Вы не авторизовались

Завеса Правды и Обмана бесплатное чтение

Анали Форд
Завеса Правды и Обмана

Analeigh Ford

A VEIL OF TRUTH AND TRICKERY

Печатается с разрешения автора и литературного агентства Reverse Publishing House LLC.

Глава первая

Над миром нависло проклятье.

И этим проклятьем была я.

Я появилась на свет, напоминая сияющую звезду: голубая кожа, волосы цвета выбеленных солнцем костей. Именно тогда меня и отметили фейри, обрекли на жизнь в сопровождении косых взглядов и перешептываний.

«Проклятая», – слышалось в шепоте. «Проклятая», – читалось во взглядах.

Я была живым воплощением фейри, а значит, в покое меня не оставят никогда.

С годами кожа приобрела более человеческий оттенок, но волосы по-прежнему выдавали меня. Именно из-за них самые суеверные считали меня подменышем, существом из царства фейри. Остальные просто думали, что мне не повезло. Большинство жителей деревни, однако, не принимали какую-то конкретную сторону: они не пытались сжечь меня на костре, но все же, завидев меня, на всякий случай переходили на другую сторону улицы.

Неизменным оставалось только одно.

Куда бы я ни пошла, мне бы, скорее всего, не стали доверять. А уж тем более считать своей.

Я не могла их за это винить. Едва ли.

Фейри, отметившие меня, славились своей хитростью и вероломством, они играли людьми. То, что их не видели уже десятилетиями, а кое-где даже веками, не имело никакого значения.

Они оставили след, когда еще были здесь. И последним, судя по всему, была я.

За годы, последовавшие за печальными обстоятельствами моего рождения, я так и не заметила проклятья, нависшего надо мной, но, полагаю, скоро все изменится. Большинство проклятий проявлялось в двадцать первый день рождения, а мой должен был наступить совсем скоро. Чем ближе, тем больше перешептываний и взглядов я притягивала. Вся деревня ждала, следила, затаив дыхание, за приближением момента истины.

И я ждала больше всех остальных… но не по той причине, которую можно вообразить.

Они надеялись, что освободятся от страха.

Я же… втайне я надеялась оказаться проклятой.

Мне была противна мысль, что после стольких лет жизни изгоем я внезапно узнаю, что все это было напрасно.

– Делф, если ты сейчас же не отнесешь бутылку, Рафул тебе голову оторвет.

Я не сразу вышла из ступора, руки настойчиво продолжали полировать и без того уже чистую серебряную тарелку, лежавшую передо мной на буфете. Я так усиленно ее натирала, даже удивительно, что дыру не протерла.

Как всегда, я вздрогнула при виде своего отражения, когда ставила тарелку обратно на полку – один из немногих символов былого богатства поместья Отто. Поместья, давным-давно превратившегося в руины.

Руины или нет, а поместье дало мне работу, когда другие отказали… и, несмотря на сокращающееся с годами количество слуг, продолжало держать меня на службе вопреки советам деревенских. Я сбилась со счета, сколько раз слышала один и тот же вопрос. Уже привыкла не обращать внимания на слова, следующие за суеверными взглядами, ведь интересовало их всегда одно и то же.

«Зачем держать девушку, отмеченную фейри, так близко?»

– Да что с тобой сегодня, Делф? – голос Асциллы снова ворвался в мои мысли, рука, уже готовая отвесить мне оплеуху, зависла в воздухе, когда в узком подвале между нами возник Леофвин, камердинер лорда.

– Ай-ай-ай, Асцилла, – промурлыкал он с насмешливым неодобрением в голосе. – Разве можно себя так вести, когда на носу Мидсоммар?^[1] Если Рафул об этом узнает, то нерасторопность Делф будет наименьшей проблемой.

Взгляд Асциллы метнулся вверх, к балкам, пересекающим низкий потолок: потемневшее дерево повреждено крюками, которые в него веками втыкали для подвешивания мяса и высушивания трав.

– Эй, Леофвин, – произнесла я, изворачиваясь, чтобы стукнуть его по затылку. – Я могу сама за себя постоять. Попробуй хоть раз в жизни не совать нос не в свои дела.

Возможно, я не рассчитала силу, он опасно наклонился вперед, пытаясь сохранить равновесие. Естественно, удержаться ему помогла я: его рука обвилась вокруг моей лодыжки, а сам он почти исчез под многочисленными слоями моих юбок.

– А я-то думал, ты только болтать умеешь, – сказал он, хватаясь одной рукой за край буфета, чтобы подняться на ноги.

Возможности ответить не предоставилось – его вторая рука опасно заскользила вверх под юбкой, и я почувствовала дразнящее прикосновение его пальцев на голом бедре прямо над чулками.

Если бы не тусклое освещение кладовки, я не смогла бы скрыть краску, внезапно прилившую к белым щекам. Рука Леофвина не в первый раз находилась там, куда не имела права залезать… в прямом смысле слова. Хотя за последний год моей службы в поместье я тоже позволила себе изучить некоторые части его тела. Между нами царило полное взаимопонимание, тайна, скрытая в тихих стонах и вздохах, а не словах.

Так было лучше, особенно учитывая, что, когда Леофвин открывал рот, мне хотелось его убить гораздо сильнее, чем затащить в постель.

Я выругалась, неуклюже вертя в руках бутылку вина. Я чуть не выронила ее, когда пальцы Леофвина скользнули еще чуть выше.

– Вообще-то, опасаться стоит тебе, – парировала Асцилла, в ее голосе звучало сильное неодобрение. – Ты не так незаметен, как тебе кажется.

– Ну, совсем скоро мне и не придется быть незаметным. Завтра мы затеряемся в толпе празднующих Мидсоммар. Я бы с удовольствием потерялся еще кое-где.

Даже темнота больше не могла скрыть румянец, полыхавший на моих щеках.

– Не выйдет. Я никуда не пойду. Нужна лорду Отто.

– Ой, какая прекрасная новость, да? Совсем скоро ему, может, и не придется больше бояться едва заметной отметки фейри.

Только после того, как пройдет Мидсоммар и я перерасту возможное проклятье.

Ни для кого не тайна, что у нынешнего лорда было две слабости: вино, настолько старое, что ему не по карману, и женщины, слишком для него молодые. Вино меня не смущало. Что же касается женщин – я не боялась. Лорд Отто никогда не распускал свои своенравные руки в отношении меня. Я с нетерпением ждала каникул, когда остальные слуги разъедутся по домам и в поместье останемся только мы вдвоем, когда отсутствие блуждающих взглядов и болтливых языков будет означать, что мы с лордом станем проводить большую часть вечеров, сидя вдвоем у огня. Он никогда не заговаривал о моей метке, а я, в свою очередь, не переставала подливать ему вина.

Я знала, эта безмолвная дружба не может длиться вечно. Лорд Отто женится на новой женщине, слишком молодой, той, которой не понравится отмеченная фейри девушка, снующая по коридорам, или у него все же закончатся вещи, которые он сможет заложить, и ему придется распустить и без того немногочисленных слуг. Я просто не хотела думать о том, что буду делать, когда этот день настанет.

И уж точно мне не хотелось думать, что этот день придет раньше, чем я рассчитывала.

Пустота разъедала меня изнутри, но обосноваться этому чувству не удалось: рука Леофвина резко взметнулась вверх под юбкой. Взвизгнув, я попыталась отпихнуть его.

– Ах ты, мелкий…

– Что здесь происходит?

Голос, присоединившийся к нам в тесном погребе, заставил нас троих вытянуться в струнку.

Рафул, управляющий поместьем, наблюдал за нами из дверного проема, и неодобрение Асциллы не шло ни в какое сравнение с его собственным. Я еще ни разу не видела, чтобы Леофвин так быстро вскакивал.

– Ничего, сэр, – ответил он, поспешно отходя от меня на шаг.

Рафул прищурился еще сильнее, но он пришел сюда не из-за Леофвина. Ему нужна была я.

Щелкнув пальцами, он указал на бутылку вина в моих руках:

– Это сегодня не подойдет. У лорда Отто гости.

Я взглянула на бутылку:

– Но он всегда подает гостям это вино.

– Не спорь со мной, девчонка, – прорычал Рафул. Уголки его рта опустились, отчего он стал похож на рассерженную лягушку. Было бы забавнее, если бы не хруст кожаного хлыста, натянутого между заложенными за спину руками.

Мы втроем – Асцилла, Леофвин и я – вздрогнули от этого звука. В доме только один мужчина позволял себе поднимать на меня руку, и это был он. Даже Отто опасался Рафула сильнее, чем я.

– Это не обычный гость, – произнес Рафул, изучая меня взглядом, как всякий раз, когда он раздумывал, стоит ли меня пороть или нет. Обычно стоило. – Подай то, что на самом верху.

Мой взгляд метнулся к полке, о которой он говорил, и, несмотря на кожаный хруст, я не могла не спросить:

– Вы уверены? Осталась всего одна бутылка. Отто…

– Лорд Отто. – Напоминание Рафула прозвуча-ло сродни удару хлыста. Я, скорее, почувствовала, чем увидела, как Асцилла и Леофвин отступили еще на полшага, когда дворецкий отошел от двери, сократив расстояние между нами. Я опустила взгляд в пол, зацепившись за особенно интересную трещину в досках. – Если ты не забыла, в поместье ты служишь именно ему. Лорду. Мир вокруг нас может трещать по швам, но титул все еще что-то да значит.

Он остановился рядом со мной; этот мужчина впечатлял не только своим ростом. От его близости я напряглась: для человека, целиком и полностью состоящего из сухожилий и костей, он оставил на моей спине слишком много синяков.

– Уж тебе-то точно не нужно напоминать, – произнес он, и я почувствовала его несвежее дыхание, когда он наклонился к моему уху. – Будь моя воля, я бы давным-давно выгнал тебя из поместья. Будь моя воля, тебя бы вообще сюда не пустили.

– Ну что ж, – ответила я, тут же пожалев, что не прикусила язык и не проигнорировала его. – Полагаю, я должна быть счастлива, что от вашей воли ничего не зависит.

Мне уже доводилось видеть, как хмурится Рафул, но в этот раз все было иначе.

Я почти физически ощущала, как на моей спине начинают появляться следы от ударов. Я знала, что меня ждет. Рука Рафула поднялась, и я приготовилась к боли, которая должна была за этим последовать. Так и произошло.

Обе лопатки обожгло; удары были осмотрительно нацелены чуть ниже выреза моего платья, чтобы лорд Отто не заметил. Я стиснула зубы, стараясь не издать ни звука. Такого удовольствия я Рафулу не доставлю.

Наградой за мое молчание послужил третий удар, на этот раз нанесенный не так расчетливо. Я почувствовала, как изменилось положение Рафула перед тем, как кожаный хлыст опустился на тело, слишком высоко – ткани, чтобы смягчить вспышку боли на спине, не было.

Я прикусила язык, чтобы не вскрикнуть; привкус железа во рту был горче желчи.

Рафул выпрямился, лицо его горело, а глаза коварно поблескивали. Он не скрывал, что ему нравится издеваться над нами. Подняв одну руку, он стер пену с губ и подбородком указал на оставшуюся бутылку вина, все еще стоявшую на верхней полке.

– Принеси ее в западную гостиную, а потом отправляйся к себе и больше не выходи. Лорд Отто отдал четкий приказ: слуги не должны беспокоить его гостя. В любом случае ты не в том состоянии, чтобы показываться на глаза кому бы то ни было.

Он имеет в виду мои окровавленные десны и длинный красный след над лопатками.

Естественно, Рафул пришел не для того, чтобы передать мне приказ лорда. Он пришел за изощренным удовольствием и, как обычно, получил его.

– Я поговорю с лордом Отто. Слишком уж хорошо тебе здесь живется. Я его предупреждал, что так и будет. А теперь пошевеливайся, лорд уже заждался.

Я приподнялась на носочках, чтобы достать бутылку, но мои пальцы лишь коснулись края полки. Боковым зрением я заметила, как Леофвин дернулся в мою сторону, чтобы помочь, и тут же отступил под острым взглядом Рафула.

– Уверен, тебе есть чем заняться, пока поместье не закрылось на праздники. Если только не хочешь остаться с Делф.

Леофвин недолго сомневался – кивнув, он отступил:

– Как скажете, Рафул.

Ни Асцилла, ни Леофвин не осмелились встретиться со мной взглядом. Как только мы остались одни, Рафул тут же очутился рядом. Притворившись, что достает бутылку, он всем телом навалился на меня, пока я не оказалась прижата к деревянной мебели. Грудью он вжался мне в спину, пуговицы его формы терлись о свежие раны на коже.

Он задохнулся от возбуждения, когда я не смогла сдержать вскрика. Затылком я почувствовала его горячее дыхание, разящее украденным вином и гнилыми фруктами.

– Еще чуть-чуть, и Отто поймет, что в тебе нет ничего особенного, – сказал он, даже не потрудившись говорить тише. – Думаешь, он защитит тебя? Я вышвырну тебя из этого великого дома прямиком на улицу, где всегда и было твое место. Помяни мое слово.

Свободной рукой он схватил меня за плечо, большим пальцем впиваясь в свежую рану. К глазам против воли подступили горячие слезы, а вместе с ними во мне начала закипать злость.

– Думайте, что хотите, Рафул, – огрызнулась я в ответ, наконец освободившись от его хватки, – но это не великий дом. Уже нет. Причем довольно давно, и дело в таких трусах, как вы, а не во мне.

Выхватив из его рук бутылку, я вылетела из кладовой, пока он не успел снова ударить меня. Я понимала, что ответ был глупым, что поплачусь за него позже.

Мне было все равно. Я никогда не умела вовремя прикусить язык.

В своей слепой ярости я совершенно забыла, в какую из гостиных должна была отнести бутылку. Как только я открыла дверь, то поняла, что выбрала не ту комнату. Внезапно возмездие дворецкого показалось мне наименьшей проблемой.

Ведь прямо передо мной стоял фейри, первый за многие десятилетия.

Глава вторая

Он выглядел не так, как полагалось выглядеть фейри.

Волосы его не имели ничего общего со звездным светом, а сквозь бледную кожу не просвечивала голубая паутинка сосудов.

Но с того самого мгновения, как я его увидела, я точно знала, кто он такой.

Он замер возле кресла у огня, как будто за секунду до того, как я ворвалась в комнату, вскочил от звука моих шагов. Его грудь вздымалась и опадала, легкий летний ветерок колыхал прядь медных волос, упавшую на лоб.

Они мерцали в тусклых лучах, как будто каждый мягкий локон подсвечивался изнутри.

Но на этом мягкость заканчивалась.

Мне захотелось съежиться под суровым взглядом его холодных глаз. Он буквально буравил меня ими, словно заметив то, что мне хотелось скрыть. Подбородок был острым, как нож, а сжатые губы с опущенными уголками могли поразить меня сорвавшимся с них проклятьем.

Он возвышался надо мной: почти семь футов^[2] ростом, широкие плечи и руки, способные без труда выжать жизнь из человека. Это было не стройное существо из сказок. Он был крупным, грозным и очень реальным.

Однако дело было не только в этом, не только в его ошеломляющем присутствии. Было какое-то предчувствие. Аура.

Опасная.

Притягательная.

Мужчина – существо – передо мной был свирепее любого дикого зверя, которого я когда-либо видела. Опаснее любого сказочного злодея.

Словно тепло от огня, от него исходила сила. Она кружила голову, одновременно и притягивая, и заставляя неуверенно отступить.

– Мне… Мне не следует быть здесь, – пробормотала я, не осмеливаясь отвести от него взгляд.

Я ошиблась комнатой. В глубине души я знала это с самого начала, должно быть, меня притянула сюда сила фейри. Все-таки такова их природа.

Они – трикстеры^[3].

Но в тот момент я боялась вовсе не обмана. Фейри, стоявший передо мной, не выглядел так, будто собирался склонить меня к невыгодной сделке. Нет. Скорее, весь его вид говорил о том, что он мог бы оторвать меня от пола и разорвать на части, словно несчастную тряпичную куклу.

– Я бы не был так в этом уверен.

Я не могла отвести от него взгляд, он же изучал меня с интересом, от которого волосы на затылке встали дыбом. Я видела его впервые, но то, как он смотрел на меня…

Меня совершенно выбила из колеи искра в его глазах, как будто мы с ним старые знакомые. Но еще сильнее меня тревожило то, как он скользит взглядом по моим черным глазам, бледной коже, сияющим белым волосам. Он не отпрянул, как это делали другие гости лорда Отто.

Время застыло, тишина стала почти осязаемой. Так могло продолжаться до тех пор, пока я не превратилась бы в прах, в то время как он так и продолжил бы сиять своей молодостью, не нарушь я молчание. Я отвела взгляд.

Первая моя ошибка.

– Мне нужно идти, – промямлила я, уставившись себе под ноги. Не дождавшись ответа, развернулась, и, когда каждая клеточка моего тела уже кричала мне спасаться от этого хищника как можно быстрее, инстинкты наконец сработали.

Как оказалось, недостаточно быстро.

– Эти следы на твоей коже… Откуда они?

Невольно я остановилась – вопрос застал меня врасплох. Щеки горели от стыда, рука скользнула вверх и легко коснулась следа на спине, все еще причинявшего резкую боль. Я оглянулась на фейри в надежде понять, что же он имел в виду спрашивая. И тут же пожалела об этом.

В его глазах читался новый вопрос, и он не был приятным. Взгляд был беспощадным. Безумным. Костяшки пальцев фейри побелели оттого, с какой силой он вцепился в спинку кресла. На меня смотрели глаза хищника.

«Он меня оценивает», – поняла я. Но зачем?.. Я не имела ни малейшего представления.

Покачав головой, я еле слышно произнесла:

– Я думаю, вы и так знаете ответ.

Фейри собирался что-то сказать, но не успел: послышался скрип двери, ведущей в коридор, и он перевел взгляд с меня на взволнованного и раскрасневшегося лорда Отто, вошедшего в комнату.

Взгляд лорда метался, от вина, уже бежавшего по его венам, движения сделались медленными, а эмоции слишком заметными.

– Так значит, ты уже познакомилась с Калдамиром, – пробормотал он заплетающимся языком. Сделав шаг вперед, он попытался изобразить радушие и потянулся за бутылкой, которую я все еще сжимала в руках. Вторую руку он опустил мне на плечо. Я изо всех сил старалась не вздрогнуть от его прикосновения, каким бы благонамеренным оно ни было. – А теперь ступай. У тебя много работы.

Когда в деле замешаны фейри, речь может идти только об одном.

Заключение сделок.

Я знала, что должна уйти, убраться оттуда, пока еще могла. Я снова перевела взгляд со старого олуха на, вероятно, даже более старого трикстера и остановилась.

– Вы… Вы уверены?

На какое-то мгновение лорд Отто протрезвел. Хватка на плече усилилась, он вперил в меня такой суровый взгляд, какого я еще ни разу не видела на его румяном лице.

– Оставь нас, – велел он, – и передай Асцилле, чтобы отвела тебя домой.

– Но Мидсоммар…

На этот раз он понизил голос, и в нем послышались те самые нотки, которые стали привычными за последние годы службы:

– Неужели ты умрешь, если хоть раз в жизни сделаешь то, что тебе говорят? – спросил он. В горле внезапно образовался комок. – Хоть раз в жизни, Делфина, ради меня.

Я никогда не видела его таким серьезным. В его глазах застыл страх. Страх, который я не ожидала в них увидеть. Страх за меня.

У меня не было выбора, кроме как подчиниться.

Я кивнула и выскользнула из комнаты до того, как кто-то из них успел ответить. До того, как фейри успел заманить меня в ловушку своими сладкими речами.

Во всяком случае, еще дальше.

За эту короткую встречу Калдамир разрушил все мои представления о фейри. То, как он выглядел. Как говорил. Как ощущалось его присутствие – совершенно иначе, чем мне твердили всю мою жизнь.

В тот момент я осознала, что все это время обманывала саму себя. Мое сердцебиение, заглушавшее все остальные звуки, все остальные мысли, открыло мне правду.

Я жаждала проклятья, потому что искренне верила, что не была проклята. Мои ноги начали заплетаться от ставшей реальной возможности проклятья после встречи с фейри.

Фейри больше не были страшной сказкой, рассказанной на ночь.

Фейри. Фейри был здесь.

И он видел меня.

Даже больше: он видел, что я такое… Он узнал меня.

* * *

– Да что с тобой? Ты как будто привидение увидела.

Я на удивление быстро догнала Асциллу и Леофвина на выходе из поместья. Ворота все еще были открыты, а в коридорах кипели последние приготовления к закрытию имения перед приближающимся Мидсоммар. Традиционная мера предосторожности от фейри, которые имели привычку сеять ужас в Алдерии, особенно в этот праздничный день.

Такие же фейри, как тот, который на правах гостя сидел сейчас в гостиной лорда Отто.

Ответила я не сразу. Занятая собственными мыслями, я подтянула на плече наспех собранный узелок с одеждой и оглянулась, ища взглядом окно восточного кабинета. Могу поклясться, что на какую-то долю секунды заметила почти изможденное лицо, выглядывающее из окна на верхнем этаже, но оно сразу же исчезло.

Вот бы неприятное ощущение в животе тоже исчезло.

– Черт, Делф… – выйдя за главные ворота, Асцилла внезапно остановилась, а я и полдюжины других слуг едва не угодили под телегу. – Что-то случилось? Серьезно, ты ужасно выглядишь.

Я отпихнула ее руку и потрясла головой, прогоняя мысли о том, что осталось позади.

– Все в порядке, – произнесла я. Но это была неправда. Фейри, Калдамир, – не единственная проблема, оставшаяся по ту сторону ворот. Я еще поплачусь, когда вернусь в поместье.

Рафул не из тех, кто прощает неуважение, каким бы незначительным оно ни было. По возвращении меня ждет порка.

Если к тому моменту от поместья что-то останется.

Кто знает, что здесь делает фейри: пришел заключить новую сделку или же забрать то, что ему причитается? Оба варианта не предвещали разорившемуся лорду ничего хорошего. Отдавать ему было нечего. А новая сделка явно не выглядела хорошей идеей. Не полнейший же он глупец, чтобы пойти на такое сейчас?

Я не была уверена, что слуги вернутся и продолжат работать на лорда, если он заключит сделку с фейри. Я даже не была уверена, что сама вернусь.

У меня и так было достаточно неприятностей от фейри, хоть лично я с ними дела и не имела.

– Что? Отто решил, что прождал уже достаточно?

Вопрос, заданный писклявым голоском, исходил от моей личной гарпии, Лавинии, невесты сводного брата. Она появилась сбоку от Леофвина, ее лицо исказила гримаса, когда она окинула меня критическим взглядом.

– Это был вопрос времени. Ну, знаешь, этот его масленый взгляд… и руки.

