Душа. Пепел несбывшихся надежд бесплатное чтение

Часть 1. Пепел несбывшихся надежд. Пролог

Огонь утихает. Пытаюсь встать на ноги, превозмогая боль, как физическую, так и ту, что разбивает душу на осколки. Нервничая и оглядываясь по сторонам, он ждет меня, как вдруг рация на его поясе, которую я раньше не замечала, начинает громко шипеть. Перестав обращать на меня внимание, он отцепляет ее, смотрит в упор, с каким-то непонятным для меня трепетом ожидая сообщения. А потом сквозь шипение пробивается чей-то голос.

Не просто чей-то, могу поклясться, что это мой голос.

"Любимый, ответь мне..."

Глава 1. Зовите меня "Ди"

"А ничего, что имя героини и мой личный псевдоним совпадают?".

Я держу ручку, не замечая, как обкусываю кончик, склонившись над тетрадью. Моя книга передо мной – в ноутбуке, на экране вордовская страница с новой главой, а в тетради записаны персонажи, их имена, отличительные особенности, город, где они живут. Мою героиню зовут Диана и живет она в городе "Фиэрлон" в вымышленном мире, название которого я еще не придумала, как и фамилию Дианы. На то есть причина – Диана не полностью вымышленный персонаж. Я ее не придумывала. Она просто мне снится уже на протяжении десяти лет. Надо сказать, что сны не очень радужные. У Дианы строгие родители. Заставляют усердно учиться, забывая о ее желаниях, жестко контролируют, в общем – держат в ежовых рукавицах. Так у Дианы появилась своя жизнь на страницах моей книги. Пока что электронной – дальше, как пойдет. Диана менялась по мере взросления. Моего. В 2009 году у нее появился парень – вампир, в 2012 она с ним рассталась, когда в город приехали два брата – охотники на нечисть. И так далее, пока она действительно не встретила свою любовь и не изменилась уже по-настоящему. По правде говоря, даже я такого не ожидала. У Дианы появились суперспособности, и не те, что я ей приписала, а такие, какие я бы сама себе не пожелала. А ее парень – Марк, ее во всем поддерживал. Марк, к слову, оказался темной лошадкой, но Диану, несмотря на всяческие запреты ее родителей, не бросал. И как я не сошла с ума, наблюдая все это в своих снах? Очень просто. Сны мне нравились. Особенно после того, как в них стал появляться Марк. Я была в теле Дианы, чувствовала прикосновения его сильных рук, вкус его губ, взгляд его ярко-голубых глаз. Мне было пятнадцать лет, и я влюбилась в парня из своих снов. Окончательно и бесповоротно. Естественно, об этом знала только я – мой возраст, а может и здравый смысл не позволили этой новости разлететься по друзьям и знакомым. А тем более – в кругу семьи. Поэтому боролась я со своей бедой одна. Когда стала чуть постарше, пыталась найти парня, хоть немного похожего на Марка, но, как ни крути и не верти, замены ему не было. Похожая внешность – не тот характер, похожий характер – не та внешность, абсолютно не та.

Два года назад "новые серии" про Диану в моих снах стали сходить на нет. Приснится раз в месяц от силы и пару раз в неделю прокрутится повтор, на этом все. Не скажу, что это как-то повлияло на мое эмоциональное состояние, однако дало волю фантазии. И когда "реальные" отношения остались в тени, те, что развивались на строках моей книги, только набирали обороты. И вот, когда я наконец обрела смелость и решила показать свое творчество миру, встал вопрос, уместно ли взять псевдоним, созвучный имени главной героини?

Помучив уставшие от учебы в колледже мозги, я решаю оставить этот вопрос на потом. Книга еще не готова, а значит и в сеть выкладываться будет тогда, когда все углы будут сглажены, ошибки исправлены, и ее прочитает хоть один-единственный в этом мире человек. Само собой, истории о вампирах и братьях-охотниках канули в лету. Я собрала по крупицам все свои интересы и предпочтения и отдала Диане – пусть хотя бы она живёт так, как хочется мне. Не без драмы, конечно, иначе это никто не будет читать.

Дома тихо. Родители на работе до восьми вечера, а меня начинает одолевать скука. Обычно по пятницам-субботам я беру свою подругу Катю и иду в "Дворик" – общажное кафе. Там всегда собирается половина колледжа. Место не элитное, но бедных студентов устраивает. Только на прошлой неделе два второкурсника не поделили девушку и устроили там драку. Пострадали несколько столов, посуда, и репутация нашей компании, несмотря на то, что я этих парней едва ли знаю по именам. В общем, на целый месяц вход студентам моего колледжа закрыт. Все разбрелись кто куда.

Беру в руки телефон, чтобы написать подруге, и вижу от нее сообщение. Полчаса назад. А я не видела и не ответила, потому что телефон, как обычно, на беззвучном.

"Привет, куда идем сегодня?" – пишет она. Катя – школьная подруга, отличница, у которой я списала почти все итоговые контрольные. Учится Катя в ВУЗе, но не может найти там друзей, поэтому до сих пор общается со мной, что меня вполне устраивает – я тоже не нажила близких друзей, хоть и обрела более-менее постоянную компанию в "Дворике".

"Идем в клуб", – отвечаю я, прикинув, сколько налички у меня осталось. На пару коктейлей хватит. У Кати с финансами всегда было лучше, поэтому я не сомневаюсь, что согласится. Пока жду ответа, подыскиваю подходящее место. Не слишком людно, не слишком дорого, бесплатный вход – основные критерии при выборе клуба. Контингент не важен, будь то молодежь или те, кому за тридцать. Интересно будет в обоих случаях, а во втором еще и возможность получить коктейль на халяву и свалить по-быстрому, пока мужчина не понял, что ему ничего не светит.

"Идем", – без особого энтузиазма отвечает Катя, и я тут же начинаю собираться. Принимаю решение зайти за подругой, выпить в каком-нибудь простом баре и ехать в клуб. Можно и на улице постоять, но осень в разгаре, прохладно, весь день моросил дождь, так что, все поверхности мокрые – сидеть будет не на чем. Подруга снова покорно соглашается. Уже в баре спрашиваю, в чем причина ее упадочных настроений – все видно на лице, особенно по грустному блеску в глазах. Я-то уверена, что ничего серьезного не случилось, ибо Катя бы не пошла со мной веселиться, но не спросить ее об этом не могу.

– Мы скоро расстанемся, – набрав побольше воздуха в грудь со всей скорбью в голосе отвечает она.

Мы – это она и ее парень Костя. Тот, кого нельзя называть – так я думала о нем всегда, когда вела задушевные беседы с подругой. Все потому что в школьные годы этот самый Костя бегал за мной по пятам, не упускал ни единой возможности что-то сделать для меня, показаться лучше в моих глазах. Только мне было все равно, потому что он не был похож на Марка. Об этом никто не знает, даже Катя, поэтому она, начав встречаться с ним в конце первого курса, переживает, как бы в нем снова не вспыхнули чувства ко мне. Костя подрос и возмужал за этот год, но во мне ничего не изменилось. И я сто раз пыталась сказать Кате о том, что он меня не интересует и никогда не будет интересовать, но ей нужен веский повод, который я не могу ей дать.

– Что случилось?

– Да, в общем-то ничего, но, ты знаешь, он звонить редко стал, видимся реже и вообще…

– Понятное дело, вы все лето вместе были, а тут учеба началась. Кать, ты чего? И это ты сама просилась, чтобы я тебя в свою компанию взяла, а его с собой не берешь, как думаешь, что он чувствует в этот момент? – Я плохая подруга. Вместо того, чтобы поддержать, перевожу стрелки.

– Я просто не хочу, чтобы ты думала, что, начав встречаться с Костей, я тебя бросила, – со всей серьезностью в голосе заявляет подруга, а меня в этот момент будто бьет током. Я и не знала, что, оказывается, бедная и несчастная в этой ситуации именно я.

– Я бы так не подумала, – говорю я, засунув свои внутренние возмущения куда подальше. – Давай лучше выпьем и забудем об этом. С Костей у вас все наладится, а если и расстанетесь, значит так и должно быть.

На секунду у подруги округляются глаза, но она девочка не глупая и понимает, что обстоятельствам непреодолимой силы суждено случиться в жизни каждого человека.

Больше мы об этом не разговариваем. В клубе, несмотря на мои возражения, Катя заказывает бутылку джина и тоник, а я, ударившись в танцы, не замечаю, как она напивается так, как не напивалась никогда, во всяком случае при мне. В самом клубе я не потратила ни копейки, поэтому беру такси на два адреса на себя, и, когда водитель останавливается у дома Кати, даю ему лишнюю сотку, чтобы подождал, пока я тащу подругу на третий этаж. Родители у Кати строгие, но лояльные. Поругают, но все поймут, именно поэтому я не повела ее к себе, ибо мои сразу начнут падать в обморок при виде пьяной девятнадцатилетней девушки. Время чуть за полночь, и мама подруги встречает, одетая в ночной халат, но не капли не сонная. Проводив ее взглядом до комнаты, я виновато улыбаюсь и спешу удалиться, но Катина мама меня останавливает.

– Чего она так?

– Да, с Костей не поладила, – из меня под воздействием алкоголя вылетает правда. Я хотела наврать, но поняла, что буду слишком долго придумывать несуществующую причину, и меня спалят.

– Понятно. Оставайся, куда в такой час?

– Спасибо, но меня такси ждет.

Мама Кати понимающе кивает, и когда за мной закрывается дверь, я пулей лечу вниз, надеясь, что такси меня еще ждет, ибо водитель запросил оплату полностью, плюс за ожидание, итого в кошельке осталось всего двести рублей. Выйдя из подъезда, я сразу же понимаю, что меня кинули. Машины нет ни возле подъезда, ни в округе. В приложении сервиса такси заказ уже выполнен, с водителем не свяжешься. Выругавшись, звоню на горячую линию. Выслушав меня, девушка с тихим голосом начинает распинаться, что водитель не обязан меня ждать, и то, что я ему заплатила – уже мои проблемы. Такси до моего адреса стоит двести пятьдесят рублей, которых у меня нет, и за то, что водитель так поступил, я получу бонусы, но не сейчас, а в течение трех рабочих дней.

– В жопу себе засуньте свои бонусы! – кричу я напоследок и бросаю трубку. Двести пятьдесят рублей за полтора километра это грабеж, и выбора у меня нет, другого такси в нашем захолустье, к сожалению, не водится. Остается только воспользоваться самой безотказной и абсолютно бесплатной услугой – ноги. Погода благоволит – ветер стих, дождя уже нет несколько часов и заметно потеплело. Сначала думаю идти и слушать музыку, но боюсь, что в наушниках ничего не услышу, а при включенном динамике привлеку к себе какого-нибудь неадеквата, поэтому решаю идти в тишине по освещенному тротуару, только подальше от дороги – остановится машина с плохими дядьками, успею убежать прежде, чем меня сцапают. Такие истории редкость, но береженого бог бережет. Где-то на середине пути, невольно обернувшись, я замечаю силуэт, двигающийся в том же направлении, что и я. Я должна была идти прямо, не сворачивая во дворы, но тревожные мысли уже начинают проникать мне в голову. Я гоню их, как могу: "Да, что с тобой такое? Человек, так же, как и ты, идет домой с гулянок, не накручивай себя!"

Однако во двор все же сворачиваю.

Ветер во дворах слабый, и меня обволакивает неизвестно откуда взявшимся теплом. Здесь уютнее, темнее, и даже чуть спокойнее. Но все мое спокойствие улетучивается в миг, когда я вижу, что человек повернул за мной. Самое время ускорить шаг. Можно запутать преследователя – ведь я шла прямо, по правой стороне дороги, значит должна пойти налево, вместо этого сверну вправа и побегу. Даже если то, что он пошел в эту сторону – чистое совпадение, так мне будет спокойнее. Оборачиваюсь снова, и сердце начинает бешено колотиться – преследователь тоже ускорился и стремительно приближается ко мне, я отчетливо слышу его решительные шаги.

Сворачиваю за дом и бегу. Сил осталось мало, и я выжимаю из себя все, что есть. Ноги устали, но страх подгоняет меня, превращаясь в панику, когда я вижу, что человек бежит за мной. Крик сам вырывается из горла. Я знаю, что кричать бесполезно, только потрачу драгоценный воздух в легких, но уже не могу себя контролировать, и времени на то, чтобы подумать, совсем нет. Он хочет ограбить меня, изнасиловать или убить, в самом наихудшем из случаев – все вместе. Я – Ди, бесстрашная, обладающая огромной силой, только в своей голове, в своих снах, оказываюсь ничтожной перед злыми намерениями обычного человека, ровно ничего не значащего в этом мире. Выходит, что и я ничего не значу, а Диана снилась мне всю жизнь просто так. Может, я всего-лишь сходила с ума?

Сама того не осознавая, я привожу себя к знакомому месту. В душе загорается спасительный огонь, когда я вижу отблеск на асфальте от вывески, и, кажется, тот, кто меня преследовал, немного отстал. "Дворик" работает до двух часов ночи, как по выходным, так и по будням. Я никогда не ходила туда этой дорогой, выходит, что у меня есть ангел-хранитель, именно он привел меня сюда.

Добежав до двери, я дергаю ручку и с ужасом понимаю, что кафе закрыто. Где-то внутри еще горит свет, и я, не теряя надежды, со всей мочи стучу кулаками по стеклянной двери, реву и проклинаю всех и все на свете, пока резкий толчок не сбивает меня с ног.

