Паутина бесплатное чтение

Глава 1

– Да ладно! Карты! – Аверчи откинулся на спинку стула, сверкнув модным голубым полированным зубом. – Ты как всегда, с сюрпризом.

Его собеседник широко улыбнулся и сделал руками какой-то неуловимый пасс, перекинув из одной в другую бумажные карты так, будто они были не прямоугольниками из плотного картона, а кусочками тонкой ткани.

– Только не говори, что они антикварные, – добавил Аверчи уже тише, представляя стоимость карт такого возраста и происхождения.

– Почти, – мужчина напротив уклонялся от ответа, позволяя интриге продержаться ещё немного.

Женщина рядом с ним улыбнулась одним уголком губ. В разговоре она почти не принимала участия, и в других обстоятельствах Аверчи решил бы, что его гость просто привёл с собой сегодняшнее развлечение, красивую куколку, но сейчас он не мог не подозревать всё и вся в заговоре.

Он снова покосился на ворот алой рубашки женщины, идеально подходившей тоном к трём прядям в чёрных волосах, и мысленно помолился, чтобы цепочка из тёмного металла оказалась не от того, о чём ему подумалось в первую очередь.

"Надо было спросить его точнее, с кем он будет".

Хозяин с трудом подавил желание покоситься на сопровождение пары и снова ухмыльнулся как можно расслабленнее.

– Прекрати таращиться на грудь моей жены, – донесся до него голос владельца карт, и Аверчи снова невероятным усилием удержался, чтобы не дёрнуться.

Голос звучал всё с той же улыбкой и небольшой французской оттяжкой, но это не обманывало хозяина корабля.

Он достаточное количество раз встречался с Симоном, чтобы держать ухо востро.

– Твоей жены? – тупо отозвался он. – Ты сегодня целиком состоишь из супер-новостей или только наполовину?

– Если бы мы виделись лично чаще, чем раз в шесть лет, новостей было бы меньше, – Симон пожал плечами, снова делая странную фигуру своей колодой карт. – Так что, сыграем? Можем мы с тобой, Айна всё равно не большая любительница. Или, если хочешь, бери себе в пару Алекса и повеселимся, – он небрежно кивнул на вторую молчаливую фигуру.

Мужчина, по виду ровесник Симона, поднял на него глаза от прозрачного экрана, на котором самым невежливым образом читал книгу.

Его лицо тоже казалось смутно знакомым, но Аверчи всё никак не мог вспомнить, откуда, и вместо больших умственных усилий порадовался, что привёл на встречу сразу несколько своих людей. Если женщина всё-таки не казалась ему стоящим противником, то о Симоне и его друге Аверчи не торопился бы так думать.

Где-то за его собственной спиной должен был быть Гир Хромой, а за замаскированной наспех дверью ещё трое ждали сигнала или характерного шума.

До сих пор Аверчи брался за подобные заказы только на тех, кого достаточно хорошо знал или не имел ни одного основания опасаться: мелкие преступники, наркокурьеры, насильники, посредники работорговцев или дальнобойщики – владельцы небольших кораблей.

Хотя один из заказанных дальнобойщиков неплохо потрепал его и команду, это было скорее неприятным исключением.

Симона, конечно, тоже очень уж крупным лицом в мире обратной стороны закона не назовёшь, но до этой встречи Аверчи предполагал, что знает его довольно неплохо.

– Ты меня надуешь, как обычно, – в который раз ухмыльнулся он, переводя взгляд с другой стороны стола на лицо собеседника. – играть с тобой в карты всегда было чуть более сложным способом отдать тебе все деньги. Так что я пас. Лучше выпьем. Это мы оба неплохо умеем.

Симон с шумным вздохом шлёпнул колоду на стол.

– Скучно с тобой.

– Когда ты пьяный, приключения потом вспоминать намного веселее. Сейчас, у меня тут где-то было отличное пойло… – хозяин нагнулся под стол.

Больше ждать было нельзя, иначе он выдаст сам себя.

Аверчи всегда гордился своей скоростью стрельбы, и многих его оппонентов это тоже сильно удивляло.

Но чаще удивляться они не успевали. Ну, или успевали, но уже там, откуда не возвращаются.

Он вынырнул из-под стола с бластерами в обеих руках и выстрелил, почти не целясь.

В случаях вроде этого время для него всегда немного замедлялось.

Он увидел, что заряд правого орудия вошёл Симону ровно в середину лба, и тот начал заваливаться набок, глядя в потолок стекленеющими глазами.

Его жена среагировала намного быстрее, упав навзничь вместе со стулом за долю секунды до того, как заряд достиг её лица.

Сердце Аверчи пропустило удар. Потому что именно сейчас он осознал, что ему не показалось – до его уха донесся едва различимый, но узнаваемый как ничто другое, звон армейских жетонов.

Он вскочил, постаравшись не отбросить табурет в ноги кому-то из своих, и начал поворачиваться на друга Симона, который казался ему подозрительным больше всех, но того на прежнем месте уже не было.

Пальцы правой руки разжались как будто сами собой.

Бластер глухо стукнул об пол, щёлкнув креплениями опять отвалившейся батареи.

Аверчи успел заметить тонкое лезвие без рукояти, появившееся аккурат в локтевом суставе.

Боли в руке почти не было, но двигать ею получалось плохо.

В следующий момент с толчком подломилась нога и время снова потекло с обычной скоростью.

Его почти оглушили выстрелы из огнестрельного оружия его людей, разбавленные характерным свистом энергетических зарядов.

Он рухнул на левое колено и встретился лицом к лицу с женой своего незадачливого гостя.

Место под столом оказалось для неё отличным укрытием, а времени как раз хватило на пару выстрелов – кончик разрядника бластера уже начал краснеть.

Во всяком случае, Аверчи не в чем было винить судьбу – он любил заявлять, что мечтает перед самой смертью увидеть красивую женщину.

Какую именно, он не уточнял, поэтому Айну де Нувель судьба выбрала ему на свой вкус.

Он успел только открыть рот, чтобы попытаться остановить её.

Мысли взорвались осколками боли и мир померк, рассыпавшись цветным песком.

– Вот, выпей, – Алекс протянул ей фляжку.

Она машинально взяла, но так и замерла с напитком в руке. В экранах системы автопилота тускло отражалось её бледное лицо в брызгах крови.

– Мы скоро войдём в зону сканеров в Згифа. Я сделал нам военный протокол связи. Приди в себя, ты будешь с ними говорить.

– Сам поговори, – вяло отозвалась женщина. – ты же можешь притворяться кем угодно.

– Не совсем. Сыграть вояку так же хорошо, как у натурального вояки, у меня не получится. Давай, возвращайся. Нас и так осталось четверо после того, как… Мы представлены как наёмники, бывшие военные. Для тебя это даже правда.

– Я в розыске, если ты забыл.

– Технически, я тоже, но на Згифе наши рожи никого не заинтересуют, поверь. Мы пересидим тут несколько дней, подумаем что делать дальше. Осесть ещё не решила?

– Где? – взвилась Айна. – На замшелой станции, и напиваться, пока не потеряю человеческий облик?

Алекс улыбнулся, подталкивая её руку с зажатой в ней фляжкой ближе.

– Разозлиться всегда в таких случаях на пользу. Осталось умыться и можно на посадку.

В почти полной тишине рубки раздались громкие механические щелчки сигнала входа в зону сканеров станции. Айна наскоро вытерла лицо рукавом висящей на поясе лётной куртки.

Засохшая кровь стиралась плохо. Лицо перестало быть похожим на заляпанное кровью, но стало похожим на просто испачканные. Зуммер автоматического запроса связи появился как раз тогда, когда она достигла наиболее мирного вида взлохмаченности.

Запрос оказался просто голосовым, и вызвал у Алекса тихий вздох облегчения.

– Неизвестный бриг, запрашиваете посадку?

– Бриг "Рассветная звезда", запрос подтверждаю.

– Раненые или нуждающиеся в иной медпомощи есть? Повреждения судна?

– Нет, в ремонте и медпомощи не нуждаемся. Экипаж – два человека, два пассажира. Требуется стандартная стыковка.

– Принято, пятый док.

– Армейские привычки не забываются, да? – Алекс отхлебнул из фляжки сам.

Айну он отчасти раздражал своим вечным спокойствием и шуточками, но она понимала, что он прав. Глупо терять голову тогда, когда изменить уже ничего нельзя.

– Эй! А чего это два человека – пассажиры? – раздалось сзади.

Терминал снова звякнул – они вошли в зону захвата стыковочной лапы. Со станциями всегда было так – простая посадка не разрешалась вне зависимости от соотношения размеров станции и корабля. С другой стороны, такие стыковки оставались полностью автоматическими и никаких умений от пилота не требовали.

Бриг слегка вздрогнул.

– Скотина, – женщина поморщилась. – всё-таки попал куда-то в стабилизатор. Фан, мы уже сутки летим. Какого чёрта?

– Я не умею чинить эту колымагу на ходу, – отозвался лысеющий мужчина в засаленном комбинезоне. – а ты мне не капитан, красотка. Ну, если только повысишь долю раза в полтора, я подумаю… Могу взять доли Фиркела и Гакка, кстати, меня вполне устроит. Им они всё равно не нужны.

– А их работу тоже ты будешь выполнять?

– Про это можем отдельно…

– Прекрасно Фан, – оборвал его Алекс и закурил, выпуская кольца дыма в потолок. – сядем – и проваливай на все четыре стороны. И не появляйся тут больше, сделай доброе дело. И ты, Гобил, тоже можешь сваливать, мне же проще – не придется после каждой посадки затирать ваши морды из полицейских протоколов.

– Встретимся на Вулкане, говнюк, – выплюнул Фан, активируя открытие шлюза.

– Хе-хе, – навигатор сделал вид, что подавился дымом. – на Вулкан сажают кого посерьёзнее. Успехов с карьерным ростом.

Айна вышла последней. На станции оказалась неплохая имитация солнечного освещения, и после приглушенного света в рубке корабля глаза отозвались болезненным спазмом. В нескольких сантиметрах от открытого шлюза еле заметно двигался воздух, как будто сильно нагретый – энергетический купол удерживал воздух в приемлемой концентрации на поверхности станции. За пределами купола воздух тоже был, но намного более разрежённый, как и на многих станциях с небольшой естественной гравитацией, так что по крышке своего трапа-шлюза многие привыкли проходить, задерживая дыхание.

Згиф производил впечатление сразу хорошо оснащенной современной станции и устаревшего винегрета из чужих запчастей.

Спины Фана и Гобила уже виднелись далеко впереди. Згиф все знали как небольшую проходную станцию, где можно было заправиться топливом, провизией и несложной начинкой для медотсека, если он был. Такие станции пользовались самой большой популярностью у пилотов больших и средних грузовых транспортников не выше класса "Хрон", так что маленький потрёпанный истребитель в стыковочной лапе поодаль привлекал некоторое внимание. Кораблик выглядел заброшенным, даже лапа под ним нуждалась в ремонте и немного провисала, несмотря на не такой уж значительный вес судна.

– Команды у нас нет, – задумчиво протянула Айна, отрывая взгляд от странного корабля. – куда отправишься? Растворишься в космосе, как всегда?

– А? – Алекс нахлобучил получше свою шляпу с широкими полями, которая почему-то чувствовала малейшие изменения гравитации. – А надо?

– Ну… мы остались без капитана, без команды… Корабль я водить умею, так что… но буду признательна, если сможешь устроить нам со "Звездой" новые документы.

Мужчина, казалось, почти не слушал. Он развернул небольшой голографический экран из своего комма и что-то неторопливо в нём листал, периодически хмурясь.

– Нет, – наконец, медленно ответил он, когда его спутница уже начала терять терпение. – мы не остались без капитана. Теоретически, у нас даже предыдущий ещё в заморозке лежит. Не бей, – он сделал шаг назад. – лучше сюда посмотри. А потом тем более не бей. Хотя нет, – Алекс осмотрелся. – лучше вон в тот бар, там поговорим спокойно.

В указанном им баре было на удивление не так шумно, как можно было ожидать от места, где отдыхают дальнобойщики. Трое из них сидели за столом в углу и негромко переговаривались. Один крупный горран с только начавшим выпирать лбом внимательно осматривал входящих, и в его взгляде читалось явное желание найти себе добротную драку. Остатки экипажа "Звезды" его, к счастью, совершенно не заинтересовали.

Они заняли столик, больше похожий на широкий пластиковый табурет, и Алекса с недюжинной силой дёрнули за рукав.

– Да-да… давай сначала дождемся нашего пива? – с надеждой переспросил он, но сразу примирительно поднял свободную руку.

На экране появилась запись. Навигатор сделал какое-то движение и в наушнике Айны появился звук. На записи первым делом бросалась в глаза вечно встрепанная пшеничная шевелюра Симона, а потом его не менее вечная улыбка. В этот раз он выглядел серьёзнее, чем обычно, но совсем ненамного. Он задумчиво крутил обручальное кольцо, почти снятое с пальца, но не до конца, и висящее на последней фаланге.

"Всегда мечтал научиться толкать торжественные речи. Может, у меня когда-нибудь начнёт получаться. Я буду перезаписывать этот дурацкий ролик, пока не выйдет то, от чего будут рыдать и адвокаты, и полиция, и даже судья. Так вот. Как там говорится в старых фильмах, если ты это смотришь… В общем, это стоит на таймере в сорок восемь часов. Если я его не обновил, то я либо во временной отключке, либо в постоянной. Если временная – потом скажете мне, где звучит слабовато. Если всё-таки совсем напрочь, то тем полезнее.

Айна, ты просто прелесть. Твоя привычка спросонья тыкать в лицо огнестрел просто божественна. Держит в тонусе меня и возможных придурков, которые решат несанкционированно протянуть к тебе лапы. "Звезду" забирай себе, будете с ней отличной парой. Она рассветная, ты закатная.

Прости, друг. Как приличный муж и аристократ хотя бы в прошлом, я обязан обеспечить свою жену. За тебя я точно не волнуюсь, ты бродишь по галактике уже столько, что я предпочитаю не знать точно. Счёт, который тебе, ты сам найдёшь без труда. Надеюсь, я не помер бедным, как старый галарский шаман. Рад был с вами летать. Если к моменту моего вольного полёта найдём хороших надёжных товарищей – выделите и им что-нибудь, если найдётся.

А, точно. Если я всё ещё в розыске и за мою голову дают что-то приличное – Айна, дорогая моя, самая суровая из прекрасных женщин, что я видел в своей жизни – сделай хорошее дело, сплавь мою бренную тушку властям. Алекс тебе поможет это обтяпать. Я знаю, как ты на меня сейчас смотришь и что, возможно, говоришь. Да, я именно всё то, что ты сказала. И это слово тоже. Буду ждать вас на той стороне, если она, конечно, есть. Хотя нет, не буду. Найди себе кого-нибудь другого. Целую тебя, самая взрывоопасная жена галактики. А тебя, чёртов Призрак, треплю за загривок. Да, я знаю, как ты это ненавидишь."

Симон одним движением задвинул кольцо на место и отключил запись.

– У меня просто галлюцинации, – неожиданно флегматично заключила Айна и полезла в карман жилета. – у тебя есть закурить?

– Вот засранец, – Алекс протянул ей пачку. – надо было посмотреть его самому заранее. Но… В целом, он заодно избавил нас с тобой от долгих споров. А тебя – ещё и от мук совести.

– То есть ты бы и так продал его тело? Ты за этим положил его в заморозку?

– Я его туда положил до тех пор, пока ты не решишь, что с ним делать. Это твой муж, капитан. Был бы он одинок, я бы сам это решал, но он уже пять лет как твоя проблема в этом смысле. С тобой я спорить не буду, но ты сама знаешь – наш Симон, хотя и казался раздолбаем, но считать умел хорошо. На всякий случай, я тут покопался… – он снова развернул к женщине свой экран.

Там в полный размер висело объявление о награде за поимку Симона де Нувеля. Восемь миллионов за живого и пять за мёртвого.

– Капитан. Просто чудесно, – Айна снова уткнулась взглядом стол.

Официант очень вовремя поставил перед ней бутылку напитка и с шипением повернул крышку. Отхлебнув, она поморщилась.

– Насколько я помню, в звании ты тоже капитан. А теперь ещё и в должности. Так что думай. Я могу сам всё сделать, если ты не хочешь, хотя личное присутствие сыграло бы тебе на руку и у властей, и в наших кругах, сама знаешь.

– Он же говорил, что не так уж крут. А тут пять только за тело. За того… – она запнулась, не будучи в силах спокойно произнести имя убитого врага. – дали бы в лучшем случае пятьсот тысяч. Чего я не знаю?

– А это сейчас так важно?

– Да. Я просто жажду узнать, сколько мне ещё можно пришибить желающих его головы. Я сейчас очень, очень хочу это узнать.

– Ну… Их не так чтобы много, но и что мало, я бы тоже не сказал. У всех есть враги. У тебя тоже. Ты же помнишь Тунгу?

– Тунга тоже стоит не больше миллиона, и то, я ему льщу.

– Мы это обязательно обсудим, но сейчас это не самое насущное.

За их спинами горран всё-таки нашёл столь желанное им приключение и с восторженными криками начал колошматить какого-то крупного дальнобойщика. Тот в долгу не оставался, и дерущихся понемногу начинало мотылять по небольшому залу с соответствующим грохотом. Бармен, явно бывший по совместительству ещё и владельцем заведения, не торопясь, извлёк из под стойки антикварный дробовик с полированным деревянным прикладом и с характерными щелчками перезарядил. Это не особенно помогло – двое драчунов оказались слишком увлечены своими разногласиями, чтобы заметить что-то ещё, кроме собственных дел.

– М-да, а я-то уж было понадеялся раздобыть здесь хотя бы один приличный номер… Мне кажется, нам самое время уходить, пока эти красавчики не перекатились в нашу сторону, а тот почтенный господин не начал по ним стрелять.

Им удалось скрыться очень вовремя – как только за ними закрылась дверь, грохнул выстрел. Впрочем, общей атмосфере это определённо не повредило – изнутри послышались неожиданно радостные возгласы и ещё более усиливающийся шум драки. Из-за угла донеслось кряканье полицейского сопровождения станции.

– Куда ни сунься, везде стреляют, – буркнула Айна, привычно разворачиваясь спиной к показавшимся стражам порядка.

– А я всегда думал, что для военных выстрелы, как музыка, – усмехнулся Алекс.

– Это когда ты на учениях на полигоне с товарищами, а не спокойно отдыхаешь на станции.

Они завернули за противоположный угол, почти полностью обогнув злосчастный бар, и мужчина снова осмотрелся.

– Надеюсь, вон в той закусочной если и сидит горран, то хотя бы не такой нахальный. И вроде мотель там тоже есть. Выспимся, а ты решишь, что со всем этим будешь делать. Из плюсов – у тебя есть корабль и я действительно могу сделать на него новые документы. Если захочешь закончить с… нашим прежним занятием.

Комната оказалась совсем небольшой, напоминающей узкий пенал, с койкой и маленьким столиком. Айна растянулась на ней, радуясь, что не обладает большим ростом и может себе такое позволить. Когда она сдавала нормативы на зачисление в армию Альянса, среди выступавших девушек попадались настоящие валькирии из староземных мифов, и всем, включая офицеров-экзаменаторов, казалось, что эти боевые девы способны управляться со штурмовой винтовкой, как с пистолетом – одной рукой. Клевса Тиннер потом так и делала, развлекая сослуживцев в долгих перелётах.

"Клевса погибла на астероидах", – отозвалось в голове.

Стычка с арахнидами казалась парой пустяков, пока их не повалили сотни из ближайшего разлома. Многие тогда ожидали разрыва отношений с Арахной, но всё кончилось ничем. Альянс отослал тела погибших домой, выплатил компенсацию семьям и никому ничего не объяснил.

Айна посмотрела на левую руку. Всякий раз, когда ей случалось вспоминать о тех, с кем она когда-то служила, старый шрам начинал неприятно ныть. Вдоль всего плеча, пересекая локоть, шла глубокая борозда – напоминание о первом заметном ранении.

В пехоту её на экзаменах не взяли, но она и не стремилась – тяжёлые антропоморфные мехи выглядели несравнимо внушительнее самых бронированных пехотинцев. "Железные парни" всегда были ей больше по душе, чем что-то другое из возможных армейских занятий.

Конечно, к нынешнему времени их антропоморфность становилась всё более номинальной, но в этом была своя практичность.

От выделяющейся головы, раньше придававшей машине большее сходство с человеком, отказались из-за уязвимости конструкции "шеи". У большинства нынешних мехов спереди кабина сливалась с "грудью", давая больше обзора пилоту но, в свою очередь, делая более уязвимым прозрачное стекло, заменявшее почти треть той части кабины, которая была обращена вперёд. Из-за одной его площади. Хотя эту проблему оказалось легко решить дополнительным закалённым слоем. Плечи ещё оставались – для крепления ракет или подобных орудий. Была даже "талия", служившая для улучшения подвижности – предмет вечных насмешек от пехоты и десанта. Весь этот набор теоретически носил длинное и помпезное название – "армейские механические самодвижущиеся боевые экзоскелеты", но солдаты в едином порыве это игнорировали, называя их просто мехами по ассоциациям с фильмами старой Земли разной степени замшелости.

"Где теперь мой Итан и кто его водит?"

Айне был тридцать один год. В этом возрасте можно было бы уже первый раз подать на звание майора и получить командование подразделением. Рука снова зачесалась и Айна похлопала по карманам жилета в поисках мази.

Тогда во время неудачной высадки на Мардроин ей на пятой минуте повредили колено меха, на восьмой – разбили ракетой обзорное стекло. Когда они с побитым подразделением дошли до точки поддержки и эвакуации, раненых оказалось слишком много и со стороны сепаратистов, и со стороны Альянса, так что Айна просто попросила медицинский клей и выловила осколки стекла сама. Медики, слишком занятые сортировкой больных, просто мазнули по ней взглядом и отпустили в каюту.

После этого все разы, что ей удавалось бывать дома, она надевала рукава подлиннее. Хотя её родители тоже были военными, пришлось бы долго объяснять, почему к в перспективе серьёзному ранению все отнеслись так спокойно.

А потом ей пришлось исчезнуть из их поля зрения.

Для простого и незатейливого мотеля на станции дальнобойщиков, в комнате оказалась удивительно хорошая звукоизоляция. Только один раз она услышала глухой удар в стену, но в остальном никакой шум спать не мешал. Время от времени ощущалась лёгкая вибрация – станция поворачивалась, сохраняя стабильное положение в космосе. Видимо, на Згиф воздействовала ближайшая планета, и приходилось корректировать расстояние. Обычное дело для старых станций, которые строили зависимыми от ближайшей орбиты.

Разговоры о том, чтобы перестать строить станции в такой близости от крупных космических тел, ходили уже давно, но строительным компаниям всё ещё было удобнее так. К тому же схема была уже не первый десяток, а то и сотню лет как опробована.

Из неглубокого сна её вырвал странный звук с пола. Свесившись с койки, Айна увидела сигнал своего браслета связи, который она сбросила перед сном. Жестом приняв звонок, она поискала взглядом наушник – он лежал поодаль, но признаков жизни не подавал.

"Всё-таки сломался, гад."

На полупрозрачном экране появилось довольное лицо Алекса, но он немедленно постарался сделать более серьёзное выражение.

– Доброе местное утро, капитан. У меня тут немного новостей образовалось.

– Я не… Да чёрт с тобой. Я сейчас спущусь. Или ты хочешь эти новости прямо так обсудить?

– Спускайся. Я уже заказал тебе кофе. Может, он тут и не такой уж потрясающий, но точно получше моего.

Зеркалом в этой комнате служил металлический кусок стены, отполированный хотя бы до приблизительной зеркальности. Похожими были оборудованы душевые на военных линкорах. С отражающей поверхности на неё смотрела женщина с немного угловатой челюстью и небольшим носом. Три красные пряди на самой макушке были результатам эксперимента молодого армейского врача, который хотел изобрести самообновляющийся состав для татуировок, и ему это точно удалось.

Сейчас она сильнее отличалась от своего фото в личном деле, чем когда впервые села на проходящий транспортник каких-то горняков и взлетела в неизвестность. С тех пор она отрастила волосы, перестала носить армейские штаны постоянно, но привычка тянуться к поясу за оружием, даже когда его там не было, оказалась совершенно неистребимой.

Алекс сидел за столиком к ней спиной, но поднял руку в приветственном жесте, когда она только вошла в зал.

– Новости, – без предисловий начала она.

– Рад, что ты возвращаешься, – мужчина отпил свой кофе и взглядом показал на её чашку. – новости будут, но все они зависят от того, что ты надумала. Или лучше ещё сутки?

– Нет, – кофе и в самом деле был неплохим. – нельзя останавливаться. Сделай то, что он просил, раз уж сам предложил разобраться. Я туда не пойду, pardon moi. И вообще, поищи нам следующую точку.

– В тени или..?

– Нет. К чёрту это всё. Не хочу больше видеть этих сволочей, которые с лёгкостью продают друга за несколько единиц.

– Тем более что Аверчи не брезговал работорговлей, – как бы между прочим пробурчал Алекс, краем глаза следят за собеседницей.

Она ожидаемо резко выпрямилась и шумно вдохнула, но через несколько секунд выдохнула и снова взяла свою чашку.

– Ещё лучше. Одной падалью меньше. Тебе много времени потребуется?

– Полчаса, не больше. На самом деле я ждал, что ты согласишься, поэтому осталось только отправить сообщение… Ну и посылку. Так что у меня полно времени… как обычно, – он снова погрузился в свой коммуникатор.

За все шесть лет, что они летали на одном корабле, Айна так и не смогла понять даже приблизительно, что это за устройство. Этот коммуникатор был сделан стандартно в виде браслета размером с половину предплечья, только, в отличие от других, выглядел как масса хромированных нитей с небольшой нашлёпкой на том месте, где обычно располагался проектор.

И тем, что его было совершенно невозможно отколупать от хозяина. Физически.

На все вопросы жены Симон пожимал плечами и отвечал: "Видимо, какая-то замудрёная бионика". Всем, кто начинал присматриваться, действительно понемногу казалось, что браслет навигатора "Рассветной Звезды" живёт какой-то своей жизнью и имеет свои соображения по поводу окружающей действительности.

Алекс и в самом деле ушёл совсем ненадолго. В первую минуту Айна ещё сомневалась, что стоит возвращаться в обычные перевозки, вспоминая о своём собственном не особенно законном положении. Но, так или иначе, приличного пирата из неё не вышло, а без обезоруживающего любого оппонента обаяния Симона не стоило даже пробовать. Промелькнула мысль, что всегда можно будет стать военной наёмницей, из тех, кого армия нанимает для таких задач, которые не хочет брать на себя ни официально, ни часто даже секретно.

Пока Айна обдумывала этот запасной план, навигатор уже вернулся.

– Не скучаешь?

На её браслет пришло оповещение о зачислении пяти миллионов единиц.

– Они даже экспертизу сделали, дотош…

– Сделай одолжение, давай без подробностей.

– Хорошо-хорошо, – Алекс поднял руки, сдаваясь. – но теперь нам, как минимум, есть на что нормально заправиться. Я до алкогольного, а том… свяжемся, в общем.

– Большинство людей подразумевает под словом "заправиться" кое-что другое… – пробормотала она вслед удаляющемуся товарищу.

Когда он растворился за ближайшим препятствием, Айна ненадолго закрыла глаза, затем открыла и огляделась. Действительно, надо было заправиться во всех смыслах слова.

Заходя в парикмахерскую, она до сих пор чувствовала себя как-то глупо. Особенно когда мастер начал щебетать с приклеенной профессиональной улыбкой про модные стрижки "как у топ-модели колонии Первый Харг, все просто умрут от зависти!"

Зато магазин военной экипировки ощущался как родной. Потрёпаный жизнью продавец с повязкой на плече в качестве зеркала предложил ей здоровенный кусок стекла, покрытого амальгамой, как-будто родом ещё со старушки Земли, и одобрительно поцокал языком на её свежее каре до угла челюсти.

– Хорошая причёска, шлем отлично сядет, – его хриплый голос намекал на перенесённую травму шеи. – перчатки для меха?

– Что?

– Перчатки, говорю. Вот. Всего пятьсот единиц. Я же вижу, сам их водил, – продавец криво улыбнулся.

– Нет, не нужно. Я давно не служу.

– Жаль. Надеялся послушать про новые разработки…

Уже выходя, она чуть не споткнулась о высокий порог и ругательство у нее вырвалось почти в лицо мимо проходящему человеку. На секунду они оба замерли друг напротив друга.

– Капитан Айна Арвентер, – медленно проговорил мужчина лет пятидесяти пяти.

– Полковник Дуглас Саймс, – в тон ему ответила капитан.

Рука потянулась к поясу.

– Не ждал встретить вас здесь.

– Вот и идите своей дорогой, – зло бросила женщина, обходя неожиданно встреченного.

– Постойте, – полковник невежливо схватил её за локоть. Её рука сжалась на рукояти пистолета. – вы же не будете стрелять в меня прямо посреди станции. Раз уж судьба нас с вами столкнула, нам нужно многое обсудить. Успокойтесь. Давайте просто поговорим. Один раз вы уже чуть не пристрелили меня. Хотелось бы верить, что от вашей руки мне всё-таки не суждено умереть.

Ей потребовалось не меньше полуминуты, чтобы отдышаться и убрать руку с оружия.

Полковник выглядел хуже, чем когда она видела его в последний раз шесть лет назад. Сейчас из форменного на нём был только серый армейский шеврон на груди, почти скрытый потрёпанной кожаной курткой, да выправка, с головой выдававшая в нём военного. Короткие седые волосы он по-прежнему стриг под машинку, поэтому новые шрамы на виске были хорошо видны. На лице осталось вечное отчуждённо-замкнутое выражение, но прибавилось усталости и какой-то болезненности. Мышцы челюсти были напряжены, как будто он с силой её сжимает и боится разжать лишний раз.

Айна бросила взгляд вокруг – метрах в пяти от них маячил молодой мужчина, приблизительно её ровесник, делая вид, что просто зачитался новостями на коммуникаторе.

– Это Нормок. Он сопровождает меня в поездках. А вы приобрели большую осторожность, – в голосе полковника слышалось что-то похожее на одобрение. – идёмте. У нас не так много времени.

– Что вы хотите ещё обсудить? Мы обо всём поговорили ещё на орбите Саршаха.

– Я должен был знать, что вас это заденет, капитан.

– Заденет? Вы так называете увольнение из армии без права восстановления? Семь лет моей жизни ушли в компост, а если брать с подготовкой, то все десять. И это если говорить только обо мне, а не обо всём списанном к чертям собачьим подразделении и тех, кому списание уже не потребовалось. По-вашему, это называется "задело"? "Задело" – это когда у меня из-под носа увели лучшую порцию жаркого. А это…

– Не кипятитесь, капитан. Прошли годы, и я надеялся что вы, как и многие, успокоились и… изменили свою жизнь. Некоторых я встречал в реестре наёмников, но кто-то занялся и другими… гм… сторонами жизни. К тому же, вы устроили бунт на военном корабле, так что наказание понесли все, кто вас поддержал.

– А штурмовики, которые поддержали вас? Их тоже за это списали? За то, что были на корабле, неважно, на чьей стороне?

– За это я не могу отвечать. У них было своё командование, и приказ я получил через четвёртые руки, без всяких объяснений. Есть небольшая вероятность, что их просто решили куда-то перебросить.

Упомянутый Нормок следовал за ними на некотором отдалении. Они медленно шли по достаточно оживлённому проходу, чудом ни на кого не натыкаясь. В чёрном небе над их головами, контрастирующем с имитацией дневного освещения, огромный боевой линкор проплыл в сторону порта.

– "Ульвеус", – задумчиво проводил его взглядом полковник. – этот сюда не поместится. Видно, с запасами поиздержались.

Торговцы вокруг них тоже заинтересованно наблюдали за кораблём. Такие большие всегда означают хорошие закупки, как минимум, провизии и медикаментов. А если всё пойдёт хорошо, то можно навариться более чем неплохо. От линкора отделился крупный фрегат модели "Дельфин" и заложил вираж к посадочным лапам. На фоне корабля базирования этот казался почти шаттлом. Местные одобрительно загудели и двинулись каждый к своей торговой точки, чтобы не встретить гостей в полной готовности.

– На Саршахе…

– На Саршахе надо было высадить больше трёх мехов.

– Они перестали выходить на связь уже через десять минут после отделения от корабля, я говорил вам ещё тогда. Высадку отозвали, поэтому мы свернулись. Отправлять на планету с такой магнитной аномалией, что вход в атмосферу уже отключает две трети управления, ещё людей – преднамеренное убийство. Никто не может сказать наверняка, смогли бы вы помочь товарищам или остались бы там вместе с ними. Я понимаю вас. Возможно, в вашем возрасте я и сам стал бы требовать направить меня на спасение товарищей, но… Именно поэтому всегда командует старший по званию.

– Если это всё, – Айна остановилось, надеясь, что навигатор объявится поскорее. – я не горю желанием обсуждать целесообразность ваших решений. Я прилетела сюда только заправиться.

– У вас контракт с кем-то? Если вы ещё не заключили, прошу вас, откажитесь. Я найму вас и вашу команду.

– Какого хрена вы несёте, полковник? Работать на вас – кем?

Мужчина оглянулся на своего сопровождающего. Тот отрицательно покачал головой.

– Несмотря на всё, что с вами произошло, отчасти по моей вине, я помню, кто вы. Такое в людях не меняется, даже если временно сходят на… кривую дорожку. Вы уже вернулись в армию, даже если по документам это и не так. Нам нужно встретиться в более приватной обстановке и всё обговорить. Вот мой контакт для связи, – комм Айны коротко провибрировал.

– Я не согласилась.

– Думаю, вы согласитесь. Дело, которым я сейчас занимаюсь, косвенно связано с высадкой на Саршах её последствиями. Поэтому доверять я могу только тем, кто в этом участвовал непосредственно. Буду ждать вас через двадцать четыре часа. Я живу в отеле "Сакс" на третьем уровне. Встретимся в кафе внизу.

Нормок оказался неожиданно близко к ним. Он показал полковнику сложный жест пальцами и чуть заметно кивнул в сторону.

– Приходите, капитан. Вы сможете это распутать, – он дотронулся тремя пальцами до виска, отдавая честь так, чтобы это не бросалось в глаза.

– Полковник, – Айна автоматически повторила его движение.

Когда он удалился, она поняла, что смогла заблудится даже на небольшой станции. За разговором показалось, что они прошли совсем немного, но теперь она оказалась в совершенно незнакомом месте. Единственное, что было точно – это что они не пересекали границу уровня.

В толпе появилось несколько военных, вероятно высадившихся с "Ульвеуса". Они медленно шли вдоль торгового ряда, ухмыляясь на хвалебные речи продавцов об их самом уникальном товаре. Ей не хотелось с ними сталкиваться – если всем и так видно, что она служила, встречаться с действующими военными было не очень хорошей идеей. Военные – большие любители потрепаться с братьями по оружию о том, кто где служил и что там видел.

Айна отвернулась и пошла в противоположном направлении в надежде, что ей попадется достаточно неприметный бар, в который бывшим коллегам заглядывать не захочется. За её спиной раздался выстрел. Женщина замерла на месте, рефлекторно схватившись за свой пистолет, но в следующую секунду раздались одобрительные возгласы. "Станция всё веселее и веселее. Когда начинается пальба, обязательно кто-то радуется."

С другой стороны подходили двое полицейских. Айна испытала чувство некоторого злорадства, подумав о том, какие лица будут у командования линкора, когда им предъявит их посланцев с жалобами и в лучшем случае не под арестом. Громкие похвалы работе оружейника сменились не менее громкой руганью со стражами порядка. Новоиспеченная капитан "Рассветной Звезды" поторопилась скрыться, пока её в новой одежде не приняли за члена экипажа "Ульвеуса" и не начали задавать вопросы.

Ближе ко второму повороту налево капитан действительно наткнулась на нарочито ржавую дверь. Бар за ней угадывался только по оттиснутым в верхнем углу двери характерным символам питейного заведения. Внутри он оказался маленьким, как будто бы только для своих, но первое впечатление оказалось обманчивым.

Бармен, смерив посетительницу заинтересованным взглядом, без слов поставил перед ней высокий бокал с шапкой пены. Кроме неё и бармена внутри было всего двое. Они сидели порознь в противоположных друг от друга углах и задумчиво цедили содержимое своих бокалов. У одного из них оно было текучее и чёрного, как мазут, цвета, у второго, наоборот, больше напоминала прозрачное желе, которое он почти вытряхивал из стакана конической формы. Тот, у кого была чёрная жидкость, однозначно определялся как беллер, но глаз на голове формы мятого клубня почему-то было семь вместо шести. Айна искоса поглядывала на него, пытаясь припомнить, видела ли у беллеров подобные варианты анатомии, но ничего путного на ум не приходило.

Над стойкой бара располагался экран, немного развёрнутый в сторону зала. По нему шло какое-то ужасно старое кино, из тех, которые практически невозможно привести к объёмному изображению. В остальном в баре царило полное молчание. Сквозь железную дверь слышалась нарастающая суматоха. Кто-то громко ругался на космолингве, ему вторил рык ящера. Кого-то явно уже били. Беллер лениво бросил взгляд одного глаза на выход, потом на новое лицо в помещении и вернулся к своему напитку. Лишний глаз у него затянулся прозрачной кожицей и мимикрировал с остальной фиолетово переливающейся кожей лица.

За дверью начало затихать только через час. Бармен время от времени подставлял присутствующим напитки, но никто так и не собрался переброситься даже парой слов. Ещё через полчаса зашёл арахнид, очень старый на вид, получил какую-то странно льющуюся и отдающую подтухшими водорослями жидкость, и сел на противоположный от Айны конец стойки почти верхом. Когда она уже отставила стакан с явным намерением покинуть это гостеприимное заведение, бармен всё так же молча показал ей на своём комме счёт.

Выйдя на импровизированную улицу, она осознала, что воздух внутри всё же был спёртым. Видимо, с вентиляцией у этого странного бара были некоторые проблемы. На станции дышалось неожиданно свежо. Повернувшись была в сторону, откуда приходили военные с "Ульвеуса", она увидела спины удаляющихся мужчин. Их форма свидетельствовала о том, что это были скорее офицеры, чем простые солдаты. Видимо, основная масса личного состава и линкора уже поднялась обратно.

Оставалось только возвращаться в мотель. Уже почти добравшись до здания, Айна остановилась на временно притихшем пятачке поверхностного уровня. Привычка по несколько минут смотреть сквозь местный аналог атмосферы завелась у неё ещё с тех пор, когда она впервые покидала родную Нокасу – хотелось запомнить, какого цвета местное небо снизу, потому что с орбиты это всегда выглядит иначе, почти до неузнаваемости.

Низкочастотное шипение в паре метров справа чуть не заставило её подпрыгнуть.

По позвоночнику пробежал холодок. Ящеры. Такое шипение было их угрозой и предупреждением, она хорошо это помнила ещё со встречи "Блуждающим батальоном", пытавшимся силой захватить исследовательскую колонию.

Им тогда почти удалось.

Айна медленно повернула голову. Пистолет уже почти вышел из кобуры и палец чуть ли не самопроизвольно отщёлкнул предохранитель.

Справа обнаружился только один ящер и шипеть он уже перестал.

Рядом с ним стоял арахнид, возбужденно размахивая всеми четырьмя руками, двумя кисточкоподобными усами над глазами и ругаясь на космолингве с цоканьями и пощёлкиваниями на своём языке.

Ящер рычал в ответ, но говорил меньше, чем его оппонент. Ряды дополнительных дыхательных отверстий на шее, по четыре из на каждой стороне, были закрыты – злость не входила в число нынешних эмоций ксеноса.

Время от времени арахнид принимался практически жонглировать энергетическим пистолетом марки, которой Айна ещё не встречала, удивительно не путаясь в старом комбезе, сшитом на кто-то в полтора раза крупнее теперешнего хозяина.

– Я тебе говорить! – почти скрипел арахнид, снова убирая своё оружие. – Я тебе говорить, он нас поставить! У него морда всё написать в самый начало, и думать он как последний аццакчаркцу!

– У нас все такие, сам знаешь, – недовольно буркнул ящер.

Он выглядел значительно крупнее своих сородичей, которых раньше доводилось встречать Арвентер.

– Этот быть ещё гад! Ты обещать не спорил со мной. Я говорю – это человек не подходить! И этот все нас не подходить, и этот ящер не подходить. Мы с ты уже договоритеть!

– Он выглядел сильным, – в речи ящера послышались виноватые нотки.

– Это ваш сильный тот же самое простой! С человек ты ещё не понимал, сильный значит чья-то… как это у них… шестёрка, его хозяин отпетое сволочь. А потом оказаться, что этта хозяин ещё и я ужинать хотеть! Извращаться! – арахнид возмущенно взмахнул усами, чуть не задев своего крупного товарища. – Я инженер, а не обед, кирпич его сопло!

"Арахнид – инженер, – подумала Айна, отворачиваясь. – тогда ящер, наверное, библиотекарь".

– Привет, – Алекс возник, как всегда, неожиданно и из ниоткуда.

За пять лет брака с Симоном капитан уже привыкла к тому, что его друг и навигатор внезапно появляется, как прыгучая гусеница из коробочки, и старалась помнить, что самое главное – не ударить его случайно.

Удавалось не всегда.

– Есть две новости, обе неплохие.

– Для разнообразия?

– Ну вроде, – он развернул к себе небольшой экран. – я нашёл нам заказ, банальнее банального. Ещё не подписался, но тебе понравится. Спокойно перевезти пятнадцать килограммов инертного груза на Сунх-двести, по времени должно занять примерно двое суток. Четыре прыжка отсюда, часов за двадцать пять доберёмся.

– Если ничего не случится на разогреве между прыжками.

– А пессимизм делу не поможет.

– Заказ даже чистый. И правда неплохо.

– Ну ты же хотела что-то совсем блёклое, – Алекс пожал плечами, как будто у него была парочка гораздо более интересных идей. – вторая хорошая новость – я нашёл нам инженера-механика вместо подло дезертировавшего Фана и назначил ему встречу. Похоже, вот он и есть. Ты ухитрилась оказаться тут раньше меня.

– Этот?.. – Айна обернулась на арахнида, продолжавшего яростно жестикулировать.

– Резюме так себе, согласен. Но четыре руки заменяют двух инженеров, а оплату просят, как за одного. Должно быть вполне выгодно.

В этот момент арахнид замолчал и пристально уставился в их сторону.

– И тебе привет, – с ходу взвился навигатор.

– О, – ксенос сплёл руки на груди по две. Правая верхняя блеснула металлом. – наш новый капитан, – он внимательно оглядел Алекса с ног до головы, шевеля усами, потом переключился на Айну.

Как только его глаза обратились в её сторону, в её голове появилось неприятное ощущение, как будто череп чесался изнутри маленькими ножками неизвестных муравьёв.

"Ага…", – гулко разнеслось где-то рядом и странное ощущение исчезло.

Ксенос всплеснул руками и сплел их обратно.

– Вы вовремя, – сказал он с акцентом. – а то я уже начинать думать, что с хомо вообще никогда нельзя иметь дело.

– Гм… а вы инженер? – Айна постаралась сделать самое дипломатичное выражение лица, на которое только была способна.

– Да. Я инженер-механик малых и средних кораблей по курсу Сцимма и Кворрунга, которые котируются у вас на Нокасе. Вы же с Нокасы? – внезапно четко оттарабанил арахнид.

– Это не имеет большого значения. Мне нужен тот, кто сможет поддержать мой корабль в приличном состоянии во время перелётов. Остальное, более серьёзное, чинится бригадами и в портах.

– Я Чакк.

– Ты говорил… – неуверенно начал огромный ящер из-за спины своего недавнего собеседника, и его взгляд на ещё несостоявшихся нанимателей его товарища стал особенно кровожадным.

– Эти не пахть, – отмахнулся арахнид. – крайний мера не так сильно, чтобы ты не съедать.

Последнее замечание заставило капитана мысленно вздрогнуть.

– Это единственный свободный? – Айна осторожно покосилась на своего спутника.

– Ну не то чтобы… есть ещё, собственно, Фан – он как раз разругался с капитаном горняцкого харва. Или ещё один, которого разыскивают за тройное убийство и ограбление дома престарелых.

– А этих нет?

– Их тоже кое за что, но с ними всё попроще.

– Насколько попроще?

– Потом расскажу поподробнее.

– Я смотреть на вашу корабль. Я не знаеть, где он сломаться после второй прыжок уже, – авторитетно заявил арахнид, прерывая их шушуканья. – но у меня условия, – добавил он, заметив одобрения на лице Айны. – мы заниматься только вдвоём. Он отличный охранник. Быть очень хорошо, если мы не здесь задержаться на очень долго.

Ящер неопределённо фыркнул. Его рост с трудом позволял капитану видеть его глаза. Она понимала, что это до тех пор, пока она стоит в нескольких шагах. Если он подойдёт поближе, то положение станет несколько комичным. Огромный уроженец ящерской империи, вероятно, достигал почти трёх метров в росте, и это намекало, что свою одежду, состоящую из незастёгнутого жилета и коротких штанов, он точно не могу позаимствовать у представителя другого вида. Его чешуйчатый хвост, который у обычных ящеров лишь касался земли, лежал позади него на полу сантиметров на сорок. Костяные шипы на нижней челюсти были не такими большими, чтобы можно было сказать что он вошёл в полную силу.

Айна снова мысленно вздрогнула.

– Нам нужен не только инженер, Чакк… Некоторые работы нельзя сделать иначе как по двое, поэтому сильный выносливый помощник будет кстати. Я Айна Арвентер, капитан корабля. – "капитан" ещё звучало странно и не по-настоящему. – сколько вы хотите получать?

– Пятьсот единиц в неделю, – быстро сказал арахнид и добавил: – каждому. Он – Кахаррамансинаррух…

– Кайман. Людям проще это выговаривать, – подал голос ящер.

Алекс издал неопределённый звук за плечом капитана. Было заметно, что он тщательно старается не смеяться.

– Кайманами на Нокасе называют маленьких крокодильчиков, – только смог выдавить он.

– Я знаю. Читал, – отрезал ксенос. – Куда полетим?

– Сейчас на Сунх-двести. Перевозим груз.

– Живой? – деловито уточнил Кайман.

– Мёртвый. Ну, то есть, он живым и не был, как я понимаю. Не шевелится. Ведь не шевелится же, Алекс?

– Сейчас – нет.

Повисла неловкая пауза.

– Когда-то шевелился, я просто уверен. Кости каких-то ископаемых животных, сушёные конечности и всё такое прочее. На борт напрашивается ещё пара студентов-палеонтологов, но я им сказал – маловероятно.

– В любом случае, летим мы не сейчас, а завтра или послезавтра.

– Это когда?.. – ящер растерянно наклонил голову и замялся.

– Двадцать четыре или сорок восемь час, – отмахнулся от него Чакк. – мы же бывать жить на корабле?

– Мы живём в мотеле, а вы – как хотите, – Алекс поднёс руку их коммам поочерёдно.

Усредненной гражданской моделью пользовались многие, да и остальные сильно отличаться могли не по функционалу, а больше по прочности и внешней мишуре.

– Контракт, – уважительно протянул Чакк. – я же казать, что эти лучше.

– Ну как сказать, – буркнул Алекс себе под нос, искоса наблюдая за реакцией нового члена команды.

Тот только вяло развернул к нему правый ус.

– А теперь последние формальности, парни, и можем загружаться. Вы оба в базе преступников. Хотя бы не в галактическом розыске. Это уже хорошо. Я так и не поняла пока, что вы натворили… но о возможных последствиях нам стоит знать прежде, чем мы взлетим, – закончила Айна, выразительно глядя на навигатора.

Тот состроил самое невинное лицо из возможных для него.

– Никаких, – мрачно заверил Кайман. – самое главное – улететь отсюда и не садится на Хасаре. Остальное уже не важно.

Пришлось вернуться к "Звезде".

Чакк и Кайман прохладно отнеслись к идее остаться в комнатах мотеля. О своих отношениях с законом говорить дружно отказались, и Айна не стала настаивать. На матёрых бандитов они не походили, а в остальном она с Алексом тоже не были праведниками.

По пути выяснилось, что Чакк – большой поклонник истории Земли и колоний человеческого вида. Он даже вполне сносно овладел русским языком, поскольку на Нокасе он был из числа самых распространённых помимо космолингвы, вместе со шведским и английским. Если космолингву знали почти все, то отдельные языки были более сложной задачей.

Речь Чакка снова часто перемежалась потрескиваниями и пощелкиваниями, но этого он уже никак избежать не мог. Челюсти арахнидов слишком сильно отличались от человеческих хотя бы тем, что не являлись целыми костями.

– Гибель Земли – ужасный трагедия! Как можно так глупо погубийство целая планета! – он в возмущении встряхнул усами.

– Можно было и глупее, и быстрее, – устало отозвался его друг.

– По-твоему, глупость существ, которые обычно считаются разумными, в космосе большая редкость? – съязвил Алекс, двигаясь замыкающим в этой небольшой колонне. – Не знаю, как ты, а я её вижу чуть ли не на каждом шагу по много штук сразу.

Чакк насупился и покосился на ящера. Тот хранил молчание, делая вид, что его не заботит ничего, кроме дороги до порта.

Ближе к концу двадцатичетырёхчасового цикла на станции приглушили освещение.

Полноценной планетной ночи, конечно, ожидать не приходилось, но и такая приятно соответствовала человеческому биоритму. Станции, где большинство обитателей составляли другие виды, свет оставляли чаще всего постоянной интенсивности. В рионидских блоках вообще царила непроглядная тьма, настолько, что даже приборы ночного видения плохо помогали, если не были дополнительно оборудованы усиленным тепловизором.

За это рионидов, на родной планете живших в огромных кавернах под поверхностью, недолюбливали виды, нуждающиеся хотя бы в каком-нибудь свете. Но взамен на очень вялое поддерживание контактов с остальными видами флегматичные риониды абсолютно не претендовали на место в галактическом Совете. Только в качестве союзных взаимодействий периодически присылали запросы на материалы и строительных мехов с пилотами, а возвращали их с грузом черного камня, похожего по цвету на обсидиан, но несравнимо превосходящего его по прочности.

Свет звезды до Згифа почти не дотягивался – станция болталась почти на самом краю системы Яхонт, и местные три солнца отсюда выглядели лишь чуть более крупными звёздами, чем остальные, да и то, если знать, куда смотреть. Айна лежала на крыше "Звезды", бессовестно отобрав эту привилегию у навигатора, и рассеянно смотрела на границу между местной атмосферой и открытым космосом, которая с уменьшением освещения становилась намного более плавной.

С Симоном они познакомились шесть лет назад почти на профессиональной встрече, если это можно так назвать. Тогда она бродила по космосу уже полгода, занимаясь в основном контрабандными перевозками с командой мелкого сброда. Все это проходило ни шатко ни валко, пока кто-то не навёл их на, как им тогда сказали, богатенького парня, решившего поиграть в пиратов, и каким-то образом перехватывающего информацию у Ронни Гудолла. В их задачу входило ограбить наглеца, а если будет плохо усваивать, то и отстрелить что-нибудь, скажем, ногу. Им уже доводилось пару раз грабить мелкие заведения, отвлекая внимание возможных вооружённых защитников красивыми девушками в декольтированых платьях. Поэтому и решили ничего нового не изобретать. В тот раз роль коварной соблазнительницы пришлось играть одной Айне, потому что Суима буквально за сутки до того умудрилась попасться с пробиркой ку-маду полиции прямо в космопорту. Юлиану, владельцу корабля, еле удалось убедить копов, что девчонку он не знает и только что взял на борт как пассажирку.

Всё ограбление пошло прахом с самого начала. Айна только вытащила пистолет из кобуры на бедре, а сосед Симона за барной стойкой повернулся. В том баре, где они рассчитывали встретить заказанного богача, зал был не в пример больше, чем в тех, которые они обчищали до этого, и пространства для маневра было достаточно. Как для них, так и для обороняющихся. Упомянутый нахальный пират продолжал не менее нахально и лучезарно улыбаться, а его друг с некоторой даже задумчивостью посмотрел на короткий нож в своей руке.

– Призрак, – натужно булькнул за спиной Айны Думчак и драпанул в сторону выхода, но у самых дверей издал ещё более странный звук и мешком рухнул на пол.

В руке неизвестного человека в шляпе ножа уже не было, но недолго – одно неуловимое движение и он снова непринуждённо крутит в руке полоску смертоносного металла.

Симон вздохнул, взъерошил свои светлые волосы и подал знак бармену.

– До чего мы докатились! Такие шикарные женщины вынуждены брать в руки оружие и добывать им себе заработок. Просто катастрофа какая-то. Mademoiselle, давайте забудем эти глупости и выпьем чего-нибудь, достойного вашей красоты. А если мужчины, которые вас сопровождают, настолько храбры, что продолжают прятаться за вашей спиной… Вы уверены, что готовы позволить им там оставаться? Я бы не стал.

Кидгар и Юлиан открыли огонь из плазмомётов, но его быстро прекратила ещё пара брошенных ножей. Беллер Лам попытался уползти под столами. Оттуда его выудил Хельвин, вышибала в баре, и мощным броском швырнул в дверь. Та, к несчастью для Лама, открывалась вовнутрь, поэтому совсем покинуть помещение ему не удалось.

Когда всё затихло, Симон слез со своего высокого табурета и протянул руку Айне, занявшей оборону за перевёрнутым столом. Его помощь пришлось принять хотя бы по соображениям разумного отступления.

– Бросьте, mademoiselle. Я же вижу, вашим ножкам привычнее добротные ботинки, чем эти изящные туфельки. Хотя они и смотрятся на вас так, что я чуть не забыл, кто я и зачем пришёл. Не будем притворяться и пытаться казаться теми, кем мы не являемся, – он подобрал сброшенные ею во время стрельбы туфли и предложил локоть, как в старых фильмах. – вы не сказочная принцесса, и я не благородный рыцарь, а вполне себе преступник.

– Пять тысяч единиц, – обиженно пробубнил бармен, наблюдая, как вышибала возвращает на место перевёрнутую мебель и связывает единственного выжившего, кроме Айны, из неожиданно недружелюбных посетителей.

– За вон того дадут семь, если властям сдашь, – небрежно отозвался мужчина в шляпе, не отрываясь от экрана своего комма.

– Спасибо, Алекс, – улыбнулся Симон. – ты, как всегда, хорошо находишь информацию. Но с меткостью у тебя сегодня не очень – ты испортил даме платье. Надеюсь, тебе стыдно.

Алекс только фыркнул.

На станционном куполе коротко моргнул залётный метеорит.

Почти половину утра Айна потратила на бесплодные попытки отбиться от настойчивых студентов, жаждавших непременно лично сопроводить драгоценный груз с костями, зубами и какой-то шерстью.

Они перестали настаивать только после того, как в шлюзе показался Кайман, выразительно жуя ногу неизвестного животного и кровожадно облизываясь.

Один из энтузиастов отказался от своей затеи сразу же, второй – только после того, как выяснил, что ящер не просто летит до ближайшей обитаемой станции, а является членом команды. Получив эту информацию, он сглотнул и поспешно заявил, что подождёт сутки до следующего корабля в нужном ему направлении.

– Умение быть полезным – важное качество, – патетически произнес Алекс, глядя вслед торопливо удаляющимся студентам. – да, и я тоже облажался. Надо было состроить морду пострашнее. Хотя, признаю, страшнее, чем у тебя, не выйдет.

Кайман запихнул в рот остатки ноги и с достоинством прошествовал обратно на корабль.

– Через часик сходим к этому твоему полковнику и взлетаем?

– Угу, – Айна по привычке проверила оружие на поясе.

– Кстати, а если он предложит тебе тёплое местечко в армии – полетишь сразу же или ещё денёк подумаешь для приличия?

– Не предложит. Учитывая, как быстро он ретировался при виде "Ульвеуса", он тоже не горит желанием связываться со своими. По крайней мере, сейчас.

– То есть у полковника, похоже, есть какие-то грязные делишки. Выполнение которых он очень хочет поручить тебе. Нам. Надо обдумать эту мысль. Глядишь, окажется интересной.

– Интересное – это грязные делишки отставного военного? – скептически уточнила Айна.

– Конечно. Иногда у этих благообразных полковников-генералов столько интригующего оказывается. Я уже успел тут заскучать. Где он тут настоящих животных в пищу нашёл?.. Я думал, тут самый максимум – живой уголок из каких-нибудь полудохликов.

– Надеюсь, что не оттуда…

Стоило ей выйти из шлюза, осматривая свой пояс в попытках найти баланс между удовлетворяющим её количеством оружия и не представляющим повышенного интереса у местной полиции, как за спиной она уловила движение.

Там обнаружился Кайман во вчерашних коротких штанах и жилете. Бластер, небрежно пристёгнутый к шлёвке, на существе его габаритов смотрелся совершенно несерьёзно. Айна старательно припомнила, расплатилась она с ними вчера или только подумала об этом.

– Тоже хочешь прогуляться? – вырвалось у неё.

Ксенос делал и её саму заодно смотрящейся несерьёзно.

– Охраняю капитана. Я нанят как охранник корабля, в полёте я – телохранитель членов экипажа. Навигатор в охране не нуждается, Чакк не уверен, что будет покидать корабль до отлёта. Наружу выходит только капитан – значит, капитан – главный объект.

– Спасибо, но…

– Если разговор будет личным, я отойду на подходящее расстояние.

Предпоследнее слово он выговаривал очень старательно.

Капитан вдохнула. Время от времени Симон вдруг вспоминал обстоятельства их встречи и пытался навязать ей телохранителя. Его меняющаяся логика раздражала – то он был уверен, что его жена голыми руками поотрывает всем возможным оппонентам конечности, то вдруг ему что-то начинало напоминать о каких-то его аристократических корнях и он усиленно старался относиться к супруге так, как будто она была родовитой дамой с Нокасы. Тема охраны и сопровождения становилась причиной их столкновений с завидной регулярностью – каждые три месяца, как по календарю.

– Идём, – она приглашающе махнула рукой.

С членом экипажа так же яростно ругаться, как с мужем, было бы слишком.

"Вопросы чрезмерной опеки обсудим потом".

Выйдя на станцию, они в первую очередь увидели массивный корпус "Ульвеуса", взлетающего против вращения станции. Кайман тоже приподнял голову вместе с капитаном, но различить выражение его лица с такого ракурса было просто невозможно.

Айне припомнились обрывки новостных сюжетов с нокасских конкурсов красоты – девушки там, как на подбор, носили обувь на таких нечеловеческих каблуках, что без дополнительной платформы их пальцы висели бы высоко в воздухе. До сих пор её удивляло, кто вообще в здравом уме и по доброй воле может влезть на такие ходули, но теперь она начинала их понимать.

Ящеры и так не питали к людям особой симпатии, а скорее даже некоторое сочувственное презрение, как к мелким комнатным собачкам, воображающим себя волкодавами. У них ценилась сила и мощь, и люди с их точки зрения были слишком хилыми. Если она будет ещё и отдавать приказы, еле доставая подчинённому макушкой до груди…

Впереди издевательски мелькнула голографическая вывеска "Лучшая лавка модной обуви в этой и ближайших системах! Прекрасный выбор для любого вида!"

Попасть на третий уровень оказалось не сложно, но неожиданно долго. Многие переходы на Згифе явно остались ещё со времён строительства станции, а потом станционное руководство решило, что они и так неплохо вписываются в конструкцию и оставило всё как есть.

Это не составляло бы никакой проблемы, если бы станции не было уже около трёхсот пятидесяти лет. Переходы между уровнями, судя по ругани станционных рабочих, пребывали в состоянии перманентного ремонта и для использования открывали наименее поломанные в данный момент.

Здесь бросалась в глаза разница между теми, кто живёт на станции давно и случайно залетевшими подзаправиться. Если последние ругали на всех доступных им языках проклятую космическую рухлядь, то первые в относительном спокойствии разворачивались и шли искать обходной путь. С раздражением они посматривали скорее на возмутителей спокойствия, чем на вечно запыленных и заляпанных всеми видами смазки механиков.

Правда, при виде Каймана взгляды обеих сторон остановились опасливо-настороженными. Особенно когда он наклонялся и ссутуливался, чтобы пролезть в какой-нибудь низкий для него шлюз, заодно напрочь закупоривая его собой на какое-то время.

Как только они нашли, наконец, работающий выход на третий уровень, Айну догнал звонок по голосовой связи.

– Куда вы оба запастись? – для потерявшего связь с членами экипажа Алекс не был особенно раздражён или взволнован.

– Идём к полковнику. Только вышли на третий. У них, похоже, переходы экранированы.

– Ха. Ретрансляторы там – дерьмо. У этих… чтоб им, денег только на освещение модное и хватило. Меня подождите, сейчас вас догоню.

– Ну с "сейчас" – это ты загнул. Хотя да, в час как раз можешь уложиться.

– Вот столько лет с тобой летаем, а ты всё ещё так плохо меня знаешь, – притворно оскорбился навигатор.

– Настолько хорошо, насколько ты позволяешь. А вот плохую технику мы оба знаем гораздо лучше. Мы быстро, не хочу тут торчать ещё час, пока ты доберёшься. Лучше за грузом присмотри.

– Не вредничай. Мне тоже интересно. Что там смотреть за этими костями! Как там говорили в одной старой книжке – то, что мёртво, умереть не может. Второй раз так точно. Если они плохо реагируют на кислород или ещё что – это проблема того, кто упаковывал, а не наша.

В целеустремлённости Алексу отказать было нельзя. Это была одна из причин, по которым он был Призраком – неуловимым галактическим киллером, бравшимся только за интересные ему заказы.

Его знали в лицо немногие, да и те, как правило, недолго, но о его существовании знало вполне достаточно народу не только из людей, чтобы он мог редко оставаться без предложения новой работы. Айна уже давно перестала пытаться понять, чего ради он работает навигатором на небольшом корабле при условии, что даже по приблизительным подсчетам денег у него должно было быть более чем достаточно для комфортной жизни в престижном районе Нокасы или даже Вилгорна.

"Мне нужно научиться командовать. Иначе я со всеми ними не справлюсь", – обречённо подумала она, топчась недалеко от перехода.

Её провожатый добросовестно осматривался, постукивая хвостом по полу. Это понемногу наводило на мысль, что с таким телохранителем местные бандиты гораздо быстрее заинтересуются её личностью хотя бы из простого любопытства – кого такого важного охраняет этот огромный ящер недружелюбного вида. Хотя дружелюбный вид и ящер казались сочетанием откровенно анекдотическим.

Алекс появился действительно быстрее, чем можно было ожидать. Вероятно, за последние полчаса успели для разнообразия ввести в строй два перехода вместо одного. Заметив его, Кайман немедленно двинулся навстречу.

– Если он здесь, то я уже не нужен.

– Эй, не торопись. Мы ненадолго. Чакк всё равно забаррикадировался в "Звезде". Я уже начинаю опасаться, что он там без нас решит улететь.

– Он не предатель, – Кайман опустил голову пониже и зашипел на той неприятной частоте, при которой кажется, что шипение идёт одновременно отовсюду.

– Это была шутка. Но у тебя с юмором, судя по твоему поведению, туго…

– Не смей шутить про моего друга обидные шутки, – телохранитель повернул голову в прежнее положение, но полностью так и не выпрямился.

Это давало людям хоть какую-то возможность общаться с ним на более доступном уровне.

Гостиниц здесь оказалось целых четыре и две из них назывались "Сакс".

После долгого мучительного разговора с администратором первого "Сакса", оказавшимся плюшевым пушистым кайо, к тому же плохо говорящим на космолингве и ещё хуже понимающим, выяснилось, что местные называют гостиницы верхним и нижним "Саксами". Это ностальгически отдавало топонимикой ещё старой Земли, откуда её радостно притащили на человеческие колонии всякие фермеры.

Бедный кайо переливался цветом шерсти от бурого до пепельно-серого, скручивал все четыре хвоста, в том числе и один посередине спины, и очень старался донести до гостей, что в их нижнем "Саксе" никакого кафе нет.

Потому что ещё три недели назад новый повар спалил его дотла и хорошо ещё, что не вместе с остальной гостиницей.

Когда они, наконец, смогли понять друг друга, Айна выругалась.

– По крайней мере, их тут не восемь, например, – безмятежно сказал Алекс, почему-то очень довольный рассказом о потере местного пищеблока. – идём. Второй должен быть не так уж и далеко.

Верхний "Сакс" и правда был выше, почти на полуторном уровне, но так затерт хозяйственными и техническими постройками, что давно потерял обзор на уровень, за счёт которого, скорее всего, и выигрывал какое-то время у нижнего конкурента. Впрочем, было непохоже, чтобы после случайного приобретения нового преимущества в виде кухни его популярность резко возросла.

В холле никого не было, даже хостесс куда-то потерялся. На стойке блестели отпечатки чьих-то слизистых лап. Владельца лап в поле зрения тоже не наблюдалось. Но это быстро перестало быть хоть сколько-нибудь волнующим вопросом.

Как только капитан открыла рот спросить, где здесь может быть упомянутое кафе, Кайман шумно втянул носом воздух и с примесью шипения отрезал:

– Кровью пахнет. Там.

Алекс обогнал его сразу же – он первым шагнул зияющий дверной проём. Кайман двигался почти бесшумно, но коридор оказался для него довольно узким, и он зашелестел по стенам чешуёй.

