Земля. Реалити-шоу, в котором за тебя уже все решили бесплатное чтение

Eloy Moreno TIERRA

© 2020, Eloy Moreno

© 2020, Penguin Random House Grupo Editorial, S.A.U. Travessera de Gràcia, 47–49. 08021 Barcelona

© Баттиста В.Д., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Элой Морено

Я подумал, что было бы здорово поделиться с вами саундтреком к роману «Земля», поэтому создал на Spotify список основных песен, которые звучали во время написания этой книги.

Ниже дано название списка и ссылка в виде QR-кода на случай, если вам захочется послушать их во время чтения.

Список называется:

NOVELA TIERRA (Eloy Moreno)

Земля

Тридцатью годами ранее…

Старенький автомобиль сворачивает с грунтовой дороги, медленно теряясь в настолько густом и высоком лесу, что дневной свет едва пробивается сквозь ветви деревьев.

Человек за рулем, сохранявший молчание на протяжении всей дороги, мысленно обдумывает каждый шаг, который собирается предпринять. Мужчина нервничает, хоть и репетировал этот момент множество раз всегда наедине с собой.

Радио вот уже несколько минут издает какие-то невнятные звуки. Как только машина углубляется в чащу, они полностью стихают: сюда сигналу уже не пробиться.

Дети на заднем сиденье тоже молчат. Оба ребенка напуганы и не понимают, что происходит и почему у каждого из них на шее висит ключ.

Проехав десять минут по грязной дороге в полной тишине, семья добирается до небольшой поляны, где их ждет деревянная хижина. И больше ничего вокруг – только они и неизвестность.

Все трое выходят из машины. После двух попыток мужчине удается открыть дверь в хижину, которая, кажется, совсем не рада гостям.

Двое малышей медленно проходят внутрь, пытаясь привыкнуть к темноте, застилающей все пространство. Мужчина, напротив, уверенным шагом направляется к каминной полке, достает оттуда спички и зажигает свечу.

Затем мягким голосом велит детям сесть на диван, параллельно разжигая огонь в камине.

В темноте девочка нащупывает руку своего старшего брата и крепко сжимает ее.

– Успокойся, все в порядке, – шепчет он ей на ухо.

Наконец пламя разгорается.

Мужчина идет вглубь комнаты, берет старый стул и какой-то деревянный ящик. Он устраивается напротив дивана, лицом к детям.

Улыбается.

И говорит.

Дети слушают.

Человек объясняет им, что они будут играть в одну интересную игру, в которую раньше никогда не играли. Пытается убедить их, что это будет весело.

Медленно перечисляет им правила.

Они слушают, не говоря ни слова. Кивают после каждой фразы, пытаясь как можно лучше запомнить все инструкции. Наконец, когда он умолкает, они осторожно касаются ключей, висящих на шее.

Мужчина встает, оставляя деревянный ящик на полу, подходит к камину, подносит руки к огню и, стоя к детям спиной, снова начинает говорить.

– Приз выбираете вы… но это будет не простой выигрыш, это будет награда на всю оставшуюся жизнь.

Молчание.

Присев на корточки, мужчина почти дотрагивается руками до огня в камине.

– Подумайте о своем самом заветном желании, самой сокровенной мечте, о том, чего бы вы хотели достичь, когда станете взрослыми. Что бы это ни было, если вы доиграете в игру до конца, я обещаю сделать все возможное, чтобы ваше желание стало реальностью. Но помните… вы не должны никому рассказывать о своем желании: ни ты ей, ни она тебе. Его могу знать только я. Это будет наш секрет.

Дети переглядываются, не зная, что сказать. Возможно, они слишком малы для принятия столь важного решения.

– Не торопитесь, время есть…

Оба понимают, что переживают важный момент в своей жизни: если они что-то и усвоили наверняка за годы детства, так это то, что мужчина, стоящий перед ними прямо сейчас, всегда выполняет собственные обещания.

В течение нескольких минут тишину нарушает лишь потрескивание веток в камине. Затем мальчик встает и подходит к человеку, снова склонившемуся над огнем, и что-то шепчет ему на ухо. Мужчина кивает и улыбается. Мальчик улыбается в ответ.

Маленькая девочка молча сидит на диване. Может, она еще слишком мала, чтобы знать, чего хочет, а может, она не до конца поняла вопрос… Но дело ни в том ни в другом. Она просто решила бросить ему вызов – отыскать в своем уме такое огромное желание, которое было бы неосуществимо. Наконец, перебрав все возможные варианты, девочка выбирает один и, едва передвигая ноги, подходит к мужчине. Она слегка наклоняется вперед и шепчет ему на ухо свое желание.

– Но… – протестует удивленный мужчина.

– Таково мое желание, – отвечает девочка с искусственной улыбкой. Она давно разучилась улыбаться искренне.

Оба ребенка снова садятся на диван.

Проходит несколько минут. Молчание.

Мужчина встает, целует каждого в щеку и, незаметно проверив, включена ли камера над дверью, выходит из хижины.

Дети остаются наедине со светом и теплом от камина.

Он запирает дверь, подходит к машине, заводит ее и уезжает… но не слишком далеко. Достаточно, чтобы они подумали, что он уехал, достаточно, чтобы наблюдать за ними, оставаясь невидимым.

Мужчина ждет.

Минуты проходят.

Десять.

В салоне машины он съеживается от холода.

Двадцать.

Мужчина начинает нервничать. Его разбирает любопытство, он хочет выйти на улицу, чтобы посмотреть, что происходит, узнать, как продвигается их игра.

Тишина. Холод. Раздается крик маленькой девочки, который пронзает хижину, лес и его самого.

Он выскакивает из машины и бежит к детям так быстро, как только может.

С этого все началось. Собственно, на этом все и закончилось.

Человек есть существо ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее его определение

Ф. Достоевский

Сказать правду, вместе приходить к истине – это коммунистический и революционный акт

Антонио Грамши

– Добрый вечер… – почти прошептал он после продолжительных аплодисментов.

И снова замолчал.

Он несколько раз открыл и закрыл глаза, должно быть, привыкая к вспышкам, которые, словно молнии, освещали его лицо.

Это стало событием года, даже столетия, по мнению одного самого громкого издания. Место было то же, что и всегда – великолепный театр из стали и хрусталя, принадлежавший его компании.

Вот только повод не был обычным. Мир наблюдал за последними мгновениями жизни самого могущественного человека на планете.

Журналисты старались заполучить «ту самую» фотографию, которая на следующий день появится на первых полосах ведущих мировых СМИ. Они знали, что любой жест, любое слово… любая деталь могла стать вирусной в социальных сетях.

Вместо того чтобы стоять у подножия сцены, пытаясь поймать фразу или кадр года, я осталась сидеть в эксклюзивной VIP-зоне среди политиков и бизнесменов, у которых было столько дерьма за спиной, что смотреть им в лицо было просто невыносимо.

Все знали меня, а я знала их. Все были знакомы с единственной журналисткой, которая смогла несколько раз одержать победу над этим человеком в суде. Вот почему, когда я вошла, со мной никто не поздоровался.

Хотя накануне не было сделано никакого заявления о содержании мероприятия, почти все мы знали, что собирался сказать этот человек, едва державшийся на ногах. Мы подозревали, что это будет его прощание, последнее публичное выступление. Все мы знали правду, которую компания пыталась скрыть в течение последнего года.

Невозможно сохранить секрет, когда секрет открывается прямо перед тобой. Когда ты видишь, насколько трудно человеку стоять на сцене.

И он был сейчас там, под шквалом вспышек и аплодисментов. Мужчина, который начал строить свою империю, используя простую маленькую камеру для записи конкурсов, придуманных им самим. Провидец, который сразу произвел революцию в телевизионной индустрии, осмелился сделать то, что другие даже представить себе не могли. Тот, кто создал самую прибыльную компанию в мире из ничего… Человек, заполучивший в свои руки больше власти, чем сам президент. Гений для многих… вызывающий презрение у других.

Человек, который начинал с идеи создания лучшего телевидения в мире, а закончил созданием самых отвратительных и постыдных шоу… с самым высоким рейтингом просмотров.

Человек, накопивший самое большое состояние на планете, год за годом возглавлявший списки Forbes. Тот, кто обладал таким количеством денег и власти, что сильные мира сего просили у него аудиенции, а не наоборот.

Он также был человеком, перешагнувшим границы закона и морали, человеком, который сталкивал лбами семьи, разрушал браки, извлекал выгоду из чужой боли способами, невиданными до тех пор.

Это был человек, которому удалось настроить против себя практически все существующие ассоциации: экологические, правозащитные, зоозащитные… Он превратил людей в марионеток.

Человек, который был готов пойти на все, чтобы привлечь как можно больше аудитории, на что угодно…

И этот человек был моим отцом.

Это событие парализовало жизнь по всему городу. Три основных проспекта были перекрыты, а вокруг здания выстроили периметр безопасности.

Можно было слышать, а иногда и видеть, как два вертолета кружили над окрестностями. Частной охраны было повсюду настолько много, что всем желающим попасть в зону публики и прессы приходилось стоять в многочасовой очереди.

У мужчины, о котором я сейчас говорила, было больше врагов, чем друзей, поэтому контроль на входе требовался самый тщательный. После того как человек проходил через арку безопасности, несколько охранников проводили внимательный досмотр.

Благодаря этой мере обнаружили и изъяли более тридцати единиц огнестрельного оружия. Никто нападать не собирался – гости просто позабыли оставить его дома. Поэтому сразу после обыска они приносили свои извинения и без малейшего протеста оставляли оружие на хранение.

Но ничто в этом мире не надежно, и даже малейшая оплошность или секундное замешательство способны привести к необратимым последствиям. К тому, что кто-то получит доступ к месту хранения оружия, где оставлен маленький, почти незаметный пистолет, способный уместиться в кармане. Пистолет, из которого можно убить одним выстрелом, если целиться с правильного расстояния.

И несмотря на тысячи и тысячи долларов, потраченных на охрану, к моменту, когда этот человек начал свою речь, пистолет уже был пронесен в зал.

Да, мой отец стал так много работать, что в один прекрасный день просто забыл о своей семье. Ему было проще заменить поцелуи монетами, объятия – подарками, а любовь – обещаниями.

Но сюда я пришла сегодня только по одной причине – «Неллин».

Именно это было написано на конверте, который мне доставили. Будь там «Нел» или «Нелли», как и во всех остальных случаях, когда я получала одно и то же приглашение, я бы, конечно, не пошла. Но на этот раз впервые я увидела имя Неллин.

В тот вечер я приехала одна, вошла через черный ход, показала свои документы – остальное сделала моя фамилия. Несмотря на мое сопротивление, сотрудники частной охраны проводили меня до президентской ложи. Учитывая то, что произошло несколько минут спустя, их настойчивость помогла спасти мне жизнь. Я заняла лучшее место в первом ряду, в нескольких метрах от отца.

Вот почему, как только он вышел на сцену, наши взгляды не могли не встретиться. Среди шума аплодисментов, дождя вспышек мы смотрели друг на друга, преодолевая расстояние, разделявшее нас, и восстанавливали эмоциональную связь, утраченную когда-то… Я могла видеть, как его губы выводили в воздухе всего одно слово: «Неллин».

Только три человека в мире называли меня так: один из них был мертв, другой ушел из моей жизни много лет назад, а третий стоял передо мной прямо сейчас.

Неллин. Слово, которое вдруг начало расплываться в моей голове, погружая меня обратно в далекое прошлое. Может быть, именно эта надежда на возвращение былого счастья и убедила меня прийти этим вечером. Неллин. Так он называл меня в то особенное время, когда еще вел себя как настоящий отец.

Наша семья жила в маленьком городке, окруженном красивым лесом, куда мы вместе ходили гулять по выходным. В десяти минутах ходьбы была река, в которой мы купались летом и ловили рыбу зимой. У нас почти не было денег, но у нас был отец. Счастливые годы. Но все изменилось в тот день, когда он принес домой эту чертову камеру.

Первое время нам нравилась новая игрушка, на которую можно было снимать собственные фильмы. Однако то, что в начале воспринималось как хобби, постепенно превратилось в навязчивую идею, а затем и в работу, вытеснившую для отца всех близких людей. Ну почти всех. Я всегда думала, что не появись эта камера, все было бы совершенно по-другому… Наша жизнь, наши отношения, мы сами…

Словно одержимый, он записывал, записывал и записывал, а потом вечером всей семьей мы смотрели отснятый материал. Моя мама была готова сгореть от стыда, а мы с братом даже получали удовольствие от видео. Я помню, как отец репетировал со мной, как мы вместе смеялись над ошибками в сцене, как посередине дубля кого-то из нас вдруг пробивало на глупый смешок и приходилось заканчивать съемку…

Но со временем он перестал называть меня Неллин… Мечты отца оказались настолько велики, что все остальное, включая нашу семью, исчезло из его поля зрения.

Потребовалось несколько секунд, чтобы он смог заговорить снова – тихо, будто на самом деле ему не хотелось продолжать, будто слова застревали где-то в горле и ускользали из сознания. Если предположить, что от последнего еще хоть что-то осталось.

– Добрый вечер… – И снова воцарилась тишина. – Кто бы мог ожидать такую встречу. Ну что ж, я хотя бы смог добраться сюда, что уже немало.

Послышался смех и аплодисменты, которые продолжались еще несколько минут, пока он медленно не поднял руку, призывая остановиться.

– Сегодня мое выступление на публике будет последним. Я прощаюсь с телевизионным миром, который подарил мне так много радости и помог мне пережить столько… Но всему приходит конец, и я уже должен уступить дорогу новым поколениям. Мое тело сказало: «Хватит».

В зале тут же воцарилось молчание.

Отец закрыл глаза и сглотнул.

Из-за его чрезвычайной худобы можно было заметить, как слюна изо рта попадает в горло, стекая куда-то дальше в тело, спрятанное под смокингом. Он медленно приблизился к микрофону и сказал то, что все и так давно знали.

– У меня рак, и он убивает меня.

Здание целиком погрузилось в тишину.

В течение следующих нескольких минут не было слышно ничего, кроме перешептываний, разносящихся по залу.

На самом деле это уже давно не было новостью, но никто не осмеливался получить официальное подтверждение того, что мой отец болен. На каждой фотографии, украденной журналами за последние несколько месяцев, он выглядел все более худым и слабым. Сейчас все видели, как от него ускользает жизнь.

Мужчина под метр девяносто ростом, голубоглазый, привлекательный… в расцвете сил был одним из самых желанных людей на планете. Теперь, когда моему отцу было всего шестьдесят шесть, он превратился в скелет, обтянутый черным костюмом, чтобы зрительный зал гадал, как именно ему удается стоять.

– Сказать по правде, рак уже убил меня. Так что теперь мне лишь остается ждать, когда я умру. Понятно, что есть вещи, которые нельзя купить за деньги, в противном случае… – он медленно вздохнул, чтобы собраться с силами и продолжить. – Ну что тут скажешь, каждому свое время, и свою жизнь я прожил. Где-то я слышал, что смерть – это только первый шаг к бессмертию.

Молчание.

Он спокойно посмотрел на публику, снова приблизился к микрофону и продолжил.

– Но я не хотел покинуть компанию, не сделав самого важного признания в моей карьере… как говорили раньше, готовьте перо и бумагу.

– Телевидение – это сплошная ложь.

Он умолк, позволив тишине сгущаться.

И тишина уступила место улыбке, а затем внезапно по всему залу покатилась волна всеобщего смеха.

– Что ж, заголовок на завтра вам обеспечен. Все, абсолютно все – обман.

Публика начала громко аплодировать.

Несколько минут спустя ему наконец позволили продолжить.

– Мы нанимаем актеров для создания фейковых новостей, которые затем служат материалом для светской хроники и желтой прессы, которая, конечно же, также принадлежит нашей компании. Мы используем информацию, которая привлекает внимание. Мы специально разводим грязь на кухне, чтобы раскритиковать рестораны, а затем привести их в порядок. Мы нанимаем подставных лиц, чтобы они относили антикварные предметы определенных брендов в ломбарды, и тем самым зарабатываем деньги на скрытой рекламе. Мы заставляем отчаянных путешественников пересекать замерзшие реки в условиях дикой природы, оставляя за кадром мост, заправочную станцию и даже «Макдоналдс» возле автомагистрали. Мы организуем конкурсы так, чтобы приз доставался самому популярному участнику, который может привлечь для нас больше аудитории, а не тому, кто больше всех знает. Скучным умникам всегда достаются вопросы, ответы на которые не найти даже в интернете. За каждого ребенка на кухне кулинарного шоу готовит шеф-повар. Именно его блюда потом покажут на экране… Все, абсолютно все, что вы видите по телевизору, сфальсифицировано. И все является обманом.

