Жена моя… бесплатное чтение

Глава 1

Наедине с природой человек настраивается на поиски внутренней гармонии. Вот и сейчас, лежа рядом с подозрительно притихшим Мексиканским заливом, Любовь еще раз пыталась убедить себя, что она все делает правильно. Состоявшийся вчера бракоразводный процесс с Полом Бови был свершившимся фактом. Отныне они свободные люди, и десять лет их, временами тягостного, временами сносного существования закончены. Райское место! Она пересыпала из руки в руку очень крупный и очень белый песок. От него не оставалась на руках даже пыли – весь высыпался на свое место. И ей предстоит сегодня выскользнуть из этого земного рая, ради возвращения на родину, ради обретения самой себя. Исчезнуть из этого мира без остатка, и возродиться в другом…

Ее здесь действительно ничего не держит – детей не нажили, друзья все – Пола, а с недвижимостью и прочей собственностью управляются адвокаты. Она уже видела увеличившуюся сумму на своем счете. Пол на процессе вел себя достойно. Со стороны они по-прежнему выглядели красивой парой, но интересы были совершенно разные. Доходило до того, что Пол, приезжая вечером с работы, сразу зависал в Интернете на порно сайтах и сайтах знакомств. А она все время продолжала учиться. Нет, она не посещала занятий – средств на это не было, а, будучи домохозяйкой, читала медицинскую литературу, мечтала и в Америке работать врачом. По прошествии десяти лет поняла, что эта мечта не сбудется. Слишком много препятствий!

Возможно, что сама виновата: не смогла заработать на колледж и из гордости не просила Пола помочь финансами. Ну что ж! Жизненные цели время от времени следует пересматривать, вовремя менять и изменяться самой. Когда она решительно сообщила Полу о желании расстаться, тот на удивление легко согласился. Видимо, тоже тяготился отношениями с не нашедшей себя в его стране супругой. Полу хотелось детей, а ей с детства было известно, что эта радость ей не доступна.

Следует быть благодарной судьбе за все шансы, которые нам даются. Вот сейчас перед ней простирается изумрудная гладь залива, придавленная темно-серым с оранжевым краем заката небом. Тишина перед штормом привлекла не многих флоридцев побродить по пляжу. А Любовь решила напоследок даже искупаться.

Разве она могла предполагать, что судьба ее занесет во Флориду в городок Сарасоту?! Из России она уехала, когда ей было тридцать пять, вместе с Полом в качестве его невесты. Возраст, когда у большинства людей уже есть семья и дети. Но у Любови в этом плане все было не просто, а «архи» сложно. Сначала учеба в мединституте, затем в ординатуре, работа с утра до ночи по специальности, аспирантура… – все как полагается. Да, для успешной работы над диссертацией необходим был английский язык. Поэтому получала второе высшее, учась на инязе. В столице в свое время они с подругой не развлекались, а диссертации чужие изучали в библиотеках, собирали теоретический материал, так сказать. А Пола в той же библиотеке интересовали чертежи русских кораблей и субмарин. Нет, шпионом он не был, а вот повышение до начальника отделения в Sun Hydraulics его ожидало сразу после возвращения из служебной командировки. Пол приглянулся ее подруге Татьяне, но тот начал ухаживать за Любовью. Из столовки библиотеки, места их судьбоносной встречи, они вышли втроем, но, проводив Татьяну до общежития, дальше, по большому счету, они уже не расставались. Куда все ушло?!

Родное село встретило не приветливо. С утра лил дождь. Выходя из поезда, она вдохнула совершенно другой воздух, забытые воспоминания детства нахлынули и еще больше растревожили. Проще взять такси и доехать до дома, купленного ею через местное агентство, с которым общалась по Интернету, живя в отеле в Москве. Самой ей не хотелось звонить недавно овдовевшему Больцову, с семьей которого она все эти годы переписывалась, и напоминать, что она уже стоит на вокзале на купавинской земле. Тем более что накануне приезда они долго общались по телефону, и Семен Иванович изъявлял желание ее встретить, но видимо…

– Любовь, здравствуйте! Вы на станции? Буквально через пять минут подъеду, тут машина подводит…

– Да не беспокойтесь, Семен Иванович!

