Божественное Орудие. Том 1. бесплатное чтение

Глава 1. Пробуждение.

Открыв глаза после сна, Марта первым делом увидела абсолютно незнакомый, размытый потолок с деревянными балками. Потяжелевшая голова гудела, словно была готова взорваться в любой момент. Марте показалось что она не только слышит, как стучат её вены на висках, но и видит их горячую пульсацию затуманенным взглядом.

От удивления она резко села на жесткой кровати, сразу же об этом пожалев из-за ноющей боли в голове. Оглядела место, в котором находится: холодные каменные стены, небольшая тумба из состарившегося дерева перед кроватью и ряд окон с матовыми стёклами, за которыми расстилался высокий сосновый лес. Сквозь ветви с зелёными иголками и матовое стекло пробивались лучи летнего солнца, в которых летали потревоженные её пробуждением пылинки.

Увидев эту красоту, Марта, вопреки всему, не обрадовалась, а застыла в ужасе.

Когда она заснула, на улице стоял лютый мороз! Да и как она оказалась в лесу? Сколько проспала и кто её сюда принес? Она была в коме все это время?

Нет, что-то не сходится. Будь она в коме – лежала бы в больнице с катетерами и трубками, а не в хижине посреди леса.

Неужели её похитили?!

Эта абсурдная мысль запустила волну мурашек от пяток до затылка. Марта быстро вскочила с кровати на деревянный скрипучий пол. Собственное тело ощущалось непривычно легким. Страх захватил все органы, перевернув их вверх тормашками, пока она, окаменев и размышляя что же ей делать, стояла и смотрела с выпученными глазами на открытую дверь, за которой виднелся коридор с закрытой дверью напротив.

Послышался стук в окно.

Не отдавая себе отчёта в действиях, Марта резким движением развернулась всем телом к окну, и тут же, увидев свои руки, что есть мочи завопила:

– А-а! Что это? – в ее ладонях оказались невероятной красоты светлые, слегка изогнутые клинки с резными узорами на рукоятях из оленьих рогов.

От того что в её руках так внезапно оказалось оружие, страх отступил и дал место невообразимому изумлению.

Откуда появились эти клинки?

Марта перевела взгляд на окно и поняла, что испугалась обычной ветки. Она постояла несколько долгих минут, затаившись и прислушиваясь, не потревожила ли она хозяев дома своими криками, тяжело сглотнула и собралась с силами. Как не крути – отсюда придётся выбираться.

Держа в руках клинки, она вышла из комнаты, и по спускавшейся вниз деревянной лестнице догадалась что находится на втором этаже этого странного каменного жилища. Весь дом насквозь пропах хвойными деревьями. От аромата по груди разлилось неподходящее ситуации спокойствие и неожиданное ощущение родного дома.

Впрочем, эту мысль можно было смело откинуть. Она определённо не находилась у себя дома: у неё его никогда не было. Одна съёмная квартира сменялась другой. Она не могла завести даже хомяка, и всегда мечтала о своём собственном доме.

Но этот глубокий запах леса вперемешку с другим тёплым и необъяснимым ароматом, был таким знакомым и родным, что она непроизвольно почувствовала себя очень уютно и немного расслабилась. Но лишь слегка.

Марта прошла по коридору и осторожно ступая, не решившись издать и малейшего шороха, спустилась по деревянной лестнице.

Оказавшись внизу, она крадучись обошла большую комнату с книжными стеллажами, кожаным креслом, кушеткой, письменным столом с масляными лампами и наконец добралась до двери. Но не стала открывать – её внимание привлекли бумаги на столах. Кто знает, может знания помогут ей в будущем.

Беззвучно прокравшись к столу, она подняла верхний лист. Для начала – удивительной была плотная, испещрённая волокнами желтоватая бумага. Но ужасало другое. В её руках явно было письмо, написанное убористым почерком на чужом языке… который она поняла.

Марта откинула лист, будто он был горящей веткой, которую она опрометчиво достала из костра. Всё, что она успела на нем увидеть – имя в начале письма.

Её имя.

Лист плавно упал под стол, а Марта кинулась к двери как ошпаренная.

Может, просто показалось?

Открыв дверь, она увидела ещё одну комнату, которая, судя по всему, была гостиной и кухней одновременно.

В дальнем углу стояла печь, а рядом с ней вся стена была увешана сушёными травами и полками, заполненными банками. Посреди комнаты у стены с таким же матовым окном, как и на втором этаже, стоял пустой стол с двумя скамьями по бокам. Вокруг стола несколько шкафов, а в конце комнаты у стены некое подобие дивана – длинная скамья с покрывалами.

Неужели она оказалась в прошлом? Интерьер всего дома кричал о том, что она либо находится в далёкой от цивилизации деревне, либо она стала путешественницей во времени. С нервным смешком, Марта сразу откинула мысль о прошлом. Нет, это не оно. Она была уверенна в этом так сильно, что сама удивилась своей уверенности. Казалось, перед ней вдруг оказалась шириной с волос нить, за которую потянуть и найдёшь ответы, но она не смогла за неё даже ухватиться. А может и не хотела, ведь имя на письме говорило больше, чем требовалось.

Кто-то ей писал. Письмо!

Марта увидела желтоватое медное зеркало и подошла к нему.

Это точно была она, а не кто-то другой: светло-зеленые, почти нефритовые глаза под тяжёлым веком, приподнятые уголки губ, аккуратный нос на беличьей мордашке под светло-русыми, отливающими на солнце золотом, волнистыми и непослушно-пушистыми длинными волосами.

Всё тело выглядело так, будто она слегка помолодела или стала здоровей. Чистая кожа, густые волосы, которые она всегда стригла под каре, отросли до ягодиц, а её всегда худое тело стало выглядеть более сильным.

Она была одета в легкую светлую хлопковую тунику с разрезами от бедер и большим кожаным поясом поверх, широкие коричневые штаны, перевязанные для удобства снизу хлопковой лентой. По этой странной одежде не было возможности определить хоть что-то. На ней не было бирок, а общий вид был похож скорей на косплей игрового персонажа, чем на привычную повседневную одежду.

Да сколько же времени прошло? И где она в конце концов?

Могли ли волосы отрасти до такой длины за полгода или даже год?

И почему этот дом посреди леса её совсем не пугает?

Внезапно, она будто уловила ту самую невесомую нить и ей пришло осознание, что это её дом. Пугающее осознание.

Прислушавшись к себе, Марта поняла, что ощущала комфорт и безопасность, и пусть она никогда не знала ощущения «дома», теперь она легко смогла бы его трактовать, несмотря на раскалывающуюся от боли голову. Вот только, казалось, будто в этом доме не хватает чего-то очень весомого. Словно какая-то важная вещь была потеряна или вовсе навсегда утрачена. И это чувство тянуло за собой тяжесть в сердце и горечь.

Марта попыталась откинуть это пугающее ощущение и подумала о другом. Если этот дом действительно принадлежит ей, можно сделать некие выводы, а именно, первое что приходило на ум – она многое забыла.

– Прекрасно, амнезия! – вскрикнула она, почувствовав себя легче от понимания что её вовсе не похитили.

Сев за кухонный стол из темного дерева, она положила на него обнаженные клинки и спрятала лицо в ладошках, пытаясь вспомнить что она делала «вчера».

«Я лежала на диване в своей съемной квартире и смотрела какой-то фильм. Уже и не помню, что это был за фильм. А потом… проснулась тут. Но разве я засыпала? Нет, что-то не так. Что-то определённо произошло».

Но что же это было? Никак не получалось поймать назойливую мысль о том, что тогда случилось. Ей привиделись лишь множество мелькающих огоньков, похожих на мушек, которые появляются перед глазами прямо перед обмороком.

Воспоминание о том, как она просто лежала на диване и смотрела фильм далось так тяжело, будто она пыталась вспомнить что ела в свой третий день рождения. А то, что случилось за день до этого и вовсе не получалось припомнить.

Она долго мучила свою голову в попытках вспомнить что же произошло, как вдруг остро почувствовала, что в е личное пространство вторглись.

Марта резко подняла голову и поглядела в сторону двери. В неё никто не стучал, но почему-то она знала, что через несколько мгновений кто-то войдет. Она свела брови, удивляясь сама себе и решила спокойно подождать незваного – или званого? – гостя.

Уже через минуту её ожидания оправдались, и в дверь вошел красивый кучерявый юноша, которого она, разумеется, не знала. Марта решила поменьше говорить и побольше слушать, может, удастся что-нибудь выяснить? Может, она вообще не первый раз теряет память?

– Покровительница! Приветствую Вас! – парень склонился перед ней, а когда поднял голову на его лице играла завораживающая своей искренностью улыбка.

– До… Доброе…

Вот чёрт, она даже не знает утро ли сейчас!

– Покровительница, – он подошел к ней почти впритык и достал из-за пазухи холщовый мешочек, – я принес травы, что вы любите. А для чего вы достали из ножен Апагаш и Монгун? – юноша наклонился чтоб поставить мешок с травами на стол, и почти прикоснулся своей щекой к её щеке, сделав это будто бы нарочно.

Это еще что такое? В каких она с ним отношениях?

Она резко отодвинулась от него и бросила на него суровый взгляд.

– Прошу извинить меня, покровительница, я позволил себе лишнего, – в его словах была кротость, но на лице играла хитрая улыбка, от которой Марту передёрнуло. По какой-то причине его присутствие казалось ей похожим на застрявшую в горле рыбную кость. Отчаянно хотелось его прогнать, но он словно и сам понял, что не стоит занимать время «покровительницы».

Юноша пошел к двери, и, не разворачиваясь, сказал мягким голосом, за которым слышалась самодовольная улыбка:

– Покровительница, прошу, явитесь сегодня к старосте деревни, ему пришло послание с просьбой о помощи.

Он вышел из дома, а она еще некоторое время растерянно смотрела на дверь. Почему он называл её «покровительница»? Где ей искать этого старосту, и какая помощь от нее требуется? Она обернулась и посмотрела на кинжалы. Значит, это Апагаш и Монгун.

Но где же их ножны, о которых упомянул этот скользкий тип? Кинжалы сами по себе возникли в её руках, взявшись из ниоткуда. Куда же их теперь положить? Гудящая голова разрывалась от накапливающихся вопросов, ответы на которые неизвестно было где искать.

Впрочем, стоило ей только подумать о ножнах своих клинков, как те поднялись со стола, подлетели рукоятями к ее запястьям и скрылись в них.

Вот значит, где их ножны. Значит, это какое-то магическое оружие?

Да кто она, чёрт возьми, такая?

Глава 2. Тоска под сенью клена.

Родион вышел из дома покровительницы, облокотился на дверь и глубоко вздохнул. В какой-то степени ему было страшно: начавшееся тысячи лет назад скоро должно свершиться. Он был близок к исполнению плана Прародительницы, и понимал, что теперь нужно пристальнее следить за всеми, кто в нем участвует.

Резким движением поправив кучерявые волосы на голове, он обернулся. Никакие способности не нужны были для того, чтобы почувствовать на себе наглый изучающий взгляд рыжей лошади, спокойно бродившей по двору.

Родион ехидно улыбнулся кобыле, та фыркнула и отвернулась – слишком дерзка, как всегда. Ничего. С ней он разберется потом. Пока что ему приходится играть в спектакль под названием «я сын старосты деревни Куйун», и делать вид что он не понимает кем на самом деле является лошадь.

Он отпрянул от двери и направился на выход с территории «покровительницы». Если продолжать находиться здесь дальше, у нее могут возникнуть вопросы. Хоть она и лишена памяти, кто знает, какие именно инстинкты остались? Пока что он не намеревался играть с огнем.

Вчера он даже слегка струсил перед тем, как лишить её памяти. Последние тридцать лет она была так слаба… А вчера и вовсе упала на самое дно.

Всё должно идти своим чередом.

Осталось три жертвы, и к одной из них Марта должна привести. К тому же, Родион рядом с ней испытывал странные чувства, которые у такого существа как он были ненормальны.

Ему было страшно.

Странное предчувствие охватывало его рядом с ней. Не хотелось, чтобы она знала кто он такой на самом деле. А с другой стороны… очень хотелось, чтобы именно она знала всё о нем и о мире, в котором живёт.

Тогда она сломается ещё больше. Это её уничтожит.

Представление того, что она испытает при этом и как отреагирует, будоражило кровь. Он ещё не знал, как ему поступить. Пусть все зависит от неё, от того в чью ловушку она направляется и от жертвы, которую она способна принести.

Может, если у Лина все пойдет наперекосяк, будет даже интереснее? Что тогда он будет делать? Какие эмоции испытает?

Было бы приятно поиграть с ней подольше. Сломить её душу. Уничтожить все, что ей дорого. Вот только время поджимало. Жаль, она не смогла исполнить своё предназначение тридцать лет назад. Что бы она тогда сделала? Возможно, упала бы ещё ниже.

Он одёрнул себя и ужаснулся. Такие мысли были не в его духе, но из-за постоянной боли, из-за новых и таких раздражающих эмоций, он менялся. Это происходило медленно и по нарастающей, но с каждым разом безумие и злость накатывали всё сильней, превращая в того, кем он когда-то боялся быть.

Теперь ему оставалось выбирать между липким страхом и мерзкой озлобленностью на весь мир, но это хотя бы удерживало наплаву. Не позволяло потерять контроль над увеченным телом.

Тихий, нагнетающий страх сидел глубоко в голове и тонким голоском нашёптывал как Марта бессильна. Пожирающее чувство неизвестности сковало на долгое время, не позволяя пошевелить даже пальцем ноги. Ни одной полностью сформировавшейся мысли не посетило Марту за время бессмысленного сидения за деревянным столом в своих собственных объятиях.

Сквозь затуманенные волнениями раздумья прорвалось лишь одно отчётливое решение – пойти к старосте, куда её направили. Что ещё остаётся делать? Не запираться же в этом очаровательном домике и сидеть в нем до старости? Может, получится взять у старосты телефон и позвонить домой…

Марта сама себя приободрила и загнав поглубже тяготящее чувство безысходности, вышла из дома.

За дверью стоял солнечный день, ветер сотрясал верхушки деревьев и приносил аромат луговых трав. Марта увидела большой двор с беседкой, каменным костровищем и строением неподалеку. Во дворе раскинулся сад разнообразных деревьев: здесь были высокие сосны, березы, яблони с маленькими созревшими ранетками и черёмуха с чёрными ягодками, посмотрев на которые, Марта прикинула что сейчас август-сентябрь.

Должно быть по весне, когда все эти деревья цветут, стоит незабываемый сладкий аромат, а трава под ними покрывается белым хрупким ковром. Такие пейзажи всегда умиротворяли Марту и давали ей ощущение спокойствия. Так что ничего удивительного в выборе деревьев она не увидела. Вот только напоминания о том, что этот дом принадлежит ей, продолжали пугать и ставили под вопрос реальность происходящего и сохранность её рассудка.

Вокруг беседки, поедая траву, крутилась рыжая лошадь с огромным чёрным пятном на боку. Марта направилась в её сторону.

– Привет! Неужели ты моя? – Марта подняла руку и кобыла, фыркнув, толкнулась в неё. Ей показалось что лошадь закатила глаза. – Наверное и правда моя.

Она всегда мечтала о собственной лошади и её друзья, зная, что она об этом мечтает, однажды подарили ей абонемент на обучение верховой езде. Поэтому и не удивляло что у её версии из будущего по двору спокойно разгуливает кобыла. Она даже ездила несколько раз в походы на лошадях.

– Получается та постройка – это твой дом? Но где же твоя экипировка? Не думаю, что я езжу на тебе без всего. – Поглаживая лошадь, Марта продолжила устраивать ей допрос: – ты случайно не знаешь путь до деревни? Давай я найду седло, а ты отвезёшь меня к старосте?

Лошадь будто бы поняв странный монолог своей хозяйки, лениво направилась в сторону постройки, которая при близком рассмотрении оказалась небольшой конюшней, хватая ртом по дороге особенно длинные травинки.

– Честно тебе сказать, я не помню, как тебя зовут… Давай, я буду называть тебя Пятнышко, пока не вспомню?

Лошадь громко фыркнула и пошла быстрее.

– Ну извини, я не очень-то умею выдумывать имена. Зато запоминается…

За пределами её дворика находился тот самый сосновый лес, прореженный берёзами, который она видела из окон спальни. Марта взглянула ввысь и увидела, как над верхушками сосен пролетел большой сокол с серыми крыльями. По какой-то причине её дыхание на миг сбилось от вида быстро исчезнувшей с поля зрения птицы, но она сразу же выкинула это из головы.