По мере того как отец продолжал говорить, лица присутствующих менялись: больше не было улыбок и аплодисментов. Зрители начали понимать, что этот человек не шутит.

– Проблема – и, конечно, огромная выгода для меня, – продолжил он после небольшой паузы, – в том, что в мире живут миллионы, миллиарды людей, которые думают, что… даже не только думают, но и слепо верят, что все, что показывают по телевизору, является правдой. И даже если они увидят все ту же подставную актрису сначала в роли жертвы домашнего насилия, потом в амплуа скучающей домохозяйки, а затем в образе искательницы приключений, покоряющей Гималаи, они вряд ли смогут понять, что это один и тот же человек.

Отец остановился на несколько мгновений, чтобы отдышаться: это была слишком длинная речь для такого слабого человека. Он взял стакан и поднес его к губам, едва не расплескав воду. Наконец, но не без усилий, ему удалось сделать несколько глотков и вернуть стакан на место.

– Прошу прощения… – прошептал отец, собираясь с силами. – Несомненно, самое замечательное в телевидении то, что нас, продюсеров и сценаристов, владельцев всей этой индустрии, оно превращает в богов. Уже завтра я могу выбрать любого человека, запустить на трех или четырех моих каналах новость о том, что он насильник. Все остальное сделают социальные сети: они раз и навсегда испортят ему жизнь, даже если потом найдутся доказательства того, что вся информация была ложью. И дальше уже плевать, потому что мы больше не будем говорить о нем в наших программах, или запустим опровержение бегущей строкой настолько мелким шрифтом, что никто не сможет его прочитать. И, конечно же, мы можем поступить наоборот: взять самого последнего идиота на планете и сделать его героем, политиком или даже президентом. Мы можем играть в богов, и я был одним из них. Я был богом! – крикнул он и тут же закашлялся.

Никто не говорил ни слова, в зале стояла гробовая тишина.

Он снова попытался схватить стакан, но на этот раз тот упал на пол. Тут же кто-то пришел на помощь отцу.

Это был «он». Тот, кому много лет назад даже не требовался плащ, чтобы быть моим супергероем.

«Он» – мой брат.

Брат, который отдалялся от меня с той же скоростью, с какой сближался с отцом. Особенно когда наша мать умерла.

Думаю, что именно тогда, на похоронах, когда денег у отца было намного больше, чем любви, мы с братом поняли, что, обнимая друг друга, попрощались.

Потому что с этой смертью оборвалась последняя ниточка, которая связывала нас. Мы больше не навещали маму в больнице, не созванивались, чтобы обсудить, как у нее дела, и узнать, не заметил ли кто-то из нас улучшений за последние дни…

Так было на протяжении многих месяцев: мы разделяли переживания в приемном покое, грустно перешептывались за чашечкой кофе, гуляли по саду этой белой тюрьмы, где она была всего лишь жертвой лечения… Проще говоря, наблюдали за тем, как наша мать уходит от нас, как жизнь ускользала от нее с каждым вздохом…

Наши пути медленно разошлись. Телефонные звонки раздавались все реже, сообщения становились все короче, а молчание – все длиннее. Пока не наступил тот день, когда связь оборвалась насовсем: мы просто перестали разговаривать. Ничего особенного не произошло, и, пожалуй, отсутствие причин было самым печальным.

И вот теперь он был здесь, помогая поднять стакан, который наш отец не смог удержать в руках.

– Да, все это ложь… – подтвердил он после паузы. – И знаете, что самое лучшее во лжи? У нее нет границ. Стоит только попробовать один раз, и уже невозможно остановиться лгать. Ложь вызывает привыкание, а затем множится и растет… потому что всегда можно придумать что-то более изощренное, чем прошлый обман… – он снова закашлялся.

Тишина.

– Величайшая проблема телевидения – власть. Потому что она заставляет тебя забывать о том, что правильно и справедливо… В итоге ты хочешь лишь одного – видеть, как растет твоя сила.

Он снова остановился: возможно, слишком много фраз подряд… возможно, слишком много правды сразу. Он несколько раз кашлянул и продолжил, пытаясь не рухнуть прямо на сцене.

– И в один прекрасный день приходит осознание, что мы можем делать с людьми все, что захотим, что это стадо, сидя на диване, готово проглотить любую идею, которую мы только пожелаем вложить ему в мозги. Конечно, не всем. В мире остались еще те, кто предпочитает почитать книгу или поиграть со своими детьми… Но таких мало, очень мало… Поэтому нам важна та масса, которая сделала нас богачами. Ну, в особенности, конечно, меня, но и вас тоже. Всех вас, кто находится сегодня здесь, – сказал он, медленно поднимая руку и тыча пальцем в зрительный зал.

Поиграть с детьми. Какая ирония, что именно мой отец произнес эту фразу. Да, он играл со мной в две совершенно разные игры: в первые годы моей жизни исполняя роль родителя, во все последующие – роль хозяина. Этот человек обращался со мной как с домашним животным, но я недолго «виляла хвостом» и скалилась.

Никто уже не улыбался. Из-за его слов ситуация становилась весьма неловкой… Но кто мог решиться встать с места? Выступление транслировалось в прямом эфире более чем в ста пятидесяти странах, практически весь мир сейчас слушал речь моего отца. Кроме того, здесь собрались самые могущественные люди на планете, и каждый из них зависел от милости тщедушного тела весом менее пятидесяти килограммов.

– Но не волнуйтесь, господа инвесторы, вам не о чем беспокоиться. Я знаю, что многие из вас уже сидят и подсчитывают ущерб, который мои слова могут нанести вашим портфелям и акциям. Успокойтесь… Неужели вы думаете, что наркоман бросит употреблять только потому, что мы скажем ему, что наркотики – это плохо? И много ли вы знаете курильщиков, которые отказались от сигареты, потому что их предупреждали, что табак убивает? Да нет таких, потому что они не могут бросить, не могут сопротивляться привычке… В этом вся прелесть человеческого существа: мы можем разбогатеть благодаря слабостям и зависимостям! В конце концов, все дело только в том, чтобы находить слабые стороны других людей и использовать в своих целях.

Тишина.

Он слегка отстранился от микрофона, огляделся и продолжил.

– К счастью, зависимость от телевидения законна, и никто меня не может за это арестовать. Люди не перестанут смотреть телевизор ни за что на свете, кто бы им что ни говорил. И знаете почему? Потому что они приучены к нему с детства и уже не знают других альтернатив. Мы создали идеальную экосистему для зарабатывания денег: мы даем людям посредственное образование, где, к примеру, чтение кажется им худшим из наказаний. Затем мы заставляем их работать по восемь или десять часов на дерьмовой работе за дерьмовую зарплату, и в итоге они так устают, что хотят лишь одного – вернуться поскорее домой и включить телевизор. Ящик, который расскажет им, на что потратить с трудом заработанные гроши. Идеальный замкнутый круг. Так что не волнуйтесь: сколько бы глупостей я ни наговорил сегодня вечером, в этой битве они проиграли раз и навсегда.

В здании, где воцарилась полная тишина, несколько снайперов, расположившихся метрах в десяти над сценой, следят за каждым движением участников.

По опыту они знают, что, несмотря на тщательный входной контроль, всегда есть упущения: крохотный нож, предмет, который можно бросить, или жидкости, способные образовать взрывчатое вещество при смешивании… да мало ли что. Тем более в случае с главным героем сегодняшнего вечера – человеком, пережившим за последние годы уже несколько покушений.

Время от времени хулиганы, родственники кого-нибудь из участников конкурсов или совершенно посторонние друг другу люди устраивали нападения. Они объединялись ради единственной цели – убить того, кто сегодня стоял на сцене.

Снайперы продолжают наблюдать за публикой, пытаясь отследить любое подозрительное движение.

– Помню, с чего я начинал… – продолжал он почти шепотом. – Когда я оглядываюсь назад… Такие душевные и искренние конкурсы… Мы делали классные шоу, сначала небольшие, с ограниченным бюджетом… Помню, что уже тогда я нанимал друзей и знакомых, чтобы они выступали в роли конкурсантов… В этом мы отличались от конкурентов: наши программы были веселыми, потому что подставные участники вели себя как настоящие актеры. Обман? Да, но ведь главное – доставить удовольствие публике.

Я всегда с особым трепетом буду вспоминать, как мне впервые дали шанс… В то время, когда все конкурсы были одинаковыми и состояли из вопросов и ответов, я знал, как добавить новизны. Вы ведь помните игру с ключами? Это был мой первый крупный триумф.

Игра с ключами… меня бросило в дрожь. Я крепко сжала правую руку, как делала много раз в тщетной надежде, что стоит мне разжать ее – и шрам на коже волшебным образом испарится.

– Тот конкурс был началом всего: он стал приносить деньги. И что особенно хорошо в деньгах, они позволяют вам делать намного больше. Мы создавали программы все лучше и лучше, придумывая более оригинальные и рискованные шоу…

Наступил момент, когда мы поняли, что, чем сильнее страдают участники, тем больше у нас зрителей. Похоже, мы открыли неиссякаемый источник сокровищ, потому что страдания могли не только становиться сильнее – они могли принимать совершенно разные формы. И еще мы обнаружили, что людям нравятся насилие, секс, предательство… Вот почему в конечном итоге наш конкурс должен был неизбежно стать самым успешным в истории…

Он остановился, немного отдышался, медленно поднял стакан и отпил воды.

Окинул взглядом публику.

Снова приблизился к микрофону.

– Да, вы все прекрасно знаете, о чем я говорю – о «Доме». На самом деле идея возникла однажды вечером в баре, когда мы с моим большим другом Дмитрием выпивали по предпоследнему стаканчику, наблюдая за окружающими. Вот тогда он и подкинул мне идею конкурса, в котором несколько человек жили бы в доме, полном камер, включенных двадцать четыре часа в сутки.

Я помню, как стоял молча с бокалом в руке… и до сих пор храню в памяти свой ответ, слово в слово. Каким же наивным я был!

Я сказал ему: «Но кто в здравом уме будет тратить время на то, чтобы наблюдать за жизнью других людей, когда можно жить своей собственной?»

И я также помню его ответ, как будто он говорит это мне прямо здесь и сейчас: «Все те, у кого нет жизни».

В тот день старик Дмитрий преподал мне урок. Благодаря этому конкурсу я понял, что есть много, очень много людей, у которых нет собственной жизни, и им нечего делать изо дня в день, кроме как наблюдать, как десять каких-то типов устраивают разборки в доме.

Признаюсь вам, я думал, что шоу продержится от силы два дня, а сейчас я даже потерял счет сезонам. Потом, конечно, мы уже знали, как взять от этого успеха по максимуму: репортажи для журналов, которые мы создавали сами, интервью для разных сердечных ток-шоу, тоже принадлежавших нашей компании…

Кашель отца снова разнесся по залу, утонувшему в тишине: никто, абсолютно никто ничего не говорил.

– Прошу прощения… – он сделал несколько вдохов, чтобы восстановить дыхание. – Эта программа побудила нас пойти еще дальше. То было время моего творческого расцвета: конкурсы, где шла борьба за самый элегантный развод или самое болезненное расставание; подстроенные измены с очень привлекательными актерами, чтобы разрушить браки…

Потом мы пошли еще дальше, запустив знаменитую программу «Мне не нужен этот ребенок». Помните? Шоу об абортах в прямом эфире, когда матери собирались в доме, полном камер, а зрители наблюдали за тем, что участницы будут делать с нежелательной беременностью… И там, на съемочной площадке, они принимали решение в зависимости от общественного мнения.

Именно тогда начались первые серьезные нападки на меня: ассоциации феминисток хотели меня убить! Какое лицемерие! Я говорю вам, что большинство участниц забеременели только для того, чтобы попасть в шоу… а потом эти женские организации заявляли, что главным монстром был я.

Тишина.

Он начал слегка дрожать.

Сделал несколько глубоких вдохов.

Снова заговорил.

– Затем последовала знаменитая программа «Уйти или остаться» – первое шоу о самоубийствах в прямом эфире. Это был еще один поворотный момент в телеиндустрии: еще никто не заходил так далеко.

Зрители сходили с ума: они собирались в барах, устраивали семейные ужины дома только для того, чтобы посмотреть, кто из участников, потерявших все, первым спрыгнет вниз с высотного здания. Людей никто не заставлял. Законы были на нашей стороне, потому что они подписали контракт.

По общему признанию, кастинг на шоу был чем-то экстраординарным: разорившиеся богачи, разведенные люди в состоянии глубокой депрессии, матери, потерявшие своих детей… Соглашусь, если подумать об этом на трезвую голову, то ситуация ужасает… Но если я скажу вам, что пилотный эпизод этой программы собрал наибольшее количество просмотров во всем мире за всю историю телевидения. Кто же тогда тут чудовище?

Молчание.

Мы все могли видеть, как на его лице появилась легкая ухмылка.

– Чудовище, монстр, развращающий демон, аморальный тип… да, какие только эпитеты мне не придумывали СМИ. Но… тогда как бы вы назвали людей, которые пришли полюбопытствовать, как человек бросается в пустоту? И всех тех, кто обогатился за его счет? Сколько наклеек, кружек, тарелок… было продано с его именем? Как бы вы назвали всех тех, кто купил себе футболку с надписью «Я БЫЛ ТАМ, КОГДА РИКИ ПОЛЕТЕЛ ВНИЗ»?

Он сделал паузу, чтобы снова вздохнуть…

Его тело дрожало все сильнее и сильнее, как будто скелет, который его поддерживал, вот-вот рухнет.

– Все же, несмотря на сказанное мной, несмотря на наши стремления дать людям именно то, чего они просили, я признаю, что за все эти годы произошло огромное количество вещей, которых мы могли бы избежать и должны были избежать… Такова цена… любой риск тянет за собой побочные эффекты.

Именно эти побочные последствия, уже несколько раз приводившие к покушению на человека, который сейчас говорил со сцены, беспокоили больше всего работников службы безопасности. Вот почему они выстраивали вокруг здания пуленепробиваемые заграждения, а на крыше находились снайперы… Муж, чей брак распался из-за измены жены с привлекательным актером, нанятым для шоу; бабушка и дедушка, которые узнали в прямом эфире, что их внук не родится; конкурсанты, выигравшие огромный приз и все потерявшие впоследствии; матери, чьих дочерей слава привела в ловушку наркотиков и проституции… Именно таких «побочных эффектов» особенно боялись в компании, поскольку эти люди были непредсказуемыми и могли появиться вновь в любой момент. Ведь никто никогда не знает, насколько долгим может быть ожидание мести.

Неудивительно, что контроль и проверки велись настолько тщательно. Хотя в тот самый вечер они оказались недостаточными: пистолет уже оказался в зале, и его владелец лишь ожидал подходящего момента, чтобы им воспользоваться.

– И, наконец, пришло время конкурса, который сделал нас самой богатой компанией на планете. Мой великий шедевр. Мы продали права более чем ста восьмидесяти странам за такие деньги, что на них можно было прожить несколько жизней.

Честно говоря, я ни о чем подобном не думал, идея родилась сама собой. НАСА нужны были космические суммы, какие ни одно правительство не могло заплатить, а мне нужны были зрители. Я хотел, чтобы аудитория продолжала расти, словно вирус, пожирающий все вокруг… Иногда, к сожалению, даже тело, в котором он живет. Технология уже была, требовалось только найти финансирование.

Как большинство из вас уже знает, мы пришли к соглашению, что агентство направит своих ученых, а наша компания – конкурсантов, по отдельности: в два рейса, в две колонии. Достаточно далеко друг от друга, чтобы не мешать, но достаточно близко, чтобы в случае крайней необходимости мы могли сотрудничать.

Это были славные времена: я дотянулся до небес. Аудитория исчислялась уже не тысячами, а миллионами зрителей. Каждую ночь мы смотрели на рейтинги, и каждую ночь они зашкаливали. Конечно, у нас было одно ограничение, преодолеть которое было просто невозможно: численность населения планеты не позволяла нашей популярности увеличиваться. Я потерял контроль, я признаю.

Да, я помнила ту обложку, где он был изображен с лавровым венком Цезаря. «Уильям Миллер, Император» – гласил заголовок.

