Граф Рысев – 5 бесплатное чтение

Граф Рысев - 5

Глава 1

— Драконы способны выпускать до пятидесяти трёх видов различного пламени, — Архаров говорил, не глядя на меня, продолжая рассматривать зелёное нечто, которое я уже автоматически зажёг по его просьбе.

Преподаватель продолжал изучать гибрид магии огня и магического яда из моих мечей. Как оказалось, за время моего веселья на балу, он достиг немалых успехов. В частности, нашёл способ самостоятельно его зажигать. Но всё равно время от времени просил меня сотворить образец, чтобы ничего не упустить из вида.

Теперь же мы разбирались с подарком, полученным от убитой мною твари четвёртого уровня.

— Но, я-то не дракон, — попытавшись возражать, кажется, сам начал запутываться.

— Ты и не паук, но яд арахнид прекрасно используешь, — пожал плечами Архаров. — Ты же не используешь их магию. Это твоя магия приобрела дополнительные свойства. Да и с последним приобретением повезло. В том плане, что твоя магия и магия твари — родственные.

— И что же мне сейчас делать? — я посмотрел на свои руки.

Если зелёная хреномуть у меня получалась на раз, то вот с обычным огнём возникли проблемы. Я никак не мог предугадать, какое пламя у меня получится при попытке призвать дар. Оно было разноцветным. А один раз вообще иллюзорным. И сотворённый из него фаербол рассыпался сотней разноцветных искр, подлетев к мишени, вместо того, чтобы сжечь её к такой-то матери.

— Прежде всего, нужно научиться дифференцировать все виды пламени, которые стали тебе доступны, — сказал Архаров, протянул руку, и вырвавшимся из его ладони изумрудным пламенем, поправил зелёный круг, висящий в воздухе. И только потом, наконец-то, повернулся ко мне лицом. — Ни за что не поверю, что ты не видишь нюансов.

— В нитях дара такая мешанина, — я схватился за голову. — Я вообще в этом клубке ничего разобрать не могу.

— Вот! — Архаров поднял вверх указательный палец. — Ты должен разобрать этот клубок по ниточкам. Чтобы они исходили из твоего источника стройными линиями, а не пойми чем.

— Интересно, и каким образом я это сделаю? — пробормотал я, и, закрыв глаза, задумался. После минутного размышления нехотя ответил. — Мне нужно запереться в комнате с метрономом, чтобы меня никто не беспокоил и кропотливо, по одной ниточке распутывать этот клубок. А потом вместе с тобой разбираться, что за что отвечает.

— Вот видишь, ты сам без подсказки пришёл к совершенно правильному выводу. — Архаров усмехнулся. — Прогресс налицо, как говорится.

Я не ответил на эту провокацию, но не удержался и бросил на наставника злобный взгляд. Который вызвал у него порцию здорового смеха.

— У этой штуки есть какие-нибудь полезные свойства, кроме убийственной? — я не стал развивать тему моих умственных способностей и кивнул на мерцающую зелень, висевшую рядом с кафедрой.

— Знаешь, да, — Архаров мигом стал серьёзным. Потерев подбородок, он прошёлся, в который уж раз, вокруг зажжённого мною пламени, внимательно его рассматривая. — Я уже выявил как минимум три направления, по которым с ним можно работать. Это пламя прекрасно вытравляет посторонние примеси из металлов. Конечно, на металлургических заводах его невозможно будет использовать. Но в лабораториях артефакторов — вполне. Возможно, ещё какие-нибудь медицинские качества проявятся.

— Это огонь и яд, — я недоверчиво посмотрел на задумчивого преподавателя.

— Да, я знаю, — он кивнул. — И что?

— Ну, как бы использовать такое в медицине... — я даже сам слышал прозвучавшее в голосе сомнение.

— Рысев... — начал Архаров, но потом махнул рукой. — Неважно. Сначала мы всё с целителями проверим, а потом я тебе объясню, было бы желание слушать.

— Ладно, — я поднялся из-за стола, за которым всё это время сидел. — Я могу идти?

— Иди. Я предупрежу остальных преподавателей о том, что ты опять вляпался во что-то малоизученное, и оттого хреновопрогнозируемое. И что, пока не разберёшься до конца, в Академии не появишься. — И Архаров подошёл к кафедре, где лежал его рабочий журнал, чтобы сделать очередные заметки по проводимому эксперименту.

Я же направился домой, чтобы запереться в спальне и попробовать действительно разобраться в этом сумасшедшем наследии, доставшемся мне от ненормального дракона, у которого ума не хватило не соваться в сомнительные порталы. Которые привели прямиком к его гибели.

Уже перед выходом меня догнал Мамбов.

— А тебя уже отпустили? — просил он, оглядывая меня с ног до головы.

— Скорее, выгнали. Знаешь, как в той сказке: разбери зёрна по плошкам и познай самого себя. А до этого, чтобы духа твоего в Академии не было, — ответил я, поправляя сумку на плече.

— Сурово, — кивнул Олег. — А это, случайно, не связано с одной тварью, которую кое-кто не так давно, а именно вчера, прикончил за периметром?

— В форте есть хотя бы один человек, который не знал бы об этом? — я поморщился.

— Да, полно, до утра половина военного училища не знала. У них своих проблем куча, надо первокурсников к практике как можно более полноценно натаскать...

— А что случилось с утра? — спросил я, скорее, на автомате, чем от любопытства.

— Так с утра вернулись все, кто в казармах не ночуют, — хохотнул Мамбов. — Да и прелестная Мария на занятия как раз пришла. Можно узнать новости из первых рук.

— Вот только этого нам не хватает, — я потёр лоб. — Ты сейчас куда?

— На боевые искусства. — Олег скривился. — Это ты у нас освобождён от этой пытки. Я только не пойму, зачем нам это надо? Мы же не дуболомы какие из спецгруппы Службы Безопасности. Мы почти аналитики, нам головой работать надо. — И он постучал указательным пальцем себя по лбу.

Мы оба прислушались к глухому звуку.

— Надо же, а мне казалось, что зазвенит, — протянул я, растягивая слова.

— У тебя, может, и звенит. — Менторским тоном ответил Олег. — Это ты у нас больше на мышцы и меч рассчитываешь. А я мозги использую по назначению. — Он посмотрел на часы. — Так, я побежал. Опаздывать на боёвку категорически не рекомендуется. Наставнику почему-то плевать на то, что мы мозговой центр операции Службы Безопасности.

— Ага, и на то, что мы художники, он вообще кладёт с прибором, — хмыкнул я.

— Тебе не кажется, что твой юмор иногда становится несколько... казарменным, — Мамбов прищурился.

— Нет, не кажется, я об этом знаю.

— Тогда для тебя не станет большим разочарованием, если твою кандидатуру не утвердят в качестве возможного начальника нового Сибирского отделения службы Медведева, — со сладкой улыбочкой заявил Мамбов. — Пока ты в списках и не на последнем месте. Но вполне можешь со свистом из списка вылететь. Всё, пока, увидимся, — и он побежал по коридору. Наверное, действительно уже опаздывал. И тут до меня дошло.

— Стой! Откуда ты знаешь про списки кандидатов? Олег! — но Мамбов только махнул рукой и скрылся за поворотом. — Вот, зараза, — жутко захотелось сплюнуть, но я сдержался. — Откуда ты всё знаешь?

Всё-таки это какое-то проявление неизвестного мне дара. Как-то по-другому я не могу объяснить эту его феноменальную осведомлённость. Покачав головой, пошёл домой, пообещав себе, что непременно узнаю, как Мамбову это удаётся, даже если придётся его для этого пытать.

Маши дома ещё не было, но это неудивительно, она в отличие от меня, серьёзно занималась. У военных не было столько поблажек, сколько у студентов Академии изящных искусств, даже если они учились на спецкурсе. Конечно, сейчас обучение стало более суровым, чем было, но всё равно даже близко не приблизилось к муштре военного училища. В котором, к слову, девушкам, если и делали исключения, то ненамного.

— Тихон, — старый денщик встречал меня, как обычно, в коридоре. — Я буду заниматься. Мне нужен абсолютный покой. Ты меня понял? Не беспокоить, если вопрос не будет идти о жизни и смерти. — Спокойно сообщил я ему, направляясь прямиком в спальню.

— Так ведь, его сиятельство, Сергей Ильич должен приехать. Сегодня, пока вы в Академии были, ваше сиятельство, гонец прибыл с сообщением. — Тут же ответил Тихон.

— Зачем дед захотел приехать? Мы же недавно виделись, — я сразу же принялся мысленно перебирать все свои грешки. Вроде бы ничего такого не совершал, чтобы граф лично захотел меня выпороть.

— Известно, что из-за зверюги он приезжает, — денщик даже удивился тому, что я такие вопросы вообще задаю.

— А откуда он вообще об этом узнал? — я почувствовал, что у меня голова сейчас лопнет. Создавалось ощущение, что уже все знают о моей охоте.

— Да ведь, Игнат сразу же, как только со складом определились, бумагу с егерем отправил. Лебедева позвал. А то, Сава его, как девицу уже обхаживать начал. Проходу не даёт. Всё поперëд нашего целителя хочет на склад попасть. Игнат уже за обрез пару раз хватался. А Сава за сердце. Даже не знаю, к чему всё это в итоге приведёт. — Начал объяснять Тихон цепочку распространения информации. — Надеюсь, что до смертоубийства не дойдёт. А там и его сиятельство, Сергей Ильич, приедет. Да и ваше сиятельство не станет долго в спальне сам с собой запираться.

— Тьфу на тебя, — я повернулся и зашагал в сторону спальни. — Тихон, даже если приедет его сиятельство, меня не беспокоить! Скажешь деду, что я пытаюсь с подарком дракона разобраться. Он поймёт.

Денщик что-то попытался ещё сказать, но я закрыл дверь перед его лицом. Не захлопнул, а именно что деликатно закрыл. Потому что если этот разговор не прервать, то он продлится точно до приезда деда.

Но они молодцы. Особенно, Игнат. Интересно, что именно он написал в своём письме, если дед, бросив все дела, а их у него немало, помчался сюда?

Хорошо хоть со складом всё решилось быстро и без проблем. Игнат только глаза закатывал, когда о нём говорил. Как я понял, это была мини-версия наших складов, с цехами для обработки трофеев, оснащённых самым современным оборудованием.

Некоторых штучек даже у Рысевых не было. Не то, что нам на них денег не хватило бы, вовсе нет. Дело в том, что мы просто не знали о том, что существует специальная артефактная камера, позволяющая быстро обрабатывать шкуры пушистых тварей. Вплоть до практически идеальной их выделки. Нужно только определённые ингредиенты в специальные боксы добавлять, да даром камеру активировать.

И таких вот, казалось бы, мелочей, способных существенно облегчить жизнь егерям, в полученном мною складе было очень много. Всё-таки Перепёлкин был страстным охотником, но не лишённым здравого смысла. И трофеи он не утилизировал и не распихивал по первым же встречным торговцам, а аккуратно обрабатывал и продавало за гораздо большие деньги.

Перепёлкины явно не нуждались. Как я понял, отставной полковник купил кафе для своей взбалмошной супруги просто, чтобы занять её делом и, таким образом, отвязаться. Большой прибыли он от этого кафе не ждал и ненадолго впал в ступор, когда между мной и его дрожащей половиной разразилась самая настоящая война. Хвала Рыси, всё закончилось нормально. И к тому времени, как я вернусь с практики, Перепёлкиных здесь уже не будет, что существенно облегчит мою жизнь.

Всё это я обдумывал, когда устраивался на кровати, и запускал метроном. Мне нужно было очистить голову, перед тем, как я погружусь в свой астральный карман. Всё-таки у меня пока не получалось делать это автоматически. Нужна была предельная концентрация. Я сжал в руке пентакль, и пустил в него немного силы, сразу же почувствовав покалывание в щеке.

Перед тем как провалиться в астрал, я бросил взгляд на макр, извлечённый из дракона. Золотистые искры на нём продолжали сверкать, что свидетельствовало о том, что кристалл всё ещё активен. Это было странно и подлежало всестороннему изучению.

Выругавшись про себя, приказал не забивать голову ненужными на данный момент мыслями, закрыл глаза, а когда распахнул их, то находился уже в астрале.

Всё та же белая дымка, очень похожая на туман, стелящаяся по земле. Она создавала ощущение, что никакой земли под ногами и нет вовсе. А, может быть, её действительно нет, и я болтаюсь в пустоте, в каком-то абсолютном ничто космического масштаба. Я так и не понял, что такое Астрал на самом деле. В моём понимании, это пространство между измерениями. Но, возможно, это было не так. В любом случае точное определение этого места волновало меня меньше всего.

Мерное тиканье метронома настраивало на рабочий лад. А стоящая вокруг тишина абсолютно не мешала сосредоточиться. Всё-таки прав был Куницын, когда говорил, что именно здесь можно любые эксперименты ставить в комфортных условиях. В том числе и на себе.

Я активировал внутреннее зрение и приступил к изучению того комка переплетённых нитей, в который превратились мои упорядоченные каналы. Вздохнув и призвав внутреннего перфекциониста, приступил к разборке этого клубка.

Выделял одну нить и прослеживал её от самого источника до конца. Отставлял в сторону и принимался за следующую. Сколько прошло времени, мне не известно. Судя по гудящим ногам и чувству голода, который меня преследовал даже здесь, несколько часов точно пролетело.

Распрямив спину и разогнув затёкшие от статичной позы мышцы, я помассировал шею и снова активировал внутреннее зрение, чтобы полюбоваться тем, что у меня получилось.

А получилось довольно неплохо. Все новоявленные нити шли по одному каналу, отвечающему за дар огня. Мне удалось выделить первоначальную алую нить, а остальные распутать и чётко структурировать.

Всего новых нитей было пять. И чёрный выделялся на общем разноцветном фоне, как клякса. От него веяло нешуточной опасностью, даже когда он в виде нити дара пребывал в инертном состоянии.

Я глянул на источник. Он заметно разросся. Ну, да. Потенциально восьмой уровень, как-никак. Вот только пребывание в астрале как жрало энергию, так и жрёт. Наверное, я поэтому ещё жрать захотел. Всё-таки потерять треть уровня — это не хрен собачий.

Так, надо ещё проверить, как я смогу хватать каждую нить по отдельности, когда призову дар, и всё на сегодня.

А вот с этим возникли определённые проблемы. Нет, я видел содержимое канала очень хорошо, но, когда призывал дар, не мог уцепить конкретную, нужную мне нить. Просто не успевал сделать это раньше, чем активировалась какая-нибудь другая.

— Ну, понятно, — я отпустил дар. — Вот этим я и займусь с завтрашнего утра. Сразу же, как только встану. Тренировками. Чтобы не гадать, какое пламя у меня сейчас возникнет, а работать целенаправленно.

Приняв решение, я закрыл глаза и мысленно потянулся к пентаклю, чтобы деактивировать его.

Открыв глаза, обнаружил, что лежу в темноте. Через приоткрытые шторы виднелось звёздное небо, и небольшой кусочек луны.

— Ничего себе, — посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что прозанимался шесть часов без перерывов.

Хотелось не только есть, но и в туалет. А когда я поднялся, то понял, что не надо вот так лежать столько времени и не шевелиться. Мышцы болели все. Даже на голове. Хотя, что там могло так болеть, ума не приложу?

Кряхтя, как столетний дед, добрёл до уборной. Пока справлял насущные потребности, размялся до приемлемого состояния. А когда дошёл до гостиной, уже чувствовал себя почти нормально. Голова только побаливала, да присутствовало чувство небольшого опустошения, которое всегда появляется, когда резерв существенно истощается.

В гостиной сидел дед и внимательно слушал Машу. Ну, хвала Рыси, хоть не нужно будет всю охоту в подробностях пересказывать.

Они так увлеклись, что обратили на меня внимание только тогда, когда я прошёл мимо обоих и рухнул в своё любимое кресло.

Дед поднял на меня глаза и окинул любопытным взглядом, словно пытался найти изменения. Не трудись, внешне я практически не изменился. Может быть, только немного осунулся.

— Молодец, — сказал он, не торопясь заваливать меня вопросами.

— Да, я знаю, — я кивнул. — Раз ты уже в общих чертах всё знаешь, то, позволь мне вот так с порога задать тебе всего два вопроса. Первый, как так получилось, что, убив подобную тварь, ты не обзавёлся никакими дополнительными качествами. И, второй, где, чёрт подери, Лебедев?

Глава 2

Я поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и посмотрел на деда, который задумался и отвечать, как будто бы и не собирался. Я, да и не только я, но и Маша и Фыра пристально смотрели на него, ожидая, что же он скажет.

Наконец, дед посмотрел на меня и произнёс, тяжело вздохнув.

— Я был молод, наверное, как ты сейчас, когда произошёл прорыв. Охотничьего домика у нас тогда не было. До поместья было далеко добираться. Пришлось вступить в бой. Тварь была одна. Похоже, они всегда приходят исключительно по одному. Уж не знаю, с чем это связано. Может быть, с кормовой базой. Такой огромной твари и одной пропитаться не просто. А если тут ещё и сородичи будет конкуренцию составлять, то они просто с голодухи передохнут. — Дед покачал головой. — Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу услышать ответ на свой.

— Задавай, — я в очередной раз повёл плечами. Надо новый, более удобный матрас, что ли, купить, чтобы вот так не затекать при моих экспериментах в астрале.

— Маша сказала, что ты убил дракона ударом в голову. Но она не видела подробно, что именно ты делал. Как ты убил зверюгу?

— Маша мне очень сильно помогла, — я кивнул жене. — Она произвела выстрел, от которого возникло сквозное ранение в черепушке гадины. Я огнём не дал ране затянуться. Ну а дальше было делом техники.

— Женя, ты сам только что сказал, что ранения в голову не приносят ущерба. Да и я лично это проверял, — дед пристально смотрел на меня. — Вы стреляли в рот твари, когда она пыталась дыхнуть огнём?

— Да, — я кивнул. — Это же очевидно. Вот только я планировал, что пуля попадёт в какую-нибудь железу, где пламя образуется. Чтобы она подавилась к такой-то матери. Но, не повезло, — я развёл руками. — Пришлось с мечом, как древний рыцарь на дракона переть. А вообще, дырка в башке мне пригодилась. Как раз через неё меч вошёл под правильным углом. Я предположил, что дракон — это просто летающая и наделённая магией ящерица-переросток. И как у всех пресмыкающихся, мозг у него расположен немного ниже, чем у других животных. Так уж получилось, что моя догадка оказалась верной.

— Женя, это вас в вашей Академии учат тому, где у кого мозг расположен? — медленно протянул дед.

— Ну, конечно, — я даже глаза закатил. Правда, я не помню, чему нас на первом курсе учили. Но обрывистые сведения, которые всплывали в голове, или были озвучены моими музами, я же где-то слышал. А где, если не в Академии. — Я же художник. Мне нужно знать, как что устроено и расположено, в том числе и в человеческом организме. Чтобы рисовать действительно хорошо, необходимо в таких вещах разбираться. Чтобы не нарисовать ногу, вместо руки. Нет, есть такие отклонения в мозгах некоторых, которые красных ондатр рисуют, которые ну очень на нутрий похожи, но, это, скорее, исключение из правил.

— Вот как, я и не подозревал... — дед заметно смутился.

— Ты думал, что быть художником — это просто красками что-то на холсте малевать? — Спросил я резко. — Можешь не отвечать, ты именно так и думал. Спасибо хоть не запретил мне в Академию поступать. Ты вообще знаешь, что в старые времена так называемыми осквернителями могил были не только целители, но и «артисто», то есть, художники. Чтобы нарисовать приличную картину, нужно не просто уметь краски смешивать. Нужно знать и уметь много чего ещё.

— Мы уже говорили об этом и не раз, — махнул рукой дед. — Я не буду притворяться, будто меня не устраивает тот факт, что ты в итоге перешёл в группу графа Медведева. И да, я знаю, что хорошие картины, по крайней мере, тебе даются очень тяжело. Давай не будем возвращаться к этой теме.

— К ней не я вернулся, — мы ещё некоторое время поборолись взглядами, а потом синхронно отвели глаза. — Что не заладилось у тебя при попытке убить тварь?

— Когда я увидел, с кем предстоит иметь дело, то немного испугался... Ладно, я жутко испугался. Настолько, что первым предложил дать возможность твари ослабнуть в нашем мире. Егеря поддержали меня с нездоровым энтузиазмом. Мы играли с драконом в салочки двое суток. Вот только...

— Дай догадаюсь, он не хотел ослабевать и выглядел бодро и вполне здорово? — вставил я.

— Именно, — дед хмыкнул. — И вот тогда старший егерь предложил план. Егеря как-то ухитрятся набросить на крылья твари сети и завалят её на землю. А потом уж я через не столь защищённое брюхо нанесу удар в сердце, чтобы прикончить уже гадину.

— Это довольно трудновыполнимо, — протянул я. — Кто-то погиб?

— Четверо егерей. Остальные были ранены, и я исключение не являлся. Но в итоге план удался. Когда нам удалось завалить тварь, я нанёс удар... — Дед замолчал, потом покачал головой и продолжил. — Я умудрился повредить макр. Видимо, бил с такой силой, что досталось и самому дракону, и его сердцу.

— Но как? Макр очень крепкий. Почти как алмаз, — я удивлённо посмотрел на деда.

— Я потом интересовался. Знаешь ли, было очень интересно, почему я остался без такого подарка. Мне объяснили, что даже в самом крепком кристалле, а макр — это, прежде всего, всё-таки кристалл, находится небольшой дефект, при попадании в который, происходит вот такой конфуз.

— М-да, это называется, не повезло, — протянул я.

— Я бы не был так уверен в этом. Возможно, если бы я не повредил кристалл, то и не смог бы убить этого чёртова дракона. И ты бы в этом случае не сидел бы здесь, потому что не родился. — Дед задумался ненадолго, а затем продолжил. — Тем не менее макр был разрушен, и энергия, так хлестанула, что превратила внутренности твари в фарш. Шкура тоже была сильно повреждена. Меня и старшего егеря контузило. Но, даже того, что осталось, нам хватило, чтобы вывести клан Рысевых на совершенно новый уровень.

— И всё же печально, — произнёс я. — Но, зато теперь понятно, почему ты ничего не приобрёл.

— Ну, не скажи, — дед в который раз уже усмехнулся. — Приобрёл-то я достаточно. Правда, не лично для себя, а для всего клана, но всё же. Зато ты теперь понимаешь, что я просто не сумел заставить себя усидеть дома, когда мне сообщили, что мой внук умудрился прибить тварь и заполучить целую, совершенно не повреждённую тушу, да ещё и макр неповреждённый достал. Что в тебе изменилось?

— Мой потенциальный уровень поднялся до восьмёрки, — я улыбнулся. — И мой огонь приобрёл дополнительные свойства. И я как раз изучением этих свойств с метрономом занимаюсь.

— Ты у меня молодец, — дед поднялся с дивана, на котором сидел, подошёл ко мне и обнял вместе с креслом. — Я тобой горжусь.

— А где Лебедев? Неужели он не приехал с тобой? — я похлопал его по спине, искренне наслаждаясь такой редкой похвалой.

— Шутишь, что ли? Аристарх Григорьевич пешком побежал, чуть ли не впереди паровоза помчался, когда услышал, кого ты добыл. Он сразу же упросил меня отвезти его на склад, чтобы начать копаться в потрохах такой жуткой прелести. — Дед вернулся на диван и рассмеялся. — Ночевать он, похоже, возле дракона останется, чтобы не дай Рысь, кто-нибудь хоть каплю крови унесёт.

— Ну, тогда завтра съездим проверим, что там он делает, извращенец поганый. — Меня прервал Тихон, который притащил поднос с разными вкусностями.

Я ещё когда сюда шёл, приказал накормить меня. И вот, Тихон только сейчас несёт еду. Присмотревшись, я присвистнул. Эти... у меня просто слов нет, чтобы их как-то назвать, чтобы при этом тварей не оскорбить, не додумались ни до чего лучшего, чем заказать еду в моём же кафе. Ну, да, ладно. Я сейчас слишком голоден, чтобы ругаться. Заодно оценю, что и как здесь готовят в отсутствии Михалыча.

Маша, которая всё это время сидела молча, и не перебивала ни одного из нас, тут же придвинула кресло к столику, чтобы составить мне компанию. Посмотрев на деда, я указал на стол.

— Присоединишься?

— Ешьте, — он махнул рукой. — Я, пожалуй, прогуляюсь. Пройдусь по форту пешком, да в знаменитое кафе загляну.

— Егерей возьми, — предупредил я его. — Всё-таки уже время довольно позднее.

— Не переживай, я не собираюсь по незнакомому городку в одиночестве гулять, да ещё и поздним вечером, — по-кошачьи фыркнул дед и вышел из гостиной, оставляя нас с Машей и нашей едой.

Сил ни на что больше не хватало. Только поесть, почти не чувствуя вкуса, добрести до спальни и упасть на кровать, чтобы забыться беспокойным сном. Перед сном я обратил внимание на то, что макр, извлечённый из дракона, продолжал светиться. Надо бы стаскать его к артефактору, к Быкову, например, чтобы узнать, что бы это значило. Он всю жизнь прожил в форте, и как все местные обитатели уже должен был в курсе охоты и её итога.

Утром, когда Маша упорхнула на занятия, я остался дома. Решил, что будет лучше позаниматься с утра, а вечером сходить на тренировку. А то и так вчера пропустил, а Дроздов сильно не любит, когда занятия пропускаются без уважительной причины. При этом наиболее уважительной причиной может быть, разве что, гибель ученика, окончательная и бесповоротная.

Прежде чем запустить метроном, я предупредил Тихона, чтобы тот меня разбудил, если можно так сказать, через три часа. Вчерашний эксперимент мне ни черта не понравился. К тому же время до отправки на практику хоть немного, но было, значит, можно и растянуть удовольствие, а не выжимать из себя все соки. Я, в конце концов, не рекорд хочу поставить, а научиться управлять новоприобретённым даром.

Погрузившись в астральный карман, я включил внутреннее зрение и начал учиться вызывать тот вид пламени, какой был мне нужен. А не тот, какой хочет в данный момент применить мой дар.

Метроном мерно отсчитывал секунды и действительно помогал сосредоточиться. Я потратил не слишком много времени, чтобы, наконец, отбрасывать все лишние нити, и вызывать мой собственный дар огня, которым мой род наделила Рысь.

А вот с разноцветными нитями ничего пока не получалось. Через некоторое время я оставил попытку пробовать ими манипулировать и деактивировал внутреннее зрение. Оказавшись в зыбком пространстве астрального канала, решил подумать, что же я делаю не так. Метроном мирно тикал, и я начал рассуждать вслух, чтобы в этой зловещей тишине слышать хотя бы свой голос.

— Так, почему у меня получается вызвать обычное, привычное мне пламя, в отличие от всех остальных? — я протянул руку и активировал дар. На ладони появился огонёк, на который я смотрел, слегка прищурившись. И тут меня озарило. — Да потому что я знаю его свойства. Что из этого следует? — погасив огонь и я тяжело вздохнул. — А из этого следует, что мне придётся самому изучать их свойства, и лишь после этого пытаться обдуманно манипулировать ими. И, сдаётся мне, что времени у меня не так уж и много. Так что, лучше его не терять попросту.

И я снова попытался погрузиться в структуру собственной магии, чтобы целенаправленно, под контролем зрения, выбрать одну из нитей и начать попытаться вызвать пламя, используя именно её. Вот только что-то помешало мне это сделать. Чего-то не хватало. И от этого мысли начали скакать, как бешеные белки, а музы в голове оживились и принялись лезть с советами.

Прислушавшись, я понял, чего не хватает. А не хватало тиканья метронома. Кто-то остановил метроном, но Тихон получил чёткий приказ, разбудить меня. Как было выяснено опытным путём, прикосновения я прекрасно ощущал. И останавливать метроном для этого не нужно было. Тем более что сам Тихон даром не обладал, и к магическим вещам относился несколько настороженно.

Стремительный переход из астрального кармана в окружающую меня действительность вызвал некоторый дискомфорт. Я никогда ещё не делал этого настолько быстро. Пентакль под рукой нагрелся и слегка завибрировал, а щёку словно иголками искололи. Я с трудом сдержал стон. И пока болевые ощущения сохранялись, лежал с закрытыми глазами.

Откуда-то снизу-сбоку послышался шорох, а затем громкий шёпот Маши.

— Фыра, отдай немедленно! Как ты вообще умудрилась его схватить, он же тебе в рот не помещается.

Снова шорох и грозное урчание рыси, прерываемое тихой руганью. Вот тут я распахнул глаза и резко сел на кровати. Фыра взвизгнула и попыталась смыться, но мимо неё пронёсся неоформленный магический поток, захлопнувший дверь прямо перед рысиным носом.

Фыра, которая в этот момент целеустремлённо неслась к выходу, резко затормозила и развернулась. В её пасти мелькнули золотистые искры на чёрном фоне, которые заставили меня мгновенно прийти в себя.

— Ты что, макр стащила? — прошипел я, вскакивая с кровати, не обращая внимание на то, что меня слегка качнуло.

Фыра, увидев, что я достаточно очухался, чтобы спустить с неё шкуру на прикроватный коврик, сменила направление и заскочила под стол, стоящий у стены. Маша его использовала в качестве туалетного столика. Он был массивный и достаточно широкий, чтобы довольно крупная рысь смогла под ним спрятаться.

Я бросил взгляд на сидящую на полу перед кроватью жену. Та лишь развела руками.

— Я вернулась сегодня пораньше. У нас преподаватель по стратегическому планированию заболел. И курсантов отпустили, потому что никто ни у кого не было свободного времени, чтобы заменить его. — Ответила Маша на мой невысказанный вопрос. — Дверь была приоткрыта, и я подумала, что ты уже не занимаешься, поэтому я зашла. — Она на мгновение замолчала, а потом продолжила. — Фыра стояла на столе и пыталась разгрызть макр, но у неё не получалось. А ещё она своей филейной частью опрокинула метроном. Я попыталась её схватить... В общем, дальше ты сам знаешь.

— Моя кошка как-то чудовищно эволюционирует, — задумчиво проговорил я, глядя на стол, из-под которого раздавалось сопение. — Потому что я готов поклясться в том, что запер дверь. Как она сумела её открыть? — и я направился прямиком к двери. Замок был не тронут. Ну, тут два варианта: или я всё-таки забыл запереть дверь, или же кто-то из сердобольных домашних впустил кошку ко мне в спальню. Скорее всего, она ныла и стенала, в итоге разжалобив чьё-то сердце. — Фыра, твою дикую мать! Ты даже не представляешь, как сильно ты нарываешься, — прорычал я и решительно направился к столу, чтобы вытащить эту дрянь пушистую. Даже, если придётся тянуть её за короткий хвост.

Опустившись на колени, заглянул в это временное убежище охреневшей рыси.

— Фыра, отдай макр, — я протянул руку, но рысь отпрянула и вжалась в стену, лихорадочно пытаясь разгрызть кристалл, который действительно с трудом помещался ей в рот.

И тут я заметил, что она пытается перекинуться в боевую ипостась, но почему-то не может этого сделать. По её телу пробегали волны, она даже периодически меняла окрас, но уже через секунду всё становилось, как было.

— Что за чертовщина, — пробормотал я, пролезая поглубже. Схватив кошку, которая не сильно-то и сопротивлялась, вытащил её из-под стола. Фыра забилась, и тут я понял, что она не может выплюнуть макр. Ей мешает это сделать его форма. — Твою же мать, Фырочка. Ну, ради какой твари девятого уровня, ты его вообще схватила? Маша, помоги, подержи эту бедолагу, которая впервые схватила добычу не по зубам.

С большим трудом нам удалось извлечь камень, на котором острые зубы не оставили даже царапины. Фыра осторожно закрыла рот, положила мне голову на плечо, тяжело вздохнув при этом.

— Нет, я всё понимаю, макр испускает энергию, которую даже я чувствую. Такой лакомый кусочек. Но, зачем ты его попыталась заглотить? — Маша погладила Фыру по голове. — Ты же не удав, в конце концов. — Она поднялась с пола и направилась к шкафу, чтобы переодеться.

— Нет, она не удав, она кошка. А у кошек чувство долго вступает с природной вредностью в противоречие и иногда проигрывает. Сейчас был как раз такой случай, — я ещё раз потрепал её по голове. — С другой стороны, надеюсь, что это послужит уроком. Если я говорю, что что-то трогать нельзя, значит, это трогать нельзя.

— Вряд ли. — Маша, смеясь, покачала головой. — Ты же тоже кот. И тебя такой запрет только раззадорит.

— Не поспоришь, — я усмехнулся. — Но мне интересно другое. Когда макр находился у Фыры во рту, она не могла перекинуться в боевую ипостась. В которой у неё пасть шире. И дракон тупо летал и пытался нас испепелить одним видом пламени, и то с задержками, хотя даже если судить по мне, он был способен на большее.

Я взял макр и повертел его в руках. Он был очень твёрдый. Как дед сумел свой повредить? И почему он всё ещё активен?

— Вот что, схожу-ка я к Быкову. Может, он что-то подскажет. А потом загляну на склад. Надеюсь, там, кроме туши дракона, никаких других трупов не обнаружу. — И, поцеловав жену, быстро вышел из спальни.