Прямо у входа в конюшню на балке под тентом висело кожаное седло со стременами. Марта накинула их на лошадь, которой, казалось, до этого не было никакого дела и, поставив ногу на стремена с лёгкостью на неё запрыгнула.

Она схватилась за поводья и направила лошадь по тропинке. На выходе со двора тропинка разделилась ещё на две. В ступоре, Марта остановила лошадь и наклонившись, спросила у нее:

– И куда нам теперь, ты знаешь, Пятнышко? – она помолчала некоторое время, будто ожидая ответа и цокнув, продолжила: – ну естественно ты мне не скажешь, да? Выглядишь так благородно, а на деле оказалась такой…

Марта тяжело вздохнула и решила пойти по правой тропинке. Через некоторое время она поняла, что они поднимаются, а потом и вовсе увидела, что дом её находится в ущелье высокой, покрытой разнотравьем горы. Тропинка вела по серпантину вдоль горы ввысь. И хоть Марта начала осознавать, что деревня вряд ли находится на вершине горы, она не смогла совладать с желанием забраться на вершину.

Медленно перебирая длинными ногами, лошадь с изящным всадником поднялась по серпантину, запинаясь о катящиеся камушки, перешагивая большие корни деревьев и обходя крупные папоротники. Наконец, они забрались на вершину, и душа Марты ушла в пятки.

Она знала это место.

Перед её взором открылся невообразимой красоты пейзаж: темно-зеленые, словно мхом покрытые деревьями горы, заслоняя друг друга теснились к широкой, бирюзового цвета, горной реке.

Эту реку никогда не спутаешь с другой. Река, что необузданным и яростным порывом бурлила по весне, река, что спокойной гладью усиливала цвет небосвода к осени. Однотонная, бирюзовая, захватывающая дух всем своим видом.

Катунь.

Марта поражённо вглядывалась в когда-то самое любимое место на всей планете. Ей казалось, что все звуки вокруг померкли, и слышно было только пульсацию бешено бьющегося сердца.

Она уже хотела задаться вопросом, как же такое могло случиться, но вовремя осознала, что Алтай всегда был единственным местом, в которое ей хотелось возвращаться. Хоть она и не родилась в нем, именно здесь она чувствовала себя как дома.

Понимание это пришло вместе с тянущей необъяснимой тоской.

Отделавшись от первоначального удивления, Марта спустилась с лошади, села в траву и оперлась на рядом стоящее широкое дерево, под которым в высокой траве лежали кедровые шишки.

Так захотелось курить. Но где же в этой глуши взять сигарету?

Внезапно, после этой мысли, в ее правой ладони возникла самокрутка.

«О, значит, это так работает? Нужно придумать что бы ещё такого попросить…»

Если есть сигареты, значит где-то должна быть и зажигалка, правильно? Она зажмурилась и попыталась мысленно представить, что в её руке возникает зажигалка, ну или спички на худой конец. Разумеется, когда она открыла глаза, в руке ничего нового не появилось.

– И что теперь делать? Курить-то хочется.

Лошадь, словно поняв услышанное, подошла к дереву, у которого сидела Марта и начала раздвигать головой высокую траву. Марта посмотрела и увидела, что там лежит странный холщовый мешочек. Удивиться пониманию речи со стороны животного она не успела, поскольку все её мысли занял мешок. Она взяла его и развязав шнурок осмотрела содержимое.

В нем лежал плоский квадрат из белого металла, идеально помещающийся в ладонь. Она осмотрела его со всех сторон, но ничего не случилось. В нем не было ни отверстий, ни пазов. Что это такое и как им пользоваться – определить с ходу не получалось.

Терпение начинало подходить к концу. От желания курить, когда манящая сигарета уже лежит в руке, нервы, и так израненные происходящим, натянулись до предела.

Она тихо прорычала от охватившей её обиды, и в этот же момент из маленького квадратика появилась искра, вслед за которой последовал крохотный огонёк.

Марта поднесла его к самокрутке во рту и затянулась. Удивляться происходящему ей было некогда: пусть напряжение испарилось вместе с первой затяжкой, на смену ему пришла всепоглощающая тоска, которую она отталкивала глубоко подальше в своем сознании с момента пробуждения.

На вершине горы она позволила себе остро ощутить бесконечное одиночество.

Ищет ли её кто-то?

Вряд ли её вообще потеряли. С родным братом она давно не общается, а отца не желает знать. В этом мире она одна и никому не нужна. Среди калейдоскопа сменяющихся один за другим людей в её жизни, подруг и парней, у неё была всего одна постоянная – друг детства.

Но и их общение нельзя было назвать близким: они обсуждали всё, что происходило в их жизнях, очень много смеялись и шутили, но она никогда не могла рассказать ему что у неё творится на сердце. Не потому, что ей не хотелось – а потому что она и сама этого никогда не знала.

Под напускной маской веселья в Марте всегда таился целый ворох внутренних бесов и беспокойств, о которых она не делилась ни с кем, даже с самым близким другом. Пусть он знал её самую сокровенную тайну, он не знал то, какая она бывает в одиночестве. Не знал он и то, как на самом деле ей дорог.

Будет ли он её искать?

Наверняка нет. Как бы ей не хотелось, чтобы он за неё волновался, это было невозможно. Она в очередной раз пропала куда-то из его жизни, ничего нового. Тем более, у него появилась своя семья и их дружба естественным образом пошла на убыль.

Марта затянулась и с сигаретным дымом в ее легкие проникли острые иголки тревоги и боли. Её сковал невероятной силы страх, она начала задыхаться от осознания что она совершенно одна не пойми где.

У неё никого нет.

У неё нет даже памяти.

И почему так больно в груди?

Ощущение, будто все выскальзывает из рук, невозможность контроля ситуации, беспокойство за свою жизнь, вылившееся через край, ужас, захватывающий так, что невозможно вздохнуть – всё смешалось в беззвучно капающих с подбородка слезах. Сердце оплакивало потери, о которых не было известно рассудку.

Её лицо исказилось от сдерживаемого плача, а руки тряслись.

Очнувшись через некоторое время от рыданий, Марта увидела справа от себя маленькие белые цветы и протянула к ним руку. Пригладив их тоненькие лепестки, она начала глубоко дышать и приходить в себя, вспоминая о том, что у неё есть маленькая цель – добраться до старосты деревни.

По крайней мере, кто-то ждет её помощи, а это значит, что сейчас не время унывать.

Марта тыльной стороной ладони растерла слезы по лицу, поднялась с земли, и, оттряхнув себя от прилипшей травы, ловким движением запрыгнула на лошадь.

– Нечего грустить, правильно, Пятнышко? Ладно, пойдем в деревню искать старосту.

В ее сердце продолжал играть холодный огонек одиночества, но она решила не обращать на него внимания, и двинулась в путь.

Глава 3. Старейшина Куйун.

Деревня была огромной. Наверное, её даже можно было бы назвать маленьким городом или поселком. Дома в ней были небольшие – в основном одноэтажные, но встречались и высокие. Некоторые из них были деревянными, другие сделаны из того же камня что и её жилище в ущелье горы. Почти у каждого дома был свой маленький сад или огород. По закоулкам бродили непривязанные лошади и коровы. В общем, жизнь здесь кипела и шла своим чередом.

Стоило ей выйти на главную улицу деревушки, е заметили дети и начали радостно кричать:

– Покровительница!

– Старейшина Куйун!

– Доброго дня, Старейшина!

Марта кивнула с улыбкой детям и, пытаясь не вызвать никаких подозрений, вкрадчивым голосом завела с ними разговор:

– Сегодня такая чудесная погода, правда?

– Правда чудесная! Надеюсь, вся осень будет такая же теплая! – ответил ей мальчишка в грязной холщовой рубашке.

Недалеко от мальчиков стояла более взрослая девочка и переминалась с ноги на ногу. Она неуклюже подошла к всаднице и смущенно спросила:

– Покровительница, а вы придёте на праздник?

Конечно же она не знала ни что за праздник, ни тем более, когда он состоится, но надев на себя непроницаемую маску уверенно ответила:

– Разумеется приду. Ребята, вы лучше подскажите мне, где сейчас староста?

– У себя дома, где же ещё!

Марта не нашлась что на это ответить. Она тупо уставилась на ребенка, который это сказал. Может, спросить, где этот дом?

Один из мальчишек сказал, разводя руками:

– У старосты такой большой дом, самый большой в деревне! Я когда вырасту тоже стану старостой и буду жить в большом доме! Еще, говорят, он постоянно ест орехи в меду – и на завтрак, и на обед! А мне мама разрешает только раз в день и то всего лишь ложку!..

Марта улыбнулась и мысленно поблагодарила этого незатейливого ребенка. Она попрощалась с детьми и отправилась на поиски самого большого дома.

Пока её лошадь шла, со всех сторон на неё смотрели дружелюбные и любопытные глаза. Некоторые из местных махали ей рукой, другие просто здоровались, называя ее «Старейшина Куйун» или «Покровительница». Она увидела много маленьких лавок, в каких-то из них продавались изделия из дерева, в других дублённая кожа, разнообразная шерсть, где-то были и продовольственные продукты, такие как мёд, варенье, мясо и молочные продукты, также было несколько лавочек с разными травами. Периодически ей на глаза попадались запряжённые повозки.

Марта неожиданно поняла, что кое-что не сходится: ни у кого не было телефонов или машин. На домах не было кондиционеров и спутниковых антенн. Вокруг не было ни одной линии электропередач и ни одной водопроводной трубы.

Её как громом поразило это осознание.

От непонимания происходящего разболелась голова. Больше всего пугал тот факт, что по началу она ничего даже не заметила.

Она остановила лошадь и озадаченно оглянулась по сторонам. Голова кружилась от нахлынувшего негодования, и Марта, скрепя зубы, попыталась себя успокоить.

Постояв на месте некоторое время она пришла в себя и решила просто делать то, что от неё требуется. Она никогда не жаловалась на судьбу и не пыталась её изменить, так чего сейчас переживать? Она собралась идти туда куда ей скажут и просто плыть по течению. В конце концов, что в этом плохого?

Марта почти физически ощутила, что рано или поздно она всё вспомнит. Ну и что ужасного если это будет «поздно», а не «рано»? Мир ведь не рухнет?

Она направила лошадь вперед, и пройдя несколько домов, заметила вдалеке четырехэтажное здание. Выдвинулась в его сторону.

Дом старосты стоял на берегу реки.

Перед каменным зданием у входа стояли две деревянные таблички. На левой был вырезан олень с разукрашенными белой краской узорами на теле и зелеными камнями вместо глаз, а на правой – сокол, ничем не украшенный. На двери красовалось дерево с широкой кроной, рук того же мастера. Марта оставила лошадь в стойле, на секунду задержала свой взгляд на соколе, ощутив странное желание прикоснуться и постучала в дверь.

Спустя некоторое время дверь отворилась. Перед ней стоял тот же юноша, что утром принес ей травы и лучезарно улыбался, обнажая белые зубы.

– Покровительница, прошу, входите, – он жестом пригласил её и продолжил, – староста ждёт в своем кабинете на втором этаже. – Юноша переменился в лице и заискивающе спросил: – всё ли в порядке у моей покровительницы?

Марта тотчас же почувствовала себя смущенной. Юноша вызывал у нее отвращение, что само по себе казалось странным.

– Все нормально, – отрезала она, – я пойду.

Она махнула на него рукой, и не смея поднять даже взгляда на это лукавое лицо, отправилась к лестнице на второй этаж. Ей сегодня точно улыбнулась фортуна – первая же дверь на втором этаже, которую она открыла, была кабинетом старосты.

В кабинете за широким столом сидел мужчина лет сорока. У него было чистое, уверенное лицо и твердый взгляд. Такие люди всегда вызывают доверие у собеседника.

Не отрываясь от бумаг на столе, мужчина сказал:

– Старейшина, прошу, входите.

Марта села на стул по другую сторону стола от мужчины и ненароком заглянула в бумаги. На одной была таблица с товарами и сумма, заработанная продажей этих товаров, на втором пергаменте были написаны купленные товары и сумма, потраченная на их покупку. Староста заметил, что Марта вглядывается и, не поднимая глаз, сказал:

– В этом месяце расходов вышло больше, чем доходов. К тому же, в деревне Мааны в этом году получилось меньше мёда, чем в прошлом. Боюсь, придется урезать поставку хлопковой одежды и приправ. Хмм… Нужно ещё подумать над этим. К Равноденствию я предоставлю вам отчет.

Прислушавшись, Марта поняла две вещи: первая – кажется, она тут работает, вторая – работа эта похожа на работу бухгалтера или логиста.

Стоит ли ей остаться и помочь, если она не знает, что нужно делать? Или сообщить старосте правду и попросить, чтобы он отправил её в больницу или домой?

Она приняла бесстрастное выражение лица и спросила:

– Староста, какая помощь от меня требуется?

Мужчина поднял глаза и Марта заметила в них мелькающие огоньки любопытства. Неужели она себя выдала? Она почувствовала, как от волнения вспотели ладошки.

– Такая же, как всегда, разумеется, – ответил он ей и добродушно улыбнулся. – Старейшина Куйун, отобедаете со мной?

Прошло много времени с момента пробуждения, но есть ей до сих пор не хотелось. Тем не менее, она вежливо согласилась. Староста позвал кудрявого юношу – своего сына – которого, как оказалось, зовут Родион, и попросил его принести обед в кабинет.

Пока они ждали еду, староста продолжил работать с бумагами. Через некоторое время он поднял на Марту свой зоркий взгляд, за которым читалась проницательность, и вдруг спросил:

– Покровительница, у вас всё в порядке?

– Да, конечно всё… в порядке, – неуверенно ответила она и закусила губу. Ей вдруг подумалось, что ей нечего скрывать от этого человека и она решила довериться своему ощущению. Подняла глаза и с натянутой улыбкой сказала: – на самом деле нет. Я ничего не помню.

Взгляд умных глаз напротив сделался чрезвычайно напуганным. Староста опустил перо и спросил:

– Совсем ничего? Старейшина, как много вы не помните?

– Ха-ха… Откуда же мне знать? – смеясь, она положила руку на лоб и тревожно посмотрела на собеседника. – Я помню, как жила в своей квартире, смотрела фильм, и вот, проснулась тут… Все называют меня Старейшиной, и всё такое… старинное…

Староста схватился за голову и уставился на нее. Несколько долгих минут он продолжал смотреть на неё, лишь изредка моргая. Наконец, почти шепотом он спросил:

– Но как это возможно?

Марта лишь горько рассмеялась:

– Вы задаете вопросы, на которые у меня нет ответов.

Староста посидел еще некоторое время рассматривая лицо Марты, затем, тяжело выдохнув, встал и направился к книжным полкам за его спиной.

– Мой предшественник оставил мне… Думаю это как раз тот случай, когда оно пригодится. – Он достал несколько книг и начал их переворачивать и трясти, но из них ничего не выпадало, и он перешел к следующей книжной полке. – Да где же…

Из книги выпало большое серое перо, от вида которого у Марты защемило сердце. Она вдруг совершенно потерялась в ощущениях и сморозила полную чушь:

– Что это?

«А так и не скажешь, что это! Да что с тобой?» – попыталась она привести себя в чувство.

Староста сначала удивленно посмотрел на неё, затем, осознав, что его собеседница потеряла память, начал ей объяснять:

– Старейшина Куйун, это перо для связи с вашим Божественным Орудием. Вы оставили его моему предшественнику, на случай если с вами что-то случится. Вроде бы его нужно поджечь…

– О, так вы совсем недавно тут работаете? А что за Божественное Орудие? Что-то вроде моих клинков? – Марта вежливо улыбнулась.

Мужчина уставился на нее ничего не выражающим взглядом.

– Покровительница, я являюсь старостой деревни Куйун больше десяти лет.

«Но это же всего чуть меньше половины моей жизни, как я могла передать перо его предшественнику?»

– Старейшина Куйун…

Марта заметила, что деревня называется также как и её «титул».

– … вам примерно триста лет.

Земля мигом ушла из-под ног Марты. Она перестала слышать всё, её уши накрыл нестерпимый звон. Если бы она стояла, после этих слов она бы тут же упала от невозможности управлять своими конечностями.

– Но как… как такое может быть?

– С тех пор как вы сегодня проснулись вы не заметили совсем ничего странного?