– Лорд Отто никогда бы так не поступил, – перебил ее Леофвин; он перевел взгляд на меня и отвернулся. Недостаточно быстро: я заметила мелькнувшую в глазах ревность. – Кроме того, Делф бы не позволила.

Странно слышать от него такое, особенно учитывая, что меньше часа назад он сам добивался того же самого.

– Ну не знаю, – протянула Лавиния, смахивая локон с плеча. – Я слышала, что твоя драгоценная Делфина с радостью уступила бы бесплатно.

– По крайней мере, я не продаюсь, – огрызнулась я. – Не ты одна слухи распускаешь, знаешь ли. Не ты ли рассказала Дрею, что отец промотал твое приданое? Интересно, горел бы он желанием жениться на тебе, если бы знал.

Лавиния продолжала сосредоточенно смотреть вперед, но ее плечи напряглись.

– Перестань, – прошептала Асцилла, легонько пихая меня локтем в бок. – Ты правда этого хочешь? Неужели мы не можем провести эти три дня вдали от поместья спокойно, не втягивая Лавинию?

Мы замедлили шаг, отставая от остальных. По мере того как постройки за стеной скрывались из виду, деревья аллеи, ведущей к поместью, становились гуще.

– Тебе легко говорить, – сказала я, в последний раз оглядываясь на поместье, видневшееся вдали. Как раз в этот момент ворота закрылись, чтобы в следующий раз открыться уже после фестиваля. Я задумалась, не станет ли этот год исключением. Неужели Отто проведет все праздники запертым наедине с фейри? Хотя если фейри все еще был там, то, полагаю, у него были свои способы войти и выйти из поместья, не открывая ворота. – Тебе ведь не придется жить с ней.

Асцилла еле слышно вздохнула:

– Возможно, ты права.

Я отстала еще на шаг, мой взгляд снова обратился к дороге впереди.

– Асцилла… – начала я, смотря куда-то между Леофвином, Лавиней и парочкой других слуг, которые наконец-то достаточно отошли, чтобы не слышать нас. – Мне нужно рассказать тебе еще кое-что.

Но она меня не услышала.

Телега во главе нашей группы резко остановилась.

Перед нами возникли две наездницы, их кобыла вынырнула из леса, словно призрак в ночи.

Я сразу же поняла, кто они такие. А что еще важнее, я знала, зачем они пришли.

Вернее, за кем.

Знали они или нет, но пришли они за мной.

Глава третья

Как только Асцилла заметила всадниц, она тут же постаралась заслонить меня собой.

На этот раз я подчинилась, ругаясь себе под нос и возясь с плащом, в котором связала те немногие вещи, которые успела забрать из поместья. Капюшон плаща был бы сейчас кстати, он бы спрятал мои серебристые пряди, переливавшиеся на плечах под лучами знойного солнца.

Даже не глядя на эмблему на седельных сумках, я и так знала, кем были эти женщины. И все же при виде круга, охваченного огнем, у меня свело живот.

Я уже имела дело с ними раньше.

Я с ними слишком хорошо знакома. Несущие Истину, как их называли, хотя на самом деле они не несли ничего, кроме страха. Как будто в мире, в нашем королевстве его недостаточно.

– Идете домой на время праздника? – крикнула свысока женщина с поводьями в руках, в голосе явно слышались нотки неодобрения.

– Просто дайте нам пройти, – сказал Леофвин, выступая вперед и поправляя свою сумку на плече. – Мы не хотим с вами ругаться.

На секунду он замер, искоса поглядывая на ворчащего возницу и Лавинию, стоящую сбоку от него.

Взгляд первой женщины, которая была моложе своей спутницы, хоть седина уже и тронула ее волосы, коснулся Леофвина.

– Мы не ругаться пришли. У нас есть новости.

Лавиния закусила щеки изнутри и с тревогой посмотрела на тропинку. До деревни оставалось идти еще не меньше часа, скоро стемнеет, нам надо поторопиться. Разбойников в этих краях не водилось, но пьяные и буйные гуляки, выходящие из деревни, представляли не меньшую опасность.

Особенно если учесть, что все мы были абсолютно трезвы.

– Конец королевства близок. Покайтесь. Положите конец вашим сделкам с фейри и их старым устоям, иначе вас это тоже коснется.

Одно и то же послание вот уже на протяжении двадцати одного года. Послание, звучавшее и задолго до этого.

Конец света всегда был где-то рядом. Он всегда подстерегал за углом, точно в плохой сказке на ночь, готовый схватить тебя и утащить в неизвестность.

Мне было почти жаль девушку с поводьями. Почти.

Асцилла сместилась еще чуть в сторону, вновь скрывая меня из виду. Заведя руки за спину, она легонько подталкивала меня в тень деревьев, выстроившихся у самого края тропинки.

– Если у вас нет по-настоящему важных новостей, тогда дайте нам пройти, – повторил Леофвин. Возница, казалось, был готов ринуться прямиком на Несущих Истину и их лошадь, если бы это помогло нам сдвинуться с места.

– Вы не можете игнорировать конец всего сущего. Встретьтесь с ним лицом к лицу, как поступили мы. Фейри положили начало тому, что мы можем только попытаться понять. То, что вы не видите этого у себя перед носом, не означает, что их яд однажды не осушит и вас.

Выражение лица Леофвина не изменилось, поэтому женщина посмотрела на Лавинию.

– Какая жалость: такой красоте суждено угаснуть лишь оттого, что ты слишком глупа, чтобы прислушаться.

Всю нашу компанию передернуло: женщина совершила ошибку, сказав это, а Лавиния приготовилась плеваться ядом.

– Просто дай нам пройти, ведьма, – огрызнулась она, недобро сверкнув глазами. Она развернулась и схватила Леофвина за ворот, отчего во мне всколыхнулась злость. Он не отшатнулся от ее прикосновения. Не отбросил ее руку. Он просто позволил ей провести его на несколько шагов вперед, они почти прошли мимо Несущих Истину, когда девушка с поводьями снова заговорила.

Но не с ней.

Она наконец заметила меня.

– Не двигайся, девушка-фейри.

Я застыла, как и все остальные. Леофвин перехватил мой взгляд, а девушка тем временем направила свою лошадь сквозь нашу компанию. Ему пришлось отступить, чтобы пропустить ее.

Он не попытался помешать ей, даже когда ее кобыла оказалась настолько близко, что ее горячее дыхание сдувало короткие пряди волос с моего лица. Он просто стоял, его воротник все еще сжимала Лавиния, возница же прогромыхал вперед по тропинке.

Затем все они последовали за ним.

Бессмысленно дожидаться девушку-фейри.

– Ты, – проскрипела она словно старая ведьма, посмотрев на меня поверх плеча своей спутницы. Один мой вид: черные глаза и контрастирующие с ними волосы, такие заметные даже в тусклом свете, – как будто придал ей сил, и она выпрямилась в седле. Скрюченной рукой, которая искривлялась еще сильнее с каждым новым словом, она тыкала мне в лицо. – Ты станешь нашей погибелью. Ты проклята. Ты чудовище, отмеченное фейри.

Эти слова могли бы вызвать реакцию у кого-то другого, но я к ним давно привыкла.

– Слышала, что в деревне жила девушка, отмеченная фейри, но это было давным-давно. Я полагала, жители уже избавили тебя от страданий.

Я вздрогнула. На мгновение взгляд старухи метнулся к Асцилле, а затем к удаляющимся спинам Лавинии, Леофвина и других.

– Неужели никто не проверил ее? Вдруг она подменыш? Знаешь, как проходит проверка?

Ее взгляд снова переместился на меня, в нем не было ни капли дружелюбия, только ненависть. Ко мне.

Она наклонилась вперед. Слюна брызгала из ее перекошенного рта, когда она со всей жестокостью, отчетливо произнося каждое слово, сказала:

– Их подвешивают снаружи на всю ночь. Даже животные не трогают подменышей. Если дитя выжило, значит, это фейри и от него можно избавиться, пока оно не выросло и не осквернило все, к чему прикоснется.

С губ Асциллы сорвался едкий смешок:

– Скорее, человеческое дитя разорвут на части дикие животные или оно просто умрет от холода.

– Лучше уж так, чем позволить подменышу разгуливать среди нас, – без колебаний выплюнула в ответ старуха. – Говорят, кровь фейри голубого цвета. Интересно… – ее рука потянулась к сумке, из кожаных лоскутов выглядывала серебряная рукоять длинного ножа. – Если бы я порезала тебя… какого цвета была бы кровь?

Лошадь шагнула еще ближе, и мы с Асциллой отшатнулись, не давая копытам раздавить наши ноги.

Впереди я заметила Леофвина, он остановился всего на секунду. Оглянулся на нас, брови обеспокоенно сдвинулись, когда рука старухи обхватила рукоять ножа.

Затем он посмотрел на остальных – Лавиния осуждающе прищурилась – и развернулся. Он бросил нас.

Бросил меня.

Вспышка ревности, испытанная мною ранее, оказалась ничем по сравнению с закипающей злостью, которую я почувствовала, когда он повернулся ко мне спиной. Я сказала ему, что сама могу постоять за себя, но совсем не это имела в виду. Он знал это. Он знал, что делал, когда уходил.

Желчь подступила к горлу, когда мы с Асциллой остались с женщинами наедине, одна из них уже вытянула между нами клинок.

На долю секунды мне показалось, что она разрежет меня этим ржавым лезвием, но за мгновение до того, как оно опустилось, она подняла взгляд на едва заметное поместье вдали и увидела что-то, что заставило ее остановиться. Глаза расширились, рот приоткрылся. Лошадь фыркнула, обдав меня горячим воздухом, она опустила голову так низко, что женщинам пришлось вцепиться покрепче, чтобы не полететь на землю, и рыла копытами усыпанную листьями землю.

Когда мы с Асциллой обернулись на поместье, там не было ничего, кроме света в окнах, но что бы женщины там ни увидели, оно повлияло на них. Нож неохотно вернулся обратно в ножны, а побледневшие женщины обменялись взглядами. Раздался шепот, такой тихий, что я не разобрала ничего, кроме страха, отразившегося на их лицах.

Они бросили в мою сторону прощальные взгляды. Затем девушка натянула поводья, и они съехали с тропинки в том же направлении, откуда появились.

– Злобная старая карга, – проворчала Асцилла.

– Да… – произнесла я, бросая последний взгляд на исчезающее поместье. – Злобная.

Пока мы, ускорив шаг, пытались догнать остальных, во мне бурлила ярость, но вовсе не из-за слов ведьмы. С ними я могла справиться. К такому я привыкла.

Предательство Леофвина ранило больнее.

Однако совсем скоро оно покажется незначительным по сравнению с тем, которое ждало меня впереди.

Глава четвертая

Лица всадницы и ее спутницы еще долго оставались в моей памяти даже после того, как пропали из виду. Я привыкла к презрению незнакомцев, даже к угрозам, но это было нечто иное. Асцилла предприняла неуверенную попытку убедить меня в том, что на самом деле они не стали бы пускать в дело нож, но не думаю, что она сама в это верила.

Она ведь тоже все видела.

Если бы не то, что они заметили у нас за спиной… У меня не было ни малейших сомнений, что я не отделалась бы просто задетыми чувствами. Точно так же я не сомневалась и в том, что они увидели.

В конце концов, я тоже это видела.

Именно поэтому я спешила, как могла, чтобы поскорее убраться подальше от поместья.

Вид деревни – скорее, горстки обветшалых домиков, нежели настоящей деревни – не принес должного облегчения. По крайней мере, мне. Остальные члены нашей группы дружно вздохнули при виде знакомых полуразвалившихся ворот. Стены деревни возвели в те времена, когда Несущие Истину убедили большинство жителей Алдерии в продолжительной атаке со стороны фейри. Атаки не случилось и в последовавшее за их появлением тысячелетие, и в конце концов люди поняли, кем на самом деле были Несущие Истину.

Но не все страхи испарились. И я была тому живым подтверждением.

Асцилла и остальные были дома. Для них короткое, но такое насыщенное путешествие осталось позади.

Для меня же все только начиналось.

Пристальные взгляды и презрительные усмешки жителей деревни, завидевших меня, не шли ни в какое сравнение с выражением лица моей мачехи, Нейрис, когда она заметила меня из окна нашего дома. С ее губ, словно проклятье, слетело мое имя, вызвав переполох в комнате позади. Когда она появилась в дверях, сильно покраснев после череды быстрых шагов, то была уже не одна.

Моя сводная сестра, Иксора, возникла рядом с ней, словно бледная луна, выглядывавшая из-за ее плеча. Она была отражением моей мачехи. Ее лицо вытянулось, что могло бы выглядеть очень забавно, если бы я не знала, что через секунду острый язычок, спрятанный за сжатыми губами, сплюнет мое имя.

– Не буду врать, сейчас я тебе не завидую, – пробормотала Асцилла, резко остановившись и взметнув сухую летнюю пыль. – Иногда я забываю, почему ты на самом деле остаешься в поместье.

– Ну, – ответила я, повыше забрасывая мешок, – а я нет.

– Уверена, что не хочешь присоединиться?

Я пожевала щеку, оглянувшись на спины остальных, направлявшихся в другую сторону. До нас донеслись звуки лиры и громкие голоса: первые выступления на фестивале по случаю Мидсоммар уже шли полным ходом.

Тряхнув головой, я встретилась взглядом с женщинами, стоявшими на пороге и смотревшими на меня в полном недоумении.

– Иди без меня, – сказала я, толкая калитку, отделявшую наш небольшой садик от разбитой деревенской дороги. – Лучше пережить это.

– Уверена?

Как только Асцилла отошла, чтобы присоединиться к Леофвину и остальным, ее место занял другой. В желудке образовалась тянущая пустота, когда я узнала голос Дрея.

Не успела я повернуться к нему лицом, как его рука змеей обвилась вокруг моей, пальцы сжали ее, и мне пришлось демонстративно отстраниться. Рука удерживала меня на месте, чтобы я могла видеть, как засияли Иксора и Нейрис. Я еще никогда раньше не видела, чтобы презрение так быстро сменялось восторгом.

– Смотри, вот так должны выглядеть лица людей, когда ты неожиданно появляешься на пороге, – прошептал Дрей мне на ухо.

Хватка Дрея не ослабла, даже когда он нацепил на лицо маску дружелюбия и свободной рукой помахал матери с сестрой. Когда он опустил ее, на моем предплечье уже начали проступать синяки.

Я попыталась выдернуть руку, но он даже не шелохнулся.

Дрей наклонился и посмотрел на меня. На этот раз у меня не было выбора, кроме как встретиться с ним взглядом. Его губы скривились в жесткой улыбке.

– Неужто не рада видеть героя, вернувшегося с фронта?

– Я бы тебя героем не назвала, – огрызнулась я. – Тебя даже солдатом назвать сложно. Для этого должна идти война. Когда Алдерия участвовала хоть в каком-то конфликте? Тысячу лет назад? Две?

Дрей оскалился, его пальцы сжались сильнее.

– Ты не понимаешь, что говоришь.

Ответить мне не дали: Иксора и Нейрис наконец приблизились к нам.

– Тебя здесь быть не должно, – словно оскорбление, бросила Нейрис. – Хотелось бы, чтобы в следующий раз ты меня предупредила.

– Дрей! – Иксора выбрала иной маршрут. Полностью проигнорировав меня, она отпихнула меня локтем с дороги прямиком в кусты. Возражать я, однако, не стала, потому что заметила мелькнувшего на верхней ступеньке мальчугана.

Пока Иксора и моя мачеха продолжали по очереди бросать на меня неодобрительные взгляды и рассыпаться мелким бисером перед Дреем, я прошмыгнула за их юбки и подняла моего единокровного брата Сола, сжав его в крепких объятьях. Сперва он вертелся как уж, стараясь высвободиться, но потом понял, что бороться бесполезно.

Сдавшись, он обвил мою талию своими ручонками, всего на секунду стиснув меня в ответ. Отстранив его на расстояние вытянутой руки, я заметила, что его круглое личико покрыто грязью, но никакая грязь не смогла бы скрыть румянец на его пухлых щечках.

– Ну, хоть кормят они тебя хорошо, – смеясь, произнесла я и попыталась стереть пятна с его лица. Он издал дикий рык и на этот раз успешно увернулся от меня.

Однако не убежал. На секунду его лицо озарила улыбка, но потом он вспомнил, что надо скорчить злую гримасу.

– В этот раз ты слишком долго не возвращалась, – сказал он, хлопая глазами.

Я засмеялась, но как-то сдавленно, ведь он был прав.

– Мне нужно работать. Ты же знаешь.

– Нечестно, – проворчал он, скрестив руки на груди. От этого движения рукава его рубашки задрались почти до самых локтей, и я впервые осознала, как сильно он вырос. Скоро он перестанет быть маленьким мальчиком.

– Ну, – ответила я, взъерошив его темные волосы, доставшиеся от отца, – жизнь вообще несправедливая штука. По крайней мере, ты не выглядишь белой вороной.

– По-моему, «белая ворона» не совсем соответствует тому, как это называют жители.

Я посмотрела поверх макушки Сола: папа встречал меня легкой улыбкой. Он не подошел и не притянул меня к себе, как мне когда-то хотелось, но того, что его лицо не исказила гримаса разочарования от моего неожиданного появления, было достаточно. Мне было достаточно.

– Хоть кто-то рад меня видеть.

– Я рад тебя видеть! – крикнул Сол, и я посмотрела на него.

– Ты просто надеешься получить конфет.

– Нет… – буркнул он, переминаясь с ноги на ногу и хлопая за спиной в ладоши. – Мама говорит, что я слишком взрослый, чтобы есть конфеты.

В ответ я выгнула бровь:

– Слишком взрослый для конфет? Не знала, что так бывает.

Моя рука исчезла в кармане и секундой позже появилась снова: на протянутой ладони лежали завернутые в вощеную бумагу конфеты. Я выменяла их у повара для собственного Мидсоммар, но гораздо больше пользы они принесли Солу, который жадно выхватил их у меня из рук, позабыв наказ матери. Он вырвал их раньше, чем она успела запретить. Но все же он недостаточно быстро запихнул конфеты в карманы, и вскоре они с Нейрис уже бегали по двору: она пыталась отобрать леденцы, а он старался съесть их до того, как она его поймает.

– Он так вырос, – сказала я, тряхнув головой. Нас с отцом душил смех. – Не может быть, чтобы я отсутствовала всего год. Прошу, скажи, что ты не даешь этой ведьме воспитывать его по своему подобию. Последнее, что нужно деревне, это второй Дрей.

Очередная полуулыбка тронула уголки губ отца.

– Мне кажется, первый муж Нейрис виноват в этом гораздо больше.

– Ну, он произвел на свет это существо, – согласилась я, кивнув в сторону Дрея, стоявшего в конце садовой тропинки. Лавиния наконец заметила возлюбленного и вцепилась в его руку, как самый настоящий кровосос, дергая его в сторону фестиваля. Даже Иксора в ее присутствии выглядела раздраженной.

Возможно, это было единственное, в чем мы со сводной сестрой сходились во мнениях.

Самым очевидным признаком моего слишком долгого отсутствия стало то, что Сол успешно скрылся от Нейрис, вспрыгнув на ветку и вскарабкавшись на дерево, чтобы его не смогли достать. В процессе он выронил почти половину конфет, но это не имело значения. К тому моменту как моя мачеха подобрала их с земли, в густых ветвях дерева вне пределов досягаемости раздалось довольное причмокивание Сола, уничтожавшего оставшиеся сладости.

– Радует, что он способен задать ей жару.

Нейрис остановилась, чтобы перевести дыхание. Плечи вздымались и опадали, обычно идеальные волосы опустились на лицо, мокрые от пота. С ней всегда так: мачеха сдержанная, идеальная. Пока я не вмешаюсь.

Оказывается, не я одна так думала.

– Знаешь, если ты хотела прийти домой на свой день рождения в этом году, могла просто попросить.

Слова отца прозвучали как удар под дых.

– Но обязана ли? – спросила я после долгой паузы. Я глянула на него из-под ресниц, с губ со свистом сорвался вздох. – Не думала, что нужно просить разрешения вернуться домой.

– Не просить, просто… предупредить, – ответил отец, вздрогнув от собственных слов. – Ты же знаешь, как она реагирует.

– О да, знаю.

На этот раз мой выпад не остался незамеченным.

– Я знаю, Нейрис тебе не нравится, но ведь это не только ее вина. Она же не напрашивалась возиться с тобой.

– Возиться со мной?

Внезапно я поняла, что отступила назад, сердце громко стучало.

– Если ты и правда так думаешь, то мне вообще незачем приходить сюда. – Мой голос дрогнул. Болезненная пустота, которая разрасталась в желудке на протяжении всего дня, ширилась с каждым его словом. – Послезавтра я смогу сама со всем разобраться. Больше я не оскорблю этот дом своим присутствием.

– Было бы прекрасно.

Нейрис наконец подошла достаточно близко, чтобы услышать, и, естественно, не преминула согласиться.

– Но мы же знаем, что от тебя не отделаться. Проклята ты или нет, а мы с тобой связаны. Ну, не стой просто так. Иди с Иксорой внутрь и помоги с ужином. Неужели ты ничему не научилась за годы службы у лорда?

– Лорда? – пропищал Сол из своего убежища на дереве. Вощеная обертка слетела с веток за мгновение до того, как его лицо появилось среди листьев. – Лорда Отто?

Я не смогла удержаться от улыбки. Вот что творило его личико с людьми, и даже со мной.

– А что с лордом Отто? – прокричала я в ответ.

Его рука взметнулась за плечо, указывая на дорогу.

– А это разве не его карета?

Моя улыбка померкла.

Как только он договорил, у ворот деревни показался экипаж. Но не он отвлек деревенских от своих дел, заставив их высыпать на улицу.

Их внимание привлек тот, кто ехал рядом с каретой.

Не успела она с грохотом остановиться у нашей калитки, а я уже знала, что случилось самое худшее.

Потому что лорд Отто был тут, и не один. Он привез с собой фейри.

Глава пятая

Когда Калдамир навис надо мной в кабинете, он показался мне высоким. Сейчас же, верхом на кобыле фейри – животном настолько величественном, что человеческие лошади меркли по сравнению с ней – он был просто огромен. Его голова и плечи возвышались над крышей кареты, он неотрывно смотрел вперед, как будто не замечал сверлившие его взгляды людей, стоявших по обеим сторонам дороги.

Вдали смолкла музыка, доносившаяся с фестиваля Мидсоммар. Неудивительно, ведь слухи распространились быстро.

Тут был фейри. Более того, он стоял здесь средь бела дня. Фейри не разъезжают вот так запросто в людских поселениях. Не сейчас. И не в последние сто лет. Или даже вообще никогда.