Глава 3

К Быкову я поехал на машине. Чтобы по всему городу не бегать пешком. Потому что после лавки артефактора, я всё-таки планировал посетить склад.

Дед, к слову, уже был там. Так что я просто забрал у Маши её машину, ей в ближайшее время никуда, вроде бы ехать не нужно было.

До лавки ехал долго, решив посмотреть, наконец-то, городок. А то я его практически не знаю. Все важные для меня объекты находятся в одном районе. Так уж получилось. Даже портальная станция располагалась недалеко от дома. А дальше я выезжал к периметру и к дому Перепёлкиных, да к дому родителей жены Чижикова. И так уж получилось, что все эти дома лежали на одной линии с моим маршрутом до пункта выезда за периметр. Так что, можно сказать, что города я не знал, и мало что в нём видел.

Прогулка оказалась, надо сказать, познавательной. На восточной окраине почти возле периметра я заметил небольшую мастерскую, которая изготовляла коробки для нужд форта. Но работал там один дед с двумя внуками, поэтому наш заказ они не потянули, пришлось отдать его в Иркутск.

Проезжая мимо, я решил зайти и посмотреть, а в чём там проблема-то, кроме малого количества людей. Территория мне маленькой не показалась. За помещение самой мастерской, из которой доносились голоса, здесь были ещё и два обширных склада. На которые были наложены все полагающиеся защитные заклинания, включая противопожарные и отпугивающие грызунов. Нити заклинаний вели к полусдохшему макру, стоящему в специальном защитном кожухе.

К нему же вели нити заклинаний из мастерской. Вот только сам макр мне показался слишком маленьким, чтобы питать всё производство. Да и не менялся он давно и не подзаряжался.

Покачав головой, я прошёл прямиком в мастерскую. Действительно, два детины, которые не спешили выполнять какую-то работу, и дряхлый дед. Больше никого в мастерской видно не было.

— Тук-тук, — сказал я громко, приближаясь к ним. — Вы уж извините, что я вот так ворвался, но у вас не заперто вообще ничего. Да и охраны я не увидел.

— Чего тут красть, кроме коробок, — пожал плечами дед. — Да и тех, кот наплакал. Не вывожу я уже работу-то. А эти олухи нисколько не хотят впрягаться. Вот, думаю, на продажу выставить мастерскую. Здесь линия новая, современная стоит. Последние деньги в неё когда-то вложил. Да зря, как вышло.

— А вы вообще, кто? — спросил насуплено один из парней, которого пропесочили перед посторонними.

— Я граф Рысев, Евгений Фёдорович, — чопорно ответив, огляделся по сторонам, и не спеша подошёл к конвейеру. — Приехал сюда, чтобы узнать, почему вы в итоге отказались от моего контракта. Теперь понятно почему, — я снова огляделся, отметив общую лёгкую запущенность. — За сколько продать-то производство хочешь? — напрямую спросил я у старика. Игнорируя восторженный блеск, который загорелся в глазах у внучков.

— За десять тысяч, и на рубль меньше. — Решительно сказал старик, тяжело поднимаясь с табуретки, опираясь на трость. — И пожить ещё надо, да этих оболтусов куда-то пристроить в реальном мире.

— Хм, — я задумчиво провёл пальцем по ленте конвейера и полюбовался на след в пыли. — Вот что. Я поручу своим людям произвести расчёты. И предоставлю их главе клана. Десять тысяч немаленькие деньги. Если нам будет выгоднее наладить производство здесь и тот же Иркутск снабжать упаковкой, то, думаю, граф Сергей Ильич даст согласие на покупку.

— Когда ждать ответ? — спросил второй внук, жадно глядя на меня. Я же в этот миг похвалил себя за то, что выскочил из дома, по привычке накинув на плечи пальто. В светлом пальто и чёрных перчатках, на одном пальце которых остался след от пыли, да в обязательном шарфе, я выглядел статусно. А в таких сделках, это один из самых важных параметров.

— В течение недели. Да, макр питающий замените, — посоветовал я им, направляясь к двери. — Если заклинания, которые отлажены просто отлично, слетят, сделка отменится в тот же миг.

Когда я выходил с территории, уже прикинув, где будет располагаться художественная мастерская, чтобы по трафаретам шлёпать фирменные рисунки на упаковках, то увидел, как внучки быстро метнулись к макру. При этом один из них нёс запасной.

Ещё раз покачав головой, я вышел с территории мастерской и поехал домой, чтобы отдать все нужные распоряжения. Да переодеться в привычную кожаную куртку. Всё-таки я ещё планировал сегодня посетить склад, а там светлое пальто, боюсь, только помешает.

Загрузив Игната по самое не могу проблемами производства, я мимоходом отметил, что, кажется, егерь начинает постепенно превращаться в моего личного помощника. Он в ответ на это просто плечами пожал и заявил, что куда клан направит, там и будет служить. Потом подумал и добавил, что, возможно, так будет и лучше. Во-первых, как мой личный помощник он всегда будет обязан находиться рядом со мной. А, во-вторых, всегда находясь рядом, он явно скучать не будет, потому что со мной не соскучишься.

Я даже не знал, как на это реагировать, поэтому просто махнул на него рукой и поехал уже, наконец, к артефактору.

Быков сидел за прилавком в своей лавке и рассматривал небольшую детскую машинку. Делал он это с таким брезгливым выражением, застывшем на лице, что я даже подумал, будто ему принесли на починку машинку, которая измазана непонятной субстанцией. Когда я зашёл внутрь, звякнул колокольчик, привлекая его внимание.

— Вот, видите, ваше сиятельство, чем мне приходится заниматься? — и он бросил машинку на прилавок. — А всё почему, да потому что нет заказов. И когда такое было, что все артефакты работали без перебоев? — Он посмотрел на меня так возмущённо, будто это я бегаю по ночам по форту, и у всех в домах чиню сломанные артефакты. И всё ради того, чтобы Быкова Порфирия Семёновича оставить без работы.

— Порфирий Семёнович, а как же мой огромный заказ на подогрев в коробках с едой? — спросил я, облокачиваясь на стойку. — Неужели вы наделали их на год вперёд и теперь пребываете в блаженном ничегонеделанье?

— Это поточная работа, — он махнул рукой. — Артефакты до такой степени примитивные, что с ними могут и мои помощники работать. Что тепловые, что холодовые, принцип один. Знай себе сиди клепай и в коробки внедряй. У меня целый цех со складом под это дело выделен. Недалеко от вашего нового приобретения, кстати. — Он внимательно посмотрел на меня. — Мальчишки видели, как зверюгу на склад затаскивали. Прибежали и рассказывали мне об этом, закатывая глаза и хватаясь за сердце. И это в их-то возрасте...

— Печальная история. Надеюсь, с производством моих упаковок, в связи с этим ничего не произошло? — я приподнял бровь и улыбнулся. Обычно люди не любят, когда я вот так улыбаюсь. Но, Быкову было всё равно. В этом плане он полностью соответствовал своему тотему.

— Я рад, что вы беспокоитесь о здоровье моих помощников. — Ответил он улыбкой, не сводя с меня не менее пристального взгляда.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я думал о том, что и не знал про холодовые артефакты. Значит, мои повара начали делать мороженое и другие десерты, которые нужно подавать холодными. Ну, молодцы, что я могу ещё сказать?

Только вот, надо всё-таки заставить Михалыча предоставлять мне отчёт. А то, раньше я знал о расширении меню, хотя бы по тому, что сам его рисовал. А сейчас Мамбов пристрастился к еде и красотке Лизоньке, и выполняет за такую вот оплату непыльную работу штатного художника. И я вообще не в курсе, что и мороженое уже в ход пошло. А вдруг спросит кто, и что я отвечать буду? Нет, отчёты еженедельные — вот что спасёт ситуацию.

Пока я думал, в лавке стояла тишина. Наконец, артефактор не выдержал.

— Ну, не томите, ваше сиятельство. Скажите, что пришли сюда не просто полюбопытствовать, как дела с вашими коробками. Или мне придётся возвращаться к этой машинке.

— А что это за машинка, и почему с такой мелочью обратились именно к вам, Порфирий Семёнович? — спросил я, не спеша выкладывать цель своего визита.

— Это любимая игрушка малолетнего сына нашего коменданта, — поморщился Быков. — Тут дел-то, макр новый вставить, чтобы игрушка снова начала работать. Нет, нужно было обязательно ко мне тащить.

— А куда предыдущий макр делся? — мне действительно стало любопытно. — Просто разрядился или исчез таинственным образом?

— Исчез, — ответил Быков. — Но, в случае с детьми ничего таинственного здесь нет. Всего два варианта и возможны: или отковырял и выбросил, или же проглотил. Если последнее, то коменданта в ближайшее время может ждать сюрприз. И что из этого следует?

— За детьми нужно тщательно следить, — подыграл я ему, дав самый очевидный ответ.

— Вот именно. И уволить к чёртовой матери няньку, которая прибежала ко мне, вместо того, чтобы рассказать о произошедшем коменданту. — Быков чуть ли не с ненавистью посмотрел на машинку и скривился так, словно лимон разжевал.

— А сами рассказать не хотите? — я продолжал улыбаться.

— Нет, не хочу, — он покачал головой. — Но я не стану ждать, когда эта глупая курица прибежит за заказом, а просто отправлю игрушку папаше ребёнка. Пускай сам в своём хозяйстве разбирается.

— Удивительно правильное решение, — я кивнул и поднялся. Быков проследил за моими действиями подозрительным взглядом.

Но я не направился к двери, как он наверняка себе вообразил, а вытащил из кармана чёрный макр с сияющими золотистыми вкраплениями. Артефактор сразу же впился взглядом в эти драгоценную игрушку.

— Это то, о чём я думаю? — он облизал внезапно ставшими сухими губы.

— Я понятия не имею, о чём вы думаете. Но вот этот замечательный кристалл был извлечён мною из той самой зверюги, один вид которой едва не стоил мне упаковок для моего маленького бизнеса. — Сказав это, я осторожно положил макр на прилавок.

— Маленького, ну-ну, — Быков покачал головой. — Насколько мне известно, в Иркутске уже четыре кафе занимаются поставкой еды. — При этом он не сводил взгляд с макра.

— Расширяет дело мой дед, а не я, так что тут есть нюанс, как говорится. — Я пальцем придвинул макр к нему поближе.

— Это неважно, ваше сиятельство, дело всё равно принадлежит клану, — добавил он рассеянно. А потом поднял на меня глаза и заорал. — Почему он всё ещё активен?

— Из нас двоих артефактор именно вы, — напомнил я ему. — И именно от вас я и хочу услышать ответ на этот вопрос: почему прошло столько времени, а макр всё ещё активен? А также, какими свойствами обладает конкретно этот макр?

— А вы сумели заметить в нём какие-то иные свойства, кроме накопителя энергии? — Быков подался вперёд.

— Да, — неохотно ответил я. — Моя рысь уважает редкие уникальные макры. И очень их любит с гастрономической точки зрения. Она попыталась поужинать данным макром, но не смогла его разгрызть. А когда он оказался у неё во рту, то она даже цвет сменить не могла.

— Ах да, ваша рысь же периодически становится синей. Кстати, а почему именно синей?

— Потому что мне нравится синий цвет, — быстро ответил я, возвращаю таким образом забывшегося артефактора к предмету нашего разговора. — Кроме того, я заметил, что дракон при нападении на меня, и не только на меня, использовал всего один тип пламени. И тот выпускал с определённой задержкой. В то время как мой наставник в магии сказал, что эти твари умеют манипулировать пятью десятками различных видов огня. Не сказывалось ли здесь отрицательное влияние макра?

Очень интересно, — пробормотал Быков, беря в руки макр и начиная его рассматривать, акцентируя внимание на золотистых искрах.

— Так что, вы возьмётесь за определение свойств макра? — Я не добавил, что для меня это чуть ли не жизненно важно.

— Исследование макров — это весьма трудоёмкий процесс, — проговорил Быков, потирая подбородок. — Включающий в себя кратковременные посещения разных уровней изнанки. И всё это сопровождается с определёнными затратами.

— Если вопрос в деньгах, то это как раз проблемой не является. — Перебил его я. — Называйте вашу цену, которая будет включать в себя все сопутствующие расходы. Меня интересует исключительно результат, вы же понимаете.

— Вы очень любознательный молодой человек, ваше сиятельство, — Быков отложил в сторону макр и задумался. — Триста рублей. Половину из этой суммы в качестве задатка.

— У меня нет с собой таких денег, — я поморщился. — Чек возьмёте? Или подождёте, пока я посещу банк?

— Чек меня полностью удовлетворит, ваше сиятельство, — Быков улыбнулся.

— А, ну, да, у вас же в заложниках остаётся мой макр, — я вытащил чековую книжку и выписал первый в моей жизни чек. Из той жизни, которую я отчётливо помню, естественно.

— Который стоит существенно дороже, чем мой конечный гонорар. — Быков снова улыбнулся. — Скажем так, убивали и за меньшее. И если, не дай Бык, с камнем что-то случится, то мне лучше всего залезть в какую-нибудь дыру на пятом уровне и молиться Великому Быку, чтобы вы, ваше сиятельство, меня в этой дыре не нашли. Так что, с одной стороны, вы правы, наличие у меня макра исключает любой подвох. С другой стороны, я примерно предполагаю, что озвученная сумма не разорит клан Рысевых. И что за такую скромную для клана сумму, наследник не будет рисковать столь ценным макром. Да и расчёты по моим счетам со стороны клана всегда происходят вовремя и без каких-либо задержек. Ну, и, в последних, я слишком вас уважаю, чтобы заподозрить в чём-то нехорошем.

— Да-да, я так и подумал, — ответил я на его тираду довольно рассеянно, продолжая заполнять чек на предъявителя.

Заверив чек подписью, я прислонил к бумаге ключ клана. Им я тоже впервые воспользовался, и теперь с нездоровым любопытством ждал, что же произойдёт. Случилось то, что было вполне ожидаемо: на чеке в углу появился оттиск печати, внешне повторяющей рисунок на моём перстне.

Рысь на печати выглядела очень грозно и внушительно. Я невольно вспомнил Фыру, с застрявшим у неё в пасти макром, и чуть не заржал. С трудом сдержавшись, я вырвал чек и протянул его Быкову.

— Сообщите мне, когда будут готовы результаты, — в ответ на мой почти приказ Быков кивнул.

Он встал, быстро вышел в подсобное помещение и вернулся, неся в руках коробку, которая просто искрила от наложенных на неё чар. Аккуратно поместив в неё мой макр, он уже не спеша унёс его в то помещение, откуда вынес коробку.

Но, скоро вернулся. Сел на своё место и быстро вытащил из-под прилавка коробку, заполненную до верху мелкими макрами. Коробка была поделена на отсеки и макры лежали чётко разделённые по размеру, в каждой ячейке свой размер. После этого он взял машинку, перевернул её и провёл рукой, за которой потянулся серебристый шлейф крохотных искорок.

Я уже начал отворачиваться от прилавка в сторону двери, но задержался, всматриваясь в процесс. Впервые вижу, как работает артефактор, и да, мне стало любопытно. В конце концов, я кот, мне простительно.

Быков тем временем сделал ещё один замысловатый жест рукой, и направил весь этот шлейф серебристых искр прямиком в машинку. Недолго что-то разглядывал, кивнул, вытащил из коробки макр пинцетом и аккуратно вставил его в специальный паз, как я понимаю, специально предназначенный для этих универсальных батареек.

После этого он отозвал дар и включил машинку обычным рычажком. У машинки мигнули фары, она бодро поехала по прилавку, и, не доезжая до стоящей неподалёку коробки с макрами, остановилась. Раздался гудок, а затем хриплый, прокуренный мужской голос заорал: «А, ну, пошёл прочь с дороги! Кусок чёрного дерьма!»

— Вы уверены, что это детская игрушка? — протянул я, когда Быков удовлетворённо кивнул и выключил машинку.

— Комендант бывший военный, суровый человек, — задумчиво ответил артефактор. — Он и сам иной раз любит крепкое словцо. Наверное, попросил именно такую фразу закрепить, чтобы мальчишка привыкал к несправедливости жизни. — И тут он встрепенулся и посмотрел на меня, словно только что понял, что я никуда пока из его лавки не уходил. — Вам что-то ещё нужно, ваше сиятельство?

— Нет, я уже ухожу, — и я действительно на этот раз повернулся в сторону двери. Пройдя половину пути, снова развернулся, и, посмотрев на машинку, спросил. — А где можно купить, ну, или заказать подобную игрушку? Это я так, хм, друг интересовался.

Глава 4

Машина стояла возле склада, значит, дед всё ещё здесь. В тот момент, когда я подъехал, Кузя выскочил из машины, чтобы меня поприветствовать. Я вышел и посмотрел в сторону, где стоял грузовик Савы.

— Павлов что, здесь ночевал? — спросил я у Кузи, как раз подошедшего ко мне поближе.

— Не знаю, Евгений Фёдорович. Я же здесь не дежурил. Но, ребята из охраны поговаривают, что приехал Сава практически одновременно с Лебедевым. А наш целитель вчера вечером заявился. Так что, наверное, и ночевал здесь Сава. Если, конечно, домой не уезжал, да потом вернулся.

— У него нет в форте дома, — механически ответил я, оглядывая здание склада снаружи.

Точнее, это было не здание, а целый комплекс зданий. Занимающих довольно приличную территорию. Я здесь был впервые, и про сам склад и про наполнение знал только из восторженных закатываний глаз егерей. Да и из бумаг, где всё было подробно описано. И почему-то, опираясь на всё это, я думал, что склад — это нечто вроде того, который у нас в охотничьем домике имеется.

Однако я ошибся. Маленький склад был немногим меньше, чем наш в Ямске. С размахом привык жить бывший полковник Перепёлкин. Надеюсь, что драконий зуб того стоил. Хотя, скорее всего, он в такую цену свою жизнь оценил, что было наиболее вероятно.

— Не совсем так, — проговорил Кузя, замявшись и вырвав меня из раздумий.

— Что? — переспросил я, потому что никак не мог сообразить, к чему относятся его слова.

— У Савы есть здесь дом. Он у Перепёлкиных купил. Они же почти сразу, как полковник нам склад отдал, уехали. У них, оказывается, под Новосибирском большое поместье простаивает. А не уезжали они отсюда только из-за пристрастия полковника к охоте.

— А ты откуда это знаешь? — я удивлённо посмотрел на Кузю.

— Я здесь больше времени провожу, чем вы, ваше сиятельство. Уже почти местным стал. — Ответил он, смущённо пожимая плечами. — Городок-то небольшой, все друг друга знают. И охотников здесь хватает. Вон там и там тоже склады, наподобие этого, стоят. — И он указал на соседние постройки. — За периметром несколько тонких мест есть. Там частенько прорывы случаются. Но такие, первого да второго уровня. Зато зверья много можно добыть. Не просто же так Павлов на такие траты пошёл и грузовик сюда перетянул. А даже на мелочи, вроде тех же летяг, можно прилично заработать.

— Не могу судить, мы летяг не продаём, — я повёл плечами. — Может, и можно. Я же не все сделки провожу. Только тогда, когда это нужно лично мне.

— Ну, дык, — Кузя почесал затылок. — Клан большой. И дуростью это будет, всё подряд продавать. А потом что? Макры для патронов покупать? Или настои целебные? Не, бред это всё. Что самим можно сделать, надо делать. Не зря же вы, Евгений Фёдорович, Лебедева вместе с дочерью перетянули к себе.

— Верно мыслишь, не зря. Ладно, пойду посмотрю, что там внутри творится. — И я сделал шаг к воротам.

— Погодите, ваше сиятельство. Вы на сам склад пока не ходите. — Ко мне подбежал один из подчинённых Игната. — Пойдёмте, я вам территорию и цеха покажу. Ну а напоследок склад оставим.

— Петя, почему ты меня на склад не пускаешь? — ласково проговорил я.

— Там Лебёдев с Савоё сцепились, и даже Сергей Ильич никак не может их утихомирить. Пускай прооруться, а там и вы войдёте, да свежим взглядом посмотрите. Может, и посоветуете чего. — И Петька довольно настойчиво потянул меня в сторону от центрального склада.

Я только усмехнулся и позволил увлечь себя к цехам. Нужно же было своими глазами увидеть, что приобрёл клан, когда я спасал жизнь Перепёлкину. Спасал несмотря на его дуру жену.

Вот сейчас всё было почти так, как я и представлял себе, когда разглядывал комплекс снаружи. И да, некоторое оборудование, вроде того же аппарата для консервирования крови тварей, было круче, чем у нас. В контур управления того же консервирующего аппарата было встроено аж восемь макров среднего размера, в то время как наш аппарат насчитывал пять.

— Вот эта штука стоит огромных денег, — я указал на аппарат. — А в чём разница?

— Если кровь сцедили быстро, в течение пяти часов после извлечения макра из туши, то этот консерватор позволяет не просто ей не стухнуть, но и сохранить те свойства, которые она приобрела, когда макр был максимально активен. Это временный эффект, сами понимаете, ваше сиятельство. — Петька провёл рукой по крайнему макру, который вспыхнул в ответ на его прикосновение. Одарённый, ну-ну.

— Давно хотел спросить, но всё как-то не получалось, — я внимательно посмотрел на него. — Где проходят обучение одарённые ПроРысевы?

— Так, в Иркутске, в реальных училищах, — он посмотрел на меня удивлённо. — У Сергея Ильича с этим строго. Всех и мальчишек, и девчонок к оракулу таскают, когда пятнадцать исполняется. Это, если раньше дар не проявился. А в восемнадцать по училищам распределяют, с магическим уклоном. В этом форте два таких есть. Они так и называются первое и второе, — Петька хмыкнул. — Я во втором учился. А тот же Игнат в первом.

— Я этого не помню, — задумчиво произнёс, коснувшись пальцем виска. — Как, оказывается, много я забыл.

— Да, этот ж, ерунда, вспомнится, — махнул рукой Петька. — Или заново выучится. Главное, что пассий своих позабыли, ваше сиятельство. Вот об этом точно не стоит вспоминать.

— И кто ты по образованию? Какую-то профессию же тебе дали? — я хмыкнул, увидев, как поморщился парень. — Быть егерем, как я понимаю, в училищах не обучают. Это делают дома старшие.

— Это да. Петрович парней натаскивает. Иной раз с ремнём, — Петька улыбнулся. — Я в училище на настройщика магических механизмов учился, которые на макрах работают.

— Ага, понятно. А я-то ещё удивлялся, как это мои егеря так быстро в оборудовании, даже незнакомом разобрались. — Я покачал головой.

Вот тебе, Женя, урок на будущее. Нельзя слуг игнорировать. Мало того что они всю твою подноготную знают, так ещё вот какие подробности о них выплывают. Это чтобы не бегать с выпученными глазами и не искать артефактора по городу, если у клана что-то сломается не вовремя. Машинка наследника, например.

— А Игнат у нас...

— Так, в делопроизводстве он разбирается. Мы-то думали, что вы вспомнили это, когда именно его с Перепёлкиным отправили склад оформлять. А оно вон, как оказалось. Интуиция, значит, сработала. — Протянул Петька и посмотрел на меня уважительно. — В первом училище вообще всяких юристов и бухгалтеров готовя. Это во втором больше по технике, да как помощников артефакторов.

— Скажи мне, Петя, кто-нибудь из ПроРысевых учился на помощника артефактора? — ещё более ласково протянул я.

— Да, — осторожно ответил Петька. — Вовка и Захар точно. Мы в один год, потому что выпускались. Да и ещё с десяток наберётся.

— Угу, — я посмотрел на потолок и мысленно досчитал до десяти, а потом снова посмотрел на него. — А, скажи мне, Петя, какого тогда хрена мы заказ на те же тепловые и холодильные артефакты для упаковок отдаём на сторону, если свои между делом могли бы неплохо заработать на шабашке, просто между делом?

Я почувствовал, как у меня дёрнулся глаз. Я сделал шаг в его направлении, а дюжий егерь, что-то рассмотрев на моём лице, попятился.

— Да я-то откуда знаю, ваше сиятельство? — попытался оправдаться он. — Мы же не против, особенно если посменно работать. Но тому же Захару никто не предложил, мы и решили, что так что-то сложное. Такое, что только сам артефактор может справиться.

— Нет, Петя, Быков такой ерундой не занимается. Он спихнул заказ именно на пресловутых помощников. — Я остановился. — Ладно, я. Вы могли тоже забыть, что я много подробностей после того подлого удара не помню. Ладно, Михалыч, он человек в клане новый, просто не знал про такие подробности. Куда Сергей Ильич-то смотрел?

— Ну, я думаю, что Сергей Ильич и не знает, кто у нас на кого учился. ПроРысевых учиться посылают, чтобы с даром совладать. А у кого его нет, чтобы общее образование получить. А кто кем по итогу стал, главе клана поди и не докладывают, — протянул Петька. — Для него-то мы егеря.

— И мне очень не нравится такой подход к делу, — я покачал головой. — Клан большой. Всё мы, конечно, делать сами не сможем. Ту же машину, например. Но, чёрт подери, упаковки для готовой еды вполне может и сами потянуть. И не связывать себя дополнительными контрактами.

— Это вам лучше не мне говорить, ваше сиятельство, — вздохнул Петька. — Вам бы с его сиятельством Сергеем Ильичом на эту тему пообщаться.

— Пообщаюсь, ещё как пообщаюсь. — Я задумчиво обвёл взглядом просторное, чистое помещение. Вот за чем-чем, а за порядком егеря всегда следили. И не были приучены работать в бардаке. — Пошли на склад. Здесь мне всё более-менее понятно.

Петька только кивнул и первым выскочил из цеха. Вот, кстати, одно неудобство я всё-таки выявил. Здесь нет сообщения между цехами и непосредственно складом. Чтобы попасть из одного здания в другое, необходимо по улице пробежаться.

Ну да, ладно. Я не заядлый охотник, тушками тварей первого-второго уровня парней заваливать не буду, так что сами, поди, разберутся. Или же придут с предложением. Они у нас не стесняются, что-то рациональное просить. Если это, конечно, не связано с увеличением работы. В противном случае эти деятели предпочитают молчать в тряпочку и, зная, что у меня проблема с памятью, шифроваться, что, оказывается, имеют все необходимые мне навыки. Сволочи они, коты ленивые. Ну, ничего, я вам устрою. В нашем прайде шланговать имеет право только один кот — и это я! Только вот получается, как раз наоборот: я пашу как конь, а они в стороночке прохлаждаются.

Открыв дверь на склад чуть ли не пинком, я попал прямо в разгар... нет, это была не ссора. Это два неадеквата пытались что-то донести до моего деда. Но делали они это одновременно, стоя по бокам от уже начавшего закипать графа.

— Всем, добрый день. — Я подошёл к деду, и кивком указал на дверь. — Ваше сиятельство, я бы хотел с вами побеседовать.

Дед посмотрел на Лебедева, потом перевёл взгляд на Саву и вышел вслед за мной на улицу. Неподалёку расположились егеря, которых, похоже, попросили вон со склада. Они так усиленно делали вид, что происходящее их не интересует, что мне стало смешно.

— Тебе их вопли не надоели? — прямо спросил я у деда.

— Признаюсь, они меня начали утомлять. Но я их не останавливал, потому что оба приводят очень забавные аргументы в свою пользу. Эти аргументы далеки от здравого смысла, но тем не менее повеселили старика. В моей жизни очень мало осталось развлечений, — он притворно вздохнул.

— А, понятно. Значит, ставить на собственного внука, который угодил в извращённый лабиринт Тигрова — это за развлечение не проходит. — Я скептически хмыкнул. — Хочешь развлечься, посети заведение на Ягодной. По-моему, ты приглянулся Жу-Жу. Ну а что, такой импозантный мужчина...

— Женя, я тебя попрошу, — дед перестал скалиться и сжал губы так, что они превратились в тонкую линию. Я же, увидев это, прищурился.

— Так, ты что же, уже воспользовался моим запоздалым советом, — я хохотнул, и тут же прикрыл себе рот рукой. Не надо злить главу клана на пустом месте. Ни к чему хорошему это точно не приведёт. — Ладно, шутки в сторону. Как-нибудь в другой раз, под бокал вина ты мне расскажешь самые грязные подробности. Я на это надеюсь, по крайней мере. Ну а что, мне же интересно, — и я пару раз хлопнул ресницами.

Дед покачал головой и негромко рассмеялся. А когда успокоился, то спросил.

— Зачем ты меня вытащил оттуда? — и он кивнул на склад.

— Ты ведь уедешь сразу после посещения этого вертепа? — я не стал уточнять, что именно я имею в виду. И так понятно, что склад.

— Да. С Марией уже попрощался. А тебя здесь дожидался. Дел много, и они сами себя не переделают. — Подтвердил дед. Я же ещё раз всё раздумал и сообщил ему.

— Так получилось, что я нашёл помещение с оборудованием, для изготовления собственной упаковки. А также выяснил, абсолютно случайно, что в клане довольно много специалистов, которых хоть с три смены вахтой на это маленькое предприятие определяй.

— Сколько хозяин хочет за своё предприятие? — деловито уточнил дед, что-то в уме прикидывая.

— Десять тысяч. — Ответил я, невольно нахмурившись. Ведь десять тысяч — это только первичные траты. А есть ещё и сопутствующие, уже на процессе производства.

— Хм, — дед задумался ещё больше. — Это предприятие сможет полностью обеспечивать нашу потребность в упаковке? Скажем, если мы в Иркутске расширим склад и будем поставлять с этого склада в другие города? Таким образом, мы избавимся от дополнительных контрактов, которые сейчас вынуждены заключать в каждом городе с поставщиками тары и артефакторами?

— Если ты подаришь мне кнут, чтобы я в первое время использовал его в качестве мотивации для ПроРысевых, то, думаю, что да. Стоп, ты сказал, в городах? — я уставился на деда. Когда он успел так развернуться?

— Михалыч оказался очень работоспособным малым, которому, как оказалось, прежде не хватало размаха. Ну, и определённого финансирования, не без этого. — Дед усмехнулся. — Он уже в Новосибирске налаживает доставку и уже прикидывает, какой город будет следующим. В общем, я даю тебе карт-бланш. Используй средства с продажи своего дракона.

— А кнут? — спросил я, с трудом сдерживая довольную улыбку.

— Я пришлю тебе кнут и Захара. Уже и забыл, что он помощник артефактора. И не вспомнил бы, если бы ты не напомнил. — Дед посмотрел на склад. — Ты даже не спросишь, что там происходит?

— А я знаю, что именно. — Я пожал плечами. — Павлов хватается за сердце и верещит, что гнусный Лебедев мечтает уморить голодом всю его семью, включая трёх жён. Или же осчастливить этих куриц, добившись его смерти от инфаркта. Лебедев же парирует, заявляя, что этот тип, продажная душа, мечтает погубить клан Рысевых, лишив их таких важных компонентов для исцеления и оздоровления. А науку обезглавить, затормозив важнейшие открытия. Ну, и остальное в том же духе.

— Ты почти угадал, — дед всё ещё посмеивался. — Только ты не знаешь главного. Сава бы удовлетворился шкурой и малой толикой всего остального, вот только Лебедев встал грудью и твёрдо сказал: «Не отдам!». То есть, ничего, не отдаст, ни грамма мяса. Ну а дальше, всё именно так, как ты говорил.

— Чем мотивирует? — я задумался. Лебедев может быть просто безумно упрямым. Переубедить Аристарха Григорьевича, когда тот упёрся, невероятно трудно.

— Говорит, что если при исследованиях набредёт на нечто гениальное и неповторимое, то восполнить ингредиенты будет негде. Слишком уж эти твари редкие и себе на уме.

— Аргумент весомый, но не слишком убедительный, — я покачал головой. — Пойду уже поставлю точку в их споре. Ты со мной?

— Нет, я уже на них насмотрелся, — дед в который раз ухмыльнулся. — Я сейчас к порталу. Меня как раз в Иркутске встречать должны через час.

Попрощавшись с дедом, я дождался, когда машина скроется за углом, а затем решительно направился к складу.

— И что вы решили? — осторожно спросил Сава, глядя на мою решительную физиономию.

— Петька! Иди сюда, — крикнул я, призывая к себе егеря, напрочь игнорируя вопрос Павлова.

— Да, ваше сиятельство, какие будут распоряжения, — тут же материализовался возле меня Петька.

— Всё, что есть, поделить на шесть равных частей. Помочь Аристарху Григорьевичу переправить его шестую часть в Ямск. Шестую часть господина Павлова, загрузить ему в машину, пускай продаёт. То, что не делится, глаза, например, сразу же отдать Аристарху Григорьевичу. — Я начал отдавать распоряжения. По мере того как я говорил, Павлов начал расцветать в улыбке, а вот Лебедев нахмурился.

— Позвольте, Евгений Фёдорович... — начал целитель, но я его оборвал, даже не глядя в его сторону.

— Нет, не позволю, — я снова повернулся в Петьке. — Всё понял?

— Так точно, ваше сиятельство, — и он побежал звать на помощь ребят, чтобы начать выполнять поручение. Через десять секунд вернулся и добавил. — А с остальным что делать?

— На длительное хранение. Если Аристарх Григорьевич что-нибудь найдёт в своих изысканиях, то, оставшаяся часть необходимой требухи достанется ему, но лишь после согласования со мной. — Я повернулся к Саве. — Сколько будет стоить шкура и всё то, что я разрешил вам реализовать?