Тут она вспомнила что у неё в запястьях хранятся два клинка, а когда она захочет, перед ней возникнет сигарета, и зажигалка ей вовсе не нужна, она сама может сделать огонь с помощью странного квадрата…

Насколько Марта помнила, магии в мире не существовало, но вокруг неё с самого утра творилось волшебство.

– Заметила…

Дверь открылась, вошёл кучерявый юноша, а за ним ещё две женщины. Они несли еду и напитки. Староста убрал бумаги со стола и освободил место для блюд.

Марта взглянула на стол. Тут было две тарелки щей, пироги, жилистое варенное мясо, тарелка с нарезанным хлебом и баночка земляничного варенья. Также одна из женщин принесла хрустальный кувшин с красным напитком, глиняный чайник, две рюмки и две чайных кружки.

Как только все вышли, Марта растерянно потянулась к кувшину.

– Что это?

– Настойка на рябине. Я налью.

Как только он передал ей рюмку, она одним глотком выпила её содержимое и почувствовала, как обжигающаяся жидкость потекла по её горлу.

– Ещё.

Староста понимающе посмотрел на неё и подвинул кувшин к ней.

– Вы ведь не голодны, так?

– Не голодна, – сказала она, выпив вторую рюмку и набравшись немного смелости.

– Насколько я понимаю, вам не нужно принимать пищу, но вы всё равно иногда едите.

Марта уже устала удивляться. Она с кислым лицом подвинула тарелку с супом ближе к себе, взяла ложку и начала есть. От горячей пищи её начало отпускать ощущение безысходности.

Она повторила свой вопрос, который волновал её больше остальных:

– Так что это за Божественное Орудие?

– Я даже не знаю, как это объяснить… Дело в том, что я и мой предшественник никогда его не видели. Слышали только сказки и легенды. Думаю, это ваш помощник.

Марта опустила ложку и недоверчиво посмотрела на мужчину напротив.

– И когда мы подожжём перо, он вдруг поймет, что со мной что-то не так? – иронично спросила она.

– Старейшина Куйун, у вас есть другие предложения?

Она тут же потупила взгляд от его тона и налила себе еще рюмку крепкого напитка.

– Так… От меня вроде требовалась какая-то помощь.

Староста тяжело сглотнул и снова схватился за голову. Проведя минуту в размышлениях, он заявил:

– Боюсь, это нельзя откладывать. Путь до той деревни займет около восьми часов.

– Какой деревни? – недоумённо посмотрела на него Марта.

– В деревне Булут разыгралась нечисть или демоны. Старейшина, с этим сейчас справитесь только вы. Серебряный Отряд может опоздать, в одиночку вы доберётесь быстрей.

Нечисть? Демоны? Серебряный Отряд? Так вот чем она занимается? И откуда вообще эта нечисть взялась?

Марта не стала больше задавать вопросов старосте, поскольку сейчас не была готова услышать ещё хоть что-то, что переворачивало её мирное существование с ног на голову. Демоны так демоны. Если староста говорит, что она справится, придётся в это поверить…

Они закончили трапезу, староста деревни достал с полки внизу стола спички, и они отправились на выход.

На улице он бережно уложил на пень перо, и поджёг его. После, он посмотрел на Марту, на лице которой всё ещё стояло недоумение, и сказал:

– Отправляйтесь в Булут по дороге направо. Нигде не сворачивайте. Думаю, вы справитесь.

Пока Марта выводила лошадь из стойла, староста успел войти в дом и выйти с ношей в руках.

– Возьмите, к ночи будет холодно.

Марта оглянулась на него и увидела, что он держит узорчатое пончо с большим капюшоном. Она взяла его из рук, и спросила:

– О, а как зовут мою лошадь? Я прозвала ее Пятнышком, но ей не понравилось.

– Её зовут Миля, это самая быстрая лошадь в нашей деревне, – с добродушной улыбкой ответил ей староста, и вдруг хитро прищурился: – а моё имя спросить не желаете, Старейшина Куйун?

Марта почувствовала, как к щекам подкрался румянец и стыдливо спросила:

– Староста, как вас зовут?

– Меня зовут Дмитрий, – улыбнулся он.

– Спасибо вам за помощь! – сказала Марта и запрыгнув на лошадь направилась в сторону, которую ей указал староста деревни.

Глава 4. Сокол.

Марта выехала из деревни и дважды пришпорив лошадь, отправилась в сторону деревни Булут.

– Миля, значит? С именами у меня действительно туго, – посмеялась она.

Под недовольное фырканье кобылы Марта задумалась о том, что ей сказал староста. Неужели ей действительно триста лет? Словам этого мужчины хотелось верить, да и кому может понадобиться вот так шутить?

Значит, все, кого она знала, уже давно мертвы?

Щемящее чувство одиночества, усиленное настойкой на рябине, разлилось по её телу и накрыло волной. Почему это случилось именно с ней? Да, она никогда не была ни к кому сильно привязана, но вот так узнать, что ты потерял всех, кого знаешь, да к тому же ещё и сотни лет назад, казалось свирепой насмешкой судьбы.

Ветер от быстрого бега лошади развивал её волосы и обдувал лицо, отчего она вдруг почувствовала себя необычайно свободной. Равной ветру. Прямо сейчас, в погоне за приключением, среди гор и великой реки, она свободна.

Но так одинока.

Марте захотелось закричать, и она позволила себе это. В многострадальном её крике схлестнулись чувство лёгкости и горькая тоска. Одновременно она ощущала себя так, будто только что похоронила весь мир, и так, словно высвободилась из оков этого же мира и взлетела ввысь.

Словно свободная птица, летящая сквозь облака. Ветер хлестал волосы по спине и зазывал ввысь. Хотелось поддаться этому чувству, подпрыгнуть, кричать ещё и ещё. Разреветься от переполненной чаши, в которую сложились все эмоции. Ветер бы это позволил.

Неправильно, казалось ей, такое неправильное и нечестное чувство, такое уродливое и эгоистичное. Но ей не перед кем было оправдывать свои ощущения. Горы, глядящие на мир свысока и похоронившие в разы больше, вторили ей. Древние как сам мир горы казались вечными наблюдателями, неспособными вмешаться в судьбу хотя бы одного человека. Может, и она была такой же. Приклеенной к этому месту вместе с ними, незыблемой. Могла быть лавиной, сносящей все на своем пути или укрытием для людей.

Марта неслась сквозь ветер, и из-под копыт её лошади во все стороны поднималась пыль и летели маленькие камни. Она проносилась мимо бурлящей горной речушки, что впадала в бирюзовую Катунь, она видела белок, снующих между ветвей сосен и кедра, её окружало бесконечное количество маленьких разноцветных цветов в полях среди высокой травы. Она никогда раньше не была такой свободной. И пусть сердце сдавало позиции перед липким страхом, сейчас она не хотела его слушать.

Марта уже ехала пару часов, и лошадь начала уставать.

– Хорошо, Пятнышко, давай передохнем.

Она остановила лошадь и села на булыжник, из которого вырывались каменные цветы.

Марта представила, что в её руке появляется самокрутка, уставившись на руку, но в ней ничего не оказалось. Она попробовала ещё раз, но опять ничего не вышло.

– Сигарета, появись! – недовольно выкрикнула Марта, но её рука так и осталась пуста. – Значит, это была разовая акция, да? Чёрт.

Тогда Марта встала и отправилась к реке. Она села коленями на каменистый берег и, посмотрев на свое отражение в реке, заметила шрам на правой брови. В прошлый раз она не слишком разглядывала своё лицо, поэтому его не заметила. Наощупь шрам казался плотным. Не задумываясь о его появлении, она набрала в руки холодную воду и ополоснула лицо.

«Но почему мир вдруг стал таким? – подумала Марта, – что же тогда случилось с человеческой цивилизацией? Откуда взялась магия и бессмертные люди? И если она действительно бессмертна, откуда у неё шрам? Надеюсь, этот мой «помощник» сможет хоть что-то объяснить».

Марта посидела некоторое время у реки, полоща в ней руки и не замечая прохлады горного ручья. Лошадь, напившись, смотрела на дорогу, будто показывая своей хозяйке что она готова двинуться в путь, да и Марта не собиралась долго здесь оставаться, она запрыгнула на кобылу и отправилась в путь.

Через несколько часов, когда только начали опускаться сумерки, небо заволокло пеленой и верхушки мохнатых темно-зеленых гор укрылись в белые одеяния из тумана. Марта пустила свою лошадь быстрее, желая добраться до деревни пока окончательно не стемнело.

Она неслась на всей скорости, что могла выдать её лошадь, как вдруг с помощью незнакомого, но такого первозданного и естественного ощущения, почувствовала затылком опасность. Марта обернулась и увидела, что с неба, целясь прямо ей в голову, на невероятной скорости пикирует тёмно-серый сокол.

В панике она резко остановила лошадь, та по инерции встала на дыбы и Марта, не удержавшись за поводья, полетела спиною вниз. Она уже была готова стукнуться о каменную почву всем позвоночником, как её схватили в крепкие объятья. Она увидела только два огромных тёмных крыла, заворачивающие её в кокон и почувствовала, что они с её спасителем вместе упали.

Марта открыла глаза и обнаружила себя на груди мужчины в темной одежде с крыльями размахом в десять метров. Запах, доносившийся от него, казался неуловимо знакомым и родным, от чего её душа в миг покинула тело, а сердце унеслось в пляс.

– И когда ты разучилась управлять лошадью? Спина теперь болит…

Глупое сердце Марты пропустило удар.

Этот голос!

Она перекрутилась, поднялась на локтях и ошеломлённо посмотрела в лицо своего ворчливого спасителя.

Это он!

На неё смотрели два светло-серых глаза из-под всегда насупившихся густых бровей на бледной молочной коже. Копна мягких каштановых волос, собранных в пучок с выбившимися прядями, распласталась по земле. Марта не могла оторвать от него взгляд, и не могла вымолвить ни слова. Она открыла рот, в попытке что-то сказать, но вместо этого вышло лишь хриплое и слабое:

– А?

– Что «а»? Так давно меня не видела, что забыла? – грубо выпалил человек-птица. Грубость была напускной – Марта видела это по огонькам в глазах.

Мужчина с крыльями схватил её за подмышки и, поднимаясь сам, поднял её. Его высокая и стройная – почти что худая – фигура была укрыта в темную одежду, а на поясе была повязана сумка из кожи.

Марта продолжала смотреть ему в глаза, и он смущённо спрятал их за ресницами. Он взмахнул крыльями, и они исчезли. Перед Мартой стоял обычный человек.

– Ну, – растерянно начал он, – ты так и будешь молчать? Прогнала меня около тридцати лет назад и… теперь меня вызывает староста твоей деревни и сообщает, что с тобой что-то случилось. Ты… Ты в порядке?

Марта протянула к нему трясущуюся руку, и положив её за его спину, притянула в объятия.

– Илья? – выпалила она в его грудь, судорожно глотая воздух.

Не отвечая на объятия, он стоял, не смея двинуться ни на сантиметр, в его глазах играла тревога вперемешку с радостью.

– Илья, это правда ты?

Он аккуратно отодвинул её от себя и непонимающе посмотрел в ее глаза.

– Почему ты меня так называешь?

– Это же… – растерялась Марта, – это же твоё имя.

– Ты не звала меня так очень давно. Что с тобой произошло?

В последний раз она видела его на свадьбе. На его свадьбе. У него была прекрасная жена, с которой Марта подружилась. И хоть женился он на ней через пару месяцев после знакомства, она была рада за него.

Он был её другом с самого детства. В школе они десять лет сидели за одной партой. Оба остались жить в родном городе и знали, что если что-то случится, они есть друг у друга.

Он был тем человеком, который способствовал тому, что её надежда на будущее, задыхаясь в предсмертных потугах, выжила, когда она осталась совсем одна. Единственным человеком, знающим, что происходило в её семье и спасающим её в трудные моменты.

Однажды Марте было негде жить, и она три месяца жила в квартире с его родителями. Один раз он попал в реанимацию, и она сидела под дверями больничного отделения всю ночь, не сомкнув глаз. В школе, они с другими детьми прыгали вокруг огромной лужи глубиной в метр, и Марта в неё провалилась. Все, даже Марта, хохотали так, что попадали на землю, а он смотрел на неё из-под густых бровей и злился за то, что она такая глупая.

Марта посмотрела на его все тот же тяжёлый взгляд, в котором пускай и прибавилось что-то незнакомое, но это не мешало теплу пустить корни в её сердце. Значит, она не одинока. Значит, он рядом даже через триста лет.

Её душа воспарила от охватившего чувства благодарности и облегчения. Она тут же затараторила:

– Илья, последнее моё воспоминание – через пару недель после твоей свадьбы. Я ничего не помню, я даже не понимаю кто я такая. Меня все зовут Старейшиной и покровительницей, я живу в глуши, а староста вообще сказал, что мне триста лет…

– Через пару недель после моей свадьбы? Это же… – Илья отошёл и сел на большой валун, на светлом лице читались нотки смятения и озадаченности.

– Я так рада тебя видеть! Я уже решила, что я здесь совсем одна.

Уголки губ Ильи горько дрогнули, а брови, что и так были близко к глазам, совсем их закрыли. Он помолчал несколько долгих секунд, а потом очень тихо сказал:

– Я тоже очень скучал, Куйун.

В этих словах отразились боль и агония одиноких и безумных тридцати лет, которые Марта не смогла уловить.

– О, так это теперь моё имя? – Марта подскочила к нему и села рядом. Её сердце было готово вырваться из грудной клетки в радостном порыве, как вдруг она кое-что поняла. – Ты сказал, что я прогнала тебя около тридцати лет назад? Почему?

Илья уложил голову на кулак и пустым взглядом посмотрел вдаль.

– Не помню.

Марта покосилась на него, уже собравшись бестактно расспросить как он мог не помнить, но увидев, как он растерян и подавлен, решила всё же отложить этот вопрос на потом.

– Тогда… Тогда, расскажи хотя бы кто я такая и откуда у тебя взялись крылья.

Он прижал ноги к груди и достал из кармана темной куртки из плотной ткани две самокрутки и коробочку со спичками.

– Будешь?

– Конечно, ещё спрашиваешь, из моей руки вылезла только одна. – Обиженно ответила Марта.

Илья усмехнулся с оттенком печали:

– Забыла пополнить запасы?

Он протянул ей самокрутку и уже достал спичку, как Марта остановила его:

– Стой, у меня есть вот это, – она достала из кармана штанов белый квадратный предмет.

– А, точно… твой преобразователь.

– Преобразователь? – спросила Марта и представила как из странной вещицы появляется огонь. На ладони тут же вспыхнуло маленькое пламя.

Марта подожгла сначала сигарету Ильи, затем свою.

– Он преобразует твою силу в другие. Но своей силы ты тратишь на это много, а выходит всего ничего, сама видишь.

Марта любопытно оглядела белый плоский квадрат и сложила его обратно в карман штанов.

– Тебе не обязательно складывать его в карман, у тебя есть что-то вроде внутреннего кармана. Ведь именно так ты достала самокрутку, нет?

– Хмм… – задумалась Марта, – а как это сделать?

– У меня не спрашивай, я понятия не имею.

Марта вспомнила о своих клинках и достала из кармана преобразователь. Она посмотрела на него и представила, что он пропадает также как клинки. Преобразователь сразу же исчез.

– Ого! Удобно. А у тебя такого нет? – она указала на его сумку.

Илья повернулся к ней и осуждающе поморщился. Марта смутилась, но не стала отворачиваться, она была несказанно рада тому, что рядом с ней сидел её самый близкий человек и хотела наглядеться на него вдоволь.

Илья сказал:

– После моей свадьбы, у тебя проявилась сила. Она проявилась у одиннадцати людей по всей планете. Тогда ты исчезла, и я не видел тебя до самой своей смерти.

– Что? – радость Марты в миг превратилась в тревожную бурю. «До смерти»?

Илья смотрел на Марту ничего не выражающим взглядом, явно не собираясь рассказывать, как он умер.

– Когда ты исчезла, в мире случилась Великая Катастрофа – так её прозвали люди. По всей планете открылись Демонические Врата, и из них вырвалась нечисть всех сортов. Люди начали вымирать, мы не способны были отразить их. Я… Аня… она тогда только родила.

Марта взяла его за предплечье, желая успокоить, но с удивлением заметила, что на его лице не было эмоций. Разумеется, ведь это было сотни лет назад, он, наверное, уже сумел это пережить.