– Не может быть… – прошептала Иксора, не обращая внимания на свою мать, которая дергала ее за руку, в ужасе уставившись на великолепное существо, безучастно наблюдавшее за происходящим, пока краснолицый лорд Отто вылезал из кареты. Она отвела от него взгляд всего на секунду, чтобы пристально посмотреть на меня. – Ты на него совсем не похожа.

– Возможно, это потому, – ответила я, сильно стиснув зубы и вызвав этим головную боль, – что я никогда не была отмечена фейри. Это я и пыталась донести всю свою жизнь.

– Это не означает, что ты не проклята, – огрызнулась она в ответ. – Иначе зачем еще ему быть здесь?

С этим поспорить я не могла.

Зачем еще ему приезжать сюда?

На лицах остальных промелькнуло узнавание: до них наконец дошло то, что уже поняла Иксора. Это не был фейри из сказок: человекоподобное существо с белыми волосами, черными глазами и такой бледной кожей, которая казалась прозрачнее бумаги с чернильными рисунками. И все же это был фейри.

Несомненно.

– Что ты натворила? – побледнев, прошептала Нейрис, когда ей удалось загнать Иксору и Дрея в дом. Лавиния хотела было ускользнуть, но все же пошла за ними, и Дрей тут же вцепился в нее.

С Солом, однако, у Нейрис возникли проблемы. Он даже не сдвинулся со своего места на ветке, на которой сидел. Когда лорд Отто выбрался из кареты, подняв облако пыли, она все же сдалась и бросила Солу те конфеты, которые подобрала с земли, сурово велев не слезать.

Я оглянулась на дверь, которую Иксора поспешно запирала за собой.

– Не стоит ли мне тоже спрятаться? – неуверенно спросила я.

Отец не торопился с ответом, но, когда он заговорил, я медленно перевела взгляд с двери на него.

– С чего бы тебе прятаться?

Меня затошнило от того, как он произнес эти слова: покорно и без малейшего сожаления. Взгляд мой устремился вперед, к Калдамиру, который вместе с лордом Отто шел к нам по извилистой садовой тропинке.

Поприветствовав лорда Отто, мы поднялись, и от того, как отец избегал смотреть на меня, я почувствовала себя намного хуже, чем после его слов. Лошади рыли копытами землю, трясли гривами, а их глаза бегали, как будто старались не упустить скакуна фейри из виду.

Кобыла фейри в свою очередь фыркнула, обнажив длинные заостренные клыки. Не знаю, умеют ли видеть лошади сквозь шоры, но эти зашевелились, толкая друг друга.

Белки глаз лорда Отто сияли в сгущающейся темноте, он избегал встречаться со мной взглядом, отчего напоминал собственных лошадей. Как будто я все еще не понимала, что здесь забыл фейри.

Пусть он проскакал верхом на лошади по центральной улице, а не тенью проскользнул по деревьям. Все они приходили только ради одного – только чтобы заключить сделку.

Или получить то, что им причиталось.

Повисла неловкая пауза. Лорд Отто и его гость молча стояли перед нами. Я не сразу поняла, в чем причина: рядом с лордом не было никого, кто мог бы его представить. Из-за того, что все ушли на фестиваль, а в доме остался только дворецкий, эта честь должна была выпасть на долю Рафула… но он отсутствовал.

За воротами продолжали собираться люди, подступая с каждым шагом все ближе, чтобы рассмотреть фейри.

Чтобы понять, зачем же он пришел.

Как будто я этого не знала.

Наконец лорд заговорил, но он не представился. Он извинился.

– Мне так жаль, Делф. – Он посмотрел на меня влажными покрасневшими глазами, и эти слова разбили мое сердце вдребезги.

– Лорд Отто, прошу, скажите, что вы этого не сделали, – едва вымолвила я.

Лорд хотел было похлопать меня по руке, но я отшатнулась. Вид от этого у него сделался такой, будто ему дали пощечину.

На лице Калдамира промелькнуло раздражение Затем он заговорил, в его голосе звучали одновременно и скука, и властность.

– Незачем выглядеть такой разочарованной, – сказал он. – Это все твоя вина. Если ты не против, я бы не стал дожидаться, когда закончится Мидсоммар.

Все, что нужно было сделать фейри, – это заговорить чуть громче шепота, и все жители деревни, до этого подбиравшиеся поближе, тут же остановились. Никто не осмелился войти в сад. Впервые за все те годы, что меня изводили, они встретили настоящего фейри, и внезапно никто из них не захотел лезть на рожон.

Мне бы стоило сконцентрироваться на фейри, на том, как я его боюсь и ненавижу, но вместо этого… на ум пришли они. Тру́сы.

Секундой позже я осознала, что они были лишь на втором месте, потому что отвращение к мачехе было сильнее. Нейрис тоже заметила жителей деревни. С каждым новым колебанием между толпой и фейри она сильнее вонзала ногти в руку отца, стоявшего рядом с ней.

– Полностью согласна. Незачем стоять на крыльце, как на блюде, перед всей деревней, – сказала она, издав нервный смешок. – Может, зайдем внутрь?

Она любезным жестом показала на дверь, но он не произвел должного впечатления на Калдамира, который, запрокинув голову, окинул взглядом наш дом и, скривившись, даже не попытался скрыть отвращение.

– Нет необходимости. Не хочу терять время. К тому же у меня уже есть то, из-за чего я пришел.

– И что же это? – затаив дыхание, спросила я.

– Ты.

Естественно, я и так знала ответ, но тем не менее мое сердце замерло.

– Видишь ли, девочка, – продолжил он, – мы с лордом заключили сделку. Он больше не в состоянии выполнять свою часть, поэтому взамен он предложил мне тебя.

Мой и без того треснувший мир разбился вдребезги. У меня не было слов, я тонула, как будто кто-то тащил меня на дно, а я и не замечала, что едва барахтаюсь.

Я не ответила, и Калдамир наклонился еще чуть ближе, слегка нахмурившись.

– Это значит, что ты поедешь со мной в королевство фейри.

Мне не дали возможности ответить: мачеха ответила за меня.

– Так забирайте. – Нейрис выглянула из-за плеча отца. – Незачем было приходить сюда и устраивать целое представление.

Ну конечно, именно этого она и боялась.

Ее падчерицу вот-вот похитят, а волнует ее только то, что же подумают жители деревни. Может, она и была готова распрощаться со мной, бросить на съедение волкам, которых ждала все это время, но я так просто не сдамся.

Как оказалось, не только меня разозлил ее ответ.

– Я бы не стал называть это представлением, – сказал Калдамир. – Девушку считали отмеченной фейри, разве нет? Насколько я понял, ничего неожиданного в этом нет.

Он слегка выпрямился, взглядом скользнув по моим родителям с тем же презрением, которое раньше выразил по отношению к дому.

– Как мне кажется, я оказываю всем вам услугу. – Он снова повернулся ко мне. – И прежде всего тебе.

– Оказываете мне услугу? – я выпрямила спину и постаралась ничем не выдать, что мои колени готовы подогнуться в любой момент. Если проклятье все же существовало, наверное, был способ освободиться от него. В этом и заключалась суть фейри, разве нет? Их сделки были многословными, своеобразными и расплывчатыми. Я должна была бороться, если не хотела, чтобы меня похитили незадолго до дня рождения, который должен был освободить меня.

– Какое вы имеете право? – спросила я. – Я не домашний скот, чтобы мною торговать.

Калдамир наклонил голову, разглядывая меня.

– Ты уверена? – в его взгляде промелькнуло веселье, ну, или очень похожее на него раздражение. На мгновение его темные глаза, казалось, посветлели, как будто подсвеченные внутренней искрой. – Все, кто работает на землях лорда, – его собственность, разве нет?

Я стиснула зубы, но он все равно понял, что я выдавила из себя:

– Только формально.

– Значит, решено. – Калдамир снова выпрямился, как будто это было нужно, учитывая его рост. Взгляд стал безучастным, словно он уже думал, как меня лучше приготовить на ужин, когда он вывезет меня из Алдерии. – Сделка заключена, и ее придется выполнить.

– Но ведь это не моя сделка, – настояла я. – И почему именно я? Разве вы не можете выбрать кого-то другого?

– Зачем бы мне это делать, когда судьба так милостиво уже выбрала за меня?

Калдамир протянул ко мне руку, и я замерла, не в силах отпрянуть. Но вместо того чтобы коснуться меня, фейри намотал на палец один из моих серебристых локонов. Выглядел он при этом почти завороженным.

– Никогда не слышал об отмеченных фейри, – произнес Калдамир, опуская, наконец, руку. – Но я был бы глупцом, если бы не распознал их работу.

Он наклонился ко мне, его глаза оказались настолько близко, что я заметила крапинки на радужках. Издалека мне казалось, что они такие же, как и мои: черные дыры, угрожающие затянуть внутрь. Да, они были темными, но в них переливалось золото, как и в его волосах. Я думала, мне показалось, но свет, исходящий изнутри, как будто разгорелся чуть ярче, когда он окинул меня взглядом.

– Вскоре ты поймешь, что мы на самом деле не хозяева своей судьбы. Наши жизни были предопределены задолго до нашего рождения. Человек или фейри, в этом мы все похожи. Все мы – жертвы судьбы, – произнес он выпрямившись. – Я точно так же связан магией сделки, как и ты. Но ты права. Есть и другой вариант. В сделках он есть всегда. Ты можешь отказаться поехать со мной. Я заберу добровольную жертву.

Лорд Отто разрушил и эту надежду, не успела она вспыхнуть.

– Если ты откажешься, мы потеряем все, – выпалил он. От страха язык его заплетался. – Не только поместье. Земли. Поля. Деревню.

Он покачал головой:

– Либо ты, либо все они.

Я уставилась на него с ужасом:

– Все они?

– Вся деревня целиком будет порабощена королевством лесных фейри, – спокойно ответил Калдамир.

В толпе возле самой калитки в сад раздалось бормотание. Некоторые обменивались испуганными взглядами, другие же смотрели на меня с возросшей ненавистью.

Краем глаза я заметила, как отец притянул Нейрис поближе. По крайней мере, он пытался скрыть проблеск надежды. Моя мачеха же даже не пыталась прятать свои эмоции.

Мне не нужно было спрашивать ее, что она обо всем этом думает. Никого из них. Если бы решение зависело от них, они в мгновение ока сдали бы меня. Все-таки для них я была отмеченной фейри.

Они считали, что для этого я и была рождена.

Возможно, они правы.

– Если ты пытаешься оправдать свой эгоизм, то знай: если всю деревню поработят, их хотя бы поработят прямо здесь, – произнес Калдамир. По его телу пробежала мелкая дрожь, как будто сама мысль о таком количестве людей, пересекающих границу со страной фейри, была невозможна. – Подумай вот о чем: я видел, как к тебе здесь относятся. Ты для них ничто. Ты не фейри, но и за человека они тебя тоже не считают. Так тебя хотя бы запомнят героиней.

Я еще ни над чем так сильно не смеялась.

Остальные в ужасе наблюдали: глаза широко раскрыты, взгляды мечутся между мной и фейри в ожидании его реакции, пока я, согнувшись пополам и прижав руку к животу, пытаюсь отдышаться, перед тем как снова заговорить.

– Вы правда считаете, что можете так легко обдурить меня? – наконец спросила я. – Сначала вы предлагаете мне выбор, который вовсе им не является, а затем пытаетесь заставить меня почувствовать благодарность?

Наконец остатки веселья утихли, растаяли на языке от разливающегося по покрасневшему от ярости лицу жара.

– Проявили бы порядочность и были бы честны… если ваш вид на такое способен.

– Ладно, – произнес Калдамир, и остатки доброты исчезли с его лица. Он снова выпрямился, опять удивив меня своим огромным ростом. Иногда было так легко забыть, кто он. Он умел менять свой вес и позу, становясь похожим на человека, обезоруживая нашу мнительность.

Когда он снова заговорил, никакой попытки обезоружить мое внимание он не предпринял. Та же самая уловка просочилась и в его голос. Затем тон стал более прямолинейным. Резким. Режущим.

– Мне даже просить не пришлось. Лорд Отто не колеблясь отдал тебя, и так поступил бы любой из жителей, – сказал он, нависнув надо мной, и его слова жалили ужасающей откровенностью. – За пару часов, что я провел тут, презрение твоего же народа к тебе было отвратительно очевидным. Они будут рады, если ты уйдешь. Будь я на твоем месте, то выбрал бы деревню и позволил всем им гнить рядом с тобой. Но вы, люди, кажется, никогда не выбираете этот вариант. Столкнувшись лицом к лицу с невозможным выбором, вы решаете принести себя в жертву. Поэтому, если ты не хочешь удивить меня – а, поверь, я был бы удивлен, – тебе стоит принять свою судьбу.

У него тут же перехватило дыхание, словно для него тоже было облегчением, что больше не надо притворяться.

– Так и что же ты выберешь? Все мы, так или иначе, – рабы древней магии. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Я почувствовала, как вся деревня затаила дыхание.

Никто не вступился за меня. Ни Асцилла, ни Леофвин, чьи лица выглядывали из первых рядов толпы, через которую они проложили себе дорогу. Ни даже мой отец.

Но не их лица я искала, не их страх заставил меня передумать. Только одно личико в толпе ничего не понимало, личико с розовыми щечками и блестящим от сахарного сиропа подбородком, которое смотрело на меня сверху.

Он был единственным человеком, который не хотел бы, чтобы я ушла в королевство фейри, и именно из-за него я сделала свой выбор.

Я сделала это ради Сола.

Глава шестая

На прощания времени не осталось, но в каком-то смысле я была этому рада.

Меня действительно терзало сомнение, что я найду в себе силы посмотреть Солу в глаза и сказать, куда направляюсь. Покинув деревню сейчас, больше уже не вернусь.

Я полагала, что Калдамир схватит меня и унесет прочь при помощи заклинания, но вместо этого он просто подвел меня к лошади и на какое-то мгновение замер рядом. Мне сразу пришла мысль, почему мы остановились. Он предложил мне руку. Его белая ладонь ярким пятном выделялась в гаснущих сумерках.

Видимо, сомневалась я слишком долго.

Разочарованно нахмурившись, он внезапно опустил руку, молниеносным движением оторвал меня от земли и усадил на лошадь. На долю секунды я замерла в изумлении, но еще сильнее удивилась, когда он не вскочил в седло позади меня. Вместо этого он взял величественную кобылу под уздцы и пошел рядом с ней, уводя ее прочь. Уводя прочь нас.

Толпа расступалась перед нами, оставляя широкий проход. За нами никто не последовал. Никто не попытался нас остановить. Все просто молча и неподвижно наблюдали за тем, как мы шли по тропинке к выходу из деревни.

Когда мы проходили мимо знакомых, никто даже слова сожаления не вымолвил. Ни Леофвин, который отошел в сторонку, словно никогда меня и не знал. Ни даже Асцилла, моя единственная подруга во всем мире. Ее равнодушие ранило гораздо сильнее, чем выражение лица Сола. А ведь именно оно преследовало меня, запечатлевшись в памяти.

Потому что Сол ничего не понимал.

Когда я обернулась на кроны деревьев в последний раз, на его лице читалось абсолютное замешательство. Все же остальные, друзья и незнакомцы, все понимали, и на всех лицах читалось одно: облегчение…

Все-таки в словах Калдамира была доля правды. Не в его сладкой лжи и не в его пустых обещаниях, что на меня будут смотреть как на героя. Вовсе нет. Правда была в том, что он сказал после того, когда по итогу перестал врать.

Они были рады избавиться от меня.

После всего, что я от них вытерпела, я должна была тоже осчастливиться, оставив их.

С самого рождения они принимали меня за неприкасаемую. Всю свою жизнь они ждали – нет, очень-очень надеялись, – что со мной случится нечто подобное. Тогда, по крайней мере, вся их ненависть могла бы быть оправдана. Надеюсь, теперь они по-настоящему счастливы. Если подумать, они дождались желаемого мгновения.

В каком-то смысле я тоже получила то, на что рассчитывала.

Прохладный ночной воздух, который заполнил пустоту деревни позади нас, не принес облегчения. До Мидсоммар остался день.

День до моего двадцать первого дня рождения.

Я была так близка. Так близка.

Не стоило надеяться на проклятье. Я бы и не надеялась, если бы действительно в него верила или если бы подозревала, что оно означало на самом деле. Незачем удивляться, ведь фейри славились своими похищениями.

Просто на мою долю выпало стать самой последней из их жертв.

– Будет лучше, если ты просто смиришься.

Произнеся эти слова, Калдамир не обернулся. Он просто продолжил идти, одной рукой держа поводья. Так мы шли довольно долго, и за это время небеса над деревьями окончательно потемнели. Если бы не большой серебристо-белый диск луны, мы бы уже давно заблудились в кромешной тьме.

– Ты и мысли мои читать умеешь?

Калдамир внезапно оглянулся на меня, и в темноте до меня не сразу дошло, что он пытался понять, всерьез ли я задала вопрос. Отвернувшись, он потряс головой, будто хотел освободить ее от ненужных размышлений.

– Нет, человек. Твои мысли я не могу прочесть, так же как и ты не можешь прочесть мои. Но если хочешь сохранить их в секрете, тебе не помешает научиться скрывать их.

После этого Калдамир долгое время не проронил ни слова. Тишина леса угнетала. Когда мы проходили рядом с рекой, которая вилась через лес на границе с поместьем предателя Отто, даже лягушки и насекомые смолкли. Пока мы шли, в траве не шевельнулось ни единое крошечное создание. Могло показаться, что весь мир затаил дыхание в присутствии фейри.

И я тоже.

Только Калдамира, судя по всему, устраивала тишина. На самом деле чем дальше мы продвигались, тем увереннее и спокойнее он становился. Возможно, он выглядел слишком уверенным. Слишком спокойным. Но в тот момент каждый безмолвный шаг приближал меня к соприкосновению с ужасным и неизвестным.

Ночь заботливо скрывала меня во тьме. Но из-за малейшей вероятности, что кто-нибудь способен прочесть мысли в моей голове, я, не доверяя покрову мрака, волей-неволей напрягала мышцы лица.

Если я хочу выжить (не говоря уже о попытке избежать незавидной судьбы), мне нужно лучше скрывать, что таится в моем разуме. Нужно все разузнать. Нужно выяснить как можно больше, и следует начать с той «сделки», из-за которой я попала невольницей в это путешествие.

– Ты говоришь об этой сделке так, будто это не твоя вина, – набралась смелости сказать я, не обратив внимания на то, как странно прозвучал в темноте мой голос.

– Потому что, – ответил он, – это не моя сделка. Я просто пришел забрать долг.

– Так ты что-то вроде посыльного?

Калдамир искоса взглянул на меня всего на секунду.

– Называй как хочешь.

– Тогда какая тебе выгода? – спросила я. – Что ты от этого получишь?

– Лучше не ставить методы фейри под сомнение, – послышалась в ответ раздражающая отговорка Калдамира. – Сделка заключена. Лучше смирись.

Смирись. Всю жизнь следовала этому беспрекословно – смирению.

Я устала. В конце концов, какую пользу это мне принесло?

Точно, меня похитил фейри.

На этот раз, когда Калдамир снова умолк, продолжая идти вперед, я оглянулась назад и посмотрела на едва различимую дорогу позади нас. Тогда промелькнула мысль: «А что, если попытаюсь сбежать сейчас?» Если бы не Сол, я бы позволила Калдамиру проклясть их всех, весь деревенский сброд. Пусть бы они встретились с судьбой, на которую были готовы обречь меня.

– Впереди нас ждет мост, по которому мы уйдем отсюда. Не вздумай сбежать. Просто заполучить тебя не является условием сделки.

Уже второй раз. Второй раз он утверждал, что не способен читать мои мысли, но тем не менее верно угадывал их.

– Кроме того, – добавил он, – мне некогда снова за тобой гнаться. И так уже выбились из графика.

– К чему такая спешка? Если ты так торопишься, почему мы путешествуем таким образом? Почему бы не воспользоваться магией?

Дорога все еще шла вдоль реки, но вела все дальше и дальше за деревья, и я едва могла различить мерцание темной воды сквозь ветви. Зимой, когда деревья сбрасывали листья, а густой подлесок редел, ее было легко разглядеть.

Дорога вела в соседнюю деревню, но до нее по меньшей мере полдня пути, если бы… один из путешественников не шел пешком, вместо того чтобы сидеть в седле. Но это не имело никакого значения. Мы могли ехать хоть тысячу лет и все равно не добрались бы до земель фейри.

Учитывая обстоятельства, я решила напомнить об этом Калдамиру.

– Нельзя просто пересечь мост и попасть в страну фейри, – сказала я ему в затылок. – Иначе люди бы все время в нее попадали.

А фейри попадали бы в наш мир.

– А кто сказал, что мы пересечем мост?

Он все еще смотрел вперед, но мышцы у него на шее слегка напряглись.

– Если хочешь выжить по ту сторону, тебе придется усвоить несколько правил о магии и мире фейри.

Плеск реки становился все громче. Теперь он доносился не только с одной стороны дороги. Шум звучал издалека, но с каждым нашим шагом усиливался. Я еще не видела мост, но знала, что мы приближаемся к нему.

– Первое: всегда предусматривай, что опасность где-то рядом.

В лесу что-то зашевелилось. От шелеста листьев я поежилась. Более того, я чуть не вывалилась из седла, но Калдамир внезапно оказался подле меня и удержал. Мы вглядывались в травяной покров леса до тех пор, пока не заметили источник шума.

Это была всего лишь крыса, которая, оглянувшись назад, сама замерла в страхе. Чары, наложенные присутствием Калдамира на грызуна, были недостаточно сильными и не остановили сову, устремившуюся вниз, чтобы полакомиться вредителем.

– Второе, – продолжил Калдамир, дергая поводья и возобновляя путь к залитому лунным светом мосту, который внезапно появился впереди, – запомни: всё, действительно всё, – не то, чем оно кажется.

Пара шагов, и вот мы достигли подножия моста. Мы шли слишком быстро. Слишком быстро для человека и лошади с учетом того, что и он, и она были сами по себе исполинского роста. Если бы не было так темно, я бы заметила мост раньше. Но уже на нем все мое внимание сосредоточилось на монотонном гуле, наполнявшем воздух. Звук нарастал незаметно, постепенно проникая в задворки моего подсознания. Становясь все громче, гул заглушал напрягающее урчание реки.

Калдамир подошел ближе к лошади, чтобы подтянуть подпругу.

– И третье… – он замолчал, все еще держа широкий кожаный ремень прямо подо мной. – Так же, как фейри – редкость здесь, люди – редкость там, куда мы направляемся. Тебя не станут бояться, но на тебя будут охотиться.

– Охотиться? Почему?

Калдамир повернулся ко мне, прежде чем в последний раз затянуть подпругу.

– Естественно, из-за твоей крови.

Шанса ответить не предоставилось. Напористый шум стал еще громче, совершенно заглушил его голос и мои собственные мысли. Он противно нарастал до тех пор, пока мне не захотелось кричать, но у меня не оставалось выбора.