Глава 2. Белый пикап

Я четко помню удар в бок, тупую боль в ребрах и плече, а потом все будто растворилось, и что-то проникло в мою голову, вызывая там переполох. Когда все переворачивается вверх дном, ты не можешь найти точку опоры для самого себя и ничего не понимаешь, но знаешь, что все, что с тобой происходит – не нормально, видимо что-то подобное испытывают люди, пережившие либо инсульт, либо травму головы. Но, в отличие от двух этих случаев, голова у меня не болит, и все происходит так быстро, что я не успеваю опомниться. Пара мгновений, и я открываю глаза, чувствуя себя, как после кратковременного и очень плохого сна, но вполне сносно – боли ни в одной части тела, к счастью, нет. И, наверное, все было бы в порядке, если бы не одно огромное "но" – я не там, где меня сбили с ног, а в каком-то лесу. Странности на этом не заканчиваются. Вся растительность подозрительно зелёная, и здесь очень тепло, как летом. Встаю на ноги и оглядываюсь. Кто бы это ни был, он оставил меня здесь, посреди дороги в этом жутком лесу и просто ушел. Жуткий потому что кроме шелеста листьев от слабого ветра я не слышу ничего: ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Судя по всему, меня вывезли в другой регион, либо в другую страну. Но зачем тогда бросили здесь? Я не изнасилована, не избита, и не ограблена – проверив сумку, понимаю, что все на месте. Телефон, документы, даже последние две сотки…

На часах пять утра. Число то же. Пытаюсь прикинуть, успели бы вывезти меня в южный регион за три часа? Да, но исключительно на реактивном самолёте… Связи в этом месте, к моему величайшему сожалению, нет. Прежде чем начать рыдать от ужаса и бессилия, я еще раз пытаюсь подумать. Только на ум ничего не приходит, кроме сверхъестественных причин. Воображение тут же начинает рисовать жутких монстров, которые водятся в этом лесу, и только и ждут, когда очередная глупенькая жертва угодит в их лапы. Если прямо сейчас где-нибудь треснет ветка, я точно схвачу сердечный приступ и умру прям здесь. Хотя, более вероятна смерть от обезвоживания, потому что воды с собой у меня нет, а пить уже хочется. В сумке нахожу полупустую пачку сигарет, и, опустившись рядом с первым попавшимся деревом, закуриваю. Несмотря на то, что от курения пить хочется еще больше, мне нужно хотя бы на время успокоить бурю в голове и заглушить панику, иначе у меня не получиться выбраться отсюда. Лес заканчивается через несколько метров. Но там ничего нет, только бескрайнее поле. Куда в таком случае идти? В поле, в отличие от леса, не заблудишься. Но и лес, если я не в тайге, а, судя по климату, я точно не в тайге, может быть небольшим. И все-таки, где я?

В памяти вспыхивает случай, который относится к жизни в моих снах. Марк рассказывал Диане про Дриммор – город, в котором он жил до переезда в Фиэрлон. Одной из достопримечательностей Дриммора был лес, который огораживал половину города. А удивителен этот лес был тем, что в нем не водилась никакая живность. Ни животных, ни насекомых, и даже птицы если летели мимо, то очень высоко. При этом никаких вредных, отравляющих веществ, радиации лес не выделял, находиться там было безопасно. Диана спрашивала, почему же человеку, а человек, как известно, самый серьезный вредитель, можно находиться в лесу? Марк ответа на этот вопрос не знал. Знал только то, что давным-давно к лесу запретили притрагиваться. Даже веточку нельзя срубить просто так. Только если ты голоден, а кроме куска сырого мяса у тебя с собой ничего нет, или чтобы согреться. Тогда лес покорно отдаст эту самую веточку. Но, опять же, при условии, что поблизости не будет валежника. Все это было похоже на сказки, будто лес обладает какой-то недоступной для людского понимания магией.

Вспоминая этот разговор до мельчайших подробностей, я начинаю трястись от страха. За то время, что я сидела под деревом, не прозвучало ни единого постороннего звука. Но это же лишь мои собственные бредни, никаких Дианы и Марка нет и никогда не было, я их придумала, поэтому они снились мне. Да, я не помню, как это произошло, и когда, но разве может быть иначе? Либо это все было плодом моего бурного воображения на фоне отсутствия приключений в детстве, либо же я давно спятила. Как бы то ни было, из леса нужно выбираться, и я, больше не желая терять время, поворачиваю направо – в противоположную сторону от поля. Если там действительно есть загадочный город, и я нахожусь в мире из моих снов, то вероятнее всего я сейчас не в лесу, а где-нибудь в палате номер шесть, в смирительной рубашке бормочу бессвязный бред, мутным взглядом уставившись в потолок.

Только вот я не Алиса, а это место совсем не страна чудес. При мне мой телефон, часы на котором не отматывают время вспять. Надо мной голубое небо, а под ногами обычная земля. Между прочим, совершенно сухая. Выходит, что дождя не было давно…

Солнце уже поднялось, и становится совсем жарко. Снимаю куртку и вешаю на сумку – становится чуть легче, но не намного. Воды нет, а в горле уже совсем пересохло. Радует одно – дорога не выглядит слишком заросшей. Значит, кто-то по ней иногда ездит. Значит, населенный пункт где-то рядом.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я падаю без сил, но солнце еще высоко. Оно сушит кожу и жжет глаза, вызывает еще более изнуряющую жажду. Начинаю прикидывать, сколько человек может выжить без воды. Два дня? Может, три. Или все же больше? А если он до этого пил джин с тоником? Довожу себя до слез, но, вспомнив, что слезы это тоже вода, стараюсь как можно быстрее успокоиться. Другую воду, однако, удержать не могу, и, кое-как поднявшись на ноги, ухожу с дороги, будто здесь вообще есть какое-то движение.

Стоит мне присесть, как я вдруг слышу рычание мотора где-то вдалеке. Судя по звуку, внедорожник. Снова начинаю паниковать, и не могу решить, что же мне делать. Если человек за рулем хороший, он отвезет меня в город и даст воды, если нет, меня возможно убьют, или сделают то, чего не стал делать тот, кто меня здесь оставил. А если он оставил меня для них? Вколол мне что-нибудь, думая, что я просплю дольше, а сам убежал подальше от греха? Немного пораскинув мозгами, понимаю, что более бредовой мысли мне в голову еще не приходило. Жажда сильнее страха. Поэтому я, побыстрее натянув брюки, со всех ног бегу обратно к дороге.

Машина приближается с той стороны, куда я держала свой путь. Это белый пикап старой модели, годов девяностых, может, еще старее. За рулем один человек, и больше в салоне никого нет, но я не расслабляюсь. Сил у меня почти нет, но какое-то время бежать смогу. Водитель останавливает автомобиль чуть поодаль от меня и сразу же выходит из машины. Это парень. Молодой, но гораздо старше меня, лет на семь-восемь, может, больше. Высокий, темно-русые волосы, короткая стрижка, одетый в клетчатую рубашку болотного цвета. На бандита он совершенно не похож, но опасны не только бандиты, психопаты еще опаснее, и вероятность встретить их посреди леса выше. Попрошу воды и убегу. С этими мыслями я иду к машине.

– Тебя подвезти? – спрашивает он.

– У тебя есть вода? – слетает с моих пересохших губ.

Не говоря ни слова, парень достает из машины литровую бутылку с прозрачной жидкостью и протягивает мне.

– Ей дня два, но пить, думаю, можно.

Не слушая его, я откручиваю крышку и жадно пью, закатывая глаза от удовольствия. Обезвоживание еще не наступило, поэтому от большого количества жидкости мне становится намного легче, даже откуда-то появляются силы.

– Ты откуда? – Парень сверлит меня подозрительным взглядом. Будто одинокая, страдающая от жажды девушка посреди леса может быть источником опасности. "Эй, вообще-то я жертва, и это я должна тебя бояться!"

Жажду я утолила, но не спешу возвращать бутылку. Думаю только, сесть в машину или же продолжить путь самостоятельно?

– Я не знаю. Он напал на меня, и я отключилась, а очнулась здесь. Я ничего не понимаю. У нас было холодно, листья уже почти облетели, а тут лето, – не выдержав, выкладываю все этому парню. Я не знаю его, даже его имени, но здесь больше никого нет, кто смог бы вызвать больше доверия. – Я где-нибудь в Краснодаре или в Узбекистане?

– Боюсь, ни там, ни там, – отвечает он, улыбнувшись одним уголком губ. Это пугает меня. Снова перед глазами всплывают образы из снов. Но я совсем не помню, какой климат был в том маленьком мире, где жили Диана и Марк. Меня это и не интересовало. Они праздновали Новый Год, или Рождество, но что происходило на улице на тот момент, оставалось за пределами моей фантазии.

– А где тогда?

– Поехали, по дороге я тебе все расскажу.

– Нет, уж, я с тобой никуда не поеду, – отвечаю я с плохо скрываемой дрожью в голосе. – Говори, где я? В какую срань меня занесло?

– За этим лесом Дриммор, – вздохнув, отвечает парень. – Это город… – дальше я не слышу. Перед глазами все плывет, а земля уходит из-под ног. – Эй, ты чего?

– Я чего? Ты наверное пошутил, да? – справившись с приступом головокружения, говорю я. – Это шутка такая, да? Такого города не существует, я точно знаю.

– В твоем мире нет, – кивает головой парень. – А в моем очень даже существует. Садись, пожалуйста, в машину, я тебе все объясню, а то ты уже на ногах еле стоишь. Я Дэн, кстати. А ты…

– Даша.

– Ты мне, Даша, кое-кого напоминаешь, – помогая сесть в пикап, говорит мне Дэн. Я отвергаю эту информацию, как и все, что происходит вокруг меня. – Очень сильно напоминаешь. Я не знаю, к лучшему это или к худшему, но, если что, я тебя в обиду не дам. Ты хороший человек, это видно сразу.

– Что? – спрашиваю я. – Кого я тебе напоминаю? Ты вообще откуда взялся, Дэн? Там дальше только поле, и ничего нет больше, ты специально за мной ехал? – гнев и ярость – лучшая защита, когда ты в полном смятении, и не до конца осознаешь, что с тобой происходит.

Дэн заводит пикап и нажимает на педаль газа, прежде чем ответить мне. Наверное, он думал, что после его ответа я попытаюсь сбежать.

– Нет, не специально. Но я знал, что там что-то произошло. Карл, мой друг, он частенько отслеживает вспышки энергии по периметру города. А тут без слежки это почувствовал. Но я только сегодня его увидел, он попросил меня съездить, посмотреть, что там такое. Я поехал, и вот, нашел тебя. Такое очень редко случается. Даже не у каждого хантера есть дар телепортации. У меня его, например, нет. Вернее есть, но лишь отчасти.

Хантеры – так звали охотников на темных магов. Марк был наполовину темным, и не причинял никому зла, поэтому хантеры его не трогали, но были наблюдательны и не упускали его из виду. И да, их тоже придумала я. Точнее, мое больное воображение. Все это похоже на одну огромную инсталляцию, наподобие "Шоу Трумана", только в формате розыгрыша, но я решаю не делать поспешных выводов. Доеду с Дэном до города, а там будет видно.

– Так кого я тебе напоминаю? – осторожно спрашиваю я, все еще переваривая полученную информацию.

– Диану. Она жила в Фиэрлоне лет сорок назад. Ее, наверное, все тут знают.

– Жила?

– Да, она умерла. Погибла совсем молодая, может как ты возрастом, может младше даже, – говорит Дэн, поджав губы, а меня накрывает волной ужаса и боли. Будто весь мир обрушился на мою голову. Диана реальна. И она давно умерла. Задаю себе вопрос: "почему она выбрала мои сны?", но тут же все понимаю.

– А я напоминаю ее тебе, потому что на нее похожа?

– Не то слово, – отвечает Дэн, и я, больше не в силах сдержать эмоции, даю волю слезам.

Глава 3. Дриммор

Слезы текут градом, и я не знаю, от чего именно я плачу, от того, что прямо сейчас схожу с ума, или же, наоборот, все, что я считала плодом своего воображения, оказалось реальным. А главное – она. Диана всегда была частью моей жизни, и теперь эту часть съедает пламя, она чернеет и рушится у меня на глазах. Я даже не хочу знать, что случилось. Что убило Диану, и почему ее лицо знакомо всем здесь даже спустя сорок лет. А Марк? Если он выжил, ему наверное лет шестьдесят, или около того. Дэну не по себе от моих рыданий. Но он молчит и дальше давит на газ. А когда я успокаиваюсь и, уставившись в окно, замолкаю, говорит:

– Мы поможем тебе вернуться домой. Я тебе обещаю, хорошо?

– Хорошо, – выдавливаю из себя. – А ты хоть знаешь, где мой дом?

– Где конкретно не знаю. Но примерно представляю. Ваш мир похож на наш, но в несколько раз больше, – отвечает Дэн и заметив, что я никак не реагирую, продолжает. – Если тебе интересно, я был там. Чисто случайно попал. Едва смог вернуться. Но я тебе об этой истории чуть позже расскажу.

– Лучше расскажи, что это вообще за мир, что значит "мир"? Где мы находимся? И почему ты говоришь на моем языке?