Через минут пять они вышли на открытую веранду, в строительстве которой мастера очень старались повторить человеческие загородные беседки. Эта вместила бы намного большее количество народа, чем настоящая беседка на планете. Рисунок а-ля дерево был тщательно нанесён на каждую пластиковую дощечку, а помещение щедро сбрызгивалось из автоматического распылителя каким-то пахучим хвойным маслом.

Всё было бы вполне неплохо, если бы с таким усердием сделанную веранду не окружали с трёх сторон унылые бетонные стены соседних складов.

Всё было бы просто прекрасно, если бы у единственной ведущей куда-то стороны интерьер не дополняли два трупа.

Глава 2

Рефлексы Айны сработали на этот раз безотказно – пистолет в её руках начал прицеливаться почти без всякого контроля с её стороны. Проход с просматривающейся стороны был абсолютно чист.

Алекс уже находился возле тел, ящер проскочил мимо капитана и с удивительный для его размеров грацией, перемахнув через невысокую ограду, помчался в переулок.

– Какая тварь так грязно делает? – уже приблизившись, она расслышала раздражённый голос Алекса.

Тело полковника Саймса лежало на полу, наполовину под столом. Разбросанные стулья и посуда намекали на то, что убийца потратил некоторое время, чтобы справиться с отставным военным. Судя по расцарапанному горлу, сначала ему накинули на шею удавку из проволоки, но он сумел её ослабить, успев подставить руку, и убийца воспользовался ножом. Попасть в шею ему удалось только с третьего раза, но в этом уже не было нужды – один из предыдущих ударов, похоже, попал между шейных позвонков.

– Дилетант, – выплюнул навигатор. – причём не один. Надеюсь, наша ящерица их найдёт и притащит на "Звезду". Мне есть, о чём с ними потолковать.

– Мне тоже… – Айна наклонилось ближе к трупу.

Глаза ему уже закрыл Алекс и лицо утратило обречённо-свирепое выражение, с которым полковник встретил свой конец.

Армейские жетоны с шеи исчезли, но она не могла вспомнить, видела ли она их на бывшем командире или дорисовала в голове автоматически.

Лежащий на полу спиной к ним Нормок пошевелился, его рука со стуком упало за спину. Куртка мужчины была заляпана кровью больше, чем наполовину, и натекло с него порядком. Айна помогла ему перевернуться.

С ним явно пытались проделать тот же фокус удавкой, но с телохранителем и помощником полковника он вышел ещё хуже, чем с самим полковником. Неизвестно, добивался ли этого убийца, но он точно смог отвлечь Нормока от его нанимателя.

– Это вы… капитан, – сфокусировав взгляд на лице Айны, криво усмехнулся Нормок.

От его холодного полностью бесстрастного выражения лица осталось немного. Теперь его лицо больше походило на лицо сумасшедшего, как у тех, кто морально никак не мог вернуться из боя.

– Мы ждали вас одну, а не ваших псов… могли бы и лично.... от вас полковник точно не ожидал…

– Придурок, – Алекс осматривал мужчину, стараясь не тревожить, насколько это возможно. – если бы она кого-то послала, это был бы я. Поверь, я бы понравился тебе больше, но наше знакомство было бы прискорбно коротким.

– После разговора о Саршахе полковника убрали… я не такой дурак. "Кастилиум" подмял всех… кого не убил… Теперь я понял почему. Вы и расправляетесь с ними. А бедный полковник…

Его голова запрокинулась назад.

– Живой. Вот теперь нам точно надо проваливать, – он несколько раз ткнул в свой комм как будто наугад, но под потолком замигала жёлтая лампочка – сигнал, что медики вызваны и они уже едут.

Навигатор перебрался через ограду и протянул руку Айне:

– Давай, шевелись. У него уже забрали всё до нас, но кое-что я добыл. Посмотрим потом.

В переходе наверх они столкнулись с Кайманом.

Его хвост нервно подрагивал, но в остальном он выглядел совершенно спокойным. На вопросительный взгляд капитана он только отрицательно качнул самым кончиком хвоста. Она запихнула руки в карманы и сквозь ткань поскрёбывала пальцем пистолет. Ей постоянно казалось, что она сама перепачкалась, и вот-вот кто-то увидит пятно где-нибудь на воротнике.

Внутренний голос настойчиво утверждал, что про маленькое пятнышко крови, даже если оно вдруг где-то осталось, всегда можно соврать какую-нибудь бытовую историю. А ещё он говорил, что его хозяйке стоило понимать, что уже лет шесть как встречи со старыми знакомыми из армии не сулят ничего хорошего, и лучше делать ноги сразу же, как только эти самые знакомые показываются в пределах видимости.

Некоторое время Айна рассеянно его слушала, попутно ковыряясь в голове и прогоняя встречу туда-сюда, как съемку с камеры, а потом мысленно шикнула. Слушать нотации от самой себя было бы слишком.

Алекс дал запрос на взлёт, как только коснулся ногой опущенного шлюза. Чакк опасливо выглядывал изнутри, но когда капитан, не сбавляя шага, прошла в рубку и запустила двигатели, выглядел скорее успокоенным, чем тревожным. "Звезда" медленно вышла из захватов и начала набирать высоту. Все приготовились ощутить момент, когда корабль переходит границу притяжения гравитационного тела, получает прибавку к скорости и радостно устремляется в космические дали.

Все, кроме Чакка.

Тот сидел на полу в медитативной позе и с не менее медитативным покачиванием усами перед собственными глазами наблюдал за приборами. Во всяком случае, пытался наблюдать, насколько позволял его небольшой рост. "Звезда" плавно удалялась от Згифа, а ожидаемого толчка всё не было. В конце концов взгляды капитана и навигатора устремились на арахнида, который, похоже, так и забыл какой-то ремонтный инструмент в механической руке.

– Всегда надо прибраться в новом доме, – с видом мудреца изрек он, выразительно взмахнув левым усом.

Кайман за его спиной издал скрипящий звук, который никак не удалось бы идентифицировать как одобрение или несогласие, на человеческий слух так точно. Алекс молча проложил курс к Сунху-200. Прыжковый двигатель запустил по корпусу едва уловимую, но знакомую каждому хотя бы раз летавшему дальше своей планеты существу.

Чакк снова закачал усами, явно наслаждаясь эффектам от уменьшенного шума и переставшей дребезжать на входе в прыжок в панели автопилота.

– Какого хрена? – вопрос Айны прозвучал скорее риторическим, и все, кроме удивлённо вскинувшегося инженера-механика, поняли, что она не имеет в виду корабль ни в каком контексте.

– Говорил же, явно какие-то грязные делишки были у твоего командира. Не просто так он от вояк шарахался.

– Он что-то говорил про "Кастилиум".

– Ага. И у полковника вашего были какие-то с юнионом трения, судя по тому, что у него утащили все документы подчистую. Даже гостиничную карточку, только обрывок какой-то бумаги оставили. Впопыхах не нашли, видимо. Но там из полезного – только то, что мы уже и так знаем.

Он передал капитану неровный клок с примятыми краями. Было похоже что, его долго в таком виде носили в кармане.

"… вещество для…

… сложности с геомагнит.…

… разведка, возможно б…

… результатах нем…

Ли Л. Эсвидсон"

– Командор Эсвидсон, – Айна нахмурилась. – выдержка из какого-то приказа. И он сам по себе ни о чём не говорит – она командовала не одним подразделением и могла его отдать о чём угодно и кому угодно.

– Вот и я о том же. Я уверен, что ваш Саймс хотел втянуть тебя в разборки со своими старыми или новыми врагами. Хорошо, что его кто-то отоварил раньше, чем вы встретились для задушевной беседы. Кстати, он и подручному своему запудрил голову, раз тот набросился с обвинениями.

– Если он выживет, я вернусь и поговорю с ним в нормальной обстановке.

– Если, вот именно, – Алекс уже копался в том участке сети, куда можно было попасть, находясь в прыжке.

Возможности были невелики, но для некоторых дел навигатору вполне хватало.

– И он обвинил меня в том, что я с кем-то там ещё расправляюсь. Что это не я, мы с тобой оба в курсе, значит, с какими-то ними расправляется кто-то другой.

– Ты понимаешь, что только что описала больше половины триллеров и процентов десять полицейских протоколов? – Алекс устало взглянул на проложенную трассу ещё раз и вылез из своего кресла.

Немного повозившись, вытащил откуда-то из ниши для встроенного холодильника бутылку с тёмно-жёлтой прозрачной жидкостью и снял с полки два стакана.

– У меня есть на эту тему одна мыслишка, но проверить я её смогу только с Сунхе, Когда будет приличная сеть. Пока не думай об этом.

– Не думать? Я стараюсь не думать об этом долбаных шесть лет! Просто не думай о том, что тебе запретили даже рапорт подавать и вышвырнули из армии, как будто ты была грязью и ею останешься!

– Ну у тебя же получалось эти годы, – навигатор невозмутимо разлил напиток в стаканы, потом опомнился и сделал приглашающий жест бутылкой остальным членам экипажа.

Кайман приблизился первым и осторожно опустил кончик языка выданный ему стакан.

– У меня получалось болтаться по космосу и стараться никому не попадаться на глаза. А забыть о том, кто я и чего всю жизнь хотела – нет, Алекс, не получалось!

– Это потому, что ты пыталась забыть сразу всю себя целиком. А лучше просто принять, что…

– Иди ты, Алекс. Мне не нужен психолог. Долетим до Сунха-двести, а там видно будет. Возможно, стоит связаться с Эсвидсон, хотя бы оттуда.

Чакк с сомнением покачал усами, но вслух возражать не стал.

Арахнид устроился на вытащенной из каюты подушке и открыл на комме какую-то книгу. После этого он вставал только для того, чтобы посмотреть на двигатель между прыжками – ещё не доверял новому кораблю в полной мере.

– Кстати, Чакк, – сказала Айна, когда, наконец, смогла поймать его между книгой и двигателем после второго прыжка. – насколько я знаю, твои соплеменники предпочитают не улетать далеко от Арахны и живут очень замкнуто, не пуская в свою жизнь ксеносов. Решил изменить свою жизнь и отправиться в путешествие?

Механик отвернулся.

– Можно сказать и так, – негромко ответил он и направился в свой угол.

– Ты сам сказал, что можно, – прогудел со своего места Кайман.

Кроме отлучки с корабля на Згифе он как будто старался не терять друга из виду надолго. Поэтому обосновался в рубке вместе со всеми, тоже выходя изредка в гальюн и побродить по кораблю.

В ответ Чакк разразился целой тирадой из щелкающе-скрипящих звуков. Он ругался минут пять, пока Кайман слушал его с непроницаемой мордой. Казалось, что механик непременно закончит свою речь плевком, но он в последний раз скрипнул и вернулся на свою подушку. Айна бросила испытующий взгляд на Каймана, но он даже не посмотрел в её сторону.

– Думаешь, реагент восемьсот пять подошёл бы лучше? – настолько резкая смена темы заклинила капитану мозг почище пси-вмешательства.

Она моргнула, пытаясь отделаться от ощущения, что рядом с ней давно ведётся разговор о каком-то другом вопросе, а она возмутительно заснула посередине.

– Конечно! – Чакк всплеснул всеми четырьмя руками сразу. – а девятьсот двадцать третий формул былть просто идеальный, особенный если доработать с некоторый компонент и заменить такой мощь катализатор. И всё это у них уже тогда быть!

– Ну и не сразу в жерла.

– Они не сразу жерла, – Чакк с некоторой неприязнью покосился на вошедшего Алекса, как будто они обсуждали какой-то его проступок. – в боковые. И ещё насверлить. А вот девятьсот двадцать треть мочь прямо так. Ну получить мерзлота вечный кусок посреди континент, климат нефакча испортился, но всё локально! Локально и ненадолго – искусственный мерзлот не такое ужаст вечное.

Алекс снова со стоном полез в свою алкогольную заначку. За последние чуть больше суток различные реплики на тему гибели Земли доносились отовсюду, где находился арахнид. Зацепившись с ним за эту тему в третий раз, навигатор сказал что теперь точно знает, как найти члена команды, если он вдруг потеряется – надо просто крикнуть что, последние земляне не такие уж дураки, и арахнид выпрыгнет из любой щели, как пробка из бутылки.

На человеческих колониях изучение конца планеты Земля было тем знаменательным моментом, когда школьники переходили ко второй половине обучения, от истории собственно Земли к истории колонизации. Дальше везде уклонялись уже больше в сторону истории своих колоний.

Человечеству пришлось окончательно проститься с родиной вида в середине двадцать третьего века. Тогда колонизация космоса была довольно плохо налажена, то есть, почти никак. Связи с ксеносами ещё пребывали в процессе выстраивания, и только по этой причине катаклизм не стал концом человечества, а лишь ненадолго ослабил его. Тогда на Североамериканском континенте начала расти геоактивность, а за ней медленно потянулась и сейсмическая.

Поначалу никто даже не обращал какого-то подобающего внимания на ругань сейсмологов и вулканологов, бегавших по Йеллоустонскому национальному парку и прописавшихся у самой кальдеры. Йеллоустон уже не первый век находился в статусе супервулкана и столько же лет вулканологи нервно дёргалась от каждого нетипичного толчка. Они постоянно трясли всё научное сообщество с краткой заявкой "надо с ним что-то делать!", поэтому от их очередных запросов просто отмахнулась и отложили в низ стопки, как всегда.

Обратили на них внимание только тогда, когда землетрясения начали ощущать даже в самых сейсмически неактивных регионах. Начав разбираться, наткнулись на то, что учёные, почти все, уже убрались от кальдеры и наотрез отказались возвращаться, мотивируя это тем, что кальдера вот-вот взорвётся, а это не то, на что хочется посмотреть из первых рядов. Через неделю началось извержение, но, к счастью, не крупномасштабное – только потекло из небольшого бокового кратера. Катастрофу планетарного масштаба с облегчением сочли, как минимум, отложенной.

За последующие два месяца двое оставшихся в окрестностях вулкана учёных передавали данные и усиленно чесали голову над решением вопроса, пока не проявился светило химических наук Ирвин Анатолий Романски. Он предложил состав, вызывающий цепную реакцию у пород, нагретых выше восьмисот градусов, действующий исключительно на неорганику и приводящий к резкому понижению температуры до околонулевых значений.

Ещё месяц состав перерабатывали и пытались ставить какие-то эксперименты, и ещё два – выпускали в промышленных количествах. Потом Романски наскоро наградили тремя крупными премиями за научный прорыв и отправили в Северную Америку руководить процессом избавления человечества от перспективы климатической катастрофы. Его сопровождали коллеги, фанфары и четыре правительства чуть ли не полном составе.

А вот встречать обратно уже никто особенно не хотел.

Состав прореагировал с гранитной магмой совсем не так, как ожидалось. Реакция пошла в сторону неконтролируемого усиления, а когда дошла до более горячей базальтовой магмы – случился взрыв, которого ждали с замиранием сердца.

На месте кальдеры образовалась воронка, которую впоследствии можно было увидеть из космоса невооружённым взглядом, что придавало старушке Земле определённое сходство с планетоидной формы кораблём из старого фантастического фильма. Сходство стало ещё заметнее спустя два года, когда над промороженной насмерть земной мантией начали замерзать океаны.

Ещё несколько лет другие уже учёные отчаянно бились над возвращением тепла стремительно остывающей планете, пока не стало понятно, что реакция дошла до ядра. В тот момент все облегченно вздохнули от того, что ядро, замерзая, не выкинуло какое-нибудь коленце почище базальтовой магмы Йеллоустона. Несколько крупных землетрясений можно было не считать, к ним давно уже все привыкли.

Вопрос с миграцией с Земли перестал быть вопросом и перешёл в стадию процесса. Это стоило людям нескольких очень выгодных сделок с горранами и Астакшабка-та, но взамен ксеносы предоставили достаточно кораблей, чтобы даже с прототипами современных прыжковников перевезти людей за три года.

Первыми на новую планету в начале колонизации высадились переселенцы с территории Латинской Америки и, воспользовавшись правом первооткрывателей, назвали её в лучших традициях истории старой Испании – Нуэстра Каса Нуэва Бендесида Пор Дьос Санто. Древние колонисты с других территорий недолго пытались это выговаривать, да и самим латиносам быстро надоело. Поэтому, как делали в прошлом с такими поименованиями немалое число раз, название безжалостно смяли и укоротили до Нокасы.

Тот самый незадачливый Романски выжил, был эвакуирован первыми же кораблями вместе с остальным цветом науки, но после отлёта с Земли удалился куда-то за пределы Синего сектор пока ещё плохо освоенной Нокасы и бесследно исчез.

С тех пор Земля плавала в пространстве Солнечной системы, как дальняя родственница ледяного Плутона, и уже с марсианских колоний её разглядывали в телескопы в ближней к ним точке орбиты.

Пересказывая раз за разом известные события и возможные варианты их предотвращения, Чакк жестикулировал так яростно, что разок случайно ударил себя по голове. Его друг слушал внимательно и задавал вопросы по смыслу, хотя всем было понятно, что арахнид продвигал свою теорию уже даже не в десятый раз. Но, во всяком случае, механик забыл о вопросе капитана и перестал нервничать.

Этот тандем Айну несколько настораживал. Два ксеноса, встреча которых в обычных условиях почти невозможна. Один из них размером даже не со шкаф, а со складной стеллаж. Второй – псионик, способный невзначай залезть в чужую голову. Оба были очень рады убраться со Згифа, а теперь тщательно умалчивают о своём прошлом.

Спрашивать Алекса в очередной раз, где он ухитрился их раздобыть, было бы не очень хорошо. Тем более, что до Сунха-200 оставалось не так уж и далеко, и там можно было заставить навигатора, по совместительству кибервзломщика, выдать всю нужную информацию, не позволив ссылаться на плохую сеть.

Пока пришлось искать умиротворение в созерцании вида из иллюминатора. Когда в детстве Айна смотрела фильмы про древних мореплавателей, ей казалось невыносимым скучно болтаться днями, неделями и месяцами посреди океана с совершенно не меняющейся панорамой и как-то ещё понимать, что ты вообще куда-то движешься.

Космос же не был и не казался неподвижным. В момент прыжка окружающие звёзды смазывались в сплошные линии, потом эти линии дробились на штрихи и понемногу исчезали, и всё оставшееся время до выхода проявляли себя только редкими яркими всполохами.

Как работало альт-пространство, всем объясняли, но даже самое простое изложение звучало не то как шаманское заклинание, не то как длинный нецензурный монолог. Поэтому сюрреалистическая картина на внутренних экранах и в иллюминаторах часто надолго притягивала новичков.

В армии существовал даже такой метод вторичного отбора – время первых вылетов на соседние астероиды на тренировке, а лучше – в соседнюю систему, составить список тех, кто завис перед иллюминатором с характерно потерянным лицом и рекомендовать их на более интеллектуальные задачи, чем простую пехоту. Так Айне первый раз сказали, что она быстро станет командиром. Логика была простая – если человек так глубоко задумывается, значит, есть о чём.

Сунх-200 официально считался планетоидом, а фактически был переходным спутником, причём, по утверждениям чжунских астрофизиков, первоначально образовавшимся в совершенно другой точке своей системы.

Орбиты в обычном смысле слова у него тоже не было – он поочередно прилипал к гравитационному полю проходящей достаточно близко крупной планеты и вращался вокруг неё, пока его, как эстафетную палочку, не подбирала другая.

Во время таких перестроек обитатели Сунха-200 радовались, что вся имевшаяся а планетоиде вода была надежно запечатана под его давно остывшей толстой корой, а его собственная масса была недостаточно велика, чтобы он имел хоть какую-нибудь внятно возмущающуюся атмосферу. Единственной проблемой до сих пор оставалась дружно перегорающая электроника каждый раз, когда орбита менялась. Но этот вопрос уже находился в стадии промежуточного решения – всё, что могло пострадать, накрывалось специальной армированной плёнкой. Люди в скафандрах и без пережидали "переезд" в отдельно построенных помещениях.

Айна помнила, как полковник, тогда ещё майор, Саймс ругался по комму с кем-то из командования, отказываясь лететь на Сунх-200 в ближайшие две недели.

Из комма какой-то сморщенный командир тоже скрипел нечто недовольное, и в конце концов майор потребовал прислать ему официальную расписку с подписью пары высших чинов, освобождающую его от ответственности за выгоревшую начинку тридцати пяти мехов, двух челноков, одного эсминца и одного линкора.

Тогда на планетоиде существовал только один бункер, для людей и мелкой, фактически только нательной электроники. Попытки впихнуть туда крупную технику могли закончился только членовредительством, причём Саймс мрачно бурчал, что не поручился бы в этот раз за победу военных.

Перед отлётом сюда Алекс тщательно собрал сводки и заверил, что планетоид сейчас находятся в той точке, где до возможной смены орбиты еще не меньше восьми суток, а до угрожающего электронике сближения с крупной планетой – не меньше трёх.

Обнадёживало, но не слишком – Сунх-200 пока что болтался вокруг спокойной, преимущественно кремниевой и давно остывшей планеты Эле, а вот подхватить его готовилась Викра, состоящая из металлов чуть больше, чем наполовину. На ней была не просто магнитная аномалия, она вся была сплошным кошмаром для физиков, кибернетиков, химиков, геологов и, конечно, кораблей и их экипажей.

Викру, почти как Саршах, дружно ненавидели все, кому хоть раз довелось оказаться к ней поближе. Не реагировала на неё только инертная безжизненно-невозмутимая Эле, плавно проходя сближения и удаляясь по своей орбите на следующий круг, а не отскакивая дальше, как другие, на увеличенной скорости.

На выходе из последнего прыжка Сунх-200 сразу появился на лидаре. Приближающаяся к нему Викра издевательски подмигнула каким-то падающим на неё метеором, сгоревшем в её атмосфере с несколькими синеватыми вспышками. Эле ещё не готова была отпустить своего гостя – лидар фиксировал стабильное положение космических тел.

– Надо было у них спросить, за каким хреном им надо было везти невесть где накопанные останки именно сюда, – Айна снова передвинула рычаг мощности, переходов на допрыжковый двигатель.

– Я спросил, но они на меня начирикали таким количеством слов, что я даже не понял, они все ругательные или только наполовину. Всё, что я понял – тут какой-то их профессор обретается и он куда-то будет эти несчастные косточки пихать.

– Надеюсь, не в живых существ…

У всех ещё были свежи воспоминания о чокнутом исследователе, решившем клонировать, чисто ради научного интереса, непонятно откуда взявшееся существо по одной сохранившейся маленькой косточке.

Получился полномасштабный илвагарский фалас, существование которого не удалось долго скрывать. Именно тогда население Нокасы узнало, как быстро растёт фауна далёкого Илвагара и с какой внезапностью она любит выскакивать из уютных, на взгляд учёного, вольеров.

Животное, чем-то очень отдалённо напоминающее волка, только с красивой серебристой шерстью сантиметров в десять длиной и состоящей из острейших игл, приветливо улыбалось во все свои две сотни зубов. И помахивало булавообразным хвостом, глядя на приехавших во двор исследовательского института военных с высоты своего трёх с половиной метрового роста в холке. Смотрело оно действительно очень приветливо – как на оригинальный, но вполне приемлемый обед.

Зоологи, срочно поднятые по тревоге горе-экспериментатором, проявили чудеса дипломатии, убедив галактический совет и военные чины просто помочь сопроводить результат этого интересного эксперимента в Зелёный сектор, и так представляющий собой один сплошной заповедник. Сошлись на том, что, если фалас начнёт слишком сильно вредить экосистеме Зелёного, зоологи обязательно позвонят и дадут военным полный карт-бланш.

Крошечный космопорт встретил гостей со странным любопытством. Одну из двух посадочных площадок заняла “Звезда“, на второй сидел накрытый полупрозрачной плёнкой харвестер с маркировками элеских геологов – видимо, они решили пересидеть сближение здесь. Как только входной шлюз опустился так, чтобы послужить лестницей, по нему взбежал взъерошенный мужчина лет тридцати пяти.

– Бедствие?

– Доставка, – в тон ему буркнула Айна.

– Вот уже принесло вас… кому доставка? Я заберу и вылетайте отсюда.

– Что случилось? – спешка заставляла её нервничать совсем не в ту сторону, в какую хотелось бы непрошеному посетителю.

– Да ничего. Хотим оттащить Сунх от Викры, когда начнётся сближение. Возле Эле поспокойнее будет. А вы нас утяжеляете на много тонн.

– За трое суток уберёмся, можете не переживать. Оттащить? У вас сюда должен целый флот сесть для осуществления такой затеи.

Мужчина протяжно вздохнул и осмотрелся. Не найдя в поле зрения того, что могло бы сойти за посылку, он сдался.

– Высаживайтесь. Надеюсь, суток вам хватит на все ваши дела. Заправку закажете сами.

– А если ваш ещё утяжеляд, то ваш планетоид проще сопротивить притяжений большой планета, – Чакк уже готовился выйти наружу и ждал, судя по звукам из недр корабля, только появления Каймана. – быть очень кстати когда идею с флот, а лучше с металлолом вы воспрять серьёзно. Капитан, мы может покинуть корабль?

Кайман как раз вышел из грузового отсека, таща в обеих руках по ящику от археологов.

Мужчина, увидев маркировки на ящиках, глухо застонал.

– Я Магнус Ларсен, временный руководитель здешний станции.

– Айна… де Нувель.

– Де Нувель… где-то слышал вашу фамилию… Но неважно. Госпожа да Нувель, пожалуйста, если я был с вами в чём-то груб – извините меня. Последнюю неделю мы в авральном режиме заканчиваем монтаж заглубленных двигателей, и все уже немного не в себе. Я вас очень прошу, сделайте доброе дело для всей станции – оставьте ящики у себя на борту и лучше заберите с собой их заказчика. Я покрою все ваши расходы. Двадцать пять тысяч вас устроит?

– Двадцать восемь, – на автомате сказала Айна, по привычке деля добычу в ровных долях на всех членов экипажа. – если это, конечно, не горран, который уже устал чесать кулаки о ваших подчинённых. Интересующиеся наукой горраны слишком редки, но…

– Вы правы, для горранов это… нетипично. Не волнуйтесь, это просто человек в возрасте. У него есть некоторые… кхм.. странности, но состоянию корабля и экипажа они не навредят. Уговорить его я беру на себя.

Кайман со стуком поставил ящики на пол и выжидательно скрестил руки на груди. К счастью, он по большей части предпочитал сутулиться и наклонять голову, что позволяло людям видеть его глаза. Чакк заинтересованно придвинулся чуть ближе.

– И почему вы так хотите избавиться от этого безобидного человека? – Айна встала, чтобы хоть немного сравнять уровень переговоров с неожиданно полюбезневшим Ларсеном.

– Он… отбирает много ресурсов нашей, и так небольшой, лаборатории. И хочет строить ещё одну, для себя, а у нас пока не готов для неё купол. К тому же его исследования… гм… непрофильны для нашей станции. Мы занимаемся в основном геологией и физикой магнетизма, а он специалист по организмам. Идёмте, обсудим этот вопрос за ужином. В столовой как раз почти закончили готовить.

Алекс, уже с головой погрузившийся в сеть, последовал за командой, но на некотором отдалении. Чакк попытался задержаться, чтобы идти с ним примерно одной скоростью, но навигатор, едва заметив его, отстал ещё сильнее и сделал свой голографический экран матовым с внешней стороны.

Магнус в новом порыве гостеприимства придержал перед Айной дверь жилого блока.

– Обычно такие помещения закрывают гермодверями, – она проводила взглядом двустворчатую обычную металлическую дверь с длинными вертикальными ручками.

– У нас теперь защитный купол разворачивается поверх зданий и прилегающей территории, – Ларсен горделиво улыбнулся. – отсиживаться в тесных бункерах во время сближения планет уже нет необходимости, только особенно крупную технику ещё укрываем. Но и это уже ненадолго.

– А сближение не выводит из строя ваши купольные установки?

– Нет, – улыбка временного руководителя стала ещё шире – очевидно, ему нечасто удавалось похвастаться успехами перед непосвящёнными. – они тоже заглублены и дополнительно заэкранированы, и, самое главное, на шестьдесят процентов состоят из аналоговых деталей. Простейшая автоматика, реагирующая на изменение давления исключительно на механических принципах. Вся электроника помещена в съёмные экранированные блоки и существует лишь в самом жизненно необходимом количестве. Через год, думаю, на этой основе мы уже соберём достаточно обеспечительного оборудования для планеты, чтобы даже Викра стала для нас просто интересным видом на высоте. Хотя, если у нас всё получится с двигателями, то можно будет создать искусственно поддерживаемую стационарную орбиту вокруг Эле и не морочить себе голову.

Столовая оказалась большой, как в боевом линкоре пехоты. Заполнена она была пока только наполовину. В отличие от многих похожих колоний, на Сунхе-200 учёные не держались особняком от обычных работяг, воплощающих в жизнь их проекты разной степени гениальности.

Мимо гостей как раз прошли трое, у одного из которых за ухом торчал красный маркер, под комм на руке был засунут электронный уровень, а голографические очки работали только с одной стороны.

Айна решила, что это должно быть тоже каким-то оригинальным проектом, потому что такие очки если ломаются, то сразу целиком, а не по частям. Двое его спутников шли в пыльных и частично заляпанных чем-то комбезах. У одного из них из встрёпаной шевелюры при каждом шаге высыпалась какая-то мелкая пыль. Состояние их одежды явно волновало их примерно никак, и, если бы не грозный окрик человека в настолько же потрёпанной, на чистой рабочей форме, они вряд ли завернули бы даже к рукомойнику.

– Куда вы потом направитесь? У вас есть ещё какие-то заказы? – опомнился Магнус уже за столом.

Команда честно расположилась там же. Алекс снова на отшибе, Кайман долго критически осматривал имеющийся стул, пока кто-то из обитателей станции радушно не придвинул ему седалище помощнее.

– Что? Думаю, надо будет слетать на Нокасу. Там видно будет.

– На Нокасу… М-да, – гостеприимный временный руководитель погрустнел.

– Что-то не так?

– Наш… учёный по организмам не очень любит эту планету. Но вы же можете забросить его на Кверон или Вулкан… то есть, на Вариус? Оплаченного должно хватить.

– Ещё не оплаченного, – издалека напомнил Алекс, не отвлекаясь от набирания каких-то запросов.

– Да, конечно. Сразу же, как только договорюсь с вашим пассажиром. Я понимаю, в вашей сфере могут встречаться нечестные люди, но здесь можете не опасаться. В крайнем случае, можно сообщить нашему бухгалтеру, – Магнус нервно хохотнул. – он кого угодно вздёрнет за неоплаченные счета. Я сейчас, простите.

Он резво вскочил со своего места и умчался в дальний конец зала.

Воспользовавшись его отлучкой, Алекс подсел к капитану.

– А нам с вами, ребята, – он выразительно обвел взглядом Каймана и Чакка. – надо кое-что обсудить, и сейчас самое подходящее время.

Айна обругала себя, потому что только теперь заметила, что вместо правой верхней руки у арахнида был протез. Неплохо сделанный, но всё же достаточно отличающиеся от родной конечности.

Внутри головы снова появился странный зуд. Женщина поморщилась и слегка тряхнула головой.

"Мы не подлецы. И вы тоже. Но мы можем друг другу пригодиться", – раздалось в голове, и она, наконец, смогла опознать несколько изменённый голос Чакка.

– Скажи вслух, – голос навигатора стал угрожающе небрежным. – не копайся у неё в голове, пока мы тут не разобрались.

– Нечего говорить, – Кайман с хрустом выпрямился, но потом согнулся обратно, на этот раз не кладя руки на стол. – ты уже всё сам знаешь, зачем спрашиваешь?

Алекс сбросил открытое вирт-окно на комм капитана.

Над фото Чакка красовалась маркировка о розыске. Выглядел он там довольно агрессивно, насколько это вообще возможно для арахнида, и в памяти всплыли тренировочные манекены из армейской учебки и совсем не тренировочные арахниды-воины.

– Тут сказано – повреждение экипажа, саботаж, опасный для жизни членов экипажа, кража, нападение на капитана, убийство станционного работника при ремонте судна, – подняла глаза на механика и ощутила себя, как минимум, полицейской на допросе, а то и прокурором.

Сидящий напротив Чакк никак не вязался с фото на протоколе.

– Мне не везти с работа, – живое лицо выглядело пристыженно и говорил он теперь совсем тихо. – а механик убиться случайно, на нас оба тогда портовый кран пасть.

– А как насчёт нападения на одного капитана и убийство другого?

Этого в протоколе не было, но в том, что сведения, которые добыл Алекс – достоверны, сомневаться не приходилось.

– А я считаю, что не о чем разговаривать с каннибалом, как у вас говорят, и работорговцем, который пытается обращать в рабство членов команды, – свистящим голосом припечатал Кайман.

– У нас говорят "каннибалы" про тех, кто ест себе подобных. А ваш капитан был человеком.

– Отстань от него, Алекс, – Айне хотелось как можно скорее оставить эту тему позади. – мы с тобой сами таких бы пришибли, не моргнув глазом.

– Меня больше волнует вопрос твоих соплеменников. Обычно ваши не бродят просто так по галактике по одному, да ещё в компании с представителем другой расы, – Алекс, опережая капитана, многозначительно покосился на Каймана, теперь больше напоминавшего статую, впрочем, подозрительно готовую в любой момент отказаться от своего статичного состояния.

– Я помню, что у вас коллективный разум и большая нелюбовь к одиноким поездкам, – добавила она, смягчая резкие фразы навигатора.

– Не коллективный разум, а сеть память, – так обиженно отрезал арахнид, как будто она задела слишком непристойного тему, да к тому же без зазрения совести опошлила ещё сильнее. – наши знающие, живое ли соплеменников, а королева – ещё где он… много чего. сеть память давает нас возможность знать всё, чему научиться хоть кто-то один.

– Хорошо, но всё же…

– Я изгнан, – Чакк наклонил голову так, будто хотел засунуть её себе под мышку. – меня в сети нет, и её у меня тоже.

– И за что?

– Это – то, что никак не влиять на мои возможности инженер-механик и не представлято для вас никаких обидность! – Чакк чуть не подпрыгнул на стуле, клацнув четырьмя частями челюсти, отдаленно похожими на жвалы из-за возможности открывать их ещё и в стороны.

– То есть нас не касается, – усмехнулся Алекс. – ну, твои отношения с соотечественниками и правда могут волновать нас только с той позиции, чтобы они не начали по нам стрелять из-за того, что ты у нас на борту. Проблемы с межпланетным законом…

– У вас они тоже есть.

– Есть некоторые, – признала Айна. – но с меня хватило членов команды, к которым нельзя поворачиваться спиной. Я не против жить в окружении условных врагов, но тогда, когда они снаружи, а не могут стоять за спинкой моего кресла. Всё, о чём я тебя прошу – если есть что-то, что может создать нам проблемы в неочевидном месте – скажи об этом заранее.

Из ноздрей Каймана вырвался какой-то особый вид шипения-свиста.

– Я не предатель, – насупился Чакк. – просто другие, особенно люди и горранов, часто кажется – если я мелкий и с усы, то можно не считать я как часть экипажа. Как бесплатная прислуга и почесать свои конечности – сколько угодно. Если мой наниматель держать своё слова – то и я своё держивать, – добавил он, воинственно скрестив все руки на груди попарно на человеческий манер.

– Кстати, о предателях, – Алекс сбросил капитану второе окно.

На этом было изображение Каймана, хищно облизывающегося на автоматическую камеру. В том, что она была именно автоматической, не могло быть никаких сомнений – вряд ли кто-то из разумных существ согласился бы управлять камерой лично в такой обстановке.

– Ух ты, – вырвалось у Алины когда она рассмотрела страницу целиком. – террорист и убийца, за голову которого на Хасаре дают порядком… в принципе, я не слишком удивлена. Сильный воин будет очень ценен в армии своей планеты.

Чакк прищёлкнул челюстью. Кайман остался неподвижен, только чешуя чуть встопорщилась по бокам шеи.

– … и если он при этом не на Хасаре, то должен быть замешан в чём-то очень серьёзном. Вроде этого. Так, – капитан закрыла окна и устало потерла виски. – мы будем просто работать вместе, хорошо? Работа будет, скорее всего, скучной и для воина совсем никакой, но это именно то, чего я хочу. Из опасного – недобросовестные заказчики и какой-нибудь сброд.

– И убивающие твоего полководца отморозки, – очень вовремя вставил ящер.

– Он не… неважно. Отвезём этого странного старика, надеюсь, всё же на Кверон, и надо будет слетать на Нокасу, по личному делу. А дальше будет видно куда…

Алекс чувствительно пихнул её в бок, привлекая внимание.

С дальнего конца зала медленно перемещались Магнус и, видимо, упомянутый им старик, отчаянно жестикулируя. Если временный руководитель ещё старался говорить тише и не привлекать общих взглядов, то его собеседник не забивал себе голову какими-то условностями и уже понемногу переходил на срывающийся фальцет.

Он не был очень уж старым, ему было всего около шестидесяти. Он походил бы на карикатурного безумного учёного с торчащими во все стороны седыми клочьями волос, если бы волосы у него вообще были. Отсутствовала не только шевелюра на волосистой части головы, но и брови с ресницами, что вкупе со сморщивающимся в мимике лицом это делало его голову поразительно напоминающим сухую картофелину с глазками.

– Давайте на корабль, – Айна проворно поднялась со своего места, и Алекс горячо её поддержал, свернув все свои сетевые изыскания. – найдём другой заработок.

– А? – Чакк закрутил головой и вывернул её под немыслимым с точки зрения человеческой анатомии углом. – Я не понял.

Он всё-таки встал и двинулся следом за людьми, процессию замкнул молчаливый ящер.

– Выгрузим ему ящики прямо на площадку, дальше пусть сам с ними колупается.

– Что измениться, капитан? – арахнид запнулся о ножку стола, но не упал, придержанный за шкирку другом.

Люди досадливо переглянулись.

Фалас в исполнении этого гениального человека помнился всем очень хорошо. Особенно в том контексте, что это прекрасное произведение генноинженерного искусства ещё бродило где-то по Зелёному сектору, а нокасские зоологи умилились этому факту настолько, что слетали на Илвагар и каким-то чудом привезли ему компанию в виде одного самца и двух самок. Впрочем, Зелёному сектору стало ненамного хуже – он и до этого считался непролазным заповедником всей возможной флоры и фауны, но не из тех, куда стоит водить пешие экскурсии и вообще ходить.

– Скажем так – я не хотела бы оказаться в висящем в космосе корабле с этим человеком на борту и какими бы то ни было частями даже в далеком прошлом живых существ одновременно. Как видишь, руководство станции тоже совсем не хочет получить у себя это непредсказуемое сочетание.

В этот момент Магнус заметил их и на несколько секунд нерешительно заметался, но учёный, истолковав его сомнения в свою пользу, удовлетворённо двинулся к стойке раздачи, и выбор руководителя стал очевиден. Мужчина в несколько прыжков догнал экипаж "Звезды" и, не заметив, как подобрался Алекс, попытался невзначай загородить им путь.

– Вы даже не поужинали! – возмутился он. – за хорошей едой любое обсуждение пойдёт намного бодрее!

– Спасибо, господин Ларсен, мы уже и так достаточно бодры. Мы, пожалуй, отправимся раньше, чтобы не мешать приготовлениям к вашему очень ответственному мероприятию. У вас, как я понимаю, такое впервые и вам потребуется интеллектуальный потенциал каждого обитателя станции.

– Он будет вести себя тихо, ручаюсь вам, госпожа де Нувель, – временный руководитель не удержался от нервного взгляда в сторону стойки. – если вы считаете нужным принять какие-то дополнительные меры для безопасности… кхм… вашего экипажа – на вашем корабле вы полностью в своём праве, только не пересекайте законную черту.

– По-моему, он совершенно не в восторге от ваших планов на него, – Айна воспроизвела нервный взгляд Ларсена на сияющую лысину.

Её владелец только что получил свои законные миски с чем-то зелёным и, кажется, вознамерился отправиться обратно к своим очень важным работам прямо с ними.

– Я пока ещё решаю этот вопрос.

– Насильно мы его, тем более, не повезём. Если вы считаете, что пришло время для принудительного выдворения, это делается через официальный протокол и найм судна, как на перевозку заключённого М-класса.

– Хм, – на лице Магнуса отразилась облегчение. – вы правы. Дайте мне немного времени, и я всё улажу.

– Нет. Мы улетаем. Сейчас.

– Пятьдесят тысяч! – возопил настойчивый заказчик. – И официальную бумагу, если хотите!

Айна вздохнула. Деньги были теперь для них не очень большими, но и не лишними. Имеющиеся приятно грели душу, но она понимала, что одна покупка дома съела бы половину, а на остальные всю жизнь не прожить. К тому же с Сунха-200 всё равно надо было улетать.

Фаласотворец кровожадно представлялся ей связанным и подвешенным в трюме, как кулёк.

– Я дам вам сутки на переговоры. И если он возьмется за свои исследования прямо у меня на корабле, я выкину его в шлюз. Или он выкинет, – она ткнула в Каймана, заметив на лице Магнуса тень сомнения.

Он внимательно осмотрел ящера с головы до ног, как будто видел впервые, и у него едва заметно дёрнулась нижнее веко.

– Хорошо, – Ларсен овладел собой и снова покосился на учёного, всё также стоявшего к ним спиной. На этот раз он ругался с кем-то на выходе из зала. – если вам нужны комнаты, обратитесь к начальнику имущества вон за тем столом. Завтра утром мы будем готовы.

Он так же стремительно убежал в сторону вероятного пассажира. Настигнув его, Магнус заботливо придержал его поднос и, видимо, немедленно уладил разногласия с оппонентом учёного, потому что они втроём вышли через любезно удержанную дверь.

Пока Айна провожала взглядом временного руководителя станции, за её спиной раздалось возбуждённое щёлканье Чакка. Обернувшись, она увидела что Алекс, пользуясь заминкой, посвящал новых членов экипажа относительно специализации и наклонностей предложенного груза. Причём, судя по лицам, они втроём тоже начинали склоняться к маркировке этого человека именно как груз. Желательно, неподвижный и молчаливый. Хотя при демонстрации фотографии фаласа Кайман одобрительно цокнул, он всё равно сказал, что этот человек опасен.

Команда дружно решила ночевать всё же на своём корабле. Чакк пожаловался на шум чужих мыслей. Алексу тоже нужно было более тихое место для его вечных поисков информации обо всём в галактике.

На таком небольшом расстоянии, близкая к опасному сближению с планетоидом, Викра меняла размер намного быстрее, чем когда бывала в более дальних точках своей орбиты. Темно-бурый цвет поверхности теперь был виден даже на ночной стороне. Редкие голубые искорки от мелкого космического мусора, входящего в её наполненную взвесью металлических частиц атмосферу придавали планете загадочное мерцание. По сравнению с ней плававшая на противоположной стороне обитаемой станции серая Эле казалась гадким утёнком с взлохмаченными перьями – острыми пиками кольцевых горных образований.

Айна успела перехватить навигатора у кофеварки. Кофе – это то, что Алекс умудрялся сделать ужасно даже при условии почти полностью автоматизированного приготовления. У неё самой кофе получался не великолепно, но намного более терпимо.

Чакк вцепился в свою часть пайка, вывернул локти верхних рук вверх, и медленно расплавлял его слюной. Кайман свою проглотил два укуса, движениями горла ещё сильнее напомнив земных и нокасских пресмыкающихся.

– Ты точно хочешь только скучных перевозок? – Алекс растянулся на перенесённом из каюты длинном тонком матрасе.

Он стал так делать после гибели Симона, жалуясь на спину, но Айна подозревала, что он ненавязчиво старается не оставлять её одну. Это раздражало сильнее, чем многие его старые привычки.

– У нас намечается более чем интересный пассажир до Кверона. Если не учудит ничего, то голову забьёт почти с гарантией.

– Да-да. А потом так захочется пристрелить этого умника, что лучше давать таким желаниям полезный выход.

– Ты на что там намекаешь?

На верхнем экране во всё лобовое стекло появилось лицо, точнее оскаленная морда горрана в самом расцвете сил. У этого вида возраст легко было понять по цвету костистого нароста в верхней части головы, начинающегося от самых глаз и немного ослабевающему только к соединению головы с шеей.

Хотя о шее применительно к горранам говорить не приходилось – три соединённых зубчатыми выростами аналога позвонков давали их головам очень небольшую подвижность относительно туловища, а сами головы сидели так низко, что казались растущими прямо из плеч.

Поверх макушки этого светилась сумма. И она была весьма неплохой.

– То есть, ты предлагаешь охотиться за головами. Опять?

– Опять?! – эхом переспросил Чакк, чуть не уронив свою пищу и взмахивая руками.

– Не говори, что в те разы не было весело, – Алекс вроде бы продолжал смотреть в свой экран, на теперь одним глазом косил на капитана, явно подбирая аргументы.

– Не очень. К тому же, это горран, а не молодой искатель горяченького.

– А я ящер, – Кайман прошелестел хвостом по полу и внимательно уставился в вирт-экран. – если капитан не против, я бы поразмялся. Тут не сказано, что обязательно брать его живым?

– Мне нравится наш новый охранник! – навигатор по обыкновению выудил откуда-то увесистую бутылку. – Ты определённо вливаешься в команду!

– В последний раз его видели на станции и Илзур-восемь, двое суток назад… сколько нам до Кверона?

Айна неожиданно для себя поняла, что действительно будет лучше, если она выплеснет накопившиеся усталость и свивающую новое гнездо в мозгу злость туда, куда это будет применимо, а чесать кулаки о бронированный череп горрана человеку можно было сколько угодно. Главное – не бить ниже костистого нароста.

– Один прыжок и четыре часа лёту. Отделаемся от этого жуткого деда часов за восемь. А если будет слишком сопротивляться – нам же проще, запихаем в спасалку и выбросим прямо на орбите. Или вообще запустим там криорежим ещё в полёте. А там и до Илзура можно прокатиться.

– Криорежим у нас сломался ещё полгода назад, когда капсула слетела с креплений.

– Да, точно, – Алекс на секунду стушевался, но ничто не могло надолго вывести его из равновесия. – ну ничего, засунем так и скажем что крио включается от активных движений. А от Кверона до Илзура-восемь четыре прыжка, послезавтра уже будем там. Поймаем быстренько этого задиристого горрана, тем более, что он и не скрывается особенно, и можно будет со спокойной совестью улетать в отпуск. Любишь тёплую водичку? На Элсире и Калле сейчас самый сезон.

– Сначала смоемся отсюда. В конце концов, может быть, что этот любитель древностей останется тут и мы спокойно отправимся затем красавчиком.

– Если наш заказчик костей не полетит, в некотором роде будет даже проще – отсюда до Илзура всего три прыжка. Да и пятьдесят тысяч… в целом, это не настолько большая сумма, о которой я бы сожалел.

– Тогда летим сейчас? – в шипящем акценте ящера послышалось надежда.

– Мы обещали подождать сутки. У него в запасе ещё девятнадцать часов. Не вернётся – улетим, – Айна отхлебнула кофе и подумала, что остывшим он, кажется, даже лучше – можно выпить залпом всю кружку сразу и пойти за второй.

Когда что-то происходило, ей всегда одновременно хотелось заснуть покрепче и перестать спать совсем. Особенно когда под её ответственностью оказывалось множество людей или множество задач.

Когда за полгода до злосчастной высадки ей дали командование подразделением мехов вместе со званием капитана, Арвентер две недели просидела на армейских симуляторах, пока её не застал в медотсеке молодой военврач. Тогда они крепко поругались и сошлись в итоге на том, что он допустит ей спецсостав из стимулятора и стабилизатора нервной системы перед ответственными высадками, а в обычное время она будет всё-таки спать по ночам, хотя бы по несколько часов.

– Хм, – со стороны матраса Алекса послышалось недовольное шуршание. – что там говорил тот парень у твоего командира насчёт расправы, не помнишь?

– Не очень. Сказал что я на кого-то там работаю, хотя мне самой уже интересно, где я добыла себе постоянную работу.

– Знаешь, я был неправ. Давай всё-таки слетаем к этой военной, Эсвидсон. Может, ей действительно есть, что нам сказать.

– Ты это о чём?

– Давай мы поговорим об этом тогда, когда станет хоть что-то яснее. На Квероне я её как раз найду поточнее и мы у неё лично спросим, как минимум, о том интересном клочке бумаги.

Утром станция выглядела ещё более взбудораженной, чем накануне.

Викра закрывала уже треть поля зрения, нависая над планетоидом, как будто вот-вот упадёт. Синие вспышки в её атмосфере стали чаще и ярче.

Мимо корабля шёл маленький автономный беспилотный мех, яростный пихаемый бегающим вокруг механиком. Мех то и дело клинило, он останавливался, медленно поднимал руки и покачивал ими из стороны в сторону, как танцор, или начинал плавно разворачиваться, но механик, похоже, ждал от него совсем другого поведения.

Когда у меха заискрило и перестало сгибаться колено, из-за чего он начал так же неторопливо, волоча пострадавшую конечность и пошатываясь, сворачивать в сторону накрытого корабля, механик принялся пинать его уже прицельно, пытаясь заставить ногу прийти в норму хотя бы ненадолго.

– Надеюсь, на станции нет маленьких детей и впечатлительных девушек, – Алекс наблюдал за метаниями работника, как за лёгкой утренней комедийный сценкой. – по крайней мере поблизости.

Айна, давно привыкшая к тому, что в подобных ситуациях военные тоже далеки от речей классиков литературы, до сих пор комментарии станционного работника автоматически пропускала мимо ушей. К тому же сунхский механик и не знал столько выражений, сколько использовали военные пилоты даже на учениях, говоря уже о боевой обстановке.

– Завтрак мы наверно пропустить, – тихо проскрипел Чакк.

– Оно и к лучшему. Если они увидят, как ты ешь… эй! – начал навигатор.

– Алекс! Если их тут ксеносы настолько шокируют, из них дерьмовые колонисты. Но вообще ты прав, идти на завтрак было бы самоубийством. Особенно если там нас поджидает Ларсен. Десять часов переждём тут спокойно, а потом взлетим с чистой совестью и пустым трюмом.

Звякнувшее оповещение об оплате перевозки предыдущего груза только подогрело эту мысль. Носящиеся туда-сюда обитатели станции сильно снижали желание выходить с корабля вообще, хотя бы потому, что не хотелось быть затоптанными.

Чакк несколько минут созерцал местного механика и с его подопечными, задумчиво щёлкая челюстями, потом подпрыгнул, как ужаленый, и унёсся внутрь "Звезды", помогая себе всеми четырьмя руками на поворотах. Кайман не торопясь двинулся следом. Оставшиеся в проёме шлюза капитан и навигатор озадаченно переглянулись.

– Эй вы там, – в общем шуме они не сразу разобрали громыхание гравиплатформы со странным устройством, напоминающим огромное ружьё, способное стрелять несколькими гарпунами сразу. – у вас скоро бортовая электроника начнёт накрываться. Мы вам плёнку привезли. Отойдите-ка, мы пульнём.

Платформой управляли двое мужчин лет по сорок, удивительно похожие друг на друга, кроме того, что один едва доставал другому до подмышек.

– "Пульнём"? – угрожающе переспросила Айна, машинально кладя руку на кобуру.

Гарпунщиков-энтузиастов это совершенно не смутило, они даже прицеливаться начали с большим азартом, подпихивая друг друга локтями.

– Ага. Плёнкой. Чтобы не подгорели ваши провода. Так что вы бы лучше отошли, а то из-под неё выбираться очень неудобно.

У самого входа в жилой блок Айна увидела Магнуса. Он смотрел на происходящее глазами сильно сомневающегося в правильности решения человека.

– Капитан! – Чакк так же стремительно вылетел из корабля, размахивая всеми имеющимися конечностями.

Уже на выходе он споткнулся обо что-то и кубарем выкатился с трапа, заставив Айну мысленно прикинуть, есть ли в их крошечном медотсеке что-нибудь для лечения костей арахнидов.

Больше всех впечатлились мужчины с гарпуном. При появлении ксеноса они отъехали на метр назад и прицелились уже в него. Чакк несколько раз перевернулся и неожиданно твёрдо встал на ноги лицом к кораблю.

– Капитан! Нам надо немедленно улетать! Если мы и взлетают отсюда за ближний час, навигацию даже я не уметь починить! И система контроль перегрева!

– А что с ними?

– У нас почти беда защита от электромагнитную поля. А у вон той планета она ещё нестандарт для хомо кораблей электроника.

– Аа, – понятливо протянули и мужчина на платформе. – так мы сейчас пульнём.

– Я сам сейчапчапчас пульну! – механик развернулся к гарпунщикам и растопырил руки и челюсти, издавая щелкающие звуки вперемешку с космолингвой. – .. у вашей плёнки…

Дальше он сказал очень много всего, но понимал хоть что-то из этого только Алекс. Кайман важно кивал в такт экспрессивной речи друга, понемногу наступавшего на ошарашенных станционных работников, но не говорил ни слова. Лица самих работников говорили о том, что одного напора было бы более чем достаточно, чтобы мужчинам захотелось ретироваться вместе со своей плёнкой, но Чакк подкрепил эффект ещё парочкой арахнидских крепких выражений и замысловатым жестом, значение которого команда "Звезды", не сговариваясь, решила не узнавать. Только после этого он отвернулся от них и направился к кораблю.

Магнус вдалеке оживился, замахал руками и куда-то умчался.

– Капитан? – переспросил Чакк подрагивающим от возбуждения голосом.

– Я тебе доверяю. Если ты считаешь, что надо убираться – запускай систему. – Алекс – курс на Илзур-восемь.

Когда все скрылись внутри, Айна ещё немного постояла, рассматривая массивную Викру. Было что-то приятно щекочущее в наблюдении за опасным объектом в шаге от того, как он станет опасным непосредственно для тебя.

– Госпожа де Нувель!

Крик Магнуса Ларсена раздался гораздо ближе, чем стоило ожидать. Обернувшись на станцию, она увидела временного руководителя, пихающего перед собой лысого исследователя. Тот держал в обеих руках небольшой и неудобно стучащий по ногам прямоугольный контейнер. Маркировки на странном багаже внушали ещё меньше доверия, чем личность его владельца.

– Хорошо, чтобы вас не законсервировали до конца эксперимента. Ну, то есть, не вас, а ваш корабль… – Магнус смущённо кашлянул. – вот ваш пассажир, как я и обещал. И ваши шестьдесят тысяч за его билет, – он сделал движение своему комму, и браслет Айны благосклонно пискнул. – документы я вам сейчас же пришлю.

Учёный выглядел так, словно ему прямо перед разговором сунули в рот пакетик кулинарной кислоты, он всё ещё силился справиться с нахлынувшим в прямом смысле слова слюнотечением и хотя бы попытаться что-то сказать. Айна хотела было спросить о причине внезапного повышения стоимости проезда для такого светлого ума галактики, но груз, очевидно, входивший в неразделимый комплект с пассажиром, снова глухо стукнул, на сей раз о колено Магнуса, и она передумала.

Временный руководитель страдальчески скривился, но не выдал ни одного лишнего звука. За её спиной тоже послышался стук упаковочного контейнера и шуршание чешуи.

– Так их выгружать или нет?

– Нет! – неожиданно для всех заорал пассажир. – Это мои кости! Я за них заплатил! Они полетят вместе со мной туда, куда полечу я!

Судя по разгладившемуся лицу Магнуса, до сих пор этот вопрос не был до конца решён. Он перестал пихать в спину своего протеже и даже отступил на шаг, впрочем, не переставая исподволь следить за учёным, как будто опасался, что тот может неожиданно дать деру.

– Мы вылетаем немедленно. Поэтому очень советую вам подняться на борт, – капитан снова покосилась на красивую, но слишком проблемную планету. – у нас не так комфортно, как на пассажирских лайнерах, но до Кверона мы вполне неплохо доберемся.

– Что?! – лысый потрепыхал своим контейнером, явно раздумывая, как его поудобнее поставить, но так и не решился. – Захудалый Кверон? Я же просил…

– Только на время сближения, Конрад, – обезоруживающе улыбнулся Магнус.

– Ты не помешаешь мне закончить мой проект! Как только ваше сближение пройдёт, я буду тут как тут, и счёт тебе выставлю за невольный простой!

– Конечно, Конрад. Твоя лаборатория будет тебя ждать, – Ларсен следил затем, как его оппонент поднимается по трапу, с заметным трудом сдерживаясь, чтобы не сделать жест на удачу.

Только когда внешняя обшивочная часть шлюза начала подниматься, он активировал свой комм и начал с кем-то торопливо обсуждать некие срочные дела.

Стыковочная лапа разжалась ровно настолько, чтобы "Звезда" смогла выскользнуть из неё, не ободрав обшивку. Пассажир уселся на пол прямо возле шлюза, почти любовно обнимая багаж и яростно сверкая глазами на Каймана, в третий раз утаскивающего в трюм контейнеры с костями. Как только корабль поднялся на километр от поверхности планетоида, на панели управления хлопнуло и половина экрана погасла, а другая – запестрела помехами.

"Звезду" с силой отшвырнуло от Сунха-200, так что на какой-то момент показалось, что вышли из строя ещё и гравикомпенсатор на пару с гравитационной установкой. Писк и начавший просачиваться дым только нагнетали атмосферу.

– Вот сейчас мы и упадём, – торжествующе изрек учёный со своего места, скрытый серыми клубами с запахом изоляцией.

"Пожар" – бесстрастный механический голос оповещения был как нельзя более к месту.

Чакк, возникший из дымовой завесы, как привидение, вцепился в огнетушитель всеми четырьмя руками. Айна, держа прибор с другой стороны, отпускать не собиралась, но механик для своей щуплой комплекции оказался неожиданно силён, и она чуть не улетела вслед за отобранным им предметом.

– Быть ещё хуже, – пугающие спокойно прокомментировал арахнид и скрылся в дыму вместе с трофеем.

Несколько мучительных минут откуда-то со стороны раздавались странные звуки и щёлканье жвал под аккомпанемент упаднических замечаний от шлюза. Потом с запозданием включилась воздушные фильтры.

Симон всегда ставил усиленные, старой армейской модели, чтобы команда и гости могли беспрепятственно курить прямо на корабле во время затяжных прыжков. С дымом от подгоревшего оборудования они тоже справлялись лучше, чем обычные, которые ставили на малые гражданские корабли.

Когда электронный контроллер понизил мощность фильтрации и видимость стала вполне приличной, Айна обнаружила, что несколько сбилась с пути к терминалу и вместо него шла к боковому иллюминатору. В нём как раз приветливо помаргивал огнями хорошо освещённый Сунх-200. В местном космопорту было заметно какое-то нездоровое оживление, особенно впечатлил широкий круг, оцепляющий оставленную "Звездой" площадку и разогнутая в обратную сторону стыковочная лапа.

– Они там уже ставки делают, упадём мы или нет, – Алекс тоже подошёл к толстому бронированному стеклу и постучал по нему пальцем.

Капитан втайне всегда завидовала его непроницаемому спокойствию и утешала себя тем, что у него оно, может быть, такое же показное, как и у неё самой.

– И кто побеждает?

– Пока поровну, – навигатор сверился со своим браслетом. – а, нет, сторонников падения понемногу прибавляется. Они, правда, уже между собой раскололись и спорят, упадём мы на Сунх или на Викру. Магнус пока в нейтралитете, но от него тоже ждут ставку.

– А мы куда падаем?

– Уже никуда, – голос Чакка был таким довольным, что все обернулись разом.

Из шлюзовой камеры даже высунулась голова любопытствующего лысого учёного, решившего, наконец, хотя бы немного сдвинуться опубликованного место.

В первую секунду показалось, что с панелью ничего и не происходило, и всем просто померещилось. Потом, при обшаривании её лихорадочный взглядом в поисках подвоха, становилось видно, что край корпуса немного оплавленый, а три кнопки ещё не остыли. Планетоид за иллюминатором качнулся ещё раз и начал плавно удаляться. Айна медленно пересекла рубку и устроилась в пилотском кресле.

– Я советовать отлететь ещё на триста километр. Магнитный поле планеты меньше влиять на мы, тогда можно делать прыжок безопасный.

Чакк уже традиционно сплёл руки, стоя за спиной капитана. Только теперь она услышала звук возвращающегося на нормальный режим двигателя.

В последнее время ей казалось, что она выбрала не ту специальность, когда записывалась в армию. Слова "пилот" применялось к ней только в комплекте с продолжением "боевой механической антропоморфной и другой шагающей техники", а в последние годы больше пригодилось бы "военных летательных аппаратов". Курс пилотирования кораблей для подразделения мехов был коротким и почти формальным, как для пехоты, и знаний на нём давалось ровно столько, чтобы любой боец смог заставить корабль улететь в нужную сторону и посадить его на поверхность не очень сложной планеты. При этом очень аккуратно сажать было необязательно. А вот военные пилоты всегда были отдельной кастой – в прямоконтактных боевых действиях они не участвовали почти никогда, но можно было с уверенностью сказать, что пилот в звании лейтенанта может водить почти всё, что умеет отрываться от земли. И уж точно они слышали корабли как дирижёры – симфонический оркестр, давая инженерам-механиком точные указания на место поломки.

На расстоянии, рекомендованном Чакком, Сунх-200 превратился в маленькую точку, почти полностью поглощенную двумя крупными планетами. Рядом они выглядели как каноничное добро и зло в детских книжках – тёмная большая одинокая Викра и более мелкая серая Эле, окружённая ещё пятью спутниками помимо блудного планетоида.

– Вам лучше пойти в каюту, – капитан, не оборачиваясь, обратилась к пассажиру, начавшему, наконец, кашлять реже. – можете расположиться в четвёртой. Она небольшая, но в ней вполне можно жить. И, очень вас прошу, воздержитесь от ваших научных изысканий во время полёта.

– Тем более, что ваши изыскания с завидным постоянством повергают в ужас любую колонию, которая имеет глупость вас принять, – Алекс с сожалением отвернулся от иллюминатора, продолжая поглядывать на свой вирт-экран.

– Они просто слишком тупые. Никогда больше не связываться с геологами, надо запомнить, – ворчливо отозвался учёный, поднимаясь с пола по-прежнему в обнимку со своим драгоценным ящиком.

– Ну вам и не грозит, – по лицу Алекса поползла ехидная улыбка. – десять минут назад эти тупые геологи и инженеры аннулировали все ваши допуски и внесли в список запрета к посадке на Сунх-двести.

– Что?!

Ящик выскользнул из руки хозяина и с громким стуком перевернулся по полу рубки.

– Они украли мою лабораторию! Они присвоили мои исследования!

– Вряд ли. Они запустили протокол консервации. Скорее всего, позже свяжутся с "Кастилиумом" и сдадут всё в ящиках. Так что в ваших интересах дать им свой новый адрес как можно скорее.

– Разворачивайте немедленно это дырявое корыто! Я им!..

Айна уже поднесла пальцы к переносице в нервно-моторном жесте, когда вопящий учёный за её спиной булькнул, икнул и замолк. Тишина была бы гробовой, если бы от иллюминатора не доносилось сдавленное фырканье навигатора. Уже понимая, какие вещи с точки зрения Алекса могут быть смешными, она медленно повернулась.

Кайман нависал над пассажиром, широко раскрыв пасть, в которую могла свободно поместиться голова и даже немного плечи. Язык вывалился наружу и лежал на воротнике рабочего халата исследователя, как незавязаный галстук. На то, что ящер придавил ногой столь оберегаемый учёным ящик, уже никто не обращал внимания, включая самого хозяина ящика. Он только таращился в недра показавшего себя с неожиданной стороны члена экипажа выпученными глазами и придушенно похрипывал, как будто язык ксеноса уже затягивался на его шее, как удавка.

Капитан бросила короткий взгляд на Чакка – если эти двое дружны, то должны хорошо знать повадки друг друга. Арахнид выглядел совершенно спокойным. Внешне его никак не интересовала развернувшаяся сцена, а вот снятая с боковой части пульта управления панель – другое дело.

"Не съест, не бойтесь", – царапнуло будто по самой черепной коробке. – "только попугает и сделает нам тихо до самого Кверона".

– Кайман, – Айна постаралась придать голосу как можно больше спокойствия. – пусти его. Он пообещает вести себя прилично.

– Яаа… – прохрипел пассажир, когда сухой шершавый язык заскользил по его воротнику, втягиваясь обратно. – даа… конннечно, капитан. Я пойду в свою каюту, если вы не против.

Способность говорить возвращалась к нему по мере того, как челюсти ящера сближались друг с другом. Рванув в указанную ему сторону, он даже забыл о своем драгоценном багаже, но Кайман точным пинком послал ящик вдогонку, чуть не сбив с ног убегающего.

– Ну вот, а ты переживала, что этот умник доставит нам неудобства, – навигатор уселся в своё кресло с самым беззаботным видом. – видишь, ничего не случилось.

Айна дернулась от любимой фразы Симона.

– Я переживала, что придётся самой вышвыривать его в шлюз.

Глава 3

Кверон выглядел ещё более ярким и суматошным, чем Сунх-200 перед самым их отлётом.

Часть станции была оккупирована кораблями беллеров и мелких торговцев-людей с Гонгонмонгука и Скиха. В масштабах галактической торговли это означало – от утлого катера до почти нового фрегата, и все они в изобилии болтались по орбите во всех плоскостях вокруг.