– Я уже подъезжаю и ключи от вашего дома мне вчера в агентстве передали.

– Хорошо, хорошо, жду на автобусной стоянке.

Они, конечно же, обменивались фотографиями и сообщениями по электронной почте, можно сказать, дружили семьями. А с недавнего времени рассматривали друг друга и по скайпу. Но предстоящее живое общение ее напрягало. Она была шокирована неожиданной для нее кончиной Дарьи Николаевны. Та всегда выглядела как «кровь с молоком». Кровь ее и погубила. Запредельное давление привело к инсульту, не оставляющему никаких шансов выжить. Дарье Николаевне было лишь немного за пятьдесят, а сколько же Больцову? Когда Любовь училась в первом классе, он уже заканчивал ту же сельскую школу. Их родители, врачи местной больницы, дружили и хотели, чтобы дети тоже общались.

– А вот и вы! С приездом на родину! – Седой и очень худой Больцов смело шагнул под дождь из старенькой «хонды».

«Как он постарел! Выглядит намного старше всех моих предположений» – ужаснулась про себя Любовь.

– Спасибо! Как я вас, однако, обременяю!

– Ничуть! Я рад! – суетился Больцов, усаживая гостью в машину и ставя чемодан в багажник.

– Как добрались?

– Все хорошо. А вы тут как … один?

– Даша как будто со мной, хотя ее фактически нет уже полгода…

– Что вы имеете в виду?

– Да разговариваю с собой, представляю, как она ответила бы. Сны вижу: приходит, улыбается, говорит, чтобы за домом следил, поливал ее любимые цветы.

– Семен Иванович!

– Знаю, знаю, – перебил Больцов, – мне нельзя зацикливаться. Я не один, тут дочка с мужем приезжали. Танюшке, конечно, некогда: семья, работа. Да, кстати, она в интересном положении…

– Замечательно! Вот потом с младенцем к вам и приедут на свежий воздух, да на деревенское молоко.

– Приехали! Садовая 14.

У Любови забилось сердце. Все как на фотографиях! Двухэтажный особнячок за кирпичным забором блестел вымытой дождем терракотовой черепичной крышей в лучах откуда-то взявшегося солнца. Рядом стояли точно такие же строения. Только заборы разноцветные, да крыши. А так, вся улица один в один.

– Можно прямо из машины открыть ворота и заехать сначала во двор, затем в гараж.

– Да, я так и хотела, чтобы прямо из гаража подниматься в квартиру.

– Да что это я?! Держите ключи! Открывайте свой дом!

– Может быть, нам следует заехать в супермаркет и купить продуктов? – в Любови сразу ожила хозяйка.

– Вы же заказали встроенную кухню с холодильником. Вчера мне позвонили из агентства, передали ваш денежный перевод и ключи. Я понял, что мне следует купить все необходимое из съестного.

– Господи, я вас обременяю! – зарделась Любовь.

– Ничуть! Я рад, что вы приехали. Вдвоем нам будет веселее.

Глава 2

До чего же хочется спать! Только сейчас, когда распрощалась с Больцовым, она почувствовала, как сильно устала. И еще, оглядывая новый дом, блуждая по полупустым комнатам, ощущала смятение и тревогу. Как-то ей поживется на новом месте? Нет, нелегко начинать все заново! Где тут у нее спальня? Да, собственно, и блуждать то негде. На втором этаже – две комнаты – пустые и поэтому гулкие, да еще спальня с широкой кроватью, оставшейся от прежних хозяев. Она прилегла на мягкий матрац и посмотрела в окно. По-прежнему шел дождь, от этого и в помещении, и на душе было сумеречно.