– Я не знаю толком. До нашего поколения дошла только байка про войну и деревню, которую местные маги защищали от налетчиков. И так защитили, что деревня оказалась в другой реальности. Истинных записей об этом случае, увы, не осталось. История кочует из уст в уста уже несколько сотен лет. Одно известно доподлинно – силу тех магов назвали истоком. Хантеры это последствия, смесь мага и человека. Многовековая смесь, чтоб ты знала. И были темные. Они вроде бы уже тогда были. Эта деревня находилась где-то в твоей стране. Или рядом. И язык оттуда. Вообще, языков у нас много. Есть и немцы, и поляки. Но так уж вышло, что их всегда были единицы, и языки особо не приживаются. Но они есть.

– У меня это все в голове не укладывается, – признаюсь я. – А темные? Они кто? Где живут?

– Понятия не имею. Мы к ним не лезем. Они пытаются уже много лет, здесь даже война была. Давай тебе все это Карл расскажет, ладно?

– А другие? Как они здесь появляются?

– Да так же, как и ты.

– Телепортация? Но у меня ничего такого нет.

– Понятно, что нет. Если б было, ты бы сейчас не сидела тут вся бледная. Говоришь, напал кто-то?

– Вроде того.

– Ну вот. Адреналин, все дела. А потом человек, как правило, шлет всех подальше, едва выживает здесь, потом приходит за помощью. Мы помогаем.

– И многие отправились домой? – спрашиваю я и жду ответа с замиранием сердца. Я всей душой хочу снова оказаться дома. В своей небольшой, но уютной комнате. Бросить в огонь все записи о Диане, удалить рукописи с жесткого диска и забыть все, как страшный сон.

– Скажем так, не все. Требуется множество усилий, чтобы пробудить в человеке его способности. Бóльшая часть не смогла этого сделать. Видимо в них жили только отголоски этой магии, я не знаю. С хантерами все ясно. Мы с детства учимся и тренируемся. С тобой может быть все по-другому. Но мы будем стараться.

– Значит, надежда все же есть?

– Конечно. Ее не может не быть.

Лес заканчивается и мы въезжаем в тот самый Дриммор, о котором иногда рассказывал Марк, но который я никогда не видела. В начале он похож на одноэтажную Америку: небольшие дома, красивые дворики, все, как один, с подстриженными кустами, газоном и низкими заборами для вида, но не для защиты от проникновения. Поначалу это кажется мне странным, ведь в моей стране никого и никогда не заботили стандарты, каждый обустраивает дом и двор, как ему хочется, и по достатку, конечно, но потом я вспоминаю, что я не в своей стране. Пусть эти люди говорят на моем языке, они другие, они жили в других условиях, у них другой менталитет. Затем, попетляв по аккуратным улочкам, мы выезжаем в центр города – так этот район называет Дэн. Я не впечатлена, ибо здесь всего лишь два высоких здания: отель и башня города – бизнес-центр, совмещенный с администрацией. Отель выглядит новым: огромный и высокий, панорамные окна с одной стороны здания, а вот башня, наоборот, будто построена триста лет назад, мрачная, как европейский собор, почти без окон, с множеством старинных декоративных элементов, но по высоте не уступает отелю. Остальное пространство занимают небольшие двух-трехэтажные здания, и тут уже, в отличие от жилого квартала, все вразнобой, от совсем старого, до модерна. Дэн говорит, что здесь мало, кто живёт, квартиры в основном сдаются, но, поскольку население уже давно идет на убыль, а приезжих в последнее время почти нет, снимает только не слишком обеспеченная молодежь. Остальные здания либо офисные, либо торгово-развлекательные. За центром расположился рынок с огромной площадью посередине. Я не успеваю ничего рассмотреть, мы сворачиваем вправо.

– Дальше рабочий квартал, небольшие фабрики, в общем, ничего интересного. А за ними, видишь лес? Там наш штаб. Некоторые хантеры живут в нем на постоянной основе.

– И ты? – спрашиваю я, думая о том, где мне придется жить, пока они не придумали, как отправить меня домой.

– Нет, у меня свой дом.

– А я буду жить там? Или где? У меня даже нет денег на первое время, – тяжело вздыхаю, сдерживая новую порцию слез. Жалеть себя у меня получается лучше, чем думать головой.

– Не беспокойся об этом, – парень тепло улыбается. – Мы тебе поможем. В Дримморе все друг другу помогают, особенно тем, кто попал в беду. А ты в беде, мы не вправе требовать от тебя оплату содержания, только терпение. Захочешь вернуться домой, мы постараемся сделать все, что в наших силах, хочешь остаться, дадим крышу над головой и работу, когда будешь готова к ней.

– Ты же понимаешь, что я не захочу остаться. Мой дом не здесь.

– Я не дурак, Даша, конечно все понимаю. Ладно, больше не буду ничего говорить, а то сболтну лишнего, ты на меня потом смотреть не захочешь.

– В чем дело?

– Ни в чем. Просто, как мне кажется, ты неспроста здесь оказалась. И ты так на нее похожа… Это очень странно. На моей памяти таких случаев еще не было. Все, молчу, больше ни слова! – одергивает себя Дэн, хлопнув ладонями по рулю. После этого виновато смотрит на меня, а я только качаю головой. Парень он интересный, и уже начинает мне нравиться. Слезы высыхают, а рот сам собой растягивается в улыбке, но я как можно скорее прогоняю это состояние. Не то, чтобы мне нравится страдать, только не хватало еще влюбиться в первого попавшегося парня в месте, откуда я планирую сбежать, как только появится возможность.

Штаб хантеров очень большой, размером со школу, не иначе, уже с дороги видна площадка для тренировок с брусьями и деревянными чучелами. Припарковав пикап, Дэн выходит из машины, при этом велит оставаться на месте, затем по-джентльменски помогает мне выйти, подав руку, а я еще несколько секунд держусь за него. Только выйдя из машины я поняла, что меня обуял страх, и хоть я и совсем не знаю Дэна, он возможно единственный, на кого я смогу положиться здесь. Только если первое впечатление не было обманчивым. Парень аккуратно освобождается из моей хватки и становится напротив.

– Прости, пожалуйста, мне просто не по себе, – говорю я.

– Я вижу, у тебя все на лице написано, – отвечает он, коротко обернувшись. Кто-то выходит из здания, и я стараюсь спрятаться за него.

– Утро доброе!

Вышедшим оказывается молодой парень. Он подходит к нам, протягивает Дэну ладонь для рукопожатия, и только потом замечает меня. Высокий, вытянутое лицо, черные брови смыкаются на переносице, – все, что успеваю заметить, бросив один скромный взгляд на хантера.

– Привет, Дамиан. Это Даша.

– Новоприбывшая? – спрашивает Дамиан, не сводя с меня глаз. – Давно?

– Сегодня утром. Мы сейчас к Карлу, а потом посмотрим.

– Нового хантера будете делать? – неожиданно улыбается парень. – Представляю, какая там сила будет. Если она…

– Она вернется домой, – перебивает хантера Дэн и, взяв меня за локоть, уводит, – идем.

– Что он имел в виду? – спрашиваю я, когда мы подходим к зданию и Дэн касается ручки массивной железной двери. Замечаю, что они не поставили защиту, ни звонка, ни домофона, очевидно, в этом не было нужды.

– Не бери в голову, – предсказуемый ответ.

Открыв дверь, Дэн запускает меня внутрь и просит следовать за ним. Здание выглядит как школа не только снаружи, но и изнутри. Каменный пол, крашенные стены, только в более темные оттенки. Просторный холл полупустой, из интерьера только два старых, изрядно потрепанных кожаных дивана. Из холла влево и вправо уходят два широких коридора с дверьми без подписей, а посередине широкая лестница на второй этаж. Дэн ведет меня туда.

– Здесь комнаты хантеров, – поясняет он по пути. – Наверху столовая, комната переговоров, аудитория, комната отдыха и кабинет директора. Пока что это Карл. Он не хантер, он психолог, парапсихолог, в общем, активных способностей у него нет, но он видит то, чего не видим мы.

– Значит, он ваш лидер?

– Нет, он нам помогает, многим заправляет здесь. Работы в городе для него нет, и наш мэр решил определить его сюда. К тому же он мой хороший друг.

– А кто ваш лидер? Сомневаюсь, что его нет.

– Конечно, он есть. Это я.

– Мог бы сразу сказать, – говорю я, чувствуя смущение. Не то, чтобы новость меня расстроила, но найти общий язык с лидером всегда сложнее, они, как правило, строги и требовательны. Я всегда старалась держаться от них подальше, а теперь, учитывая сложившиеся обстоятельства, вряд ли мне удастся найти опору в ком-либо еще. Если только этот Карл окажется более подходящим человеком.

Когда мы заходим в кабинет, Карл – мужчина лет сорока с темными волосами, в брюках и вязаном свитере, едва подняв на нас глаза, бросает открытую книгу и встает с дивана.

– Вот, привел, – показав на меня рукой, Дэн вальяжно плюхается на то же место, где сидел Карл.

– Здравствуйте, – мямлю я. Мужчина, хмурясь, разглядывает мое лицо, а потом, опомнившись, извиняется.

– Прошу прощения за бестактность, присаживайся. Дэн, ради бога! – Карл выдергивает книгу из-под ноги парня, и велит ему подвинуться. Дэн улыбается и, игриво приподняв одну бровь, хлопает ладонью по месту рядом с собой. Я покорно присаживаюсь и вздыхаю. Здесь приятно пахнет фруктовым чаем, и от Дэна исходит странный, но довольно притягательный аромат. Сердце немного успокаивается.

Карл берет стул и садится напротив.

– Как тебя зовут?

– Даша.

– Дэн уже рассказывал тебе про Диану?

– Да, он говорил, что я на нее похожа, и что она давно умерла. Больше ничего не говорил. И я, если честно, больше ничего не хочу знать. Верните меня домой. Если это возможно. Пожалуйста.

Теперь вздыхает Карл.

– Это зависит от тебя самой. Сюда многие попадали, но далеко не каждому удавалось вернуться. Ты не хочешь знать про Диану, но позволь сказать тебе пару слов.

– Хорошо.

– У нее была магия… Сила во много раз превосходила ту, что есть у хантеров. Если эта же сила есть в тебе, ты вернешься домой без труда, но тебе нужно будет научиться ее контролировать,

– А если у меня нет никакой силы?

– Я чувствую, что есть. Но пока трудно понять, какого она характера. Давайте так. Дэн, ты сегодня вези девочку к себе, накорми, купи ей одежду, деньги есть?

– Есть.

– Ну и славно, переночуешь у Дэна, отдохнешь, придешь в себя, а завтра я жду вас здесь, будем решать, что дальше делать. Ты, – обращается он ко мне, – только не переживай. Мы со всем разберемся и не оставим тебя. Если будет нужна помощь, ты всегда сможешь обратиться ко мне.

– И ко мне, – добавляет Дэн. – Идем. Ты голодная, наверное, хочешь, сходим в столовую, или пообедаешь у меня?

– На сегодня, пожалуй, с меня хватит знакомств, – говорю я, и парень понимающе кивает.

Глава 4. Чужак

Сажусь в пикап и облегченно вздыхаю. Больше нам никто не встретился – уже хорошо. Знакомство неизбежно, но оно состоится не раньше, чем завтра, а пока мне хочется только как следует поесть и отдохнуть. Задвигаю мысли о доме подальше, чтобы не впадать в уныние, и пытаюсь настроиться на позитивный лад. В конце концов, все не так плохо. Я жива, я не в заложниках у маньяка, здесь чужие мне люди, но они проявляют дружелюбие. А я не социофоб и не интроверт, чтобы страдать в малознакомой компании.

Дэн заводит мотор, а я достаю из сумки телефон. Вещь без связи и интернета бесполезная, и батарея скоро сядет, но можно хотя бы сделать фото – будет, что вспомнить, когда вернусь домой. Замечаю, что Дэн косится в мою сторону, а именно на телефон, и смущенно убираю гаджет обратно в сумку.

– Это вроде телефон, да? – спрашивает он.

– Ага. У вас их нет? Как вы общаетесь на расстоянии?

– У нас нет смысла их заводить. Все попытки установить сотовую связь закончились провалом. Они пытаются, но пока никак. Только радиосвязь есть. По рации и общаемся.

– А вообще, если не секрет, где вы все берете, автомобили, вещи, материалы? И как с деньгами, какая валюта здесь?

Дэн смеется:

– Хороший вопрос. Ну ладно, попробую ответить на него. Вещи шьют здесь, продукты тоже производят, есть фермы, с этим все в порядке. С древесиной проблем нет. На северо-востоке, километров пятьсот отсюда, есть рудник, там добывают золото, так что у нас есть свой монетный двор. Делают золотые рубли, а бумажные печатают, есть рубли, доллары, и недавно появилось евро, курс один к одному.

– Здорово…

– Машины и вообще, всю технику, некоторые материалы, и прочее, что здесь не производят, в том числе медицинское оборудование и лекарства мы берем у вас. Вроде все рассказал.

– А как? – тут же в голове выстраиватся логическая цепочка. – Если вы можете перемещать технику, значит и людей тоже?

– Нет, – вздыхает Дэн, – дело не в перемещении, а в душе. Предметы не имеют души, а у хантера хватает энергии на перемещение только самого себя. Две души он не потянет. Только некоторые темные могут это делать. Наши хантеры едва с таким импортом справляются. Поэтому я и езжу на старом пикапе. В целом у нас, как ты видишь, все более отсталое от вашего мира. Но мы не жалуемся. Здесь нет нищеты, зарплаты хорошие, в том числе и у хантеров, хоть мы и живем на пособия от государства, но они щедрые, я так скажу, не бедствуем.