Это была полностью искусственная станция, построенная ещё в третье поколение колонизации и потому, старея, со временем как-то незаметно перешла в руки перекупщиков самого разнообразного и экзотического товара со всего обитаемого сектора. Рядом с ней, на орбите большого астероида, медленно строили вторую, более современную, но пока она плохо освещённым обломком висела поодаль и выглядела как-то угрожающе.

– Давайте не будем задерживаться. Высадим нашего… пассажира, отправим фото на Сунх и полетим дальше.

– Хм… – Алекс смущённо кашлянул, уже стоя за спинкой капитанского кресла.

Трасса на Илзур-8 уже показательно сияла на его экране. – я рассчитывал на сутки.

– Ты отдыхал сутки на прошлой точке посадки.

– Ну… Это будет не то, чтобы прямо отдых. Думал так, погулять немного. Нашему механику явно хочется пройтись по человеческому базару, а он тут почти настоящий.

Чакк согласно пощёлкал жвалами, не найдя подходящей формулировки.

Из каюты исследователя донёсся невнятный шорох.

Стыковки пришлось ждать почти пять часов, пропуская ранее прилетевших. Стыковочных лап на Квероне оказалась большая нехватка, и для того, чтобы сесть, требовалось ещё дополнительно подождать, пока освободит место кто-то другой. Аренда лапы стоила больше, чем на других станциях, почти в шесть раз. Приняв запрос на оплату, Алекс выругался.

– Тысяча двести единиц! Да они тухлого муфра нанюхались!

– Совсем неудивительная стоимость при такой плотности посадки. Как я понимаю, изначально это вообще должен был быть не особенно посещаемый квадрат, и строители не рассчитывали на такое количество желающих.

– Да это ещё не всё! Они хотят обязательную регистрацию в их реестре пребывающих, и она стоит аж две тысячи!

Из-за закрытой двери каюты донесся протяжный вздох. Судя по всему, пассажир таким оригинальным образом участвовал в дискуссии и был больше согласен с Алексом.

– Значит, высадим и улетим. Рынок в другом месте найдёте. В конце концов, на Нокасе они точно есть, особенно в Оранжевом секторе.

Арахнид что-то сказал, но из всего их языка а Айна только время от времени понимала общую интонацию. Механик был явно разочарован, но спорить не стал.

После посадки стали понятно, что меньше, чем за три часа, убраться оттуда не получится. И провести это время придётся, ругаясь с портовыми рабочими.

Те назойливо предлагали мелкий ремонт и какое-то модное покрытие. Чакк воспринял это как личное оскорбление, а рабочие начали заявлять, что не смогут выпустить корабль в космос без необходимых, их точки зрения, процедур. Алекс, воспользовавшись задержкой, немедленно куда-то исчез. В стороне топтался беллер с демонстративно развёрнутой на планшете формой регистрации и ждал окончания перепалки в пользу рабочих.

Глядя на всё это, капитан решила не мешать арахниду выяснять отношения с человеческими коллегами, позволив ему выиграть время для хотя бы относительно дешёвого возвращения навигатора. Угрозы для оппонента портовые не представляли, поэтому Кайман только благосклонно созерцал сцену, сидя на трапе. Ну, то есть, его поза всё-таки больше подходила под определение "благосклонно", чем под какое-то другое.

Пассажир, с котором никто так и не поговорил, вышел из каюты сам и попытался незаметно проскользнуть мимо ящера. Тот понимал незаметность иначе, и развернулся как раз в тот момент, когда учёный оказался с ним очень близко, протискиваясь в открытый шлюз.

Это даже пошло на пользу – любитель клонировать неизвестных ему существ быстро покинул корабль со своим ящиком, и вдогонку был награждён ещё двумя, с костями. Их Кайман вынес относительно бережно, насколько мог – по крайней мере, не придавал им ускорение ногами, как их менее удачливому собрату.

Алекс уложился в два с половиной часа. Выглядел он ничуть не помятым, как будто просто не спеша прогулялся по ближайшим торговым рядам и чинно осмотрел лавку с произведениями высокого искусства. Рабочие ему тоже не понравились, и он с энтузиазмом включился в игру, поддерживая Чакка. Команду подняться на борт он воспринял с не меньшей готовностью, с трудом переключив мысли арахнида на то, что его уже никто не пытается на что-то уговорить.

Беллер с планшетом заметно приуныл, но его внимание тут же заняли сразу два снижающихся корабля, один из которых подозрительно походил на мусоровоз. Он дал разрешение на отстыковку "Звезды", уже не глядя на неё и явно мечтая поскорее от неё отделаться.

Пассажир, поглядывающий со стороны, определённо разделял чувства ксеноса с планшетом, потому что дождался, когда привезший его сюда корабль наберёт достаточно высоты, и вскинул в его сторону сразу обе руки в неприличном жесте.

Алекс в иллюминатор показал ему тоже самое, но увидеть этого никто на станции уже не мог. Обернувшись, он заметил, как Чакк быстро прячет две руки за спину.

По пути на Илзур-8 арахнид горячо настаивал, что "Рассветная звезда" нуждается в ремонте, и как можно более скором.

– Ты же сам только что так яростно отбивался от предложения! – Айна чувствовала, что скоро потеряет самообладание.

– Я отбивать, потому что они прибежать здесь и топать свой нечистый ноги! И присвоенить хорошего! И не чинить, а выходить из себя и входить за деньги! – Чакк заложил восьмой вираж по рубке, жестикулируя тремя руками. В четвёртой, искусственный, был зажат какой-то инструмент странной формы. – Плохо шляться по наш отсек двигатель! Такие лезть двигатель первая очередь и открутить что-то, а потом прикрутить обратно, пять тысяч!

– Хорошо, но мы же вполне неплохо летим. Прыжок держит нормально, никаких оповещений о поломках или их перспективе нет. Мы дотянем до Нокасы?

– До она – точно. Я сейчас говорить, что нам менять требоваться.

– Не надо, я тебе верю. Я всё равно не запомню половину. Если это не стоит как пол-корабля, мы всё закупим. Только не мельтеши.

Автопилот приветливо моргал почему-то жёлтым индикатором. Видимо, это единственное, на что Чакк смог заменить предыдущую оплавленую кнопку. В коридоре всё ещё попахивало горелым, особенно ближе к выходному шлюзу.

– Никто ещё не передумал поохотиться? – Алекс так помахал вирт-окном, как будто оно было бумажным.

Чакк несколько секунд возмущённо на него смотрел, сбившись с удобно проложенной траектории, а потом отошёл к иллюминатору и скрестил верхние руки.

– Если все за, предлагаю чуть-чуть передохнуть и после этого сразу начать выслеживать нашу добычу. С горраном это несложно, они редко умеют скрываться, и ещё реже хотят.

Перед посадкой на Илзур-8 Айна заглянула в микроскопический медотсек.

На "Звезде" с этим было грустно, потому что хотя бы время от времени помнил о том, чтобы что-то закупить или модернизировать, только Алекс. И то, в силу того, что он сам в медицинской помощи не нуждался никогда, "время от времени" в его случае могло растягиваться на несколько месяцев. Точнее, до тех пор, пока ему не станет совсем скучно и он не начнёт бродить по кораблю и раздражать всех встреченных ему членов экипажа придирками, справедливыми лишь чуть больше, чем наполовину.

Симон в основном лечился на станциях, Айна ещё с армии презирала беготню вокруг своего тела из-за каких-то царапин.

Последний раз на её памяти, когда медотсек был отдраен до блеска и укомплектован в точном соответствии с предписаниями для малых военных и гражданских судов – это после того, как Симон обнаружил там целый мини-склад синего муфра. Обнаружил случайно, оказалось, что муфр возил тогдашний механик и имел с этого более чем неплохие деньги. Симон был несказанно обижен такими сделками членов команды за его спиной относительно корабля, да к тому же ещё с наркоторговцами, коих он презирал всей душой. В итоге механику чуть не указали на шлюз на ближайшей станции.

В кармане комбеза оказался только пустой инъектор. Медотсек был последней надеждой избежать секретного похода в аптеку или что там ещё можно найти на Илзуре-8.

Надежда не оправдалась – в закрепленном на стене шкафчике оставались одни дезинфектанты и обезболивающие. Каждый раз, натыкаясь взглядом этот небольшой хромированный ящик, Айна вспоминала огромный медотсек в линкоре, на котором прослужила ту часть своей армейской карьеры, которую подразделение проводило за пределами Нокасы.

На военном корабле размером с три квартала обиталище врачей занимало целую половину одного из шести уровней, и само их место работы полностью согласовывалось с именем корабля. То, что Кастер Баттенджи, в честь которого назвали судно, был выдающимся врачом, впервые изучившим анатомию арахнидов и начавшим развивать медицинское направление науки по отношению к новооткрытым видам, рассказывали всем новобранцам на первом же вечернем собрании.

Илзур-8 был более людным, чем Сунх-200 и менее, чем Кверон.

Если Кверон был стар, почти как сами космические полеты, то Илзур считался неплохим местом для работы и даже для жизни. Этакий маленький город с собственной независимой системой гравитации, имитацией двадцатичетырёхчасового дня и даже двумя школами на противоположных полюсах. "Добро пожаловать на Илзур", – гласила неяркая голограмма над самым входом в город из порта. Неброско, но с достоинством, как делали на многих других колониях, основанных и населенных преимущественно людьми.

Неписаное правило, если эти колонии хотели считаться полноценными городами.

Прямо за красивой оградой вокруг небольшого аккуратного космопорта начинались обитаемые кварталы. В первом, как обычно, располагались небольшие магазины, объединённые определением "для непритязательных туристов и их кораблей", а за ним уже следовали вперемешку жилые и торговые.

Как только команда пересекала ограду, Чакк вздёрнул усы чуть ли не полностью вертикально и сделал жующее движение жвалами. Ящер молча, как будто это было совершенной обыденностью, приподнял друга под мышки и переставил в сторону от прохода.

– Чистый хром, – наконец, выдавил механик с ещё более усилившийся акцентом, – и инертный газы…

– И сплавы, – Алекс самую малость выглядел нетерпеливым. – Илзур-восемь обслуживает рудник, вон там, – он указал на небольшую планету, с трудом различимую сквозь воздушный купол. – и вот сейчас как раз перестал ненадолго. У них у всех тут отпуск. Нам же проще – чем больше народу, тем удобнее. Ты вот в головы залезаешь на отлично, можешь и нам нужного поискать?

– Нет, – резко ответил Чакк, заинтересованно взглянув в указанную навигатором сторону и снова устремив взгляд на город.

– Я поищу его по камерам, так что у нас есть время пропустить по стаканчику. Скажем, – Алекс оглянулся. – вон там.

Айна только на этих словах смогла, наконец, оторваться от своего комма, по которому заказывала горючее для "Звезды".

Когда она предложила надеть хотя бы бронежилеты, Алекс фыркнул, а Чакк с Кайманом молча развели руками, всеми шестью на двоих. Капитан с запозданием поняла, что найти на ящера даже простой жилет будет непросто, а броню на всё тело на арахнидах она видела только один раз, и даже тогда такую носило было не больше десятка встреченных ксеносов.

С другой стороны, щеголяние вооруженными по мирной хотя бы на первый взгляд станции сделало бы их самих намного подозрительнее, чем гипотетический горран-преступник.

На камерах он засветился очень быстро. По его поведению было заметно, что он чувствует себя не совсем вольготно, но и не слишком боится быть случайно увиденным.

Намного хуже было то, что горран был не один, а в компании двух соплеменников и подходящих время от времени двух беллеров. В том, что все вооружены, сомневаться не приходилось – против стандартного запрета на ношение при себе более одной единицы стрелкового оружия, у сидящего за хлипкими пластиковыми столиками табора было минимум по три.

Особенно впечатляли два плазмотопора, небрежно прислоненные к одному из стульев.

При виде оружия Чакк издал восхищённо щелчок.

– Да, хорошая штука, для воина, – задумчиво заключил Кайман.

– А какой резак… верхний слой а обшивка мочь вскрывать, как яйцо цурвка. Ручка только быть покороче. Телескопом лучше или сборный.

– Горраны, как всегда, в своём репертуаре, – Айна обвела глазами странное оружие ещё раз. – какой смысл делать на плазменной основе такое недальнобойное оружие? Да ещё и стилизовать его под древние инструменты.

– Чтят традиции, – со значением проговорил Кайман.

– Теоретически, за его подельников тоже награда есть, пусть и не настолько внушительная, как за него самого, – задумчиво протянул навигатор, сравнивая фотографии из какой-то неизвестно где добытой базы данных с перехваченным изображением с камеры бара.

Как он это делает, спрашивать не имело смысла – всё равно то, что Алекс отвечал даже людям, которых называл друзьями, звучало либо слишком невероятно, либо откровенно глупо.

– Самое обидное, что никто из нас не понимает на его языке.

Горран о чём-то горячо спорил с собратом, и Айне почему-то упорно казалась, что в переговорах преступников может быть более дорогостоящяя информация, чем простое фото убитого или сдача его властям. По крайней мере, этому их учили на коротком курсе оперативной работы. Преподаватель не затруднял себя сложными терминами и не морочил голову своим студентам, поэтому и тезисы его запоминались намного проще, чем у других. "Если вы видите, как тот, за кем вы начали слежку с целью ареста, начал что-то с кем-то обсуждать, даже с самим собой, – назидательно говорил майор Гиллахан. – дайте ему пару минут. Если вам самим позволяет время, конечно. Поверьте, даже самому себе злоумышленник может сказать много интереснейших вещей, а уж тем, кого он считает своими союзниками… Ещё лучше – запишите. Иной раз эта запись косвенно может украсить ваши погоны".

– Да, а потом придётся много и продуктивно общаться с властями, ты же понимаешь? Нам с тобой не с руки такие приключения.

– Ты обещал что-то сделать с моим делом и розыском.

– Сделаю, когда решишь осесть и перестать бегать по космосу. Последний раз ты сама отказалась. Я зайду с той стороны, а ты оттуда, слева. Наш ящер вполне может поработать самым заметным членом экипажа, а ты.. – навигатор бросил взгляд на Чакка. – подождёшь нас здесь? Мы ненадолго.

– Если я рост небольшой, я не значить бесполезен! – произнес арахнид после череды возмущенных щелчков. – Я стрелять уметь!

– Хорошо. Тогда ты будешь наблюдателем и добытчиков ценных сведений прямо из объекта.

К бару подходили с противоположных концов улицы.

Расположение было удачным для всех – в некотором удалении от самых населённых кварталов, прямо у стены заводского цеха. Все "улицы", которые туда вели, явно в будущем должны были стать крытыми подъездами для колёсной техники.

Над цехом воронкой растопыривались направляющие для прицельного зависания грузовых челноков, которые потом будут возить материал для обработки прямо с планеты. Пока что они выглядели точно как небрежно воткнутый в подходящее отверстие пучок металлических прутьев, но яркие световые и неприметные магнитные маяки уже установили на высоту примерно двух метров.

Скоро это воронка станет выглядеть намного интереснее, как на других похожих станциях, занимающихся переработкой руд и минералов.

Вход в бар оказался не с улицы, а выходящим всё в тот же цех. Очевидно, они строились сразу в связке друг с другом, и бар ожидаемо закончился раньше, чем более крупное строение.

Алекс решил, что обходить массивные сорока метровые стены будет слишком долго, и присоединился к капитану.

– Заходим, скручиваем и тащим в местное полицейское управление, получаем деньги и сматываемся. Всё тихо и прилично, – навигатор снова начинал раздражать своей беззаботностью.

В последний раз попытка изловить какого-то некрупного наркоторговца окончилась тем, что искомый тип швырнул осколочную гранату в проходящую мимо экскурсионную группу и дал дёру. Пока Алекс зашвыривал боеприпас в ближайшее недостроенное здание, преступник сбежал с концами, зато всей компанией живо заинтересовалась полиция.

– Это горран, – пробасил сверху Кайман. – я бы начал с хорошей пули.

– Я же говорю, он нравится мне всё больше, – Алекс без предупреждения нырнул в дверной проём, вынуждая остальных начать претворять план в жизнь немедленно.

Всё пошло не так с самого начала.

Алекс так же неожиданно внутри прянул в сторону, а Кайман отпихнул остальных в другую, сдавленно выругавшись.

Звуки выстрелов как будто появились позже, хотя и было понятно, что стрелять начали сразу же.

На секунду у Айны зазвенело в голове. Когда она начала ясно соображать, то уже перезаряжала свой пистолет после отстрелянной обоймы.

Два ксеноса лежали на полу.

Один из горранов отползал к стойке, зажимая рану на животе. На Каймана накинулись сразу двое. Или сначала один, а потом другой, теперь уже узнать это было сложно.

Разбросанное оружие перемешалось с разломанной и оплавленной мебелью, как будто за эти несколько секунд по небольшому залу пронесся натуральный шторм.

Алекс, почти скользя, уже исчезал в дверях за стойкой, настолько узких, что с трудом верилось, что туда вообще мог пролезть горран. Но, тем не менее, он явно пролез, причём без труда, потому что в зале его не было, а больше выходов не оставалось.

Кайман захлопнул челюсти на плече одного из своих соперников. Тёмно-бордовая с ржавым оттенком кровь брызнула неожиданно далеко для простого укуса, горран заорал, дергаясь, и ниже пасти ящера упала его двухсуставная рука.

Второго Кайман подбил хвостом под ноги и в полёте поймал когтями лицо. К первому воплю присоединился второй, создав устрашающую композицию с хрипами из-под стойки.

Айна поняла, что здесь ящер справляется сам и более чем неплохо. Из двери со стороны цеха звуки доносились намного более тихие. Различить оттуда вообще хоть что-то было возможно только из-за больших пустот, из которых цех пока ещё состоял почти полностью.

Первые метров пятьдесят Айна бежала, всматриваясь в следы на полу.

Ничего особенного в них не оказалось. Оседавшая на пол строительная пыль была истоптана огромным количеством рабочих ботинок разных размеров.

Если горран и получил ранение, то легкое, и кровь не капала, отмечая путь. Небольшие прочерки на стенах от какого-то инструмента тоже могло оставить что угодно.

Освещение в коридоре было не очень, точнее, совсем никакое – сквозь недостроенную крышу пробивался дневной свет со станции, а под потолочными балками слабо светились тусклые огоньки, больше похожие на габаритные маяки для грузовых дронов.

Всё это вместе делало пространство между стенами не совсем уж тёмным, но и до хорошего обзора оставалось далеко, поэтому когда из-за поворота вышла фигура в длинном кожаном плаще, Айна лишь за долю секунды успела остановить палец, уже начавший надавливать на курок.

– Сбежал?

– Хрен ему. Хорошо, что ты здесь. Вдвоём точно поймаем. Если ещё и наши подтянутся – никуда он не денется.

– Ты сам цел?

– Да что мне будет. Там развилка, разделяемся. Ты налево или направо?

– Направо.

Упомянутое раздвоение широкого коридора на более узкие, но всё ещё достаточные для проезда небольшой техники, показалось уже через десять метров.

– Точнее прямо. Вон та часть, левая, скорее всего, заворачивает к внешней стене.

– Да, я бы её, может быть, и выбрал, чтобы смыться поскорее и по безопаснее. Удачи тебе. Хотя я и буду расстроен, если ты меня обставишь.

Навигатор свернул и как будто растворился в воздухе. Ни звука из левого коридора не долетело.

Пол в идущем прямо ответвлении был затоптан даже сильнее, чем в широком коридоре. На стенах теперь встречались даже не одиночные прочерки, а целые стёсанные полосы, кое-где заканчивающиеся выщербинами в армированным бетоне. Сегодня у рабочих, вероятно, был выходной и здесь тоже, потому что даже не работал автоматический погрузчик с широкой когтистой лапой на потолке и молчал вечный спутник всех космических строек – гравитранспортёр. Но это скорее радовало – натужное тяжёлое гудение этого самого транспортёра обычно забивало большую часть звуков в радиусе метров пятидесяти, как минимум.

Выслеживание ей удавалось не так хорошо, как хотелось бы. Её подразделение никогда не подразумевало скрытной работы. Но в этот раз ей удалось остаться незамеченной к тому моменту, когда мелькнувшая впереди спина горрана скрылась за следующим поворотом. Капитан "Звезды" прислонилась к стене, подняв руки зажатым в них пистолетом к груди. Из-за угла слышалось гулкое сопение крупного существа. Оно резонировало от голых стен и многократно искажалось, делая невозможным определение расположения противника в пространстве. Во всяком случае он, похоже, не удалялся.

"Плохо. Если он заметил преследование, сворачивать за этот угол за ним будет самоубийством."

Горран пошевелился – глухо столкнулись друг о друга какие-то кости, которые эти ксеносы вечно таскали с собой, скрипнула кожаная одежда.

– У меня глухо, – голос в наушнике заставил Айну внутренне вздрогнуть. – проверил по дорожным камерам – рядом с баром он точно нигде не выходил. Мы с ящером будем выдвигаться к тебе.

Она осторожно нажала на своём комме кнопку подачи зуммер-сигнала собеседнику.

– Ой-ёй. Принял.

Из-за поворота послышались звуки шагов, и капитан рефлекторно начала разворачивать оружие в сторону преследуемого, но снова вернула в положение ожидания – горран, наконец, решил пойти дальше. От стен отражалось теперь не только его дыхание, но и тяжёлый топот, которому не помогали никакие попытки иди тише. Судя по затемнению в той части, там потолок всё-таки был, и с освещением из-за этого становилось ещё хуже. Капитан выждала десять секунд, оставляя себе расстояние для возможного отступления, и двинулась следом.

Цель не зря выбрала себе именно этот участок коридора, чтобы передохнуть и осмотреться – ещё немного, и без прибора ночного видения там было бы нечего делать. Жёлтые высотные маяки под потолком навевали неприятную ассоциацию с глазами хищников в дикой природе. Айна смогла рассмотреть только какое-то шевеление дальше по коридору, но из-за темноты уже можно было только догадываться, что это может быть искомый объект. Она начала двигаться вдоль стены, чтобы не слишком выделяться на фоне освещенного проема. Под ногами похрустывали кусочки застывшей строительной смеси. Успокаивало только то, что горран двигался намного более шумно и вряд ли что-то слышал, кроме собственных шагов.

Два высотных маяка в отдалении мигнули и погасли. Донесся шум упавшего камня и капитан с непростительной задержкой поняла, что звук падения был намного ближе, чем должен был быть по её расчётам.

Она дважды выстрелила, но промахнулась. Горран вылетел на неё с боевым рёвом и ругательствами, держа возведённый плазмотопор наперевес, как дубину. Новые выстрелы так же неприятно ударили по ушам, как и предыдущие. Теперь преследуемый превратился в нападающего, и намеревался взять преследователя одним броском. Он приблизился уже достаточно, чтобы стало заметно, что две пули застряли в его бронежилете, одна задела макушку. Стрелять горрану в голову было почти бессмысленно – верхняя часть черепа у них отличалась слишком большой крепостью и прочностью. Они сами хорошо знали это преимущество и в бою подставляли противнику именно её.

Айна использовала последний шанс на выстрел, пытаясь прицелиться мимо бронелистов костюма оппонента.

Пуля вошла ему в плечо. Противник раздражённо дёрнул им, но даже не замедлился. Только перехватил свой топор в другую руку и замахнулся, не прервав начатого движения. Такие нападения в армейской учебке и уже после неё многократно отрабатывали на спаррингах. Айна поднырнула под его левую руку и сделала подшаг. Приблизившийся к глазам небольшой зазор между пластинами жилета горрана так и напрашивался на пулю в упор. Тело капитана двигалось само по заданной программе.

Подвернувшийся под опорную ногу камень в эту программу не входил. Айна пошатнулась, неловко взмахнув руками, и только шлёпнула противника по лбу на отмашке. Волосы слева начали закручиваться от жара, исходящего от активированного в боевой режим топора, и она успела только увернуться прочь от оружия.

Левую сторону тела как будто окунули в кипящее масло. Айна открыла рот, чтобы закричать, но горло сдавило спазмом, заперев голос внутри вместе с остатками дыхания. В голове низко загудело.

Удара о пол она не ощутила. Только странную вибрацию по спине и запах горелого мяса, каким-то непостижимым образом просочившийся в недышащий нос. Боль притупилась, уступая место давлению в висках и судорожным попыткам заставить грудную клетку сделать правильное движение. Всё, что ей удавалось различать – неясные вспышки в сузившемся до размера апельсина поле зрения.

Вспышки становились всё ярче, перемежаясь с танцующими жёлтыми огоньками высотных маяков на потолке, пока, наконец, они не перешли к ускоряющемуся хороводу. Они раскручивались всё быстрее и быстрее в такт конвульсивным подёргиваниям межрёберных мышц. Когда безумно вращающиеся пятна света начали отдаляться, они уносили за собой уверенность, что дышать обязательно нужно.

Наступило блаженное облегчение. В ушах засвистел ветер и обдал лицо холодом, приятно освежая. Тело рефлекторно дёрнулось ещё раз и обмякло.

Глава 4

Привкус во рту напоминал нечто среднее между ржавым гвоздём и горелой подошвой от армейского ботинка. Очень хотелось сплюнуть, но слюны во рту не оказалось. Помня о том, что даже с утра так сразу открывать глаза бывает болезненно, Айна ещё какое-то время полежала как есть, с нарастающим раздражением покусывая язык в надежде всё-таки избавиться от мерзкого вкуса.

Сквозь какой-то барьер слышались возбуждённый стрёкот и шуршание. Ближе что-то монотонно гудело на грани слышимости, создавая странное ощущение, как от накрывавшего с головой тёплого одеяла.

Айна осторожно приоткрыла глаза. Первым в узкую щель между веками просочился яркий свет. В том, что она всё так же лежала на спине, как и упала, сомневаться не приходилось, а вот происхождение плотной матовой завесы в двадцати сантиметрах от её лица, впечатлённый перенесённым кислородным голоданием мозг понял не сразу. Только когда завеса начала понемногу таять и показалась окружающая обстановка, стало понятно, что вокруг – небольшая больничная палата, и сама капитан находится в медкапсуле.

"Я пережила этого засранца, надо же", – отстранено подумала Айна, поворачивая голову вправо, на источник стрёкота.

Изображение, как на неисправном кристаллическом экране, плавно плыло в сторону, подрагивая и искажаясь по краям.

Чакк снова яростно о чём-то спорил. Краем сознания капитан отметила, что чаще видит механика за этим занятием, чем за каким-то другим. Его оппонент стоял, видимо, где-то возле её макушки, но шея поворачивалась медленно и с трудом. Арахнид заметил прояснившийся колпак капсулы и замолк так резко, что о наличии слуха стал напоминать только невозмутимый гул какой-то из капсульных систем.

– Капитан! – его вопль оказался не менее внезапным, и Айна больно дёрнулась в фиксаторах.

К мерному обволакивающему гулу прибавился противный писк на всех возможных тональностях, вдребезги разбивший всю уютность, навеянную первоначальным медитативным гудением.

Чакк всплеснул усами вместе с руками и метнулся куда-то вправо к переливающимся индикаторам неизвестных и не очень хорошо различимых сквозь изогнутое органическое стекло капсулы приборов. В поле зрения появилась сначала шляпа, потом руки в перчатках. В этот раз Айна успела заметить мгновение напряжения на вечно усмехающемся лице Алекса.

– Я же говорил, будешь так орать – она помрёт самой глупой смертью – с перепугу, от инфаркта, – проворчал навигатор, вглядываясь в приборы со своего места. – вон он, кажется, уже начинается.

Чакк присовокупил к своим лихорадочным движениям несколько цветистых ругательств на русском языке.

Конец этому безобразию положили двое врачей, появившись на пороге и пообещав выдворить всех к фаласовой бабушке, если кто-нибудь хоть раз ещё прикоснётся к медицинскому оборудованию без разрешения. Они споро успокоили разбушевавшиеся индикаторы и только после этого подошли к пациентке.

Склоняясь над ней, каждый поочередно слегка морщился и потирал висок, прежде чем начать свои обычные процедуры с проверкой зрачкового рефлекса, пульса и ещё каких-то реакций. Прозрачный колпак сдвинулся в сторону, завернувшись под днище капсулы, и стало видно гораздо лучше.

После почти стерильного воздуха внутри обычный казался приправленным экзотическими специями. Врач пристально посмотрел в вирт-окно на своём хромированом браслете и осторожно вытащил подключичный катетер.

– Госпожа Хада, вы меня слышите?

– Лучше… Лучше, и чем хотела бы.

Голос звучал хрипло. Каждый исходящий из него звук обжигал горло, как мелкий гравий.

– Сколько человек сейчас с вами разговаривает?

– Только вы. Один, – добавила она, сообразив, что врач ждёт конкретного протокольного ответа.

– К какому виду я отношусь?

– Человек.

– Хорошо. А вон тот? – он указал на Чакка, и тот немедленно оказался рядом.

– Арахнид.

– Какого цвета моя одежда?

– Белого.

– Так… Сколько лет вам было последний раз?

– Последний раз?! В смысле…

– Не волнуйтесь, вы были без сознания не очень долго. Особенно для вашего состояния на момент поступления к нам. Так какой возраст вы помните?

– Тридцать… Тридцать один.

Врач нахмурился и с сомнением взглянул на браслет.

– Можете уточнить?

– Тридцать один.

Теперь уже его сомневающийся взгляд был адресован Алексу.

– Да, доктор, – поспешно подводил навигатор.

– Хорошо. Вы узнаете всех, кто находится в этом помещении? Не считая меня и коллеги?

Пришлось оглядеться. Каймана в палате не было – в этой комнатке пять существ заполняли почти всё свободное пространство. При повороте головы Айне явственно послышался скрип шеи.

– Да. Это… мои товарищи.

– Отлично. Когнитивные функции сохранены, это самое главное. Ваш организм почти пришёл в норму, насколько это для него возможно. К вечеру, если всё пойдёт так же хорошо, вы сможете покинуть больницу и продолжить лечение в любой выбранной вами точке галактики. Назначения я оставлю на столике, вон там, у двери, вместе со всеми необходимыми контактами. Ваши… гм… друзья пришли как раз вовремя, они помогут вам встать и размяться. Если почувствуете себя плохо или как-то нехарактерно для вас, вы сможете вызвать меня или доктора Леонне с помощью любой из четырёх кнопок оранжевого цвета. Когда будете готовы поесть – синяя кнопка у входа. А сейчас я вас покину, если у вас нет ко мне вопросов.

Доктор несколько секунд выжидательно смотрел ей в лицо и развернулся к выходу только после вымученного кивка.

Алекс протянул к капитану руку, но тут же отдернул и заозирался в поисках чего-то.

– Я вспомнил тут твой старый армейский позывной, ты как-то говорила, – он подошёл к столику и налил воду в прозрачный пластиковый стакан. – сделал тебе пока документы на него. Они же официалы, так просто не принимают. Мы догнали того козла, и сдали уже, – без перехода сменил тему навигатор, осторожно отколупывая от её рук фиксаторы и придерживая за плечи после.

Вода оказалась с несколькими каплями виски. Это было очень кстати – напиток окончательно смыл тот отвратительный вкус. То, что прежде его обеспечивали медикаменты, стало понятно ещё тогда, когда после удаления катетера привкус начал становиться всё менее заметным.

Алекс, не отпуская плеч Айны, сверлил её лицо таким внимательным взглядом, что можно было подумать, будто он упражняется в гипнозе.

– Капитан, – уже тише сказал Чакк, опасливо приближаясь к ней. – мы продать его задорого.

– Целого? – после питья слова вырвались из горла удивительно легко.

– Ну… не очень, – Алекс немного поморщился. – но там и не было особенной разницы. Новость не самая хорошая, но… мы всё потратили.

– Как вы умудрились пересадить двести шестьдесят тысяч за… сколько дней?

– Шесть, – навигатор вдохнул и мельком оглянулся на арахнида. – мы потратили четыре миллиона шестьсот тысяч. Но результат тебе понравится, я просто уверен! – на его лице засияла самая лучезарная из имевшихся у него в арсенале улыбок, и потому она выглядела особенно фальшивый.

Он, наконец, отпустил капитана, убедившись, что она уверенно сидит, и отошел на шаг, давая возможность широко потянуться. Айна привычным движением ощупала себя руками и только в этот момент поняла, что левую чувствует намного хуже. Она подняла левую ладонь поближе к лицу и пошевелила пальцами.

– Скажи мне, что это такая оригинальная форма иммобилизации при переломе, – медленно проговорила Айна, поворачивая руку и не отрывая взгляда от матовой металлической поверхности.

Все хорошо понимали, что спрашивать не было смысла – ни одна даже самая дорогая система иммобилизации не стоит четыре с половиной миллиона.

– Там… было всё плохо.

– Какого хрена? – в горле внезапно снова пересохло, и Айна закашлялась.

– Сустав для органического протезирования можно было собрать или восстановить, но очень теоретически, и то, такое могут попытаться прооперировать только в "Кастилиуме" или в "Андромеде", без гарантии результата. Ты была без сознания, и спросить у тебя возможности не было. Но я абсолютно уверен, тебе бы не захотелось проснуться без руки совсем. Мы заказали этот, он самый… рабочий.

– Система мышц, приближайся к оригинальный строению, усиление шарнир, угол поворотный локтя и запястью на двадцатый процент превышил физиологигинический для человека, – Чакк явно сел на своего конька – судя по его физиономии, выбирать по характеристикам доверили именно ему. – полный контроль нервичной системы и идеальный восприятие мозги. Чувствительность, трогательный, немного… не так, но её заменить сенсорный нагрузки. Позволяют правильно прикладывать сила и определять степень нужный усилия. Помогит освоить протез пределы суток и меньше. Он стоит свой денегов, это я вам точно говорить.

– Какого хрена?.. – в висках снова застучало.

Айна пошатнулась, но тут же выпрямилась.

"Надо дышать. Я инвалид, как те комиссованные офицеры на парадах. Вдох, выдох".

– Это был плазмотопор. Такие травмы даже для протезирования слишком тяжёлые. Он тебя чуть не убил. Ещё бы пять сантиметров…

– Какого хрена…

Алекс отошёл к столику, где доктор оставил свои предписания, и внимательно изучил маленький лист бумаги. Увиденное его явно не очень устроило, потому что он раздражённо бросил лист назад.

– Пойдём. Тебе надо это переварить. В космосе думается лучше.

Где-то глубоко в сознании тикало, настолько отчётливо, что Айне казалось, что тикает всё окружающее пространство. Разум с неприятным спокойствием просчитывал перспективы однорукой наёмницы. На выходе из палаты он услужливо доложил, что это тикает её собственный таймер, как в старом кино. Считает время, оставшаяся до того, как она взорвётся и что-то сделает .

"Стрелять с правой руки ты умеешь неплохо, – внутренний голос оказался неожиданно желчным. – прицелиться по себе можно и с одной рукой. Тебе это ничего не будет стоить, в отличие от дальнейшей жизни. Хочешь, чтобы тебя жалели?"

"Сгинь! – второй голос по внезапности был сравним с туристками на каблучках и с солнечными зонтиками в Зелёном секторе Нокасы. – У вас, людей хомо, ещё и такое есть. Капитан. Вам надо поспать. Это непросто переносится, новый справитесь."

– Чакк… – Айну и в самом деле потянуло в сон, и приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об очередной порог.

О чём Алекс ругался с врачом в холле, она плохо разбирала. Кажется, врачам не нравился её осоловелый вид и они сильно сомневались в её способности принимать какие-то решения самостоятельно. Как экипажу удалось уговорить бдительных докторов отпустить их всех, она уже не помнила. Только то, что за порогом клиники Кайман оторвал её от земли и аккуратно понёс дальше на вытянутых руках.

Последующие несколько суток Чакк продержал её почти полностью в спящем состоянии. Когда она просыпалась, он немедленно оказывался в её каюте с каким-нибудь сэндвичем и стаканом кошмарного кофе приготовления Алекса. Говорить ни с кем не хотелось, вставать тоже.

Айна не ожидала, что псионики вроде арахнидов могут настолько сильно воздействовать на мозги. Механик не произносил ни слова вслух, усаживался на пороге в позу какого-то странного изваяния и замирал, изредка подрагивая усами. Верхнюю пару рук он складывал в фигуру вроде замка и опирался на них головой, а нижней парой подпирал верхнюю. Мысленно он говорил абсолютно без акцента, оставался только смешной тембр, которому больше всего подходила характеристика "плоский". Впрочем, говорил он тоже редко. В основном следил за её состоянием и усыплял, как только капитан начинала погружаться в отчаяние и размышления о том, насколько всё плохо. В верхней руке он неизменно сжимал свёрнутый лист с маркировкой илзурской больницы и периодически с ним сверялся, но что из указанного он выполнял, Айна не знала.

Лёжа в полудрёме и стараясь не шевелить левой рукой, она вспоминала свою армейскую учебку. Военную историю у них преподавал майор Ливси с рваными шрамами на голове. На первой же лекции майор рассказал, что в молодости оказался в челноке с неисправным двигателем и получил тяжёлое ранение, заодно призвав новобранцев не строить предположения по этому поводу. Шрамов было много, они паутиной оплетали весь череп майора, и из-за этого он не видел смысла пытаться прикрыть следы, как он это называл, своего невезения, волосами. Тогда это выглядело довольно колоритно – Ливси всегда ходил в безукоризненный форме полупарадного образца, а над погонами возвышалась исчерченная лысина. Теперь Айна начинала понимать, почему майор всегда носил ещё и белые перчатки. Видимо, ранение головы было не единственным.

Из глубин памяти всплывали другие военные, даже те, кого она встречала раз или два. Те, кому "не повезло" в разной степени. Они принимали экзамены, были почетными гостями на парадах и сдаче нормативов на первое звание. Но их не было среди пилотов кораблей и мехов, и на стрельбищах они руководили, только отдавая команды. Её собственный отец, получив ранение при штурме захваченного группой террористов дома, напился до зелёных мух, когда врачи заверили его, что через месяц он сможет вернуться в строй. А мать ещё долго его подначивала, говоря, что сама судьба против того, чтобы он сравнялся с ней в звании.

В таком полусне, когда Чакк не успевал поймать момент, ей виделась врачебная комиссия, с осуждением и жалостью рассматривающая уже её собственные шрамы. Доктора с холодными отстранёнными лицами перешептывались между собой, качали головами, и небрежно бросали перед собой на стол её личное дело, наискось отштампованное синей линялой печатью. "Солдат комиссован".

"Просто прелестно, как давно уволенный из армии пилот меха вдруг начал переживать о набравшая военной карьере", – вступал откуда-то из-за спины ядовитый голос. – "таких охотников за головами, кривых, покалеченных, полумертвых – знаешь, сколько? Никто не рассматривает их дел и не проводит им комиссий. Потому что всем наплевать на них. Потому что они – твой бесполезный сброд, который получает по заслугам. Так же, как и ты"

К этому моменту арахнид обычно уже добирался до её каюты и отпугивал равнодушные лица и разъедающие разум голоса возмущенным стрёкотом.

"Ты не погибнешь вот так, капитан. У ящеров говорят, что такая смерть недостойна воина. А уж они понимают в воинах, как никто другой. Ты выживешь. Станешь сильнее".

"Это сказки, которыми утешают инвалидов, Чакк. Приятные слова, в которой многие верят".

"У нас говорят – кто знает мысли, тот знает внутренности".

"Душу, Чакк. Внутренности… это немного не то".

"Да, точно. Всё никак не мог вспомнить это слово. Так вот, души воинов так не умирают. А я твою теперь вижу очень хорошо. Нам всем нужна цель. У тебя она есть".

"Нет. Я просто бежала ниоткуда никуда".

"У любого воина есть цель. Он не всегда её осознаёт сразу и чётко. Но она есть всегда".

"Откуда ты знаешь?".

"Я верю друзьям".

Айна проснулась от боли в правом плече. Вероятно, последние несколько часов она снова провела неподвижно. Левая, механическая, рука лежала вдоль тела на её боку, как будто никакого отношения к владелице не имела. Тишина за дверью намекала на то, что все уже давно разошлись по каютам, и даже энергия Чакка, наконец иссякла. Айна села на кровати, стараясь уже по свежепоявившейся привычке не задевать протез. В голове всё ещё бродило смутное желание зарыться поглубже, но оно уже не было таким давящим.

Хотелось есть.

В маленькой кухне действительно никого не оказалось. Капитан задумчиво посмотрела на холодильник, но решила в конце концов, как обычно, просто утащить армейский паёк с собой в рубку.

В поедании хрустящих галет и рассеянном созерцании космопейзажа за иллюминатором всегда было что-то умиротворяющее. Экраны, немного наползая краями друг на друга, показывали время, скорость и курс.

Дата Айну совершенно не огорчила – ей самой казалось, что она провела в том анабиозном состоянии не меньше двух месяцев. Девять дней по сравнению с этим были сущим пустяком. За это время "Звезда" слетала зачем-то на проходную станцию Эр-ноль и пробыла там полтора суток. Сейчас будить кого-то ради ответа на вопрос "Зачем?" было бы странно.

Пока что они болтались в дрейфе в двух прыжках от Нокасы с почти пустым баком.

Увидев показания уровня топлива, Айна выругалась. Бак прыжкового двигателя "Звезды" был рассчитан на восемь прыжков, поэтому долгие перелёты на ней были не так просты. Если сделать оставшийся у корабля в запасе один прыжок в сторону Нокасы, то придётся потратить на оставшееся расстояние почти три месяца, и это при условии, что у "Звезды" будет столько топлива для допрыжковника.

А его тоже почти не было. Желание выругаться ещё выразительнее и получить от навигатора ответы на все каверзные вопросы немедленно всё возрастало. Айна мстительно сунула руку за сиденье навигаторского кресла и извлекла оттуда почти плоскую фляжку размером едва ли не с альбомный лист. Взвесив находку в руке, капитан услышала высокий плеснувший звук – во фляжке не хватало совсем чуть-чуть. После стольких дней почти полного отсутствия пищи много пить определённо не стоило, но глоток был очень кстати.

Через час она решила, что семь утра по корабельному времени – вполне приемлемое время для подъёма и несколько секунд включила аварийную сирену.

Эффект превзошел все ожидания.

Сразу в рубку примчался только Алекс. Чакк с Кайманом с громким топотом и руганью на трёх языках сначала пробежали в сторону двигательного отсека, а потом назад.

Когда все дружно, наконец, собрались в одном помещении, арахнид подобрался и отдал честь тремя руками одновременно.

– Капитан на мостике!

– Вольно, – Айна решила, что подыграть ему будет проще и быстрее, чем объяснять тонкости. – Алекс, если ты ещё когда-нибудь мне скажешь, что я слишком много внимания уделяю горючке, я тебя стукну. Больно.

– А, это… – навигатор скривился, как от зубной боли, и покосился на экран, словно рассчитывал увидеть там что-то новое. – это было… непредвиденное обстоятельство.

– Чакк, у нас утечка?

– Нет, капитан. Бак почти в идеальный состояний, – теперь уже арахнид косился на единственного возвышающегося над ним человека, забывшего прихватить из каюты свою вечную шляпу.

Алекс шумно вдохнул.

– Ну хорошо, я проболванил заправку на последней остановке. Мы как раз думали над этим вопросом. И от того, что ты оторвёшь мне голову, думать быстрее я точно не смогу.

– Как видишь, иногда достаточно просто захотеть её оторвать, и что-то изменится, – Айна движением пальцев увеличила участок расстилавшегося перед ними космоса.

Там относительно неспешно передвигалась жирная жёлтая точка. Казалось, что она наползает на окружающие звёзды, как улитка она капельки росы, с той лишь разницей, что эта точка звёзды всё-таки выпускала.

– Танкер, – одновременно просияли Чакк и Алекс.

– Я подготовлю абордажное, – навигатор резко развернулся на пятках и, провожаемый взглядом пошедшего странными пятнами Чакка, зашагал в сторону коридора.

– Стоять! – голос капитана оказался настолько неожиданно капитанским, что Алекс замер на полушаге и медленно поставил занесённую ногу в расстёгнутом ботинке на пол. – На кой хрен он нам сдался в смысле ограбления? К себе мы столько не зальём, корабли из всей команды вожу только я. Искусственного интеллекта, чтобы управлять вторым, у нас нет. "Рассветная звезда", конечно, не самый выдающийся корабль, но я точно не хочу менять её на эту еле ворочающуся тушу.

– Грабить? – с запозданием переспросил Кайман, как всегда, сверху, за что тут же получил тычок от своего друга куда-то под жилет.

– Нет, – непонятно, что устраивало Алекса больше – перспектива грабежа или её отсутствие.

Айна подняла маленькую прозрачную крышку на пульте управления и нажала открывшуюся под ней кнопку. В левом верхнем углу экрана появился оранжевый треугольник с анимацией расходящихся волн.

– Сделайте приличные лица. Нет ничего сверхъестественного в туристах, не рассчитавших свои силы и топливо сравнительно недалеко от густонаселённой планеты.

– Тогда уже не приличные, а глупые, – ворчливо отозвался Алекс.

– Ещё лучше. В нынешней ситуации у тебя получится лучше всего. Вот, он уже разворачивается. И только не говори, что у нас нет денег на заправку.

– Я сам заплачу.

Следуя собственной идее о приличном виде, она вернулась в каюту и открыла узкий шкаф. На внутренней стороне дверцы был утилитарно отполированный участок, отлично выполнявший роль зеркала. Симон дважды притаскивал на корабль стеклянное, в красивой резной раме, но его очень скоро пускала в расход ближайшая стычка с каким-нибудь не очень сговорчивым контрабандистом. В последний раз он решил, что самое время разыскать серебряный антиквариат с Земли или, если будет непомерно дорого, заказать реплику. Айна всё время надеялась, что он как-нибудь забудет об этом и оставит ей возможность спокойно пользоваться своей привычной дверцей.

Она не сразу решилась поднять голову. Оказалось, что после травмы для этого требуются несколько большие силы, чем можно подумать. В отражении появилось заострившееся лицо с ожидаемыми тенями под глазами и увенчанное взъерошенной причёской.

Расчёска лежала здесь же рядом, под левую руку на ближайшей полке. Айна повернулась туда, чтобы взять правой, и снова остановилась.

"Она не отрастёт, если продолжать игнорировать".

Отражение неуверенно помахало ей металлической кистью. Выглядело как-то обречённо. Вспомнился старый документальный фильм о протезировании двадцать второго века – там в красках показывали, как долго и мучительно людям приходилось учиться обращаться со своими искусственными конечностями. Осталось мысленно поддержанию все возможное высшие силы за то, что сейчас, в тридцать втором, этой проблемы уже почти не осталось.

"Хоть что-то оптимистичное…"

Айна ещё раз согнула руку в локте. Расчесать короткие волосы оказалось не так сложно, как представлялось. Из-под чёрного снова проступили красные пряди, и это почему-то успокаивало.

Всё-таки встречаться, даже по связи, с чужим капитаном в обычном походном костюме с рукавами до локтя она ещё не была готова. Теперь вместо лиц терапевтов и военных травматологов в голове вертелись воспоминания о лекторе по психологии. Тот настаивал, что не стоит пытаться заставить себя сразу же воспринимать изменения в теле как обычное дело. Дальше следовал рассказ про какие-то этапы, но, учитывая обстановку полумрака и звучащий откуда-то с кафедры вкрадчивый голос лектора, слушали его вполуха. Больше хихикали над тем, что его лекция идеально подходит для свиданий самых стеснительных.

"Они готовили нас к тому, что это случится не "если", а "когда". И никто в это на самом деле не верил".

Войдя в рубку, она обнаружила, что Алекс уже связался с танкером. Добродушный толстяк похохатывал над его неуклюжими оправданиями, но долго уговаривать не пришлось – для герра Макса из колоний Эстерваг такое явно было обычной историей при перелётах.

– Я уже думал, что в этот раз никого и не встречу, – герр пожевал пышные усы. – у нас это считается… ну вроде хорошей приметы.

– А вот и наш капитан, – навигатор подозрительно радостно попался в сторону, уступая место переговорщика Айне. Видимо, назначенная роль его не слишком устраивала. Пришлось войти в поле зрения экрана.

– Добрый день, герр Макс.

– Ох, какая суровая женщина, – пилот танкера покачал головой, улыбаясь ещё шире. – сразу видно, всем хвост накрутите. Я через двадцать минут включу режим стыковки, или, если торопитесь, могу просто заправить через шланг без касания бортов.

– Мы уже не то, чтобы сильно торопимся. Но не хотели бы вас надолго задерживать. Сколько с нас за топливо для прыжковника РПД-820 на семь прыжков?

– Восемьсот двадцать, – педантично уточнил Чакк от иллюминатора.

– Прекрасная фрау капитан, у меня тут горючки залито в бочку на тысячу семьсот прыжков, как минимум. Этих семи я даже не замечу, не то что наши фермеры. Да и говорю же, считается, чтобы подлить потеряшке в космосе – удача. Так что зайдёте ко мне на компот – и я буду абсолютно полностью удовлетворён.

Только когда герр Макс отключил связь перед стыковкой, остальные члены экипажа начали активно двигаться.

– Я боюсь спросить, на что мы только что согласились зайти, – пробормотал Алекс.

– Вот тебе не стыдно? – неожиданно спросил Чакк, поворачиваясь к Кайману.

Тот только с лёгким раздражением дёрнул кончиком хвоста.

– Нет, – ответил за него Алекс. – если бы ты знал, сколько таких дядек-хохотунов оказываются работорговцами или, как минимум, просто извращенцами…

– Ты же его уже проверил, разве нет? – капитан не отрывала глаз от экрана за стремительно изменяющимися цифрами.

Подводить бриг к танкеру было проще, чем наоборот, но, в любом случае, требовало определённой сноровки.

– Проверил, – немного тише сказал навигатор заметной досадой.

– И что нашёл?

– Ничего, – досада звучала ещё явственные. – обычный фермер и дальнобойщик, живёт в колониях Эстерваг, время от времени летает за горючкой, удобрениями или увозит урожай на торговлю. Женат, четверо детей.

– Кхм. Во всяком случае, этот, как видишь, выглядит совершенно безопасным дядькой-хохотуном.

Чакк и Кайман дружно высказались за то, чтобы подождать на "Звезде". Арахнид с большим недоверием смотрел, как блок автозаправщика тыкается в борт своими механическими щупальцами в поисках дверцы заправочного клапана. В его точки зрения контролировать весь процесс было остро необходимо.

Айна со смутившей её саму горячностью поддержала этот план – в конце концов, какими бы подлецами и жуликами ни были Фан и Гобил, без них было бы сложнее вернуться на "Звезду" после того, как на них с Симоном напали. Кто-то должен быть готов принять бегущих членов экипажа на уже готовое к аварийному старту судно.

Алекс на всё это только ухмыльнулся в своей манере и ниже надвинул неизменную шляпу.

– Тебе отлично удавалось выглядеть по-дурацки, не порти герру Максу впечатление.

– И тебе развлечение, да. Я понял.

На пристыкованном "Болотном тролле" идти неожиданно стало легче. Эстервагский фермер явно экономил на гравиустановке или ему просто нравилась лёгкость движения.

Хозяин встретил их у внутренней части переходного шлюза. Он действительно оказался крупным мужчиной в ширину, но не настолько высоким, как показалось на экране, поэтому выглядел скорее квадратным. На нём был тёмно-зелёный рабочий комбез с полуоторванным шевроном, из-за чего прочитать написанное не представлялось возможным. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что полнота у него была не настолько большой составляющей размеров, как мускулы, при движениях слабо проявлявшиеся под тканью. Герр Макс привык ручному труду и не засиживался подолгу без дела.

– Прекрасная фрау, – хозяин корабля с неожиданной для фермера галантностью поцеловал руку гостьи. – добрый герр. Идёмте, – он повёл их за собой по коридору, казавшемуся узким для него.

Кухня тоже казалась маленькой по сравнению с таким большим кораблём, хотя и логично, если большую часть объема под обшивкой занимали огромные баки с грузом, не требовавшим обслуживания целым экипажем. Один пилот вполне мог управляться с танкером после заправки и до самой выгрузки. Обычно такие полёты сопровождали ещё инженер-механик и охранник, но многие компании, пользуясь удалённостью некоторых маршрутов, бессовестно экономили на дополнительных кадрах и не только.

Обстановка жилого блока тоже была по большей части спартанской. На всей кухне выделялся большой странный агрегат с прозрачными стенками, в котором булькало нечто тёмно-фиолетовое и поднимались со дна шарики чего-то плотного.

Герр Макс широким жестом указал на уже сервированый нехитрой посудой стол и двинулся к загадочному прибору.

– Жаль, что ваш арахнид не пришёл. Давно хотел посмотреть на них вживую, а то всё только фотографии.

– Он… стесняется.

– Это зря. Хотя откуда мне знать, может быть, у меня и предложить ему нечего. Что он у вас ест, кстати?

– Всего… понемногу. У них не сильно специфический рацион.

– Эх… – на лице фермера проявилось огорчение, но быстро уступило место гордости, когда он положил руку на булькающее подобие котла. – наша эстервагская разработка. Вкус – как будто ягоды только пять минут назад положили. Смородина, ежевика и мята. Вы должны это попробовать. Я просто ручаюсь, что у вас, нокасцев, такой вкусный варить не умеют.

– Это чай?..

Вздох герра Макса был исполнен сочувствием, как к сиротам, не знающим, что такое сахар и шоколад.

– Это компот, прекрасная фрау. Отвар из свежих ягод и плодов, такой когда-то делали ещё на старушке Земле, покуда на ней ещё что-то росло.

Он взял со стола три кружки и по очереди наполнил их фиолетовым напитком.

На вкус компот оказался терпким и сладким с кислинкой. Айна пила маленькими глотками, поглядывая на друга, но он, видимо, был озадачен не меньше неё. Фермер устроился напротив них, с детским азартом ожидая, пока они будут в состоянии прокомментировать.

– Оригинально. У нас иногда так заваривают сушёные фрукты.

– Ха. Я понял, откуда вы. Попомните моё слово, если вы продолжите так обращаться с бедной Нокасой, её ждёт ничуть не более завидная судьба, чем саму колыбель человечества. Земля погибла не из-за вулкана, а из-за того, что люди за столько тысячелетий так и не научились её слышать и понимать. И в конечном итоге случилось то, что и должно было – она рассердилась.

Гости поняли, что самое лучшее для них сейчас – это сделать почтительные лица и приготовиться внимать на ближайшие полчаса, как минимум.

Эстерваг на заре колонизации ближайшего к Нокасе космоса был заселён несколькими группами колонистов, преимущественно выходцами с территорий Германии и Австрии, и ещё немного из Нидерландов. Представлял он собой двойную планету, объединённую общим названием, которая имела, мягко говоря, нестабильную тектоническую активность. Строить на ней города с высокими зданиями или разворачивать какие-то базы, за исключением исследовательских, было бессмысленно. Благодаря очень толстой коре вулканы на близнецах Эстерваг были, но маленькие и в основном располагались на большой океанической глубине, так что они каких-то заметных разрушений не причиняли. Зато за все стихийные бедствия разом отыгрывались землетрясения, по силе оставляющие далеко позади шкалу Рихтера. Именно по этой причине рельеф на планетах оставался ровное, чем на многих других космических телах – никакие камни не могли надолго удержаться друг на друге в такой неспокойной обстановке.

Всё это привело к тому, что Эстерваг стал краем исключительно натурально-исторического хозяйства. К пятому поколению колонисты вернули и прочно закрепили старые приметы и верования далёких предков-землян ещё с тех времён, когда больше часть населения Земли была крестьянами. В их логику успешно вплетались современные реалии и научные достижения, три близко расположенных друг к другу и к планетам спутника относительно успешно заселяли Луну, и базис культуры плотно стоял на том, что окружающая природа не в восторге от чрезмерной активности новоприобретённых "вшей", поэтому надо стараться хотя бы не злить её слишком сильно.

– Вам кажется, что мы какие-то там отсталые сектанты, я слышал, – упрёк в голосе герра Макса был едва различим. – а, между прочим, галары больше дела говорят. Пусть туда к ним никому и нельзя, но нашим, – он понизил голос до заговорщицкого шёпота и наклонился над столом. – вот-вот дадут разрешение на один визит. Я сам повезу. Уж эти ты ребята знают, как жить с планетой дружно.

– Да… о них ходят легенды.

– Вы не смотрите, что они мордами на фаласов похожи. Мало ли кого каким на свет произвели. Мы с их точки зрения тоже не писаные красавцы.

– Зато кровь чуют за полсектора… – Алекс мрачно поболтал остатками компота в своей кружке.

– Ну так и что. Они уж сколько живут на Аллароре, говорят, дольше, чем люди на Земле – и ни тебе испорченной атмосферы, ни изрытой ковшами коры, ни загаженных рек. Удаётся же! Надо слетать, пока мы не додумались до чего-то, что и Эстерваг угробит вслед за другими. Полетим – я всё запишу и вашим пришлю, пусть им хоть будет над чем подумать.

– Но полёты в атмосфере у вас ведь почему-то не запрещены, – Айна выразительно взглянула на потолок. – и использование топлива, видимо, тоже.

Герр просиял.

– Это уже ненадолго. Наши добились формулы топлива, которое не будет ничего загрязнять. Эта прыжковая горючка нам не в корабли. Ну, то есть, не сразу. Мы её переработаем, добавим кое-что – и готово – топливо с выхлопом чище, чем обычный древесный дым. И можно будет снимать ограничение на количество рейсов в месяц и свободно летать к родным с Первого Эстервага на Второй хоть каждые выходные.

Над браслетом капитана появилась яркая точка в воздухе, намекая на видеосвязь. Извинившись, она открыла вирт-окно.

– Бак заполнен, капитан. Нам нужен навигатор и мы можем продолжать путь.

– Спасибо.

– О, вам уже пора, – герр Макс выглядел разочарованным столь короткой беседой, но и он, очевидно, понимал, что вряд ли растяпы-нокасцы проведут у него на борту целые сутки. – хотел бы я когда-нибудь увидеть вас в гостях на наших близнецах. Я живу на Втором в квадрате ноль-шесть. Если сядете, то спросите у кого угодно, Макса Рихтера все окрестные квадраты знают.

Он проводил их до того же места, где и встретил, и даже дал с собой пятилитровую канистру со своим странным компотом.

После отстыковки и прощального сигнала маневровыми огоньками Чакк долго восхищённо цокал, нарезая круги возле кухонного стола, на котором торжественно возвышалась ёмкость с напитком.

– Я раскаивается всей искренность, что не пошёл с вами, – наконец, выдал он с ещё более сильным акцентом, чем обычно.

– Не расстраивайся, – Кайман под протестующий вопль друга отвинтил крышку и без затей сделал глоток прямо из горлышка. – если бы ты пошёл, мы бы отсюда до следующей недели не улетели. А бедный фермер бы потом таких туристов за две системы облетал.

Чакк хищно пощелкал жвалами, выдернул у него из рук канистру и чинно налил из неё в стакан.

– Напомни-ка, Алекс, а чего ради мы тащимся на Нокасу? – капитан устроилась в своём уже почти привычном кресле.

Прямо на пульт перед собой навигатор водрузил вечную фляжку с чем-то, пахнущим алкоголем.

– Я вроде говорил.

– Если ты пытался сообщить мне что-то содержательное за последние полторы недели… – голос предательски дрогнул.

– Да, точно. Извини. Я нашёл эту Эсвидсон. Она в отставке, живёт на окраине Синего сектора. Не светится, бывает в нескольких, почти одних и тех же местах, иногда летает на соседние станции или на курорт Ваннартис.

– В отставке? Почему? Ей же должно быть пятьдесят с небольшим, ещё можно служить лет пятнадцать точно.

– Ей шестьдесят пять, но служить и правда ещё можно. Она подала в отставку и отказалась объяснять причину. Подразделение менять не стала, предложение работать инструктором тоже отклонила. Так что найти-то совсем несложно. Сложнее будет добыть из неё информацию.

Трафик вокруг Нокасы, как обычно, был много хуже, чем у большинства планет. Разница оставалась в том, что в нокасских космопортах места хватало всем за редчайшим исключением, а если всё-таки кому-то не хватало, это становилось одной из самых горячих новостей.

При приближении к орбите Чакк прилип к иллюминатору.

– Столько разов хотеть летать сюда, – он мечтательно качнул усами, как кисточками. – наши наниматели рано не хотели приходить.

– Я уверен, что вам дадут возможность погулять, пока мы встретимся с одной… кхм… дамой, – Алекс оглянулся на маневрирующую между взлетающими с планеты кораблями Айну.

– Нет, – неожиданно для всех прогудел Кайман, как будто нарочно делая свой голос ниже, чем у него был на самом деле. – тогда мы пошли на встречу с военным человеком, а нашли мёртвых. Их прямо перед нашим приходом убили, ты сам сказал. Если бы вы появились одни и раньше, были бы такими же, как и они. Мы идём с вами.

– Ну такими же – очень вряд ли, – обиделся навигатор. – но мысль дельная, признаю. Давай, Вель Койар на "Цветном настроении", спускайся, они уже скоро уже запросом дотянутся.

– Ты ничего более дурацкого не мог придумать? – огрызнулась капитан, перед глазами которой как раз в этот момент появилось оповещение об автоматическом запросе идентификации судна.

– Этот вариант был самый удачный из имеющихся. Настоящая Вель тебе даже спасибо скажет, потому что она улетела с подружками на гонки вместо заявленной родителям поездки на Нокасу на лекции для поступающих в Инженерный университет.

– И сколько ей лет? – подозрительно спросила Айна, отправляя такое же автоматическое ответное сообщение одним нажатием на комм.

– Девятнадцать, так что сопровождающий уже необязателен. Не смотри на меня так. А то ты не знаешь нокасских космопортов, особенно в Синем. Там тебя никто даже не заметит, вместе с кораблём. Но с безопасностью самой Нокасы – да, всё печально.

"Звезда", то есть временно "Настроение", действительно никого в порту не заинтересовала. Только какой-то работник космопорта, проходя мимо, что-то отметил в своём планшете, бросив на в меру потрёпаный корабль один-единственный беглый взгляд и, не сбавляя хода, прошагал дальше. Айна готова было согласиться с Алексом насчёт безопасности, хотя сейчас им и было это на руку.

– Главное, чтобы Эсвидсон сейчас не оказалась в отъезде где-нибудь у кадвардов на рогах в другой системе.

– Нет, она дома, я точно знаю, – на лице навигатора угадывалось самодовольство. – но я бы назначил ей встречу где-нибудь ещё.

– Чтобы её убили, как того? – Кайман явно был в этот день главным скептиком.

– Вероятность этого намного меньше, чем в тот раз. Тогда Саймс хотел что-то со мной обсудить и, возможно, раскрыть какую-то военную тайну. А Эсвидсон вообще не знает, что я здесь. Мы застанем врасплох её и тех, кто может за ней следить.

– Если бы я так охранял какую-то большую тайну, то подождал бы удобного момента и убил бы обеих сразу, вместе со всеми свидетелями. Для верности.

– А ты подаёшь надежды, – негромко сказал Алекс. – сегодня около пяти вечера она должна будет посетить кофейню "Лист". У неё это завелось в привычках. Ходит она туда одна, я узнавал. Охрана остаётся у входа, сама командор примерно полтора часа проводит в приватной кабинке. Заказывает три порции кофе. Камер там нет, в самой кабинке, поэтому остаётся небольшой шанс, что одну или даже две из этих чашек выпивает кто-то ещё.

– Да, это лучший из вариантов, чтобы поговорить и не подставить её. Думаю, если там кто-то есть, я смогу его услышать.

– Мы, – настойчиво поправил ящер.

– Мы – это до кофейни, – в тон ему отозвался навигатор. – если мы пойдём туда вчетвером, то нашу пёструю компанию заметят за четыре квартала. Вам вдвоём с Чакком вообще лучше остаться на другой улице, чтобы вопросов не было. Я присмотрю за охраной на главном входе. Ты – за чёрным, хотя там обычно никого не бывает. Если что, откусишь этой дамочке голову. Ты же можешь?

– Алекс. Надеюсь, что мы сможем как-нибудь обойтись без откусывания голов. Только поговорим и всё.

– Напоминаю, ты собираешься поговорить с мадам, которая, возможно, виновата в немаленькой части твоих проблем.

– Возможно, вот именно. Мы не нашли ничего, кроме обрывка какого-то документа. Не факт, что вообще как-то относящегося ко всему, о чём мы можем подумать.

Нокаса чувствовалась с первого шага по покрытию посадочной площадки. Второй космопорт Синего принадлежал к классу 2-Б, так что все возможные требования и пожелания к организации территорий для приёма межпланетного сообщения там были учтены совсем ненамного хуже, чем в его первоклассных правительственных собратьях. Как правильно назывался материал, какой использовали для площадок, никто не помнил, поэтому все назвали его паркетом – из-за идеальной прочности и специфического звука при ходьбе на твёрдой подошве.

Айну невольно сделала три шага от корабля, вспоминая ощущения. Паркет не могло поколебать почти ничто, даже падения небольших судов с полными баками.

Вспомнив об этом, она покрутила головой. Долго искать не пришлось. Самостоятельный робот-уборщик как раз не спеша выехал из-за посадочной опоры большого "Нильса', сверкнув индикатором из-под приподнятого корпуса.

Светло-серая полусфера высотой примерно до пояса человека неизменно нагоняла ужас на тех, кто впервые прилетал в нокасские космопорты. Над одним из пехотинцев-фаильцев долго потешались в учебке после того, как он при загрузке в транспортник шарахнулся от подзарядившегося на солнышке уборщика, когда тот неожиданно двинулся в его сторону.

Шутников тогда осадили – для неподготовленного зрителя картина в самом деле могла быть жутковатой.