— Много, — не задумываясь ответил он.

— Хорошо, давайте так. Этого хватит, чтобы выкупить одно небольшое производство за десять тысяч и организовать полный цикл? — я, не отрываясь, смотрел на него, параллельно отмахиваясь от пытающегося мне что-то сказать Лебедева.

— Смотря какое производство, — осторожно уточнил Сава. — Если производство автомобилей, то... хм... это будет зависеть от итогов торгов. Но, может и не хватить.

— Я не собираюсь строить машины. Всего лишь упаковку для моих кафе.

— А, это? — Сава махнул рукой, — Пф-ф-ф, вы умеете заставить напрячься. — Не волнуйтесь, на это даже того, что вы мне разрешили несмотря на протесты этого кровопийцы, — он бросил злобный взгляд в сторону Лебедева, — забрать, хватить с лихвой.

— Ну, и отлично. Да, не уезжайте быстро. К вам скоро зайдёт Игнат ПроРысев. Уж посодействуйте ему в закупке всего необходимого для данного производства. — И, не дожидаясь ответа, я быстро вышел на улицу. Главное, не дать Лебедеву себя догнать, иначе я здесь зазимую, выслушивая его вопли.

Глава 5

Я покосился на резерв. Осталось чуть больше половины. Ладно, ещё раз попробую вызвать чёрное пламя, хотя я на него уже половину резерва угробил.

Сосредоточившись, выбрал тёмную нить и попытался с её помощью создать пламя. На раскрытой ладони заплясал чёрный огонь. Ну, наконец-то, я даже глаза прикрыл от облегчения. Ничего с ним делать я сейчас не собирался, достаточно было того, что получилось вообще вызвать этот клочок самой настоящей тьмы.

Сконцентрировавшись на удержании пламени, я позволил себе разложить по полочкам всё то, чего успел достичь за две недели.

***

На занятия пришлось ходить. Я сам побежал в Академию, когда на протяжении трёх дней, так и не сумел понять, каким образом при призыве дара вызывать именно то пламя, которое мне в данный момент необходимо. Нет, нити послушно отделялись друг от друга, но сотворить из него пламя я мог, разве что, случайно.

Когда активировал дар, то у меня по умолчанию стояло моё родное обычное пламя. Разноцветные нити не принимали участия в его формировании и оставались инертными. Убив на попытку их расшевелить три дня, я, в конце концов, плюнул и пошёл к Архарову.

— Попробуй подтягивать нити дара к основному, когда активируешь его. — Посоветовал учитель.

— Я пробовал, — посмотрел на него возмущённо. — Это было первым, что я испробовал. Не получается. Основные нити просто отталкивают нить, которая находится от них слишком близко и отличается по цвету.

— Тогда попробуй направлять энергию непосредственно в нужную нить...

— Это было второе, что я попытался сделать, — перебил я его. — А потом я попытался разделить энергию и направить её к двум нитям одновременно. По-моему, я всё перепробовал, — и уронил голову на лежащие на столе руки.

— Думаю, что ты не попробовал самого очевидного, ты не переплёл нити, — задумчиво проговорил Архаров.

— Издеваешься? — я поднял голову и посмотрел на него. — Да я чуть резерв не сжёг, пока их распутывал.

Вообще-то, это решение было наиболее логичное. Но я, только представив себе, что нити снова могли перепутаться, начинал мучиться изжогой.

— По идее, сейчас, когда они отлежались и сформировали собственные пути, должны будут распадаться, как только ты деактивируешь дар, — сказал Архаров. — Но, пока не попробуешь, не поймёшь. А сейчас призови дар. Тебе нельзя долго пропускать занятия, на спецкурсе преподаются очень нужные предметы.

— Как будто я этого не знаю, — проворчав, я вызвал чистое обжигающее пламя.

— Отлично. — Кивнул преподаватель. — Тебе проще дома тренироваться?

— Да, дома, — я кивнул. Всё-таки этот островок в Астрале, который я случайно создал, был для меня настоящей находкой в плане оттачивания магических навыков.

— Тогда иди. Но с завтрашнего дня на занятия. Что там у тебя в расписании стоит? Впрочем, неважно. Я преподавателей предупрежу, что ты разобрался с самой главной проблемой — отделил основной дар от остальных и теперь не поджаришь никого, случайно активировав белое пламя, к примеру. — Архаров задумался, а потом добавил. — На мои занятия тоже приходи. Мы со всеми твоими странностями много пропустили.

— Можно подумать, я в этом виноват, — поднявшись, взял сумку.

— Не виноват. Но, будет жаль, если до твоего отправления мы не изучим завесу призрачного огня — одно из самых сильных заклинаний маскировки.

— Да, вот этого точно будет жаль, — тут же согласился я и вышел из класса.

В этот же день попробовал соединить нити дара. Они скрутились без выкрутасов. Я посмотрел с тоской на получившийся конгломерат и покачал головой. С другой стороны, одну нить от другой отделить — это не клубок из разных нитей распутывать. Можно и потерпеть.

Нить я выбрал оранжевую. Вроде именно такого цвета было изначальное пламя, которое в итоге рассыпалось иллюзорными искрами. Это действительно было иллюзорное пламя. Убедившись в своей правоте, отозвал дар, и тут случилось то, о чём говорил Архаров. Нити сами расплелись и легли на своё место в канале.

— Ну, что же, вот с этим можно работать, — пробормотал я и принялся тренироваться призывать оранжевое пламя быстро, не концентрируя внимание на том, что происходит в это время в каналах.

В итоге у меня всё получилось. А вот практическое применение этой бесполезной на первый взгляд иллюзии я нашёл, когда заявился к Дроздову.

— Какие люди, — протянул учитель, разглядывая меня с ног до головы, как какую-то странную зверушку. — Вот, скажи мне, Рысев, что с тобой не так? — он покачал головой. — Почему ты вляпываешься в такие странные приключения? Нет, я понимаю, добыча знатная, во всех отношениях. Но, ты ведь не думал об этом, когда за периметр лез?

— Не думал, — я покачал головой. — Мы в принципе не знали, с чем нам придётся столкнуться, когда выезжали за периметр. Всего-то хотели новую винтовку пристрелять.

— Пристреляли, — хохотнул Дроздов. — Очень хорошо пристреляли. Кстати, ты сам понимаешь, что слегка помешан на огнестрельном оружии?

— Я бы не назвал это помешательством, — немного подумав, попытался как можно точнее донести эту мысль. — Я не верю в сказки, что какую-то тварь можно убить мечом, но невозможно даже ранить пулей. Так не бывает. Законы физики, слава Рыси, всё-таки действуют практически на всех уровнях изнанки, и тем более в реальном мире. А изначальная скорость и сила удара таковы, что как минимум ранение нанести вполне можно. Что наша с женой охота и доказала.

— Особенно если стреляешь непростой пулей, — согласно кивнул Дроздов.

— Вот это точно. Но, возвращаясь к охоте, сейчас, я понимаю, что меня вело провидение. Если бы эта тварь ворвалась в форт, а она ворвалась бы, даже не сомневайтесь, то бед натворила очень больших. Да и убить зверюгу проще было на открытом пространстве степи, чем, если бы пришлось делать это на довольно узких улицах города.

— В этом есть определённый смысл, — подумав, согласился со мной Дроздов. — И да аргумент очень серьёзный на самом деле. Но вот прямо сейчас меня больше интересует всего один вопрос — ты сумел справиться с теми изменениями, которые происходят с твоим даром?

— Частично, — осторожно ответил я, поглядывая на него настороженно.

Они с Пумовым не оставили безумную идею создать свою боевую школу, где боевые навыки будут сочетаться с даром. И бесконечные задержки, связанные с частыми изменениями то с уровнем, то с самой структурой моего дара, этих двух гениев жутко бесили.

— Насколько частично? — ласково проговорил Дроздов.

Надо сказать, что мило общались мы с ним в холле дома, в котором была расположена его школа. Я покосился на дверь. Может быть, уйти, пока не поздно? Что-то мне его игривое настроение не слишком нравится.

— Я ещё не умею манипулировать новыми видами пламени и, если честно, пока не выяснил, что и за что отвечает, — всё так же осторожно ответил, продолжая коситься на дверь, так, на всякий случай. — Но уже не активирую случайный дар с непредсказуемым результатом.

— То есть, ты вполне можешь сейчас тренироваться, без опасности спалить мой зал? — Дроздов сложил руки на груди и смотрел на меня прищурившись.

— В общем-то, да. Собственно, я и пришёл, чтобы провести тренировку. Скоро на практику ехать, и хотелось бы быть в форме. Всё-таки четвёртый уровень, как-никак. — Я немного успокоился. Пока что на мне никаких экспериментов ставить не будут, и то хлеб. После своих ежедневных медитаций я не готов, ещё и здесь пытаться воздействовать на дар.

— Отлично, — Дроздов опустил руки. — Переодевайся. Я скажу Толе, что вы сегодня работаете в паре.

Мы-то с Толей работали в паре, это да, вот только его отец с Пумовым тоже взялись за нас вдвоём. После первого условного раунда Пумов долго смотрел на меня.

— Так, Рысев, объясни мне, почему наступил регресс? Ты гораздо лучше владел мечом на прошлом занятии? А сейчас словно оглоблей машешь. — Он нахмурился, я же потёр переносицу.

Сейчас, когда он меня теснил, я отчётливо понял, что действительно не успеваю. Хотя ещё совсем недавно при определённой доле везения мог работать на опережение.

— Не знаю. Я целыми днями пытаюсь разобраться с подарочком дракона, и уже забыл, когда мой резерв был полон до краёв, — покачав головой, посмотрел на него. — Может быть, дело в этом?

— Может быть, — Пумов задумался. — Но, ты понимаешь, Женя, что такая отговорка не пройдёт, если случится прорыв и нападут твари? Они не остановят атаку и не подождут, пока твой резерв снова станет полным.

— Я понимаю. — Я действительно понимаю, но что могу поделать? Тем более что особой усталости не ощущаю.

А ещё, просто уверен, что снижение скорости не связано с резервом, а вот с изменением каналов — напрямую. И теперь, кроме всего прочего, придётся и с этим разбираться.

— Две минуты отдыхайте, потом продолжим, — отчеканил Дроздов, который в этот момент хмурился не переставая.

— Что с тобой? — ко мне подошёл Анатолий. Он в отличие от меня довольно тяжело дышал. — Ты уже давно не пропускал такие несложные удары?

— Не знаю, — повторил я. — До отъезда на практику разберусь.

— А вот это было бы неплохо. Мне, знаешь ли, было бы спокойнее первокурсников сопровождать, зная, что поблизости есть кто-то, кого я вполне могу позвать на помощь. — Тихо добавил Толя.

— На позицию! — крикнул Дроздов-старший, о чём-то переговорив с Пумовым. — Бой!

Вместо того чтобы войти в моё положение, эти два слишком... хм... мудрых господина ещё больше взвинтили скорость атак. Толя очень скоро выпал из игры, он всё ещё не мог поддерживать такой темп. И я остался один против них двоих.

Продержался почти минуту и понял, что всё, сейчас меня размажут тонким слоем по матам. И тогда я решился на отчаянный поступок. Отбив удар меча Пумов и сделав обманный финт, который легко отвёл в сторону Дроздов, я сосредоточился и призвал дар. При этом мне удалось, практически не напрягаясь, вызвать именно оранжевое пламя, как и планировал.

Долго не думая, направил иллюзорный огонь за спины моих тренеров, активируя его именно в пламя. Первым заметил, что они горят Пумов.

— Какого ляда? — заорал он и начал срывать с себя куртку. — Вовка, ты тоже гори... — Он недоговорил, потому что в этот самый момент пламя рассыпалось радужными искрами. Хотя до этого момента неплохо так горело и даже испускало жар.

Но, самое главное, мне удалось отвлечь их от себя. Две ловкие подсечки, и Дроздов, вместе и Пумовым лежали на матах, а к горлу каждого были приставлены мечи, мой и Анатолия.

— Бой не был остановлен, — ответил я в ответ на полный возмущения взгляд Дроздова. — А в реальном бою каждый использует свои преимущества. Вы использовали свои, ну, а я — свои. Главное ведь победа.

— Хвала всем богам, — Пумов закатил глаза. Мы убрали оружие от их шей, и он легко, пружинисто вскочил на ноги. — Ну, наконец-то, ты понял самую главную мысль — главное, это победа и порой неважно, каким именно способом ты её добыл. Особенно когда на кону жизнь или смерть. Я всё ждал, когда же ты уже хоть что-то сделаешь. Наконец-то, дождался.

— Так, а теперь прошу расшифровать, что только что произошло, — я поднял руки и хмурясь смотрел на них.

— Женя, признайся, сколько бы ещё прошло времени, пока бы ты понял, что никогда не сможешь сравниться со мной в скорости атак, да и вообще в скорости? — Пумов подошёл ко мне и приобнял за плечи. Дроздов же в это время, усмехаясь, начал наводить порядок в зале. — Пума в два раза быстрее рыси. Проигрывать мне в скорости — это неизбежность. Это мой дар, которым наделил наш род первопредок. Зато, рысь более манёвренная, с лучшей реакцией и, что греха таить, более подлая. В хорошем смысле этого слова. Одно из немногих животных, которое любит охотиться сверху, предпочитая слишком не рисковать. Цель наших тренировок до сих пор заключалась в том, чтобы ты пришёл к мысли: надо что-то делать. Они меня уделывают, значит, нужно применить что-то необычное. Ты же уже делал это на первой тренировке. Володя мне рассказал, как ты использовал щит не по назначению.

— А почему вы мне просто не сказали? — я, как идиот пытался подстроиться. Даже сегодня никак не мог понять, что же происходит, а они, оказывается, специально меня провоцировали.

— Этого нельзя было делать, — Пумов серьёзно покачал головой. — Ты тогда не отдавался бы схватке, а пытался схитрить. Это, как понимаешь, тоже недопустимо. Но сейчас, когда ты понял основу, наше обучение перейдёт в совершенно другую плоскость. Будем считать, что теорию ты освоил в полном объёме.

— И почему я начинаю, как минимум опасаться? — я не буду ему говорить, что почти всегда пытался сделать какую-нибудь гадость, хоть подножку подставить. Другое дело, что у меня никогда не получалось сделать это так эффектно, как сегодня.

Зато, теперь я точно знаю, для чего может пригодиться иллюзорное пламя — для отвлечения внимания. Этот вариант напрашивался, и вот я убедился в этом на практике.

— Вот только для начала тебе нужно всё-таки разобраться полностью со своим даром, — к нам подошёл серьёзный Дроздов. — Чтобы начать внедрять разработанную нами школу в дело, у тебя не должно быть тёмных пятен. Так что, думаю, мы продолжим после того, как вы вернётесь с практики. Толя, тебя это тоже касается. У вас с Женей уровень подготовки всё-таки отличается, и для чистоты эксперимента нам важно, чтобы вы оба приняли в нём участие.

— Так мы для вас подопытные? — протянул Анатолий.

— Кто-то же должен страдать во благо всех остальных, — пафосно произнёс его отец, а потом повернулся ко мне. — Да, Женя, за этот год можешь не платить.

С тех пор я разобрался с четырьмя видами пламени. Оставался только один — чёрный.

***

Почувствовав лёгкое дуновение, я вынырнул из своих мыслей. Огляделся вокруг. Что за чёрт, откуда здесь ветерок? Опустив взгляд, я увидел, что всё ещё горящее на ладони чёрное пламя начало трепетать. Значит, мне не показалось. Действительно, ветерок. Что-то вечер перестаёт быть томным.

Пора отсюда выбира...

— Женя, — я вздрогнул и обернулся. Тот лёгкий ветерок, который я почувствовал, словно принёс откуда-то нежный женский голос. Такой знакомый голос, от которого у меня волосы на затылке дыбом встали. — Женя, где ты? Я чувствую, что ты где-то в Астрале. Ты воспользовался частью моей печати? Молодец.

Я прикусил язык, стараясь не издавать ни звука. Куницын сказал, что она не сможет проникнуть сюда. А если сможет? Что я вообще знаю о возможностях Амары? Да ни хрена я не знаю. Так же, как и Куницын. Хоть он и жил при ней, как домашний питомец, но, сомневаюсь, что узнал больше, чем ему было позволено узнать.

— Женя, ты постоянно прячешься от меня. — Мне показалось, что я вижу её, вижу, как она капризно надула губки. — Неужели, я тебе совсем не нравлюсь? Где ты?

Спокойно, Женя, спокойно, главное, не дёргаться. Что-то мне подсказывает, что, стоит попытаться выйти, и она найдёт этот островок, и я потеряю такое замечательное место. Это в том случае, если ноги удастся унести.

Ветерок снова прошёлся по моему астральному карману. Щёку кольнуло. Эта тварь не знает наверняка, где я. Она чувствует обрывки своей печати и действует наобум. Наверное, ей просто надоело ждать результата от Куницына, и она решила начать действовать самостоятельно.

Пламя на моей ладони задрожало, привлекая моё внимание. Огонёк извивался, но не под действием ветерка. У меня появилось стойкое ощущение, что он потянулся в ту сторону, откуда этот ветерок прилетел. А что, если...

Повинуясь предчувствию, словно мой дар сам меня настойчиво толкал сделать это, я швырнул огонёк с моей ладони в сторону границы кармана. Разрастаясь на лету, он устремился к цели, а когда упал на призрачную землю. Чёрное пламя взметнулось и побежало вдоль границы, очерчивая идеальный круг.

Щека полыхнула огнём, и я застонал сквозь стиснутые зубы. Зато, когда чёрное пламя очертило границы моего астрального кармана, как защитная стена, я сразу же перестал ощущать чужое присутствие.

Посмотрев на пламя, я выдохнул с облегчением. К этой стене приближаться не хотелось. Конечно, я сомневаюсь, что твари, с которой не могла справиться не самая слабая богиня, этот огонь причинил бы большой вред, но вот закрыло оно меня от неё прочно.

И, если и оставалась хоть какая-то видимость связи между нами, здесь и сейчас мне удалось от неё полностью избавиться.

А вот сейчас можно и выходить отсюда. Перед тем как разорвать с этим местом связь, я заметил, что чёрный огонь продолжает ровно гореть на границе, и при этом из моего резерва не расходуется ни грамма, чтобы его поддерживать. Ну, что же, одно свойство этого пламени выявлено — мощная защита. Завтра продолжу работать с ним, пока не определю все остальные.

Глава 6

За время, пролетевшее до дня отъезда на практику со скоростью пули, я сумел полностью выяснить, какими именно дарами теперь владею. Более того, я научился манипулировать видами пламени на весьма приличном уровне.

Единственной загадкой оставалось чёрное пламя. Я так и не сумел разобраться во всех его свойствах. Кстати, оно всё так и продолжало гореть на границе моего маленького астрального мирка. И за всё это время я больше не слышал Амару и не ощущал ей присутствия. Так что, похоже, оно обеспечивало прежде всего защиту.

В последнюю неделю преподаватели взялись за нас с удвоенной силой. В итоге, я падал на кровать, иногда не раздеваясь, и мог очнуться только утром, когда рядом начинала возиться Маша. Жена чувствовала себя ненамного лучше, чем я. Гоняли их, пытаясь хоть чему-нибудь научить напоследок так, что она в последние дни даже не ездила сама на занятия. Её Кузя возил и забирал. Потому что, если уехать она смогла бы без проблем, то вот с возвращением могли возникнуть проблемы.

А за два дня до отъезда нас внезапно оставили в покое. Я же по привычке, толком не проснувшись, пришёл к Архарову на занятие, даже не зная, что оно отменено. На моё счастье преподаватель был на месте.

— А ты чего притащился? — удивлённо спросил он, отрывая взгляд от своего рабочего журнала и оглядывая меня.

— Вообще-то, у нас занятие должно начаться через... — я демонстративно посмотрел на часы, — сейчас.

— Спецгруппе за два дня до отправки на практику, положен отдых. Занятия отменяются, — он продолжал удивлённо меня осматривать. — Преподаватель, который вёл у тебя занятия вчера, должен был об этом сообщить. А также просветить, как именно пройдёт отправка.

— Эм, — протянул я, и сел на своё место за столом. — Мне никто и ничего не говорил, не сообщал и даже не просвещал. — Сказал я, в упор глядя на Архарова.

— Так, а у кого у тебя вчера было занятие? — он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— У Цукатовой, — я нахмурился. — Мы проявляющие составы изготовляли для невидимых чернил. Видимо, увлеклись немного.

— Понятно, — кивнул Архаров, но руки всё ещё держал скрещёнными на груди. — Галя, конечно, может увлечься, но не до такой же степени! Я с ней поговорю. А пока, видимо, честь объяснить тебе всё, падает на меня. Посиди немного здесь. Я за бумагами схожу, которые Цукатова должна была тебе передать. Но, похоже, у неё мальчики в голове, а не ответственность за учащихся.

Он ушёл, а я решил воспользоваться возможностью и создать фиолетовое пламя здесь, в специальном помещении, где почти всё было из камня.

Призвав дар, я подошёл к тренировочному валуну. На нём было столько различных подпалин, что Архаров не всегда мог их ликвидировать. Из моей ладони ударила струя аметистового огня, которую я принялся делать тоньше, одновременно повышая температуру и создавая эффект вращения.

Отдельного белого пламени в моём арсенале не было, но именно это позволяло проводить манипуляции с температурой. А заклинание бура дал мне сам Архаров не так давно. Но проверить его у меня всё не было времени. Теперь же я решил исправить это упущение.

Тонкая белая постоянно вращающаяся игла приблизилась к камню, который мгновенно нагрелся. Я отодвинулся. Если само пламя мне не угрожает, то вот раскалённый с его помощью предмет — очень даже. Тем временем на камне начали появляться тонкие линии.

«Ух, ты, наскальная живопись, — восхитилась самая наглая из моих муз. — Давай напишем что-нибудь. „Здесь был Женя“, чем тебе не вариант?»

Отмахнувшись от назойливой музы, я начал аккуратно наносить рисунок. Не что-то сложное, так, какую-то абстракцию. Закончив, деактивировал дар и отошёл ещё подальше, чтобы полюбоваться тем, что получилось.

— Красиво. — Надо же, увлёкшись процессом, даже не заметил, как вернулся Архаров. — Значит, ты усвоил бур.

— Как видишь, — я подал плечами.

— Я тут на днях в старых манускриптах рылся. И нашёл интересный щит, — он подошел к камню на расстояние, на которое позволял приблизиться жар, исходящий от моего художества. — Вот, почитай, может быть, пригодиться.

И он вытащил из кармана свёрнутый лист, на котором была записана формула этого заклятья. Первое, что бросилось мне в глаза, это примечание в самом начале: «Только для тёмного пламени». Называлось заклинание «Щит теней».

— Раз ты освоил бур, значит, в своих изысканиях можешь двигаться дальше. — Сообщил Архаров, после чего отвернулся от тренировочного камня и прошёл за свою кафедру. По дороге к ней, он бросил на мой стол объемный конверт.

— Что здесь? — я взял конверт, повертел его в руках и бросил обратно на стол.

— Проездные. Через портал до Иркутска. На поезде до станции «Таёжная». Там предстоит сойти с поезда и у портала на нужный уровень встретиться с Дроздовым и курсантами. Чтобы всем вместе уже переместиться на место. Время отправления на каждом этапе найдёшь в проездных, — взгляд Архарова постоянно возвращался к камню, на котором по мере остывания рисунок стало видно более отчётливо.

— Что-то не похоже, что здесь исключительно проездные, — я снова поднял конверт и взвесил его на руке.

— Да, там ещё ваше задание. Я не знаю, о чём идёт речь, уж извини. Я всего лишь преподаватель в Академии изящных искусств, и граф Медведев не посвящает меня в отдельные дела. — Архаров улыбнулся, а когда заметил мой скептический взгляд, добавил. — Если только меня не привлекают в качестве эксперта, разумеется. Но, у вас должно быть что-то несложное, что вполне по силам студентам первого года обучения на спецкурсе. Так что, я действительно не в курсе, что для вас приготовили. Вот только место вашего отправления очень странное. — Он задумался.

— И чем же оно странное? — я внимательно смотрел на него.

— Именно на этот участок изнанки выходят порталы ещё как минимум двух государств. И, если шахты и рабочие посёлки находятся под юрисдикцией каждого государства, то вот форт — это общая нейтральная территория. Сам, в общем увидишь. Надеюсь, у тебя нет проблем с языками.

— Я тоже на это надеюсь, — задумавшись, я смотрел на конверт. А ещё я очень надеюсь, что наше задание никаким боком не касается эти самые иностранные государства. Пусть это будут обычные, в общем-то, безобидные заговорщики, о которых говорил Медведев. Рысь, если ты меня сейчас слышишь, поспособствуй, а? Ну, чего тебе стоит?

— Ладно, иди, отдыхай, начинай собираться...

— Так, постой, ты сказал, что мы на этой станции, как там её, «Таёжной», встретимся с Толей Дроздовым и его подопечными? А мы разве не вместе отсюда поедем? — спохватился я, переводя взгляд на Архарова.

— Разумеется, нет. — Он покачал головой. — Они поедут отдельно, причём, уже завтра. И даже через портал вы с Мамбовым пойдёте в одно с ними время, но отдельными группами. В самом форте уже договаривайся с Дроздовым, чтобы Мария не в казарму заселили, а с тобой в гостиницу. Можете даже внезапно вспыхнувший лямур изобразить. На этих практиках и не такое порой происходит. — Добавил он тихо, мечтательно глядя на камень. Ха! Я так и знал, что Архаров к конторе Медведева имеет прямое отношение. Или, имел, что тоже вполне могло быть. — В общем, там решите, как всё обставить. А теперь, вали уже отсюда, не отвлекай меня от работы.

Я встал и направился к выходу, сунув конверт в сумку, которую, скорее, по привычке везде таскал с собой.

Маша была уже дома и судорожно кидала вещи в открытый чемодан.

— Мне нужно в семь утра быть у портала, — скороговоркой проговорила она, вытаскивая из шкафа кружевную шаль и озадаченно глядя на неё. — Ты тоже думаешь, что мне она на практике не пригодиться? — и Маша посмотрела на меня, развернувшись вместе с шалью.

— Думаю, что не пригодиться? — я усмехнулся, ослабил галстук, а потом и вовсе снял его, швырнув на стол. — Тоже, что ли собраться. Хотя бы одежду, да предметы гигиены. Мне, в отличие от тебя понадобиться гораздо больше тряпок.

— Зачем? — Маша нахмурилась. А затем, подумав, всё-таки сунула шаль в чемодан. Я только головой покачал.

— Потому что я не просто какой-то там художник, которого послали в эту дыру, вдохновения набираться, глядя на каторжников и тварей четвёртого уровня, — Вещей на самом деле у меня было не слишком много. Надо как-то расширить гардероб, если хочу соответствовать выбранному образу.

— Я не слишком понимаю о чём ты хочешь сказать, поэтому, Женя, пожалуйста, не говори загадками, — она бросила в чемодан какую-то очередную кружевную вещичку. — И да, я нервничаю. Имею право, между прочим.

— Имеешь, — я уложил на дно чемодана куртку, решив поехать в пальто. После этого отобрал у жены шелковое болеро и сунул его обратно в шкаф, практически одновременно перехватив её за руки, и притянув к себе. — Маша, успокойся. Там я буду рядом и помогу тебе, в чём бы эта помощь не заключалась. Ты веришь мне?

— Да, — она закрыла глаза и прижалась ещё крепче. — Женька, что бы я без тебя делала?

— Наслаждалась бы жизнью и привилегиями молодой вдовы, если бы за Ондатрова замуж к этому времени вышла, — честно ответил я. — Правда, недолго. Я бы тебя всё равно соблазнил, и было бы точно так же.

— Ты уверен, что я соблазнилась бы? — она расслабилась и теперь улыбалась.

— Конечно, разве передо мной можно устоять? — я тихонько рассмеялся и поцеловал её в лоб. — А теперь давай соберём уже эти проклятые вещи и пойдём обедать. Я почти неделю нормально не ел. Да и ты питалась урывками.

Я развернулся и замер на месте, глупо моргая. Потому что в моём большом чемодане на куртке лежала Фыра.

— Похоже, Фырочка хочет с нами отправиться в путешествие, — засмеялась Маша.

— Вот только в форт нельзя перемещаться со своими питомцами. — Я отрицательно покачал головой. — Мне об этот каждый преподаватель напомнил, даже ректор, пробегая по коридору сказал. А Архаров так вообще трижды. — Сев на кровать, я схватил Фыру за ошейник, в который был встроен пентакль и пара макров, и попытался вытащить её из чемодана. — Фыра, мне нельзя брать тебя с собой.

Наконец, я сумел выгнать кошку, но, стоило мне отвернуться, как она снова улеглась в чемодан.

— Фыра, твою мать, пойми, я всё равно тебя не возьму с собой, — прошипел я, чувствуя, как меняется моё зрение.

Вытащив рысь из чемодана, я потащил её к двери. Она упиралась всеми четырьмя лапами, а когда я подтащил её к двери, завыла и принялась заваливаться на бок, закатывая глаза.

— Женя, ну, неужели ничего нельзя сделать? Может быть, ты получишь разрешение? Попроси Медведева, чтобы тебе сделали исключение, — Маша смотрела на меня с вселенской жалостью в глазах.

Кошка же, почувствовав слабину в своей защитнице, завыла ещё горестней.

— Ваше сиятельство, — в комнату ворвались Тихон и Игнат. — Что происходит? Чего это Фырочка так страдает? Словно плачет бедная. Фырочка, что с тобой? У тебя что-то болит? — запричитал Тихон, кинувшись хлопотать вокруг изображающей обморок рысь.

Я же прекрасно чувствовал Фыру. У нас с ней было очень прочная связь. И особого переживания не отметил. Это не дурное предчувствие заставляло кошку комедию здесь ломать, а просто нежелание оставаться здесь без меня.

— Фыра, хватит прикидываться, — я скрестил руки на груди. — Там, куда мы едем будет четвёртый уровень. Четвёртый! Ты что уж забыла, как от одной единственной твари четвёртого уровня по углам щемилась? И это при условии, что тварь была всё-таки явно не в форме. Потому что провела двое суток на нулевом уровне. Ты где собираешься там прятаться, а? В месте, где везде будет этот самый четвертый уровень?

Фыра приподняла голову, приоткрыла один глаз, увидела, что все смотрят на меня осуждающе, и издала вопль, больше похожий на агонию. Ещё лапой задней пару раз дёрнула. Ну, артистка.

— И что, ваше сиятельство, совсем ничего нельзя сделать? — тихо спросил Игнат. — Ну, не может быть, чтобы не было никаких специальных разрешений.

— Так, хоть ты не начинай. А, вообще, бери эту умирающую и тащи на кухню, чтобы заедала стресс и обиду, — отчеканил я. За что получил очередную порцию негодования. Ну, нормально, теперь я ещё тиран и деспот, не иначе.

— Ваше сиятельство, ну пожалейте сиротинушку, — начал просить Тихон.

— Тихон, лучше помолчи. Не надо её обнадёживать. Правила единые для всех, и не я их придумал. — Я покачал головой и опустился на колени перед кошкой. — Фыра, я обещаю, что, если у нас случится самая скучная практика за всю историю их существования, то я специально выйду за периметр тамошнего форта и добуду редкую тварь. И всё это для того, чтобы привезти тебе вкусный и редкий макр.

Фыра подняла голову и вяло махнула своим коротким хвостом.

— Я чувствую, что твои слова заинтересовали эту девушку, — усмехнулась Маша.

— Хорошо, я убью две редкие твари и отдам тебе макры, если ты сейчас встанешь, перестанешь демонстративно страдать и пойдёшь за Игнатом, который тебе пару белок выделит.

Фыра тяжело поднялась, села и скорбно фыркнула.

— Так, ладно, — я протёр лицо ладонью. — Три редкие вкуснющие макра. Но, это последняя цена.

Фыра вскочила на лапы и подбежала ко мне. Заглянула в глаза, долго смотрела, затем, убедившись, что я не собираюсь её обманывать, кивнула лобастой головой и подбежала к Игнату. Не дождавшись от него никаких действий, рысь рыкнула, схватила его зубами за полу куртки, которую он не успел снять, зайдя в дом, и потянула к выходу. Егерь посмотрел на меня.

— Иди, выдели этой вымогательнице двух белок. — Я махнул рукой и повернулся к своему чемодану. — Так, кто-нибудь мне скажет, на чём я остановился?

И тут ко мне подошёл Тихон.

— Ваше сиятельство, а что это вы сами чемодан собираете? Да и её сиятельство тоже? — спросил он, поднимая на меня свои выцветшие глаза. — Кстати, а вы что же, уже собираетесь ехать на эту вашу практику? Вот же дурья башка, даже и не сообразил сразу, куда мы без Фырочки собрались. Так ведь и мне нужно уже вещички упаковывать, — и он сделал шаг к двери.

— Эм, Тихон, — окликнул я старого денщика. — Ты тоже со мной не едешь. Как мне объяснили, здесь дело в гостинице, где мы с графом Мамбовым остановимся. Она в форте единственная и обладает весьма ограниченным количеством мест. Олег тоже своего денщика вынужден оставить.

