Kasha. Бессистемный сборник рассказов бесплатное чтение

Каша – ёмкое определение того, что здесь собрано. Это варево, которое настаивалось десятилетиями.

Спасибо, что читаете!

Трио историй

История раз. Мертвая душа

I. Первая придорожная гостиница. Труп

Тусклый свет, исходящий от приборной доски, расплывался в дыму дешевых сигарет, а зеленые и красные огонечки плясали в такт ритма композиции «Funky President» Джеймса Брауна. Вместе с трясущимися цифрами на спидометре танцевали и два друга, укуренных в самое настоящее говно.

Хриплый голос короля соула заставлял подпрыгивать двух парней на протертых сидениях старой «буханки», пропахших пивом, мочой и блевотиной. Водитель крутил баранку старого советского микроавтобуса и курил, время от времени передавая косяк с чуйкой своему другу. Последний затянулся, выпучил глаза и заорал в потолок автомобиля:

– Это, сука-бля, соул! Слышь, Дэнчик! – пассажир, кричал надрывно, подражая голосу Джеймса Брауна.

– Хватит орать, Змей, ты кукарекаешь, как резаный петух.

Дэнчик не знал, как зовут его друга на самом деле. С самого детства он называет его Змей. Какие строчки были вписаны в паспорте, Дэн не видал. На вопрос откуда взялась столь тупая кличка, Змей загадочно пожимал плечами и ничего конкретного не говорил. Улыбался ласково, интригующе, словно гей на квир-вечеринке.

Водитель посмотрел на часы. Двадцать часов, двадцать минут. Самое время пожелать чего-то хорошего, удачи, например.

– Змей, загадай желание, – проорал он, пытаясь перекричать музыку.

– На кой хуй?

– Посмотри на часы, – раздраженно ответил Дэн, слегка убавляя громкость.

– Двадцать часов, двадцать одна минута, – нахмурился Змей, – и что с того?

– Да, похуй…

– Нет, не похуй, – категорично возразил Змей, поднося самокрутку к губам, – какого хера я должен загадывать желание, когда на часах двадцать одна минута девятого?

Змей передал дымящийся окурок, Дэн затянулся пару раз, слегка обжигая губы, и выбросил несчастный бычок в окно.

– Ты прошляпил. Там было сначала двадцать минут девятого.

– И какая разница? Что двадцать, что двадцать одна, подумаешь, – в такие моменты Змей очень сильно бесил всех окружающих.

– Двадцать-двадцать, тупой ты уебан, два равных числа, – терпеливо ответил Дэн, – это примета такая. Когда на часах равные числа, люди загадывают желание. Это нумерологический знак, или как там. Десять минут одиннадцатого утра. Пятнадцать минут четвертого днем и так далее. У меня отец всегда так делал, мать приучил, много кто желания загадывает в такие моменты.

– Никто так не делает, разве что глупые бабки, а ты слишком много куришь, – сказал Змей, неодобрительно глядя на друга, – несешь какую-то дичь. Кто придумал такую мутную херню? Ну бред же, блять!

Дэн устало вздохнул. Сам-то он, конечно же, успел загадать желание. Его мало волновало мнение друга на сей счет. Желание было простым и понятным: Дэн молился, чтобы их не остановили менты. Сегодня только этого не хватало. Просто так ведь не слиться, посадят лет на десять в лучшем случае. И что там: сухари сушить, или жопу подставлять?

В колонках заорал Уилсон Пиккет. Дэн непроизвольно принялся подпевать и через минуту настроение у него снова стало приподнятым: тяжелые мысли убежали на задворки подсознания, он забыл о полиции и потенциальном тюремном сроке.

– Mustaaaaaang Sally, – старался Дэнчик, уродуя песню своим акцентом русского мужика, – Guess you better slow your mustang down…

– Хватит петь, – вежливо попросил Змей.

– Тебе-то что? – огрызнулся водитель. – Я за рулем, это моя привилегия. Хочу – пою, хочу – нет.

– Мне-то поебать, несмотря на твой кошмарный голос выебанного гуся, но еще чуть-чуть и ты разбудишь девку.

– Какую девку? – удивился Дэн.

– Ну ты совсем обкуренный идиот, – заржал Змей, – куда мы, по-твоему, едем? Мы везем тёлку из Уфы в Псков! За это Карась должен заплатить денег.

Дэн оглянулся. На заднем сиденье бесформенным кулем лежала белокурая девушка лет семнадцати-восемнадцати.

– Прикинь, я забыл, – рассмеялся Дэнчик, – точно же! Только идиот все равно ты! Я могу петь через рупор ей в ухо, а потом для верности во второе, а она не проснется. Она мертва, Змей, тупой ты обмылок.

Змей захохотал во все горло, разбрызгивая слюну на грязное лобовое стекло «уазика». Немного успокоившись, он принялся скручивать очередной косяк.

– Это чтобы прояснить тебе мозги, – пояснил он, чиркая спичкой, – мой рецепт. Подснимись маленько… Клин клином вышибает, как говорится.

Водитель принял шмаль и с удовольствием затянулся.

Дэнчик и Змей зарабатывали себе на жизнь честным путем. В основном. Но иногда им перепадала и сомнительная работа. Все из-за окружения. Они выросли в крайне криминальном районе и так и не смогли окончательно порвать со своим окружением.

Вот, например, вчера их попросили перевезти труп молодой девчонки. Не куда-нибудь в Белебей. А через пол-России в Псков. Друзья даже не знали, что есть такой город. Дэн и Змей не вдавались в подробности дела, да их никто и не торопился в них посвящать. Приятели не задавали лишних вопросов, поэтому их и ценили. На самом деле парочке было глубоко насрать на всё, кроме хорошей музыки и коробочка конопли.

Друзьям даже не сообщили имя покойной, зато поставили предельно ясную задачу: они просто должны отвезти девушку в Псков и передать тело местному авторитету по прозвищу Карась. Последний был второсортным бандитом, за которым стояли первосортные дельцы. Все довольно-таки элементарно: за эту поездку им должны отвалить «немало лаве». Конечно, скоро работнички столкнутся с рядом проблем, о которых ни Дэн, ни Змей в силу своего ветреного характера и необразованности даже и не задумывались. Впрочем, они и сейчас не заморачивались на эту тему. Пока. Они просто отмахивались от слабого неприятного запаха, который едва пробивался сквозь дым марихуаны.

Из приемника надрывно пел Бобби Бёрд, когда Змей снова подал голос.

– А если две минуты девятого? – спросил он.

– Что две минуты девятого? – Дэн удивленно уставился на товарища, который глубокомысленно выпустил плотное кольцо дыма.

– Могу я загадать желание в две минуты девятого?

– Ты что, тупой? Тебе же сказали, что между двоеточием должны быть одинаковые цифры, что тебе еще надо?

– Ну, тут тоже одинаковые, два, ноль и ноль, два. Зеркально одинаково.

После минутного раздумья Дэн ответил:

– Я ничего об этом не знаю. Оставь меня со своими никчемными вопросами. Лучше озадачь себя раздумьями о том, где бы нам остановиться. Отель, может, дорожный. Лично я с удовольствием посплю. Часа три. И прекрати думать о времени.

– Ладно, я буду загадывать желание в обоих случаях, – продолжал Змей, не обращая внимания на реплику друга, – чтобы не упустить свой шанс. Запомни, никогда не упускай свой шанс, бро. Время – штука такая. Сначала его много, а потом все меньше и меньше. Наверное, к старости месяц будет казаться секундой…

– Ну хватит, – хмуро прервал Дэн.