Теоретически, опознавательные знаки на машинках-трудягах рисовали, но практически – ни одна краска не держалась на неуязвимом панцире уборщика. Ему было совершенно безразлично попадание под реактивную сопловую струю почти любой мощности, не говоря уже о слабеньких маневровых двигателях.

Толстый панцирь из молибденового сплава при любых непонятных блоку управления обстоятельствах просто прижимался широкой частью полусферы к горизонтальной поверхности, краем прикрывая все более чувствительные элементы аппарата, и становился на некоторое время неподвижной фигурой.

После пары таких общений с этого самого панциря сползали и выгорали любые декоративные опознавательные элементы, превращая уборщика самого в оригинальное украшение космопорта с красивой матовой поверхностью, как будто специально сделанной под камень.

Поэтому когда то, что гости Нокасы сначала принимали за интересный ландшафтный дизайн, вдруг начинало жужжать и надвигаться на них, это не встречалось быстрым пониманием.

Капитан усмехнулась воспоминанию. В тот прекрасный день новобранцы на линкоре "Мейми Линч", принявшем экипаж улетевшего на ремонт "Кастера Баттенджи", обогатили свой лексикон целым десятком новых выражений.

Всю дорогу до нужного района Чакк что-то говорил, но ни одним из человеческих языков он в этот раз не пользовался. Кайман время от времени кивал или отвечал шипением в разных тональностях. В общении с псиоником-телепатом должно было быть определенное удобство, особенно если привыкнуть к этому малоприятному моменту "вхождения" в голову.

Айна постаралась вспомнить эти ощущения, когда арахнид приходил в её каюту в те девять дней, пока она балансировала на грани между полным упадком и ещё каким-то сознанием. Вероятно, то жуткое состояние почти полностью поглощало все физические ощущения, потому что ничего подобного в её памяти не задержалось. Или Чакк научился делать это не так противно для людей.

Синий сектор был самым населенным ещё тогда, когда Айна улетала с Нокасы на огромном блестящем "Кастере Баттенджи".

В самом начале колонизации планеты люди наскоро поделили планету на сектора для удобства ориентирования, а позже уже эти сектора понемногу стали делиться на районы. С городами, как на Лиглоре, вышло плохо – когда через десятков пять лет всё устаканилось настолько, что колонисты начали думать о красивостях, кто-то вспомнил об этой замечательной земной традиции разделения территории. Какое-то время об этом говорили, но без особенного энтузиазма. Даже в самом начале этого обсуждения поднявшийся гвалт насчёт границ и названий вышел каким-то вялым. В других колониях с названиями было получше, хотя кое-где тоже так и остались с таким же техническим разделением времён первой высадки.

Наверное, если бы Нокаса всё-таки сподобилась нa административные границы старого образца, то Синий сектор стал бы чем-то вроде столицы. В отдельном районе располагались резиденция советников от людей и ксеносов, от него концентрическими кругами расходились районы престижного, среднего, обычного и совсем недорогого жилья.

Военная база последний раз оставалась далеко за пределами города с противоположной от космопорта стороны, но тогда и сами военные, и руководство космопорта выступали за организацию дополнительных военных частей ещё с трёх сторон сектора, для большей безопасности.

Айна хотела бы рассмотреть изменения, произошедшие за время её отсутствия, но крыши домов начинались сразу за посадочной площадкой и почти полностью скрадывали панораму города для тех, кто стоит ногами на земле. Высотные дома здесь явно по-прежнему не разрешалось строить – все жилые на вид, да и нежилые тоже, не превышали пятнадцати метров. На окраине они все имели ровно такую длину, как по линейке.

Над головой неторопливо проплывали аэротакси в раскраске своих владельцев, выше на большей скорости летали личные флаеры самых разнообразных габаритов. Большинство из них стремилось в сторону центра. В стороне от популярных воздушных трасс закладывал виражи длинный, похожий на сообщаю с полного конца трубу, экскурсионный атмосферный корабль.

– Если этот ЭАК и дальше продолжить так летать, то их компании придётся выдавать пассажирам рвотные пакеты ещё при входе, – капитан не была большим специалистом в пилотировании, но хорошо помнила, как на таких корабликах без гравикомпенсаторов чувствуется каждое ускорение.

– Может, там один пилот, вот и развлекается.

– Это пока его полиция не заметила и не отобрала лицензию на полёты за… как там у них это называется…

– За технику пилотирования, не соответствующую типу летательного аппарата, – скороговоркой зачитал Чакк, как по учебнику. Алекс снова оглянулся на него с нескрываемым удивлением. – Что? Запретительный большинство в атмосферах разумное существо. Никому не радуется, если голова упадёт что-то из-за обычной лихача.

– Может, нам тоже стоит арендовать что-нибудь летательное? По Синему можно два дня так гулять, в поисках какого-то кафе. Извини, Алекс, но я пока не расположена к променаду по такому огромному городу.

– А тут недалеко. Как раз вон за тем поворотом и разделяемся. Если что, стреляй… куда-нибудь. Нам этого хватит.

По дороге, по мере выяснения деталей оказалось, что кофейня была названа "Лист" не в честь растительности, а в честь древнего, как сама история, композитора. Об этом Чакк тоже просветил своих спутников такой чёткой речью, что было видно, что он зазубрил всю информацию по этому вопросу из учебника истории до последнего звука.

Подходя ближе, Айна думала, что в корабельном комбезе и походной куртке настолько не вписывается в общий облик подобного заведения, что вызовет подозрение ещё на входе, одним своим появлением, но додумать эту мысль не успела.

– Отходи, – напряжённо поговорил Алекс в наушнике.

– Что случилось?

– Вояки подтягиваются с трёх сторон.

– Значит, нас ждут.

– Надеюсь, что не нас. В космопорту всё ещё никого лишнего нет.

– Её могут убить, как Саймса, если мы ничего не сделаем.

– Не на глазах у этих красавцев. Сейчас она в относительной безопасности. Да чтоб тебя!..

– Алекс?

– Я потерял обзор с камер.

Жужжание не самой новой модели разведдрона почти полностью смешивалось с городским шумом, но опытным ухом определялось хорошо. Айны только успела нырнуть за припаркованный флаер, когда он показался из-за угла.

В ухе образовалась та глухая тишина, которая символизировала только отключение всех средств связи. Браслет поверх рукава тоже подозрительно заглох. Даже бластер на поясе сделал самый безжизненный вид. Кто удаленно отключил всю найденную электронику и даже намеки на неё, осталось непонятным. Можно было попробовать подпрыгнул к обзорному колпаку фраера, но сейчас капитан не рисковала даже шевелиться.

Особенно она оценила свою предусмотрительность, когда через пару минут после пролёта дрона с той же стороны послышался шорох колёсной военной техники.

Первым по старой абсолютного безмолвной улице поехал штурмовой транспортёр. Он двигался медленно, как при патрулировании. При желании его мог без особого труда обогнать быстро идущий человек.

Необходимость в обзоре со стороны ощущалась всё сильнее.

"Если в Синем объявили какой-то перехват, Алекс должен был узнать об этом заранее. Хотя бы за пару минут", – думала Айна, замерев рядом с низко посещающим днищем чьего-то личного транспорта. Очень хотелось присесть на всякий случай, но обзор под опорами ей тоже был неизвестен, и лучшем были не выдавать себя лишними движениями.

Транспортёр пополз до угла и свернул к центру. Здесь уже начинался район частных территорий, и живая изгородь, возле которой был оставлен флаер, отделяла капитана от небольшого двухэтажного дома.

"Хорошо, что я успела дойти только сюда, а не до более помпезных кварталов. Там ещё и охранные системы натыканы на каждом метре".

Ни стрельбы, ни завода борьбы тоже никогда не было слышно. Айна опасалась, что при встрече с транспортёром или другими представителями закона ящер непременно ввяжется в драку с непредсказуемым результатом, а она сейчас даже не сможет его остановить.

Военные успели уехать достаточно далеко, чтобы в тишине можно было выделить лёгкий шелест садящегося на малой тяге ещё одного первоклассного личного флаера. Места на улице было немного, так что ему оставалось сесть только чуть дальше уже сидящего судна. Айна плотнее прижалась к корпусу своего укрытия и чуть не подпрыгнула, когда где-то в соседнем квартале в взвыли сирены. Видимо, пожарные куда-то спешили, Но это капитан поняла только через пару секунд лихорадочных размышлений о возможности отступления. У самого флаера сигнализации, к счастью, не оказалось. По крайней мере, звуковой.

Из прибывшего транспорта люди выходили молча. Сквозь медленно угасающий шум в ушах Айна расслышала шорох тех пар ног. Один из гостей сразу же отделился от группы и двинулся к дальнему конца улицы, а двое направились прямо к хвосту её укрытия. Рука, автоматически проверяющая кинетический пистолет справа, наткнулась на пустой пояс. Капитан мысленно выругалась.

Пришельцы миновали живую изгородь, так и не показались из-за хвоста и, похоже, не заметив её. К дому они шли не торопясь, но по-прежнему не говоря ни слова. Звонка в дверь Айна не услышала, в отличие от хозяев дома, потому что дверь открылась, как только гости приблизились.

– Госпожа Ханно? – первые подал голос визитёр.

– Да, – ответила ему взволнованная женщина. – а вы?..

– Мы работаем с вашим сыном. С пор у нас потерялась с ним связь. Мы решили, что он мог уехать домой. У всех бывают трудности в семье, мы просто хотели знать, что всё в порядке.

– Нао… Нет, он не приезжал. За последний год точно. Не думаю, что смогу вам в этом помочь. Надеялась, что вы сможете, потому что у меня та же проблема, что и у вас. Нао говорил, что нельзя будет связываться, но хотя бы раз в три месяца это должно быть возможно!

– Насколько мне известно, по договору он имеет право на разговор с кем-то вне места работы раз в сто тридцать дней по местному исчислению. Мне жаль, если он использовал свои звонки для чего-то ещё.

– Вы говорите так, как будто он не работает, а сидит в тюрьме. Даже на Вулкане, я слышала, разрешено говорить с родными раз в пять недель и только особо опасным преступникам запрещают все контакты.

Женщина понемногу отошла от удивления и быстро распалялась. Виновники отсутствия сына дома были перед ней и она определённо вознамерилась припомнить им всё.

– Повторюсь, мне жаль, – сдержанно ответил всё тот же гость. Второй хранил упорное молчание. – и я также сожалению, что мы зря вас побеспокоили.

– Нет, так не пойдет! Как давно вы уже не знаете, где находится мой сын?

– Около двух недель. Но теперь мы можем проверить другие места. Есть вероятность, что он задержался на одной из станций, куда полетел в командировку. Мы всё проверим и обязательно попросим связаться с вами. Он присылает вам деньги?

– Да, но я их не использую. Я способна себя прокормить. Мне нужно знать…

– К сожалению, ни мы, ни ваш сын не можем ничего говорить о характере работы. Таковы условия контракта. Всего хорошего, госпожа Ханно. Мы обязательно вам позвоним.

Ханно проводила их напряжённым сопением, явно примериваясь, чем можно их остановить и выжать всю нужную информацию, но в конце концов просто захлопнула дверь.

Айна ощутила, как под ногой промялся песок дорожки и в последний момент успела перенести вес так, чтобы покрытие не заскрипело.

– Когда? – спросил второй визитёр, уже вернувшись в своему флаеру.

– Через недельку, – небрежно осознавался первый, самый разговорчивый. – раньше будет подозрительно.

– Она уже звонит в полицию.

– Пусть звонит. Отсюда всё равно никто ни с кем не свяжется. Наша задача сделать так, чтобы блудный мальчик объявился сначала в нашем поле зрения.

Их флаер взлетел сразу же, как голоса заглушил опускающийся прозрачный колпак.

А от дома пыхнуло жаром даже сквозь защиту кустарника.

Айна шарахнулась сначала к металлическому борту, потом обратно. Тонкие веточки затрещали, как сухие.

Выбраться из укрытия вдруг оказалось не так просто, как попасть туда. Изгородь словно тоже пыталась отступить – теперь острые ветки подходили к флаеру вплотную, царапая не слишком новую краску.

Попытавшись повернуться, капитан поняла, что скорее останется без глаз, чем выйдет тем же путём.

"Хреново растение", – думала она, слишком медленно продвигаясь вдоль по борта флаера.

У этой модели должен был быть небольшой зазор между днищем и землёй, если только опоры не проседали в мягкий грунт.

Изгородь давила всё сильнее и ощутимо тыкала в шею, по мере продвижения Айны к земле охотно занимая всё освобождающееся пространство.

Только присев, капитан смогла хорошо рассмотреть ближайшую опору, и в этот самый момент та оторвалась от земли. На каких-то полсантиметра, которые пока с успехом компенсировал стабилизатор положения, но намёк был слишком прозрачным.

Проскользнуть мимо опоры рыбкой не вышло. Левая нога проехала по мелкому гравию и застряла под самой высокой частью судна. Айна скрючилась поближе к металлической штанге и яростно подёргала ногой в попытке высвободиться.

Механическая рука, которой она сжимала опору, неожиданно промяла металл. Посадочная нога согнулась, и флаер наклонился обратно, к наступавшей изгороди.

Днище немного приподнялось. Этого хватило, чтобы вернуть контроль над застрявшей конечностью и пролезть дальше под флаер.

О том, что мелкое судно в любой момент может снова непредсказуемо сместиться, она старалась не думать.

Рывок за лодыжки с обратной стороны флаера оказался настолько внезапным, что на счастье дёргавшего Айна на эту секунду потеряла точки опоры.

Руки пришлось разжать, чтобы не свернуть транспорту и так повреждённую штангу. На несколько мгновений в паре сантиметров от лица капитана оказалось тёмное матовое покрытие днища, но, прежде чем она успела прикинуть варианты освобождения, её дёрнули ещё раз.

Теперь показалось хмурое небо. И не менее хмурое лицо и Алекса на его фоне.

– Откуда ты тут взялся?

Она поднялась и шагнула в сторону очень вовремя – флаер снова накренился и словно призадумался, в какую сторону ему лучше рухнуть.

– Оттуда, – огрызнулся навигатор. – надо сваливать.

Теперь дом несчастливой госпожи Ханно видно было немного лучше.

Огонь не охватывал его весь – основное горючее вещество прогорело за несколько секунд. Из окон валил густой дым. Айна обошла пострадавший транспорт и устремилась к быстро затягивавшемуся пробелу в изгороди, выполнявшей, судя по всему, роль калитки, на ходу плотнее застёгивая куртку и спуская рукава куртки.

"Батарея бластера при недолгом воздействии высоких температур не должна взорваться", – подумала она.

При долгих – владельцу обычно это уже не важно, потому что ко времени перегрева батареи он сам уже хорошо прожарен.

Она уже было протянула руку к антуражной лейке для клумбы у входа, чтобы облить свою одежду, когда её мягко, но настойчиво приобняли за талию.

– Уходим, – неожиданно ласково проворковал Алекс, утягивая её обратно на улицу. – хозяйка уже смылись через заднюю дверь, даже не представляю, как ей это удалось. Пожарные вот-вот будут. Поверь, им не нужна помощь, а тебе – лишний раз совать свою голову.

В тот момент, когда они сворачивали за угол, на противоположном конце улицы и в самом деле показались две пожарные машины и обгоняющий их флаер в такой же раскраске.

– И что это было? – осведомился навигатор, когда стало можно сбавить шаг.

– Кто-то поджёг её дом, – Айна попыталась отряхнулся, но вышло не очень. Из волос посыпались мелкие листочки, а на спине что-то стало ощутимо колоться. – её хотели убить. Знали, что она внутри.

– И ты удержалась от того, что попытаться навешать им всем…?

– С трудом. Точнее, это было сложно сделать оттуда, где я отсиживалась в кустах, – со злостью бросила капитан.

– Мы все в какой-то момент жизни сидим в кустах. Видела, кто это был?

– Видела, но не поняла. Что с Эсвидсон?

– Вышла из кофейни почти под конвоем. Ну, то есть, сопровождение тащилось на почтительном расстоянии, но всё-таки было. Куда они поехали, я уже не стал разбираться. Куда-то в район шестого квартала.

– Ещё сможем догнать, – упрямо поговорила Айна, уже понимая, что идея была бы не из лучших.

– Мы – нет, не успеем. А если Кайман попытается задержать отставного командора с охраной, мы все знаем, что со ними будет и какой поднимется шум.

– Разговора точно не получится, – нехотя согласилась Айна, прислушиваясь к сиренам. – только зря прилетели.

"Мы возвращаемся к кораблю", – прозвучало в голове, причём, как видно, у обоих поочередно, потому что Алекс фыркнул и тоже свернул в сторону космопорта.

– Ты будешь смеяться, но после ухода нашей визави в кофейне загорелась кухня, – навигатор даже приблизил вид с пожарного дрона. – похоже, сегодня твой поход в любом случае должен был привести тебя к пожару.

– Я надеялась решить этот вопрос одним заходом, – Айна поболтала в банке остатки пива. На этот раз, заказывая пиво на корабль, Алекс немного поэкспериментировал с сортами. – когда у неё там по плану следующий кофе? Хотя какой уж тут кофе, в горелой кофейне…

– Уверен, что у нас будет время за ней присмотреть. Было бы странно, если бы командор из-за какого-то огонька в кафе заперлась дома и перестала выходить.

– А мы может летать на один планета? – подошедший почти боком Чакк так усиленно сплетал и расплетал пальцы на всех руках, что казалось, что он их вот-вот сломает. – вы понравились.

– Это куда? – капитан за последнее время почти привыкла к ломаной речи арахнида. Его вполне неплохо можно было понять, просто вылавливая общую суть из мешанины слов.

– Винни-Тима, – усы торжественно выпрямились вверх и тут же опали.

Глава 5

– Винни-Тима? Свалка?

– Уверенно! Нам там есть, что находить и смотреть! На свалки не просто мусор!

Айна украдкой посмотрела на навигатора, задравшего ноги на свою панель. Он понял всё мгновенно, открыв ещё одно вирт-окно на своём браслете и сходу отправив запрос на поиск нужного квадрата на карте.

– Ты знаешь, что мы будем там искать, Чакк?

– О да, да! Капитан нравится безмерно.

– Ну… – Алекс пролистал открывшуюся информацию вперёд-назад. – нам даже есть, зачем туда слетать.

– И я говорить! Мы летим?

– Подожди, пожалуйста. Алекс?

– Заказ на поиск и доставку коллекционной марки. То есть, куска обшивки корабля. Кто-то по автоматическому спутнику нашёл на Винни-Тиме бортовой номер "Доктора Элдреда". Сам почему-то лететь не хочет, но оставил метку с координатами. Я тут посмотрел, – он на секунду переключился на другое окно. – учитывая нынешнюю легендарность "Элдреда", и сами можем срубить за этот кусок металла неплохие деньги. Если это он, конечно.

– "Доктору Элдреду" лет восемьсот, как минимум. Он уже давно должен был сгнить и рассыпаться, даже если от него что-то уцелело.

– Кто знает. Он тут как раз требует, чтобы с командой, которая полетит затем куском, был знающий инженер, который сможет отличить настоящий кусок от чего-то другого. К тому же на миниграве типа Тимы с сохранностью должно быть попроще.

– Тогда надо было просить металловеда и историка, чтобы уж наверняка.

– Да, это в шестьдесят тысяч не уложится. Этот, судя по всему, из начинающих. Или особенно экономных. Почему нет? Глубоко в свалке копаться не придется.

Отлёт "Звезды" не заметил даже давешний работник космопорта. Она спокойно проплыла между двух огромных транспортников, что привело к громкой ругани Чакка, и о том, что она покинула территорию, относящуюся к планете, их оповестил всё тот же автоматический регистратор.

До Винни-Тимы по расчётам Алекса было шесть прыжков, но время в пути сильно растягивала аномалия в последней трети пути. Поскольку на эту свалку летали многие, тот участок даже промаркировали на картах. За два средних прыжка до Тимы от шести до восемнадцати часов приходилось лететь на допрыжковых двигателях, потому что по никому непонятным причинам прыжковник там просто отказывался работать. Ни глазом, не имеющимися приборами определить происхождение этого странного пятна или его протяжённость в километрах не удавалось. Исследователей этот участок космоса пока не сильно интересовал, поэтому те, кому чаще всего приходилось бывать в той области, просто смирились с этой странностью. Теоретически аномалию можно было облететь, но крюк по квадратам, где её точно нельзя застать, по времени равнялся, а то и превышал пролёт странного места.

Чакк наотрез отказался до прибытия говорить, что его самого погнало на захудалую космическую свалку. Только загадочно вращал глазами и поглядывал на своего огромного друга.

Ящер оставался молчалив. Как видно, с товарищем он привык общаться телепатически, а с другими членами экипажа пока не хотел вести длинные разговоры. Он проводил большую часть времени в своей каюте или в общих помещениях, если там обретался Чакк. После того разговора на Сунхе-200 никто из них двоих так и не решил рассказать о себе больше. Капитан не настаивала, хотя бы потому, что они с Алексом тоже не слишком стремились откровенничать.

– А что, если ты ничего не добьёшься от командора?

– Я уже не добилась. Ничего, Алекс. Буду просто следить за тем, как расследуют убийство Саймса. Если это замнут…

– Можно сделать засаду, – вдруг кровожадно вставил Кайман.

– На кого?.. На командора?

– Если нужно поговорить, мы можем поговорить. Бить необязательно, – уточнил ящер.

Видимо, с его точки зрения хилых людей могло смущать только это.

– То есть… Ты предлагаешь выследить Эсвидсон и…

– Да. Позже.

– Мы не можем сильно задерживаться на Нокасе. Тем более в этом порту. Остаётся вариант только прилететь позже. Хотя бы когда вокруг неё перестанут виться целые взводы. Алекс, сможешь держал её под наблюдением?

– Это как повезёт. Вон те поджигатели ослепили целый район.

– А дело Саймса? Если расследование заглохнет…

– То это будет подтверждать теорию, что Саймса убили не просто так, а чтобы спрятать какие-то концы. И тогда мне придётся начинать выслеживать конкурента, прежде чем он выследит нас.

– Мы не успели встретиться. Он мне так ничего и не сказал.

– Это мы с тобой знаем. А другие могут предположить, как минимум, что Саймс сболтнул тебе что-то им ненужное перед смертью. К тому же, если там речь о какой-то провальной военной операции…

– Хорошо, если только одной.

– Ага. Я бы больше ставил на то, что они хотя бы попытаются за нами погоняться. В конце концов, всегда можно "умереть", если нам надоест.

– Это если кто-то из нас мечтает осесть на замшелом планетоиде, выращивая морковку. Я уже не знаю, какая перспектива меня отталкивает сильнее.

Корабль слегка тряхнуло. Чакк взвился со своей неизменной подушки в углу и жадно впился глазами в показания на экране. Подавшуюся от неожиданности вперёд Айну по лицу стукнул ус. С минуту инженер-механик сосредоточенно изучал экран, преимущественно внизу, потом весь опал и разочарованно поплелся назад. Кайман прошуршал чешуей в дверном проёме и, остановившись на пороге рубки, тоже честно вперился в показания, но почерпнул оттуда заметно меньше.

– Ты говорил, после второй трясучки уже прилетим, – только разочарованно рыкнул он.

– Не прилетим, а полетать быстро, – огрызнулся арахнид, снова утыкаясь в вирт-окно с книгой. – не точный, а возможный. Ещё летают.

Навигатор даже не изменил своей расслабленной позы в откинутом до максимально возможного значения кресле, когда между ним и капитаном втиснулся Чакк. На короткую перепалку ксеносов он только пожал плечами – люди с самого начала морально подготовились к восемнадцати часам полёта с неработающим прыжковником, и ещё парочку накинули сверху на случай какого-нибудь неучтённого закона подлости. С его точки зрения было даже лучше, что Чакк не покидает рубку. И тем более, это было лучше, чем если бы этот энтузиаст бегал туда-сюда даже в течение уже истекших восьми часов, не говоря уже о чём-то большем.

За двинувшейся к выходу из рубки Айной повернул голову весь экипаж.

– Всё у меня нормально, не надо так на меня смотреть. Пойду спать, пока есть возможность.

– Снотворное? – с готовностью предложил Алекс.

– Обойдусь. Когда войдём в нормальный режим, разбудите меня, кто-нибудь. Иначе я усну от одного этого монотонного отщёлкивания километража.

Чакк неуверенно поёрзал на своей подушке, бросая на капитана и на экран поочередно беспокойные взгляды. В затылке немного зачесалось, но тут же перестало, и арахнид удовлетворенно угнездился поудобнее, выставив в сторону оба коленных сустава на правой ноге так, что многим могло показаться, что они вывихнуты. Уходя, капитан в который раз решила, что нужно обязательно почитать поподробнее об этом виде, чтобы хоть приблизительно отличить какую-то нехарактерную травму при необходимости.

Её разбудило странное ощущение. Несколько минут она лежала, глядя в потолок и пытаясь вычислить, что именно не устроило её спящий мозг, пока, наконец, не поняла. "Рассветная звезда" не двигалась. Где-то в глубине корабля почти неразличимо гудела пусковая установка, намекая на то, что двигатели решили пока оставить готовыми к запуску. Снаружи доносились приглушённые расстоянием и препятствиями крики Чакка и металлический скрежет. Айна перекатилась, одним движением приняв вертикальное положение, и двинулась к входному шлюзу, на ходу проверяя заряд пистолета и надевая дыхательную маску. Передвигаясь по кораблю, отметила отсутствие следов проникновения, по крайней мере насильственного.

Снаружи не оказалось никого лишнего. Команда "Рассветной Звезды" на первый взгляд неприкаяно бродила по свалке планетарных масштабов, ковыряя то руками, то обувью какие-то обломки, камни и неизвестно что ещё. Чакк с Кайманом без средств защиты дыхания ходили вокруг особенно живописной кучи металлолома, из которой торчала разогнутая в локте рука меха знакомой модели. Пока капитан пыталась присмотреться сквозь красноватое марево местной разреженной атмосферы, к ней странными прыжками приблизился Алекс. На нём маска сразу бросалась в глаза и вызывала вздох облегчения. В поднятых высоко над головой руках он тащил лист металла с рваными краями, и понемногу закрывал Айне весь обзор.

– Доброе утро, спящая красавица, – он подкинул свой лист, перевернув его другой стороной. Стало видно почти стёртые выдавленные знаки "…ед ВСМФ 5638… АХ". – вот и наши денежки.

– Надо будет посмотреть по базам, подходит ли по номеру.

– Как будет приличная связь, так сразу. А пока – это то, что нам указали по фото и координатам. Других похожих в пределах видимости нет. Так что отвезем ему этот, мы честно выполнили условия.

– Спасибо.

– Ха, да не за что. Люблю прогулки по минигравным планеткам. Как в детстве, во сне, подпрыгнул и полетел.

– Здесь вроде бы не настолько миниграв.

– Вот у тебя всегда так, с художественными преувеличения просто беда. Кстати, на таком, чтобы летать, я тоже был.

– Мы все там были. Летать можно, а дышать – нет, атмосфера заканчивается на уровне колен, и то азотная.

– Здесь тоже не особенно получается.

– Но хотя бы полный скафандр не нужен, – Айна покосилась на звезду, белый свет которой с заметным усилием прокладывал себе путь к поверхности сквозь тимскую пыль.

Алекс подошёл поближе к шлюзу и на расстоянии примерил к нему найденный кусок обшивки.

– Не влезет, – капитана больше беспокоило дальнейшее продвижение по кораблю с листом таких размеров.

– А если поможешь?

– Не помогу. Иди с обратного конца. В грузовой войдёт без проблем.

– Возьми с того края.

– Ты только что нёс его один без всякого напряжения, ты сможешь.

– А кто тот шлюз откроет?

Айна со вздохом открылась внутри. По одной-единственной наружной камере было видно, как он обходит корабль и заворачивает к указанному ему месту. Запущенный с пульта, завибрировал механизм открытия грузового шлюза. На шестой секунде равномерного лёгкого гула Айна зажмурилась – она вспоминала про недосмазанный узел обычно в момент открытия и закрытия, а в остальное время о нём не помнил никто. От задней части корабля донёсся высокий скрежет, переливающийся во всём диапазоне отвратительных и мерзких тональностей. Ещё через пару секунд их немного приглушила ругань Алекса и грохот то ли уроненого, то ли в сердцах брошенного обломка корабля.

Арвентер вышла обратно, чтобы осмотреть масштабы разрушения. При ближайшем рассмотрении они оказались не настолько большими, как можно было ожидать. Когда она подошла к шлюзу, навигатор уже начал закреплять загадочную деталь к стене.

– Места будет меньше занимать, – прокомментировал он.

Звук, раздавшийся с той стороны, куда ушли Кайман и Чакк, на секунду заставил Айну замереть на месте, а затем пулей вылететь из-за "Звезды". Подвывание разгоняющегося двигателя долго стоявшего меха она не могла ни с чем перепутать. Из-за низкой гравитации она оторвалась от поверности и несколько раз бесплодно взмахнула ногами в разреженном воздухе, как герой старой комедии.

Со свалки, ковыляя и неуверенно переставляя одну ногу по несколько раз, шёл огромный мех, постепенно проявляясь всё чётче из красноватых облаков тумана. Левая рука была развернута ладонью вперёд, правая не могла разогнуться, хотя и пыталась, дергаясь на приводе балансира. Остекление кабины полностью скрывалось под слоем пыли, а вот с остального меха частицы местной песчаной взвеси уже понемногу ссыпались. На очередном шаге с плеча упал задержавшийся там моток каких-то проводов, обнажив выбитый на левой части груди прямоугольный шеврон.

"Капитан А. Арвентер 1Б Хада".

Её мех медленно надвигался на неё, беспомощно моргающую между ним и кораблём. Когда он остановился и угрожающе пошатнулся, с него опять упал какой-то металлический огрызок прямо ей под ноги. Она так же медленно наклонилась, раздумывая о том, что из этого могло ей показаться, но огрызок оказался помятой по краям табличкой со спины машины.

IT2N. Название модели.

– Итан. Серьёзно.

– Я говорить! – голос Чакка врезался в уши, как штормовая волна. – Я говорить капитан нравится!

– Чакк… – ощущение нереальности происходящего ещё отступало, почти незаметно. – Где ты нашёл Итана, как, и, главное, зачем?

– Не один тот электрон умеет созерцать в спутник. Я тоже хороший. Я видел и узнал! Ваши все почти с уникальностью.

– Как ты понял, что именно этот?

– Ты это у псионика спрашиваешь? – Алекс стоял чуть позади и, судя по голосу, задрав голову, обозревал огромную металлическую машину вместе со всеми. – Который неделю торчал у тебя в голове? Да за это время можно выкопать из памяти даже то, что ты сама не помнишь.

В другое время Айна смутилась бы. Но сейчас Итан моргал сигнальными маяками и был вполне настоящим. На правой руке – сорванные крепления для оружия, которые она случайно сбила о соседа перед самой высадкой на Саршах. На бедре – следы от трёх когтей какого-то ящера, пытавшегося забраться ей на спину в пылу боя на колонии Эри, но ксенос тогда не смог или передумал. На нижнем крае стекла – еле заметная полоса недошлифованного гермогеля после неудачного приземления на астероид. Большую часть краски с частей, которыми Итан торчал из остального мусора, мелкий песок тимской атмосферы за последние годы ободрал до самого металла.

– Так, стоп. А кто в нём пришёл? – Айна постаралась взять себя в руки и вспомнить о том, что она была командиром и раньше, и вернулась к командованию странной волей судьбы.

Довольный Чакк, весь покрытый пылью и пятнами непонятного происхождения, протянул ей пульт управления от детской игровой приставки с изображённой на нём ареной и перекачаными боксёрами. На всех кнопках были изображены эти самые боксёры в самых разнообразных позах, почему-то только люди и горраны, но их позы никак не давали понять, какая из них может заставить мех делать хоть что-то. На нажатие кнопки с фигуркой растопырившего руки в стороны бойца антропоморфная машина отреагировала скрежетом со стороны заплечных орудий, но сами они так и не появились.

– Настроить плохо, чинить много ещё. Я не мочь в такой, размеры и конфигурация не подходить. Если бы ручная модель…

"Он ещё непрочно стоит",– бормотал в её голове Чакк, когда она полезла вверх по небольшим, на один носок обуви, скобам на правой ноге меха.

Производителем это задумывалось как средство аварийного покидания меха, но большая часть подразделения пользовалась ими чаще, чем стандартными протоколами подъёма и спуска.

"Да что они понимают в боевых машинах!" – обычно говорила сержант Самаона Гайтор всякий раз, как инженеры пеняли ей на то, что она не ставит своего меха на одно колено с опущенной ладонью наружу рукой, как полагалось по инструкции. Сослуживцы смеялись, но в целом поддерживали единогласно. Даже двое самых дотошных к исполнению инструкций присоединились к остальным уже через две недели после выдачи машин.

Кабина разгерметизировалась с глухим хлопком, и Айна успела увидеть чистые и свежие поверхности за секунду до того, как на них осела тонкая пыльная вуаль. Капитан коротко вздохнула.

"Он был в вакууме", – на высоту девяти метров Чакк даже не пытался докричаться.

"Был", – также мысленно ответила Айна, перелезая внутрь и устраиваясь на кресле.

Всё указывало на то, что Итана списали сразу после её увольнения. В некотором роде немного грело душу знание, что в нём не ходит какой-нибудь непонятный новобранец. Но и одновременно обидно , что прекрасный работоспособный мех пролежал пять-шесть лет на свалке на всеми забытом планетоиде.

"Хорошо, что хотя бы списали по протоколу, законсервировали правильно".

Протянуть руку к кнопке активации всех систем оказалось неожиданно страшновато. Тускло блеснувший металл кисти её левой руки уже начал плавное привычное движение в нужную сторону пульта, когда она остановилась. Это не вписывалась в правильное положение вещей, особенно правильное для Айны образца шестилетней давности.

"Не работает?" – снизу не было видно ничего в кабине, поэтому Чакк явно пытался посмотреть глазами капитана.

Она потрясла головой. Постепенно включила питание на панели управления. Стекло с тихим шипением поползло обратно на своё место. На голову привычно опустились направляющие ободки для голографического экрана.

"Добро пожаловать, капитан Айна Арвентер. Сохранить звание и позывной?"

Она постукала наушник комма.

– Чакк, слышишь меня?

– Да, капитан. Всё в порядке?

– Да, работает. Сейчас ещё немного потестирую систему и буду двигаться.

"Сохранить".

Итан был молчалив. Он общался только текстом. Некоторые включали у своих мехов голосовой модуль, но это даже не было похоже на простенький искусственный интеллект. В арсенале Итана имелся красивый бархатный мужской голос, который пилот упорно оставляла без внимания, поэтому техники подначивали Айну шуточками на тему, что больше всего ей нравятся мужчины, которые молчат.

"Произвести полную расконсервацию?"

"Подтвердить".

"Связаться с командованием подразделения?"

"Нет, отклонить".

"Напомнить через двадцать четыре часа. Подать сигнал бедствия?"

"Отклонить".

"Произвести диагностику системы?"

"Подтвердить".

– Чакк, – капитан настолько пристально всматривалась в показания на экране, что почти не замечала движений снаружи. Только краем сознания отметила, что в кабине стало намного светлее.

– Стекло порядок, – доложил арахнид. – как остальное?

– Мне потребуетесь вы вдвоём с Алексом. Итан задаёт вопросы, которые не должен задавать во время расконсервации. Диагностика у него должна проходить фоновым процессом, а не зависеть от подтверждения.

Стеклянный колпак снова поехал вверх.

"Аварийное открытие".

Чакк забрался в кабину сквозь небольшую щель и как-то ухитрился не наступить ни на Айну, ни на какие-то кнопки. Устроившись где-то между спинкой кресла и задней стенкой кабины, механик раздражённо цокнул.

– Мне бы всё же стоило спустится, прежде чем ты полезешь внутрь.

– Да. Прощения.

Арахнид вылез обратно и отправился выше, на самую макушку. В этот момент он был похож на нокасское членистоногое, как никогда. Оказалось, что стекло он успел помыть, и обзору из кабины теперь ничто не мешало.

Итан казался растерянным. Пока механик копался внутри, мех время от времени переминался с ноги на ногу, шевелил руками и, кажется, даже пытался пожимать плечами, ведя диалог со своим "доктором".

– Внушительно смотришься там, – Алекс как будто и не двигался на своём наблюдательном посту.

– Поэтому оппонентам мы нравимся ещё меньше, чем пехота. Ты знал, что он здесь?

– Чакк сказал, когда ты ушла спать. Наш бедный механик, видимо, изо всех сил старается тебе понравиться. Я сам не ожидал, что такой металлолом… Ладно-ладно, пусть будет "настолько давно законсервированный мех". В общем, не думал, что Чакк его так быстро поставит на ноги.

Айна проследила глазами за арахнидом, забегавшим на спину Итана.

– Многие корабли торчат в консерве по пятьдесят лет.

– Сдаюсь, – навигатор поднял руки, делая шаг в сторону. – я правда, совершенно не представляю, что ты будешь делать с армейским мехом дальше. Надеюсь, что у тебя есть хорошие идеи и, главное, интересные.

Сутки на Винни-Тиме длилась сорок три часа. Тех, кто привык двадцати четырём, это несколько сбивало с толку, но для того же арахнида было не так удивительно. Прежде, чем капитан собралась спросить его о продолжительности суток на его родной Арахне, Чакк ответил, что иногда двадцать семь, в зависимости от положения на орбите вокруг своей звезды, и учитывает это в расчёте биоритмов.

Поначалу Айне хотелось поближе понаблюдать за тем, как арахнид приводит Итана в надлежащий вид, но уже через полтора часа с этой идеей пришлось проститься. Воздух на планете содержал в себе постоянную взвесь красноватой пыли, которая отлично смотрелась в пейзажах, но с тем же упорством и лёгкостью, что и окружающий рельеф, покрывала все доступные поверхности. Некоторое время провести снаружи с респиратором получалось, но и оно было очень ограниченным. К тому же пыль проникала даже на внутреннюю сторону фильтров. После долгого спора Чакк всё-таки утащил два респиратора-универсала и почти все фильтры к ним, но на Каймана шлем ожидаемо не налез. Ещё через полчаса ящер по комму попросил открыть ему шлюз, вошёл в корабль и уселся у переборки так, чтобы одновременно видеть капитана и наружный пейзаж, по которому периодически пробегал его друг. Было похоже, что теперь ящер бдел за ними обоими.

Чакк провозился до глубокой ночи даже по тимским меркам. Поднявшись на борт, он пробормотал что-то неразборчивое и, не останавливаясь, ушёл в каюту. Только бутерброды из кухни по ходу его следования испарились как будто сами.

С его возвращением причины для звуков снаружи в темноте вроде бы исчезли, и это делало так и никуда не исчезнувшие сами звуки особенно неприятными. Сезон ветров на планетоиде только что закончился, и медленно, почти незаметно оседающая пыль уже не звенела в воздухе, как описывали неудачно попавшие сюда пилоты мусоровозов и тягачей. Вместо этого в тишине ночи слышались одинокие и вроде бы случайные удары кусков металла друг от друга. На разном удалении от брига перекатывались какие-то камни. Когда на "Звезде" погасили все огни, кроме тусклых габаритных маячков, вокруг корабля начало что-то шуршать с примесью лёгкого скрежета, как будто кто-то крупный медленно ходил вокруг, волоча одну конечность. Айну не отпускало ощущение, что её рука точно так же скрипит при движениях.

Недалеко с протяжным стоном упал, вероятно, крупный кусок какого-то старого фюзеляжа. Что-то начало неторопливо со звуком натираемого стекла елозить по обшивке Итана.

Капитан дважды подходила к иллюминатору, но даже днём от звезды, освещавшей Винни-Тиму, было не много толку из-за запылённого воздуха, а уж ночью сквозь мутную атмосферу не пробивалось совсем никакого света.

Дальнобойщики, которые проходили этот сектор, любили травить байки про мусорных червей и аборигенов свалки на Тиме, но ничего ужасного не рассказывали. Разве что о том, что здесь как-то раз исчез некий Тухлый Джо, но даже свои говорили, что вполне в его духе было нарезаться в одиночестве чего покрепче, пойти гулять по свалке и свернуть себе шею где-нибудь в не самом заметном месте.

В окружающих звуках было нечто жутковатое, заставляющее радоваться тому, что находишься в наглухо задраенном корабле. В то же время оно притягивало, ненавязчиво побуждая открыть шлюз, выйти наружу и посмотреть на то, что всё-таки производит эти с трудом опознаваемые шумы.

Спящий корабль казался отделенным от капитана и остального мира, как будто висел в давнем сонном дрейфе посреди тёмного космоса. Ощущение того, что они по-прежнему стояли на твёрдой поверхности, неуловимо стиралось. Погашенный терминал делал чувство странной невесомости ещё более ярким и поглощающим.

От резкого скрипа чешуи по полу Айна вздрогнула. Тело затекло от долгого сидения в кресле, и лучше всех чувствовала себя искусственная рука.

– В такой позе неправильно для человека, – глухо сказал Кайман, подходя к светлеющему иллюминатору.

– Да, наверное, – Арвентер попыталась размять спину так, чтобы это не бросалось в глаза. – Чакк вчера много сделал, но так и не сказал, он закончил с тем, что собирался починить, или ему ещё потребуется время.

– Мне тоже не сказал. Видимо, ещё будет что-то делать. По крайней мере, он не предлагал взлетать.

– Скоро можно, – арахнид щёлкнул челюстью, что вполне могло сойти на зевок, если бы он был гуманоидом. – ещё чуть-чуть, и мы можно загрузить. Остальные сделать по пути.

Подумав, он прибавил, важно воздев палец:

– Один час двадцать минут.

Когда он вышел в шлюз, Кайман проводил его долгим взглядом и медленно направился к холодильнику.

Чакк справился за час и пятнадцать минут. Он вызвал капитана телепатически и выглядел таким гордым, как будто только что собрал Итана заново.

– Теперь он бежать!

– То есть, можно попробовать?

Оказалось, что старательный механик вычистил даже внутреннюю часть кабины до состояния, в котором она была да расконсервации. Айна изо всех сил старалась не позволить гремучей смеси эйфории с ностальгией завладеть ею целиком, но с каждой секундой это становилось все более сложной задачей. Огромная машина двигалась с небольшой задержкой – видимо, Чакку удалось устранить только самый грубый дефект.

"Надо просто загрузить его Итана в трюм… "

"Выполнить тестирование физических параметров?"

"Подтвердить."

Левая рука начала подниматься, ведомая автопилотом ровно до того момента, пока пилот в кабине как-либо этому не воспрепятствует. Айна не мешала меху, сгибавшему конечности в разных проекциях, только отмечала степень слаженности и плавности хода. Вчера она ожидала, что Итана придётся бросить здесь до лучших времен, но сегодня причин не верить обещанию Чакка о возможности загрузки почти не осталось.

"Нагрузка на правую ногу".

Большой мех, с пилотского места которого при желании можно было без труда осмотреть крышу "Рассветной Звезды", наконец, сделал первый шаг по Винни-Тиме.

Армейские техники, особенно высоко командирских званий, утверждали, что во время работы пилот не должен ощущать движений меха. Те, кто водил эти машины почти каждый день, на это только фыркали – каждый пилот с мало-мальским опытом хорошо чувствовал изменения еле заметной вибрации от движков конечностей и корпуса и всегда знал, где проблема, если она появлялась.

Поворачивать голову модель ИТ2N не могла ввиду её отсутствия как отдельного элемента, в отличие от более точных в вопросе антропоморфного строения, но менее выносливых мехов старших поколений. Четырнадцатиметровая А36КА "Тришка" и восемнадцатиметровый MZ01T "Мазот" безоговорочно считались исполненными намного более красиво и до сих пор выходили на военных парадах.

В отдалённых колониях такие всё ещё стояли на вооружении, но даже с подготовкой пилотов под них было намного больше сложностей, чем в случае с Итанами или параллельной серией RXN2 "Раксантами".

Управление "Тришек" представляло собой подвижный блок, с помощью которого движения пилота передавались на конечности меха. Идея состояла в том числе и в том, что управление должно быть более естественным для человека и приносить ему меньше физического дискомфорта и умственного напряжения.

Расчёт отчасти оправдался, но взамен долгие переходы и любая другая многочасовая деятельность выматывала пилотов до обмороков.

Все, кто поступал в армию в подразделение мехов, поначалу не верили в реальное неудобство конструкторского решения и, впечатлённые габаритами стоявшего в воротах части "Мазота", настаивали на возможности опробовать. После этого они могли в полной мере оценить комфорт саморегулирующихся под пилота кресел "Раксант" и "Итанов".

Уже позже пришлось признать ещё один важный момент – кресло с изначально принявшим подходящую позу пилотом позволяло свести к минимуму травматизм при катапультировании. "Шагальник" тоже позволял эвакуировать человека, но это занимало намного больше времени, задержка на которое могла стоить жизни.

Шаги у Итана получались на удивление плавными. Просто взять и войти в грузовой шлюз "Звезды" в выпрямленном положении было нельзя – габариты грузового шлюза позволяли заводить в него меха только в полусогнутом виде.

Айна развернула машину и прошагала немного в сторону от посадочной площадки. По мере удаления от специально расчищенного для кораблей участка искусственный ландшафт Винни-Тимы становился всё менее проходимым.

Для человека определённую сложность представляло почти все, но Итан шёл вполне уверенно. Под его тяжёлой ступней что-то хрустело, ломалось и проседало. Бортовой сканер видел следы живых организмов, но их самих зафиксировать никак не удавалось. За время, что Итан скучал на свалке, установленный на нём тепловизор явно истощил свой элемент питания. Сейчас Арвентер это не казалось серьёзным вопросом – ей ещё не приходилось слышать, чтобы кто-то встретил на Винни-Тиме что-то серьёзное из фауны, да и несерьёзное тоже, а отработанные старые реакторы, выделяющие при разрушении тепловую энергию, сбрасывали на Инферно по принципу, что ничего заметного от этого с раскалённым газовым гигантом не случится.

Айна вспомнила ночные звуки снаружи корабля и мысленно поёжилась.

"В конце концов, это могут быть и какие-то геологические или атмосферные явления", – подумала она, заворачивая обратно к посадочной площадке.

"Заряд батареи критически снижен. Уровень заряда – одиннадцать процентов", – неожиданно заявил бортовой компьютер.

– Какого?..

Айна точно помнила, что две минуты назад видела шестьдесят семь.

"Главный элемент батареи отсоединён".

– Просто блеск…. – она медленно повернулась, наклоняя корпус немного вперёд, чтобы рассмотреть предметы под ногами меха. – как мне только удалось проморгать открытый технический люк на спине…

– Капитан!

Если бы голосом можно было двигать предметы, от вопля Чакка комм выпрыгнул бы из уха Айны.

– Оно бежать корабль! – возмущался арахнид.

– Оно?..

Мех так же медленно разогнулся и широко зашагал назад. Оружейные прицелы действительно сфокусировались на каком-то быстро движущемся теплом существе. Бортовой компьютер, не дожидаясь команды, любезно увеличил часть изображения.

Невысокий гуманоид на удивление проворно тащил в руках легко опознаваемый предмет весом в двадцать два килограмма при половинном заряде. Он не обращал никакого внимания на осыпающуюся под ногами мусорную труху и целеустремлённо нёсся вперёд, ни разу не споткнувшись. Быстро догоняющий вора мех его, похоже, тоже совершенно не волновал.

– Капитан, стрелять! – возопил Чакк, уже сидя на крыше "Звезды" и яростно жестикулируя.

– Чакк, мы не будем убивать существ направо и налево, – Айна постаралась скрыть досаду в голосе, особенно по поводу забытой диагностики оружия и отсутствия патронов. – сейчас я его поймаю, у меня ноги все равно длиннее, чем у него.

Между тем гуманоид мгновенно просочился между выходившими из шлюза Кайманом и Алексом и нырнул внутрь. Навигатор озадаченно посмотрел на свою левую руку и медленно развернулся вслед странном гостю.

Итан двинулся вдоль борта, уходя от соприкосновения с обшивкой.

Шагами меха "Рассветная Звезда измерилась очень быстро. Айна успела поставить монументальную ногу прямо перед выскочившим через грузовой шлюз вором. Теперь его, точнее, её, удалось рассмотреть получше.

Выглядела она откровенно плохо. Человеческая женщина со спутанными волосами непонятного цвета, кое-как прикрытия висящими грязными останками одежды. На заляпанном неизвестно чем лице выделялись только флуоресцирующие оранжевые глаза. Капитан размашистым движением увеличила картинку ещё, уже начиная сомневаться, что определение "человек" было верным для этого существа.

Тем временем оно растерялось разве что на пару секунд, потом резко развернулось на месте и метнулось в обратном направлении, по-прежнему крепко прижимая к груди батарею.

Айна выругалась и снова пошла в обход. Лезть на мехе внутрь можно было только очень медленно, аккуратно и недалеко.

"Уровень заряда – восемь процентов."

"Критический уровень энергии. Отключение системы произойдёт через одиннадцать минут сорок три секунды."

Капитан снова смогла опередить непонятного гостя у входного шлюза, чудом успев скорректировать движение, чтобы не поставить ногу многотонной машины на голову любительницы выдёргивать элементы питания прямо из работающих мехов.

Воровка с размаху врезалась в возникшее перед ней препятствие, но батарея и в этот раз не выпала у неё из рук. Айна наклонила корпус и опустила руку ладонью вниз, как раз а уровень груди гуманоида.

– Я могу долго так бегать. Мне пока заряда хватит.

Звуки из динамика внешней связи в этой атмосфере прозвучал глухо. Но чумазая женщина всё-таки бросила элемент питания и помчалась в сторону, противоположную той, откуда появилась, с места взяв удивительную скорость. Пока Айна защёлкивала захват кисти, руку меха обогнули как статичный столб.

– Стой, стрелять буду! – крикнула Арвентер уже в открывающееся стекло кабины.

На этот раз её речь впечатлила обитательницу свалки намного меньше. Она даже не изменила траекторию.

– Капитан, не могун догонять она, – с крыши корабля Чакку было заметно удобнее наблюдать. – заряд мало.

– Ничего, потом приладим батарею на место, и дойду обратно.

"Уровень заряда – шесть процентов", – упрекнула её система.

– Да, да. Потерпи немного.

Мех перестал моргать и даже, кажется, как-то приосанился.

–Действительно, хорошо, когда кто-то чистит твои пистолеты вместо тебя, да? – Алекс осторожно протянул руку к огромной ноге. – Интересно, если я его сейчас похлопаю, он не решит меня пнуть?

– Может, если продолжить выделываться.

– Я теперь понимаю, почему Симон все время говорил, что мехи – это для девочек, – навигатор постучал по металлической обшивке всё-таки с некоторой опаской.

Имя неприятно царапнуло где-то в глубине сознания.

– Да, мне он порядком надоел с этими комментариями, – проговорила Айна, отворачиваясь к кораблю.

– Я начинаю с ним соглашаться. Чёрт побери, любая, самая мелкая и дохлая, девчонка может получить всё, что хочет и от кого хочет, пока пользуется этим чудом инженерной мысли. Разок топнет ножкой, и сами ей всё отдадут.

– Это ты Мазоты не видел.

– Видел, – Алекс на секунду помрачнел. – вот с ними дохлые поклонницы клубных танцулек не сладят. Там как раз нужна сила.

– Никогда не думала, что ты такой шовинист. Хорошо скрывался.

– То есть, ты сейчас хочешь сказать, что пляски под то, что крутят в среднем клубе и хорошая физподготовка друг другу не противоречат?

– Хочу. Знала таких, кто мог и то, и другое.

Самаона была хорошим бойцом и превосходным водителем шагающей техники. На полголовы выше почти любой женщины в своём двух соседних наборах, она умела создавать настолько нежный и невинный образ в увольнительных, что посторонний ни за что не мог опознать в ней ни бывшую фермершу с колонии Хусик, ни действующую военную. Развитую мускулатуру она виртуозно прятала под хорошо подобранной одеждой, а макияж идеально скрывал синяки и пару шрамов. О модных прическах она знала абсолютно всё. Она же как-то раз и подбила Айну на вылазку в модный магазин за тем самым красным платьем, которое, единственное из всех его собратьев, оказалось удобным и стало путешествовать в вещмешке вместе с остальным скарбом. Когда их обеих повысили в звании, Самми долго настаивала на том, что ходить на такие церемонии в простой военной форме безумно скучно.

"Чтобы эта орда орангутанов не забывала, что красота может убивать, и не только физически", – сказала она тогда.

Айна мотнула головой. Капитан армии Альянса Самаона Гайтор погибла в казавшейся лёгкой стычке с контрабандистами и работорговцами на Гувидаре, и теперь её обезображенное разлетевшимися осколками остекления кабины тело настойчиво лезло во все воспоминания о ней.

Алекс продолжал что-то болтать о том, как сложно совместить военное ремесло с прихорашиванием, но капитану расхотелось говорить.

"В кофеварке должно было что-то остаться… "

Она успела дойти до кухни, когда на трапе послышались тяжёлые шаги. Кайман нарочно топал, когда хотел, чтобы его слышали, теперь она это точно знала. Но, выйдя к шлюзу, капитан поняла, что то, что она вначале приняла за шорох хвоста по мелким камешкам, было совсем не хвостом.

Ящер тащил за ногу по земле замызганную женщину, которая не подавала никаких признаков жизни.

Глава 6

– Я же просила не убивать!

– А я не убивал. Но не бить приказа не было, – Кайман отпустил ногу, и она с глухим стуком упала.

– Отнеси её в медотсек. Если она ещё жива, надеюсь, мы сможем как-то ей помочь.

– Решила подбирать всех замарашек и бездомных? – Алекс отпихнул руку ксеноса, явно собравшегося доставлять свою добычу по адресу прежним способом.

– Делайте.

Спустившийся с меха Чакк только бросил на ходу "готовый к погрузка" и поскакал за другом и навигатором в сторону медотсека. На секунду Айна ощутила себя лишней, но решила, что действительно самое полезное, что она может сделать сейчас – это заняться погрузкой боевой машины в грузовой отсек. К тому же, никто, кроме неё, и не смог бы сделать это правильно.

Итан поместился только в полусидячем положении. Когда капитан выбралась из кабины, которая не могла полностью открыться в таком ограниченном пространстве, то увидела, что мех почти упирается макушкой в потолок даже так. Стекло в полуприподнятом положении дёрнулось ещё раз, пытаясь открыться шире, и получить повреждение ему помешали только датчики близости твёрдой поверхности. Айне пришлось носком ботинка нажать кнопку закрытия и вывернуться из-под опускавшейся рамки – если механизм стекла приходил в такое состояние конфликта, то по протоколу требовалось закрыть его и покинуть машину через аварийный люк на условном затылке. Сейчас совсем не хотелось тратить на всё это время, особенно при том, что этот самый "затылок" тоже почти упирался в потолок. За спиной Итана медленно, оглушительно скрипя в привычных местах, закрывался грузовой шлюз.

В коридоре первым её встретил хвост Каймана, чуть не прилетевший по лицу. Напротив него молча стоял Чакк, но было ясно, что молчит он только внешне.

– Ну как? Смог запустить капсулу?

Арахнид взметнул усы вместе с верхними руками, давая понять, что его глубоко оскорбляют такие вопросы.

– Для неё уже не важно. Мёртвый.

– Я ни при чём, – ящер снова раздражённо стукнул хвостом.

– То есть не ты создать переломы в шесть места? – было видно, что этот разговор у них зашёл уже не на первый круг.

– Сам смотри. И от сломанных конечностей не умирают.

– Зато боль бить!

– Если она и померла от болевого шока, наш охранник к этому точно не причастен, – Алекс вышел из медотсека, вытирая руки. – надо же ей было так измазаться… – он придирчиво обнюхал ладонь и снова покосился на открытую дверь только что покинутого помещения. Оттуда доносилось шипение дезинфектора.

– В каком смысле?

– В прямом. Вряд ли она успела бы остыть за те двадцать минут, что Кайман её ловил. Даже если бы он убил её сразу на месте.

Повисла пауза.

– То есть у нас… номорт?

Судя по лицам команды, Айна выразила общую мысль. Или почти общую.

– Если бы номорт, то не валялась бы там, как самый обычный труп. Ну, или ждёт удобного момента, чтобы сказать всем "Бу!".

– Да уж, обычно номорты как-то более конкретны…

Упоминание этих существ не прибавляло оптимизма никому. Хотя бы по той причине, что точного понимания, что они такое, не было во всём обитаемом космосе. Их планета Варкко торчала на краю первого известного сектора и мозолила глаза всем, особенно учёным. Которых туда никто не пускал, как и любых других любопытствующих. Если бы они были очередным разумным видом ксеносов, ни у кого бы вопросов не появлялось, но проблема была в том, что номортами не рождались, а становились. После того, как умирали.

– Надо похоронить. Возить с собой труп не вижу ни одной приличной причины, – Айна не удержалась от того, чтобы бросить нервный взгляд в сторону медотсека.

– Вот так, брат, – навигатор хлопнул Каймана по плечу. – выкопал из мусора, а теперь придётся обратно закапывать. А то следующие гости этой прекрасной планеты со свежим воздухом будут несколько… ммм… ошарашены зрелищем трупа возле посадочной площадки. Ну, если она, конечно, не убежит, как только мы взлетим.

Хвост снова раздражённо хлестнул по полу, но на этот раз сдержаннее, чтобы не сбить с ног остальных.

– Капитан, – голос Чакка уже не был таким сердитым. – если вы не противная, я бы очень хотеть… – он обернулся на силящегося сдержать смех Алекса и нервно цокнул. – хочал… посмотреть её организм. Если она не человек и не номорт, это долже быть очень интересный для учёного. Могут быть, если бы мы убрать с нас какой-нибудь образец…

Айна вздохнула. Торговать с "Кастилиумом" образцами неведомых существ со свалок не входило в её планы. С другой стороны, если сам "Кастилиум" больше двигался по пути военных разработок, то их конкурент "Андромеда" занимался открытыми исследованиями всего, что попадалось им под руку. За такое они могли бы заплатить неплохие деньги.

– Только не увлекайся. И постарайся упаковать все как можно лучше. Взлетаем после местного полудня.

– То есть, через двенадцать часов, – дотошно уточнил Алекс, сверившись со своим браслетом.

Воздушный фильтр в каюте сработал отлично. Пока дверь была закрыта, ни одна частичка тимской пыли не просочилась внутрь. Даже те, что налетели туда после открытия, не создали и примерного подобия той завесы, которая висела снаружи корабля и немного в грузовом отсеке. Айна посмотрела на часы. Со времени последнего сна прошло совсем немного, но её снова тянуло прилечь. Спина невежливо напомнила о нескольких часах, проведённых в неудобной позе в пилотском кресле, а горло настойчиво требовало хоть какой-нибудь жидкости.

"Всех же учили, что никогда нельзя выходить в незнакомую атмосферу без респиратора шестого класса. Майор Тасмек нас бы вздёрнул", – с досадой думала она, стирая слой и пыли с цифры "четыре" на маркировочной плашки над фильтром своего.

Можно было бы отложить отдых на то время, которое команда проведёт в полёте, но Айна подозревала, что после многих часов в неподходящем респираторе в тимской атмосфере простым сном им не обойтись.

Кайман и Чакк не проявляли признаков недомогания. Капитан слабо помнила, что у них более устойчивые к переменам условиям организмы, чем у людей, но в учебке лекции по ксеноанатомии были настолько занудными, что не засыпали там только будущие военврачи.

Арвентер представила лицо медика в каком-нибудь станционном госпитале, которому она предъявляет на осмотр двух ксеносов без документов и говорит, что они прогулялись по Винни-Тиме.

Угловатая механическая рука подхватила руку её Итана под локоть и галантно помогла выпрямиться. Перед кабиной верху вниз проплыл крупный металлический шеврон с выпуклыми буквами "Лейтенант Р. Кордвиг". Ниже корабельной краской было намалёвано "Отряд Б1 13 Чёрт".

– Потом починят, не морочь себе голову, – донеслось из наушника. – на меня обопрись, пока будем до погрузки шкандыбать.

– Техники меня повесят… – отстранённо ответила Айна.

Сделанная Итаном фотография повреждённой ступни совершенно не радовала. Видимо, противопехотная мина была не одна, а лежала, по меньшей мере, на ящике таких же.

– Это Психа они повесят. Кто ещё, кроме него, может так разворотить меха на ровном месте?..

– На него техотдел уже давно просто обречённо смотрит.

Она развернулась. Там, откуда они пришли, все ещё были слышны выстрелы. Сквозь поднятую сражением пыль пробивались вспышки взрывов.

– Похоже, не очень-то эти умники растерялись. А говорили, что мехи будут для них неожиданностью.

Айна попыталась приблизить изображение с камеры и рассмотреть получше, но из-за дымовой завесы эффект от этого действия вышел почти нулевым.

– Я тут Эверона слушаю, – после короткой паузы сказал Чёрт. – им там совсем туго стало.

Лейтенант говорил медленно, явно продолжая разбирать вопли товарища в эфире.

– У нас приказ ждать эвакуации, – возразил ему пилот из плохо различимого в загаженном воздухе дальнего меха.

Сержанта Карсона "Осьминога" в подразделении шутливо называли голосом разума. Была ещё версия с голосом на правом плече.

– Мы свою задачу выполнили и ничем им там не поможем, – добавил он, явно сомневаясь в произведенном эффекте.

– Ты это зря, Осьминог. Панк, Россо – с нами?

– Лейтенант Кордвиг, у нас… – возмутился Карсон, но его прервали.

– Я с вами! Я!

– Псих, ты на броне верхом сидишь, куда с нами?

Айна фыркнула. Эту фотографию стоило бы сохранить для истории подразделения.

– Ща спущусь, момент!

– Осьминог, ты лучше возьми под крылышко этого головой ушибленного.

– Чёрт, я под запись переговоров снимаю с себя ответственность за ваши покорёженные трупы. Тебя, Панка, Россо, Хады и тех отмороженных, кто ещё сейчас за вами двинется.

На фоне устало-раздражённого голоса товарища слышались вопли Психа, которого мех Осьминога держал почти за шкирку. Свой наушник неудачливый пилот, скорее всего, потерял, чему все были несказанно рады. Иначе Псих засорил бы всем эфир на ближайший час.

– Слышали, мальчики и девочки? – хохотнул Чёрт. – Осьминог уже сдался! Хада – за Панком, ты двигаешься медленнее. Россо – прикроешь её со спины.

– Понял.

Поначалу казалось, что плохая видимость может помешать разделять на земле своих и чужих. Проблема решилась сама собой – при виде мехов чужие старались отходить как можно дальше, а свои начинали использовать машины как передвижные укрытия. Протоколы этого тоже не допускали, но с выбором у своих явно стало плоховато. Айна вытащила из-под лёгкого бронекостюма "нелегальный" наушник для связи с пехотой. На передачу информации через Чёрта уходило слишком много времени.

По стеклу чиркнула автоматная пуля.

"Опасность разгерметизации".

– Ничего, Итан. Атмосфера здесь не самая приятная, но не смертельная.

От второго попадания трещина стала заметно длиннее. В углу голограммы с показаниям состояния нервно моргнула пиктограмма.

– Панк, там по мне какой-то снайпер долбит. Бронебойными. Предположительно на три часа.

– Вижу его. Их там два, кстати.

Она протянула левую руку и сбросила с брони Панка карабкающегося человека с рюкзаком. То есть, попыталась сбросить. Как только палец Итана коснулся вражеского диверсанта, тот отпустил скобы панкова меха и вцепился уже в её машину. Его лицо почти полностью закрывал респиратор. Над защитой сверкали только удивительно холодные глаза. Этот человек точно был не в первом своём бою. Одной рукой он крепко обхватил запястье меха, а другой неизвестно откуда выхватил пистолет горранской модели. По крайней мере одной пулей он точно мог выстрелить.

– Брось игрушку. Без руки останешься.

Айна слегка тряхнула его, но диверсанта это никак не смутило. Казалось, что под респиратором он широко улыбается.

Маска с воздушной смесью опустилась на её лицо на целую секунду позже, чем в разгерметизированную кабину ворвался местный воздух с неприлично высоким содержанием водорода. После относительной звукоизоляции шум боя ударил по ушам.

– У тебя по спине лезут двое. Не сбивай, это наши. Пехота. Ранены.

Голос Россо всегда оставался потрясающе ровным и даже меланхоличным. За это его регулярно сравнивали с андроидом.

– Я в сторону, – добавил он. – буду на пять часов.

– Принято.

Арвентер сильнее в тряхнула рукой. Гость мгновенно перекинул ногу через металлическую пластину брони меха.

– Ну хорошо, так тебе будет понятнее.

Айна активировала орудие. Оно неторопливо выдвинулась из-за плеча и уставилось на диверсанта двумя чёрными глазами боеголовок. Тот бросил на них небрежный взгляд и, похоже, ухмыльнулся ещё шире. Он сжал ноги вокруг огромной конечности и снова прицелился.

Правая рука Итана врезалась в него со скоростью, на которую был способен только электронный контроллер. Парня смяло пополам под неанатомическим углом и унесло под ноги Панка. Айна поспешно опустила освобожденную часть. Узнавать, что именно на ней осталось от диверсанта, не хотелось.

– Хада, в твою сторону движутся Гонвар и Хустенсен. С ними раненый. С некоторым шансом за ними хвост.

– Принято.

– Снайпера снял.

– Одного?