— Да что вы такое говорите, ваше сиятельство? — ахнул Тихон, хватаясь за сердце. — Это где же такое видано было, чтобы молодые графы путешествовали без помощи верных слуг?

— Тихон... — попытался я остановить старика. Куда там. Он разошёлся ни на шутку.

— В конце концов, я вполне могу с вами в комнате спать, ваше сиятельство, если в этой захудалой гостинице для меня клочка соломы не отыщется. — Тихон погрозил кому-то кулаком.

— Это исключено, — тихо ответил я. — Я намереваюсь добиться, чтобы её сиятельство жила со мной всё это время.

— Оно, конечно, правильно. Тем более, что дело молодое, но я...

— Нет, Тихон, ты остаешься здесь. Это решено и не подлежит обсуждению, так же, как и то, что Фыра остаётся здесь с тобой. Была бы моя воля, я не только бы вас взял, но ещё и Игната с Петькой прихватил. Но, нет, — я покачал головой. — Таковы правила. Это, в конце концов, практика, на которой мы будем выполнять задание. И все действия строго регламентированы. Никто же не возмущается, что Мария Сергеевна едет одна, без сопровождения горничной.

— Да, ещё как возмущает, — Тихон упер кулаки в пояс. — Только в случае её сиятельства ещё можно как-то списать такое нарушение на то, что она будущий офицер. Хотя, вот покажите мне офицера без денщика. — Возмущенно произнёс он. — Нет уж, я это так не оставлю. Прямо сейчас письмо отпишу его сиятельству Сергею Ильичу.

И Тихон выскочил из комнаты. Маша засмеялась. Сев на кровать, она спрятала лицо в очередной блузке, которую за каким-то хреном собиралась брать с собой.

— Так, время у меня есть, так что чемодан я завтра соберу, — пробормотав на ходу, я выскочил из комнаты, чтобы помешать Тихону наделать глупостей. — Интересно, а ему я что могу пообещать привезти? Или тоже макр посулить? Что вообще за хренов день? Это только со мной такое могло произойти, я уверен в этом.

Глава 7

Мамбов зашел во двор, когда я грузил второй чемодан в машину. Он уставился на меня так, что его глаза заняли по меньшей мере половину лица.

— Ты в этом собрался ехать? — спросил он, обходя меня по кругу и разглядывая светлое пальто, которое я приобрёл в Новосибирске. Выкроил немного времени, тем более, что ателье, как оказалось находилось совсем недалеко от нашего дома.

Сам он был одет в кожаную куртку, а на плече висела небольшая дорожная сумка. Не дождавшись от меня ответа, ещё раз обошёл по кругу.

— Жень, ты, вообще, в курсе, куда мы едем? — спросил он. Я как раз запихал чемодан в машину и повернулся к нему.

— Да, представь себе. Но, мне здесь совсем недавно напомнили, что я граф, и должен соответствовать. — Теперь уже я осмотрел его. — Олег, ты вот в этом собираешься по салонам ходить?

— По каким салонам? Ты о чём? — Мамбов смотрел на меня в упор.

— Медведев сказал русским языком и медленно, что наша цель — осмотреться и доложить о том, что происходит в местном высшем обществе. А где лучше всего осматриваться? Правильно, в салонах местных дамочек. — Я стряхнул несуществующую пылинку с воротника. — Уж тебе-то подобные вещи не надо объяснять.

— Ты думаешь, что нас с тобой куда-то пригласят? — Мамбов нахмурился.

— Шутишь? Два графа Российской империи в этой дыре... Да мы погрязнем в приглашениях, в том числе и от иностранных подданных. — В это время к нам подошёл Кузя и обратился к Мамбову.

— Давайте вашу сумочку, ваше сиятельство. Да и ехать нам пора. А то, пока вы, Евгений Фёдорович, свой чемодан дотащите до портала, глядишь, ещё и опоздаем.

— Кстати, а что у тебя в нём? Почему ты его сам таскаешь? — Мамбов отдал сумку Кузе, который пристроил её в багажнике, водрузив на мой чемодан.

— Там мольберт, краски, много хрупких вещей, — рассеянно ответил я. — Мы на практику едем, не забыл? За вдохновением и новыми образами. Какую-то картину нарисовать нужно будет. Вот ты что собираешься показывать, если тебя спросят. А тебя спросят, не сомневайся. И в комнату аккуратно заглянут. Вот у меня прямо посредине будет мольберт стоять.

— Я как-то... — Мамбов поморщился. — Твою мать, — выругался он.

— Я тебе поражаюсь, Олег, — покачав головой, я сел в машину. — Поехали, а то и, правда, опоздаем.

Мамбов сел рядом со мной. Вид у него был задумчивый. Он смотрел в окно на проплывающие мимо улицы, и, наконец, выдал.

— Скажу, что делаю наброски, а на холст буду уже дома переносить, — решил Мамбов. — Ты вон вечно с блокнотом ходишь. Чем я хуже?

— Ничем, — я пожал плечами. — Только не сдай нас, ладно? Хоть там у Медведева всё уже готово к арестам, но спалиться из-за глупости как-то не слишком хочется.

— Постараюсь, — кивнул Мамбов.

— Да, а ты чего такой крюк сделал и ко мне решил заскочить? — запоздало спросил я у него.

— Да вышел рано, чтобы Васькины стенания не слушать. Как же, дитятко одного отпускает, — я только хмыкнул. Сам не так давно подобное переживал. — Ждать у портала было скучно, вот и решил прогуляться.

— Понятно. Хотя, нет, не понятно, — я задумчиво осмотрел его. — Ты феноменален, знаешь ли.

— На себя посмотри, — Мамбов прикрыл глаза. — А, вообще, у нас половина Академии таких вот феноменальных личностей.

— А вторая половина? — мне действительно стало любопытно.

— А вторая половина — это ремесленники. Странно только, что Медведеву они не нужны. Это же отличные исполнители.

— Ему не нужны исполнители. — Ответил я. — Медведев должен быть уверен, что его агент не завалит дело только из-за того, что забудет первоначальную версию своего направления, например, на четвёртый уровень изнанки.

— Ты мне этот прокол всю жизнь будешь сейчас припоминать? — Мамбов закатил глаза.

— По крайней мере до тех пор, пока ты сам себя не переплюнешь в креативности, — не стал скрывать от него очевидного.

— Ты настоящий друг, — заметил Мамбов язвительно.

— Я стараюсь, — улыбнувшись, похлопал его по плечу. — А, вообще, тебе не кажется странным, что я подумал о таких мелочах, а вот ты — нет. Хотя я был абсолютно уверен в обратном.

— Да не подумал я, — Мамбов протёр лицо. — Наверное, долго размышлял о задании. С какой стороны к нему подходить и всё такое. Ладно, приехали уже. В поезде обговорим детали. — И он первым выскочил из остановившейся перед портальной станции машины.

В Иркутске нас встречали. Как оказалось, наш поезд отходил с другого вокзала, до которого нужно было добираться через весь город.

Медведев расщедрился, в том плане, что нам выделили отдельное купе. Ехать предстояло примерно восемь часов. К нужной станции поезд должен подойти ближе к вечеру. Так что было время для того, чтобы нормально поговорить было навалом.

— Мы хоть жить рядом будем? — спросил Мамбов, когда я сел на диван, устроив свои чемоданы.

— Не знаю, — я пожал плечами. — У меня четвёртый номер.

— А у меня — пятый, — он откинулся на спинку своего дивана и прикрыл глаза. — И это радует.

— Как думаешь, почему нам запретили брать с собой домашних питомцев и слуг? — Спросил я у него, и в то же время поезд дернулся и покатился по рельсам.

— Приучают к самостоятельности, — ответил Мамбов не открывая глаз.

— А, если серьёзно?

— А я серьёзен, — Олег открыл глаза. — Женя, даже среди военных встречаются индивиды, которые никогда сами не смогут почистить свои сапоги без помощи денщика. Что уж тут про художников говорить, да ещё и аристократов? Вот и устраивают такие потрясения. Я узнавал. Такие правила будут до конца спецкурса сохраняться.

— Тупое правило, — теперь уже я прикрыл глаза. — Я у Дроздова хочу мою Машу забрать. Чтобы со мной жила в нормальном гостиничном номере, а не в казарме.

— Ну, думаю, что Дроздов-то против не будет, но существует ещё и комендант.

— А при чем здесь комендант? — я недоумённо нахмурился.

— Да потому, что именно комендант отвечает за практикантов, — ответил Мамбов торжественно. — Собственно, как и за всю службу охраны. Правда, именно в форте он не главный. Но, из-за того, что под его началом находится самый большой в форте контингент, к его мнению интернациональный совет прислушивается.

— И что? Приду к нему весь из себя граф и с порога заявлю, что жутко ревнивый, и, если не хочет разбираться в куче дуэлей, пускай особо не возражает. — Я задумался. — Кстати, можно будет совершенно спокойно рассказывать всем, кто захочет меня слушать, что именно из-за жены я выбрал эту дыру для прохождения практики.

— А я? — Мамбов хмыкнул.

— А ты, можешь выбрать один из вариантов: или, как преданный друг решил составить мне компанию, или же тебе просто не повезло заполучить меня в напарники. На жеребьёвке попал под раздачу и всё вдохновение рухнуло в канализацию...

— И поэтому я с собой не взял художественные принадлежности, — подхватил мою версию Мамбов. — Просто не могу рисовать от такого глубокого потрясения.

— Как вариант. — Я кивнул, соглашаясь. — Кстати, а сколько групп всего приготовили и отправили на разные изнанки четвёртого уровня?

— Шесть, — ответил Мамбов, не задумываясь. — Но вот с вояками только мы и третья группа. И они с выпускным курсом училища, а не с первым. Ну, и есть другие отличия, например, на четвёртый уровень пошли только мы и вторая группа. Остальным достались форты попроще. А шестая группа вообще в Москву была распределена.

— Фавориты, — я усмехнулся. — Наверное, с будущим начальником подразделения дело уже решено. А чем ещё наша практика отличается от остальных?

— Тем, что форт находится под юрисдикцией Российской империи не полностью. В общем-то, других отличий нет. — Мамбов зашуршал бумагами и вытащил из стопки несколько листов. — Я тут немного узнал кое-что по нашему заданию, немного, правда, времени не было, чтобы глубже копнуть.

— Олег, вот прямо сейчас, рассказывай, откуда у тебя такие волшебные познания? Это твой особый дар? И, если, да, то в чём он выражается? — я смотрел на него в упор.

— Да нет никакого дара, — отмахнулся он от меня. — Я просто умею слушать и задавать правильные вопросы нужным людям. А потом, на основании услышанного, делать нужные выводы.

— И в то же время, ты совершенно не умеешь что-то правильно распланировать. — Я смотрел на него с нескрываемым любопытством.

— Э, нет, планирование — это не мой конёк, — он отмахнулся. — Вот поэтому моя кандидатура даже не рассматривалась для утверждения на должность.

— А почему начальника будущего подразделения решили выбрать именно из нашей группы? — я перестал разглядывать Мамбова. Тем более, что в нём ничего не изменилось. Хвост не вырос, и язык не стал раздвоенным. — Куда проще было бы назначить из уже проверенных руководителей. Более опытного.

— Это будет эксперимент, — покачал головой Мамбов. — Внезапно, Кречет и Медведев пришли к выводу, что надо попробовать молодого начальника. Не закостенелого, способного привнести свежую струю, как говориться. Убрать-то никогда не поздно. А так-как это пришло им в голову в этом году, то выбор пал на наш курс. Естественно, никто не бросит парня, только что закончившего спецкурс, практически в омут головой. Ещё и камень из различных инструкций понадежнее к шее прикрутив. Сначала будет чисто полевая работа, по выявлению неблагонадежных личностей. А потом уже, когда выбранный кандидат отличится, ему вручат этот самый камень и верёвку. Чтобы он утопился самостоятельно.

— Какие добрые и отзывчивые люди, — меня передёрнуло. — Так и чувствуется прямо-таки отческая забота, — я помахал перед носом, словно какие-то изысканные духи нюхал. — Какое счастье, что меня так кстати выбросило из этой гонки за место, — покачав головой, я внезапно почувствовал облегчение и даже почувствовал, как улучшается настроение. — Так, что ты там говорил насчёт своего маленького расследования?

— Ах, да, расследование, — Мамбов в этот момент что-то лихорадочно обдумывал и непрерывно хмурился. Посмотрев на меня немного мутным взглядом, он встряхнулся и протянул мне пару листов. — Вот. Основной подозреваемый, которого Медведев назвал центральной фигурой этого небольшого заговора, является Жуков Никита Васильевич.

— Второй сын небогатого нетитулованного дворянина, откуда-то из-под Твери. Служит младшим секретарём при коменданте и занимается в основном... ничем, — дополнил я речь Мамбова, показывая, что не страдал херней, а тоже подготовился. Так что модно время не тратить, а переходить непосредственно к сути. — Наверное, потому, что шеф его не загружает, он от безделья и решил попробовать себя в роли заговорщика.

— Да, всё верно. Но, я выяснил про этого Жукова. Не спрашивай, как, — он поднял вверх палец, предупреждая мой вопрос. — Считай, что птичка на хвосте принесла.

— Хорошо, именно так и буду считать. И в отчете напишу, что составлено, по данным, предоставленным внештатным агентом Дятловым.

— Почему Дятловым? — Мамбов удивлённо приподнял брови.

— Потому что стучит, — пояснил я. В ответ он только хмыкнул. — Что там тебе птичка насвистела?

— Жуков любит карты, хорошеньких женщин и не любит дуэли. Трижды он их очень ловко умудрился отклонить. И это только те, о которых мне известно. Кроме того, очень неохотно отдаёт долги, особенно карточные. И, одновременно с этим, характеризуется, как трусливый, слабый, и не особенно умный тип. — Мамбов замолчал. — Он никак не тянет на вдохновителя и организатора полноценного заговора, способного заинтересовать Медведева. Что-то у меня не складывается.

Мы задумались. Действительно, как-то образ был слишком неподходящим для заговорщика. Не сможет такой человек повести за собой, убедить в своей правоте. Наконец, я тряхнул головой.

— Да, что гадать, надо на месте смотреть. Меня больше интересует, за что всех этих, в основном, молодых людей сослали в такое малокомфортное место. — Я барабанил пальцами по столику, стоящему между нами. — Вот что, у тебя есть карты?

— Что? — Олег снова удивлённо посмотрел на меня.

— Карты, говорю, у тебя есть? Нам срочно, просто позарез нужно освежить навыки игры. А то практики у нас с тобой в этом крайне нелёгком деле маловато будет.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал Мамбов, и полез в свою сумку. Как оказалось, колода у него была.

— Я тоже на это надеюсь, — пробормотал я, беря колоду и начиная тасовать, вспоминая, как это вообще делается. — К тому же, у меня складывается ощущение, что в этом форте молодёжи особо заняться больше нечем. Только в картишки перебрасываться в своих подобиях аристократических салонов. За периметр особо не выйдешь. Четвёртый уровень — это не наша нулёвка, охотой себя не развлечёшь.

— Угу, сдавай уже, — кивнул, соглашаясь с моими доводами Олег. — Посмотрим, кто из нас на что способен.

Когда мы сходили на перрон, уже стемнело. Почему-то мне казалось, что мы прибудем немного раньше. На улице хлопьями шёл снег, а небо заволокло тучами, из-за которых не пробивалось ни одной звёздочки. Так что, возможно, всё дело было именно в этом, а не в том, что поезд задержался. Тем более, что часы показывали верное время.

— Почему мне всё время кажется, что ты мухлевал? — бубнил Мамбов, вставая рядом со мной и поднимая воротник своей куртки.

— А ты считал карты, что тоже является своего рода мошенничеством, — парировал я.

— И всё равно я практически всегда проигрывал, — возмущенно ответил Олег.

— Ну, что сказать, мне просто повезло, — я улыбнулся.

— Холодно, — пожаловался Мамбов.

— Ничего, скоро будет не так холодно, — из темноты выскользнула фигура Дроздова. — В форте зимы как таковой не бывает. Пойдёмте. Скоро портал активируют и опаздывать не рекомендуется. — Я поднял свои чемоданы, которые Анатолий только что заметил. — А это ещё что? Мало того, что разоделся, так ещё и барахла в два раза больше наших барышень тащишь с собой. Женя, это заштатный форт на четвёртом уровне изнанки. Здесь точно ты не встретишься с императором и его дочерями.

— Ну и что? — я опустил один чемодан обратно на землю и демонстративно закинул на плечо свой дорогущий шарф. — Я же не какой-то там курсант. Моё дело по местным салонам шляться, и искать музу. Я не могу это делать в виде чучела. — Мамбов только крякнул, когда мои слова услышал.

— И ты конечно свою знаменитую пилку с собой прихватил, — Дроздов ухмыльнулся и пошел куда-то по перрону. Мы поспешили за ним.

— Обижаешь, Толя. В чемодане для них целый отсек отведён. — Я хохотнул, увидев, как у них вытянулись лица. — А теперь серьёзно. Выпустишь Машу из казармы, чтобы она жила с мужем в человеческих условиях?

— Забирай, — махнул рукой Дроздов. — Я, собственно, и не думал, что ты её не заберешь.

— Вот так просто? А то меня пугали, что надо у коменданта интересоваться. И тому подобные страшилки рассказывали.

— По правилам, вообще-то, да, надо. Но, там особые условия, — Дроздов поморщился. — Коменданту уже давно плевать не то что на курсантов, а и на форт целиком. Он следит, чтобы внештатных ситуаций не возникало, и отчёты вовремя в столицу уходили, и всё на этом. Но там, сам увидишь. Я развод проведу, смены распределю и приведу тебе твою ненаглядную. Можете даже любовниками представляться. Вас в форте всё равно никто не знает, а семейное положение курсантов, как будущих офицеров, не разглашается. Чтобы оградить от возможных неприятностей родственников.

— Ничего, думаю, что Маша вполне способна, хм, меня защитить. Как человека сугубо творческой профессии, — пафосно произнёс я.

— А, да, если в этом ключе смотреть, — и мои спутники заржали, как два жеребца. Я же ханжески поджал губы.

Хорошо ещё, что эту тему не стали развивать, потому что вышли к порталу. Портал был очень хорошо защищён. Двойное кольцо защиты, соединённых узким коридором, вывело нас к самой портальной площадке. При этом мы прошли множество мощных дверей, которые в случае прорыва, можно было быстро закрыть. Они падали вниз, а не закрывались привычным способом.

Курсанты на мои чемоданы смотрели с изумлением, даже на личике Маши застыло немое удивление. Ничего, скоро всё сама увидишь. Все мои... хм... пилки для ногтей.

— Приготовились. Отправка по одному. Отсчёт пошёл, — объявил сотрудник портала, который прятался где-то наверху.

Я выходил из портала одним из последних. Выйдя на улицу форта, осмотрелся вокруг и поморщился.

— Ну, и дыра. Это даже хуже, чем я себе представлял. — С чувством произнёс я. — Так, и где здесь гостиница? И кто нас в неё доставит? — И мы с Мамбовым начали озираться в поисках того, кто, по идее, должен был нас встречать.

Глава 8

— Тук-тук, к вам можно, ваше сиятельство? — когда раздался голос, я как раз поставил чемодан на стол, чтобы начать распаковывать.

Повернувшись к двери, улыбнулся как можно развратнее, разглядывая прислонившуюся к косяку женскую фигурку.

— У меня сегодня день рождения? — сделал вид, что задумался. — Вроде бы нет. Тогда, за какие заслуги боги прислали ко мне в логово такую прелестницу?

— Это не награда, Рысев, это наказание, — Маша отлепилась от косяка, подошла ко мне и обняла за шею. — Все мужья сбегают на такие изнанки, чтобы побыть вдали от опостылевших жен. А тебе не повезло. Потому что жена последовала за тобой, и испортила всё развлечение.

— Ну, это, как сказать, — и я рывком притянул её к себе. — Учитывая, что ты у меня слегка с придурью и обожаешь смертельные опасности, это в итоге может вылиться для нас во второй медовый месяц.

— Женя, что значит, «с придурью»? — Маша опасно сузила глаза.

— Только то, что что ты адреналиновая маньячка, — я улыбнулся и поцеловал её в висок. — И тебя дико заводит опасность. Чем страшнее опасность, тем больше ты возбуждаешься. А ещё то, что, заходя в комнату к мужчине с определёнными намерениями, нужно закрывать за собой дверь. — Добавил я, глядя поверх её головы на остановившегося на пороге Мамбова. — Заходи, Олег, не маячь. И закрой уже эту чертову дверь.

— Здесь чемодан стоит, это ваш? — Мамбов, усмехаясь, подхватил довольно тяжелый Машкин чемодан и втащил его в комнату. При этом он во все глаза смотрел на мою хрупкую, как статуэтка, жену. — Ничего себе. Скажите мне, пожалуйста, как такое могла тащить изящная женщина, если я с трудом могу сдвинуть этот проклятый чемодан с места?

— Олег, ты вроде бы аналитик, — я покачал головой и с неохотой отпустил жену. — Ты хоть раз видел, как сокол тащит зайца, который раза в три больше, чем он сам?

— А при чём здесь сокол... — он хлопнул себя по лбу. — Ну, извините, я был представлен Машеньке, как графине Рысевой.

— Перстень она свой вроде бы не прячет, — я пожал плечами и подошёл к столу. Заметив, как на меня уставились две пары глаз с явно нездоровым интересом, передёрнулся. — Что это с вами? Вы голодны? Тогда, может, пойдём поужинаем?

— Женя! — они назвали моё имя одновременно, в голос. Причем с такими интонациями, что оно прозвучало чуть ли не ругательством. Переглянувшись с Мамбовым, Маша добавила. — Открывай уже чемодан. Нас с Олегом сейчас разорвёт от любопытства. Что ты мог притащить сюда аж в двух чемоданах? Мы же не на всю жизнь сюда приехали, чтобы полдома привозить?

— В одном чемодане была одежда и предметы первой необходимости, — протянув это, я прошёл по комнате и открыл шкаф. — Видишь, Маша, я тебе оставил две полочки и немного места для вешалок. Ты — человек военный, тебе должно хватить.

— Женя, хватит над нами издеваться, — прошипела жена, и я, посмеиваясь, подошёл к столу, не спеша открывая злосчастный чемодан.

***

У портальной переправы нас встречал извозчик. Молодой мужик, лет тридцати на вид, подбежал к нам в тот момент, когда я начал оглядываться по сторонам.

— Ваше сиятельство, вам нужно в гостиницу? Андрей Сыров домчит вас с ветерком, — на него покосились менее расторопные извозчики, которые на этот раз остались без работы. Не курсантов же возить до казармы. Много чести. Сами доползут.

Мы с Мамбовым переглянулись, и кивнули очень синхронно, словно долго репетировали перед этим. Имя Сырова было записано в инструкции, выданной нам Медведевым.

Загрузившись, сели в открытый экипаж, который не спеша тронулся.

— Как лошади переносят местную атмосферу? — спросил я, втягивая носом воздух, от которого сразу же начала кружиться голова. Каждая молекула казалось, была перенасыщена магией.

— Никак, — ответил Андрей, не поворачиваясь к нам. — Это специальная порода, уже здесь выведенная магами жизни. Их, наверное, можно тварями назвать, если исходить из того, что они не смогут выжить в реальном мире. А здесь и людям нелегко приходится, даже одарённым. В форте никто не живёт постоянно.

— Никто не живёт здесь постоянно и умудряются заговоры плести, — проворчал Мамбов, покачав головой.

— Так это дело нехитрое. К тому же, направленное именно на время возвращения в реальный мир. — Ответил Андрей.

— А форт-то немаленький, — я принялся оглядываться по сторонам.

Большинство домов сделано из дерева, но встречались и кирпичные. Постройки были в основном невысокие. Самое большое здание насчитывало четыре этажа. Скорее всего, это было какое-то административное здание, что-то типа ратуши, что ли.

Проезжая по улицам, я невольно подумал, что больше всего это похоже на...

«Дикий Запад! — подсказала мне муза, которую я в последнее время слышал всё реже и реже. — Это Дикий, мать его, Запад! Сейчас как выскочит Билл Майнер, как выхватит револьвер... А ему навстречу шериф Билл Хикок... Слушай, а почему их всех звали Биллами? Других имён что ли не было?»

«Заткнись, — посоветовал я этой дурной музе. — Я всё равно не понимаю, о чём и о ком ты говоришь»

— Да, форт большой, — продолжил мою мысль Мамбов. — Даже странно, что он такой большой. Для четвёртого уровня это не слишком характерно.

— Так ведь тут четыре страны только официально шахты разрабатывают. А ещё шушеры всякой хватает. Дикие старатели опять же. И не боятся ведь за периметр лезть, — Сыров покачал головой. — Этот форт один из самых старых, вот и разросся со временем. И всё одно, люди здесь долго не живут. Хотя купол сделан на славу, но, всё равно не очень полезная атмосфера.

— Кроме тебя у портала ещё извозчики стояли. — Я задумчиво смотрел на улицы, которые, несмотря на поздний час всё больше заполнялись людьми. — Сюда часто прибывают, хм, гости?

— Довольно часто, — кивнул Андрей. — Работы всем хватает. Во всяком случае, я себя белой вороной не чувствую, это точно. Ну и для конспирации действительно помаленьку извозом занимаюсь. Так проще. К тому же можно без проблем форт изучить вдоль и поперёк, включая все самые злачные места.

— Логично, — кивнул я. — А с чем вообще связан такой наплыв туристов? Это не курортная зона, в конце концов.

— Так здесь же довольно крупный развлекательный центр уже лет сорок назад организовали. Особенно в японской части. Просто Мекка для всякого рода извращенцев. Почти никаких запретов. Вот что я скажу, ваше сиятельство, в этом форте крутятся по-настоящему серьёзные деньги. Много криминала. Так что, нужно быть осторожными. Я вам приготовил на всякий случай по брошюрке. Описал, кто есть, кто, и чем в основном занимается. Ну, и расположение кварталов развлечений, с перечнем того, чем каждый квартал знаменит. — Андрей слегка замялся, но потом продолжил. — Здесь часто о них речь заходит. Чтобы вы не терялись и могли поддержать любой разговор, показав себя знатоками.

— Круто, — я гипнотизировал его спину напряженным взглядом. — Дело о небольшом салонном заговоре местных временных элит, говорили они. Вам понравится, говорили они, отдохнёте, это же просто курорт, убеждали они.

— Жень, ты о ком сейчас говоришь? — в голосе Мамбова звучало напряжение.

— Догадайся, — ядовито ответил я. — Так, будем исходить из того, что вводные, переданные нам шефом верны. Никакого криминала, особенно с восточным колоритом. Тихий мирный заговор придурка Жукова, который от скуки и безделья уже не знает, чем себя занять.

— Я бы на это сильно не надеялся, — мрачно заявил Мамбов. — Помнишь его характеристику? Азартный игрок. Так что...

— Ой, не каркай, — я поморщился. — Ты Мамбов, а не Воронов. Сначала посмотрим, почву прозондируем, а потом уже будем пакиковать. В конце концов, у нас почти месяц на раскачку будет.

Мы замолчали. Не знаю, что в этот момент делал Мамбов, а я продолжил смотреть по сторонам, стараясь теперь не просто глазеть, а примечать детали и запоминать их. Кто знает, что может в итоге пригодиться.

У гостиницы, довольно приличной, к слову, как внешне, так и внутри, мы сделали вид, что расплачиваемся с извозчиком, который незаметно сунул нам в карманы обещанные брошюрки. И ведь не одарённый ни разу, а поди ж ты. Ловкость рук и никакого мошенничества, как говорится.

— Кстати, чуть не забыл, а как здесь дела с прорывами обстоят? — спросил я, уже беря свои чемоданы.

— В форте — это довольно редкое явление. — Ответил Андрей. — Наверное, для этого сюда курсантов и присылают с первого курса. Чтобы и в напряжении здоровом были, да, чтобы не рисковать понапрасну. А уж сопровождающие офицеры сюда явно не курировать молодежь приезжают. — И он хохотнул.

— Ну, надо же, — протянул я, глядя вслед отъезжающему экипажу. — А я-то ещё гадал, с чего бы Сусликов постоянно сюда сопровождающим ездил. И не возмутился ни разу. Пока не женился. Ну, что же, пришла очередь Толи познать всю прелесть греховных развлечений.

— Я слышу в твоих словах зависть, — хохотнул Мамбов. — Ну, ничего, обещаю, при случае, я развлекусь за нас обоих. — И этот мерзавец, весьма ловко прикидывающийся моим другом, похлопал меня по плечу, и насвистывая что-то смутно знакомое, направился к входу в гостиницу.

Я же, ещё раз оглядев улицу, на которой стоял наш временный дом, и не увидев ничего подозрительного, вошёл вслед за Мамбовым внутрь. Гостиница оказалась довольно приличной. Со всеми полагающимися удобствами и небольшим ресторанчиком на первом этаже.

— Ну, хоть не трактир в средневековом стиле и не салун с кабаре, и то ладно. Хотя, от кабаре с девочками я бы не отказался. Разумеется, только посмотреть. Кто же в своём уме на что-то большее решится, когда рядом жена сидит, — пробормотал я, поднимаясь в свой номер, чтобы разложить вещи и дождаться Машу, которую Дроздов обещал практически сразу отпустить.

***

Открыв чемодан, я вытащил первым делом мольберт, и поставил его, как и обещал Мамбову, посредине комнаты.

— Так, ты что, правда, привёз инструменты для рисования? — в голосе Мамбова послышалось разочарование.

— Я же тебе говорил, ты что не поверил, что ли? — усмехнувшись, я посмотрел в сторону двери. Так, если его установить вот здесь, то от двери мольберт будет первым, что бросается в глаза.

— Ну, я думал, что ты везёшь что-то ещё, — протянул Олег. — Не знаю. Артефакты какие-нибудь.

— Я тоже подумала о чём-то подобном, — Маша выглядела сконфуженно.

— Целый чемодан артефактов? — я внимательно посмотрел на них. — Вы в своём уме?

Придвинув к мольберту столик, принялся раскладывать на нём кисти и краски. Посредине торжественно установил бутыль с ацетоном.

— Ну что, пойдём поужинаем? — спросил Мамбов, который уже отошёл от чемодана и теперь стоял у окна, рассматривая улицу.

— Сейчас, оцените кое-что, — я подошёл к шкафу и вытащил пиджак, который вместе с пальто сшил на заказ в Новосибирске. Надел его, и вышел на середину комнаты. — Ну, как, хорошо сидит?

— Да ты издеваешься, — Мамбов повернулся в мою сторону. — На тебе и дерюга хорошо сидит. И ты никому никогда не докажешь, что всего лишь художник, которого жена защищает. Не с твоими данными.

— Почему? — я повёл плечами привыкая к обновке. — Может быть, я часто на дуэлях дерусь со всякими недоверчивыми придурками. И должен соответствовать. А для этого у меня есть индивидуальный тренер, который и следит за тем, чтобы я в форме оставался. Толя Дроздов не даст соврать. Потому что — это правда. Его отец меня тренирует. — Я повернулся то одним боком, то другим. — Значит, всё нормально и ничего нигде не торчит. Отлично, а то я всё забывал проверить.

Расстегнув пиджак, я снял его и бросил на стул. В шкаф не стал убирать, всё равно скоро надевать.

— Что это? — Олег уставился на меня так, что я невольно поднёс руку к щеке. Потому что мелькнула мысль о том, что проклятая татуировка проступила. Но потом до меня дошло, куда смотрит Мамбов.

— Да, Женя, что это? — эхом повторила Маша.

— Кобура скрытного ношения. Для двух пистолетов. У меня их как раз два. — И я вытащил из заплечной кобуры один из пистолетов и повертел его в руке. — Как оказалось, в этом форте самыми опасными тварями являются именно люди. Впрочем, как и везде.

— Женя, что ты всё-таки привёз с собой? — Маша подалась вперёд.

— Как что, художественные принадлежности, — я кивнул на мольберт, а потом, выдержав небольшую паузу добавил. — И немного оружия. Так, на всякий случай. Больше же никто не позаботился об этом. Иди сюда, это твоё, — и я вытащил Машину винтовку, которую мы так хорошо пристреляли за периметром нашего форта.

— Женька, — Маша вскочила с кровати и повисла у меня на шее. А потом бросилась к своей драгоценной винтовочке.

— Вот видишь, Олег, как мало женщине нужно для счастья, — я полюбовался женой, и принялся доставать из чемодана другое оружие, которое прихватил с собой.

Несколько обрезов, ружьё и всё, что нужно, для зарядки оружия. Включая целый пакет мелких макров. Я ещё в Новосибирске поклялся себе, что больше я макры, тем более мелочь для патронов покупать не буду. Особенно, когда в загашниках у клана Рысевых этого добра было навалом.

— Женя, ты на войну собрался? — осторожно спросил Мамбов, разглядывая всё увеличивающуюся кучу различных боеприпасов.

— Нет, разумеется. Но, мы на четвёртом уровне. И, что бы кто ни говорил о крайне редких прорывах, я предпочитаю перестраховаться. Особенно, это стало актуально сейчас, когда мы узнали о японской якудза, или как её там, я не помню, как это должно звучать правильно. Ты, как знаешь, но я без оружия даже в ресторан не пойду, — ответив, я принялся готовить патроны для своих пистолетов.

