Магическая таверна бесплатное чтение

Глава 1. Линия перемен

…О том, что кофе иной раз имеет большое значение. Или о том, что упасть не беда. Беда не подняться.

Я сижу за столиком в кафе подкручивая в руках чашечку с кофе. Кофе отвратительный, давно остыл и пить его совсем не хочется. Впрочем, не хочется не только по причине отвратительности, а ещё потому, что у меня банально нет аппетита. В кафе я зашла от тоски; от того, что мне некуда податься – тут я оказалась случайно, поехав куда глаза глядят, а кофе заказала больше по привычке и желании занять руки, чем мне действительно хотелось пить. Прикрыв глаза, заставляю себя сделать несколько глотков, сглатываю жидкость через силу.

«Не переживай, Ника», – мысленно убеждаю себя, успокаивая. «Всё проходит и это пройдёт».

Криво усмехаюсь. Цитата мудрого Соломона сегодня как никогда в тему, однако не утешает. Да и как может утешить то, что не настолько близко к телу, чем собственное горе. Оно, знаете ли, острее… Но всё же. Мой отец был историком. Он с детства приучал меня к хорошей литературе. Стремился, чтобы от чтения не только девичья душа трепетала, склонная к любви и всяческим романтическим глупостям, случающимся между героями, но и в голове кое-что оставалось. Поэтому благодаря ему моя память полна вершившихся в прошлом завоеваний, легенд, цитат мудрецов, произнесённых по тому или иному поводу, а также стратегий, которые былые времена сочли успешными. Весь опыт прошлых поколений говорит о том, что я не единственная, кто оказался в трудном положении – человечество проходило подобное множество раз – у кого-то бывало и похуже, и каждый борется с несчастьем по-своему. Но никто из великих в своих цитатах не передавал, что в моменты отчаяния настолько больно. Да, очевидно моя судьба прочувствовать всё на собственной шкурке. Зато мама сказала бы мне сейчас просто: «Преодолевая трагедию запасись терпением, дочь». К сожалению, мамы давно нет со мной рядом. И отца.

Открыв глаза, я поставила чашку на стол и задумалась, рассеянно водя взглядом по сторонам. Смотреть особо не на что: я нахожусь в обычном кафе, в пригороде, куда добралась наобум, сев в полубессознательном состоянии в такси и назвав адрес, слышанный однажды от подруги Полины. Она большая любительница посещать различные кафе и это место хвалила. Адрес запомнился, выскочил из подсознания в минуту горести и теперь я осматриваю сочный дизайн, думая, почему заведение кажется мне таким обычным. Стены цвета тёмной терракоты контрастируют с мебелью, широкие арочные проёмы ведут из зала в зал – тут их два, довольно больших, они чуть изгибаются, образовывая вполне различимую дугу, и арки проходов выделены светлым, почти белым цветом, освежая пространство. Полукруглый потолок напоминает своды пещеры, а на терракотовых стенах белой краской выполнены контурные рисунки разрезанных фруктов, лимонных и апельсиновых долек, ягод. Рисунки довольно крупные, их яркость привлекает. Светлая краска сочетается с тоном столов и неожиданно уживается с сочного оттенка стульями, расцветка которых от лимонных, алых до вкусно-вишнёвых и оранжевых. Очаровательно. Будто цвет с контурных фруктов перекочевал на гладкие спинки. С моего места просматривается стойка, где работает бариста, а также видна лестница на второй этаж. Она уютно деревянная и несколько не вписывается в современный интерьер. В другом состоянии я наверняка оценила бы симпатичность кафе, поблаженствовала бы от светлой атмосферы, но сегодня у меня острое желание побыть одной, и я намерено забилась в дальний угол. Хочется быть в месте, где я никого не знаю и где никто не знает меня.

У меня беда: мой любимый молодой человек, мой Стас, Станислав, Станечка, с которым мы считались прекрасной парой, бросил меня после семи лет отношений. Хотя, как сказать бросил… Для начала мы поругались, в процессе ссоры я узнала о себе много нового – Стас говорил такое, чего раньше себе никогда не позволял, а уже после я также приложила усилия для развала нашей совместной жизни. Боль ужасная, однако о случившемся не жалею. Ссора, как скальпель, вскрыла истинное отношение ко мне этого мужчины, и я поняла, насколько ошибалась в крепости его чувств, в его любви. Как предпочитала не замечать равнодушие с его стороны, проскакивающее в отношениях. В оскорблениях я увидела его настоящее лицо. Сказала, что не прощу, хотя мы прожили в почти-браке не маленькие два года. Почти – потому что официально со Стасом мы не женаты, штампа в паспорте нет, мы сошлись с момента гибели моих родителей, а до этого дружили со студенческой скамьи.

Отхлебнув ещё глоток мерзкого кофе, я вызвала в памяти образ бывшего молодого человека. Симпатичный, среднего роста и крепкого телосложения блондин с ласковыми голубыми глазами. Впрочем, это раньше я думала, что ласковыми, пока не увидела, как Стас наливается яростью и глаза буквально белеют от злобы. Как стучит кулаком об стол. Я снова прокрутила в голове отвратительную ссору. По мнению окружающих Стасик спокойный, рассудительный, живёт по принципу «всё в дом», и совсем недавно я считала также, мне эти качества нравились. Полагала, что такой домовитый мужчина – то, что нужно для совместной жизни. К тому же симпатичный, вызывающий нежность. Я всерьёз обдумала причины, по которым могла настолько жестоко обмануться. Почему не замечала других черт его характера. В памяти почему-то всплыл момент знакомства с его родителями. Наверное, я тогда отчаянно хотела семью, да. Ведь моих родных к тому времени уже не стало.

Когда Стас знакомил меня со своими родителями я волновалась безумно, а ещё была поражена тем, насколько у них дома всё отлажено. Убедительно разложено по полочкам, рассчитано. Создавалось чувство отлаженного механизма, без сбоев тикающего годами и способного противостоять любым невзгодам. Мама Стаса радовалась знакомству, говорила, что с её мальчиком я не пропаду. Он надёжный с самого детств. И при этом всё старалась накормить меня. А я тогда я и подумать не могла, что солидная надёжность моего избранника есть оборотная сторона банальной жадности, от которой станет нечем дышать. Скупость проявлялась постепенно. Поначалу Стас ничего для меня не жалел, и я не заметила, как втянулась, стала жить его мерками. Это сейчас оглядываясь назад я вижу, что каждый раз перед моим днём рожденья Стасик мрачнел, начинал ныть, долго выпытывал чего бы мне хотелось и мрачнел ещё больше, если говорила. Позже стали прорезаться фразы: «Малыш, зачем тебе это? Мы и без глупостей живём нормально». Или: «Давай отложим деньги на большую покупку?» Мы мечтали о собственном жилье, и я соглашалась, потому что своя квартира конечно же лучше, чем разные мелочи. Сама не заметила, как стала добавлять денег в общее дело. Иногда мне становилось грустно, особенно когда видела счастливых подруг, спешащих куда-нибудь в театр или по магазинам за женскими мелочами, но тут же стыдила себя за расточительство. Мы всё со Стасом должны преодолеть, сделать сами, обустроить свою жизнь. Тем более мой жених кроме рассудительности проявлял надёжную верность. На других девушек вроде как не засматривался.

Прозрение наступило внезапно. Несколько дней назад родители Стаса устроили нам сюрприз. Позвали к себе в гости и когда мы приехали, то после ужина сделали подарок. Со всеми возможными словами, заключив, что теперь наши чувства достаточно проверены временем, они вручили нам ключи от квартиры. Это было так неожиданно! Когда папа Стаса передавал сыну увесистый гремящий брелок с ключами, я места себе не находила от изумления. Папа любимого в этот момент собой гордился, а мама бодро заявила, что пора планировать свадьбу: теперь мы просто обязаны осчастливить их внуками! Маленькими копиями Стасика. Стас сиял. Я тоже, хоть бесцеремонный намёк на детей несколько смутил. Однако внезапное исполнение мечты о собственном жилье настолько потрясло, что нахальство требования как-то сразу затёрлось. Теперь мы со Стасом можем полноценно жить вместе, а не мотаться по съёмным углам! Оказывается, запасная квартира у них всегда была, но нас проверяли насколько мы её достойны.

В тот же вечер мы поехали смотреть жильё. Квартира оказалась хорошая, в ней напрашивался совсем маленький косметический ремонт, отсутствовала кое-какая мебель, но в целом это были хоромы! С гордостью я начала планировать как обустрою наше гнёздышко. Подгрузив сайты с мебелью, я показывала Стасу приглянувшиеся шкафы, полки и кровать, не замечая, что мой почти муж внезапно помрачнел и в выборе участвует неохотно, отговаривается общими фразами. Он даже начал бурчать что-то вроде: «Ника, не торопись», но я не приняла во внимание. Решила, что он обязательно порадуется, оценит мои усилия, когда увидит, как изменится наше жильё. Как же я ошибалась! Увидев сумму заказа, Стас впал в уныние и резко сообщил, что мы поживём так, как есть. А я вдруг внезапно выяснила, что все деньги, которые мы вдвоём собирали, находятся на его личной карточке. Раньше я тоже не придавала этому значения, согласившись с женихом, что хранить наличность в конверте дома – это неразумно.

Впервые я столкнулась с тем, чтобы умолять и выпрашивать. По непонятной причине Стас обживать наше жильё не хотел, а когда я всё-таки на свой страх и риск заказала шкаф и с гордостью продемонстрировала ему выбор, грянула буря. Стас вскочил, грохнул кулаком по столу и начал орать, чтобы я не лезла куда не положено. Эти деньги его, я лично ничего не заработала, и не имею ни малейшего права тратить. Без его дозволения тратить.

«Не слушаешься меня?! По-своему сделала?» – брызгал слюной он. А я в шоке смотрела и не узнавала человека, с которым провела столько лет, так стремительно он изменился. Стаса перекосило, глаза побелели, он выдавал мне эпитеты, от которых кровь стыла в жилах. В моей семье никогда не обзывались, тем более такими словами.

«Я тебя проучу!» – гремел парень. «Ты за каждую копейку мне отчитываться должна, потому что ты здесь никто, и это всё моё!»

А я думала мы заодно и друг друга понимаем…

Тогда что-то сломалось у меня в душе и одновременно загорелось ответной яростью. Так жгло, что мне казалось, будто я сейчас совершу нечто ужасное. Даже картинка в воображении сложилась: из моих ладоней вырываются яркие лучи пламени и поджаривают Стаса до корочки. Это вышло настолько живо, так непохоже на обычную меня, что я сама удивилась дикому видению. Но зато ни капельки не усомнилась, что оно возможно. И впервые позволила себе рявкнуть на жениха, заявив, что наши отношения закончены. Пусть подавится всем своим!

Выскочив из квартиры на площадку, я бросилась к лифту, но потом передумала и пешком поднялась на этаж выше. Села на ступеньки. Слёзы душили меня. Обида захлестнула так крепко, что сдержать всхлипы не получалось и подспудно я ждала, что сейчас Стас одумается, кинется за мной в погоню. Он найдёт меня тут, попросит прощения за грубые слова и безобразной сцене найдётся объяснение. Однако Стас из квартиры носа так и не высунул, зато через пару часов, когда я, добравшись до нашего съёмного жилья собирала сумку с вещами, чтобы переночевать у подруги, позвонила его мама и стала кричать, что я зажралась, раз ворочу нос от её мальчика.

«Он себе другую найдёт, а куда денешься ты?» – поучала несостоявшаяся свекровь.

Одна часть меня ужасалась свершившемуся расставанию, боялась неопределённости и одиночества, а другая частичка души, неимоверно далёкая, но такая убедительная, кричала, что я поступаю правильно. Впервые за долгие годы.

У подруги я отсиживалась несколько дней. Полина поддерживала меня во всём как могла, а сегодня вечером, так и не дождавшись звонка от Стасика, я поехала на наше старое жильё сама, чтобы выяснить всё до конца. Раз жених не звонит и не пишет, то нужно выяснить почему. Каково же было моё удивление, когда замки на двери оказались поменяны, а на стук в дверь мне открыл едва одетый Станислав. За его спиной маячила полуголая девица.

«Кто там, Стасечка?» – с придыханием пропела она.

Мой ошалелый взгляд Стасечка выдержал героически и с ехидцей, ногой подпихнув к двери заранее собранную сумку:

«Пока, Ника».

Как же быстро он меня предал!

Горестно вздохнув, я отодвинула от себя чашку с безнадёжно замерзающим кофе. Не могу больше пить эти помои. И так на душе пакостно, а тут ещё гадкий вкус. Небывало чётко осознаю, что мне теперь некуда податься. Съёмная квартира не моя, Стаса видеть не хочу, а Полину стеснять дальше неудобно. У неё своя жизнь. Новым взглядом я осмотрела кафе, приглядываясь к скудным посетителям, вычисляя, кто из них местный. Спросить бы, есть ли в городке куда меня занесло какая-нибудь гостиница! Денег у меня немного, однако на один раз переночевать вне дома хватит. Посетителей, как на зло в кафе было мало, если не считать пожилую пару за соседним столиком, да молодого человека в соседнем зале. Он сидел так, что нам было хорошо друг друга видно и я поймала его заинтересованный взгляд. Тут же отвела глаза; достаточно с меня неприятностей от мужского пола! Отворачиваясь, поймала новый взгляд. На этот раз девушки-бариста, что сделала такой неудобоваримый кофе. Она смотрела на меня из-за стойки, фигура тонула в полумраке и издалека мне показалось, что её глаза блеснули жёлтым. Брр, чего только не померещится.

– Невкусный кофе?

Незаметно ко мне подобрался официант. Между прочим, очень подтянутый и симпатичный, и улыбнулся, одновременно смахивая со стола тряпкой несуществующие крошки.

– Вы так недобро покосились на нашу сотрудницу, будто она не угодила напитком.

Неужели мои мысли так ясно читаются на лице? Я смутилась.

– Нет, всё нормально, – соврала я, не желая обижать девушку, однако через секунду созналась. – Вкус у кофе на самом деле неважный. Не думайте, я не хочу никого обидеть, – поспешно добавила я, сообразив, что могу оставить бариста без премии, – приготовлено, наверняка, как всегда, но настроение поганое и вкус выходит ему под стать.

Официант понятливо усмехнулся:

– Бывает.

– А у вас есть комнаты? – тут же атаковала я, покосившись в сторону лестницы ведущей на второй этаж. Выглядела та по-домашнему уютно, с намёком. – Не сдаёте? Если я ошиблась, то посоветуйте что-нибудь в городе. Я тут впервые и нужно переночевать.

– А знаете, сдаём, – обрадовался официант. – Только мало кому требуется обычно. Если нужно, то мы быстро организуем.

– Очень нужно!

Я настолько обрадовалась, что даже о своих невзгодах на мгновенье забыла. Мне вдруг жутко захотелось спать – перед глазами поплыло, и я крепко схватилась за столешницу, покачнувшись. Ещё не хватало упасть у всех на виду! Это получится эпично. Но приступ сонливости откатил так же резко, как образовался – меня словно ведром ледяной воды охолонуло, и я от удивления поморгала. Что-то странное сегодня творится. Вроде кофе пила. Тот хоть и жуткий на вкус, но должен был взбодрить. Выпрямляясь, я снова поймала на себе взгляд девушки-бариста и её вид показался мне удовлетворённым, словно она увидела то, что ей было надо, а глаза из-под косой чёлки снова влажно блеснули неестественным светом. Звериным. Пора посетить окулиста! Я сосредоточилась на официанте рядом со мной, благо молодой человек ничего в моём состоянии не заметил, и продолжал говорить.

– Комнаты у нас неплохие, – рекламировал он. – До уюта фешенебельных гостиниц далеко, но зато и не так дорого. Кровать мягкая, удобства на этаже – всё, что требуется для того, чтобы качественно и спокойно отдохнуть. За дополнительную плату в комнату можно заказать ужин.

Он выразительно покосился на меня, и я понятливо кивнула. Ужин – это неплохо.

– Плату сейчас или потом?

– Потом, – парень засмеялся. – В любом случае сегодня на дежурстве Эйлин, – мой словоохотливый собеседник кивнул на девушку за стойкой. – Мимо неё ни один неплательщик не пройдёт. Ужин тоже она принесёт.

Оу. У меня сразу возникли сомнения в необходимости еды. Если ужин будет такой же как кофе, то, может, поголодать? Не знаю, что эта девушка добавляет в пищу, но вкус специфический. Или у меня что-то с рецепторами сегодня. Как вариант – с нервами.

– Эйлин, – пробормотала я, надеясь, что необычная бариста меня не слышит. – Такие имена бывают? На вид она хрупкая. Как же она справляется с неплательщиками, особенно если те метра два ростом?

Моё воображение живо нарисовало картину столкновения изящной девушки с грозным амбалом. Тот пытается не заплатить за кофе, ссылаясь на его гадкий вкус, а бариста такая – бам! – выпрыгивает движением ниндзя из-за стойки и стрясает с несчастного положенную плату, лёгким движением руки выкидывая затем беднягу за дверь. Громила, стеная и плача, вываливается на улицу, продолжая жаловаться на кофе.

Девушка за стойкой усмехнулась, отворачиваясь по делам, а официант фыркнул.

– Ей не надо справляться. Она словно нюхом неплательщиков чует и зовёт охрану.

Кажется, здесь кто-то от кого-то в восторге.

Мы прошли мимо сидящего в соседнем зале парня, продолжающего заинтересованно пожирать меня взглядом, поднялись по лестнице и оказались на втором этаже. Взгляду предстал длинный коридор, с дверями по обеим сторонам. Их было около десяти и большинство приоткрыты, из чего я сделала вывод, что комнаты популярностью действительно не пользуются. Ну и хорошо, значит буду в тишине, а искать ночлег в незнакомом городе где-то ещё мне уже совсем не улыбалось. Бодрый молодой человек довёл меня по коридору до конца и толкнул дверь, показывая комнату. Она действительно оказалась очень простой, минимум мебели, бросались в глаза тоненькие цветастые шторки на окне и кровать, похожая на старинную.

– Мне подходит, – сразу заявила я.

Через пять минут я уже открывала окно, впуская в застоявшееся помещение воздух. Мне всегда казалось, что в комнатах, долго находящихся без жильца, пахнет… отчаянием. Особенно такое заметно в старых одиноких домах, словно само пространство там грустит по тому, что дом не может выполнять свои прямые обязанности.

Распахнув створки, я схватилась за подоконник и, высунувшись наружу, активно подышала. Голова снова начала кружиться.

– Ника, Ника, – пробормотала я, вбирая в себя чуть прохладный, освежающе прекрасный воздух, борясь с дурнотой. – Прекрати думать о неприятном. Нужно быть реалистом и принять ситуацию. Двигаться дальше. Активно двигаться!

Но мысли о Стасе лезли в голову и было так жалко себя, хоть плачь! По щекам скользнули слезинки, до этого острыми колючками царапающие сердце, и я сердито оттёрла влагу ладонью. Не стану мучиться из-за того, кто меня предал. Не стану! Я намеренно воскресила в памяти все злые слова, которые некогда любимый человек говорил мне и заставила душу пропитаться их горечью. Не забывать. Пусть будут уроком. В груди знакомо полыхнуло: совсем так же, когда я представляла, как поджариваю Стаса до корочки. И стало даже немного легче. В дверь коротко постучали – это сопровождавший меня сюда молодой человек принёс сложенное стопкой постельное бельё – и я снова осталась одна. От нечего делать начала смотреть в окно. Оно выходило на обратную сторону улицы и от сонного пейзажа веяло тихой прелестью. Сумерки сгущались, перед взглядом темнел заросший пустырь, а по его периметру качали ветвями густые кусты. Кустарник переходил в нечто вроде парка, потому что ни по бокам пустыря, ни сразу за ним я не заметила ни домов, ни каких-либо других строений; все они остались с парадной стороны кафе. Зато в тихом шёпоте ветра за окном мне чудилось успокаивающее очарование, и я совсем не жалела об оставленной городской суете. Не хотелось бы мне сейчас пялиться на проезжую часть, слышать шум машин, и чтобы снующий народ видел в открытое окно меня.

Отвернувшись от пустыря, я опёрлась затылком о стену и крепко зажмурилась. Не думать о неприятностях, не думать! Мыслим позитивно. Что если собрать вещички и рвануть в другой город? В другой мир? Я мысленно хмыкнула, от подтекста. Но да, другой город и станет для меня новым миром. Моим новым всем. А что, ничего сложного. Тут меня ничто не держит. Никто не заплачет от моего отсутствия. Разве что подруга Полина начнёт волноваться, если я пропаду, но Полинке я позвоню и всё объясню, она поймёт и одобрит. Ведь семь лет жизни коту под хвост! Ладно, пусть не совсем семь – всё-таки были моменты, посвящённые только мне, но последние два года точно. Отчаянно желая изменить жизнь, я зажмурилась ещё крепче и по закрытым векам поползли багровые круги, испугавшие меня до дрожи. Я перепугано распахнула глаза. На миг мне показалось, что комната как-то дрогнула, подёрнулась сизой дымкой, а на тело навалилась невыносимая тяжесть, словно на меня опустили бетонную плиту или каждую клеточку вогнали в густой плотный сироп. Вдавили туда, лишив возможности двигаться и дышать, а затем резко выдернули. Я захрипела, хватаясь за грудь, испуганная донельзя. Лёгкие горели. Такого со мной раньше не случалось! Что это? Меня отравили? Это определённо из-за кофе! Я с утра ничего не ела, и думать больше не на что. Неспроста у той коричневой жижи был такой гадкий вкус! Надо бежать к странной бариста и требовать объяснений! Как минимум нелестно высказаться о её талантах! Я торопливо шагнула к двери, намереваясь привести задуманное в исполнение и замерла. Комната неуловимо изменилась. С виду она была та же, что раньше, но… в тоже самое время это была не она.

В следующую секунду на меня обрушился гомон множества голосов, дикий смех, в котором можно было разобрать отдельные восклицания, звуки совершенно незнакомой, варварской музыки. Она звучала залихватски, будто в кафе секунду назад завалилась удала́я компания и пошла в отрыв. Яростные децибелы сотрясали стены вместе с взрывами хохота. Новым ударом стали запахи. Они налетели следом за музыкой, закружили, стиснули со всех сторон, и я как-то сразу поняла, что ничего подобного раньше не ощущала. Даже отдалённо. Все ароматы чужие и какие-то… пряно-острые. А мне обещали спокойный отдых! Из положительного: жжение в груди улеглось до вполне приемлемого.

Нечаянно бросив взгляд в окно, я дрогнула: узнаваемый пустырь с густым кустарником по периметру, почерневшие до ночи сумерки, даже немного деревьев вдали, роднящие пейзаж с тем, что я недавно разглядывала, но… Там улица! За кустами. Отлично видимая в темноте благодаря тусклым фонарикам, каких-то странных очертаний, а я совершенно точно помню, что никакой улицы за пустырём не было. Забыв о намерении идти разбираться с бариста, я подлетела к по-прежнему открытому окну. В наличии неказистых, покосившихся строений невозможно ошибиться: точно улица. В темноте и за густыми кустами подробностей не разглядеть, однако дома явственно формируют искривлённый ряд и даже фонари просвечивают: жёлтые, на кованных ножках. Сквозь стёкла маячит тусклый свет, и странные очертания обеспечиваются их шестигранной формой. Мне в лицо пахнули ароматы ночи, ассоциирующиеся с юностью и дикой первозданностью мира. Сама не знаю откуда вдруг такое сравнение возникло.

Кстати, о дикости. Моё появление в окне не прошло незамеченным и в кустах что-то активно закопошилось. Я пригляделась, чувствуя, как мурашки собрались в колючую стаю и хлынули по позвоночнику. Ой, не к добру это копошение, не к добру! И точно, заинтересованность неведомого шуршащего зверя росла, меж веток то вспыхивали, то гасли алые точки, а я с замиранием сердца следила за ними, не в силах отвести глаз. Точки разгорелись ярче. Они определённо взяли на прицел окно, приникли к земле. Неприлично взвизгнув, я отскочила от окна, трясущимися руками захлопывая створки. Следующим движением задёрнула тяжёлые бардовые шторы – вроде бы не такие изначально были, да? – и отпрыгнула на середину комнаты. Как раз вовремя! Тяжёлая тушка ударилась в стену рядом с окном и поползла вниз, заскрежетав когтями.

– Мамочки, – проскулила я.

Когда мечтала о переменах в жизни, я совсем не то имела в виду! Я тяжело дышала, осматривая обстановку. Сердце заходилось как сумасшедшее. Снизу по-прежнему доносился буйный гогот и громкая музыка.