– Да. Второй смылся.

– Говорит майор Сиваттен. Подразделению боевых мехов немедленно вернуться к точке эвакуации.

– Упс, – в голосе Чёрта даже прибавилось задора. – Ребята, у вас есть связь с командованием? У меня нет.

– Какая ещё связь? – с наигранным удивлением отозвался Панк.

– Хада, руку!

Итан без какой-либо команды изнутри поднял левую руку обратно к кабине. Окровавленный диверсант снова сидел на ней и быстро двигался к плечу. В руках у него была магнитная мина, которую он неторопливо прилаживал к конечности меха. Заметив взгляд Айны, он почти неуловимым движением выудил из рюкзака ещё одну и швырнул в сторону кабины. Сквозь стекло отчётливо виднелась маркировка снаряда. ТА-40.

Арвентер отшатнулась и уперлась спиной в сиденье.

– Мины не магнитятся к стеклу, – проговорила она, глядя в потолок своей каюты.

Этот странный диверсант время от времени забредал в сны, даже не связанные с тем боем. Говорили, что со временем такие воспоминания затираются. Айну больше удивлял сам факт присутствия этого образа в голове. Она до сих пор считала, что тот случай был далеко не самым страшным из всего, что она видела в армии. Самым первым убитым он тоже не был. Иногда, когда удавалось осознать нереальность происходящего, она узнавала его заранее и игнорировала, и это, похоже, обижало призрачного оппонента до глубины души. Он начинал яростно бросаться минами и патронами, потом небольшими гранатами, потом просто комьями грязи и, наконец, разочарованно растворялся в каком-нибудь клубе пыли.

Судя по времени на комме, она смогла проспать целых четыре часа.

“Весь экипаж чем-то занят, пока я тут лежу,” – подумала Айна, перекатываясь и изучая показания на спящем терминале. Впрочем, даже без цифровых значений в воздухе уже ощущалась большая концентрация тимской пыли, чем при открытии двери. – "Если мы не взлетим отсюда как можно скорее, фильтры придётся менять по всей системе. Если уже не требуется. Надеюсь, Чакк справился с тем, с чем собирался".

– Чакк!

Только в этот момент капитан ощутила оглушительность тишины на корабле. После кошмара осознать причину внезапного пробуждения было сложно, но теперь она становилась вполне ясной.

На "Рассветной Звезде" не работало почти ничего. Во главе с фильтрацией.

– Чакк, слышишь меня? – повинуясь сигналу сенсорной панели изнутри, дверь каюты отъехала в сторону с заметным в полной тишине шипением. Капитан уже морально готовилась выбираться через аварийный люк, так что запорная система сильно порадовала. Ещё сильнее порадовало аварийное освещение, которое явно кто-то отремонтировал и заставил работать как надо, а не как предпочитал Фан.

В наушнике послышался еле различимый щелчок. Комм механика принимал сигнал, но не фиксировал никакого произвольного ответа. Айна вышла в коридор с намерением поискать арахнида в медотсеке, но это немедленно отодвинулось дальше в списке приоритетов, когда она увидела в полумраке на полу чешуйчатые хвост и ногу.

Кайман лежал у самой предшлюзовой переборки, весь обляпанный какой-то тёмно-оранжевой жидкостью. По его телу пробегали мелкие нескоординированные судороги. Конечности хаотично подёргивались. Глаза были неплотно закрыты полупрозрачными веками, но взгляд оставался неподвижным. Капитан точно помнила, что у ящеров кровь имеет синий цвет, поэтому с ходу установить происхождение странной субстанции было невозможно. Трогать неизвестное вещество голыми руками тоже не хотелось. Айна обернулась на другие двери в поисках любого подручного предмета, но что-то заставило её вновь присмотреться к хасарцу.

Отдающие ржавчиной пятна двигались. Медленно и плавно, но ещё через несколько секунд стало понятно, что их движения вполне произвольны.

– Алекс! Чакк!

Ответа снова не последовало. Обстановка начинала подозрительно походить на очередной виток кошмара. Лёгкое протяжное шуршание за поворотом коридора теперь прозвучало даже более жутко, чем абсолютная тишина. Айна нащупала так и не снятый с пояса пистолет.

Шуршало со стороны гальюна. В голове шевельнулась мысль, что самым идиотским провалом в жизни было бы с перепугу застрелить Алекса, мирно справляющего нужду. И в этот момент дверь гальюна распахнулась.

Тело, внезапно вылетевшее из санузла, на навигатора не походило совсем. Оно пробежало немного по полу, упало на четыре конечности и заложило головокружительный вираж по стене. Айна выстрелила, презрев собственный принцип не применять стреляющее оружие на корабле. Тело лишь немного сбилось с курса, кувыркнулось в воздухе и снова оказалось на полу.

Сейчас рассмотреть его удалось получше. Давешяя мёртвая женщина со свалки всё сильнее приближалась к лучшим традициям киноужасов. Впрочем, вопрос с её мёртвостью становился всё более относительным.

Ещё две пули вошли в её тело, как в масло, странно блеснув при контакте с кожей. Само тело лишь слабо дёрнулось от инерции выстрела, но своего продвижения к шлюзу даже не замедлило.

Капитан нарочно громко защёлкнула заменённую обойму.

– Стой на месте, – рука сама нашла на стене кнопку аварийной блокировки переборок. Шлюз выразительно прошипел. За спиной Айны опустилось металлическое полотно. – мне нужно знать, чем ты заразила мой экипаж и корабль и как об этого избавиться. Потом можешь возвращаться туда, откуда пришла, если жить в мусоре тебе больше нравится.

Взъерошенная фигура медленно выпрямилась и попыталась сфокусироваться на говорящей. Если бы Айна всё ещё считала её человеком, то могла бы почувствовать себя неуютно, но сейчас мозг только отстранённо отмечал отличия от фотографий номортов. Полностью оранжевых глаз без зрачков у граждан Варкко вроде бы не должно было быть. По крайней мере, обычно.

По грязному лицу поползла кривая ухмылка. На фоне всего остального неожиданно похожая на осмысленную реакция смотрелась исключительно пугающе. Голова гостьи наклонилась к плечу.

– Ты нам нрааавишься, – внезапно низким дребезжащим голосом сказала она.

– В следующий раз я выстрелю между глаз.

Сейчас победой хотелось считать уже то, что голос не пустил петуха.

– Будешь убивать ни в чём не повинных людей за то. Что не. Понимаешь. Их? У вас это так. Называется. Не дёргайся, – замарашка двинулась на капитана, на сей раз на двух ногах. Ещё одна пуля в плече снова не нанесла ей никакого видимого вреда. – тебе. Будет. Нравиться. Мы имеем. Множества. Множеств. Знаний.

Что-то подсказывало, что вступать с этим существом в рукопашную схватку – очень плохая идея. Айна переложила пистолет в механическую руку и правой зашарила по стене в поисках панели системы дезинфекции корабля при экстренных ситуациях.

Оранжевые глаза не отпускали внимание. Было стойкое ощущение, что существо набросится, как только Айна отведёт взгляд. Плюс протеза оказался в том, что хотя бы эта рука не могла дрожать.

Переборка перед рубкой поехала вверх, хотя никаких механизмов Айна так и не нащупала. Не успела она сделать шаг за дверной контур, как по ушам ударил рокочущий и скрипящий звук потрясающей громкости. От неожиданности капитан оступилась и почти подвернула ногу, успев поймать равновесие в самый последний момент. Достаточное для того, чтобы когда-то повреждённый голеностоп не пострадал, но недостаточное для сохранения вертикального положения тела. Протез громко стукнул о пол в спасательном манёвре от удара спиной. Арвентер показалось, что она расслышала это даже сквозь окружающий грохот.

Вибрирующий звук продолжал вырываться из всех динамиков корабля со всё нарастающей мощностью.

Что-то оранжевое мелькнуло с поле зрения. Айна откатилась в сторону и уперлась головой в хитиновое колено.

Чакк выглядел плохо. На усах клочьями висела оранжевая слизь, нижняя правая рука двигалась явно ограниченно. Всё, что не покрывала рыжая субстанция, было увешано чем-то, сильно напоминающим серую паутину. Она опадала с арахнида неровными клочьями. В верхних руках ксенос держал нечто, похожее на антикварную электрогитару и яростно дёргал струны. Его челюсти были растопырены в самой агрессивной гримасе, на которую только может быть способен представитель его вида. Судя по движениям, он ещё что-то орал, но шум от его инструмента заглушал всё.

Кроме ещё более едкого, врезающегося в самый мозг, скрежета со стороны шлюза. Номорт с тимской свалки катался по полу и пытался оторвать себе разные части лица. К счастью или к сожалению, получалось не очень. За ней на полу оставался след из пятен ржавого цвета. И без того грязная одежда пропитывалась, ко всему прочему, этой непонятной жидкостью. Всё вместе стекало на пол, пока ещё двигаясь слишком произвольно для обычной жижи. Лужа на полу металась из стороны в сторону, с размаху наплёскиваясь на все доступные вертикальные и горизонтальные поверхности и стекая обратно.

В какой-то момент Айна поняла, что скоро ей самой захочется от себя что-нибудь оторвать. Очевидно, расхожее мнение, что причинять боль могут только высокочастотные звуки, оказалось не совсем полным. Чакк сделал для неё открытие в области акустики и пределов допустимого для живых существ уровня воздействия одновременно. Сам арахнид явно чувствовал себя лучше, по сравнению с остальными. По крайней мере, он продолжал стоять прямо и выглядеть воинственнее некуда.

Женщина на полу перестала кататься и упала ничком, но жидкость не торопилась принять то же состояние. Живые существа её определённо привлекали, и она к ним заметно тяготела, одновременно стремясь найти где-нибудь отверстие и просочиться подальше от звука. Где-то в глубине сознания капитана торжествующе хохотал бывалый космолётчик – корабль, у которого не герметично хоть что-то, летит только до границы плотных слоёв атмосферы той планеты, с которой взлетел. И это в лучшем случае.

У неё самой уже начало двоиться в глазах.

"Если Чакк нашёл хороший способ избавиться от непрошеных гостей, но способ слишком радикален…"

– Капитан! Капитан!

В наступившей звенящей тишине голос проступал как сквозь плотное одеяло.

Понемногу приходило осознание, что её слегка контузило. Обычно такое происходило быстро, но этот раз стал исключением.

Арахнид присел перед ней, мгновенно сложив ноги.

– Капитан! Целый?

– Вроде бы… – собственный голос тоже неприятно отдавался в висках. – Как остальные? И что ты сделал с тем существом? Обездвижил?

– Лучше! – на голове ксеноса проявились ярко-зелёные пятна. – Убил!

– Просто сыграв ему на твоём… музыкальном инструменте?

– Ему точно понравилось, – Алекс со стоном выпал из ближайшей каюты, держась за голову. – а если нет, я сам его убью. Чтобы играть больше не надо было.

– Ты не в порядке, – пробормотал Айна.

– Нормально. Ещё пару минут позаговариваюсь и будет всё отлично. Тебе больше всех досталось, как я посмотрю.

– Кайман…

– Не волноваться за он. Начать мысль.

Чакк невозмутимо прошёл в сторону шлюза, хрустя сероватой крошкой. Пытавшейся сбежать субстанции видно не было. Он осторожно потыкал носком ботинка скрюченную женщину.

– Сказать, что мёртвый, но не верить, что тонко.

– Точно, – на автомате поправила капитан. – говорят, что номорты поразительно живучи. Да и потом, кто знает, что там ещё, в её теле. Надо вытащить её наружу.

– Тело возле площадки, – напомнил Алекс, помогая Айне подняться.

– После того, как оно чуть не убило всех присутствующих и начало с самого сильного, меня уже не так сильно волнуют выражения лиц пилотов мусоровозов.

Неподвижное тело удалось рассмотреть спокойнее, но больше информации это не дало – теперь к грязи прибавились ещё широкие царапины от ногтей. Крови в них видно не было, только сероватая плоть, напоминавшая варёное мясо.

– Интересно, как она сюда попала?.. – Айна осторожно осмотрела руки и голову погибшей со слабой надеждой найти какое-нибудь устройство связи. Хотя бы старое и сломанное.

Ничего.

– Вряд ли мы теперь когда-то это узнаем, – Алекс философски пожал плечами. – если хочешь, можем умыть, сделать снимок и посмотреть по базе пропавших без вести. Или находящихся в розыске.

– Надо взлетать отсюда. Может, учёные в этой жидкости что-то и разглядят интересное, но чего там точно нет, так это безопасности и дружелюбия.

– Казаться паразит, – тихо проговорил Чакк, бледнея и, кажется, сливаясь со стеной. – сидеть нутрь самка хомо, делать она двигать и сказать логика нет для хомо. Я думать так. Оно рушить тело и убивать. Я казаться, самка просто кадавер.

По мере продолжения фразы арахнид волновался все сильнее и начинал путаться в человеческих языках. В конце концов он завершил свой спич невнятным щелкающим словом и замолчал. Усы свесились на глаза, а сами глаза уменьшились в размерах.

Воцарившуюся тишину нарушали только лёгкие постукивания о пол кончика кайманова хвоста. Ящер медленно приходил в себя и осторожно разминал конечности.

– Это было бы большое открытие, – Айна постаралась сделать так, чтобы её голос не звучал так, словно она говорит с шестилеткой. Было что-то несправедливое в том, что механику так и не удастся удовлетворить свою жажду знаний. – если бы у нас было достаточно времени и оснащения для проверки твоего предположения, этим стоило бы всерьёз заняться. Скорее всего, ты прав. Но самым лучшим сейчас будет сообщить об этом научному сообществу или отложить это до тех пор, пока ты сможешь вернуться сюда с подходящим оборудованием.

Усы Чакка поползли вверх. Айна ощутила аккуратное покалывание в виске. Арахнид хотел что-то спросить, но почему-то не мог это сделать даже телепатически. Их разговор словно был несколько раз пролистан назад и вперёд, промелькав картинками перед глазами.

"Вы не смеётесь?“, – наконец, решился уточнить псионик. В голосе, если это можно было так назвать, звучало удивление.

"Нет. Но, если честно, я просто боюсь эту штуку. И ты сам понимаешь, что у нас всех есть на это причины".

"Есть, да. Я уверен, что оно заразное. Кайман говорит, что он чувствовал. Теперь я и сам боюсь. Но это всё равно интересно".

"Это действительно так. Но чем дальше мы будем держаться от этого организма сейчас, тем лучше для нас. Особенно, если у него остались собратья где-то в глубине свалки".

Чакк резко отпрыгнул в сторону и разорвал диалог. Мгновение лёгкого головокружениия, и Айна рефлекторно потянулась за вложенным было в кобуру пистолетом.

Тело на полу шевелилось.

Неизвестная с трудом перевернулась на спину и обвела собравшихся подозрительным взглядом.

– Дерьмо… – хрипло заключила она. – а вы ещё что за…?

– У нас тот же вопрос.

Способность начинать спокойно говорить раньше, чем спокойно соображать определённо играла на руку капитану. Чакк с Алексом коротко повернулись на неё, почти неосознанно дожидаясь её реакции.

– Какого хрена я тут валяюсь?

– Тут – это у нас в корабле в частности или на Винни-Тиме в принципе?

– Дерьмо, – снова выплюнула женщина. – Тима. Стоило предположить.

– Ты номорт? – в лоб спросила капитан, втайне надеясь на быстрое разрешение этой странной биологической загадки.

– Да как же. Я, может быть, и выгляжу так себе, но номорт – это слишком. Кто-нибудь поможет мне встать, или так и будете таращиться, как будто консерву с Земли нашли? Не смотри на меня так, – добавила она, хватаясь за протянутую руку Алекса.

Сразу за этим она разразилась длинной словесной конструкцией, которую в большинстве нокасских баров слушали бы с благоговением. А кто-то, возможно, ещё бы и записывал.

Встать она не смогла. И пошевелить чем-то ниже плеч – тоже. После нескольких

неудачных попыток стало предельно ясно, что с способностью к движению у неё всё плохо.

– У вас нога ломатый, – тихо сказал Чакк, когда навигатор отпустил женщину. – и ребро. Две.

– Четыре. И ключица, – медленно проговорила женщина, ощупывая торс наименее пострадавшей рукой. – а это что, хрен вас раздери?! Какая сволочь у меня стреляла?! Три пули, да чтоб вас!

Тяжёлые шаги ящера оборвали её монолог, характеризующий стрелявшего и всех его возможных родных, где-то посередине. Кайман навис над остальной командой, на пару секунд высунув язык. Глядя на ксеноса, женщина затихла, но испуг её выражение лица напоминало весьма отдалённо.

– Теперь выкинуть? – свистящие спросил он.

– Н-нет, – постаралась себя в руки Айна. – надо всё-таки вернуть ее в медотсек. Хотя бы чтобы в этом разобраться.

По поводу правильности этого решения все равно грызли сомнения. Некоторая часть разума стояла за то, чтобы просто избавиться от возможного источника дальнейших проблем. Ко всему прочему капитан поняла, что не смогла бы достоверно отличить номорта от человека, если бы этот номорт хотел маскироваться.

– О, он у вас даже есть! Просто замечательно, с этого надо было начинать. Эй!

Кайман без всяких церемоний схватил её за руку и за ногу с разных сторон, и чуть ли не с размаху опустив голову ему на спину, женщина звонко клацнула челюстью. У Айны появилось стойкое впечатление, что они с Чакком похожи на школьников в музее, которым только что сказали, что сейчас покажут настоящего ужасного монстра с дальних колоний. Они так же гуськом двинулись за ящером, правда, корабле долго идти не пришлось. На в ходе в искомый отсек, даже сильно пригнувшись, Кайман загородил спиной почти весь проход. Несмотря на нарочито небрежное обращение с ношей, он всё-таки постарался, чтобы она ни за что не зацепилась и не поранилась сильнее, чем уже есть. Наблюдая за ней немного снизу, капитан смогла хорошо видеть её глаза – теперь они выглядели совершенно обычными. Жутковатая оранжевая флюоресценция исчезла вместе с непонятным паразитом.

По всей видимости, удивлял ящер гостью максимум минут пять, как раз пока осторожно нёс её по коридору и втискивался в маленький медотсек. За это время она явно записала его в разряд не угрожающих жизни объектов и перестала как-то с ним церемониться.

– Ох, какая штука. Так, посади меня сюда. Вот, хорошо. Врача, как я понимаю, у вас тут больше нет… – задумчиво протянула она, оглядывая окружающие её стены.

– Его и не было, – поперхнулся Алекс из заднего ряда.

– Я не удивлена.

– Мочь помогать, – Чакк протиснулся мимо друга, подходя к сидящей в открытой капсуле женщине . – но думать начинать с дезинсекции… дезинфекции…

– Да, точно, – выдохнула замарашка.

Ящеру пришлось отнести её и в санузел. С душем на "Рассветной Заезде" в последнее время было туго, но провести гигиеническую обработку требовалось в любом случае. Помощь Чакка ей тоже пришлось принять, а Алекс сильно обогатил свой словарный запас, когда сунул голову внутрь комнаты обработки. Впрочем, на тот момент ни огорчённым, ни особенно удивлённым он не выглядел.

Озадаченным он стал через несколько минут, когда сходил к себе в каюту и вернулся в рубку.

– Номорт, который не знает о том, что он номорт… У нас что-то новенькое, – навигатор рассеянно поскрёб макушку.

– Стал подглядывать за женщинами в душе?

– Ну не за ксеносами же подглядывать. Не терпелось посмотреть на её личико.

– И как? Рассмотрел что-то новое?

– Ты не поверишь, насколько. Хотя связь тут и отвратительная, но кое-что подгрузить возможно. И… нам остаётся только надеяться, что нормальная связь что-то прояснит, – он широким движением сбросил вирт-окно на большой экран со своего браслета.

Первыми бросались в глаза строки сопоставления мокрого лица в санузле и фотографии из старых документов. В незаляпанном состоянии её черты выдавали лиглорское происхождение – тип лица, более тёмная кожа, чем у потомков землян-северян, светло-карие глаза. В документах тёмные волосы были зачёсаны в аккуратную причёску. На фотографии, сделанной Алексом, определить цвет всклокоченной и спутанной шевелюры не представлялось возможным.

– Сканер выдаёт , что это доктор София Мартинес. Она числится пропавшей без вести уже шестьдесят два года.

– Так бывает. И они не всегда говорят, кто они такое, особенно, если выглядят хорошо, – поёжилась Айна.

– В целом, да. Но ты когда-нибудь слышала про одинокого заражённого не пойми чем номорта, брошенного на свалке?

– Куда их может только ни заносить. Если уж так, мы вообще знаем о них так мало, что можно смело говорить "ничего".

Она смахнула фотографии в сторону и они исчезли с экрана.

– Родных на данный момент уже нет, о пропаже первой заявила больница, где она работала… Специализация – военный врач. Прекрасно, – Айна посмотрела в сторону двери. – то есть, возможно, что она в таком виде уже больше шестидесяти лет. Чакк прав, интересная жижица, если за столько лет заражённая ею ни грамма не изменилась.

– Только по дороге сюда стала номортом и сама не помнит, как и когда. Того, что я знаю о номортах, хватает, чтобы понимать, что они либо знают, сколько прошло времени и что за него происходило вокруг них, либо полностью невменяемые. В конце концов, мы можем высадить её где-нибудь. Если она что-то знает о своём… кхм… состоянии, то уже давно сочинила подходящую легенду для полиции, чтобы получить документы или, ещё проще, отправиться домой.

– Надеюсь, что ты прав. Потому что если нет… Я не хочу быть рядом с ней, когда ей скажут, какой сейчас год. Психолог из меня никудышный ещё в армии был.

Сообщать пошёл Алекс, но был снова с руганью выставлен из медотсека. После этого Кайман ненавязчиво подвинулся ближе к двери, чтобы мимо него никто не мог просочиться. Навигатор ушёл на кухню, ворча про внезапно спевшихся ксеносов, и что за чистую одежду можно было просто поблагодарить.

Хотя Айна уже было пришла к мысли, что удивить её сильнее за сегодня уже не удастся, у Софии это получилось. Она вошла за капитаном ровной походкой, приглаживая слегка вьющиеся волосы. Было видно, что с того времени, как сделали фото на документы, волосы поблёкли и подёрнулись чем-то вроде серебристой дымки, очень отдалённо похожей на седину. Царапины на видимых частях тела выглядели так, словно их действительно нанесли на неживое тело. Она устало опустилась на стул без спинки и оперлась на стену.

– Не начинайте. Все видели эти фильмы про сбой прыжка, но никто ещё в них не попадал вот так. Ваше оборудование в медотсеке… Не может же всё и сразу показывать одну и ту же кривую дату, заодно с вашими корабельными часами. В фильмах герои моргают и просыпаются через двести лет, помня всё до последней минуты перед криосном…

– Ну не скажи, в "Адском паззле" герой себя с пяти лет не помнил, – горячо возразил Алекс.

София посмотрела на него очень недружелюбно.

– Ты ещё скажи, что мне стоит радоваться, что я вообще помню, кто я такая.

– С некоторого угла…

– Так. Я утром работала в госпитале на Лиглоре, а о Винни-Тиме мы только говорили, и то в контексте "было бы интересно посмотреть чего там набросали после разбора навернувшегося транспортника с медоборудованием". Я даже не спрашиваю, куда потерялись шестьдесят два года, потому что вы вряд ли ответите.

– Видимо, вы всё-таки полетели, – Айна мысленно поморщилась, действительно чувствуя себя героем плохого кино.

– Определённо. Не перенеслась же я сюда во сне, ещё и со следами переломов, ранений и в таком состоянии организма в целом, как будто по пути закрутила роман с номортским этим… жрецом, или как они себя там называют.

– Кстати об этом.

– Не спрашивай. Я номорта видела два раза и издалека. Да, по описаниям похожа. Должно же быть какое-то объяснение тому, что три дырки от пуль и куча переломов не причиняют мне почему-то никакого дискомфорта.

– "Кастилиум" с радостью поможет тебе поискать ответы на все твои вопросы, – навигатор уже расслабленно устроился в своём кресле, лениво ковыряясь в своём комме и держа развёрнутой программу прокладки курса.

– Сам туда иди. "Кастилиум" разберёт меня по частям, обрадовавшись новому материалу для экспериментов. Ребята, я понимаю, что, судя по разгрому и тому, что сказал ваш арахнид, я доставила вам массу проблем. Мне даже нечего вам предложить в оплату того, чтобы вы отвезли меня на Лиглор, Нокасу или хоть куда-нибудь в обитаемое место. Поэтому… Сюда ещё летают мусоровозы?

– Более чем. Мы как раз сидим на одной из посадочных площадок для них.

– Тогда я попрошу вас оставить мне чуть-чуть еды, сколько вам не жалко. Дождусь их тут. И было бы неплохо, если бы вы забыли, что нашли тут живое существо. Ну, относительно живое.

– Думаешь, пилотам мусоровоза наврать будет проще, чем нам?

– Им я не буду столько должна.

– Нет. Так не пойдёт, – Айна присмотрелась к программе навигации, но там всё ещё ничего путного не было. – отличная идея, бросить человека на свалке, где, оказывается, водится никому неизвестная ранее опасная фауна. С одним пайком. В прошлый раз, как видно, с выживанием на Тиме у тебя не заладилось.

– Но вы же и не собирались меня спасать. Ты военная, но не в форме и не на военном корабле, значит, спасательные протоколы на тебя не распространяются. Я всё понимаю, не надо объяснять.

– Полетишь с нами. Что-нибудь придумаем. Мы всё равно собирались на Нокасу.

– В принципе… да!.. – после недолгой паузы Алекс воскликнул так, как если бы он надумал сообщить, что у него три разъярённые жены и они с нетерпением ждут его возвращения.

– Где проблема?

– По идее, проблемы нет. Пока что. Если ею не станет, конечно, письмо лично для тебя в ящике, который я завёл для регистрации нашей "Звезды" как наёмного корабля.

В следующие несколько мгновений, пока Айна читала, тишина была даже гуще, чем минуту назад. Даже стоявший позади всех Кайман старался не сопеть. София, сидя между ним и остальными, подпёрла голову рукой, подчёркнуто не суясь не в своё дело.

– На Саршах?! – вопль капитана заставил Чакка отодвинуться немного в сторону. – Кто это такой умник? Он там спятил? Ответь ему сам. Я не полечу на чёртов Саршах. С командой – точно.

– А что с ним не так? – подала голос София как бы между делом.

Айна прошлась туда-сюда по кухне и сгребла со стола недопитую чашку кофе.

– Проще сказать, что с ним так. Он планета. На этом его нормальность заканчивается. Весь Саршах – одна сплошная магнитная аномалия, и есть немаленький шанс, что не только это. Сесть туда на корабле можно, но только один раз. Потому что больше он не взлетит, и сигнал бедствия тоже подать не сможет. И за ним, соответственно, никто не прилетит. Плюс атмосфера, в которой роль тумана выполняют кислотные облака, и ещё какая-то гадская фауна, которой вроде как совершенно безразлично, кого и что употреблять в пищу.

– Какое милое и гостеприимное местечко… а в этот ваш загадочный подаватель идей случайно не сказал, что он потерял в этом чудесном месте? Хоть ради любопытства-то?

– Он повышает цену до пятисот, – было заметно, что у Алекса уже начал просыпаться азарт.

– Дело совершенно не в деньгах.

– Похоже, он это тоже понимает… Письмо-то он тебе прислал. Ну и потом, у тебя гештальт не закрыт.

– Прекрати. Я действительно хочу туда полететь, но…

– Вот это я понимаю, дух приключений! – навигатор с воодушевлением начал строчить ответ.

– Я не согласилась, – уточнила Айна. – и, скорее всего, не соглашусь, пусть ищет других дураков. Тем более, что у меня тоже нет идей, что ему оттуда надо. Не горсть камушков же.

– Твой милый Итан должен для чего-то полезного послужить. Он немного великоват, чтобы просто таскать его с собой как памятный сувенир. Я так понял, мех же проще оттуда поднять, чем целый корабль? Хм, – Хартлис замялся, вчитываясь в присланное сообщение. – сама посмотри, – Алекс чуть развернул в её сторону руку с браслетом.

"Необходимо забрать документацию из бункера на координатах восемь-пять-три-четыре-К и доставить заказчику. Секретность в пересчёте на военные градации – четыре. После получения документов заказчик оплатит ещё триста тысяч единиц".

– И это явно не вояки, – со значением прибавил навигатор, глядя в изменившееся лицо Айны.

– Вояки там уже были, – мрачно ответила она. – кому-то очень приспичило покопаться в старых секретах. Мне больше интересно, почему этот загадочный заказчик прислал письмо на моё имя.

– А сами секреты тебе не интересны? Там точно должны быть хотя бы некоторые из ответов на вопросы, которые ты сама не прочь узнать.

– Саршах? – вопрос Чакка прозвучал почти обречённо.

– Взлетаем отсюда. На орбите решим. Все на борту? Завожу.

"Звезда" слегка вздрогнула, отрываясь от поверхности планетоида.

При удалении от площадки, когда начинает теряться чёткая видимость, всем показалось, что в матово поблёскивающем мусоре внизу изредка мерцают тёмно-оранжевые прожилки.

Как только корабль вышел на десятикилометровую высоту, Чакк медленно удалился в грузовой отсек и принялся там чем-то громыхать. По звуку было похоже, что какими-то инструментами и об Итана. Кайман, не торопясь, обходил по-прежнему сидящую на своём стуле Софию, и весь его вид говорил о том, что ей не стоит покидать своего места. По крайней мере, до возвращения капитана.

В таком виде Айна их и застала, вернувшись из рубки. София спокойно смотрела на ящера, он тоже не менее спокойно её созерцал, время от времени чуть высовывая язык.

– Не старайся, я знаю, что ты астакшабский ящер, а не нокасская змея. Вы им так активно не пользуетесь. Самое обидное, что мне было так интересно, как выглядит Винни-Тима, а в итоге я увидела её только мельком в иллюминатор, – сказала она уже капитану.

– Не самое живописное место, поверь. И запах так себе.

– Чего ещё можно было ожидать от свалки, – женщина невесело усмехнулась. – я тут подумала… вы меня всё-таки не оставили там, и, можно сказать, вылечили… Я так поняла, что врача у вас нет даже в штате.

– Да, с этим у нас плоховато.

– Я могу летать как медик. Это у меня из головы, кажется, ещё не выветрилось. Буду платить, так сказать, натурой.

Айна дёрнула плечом от такой формулировки. Но предложение звучало заманчиво.

– Мы не собираемся тебя насильно тут держать. Мы не работорговцы и не рабовладельцы. Прилетим на обитаемую планету, и сможешь сделать себе новые документы. Мало ли тех, кто не помнит последнее время. Скажешь в полиции, что тебя, возможно, ограбили.

– Да, и они предложат медобследование, чтобы установить мою личность. Я сильно удивлюсь, если у вас перестали так делать. А потом меня депортируют на Варкко как нелегалку. И там уже распрепарируют не хуже "Кастилиума". Они же не псионики, чтобы просто посмотреть в голову и поверить, что я ни на единицу не представляю, как это случилось.

– Что-то мне подсказывает, что если бы даже и поверили… Говорят, что больше всего они любят узнавать новое, во всех смыслах.

– Не знаю, – София гадливо поморщилась. – и не горю желанием узнавать, особенно на себе. Мне нужно обо всём подумать. Не каждый день просыпаешься, потеряв где-то шестьдесят с лишним лет вместе со всей прежней жизнью.

Кайман наклонился ниже и шумно втянул воздух над её макушкой. Из его горла снова вырвалось угрожающее шипение.

– Невкусно будет, я тебя уверяю, – женщина отмахнулась от него, легонько стукнув кончиками пальцев по носу.

Этого ящер не стерпел – хвост хлестнул по полу, как плеть, и подбил ножки стула, на котором сидела доктор. Мебель с грохотом свалилась на пол вместе с "врагом".

– Кайман! – вопль Айны застал стул уже в полёте, поэтому лицо хасарца невозмутимо повернулось к ней уже на фоне появившихся разрушений. – Упокойся. Вряд ли доктор Мартинес как-то опасна для нас сейчас. Устраивать разборки в космосе – очень и очень плохая идея.

– Разумная женщина ваш капитан, – ворчливо сказала София, медленно поднимаясь сама и поднимая свою табуретку. – видно армейские привычки. Если тебе станет легче, то анатомию и физиологию ящеров я тоже изучала, так что и тебя подлатать смогу. Но в медотсеке у вас всё печально, конечно.

В дверях появился Алекс. Он выглядел так, словно уже почти смог уломать бабушку на поход в зоопарк. Браслет всё ещё светил развёрнутым вирт-окном и навигатор сверялся с его содержимым ежесекундно.

– Через полчаса по расчётам сюда должен выйти из прыжка "Лохмач". Он большой и тяжёлый. Может, мы всё-таки уберёмся с его траектории? А ещё лучше – прыгнем куда-нибудь сами, чтобы не встречаться? Хотя бы закинем кусок "Доктора Элдреда" его нетерпеливому новому владельцу на Калле.

– Хорошо. Калле всего в одном прыжке отсюда.

Айна рассеянно взялась за штурвал. Пилоты грузовиков и мусоровозов всегда считались легендарными любителями поговорить с каждым встречным собратом, особенно, если тот с командой. Недавний визит к герру Максу только добавлял красок стереотипу. Если пилота пассажирского корабля за один рейс затюкают так, что он будет хотеть только отдыха в тишине, то на грузовике летать скучно. Эти любители шумно и весело отдохнуть после своих рейсов заполняли собой бары и станционные мотели и оттуда как можно быстрее разбегались все, кто не относился к этой пилотской братии, пока не началась драка.

Если пилот "Лохмача" и не начнёт предлагать пристыковаться, то одними рассказами замучает.

– Калле… – София задумчиво смотрела на карту, развёрнутую Алексом. – раньше там был модный курорт. Тёплый песок и сплошные бунгало вдоль берега.

– Да ничего особенно не изменилось, – беззаботно отозвался навигатор. – там и раньше песок и бунгало были только по побережью маленьких континентов.

– Континентов? – врач откровенно развеселилась. – Они эти несчастья в пять километров в диаметре теперь так называют?

– Ну… – Алекс который раз сунул нос в своё вирт-окно. – тут сказано, что тридцать пять лет назад они засыпали себе четыре пролива и слепили два более или менее приличных континента. Аж пятьдесят и сто четыре километра в поперечнике. У них вообще считается, что всё больше трёх километров – уже континент.

– А, ну если так, – смех всё ещё рвался наружу и понемногу заражал команду.

Алекс для пущего развлечения развернул карту Калле на весь экран. Поверхность планеты действительно напоминала забрызганную чем-то ткань. Зелёные моря, точнее, один сплошной океан с очень условным разделением на отдельные области, был усыпан зелёными же с синевой островами, один мельче другого. Многие из них можно было увидеть, только хорошо приглядевшись и точно зная, где искать. Девяносто три процента этих кусочков суши имели закономерно вулканическое происхождение. Многие из них были подозрительно похожи на блюдце, что недвусмысленно намекало, что весь остальной вулкан находятся под водой, а отдыхающие инопланетники и местные жители сидят прямо в старом кратере. Посреди всего этого великолепия выделялись две жирные сероватые кляксы, больше всего напоминавшие бензиновое пятно в воде – от маленьких серых пятен расходились радужные волны неправильной формы с плохо определяющимися границами.

– Вот. У них там теперь административный центр, – продолжал играть роль экскурсовода навигатор. – целых два города, по одному на в каждом…кхм… континенте. Пишут, что у них уже лет пятнадцать идут горячие дебаты насчёт выхода из Альянса Населённых и Условно Населённых Планет и организации собственной промышленности. Да, прямо там, на Калле.

– И ещё сто лет бодаться будут, – фыркнула Айна. – если у них наверху не совсем дураки сидят, они должны понимать, что поставки необходимого по территории Альянса несравнимо дешевле, чем покупать по полной цене. Это тоже могут, но не Калле, которая ради промышленности сначала угробит курортную зону и потеряет доход.

– Я вся в нетерпении, – София мечтательно улыбнулась. – напомните, зачем мы туда летим?

– Остудись, чудесная женщина, – Алекс повернулся на своём кресле и протянул ей свою фляжку. – простые транспортники, ещё и с членами экипажа без документов, там так просто не принимают. Этот ушлый коллекционер, к тому же, сильно не хочет, чтобы кто-нибудь из его голубокровных соседей видел, что он не заключил сделку века с чёрными археологами за пару миллиардов, как минимум, и ему не привезли кусок его обожаемой обшивки на шикарном полированном корабле, от которого звёзды отражаются дороже, чем сами стоят в пересчёте на массу. Поэтому он встретит нас на наёмном корабле в десяти километрах от границы атмосферы, молча заберёт груз и улетит вниз. А нам начнут задавать много неприличных вопросов, если мы полетим следом.

– А цену за посадку и базирование заломят ещё неприличнее, – буркнула капитан, задумчиво глядя на моргающие внизу экрана показатели двигателя.

– Но если дама желает на курорт, у меня есть некоторые сбережения и возможности это устроить, – улыбка навигатора стала шире и лучезарнее.

Айна как будто увидела кривое зеркало.

– Перестань притворяться Симоном, у тебя плохо получается.

Глава 7

Коллекционер производил впечатление скорее скупщика краденого из классических детективов. Низенький, неопределённого возраста, с уже наметившиеся плешью на круглой макушке, он так обшаривал глазами окружающее пространство, точно на всех предметах уже висели ценники. Даже остановился возле внутренней переборки со следами когтей Каймана и внимательно пригляделся, но ничего не сказал. Так и осталось непонятным, что он там увидел примечательного. На живых существ на корабле он подчёркнуто не смотрел, только при встрече бросил взгляд на Айну и слегка скривился.

"Вонючий тип", – прозвучала у неё в голове оценка Чакка. – "всех презирает и был бы не прочь убить нас или поручить это Дуссангу. Не хочет платить".

"Стрелять собирается?" – Айна покосилась на застёгнутую кобуру на поясе гостя, прикидывая, сколько времени ему потребуется, чтобы достать оружие.

"Нет, он сам трусит. Ему не нравится, что ты выглядишь уверенной. Досадно, что не может запугивать. Но он заплатит, потому что его Дуссанг далеко, а нас он считает пиратами".

"Он не настолько уж далёк от истины… "

"Ты – неправильный пират. Правильный не возил бы обшивку со свалки, а грабил бы мелкие транспортники, продавая корабли и имущество скупщикам, а экипаж и пассажиров – работорговцам. Я знаю, как ты злишься, когда о них кто-то вспоминает. Поэтому мы все с тобой".

Кайман помог заказчику перегрузить останки "Доктора Элдреда" на неприметный чёрный корабль, и коллекционер двинулся к выходу. Немного потыкавшись лбом в грудь молчаливой статуи ящера, он шёпотом выругался и перевёл капитану деньги. Кайман, всё так же молча, освободил ему проход.

– Не бери больше заказы от этой сальной морды, – сказала Айна, когда шлюз закрылся, и корабль с высокомерным коллекционером на борту неуклюже завалился на бок в сторону Калле.

– Всё? – София, всё это время просидевшая в медотсеке, высунула голову в коридор. – Я думала, будет интереснее.

– По-прежнему не хочешь посмотреть на подобное живописное место поближе? – переспросил Алекс, приобнимая её за талию.

– Очень много лишних рук? – отчеканила врач, покрутив в пальцах непонятно откуда взявшийся скальпель.

– Понял, – навигатор отпустил её, но огорчённым сильно не выглядел. – ты не говорила, что в ваших учебках из врачей делают ещё и убийц, – он сделал обиженное лицо, устраиваясь в своём кресле.

Айна хмыкнула.

– Это ты ещё Джина Вуда не видел.

– Какого ещё Вуда?

Она оттягивала момент, когда надо будет, наконец, плотно обсудить Саршах, хотя и понимала, что команда подтягивается в рубку вряд ли затем, чтобы послушать армейские байки.

– Врач по подразделению пехоты. Немного старше меня, кажется. После первых вылазок пехота его практически боготворила – говорили, что он чуть ли не операции на сердце проводил в полевых условиях. А потом вырезал два взвода одними мединструментами и скрылся.

– Вот это поворот. Однако, доктора у вас там… А с чего это он вдруг взбеленился?

– А никто не знает. Говорят, что был молчуном, разговаривал только по делу. Что ему голову стукнуло, остаётся только гадать. Тем более, что взводы он вырезал подчистую, то есть, рассказать, что там произошло, тоже некому. А сам Джин в бегах.

– Весело там у вас… Тогда понятно, почему у вас медики вместе с остальными бойцами ходят.

– На самом деле нет, не ходят, – София внимательно осмотрела свой скальпель на свет. – теоретически все высаживаются вместе, но врачи всегда под дополнительной защитой. Если военмед глупо погибнет в авангарде, некому будет штопать раненых до эвакуации.

– Мы летим?

Вопрос Каймана пресёк все дальнейшие разговоры на отвлечённые темы. Ожидающие взгляды снова обратились на Айну.

– Да, я согласен с тобой, – сказал Алекс, демонстрируя чтение мыслей не хуже арахнида. – Он странный. Если бы твой полковник был жив, я бы решил, что заказ от него. Потому что всё выглядит так, как будто заказчик в курсе, что ты там уже была.

– Это громко сказано. Я не высадилась.

– Учитывая, чем закончилась та история, стоит добавить "к счастью". Не начинай, – он предупреждающе поднял руку. – нет смысла гадать, что было бы, если бы. Тем более, столько лет спустя. В конце концов, зная об аномалии, ваши пилоты туда ни за что бы не полетели, это точно. Я постараюсь убрать или заранее найти все следы этого загадочного любителя старых бумаг.

– Ребята, – София тоже подняла руку, но выше, как в школе. – вы же понимаете, что мы ввязываемся в какие-то махинации явно не мелких чиновников?

Айна угрюмо повернулась на неё.

– Заказчики даже левыми следами уходят наверх, – медленно продолжая пролистывать столбцы текста и цифры, проговорил навигатор. – если это и махинация, как считает наша мадам доктор, то затеял её он и он точно в самом начале. Сам не летит, даже не знаю, хорошо это или плохо. Но я поставлю сообщение на таймер и намекну, кому оно уйдёт, если с нами что-то случится.

– И много ты таких знаешь?

– Случалось, – уклончиво ответил Алекс.

– Итак, молчаливый охранник, слишком умный арахнид, нервный капитан с военными травмами и чересчур оптимистичный навигатор. Ну и я, после инопланетного заражения и с физиологией как у номорта. Мы с вами блестящая компания, – в широкой искренней улыбке Софии сарказм почти не улавливался.

– Делай трассу, – махнула рукой Айна. – если всем так интересно, слетаем. Посмотрим с орбиты, а там решим.

Если Викра смотрелась интересно и угрожающе, то Саршах производил исключительно гнетущее впечатление. Немного уступая в размерах Нокасе, он не имел ни единого спутника и, по сравнению с другими планетами, еле полз по своей орбите. Год на нём равнялся восьмиста шести годам Нокасы и Земли, а день… Длительность суток точно просчитать долго не удавалось. От нокасских и лиглорских телескопов его загораживала туманность, а все зонды выдавали настолько противоречивые данные, что в конце концов учёные перестали спорить, чья версия длительности саршахского дня наиболее правильная. Удалось поставить точку в этом вопросе только после постройки надорбитальной конструкции и искусственным спутником.

Ко всему прочему, планета с такими условиями мало привлекала исследователей, кроме "Кастилиума", который информацией делиться на любил. У других желающих слетать в экспедицию нервный тик вызывал уже состав атмосферы космического тела, а магнитная аномалия, расправляющаяся с техникой за три секунды, окончательно добивала весь энтузиазм. Достоверно узнали только то, в плотных облаках хватало окисленных и свободных металлов. Дальше в статьях про эту малоприятную планету следовало пространное объяснение взаимосвязи вращения планетного ядра и магнитного поля, но в этом разобраться было довольно сложно, если не потратить прежде порядком времени на изучение какой-нибудь астрофизики.

Прямо на Саршахе вся аппаратура действительно сгорала почти целиком, особенно страдала сложная вычислительная электроника. Кто и чем мог бы при этих условиях заниматься в том бункере, который должен был находиться по присланным координатам, никому голову не приходило.

Всё время полёта Чакк стучал чем-то в грузовом отсеке. Кайман медленно бродил туда-сюда, заглядывая то к другу, то в кухню в поисках еды. Наблюдая за ним, капитан раздумывала над покупкой нового корабельного холодильника по прилёту в населённую систему – имеющийся не вмещал одновременно потребности ящера и всей команды. Справедливости ради, Кайман не жаловался и не съедал всю имеющуюся провизию, хотя и было видно, что ему хотелось бы питаться лучше.

Зуммер ошибки сканирования возвестил о дружеском приветствии Саршаха. Алекс подобрался и с энтузиазмом принялся за починку, но добился только того, что ошибку начал выдавать ещё и лидар.

– Не надейся, у нас не армейская модель, – Айна покачивала ручку управления маневровыми двигателями, удерживая "Звезду" в стабильном положении относительно планеты. – я тебе говорила, такие номера начинаются с вхождения в зону видимости. Так что я его уже отключила. Тебе придётся неизвестно сколько времени сидеть здесь и держать корабль.

– Я только не понял, как туда всё-таки спускаться.

При виде вошедшей Софии он выпрямился, явно постаравшись сделать это незаметно.

– Меха бросать.

– Что, прямо так?! Из космоса?!

– Почти. На высоте восемьдесят километров пилот на мехе выходит шлюз, падает до высоты двадцать и открывает тормоз-парашют. Из плюсов – у Саршаха не самая сильная гравитация. Несмотря на количество металла в атмосфере, в целом верхние слои тоже не особенно плотные, не как на Нокасе и Лиглоре. Падение должно быть не таким быстрым, чтобы сильно разогреть корпус. Не размажет, в общем.

– Миленько. И вид, наверное, захватывающий.

София снова улыбнулась своей непонятной улыбкой, заставляя гадать, она и правда заинтригована или издевается.

– Не знаю, – отрезала Айна. – я там не была.

– Ну хорошо, а обратно тогда как? – пробормотал Алекс, хмурясь и пытаясь что-то просчитать в своём экране. – ваши мехи вроде не летают. А та фигулина, которую называют лифтом… по-моему, это шутка.

Арвентер понемногу становилось смешно. Навигатор с таким пылом продвигал идею полёта сюда, что забыл о сущих мелочах. Всего-навсего о собственно процессе выполнения взятого заказа.

– Это не шутка. Там действительно есть лифт. Сейчас облетим над орбитой – увидим его маяк.

– Да какой ещё, к чёрту, лифт?..

– Обычный. Космический. Да, старьё. Но если ты можешь предложить более интересную идею добирания хотя бы до орбиты, "Кастилиум" будет за неё очень щедро благодарен. Ну, если, конечно, им ещё интересны их странные исследования на этом магнитном чудовище.

Космические лифты не производили уже несколько столетий. Идея существовала ещё на заре освоения землянами ближнего космоса, но довести её до исполнения смогли только ко второй половине двадцать первого века, когда придумали, как сделать трос относительно лёгким и прочным одновременно. С двадцать второго всё уже делалось далеко и не очень летающими кораблями, и популярность лифта пошла на спад. До сих пор они оставались только в местах вроде этого, не больше нескольких десятков штук на все восемь обитаемых секторов.

Всю эту лекцию Чакк прочитал, пересекая рубку от двери до пульта управления и не обращая никакого внимания на вытянувшиеся лица человеческой части экипажа.

– Он у вас… – осторожно указала пальцем София куда-то в сторону.

– Ага, специалист по истории человечества в целом и Земли в частности, – небрежно кивнул Алекс.

– Я думала, школьный учитель… Арахнид – историк?!

– Хомо – врач?! – в тон ей ответил явно обиженный Чакк. – Лифт там, – он указал в угол экрана с открывающейся панорамой Саршаха. – его противовес.

– Я не понял. То есть, мы должны сбросить тебя туда прямо с борта, а потом ты поднимешься на этом… лифте… тоже в космос?

– Примерно так. По идее, мех сохранит инерцию и вылетит выше, и можно будет подобрать на корабле. По плану было так.

– А рассказать, в какой момент всё пошло к чёрту, никто не может… Ты всё-таки решила высадиться, – навигатор внимательно смотрелся в лицо Айны. – я не ждал, что тебя можно будет уговорить. Да и, честно говоря, сам уже не в восторге от этой идеи. Неустойка там не такая уж и большая, а если ты не вернёшься…

– То ты получишь корабль с готовой командой, тебе же проще.

Повисло неловкое молчание.

– Ты сурова, как линкорный канат, признаю, – первой заговорила София. – но в самом деле, высаживаться на такую планету ради каких-то единиц, даже многих… Ты рискуешь сделать себе репутацию или самой отмороженной, или самой тупо умершей наёмницы.

– Глупее, чем Бадди Вилл, попытавшийся домогаться горранской женщины, уже никому не удастся сдохнуть, – хохотнул Алекс, но тут же посерьёзнел. – в чём-то она права…

– Да ты уже выбери себе сторону, наконец! Шесть часов назад ты мне всю голову пробил, как сильно нам нужно лететь на Саршах, а теперь ты с тем же энтузиазмом уговариваешь меня вернуться! Теперь я уже туда высажусь, и нет, не ради лишних единиц.

– Всё-таки хочешь найти их? – в вопросе навигатора послышалась обречённость.

– Хочу похоронить по-человечески.

– Капитан один не лететь! – оптимизм, с которым Чакк взмахнул нижними руками, слишком диссонировал с общим тоном всей дискуссии.

Арахнид обвёл в очередной раз замолчавшую в удивлении команду торжествующим взглядом и верхними руками указал себе за спину. Нижними он жестикулировал, попеременно обращаясь то к сенсорам экрана, то к слушателям.

– Я никого не мадифу… немного мадифу… мудафа… изменять, капитан. Нет-нет, – он замахал руками и усами, увидев реакцию хозяйки Итана. – он не сломан! Но теперь он на спина иметь камера ваш солдат! Я и Кайман туда поместится очень хорошо, удобство! Герметика и безопасность! – механик внимательно уставился на свои руки, шевеля усами и жвалами и что-то сосредоточено щёлкая.

Наконец, он разобрался, просиял и предъявил собравшейся публике обе нижние руки с оттопыренными средними из трёх пальцев, окончательно добив внимающих.

Если бы в рубке были антикварные часы, то сейчас было бы слышно их тиканье, как никогда раньше. Минуту спустя застывшую композицию статуй нарушила только София, опустив голову на руки и вздрагивая в беззвучных конвульсиях. В конце концов Кайман медленно приблизился к другу, нарочито громко прошуршав по полу хвостом, и аккуратно загнул его пальцы назад, оттопырив крайнее сверху. На этом месте прорвало остальных.

– Надо взять на вооружение, – отсмеявшись, сказал Алекс. – показывать свой взгляд на множество вопросов одним двусмысленным движением.

– Что ты там приделал к меху? – уточнила Айна. – Оно будет мешать обтекаемости и оторвётся, или мы разогреемся так, что просто сваримся.

– Охладитель и обтекатель. Быть готовый бой через минута после приземление. Я хорошо преодолеть кислота атмосфера. Скафандр не надо. Кайман надо.

– Боя не потребуется. Мех нам для того, чтобы дойти до бункера, а потом от него до лифта, – Айна снова неприязненно покосилась на панораму планеты.

– Ты говорила, местная фауна – малоприятные существа, – напомнила доктор Мартинес, потягивая что-то из квадратной бутылки.

– Скорее всего. Надеюсь, нам не придётся наблюдать их вблизи.

Перед высадкой София долго придирчиво осматривала Итана, что-то прикидывая на пальцах. Расчёты её явно не устраивали, потому что отошла она от него с заметным разочарованием.

Отсек и в самом деле наличествовал, соединяя собой спину машины с условным тазом. Чакк заверил, что это не помешает никаким движениям. Правда, внутри отсек был совершенно пуст. На вопрос, как они планируют зафиксировать положение своих тел во время полёта вниз, арахнид залихватски щёлкнул и сказал, что нет такого задания, с которым бы они не справились вдвоём. Кайман сразу же полез внутрь, давая понять, что долгие разговоры ему претят и он предпочитает действовать.

До сих пор Айна видела только записи высадок на подобные планеты. Её собственные тренировочные высадки проходили на маленьком спутнике, у которого практически отсутствовала своя атмосфера. Такие высадки проходили гладко, как ничто другое. На планеты было поинтереснее, но и опасность была выше.

В большинстве случаев мехами и их пилотами старались не рисковать. Для их сброса существовали специальные капсулы или спускаемые аппараты, а прыжки из атмосферы считались устаревающими. Командиры в учебке считали, что через несколько лет после выпуска этой партии пилотов такие прыжки запретят совсем. Особенно после того случая, когда один из подразделения Арвентер на прыжке умудрился поймать какой-то космический камень так, что кабина разгерметизировалась на высоте. Последнюю планетную высадку, в которой она бы могла поучаствовать, капитан провалялась с переломом ноги и оторванным ахилловым сухожилием. Но, как говорили успешно приземлившиеся, там не было ничего особенного.

Выход из шлюза действительно подходил под определение "ничего особенного". Шаг в космос, напряжённое молчание в наушнике. Толчок в сторону медленно, лениво приближающейся планеты. Неприятно кольнуло в тот момент, когда Саршах начал увеличиваться быстрее – из-за мутной атмосферы он казался больше и твёрже, чем был на самом деле.

Звуки появились внезапно – по обшивке снаружи с отвратительным стекольным скрежетом побежали твёрдые частицы, болтающиеся в воздухе до самой границы с космосом.

Из комма донёсся рык.

– Что там у вас?

"Ничего, капитан. Просто Кайман – не любитель атмосферной музыки".

Айна бросила взгляд на показатели Итана – у него связь с кораблем заглохла на трёхметровом удалении от шлюза.

"Стареет всё-таки… Их мехи продержались целых десять минут".

Слева в середине голограммы у лица беззвучно щёлкал секундомер, замеряя время, прошедшее с покидания корабля.

"Определение высоты".

"Ошибка".

"Скорость – сорок четыре километра в час".

"Ну хоть что-то ещё работает", – с некоторым облегчением подумала Айна.

Теперь она с опасением ждала, когда отключатся обзорная голограмма и придётся рассчитывать все возможные показания на глаз.

Ещё через три минуты стало возможно хотя бы примерно прикинуть высоту – около восемнадцати километров. На температуру ни Итан, ни Чакк не жаловались, и это уже немного обнадёживало.

"Парашют – подтвердить".

"Ошибка выпуска. Ошибка сервопривода".

"Аварийная перезагрузка системы – подтвердить".

Голограмма погасла без обычного предупреждения. Пейзаж почти бурой планеты проявлялся всё чётче и приближался быстрее.

"Нельзя было брать их с собой. Хоть бы электроника не перегорела с концами прямо сейчас".

Большинство систем Итана были аналоговыми, но совсем без электроники сделать армейскую машину оставалось совершенно невозможным. Имелся даже аналоговый экран, но на его настройку требовалось время, которого в свободном падении определённо нет.

Скрежет снаружи становился всё громче по мере набора скорости падения. Высоты оставалось не больше десяти километров. Айна машинально протянула руку за корабельным рычагом ухода на высоту и выругалась.

"Система загружена. Добрый день, капитан Арвентер. Начать сканирование машины?"

"Высота восемь тысяч триста три метра"

"Парашют – подтвердить", – торопливо выдала указание капитан, боясь, что система снова уйдёт в перезагрузку, на сей раз до самой поверхности.

Два щелчка, и Итана дёрнуло вверх. Из отсека на спине отчётливо донёсся громкий удар.

"Высота – ошибка".

– Какое философское определение…

"Состояние системы оповещений…"

Голограмма снова погасла. После того, как мех справился с главной командой своего пилота, это уже не казалось чем-то существенным. Теперь машина мирно покачивалась на стропах – карбоновых тросах. Итан оказался правильно ориентирован к поверхности – строго ногами вниз, и это вызвало дополнительный вздох облегчения.

Пейзаж несколько изменился. Вместо подёрнутых туманом невнятных пятен проявились горы. В нижней части остекления кабины виднелись саршахские валуны, отличавшаяся от нокасских гладких как будто подчёркнуто угловатой формой. У некоторых острые грани торчали кверху, как пики. Геологи называли их как-то по-другому, но сейчас капитан не могла вспомнить это определение.

Аналоговый экран в этот раз настроился почти сам, с минимальным вмешательством пилота. Приятно удивив капитана своевременностью лёгкой настройки, он выдал несколько рядов символов и мигнул индикатором обновления информации. Этот экран не был столь же многословен, как голограмма. Он только демонстрировал россыпь пиктограмм, которую при желании можно было заставить перейти в текст, но тогда он бы писал со скоростью музейной печатной машинки.

Сейчас главным было то, что гибкое экранное полотно в углепластиковом корпусе позволяло управлять Итаном для нужной группировки при посадке.

"Чакк," – Айна зажмурилась от мысленного усилия. – "слышишь меня?"

"Если совсем правду – не слышу. Связь временно нас покинула. Но я всё хорошо понимаю".

"Держитесь крепче. Посадка через полторы минуты".

Мех послушно поднял руки на уровень груди и согнул колени, наклоняя кабину против тормозящей силы парашюта. Число, обозначавшее вертикальную скорость, жизнеутверждающе светилось нежно-голубом цветом.

"Слишком много. Должно быть хотя бы в два раза меньше".

Айна нажала ручной переключатель над головой. Секунды отсчитывались в её мозгу безо всякой помощи часов. Раздался звук, напоминающий выгибание жестяного листа. Скорость начала уменьшаться быстрее. Пилот переключила внимание на блок управления парашютом. Итан небрежно повёл плечом и начал забирать вправо, уходя от вершины уже неприятно близкой горы.

– Давай, парень, замедляйся.

Шипение маневровых двигателей тонуло в окружающем шуме.

Удар получился жёстким, хотя и не настолько, как мог бы быть. Машина ушла в борцовский перекат, закрыв руками кабину. Вместо одного раза земля поменялась с местным небом местами все четыре. В конце всего этого кувыркания Итан оказался на левом боку почти в позе эмбриона. Стекло запорошило пылью, но не поцарапало, что уже внушало оптимизм.

Аналоговый экран сердито моргал пиктограммами об угрозе повреждения. Такие сообщения пилоты мехов называли бабушкой после того, как огромный Консенк сказал: "Он как моя бабуля – ещё раз так сделаешь, и у тебя отвалится задница. Ну, или нога".

Айна медленно подняла и ты на ноги.

"Чакк, вы там целы?"

"Всё в порядке, капитан. Налаживаю связь внутри меха. Если эта планета не выпускает никакие сигналы наружу, то на поверхности должно быть возможно сделать хоть что-то".

Хотелось сказать о спорности этого утверждения, но Айна остановила себя. К нынешнему моменту механик уже продемонстрировал, что, если у него появилась какая-то идея, то расчёты под неё можно считать сделанными.

"Хорошо. Иду по координатам бункера".

Окружающий вид напоминал музейные снимки времён первых зондов. Никакого намёка на растительность или хотя бы подобие примитивного лишайника. Горы с острыми вершинами перемежались плоскими возвышенностями и, видимо, низкими равнинами, на которые уводили извилистые узкие проходы между крутыми склонами. Капитан сверилась с грубо набросанной картой – всё, что успела сделать обзорная камера прежде чем отключилась.

К её немалому облегчению, хотя бы первая часть пути лежала по почти открытой местности. Почти – потому что слева горы всё же оставались, а справа простиралась необозримая каменистая равнина. Итан двинулся вперёд, неторопливо набирая скорость шага.

В наушнике время от времени потрескивало, но этим пока всё и ограничивалось.

Несколько раз Айна тянулась к запуску сканера и всё время останавливала себя. Обломки разбитого меха может найти только расширенный спектр, а он не работал вместе с остальной электроникой.

"Необязательно, что они разбились. Возможно, они даже смогли найти тот бункер и укрыться там. И прожили все эти годы?.. Почему нет, кто знает, может быть, там есть запасы. Или они научились создавать еду сами. Жили же в этом месте прежние хозяева. "Кастилиум" не поставил бы выживание своих сотрудников в зависимость от одних внешних поставок".

"Капитан, – голос Чакка перебил её внутренний так неожиданно, что она вздрогнула. – ты не могла бы идти немного медленнее? При тряске есть сложности с настройкой".

Захваченная размышлениями о возможном выживании боевых товарищей, Айна не заметила, как перешла на бег.

"Извини. Я пойду шагом. Или лучше остановиться, чтобы ты мог спокойно закончить?"

"Да, если можно. Только пять минут".

Итан послушно замер и выпрямился. Радовало, что даже в случае отключения и аналоговых систем ориентирования можно было найти дорогу назад, хотя бы опираясь на рельеф местности. Гора, мимо которой они только собирались пройти, была сверху донизу покрыта трещинами разной величины, из которых красноватыми флюидами поднималось нечто газообразное. Знакомиться с интересным явлением поближе не хотелось совсем, но понаблюдать с расстояния казалось совсем неплохо.

Немного выше, метрах в ста, по склону из некоторых трещин сочилась тёмная жидкость. Она вырывалась нерегулярно пульсирующими потоками, и с каждым сантиметром вниз текла всё медленнее, вместе с этим принимая цвет окружающей породы. Когда она наползала на трещины, уже в консистенции плотного геля, рядом на свободном месте немедленно со взрывом открывалась другая трещина, разбрасывая мелкие камешки.

На какой-то момент Айне показалось между потоками какое-то произвольное движение, но приблизить изображение сейчас тоже не представлялось возможным. Строго говоря, изображение как таковое она пока могла воспринимать только собственными глазами.

– Капитан! – Чакк был заметно доволен своей работой. – Докладать – связь вырабатывает! Могут ходить!

На фоне его радостного спича слышались звуки, больше всего напоминающие приглушённую ящерскую ругань.

Идти по предварительным подсчётам требовалось не больше часа. Айна глубоко дышала, пытаясь успокоить себя мыслью, что, если её товарищи были живы всё это время, то ещё час они точно должны продержаться. Как на одном мехе доставить на "Звезду" ещё трёх человек, она долго не обдумывала – небольшой Чакк отлично поместится в кабине, а остальные с усилием, но втиснутся в спасительный отсек к Кайману. Тем, кто провёл несколько лет на проклятом Саршахе, уже смешно бояться соседства ящера, пусть и такого большого.

Всю дорогу Кайман о чём-то спорил с другом, но на космолингву они не переходили. Чакк сказал, что прерывать связь не рекомендуется, потому что есть вероятность, что всё придётся настраивать заново.

Справа в буро-фиолетовой атмосфере, сквозь которую с трудом пробивался свет местной звезды, периодически медленно проползали какие-то неясные тени, не оформляясь в силуэты даже приблизительно.

В других условиях Айна могла бы отклониться от маршрута, чтобы проверить и сделать снимки для учёных. Но сейчас её гнала вперёд настойчиво бьющаяся мысль, и она только краем сознания надеялась, что загадочные тени не создадут никаких проблем.

Координаты привели к ещё одной горе. Она выделялась из горной цепи слева и фактически преграждала намеченную дорогу. Гора выглядела прочной – все камни, торчавшие из неё, сохраняли следы отламывания от основной породы, несмотря на агрессивную атмосферу и ветры. Склоны оказались почти отвесными – все планы, включающие в себя пункт "забраться наверх", здесь были слишком сложны в исполнении, в лучшем случае.

Вход, прорезанный в вертикальном склоне, оплавленными краями намекал на использование плазменного оружия как рабочего инструмента. К счастью, размеры входа были рассчитаны под тяжёлую технику и позволяли протиснуться на мехе по крайней мере за наружные двери.

Первая кнопка, расположенная на уровне руки Итана, не сработала. Стоило нажать на неё немного сильнее, и она рассыпалась, открыв небольшую нишу с горкой трухи внутри. Среди общего месива угадывались чудом не пришедшие в состояние пыли остатки изоляции. Металлическая часть проводки оказалась полностью уничтожена местной атмосферой и пребывала в абсолютном единении с оптоволоконной частью.

– Какой-то проблема, капитан?

– Нет, Чакк. Я на это надеюсь. Сейчас разберусь с дверью и пойдём дальше.

Арвентер с усилием отогнала мысль, что разгерметизация могла произойти не только в одном внешнем узле, но затронуть и остальной бункер.

Две другие кнопки обнаружились на уровне колена и середины голени меха. В другом случае Айна без затей пнула бы досадное препятствие, но после первой попытки рисковать не хотелось. В этот раз всё прошло более слаженно – гермодвери, облицованные горной породой для устойчивости к воздействию внешней среды, дрогнули и медленно, с хрустом, поехали в сторону. Их движение настолько казалась нарочито медленными, что капитан дёрнула ногой и привычно порадовалась, что ей досталась модель меха без шагальника. Чакк недовольно поцокал в наушнике и вслух усомнился в правильной работе механизмов.

Свет внутри пропускного шлюза зажёгся только после закрытия гермодверей, что вызвало у механика новую волну негодующих щелчков. Когда с опозданием сработала система очистки корпуса, к его ругательствам присоединилась уже и капитан. При общей скорости работы и техничности всего, что было связано с "Кастилиумом", этот бункер был слишком нетороплив.