– Бренды вложили миллионы, чтобы их логотипы были хорошо видны на одежде конкурсантов. Еда, которую они ели, украшения, которые носили, кроссовки… все было спонсировано. И это сработало, не могло не сработать. Почти три года мы делали самое популярное шоу в мире. В мире!

Он начал кашлять. Затем, медленно вдохнув, продолжил:

– День за днем, месяц за месяцем… знаете ли вы, что значит быть самой просматриваемой программой во всем мире каждый день?

Молчание.

Он снова сделал глубокий вдох, и на выдохе выражение его лица изменилось.

С гримасой печали он окинул взглядом аудиторию.

– Пока… к сожалению, не случилось то, что случилось.

В этот момент на экране появилась большая траурная лента, и приглушенный свет погрузил зал в полутьму.

Несмотря на то что с момента катастрофы прошло уже несколько лет, люди так и не оправились от нее. Многие психологи признали, что должно смениться по крайней мере одно поколение, чтобы это событие больше не вызывало боли и печали у тех, кто стал его свидетелем вживую.

– Я знаю, что из-за моей карьеры многие из вас считают меня не более чем монстром, думающим только о деньгах, – в этот момент он посмотрел на меня. – Но знаете что? У меня тоже есть чувства. Я признаюсь, что сожалею о многих вещах, которые сделал, и с радостью бы изменил несколько моментов в своей жизни. Теперь уже поздно, сейчас мои сожаления уже ни на что не повлияют.

Тем не менее есть одно событие, которое стало для меня особенно сокрушительным. Потому что все они, особенно она, были частью меня, вас, человечества.

Молчание.

Многие из присутствующих начали прятать лица, чтобы скрыть слезы, которые всегда появлялись, как только кто-то заговаривал о том, что произошло.

– В тот день Вселенная напомнила нам, что мы всего лишь люди, маленькие муравьи в большом мире…

Он снова закашлял.

Отец попытался взять стакан, но решил отказаться от этой идеи. Его фигура с каждой минутой дрожала все сильнее.

Он медленно приблизился к микрофону.

– Что ж… думаю, я сказал сегодня достаточно, моему телу нужно отдохнуть…

Он робко отошел от микрофона и несколько секунд смотрел в зрительный зал так долго, что на мгновение я подумала, что отец собирается уйти со сцены.

Но он продолжил.

– Не хочу больше отнимать ваше время. Уверен, что у всех вас есть дела поважнее, чем выслушивать истории из прошлого человека, который за несколько дней превратился в старика…

Снова тишина.

– Мне остается только поблагодарить вас за то, что вы пришли… Спасибо… большое спасибо.

В это время зазвучала песня I Am Mine группы Pearl Jam, и тут же раздались самые продолжительные аплодисменты, которые я когда-либо слышала в своей жизни.

Свет постепенно угасал, пока не остался всего один прожектор, направленный на моего отца, стоящего посреди сцены.

Для службы безопасности наступила самая сложная часть вечера. Они не раз предлагали организаторам изменить финал выступления: человек в свете прожектора на сцене был идеальной мишенью.

Но он отказался. Отец хотел, чтобы прощание было на высоте, чтобы весь зал стоял, а лампы освещали его, словно огромные звезды. Он сказал, что в текущих реалиях уже никто не имеет права указывать ему, что он должен или не должен делать.

В ту самую минуту, когда аудитория затихает, рука нервно нащупывает маленький пистолет, затерявшийся в кармане брюк. Человек украдкой наблюдает за снайперами в поле своего зрения, пытаясь определить, раскрыл ли кто-нибудь из них его намерение.

Он знает, что сейчас самое подходящее время. Знает, что действовать надо быстро, иначе все может пойти не так. Он репетировал много раз, но все равно дрожит. Делая глубокий вдох, мужчина опускает руку в карман.

Худое тело моего отца гордо возвышалось над сценой. Он стоял со спокойным выражением лица и закрытыми глазами под лучом маленького прожектора, направленного на него.

Зрители начали подниматься со своих мест, продолжая аплодировать.

Мой отец медленно открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся.

На несколько секунд я представила, что мы одни: только он и я, как в те дни, когда отец приходил в мою комнату и гладил меня по ноге, чтобы разбудить. Когда, открыв глаза по утрам, я первым делом оказывалась в его объятиях.

Публика продолжала аплодировать.

Одна, две, три… пять минут. Прошло около десяти минут, когда постепенно, подобно затихающей буре, в зале снова воцарилась тишина.

Полная тишина.

В этот самый момент мой отец вытащил из кармана маленький пистолет, приставил его к голове и выстрелил.

И хрупкий скелет мгновенно рухнул на землю.

Сотрудники службы безопасности немедленно выбежали, чтобы помочь ему.

Зазвучали сирены, и зал погрузился в хаос. Те, кто сидел в первых рядах, видели, что случилось. Но зрители, находившиеся дальше, подумали, что произошло покушение и в здании открыл огонь какой-то сумасшедший.

Внезапно сотни людей бросились к выходу в попытке спасти свою собственную жизнь, но образовавшийся поток тел нес с собой не что иное, как смерть.

Находясь в VIP-зоне, я была физически отделена от остальной части зала и могла без проблем выйти через дополнительный коридор: фактически сотрудники службы безопасности привели меня в место, защищенное от риска.

Последствия пережитого людьми страха оказались катастрофическими: более ста человек получили ранения, двенадцать погибли – восемь от удушья или давки, трое от сердечного приступа и один в результате самоубийства.

В ту ночь, вернувшись домой, я разрыдалась так, как уже давно не рыдала. Впервые я поняла, что самым худшим «побочным эффектом» в жизни моего отца был он сам.

С одной стороны, я только что потеряла человека, с которым меня уже очень давно не связывали какие-либо отношения… но, с другой стороны, как ни крути, это был мой отец.

У меня было то же чувство, что и много лет назад, когда ушла мама. Я поняла, что смерть забирает не только человека. Вместе с ней исчезает и возможность для новых воспоминаний.

Находясь за множество километров отсюда, работники офиса одной из самых престижных юридических фирм в мире наблюдают за тем, что только что произошло. Они уже были готовы к этой смерти, но никогда не думали, что подобное случится вот так, в прямом эфире.

К счастью, этот человек подумал о будущем до того, как застрелил себя: о его деньгах есть кому позаботиться, начиная с сегодняшнего дня. Он составил непростое завещание, купив и заставив замолчать нужных людей.

Покойный потратил половину своего состояния на особенные драгоценности. Вторую половину использовал для того, чтобы обеспечить их доставку до получателей. Странный список адресатов был настолько огромен, что многие даже не подозревали, что находились там.

В этом и заключалась работа офиса – следить за исполнением завещания. Потому, очевидно, у них были не только штатные юристы, но и другие сотрудники – те, кто не носит костюмов и не получает официальную зарплату, кто не сомневается в деле и не задает лишних вопросов.

Похороны соответствовали тому, что представляла собой его жизнь. Как и в случае с публичным прощанием, необходимо было создать зону безопасности вокруг кладбища, чтобы контролировать людей, пожелавших проводить моего отца в последний путь: президентов, монархов, диктаторов, бизнесменов, победителей его конкурсов… и тысячи простых граждан, чье присутствие было обусловлено интересом, если не нездоровым любопытством.

Катафалк подъехал к главному входу на кладбище, и там, под покровом темных облаков, четыре человека вынесли гроб, водрузив его себе на плечи.

Со смерти моего отца и до захоронения мне ни разу не разрешили увидеть тело. Все объяснялось просто: от выстрела у него была сильно повреждена голова.

Похороны транслировались в прямом эфире, как и хотел мой отец: с непрерывно бегущей в нижней части экрана рекламой, где компании за предоплату выражали свои соболезнования.

Автомобильный бренд, многонациональное текстильное предприятие, получившее заказ на пошив похоронного костюма, которого никто так и не видел, один из самых престижных цветочных магазинов… Какая компания не заплатила бы за то, чтобы лишний раз появиться перед многомиллионной аудиторией зрителей? Мой отец смог заработать деньги даже на своих похоронах.

Гроб пронесли по главной аллее кладбища к небольшому саду, где его медленно опустили и внесли в семейный пантеон, чтобы похоронить отца рядом с моей матерью.

Удивительная штука – судьба: только теперь, после смерти обоих, их кости будут находиться намного ближе друг к другу, чем когда-либо были сердца.

С этого дня захоронение станут охранять днем и ночью, поскольку есть опасение, что оно может стать объектом вандализма: ненависть не оставляет в покое даже мертвых.

После кратких прощальных речей мероприятие было завершено, и присутствующие журналисты изо всех сил пытались получить какие-либо заявления со стороны самых близких людей отца.

Я знала, что на протяжении всех похорон пресса будет разыскивать меня: моя фотография со слезами на глазах появилась бы тут же на обложке любой газеты. Но они ее не получат. И не потому, что я не плакала (плакала еще как), а потому, что решила не присутствовать на прощании, оставшись наблюдать за всем из дома.

Я чувствовала себя виноватой за то, что не любила его достаточно сильно, как, возможно, должна была любить дочь. Может, если бы я попыталась понять характер отца, если бы попыталась сблизиться с ним или хотя бы поговорить…

Я выключила телевизор, погасила свет и закрыла глаза.

Я погрузилась в мечты, которые были недостижимы, и воспоминания, которые хотелось забыть.

«Прощай, папа», – тихо прошептала я ему.

Я даже представить себе не могла, что через несколько дней он снова появится в моей жизни… в нашей жизни.

Конкурс

(за несколько лет до смерти моего отца)

Оставалось всего восемь минут до того, как будут названы имена восьми избранных. Все было готово для начала финального этапа самого амбициозного конкурса в истории телевидения.

Давно позади тот момент, когда несколько влиятельнейших людей на планете собрались в офисе, чтобы подписать самый сложный и неоднозначный контракт за последнее время.

Слишком много требований со всех сторон, слишком много денег на кону и, конечно же, слишком много власти, которую нужно разделить.

Любая дипломатическая оплошность могла сорвать весь проект.

Проблема заключалась в том, что, по мнению общественности, идея не могла принадлежать ни одной стране: она просто бы не сработала. Несмотря на то что инициатива исходила от частного сектора, а ведущие позиции занимала одна американская организация, проект должен был стать событием, в котором бы участвовало все человечество. Поэтому каждую страну требовалось представить в той или иной форме. Каждый должен был чувствовать свою сопричастность к делу.

Ведущие аэрокосмические агентства уже разработали необходимую технологию. Но для ее реализации нужны были огромные деньги, поэтому им пришлось обратиться к трем богатейшим людям на планете.

В конце концов, с помощью обещанных компенсаций и взяток, они уговорили большинство стран принять участие в проекте или, по всей вероятности, создать видимость вовлеченности в него.

С самого начала было решено, что программа пройдет в два этапа. Первая экспедиция «Разведчик» должна была отправить трех астронавтов вместе с несколькими роботами на Марс, чтобы за два года подготовить все необходимое для его заселения. Затем планировалось, что прилетит второй экипаж корабля с восьмью гражданскими лицами на борту, которые останутся жить на Красной планете.

Это было важнейшее событие в новейшей истории: впервые человек ступил на планету, непохожую на Землю.

Шоу собрало огромную аудиторию. За подготовкой, технологическими испытаниями и отбором трех астронавтов с искренней самоотверженностью следили миллионы людей. Возможно, именно по этой причине, когда после путешествия длиною в полгода первый человек ступил на поверхность Марса, родилось чувство гордости, невиданное до сих пор. Чувство, которое охватило всю планету, каждый дом, каждого человека.

Три человека представили экипаж «Разведчика»: двое мужчин и одна женщина. С этого момента они стали частью истории и воспринимались как герои. Так оно и было, по крайней мере вначале. Ровно до тех событий, которые обрекли одного из них на всеобщую ненависть, а впоследствии и на мировое забвение.

Трое астронавтов, которые совершили путешествие в один конец, поскольку на данный момент не было технологии, способной обеспечить взлет ракеты с Марса. Участники сами понимали, что, возможно, в очень-очень далеком будущем они смогут создать свою собственную инфраструктуру для производства двигателей, получения необходимого топлива и компьютерного управления запуском космического корабля… Но пока идея возвращения была утопией.

В течение следующих недель каждое событие, каждое малейшее открытие превращалось в тему для жарких обсуждений на Земле: все было новым, все делалось впервые.

При помощи нескольких камер можно было наблюдать за повседневной жизнью астронавтов и прогрессом в сборке различных частей будущего дома для восьми избранных: жилых модулей, теплицы, солнечных батарей…

Время от времени на какой-нибудь из стен корабля или детали костюма астронавта появлялся символ ювелирной марки, изготавливающей особые кольца. Это были три буквы – две строчные и одна заглавная – которые образовывали слово еХо, где буква Х плавно изгибалась и одновременно охватывала собой две гласные. В общем-то, просто еще один бренд среди множества других спонсоров проекта, поэтому он почти никому не бросался в глаза.

Во время этой миссии все записывалось и регистрировалось: от задач, поручаемых роботам, до мелких деталей жизни астронавтов, таких как походы в туалет и занятия спортом.

Но первая экспедиция не была реалити-шоу в полном смысле. Она представляла собой научную миссию, поэтому постепенно записи о повседневной жизни перестали транслироваться, и восьми конкурсантам теперь показывали лишь то, что было связано со строительством и обустройством колонии.

И поскольку в шоу не было сцен романтики, секса или насилия, аудитория начала сокращаться. Кто будет тратить время, наблюдая за тем, как три самых ярких ума человечества создают условия для жизни на каком-то далеком Марсе, когда существует масса других программ, предлагающих в режиме реального времени следить за романами и похождениями знаменитостей?

Именно тогда главная компания-организатор решила сменить тактику и сосредоточиться на другой экспедиции, которая должна была включить в себя самых простых и обычных людей.

Впоследствии такое решение послужило причиной огромного успеха. Человеком, который когда-либо жил на Марсе, мог стать абсолютно каждый: ваш друг, ваш врач, учительница вашей дочери, механик, ремонтирующий вашу машину, та соседка, с которой вы здороваетесь в лифте, или незнакомка, с которой вы сталкиваетесь каждый день в автобусе… Любой желающий мог принять участие в отборе, так что колонизация Марса по демократическим принципам могла и, прежде всего, должна была принести огромные деньги. Это было единственное условие, благодаря которому весь проект в целом, как «Разведчик», так и реалити-шоу, мог работать.

Чего никогда не было обнародовано, так это существования третьей части проекта, получившей название еХо. То, что действительно придавало всему смысл и в то же время все портило.

Через месяц после смерти моего отца прошлое вернулось ко мне. В тот день, спустя несколько минут, как я зашла домой, курьер позвонил в дверь и оставил для меня посылку прямо на улице, у входа. Он даже не дал шанса поговорить с ним: когда я открыла, то увидела, как исчезает его фигура, мчащаяся на велосипеде вниз по улице. На самом деле, такое происходило не впервые. Я уже давно привыкла к тому, что анонимные источники передавали мне конфиденциальную информацию подобным образом: секретные данные по неизвестным каналам, какое-то компрометирующее видео…

Я взяла пакет и пошла прямиком к дивану.

Как и каждый день, проведя слишком много часов подряд в редакции газеты, я возвращалась домой совершенно разбитая. Сон всегда одерживал победу в битве с телом, которое явно перерабатывало в компании, где новости считались устаревшими еще до того, как они успели появиться; где ты либо первый, либо проигравший; где за считаные секунды нужно убедиться в достоверности полученной информации и опубликовать ее или остаться без эксклюзива из-за собственных сомнений.

Я включила телевизор, села, скрестив ноги на диване, и начала вскрывать небольшой пакет. В некотором смысле это всегда было самым захватывающим моментом, ведь никогда не знаешь, что тебя ждет внутри: обычный слух, подсказка, которая в конечном итоге никуда не приведет, или, возможно, сенсация века.

Что я меньше всего ожидала найти внутри, так это его послание.

Одному из гостей небольшого отеля, затерянного среди гор где-то в другой стране, только что позвонили со стойки регистрации, сообщив, что курьер оставил для него посылку.

Мужчина, весьма удивленный и слегка напуганный, кладет трубку.

Он спускается вниз по лестнице, размышляя о странности произошедшего. Никто не должен знать, где он находится. Сказать по правде, иногда он даже сам не знает, в каком месте окажется на следующий день. Этот человек давно принял решение исчезнуть для мира, отказаться от своей жизни, чтобы забыть даже о себе самом и просто жить там, где его никто не знает.