– Время вечно, но не для нас, чувак…

– Тебе переебать? – когда Змей начинал вести беседы в подобном настроении, Дэн всегда бесился, как сатана в котле.

Змей помолчал, задумчиво глядя на проносящийся в окне пейзаж.

– С тобой не поговоришь как с другом, – грустно изрек Змей, – мотель-отель… Заладил. Через десять километров будет неплохое местечко. Там дешево. С батей разок там ночевал, когда в Москву гоняли. Гостиница «Пшекруй».

Какое-то время друзья ехали молча, провариваясь в своих путаных мыслях. Дэнчик раздумывал о том, какими именно тряпками прикрыть труп девчонки, чтоб ее не обнаружили ненужные любопытные глаза. Окна «Уазика» никогда не знали, что такое тонировка. Змей же думал о ничтожности своей жизни по сравнению с жизненным путём видимой вселенной. Результаты этих измышлений его слегка угнетали.

Как нельзя кстати заиграла композиция So Much Trouble in My Mind Джо Куотермана. Но друзья не могли по достоинству оценить иронию ситуации, особенно в одурманенном состоянии. Впрочем, такая возможность была им недоступна и на трезвые головы, учитывая то, что английский они знали на уровне первоклассника.

Тем временем на горизонте появилась мигающая неоновая вывеска. «Пшекруй. Еда, пиво, сон».

– Да, детка! – радостно воскликнул Змей.

Дэнчик кивнул и стал снижать скорость, чтобы аккуратно вписаться в поворот.

Возле гостиницы стояло всего две фуры. К радости Дэна, это означало, что внутри заведения совсем мало людей. Водитель аккуратно вырулил на стоянку и припарковал «буханку» рядом с огромным грузовиком с надписью «MAN» на радиаторной решетке. Дэн заглушил двигатель и протянул руку, чтобы выключить магнитолу.

– Стой! – крикнул Змей, – мне нравится эта песня, давай курнем напоследок. Под такую музыку – грех не пустить дымный кружочек!

С этим Дэн не мог не согласиться, ведь из динамиков играла старая добрая Harlem Underground Band свою неподражаемую песню Smokin' Cheeba Cheeba.

– Сука, бля, соул – сказал Дэнчик, сунув в рот косяк.

– Как назовем девчонку? – Змей задумчиво почесал затылок.

– Ты что? Придурок, она мертва!

– Живая она или мертвая, нам проводить с ней время, еще, может, пару суток тусоваться, – спокойно и рассудительно заметил Змей, – мне проще называть ее по имени. Как её зовут нам не сказали… Суки бессердечные…

– Ну ладно, допустим, что-то в этом есть, – неохотно согласился Дэн, – ну и что ты предлагаешь?

Змей поскреб щетину. Борода у него, несмотря на смуглость кожи, росла редкими светлыми волосинками, и белесая поросль ярким пятном сверкала с его темного лица.

– Давай назовем ее Клава, – ответил, наконец, Змей.

– Тупое имя, конечно. Но мне поебать. А с чего вообще?

– Мне очень нравится Клаудия Шиффер, – серьезно ответил друг, – но имя какое-то… Не родное… Не нашенское.

Дэнчик устало покачал головой, затушил сигарету и, наконец, выключил магнитофон.

Друзья, потягиваясь, вышли из машины.

– Змей, сходи и разыщи какую-нибудь тряпку, – отдал распоряжение Дэн, – хочу прикрыть Клаву.

Змей гневно уставился на друга и выпалил:

– Ты – ебаная бессердечная сволочь! Ты что, собрался оставлять ее в машине? А сам нежиться в кроватке?

– У тебя есть более дельные предложения на этот счет? Может в стог сена её спрятать? Я не вижу тут поля, придурок.

– Взять с собой в гостиницу, что же еще? Честно, хер я доверю тебе свой труп! Да и Карась заплатит нам больше, когда узнает, что мы хорошо заботились о Клаве. Вероятнее всего, то есть.

– Ты совсем сдурел? Как ты предлагаешь тащить мертвую дуру в гостиницу?

– Скажем, что баба перебрала спиртного. Бабы не умеют пить, это все знают. Женский алкоголизм – это тебе не шутки. К тому же в машине ее могут обнаружить. Воры какие-нибудь… Или рожи любопытные, сам знаешь.

Дэн рассердился не на шутку.

– Два сомнительных мужика тащат к себе в номер молодую девчонку в бессознательном состоянии. Что, по-твоему, скажет администратор или еще кто-нибудь, когда увидит такую трогательную картину? Что мы ее родители или заботливые дети? Он вызовет ментов, никчемный тупой идиот!

– Дэн, да не ссы ты. Всё будет в порядке!

– Все будет не в порядке, – ответил Дэнчик, – так как твоя Клава – труп, и это заметно невооруженным глазом!

– Доверься мне, – сказал Змей, – если ты не согласишься, я и с места не сдвинусь.

Дэн в очередной раз устало вздохнул. И почему он до сих пор с этим кретином?

– Хуй с тобой…

– Я знал, что у тебя есть сердце, чувак, – прочувственно сказал Змей.

Они вытащили девушку из машины и взвалили её мертвые руки себе на плечи. Друзья старательно делали вид, будто девушка в принципе может идти своим ходом и она всего лишь опирается на услужливые плечи своих добрых друзей.

К радости Дэна за стойкой администратора стоял узбек. Предположительно. Дэн, разумеется, не был подкован в этнологии, поэтому всех жителей стран бывшего СССР называл узбеками. «Узбек» приветливо улыбнулся, бейдж на его груди сообщал, что перед друзьями стоял Абубакар. Дэнчик решил, что «портье» скорее всего нелегал, и, скорее всего, у него не возникнет желания звонить в полицию.

– Нам, пожалуйста, номерочек на ночь, – молвил Змей, со всей непринужденность на какую был способен.

Абубакар ухмыльнулся, сверкнув двумя рядами золотых зубов. Он оценивающе оглядел девушку, и спросил:

– Вам одну на троих?

– На троих, да, – хмуро сказал Дэн.

– Две тысячи, – сказал Абубакар, положив на стойку ключ с номером «13» на бирке.

– Счастливый, тринадцатый, – отметил Змей, – сегодня, кстати, не пятница? Тринадцатый номер в пятницу, тринадцатого.

– Сегодня суббота, – буркнул Дэн.

– Ну, еще лучше! Суббота, тринадцатое, – Змей пожал плечами.

Дэнчику пришлось слегка отпустить мертвую девушку, чтобы вытащить из кармана деньги. Когда он отсчитывал две тысячи рублей, плечо не выдержало, и Клава рухнула? лицом на пол, издав при этом самый неприятный звук на свете.

– Бля! – крикнул Змей. – Давай, осторожнее, крошка, вставай, осталось немного, мы уже почти у кровати!

Кое-как вернув себе и девушке стоящее положение, Дэн положил деньги на стойку.

– Ну, ребята, вы даете! – с восхищением сказал администратор, – как вы умудрились ее накачать до такой степени? Она же лыка не вяжет. Видал я пьяных баб, но таких!

– Клава любит выпить водочки, – объяснил Змей, и друзья направились в свой номер.

– Да, если будет скучно, позовите Абубакара, – крикнул им в след Абубакар, – или когда устанете резвиться! Абубакар знает в этом толк!

– Будем иметь в виду, – ответил через плечо Змей. – Кстати, что такое «Пшекруй»?

– Понятия не имею, – ответил Абубакар, – я думал, что это что-то на русском.

Пока друзья добрались до своей комнаты, Клава падала раза три. Каждое падение сопровождалась отборным матом Дэна, он со страстью костерил Змея за тупую идею тащить мёртвую девку в номер. Наконец, они занесли ее в комнату, уложили на кровать и обессилено упали в кресла.