Я сосредоточилась на нем.

Взяв сверток из плаща, в котором были замотаны мои вещи, он отбросил его в сторону.

– Там, куда мы идем, это тебе больше не понадобится, – сказал он.

Он потянулся к узде, расположив руки по обеим сторонам от массивной челюсти животного. Голова его склонилась так низко, что почти коснулась лба лошади. И вот их глаза закрылись, как будто в безмолвной молитве.

Сначала почувствовался легкий ветерок, колыхавший ткань его бриджей и полы рубашки. Волосы отбросило с лица, а грива лошади заслонила мне глаза, когда ветер добрался и до меня. Мои волосы развевались, закручивались вокруг меня ослепляющим и жалящим ореолом. Казалось, то, что откликнулось внутри меня, росло до тех пор, пока не соединилось с потоком уже рассвирепевшего воздуха. Я подняла руку, чтобы защитить лицо от собственных волос, но в этот самый момент все вокруг внезапно стихло.

Еще до того, как я опустила руку, пришло осознание произошедшего.

Мы перешли.

Не с одной стороны моста на другую, а из одного мира в другой.

Кобыла подо мной тихонько заржала. Калдамир поглаживал ее морду до тех пор, пока она не успокоилась. Затем он посмотрел на меня, и в его глазах снова засверкал тот золотистый огонек.

– Добро пожаловать в Аварат, – произнес он. – Страну фейри.

Глава седьмая

Едва сделав первый вдох, я сразу же заметила, насколько другим был Аварат.

Пусть здесь тоже еще царила госпожа-ночь, ее владычество ощущалось иначе. Ее наполнял свет, исходивший не только от звезд, которые, как могло показаться, висели ниже обыкновенного в небе, но и от самого леса. Во всем наблюдалось движение жизни, вовсе не той, какой она представала передо мной еще минуту назад. Громадные вековые деревья были покрыты мхом и грибами, от которых исходило яркое свечение. Вокруг нас то и дело сновали крошечные насекомые. Даже струйки древесного сока, наполнявшие трещинки бороздчатой коры, как будто блекло мерцали в полутьме.

Тогда как лес по ту сторону погрузился в тишину, здесь же, напротив, он словно ожил в присутствии Калдамира. Та же трава под ногами склонялась от едва заметного ветерка, и каждый стебелек был движим исключительным подобием восторга.

Через журчащий ручей пролегала узкая тропинка вместо моста. Почему-то шириной ручей казался гораздо внушительнее реки. Поток воды в своем активном течении осторожничал, устремленный из трещин в земле некой иной силой, отличной от гравитации. Течение двигалось, потому что так желала сама вода, и волей подобного желания так же вырос лес, придерживаясь какой-то великой цели.

Если я и была поражена величием Аварата, то вряд ли меня кто-то мог осудить. Но чувство восхищения не задержалось во мне.

Если Калдамир делал глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, который он глотал с той же жадностью, с какой опустошают бокал изысканного вина, то я задыхалась. Дыхание здесь давалось с трудом, воздух был непривычно концентрированным для моих легких. Атмосфера давила на меня, вжимая в седло, но в то же мгновение в мою голову внезапно прокралось обманчивое ощущение невесомости. Перед глазами все поплыло, хватка ослабла, и я бы точно свалилась с седла, если бы не внезапный рокочущий голос, раздавшийся подо мной.

– Дыши глубже, девочка. Даже нам, лошадям, иногда сложно даются переходы.

Я чуть не выпрыгнула из седла, услышав эти слова.

– Нам…

– Ах да, отличный совет, Ринн, – произнес Калдамир, открыв глаза и снова с любовью погладив кобылу. – Иногда я забываю, насколько люди нежные.

Оба фейри, мужчина и животное, искоса взглянули на меня. Я же продолжала задыхаться: отчасти из-за плотности воздуха, отчасти из-за шока от того, что лошадь заговорила. Не то чтобы это меня удивило. Ведь все вокруг меня не было задумано таким образом, чтоб кто-то удивлялся. Конечно же! Это необычная лошадь, уже один ее внешний вид должен был предостеречь меня.

Наверное, я выглядела нелепо, потому что рокот подо мной раздался снова. Несомненно, мое поведение вызвало у кобылы смех: чуждый звук, похожий на свистящее ржание, при любых других обстоятельствах показался бы мне крайне устрашающим.

Сейчас же мое внимание сосредотачивалось на том, чтобы не отключиться.

Возможно, я бы все-таки потеряла сознание, если бы не заметила глумливый огонек в глазах Калдамира. Он попытался отвести от меня взгляд, чтобы спрятать лукавую ухмылку, коснувшуюся уголков его губ, но не поторопился скрыть ее.

Во мне снова забурлила ярость, из-за чего я была вынуждена сделать глубокий вдох и сразу же почувствовала, как воздух, проникнув внутрь живота, разжег огонь.

– Да заткнись ты. – Этой резкой фразой, произнесенной будто не моим, уверенным и резким голосом, я пресекла его издевку.

Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы мужчина так быстро мрачнел.

Я перекинула ногу через седло и не раздумывая спрыгнула с огромной лошади на покрытую мхом тропинку внизу.

И сразу же пожалела об этом.

Падения оказалось достаточно, чтобы подвернуть ногу, не говоря уже о том, что последовало дальше. В тот самый момент, как мои ноги коснулись земли, весь мир вокруг пошатнулся. Моя мысль, что только здешний воздух был странным, оказалась ложной. Ибо все находящееся в этом месте само по себе было иллюзией.

Лес закружился. Вода вспенилась и потекла в мою сторону, лозы обратили свои листья ко мне, словно хотели неотрывно любоваться мной, а воздух стал еще плотнее, из-за чего я снова начала задыхаться. Вероятно, дело было во мне, и это всего лишь побочный эффект от того, как чужеродно ощущался этот мир?

Как будто его перевернули вверх ногами или, точнее… как будто перевернули меня.

Я бы упала, свалилась бы мертвым грузом на лесную тропинку, если бы Калдамир молниеносно не подхватил меня и не посадил обратно на лошадь. Ринн уступила, переместив свой вес подо мной, пока я пыталась вернуть равновесие. Когда мне наконец удалось выпрямиться, в голове все еще пульсировала тупая боль, но чувство, что я сию минуту провалюсь сквозь землю, к самому центру мира, исчезло.

Спустя мгновение, когда опасность упасть с лошади мне уже не грозила, его руки отпустили меня. На их месте остался горячий след, когда он отступил и, откашлявшись, произнес:

– Людям в мире фейри может быть трудно. Возможно, потребуется время, чтобы сонастроить ритмы твоего тела и течение энергий здесь.

– Как долго? – спросила я, но слова с трудом выходили из груди и срывались с губ.

– Совсем ничего.

Лошадь бросила на Калдамира взгляд, который не поддался считыванию. Однако я точно знала, что фейри не рассказал мне что-то еще.

– Прекрасно, – пробурчала я в ответ, подаваясь вперед, чтобы схватиться за седло в поисках равновесия. – Держи свои секреты при себе. Только… только ответь на один вопрос.

– Какой?

– Я когда-нибудь смогу покинуть Аварат?

Ответ был известен еще до того, как он прозвучал. Не нужно было разбираться в особенностях наделенных даром речи лошадей, чтобы верно считать ее отведенный взгляд.

Калдамир взял лошадь под уздцы и слегка потянул, дав ей понять, что мы возобновляем наше путешествие.

– Нет, Делфина, – ответил он, ступая вперед. – Ни одному человеку не удавалось уйти из Аварата живым.

* * *

Я и не предполагала иначе. Ни в одном древнем сказании – каким бы ненадежным каждое из них ни казалось – не упоминалось о возвращении человека из мира фейри после похищения.

Мне следовало бы сосредоточиться на этом, горько оплакивать свою прежнюю жизнь, которая была окончательно и бесповоротно утрачена. Вместо этого все мое внимание было направлено на нечто иное.

Делфина.

Я впервые услышала свое собственное имя из его уст. От одной мысли об этом по спине пробежали мурашки… И из-за этого он пробудил во мне чувство жгучей ненависти. Ни один мужчина, простой человек или фейри, не обладал правом иметь такую силу надо мной. Силу, заключавшуюся в простом произнесении моего имени, и от которой сразу же пересыхало во рту.

Почти уверена, дело было в каком-то заклинании, чарах. Однако это ничуть не уменьшало моей ненависти, так же как и не меняло того факта, что я желала снова услышать свое имя из его уст. Клянусь, в следующий раз мне повезет увидеть, как при этом складываются его губы.

Как раз перед тем, как врезать ему прямо в его чрезвычайно острую челюсть. Конечно, это не совсем что-то бы поменяло…

Об Аварате мне доводилось знать, по существу, крайне мало. Так же как и о фейри, да и обо всем здесь, но… что-то я знала наверняка. Например, знала, что по сравнению с фейри я всего лишь одна из тех мошек, что жужжали вокруг нас в лесу.

Я также знала, что не выберусь отсюда живой – будь неладно проклятье, – и самое меньшее, что можно было сделать, – это убедиться, что не умру спокойной смертью. Калдамир и все прочие фейри еще пожалеют о том дне, когда заключили сделку и притащили меня сюда.

Если, разумеется, Аварат не прикончит меня первым.

Мы провели в дороге всю ночь: ехали до тех пор, пока я уже больше не могла сидеть в седле прямо. Однако после того как я в третий раз чуть не упала со спины Ринн, мы остановились, но только по требованию лошади.

– Мы ведь можем немного отдохнуть.

– Она не выживет в лесу ночью. Нам придется привязать ее к седлу, чтобы она не свалилась, – раздался ответ Калдамира.

– Еще чего, – возмутилась я голосом, охрипшим от бессонной ночи. Пальцем я указала на его руки, уже потянувшиеся к толстой веревке, лежавшей в сумке. – Если ты посмеешь накинуть на меня эту веревку, я… я… я повешусь на ней!

Приоткрыв от удивления рот, он наклонил голову на бок.

Мой корпус выпрямился, несмотря на ноющую боль в мышцах, и я кивнула, надеясь, что выгляжу решительнее, чем ощущаю себя на самом деле.

– Да, именно так я и поступлю! Много же от этого будет пользы тебе и твоей сделке, а? Я тебе нужна, чтобы ты мог добраться до этого своего Лесного двора живым, не так ли?

Калдамир зашевелил челюстью. Его пальцы так крепко сжали веревку, что она начала разматываться. Но спустя мгновение он просто кивнул.

– Ну хорошо. Только не вини меня, когда ты свалишься с Ринн и больше не проснешься.

Я с трудом сглотнула:

– Мы оба не заснули бы, если бы ты рассказал подробности той сделки, из-за которой мне пришлось оказаться здесь, – сказала я. – Думаю, я заслуживаю знать хотя бы это.

Калдамир окинул меня подозрительным взглядом:

– Чтобы ты попыталась отыскать отсюда выход? Ты немножко припозднилась.

– О, – произнесла я, наклонившись вперед и прижав ладонь к шее кобылы, – не думаю, что для этого бывает поздно. – Ринн фыркнула от удовольствия, когда я вытащила жучка у нее между лопаток.

– Оставь его, – сказал Калдамир, щелкнув веревкой, все еще сжатой меж пальцев, и отбросив мою руку. – Они – одни из немногих выживших магических существ. Мы больше не можем позволить себе убивать их.

– Одни из немногих?

– На самом деле… – на мгновение его взгляд остекленел. Проигнорировав мой вопрос, он внезапно начал хлопать лошадь по гриве. Когда его рука вновь появилась между нами, то она вся была покрыта маленькими насекомыми. Вся его ладонь, протянутая ко мне, была окроплена пятнышками крови и усеяна раздавленными тельцами жучков.

– И что мне с этим делать?

Вместо того чтобы ответить прямо, он показал следующее: зажав у себя одну ноздрю пальцем, вторую он наклонил к ладони и резко вдохнул останки насекомых. Когда он снова выпрямился во весь рост, из его груди вырвался блаженный вздох. Взгляд Калдамира прояснился, но на этот раз в нем проявился маниакальный блеск. Глаза его были раскрыты чуть шире обычного, и могло показаться, что он разучился моргать.

– Ни за что, – сказала я, поерзав в седле, будто бы желая доказать, что перспектива свалиться с лошади мне больше не грозит, – я не буду вдыхать волшебных жучков.

– Они безвредны, – покачав головой, ответил Калдамир, – но только в небольших дозах.

Я снова сморщила нос:

– Даже не надейся.

Калдамир кивнул, затем опустил взгляд на веревку, которую держал в руках, и начал медленно, методично снова ее разворачивать.

Мое сердце забилось чаще при одной мысли о том, как он связывает мои руки. Я уже ощущала, как веревка врезается в плоть на моих трясущихся, наверное, от усталости бедрах, втянутом от странного волнения животе, на тонкой талии, когда он начнет обматывать меня. Все туже и туже… до тех пор, пока я уже больше не смогу двигаться, пока окончательно не окажусь в его власти.

Мысль эта должна была меня напугать, однако гораздо сильнее напугал меня жар, разлившийся внутри. Ощущение напрягшихся мышц между бедер было мне знакомо, но я не была полной идиоткой, чтобы подкармливать его нескромными мыслями.

Одно дело – потерять голову от Леофвина, слуги, непродуманные отношения с которым предвещали лишь временно разбитое сердце. И совершенно другой случай – связаться с высокопоставленным фейри, который с легкостью мог уничтожить меня.

Вместо того чтобы обдумать эти мысли, эти… чувства, я протянула руку и схватила первого попавшегося жучка, а затем сжала его между губами.

Я еще никогда не пробовала ничего настолько горького. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не выплюнуть насекомое и не извергнуть наружу все содержимое желудка. Даже Калдамир сморщил нос от этого зрелища. Брови его удивленно выгнулись, когда я наконец заставила себя проглотить насекомое.

– Думаю, так тоже можно, – вздрогнув, произнес Калдамир. Он окинул меня взглядом, который у меня не получилось понять, затем подчеркнуто убрал веревку и похлопал Ринн, чтобы она снова шевелила копытами вперед.

Съев жучка, как бы гадко то ни было, я получила два преимущества. Я и правда почувствовала легкий толчок в мозгу, который разбудил меня, позволяя выпрямиться в седле. Но гораздо важнее было то, что рвотные позывы, которые мне пришлось сдерживать с превеликой стойкостью, отвлекли мой разум и тело от величайшего предательства.

Предательства, которое могло стать моей погибелью.

Фейри были моими врагами.

Не следует мне забывать об этом… И чрезвычайно просто было думать таким образом, виня Калдамира в последующих часах тошноты.

Когда уже казалось, что больше мне не выдержать поездки верхом на лошади, забрезжил рассвет. Вместе с ним в лесу показался приятный глазу блеск. Что-то мерцало между деревьями, что-то высокое и крепкое, но живое. Только после того как тропинка свернула за поворот, я рассмотрела источник теплого сияния.

Прямо посреди леса была возведена огромная стена, сложенная из самих деревьев, окружавших ее. Они срослись, сцепились, сплелись в одну длинную извивающуюся сеть ветвей и корней, которая простиралась далеко вперед в обе стороны от нас. Чем выше к кронам деревьев уходила стена, тем тоньше она становилась, а на месте зазоров между стволами длинными змеями вились стебли необычайно красивых лиан. Сквозь них едва просвечивало то, что находилось по ту сторону.

Она была совершенно не похожа на стену, окружавшую нашу деревню. По сравнению с ней наша жалкая защита от фейри выглядела просто нелепо. Мы всего-навсего накидали кучу веток, чтобы удержать одну из мощнейших сил, которую когда-либо мог лицезреть этот мир.

Эта же самая сила, в свою очередь, приложила гораздо больше усилий, чтобы защитить себя.

Но что же фейри пытались скрыть?.. Я боялась даже представить.

Ветви высокой стены начали колыхаться по мере нашего приближения. По переплетенным лозам и корням пробежала шумящая рябь, словно по поверхности огромного озера, и затем перед нами открылся проход. Когда солнечные лучи устремились через верхушки деревьев, сквозь проем пролился свет, окутав нас теплым золотым мерцанием.

В проеме появился силуэт фейри, и в этот момент внутри меня что-то замерло. Фейри спустился из распахнутой двери. На долю секунды мне показалось, что меня заворожили чудесным сном, ведь… создание передо мной выглядело так, будто вышло из грез.

Он был ниже Калдамира, но это не имело значения. Его стройное тело само по себе выглядело мощным, более упругое и узкое, но тоже таящее угрозу в походке и жестах. Его длинные розоватые волосы каскадом мягчайших локонов спускались по плечам. Полные губы растянулись в легкой чувственной улыбке, обнажив идеальные жемчужные зубы.

Голову его венчала корона, вовсе ему не нужная.

Если бы этот мужчина, этот фейри, не родился принцем… весь мир и так давно бы уже лежал у его тонких грациозных ног. Он был самым прекрасным из всех созданий, которых я когда-либо видела.

Судя по тому, как он на нас смотрел, ему и так было известно собственное превосходство, способное затмить даже сияние рассветного солнца.

– Путники, добро пожаловать в Лесной двор.

Глава восьмая

Я потеряла дар речи. Мой взгляд вцепился в принца фейри, шагающего к нам: уголки его губ поднимались все выше по мере того, как он становился ближе. В нем чувствовалась необъяснимая мягкость, почти женственная грация, из-за которой было невозможно отвести взгляд, не надеясь даже на то, чтобы в голове появилась хоть одна четкая, лишенная наваждения мысль.

Одну руку он поднял в приветственном жесте, ладонь второй же направилась вверх, пересекла грудь и остановилась в районе сердца. Разумеется, если оно вообще могло биться в теле фейри.

– Как всегда рад тебя видеть, Калдамир. Особенно в этот чудный час, когда ты привел мой трофей.

Мой трофей? Произнеся эти слова, он перевел взгляд с Калдамира на меня. Его поразительно зеленые глаза вспыхнули, готовые оценить меня. Он мгновенно пришел к некоторым умозаключениям, и что-то после этого в нем изменилось… Но я не могла точно сказать, что именно.

Калдамир издал глубокий утробный звук, отвлекший от меня внимание прекрасного фейри.

– Театральные приветствия тут совершенно ни к чему, Никс.

Словно бы согласившись с ним, кобыла подо мной громко фыркнула. Они с Калдамиром обменялись беглыми взглядами, и я тотчас задумалась о случившемся между ними безмолвном разговоре. В тишине последних часов нашего путешествия моя память упустила тот факт, что Калдамир действительно мог говорить.

Наверное, среди нас троих я оставалась самым молчаливым созданием во всех отношениях.

Не только мне довелось наблюдать следующую картину: на долю секунды по лицу недавно представшего перед нами фейри пробежало подобие раздражения, как будто он единственный не понял суть едкой остро́ты.

– Но ведь у нас так редко бывают гости, – увещевал Никс, демонстративно надувая губы и не сводя глаз с Калдамира. – Тем более королевские особы… Попрошу тебя, мой суровый, не портить этот момент.

Калдамир снова фыркнул, но не возразил.

– Королевские особы? – переспросила я.

Лицо Никса озарилось, и его улыбка стала шире, когда он перевел взгляд с моего удивленного от замешательства лица на неподвижную мину Калдамира. В этот раз он выглядел довольным, ибо поделился чем-то мне неизвестным.

– Что? Калдамир не сказал тебе, что он тоже принц?

О да, совершенно типичный титул для простого посыльного.

Скованное от волнения горло наполнило сухостью:

– Калдамир… ничего мне об этом не говорил…

Никс кивнул и оглядел своего друга с ног до головы, слегка пожав плечами:

– Ну что же, хотя бы это нечто малое в Аварате остается неизменным. Никто не посмеет упрекнуть Горный двор в неспособности придерживаться своих принципов и изменчивости.

Крупицы новой информации породили новый вопрос: в чем состояла суть сделки, которая побудила принца из мира фейри прийти за причитающимся? Никто не видел фейри в Алдерии десятилетиями, и первый же пришедший… оказался принцем?

– С моей стороны было бы ошибкой задерживать вас у входа дольше. – Фейри перед нами сделал несколько изящных поклонов, прежде чем выпрямиться, виртуозно расправив руки. – Прошу вас, отведайте угощений моего двора. Ведь празднуется Мидсоммар, не так ли?

Одним грациозным движением руки вверх он наполнил свою ладонь золотым медом, созданным из солнечного света. Осознание пришло не сразу, но, когда он опустил руку, я в самом деле изумилась: это был настоящий мед!

Никс заметил, как от этого зрелища у меня округлились глаза, и на этот раз его удовлетворение разлилось музыкальным смехом.

– Ах, да, – сказал он, задумчиво расположив ладонь так, что вязкая золотая субстанция начала стекать по его запястью. – В Лесном дворе все еще живо волшебство. По крайней мере, сегодня.

Поднеся запястье к губам, он долгим, чувственным движением языка от внутренней стороны предплечья и вплоть до самых кончиков пальцев слизнул мед с кожи. Когда он улыбнулся, снова обратив свой взгляд на меня, его губы, влажные от липкого нектара, заблестели.

Так бы и пришлось мне растаять под его искушающим взглядом, если бы тишину не нарушил своею резкостью новый голос:

– Мы все можем окружить тебя и в угоду твоему самолюбованию слизывать мед с твоих ладоней, а можем заняться и куда более важными делами.

Не сразу было понятно, откуда раздался этот голос. Только спустя мгновение мы – Калдамир, Никс, Ринн и я – убедились в том, что нашу беседу застали и другие: сквозь тот же проход, в котором ранее появился Никс, высыпалось с целую дюжину новых фейри.

Все они были облачены в то же, что носил на себе принц, – в оттенки и ткани, словно выхваченные силой фантазии из мира природы: поблескивающие тона приглушенного зеленого и землисто-коричневого в плотном переплетении шелковых нитей. Их кожа мерцала бронзовым загаром, будто они несчетное количество часов принимали солнечные ванны, придававшие их телам и волосам блестящий золотистый цвет и притягательное сияние.

Голос же исходил от единственного фейри, который выглядел не так, как остальные собравшиеся. Его кожа была еще более насыщенного оттенка, а темные жесткие волосы настолько густыми, что могли потягаться с гривой лошади, на которой я сидела. Глаза его были более светлыми, чем у Никса и Калдамира, ярко-голубыми, отчего мало чем отличались от черных омутов на моем собственном лице.

Именно из-за моих необычных глаз меня так ненавидели в деревне, но мне самой впору было изумиться бездонности этих голубых, вовсе не типичных для фейри.

Впрочем, фейри целиком и полностью не соответствовали тем байкам, которые пересказываются среди людей.