– Так, Ника, ты сошла с ума, – пробормотала я. – Меня мучают галлюцинации, наверняка из-за отравления, и сейчас я лежу больнице и брежу!

Между тем новые реалии исчезать не собирались. Продолжая оглядываться по сторонам, я нашла-таки несоответствия между комнатой куда меня поселили и той, где сейчас стояла. Тяжёлых бардовых штор точно не было (были в цветочек), кровать развёрнута под другим углом, хотя визуально точно такая же, стены не в обоях под покраску, а простые, дощатые, а из нового – комод у стены; я никогда не видела такой работы раньше. В нашем мире это был бы раритет.

Бочком-бочком, очень осторожно я выскользнула из комнаты в коридор. Кто бы там ни гоготал снизу, он в любом случае лучше неведомой твари за окном, а та – как знать! – возможно упорная и снова полезет. Я содрогнулась. Так что выйти к людям это всегда хорошая идея. Узнаю, что происходит. В глубине души я не верила, что произошло нечто непоправимое. Сейчас узнаю в чём дело и тогда всё встанет на свои места!

Коридор я проскочила в мгновение ока. Он, между прочим, остался практически прежним. Даже количество дверей – я их старательно пересчитала, успокаиваясь. Общий антураж настораживал: всё такое основательное, кое-где даже с резьбой, но после прыжка неведомого существа в окно подобное казалось мелочью. Когда в одной из комнат что-то упало, покатилось и послышались раздражённые восклицания, я невольно сорвалась на бег, стремясь убраться с потенциально опасного места. Разборки лучше осуществлять с вменяемыми людьми, а не нервными. Так что за угол выскочила на всех парах и оказалась на широкой деревянной площадке с перилами. Это было начало внушительной лестницы, двумя пролётами ведущей вниз; с разворотом, так, что оказавшись внизу, человек стоял точнёхонько под «балконом». А сверху, с этого самого «балкона» мне было видно всё. Я охнула. Моему взгляду предстало… кафе, если теперь это возможно так назвать.

Грубые каменные стены, впечатляющие светильники на цепях под потолком, где вместо лампочек толстые свечи, массивная мебель. Крепкие, по всей видимости дубовые, столы располагались двумя рядами, вдоль них стояли предназначенные для сидения такие же основательные лавки с толстыми ножками и кое-где табуреты. Закопчённые местами стены украшали щиты и потрёпанные гобелены. В углу пылал очаг внушительных размеров, предназначенный сразу и для обогрева, и для готовки. Прямо сейчас в нём что-то жарилось, прокручиваясь на вертеле. Рядом с очагом темнел ход в подсобные помещения. А противоположном направлении поражала размерами входная дверь. Из знакомого остались лишь арочные своды, похожими очертаниями взметнувшиеся над головой.

Я в панике оглядывала обстановку, мельком отметив массивные бочки, расставленные кое-где у стен. На их днищах, как за столами, также предавались еде и попойке. Вместо уютного родного кафе дикая вакханалия! Я словно очутилась в волшебном мире и, подозреваю, не самом добром, судя по воинственному виду посетителей. Почти рядом с каждым посетителем лежало оружие: меч или лук с колчаном со стрелами, а иногда и то и другое сразу. И все эти посетители заметили меня. Тишина повисла звенящая, хоть ножом режь. Люди – а некоторые судя по их внешнему виду были не совсем люди – уставились на меня.

– Это девка? – раздался грубый голос из угла, где восседал просто невероятный громила. Широкий, как два нормальных мужчины, бородатый, с кожаными наплечниками, такими же кожаными полосами на одежде и металлическими заклёпками по ним.

Послышались шепотки.

– Точно девка.

Посетители зашевелились, заспорили. Справедливости ради стоит сказать, что не все они являлись мужчинами. Находились в помещении и женщины, снующие меж столов в странных платьях, но женщины в основном прислуживали. А сейчас также замерли, оценивая меня. Всё бы отдала, чтобы перестали таращиться! Мне хотелось единственное, глядя на все эти рожи: безумно заорать «где я?»

– Но что с ней? – продолжали раздаваться голоса. Никто не смущался, что я их тоже слышу. – Наряд больно чудно́й. Почти мужской.

– Больная, наверное.

– Блаженная!

– Из Туманного Кряжа.

– Не, такие в Норфлэре водятся.

– Откуда тебе знать, ты там никогда не был!

Горячо заспорили. Я машинально осмотрела себя. Одежда, обыкновенная в моём мире, тут смотрелась нелепо и вызывающе. Обтягивающие джинсы, приталенная блузка рубашечного кроя, кроссовки… Смутившись, я попятилась назад в коридор, а за столами довольно загоготали. Мужчины везде одинаковые! И теперь на всех лицах светилась радость. Кто с насмешкой, кто издевательски, кто с предвкушением – но они все стали пялиться на меня с ещё бо́льшим интересом.

– Точно не нашенская, – врастяжечку крякнул громила из угла, медленно поднимаясь.

Сердце у меня ухнуло в пятки.

«Дварф», – откуда-то прозвучало в голове и знание радости не добавило. «Таверна», – продолжил подсказывать неведомый голос. «Здесь столоваются наёмники среди которых люди, эльфы, дварфы и прочий сброд. Бывает, заходят просто посидеть, а бывает, что в поисках работы».

Нужно что-то придумать, чтобы я стала им неинтересна. И тут… Я увидела скользнувшую в коридор рядом с очагом знакомую фигуру. Эйлин! Та самая бариста, что пару часов назад сделала мне странный кофе. Точно всё из-за него! То есть, из-за неё. Не думая, я рванула навстречу.

– Эй! – громко крикнула я, забывая обо всём. – Эй, стой! Стой немедленно! Ты же Эйлин, да?

Девушка не отреагировала. Даже не оглянулась, не посмотрела кто её зовёт, а очень ловко скользнула в темноту кухонного коридора. Я рванула за ней. От возмущения дыхание перехватило и снова закружилась голова. На веках заплясали разноцветные круги и проскочить я успела только пару ступенек. Запнувшись на ровном месте чуть не полетела с высоты, но вовремя ухватилась за перила.

– Боевая, – одобрили мужики мои действия.

Тут, отвлекая внимание от меня, в таверну ввалились новые посетители. Мощная дверь распахнулась, пропуская компанию и даже сквозь пляшущие в глазах цветные пятна я различила в ней несколько парней. Везёт мне сегодня на мужской пол. Смутно, так как пятна перед глазами танцевали всё яростней, а в груди снова зажгло, я различила среди вошедших двух наиболее статных. Схожая одежда делала их чуть ли не братьями, хотя подозреваю, в родстве они не состояли. Один ярким пятном озарял таверну белыми, практически как снег, волосами, собранными в хвост, а второй был брюнет с холодным, отстранённым лицом. Люди у двери уважительно посторонились, давая им пройти.

– Проведём конкурс! – смеялся беловолосый, продолжая начатый разговор. – Посмотрим всех красавиц этого городка и оценим их ножки! Если надо, задерём юбки, нам не откажут. Впрочем, о чём это я! – Он на ходу привлёк к себе одну из девиц, прислуживающих в таверне и смачно чмокнул в губы. – Все нужные ножки мы уже видели. Так что конкурс выиграла…

Тут его глаза – неестественно синие, похожие на лесные озёра – я различила это даже сквозь муть в сознании, обратились ко мне.

– Девушка без платья и вообще каких-либо юбок! – восторженно выдохнул он.

Пылающий взгляд охватил мою фигуру, отчего я сразу почувствовала себя голой, хотя джинсы и блузка плотные.

– Как тебя зовут, проказница?

Я из последних сил попыталась скрыться в коридор, не замечая, что остальные посетители таверны подозрительно умолкли и снова смотрят на меня. Только на этот раз на их лицах нечто подобное изумлению и даже страху. Из лёгких рвался хрип. Интуиция шептала, что нужно делать ноги – подальше от этих двоих в первую очередь, вот только у самочувствия на этот счёт были свои планы. Мир помутнел, пошатнулся и я согнулась чуть ли не пополам, задыхаясь от боли. Гаснущим взором увидела, как от пришлой компании ко мне метнулось две тени. Одна со светлыми волосами, а вторая принадлежала молчаливому брюнету. Причём за его спиной вроде как взметнулись кожистые крылья, добавляя незнакомцу скорости. Кто из них меня подхватил я не поняла, но руки были надёжные, крепкие.

– Лапы убрал, – максимально грозно попыталась пролепетать я, хоть в моём состоянии это получалось скверно. – Вы кто такие?

– Ты смотри, никакой благодарности! – восхитился беловолосый. – Мы как нормальные не дали ей пересчитать боками ступеньки, а она ещё отчёт требует.

– Нормальные так быстро по лестнице не бегают, – упорствовала я. – Брысь!

И в полуотключке я умудрилась пихнуть брюнета в грудь, а беловолосого задеть ладонью по носу. Блондин перехватил моё запястье цепкими пальцами, а вторую руку будто прострелило от соприкосновения с чужой грудью. Кажется, брюнет нахмурился и покосился на место, куда ударила моя рука.

– Я тебе не кот, дорогуша, – прозвучал глубокий, звучный голос и в ладонь мне легло нечто прохладное. – Лучше молчи, у тебя всплеск магии.

Глава 2. Ювелирное невезение

…Жизнь была бы скучна и лишена интриги, если бы всё всегда получалось с первой попытки.

Пробуждение вышло необычным. Силясь поднять тяжёлые, будто налитые свинцом веки и разогнать плавающую перед глазами муть, я услышала голоса. Спорили. Или вернее сказать: яростно пререкались. Голоса доносились приглушённо, словно через стену, но в то же время рядом. Я приподнялась на локтях, прислушиваясь. Красивый звучный голос возражал сразу двум, настойчивым и нервным. Такой может принадлежать человеку умному, пожившему на свете, и оттого не раздражающемуся. Он достаточно повидал, чтобы не реагировать на мелочи в виде сиюминутных разногласий.

– Сэ́мион, прекрати пороть ерунду, – увещевал голос, поражающий глубокой мелодичностью и размеренностью интонаций. – Ты с детства импульсивен, однако сейчас требуется включить разум. Ты не просто дракон, вошедший в нужный возраст, что позволило тебе вступить в воинский клан и осуществлять дозоры на границе, а официальный представитель высокопоставленной семьи. Обязан нести ответственность. Думай, прежде чем предлагаешь.

– Я всё равно считаю, что о девушке нужно молчать!

Так-так. А речь-то обо мне. Всё интереснее и интереснее. Голос уговаривающего молчать звучал знакомо, и я безошибочно соотнесла его с хозяином: тот самый ловелас-блондин, что пересмотрел кучу ножек и польстился на мои. А также говоривший какой он молодец: не дал мне пересчитать боками ступеньки. Сэмион, значит. Дракон. И он от чего-то меня защищает. Мозг на секунду вскипел от формулировки «дракон» – как такое возможно, я же своими глазами видела, что парень человек – и в следующую секунду я снова напряжённо слушала.

– Нет, – первый голос был непреклонен.

Воображение быстро нарисовало благообразного старичка с седой бородой до колен, наподобие умудрённых китайских старцев – только у них столько непоколебимой вредности и одновременно уверенности, но потом подумала, что голос довольно молод. За стеной что-то скрипнуло, будто там двинули мебель, и звук резанул по нервам.

– Бери пример с Кэ́нстина, Сэмион, – продолжил голос. – Тот молчит, пока не появятся новые факты и предпочитает не пороть горячку, что всегда похвально.

– Он часто молчит, – фыркнул в ответ блондин со снежно-белым хвостом. – И также часто мы не совпадаем с ним во мнениях.

– На этот раз совпадаем, – ответил серьёзный голос, который я слышала перед самой отключкой. К сожалению, его обладателя я тогда как следует не рассмотрела. – Не стоит говорить о незнакомой девушке лэри Алкине. По крайней мере пока. Будут проблемы.

– Если не расскажем, то проблемы будут уже у меня! – возразил звучный первый. – Она неучтённый маг.

Кто неучтённый маг? Я?! От ужаса и изумления я икнула. За стеной притихли, будто расслышали. Должно быть у тех странных существ – у меня больше язык не поворачивался звать их людьми – очень острый слух. Я поспешно упала на подушки и прикрыла глаза, притворяясь спящей. Пусть говорят, жуть как всё интересно. Какие-то кланы, драконы, лэри. Голоса продолжили спор, и я потихоньку выдохнула. Непонятно с чего они вообще взяли, что я маг, но послушаю. Нужно разобраться в обстановке.

– Маг-неумеха, – парировал третий, самый загадочный голос. – Пойми, Гэллаи́с, мы легко сможем её контролировать.

– Может, она дженази? – мечтательно протянул уже узнаваемый Сэмион.

– Она слишком мелкая для дженази.

– Зато у них такие же стихийные всплески магии. Как у неё руки-то загорелись, а?

– Никакая она не дженази, – резонно возразил первый голос, до сих пор поражающий звучными модуляциями. – Просто человек. Подозреваю, что из другого мира.

Повисло молчание. Я судорожно соображала кто такие дженази и почему меня приняли за них. Неведомый голос в голове молчал и ничего не подсказывал. Стоп, у меня что, правда руки светились? Забыв, что нужно притворяться спящей, я распахнула глаза и резко села в постели, уставившись на свои ладони: обычные. Бред городит благозвучный умник, боящийся вылететь с насиженного места! Голова больше не кружилась, самочувствие прекрасное и если бы не разговор за стеной, то всё произошедшее я восприняла бы как сон. Всё происходящее вообще воспринималось как нереальность. Оглянувшись по сторонам, я вдруг сообразила, что нахожусь в той же самой комнате, что и вчера. Знакомые стены, качаются бардовые шторки и ветерок врывается в распахнутое окно. Я в панике охнула, сразу припомнив как в стену шмякнулось тяжёлое чудовище, пытающееся прорваться внутрь. Дверь в комнату немедленно распахнулась и на пороге возникло трое… пусть всё же пока будет человек. Да, насчёт их слуха я не ошиблась.

– Доброе утро, юная лэри, – приветствовал меня высокий мужчина тем самым звучным, с дивными интонациями голосом.

Он был стройный, лицо моложавое, хотя серые лучистые глаза выдавали немалый возраст. Распущенные светло-русые волосы струились по плечам, убегая на спину. Тонкий обруч, как венец, охватывал голову, изящным треугольником чуть спускаясь вниз над переносицей. Одежда человека без возраста была простой, хоть и необычной, а самым привлекающим внимание являлись уши. Выдающиеся из причёски, с удлинёнными острыми верхними хрящиками.

– Вы эльф? – невольно вырвалось у меня бестактное.

Мужчина ласково улыбнулся.

– Угадала. Думаю, это очевидно. Я лэр Гэллаи́с. Так что же тебя напугало, лэри… – он замолчал с намёком приподнимая безупречную бровь.

Два его спутника, обозрев комнату на предмет опасности и убедившись, что её нет, тоже выжидательно смотрели на меня.

– Ника, – представилась я.

– Ни-ика, – протяжно повторил эльф и за его спиной переглянулись.

Дьявол, может я ляпнула что-то не то? Но менять показания было поздно, поэтому в ответ решительно вздёрнула подбородок и уставилась местных существ.

– Что тебя напугало, Ника? Я улавливаю эманации страха.

– Я в той же комнате, что и вчера, – решила ответить правду. – А в окно кто-то рвался. Алые глаза, когти, тяжёлый стук.

– О, это был юголот, – небрежно отмахнулся эльф. – Не переживай, они исключительно ночные. Сейчас тебе нечего бояться.

Успокоившись, я с новым интересом уставилась на самую необычную троицу, что мне приходилось видеть. Никогда раньше не встречала эльфов и, кажется, драконов. Как минимум одного из них. Мой взгляд встретился с синими глазами беловолосого Сэмиона и он лихо мне подмигнул. Тут мне припомнились чёрные кожистые крылья за спиной брюнета, и я внимательно посмотрела на того. Высокий, статный, волосы до плеч и чуть вьются, глаза серые, но не как у эльфа, а тёмные, словно грозовое небо. Оба молодых человека были хорошо сложены, высокие, неуловимо похожие повадками и при этом различны. И оба они отличались от эльфа Гэллаи́са, как день от ночи. Держались парни уверенно. Брюнет был одет в нечто вроде рубашки с плотным кожаным жилетом по фигуре, кожаным же поясом на бёдрах и в мягкие брюки. На ногах высокие, но на вид тоже мягкие сапоги. В таких наверняка ступаешь удобно и бесшумно. Блондин одет похоже, только ворот у рубашки парень распахнул и на мускулистой груди сверкал любопытный медальон в виде звезды. Любит пофорсить, сделала вывод я.

– Сэ́мион Лэйд В'аольенн, – представил молодых людей эльф, видя, как я их рассматриваю. – А это Кэ́нстин Даэ́ль Танар'ри. Драконы.

В воздухе повисло нечто звенящее. Было странно представить, что два совершенно обычных на вид молодых человека могут обернутся огромными ящерами. Или это только в сказках так бывает? Но я видела крылья. Я посмотрела на брюнета и взгляд молодого человека стал напряжённым, испытывающим.

– Ты точно не из нашего мира, раз не знаешь таких созданий, как юголот, – проговорил он и пытливо прищурился. – Откуда ты? Рассказывай, как здесь очутилась.

В голосе зазвучали властные нотки. Привык командовать, подумала я и это почему-то расстроило.

– Не знаю, всё как в тумане, – нарочито грустно я пожала плечами.

– И всё же.

– Припомни как следует, лэри Ника, – подключился эльф. – Важна любая деталь.

А я припомнила, что именно он хотел сдать меня некой Алкине. А также поняла, что не готова рассказывать о странной бариста. Не хочу сдавать Эйлин и всё. Да, я очутилась здесь по её вине, но вот так прямо возьму и выложу всю подноготную первому встречному эльфу! Вспомнилась мне и торопливо скрывающаяся в тёмном коридоре девушка…

– Хорошо, – притворно согласилась я. – Я пришла в кафе и там мне стало плохо. К тому моменту успела снять номер и подняться в него, а то упала бы у всех на виду. Уже в комнате поплыло перед глазами, стало нечем дышать, а когда очнулась, я стояла в этой.

– Спонтанный неустойчивый портал, – покивал головой эльф. – Но что-то должно было его спровоцировать! Ни с кем не разговаривали? Ничего странного не ели?

Это было похоже на настоящий допрос, и я внутренне ощетинилась.

– Нет, – соврала, мило улыбнувшись. – Я просто хотела переночевать в свободной комнате и перевести дух от неприятностей.

– Каких? – мгновенно оживился блондин и подшагнул ближе.

– Рассталась с женихом.

Взгляд беловолосого красавчика стал непередаваемым, я бы даже сказала ревнивым.

– И насколько тесными были отношения? – процедил он.

– Вас это не касается.

Эльф странно хмыкнул, посмотрев сначала на него, а потом на меня.

– Сэмион, тебе не кажется, что ты не вовремя с такими расспросами?

Однако смутить беловолосого оказалось не просто.

– Не удержался, лэр Гэллаи́с. Она такая привлекательная! Так и хочется узнать о ней всё.

Последнее красавчик буквально пропел, очаровательно мне улыбаясь. Ах ты ж зараза блондинистая! Мир другой, но кобели везде одинаковые. Однако мне на Земле одного хватило. Больше я свою ошибку не повторю. Нахмурившись, я демонстративно отвернулась, чтобы не смотреть в синие, смеющиеся глаза.

– Итак, портал, – вернул с небес на землю нашу небольшую компанию лэр Гэллаи́с. Он пылал энтузиазмом, напоминая захваченного любимой работой фаната. Глаза сияли, на губах играла мягкая улыбка. – Впервые за пятьсот лет! Мы уже думали такого больше не случится. Должно быть твои душевные переживания привели к его открытию, дорогая лэри Ника. – Он воодушевлённо махнул рукой. – Я обязательно должен связаться с коллегией и сверить нюансы по свиткам. Почему портал был нестабилен? Почему сейчас? Столько вопросов! Тебе всё равно должны были помочь перейти.

– Я рассказала всё, что знаю, – упёрлась я.

– Ты могла не подозревать о помощи извне.

Лёгкой юношеской походкой эльф выскользнул из комнаты и Сэмион устремился за ним.

– Наставник, Вы можете сделать это, не называя имени Ники? Так сказать, интересуетесь абстрактно, без привязки к фактам?

Задумчиво провожая взглядом скрывшуюся парочку, я не сразу уловила движение сбоку и очнулась от тихо скрипнувшей кровати. Оставшийся в комнате Кенстин Даэль Танар'ри присел в ногах и пристально смотрел на меня. Я поёжилась от его пронзительного, испытующего взгляда.

– Хорошо, что ушли, – своим невозмутимым тоном заявил он. – Продолжим. Как долго ты нас подслушивала? – с видом будто сей факт очевиден, изрёк дракон.

Значит, это он такой догадливый и с ушками на макушке.

– Не так чтобы очень, – призналась я. – Жаль, что себя выдала. А то узнала бы больше.

Усмешка на высокомерных губах.

– Мне показалось или твой друг Сэмион меня клеит? – спешно отвлекла я.

Уголок губ дёрнулся.

– Не показалось. Но не уводи разговор в сторону.

Он нагнулся ко мне и кровать под тяжёлым телом слегка скрипнула. Только сейчас до меня дошло, что я полулежу перед незнакомым мужчиной – драконом! – и вообще непонятно во что одета. Метнула взгляд вниз и с облегчением увидела, что также, как и вчера. Меня уложили на кровать в джинсах и блузке, не раздевая, в чём я сейчас с облегчением убедилась и только кроссовки сняли. Голыми пятками я ощущала простынь. Мои судорожные телодвижения не укрылись от брюнета, и его усмешка стала по-мужски понимающей, тягучей. А грозовые глаза стремительно почернели.

– Так откуда ты? – продолжил он допрос. – Кто открыл тебе портал?

– Не знаю.

– Не верю.

От него веяло силой. Холодной, парализующей. И в то же время жаркой, как кипящая лава. Мне даже показалось, что на скулах на миг проступили очертания чешуек. Я изумлённо моргнула. Осторожность призывала врать дальше и врать убедительно, вот только я слишком мало знакома со здешними реалиями, чтобы не проколоться.

– Я рассказала всё, что мне известно.

– Ты рассказала, что сочла нужным. Умная девочка, быстро сориентировалась.

В серых глазах мелькнуло нечто похожее на уважение. Или раздражение, не разобрать. А мне вдруг вспомнилось, как вчера он вложил мне в руку прохладный предмет. Это точно был он. Сердцеед Сэмион находился с левой стороны, а этот дракон с правой.

– Что ты вчера положил мне в руку?

– Артефакт стабилизации. Иначе полыхнула бы.

– В каком смысле? – мой голос охрип от страха.

Я подалась к нему и тут выяснилось, что мы оказались очень близко друг к другу, гораздо ближе чем было изначально. Как так? Я двигалась с расчётом, что ещё останется место. Или пытающий меня Танар'ри тоже подвинулся? Я попыталась отпрянуть, а молодой человек упёр руку в спинку кровати, ограничивая мои движения.

– Маги с только что открывшимся нестабильным даром опасны и прежде всего для самих себя, – терпеливо, словно ребёнку пояснил он. – Есть артефакты, которые успокаивают эмоциональное и ментальное поле, стабилизируют дар. На время. Чтобы делать такое без артефакта, нужно учиться.

– А как быть тем, кто не прошёл обучение?

– Их оправляют в академию, конечно же.

– А бывает, что уже поздно?

Сама не знаю зачем задала этот вопрос. Наверное, к нему подтолкнула фраза о стабилизации дара «на время». Из этого логически вытекало узнать о самых неприятных последствиях.

– Редко. Таких существ ищет специальный контроль. Гэллаи́с, Лэйд и я осуществляем его в здешних землях.

Ищейки значит. Вот я попала! Не зря интуиция кричала бежать от странных посетителей сломя голову! И поведение прекрасного эльфа, стремящегося обо мне доложить, тоже стало понятнее. Блондинчик повёлся на мои ножки, браво мне и, очевидно, хотел временно утаить о находке, чтобы обольстить и покрутить романчик – известная политика сердцеедов, а темноволосый дракон вообще заявил, что они смогут меня контролировать. Мне вдруг стало отчаянно тошно.

– И что вы делаете, когда находите нестандартных?

Голос сел, когда произносила фразу и спрашивала, и брюнет замешкался, прежде чем ответить. Несколько минут мы молча смотрели друг другу в глаза. Я уже думала, что он не отзовётся, когда дракон всё-таки открыл рот. Тут дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалился беловолосый Сэмион.

– О, – совсем как недавно высокородный эльф, он приподнял бровь. – Я не помешал?