Номер оказался грязной и вонючей дырой, но для Дэна сейчас это не имело ни малейшего значения, и вовсе не из-за того, что по жизни он был стоиком и аскетом.

Дэн лег на кушетку и проговорил:

– Сволочь, чтоб я еще хоть раз поддался на твои провокационные идеи! В следующий раз, если захочешь, сам потащишь девку. Я умываю руки. Это никаких денег не стоит.

– Договорились, – кивнул Змей с самым довольным видом. – Погоди-ка, а где мне лечь? Ты, значит, лег на кушетку. Клава на кровати. А мне что прикажешь делать?

Дэн закрыл глаза и сказал:

– Сдвинь ее на пол, а сам ложись на кровать.

– Все-таки ты – бессердечная гнида, – угрюмо пробурчал Змей.

– Тогда ложись с ней.

– Я что, блять, похож на извращенца?!? Спать с трупом?

Дэн приоткрыл один глаз, Змей выглядел крайне возмущенным.

– Тогда давай я подвинусь.

– Я не пидор, – обиженно заметил Змей.

– Да делай что хочешь, ебанутое ты создание! – вспылил Дэн, – только, пожалуйста, оставь меня в покое!

– Я буду спать, сидя в кресле.

С этими словами Змей встал и заботливо укрыл Клаву одеялом. Критически оглядев труп, он с видом мученика Павла уселся в кресло.

– Спокойной ночи, Клава. Спокойной ночи, Дэнчик, – сказал он и закрыл глаза. – Да, чувак, у нас кончились деньги, хватит только на еще одну ночевку.

Но Дэн уже не слышал, он крепко спал. Через несколько минут и Змей последовал этому заразительному примеру. А вот Клава совсем не нуждалась во сне.

P.S. Плейлист дня Дэнчика и Змея

James Brown – Funky President

Wilson Pickett – Mustang Sally

Bobby Byrd – Hot Pants

Sir Joe Quarterman – So Much Trouble in My Mind

Harlem Underground Band – Smokin' Cheeba Cheeba

II. Вторая придорожная гостиница. Желание

– Скорее загадай желание! Двадцать один – двадцать один, тупой ты тормоз! – заорал Змей.

Дэнчик, естественно, загадал без всяких дружеских советов. Ганджубас закончился, и к нему постепенно начал возвращаться здравый смысл. На удивление, пока все шло гладко. Их старый «уазик» медленно ехал по федеральной трассе уже вторые сутки. Дэна беспокоило то, что деньги стремительно сходили на нет. Две тысячи рублей ушли на оплату ночевки в засранной гостинице «Пшекруй», еще полторы тысячи – на еду и пиво. Не голодными же ехать, риторически заметил Змей.

Друзья с горем по полам дотащили Клаву до машины и остались при этом незамеченными. Змей купил кучу беляшей и связку банок с пивом. Едой он затаривался с расчетом на Клаву, потеряв в своей памяти тот факт, что девушке, в силу её отстраненного состояния, еда давно не требуется. Дэн был в дикой ярости, а Змей смиренно стерпел двадцатиминутную отповедь, запихивая в рот жирные беляши. И теперь, когда они подъезжали к следующей гостинице, у них было всего две с половиной тысячи рублей.

«Think About It», – пела Лин Коллинз. Дэнчик думал, ему больше ничего не оставалось. Хоть кто-то из двух друзей должен был иногда думать.

Дорожный щит сообщил двум парням, что они приближаются к богадельне со странным названием «Парфенон».

– Что такое Парфенон? – спросил Змей, потягивая пиво.

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Дэнчик, – наверное, планета какая-нибудь. Или еще что-то.

– Тупое название для планеты, мне нравится планета Вулкан, – сказал Змей. – На вот, хлебни пивка.

Дэн осушил банку за два глотка и выкинул ее в окно. Если ты едешь с трупом в машине, можно не беспокоится за алкоголь в крови.

Они подъехали к гостинице. Это было серое здание, напоминающее бараки Освенцима. Когда-то Дэнчик читал о страшном немецком концлагере, и всегда думал, что тот должен был выглядеть именно так. Парковка перед отелем оказалась почти заполненной.

– Блядство, – выругался Дэн, – слишком много народу, нельзя оставлять Клаву в машине. Утром обязательно кто-нибудь заглянет в тачку.

– Давай я понесу ее на руках, как какой-нибудь жених, а ты расплатишься за номер, чтобы не вышло вчерашнего конфуза.

– Неплохая мысль. Не урони её, ради бога.

Змей вытащил девушку из машины, поднял на руки и стал пританцовывать в такт музыке: магнитола транслировала группу The Blackbyrds, которые исполняли свой бессмертный хит Rock Creek Park. Дэн улыбнулся, его друг двигался на удивление пластично и элегантно.

– Ну все, – сказал Дэн и с неохотой выключил музыку. Подобную сцену он видел в кино, но там, естественно, всё было гораздо романтичнее, ведь оба партнёра по танцу находились в добром здравии.

За стойкой портье стояла девушка, со скучающим видом читавшая комикс. Дэн разглядел на обложке зеленую надпись «Болотная тварь». Администратор с неохотой оторвала взгляд от книжонки и вопросительно уставилась на друзей.

– Доброй ночи, – вежливо поприветствовал Дэнчик, – я и мой брат с… кхе-кхе… женой хотели бы снять комнату на ночь. Клава так устала, что вырубилась в машине. Брат слишком любит свою жену, чтобы лишать ее комфорта. Собственно, вот…

Девушка кинула на стойку ключи и безразлично сказала:

– Две тысячи сто рублей, спутниковое телевидение – бесплатно.

Взяв деньги, она снова уставилась в комикс.

– А что такое «Парфенон»? – прервал её чтение Змей.

Девушка раздраженно посмотрела на потеющего от тяжелой ноши Змея и ответила:

– Не я придумала это глупое название, так что спросите кого еще. У вас все?

Дэн кивнул, и они отправились в номер. Комната оказалась немного приличней, в отличие от номера в гостинице «Пшекруй». Дэнчик с уважением оглядел два просторных дивана и широкую кровать. Сегодня никому не придется спать в кресле.

Змей заботливо уложил девушку на кровать и сказал:

– У нас есть четыреста рублей и какая-то мелочь. Пойдем в кафешку, треснем по пиву. Трупы, знаешь ли, такие тяжелые. Охуеть просто. На вид-то она миниатюрная, а весит как бегемот. Пить хочется…

– Это же наши последние деньги…

– И что? Номер на них не снять. Вклад что ли банковский сделаешь? Не ссы, придумаем что-нибудь, – махнул рукой Змей.

– Ладно, давай.

Змей включил телевизор, убавил громкость и с нежностью оглядел мертвую девушку.

– Спокойной ночи, Клава, – ласково прошептал Змей, – мы скоро. Только по пиву выпьем и всё.

С этими словами он погасил свет и, нетерпеливо подталкивая друга, направился удовлетворять свои срочные пивные потребности.

В кафетерии сидело человек восемь, между ними лавировали две усталые официантки. Кто-то разговаривал, кто-то пил, кто-то ел. С удивлением Дэн отметил, что музыкальный центр играл Глорию Джонс. Ритмы песни Tainted Love сразу же подняли настроение на несколько пунктов.

Дэн и Змей уселись за первый попавшийся столик и заказали по стакану «Балтики». Денег едва-едва хватило. Змей с интересом оглядел помещение.