– А медики, где они берут образование? Юристы, полицейские? Или вы за полицию?

– Полиция есть, но им не нужно образование, а медиков как таковых нет, оборудованием пользоваться научились, несколько человек с даром телепортации взяли курсы, а основное лечение за счёт медикаментов или хантеров. Наш штатный медик Ирина, это её дар. Другие работают в больнице, мы их не привлекаем к общему делу, так сказать. Господи, это все, что я знаю, – смахнув несуществующий пот со лба, говорит Дэн. – Я надеялся, что тебе это Карл расскажет, а он, как видишь, отбрехался.

– Это еще даже не половина всех вопросов, которые я хотела бы задать, – улыбаюсь я в ответ. – Но, может быть, потом. Куда мы едем?

– За продуктами, конечно, дома шаром покати.

У меня появилась возможность разглядеть рынок. В нашем городе их несколько, и все стоят плотными рядами, да и вещи там уже редко покупают, когда стали появляться торговые центры, молодежь переместилась туда, и рынки опустели. Хотя в наших кругах покупать одежду на рынках почему-то было стыдно и считалось мещанством, несмотря на то, что большинство магазинов, исключая популярные бренды, торговало теми же вещами.

Здесь рынок выглядит огромным и более открытым, он обрамляет круглую площадь, чистую и как будто нетронутую, с фонтаном посередине. Нет никаких бабушек, торгующих соленьями в неподходящем месте, палатки большие и покрытые голубым брезентом, стоят одна к одной. Когда мы проезжаем мимо, ветром приносит запах кофе и сладкой ваты. Вспоминаю, что Карл сказал Дэну купить мне одежду, и хоть мне и неловко, слова вылетают сами собой:

– Когда мы будем мне одежду покупать, можно на рынок заглянуть? Тут очень красиво.

– Не вопрос. Сначала пообедаем, а потом поедем.

– Конечно, я умираю с голоду. Ты еще не придумал, как я буду тебе отдавать долги?

Снова смеется.

– Я возьму твое сердце. Положу на весы, а там посмотрим, может еще доплатить придётся. Да ладно тебе, Даш, я за последний месяц вообще ничего полезного не сделал, хоть тебе помогу. Не задавай больше таких вопросов, не обрубай на корню мою добродетель, хорошо?

Я киваю. Мне повезло с компанией. В нашем мире зачастую тяжело найти человека, который будет оказывать бескорыстную помощь. Конечно, когда он сказал про сердце, я немного напряглась, видимо мне придется привыкнуть к этому своеобразному юмору.

Остановив пикап около большого супермаркета, парень спрашивает меня, что бы я хотела на обед. Вместо ответа я выхожу из машины.

– Пойдём, посмотрим. По правде говоря, я съем все, что мне дадут.

Магазин оказывается большим и наполовину выполняет функцию рынка, есть прилавки с мясом, рыбой и молочными продуктами, а есть полки, выбор на которых весьма скуден. У этого есть плюс, я не сомневаюсь, что продукты здесь более натуральные, чем в нашем мире. Про цены я ничего не знаю, поэтому сама с полок ничего не беру, только качаю головой, когда Дэн что-то предлагает. Уходим мы с уже замаринованным куском мяса, овощами на салат, замороженной пиццей и пивом. Загружаем продукты в машину и едем обратно, в сторону штаба хантеров. Оказывается, Дэн живёт неподалеку. У него красивый двухэтажный дом из кирпича. Неужели приобрел на зарплату хантера? Будто прочитав мысли и видя мою реакцию на свое жилище, он говорит, что дом достался ему от родителей, которых, как и его старшего брата, не стало около двадцати лет назад. Я редко нахожу слова в таких ситуациях, но Дэн меня снова опережает.

– Обратная сторона жизни в этом мире. Собственно, поэтому в последнее время хантеров все больше. Ладно, идём.

Первым делом я прошу проводить меня в ванную, и пока Дэн занимается готовкой, пытаюсь привести себя в порядок. Если бы я знала, как выгляжу, то не стала бы выходить из машины. Волосы у меня волнистые, и растрепанные они похожи на старую мочалку. Тушь осыпалась, под глазами темные круги, и даже цвет лица стал неровным. Умываюсь и, благодаря дежурной косметичке из сумки и расческе, снова становлюсь собой. Не мешало бы постоять под душем, но запасной одежды пока что нет, а надевать грязное на чистое тело – плохая идея.

Дэн, кажется, не замечает изменений. А может быть, только делает вид. Когда я присоединяюсь к нему, он протягивает мне кусок разогретой пиццы и бутылку пива.

Еда приводит в чувство, а пиво расслабляет. Прошу еще кусок, но парень качает головой.

– Аппетит перебьёшь. Помоги лучше салат порезать.

Буквально в эту же секунду рация, которую он бросил на диван, когда мы зашли в дом, начинает шипеть и скрипеть. А потом доносится приятный женский голосок:

– Дэн, привет. Дэн?

Парень нехотя берет рацию и нажимает на кнопку. Я же стараюсь изобразить незаинтересованность.

– Привет, Кира. Как поживаешь?

– Да все хорошо. Ты не занят сегодня вечером?

– Немного занят. Что ты хотела?

– Хотела предложить тебе сходить в бар. В Терновнике сегодня выступают. Но, раз ты занят, наверное, тогда пойду одна.

– Тебе что, не с кем сходить? – грубовато, но, Кире, похоже, все равно.

– Да нет, пойдёт Виолетта и Коннор.

– У меня гости, а так я бы присоединился.

– Гости? Интересно. Коннор сказал, что у нас новенькая. Она у тебя?

– Да.

– Приходите вдвоём, – оживляется девушка. – Заодно познакомишь.

– Она очень устала, а одну я ее не оставлю, извини. Сходим в другой раз.

– Ладно. До встречи.

Убедившись, что Дэн отключил рацию, я говорю ему:

– Тебе не кажется, что ты ее сейчас отшил?

– Это нормально, – улыбается Дэн, – мы встречались раньше. А теперь иногда вот так общаемся. Приходится, она тоже хантер. Не бери в голову. Если хочешь, пойдём. Там выступает рок-группа. Поют неплохо.

Задумываюсь. С одной стороны – лучше остаться дома, выспаться как следует. С другой – есть возможность познакомиться со всеми в неофициальной обстановке. К тому же, не хочется быть обузой для Дэна, заставлять его сидеть дома, когда его друзья развлекаются. Личность, которая вечно стремится всем угодить, побеждает, и я отвечаю:

– Давай сходим. Только мне идти не в чем.

– В каком мире бы ты ни находился, женщинам всегда нечего надеть, – усмехается Дэн. – Не переживай, купим что-нибудь.

Я снова скромничаю и выбираю только самое необходимое: сменный комплект одежды, двое домашних шорт и футболок, пару комплектов нижнего белья и практичное платье, в котором можно сходить не только в бар, но и на прогулку. Все покупаем в одном месте – в закрытом магазине, находящемся за торговыми рядами рынка. А потом я вспоминаю, что мне нужна еще и обувь, когда ноги от хождения в осенних ботинках начинают гореть, болеть и подкашиваться. Приходится разорить парня на кроссовки и туфли к платью на низком каблуке. С деньгами он расстается спокойно, будто у него лежит миллион под подушкой, а когда мы покупаем все, что нужно, спрашивает, точно ли мне хватит того, что мы приобрели. Я знаю, что не хватит, но уверенно киваю. Домой возвращаемся уже под вечер. Принимаю долгожданный душ, и Дэн провожает меня в комнату на втором этаже, по обстановке которой я сразу догадываюсь, что это его спальня.

– А другой комнаты у тебя нет?

– Есть, но кровать там старая, без матраца, и вообще, полно всякого хлама. Не волнуйся, я буду спать на диване в гостиной. Я и так там сплю периодически, – успокаивает меня Дэн, опережая мои причитания о том, что я его притесняю. Я смотрю на него, и не могу поверить в то, как можно быть настолько комфортным человеком. От него веет теплом и спокойствием. Те парни, с кем я встречалась, если и были такими, то не по своей воле, а в связи с невзрачностью и кучей комплексов. И то, поначалу, а спустя время они всегда открывали своё истинное лицо – дружелюбие превращалось в агрессию, а учтивость перетекала в навязанное чувство долга. Красивые парни почти сразу же раскрывали все свои намерения, которые зачастую не вязались с моими предпочтениями и принципами. Собственно, поэтому я почти всегда была одна. Что же заставило Киру и Дэна расстаться?

– Спасибо тебе, – говорю я. – Это не надолго, если в ближайшее время у меня не получится вернуться домой, я перееду в ваш штаб, буду жить там. Или могу уже завтра, Карл же сказал тебе оставить меня на ночь… – Начинаю краснеть. Какая же я дура, думала, парень позволит мне жить у него.

– Можешь оставаться, сколько хочешь, – не раздумывая, отвечает Дэн.

В девять вечера здесь уже темно. Бар встречает нас неоновым вывеской в виде гитары, в стиле восьмидесятых. Сам бар просторный, здесь довольно уютно, по всему периметру стоят диваны, кроме зоны барной стойки и сцены. Группа уже на месте, но, судя по тишине, концерт еще не начался. Дэн ведет меня к угловому дивану напротив сцены, где собралась компания молодых людей. Я узнаю высокого Дамиана, рядом с ним темноволосый парень, похожий на него всем, кроме манеры хмурить брови, с другой стороны дивана сидят две девушки: кудрявая блондинка и красотка с длинными темными, почти черными волосами. Бьюсь об заклад, бывшая девушка Дэна – именно она. Я с трудом понимаю свое состояние. Если раньше заводить друзей для меня было чем-то обыденным, то теперь я чувствую себя овечкой, которую ведут знакомиться со стаей волков. И даже присутствие Дэна не помогает.

До последнего оборачиваюсь в сторону выхода, строя хаотичные планы побега, пока не начинаю ловить на себе знакомые взгляды. Недоумение, подозрение, удивление. Так в этом мире смотрели на меня все, кого я видела впервые, даже занятый работой кассир в магазине.

– Знакомьтесь, это Даша, прошу любить и жаловать, – представляет меня Дэн, двигая ко мне стул, ибо на диванах места не осталось, и садится сам.

– Я Кира, – улыбается темноволосая, это Виолетта, Дамиан и его брат Коннор. – Добро пожаловать в Дриммор.

Я дружелюбно киваю всем, в том числе и Дамиану, хоть уже знакомилась с ним.

– И как тебе здесь?

– Непривычно, – признаюсь я.

– У тебя уже появились какие-нибудь способности? – спрашивает Коннор. Я не успеваю открыть рот, за меня отвечают.

– Она появилась только сегодня, способностей никаких нет, и вообще, попрошу, не доставайте ее, хорошо? Даша устала, вы уже видели людей из ее страны, а для нее здесь все новое и непривычное, давайте мы просто отдохнем и пообщаемся, послушаем музыку, выпьем.

– Я только за, – говорит Кира. – Закажите нам что-нибудь, тогда, мы только сели.

– Что будешь? – обращается ко мне Дэн.

– Я не знаю, давай то же, что и тебе, только не крепкое.

Девушки диктуют свои пожелания парням и те уходят. Без новообретенного друга мне становится совсем неловко, но когда по залу начинают разноситься приятные гитарные мотивы, напряжение уходит. Однако подруги все же проявляют любопытство и, несмотря на просьбу Дэна, спрашивают, собираюсь ли я становиться хантером. Вопрос меня нисколько не смущает, я отрицательно качаю головой и говорю, что если у меня и будут какие-то способности, я использую их для того, чтобы вернуться домой. Ответ их вроде бы устраивает, но тут происходит то, чего я больше всего боялась.

– Дэн говорил тебе, что ты похожа на одну девушку из Фиэрлона? Да нет, не просто похожа, ты ее копия. Я на прошлой неделе видела фотографии, прям одно лицо! – Виолетта, подруга Киры, похоже, совсем не слышала о тактичности.

– Да, говорил, но я не хочу о ней знать. Она это не я, и я никогда не была ей.

– Так он тебе рассказал, что она сделала?

– Нет. И я буду признательна, если вы мне тоже не будете ничего рассказывать. – Я улыбаюсь, а внутри все горит огнем. Оборачиваюсь в надежде увидеть приближающегося к столу Дэна, но он еще около барной стойки.

– Виолет, Дэн же попросил нас, – одергивает подругу Кира, но у той уже горят глаза. И я сдаюсь. Рано или поздно я все равно об этом узнаю. Все равно, это не имеет ко мне никакого отношения.

– Ладно, что она такого сделала? В двух словах, пожалуйста.

Девушка натягивает победную улыбку и, так как музыка стала громче, наклоняется ко мне.

– Она убила своего парня. Сожгла его дом и еще несколько человек. Ее задержали, но она и там всех убила, всех сожгла, одни угольки остались. А потом она вызвала извержение вулкана и покончила с собой. С тех пор Фиэрлон заброшен. Она просто демон. А ты с ней одно лицо. Так что не расслабляйся, они с тебя глаз не спустят.

Глава 5.Огонь

Я должна делать вид, что ничего не произошло, и информация, свалившаяся как снег на голову, нисколько меня не покоробила, но я не могу. Перед глазами все плывет, земля уходит из под ног, и даже музыка теперь звучит откуда-то издалека. Это не может быть правдой. Никто из них не знал Диану, и не представляет себе, какой она была на самом деле. Добрая и застенчивая, она была в тысячу раз лучше любого из моих знакомых, и меня самой в том числе. "Убийца… демон…" Мне хочется вцепиться в глотку этой блондинке и выдрать с корнем все плохие слова, что она сказала про Диану. Неужели, Дэн считает так же? И все они?