— Пистолет я тоже с собой взял, — задумчиво проговорил Мамбов, разглядывая мой арсенал. Подняв обрез, он повертел его в руках, а затем положил обратно на стол. — Очень оригинальное решение, — пробормотал Олег, и снова взял обрез, решительно сунув его за пояс. — Ты не против? — запоздало спросил он.

— Нет, не против, — я покачал головой. — Для того и брал с собой. — Патроны возьми. — Посоветовал я ему, указав на пакет с готовыми патронами.

Мамбов кивнул, сунул горсть патронов в карман, и одернул свой пиджак, который надел перед ужином в ресторанчике. Пиджак не был сшит на заказ, чтобы оружия не было видно, и теперь сидел на нём довольно несуразно. Хотя Мамбову нечего было стыдиться. Но, тут уж ничего не поделаешь. Или красота фигуры, или безопасность.

— Ты только оружие с собой притащил, или всё-таки какие-нибудь артефакты? — деловито спросил Олег.

— Кто в своём уме потащит артефакты на четвёртый уровень? — ответила вопросом на вопрос вместо меня Маша, которая всё ещё возилась со своей прелестью. — Когда здесь можно прикупить что-нибудь оригинальное. Лично я собираюсь пройтись по местным лавкам. Если, конечно, Женя не против.

— Женя не против, — кивнул я. — Более того, я собирался предложить тоже самое. Но ты меня опередила. Кроме того, я взял у Павлова адрес местного торговца, его большого приятеля. Похоже, Сава с ним какие-то сомнительные делишки проворачивает. Думаю, что этот приятель подскажет нам что-нибудь интересное.

— Главное за всем этим не забыть, зачем мы вообще сюда прибыли, — хмыкнул Мамбов, а затем взял из пакета ещё несколько патронов и положил в карман. — А так да, это будет забавно и познавательно. Говорят, что на этих уровнях довольно часто проводят стихийные и не совсем законные аукционы.

— И в чём заключается незаконность этих аукционов? — спросил я, разглядывая Мамбова. — В предложенных лотах?

— Не только, — он покачал головой. — Так как эти аукционы не сертифицированы, и проводятся тайно, то организаторы совершают самое страшное преступление из всех существующих — они не платят налоги с прибыли. Ну, и, да, иногда лоты бывают слишком уж сомнительными.

— Вот зачем ты только что разжег моё любопытство? — я покачал головой и бросил пакет с макрами, который держал в руках в чемодан.

Дав полюбоваться на оружие, я аккуратно сложил его обратно, прикрыв холстом, так же, как и было до этого. И, если первый чемодан, из-под вещей, я просто задвинул под кровать, то этот сунул в шкаф, прикрыв его висящей одеждой.

Набросив на плечи пиджак, посмотрел в зеркало. Идеально сидит, несмотря на наплечную кобуру. То, что нужно.

— Маша, оставь винтовку. Тебя с ней точно в приличное общество не пустят. Она для твоих караулов. Если Дроздов начнёт возражать, я сам с ним поговорю. Хотя, Толя довольно здравомыслящий человек, для военного офицера, я имею в виду.

— Ну что, пойдёмте поужинаем. — Сказал Мамбов. И тут я заметил, что он начал нервничать. И это заставило меня напрячься. Олег — аналитик, он способен высчитать возможные неприятности. Не зря же он передумал и взял с собой обрез. — Заодно посмотрим, что здесь за люди, претендующие называться высшим обществом.

Глава 9

— Граф Рысев, — я посторонился, пропуская в комнату типа, которого мы видели вчера в ресторане. — Разрешите представиться, коллежский секретарь при местной комендатуре Шиповников Антон Леонидович. О, граф Мамбов тоже здесь, — и он приложил руки к груди, выражая восторг от перспективы видеть нас.

Я усмехнулся, заметив, как его взгляд пробежался по комнате, зацепился за сброшенный Машкой на кровать пеньюар, и остановился на мольберте. На холсте был изображён пока что в виде наброска пикирующий разъяренный дракон.

— Антон Леонидович, нам безусловно, очень приятно, но, не могли бы вы нам поведать, зачем пришли в номер графа Рысева с утра пораньше? — Олег отложил в сторону блокнот, в котором делал какие-то наброски, и пристально посмотрел на коллежского секретаря. Должность-то весьма солидная. Интересно, за какие грехи его сюда прислали?

Мамбов заявился ко мне не так давно, чтобы обговорить, чем мы сегодня займёмся. Я же рисовал дракона, как он мне запомнился. Потому что на меня внезапно нашло вдохновение. Ведь именно за ним мы сюда ехали, правда, ведь?

— О, конечно, ваше сиятельство, я не просто так пришёл, чтобы поглазеть... Это хозяин местных небес, — он снова посмотрел на набросок. — Ваша сиятельство где-то видели его.

— Да, имел такое несчастье, — я неохотно кивнул. — Но, вы так и не ответили на вопрос графа Мамбова.

— Ах, да, — Шиповников жестом фокусника достал из кармана надушенный конверт. — Моя супруга, Вероника Егоровна, мечтает, чтобы вы посетили её сегодняшний вечерний салон.

— И вы сами принесли приглашения? — я приподнял бровь, забрал два конверта, прочитав на верхнем имя Мамбова, протянул конверт ему. — Это твое.

— Конечно, послать слугу было бы куда как проще, — ответил Шиповников. — Вот только Вероника Егоровна умоляла меня сделать это собственноручно. Чтобы точно убедиться в том, что приглашения попали прямо в ваши руки. Так что мне передать моей дрожащей супруге?

— Хм, — я повертел конверт в руках и вопросительно посмотрел на Мамбова. — Олег, что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю, что, возможно, это будет весьма познавательно. К тому же нам не помешает развеяться. Да и что больше способствует вдохновению, чем общество очаровательных дам? — протянул он.

— Вот с этим даже не поспоришь, — я скупо улыбнулся. — Передайте вашей очаровательной супруге, что мы согласны. И, пожалуй, примем это приглашение.

— А ваша спутница составит вам компанию? — осторожно спросил Шиповников.

— Моя жена, вы хотели сказать? — спросил я, усмехнувшись. — К сожалению, её сиятельство заступила на суточное дежурство, и не сможет разделить со мной этого удовольствия.

— О, так вы приехали сюда...

— Чтобы поймать ускользнувшее вдохновение, — я сразу же направил его мысли в нужную сторону. — А мой хороший друг составил мне в этом компанию. И, нет, это сосем не связано с тем, что жребий моей молодой жены пал именно на этот форт при распределении её практики.

— Конечно-конечно, я так и понял, — улыбка коллежского секретаря стала настолько приторной, что мне захотелось пить.

— Вот и отлично. Так, к какому часу нам подъезжать? — спросил Мамбов, поднимаясь из кресла, в которое завалился, когда пришёл в мою комнату и застал меня за холстом.

— В приглашении всё написано. А я, пожалуй, пойду, служба, — он развёл руками.

— Служба ждать не будет, совершенно верно, — кивнул я, глядя, как он выходит из комнаты.

Как только дверь за Шиповниковым закрылась, улыбка медленно сползла с моего лица. Зато Мамбов тихонько засмеялся.

— Ты почти его убедил в том, что находишься здесь исключительно из-за Марии. А я в качестве поддержки.

— Ну, а как же, молодая привлекательная женщина, в окружении блестящих и не очень офицеров. Это достойный повод искать вдохновение именно здесь. — Я вскрыл конверт. — И где эта улица Ветров находится?

— Что-то знакомое, — проговорил Мамбов, и зашуршал листами той самой брошюрки, которую нам приготовил Андрей Сыров. — Вот, смотри. На этой улице Ветров проживают представители сразу трех государств. А соседний с Шиповниковыми дом занимает предполагаемый глава восточного криминалитета, господин Маэда Акиро.

— Очень интересно, — я задумчиво смотрел в приглашение. — Интересно, а почему предполагаемый глава?

— Потому что, пока это не доказано в суде, нам нужно принимать господина Маэда, как добропорядочного человека. — Пояснил Мамбов. — И мне, например, больше интересно, приглашён ли на этот вечер наш заговорщик Жуков?

— Полагаю, что, да, — я пожал плечами и бросил конверт на столик. — Какие едкие духи. У меня чувство, что они провоняли всю комнату.

— Да? По-моему, не так, чтобы сильно, — Мамбов пожал плечами. — Это просто у тебя нюх более острый, чем у среднестатистических людей. Наверное, тебе не слишком весело живётся.

— Нормально мне живётся, — я открыл окно, чтобы хоть немного проветрить комнату.

— Ты сказал, что Мария на суточное дежурство заступила, — Мамбов посмотрел на меня сочувственно.

— Да. Как оказалось, их поделили на группы, чтобы дежурить сутками. Они не патрулируют, а сидят в казарме эти сутки и ждут вызов при прорыве. — Ответил я, высунувшись в окно, и осматривая улицу. Кто бы что ни говорил, но нам нужен будет вечером извозчик. И желательно, чтобы это был знакомый извозчик, в идеале являющийся агентом Службы Безопасности.

— То есть, учитывая информацию, которую мы получили, это, скорее всего, будут сутки ничегонеделанья? Бедные девочки, — Мамбов покачал головой. — Может, ты её рисовать поучишь? Будет наброски делать, хоть чем-то займётся.

— Она взяла учебник по общей магии. У них там есть специальный зал для тренировок. Сказала, что будет бытовые заклинания практиковать. Потому что я в них вообще ничего не понимаю. — Признался я. Так и не увидев Сырова, закрыл окно и повернулся к Олегу.

— Мы с тобой друзья по несчастью, — Мамбов потянулся и зевнул. — Я тоже в бытовых заклинаниях чуть меньше, чем полный ноль. И совершенно не страдаю по этому поводу. Нельзя знать и уметь абсолютно всё. И разговоры на тему: «А вдруг ты окажешься в ситуации, когда тебе понадобится применить бытовую магию», на меня не действуют.

— Собственно, на меня тоже. Но, если Маша хочет научиться полировать пол при помощи магии — я не собираюсь ей в этом препятствовать. — Подойдя к столу, снова поднял приглашение и прочитал, что там написано. — А вообще, довольно оперативно дамочка сработала. Ты мне, кстати, не верил, что нас начнут приглашать.

— Ну, если бы ты не привлёк вчера к нам внимание, громко раскритиковав поданное тебе блюдо, то до местной элиты так быстро не дошло бы, какие гости посетили из задрипанный форт. — Заметил Мамбов.

— Так эти идиоты перепутали мой заказ и вместо перепела притащили голубя, — фыркнул я. Кто бы мог подумать, что я ещё совсем недавно жрал исключительно летяг, которых мы с Фырой добывали, чтобы не сдохнуть с голода.

— Вот скажи мне, Женя, только честно, ты их как различаешь? Голубя и перепёлку, я имею в виду? — Мамбов смотрел на меня с искренним любопытством.

— Легко я их различаю, потому что они разные, — я подошёл к шкафу и принялся рассматривать свою одежду. — А вообще, меня в последнее время Михалыч разбаловал. Точнее, меня начали кормить в собственном доме. То ли, Маша заботится, чтобы я не остался голодным, то ли все наши повара и кухарки хотят доказать, что не хуже Михалыча. Да и в любом случае, я пробовал и то и другое, и прекрасно знаю, каковы они на вкус.

— А вот мне кажется, что ты специально заказал этого проклятого перепела, чтобы поиздеваться над служащими, ну, и чтобы привлечь внимание, — Олег ухмыльнулся. — Интересно, где они вообще такие продукты взяли?

— Подозреваю, что в магазине, в Иркутске. Здесь же абсолютно всё поставляется через портал из реального мира. — Я вытащил уже привычный белый костюм. Ну, а что, неплохой выбор, чего уж там. Сомневаюсь, что кто-то будет одет так же. — И нет, мне не стыдно за вчерашний нагоняй. Я же не виноват, что хозяин гостиницы шеф-повара для своего ресторана по тому же методу, что и Перепёлкина выбирал, вероятно, просто найдя его на улице.

— Ты сноб, — объявил Мамбов.

— Нет, я не сноб, я просто пытаюсь поддерживать определённую репутацию, с которой гораздо проще и приятнее жить, — я бросил костюм на кровать. — А у тебя есть, в чём пойти? Или и дальше будешь делать вил, что всё прекрасно, и тебе, кроме куртки ничего не нужно?

— Ты — сноб, — Мамбов ткнул в меня пальцем. — Пойду прогуляюсь и найду Сырова.

— Где ты его найдёшь? — спросил я, раздумывая, чем же мне заняться до вечера.

— В брошюре указано несколько мест неподалёку, где он может находиться. — Олег даже глаза закатил.

— Я, наверное, не дошёл до этого места, — открыв свой вариант брошюры, поискал нужную информацию.

Рядом с предполагаемыми местами постоянной дислокации Сырова не было ничего достопримечательного. Даже местной булочной, если уж на то пошло. Довольно странные точки для извозчика.

— Ты со мной? Или будешь своего монстра рисовать? — спросил Мамбов.

— С тобой. Все равно желание рисовать пропало. — Я мельком посмотрел на гигантского ящера, которого пытался изобразить. Вот бы ещё раз увидеть его в небе. Только, желательно, издалека и с безопасного расстояния. Наверное, тогда я сумел бы изобразить его более достоверно.

Сыров обнаружился действительно неподалёку. Мы прошли одно длинное здание, на углу которого и обнаружили знакомый экипаж.

— Покатай нас по форту, Андрей, мы вчера не всё запомнили. — Сказал Мамбов, запрыгивая на сиденье.

— Да, и начни с объяснения такого интересного места стоянки. — Добавил я. — Это не слишком подозрительно, стоять там, где тебя, скорее всего, никто не наймёт?

— Не скажите, ваше сиятельство, — Андрей свистнул, и лошади медленно побежали по пороге. — Вон тот маленький домик, напротив которого я стоял, не так прост, как кажется. Это вход в игорный дом. Основные помещения расположены в подвальных помещениях. Там всё шикарно и по высшему разряду. А вот вход замаскирован под такую вот избушку. В ней даже дед столетний живёт, — Сыров хохотнул. — Постоянно живёт, представляете? Сам уже поди от твари этого уровня не отличается.

— На случай проверки маскировка? — довольно равнодушно спросил Мамбов.

— Ну, конечно, — подтвердил Андрей. — Проверки-то часто проводятся. Раз в квартал точно. Жила макров здесь дюже богатая. Такую без присмотра никак не оставишь. Да и ротация раз в три года происходит с обязательным аудитом. Воруют, конечно, как без этого, но меру знают. Всё-таки Пётр Алексеевич Кречет не первый год правит, всех этих сукиных детей насквозь видит.

— Значит, к вновь прибывшим чиновникам сначала присматриваются, и только потом постепенно вводят в мир настоящего, хоть и подвального форта, — я задумался. — А ты откуда знаешь, как там внутри всё обустроено?

— Так порой господа так устают, так устают... Их тащить в экипаж приходится. Лакей выбегает и сразу ко мне. Вот мы вдвоём и вытаскиваем отдохнувшее тело. Один под руки, второй за ноги... В общем, пока справлялись. — Пояснил Андрей.

— Наш заговорщик Жуков допущен в этот клуб по интересам? — просил Мамбов, отрываясь от созерцания хорошенькой девушки, которая шла по тротуару.

— Допущен. Долго он приглашение выпрашивал. Полгода за Леднёвым ходил, как привязанный. Полгода назад заветное приглашение получил. Сейчас почитай каждый вечер здесь отдыхает. Когда никакая дама вечер не устраивает. Ну, а в таких случаях вынужден отрываться от любимого места. Здесь же в основном чиновничьи жёны со скуки такие вот вечера устраивают, чтобы почувствовать себя дома. А когда тебя непосредственное начальство приглашает на вечер, ноги сами собой несут в нужную сторону, — сегодня Андрей чувствовал себя с нами свободнее. Во всяком случае, болтал он уже совершенно нас не стесняясь. Вчера-то ещё немного скован был, а сегодня уже освоился.

— Значит, Жуков будет сегодня на вечере у Шиповникова. — Я задумчиво посмотрел Андрею в спину. — Так, значит, конкретно этот клуб содержит кто-то из наших. Не могу понять по фамилии, у него есть бог-покровитель, или он из простолюдинов?

— Тайна это великая, никто не знает, кто такой Леднёв на самом деле. — Мы свернули на какую-то очередную улочку.

Здесь всё было вроде бы такое же, как и там, где мы только что ехали, но всё равно присутствовал некий восточный колорит. Похоже, мы заехали на территорию, контролируемую господином Маэда.

— Поехали домой, — нарушил воцарившееся молчание Мамбов. — Или ещё покатаемся? — он повернулся ко мне.

— Нет, поехали, — я видел, что Олег получил достаточно информации, чтобы оставшееся до вечера время ему было, чем заняться, анализируя и раскладывая по полочкам полученные данные. — Думаю, что на сегодня достаточно. Андрей с половине седьмого заедешь за нами. Мы решили принять приглашение к Шиповниковым.

— А как вы так быстро сумели приглашением обзавестись? — Сыров даже обернулся, чтобы посмотреть на нас.

— Вот такие мы умельцы. А ты на дорогу лучше смотри, — улыбнувшись, посоветовал я ему. И, вроде бы, улыбнулся довольно искренне, а Сыров почему-то отпрянул и быстренько сел на козлах, выпрямив спину.

До гостиницы добрались быстро. Гораздо быстрее, чем доехали до этой улицы. Уже в коридоре перед дверью в мою комнату Мамбов спросил.

— Будешь думать, какую именно пилку с собой брать, чтобы сразить всех присутствующих наповал? — он хмыкнул.

— А вот ты не смейся, а только подумай, насколько это серьёзная и важная деталь на самом деле, — чопорно произнёс я, и вошёл в номер, захлопнув дверь у него перед носом.

Заняться мне было чем. Например, полноценно изучить уже брошюру, делая акцент на личностях, которые хоть кратко, но были описаны. Плохо, что к описаниям не прилагались фотографии, или хотя бы портреты. Без лиц характеристики были неполные что ли. Надо всё-таки купить фотоаппарат и научиться им пользоваться.

За изучением и попытками проанализировать прочитанное ушло несколько часов. Что-то у меня не складывалось. Как будто чего-то не хватало для получения полной картины.

Вот, что мы имеем? Мы имеем чиновников комендатуры вместе с комендантом. Их не слишком много, всего двенадцать человек. А, может быть, и много для этой дыры. Чёрт его знает, я в делопроизводстве ещё меньше, чем в бытовой маги разбираюсь.

Пока что мне думается, что комендатура — это своего рода каторга для неугодных коллежских и не только чинов. Провинился в чём-то тот же Шиповников, его раз, и сюда. Чтобы не воровал слишком много.

А у шахт и настоящей каторги было своё начальство, которое к комендатуре имело очень опосредованное отношение.

Вот только заговорщик Жуков ну никак не вписывался в эту скучающую компанию. Слишком маленький это жучок. Его вон, даже в игральный клуб не пускали, скорее всего, сомневались в платёжеспособности.

Всё изменилось полгода назад. Остаётся выяснить, а что же именно изменилось полгода назад, и тогда недостающие куски пазла встанут на своё место, явив нам всю картину целиком. Надеюсь сегодняшний вечер хоть что-то прояснит.

Костюм у Мамбова всё-таки был. Тот же самый, в котором он вчера ужинал. Так что, слишком сильно он не должен был выделяться. В отличие от меня. Я-то сразу привлёк к себе внимание. Обозначив поцелуй на ручке хозяйки салона, которая действительно была молода и очаровательна, я рассыпался в комплиментах, после чего сразу же направился к свободному креслу. Сев в него и закинув на плечо обязательный шарф, уже приготовился достать из кармана свою любимую пилку, чтобы усилить гул в зале от перешёптываний.

Мамбов смотрел на меня, едва сдерживая смех. Он старательно напускал на лицо скучающее выражение, но блеск в глазах выдавал его с головой. Вот ведь... Серьёзнее надо относиться к делу. Серьёзнее!

Щеку обожгло огнём, а в ухе появился посторонний шум, заставивший меня сесть так, чтобы прикрыть ухо рукой. Пентакль нагрелся так, что я чувствовал его тепло сквозь ткань брюк.

— Женя, у нас прорыв прямо в центре восточного квартала, — быстро проговорила Маша. — Я не могу понять, что это за твари. Третий уровень. Нас теснят, и я не могу выбрать позицию для стрельбы.

Это мы обговорили ещё утром, перед тем, как она ушла. Пентакль был настроен ещё в нашем замечательном форте нулевого уровня. Я настоял, что, если возникнет даже тень проблемы, то Маша сразу же связывается со мной.

И вот, она связалась. А как же утверждение, что прорывы — это такая редкость, такая редкость... Вот только у меня возник очень важный вопрос, что мне сейчас делать?

Глава 10

Я выпрямился в кресле, лихорадочно соображая, что же мне делать.

— Почему не звучит тревога? — пробормотал я. — В нашем форте сразу же ревела тревога. Здесь же, словно ничего не происходит, и, вообще, такое в порядке вещей. Подумаешь, прорыв, что в этом такого?

— Простите, ваше сиятельство, что? Вы ко мне обращались? — рядом со мной остановился парень с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Я задумчиво посмотрел на официанта, и более громко проговорил.

— Да, любезный. Не покажите мне, где здесь комната для раздумий? Мне что-то срочно подумать в одиночестве захотелось.

— О, прошу за мной, — он ловко сгрузил свой поднос на ближайший столик, и пошёл куда-то в сторону.

Я поспешил за ним, лишь в последний момент заметив боковую дверь, настолько хорошо она была замаскирована. Выходя из зала, вспомнил, что не предупредил Мамбова. Повернувшись, нашёл его взглядом. Он смотрел прямо на меня, но подходить не спешил. Я кивнул ему. Олег нахмурился, а потом проложил палец к уху, и сразу же убрал. Понятно, он аналитик и моё спешное бегство вполне сумел связать с сообщением, которое мне прислали. Благо на себе сумел ощутить, что это такое, когда мы под раздачу несчастной любви и ревности попали на учебном задании.

— Ваше сиятельство, вы передумали? — в дверном проёме появился официант. Ну, правильно, прямо-то он сказать не может, чтобы я пошевеливался, потому что у него работа, да и конфуз может приключиться. А кому это всё надо? Правильно, официанту точно не надо. Его дело шампанским гостей снабжать, а не что-то другое.

— Конечно, иду, — и я вышел, наконец, из зала.

Комната для раздумий располагалась недалеко от зала. Буквально за углом. Указав на неё, официант коротко поклонился и быстро вернулся в зал, оставив меня в одиночестве.

Я зашёл в туалет и огляделся. Так, планы меняются. Сначала я хотел потихоньку выскользнуть отсюда и выйти на улицу через какой-нибудь черный ход, или, в крайнем случае, через кухню, где обязательно есть второй выход на улицу. Но, удача мне улыбнулась. Это был не просто туалет, а целая туалетная комната, в которой присутствовало окно.

Первый этаж, окно, ведущее в небольшой палисадник, всё это прекрасно подходило для того, чтобы выскользнуть из дома незаметно. Скинул пиджак, и заперев дверь, я решительно направился к подоконнику.

Прикрыв створу, заклинив её, чтобы можно было вернуться этим же путём, я выскочил на улицу. За углом стоял экипаж с дремавшим на козлах Сыровым.

— Андрей, гони в восточный квартал, — быстро проговорил я, не давая ему опомниться, запрыгивая в экипаж.

— А? Что? — он повернулся ко мне, гладя с недоумением. — А что это вы раздетый, ваше сиятельство?

— Ты меня слышал? В восточный квартал, быстро. — Он кивнул и щелкнул кнутом. Лошадь бодро рванула с места, да так, что я опрокинулся на подушку сиденья.

— Что случилось, ваше сиятельство? — на ходу спросил Сыров.

— Прорыв третьего уровня. — Сейчас можно было и ответить. — Я только одного не пойму, почему нет тревоги?

— Прорыв? Быть такого не может, — пробормотал Андрей, покачав головой. — Здесь же прорывов сколько я живу ни разу не было.

— Да что ты говоришь, а вот я только приехал и сразу прорыв. — Процедил я. — Почему нет тревоги?

— Да, все офонарели, скорее всего. Кроме того, восточный квартал, говорите? — Он на мгновение замолчал, а затем продолжил. — Я думаю, она решили попытаться сами справиться, может курсантов привлечь, не больше. Чтобы трофеи себе забрать.

— Если тварей курсанты нарежут, хрен им, а не макры, — было прохладно и я накинул на себя одеяло, лежащее на сиденье.

— Да кому здесь макры нужны, — махнул рукой Сыров. — Разве что особо ценные. Здесь в шахтах этого добра хватает. Да живность четвёртого уровня за периметром обитает. Так что, пускай курсанты кристаллы заберут, никому не жалко. А вот туши тварей могут быть очень ценными.

— Да, это всё хорошо, пока твари по форту не расползлись. Тогда все получат мощный стимул соблюдать определённые правила безопасности. — Экипаж начал замедлять движение. Быстро приехали. Как оказалось, я совсем недалеко от места событий комнату раздумий решил посетить.

— А всё потому, что нет у форта единого хозяина, вот почему такое происходит, — ответил Андрей. — Мне с вами идти, ваше сиятельство?

— Нет, здесь жди, — я скинул одеяло и выпрыгнул из экипажа. — Вот что, дай мне свою куртку. А то я замёрзну, а сам вот, одеялом прикройся. И, будь осторожен.

— Это, само собой, — Сыров набросил на плечи одеяло и, вытащив откуда-то ружьё, принялся его заряжать, чтобы его не застигли врасплох.

Я же услышал шум в глубине квартала и побежал туда, ориентируясь на звуки. Как оказалось, прорыв произошёл немного дальше, чем я думал. Шум сместился. Похоже, и твари, вырвавшиеся из портала, и те, кто пытается их остановить, постоянно передвигаются, тем самым дезориентируя меня.

Остановившись, я закрыл глаза и обратился в слух. Так шум ещё немного сместился левее и вроде бы усилился. Что это за скрежещущие звуки? Похоже на клацанья жвалами. Пауки? Нет, не похоже. Слишком громко топают. Какие-то жуки.

— А-а-а, он горит! Горит! Эти твари дышат огнём! — раздался чей-то истеричный вопль.

Я знаю, что это за твари. Резко распахнув глаза, бросился в ту сторону, где вилась битва. Хотя, битва — это слишком сильное слово. Жуков должно быть три. Их всегда три. Они огромные, примерно с рысь размером. Умеют летать, но невысоко и недолго. Всё-таки весу в этих тушах будь здоров, а крылья не слишком развиты. И, к слову, они не дышат огнём, а плюются чем-то, напоминающим лаву.

Судя по звукам, место заварухи было прямо за этим домом, возле которого я остановился. Врываться в толпу и мешать всем подряд, в том числе и жукам, было верхом идиотизма. Мне бы Машку из эпицентра вытащить, и снайперскую точку ей помочь организовать. А там —дело техники, можно будет возвращаться, она сама с ними справится.

У этих жуков очень крепкий панцирь, просто непробиваемый и устойчивый к магии. И оттого жутко дорогой и востребованный. Но, уничтожить этих тварей можно. И даже довольно просто. Нужно только знать, где у них кнопка. Мы с Машей знаем. Изучили этих жуков вдоль и поперёк, когда они в гости на нашу карманную изнанку заглянули.

Когда жуки пытаются взлететь, они приподнимают надкрылья, и вот под них и надо стрелять, потому что в этот момент обнажается мягкое и очень уязвимое тело твари.

Именно поэтому Машка без предисловий начала сетовать на невозможность занять нормальную позицию, чтобы просто перестрелять тварей, и не мучиться в бесполезных попытках их уничтожить как-то иначе.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове как раз в тот самый момент, когда я карабкался по стене дома на крышу, используя весь спектр рысинных умений. При этом я, хоть и торопился, но старался действовать аккуратно, чтобы не выпачкать белые брюки. Дома были невысокие, в два этажа. Но даже на эту высоту жуки не могли залететь.

Очутившись на крыше, пригнулся и пробежал до края, где присел и посмотрел вниз. Зрение ещё н вернулось к нормальному, но это приглушение цветовой гаммы сейчас было мне на руку, потому что то и дело вспыхивающий огонь не слепил меня, и не мешал оценивать ситуацию.

А ситуация была аховой. Кучка курсантов жалась к стене. Дроздов был с девчонками и даже пытался прикрывать их. Но его действия приносили мало пользы, и курсантам приходилось маневрировать. Жуки метались в коробке из трех домов, плюясь лавой уже без разбора. Они оказались заперты в этом дворе, а мозгов, чтобы пролететь или, на худой конец, проползти между домами, у них попросту не было.

На земле лежали десятка два обгорелых трупов. Некоторые ещё дымились, значит, не так давно попали под плевок. С курсантами, хвала богам, всё было пока нормально. Но это потому, что у них ума хватало не лезть на рожон и не вступать в заведомо проигранную битву.

— Толя! — гаркнул я, потому что докричаться до Маши сейчас было бы проблематично, тем более, что я в толпе её с трудом различал.

Дроздов задрал голову и тут же упал на землю, а над ним пронесся огненный плевок. Девчонка, вытолкавшая его с линии огня, смотрела на своего командира расширившимися глазами, застыв на месте. Зато меня увидела жена.

— Женя, что нам делать? — закричала она, подбегая к дому поближе.

— Почему вы не на крыше?

— Мы не можем. С этой стороны нет окон и подъездов. Это двор-колодец, — зачастила Маша, отпрыгнув в сторону, когда мимо неё пронесся жук. — А выбраться нам эти твари не дают. Да и неохота им дорогу в жилой квартал показывать.

— Альтруисты хреновы, — пробурчал я, снимая с себя куртку. — Людей им жалко. Себя бы пожалели. А эти люди вон они, пытаются ещё не добытую добычу делить, и даже тревогу не объявили. Держи, — крикнул я, спуская куртку вниз, ухватив её за один рукав. — Хватайся, я тебя к себе затащу.

Чтобы удержаться, я вонзил когти одной руки в податливый материал крыши. Всё-таки здесь было не слишком высоко. Машка подпрыгнула и уцепилась за кончик свисающего рукава. Используя куртку, как канат, начала карабкаться вверх, опираясь ногами на стену.

Чтобы долго не ждать, я втянул её вверх, быстро обнял и спросил.

— Верёвка нормальная есть?

— Да, — она протянула мне моток, прикреплённый к поясу.

Я кивнул и уже верёвку бросил успевшему подняться на ноги Дроздову. Ему не надо было ничего объяснять. Пока жуки отвлеклись на местных недоумков, я втащил Толю на крышу. Вдвоем мы быстро доставили сюда же оставшихся девчонок.

И тут один из жуков распахнул крылья, заметив, как мы тащим последнюю, ту самую спасительницу Дроздова. Злобно жужжа и готовясь испепелить девчонку, он полетел прямо на неё. Я удвоил усилия, но прекрасно понимал, что не успеваю.

Выстрел прозвучал странно тихо. Хотя, возможно, его заглушил гомон, раздающийся вокруг. Жук, ле�

Глава 1

– Драконы способны выпускать до пятидесяти трёх видов различного пламени, – Архаров говорил, не глядя на меня, продолжая рассматривать зелёное нечто, которое я уже автоматически зажёг по его просьбе.

Преподаватель продолжал изучать гибрид магии огня и магического яда из моих мечей. Как оказалось, за время моего веселья на балу, он достиг немалых успехов. В частности, нашёл способ самостоятельно его зажигать. Но всё равно время от времени просил меня сотворить образец, чтобы ничего не упустить из вида.

Теперь же мы разбирались с подарком, полученным от убитой мною твари четвёртого уровня.

– Но, я-то не дракон, – попытавшись возражать, кажется, сам начал запутываться.

– Ты и не паук, но яд арахнид прекрасно используешь, – пожал плечами Архаров. – Ты же не используешь их магию. Это твоя магия приобрела дополнительные свойства. Да и с последним приобретением повезло. В том плане, что твоя магия и магия твари – родственные.

– И что же мне сейчас делать? – я посмотрел на свои руки.

Если зелёная хреномуть у меня получалась на раз, то вот с обычным огнём возникли проблемы. Я никак не мог предугадать, какое пламя у меня получится при попытке призвать дар. Оно было разноцветным. А один раз вообще иллюзорным. И сотворённый из него фаербол рассыпался сотней разноцветных искр, подлетев к мишени, вместо того, чтобы сжечь её к такой-то матери.

– Прежде всего, нужно научиться дифференцировать все виды пламени, которые стали тебе доступны, – сказал Архаров, протянул руку, и вырвавшимся из его ладони изумрудным пламенем, поправил зелёный круг, висящий в воздухе. И только потом, наконец-то, повернулся ко мне лицом. – Ни за что не поверю, что ты не видишь нюансов.

– В нитях дара такая мешанина, – я схватился за голову. – Я вообще в этом клубке ничего разобрать не могу.

– Вот! – Архаров поднял вверх указательный палец. – Ты должен разобрать этот клубок по ниточкам. Чтобы они исходили из твоего источника стройными линиями, а не пойми чем.

– Интересно, и каким образом я это сделаю? – пробормотал я, и, закрыв глаза, задумался. После минутного размышления нехотя ответил. – Мне нужно запереться в комнате с метрономом, чтобы меня никто не беспокоил и кропотливо, по одной ниточке распутывать этот клубок. А потом вместе с тобой разбираться, что за что отвечает.