Даже повернувшись лицом к тому единственному фейри, на которого представление с медом не произвело никакого впечатления, Никс не напрягся ни одной морщинкой:

– Не могу представить себе ничего более важного, чем наслаждение жизнью. Для чего же тогда нас благословили долголетием? Точно не для вечных мук и страданий. – Он быстро повернулся ко мне, на мгновение прикрыв дрожащие веки. – Позвольте, не имею желания оскорбить присутствующих.

Мне следовало бы оскорбиться, но даже самое незначительное внимание со стороны этого фейри вынуждало мое сердце застывать от необъяснимого притяжения. Я была готова встретить фейри, владеющих чарами. Но Никс одним своим присутствием околдовывал сильнее всякого волшебства. Даже Калдамир (наверное, мне все же могло показаться) на какой-то момент попал под воздействие его непроизнесенного заклятия.

Голос моего спутника, раздавшийся утробным рокотом, развеял чары, сотканные присутствием Никса:

– Армин прав, – сказал Калдамир, дернув поводья, чтобы Ринн снова продвинулась вперед, отчего двое других фейри отступили на полшага назад. Это также позволило мне освободиться от гипнотических ощущений, которые внутри меня заложил Никс. – Лишнего времени не остается. Если ты, конечно, не так сильно жаждешь гибели своего трофея до завершения сделки, то… можешь продолжать медовое баловство.

Вместо того чтобы разозлиться, Никс наклонил голову набок. Уголки его бровей изогнулись в по-детски искреннем удивлении.

– К чему такая спешка? Ночи положено длиться еще долго!

Калдамир придвинулся ближе к Никсу, продолжая держать поводья Ринн.

– Суть спешки в том, – ответил он, – что этот человек скоро свалится с лошади, но она не может коснуться земли, будучи не исцеленной.

– Человек?.. – Никс широко раскрыл глаза в наивном удивлении. – Знаешь, на долю секунды я упустил это из виду. Но осудишь ли ты меня? Тебе следует признать, внешнее сходство с фейри… так изумительно.

– Я хотел сказать то же самое, – заговорил новоприбывший, Армин, вцепившись пристальным взглядом в меня. Он подошел ближе, очертив шагами полукруг возле меня, будто был готов оценить добычу. – Чересчур изумительное, на мой взгляд. Говоришь, она человек?

– Никс, Армин, пожалуйста, – нервно прорычал Калдамир, как раздраженный хищник. Он понизил голос, но я заметила, как остальные фейри подались вперед, чтобы расслышать его следующие слова. – Обсудим это позже.

– Но если она и правда… – начал Никс и тут же замолк под взглядом Калдамира, который примиряюще похлопал солнцеподобного фейри по плечу, снова дернув Ринн за поводья.

– Не забудь про сегодня. Мы с Армином сделаем все остальное.

Сначала мне показалось, что Никс возмутится наставлениям и советам, как жить и действовать в его же собственном королевстве, но, как оказалось, грязное пятно, оставленное Калдамиром на его плече, заставило его переживать гораздо больше.

– Не волнуйся, – сказал Армин, тот самый фейри с темными волосами, появившись с другой стороны от меня. – Мы с Калдамиром не позволим ему погубить тебя. – Он шел рядом с кобылой очень близко, когда мы проходили мимо собравшихся фейри Лесного двора. – И остальным тоже.

Сразу стало понятно, кого Армин имел в виду. Остальные придворные фейри изучали меня так же пристально, как я изучала Никса, когда он только появился. На их лицах читались изумление и любопытство. Но от большинства из них исходило… чувство неукротимого голода.

– Подожди.

Мы почти пересекли черту входа, когда голос Никса достиг нашего слуха. Он все еще всматривался в свою ладонь. Взгляд фейри был прикован к увиденному:

– Ты… ты погубил этих созданий?

Калдамир с Армином обменялись взглядами, а мой живот скрутило от страха, когда рука Калдамира крепче сжала поводья.

– Это всего лишь мошки, – осторожно произнес он.

– Всего лишь мошки?..

Возможно, это была игра моего воображения, но на секунду мне померещилось, что в лесу стало чуточку темнее. Лианы над головой перестали колыхаться, но их неподвижность беспокоила ничуть не меньше, чем едва уловимые изгибистые движения корней под копытами Ринн.

Выражение лица Никса осталось неизменно спокойным, вот только руки фейри сжались в кулаки, и я могла поклясться, что услышала, как начали хрустеть костяшки его пальцев.

– Тебе ли не знать, Калдамир, – произнес он, вплетя в свой мелодичный голос высокие, резкие нотки сдерживаемой злобы. – Все в этом лесу принадлежит мне. И не тебе решать, что должно в нем жить, а что предаваться смерти.

– Разве есть тот, кто может это решать? Насколько мне известно, парочка дохлых мошек – наименьшая проблема в нашем положении.

Теперь уже никто не мог отрицать, что над лесом навис мрак. Придворные фейри всполошились, стараяись хоть что-то рассмотреть сквозь ветви. Однако дело было не в страхе, а в каком-то нервном всплеске энергии – в тревоге.

Колдовство. Магия фейри. Я почувствовала ее.

Судя по вздоху Калдамира, он ощутил то же самое. Путник отпустил поводья, которыми с такой осторожностью правил всю ночь.

– Армин, отведи ее к озеру. Ты знаешь, что делать.

Армин отступил на полшага назад, взгляд его был прикован к поводьям, как будто вместо них извивались змеи.

– Если, конечно, не хочешь разобраться с Никсом… – добавил Калдамир.

Армин взял поводья, но не преминул бросить на Калдамира свирепый взгляд, перед тем как тот направился к лесному фейри, все еще сжимавшему кулаки. Земля под нами задрожала сильнее. Корни и ветви, формировавшие вход, переплетались в осязаемой тревоге, растущей вокруг нас.

Похоже, я не узнаю, чем все это закончится.

Как только внимание двора обратилось к Никсу и Калдамиру, Армин дернул поводья и направился к лесному проходу, проведя нас сквозь него. Я оглянулась на двух фейри, окруженных остальными представителями двора, и смотрела до тех пор, пока они не исчезли из виду. Когда же я повернулась к тропинке впереди, то внезапно почувствовала себя растерянной.

Встреча с фейри таким образом завладела моим вниманием, что я не обратила ни малейшего внимания на само убранство двора. Внутренние стены росли тем же высоким изумрудным лиственным лесом, точь-в-точь как снаружи. Жилища располагались и на деревьях, и на земле. Между стоящими крест-накрест домишками виднелись подвесные мостики. Будучи не вымощенными булыжниками, тропинки здесь покрывались короткой густой травой, и сами дома и их ограды естественным образом были сотворены по замыслу природы. Перед глазами не блестели маленькие шляпки металлических гвоздей. И я могла убедиться после, что даже при должной внимательности ни единого гвоздя тут не сыщешь.

Неудивительно, что правитель волшебного народа так переживал из-за смерти парочки букашек. Это место походило на единый живой организм, сложным образом объединенный с лесом и каждой его частичкой.

– С Калдамиром все будет хорошо?

Армин удивленно оглянулся на меня.

– Конечно. Никс слишком ревностно опекает свои владения, – ответил он и снова отвернулся. – Все мы сейчас немного сходим с ума.

Я ожидала увидеть больше фейри, выглядывающих из окон или из-за деревьев, но либо все они слишком хорошо умели прятаться, либо все жители встретили нас у входа. А единственным фейри поблизости был тот, который сейчас вел спотыкающуюся подо мной лошадь. Он повернулся ко мне спиной, сильнее сжав поводья, которые ему вручил Калдамир.

В приступе минутной смелости я оглянулась назад еще раз и, не увидев Калдамира, наклонилась вперед в седле Ринн.

– А что ты имел в виду, говоря о моей человеческой натуре?

Армин продолжал смотреть вперед, но плечи его слегка напряглись.

– Разумеется, имел в виду, что ты до сих пор являешься человеком.

– В деревне, где я жила, говорили, что на мне метка фейри, – заметила я. – Поэтому Калдамир забрал меня.

Армин пробормотал себе под нос что-то похожее на ругательство. В этот раз уже он оглянулся туда, где мы оставили остальных фейри.

– Я заметил это. Как только увидел тебя, я уже все понял.

Сердце учащенно билось, пока он продолжал бормотать себе под нос.

– Волосы, глаза… Он думал, мы не заметим?

– Значит, я действительно выгляжу, как фейри…

Армин мог и не отвечать. Его молчание походило на вполне красноречивый ответ.

За моим тихим вздохом последовало облегчение. Меня практически не беспокоило, почему Армина мог расстроить факт о моей сути. Позволь ему сразиться с Калдамиром, похитившим меня из дома и доставившим сюда, драка была к лицу горному фейри.

Большую радость мне доставила бы уверенность в том, что меня не станут пытать и клеймить собственностью фейри просто так.

И все же один вопрос не давал мне покоя.

– Если я правда выгляжу как фейри, почему я не видела никого из похожих на меня внешне?

Армин сердито нахмурился.

– Потому что они ушли.

Ушли.

– Куда они могли уйти?

Армин оглянулся в мою сторону. Какое-то мгновение он присматривался ко мне, но затем снова дернул поводья, и мы начали удаляться от одного из последних жилищ вглубь леса, где он становился гуще.

– Не имеет значения, гораздо важнее то, что они оставили после себя.

Я вспомнила, как мир вокруг меня начал кружиться, когда мои ноги коснулись земли, и почувствовала, как неосознанно вжала ступни в бока кобылы к ее величайшему недовольству. Свое неудовольствие она выразила, хлопнув меня по спине своим длинным, спутанным хвостом.

– И что же это? – спросила я, отбившись, наконец, от колючих конских волос.

– Вот что, – ответил Армин, внезапно остановившись. Тени деревьев настолько тесно переплелись, что его облик растворился в темноте. Он не обернулся лицом ко мне, но он и не собирался этого делать. Как только мои глаза привыкли к сумраку после яркого освещения, я взглянула туда, куда смотрел он, чтобы понять, куда Армин меня привел.

– Озеро Сомнений, – произнес он, окинув напряженным взглядом водоем, и его лицо немного исказилось в гримасе. – Последний великий дар Звездного двора, после вручения которого они бросили нас.

Глава девятая

К этому моменту возникло слишком много вопросов. Но все же они испарились, как только я увидела озеро собственными глазами. Проявилось ведь чувство, что мое нутро задело колдовство, когда лес откликнулся на призыв Никса, но это озеро… оно казалось довольно необычным.

В сущности его дремало нечто поистине древнее, словно магия выплескивалась из недр его спокойных вод. И магия лесной обители – небольшое представление Никса – была всего лишь фокусом по сравнению с тем, что сейчас сияло перед нами. Вода в озере ослепляла светом такого лазурного оттенка, что кто-то мог вообразить, будто фейри намеренно окрасили его чарами, но с подобной мысли меня сбил тот самый глубокий, относительно недавно мною услышанный, вышедший из первозданности бытия гул, который я ощутила снова. Да, этот гул был мне уже знаком. Я слышала его, когда Калдамир переносил нас из мира людей в Аварат.

Это была магия. Настоящая, осязаемая магия. Опасная и одновременно притягательная.

Ветви деревьев низко склонялись над озером, а их листья едва касались поверхности воды вдоль озерных границ. Кроны деревьев кольцом образовывали небольшой просвет, сквозь который стремительными лучами вниз падал солнечный свет, озарявший воду, но не достигавший ее кромки.

Волны вдоль краев водоема зияли тьмой. Жгучей, черной тьмой. Она окаймляла чернильной бездной голубое свечение в центре.

От кромки к самому центру озера, на дне которого среди очертаний камней прятались маленькие серебряные рыбки, снующие туда-сюда в расщелинах и исчезающие на глубине, вела старая витая лестница.

– Да, это волшебный источник, – произнес Армин, словно прочитав мои мысли. Он все еще не смотрел на меня. Его внимание было приковано к центру озера, к тому, как свет рассеиваясь рисовал под поверхностью воды замысловатые узоры. – Искупайся в нем и сможешь хотя бы безопасно ходить во владениях фейри. По крайней мере, какое-то время.

По его плечам пробежала легкая дрожь, и я поймала себя на том, что пристально изучаю его. Наверное, мною овладело желание увидеть его лицо, но с лошади, на которой я все еще сидела, его было не разглядеть. Калдамир с легкостью считывал все, что могло быть написано на моем лице. И только мне не давалась наука понимать, что кроется у фейри в сознании. Для этого нужно было прикладывать больше ментальных стараний, и стало бы намного легче осваивать мастерство чтения лиц, если бы фейри, настаивающие, что они являются моими хранителями, не так часто… заставляли меня испытывать томление, сбивающее с толку.

Неясно, было ли это чувство реальным, или на то существовала магия фейри, но это и не имело значения. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Армин, резко развернувшись на каблуках, прошагал к лошади и протянул руку.

Он не походил на Никса и все же по-своему завораживал.

Внешние уголки его глаз были слегка приподняты, что резко контрастировало с постоянно нахмуренным от напряжения лбом. Линии скул четко прорезались к заостренному подбородку, подчеркивая недостоверную наивность его губ, сложенных бантиком.

Эти губы дрогнули, их носитель предложил:

– Позволь помочь тебе зайти в озеро.

– Что?

Он избегал любой возможности смотреть на меня, но я все же уловила мимолетное колебание на его лице.

– Это озеро, – сказал он, и в голосе улавливалось раздражение. – И тебе придется зайти в него, чтобы магия начала работать.

Как рыцарь с картины, он стоял передо мной, протягивая руку в мою сторону. Тело ныло от желания слезть со спины Ринн, но из-за его предложения оно пульсировало совершенно по-другому, предательски колеблясь.

Именно поэтому я отказалась от протянутой руки.

– Сама справлюсь, спасибо, – ответила я, перекинув ногу через лошадь.

Армин остановил меня движением руки, положив ее на мое бедро. Пусть слои одежды стали преградой между его ладонью и моей кожей, от его прикосновения у меня все равно перехватило дыхание.

– Ты не сможешь ступить на землю, пока не искупаешься в озере.

Я замерла.

– Так это не предложение помощи?

– Предлагал.

– Но ведь у меня все равно не остается выбора!

Армин наконец встретился со мной взглядом.

– Выбор есть всегда, когда вопрос состоит в том, чтобы выжить.

Не знаю, что удивило его больше: то, что я продолжала сомневаться после его слов, или то, что я невольно потянулась и приняла его руку. Армин нес меня, как будто тело мое было невесомым: одной рукой фейри прижимал мою талию к своему животу, второй же придерживал подогнутые колени. Удивительно, что он просто не перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой! Однако именно такими я всегда и представляла себе фейри. Во всех сказках и легендах они были любезными, очаровательными, но только до заключения очередной сделки. Как только им удавалось обхитрить кого-то, они тут же обличали свое истинное нутро и превращались в чудищ.

Но Армин не был похож своим поведением на чудище. Он осторожно нес меня к скользким, покрытым мхом ступенькам, ведущим к озеру, а затем шаг за шагом начал спускаться вниз, пока не оказался по щиколотку в кристальной воде, ласкающей шнурки его высоких кожаных ботинок.

– Отсюда идешь сама, – произнес он. – Но помни: ни в коем случае не касайся черной воды.

– Почему?

Вблизи у кромки воды тени казались больше, длиннее и мрачнее. Так же, как чистая лазурная вода в середине озера притягивала к себе, а солнечный свет играл на поверхности, складываясь в узоры на дне, от темноты за границами сияния стыла кровь в жилах.

Это были не просто сгустившиеся тени. И нет, это был не такой же чернильный мрак, словно над миром нависает темное беззвездное ночное небо, лишенное мириад крошечных огоньков.

– Пожалуйста, просто сделай, что сказано. Я лишен всякого рода предрассудков, но… некоторых правил все же лучше придерживаться.

Я наклонила голову вперед, вытягивая шею, пока не встретилась взглядом со своим отражением на водной глади озера. Выглядела я, мягко скажем, потрепанной. Волосы у лба, блестевшего от грязи и пота, спутались, а благодаря темным кругам под глазами я становилась похожей больше на енота, нежели на фейри.

Из воды на меня смотрела не девушка, которая скакала по лесу всего одну ночь. Скорее, эта девушка заблудилась и провела в лесной чаще несколько паршивых дней и холодных ночей. Или даже несколько мерзких недель.

Создавалось впечатление, что жизнь во мне угасала.

Значит, выбора не было.

Наконец я отвернулась от своего отражения и ткнула Армина пальцем прямо в середину на удивление твердой груди:

– Ты и пялиться на меня собрался или я могу побыть одна?

Армин откашлялся.

– Ой, да… секунду.

Все с той же поражающей осторожностью он опустил меня. От моих ступней брызгами разлетелась вода, доходившая до лодыжек. Армин отвел взгляд, когда я подхватила полы юбки, постаравшись не намочить ее. Он уже шагал обратно к ступенькам, чтобы подняться к лошади, поэтому сложно было понять, покраснел ли он от смущения.

Было ошибкой отвернуться от озера. Не стоило этого делать, ведь Аварат все еще качался под моими ногами.

Армин едва успел исчезнуть на верхних ступеньках лестницы, когда я в очередной раз потеряла равновесие.

На какое-то мгновение я испугалась, что опрокинусь спиной через перила прямо в черную воду у кромки, но чудесным образом мне удалось нырнуть головой вперед.

Тело поглотил колкий лед.

Поначалу казалось, что вода на отмели озера была прохладней, но в центре она ощущалась настолько холодной, что я, вынырнув, начала хватать ртом воздух.

Впервые с того момента, как я оказалась в стране фейри, я его почувствовала.

Воздух.

Настоящий воздух, которым можно дышать.

Легкие наполнялись им без труда. Как только моя кожа коснулась воды, изнуряющее, покалывающее, неправильное ощущение, преследовавшее мою голову и мои органы в целом, стихло. Меня наполнило легкостью, из-за которой стало несущественным обращать внимание на тяжелую юбку, сковавшую мою талию и грозившую утянуть меня на дно.

Не просто грозившую: она действительно тянула меня вниз.

Осознание возможности дышать и паника возникли единовременно. Я вскинула руки в тщетной попытке удержать голову над водой, но это не помогло. Они только сильнее запутались в ткани, утягивавшей меня все глубже.

Сквозь подернутую рябью поверхность воды мои глаза различали очертания Армина. Он стоял возле лошади, повернувшись спиной, как стойкий и невозмутимый солдат.

Несомненно, он услышал, как мне не хватало воздуха и как мои руки нервно бороздили лазурную поверхность озера.

Значит, он просто проигнорировал меня.

Может, именно поэтому он привел меня сюда? Это озеро никогда не предназначалось для моего спасения. Его задачей было прикончить меня!

Нет, ни за что. Я не сдамся.

Руками я старалась нащупать шнуровку корсета, но они непослушно скользили и сами шнурки не поддавались. В середине было глубже, чем я ожидала, но само озеро оказалось не таким уж и широким. Возникла догадка, что, опустившись на самую глубину, я смогу после добраться до берега.

Если бы не тот чернильный мрак, поджидающий меня.

Еще один сдавливающий спазм в горле, и… стало решительно все равно.

К черту этот чернильный мрак и предостережения.

Вполне возможно, предупреждение Армина было пустой угрозой. Вполне возможно и то, что он просто хотел удержать меня подальше от темной воды, потому что она действительно могла мне помочь. Ведь это вполне в духе фейри: предупреждать, но со злым умыслом.

Я медленно направилась в сторону тягучей тьмы тяжелыми и спутанными шажками, один за другим. И в глубине души птицей предательства трепетала мысль, что угрозы и предупреждения вовсе никогда не бывают пустыми. Ведь с каждым пройденным дюймом из мрака ко мне тянулись крошечные пальцы.

Пальцы, готовые утащить меня к себе.

Делфина!

Мое имя эхом раздавалось в ушах. Здесь, под водой, оно звучало удивительно отчетливо.

Делфина!

Эхо моего имени дрожало на навязчиво глубокой ноте, из-за чего вдоль моего позвоночника пробежала и зафиксировалась мелкая дрожь. Вода потеплела, когда я, увлекаемая все дальше и дальше, приблизилась к темной кромке. Словно моим горящим легким и слезящимся глазам это было необходимо. Под ногами я чувствовала скользкие камни и едва-едва видела, как мрак пенистых волн становится ближе с каждым моим следующим шагом.

Но ее темнота не имела значения.

– Делфина!

В третий раз мое имя прозвучало иначе. Отрывисто, искаженно, и его прокричали сверху – не произнесли на глубине. Секундой позже раздался оглушающий грохот, когда что-то огромное прыгнуло в озеро, оказавшись рядом со мной.

Тьма в последний раз протянула свои пальцы, едва не коснувшись меня, но в тот же миг чьи-то руки схватили меня за талию и вытащили, кашляющую и отплевывающуюся, в спутавшейся мокрой юбке, на ступеньки. Надо мной, смотря на бледное и опухшее лицо, возвышался мужчина, каких видеть мне еще не доводилось, ни по эту сторону завесы, ни по другую.

Он был мускулистее тех фейри, которые встречались в пути. Или подобное умозаключение пришло потому, что он оказался первым с обнаженным торсом. Его кожа была настолько непривычно смуглой, что могла потягаться тоном с тем чернильным мраком, который еще секунду назад пытался поглотить меня своим теплым мелководьем. Но сильнее всего поразили его глаза. Они искрились золотым цветом, а в зрачках мерцали два полумесяца. В его ушах и бровях сверкали золотистые серьги, длинные косы ниспадали на мускулистую грудь. Фейри-спаситель наклонился, чтобы рассмотреть меня.

Как раз в тот момент, когда меня стошнило водой из легких прямо в его приоткрытый рот.

– Обычно я предпочитаю для начала узнать человека получше, прежде чем позволить вытворять подобное, – произнес он, свободной рукой вытирая подбородок. – Но, предполагаю, нужно же с чего-то было начать. А сказание о том, как Тетис, морской принц, не позволил тебе утонуть, а потом тебя на него стошнило, звучит вполне интригующе.

Он окинул взглядом мое все еще дрожащее в его руках тело, и уголки его губ тронула озорная улыбка:

– Не такой я тебя представлял.

Над нами тут же вырос Армин. После, пока они с Тетисом тащили меня вверх по ступенькам на лужайку подальше от черной воды, глаза его были широко раскрыты, а лицо горело от ярости.

– Я же наказал тебе не подходить к кромке!

– Ну, – выпалила я, несколько раз сильно взахлеб кашлянув. – Лучше так, чем смерть.

– Ошибаешься, – прошипел он в ответ, одной рукой потянувшись к выбившейся из пучка и упавшей на лицо пряди волос. – Ты хоть представляешь, что с тобой могло случиться?!

– Нет, – говорила я, с трудом выдавливая слова из горящего горла. – Ты же мне не выдал инструкции. Откуда мне было знать, что может произойти нечто нехорошее?