Прихожу в чувство, когда передо мной возникает стакан с апельсиновым соком и крошкой льда. Делаю глоток и понимаю, что в стакане был не только сок, но так даже лучше.

– О чем болтали? – спрашивает Дэн, и, когда мы сталкиваемся взглядами, он все понимает. – Выйдем?

На улице прохладно, как ночью в конце августа. Делаю два глубоких вдоха, но легче не становится. Приходится лезть в сумку за сигаретами. Дэн молча смотрит за моим успокаивающим ритуалом, и когда я выпускаю первые клубы дыма, говорит:

– Наверное, я зря тебя сюда притащил. Кира никогда не была слишком-то дружелюбной с кем-то, кроме парней и своих подружек.

– Дело не в Кире. Ее подруга рассказала мне про Диану. Что она якобы убила своего парня, сожгла полгорода, и все такое прочее.

– Черт… Ведь сказал же держать язык за зубами, – ругается парень.

– Значит, это правда?

– Да, но не бери на свой счет. Ты – не она. И никогда не будешь ей.

– Вот именно, что я не она и никогда ей не стану, потому что… Ни ты, ни твои друзья не знают, какой она была! Это все вранье! Вы вообще ничего не знаете! – меня прорывает, и я отворачиваюсь, чтобы Дэн не увидел моих слез. Я не могу винить его в чем-либо. Он знает только то, что ему сказали, и говорили всем остальным на протяжении стольких лет. Да я и сама ничего не знаю, но уверена в том, что Диана не могла убить Марка. Она любила его всем сердцем, а он любил и защищал ее. Вывод: либо ее подставили, либо что-то сделали с ней. Все, что угодно, но она не демон и не монстр.

– Если ты знаешь больше, скажи мне.

Вытираю слезы и, стараясь держать себя в руках, выкладываю Дэну все, что видела во снах, он только качает головой.

– Это были только сны. Но, думаю, отчасти ты права. Ей было всего восемнадцать лет, и она не была темной. Тут дело рук кого-то старше и сильнее. Только мы об этом уже не узнаем… К сожалению. Я предлагаю тебе не обращать внимания на эти слова. И, если хочешь, мы попробуем докопаться до правды.

Мне остается только поблагодарить Дэна за понимание. И, несмотря на злость и обиду от такой вселенской несправедливости, постараться держать себя в руках и надеяться на то, что остальным хантерам хватит такта не тыкать в меня пальцем. Вернувшись в бар, я делаю вид, что ничего не случилось. Дэн тоже, но, когда в перерыве наступает тишина и подруга Киры начинает рассказывать какую-то нелепую историю про своего бывшего парня, он, хорошенько выслушав девушку, задает вопрос, который шокирует даже меня.

– Слушай, а ты не пробовала заткнуться? Хотя бы когда тебя об этом просят? Как можно быть настолько тупой, чтобы не понимать таких очевидных вещей. Ты про него нам сейчас все рассказала, а ты не думала, что он сделает с тобой, узнав, что ты все растрепала?

Свет в баре приглушенный, но мне видно, как краснеет лицо Виолетты. Остальные молчат, и я быстро понимаю, почему. Все, собравшиеся здесь, хантеры, Дэн – их лидер. Хоть он добрый и дружелюбный, это не мешает ему иметь авторитет среди остальных. К тому же, он прав.

– Если ты насчет Даши, она сама согласилась, чтобы ей рассказали, – Кира умнее своей подруги, и все понимает сразу.

– Она согласилась или попросила ей рассказать?

– А есть разница?

– Есть. Ладно, я надеюсь, что меня поняли. Еще посидим или домой поедем? – обращается он ко мне. Я не хочу ничего решать, поэтому отвечаю:

– Как хочешь.

Дэн абсолютно спокойно принимает мой ответ, и мы, попрощавшись, уходим. Интересуюсь, не боится ли он садиться за руль после своего коктейля, на что парень пожимает плечами, мол, бояться нечего, здесь за такие пустяки никто не оштрафует, права не отберет и не посадит. А если сядешь пьяным в ноль и собьешь человека насмерть, то просто получишь пулю в лоб. Видя мои круглые глаза, Дэн кивает:

– Да, у нас тут с этим строго. Тяжкие преступления караются смертью, и никак иначе. Убийцы, психопаты, люди, желающие переспать с маленькими детьми…

– Педофилы, – перебиваю я.

– Да, я забыл, у нас недавно это слово появилось, вот, все они умирают. Обществу они не нужны, и всю оставшуюся жизнь держать их в клетке невыгодно.

– А если человек этого не делал? Взяли не того, к примеру. У нас были случаи раньше.

– Для этого есть хантеры. А ты думала, мы только балду пинать умеем, ожидая нападения от темных? Нет, у каждого из нас способности разные. И мы нашему правительству активно помогаем. В общем, не зря едим свой хлеб. Это я что-то в последнее время совсем расслабился. Но теперь у меня есть ты.

Это прозвучало так, будто я его от чего-то спасаю. Я только улыбаюсь в ответ, и больше мы не разговариваем. Ночной Дриммор совсем темный, редко где сверкают огни. Судя по всему, ночная жизнь в этом городе отсутствует.

Только расслабившись, понимаю, как я на самом деле устала. Веки тяжелеют, и мне трудно бороться с с собой, поэтому когда мы подъезжаем к дому, я уже вижу второй сон. В комнате Дэна переодеваюсь в домашнее и сразу же забираюсь под одеяло. Он приходит только пожелать мне спокойной ночи. В ответ лишь что-то бормочу и сразу же отключаюсь. Позже мне станет стыдно за то, что я даже не подумала о доме, о родителях, которое наверняка не находят себе места, но это будет позже. Ровно на следующий день, а ночью случается то, о чем я подумывала еще днем, но надеялась, что меня обойдет стороной.

Просыпаюсь от того, что меня трясет от холода. Во сне я раскрылась наполовину, и ноги полностью закрыты, но в доме было тепло, а теперь будто кто-то открыл все двери и окна. Спросонья я ничего не соображаю, поэтому, накинув одеяло на плечи, спускаюсь вниз. Дэн едва слышно храпит на диване, тоже раскрытый, но ему, судя по всему и так нормально. Решаю разбудить его, пока мы оба здесь не окоченели. Парень подскакивает и озирается по сторонам.

– Что такое? Что случилось?

– Ты где-то окно открыл? – спрашиваю я. – Очень холодно.

– Ты чего? Тепло же в доме, – говорит он. – Я ничего не открывал.

Странно это слышать, учитывая, что даже под одеялом я трясусь как стиральная машина при отжиме. Дэн все понимает раньше меня:

– Ну-ка присядь.

Сажусь на диван рядом с ним, и он, наклонившись, зачем-то целует меня в лоб.

– У тебя поднимается температура.

– Ох, блин, – закрываю глаза ладонью и тяжело вздыхаю. И как я сразу не догадалась? Еще днем думала, будет ли акклиматизация, ведь в Дримморе климат совсем другой, здесь гораздо теплее, чем у нас дома. Делюсь с Дэном своим предположением, но он не согласен:

– Я знаю, что это такое. Тем, кто уезжает в Пандору, тоже иногда бывает несладко, но это не то же самое.

Я не спрашиваю про Пандору, потому что уже знаю, что это такое. Диана была там однажды. Марку как-то удалось убедить ее родителей, и они уехали туда на целые выходные. Как место для туризма, Пандора совсем не годится, город почти заброшен, живут там единицы, привыкшие к отсутствию удобств и наличию опасностей в джунглях, но там очень красивые пляжи, и, те, кто не боится никаких опасностей, иногда проводят там выходные. По большей части это хантеры, им есть, чем защищаться, обычные люди туда не суются.

– А что тогда? Инфекция? Когда бы я успела ее подхватить?

– Не знаю, Даш. Иди ложись, когда морозить перестанет, позовешь меня, измерим температуру, дам тебе лекарство.

– Идем со мной. Пожалуйста. Я боюсь.

Дэн улыбается.

– Идем.

Накрываюсь одеялом чуть ли не с головой, но легче не становится. Тряска продолжается. Дэн убеждает меня, что в этом нет ничего серьезного, и у него такое было тысячу раз, но я все отрицаю. Я не могу передать свои ощущения словами. Мне не просто холодно, меня колотит изнутри, и я будто лежу в ледяном саркофаге, кожу обжигает несуществующий холод. Вскоре я не выдерживаю и, забыв про неловкость, прошу Дэна согреть меня своим телом. Я не буду переживать, если он откажет, но сейчас я испытываю острую необходимость в чьем-либо тепле, и мне все равно, что про меня подумают. Однако, парень быстро соглашается, и я не слышу недовольства в его голосе. Поворачиваюсь к нему спиной, и он, пододвинувшись, обнимает меня, так крепко, что мое сердце начинает биться чаще. Спустя минут пять он спрашивает:

– Так легче?

– Да, спасибо, – говорю я, нисколько не соврав.

Его тепло прогоняет тряску, и вскоре озноб совсем проходит, но на смену холоду приходит жар. Дэн снова понимает это быстрее меня.

– Теперь ты горячая, – говорит он, вырывая меня из беспокойного поверхностного сна. – Лежи и не вставай, я все принесу.

Уходит и возвращается с двумя градусниками, таблетками и стаканом воды. К тому времени я полностью отхожу от сна и чувствую себя еще хуже, чем раньше. Горит не только тело, но и голова, все, до кончиков пальцев, прямо полыхает. Я полностью раскрыта, но это не помогает. Сую градусник в подмышку и жду несколько минут. Градусник обычный, ртутный, а у меня начинает все плыть перед глазами, поэтому я отдаю его Дэну. Он подносит к лицу, хмурится. Прищуривается и смотрит ещё раз.

– Ничего не понимаю, – встает, включает дополнительный свет, смотрит снова.

– Что там? – спрашиваю я испуганно. Его реакция мне совсем не нравится. Насколько я знаю, при температуре выше сорока двух по Цельсию люди умирают. А в некоторых случаях и выше сорока одного. Начинаются судороги и отек мозга, а потом наступает смерть. Дэн не отвечает. Молча дает мне второй градусник.

– Ты скажешь, что там было?

– Да ничего, сломался, наверное.

Ждем еще пять минут. На этот раз Дэн сам выхватывает градусник из моих рук, не дав мне взглянуть. Смотрит на свет и меняется в лице. Ничего не говоря, кладет оба градусника на кровать и куда-то убегает. В ужасе я беру их в руки и пытаюсь рассмотреть шкалу на обоих сразу. 42 – последнее значение, но шкала на этом не заканчивается. Очевидно, значения выше не нужны, потому что дальше – верная смерть. В моем же случае обе шкалы заполнены до края. Сквозь бьющийся от страха пульс в ушах, слышу, как Дэн отчаянно пытается вызвать Карла.

Глава 6. Марк

От температуры больше сорока двух градусов по Цельсию я должна уже находиться в агонии, но этого не происходит. Паника от того не утихает,заставляет жар подниматься к голове, и она пылает огнем, к щекам не прикоснешься, а внутри нарастает боль. Дэн быстро прибегает обратно и просит меня встать с кровати, если это возможно.

– Мы едем в штаб. Карл вызовет Ирину, нашего медика, там есть больничное крыло, мы со всем разберемся, ты только не переживай.

"Только не переживай", – говорит он мне, а сам места себе не находит, голос дрожит, в глазах застыл ужас. От этого мне не легче. Пытаюсь встать, но головокружение приковывает меня к кровати. Чуть не плача от бессилия, говорю, что не могу.

– Понял, – уже без всяких эмоций кивает он и берет меня на руки. Я не отличаюсь сильной худобой, но он не возмущается, аккуратно несет вниз, садит в машину и пристегивает. Благо, ехать недалеко. По пути мы молчим, я только постанываю от головной боли и ломоты в теле от жара. Мысль о том, что случится, начни я умирать прям здесь, крутится в голове и не дает покоя. Как вообще это происходит? Очевидно, люди сначала впадают в беспамятство. Но мне до этого еще далеко, я все четко вижу и понимаю, что со мной. Боль есть, но от нее не хочется умереть, только надеюсь на то, что она скоро прекратится, и мне станет лучше. В одном я уверена точно, я не подцепила вирус, и лихорадка имеет сверхъестественную причину. Иначе такую высокую температуру ничем не объяснить. Диана сожгла дом своего парня и еще нескольких людей. И даже если это была не она, это не отменяет того факта, что ее способностью было владение огнем. Иными словами – пирокинез. То же ждет и меня? А если вселенная что-то напутала, и мое тело не выдержит таких способностей, а горю я сейчас именно поэтому? Тогда я, наверное, умру. Сгорю заживо и поминай как звали.

Больничное крыло находится на первом этаже, в самом конце уходящего вправо коридора. Дэн несет меня туда и по дороге только причитает, какая я горячая. Нас встречает женщина лет тридцати пяти, невысокого роста с каштановыми волосами, собранными в хвост. На вид добродушная, но мне сейчас это совсем не важно, пусть это будет бугай под два метра ростом, если он хороший врач и поможет мне не сгореть. Меня кладут на прохладную кушетку, которая во мгновение нагревается от моего тепла. Ирина велит Дэну сесть на кресло и молча ждать, а сама, на несколько секунд задержав взгляд на моем лице, принимается за дело. Сначала измеряет электронным градусником температуру, просто приложив его ко лбу и, увидев значение на экране, округляет глаза, а потом отводит Дэна к дальней стене комнаты. Она небольшая, всего на три койко-места, и мне все слышно.