– Случайно не оставили какой-нибудь записки или сообщения? – интересуется он на стойке регистрации, глядя на лежащий перед ним пакет без каких-либо опознавательных знаков.

– Нет, ничего. Пришла девушка, сказала, что это для вас, и положила сюда. Я сказал ей, что в отеле не проживает человек с таким именем, но она даже не стала слушать. Я не знал, что делать, поэтому решил все-таки сообщить вам. Надеюсь, вы не против.

– Нет-нет, конечно, большое спасибо.

Мужчина поднимается в свой номер с большим пакетом в руках. Он медленно закрывает дверь, молча садится на кровать и включает маленькую прикроватную лампу. Ни имени, ни адреса. Он думает для начала встряхнуть пакет, чтобы услышать содержимое посылки, но решает, что это может быть опасно. Человек знает, что недоброжелателей у него немало.

На мгновение ему приходит в голову мысль открыть окно и выбросить пакет прямо в снег, укрывающий все вокруг.

Снова склоняется над свертком, ощупывает его рукой.

Наконец любопытство берет верх.

И он открывает пакет.

И то, что лежит там, вызывает у него столько боли, словно бомба, разрывающая грудь.

После прибытия на Марс трех астронавтов начались отборочные испытания для участников второй экспедиции – телевизионной.

С самого начала все участники знали, что их также ждет путешествие в одну сторону: они не смогут вернуться домой. Возможно, в будущем, если будут разработаны технологии, необходимые для запуска ракеты с Красной планеты, идея возвращения станет осуществимой, но на данный момент об этом даже не могло идти речи.

Одним из нововведений в процессе отбора стало то, что за одну только регистрацию на конкурс нужно было заплатить сто долларов. Такое решение вызвало протесты, поскольку, по мнению ряда ассоциаций, финансовые возможности не должны являться препятствием для участия в проекте: все имеют право на шанс.

Компания оправдала себя, заявив, что не желает тратить время на тех, у кого нет искреннего намерения покинуть Землю, кто захочет прийти ради пары-тройки фотографий на фоне знаменитостей, чтобы потом выложить снимки в социальные сети. «Для нас отбор кандидатов – это очень серьезный вопрос, а серьезно люди воспринимают только то, за что заплатили деньги», – заявил пресс-секретарь компании.

В конкурсе приняли участие более миллиона претендентов со всего мира, которые по тем или иным причинам хотели покинуть Землю и больше никогда не возвращаться. Благодаря этому доходы компании пополнились на несколько миллионов долларов, что уже являлось большим успехом.

Несмотря на то что официальными критериями отбора считались способность принимать решения, умение позитивно мыслить и действовать в условиях стресса, наличие внутренней мотивации и навыков командной работы, также учитывались популярность среди зрителей, обаяние, физическая привлекательность кандидатов и многое другое. В конце концов, шоу должно было приносить прибыль, и компания понимала, что восемь идеально подготовленных к суровым условиям, вежливых и порядочных людей рейтингов не сделают.

Процесс отбора записывался с самого начала как часть телевизионного конкурса, с помощью которого организаторы намеревались покрыть расходы на проект и, главное, заработать много денег.

Именно на последнем этапе отбора аудитория резко возросла: в каждом городе, в каждом доме, у каждого человека был свой любимый кандидат. Букмекерские конторы, многие из которых принадлежали той же компании, что и проводила конкурс, переживали свой золотой век. Ставки можно было делать на что угодно.

На протяжении последних трех месяцев велись ожесточенные споры о том, кто лучше всего подходит для полета на Марс. Почти на каждом канале в различных шоу эксперты и неэксперты спорили о преимуществах или недостатках того или иного кандидата. Желтая пресса за любые деньги пыталась выяснить тайны прошлого и подробности интимной жизни всех участников.

Началась массовая истерия. Люди объединялись в интернет-сообщества, чтобы поддержать или дискредитировать кого-либо из кандидатов. Были созданы специальные профили в социальных сетях, собраны миллионы подписей и даже организованы демонстрации в поддержку участников в их родных городах. Все делалось открыто, каждый мог выразить свое мнение.

Впервые в истории телевидения конкурс транслировался одновременно по всему миру. Права на него принадлежали одной компании во главе с человеком, ставшим самым богатым и самым влиятельным на планете.

НЕЛЛИН. Именно так было написано на маленькой деревянной коробочке, которую я достала из только что вскрытого пакета. Я начала перебирать в памяти последние подробности смерти моего отца: он вытащил пистолет и настолько быстро, насколько мог, чтобы никто не успел помешать ему, выстрелил в себя. И рухнул на пол.

Буквально через несколько секунд его окружили и унесли со сцены сотрудники службы безопасности. Больше его тела никто не видел… что, если последним представлением отца было самоубийство, в результате которого он вовсе не умер?

Я крепко сжала коробку в руках, не имея ни малейшего желания открывать ее, но понимая, что в итоге все равно это сделаю. В конце концов, я была журналисткой, и он знал об этом.

Я просидела несколько минут, держа посылку на коленях и думая о нем, обо всех моментах, которые мы так и не разделили, обо всех возможностях, которыми мы не воспользовались, чтобы поговорить. Я набрала воздуха в грудь и с силой выдохнула, пытаясь вместе с воздухом выпустить воспоминания о нем.

Еще раз посмотрела на коробку, погладила ее и медленно открыла крышку: передо мной оказались три предмета.

Первый, как ураган, унес меня в прошлое, где были огонь, тишина и страх. Эта вещь перенесла меня в хижину, затерянную в лесу. К ключу, вызывавшему боль в одной из линий на моей руке, к шраму, который никогда не должен был появиться и который навсегда изменил всю мою судьбу.

Вторым предметом был обычный мобильный телефон черного цвета, ничем не примечательный, без каких-либо внешних опознавательных знаков.

И третий…

Увидев третий предмет, я поняла, что мой отец выиграл.

Один из гостей небольшого отеля, затерянного среди гор где-то в другой стране, продолжает сидеть на кровати, с удивлением рассматривая содержимое коробки, не понимая, как она до него дошла. Коробка, внутри которой лежат всего два предмета.

Он берет первый и сжимает в руке настолько сильно, пока не начинает чувствовать жуткую боль. Он закрывает глаза, и перед ним появляется она – напуганная, маленькая, молча держащая его за руку… Он вспоминает камин, диван, коробку, огонь… и снова слышит крик, разбивший тишину леса на мелкие осколки. И вслед за криком появляется отец, который с силой распахивает дверь хижины, подхватывает на руки его сестру и бежит с ней к машине… а потом несется по грязи в сторону больницы.

Ключ, очень похожий на тот, что много лет назад висел у этого человека на шее, сегодня напоминает ему о дне, когда все стало рушиться – видимое и невидимое. Когда недоверие начало пожирать их существование с сестрой.

Он берет в руки второй предмет – маленький сотовый телефон, черный, самый обычный. Смотрит на него с недоумением, несколько секунд держит в руке, а затем нажимает на кнопку.

Телефон включается: ни пароля, ни системы блокировки. Но после загрузки становится очевидно, что работают только две функции – вызов и телефонная книга.

Несколько минут мужчина смотрит на экран, пытаясь понять, что происходит: чей это мобильный и почему он должен копаться в чужих контактах?

Он заходит в раздел с номерами: сохранен только один контакт, и тот без имени.

Человек кладет телефон на стол и ложится на диван.

Лежит, молча уставившись в потолок, думая о том, кто может скрываться под этим номером.

Проходят минуты…

И после почти двух часов, проведенных в сомнениях, мужчина принимает решение.

Он берет телефон в руку, нажимает на кнопку вызова, продолжая гадать, что ждет его на том конце: реальный человек или просто призрак?

«Богатейший человек в мире» – именно этот заголовок все чаще и чаще мелькал на обложках журналов. Транснациональные корпорации начали платить баснословные суммы, чтобы последние тридцать участников использовали их продукцию при каждом появлении на экране.

Количество зрителей давно перестало измеряться тысячами, превысив сначала миллион, а потом и десятки, сотни миллионов. Какой бренд отказался бы от такой рекламы?

Любая транснациональная компания знала, что, воспользовавшись этим конкурсом, она сможет продавать свои товары даже в самых отдаленных уголках планеты. Ни качество, ни польза этих товаров особого значения не имели. Важно было только то, чтобы конкурсанты ими пользовались – этого уже было достаточно для продажи.

Никто так и не смог точно подсчитать, сколько денег проект приносил за день, хотя некоторые оценки были сделаны. Наконец после нескольких месяцев отбора началось шоу, в ходе которого должны были объявить имена восьми избранных человек, кому выпал шанс организовать первое постоянное поселение на Марсе.

На миллионах экранов по всему миру появилась черная заставка. Через несколько секунд ее сменило изображение Марса на фоне Земли.

Затем снова черная заставка. И постепенно, подобно танцу маленьких светлячков, несколько прожекторов начали освещать огромную сцену, пол которой напоминал собой рельеф Красной планеты. На заднем плане, на безграничном экране шла трансляция видео, где в ускоренном режиме было показано, как продвинулось строительство колонии за последние два года. Было видно, как роботы неустанно трудились над сборкой внешних модулей, а трое астронавтов собирали и монтировали самые сложные детали.

Видео, которое длилось около пяти минут, закончилось громогласным: «Спасибо, „Разведчик“!» – с изображением трех астронавтов, машущих в камеру.

А потом опять черный экран.

Под нарастающие аплодисменты появляются двое ведущих шоу.

– Спасибо… спасибо, спасибо, экипаж «Разведчика»! – крикнул ведущий шоу. – Человечество многим обязано вам. Спасибо за то, что вы сделали так много, чтобы уже через несколько месяцев восемь избранных конкурсантов смогли поселиться и прожить на Марсе. Также спасибо компаниям, которые помогли этому осуществиться, и странам, которые с нами сотрудничали, чтобы вывести проект на глобальный уровень. Спасибо от всего сердца.

Шквал аплодисментов раздался со всех сторон.

– Да, Стивен, именно благодаря работе этих людей мы можем продолжать наш прекрасный проект. Все, что было сделано ими за эти почти два года, достойно восхищения. Уже два года!

– Просто невероятно, Элисон, прошло уже два года, и вот, наконец, мы здесь и… Вы хотите знать, кто прошел в финал?! – снова крикнул ведущий.

– Да-а-а-а! – взревел зрительный зал.

– Ну конечно же да! Что ж, добро пожаловать в это удивительное путешествие только для самых смелых. Путешествие в один конец!

Снова буря аплодисментов.

– Да, Стивен, сегодня мы наконец узнаем имена восьми храбрецов. Сегодня мы познакомимся с новыми жителями Марса – четырьмя мужчинами и четырьмя женщинами.

– Речь идет о создании первого в истории поселения людей, постоянно проживающих на другой планете. Поистине что-то невероятное… Что ж, давайте перейдем к тому, чего мы так долго ждали.

– Да, но прежде чем раскрыть их имена, предлагаю связаться с Центром, где они готовились последние несколько месяцев.

На большом экране появились все тридцать кандидатов – пятнадцать мужчин и пятнадцать женщин, сидевших полукругом на скамьях странной формы.

– Привет! – воскликнула ведущая.

– Привет! – крикнули участники в ответ, улыбаясь.

– Как приятно видеть вас всех здесь! Нервничаете? Настал день, которого вы все с нетерпением ждали… и думаю, вы знаете, что я держу сейчас в руках, – с улыбкой сказала она. – Ни больше ни меньше у меня здесь конверты с именами восьми избранных!

В действительности, мало кто знал процесс отбора победителей. Подразумевалось, что после прохождения участниками психологических тестов, включая вопросы на совместимость и мотивацию, зрители путем голосования выберут восьмерых победителей. На самом деле все было иначе: голосование служило еще одним способом получения большего количества денег для проекта.

На протяжении последних нескольких месяцев группа хакеров при помощи тысяч поддельных профилей манипулировала социальными сетями, чтобы вызвать у людей большую симпатию к тем кандидатам, которые были выгодны организациям и компаниям. Как и на последних выборах в США, во время голосования по Брекситу или продвижения инициатив по Амазонии и Гренландии… весь процесс был продуман заранее.

Людей заставили поверить в то, что их голос имеет большое значение. Поэтому тысячи, миллионы зрителей отправляли свое сообщение за отдельную плату, чтобы выразить поддержку любимому кандидату.

– Как все вы знаете, – продолжила ведущая, – первоначально в конкурсе приняло участие огромное количество человек. Вот мои данные: один миллион триста тысяч четыреста пятьдесят четыре конкурсанта. И из них вы, зрители, путем голосования выбрали тридцать счастливчиков, присутствующих здесь.

На этих словах съемочная площадка буквально взорвалась аплодисментами.

– Но мне жаль расстраивать вас, ребята, потому что дальше смогут пройти не все: на данный момент должно остаться только восемь финалистов. В будущем мы будем расширять колонию и… кто знает? Может быть, когда-нибудь мы доживем до того дня, когда там родится первый человек.

Именно эта тема рождения человека на Марсе привела к большим спорам… и даже смерти.

Третьим предметом, лежащим в моей коробке, было серебряное кольцо, гладкое с внешней стороны и с двумя гравировками внутри – буквенным символом еХо и цифровым кодом.

За тем месяцы, в которые наша газетная редакция проводила исследование этих колец, нам так и не удалось увидеть ни одного подлинника, и, возможно, теперь у меня в руках был один из оригиналов.

Как говорили, этот код представлял собой числовой шифр отпечатка пальца. Чтобы выяснить, принадлежит ли вам данное кольцо, нужно было войти в интернет, ввести код и приложить палец к камере, чтобы она сняла отпечаток. Сразу после этого на экране могло появиться одно из двух возможных сообщений: либо красный крестик, указывающий на то, что кольцо было поддельным или принадлежало кому-то другому, либо знак «ОК», означающий, что кольцо подлинное и вы являетесь его законным владельцем, включенным в список еХо.

Но что означало числиться в этом списке? Никто не знал.

В течение последних нескольких лет это была загадка, которую хотел бы разгадать каждый журналист. Также существовала вероятность, что мы просто столкнулись с самой прибыльной рекламной кампанией за всю историю. На самом деле у компании еХо был довольно узкий ассортимент товаров, в основном представляющих собой очень дорогие украшения. Но была одна вещь, выделявшаяся на фоне других – серебряное кольцо, рыночная стоимость которого не превышала двадцати долларов, но вместо этого продававшееся на сайте компании за сто миллионов, да еще и не всем.

Я смотрела на него не отрываясь, постоянно вертя между пальцами. Мне было не по себе.

Я открыла ноутбук и зашла на официальную страницу еХо.

Врать не буду: у меня дрожали руки, пока я набирала код. Я нажала на кнопку, чтобы запустить камеру, и прислонила свой палец.

Через несколько секунд на экране появилось сообщение «ОК». Мой отпечаток был в списке еХо.

Я не знала, что это за список и что он означает, но я была в нем. Я стояла молча, почти в полной темноте.

Я легла на диван с кольцом в руках. Тишина. Полная тишина в доме, в моей голове.

И в этот самый момент, когда мой взгляд застыл где-то на потолке, зазвонил телефон, лежавший в коробке. Я вскочила с дивана от испуга. Я совсем забыла про него.

С перепугу я схватила мобильный так резко, что он упал на пол. Я снова подняла его и посмотрела на дисплей: номер скрыт.

Я глядела на экран несколько секунд, не зная, что делать: подождать, пока телефон умолкнет, или все-таки ответить и узнать, услышу ли я голос с того света.

Я испуганно сняла трубку, но не произнесла ни слова.

– Алло? – послышалось с той стороны, и на мгновение я могла бы поклясться, что это был он. Я не ответила.

– Алло? Там кто-нибудь есть? – продолжал настаивать голос.

Молчание.

– Папа? – Сама не знаю толком, почему я сказала это слово, которое не произносила уже много лет. Папа. Будто смерть была окончательным прощением, возвращающим меня на те качели под деревом, к тем купаниям в реке, к тем приключениям в лесу, где я была его супергероиней, а он – моим суперзлодеем. Где я каждый день спасала Землю, всякий раз используя новую суперсилу, которую я получала то от поедания орехов, то от тканевого плаща, позволяющего мне летать в руках отца, то от волшебных очков, помогающих видеть в темноте… Папа.

На этот раз молчал голос на другом конце телефона. Я ждала.

Обоюдное молчание.

– Нел?… Это ты? – услышала я снова.