– В общем, я умер, и оказался в странных летающих скалах, где меня ждала ты. Ты призвала меня стать твоим Божественным Орудием, и я согласился. Насколько я помню из твоих рассказов, ты находилась в тех скалах больше двадцати лет, но в нашем мире прошло чуть больше года. Людей с проявившимися способностями призвали в то место, и каждый мог выбрать себе Божественное Орудие среди умерших или ещё живших людей.

– Кто призвал туда людей со способностями? – прервала его Марта. Этот вопрос всплыл у неё подсознательно. Она ни капли не удивилась тому, что призвала именно Илью, поскольку больше ей просто некого было призвать.

– Этого я не знаю, – горько ухмыльнулся он. – Мы пробыли в том месте ещё около десяти лет, наверное… Время там текло странно, не было ночей. Потом мы отправились воевать с демонами. Война длилась восемь лет, после чего мы закрыли все Врата.

Марта посмотрела на потемневшую реку и постаралась переварить услышанное. Она попросила ещё одну сигарету и долго смотрела на выходящий из неё дым. Врата, Катастрофа, Куйун, Божественные Орудия и суперспособности. Сумасшествие.

– А почему ты птица? – выйдя из ступора спросила она.

– Это моя совершенная форма.

Илья встал с камня, отряхнулся и подошёл к лошади.

– Как её зовут?

Марте показалось что он улыбнулся на этих словах.

– Миля.

– О! Понимаю! – Илья попытался погладить лошадь по морде, но та резко отвернулась и отошла от него. Он подозрительно прищурился ей вслед.

– Не смейся надо мной! – сказала она, а сама рассмеялась, слезая с большого камня.

Илья развернулся к ней и сказал:

– У тебя тоже есть совершенная форма. Не такая как у меня.

– А какая?

– Ты уже пользовалась своей силой?

– Ну, – задумалась Марта и неловко продолжила: – я только от страха призвала клинки сегодня утром, а что за сила я не знаю.

Илья подошёл и взял её за запястья, Марта потупила взгляд и невольно дрогнула, при этом удивившись своей реакции. Он поднял её руки, показывая ей её собственные ладони.

– Да, я их видела, – растерянно отшутилась Марта.

– Смотри, я обхватил твои запястья в обруч, чувствуешь?

– Да, – Марта определённо не понимала к чему он клонит.

Он убрал свои руки и спросил:

– На том месте, где я обхватил представь сгущённый воздух.

Ей не пришлось представлять, эти места до сих пор отдавали чужим теплом, которое по какой-то причине обжигало.

– Так, – глаза Марты мельтешили, а разум начала захватывать паника.

– А теперь отправь этот воздух до кончиков пальцев и наружу. Должно сработать.

Марта зажмурилась и сделала как он сказал, направив ладонь в землю. Она почувствовала, как от запястья до кончиков пальцев прошла тяжёлая волна, сдавившая её ладони, и постаралась выпустить.

Она открыла глаза и увидела, что сидит на диване в своей съемной квартире, а в стене красуется большая дыра. На экране ноутбука, который лежал на её бёдрах, главный герой из пистолета расстрелял своего врага, после чего включилась эпичная музыка.

Сквозь арматуру и сыплющуюся штукатурку на том месте, где только что была цельная стена, она увидела, как на неё недоумевающе смотрит дедушка из соседней квартиры.

Марта моргнула, и, задыхаясь упала на колени в траву, рядом с только что появившейся ямой. Илья схватил её за плечи и сел на колени рядом.

– Что случилось? – в его голосе слышались нотки страха.

– Я вдруг увидела… Увидела прошлое, – пытаясь отдышаться, сказала Марта.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – голос Ильи дрожал.

– Вроде да, – Марта посмотрела на яму рядом с собой. – Это я сделала?

Он помог Марте подняться, и тревожно спросил:

– Что ты вспомнила?

– Ну, судя по всему, моё проявление «силы» первый раз.

Илья едва заметно выдохнул с облегчением, и сердито спросил:

– И как ты собралась в эту деревню? Если бы я не прилетел, что бы ты делала? Била бы демонов или нечисть клинками, которыми даже не умеешь пользоваться?! – он свирепо прорычал и продолжил на нее кричать: – ты глупая! Зачем ты вообще доверилась этому старосте? Ты хоть узнала кто лишил тебя памяти, прежде чем всем в мире рассказывать?

Марта, уже собираясь накричать на него в ответ, поняла смысл его последней фразы, потупила взгляд и почти шепотом спросила:

– Что? Кто-то лишил меня памяти?

Илья прервал свою пламенную речь и озадачено посмотрел на Марту.

– Ты думаешь, что упала с дерева, набила себе шишку и у тебя отбилась память? – ехидно высказался он. – Ты божество, идиотка!

– А может ты уже прекратишь меня оскорблять?! – она всё же не сдержалась и повысила тон на своего обидчика.

– Ты!..

Илья громко втянул воздух, развернулся и ругаясь себе под нос пошёл по тропе. Из его спины из ниоткуда появились крылья, от взмаха которых вокруг поднялся ветер, и в следующий миг он уже был в воздухе в виде сокола. Илья взмахнул темно-серыми как летняя ночь крыльями и улетел ввысь.

Марта долго смотрела в его сторону, затем, выйдя из ступора, подняла камень с земли и сердито швырнула его в сторону, где только что был её друг.

– Это ты идиот!

Она села на тот же валун, на котором они не так давно курили, и задумалась о том, насколько же сильно изменился Илья. В его глазах мелькало что-то незнакомое, тёмное и глубокое. К тому же она видела, как он волновался. Пусть он и прикрывал свое волнение и неуверенность озлобленностью и гневом, Марта не могла этого не заметить. Он словно стоял на краю пропасти и был готов рухнуть в любой момент.

Ей показалось, будто её душу придавили таким же валуном, как тот, на котором она сидит. Сердце защемило и слезы обиды подкатили к уголкам глаз, однако она их удержала. Она надеялась, что Илья вернётся, и ей не хотелось показаться перед ним слабой.

Марта поднялась, несколько раз очень медленно вдохнула свежий воздух, подошла к лошади и сняла привязанное к седлу пончо. Она накинула его на плечи, и от тепла шерстяной одежды ей стало легче. Она тут же вспомнила старосту деревни.

По какой-то причине она ему доверяла. Марта решила, что интуиция её не обманывает, ведь тело порой помнит больше, чем разум. Да и на что ещё она может положиться кроме своей интуиции?

Марта призвала клинки и рассмотрела их. Сообразила, что Апагаш это тот меч, что хранился в её левом запястье – эфес клинка из белого оленьего рога, на котором были вырезаны замысловатые узоры, разобрать которых в свете сумерек она не смогла. Клинок был необъяснимо белым, казалось, весь свет луны направился только в него, но он не отсвечивал, наоборот, был странно матовым, будто выполнен не из металла. Монгун был больше похож на катану, у него не было гарды и рукоять из того же рога плавно перетекала в серебристую сталь. Из рукояти вырывались несколько «ветвей», что обхватывали тонкий клинок.

Удивительное оружие.

Марта отошла далеко от лошади и подняла их ввысь. Тут же поняла, что она держит их неправильно, поменяла хватку и начала фехтовать. Она полностью отключила свою голову, и дала волю телу и гневу. Злость была направлена не столько на Илью, сколько на саму себя. Кем она стала что может так просто отказаться от единственного близкого человека? Как могла она прогнать его?

Очень быстро разрезая воздух, она несколько раз кувыркалась, делая выпады, и даже сделала сальто в воздухе. Отталкивалась от стволов и веток деревьев и прыгала так высоко, что быстрые клинки в ее руках рубили самые верхние ветви. Это было не тренировкой – танцем, ритм которого отбивало её пламенное сердце.Она спрыгнула на поле и встала на месте, пытаясь отдышаться.

В голове крутились самодовольные мысли вперемешку с изумлением. Если бы она попыталась проследить свои движения, то только бы все испортила. Натренированное годами тело не требовало одобрения разума. Марта действительно чувствовала себя невероятной! Неудивительно что староста положился на неё, даже зная об отсутствии памяти.

Вдруг у нее возникла дрожь по всему телу, она подняла голову и увидела, что в неё летит стрела.

Она с легкостью отбила стрелу, но за ней последовала вторая. Когда она отбила и её, с земли поднялась первая и движимая неизвестной силой, направилась в сторону Марты. Она извернулась и отбила её, но не заметила как, целясь в её глаз, прилетела третья стрела. Марта уже хотела увернуться, но было слишком поздно. Стрела была в сантиметре от глаза.

Не достигнув цели, белая стрела упала на землю.

– Всё-таки плохо.

Илья, разозлившийся до этого, не улетал далеко и все это время наблюдал за Мартой не смея отвести взгляд.

Спустя почти тридцать лет одиночества и боли у него наконец-то была возможность разговаривать с ней.

Марта услышала голос Ильи и развернувшись в его сторону, увидела, как к нему возвращаются стрелы, в руке он держал белый лук из того же материала как рукояти её клинков. Как только вернулась последняя стрела, лук исчез. Илья вышел из-за деревьев.

– Успокоился? – скрывая за холодностью волнение, спросила Марта.

Илья подошел к ней ближе, наклонился, чтобы поравняться с ней, заглянул в её глаза и сказал:

– Пообещай мне кое-что.

Марта удивилась внезапной просьбе:

– Что?

Он словно не заметил её удивления, только протянул руку с тонкими длинными пальцами и поправил выбившуюся прядь на лбу.

От прикосновения она стушевалась и дрогнула. К лицу прилила кровь, и она поблагодарила весь мир за то, что сейчас слишком темно, чтобы увидеть румянец на её щеках. Только она начала удивляться своей реакции на человека, который всю жизнь был ей роднее собственного брата, как он прервал её:

– Пообещай, что не отвернешься от меня, как только вспомнишь всё.

– Что-то натворил?

Илья сел на землю.

– Думаю, что обидел тебя, – буркнул он себе под нос. – …Я не хочу об этом, просто пообещай.

– Ну, хорошо, обещаю. – Ей было тяжело видеть своего друга в таких странных чувствах, поэтому она решила не продолжать расспрос.

Илья посмотрел на неё снизу вверх и горько ухмыльнулся.

– Сойдет.

Марта убрала клинки, плюхнулась рядом с ним и полностью легла на землю, надев перед этим капюшон. Она посмотрела на тёмное из-за туч и ушедшего солнца небо и пространно сказала:

– Так значит я божество, а ты мое Божественное Орудие. И кто же меня сделал этим божеством?

Илья достал две самокрутки, протянул одну Марте, и достал спички. Он не хотел, чтобы она пользовалась своим преобразователем, да и горький вкус серы от первой затяжки всегда ему нравился, поэтому он зажег спичку и поджег сначала свою сигарету, затем одной рукой закрывая пламя, поднес спичку к приподнявшейся на локтях Марте.

– Не знаю. Все время что ты была в том месте, вы обучались. Каждому из вас был назначен свой учитель. Были и общие лекции, на которых потом учились и мы, Орудия. Вроде, учителя были обычными людьми, они даже старели, в отличие от вас.

Илья затянулся и продолжил:

– Я не знаю кто вас призвал. Я об этом не задумывался. Сейчас важнее узнать почему и кто тебя лишил памяти.

Он развернулся к ней всем телом, сложил ноги в позе лотоса, и сказал:

– Твоя сила – невидимая энергия. И ты можешь ею управлять и уплотнять с помощью неё разные предметы. Нет… не так.

Он оторвал длинную травинку и протянул Марте, которая все это время любопытно за ним наблюдала.

– Ты пыталась мне объяснить сотни раз как это работает, но я никогда не понимал, зачем мне это знать, поэтому плохо слушал. – Илья тихо хмыкнул и положил травинку в протянутую руку. – Ты можешь увидеть энергию внутри нее?

Марта сосредоточилась на травинке, изо всех сил пытаясь увидеть «энергию».

– …Нет.

– Ну… – Илья подпёр голову кулаком и свел брови у переносицы. – Попробуем по-другому. Внутри этой травинки есть частички, и тебе нужно их сжать и добавить других из воздуха. Уплотнить их.

Марта села напротив Ильи, посмотрела на травинку в руке и представила, что внутри травинки действительно есть какие-то «частички».

Вообще-то она не ожидала что это сработает, поскольку звучало всё это абсурдно, но уже через минуту её ладонь поменяла цвет – она стала полностью белой. Марта разглядела травинку и обнаружила что она действительно может увидеть эти самые «частички». Они были трёх цветов – жёлтого, красного и синего – и скакали в одном им известном танце.

Она представила, что они приближаются к друг другу, подняла взгляд и заметила, что и в воздухе над ладонью летают те же самые «частички». Собственно, из них состоял весь окружающий мир. Это были частицы энергии, из которой строится всё и вся от травинки до воздуха.

Марта мысленно заставила эти частички слететься в травинку в её руке, и они послушно выполнили её приказ, окрасившись по пути в белый цвет. Марта с широко открытыми глазами и ртом посмотрела на Илью. Он улыбался ей. Сквозь улыбку она увидела и «частички» внутри его тела, словно её зрение стало рентгеновским. Некоторые из них были того же белого цвета что и её руки.

Знак принадлежности.

Если бы Марта сейчас видела себя со стороны, она бы заметила, как на её лбу вырисовались белые причудливые узоры, кончики волос окрасились в тот же белый цвет, а глаза святились безудержным нефритовым огнем. И ещё…

Илья поднял свою руку и прикоснулся к чему-то на её голове. Марта почувствовала давление и протянула свою побелевшую ладонь к тому, что он только что потрогал. Это оказались небольшие оленьи рога.

Челюсть Марты упала еще ниже, чем была до этого, а Илья тихо рассмеялся, сжимая губы. Он всегда так смеялся – словно стеснялся своей улыбки, но в конце всё же поддавался и растягивал улыбку до ушей, обнажая зубы. Эта улыбка была бальзамом для души Марты.

– Ну вот, ты почти приняла свою совершенную форму. А теперь дай мне травинку.

Марта очень медленно протянула руку с травинкой. Илья взял её, нашел на земле камень, размером почти с его ладонь, и занес травинку над камнем. Очень легко, будто топлённое масло, травинка разрезала огромный камень.

– Это твоя сила, – сказал Илья и вновь смущённо улыбнулся, увидев её ошалелый взгляд.

Марта то разглядывала свои руки, то прикасалась ими к рогам, затем о чём-то задумалась и осмотрела местность.

Она увидела дерево в двух метрах от них и нацелила на него руку. Желая повторить то же самое, что сделала до этого с землёй, Марта представила обруч вокруг запястья, но в этот раз она четко видела «частички», собирающиеся вокруг руки. Она собрала некоторое количество и отправила в дерево, которое тут же повалилось с громким звуком и летящими щепками.

Казалось, невозможно показать градацию стадий удивления своим лицом, но у Марты это отлично получилось. Увидев её третью стадию удивления, Илья не выдержал и прыснув смехом завалился на спину.

Он очень давно не чувствовал безмятежную радость, которую испытывал сейчас. Его сердце ликовало от счастья, а душа была готова разорваться от переполняющих чувств. Ему даже слегка стало страшно от того, что он испытывает слишком сильные эмоции. Будто бы какой-то сосуд внутри него переполнялся и содержимое неизбежно вырывалось наружу. Он был словно вулкан, очнувшийся от тысячелетнего сна.

– Чего ты смеёшься! Это!.. Обалдеть! А ты так умеешь?

С тела Марты исчезли белые краски и рога. Она глядела на своего, содрогающегося от смеха, друга, и ненароком сама начала посмеиваться.

Немного успокоившись, Илья громко выдохнул и сел, пытаясь отдышаться. Он посмотрел на Марту, увидел её глуповатую улыбку и его сильное тело вдруг сделалось ватным. Он долго заставлял себя злиться на неё, но тут его злость дала трещину и раскололась, будто её никогда и не было. Он понял как сильно он по ней скучал. Намного сильнее чем он думал.

– Нет, я так не умею. Я могу только превратиться в большого или обычного сокола.

– В большого? – прищурилась Марта.

– Ну тебе же нужно постоянное средство передвижения.

Он поднялся с места, отошел от неё на большое расстояние, расправил крылья и превратился в сокола размером с двухэтажный дом. На Марту смотрели два темных и слегка нахмуренных глаза, от которых невозможно было укрыться. Острый клюв щелкнул и Марта услышала в своей голове чужую фразу:

«Забирайся».