– Ее нужно охладить, и как можно быстрее. Займись этим, Дэн.

– Какая температура? – интересуется парень, взволнованно взглянув на меня.

– Около пятидесяти, я не знаю точно. Это ненормально, но она выживет. Только нужно охладить. В морозильную камеру нельзя, могут начаться судороги. Ты знаешь, кого позвать.

– Сейчас.

В дверном проеме Дэн сталкивается с Карлом. Мужчина тут же направляется ко мне, в то время, как Ирина готовит какое-то лекарство.

– Ну как ты, девочка? – спрашивает он. Ирина работает очень быстро. Пока я отвлекаюсь на Карла, она ставит мне укол в руку.

– Очень плохо, – отвечаю я. Язык еле ворочается. Жар стал еще сильнее, и голова чуть ли не взрывается от боли. Но я держусь, паника потихоньку отступает, сменяясь надеждой на то, что скоро все это закончится. Однако когда я внезапно чувствую сонливость, и перед глазами начинает все плыть, сердце сжимается от страха. Началось? Или это от лекарства, что вколола мне Ирина? Смотрю на нее и мысленно жду объяснения моему состоянию, пока меня не отвлекает открывшаяся дверь. Первым заходит Дэн, а следом за ним… Марк? Это точно он, парень Дианы, тот, кого я столько лет видела в своих снах. Он не изменился. Те же темные волосы, падающие на лоб, та же крепкая, но стройная фигура. Только одет иначе.

Я больше не могу бороться с собой, и глаза закрываются сами, а сознание начинает покидать мое измученное жаром тело. До меня только долетают обрывки фраз:

"Не сильно… да, спит… хорошо…"

"Нет, я была в бреду, и он мне просто почудился. Наверное, парень просто похож на него", – с этими мыслями я открываю слипшиеся глаза и первое время пытаюсь понять, где нахожусь. В комнате полумрак, через одно-единственное окно проникает свет от уличного фонаря. Еще ночь. Или уже? Подо мной уже не твердая кушетка, а кровать. Кто-то переложил меня сюда и заботливо укрыл тонким одеялом. Жара больше нет, и головная боль прошла. В целом, если не считать небольшой ломоты в конечностях, жажды и переполненного мочевого пузыря, я чувствую себя вполне нормально. Нужно срочно подниматься и искать туалет. Видимо, у Ирины возникли неотложные дела, и меня бросили на произвол судьбы, обычно больным ставят катетер, если те планируют долго находиться в отключке. Осторожно приподнимаюсь, боясь спровоцировать головокружение, и понимаю, что я не одна. На соседней кровати спит Дэн. Мне не хочется его будить, поэтому я тихо встаю и иду на поиски санузла. К счастью, он оказывается прямо рядом с больничным отсеком.

Вернувшись в палату, ищу источник удовлетворения своей следующей основной потребности. В туалете была раковина, но я не могу знать о качестве здешней воды, поэтому не стала пить, и не зря. Обнаруживаю на тумбочке рядом со своей кроватью литровую бутылку с водой и какую-то таблетку. Не сомневаюсь, что она предназначена именно мне. Глотаю таблетку и щедро запиваю ее водой. Впервые за долгое время чувствую облегчение. Еще несколько минут лежу, глядя в потолок, пока не начинает урчать проснувшийся желудок. Ну вот, теперь либо терпеть, либо искать еду. Начинаю подумывать о том, чтобы разбудить Дэна. Он будет рад тому, что со мной все в порядке, даже если не выспался. Уже встаю, чтобы подойти к нему, но, услышав легкий стук в дверь, замираю на месте. Карл или Ирина вряд ли бы стали стучаться, значит это кто-то посторонний. Может, тот парень, которого я приняла за Марка, решил проведать меня?

Дверь я не запирала, но, чтобы не шуметь, тихо подхожу и открываю незваному гостю. В один миг весь мой мир переворачивается с ног на голову. Это действительно он, Марк. Открываю рот, но не могу произнести ни слова.

– Привет, я Максим.

Парень протягивает мне ладонь для рукопожатия. Я машинально даю свою, не отрывая от него глаз. Какой еще Максим?

– Даша, – тихо отвечаю, и тут до меня доходит осознание происходящего. Он двойник. Такой же, как и я. Его позвали, чтобы охладить меня, не нанеся вреда. Выходит, его способность противоположна моей, и он уже хорошо ей владеет. Я должна узнать все. Сначала поесть. А потом узнать все.

– И как ты себя чувствуешь? – спрашивает он. – Я старался помочь тебе, но получилось не очень. Совсем чуть-чуть температура упала. А потом сама начала проходить. И вот, пока не прошла, мы все тут с тобой сидели. Ты бормотала что-то, какого-то Марка звала.

– Чувствую нормально. Спасибо, что поинтересовался. Долго я спала?

– Сутки. Хочешь есть, пить? Я вообще к Дэну пришел, но раз он уже спит, а ты нет, сделаю все, что попросишь.

– Есть очень хочу. Если у тебя что-нибудь есть, то скорее идем, – улыбаюсь я в ответ.

Он такой же, как Марк. Один в один. Не только внешне, голосом, но и по характеру. Марк, несмотря на свою внешне холодность и отчужденность, на самом деле был до мозга костей эскстравертом. На людях он сдерживался, но стоило им остаться наедине, он становился общительным, интересным, постоянно выдумывал им занятия, развлечения. Возможно, все это из-за его происхождения. К темным относились настороженно, следили за их поведением. Поэтому полукровкам приходилось скрываться, вести себя не вызывающе, по возможности не иметь никаких связей с обычными людьми…

– Ну, идем. Я тут рядом.

Комната Максима похожа на обычную малогабаритную квартиру-студию. Небольшая кухня граничит с гостиной, и здесь же стоит кровать, огороженная полустеной. Для одного пространства достаточно. Особенно, если здесь жить дешевле, чем снимать в городе. Он делает мне три больших бутерброда с ветчиной и сыром, наливает чай. Мне хочется многое узнать о нем, но пустой желудок отвлекает, и, прежде чем задавать вопросы, я съедаю один бутерброд и щедро запиваю его чаем. Вскоре я понимаю, что это была за таблетка, которую оставили на тумбочке для меня. Я ощущаю спокойствие и умиротворение, мышцы расслабляются, а еда и горячий чай кажутся неземным блаженством. Вероятно, мне подсунули успокоительное. Поэтому я совершенно не обеспокоена тем, что напротив меня сидит точная копия Марка с его пронзительными голубыми глазами, точеными чертами лица. Лица, в которое я однажды влюбилась без памяти…

Он в это время не молчит. Рассказывает о том, как неожиданно появился здесь год назад, как научился пользоваться своим даром. На мой вопрос, откуда он, говорит, что из Москвы. Три тысячи километров от города, где жила я. У нас двоих не было ни единого шанса встретиться до того момента, как я попала сюда.

– Значит, ты не можешь вернуться домой, – обреченно вздыхаю. Под успокоительным информация принимается не так сокрушительно.

– Может и могу. Но не хочу. Меня там абсолютно ничего не держит, – отвечает Максим. – Мать с отчимом выгнали, видите ли я мешаю их совместному счастью. Жил в общаге, среди клопов и тараканов. Девушка ушла к тому, у кого потолще кошелек. Последний курс университета пошел по одному месту. Преподаватели требовали денег за экзамены. А где я их возьму. Вот и не сдал. Если выражаться общими словами, я достиг дна. А потом раз и я здесь. Считаю, мне повезло. И возвращаться в никуда я точно не собираюсь. А ты?

– Я бы вернулась.

– Понимаю. Если есть те, кто тебя ждет, то возвращаться нужно.

– Максим? – непривычно называть его так. Я еще помню слова, слетающие с уст Дианы. "Марк". Голос ее был похож на мой, но более тихий что-ли. И он отзывался с такой нежностью во взгляде. А во взгляде Максима я почему-то вижу холод и боль. И мне совсем не хочется знать причину, по которой он так смотрит на меня.

– Да?

– Тебе не говорили, что ты на кое-кого похож?

– Нет, – отвечает, опустив уголки губ вниз. – А тебе? Хотя, чего я спрашиваю, здесь эта история у всех на слуху. Ты не бери в голову. Может, все и не так было на самом деле. Историю часто перевирают.

Он не знает, что на него похож. И, наверное, в отличие от меня, не видел никаких снов. Иначе бы сказал об этом. Я тоже не сказала, но, несмотря на спокойствие, я чувствую, что ему нельзя доверять на сто процентов. Возможно, это судьба сыграла с нами злую шутку, решив возродить то, что так несправедливо погибло несколько лет назад. Либо во всем виновата магия, которой пропитана вся эта земля. Только почему мы оба родились не здесь, и почему наполовину темный по крови Марк заново родился вдруг человеком, совсем непонятно. Поэтому я буду осторожна с ним. Когда-нибудь обязательно расскажу ему и о снах, и о том, на кого он похож, но сначала присмотрюсь. Вдруг он уже знает, но делает вид, что нет?

Дэн по-прежнему спит, почти полностью укрытый одеялом. Я спала сутки, и, похоже, все это время он не выходил отсюда. Беспокоился за меня, или потому что у меня после пробуждения могли открыться какие-то способности? Узнаю это, когда проснется. А сейчас мне нужно умыться. Максим так огорошил меня своим появлением, что я забыла это сделать.

Раковина с зеркалом находятся в углу, там же висит настенная лампа, излучающая тусклый свет. Мне для того, чтобы разглядеть себя в зеркале, этого света достаточно. Подхожу к зеркалу, ожидая увидеть в нем огородное пугало, а вместо этого вижу смотрящие на меня оттуда два желто-оранжевых глаза и едва не теряю сознание, прежде чем понять, что эти глаза принадлежат мне.

Глава 7. Сомнения

Я не могу поверить в то, что вижу. Что это вообще такое? Откуда? Как? Зажмуриваюсь и снова открываю глаза. Вдруг причудилось? Но нет, радужная оболочка по-прежднему желтая. Как у кошки, только зрачок обычный. Мало того, они светятся! Совсем немного, но если приглядеться, можно увидеть едва заметное сияние.

– О, господи! – громко вырывается у меня. Тут же ударяюсь в воспоминания, но как ни старайся, там ничего такого нет. Я просто не видела лицо Дианы во сне. Если она и смотрелась в зеркало, то изображение в нем почему-то было расплывчатым. Внешность Марка запомнилась мне, я видела его отчетливо. И его глаза ярко-голубого цвета, каких в природе не бывает. Такие вещи легко откладываются в памяти.

Мои возгласы будят Дэна. Сперва он не может понять, где я нахожусь, и что происходит, а потом находит меня в том же положении, рядом с зеркалом.

– Даш, что случилось? Что ты так кричишь?

Поворачиваю голову в его сторону, и он, взяв мое лицо в ладони, с тем же удивлением рассматривает глаза.

– О, господи…

Можно всю жизнь знать человека и не запомнить цвет его глаз, но такие перемены не заметить просто невозможно.

– И кто ты теперь? – удивление Дэна сменяется улыбкой. Еще бы. Ему привычно наблюдать сверхъестественные вещи, это для меня все в новинку. Но я на него совсем не злюсь, наоборот, улыбка приводит меня в чувство. Пока что ничего плохого не случилось, это лишь начало перемен. Я совсем не хочу меняться, обретать какие-либо способности, особенно смертоносные, но если это единственный путь к возвращению домой, то я приму все, что выпадет на мою долю.

– Да понятия не имею, – говорю я. – Хамелеон какой-нибудь, кто еще так меняет цвет?

– Просыпается твое естество. Это нормально. Я такого раньше не видел, но, думаю, плохого здесь ничего нет, не переживай. Как себя чувствуешь?

– А Максим? Он так же…? – спрашиваю я, не намеренно проигнорировав вопрос.

– Кто его знает, к нему я не приглядывался. Так как с самочувствием?

– Все в порядке, – отвечаю я и, почувствовав желание обнять Дэна, поддаюсь ему. Парень обнимает меня в ответ. Я благодарна ему за то, что он делает для меня. Пусть это и часть его работы. – Спасибо тебе, что помог, что не бросил одну. Ты все время был здесь?

– Да, надо было отслеживать твое состояние, и чтобы ты не была одна, когда проснешься, – тихо отвечает он. Его ответ, несмотря на всю мягкость, с которой он это произнес, сеет во мне зерно сомнения. Что, если он остался только потому что я при пробуждении могла стать опасной? А он, как один из опытных хантеров, к тому же, лидер, вызвался за этим проследить? Мой внутренний голос немедленно отзывается: "Хватит накручивать себя и везде искать подвох, представь, что ты проснулась с пылающими руками, совершенно одна, твои действия? Бегать и кричать, поджигая попавшиеся на твоем пути предметы. На большее ты пока что не способна".

Дэн интересуется, не голодна ли я, на что я качаю головой и признаюсь, что меня накормил Максим. Он только рад этому. Сначала я не понимаю, почему, пока он не объясняет, что его друзья обошлись со мной весьма сурово, и ему это не понравилось. Несмотря на то, что я не планирую здесь оставаться, мое пребывание не должно вызывать стресс и самокопание.