– Хорошо, конечно, вот так просто посидеть и отдохнуть, попить пивка, – заметил он, – только вот жрать хочется. Да…

Дэн хмуро посмотрел на друга, но ничего не ответил. Пухлая официантка принесла пиво, она с показной небрежностью выставила два пенных стакана на грязноватый стол. Змей с удовольствием отхлебнул из ледяной тары.

Какое-то время друзья сидели тихо, погрузившись в свои мысли и наслаждаясь холодным пивом.

Змей, ополовинив стакан, заявил, что его раздражает играющая музыка, и что он хочет настоящего соула. Он позвенел десятирублевыми монетами и пошел клянчить у официантки доступ к медиапроигрывателю. К удивлению Дэна, миссия друга оказалась успешно выполненной, и Змей, пританцовывая, возвращался к столу под песню Green Onions группы Booker T And The MGs.

Дэн не стал говорить, что песня, которую выбрал его друг, совсем не относится к жанру соул. Спорить со Змеем было бесполезно.

– Пацантре, нормальный музончик, – чей-то голос вывел их из состояния приятного смакования усталости.

Над ними нависал огромный мужчина. Он скорее напоминал гору, чем человека. Гигантская туша, килограммов, наверное, триста.

– Ебать, ты здоровяк, – восторженно сказал Змей, – присаживайся, если, конечно, угостишь нас пивом.

– Говно вопрос, – ответил бугай и зычно потребовал три стакана пива. – Меня зовут Миша Вишневский.

Он хохотнул, словно сказал что-то смешное.

– Знаете, как меня все друзья зовут?

Дэн покачал головой.

– Центурион? – предположил Змей.

– Какой, блять, центурион? – удивился здоровяк, – Вишня! Все зовут меня – Вишня!

На лице Змея растянулась ехидная улыбка. Дэн пнул товарища в ногу, пресекая какую-нибудь тупую шуточку.

– Меня зовут Дэн, а это – мой друг Змей, – отрекомендовался Дэнчик.

– Что за имя-то такое? Змей… – Прокомментировал Вишня. – Ты Змеев что ли?

Прежде чем Змей успел что-то ответить, принесли пиво. Вишня грузно уселся на стул, жалобно под ним заскрипевший. Крякнув, бугай стремительно влил в себя добрую половину стакана.

– Я дальнобойщик, – проговорил здоровяк, вытирая пену со рта, – заебался в одиночку ездить, вот решил к вам подойти, хоть словом перекинуться. Нормальную песню ты включил, Змеев. Я мало разбираюсь, конечно, в этом во всём, но ритм чую!

Змей важно закивал, он всегда радовался, когда кто-то положительно высказывался о его музыкальных пристрастиях.

– Это соул. Моя душа.

– Душа – это главное, – согласился Вишня, – сейчас почти невозможно встретить хороших душевных пацанов, все думают только о своей жопе. Если так будет продолжаться дальше, мир погибнет, будьте уверены. Он допил пиво и заказал еще три стакана.

– Телок хороших так вообще не найти, – Вишня горестно покачал головой, вся его показная крутость куда-то испарилась, – у вас-то есть бабёнки?

Друзья на всякий случай решили кивнуть, но если бы они были честны, то Вишня узнал бы, что, если не считать Клаву, подружек у них не было очень и очень давно.

– Хорошо вам, – сказал Вишня, – мне очень тяжело в этом плане. Сами понимаете, такой размер отталкивает цыпочек.

– Ну почему же? – наигранно удивился Змей, – женщин всегда привлекают здоровяки и большие размеры. У тебя большой же?

– Не очень, – хмуро ответил Вишня.

– Размер – не главное, – Змей дружески похлопал по плечу огромную тушу.

Вишня заказал еще три пива и почти сразу же осушил свой стакан.

– Это ты так думаешь, – сказал здоровяк, – я скажу вам кое-что по секрету. Девственник я, понятно? – Вишня поднял пьяный взгляд на друзей, в глазах стояли слезы.

– Вся эта поебень началась еще с начальных классов. Девчонки всегда смеялись надо мной. Жирный хер. Колбасный цех… Свинина… Жиробасина… Куча прозвищ! Откуда столько обидных слов для толстяков?

Дэнчик и Змей синхронно отхлебнули из своих стаканов и смущенно переглянулись.

– Я очень много читал, – продолжал Вишня, – различные книги, научные трактаты о сексе, пособия, даже фантастические романы. Смотрел много фильмов. Очень много фильмов! Одно время я даже хотел шлюшку снять, но она убежала еще на этапе торга… Я думаю, это проклятье.

– Это очень печально, – услужливо сказал Дэн. Он, конечно, не мог похвастаться вереницей женщин-поклонниц, но какой-никакой опыт в этом деле у него был.

Змей пил пиво и о чем-то напряженно думал. Дэну казалось, что он может слышать, как скрипят мозговые извилины его друга. Он точно знал, что Змей что-то замышляет, но никак не мог понять, что именно. Глаза парня блестели озорными искрами.

– Вишня, – изрек, наконец, Змей, – а хочешь хорошенько трахнуться? Сегодня! Сейчас! Снять свое проклятье!

– Змей! – предостерегающе зашептал Дэн.

– У нас нет денег, – с нажимом проговорил Змей одними губами.

Вишня потрясенно смотрел на шепчущихся друзей.

– Спрашиваешь! – Радостно заверещал здоровяк, – что я должен для этого сделать? Надо кого-то убить?

Змей поднял ладонь, встал и, рыгнув, направился к медиаплееру. Тишину нарушила мягкая музыка. Чертов сукин сын, подумал Дэн. Змей поставил песню Перри Комо Magic Moments и, танцуя, вернулся к столу.

– Я вижу, что ты хороший человек, – доверительно сообщил Змей, – я помог бы тебе и безвозмездно, но мы сейчас в такой жопе, братан! Бабки нужны! Но у нас наверху охуенная молодая баба. Ты такую не снимешь, даже если твоим дядей окажется какой-нибудь сраный Абрамович!

– Сколько? – Вишня трясся от возбуждения.

– Десять тысяч деревянных рублей, – ответил Змей, шлепнув рукой по столу.

– А она не убежит? – подозрительно уточнил возбужденный громила.

– Нет, чувак, – хитро прищурившись, ответил Змей, – Клава парализованная, она и не соображает ничего, и не двигается. Баба как прекрасное растение: красивая, но молчаливая!

– Идет! «Темка как раз для меня!» —радостно сказал Вишня и положил на стол две свеженьких пятитысячных купюры.

Змей дал ему ключи от комнаты и сделал богатырский глоток из своего стакана. Вишня, схватив ключи, торопливо исчез в дверном проеме.

– Какая же ты свинья, – с чувством сказал Дэнчик, – да и я не лучше, раз позволил совершиться такому безобразию.

– Да хватит тебе, – отмахнулся Змей, – Клаве поебать, у нас бабки, а этот жирдяй исполнит свою мечту. Снимет проклятье свое, наконец-таки.

Дэн залпом допил пиво и заказал еще стакан.

– Чувак, – сказал Змей, – ты слишком напряжен. Расслабься. Надо больше чилить, чем грузиться. Знаешь, почему меня называют Змей? Я выскальзываю из любых неприятностей, как змея. А ты сидишь на моем хвосте, так выскальзывай из дерьма вместе со мной, братан. Хорошо?

Друзья выпили еще по стакану, прежде чем Вишня вернулся. Выглядел он слегка подавленным, он заказал себе две рюмки водки и выпил их одну за другой…

– Ребят, знаете, – сказал он, – по-моему, она фригидная. Уж я знаю, о чем говорю… Базовых знаний у меня огромный багаж. Верните хотя бы половину денег.