И тут я уловила знакомый оттенок в голосе, слабый, но достаточно заметный, чтобы распознать ту часть жизни, которая отдалилась от меня.

– Да… я… – наконец решилась ответить я, – но почему? Что все это значит? – спросила я дрожа.

– Не знаю, Нел, я не знаю…

В разговоре повисла пауза.

– Мне пришла посылка с ключом и телефоном… – продолжил он.

– Мне тоже, – прошептала я.

– Там был номер… и я его набрал…

Несколько мгновений мы не знали, что делать, застыв так, будто прошло несколько лет.

– Зачем? Для чего? – спросила я.

– Не знаю…

Именно в этот момент я осмелилась задать ему вопрос, который не шел у меня из головы. Вопрос, за которым скрывалась масса сомнений.

– Он мертв?

Снова молчание.

– Да, Нел, на этот раз никаких трюков. Я был там, когда папа выстрелил себе в голову…

Папа.

– Да, только это не впервые, когда… именно он.

– Нет, Нел, – перебил меня брат, – не в этот раз. Он мертв.

Молчание.

– И зачем? Ключи? После стольких лет…

– Я думаю об этом уже несколько часов, и, мне кажется, он хочет, чтобы мы каким-то образом закончили игру…

– Мы уже закончили… – сказала я с болью в голосе, – там, в той хижине, все закончилось…

Я ничего не могла с собой поделать и начала плакать. Я поняла, что плакала не от боли, а от сожаления, что мы оставили позади, оттого, что мы даже не попытались восстановить отношения. Я плакала не из-за того, что было, а из-за того, что могло бы быть, если бы мы не упустили возможности.

– Я знаю, Нел, и мне очень жаль. Ты не представляешь, сколько раз я вспоминал, что случилось в тот день. Но прошло уже так много времени… Почему ты не можешь это забыть?

Тогда я чуть не повесила трубку, потому что он, сам того не зная, выстрелил мне в самое слабое место, заставив задуматься о собственной вине в том, что произошло. Я сама задавала себе неоднократно этот вопрос. Почему я не могла простить даже после стольких лет?

Разговор снова перешел в молчание, которое он прервал.

– И если папа хотел дать тебе еще один шанс…

– Еще один шанс! Для чего? – крикнула я в ответ.

– Я не знаю, может быть, чтобы ты его простила, может, чтобы сказать тебе, что он сожалеет о случившемся… или нет. Может, он не хотел ничего подобного, и только из-за собственного эгоизма не мог оставить дело незавершенным. Потому что хотел сдержать свое обещание, чтобы ты смогла исполнить свое желание…

– Мое желание?! – снова закричала я и тут же начала смеяться. – Если бы ты знал, что я ему сказала. Ведь ты даже не представляешь, что это было за желание… Просто ответ десятилетней девочки, которая была напугана всем происходящим.

«Я попросила его о чем-то невозможном», – подумала я.

Молчание.

Молчание с обеих сторон.

Тишина, что предшествует буре.

И вот прозвучал вопрос, который меня подкосил.

– Нел… как ты вообще?

И дело в том, что тема рождения человека на Марсе стала одной из самых обсуждаемых во всем проекте. По телевидению шли ожесточенные дебаты, выражающие непримиримые позиции.

Было совершенно ясно, что секс и деторождение – два совершенно разных вопроса. Первый вызвал немало шуток, учитывая, что сила гравитации на Марсе ниже, чем на Земле, а значит, есть вероятность снижения кровяного давления и, в свою очередь, кровотока, отвечающего за мужскую эрекцию.

Возможно, секс на Марсе мог стать более сложным занятием, и потому при отборе кандидатов был учтен дополнительный аспект, официально не озвученный, но визуально очевидный: все конкурсанты, помимо того, что были молоды, еще имели очень привлекательную внешность. С самого запуска проекта все понимали, что секс является гарантией высоких рейтингов, что мужчина и женщина, выходящие вместе из душа, вызывают у публики гораздо больше интереса, чем наблюдение за прорастанием чечевицы на Красной планете.

И если тема секса не вызывала каких-то глобальных протестов или моральных ограничений, то вот с размножением возникли серьезные проблемы.

Безусловно, великая цель будущего заключалась в том, чтобы человек мог воспроизводить потомство за пределами Земли. Но, возможно, это будущее пока воспринималось еще слишком отдаленным, а вот реальная попытка воспроизвести потомство в ходе первой миссии могла стать подлинным самоубийством.

Не только потому, что при осложнении родов могли погибнуть как мать, так и ребенок, но и потому, что солнечная радиация на Марсе была уже достаточно опасной для взрослых. Еще больший вред она могла причинить репродуктивным клеткам и плоду. Существовала высокая вероятность, что ребенок родится с множественными пороками развития или у матери случится выкидыш. Это был риск, на который никто не хотел идти: первый человек за пределами Земли не мог появиться на свет больным или мертвым.

Но по другую сторону проблемы, конечно же, находилось шоу, телевидение, публика, страстное желание увидеть рождение первого марсианина… Общественное мнение разделилось.

Шли месяцы жарких дискуссий между экспертами, философами, врачами, социологами… пока наконец не было принято решение.

Фраза «Как ты вообще?» сбивает с толку сестру, которая слишком долго жила в ожидании этого вопроса.

Она держит трубку, не зная, что делать дальше: сказать правду или продолжить разговор как ни в чем не бывало, притворившись, что не расслышала вопроса.

Ее брат снова берет инициативу на себя.

– Мне тебя не хватает, Нел… – признается человек, которому также нелегко выразить свои настоящие чувства. Он боится продолжения этого разговора не меньше, чем молчания.

Женщина кладет мобильный телефон на диван и садится на пол, утыкаясь лицом в колени в попытке избавиться от самых болезненных воспоминаний, которые ей только довелось пережить.

Мужчина, хотя и не видит, но чувствует ее боль на той стороне провода. Он знает, что сестра рядом, что она слышит его, не желая слушать, но и не в силах перестать.

– Нел… – продолжает он, понимая, что с этого момента любое сказанное им слово может все разрушить, – я не знаю, чего хотел добиться папа и каковы были его намерения. Но если это даст мне шанс снова сблизиться с моей сестрой, я постараюсь им воспользоваться. Если это поможет мне снова обнять ту маленькую девочку, которая в своих огромных сапогах и плаще хотела спасти весь мир, я готов сыграть.

Тишина.

Но он знает, что даже за стеной молчания она слушает его. И потому, несмотря на свои боль и страх, мужчина решает продолжить.

– Я хотел бы с тобой встретиться, чтобы рассказать о каждом моменте, когда я собирался тебе позвонить и не позвонил. Обо всех фотографиях, на которых я искал тебя и не нашел, обо всех воспоминаниях о тебе, которых уже не будет…

Женщина продолжает сидеть на полу, играя с кольцом в руках. Она молчит, не в состоянии ничего сказать, пока ее брат продолжает говорить о том, что на протяжении стольких лет беспокоило его сердце.

– Нел, ты же знаешь, что когда-нибудь нам придется снова поговорить… После того, что случилось с мамой… – И вот в одно мгновение у мужчины, который всю жизнь ждал этого разговора, вдруг все обрушивается внутри, и он тоже начинает плакать. И эти слезы прорываются сквозь телефон, время и километры. – Нелли… несмотря ни на что, несмотря на расстояние между нами, жизнь и страх… я никогда не переставал любить тебя.

Снова наступает молчание. Когда-то оно было подобно реке, но со временем превратилось в огромный океан, разделивший брата и сестру.

– Нелли, – умоляющим голосом произносит он, – скажи мне что-нибудь… скажи, что ты еще там, что ты меня слышишь…

– Прости, – отвечает она, крепко сжимая кольцо в руке, – я сейчас не могу говорить. Мне очень жаль…

– Хорошо, подожди, подожди! – настаивает он, будто телефон заменил единственную оставшуюся ниточку, которая их связывает, будто прервать сейчас этот разговор означало распрощаться навсегда. – Прежде чем повесить трубку, дай мне хоть маленькую надежду, пообещай, что мы еще увидимся.

Оба знают, что означают обещания в их семье.

– Я тебе обещаю… – говорит она, нажимая на кнопку мобильного, чтобы закончить разговор.

И он вздыхает с облегчением.

Ни о каком рождении ребенка речи быть не могло – решили окончательно и бесповоротно. Тогда настал черед другого вопроса, возможно, еще более спорного, чем первый: как этого избежать?

Очевидно, что секса будет наверняка много. Четверо мужчин и четверо женщин в возрасте от двадцати до сорока пяти лет, привлекательные, располагающие огромным количеством свободного времени… В такой ситуации секс неизбежно должен был стать одним из главных развлечений.

Хотя вероятность наступления беременности была низкой, исключить ее полностью никто не мог, что создавало по-настоящему опасную ситуацию. Первым решением, которое пришло в голову, оказалась стерилизация участников.

Но это вызвало недовольство среди различных ассоциаций, выступающих в защиту жизни, которые без колебаний вышли на улицы в знак протеста. Со временем мирные демонстрации становились все более радикальными, пока в конце концов беспорядки, вызванные организаторами, не привели к гибели нескольких человек.

Когда общественные настроения удалось успокоить, возник следующий важный вопрос. Кого необходимо стерилизовать: мужчин или женщин? Не было необходимости подвергать процедуре всех.

Эта дилемма снова вызвала бурную полемику между различными феминистскими движениями, организациями, отстаивающими права человека, ассоциациями в защиту равенства…

Наконец, учитывая все разногласия вокруг столь непростой проблемы, было принято решение, которое удовлетворяло всех и не удовлетворяло никого: стерилизовать всех восьмерых.

– Но давай уже не будем тянуть, Стивен, нас ждут миллионы зрителей.

– Что же, вперед! Начинаем объявлять имена победителей…

– Ну-ка, ну-ка, – шутила ведущая, открывая первый конверт и глядя на карточку внутри. – Ого!

– Кто там? Кто это, Элисон?

– Могу только сказать, что никто не будет удивлен такому выбору, ведь он один из наших фаворитов.

Прожекторы погасли, заиграла музыкальная тема шоу, и на экране появилась фотография победителя.

Фрэнк Смит

Участник № 230 656

31 год

Педиатр

Сотни людей, находившихся на съемочной площадке, начали восторженно кричать. С начала запуска шоу Фрэнк был одним из любимцев публики и, конечно же, самой компании. Очень привлекательный мужчина во всех аспектах: голубоглазый и темноволосый, умный и обаятельный, атлетического телосложения ростом метр восемьдесят шесть.

Среди тысяч проведенных опросов и рейтингов он всегда фигурировал как один из верных кандидатов для переселения на Марс. Вот почему ни для кого не стало неожиданностью, что он был избран первым, получив наибольшее количество голосов.

– Похоже, он вам всем понравился, не так ли? – прокомментировал ведущий, подмигивая своей спутнице.

– Конечно, как он может не понравиться? Разве не так?

И зал снова взорвался аплодисментами.

– Фрэнк, ты меня слышишь? – спросила ведущая, в то время как на экране появилось изображение плачущего мужчины, обнимавшего остальных участников. – Фрэнк?

– Да, Элисон, я слышу, просто пока не могу поверить в это!

– Придется поверить, потому что ты идешь дальше. Ты первый в списке тех, кто отправится на Марс.

Фрэнка не переставали поздравлять и обнимать другие конкурсанты.

– Что ж, – продолжил ведущий, – сейчас с ним будет сложно поговорить, поэтому давайте перейдем к видео, которое он записал несколько дней назад, чтобы убедить вас. Да, вас, настоящих главных героев всего этого приключения, проголосовать за него на заключительном этапе.

На съемочной площадке снова стало темно, и появилось видео, на котором Фрэнк представился и кратко рассказал о своей жизни, и так уже известной всей планете. Человек с вполне обычным детством, который преуспел в учебе, окончил с отличием медицинский факультет и посвятил себя заботе о детях в маленьком городе. Затем появились его родители, с гордостью говорившие о своем сыне. Что касается личных отношений Фрэнка, то у него не было ни детей, ни каких-то постоянных партнеров, о которых было бы известно.

Он любил свою профессию педиатра, которая, как он сам говорил, не имела особого смысла на Марсе сейчас. Но кто знает, может быть, в будущем…

И то, что поначалу могло восприниматься как аргумент против, стало плюсом. Потому что так или иначе у всех была надежда, что однажды, возможно, в следующих миссиях, на Марсе родится первый человек.

Но чего не было показано в этом видеообращении, так это правды, которую постарались скрыть с помощью огромных денег. Правда, которую компания узнала слишком поздно, когда Фрэнк уже был на пике популярности. Когда многие организации сделали на него свою ставку, снять с конкурса столь ценного участника означало убить курицу, несущую золотые яйца. Потому компания решила, что правда сегодня никому не интересна ни на Земле, ни на Марсе.

Может, если бы публика вместо того, чтобы переживать о внешности и обаянии конкурсантов, задала себе другие вопросы… например, каковы же истинные причины, по которым человек хочет навсегда покинуть Землю?

– Как все вы знаете, никто из конкурсантов не может присутствовать сегодня здесь. Мы были бы рады поприветствовать их лично, но они должны оставаться в карантине, поэтому нам придется довольствоваться разговором через экран, – объяснила ведущая, готовясь вскрыть второй конверт. – Ну, а теперь перейдем ко второму участнику, вернее, ко второй участнице.

– Кто же это, кто же это будет? – весело спросил второй ведущий.

– Сегодня мы вершим историю, Стивен, через несколько лет, когда мы будем вспоминать этот момент… посмотрим… – Изучив содержимое бумаги, она слегка улыбнулась и показала конверт своему соведущему.

– Ну… мы можем сказать о ней, что она особенная и не похожая на остальных… – улыбнулся в ответ он.

И по одним этим словам аудитория практически сразу догадалась, кто будет следующим участником миссии.

– Внимание на экран!

Свет погас, зазвучала музыка, и на темном фоне появилась информация.

Андреа Чжао

Участник № 222 315

22 года

Информатик

У Андреа было не самое удачное начало в конкурсе. Возможно, из-за ее внешности, возможно, из-за ее отношения к отбору, а может, из-за ее немногословности… Но постепенно она завоевала сердца зрителей благодаря своему интеллекту и, прежде всего, покорила их своей историей.

Она была невысокой, худощавой, бледной, хотя, несомненно, привлекательной. Ее черные волосы контрастировали с серыми восточными глазами, которые одновременно очаровывали и пугали. Именно избыточное количество татуировок, множество пирсингов и неизменно яркий макияж стали причиной первоначального неприятия. Тем не менее зрители сумели рассмотреть, что под искусственным образом скрывается ранимая девушка, которую хочется защищать…

И, конечно же, после знакомства с ее прошлым ни у кого не возникло сомнений в том, что молодая женщина заслуживает покинуть эту планету. Планету, где судьба уже изрядно ее помотала, лишив родителей и любви. В детстве никто не мог поцеловать ее перед сном или обнять в разгар бури, успокоить и сказать, что гром – это всего лишь шум, а молнии – просто вспышки света. Рядом с Андреа не было никого, кто мог бы сказать ей ласковое слово с утра, когда она только проснулась, или протянуть руку помощи, когда все вокруг рушилось. И все же ее резюме было впечатляющим: математик по образованию, специализирующийся на информатике.

Видеопрезентация этой девушки была самой короткой из всех, что транслировали на экране. У нее не было семьи, о которой можно было бы рассказать, не было друзей, с которыми можно было бы связаться. Она говорила не о причинах, по которым хотела отправиться на Марс, а объясняла, почему желала покинуть Землю. Двух минут хватило, чтобы убедить зрителей в том, что Андреа должна пройти отборочный этап. Дальше в дело вступили ее решительность, дисциплина и сила воли, позволившие пройти весь путь до конца.

Как только Андреа услышала свое имя, ее лицо немного изменилось, можно даже сказать, что она улыбнулась. Но девушка не вскочила и не двинулась с места, просто осталась сидеть, смотря в камеру и принимая поздравления от своих товарищей по конкурсу.

Но на самом деле Андреа была куда более особенной, чем кто-либо мог себе представить. Никто не понимал, как эта маленькая девочка смогла поменять жизнь с улиц Пекина на учебу в самом престижном университете страны. Никто даже не подозревал о существовании особых образовательных стипендий.

Хрупкая девушка держала в своих руках жизни многих людей. Но, конечно, этого никто не знал и не должен был знать.