– Сумасшествие, – ответил Тетис, опередив Армина. В тот момент золото в его глазах вспыхнуло ярче драгоценных серег. – Все, кто соприкасаются с этой тьмой, сходят с ума. Благословенная вода в центре озера уравновешивает проклятье.

– Проклятые звездные фейри! – пробурчал Армин, нервно дернув себя за волосы. Он начал расхаживать взад-вперед, тряся головой, как будто пытался понять, что же сейчас произошло. – Как часто людям нужно дышать?

Мы с Тетисом на мгновение недоверчиво уставились на Армина.

– Очевидно, чертовски чаще, чем тебе, – огрызнулась я, наклонившись вперед и снова извергнув из себя воду на листья и траву.

Когда я оглянулась, Армин и Тетис уже пристально изучали меня.

– Что?

– Как ты себя чувствуешь? – неуверенно спросил Армин.

Я посмотрела на свои руки, лежащие на земле, и вопреки собственной воле ощутила легкую дрожь.

– Если не учитывать, что я только что едва не утонула, чувствую себя замечательно, – ответила я. Меня тошнило и шатало, а еще становилось менее ясно, нужно ли мне было спасаться из озерной воды в принципе.

Но этой мыслью поделиться с ними я не решилась.

Каким-то мыслям лучше оставаться тайной. Особенно если мысли – это единственное, чем я еще владела. Единственное, что все еще принадлежало исключительно мне.

Армин с облегчением выпрямился. Он поднял голову, и Тетис последовал его примеру, чтобы определить положение солнца на небе.

– Времени с излишком, чтобы обсохнуть. Надо вернуть ее, пока кто-нибудь не начал задавать лишние вопросы.

Оба фейри обернулись и всмотрелись в окружавший нас лес: плечи их напряглись, словно мужчины ожидали увидеть лица соплеменников, которые я видела совсем недавно. Но там никого не было. По крайней мере, я никого постороннего не заметила.

Я никак не могла взять в толк, что же произошло возле озера.

Дело было не в словах, нашептанных тенями, хотя этот шепот все еще отдавался эхом. В моем осознании он был донельзя осязаемым, когда я начинала прислушиваться, вглядываться в затененные уголки меж деревьев. Вовсе не в шепоте дело, а в том, как вели себя эти фейри.

Оба: и Армин, и Тетис.

Они защищали… меня. Человека.

Почему? Ведь для них моя персона не имела никакого значения. Да, во многом, что касалось фейри, мы, люди, были неправы, однако кое-что мы знали точно: я для них не ценнее скота – странное, жалкое подобие фейри, проклятая. Прежде чем судьба могла позволить мне погибнуть, а они бы и не успели понять, что рядом с ними, вообще-то, находилось живое, разумное существо.

И все же Армин чуть волосы себе не вырвал, когда понял, что могло произойти. И Тетис тоже. Я же видела, как близко он подплыл к черноводной кромке. Видела, как она тянулась и к нему.

Он рисковал из-за меня.

Объяснение этому было только одно.

Я была им нужна. Но… зачем? Полагаю, ответ найдется со временем. Нужно подождать.

Глава десятая

Оба фейри были нескромно рады передать меня на попечение одной из служанок при дворе Никса, как только мы – хмурый Армин, мокрые и дрожащие я с Тетисом, – вернулись обратно к Лесному двору. Я предположила, что это была служанка, из-за ее менее экстравагантной драпировки платья. Но судя по тому, каким образом она бесцеремонно сдирала влажную одежду с моей спины, на которой все еще оставались следы от ударов Рафула, и как недовольно она шипела ругань себе под нос, можно было подумать, что она королева, вынужденная хлопотать в качестве прислуги.

Но именно прислугой она, как я догадывалась, и была.

Забавная картина описывала мое положение здесь: находилась я, наверное, по статусу ниже лошади, которая довольно фыркала снаружи лиственного дома, пока кто-то с большой осторожностью вычесывал колтуны из ее гривы и хвоста. Это не шло в сравнение с тем, как обращались со мной.

– Тебе хоть прежде доводилось пользоваться гребнем?

Вопрос не требовал ответа, потому что подтверждением моей неопрятности стал новый рывок расческой, из-за которого голова моя откинулась назад так сильно, как это только было возможно, не растянув при этом мышцы шеи, из-за чего мой голос чуть было не сорвался в крике.

Поворчав еще немного, служанка неохотно начала расчесывать мои волосы более мелкими движениями.

– Никогда, клянусь! Еще никогда не видела столько листьев в волосах.

– Ворчите так, будто мне самой доставляло удовольствие их собирать головой.

Недовольные обе, мы замолчали: она оттого, что ей приходилось распутывать каждую белую прядь моих волос, испачканных в грязи. Я же из-за того, что мне приходилось мириться с ее не очень-то нежными прикосновениями.

Затем нас отвели в один из самых маленьких домов среди всех жилых зданий, составлявших двор. Он висел пониже остальных, хотя, подойди я к окну, раздвинь лианы и попытайся спрыгнуть на землю, скорее всего, сломала бы ногу. Разумеется, если бы здание позволило мне пройти так далеко.

Внутри стены образовывали причудливые витиеватые узоры из сплетенных друг с другом ветвей. На картинах, украшавших стены, были изображены животные из владений фейри – по крайней мере, можно было только догадываться, что эти животные принадлежали им. Большинство выглядели по меньшей мере экзотически, словно непривычные версии живых существ, которых я могла когда-либо повстречать в пределах деревни или замка. Другая их часть, словно срисованная с моих отвратительных кошмаров, – создания, которым не предписано замыслом свыше существовать ни в этом, ни в другом мирах.

Свечей здесь не было. Комната освещалась еще большим количеством мерцающих грибов. Здесь они, продолговатые и похожие на свечи, росли группками. От них исходило приятное теплое свечение, а не волшебный люминесцентный голубой свет, как от от более крупных грибов в лесу.

Привычный человеческому глазу свет не менял того факта, что в отражении служанки, дергающей меня за волосы, в треснутом зеркале передо мной было что-то… странное. Двигалась она сбивчиво, словно не привыкла к собственному телу. Или, может, ко мне?

Хоть что-то нас в таком случае роднило. Мы обе испытывали дискомфорт, и это неочевидно-нелепым образом утешало.

– Почему у меня получается понимать твою речь? – выпалила я неожиданный для нее вопрос, когда очередное резкое движение по моим прядям чуть не заставило меня вскрикнуть.

Она бросила испепеляющий взгляд, призванный отговорить меня любопытствовать, но гневного запала служанке хватило ненадолго. Ей удалось слегка смягчиться, а вместе с тем пропала и холодность в ее внешнем виде, из-за чего лицо теперь выглядело осунувшимся.

– Язык фейри и за людской годится, – наконец ответила она. – Необходимые чары для этого, очевидно, уцелели.

От ее слов мое сердце забилось чаще.

Ну вот опять! Это пренебрежительное упоминание магии, словно она осталась в далеком прошлом. Раньше из-за стресса и съедающей мозг паники не доводилось придавать этому значения, но теперь у меня голова шла кругом. Может, племя фейри было не таким могущественным, как люди привыкли считать?

Я подалась вперед и тут же была вознаграждена подзатыльником.

– Не ерзай, иначе я их все срежу и свалю вину на пикси.

– Значит, чары… – не могла не продолжить разговор я. – С ними что-то не так, верно? Ты не первая фейри, которая об этом говорит с такою грустью в голосе.

Хоть и не такой многословный, но ответ последовал.

– Я не фейри, – вдруг произнесла она. – Я демон.

– Ты… кто? – я вскочила, оттолкнув от себя стул так, что он упал на пол. Или упал бы, если бы не выросли корни и не поймали его, аккуратно вернув в прежнее положение, прежде чем снова слиться со структурой пола.

– Пришлось явиться перед тобой в том виде, который Армин счел наиболее предпочтительным для тебя.

– Так… Армин – твой хозяин?

Ее губы исказила надменная гримаса.

– Да, пусть я и служу принцу, но не схожим образом, как ты теперь должна угождать Никсу… Но навряд ли ты это понимаешь.

Еще один принц фейри.

– Как тебя зовут? – осторожно проговорила я.

Этот вопрос произвел гораздо больший эффект, чем можно было ожидать. Запрокинув голову, она засмеялась – от этого глухого, резкого звучания я отшатнулась. Впервые я распознала в ней настоящего демона. С каждым ее судорожным вдохом отторгающий инфернальный образ вокруг небезобидной служанки то проявлялся, то исчезал, пока, наконец, не рассеялся полностью, спрятавшись за гладкими чертами девушки фейри, когда она вновь встретилась со мной взглядом.

– Мы древний и могущественный народ, почти полностью уничтоженный фейри еще до того, как они пришли в ваш мир, – произнесла она сверхъестественно искаженным басом. – И такова моя доля – быть одной из последних в своем роде. Нас можно контролировать нашими истинными именами… И нет, человечишка, не рассчитывай на любезность: моего имени ты от меня же не узнаешь.

Из моего горла раздался нервный рокот.

Расческой она снисходительно указала на стул, и я незамедлительно села обратно, уставившись в пространство комнаты перед собой.

– Как ты выглядишь на самом деле?

Одна из ее рук замерла под моими лопатками.

– Ты сказала, что Армин попросил тебя принять этот вид. Но как ты выглядишь по-настоящему?

Гребень снова заскользил по волосам, и с каждым ее уверенным движением колтуны становились все меньше.

– Не хочется селить в твою душу страх.

Я повернулась на стуле, несмотря на стягивающийся от напряжения болевой узел в животе.

– Подожди, объясню: мне известно, каково это, когда все считают тебя чудовищем. Со мной тебе не нужно притворяться, – настаивала я, протягивая ладони вдоль подлокотников стула и вспоминая еще одно предостережение Калдамира об Аварате. – Здесь и без того достаточно чар, от которых голова в недоумении кружится. Было бы интересно… увидеть собственными глазами хоть что-то таким, какое оно есть по сути.

На мгновение она задумалась. Взгляд демона стал отрешенным, неподвижным, когда служанке пришлось сосредоточиться на тусклом зеркале предо мной. Взглянув на нее, я заметила, что кожа слезла с ее лица. Роскошная шевелюра превратилась в реденькие, спутанные волосы того же цвета, что и мои, словно целое тысячелетие провели под палящим солнцем.

И это была не она, а скорее он! У него были длинные, костлявые фаланги на руках и заостренные ногти, похожие на звериные когти. Некоторые из них оказались в опасной близости с моей головой из-за того, что слуга Армина слишком крепко сжимал расческу в руках.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы в ужасе не отскочить, но потом я увидела его глаза. Такие же черные, как у меня.

Наши взгляды встретились под углом отражения на спокойной поверхности зеркала, и мне стало интересно, подумал ли он о том же, о чем и я.

– Сойдет, – произнес он, выпрямляясь и показывая на платье, появившееся возле двери. Некто – или какая-то неведомая мне сила – должно быть, принес его сюда, пока мы разговаривали. – Оставайся здесь, и тебя никто не тронет. Выйдешь – не смогу гарантировать тебе того же.

С поражающей грацией он направился к двери, где его тонкое, как у насекомого, тело замерло.

– Уэйлан, – произнес он, перед тем как выйти. – Можешь звать меня Уэйлан.

* * *

В одиночестве пришлось оставаться недолго, но и этого хватило, чтобы осознать нахлынувшую потерянность и беспомощность. Когда я в спешке натянула платье, принесенное взамен того, что намокло в озере, то ощутила, как стены из корней давят на меня. Живой дом постоянно насыщался кислородом, отчего растерянной мне казалось, будто утроба массивного чудовища поглотила меня и уже начала переваривать.

Дело было не только в самом «дышащем» здании, в котором демон оставил меня. Все было чужим, неправильным. Сам Аварат проглотил меня, но все еще не решил, что делать со своей жертвой.

А если и решил, то ему следовало четче выражать свои намерения.

И лишь в единственной вещи стоило быть уверенной…

Я закончила зашнуровывать корсет моего нового платья, которое в прежней жизни затмило бы пошлые наряды гостей поместья Отто. Цве́та лепестков ириса, оно было сделано из простого хлопка или чего-то похожего на него в королевстве фейри. Несмотря на всю свою простоту, оно было красивее всех тех нарядов, к которым мне доводилось прикасаться. И прекраснее всех, что я видела в мире людей. Поместье лорда Отто было самым богатым местом, где мне пришлось работать, и все же жалкий лорд уже давно продал все, что имело настоящую ценность, заменив все искусное дешевыми подделками.

Тем не менее даже в тусклом свете грибов и сиянии летнего солнца, пробивавшегося сквозь лианы, которые сплелись над окном сетью, в этом платье на фейри я не была похожа.

Безусловно, больше никто бы не подметил, что я стою на пороге смерти, но щеки оставались бледными, а под глазами въедливыми пиявками расположились портившие лицо синяки. Губы пересохли. Живот скручивало от голода, которого я не ощущала из-за волнения. Мой организм ослабел.

Я это чувствовала.

Аварат калечил меня. Сама земля и ее воздух. Отблески света на моей коже. Это место не предназначено для людей. Может, мои ноги в этот раз меня не подводили. Я уже значительно тверже стояла на них, но это не меняло того факта, что королевство фейри отравляло меня.

Если по условиям сделки мне не суждено было умереть, то я выберусь из Аварата. Вернусь обратно в свою неблагодарную деревню. Или может… нет? Возможно, я найду другие деревни! Другие поселения! Может, наконец, сбрею противные белые волосы и завяжу глаза, чтобы скрыть их кровоточащий бездной мрак, и так притворюсь слепой или что-то вроде этого… А может, в других местах к отмеченным фейри девушкам относятся более благосклонно, если им удалось сбежать из королевства фейри и выжить, чтобы рассказать свою историю?

Лишь в единственной вещи стоило быть уверенной.

Меня не волновало, что сказал Калдамир. Я не могу больше оставаться здесь. И не останусь! Как только сделка завершится, как только я пойму, что Солу ничего не грозит, я выберусь отсюда. Когда мне представится шанс, тотчас им воспользуюсь.

Я стану первым человеком, который покинет Аварат. И останусь в живых.

Глава одиннадцатая

Но для начала стоило разобраться со злосчастной сделкой, из-за которой я и оказалась пленницей фейри Лесного двора. Из-за которой на исходе моего первого дня пребывания в Аварате, отмеченном алым светом заката, в мою дверь постучал темнокожий фейри с золотыми, как две крупные монеты, глазами. Они вспыхнули, и уголки его губ, изогнувшись в игривой усмешке, на толику поднялись вверх. Честно, в ту же секунду захотелось его ударить.

Удар бы последовал, не будь Тетис в два раза крупнее меня. Стоит ли упоминать бессмертие фейри?

– Где Калдамир? – последовал мой вопрос.

Улыбка на его лице померкла. Да, оно того стоило.

– Не доверяешь мне сопровождение на пиршество вовремя? – спросил он, сдвинув брови на переносице и надув губы, но его глаз притворное разочарование не коснулось. В них по-прежнему проказливым образом искрился огонь предвкушения.

– Ты не вызываешь доверия.

Я протиснулась мимо него, но не успела пройти и половину лестницы, как он неожиданно появился у подножия. Тетис спрыгнул с покрытых листвой перил лестницы с птичьей легкостью и одной рукой схватился за поручень, загородив мне дорогу своим невероятно гибким, ловким телом.

– А я думал, мы подружимся, – съязвил он.

Фейри считал мой сердитый взгляд:

– Даже не надейся.

Я попыталась поднырнуть под его вытянутую руку, но он тотчас остановил меня.

– Далеко собралась?

Сквозь кроны деревьев позади Тетиса внизу начинали просачиваться и неспешно ступать по тропинкам другие фейри, которых до этого не было видно. Выпившие вина, они двигались вальяжной походкой, охмелевшие и довольные; нетрудно было догадаться, куда они направляются.

Мне не нужна была компания в лице ухмыляющегося провожатого, чтобы прийти туда, куда шли все остальные, поэтому я сделала ему замечание.

– Почудилось, будто ты планируешь сбежать.

Я остановилась и снова смерила его сердитым взглядом.

– И позволить Калдамиру вернуться в Алдерию, чтобы он поработил всех в моей деревне? Нет уж.

От удивления Тетис замер, будто вросший в землю, что позволило мне воспользоваться моментом и удачно проскользнуть под его рукой, проложив себе путь вперед.

Даже без этого фейри я знала, куда идти. Откуда-то из глубины двора, куда вели все тропинки и мосты, послышалась чудесная музыка. Чарующие звуки дуновениями волшебного легкого ветерка обвивали каждую ветку и лиану. Они прокладывали себе тропинки прямо в чертоги разума, одурманивая и опьяняя. Цвета вокруг насыщались новыми яркими оттенками, травяные ковры мягче обволакивали ноги, а освещение мерцало завораживающим сиянием. Перед глазами все поплыло, пространство стало размытым, и, вполне вероятно, я бы полностью могла поддаться чарам и погибнуть, если бы не раздался голос Тетиса, охрипший после многих лет, проведенных на морском воздухе:

– Так ты всерьез решила не доверять мне. Даже после того, как я тебя спас?

– После того, как ты… – мне потребовалось какое-то время, чтобы выйти из оцепенения, и еще мгновение, чтобы понять, что принц морей только что сказал. – Мою жизнь не нужно было бы спасать, если бы вы, не богатые на ум фейри, не создали это чертово озеро соблазнений!

– Сомнений.

– Одно и то же! Это самое глупое название, которое я когда-либо слышала.

Опустив голову, Тетис вздрогнул, и в этот раз я не была уверена, паясничает он или нет.

– Осторожнее. Они могут нас услышать.

Вокруг нас зашевелились фейри, направившиеся к искусно сотворенному зданию в середине лабиринта из деревьев и живых домов. Оно возвышалось, похожее на собор, сложенный из тонких ветвей, а вместо стекол виднелись огромные открытые окна. По крайней мере, из всего, что мне доводилось видеть в мире людей, оно напоминало именно собор. Но не это зрелище остановило меня на полпути.

– Кто «они»? – спросила я, повернув голову и встретившись с Тетисом взглядом, когда принц заметил мою медлительность. – Звездные фейри? Армин упоминал о них раньше.

Зрачки Тетиса едва заметно задрожали.

– Что он о них рассказал?

Какое-то время я просто смотрела на него, сжимая губы.

– На этих фейри я и похожа, да? Из-за того, что они сделали, люди называют меня «отмеченной фейри»?

Взгляд Тетиса скользнул по тропинке позади нас. Минуту подумав, он схватил меня за руку и оттащил подальше, пока три проходящие мимо девушки-фейри не столкнулись со мной. Они меня едва заметили, что было неудивительно: по сравнению с ними я ничего не значила. Я заслуживала даже меньше внимания, чем несчастные мошки, из-за которых сегодня утром чуть не развязался серьезный конфликт между фейри.

Не хотелось отвлекаться.

– Эти звездные фейри… Они ответственны за то, что магия угасает?

В этот раз ему не удалось скрыть панику, проступившую напряженностью в лице.

– Выбрось это из головы. По истечении ночи весь этот бред потеряет всякое значение.

Я выпрямилась, отвела взгляд, чтобы еще раз посмотреть на созданный стволами деревьев собор, и затем снова уставилась на Тетиса.

– Что именно сегодня должно произойти? Какое отношение это имеет к сделке, из-за которой я тут оказалась?

– Наконец-то ты задала легкий вопрос, – облегченно выдохнув, ответил Тетис. Взяв меня за руку, он увлек меня обратно к двери у подножия лестницы и не отвечал до тех пор, пока мы не оказались на пороге длинного, переполненного людьми зала. – Тебя принесут в жертву.

Глава двенадцатая

Так вот почему по истечении ночи уже ничего не будет иметь значения.

После этой ночи от меня уже ничего не останется.

Бежать некуда. Да и не вышло бы: Тетис по-прежнему мертвой хваткой держал мою руку.

В нелепой попытке вырваться единственное, что у меня вышло сделать, – это пару неуверенных шажков по поросшей мхом земле. Вдоль стен большого зала по обеим сторонам стояли длинные столы. Одни фейри сидели на скамьях, качались в лиственных гамаках и лежали на мягком полу, пока другие со своих тонких пальцев кормили их странными красными и оранжевыми фруктами. По сравнению с лесными фейри, Тетис, стоявший подле меня, выглядел совершенно отстраненным, непохожим на других фейри. Неким существом, которое протащило бы меня – возможно, даже не осознав этого – через все пространство зала, прежде чем мне удалось бы выдавить из себя хоть словечко.

– Мне нужно поговорить с Калдамиром, – произнесла я. Дыхание сбилось в неритмичной гонке за моим бешено колотившимся сердцем. Звуки воспринимались блекло и глухо, но в этот раз дело было вовсе не в отравляющем легкие человека воздухе и не в волшебном озере. – Он бы никогда…

– А кто, по-твоему, все это затеял?

Мои губы сжались.

Ну конечно. Он. Он обманул меня. Вынудил поверить, что станет оберегать, когда на самом деле всего лишь хотел убедиться, что я доживу до жертвоприношения.

Именно подобной подлости и следовало ожидать от фейри.

Мы резко остановились в конце двух длинных столов, где, возвышаясь над остальными, расположился третий. Корни здесь наслаивались друг на друга, переплетались, практически достигая фейри, восседавшего за центральной частью стола. На сей раз даже сверхъестественная красота Никса не смогла вытеснить из моей головы навязчивых пугающих мыслей.

Вот оно. То, зачем меня привели сюда.

Самая ужасная судьба из всех возможных.

Мужчины и женщины начали занимать свои места по обеим сторонам центрального стола, но только севшие ближе всего к принцу, казалось, не были всецело и безнадежно ослеплены его очарованием. Тетис слегка закатил глаза, изобразив перед Никсом полупоклон, а затем подтолкнул меня вперед.

Кланяться я отказалась. Но, разумеется, выбора у меня не было: под моими ногами проявились корни и потянули мой корпус вниз. Узловатым подобием пальцев они надавили на позвоночник, и единственное, что оставалось сделать – согнуться пополам.

Они пресекли возможность шевелиться, пока Никс движением руки не приказал им слиться с полом. Может, они и заставили меня склониться, но не смогли стереть оскал с моего лица, когда я в очередной раз посмотрела в глаза принцу лесного народа.

– Я несказанно рад тому, что озеро не испортило тебе настроения. Армин как раз рассказывал о твоем недолгом погружении. – Никс прищурил глаза, неторопливо осмотрев меня. Взяв из миски последнюю вишенку, он оторвал черенок и закинул ягодку в рот. Когда она лопнула на его губах, он наклонил голову и осторожно сплюнул косточку обратно в миску. Отодвинув ее, принц снова заговорил. Моя решимость дрогнула всего на мгновение под тяжестью его взгляда.