– Провожу допрос. – Кэнстин Даэль Танар'ри отстранился от меня как ни в чём не бывало. – Пока безрезультатно.

– А я уговорил Гэла временно не докладывать о Нике.

Довольный блондин улыбнулся бесшабашно и весело, отчего на душе слегка полегчало. Пусть заступничество этого парня носит эгоистичный характер –о себе в первую очередь заботится, но зато пока мне не грозят приключения. Сумела же я их найти на свою мягкую часть тела, едва очнувшись! Загадочная персона таинственной лэри Алкины меня невероятно напрягала и попадаться ей совсем не хотелось.

Встав рядом с поднявшимся Кэнстином радостный Сэмион меня с удовольствием рассматривал. А я осторожно принялась разглядывать его в ответ. Привлекателен до невозможности. Строен, высок, красив. К тому же решителен, не мямлит. Не смотря на замашки повесы, он вызывал доверие. И имя на букву «С», как у моего Стаса. Да, вот такие мы девочки: вечно проводим параллели там, где вроде бы и не надо. Только в отличие от Стаса Сэмион выглядел старше, но тут дело наверняка в том, что он дракон, хотя последнее до сих пор не укладывалось у меня в голове. Оба парня легко находились в человеческой форме, вели себя совершенно как люди. В общем, возвращаясь к блондину: такие как он девушкам обычно нравятся. С ними легко, весело, они умеют поразить воображение. Беда только в том, что красавчик Сэмион о всех своих плюсах прекрасно знает. И бессовестно пользуется. Ещё более незаметно я покосилась на второго дракона. Этот ухитрялся носить высокомерный вид как достоинство. Мужское украшение. В глубине тёмных глаз тлел опасный огонёк, губы превратились в твёрдый прямой росчерк. Интересная у них компания подобралась.

– Ну что, Ника, – заявил Сэмион, сверкнув глазами. – Кстати, можно я буду звать тебя просто по имени, м? Без всяких «лэри» и прочего?

– Идёт, – тут же согласилась я. – Тогда я буду делать тоже самое. Ваших тройных имён я запомнить всё равно не в состоянии, поэтому будете Сэм и Костик.

Парни закашлялись.

– Это ещё почему, – прохрипел выведенный из равновесия темноволосый дракон. На его лице светилось такое изумление, что на миг оно перекрыло самоуверенность и непробиваемость скалы. – Сэм ещё как-то созвучно с Сэмион, но Костик?!

– Константин, – снисходительно пояснила я, перекладывая драконьи имена на родные, земные.

– Категорически против.

– Придётся организовать Нике краткий экскурс в обычаи наречения, – фыркнул блондин. – Когда маленький драконёнок появляется на свет, первое имя ему даёт семья. Это церемониальное имя; имя, которое станут называть на приёмах, оно будет основным в малознакомых компаниях и официальных местах. Для более тесного общения служат вторые имена. Затем идёт фамилия, как принадлежность к роду. По ней можно отследить происхождение до первого колена. Так что мы Лэйд и Даэль.

– Хорошо, – я немного подумала. – Лёня и Дан.

– Бесстыжая! – охнул блондин. – Ты хоть знаешь с кем разговариваешь?

– Но ты же назвал наставника Гэлом, – напала в свою очередь я и темноволосый дракон отвернулся, подозрительно весело усмехаясь.

– Так то не в глаза! Сокращённое имя нашему Гэллаи́су не по душе. Эльфы – народ чопорный и лучезарный. Я хоть и не эльф, но на Лёню тоже не согласен. Это… пренебрежительно. Только Лэйд, красавица. В крайнем случае, Сэм.

– Как звали жениха? – донеслось резкое со стороны и ответ вырвался прежде, чем я одумалась.

– Станислав, – услышала я собственный голос, а затем прикусила язык. – Это имеет какое-то значение?

– Абсолютно никакого.

Гибким движением неподвластным разумению Даэль, прозванный мной Даном, скользнул к двери и открыл её.

– Спускаемся. Гэллаи́с долго ждать не станет.

Через пять минут мы втроём сидели за грубо сколоченным дубовым столом внизу, в таверне. Номинально вчетвером – эльф действительно нас ждал, но был плотно занят увлекательным делом: он смотрел в мерцающий голубыми всполохами кристалл, который явно предоставлял ему некую информацию. Эдакий эфемерный сгусток лазурного «огня», где всполохи принимали загадочные очертания. Я с увлечением уставилась на диковину. Мне показалось, что я даже вижу смутные дрожащие образы в голубых лучах. Сам кристалл плавно левитировал в воздухе слегка колеблясь над поверхностью стола вверх-вниз. Безумно интригующее зрелище. Гэллаи́с чуть кивнул, отметив наш приход и снова с головой утонул в кристалле. Даэль и Лэйд сели по обе стороны от меня, заключив под негласную стражу. Я поёжилась. Всё-таки что не говори, а их присутствие напрягало. Крепкие парни по бокам, словно охрана… К тому же они оба выглядели раздражающе восхитительно. Что один, что второй свежие, бодрые, полные энергии. Одежда хоть и простая, но на них сидит будто с иголочки. А тут я, помятая после затяжного обморока, во вчерашней блузке в которой к тому же спала, с раздраем в голове. Хочу домой!

Перед нами словно по волшебству очутились внушительного размера тарелки с овощным рагу и непонятного происхождения мясом. Я скептично уставилась на пойманного зверя, пошедшего на прокорм, соотнося его очертания с известными мне животными. Не нашла. Однако ароматы от еды шли настолько соблазнительные, что в животе заурчало, рука сама собой схватила вилку, по счастью вполне привычную, разве что с двумя зубцами вместо трёх, и я начала есть. Мамочки, безумно вкусно! Вот что значит натуральный мир, лишённый консервантов и пищевой химии! За секунду я забыла о всяческих сомнениях и уплетала всё подряд. Среди овощей рагу даже попались знакомые вкусовые оттенки, но неизвестных было, конечно, больше, что придавало блюду невероятную пикантность. Когда передо мной в высоком запотевшем бокале появился напиток, я, не поднимая головы, пробурчала «спасибо», подбирая последние крошки с тарелки. Удовлетворённо вздохнув, выпрямилась и обнаружила, что мужчины, включая оторвавшегося от кристалла эльфа, дружно смотрят на меня. Последний даже подпёр подбородок рукой, наблюдая.

– Тебя не кормили? – сочувственно произнёс он.

А Сэмион-Лэйд без слов пододвинул мне свою тарелку. Почти полную.

Позор.

– Эм. – Я покраснела. – Просто это очень вкусно. Совсем непохоже на блюда в моём мире. Ну и да, последние дни у меня не было аппетита.

Кхм. Понимая, что падать в мужских глазах ниже уже некуда, я спросила прямо:

– Здесь можно где-нибудь умыться? Мне бы хотелось хоть как-то привести себя в порядок.

– А ты не убежишь? – настороженно прищурился блондин.

Я была уверена, что убегу, но на всякий случай ответила: нет. По крайней мере не сейчас, когда у меня минимум информации об окружающем мире. Нужно одежду местную раздобыть, денег опять же, иначе как тут бегать? Здесь юголоты вон ночами бродят (а, может, и ещё кто) и запросто можно свернуть шею. Даже по незнанию. Так что практически я не вру: прямо сейчас не побегу.

«Собирай нужную информацию, Ника и быстро», – мысленно напутствовала я себя. «А то мигнуть не успеешь и окажешься в местном аналоге заключения. С такими-то конвоирами!»

Я мило улыбнулась парням.

Желание моё быстро исполнили, и драконы рыцарски сопроводили меня в комнату, снабжённую всем необходимым. Оставили одну, предупредив, чтобы не смущалась большого окна. По традиции оно обязано быть в подобном месте, но магически зачаровано. Так что внутрь проникает масса дневного света, а снаружи выглядит как разноцветная мозаика стёклышек, не пропускающих изображение. Забавно у них тут.

Внутри, не смотря на варварскую простоту, я быстро разобралась что к чему. Не было только привычного зеркала, поэтому волосы пришлось приглаживать ладонями, на ощупь. От простого действа на меня вдруг снизошло озарение, что я могу никогда-никогда отсюда не выбраться. Я здесь навсегда. Не важно, как попала, но пути домой нет. Сбежавшая Эйлин была единственной надеждой и ниточкой. Я в другом мире, но откуда-то понимаю язык местных существ, а они понимают меня.

«Это кофе», – тихонько шепнуло в голове, и я заозиралась. «В нём были особенные травы».

– Ты кто? – вслух произнесла я, но ответом мне была тишина.

Зато взгляд упал в окно и на улице я увидела прогуливающегося неподалёку темноволосого дракона. Сторожит! А блондинчик, значит, под дверью ошивается?! Меня охватила злость. Ну ладно, ещё посмотрим кто кого. План по разведыванию местной обстановки нужно воплощать в жизнь немедленно.

Глава 3. Большие бонусы и проблемы

…Судьба судьбой, но выбор всегда за тобой.

– Ника, – светловолосый Лэйд вышагивает рядом со мной и на его лице играет многообещающая улыбка.

Из разряда: «посмотри на меня, красавица, я обязательно тебе понравлюсь». Гадать о причинах такой самоуверенности можно долго, хотя именно этот конкретный представитель драконье-мужского рода хвастаться собой может вполне обоснованно: внешность у него закачаешься. И фигура. И рост. Характер активный. Вон целеустремлённый какой, не отступает. Ещё наблюдательный, остроумный. И совершенно точно обожающий находиться в центре внимания. Прямо «сын льва»*. Я вздохнула. Представляю, сколько девчонок он переп… эм-м… осчастливил своим вниманием, прежде чем добрался до меня. В смысле, одерживал сердечные победы. Может, зря я согласилась звать его настоящим именем и перестала Лёней? Самолюбие у драконов нежное, вдруг помогло бы отвадить? Вздыхаю снова, сознавая, что вряд ли. За два дня нашего знакомства Лэйд не угомонился ничуть. Мне казалось, что отсутствие знаков симпатии с моей стороны должно его охладить, но парень проявлял феноменальное упрямство. В памяти всплыли слова мамы: «Запомни, Ника, равнодушие – это афродизиак. Мужчины реагируют на него остро». Получается я сейчас советом мамы невольно пользовалась, хотя совсем не желала добиться положительного эффекта. Равнодушие заводит Лэйда! Но если я начну действовать от противного и проявлю интерес, то хуже будет. Он тогда вообще не отстанет!

– Ника, почему ты молчишь? Хотя так даже лучше, я тебе стихи почитаю, – заявляет этот умелец манипулировать, и его улыбка становится запредельной. – Готова?

Никак не уймётся.

– Не надо стихов, – по возможности мирно прошу я.

– Тогда чего тебе хочется?

«Свободы», – мысленно стону, но её в прейскуранте ухажёра не прописано.

Оглядываясь по сторонам – мы с Лэйдом гуляем по единственной улочке здешнего городка и гуляем с целью: Гэллаи́с оправил меня смотреть местные устои, знакомиться с образом жизни горожан, дал набросить свой плащ; а Лэйда отправил сопровождать – я заметила необычного вида часы, выступающие прямо из стены здания. Зрелище до того причудливое, что оно отвлекает меня от дракона. Парень продолжает что-то говорить, но я его почти не слышу. Часы огромные без всякого преувеличения, с двумя циферблатами, расположенными один над другим, и оба настолько диковинные, что дух захватывает. Здание по всей видимости ратуша, с тремя башенками, увенчанными остроконечными шпилями, из старого потемневшего камня, однако на таком фоне часы смотрятся ещё эффектнее. Они ограничены по бокам лепными столбиками, каменными завитушками, на которых сидят странные создания, напоминающие горгулий, а сверху столбики поддерживают полукруглую крышу, служащую в непогоду укрытием. Её внутренняя сторона выкрашена в тёмно-синий цвет и покрыта золотыми шестиконечными звёздами: такая выразительная имитация ночного неба, в любое время суток.

Залюбовавшись, я шагнула ближе. Тёмные от времени и тоже каменные «горгульи» с неодобрением взирали на меня с высоты, а я с увлечением осматривала циферблаты. Верхний был оранжево-синий, где оранжевый явно изображал диск восходящего солнца, а полукруг синего – небосвод. Золотые полосы, как меридианы, бежали сверху вниз, касаясь цифр. А вот их было сразу два круга, и явно больше, чем привычных двенадцать. Задумавшись, я уставилась на поблёскивающие символы. На наружном круге их было уж что-то очень много, а на внутреннем вполовину меньше. Витые, узорчатые стрелки указывали на них. Но самым удивительным являлось то, что на одной из стрелок красовался ещё один круг. Он перемещался вместе со стрелкой по циферблату и в то же время двигался сам по себе. Символы на нём выглядели подозрительно похожими на схематичные рисунки. Такими на Земле изображают знаки Зодиака.

– Ника, я давно собираюсь тебе сказать… – голос Лэйда донёсся словно сквозь вату, однако я от него отмахнулась. Не сейчас, когда такая загадка перед глазами!

Под вторым циферблатом располагался ещё один. Такой же массивный, но броско золотой, где по яркому фону шли многочисленные круги с рисунками. И если в случае первого циферблата о многом можно было интуитивно догадаться, хоть и непонятно назначение стольких цифр, то смысл второго ускользал полностью. Золотые круги в два ряда, в центре изображение звезды, посылающей лучи в разные стороны… Это геральдические эмблемы? Гербы правящих родо́в? Но самое изумительное было то, что часы работали. Как раз в этот момент стрелки дрогнули, собравшись тронуться с места, а механизм внутри издал низкий хрип.

– Ника, давай познакомимся поближе, – вновь донёсся до меня голос молодого человека, и я сконцентрировалась на нём, вникая. – Я без ума от твоей необычности, малышка! Иди ко мне, покажу насколько.

Что он мне собрался показать?

Жуткий хрип в глубине часов усилился, сменившись оглушительным боем. Куранты громыхнули так мощно, что в ушах зазвенело. Взвизгнув, я отпрыгнула прочь, да так удачно, что оттоптала Лэйду ноги, а, разворачиваясь, угодила локтем в нос, поскольку прикрывала ладонями уши.

– Проклятье, – сипит парень, зажимая нос. – Ты так не хочешь знакомиться? Но знай, теперь точно придётся. Из принципа!

– Да какое знакомство, знакомы уже! – машу рукой я. – Лэйд, это что такое? – я тычу пальцем в необычные циферблаты. – Что значат эти символы?

Статный беловолосый парень досадливо пожал губы, однако ответил.

– Часы и календарь. На синем фоне драконий, а на золотом эльфийский. У них исчисление по временам года, но об этом тебе лучше Гэллаи́са спросить. Маленький круг – магические расы. В чьём астрологическом доме находится звезда.

Меня предусмотрительно потянули за локоть назад, и недовольный Лэйд отвёл меня назад в таверну. Надо сказать, что в ней мы жили уже два дня. Комнату, где я появилась так и закрепили за мной, а парни-драконы заняли помещение через стенку, эльф – напротив. Загадочный Гэллаи́с то исчезал, то появлялся, занятый непонятными делами, и очень часто зависал с бумагами и магическим кристаллом. В эти два дня он стал моим источником знаний. Мне приходило в голову спросить почему мы до сих пор тут, по какой причине не едем в академию, которая мне вроде как нужна, но я решила не торопить события.

Эльф оказался прекрасным учителем, фанатично увлечённым собственным делом и мой неподдельный интерес его только радовал. В первый же день, после эпичного завтрака, он начал нещадно гонять меня, выспрашивая обо всём. И с таким же воодушевлением рассказывал о местных реалиях. Я старательно запоминала, как послушнейшая из учениц. Вечерами бормотала узнанное под нос, повторяя «уроки». Пыталась даже вести записи, однако местные письменные принадлежности не порадовали. Здесь, как совсем в земную старину царствовали чернильницы и перья. Визуально эстетично, но на деле чудовищно непрактично. Понаблюдав за моими жалкими потугами писать, оставляя кляксы, эльф вздохнул и рыцарски сообщил, что мне просто не хватает практики. А следом поинтересовался, как обстоят дела с письменными принадлежностями в моём мире. И я с неожиданным теплом вспомнила карандаши и ручки на любой цвет и вкус. Порадовала присутствовавших тут же драконов рассказом про краски, фломастеры, разнообразные мелки и аэрозольные баллончики для граффи́ти и последнее после разъясняющих пояснений было встречено с искренним недоумением: зачем?! В том, что это тоже искусство, слушатели засомневались. Ну а я из принципа упёрлась: искусство, да. И временами прекрасное. Нечего скепсис развивать по поводу моего мира.

– Наш мир носит название Эсшао́р, – поучал Гэллаи́с своим звучным голосом, а у меня от обилия информации постепенно начал закипать мозг. – А вы, значит, называете свой Земля. У нас это Лонгания* и с той стороны действительно редко появляется кто-либо. По крайней мере я за свои пятьсот лет жизни ни разу о порталах с Лонгании не слышал.

Пятьсот лет?! Ого! Теперь понятно откуда такая беспредельная мудрость в глазах моложавого эльфа. Гэллаи́с выглядел так, словно ему тридцать пять по земным меркам. Я покосилась на него, а затем на драконов, гадая, сколько парням лет. Мои представления о продолжительности жизни стремительно ломались.

– По сути Эсшаор такая же планета, как ваша… кхм-кхм… Земля, – подытожил эльф, выспросив у меня основные аспекты. – За исключением воплощения знаний, конечно же. Как я понял, твои соотечественники упорно изобретают вещи, которые облегчают жизнь в материальном плане, у нас же направленность другая. Эсшаор полностью магический и техническим новшествам хода почти нет. Мы стремимся управлять нематериальными энергиями и преуспели в этом. С другими мирами Эсшаор связан порталами и некоторые из них отлажены как стабильные переходы. Другие редки или потеряны, но мы неустанно ищем их, чтобы наблюдать и налаживать отношения.

«Контролировать ситуацию», – подумалось мне.

Красиво сказал. В такую приятную оболочку облёк то, что по сути здесь осознано не дают развиваться технике и стремятся сохранить магическое главе́нство. Я не осуждаю. Как знать, возможно магия намного лучше, чем дышащие бензином достижения. По крайней мере экология чище.

– Однако подчеркну, что всё не так просто, – Гэллаи́с улыбнулся. – Как я уже сказал, случаются незафиксированные переходы. Из тех миров, где магии практически не осталось, попасть к нам неимоверно сложно, поэтому я так удивился, увидев тебя. Должно быть и в твоём мире существуют легенды о созданиях, которые переместились куда-либо или таинственно ушли.

Да, что-то такое было, я припоминала.

– Но если можно переместиться в одну сторону, – зацепилась я за слова эльфа, – то значит есть путь обратно?

Сердце защемило: неужели возможно вернуться домой?! Но Гэллаи́с как не слышал.

– В магически развитом Эсшаоре существуют волшебники разных направлений, – продолжил он. – Деление чаще происходит по силе, которой обладает маг. Не стану утомлять перечислением сил, со временем ты сама всё поймёшь, но подчеркну, что магически одарёнными являются представители разных рас. Драконам в этом плане повезло больше всех, – чуть подумав добавил эльф и Даэль с Лэйдом многозначительно переглянулись. – Их расе свойственна магия четырёх стихий, тогда как представители других рас развивают конкретную одну.

– Наставник, Вы забыли про драконов с ментальным даром, – встрял неугомонный Лэйд, радостно улыбаясь. – А также про тех, кто сочетает в себе несколько типов магий.

– Не забыл. – Гэллаи́с строго посмотрел на рискового ученика. – Не путай девочку. Ты, Сэмион, водный дракон, Даэль огненный, и вторая стихия у вас обоих находится в самом зачатке, так что нечем хвалиться. Зато те существа, которые вдумчиво относятся к своей единственной стихии, достигают впечатляющих результатов.

На моих глазах эльф вытащил зёрнышко, похожее на пшеничное и зажал в кулаке. Какое-то время подержал так, а когда раскрыл пальцы, на ладони красовался самый настоящий росток. Он проклюнулся за несколько секунд! И рос, превращаясь в небольшой куст. Пара ударов сердца и на мини-кустике налились и распустились бутоны. Пока я сидела, открыв рот от восторга, довольный моей реакцией Гэллаи́с взмахом руки подтянул к себе приплывший по воздуху пустой горшок с землёй и опустил туда кустик. Тот моментально укоренился, став выглядеть ещё лучше.

– В качестве примера, – эльф отряхнул руки. – Моя раса владеет в основном магией земли, но зато в совершенстве.

Магия! Настоящая магия! Моё сердце забилось в экстазе.

– И я так смогу?! – вырвалось невольно.

– Теоретически. А практически нужно определить твой тип магии. Я пока чувствую огненную, но это не точно. Подробнее определят в академии.

– Или гильдии, – тихо добавил Даэль, а Гэллаи́с чуть нахмурился.

– Так что не слушай пока Сэмиона, Ника, – продолжил он. – Тот наговорит. Обладание несколькими типами магии требует особенной концентрации. Зато такие волшебники ценятся особо, это да.

Меня же демонстрация рождения деревца так впечатлила, что несколько примирила с действительностью. Не так уж и плохо здесь, среди чудес, хоть домой по-прежнему хочется.

– Закончим на сегодня. Я покажу упражнения для концентрации внимания, это тебе поможет.

От нескольких попыток у меня сразу же заплясали искорки в глазах, так старательно я выполняла упражнения, зато в груди немедленно потеплело и стало легко. К Гэллаи́су тут же родилось несколько вопросов, но эльф больше меня не слушал.

«Полностью технический мир – потрясающе!» – бормотал он, отключившись от мира. «Ни следа магии! Теперь понятно почему порталы туда не устанавливаются, и гости с Лонгании приходят исключительно редко. Тем изумительней наш…», – дальше звучало не разборчиво. «Я должен записать свои мысли».

Перо в руках мужчины заскользило по бумаге легко, вместо клякс оставляя каллиграфически ровные строчки, мне на зависть.

– Это надолго, – заключил Даэль, посмотрев на наставника. – Если остались какие-то вопросы, то спрашивай у нас.

Я горестно вздохнула, припоминая тот вечер. Именно тогда всё пошло наперекосяк, и отношения с парнями сложились так… как они сложились. В общем, отличилась Ника.

– Магически одарённые всех мастей считаются аристократией, – с удовольствием взял на себя роль учителя беловолосый Сэмион, подсев ко мне практически вплотную. – И наставник прав: драконы на особенном счету. Нам отводятся ключевые посты в военных и силовых ведомствах, что не удивительно, при наших-то габаритах и мощи!

– Будешь сидеть так близко, не посмотрю на твои габариты и мощь, – заявила я, демонстративно отодвигаясь.

Блондин в шоке округлил глаза, однако приблизиться снова не рискнул.

– Строгая ты.

– Какая есть.

Настроение было непонятным. С одной стороны, вроде как лестно, что ухаживает красивый парень – а Лэйда природа действительно ничем не обидела, но с другой интуиция шептала, что не стоит подавать необоснованных надежд. Это не игра и не тот случай. Как знать, вдруг в местных реалиях невинный флирт рассматривается как прямая предпосылка к чему-то бо́льшему? Авансы, мол, раздавала. Так оглянуться не успеешь, а уже обязана. Очень уж многозначительно поглядывает Лэйд. Да и Даэль отслеживает реакцию. И потом, наученная горьким опытом отношений со Стасом, я не желала новых сближений. Тут я поймала себя на мысли, что в Эсшаоре практически не думаю о бывшем женихе. И о том предательстве, что он совершил. Под давлением ли обстоятельств или от свалившихся на меня новых знаний, образов, впечатлений, но мне почти не больно. Я едва вспоминала о нём! Да и в новом мире чувствовала себя на удивление комфортно. Однако, как следует обдумать этот вывод мне не дали.

– Ты такая неласковая, потому что жених комплиментами не баловал? – пошутил Лэйд.

Синие глаза, обрамлённые пушистыми тёмными ресницами, в упор рассматривали меня. Такие бы девочке – любая девушка гордилась бы такими изумительными глазами, но достались парню. Что удивительно, это нисколько не портило его мужественный образ, а наоборот, придавало Сэмиону манящей загадки.

– Или ты просила дарить тебе слишком много подарков, а он не торопился? Потому ты и очерствела. Угадал?

У меня упало сердце. Взгляд невольно метнулся к Даэлю и тот хмыкнул.

– Так-то он прав, – поддержал Дан друга. – Ни к чему неразумное разбазаривание ресурсов.