Она уже была готова взорваться от всех событий этого дня, а когда её друг начал вести с ней мысленную беседу, она ненароком подумала, что сошла с ума и на самом деле лежит сейчас в больнице и выкрикивает в бреду без конца и края одно слово: «охренеть».

«Да ты издеваешься!».

«Нет, забирайся уже».

Огромный сокол с тёмно-серыми перьями и черными умными глазами подошел и раскрыл свое крыло так, чтобы по нему можно было забраться.

«Не подслушивай мои мысли!».

«Но ты сама разрешаешь».

Марта прорычала от обиды и постаралась ни о чем не думать, на что услышала тихий смешок в своей голове. Она подошла и прикоснулась к крылу. Перья были огромными, невероятно красивыми и шелковыми наощупь. Марта аккуратно забралась по крылу и села на спину большой птицы.

– А за что держаться?

«За перья, мне не будет больно» – ответил чужой голос в её голове.

– А если я упаду?

«Не упадешь» – Илья расправил крылья, взмахнул ими и взлетел ввысь.

– Стой, там Пятнышко!

«Сама уйдет домой. Она должна знать дорогу».

Глава 5. Тункей.

Они оказались между небом и землёй. Марта очарованно смотрела, как над горными почерневшими в ночи пиками нависают облака, прямо как те, сквозь которые они пролетали. Деревья сверху казались крохотными фигурками, а река с белеющими порогами слепленной из пластилина умелой рукой.

Марта отпустила из рук намокшие от её пропотевших ладоней перья, и вскинула руки вверх, желая ухватиться за облака. Она полностью доверилась огромной птице, поверила, что он действительно не даст ей упасть. На её лице отражался детский восторг и искреннее любопытство. Она опустила взгляд вниз и пригладила перья.

Среди тёмных перьев было одно белое. Пуховые перья на теле исполинской птицы тоже были светлыми, но не светились белизной в ночи в отличие от этого пера. К тому же, белое перо было намного больше других. Марта прикоснулась к нему и вдруг почувствовала, как её разум успокоился.

– Что это за перо? – прокричала Марта.

«Это твоё клеймо, оно говорит о принадлежности тебе» – раздалось в её голове.

Её смутила мысль о том, что ей кто-то «принадлежит», да и показалось странным что прикосновение к белому перу дарит удивительный покой на душе. Будто… Будто она на мгновение стала целой.

– А почему всё связанное со мной белого цвета?

«Это цвет твоей энергии, у каждого Старейшины он свой. – Немного подумав, Илья уточнил, окончательно запутывая Марту: – на самом деле у твоей энергии нет цвета».

– Сколько же с этой способностью можно всякого придумать…

Илья предпочёл промолчать, оставляя Марту в её фантазиях. Вместо этого он спикировал и схватил что-то клювом. Когда до Марты дошло что это было, её лицо позеленело.

– Фу, ты что?..

«Я голоден».

– Оно же живое! Это отвратительно! – Марта легонько стукнула его ладошкой по спине.

Огромный сокол резко остановился и рухнул вниз, сложив крылья, в то время как ни за что не державшаяся Марта осталась на месте в воздухе, и сразу же полетела за ним. Целую секунду она находилась в свободном полете, после чего грохнулась на птичью спину. Илья вновь расправил крылья и как ни в чем не бывало, полетел дальше.

И что это было?!

Илья молчал, и Марта подумав, осознала, что сказала. Неужели его так задели её слова? Если даже так, что это за «наказание» такое?

Марта не нашлась что сказать, вместо этого она стыдливо притихла, улеглась на спине сокола и взглянула на темное небо. Оставшийся путь они провели в молчании и возникшем между ними напряжении.

Когда они спустились у входа в деревню, в целом похожую на деревню Куйун, Илья обратился человеком и бросил на Марту тяжелый испепеляющий взгляд. Они направились вглубь деревни, и шли в полной тишине, пока не встретили полную женщину с корзиной кедровых шишек внутри.

– Извините! – обратилась к ней Марта, примерно понимая, что нужно делать и говорить. – Не подскажите, где нам найти старосту деревни?

Женщина оглядела двух красивых молодых людей, и прищурилась:

– Кем будете? – Казалось, она посчитала себя важной от того, что на неё с небес упала малая толика власти.

Марта не знала, можно ли сообщать обычным людям не из её деревни, кем она является. Она рассеяно посмотрела на Илью. Заметив её взгляд, он бесстрастно ответил женщине:

– Старейшина Куйун и Тункей.

Женщина широко открыла рот, но смутившись своей реакции, сразу же прикрыла его рукой.

Илья поднял одну бровь и повторил вопрос Марты, спокойно отчеканивая каждое слово:

– Где дом старосты?

– И-извините! – женщина испугалась его напора и вмиг пришла в себя. – Вон в той стороне, там есть табличка!

Она указала им направление, и Илья направился в указанную сторону. Марта улыбнулась женщине, поблагодарила её и подошла к Илье.

– Такой ты мрачный и суровый! – игриво сказала она.

– И ещё отвратительный? – не сбавляя шаг, он развернулся и посмотрел на Марту, нахмурив брови и поджав губы.

– Тебя правда так сильно это задело? Извини, я просто…

– Забудь.

Илья отвернулся от неё и ускорил шаг. Отвратительный… разумеется, как же ещё? Настолько, что можно прогнать его. Оставить гнить и забыть о своём Божественном Орудии на долгие годы. Выкинуть лучшего друга, как ненужную вещь. Да, отвратительный…

Всё же Илья злился на Марту, и его можно было простить за это. Двадцать восемь лет ожидания, когда она его призовёт. Двадцать восемь долгих, мучительных лет. Знать бы ещё, помнить, что именно он сделал не так. А так, ему только и оставалось ненавидеть и презирать себя за неизвестный проступок. И хотелось бы извиниться – не настолько гордым он был, да вот только за что? И как извиняться, если она даже не вспомнит за что?

Марте же стало неуютно от его поведения. Казалось странным что его теперь так легко задеть. Сколько лет они смеялись друг над другом, переходя за рамки приличного и никто никогда не обижался? Это ей и нравилось в общении с ним – никогда не нужно было подбирать слова. Они и подружились-то только после маленькой перепалки. И как теперь быть, если не знаешь, какое твоё слово окажется миной?

Пока она размышляла, они дошли до дома старосты. Илья постучал в дверь и убрал руки за спину.

Дверь открыла миловидная девушка, и Марта с удивлением заметила, как в миг изменилось лицо её только что мрачного друга: он растянул до ушей свою самую очаровательную улыбку и почти ласково спросил у девушки, могут ли они увидеть старосту.

Ах, вот как? Ей, значит, достаётся горделивый и озлобленный дикий сокол, а другим нежный пуховой птенец?

Зардевшаяся девушка пропустила их в главный зал и бросая смущённые взгляды на пернатого бесстыдника, убежала по коридору.

– А ты ей понравился, – сказала Марта, скрывая за лукавой натянутой улыбкой внезапно налетевшее негодование.

Илья обернулся, вскинул брови и долго пристально смотрел на Марту. Что-то было в его взгляде притягивающее, глубокое и тёмное, чего она никогда не замечала за ним раньше. И одновременно по телу шли мурашки от того, как он на неё смотрел. Хотелось укрыться, спрятаться, но никак не получалось отвести глаза.

Он отвернулся от неё первым и то только с появлением в комнате старосты деревни Булут. Марта мысленно обругала этого дедушку что шёл так долго.

– Старейшина Куйун, по какой причине вы решили наведать нашу скромную деревню? – сухой и маленький старик с длинной седой бородой поклонился, и не дождавшись ответа продолжил: – позволите предложить вам отдых и пищу?

– Мне пришла просьба о помощи… Да, хорошо, – вежливо улыбнулась ему Марта, ожидавшая что здесь её будут ждать с распростертыми объятьями.

Девушка, что открыла им дверь, оказалась внучкой старосты. Видимо здесь было принято брать на подработку младших из своей семьи. Она показала им их комнаты и привела в столовую. Марта и Илья уселись за большой стол, ожидая еду.

Марте очень хотелось заговорить с ним, но он лишь молча смотрел в окно, опершись одной рукой на спинку стула. Она почувствовала укол стыда, посмотрев на него. Вся его поза была вымученной, будто он из-за всех сил старался сделать вид что все в порядке. Как же могло получиться, что её простая, пусть и неаккуратно брошенная фраза так его задела? Раньше такое никогда не было запретным – говори всё что угодно, шути так, как позволяет фантазия. Тем более в такой неоднозначной ситуации: он на самом деле съел живую птицу! Она собралась с силами и решив не поднимать больше этот вопрос перевела тему:

– Что такое Равноденствие?

– Праздник в честь осеннего равноденствия, когда день и ночь становятся равными. Будет через пару недель, – не смотря на неё, ответил Илья хриплым голосом, после чего сразу прочистил горло.

«Птичья кость в горле застряла, живоглот?» – подумала Марта. Будто прочитав её мысли, «живоглот» повернулся к ней и сказал:

– Куйун, – заглянул он в её глаза, и Марте снова захотелось спрятаться, – я долго жил среди птиц. Это будет моя первая тёплая пища за много лет.

«Не осуждай меня» – говорил его взгляд, – «прими меня».

Марта смутилась и опустила глаза. Сердце пропустило удар от того, как он на неё смотрел, и от того, что на мгновение показался таким уязвимым.

– Прости, я не знала…

И ведь это она, а точней её трёхсотлетняя версия виновата, что он стал дикарем!

Илья измученно улыбнулся ей и продолжил смотреть в окно.

Знала бы Марта как тяжело ему приходится не разрыдаться от жалости к себе и от стыда перед ней. Он действительно чувствовал себя диким животным, которому нельзя возиться с божеством. Марта попала прямо в цель своими словами, будто знала куда бить. Он вдруг побоялся её замарать. К тому же, стоит ей только вспомнить что он тогда натворил, она снова его прогонит, и на этот раз навсегда. Навряд ли у Марты ещё раз отнимут память.

Илья шумно выдохнул, собрался с силами и прогнал все эти мысли. Сейчас она рядом и не хочет его прогонять. К тому же ей явно нужна его помощь. Он решил прожить моменты внезапного просветления. Илья чувствовал себя приговорённым к мучительной казни человеком, которому подали последнюю трапезу. Пока она не вспомнила, всё будет хорошо. Как только вспомнит – пускай прогоняет, она имеет право делать с ним все что угодно. Он примет любое наказание.

Потому что он его заслужил.

Внесли еду. За стол с ними сел староста и его внучка, которая за едой кидала странные взгляды на спутника Старейшины Куйун и заливалась румянцем. Илья не замечал этого, он полностью погрузился в свои мысли, а Марта, увидев краску на лице девушки внезапно почувствовала кислый вкус во рту. Еда совсем не лезла в горло, поэтому она налила себе травяного чая.

– Покровительница, я не знаю кто отправил письмо о помощи, но я думаю дело в том, что в нашей деревне начали погибать люди. – Опустошив свою тарелку, староста заговорил первым. – Они умирают страшной смертью: выцарапывают себе глаза и уши, умирают в основном от кровопотери.

По коже Марты пробежали искры холодного ужаса. Она не знала даже, что можно ответить в такой ситуации, а ей с этим ещё и придётся разбираться.

Илья прищурился и присмотрелся к старосте. Почему же он сам не написал послание для Марты? Что за тайны у этого человек?

– Людей вскрывали? – бесстрастно спросил он.

– Нет, мы не занимаемся таким…

– Где их тела?

Староста тяжело вздохнул:

– У доктора. Первых мы похоронили, но на пятой жертве мы поняли, что что-то не так, – он опустил взгляд.

– Только на пятой?! – гневно спросил Илья. Марта непроизвольно поёжилась от изменившихся тональностей в его голосе. – Когда это началось?

Староста побоялся смотреть на мрачного как туча юношу, он обратил свой взор к Старейшине, кажущейся более сговорчивой:

– Простите меня, покровительница, я слишком глуп. Смерти начались три дня назад.

Марта не успела ничего ответить, она лишь сочувствующе посмотрела на старосту.

– До этих трёх дней ничего странного не происходило?

Старик задумался, теребя свою длинную бороду:

– Вроде… нет, не происходило.

– Завтра мы осмотрим тела, – отрезал Илья. – Пора спать.

На этих словах он встал из-за стола и отправился в свою комнату. Марта встала за ним. Она хотела как-то приободрить хозяев дома, но не нашла подходящих слов, поэтому, легко улыбнувшись этим милым людям, отправилась спать.

Она вошла в свою комнату и поняла, что безумно хочет курить, а единственным местом, где она могла достать сигареты была соседняя комната, в которую ей так боязно было идти. И одновременно именно в эту комнату её тянуло.

Где-то далеко промелькнула мысль что Ильи вовсе не было, и он ей лишь привиделся. Марта от этой жуткой мысли тут же избавилась. Не хватало ко всему прочему ещё и паранойи.

«Да уж, – подумала она, – и почему я до сих пор не рассталась с этой вредной привычкой? Божество с зависимостью, прекрасно.»

Марта собралась с силами, вышла из комнаты и, тяжело вздохнув, постучала в дверь комнаты Ильи.

– Входи, – послышался приглушенный голос.

Марта открыла дверь и встала в проёме.

– Дашь сигарету?

– Ты будешь прям в коридоре курить? – Илья сидел за маленьким столом к ней спиной, он лишь немного повернул голову в её сторону.

Марта закрыла за собой дверь и вошла. Она села за соседний стул и спросила:

– Это демоны напали на этих людей?

– Не думаю, – Илья достал сигареты и протянул одну Марте. После маленького ритуала зажигания их своими спичками, он продолжил: – демонов осталось не так много, и они скрываются. Они в основном человечны. Выглядят точно также как когда-то жившие, но у них нет ни памяти о нормальной жизни, ни морали. Ты можешь видеть их ауру.

– А ты?

– Нет, я не могу. У меня нет никаких способностей, я обучен сражаться, становлюсь балобаном, и живу пока ты мне позволяешь, а в остальном я обычный человек.

– Живёшь, пока я позволяю? – недовольно спросила Марта и закатила глаза. Её не очень-то прельщала возможность управлять чужой жизнью и смертью.

Илья иронично улыбнулся, увидев неприязнь в её лице.

– Божественное Орудие может уничтожить только Старейшина.

– Это значит, что тебя может убить другой Старейшина? – испугалась Марта.

– Да. Но в основном всех Божественных Орудий убивали их хозяева. – Илья отвернулся, но Марта заметила, как его лицо исказила болезненная гримаса.

– Что это значит? Неужели Старейшины убивают своих Божественных Орудий? – встревоженно спросила Марта.

– Осталось всего четверо Орудий из одиннадцати. Возможно трое… одна исчезла, и никто не знает где она теперь, может быть, тоже мертва.

Илья решил не говорить, что пропавшая была их близкой подругой, не хотелось добавлять ей ещё больше переживаний.

Марта обеспокоенно схватилась за стул. Как возможно убить единственного кто тебе дорог, того, кто провел с тобой так много времени и безусловно доверяет? Что же позволяют себе эти «божества»? Лишь четверо выживших…

– Старейшина может выбрать только одно Орудие за всю жизнь, правильно?

– Откуда ты это знаешь? – Илья удивленно вскинул брови. – Да, ты права.

Марта и сама не смогла бы объяснить откуда она это знает. Она просто знала это как знала, как дышать. Может это было и странно, но большинство информации, порционно выдаваемой ей Ильей, не то, чтобы сильно её удивляло. Это было похоже на одобряющий кивок из подсознания: «Да, так и есть».

Она решила не продолжать разговор о Божественных Орудиях, от чего-то ей стало слишком больно говорить об этом.

– Если это не демоны, то кто?

– Демоны вышли, когда Демонические Врата были открыты. Так что новых пока не появлялось, а большинство мы перебили. Вы, Старейшины, напрямую с ними связаны, поэтому чувствуете, когда в мире открываются Врата. Одиннадцать Демонических Врат – одиннадцать Старейшин. Правда, сейчас вас осталось восемь. – Илья с минуту смотрел на Марту, необъяснимым для неё взглядом, выискивающим что-то в её глазах, затем продолжил. – Насчет нашего случая… Я думаю, это простая нечисть. Она когда-то вылезла из Врат и начала размножаться в нашем мире. Иногда эти чудовища всплывают по всему миру, и люди уже привыкли, они просто посылают за помощью к ближайшему Старейшине или обученным людям.