– Ты вовсе не выглядишь взбешенным.

– Внешняя сторона всегда обманчива, – ответил Тетис, в итоге отпустив мою руку и направившись к столу, чтобы занять оставшееся свободное место рядом с Никсом. – Если уж на то пошло, взгляни на себя.

Либо Никс проигнорировал замечание Тетиса, либо, вероятнее всего – как мне начало казаться, – он вовсе не понял его слов, потому что все внимание манерного принца было приковано ко мне. Именно его взгляд не позволял сдвинуться с места даже теперь, когда рука Тетиса больше не мешала мне бежать.

Этот испытывающий взгляд и сотня фейри, окружавшая меня, из которой каждый страстно желал подчиниться очередному приказу Никса… О Калдамире и остальных принцах не шло и речи. Как вообразить, что я смогла бы дойти до другого края главного стола.

На расстоянии я видела остекленевшие взгляды фейри, но знала, что долго они смотреть не смогли бы. Если того не пожелал бы Никс.

– Ты выглядишь так, будто привидение увидела, глупышка.

Жакет Никса был распахнут, рубашка под ним же – расстегнута. Из-под нее проглядывалась гладкая, рельефная грудь. Он наклонился ко мне, и я впервые заметила простенькое ожерелье, обвившееся вокруг его шеи. Крошечный, очень тонкий корешок, перекрученный в подобие колье на его ключицах.

Тетис проследил за моим взглядом и тоже подался вперед, заговорщически приподняв брови.

– Последние полвека Никс никак не может определиться со своими чувствами к дереву.

Мне нечего было сказать в ответ на это, и он добавил:

– То есть формально она лесная нимфа. Что, соответственно, также делает ее деревом.

– И формально, – нахмурившись, произнес Никс, – мы больше не вместе.

– И все же ты носишь ее подарок.

– А что? Мне нужно было его выбросить только потому, что мы больше не встречаемся? – поинтересовался Никс. – Серьезно, Тетис, – сказал он, и на его лице проступило беспокойство, когда он, извернувшись в кресле, посмотрел на Тетиса, – мне нужно было его выбросить?

Тот ничего не ответил. Калдамир опередил его.

– Не думаю, что Делф заинтересована в способах вызвать напряжение в штанах Никса. И в меньшей мере ее интересует, какие он носит украшения.

Он был прав. Сейчас это занимало меня меньше всего: мои колени подкашивались, и никакие смешки принцев не могли этого остановить.

Взгляд Никса метнулся ко мне. Прищурившись, он снова посмотрел на Тетиса.

– Эй, ты! Что ты ей рассказал? Она буквально совладать с собой не может.

Он взмахнул рукой, и стол разделился надвое посередине, как древесные стены входа в Лесной двор раньше, образовав проход, ведущий на противоположную сторону, между двумя рядами других столов. Пока я наблюдала за этим, прямо за спиной у Никса из земли вырос своего рода пьедестал. Калдамиру явно не понравилось, что его неприличным образом проигнорировали, но сейчас на него не стоило обращать внимания.

Оно было привлечено тем, что лежало на пьедестале: еще один корень, заточенный под лезвие.

– Шаг вперед. – Следующие слова Никса стали приказом. Я не смогла не подчиниться ему.

Все верно. Если он собирался принести меня в жертву на виду у всех своих подданных, то вряд ли получилось бы противиться ему. Но где-то глубоко пульсировала надежда, что я умру, сохранив хоть толику сбереженного достоинства. Мне не довелось стать героиней для моей деревни, но однажды Сол узнает, как я стала героиней для него. Лишь в этом был смысл. Мысли цеплялись за эту идею, когда я шагала вдоль промежутка между столами на другую сторону.

Над головой закатное солнце осветило ветви, отчего стало казаться, что сами они мерцают золотым сиянием. Зеркала, подвешенные на природных балках, ловили свет, бликами ниспадая на нас, подобно россыпи падающих звезд. Вскоре солнце будет поглощено горизонтом, но в это короткое мгновение весь лес будто окрасился пламенем расщепленных лучей.

От Никса исходил жар, которого я не чувствовала ни от кого другого. Стоять так близко к нему было невыносимо. Неудивительно, что остальных тянуло к нему, как мотыльков на огонь.

– Калдамир был достаточно любезен, раз привел тебя сюда согласно условиям сделки, которую заключил с твоим лордом, – говорил он, вглядываясь в мои глаза. – И теперь я исполню свою часть.

С этими словами он без промедления потянулся за клинком, схватил его с пьедестала и полоснул кончиком лезвия по моей вытянутой ладони прежде, чем я успела отшатнуться. Орудие со стуком упало на стол. В зале воцарилась тишина, когда он наклонился и прижал свои полные губы к порезу.

Тонкая рука принца обхватила мою, заслонявшую его лицо, и губами он поглощал железо моей крови. Когда Никс снова поднял голову, на изумительной золотистой палитре его кожи бесстыдно багровело темно-красное пятно. Моя кровь наполнила его уста, словно сок от раздавленных вишенок, чьи косточки он сплевывал прежде.

В третий раз я услышала уже знакомый рокот магии. Из неизвестности взявшийся легкий ветерок коснулся и без того хаотичных завитков волос Никса, в то время как миска в его руках начала вибрировать.

Калдамир, Тетис и Армин подались вперед. Лица их напряглись.

Косточки в миске принялись дрожать и изменять свою форму: раскрылись крошечные крылышки, выросли ножки, и так образовалось несколько похожих на комариков существ, которые приподнялись над миской и на мгновение зависли в воздухе.

Лица четырех принцев озарились надеждой. Но та была столь же кратковременной, как и существование маленьких порожденных магией существ. Почти сразу после того как эти крошечные создания невысоко воспарили, они превратились в черный пепел на дне своей погребальной чаши, в которой неведомая сила даровала им короткую жизнь.

Как только это произошло, прекратился рокот. Некая пустота заполонила зал, а за чувством опустошенности в сердцах присутствующих последовало горьковатое послевкусие.

Калдамир нарушил тишину, ударив рукой по столу:

– Этого недостаточно.

Трое остальных принцев фейри упали обратно в кресла.

– А я предвещал, что будет именно так, – проворчал Армин. Он подергал ткань, обернутую вокруг его плеч, в попытке скрыть разочарование.

Аромат крови и меда овладел моими рецепторами, когда Никс запрокинул голову и на секунду закрыл глаза. Его ноздри раздулись от глубокого вдоха. Когда он наклонил голову назад, чтобы взглянуть на меня, я уловила намек на знакомое озорное лукавство, которое уже привыкла видеть в глазах Тетиса.

– Во всяком случае, условия этой сделки выполнены.

Сердце все еще колотилось в груди.

– На этом… все?

Я заметила, как Никс взглянул на раненую им ладонь, прежде чем отпустить мою руку. Она уже заживала.

– Но как…

– О, обожаю вас, людей! Вы потрясающе простодушны, – звонко рассмеялся Никс. Он снова схватил меня за запястье, повернув его к заходящему солнцу. – Ты же не думала, что я собираюсь впустую растратить всю эту сладкую кровь, не так ли?

– Всему причина – флюиды фейри, позволяющие ранам быстро затягиваться. Лечить ими можно и обычного человека, если ему повезет, – откуда-то со стороны раздался резкий и четкий ответ Калдамира. Неудавшееся таинство магии истощило его терпение. Он уставился на опустошенный им наполовину кубок с вином. – Не то чтобы кому-то из людей действительно настолько везло…

Вместе с Никсом мы наблюдали за тем, как порез на моей ладони затягивался, пока от раны не остался лишь небольшой серебристый шрам.

На мгновение я задумалась, были бы рассказы о фейри абсолютно такими, какими они существовали, если бы людям стало известно нечто подобное… Возможно, мы бы давным-давно придумали способ заманивать фейри в ловушки и использовать их в своих корыстных целях, не желая их исчезновения. На этот счет назрел вопрос: ненавидели бы мы фейри так сильно, если бы понимали, какой силой они обладают?

Силой, которая могла бы нам помочь без претензии на истребление нашего рода.

На Никса, казалось, эта неудавшаяся попытка создать новых насекомых взамен тем, которых погубили мы с Калдамиром, произвела меньшее впечатление, чем на остальных. Тетис сделался необыкновенно молчаливым, а Армин, обычно тихий и спокойный, начал ерзать ногой под столом.

Принц лесного племени все еще держал меня за руку. Большим пальцем он рисовал круги на тыльной стороне ладони. Остатки внутреннего жара погасли, когда он поднял на меня взгляд.

– Я уже давно не видел людей, но все еще помню, как они должны выглядеть. Не припомню никого из них, похожих на тебя.

– Не думаю, что кто-то из нас припомнит, – произнес Армин, сидевший по другую сторону от него. Он продолжал беспокойно постукивать ногой. Искоса посмотрев на меня, он перевел взгляд на Калдамира. Никто из них не проронил ни слова, но я заметила, как Тетис наблюдает за ними.

Только Никс оставался в некоем забытьи, ведь его внимание все еще было приковано к моему лицу, словно я была загадкой, которую он пытался разгадать. Закат к тому часу истлел на горизонте, оставив зеркала позвякивать на невидимом ветру. Их пляшущие в переливах уже пропавшего сияния огоньки померкли в мгновение ока.

Только после этого Никс отпустил мою руку и откинулся в кресле:

– Хотя бы с этим делом разобрались, – сказал он. Усталость, казалось, не задерживалась на его лице дольше нескольких секунд. Она тут же сменилась привычной улыбкой. – Давайте же наслаждаться оставшимся вечером, пока нам не пришлось снова возвращаться к унылой реальности.

– В каком смысле «разобрались»? – спросила я, отвернувшись от Никса и посмотрев на Калдамира, а затем на двух других фейри, сидевших рядом с ним. – Мне казалось…

– Только не говори, что решила, будто мы намеревались тебя убить, – ответил Тетис, ступив вперед. – Было необходимо, чтобы Никс отведал немножко твоего страха.

– Немножко…

– В малых ритуалах именно страх имеет значение. Ты правда думаешь, что мы дикари?

– Да.

Тетис разразился волчьим смехом, и его нога соскользнула с края стула, на который он ее водрузил.

– По крайней мере, она не лжет, – сказал он, придя в равновесие шаркающими движениями. Его золотые глаза мерцали в увядающем свете, когда он изучал меня во всем моем упоении участившимся сердцебиением. Ибо сердце мое снова забилось чаще, но на этот раз не из-за страха.

– Право, какая жалость.

Я хотела спросить Тетиса, что он имел в виду, и по большому счету хотелось задать тысячу вопросов, но только один действительно имел значение.

– Значит, я могу вернуться домой?

Армин отпрянул, услышав мои слова, и лицо его исказилось от омерзения. Однако ответил мне Калдамир:

– Ни в коем случае.

– Но ведь условия сделки…

– Это никак не связано со сделкой, – отрывисто прыснул словесным ядом Калдамир. Взгляд его все еще был прикован к бокалу, хоть тот уже давно опустел. Он воспринял неудавшийся ритуал болезненнее всех остальных. – Ты не сможешь добраться до моста к сроку.

– К сроку?

– До окончания празднования Мидсоммар, пока древняя магия снова не утечет… – ответил Тетис, взяв фрукт, который тут же равнодушно уронил на стол – сквозь пальцы.

Мое сознание изматывалось в панике.

– Что ж, так и быть. Подожду до следующего праздника. Но как долго продлится ожидание?

По мере того как угасал свет, в комнате становилось холоднее. Отстраненное выражение, с которым на меня смотрели фейри, начало сменяться колющим голодом. Не мной одной было это подмечено. Пусть Никс и оставался в блаженном забытьи, в уголках его глаз проступала все та же выводящая из себя улыбка, а Калдамир с Армином начали беспокойно перебирать столовые ножи.

Даже Тетис выпрямился в спине. Мышцы его напряглись.

– Пару месяцев, – отвечал Калдамир, все еще играя с ножом в опасной близости от моей только что исцеленной руки, которая смирно покоилась на столе. Я отдернула ее и прижала к груди, хоть она уже и не болела.

– Всего пару месяцев? Да, я могу подождать. А затем точно вернусь в свой мир.

– К тому времени будет уже слишком поздно.

В его словах послышалась холодность, но я продолжила давить, несмотря на нараставшее вокруг нас беспокойство. Рука Калдамира замерла, его пальцы крепче обхватили рукоять ножа.

– Слишком поздно… Но почему?

– Потому что к тому времени ты уже будешь мертва.

Глава тринадцатая

К тому времени ты уже будешь мертва.

Это было не первое предупреждение со стороны Калдамира, но именно оно жалило сильнее всего.

– Это еще почему? – потребовала я объяснений. – Почему я умру до следующего праздника?

– Потому что ты – человек, – ответил Калдамир. Голос его внезапно прозвучал очень устало. – Люди не приспособлены к тому, чтобы жить в мире фейри. Тебе повезет, если дотянешь до аконца недели… Что уж говорить о конце лета…

Я потрясла головой.

– Но озеро…

– Озеро – всего-навсего временное решение, – произнес он, не дав мне закончить. – Оно не избавит тебя от смерти, только отсрочит ее. Ты всего лишь простой человек.

– Да, если б она действительно была «простым» человеком…

Эти слова произнес Тетис, который все еще сидел рядом с Калдамиром. Он не смотрел на меня. Только наблюдал за тем, как фейри будто под неведомым гипнозом встают со своих мест.

– Не к месту рассуждаешь, – сказал Калдамир, и в его голосе послышалась угроза. – Это невозможно.

– Я лишь хочу обратить внимание на кое-что важное, – продолжал Тетис, проигнорировав его, – взгляни на нее и скажи, что ты этого не видишь.

– Довольно!

Калдамир встал, со скрежетом отодвинув стул.

– Нужно увести отсюда Делф, пока двор не разошелся в своем буйстве. Только если ты не хочешь сказать, что твои ритуалы по случаю Мидсоммар изменились, Никс.

Лучистая улыбка Никса сообщила ему все, что он намеревался узнать.

– Уверена, что не желаешь присоединиться? – спросил Никс, заслонив своей рукой мою. Коснувшись моей нежной кожи, испещренной ранее проявленными рабочими мозолями, он провел пальцем по моей ладони. Никс прикрыл глаза и приоткрыл губы, кончиком языка облизнув их приподнятые уголки. – Для меня будет честью показать тебе настоящий Мидсоммар в Лесном дворе. Так сказать, подарок к твоему дню рождения, если Калдамир не соврал насчет него.

И только когда я увидела, как руки, принадлежавшие самой красивой женщине, стоявшей позади него, скользнули вдоль его плеч и оказались на груди, мне стало ясно, что он имел в виду. Томное нетерпение всего двора мною было истолковано неверно.

Разгоревшись с новой силой в моей грудной клетке, жар прилил к щекам от того, что мой первый порыв, заслонивший голос разума, был не отказывать ему.

– Да брось! Как будто ей хотелось провести всю ночь с тобой в компании пары-другой стручков!

Никс резко повернул голову и злобно посмотрел на Тетиса. Но прежде, чем он успел хоть что-либо сказать, Калдамир потянулся к моей руке.

– Нам пора уходить. Сейчас же.

Никс надул от досады губы, но тут к сжимавшей его грудь женщине присоединилась еще одна пара рук, на этот раз принадлежавшая темноволосому юноше, чья красота практически не уступала искушающей лучезарности Никса. Он покорно склонился перед своим правителем, отчего на лице принца не осталось и следа раздражения.

– Многое теряете. Тогда в следующий раз, Калдамир…

Армин поднялся, а Тетис последовал за ним. Однако Тетис был настроен покинуть зал не так решительно, как двое остальных фейри. Я заметила, как его взгляд блуждал по комнате, упиваясь зрелищем сладострастного разврата, стремительно перераставшего в нечто большее.

– Спасибо за гостеприимство, Никс, – в вежливом поклоне произнес Армин.

Никс не ответил. Его тело поглощали губы, скользящие по его гладкой золотистой коже, и уже большее количество рук, срывающих и без того скудные слои ткани, накинутые на него. Собор вокруг нас содрогнулся от дуновения ветерка, проникшего через пустые оконные проемы.

Фейри вторили присутствию этой силы.

Миловидный юноша-фейри, склонившийся подле королевской особы и протиснувшийся между его коленей, без колебаний придвинулся к своей цели, сдерживаемой пленом завязок на штанах. Все те, кого поглотила неистовая жажда, двигались чувственно, неспешно, подначиваемые стонами, срывавшимися с губ принца.

Калдамир взял меня за руку.

– Нам пора идти. – Взглядом он встретился с Армином и Тетисом. – Нам есть что обсудить.

Но сколько бы он ни пытался увести меня, сдвинуться, будучи приросшей к месту, не получалось, настолько сильно я была зачарована. Меня нельзя назвать стыдливой, но я еще никогда не видела зрелища, подобного тому, что сейчас разворачивалось перед моими глазами. От этого действа по телу разлился жар, тот самый, что скапливается в предвкушении между бедер, вызывая глубокое, первобытное, дикое желание.

Никс явил всю свою наготу в исключительной красе, окончательно избавившись от одежды. С плотью принца ниже пояса в неуловимых движениях фейри с темными волосами породнилась плоть чужого рта. Послышался очередной сдавленный стон. Молодой парень в неприемлемо-вожделенном соседстве с Никсом принялся двигаться в такт затрудненному дыханию принца.

Чем больше я наблюдала, тем труднее становилось отвести взгляд. Особенно когда глаза Никса открылись, обнаружив меня.

Женщина, изнемогавшая в экстазе рядом с ним, развязала одну из бретелек своего платья, явив взору идеальную грудь, которую она в то же мгновение поднесла к губам Никса. Мое тело начал теснить впившийся в талию корсет, когда принц приник к ней, приступив изнеживать сосцы, словно младенец, не отрывавшийся от груди матери; одной своей рукой он нетерпеливо мял ей вторую грудь, а другой взъерошивал темные волосы уже знакомой мне сладострастной персоны, неспособной отстраниться от тазовой области принца.

Какое-то время его взгляд оставался прикованным ко мне.

Не только возле Никса его подданные предавались наслаждению. В мгновение ока весь зал превратился в сплошное скопление обнаженных тел. Воздух, когда-то медово-сладкий, стал густым и до омерзения приторным от запаха сношений.

Ко мне тянулись десятки рук, дергая за подол юбки и шнуровку корсета.

Какое-то время взгляд принца оставался прикованным ко мне.

Женщина, овладевавшая им, оторвалась от алчущих губ Никса и шагнула ко мне, чтобы потянуть за собой. Платье, расстегнутое на ней теперь с обеих сторон, соскользнуло, упав к стройным ногам, полностью обнажив ее гибкое тело.

Она пыталась увлечь меня за собой, на секунду вырвав из цепкой хватки Калдамира. Ее тело изгибалось позади меня, подталкивая в распростертые объятия обнаженного Никса.

– Присоединяйся к нам, – прошептала она, прижавшись влажными губами к моему уху. Голос ее был таким же тягучим, как и мед, растекавшийся грешной сладостью по ладони Никса прежде. – Мы поможем тебе познать блаженство, которое тебе и не снилось.

Воодушевленный словами соблазнительницы, парень, застывший в коленях перед величием Никса, отодвинулся, заставив принца разочарованно вздохнуть, пока его блестящее от влаги достоинство пульсировало, обременяя чужую грудь.

Тогда он поднялся, вцепившись в меня лукавым взглядом, и следом протянул руку, стараясь притянуть меня к себе.

– Ты ничуть не пожалеешь.

Воздыхательница за моей спиной рукой ощупала мою грудь, пальцами прокралась к узлам на моем платье и начала их расплетать. И только когда Никс в учащенном дыхании сам протянул свою ладонь, я почти было поддалась соблазну.

И не смогла бы не поддаться, если бы грубые руки внезапно и крепко не сжали мои.

– Мы уходим, Делф.

Калдамир вырвал меня из рук обоих фейри, развернув лицом к себе:

– Уверяю тебя, худшего времени для заключения сделки с фейри, чем исход Мидсоммар, просто не придумаешь.

Позади меня раздались раздосадованные возгласы Никса:

– Ну вот, снова ты все портишь, Калдамир!

Калдамир проигнорировал его.

Он стоял так близко, что я видела каждую морщинку в уголках его глаз как единственное подтверждение того, что он старше меня. Так близко, что я почти чувствовала привкус выпитого им вина, передаваемый его дыханием.

Освободив из крепкой хватки мои дрожащие руки, он в ответ протянул свою ладонь.

– Пойдем же, Делф. Конечно, если ты не хочешь в скором времени вырываться из мышеловки.

Были ли виной тому Мидсоммар, Никс и тот пылкий жар, вскормленный очарованием принца, или я сама, но я хотела почувствовать вкус выпитого Калдамиром вина. Именно по этой причине на мгновение я невольно уставилась на его руку, прежде чем нехотя взять ее.

Мне не нужно было зеркало, чтобы понять, что даже в сгущающейся тьме видно, как розовеет мое лицо. И я позволила Калдамиру вытащить меня из зала. Праздные телеса расступались перед нами в последние секунды перед его приближением, чтобы не угодить ему под ноги.

– Я… Я вовсе не собиралась заключать с ними сделку, – наконец выдавила из себя я, когда мы выбрались на прохладный ночной воздух. Когда собор с его приторным воздухом был оставлен позади, ко мне вернулась способность мыслить здраво. В небе всходила одинокая луна. Ее серебристый свет рождал на земле новые тени от корней и камней.

– Ты в этом так уверена?

Тетис.

Он появился сразу после нас, не попрекнув себя возможностью бросить полный желания взгляд сквозь дверь в зал для пиршества. До того места, где мы оказались, все еще доносились звуки совокупления: вздохи, мычание и ритмичные движения тел, соединявшихся друг с другом.

– Ох, расслабься, милая, – сказал он, подкравшись сбоку и положив сильную руку мне на плечо. – Желание присоединиться – вполне естественно. Это просто инстинкты фейри.

– Заглохни.

На этот раз руки Калдамира сжались в кулаки:

– Закроем эту тему.

Он снова дернул меня за руку, на этот раз не совсем нежно, и повел нас по извилистым тропинкам прочь от беспрестанно нарастающего шума.

Тетис, казалось, не готов был так просто сдаться.

– Нет, Калдамир, тема не закрыта. Не говори, что ты не думал о том же.

– Не сейчас!

Тетис продолжал, несмотря даже на нежелание Калдамира смотреть в его сторону.

– А когда? Когда будет уже слишком поздно? Или ты уже забыл, что ты тут не единственный принц, у которого есть долг перед его народом?