Парни рассмеялись, а у меня перехватило дыхание. Вроде ничего особенного оба не сказали, но неожиданно попали в самую суть разрыва. Скупердяйство Стаса теперь вырисовывалось как никогда чётко – в памяти проскочили мелочи, которые я раньше ухитрялась не замечать – и отозвалось двойной болью. Не требовала я от него ничего! Тем обиднее показалась реакция парней. И их мужской, «всё понимающий» хохот. Ладно Сэмион, от него я в принципе тактичности не ждала, но Дан… Я с трудом сглотнула. Должно быть что-то такое отразилось у меня во взгляде, потому что Даэль изменился в лице и перестал смеяться.

– Ника? Я сказал что-то не то?

– Нет, – я заставила себя улыбнуться непослушными губами. – Ты максимально прояснил ситуацию. Конечно же, вы оба правы. До свиданья, джентльмены. Закончим урок завтра.

Слёзы кипели. Ещё немного и вырвутся на свободу, разревусь самым позорным образом. Поднявшись, я почти бегом бросилась в свою комнату.

– Ника! – Лэйд вскочил с места. – Я не жадный!

Я не оглядывалась. И только оказавшись наверху ступенек бросила взгляд вниз. Беловолосый Сэмион стоял, глядя мне вслед, а Даэль продолжал сидеть. Только тёмные грозовые глаза стали чернющими, а скулы обострились.

Уже в комнате я выдохнула, пытаясь прийти в себя. Попила водички, поплескала из ладони себе в лицо. Почему меня так задело? Ну, посмеялись парни. Они шутили, не подозревая, что наступили на больную мозоль. Они ж не знали. Или меня кольнуло, что они такие же как Станислав? Даэль такой же как Станислав! Я поспешно прогнала эту мысль прочь. Сердце ныло и выламывалось из груди, но я стиснула зубы, обуздывая эмоции. Спокойно! Краем уха я слышала, как бухнула дверь в соседнюю комнату и подумала, что туда вернулись раздосадованные парни. Мне стало стыдно. Надо извиниться, они ни в чём не виноваты. Мои проблемы – только мои.

Выйдя в коридор, я подошла к двери в их комнату и на секунду замерла с поднятой рукой, не решаясь постучать. Потом выдохнула, стукнула пару раз и зашла. В комнате был один Даэль и он, похоже, меня не услышал. Танар'ри метался от стены к стене, тёмные волосы кольцами рассыпались по плечам, кулаки сжаты и с них слетали искры. На ходу он ругался длинными непонятными фразами с преобладанием рычащих и шипящих нот. Незнакомый язык рокотал, спускался в басовитые полутона, звучал так красиво и интригующе, что я заслушалась. Очевидно это было на драконьем. Интонации находили отклик в душе и мне захотелось зарычать-зашипеть так же.

Почувствовав моё присутствие Даэль оглянулся, и я увидела, что его тёмно-серые глаза пожелтели, налившись янтарной ясностью по радужке, зубы частично удлинились, превратившись в клыки, на скулах проступили чешуйки. Я забыла зачем пришла. Это было и страшно, и притягательно, ноги сами приросли к месту, а взгляд прикипел к янтарным глазам, в которых будто полыхало пламя. Впервые я наблюдала как проявляет себя драконья магия. Сейчас Дан как обернётся и дыхнёт огнём! Жуть, но я почему-то не убегала.

Неуловимо хищным движением Даэль метнулся ко мне.

– Ника, – в его голосе звучали панические нотки. – Драконы балуют своих избранниц! Только как правило после свадьбы, потому что часто мы до неё даже не знакомы. У нас… несколько иные порядки. А ты… Что он сделал?

В голосе снова прорезались рычащие ноты, и я поняла, что речь о моём женихе.

– Этот Стас… – Даэль заскрежетал зубами, пугая меня. – Что он творил?

Танар'ри схватил меня за руки и его пальцы меня обожгли. Это отрезвило нас обоих. Даэль выпрямился, прикрыл глаза. Через мгновенье передо мной стоял хладнокровный молодой человек. Губы сжаты в одну линию, глаза снова тёмно-серые, ни следа янтарного пламени. Как бы ни был зол, он сдержал себя. А я, покусав губу, произнесла то, для чего пришла.

– Я не должна была так реагировать, – закончила под его тяжёлым взглядом.

– А что он делал всё-таки не скажешь?

Свернуть этого дракона с намеченного курса было невозможно.

Тем же вечером случилось ещё одно событие, о котором вспоминать без учащённого сердцебиения не получалось.

Ближе к ужину Гэллаи́с вырвался из дебрей научных записей и снова восседал за столом, готовый к расспросам. У меня много накопилось для обсуждения, после того как я увидела Даэля в полуобороте, вот только спрашивать об этом было не удобно. Однако мысли кипели. Драконы обращаются спонтанно? Как долго они способны удерживать человеческую форму? А если занервничают? Или, скажем, достаточно время от времени гулять в родной шкурке, чтобы не быть беде? Фантазия, взращенная на сказках, где драконы непременно гигантские чудовища, подкидывала картины чешуйчатой тушки размером с дом, если Лэйд или Даэль вдруг не удержатся и обернутся. Таверна тогда разлетится на кусочки, если оборот произойдёт внутри! «При наших габаритах и мощи…» – вспомнились слова Лэйда. С другой стороны, эльф паники рядом с ними не поднимает, другие посетители таверны хоть и косятся, но тоже не шарахаются, а это значит драконы вполне способны держать себя в руках. В смысле в лапах. Или опыт совместного существования позволяет другим расам сматываться эффективно и быстро?! Разгулявшееся воображение подкинуло видение выпрыгивающих из окон людей, массовое бегство в двери, качающихся на сорванных петлях и выныривающую из обломков драконью голову. Обломки дымятся, голова оглушительно ревёт и выпускает в небо столб рыжего пламени… Интересно, а крылья у них в человеческой ипостаси есть? А глаза у всех янтарные или только у огненных? В воспоминании до сих пор всплывали необычные глаза Даэля, клыки и чешуйки.

Я так разволновалась, что ладони у меня вспыхнули полупрозрачным пламенем. Сама увидела, как руки сначала заволокло маревом, переливающимся тусклыми отблесками, а затем в нём проскочили тонкие росчерки вспышек. Ох… Я в шоке уставилась на собственные руки. Сейчас магия восторга не вызывала, а скорее пугала. Гэллаи́с немедленно усадил меня рядом и приказал повторять упражнения для концентрации. Их я и делала до темноты в глазах. Вдох-выдох. Представить, что внутри бескрайняя прекрасная равнина и она вся – моя суть. Спокойная. Умиротворённая.

Подействовало. Когда я, усталая от количества попыток начала клевать носом, Гэллаи́с отправил меня в комнату выспаться. Сказал, что сейчас это намного важнее ужина и я была с ним солидарна. Есть перехотелось. Вот только сил добраться до комнаты тоже не осталось. Кто-то не спрашивая подхватил меня на руки, а я даже не могла посмотреть кто. Непонятная сонливость овладела сразу и мощно. Руки, несущие меня, были надёжными и крепкими, под щекой ощущалось твёрдое плато груди, где грохотало сердце, неизвестный вышагивал так мерно, что это дополнительно убаюкивало и я блаженно зевнула, устраиваясь поудобнее. Завтра буду протестовать. Скажу, что была не в себе, а сейчас позволю донести себя до комнаты. Как меня положили на постель я не почувствовала, только вдохнула глубже будоражащий чуть горьковатый аромат, переходящий в волну свежести.

Проснулась я среди ночи будто рывком, обнаружив, что лежу на собственной кровати и вместо одеяла укрыта широким плащом. Такие носили и светловолосый Лэйд и молчаливый Даэль, поэтому я не смогла сходу определить, кому он принадлежит. Мысль, что, возможно, Даэлю, обожгла огнём. Но как бы там ни было, плащ нужно вернуть владельцу, тут прохладно ночами. Я решила сделать это немедленно. Напоследок не удержалась: поднесла плотный и мягкий материал к носу, втягивая аромат. Настойчивое очарование запаха проникало в душу, дразня до бабочек в животе.

На цыпочках выскочив в коридор, я поразилась его тишине и безмолвию. Ну да, ночь же. Моей уверенности в том, что плащ стоит отдать без промедления поубавилось, но ноги сами несли вперёд. Дверь в комнату парней оказалась приоткрыта. Я заглянула в щёлочку. Никто меня не окликнул, не сказал, что подглядывать неприлично, и я осторожно скользнула в комнату,

«Только положу плащ и всё», – убеждала себя.

Белогривого Лэйда В'аольенна внутри не было, зато на одной из кроватей поверх покрывала спал Даэль. В простой одежде, состоящей из тонкой рубахи, распахнутой на груди и тонких же штанов. Широкие брючины частично задрались, обнажив крепкие голени с тёмными волосками на них, виднелись босые стопы. Сапоги Дана валялись тут же, возле кровати. Какое-то время я неподвижно созерцала распростёртое мужское тело, наслаждаясь его совершенством. Одна рука Даэля была заброшена за голову, подчёркивая развитую мускулатуру торса, вторая свободно лежала вдоль корпуса. Дан выглядел большим и сильным. Тёмные кудри разметались по подушке, брови сведены к переносице, словно ему снилось нечто не слишком приятное, черты лица обострились и по нему бродили тени. В неровном, полутёмном освещении комнаты мне показалось, что его лицо перечёркнуто на две части. Я смотрела на каменную линию подбородка, изогнутые губы и мне мерещилось, что на висках и шее у Даэля вспыхивают оранжевые лучики и тонким пламенем перетекают под кожей, бегут вниз, растворяясь при дыхании.

Заинтригованная, я шагнула ближе. Убеждала себя, что движима в первую очередь любопытством. Если даже во сне Даэль сохраняет человеческую форму, то тогда он очень сильный маг. У меня прямо-таки руки зачесались до него дотронуться, но я удержалась от необдуманного поступка. Если парень проснётся, то как объясняться буду? «Прости, Дан, но мне захотелось тебя полапать. Исключительно в исследовательских целях, ничего такого! Не думай, что слишком хорош». Между прочим, вблизи никаких лучиков пламени я не обнаружила, зато, склонившись, ощутила аромат: знакомая горчинка и свежесть. Ох, так это его плащ!

Осторожно накрыв молодого человека его же плащом, я собралась уходить, когда меня схватили за руку. От неожиданности я подпрыгнула, едва удерживаясь от крика. Кисть словно тисками сдавило, настолько крепкой была хватка, но оглянувшись я увидела, что Даэль по-прежнему спит. Только теперь его сон стал поверхностным, беспокойным, дышит он учащённо, и при этом Дан чуть слышно рычит. Тёмные чешуйки во́лнами то проявляются, то пропадают у него на скулах и шее, стремительными росчерками сбегают к рукам и груди.

Если начну вырывать руку – он точно проснётся. Тихо присев рядом с кроватью и продолжающим на ней спать драконом, я осторожно погладила его по кудрям. Они оказались мягкими, совсем по земному льнущими к пальцам и, не устояв от искушения, я провела ещё раз. И ещё, увлекаясь. В груди разливалось тепло. Я улыбалась, радуясь неизвестно чему. А Даэль… заурчал. Как большой довольный кот. Он расслабился, чешуйки на лице пропали, тиски пальцев отпустили мою руку, освобождая кисть. Я незаметно покрутила запястьем, восстанавливая кровообращение. Вот и прекрасно! Разнежился и успокоился. Похоже, поглаживания его умиротворяют.

Осторожно выдохнув, я попыталась подняться. Но если я думала, что мои приключения на этом закончились, то я сильно ошибалась. Заложенная за голову рука дракона вдруг потянулась вверх и вплелась мне в волосы, настойчиво наклонила, увлекая к нему. Я перестала дышать. Не так уж и важен мне сейчас воздух! А Даэль всё ниже склонял меня к себе, жестом уверенного в своих действиях мужчины. Не успела я опомниться как жёсткие губы поймали мой рот и в следующее мгновение стали нежными, мягкими, невероятно умелыми. У меня панически промелькнуло в голове, что до этого дня я, похоже, не целовалась. По крайней мере ничего подобного не испытывала никогда! Горячий шёлк губ молодого мужчины обрушил меня в бесконечную невесомость вместе с ослабевшими ногами, задрожавшим телом и зашкаливающим сердцебиением. Хорошо, что на коленях я уже стояла, а то бы упала. Но тело всё равно пошатнулось, и рука Даэля обвила меня за талию. Я продолжала падать в поцелуй, ладонями ощущая, как разгоняется сердце в груди мужчины. Касание его губ текло отравленным вином, навсегда опьяняя.

Даэль коротко простонал, и от этого звука всё перевернулось в животе. Налилось томной тяжестью, вынуждающей желать невозможного. Я напряглась, на последних остатках разума пытаясь пойти на попятный и Даэль приник к моим губам сильнее, поглаживая их языком, а когда я продолжила сопротивляться, тихонько цапнул за нижнюю губу, требуя взаимности. Вскрикнув от неожиданности, я дёрнулась, разбудив тем самым Дана. Как умудрилась не попасться, сама не поняла. Упав на пол – благо без того находилась почти в горизонтальном положении – я с рекордной скоростью закатилась под кровать и затихла там. Если Танар'ри меня сейчас обнаружит, то получится хуже, чем было если б он просто застал меня у кровати. В конце концов поцелуй дракон мог и не вспомнить, мало ли чего пригрезится ночью парню, но как объяснять своё полумёртвое лежание под его ложем?!

– Кто здесь? – рыкнул Дан.

Моё сердце грохотало у самого горла, а губы продолжало жечь безумным поцелуем. Ой, мамочки-мамочки-мамочки! Я истово молилась, чтобы он ничего не заметил. Спи, Даэль, спи! Кровать скрипнула, и парень принял вертикальное положение. С этого момента я, кажется, не дышала. Прямо перед глазами оказались стройные мускулистые икры, сильные и красивые. Можно любоваться ими самими по себе, настолько они были мужественно безупречны. Я зажмурилась. Несколько секунд ничего не происходило, а у меня не хватало храбрости открыть глаз. И без того ярко представлялся сидящий на кровати мужчина, настороженный и напряженный. Шорох. Приоткрыв глаз, я увидела, что Дан поднялся и босиком прошёл по комнате. Пространство заливало сияние. Я не сразу сообразила, что свет исходит от Даэля. Руки у моего дракона – то есть тьфу, не моего конечно! – светились: это он активировал боевое заклинание. Шестым чувством догадалась, что боевое. И, судя по мощности освещения, сил у Даэля более чем достаточно. По спине опасливо замаршировали мурашки.

В рассеянном мерцающем свете я пронаблюдала как Дан добрался до стола, стоящего в центре комнаты и в том же свете разглядела его впечатляющую реакцию на меня… Выдохнув, Даэль опёрся руками о стол, пробурчав нечто неразборчивое, явно ругательство. Какое-то время стоял так, сцепив зубы, а затем схватил графин с водой и залпом осушил половину. Яркое сияние его рук утихло до слабого и до меня с запозданием дошло, что меня могли не только заметить, но и в запале пришибить. Не стал бы Даэль приглядываться кто пыхтит у него под кроватью и пальнул бы туда огненный сгусток. Прощай, Ника, недолгими были твои дни в Эсшаоре.

Тем временем Дан развернулся и пошлёпал от стола обратно к кровати, замер, увидев положенный с краю плащ. Он даже поднял его и повертел в руках, соображая откуда он взялся. Затем подошёл к двери и выглянул в коридор. Я лежала ни жива, ни мертва. Молилась о том, чтобы Даэлю не пришло в голову сходить постучаться ко мне. Или внимательно осмотреть собственную спальню. Удача была на моей стороне. Через минуту мучительного ожидания озадаченный дракон вернулся в постель, вытянувшись на ней во весь рост. И я снова лежала, боясь пошевелиться, слушая его дыхание. Оно становилось всё более глубоким и, наконец, выровнялось. Тогда я ползком, выдержав ещё несколько минут для надёжности, выползла из-под кровати и поспешно сбежала из комнаты. Надо ли говорить, что остаток ночи я почти не спала, крутясь в постели юлой! Умеешь ты, Ника, найти приключения! А сейчас, уже утром, я боялась спускаться к завтраку.

В дверь постучали. Сердце ухнуло в пятки, а затем попыталось выпрыгнуть из груди. Тщательно осмотрев себя и комнату, и придя к выводу что ничего не выдаёт моего волнения, я пошла открывать. На пороге стоял сияющий Лэйд, а за его спиной маячил Даэль. И первое что я сделала, это натолкнулась на его испытующий взгляд.

Глава 4. Обман и манёвры

…Когда не знаешь, что делать, просто подбрось монетку. Это не даст верный ответ, но в момент, когда монетка в воздухе, ты уже знаешь, на что надеешься.

Удерживая мой взгляд Даэль шагнул в комнату. Для этого ему пришлось подвинуть плечом Лэйда, и дракон провернул это с невозмутимым выражением лица.

– Доброе утро, Ника, – поприветствовал меня он, а я от ужаса окаменела.

– Д-доброе…

Серые глаза с янтарными искорками в глубине внимательно смотрели на меня, и я под этим взглядом попятилась. Вспомнилось, как Даэль урчал, как его рука обвила мою талию, как губы… Глаза метнулись к губам с очень чувственными на мой вкус очертаниями. Такая твёрдая изогнутая складка рта настоящая девичья погибель! Щёки залил румянец. Даэль шагнул ещё, и я невольно шарахнулась, чем вызвала недоумённо приподнятую бровь парня. Сообразив, что себя выдаю, я заставила себя распрямить спину и откашлялась.

– Ясного дня, – произнесла я принятое в здешних краях обращение совсем другим тоном и улыбнулась. – Что-то случилось?

– Ничего плохого, – ответил вместо Даэля Лэйд и тоже протиснулся в комнату.

Внутри сразу стало как-то тесновато. А я только что заметила, что в руках оба дракона держат странного вида свёртки. Довольно объёмные, обёрнутые плотной, рыжевато-коричневой бумагой. По крайней мере это очень напоминало бумагу. Разглядеть что находится под ней не представлялось никакой возможности.

– Не стану притворяться: с утра я рассчитывал только на твою компанию, – довольно улыбаясь заявил Лэйд и мне сразу захотелось прибить этого нахального дракона. Ведёт себя так, будто мы уже встречаемся! – Надеялся, что Гэллаи́с снова отправит нас куда-нибудь вдвоём и случится ещё одно свидание. Но ты не переживай, мы с тобой наверстаем.

– Забыл, как получил локтем в нос? – невинно поинтересовалась я и Лэйд слегка стушевался. А Даэль заинтересованно посмотрел на него.

– То была случайность, – отмахнулся склонный к рисковым приключениям парень. – В следующий раз я буду готов. И потом, – он выразительно потряс шуршащими свёртками. – Такое девочкам обычно нравится.

– Что это? – напряглась я.

– Одежда, проказница! Не могли же мы прийти к тебе без подарков после вчерашнего.

– Лёня, – сквозь зубы мстительно прорычала я и тот сдавленно хрюкнул.

– Какое отвратительное имя есть в твоём мире! Или то, что оно так нелестно звучит исключительно твоя заслуга? Между прочим, проштрафившиеся перед своими девушками драконы всегда заглаживают вину подарками.

– Тут очень по земному.

В процессе разговора я как-то незаметно снова оказалась рядом с Даэлем и сложила на груди руки, чтобы скрыть дрожь пальцев. Случившееся ночью в спальне рвалось из памяти, и мне упорно казалось, что Даэль смотрит на меня по-особенному. Прожигает взглядом. Вот и приблизился как-то тихонько. Удивительно как при таких габаритах он умудряется перемещаться легко и бесшумно. Я покосилась на него, слегка отодвигаясь. Ещё подумалось, что я не могу принимать от парней такие подарки. Я оказалась в Эсшаоре без денег, родственников, связей и первое что мне требуется сделать – это устроиться на какую-нибудь работу, чтобы самой обеспечивать свои нужды. Мне повезло, что первые самые сложные два дня меня поддержали. Грамотно ввели в курс дела, кормили – тут я покраснела, припомнив свой первый эпичный завтрак, помогли с комнатой. Да, еда и ночлег – это ещё ладно, я тоже не дала бы умереть с голоду пострадавшему или окоченеть на улице, но теперь пора думать обо всём самостоятельно.

– Разве принимать подарки от мужчин в этом мире не есть символ ухаживания? – спросила я.

Быть на полном обеспечении у странной компании, которая осуществляет контроль за магами в здешних землях мне совсем не улыбалось. У меня мурашки от самого слова «контроль», как у человека, выросшего в демократическом обществе со свободой слова, действий (хотя тут относительных) и взглядов.

– Ника, – снова вставший вплотную Даэль замер впечатляющей преградой. Мне показалось, что в глубине серых глаз мелькает раздражение. – Ты никому не обязана за эту одежду, – сказал он, угадав мои мысли. – Считай, что это в счёт твоего будущего обучения. Студентам в академии предоставляется стипендия.

Не передать, как мне полегчало.

– Тогда хорошо, – я приняла свёртки.

Честно говоря, ходить два дня в одной и той же одежде было ужасно неуютно. По джинсам не скажешь в каких переделках они побывали, даже той же ночью, а вот блузка оставляла желать лучшего. Настроение сразу пошло на взлёт.

– Спасибо! – я от души поблагодарила расслабившихся парней.

Всё-таки такие мы девочки, любим наряжаться. В этом белогривый В'аольенн прав.

– Мы подождём за дверью, – сказал Даэль и буквально выпихнул пытающегося задержаться Сэмиона.

Вот ловелас. Это не про Даэля. Он рассчитывал, что я начну переодеваться при нём?

С чувством свалившегося на меня счастья, я положила на кровать пакеты и распаковала бумагу. Она шуршала, приятно проминаясь под пальцами, раскрывая передо мной женские сокровища. Внутри обнаружилось два платья местного кроя, напоминающего силуэты 17 века. Слава Богу без турнюров, кринолинов и прочего! Представляю, как я бы выглядела, расхаживая с конструкцией пониже спины, виляя специально закреплёнными подушечками и волоча за собой метр ткани, изображая павлиний хвост! Передо мной лежали просто два длинных платья, почти в пол, весьма милые, приталенные и изящные. Одно сочно-красное, но не алое, а скорее цвета благородного вина, с чёрными вставками по бокам и шнуровкой спереди, а второе оттенка свежей зелени. Я с удовольствием разглядела детали, погладила материал, насладилась его бархатистостью. Материал был необычным наощупь. На зелёном платье по лифу вилась серебряная вышивка и я потрогала её пальчиком. Платья не производили впечатление дешёвых. Могу ли я себе такое позволить, даже в счёт будущего обучения в академии? Там вообще какую стипендию платят? На Земле на студенческие гроши не разгуляешься! Меня терзали сомненья, что правду о стоимости этих одежд я никогда не узнаю. А руки уже сами тянулись к тёмно-красному платью, напоминающему сгусток пламени.

Очень быстро я осмотрела то, что находилось во втором свёртке. Широкая белая рубашка с широкими же рукавами украшенными поблёскивающей тесьмой по краю и предплечью, сужая рукава в этих местах и непонятного назначения накидка, представляющая собой два куска ткани без рукавов с разрезами по бокам. Края накидки по всей длине украшены той же тесьмой, что у рубашки и к ней полагается длинный узорчатый пояс. Ясно, это комплект. Накидка цвета морской волны, тоже длинная, и очень женственная. Следом шёл женский плащ с капюшоном, выглядящий более изящно, чем у парней, а в отдельном свёртке обнаружился лиф из плотной ткани, что-то вроде чулок и панталончики. С кружевами. Я покраснела. Кто бы это ни выбирал, он подумал обо всём. Ладно, предпочту думать, что заниматься женскими нюансами драконы доверили женщине! Попросили кого-нибудь, ибо я не могу представить, что кто-то из них стоял в местной лавке и выбирал для меня это. Хотя Сэмион наверняка справился бы. Да и Даэль… Мне вдруг пришло в голову, что ночью он целовался как опытный мужчина.

Подавив неприятное чувство, слишком сильно похожее на ревность, я быстро переоделась. К душе легло красное, его я и выбрала, легко справившись с одеванием, благо завязочки-застёжки напоминали земные. Платье село как влитое. Я повертелась: то, что вижу, выглядит эффектно. Сейчас бы взглянуть на себя! Сочетается с моими русыми волосами? Цветом глаз? Вот чего не хватает в Эсшаоре, так это зеркал. Надо поинтересоваться как тут обстоит дело с ними, не может быть, чтобы ничего подобного не было.

Распахнув дверь, я возникла на пороге. Даэль и Лэйд стояли у стены, о чём-то переговариваясь. Оба высокие, колоритные. Повернувшись на звук, парни застыли. Даэль на секунду завис, охватывая меня взглядом.

– Восхитительно! – это, конечно же, выдал Лэйд. Синие глаза с непередаваемым прищуром прошлись по мне. – Удобно?

По исключительно нахальному выражению лица я поняла, что он о чём-то там не о том думает.