Илья встал из-за стола и заключил:

– Завтра нам предстоит расследовать это дело, там и узнаем кто стоит за убийствами. Я устал, Куйун, – последние слова прозвучали таким откровенным тоном, что Марте стало не по себе. – Завтра я пошлю письмо с просьбой прибыть к тебе домой Старейшине Мехмету. Нужно узнать кто с тобой это сделал.

Марта заметила, что Илья и правда очень устал, поэтому не стала расспрашивать что это за Старейшина такой и почему Илья ему доверяет. Она помедлила, вставая из-за стола. Вновь появилось ощущение, что стоит отвернуться – Илья исчезнет. Судорожно перебирая в голове варианты для того, чтобы не уходить, Марта пялилась на Илью, получая в ответ настороженный взгляд.

Она закусила губу, укрощая непокорную панику и неловко сказала:

– Ну, тогда спокойной ночи.

Ей захотелось добавить «спасибо» или даже обнять его, но она побоялась задеть гордость своего переменившегося за забытое ею время друга.

Она вернулась в свою комнату, сняла пончо и сапоги, и улеглась на кровать. По правде говоря, она тоже очень устала. Божество она или нет – этот день был слишком насыщенным, и она чувствовала себя такой истощенной, что уснула сразу же, как оказалась в кровати. Перед сном она лишь успела распробовать на языке новое имя Ильи – Тункей. Тункей…

Глава 6. Мелодия смерти.

В ту ночь Марте снился сон.

Она находилась в полуразрушенном городе с европейской архитектурой. В пустующих домах зияли дыры. Растения, выращенные для облагораживания территории, сгорели, а небо окрасилось кровавым заревом.

Марта держала клинки, она оглядела руки и заметила, что они полностью покрыты кровью – местами кровь засохла неприятной корочкой, местами всё ещё была свежей. Из-за крови и грязи невозможно было определить цвета её одежды и даже кожи и волос.

Она точно знала, что это не её кровь.

Повсюду лежали горы трупов, в воздухе стоял тяжелый запах железа и сладкий запах разложения, проникающий через ноздри в самое нутро и заставляющий глаза слезиться.

Марта медленно шла, хладнокровно переступая через трупы и оглядывая местность на наличие живых людей. Сверху на неё посыпался пепел. Она посмотрела туда – на последнем этаже здания разошёлся пожар. Используя свою силу, Марта сделала невидимый рупор из сгустившейся энергии и что есть мощи крикнула в него на другом языке:

– Есть кто?!

Она постояла пару минут в ожидании, и не дождавшись даже намека на ответ, отправилась дальше в путь по мощенной узкой улочке.

Из-за угла дома на нее выбежали трое людей. Она пригляделась к ним и увидела чёрно-красную ауру похожую на туман внутри и снаружи их тел – демоны.

Марта долго не раздумывая перешла на бег и приблизившись к ним с размаху разрезала горло одному, в то же время всаживая свой второй клинок в лоб другому демону. В третьего демона с воздуха прилетела стрела. Она посмотрела в ту сторону, откуда она прилетела и кивнула.

Вдалеке послышалась необычайной красоты музыка. Неожиданная в этом месте, похожем на ад и до того не совпадающая с атмосферой, что слушающим эту мелодию, происходящее могло показаться сном хотя бы из-за своей абсурдности. Величественная и вместе с тем трагическая музыка в быстром темпе разливалась по округе, уводя душу ввысь в дерзком порыве.

Марта сначала побежала в сторону, с которой шел звук, а затем слишком высокими для обычного человека прыжками по разрушенным зданиям добралась до источника музыки.

Посреди площади в пустынном месте, что когда-то было парком, стояла девушка и играла на скрипке. Её одежда была порвана и клочьями свисала, обнажая живот и голени. На грязном лице от глаз шли две чистые полосы.

Марта крикнула ей:

– Уходи!

Девушка продолжала играть, не открывая зажмурившихся глаз. Марта заметила, что с одной из соседних улиц на них надвигается целый полк демонов, привлеченный звуком. Она побоялась оставлять девушку одну и пойти в их сторону, ведь парк с площадью находился на пересечении улиц, из которых ещё могли вырваться враги. Марта тихой поступью подошла к ней и прикоснулась к руке, в которой та держала скрипку:

– Уходи, – тихо сказала она.

Из глаз девушки градом хлынули слезы, но она не остановила руку со смычком. Мелодия, вырывающаяся из властных истерзанных рук в величественной кульминации, поражала своей скорбью. Марта осознала, что этой девушке уже незачем жить. Вероятно, она потеряла всех на этой войне.

Сколько она уже видела таких сломанных людей? Сколько видела смертей и боли? Скольких у нее не получилось спасти?

Возможно ли вообще закрыть Врата и прекратить все это?!

Марта не один раз видела, как демоны пожирают людей, как сжигают мёртвые тела, унося пепел с собой на закуску и как они пьют кровь. Демонов не становилось меньше, и пускай в основном они были слабыми, пока Демонические Врата были открыты, в их строю только прибавляется.

Какие же они бессильные.

Божества, призванные защищать людей, могут лишь спасать некоторых из оставшихся в живых. Разве имеют они право называть себя богами?

Человечество уже не спасти. Пора это признать.

Все, чем они занимаются на протяжении последних лет – лишь попытка надышаться перед смертью.

Отчаяние накатывало волнами вместе с низкими нотами.

– ИЛЬЯ! – что есть мочи закричала Марта.

Демоны сразу же понеслись в ее сторону, и Марта встала перед ними, держа наготове клинки. Девушка посреди площади продолжала играть свою захватывающую мелодию. Казалось, в этой мелодии собралась вся боль человечества.

Когда Марта уже убила больше десятка демонов, защищая горькую и смелую мелодию в руках слабой девушки, с неба спустился мужчина с огромными крыльями, попутно стреляя из лука.

– Марта? Нужна помощь? – озадаченно спросил Илья, оглядывая демонов.

– Забери ее! – вытаскивая из живота демона белый клинок, за которым потянулись кровоточащие кишки, прокричала Марта и указала вторым клинком на девушку со скрипкой в руках.

Краем глаза Марта увидела, как её Божественное Орудие забирает девушку и уносит на руках. Та, не обращая никакого внимания на происходящее продолжала свою мелодию даже в воздухе, и Марта слышала её уже издалека. Невероятно красивую, завораживающую своей силой, мелодию скрипки посреди моря трупов.

Марта проснулась и судорожно хватая воздух села на кровати. В раскалывающейся голове все ещё стояла мелодия.

«Это и есть та самая Катастрофа? Сколько же людей тогда погибло?» – спросила себя она. В прочем, на самом деле ответа она знать не хотела.

Во сне она видела, как выглядит демоническая аура и решила это запомнить, но её волновал ещё один вопрос – как понять, что Врата открылись? Что именно она должна почувствовать? Может, они уже открылись, а она и не знает об этом?

Марта поднялась с постели, надела сапоги, взяла в руку пончо и спрятала его в свой внутренний «карман». Голова все ещё ныла, в ушах стояла мелодия скрипки.

Пошатываясь, Марта вышла из дома старосты и увидела на улице Илью, стоявшего с соколом на предплечье. Он привязал к лапе птицы небольшой пергамент, поднял руку, и сокол сразу же взлетел.

Илья повернулся и увидел Марту.

– Отправил послание Мехмету, – пояснил он.

Марта ненароком вспомнила, как вчера вечером Илья сказал ей что долгое время жил среди птиц. Сердце облилось кровью.

Илья осмотрел Марту с ног до головы и, игриво улыбнувшись, произнес:

– Ты так собралась идти?

– А что не так? – она посмотрела на свои руки и ноги и не поняла, что не устроило его в ее внешнем виде.

Илья поравнялся с ней, протянул руку и дёрнул её за волосы.

– Эй! Мы что в первом классе? Больно вообще-то! – недоуменно прокричала Марта и стукнула его по плечу.

Илья указал на лавочку позади Марты и сказал:

– Садись.

– А?

Марта, прищурившись посмотрела на ехидную улыбку этого наглеца и уже хотела отругать его за непочтительное отношение, как вдруг он схватил её под руки и понёс в сторону лавки, не обращая внимания на её верещания и попытки вырваться. Всё время пока он ее нёс, он продолжал улыбаться и тихонько посмеиваться над ней. Определенно сон пошёл ему на пользу и сегодня у Ильи настроение было лучше, чем вчера.

Пока Марта задыхалась от захватившего ее смущения, вокруг собралась толпа людей, которые ошарашенно смотрели на смельчака, который позволил себе так обращаться со Старейшиной.

Он усадил её на лавку и встал позади неё.

– Ты что делаешь?! – лицо Марты сделалось пунцовым.

Илья спокойно взял её длинные волосы в руки и сказал:

– Если нам придётся сражаться, тебя схватят за волосы, глупая.

– А-а-а, – протянула Марта. – Это ты, кстати, глупый.

Илья улыбнулся ещё шире и начал заплетать ей тугую косу. От волосинок, которые затрагивали умелые руки, в голову и распространяясь волнами по всему телу шли электрические разряды.

Марта не понимала, почему человек, прикосновения которого она всегда спокойно переносила, вызывал у нее такую бурную реакцию. Хотя, раньше он ее никогда и не заплетал, так что судить о непредвзятости своих ощущений она не могла.

– Илья, а почему тут все такое древнее? Мы будто в прошлое переместились.

– Людей после войны осталось мало, а те, кто выжил – ушли из городов. Мы делали для них новые поселения. Во всех более-менее крупных городах поселились демоны, поэтому проще было спасать из них людей, а не сражаться с демонами. – Илья задумчиво провел пальцами сквозь локон золотистых Мартиных волос. – Все электростанции, заводы и прочее оказалось заброшенным, а новые поколения людей, которые уже смогли вернуться в города, не помнят всех технологий. Но, на самом деле, мы не так сильно деградировали. У нас есть бумага, механизмы, а в некоторых местах даже канализация. К тому же мы приноровились пересылать грузы через наши пункты перемещения.

Илья замолчал, боясь запутать Марту и продолжил заплетать ей косу. А она не знала какое из двух сумасшествий выбрать – от ощущений, которые вызывают руки Ильи или от громадной ямы в груди из-за осознания что случилось с человечеством. О втором она все же не решалась глубоко задуматься. А первое будоражило кровь.

Закончив косу, он собрал её в пучок и воткнул в него неизвестно откуда появившееся в его руке перо. Довольный собой он обошёл Марту и взглянул на свое творение, особенно удивившись румяному цвету лица.

– Ну вот, теперь лучше. А ты почему вся покраснела? – с хитрой улыбкой спросил Илья.

От этих слов она, по своей скромной оценке, сделалась из красного в ярко-алый, судорожно перебирая в голове варианты ответов. Когда Марта уже была готова выпалить «не твоего ума дело!», из дома старосты вышла его внучка и позвала их. Марта мысленно поблагодарила весь мир и всех богов, о которых когда-либо слышала, что уберегли ее от неловкости. Она встала и пошла в сторону девушки, и Илья, недоверчиво взглянув на нее, пошёл за ней.

– Покровительница, Тункей, я отведу вас к доктору, пойдемте.

Они отправились вслед за девушкой. Так как вчера они прибыли в деревню Булут поздним вечером, когда уже стемнело, им не удалось её рассмотреть. Поэтому, по пути к доктору, Марта заинтересованно разглядывала окрестности.

Здания в этой деревне были похожими на здания в деревне Куйун, а по насыпным дорогам шли точно такие же запряженные повозки, останавливающиеся перед не знающими правила дорожного движения курицами и гусями. Но, в отличие от первой увиденной Мартой деревни, эта находилась северней, леса за её пределами были гуще, а горы, покрытые большим количеством растительности, ниже.

Уже скоро они стояли на пороге большого одноэтажного дома из камня. Дверь им открыл толстый мужчина в фартуке.

– Старейшина? Заходите!

Сначала вошла Марта, а за ней Илья. Внучка старосты попрощалась с ними и ушла восвояси.

– Пройдемте, я покажу вам тела.

Они спустились в холодный подвал огромных размеров с большим количеством деревянных кушеток. На кушетках подальше от входа лежало шесть трупов. Пахло в комнате сладким гнилостным запахом разложения. И неизвестно, шел ли смрад от тел на кушетках или в этом «морге» им пропитались даже стены.

Лицо Марты сделалось почти таким же зеленым как ее глаза. Она уже решила, что ее сейчас вырвет, но постепенно с нахождением в комнате ей становилось легче дышать и не обращать значительного внимания на тот факт, что вообще-то она находится в морге.

Они подошли к мёртвым и увидели, что у троих выцарапаны глаза и уши, у четвёртого – только уши, у остальных же не было никаких видимых повреждений.

Илья подошёл и осмотрел руки самого близкого к нему трупа без глаз и ушей, затем провернул то же самое со всеми, кроме тех, на ком не было видимых повреждений.

– Куйун, – он развернулся к ней и подозвал жестом к себе.

Скрепя сердце Марта подошла к нему, стараясь не смотреть на мёртвых вокруг себя. Доктор все это время стоял в стороне, не желая вмешиваться.

Илья поднял руку одного из трупов с поврежденными глазами ладонью вверх, и с опаской посмотрев на Марту, тихо сказал:

– Тебе придётся их вскрыть, у меня не выйдет.

– Что? Нет-нет-нет! Ты должно быть шутишь! – Марта попятилась и наткнулась на соседнего мертвеца. Она тут же подскочила и встала на месте, не решаясь пошевелиться хоть на миллиметр.

– Сделай что-то вроде ножа, нужно вскрыть им вены на руках.

– Ты серьёзно? – сказала она шепотом, не желая, чтобы их разговор слышал доктор.

Илья подошёл к ней ближе и наклонившись к уху тихо сказал:

– Это твоя работа, Старейшина Куйун. Я понимаю, что сейчас ты многое не помнишь и тебе кажется все странным, но тебе придётся это сделать, потому что я не смогу, а этому человеку я доверять не хочу. Просто сделай это, ладно? Здесь воняет, я хочу уйти отсюда быстрей.

Марта взглянула на его побледневшее лицо, собрала всю свою волю в кулак и подошла к тому, чью руку только что держал Илья. Марта посмотрела на свою руку и постаралась сосредоточить все внимание на ладони. Взгляд на мгновение помутился, после чего она увидела, как кончики ее пальцев окрасились в белый цвет. Вокруг ладони запарили тысячи мельтешащих разноцветных огоньков. Не обращая внимания на их невообразимый танец среди трупного гниения, Марта представила, как они собираются в острие.

Держа его в воздухе необъяснимой силой, Марта подвигала им из стороны в сторону одной лишь силой мысли. Красиво, конечно, мощно. Но разрезать труп совсем не хотелось.

– А ты не можешь сделать это стрелой?

Илья раздраженно покачал головой, глядя ей в глаза.

– Проведи вдоль вены, если почувствуешь что-то твёрдое, это нужно будет достать. – Он раздал указания и встал по другую сторону каталки.

Марта с явным отвращением на лице, зажмурив один глаз, сделала как он сказал. Из вены текла струя темной крови, и Марта изо всех сил стараясь не обращать на это внимание, провела от локтя до запястья вдоль вены ни на что не наткнувшись.

Илья удивленно хмыкнул и указал на вторую руку. На самом деле он решил устроить ей проверку, считая, что, если она не справится с такой мелочью, как разрезать уже мертвому человеку руку, им нечего делать в этой деревне. Его задачей была защита Марты, а не людей и, к сожалению жителей этой деревни, он понимал, что сейчас она не та, кто сможет их защитить. Скорей уж, угробить себя и их заодно. Но пока что Марта неплохо справлялась, а это дело не казалось опасным настолько, что он не смог с ним справиться.

Во второй руке Марта на что-то наткнулась и, сглотнув, подцепила это «что-то» одной ей видимым ножом. Когда этот странный предмет оказался на поверхности кожи она завопила, отпрыгнув на метр:

– Что за стремный таракан!?

Илья взял мертвое окровавленное насекомое в руку и осмотрел.

– Так и думал. Давай ещё вскроем одного из целых.

Под «целыми» он имел ввиду трупы без видимых повреждений. С мыслью что это ее работа и что это обязательно нужно выполнить, Марта разрезала вены молодого мужчины, который выглядел вполне здоровым, и, если бы он не лежал тут мёртвым, Марта ни за что бы не поверила, что он так рано умрёт.

В левой руке мужчины также было огромное насекомое. Илья взял его, и они вышли из подвала.