Стекло кабины поехало вверх одновременно с опусканием Итана на колено. Айна поправила фиксатор лёгкого бронекостюма и на всякий случай кислородную маску. Когда она спрыгнула с руки меха, не дождавшись полной посадки, Чакк уже ждал её у тускло поблёскивающей металлом стены. Кайман со своей маской в руке бродил по шлюзовой камере, неприязненно принюхиваясь и пробуя воздух на вкус.

При приближении к стене стало понятно, что, если для тяжёлой техники и были предназначены внешние двери, то дальше них ей хода не было. Айна оглянулась, невесело усмехаясь.

В этой камере Итан был единственным мехом.

"Да, капитан. Их здесь не было. Но стоило попытаться, это правда".

"Чакк, пожалуйста. Не нужно узнавать обо всех моих размышлениях".

"Извините. Но мне правда жаль", – даже мысленный голос арахнида звучал смущённо.

Ощущение в голове изменилось, но как-то охарактеризовать его Айна бы не смогла.

– Стерилизованный, – с лёгким шипением сказал Кайман, в очередной раз высунув язык на несколько секунд. – никакой жизни. Совсем.

– Не думаю, что на Саршахе что-то выживает. Хотя… – воспоминания о статье про саршахских хищников заставило вздрогнуть. – что выживает, добивается в этой камере. Никто не любит непрошеных гостей.

– Ещё пара минутка, – механик уже нашёл в металлической стене идеально пригнанную панель, скрытую под поверхностью из полупрозрачного серебристого материала, и выковырял её наружу, нарушив всё очарование, какое могло быть у подобной конструкции. – ещё кое-куда, и мы входить.

– Я пойду первым.

Хасарец подвесил маску к поясу, так и не донеся её до головы.

– Хорошо. Если там… – горло сдавило спазмом. Пришлось несколько секунд прокашливаться под пристальными взглядами ксеносов. – если там есть люди… им нужно будет помочь.

– Сделаем, – сказал Чакк почти облегчённо, возвращаясь к ковырянию в потрохах электронного управления.

Как он и обещал, прошло ровно две минуты, прежде чем часть стены высотой метров в пять начала отъезжать в сторону. Кайман двинулся вперёд сразу же, как только проём между створками достиг ширины его плеч. Его шагов не было слышно даже в наступившей почти полной тишине.

По ходу следования группы меланхолично зажигался свет в стен. Дверь из полированного металла привела на углепластиковый балкон, полукругом огибающий огромный зал. Внизу, метрах в пятнадцати, виднелись столы с разнокалиберными мелкими предметами, явно оставленные при последнем сборе. Пол неровно подсвечивался тусклыми огнями. Было похоже, что их функция сродни задачам габаритных маяков – сделать так, чтобы до смотрящего сверху предельно ясно доходило, что прыгать через перила не стоит.

– Капитан, мы ищем именно бумаги, как из дерева? Или карты памяти, диски?

– Заказчик хочет получить именно бумажные документы. Но мы возьмём всё, что найдём.

– Всё? – задумчиво уточнил Кайман.

– Всю информацию на любых приемлемых по габаритам носителях, – Айна перебрала пальцами по рукояти пистолета. – я пойду к левому спуску, вы – к правому. Связь не теряем.

Углепластик, армированный проволокой из секвандарского металла, был намного прочнее стали, а в весе сильно ей уступал. Это сделало сочетание старой земной задумки и новооткрытого элемента любимым строителями, особенно если они получали задачу на скорость. С мелкого астероида недалеко от Калле добывали немного, но его хватало даже в малых количествах, чтобы усилить почти любую тонкую пластину.

Ступеньки под ногами Айны не скрипели и никак не намекали, что ими давно никто не занимался. Звук шагов больше напоминал лёгкий шорох, который периодически смешивался с шуршанием с другой стороны бункера – Кайман, видимо, уже тоже заключил, что здесь вряд ли возможно кого-то встретить и не всегда держал хвост поднятым. В воздухе чувствовалось нечто, присутствующее во всех давно обезлюдевших помещениях – лёгкая спёртость и что-то, что постоянно ускользало, стоило обратить на него сколько-нибудь пристальное внимание.

Обычно такие бункеры строились приблизительно по одному типу. Если наземные станции делались модульными и могли иметь почти любую конфигурацию из доступных форм, то для подземных золотым стандартом считался тип многолучевой звезды.

Чаще всего прорубался вход через центр или один из лучей – как правило, на момент копания отверстия и монтажа внутренней отделки этот луч служил единственным входом и выходом. Около года назад во всех новостях тиражировали имя молодого инженера-проектировщика, который призывал отказаться от всем привычной схемы в пользу иных геометрических решений. Многим идея пришлась по душе, но и они пока только начинали внедрять новаторские проекты в работу – отказ от привычного традиционно проходил у человечества со скрипом.

Внизу обнаружились только две двери, обе с кодовыми замками, но эти открылись довольно просто. Это было закономерно – вряд ли кто-то на базе, расположенный на такой планете, держал бы на пятом уровне секретности абсолютно всё.

За первой, ближайшей к спуску с балкона, дверью оказалось помещение средних размеров, совершенно пустое. На матовой стене виднелась только потёртая полоса, намекавшая на то, что здесь долгое время стоял плохо закреплённый стол. Никакого другого указания на наличие каких бы то ни было сведений комната не оставила.

То, что обнаружилось за второй дверью, вызвало у Айны вздох, больше похожий на стон. Узкие ступеньки уходили так далеко вниз, что в какой-то момент полностью терялись из виду. Сверху были видны несколько поворотов и ответвлений.

"Я буду блуждать поэтому лабиринту неделю…"

Капитан закрыла дверь и двинулась вдоль стены атриума. Даже на самых секретных базах основная секретность присутствовала на входе и на одном – двух самых важных узлах, а для всего остального существовал достаточно подробный план базы.

Ей пришлось потратить больше получаса на осмотр атриума. За это время она обошла его по кругу и искомый план, по закону подлости, оказался в самом конце этого самого круга – под тем входом на балкон, с которого она сошла.

На базе и в самом деле присутствовал отсек, где предполагалось выращивать растительную пищу и он, к счастью, не должен был находиться слишком глубоко. Айна быстрым шагом пересекла атриум и набрала код на затёртой панели в противоположной входу стене.

Как только дверь отъехала в сторону, снизу с лестницы медленно поднялось зеленоватое облако мелких жужжащих на противной ноте мошек. Ему предшествовала волна жуткого запаха, едва не сбивающая с ног. Прежде, чем капитан "Звезды" успела закрыть и эту дверь, пара мошек просочилась наружу и живо интересовалась новыми лицами в их однообразной компании. Айна прихлопнула их перчаткой о костюм, совершенно не желая узнавать, насколько им по душе кусать теплокровных.

Капитан прислонилась спиной к стене, тяжело дыша. На наружном комме моргал сигнал расширяющегося диапазона связи, обнаруживший пока только два других комма. Чакк и Кайман. На развёрнутом экране ещё было видно их медленное передвижение – вероятно, они попали в не сильно заглубленный луч.

Запах из парникового отсека проник даже сквозь поспешно надетый респиратор. Айна принюхалась. Он действительно был ужасен, но в нём не было даже намёка на тот специфический привкус, который издают разлагающиеся тела крупных живых организмов. Потерянных солдат не было и там тоже. Теперь она не смогла бы сказать точно, хорошо это или плохо. Увидеть или учуять их там внизу было страшно, но и то, что они туда явно не заходили, не означало ничего хорошего.

"Пора перестать тешить себя иллюзиями. Чёрт, Панк и Россо погибли ещё при высадке. У них не было возможности добраться сюда. От точки высадки тут не очень далеко – видимо, что-то произошло ещё в полёте или сразу после приземления".

Айна медленно пошла назад, изредка постукивая по стене в надежде на скрытый отсек. Один раз из скрытой ниши действительно выехал длинный узкий ящичек с надписью "Эрборо". Внутри лежало несколько шестерёнок со стёртыми зубцами и стандартная полоса из прочного пластика размером в два пальца с почти незаметным оттиском эмблемы Казначейства – карточка с наличными деньгами. Айна рассеянно подсунула его под свой браслет. Тот радостно пиликнул и сообщил о пополнении счёта на сто тысяч единиц с сообщением: "Подавись, жадная сволочь". Очевидно, Эрборо всё-таки было фамилией, а не названием.

Она точно помнила тот день, когда товарищи отправились вниз втроём, чему она, как командир подразделения мехов, яростно противилась. Первый раз они с полковником Саймсом поругались на этом, а потом стояли в отделении линкорной рубки, из которого велось управление этим спуском и следили за показаниями.

Видео закончилось ещё при входе в саршахскую атмосферу, потом несколько минут было слышно только напряжённое дыхание Россо и шуточки, которыми перебрасывались Панк с Чёртом. Никто им не мешал. Даже Саймс понимал, что высадка на непростую планету несколько действует на нервы бойцам.

Всё изменилось, когда, рассказывая очередной анекдот, Чёрт замолчал на полуслове, паузу заполнил Панк сочным ругательством, а потом Чёрт нервно спросил: "Да что за…?" и связь исчезла со всеми тремя, навсегда.

Тогда Айна устроила бунт, и всё подразделение её поддержало.

Саймс оказался не дураком. Он использовал имевшихся на линкоре пехотинцев, которые чудом смогли договориться с разъярившимися пилотами мехов без стрельбы. Айна отчётливо, во всех мелких чертах, помнила лицо Эла Хопса, демонстративно оставившего винтовку на креплении за спиной и с напряжением смотревшего на неё, сидевшую в ладони Итана с гаечным ключом в руках.

Ему удалось уговорить её отступить, хотя поначалу и хотелось просто ударить его этим ключом по голове, докрутить, наконец, гайку на мехе и идти на спасательную операцию.

"Мы высадились почти в том же месте, судя по координатам. Их там не было, и вообще ничего, напоминающего разбитые машины. Возможно, их унесло ещё на спуске каким-нибудь неожиданным ветром. Или они всё-таки смогли спуститься, но дальше что-то произошло. Жёсткое приземление, разгерметизация, потеря ориентации или сбой навигатора, и они ушли в совершенно другом направлении, уверенные, что идут в сторону бункера, а потом не смогли вернуться к лифту. А если бы и вернулись, через несколько часов нас там уже не было".

Последняя мысль вызвала у неё знакомый укол злости. Саймс просто приказал смываться, пока взбудораженные пилоты мехов не придумали что-то ещё.

"Стало бы ему легче, если бы он узнал, что они не ждали нас и не звали на помощь, брошенные на отравленной планете? Или было бы по-прежнему всё равно? Неизбежные потери, как у них наверху говорят. И плечами пожимают".

Капитан снова остановилась у двери, ведущей к лестнице. Судя по отсутствию любых следов каких-то бумажных документов в уже пройденных отсеках, туда всё-таки надо было спуститься. Она с надеждой посмотрела в сторону, куда ушли Чакк и Кайман. Комм работал, но они всё ещё ничего не захотели сообщить. Значит, у них тоже ничего.

От её шагов по лестнице со стены, медленно кружась, взлетали какие-то полупрозрачные хлопья. Они не поднималось высоко и танцевали в десяти сантиметрах от пола, подхваченные неощутимым потоком воздуха.

За дверями первых встретившихся по пути помещений не оказалось ничего, как и в той комнате наверху. На третьем повороте вместо входа на уровень Айне встретилась открытая ниша под оружие и защитные костюмы. Там на дне сиротливо лежал один целый патрон и две отстрелянные гильзы. Арвентер почувствовала себя авантюристкой из тех, которые группами набегали на места недавних сражений и тащили оттуда всё, что хоть как-то напоминало о произошедшем. Военные, полиция и здравый смысл возражали, зато экологи любой планеты покрывали и поощряли "енотов" – те быстро расчищали пострадавшие природные территории от мелкого военного мусора, избавляя от этой работы другие структуры.

Свернув на четвёртый пролёт, капитан напряглась. На месте, где выше находились помещения для работы и ниша, зияла большая чёрная закопчённая дыра. Не было даже двери, только в проёме с трудом угадывался какой-то оплавленный механизм с перегоревшим всем, что только могло перегорать. Айна посмотрела на потолок – на нём видны были следы копоти, большая часть которых вела вниз. Скорее всего, лучше вентиляция работала там.

– Чакк, слышишь меня?

Ответом стало тихое шипение помех. Если отсюда нельзя связаться с другим концом станции, это говорило об изрядных просчётах в проектировании или о намеренной изоляции разных отсеков.

"Или о том, что кучу оборудования просто увезли."

В глубине помещения в свете фонарика что-то виднелось, и оно выделялось из общей картины. Ещё раз бросив взгляд наверх, Айна решилась войти внутрь, надеясь, что сверху ничего не решит обвалиться. Под подошвой неприятно хрустнула мелкодисперсная сажа. Огнемёт у того, кто это сделал, был очень хорошей модели. Возможно, даже позаимствован у подразделения "Молот" – специалистов по взрывам и горению. Всё, имевшееся в помещении, сгорело почти до одинаковых сыпучих кучек.

Кроме того, что привлекло внимание Арвентер. Части нижней челюсти с коренными зубами. Они белели на фоне окружающей черноты, словно усмехаясь, нетронутые даже огнём жуткой температуры.

Айна наклонилась и подняла кусок кости, не чувствуя отвращения. У того, кого застали здесь врасплох, не было никаких шансов спастись. В комнате определённо находилось нечто важное, если её без раздумий уничтожили вместе с её обитателем. "Компрометирующее", – мысленно поправилась она. – "просто важно скорее перевезли бы целиком".

Покрутив кусочек в руках, капитан увидела причину, по которой именно эта часть тела уцелела, в то время как остальное сгорело дотла, включая более прочные бедренные кости и позвоночник. С другой стороны к зубам была намертво припаяна какая-то пластина с металлическими жилками, просвечивающими сквозь полупрозрачный материал корпуса. Погибший прятал во рту какой-то термоустойчивый чип, вероятно, желая забрать его с собой при отъезде с базы. Чип не нашли, но ему самому это никак не помогло.

Айна запихнула находку в карман. Хотелось бежать вниз или наверх, не оглядываясь и не думая о том, что чёрный провал в стене начинает казаться живым существом, провожающим пристальным взглядом.

По пути вниз таких помещений попалась ещё два. В следующем посреди комнаты лежал оплавленный кусок металла, больше всего ассоциирующийся со столом из серии лабораторных, супер-прочных и в обязательном порядке требующих закрепления к стене, как можно более жёсткого. Никаких частей тел больше не попадалось – либо находившимся в этих отсеках повезло и они успели покинуть их до нападения, либо в их телах не было ничего, препятствующего полному сгоранию.

Последняя сожжённая комната была почти закрыта. Между сломанной дверью и окладом оставалась щель не больше половины ладони. Арвентер смогла просунуть внутрь только часть визора своего браслета. Искать здесь оказалось совершенно нечего. Закрытая дверь, по всей видимости, создала внутри эффект доменной печи – потёк даже жаропрочный металл со стенной обшивки. Следы копоти и сажа всё больше наводили на мысль об огнемёте "Молота". Говорили, что это подразделение применяло некий состав, которому для горения не требовался кислород, а в ряде случаев даже мешал.

На глубине ста метров лестница упиралась в проход, высотой превосходивший все предыдущие. Здесь чёрным от сажи было всё. Никакая вентиляция не справилась с тем, что случилось по ту сторону то ли короткой шлюзовой камеры, то ли простого коридора. Одна половина ведущей в него двери была выбита изнутри и почти лежала, цепляясь только за нижнюю рейку, вторая тоже сорвалась с верхней направляющей и наискось упала на место соседки, перекрыв путь. Весь обзор дальше обрывался сплошной чернотой – всё было сожжено или взорвано.

Капитан посветила фонариком в щель, прикидывая, сможет ли она в своём легком костюме протиснуться между покорёженными полотнами. Луч уперся в одну закопчённую стену, потом в другую. Было видно, что там обшивка тоже оплавилась, а сажа осела уже поверх. Айна осторожно примерилась ногой к лежащей створке – такая должна была с запасом выдержать её вес.

И она выдержала. Но стоило капитану поднырнуть под покосившуюся часть входа, как странный треск заставил её замереть на полушаге.

Темнота впереди как будто стала осязаемой. В ней слышались какие-то шорохи, вздохи и скрипы. В левой ноге, на которую капитан опиралась, присев под створкой, появился непонятный зуд. В лицо с силой дохнуло застарелой гарью.

В луче фонаря заклубилась пыль, разбавленная сажей. Скрип повторился громче, и сейчас Арвентер увидела трещину, выползшую из плотнеющей взвеси в воздухе и разрывающую даже оплавленный металл на полу.

Айна охнула и оттолкнулась ногой от лежащей створки. Магнитная часть подошвы немедленно включилась и присосалась к упавшей части двери. Капитан стукнула по ботинку вторым. Это помогло. Контроллер, наконец, разобрался с интенсивностью воздействия и отключил фиксацию.

Из тёмного коридора ещё раз выдохнуло пылью, но скрежет и рокот почти затих. Трещина в полу упёрлась в оклад гермодвери и нерешительно замерла.

"Хорошо бы этот бункер не обвалился прямо сейчас…"

Пришлось вернуться на два пролёта выше, к двери, которую определённо надо было открывать вручную. Её Айна отодвигала от пазов без особенной надежды на успех. На удивление, обесточенная дверь легко поддалась и скрылась в стене почти как дверца обычного шкафа. Внутри вход должна была перекрывать ещё одна, одностворчатая, но эта просто стояла у стены, снятая с петель.

Здесь удалось найти целый стол и даже несколько полок. При ближайшем рассмотрении рукоятки на одной из стен оказались чем-то вроде полускрытой картотеки.

В первых пяти длинных ящиках вертикально стояли ряды белых полупрозрачных пластин без каких бы то ни было символов, даже указывающих на изготовителя. Айна достала пару, чтобы рассмотреть получше. Единственное, с чем они ассоциировались, это с пластинами времён Первого периода, которыми пользовались всякие исследователи нового дома человечества, чтобы не расходовать писчий материал с концами в отсутствие налаженного производства.

Шестой ящик наполняли стоящие вертикально папки и отдельные листы. При открытии над содержимым ящика взвилось какое-то почти невесомое облачко. Эту странность капитан успела только начать обдумывать, когда при открытии первой папки листы тихо зашуршали и осели на пол серыми хлопьями. Выругавшись, она включила видеозапись, но для этой папки уже всё было кончено.

Вторую она открывала уже осторожнее. Стало ясно, что бумага была обработана светочувствительным составом, который уничтожал материал немедленно.

Арвентер толкнула ящик обратно в нишу. В ответ он заскрежетал и перекосился.

Свет в помещении, изначально зажёгшийся от датчика движения, не желал гаснуть даже при сохранении полной неподвижности. Что-то удалось заснять на камеру комма, но на месте заказчика Айна была бы сама недовольна настолько маленькими крошками информации. Прежде чем открывать третью папку, она поискала глазами источник света. Лампы приветливо мигнули из-за бронестекла потолке. Датчики всегда делались незаметными снаружи, поэтому отключить их бессмысленно было даже пытаться, если желающий только не являлся инженером-строителем, специализирующимся на охранных системах или системах контроля жизнеобеспечения крупных изолированных объектов.

"Открыть обложку и осторожно смахивать по одному листу, чтобы на записи отобразились все лицевые стороны. Информации получится только половина, но половина – намного лучше, чем пять процентов", – решила Айна.

Этот план провалился сразу же, как только начала рассыпаться первая страница. Сигнал предупреждающей сирены прозвучал настолько громко и неожиданно, что после двух с лишним часов почти полной тишины капитан "Звезды" вздрогнула и уронила папку, которая, как назло, именно в этот момент решила явить миру чуть ли не половину своего содержимого.

– Внимание персоналу, – холодно сообщил женский полумеханический голос. – мощность генератора упала до критических значений. Через одну минуту станция "Вирум С" будет обесточена на время автоматического переключения на резервные источники питания для перезапуска и зарядки генератора. Убедительная просьба остановить или завершить все критически важные действия, связанные с непрерывным доступом к электроэнергии. Оставайтесь на своих местах во избежание неприятных инцидентов в период отключения питания. Рекомендуется изменить текущее местоположение в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью. До отключения питания осталось: двадцать одна секунда. Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать. Семнадцать…

– Да чтоб тебя, отключай уже быстрее, – Айна нетерпеливо надвинула на глаза армейский полушлем с функцией ночного видения, наблюдая, как листы бумаги съёживаются и сползают друг с друга, как будто сгорают в настоящем огне. Обложка папки, судя по всему, была обработана тем же веществом с внутренней стороны, потому что плотная, в начале казавшаяся пластиковой, поверхность тоже скукожилась до состояния, в котором стала не способна что-то с собой прикрыть от разрушительного света.

– Пять. Четыре…

Появилось ощущение, что человек, настраивавший таймер, нарочно делал более длинные паузы между последними цифрами, чтобы пощекотать нервы слушающим.

– Три. Два. Один. Временное отключение электропитания станции. Сохраняйте спокойствие.

Темнота действительно сильно выделяла любые звуки на станции. В учебке об этом эффекте рассказывал доктор Дропп, военный врач и психолог. Он умел превращать свои лекции в увлекательные рассказы о работе различных систем организма, включая органы чувств, и к тому же разбавлял занятия забавными байками из своей собственной службы.

Сейчас Айна была слишком увлечена, чтобы уделять внимание психологическим упражнениям, рекомендованным доктором Дроппом. Пришлось повозиться, чтобы настроить на своём комме режим ночной съёмки без подсветки, потому что уцелевшей информации в папке и так почти не осталось. Кончились попытки тем, что комм заявил, что ему жизненно необходимо скачать соответствующую конфигурацию из сети, а без этого он может явить ей только чёрный квадрат. Капитан подковырнула грудной бронелист и, убедившись, что оставшееся не собирается превращаться в труху, сунула за пазуху оставшиеся "неэлектронные носители информации", как их называл лейтенант Горкив на своих занятиях по штурмовой работе.

В других частях кабинета такого богатого на документы хранилища найти не удалось. Оставалось довольствоваться уже имеющейся папкой и небольшими разрозненными листочками уже из более устойчивого к внешней среде материала. Айна мысленно прошлась по этажам – вряд ли можно было отыскать что-то ещё в совершенно пустых нишах и бывших лабораториях. Осознав, что в этой части станции больше ничего интересного нет, она ощутила новую волну нетерпения. Хотелось выбраться оттуда как можно скорее, а лучше всего и с планеты заодно.

Идти назад с ночным видением было почти так же легко, как с фонариком. Хотя выжженные помещения в таком полушлеме смотрелись более жутко, чем при нормальном освещении, но их капитан проходила быстро. Багодаря небольшой экзоскелетной поддержке костюма преодолеть сто метров вверх по лестнице удалось всего с одной остановкой.

Единственный раз, когда она огромным усилием удержалась от возгласа, случился, когда за одним из поворотов она едва не ткнулась носом в грудь идущего навстречу Каймана.

Отпустить схваченный пистолет было сложнее.

– Капитан, – он принюхался. – ты цела. Это хорошо. Мы не могли с тобой связаться.

– Где Чакк? Что случилось?

Глава 8

– Он пошёл наверх, сказал, что только посмотрит. Я думаю, он что-то увидел или услышал сверху. У него усы дрожали, – слово "усы" он произнёс с акцентом так, что оно больше относящимся к какой-то хасарской языковой системе.

– Наверх?! То есть наружу?

– Он обещал не уходить далеко. У них почти полный иммунитет к таким видам кислот, как здесь.

– Идём за ним.

Только к самому верху лестницы Айна осознала, что запыхалась. Кайман не выказывал ни малейших признаков усталости, как обычно.

В шлюзовой камере лицом к внешним дверям стоял арахнид и задумчиво их ощупывал, скользя по ним руками и дотрагиваясь усами.

– Хорошо, что ты не вышел один, – с облегчением выпалила Арвентер. – у вас есть какие-то результаты?

– Капитан… – Чакк говорил как-то заторможенно, не поворачивая головы. – заминка небольшой случаться здесь. Мне прийтись запускать переход генератор… там что-то привлекать этим бункер. Оно ходить нас.

– Расстояние?

– Я не знать…

– Нашли что-то?

– Мало документы, – так же вяло отмахнулся арахнид. – Кайман брать снимать, плохо читать.

– Так, – Айна подошла ближе и встряхнула механика за плечи. – забирайся в ваш отсек на мехе и драпаем отсюда. Мне Саршах нравится не больше вашего.

Кайман без слов подхватил друга и понёс к всё ещё ожидающему в полуприсевшем положении Итану. Стена с одной стороны забронировала, передав свои колебания полу. Проверять, геология это или то самое "что-то привлечённое", не было никакого желания. Разбегаясь по полу и руке меха, капитан на ходу во весь дух крикнула "Активация!", и машина начала подниматься ещё до того, как пилот оказалась на своём месте.

Теперь она действительно открыла наружную дверь пинком по кнопке, уже в процессе движения всего на одну долю секунды подумав о том, что будет, если и здесь механизм сломается и двери заклинит. Но в следующий миг створки двинулись в стороны, и Айна сосредоточилась на имевшихся задачах.

Пейзаж снаружи никак не намекал на чьё-либо присутствие и какую-то опасность. Первым из того, чему учили всех солдат любых подразделений армии Альянса, это не чувствовать себя глупо с оружием перед пустотой, поэтому одновременно с запуском механизма открытия входного шлюза капитан активировала орудия на плечах Итана. Знакомые щелчки фиксации положения держателей ракет успокаивали натянувшиеся нервы.

"Что бы это ни было, его интересует бункер. Скоро перезапустится генератор, это нечто постучится в закрытую дверь и опять уйдёт восвояси. Никогда бы не подумала, что местную живность может так сильно привлекать что-то, испускающее менее странное излучение, чем их собственная планета".

На этот раз она старалась держаться как можно дальше от гор, чтобы иметь больше возможностей заметить предполагаемых визитёров. О размерах саршахской фауны ходила противоречивая информация, но вся она сводилась к тому, что встречаться с ней в одиночку – очень плохая идея.

– Капитан! – неожиданно заверещал Чакк, когда они поравнялись с дымящейся горой. – К нас близкий машина с модель Итан! В девять час!

– Мех?..

Сердце сдавила ледяная рука. На аналоговом экране ничего не было видно. Скорее всего, у арахнида было с собой ещё кое-что полезное. Сознание заметалось в поисках верного решения, но всё замерло, когда бурый туман слева действительно приобрёл знакомые очертания.

Айна развернулась и сделала несколько шагов в его направлении, пока не поняла, что он двигается слишком быстро для своей конструкции и сбавлять скорость явно не собирается. Она отступила с его дороги, чтобы избежать столкновения. Он немедленно изменил свою траекторию и продолжил наступать на собрата. Было видно, что тот мех в очень плохом состоянии. В нескольких местах обшивка поддалась коррозии, дыры от неё выглядели прожжёнными, как от долгого воздействия высокой температуры. По корпусу ползло много трещин. Из них сочилась густая фиолетовая субстанция. Обзорное стекло было тоже чем-то заляпано, причём полностью, так что напрашивался вопрос, может ли пилот вообще что-нибудь видеть сквозь него. На его правой кисти не хватало большого и указательного пальцев. Из-под слизистого налёта на корпусе выглядывал только край опознавательной пластины.

Айна моргнула и чуть не споткнулась.

На пластине явственно проступало число тринадцать.

Айна щёлкнула тумблером запроса связи.

– Чёрт, слышишь меня?

Никакой реакции не последовало, хотя на экране появилась пиктограмма установленного соединения с вызываемой машиной. Его мех снова скорректировал свою траекторию и направился прямо на её Итана, ускоряясь. Левая рука сжалась в кулак и приняла характерное положение для замаха.

– Чёрт, ответь. Это Хада. У тебя сломаны динамики и система опознавания.

В этот раз она не успевала увернуться. Пришлось поймать его руку прямо в полёте, уводя его мимо её корпуса. Удар немного пошатнул мех, Итан автоматически выставил ногу назад, сохраняя равновесие.

– Чтоб тебя, ты слышишь?! – Айна, уже отпуская своего неожиданного оппонента, коротко простучала спасательный шифр по его руке.

Шипение в наушнике стало немного громче.

– Беги, – хриплый голос, в котором почти не угадывались человеческие интонации, вызвал волну мурашек ужаса.

– Чёрт, я вытащу тебя оттуда, даже если мне придётся прямо здесь вскрывать твою консервную банку. Только постой спокойно.

Выполнение каких-то команд и даже их понимание явно не входила в возможности Чёрта в этот момент.

– Чакк, – капитан увернулась от нового замаха видавшего виды противника, краем сознания отмечая, что он двигается слишком хорошо для такого уровня повреждений. – я уведу его к лифту, сможешь подключить к тросам?

– Нельзя! Оно ужасное!

– Это мой товарищ. На "Звезде" мы сможем его оттуда выковырять.

– Там не хватить места на двое! Опасный!

– Хорошо, попробую здесь.

Размеры грузового отсека – последнее, что могло сейчас прийти ей голову. Она подпустила Чёрта поближе, отделяя от металлического бедра своей машины длинную полосу высокопрочной стали, использовавшуюся у мехов вместо холодного оружия.

Целиться в важные узлы оппонента без голографического экрана было сложнее, но сейчас важно было вывести из строя левую руку, которой Чёрт всегда пользовался лучше. В момент выпада противник как будто заметил сквозь заляпанное непонятно чем стекло её манёвр и отклонился так резко, что почти полностью прогнулся в спине.

Айне стала нехорошо. Мехи ни одной модели конструктивно не могли делать ничего даже отдалённо похожего.

Она готова была увидеть боевых товарищей живыми, не очень живыми и не очень в себе. После стольких лет на Саршахе, даже совсем неживыми. Но от их машин она не была готова ни к чему подобному.

Уже начавшего ударное движение Итана понесло вперёд, полоса металла с заострённым концом до половины вонзилась в сочленение между условными грудью и животом меха. Где-то в этом отделе корпуса должна была находиться система питания. Айна дёрнула лезвие назад, не очень рассчитывая высвободить его с первого раза, но оно вышло так же легко, как и вошло.

С поверхности оружия капала жидкость. Последний услышанные от Чёрта вопрос тогда на линкоре с каждой секундой становился всё более актуальным.

Противник поскользнулся, дрыгнув ногой невпопад, и упал навзничь. В наушнике послышалось непонятная бульканье пополам с рычанием. Сейчас Айна не могла бы с точностью сказать, кто именно его издал.

Она сделала шаг и наступила на ближайшую к ней, правую, руку меха Чёрта. Оппонент, пытавшийся подняться, замер только на одно мгновение, а в следующее экран капитана сердито моргнул значками повреждения ноги и опасности остановки части систем.

Наклоняться не было времени, и она просто отступила. Шаг получился слишком медленным, со странной задержкой. Через секунду нога вздрогнула и шевельнулась легче, словно вырвавшись из магнитной ловушки. Итан затопал спиной вперёд, восстанавливая баланс.

В левой руке Чёрта был зажат обломок такой же полосы, как и у неё, который он сам когда-то резаком подогнал под форму армейского ножа. Смотрелось внушительнее, но повторить никто не успел – командование строго запретило вносить какие бы то ни было изменения в конструкцию, в том числе, сопутствующих элементов. Теперь он, подтянувшись за собственное оружие, смог принять сидячее положение, из которого легко перетек в боевую стойку на обеих ногах. То, что его "нож" не был целым, не смущало его и не давало ложной надежды Айне. Боевой мех мог воевать совершенно любым предметом, который только способен был держать.

Несколько раз они обменивались ударами, безрезультатно для обоих. Почти безрезультатно – из корпуса и конечностей меха противника всё сильнее сочилась фиолетовая жидкость, вперемешку с какими-то буро-зелёными комками. Попадания по корпусу замедляли Чёрта, но ненадолго. Кабину он тщательно защищал, так что даже не удавалось хоть немного сбить грязь с его стекла. Было заметно, что он учится прямо в бою – ни один приём не проходил с ним дважды.

Всё вместе это выглядело так, как будто мехом управлял новичок, который только начал проходить симуляции, но его талант позволял ему достигать хорошего уровня в короткие сроки.

После резкого уворота от удара противника экран разразился брюзгливым зуммером.

"Опасная потеря стабильности положения в пространстве".

В этот момент Айну уже перестала волновать даже система контроля. У Итана не определялась левая рука как наличествующая на корпусе. На одно мгновение она отвлеклась на предупреждение на экране, а когда подняла глаза, то увидела причину проблемы – в поле зрения виднелась торчащая слева рукоять ножа Чёрта. Видимо, ему всё-таки удалось отделить её от собственной руки. Лезвие попало немного ниже плеча, и капитан подозревала, что, скорее всего, между датчиками, замкнув собой проводку. Из кабины висящую руку видно не было, но показания веса в углу экрана не изменились, поэтому конечность можно было ещё использовать как статичный щит. Хотя по правилам и не стоило.

Айна перенесла вес на правую ногу, поставив её в устойчивую позицию, и повернулась анфас к оппоненту. Подчиняясь нажатию кнопки на пульте управления, заморгал значок готовности к выпуску ракет. В одном заряде их было восемь, по четыре выпускались за один раз. Оружие средней дальности не рекомендовалось к использованию в одиночных ближних боях, но Айна и не собиралась его применять как-то ещё, кроме демонстрации серьёзности своих намерений сошедшему с ума товарищу.

– Сделай, – снова появился в наушники леденящий душу хрип, сопровождаемый непонятным шумом.

Чёрт выпрямился и просто стоял напротив, опустив руки.

– Чёрт? Это ты?

– Сделай, – настойчиво прохрипел наушник. – я не могу долго… не могу больше…

Она нажала кнопку спуска внезапно онемевшей рукой. Две ракеты врезались бы в грудь меха, если бы к тому моменту он не начал снова двигаться, уворачиваясь. Одна пролетала мимо с самого начала. Только последняя попала под самое стекло кабины, скрывшись внутри корпуса и на одну неуловимую долю секунды осветив истончённую обшивку вспышкой с другой стороны. Само стекло треснуло. Несколько длинных осколков сорвались вниз.

– Ты как всегда прелесть, – неожиданно почти чистый голос Чёрта по связи прозвучал, как запись.

Мех, следуя уносящей его инерции, закончил поворот и рухнул на правую сторону, медленно, почти лениво перевернувшись на спину. Айна шагнула к нему, уже не боясь наклониться, и действующей правой рукой оторвала стекло его кабины от пазов. За ним потянулись плотные буро-зелёный тяжи.

Капитан "Рассветной Звезды" опустила голову к самой груди, борясь с подкатившей к горлу мутью.

В кабине она отчётливо увидела грудную клетку и голову, обезображенные почти до неузнаваемости. С головы смотрели мутнеющие глаза без век, из-за одного этого выглядевшие безумными. Всё остальное пространство было полностью занято той же самой буро-зелёной тканью непонятного происхождения. Она, как корень, прорастала сквозь остатки человеческого тела, оплетая его и даже сейчас, после гибели своей жертвы, слепо тыкала отростком в пустое пространство, ища способ укрепиться и найти себе новое место.

Стараясь не рассматривать жуткую картину, Айна сделала пару шагов назад и повернулась в сторону, куда изначально направлялась. Отсюда до лифта было ещё не очень близко, но усталость уже начала накатывать.

– Докладать – вражеский единица полной обезвредить, – Чакк говорил осторожно, тактично трогая капитана своим псионическим воздействием, но не погружаясь в её сознание.

– Хорошо. Сейчас я попробую отдышаться и похоронить его, а потом мы пойдём дальше.

– Это нужно?

– Очень.

Когда она повернулась назад к погибшему от её руки сослуживцу, её взору предстало ещё менее приятное зрелище, чем в прошлый раз. Субстанция, заполонившая кабину и, судя по всему, все хоть сколько-нибудь пустые пространства в мехе, студенисто подёргивалась, утратив всю свою плотность, и исходила тёмным паром. В этом она приобрела сходство с горой, расположенной чуть дальше. Только гора, в отличие от неё, не теряла очертания, разрываясь на маленькие кусочки дрожащего саршахского желе. Было не похоже, чтобы она умирала – кусочки произвольно двигались, утаскивали за собой остатки костей, разбирали череп и рёбра и исчезали под наружными частями обшивки лежащего меха. Другие вытекали из мест повреждений и неловко ползли по каменистой поверхности, растворяясь под даже немного заметными камешками или впитываясь в породу.

Теперь Айна сама сожалела, что у неё нет того замечательного молотовского огнемёта, чтобы сжечь всё это и хотя бы таким образом исполнить нехитрый похоронный ритуал. Она выпрямилась и зашагала прочь, глубоко дыша.

По подсчётам, до того, как лифт появится в прямой видимости, оставалось минут пять. В случае с Саршахом "прямая видимость" значило "почти рядом".

– К нам движутся две единицы, – заговорил наушник голосом Каймана. – Чакк сказал, что они скоро появятся.

Только сейчас капитан обратила внимание, что значение общего веса машины уменьшилось на семьдесят два килограмма несколько минут назад.

– Куда он делся?!

– Вышел. Сказал, что отправится кое-что проверить. Надо подготовиться.

– Он знает, где лифт?

– Мы вместе смотрели карты. Должен помнить.

– Возвращаемся за ним. Нам надо догнать его как можно скорее.

– Судя потому, что я вижу на его непонятным приборе, эти две единицы движутся быстро и имеют все виды на нас. Сейчас я не хотел бы сближаться с Чакком.

– Да, ты прав. Затопчем.

Они вышли из дымки почти одновременно, с разных сторон. Хотя это сейчас и не имело значения, Айна узнала бы их даже в тумане погуще саршахского.

Красная полоса из пластиковых трубок, начинающиеся от условного лба и шедшая до самой спины, всегда отличала Панка от других получше именной пластины. Краска на корпусе, которой он уже на втором линкоре незадолго до последней высадки всю ночь малевал какую-то куртку образца двадцатого века, уже почти облезла. Он двигался легко, будто пританцовывая под одному ему известный ритм.

Россо, тоже в обычной для него манере, шёл неторопливо, точно ставя ноги и выбирая самую устойчивую позицию. Он был одним из первоклассных пилотов, но никогда в себя не верил и постоянно осторожничал, кроме совсем экстренных случаев.

Они выглядели так естественно и так похоже на самих себя, что на секунду Айна поверила в чудо.

Она тут же согнала непроизвольную улыбку с лица.

"Они здесь уже шесть лет. Они такие же, как Чёрт. Нет, я должна попытаться".

– Панк, Россо. Вызывает Хада. Слышите меня? Панк, Россо. подайте сигнал, любое ответное движение. Я смогу вас эвакуировать.

Нож Панка было закреплён не настолько крепко, как у Чёрта. Чтобы увернуться от точного броска, Айне пришлось почти упасть, вызвав новую порцию возмущения от экрана. На какой-то момент канал связи переключился на Каймана. Судя по характерным звукам, ящера тошнило.

Сходиться с обоими в рукопашную Айне совсем не хотелось – было стойкое ощущение, что у этих двоих есть какая-то общая стратегия. Сохраняя дистанцию, она пыталась извлечь из руки обломок чёртова ножа. Пальцы, вымазанные в том отвратительном желе, в который раз соскальзывали.

Россо наступал обстоятельно, поочерёдно проверяя разные тактики и занимая выгодные позиции. Один раз он очень технично сделал подсечку, и, падая, капитан на какое-то время осталось без действующих рук. Удача внезапно оказалась именно в том, что одна рука двигалась исключительно под действием гравитации – при соприкосновении с землёй удалось не упасть плашмя, а уйти в перекат и выровняться, заодно восстановив хотя бы часть расстояния.

Откуда-то из глубины сознания выползла ядовитая мысль, даже толком не оформленная слова. Злое отчаяние, осознание неизбежности поражения. Об этом явлении доктор Дропп в своё время говорил целых два занятия, особенно о том, что он раскопал на эту тему, пока писал диссертацию.

"Кайман. Я не могу бросить его здесь, запертого в мёртвой жестянке… как бросили их".

Ящеру все кульбиты меха на пользу явно не шли. Звуки плохого самочувствия перемежались какими-то выражениями на его родном языке, и ситуация намекала, что перевод лучше никому не знать.

С неизвестно какой по счёту попытки левую руку удалось освободить. На экране появилась схема меха с моргающей жёлтым конечностью – система была не очень довольна состоянием, но теперь хотя бы видела руку и могла ею управлять.

– Приближается… ухх… уфф… ещё одна единица, – с трудом выдохнул в комм Кайман.

– Ты уверен? Очень маловероятно, что их тут было больше трёх.

– Это… тот, с которым ты уже билась.

– О, этот прекрасный саршахский день…

Идея драться с ними всеми одновременно перешла выглядела совсем паршиво. Три меха задавят один хотя бы массой. Айна выпрямилась.

– Возвращаемся за Чакком и драпаем отсюда.

"Надеюсь, удастся пристегнуться с первого раза к лифту", – мысленно добавила она.

Как раз в этот момент в тумане проявился силуэт третьего меха. В этот раз Чёрт бежал. Арвентер не была вполне уверена, насколько целесообразно по-прежнему считать его человеком, но думать о той слизи, как разумным существе, хотелось ещё меньше. Вновь появившийся мех погибшего товарища с разбегу врезался в Россо и повалился на него сверху. Правая рука у него явно была повреждена ещё предыдущим падением, и ему плохо удавалось подниматься только с тремя точками опоры и с помехой в виде барахтавшегося Россо.

– Капитан! – сквозь сопровождающие голос Чакка хлюпающие звуки все-таки хорошо слышался его почти детский восторг. – У меня получился! Хватать второй!

Вдвоём они справлялись лучше, но недостаточно. В отличие от медлительного Россо, Панк не останавливался ни на секунду и продолжал атаковать. К счастью, ни у кого из оппонентов не были заряжены орудия. Они сами, видимо, совершенно об этом не помнили.

Время от времени то один, то другой занимали характерные позиции, но ничего не происходило. Это давало Айне хотя бы какую-то фору и возможность собраться. Чакк тоже агрессивно бросался на противника, предусмотрительно выбрав себе Россо как самого неторопливого,

Его бой не выглядел уверенно в смысле управления машиной. Капитан не ожидала от него многого и только надеялась, что успеет разобраться с мехом Панка раньше, чем тот, кто занимал сейчас место Россо, найдёт слабые места в обороне арахнида.

Она пыталась связаться с ними раз за разом, но всё яснее наступало осознание, что делает это больше для очистки собственной совести. Левая рука двигалась медленнее, чем должна была. Заметно, но ненамного. Айна остановилась, пытаясь принять положение, лучше всего подходящее для стрельбы. У неё ещё оставалось двенадцать ракет, но выстрелов в запасе было только три.

"Если выберемся отсюда, надо будет подбить Чакка сделать модификацию Итану, на дробную стрельбу".

Незадолго до высадки такие разговоры бродили у армейских инженеров, но после неудачи на планете никто из них не рисковал обращаться с этими идеями к командованию.

– Чакк, отойди от них! Я буду стрелять!

– Я… пытаться.

Теперь у него не получилось бы быстро взять расстояние. Россо держал его в захвате, больше напоминающую борцовский, и шарил свободной рукой по бедру в поисках своего оружия. Как видно, у него были какие-то затруднения с получением информации о собственной машине.

Панк сделал один скользящий шаг к ним. Рука Айны судорожно дёрнула ручку корректировки прицела. Мех Чёрта оказался по центру зоны поражения. Как только ракетная установка сфокусировалась, Россо опять развернул противника, закрывшись им.

Пиктограмма отсчёта запуска ракет заморгала без всякого пробуждения со стороны пилота.

– Какого хрена?!

Кнопка отмены не сработала. Индикатор как будто удивился, и замер на полсекунды, а потом продолжил докладывать о успешности прицела по ближайшему меху.

Прежде чем Айна в ужасе снова скорректировала прицел с учётом повреждения меха сс Чакком, Панк сорвал с ноги Россо его полосу стали и проткнул боевого товарища насквозь под самой кабиной. Захваченную побитую машину задело, но не критично – только немного сильнее повредило и без того висящую кусками обшивку.

Россо беспорядочно задёргался, выпустив свою жертву, в то время как Панк по-братски обнял его одной рукой выше плеч и прислонился к нему своим плечом, как будто для совместного фото.

– Давай, – не таким жутким, как у Чёрта, голосом сказал он в эфире. Его осиплость больше напоминала о том утре, когда он вышел на построение с больным горлом после почти пяти литров ледяного пива, выпитого накануне. – мы и так трупы, хуже уже не будет. Ты… хррр… ахрррр… хххх…

Выстрел оказалось сделать легче, чем можно было бы подумать.

В этот раз всё прошло идеально – Панк надежно фиксировал товарища, хотя было видно, что его рука уже начинает подрагивать и вот-вот расслабится.

Подчиняясь последовательным нажатиям гашетки, восемь ракет сорвались со своих мест. Они все нашли свою цель.

В последнее мгновение перед самым попаданием Панк вскинул свободную руку с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем.

Их тела выглядели не так хорошо, как у Чёрта, если про него вообще возможно было сказать "хорошо". Верхние части побитых временем, неизвестным заражением и агрессивной саршахской атмосферой мехов полностью оторвало.

Следуя своей идее, Айна заставила себя приблизиться к поверженным машинам, уже зная, что там увидит.

В этот раз внутри не оказалось почти ничего, что хотя бы напоминало человеческие останки. Только куча такого же буро-зелёного студня, так же неторопливо расползающегося в стороны. И рука Панка с его фирменным жестом, уцелевшая почти до локтя.

Сзади лязгнула механическая конечность.

– Я всё снять, капитан. С получиться. Мы здесь всё?

– Да, Чакк, – Айне стоило некоторых усилий говорить ровным голосом и не пугать смелого механика. – идём к лифту.

– Почему они разрешает себя убить? – спросил арахнид после нескольких минут задумчивого молчания.

– Потому что они хорошие солдаты. Были хорошими солдатам. И хорошими друзьями.

Чакк на мехе тащился за Итаном след в след, стараясь не отставать. Всем без слов было понятно, что Саршах – совсем неподходящая планета для вольных прогулок.

Из буроватого тумана медленно проявилась бесконечная вертикальная линия, разделяющая видимый мир на две половины. Из-за пылевых завихрений правая половина казалось темнее и чем-то напоминала демонстрационные образцы из рекламы "лучшего уборщика для пассажирских аэротакси и перевозчиков", которой производитель забивал весь доступный ему эфир целый год.

– Всё, Чакк, вылезай из своего грозного транспорта. Двух мехов сразу этот старый лифт может и не утащить. К тому же ты сам сказал, что на два у нас нет места.

– Большой печаль..

Остатки обзорного стекла толчками отошли от своего места, и взгляду Айны открылась ещё одна неаппетитная картина. Механик был почти полностью погружён в жуткое содержимое последнего пристанища Чёрта. Теперь он с усилием вытягивал руки из заселившей мех саршахской заразы и отряхивался, как от обычной грязи.

– Не волноваться, я таким не подвергаться, – беззаботно ответил он, угадав её настроение. – значит, что это есть. Нас оно не вред носить, поэтому не прижиться в наш колония. Хомо ему нравится.

– И что это такое? Псионическая слизь, как на Винни-Тиме?

– Нет, не он. Этот густой. Как… как гриб. Тело под земля, наружу только какое хотеть сказать. На Земля жить рыба, очень глубокий море, усы, как мой. На усе светить, чтобы еда бывать. Этот ловить как рыба, жить как гриб.

– Кайману это не опасно?

– Он Хасара. Он чешуя. Так быстро не болейте. Наверху мыться-мыться, и спокойно спать, ничего не боится. Капитан… – Чакк на несколько секунд замер и вытянулся в струнку, балансируя на самом краю кабины.

"Бежим", – коротко прозвучало в голове, и механик одним широким прыжком перелетел на спину Итана. В наушнике появилось громкое шипение вперемешку с возмущёнными щелчками и стёкотом.

Она осмотрелась, резко поворачивая машину.

Будь это обычной экскурсией, стоило бы считать, что она сорвала джекпот. Увидеть почти всё, на что способна планета, едва ли удаётся с первого раза какому-нибудь недавно высадившемуся колонисту.

Из расщелины между двумя горами на них смотрело тёмно-фиолетовое существо размером с полтора меха. То есть, скорее всего смотрело, потому что один конец продолговатого тела, усеянный угловатыми блестящими пластинами, был подвижен и устремлён их сторону. Айна малодушно понадеялась, что это, возможно, хвост, но, как только она начала двигаться, часть тела существа, чем бы она ни была, стала медленно поворачиваться по ходу её следования.

– Чакк, этого ты тоже знаешь?

– Слышать. Плохое.

Итан медленно набирал скорость. До лифта от текущей точки оставалось метров триста – триста пятьдесят, и преодолеть их не должно было быть сложно. Очевидно, напугавший Чакка абориген тоже так считал, потому что, как только мех начал от него удаляться, он с не обещающей ничего хорошего небрежностью вышел из своей расщелины и устремился за гостями. Айна, рассчитывавшая, что, если это хищник, то он в первую очередь заинтересуется более легкой добычей в виде неподвижного меха, припустила быстрее. Позади раздался грохот – машина с остатками пластины с номером тринадцать плашмя рухнула на землю. Тварь, перешедшую на бодрую рысь всеми своими восемью лапами, это никоим образом не привлекло и не напугало.

Две передние лапы густой спиралью покрывали наросты, переходя на туловище. Судя по мелькавшему сзади условному хвосту, живность была симметрична не только продольно, но и поперечно. Зоологи, может, и смогли бы точно сказать, какой из концов можно всё-таки считать за голову, а какой – за хвост, но непосвящённому наблюдателю не так-то просто было с этим разобраться. Особенно в столь деликатный момент, когда такой уникальный представитель фауны проявляет к этому непосвящённому неподдельный гастрономический интерес.

Лёгкость, с которой животина перенесла попадание упавшего на неё с горы немаленького камня, намекала на бронированную шкуру или то, что у неё шкуру заменяло.

Айна мрачно подумала, что им крупно повезло с увлечением Чакка историей именно человечества, а не обитателей экзотических планет. Иначе вместо нужного комментария по поводу неожиданного знакомства он непременно попытался бы это знакомство углубить и расширить.

В пятидесяти метрах до лифта стало понятно, что функция мышления и анализа у твари вполне себе существует. Аборигену надоело просто смотреть, как возможная добыча ускользает прямо из-под носа, и он решил настичь её в один прыжок.

В полёте он выглядел очень эффектно, с вытянутыми передними и задними лапами и поджатыми средними. Айна успела увидеть только форму стопы, как у нокасского летающего насекомого, когда наклонялась, пропуская животное над собой. Пролетая над ней, хищник, а в том, что он хищник, сомнений оставалось всё меньше, попытался вцепиться в кабину средними конечностями, но они только скребнули наростами по самому верху обшивки. Уже протягивая руку к рычагу управления положением тела, капитан дёрнула другой, который уже использовала только что, ещё ближе к крайнему положению – в затылок летело последнее средство нападающего – задний конец тела с неизвестно откуда появившимися длинными тупыми шипами.

Один из них всё-таки ударился о плечо чуть не севшего на шпагат Итана, но неудачно для твари – при ударе плашмя шип обломился, и оттуда вырвались светло-лиловые желеобразные ошмётки. Животное приземлилось на все ноги и развернулось в сторону меха передним концом. Задний недовольно стучал о землю сверху вниз. Часть шипов медленно втягивалась назад в тело.

Зверь даже благородного подождал, пока Итан вернётся в исходное положение, и только после этого начал обходить его по кругу. Передний конец меха ему тоже заметно не нравился. Это поведение радовало Айну намного больше – видимая опасность заставляла животное осторожничать. После всего, что тут произошло, драться по дороге к спасительному подъёмнику ещё и с такой крупной живностью было слишком сильной нагрузкой на энергосистему.

Она даже немного ему подыграла, вспомнив поведение нокасских млекопитающих, и тоже двинулась по кругу, делая вид, что интересуется схваткой с таким восхитительным противником. Одним из немногих верных способов спокойно дождаться, пока представитель местной фауны уберётся с прямого пути к лифту, не стоило пренебрегать. Заодно Айна рассчитывала использовать время, чтобы нарастить обороты двигателя и увеличить расстояние.

Как только животное вознамерилось потеснить её в сторону горной гряды, капитан сорвалась с места, стараясь удерживаться от чрезмерно резкого набора скорости, способного сместить центр равновесия и привести к падению машины.

Абориген за спиной взвыл так, что все находящиеся в мехе пожалели, что услышали его голос. Он издавал скрежещущий звук, напоминающий царапанье острым предметом по закалённому стеклу, но усиленный вам много десятков раз. Даже Итан чем-то заискрил в дальнем углу кабины и противно завонял палёной изоляцией.

Система справилась замкнувшим узлом сама, просто и без затей выключив его из цепи. Взамен погасла половина пиктограмм на экране.

– Анализатор, акустические… Блеск. Ни за что бы не подумала, что он утащит за собой половину остальных.

Больше всего Айна опасалась увидеть, что за годы пребывания без присмотра лифт пришёл в непригодное для использования состояния. В этом случае надеяться на изобретательность команды уже не приходилось – пока станет возможным что-то придумать, их уже определённо съедят. Ну или всего лишь попробуют на вкус, но для них разницы не будет никакой.

Капитан судорожно просчитывала варианты. Могло помочь, разве что, решение оставить Чакка чинить лифт, а в это время развлекать саршахского монстра игрой в салочки…

Экран издевательски моргнул значком батареи – двадцать процентов.

– Не разбежишься…

Фиксаторы для техники на тросе оказались спущенном положении. Это тоже позволяло хорошо сэкономить время. Одно из креплений для шагающих машин было сломано. Тяжёлые подъемники годились только для многоточечного закрепления отправляемого груза. В целом лифт выглядел рабочим, и Айна решила, что в крайнем случае зафиксирует руку меха на зажиме вокруг любого узла механизма и улетит в космос, как герой боевика на флаере, держась одной рукой. Или двумя и менее героически.

Слишком пристально рассматривать варианты возможности не было. Насчёт альтернативных способов доставки Итана на орбиту пришлось думать, уходя на круг возле погрузочной площадки.

Фиолетовый хищник не отставал. Не прыгал он только потому, что окружающие валуны мешали ему хорошенько разбежаться. Айна лавировала между ними, одним ухом слушая сидящих, точнее болтающихся в спинном отсеке ксеносов. Второй раз к лифту она подбежала уже тогда, когда на экране появилось сообщение о приближающемся перегреве и снижении уровня заряда батареи до пятнадцати процентов. В этот раз ей удалось почти с разбегу врезаться спиной в последнее крепление для мехов, оставшееся целым.

"Балансировка положения машины в погрузочной позиции".

"Калибрование".

Итан самопроизвольно дёрнул левой ногой.

– Твою ж…

Из-за валуна легкой трусцой вывернуло животное. Сейчас капитану отчётливо показалось, что оно было абсолютно уверено в своей победе. "Никуда эти странные инопланетные консервы не денутся. Все когда-нибудь устают и делают ошибки", – явственно читалось в его вальяжных движениях.

"Калибрование завершено. Машина готова к отправке".

Щёлкнул фиксирующий механизм. Арвентер поискала глазами рычаг запуска подъёма из облегчением обнаружила его прямо возле металлической кисти, как будто этот подъёмник был специально сделан для её модели меха.

Писк датчика сближения заставил её поднять глаза. Айна обругала себя – пока она разбиралась с неизвестно как выпавшими в текст сообщениями систем, хищная животина успела приблизиться на необходимое расстояние и занять удобную позицию для прыжка. К тому моменту, как капитан смогла это заметить, в воздухе уже растянулось длинное крупное тело, приближавшееся к концу своей траектории. Рефлексы сработали помимо её воли – одновременно из орудия на правом плече вылетели последние четыре ракеты и начался медленный, слишком плавно ускоряющийся подъём. Взрыв боеприпасов сбил хищника с линии прыжка, но часть его туши всё равно задевала трос и ноги Итана.

Стараясь не думать о крепости троса, Айна брыкнула зверя в неожиданно твёрдую, мгновенно обросшую блестящими выступами в спину. Система анализаторов снова возмутилась, но всё это уже не было так важно – хищник свалился вниз и занял выжидательную позицию среди камней.

Опостылевшая за последние часы поверхность Саршаха стремительно удалялась.

Несмотря на исправные компенсаторы, перегрузки внутри Итана всё же чувствовались. Айна откинулась на спинку своего кресла и сжала зубы, когда один из ремней безопасности сдавил её живот, не позволяя потерять сознание.

– Кайман… Вы там как?

– Си… нормально.

Развив немаленькую скорость, лифт вышвырнул меха в космос сквозь широкую дыру в астероиде, который ещё в прошлый раз все дружно, не сговариваясь, назвали пончиком. Не улететь на негасящейся инерции в неизвестном направлении не позволял магнитный тормоз внутри дыры.

"Уровень заряда – девять процентов".

"Герметизация машины не нарушена. Подтвердить полную изоляцию от внешней среды?"

"Подтвердить".

Айна как никогда была рада вернувшемуся голографическому экрану. Аналоговый уполз обратно в свою нишу, напоследок брюзгливо стукнув корпусом.

"Связь. Активировать. Подтвердить".

– Алекс, вы там далеко?

В той стороне, куда смотрела кабина Итана, было видно только Саршах и какие-то отдалённые космические камни. Система услужливо приблизила один, на котором капитан чуть долше задержала взгляд, и сообщила, что это VDXmA33, открытый учёными больше двухсот лет назад и не найденный полезным.

– Нет, рядом, – в словах навигатора слышалось тщательно скрываемое облегчение.

Машину слегка тряхнуло.

"Захват механической системой погрузки".

"Ожидайте перемещения на судно постоянной дислокации".

Воздух на "Рассветной Звезде", как оказалось, имел горьковатый запах кофе. Не самого лучшего, но это радовало гораздо больше, чем совсем никакого запаха, как в бункере. Чакк буквально выкатился из своего отсека и отполз в сторону, освобождая место ящеру.

Айна, выбираясь из кабины с другой стороны, быстро раскаялась в своих восторгах по поводу ароматов и поспешила скрыться в жилой части корабля. В конце концов, убрать можно будет позже, когда все придут в себя. Теплилась слабая надежда, что после того, как Чакк с Кайманом обмоются, убирать придётся намного меньше. На это дело она готова была выделить некоторое количество воды безвозвратно, хотя бы потому, что после всего, в чём вывозились ксеносы, она бы не рискнула пить или мыть руки омывшей их водой даже после тотальной дистилляции.

София осталась осматривать самых пахучих членов команды, утверждая, что у неё почти нет обоняния. Это тоже делало версию о номорте более вероятной.

Алекс догнал Айну уже возле рубки. Первые несколько минут он просто наблюдал, как она уводит корабль в открытый космос, потом осторожно приблизился.

– Бумаги нашли?

– Некоторые. Сейчас встанем на курс и поможешь мне их вытащить.

– Кхм…

– Из-под костюма. Там светочувствительное покрытие, поэтому сохранить удалось немного. Я не сразу подумала, что можно запихнуть под броню, да и всё равно там бы не поместилось больше.

– А… их? Нашли?

– Да.

– Когда ты так односложно отвечаешь, я понимаю, что там было какое-то говно.

– Да.

– Ясно. Попозже выпьем и обсудим это, когда будешь больше расположена поговорить.

– Не думаю.

– Слушай, ты сделала всё, что от тебя зависело. Я уверен, потому что я знаю тебя. Ты не должна была сделать больше, чем могла.

– Снова решил заделаться психологом?

– Всё-всё, ухожу. Трассу я уже настроил.

Глава 9

Заказчик вышел на связь с Алексом только через сутки и сказал, что назначит встречу позже. Потом расплатился по счёту и попросил сохранить всю уцелевшую информацию, пообещав некоторые комиссионные за беспокойство. Чип из зубов привлекал навигатора намного сильнее, чем угрожающая рассыпаться бумага. Если с ней справились путём помещения в тёмный кейс с бессветовым сканированием, то чип отказывался читаться всеми имеющимися у них в распоряжении средствами. Строго говоря, даже контакты для подключения на нём удалось найти не сразу, и Алекс не был до конца уверен, что это нужные.

К нему очень скоро присоединился Чакк. Изгнать с него жуткий запах Саршаха удалось только с пятого раза. Он сам воспринимал необходимость пять раз проходить обработку с удивительным терпением, а под конец облился, похоже, всей бутылкой дезинфектора сразу.

Арахнид долго вертел во всех верхних конечностях повреждённый носитель информации и в конце концов сказал, что это, вероятно, модель переносного хранилища данных с дополнительным охладителем. Даже показал расположение на плоскости камеры с охлаждающим веществом.

– Температура высокий очень. Если бы не так, сохраниться бы больше от головы, она справится, сколько можно, но потом – пуфф! Такие субстантус могут взрыться, если оставаться один пар. Он нагреться – и взрыв! Это оставаться одно.

– Вот так вот, – усмехнулся Алекс. – суёшь в рот чип с охладителем, и он же в итоге отрывает тебе голову. Какая подлость с его стороны.

– Намного подлее сжигать его вместе с рабочим местом, – София снова сидела в обнимку с каким-то стаканом. – просто чудесно – летишь работать в престижную компанию, с именем, с деньгами, а в итоге тебя просто уничтожают, как старое кресло, при переезде. Хотя действительно, о чём это я, с деньгами же, – она презрительно фыркнула, отвернувшись в иллюминатору.

Айне вспомнились слизистые комочки, растаскивающие в разные стороны куски костей, и она поёжилась, подумав, что не так уж многим от них отличается. Теперь у неё на пульте лежат чьи-то зубы, и она не знает, что с ними делать. Выкинуть в утилизатор как-то невежливо, оставить здесь – вроде бы незачем и не менее спорно с этической точки зрения.

"Когда я успела стать такой сентиментальной?"

– Подожди-ка, – София встала со своего кресла и, проходя мимо, прямо к пустующему навигаторскому, подхватила кусок челюсти. – вот хотя бы ради любопытства, у таких серьёзных организаций просто обязана быть база зубных формул своих сотрудников.

– Вряд ли "Кастилиум" пользуется такой древней методикой. И потом, формула же должна определяться по целой челюсти? – капитан с сомнением смотрела за странными манипуляциями врача.

– Нет, бывает, достаточно и пары зубов. Вот здесь у нас примерно треть нижней челюсти, должно хватить… – она обозрела список предупреждений, появившийся во весь экран и повысила голос: – Алекс!

– Да, моя прекрасная дама?

– Мне нужно посмотреть, что там.

– Ого. Медкарты сотрудников "Кастилиума". Повышаешь квалификацию или надеешься найти что-то оригинальное?

– Почти. Хочу узнать, кто наш зубастый красавчик, пока мы движемся к Нуэстра Касе.

– Не притворяйся настолько старой, будто помнишь ещё первое название. В конце концов, я знаю твой год рождения.

– И он всё равно раньше твоего, определённо.

– Откуда ты знаешь?

– Это написано у тебя на лице.

– Вот что возраст портит в женщинах, – театрально вздохнул навигатор. – чем они становятся старше, тем меньше в них романтики и авантюризма. Вот тебе твоя база. У нас примерно минут пятнадцать, пока не обновился протокол. О-о, хочешь посмотреть на стоматологов… неприятные граждане.

– С современными методами лечения самое неприятное – это время, которое ты тратишь на визит к ним, – доктор Мартинес уже закопалась в ворох записей с головой.

То и дело она возвращалась к рассматриванию фрагмента челюсти в руке, пока не нашла голографический сканер. Алекс остановил её и произвёл ещё какие-то действия с участием своего таинственного браслета, после чего продолжил поиски.

– Вот он. Точнее, она. Гаэтрина Мимельрон, без второго имени.

– Я и первое с трудом могу выговорить, – буркнул её помощник по нынешнему исследованию.

– Специалист по исследованию аномалий планетарной коры в пределах одного космического тела и дополнительно получила кандидатскую степень по ксеномикробиологии. Проработала на "Кастилиум" пятнадцать лет, сразу после защиты своей диссертации. Погибла в результате несчастного случая. Вот как это у них называется, выходит. Несчастный случай. Мне кажется, я когда-то слышала её фамилию…

– Я даже знаю, где. Её дядя, доктор Крумвил Мим… Ми-мель-рон, исследователь ксеноинфекций человека. Доктор в смысле учёный.

– Не только. Он ещё и врач-инфекционист, как ты заметил. Видимо, да, я думаю о Крумвиле. Судя по именам, они оба с колонии Зибну.

– В его деле так и написано , – Алекс пролистал вниз выдержку из какого-то списка. – этот исчез на Жатакхубе пятьдесят лет назад. Горраны по этому поводу ничего определённого так и не сказали.

– Ещё бы они сказали, – скривилась София. – острый ум и сообразительность их отличительным чертам не относятся. Если, конечно, за последние десятилетия ничего кардинально не переменилось.

– Горраны постоянны, как ничто другое в космосе, поверь, – Айна устала потёрла переносицу. – всё так же воюют, даже там, где этого вообще не нужно.

Доктор Мартинес всмотрелась в её лицо.

– Пойдём. Я у вас нашла чудесное снотворное, мягкое, как натуральный мелатонин.

– Нет. На Нокасе мне надо встретиться с одним человеком.

– Нам туда почти сутки лететь. Вряд ли будет хорошо, если вместо тебя на встречу пойдёт твой труп. Я знаю, стресс часто отбивает сон. Но твой организм уже не против вздремнуть, чтобы там ни думали об этом мозги.