– Вполне, – невозмутимо ответила я. – Хорошо, что платье не короткое, как в моде у нас. А то бегать в таком от юголотов было бы неудобно.

Сэмион изумлённо моргнул.

– И насколько короткими приняты у вас платья?

Я показала рукой длину этому любителю женских ножек, и Лэйд восторженно закатил глаза.

– О-о, – простонал он. – Хочу в твой мир!

Я засмеялась. Вот как сердиться на такого? Вроде говорит дерзкие вещи, но делает это настолько весело, что всерьёз оскорбиться не получается.

– В вашем мире такое приемлемо?

Рядом снова стоял Даэль. В глубине зрачков пылал нехороший огонёк, словно информация о платьях пришлась ему не по вкусу. Раздувая ноздри он даже как-то подозрительно яростно осматривал подол красного платья, словно мысленно его укорачивая.

– Да, – честно ответила я. – Но не все носят такое. Многие девушки вообще предпочитают брюки и джинсы.

– Это та странная одежда, в которой ты появилась, – хмыкнул он. – Она лучше коротких нарядов.

Брови у меня взлетели на лоб: кто-то здесь большой собственник!

– Тебе идёт это платье, – сдержано проговорил Даэль и сердечко трепыхнулось.

За два дня я успела свыкнуться с недвусмысленными подкатами Лэйда, научилась не воспринимать их всерьёз, хотя парень проявлял упрямство, но вот с таким простым комплиментом не справилась.

– Мы отправляемся к озеру, – продолжил Даэль. – Гэллаи́с сказал, что нужно взглянуть на твою магию. Мы с Лэйдом покажем парочку самых простых заклинаний. Сложные нельзя, ты ещё не готова. Да и магия только начала проявляться в твоём теле.

Я сразу забыла обо всём на свете. Меня будут учить магии!

– Не учить, – тут же поправил В'аольенн. – Немного показать.

Как по мне, разница невелика. И это всё равно волнующе.

– А где же Гэллаи́с? – проговорила я, когда мы спустились со второго этажа и прошли через уже знакомый обеденный зал в таверне.

Большинство столов пока пустовато, немногочисленные посетители были вялыми, тихими, царило непривычное спокойствие. Обслуживающие утренних гостей трактирные девушки мимоходом переговаривались, беззлобно переругивались, посмеивались, передвигались не торопясь. Какой контраст с суетливым вечером, когда они носятся как заведённые, таская тяжеленные подносы над головами жующих и взрывающихся хохотом клиентов, а из кухни несутся командные окрики! Сейчас даже огонь в очаге потрескивает как-то сонно. Завидев статных драконов девушки приосанились и призывно стрельнули глазами. Вот ведь.

– Он сегодня занят, – ответил Даэль, оставшись невозмутимым к зовущим взглядам. – Периодически важные дела требуют его присутствия в другом месте.

Через минуту мы шагали по улице, а я почти пританцовывала от нетерпения вдыхая свежий, напоенный влагой воздух. На улице было дивно. Выяснилось, что попала я в Эсшаор к концу лета, когда днём тепло держится долго, но зато ночами на землю спускается прохлада, сохраняющаяся по утрам. Затем разогревает, но свежести все рады, так как за лето успевают устать от изнуряющей жары. Накануне у Гэллаи́са я выяснила, что лето в Эсшаоре длится дольше, чем у нас на Земле и оно очень горячее. Смена времён года такая же, но перед долгим летом затяжная весна, радующая цветением и прекрасной погодой. А вот осень стремительная, пролетающая за пару-тройку недель, переходящая в суровую, всегда снежную зиму. Зиму здесь особо не жалуют, так как утопать по шею в снегу удовольствие сомнительное, но эльф вскользь упомянул, что есть расы, которым зима и снег по вкусу. Сейчас же стояла самая благодатная пора.

Мы прошли по кривоватой улочке, что так устрашила меня в ночь появления, прошагали мимо своеобразной площади с ратушей и необычными часами (Лэйд хмыкнул и потёр нос), и оказались за городом. Здешнее поселение носило название О́стакс и так далеко за его пределы я ещё не заходила. Снаружи оказались поля, на которых работали люди, по виду простые крестьяне и дорога, ведущая вперёд. В нос ударил запах свежести, прелой земли, бодрящего духа. Влажность стояла такая, что дышать сложно. Под ногами похрустывал гравий. Работающие на полях люди на нас косились, но бурно никто не реагировал. Через некоторое время по бокам дороги появились группки деревьев, представляющие собой очаровательные рощицы и выглядели они очень мило, соблазняя тенью и шёпотом листвы. Кроны шелестели, словно обсуждая нашу компанию. В молчании и согласии мы дошагали до озера. Вот около него посторонних уже не наблюдалось. То ли все сбежали при появлении драконов, то ли так совпало. Зато озеро радовало размерами, ласкающей взгляд спокойной поверхностью воды и особой свежестью, которую хочется вдыхать без остановки. На той стороне отсвечивало очертаниями высокое здание с массивной купольной крышей. Я с удивлением вгляделась, не ожидая увидеть тут ещё что-либо.

– Что это?

– Храм драконов, – проникновенным голосом пояснил Лэйд. – Такие есть во многих городах, даже приграничных, всё-таки мы многочисленная раса. Их специально строят на отшибе, чтобы мы при обороте не повредили и не поломали ничего.

Так вот почему никого нет рядом! Тут взлётно-посадочная полоса для драконьих тушек. И люди берегутся. Разумно.

Я незаметно покосилась на парней, гадая, как их отличают от обычных людей местные. Походка и стать? Выражение лица? Внешне мои провожатые сильно не выделялись. Разве что красавцы оба.

Даэль посмотрел на солнце, не доползшее до высшей точки:

– Ну что, Лэйд, – усмехнулся он. – Ты у нас водный, начинай.

Лэйд начал. Я во все глаза смотрела на творимое волшебство. По озеру пополз туман, собираясь в густую и вполне ощутимую дымку. Этот туман повиновался лёгким движениям рук Лэйда: светловолосый дракон словно манил его пальцами. Даэль хмыкнул. Затем Лэйд сделал неуловимое движение кистью, и поверхность озера насколько хватало глаз подёрнулась рябью. А потом вверх взметнулся столб воды и замер на месте, покачиваясь. Начал закручиваться, рождая на своей поверхности бороздки, фигуры, распадаться на невесомые прозрачные кружева. Я ахнула. Магия Лэйда впечатляла. Такая масса воды, а слушается его, словно покладистый щенок хозяина. Сэмион же явно дорвался. Похоже мой восторг по поводу рождения деревца из семечка, что продемонстрировал Гэллаи́с, не давал ему покоя и теперь он отрывался, показывая, на что способен. Управлял водой играючи, творя чудеса. Текучая влага в его руках становилась то полупрозрачным за́мком – близнецом того, что находился на противоположном берегу, то сине-голубыми цветами, то таинственными созданиями. Струи переливались, были нежной, послушной, доброй стихией, но я догадывалась, что Лэйд легко может превратить её в грозную силу. Собрать в тугой жгут, безжалостное торнадо, кулак. Утопить, хлестнуть… В детстве, ныряя с мостков, я однажды ушиблась об воду и навсегда запомнила, насколько мягкая и с виду ласковая поверхность может быть недружелюбной. Лэйду наверняка стоит больших усилий управлять ей. Я совсем другими глазами посмотрела на парня. Сейчас Лэйд совершенно не походил на того удалого безбашенного красавчика, рассматривающего ножки. Это был воин со сосредоточенным лицом и магическим даром. Белые пряди упали на лоб, контрастируя с синевой глаз. Заметив, что я смотрю на него, Лэйд повернул голову и в его взгляде мелькнули знакомые весёлые искорки:

– Хочешь увидеть моего дракона, детка? – проворковал он. – Я покажу. Дракон тоже не против.

Голос Сэмиона стал ниже, воркующе-бархатистым. Интонации чуть рычащие, необычные. Моргнув, я с изумлением увидела, как на скулах молодого человека проступают чешуйки, только не тёмные, как у Дана, а светлые, отливающие перламутром. Красиво!

– Кхм… Как-нибудь в другой раз, – пролепетала я.

Что-то мне подсказывало, что демонстрация дракона – это сродни интимному действу и не стоит так просто на него соглашаться, как бы ни было любопытно. И без того не знаю куда деваться от настойчивости поклонника.

– Не стесняйся, малышка, – подбодрил Лэйд. – Угадай, какого я цвета?

– Лэйд! – предостерегающе рыкнул Даэль и тот рассмеялся.

– Да ладно. Она совсем нас не боится. Это так… освежает.

– Делай то, зачем пришли.

Интонациями Даэля можно было замораживать, не смотри что огненный. Никак не соображу кто в их паре главный.

– Как скажешь.

Столб воды потерял ажурные очертания и придвинулся к берегу, уплотнившись.

– Полигон готов, красотка. Действуй.

Эмм… в каком смысле? У меня даже мурашки по спине побежали. Даэль подошёл ко мне и коснулся рук, поднимая их.

– Представь, что сила рождается у тебя внутри, примерно здесь, – его пальцы невесомо скользнули по животу на уровне диафрагмы, обжигая, – и течёт к рукам. Концентрируется, становится видимой. Визуально ты можешь представлять её как угодно: потоками пламени, струями воздуха, стрелами – это не принципиально и исключительно выбор мага, и как придумаешь, так сила и начнёт выражаться.

– А почему не водой? – откашлявшись, хрипло проговорила я, пытаясь сосредоточиться.

Близость Даэля отвлекала. Я волновалась, как первоклассница, окунаясь в ауру силы, исходящую от него, которой хотелось покориться безвозвратно.

– Потому что ты огненная, – усмехнулся он.

– Эй, полегче с выводами, – вклинился Лэйд. – Это всего лишь предположение Гэллаи́са, он мог и ошибиться.

– Это вряд ли.

Дан так посмотрел на меня, что стало жарко. Я огненная, точно. Прикрыв глаза, сосредоточилась. Потянулась к источнику силы, пробуя коснуться его, как советовал Даэль. Вызвать и выманить. Чем-то занятие походило на упражнения сосредоточения, поэтому дело пошло. Точнее, сначала ничего не получалось, но я не отступала и скоро ощутила тянущее чувство под диафрагмой, что после двух срывов потекло к рукам. Для верности я всё делала с закрытыми глазами, а потому не сразу увидела результат. Кто-то из парней присвистнул, и я открыла один глаз. Над моей ладонью, покачиваясь, висел полупрозрачный фаербол. Как маленькая шаровая молния с потрескивающими на поверхности желтоватыми искорками.

– Ой, – я умилилась, хотя лица у парней были скептические.

Ну да, мужчинам же важен размер! А я своим явно не впечатлила. Пофиг. Лично мне было радостно: ах, ты ж мой маленький! Так и хотелось заворковать над фаербольчиком. Улыбаясь, я смотрела на дрожащее марево на ладони. Оно ответило на мой зов! Впервые я это сделала сознательно! Все остальные разы случались от волнения и нечаянно. Правда, через мгновение меня тоже начали смущать размеры и цвет.

– А это нормально, что оно почти прозрачное? – прошептала я.

Ведь никакого сравнения с тем, что я видела у парней. Ночью Даэль озарял комнату ярким жёлтым светом, а Лэйд, плетя водные кружева, явно придавал им индиго-глубины.

– Да, – заверили меня. – Для первого раза вполне сносно. Толкай вперёд, посмотрим, сможешь ли ты докинуть.

Фаербольчик, между прочим, уже рвался.

– Стреляй, Ника, – подбодрил Лэйд.

Стена воды ждала у самого берега, дрожа и мерцая. Потрясающе. Где бы на Земле для меня сотворили и специально держали такую стену?! Рыбок бы ещё туда запустить и будет аквариум. Хотя нет, рыбок жалко. Я прогнала ненужные мысли.

– Вперёд! – одними губами сказала своему фаербольчику, размышляя надо ли в таких случаях вообще разговаривать и «огонёк» сорвался с места.

Полетел вкривь и вкось. Не просто мимо устроенной Лэйдом стены, а со свистом и зигзагами, с пшиком растворившись в высоте. На азарте я повторила ещё пару раз. Лэйд засмеялся.

– Паршиво целишься, красотка, но с огоньком!

– Скорострельность впечатляет. – Танар'ри приблизился вплотную. – Раз не чувствуешь себя выдохшейся после первого удара, то твой потенциал большой. – Лэйд, – скомандовал он, – сделай стену шире.

Белогривый Сэмион послушно удлинил стену, которая теперь, сверкая и переливаясь, стояла вдоль всего берега. Жаль, нет времени полюбоваться.

– Не промажь, прелестница, – он подмигнул.

Хорошо, целюсь как могу. Драконы наблюдали за моими усилиями внимательно. В итоге полёт следующего фаербола вышел торжественным. Сначала всё шло хорошо, но перед водной преградой в руках у меня зазудело, снаряд ломанулся в сторону, не желая сталкиваться с мокрой стеной и стал непредсказуемым. Потерявший управление фаербол метался туда-сюда, намереваясь во чтобы то ни стало удрать от воды.

– Ох, ты ж!

Сэмион, сосредоточенно нахмурившись, ловил фаербол. Вода поднималась и уплотнялась в тех местах, куда норовил «пристроиться» мой маленький «шарик», не пропускала. Да, над точностью попадания в цель мне определённо работать и работать! Как и над контролем. Чувство было такое, словно моя шаровая молния живёт собственной жизнью. И не то что слушаться; вообще меня слышать не хочет! В руках зудело щекотное чувство, заставляющее трясти руками и вызывающее желание почесаться. На пользу мои лишние телодвижения не шли, и фаербол крутился всё бешенней. Даэль рядом пробормотал какое-то непонятное слово на драконьем, а Лэйд с ловкостью фокусника не выпускал ищущий лазейку фаербол. Шарик метнулся вверх, и стена воды тоже выросла, шуганула его. Вбок – и из стены хлестнул тонкий жгут, сбивая неугомонного с курса. Вниз – и оттуда угрожающе шипя поднимался пенистый вал. Фаербол издал грустное «пшш-ш», почти угасая. Я насупилась. Бедняжка просто мокнуть не хочет! Он же огненный и маленький! Маленьких обижать нельзя! А Лэйд тем временем виртуозно создал непоседе ловушку, загнав фаербол в угол и охватив со всех сторон волной.

Скорее интуитивно, чем понимая, что творю, я развела руки в стороны и малыш увеличился. Яростно фыркнул, столкнувшись с водной преградой и две противоположные стихии столкнулись. Брызги, шипение, разлетевшиеся капли! Прямо гейзер сфонтанировал на ровном месте. Лэйд от неожиданности отпрыгнул, и стена воды по всему берегу с шумом упала, окатив нас многочисленными брызгами. Одежда прилипла, под ногами потекли ручьи и зашлёпали лужи.

– Какая колючая у тебя магия, – фыркнул мокрый Лэйд.

Хотя нет, уже не мокрый. Вокруг водного дракона висела целая взвесь маленьких капелек, перейдя с одежды в воздух. А затем исчезла, словно её и не было. Фаербол же, уменьшившийся, но не угомонившийся, угрожающе метнулся к Даэлю. Я только охнуть успела. Огненный дракон не дрогнул. Он просто протянул руку, и потерявший берега фаербол впитался в неё, растворившись. Издав яростное «пф!», исчезая.

– Это как?! Отдай!

Я устремилась к нему. Дан засмеялся. Улыбка осветила лицо, добавляя озорства серым глазам, делая дракона особенно привлекательным. А я могла думать только о том, что Даэль, как минимум, должен был обжечься.

– Не переживай, он не причинил мне вреда.

Танар'ри продолжал улыбаться. Он взмахнул рукой и вокруг нас загудел тёплый воздух, обнимая и высушивая. Миг – и вся одежда сухая. Я застыла, не веря и осязая. Ничего себе!

– Да она стихийное бедствие, – произнёс опомнившийся и веселящийся Лэйд. – В академии голову сломают, что с таким сокровищем делать.

А у меня руки отнимались, налившись тяжестью. Семь потов сошло, пока пыталась удержать фаербол. Весь берег был мокрый, пальцы покалывало и руки безжизненно висели вдоль тела. Кто бы мог подумать, что магия такое энергозатратное действо!

– Я выдохлась, – мрачно сообщила поглядывающим на меня драконам. Этим бугаям что! Они даже не запыхались. – Просто прошибить эту стену невозможно. Огонь и вода несовместимы, вы специально дали мне невыполнимое задание.

На самом деле я так не думала, но было жутко обидно что у меня ничего не вышло. К этому времени Лэйд снова поднял стену воды и Даэль, не предупреждая, пальнул в неё своим пламенем. Красивый багряный сгусток огня слетел с его пальцев и устремился на преграду, разбомбил её на кучу маленьких брызг, но до нас они не долетели, испарившись в ставшем горячем воздухе. Над озером на краткий миг зависли язычки пламени, а потом исчезли. Ого! Открыв рот, я с тоской глядела на рассеивающийся пар. У меня так никогда не получится. Я не просто недоучка с нестабильным даром, моя магия нервная какая-то! А мой фаербольчик обижают все, кому не лень.

– Предупреждать надо, – рассердился Лэйд. – Для тебя, Дан, я бы побольше воды поднял. Давай ещё раз.

Повинуясь его рукам из озера снова вздыбилась масса воды. На этот раз она не выглядела милой и игривой. Лэйд определённо решил помериться силами с Даэлем, а я приуныла: мне с моими жалкими зачатками магии такое точно не одолеть. Посижу-ка я в стороне. Даэль как почувствовал моё желание удрать и потянул меня на себя, одновременно делая шаг назад, уходя с линии обзора Лэйда.

– Я помогу.

Он бесшумно оказался за спиной, обхватил мои руки, удерживая и направляя, вливая в них силу.

– Потянись к источнику, – негромко прошептал он. – На этот раз не просто коснись, а представь, что там во всю полыхает костёр. Он растёт огненным цветком всегда и сливается с моим пламенем. Я придержу своё, не бойся.

Его пальцы скользнули по моим ладоням почти чувственно, обхватили тыльную сторону кисти, и я прикрыла глаза, расслабляясь. Не знаю, что Дан сделал, но в моих венах буквально загудела сила. Устремилась рекой – его и моя – и я не могла различить где чья отдельно. Пальцы Даэля сжались крепче.

– Вы чего это там делаете? – заволновался Лэйд.

Мы стояли за его спиной и ему не было видно.

– Ты как-то неправильно её учишь, Танар'ри!

– Учу, как могу, – серьёзно ответил Дан, но я ощутила в его голосе улыбку и улыбнулась тоже.

Стало легко, тепло, пламя нетерпеливо рвалось, и я от души вложилась в бросок.

С наших рук сцепленных рук соскользнул ярко-оранжевый фаербол. Я моргнула. Он был гораздо больше в размерах, чем получались у меня до этого и действительно наполненный цветом. Точнее пламенем. Потрескивающий силой, гудящий внутри рёвом огня, заключённого в сферу, бесящегося рыжими протуберанцами.

– Нет слов! – выдохнула я.

– Солидарен.

Лэйд спешно поднимал дополнительные пласты воды, заставляя мельчать озеро. Вскользь я оценила его силу, но по-настоящему любовалась созданным нами оружием. Грозный фаербол завис на секунду, дав полюбоваться собой – тормозил его явно Дан – и рванул чётко вперёд, прошибая воду.

– Да вы, ребята, зажгли напалмом, – пошутил Лэйд, встряхивая руки, когда шипящий пар от столкновения стихий развеялся, озеро успокоилось и рябь на нём улеглась. В природе воцарилась прежняя хрустальная тишина. – Всё ясно с тобой, Ника. Задора в тебе на четверых, а вот мастерства пока нет.

– Откуда же ему взяться, – заворчала я.

Внимание вдруг привлекли собственные руки. После рождения фаербола на пальцах остались плясать оранжевые огоньки. Учитывая, что моё пламя и первый жалкий сгусток силы были прозрачными, логично вытекало, что искорки я прихватила у Дана. Они не жглись, и я с любопытством рассматривала их, поднеся к глазам ладонь. Тоже самое творилось у Даэля, только крошечные язычки огоньков были почти бесцветными.

– Так и должно быть? – растеряно пробормотала я.

Дан озадачено посмотрел, как ластится к его пальцам огонь.

– Нет. Похоже, твоё пламя… – он закусил губу.

– Что?

Взгляд молодого человека метнулся ко мне, стал пронизывающим, голодным и мне на секунду показалось, что в серых глазах зрачок удлинился, словно из души Дана на меня глянул его дракон.

– Позже об этом поговорим, – оборвал Даэль сам себя.

Я ощутила разочарование, но решила не спорить. К тому же ко мне снова вернулась усталость. Огонь спрятался, без него в груди стало холодно и как-то пусто. Я поёжилась, ощущая сосущее опустошение.

– О чём вы тут шепчетесь? – спросил не расслышавший о чём речь Лэйд.

– То, что сегодня хватит, – ловко ушёл от темы Даэль и я уныло кивнула.

Свечение на пальцах погасло, но озадаченность никуда не ушла. Между тем погода вокруг озера стояла такая хорошая, что возвращаться в городок совсем не хотелось.

– Может, прогуляемся до храма? – с надеждой спросила я. – Подышим воздухом.

Ребята согласились. Мы шли вокруг озера и храм вырастал перед нами постепенно, словно прекрасное видение, сотканное из белоснежных блоков, арок, чередующихся с колоннадой. Даже не верилось, что это камни, настолько тонкой была работа. Вместе с солнечными лучами и лесом вокруг него, храм будто парил рядом с озером. Ко входу вели белоснежные ступени.

Прекрасная архитектура снаружи оказалась такой же внутри. Огромные двери храма открылись сами и взгляду предстали круглые светлые стены, мерцающие вкраплениями минералов, обманные арочные проёмы, сужающиеся кверху окна и море света. А посередине располагалось нечто. Что-то вроде ещё одной арки на круглом монолитном возвышении, расписанном кругами и непонятными символами, только её середина была занята эфемерным кристаллом. Наподобие того, каким пользовался Гэллаи́с, но намного больше, розово-фиолетового цвета. За неимением подходящих сравнений я назвала чудесное явление кристаллом, хотя выраженных границ оно не имело. Скорее это был необычного цвета огонь, и он парил в воздухе не касаясь возвышения. Яркие всполохи озаряли стены, подкрашивая их белизну, дотягиваясь до высокого купольного свода. Атмосфера была пронизана присутствием силы.

– Тут столько места! – потрясённо прошептала я, рассматривая обстановку.

– Храм рассчитан на нас даже в драконьей форме, – пояснил Даэль. – Поэтому он такой большой.

Проходя мимо он невесомо коснулся моей ладони, проводя по ней пальцем. Я дёрнулась. С ума сошёл?! Что творит этот дракон? Коснулся меня будто у всех на виду и при этом тайно. Сердце сбилось с ритма, я уставилась в широкую спину Даэля, а он невозмутимо продолжал двигаться вперёд, как ни в чём не бывало. А у меня удивительным образом прибавилось сил, тогда как после путешествия к храму и подъёму по многочисленным ступеням я вымоталась.

– Лэйд, – из вредности произнесла я, вспомнив кое-что. – Ты можешь ответить на вопрос?

Даэль оглянулся. В серых глазах вытянулся зрачок, вокруг него полыхало янтарное пламя. А меня зрелище огромного парящего над полом кристалла навело на воспоминания. Точнее, воскресило в памяти вопрос, который я задала наставнику, а тот не ответил.

Беловолосый В'аольенн с готовностью приосанился.

– Спрашивай всё что хочешь, детка.

– Когда мы разговаривали с Гэллаи́сом он сказал, что Эсшаор связан порталами с разными мирами, в том числе и с моим, хотя со стороны Земли контактов долго не было. Но он не сказал, можно ли мне вернуться обратно. Что для этого нужно?

– Условий, Ника, несколько. В первую очередь…

Даэль вдруг с силой ткнул его локтем в бок, чтобы не заговаривался.

– Сдурел? – Лэйд охнул, потирая рёбра.

– Не болтай чего не следует, – мрачно посоветовали ему.

А я взяла на заметку, что от меня скрывают важную информацию. Жизненно важную! Ведь дом… это дом! Святое, даже если там тебя особо никто не ждёт.

– Жаль, что сказать не хотите, – обижено проговорила я, встречаясь взглядом с Даэлем.