– Справедливо, – кивнул Змей, возвращая купюру владельцу.

– Но иногда, – мечтательно сказал здоровяк, – иногда мне казалась, что она чувствует меня…

Дэн, Змей и Вишня сидели в кафетерии еще около часа, попивая пиво, слушая музыку и рассказывая друг другу о своих сексуальных победах. А потом, когда часы показывали три ночи, разошлись по своим номерам.

P.S. Плейлист дня Дэнчика и Змея

Lyn Collins – Think About It

The Blackbyrds – Rock Creek Park

Gloria Jones – Tainted Love

Booker T And The MGs – Green Onions

Perry Como – Magic Moments

III. Третья придорожная гостиница. Твёрдый бицепс

– Сука, не успел, – грустно выругался Змей, уныло покручивая баранку «буханки». На улице лил холодный дождь, а из динамиков пел своим сиплым голосом солист группы War.

– Что не успел? – поинтересовался Дэнчик, постукивающий рукой по коленке в такт песне Low Rider.

– Загадать желание.

Дэн посмотрел на часы. Двадцать три – двадцать четыре. Он устало вздохнул:

– Тебя сейчас так это волнует, да? А тебя не волнует, что девка, которая сидит на нашем заднем сидении, словно живая, сегодня утром покрылась желтоватыми пятнами и начала вонять, а? Тебя не волнует то, что она уже не так похожа на живую, как раньше? Зато, блять, меня это очень сильно волнует! Поверь, больше всяких там желаний. Также меня бесит то, что ты проигнорировал мою просьбу и не купил дезодорант или освежитель воздуха. Змей, эта баба смердит! В следующий раз загадай освежитель воздуха!

– Тише, ты обидишь Клаву, – шикнул на друга Змей, – это ведь её естественный запах. Мёртвые феромоны.

– Я тебе сейчас уебу, феромон! Ты ее вчера не обидел, когда подсунул ее под левого жирного неудачника с маленьким хером?

– Ты не больно-то и возражал, – невозмутимо заметил Змей, – думаешь, она расстроилась из-за маленького пиструна Вишни? Но выбор-то был небольшой. Леса рук, желающих поебаться не было!

Друзья проехали мимо неоновой вывески: «Наутилус. Еда и сон. 10 километров».

– О, заебись, – проворчал Змей, – я уже устал рулить. Кто, блять, придумывает такие загадочные названия для ночлежек. Наутилус, надо же! Как отель с десятью звездами! И что такое Наутилус, интересно?

– Я тебе что, энциклопедия?

Змей пожал плечами и покрутил колесико громкости на магнитоле, чтобы лучше слышать Чарльза Райта и его песенку Express Yourself.

– О! Зырь! – воскликнул Змей, – автостопщик!

– Только попробуй остановиться! – сквозь зубы сказал Дэн, но было уже поздно.

– Ты – бессердечная мразь, – гневно повернулся к нему Змей, – ты только посмотри какая погода! Ноев ёбаный потоп!

Змей нажал на тормоз, а Дэну только и оставалось, что сжимать кулаки в бессильной злобе.

К «уазику» подбежал юноша лет двадцати.

– Мы можем подбросить только до мотеля, чувак, – крикнул Змей в окно, – мы только утром поедем дальше.

– Спасибо, друг, – ответил паренек, – мне дальше и не надо!

С этими словами он залез в машину и уселся рядом с Клавой.

– Привет, красавица! – игриво сказал парень.

– Она спит, – шикнул на него Дэн, – не видишь, что ли?

– Извините, – зашептал парень, – меня зовут Лёха. Вы спасли мне жизнь, парни, если я не простыну завтра, то это будет чудо чудесное.

– Нормалёк, чувачок! Я Змей, этот хмурый тип – мой братан Дэнчик, а эта спящая красавица – его тёлка.

– Действительно, красивая, – вежливо ответил Лёха.

– Слушай, друг, – сказал Змей, – поможешь оттащить жену моего брата в номер, пока мы расплатимся с портье. Не хочется её будить.

– Без проблем, я ваш должник.

Дэн зло посмотрел на друга, но промолчал. Сквозь залитое дождем стекло друзья наконец увидели гостиницу. Змей крутанул руль и лихо припарковался перед входом.

– Что же, вперёд, – сказал Дэн.

Друзей встретил глубокий старик, видимо, выполняющий роль администратора. Он подслеповато щурился и выглядел так, будто ему позавчера исполнилось лет сто пятьдесят, а ослеп он в семьдесят.

– Доброй ночи! – проорал дед своим беззубым ртом.

Дэн вздрогнул от резкого дребезжащего голоса.

– Нам комнату бы, – сказал Змей, – переночевать, дедуль.

– Что??? – повернув ухо в сторону друзей, крикнул старик, – Я говорю, у нас хорошие комнаты, две пятьсот! Уборка бесплатно!

Змей кивнул и повторил, что им нужна комната.

– Что? Сколько комнат, две?! – надрывался старик.

Дэнчик отсчитал денег на одну комнату и положил на стойку.

– А! – Радостно закивал дед, – одна комната! Что-то я в последнее время плохо слышу.

– А что такое «Наутилус»? – спросил Змей.

– А?! – крикнул дед.

Змей покачал головой и пошел сообщить Лёхе, в какой номер нести «жену его брата». Дэнчик же поплелся прямиком в номер.

Комната была обставлена со стариковской щепетильностью. Старомодные кровати, комод прямиком из Советского Союза. Дэнчик видел такую мебель только в детстве, у своей бабки. Он критично осмотрел ажурные занавески, абсолютно незакрывающие окон, и старенький ламповый телевизор, стоящий на витой подставке.

Дверь распахнулась, и в номер вошел Змей, а за ним Лёха со своей мертвой ношей на руках.

– Клади её на кровать, – сказал Дэн.

Лёха аккуратно положил Клаву на мягкий матрас и, попрощавшись, вышел из комнаты.

– Ну и зачем ты это устроил? – поинтересовался Дэн.

– Что? – невинно вскинул взгляд Змей.

– Заставил этого парня тащить труп?

– Я заебался таскать её на горбу, – пожал плечами Змей, – хватит орать. Пойдем на крыльцо покурим хоть.

Ночь была теплая. Друзья сидели на скамейке, укрытые от дождя широкой крышей беседки, и наслаждались свежим воздухом вперемешку с сигаретным дымом. Ливень молотил по жестяной крыше, а ноздри улавливали явный аромат озона.

Умиротворение друзей нарушило чье-то настойчивое покашливание.

Это был мент. Оглядывая друзей, он собрал черный зонт и зашел под защиту беседки. Сердце Дэнчика упало куда-то в район пяток.

– Отдыхаем? –сказал коп.

– Так точно, товарищ старшина, покурить перед сном хотели вот, – быстро ответил Дэн.

– Дело хорошее, – задумчиво сказал мент, закуривая сигарету, – это мой район, и поэтому давайте без личных обид. Я хочу знать, что принесло вас сюда? Чего приехали? Видно же по вам, что доходяги конченные. И машину я вашу осмотрел, вы – дуболомы, даже закрыть её забыли. Воняет как из коровьей жопы. Тухлятиной что ли.

Дэн начал было отвечать, но его перебил Змей:

– Меня зовут Змей, а это мой друг Дэнчик, и мы здесь проездом, ничего такого не делаем. – Змей кинул окурок в мусор и продолжил, – едем в Псков! И да, если честно, убегаем мы!

– Что? Убегаете? – полицейский немного напрягся.

– Ко мне на родину, в Псков – всхлипнул Змей, – мы с Клавой хотим пожениться. Отец её против. Вот и убегаем!