Сейчас она чуть-чуть вздремнет, затем съездит в агентство, в магазины за самым необходимым и займется делами. Она знала, чтобы вернуть себе душевное равновесие, необходимо с головой окунуться в какую-нибудь деятельность. Не следует теперь вспоминать то, от чего отказалась. Теперь вот она реальность: неплохой дом, похоже, замечательный сад и новые люди кругом, с которыми предстоит выстраивать отношения. Чем она в ближайшее время планирует заниматься? Конечно, покупка мебели, обустройство дома, а затем можно и частную практику открыть. Ведь по диплому она была и остается врачом, у нее даже есть специализация по кардиологии. Теперь она может реализоваться здесь как врач! Посмотрим, будет ли здесь спрос на ее предложение. А чем занимается Больцов на малой родине? Она знала, что в Иткутске он работал следователем, но вот уже год был на пенсии. Похоже, занимались они с женой только домашними делами. Но этот вариант не для нее! Не будет она сидеть в четырех стенах! Люди, где вы? И, как бы в ответ на ее мысленный зов, неприятно резко зазвучал в помещении звонок уличной двери. Она попыталась через окно рассмотреть, кто же стоит за высоким забором. Но виден был только вороненый джип у ворот. Жаль, что здесь нет пока видеодомофона. Зачем она понеслась открывать?! Что за инстинкты такие? Ведь существует сотовая связь. Люди обычно предупреждают о визите. Коря себя, он распахнула дверь неизвестности.

– Добро пожаловать в Купавино! – ей широко улыбался импозантный, чуть полноватый мужчина с какой-то грустинкой в глазах. – Люба, вы меня не узнаете? Я – Глеб Воронин, в параллельных классах учились. Теперь я глава района и ваш сосед!

– Очень рада! – улыбнулась гостю, – я только сегодня приехала…

– Знаю, видел, как вас подвез Больцов, следователь в отставке. «Как же он мне сейчас нужен!» —с отчаянием в голосе провозгласил незнакомец.

– У вас нет его телефона? Я позвоню, скажу, что он вам срочно понадобился. Да что же мы здесь стоим, проходите в дом, – это говорила не Любовь, а ее вежливость.

Но сосед с готовностью закрыл машину брелоком и пошел за ней. На столе в кухне еще были не убраны следы их с Больцовым завтрака. Она с извинением поменяла чашки и включила чайник. Только сейчас заметила, что ее гость выглядит не лучшим образом. От природы красивое лицо с глубокими синими глазами, крупным носом, и массивной челюстью сейчас было залито неестественной бледностью, покрыто сеткой мелких морщин. Седеющая темная шевелюра была в полном беспорядке из-за дождя. Дорогой пиджак тоже был темен на плечах, так как изрядно промок.

– У вас что-то случилось, – догадалась Любовь.

– Внук Мишенька пропал…, – теперь и глаза Воронина повлажнели, еще четче проступили мешки на веках. «Трехлетний малыш играл в ограде усадьбы дочери, она говорит, что совсем ненадолго зашла в дом, а его и след простыл», – продолжал Воронин, предваряя все ее расспросы. «Это случилось вчера днем, конечно, вся полиция на ногах. Но мальчика все еще не нашли. Ваш знакомый – следователь…».

– Конечно, сейчас мы ему позвоним. А вы пока чай попейте.

Больцов отключил все телефоны, видимо, ему требовался отдых. Любовь и сама буквально валилась с ног, дико хотелось спать, болела голова. Но у нее был гость, и ему требовались участие и помощь. Она украдкой присматривалась к нему, пока доставала печенье и сыр. Нет! Не помнит она его, да это и неважно.

– Семен Иванович не подходит к телефону. Предлагаю съездить к нему, раз дело такой важности. – Пожалуйста, поедем вместе! Я его совсем не знаю. Вдруг что дельное подскажет, – мужчина хватался за соломинку.

Видя, что гость находится в состоянии панического страха за ребенка, Любовь накинула куртку на спортивный костюм и взяла зонт.

– Я готова поехать с вами и, если получится, помочь!

Больцов никак не ожидал увидеть у своей калитки джип, и уж совсем невероятно, что из него вышли Любовь и местное начальство. Он так и застыл у окна с кружкой молока в руке. Семен Иванович действительно собирался вздремнуть, но, похоже, отдохнуть не удастся.

Прошка заливисто лаял, и цепного пса пришлось быстренько упрятать в будку и прикрыть лаз заслонкой. После извинений и приветствий гости мигом проскочили в дом: подальше, даже от закрытого в собачьем домике, Прошки.