Темноволосый дракон сжал губы, на лице читалось упрямство. А мне вдруг пришло в голову, что зря я так расслабилась, доверяя ему. Вообще всей компании доверяя. С какой стати, собственно говоря? Ну и что, что ничего плохого они мне пока не сделали. Стас тоже долгое время казался белым и пушистым. Вывод вернул с небес на землю, пригасил эйфорию после удачного знакомства с магией. Замолчав, я принялась демонстративно осматривать храм, обходя по кругу центральный диск с загадочным кристаллом. На скулах Даэля играли желваки, однако он молчал и двигался в противоположную сторону. Лэйд шёл с ним, недоумённо нахмурившись. Очень скоро я вновь очутилась напротив распахнутых дверей и в голове прозвучало: «Привет, Ника. Не верь драконам! Выйди незаметно из храма и зайди в лес».

Я оглянулась по сторонам, но внутри храма были только мы трое. Даэль и Лэйд как раз оказались с противоположной стороны кристалла и их фигуры от меня скрывал розово-фиолетовый огонь. Мне легко удалось сделать вид, будто ничего не произошло, тогда как внутренне я подобралась, став с особым вниманием прислушиваться к себе. За прошедшие сутки я не слышала этого голоса и успела как-то соскучиться.

«Кто ты?»

Стараясь не подавать вида, я потянулась к голосу, как недавно тянулась к источнику своей силы. При этом якобы внимательно разглядывала кристалл. И о чудо, мне удалось связаться с тайным собеседником!

«Это сейчас неважно», – прозвучало в голове. «Отделайся от драконов и выходи. Тебя никто не обидит».

Как по мне, то детали важны. Мало ли с какими целями меня вызывают! И вообще, напрягло: «никто не обидит». Странное уточнение. Я сердито насупилась. Однако голос вроде как помогал мне на первых порах. В таверне выдавал информацию о посетителях, о нравах, и это были баллы в его пользу. Голос исчез, когда появились драконы, что тоже не могло быть простым совпадением. Я была убеждена, что «призрак» в моей голове – это Эйлин. Та самая странная Эйлин, подозрительная бариста, что находилась в кафе в моём мире, и в Эсшаоре себя чувствовала прекрасно. Переместилась? А порталы, если верить Геллаи́су, между Эсшаором и Лонганией-Землёй пятьсот лет как не действуют. Так кому же верить?

Все эти мысли молнией проскочили у меня в голове, когда я начала пятиться к выходу. За кристаллом мои манёвры были пока не видны и за первым шагом последовал второй, потом ещё. Затем я развернулась и побежала. У дверей оглянулась: судьба была на моей стороне, драконы увлечённо спорили и бегства не обнаружили. Лэйд что-то говорил Даэлю, а тот недовольно хмурился и возражал. Уже не таясь я практически слетела со ступенек, помня какую они оба могут развивать скорость. Быстрее, быстрей! Исчезнув из поля зрения парней, я припустила к лесу, благо он находился рядом. Не думала ни о чём, только о том, что должна очутиться под защитой деревьев. Узнаю всё необходимое у голоса и вернусь.

Первые ветки больно хлестнули по плечам, но я не обратила на это внимания. Отмахнулась от следующих, целящихся в лицо. Чуть не ухнула в яму, которая внезапно возникла под ногами, удержалась на краю, замахав руками и, обогнув препятствие, очутилась на поляне. Выдохнула. Голос молчал, но я знала, что он рядом. Осмотрелась. Красиво! Даже не просто красиво, а величественно-необыкновенно. День, а здесь сумрачно. Вокруг поляны стеной стоит вековой лес, зелёный полумрак напоен тишиной, солнечные лучи пронзают малахитовый бархат золотыми полосами. Они как волшебные палочки, льющие безмятежность. Лес выглядел вполне земным: высокие ели, мягкая подстилка из иголок, заглушающая шаги, хвойный аромат, наполняющий тело лёгкостью. Втянув воздух носом, я блаженно улыбнулась. На Земле в родном мире мне часто приходилось бывать в лесу, особенно в детстве с бабушкой, и это навсегда оставило незабываемый след в душе. Восторг от естественной красоты леса, его непритворной чистоты – я млела душой, впитывая образы. Я вдруг ощутила острую признательность бабушке за то, что она всегда брала меня с собой, несмышлёную, и мы шагали по дорогам далеко от дома. Только сейчас я оценила, насколько много получила, кроме выносливости.

По мягкому мху скользнули золотые лучи, ни одна колючая лапа не шевельнулась, но я вдруг ощутила, что нахожусь на поляне не в одиночестве. Посмотрела вперёд и увидела Эйлин. Да, ту самую Эйлин, девушку-бариста из моего мира. Значит, я не ошиблась. Это она вызвала меня. Только теперь она выглядела иначе. Современное платье сменил местный наряд, волосы были распушены и на свету отливали яркой рыжиной. Я попыталась припомнить какой цвет волос был у неё в кафе, но не смогла. Там Эйлин находилась в полумраке, и причёска у неё была простой: зализанный назад хвост. Девушка молча смотрела на меня.

– Идём! – наконец произнесла она, когда я уже начала сомневаться в нормальности происходящего. – Нужно успеть пока драконы тебя не хватились. Охраняли, как собаки кость: всегда рядом.

И тут, противореча её словам, за кромкой леса у храма раздался взбешённый драконий рёв. Через секунду в небо свечой взмыл гигантский чёрный дракон. Приоткрыв рот, я восхищённо уставилась на него. Мамочки! Никогда ничего подобного не видела! Одно дело в фильмах со всякими там спецэффектами и компьютерной графикой, но когда вот так! Живой, настоящий… Злющий! Раздражение дракона чувствовалось на расстоянии. Он пылал, будто у него украли любимую драгоценность. И был смертоносно красив. Зависнув в воздухе, дракон крутил гибкой шеей высматривая меня с высоты. Я была уверена, что меня, как и то, что этот дракон – Даэль. Дан. Так вот ты какой! Невероятный. Не в силах пошевелиться я рассматривала идеальную машину из мышц, мощи, острых когтей. Оценивала размах крыльев. Оказавшаяся рядом Эйлин дёрнула меня за руку, пытаясь отвлечь от созерцания чёрного дракона. А к тому через секунду присоединился снежно белый. Это явно Лэйд.

– Идём! Да идём же, – тормошила меня девушка, косясь в вышину. – Я отвела им глаза заклинанием, и они нас пока не видят.

– А, может, портал? – пробормотала я, вспомнив что она перемещалась из мира в мир.

– Нет, для этого у меня недостаточно силы. Много потратила на создание иллюзии. И потом, нужны дополнительные ингредиенты или артефакт. Но такой почуют драконы и мы сразу попадёмся. Идём!

Она настойчиво тянула меня в лес, и я послушалась. Странная девушка пошевелила пальцами и ельник словно сомкнулся за нами, закачал вершинами, прикрывая полянку, будто там и не было ничего. Следующая волшба предназначалась драконам. Эйлин прошелестела нечто неразличимое, посылая слова вместе с пассом руки вверх. Белоснежный дракон сразу рванул вперёд, стремительно рассекая небо, а чёрный продолжал висеть над лесом, упрямо вглядываясь в ветки. Его словно что держало. И мне казалось, что, не видя, он смотрит прямо на меня.

– Что ж ты настырный такой, – прошипела Эйлин, добавляя иллюзии, как я поняла.

Чёрный дёрнулся, словно на верёвочке, но снова остался на месте, оскалившись. Крылья мерно и мощно молотили воздух.

– Драконье отродье, – продолжала шипеть Эйлин.

У меня заломило в висках.

«Лети», – одними губами прошептала-попросила я, обращаясь к чёрному дракону, и он наконец сорвался с места, стремительно догоняя белого.

Наши вздохи с Эйлин слились в один. Её облегчённый и мой полный невнятного сожаления. Я продолжала смотреть в небо, на удаляющуюся чёрную точку. Красивый. Не человек. Дракон! Поведенье Эйлин недвусмысленно указывало, что драконы несут опасность, но я непостижимым образом чувствовала, что мне ничего не грозит. И ярость чёрного дракона больше похожа на отчаяние.

Глава 5. Вольная лига

…Ошибок не бывает. События, которые мы притягиваем в жизнь, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться.

– Что ты сделала? Как ты это сделала?

Я бесконечно приставала к Эйлин, не умолкая ни на минуту. Шагала за ней и терзала вопросами, не хуже надоедливого осла из знаменитого мультика. Спрашивала обо всём, что приходило в голову: о том, что за иллюзию она наложила, что видели драконы, как это вообще работает. Каким образом она умудрилась говорить со мной, находясь на расстоянии, ведь я чётко слышала её голос! Вопросы на самом деле интересовали меня, но ещё больше я отвлекалась с их помощью. Так было легче не мучиться сожалениями, потому что чем дальше мы отходили от поляны и расположенного возле озера храма, тем больше ныло моё сердце. Я ловила себя на том, что постоянно обращаюсь взглядом к небу, в надежде что над острыми вершинами елей покажутся чёрный и белый драконы, отыщут нас. В памяти клеймом отпечатался силуэт чёрного дракона, неподвижно висящего в воздухе. И как отчаянно затем он работал крыльями, догоняя созданный мо́рок. Но всё было тихо. Должно быть, колдовство очень сильное, надёжно увело Даэля и Лэйда в сторону.

Эйлин неутомимо шагала впереди меня, собранная и сосредоточенная. Стройная фигурка мелькала среди деревьев. Надо сказать, что на мои вопросы она реагировала спокойно, терпеливо отвечала на все по порядку. При этом курс не теряла: целенаправленно двигалась по лесу, словно под её ногами пролегала хорошо видимая тропа. Эйлин сказала, что мо́рок работает так, будто впереди, по окраине леса мелькает моё платье, в направлении противоположном нашему. Будто бы я убегаю очертя голову. Драконы не могут не среагировать на подобное – у них инстинкт. Обязательно догнать, если добыча улепётывает. А она специально следила за нами около таверны, чтобы знать, как я буду выглядеть. Потом побежала к озеру, но как следует понаблюдать не получилось, потому что: «…этот белобрысый игрался с водой». Тогда она удалилась к храму, надеясь, что меня одолеет любопытство. Расчёт оправдался.

Выяснились детали: Эйлин говорила со мной мысленно через амулет, так как к телепатии не способна, но есть существа, умеющие общаться без них. Их называют менталистами. Подобное мысленное взаимодействие для них что для нас орешки пощёлкать. Мне даже как-то не по себе стало. Это что получается, при желании и должном умении можно влезть в голову кому угодно?! Читать мысли и вмешиваться? Хочу домой! Там такого нет, всё просто и понятно. Заметив моё волнение, Эйлин посмеялась. Менталистов не так много, утешила она и, как всегда, есть ограничения. На амулетах тоже. Одни позволяют транслировать свои мысли и речь другому, помогая «поболтать» на расстоянии, другие такую возможность блокируют. Эйлин указала на медальон на своей груди, с помощью которого она со мной общалась: «Это было легко, так как ты из другого мира и совершенно не защищена от наших реалий». Но при этом ни один амулет не позволяет читать мысли. Даже менталисты их не то чтобы читают. Они скорее угадывают настрой. Могут улавливать яркие образы.

«Всё остальное слишком утомительно и требует специальной подготовки», – пояснила Эйлин. «Поверь, менталисты вовсе не жаждут копаться в чужих головах: своих проблем хватает. Для многих из них подобное занятие – работа, в силу природной склонности».

Эйлин сказала, что сама она ведьма, ей свойственна магия земли, но не так как у эльфов, и ведёт она меня к своим. Зачем я им нужна девушка не пояснила. «Узнаешь на месте», – коротко ответила она. «Но ты важна, Ника».

Против воли рыжая мне нравилась. Не юлит, не врёт, отвечает по возможности ёмко. На мою надоедливость не раздражается. Знать бы ещё зачем она выдернула меня из моего мира! Но эти вопросы Эйлин упорно обходила стороной.

От неё я почерпнула кое-что о географии Эсшаора. Магический мир представлял собой четыре континента разделённых морями. Один большой, на котором мы находились, с горами, равнинами, лесами, долинами, внутренними водоёмами – всё как полагается, два средних, вплотную прилегающих друг к другу, разделённые узким морем, наподобие нашего Красного и один в отдалении. Есть острова.

На «нашем», большом континенте проживает большинство рас, главенствуют драконы и жизнь относительно мирная, а вот на остальных случаются войны. Особенно на отдалённом, называющимся Нумали. Материк сплошь гористый, одна его половина заселена дженази – тут Эйлин произнесла уже слышанное мной однажды слово, а вторая – шарсу. Они постоянно заняты разборками между собой. Разборки до того жаркие, что другие маги не суются. Более того, даже не смотрят в ту сторону. На территории Эсшаора есть где развернуться и без гор Нумали. К тому же там нет дорог, транспорта и городов в удобном нам понимании, но неразвитость средств передвижения дженази и шарсу не останавливают, так как они летают. Им так даже лучше – чужаки не пройдут. Подумав, Эйлин добавила, что однажды туда хотели пробиться дварфы, они крепкие и выносливые, и тоже обожают горы, но вынуждены были отступить. Единственные кто мог бы оспорить главенство шарсу и дженази – это драконы. Их родная форма боевой агрессивный ящер, но драконы захапали себе самый большой континент и всем довольны. Спихнуть их с насиженного места невозможно.

«Окопались», – в голосе Эйлин звучала ненависть.

На двух оставшихся материках всех рас понемножку. У узкого моря есть Звёздные горы, оправдывающие своё романтическое название, так как высотой почти достают до звёзд, а жаркие места сочетаются с тропическими лесами и загадочными пустынями. Эльфы традиционно предпочитают леса, основывая в них свои королевства, расы помельче селятся где удобно. Занятия разные. Почти у всех рас имеется собственный самобытный язык, письменность, жизненный уклад, традиции, но также существует общий эсшаорский, говорить и писать на котором дело чести любого просвещённого существа. Тоже самое касается одежд. В разных регионах Эсшаора они отличаются, однако есть и схожие черты.

По рассказу Эйлин у меня сложилось впечатление, что драконы мне сказали правду: маги аристократия, занимающая главенствующее положение, а простые люди предпочитают жить скромно, ни во что не вмешиваясь. Оно и понятно, куда им против волшебников, вооружённых силами стихий! Однако часть меня, выросшая в мире где магии нет в помине, возмутилась дискриминацией, испытывая сочувствие к людям. Получается магические создания вооружены до зубов (образно выражаясь), колдуют в своё удовольствие, зато у людской части населения оружие благоразумно «отобрали». А ведь всё, что я знала из истории развития цивилизаций и характера человеческой расы, говорило о том, что люди не прочь господствовать. Влезут куда угодно, лишь бы получить власть, даже не обладая никакой магией; одной только силой оружия. У нас бесконечно воевали империи хеттов, ассирийцев и шумер, сменяли друг друга, завоевывая и порабощая народы. Затем в игру вступил античный мир и так далее. Люди живут мирно только когда не с кем воевать, и часто война – единственное средство дипломатии.

Подозрительно покосившись на ведьму, я придержала свои мысли при себе. Неизвестно как она относится к простым людям, не обладающим магией. Кто такие шарсу и дженази я у неё выпытывать не стала, отложила на потом, но зато очень хорошо помнила злой шёпот: «драконье отродье».

Сердечко защемило, и я снова просканировала взглядом горизонт.

«Даэль!» – мысленно позвала я и мне показалось, что слышу драконий рёв.

Померещилось, конечно же.

– Мы пришли, – тем временем заключила ведьма. – Помни, Ника, ты важна.

А я и не заметила, как за разговорами мы преодолели внушительный путь. Посмотрев вперёд я сразу же подумала: вот и подвох!

Кенстин Даэль Танар'ри

Какой дурак! Это же была простейшая иллюзия, с помощью которой Нику увели прямо из-под моего носа! Я не мог себе этого простить. Так же, как и то, что отвлёкся, разговаривая с Лэйдом, упустил момент, когда девушка вышла из храма. Наверняка она даже не слишком таилась, просто вышла, и это был двойной позор: сбежала от драконов! Я мысленно застонал. Завис над лесом, размеренно взмахивая крыльями, в сотый раз вглядываясь в мешанину ветвей, колючих вершин и кустов. Обшаривал их взглядом. После первой неудачи, когда я как младенец повёлся на обман и погнался за мелькающим среди деревьев красным платьем, я вернулся в начальную точку и начал снова. И снова. И снова, постепенно расширяя круг поисков. Только на этот раз двигался в противоположном направлении, сообразив, что иллюзию наложили для того, чтобы увести девушку максимально далеко от нас. Злой рык сам собой рвался из пасти. Я найду! Но пока ничего, только ветер в зубах. Ни мелькающего внизу яркого платья, ни запаха Ники. Вообще никакого запаха, даже другого существа, что особенно настораживает. А если Нике грозит опасность? Магия, и без того нервно плещущая в груди, вырвалась из-под контроля. Я испустил яростный рёв, по-драконьи призывая девушку:

– Ника!

Мой рык несётся над притихшим лесом, звенит среди деревьев, вспугивает стаю птиц. Они заполошно взвились в небо, порскнули в сторону, унося крылья. С высоты мне видно озеро, крыши расположенного неподалёку О́стакса, различаю даже таверну, но Ники там нет. На мой призыв девушка не откликнулась, зато прилетел ищущий её в отдалении Лэйд.

– Ты чего Нику по-драконьи зовёшь, – интересуется он, кося взглядом на суетливо домчавшихся до края леса птиц. – Она всё равно не поймёт, даже если услышит.

И это «даже если» вышибает из меня воздух. Нет, Лэйду не понять. Он хоть и кадрит девушку при любом удобном случае, отчего мне хочется скрипеть зубами или без изысков зарядить ему кулаком в глаз, но не поймёт.

– С ума сошёл?

Сошёл.

Взмахнув крыльями, я поднимаюсь выше, в синее-синее небо, чтобы увеличить обзор. Планирую, вглядываясь в землю. Я знаю, что магия поможет мне почувствовать Нику, хотя направления, в котором её увели – совсем не верю, что Ника ушла сама – не ощущаю. Но это странное чутьё звенит внутри, дёргает, наполняет кровь и нервы гулом. Требует продолжать поиски.

Бесшумно взмахивая белыми, с перламутровым отливом крыльями Лэйд тоже поднимается выше и пристраивается рядом. Какое-то время молчит.

– Дан, – наконец говорит он, называя меня так, как придумала Ника и это ещё один укол в сердце. – Что происходит? В храме ты буквально вырвал из меня обещание, чтобы я не рассказывал Нике о способе вернуться в её мир. Я понимаю Гэллаи́с осторожничает, чтобы не потерять редкую волшебницу, но ты принимаешь всё слишком близко к сердцу. Ты не в себе.

Последнее не вопрос.

В храме я действительно был настолько поглощён руганью с Лэйдом, что ни одного звука не слышал. Сцепились мы намертво. Но Гэллаи́с с его планами здесь совершенно ни при чём. Лэйд возражал мне, он считал, что ничего опасного в предоставлении минимума информации не будет: у Ники всё равно нет шансов воспользоваться знанием, а я хотел, чтобы она ни при каких условиях не узнала способ. Никогда и ни за что. Потому что я её не отпущу. Я понял это сразу, как только увидел.

– Она моя пара, – после долгой паузы, нехотя и в то же время с гордостью, сообщил я и Лэйд сбился с ритма.

Ушёл по косой вниз, вернулся только через минуту, с ошарашенной мордой.

– В каком смысле пара? – не поверил он.

– В самом прямом.

Так и тянет сказать, что у нас сочетающаяся магия, пламя Ники признало меня, но я молчу. Сэмион дракон, ему такие нюансы и без того известны.

– У озера?

– Да.

Судя по затянувшемуся молчанию Лэйд переваривал.

– Ясно, – сухо бросил В'аольенн, когда подумал. – Теперь понятно почему ты настолько не в себе. И в лавке одежду для неё покупал. Я ещё тогда подумал, что логичнее было бы покупать мне. – Лэйд хохотнул, вернув себе хорошее расположение духа. – Про панталончики не забыл?

Я зарычал.

– Всё-всё, помалкиваю! Я должен был уже тогда догадаться: так мы заботимся только о самых близких. И на руках ты её постоянно таскал.

На морде белого дракона заиграла лукавая ухмылка. Однако, если не брать в расчёт непробиваемую самоуверенность Лэйда, то он отличный друг.

– Кенстин, ты осознаёшь, что попал?!

Что тут скажешь. Я вспомнил, как впервые увидел Нику. Растерянную, нежную, с ошарашенным выражением лица, стоящую в таверне на самой высокой точке ступенек и изумлённо взирающую на всех оттуда. Такая красавица! Меня прострелило её потрясением, испугом – я каждой чешуйкой почувствовал, что она боится, хотя бы вон того громилу дварфа, что пялится на неё из угла – и еле стоит на ногах. Держится из чистого упрямства. Она иномирянка, судя по её одежде и ничегошеньки не знает об Эсшаоре. А мне, не смотря на всё это, хотелось укрыть её крылом от посторонних взглядов, а лучше клацнуть зубами, обернувшись драконом, чтобы все лишние разбежались. Отмер я только тогда, когда понял, что Ника сейчас упадёт. Бросился к ней одновременно с Сэмионом – она уже начала отключаться – и вложил в руку амулет стабилизации. В'аольенн, конечно же, активизировался, сразу начал говорить, что приударит за такой малышкой, а я оттёр его плечом и сам взял Нику на руки. Нёс в комнату и смотрел, смотрел… Хрупкая, изящная, рост чуть выше среднего, фигурка загляденье, волосы на ощупь как шёлк, глаза изумительные, с зеленовато-карим отливом. Черты лица милые, правильные, губы… Я опасался слишком долго зависать на них взглядом. А ещё она упрямая. Её: «лапы убрал», адресованное то ли мне, то ли Лэйду радовало меня несказанно. И хотя Лэйд ворчал, просвещая, что девушки так кокетничают, и их «нет» часто на самом деле означает «да», я знал, что это не тот случай. Бедняга не подозревал, что в тот момент находился на волоске от гибели. Я даже припомнил, что кланы Танар'ри и В'аольенн в древности были врагами. В тот момент я очень хорошо понимал почему. А когда Ника очнулась и вскользь сообщила о женихе, я был готов сжечь весь мир. Меня уже тогда захлестнул инстинкт пары, но я ещё сомневался. До озера.

И вот я всё потерял.

На очередном витке заломило крылья, потому что я летал с утра, а был уже вечер. Мой дракон ошалел от ярости, боли утраты, неудачи, поиски разъярили меня, и я снова взревел. Я поджёг в лесу пару деревьев и внизу неминуемо вспыхнул бы пожар, если б не Лэйд. Поглядывая на меня, он хладнокровно потушил пламя. Мы с ним словно поменялись местами: обычно это он влезает в неприятности, а я страхую.

Удар сердца. Темнота. На мгновение помутилось в глазах, а затем я услышал: «Даэль».

Ника! Ника звала меня!

Грудь распирает, меня прошивает как молнией, переворачивает всё внутри. Устремляюсь на зов, не слушая кричащего мне что-то Лэйда, под затихающие вопли собственного здравого смысла. Это может быть ловушкой, минимум – как иллюзия с отводом глаз, но сопротивляться выше моих сил. Лечу, яростно рассекая воздух, неумолимо.

***

Когда взгляду предстал полностью оборудованный палаточный лагерь, я поняла, что размышления на тему войны и получения власти силой оружия, одолевающие меня по пути, были не лишены оснований. К тому моменту мы с Эйлин остановились на краю поляны скрытой меж деревьев, и спрятана она была так тщательно, что закрадывалась мысль об участии магии. По краям лесного убежища росли мощные вязы, простирающие над головой узловатые ветви, за толстыми стволами просматривался частокол юных деревьев, будто нарочно выросших так, чтобы затруднить подход, а сверху, на свободном от ветвей участке неба, клубился туман, точно волшебный. Он словно пушистая шапка прикрывал поляну с высоты, делая невозможным обзор с воздуха. Вся эта часть леса воспринималась мрачной, стылой, в противовес тёплому зелёному волшебству по которому мы с Эйлин шагали до этого и даже молоденькие деревца на периферии, с их весёлой живописной зеленью, не вызывали положенной жизнерадостности. Заскорузлые ветви, серый туман… Я могла бы поклясться, что всё здесь сделано для повышения надёжности укрытия, исключительно для усложнения подступов к нему. Пушистая трава густо росла по краям поляны, местами в ней мелькали цветы, зато в середине участка всё было вытоптано и туда от нашего с Эйлин места вела едва заметная тропка. На дальнем краю лесного убежища шумел водопадик футов семь высотой, над ним нависал небольшой утёс с пещеркой внутри, а под водопадиком плескалось голубоватое озерцо, обеспечивающее укрывшихся пресной водой. И повсюду, куда ни кинь взгляд, развевались на ветру полотна и стяги, трепетали узкие штандарты. На фигурных древках они были воткнуты почти у каждой палатки – а их я насчитала около пятнадцати – и возле каждой деловито сновали люди. Поляна была более чем обитаема, кое-где даже застыли часовые. Здесь, на относительно скромном клочке земли расположился вооружённый до зубов гарнизон!