– Клава? – спросил полицейский, – какая Клава?

– Невеста моя, – шмыгнул носом Змей, – пойдемте, я вас познакомлю! Это не девушка, а мечта.

С этими словами он взял за руку растерянного полицейского и потащил в гостиницу, не затыкаясь ни на секунду. Дэн, гадающий какой срок им светит, поплёлся следом. Змей постучал в дверь, приоткрыл её и кивнул полицейскому.

– Спит бедолага. Выпила она сегодня. Не от хорошей жизни пьет, конечно. Когда мы поженимся с этим говном будет покончено.

Он распахнул дверь. Света уличных фонарей хватало, чтобы полицейский мог разглядеть белокурую девушку, лежащую под одеялом. Мент с подозрением оглядел комнату. Дэнчик зажмурился, в отчаянии ожидая недоброго финала. Кажется, в соседнем номере играла песня Джо Кокера Woman to Woman. Дэн тряхнул головой отгоняя наваждение. Нет, музыка не пропала. Кто-то в этой дыре действительно слушает мэтра.

– По-моему, ее стошнило или обосралась, может, – сказал полицейский, – пусть с утра примет душ.

Они вышли из комнаты и уселись на скамейку, закурив по сигарете. Дождь уже закончился.

– Мир сейчас такой, – сказал полицейский, – кругом столько уродов, которых нужно давить коваными сапогами. Но вы, кажется, нормальные ребята. В вас… как это говорят? Есть твердый бицепс. Вы стремитесь к чему-то и не боитесь препятствий.

– Да, стараемся, – сказал Дэнчик, слегка успокоившись.

– Спасибо, товарищ старшина, – закивал Змей.

– Любовь штука такая, – продолжал мент, – был у нас такой случай. Парень один, совершенно нормальный с виду. Проблем с полицией никогда не было. Иногда даже помогал нам на добровольных началах. Жена у него была. Красотка, даже у меня член вставал, между нами говоря. Хотя я мужик женатый и на других женщин не смотрю. Парень любил ее больше жизни! Да как такую не любить?! А проблем с такой красавицей, вам скажу, не оберешься. Ревновал ее к каждому столбу, или к каждому со столбом, – шериф громко рассмеялся, его смех даже спугнул стайку ночных птичек. – Так вот, с катушек съехал паренек, задушил бедняжку. Но не в этом соль. Он скрывал это почти месяц. Жил с мертвой женщиной, представляете??? У нас весь участок в шоке был. Говорят, он спал с ней. Нет, такого я никогда не смогу понять.

– Кошмар, – сказал Дэнчик.

– Я слышал о похожей истории, – заметил Змей.

– Вот к чему может привести любовь, – покачал головой полицейский, – что называется, от любви до некрофилии тропинка короткая. Чтобы этого не произошло, у человека должен быть твердый бицепс.

Мент задумчиво посмотрел на небо, словно ожидая какого-то подтверждения от бога или звезд. Но не дождавшись, он затушил окурок сигареты и молвил:

– В тот день, когда мы узнали о трагедии, луна была красного цвета. Верите? Как будто кровью облили. Я думаю, луна скорбела по красоте. Ведь луна – королева красоты. Иногда я даже понимаю волков. Жил бы в лесу, выл бы на луну вместе с ними. Не это ли настоящая свобода?

Дэн и Змей смотрели на луну, время от времени закуривая по сигарете. Ничего красивого в ночном светиле они так и нашли. Но одно они понимали твёрдо: им повстречался самый безумный полицейский в России.

P.S. Плейлист дня Дэнчика и Змея

War – Low Rider

Charles Wright – Express Yourself

The Chakachas – Jungle Fever

Joe Cocker – Woman to Woman

Bob James – Nautilus

IV. Четвертая придорожная гостиница. Личные дела

– Послушай, Дэнчик. Я, наверное, не буду загадывать желание при таком сочетании цифр, – сказал Змей.

Часы показывали двадцать три – тридцать два.

– Ты можешь насрать себе в шляпу, мне нет до этого никакого дела, – ответил Дэн, – почему ты постоянно ебешь мне мозг?

– Дениска, почему ты такой засранец? Я всегда перед тобой душу раскрываю, а ты в нее плюешь.

Дэн усмехнулся. «Буханка» пронеслась мимо указателя, который сообщал, что через пять километров они попадут в дорожный отель «Пульсар». Отис Раш пел свое «I Can`t Quit You Baby». Дэнчик находил такие двусмысленные песни весьма забавными.

– У тебя нет души. Куда я плюю?

– Еще как есть, – обиженно ответил Змей, – я же слушаю душевную музыку.

– Ты чего только не слушаешь, называя всю эту кашу соулом.

– Да какая, к черту, разница? Соул отличный жанр. Джеймс Браун…

Словно в подтверждение последних слов Змея из динамиков запел Джеймс Браун свою прекрасную песню Payback.

– Кстати, что такое пульсар?

– Наверное, сердечный сосуд какой-нибудь, раз пульсирует, – задумчиво ответил Дэнчик.

– Вряд ли, – усомнился Змей, – в сердце есть аорта. Но никакого пульсара в сердце нет. У меня член пульсирует иногда, но никто никогда не называл его пульсаром.

– Ты что, врач?

– Нет, но мой дед был ветеринаром, – с гордостью возразил Змей.

– Ты его видел хоть раз?

– Нет, но…

– Вот и все, это в сердце! Я уверен.

– Уточним у хозяина мотеля, – не унимался Змей.

– Брось, – засмеялся Дэнчик, – бесполезно это, они сами не знают.

Друзья за обсуждением некомпетентности хозяев всех гостиниц страны не заметили, как подъехали к своему последнему пристанищу в своем длинном и тернистом пути. Завтра Дэнчик и Змей въедут в Псков.

А сейчас им нужно всего лишь дослушать композицию Джеймса Ганга Funk #49, переночевать и не вляпаться в неприятности.

«Уазик» лихо зарулил на автостоянку.

– Бери Клаву и пошли, – сказал Дэн, – скажешь опять, что она спит.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Змей и открыл заднюю дверцу.

Дэн курил сигарету и наблюдал за возней своего напарника. На него вдруг накатило какое-то чувство нежности к своему другу. Дэнчик подумал, что Змей ему как брат, только дороже. Да, друг бывает глупым, занудным, а также постоянно притягивающим к себе неприятности. Но в тоже время он остается парнем с широкой душой и добрым сердцем. Расчувствовавшийся Дэнчик уже хотел сказать что-нибудь хорошее своему другу, но Змей громко чертыхнулся.

– Что такое? – спросил Дэн.

– Рука оторвалась, – угрюмо ответил Змей и помахал оторванной конечность в воздухе, – и еще она сильно пахнет.

– Идиот! – взревел Дэн, – ты что не можешь аккуратнее? У тебя руки из жопы растут!

– Да не кипятись, – миролюбиво ответил Змей, – у нас есть клейкая лента.

Дэнчик со злостью швырнул сигарету. Пока Змей рылся в бардачке, он подошел ближе к Клаве. Вонь стояла ужасная, пока они ехали, это чувствовалось не так сильно, благодаря открытым форточкам. Дэн достал из кармана дезодорант-антиперсперант, украденный в лавке вчерашней гостиницы, и начал щедро опрыскивать девушку.

– Дениска, мертвые не потеют, – заметил, подошедший Змей.

– Завали ебало, а, – проворчал Дэнчик, – прицепляй ее руку.