– Вот видишь, ты сам без подсказки пришёл к совершенно правильному выводу. – Архаров усмехнулся. – Прогресс налицо, как говорится.

Я не ответил на эту провокацию, но не удержался и бросил на наставника злобный взгляд. Который вызвал у него порцию здорового смеха.

– У этой штуки есть какие-нибудь полезные свойства, кроме убийственной? – я не стал развивать тему моих умственных способностей и кивнул на мерцающую зелень, висевшую рядом с кафедрой.

– Знаешь, да, – Архаров мигом стал серьёзным. Потерев подбородок, он прошёлся, в который уж раз, вокруг зажжённого мною пламени, внимательно его рассматривая. – Я уже выявил как минимум три направления, по которым с ним можно работать. Это пламя прекрасно вытравляет посторонние примеси из металлов. Конечно, на металлургических заводах его невозможно будет использовать. Но в лабораториях артефакторов – вполне. Возможно, ещё какие-нибудь медицинские качества проявятся.

– Это огонь и яд, – я недоверчиво посмотрел на задумчивого преподавателя.

– Да, я знаю, – он кивнул. – И что?

– Ну, как бы использовать такое в медицине… – я даже сам слышал прозвучавшее в голосе сомнение.

– Рысев… – начал Архаров, но потом махнул рукой. – Неважно. Сначала мы всё с целителями проверим, а потом я тебе объясню, было бы желание слушать.

– Ладно, – я поднялся из-за стола, за которым всё это время сидел. – Я могу идти?

– Иди. Я предупрежу остальных преподавателей о том, что ты опять вляпался во что-то малоизученное, и оттого хреновопрогнозируемое. И что, пока не разберёшься до конца, в Академии не появишься. – И Архаров подошёл к кафедре, где лежал его рабочий журнал, чтобы сделать очередные заметки по проводимому эксперименту.

Я же направился домой, чтобы запереться в спальне и попробовать действительно разобраться в этом сумасшедшем наследии, доставшемся мне от ненормального дракона, у которого ума не хватило не соваться в сомнительные порталы. Которые привели прямиком к его гибели.

Уже перед выходом меня догнал Мамбов.

– А тебя уже отпустили? – просил он, оглядывая меня с ног до головы.

– Скорее, выгнали. Знаешь, как в той сказке: разбери зёрна по плошкам и познай самого себя. А до этого, чтобы духа твоего в Академии не было, – ответил я, поправляя сумку на плече.

– Сурово, – кивнул Олег. – А это, случайно, не связано с одной тварью, которую кое-кто не так давно, а именно вчера, прикончил за периметром?

– В форте есть хотя бы один человек, который не знал бы об этом? – я поморщился.

– Да, полно, до утра половина военного училища не знала. У них своих проблем куча, надо первокурсников к практике как можно более полноценно натаскать…

– А что случилось с утра? – спросил я, скорее, на автомате, чем от любопытства.

– Так с утра вернулись все, кто в казармах не ночуют, – хохотнул Мамбов. – Да и прелестная Мария на занятия как раз пришла. Можно узнать новости из первых рук.

– Вот только этого нам не хватает, – я потёр лоб. – Ты сейчас куда?

– На боевые искусства. – Олег скривился. – Это ты у нас освобождён от этой пытки. Я только не пойму, зачем нам это надо? Мы же не дуболомы какие из спецгруппы Службы Безопасности. Мы почти аналитики, нам головой работать надо. – И он постучал указательным пальцем себя по лбу.

Мы оба прислушались к глухому звуку.

– Надо же, а мне казалось, что зазвенит, – протянул я, растягивая слова.

– У тебя, может, и звенит. – Менторским тоном ответил Олег. – Это ты у нас больше на мышцы и меч рассчитываешь. А я мозги использую по назначению. – Он посмотрел на часы. – Так, я побежал. Опаздывать на боёвку категорически не рекомендуется. Наставнику почему-то плевать на то, что мы мозговой центр операции Службы Безопасности.

– Ага, и на то, что мы художники, он вообще кладёт с прибором, – хмыкнул я.

– Тебе не кажется, что твой юмор иногда становится несколько… казарменным, – Мамбов прищурился.

– Нет, не кажется, я об этом знаю.

– Тогда для тебя не станет большим разочарованием, если твою кандидатуру не утвердят в качестве возможного начальника нового Сибирского отделения службы Медведева, – со сладкой улыбочкой заявил Мамбов. – Пока ты в списках и не на последнем месте. Но вполне можешь со свистом из списка вылететь. Всё, пока, увидимся, – и он побежал по коридору. Наверное, действительно уже опаздывал. И тут до меня дошло.

– Стой! Откуда ты знаешь про списки кандидатов? Олег! – но Мамбов только махнул рукой и скрылся за поворотом. – Вот, зараза, – жутко захотелось сплюнуть, но я сдержался. – Откуда ты всё знаешь?

Всё-таки это какое-то проявление неизвестного мне дара. Как-то по-другому я не могу объяснить эту его феноменальную осведомлённость. Покачав головой, пошёл домой, пообещав себе, что непременно узнаю, как Мамбову это удаётся, даже если придётся его для этого пытать.

Маши дома ещё не было, но это неудивительно, она в отличие от меня, серьёзно занималась. У военных не было столько поблажек, сколько у студентов Академии изящных искусств, даже если они учились на спецкурсе. Конечно, сейчас обучение стало более суровым, чем было, но всё равно даже близко не приблизилось к муштре военного училища. В котором, к слову, девушкам, если и делали исключения, то ненамного.

– Тихон, – старый денщик встречал меня, как обычно, в коридоре. – Я буду заниматься. Мне нужен абсолютный покой. Ты меня понял? Не беспокоить, если вопрос не будет идти о жизни и смерти. – Спокойно сообщил я ему, направляясь прямиком в спальню.

– Так ведь, его сиятельство, Сергей Ильич должен приехать. Сегодня, пока вы в Академии были, ваше сиятельство, гонец прибыл с сообщением. – Тут же ответил Тихон.

– Зачем дед захотел приехать? Мы же недавно виделись, – я сразу же принялся мысленно перебирать все свои грешки. Вроде бы ничего такого не совершал, чтобы граф лично захотел меня выпороть.

– Известно, что из-за зверюги он приезжает, – денщик даже удивился тому, что я такие вопросы вообще задаю.

– А откуда он вообще об этом узнал? – я почувствовал, что у меня голова сейчас лопнет. Создавалось ощущение, что уже все знают о моей охоте.

– Да ведь, Игнат сразу же, как только со складом определились, бумагу с егерем отправил. Лебедева позвал. А то, Сава его, как девицу уже обхаживать начал. Проходу не даёт. Всё поперëд нашего целителя хочет на склад попасть. Игнат уже за обрез пару раз хватался. А Сава за сердце. Даже не знаю, к чему всё это в итоге приведёт. – Начал объяснять Тихон цепочку распространения информации. – Надеюсь, что до смертоубийства не дойдёт. А там и его сиятельство, Сергей Ильич, приедет. Да и ваше сиятельство не станет долго в спальне сам с собой запираться.

– Тьфу на тебя, – я повернулся и зашагал в сторону спальни. – Тихон, даже если приедет его сиятельство, меня не беспокоить! Скажешь деду, что я пытаюсь с подарком дракона разобраться. Он поймёт.

Денщик что-то попытался ещё сказать, но я закрыл дверь перед его лицом. Не захлопнул, а именно что деликатно закрыл. Потому что если этот разговор не прервать, то он продлится точно до приезда деда.

Но они молодцы. Особенно, Игнат. Интересно, что именно он написал в своём письме, если дед, бросив все дела, а их у него немало, помчался сюда?

Хорошо хоть со складом всё решилось быстро и без проблем. Игнат только глаза закатывал, когда о нём говорил. Как я понял, это была мини-версия наших складов, с цехами для обработки трофеев, оснащённых самым современным оборудованием.

Некоторых штучек даже у Рысевых не было. Не то, что нам на них денег не хватило бы, вовсе нет. Дело в том, что мы просто не знали о том, что существует специальная артефактная камера, позволяющая быстро обрабатывать шкуры пушистых тварей. Вплоть до практически идеальной их выделки. Нужно только определённые ингредиенты в специальные боксы добавлять, да даром камеру активировать.

И таких вот, казалось бы, мелочей, способных существенно облегчить жизнь егерям, в полученном мною складе было очень много. Всё-таки Перепёлкин был страстным охотником, но не лишённым здравого смысла. И трофеи он не утилизировал и не распихивал по первым же встречным торговцам, а аккуратно обрабатывал и продавало за гораздо большие деньги.

Перепёлкины явно не нуждались. Как я понял, отставной полковник купил кафе для своей взбалмошной супруги просто, чтобы занять её делом и, таким образом, отвязаться. Большой прибыли он от этого кафе не ждал и ненадолго впал в ступор, когда между мной и его дрожащей половиной разразилась самая настоящая война. Хвала Рыси, всё закончилось нормально. И к тому времени, как я вернусь с практики, Перепёлкиных здесь уже не будет, что существенно облегчит мою жизнь.

Всё это я обдумывал, когда устраивался на кровати, и запускал метроном. Мне нужно было очистить голову, перед тем, как я погружусь в свой астральный карман. Всё-таки у меня пока не получалось делать это автоматически. Нужна была предельная концентрация. Я сжал в руке пентакль, и пустил в него немного силы, сразу же почувствовав покалывание в щеке.

Перед тем как провалиться в астрал, я бросил взгляд на макр, извлечённый из дракона. Золотистые искры на нём продолжали сверкать, что свидетельствовало о том, что кристалл всё ещё активен. Это было странно и подлежало всестороннему изучению.

Выругавшись про себя, приказал не забивать голову ненужными на данный момент мыслями, закрыл глаза, а когда распахнул их, то находился уже в астрале.

Всё та же белая дымка, очень похожая на туман, стелящаяся по земле. Она создавала ощущение, что никакой земли под ногами и нет вовсе. А, может быть, её действительно нет, и я болтаюсь в пустоте, в каком-то абсолютном ничто космического масштаба. Я так и не понял, что такое Астрал на самом деле. В моём понимании, это пространство между измерениями. Но, возможно, это было не так. В любом случае точное определение этого места волновало меня меньше всего.

Мерное тиканье метронома настраивало на рабочий лад. А стоящая вокруг тишина абсолютно не мешала сосредоточиться. Всё-таки прав был Куницын, когда говорил, что именно здесь можно любые эксперименты ставить в комфортных условиях. В том числе и на себе.

Я активировал внутреннее зрение и приступил к изучению того комка переплетённых нитей, в который превратились мои упорядоченные каналы. Вздохнув и призвав внутреннего перфекциониста, приступил к разборке этого клубка.

Выделял одну нить и прослеживал её от самого источника до конца. Отставлял в сторону и принимался за следующую. Сколько прошло времени, мне не известно. Судя по гудящим ногам и чувству голода, который меня преследовал даже здесь, несколько часов точно пролетело.

Распрямив спину и разогнув затёкшие от статичной позы мышцы, я помассировал шею и снова активировал внутреннее зрение, чтобы полюбоваться тем, что у меня получилось.

А получилось довольно неплохо. Все новоявленные нити шли по одному каналу, отвечающему за дар огня. Мне удалось выделить первоначальную алую нить, а остальные распутать и чётко структурировать.

Всего новых нитей было пять. И чёрный выделялся на общем разноцветном фоне, как клякса. От него веяло нешуточной опасностью, даже когда он в виде нити дара пребывал в инертном состоянии.

Я глянул на источник. Он заметно разросся. Ну, да. Потенциально восьмой уровень, как-никак. Вот только пребывание в астрале как жрало энергию, так и жрёт. Наверное, я поэтому ещё жрать захотел. Всё-таки потерять треть уровня – это не хрен собачий.

Так, надо ещё проверить, как я смогу хватать каждую нить по отдельности, когда призову дар, и всё на сегодня.

А вот с этим возникли определённые проблемы. Нет, я видел содержимое канала очень хорошо, но, когда призывал дар, не мог уцепить конкретную, нужную мне нить. Просто не успевал сделать это раньше, чем активировалась какая-нибудь другая.

– Ну, понятно, – я отпустил дар. – Вот этим я и займусь с завтрашнего утра. Сразу же, как только встану. Тренировками. Чтобы не гадать, какое пламя у меня сейчас возникнет, а работать целенаправленно.

Приняв решение, я закрыл глаза и мысленно потянулся к пентаклю, чтобы деактивировать его.

Открыв глаза, обнаружил, что лежу в темноте. Через приоткрытые шторы виднелось звёздное небо, и небольшой кусочек луны.

– Ничего себе, – посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что прозанимался шесть часов без перерывов.

Хотелось не только есть, но и в туалет. А когда я поднялся, то понял, что не надо вот так лежать столько времени и не шевелиться. Мышцы болели все. Даже на голове. Хотя, что там могло так болеть, ума не приложу?

Кряхтя, как столетний дед, добрёл до уборной. Пока справлял насущные потребности, размялся до приемлемого состояния. А когда дошёл до гостиной, уже чувствовал себя почти нормально. Голова только побаливала, да присутствовало чувство небольшого опустошения, которое всегда появляется, когда резерв существенно истощается.

В гостиной сидел дед и внимательно слушал Машу. Ну, хвала Рыси, хоть не нужно будет всю охоту в подробностях пересказывать.

Они так увлеклись, что обратили на меня внимание только тогда, когда я прошёл мимо обоих и рухнул в своё любимое кресло.

Дед поднял на меня глаза и окинул любопытным взглядом, словно пытался найти изменения. Не трудись, внешне я практически не изменился. Может быть, только немного осунулся.

– Молодец, – сказал он, не торопясь заваливать меня вопросами.

– Да, я знаю, – я кивнул. – Раз ты уже в общих чертах всё знаешь, то, позволь мне вот так с порога задать тебе всего два вопроса. Первый, как так получилось, что, убив подобную тварь, ты не обзавёлся никакими дополнительными качествами. И, второй, где, чёрт подери, Лебедев?

Глава 2

Я поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и посмотрел на деда, который задумался и отвечать, как будто бы и не собирался. Я, да и не только я, но и Маша и Фыра пристально смотрели на него, ожидая, что же он скажет.

Наконец, дед посмотрел на меня и произнёс, тяжело вздохнув.

– Я был молод, наверное, как ты сейчас, когда произошёл прорыв. Охотничьего домика у нас тогда не было. До поместья было далеко добираться. Пришлось вступить в бой. Тварь была одна. Похоже, они всегда приходят исключительно по одному. Уж не знаю, с чем это связано. Может быть, с кормовой базой. Такой огромной твари и одной пропитаться не просто. А если тут ещё и сородичи будет конкуренцию составлять, то они просто с голодухи передохнут. – Дед покачал головой. – Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу услышать ответ на свой.

– Задавай, – я в очередной раз повёл плечами. Надо новый, более удобный матрас, что ли, купить, чтобы вот так не затекать при моих экспериментах в астрале.

– Маша сказала, что ты убил дракона ударом в голову. Но она не видела подробно, что именно ты делал. Как ты убил зверюгу?

– Маша мне очень сильно помогла, – я кивнул жене. – Она произвела выстрел, от которого возникло сквозное ранение в черепушке гадины. Я огнём не дал ране затянуться. Ну а дальше было делом техники.

– Женя, ты сам только что сказал, что ранения в голову не приносят ущерба. Да и я лично это проверял, – дед пристально смотрел на меня. – Вы стреляли в рот твари, когда она пыталась дыхнуть огнём?

– Да, – я кивнул. – Это же очевидно. Вот только я планировал, что пуля попадёт в какую-нибудь железу, где пламя образуется. Чтобы она подавилась к такой-то матери. Но, не повезло, – я развёл руками. – Пришлось с мечом, как древний рыцарь на дракона переть. А вообще, дырка в башке мне пригодилась. Как раз через неё меч вошёл под правильным углом. Я предположил, что дракон – это просто летающая и наделённая магией ящерица-переросток. И как у всех пресмыкающихся, мозг у него расположен немного ниже, чем у других животных. Так уж получилось, что моя догадка оказалась верной.

– Женя, это вас в вашей Академии учат тому, где у кого мозг расположен? – медленно протянул дед.

– Ну, конечно, – я даже глаза закатил. Правда, я не помню, чему нас на первом курсе учили. Но обрывистые сведения, которые всплывали в голове, или были озвучены моими музами, я же где-то слышал. А где, если не в Академии. – Я же художник. Мне нужно знать, как что устроено и расположено, в том числе и в человеческом организме. Чтобы рисовать действительно хорошо, необходимо в таких вещах разбираться. Чтобы не нарисовать ногу, вместо руки. Нет, есть такие отклонения в мозгах некоторых, которые красных ондатр рисуют, которые ну очень на нутрий похожи, но, это, скорее, исключение из правил.

– Вот как, я и не подозревал… – дед заметно смутился.

– Ты думал, что быть художником – это просто красками что-то на холсте малевать? – Спросил я резко. – Можешь не отвечать, ты именно так и думал. Спасибо хоть не запретил мне в Академию поступать. Ты вообще знаешь, что в старые времена так называемыми осквернителями могил были не только целители, но и «артисто», то есть, художники. Чтобы нарисовать приличную картину, нужно не просто уметь краски смешивать. Нужно знать и уметь много чего ещё.

– Мы уже говорили об этом и не раз, – махнул рукой дед. – Я не буду притворяться, будто меня не устраивает тот факт, что ты в итоге перешёл в группу графа Медведева. И да, я знаю, что хорошие картины, по крайней мере, тебе даются очень тяжело. Давай не будем возвращаться к этой теме.

– К ней не я вернулся, – мы ещё некоторое время поборолись взглядами, а потом синхронно отвели глаза. – Что не заладилось у тебя при попытке убить тварь?

– Когда я увидел, с кем предстоит иметь дело, то немного испугался… Ладно, я жутко испугался. Настолько, что первым предложил дать возможность твари ослабнуть в нашем мире. Егеря поддержали меня с нездоровым энтузиазмом. Мы играли с драконом в салочки двое суток. Вот только…

– Дай догадаюсь, он не хотел ослабевать и выглядел бодро и вполне здорово? – вставил я.

– Именно, – дед хмыкнул. – И вот тогда старший егерь предложил план. Егеря как-то ухитрятся набросить на крылья твари сети и завалят её на землю. А потом уж я через не столь защищённое брюхо нанесу удар в сердце, чтобы прикончить уже гадину.

– Это довольно трудновыполнимо, – протянул я. – Кто-то погиб?

– Четверо егерей. Остальные были ранены, и я исключение не являлся. Но в итоге план удался. Когда нам удалось завалить тварь, я нанёс удар… – Дед замолчал, потом покачал головой и продолжил. – Я умудрился повредить макр. Видимо, бил с такой силой, что досталось и самому дракону, и его сердцу.

– Но как? Макр очень крепкий. Почти как алмаз, – я удивлённо посмотрел на деда.

– Я потом интересовался. Знаешь ли, было очень интересно, почему я остался без такого подарка. Мне объяснили, что даже в самом крепком кристалле, а макр – это, прежде всего, всё-таки кристалл, находится небольшой дефект, при попадании в который, происходит вот такой конфуз.

– М-да, это называется, не повезло, – протянул я.

– Я бы не был так уверен в этом. Возможно, если бы я не повредил кристалл, то и не смог бы убить этого чёртова дракона. И ты бы в этом случае не сидел бы здесь, потому что не родился. – Дед задумался ненадолго, а затем продолжил. – Тем не менее макр был разрушен, и энергия, так хлестанула, что превратила внутренности твари в фарш. Шкура тоже была сильно повреждена. Меня и старшего егеря контузило. Но, даже того, что осталось, нам хватило, чтобы вывести клан Рысевых на совершенно новый уровень.

– И всё же печально, – произнёс я. – Но, зато теперь понятно, почему ты ничего не приобрёл.

– Ну, не скажи, – дед в который раз уже усмехнулся. – Приобрёл-то я достаточно. Правда, не лично для себя, а для всего клана, но всё же. Зато ты теперь понимаешь, что я просто не сумел заставить себя усидеть дома, когда мне сообщили, что мой внук умудрился прибить тварь и заполучить целую, совершенно не повреждённую тушу, да ещё и макр неповреждённый достал. Что в тебе изменилось?

– Мой потенциальный уровень поднялся до восьмёрки, – я улыбнулся. – И мой огонь приобрёл дополнительные свойства. И я как раз изучением этих свойств с метрономом занимаюсь.

– Ты у меня молодец, – дед поднялся с дивана, на котором сидел, подошёл ко мне и обнял вместе с креслом. – Я тобой горжусь.

– А где Лебедев? Неужели он не приехал с тобой? – я похлопал его по спине, искренне наслаждаясь такой редкой похвалой.

– Шутишь, что ли? Аристарх Григорьевич пешком побежал, чуть ли не впереди паровоза помчался, когда услышал, кого ты добыл. Он сразу же упросил меня отвезти его на склад, чтобы начать копаться в потрохах такой жуткой прелести. – Дед вернулся на диван и рассмеялся. – Ночевать он, похоже, возле дракона останется, чтобы не дай Рысь, кто-нибудь хоть каплю крови унесёт.

– Ну, тогда завтра съездим проверим, что там он делает, извращенец поганый. – Меня прервал Тихон, который притащил поднос с разными вкусностями.

Я ещё когда сюда шёл, приказал накормить меня. И вот, Тихон только сейчас несёт еду. Присмотревшись, я присвистнул. Эти… у меня просто слов нет, чтобы их как-то назвать, чтобы при этом тварей не оскорбить, не додумались ни до чего лучшего, чем заказать еду в моём же кафе. Ну, да, ладно. Я сейчас слишком голоден, чтобы ругаться. Заодно оценю, что и как здесь готовят в отсутствии Михалыча.

Маша, которая всё это время сидела молча, и не перебивала ни одного из нас, тут же придвинула кресло к столику, чтобы составить мне компанию. Посмотрев на деда, я указал на стол.

– Присоединишься?

– Ешьте, – он махнул рукой. – Я, пожалуй, прогуляюсь. Пройдусь по форту пешком, да в знаменитое кафе загляну.

– Егерей возьми, – предупредил я его. – Всё-таки уже время довольно позднее.

– Не переживай, я не собираюсь по незнакомому городку в одиночестве гулять, да ещё и поздним вечером, – по-кошачьи фыркнул дед и вышел из гостиной, оставляя нас с Машей и нашей едой.

Сил ни на что больше не хватало. Только поесть, почти не чувствуя вкуса, добрести до спальни и упасть на кровать, чтобы забыться беспокойным сном. Перед сном я обратил внимание на то, что макр, извлечённый из дракона, продолжал светиться. Надо бы стаскать его к артефактору, к Быкову, например, чтобы узнать, что бы это значило. Он всю жизнь прожил в форте, и как все местные обитатели уже должен был в курсе охоты и её итога.

Утром, когда Маша упорхнула на занятия, я остался дома. Решил, что будет лучше позаниматься с утра, а вечером сходить на тренировку. А то и так вчера пропустил, а Дроздов сильно не любит, когда занятия пропускаются без уважительной причины. При этом наиболее уважительной причиной может быть, разве что, гибель ученика, окончательная и бесповоротная.

Прежде чем запустить метроном, я предупредил Тихона, чтобы тот меня разбудил, если можно так сказать, через три часа. Вчерашний эксперимент мне ни черта не понравился. К тому же время до отправки на практику хоть немного, но было, значит, можно и растянуть удовольствие, а не выжимать из себя все соки. Я, в конце концов, не рекорд хочу поставить, а научиться управлять новоприобретённым даром.

Погрузившись в астральный карман, я включил внутреннее зрение и начал учиться вызывать тот вид пламени, какой был мне нужен. А не тот, какой хочет в данный момент применить мой дар.

Метроном мерно отсчитывал секунды и действительно помогал сосредоточиться. Я потратил не слишком много времени, чтобы, наконец, отбрасывать все лишние нити, и вызывать мой собственный дар огня, которым мой род наделила Рысь.

А вот с разноцветными нитями ничего пока не получалось. Через некоторое время я оставил попытку пробовать ими манипулировать и деактивировал внутреннее зрение. Оказавшись в зыбком пространстве астрального канала, решил подумать, что же я делаю не так. Метроном мирно тикал, и я начал рассуждать вслух, чтобы в этой зловещей тишине слышать хотя бы свой голос.

– Так, почему у меня получается вызвать обычное, привычное мне пламя, в отличие от всех остальных? – я протянул руку и активировал дар. На ладони появился огонёк, на который я смотрел, слегка прищурившись. И тут меня озарило. – Да потому что я знаю его свойства. Что из этого следует? – погасив огонь и я тяжело вздохнул. – А из этого следует, что мне придётся самому изучать их свойства, и лишь после этого пытаться обдуманно манипулировать ими. И, сдаётся мне, что времени у меня не так уж и много. Так что, лучше его не терять попросту.

И я снова попытался погрузиться в структуру собственной магии, чтобы целенаправленно, под контролем зрения, выбрать одну из нитей и начать попытаться вызвать пламя, используя именно её. Вот только что-то помешало мне это сделать. Чего-то не хватало. И от этого мысли начали скакать, как бешеные белки, а музы в голове оживились и принялись лезть с советами.

Прислушавшись, я понял, чего не хватает. А не хватало тиканья метронома. Кто-то остановил метроном, но Тихон получил чёткий приказ, разбудить меня. Как было выяснено опытным путём, прикосновения я прекрасно ощущал. И останавливать метроном для этого не нужно было. Тем более что сам Тихон даром не обладал, и к магическим вещам относился несколько настороженно.

Стремительный переход из астрального кармана в окружающую меня действительность вызвал некоторый дискомфорт. Я никогда ещё не делал этого настолько быстро. Пентакль под рукой нагрелся и слегка завибрировал, а щёку словно иголками искололи. Я с трудом сдержал стон. И пока болевые ощущения сохранялись, лежал с закрытыми глазами.

Откуда-то снизу-сбоку послышался шорох, а затем громкий шёпот Маши.

– Фыра, отдай немедленно! Как ты вообще умудрилась его схватить, он же тебе в рот не помещается.

Снова шорох и грозное урчание рыси, прерываемое тихой руганью. Вот тут я распахнул глаза и резко сел на кровати. Фыра взвизгнула и попыталась смыться, но мимо неё пронёсся неоформленный магический поток, захлопнувший дверь прямо перед рысиным носом.

Фыра, которая в этот момент целеустремлённо неслась к выходу, резко затормозила и развернулась. В её пасти мелькнули золотистые искры на чёрном фоне, которые заставили меня мгновенно прийти в себя.

– Ты что, макр стащила? – прошипел я, вскакивая с кровати, не обращая внимание на то, что меня слегка качнуло.

Фыра, увидев, что я достаточно очухался, чтобы спустить с неё шкуру на прикроватный коврик, сменила направление и заскочила под стол, стоящий у стены. Маша его использовала в качестве туалетного столика. Он был массивный и достаточно широкий, чтобы довольно крупная рысь смогла под ним спрятаться.

Я бросил взгляд на сидящую на полу перед кроватью жену. Та лишь развела руками.

– Я вернулась сегодня пораньше. У нас преподаватель по стратегическому планированию заболел. И курсантов отпустили, потому что никто ни у кого не было свободного времени, чтобы заменить его. – Ответила Маша на мой невысказанный вопрос. – Дверь была приоткрыта, и я подумала, что ты уже не занимаешься, поэтому я зашла. – Она на мгновение замолчала, а потом продолжила. – Фыра стояла на столе и пыталась разгрызть макр, но у неё не получалось. А ещё она своей филейной частью опрокинула метроном. Я попыталась её схватить… В общем, дальше ты сам знаешь.

– Моя кошка как-то чудовищно эволюционирует, – задумчиво проговорил я, глядя на стол, из-под которого раздавалось сопение. – Потому что я готов поклясться в том, что запер дверь. Как она сумела её открыть? – и я направился прямиком к двери. Замок был не тронут. Ну, тут два варианта: или я всё-таки забыл запереть дверь, или же кто-то из сердобольных домашних впустил кошку ко мне в спальню. Скорее всего, она ныла и стенала, в итоге разжалобив чьё-то сердце. – Фыра, твою дикую мать! Ты даже не представляешь, как сильно ты нарываешься, – прорычал я и решительно направился к столу, чтобы вытащить эту дрянь пушистую. Даже, если придётся тянуть её за короткий хвост.

Опустившись на колени, заглянул в это временное убежище охреневшей рыси.

– Фыра, отдай макр, – я протянул руку, но рысь отпрянула и вжалась в стену, лихорадочно пытаясь разгрызть кристалл, который действительно с трудом помещался ей в рот.

И тут я заметил, что она пытается перекинуться в боевую ипостась, но почему-то не может этого сделать. По её телу пробегали волны, она даже периодически меняла окрас, но уже через секунду всё становилось, как было.

– Что за чертовщина, – пробормотал я, пролезая поглубже. Схватив кошку, которая не сильно-то и сопротивлялась, вытащил её из-под стола. Фыра забилась, и тут я понял, что она не может выплюнуть макр. Ей мешает это сделать его форма. – Твою же мать, Фырочка. Ну, ради какой твари девятого уровня, ты его вообще схватила? Маша, помоги, подержи эту бедолагу, которая впервые схватила добычу не по зубам.

С большим трудом нам удалось извлечь камень, на котором острые зубы не оставили даже царапины. Фыра осторожно закрыла рот, положила мне голову на плечо, тяжело вздохнув при этом.

– Нет, я всё понимаю, макр испускает энергию, которую даже я чувствую. Такой лакомый кусочек. Но, зачем ты его попыталась заглотить? – Маша погладила Фыру по голове. – Ты же не удав, в конце концов. – Она поднялась с пола и направилась к шкафу, чтобы переодеться.

– Нет, она не удав, она кошка. А у кошек чувство долго вступает с природной вредностью в противоречие и иногда проигрывает. Сейчас был как раз такой случай, – я ещё раз потрепал её по голове. – С другой стороны, надеюсь, что это послужит уроком. Если я говорю, что что-то трогать нельзя, значит, это трогать нельзя.

– Вряд ли. – Маша, смеясь, покачала головой. – Ты же тоже кот. И тебя такой запрет только раззадорит.

– Не поспоришь, – я усмехнулся. – Но мне интересно другое. Когда макр находился у Фыры во рту, она не могла перекинуться в боевую ипостась. В которой у неё пасть шире. И дракон тупо летал и пытался нас испепелить одним видом пламени, и то с задержками, хотя даже если судить по мне, он был способен на большее.

Я взял макр и повертел его в руках. Он был очень твёрдый. Как дед сумел свой повредить? И почему он всё ещё активен?

– Вот что, схожу-ка я к Быкову. Может, он что-то подскажет. А потом загляну на склад. Надеюсь, там, кроме туши дракона, никаких других трупов не обнаружу. – И, поцеловав жену, быстро вышел из спальни.

Глава 3

К Быкову я поехал на машине. Чтобы по всему городу не бегать пешком. Потому что после лавки артефактора, я всё-таки планировал посетить склад.

Дед, к слову, уже был там. Так что я просто забрал у Маши её машину, ей в ближайшее время никуда, вроде бы ехать не нужно было.

До лавки ехал долго, решив посмотреть, наконец-то, городок. А то я его практически не знаю. Все важные для меня объекты находятся в одном районе. Так уж получилось. Даже портальная станция располагалась недалеко от дома. А дальше я выезжал к периметру и к дому Перепёлкиных, да к дому родителей жены Чижикова. И так уж получилось, что все эти дома лежали на одной линии с моим маршрутом до пункта выезда за периметр. Так что, можно сказать, что города я не знал, и мало что в нём видел.

Прогулка оказалась, надо сказать, познавательной. На восточной окраине почти возле периметра я заметил небольшую мастерскую, которая изготовляла коробки для нужд форта. Но работал там один дед с двумя внуками, поэтому наш заказ они не потянули, пришлось отдать его в Иркутск.

Проезжая мимо, я решил зайти и посмотреть, а в чём там проблема-то, кроме малого количества людей. Территория мне маленькой не показалась. За помещение самой мастерской, из которой доносились голоса, здесь были ещё и два обширных склада. На которые были наложены все полагающиеся защитные заклинания, включая противопожарные и отпугивающие грызунов. Нити заклинаний вели к полусдохшему макру, стоящему в специальном защитном кожухе.

К нему же вели нити заклинаний из мастерской. Вот только сам макр мне показался слишком маленьким, чтобы питать всё производство. Да и не менялся он давно и не подзаряжался.

Покачав головой, я прошёл прямиком в мастерскую. Действительно, два детины, которые не спешили выполнять какую-то работу, и дряхлый дед. Больше никого в мастерской видно не было.

– Тук-тук, – сказал я громко, приближаясь к ним. – Вы уж извините, что я вот так ворвался, но у вас не заперто вообще ничего. Да и охраны я не увидел.

– Чего тут красть, кроме коробок, – пожал плечами дед. – Да и тех, кот наплакал. Не вывожу я уже работу-то. А эти олухи нисколько не хотят впрягаться. Вот, думаю, на продажу выставить мастерскую. Здесь линия новая, современная стоит. Последние деньги в неё когда-то вложил. Да зря, как вышло.