«Неплохо они тут устроились», – мелькнула злая мысль. А следующей стало испуганное осознание, что Эйлин вела меня именно сюда. Целенаправленно и уверенно. Мы с ней не просто так блуждали по лесу. И я зачем-то нужна этим людям. Вот только зачем? Загадочное: «Ты важна», выданное рыжей сути дела не проясняло, кроме того, что меня хотят использовать в неких целях, определённо корыстных, но чем магам может помочь неумеха с Земли? Я впилась взглядом людей, копошащихся возле палаток. Никак не ожидала, что в конце «прогулки» увижу вот это!

Тем временем нас с Эйлин заметили, от общей массы людей отделилось трое и направились к нам. Очень живописная компания, надо сказать. Мужчина, а по бокам от него две женщины. Он – белый, с пшеничного цвета волосами длиной чуть ниже ушей, высокий и самоуверенный, а они, как принято говорить на Земле, мулатки. Одна в возрасте, очень чёрная, невысокая и кругленькая, будто колобок, вторая – ровесница Эйлин и тоже рыжая. Если бы не светло-шоколадный с матовым отливом оттенок кожи, я бы решила, что они сёстры. Все трое были в чёрном. Женщины красовались в глухих, под горло платьях, с полупрозрачными гипюровыми рукавами, на головах широкополые шляпы, а мужчина шокировал нарядом, так как выглядел в нём роскошно, словно собрался на званый ужин. Чёрный костюм сидел на мужчине как влитой, удобный и определённо пошитый на заказ. Белая рубашка с кружевными манжетами и широким отложным воротником, также обшитым кружевами, украшала грудь, выглядывала в ворот полураспахнутого камзола. Довольно длинные панталоны туго обтягивали бёдра, придавая им мужской манкости, тем более вышагивал этот экземпляр важно, с чувством собственного достоинства. Поверх рубашки с камзолом был накинут плащ длиной до колен, и полы его тоже развевались на ветру. Притягивала взгляд двойная застёжка фи́була, держащая плащ на плечах. Что-то вроде затейливого символа, одновременно служащего украшением и скрепляющим одежду. От одного символа к другому через грудь тянулась двойная серебряная цепь. Я с изумлением уставилась на лощёного красавца, на его изящные руки в пене кружев, выглядывающих в декоративные разрезы на широких рукавах, на его плавный, безупречный шаг.

Эйлин преисполнилась почтительности: краем глаза я увидела благоговейное выражение на её лице и как она склонилась в реверансе и чуть не поперхнулась от увиденного воздухом: мне что, тоже надо? Простите, не обучена. А потом как-то некстати пришло понимание, что плащ мужчины развевается гораздо сильнее, чем должно получаться при таком ветре, как на поляне. Это было устрашающе – словно мрачная сила реяла вокруг его фигуры, оттягивала всё внимание от женщин в центр. Я скептически хмыкнула, наблюдая. Маг и позёр. Тратит силы на такое! Ну, или у него их чересчур много, может себе позволить. В любом случае, спецэффекты не произвели на меня настолько сильного влияния как на Эйлин.

Мужчина с двумя спутницами подошёл и остановился неподалёку.

– Ясного дня, Ника, – произнёс он хорошо поставленным, звучным голосом.

Теперь, вблизи было видно, что на щеках у него змеятся тонкие шрамы: ползут по коже от висков к уголкам рта как едва заметная сеточка, а капризные губы изогнуты в небрежной улыбке. Такая может означать вежливость и в то же время ничего. Он грациозно наклонился и, прежде чем я успела отреагировать, захватил тонкими, но удивительно сильными пальцами мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. У меня мурашки по спине побежали. А мужчина, улыбнувшись ещё загадочней, посмотрел в глаза.

– Интересно, – выдал он, поглаживая кожу моей руки большим пальцем.

А затем нахально ткнулся в руку носом и без церемоний понюхал. Вот прямо запросто, с шумом втягивая воздух носом. Я поспешно вырвала руку и спрятала её за спину:

– Фетишистов не уважаю.

Брови холёного красавчика взлетели на лоб. Он выпрямился с любопытством рассматривая меня.

– А ты дерзкая. Хорошо. Нам такие нужны.

Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Грубость с наскока тут совсем не нужна, хоть странный тип вызывает озноб по коже, но и лишняя покорность не подходит. Если сейчас прогнусь, то меня станут пинать.

– Какая есть.

– Меня зовут Найтес Роскарио. Очень приятно познакомиться, Ника. Ты просто… Delectamentum!

Латынь режет слух, я впиваюсь взглядом в мужчину, а он смотрит так, словно его следует понимать буквально, улыбается оценивающе и расчётливо. Вот точно: нарочно так сказал. Проверяет мою образованность и дополнительно подчёркивает, что в курсе откуда я.

– Мы не настолько близко знакомы, чтобы звать меня упоительной, – парирую я.

– Знаешь древний язык. Как приятно.

Отшагнув от меня в сторону, мужчина резко разворачивается, так что плащ взметнулся за спиной и повернулся лицом к Эйлин.

– Добыча славная, – холодно бросил он. – Но ты не сказала, что она заражена драконом.

Лицо Эйлин, которое до этого выражало блаженство, побледнело. Эм-м, не поняла: она тащится от него что ли? Сочувствую.

– Не может быть! – выдохнула рыжая. – Когда б такое могло произойти?!

– Вытравим, – без тени эмоций отозвался Найтес.

А у меня в голове упорно звенело: Найтиль. Найтиль-птеродактиль. Уж очень определённые ассоциации вызывал этот взлетающий за плечами плащ. Всё во мне воспротивилось заявлению колдуна. Понятия не имею что значит: «заражена драконом», но я тебе вытравлю! Всё моё останется со мной.

– Ничего, что я вас слышу? – поджав губы, поинтересовалась я. – Что вам от меня надо?

Мой голос звучал удивительно холодно, словно не стучал пульс в венах пойманной птицей, не немели от ужаса губы. Я чуть прищурилась, инстинктивно принимая выражение лица, которое видела у Даэля. Молча смотрела на мужчину в чёрном и тот вновь обратил взгляд на меня. Глаза у него были, к слову, светло-голубые, почти прозрачные.

– Хм. Магиня, неучтённая. Магия, скорее всего, огня, – произнёс он тоном, словно это всё объясняло. – Связь с драконом пока слабая, ты же человечка, иномирянка. Проведём ритуал и будешь как новенькая.

Я покосилась на Эйлин, на лице которой расцветала счастливая улыбка. Вот так, в паре кратких фраз совсем с иным эмоциональным оттенком умещалось: «Ты важна, Ника». И ведь не врала, наглая! Действительно важна. Только важность эта для меня ничем хорошим не обернётся. Потому что, во-первых – я не желаю участвовать в чужих войнах и во-вторых – испытываю отвращение, когда меня используют в тёмную, спасибо Стасу. Но временно решила промолчать, пусть мужчина полностью выскажется.

– Идём, покажу как мы здесь устроились, – тем временем произнёс он и зашагал в центр поляны, ни капельки не сомневаясь, что все следуют за ним.

Я пошла, внимательно запоминая лагерь. Плотной кучкой в центре стояли высокие шестиугольные палатки, натянутые на шестах. У входа в каждую были воткнуты в землю флаги. Особенно приковывали взгляд узкие штандарты напротив одной из них: два вертикальных полотна ярко-зелёного цвета с золотой каймой по краю и золотым непонятным символом в середине. Символ показался знакомым. Я видела такой совсем недавно! Сосредоточившись, я припомнила где. Посмотрев на грудь вышагивающего рядом Найтеса убедилась, что точно: застёжка фибула на его плечах повторяла очертания символа. Оу, так он не просто колдун, а некого знатного рода, со своими гербом и регалиями? Понятно, почему потеряла голову бедная Эйлин: девочек такое впечатляет, уносит фантазиями. А тут к тому же мужчина красив, галантен, ухожен. Хотя, как по мне, то его вид для лесной поляны слишком вычурный. Он кажется здесь чужим и неуместным.

– Я вижу, ты сравниваешь узор, Ника, – отреагировал на мой взгляд Найтес и я поспешно отвела глаза.

– Я не сильна в геральдике.

– Конечно. – Колдун улыбнулся легко, но не снисходительно. – Я объясню. Этот символ читается на эсшаорском как «Свобода». Мы называем себя Вольной Лигой. Наша цель уйти от господства драконов и организовать свой порядок. Тут со мной колдуны и ведьмы, которые поддерживают эти взгляды. В общем, нас можно также звать и независимым ко́веном*.

Угу. Отщепенцы значит. Ренегаты и борцы. Вот мне повезло-то! Должно быть, на лице у меня отразилось истинное отношение к ситуации, потому что взгляд Найтеса посуровел.

– Не стоит так сразу отказываться. Ты в нашем мире всего два дня.

– Три.

– Не влияет. Видела ли ты достаточно, чтобы делать глобальные выводы? Конечно, нет. Всё, что тебе известно, ты узнала от драконов. Они умеют быть убедительными, особенно впечатляют юных дев.

Щёки у меня вспыхнули румянцем, я рухнула в поцелуй, который произошёл между мной и Даэлем ночью, и Найтес довольно улыбнулся, считав реакции.

– О, эти порозовевшие щёчки, приоткрывшиеся губки и прелестное смущение на милом личике, – проворковал он. – У тебя, девочка, явное чувственное расстройство от драконов.

– Это для вас расстройство, а для меня радость, – пробормотала я, однако ведьмак как не слышал.

– Так как же он проник в твоё сердечко? Прикосновения? Поцелуй? На кого из них ты запала? – насмешливо пропел он. – А ведь мужчины в темноте все одинаковы.

В его тоне звучала издёвка. Вот гад!

Глава 6. Выбор

…Дело не в дороге, которую мы выбираем, – то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.

– Магия – это не нарушение законов природы, как думают некоторые, – вещал Найтес, ведя меня по лагерю дальше.

На нас смотрели, я чувствовала, что меня с любопытством разглядывают, однако близко из постоянных обитателей лагеря к нам никто не подходил и признаков беспокойства от наличия внезапно появившейся из леса девушки тоже никто не выказывал. Парочка молчаливых ведьм, вышедших встречать нас с Эйлин вместе с Роскарио молча удалилась, так не проронив ни слова, зато сама рыжая девушка следовала за Найтесом попятам, не сводя с него влюблённого взгляда. Прилипла намертво. Я, правда, не понимала, что она в нём нашла, но о вкусах не спорят. Найтес же, после того как я не отреагировала на двусмысленное высказывание о драконах, вроде бы успокоился, перестал ехидничать и с большим удовольствием взялся говорить о магии, посвящая меня в азы. Ему явно нравилось, настолько он разошёлся. Я слушала, так как чего-чего, а лектор из него вышел отличный. Рассказывал интересно, не отвлекаясь на постороннее, только дельные вещи. И вообще, переключившись на сугубо научную стезю Найтес стал вполне выносим. Хотя время от времени мне чудилось, что он бросает на меня загадочные взгляды. На Эйлин при этом он обращал внимание не больше чем на дерево.

– Я знаю, в твоём мире есть такая наука физика и она находится в прямом конфликте с принятием волшебства, как и любого чуда, напрочь отрицая существование магии, а мы в Эсшаоре не просто верим в неё, мы ей живём. Магия – это альтернативные законы. И она, и ваша физика держатся на структурном понимании реальности: есть А, есть В и они влияют друг на друга. Только вот то каким образом влияют и вносит центральную суть. В Лонгании упорно считается, что магия в любом виде может использоваться для обмана людей. Все владеющие ей – это шарлатаны. В лучшем случае, люди «не в себе», а вот физика другое дело! Это же наука. А чем наука отличается от деяний волшебников?

– Может быть способом воздействия на мировоззрение, – сухо проговорила я.

– О, сейчас ты скажешь, что наука объективна, неотъемлема от развития, а магия есть суть сверхъестественное, где нельзя потрогать, – обрадовался Найтес. – В этом плане физика, конечно, более приятная штука. Почти все явления ей изучаемые можно трогать, тогда как магия эфемерна. А людям необходим тактильный контакт, дабы убедиться в реальности.

– Вы много знаете о моём мире, – ушла от прямого ответа я.

В душе коварным образом встрепенулась надежда: может, спросить Найтеса о способе вернуться домой? Он наверняка знает. Но, посмотрев на тонкие, охваченные пылом беседы черты мужского лица, отбросила эту мысль. Не скажет. Пусть лучше просто говорит о Земле.

– Конечно, глупая человечка! – Найтес всплеснул изящными холёными кистями, в облаке кружев.

Пока мы шли по поляне, он всё время укладывал их, расправлял манжеты с любовью и тщательно. Выравнивал, и я подробно разглядела богатое шитьё, выглядывающее в декоративные прорези на широких рукавах. Рассмотрела даже цветную контрастную подкладку, виднеющуюся по краю.

– Я изучал многие миры, прежде чем вывел собственную концепцию. Прежде чем понял, как хочу всё устроить здесь, в Эсшаоре. Я взял лучшее от многих их них.

– Понятно, – пробормотала я.

Спорить на эту тему не хотелось.

Сердце опасливо сжалось, настолько фанатичный огонь мелькнул в глазах Роскарио. Я даже отшагнула от него на всякий случай.

– А можно не звать меня человечкой? – встречно выдвинула претензию я. – Звучит унизительно. Словно вы о комнатной собачке говорите.

Найтес звонко рассмеялся, запрокидывая голову.

– Это не оскорбление, Ника. Это твоя расовая принадлежность.

– А вы все здесь, на поляне, разве не люди?

– Люди… В каком-то смысле.

Голубой глаз блеснул на меня нескрываемым удовлетворением. Интриган! Кто-то кроме лекций о магии обожает напускать туману.

Тем временем мы приблизились к водопадику, над которым нависал округлый утёс, и я с особым вниманием всмотрелась в то, что под ним. Издалека мне виделось, что за прозрачными струями воды должна быть пещера и при ближайшем рассмотрении оказалось, что она на самом деле есть. Какой-то умелец попытался замаскировать в неё вход, но то ли мастер не слишком старался, то ли маскировка требовалась минимальная, однако догадаться о наличии пещеры было несложно. К тому же по бокам от неё в землю была воткнута парочка факелов, приготовленных для ночного времени суток, а неподалёку слонялись два типа, с непроницаемыми физиономиями: точно охрана. Последнее сводило на нет всю маскировку. Стоило задуматься зачем охраняют пещеру, с учётом того, что вряд ли кто-то чужой может проскользнуть в этот лагерь незамеченным. Да и вообще обнаружить его без ведома хозяев. Что же так тщательно охраняли и от кого? Неужели от своих?

– Что ж, очарован, – резко свернул беседу Найтес. – Даже очень. Мне давно не доводилось так приятно проводить время. Всё дела, знаешь ли. – Он выразительно повёл рукой на лес и палатки. – Но не желаешь ли взглянуть, что внутри, Ника? Обещаю, разочарована не будешь.

Теперь он указывал прямо на пещеру.

– Это безопасно? – для чего-то спросила я.

– Абсолютно.

Не поверила ему ни на грош. Очарован он, как же. Будто бы я не поняла, что он намеренно меня сюда вёл.

С некоторой опаской я заглянула в пещеру. Сначала ничего не увидела, внутри было темно, потом глаза привыкли к мраку, и он стал казаться не настолько кромешным. Я разглядела сухое компактное расширение в теле скалы, где в центре, на среднего размеров металлической конструкции бочкообразной формы, лежал шар. Конструкция была снабжена поперечными и продольными полосами для устойчивости, на каменном полу стояла широкими ножками, а шар держала своеобразными лапками, с углами, отогнутыми наружу. Глянув на это мельком, я полностью переключилась на шар. Размером с баскетбольный мяч, с тускло тлеющим внутри огнём, он приковывал к себе внимание.

– Тебе ужасно повезло, – выдохнула на ухо так и следующая за нами попятам Эйлин. – Все, кто впервые знакомятся с духом очень впечатляются. Я помню в каком сама была восторге!

Я недоумевая взглянула на неё. В каком смысле духом? Там же просто шар. Матовый, с абсолютно гладкой поверхностью, такие любят использовать спиритических сеансов. Вроде ничего особенного, но впечатляет. Есть какая-то загадка в его лаконичности. А потом глаза привыкли к темноте окончательно и… У меня перехватило дыхание. Это был не шар, а сфера, полая внутри. И там, в глубине, сидел огонёк. Вернее, в сферу был заключён дух, и он был живой. Он бился и метался внутри, и испуганно затих, когда к месту его заключения подошли. Движением пальцев Найтес поднял сферу в воздух, приблизил ко мне и дух, заключённый в ней, болезненно сморщился. Я хорошо разглядела. Существо выглядело как лепесток пламени, но при этом имело человеческие черты. Явственный абрис фигуры, ручки-ножки. Волосы, как дополнительные огненные язычки и более яркие глаза. Горящие глаза угрожали. Или молили.

Видели ли вы зверушек в зоопарке? Не тех, что родились в нём или уже пожили несколько лет. А тех, что привезли с воли недавно? Они ещё не смирились, не сломались от безысходности, но уже крепко знают, что решётки держат надёжно, не давая уйти.

Увидев меня, язычок пламени встрепенулся и протянул руку, приложил её к стеклу. Маленькая огненная ладошка отчётливо виднелась с той стороны и у меня всё оборвалось в душе, словно это язычок моего пламени оторвали от основного огня и заключили в прозрачную ловушку. В этот миг я ясно поняла: надо бежать отсюда, непременно и как можно скорее, пока эти борцы за свободу не привлекли меня в свои ряды. А дух… Мне так жалко его стало! Решила, что в лепёшку расшибусь, но освобожу. Наитием я потянула руку навстречу, и маленькая ручка-всполох отпрянула, испугавшись.

– Он живой, – потрясённо выдохнула я. – Но это же бесчеловечно держать его так!

Найтеса перекосило. Отношение к критике у него явно слабенькое. Привык, что всегда с восторгом заглядывают в рот.

– Я не издеваюсь над ним, если ты об этом, – поморщившись, произнёс он.

Опустив сферу обратно на конструкцию, в удерживающие её лапки, ведьмак уселся в кресло – я только сейчас заметила, что оно тут имеется, стоит у стены – и расслабился, широко расставив ноги. Поманил к себе Эйлин. Та подбежала и устроилась между его колен, поглаживая пальцами по туго натянувшейся ткани на внешней поверхности бедра, заскользила ноготками к внутренней. Роскарио улыбнулся, медленно и чувственно проводя по её щеке пальцем.

– Зайди ко мне вечером в палатку, дорогая, – проворковал он и девушка просияла.

Меня передёрнуло, а Найтес, как ни в чём не бывало, отрастил коготь на ласкающем Эйлин пальце и повёл им по белой шее рыженькой, скользя к груди. Эйлин ахнула и задрожала в чувственном экстазе.

– Вы что, страдаете сексуальными отклонениями? – резко произнесла я.

Не может быть, чтобы эта парочка внезапно забыла обо мне, предавшись откровенным игрищам.

– Нет, конечно, – блеснув на меня глазом, иронично ответил Найтес. – Я ими наслаждаюсь, – он хохотнул. – Но не будем отвлекаться, – через минуту совсем другим тоном продолжил ведьмак. – Коснись сферы, как хотела.

Я потянулась к шару. У меня даже мысли не возникло спросить для чего это нужно, настолько просьба совпадала с собственным желанием. Шагнув вперёд, я коснулась полупрозрачной поверхности с притихшим существом внутри. Оно тут же встрепенулось и устремилось навстречу, дотронулось до сферы изнутри и нас как прострелило. Возникло ощущение, что преграды не существует, и мы дотронулись друг до друга вживую. На краткий миг я успела уловить изумление на огненном личике существа, а затем мою руку прошило такой резкой болью, что я с воплем отпрянула в сторону. На миг в глазах потемнело. Затем всё прошло, сознание прояснилось, и я увидела Найтеса с интересом вглядывающегося в шар, по поверхности которого пробегали разного цвета всполохи, складывающиеся в светящиеся символы. Они определённо что-то значили, потому что оторвать ведьмака от этого занятия не представлялось возможным: наклонился, жадно подался вперёд, почти не дышит, черты лица стали хищными, освещены мерцающими вспышками. Эйлин тоже не шевелясь рассматривает узор.

Острая боль в руке сменилась колючими покалываниями на кончиках пальцев, и я тоже уставилась на сферу. Только мне было больше интересно существо внутри, чем символы, потому что в них я всё равно ничего не понимала. Человекоподобный лепесток огня смотрел на меня.

«Помоги!» – отчётливо раздалось в голове, а затем всё стихло.

– Человечка с магической кровью!

Неожиданно гулкий голос заполнил пещеру. И звучал он до того мощно, что оторопь взяла. Не верилось, что голос исходит из сферы, от маленького, почти бестелесного существа.

– Кровь вку-усная, сильная, магии много! – выл голос. – Много огня, которым можно питаться!

Сразу за словами огонёк в сфере взбесился, завертелся волчком, наталкиваясь на ограничивающие его стены. Я попятилась, не в силах оторвать от бешеной пляски глаз. Зато Найтес нисколько не удивился и громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

– Что ж, тест пройден с прекрасными результатами, – удовлетворённо заключил он, глядя на моё ошарашенное лицо.

– Тест?

– Да, Ника. Ты же не думала, что я показываю тебе всё это просто так? – Ведьмак откинулся на спинку кресла, вновь разравнивая на запястьях кружевные манжеты. – Дженази очень редкий и ценный ресурс. С его помощью можно определять магию, которая живёт в твоём теле. Узнать какого она типа, размер источника. Твои склонности и увлечения. Дух не может соврать и показать неправду, ибо это противоречит его сущности. Хотя конкретно это существо поначалу пыталось мухлевать.

Тут Роскарио бросил строгий взгляд на сферу и дух в ней как-то подозрительно сжался.

– Со временем мы научились быть честными, – Найтес изогнул в улыбке губы.

– А говорили, что не издеваетесь, – горько произнесла я.

– Послушай, девочка, – высокомерие ведьмака зашкаливало. – Ты совсем не знаешь, как мы тут живём. Я его спас! Это мелкое существо не просто дженази. Или, если быть точным, не весь дженази целиком, а его развоплощённый дух, ибо размеры дженази в натуральную величину не позволяют заключить их в сферу. – Найтес хохотнул. – Да и дух отличается крайне неуступчивым нравом. В природе многие дженази живут как изгои из-за своей необычной внешности и магии. Иногда они могут становиться лидерами диких гуманоидов, но чаще всего делаются добычей охотников за редкими существами и погибают от их рук. Такая нелепая случайность: раз, – Роскарио показательно щёлкнул пальцами, – и нет уникального существа! Живыми они практически не даются, слишком горды. А ещё импульсивны и часто теряют над собой контроль. Я его таким и нашёл: в виде духа. Очевидно, ускользнул от охотников. Пришлось постараться, создавая артефакт.

Против воли я посмотрела на дженази. Уже третий раз судьба сводила меня с этим уникальным, как выразился Роскарио, существом. Сначала лишь в качестве упоминания, а теперь вживую. Волшебное создание было по-своему прекрасно и мне всё равно его было жаль, хоть и не верилось, что лепесточек огня – это не истинный облик. Трудно представить, что оно большое, и где-то на краю этого мира живут подобные ему сородичи, вольные и дикие. Каково же этому малышу, ускользнувшему от охотников и всё равно угодившему в артефакт! Спорить с Роскарио на эту тему я больше не стала. Ведьмак считает, что он облагодетельствовал дух, заключив в сферу и заставив работать на себя. И гордое мыслящее существо, всё понимающее и чувствующее, вынуждено жить в плену. Не от того ли оно бежало?

– И что же он про меня показал? – ровным тоном поинтересовалась я, беря пример с Найтеса, тогда как сердце продолжало колоть брошенным ведьмаком вскользь «ресурс».

– Магия огня, как я и думал, – Роскарио радостно улыбался. – Это очень, очень хорошо, учитывая, что мы собираемся делать. Поначалу меня смутили голубоватые символы на сфере – это скорее черты телекинетической энергии, но они весьма быстро наполнились пламенем, как положено огневикам. Таким образом ты маг огня, Ника, и способна творить с ним многое. Даже удивительно откуда у тебя, человечка с Лонгании, столько сил. Не каждый рождённый в Эсшаоре маг обладает таким резервом.

– И какой смысл в моём пламени против владеющих огнём драконов?