Зажмурившись от неприятного звука, Змей оторвал длинную полоску липкой ленты. Он деловито прикрепил руку к телу и обмотал ее лентой. Потом с видом художника отошел на шаг, критически осмотрел проделанную работу, после чего поправил свитер, чтобы скрыть глянцевый блеск скотча.

– Как новенькая, – радостно сообщил он и поднял девушку на руки.

– Смотри другие части тела не растеряй по дороге, – предупредил Дэн.

За стойкой сидел мужчина с зачесанными назад седыми волосами и тонкими очками в золотой оправе на носу. Он курил трубку и читал газету. Когда колокольчик на двери звякнул, мужчина отложил свое чтиво и с интересом уставился на Дэнчика и Змея.

– Доброй ночи, – поприветствовал Дэнчик, – нам нужна комната. Мы устали, а жена моего брата совсем обессилела.

Портье выпустил колечко дыма и сказал:

– Именно поэтому на ее лице пятна, которые появляются на первой стадии разложения, да? Мертвецки устала, получается.

Дэн испуганно оглянулся на Змея.

– Да-да, а еще вы ее искупали в бассейне, наполненным дешевыми духами, чтобы окружающие не чувствовали запах сероводорода, аммиака и меркаптана?

– Сероводорода? – заинтересованно спросил Змей, – мерка… что?

– Запах тухлятины, проще говоря, – ответил мужчина, – я бы мог позвонить в полицию. Но, пожалуй, не буду этого делать. Лишние проблемы в моей гостинице мне не к чему. Вы не выглядите как убийцы, к тому же вряд ли человек без веских причин едет по трассе с разложившимся трупом и заботливо снимает для него комнату в мотеле. Как я понимаю у вас личные дела, и я в них лезть не хочу. Полторы тысячи.

Дэн положил на стойку деньги и сказал:

– Спасибо, это и правда важно, нам надо отвезти ее в Псков к отцу. А отец не хочет привлекать внимание общественности.

– Он политик, – заговорщицким тоном сказал Змей.

– Не мое дело, – сказал администратор, убирая деньги.

Он положил на стойку ключи.

– А что такое «пульсар»? – спросил Змей.

– Это такой космический объект, – ответил портье, – только не звезда, а просто источник радиоизлучения.

– Вот, – победно вскрикнул Змей, – я тебе говорил, что это никакая не артерия! А что такое «Пшекруй»?

– Это такой польский юмористический журнал, – невозмутимо ответствовал портье, – переводится, как «завалинка».

– Вот черт, а что такое «Парфенон»?

– Древнегреческий город, – портье выпустил кольцо дыма, – сейчас памятник древней культуры.

– Ясно, – Змей перекинул поудобнее девушку, расправляя затекшие руки, – ну и последний раз. А «Наутилус»?

– Это что за викторина? Ладно, так персонаж книги «Двадцать тысяч лье под водой» Жуля Верна назвал свой подводный корабль, – мужчина задумчиво почесал подбородок, – «наутилус» в переводе с латыни – «маленький пловец». В принципе, не самое помпезное название для столь грандиозного корабля.

– Ого, – сказал озадаченный Змей, – да, мог придумать что-то поинтереснее, «Пульсар», например! Спасибо за ликбез.

– Да не за что, – ответил портье, уже вернувшись к газете.

Номер был обставлен совсем просто. Диван, двуспальная кровать, стол и тумбочка.

Они положили девушку на диван.

– Слушай, Дэн, я не буду тут спать, – сказал Змей.

– Да уж, запах Клавы любой сон выбьет из головы. Давай выйдем.

Друзья добрели до машины. Лето подходило к концу, но погода еще одаривала людей теплыми ночами, и товарищи, словно предчувствуя будущие дожди, наслаждались каждым мгновением. Они включили магнитолу и молча слушали музыку. Змей сунул руки в карманы. На мгновение его глаза расширились от удивления, после чего по его лицу поползла радостная улыбка.

– Дениска, у нас праздник, – воскликнул Змей, вытаскивая на звездный свет туго скрученный косяк.

– Хорошо, что у тебя склероз, – улыбнулся Дэн, – это болезнь такая, когда все забывают.

– Знаю я…

Прежде чем кассета закончилась, они выкурили остатки своего запаса и прослушали Джо Кокера и Бобби Бёрда.

– Переверни кассету, старик, – сказал, покашливая, Дэн.

Змей вытащил кассету и застыл. Автоматически включилось радиовещание. По радио передавили объявление о похищении девушки, дочери какого-то политика. Приметы похищенной полностью совпадали с первоначальным внешним обликом Клавы. Конечно, откуда диктору знать об оторванной руке и трупных пятнах первой стадии.

– Дэн, мы в полной жопе, – тихо сказал Змей, – похоже Карась нас кинул.

Дэнчик испуганно посмотрел на Змея. Они оба знали, что будет дальше. Скоро по радио будут передавать не только приметы Клавы. Полиция скоро будет искать двух придурков, едущих через страну на старой «буханке».

– Может, хватит дергать тигра за яйца? – сказал Змей. Говорил он с несвойственной ему серьезностью. Дэну стало страшно смотреть на старого друга в новом обличье.

– На хер пошел этот Карась, – тихо сказал Дэн.

– Мы не поедем в Псков, – Змей посмотрел на индикатор топлива, – мы поедем гораздо дальше, намного дальше, туда, где люди не будут понимать, что болтают по радио.

– Да, – сказал Дэн, – но для начала, нам нужно кое-что сделать.

P.S. Плейлист дня Дэнчика и Змея

Otis Rush – I Cant Quit You Baby

James Brown – Payback

James Gang – Funk #49

Joe Cocker – Could you be Loved

Bobby Bird – I need Help

V. Озеро. Незаконченное дело

«Буханка» медленно погружалась в воду, разбрасывая брызги в разные стороны. Машина походила на огромный айсберг. Из салона доносилась приглушенная песня, кажется, Free Bird группы Lynyrd Skynyrd. Друзья завороженно наблюдали за прощальным магическим танцем их верного автомобиля.

Змею на секунду показалось, что он видит Клаву в окне тонущей машины. Она улыбалась ему. Змей крепко зажмурился, а когда открыл глаза, «уазик» скрылся под водой. Озеро поглотило автомобиль. Музыка стихла, оставив друзей в полной тишине.

– Прощай, Клава, – сказал Змей.

Друзья развернулись и пошли в сторону трассы.

– Знаешь, – сказал Дэн, – мы найдем себе новую тачку. Простенькую машину. Мы же не Рокфеллеры, чтобы на лимузинах, но и не ротвейлеры тоже – пешком не побежим.

– Разрисуем её ещё давай…

P.S. Плейлист дня Дэнчика и Змея

Lynyrd Skynyrd – Free Bird

История два. Злой хард-рок

I. Бар первый. Лысый за стойкой

Сегодня у Криса (на самом деле, родители нарекли его Рустемом, но он предпочитал этим именем не пользоваться) начинались выходные дни, и в эту пятницу, 12-го августа он решил расслабиться на полную катушку, читай «в щи». Проехаться по барам, выпить пива сколько влезет. Ну и может быть, трахнуть какую-нибудь бабу с огромной жопой. Ну это если повезет. Как правило, Крис далеко не самый везучий человек, но большие жопы очень любил.

Мотоцикл «Урал» Криса был в полном порядке, как иначе. Завелся железный конь с первого пинка. Двигатель угрожающе зарычал, а Крис перекинул ногу через сидение. Кожаные штаны и куртка, которыми провинциальный байкер очень гордился, приятно заскрипели. Крис сидел на своем мотоцикле и наслаждался своим обликом. Именно так должен выглядеть настоящий байкер, по разумению Криса. Длинная борода была аккуратно расчесана, а пышные волосы собраны в длинный хвост. На черной кожаной куртке, поблескивали металлические заклепки. Крис уже пять лет не мог застегнуть куртку на замок, ему мешал огромный пивной живот, который рос с каждым годом все сильнее и сильнее. Под курткой виднелась черная футболка с надписью «Jack Daniel`s».