Калдамир отпустил мою руку только для того, чтобы зверем броситься на Тетиса. Я еще никогда не видела, чтобы кто-то двигался с такой стремительностью. В считанные секунды он оказался возле темной груди фейри вплотную – их взгляды встретились. Калдамир был на несколько дюймов выше, но этого недоставало, чтобы заставить Тетиса отступить. Во всяком случае, на гнев Калдамира из недр злости высвободилась иная ярость:

– Тебе ли мне рассказывать о долге? – спросил Калдамир. – А чем я, по-твоему, занимаюсь? Почему я, по-твоему, вообще привел ее сюда?

Тетис не отступал:

– Я просто говорю… если она та, на кого мы рассчитываем, то следует действовать быстрее.

– Как бы мне ни было от этого противно, но я согласен с Тетисом, – заявил Армин, прервав в конечном счете свое молчание.

Калдамир сделал шаг назад, но не отступил от морского принца. Он встал между двумя фейри, словно решая, кто из них представлял большую опасность.

– Если вы думаете о то�

Скачать книгу

Analeigh Ford

A VEIL OF TRUTH AND TRICKERY

Печатается с разрешения автора и литературного агентства Reverse Publishing House LLC.

Глава первая

Над миром нависло проклятье.

И этим проклятьем была я.

«Проклятая», – слышалось в шепоте. «Проклятая», – читалось во взглядах.

Я была живым воплощением фейри, а значит, в покое меня не оставят никогда.

Неизменным оставалось только одно.

Куда бы я ни пошла, мне бы, скорее всего, не стали доверять. А уж тем более считать своей.

Я не могла их за это винить. Едва ли.

Они оставили след, когда еще были здесь. И последним, судя по всему, была я.

И я ждала больше всех остальных… но не по той причине, которую можно вообразить.

Они надеялись, что освободятся от страха.

Я же… втайне я надеялась оказаться проклятой.

Мне была противна мысль, что после стольких лет жизни изгоем я внезапно узнаю, что все это было напрасно.

– Делф, если ты сейчас же не отнесешь бутылку, Рафул тебе голову оторвет.

«Зачем держать девушку, отмеченную фейри, так близко?»

– Ай-ай-ай, Асцилла, – промурлыкал он с насмешливым неодобрением в голосе. – Разве можно себя так вести, когда на носу Мидсоммар?[1] Если Рафул об этом узнает, то нерасторопность Делф будет наименьшей проблемой.

Даже темнота больше не могла скрыть румянец, полыхавший на моих щеках.

– Не выйдет. Я никуда не пойду. Нужна лорду Отто.

Только после того, как пройдет Мидсоммар и я перерасту возможное проклятье.

И уж точно мне не хотелось думать, что этот день придет раньше, чем я рассчитывала.

– Ах ты, мелкий…

– Что здесь происходит?

Голос, присоединившийся к нам в тесном погребе, заставил нас троих вытянуться в струнку.

– Ничего, сэр, – ответил он, поспешно отходя от меня на шаг.

Рафул прищурился еще сильнее, но он пришел сюда не из-за Леофвина. Ему нужна была я.

Щелкнув пальцами, он указал на бутылку вина в моих руках:

– Это сегодня не подойдет. У лорда Отто гости.

Я взглянула на бутылку:

– Но он всегда подает гостям это вино.

Мой взгляд метнулся к полке, о которой он говорил, и, несмотря на кожаный хруст, я не могла не спросить:

– Вы уверены? Осталась всего одна бутылка. Отто…

Мне уже доводилось видеть, как хмурится Рафул, но в этот раз все было иначе.

Я прикусила язык, чтобы не вскрикнуть; привкус железа во рту был горче желчи.

Он имеет в виду мои окровавленные десны и длинный красный след над лопатками.

Леофвин недолго сомневался – кивнув, он отступил:

– Как скажете, Рафул.

Мне было все равно. Я никогда не умела вовремя прикусить язык.

Ведь прямо передо мной стоял фейри, первый за многие десятилетия.

Глава вторая

Он выглядел не так, как полагалось выглядеть фейри.

Но с того самого мгновения, как я его увидела, я точно знала, кто он такой.

Они мерцали в тусклых лучах, как будто каждый мягкий локон подсвечивался изнутри.

Но на этом мягкость заканчивалась.

Он возвышался надо мной: почти семь футов[2] ростом, широкие плечи и руки, способные без труда выжать жизнь из человека. Это было не стройное существо из сказок. Он был крупным, грозным и очень реальным.

Однако дело было не только в этом, не только в его ошеломляющем присутствии. Было какое-то предчувствие. Аура.

Опасная.

Притягательная.

– Мне… Мне не следует быть здесь, – пробормотала я, не осмеливаясь отвести от него взгляд.

Они – трикстеры[3].

– Я бы не был так в этом уверен.

Первая моя ошибка.

Как оказалось, недостаточно быстро.

– Эти следы на твоей коже… Откуда они?

«Он меня оценивает», – поняла я. Но зачем?.. Я не имела ни малейшего представления.

Покачав головой, я еле слышно произнесла:

– Я думаю, вы и так знаете ответ.

Когда в деле замешаны фейри, речь может идти только об одном.

Заключение сделок.

– Вы… Вы уверены?

– Оставь нас, – велел он, – и передай Асцилле, чтобы отвела тебя домой.

– Но Мидсоммар…

У меня не было выбора, кроме как подчиниться.

Во всяком случае, еще дальше.

Фейри больше не были страшной сказкой, рассказанной на ночь.

Фейри. Фейри был здесь.

И он видел меня.

Даже больше: он видел, что я такое… Он узнал меня.

* * *

– Да что с тобой? Ты как будто привидение увидела.

Такие же фейри, как тот, который на правах гостя сидел сейчас в гостиной лорда Отто.

Вот бы неприятное ощущение в животе тоже исчезло.

Я отпихнула ее руку и потрясла головой, прогоняя мысли о том, что осталось позади.

Рафул не из тех, кто прощает неуважение, каким бы незначительным оно ни было. По возвращении меня ждет порка.

Если к тому моменту от поместья что-то останется.

У меня и так было достаточно неприятностей от фейри, хоть лично я с ними дела и не имела.

– Что? Отто решил, что прождал уже достаточно?

– Это был вопрос времени. Ну, знаешь, этот его масленый взгляд… и руки.

Странно слышать от него такое, особенно учитывая, что меньше часа назад он сам добивался того же самого.

Лавиния продолжала сосредоточенно смотреть вперед, но ее плечи напряглись.

Асцилла еле слышно вздохнула:

– Возможно, ты права.

Я отстала еще на шаг, мой взгляд снова обратился к дороге впереди.

Но она меня не услышала.

Телега во главе нашей группы резко остановилась.

Перед нами возникли две наездницы, их кобыла вынырнула из леса, словно призрак в ночи.

Я сразу же поняла, кто они такие. А что еще важнее, я знала, зачем они пришли.

Вернее, за кем.

Знали они или нет, но пришли они за мной.

Глава третья

Как только Асцилла заметила всадниц, она тут же постаралась заслонить меня собой.

Я уже имела дело с ними раньше.

На секунду он замер, искоса поглядывая на ворчащего возницу и Лавинию, стоящую сбоку от него.

– Мы не ругаться пришли. У нас есть новости.

Особенно если учесть, что все мы были абсолютно трезвы.

Одно и то же послание вот уже на протяжении двадцати одного года. Послание, звучавшее и задолго до этого.

Мне было почти жаль девушку с поводьями. Почти.

Выражение лица Леофвина не изменилось, поэтому женщина посмотрела на Лавинию.

– Какая жалость: такой красоте суждено угаснуть лишь оттого, что ты слишком глупа, чтобы прислушаться.

Всю нашу компанию передернуло: женщина совершила ошибку, сказав это, а Лавиния приготовилась плеваться ядом.

Но не с ней.

Она наконец заметила меня.

– Не двигайся, девушка-фейри.

Затем все они последовали за ним.

Бессмысленно дожидаться девушку-фейри.

Эти слова могли бы вызвать реакцию у кого-то другого, но я к ним давно привыкла.

– Неужели никто не проверил ее? Вдруг она подменыш? Знаешь, как проходит проверка?

Ее взгляд снова переместился на меня, в нем не было ни капли дружелюбия, только ненависть. Ко мне.

С губ Асциллы сорвался едкий смешок:

– Скорее, человеческое дитя разорвут на части дикие животные или оно просто умрет от холода.

Лошадь шагнула еще ближе, и мы с Асциллой отшатнулись, не давая копытам раздавить наши ноги.

Затем он посмотрел на остальных – Лавиния осуждающе прищурилась – и развернулся. Он бросил нас.

Бросил меня.

– Злобная старая карга, – проворчала Асцилла.

– Да… – произнесла я, бросая последний взгляд на исчезающее поместье. – Злобная.

Предательство Леофвина ранило больнее.

Однако совсем скоро оно покажется незначительным по сравнению с тем, которое ждало меня впереди.

Глава четвертая

Она ведь тоже все видела.

В конце концов, я тоже это видела.

Именно поэтому я спешила, как могла, чтобы поскорее убраться подальше от поместья.

Но не все страхи испарились. И я была тому живым подтверждением.

Асцилла и остальные были дома. Для них короткое, но такое насыщенное путешествие осталось позади.

Для меня же все только начиналось.

– Ну, – ответила я, повыше забрасывая мешок, – а я нет.

– Уверена, что не хочешь присоединиться?

– Уверена?

Я попыталась выдернуть руку, но он даже не шелохнулся.

– Неужто не рада видеть героя, вернувшегося с фронта?

Дрей оскалился, его пальцы сжались сильнее.

– Ты не понимаешь, что говоришь.

Ответить мне не дали: Иксора и Нейрис наконец приблизились к нам.

Однако не убежал. На секунду его лицо озарила улыбка, но потом он вспомнил, что надо скорчить злую гримасу.

– В этот раз ты слишком долго не возвращалась, – сказал он, хлопая глазами.

Я засмеялась, но как-то сдавленно, ведь он был прав.

– Мне нужно работать. Ты же знаешь.

– По-моему, «белая ворона» не совсем соответствует тому, как это называют жители.

– Хоть кто-то рад меня видеть.

– Я рад тебя видеть! – крикнул Сол, и я посмотрела на него.

– Ты просто надеешься получить конфет.

В ответ я выгнула бровь:

– Слишком взрослый для конфет? Не знала, что так бывает.

Очередная полуулыбка тронула уголки губ отца.

– Мне кажется, первый муж Нейрис виноват в этом гораздо больше.

Возможно, это было единственное, в чем мы со сводной сестрой сходились во мнениях.

– Радует, что он способен задать ей жару.

Оказывается, не я одна так думала.

– Знаешь, если ты хотела прийти домой на свой день рождения в этом году, могла просто попросить.

Слова отца прозвучали как удар под дых.

– О да, знаю.

На этот раз мой выпад не остался незамеченным.

– Я знаю, Нейрис тебе не нравится, но ведь это не только ее вина. Она же не напрашивалась возиться с тобой.

– Возиться со мной?

Внезапно я поняла, что отступила назад, сердце громко стучало.

– Было бы прекрасно.

Нейрис наконец подошла достаточно близко, чтобы услышать, и, естественно, не преминула согласиться.

Я не смогла удержаться от улыбки. Вот что творило его личико с людьми, и даже со мной.

– А что с лордом Отто? – прокричала я в ответ.

Его рука взметнулась за плечо, указывая на дорогу.

– А это разве не его карета?

Моя улыбка померкла.

Их внимание привлек тот, кто ехал рядом с каретой.

Не успела она с грохотом остановиться у нашей калитки, а я уже знала, что случилось самое худшее.

Потому что лорд Отто был тут, и не один. Он привез с собой фейри.

Глава пятая

– Это не означает, что ты не проклята, – огрызнулась она в ответ. – Иначе зачем еще ему быть здесь?

С этим поспорить я не могла.

Зачем еще ему приезжать сюда?

Несомненно.

Я оглянулась на дверь, которую Иксора поспешно запирала за собой.

– Не стоит ли мне тоже спрятаться? – неуверенно спросила я.

Отец не торопился с ответом, но, когда он заговорил, я медленно перевела взгляд с двери на него.

– С чего бы тебе прятаться?

Или получить то, что им причиталось.

За воротами продолжали собираться люди, подступая с каждым шагом все ближе, чтобы рассмотреть фейри.

Чтобы понять, зачем же он пришел.

Как будто я этого не знала.

Наконец лорд заговорил, но он не представился. Он извинился.

– Лорд Отто, прошу, скажите, что вы этого не сделали, – едва вымолвила я.

– Нет необходимости. Не хочу терять время. К тому же у меня уже есть то, из-за чего я пришел.

– И что же это? – затаив дыхание, спросила я.

– Ты.

Естественно, я и так знала ответ, но тем не менее мое сердце замерло.

Я не ответила, и Калдамир наклонился еще чуть ближе, слегка нахмурившись.

– Это значит, что ты поедешь со мной в королевство фейри.

Мне не дали возможности ответить: мачеха ответила за меня.

Ну конечно, именно этого она и боялась.

Как оказалось, не только меня разозлил ее ответ.

– Как мне кажется, я оказываю всем вам услугу. – Он снова повернулся ко мне. – И прежде всего тебе.

– Какое вы имеете право? – спросила я. – Я не домашний скот, чтобы мною торговать.

Калдамир наклонил голову, разглядывая меня.

Я стиснула зубы, но он все равно понял, что я выдавила из себя:

– Только формально.

– Но ведь это не моя сделка, – настояла я. – И почему именно я? Разве вы не можете выбрать кого-то другого?

– Зачем бы мне это делать, когда судьба так милостиво уже выбрала за меня?

Лорд Отто разрушил и эту надежду, не успела она вспыхнуть.

Он покачал головой:

– Либо ты, либо все они.

Я уставилась на него с ужасом:

– Все они?

– Вся деревня целиком будет порабощена королевством лесных фейри, – спокойно ответил Калдамир.

Они считали, что для этого я и была рождена.

Возможно, они правы.

Я еще ни над чем так сильно не смеялась.

Наконец остатки веселья утихли, растаяли на языке от разливающегося по покрасневшему от ярости лицу жара.

– Проявили бы порядочность и были бы честны… если ваш вид на такое способен.

У него тут же перехватило дыхание, словно для него тоже было облегчением, что больше не надо притворяться.

– Так и что же ты выберешь? Все мы, так или иначе, – рабы древней магии. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Я почувствовала, как вся деревня затаила дыхание.

Я сделала это ради Сола.

Глава шестая

На прощания времени не осталось, но в каком-то смысле я была этому рада.

Видимо, сомневалась я слишком долго.

Потому что Сол ничего не понимал.

Они были рады избавиться от меня.

После всего, что я от них вытерпела, я должна была тоже осчастливиться, оставив их.

В каком-то смысле я тоже получила то, на что рассчитывала.

День до моего двадцать первого дня рождения.

Я была так близка. Так близка.

Просто на мою долю выпало стать самой последней из их жертв.

– Будет лучше, если ты просто смиришься.

– Ты и мысли мои читать умеешь?

И я тоже.

– Потому что, – ответил он, – это не моя сделка. Я просто пришел забрать долг.

– Так ты что-то вроде посыльного?

Калдамир искоса взглянул на меня всего на секунду.

– Называй как хочешь.

– Тогда какая тебе выгода? – спросила я. – Что ты от этого получишь?

Смирись. Всю жизнь следовала этому беспрекословно – смирению.

Я устала. В конце концов, какую пользу это мне принесло?

Точно, меня похитил фейри.

Уже второй раз. Второй раз он утверждал, что не способен читать мои мысли, но тем не менее верно угадывал их.

– Кроме того, – добавил он, – мне некогда снова за тобой гнаться. И так уже выбились из графика.

Учитывая обстоятельства, я решила напомнить об этом Калдамиру.

А фейри попадали бы в наш мир.

– А кто сказал, что мы пересечем мост?

Он все еще смотрел вперед, но мышцы у него на шее слегка напряглись.

– Если хочешь выжить по ту сторону, тебе придется усвоить несколько правил о магии и мире фейри.

– Первое: всегда предусматривай, что опасность где-то рядом.

Калдамир подошел ближе к лошади, чтобы подтянуть подпругу.

– Охотиться? Почему?

Калдамир повернулся ко мне, прежде чем в последний раз затянуть подпругу.

– Естественно, из-за твоей крови.

Я сосредоточилась на нем.

Взяв сверток из плаща, в котором были замотаны мои вещи, он отбросил его в сторону.

– Там, куда мы идем, это тебе больше не понадобится, – сказал он.

Еще до того, как я опустила руку, пришло осознание произошедшего.

Мы перешли.

Не с одной стороны моста на другую, а из одного мира в другой.

– Добро пожаловать в Аварат, – произнес он. – Страну фейри.

Глава седьмая

Едва сделав первый вдох, я сразу же заметила, насколько другим был Аварат.

– Дыши глубже, девочка. Даже нам, лошадям, иногда сложно даются переходы.

Я чуть не выпрыгнула из седла, услышав эти слова.

– Нам…

Сейчас же мое внимание сосредотачивалось на том, чтобы не отключиться.

Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы мужчина так быстро мрачнел.

Я перекинула ногу через седло и не раздумывая спрыгнула с огромной лошади на покрытую мхом тропинку внизу.

И сразу же пожалела об этом.

Как будто его перевернули вверх ногами или, точнее… как будто перевернули меня.

– Как долго? – спросила я, но слова с трудом выходили из груди и срывались с губ.

– Совсем ничего.

– Какой?

– Я когда-нибудь смогу покинуть Аварат?

Калдамир взял лошадь под уздцы и слегка потянул, дав ей понять, что мы возобновляем наше путешествие.

– Нет, Делфина, – ответил он, ступая вперед. – Ни одному человеку не удавалось уйти из Аварата живым.

* * *

Делфина.

Если, разумеется, Аварат не прикончит меня первым.

– Мы ведь можем немного отдохнуть.

Приоткрыв от удивления рот, он наклонил голову на бок.

– Ну хорошо. Только не вини меня, когда ты свалишься с Ринн и больше не проснешься.

Я с трудом сглотнула:

Калдамир окинул меня подозрительным взглядом:

– Чтобы ты попыталась отыскать отсюда выход? Ты немножко припозднилась.

– Одни из немногих?

– И что мне с этим делать?

– Они безвредны, – покачав головой, ответил Калдамир, – но только в небольших дозах.

Я снова сморщила нос:

– Даже не надейся.

Предательства, которое могло стать моей погибелью.

Фейри были моими врагами.

Эта же самая сила, в свою очередь, приложила гораздо больше усилий, чтобы защитить себя.

Но что же фейри пытались скрыть?.. Я боялась даже представить.

Голову его венчала корона, вовсе ему не нужная.

– Путники, добро пожаловать в Лесной двор.

Глава восьмая

– Как всегда рад тебя видеть, Калдамир. Особенно в этот чудный час, когда ты привел мой трофей.

Калдамир издал глубокий утробный звук, отвлекший от меня внимание прекрасного фейри.

– Театральные приветствия тут совершенно ни к чему, Никс.

Наверное, среди нас троих я оставалась самым молчаливым созданием во всех отношениях.

Калдамир снова фыркнул, но не возразил.

– Королевские особы? – переспросила я.

– Что? Калдамир не сказал тебе, что он тоже принц?

О да, совершенно типичный титул для простого посыльного.

Скованное от волнения горло наполнило сухостью:

– Калдамир… ничего мне об этом не говорил…

Никс кивнул и оглядел своего друга с ног до головы, слегка пожав плечами:

Впрочем, фейри целиком и полностью не соответствовали тем байкам, которые пересказываются среди людей.

Голос моего спутника, раздавшийся утробным рокотом, развеял чары, сотканные присутствием Никса:

– К чему такая спешка? Ночи положено длиться еще долго!

Калдамир придвинулся ближе к Никсу, продолжая держать поводья Ринн.

– Не забудь про сегодня. Мы с Армином сделаем все остальное.

– Подожди.

– Ты… ты погубил этих созданий?

– Это всего лишь мошки, – осторожно произнес он.

– Всего лишь мошки?..

Колдовство. Магия фейри. Я почувствовала ее.

– Армин, отведи ее к озеру. Ты знаешь, что делать.

Армин отступил на полшага назад, взгляд его был прикован к поводьям, как будто вместо них извивались змеи.

– Если, конечно, не хочешь разобраться с Никсом… – добавил Калдамир.

Похоже, я не узнаю, чем все это закончится.

– С Калдамиром все будет хорошо?

Армин удивленно оглянулся на меня.

– А что ты имел в виду, говоря о моей человеческой натуре?

Армин продолжал смотреть вперед, но плечи его слегка напряглись.

– Разумеется, имел в виду, что ты до сих пор являешься человеком.

– В деревне, где я жила, говорили, что на мне метка фейри, – заметила я. – Поэтому Калдамир забрал меня.

– Я заметил это. Как только увидел тебя, я уже все понял.

Сердце учащенно билось, пока он продолжал бормотать себе под нос.

– Волосы, глаза… Он думал, мы не заметим?

– Значит, я действительно выгляжу, как фейри…

Армин мог и не отвечать. Его молчание походило на вполне красноречивый ответ.

И все же один вопрос не давал мне покоя.

– Если я правда выгляжу как фейри, почему я не видела никого из похожих на меня внешне?

Армин сердито нахмурился.

– Потому что они ушли.

Ушли.

– Куда они могли уйти?

– Не имеет значения, гораздо важнее то, что они оставили после себя.

– И что же это? – спросила я, отбившись, наконец, от колючих конских волос.

Глава девятая

Это была магия. Настоящая, осязаемая магия. Опасная и одновременно притягательная.

Он не походил на Никса и все же по-своему завораживал.

Эти губы дрогнули, их носитель предложил:

– Позволь помочь тебе зайти в озеро.

– Что?

Он избегал любой возможности смотреть на меня, но я все же уловила мимолетное колебание на его лице.

Именно поэтому я отказалась от протянутой руки.

– Сама справлюсь, спасибо, – ответила я, перекинув ногу через лошадь.

– Ты не сможешь ступить на землю, пока не искупаешься в озере.

Я замерла.

– Так это не предложение помощи?

– Предлагал.

– Но ведь у меня все равно не остается выбора!

Армин наконец встретился со мной взглядом.

– Выбор есть всегда, когда вопрос состоит в том, чтобы выжить.

– Отсюда идешь сама, – произнес он. – Но помни: ни в коем случае не касайся черной воды.

– Почему?

1 Мидсоммар (швед. «середина лета») – языческий праздник солнцестояния.

2 1 фут = 30,48 см.

3 Трикстер (англ. trickster – обманщик) – в мифологии персонаж, ключевыми чертами которого являются любовь к обману, плутовству и противостояние устоявшимся порядкам.

Скачать книгу

Завеса Правды и Обмана бесплатное чтение

Анали Форд Завеса Правды и Обмана

Глава первая

Глава вторая

* * *

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

* * *

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

* * *

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Анали Форд
Завеса Правды и Обмана