– Мне кажется, он чувствует вину, что не смог помочь мне, – спешу огорчить Дэна, однако ему, кажется, все равно.

– Тут главное, что он сделал. Говоришь, он сам пришел? А если бы другой на его месте? Ты открываешь дверь, смотришь своими глазищами, там… ой.. – смеется, – крику бы было. А ты бы обиделась, я уверен.

Я не обижаюсь, но, в очередной раз подумав о причине странных взглядов в мою сторону, немного расстраиваюсь и настроение Дэна не поддерживаю. Но ведь Диана так давно умерла, как ее могут помнить столько времени? Хотя, если судить по меркам моего мира, многих печально известных личностей помнят долгие годы, как по их делам, так и по внешности. Мир этот, как я уже поняла, совсем небольшой, и, вероятно, таких, как Диана было здесь раз-два и обчелся. Если вообще были.

– Да, мне было бы не до смеха, – говорю я. – Едем домой?

Дэн отрицательно качает головой.

– Утром придет Ирина, осмотрит тебя, тогда поедем. Ты не против, если я останусь с тобой здесь? Если не хочешь спать, можем поговорить о чем-нибудь.

И мы ложимся, каждый на свою кровать, и разговариваем. Дэн рассказывает мне про Киру, а я, взвесив все за и против, выдаю Максима.

Они встречались три года, а когда наконец решили съехаться, все сразу пошло не так. Свидания и совместный быт – вещи совершенно разные, иногда противоположные друг другу, но, как оказалось, дело было вовсе не в быте. Дэн признался, что в разрыве виноват он. Он долго колебался, все не мог понять, что чувствует на самом деле. Иногда ему хотелось бросить общение и разорвать отношения, иногда, особенно в разлуке его, наоборот, тянуло к девушке. Эмоциональные качели продолжались достаточно долго, и он-таки решил, что, съехавшись с Кирой, он разберется в себе, и все устаканится. Но стало только хуже. Он понял, что не хочет видеть ее рядом с собой ни сейчас, ни потом, и сказал ей об этом. Скандал разгорался несколько дней, и с отношениями было покончено. Несколько раз после этого он чувствовал порывы вернуть все обратно, да и девушка не стеснялась в проявлении чувств. Она то начинала флиртовать с ним, то давала понять, как она его ненавидит. В конце концов все сошло на нет, и он ни капли не жалеет об этом.

Немного обдумав его слова, я рассказываю свою правду.

– Когда я его увидела, то не поверила своим глазам, думала, что мне все кажется, а потом он появился здесь, на пороге, его точная копия, и я не знаю, что мне теперь думать, – закончив рассказ, добавляю я. Дэн несколько секунд молчит, а потом спрашивает:

– Ты уверена, что он об этом не знает?

– Уверена. Я спрашивала его, и он отвечал правдоподобно. Вообще, все помнят Диану, знают ее в лицо, а он будто стерт из памяти.

– Дело не в памяти. Диану бы не помнили, если бы не фото, газетные вырезки, изображения в книгах. Она есть везде, и ее тяжело не запомнить, она красивая, к тому же…

– Спасибо, – невольно произношу я, на что Дэн издает короткий смешок.

– К тому же… Что я говорил? В общем, внешность запоминающаяся. А его нигде нет. Как его звали?

– Марк.

– Вот, Марка этого в лицо никто не знает и никогда не видел.

– Он был наполовину темным, может, поэтому? – раздумываю вслух, хочу осечься, но уже поздно, сказанного не вернешь.

– Вот так новости, – вздыхает Дэн. – Макс на темного не похож. Он здесь появился не так давно, может быть, год назад. Я вот совсем не помню, чтобы он рвался домой, это да. Но с его способностями мы ему помогли, всему быстро научился. Теперь живет здесь, общается со всеми потихоньку, говорит, ему тут нравится. Нужно будет присмотреться к нему получше.

– Ты не скажешь ему?

– Нет, если захочешь рассказать, пожалуйста, я только посмотрю.

В очередной раз благодарю Дэна и думаю, как же мне повезло, что именно он сейчас рядом. Когда я вернусь домой, наверное, мне будет его не хватать. Говорю ему спасибо, и, отвернувшись, утыкаюсь носом в подушку, стараясь подавить слезы. Разрыдаться совсем не трудно. Жалеть себя, родителей, представляя, как они сейчас страдают, ожидая плохих новостей, или же хороших. Думать о внезапно возникшей симпатии к охотнику за темными магами, совсем не похожему на того, о ком я мечтала всю свою жизнь. А чувства к тому, кто не просто похож, а является точной копией, мне совсем непонятны, и это меня тоже огорчает. Все должно было быть иначе, идти по тем сценариям, которые я еще несколько лет назад слепила в своей дурной голове. Только вот то, что произошло сорок лет назад, уничтожило мои сценарии и перевернуло все в моей голове. Жаль, что Дэну это никак не объяснишь. Он не поймет моих девчачьих страданий.

Утром приходит Ирина. Слушает мое сердце, измеряет температуру, очень внимательно изучает глаза. Я аккуратно интересуюсь, не было ли подобных случаев ранее, намекая на Максима. Если цвет моих глаз изменился, должно быть и с ним произошло то же самое. Но Ирина таких случаев не помнит, а когда я прямым текстом спрашиваю про способности Максима, являются ли они уникальными, она пожимает плечами. Мол, обычный хантер, да, способности хорошие, но ничего примечательного. Вопросов она не задает, все рассказывает будничным тоном, не меняя выражение лица. Приятная женщина.

Закончив осмотр, она сообщает мне, что я могу быть свободна, и, в случае чего, я должна знать, к кому обращаться, а после уходит. Дэн видимо все это время грел уши за дверью, потому что как только за Ириной закрывается дверь, он появляется на пороге, и совсем не интересуется результатами осмотра. Впрочем, наверное ему хватило одной брошенной по пути фразы от медика, чтобы все вопросы отпали разом. Парень зовёт меня в столовую на завтрак. Он уже узнал, что в меню, и умирает от голода. Я тоже голодна, поэтому соглашаюсь. Прошу Дэна снова выйти за дверь, а сама одеваюсь и прихорашиваюсь. Чтобы никто не показывал на меня пальцем, завешиваю лицо волосами. Жаль, в панике я не взяла косметику, а то можно было загримироваться – мать родная не узнает. Увидев меня, Дэн смеется.

– Да все уже про тебя знают, можешь не прятаться.

По размерам столовая напоминает школьную, или даже колледжную, большая и в меру уютная, только больше темных тонов в интерьере и почти нет окон. Вместо них помещение освещают торшеры, стоящие практически рядом с каждым столом. Кое-где есть диванчики. Когда мы входим, сначала нас не замечают, потом постепенно начинают оборачиваться. Из знакомых я замечаю Дамиана с братом, Карла и Максима. Карл сидит один, и не обращает ни на кого внимания, уткнувшись в какую-то книгу. А Максим рядом с братьями, и они что-то весело обсуждают. Остальные хантеры мне не знакомы. Не все они отличаются молодостью, например за одним столом рядом с Карлом сидит крепкий лысый мужчина лет сорока, напротив него, закинув ногу на ногу, расположилась женщина, лет тридцати пяти, с длинными чёрными волосами, собранными в хвост на затылке, очень красивая. Она смотрит на меня с интересом, а мужчина как будто ничего не понимает. Дэн предлагает мне сесть за отдельный столик.

– Я чувствую себя жареным гусем на подносе, – говорю я ему, как только мы садимся. – Все смотрят. Ужас.

– Пусть смотрят, Даш, – Дэн как всегда спокоен. Конечно, это ведь не его сейчас сверлит глазами половина огромной столовой. – Пойдем выбирать завтрак?

– Я будут то же, что и ты, – не желая вставать с места, говорю я. Рядом с раздачей есть еще столы, и там тоже сидят.

– Ты столько не съешь.

– Не сомневайся во мне, – говорю я, краем глаза заметив, что Максим смотрит на меня. Когда видит, что я его заметила, улыбается и кивает. Улыбаюсь в ответ. Коннор, сидящий спиной ко мне, оборачивается и приветственно машет рукой. Дэн уже стоит на раздаче. Брюнетка с высоким хвостом, встав с места, грациозно вышагивая, подходит к нему, и они о чем-то недолго разговаривают. Дэн возвращается с подносом еды: две тарелки яичницы с большими сосисками, кофе, булочки, посыпанные чесноком. Накинувшись на еду, я не забываю поинтересоваться:

– О чем разговаривали?

– Там булочки с кунжутом черствые, позавчерашние, сказала, чтобы не брал, вон Олег взял, пришлось в чае размачивать.

– Дэн!

– Ну хорошо, Елена спросила, когда состоится официальное знакомство. Я сказал, что в ближайшие пару дней, тебя устроит такой ответ? – косится на меня, держа вилку наготове.

– Вполне.

Еда вкусная, но я ем очень быстро, чтобы поскорее уйти и сильно объедаюсь, до икоты и тяжести в животе. Дэн поглядывает на меня, недоверчиво приподняв одну бровь, а потом хохочет, прикрывая рот кулаком.

Позавтракав, мы собираемся и уезжаем. Я наконец-то принимаю горячий душ, пока Дэн занимается машиной в гараже, и, забравшись в постель, за чередой мыслей не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Глава 8. Пламя

Дневной сон – не лучшая затея для взрослого человека, особенно если организм совсем не устал, не борется с инфекцией, и сна не требовал. Поэтому, когда я просыпаюсь, первые несколько секунд пытаюсь понять, где нахожусь. Если я дома, то где все мои вещи? Который час, и почему моя голова такая мокрая? Пелена уходит, и все встает на свои места: я не дома, это комната Дэна, за окном еще светло, голова мокрая после душа. Совсем не помню, как засыпала, видимо мысли, которыми я перед этим забила голову оказались слишком успокаивающими.

Еще какое-то время смотрю в потолок, постепенно приходя в себя, пока не замечаю странный запах, витающий в комнате. При пробуждении я его не почувствовала, но это и не удивительно, мозг был занят другим. Запах не совсем приятный, но и не слишком отвратительный, как будто в духовке подгорел пирог или пицца. Подгорел! Пахнет горелым! Первая мысль – может, Дэн на кухне не уследил за чем-нибудь? Но ведь пахнет на весь дом, значит, там может быть и пожар случился.

Быстро встав с кровати, сразу понимаю, что не так. К рукам словно что-то прилипло. Поднимаю обе ладони и прихожу в ужас. К ладоням как пришпаранные утюгом пристали обгоревшие лоскуты темно-синей простыни. Кровать выглядит не лучшим образом, простынь можно выкидывать, даже матрац немного подгорел. Сдираю с рук подпаленную ткань и, присев на кровать, хватаюсь за голову. Началось… Кое-как справившись с надвигающейся паникой, лезу в дальние закоулки памяти, чтобы достать оттуда те самые воспоминания о первом опыте Дианы. У нее все было гораздо хуже. Очередная ссора с родителями по поводу плохой отметки в школе и отношений с Марком. Она скрывалась как могла, но от них, точнее от имеющего связи повсюду отца, ничего не скроешь. Ей было обидно и больно слышать все слова, что он сказал в ее сторону. Она очень старалась быть лучше, во всем угодить родителям, но им всегда было мало ее стараний. И вот, вся боль и обида вырвалась наружу, ее руки загорелись огнем. Мать знала, что так случится, поэтому побежала успокаивать кричащую от страха дочь, а отец стоял, не шевелясь, со злостью наблюдая за происходящим. На этом сон закончился, и большего я не видела, но проснулась тогда не с самыми лучшими ощущениями. Как же мне было жаль ее. А теперь мне не просто жаль, мое сердце готово разорваться от боли, стоит только представить, что случилось тогда, сорок лет назад. Поэтому я по возможности стараюсь об этом не думать и не вспоминать. Прошлого не вернешь.

Встав и еще раз взглянув на испорченную простынь, зову Дэна. Он тут же приходит, и, посмотрев на кровать и на меня, задумчиво чешет голову.

– Дела… С тобой все нормально?

– Если не брать то, что я подпалила тебе кровать и сейчас немного в шоке от этого, то да, все нормально, – отвечаю я. Глаза тянутся к рукам. Ничего необычного, руки как руки, теплые, не искрят, ожогов нет, будто ничего и не было. – Прости, что так получилось, я просто уснула, а когда проснулась, было уже вот так.

– Не извиняйся, ты же не виновата. Матрац можно перевернуть, а простыни еще есть. Сам не знаю, зачем набрал тогда эти комплекты, а теперь, смотри, пригодились, – Дэн как всегда добр. Это успокаивает. Несмотря на непроходящее неприятное чувство в груди, я искренне улыбаюсь. Трудно сравнить это чувство с чем-то другим. Его приносят мысли, что с моим телом происходит то, что я не в силах контролировать или как-то избавиться от этого. Боль купируется лекарствами, перелом срастется, рана заживет, а это не пройдет вероятно никогда. Может, оно и не убьет меня, но доставит неприятностей. Давным-давно я грезила о любых сверхспособностях, а сейчас я готова многое отдать, чтобы этого никогда не случилось.

Дэн уводит меня вниз и, не спрашивая, хочу ли я поесть, накрывает стол на двоих. Оказывается, пока я спала, он, разобравшись с машиной, занялся готовкой: запек рыбу с овощами в духовке, сделал картофельное пюре. Если раньше аппетита не было, то при виде еды и от соблазнительных запахов рот наполняется слюной. Когда все готово, хочу приступить к трапезе, но Дэн просит подождать, а потом приносит бутылку белого вина и два бокала. Говорит, хотел отметить мое выздоровление.