Я только что дала обещание своему брату, а в нашей семье всегда было принято держать слово.

Продолжать игру с ключами казалось глупым, потому что я знала, что желание, которое я загадала отцу, осуществить было невозможно. Все ради шутки, вернее, мести. Тогда я была напугана и старалась придумать нечто такое, что никогда не будет исполнено.

Несмотря на мой юный возраст, в те дни наши отношения уже находились на грани: его авторитарный характер постепенно начал вытеснять чувство привязанности к детям. Мы были нужны отцу только для его экспериментов, конкурсов и тестирования камеры. Он почти не обнимал меня и брата, мы практически перестали вместе играть в спасение мира. Да, возможно, отец по-своему продолжал любить нас, но это уже не было прежней любовью, что он дарил.

Причина, по которой я дала обещание своему брату, заключалась в кольце. В том, сколько часов я потратила на изучение слухов о списке, который вроде бы существовал, но при этом его никто никогда не видел. Компания продавала кольца, не имеющие никакой ценности, за сто миллионов долларов и только избранным. Когда кто-то хотел приобрести кольцо, он должен был сказать, предназначалось ли оно для собственного пользования или в качестве подарка. В обоих случаях компания тщательно изучала и анализировала конечного владельца и только потом принимала решение, продавать кольцо или нет.

В интернете почти не было никакой информации на этот счет, и, если вдруг кто-то публиковал хоть какие-то данные по теме, через несколько минут они бесследно исчезали.

Мой отец прекрасно знал, что я не стану продолжать игру в хижине только по его прихоти. Он знал, что нужен весомый повод, и потому прислал мне загадочное кольцо. Я решила ничего не рассказывать брату, поскольку не была уверена, что они с отцом не спланировали это вместе.

На следующий день, едва придя на работу, я встретилась со своим начальником, чтобы попросить у него пару отгулов. Сначала он был против, поскольку мы были заняты несколькими важными расследованиями, и не хотел терять ни единого сотрудника.

– Извини, Нел, с этим придется повременить. Ты же знаешь, что у нас на руках несколько слишком деликатных дел, так что сейчас не лучшее время, – сказал мне руководитель.

– Я прекрасно все понимаю, но поверь мне, ни одно из этих дел не переплюнет мое, – ответила я, улыбаясь.

– Ну, тогда тебе придется предъявить слишком веский аргумент, чтобы убедить меня, – сказал он, скрестив на груди руки и пристально уставившись на меня.

И тогда я положила на стол свое кольцо.

– И… мы переходим к третьему участнику, – сказал ведущий, вскрывая следующий конверт и показывая его своей коллеге.

– Вот это да… что ж, можно сказать, что этот кандидат может оказаться весьма и весьма… полезным, – ответила она, улыбаясь.

– Полностью с тобой согласен, Элисон, ведь на самом деле он может починить буквально что угодно…

И благодаря этой простой подсказке большинство зрителей догадались, кто может стать третьим победителем. Социальные сети делились постами о нем (#мастер) миллионы раз, прежде чем сегодня в полной темноте его данные высветились на огромном экране.

Хуан Крус, «Мастер»

Участник № 25 334 3

2 года

Механик

Тот, кто мог отремонтировать с легкостью как машину, так и холодильник, был идеальным кандидатом для для отправки на планету, где доступа к круглосуточной технической службе попросту не существовало.

Несомненно, именно его навыки дали ему огромное преимущество перед другими участниками в ходе финального отбора. К тому же он был весьма привлекательным человеком: красивым, высоким, с подтянутым телом, которое можно получить только проведя не один день в тренажерном зале.

Внезапно этот мускулистый мужчина встал со стула и начал подпрыгивать от радости. Он обнял всех своих товарищей, а затем, не переставая улыбаться, подошел к камере. На нем был рабочий комбинезон с логотипом одной из крупнейших компаний, занимающихся производством строительных инструментов и материалов. Фирма, которая очень быстро обновила свой рекламный слоган: «Наши инструменты помогут вам починить все что угодно, в любой точке мира и даже за его пределами».

Через несколько минут на экране появилась видеопрезентация, с которой Хуан начинал участие в конкурсе. В ней мужчина рассказывал, что работал во многих местах, последним из которых была его собственная небольшая ремонтная мастерская. Но Хуан также отметил, что ему стало скучно, и он чувствовал, что должен изменить свою жизнь, попробовать что-то новое…

Мужчина был дважды женат, хотя никогда не имел детей. У него были родители, трое братьев и сестер, однако никто из них не появился на видео. Он объяснил это тем, что не слишком ладит с семьей, но в глубине души очень любит их всех.

За пять минут этот человек рассказал свою историю. Свою, но не настоящую. Не ту, что впоследствии просочилась в сети и которой никто не придал слишком большого значения. Возможно, потому, что все люди заслуживают второго шанса. Особенно если они настолько привлекательны, как Хуан.

Я выехала рано утром, пока дороги еще были пустыми. Мне предстоял восьмичасовой путь в прошлое. В то место, куда я не возвращалась уже столько лет.

На следующий день после звонка, когда мое тело и, прежде всего, разум успокоились, я снова поговорила со своим братом. Это был короткий разговор, какой бывает у двух незнакомых людей, которые созваниваются только для того, чтобы подтвердить место и время встречи, не более.

Я ехала молча, думая о своем отце еще больше, чем когда-либо. Особенно теперь, когда он ушел безвозвратно. Я пыталась вспомнить момент, не когда я начала его ненавидеть, а когда перестала любить.

После нескольких остановок и сотен песен я добралась до того самого, совершенно обычного перекрестка дорог. Все выглядело новее, ярче, но все же я чувствовала, что оказалась в знакомом месте. Я остановилась на несколько мгновений, а затем повернула в сторону города, ставшего свидетелем моего взросления.

Чем больше я приближалась к нему, тем лучше понимала, что и он вырос тоже: теперь меня встречала промышленная зона с несколькими заводами и фабриками. Там, где раньше простирались лишь зерновые плантации, сегодня шло производство, и мешали цемент.

Проехав вперед километра три, я была поражена, увидев прямо у въезда в город почти двухметровую статую мужчины, смотрящего в небо. Этим мужчиной был мой отец.

Я свернула на главную улицу, показавшуюся мне намного длиннее, чем в моих детских воспоминаниях. Тут же я узнала несколько заведений, обратив все свое внимание на одно памятное место.

Когда во время последнего разговора мой брат назвал кафе, в котором мы могли бы встретиться, я подумала, что он пошутил надо мной. Невозможно было поверить, что оно еще открыто после стольких лет. Но заведение по-прежнему стояло на своем месте. То самое кафе, где отец каждую пятницу угощал нас мороженым, когда мы выходили из школы. Это было наше убежище, наш уголок счастья, где начинались выходные. Там мы рассказывали друг другу, как прошел день, делились важными детскими секретами… и там же отец нам объяснял свои новые идеи о программах и конкурсах.

Припарковавшись в нескольких метрах, я осталась сидеть в машине. Я закрыла глаза и снова представила, как иду по этим улицам вместе со своим братом.

В этот момент по радио зазвучала песня Appointments Жюльен Бейкер. Именно фраза: «Может, все-таки все получится» – заставила меня выйти на улицу.

Я направилась в кафе. Сделала глубокий вдох, открыла дверь и вошла.

И увидела его.

Да, я узнала этого человека. Конечно, на протяжении всей поездки я думала о нем, о своем детстве, о нашем первом поцелуе, о том сердце, вырезанном на дереве… Я задавалась вопросами: что стало с ним? Остался ли он жить в этом городе? Чего я меньше всего ожидала, так это встретить его там, в том же кафе, где мы когда-то влюбились и где он теперь продолжал дело своего отца.

– Так-так… – произносит ведущий, как только его спутница показывает содержимое следующего конверта. – Давайте-ка посмотрим, что сейчас будет.

– Думаю, что это решение понравится… особенно понравится мужской части нашей аудитории… Сегодня можно так говорить? – спрашивает она.

– Мужская часть аудитории? Думаю, что в данной ситуации можно.

– Что ж, тогда внимание, мужчины.

В этот момент появляется фотография и данные очередной финалистки.

Амели Боровски,

«Мисс» Участник № 445 616

25 лет

Модель

Несомненно, для многих мужчин (да и для многих женщин тоже) она была самой привлекательной конкурсанткой из всех, кто когда-либо принимал участие в отборе. С самого начала она выделялась своей красотой, выразительными глазами и идеальными параметрами фигуры. Вот почему с того момента, как она записалась на конкурс, все стали называть ее просто Мисс. Недоброжелатели Амели утверждали, что она ничем не выделялась, кроме внешности. Ее поклонники соглашались с этим, но считали, что именно благодаря своей красоте она отличается от остальных участников настолько сильно.

В своем резюме она указала, что по профессии является моделью, хотя до регистрации на конкурс о девушке вообще никто никогда не слышал. История ее прошлого была весьма расплывчатой: Амели работала официанткой во многих заведениях, продавщицей в нескольких магазинах одежды, секретарем в компании строительных материалов… Только вот подлинная история всплыла на поверхность некоторое время спустя, когда было уже слишком поздно.

Именно после того, как Амели заметили на конкурсе, ею заинтересовались многие рекламные компании, и постепенно она стала иконой мировой моды.

Ее успех был настолько велик, что незадолго до финального отбора девушка чуть не покинула проект, чтобы посвятить себя модельному бизнесу на Земле. Но в итоге решила остаться: на Марсе у нее точно не будет конкурентов, потому что там она сможет стать по-настоящему особенной. На Земле же всего через несколько месяцев Амели превратилась бы лишь в одну из многих.

Как только Мисс услышала свое имя, она тут же вскочила и начала прыгать от радости. Фигура ростом метр семьдесят восемь в великолепном синем платье от одного из самых именитых дизайнеров приблизилась к камере, и губы карминного цвета поцеловали объектив.

Затем девушка представила свой видеоролик. В нем не было почти ни слова ни о ее прошлом, ни о ее семье. Она просто выразила желание отправиться на Марс, чтобы стать первой моделью за пределами Земли и попробовать там какие-то новые косметические продукты…

Единственное, в чем она не призналась, так это в том, что она не столько хотела приблизиться к Марсу, сколько отдалиться от Земли. Амели никогда не говорила ни о своем прошлом, ни о настоящем, ни о том, сколько вымысла было в ее журнальных интервью.

И уж точно она никогда не могла себе представить, что станет той самой женщиной, которая изменит историю всего человечества. Но это все впереди.

Разве можно забыть свою первую любовь? Свой первый поцелуй? Тот, со вкусом приятного волнения и ледяного страха. Тот, который уже расцветает, а ты даже толком не понимаешь, когда это произошло. Эту подростковую любовь, которая заставляет тебя желать, чтобы солнце взошло до рассвета, а ночь никогда не наступила и тебе не пришлось возвращаться домой.

Он слегка изменился внешне, возможно, прибавил несколько килограммов и немного поправил прическу. Но у него осталась все та же улыбка, в которую я однажды влюбилась. Я хорошо помню наши руки, переплетенные в парке, первое «я тебя люблю», затем второе, третье…

Как только я вошла, он тут же уставился на меня. Потребовалось несколько секунд, чтобы он вышел из этого ступора, и разум наконец-то напомнил ему, что когда-то, много лет назад, наши сердца встретились.

– Ты! Это ты, Нелли? Вот это сюрприз! – закричал он. И те немногие, кто был в кафе, обернулись. – Поверить не могу, Нелли. Ты здесь!

И он набросился на меня, чтобы обнять изо всех сил, по-настоящему, до самых костей.

– Как я рад тебя видеть! Но что ты здесь делаешь?

– Да, в общем, это из-за моего отца… Думаю, ты уже знаешь… – На самом деле он задал наиглупейший вопрос. Кто не знал к тому времени о самоубийстве одного из самых могущественных людей на планете? – Я приехала, чтобы оформить документы и все такое…

– Сожалею о том, что произошло. Это был тяжелый удар для всех, кто здесь живет. Масса людей еще не пришла в себя, ведь мы стольким ему обязаны. Он сделал очень много для нас и города…

– Для вас? – переспросила я с удивлением.

– Конечно. Если бы не он, тут никто бы из нас не остался, большинство семей просто уехали бы. Ты ведь помнишь транспортную компанию, которая занимается грузовиками?

– Еще бы, практически половина населения здесь жила за счет нее.

– Ну, когда начали появляться независимые перевозчики с радиоуправляемыми автомобилями, мы все понимали, что потеря работы – это лишь вопрос времени. Так оно и произошло: компания стала сокращать водителей, потому что маршруты, по которым они ездили, были всегда одними и теми же, и их удалось легко автоматизировать… В большом количестве людей уже не было необходимости. Значение имели только сами грузовики. Практически все водители остались без работы, а вместе с ними и компании, которые их обслуживали… Помнишь ведь, как бывало по утрам возле фирмы?

– Помню, конечно, там всегда выстраивалась очередь.

– Получилось, что в один прекрасный день городок остался просто ни с чем. К счастью, твой отец узнал об этом. И когда началась вся тема с конкурсом для полета на Марс, он решил привезти сюда несколько заводов по производству комплектующих. Это нас и спасло: практически за два года население удвоилось. Здесь не найдешь ни одного человека, кто плохо бы отзывался о нем. Все, что ты видишь вокруг, существует благодаря твоему отцу.

– Ого, я даже не знала, – удивленно ответила я.

– Ну… он говорил мне, что вы не очень ладите и что давно не разговаривали… В общем, это ваши дела. Но твой отец всегда мне рассказывал о тебе и об Алане, который… кстати, как он поживает?

– Честно говоря, я давно его не видела, но мы договорились здесь встретиться сегодня.

– Что? Да ладно! Вот это новости! Я снова увижу вас здесь вместе! – опять начал кричать он.

– Ну, а как у тебя дела? Как жизнь вообще? – спросила я, пытаясь переключить разговор о наших отношениях с братом на что-то другое.

– Уверен, что моя жизнь даже близко не была настолько захватывающей, как твоя. Я женился на Мире, помнишь ее?

– Мира, конечно, я помню.

– Да, любовь всей моей жизни… по крайней мере, так я тогда думал. Когда вокруг тебя не так много ровесниц, можно вполне убедить себя, что кто-то является любовью всей твоей жизни. А все потому, что та, о которой ты действительно мечтал, однажды ушла…

В тот момент я поняла, что значила для него, что, будучи совсем еще детьми, мы были по-настоящему влюблены.

– У нас родились двое детей, – продолжал он, – но ничего из этого так и не вышло: слишком много рутины. Мы целыми днями были вместе на работе, потом дома… это постепенно стало отравлять отношения.

Я заметила, как он переменился в лице. Впервые с тех пор, как мы заговорили, он стал грустным.

– На самом деле я пятнадцать лет провел за одной и той же барной стойкой. Кажется, я из города-то уезжал два или три раза… вот ведь какой контраст, а? Есть люди, которые улетают жить на Марс, а я едва выбрался из этого помещения… В общем… Слушай, а как ты-то сама? Что у тебя в жизни?

– Я так и не вышла замуж. Никто не смог меня долго терпеть.

– Я бы точно смог, – улыбнулся он. Я улыбнулась в ответ.

Между нами повисло неловкое молчание.

– А дети?

– Дети? – я улыбнулась опять. – Нет, детей нет. Не было времени…

Я собиралась сказать, что я хотела бы иметь детей, что я долго пыталась, почти стала одержимой этим, но у меня ничего не получалось. Возможно, сама природа была против, чтобы я стала матерью. А потом он сказал бы мне, что я еще молода, что я еще могу попробовать… И у нас вышел бы неловкий разговор, поэтому я решила промолчать. Он заметил мою зажатость и сменил тему.

– Главное, что ты здесь. Это потрясающе! Скажи, что тебе предложить?

– Кофе будет достаточно.

– Только кофе?

– Да, спасибо.

– А мороженое? Как же без нашего мороженого? – улыбнулся он, уходя за стойку бара.

Я села за наш привычный столик в углу, с которого прекрасно просматривались обе улицы. Сидя там, я разглядывала его, пока он обслуживал другого клиента. Я пыталась представить, как сложилась бы моя жизнь с человеком, которого я когда-то любила…

Я полностью погрузилась в свои мысли, когда открылась дверь и вошел Алан. Я видела, как он обнялся с моей первой любовью. Они поговорили несколько минут, вместе посмеялись, как будто в последние несколько лет виделись чаще, что потом и подтвердил мой брат.