– А вы вообще, кто? – спросил насуплено один из парней, которого пропесочили перед посторонними.

– Я граф Рысев, Евгений Фёдорович, – чопорно ответив, огляделся по сторонам, и не спеша подошёл к конвейеру. – Приехал сюда, чтобы узнать, почему вы в итоге отказались от моего контракта. Теперь понятно почему, – я снова огляделся, отметив общую лёгкую запущенность. – За сколько продать-то производство хочешь? – напрямую спросил я у старика. Игнорируя восторженный блеск, который загорелся в глазах у внучков.

– За десять тысяч, и на рубль меньше. – Решительно сказал старик, тяжело поднимаясь с табуретки, опираясь на трость. – И пожить ещё надо, да этих оболтусов куда-то пристроить в реальном мире.

– Хм, – я задумчиво провёл пальцем по ленте конвейера и полюбовался на след в пыли. – Вот что. Я поручу своим людям произвести расчёты. И предоставлю их главе клана. Десять тысяч немаленькие деньги. Если нам будет выгоднее наладить производство здесь и тот же Иркутск снабжать упаковкой, то, думаю, граф Сергей Ильич даст согласие на покупку.

– Когда ждать ответ? – спросил второй внук, жадно глядя на меня. Я же в этот миг похвалил себя за то, что выскочил из дома, по привычке накинув на плечи пальто. В светлом пальто и чёрных перчатках, на одном пальце которых остался след от пыли, да в обязательном шарфе, я выглядел статусно. А в таких сделках, это один из самых важных параметров.

– В течение недели. Да, макр питающий замените, – посоветовал я им, направляясь к двери. – Если заклинания, которые отлажены просто отлично, слетят, сделка отменится в тот же миг.

Когда я выходил с территории, уже прикинув, где будет располагаться художественная мастерская, чтобы по трафаретам шлёпать фирменные рисунки на упаковках, то увидел, как внучки быстро метнулись к макру. При этом один из них нёс запасной.

Ещё раз покачав головой, я вышел с территории мастерской и поехал домой, чтобы отдать все нужные распоряжения. Да переодеться в привычную кожаную куртку. Всё-таки я ещё планировал сегодня посетить склад, а там светлое пальто, боюсь, только помешает.

Загрузив Игната по самое не могу проблемами производства, я мимоходом отметил, что, кажется, егерь начинает постепенно превращаться в моего личного помощника. Он в ответ на это просто плечами пожал и заявил, что куда клан направит, там и будет служить. Потом подумал и добавил, что, возможно, так будет и лучше. Во-первых, как мой личный помощник он всегда будет обязан находиться рядом со мной. А, во-вторых, всегда находясь рядом, он явно скучать не будет, потому что со мной не соскучишься.

Я даже не знал, как на это реагировать, поэтому просто махнул на него рукой и поехал уже, наконец, к артефактору.

Быков сидел за прилавком в своей лавке и рассматривал небольшую детскую машинку. Делал он это с таким брезгливым выражением, застывшем на лице, что я даже подумал, будто ему принесли на починку машинку, которая измазана непонятной субстанцией. Когда я зашёл внутрь, звякнул колокольчик, привлекая его внимание.

– Вот, видите, ваше сиятельство, чем мне приходится заниматься? – и он бросил машинку на прилавок. – А всё почему, да потому что нет заказов. И когда такое было, что все артефакты работали без перебоев? – Он посмотрел на меня так возмущённо, будто это я бегаю по ночам по форту, и у всех в домах чиню сломанные артефакты. И всё ради того, чтобы Быкова Порфирия Семёновича оставить без работы.

– Порфирий Семёнович, а как же мой огромный заказ на подогрев в коробках с едой? – спросил я, облокачиваясь на стойку. – Неужели вы наделали их на год вперёд и теперь пребываете в блаженном ничегонеделанье?

– Это поточная работа, – он махнул рукой. – Артефакты до такой степени примитивные, что с ними могут и мои помощники работать. Что тепловые, что холодовые, принцип один. Знай себе сиди клепай и в коробки внедряй. У меня целый цех со складом под это дело выделен. Недалеко от вашего нового приобретения, кстати. – Он внимательно посмотрел на меня. – Мальчишки видели, как зверюгу на склад затаскивали. Прибежали и рассказывали мне об этом, закатывая глаза и хватаясь за сердце. И это в их-то возрасте…

– Печальная история. Надеюсь, с производством моих упаковок, в связи с этим ничего не произошло? – я приподнял бровь и улыбнулся. Обычно люди не любят, когда я вот так улыбаюсь. Но, Быкову было всё равно. В этом плане он полностью соответствовал своему тотему.

– Я рад, что вы беспокоитесь о здоровье моих помощников. – Ответил он улыбкой, не сводя с меня не менее пристального взгляда.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я думал о том, что и не знал про холодовые артефакты. Значит, мои повара начали делать мороженое и другие десерты, которые нужно подавать холодными. Ну, молодцы, что я могу ещё сказать?

Только вот, надо всё-таки заставить Михалыча предоставлять мне отчёт. А то, раньше я знал о расширении меню, хотя бы по тому, что сам его рисовал. А сейчас Мамбов пристрастился к еде и красотке Лизоньке, и выполняет за такую вот оплату непыльную работу штатного художника. И я вообще не в курсе, что и мороженое уже в ход пошло. А вдруг спросит кто, и что я отвечать буду? Нет, отчёты еженедельные – вот что спасёт ситуацию.

Пока я думал, в лавке стояла тишина. Наконец, артефактор не выдержал.

– Ну, не томите, ваше сиятельство. Скажите, что пришли сюда не просто полюбопытствовать, как дела с вашими коробками. Или мне придётся возвращаться к этой машинке.

– А что это за машинка, и почему с такой мелочью обратились именно к вам, Порфирий Семёнович? – спросил я, не спеша выкладывать цель своего визита.

– Это любимая игрушка малолетнего сына нашего коменданта, – поморщился Быков. – Тут дел-то, макр новый вставить, чтобы игрушка снова начала работать. Нет, нужно было обязательно ко мне тащить.

– А куда предыдущий макр делся? – мне действительно стало любопытно. – Просто разрядился или исчез таинственным образом?

– Исчез, – ответил Быков. – Но, в случае с детьми ничего таинственного здесь нет. Всего два варианта и возможны: или отковырял и выбросил, или же проглотил. Если последнее, то коменданта в ближайшее время может ждать сюрприз. И что из этого следует?

– За детьми нужно тщательно следить, – подыграл я ему, дав самый очевидный ответ.

– Вот именно. И уволить к чёртовой матери няньку, которая прибежала ко мне, вместо того, чтобы рассказать о произошедшем коменданту. – Быков чуть ли не с ненавистью посмотрел на машинку и скривился так, словно лимон разжевал.

– А сами рассказать не хотите? – я продолжал улыбаться.

– Нет, не хочу, – он покачал головой. – Но я не стану ждать, когда эта глупая курица прибежит за заказом, а просто отправлю игрушку папаше ребёнка. Пускай сам в своём хозяйстве разбирается.

– Удивительно правильное решение, – я кивнул и поднялся. Быков проследил за моими действиями подозрительным взглядом.

Но я не направился к двери, как он наверняка себе вообразил, а вытащил из кармана чёрный макр с сияющими золотистыми вкраплениями. Артефактор сразу же впился взглядом в эти драгоценную игрушку.

– Это то, о чём я думаю? – он облизал внезапно ставшими сухими губы.

– Я понятия не имею, о чём вы думаете. Но вот этот замечательный кристалл был извлечён мною из той самой зверюги, один вид которой едва не стоил мне упаковок для моего маленького бизнеса. – Сказав это, я осторожно положил макр на прилавок.

– Маленького, ну-ну, – Быков покачал головой. – Насколько мне известно, в Иркутске уже четыре кафе занимаются поставкой еды. – При этом он не сводил взгляд с макра.

– Расширяет дело мой дед, а не я, так что тут есть нюанс, как говорится. – Я пальцем придвинул макр к нему поближе.

– Это неважно, ваше сиятельство, дело всё равно принадлежит клану, – добавил он рассеянно. А потом поднял на меня глаза и заорал. – Почему он всё ещё активен?

– Из нас двоих артефактор именно вы, – напомнил я ему. – И именно от вас я и хочу услышать ответ на этот вопрос: почему прошло столько времени, а макр всё ещё активен? А также, какими свойствами обладает конкретно этот макр?

– А вы сумели заметить в нём какие-то иные свойства, кроме накопителя энергии? – Быков подался вперёд.

– Да, – неохотно ответил я. – Моя рысь уважает редкие уникальные макры. И очень их любит с гастрономической точки зрения. Она попыталась поужинать данным макром, но не смогла его разгрызть. А когда он оказался у неё во рту, то она даже цвет сменить не могла.

– Ах да, ваша рысь же периодически становится синей. Кстати, а почему именно синей?

– Потому что мне нравится синий цвет, – быстро ответил я, возвращаю таким образом забывшегося артефактора к предмету нашего разговора. – Кроме того, я заметил, что дракон при нападении на меня, и не только на меня, использовал всего один тип пламени. И тот выпускал с определённой задержкой. В то время как мой наставник в магии сказал, что эти твари умеют манипулировать пятью десятками различных видов огня. Не сказывалось ли здесь отрицательное влияние макра?

Очень интересно, – пробормотал Быков, беря в руки макр и начиная его рассматривать, акцентируя внимание на золотистых искрах.

– Так что, вы возьмётесь за определение свойств макра? – Я не добавил, что для меня это чуть ли не жизненно важно.

– Исследование макров – это весьма трудоёмкий процесс, – проговорил Быков, потирая подбородок. – Включающий в себя кратковременные посещения разных уровней изнанки. И всё это сопровождается с определёнными затратами.

– Если вопрос в деньгах, то это как раз проблемой не является. – Перебил его я. – Называйте вашу цену, которая будет включать в себя все сопутствующие расходы. Меня интересует исключительно результат, вы же понимаете.

– Вы очень любознательный молодой человек, ваше сиятельство, – Быков отложил в сторону макр и задумался. – Триста рублей. Половину из этой суммы в качестве задатка.

– У меня нет с собой таких денег, – я поморщился. – Чек возьмёте? Или подождёте, пока я посещу банк?

– Чек меня полностью удовлетворит, ваше сиятельство, – Быков улыбнулся.

– А, ну, да, у вас же в заложниках остаётся мой макр, – я вытащил чековую книжку и выписал первый в моей жизни чек. Из той жизни, которую я отчётливо помню, естественно.

– Который стоит существенно дороже, чем мой конечный гонорар. – Быков снова улыбнулся. – Скажем так, убивали и за меньшее. И если, не дай Бык, с камнем что-то случится, то мне лучше всего залезть в какую-нибудь дыру на пятом уровне и молиться Великому Быку, чтобы вы, ваше сиятельство, меня в этой дыре не нашли. Так что, с одной стороны, вы правы, наличие у меня макра исключает любой подвох. С другой стороны, я примерно предполагаю, что озвученная сумма не разорит клан Рысевых. И что за такую скромную для клана сумму, наследник не будет рисковать столь ценным макром. Да и расчёты по моим счетам со стороны клана всегда происходят вовремя и без каких-либо задержек. Ну, и, в последних, я слишком вас уважаю, чтобы заподозрить в чём-то нехорошем.

– Да-да, я так и подумал, – ответил я на его тираду довольно рассеянно, продолжая заполнять чек на предъявителя.

Заверив чек подписью, я прислонил к бумаге ключ клана. Им я тоже впервые воспользовался, и теперь с нездоровым любопытством ждал, что же произойдёт. Случилось то, что было вполне ожидаемо: на чеке в углу появился оттиск печати, внешне повторяющей рисунок на моём перстне.

Рысь на печати выглядела очень грозно и внушительно. Я невольно вспомнил Фыру, с застрявшим у неё в пасти макром, и чуть не заржал. С трудом сдержавшись, я вырвал чек и протянул его Быкову.

– Сообщите мне, когда будут готовы результаты, – в ответ на мой почти приказ Быков кивнул.

Он встал, быстро вышел в подсобное помещение и вернулся, неся в руках коробку, которая просто искрила от наложенных на неё чар. Аккуратно поместив в неё мой макр, он уже не спеша унёс его в то помещение, откуда вынес коробку.

Но, скоро вернулся. Сел на своё место и быстро вытащил из-под прилавка коробку, заполненную до верху мелкими макрами. Коробка была поделена на отсеки и макры лежали чётко разделённые по размеру, в каждой ячейке свой размер. После этого он взял машинку, перевернул её и провёл рукой, за которой потянулся серебристый шлейф крохотных искорок.

Я уже начал отворачиваться от прилавка в сторону двери, но задержался, всматриваясь в процесс. Впервые вижу, как работает артефактор, и да, мне стало любопытно. В конце концов, я кот, мне простительно.

Быков тем временем сделал ещё один замысловатый жест рукой, и направил весь этот шлейф серебристых искр прямиком в машинку. Недолго что-то разглядывал, кивнул, вытащил из коробки макр пинцетом и аккуратно вставил его в специальный паз, как я понимаю, специально предназначенный для этих универсальных батареек.

После этого он отозвал дар и включил машинку обычным рычажком. У машинки мигнули фары, она бодро поехала по прилавку, и, не доезжая до стоящей неподалёку коробки с макрами, остановилась. Раздался гудок, а затем хриплый, прокуренный мужской голос заорал: «А, ну, пошёл прочь с дороги! Кусок чёрного дерьма!»

– Вы уверены, что это детская игрушка? – протянул я, когда Быков удовлетворённо кивнул и выключил машинку.

– Комендант бывший военный, суровый человек, – задумчиво ответил артефактор. – Он и сам иной раз любит крепкое словцо. Наверное, попросил именно такую фразу закрепить, чтобы мальчишка привыкал к несправедливости жизни. – И тут он встрепенулся и посмотрел на меня, словно только что понял, что я никуда пока из его лавки не уходил. – Вам что-то ещё нужно, ваше сиятельство?

– Нет, я уже ухожу, – и я действительно на этот раз повернулся в сторону двери. Пройдя половину пути, снова развернулся, и, посмотрев на машинку, спросил. – А где можно купить, ну, или заказать подобную игрушку? Это я так, хм, друг интересовался.

Глава 4

Машина стояла возле склада, значит, дед всё ещё здесь. В тот момент, когда я подъехал, Кузя выскочил из машины, чтобы меня поприветствовать. Я вышел и посмотрел в сторону, где стоял грузовик Савы.

– Павлов что, здесь ночевал? – спросил я у Кузи, как раз подошедшего ко мне поближе.

– Не знаю, Евгений Фёдорович. Я же здесь не дежурил. Но, ребята из охраны поговаривают, что приехал Сава практически одновременно с Лебедевым. А наш целитель вчера вечером заявился. Так что, наверное, и ночевал здесь Сава. Если, конечно, домой не уезжал, да потом вернулся.

– У него нет в форте дома, – механически ответил я, оглядывая здание склада снаружи.

Точнее, это было не здание, а целый комплекс зданий. Занимающих довольно приличную территорию. Я здесь был впервые, и про сам склад и про наполнение знал только из восторженных закатываний глаз егерей. Да и из бумаг, где всё было подробно описано. И почему-то, опираясь на всё это, я думал, что склад – это нечто вроде того, который у нас в охотничьем домике имеется.

Однако я ошибся. Маленький склад был немногим меньше, чем наш в Ямске. С размахом привык жить бывший полковник Перепёлкин. Надеюсь, что драконий зуб того стоил. Хотя, скорее всего, он в такую цену свою жизнь оценил, что было наиболее вероятно.

– Не совсем так, – проговорил Кузя, замявшись и вырвав меня из раздумий.

– Что? – переспросил я, потому что никак не мог сообразить, к чему относятся его слова.

– У Савы есть здесь дом. Он у Перепёлкиных купил. Они же почти сразу, как полковник нам склад отдал, уехали. У них, оказывается, под Новосибирском большое поместье простаивает. А не уезжали они отсюда только из-за пристрастия полковника к охоте.

– А ты откуда это знаешь? – я удивлённо посмотрел на Кузю.

– Я здесь больше времени провожу, чем вы, ваше сиятельство. Уже почти местным стал. – Ответил он, смущённо пожимая плечами. – Городок-то небольшой, все друг друга знают. И охотников здесь хватает. Вон там и там тоже склады, наподобие этого, стоят. – И он указал на соседние постройки. – За периметром несколько тонких мест есть. Там частенько прорывы случаются. Но такие, первого да второго уровня. Зато зверья много можно добыть. Не просто же так Павлов на такие траты пошёл и грузовик сюда перетянул. А даже на мелочи, вроде тех же летяг, можно прилично заработать.

– Не могу судить, мы летяг не продаём, – я повёл плечами. – Может, и можно. Я же не все сделки провожу. Только тогда, когда это нужно лично мне.

– Ну, дык, – Кузя почесал затылок. – Клан большой. И дуростью это будет, всё подряд продавать. А потом что? Макры для патронов покупать? Или настои целебные? Не, бред это всё. Что самим можно сделать, надо делать. Не зря же вы, Евгений Фёдорович, Лебедева вместе с дочерью перетянули к себе.

– Верно мыслишь, не зря. Ладно, пойду посмотрю, что там внутри творится. – И я сделал шаг к воротам.

– Погодите, ваше сиятельство. Вы на сам склад пока не ходите. – Ко мне подбежал один из подчинённых Игната. – Пойдёмте, я вам территорию и цеха покажу. Ну а напоследок склад оставим.

– Петя, почему ты меня на склад не пускаешь? – ласково проговорил я.

– Там Лебёдев с Савоё сцепились, и даже Сергей Ильич никак не может их утихомирить. Пускай прооруться, а там и вы войдёте, да свежим взглядом посмотрите. Может, и посоветуете чего. – И Петька довольно настойчиво потянул меня в сторону от центрального склада.

Я только усмехнулся и позволил увлечь себя к цехам. Нужно же было своими глазами увидеть, что приобрёл клан, когда я спасал жизнь Перепёлкину. Спасал несмотря на его дуру жену.

Вот сейчас всё было почти так, как я и представлял себе, когда разглядывал комплекс снаружи. И да, некоторое оборудование, вроде того же аппарата для консервирования крови тварей, было круче, чем у нас. В контур управления того же консервирующего аппарата было встроено аж восемь макров среднего размера, в то время как наш аппарат насчитывал пять.

– Вот эта штука стоит огромных денег, – я указал на аппарат. – А в чём разница?

– Если кровь сцедили быстро, в течение пяти часов после извлечения макра из туши, то этот консерватор позволяет не просто ей не стухнуть, но и сохранить те свойства, которые она приобрела, когда макр был максимально активен. Это временный эффект, сами понимаете, ваше сиятельство. – Петька провёл рукой по крайнему макру, который вспыхнул в ответ на его прикосновение. Одарённый, ну-ну.

– Давно хотел спросить, но всё как-то не получалось, – я внимательно посмотрел на него. – Где проходят обучение одарённые ПроРысевы?

– Так, в Иркутске, в реальных училищах, – он посмотрел на меня удивлённо. – У Сергея Ильича с этим строго. Всех и мальчишек, и девчонок к оракулу таскают, когда пятнадцать исполняется. Это, если раньше дар не проявился. А в восемнадцать по училищам распределяют, с магическим уклоном. В этом форте два таких есть. Они так и называются первое и второе, – Петька хмыкнул. – Я во втором учился. А тот же Игнат в первом.

– Я этого не помню, – задумчиво произнёс, коснувшись пальцем виска. – Как, оказывается, много я забыл.

– Да, этот ж, ерунда, вспомнится, – махнул рукой Петька. – Или заново выучится. Главное, что пассий своих позабыли, ваше сиятельство. Вот об этом точно не стоит вспоминать.

– И кто ты по образованию? Какую-то профессию же тебе дали? – я хмыкнул, увидев, как поморщился парень. – Быть егерем, как я понимаю, в училищах не обучают. Это делают дома старшие.

– Это да. Петрович парней натаскивает. Иной раз с ремнём, – Петька улыбнулся. – Я в училище на настройщика магических механизмов учился, которые на макрах работают.

– Ага, понятно. А я-то ещё удивлялся, как это мои егеря так быстро в оборудовании, даже незнакомом разобрались. – Я покачал головой.

Вот тебе, Женя, урок на будущее. Нельзя слуг игнорировать. Мало того что они всю твою подноготную знают, так ещё вот какие подробности о них выплывают. Это чтобы не бегать с выпученными глазами и не искать артефактора по городу, если у клана что-то сломается не вовремя. Машинка наследника, например.

– А Игнат у нас…

– Так, в делопроизводстве он разбирается. Мы-то думали, что вы вспомнили это, когда именно его с Перепёлкиным отправили склад оформлять. А оно вон, как оказалось. Интуиция, значит, сработала. – Протянул Петька и посмотрел на меня уважительно. – В первом училище вообще всяких юристов и бухгалтеров готовя. Это во втором больше по технике, да как помощников артефакторов.

– Скажи мне, Петя, кто-нибудь из ПроРысевых учился на помощника артефактора? – ещё более ласково протянул я.

– Да, – осторожно ответил Петька. – Вовка и Захар точно. Мы в один год, потому что выпускались. Да и ещё с десяток наберётся.

– Угу, – я посмотрел на потолок и мысленно досчитал до десяти, а потом снова посмотрел на него. – А, скажи мне, Петя, какого тогда хрена мы заказ на те же тепловые и холодильные артефакты для упаковок отдаём на сторону, если свои между делом могли бы неплохо заработать на шабашке, просто между делом?

Я почувствовал, как у меня дёрнулся глаз. Я сделал шаг в его направлении, а дюжий егерь, что-то рассмотрев на моём лице, попятился.

– Да я-то откуда знаю, ваше сиятельство? – попытался оправдаться он. – Мы же не против, особенно если посменно работать. Но тому же Захару никто не предложил, мы и решили, что так что-то сложное. Такое, что только сам артефактор может справиться.

– Нет, Петя, Быков такой ерундой не занимается. Он спихнул заказ именно на пресловутых помощников. – Я остановился. – Ладно, я. Вы могли тоже забыть, что я много подробностей после того подлого удара не помню. Ладно, Михалыч, он человек в клане новый, просто не знал про такие подробности. Куда Сергей Ильич-то смотрел?

– Ну, я думаю, что Сергей Ильич и не знает, кто у нас на кого учился. ПроРысевых учиться посылают, чтобы с даром совладать. А у кого его нет, чтобы общее образование получить. А кто кем по итогу стал, главе клана поди и не докладывают, – протянул Петька. – Для него-то мы егеря.

– И мне очень не нравится такой подход к делу, – я покачал головой. – Клан большой. Всё мы, конечно, делать сами не сможем. Ту же машину, например. Но, чёрт подери, упаковки для готовой еды вполне может и сами потянуть. И не связывать себя дополнительными контрактами.

– Это вам лучше не мне говорить, ваше сиятельство, – вздохнул Петька. – Вам бы с его сиятельством Сергеем Ильичом на эту тему пообщаться.

– Пообщаюсь, ещё как пообщаюсь. – Я задумчиво обвёл взглядом просторное, чистое помещение. Вот за чем-чем, а за порядком егеря всегда следили. И не были приучены работать в бардаке. – Пошли на склад. Здесь мне всё более-менее понятно.

Петька только кивнул и первым выскочил из цеха. Вот, кстати, одно неудобство я всё-таки выявил. Здесь нет сообщения между цехами и непосредственно складом. Чтобы попасть из одного здания в другое, необходимо по улице пробежаться.

Ну да, ладно. Я не заядлый охотник, тушками тварей первого-второго уровня парней заваливать не буду, так что сами, поди, разберутся. Или же придут с предложением. Они у нас не стесняются, что-то рациональное просить. Если это, конечно, не связано с увеличением работы. В противном случае эти деятели предпочитают молчать в тряпочку и, зная, что у меня проблема с памятью, шифроваться, что, оказывается, имеют все необходимые мне навыки. Сволочи они, коты ленивые. Ну, ничего, я вам устрою. В нашем прайде шланговать имеет право только один кот – и это я! Только вот получается, как раз наоборот: я пашу как конь, а они в стороночке прохлаждаются.

Открыв дверь на склад чуть ли не пинком, я попал прямо в разгар… нет, это была не ссора. Это два неадеквата пытались что-то донести до моего деда. Но делали они это одновременно, стоя по бокам от уже начавшего закипать графа.

– Всем, добрый день. – Я подошёл к деду, и кивком указал на дверь. – Ваше сиятельство, я бы хотел с вами побеседовать.

Дед посмотрел на Лебедева, потом перевёл взгляд на Саву и вышел вслед за мной на улицу. Неподалёку расположились егеря, которых, похоже, попросили вон со склада. Они так усиленно делали вид, что происходящее их не интересует, что мне стало смешно.

– Тебе их вопли не надоели? – прямо спросил я у деда.

– Признаюсь, они меня начали утомлять. Но я их не останавливал, потому что оба приводят очень забавные аргументы в свою пользу. Эти аргументы далеки от здравого смысла, но тем не менее повеселили старика. В моей жизни очень мало осталось развлечений, – он притворно вздохнул.

– А, понятно. Значит, ставить на собственного внука, который угодил в извращённый лабиринт Тигрова – это за развлечение не проходит. – Я скептически хмыкнул. – Хочешь развлечься, посети заведение на Ягодной. По-моему, ты приглянулся Жу-Жу. Ну а что, такой импозантный мужчина…

– Женя, я тебя попрошу, – дед перестал скалиться и сжал губы так, что они превратились в тонкую линию. Я же, увидев это, прищурился.

– Так, ты что же, уже воспользовался моим запоздалым советом, – я хохотнул, и тут же прикрыл себе рот рукой. Не надо злить главу клана на пустом месте. Ни к чему хорошему это точно не приведёт. – Ладно, шутки в сторону. Как-нибудь в другой раз, под бокал вина ты мне расскажешь самые грязные подробности. Я на это надеюсь, по крайней мере. Ну а что, мне же интересно, – и я пару раз хлопнул ресницами.

Дед покачал головой и негромко рассмеялся. А когда успокоился, то спросил.

– Зачем ты меня вытащил оттуда? – и он кивнул на склад.

– Ты ведь уедешь сразу после посещения этого вертепа? – я не стал уточнять, что именно я имею в виду. И так понятно, что склад.

– Да. С Марией уже попрощался. А тебя здесь дожидался. Дел много, и они сами себя не переделают. – Подтвердил дед. Я же ещё раз всё раздумал и сообщил ему.

– Так получилось, что я нашёл помещение с оборудованием, для изготовления собственной упаковки. А также выяснил, абсолютно случайно, что в клане довольно много специалистов, которых хоть с три смены вахтой на это маленькое предприятие определяй.

– Сколько хозяин хочет за своё предприятие? – деловито уточнил дед, что-то в уме прикидывая.

– Десять тысяч. – Ответил я, невольно нахмурившись. Ведь десять тысяч – это только первичные траты. А есть ещё и сопутствующие, уже на процессе производства.

– Хм, – дед задумался ещё больше. – Это предприятие сможет полностью обеспечивать нашу потребность в упаковке? Скажем, если мы в Иркутске расширим склад и будем поставлять с этого склада в другие города? Таким образом, мы избавимся от дополнительных контрактов, которые сейчас вынуждены заключать в каждом городе с поставщиками тары и артефакторами?

– Если ты подаришь мне кнут, чтобы я в первое время использовал его в качестве мотивации для ПроРысевых, то, думаю, что да. Стоп, ты сказал, в городах? – я уставился на деда. Когда он успел так развернуться?

– Михалыч оказался очень работоспособным малым, которому, как оказалось, прежде не хватало размаха. Ну, и определённого финансирования, не без этого. – Дед усмехнулся. – Он уже в Новосибирске налаживает доставку и уже прикидывает, какой город будет следующим. В общем, я даю тебе карт-бланш. Используй средства с продажи своего дракона.

– А кнут? – спросил я, с трудом сдерживая довольную улыбку.

– Я пришлю тебе кнут и Захара. Уже и забыл, что он помощник артефактора. И не вспомнил бы, если бы ты не напомнил. – Дед посмотрел на склад. – Ты даже не спросишь, что там происходит?

– А я знаю, что именно. – Я пожал плечами. – Павлов хватается за сердце и верещит, что гнусный Лебедев мечтает уморить голодом всю его семью, включая трёх жён. Или же осчастливить этих куриц, добившись его смерти от инфаркта. Лебедев же парирует, заявляя, что этот тип, продажная душа, мечтает погубить клан Рысевых, лишив их таких важных компонентов для исцеления и оздоровления. А науку обезглавить, затормозив важнейшие открытия. Ну, и остальное в том же духе.

– Ты почти угадал, – дед всё ещё посмеивался. – Только ты не знаешь главного. Сава бы удовлетворился шкурой и малой толикой всего остального, вот только Лебедев встал грудью и твёрдо сказал: «Не отдам!». То есть, ничего, не отдаст, ни грамма мяса. Ну а дальше, всё именно так, как ты говорил.

– Чем мотивирует? – я задумался. Лебедев может быть просто безумно упрямым. Переубедить Аристарха Григорьевича, когда тот упёрся, невероятно трудно.

– Говорит, что если при исследованиях набредёт на нечто гениальное и неповторимое, то восполнить ингредиенты будет негде. Слишком уж эти твари редкие и себе на уме.

– Аргумент весомый, но не слишком убедительный, – я покачал головой. – Пойду уже поставлю точку в их споре. Ты со мной?

– Нет, я уже на них насмотрелся, – дед в который раз ухмыльнулся. – Я сейчас к порталу. Меня как раз в Иркутске встречать должны через час.

Попрощавшись с дедом, я дождался, когда машина скроется за углом, а затем решительно направился к складу.

– И что вы решили? – осторожно спросил Сава, глядя на мою решительную физиономию.

– Петька! Иди сюда, – крикнул я, призывая к себе егеря, напрочь игнорируя вопрос Павлова.

– Да, ваше сиятельство, какие будут распоряжения, – тут же материализовался возле меня Петька.

– Всё, что есть, поделить на шесть равных частей. Помочь Аристарху Григорьевичу переправить его шестую часть в Ямск. Шестую часть господина Павлова, загрузить ему в машину, пускай продаёт. То, что не делится, глаза, например, сразу же отдать Аристарху Григорьевичу. – Я начал отдавать распоряжения. По мере того как я говорил, Павлов начал расцветать в улыбке, а вот Лебедев нахмурился.

– Позвольте, Евгений Фёдорович… – начал целитель, но я его оборвал, даже не глядя в его сторону.

– Нет, не позволю, – я снова повернулся в Петьке. – Всё понял?

– Так точно, ваше сиятельство, – и он побежал звать на помощь ребят, чтобы начать выполнять поручение. Через десять секунд вернулся и добавил. – А с остальным что делать?

– На длительное хранение. Если Аристарх Григорьевич что-нибудь найдёт в своих изысканиях, то, оставшаяся часть необходимой требухи достанется ему, но лишь после согласования со мной. – Я повернулся к Саве. – Сколько будет стоить шкура и всё то, что я разрешил вам реализовать?

– Много, – не задумываясь ответил он.

– Хорошо, давайте так. Этого хватит, чтобы выкупить одно небольшое производство за десять тысяч и организовать полный цикл? – я, не отрываясь, смотрел на него, параллельно отмахиваясь от пытающегося мне что-то сказать Лебедева.

– Смотря какое производство, – осторожно уточнил Сава. – Если производство автомобилей, то… хм… это будет зависеть от итогов торгов. Но, может и не хватить.

– Я не собираюсь строить машины. Всего лишь упаковку для моих кафе.

– А, это? – Сава махнул рукой, – Пф-ф-ф, вы умеете заставить напрячься. – Не волнуйтесь, на это даже того, что вы мне разрешили несмотря на протесты этого кровопийцы, – он бросил злобный взгляд в сторону Лебедева, – забрать, хватить с лихвой.

– Ну, и отлично. Да, не уезжайте быстро. К вам скоро зайдёт Игнат ПроРысев. Уж посодействуйте ему в закупке всего необходимого для данного производства. – И, не дожидаясь ответа, я быстро вышел на улицу. Главное, не дать Лебедеву себя догнать, иначе я здесь зазимую, выслушивая его вопли.

Глава 5

Я покосился на резерв. Осталось чуть больше половины. Ладно, ещё раз попробую вызвать чёрное пламя, хотя я на него уже половину резерва угробил.

Сосредоточившись, выбрал тёмную нить и попытался с её помощью создать пламя. На раскрытой ладони заплясал чёрный огонь. Ну, наконец-то, я даже глаза прикрыл от облегчения. Ничего с ним делать я сейчас не собирался, достаточно было того, что получилось вообще вызвать этот клочок самой настоящей тьмы.

Сконцентрировавшись на удержании пламени, я позволил себе разложить по полочкам всё то, чего успел достичь за две недели.

***

На занятия пришлось ходить. Я сам побежал в Академию, когда на протяжении трёх дней, так и не сумел понять, каким образом при призыве дара вызывать именно то пламя, которое мне в данный момент необходимо. Нет, нити послушно отделялись друг от друга, но сотворить из него пламя я мог, разве что, случайно.

Когда активировал дар, то у меня по умолчанию стояло моё родное обычное пламя. Разноцветные нити не принимали участия в его формировании и оставались инертными. Убив на попытку их расшевелить три дня, я, в конце концов, плюнул и пошёл к Архарову.