– Так что вы там нашли, покровительница? – спросил плетущийся за ними доктор.

Илья поднял окровавленную руку с их находкой и показал любопытному доктору. Тот заметно удивился. Отойдя от шока, он, кланяясь, произнес:

– Старейшина Куйун, я обязательно, прямо сейчас, осмотрю другие тела на наличие этих странных насекомых.

Марта с Ильёй распрощались с доктором и вышли на свежий воздух. Илья глубоко вздохнул и посмотрел на насекомых в руке.

– Это, кстати, вовсе не тараканы. Это вид нечисти – Грёзы. Жуки, вызывающие сильнейший страх у их жертвы. Вчера, когда староста сказал, что у жертв выцарапаны глаза и уши, я сразу же подумал о них. Во времена Катастрофы такие были повсюду.

Илья облегченно выдохнул. Грёзы не могли навредить Старейшинам.

– Люди сами выцарапали себе глаза и уши? – Марта выпучила глаза, не желая верить в его слова.

– Да, они не могут вырваться из иллюзии, поэтому прибегают к таким… необычным методам. На самом деле единственный способ спастись – вырезать жука. – Он помолчал некоторое время, разглядывая жука, затем посмотрел на Марту и загадочно улыбнувшись, сказал: – или умереть. Все жертвы умирают либо от остановки сердца, либо от кровопотери, если им не помочь.

Марта уселась на пенёк рядом с домом доктора и спросила:

– И что нам с ними делать? Найти кладку и сжечь?

– Боюсь, нет. У этих жуков есть матка, она управляет их сознанием. Но есть ещё кое-что.

– Говори, – ответила уже готовая ко всему после вскрытия Марта.

– Их матка – обычное насекомое без сознания. И в целом, они безвредны, только если ими не управляет демон или человек. Во времена Катастрофы их насылали демоны, и мы просто уничтожали самого демона, никак не соприкасаясь с этими насекомыми.

– Думаешь, сейчас это делает человек? – уловила его мысль Марта и взглянула на него снизу вверх.

– Думаю, староста соврал нам вчера, когда сказал, что ничего странного не происходило. Демоническую энергию ты бы увидела на трупах, а человек не будет просто так вытворять такое. Для этого нужна веская причина, например – месть. Но кто же захочет мстить такому большому количеству людей? – Илья задумчиво нахмурился и посмотрел вдаль, – и почему письмо о помощи послал не староста?

Марта задумалась, вспоминая весь вчерашний разговор, и неожиданно для себя самой заметила, что полностью доверяла каждому сказанному слову встреченных за последние сутки людей, но вот Илья…

Он будто бы не верил ни одному человеку. Марта испугалась что и она через триста лет своей жизни точно такая же. Не доверяет никому. Ей вдруг стало очень страшно и обидно за того человека, которым она стала, ну или которым ей предстоит стать. Как же жить, если ты не можешь повернуться ни к кому спиной?

Всю свою недолгую жизнь она верила людям и в людей. Она верила в свет в людях и не расстраивалась из-за неудач по их вине. За всю жизнь она встречала лишь одного человека, которого яро ненавидела, и у нее были на то объективно правильные причины. Но и из этой всепоглощающей ненависти её вывел Илья, который теперь стал совсем другим.

Марте не хотелось верить, что она стала такой как он. Вот только что-то треснувшее в груди подсказывало об обратном. Она посмотрела на Илью, вытирающего руки от крови, и задумалась, что же было в его жизни такого, что он перестал доверять людям. Но могла ли она сказать, что и при их человеческой жизни он верил людям?

– У тебя чего лицо так сморщилось?

– А? – спросила Марта, выйдя из ступора и заметив, что на неё направлен внимательный взгляд двух серых глаз.

– Говорю, о чем думаешь?

– А, да не важно, – она махнула рукой и поднялась с пня. – Пойдём к старосте?

По дороге к старосте Марта вдруг вспомнила свой сон. Сон был настолько чётким в деталях, что она даже не сомневалась о том, что это воспоминание. Она спросила у Ильи:

– Слушай, а что случилось с той девушкой со скрипкой?

Илья бросил на Марту недоуменный взгляд, и она начала оправдываться:

– Мне приснился сегодня сон, как я защищала эту девушку, а ты унёс её куда-то.

– Хм, ты об этом. Дай подумать… Вероятней всего умерла от самоубийства или из-за болезни.

Илья сказал это настолько спокойным тоном, что по телу Марты ненароком пробежал холодок. Она пометила себе что нужно обязательно выяснить, по какой причине её друг стал таким хладнокровным. Неужели это все из-за произошедшего во времена Катастрофы?

Они вошли в дом старосты деревни, и Илья громко позвал его владельца. Через несколько минут медленно открылась дверь в коридор, и из неё вышел староста. Илья переменился в лице, став похожим на дикое хищное животное, загнавшее свою добычу в угол.

– Вы что-то обнаружили? – спросил староста.

Илья бросился с места в карьер, не собираясь ходить вокруг да около:

– Уважаемый староста, не хотите ли вы поведать нам что же все-таки случилось в вашей деревне? – с саркастичной улыбкой спросил он.

– В-вы… Что вы имеете ввиду, Тункей? – староста попятился, опасаясь за свою жизнь, и уткнулся спиной в стену.

– Я имею ввиду что вы от нас явно что-то скрываете, староста, – ласково объяснил ему Илья, не убирая при этом с лица зловещую улыбку.

Марта подошла к нему, и положила руку на плечо, давая понять ему чтоб он молчал. Ну или хотя бы успокоился. Илья моментально сделался послушным и отошёл в сторону. Ему даже стало интересно какие действия предпримет Марта.

– Староста, – вежливо начала Марта. Вообще-то она не знала, что спрашивать, поэтому спросила первое что пришло в голову: – все эти люди, что умерли… Они ничего не делали вместе?

– Старейшина Куйун имеет ввиду, не сделали ли они что-то такое, за что им захотят отомстить? – вмешался Илья. Молчать он смог лишь несколько секунд.

«Честное слово, хороший и злой полицейский» – подумала Марта.

Глаза старосты расширились и забегали между этими двумя, он высоким голосом слишком экспрессивно выпалил:

– Нет! Не делали!

Марта с Ильёй переглянулись. Оба поняли, что староста очень глупо себя выдал. Вот только, если у старосты есть смелость врать Старейшине Куйун, то насколько страшный поступок совершили эти люди?

– Староста, – Марта почесала лоб, размышляя что же ей делать, – вы же понимаете, что выдали себя, так?

– В каком смысле выдал, Старейшина? Я ничего не знаю! Не нужно на меня наговаривать! – староста вжался всем телом в стену и так содрогался, что Марте стало жаль бедного старика.

– Илья, не стоит тратить на него время, пойдем. – Марта развернулась и направилась к выходу.

Илья бросил полный гнева взгляд на старосту и пошёл за ней. Он все больше и больше чувствовал, что ситуация в этой деревне неоднозначна, будто дело о Грёзах словно медведь, скрывающийся в шкуре зайца. Особенно его смущало то, что староста скрывал информацию о преступлении. Старейшина Куйун никогда не участвовала в делах людей и не играла никакую из ролей правосудия в человеческом мире, так для чего ему лгать об этом? Марта занималась лишь охраной людей от демонов и нечисти, и никогда не бралась судить их или злоупотреблять властью.

Но от того, что Марта взяла в свои руки вожжи управления, ему стало легче и привычней, словно она не теряла память, а он никогда ее не покидал. Ему и так приходилось играть роль исторического справочника, при этом ещё и вести расследование, да и от роли защитника Старейшины он немного поотвык, а тут приходится с первого же дня после долгой разлуки быть человеком-оркестром.

Он порадовался минутной передышке и когда они уже были на улице, достал две сигареты, протянул одну Марте, и, закурив, спросил:

– Что думаешь?

– Думаю, нужно наведаться в дома этих людей. – Марта даже не заметила, как плавно влилась в роль сыщика. С сигаретой во рту это выглядело совсем забавно, и Илья, глядя на нее, тихо хихикнул.

– Чего смеешься? Плохая идея? – занервничала Марта.

– Нет, идея отличная.

«Ну и чего он тогда надо мной смеется?» – подумала Марта и направилась в сторону дома доктора, выяснить, где жили жертвы.

Ещё на подходе к дому, они услышали, как кто-то в нем истошно вопит. Илья и Марта переглянулись и зашли в дом не стучась. Посреди главной комнаты на коленях сидела зареванная полная женщина с растрепанными волосами и свертком в руках, доктор, возле которого она сидела, недоумевающе на нее глядел.

– Умоляю доктор! Сегодня третий день, я прошу!

Доктор заметил вошедших и громко выдохнув, подбежал к ним. Он схватил Марту за запястье и начал трясти:

– Объясните ей, объясните ей, покровительница!..

Илья, словно пёс, на хозяйку которого напали, злобно одернул его руки с Марты, которая от непонимания происходящего смогла только рот открыть, и прикрикнул на него:

– Что объяснить?!

Тут уже подбежала женщина и кинулась на колени перед пришедшими:

– Старейшина Куйун, прошу, я просто хочу похоронить мужа! Прошу-у-у, – продолжая рыдать, она ещё несколько раз произнесла что-то невнятное.

– Хороните… – ошеломленно сказала Марта, попытавшись поднять женщину с пола, пока вдруг до неё не дошло что происходит: судя по всему, доктор решил не отдавать тела пока идет расследование. Она отпустила женщину, которая тут же грохнулась обратно на пол, развернулась к доктору и почти сорвалась на крик: – Вы!.. Вы что, не разрешаете?

По началу, Марта изумилась тому, что на неё повесили ответственность за незахороненные тела, но потом вспомнила что именно из-за того, что некоторые тела похоронили, Илья отчитал вчера старосту деревни.

Она совсем растерялась и боялась брать на себя такую серьёзную ответственность. При этом, подумав о той Марте, о жизни которой забыла, она поняла, что нельзя дать людям повод считать, что она лишь тень своего Божественного Орудия. Сглотнув подступившую панику, Марта повернулась к Илье и умоляюще на него посмотрела.

К сожалению, он не умел читать мысли, поэтому он надел маску безразличия на свое лицо и, подняв женщину с пола, завёл Марту за спину.

– Тела нам больше не нужны, можете их хоронить, – обратился он к доктору, затем повернулся к уже стоявшей на ногах женщине и холодно сказал: – давайте выйдем, нам нужно спросить кое-что про вашего мужа.

Женщина вытерла слезы и вышла на улицу за Старейшиной Куйун и Тункеем.

Марта усадила женщину на пенёк, на котором не так давно сидела сама и спросила:

– Подскажите, ваш муж… – Марта задумалась как лучше сформулировать свой вопрос, так чтоб не задеть чувства бедной женщины, при этом косилась на Илью, опасаясь, что он опять начнёт кричать на людей. – Ваш муж, он общался с остальными…

Марта прикусила язык, чуть было не сказав «убитыми». Женщина, в прочем, сама догадалась.

– Нет, Старейшина! Я клянусь! Он никогда с ними не общался! Ну может виделись. В деревне ведь все друг друга знают… Но он с ними дел не водил! С одним только пили пару раз, да и все! Он был хорошим человеком, Старейшина… Ни разу руки на меня не поднял, детей наших воспитывал… – она опять начала громко рыдать, и Марта невольно начала сопереживать ей.

– Совсем не общались? – Марта задала этот вопрос, развернувшись к Илье, – но…

– Он участвовал в чем-либо странном или может сделал кому-то больно, может, даже, убивал не так давно? – пришел на подмогу Илья.

У той глаза полезли на лоб, а рот исказился в такой ужасной гримасе, что Марта в миг покрылась мурашками. При этом взгляд её блуждал в попытках найти выход.

– Да что вы имеете ввиду! Он хороший человек! Да как вы можете его клеветать! Он руки никогда на меня не поднял!

Женщина поднялась, дёрнула полы своего простого платья и, горделиво подняв подбородок, ушла.

– Мне вот интересно, чего ты ожидаешь, когда задаёшь такие вопросы? – когда женщина уже скрылась из вида, Марта развернулась к Илье, и увидела, что тот легко улыбается.

– Именно этого и ожидаю, – сказал он, улыбнувшись одним уголком рта.

– Эм… Объяснишь?

Илья уселся на пенёк и насмешливо спросил:

– Если у тебя спросят, убивал ли я людей, что ты ответишь?

Марта почесала лоб и ответила:

– Надеюсь, не убивал?

– Убивал ли я демонов? – Илья кивнул, явно удовлетворённый ответом Марты.

– Убивал, вероятно… Нет, слушай, в нашем случае все немного иначе.

– Ладно, давай так. У тебя ведь память твоей двадцатичетырёхлетней версии, так? Тогда ответь мне, убивал ли твой брат?

Марта бросила на Илью озлобленный взгляд:

– И зачем ты про него вспомнил?! – Марта вздохнула и спокойно ответила на вопрос: – нет, он не убивал.

– Ну вот видишь, – Илья поднялся с пня и отряхнулся, ощущая себя учителем – ты спокойно можешь сказать об этом, а она сразу после вопроса перешла в нападение и убежала. Конечно, я не думаю, что муж этой женщины точно убил кого-то, но все наши жертвы явно сотворили что-то плохое. И теперь кто-то им мстит.

– Хмм… Звучит правдоподобно, но притянуто за уши если честно, – Марта почесала голову и наткнулась на перо, – о, а я и не заметила сразу.

Илья лукаво улыбнулся и сказал:

– Может и притянуто, но вообще-то это многолетний опыт.

– Допустим, а как нам узнать, что все эти люди сотворили? Тут явно никто не хочет нам об этом рассказывать.

– Ну, мы можем понадеяться, что из жертв остался ещё кто-то живой, и сделать так чтоб он пришёл к нам за помощью. Насколько я понимаю, в этом деле замешано много людей. Либо можно просто подходить ко всем жителям и спрашивать, что же случилось. – Илья некоторое время размышлял, а затем продолжил: – вообще, думаю нам придётся это делать в любом случае. Но разбираться в делах деревни – не наша задача. Мы здесь только для того, чтобы разобраться с нечистью. Давай возьмём список имён жертв и пойдем ловить на живца.

Глава 7. Вопросы без ответов.

Примерно неделю назад в деревне Булут по воле судьбы произошло пренеприятнейшее событие. Это был несчастный случай, коснувшийся одну маленькую семью и нескольких рабочих. Пока староста деревни не торопясь расследовал это дело с местными полицейскими, минуло двое суток. Разгневанный отец семейства не вытерпел и отправился вершить самосуд.

К несчастью, его попытка не увенчалась успехом, а все рабочие начали погибать один за другим. Медленно и мучительно.

Маленькая деревня зарабатывала деньги на свое существование трудом этих рабочих, и заменить их могли только большие деньги. Поэтому староста, постаревший за несколько дней на десяток лет, не мог не согласиться на внезапно поступившее предложение от незнакомца для спасения деревни.

Он просил не так много – не отсылать письмо Старейшине Куйун и к определенному времени отправить её в указанное место, а также запретить людям говорить об этом случае. В обмен он выдавал баснословные деньги, способные прокормить деревню ближайшие пять лет. Поскольку о несчастном случае мало кто знал, старосте удалось пресечь распространение слухов. Он выплатил компенсацию семьям, чьи кормильцы погибли, а те с удовольствием вставили деньги в свой рот словно кляп и сделали вид что их родственники просто уехали из деревни.

Но он не учел, что незнакомца не волновала ни сама деревня, ни судьба старосты.

От одного человека к другому, Марта с Ильёй ходили по деревне и спрашивали знают ли те что-то о вероятном случае, связанном с жертвами Грёз. Им не попалось ни одной зацепки, ни одного человека, который прольёт свет на случившееся. Они слушали рассказы о склоках и насилии внутри семей, о пьянках, заканчивающихся рукоприкладством. И ни одна из историй не была связана сразу со всеми жертвами.

Ничто не продвигало их в расследовании.

Не помогал им и помутившийся рассудок Марты, которая не понимала за что схватиться, поскольку в ее разуме бушевала буря из всевозможных вопросов относительно ее трехсотлетней забытой жизни.

Чему обучали так называемых Старейшин?

Что это за место, в котором они обучались?

Откуда взялись демоны?

Почему я прогнала Илью?

Почему он так изменился?

Что было с нами за это долгое время?

Что случилось с моим отцом и братом?

Почему Старейшины убивают Божественных Орудий?

Почему они… мы считаем себя божествами?