Наконец он заказал что-то и повернулся в мою сторону.

Я начала нервничать. Очень сильно нервничать.

Я, которая встречалась с разными бандитами, с торговцами всех мастей, с людьми столь же могущественными, сколь и опасными, теперь сидела и дрожала от страха перед этим приближающимся ко мне человеком – моим собственным братом.

Я сняла кольцо с пальца и спрятала его в карман.

– Итак, переходим к номеру пять. Ситуация становится все более и более захватывающей. Кто же это будет? Кто это будет?

Миллионы глаз наблюдали за шоу, которое должно было определить будущую судьбу четырех мужчин и четырех женщин. Ведущая заглянула внутрь конверта и улыбнулась.

– Что ж… возможно, это имя станет неожиданностью для большей части зрителей. Хотя многие также согласятся, что данный кандидат не менее необходим.

– Думаю, у нас уже есть подсказка, Элисон?

– Да, Стивен, кажется, я уже сказала слишком много. Так что переходим сразу к участнику.

Зал погрузился в темноту и на экране появилось лицо конкурсанта. На этот раз аплодисменты не были столь бурными, как в предыдущие разы. Этот человек не входил в число фаворитов публики, но всегда появлялся первым в списках наиболее полезных для миссии участников. Он также был самым старшим из всех.

Джон Скотт

Участник № 12 441

45 лет

Военный

На самом деле никаких возрастных цензов для участия в предварительном отборе никогда не устанавливалось. Но правда была в том, что компания старалась привлекать больше молодежи, поэтому среди последних тридцати финалистов средний возраст составлял двадцать восемь лет. Но этот конкурсант оказался особенным во многих отношениях: из восьми победителей он был одним из двух человек, которые не участвовали в конкурсе добровольно.

У Джона также была исключительная привилегия, о которой никто из других участников не знал. Привилегия, которую он должен был скрывать как можно дольше.

Военный с боевым опытом, участвовавший в качестве посредника во многих международных конфликтах, был нужен компании именно там, на Марсе. Человек, способный сохранять спокойствие даже в самых экстремальных обстоятельствах. Тот, кто многое повидал и умел многое сохранять в тайне.

Его рост в метр девяносто и сто десять килограммов мускулов позволяли навести порядок в любой ситуации, а уж тем более в небольшой колонии, насчитывающей всего восемь жителей. В поселении без полиции, судей и адвокатов…

Многие социологи предупреждали, что в месте, где нет законов, человек может легко встать на путь саморазрушения.

Видеопрезентация Джона была также одной из самых коротких. Он рассказал о причинах, по которым хотел отправиться на Марс, сводившихся в основном к получению нового опыта. В двух словах мужчина прокомментировал свое прошлое, большая часть из которого была государственной тайной. И, наконец, он поделился несколькими фотографиями своей повседневной жизни. Тут же бросалась в глаза большая татуировка на мускулистой правой руке – изображение змеи, чья голова располагалась на тыльной стороне ладони, а тело проходило через всю руку и заканчивалось где-то в районе трицепса, практически на плече. Татуировка, которую в будущем ему придется тщательно скрывать.

– Привет, Нел, – сказал он, почти не глядя на меня.

– Привет, Алан, – ответила я почти беззвучно.

Я встала и протянула ему руку, не более того. В тот день я поздоровалась со своим братом так же, как поздоровалась бы с коммивояжером, постучавшимся в дверь дома.

Между нами было расстояние в десять лет, в течение которых мы не знали и не видели друг друга, и, возможно, даже не пытались сделать это.

– Как ты? – спросил он меня.

– Хорошо, все хорошо… а ты? – я уклонилась от вопроса, потому что в прошлый раз, когда брат задал мне его, я чуть не упала в обморок.

– Я? Хорошо. Теперь уже все позади. На самом деле я ушел из компании несколько лет назад, когда произошла та ситуация с конкурсом. Она все изменила для меня, заставив задуматься, какой короткой может оказаться жизнь… И я все бросил.

– Надо же, я не знала… – его слова застали меня врасплох. Об уходе моего брата из компании не сообщалось ни в одной газете. Такая новость появилась бы на первой полосе.

– Я устал быть постоянной мишенью для критики за то, к чему не имел никакого отношения. Просто потому, что мой отец был моим отцом. Нападки, оскорбления, угрозы… все, что не могло добраться до него, обрушивалось на меня.

Молчание. Мы оба смотрели в пустоту, пока он снова не нарушил тишину.

– Ты уже видела город? Все изменилось, но, похоже, все осталось по-прежнему.

– Да, – сказала я, пытаясь взглядом отыскать каждую знакомую деталь, вспомнить каждый момент, который я здесь пережила.

– А парк помнишь? – спросил он меня, указывая на окно.

– Да, конечно. Конечно же помню, – я слегка улыбнулась, глядя на другую сторону улицы, всего через несколько окон от нас.

– Уверен, что, если мы прямо сейчас выйдем отсюда и отправимся искать то третье дерево…

– …справа, – закончила я автоматически.

– Да, именно так. Ты помнишь? – он снова улыбнулся мне. – Думаю, если начнем копать, то мы точно найдем там наш мешок с сокровищами.

Наши сокровища: его маленькая пластиковая машинка, моя кукла в синем платье, его серебряная монета, один из моих плащей супергероини, письмо, которое он написал мне, когда я упала из домика на дереве и пролежала несколько дней в больнице… Вспоминая все это, я поняла, что не смогу больше сдерживать слез. С тех пор, как он вошел, я пыталась их скрыть в этом маленьком пространстве между веками, стыдясь своей чувствительности… В конце концов, спасение пришло в лице официанта.

– Привет, ребята! Вот, принес вам то, что вы заказывали, – сказал он, подмигнув мне.

Мужчина поставил на стол поднос и протянул мне мороженое с двумя шариками – клубничным и банановым, со сливками и двумя печеньями. То самое мороженое, которое я заказывала, когда мы приходили сюда с отцом по пятницам после обеда. Моему брату он отдал мороженое с двумя ванильными шариками и шоколадкой.

Мы оба рассмеялись.

– Ну, нет у меня таких же шоколадок с улыбающимся личиком. Думаю, их уже много лет как перестали выпускать, но, надеюсь, что эти тоже подойдут, – сказал он, положив руку на плечо Алану, а затем вернулся за барную стойку.

Мы с братом снова посмотрели друг на друга, держа мороженое перед собой. Как в те годы, когда он искал подходящий момент, чтобы незаметно стащить у меня одно из двух печений. Я увидела в его взгляде намерение снова так сделать.

Несколько мгновений мы ели мороженое, почти не глядя друг на друга. Возможно, мы искали вкус воспоминания в каждой ложке.

– Похоже, что нам опять придется играть, – сказал он, снова ломая лед молчания.

– Не знаю, хочу ли я этого, – ответила я, не поднимая глаз.

– Конечно, хочешь… поэтому ты здесь.

Мы продолжили есть в тишине, пока не вернулся официант и не дал этому разговору утонуть в терзающем молчании.

– Сколько мы тебе должны? – спросил его мой брат.

– Вы, ребята, шутите? Ничего, абсолютно ничего. Поедете в хижину? – спросил он нас.

– Да, пожалуй, начнем оттуда, – ответил Алан.

– В таком случае должен вас предупредить, что дорога уже не та, что раньше. С годами ее совсем разбило, на обычной машине не проедешь, не говоря уже о вашей. Нужен автомобиль с полным приводом.

– Вот ведь, – отозвался мой брат, – мы об этом как-то не подумали. Ты не знаешь, где можно его арендовать?

– Ну, вы всегда можете воспользоваться вон тем, – сказал он, указывая на новенький внедорожник.

– Красный? Твой?

– Мой? – улыбнулся он. – Хотелось бы, но нет. Думаю, что он ваш.

Вопрос безопасности был одним из наиболее важных на всех последующих переговорах. Ученые, юристы, философы и судьи месяцами спорили о том, какое законодательство и правосудие будут применяться на Марсе.

Было тщательно изучено несколько конституций разных государств: Соединенных Штатов, Исландии, Японии, а также почти всех стран Европы, чтобы разработать нормативно-правовой документ, который служил бы гарантом порядка для любой колонии за пределами Земли. Будь то Луна, Марс или любая другая планета, до которой только предстоит добраться в будущем.

Создание общества с нуля могло быть отличной творческой идеей. Но, по мнению экспертов, холокост, советский ГУЛАГ, равно как и любая братоубийственная война, показали, на какие зверства способны люди, когда ими командует тот, кто не должен. Конечно, существовала вероятность, что все участники умрут раньше. Задолго до того, как население может начать расти.

В то время один из наиболее популярных комментариев в социальных сетях был сделан в интервью самым богатым и признанным гуру в области технологий:

Если человек не способен договориться с небольшим числом соседей, что, по вашему мнению, произойдет в месте, где нет полиции и некому вершить правосудие? Изнасилования, убийства и нападения… Всего этого не избежать, и в конце концов закон сильнейшего разрушит колонию. Поселение за пределами Земли – это среда, создающая условия для тирании. К примеру, тот, кто получит контроль над кислородом, получит власть над всем населением.

Эти слова потрясли аудиторию, которая до этого момента рассматривала конкурс как простое развлечение. Будто освоение жизни на Марсе было игрой.

Группа экспертов тут же приступила к разработке проекта конституции для новой территории. Документ требовалось составить так, чтобы подавляющее большинство согласилось его принять. За образец решили взять конституцию Исландии сразу по нескольким причинам. Во-первых, несмотря на то что страна находилась на Земле, она была изолирована от остального мира. Во-вторых, население островного государства было относительно небольшим, а дела в нем шли, похоже, весьма неплохо.

Мы проверили наши ключи, и ключ брата подошел. Машина сорвалась с места и отправилась в путешествие, в котором почти не было места словам. Мы просто смотрели вперед, будто там, за лобовым стеклом, рассчитывали найти все, что потеряли за последние годы. Дорога бежала нам навстречу с той же скоростью, с какой я возвращалась в прошлое.

Я и Алан продолжали ехать в молчании, пока не увидели старый, теперь уже полуразрушенный отель. Через несколько метров справа от нас показалась небольшая дорожка. Свернули.

Почти все было, как тогда: те же деревья, та же грязь, тот же страх… и те же ключи, только теперь мы не носили их на шее.

Дорога сильно испортилась, и двигаться вперед было сложно: одна выбоина справа, другая слева, потом еще одна с той же стороны…

Наконец мы добрались.

По моему телу пробежала дрожь. Вот и она, та самая хижина, гораздо меньше, чем я ее помнила. Мы стояли перед ней, как Гензель и Гретель, и смотрели на дом, где я однажды повстречала страшную ведьму в виде собственного страха.

Он заглушил двигатель, и мы какое-то время продолжали осматриваться вокруг, сидя в машине. Затем мой брат, ничего не говоря, вышел, обошел автомобиль и открыл мою дверь.

– Что ты надеешься найти? – спросил он меня.

– То, что он хотел, чтобы мы нашли, – ответила я.

И мы снова вместе вошли в ту хижину. Включили свет. Тишина.

– И что теперь?

– Теперь мне уже не десять лет, – твердо заявила я.

Мы посмотрели друг на друга. Мы оба прекрасно помнили подсказки, которые нам были даны в прошлый раз. Первая находилась на кухне: в третьем ящике стоял сундучок, который открывался ключом моего брата. Внутри сундучка лежала подсказка, которая вела нас к камину.

Мы пошли прямиком на кухню и открыли ящик, но там ничего не было. Никакого маленького сундучка. Мой брат стал заглядывать в другие ящики – ничего.

– Я не понимаю. Что происходит? Где сундук? – спросил он меня.

– Его нет, так что не ищи, – ответила я.

– Почему? – спросил он удивленно.

– Потому что, я думаю, мы приехали сюда не для того, чтобы начать игру, а для того, чтобы ее продолжить.

– Итак, осталось всего три участника, – прокомментировала ведущая, вскрывая очередной конверт.

Она посмотрела на карточку и отдала ее своему партнеру, оба улыбнулись.

– Еще одна фаворитка, без сомнения… Кто бы не хотел, чтобы она оказалась рядом в экстремальной ситуации?

И после этих слов по залу прокатилось громкое восклицание: все присутствующие поняли, о ком идет речь.

Погас свет, заиграла музыка, и на экране появилась следующая финалистка.

Лаура Риччи, «Доктор»

Участник № 142 491

39 лет

Врач

Публика встала, аплодируя, желая тем самым не только поздравить участницу, но и выразить свое признание. Лаура была одной из самых уважаемых участниц с момента подачи заявки на конкурс. Смелая, сильная, уверенная в себе женщина, которая провела большую часть своей жизни, работая волонтером в самых неспокойных и самых трудных точках на Земле. Женщина, исцелившая тысячи людей, привыкшая действовать в наихудших обстоятельствах. Она не обращала внимания на то, на чьей стороне раненый, когда дело касалось спасения его жизни. Одна из лучших хирургов в мире, способная сделать пересадку органа или помочь ребенку появиться на свет при отсутствии высококлассного оборудования и с минимальным количеством инструментов под рукой. Женщина, посвятившая свою жизнь другим.

Камеры взяли ее лицо крупным планом. Выражение сдержанной радости, достаточной, чтобы показать, что она счастлива быть выбранной, никак не задевая тех, кто не вошел в число финалистов.

После этого на экране появилось ее презентационное видео. В нем она кратко рассказала о своей семье, детстве и медицинской карьере, поблагодарила всех людей, которые стали частью ее жизни, и даже тех, кто пытался отнять ее собственную жизнь.

Она приготовила несколько заключительных слов, которые тронули сердца зрителей и идеально отразили характер и саму сущность этой женщины.

Всю свою жизнь я видела боль, которую может причинить один человек другому. Я была свидетельницей страшных злодеяний. Я видела, как люди убивают, причиняют друг другу увечья, жестоко обращаются с детьми. Я видела групповые изнасилования женщин, которые были моими подругами, и ничего не могла с этим поделать. Я видела, как человек может превратиться в самое ужасное животное. Я много раз была на грани смерти, пряталась, убегала, звала на помощь, была напугана. Очень сильно напугана. Но, безусловно, я видела и обратное. Я чувствовала любовь со стороны незнакомых людей, встречала поддержку и помощь даже от своих врагов. Я видела материнскую защиту, человеческую близость, семейное счастье, щедрость тех, кто сам был лишен практически всего. Я видела, как дружба и любовь растут в местах, где не осмеливаются пустить свои корни даже растения…

Я видела две стороны человеческого существа – милосердие и жестокость, уважение и насилие, дружбу и предательство, щедрость и жадность…

Поскольку я считаю, что человек способен выбрать одно из этих двух лиц, я бы хотела стать частью общества, которое начинает с нуля. Я бы хотела быть там, чтобы не допустить того, что происходит здесь. По крайней мере, я хочу умереть, зная, что попыталась.

Как только видео закончилось, раздались самые интенсивные и продолжительные аплодисменты за всю ночь.

Однако многие зрители не знали, что этой женщине еще удалось убедить крупные фармацевтические корпорации взять с собой в поездку высококачественное медицинское оборудование и все виды необходимых лекарств.

Чего не знал никто, даже сама Лаура, так это то, что компания выбрала ее по совсем иной причине.

За много километров отсюда, в разных точках Земли, трое мужчин следят за программой без особого интереса и волнения. Они точно знают, кто будут те восемь избранных, потому что именно они их выбрали.

Один из этих мужчин, самый богатый человек на планете, теперь внимательно наблюдает за Доктором – женщиной, на которую он лично сделал ставку с начала конкурса.

Никто не ожидал, что появится кто-то такой. Очевидно, если ли бы не одна важная деталь, которую они нашли, пристально изучая ее жизнь, Лаура никогда бы не дошла до финала.

В самом начале программы среди сотен тысяч кандидатов аудитория точно бы не обратила внимание на Доктора. Вот почему компания стала манипулировать социальными сетями, чтобы ее имя появилось на первых строчках рейтингов. Эта женщина была им нужна. Именно она.

Нам нужно было не начинать, а продолжать игру. Я понимала, что надо искать там, где мы остановились в прошлый раз – у камина. Мы оба медленно приблизились к тому месту, где все началось.

Я раскрыла ладонь и посмотрела на шрам, пересекающий внутреннюю сторону запястья. Именно здесь рождаются мысли о самоубийстве. В тот день я была на волосок от смерти, я потеряла много крови и важных вещей. Несколько лет спустя я сделала татуировку с черным клевером, чтобы попытаться скрыть след, который навевал воспоминания о прошлом.