В этот раз уговорить Айну было намного проще, чем в другие. Высадка на Саршах подействовала на неё настолько угнетающе, что и в начале этого разговора она сопротивлялась больше по привычке.

К счастью, Саршах не возвращался во сне. Возвращались только товарищи, живые, весёлые. Они вместе отдавали должное пиву в баре старого Качека. Тот утверждал, что его пивоварня ведёт историю со Средних веков ещё старушки Земли. Верили ему немногие, но, так или иначе, пиво он варил отменное. Панк, с неприязнью поглаживая короткую стрижку, бросал досадливые взгляды на вечно задумчивого Россо, похоже, на этот раз полностью ушедшего в себя.

В тот вечер парней обнял сзади за плечи Псих и отколол свою излюбленную шуточку с двумя гранатами, подвешенными на пояс прямо за чеки. В выбранный им момент гранаты неожиданно падали на пол. Но, поскольку шутка эта проделывалась уже не в первый и даже не в пятый раз, он просто получил порцию тумаков и ругани от сослуживцев, а его пустые корпуса от гранат были реквизированы и торжественно водружены в середину стола. После этого старый Качек весь вечер приносил им пиво лично, опасаясь за нервы своих официанток в колоритных, стилизованных под старину костюмах.

Разбудил её негромкий стук в дверь каюты. За ней обнаружилась София с чашкой какого-то напитка с вполне приличным запахом, хотя и не похожим на что-то знакомое.

– Я подумала, что тебе надо привести себя в порядок, – она протянула Айне кружку. – ты проспала почти сутки, но это неудивительно. Ваш Чакк очень красочно живописал битву. Правда, из его рассказа я поняла бы только две трети, если бы ящер не подсказывал. Боюсь, языковые курсы для нашего механика становятся неизбежностью.

– Хреново. Нельзя столько спать.

– Можно, когда есть причина и возможность. Всё равно ты бы ничего особенного не сделала за это время.

Помолчав, она добавила:

– Алекс вкратце рассказал про твоих товарищей. Соболезную.

– Не стоит. Я надеялась привезти их семьям хоть что-то для нормального захоронения, но… Чакк, наверное, говорил, что там было.

– Да. Должно быть, жуткое зрелище. Я наскребла немного материала с обшивки твоего меха и с нашего усатого красавца, на анализы. Если он начнёт вести себя неприлично, я его уничтожу, обещаю! – торопливо поговорила доктор, глядя на изменившееся лицо капитана. – Я даже знаю, чем, уже пробовала.

– Хорошо, – Айне потребовалось несколько глубоких вздохов , чтобы овладеть собой.

– Если ты не против, я останусь здесь, когда мы сядем. Алекс говорит, вы вряд ли задержитесь на Нокасе надолго.

– По времени я ничего не могу сказать. Может быть, нам придется куда-то лететь, или найдём работу здесь на пару недель .

– Еда мне не нужна, не беспокойся, – София мило улыбнулась. – могу и две недели спокойно просидеть.. К тому же, бродить по Нокасе в таком виде мне можно разве что в Зелёном или Белом секторах. И то, в Зелёном мной пообедают местные падальщики. Я себя не считаю номортом, но всем остальным существам, видимо, наплевать.

– На самом деле того, что я знаю о номортах, довольно немного, чтобы… – начала Айна.

– Да нет, не переживай об этом. Может быть, я и на самом деле номорт. Самый странный номорт в галактике. Надо будет придумать, как с этим разобраться, не обращаясь к помешанным на экспериментах умникам. Я пока ещё не готова приносить себя в жертву науке.

– Я свяжусь с тобой сразу после встречи. Там будет понятнее, что лучше сделать дальше.

Запрос на посадку прошёл легко, как и в прошлый раз. Если сканеры и определили номорта на борту "Звезды", то никого это не впечатлило. Алекс поковырялся в таможенных правилах и подтвердил предположение остальной команды – пока номорт, не принявший гражданство Галактики или иной планеты помимо Варкко не сходит с корабля, его присутствие просто игнорируют. Если, конечно, он не какой-нибудь высокопоставленный чин с Варкко. София сделала важное лицо и воздела руку, как на всех плакатах с изображением этих жутких ксеносов, но пришлось признать, что на высокопоставленного она всё же не очень походит.

Место для посадки, им дали в откровенно захудалом космопорту. Южный мог бы сделать себе имя на одной только истории, поскольку был первым регулярно действующим космопортом для прибывающих землян, если бы через несколько десятков лет не построили Западный в более удобном месте. Южный так и остался беспорядочно разбросанными по территории посадочными площадками, которые ремонтировали неизменно только после того, как два подряд корабля не смогут ровно сесть.

"Звезде" повезло, их площадку, судя по её виду, даже недавно реконструировали. Космопорт был забит почти под завязку разной степени потрепанности кораблями. Возле некоторых сидели их хозяева, по виду соответствующие своим судам. Дальнобойщики издалека перебрасывались солёными шуточками, а кто-то даже бутылками пива.

Доктор Мартинес высунула голову наружу, дотошно проверив, чтобы ноги оставались на полу переходной камеры.

– Как жаль, что у тебя нет косметики, – мечтательно сказала она, глядя на жонглирующих пивом бородачей. – сканеры тут не везде, я просто поручиться могу, а при наличии небольшого количества грима никто бы сроду не догадался, что у меня… гм… небольшие проблемы с физиологией.

– Извини, я так и не привыкла её носить, – отмахнулась Айна.

– Какую марку дама предпочитает? – промурлыкал Алекс, подпирая врача с другой стороны и удерживая от падения.

– "Пенни Крус", – подумав, ответила София. – Надеюсь, её ещё выпускают. Но я соглашусь только на вечер коктейлей, так что думай, насколько это тебя устраивает.

– Более чем, прекрасная дама. Надо же с чего-то начинать.

– Хороший начало уже там, где тебя нет тыкнуть скальпель, – сухо заметил Чакк, спускаясь на землю.

На взрыв смеха обернулся один из "жонглёров", и бутылка его напарника влетела внутрь его корабля, чем-то грохнув. Выругавшись, он пробормотал что-то вроде удовлетворения тем, что ему не попали по голове, и пошёл убирать последствия.

Как выяснилось, кофейня, куда любила заглядывать командор Эсвидсон, в тот день сгорела дотла. Алекс долго обозревал фотографии обугленных руин, украшенных сердитыми лицами жителей соседних домов, потом решительно смахнул новости с экрана.

– Странно, если бы она из-за этого случая отказалась от своих привычек, – неуверенно предположила Айна. – я бы озверела, сидя на планете в четырёх стенах под охраной. Особенно если неизвестно, когда это закончится.

Там шла запись с одной из камер в небольшом элитном заведении с приватными комнатами. Столик знакомый командора был окружён портьерами из очень плотной ткани со всех сторон, кроме одной – той, которой он примыкал к стене. В руках её покоилась неизменная чашка кофе. Рядом с ней невозмутимо сидел Нормок с застёгнутым до самых ушей воротом кителя и разбирал какие-то бумаги.– Да, от тюрьмы отличается только названием… – навигатор снова с головой закопался в поиск. – ха! смотри-ка, кто тут у нас, – он развернул к ней экран своего браслета.

– Почему бы ей не вести дела у себя дома? – дёрнула подбородком капитан. – Там намного проще отделаться от нежелательных наблюдателей и не думать о том, кто на сей раз за тобой подглядывает или подслушивает.

– Согласен. Нам это упрощает задачу, но не только нам, так что в целом глупо. Надо будет намекнуть владельцу, что излишнее любопытство может закопать его репутацию так глубоко, что там её и похоронит. Ну, раз этот недобиток там, и последний раз ты ему не нравилась, я зайду с тобой. А наша парочка неразлучников подождёт снаружи в полной готовности. На случай, если этот там совсем невменяемый. Говорил же, дилетанты, – проворчал Алекс, отсутствие возражений истолковав как согласие. – на месте твоего полковника я бы обиделся, если бы ко мне, в таком звании, подослали какую-то шушеру. Являлся бы заказчикам во сне и занудно завывал на ухо.

– А сам с лёгкостью согласился бы на такой заказ.

– Конечно. Видный военный, пусть в отставке, но платить за него должны неплохо. Сплошные плюсы – и деньги, и репутация. И намного более чистое и уважительное дело, а не тот позор, который они там устроили.

Кайман справа от него что-то одобрительно прокомментировал на своём наречии.

– Вот, видишь, прирождённый воин знает, о чём я говорю. Нет, ну то есть, по поводу этого конкретного полковника я бы сначала спросил, насколько сильно он тебе нужен, разумеется.

Хартлис умел вовремя понимать, что увлёкся.

Холеный хостесс окинул Айну таким взглядом, что становилось понятно, что в его профессиональные навыки входят ещё и молча, не отпустив ни одного комментария, заставлять посетителей осознавать свою недостаточную элитность для столь великолепного места. После этого он воззрился на неё ещё более красноречиво, словно давая понять, что на этом моменте ей уже пора устыдиться своей ничтожности и исчезнуть. Капитан Арвентер задрала нос в направлении лица высокого хостесса и, бросив: "Меня ждут", прошествовала мимо поперхнувшегося возмущением служащего внутрь. Когда она демонстративно задела его плечом, лицо несчастного стало совсем неестественного цвета. Какие-то его ответные действия предотвратил вкрадчивый волос вошедшего следом человека в широкополой шляпе:

– Уважаемый, я пришёл поговорить с владельцем этого нечистого на руку заведения. Проводите меня к нему, пока то, что я имею сказать пока ещё ему одному, я не захотел повторить для местной газеты.

При виде Айны Нормок подобрался и вытащил пистолет. Командор просто скользнула по ней профессиональным глазом и спокойно указала на нетронутую чашку кофе на противоположной от неё стороне стола.

– Добрый день, капитан Арвентер, – она поднесла руку к виску. – успокойтесь, Нормок. Если бы капитан хотела нас убить, то выбрала бы для этого более уединённое место и постаралась бы застать нас врасплох. Ко всему прочему, насколько я помню, на вас и покойного полковника напали другие люди. Или не люди. А капитан нашла вас умирающим и вызвала помощь. Не находите, что это не самое логичное действие для человека, которое желает вашей смерти?

– В прошлый раз убийцы тоже появились после встречи полковника с этой женщиной. Я не удивлюсь, если она привела кого-то с собой.

– Конечно, привела, – несмотря на произошедшее с помощником Саймса, он начинал понемногу раздражать Айну. – Вы же ещё в прошлый раз в чём-то меня обвиняли, правда, я так и не поняла, в чём. Мне жаль, что полковник погиб, и ещё хуже, что от чьих-то рук. Но сейчас речь о нём очень косвенно, – она взяла свою чашку кофе и кивнула командору.

– В свою очередь, сочувствую и вашей утрате, – Эсвидсон задержала взгляд на левой кисти капитана. – но поздравляю с хорошей заменой. Такое не всем удаётся установить. Впрочем, если вы и пришли поговорить о прошлом, то определённо не в этом смысле.

– Если вы что-то планировали в ближайшее время, то лучше всё переиграть. Сейчас мы деактивировали камеру в этой комнате, но её запросто установят снова и в более хитром месте. В той кофейне было то же самое, мы могли слышать и видеть вас. Значит, и другие могли. И, возможно, делали.

Командор вздохнула.

– Я так скоро сделаюсь параноиком. Но хорошо, что вы пришли сами. После рассказа Нормока я уже начинала ломать голову, как мне найти вас при том условии, что за последний месяц вы нигде не останавливались больше, чем на двое суток. Нормок подозревает вас, но я не согласна. Я читала ваше дело.

– Подозревает в убийстве? Он что, не видел никого из нападавших? Я всегда была более высокого мнения о людях, занимающих должность военного секретаря. И, действительно, зачем бы мне после всего этого вызывать ему врача?

– Если бы только в этом… – на немолодом лице командора появилось выражение, которое бывает у тех, кто слишком долго бьётся над каким-то вопросом и ни к чему пока не пришёл. – мы смотрим сейчас гораздо шире, капитан. Я знаю, что это не вы, хотя, мне кажется, несколько раз вас и пытались подставить. Вы – человек иного склада, насколько я поняла из отчёта полковника Саймса, который он после вашего бунта секретно переслал мне. Дело в том, что…

Эсвидсон прервалась, очевидно выигрывая себе время.

– Кто-то убивает ваших бывших сослуживцев, уволенных вместе с вами, – наконец, проговорила она. – одного за другим. И если вы не сошли с ума и это не вы, за вами тоже охотятся. По правде сказать, меня немного даже удивляет, что они не начали с вас, как командира этого подразделения. Вероятно, всё дело именно в вашей неусидчивости. По крайней мере, другого объяснения у меня пока нет. Я полагаю, существует вероятность, что полковник погиб по той же причине. Хотя в его случае версий больше.

Айна уставилась в свою чашку.

"А ведь это был бы беспроигрышный способ – встречаться вот так с каждым за чашечкой чего-нибудь отравленного, убеждаться, что посылка достигла адресата и со спокойной душой расставаться. И никто из разрозненных бывших военных не заподозрит отставного командора в возрасте в том, что она… маньяк? Или действует по приказу сверху? Я сама скоро стану так параноиком".

– А остальные? – вслух произнесла она. – Пехота и штурмовики с нашего корабля?

– С ними всё не так плохо. После увольнения есть погибшие, но это скорее случайность. Погрешность, учитывая их сильно превосходящее вас количество. А вот из подразделения мехов осталось только четверо, включая вас саму.

– Из тридцати человек?!

– Именно. Все остальные погибли при различных обстоятельствах, на некоторых телах заметны попытки замаскировать насильственную смерть под несчастный случай или самоубийство. Рядовой Квентин Эмброз погиб при взрыве наземного автомобиля, причина – утечка и воспламенение паров топлива. Рядовой Гавер Николсон – убит в драке в третьесортном баре неизвестным. Сержант Эйса Батуковска найдена в своём доме повешенной, на теле присутствуют кровоподтёки, полученные при жизни, неустановленного происхождения. Лейтенант Милла Марнова утонула во время соревнований по плаванию в заливе Драа на Ваннартисе, в крови обнаружен миорелаксант. В небольшой дозировке, но достаточно расслабивший её мышцы, чтобы она не сумела преодолеть свою дистанцию. Лейтенант Даниил Радич убит при ограблении по дороге домой. Сержант Лабелла Мариус застрелилась из личного оружия после собственной свадьбы, на следующее же утро. Вряд ли госпожа Мариус была бы настолько недовольна жизнью в таких обстоятельствах, чтобы прибегнуть столь радикальному способу решения вопроса.

– Мариус… Вот уж ромашка в камуфляже… – потрясённо пробормотала Айна.

– Да, – согласилась Эсвидсон. – у меня создалось впечатление, что она намного меньше других была расстроена увольнением из армии. Насколько я помню, в отчёте психолога было сказано, то поступление в Войска Альянса было для госпожи Мариус чем-то вроде пари, которое она успешно выиграла.

– И вы хотели разыскать меня, чтобы по доброте душевной предостеречь?

Кофе оказался безвкусным настолько, в этом вопросе у него выигрывала даже кошмарная бурда, которую варил Алекс.

– В некотором роде. А ещё потому, что вы лучше многих будете заинтересованы в том, чтобы помочь мне распутать это довольно странное дело. Мне не очень верится в мстителя, который просто по личным мотивам вырезает солдат одного конкретного подразделения, причём давно не состоящего на службе. Многие невольно набредают на…

– Вы ведь тоже в отставке. Почему этим занимаетесь вы? Боитесь, что и за вами кто-нибудь придёт?

– Не совсем. Если меня просто убьют, ничего страшного со мной не случится. Я уже не девушка, а последствия восьми ранений в молодости и трёх заражений заставляют меня оставить иллюзии о долгой, счастливой и полноценной жизни. В конечном счёте, шестьдесят восемь лет при моём образе жизни – для многих уже достижение. Медицина может ещё не всё. Вы спрашиваете, почему я? Хотя бы по тому, что я в отставке и меньше привлекаю к себе внимания. То есть, я так думала до гибели полковника Саймса, который тоже был отставным. А теперь мне уже поздно отступать. Ко всему прочему, я действительно участвовала в принятии решений относительно вашего подразделения, и в большой мере всё происходящее с ним касается и меня. Я не могу пока предложить вам большой гонорар, это расследование проводится неофициально. Ещё одно, – командор снова быстро взглянула на папки в руках секретаря. – проблема, помимо всего остального, в том, что убийца не всегда ждёт, когда необходимый ему человек останется один. Так было с рядовым Гаррангом и его другом, сержантом Делиборо и её родителями. Хотя бы даже наш Нормок, которого чудом не убили вместе с полковником.

– И вы предлагаете мне искать этого того, неизвестно кого… Вы сказали, что в живых осталось четверо, считая меня.

– Ещё рядовой Ралин Рональд Миттон, сержанты Эмилия Ховен и Дмитрий Островченко. И ещё лейтенант Киллиан Деверо О`Нолан, который был известен в вашем подразделении под прозвищем Псих. Но информация о его гибели или выживании не подтверждена.

Айне стоило большого труда аккуратно кашлянуть, поперхнувшись кофе, а не схватиться за горло.

– Псих. Как я могла о нём забыть… Хотя он, как раз, самая сложная цель для убийцы, если это именно одиночный убийца. Непредсказуемость – его третье имя, сразу после настоящего и Психа.

– Вы не представляете, насколько правы. Где, по вашему, господин О`Нолан может быть сейчас?

Нормок шумно вздохнул и показательно отвернулся. Для такого сдержанного человека, как он, это было удивительное проявление чувств. Командор покосилась на него, в её взгляде была видна явная ирония.

– Ни одной идеи. Учитывая его натянутые отношения с техникой и специфический юмор… Либо он работает с какими-нибудь особенно рисковыми наёмниками кем-то вроде диверсанта, либо с преступниками примерно в той же роли.

– Вот здесь вы почти правы, – на одно мгновение губы Эсвидсон тронула улыбка, но уже в следующее она снова посерьёзнела. – с техникой он с тех пор немного подружился. После службы несколько раз нанимался на корабли Тюремного управления, на транспортировку заключённых. Потом, через год полётов, он вернулся на Нокасу и окопался в Зелёном секторе. С тех пор на связь ни с кем не выходит.

– В Зелёном? Думаете, он там в самом деле живёт, а не давно съеден местными хищниками и не выходит поэтому?

– Всё, что удалось выяснить нашему Нормоку, это то, что приблизительно раз в месяц откуда-то из Зелёного сектора приходит заказ в один из баров на ящик пива. Заказчик не называет себя, требует оставить пиво на границе сектора в выбранной им точке, оплату оставляет на изолированной карточке в названном им месте. Место каждый раз разное, хотя и примерно в одной области. Также про деньги. Скажите сами, сержант, а то пока я говорю, выглядит так, как будто бы особенно ничего не делали.

Айна едва заметно усмехнулась, отметив про себя, что впервые слышит его звание.

Нормок всё ещё исподволь демонстрировал своё недовольство решениями командора, особенно тем, что она не вызвала полицию при появлении Айны. Было заметно, что Эсвидсон старается поспособствовать его продвижению по службе, пусть он по каким-то причинам и покинул регулярные войска.

– Про деньги – ничего сложного. Четыре года назад после возвращения на Нокасу Киллиан О`Нолан снял все свои средства на безличные карточки по пятьсот единиц. Партия карточек была юбилейной, со схематичным изображением флагов человеческих колоний времён Второго Периода. С баром расплачиваются именно такими карточками. Они никогда не видели заказчика, а единственный раз, когда их курьер решил проследить за тем, кто заберёт пиво, бедняга получил лёгкую черепно-мозговую травму и ничего не помнит из того дня, – бывший военный покрутил свою чашку. – Несколько таких же карточек всплыли в оружейных магазинах у частных лиц, но за давностью лет продавцы уже не смогли вспомнить, кто ими расплатился и когда. Ясно только то, что это было однозначно более трёх лет назад.

– Если они вспомнили время, то могли вспомнить и покупатели.

Айне очень не хотелось выглядеть глупо вопрошающий школьницей. Ей отчётливо показалось, что командора немного развлекает словесная баталия.

– Нет. Все записи с камер владельцы подобных магазинов и лавок должны хранить в течение трёх лет. Та партия карточек была выпущена четыре с половиной года назад, а за то время, которое у них отснято, никто ими не рассчитывался. Я почти уверен, что это О`Нолан, но наверняка утверждать не могу. Он не был единственным, кто купил карты из той партии.

– Но насчёт пива мы точно уверены. Кому ещё придёт в голову жить в такой скрытности и в таком месте? Только тому, кого действительно можно назвать психом.

Эсвидсон помолчала немного, задумчиво дегустируя свой напиток.

– Самое неприятное, что такой образ жизни намекает, что кроме прежних, не самых приятных, черт, сержант О`Нолан мог ещё заполучить что-то вроде той же паранойи… Но в имеющихся условиях – это ему даже на руку. Его тоже необходимо разыскать. Так или иначе, все проблемы с вашим подразделением начались после той злосчастной высадки…

Капитан спрятала руки под стол, чтобы собеседники не увидели невольно сжимающихся кулаков. Тем не менее, перемену командор всё-таки заметила.

– Да, капитан Арвентер, нам всем не доставляют удовольствие воспоминания об этом… происшествии. Могу понять вас, как непосредственного командира погибших.

– Приказ исходил от вас, насколько я поняла.

– Он проходил через меня. Я сама получила его от командора Зельвеги, и то, что с этим приказом что-то не так, а точнее, всё, я поняла уже после вашего возвращения. Тогда я это истолковала как простую эвакуацию архивов "Кастилиума" и военных, которые мы не успели забрать при сворачивании базы. Ничего особенно удивительного не было, стандартный уровень секретности. Разве что планета не самая простая, да.

Сержант нарочито громко зашуршал бумагами, разыскивая что-то среди стопки личных дел с фотографиями.

– Оставьте это, сержант. Да, ваши кандидатуры великолепны, полностью согласна. Но никто из них не будет это делать как для себя самого. Капитан, я надеюсь, что ваши помощники, кем бы они ни были, хорошо знают своё дело в вопросах следящей аппаратуры, – женщина подняла глаза к потолку

По углу наблюдения, который было видно на браслете Алекса, можно было рассчитывать обнаружить камеру на багете или в складках портьеры между Айной и Нормоком. Капитан посмотрела туда, но ничего не увидела – если владелец заведения торговал чужими секретами, то он тоже неплохо знал своё дело.

Айна тронула наушник.

– Что у тебя?

– Этот пройдоха меня ненавидит. Не беспокойся, всё, что могло следить и записывать в этом месте, перегорело с гарантией. Ну, кроме твоей техники. Передай госпоже командору мои извинения.

Ей воочию представилась картина, как Алекс церемонно снимает свою шляпу.

– Обязательно.

На всякий случай она проверила свой браслет – он действительно был в порядке. Видимо, из всей электроники внутри навигатор знал хорошо только её коды.

Нормок посмотрел на свой и пробормотал ругательство.

– Мой… помощник как раз передавал вам извинения.

– Это ничего, – на свою технику Эсвидсон даже не взглянула. – хоть они и недёшевы, безопасность стоит дороже. Я осознаю, что, говоря сейчас с вами, подвергаю себя опасности одним этим. В ближайшее время я улечу. Связь у нас с вами будет, но, к сожалению, не слишком часто.

– Я всё ещё не понимаю, чего вы хотите от меня? И какого дьявола всё опять упирается в Саршах?

– Не совсем упирается… Скорее, с него начались самые большие подозрения. Видите ли, когда полковник задал мне вопрос вроде вашего, я решила переговорить с командором Зельвегой и узнать у него, по чьей вине хорошо подготовленные солдаты столкнулись там с тем, о чём явно не имели представления, и погибли. На этот запрос я получила ответ, что командор Зельвега скончался. И произошло это за четыре дня до даты, указанной в приказе о высадке. Меня, как и вас, использовали как пешку, и теперь, пережив четыре покушения, я точно это знаю.

– То есть, вы хотите сказать, что сами не знаете, кто всё это устроил?

Айна чувствовала, что понемногу начинает закипать.

– Следы ведут куда-то наверх, но там и теряются. Я начала опасаться, что если обращусь к кому-нибудь из доверенных лиц, то поставлю под удар и их.

– И поэтому вы выбрали уволенного из армии капитана, которой если и хватятся, то очень нескоро, а если она попадётся, будет легко сказать, что вы никогда не имели дел с кем-то типа меня.

– У вас крутой нрав, как у вашей матери…

Капитан "Звезды" судорожно выдохнула.

– Если хотите знать, генерал Марисса Арвентер в добром здравии, как и полковник Калеб. И они всё ещё не знают о вас ничего.

– Я знаю. Теперь вы будете меня шантажировать?

– Нет, совсем нет. Это ваши личные дела, и вам решать, что из всего вы будете с ними обсуждать. От меня, в крайнем случае, они услышат только то, что вы живы и в порядке. Хотя я предпочла бы не говорить с вашей матерью лично, не сочтите за грубость. Вижу, если бы вы продолжили службу, Армию Альянса ждала бы хорошая взбучка от всей вашей семьи. Но я вечно отвлекаюсь, – командор одёрнула себя под укоризненным взглядом своего помощника.

Чтобы привести в порядок дыхание, Айна отпила ещё кофе, мимоходом удивившись тому, как долго можно цедить одну маленькую чашку.

– Вы хотите, чтобы я разыскала Миттона, Ховен и Островченко и доставила их куда-то?

– И это тоже. Точнее, мы их уже нашли и приставили невидимую охрану, но мы понимаем, что долго это не продержится. Вам нужно будет отвезти их на одну базу примерно через неделю. Вы служили вместе, с вами они не откажутся лететь. После этого, как ни прискорбно, придётся всё же отправиться на Саршах и узнать, что же там хранилось на той базе такого, ради чего убивают. Возможно, удастся узнать какие-то имена. "Кастилиум" отказывается предоставлять информацию о сотрудниках, побывавших на "Вируме С", объясняя это коммерческой тайной.

– Не нужно лететь. Я там только что была.

Эсвидсон подалась вперёд, едва не опрокинув свой кофе. Её руки судорожно вцепились в край стола до побелевших костяшек. Даже вечно холодный, как кристаллический азот, Нормок с хлопком закрыл свою папку и вперился в Айну гневным взглядом.

– Вы летали туда? – возбуждённо спросила командор. – Когда?

– Сутки назад. Или чуть больше. Я прямо оттуда. И говорю вам это только потому, что заказ, по которому я туда летала, кажется мне не менее странным, чем ваше заявление.

– Вы знаете имя?

– Нет. Похоже, его устроило то, что я вообще вывезла оттуда то, что он хотел. Неизвестно, когда мы встретимся.

– То есть, то, что он хотел, ещё у вас?

– Не с собой, разумеется, – нервно усмехнулась Айна.

Эсвидсон первой овладела собой. Она медленно и глубоко вздохнула, с тоской взглянув на портьеру, из-за которой возможно было вызвать официанта. Очевидно, ей захотелось выпить чего-нибудь покрепче кофе.

– Я схожу, командор, – резко поднялся Нормок.

Он вышел, просочившись между занавесями так, что они почти не колыхнулись. Айне показалось, что она увидела на его лице некоторое облегчение.

– Что ж, капитан… Это сильно упрощает дело. Тогда можно будет пока ограничиться транспортировкой выживших пилотов в безопасное место, а дальше будет видно точнее. Скорее всего, нужно будет найти вашего корабельного доктора, главу медотсека всего линкора. К нему тоже будет несколько вопросов.

– Я не помню, как его звали. Не уверена даже, что тогда помнила.

Сержант вернулся с бутылкой рома и тремя подходящими стаканами.

– Вы намерены отдать эту информацию неизвестному? – неожиданно спросила Эсвидсон, как будто не услышав последней фразы. – Последствия могут быть…

– Мы не знаем, какими они могут быть. Я пока не решила, что делать с этими сведениями.

– Хорошо, – сдалась командор. – я не могу на вас давить, даже если бы и хотела. Но я надеюсь на ваше благоразумие. Мы не знаем, что вы там нашли и насколько это важно. Существует вероятность, что эти бумаги там просто бросили как бесполезные, но она очень мала. Будь это так…

– Да, "Кастилиум" не пытался бы нас истребить.

Молчание стало неловким.

– Не нужно быть очень умной, чтобы сложить два и два. Если бы приказ исходил от военных, вы бы знали и не занимались тут всем этим, – Айна кивнула на папки Нормока. – Вы сами сказали, там могли быть ещё и военные документы, и в тот раз высаживались тоже военные. Значит, на "Вируме С" кто-то что-то не поделил, и они продолжают это делить. Поэтому сейчас я бы занялась сбором доказательств, чтобы прижать, наконец, "Кастилиум" и заставить его отвечать на вопросы.

– Да. Мы с вами именно этим и займёмся. У меня много неприятных догадок о роли юниона… не только в этой операции. Поэтому нам надо сохранить оставшихся из вашего подразделения, как тех, кто может помнить хоть что-нибудь, и вас, как человека, который знает об этой высадке и её последствиях больше всех на сегодняшний день. Я имею в виду, кроме организаторов, конечно. Что касается добытой вами информации – я надеюсь, что вы сможете ею поделиться. Хотя бы в общих чертах. Но самое главное – личность вашего заказчика. Его нельзя спугнуть. Мы должны понять, на кого он работает и чьи интересы преследует.

– Поэтому я собираюсь отправиться на эту встречу сразу же, как только он её назначит. Судя по стоимости заказа, есть три варианта: он не знает, что там содержится и занимается банальным коллекционированием предметов с тёмной историей, или он знает, о чём там речь, но не надеется на возвращение информации в пригодном для применения количестве, и ему важно, чтобы она была удалена со станции до прибытия ещё кого-то. Третий вариант – он знает, что там, и не хочет привлекать внимания других желающих реальной стоимостью этой информации.

– И он обратился к вам. Он, как минимум, подозревал, что вы принадлежите к категории лиц, заинтересованных больше в поиске своей правды, чем денег. Значит, у него есть доступ к закрытым хранилищам данных…

Эсвидсон потёрла виски.

– Мне бы хотелось просить вас поехать на закрытую базу вместе с сослуживцами. Но сейчас вы – самая подвижная и живучая единица из оставшихся.

– Грех не использовать мои возможности? – саркастически подсказала Айна.

– Да. Иначе дело так никуда и не сдвинется.

– То есть, поиски Психа тоже имеют двойное дно.

– В других обстоятельствах я бы не советовала вам встречаться с сержантом О`Ноланом, – командор словно проснулась. Её лицо разгладилось, и она снова взяла свой стакан. – но у меня есть предположение, что в память о вашей совместной службе он сможет… доверять вам. И вы сможете его вывезти туда же, куда и остальных. Главная задача – убедиться, что он жив и здоров. Возможно ли будет привлечь его для выполнения какой-то задачи, мы сможем подумать позже. Больше всего, после жизни, меня волнует его психическое состояние, поэтому лучше всего, если его найдёте именно вы. Даже если он там совсем одичал, не думаю, что он набросится на вас. Вы ведь его командир.

– Я больше не служу, если вы не забыли.

– Вы служите всегда, капитан Арвентер. Поговорка, что бывших вояк не бывает, верна о вас, как ни о ком другом. Это доказывает ваш полёт на Саршах спустя столько лет, несмотря на опасность планеты. Вы можете оспаривать приказы и даже, как говорил наш покойный Саймс, весьма решительно целиться в своё собственное командование, но вы всегда стоите за тех, кто доверился вам сам или был доверен другими. Я сообщу вам время и место вылета, – командор достала из внутреннего кармана пиджака ручку и быстро написала на салфетке длинный ряд цифр. – Это моя частота связи, подходит только для зашифрованных сообщений. Буду ждать от вас известий о состоянии сержанта О`Нолана.

Капитан поднялась, привычно коснувшись виска правой рукой.

– Капитан Арвентер, – окликнула её женщина, когда Айна уже взялась за портьеру. – Я рада, что вы живы.

– Спасибо.

Глоток уличного воздуха подействовал слишком расслабляюще. Хотелось сесть тут же на тротуар из полированного камня, а лучше лечь.

– Я тут слышал краем уха, – Алекс подхватил её под локоть, верно поняв едва заметное пошатывание. – какая-то сволочь…

– Ты уверен, что их сейчас не убьют? Потому что если да, то теперь это точно повесят на нас с тобой, без шансов.

– О, на мне висит столько всего, что лишняя престарелая военная уже ни на что не повлияет, – он был, как всегда, в раздражающе хорошем расположении духа. – теперь вот ещё владелец этого чудного ресторана.

– Ты и его тоже убил?!

– Нет, – Алекс откровенно расхохотался. – Это было бы не так весело. Этот потрясающе, просто восхитительно гордый недоделанный торговец секретами высокопоставленных чинов был вынужден поделиться ими со мной и уничтожить своё хранилище. Я проверил, с концами. И сжёг все камеры, вместе с прослушкой. Но самое прекрасное, он в ярости знаешь что? Пообещал не пожалеть денег и заказать меня Призраку!

Возникший рядом с ними Кайман честно загораживал смеющихся людей от прохожих. Чакк явно знал ту информацию из чьей-то головы и хихикал рядом.

– И что ты ему ответил? – сквозь нервный смех выдавила Айна. – Хотя бы изобразил испуганный перспективой вид? Или прикинулся бесстрашным дураком?

– Сказал ему, что моя голова дорого стоит и у него столько не найдётся.

– Надо возвращаться в Южный, хотя бы предупредить Софию. А ещё лучше, полетим в Зелёный прямо так, на своём. С такси и наёмными флаерами я в такую поездку ввязываться точно не хочу. У нас сканеры, садиться там необязательно.

Врач выслушала новость о предстоящем полёте со скепсисом. Потом попросила развернуть спутниковую карту сектора заповедника.

Очень скоро оказалось, что план с полётом прямо на "Звезде" – нерабочий.

Во-первых, в Зелёный сектор нельзя было садиться на чём-то крупнее маленького экскурсионного флаера, а вероятность вынужденной посадки никогда нельзя исключать при проходе на малых высотах. Это Айна и сама осознала, немного остыв. Для более крупных летательных аппаратов требовалось специальное разрешение, в противном случае воздушная полиция вместе с зоологами начинали очень нервничать и быстро заставляли нервничать всех на несанкционированном корабле.

Во-вторых, судя по последним снимкам, сделанным неделю назад, во всём секторе было только два места, где хотя бы теоретически можно было спокойно сесть на крупном корабле, не рискуя разбиться. И оба они были довольно далеки друг от друга и неизвестно насколько – от необходимой им точки. При том условии, что Зелёный сектор занимал одну десятую от всей суши Нокасы, пытаться прикинуть эти расстояния в километрах не имело никакого смысла.

Вся остальная территория была покрыта влажными джунглями, которые иногда в шутку называли Новой Амазонкой, перемежавшимися с геолого-биологическими экспериментами в виде каких-нибудь хотя бы приблизительно подходящих по температурному восприятию биомов. В небольших проплешинах между деревьями мелькали животные исчезающих или опасных для человека видов, или относящиеся к обеим категориям сразу. Часть из свободных от деревьев пространств автоматический орбитальный сканер помечал вопросительными знаками с комментариями "возможно, болотистая местность", "вероятно, тонкостенная каверна" и другими не сильно внушающими оптимизм предположениями.

– Вымирающий вид и опасный для человека, – задумчиво сказал Алекс, потирая подбородок. – где меня больше всего смущает это сочетание?

– Видимо, там, где тебе предложат не сопротивляться и пожелать ему приятного аппетита, если представитель этого очень-очень редкого вида решит тебя сожрать. Потому что он – вымирающий вид, а хомо сапиенс – нет, – безжалостно припечатала София.

– Вообще-то, я очень даже вымирающий вид, – деланно надулся навигатор. – где вы ещё найдёте такого умного и согласного на все ваши авантюры кавалера?

Количество этих самых недружелюбных и активно опровергающих свой вымирающий и беспомощный статус видов в заповеднике действительно зашкаливало. Только илвагарская и сафарская фауны чего стоили. Оставалось непонятным по-прежнему то, что никаких признаков разумной жизни спутник как не фиксировал десять лет назад, так и не зафиксировал до нынешнего дня. Ничего похожего на человеческое жильё или дым от костра. С большой натяжкой можно было принять за следы охоты раненых животных, исчезавших со своего места уже через час, но все понимали, что фауна Зелёного сектора с успехом может охотиться и друг на друга.

– Мы не можем лететь просто для того, чтобы прочёсывать весь сектор, – доктор Мартинес скептически оглядела карту ещё раз. – так там можно будет месяц проторчать.

– Самый беспроигрышный вариант – воспользоваться способом того курьера. Это он ничего не умел, а у меня получится, – хищно улыбнулся Алекс.

– Тогда, исходя из периодичности его заказов, нам придётся ждать три недели, – уточнила Айна.

– Беспокоишься за него?

– За Психа? Нет, – фыркнула капитан. – если это правда и он там уже четыре года, то впору беспокоится за сам заповедник.

– Да-да, а если его сожрали ещё в первую неделю, то беспокоиться больше и не о ком, – оптимистично добавила врач.

– Псих, – хмыкнул Алекс. – Я думал, вы все там успешно подходите под это определение. И это всего лишь из-за шутки с гранатами?

Арвентер вздохнула.

Киллиан О`Нолан не был плохим парнем. Главным образом он был ужасен, как пилот меха. С третьего дня его появления в подразделении подозрение у всех оформилось в чёткую уверенность – этот человек здесь или по протекции, или в качестве эксперимента. Причём, что это может быть за эксперимент, ни у кого не было вразумительных идей.

Отремонтированным мех не существовал у него больше суток. Потом что-то обязательно выходило из строя, и обвинить пилота в преднамеренном саботаже тоже не выходило – все поломки были результатом кривого донельзя пилотирования или естественных причин. С постоянной частотой у Психа что-то ломалось прямо в бою, и он сам к этому относился примерно как к развязавшемуся шнурку.

– Нет, Алекс. Не только. Просто, помимо его отвратительных отношений с мехами, он всегда был не дурак подраться. Настолько, что у нас был приказ перед высадкой ставить его за спинами второго ряда, чтобы он внезапно не сорвался с места до команды и не унёсся сломя голову в самую гущу противника. А ещё, главное, он был непревзойдённым диверсантом. Поэтому мы никогда и не понимали, зачем его запихнули к нам вместо подразделения по его профилю.

– Как, говоришь, его зовут?

– Киллиан Деверо О`Нолан. Сейчас ему должен быть тридцать один год. Хочешь пролить свет на эту тайну?

– Попробую, – навигатор закопался сразу в три экрана, вытащенные из одного комма.

Провозился он с ними всего несколько минут, и с руганью свернул всё обратно.

– Слишком засекреченными вы стали, ребята. Твоё дело, кстати, теперь тоже под четвёртой категорией секретности, даже имя не упоминается.

– Похоже, Эсвидсон запросила засекречивание всего подразделения, включая выживших… Неплохой ход, если только убийца не сохранил все данные заранее.

При слове "убийца" Алекс нервно моргнул. Ничто из вновь появившейся информации не удивляло его так сильно, как убийство военных, о которых он узнал с чужой помощью.

– Этот убийца не один, – сказал он, поморщившись, как от свежего лимона.

– Думаешь?

– Уверен. Смотри, – он одним движением снова вытащил на большой экран фотографии и заметки, явно сделанные газетчиками. – Вояки заставили их всё стереть и замолчать, но цифровые следы оставили сами вояки. Батуковска, Мариус, Лилевин, Нидвентар – самоубийство, причём повешение этому деятелю явно не удавалось, с Батуковской и Лилевиным вышло очень грязно, подвох заподозрили все.

Айна крепко сжала спинку своего кресла, подумав, что стоило сесть заранее. Доктор Мартинес молча протянула ей стакан с каким-то напитком.

– Дальше. Николсон – убит в драке, по камерам смертельного удара, довольно профессионального, никто не увидел. Братске, Калева и Нассури – убиты при ограблении в сомнительных районах. Йормун и Лиарри – при ограблении трейлера и дома соответственно. Это совершенно другой почерк. У этого стиль – убийство под шумок. Эти, – навигатор вызвал на экран следующий ряд фотографий. – все умерли, так или иначе, в связи с какими-то веществами. То есть, это отравитель. До Кудорани он добрался даже в больнице. Хорош, поэтому он самый результативный, взял семерых. Кто же ты такой, сволочь?.. А мысли ведь интересные, на крайний случай-то.

Перед капитаном проплывали лица, одно за другим. Все они служили вместе, на одном корабле, спали и ели в одном отсеке. И пили, когда выдавалась возможность.

Мечтательное выражение лица Ната Кудорани, появлявшееся всякий раз, как он видел пейзаж какой-нибудь более или менее пригодной для путешествий по поверхности планеты.

Бледная до синевы кожа приземистой коренастой Эйсы, совершенно непохожая на настоящую. Комментарии парней, точнее, полную тишину, и их открытые рты Айна напоминала им всякий раз, как они пробовали затеваться насчёт слабости женщин. В тот день Эйса с Миллой решили посоревноваться друг с другом в метании топориков в цель. Соревнования кончились вничью.

Вечно смеющийся Даниил, знавший неограниченное количество смешных историй разной степени правдивости.

Милая золотисто-русая Лабелла, самый меткий стрелок подразделения из одноручного оружия.

Серьёзный Квентин, который на мехе мог исполнить несколько почти балетных па.

Ормур Йормун, любитель собирать трофеи со всех мест, где бывал впервые. Хранил он их в большой коробке в страшном беспорядке, но всегда знал, что и откуда привёз. Остался, видимо, как и хотел, жить в трейлере, чтобы ездить, куда в голову придёт. Там и погиб.

– Их было, как минимум, шестеро. Ты меня слушаешь?

– Да… да. Но я никак не пойму, что это значит для нас, кроме того, что твоё самолюбие отчасти спасено?

– Мне будет проще прикинуть, от чего защищать оставшихся. Тот, кто их заказывал, должен был хорошо знать содержимое их личных дел, потому что к каждому из них посылали убийцу по тому профилю, который лучше всего подходил.

– И поэтому они застрелили девочку-ромашку? – голос Софии уже звучал из-за спины Айны.

Капитан чувствовала, что ей необходимо отдышаться. Она отошла к иллюминатору, рассеянно глядя на соседний корабль. Только сейчас ей пришла в голову мысль, что Аверчи мог взять заказ не на одного Симона. Возможно, их заказали сразу обоих, или по отдельности, а покойник решил заработать два гонорара одним ударом.

До этого дня Айна жила с мыслью, что, возможно, кто-то из пилотов мехов и осуждает поступок, приведший таким последствиям, хотя в тот раз все поддержали идею второй высадки. Она думала, что остальные наверняка живут неплохо. Кто-то, скорее всего, подался в наёмники, кто-то мечтал стать фермером после армии. Кому-то приходили мысли о получении другого образования – план Б был у всех, потому что все понимали неизбежность, как минимум, ранений и болезней в неизвестных глухих квадратах.

Ей совершенно не приходило в голову, что все они не живут никак.

– Да потому, что личное оружие у бывшей военной более чем естественно.

– Для неё естественнее было бы перестараться с успокоительными, – отрезала София. – этому как раз никто бы не удивлялся. Да ты сам себе представь – у тебя свадьба, невеста тебя обожает, всё прекрасно, первая брачная ночь. И вдруг наутро влюблённая жена стреляется. Никаких вопросов, нет? Совсем?

– Тут пишут, что её мужа обвиняли в измене.

– Тем более. Наглоталась от волнения успокоительного в два раза больше – и привет. Всё логично и вытекает одно из другого. Ты сейчас как понарассчитываешь… И оставшуюся троицу убьют слишком неожиданным для тебя способом.

Последнее доктор проговорила уже с нескрываемым сарказмом.

– Спасибо, что веришь в меня, прекрасная дама, – теперь Алекс надулся уже всерьёз, протягивая руку за своей вечной фляжкой. – на кой хрен нам вообще нужен этот Псих, если ему там с пивом вполне неплохо? Я бы туда ни за что не полез. Разве что попробовал бы выманить, или выждать. Как по мне, так он на ближайшие три недели в полной безопасности. Что?

Чакк молча указывал на точку на соседнем экране, медленно вползающую в Зелёный сектор со стороны моря.

– Может, он к побережью движется? – неуверенно предположила София. – И орбитальщики не реагируют? Туда же нельзя летать на больших…

– Есть подозрение, что орбитальщики их почему-то не видят, – Алекс приблизил изображение, насколько было возможно.

– Но ты же сейчас через них смотришь?

– Через них. Вот сюда посмотри, – навигатор ткнул в нижнюю часть экрана с показаниями явно чужих приборов. – камеры это снимают и маркируют, но система анализа молчит, как будто не распознаёт ни эту маркировку, ни объект, как судно, вообще. А наверху, в корабле орбитальной охраны, ни у кого глаз не хватит таращиться на все сектора сразу круглые сутки. И эти умники точно знают, когда у орбитальщиков нет визуального контроля.

– Может, у них разрешение есть? Или договорённость?

– Если бы было, то вот здесь бы стояла пометка, – он ткнул в пустое поле рядом со строкой маркировки. – и анализатор бы его видел.

– Капитан, – арахнид явно не хотел ничего утверждать сам. – ты надо это смотреть.

Когда она не отреагировала, механик подошёл к ней и осторожно тронул за плечо. Повернувшись, Айна увидела, что он указывает на свою голову, вопросительный приподняв ус. Она незаметно кивнула.

"Делай то же, что и они. У них хорошо получается не думать об этих людях как о людях. Они так говорят, чтобы… Ты сама это знаешь, капитан. Мы все с тобой, идём туда, куда ты нас ведёшь. Если хочешь отомстить за них, мы с Кайманом всегда за. Особенно он. Эти люди будут жить, пока ты их помнишь, капитан. Так же говорят у вас мыслители?"

"А у вас – нет?"

"У нас у всех общая память. Переставая существовать телесно, наши собратья остаются в общей памяти. Их мысли, планы, вся их жизнь существует там. Поэтому мы понимаем идеи ваших мыслителей, как никто другой. Я думаю, если бы можно было детально знать их истории жизни, то окажется, что они как-то раз встречались с арахнидом".

Айна ощутила шутливую улыбку.

"Вряд ли, Чакк. Говорят, такие идеи бродили у землян ещё тогда, когда люди даже по планете не летали, не говоря уже о космосе".

"Но арахниды могли приходить".

Она подняла голову и заметила взгляд Софии, которая, нахмурившись, наблюдала за их молчаливыми переглядываниями.

– Точно, – механик двинулся к экрану, увлекая за собой капитана. – он здесь не один раз.

– Похож на транспортник, – она приблизила картинку. – Ну да, военный транспортник. Правда, со странными маркировками.

– Списанный он, – ворчливо отозвался Алекс. – теперь на нём кто только не летает. Самое интересное не в этом, – он задвинул регистрацию движений неизвестного корабля в угол экрана. – тут вот что нашлось.

Место регистрации на экране занял список кораблей, исчезнувших над Зелёным сектором за последние десять лет. Он состоял из не так уж многих строк, всего девяти, но один из перечисленных упал в болото восемь лет назад, и тогда пассажиров удалось спасти почти всех. Остальные восемь штук упали, точнее исчезли, за последние три с половиной года. Именно исчезли, бесследно.

– Никто даже не подавал заявление в службу спасения… – пробормотала София.

– И службу спасения, в свою очередь, не заинтересовали эти данные со спутников. Знаешь, когда так бывает?

Ответ знали все. Эти корабли, все военного образца разных видов, были нелегальными и запросов на посадку не давали. Каким-то образом они смогли просочиться мимо орбитальной охраны, и никто не стал разбираться с возможно браконьерским судном, поплатившимся за свою глупость.

– Поэтому там есть только предупреждение, но никто не останавливает нетуристические корабли. К тому же, туристические летают высоко, а у всех этих последних зафиксированная высота – не больше десяти метров.

– Когда я летала сюда от лиглорского медуниверситета, нам говорили – кого сожрут в Зелёном, тот идиото йено. Полный, то бишь. Но выглядит сектор живописно, да.

– Итого – кто-то покупает пиво на границе Зелёного сектора, в самом секторе пропадают корабли и, возможно, тот же кто-то обложился там оружием. В целом, это может быть Киллиан. Но не исключаю, что он Нокасе не один такой, – резюмировала Айна. – да, на своём туда и в самом деле лучше не лететь, второго корабля у нас нет. Лучше всего, если полетим мы вдвоём с Кайманом. Ему свободнее в дикой природе. А я знаю Психа. По крайней мере, знала раньше.

– Точно подмечено, раньше, – по лицу Алекса не было понятно, одобряет он такую расстановку сил или нет. – Что, если с тех пор он тронулся настолько, что не узнает тебя и сделает то же, что с тем мальчишкой?

– Пусть попробует дотронуться до капитана, – угрожающе прошелестел ящер, доверительно наклонившись к самому уху навигатора.

Арвентер бросила взгляд на довольное лицо Чакка.

– Летим сегодня. Ещё не так много времени, не найдём – вернёмся и продолжим завтра.

Глава 10

Всё-таки взятый в аренду прогулочный кораблик, чуть больше простого флаера, выглядел так, как будто его поспешно сварили из первых подвернувшихся под руку обломков других судов, причём разнокалиберных. С одного бока виднелась вмятина примерно в полметра длиной, со стороны сопла он был покрыт чёрной сажей, лениво облетающей крупными хлопьями.

– Его очень долго тушили? – невольно вырвалась у Айны, когда владелец маленькой прокатной фирмы гордо предъявил им свободную "летающую единицу", как он выразился.

– Нет, не очень, – невысокий человек средних лет беззаботно осматривал судно, стоя рядом с ними.

– Он полетит?

– Конечно, полетит. Не новый, но вам же и не нужно. В Зелёном один чёрт разобьёте. Так что деньги вперёд, – он требовательно протянул руку с коммом.

Капитан, не глядя, перевела ему запрошенные две тысячи единиц.

– И ваш… провожатый, ткскть, поместится с комфортом, – добавил владелец проката уже в закрывающееся стекло.

– Похоже, ему просто не хочется платить за разбор, – сказала Айна, с трудом отрывая несчастный кораблик с претенциозным названием "Катер свободы" от земли.

– Жалкий проходимец, – презрительно сплюнул Кайман. – только хомо могут так нагло обманывать своих же собратьев.

– Ты к нему несправедлив. Он сказал всё честно – он не рассчитывает на возвращение своего имущества, потому что закономерно считает наш полёт слишком рискованным. Я бы не удивилась, если бы в его кругах слухи о падающих кораблях всё же ходили. Поэтому он дал нам то, с чем ему не жалко расстаться навсегда. И о том, что полетит, тоже не соврал. Мы же не спрашивали, как.

Кайман раздражённо засопел, в то время как Айна подумала, что, в принципе, вниз камнем тоже можно считать полётом. И что очень хотелось бы, чтобы владелец пока ещё летающего тренажёра для юных сварщиков не это имел в виду.

– Почему ты не взяла Алекса? – спросил ящер, когда они подлетали к самой границе сектора.

Внизу уже виднелись десятиметровые столбы с магнитным полем между ними, служащие для удержания фауны заповедника внутри и беспечных туристов с браконьерами снаружи.

– Я же сказала, потому что такая местность подходит тебе лучше, чем ему. Ты же хасарец. Насколько я помню, у вас там леса вроде этого занимают намного большие территории.

– Он бы лучше с ним справился. Он убийца.

– А ты сможешь его найти лучше других. Ты знаешь, как он думает.

– Ты сразу поняла? – помолчав, снова спросил Кайман и отвернулся к правому борту.

– Почти. Следы когтей на Итане и ни с чем так точно не совпадали. Я догадывалась, что кто-то тогда лез ко мне на спину.

На этот раз пауза была ещё длиннее.

– Хомо любят мстить.

– За то, что мы однажды встретились на противоположных сторонах? Я не спрашиваю, что ты там делал, и так всё ясно. Мы оба воевали. Не думаю, что ты полез в бой с мехами ради удовольствия и азарта. Могу сказать только, что, если все ловушки, на которые мы тогда нарвались, были твоими, то я оценила изобретательность.

У ящера вырвался странный свист. Где-то за сиденьями нервно постукивал кончик его хвоста.

– Хорошо, что я тогда промахнулся, – наконец, с явным усилием выдавил он.

– Да, мина на батарее была бы мне совсем некстати.

Под ними поплыли широкие кроны сочно-зелёных деревьев. Неудивительно, что в этой местности было сложно разобраться даже с тепловизором – листья размером с праздничное блюдо с успехом экранировали почти любое излучение. Айна сверилась с картой, в которой Алекс наставил пометок о наиболее вероятном расположении точек связи. Самых рабочих варианта там было всего три. По идее, все они должны были так или иначе указывать на отправную точку сигнала.

Со сканером на летающем чуде технической мысли было ещё хуже, чем со всем остальным. То есть, он просто отсутствовал как факт. Имелась только очень чахлая и допотопная навигация по какому-то не менее старому протоколу связи, по ощущениям, придуманному ещё землянами. Экран, демонстрирующий показания по этому протоколу, включался на пятнадцать секунд нормально, моргал и трясся ещё тридцать, и, наконец, с прощальным писком гас на целую минуту. Кайман, который явно не ожидал от "Катера" ничего вразумительного, молча расправил походный навигационный прибор, недавно собранный Чакком.

– Нам надо туда. Но Чакк говорит, что маловру… малоих…

– Маловероятно, – подсказали капитан.

– Вы ещё говорите, что наш язык сложный… Скорее всего, там просто ре-тран-сля-тор от другой точки.

К указанному дереву Айна спускалась, мысленно уговаривая себя, что, в случае чего, падать на широкие ветки в полутора метрах внизу будет не так больно. Она несколько раз видела, как военные пилоты на такой высоте закладывали лихие виражи и каждый раз радовалась, что при записи в армию выбрала твёрдо стоящие на ногах боевые машины. Зато командовать таким пилотом в двух вылазках было легко, особенно если не думать, что пилот тоже не гений и может ошибиться.

При снижении до желаемой высоты кораблик тряхнуло, и он просел ещё на метр одним рывком. Капитан понадеялась, что ящер не заметил, насколько судорожно она вцепилась в штурвал, но это лихорадочное действие дало свой результат.

Катеру, наконец, удалось выровняться и зависнуть. Ящер с большой осторожностью нажал на кнопку открытия стеклянного колпака и высунулся наружу почти до половины тела сразу же, как только представилась возможность протиснуться. Лёгкое во всех смыслах судёнышко накренилось, и самая боевая единица команды с размаху нырнула головой в листву. Выдержка оной единицы снова восхитила Арвентер, в мыслях которой пронеслось, что она непременно бы что-нибудь сказала. Малопристойное.

Обратно Кайман, против ожидания, затёк быстро и легко, заставив "Катер свободы" лишь слегка колыхнуться.

– Чакк прав, – коротко сообщил разведчик, давая капитану возможность со вздохом набрать высоту.

Со второй точкой повезло больше. На краю хвойного биома оказалось нечто, напоминавшее простейший приёмник радиоволн. По крайней мере, на это активно намекал навигационный прибор, выполнявший явно не одну функцию. Конструкция находилась на высоком развесистом колючем дереве, возвышавшимся над собратьями на самую малость. Айна с тоской оглядела окружающую растительность на предмет достаточной мягкости для окунания головой, и выводы были неутешительны. На бесстрастном лице Каймана рассмотреть всё равно ничего бы не удалось, но выглядело всё так, будто он уже заранее смирился со своей участью. Поэтому, когда гордое творение нокасских ремонтников при снижении мощности двигателя начало нервно мотыляться из стороны в сторону и вздрагивать, Айна одновременно с досадой испытала и некоторое облегчение. Повторно опозориться "Катер" ей не даст.

– Там есть ровная площадка, – указал Кайман куда-то вправо. – не волнуйся, здесь не должно быть ничего агрессивного.

"Кроме, собственно, Психа", – явственно читалась в его замечании.

Опасения за её нервы начинали уязвлять Арвентер.

Первое, что она сделала, приземлившись – проверила своё оружие. Два пистолета отлично сидели в своих кобурах, удобно для быстрого извлечения. Нечто более тяжёлое в пункт проката флаеров решили не брать, и убедились в своей правоте, когда владелец сначала пару минут подозрительно к ним приглядывался. Особенно его заинтересовал Кайман с его длинными ножами. То есть, ножами эти орудия считались относительно габаритов хасарца. По отношению к человеку это можно было смело назвать, как минимум, мачете.

Теперь, высаживаясь, ящер казался довольным и предвкушающим добротное развлечение.

Колпак рывками закрылся, на последнем стукнув о крепление, как крышка гроба.

– Хорошо, что назад его не ждут, – Айна снова осмотрела летательный аппарат, с ещё большим скепсисом, чем раньше.

На фоне окружающего пейзажа он смотрелся намного органичнее, чем на родной площадке, напоминая иллюстрации к апокалиптическим книгам на тему "Природа побеждает человека". Особенно к месту смотрелась упавшая откуда-то с ближайших деревьев плеть вьющегося растения с мелкими цветочками.

Кайман шёл впереди, заметно подстраиваясь более мелкий шаг капитана. Вокруг вились крупные комары и ещё какие-то насекомые, сильно смахивающие на илвагарских кусачих мошек. Вспоминая рассказы зоологов, Айна понимала, что передатчик удачно расположен – этот квадрат был полностью сформирован как хвойный биом, вместе с сопутствующей деревьям более мелкой растительностью, почвой и влажностью. В таких количество агрессивной флоры и фауны всегда оставалось минимальным. Даже воздух здесь ощущался более сухим, чем над широколиственной частью леса.

Насекомых больше всего интересовал ксенос, его, в свою очередь, они совершенно не волновали – прокусить прочную чешую для них было почти нереально. Изредка он отмахивался от слишком назойливых, лезших глаза или уши.

– Я посмотрю наверху, – после короткой остановки сказал Кайман и начал карабкаться наверх, не дожидаясь комментария.

Айна открыла рот, но тут же закрыла. Её собственную задачу сильно облегчал выносливый хасарский воин, готовый взять на себя почти всю силовую работу. На самой Хасаре, да и в остальных частях Астакшабка-та капитан никогда не была, и, стоя под нужным деревом так, чтобы на неё не сыпались кусочки коры и шишки, думала, велика ли разница между их лесами и местными, кроме объёма.

В ближайших кустах резко посвистывала какая-то птица, чуть дальше шуршала листва неизвестного кустарника. На соседнем дереве, прямо на нижней ветке, сидела крупная белка, размером больше напоминавшая упитанного суслика, и с осуждением на мордочке поочерёдно наблюдала за обоими двуногими, вторгнувшимися в лесную жизнь.

"Хорошо бы тут не водилось что-то крупное. Если эта белка самая большая из местных обитателей, будет отлично".

Наверху послышался шум, и на секунду Айне показалось, что ящер сорвался. Посыпались мелкие веточки и показался хвост воина, съезжающего по стволу на когтях. Рыхлая кора позволяла делать это легко, отваливаясь клочьями или быстро прорезаясь широкими полосами.

– Да, приёмник сигнала там есть. Можем возвращаться на наш… транспорт, – заявил ксенос, как только оказался на земле.

– Ты что-то понял? Узнал направление сигнала или…?

Кайман снова развернул голографическую карту с добавленными пометками.

– Ты говоришь, он диверсант. Передатчик на дереве ни с чем не связан, как и предыдущая антенна. Это имитация. Он хорошо скрывается. Если бы я хотел скрыться в таком лесу, я бы тоже так делал. Это если бы подозревал, что меня будут искать.

Грузовой отсека "Катера", размером чуть больше ящера, до сих пор только похлопывавший плохо закрывающейся крышкой при поворотах, натужно заскрипел, и, по звукам, задняя опора подломилась.

У Айны всё-таки вырвалось ругательство. Кайман тоже не остался невозмутимым, рванувшись к судёнышку на всей возможной для него скорости. Капитан почти сразу потеряла его из виду.

Мысленно честя владельца проката на все корки, она выскочила из леса уже тогда, когда ящер, стоя на колпаке, отрывал заклинившую крышку с мясом.

Протестующий вопль застрял в горле.

– Та-ак… – только смогла протянуть она.

Наполовину высунувшийся из грузового Чакк виновато понурил усы. Кайман, ни на что не обращая внимания, осторожно выудил друга из кораблика и опустил на прозрачный колпак. Арахнид уже спокойно спустился на землю сам, одинаково опасливо поглядывая на Айну и на "Катер свободы". Откуда-то со стороны левого борта поднималась тонкая струйка чёрного дыма.

– И кому принадлежала эта прекрасная своей оригинальностью идея?

– Мой, – быстро сказал механик. – вы говорить, что можно только он. Я не хотеть отпуск вас одиноких на какое-то качиррацка. Если он сломанный, вы не могут возвращаться вперёд.

– Я говорил, нам не обязательно нужно будет его чинить. Мы выберемся в любом случае, – уточнил Кайман.

– На этот качиррацка?! – Чакк в негодовании несколько раз щёлкнул жвалами. – Он уже гореть, теперь взрываться!

Дым действительно стал гуще, и Айну внезапно ударило осознанием, что в том месте у кораблика как раз расположен бак. Пару секунд она поколебалась, стоит ли попробовать его потушить.

– Уходим, – веско сказал ящер. – это топливо горит очень быстро.

В подтверждение его слов из-за колпака всё-таки вырвались высокие языки пламени.

Хлипкий франкенштейн всё-таки не взорвался. Он просто тихо и быстро сгорел, всего минут за десять, и остался лежать на полянке грудой закопчённого металла. Пожарных, видимо, этот эпизод снова никак не заинтересовал.

– Чакк, – капитан задумчиво рассматривала издалека громко щёлкавшие при деформации обломки. – ты не учитывал вероятность того, что мы вернёмся не так быстро и ты не успеешь выбраться? Или что мы упадём? При падении я постаралась бы подставить именно, как я думала, пустой багажник, как самый бесполезный отсек.

Арахнид снова пригорюнился.

– Мы не уходили далеко. Я всегда мог его вытащить.

Теперь уязвлённым выглядел уже Кайман.

– Итак, мы остались посреди Зелёного сектора без транспорта, и до предположительно нужной точки… сколько ты сказал? – Айна подтянула карту к себе. – Двенадцать километров, как минимум. Ты уверен в своих расчётах?

– Если бы я тут прятался, то выбрал бы такое место. Есть ещё одна возможность его найти. Здесь, – он ткнул в карту, поставив на ней ещё одну отметку.

– Тридцать восемь километров… Выглядит не очень оптимистично.

– Ну там плохо вероятно. Далеко идти за пивом.

Айна фыркнула.

– По пересечённой местности у нас и на двенадцать километров уйдёт часов шесть, не меньше. А если его там всё-таки нет… Мне бы не хотелось здесь ночевать.

Кайман не ответил. Он неожиданно развернулся в сторону загаженной металлическим мусором полянки и сделал несколько шагов в сторону своеобразного костра. Через несколько секунд капитан поняла, что означали его действия и признала свою неправоту. Спасатели всё-таки не оставили без внимания горящее судно. Над лесом быстро летел небольшой корабль с выпущенными балансировочными опорами. С одного борта дверь была открыта и из неё, зафиксированный альпинистской страховкой, наполовину высунулся человек в защитном костюме. Он залихватски держался за борт своего судна только одной рукой, во второй сжимая петлю металлического троса.

– Отойдём в лес? – осторожно предложил Чакк.

– Нет, они здесь очень кстати. Пешком гулять по этой местности – идея не из лучших. Тем более, что я очень хотела поговорить с бывшим хозяином нашего аппарата, и, желательно, в присутствии полиции.

Сказав про стражей порядка, Айна мысленно выругалась. При имеющемся статусе арестуют скорее её, чем нерадивого владельца проката. Но кровожадные размышления всё не отступали.

Спасатели немного походили вокруг "Катера", пока вокруг его пассажиров ходили два врача. Все они дружно решили, что помочь здесь можно только транспортировкой не самых умных представителей живого мира на населённую территорию. Уже слабее щёлкавший металлолом только чуть отодвинули к краю полянки, на увлажнённую ближайшим ручьём землю, чтобы оставить ровное место для ещё чьей-нибудь экстренной посадки. По дороге до Синего сектора они немного поспрашивали пассажиров об увиденном, но в остальном просто периодически бросали жалостливо-сочувствующие взгляды, как на умалишённых.

Ночевать решили на корабле. Космопорт никогда не засыпал полностью, но соседние корабли с наступлением вечера затихли. Компанию встретил задумчивый Алекс, сидевший прямо в шлюзе и рассеянно поглаживавший небольшой нож. При виде вернувшейся команды он на мгновение напустил на себя привычно беззаботный вид, но почти сразу же вернулся к пасмурно-настороженному.

– Я был у этого… интересного человека, – сказал он сразу после приветствия.

– Какого? – не поняла Айна.

– Который дал вам эту летающую катастрофу. Я пошёл туда сразу, как увидел, что у него в базе никогда не числилось ни одного подобного корабля. Этот он перекупил неофициально или собрал из натурального металлолома.

– И… что он сказал?

– Начал с того, что дал для такой поездки то, чего не жалко. Логичное, в общем-то, оправдание. Было бы, если бы такой фокус для туристов не грозил бы ему десятью годами тюрьмы. Я читал закон. Там сказано, что выдача туристам или иным гражданским лицам прокатного транспорта в аварийном состоянии с высокой вероятностью крушения является тяжким уголовным преступлением. Идёт сразу после прямого покушения на убийство. Пойдёмте внутрь.