Волосатые руки в перчатках с отрезанными пальцами нежно, но сильно сжали руль. Крис включил первую передачу и крутанул газ. Мотоцикл взревел и выехал на ночную улицу.

Байкер медленно вел мотоцикл по ночному городу, любезно разрешая смотреть на себя редким прохожим. Смотреть есть на что, с гордостью думал Крис, пятидесятилетний мужик в коже, катящий на огромном мотоцикле. Хвост хлопал по спине, а бороду весело трепал ветер. Крис всегда ездил без шлема. Этот скафандр для космонавтов, говорил один приятель Криса.

Конечно, в наше смутное время музыкальный бал правят поющие педерасты в узких трусах, и хард-рок не так популярен, как раньше, но для Криса он всегда оставался святыней, путеводной звездой и общим стилем жизни. Вся его небольшая компания близких друзей давно отошла от дел. Пёс (Ильшат), например, повесил свою куртку в шкаф, Мародёр (Гриша) постригся, а Бомбист (Петька) свел татуировки. Ну и конечно же, все они продали свои мотоциклы. Теперь единственным членом банды «Башкирские Дьяволы» остался Крис, хотя раньше их было около двадцати. Крис с ностальгией вспоминал, сколько уважения внушала кавалькада мотоциклов, мчащаяся по шоссе.

Крис решил выпить свою первую кружку в баре «Байрам». Это было грязное и вонючее заведение, которое приносило скорее убыток, нежели прибыль. Драки и мордобой были там обычным делом. Но дешевое пиво там не разбавляли, а старый музыкальный автомат (он там действительно был!) был нагружен тяжелым роком. Это полностью отвечало всем потребностям байкера предпенсионного возраста.

Он припарковал мотоцикл рядом со старой «восьмёркой» и направился ко входу. Рядом с баром стояла еще парочка тяжелых мотоциклов. Не только Крис уважал старый музыкальный автомат «Байрама». Байкер одобрительно хмыкнул и толкнул дверь.

Бар встретил его громкой музыкой, сигаретным дымом, смехом и звоном стеклянных кружек. В динамиках гремел Black Sabbath. Крис сразу узнал композицию Iron Man. Не самая крутая, но тоже ничего.

– Has he lost his mind? – одними губами подпел Крис, – Can he see or is he blind? Can he walk at all or if he moves, will he fall?

Крис улыбнулся, возможно, завтра он будет ощущать себя этим железным человеком, страдая от похмелья.

Байкер уселся за исцарапанную стойку. Он окинул взглядом полки с выпивкой. В тусклом свете бутылки весело поблескивали, словно говоря: «Давай, сделай глоток, забудь все беды».

– Эй, Байрам, – позвал Крис бармена и достал сигарету, – как поживает твоя жирная задница?

Крис был уверен, что классные байкеры должны именно в таком стиле вести разговор. Круто и с юморком. По крайней мере, в этом убеждали голливудские фильмы.

– Здорово, Рустик, – ухмыльнулся Байрам, сбивая спесь с собеседника. Бармен прекрасно знал, насколько Крис ненавидит свое имя.

– Нормально, – продолжал Байрам, – но если тебя интересует моя жопа, то с кишечником у меня еще никогда не было проблем. Давно тебя не было, я уж думал, ты съехал куда. Чего тебе налить? Пиво или покрепче?

– Пиво, – ответил Крис, затягиваясь сигаретой, – налей Шихана.

– Сейчас сделаем.

Крис поднялся из-за стойки и направился к автомату. Оззи уже закончил орать про железного человека, а делать следующий заказ никто пока не собирался. Крис бросил две десятирублевых монеты в щель и поставил AC/DC. Байкер улыбнулся в бороду, и направился к стойке, где его уже ждала кружка пива. Он сунул окурок в пепельницу и сделал огромный глоток, наслаждаясь композицией Thunderstruck. Через несколько мгновений он уже притопывал в такт музыки.

– Крис! Твои вкусы совершенно не меняются, – покачал головой Байрам, – ты слушаешь одну и ту же музыку, куришь только Лаки Страйк, пьешь только Шихан или Джек Дэниэлс. Ты за тридцать лет совсем не изменился.

Крис вздохнул. Когда-то Байрам тоже гонял с ним в одной банде, но потом остепенился и открыл бар. Теперь у него жена и семеро детей. И все, что осталось от его боевого задора – это старый музыкальный автомат. Крис закрыл глаза и вспомнил, каким был раньше его старый товарищ. Мускулистый башкир с пышной черной шевелюрой, размахивающий бейсбольной битой. Но воспоминание ушло так же быстро, как и пришло. За стойкой теперь стоял пожилой лысеющий мужчина в очках.

– Бай, – сказал Крис, – если я начну меняться, то в скором времени, не дай бог, превращусь в такого же тюфяка, как ты.

Байрам рассмеялся и сказал:

– Я уже давно не Бай, им я перестал быть с того момента, как продал мотоцикл. Теперь я просто Байрам.

Крис поднял кружку и допил пиво двумя глотками. Он стукнул пустой посудиной о стойку и попросил повторить.

– Пойми, Крис, – продолжал Байрам, наполняя кружку, – я повзрослел. А ты – нет. Все должны взрослеть, в том числе и ты. Это просто вопрос времени. Посмотри по сторонам, дружище. Сейчас даже старина Оззи не откусывает головы летучим мышкам.

Кто-то поставил пластинку Мика Джаггера. Из динамиков полилась песня Lucky In Love. Крис подумал, что эта песня не про него.

– Может, тебе не везло в любви? – спросил Байрам, улыбнувшись, – найди ты себе бабу, все бы изменилось сразу.

– Не пойти ли тебе на хуй? – беззлобно отмахнулся Крис, закуривая сигарету, – дело не во взрослении, дело в принципах, я же никогда не изменял себе. Никогда не прогибался ни под кого. Жил, как мне нравится.

– Говоришь как подросток, – сказал бармен, – даже если это и так, то чего ты добился? Работаешь в автомастерской и зарабатываешь гроши. У тебя нет близких людей, ты одинок, как Летучий Голландец.

Крис, глотнул пива. В принципе, все обстояло именно так, как и описал Байрам. Но Крис никогда не требовал от жизни больше того, что он имеет. Жену ему заменял мотоцикл. Вместо детей у него были бутылки любимого пива. Друзей у него совсем не осталось, их место занял телевизор. У него оставалось множество знакомых, но Крису было плевать на них, как и им на него. Байрам был одним из них, всего лишь обломком памяти и постоянным предупреждением, как далеко может завести поиск взрослой мечты. Бай смыл в унитаз свою молодость и свои ценности. Ради чего? Чтобы жить заурядной жизнью? Быть частью общественного механизма? Того механизма, против которого они боролись в молодости, создавая банду периферийных анархистов. Они наводили страх на местных жителей и на провинциальную милицию, громыхая на своих мотоциклах. Накурившись или напившись, они становились грубыми философами, которые критикуют мировой порядок, подкрепляя свои позиции бесконечной пьянкой и безудержным кутежом. Тогда они сами были диким сообществом. А сейчас Байрам стал трусливым гражданином, который исправно заполняет налоговые декларации, водит своих детей в мечеть и раболепно наливает кружку-другую, зашедшим в его бар ментам.