Я превращаюсь в оленя?

Как понять, что Врата открыты?

От нахлынувших на ее сдавленную голову тревог и беспокойств, Марта не могла сосредоточиться. Некоторые из своих вопросов она задавала Илье, когда они переходили от одного человека к другому.

– Вас учили сражаться, восстанавливать энергию и некоторым общим практикам, например, установка барьера… Крупные барьеры можешь выстраивать только ты, а небольшие все Старейшины. И ты ведь наверняка заметила, как натренировано твоё тело.

– Кажется, я чувствовала барьер в своем доме… Восстанавливать энергию? Она не бесконечна?

– Нет, на самом деле, пока ты не войдёшь в совершенную форму, сил у тебя на три-четыре крупных изменений в пространстве. Думаешь, мечи тебе для красоты?

– То есть, когда я олень… Я ведь олень?

– Да, но не такой как обычные олени. Ты выглядишь иначе.

– Значит, когда я олень, я могу использовать больше этой так называемой «силы»?

– Больше, но все равно она довольно ограничена.

– Звучит бессмысленно. А у других Старейшин какие силы? И кто такой Мехмет?

Они подошли к торговцу овощами и, показав список жертв, спросили, знает ли он что могло их связывать. Как и предыдущие жители деревни, он ответил отрицательно.

Начинало надоедать.

В деле никаких продвижений, они ни на миллиметр не приближались к разгадке загадочной личности, подселяющих жуков к жертвам. Обоим в головы лезли мысли о том, что убийства могут быть не связаны.

Как только они отошли от торговца, Марта села на скамью посреди площади, которую окружали всевозможные лавки с товарами. В центре площади рос большой раскидистый кедр с которого бутонами свисали шишки с орешками. Под скамьей Марта обнаружила несколько запылившихся шишек и подняла одну, на что садившийся рядом Илья укоризненно посмотрел.

– Ты же не собираешься есть с пола?

Серьёзно? Ему ли говорить об этом?

– Конечно не собираюсь!

Марта оттряхнула шишку и спрятала её в свой «карман», посмеявшись про себя о том, какой у неё глубокий внутренний мир.

Солнце, подглядывающее из облаков, зависло над верхушкой дерева, которое отбрасывало аккуратную тень на свои корни. Это была центральная площадь деревни, на которой ее жители любили проводить время на досуге, и сейчас неподалеку от них играли дети.

– Мехмет это твой друг. – Илья достал одну сигарету и дал её Марте, – у меня кончаются, кури.

– Не честно получается. Может напополам раскурим?

– Нет, кури. – Он протянул ей спички и поднял одну ногу на лавочку, уложив на колено локоть. Илья почесал затылок, размышляя, и поднял ладонь. Загибая пальцы, он начал перечислять: – насчёт других Старейшин. Значит, сейчас есть вода, время, телепортация, ммм… растения, электричество, воздух и управление светом, помимо твоей способности. Раньше ещё был огонь, сканирование пространства, можно так сказать, управление людьми – но это неправильный термин, не смогу объяснить… Может, правильней сказать иллюзии… Или, может, разум? Та Старейшина умерла ещё во времена Катастрофы.

Пока Илья говорил, Марта, изо всех сил старалась запомнить новый ушат информации, вылившийся на нее непоследовательным потоком. Поначалу она хотела-таки оставить половину самокрутки Илье, но к концу его рассказа, не заметив, втянула последнюю затяжку.

Несколько минут Марта сидела, смотря в пустоту из-под ладоней. Отрешенно, для самой себя, она повторила вслух:

– Значит, огонь, воздух, вода, электричество… Стоп! А где земля?

– Хмм… Не знаю, ее нет. Может это Линь Жолань – та, что по растениям. – Беспечно ответил Илья, поднимаясь со скамьи. – Давай уже скорей разберемся, мне порядком поднадоела эта деревня.

Илья осмотрел дерево, под которым они сидели, и на лицо его легла тень печали, которую не могла не заметить Марта. Она уже хотела было поинтересоваться что же его огорчило, но он ее опередил:

– Кедр, – он кивнул подбородком в направлении дерева, – такой же как на твоей скале.

Марта, продолжая сидеть на скамейке обернулась и оглядела дерево. А ведь точно, ветви широкого дерева напомнили ей о том месте, куда она по неосторожности свернула перед поездкой к старосте своей деревни. Тревога, смешанная с горьким вкусом отчаяния подкралась к сердцу Марты, объяснения которой она не находила в своем порушенном разуме. Ответить ей было нечего, поэтому она с тяжким грузом на душе поднялась с лавочки и неловко спросила:

– Может, ты хочешь поесть?

Поднимать вчерашнюю тему не хотелось, но еще больше не хотелось, чтобы Илья от голода съел всю живность в округе. К тому же, у нее было непреодолимое желание заботиться об этой глупой самоуверенной и горделивой птице.

Илья не выказал недовольства, и они отправились в ближайшую к площади таверну.

Когда Марта села за столик напротив своего спутника, до неё наконец дошло, что она понятия не имеет, какими деньгами пользуются в этом уже незнакомом ей мире. Конечно, наверняка люди испытывают священный трепет перед такой личностью, как Старейшина, но пользоваться своим положением совсем не хотелось. Платить людям за их работу – самое естественное правило и принцип, лежащий в основе Мартиных убеждений.

– Слушай, Илья, – вкрадчивым шепотом решила уточнить Марта, – а деньги-то у тебя есть?

Илья широко улыбнулся, во взгляде мелькнули игривые огоньки. Он заговорчески наклонился к ней и прошептал:

– Как поешь, выходи первая, я тебя догоню!

– Эй! – Марта шлепнула его по ладоням, на которые он уронил голову, разглядывая с улыбкой ее реакцию. Марта решила подыграть его тону и с хитрым прищуром продолжила: – вот ты хитрый какой, значит? Воровать удумал?

– Если ты захочешь, я готов обворовать каждого жителя на этой планете.

Марта залилась краской от того, как забилось ее сердце после его фразы. Продолжать шутить больше не хотелось. Чего это он словами раскидывается?

Вчерашнее напряжение от ожидания встречи с Мартой спало, и теперь Илья чувствовал себя счастливым от того, что может сидеть и смеяться со своей Старейшиной. Он не смел отвести от нее глаз, боясь упустить из виду, но тем не менее, он не заметил, как после его слов у Марты сменилось настроение, поскольку к ним подошёл работник заведения. Илья перевёл недобрый взгляд на вторгнувшегося в их личное пространство.

– Добрый день, – недовольно буркнул тот, – есть или пить?

– Есть, – ответила ему Марта.

– Курица с картошкой. Нести?

Марта недоуменно посмотрела на Илью, и он прыснул смехом от её выражения лица. Она что, ожидала меню от шеф-повара? Приветливых официантов?

На курицу с картошкой пришлось согласиться, за неимением другого выбора. Пока блюда несли, Марта вытянула ладонь и подумала «деньги» и на ладони тут же возникли разноформенные куски металлов. Среди них были маленькие серебряные кусочки, будто отрезанные от длинного тонкого жгута, серебряные куски побольше, похожие больше на неаккуратные монеты, медные неровные сферы и плоские медные монетки. Марта удивленно рассматривала их, а Илья с теплотой наблюдал за её движениями и эмоциями, пока им не принесли еду. Он попросил её поднести к нему ладонь и взял одну медную сферу.

– Этого должно хватить.

После поедания невкусной, переваренной курицы с маслом, в котором иногда встречалась картошка, когда они уже были готовы расплатиться и уйти, к ним подошёл, а верней будет сказать, подкрался, худощавый с глазами навыкат, в которых затаился неподдельный ужас, мужчина.

– С-с-старейшина?

Марта обернулась на окликнувшего ее и учтиво кивнула ему.

Илья незаметно улыбнулся, осознав, что их план с приманкой сработал, и как по щелчку сменил свое выражение лица на более грозное.

– П-покровительница, прошу, п-помогите мне!

Весь этот человек напоминал своим видом раненное животное, забившееся в угол от хищника. Последние пару дней он не мог ни есть, ни спать. Он заливал в свою глотку огромное количество крепкого алкоголя, и теперь от него за версту несло перегаром.

– Что у вас случилось?

– Я сделал… мы сделали… Старейшина, я буду следующим, я у-умру следующим!

Он вцепился в нее грубыми мозолистыми руками, отчего Илья вмиг потемнел и низко прорычав, одернул его руки одним движением.

– И-и-извините. Я… Мы можем поговорить в другом месте?

Илья передал медную недосферу Марте, многозначительно посмотрел на нее и, взяв за запястье прилипчивого мужчину, повёл его на выход.

Марта расплатилась и выйдя из таверны, увидела слева от двора таверны сидящего на калитке Илью и его нервозно осматривающегося по сторонам мужчину. Когда она подошла к ним, Илья с вновь появившимися тучами над головой сквозь зубы прошипел:

– Говори.

– Они все умерли не просто так! Вы же из-за этого тут, да?

– Быстрей уже переходи к делу.

– М-мы, мы все… и я тоже… мы сделали… сделали…

Илья шумно вздохнул, тем самым давая понять незатейливому собеседнику что терпеть его долгую речь он не намерен. Вообще-то этому мужчине нечего было бояться Старейшину и ее Божественное Орудие. Люди для них неприкосновенны – это непреложное правило продвигала сама Марта, хоть его и не соблюдали некоторые Старейшины. И сам Илья, и его собеседник отлично понимали, что ничего ему не сделается. Они не могли вмешаться даже в систему правосудия, которая несколько хромала в этих малолюдных краях. Но Илья был неприятен в гневе, и осознание того, что он сильней в несколько раз, да еще и, по сути, бессмертен, не добавляло спокойствия.

– Мы убили ребёнка и его отца! Ну… не то, чтобы мы убили ребенка, а отец вообще сам напросился… – замямлил он.

Марта с Ильёй переглянулись. Это именно тот случай, который они выискивали все утро, ходя от человека к человеку. Наконец-то информация о том, что Старейшина Куйун и Тункей выискивают причастных или знающих, дошла до нужных ушей. Илья не медлил и перешёл к делу.

– Где мать ребёнка?

– Не знаю, мы стучались в дверь их дома, но никто не открывает.

– Да черт тебя побери… Почему тебя до сих пор не судили?

Мужчина побелел и тут же ринулся с места, запинаясь о камни на обочине протоптанной дороги. Илья лишь шумно выдохнул в его сторону и, разогнав напускную грозу, с улыбкой обернулся к Марте.

– Ну вот видишь, мы своего добились. С ним пускай разбираются другие.

– Очевидно, мать ребёнка мстит, – задумчиво начала Марта. – Но где же она тогда взяла этих тараканов? Она ведь должна была знать, как ими пользоваться, верно? Кто-то ей их отдал? И где вообще обитают эти жуки?

– Кхм-кхм, – Илья прокашлялся и робко посмотрел на неё, – Прости, у меня уже голова раскалывается от твоих вопросов за эти два дня.

Илья почесал лоб, справляясь с гудящей головой. Знал бы он, сколько этих вопросов на самом деле, наверное, сошёл бы с ума.

И у кого бы их не было на месте Марты? Она из последних сил держалась за человека рядом как за подтверждение того, что она не свихнулась. К тому же, пусть и не сразу, но он мог ответить на ее вопросы и хотя бы слегка успокоить ее.

– Хорошо, давай по порядку. Во-первых, я не имею понятия, где раздобыть этих жуков, никогда не задавался этим вопросом. Во-вторых, после Катастрофы таких случаев не было на нашей территории, так что думаю ты права, раздобыть их не так-то просто. В-третьих… а что там в-третьих?

– Откуда она знала, как ими управлять? – спокойно повторила свой вопрос Марта. – Вот я, например, понятия не имею как ими пользоваться. Должны же у нее откуда-то взяться такие знания? Или в это время все знают об этом?

Некоторое время Илья задумчиво смотрел вдаль, сведя брови к переносице. За последние почти три десятка лет он жил, не используя свой разум в полную силу. Конечно, у него было время многое переосмыслить, но это было лишь в редкие моменты просветления, когда он не сходил с ума. По началу он скитался среди людей, утопив себя в море из ненависти и злости, потом ушёл жить среди тех, кто показался ему ближе и родней лживых людей, за которых он когда-то был готов отдать свою жизнь.

Сейчас в поиске разгадок он то и дело натыкался на непреодолимую стену в своей голове, возникшую в результате размеренной жизни. Ведь ещё день назад его заботило лишь две вещи: где отыскать себе поесть и в порядке ли Марта.

Илья неуверенно взглянул на нее. Он так много лет за нее тревожился. Но сейчас он ей нужен. Нужен своей Старейшине. Пусть даже ненадолго.

Он поднялся с калитки, завёл руку за голову Марты и аккуратно поправил свое собственное перо на ее пучке. Тепло улыбнувшись, он ответил на ее вопрос:

– Думаю, гадать тут бесполезно. Я ответа не знаю.

– Пойдём узнавать, где она жила? – догадалась Марта.

– Пойдём узнавать, где она жила. – Подтвердил её догадку улыбающийся Илья.

Глава 8. Птица в клетке.

Трясущийся от страха старик, вжавшись в стену верещал:

– Я не знаю о ком вы говорите! Никто не убивал никакого ребёнка! Я не знаю! Не знаю!

Его взгляд то и дело падал на стену за спинами Марты и Ильи, на которой висели простые механические часы.

Может ли он отправить их раньше назначенного времени?

– Староста, вы ведь понимаете с кем имеете дело, так? По нашему возвращению в деревню Куйун вас прикажут судить в любом случае, и если вы сейчас не будете помогать в нашем расследовании, срок заключения превысит года вашей оставшейся жизни. В тюрьме никто не посмотрит какой ты старый!

Пусть Илья к концу речи сорвался на крик, Марта в этот раз не собиралась его успокаивать. Признаться, в душе она даже согласилась с его последним высказыванием. Складывалось ощущение что в этой чёртовой деревне Булут нет ни одного честного человека.

Такое количество людей участвовало в убийствах, и никто этого не заметил? Чушь! Староста не знал об этом? Тоже чушь! Лживые, застрявшие в своих пороках, глупые, глупые, глупые люди! Как же она была зла на них. Убили ребёнка и его отца, а он? Он их покрывает?!

– Староста! – Марта сорвалась на крик, а затем, надев на свое лицо самое злобное выражение, какое только могла, продолжила сквозь зубы: – подумайте о своей внучке. Хватит. Покрывать. Убийц!

Староста деревни Булут схватился за сердце, всем видом показывая, как на нем отражаются их обвинения. Но что он мог сделать?

Да, он действительно покрывал убийц.

Но он делал это на благо деревни! Что изменилось бы, если он сообщил им чуть раньше? Люди все равно уже мертвы. Так в чем же он не прав?

Он еще раз посмотрел на часы. Отнекиваться было поздно, и он уже не знал, как еще оттянуть время. Больше тюрьмы он боялся самосуда от Тункея, которого совершенно точно не собиралась сдерживать покровительница их земель.

Староста, признавая поражение, опустил голову и произнес почти шепотом:

– Она живёт на восточной окраине деревни. Третий дом от лавки пасечника.

Илья развернулся и широким шагом направился к выходу из дома старосты. Марта бросилась за ним, не желая больше ни на секунду оставаться наедине с неприятной личностью.

На улице ее ждал тяжело дышащий, пытающийся успокоить себя с закрытыми глазами, Илья.

– Илья, какие у меня права? Что мне с ним делать? Я не оставлю его в покое.

Илья подошёл к ней на расстояние вытянутой руки и положил ладони на костлявые плечи.

– Куйун, ты все ещё удивляешься что я не доверяю людям? – спросил он, заглянув ей в глаза.

Удивлению Марты не было предела. Она размышляла о том, что Илья изменился, о том, что он никому не доверяет, но она абсолютно точно не высказывала ничего вслух!

Прочитав изумление на ее лице, он, вглядываясь в ее нефритовые глаза, ответил на еще один вопрос, который она не озвучивала:

– Куйун, я находился с тобой больше двухста лет. Ты думаешь, я не знаю о чем ты думаешь? Я знаю тебя вдоль и поперек. И знаю, что твоя добродетельность тут же исчезнет, стоит тебе вернуть память!

От такого его заявления сердце рухнуло в живот, а все мысли, ранящие рассудок второй день, сбежали восвояси. Совершенно растерянная, она попыталась вырваться из цепких рук, не понимая, что могло так сильно его спровоцировать.