– А получается, что отмечаем начало испытаний, – грустно улыбаюсь я, в который раз взглянув на свои руки.

– Да ладно тебе, – разливая вино по бокалам, ухмыляется Дэн. – Я это уже сто раз видел и слышал. Да, твой случай это редкость, но относись к этому проще. Мы всю жизнь живем со своими особенностями, и ничего. Ты всему научишься, и только представь, что ты сможешь, какой ты будешь! А я думаю, что огонь это не единственное, что у тебя есть.

– Будет что-то еще? Ну уж нет, я только на одно согласна! – ужасаюсь я и, внезапно почувствовав тепло в руках, пугаюсь. Быстро осматриваю их, но ничего не происходит, ладони остывают так же быстро, как и нагрелись.

– Что там?

– Ничего. Похоже, мои эмоции влияют как-то. Руки нагрелись.

– Ну да, пока ты не научилась это контролировать, за тебя это делают твои эмоции. Когда научишься, все будет хорошо.

– А Диана? Она по-твоему так и не научилась? Рядом с ней был Марк, он должен был ей помочь.

Дэн пожимает плечами, опустив поднятый для тоста бокал, и немного подумав, отвечает:

– Ты сама говорила, что Марк был наполовину темным. Здесь такие тоже есть, и они нормальные, мы пересекаемся иногда, но, Даш, кто знает? У него в руках было по сути оружие, которое не могло контролировать само себя. Может, он хотел ее использовать, но не рассчитал ее силу. Я не знаю и судить не буду, просто предположения. Не бойся, с тобой все будет иначе, мы, если надо, всем штабом тебе поможем, хорошо?

– Ладно, – успокаиваюсь я и тоже поднимаю бокал. Говорю первое, что приходит в голову. – Давай, за тебя.

Дэн поддерживает. Кисловатый терпкий напиток сразу же дает в голову, я наслаждаюсь едой, а сама размышляю о словах Дэна про Марка. Все, что он говорит, очень похоже на правду. Чужая душа – потемки, а душа наполовину темного еще загадочнее, и, как бы ни хотелось мне, чтобы это было неправдой, на данный момент это единственная версия, которую я хоть как-то могу поддержать.

После ужина решаем посмотреть фильм на DVD проигрывателе. Дэн предлагает "Неуязвимый" с Брюсом Уиллисом. Говорит, его любимый фильм, а я такой даже и не смотрела, поэтому соглашаюсь. Вино мы не допили, поэтому забираем бутылку и бокалы с собой. Пока он возится с фильмом и настраивает везде свет, пытаюсь прочитать, что написано на этикетке. Вино, судя по всему итальянское или испанское, я не могу понять, потому что оба языка знать не знаю. Спрашиваю, откуда такая роскошь, на что Дэн отвечает:

– Это Елена привезла.

– Та женщина из столовой?

– Да. Я и Карл единственные, кто знает, что она может перемещаться. За это она, когда возвращается, снабжает нас всякими штуками. Вообще, она ценитель прекрасного. Туфли, сумочки, украшения, дорогое вино. У нее далеко не бедный отец, и она часто отдыхает в Европе, Париж, Милан, ей там нравится. Думаю, она бы хотела там жить, но что-то ее здесь держит.

– Или кто-то.

– Да, есть у меня одна мысля…

– А что она еще может помимо этого? Какие способности?

– Она умеет ослеплять и может вводить в транс. Еще она тренер. Так что заниматься будешь под ее руководством.

Я нервно сглатываю и вздыхаю, но Дэн спешит меня успокоить.

– Елена обалденная, не бойся. То, что она красивая и статная, не означает, что она злая или надменная. Ты, кстати, ей понравилась.

– Чем? Мы же и словом не обмолвились!

– Скромностью своей, наверное, я не знаю.

– Тут любой бы начал скромничать, – фыркаю я. Когда на тебя смотрят как на убийцу, а ты вообще ничего такого не сделал, это неприятно и хочется скрыться от подобных взглядов.

Фильм неплох, хоть и подобные картины я не очень жалую, просмотр приносит удовольствие. К тому же я отвлекаюсь от своих новых проблем, но это ровно до того момента, как наступает время сна. Дэн стелет на кровать новую простынь, несмотря на мои просьбы использовать старую и ненужную, и предлагает мне ночевать вместе на тот случай, если инцидент повторится. Однако он уверен, что такого не произойдет, а я нервничаю и боюсь, что этой ночью поспать мне совсем не удастся. Парень решает подстраховаться и приносит в комнату огнетушитель, а я невзначай вспоминаю Максима. Вот, кто бы здесь точно пригодился на случай форс-мажора. Дэну я об этом не сообщаю…

И эта и следующая ночь проходит спокойно. Мои руки больше не горят, не искрят и не меняют температуру сами по себе. Вскоре это начинает волновать и меня, и Дэна, и Карла, который осматривает мои ладони и задает мне вопросы, совсем не связанные с моими зарождающимся способностями, например, какое у меня было детство, что я люблю из еды, а что нет, есть ли у меня фобии, и все в этом духе. Без запинки отвечаю на все вопросы и стойко терплю все его манипуляции: покалывание тонкой иглой по рукам, свет от фонарика в глаза и даже завязывание узлов на тонкой веревке прямо перед моим носом. Очевидно, это какой-то прием в психологии, иначе непонятно, зачем он это делает. Дэн, игнорируя просьбу Карла выйти вон, сидит на диване и наблюдает за процессом, иногда выдавая смешные комментарии и мешая психологу, а в конце говорит, что все это бесполезно, и, чтобы разбудить силу, меня надо вывести на эмоции.

"На эмоции вывести тебе удалось только меня", – отвечает на это Карл и отправляет нас восвояси. Мол, когда у вас все получится, тогда и возвращайтесь.

По пути домой я спрашиваю у Дэна, как он собирается выводить меня на эмоции. Покажет "Хатико" или ударит в глаз? Он отвечает, что у него есть два варианта, и если один кажется ему слишком жестоким, то второй вполне подходит. Что именно он задумал, не говорит, а я больше не пытаюсь вызнать это, так как понимаю, что нужен эффект неожиданности. Тем не менее, мне страшно. Нужно было оставаться в штабе и проворачивать все дела там, но Дэн на это отрицательно качает головой. Он достаточно опытен, чтобы справиться со мной. Приходится ему поверить.

Сначала обедаем, а потом выходим во двор. За домом у Дэна красиво, двор в самом лесу, очень ухожен, есть беседка и одна отдельно стоящая лавочка. Сейчас пасмурно и уже немного прохладно, в лесу тишина и спокойствие, какие тут могут быть эмоции? Дэн предлагает прогуляться по лесу, насладиться тишиной. Я соглашаюсь, потому что сидя или стоя на месте я совсем замерзну – на случай, если попытка обернется удачей я надела футболку с коротким рукавом. Почва в смешанном лесу мягкая, усыпана хвоей, ступать очень удобно в кроссовках с плотной подошвой. С каждым шагом уходя дальше в лес, я все сильнее чувствую приближение того самого подвоха, который приготовил для меня Дэн, и, сама того не осознавая, начинаю нервничать. Мы все идем и идем, но он ничего не делает, и это злит меня все больше. Только никакого огня нет и в помине, руки даже не теплые. Наконец, я сдаюсь и, остановившись, говорю, что возвращаюсь в дом.

– Попробую долбануть себе молотком по пальцам, так точно поможет.

Развернувшись, делаю буквально два шага и тут происходит сразу несколько вещей: Дэн неожиданно материализуется прямо передо мной из ниоткуда, прижимает к себе и крепко целует. Я, совершенно сбитая с толку, сначала отвечаю на поцелуй, после же с силой отталкиваю его.

– Ты, что, с ума сошел?!

А потом я внезапно чувствую прилив жара в груди, мои руки загораются ярким пламенем прямо до локтя, и из горла вырывается истошный крик.

Глава 9. Эмоции

Дура! Какая же я дура! Мужчины неисправимы. Они заставляют нас почувствовать себя слабыми, уязвимыми, а потом этим нагло пользуются. Он обвел меня вокруг пальца. Я-то думала, что он заставит меня злиться, вспыхнуть как сухая листва от одной брошенной спички, но он решил застать меня врасплох, надавив на больное…

Захлопнув за собой дверь в комнате, пытаюсь отдышаться и привести мысли в порядок. Так ведь он не знает об этом, возможно, даже не догадывается. Я всегда отталкивала парней, боясь влюбиться не в того, кто приходил ко мне во снах, зная, что его не существует в природе. Не только потому что он был идеален внешне, это был скорее страх разочарования в любви, предательства, которого Диана никогда не испытывала. Вот я и вбила себе в голову, что должна ждать если не его, то максимально похожего на него. Подобное испытывают молодые девушки, насмотревшись на отношения в мелодраматических фильмах и сериалах. В моем же случае это был не фильм, я испытала все на себе. А теперь мне кажется, что эти сны строили во мне ту личность, которой не должно быть. Я не Диана, а Марк давно умер. Их не существует, а я могу жить так, как захочу и любить того, кого хочу, а Дэн… Он просто хотел меня разозлить или напугать, и не придумал ничего лучше. Я грубо оттолкнула его, а потом, когда огонь потух, влепила пощечину и убежала жалеть себя. И все-таки я дура.

Он тихонько стучится в дверь и просит открыть. Переживает. Гнев уже стих, и я молча открываю.

– Извини, пожалуйста, – с ходу говорит он. – Я хотел тебя разозлить, но не думал, что ты настолько разозлишься… Прости, я поступил некрасиво, и вообще убить меня за это мало. Я наверное только о себе подумал. А не о том, что тебе может быть неприятно, что тебя дома ждет парень, которого ты любишь, и вообще… Прости.

– И ты меня извини, – отвечаю я. – Мне не было неприятно, и парень меня не ждет, но да, ты перестарался. Но за удар все равно, извини.

– Да я, знаешь и не почувствовал ничего, – уже улыбается. – У тебя такие глаза были, я думал, ты меня сейчас на куски порвешь. Но я был готов принять весь твой гнев, потому что как бы я ни обдумывал свой поступок, он казался мне правильным ровно до того момента, как я это сделал.

– Ты не виноват, это мои тараканы, – решаю признаться я. Но рассказывать в чем дело не спешу. Когда Карл и Елена научат меня контролировать способности, тогда скажу. Если в этом будет необходимость. Потому что есть еще кое-что. Я боюсь привязаться к Дэну, зная, что в скором времени навсегда покину это место. – Давай забудем и все. Поедем, расскажем все Карлу, а он пусть сам решает, что ему с этим делать.

Сразу же едем обратно. Сначала пообедаем в столовой, а потом пойдем к Карлу сдаваться. Время обеда уже часа полтора как прошло, но столовая работает весь день, и еда еще осталась. Мы не одни. За одним столом сидит Виолетта с незнакомой мне рыжеволосой девушкой, за другим, подперев голову рукой, ковыряется в тарелке Ирина. Она выглядит уставшей, но, увидев нас, приветливо улыбается. Дэн, не спрашивая меня, садится напротив нее и интересуется у медика, в чем причина ее поникшего вида.

– Парня вашего опять спасала, – отвечает Ирина. – И еще все как один сегодня бегают, голова у них болит. Чему там болеть, там же нет ничего…

– А какого парня-то?

– Максим, у него опять это состояние, припадок.

– У него эпилепсия? – спрашиваю я.

– Не эпилепсия. Больше на контузию похоже, но он вообще не говорит ничего. В угол забился, глаза стеклянные, трясет всего. Второй раз уже такое на моей памяти. Может, у вас там война была недавно и он оттуда?

– Не было ничего такого. Да он сразу после института сюда попал. Насколько я знаю, – говорю я, понимая, что я, в принципе, вообще ничего о нем не знаю. При этом мне становится страшно. Наверняка это состояние неспроста, отголоски прошлой жизни? Может, он видит свою смерть, только не помнит об этом, вот и не говорит ничего. То же ожидает и меня? – А почему вам пришлось его спасать?

– Потому что я не знаю, чем это закончится, если никто не вмешается, – отвечает мне Ирина. – И можешь звать меня на "ты".

Есть совсем расхотелось, но я знаю, когда мне полегчает, аппетит вернется, поэтому с силой запихиваю в себя картошку с мясом и запиваю все чаем. Дэн замечает перемену в моем настроении, однако при Ирине он молчит, за что я ему премного благодарна. Только когда покидаем столовую, он принимается вправлять мне мозги.

– Ты чего так испугалась? Не будет у тебя так же, не переживай, Даш. А если и будет, то мы тебе поможем, походишь к Карлу на сеансы.

– Когда я вернусь домой, там Карла не будет. И почему Максим к нему не пошел?

– Откуда я знаю, почему. Это ты у него самого спрашивай. И дома у тебя может и не случится ничего такого. Раньше ведь не случалось.

– Раньше у меня и способностей никаких не было. Сны только эти дурацкие, чтоб они провалились. Хорошо, Дэн, я тебя поняла. Пойдем уже…

Карл встречает нас удивленно вскинутыми бровями. Как всегда с книгой. Предлагает нам присесть, Дэну на диван, а мне в кресло. Уютная обстановка успокаивает, мягкое кожаное сидение обволакивает тело, и, кажется, что все переживания остались за дверью этого кабинета.