– Хороший вопрос. Не стану вдаваться в нюансы, скажу лишь что огонь можно тушить огнём. Так делают у вас в лесах, когда сталкивают две стены пламени. А ведьмы, как тебя наверняка просветила Эйлин, владеют магией земли. У нас с ней связь, но мы не умеем сжигать и воспламенять. К тому же, не все драконы огненные. Есть водные, воздушные, земляные. Их твоё пламя будет обжигать одинаково сильно.

Мне стало нехорошо. Неужели мне придётся убивать? Не хочу-не хочу-не хочу! Как увильнуть от сомнительной радости? Как спасти себя? Думай, Ника.

– Не желаю в этом участвовать, – напрямую сообщила я, но ведьмак как не слышал.

Откинувшись в кресле, он задумчиво покусывал костяшку указательного пальца, и явно проворачивал в голове некие наполеоновские планы. Я же смотрела на колоритную группу в лице Найтеса, сидящей у его ног рыженькой Эйлин, освещённых мерцанием магической сферы и думала, как меня угораздило влипнуть в такую историю. Ну какой из меня боец? Да ещё с воинственными драконами, про которых только и говорят, что они несколько тонн чешуйчатой мощи и свирепости? Я вообще из другого мира, где люди моего возраста сражаются исключительно в компьютерных играх! А я и теми особо не увлекалась.

– Да, ты же у нас tabula rasa*, – наконец отмер ведьмак. – Но мы это исправим. Что смогу я покажу тебе сам, а для остального приглашу учителей. Цени мою щедрость.

Надо же, в меня собрались вкладываться как в очередной ресурс! Благодарности к ведьмаку я не испытала и отступила к сфере, держась поближе к притихшему, слушающему нас язычку пламени. Я сейчас чувствовала с ним острую общность.

– Не буду притворяться и говорить, что ваша доброта меня радует.

– Ника, – ведьмак настороженно посмотрел на меня. – Будь разумной.

Конечно. Разумность, это наше всё.

– Война дорогостоящее удовольствие не так ли? – проговорила я, подходя вплотную к конструкции удерживающую прозрачную тюрьму и дух встрепенулся, с надеждой глядя на меня. Я прикинула, как быстрее извлечь сферу из удерживающих её стальных лапок. Наверняка она тяжёлая. Найтес соизволил забеспокоиться, оценив расстояние, на котором я оказалась, изогнув бровь.

– Ника, ты что удумала?

Ничего. Никаких конкретных планов у меня не было. Но если пропадать, так напоследок сделаю хоть что-то полезное. Кажется, в этот миг я окончательно определилась. Стараясь не думать о том, что в выборе решающую роль сыграл поцелуй с Даэлем, а также отрицательная харизма Роскарио, я рванула на себя сферу, вынимая её из лапок. Она оказалась неожиданно лёгкой, совсем не тяжёлой, как я думала. Металлическая конструкция, удерживающая тюрьму дженази, стремительно покрывалась морозной изморозью и эти голубоватые узоры перекинулись на шар, затягивая его. Пальцы обожгло жгучим холодом, и до меня запоздало дошло, что это Найтес колдует. То-то он был так спокоен, не шевельнулся даже, когда я приблизилась к сфере. Наверняка рассчитывает, что я не выдержу холода и уроню шар. А уж он поймает телекинезом. Сосредоточившись, я потянулась к своему огню, как учил Даэль. Изморозь на сфере поубавилась, пальцы больше не кололо. Зато я увидела, что внутри маленький огонёк обессилено угас, еле тлел. Сидит недвижимо и от моего тепла чуть дрогнул. Теперь ясно, как Найтес его воспитывал! А ведьмы вроде как владеют магией земли.

«Почти все из нас владеют магией земли», – дословно припомнила я слова Эйлин.

– Глупо недооценивать соперника! – созвучно моим мыслям прорычал Найтес, поднявшись с места.

В пещере резко похолодало, стылый пар шёл изо рта. Глаза Роскарио заполыхали голубым пламенем. Что ж, возможно это станет моим последним осознанным действием, но я его сделаю! Изо всех сил я махнула наполовину заледеневшую сферу об пол. Скорчившийся огненный человечек на секунду оказался на земляном полу, а затем взвился и яркой кометой вырвался из пещеры. Только след жарких искр мелькнул. Я проводила его удовлетворённым взглядом.

– Неправильный выбор, – прошипел взбешённый Найтес.

Следующим движением он оттеснил меня к стене.

«Надо выбираться из пещеры! Надо выбираться из пещеры!» – на разные интонации билась в голове настойчивая мысль.

В ограниченном пространстве Роскарио быстро лишит меня преимущества, ведь единственное, что я умею – это создавать огненные фаерболы и запускать их. Мне нужно пространство! В замкнутом помещении метать наполненные пламенем шары не пробовала, и кто знает, что выйдет, если я попытаюсь воспользоваться в пещере магией. Эх, жаль, всего одно занятие прошла у драконов, можно сказать лишь вводный инструктаж получила, и как была неумехой, так ей и осталась. А Найтес вон какой… необычный. В смысле, магия у него необычная. Нисколечко не земли, а обжигающий лёд и холод. Между прочим, пока несколько секунд я размышляла, бездействуя, он времени даром не терял: творил волшбу и ко мне по земле стремительно бежала ледяная дорожка. Морозные завитки узорно закручивались прямо на глазах, превращая землю пещеры в ледяной ковёр, стремительно накапливая на себе слой ледка. Прозрачного и очень скользкого. Всё ясно, хочет пустить мне это под ноги, чтобы я поскользнулась и упала. В идеале приложилась затылком об пол, теряя ориентацию. Простенько, но эффективно. Я благоразумно отпрыгнула в сторону от тянущегося ко мне льда. Эйлин давно сидела в углу, не мешая, и Найтес зарычал своей неудаче, злясь на мою догадливость. Ко мне ощутимой волной рванул обычный холод, намереваясь превратить в ледяную статую. Хорошо, что я огненная и мне пока жарко.

В пылу начавшегося сражения я схватилась за металлическую конструкцию, удерживающую раньше сферу с духом дженази, и внутри неё, очевидно от моего волнения, вспыхнул костёр. Самый настоящий, ограниченный предложенными железными рамками, мгновенно опаливший свод пещеры копотью. Несколько тягучих секунд я пряталась за этим костром, держа конструкцию между собой и Найтесом. Ведьмак прянул в одну сторону, намереваясь её обогнуть – я подалась в другую, он за мной – я в противоположную… Прятки с догонялками, от которых мой противник ощутимо злился. Я понимала, что так не может продолжаться бесконечно. Сейчас более опытный в схватках соперник что-нибудь изобретёт и скрутит меня. Хотя бы ту же самую дорожку льда под ноги пустит. Она, кстати, уже имелась. Всё не слишком большое пространство пола в пещере было покрыто льдом. Очевидно Найтес не утратил надежды дать мне грохнуться об землю всем весом. С учётом разожжённого мной же огня это выйдет эпично. Но пока я держалась на ногах и намороженный лёд служил полезную службу: таскать по нему кривую железяку было легко. Она прямо-таки кружила между нами, сдерживая напор Найтеса. Еще и огонь полыхал, не давая ведьмаку возможности схватить меня через верх. Он сунулся было, но тут же отпрянул. Меня пламя не обжигало, а вот его… Изловчившись, я от души толкнула раскалённую, полыхающую пламенем треногу на морозного ведьмака. Н-на! Роскарио вскрикнул. Мне некогда было рассматривать что с ним приключилось, не обожгла ли я его – а если и обожгла! – я, пользуясь моментом, со всех ног бросилась на выход.

У меня не было плана что делать дальше. Уже оказавшись на улице поняла, что не представляю даже в какую сторону бежать! Передо мной целый лагерь вооружённых людей, оснащены они все недурственно, сама видела, когда Найтес устроил экскурсию – и это не считая магии, а ещё по периметру деревья в виде естественной кольцевой охраны. Прорываться через подобное с боем было бы крайне самонадеянно для недоучки, однако других идей для побега не возникало.

Я успела добежать до центра поляны, прежде чем работающие у шатров люди поняли, что что-то не так. Они остановили меня. На бегу я врезалась в невидимую стену и закружила на свободном пятачке земли, настороженно наблюдая, как подчинённые Найтесу ведьмаки и ведьмы, одетые преимущественно в чёрное, окружают меня плотным кольцом. Близко не подходят, опасаются – мои полыхающие пламенем руки внушают им невольное уважение, но и не отступают. Их сосредоточенные, отчасти отрешённые лица пугают. И я понимаю, что многие их них плетут волшбу: так, край леса в сумерках уплотнился до непроходимой стены, земля покрылась колючими травами, вздыбилась рытвинами и канавами, которые полезут мне под ноги, вздумай я бежать… Вот теперь магия земли в чистом виде, понятно, а Найтес здесь отмороженный уродец какой-то. Спалить им что ли на поляне всё, на прощанье?! От моего нервного состояния вспыхнули пламенем узкие штандарты и огонёчки красиво побежали по зелёному шёлку вверх, сожрали его до самого древка вместе с вычурным символом, оставив лишь горстку осыпающегося на землю пепла. Мне понравилось. Я даже плотоядно покосилась на палатки, отчего ряды ведьм дрогнули и заволновались. Только что я окончательно заняла не ту сторону, но ни о чём не жалела.

– Аккуратнее с ней! – раздался громкий крик.

Это Роскарио вышел из пещеры и шёл по пожухшим от холода травам ко мне, и роскошные рукава его одеяния дымились. Он на ходу хлопал по ним ладонями, гася огонь. О, да я начисто спалила его любимые кружева! Ай да я! Интересно, он сейчас из-за наряда так бесится или из-за ситуации в целом? Вид Найтеса был страшен. Вышагивал, словно в замедленной съёмке, плащ развевался за спиной, глаза светились ледяным пламенем. Вся галантность, которая присутствовала в его облике, слетела в мгновение ока, обнажив истинное лицо. Полукруг ведьм расступился, пропуская лидера. Люди попятились, так как мороз, исходящий от него, жалил не хуже копий.

– Нет ничего сильнее, чем целый ко́вен, – рявкнул он, показательно поводя рукой в обугленных рукавах, указывая на столпившихся вокруг людей. – Тебе ни в коем случае не уйти, Ника. Но то, как мы завершим нашу сегодняшнюю встречу, полностью зависит от тебя. Моя дорогая юная дева, поговорим без угроз?

Ведьмак сладко улыбнулся. Всё-таки быстро он взял себя в руки, недаром вожак. Смотрел на меня расчётливо прищурившись, шумно вдыхая воздух. Хитрый, опасный враг.

– Поговорим, – покладисто согласилась я. – Только уберите от меня то, что Вы только что протянули.

Вокруг Найтеса больше не набирали силу морозные узоры, но, не видя, я ощутила ко мне поплыло нечто тяжёлое. Душное, вкрадчивое, подступающее, как кошка на мягких лапках. Неуловимый флёр поплыл по поляне, и если бы я не была так насторожена, после выходки Найтеса с ледяной дорожкой в пещере, то не заметила бы. И боюсь даже предполагать, что это такое.

– Почувствовала? Да ты, правда, достойный экземпляр. – Роскарио небрежным жестом попытался расправить отсутствующие кружева, убедился в их отсутствии (я тоже полюбовалась) и поморщился. – Церемонные расшаркивания, пожалуй, действительно уже нецелесообразны. Скажу прямо: присоединяйся к нам, Ника.

– Чтобы стать ещё одним ресурсом? Благодарю покорно.

Я насмешливо улыбнулась, хотя внутри меня просто трясло от страха. Буквально перекручивало и колотило. Сердце выскакивало, ломило в висках. Чувство самосохранения орало: «Бежим, Ника! Всё равно куда!». На месте удерживали остатки разума, а также в груди стыло чувство, будто я что-то упускаю. Зачем Найтес разговаривает со мной, когда может просто вырубить при своей-то магии и поддержке целого ковена? Зачем выслушивает? Может, забалтывает, а сам продолжает колдовать?

– Зачем же так. Моей правой рукой, доверенным лицом, боевым товарищем. Вместе мы могли бы перевернуть мир.

– Мир – это не то, что надо переворачивать.

– Жаль. Действительно жаль. Была бы небольшая услуга в обмен на блага комфортной жизни в Эсшаоре.

Найтес подался ко мне, и я отпрянула, инстинктивно касаясь источника. На ладони тут же возник средних размеров фаербол и, к моей радости, он загудел ярким пламенем, потому что одновременно я представила внутри себя огненный цветок, как учил Даэль, дарящий фаэрболу силу и цвет. Второй раз это вышло намного быстрее и естественней. И пусть моё оружие вышло не таким огромным, как в паре с Танар'ри, но гораздо внушительнее, чем в самый первый раз. В сумерках леса было хорошо видно, как отпрянули ведьмы, а огненные всполохи заплясали в зрачках Роскарио. Вскинув руку, я направила фаеробол на него. От усилий и с непривычки удерживать пламя на месте сосало под ложечкой, но я терпела и держалась. Мой шар гудел, наливаясь мощью и во мне как росток прорывалась неведомая сила; она управляла моим сознанием, нашёптывала, что так вести себя образом правильно – только такое здесь и понимают. На краткий миг я даже не чувствовала себя недоучкой с едва проснувшимся даром, а ощущала чем-то бо́льшим, могучим. Всё замерло на поляне. Люди не дышали, и я показательно метнула фаербол в одну из палаток. Натянутая ткань вспыхнула также весело, как шёлк на штандартах, а от завалившегося набок шатра рухнула вторая палатка.

Найтес и бровью не повёл.

– На Лонгании стихийным бедствиям дают женские имена, – сыронизировал он. – Теперь я вижу, что неспроста. Предлагаю последний раз. В мой круг непросто попасть, Ника, но зато из него легко выйти. Хочешь ли ты себе такой судьбы?

Вместо ответа я повторно призвала пламя.

Недобрая усмешка изогнула губы мужчины. Я заподозрила неладное, когда он кому-то кивнул. Кому-то, находящемуся за моей спиной. Я стремительно обернулась, но тень позади меня так проворна, что успеваю уловить только смазанное движение: это Эйлин. Рыжая Эйлин, без затей и магии подкравшаяся, пока мы разговаривали. Отчаяньем заломило сердце. Нельзя было так непростительно отвлекаться! Вырубаясь и проваливаясь в темноту, я видела стремительно несущегося по небу дракона. Он мчался чёрной молнией, так, что тучи свистели за крыльями.

– Бережнее, – затухающим сознанием разобрала напоследок шипение ведьмака. – Грузите её сюда. Как очнётся, так по-другому поговорим. А сейчас коллективно усиливайте защиту. Мне совсем не надо, чтобы на её пальбу к нам сунули свой чешуйчатый нос надзирающие ящеры.

Глава 7. Ответочку заказывали?

…Ни одно желание не дается отдельно от силы, позволяющей его осуществить.

Тряска повозки усилилась, и я незаметно приоткрыла глаза, осматривая ту часть леса, которая была доступна из моего положения. Ничего нового: деревья самых разных пород с преобладанием хвойных. Разве что лиственницы стали попадаться чаще, чем раньше. На повозках мы тряслись уже третьи сутки и из подслушанных разговоров я знала, что Найтес приказал людям сняться с насиженного места и перенести лагерь на новое. Так он перестраховывался, берёг ко́вен от нападения драконов, которое все ожидали после моей выходки. Найтесу никто не перечил. Люди послушно свернули палатки, своё добро и шли по лесным тропам, почти не тратя сил на волшебство. Как я поняла, магию берегли для действительно важных дел, напрасно не расходовали и по-настоящему напрягался в отряде только один маг: маг иллюзий. Из тех же разговоров я уловила, что он большой молодец и наше передвижение с воздуха отследить невозможно. Только вершины деревьев качаются и разве что зайчик какой пробежит. Или табун оленей в сторону поскачет, отвлекая. Печально для меня. Я-то уже размечталась как Даэль и Лэйд падают с неба, разгоняя ведьмаков как стадо перепуганных барашков. Конечно, дойди дело до схватки и ковен перепуганным бы не был, скорее всего разгорелась бы битва, но помечтать-то можно. Особенно после того, как мне помстился несущийся на выручку дракон.

Ещё я поняла, что люди послушно топали пешком, не утруждая себя построением портала, потому что им это нравилось. При желании они могли телепортироваться, но даже если не брать в расчёт затрат сил на перемещение внушительного количества людей – сейчас ведьмаки могли себе такое позволить – вольный лес, свежий воздух, нетронутые красоты природы дарили им огромное блаженство. Даже завидно такой связи с природой. По разговорам все были счастливы, никто не казался раздражённым.

Что касается меня, то я с комфортом путешествовала на одной из телег, почётно устроенная на тёплых, мохнатых шкурах. Я не была связана, но под внимательным, вкрадчивым присмотром целого ковена далеко не убежишь. Теперь все знали, что я в положении пленницы и добросовестно приглядывали за мной. Бежать я пока не пыталась – ощущала перекрещивающиеся на себе взгляды, и делала вид, что смирилась, хотя в груди всё клокотало от злости и собственного бессилья. Поначалу, трясясь на повозке, я пыталась как-то считать пройденное расстояние, запоминать местность, но потом бросила это пустое занятие: лес был для меня на одно лицо, деревья одинаковыми и невозможно что-то оценить с позиции изменений, если ты видишь это в первый раз.

Меня кормили, добросовестно выгуливали при телесной необходимости, даже лечили – я вырубилась от удара по голове, спасибо Эйлин – и для всех нужд при мне всегда была эта рыжая ведьма. Ухаживала она за мной от души, искренно улыбалась, стала приятной и милой, совершенно не заморачиваясь тем, что она же и шла на меня со спины с палкой. Мол, ничего личного, просто работа. Впрочем, то, что она предана Найтесу как собачка, я уяснила. Она и сейчас была рядом, я чувствовала её присутствие. Снова ощутив горечь поражения, я прикрыла глаза, делая вид, что сплю.

– Ты не спишь, – услышала я голос Эйлин. – Можешь не притворяться. Ты дышишь по-другому и фонтанируешь раздражением. Смирись уже, Ника. Прости, что ударила тебя, но иначе было нельзя.

Я открыла глаза и села, поворачиваясь к ней. Рыжая ведьма сидела на корточках в футе от меня, перед ней стояла прикрытая крышкой миска с едой и пузырьки со снадобьями. Отследив моё «пробуждение», она придвинула миску ближе, сняла крышку и воздух наполнился непередаваемыми ароматами наваристой каши с маслом и мясом. Обнаружился и кусок хлеба, словно только что испечённый, в который так и хотелось впиться зубами. Против воли у меня слюнки потекли и заурчало в животе. Я даже рассердилась на себя за такую реакцию, но сытный дразнящий дух еды в сочетании с нескончаемой прогулкой, массой свежего воздуха, впечатлений – и организм брал своё. Я взялась за кашу и принялась её уплетать. Умяла хлеб. Выпила заботливо подставленный Эйлин чай. Точнее, местный аналог чая: что-то на травах, исключительно душистых и ароматных. Никакого сравнения с бурдой из пакетиков, носящей гордое имя благородного напитка.

– Спасибо, – поблагодарила я Эйлин.

Обиды обидами, но признательность за заботу нужно высказывать. К тому же я хочу выжить и найти выход из ситуации, а не героически сдохнуть, заморив себя голодом.

Обрадованно кивнув, Эйлин придвинулась ко мне с лекарствами и на этот раз воздух наполнился чуть горьковатыми ароматами трав.

– Алоизия, вербена, душица, любисток и шалфей, – с гордостью поговорила она, употребляя вполне земные названия трав. – Сама собирала и чай сама заваривала. Есть там парочка местных растений, но они подобны земным мяте и чабрецу.

– Как мило. Столько знаешь о травах. Сначала опоила меня на Земле, вытащила сюда, ударила, а теперь сама же и лечить будешь, травами снова отпаивать, – я не удержалась от язвительности.

– Да ладно тебе, Ника! Сколько можно сердиться! Представление, что ты устроила было классным, имущество попортила, считай это своей моральной компенсацией, – девушка улыбнулась, весёлая и довольная. Вообще не похоже было, что её мучают какие-либо сожаления. – Я с тобой потому что ответственна за тебя. И потому что из родного мира выдернула, и сюда привела. Ну и Найтес, конечно, назначил.

Имя морозного ведьмака она произнесла с придыханием. Ох, мамочки. Я подавила желание закатить глаза. Роскарио, кстати, все эти два дня рядом со мной не появлялся. Очевидно выжидал, пока успокоюсь и смирюсь с поражением. А про моральную компенсацию это рыжая сильно. Щас, оценю пару палаток и спалённые штандарты за свою свободу! Не угадала.

– Хотя сегодня ты со мной разговариваешь, – продолжила Эйлин. – Не молчишь как два дня до этого. Значит, процесс пошёл.

– Слушай, Эйлин, а почему у Найтеса магия льда?

Раз уж я решила заговорить, то нужно проводить время с пользой. Роскарио был прав: глупо недооценивать соперника, и раз передо мной благодатный источник информации в виде влюблённой в него девушки, то пусть она меня просветит.

– Потому что он не совсем ведьмак, – охотно отозвалась Эйлин. – Он полукровка и в его предках по легенде есть водные дженази.

– По легенде?

– Потому что эту часть своего прошлого Найтес никому не рассказывает. Хотя тебе, может быть, расскажет, если попросишь. Передашь мне потом, ладно? Мне всё-всё про него интересно. Он ведь, знаешь, какой! Умный, образованный, ласковый, – Эйлин вздохнула. О своём объекте воздыхания она явно могла говорить часами. – Краси-ивый…

Глаза девушки наполнились томной мечтательностью. Как по мне, то красота Найтеса была подобна очарованию гремучей змеи, но да ладно. Невольно я задумалась о дженази в предках Роскарио. А говорил, что они крайне редки и не идут на контакт из-за своей внешности. Впрочем, возможно водные несколько… иные? Видела-то я пока только огненного и вообще лишь его дух. С другой стороны, Найтес без зазрения совести пленил существо имеющее косвенное отношение к своим предкам. Интересненько они тут живут.

– Как интересно, – вырвалось у меня и Эйлин поддакнула.

– Очень! Он хороший, это драконы плохие. Они жадные, властные, забрали себе самое лучшее. Ещё он добрый.

…Вот тут бы поспорила.

– Найтес принимает в свои ряды всех обездоленных ведьм. Смотри нас сколько! И это лишь треть ковена. Мы едем в Дор-Файглит, замок безветрия, южнее Арогласских земель и там ты увидишь остальных. А как красив соседний город! Даже жаль, то ты не ведьма, тебе некоторые развлечения недоступны будут.

Жаль, что не ведьма?! Да чудесно, что не она! А то пришлось бы ходить под началом вот такого… И не дай бог влюбиться, как Эйлин. Сидеть между его колен.

Я переваривала массу неожиданно полученной информации. Размеры ковена, место, где они обитают… Это и хорошо, и плохо. Про хорошо всё ясно: болтун – находка для шпиона, но что-то мне не верилось в слабоумие Эйлин. Раз она так болтает, то значит Найтес твёрдо уверен в своих силах и не намерен меня отпускать. Горечь снова разлилась во рту. Да, драконы тут наверняка не лыком шиты, не зря удерживают главенствующее положение, и я понятия не имею на что они способны, но с двумя конкретными драконами я неплохо поладила. Несмотря на принадлежность к разным расам смогли частично понять и принять друг друга, а Найтеса я увидела и ужаснулась. Я немного поразмыслила не сыграл ли тут решающую роль поцелуй с Даэлем, но не пришла ни к какому выводу.

– Ты подумай, как следует, – очень вовремя донеслись до меня слова Эйлин. – Не сопротивляйся Найтесу. И то что ты не ведьма с другой стороны даже лучше. Ты сильная магесса и в башне магов тебе наверняка дали бы диплом.

– А есть и такая? – невольно улыбнулась я.

– О да!

Неожиданно Эйлин вскочила с повозки и обрадованно поклонилась. Я взглянула и обнаружила оказавшегося рядом Найтеса. Должно быть ему доложили, что я в разговорчивом настроении и он пришёл убедиться в своей победе. Ведьмак снова был при параде: безупречный камзол, рубаха, кружева. Обтягивающие бёдра штаны на тон светлее камзола. Лесной денди, да и только! Интересно, откуда он наряды достаёт в такой глуши? С собой что ли таскает? Я прикусила губу, сдерживая веселье, представив себе поскрипывающую повозку, гружёную сундуками с мужским платьем. Кто что с собой возит, а этот наряды. Кроме прекрасного костюма вооружён Найтес тоже был недурственно: на боку висели изящные ножны, играл самоцветами эфес клинка, и глядя на поджарую фигуру Роскарио я верила, что клинком мужчина владеет также неплохо, как магией.