– Нел, если хочешь, это сделаю я, – сказал мой брат.

– Нет… нет, я сама.

Я пыталась забыть о Неллин – маленькой девочке, живущей внутри меня. Но прежде всего я старалась не думать о шраме. Я сосредоточилась на той женщине-журналистке, которая побывала в стольких опасных ситуациях, без колебаний рискуя своей жизнью, чтобы раздобыть новости. Я не собиралась позволять воспоминаниям детства побороть меня.

Я присела на корточки, сделала глубокий вдох, и, как и несколько лет назад, протянула руку, чтобы поднять решетку пальцами. Но на этот раз я не засовывала руку целиком, как тогда, когда не знала, что не смогу ее вытащить. Сейчас камин не горел и решетка не была раскаленной, и, конечно, мне было уже не десять лет.

Я подняла ее и нашла деревянную коробку. Наверняка ту самую, что стояла здесь много лет назад. Небольшой ящик, который мы бросили, так и не открыв, когда мой отец вбежал в хижину, чтобы отвезти меня в больницу.

Я взяла коробку и поставила ее на стол.

Мы оба уставились на этот предмет, как на сокровище детства. Ящик был закрыт на замок, а мы уже использовали один ключ. Ясно, кто должен был открыть его.

Я вставила свой ключ в маленькую замочную скважину, повернула его, и замок открылся. Я медленно подняла крышку.

Ни один из нас не знал, что нас ждет впереди: возможно, еще одна подсказка, очередная головоломка или следующее испытание… Чего мы меньше всего ожидали там найти, так это послание от нашего отца.

– После этих долгих и заслуженных аплодисментов мы все ближе подходим к развязке. Нам осталось узнать имена всего двух финалистов, выбранных для полета на Марс.

На экране появилось изображение оставшихся двадцати четырех конкурсантов.

– Мы продолжаем, – объявила Элисон.

Стивен начал вскрывать конверт, чтобы узнать имя последнего мужчины. Он медленно прочитал содержимое карточки и слегка улыбнулся.

– Ну что ж, – произнес он, показывая конверт своей соведущей, – это логичный выбор. Он принесет колоссальную пользу. Больше ничего не могу добавить.

– Да, это, безусловно, полезный кандидат. Особенно если в будущем мы хотим, чтобы люди могли прокормить себя на Марсе.

Снова погас свет, зазвучала музыка, и на экране появилась новая фотография.

Тим Роббиен, «Садовник»

Участник № 7

32 года

Ботаник

Садовник – такое прозвище получил Тим в социальных сетях. Сильный, высокий мужчина, к тому же очень привлекательный, всегда появлялся на экране в рабочем комбинезоне с логотипом одной из крупнейших компаний по производству сельскохозяйственных удобрений и ядов.

Подмечено было верно: наличие пропитания на Марсе играло немаловажную роль. Отсутствие овощей могло создать определенные проблемы, поэтому такие люди, как он, были крайне необходимы.

Его история была очень тяжелой. У кого и были реальные причины, чтобы покинуть Землю, так это у него. Или, вернее сказать, у Садовника больше не было причин, чтобы на ней остаться.

После регистрации Тима на конкурсе социальные сети позаботились о том, чтобы раскрыть все детали его личной жизни. История этого мужчины стала известна в течение всего нескольких дней. Информация, которая не только не навредила ему, но и помогла дойти до финала конкурса. Это произошло более восьми лет назад, но он так и не оправился от случившегося. Он тысячу раз говорил себе, что не виноват, что он не убийца… Однако в глубине своего сознания, в той точке, где нельзя скрыть правду, Тим понимал, что именно он был ответственен за уничтожение жизней тех людей, которых больше всего любил. С тех пор, как это произошло, он полностью посвятил себя ботанике, садоводству и всему, что имело отношение к земле, чтобы увидеть, сможет ли он, взращивая день за днем новую жизнь, хоть как-то компенсировать смерть.

В своем видео он поделился собственным распорядком дня: как он ходил в спортзал, ухаживал за растениями в известной исследовательской лаборатории, очень рано ложился спать, чтобы очень рано вставать, придерживался вегетарианства…

Его презентация заканчивалась единственной фразой: «Я хочу стать первым, кто сможет вырастить растение на Марсе».

Аплодисменты заполнили весь зал. Когда наконец наступила тишина, ведущие продолжили.

– Что ж, у нас осталась только одна финалистка. Я говорю так, потому что нам не хватает еще одной девушки. Я должна сразу сказать всем остальным участникам, что мне очень жаль, что вы не смогли дойти до финала. Но я уверена, что будут еще другие возможности.

Она начала вскрывать последний конверт.

Через несколько секунд ей предстояло подпрыгнуть от неожиданности: то, что начиналось как простая шутка, теперь становилось реальностью.

Это была ошибка с самого начала. Публика, другие конкурсанты, компания и, разумеется, самый богатый человек в мире – все понимали, что ее участие в шоу может обернуться катастрофой. И тем не менее она была выбрана.

И, конечно же, все закончилось плохо. Очень плохо.

В коробке лежало письмо от моего отца. Письмо, смысл которого я не смогла понять в то время.

Кто должен жить, а кто умереть? Кто это решает? Может, ты, Нелли? Смогла бы ты ответить на подобные вопросы?

Представь, что завтра перед тобой стоят тысячи человек, но остаться в живых могут лишь сто из них, другого выхода нет. Представь, что именно тебе необходимо принять решение, кто будет жить, а кому предстоит умереть… Что бы ты сделала? Как поступила?

Да, Нелли, я знаю твой ответ. Ты попыталась бы спасти всех. Но что если это просто невозможно? Если в твоих силах спасти только сто человек из множества тысяч? Ты могла бы произнести речь, чтобы убедить меня, что все имеют одинаковое право на жизнь. Но тебе все равно придется сделать выбор.

Мне же, напротив, принять такое решение было бы легко, потому что я давно понял, что не все люди равны и одинаковы. Вор отличается от полицейского, убийца отличается от врача, человек, который работает тысячу часов подряд, чтобы создать свою компанию, отличается от того, кто сидит целыми днями в баре и ничего не делает. Даже ребенок, который учится, отличается от ребенка, который издевается над другими детьми… И если тебе нужен самый убедительный пример из всех, то посмотри на нас, Нелли, на меня и на себя. Мы с тобой не одно и то же.

Ты ненавидишь меня уже много лет, я же, с другой стороны, ни на один день не переставал любить тебя. С того самого момента, когда впервые взял тебя на руки. Действительно, я любил тебя по-своему, может, не так, как тебе хотелось… Но я любил тебя так же сильно и тогда, когда ты была еще крохой и хватала меня за руку, чтобы ходить, и тогда, когда противостояла мне в суде, пытаясь засадить в тюрьму.

Я знал, что ты не захочешь возвращаться в эту хижину только ради игры, но все меняется, если в игру вступает кольцо, не так ли? Сколько лет вы пытались найти надежную зацепку, которая привела бы вас к списку? К реальным именам в базе данных? И, я полагаю, к настоящему моменту ты уже убедилась, что находишься в ней.

Я также знаю, ты продолжаешь думать, что тот шрам на твоем запястье был моей виной, и, возможно, отчасти ты права. Возможно, я был виноват… Но, видишь ли, есть и другая сторона медали – наша личная ответственность за собственный выбор. Нам не нравится правда, мы не хотим ее видеть, но во всем, что с нами происходит, есть и наша вина. Да, я запер вас в этой хижине, но решение положить руку на решетку принималось именно вами. Было больше вариантов, гораздо больше. Ты могла бы поднять ее другим способом или попросить помощи у брата… Да, я уже вижу твое лицо прямо сейчас. Представляю, что ты сказала бы мне, если бы стояла передо мною. Ты бы ответила, что тебе было всего десять лет…

После того, что произошло в хижине, мы оба отдалились друг от друга, выстроив слишком высокую стену между нами. Но также будет верным сказать, что твоя ненависть началась не там. Я знаю, что она пришла раньше. Возможно, причина заключалась в том, как я тебя воспитывал: я был властен и требователен. Но я так поступал, потому что всегда считал тебя очень зрелой для своего возраста. Я думал, что, требуя от тебя с каждым днем все больше, я смогу раскрыть в тебе все самое лучшее. Я вижу, что был неправ. Или, может, ты также винила меня за то, что я ушел от мамы. Но иногда любовь нельзя удержать силой, и между твоей мамой и мной… Мы могли бы сказать, что у нас были очень разные взгляды на жизнь. Понимаю, что словами уже ничего не исправишь. Но зачем говорить об этом сейчас? Неужели оно стоило того, чтобы столько лет прожить, не общаясь?

Думаю, многие люди, включая тебя, надеются, что я отправлюсь в единственное место, которого заслуживаю, – в ад. Они придумали его для того, чтобы напугать самих себя.

Я также знаю немало тех, кто будет рад моей смерти. Но мне все равно, я принял решение. Оно далось мне легко хотя бы потому, что у меня не было другого выбора.

Либо так, либо продолжать выживать до самой смерти. Ты не представляешь, каково это – мочиться каждую ночь в постель, не иметь возможности стоять больше десяти минут, не опираясь на что-то, зависеть постоянно от других людей… Ты не представляешь, насколько это больно, когда тебя должны отвести в ванну, раздеть догола перед незнакомкой, чтобы она вымыла твое тело…

Это уже не жизнь. И тем более не для того, кто жил, как я. Когда ты близок к тому, чтобы стать богом, ты не можешь жить вот так…

И, естественно, я не хочу оставаться простым стариком, умирающим на койке в дорогой больнице: слишком заурядная картина. Я не могу уйти, не обеспечив себе в последний раз место на обложке.

Но, прежде чем прощаться навсегда, мне не хотелось бы оставлять некоторые вопросы не закрытыми, включая наши с тобой отношения, Нелли.

Много лет назад, в этой самой хижине, в которой вы сейчас находитесь, я пообещал вам, что если вы закончите игру, то я исполню любое ваше желание. Но игра была прервана, поэтому я чувствую себя обязанным дать тебе новую возможность продолжить ее, чтобы осуществить твое желание.

Алан уже исполнил свое, а ты еще нет. Я знаю, что твое желание было не случайным. Как я уже говорил, ты всегда была очень зрелой для своего возраста, и в тот момент я знал, что ты подвергнешь меня испытанию. Ты искала в своем уме нечто такое, что я не мог бы исполнить для тебя. Но невозможно только то, что не пытаешься сделать.

И да, могу сказать, что с того самого дня я работал над твоим желанием. Я искал способ исполнить его, доказать тебе, что нет ничего невозможного.

В конце концов мне это удалось, но, чтобы заслужить свой подарок, ты должна закончить игру.

Нельзя было не заметить изменение в лице ведущего, когда он посмотрел на содержимое конверта.

– Итак? Кто это, Стивен? Скажи нам хоть что-нибудь, потому что, кажется, ты лишился дара речи…

– Да, в общем, Элисон… да, немного да… Возможно, это будет сюрпризом для всех, но, в конце концов, так решила наша аудитория.

И на экране появилось то, чего почти никто не ожидал увидеть.

Вера Свит, «Верука»

Участник № 842 491

20 лет

Инфлюенсер

В одно мгновение публика поднялась на ноги, и раздалось громкое освистывание. С момента запуска программы оригинальный звук на съемочной площадке замещался звуковой дорожкой с аплодисментами.

Но в социальных сетях остановить волну негодования всегда было сложнее. Несмотря на то что самые непристойные сообщения проходили цензуру, а все оскорбления удалялись, сдержать цунами мнений было практически невозможно.

– Что ж, вот и наша последняя финалистка, – сказал Стивен.

На экране появилась девушка, которая начала прыгать от радости. Остальные участники просто улыбались. Никто не встал, чтобы поздравить ее.

По лицам невыбранных конкурсантов можно было прочесть выражение ярости из-за несправедливости, но они знали, что ничего не смогут изменить. В данном случае власть и деньги сделали свое дело.

Ее настоящее имя было Вера, но в течение многих лет все называли ее Верукой в честь героини романа Роальда Даля, прославившейся своим капризным характером. Вера много раз пыталась заставить людей отказаться от обидного прозвища, но ее усилия ни к чему не привели. В конце концов она поняла, что не может бороться с общественным мнением, и стала использовать это имя как псевдоним в социальных сетях.

Почему Верука оказалась там, среди избранных? Да просто потому, что ее отец был одним из трех самых богатых и влиятельных людей в мире. Он был тем, кто сделал проект возможным.

Единственное «достоинство» этой девушки заключалось в том, что с самого детства родители выставляли ее напоказ, фотографируя на фоне машины, яхты или очередного особняка. Словно она была предметом, которым можно похвастаться. Девочка росла среди денег, камер и славы.

Как только она родилась, отец создал для нее отдельный профиль в социальных сетях. С тех пор вся повседневная жизнь Веры была доступна публике. Ее каналы транслировали, как она путешествовала, встречалась со знаменитостями, получала в подарок автомобиль, появлялась на вечеринках… Благодаря этому у нее были миллионы подписчиков по всему миру.

Она имела абсолютно все, но ей чего-то все равно не хватало… Когда девушка в своем аккаунте выразила желание стать одним из кандидатов для полета на Марс, никто не обратил на нее особого внимания. Это заявление выглядело как маркетинговый ход, чтобы привлечь еще больше подписчиков. Но со временем Вера продолжила развивать свою идею.

Она начала публиковать посты в социальных сетях, рассказывая о том, чем могла бы заниматься на Красной планете, какие фотографии появятся на ее странице, что будет происходить в ее жизни… Девушка хотела поделиться новым опытом и, конечно же, стать одним из первых восьми человек, которые будут постоянно жить за пределами Земли.

Сначала отец и мать были категорически против. Действительно, Вера уже достигла совершеннолетия и могла самостоятельно принимать решения, но все же она еще полностью зависела от своих родителей.

Она продолжала настаивать, пока однажды не произошло нечто экстраординарное: ее отец передумал и дал разрешение лететь. В тот день она опубликовала сообщение, собравшее наибольшее количество лайков в истории, – фотографию, на которой Вера стояла рядом со своим отцом, держащим форму заявки на участие в конкурсе.

Это решение, запечатленное на снимке, вызвало первый серьезный кризис в отношениях между родителями. Мать Веры дала несколько интервью, где слезно умоляла дочь не улетать на Марс. Когда стало понятно, что ничего изменить нельзя, она записала видео, где резко раскритиковала своего супруга, назвав его «сумасшедшим, который не может ни в чем отказать своей дочери».

Семейный союз не перенес такого удара: пара продолжала появляться вместе на публике, но дома их отношения рушились все сильнее день ото дня.

Никто так и не понял, что повлияло на мнение отца. Никто не мог объяснить себе, почему мужчина, который всегда заявлял, что Вера была самым прекрасным событием в его жизни, вдруг позволил ей уйти навсегда.

На экране появилась девушка, одетая в розовую юбку, синие сапожки и разноцветный свитер. Она прыгала от радости из стороны в сторону, держа при этом камеру в руках.

Ее поклонники (а такие были, и в немалом количестве) утверждали, что Вера сможет привнести жизнь в этот конкурс. Благодаря своему мастерству она способна моментально распространить в социальных сетях всю информацию о событиях, происходящих на Марсе. Недоброжелатели девушки заявляли, что на ее месте должен быть кто-то другой, ведь Вера не в состоянии принести пользу человечеству. Была даже создана отдельная платформа, где огромное количество человек выступало за то, чтобы ее кандидатуру сняли с конкурса.

Компания знала не только о своих рисках, но и о преимуществах. Девушка могла стать печатным станком для денег: она была шестым человеком в мире с наибольшим числом подписчиков.

– Вера, ты нас слышишь? – спросил ведущий, пока она продолжала прыгать от радости.

– Да, говорите, говорите…

– Да нет, ничего. Поздравляю, что ты смогла добиться своего. Мы все знаем, чего тебе это стоило…

– Спасибо! Спасибо! Спасибо! Большое спасибо! Это такой особенный момент! Я – на Марсе! – продолжала кричать Вера не в силах устоять на месте ни минуты.

– Что ж, Стивен, дадим конкурсантке некоторое время, чтобы успокоиться, а пока предлагаю посмотреть ее видеопрезентацию.

Я отвела взгляд в сторону.

Мое желание… После стольких лет.

В тот момент я не понимала почти ничего из того, что читала. Вздохнув, я вернулась к письму.