– Попробуй подтягивать нити дара к основному, когда активируешь его. – Посоветовал учитель.

– Я пробовал, – посмотрел на него возмущённо. – Это было первым, что я испробовал. Не получается. Основные нити просто отталкивают нить, которая находится от них слишком близко и отличается по цвету.

– Тогда попробуй направлять энергию непосредственно в нужную нить…

– Это было второе, что я попытался сделать, – перебил я его. – А потом я попытался разделить энергию и направить её к двум нитям одновременно. По-моему, я всё перепробовал, – и уронил голову на лежащие на столе руки.

– Думаю, что ты не попробовал самого очевидного, ты не переплёл нити, – задумчиво проговорил Архаров.

– Издеваешься? – я поднял голову и посмотрел на него. – Да я чуть резерв не сжёг, пока их распутывал.

Вообще-то, это решение было наиболее логичное. Но я, только представив себе, что нити снова могли перепутаться, начинал мучиться изжогой.

– По идее, сейчас, когда они отлежались и сформировали собственные пути, должны будут распадаться, как только ты деактивируешь дар, – сказал Архаров. – Но, пока не попробуешь, не поймёшь. А сейчас призови дар. Тебе нельзя долго пропускать занятия, на спецкурсе преподаются очень нужные предметы.

– Как будто я этого не знаю, – проворчав, я вызвал чистое обжигающее пламя.

– Отлично. – Кивнул преподаватель. – Тебе проще дома тренироваться?

– Да, дома, – я кивнул. Всё-таки этот островок в Астрале, который я случайно создал, был для меня настоящей находкой в плане оттачивания магических навыков.

– Тогда иди. Но с завтрашнего дня на занятия. Что там у тебя в расписании стоит? Впрочем, неважно. Я преподавателей предупрежу, что ты разобрался с самой главной проблемой – отделил основной дар от остальных и теперь не поджаришь никого, случайно активировав белое пламя, к примеру. – Архаров задумался, а потом добавил. – На мои занятия тоже приходи. Мы со всеми твоими странностями много пропустили.

– Можно подумать, я в этом виноват, – поднявшись, взял сумку.

– Не виноват. Но, будет жаль, если до твоего отправления мы не изучим завесу призрачного огня – одно из самых сильных заклинаний маскировки.

– Да, вот этого точно будет жаль, – тут же согласился я и вышел из класса.

В этот же день попробовал соединить нити дара. Они скрутились без выкрутасов. Я посмотрел с тоской на получившийся конгломерат и покачал головой. С другой стороны, одну нить от другой отделить – это не клубок из разных нитей распутывать. Можно и потерпеть.

Нить я выбрал оранжевую. Вроде именно такого цвета было изначальное пламя, которое в итоге рассыпалось иллюзорными искрами. Это действительно было иллюзорное пламя. Убедившись в своей правоте, отозвал дар, и тут случилось то, о чём говорил Архаров. Нити сами расплелись и легли на своё место в канале.

– Ну, что же, вот с этим можно работать, – пробормотал я и принялся тренироваться призывать оранжевое пламя быстро, не концентрируя внимание на том, что происходит в это время в каналах.

В итоге у меня всё получилось. А вот практическое применение этой бесполезной на первый взгляд иллюзии я нашёл, когда заявился к Дроздову.

– Какие люди, – протянул учитель, разглядывая меня с ног до головы, как какую-то странную зверушку. – Вот, скажи мне, Рысев, что с тобой не так? – он покачал головой. – Почему ты вляпываешься в такие странные приключения? Нет, я понимаю, добыча знатная, во всех отношениях. Но, ты ведь не думал об этом, когда за периметр лез?

– Не думал, – я покачал головой. – Мы в принципе не знали, с чем нам придётся столкнуться, когда выезжали за периметр. Всего-то хотели новую винтовку пристрелять.

– Пристреляли, – хохотнул Дроздов. – Очень хорошо пристреляли. Кстати, ты сам понимаешь, что слегка помешан на огнестрельном оружии?

– Я бы не назвал это помешательством, – немного подумав, попытался как можно точнее донести эту мысль. – Я не верю в сказки, что какую-то тварь можно убить мечом, но невозможно даже ранить пулей. Так не бывает. Законы физики, слава Рыси, всё-таки действуют практически на всех уровнях изнанки, и тем более в реальном мире. А изначальная скорость и сила удара таковы, что как минимум ранение нанести вполне можно. Что наша с женой охота и доказала.

– Особенно если стреляешь непростой пулей, – согласно кивнул Дроздов.

– Вот это точно. Но, возвращаясь к охоте, сейчас, я понимаю, что меня вело провидение. Если бы эта тварь ворвалась в форт, а она ворвалась бы, даже не сомневайтесь, то бед  натворила очень больших. Да и убить зверюгу проще было на открытом пространстве степи, чем, если бы пришлось делать это на довольно узких улицах города.

– В этом есть определённый смысл, – подумав, согласился со мной Дроздов. – И да аргумент очень серьёзный на самом деле. Но вот прямо сейчас меня больше интересует всего один вопрос – ты сумел справиться с теми изменениями, которые происходят с твоим даром?

– Частично, – осторожно ответил я, поглядывая на него настороженно.

Они с Пумовым не оставили безумную идею создать свою боевую школу, где боевые навыки будут сочетаться с даром. И бесконечные задержки, связанные с частыми изменениями то с уровнем, то с самой структурой моего дара, этих двух гениев жутко бесили.

– Насколько частично? – ласково проговорил Дроздов.

Надо сказать, что мило общались мы с ним в холле дома, в котором была расположена его школа. Я покосился на дверь. Может быть, уйти, пока не поздно? Что-то мне его игривое настроение не слишком нравится.

– Я ещё не умею манипулировать новыми видами пламени и, если честно, пока не выяснил, что и за что отвечает, – всё так же осторожно ответил, продолжая коситься на дверь, так, на всякий случай. – Но уже не активирую случайный дар с непредсказуемым результатом.

– То есть, ты вполне можешь сейчас тренироваться, без опасности спалить мой зал? – Дроздов сложил руки на груди и смотрел на меня прищурившись.

– В общем-то, да. Собственно, я и пришёл, чтобы провести тренировку. Скоро на практику ехать, и хотелось бы быть в форме. Всё-таки четвёртый уровень, как-никак. – Я немного успокоился. Пока что на мне никаких экспериментов ставить не будут, и то хлеб. После своих ежедневных медитаций я не готов, ещё и здесь пытаться воздействовать на дар.

– Отлично, – Дроздов опустил руки. – Переодевайся. Я скажу Толе, что вы сегодня работаете в паре.

Мы-то с Толей работали в паре, это да, вот только его отец с Пумовым тоже взялись за нас вдвоём. После первого условного раунда Пумов долго смотрел на меня.

– Так, Рысев, объясни мне, почему наступил регресс? Ты гораздо лучше владел мечом на прошлом занятии? А сейчас словно оглоблей машешь. – Он нахмурился, я же потёр переносицу.

Сейчас, когда он меня теснил, я отчётливо понял, что действительно не успеваю. Хотя ещё совсем недавно при определённой доле везения мог работать на опережение.

– Не знаю. Я целыми днями пытаюсь разобраться с подарочком дракона, и уже забыл, когда мой резерв был полон до краёв, – покачав головой, посмотрел на него. – Может быть, дело в этом?

– Может быть, – Пумов задумался. – Но, ты понимаешь, Женя, что такая отговорка не пройдёт, если случится прорыв и нападут твари? Они не остановят атаку и не подождут, пока твой резерв снова станет полным.

– Я понимаю. – Я действительно понимаю, но что могу поделать? Тем более что особой усталости не ощущаю.

А ещё, просто уверен, что снижение скорости не связано с резервом, а вот с изменением каналов – напрямую. И теперь, кроме всего прочего, придётся и с этим разбираться.

– Две минуты отдыхайте, потом продолжим, – отчеканил Дроздов, который в этот момент хмурился не переставая.

– Что с тобой? – ко мне подошёл Анатолий. Он в отличие от меня довольно тяжело дышал. – Ты уже давно не пропускал такие несложные удары?

– Не знаю, – повторил я. – До отъезда на практику разберусь.

– А вот это было бы неплохо. Мне, знаешь ли, было бы спокойнее первокурсников сопровождать, зная, что поблизости есть кто-то, кого я вполне могу позвать на помощь. – Тихо добавил Толя.

– На позицию! – крикнул Дроздов-старший, о чём-то переговорив с Пумовым. – Бой!

Вместо того чтобы войти в моё положение, эти два слишком… хм… мудрых господина ещё больше взвинтили скорость атак. Толя очень скоро выпал из игры, он всё ещё не мог поддерживать такой темп. И я остался один против них двоих.

Продержался почти минуту и понял, что всё, сейчас меня размажут тонким слоем по матам. И тогда я решился на отчаянный поступок. Отбив удар меча Пумов и сделав обманный финт, который легко отвёл в сторону Дроздов, я сосредоточился и призвал дар. При этом мне удалось, практически не напрягаясь, вызвать именно оранжевое пламя, как и планировал.

Долго не думая, направил иллюзорный огонь за спины моих тренеров, активируя его именно в пламя. Первым заметил, что они горят Пумов.

– Какого ляда? – заорал он и начал срывать с себя куртку. – Вовка, ты тоже гори… – Он недоговорил, потому что в этот самый момент пламя рассыпалось радужными искрами. Хотя до этого момента неплохо так горело и даже испускало жар.

Но, самое главное, мне удалось отвлечь их от себя. Две ловкие подсечки, и Дроздов, вместе и Пумовым лежали на матах, а к горлу каждого были приставлены мечи, мой и Анатолия.

– Бой не был остановлен, – ответил я в ответ на полный возмущения взгляд Дроздова. – А в реальном бою каждый использует свои преимущества. Вы использовали свои, ну, а я – свои. Главное ведь победа.

– Хвала всем богам, – Пумов закатил глаза. Мы убрали оружие от их шей, и он легко, пружинисто вскочил на ноги. – Ну, наконец-то, ты понял самую главную мысль – главное, это победа и порой неважно, каким именно способом ты её добыл. Особенно когда на кону жизнь или смерть. Я всё ждал, когда же ты уже хоть что-то сделаешь. Наконец-то, дождался.

– Так, а теперь прошу расшифровать, что только что произошло, – я поднял руки и хмурясь смотрел на них.

– Женя, признайся, сколько бы ещё прошло времени, пока бы ты понял, что никогда не сможешь сравниться со мной в скорости атак, да и вообще в скорости? – Пумов подошёл ко мне и приобнял за плечи. Дроздов же в это время, усмехаясь, начал наводить порядок в зале. – Пума в два раза быстрее рыси. Проигрывать мне в скорости – это неизбежность. Это мой дар, которым наделил наш род первопредок. Зато, рысь более манёвренная, с лучшей реакцией и, что греха таить, более подлая. В хорошем смысле этого слова. Одно из немногих животных, которое любит охотиться сверху, предпочитая слишком не рисковать. Цель наших тренировок до сих пор заключалась в том, чтобы ты пришёл к мысли: надо что-то делать. Они меня уделывают, значит, нужно применить что-то необычное. Ты же уже делал это на первой тренировке. Володя мне рассказал, как ты использовал щит не по назначению.

– А почему вы мне просто не сказали? – я, как идиот пытался подстроиться. Даже сегодня никак не мог понять, что же происходит, а они, оказывается, специально меня провоцировали.

– Этого нельзя было делать, – Пумов серьёзно покачал головой. – Ты тогда не отдавался бы схватке, а пытался схитрить. Это, как понимаешь, тоже недопустимо. Но сейчас, когда ты понял основу, наше обучение перейдёт в совершенно другую плоскость. Будем считать, что теорию ты освоил в полном объёме.

– И почему я начинаю, как минимум опасаться? – я не буду ему говорить, что почти всегда пытался сделать какую-нибудь гадость, хоть подножку подставить. Другое дело, что у меня никогда не получалось сделать это так эффектно, как сегодня.

Зато, теперь я точно знаю, для чего может пригодиться иллюзорное пламя – для отвлечения внимания. Этот вариант напрашивался, и вот я убедился в этом на практике.

– Вот только для начала тебе нужно всё-таки разобраться полностью со своим даром, – к нам подошёл серьёзный Дроздов. – Чтобы начать внедрять разработанную нами школу в дело, у тебя не должно быть тёмных пятен. Так что, думаю, мы продолжим после того, как вы вернётесь с практики. Толя, тебя это тоже касается. У вас с Женей уровень подготовки всё-таки отличается, и для чистоты эксперимента нам важно, чтобы вы оба приняли в нём участие.

– Так мы для вас подопытные? – протянул Анатолий.

– Кто-то же должен страдать во благо всех остальных, – пафосно произнёс его отец, а потом повернулся ко мне. – Да, Женя, за этот год можешь не платить.

С тех пор я разобрался с четырьмя видами пламени. Оставался только один – чёрный.

***

Почувствовав лёгкое дуновение, я вынырнул из своих мыслей. Огляделся вокруг. Что за чёрт, откуда здесь ветерок? Опустив взгляд, я увидел, что всё ещё горящее на ладони чёрное пламя начало трепетать. Значит, мне не показалось. Действительно, ветерок. Что-то вечер перестаёт быть томным.

Пора отсюда выбира…

– Женя, – я вздрогнул и обернулся. Тот лёгкий ветерок, который я почувствовал, словно принёс откуда-то нежный женский голос. Такой знакомый голос, от которого у меня волосы на затылке дыбом встали. – Женя, где ты? Я чувствую, что ты где-то в Астрале. Ты воспользовался частью моей печати? Молодец.

Я прикусил язык, стараясь не издавать ни звука. Куницын сказал, что она не сможет проникнуть сюда. А если сможет? Что я вообще знаю о возможностях Амары? Да ни хрена я не знаю. Так же, как и Куницын. Хоть он и жил при ней, как домашний питомец, но, сомневаюсь, что узнал больше, чем ему было позволено узнать.

– Женя, ты постоянно прячешься от меня. – Мне показалось, что я вижу её, вижу, как она капризно надула губки. – Неужели, я тебе совсем не нравлюсь? Где ты?

Спокойно, Женя, спокойно, главное, не дёргаться. Что-то мне подсказывает, что, стоит попытаться выйти, и она найдёт этот островок, и я потеряю такое замечательное место. Это в том случае, если ноги удастся унести.

Ветерок снова прошёлся по моему астральному карману. Щёку кольнуло. Эта тварь не знает наверняка, где я. Она чувствует обрывки своей печати и действует наобум. Наверное, ей просто надоело ждать результата от Куницына, и она решила начать действовать самостоятельно.

Пламя на моей ладони задрожало, привлекая моё внимание. Огонёк извивался, но не под действием ветерка. У меня появилось стойкое ощущение, что он потянулся в ту сторону, откуда этот ветерок прилетел. А что, если…

Повинуясь предчувствию, словно мой дар сам меня настойчиво толкал сделать это, я швырнул огонёк с моей ладони в сторону границы кармана. Разрастаясь на лету, он устремился к цели, а когда упал на призрачную землю. Чёрное пламя взметнулось и побежало вдоль границы, очерчивая идеальный круг.

Щека полыхнула огнём, и я застонал сквозь стиснутые зубы. Зато, когда чёрное пламя очертило границы моего астрального кармана, как защитная стена, я сразу же перестал ощущать чужое присутствие.

Посмотрев на пламя, я выдохнул с облегчением. К этой стене приближаться не хотелось. Конечно, я сомневаюсь, что твари, с которой не могла справиться не самая слабая богиня, этот огонь причинил бы большой вред, но вот закрыло оно меня от неё прочно.

И, если и оставалась хоть какая-то видимость связи между нами, здесь и сейчас мне удалось от неё полностью избавиться.

А вот сейчас можно и выходить отсюда. Перед тем как разорвать с этим местом связь, я заметил, что чёрный огонь продолжает ровно гореть на границе, и при этом из моего резерва не расходуется ни грамма, чтобы его поддерживать. Ну, что же, одно свойство этого пламени выявлено – мощная защита. Завтра продолжу работать с ним, пока не определю все остальные.

Глава 6

За время, пролетевшее до дня отъезда на практику со скоростью пули, я сумел полностью выяснить, какими именно дарами теперь владею. Более того, я научился манипулировать видами пламени на весьма приличном уровне.

Единственной загадкой оставалось чёрное пламя. Я так и не сумел разобраться во всех его свойствах. Кстати, оно всё так и продолжало гореть на границе моего маленького астрального мирка. И за всё это время я больше не слышал Амару и не ощущал ей присутствия. Так что, похоже, оно обеспечивало прежде всего защиту.

В последнюю неделю преподаватели взялись за нас с удвоенной силой. В итоге я падал на кровать, иногда не раздеваясь, и мог очнуться только утром, когда рядом начинала возиться Маша. Жена чувствовала себя ненамного лучше, чем я. Гоняли их, пытаясь хоть чему-нибудь научить напоследок так, что она в последние дни даже не ездила сама на занятия. Её Кузя возил и забирал. Потому что если уехать она смогла бы без проблем, то вот с возвращением могли возникнуть проблемы.

А за два дня до отъезда нас внезапно оставили в покое. Я же по привычке, толком не проснувшись, пришёл к Архарову на занятие, даже не зная, что оно отменено. На моё счастье, преподаватель был на месте.

– А ты чего притащился? – удивлённо спросил он, отрывая взгляд от своего рабочего журнала и оглядывая меня.

– Вообще-то, у нас занятие должно начаться через… – я демонстративно посмотрел на часы, – сейчас.

– Спецгруппе за два дня до отправки на практику, положен отдых. Занятия отменяются, – он продолжал удивлённо меня осматривать. – Преподаватель, который вёл у тебя занятия вчера, должен был об этом сообщить. А также просветить, как именно пройдёт отправка.

– Эм, – протянул я и сел на своё место за столом. – Мне никто и ничего не говорил, не сообщал и даже не просвещал. – Сказал я, в упор глядя на Архарова.

– Так, а у кого, у тебя вчера было занятие? – он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– У Цукатовой, – я нахмурился. – Мы проявляющие составы изготовляли для невидимых чернил. Видимо, увлеклись немного.

– Понятно, – кивнул Архаров, но руки всё ещё держал скрещёнными на груди. – Галя, конечно, может увлечься, но не до такой же степени! Я с ней поговорю. А пока, видимо, честь объяснить тебе всё, падает на меня. Посиди немного здесь. Я за бумагами схожу, которые Цукатова должна была тебе передать. Но, похоже, у неё мальчики в голове, а не ответственность за учащихся.

Он ушёл, а я решил воспользоваться возможностью и создать фиолетовое пламя здесь, в специальном помещении, где почти всё было из камня.

Призвав дар, я подошёл к тренировочному валуну. На нём было столько различных подпалин, что Архаров не всегда мог их ликвидировать. Из моей ладони ударила струя аметистового огня, которую я принялся делать тоньше, одновременно повышая температуру и создавая эффект вращения.

Отдельного белого пламени в моём арсенале не было, но именно это позволяло проводить манипуляции с температурой. А заклинание бура дал мне сам Архаров не так давно. Но проверить его у меня всё не было времени. Теперь же я решил исправить это упущение.

Тонкая белая постоянно вращающаяся игла приблизилась к камню, который мгновенно нагрелся. Я отодвинулся. Если само пламя мне не угрожает, то вот раскалённый с его помощью предмет – очень даже. Тем временем на камне начали появляться тонкие линии.

«Ух ты, наскальная живопись, – восхитилась самая наглая из моих муз. – Давай напишем что-нибудь. "Здесь был Женя", чем тебе не вариант?»

Отмахнувшись от назойливой музы, я начал аккуратно наносить рисунок. Не что-то сложное, так, какую-то абстракцию. Закончив, деактивировал дар и отошёл ещё подальше, чтобы полюбоваться тем, что получилось.

– Красиво. – Надо же, увлёкшись процессом, даже не заметил, как вернулся Архаров. – Значит, ты усвоил бур.

– Как видишь, – я пожал плечами.

– Я тут на днях в старых манускриптах рылся. И нашёл интересный щит, – он подошёл к камню на расстояние, на которое позволял приблизиться жар, исходящий от моего художества. – Вот, почитай, может быть, пригодиться.

И он вытащил из кармана свёрнутый лист, на котором была записана формула этого заклятья. Первое, что бросилось мне в глаза, это примечание в самом начале: «Только для тёмного пламени». Называлось заклинание «Щит теней».

– Раз ты освоил бур, значит, в своих изысканиях можешь двигаться дальше. – Сообщил Архаров, после чего отвернулся от тренировочного камня и прошёл за свою кафедру. По дороге к ней он бросил на мой стол объёмный конверт.

– Что здесь? – я взял конверт, повертел его в руках и бросил обратно на стол.

– Проездные. Через портал до Иркутска. На поезде до станции «Таёжная». Там предстоит сойти с поезда и у портала на нужный уровень встретиться с Дроздовым и курсантами. Чтобы всем вместе уже переместиться на место. Время отправления на каждом этапе найдёшь в проездных, – взгляд Архарова постоянно возвращался к камню, на котором по мере остывания рисунок стало видно более отчётливо.

– Что-то не похоже, что здесь исключительно проездные, – я снова поднял конверт и взвесил его на руке.

– Да, там ещё ваше задание. Я не знаю, о чём идёт речь, уж извини. Я всего лишь преподаватель в Академии изящных искусств, и граф Медведев не посвящает меня в отдельные дела. – Архаров улыбнулся, а когда заметил мой скептический взгляд, добавил. – Если только меня не привлекают в качестве эксперта, разумеется. Но, у вас должно быть что-то несложное, что вполне по силам студентам первого года обучения на спецкурсе. Так что, я действительно не в курсе, что для вас приготовили. Вот только место вашего отправления очень странное. – Он задумался.

– И чем же оно странное? – я внимательно смотрел на него.

– Именно на этот участок изнанки выходят порталы ещё как минимум двух государств. И если шахты и рабочие посёлки находятся под юрисдикцией каждого государства, то вот форт – это общая нейтральная территория. Сам, в общем, увидишь. Надеюсь, у тебя нет проблем с языками.

– Я тоже на это надеюсь, – задумавшись, я смотрел на конверт. А ещё я очень надеюсь, что наше задание никаким боком не касается эти самые иностранные государства. Пусть это будут обычные, в общем-то, безобидные заговорщики, о которых говорил Медведев. Рысь, если ты меня сейчас слышишь, поспособствуй, а? Ну, чего тебе стоит?

– Ладно, иди, отдыхай, начинай собираться…

– Так, постой, ты сказал, что мы на этой станции, как там её, «Таёжной», встретимся с Толей Дроздовым и его подопечными? А мы разве не вместе отсюда поедем? – спохватился я, переводя взгляд на Архарова.

– Разумеется, нет. – Он покачал головой. – Они поедут отдельно, причём уже завтра. И даже через портал вы с Мамбовым пойдёте в одно с ними время, но отдельными группами. В самом форте уже договаривайся с Дроздовым, чтобы Мария не в казарму заселили, а с тобой в гостиницу. Можете даже внезапно вспыхнувший лямур изобразить. На этих практиках и не такое порой происходит. – Добавил он тихо, мечтательно глядя на камень. Ха! Я так и знал, что Архаров к конторе Медведева имеет прямое отношение. Или, имел, что тоже вполне могло быть. – В общем, там решите, как всё обставить. А теперь, вали уже отсюда, не отвлекай меня от работы.

Я встал и направился к выходу, сунув конверт в сумку, которую, скорее, по привычке везде таскал с собой.

Маша была уже дома и судорожно кидала вещи в открытый чемодан.

– Мне нужно в семь утра быть у портала, – скороговоркой проговорила она, вытаскивая из шкафа кружевную шаль и озадаченно глядя на неё. – Ты тоже думаешь, что мне она на практике не пригодится? – и Маша посмотрела на меня, развернувшись вместе с шалью.

– Думаю, что не пригодиться? – я усмехнулся, ослабил галстук, а потом и вовсе снял его, швырнув на стол. – Тоже, что ли, собраться. Хотя бы одежду да предметы гигиены. Мне, в отличие от тебя понадобиться гораздо больше тряпок.

– Зачем? – Маша нахмурилась. А затем, подумав, всё-таки сунула шаль в чемодан. Я только головой покачал.

– Потому что я не просто какой-то там художник, которого послали в эту дыру, вдохновения набираться, глядя на каторжников и тварей четвёртого уровня, – Вещей на самом деле у меня было не слишком много. Надо как-то расширить гардероб, если хочу соответствовать выбранному образу.

– Я не слишком понимаю, о чём ты хочешь сказать, поэтому, Женя, пожалуйста, не говори загадками, – она бросила в чемодан какую-то очередную кружевную вещичку. – И да, я нервничаю. Имею право, между прочим.

– Имеешь, – я уложил на дно чемодана куртку, решив поехать в пальто. После этого отобрал у жены шелковое болеро и сунул его обратно в шкаф, практически одновременно перехватив её за руки и притянув к себе. – Маша, успокойся. Там я буду рядом и помогу тебе, в чём бы эта помощь ни заключалась. Ты веришь мне?

– Да, – она закрыла глаза и прижалась ещё крепче. – Женька, что бы я без тебя делала?

– Наслаждалась бы жизнью и привилегиями молодой вдовы, если бы за Ондатрова замуж к этому времени вышла, – честно ответил я. – Правда, недолго. Я бы тебя всё равно соблазнил, и было бы точно так же.

– Ты уверен, что я соблазнилась бы? – она расслабилась и теперь улыбалась.

– Конечно, разве передо мной можно устоять? – я тихонько рассмеялся и поцеловал её в лоб. – А теперь давай соберём уже эти проклятые вещи и пойдём обедать. Я почти неделю нормально не ел. Да и ты питалась урывками.

Я развернулся и замер на месте, глупо моргая. Потому что в моём большом чемодане на куртке лежала Фыра.

– Похоже, Фырочка хочет с нами отправиться в путешествие, – засмеялась Маша.

– Вот только в форт нельзя перемещаться со своими питомцами. – Я отрицательно покачал головой. – Мне об этот каждый преподаватель напомнил, даже ректор, пробегая по коридору, сказал. А Архаров так вообще трижды. – Сев на кровать, я схватил Фыру за ошейник, в который был встроен пентакль и пара макров, и попытался вытащить её из чемодана. – Фыра, мне нельзя брать тебя с собой.

Наконец, я сумел выгнать кошку, но, стоило мне отвернуться, как она снова улеглась в чемодан.

– Фыра, твою мать, пойми, я всё равно тебя не возьму с собой, – прошипел я, чувствуя, как меняется моё зрение.

Вытащив рысь из чемодана, я потащил её к двери. Она упиралась всеми четырьмя лапами, а когда я подтащил её к двери, завыла и принялась заваливаться набок, закатывая глаза.

– Женя, ну, неужели ничего нельзя сделать? Может быть, ты получишь разрешение? Попроси Медведева, чтобы тебе сделали исключение, – Маша смотрела на меня со вселенской жалостью в глазах.

Кошка же, почувствовав слабину в своей защитнице, завыла ещё горестней.

– Ваше сиятельство, – в комнату ворвались Тихон и Игнат. – Что происходит? Чего это Фырочка так страдает? Словно плачет бедная. Фырочка, что с тобой? У тебя что-то болит? – запричитал Тихон, кинувшись хлопотать вокруг изображающей обморок рысь.

Я же прекрасно чувствовал Фыру. У нас с ней было очень прочная связь. И особого переживания не отметил. Это не дурное предчувствие заставляло кошку комедию здесь ломать, а просто нежелание оставаться здесь без меня.

– Фыра, хватит прикидываться, – я скрестил руки на груди. – Там, куда мы едем, будет четвёртый уровень. Четвёртый! Ты что уж забыла, как от одной-единственной твари четвёртого уровня по углам щемилась? И это при условии, что тварь была всё-таки явно не в форме. Потому что провела двое суток на нулевом уровне. Ты где собираешься там прятаться, а? В месте, где везде будет этот самый четвёртый уровень?

Фыра приподняла голову, приоткрыла один глаз, увидела, что все смотрят на меня осуждающе, и издала вопль, больше похожий на агонию. Ещё лапой задней пару раз дёрнула. Ну, артистка.

– И что, ваше сиятельство, совсем ничего нельзя сделать? – тихо спросил Игнат. – Ну, не может быть, чтобы не было никаких специальных разрешений.

– Так, хоть ты не начинай. А, вообще, бери эту умирающую и тащи на кухню, чтобы заедала стресс и обиду, – отчеканил я. За что получил очередную порцию негодования. Ну, нормально, теперь я ещё тиран и деспот, не иначе.

– Ваше сиятельство, ну, пожалейте сиротинушку, – начал просить Тихон.

– Тихон, лучше помолчи. Не надо её обнадёживать. Правила, единые для всех, и не я их придумал. – Я покачал головой и опустился на колени перед кошкой. – Фыра, я обещаю, что если у нас случится самая скучная практика за всю историю их существования, то я специально выйду за периметр тамошнего форта и добуду редкую тварь. И всё это для того, чтобы привезти тебе вкусный и редкий макр.

Фыра подняла голову и вяло махнула своим коротким хвостом.

– Я чувствую, что твои слова заинтересовали эту девушку, – усмехнулась Маша.

– Хорошо, я убью две редкие твари и отдам тебе макры, если ты сейчас встанешь, перестанешь демонстративно страдать и пойдёшь за Игнатом, который тебе пару белок выделит.

Фыра тяжело поднялась, села и скорбно фыркнула.

– Так, ладно, – я протёр лицо ладонью. – Три редкие вкуснющие макра. Но, это последняя цена.

Фыра вскочила на лапы и подбежала ко мне. Заглянула в глаза, долго смотрела, затем, убедившись, что я не собираюсь её обманывать, кивнула лобастой головой и подбежала к Игнату. Не дождавшись от него никаких действий, рысь рыкнула, схватила его зубами за полу куртки, которую он не успел снять, зайдя в дом, и потянула к выходу. Егерь посмотрел на меня.

– Иди выдели этой вымогательнице двух белок. – Я махнул рукой и повернулся к своему чемодану. – Так, кто-нибудь мне скажет, на чём я остановился?

И тут ко мне подошёл Тихон.

– Ваше сиятельство, а что это вы сами чемодан собираете? Да и её сиятельство тоже? – спросил он, поднимая на меня свои выцветшие глаза. – Кстати, а вы что же, уже собираетесь ехать на эту вашу практику? Вот же дурья башка, даже и не сообразил сразу, куда мы без Фырочки собрались. Так, ведь и мне нужно уже вещички упаковывать, – и он сделал шаг к двери.

– Эм, Тихон, – окликнул я старого денщика. – Ты тоже со мной не едешь. Как мне объяснили, здесь дело в гостинице, где мы с графом Мамбовым остановимся. Она в форте единственная и обладает весьма ограниченным количеством мест. Олег тоже своего денщика вынужден оставить.

– Да что вы такое говорите, ваше сиятельство? – ахнул Тихон, хватаясь за сердце. – Это где же такое видано было, чтобы молодые графы путешествовали без помощи верных слуг?

– Тихон… – попытался я остановить старика. Куда там. Он разошёлся не на шутку.

– В конце концов, я вполне могу с вами в комнате спать, ваше сиятельство, если в этой захудалой гостинице для меня клочка соломы не отыщется. – Тихон погрозил кому-то кулаком.

– Это исключено, – тихо ответил я. – Я намереваюсь добиться, чтобы её сиятельство жила со мной всё это время.

– Оно, конечно, правильно. Тем более что дело молодое, но я…

– Нет, Тихон, ты остаёшься здесь. Это решено и не подлежит обсуждению, так же как и то, что Фыра остаётся здесь с тобой. Была бы моя воля, я не только бы вас взял, но ещё и Игната с Петькой прихватил. Но, нет, – я покачал головой. – Таковы правила. Это, в конце концов, практика, на которой мы будем выполнять задание. И все действия строго регламентированы. Никто же не возмущается, что Мария Сергеевна едет одна, без сопровождения горничной.

– Да, ещё как возмущает, – Тихон упёр кулаки в пояс. – Только в случае её сиятельства ещё можно как-то списать такое нарушение на то, что она будущий офицер. Хотя вот покажите мне офицера без денщика. – Возмущённо произнёс он. – Нет уж, я это так не оставлю. Прямо сейчас письмо отпишу его сиятельству Сергею Ильичу.

И Тихон выскочил из комнаты. Маша засмеялась. Сев на кровать, она спрятала лицо в очередной блузке, которую за каким-то хреном собиралась брать с собой.

– Так, время у меня есть, так что чемодан я завтра соберу, – пробормотав на ходу, я выскочил из комнаты, чтобы помешать Тихону наделать глупостей. – Интересно, а ему я что могу пообещать привезти? Или тоже макр посулить? Что вообще за хренов день? Это только со мной такое могло произойти, я уверен в этом.

Глава 7

Мамбов зашёл во двор, когда я грузил второй чемодан в машину. Он уставился на меня так, что его глаза заняли по меньшей мере половину лица.

– Ты в этом собрался ехать? – спросил он, обходя меня по кругу и разглядывая светлое пальто, которое я приобрёл в Новосибирске. Выкроил немного времени, тем более что ателье, как оказалось, находилось совсем недалеко от нашего дома.