– Твоя командорша, похоже, не соврала, – продолжил он, как только за ними закрылся шлюз. – парень решил подзаработать на твоей голове.

– Капитан… – негромко прощёлкал Чакк, пихая её нижним локтем и указывая на корабельный экран.

В отсутствие необходимости в полётной информации по полупрозрачному слою бежали новости. Одна из них была снабжена характерным символом костра.

– Ты его убил?

Айна не смогла бы сейчас сказать с точностью, как отнеслась бы к этому – у неё самой чесались руки. Она злилась ещё и на себя, за то, что поддалась на уговоры владельца проката и согласилась на эту рухлядь, которая сгорела бы и без всякого злого умысла.

– Да, – спокойно сказал Алекс, так, как будто это было чем-то вроде приготовления бутербродов. – Я предупреждал, – навигатор с некоторым возмущением покосился на арахнида.

– Трусливо, – звук, которым Кайман сопроводил своё высказывание, напоминал плевок.

– Ты это сейчас про кого? – голос Алекса по-прежнему оставался в спокойном, но было понятно, что он едва не кипит.

– Хотел убить капитана – мог сам найти. Он тоже хомо, силы равны. Подло испортил свой корабль.

– Его и портить не требоваться, – цокнул Чакк, дёргая усами.

– Где София?

– Пошла прогуляться. Кстати, Кайман, этот "бизнесмен" уже пообещал твою кожу одному любителю экзотики. Когти отдельно заявил, тоже задорого.

Ящер плотоядно облизнулся и изобразил какое-то подобие улыбки. Степень нанесённого ему оскорбления выдавал взметнувшийся хвост, чудом не задевший чужие ноги.

– Я дал им возможность заподозрить меня, – Алекс надвинул шляпу на лицо, намекая, что все подозревающие будут вынуждены довольствоваться той же картиной. – предоставил, так сказать, пищу для размышлений.

– Меня больше волнует другой вопрос. Ты говорил, что убийц несколько, но все они профессионалы с фирменным стилем. Этот никак не тянул на наёмного убийцу. Ну, или я ничего в них не понимаю. А вот и наша доктор.

Айна раздраженно скинула несколько закопчённую куртку и нажала на кнопку открытия шлюза. На экране появилась картинка с наружной камеры "Звезды". Врач выглядела свежей и сияющей. Судя по просветлевшему лицу Алекса, особое сияние в его глазах ей придавали две бутылки рома в руках.

Быстро окинув профессиональным взглядом команду, София прошла на кухню, брякнула на стол свои бутылки и объёмный пакет и вернулась в рубку.

– Ты на самом деле ничего в нас не понимаешь, – после некоторой паузы продолжил Алекс. – но этот действительно не был профессионалом. По крайней мере, в этом вопросе. А вот по части саботажа… я сжёг его дельце не затем, чтобы скрыть всё, этого мне как раз было не надо. Просто он очень много сказал, пытаясь от меня отделаться.

Ящер заинтересованно придвинулся ближе. Чакк остался на месте, поэтому оказался почти прижат другом к капитану.

– Пытки? – деловито уточнила доктор Мартинес.

– Этого, как правильно заметил наш крупный друг, не самого смелого представителя нашего вида и пытать не потребовалось. Он решил, что я просто пришёл за вкусным заказом и хочу его отобрать. Этот красавчик специально держал три корабля разной степени внешней потрёпанности, все нелегальные. И ещё три легальных, но поломанных так, чтобы либо они слишком быстро и мелко разбились при падении, либо на любой высоте поломки ни одна экспертиза не показала преднамеренное нанесение вреда.

– Это то, что бывает, когда к хорошим мозгам достаётся в комплект грязная совесть, – заключила врач, подпихивая экипаж в сторону кухни. – этот твой… прокатчик явно не первый раз таким промышляет.

Заказчики начали искать хозяина проката только под утро. Как сказал Алекс, приглядывавший за перепиской покойника, тот, как хотел сделать себе сапоги из хасарца, нервничал больше всех и постоянно переспрашивал, верно ли то, что он увидел в новостях накануне и успел ли нечистый на руку механик заполучить вожделенный материал.

Прочитав все страдания несчастного, навигатор только хмыкнул.

– Вот так вот. Шкура одного из сильнейших бойцов Хасары чуть не попала в руки какого-то юного восторженного придурка. Вам обоим повезло. Тебе – что не погиб позорно ради чего-то трофея, а ему – что не связался с уголовником и заодно потом с ящерами, которые точно опознали бы сапоги из кожи своего соплеменника.

– По крайней мере, он получил ещё один шанс. От него зависит, как он его использует. Мы, кстати, тоже его получили, – резюмировала Айна.

– Я бы толковал неудачу с полётом Зелёный как знак свыше, говорящий о том, что этого делать не стоит, – остался верен себе Алекс. – у меня большое подозрение, что ваш Псих сам себе надаёт шансов больше, чем кто бы то ни было другой. Если ему не скучно сидеть там, в лесу…

– Теперь я буду искать, на чём мы полетим, – Кайман решительно двинулся к выходу, сопровождаемый протестующим воплем Чакка. – Мы доберёмся целыми. В обе стороны.

Ещё накануне он пытался предложить кого-то из знакомых, но вариант с маленьким прокатом нашли очень быстро и тактично предложили ящеру оставить его идеи про запас. Теперь приходилось признать хотя бы гипотетическую полезность связей.

Теперь Айна старалась идти также бодро, как и вчера, и раздражённо думала о том, насколько низко её рейтинг как капитана упал в глазах корабельного охранника.

Чтобы попасть туда, куда хотел хасарец, пришлось обогнуть полгорода по окраинам, понемногу поднимаясь на возвышенность между Синим и Серым. Идти надо было пешком. На все предложения хотя бы вызвать такси он что-то неразборчиво шипел и продолжал топать дальше на прежней скорости. Через час он молча закинул на плечо несколько выдохшегося Чакка, оставив капитана в размышлениях о том, с его точки зрения она такая выносливая или настолько неважная.

До искомого места они дошли уже после полудня.

То, куда привёл их Кайман, меньше всего походило на стоянку летательных аппаратов. Да и наземных автомобилей тоже.

Перед ними была широкая утоптанная площадка со следами каких-то крупных животных и высокие деревянные постройки с двух сторон, примыкающие друг к другу. С третьей открывалась панорама города, четвёртая была обращена к остаткам садов на самом краю Синего. Кайман опустил друга на землю и пошёл в сторону построек.

– Красивый город, – благоговейно прошелестел арахнид. – как Петербург и Париж вместе взятые. Я видеть фотографии. Они были… И многие тоже.

– Нам показывали только фотографии закладки этого города и пары колоний. Вначале и этот выглядел немногим симпатичнее армейского лагеря. Вон там примерно торчал здоровенный остов хасарского линкора, вокруг которого всё и строили.

– В парк?..

– Это сейчас там парк. Вон, смотри, дугообразные фонари сделаны по копии шпангоутов того корабля. Вроде бы. Сами шпангоуты где-то в музее догнивают, ели ещё не догнили окончательно.

– Спасибо, – после долгого молчания сказал Чакк. – История никогда не быть плохо.

Ящеры топали нарочито громко, чтобы привлечь внимание.

То, что Кайман был не один, обнадёживало и настораживало одновременно. Его спутник выглядел намного старше. Если раньше Айне оказалась, что возраст самого Каймана определить довольно сложно, то теперь была уверена, что по человеческим меркам ему около двадцати пяти лет. Он ощутимо превосходил второго ящера в размерах.

Его спутник отличался от него более плоской и блёклой чешуёй, коротким хвостом, сильнее согнутыми в коленях ногами. Одет он был в в более просторную рубаху, закрывавшую его руки до локтей с широкими костяными наростами на самых сгибах, и кожаные штаны, спускавшиеся ниже колен. Голову его пересекала полоса от затылка до кончика носа. Шипы увеличивались в размерах от углов челюсти к подбородку так же, как и у Каймана, но у этого ящера они были намного длиннее – его подбородочные шипы на почти достигали груди.

Когда они приблизились, стало заметно, что Кайману нелегко удавалось владеть собой. Его хвост нервно вздрагивал, грудь вздымалась, как от долгого бега.

Чакк возмущённо щёлкнул. Старый ящер бросил на него один презрительный взгляд и вперился немигающими жёлтыми глазами в Айну. Вертикальные зрачки сузились до маленьких щелей.

– Ты его капитан?

– Я.

– Хочешь занять у меня вукассухов?

Над носом у него залегли неровные складки.

Айна снова ощутила себя глупо. Слово это она когда-то слышала, но не догадалась спросить, что оно значит. Традиции ящеров не были ей очень хорошо знакомы, но что-то подсказывало, что вопросительно смотреть на члена команды – плохая идея. Как минимум, для успешных переговоров.

Видя её замешательство, владелец этого места многозначительно фыркнул.

– Да. Я хотела бы на них взглянуть для начала.

– Сомневаешься во мне?

– Хочу присмотреться к животному, – Айна искренне надеялась, что то, что вздыхает и топает в больших сараях, не хищное. Ну, или хотя бы не очень голодное. – не имела с ними дела раньше.

– Не боишься? – старый ящер потянул носом.

Невольно закралась мысль про душ. Неизвестно, устроил ли хозяина запах, но в конце концов он неопределённо подёргал в челюстью и махнул рукой, разворачиваясь в сторону сараев. Кайман двинулся замыкающим, оставив капитана и Чакка между собой и соплеменником.

Когда процессия подошла к массивным к дверям, он непреклонно задвинул арахнида за спину Айны.

Запах, вырвавшийся из нагретой солнцем деревянной постройки, мог перебить любой другой. Человека он почти сбивал с ног.

– Застоялись, – крякнул ксенос. – теперешние туристы слишком трусливые стали. Им только железные летающие машины подавай.

"Мне бы тоже железную…", – мрачно подумала Арвентер, рассматривая обитателей сарая.

Её тоже разглядывало нечто, напоминавшее иллюстрацию из детских книжек про зарождение жизни на Земле. Айне упорно казалось, что похожее существо она видела в музее палеонтологии в Синем секторе, на экскурсии в школе. Только, в отличие от тела, воссозданного из подручных материалов, это двигалось и щёлкало длинным клювом, разминая кожистые крылья. Спина существа была покрыта неровными наростами, больше схожими с узлами и пластинами. Шипы, во всяком случае, визуально это больше подходило под такое определение, увенчивали голову животного наподобие короны и спускались по шее до лопаток.

Существо медленно вышло под солнце, обвело округу взглядом многоопытного узника и тяжело воззрилось на гостей.

В голове зачесалось.

"Кайман хочет, чтобы мы летели на этом?!.. Я не умею это заправлять без членовредительства и жертвоприношений!" – безмолвно возопил Чакк.

"Я рассчитываю, что хозяин этих уникальных зверушек как-то решил этот вопрос без нашего участия…"

Пришлось догадливо кивнуть Кайману. Тот явно ждал её знака, потому что взлетел на спину крылатого существа почти мгновенно.

– Не забудь седло для хомо, – с оттенком насмешки сказал старик, нарочито не глядя на молодого ящера.

"Кайман уверен, если ты влезешь туда без седла, это будет правильно".

"Правильно – это свалиться в полёте?!"

"Он говорит, что надо держаться за вон те шипы на шее. Можно я буду держаться за тебя?.."

"Если тебе от этого станет легче… Но ты знаешь, что я и сама боюсь немного".

"Я – больше. Предпочитаю летать на чём-то с контролируемым двигателем".

"Я тоже…"

Карабкаться на животное оказалось проще, чем предполагалось изначально. Когда зверь взмахнул крыльями, отрываясь от земли, Айна поняла, что совершенно забыла о вопросе оплаты проката живого транспорта, если эту ксенофауну можно было так назвать.

Старый ящер удивительно недолго провожал их взглядом. Как только и высота достигла метров пяти и никто не оказался на земле в нарушение первоначального плана, он развернулся и двинулся к открытому деревянному сараю.

Перед самым отлётом Чакк всё-таки перебрался к Кайману, успокоив капитана и позволив сосредоточиться на попытках приспособиться к условиям полёта.

Как работает "управление" у этого средства передвижения, капитан представляла очень приблизительно. Даже в детстве, слушая староземные сказки про драконов и всё в этом роде, Айна удивлялась, как на такое вообще можно было соглашаться. К счастью, её животное полностью следовало за своим собратом, которым управлял хасарец, и от неё особенно ничего не требовалось. Когда Кайман заложил резкий вираж вниз возле ближайшей к космопорту окраины города, спутник его оригинальной "лошади" повторил и это. Айне стоило больших усилий продолжать сидеть ровно и крепко держаться за показанные ей заранее шипы и, самое главное, делать всё это молча. Не зажмуриваться на особенно головокружительных поворотах, правда, не получилось.

Она смогла выровнять дыхание только после того, как зверь снова взмыл в воздух. Капитан немного расслабила ноги. Если если бы не успокоительный сигнал, пришедший в самый подходящий момент от Чакка, она бы обмерла от ужаса – за спиной Каймана его не было. Оглядываться она не решилась, и приходилось пока довольствоваться информацией, что арахнид чувствует себя гораздо лучше, чем в последние минуты.

Справедливости ради стоило признать, что живые "флаеры" летели в целом мягко. Несмотря на нервирующее ощущение перекатывающихся внизу мышц, сиделось вполне удобно, даже не требовалось очень уж крепко держаться. По позе Каймана было заметно, что ему такие полёты не в новинку – он сидел расслабленно и руки держал на шипах чисто номинально, когда не управлял.

Лететь пришлось около часа. Больше или меньше, Айна не смогла бы сказать, потому что с момента встречи со старым ящером не смотрела на время. Воздух над Зелёным сектором можно было узнать даже с закрытыми глазами – он становился влажным и свежим, почти как открытая вода. Стоило им оказаться над лесом, как вукассухи начали щёлкать широкими клювами по сторонам. Хотелось думать, что они ограничиваются насекомыми, но при их размерах это было бы слишком оптимистично.

Между широкими листьями проплыла давешняя полянка с некрасиво набросанными на краю обломками испорченного кораблика. В этот раз туда не садились – Кайман сразу забирал в сторону, указанную им вчера. Айна попыталась соотнести направление с картой, которую они рассматривали перед выходом, но получалось не очень.

Увидев внизу нечто длинное, широкое и блестящее, она на некоторое время сбилась с мысли, поскольку ни на какую известную ей форму это не походило. Уже исчезая из виду, странное пятно снова изменилось, выбросив вверх несколько сверкающих частичек. Капитан снова ощутила себя школьницей на экскурсии, которая плетётся в хвосте колонны, и все вопросы к экскурсоводу лучше записать, чтобы не забыть, пока продерёшься к источнику знаний.

Зелёный сектор действительно был великолепен в своей первозданной природной красоте. За ним постоянно присматривали учёные-натуралисты, но, по большей части, их присмотр был направлен на сохранение искусственных границ между биомами и подсчёт численности живых организмов.

Много лет эти самые натуралисты присылали запросы во все возможные инстанции и выступали по радио и телевидению с речами насчёт расширения границ Зелёного сектора до самых жилых кварталов Синего, так, чтобы можно было чуть ли не через забор любоваться видами природы. Синий сектор, в свою очередь, оставался закономерно не в восторге от идеи соседства этой фауной, особенно после того, как москиты бсира сезонно мигрировали вместо запада на восток, без труда преодолели ограничительное поле и устроили больницам Синего небывалое нашествие аллергиков и пациентов дерматологии. К их неудовольствию, вопрос с менее проницаемой границей тоже повис в воздухе. У натуралистов не было свободных средств, а Полётное Управление сильно возражало против возведения силового забора по самую стратосферу.

Тем не менее, с высоты сектор навевал мысли о красоте нерукотворного и нецелесообразности вмешательства человека в природу. На Нокасу периодически высаживались ксеносы приблизительно гуманоидного телосложения, целиком покрытые шерстью с нарисованными поверх странными знаками. Галары, как они себя называли, при всякой возможности участвовали в проектах местных зоологов по сохранению и развитию животного и растительного мира. К ним же, на планету чистого седьмого класса с угрожающим названием Алларор, было строго запрещено садиться кораблю любого вида без особого разрешения. Их шаманы регулярно прилетали на Нокасу, чтобы вновь договориться о спокойствии с Галактическим Советом в обмен на какие-то услуги от Алларора. Объясняли они своё негостеприимство тем, что разумные виды, особенно люди и ящеры, жить не могут без того, чтобы не пытаться подчинить природу и не заставить её служить их амбициям с ущербом для себя.

Сейчас, глядя с высоты на лес, Айна начинала понемногу поддаваться такой логике.

Кайман заложил даже более крутой вираж, чем в прошлый раз, заставив капитана вцепиться со всей возможной силой в шипы своего вукассуха. Шип под левой рукой хрустнул.

Животные спикировали на прогалину и очень мягко приземлились. Ящер помог Айне спуститься, одновременно отпихивая от неё клюв обиженного слишком сильной хваткой зверя.

– Дальше лучше идти, – сказал он, осматривая окружающую растительность. – Скорее всего, он уже видел вукассухов, но пока слишком далеко, чтобы причинить им вред. Если полетим дальше на них…

– Да, в лучшем случае нам просто будет негде сесть, а о худшем лучше не думать вообще. Если он тут столько времени живёт, то уже знает всю местную живность.

– Вукассухи здесь тоже есть. Эти тут не в первый раз. Они – собственные, поэтому живут за пределами сектора. Но ему надо что-то есть, а вукассухи очень вкусные.

Это Кайман произнес с каким-то особенно довольным шуршанием.

– Они… не улетят без нас?

– Улетят. Но я могу их вернуть, – хасарец поддел когтем висящий у него на груди предмет продолговатой формы.

Эта штука могла бы напоминать свисток, если бы на ней были хотя бы какие-то видимые отверстия.

Москиты в это время ещё не вошли в стадию брачной активности, когда насекомые бросаются жалить всё и вся в страстном желании раздобыть себе нужный органики на прокорм потомства. Мимо гостей леса туда-сюда летали какие-то птицы, из кустов то и дело раздавалось угрожающее шипение.

В один момент Кайман бросил в чрезмерно звучащие кусты подобранный с земли гнилой плод. Как только брошенное достигло веток, навстречу ему взвилось длинное гладкое чёрное тело и молниеносно опутало яблокоподобный снаряд собой, для верности запустив в него клыки слишком неприятных размеров.

– А если бросать свежую мухрушу, то можно так и ловить, – удовлетворённо прокомментировал ящер.

– Это хасарский фрукт? Или овощ?

– Плод, – уклончиво ответил Кайман. – очень твёрдый. Зубы воткнёт, но не вытащит. Молодняк ловит всяких сасухов на ужин именно мухрушами.

Оставалось надеяться, что в армейском ботинке зубы этой твари застревают с тем же успехом, и лучше до того, как проколят кожу.

Шедший впереди хасарец внезапно сделал плавный танцующий шаг в сторону, и рядом с его ногой взметнулось нечто, на первый взгляд похожее на лиану. Присмотревшись, Айна поняла, что это заржавевший сверху и покрытый мхом гибкий крепёжный трос. Такими можно было пользоваться как верёвками, сгибать их под любым углом и завязывать в сколько угодно сложные узлы. По прочности они оставляли негибкие тросы далеко позади. Пытаться разрезать или перетереть такой без специального инструмента нечего было даже пробовать.

Петля покачивалась на высоте метров четырёх от земли – даже если человек сможет каким-то чудом освободить ногу, с немаленькой вероятностью сломает себе шею при падении.

– Ты чуть не попался.

– Нет. Я видел его. Просто разрядил. Держись точно за мной, капитан. Мы приближаемся к его дому.

Скорость передвижения сильно снизилась. Глядя в спину ящера, Айна усилием заставила умолкнуть военную гордость – Кайман действительно хорошо показывал себя как диверсант, и без него ей не удалось бы продвинуться дальше, кроме как в удивительном везении.

Тропа напоминала о старом приключенческом фильме. Всё это выглядело бы намного более захватывающе и увлекательно, если бы не было реальным, способным легко убить или, как минимум, покалечить незадачливого визитёра. Прозвище Киллиана О`Нолана заиграло новыми красками – с каждым шагом мысль о том, что это имя стоило бы сделать основным, укреплялась всё больше.

– Почему он не говорил с тобой? – спросила Айна, когда они остановились передохнуть.

Кайман подковырнул когтем кусок мха и растёр его по оцарапанному колену.

– Он знает, кто я. Со мной он говорить и не станет. Ты сама видела, что обо мне пишут.

– Да, говорят, ты убил многих… соплеменников.

– Предатели, – его шипение прибавило оттенка отвращения сказанному. – я наказал их за предательство моего отца.

– И сородичи тебя за это осуждают?..

– Остатки их клана скрыли всё. Представили императору так, что я убил невиновных без причины. Чтобы сохранить жизнь моей семьи, я должен был улететь. А они – отказаться от меня и выступить на стороне тех сухаварра.

– Но хотя бы твои родные знают, как всё было на самом деле.

– Нет. Я с ними не говорил.

– Почему?!

– Пойдём дальше. Скоро солнце начнёт клониться к закату.

За весь остаток пути ящер не сказал об этом больше ни слова.

Среди людей ящеры считались примитивными, по крайней мере в духовном смысле. Воинственный, как и горраны, вид, обитающий на четырёх планетах, обычно не демонстрировал намёков на сложные отношения с сородичами. Первые колонисты, вынужденные налаживать связи с ксеносами практически заново после эвакуации на Нокасу, быстро поняли, что на переговоры с ящерами лучше в первых рядах отправлять военного, способного что-то противопоставить в рукопашной схватке их среднему представителю. Всё время, что люди знали чешуйчатых подданных Астакшабка-та, те жили обособленно, время от времени воевали между собой или с соседями, устраивали набеги на беллеров, но это больше с целью устрашения распоясавшихся бандитов в космосе. Было известно, что на Хасаре, Кисаре, Нарсухе и Соннере заправляет император, выбираемый из самых сильных, а брачные заигрывания у ящеров имеют убийственный характер.

Ещё говорили, что они совершенно не церемонятся с подрастающим потомством, и в обратную сторону это тоже работает, поэтому открывшаяся драма стала для Айны чем-то удивительным.

Между ней и Кайманом качнулся широкий лист растущего рядом дерева, на мгновение скрыв почти всю спину впереди идущего ксеноса. В следующий момент ящер больно влетел в неё, в последнюю секунду перед падением зацепив хвостом и отшвырнув в сторону.

Капитан буквально проломила своим телом неприятно жёсткий куст и, в конце концов, застряла в нём. В незакрытый шлем насыпался целый ворох пахнущих лимоном листьев, но на вкус они оказались не очень.

– Как вы меня все задрали! У меня сегодня будет законный выходной, или опять придётся вялить чью-то ногу?

Донёсшийся снаружи куста голос показался знакомым.

– В честь выходного я тебе даю охренительную возможность свалить отсюда почти целым, – продолжал он.

Айна забарахталась в своём кусте, пытаясь выбраться с наименьшими потерями для репутации. Характерный щелчок перезаряжаемого дробовика заставил её остановиться.

– А ты сиди, где сидишь, если не хочешь узнать, сколько у меня с собой патронов.

– Псих, отставить, – капитан решила, что подать голос будет лучше – всё же сохранялась надежда, что за последние годы О`Нолан не начал страдать ещё и провалами в памяти. – это Хада, твой командир.

С той стороны повисло молчание, позволявшее рассчитывать на работу мысли бывшего пилота меха.

– Мой командир защищала честь своих подчинённых и попала под трибунал за бунт на долбаном корабле. Её расстреляли к хренам галарским.

– А ты сам-то это видел?

– Никто не видел. Но капитан Арвентер исчезла шесть лет назад. Это на что-то намекает, тебе не кажется, засранец?

В куст неожиданно просунулась рука и схватила Айну за горло, в таком положении выдернув обратно на тропу. Рядом раздался выстрел, и капитан чудом успела сделать останавливающий жест Кайману, уже почти сомкнувшему челюсти на плече одичавшего диверсанта.

– Вот дерьмо, – Псих медленно разжал руку, но тут же бесцеремонно потыкал бывшую сослуживицу в щёку. – как живая, чтоб меня. Номортам отдали, скоты.

– Почему "как"? Никто меня не расстреливал. Всё было гораздо прозаичнее, – она поджала губы. – видимо, с тобой тоже.

Киллиан обошёл её вокруг, игнорируя раздражённое сопение ящера.

– Говорил мне док, не хорони людей раньше времени! – он так же внезапно сцапал Айну в медвежьи объятия и подпрыгнул. – Капитан! Выжила, чтобы меня груст сожрал!

Ощущение, что на следующим его радостном прыжке хрустнут рёбра, становилось всё более явственным.

– А ещё док тебе говорил – не ломай Хаду, – прохрипела она, болтаясь в его руках, как пустой вещмешок.

– А, да, точно, – он отпустил её также резко и удержаться на ногах оказалось нетривиальной задачей. – А это что за хрен? – Каймана он как будто увидел в первый раз. – Здоровый ещё какой…

Псих тоже изменился, даже сильнее, чем можно было ожидать.

Они были ровесниками, но его вечно непредсказуемое поведение, ставшее образом жизни, должно было оставить на нём отпечаток. Шрамов у него сильно прибавилась, мышцы выделялись, как на фотографии для армейского агитационного плаката. Даже мелкие мышцы на лице стали более заметными по отдельности, что придавало самому лицу на редкость свирепое выражение. Всегда короткие волосы теперь торчали вихрами в стороны и вверх. От нижней части головы их небрежно отделяла отделяла свёрнутая в жгут, вероятно, в прошлом бандана неопределённого цвета.

Оружие висело и торчало изо всех хоть немного подходящих для этого отделений одежды. Объёмный за счёт заполненных карманов жилет, похоже, был надет прямо на голое тело. Киллиан оказался поразительно похож на героя первых земных боевиков, и особенно этому способствовало размашисто раскрашенное или просто заляпанное чем-то лицо.

– А ты времени не терял.

– Ты тоже, я вижу. Этих с собой набрала, – он кивнул на ящера. – пошли. Я тут отличную бормотуху сварил.

Сквозь шум листвы наверху пробился ещё различимый звук. Точно его происхождение капитан бы не назвала. Понятно было только, что он как-то выбивался из общего фона Зелёного сектора.

– Подожди. Я тебе предлагаю обратное. У меня свой корабль… появился. Не сидеть же тебе тут до старости, в самом деле.

– Такие, как мы с тобой, не живут до старости, – мужчина хохотнул, закидывая на плечо дробовик. – пошли, посмотришь на мою хижину в джунглях.

Возможность с кем-то поговорить Псих сразу начал использовать на всю катушку. За первый же километр он успел сообщить о новом месте жительства больше, чем знал средний абитуриент зоологического и природоохранного факультетов.

Как оказалось, диверсант за прошедшие годы вдоволь попутешествовал по Зелёному сектору. Сначала он пересёк его целиком, вышел к морю на западе и хотел было окопаться на живописном побережье, но не учёл того, что фауну зоологов обязали сдерживать со всех сторон. Ради простого купания приходилось каждый раз перелезать через забор, что сводило на нет всю пользу процедуры. А ещё на том краю он насчитал тринадцать туристических маршрутов, и в конце концов поймал себя за сооружением простейшего силка на одной из троп, чтобы отвадить оттуда группы с разинутыми ртами хотя бы на неделю. Остановился потому, что вспомнил, что в этом случае туристы, скорее всего, действительно на какое-то время исчезнут, зато появятся егери и полиция.

Юг его тоже не впечатлил – там Зелёный вплотную примыкал к Жёлтому, пустыне, и плавно в него перетекал. С этой стороны зоологам удалось отстоять отсутствие забора, но только по той банальной причине, что вся лесная живность плохо себя чувствовала в сухом вместе, почти полностью лишённом растительности. Людям тоже там было не особенно хорошо.

В итоге биом влажных лесов показался ему удобнее всего и по возможности скрытно жить, и по наличию пищи и воды.

– И близко к бару, – смеясь, закончил он. – всё было бы чудесно, если бы не необходимость частых переездов. Я даже сперва подумал, что вы тоже из этих.

– Из этих – это кого?

– Желающих предложить "самую лучшую и самую подходящую для человека в таком положении работу". На "Кастилиум", то есть.

– Подожди. Значит, "Кастилиум" знает, где ты находишься?

У Айны заворочалось непонятное предчувствие.

– Конечно. Эти гады всё знают.

– И они предлагали тебе… Что именно?

– Они ничего не объясняют. На все вопросы отвечают: "Детали обсудим после вашего согласия". Поэтому я стал просто сразу слать их на хрен. Вместо "привет".

– И они просто покорно улетают?

– В этом-то и всё дальнейшее веселье! Они присылают слишком упёртых переговорщиков. Никто из них не отвечает "извини, парень, мы ошиблись, бывает".

Он остановился. Пространство возле дерева с толстым стволом было довольно хорошо утоптано. Псих указал на него широким жестом, как на великое открытие.

– Вот здесь я пока окопался. Лезьте наверх, а я пока достану бутылочку.

"Наверх" оказалось на высоту метров пяти по этому самому стволу.

Кайман преодолел совершенно вертикальную часть почти играючи, в метре над землёй подцепив начавшую раздумывать над подъёмом капитана хвостом под мышки. Только по пути к обозначенной Психом точке можно было различить что-то вроде плоских деревянных ступеней-дощечек, прибитых прямо к дереву под обвивающими его ползучими растениями.

Переводя дух, Айна успела увидеть, что Киллиан внизу куда-то полез, но предположить, в какую сторону он направился, не представлялось возможным даже по колышущимся кустам. Растительность вокруг, казалось, жила не менее осознанной жизнью, чем животный мир.

Жилище бывшего пилота меха походило на типичный домик на дереве только в той части, где был устроен обзорный пункт – что-то вроде маленького балкончика из сплошного, покрытого густым мхом материала. Осторожно ковырнув оный материал носком ботинка, Айна без особенного удивления опознала кусок корабельной обшивки. Мысль об исчезнувших над Зелёным неопознанных кораблях неприятно всплыла в голове.

Обзору окружающая листва почему-то не мешала, хотя снизу рассмотреть убежище было бы сложно без точного указания.

– Удобно, – Кайман впервые заговорил с момента встречи с хозяином дома. – но всё равно заметно.

– Ты бы что-то исправил?

В детстве Айна с братом облазили почти все деревья в парке недалеко от дома, и она хорошо представляла, как в кроне дерева могут спрятаться один-два человека, но как достаточно надёжно спрятать там постоянное жилище – нет.

– Не бегал бы вокруг дерева. И приходил бы разными путями. Найти ящера в лесу на Хасаре невозможно, если он не хочет. Но это хорошо. Что он такой. Наверное, он родом из тёплого дома.

Сейчас капитан отчётливо поняла, что очень мало знает о прошлом Психа. Только очень сжатую информацию из личного дела, но подробностей тем почти не было, не говоря уже о таких деталях, как атмосфера в семье.

Голова Киллиана появилась над краем импровизированного балкона совершенно неожиданно для неё, но явно ожидаемо для ящера. Хозяин окинул своё жилище внимательным взглядом и странно хихикнул.

– А я думал, вы так тихо сидите, потому что уже сигнализацию нашли, – он перелез внутрь, бережно держа в одной руке две безымянные бутылки с выцветшими ошмётками этикеток.

– Если ты про мину в том углу, то жаль было оставлять тебя без любимой игрушки, – ровно прошелестел Кайман, как будто в его восприятии взрывчатка в доме – настолько же естественное и обычное дело, как мыло или вода.

– Киллиан, мы прилетели забрать тебя, – Айна покосилась на шумящие кроны деревьев, пытаясь понять, сколько времени осталось до заката.

И до появления того неизвестного корабля, ползущего где-то над джунглями.

– Зачем?

– Здесь небезопасно.

– Ну, это как посмотреть, – он выудил из какого-то вороха мешковины три мятых стальных стакана и отковырял пробки от бутылок. – забористая штука, по горранскому рецепту. Ты непривычная, так что пробуй осторожно.

– Ты общался с кем-нибудь из наших после увольнения? Виделся?

– Зэда Гарикова видел раз в городе, перед тем, как переехать сюда. А что, думаешь собрать нас под своим командованием, на своём свободном от дурацких приказов корабле?

– Некого собирать, Киллиан. Все мертвы. Почти все. Мы с тобой – одни из немногих оставшихся, и я уверена, что тоже ненадолго.

Его рука со стаканом задержалась только на полсекунды. Псих моргнул и резко опрокинул в себя содержимое.

– Добрались-таки.

– Ты знаешь, кто этим всем занимается?

– Кто – не знаю. Но мы же слишком много слышали и видели. Раз все мертвы – не сами же они дружно решили высадиться на ту сторону жизни – значит, то, что мы видели, нам не показалось. Они не могут допустить даже вероятности. И вот я сижу тут в джунглях и чешу голову – а что я помню-то вообще такого, чтобы засчитать за галактический секрет? Ты сама-то уже встречалась с желающими твоей головы?

– Не знаю, – честно призналась Айна. – один вроде бы недавно был. Саймс тоже убит.

– Туда ему и дорога, козлу. Ради своей правильности и лишнего креста в личном деле парней готов был бросить. И бросил, скотина.

– Они могут явиться за тобой.

– Кто, парни? – вскинулся Псих. – Это же великолепно! Мы тут вместе насуём всем, кому в одиночку плохо суётся! Ладно, ладно. Раньше ты проще относилась к чёрному юмору.

Айна снова взглянула наверх. Сквозь листву с трудом просматривались кусочки неба. Где-то недалеко шумело что-то особенно высокое и широколиственное, заглушая почти всё дальше десяти метров.

– Нам лучше держаться вместе и быть мобильнее. А с кораблём это намного проще.

О`Нолан расхохотался, спугнув какую-то птичку с ближайшей ветки. Он откинулся назад, демонстрируя неровные зубы, и стукнул своим стаканом по колено.

– Они могут приходить когда захотят, я всегда рад гостям! Особенно если у них с собой запас оружия. И пива.

– Ты здесь один.

– Именно. На это они и рассчитывают, из раза в раз. Я, может быть, и Псих, но не тупица. Мне тут ещё долго будет интересно. Но вот ты заскучала бы, полковничья дочка, – Киллиан отсалютовал ей пустым стаканом и снова потянулся за выпивкой.

Упоминание её отца звучало даже обидно.

– Они всегда могут прийти более подготовленными. Невозможно, чтобы они постоянно совершали одну и ту же ошибку случайно, уже зная о результатах предыдущих заходов.

– А кто сказал, что они знают?

– Это логично.

– Логично – если кто-то возвращается и что-то рассказывает. И потом, если бы они хотели меня убить, дешевле выследить и пристрелить. Ну, хотя бы попробовать.

– Ты их – всех?

– Я никогда не убиваю безоружных и не проявляющих никакой агрессии, ты же знаешь.

– А корабли? – помолчав, с нарастающим любопытством произнесла Айна. – Они же прилетают на чём-то.

– Ха. В этих джунглях валяется намного больше кораблей, чем кто-то захочет рассказывать. Многим нравится такой способ не платить за утилизацию. Зелёной зоне – пока тоже, особенно в моём лице. Отличный материал, – он похлопал по стене. – не ржавеет.

– То есть, ты тут ещё и корабли разбираешь…

– Иначе они просто так сгниют и зарастут, – пожал плечами Псих, словно капитан возражала против поедания фруктов-паданцев. – вчера кто-то сел на той стороне… на днях пойду посмотрю.

Айне совсем не хотелось уточнять, кто именно там сел и как – если Псих когда-то в чём-то над ней смеялся, то именно в вопросах вождения летающего транспорта.

– Я не полечу, Хада. У меня здесь есть всё для удобной и безопасной жизни. Видал я эту болтанку по космосу. Туда-сюда, туда-сюда, всем выгрузится – всем на борт, отбой – подъём. Что-то из этого бывало вполне ничего, но очень отдельное.

– Я же не зову тебя обратно в армию.

– Но командовать будешь всё равно ты. А если с тобой долго летать, у тебя, заменяются, как их… клетки тела на железо. Нет, ты меня не заставишь. Если ты не заметила, я тут не вынужденно сижу и не бедствую. У меня всё отлично.

Кайман немного высунулся с балкона и, задрав голову, принюхался.

– Тебе кажется, – ответил Псих за не заданный вопрос. – выпей ещё. Мы же тут, в конце концов, собрались немного вспомнить прошлое. Ты тоже не сиди с такой мордой. Вот чем я теперь не Призрак? Только реальный Призрак работает в городах, а я – призрак Зелёного сектора. Пуф! И хрен найдёшь. Реальный Призрак, хе-хе…

– Но мы же нашли.

– Это потому, что я сейчас почти не прятался. У меня в последнее время гостеприимное настроение.

В наушнике что-то невнятно шипело. Айна выковырнула его из уха и поднесла к браслету, как обычно требовалось делать в случае рассинхрона связи. В ответ комм печально возвестил о невозможности синхронизации с узловой станцией.

– Не старайся, тут связь только у кораблей есть, – лениво сказал Киллиан. – ещё одно преимущество моего престижного района.

Надежда убраться отсюда до заката постепенно таяла. Айна украдкой осмотрела размеры домика, и они хотя бы немного её утешили – если спать вплотную друг другу, то места как раз должно было хватить на всех. Она постаралась настроиться на приятную беседу с бывшим сослуживцем, которого не готова была поручиться, что увидит ещё раз.

Заметив её протез, О`Нолан пришёл в восторг и долго вертел её руку в разные стороны, насколько позволяла мобильность конечности. Когда он слишком увлёкся восхищениями на тему того, что механическая рука идёт капитану больше настоящей и что он сам бы с превеликим удовольствием такую себе заполучил, Кайман выразительно облизнулся. Глаза у ксеноса странным образом изменили цвет и как будто стали хуже фокусироваться.

– Ага, пробрало тебя, – удовлетворённо заметил Псих. – возьми закуску, а то совсем развезёт.

Он подпихнул к ящеру побитую металлическую бадейку с кусками вяленого мяса. Ящер глубокомысленно что-то прошипел в сторону посуды. Выловить оттуда кусочек вихляющимся в воздухе ногтем ему удалось не сразу.

– Буду знать, что ящеров моя бормотуха срубает на раз. А ты про себя ничего не рассказываешь, – проговорил Киллиан. Его лицо изменилось совсем немного, но было заметно, что он готов улавливать каждый оттенок голоса. – если тебя не судили после той заварушки, то куда ты тогда запропастилась?

– Судили, заочно. Потом помиловали и отпустили. А потом… У меня не было ничего такого особенного, чтобы долго рассказывать. После освобождения с линкора села на корабль сафарских горняков, долетела до Згифа. Подрабатывала… То тем, то этим.

– Когда девушки так говорят, обычно это значит, что где-то в "том и этом" затесался бордель или хотя бы стрип-бар. Эй, эй, я не говорил, что это про тебя! С тобой я больше чем верю, что никто в таких местах не будет иметь дело. Хорошо, заслужил, – он наклонился, принимая формальную затрещину. – вот я про это и толкую. На тебя же один сальный взгляд – и прощайте, джингл-беллз.

– Дипломатия никогда не была твоим коньком.

– Вот именно. Признавайся, ограбления? Ну не… торговля же разумными существами.

На этот раз он на всякий случай отодвинулся, помня о том, как на "Баттенджи" получил сразу от троих за шутку а прелестях работорговли.

– Нет, конечно. Но… Не всегда всё чисто. Не самое приятное занятие в моей жизни, – нехотя ответила Айна.

– Я в тебе не сомневался, – экспрессивно воскликнул её собеседник, расплескав содержимое своего стакана. – так и представил тебя в ударной броне, с плазмомётом… и все окрестные пираты у твоих ног. Я на их месте тоже предпочёл бы быть у ног девушки, которая ухлопает меня одним выстрелом, если что не по ней.

– Псих, ты… сильно преувеличиваешь, – хотелось поскорее съехать с этой темы и Айне уже начинало казаться, что лучше было соврать про работу в какой-нибудь торговле, про которую бывшему сослуживцу точно неинтересно будет слушать. – это настолько банальнее и противнее, чем ты себе представляешь, что ты был бы разочарован.

Откуда-то с высокой ветки с пронзительными воплями сорвалось несколько птиц. Айна только открыла рот, чтобы вслух усомниться в понятии "тихо" применительно к лесному жилищу, когда до её уха снова долетел прежний выбивающийся из контекста звук. И на этот раз он был достаточно громким, чтобы опознать его источник.

– Псих…

В горле предательски пересохло.

– Слышишь? Гости прилетели, – недобро усмехнулся О'Нолан. – Я же просил, сегодня у меня выходной, ключ тебе в визор!

Хотелось выразить надежду, что это просто пролетающий мимо со своим делам корабль, но нарастающий гул и уже понятная траектория делали такие предположения глупыми заранее. Этот гул не был похож на тот, что издаёт мелкий туристический кораблик или с трудом набирающий высоту гружёный тяжёлый атмосферный транспортник. Со звуком двигателя малого брига типа "Зеро" был знаком любой, служивший в армии восемь лет назад и летавший на базу "Найво".

Там проходил один из курсов по работе в закрытых герметизированных пространствах, а с другой стороны база "Кастилиума" несколько лет проводила испытания новых кораблей.

К окончанию учебки их набора было объявлено, что испытания провалились и проект признали непригодным. Слухи, что компания сделала ложное заявление, пошли изначально из-за того, что пилоты-испытатели вели себя вполне явственно как те, кто подписал неразглашение с полной секретностью.

Особенно намекало на отличные от названных результаты увольнение двух самых плотно задействованных в полётах пилотов. Оно как раз совпало с окончанием испытаний и роспуском команды. Ещё больше смущало их последующее исчезновение. Сержант Кувьер потом громким свистящим шёпотом рассказывал в столовой, что видел их садящимися в корабль с маркировкой "Кастилиума".

Теперь этот специфический шум звучал как неприятный привет из прошлого, не обещающий ничего хорошего.

"Списанный транспортник… Значит, он тут не один".

Самое лучшее сейчас было – связаться с Алексом насчёт обстановки над Зелёным. Айна с раздражением взглянула на браслет.

Связь на комме появилась, вместе с сообщением о транзитном передающем узле.

"Управляемый объект, класс не определён".

Капитан быстро сунула палец под твёрдую часть дисплея, отключая устройство. Надежда на то, что сигнал комма на корабле могли не заметить или истолковать как туристический прибор, ещё теплилась. Псих осторожно переступил через растянувшегося на полу Каймана и начал копаться в дальней, самой тёмной, части своего домика. С его стороны немедленно послышался звон в разной степени тяжёлых металлических предметов.

Через минуту он, не оборачиваясь, бросил Айне пистолет с длинным стволом и не менее длинной рукоятью. Если бы не ширина под человеческий хват, он бы казался сделанным под ящера. Следом одна за другой вылетели две гранаты – наступательная и осветительная. С некоторым усилием изловив это всё, капитан "Звезды" только вздохнула – упрекать Психа в безрассудном и небезопасном обращении с оружием было равносильно упрёкам к воде в том, что она мокрая.

Вдалеке громко щёлкнула сломавшаяся верхушка дерева – корабль в прямом смысле слова полз днищем по кронам. Пилот, вероятно, понял, что спустился слишком низко, потому что тональность гула немного изменилась.

Первобытное желание спрятаться под широкими листьями, экранирующими почти все приборы, всё нарастало.

– Твой друг нам пока не помощник, но это и не беда. Как по заказу, развлечение для моего бывшего командира!

Киллиан, немного было разгрузившийся на балконе, снова был обвешан оружием с ног до головы, а его лицо светилось почти детской радостью. Это делало бы его похожим на старшеклассника в тематическом лагере, если бы не какая-то кровожадность в широкой улыбке.

– Где займёшь позицию? В целом, если хочешь, можешь просто понаблюдать, хе-хе, с балкона, как в театре. Только туда и они наверняка посмотрят в первую очередь.

"Зеро" уже был совсем близко – густая тень медленно поползла по земле слева.

– Я буду там, – Айна быстро указала на густой развесистый куст, который она присмотрела, как только услышала корабль. Точнее, как только ей показалось, что она услышала его. – Он же не ядовитый?

– Нет, и как раз отцвёл уже. Наслаждайся, – Псих спрыгнул прямо на землю, не воспользовавшись лестницей.

Такой фокус для него был совершенно нормален, но повторять за ним капитан, как обычно, не рискнула. К тому моменту, когда тень от корабля закрыла дерево с домом и прилегающий к нему клок земли, она уже устроилась в неожиданно просторном для неё пространстве между гибких ветвей. Зелёные листья с жёлтыми прожилками полностью камуфлировали всё, что находилось внутри. Киллиана тоже не было ни видно, ни слышно.

Бриг медленно прополз над ними, и, не задерживаясь, двинулся дальше. Пару минут Айна сидела в кусте, глубоко дыша и стараясь успокоить ощущение полного идиотизма ситуации. Всё это, как никогда, походило на детскую игру в аборигенов далёкой колонии, не покорённых прохожими, ничего не подозревающими о замаскировавшихся в парке диких воинах.

Из домика наверху донёсся стук с шуршанием, но после этого снова воцарилась относительная тишина.

На утоптанную полянку перед деревом села небольшая птица с крапчатыми крыльями, поочерёдно повернулась в каждую сторону и, как заправский конферансье, зачирикала что-то, подскакивая боком туда-сюда. В чириканье явственно слышались пояснения по только что показанной комической сценке.

Вылетевшее откуда-то яблоко прогнало глумящееся пернатое. Сквозь собственное шумное дыхание Айна поняла, что подрагивающий звук сопла, который слышен тем, кто находится позади корабля, угасает и сменяется ровным.

"Зеро" разворачивался.

Она осторожно повернула голову, пытаясь просчитать, в какой момент они с Психом выдали своё местонахождение. Неприятная догадка про комм, пытавшийся использовать корабль как ретранслятор, настойчиво зудела в голове. Вероятность того, что корабль проползёт в обратном направлении и улетит восвояси, существовала, но развернулся он слишком быстро и как будто целенаправленно.

Надежда не оправдалась.

Немного повисев на высоте метров десяти, "Зеро" нашёл себе удобное место и начал снижаться, ломая ветки. В какой-то момент Айна подумала, что неплохо было бы сменить дислокацию, пока корабль не плюхнулся прямо на неё, но, когда стало хорошо видно днище, оказалось, что садится он всё-таки метрах в семи от её укрытия и, к счастью, соплом в сторону. Где в этот момент находился Псих, лучше было не думать.

Чем ниже опускался бриг, тем становилось яснее, насколько растительность мешает ему садиться ровно. Если в целом в бриги считались небольшими корабликами, для густой растительности Зелёного сектора они были откровенно крупными.

Коснувшись земли самым краем борта, "Зеро" с хлопком подпрыгнул, неловко дёрнулся и застрял во взрытой земле основанием шлюза.

Из-под днища потянулись струйки дыма. Двигатели с печальным подвыванием сбрасывали обороты почти до нуля, потом набирали снова, распугивая рёвом не только крупных животных, но, похоже, и всё остальное вплоть до бактерий. Когда он, наконец, затих, из-за обшивки раздались глухие удары и горранская ругань.

Из верхнего аварийного шлюза выбрался человек. Осмотрев положение судна сверху, он начал витиеватую тираду, но не вовремя поскользнулся и с коротким криком упал за правый борт.

Край основного шлюза отделился от остальной обшивки, и звуки ударов стали более различимыми. Находившиеся внутри существа пытались выбраться с помощью грубой силы и им это понемногу удавалось. После каждого стука шлюз открывался ещё на пару сантиметров.

Первым в образовавшуюся щель высунулось дуло неизвестного оружия, больше всего смахивавшего на автоматное. За ним, когда это стало возможно – оптический прибор.

Крапчатый конферансье вернулся. На сей раз он расположился на ветке ближайшего к месту события дерева и принялся возмущённо чирикать в сторону нахальных нарушителей лесного спокойствия и гармонии. К его везению, на выглянувшего, наконец, из приоткрытого шлюза горрана это не произвело никакого впечатления.

Он осмотрелся сначала быстро, потом медленнее. Неизвестно, насколько его устроило увиденное, но он на секунду скрылся внутри, а после, подтянувшись на руках, выбрался целиком и спрыгнул на землю. Оружие он вытащил сразу же – два похожих друг на друга пистолета жатакхубского производства. Эти даже самыми простыми патронами пробивали больше половины видов человеческой брони.

На поясе у него висел длинный широкий нож, три гранаты и четыре обоймы для его пистолетов. Набор, с которым редко ходят на мирные переговоры.

Горран дождался, пока выберутся ещё два человека и один арахнид с электронным взрыв-ошейником. Только после этого он повернулся к кораблю.

Айна на мгновение закрыла глаза, пытаясь избавиться от ощущения, что этот горран похож как две капли воды на того, который лишил её руки, но стало только хуже. Она с нарастающей досадой осознала, что пренебрегать визитами к психотерапевту было плохой идеей. Вздрагивать каждый раз при виде горрана не входило в её планы. Капитан опустила взгляд на свои руки. По иронии, именно механическая оставалась спокойной, поэтому выданное Психом оружие Айна переложила в левую.

Осмотр криво стоящего судна занял у горрана не больше минуты. Полностью шлюз открыть так и не удалось из-за положения корабля, но и имевшегося зазора теперь хватало для свободного перемещения внутрь и наружу.

– Вылезай, квугут! – гаркнул горран почти без акцента. – Испугался лично поговорить?

Ответом ему были только шелестящие на слабом ветерке листья.

– Я привёз последнее предложение, – продолжил ксенос спустя ещё минуту. – полтора миллиона в первый год, два во второй. Начальство готово повысить и дальше, если будешь справляться. Чтоб мне так платили за таких утырков, – вполголоса добавил он, пиная какой-то гнилой плод под ногами.

Яркая вспышка погрузила поляну в стремительно расползающееся облако дыма. Когда погасла звуковая волна, откуда-то с другой стороны полянки послышались крики одного из людей, сопровождавших горрана. Уже через несколько секунд вопящий начал затихать, теряя силы.

Айна медленно вдохнула. Всё, что она успела сделать, это открыть рот, чтобы избежать повреждения ушей. Судя по всему, заряд оказался не настолько мощным. Она бросила взгляд на окружающие её листья – сбритых разлетающимися осколками видно не было.

Хотелось на всякий случай разведать, нет ли поблизости ещё каких-нибудь подозрительных фруктов, но шевелиться сейчас было бы не самой лучшей затеей.

Когда дым немного рассеялся, она увидела поднимавшегося с земли горрана. Он что-то бормотал, отряхивая костюм от пыли и каких-то ошмётков. Из корабля проворно вылезло ещё трое людей. Арахнид полулежал, прислонённый кораблю. Точнее, тело арахнида – голова вместе с ошейником отсутствовала в поле зрения. Горран свирепо осматривался, время от времени бросая взгляд на погибшего, и то и дело куда-то прицеливался.

– Что, без мозгокопателя не так легко, да? – донёсся голос Психа со стороны носа корабля. Горран немедленно направил своё оружие в ту сторону. – Это тебе тоже не поможет. Корабли водить умеешь, образина?

– А лицом показаться всё боишься? – огрызнулся ксенос. – То, что меня сюда прислали, не значит, что я хорошо думаю о хомо. Трусы, умеют бить исподтишка и в спину, а в открытом бою штаны мочат.

– Да чтоб ты понимал, диверсанты именно так и работают. Это у вас думать не умеют, и дохнут почём зря в простейших стычках.

– Гибнут с честью, – горран выстрелил по густой растительности и замер, прислушиваясь.

Его пуля пролетела мимо стеблей, раскрошив три или четыре, и исчезла без звука. Несколько секунд напряжённо слушали все. Айна посмотрела в сторону жилища на дереве, сожалея, что её собственный диверсант набрался в самое неудачное время. Наверху стояла безмятежная тишина, как будто там не было вообще никого.

Мины, четыре штуки сразу, вылетели совершенно не из того места, где по идее должен был находиться Псих. Две прилипли к кораблю, одна взорвалась ещё в воздухе, а последняя влетела в двух людей, начинавших занимать снайперскую позицию на краю полянки.

Капитан "Звезды" привычно закрыла голову руками, прижав уши в попытке не допустить контузии. Горран рухнул на землю ещё до взрывов, явно на рефлексе, и увлёк за собой ближайшего человека.

Как только грохнуло, из-за "Зеро" показался второй горран. До сих пор он, скорее всего, разведывал местность отдельно от группы. Ему удалось вовремя обогнуть судно – взрыв сильно пошатнул фюзеляж. Из плюсов – теперь оно, наконец, выровнялось и сидело точно на брюхе, хоть и без опор. Из минусов – в обшивке зияла длинная трещина. В атмосфере такой корабль летать ещё может, но невысоко. Космос для него был закрыт, как минимум, до хорошего ремонта.

Всё это бегущего горрана пока не очень интересовало. Ему нужно было укрытие, в котором он смог бы спокойно осмотреться и понять, как справиться с таким подлым и вездесущим врагом.

Его соплеменник, указав спасённому им человеку на пару растущих прямо по курсу деревьев, снова поднялся. К его посланцу присоединился ещё один, обвешанный патронами и гранатами не хуже самого Психа. Среди их целей было и то дерево, где располагалось жилище бывшего пилота меха.

– Молодец, угробил хороший корабль. Теперь нам всем придётся лететь не на нём, а на каком-нибудь наёмном корыте, – оставшийся посреди открытого места горран, прикрываемый от корабля последним членом своей команды, предпринял ещё одну попытку, заметно пересиливая себя. – если ты тут скрываешься от каких-то… врагов, то тебе точно к нам. У наших – живых врагов не бывает. Выходи, поговорим спокойно.

Айна осторожно покрутила головой – на несколько секунд она потеряла из виду второго жатакхубца.

Когда нашла, это её совсем не обрадовало. Горран разделял её мнение о том, что этот большой куст будет неплохим укрытием. Именно таким, какое ему сейчас требовалось. Он заходил с тыла.

Пальцы дёрнулись в пустой кобуре, и ушло целых две секунды на то, чтобы вспомнить, в какой руке капитан сейчас держит своё оружие. То, что она чуть не оказалась затылком к возможному оппоненту, злило, особенно, когда она подумала, как легко и тихо горран мог бы свернуть ей шею, если бы обнаружил её первым.

В левой кобуре ещё оставался среднемощный бластер. Арвентер пользовалась им редко, но сейчас ей хотелось взять так много оружия, как только будет возможно.

Ломившегося сквозь ветки горрана встретил энергетический заряд почти в лицо, но он в последнюю долю секунды успел совсем немного отвернуться. Его броня под самым подбородком частично оплавилась и захрустела.

Он издал боевой рёв и только набрал скорость.

Его соратник как раз в этот момент увидел человеческую руку, случайно высунувшуюся из-за небольшого кустика у корабля и не принадлежавшую никому из его команды, и тоже взял разбег с места.

Ускорялись горраны не очень хорошо, но этот явно был спринтером среди своих. Его тяжёлые шаги, казалось, отдавались по всей окружающей поверхности. Он на ходу уклонился от выстрела, опасно качнувшись в сторону.

В запале он не заметил, что пуля с самого начала предназначалась не ему.

Сидящий у корабля человек схватился за горло и захрипел, оседая на землю и судорожно пытаясь удержать обеими руками вырывающиеся толчками струйки крови.

Арвентер успела уйти с траектории движения своего противника, воспользовавшись наугад тем, что горран мог не очень хорошо рассмотреть её в листве.

Он действительно благополучно вывалился бы из куста с другой стороны, если бы не зацепился за удивительно прочную ветку ремнём своего оружия.

Ксеноса развернуло на месте и он оказался лицом к лицу с Айной.

– Кучхарака! – рявкнул он и дёрнул за своё некое подобие человеческой штурмовой винтовки, не расценив вооруженную женщину как стоящего противника.

В этот раз у неё была лучшая возможность прицелиться, чем в предыдущий.

Заряд мог бы попасть ровно в недовольное лицо горрана, если бы в этот момент откуда-то сзади и сверху не раздался жуткий человеческий вопль, из тех, что издают смертельном ужасе.

Правая рука с бластером предательски дрогнула, и заряд пролетел мимо уха оппонента.

Вопль завершился глухим стуком падения тела. Ксеноса, переставшего дёргать нанизавшуюся на ветку винтовку, это тоже заставило на мгновение растеряться.

Использовать это никак не удалось, потому что Айна опомнилась совсем ненамного раньше, чем ближайший к ней член команды "Зеро".

Он схватился за пистолет, сделанный под габариты его соплеменников и их четырёхпалые руки.

Капитан пихнула его ногой в нижний сустав ноги. Полноценного удара не вышло, но эффект всё равно получился неплохим – и так с трудом державший равновесие горран опрокинулся на спину, вывернув затянутую ремнём оружия руку под совсем неподходящим углом. Выстрел прозвучал близко, хотя и не хватило даже на лёгкое оглушение.

Сильно позади Айна услышала короткий вопль горрана-переговорщика. Её собственного противника это привело к гораздо более сильное замешательство, чем все предыдущие звуки. Он приподнялся и попытался оглядеться.

Почти полное отсутствие части тела, аналогичной шее, заставляло его поворачиваться всем телом, поэтому ксенос быстро понял, что его личная проблема намного ближе. Он беспорядочно задёргал ногами, выплёвывая какие-то ругательства вперемешку с гортанным рыком.

Один из его яростных пинков оказался отличной подсечкой для рванувшейся к нему Арвентер. Вместо того, чтобы упереться коленом в его грудь, она чуть не зарылась носом в землю, почти чудом успев подставить для опоры руку с бластером и отвернуться от летевшего прямо в глаз кончика ветки. На ковре из опавших листьев её по инерции начало разворачивать.

Горран с неожиданной для него прытью подвернул ногу под тело, придавая себе устойчивое полусидячее положение, и схватил её свободной рукой за шею прямо во время попытки вернуть равновесие, притиснув к своему туловищу. Арвентер ощутила, как вторая рука у него снова непонятно дёрнулась.

Теперь, когда он контролировал положение некстати встреченной в подобранном укрытии человеческой самки, горран позволил себе немного замедлиться и не спеша высвободить конечность. Он даже не слишком крепко сдавливал горло жертвы.

Ноги капитана заскользили по земле. Сейчас ксенос, похоже, даже не обращал внимания на попытки Айны ногой подтянуть поближе выпавший из руки бластер. Винтовка занимала его сильнее.

Он угрожающе тряхнул схваченную хомо, и стал примериваться, как ему успеть снять ремень обеими руками и сразу сцапать добычу снова.

Сверху опять кто-то заорал. На этот раз горран просто выругался себе под нос. За спиной Айны металл прошелестел о мягкую подкладку ножен – ксенос устал ломать голову над своей задачей и собрался решить её радикально. До бластера оставалась пара сантиметров, когда горран перекинул ногу через свою жертву и ударил заострённой пяткой ботинка чуть ниже колена.

В глазах потемнело на несколько секунд. По телу пробежали острые холодные мурашки, заставлявшие панически гадать, не является ли какая-то из них ударом ножа в спину. Не взвыть удалось только благодаря тому, что, ворочаясь, горран сдавил шею сильнее.

В этот момент Айна осознала, что механическая кисть всё ещё сжимает огнестрельный пистолет.

Левая рука почти автоматически поднялась над головой за пределы поля зрения и прижала дуло примерно на три сантиметра ниже рта горрана, как учили на обзорной ксеноанатомии. Туда, где туловище переходит в голову.

В этот раз выстрел всё-таки немного оглушил её. Тяжёлая, как бревно, рука противника медленно отлепилась от её шеи и поползла вниз. Какая-то часть сознания капитана анализировала реакции здоровяка, убеждаясь, что поведение тела соответствует мертвецу.

Только спустя несколько секунд она различила голос Психа и спокойное, почти флегматичное шипение ящера.

Он как раз только что пообещал отгрызть Киллиану какую-нибудь ценную часть тела, если им сейчас не удастся найти Айну вообще и целой в частности.

К тому моменту, как Арвентер выбралась из куста, ей уже удалось вернуть себе невозмутимое выражение лица и даже немного вытряхнуть листья из волос. Большую часть оружия она вернула на пояс, но выданный Психом пистолет оставила в руке. Подумав, капитан снова переложила оружие в левую механическую руку. Сжимая предмет военного назначения, искусственная конечность почему-то намного лучше отсекала непроизвольные движения.

На полянке под деревом лежало обезглавленное человеческое тело. Кайман демонстративно отвернулся от него, как будто ничего особенного не видел.

– Ты дохрена сомневаешься в моем командире, – Псих охотно воспользовался случаем поддеть коллегу по ремеслу. – какой-то вшивый горран ей раз плюнуть!

Хасарец раздражённо хлестнул хвостом, задев труп и немного сдвинув его в сторону. Потом выразительно взглянул на Айну, но не произнес ни слова.

– А где… второй? Сбежал?

– Ха! Сбежал, как же. Это вон у него какой-то человек смылся, – Псих указал зажатым в кулаке ножом на ящера. – но человек – не беда. В той стороне как раз большое гнездо сизых вор-лен-тор-ских манир. Уф, чёрта с два выговоришь… Они с ним сами разберутся. А этот – слышишь, ты, там! – диверсант топнул по дощечке возле своей ноги.

Откуда- то снизу послышалась приглушённая ругань.

– Сидит, не денется никуда. Такие, как он, ещё и выживают сдуру в Зелёном. Но мы это живо исправим.

– Я оттуда вылезу, как только ты заснёшь, – раздалось под земли.

Пойманный горран явно стремительно терял надежду добиться от несговорчивого хомо хоть чего-то дипломатическим путём.

– Оптимизм – это всегда хорошо, друг. Знал бы ты, правда, сколько я могу не спать… Но твоя уверенность, что ты доживёшь до моего отхода ко сну – просто чудо. Мне нравится.

– Серьёзно, что ты собираешься с ним делать? – Айна осторожно заглянула в немаленьких размеров дыру на в земле.

Глубину рассмотреть не получалось, как и сидящего внизу ксеноса. Частая металлическая решётка искажала видимость в и так тёмной ловушке. Рядом с дырой квадратное пятно земли почти без листьев намекало на очередной механизм, срабатывающий при известных только хозяину условиях.

Оставалось мысленно поблагодарить судьбу, что у неё самой имелась возможность взять с собой достаточно опытное существо, чтобы оно провело её мимо таких вот ямок совершенно незаметно. В то, что подобная ловушка в лесу была одна, верилось с трудом, как и в то, что все они были просто пустыми ямами.

– Там посмотрим. Будет вести себя хорошо – я тоже буду добрым, – нарочито громко ответил Псих, поскрипывая дощечкой, удерживавшей один угол решётки. – Или он тебе самой понравился?

– При том, как ты говорил про выходной… Вот это вот у тебя – будни?

– Это? Нет, будни – это когда еда кончается, а это вместо вечерней драки в баре. Как раз размялся.

– Киллиан… Здесь, как минимум, четыре трупа.

– Шесть, – автоматически поправил О`Нолан. – ещё пилот и тот умник, который решил поиграть в снайпера. Что? – он показательно развёл руками. – Я их сюда не звал, и стрелять в меня не просил. Сейчас поснимаю с них одежду и оружие, к утру чисто будет, как в аптеке. Падальщики тут, знаешь, ребята серьёзные. Главное, не торчать у них на пути, а то они и нас случайно за падаль примут и закусят, хе-хе.

– Тебе нужна помощь? – предприняла последнюю попытку напитан, как и пойманный переговорщик. – Оружие, медикаменты?

– Шутишь? – Псих снова развеселился. – У них на себе этого добра на неделю точно, а в корабле ещё на месяц, и это ещё мало! А там уже опять кто-нибудь прилетит, полный энтузиазма, уверенности и запасов. Не беспокойся за меня. Беспокойся лучше за этих слабоумных. И за тех, кто ещё жив из наших.

По его лицу пробежала тень.

– А куда ты сам корабль денешь? Его всё-таки заметят, если искать будут.

– Не будут. По крайней мере, ближайшую пару дней. А там его сначала нейская тата заплетёт, а потом опять откроется эта дыра и – фф! – он сделал смахивающий жест.

– Какая дыра?..

– Ты так спрашиваешь, как будто я специалист во всех этих… Да я даже название запомнить не могу. Есть там пещеры, одна глубокая, как кольский колодец. Не знаю, насколько. Но периодически там что-то происходит, и какое-то время ходить лучше осторожно.

– Так, подожди. Ты живёшь на краю какой-то каверны?! – Айна обвела взглядом окружающую растительность.

Ничто не намекало на какую-то заметную геологическую активность. Плодовое дерево поблизости скептически качнуло веткой, усаженной сморщенными коричневыми фруктами.

– Я не понимаю.

– Чего?

– Если бы здесь периодически разверзалась каверна, способная поглощать корабли, геологи давно бы от этом знали. В конце концов, если бы тут земля держалась на соплях, корабль свалился бы сразу же.

– Так я и не про корабль, – пожал плечами Киллиан.

Арвентер уставилась на него с желанием хорошо потрясти. Теперь она перестала вообще что-то понимать.

– Ты сказал – ходить здесь надо осторожно, – медленно проговорила она.

– Но я не сказал, где – здесь, – широко ухмыльнулся диверсант. – там деревьев нет, конечно. А корабль скоро окислится. Он же не загерметизированный. У этой таты корни что угодно разрушат. Поэтому это место и любят те, кто не хочет расставаться с деньгами за утилизацию своих корыт.