– Я знаю, Глеб Аркадьевич, о пропаже вашего внука из телеобращения местного канала! Никаких новостей?

– К сожалению, никаких. Боже мой, где сейчас Мишенька? Жив ли?

– А где находится дом вашей дочери? – участливо наклонилась к сидящему на стареньком табурете Воронину Любовь.

– Вы парк помните? Там справа – музей, слева – старое здание школы, а за ним и их дом.

– На берегу?

– Почти… А если он в реку упал? – схватился за голову Воронин.

– Ребенок не мог сам уйти из ограды, если, конечно, калитка и ворота были закрыты, – мысли с трудом оформлялись у Любови в слова: сказывался недосып.

– Были закрыты, – эхом откликнулся Воронин.

Больцов напряженно смотрел на Воронина и обдумывал что-то свое.

– А дочь ваша, Глеб Аркадьевич, чем занималась, когда исчез малыш?

– На минутку забежала в дом, там она оставила сотовый. Телефон звонил.

– А кто ей звонил? – как бы очнулся Больцов. – Возможно, Степан, бывший муж…

– Бывший? – Они совсем недавно разошлись.

– Так папа, наверное, и взял сына?

– Нет, Люба! Он также в шоке.

– «Люба»? – Больцов с недоумением посмотрел на только что прибывшую знакомую.

– Он помнит меня со школы, в параллельных классах учились, – сочла нужным пояснить Любовь. Вы, Глеб, в «Б» или в «В» учились?

– Какие сейчас «Б», «В»?! О чем мы тут говорим?

– Глеб Аркадьевич! – строго сказал Больцов. – Успокойтесь! Ребенок уйти и утонуть в реке не мог: уже плюс. Значит, его кто-то с какой-то целью похитил. А это будем выяснять. Думаю, нам стоит заехать, поговорить с вашей дочерью, осмотреть ее усадьбу. Не знаю, конечно, как к моему вмешательству отнесется местный следственный отдел…

– Да они будут только рады!

– Тогда, позвольте, я переоденусь, и мы навестим вашу дочь. А Любовь, наверное, предпочтет отдохнуть дома.

– Я предпочту познакомиться с вашей дочерью и поддержать ее!

Воронин попытался дозвониться до дочери и предупредить, что заедут. Но она оказалась в дороге. Не сказав отцу, она на своей машине колесила по окрестным селам, самостоятельно наводя справки. Решили, перенести встречу на завтра.

– А где сейчас ваш зять? – Больцов искал зацепку.

– Его задержали на трое суток, дает показания.

Глава 3

Было уже совсем темно, когда Любовь подвезли к ее дому. Спасибо Больцову, что наполнил ее холодильник продуктами, а то бы совсем тут пропала. С трудом ориентируясь в доме, она пробиралась в ванную комнату. Да, полотенец и халатов никто не предусмотрел. Хорошо хоть вода в душе есть и холодная, и горячая! После горячего душа спать, почему-то, расхотелось, голова чудесным образом прошла. Открылось второе дыхание! Жаль, что сегодня ей совсем не удалось заняться своими делами. Надо было купить шторы, а то сейчас будет полная луна освещать не хуже солнца ее новую постель. Закутавшись в плед, она подошла к окну спальни и посмотрела вниз на свой двор, высокий забор и темные окна соседнего особняка. Воронина, похоже, не было дома. Где-то метался его растревоженный дух. Вряд ли и она сегодня заснет.

Столько всего произошло. Весь день был переполнен непредсказуемыми и противоречивыми впечатлениями. В местном СИЗО, куда их привез Воронин, она наблюдала неприятную картину. Удрученный и осунувшийся молодой человек на лавке в неопрятной зарешеченной клетушке то стучал в дверь с требованием выпустить, то сидел без еды и питья с отсутствующим видом. Когда делегация появилась на пороге камеры, зять главы с ненавистью уставился на Воронина.

– Куда вы дели моего сына? Думаете, вам сойдут с рук все ваши беззакония?!

– Степан, я вам не верю. Вы разыгрываете нас всех. Вы неделю назад бушевали в моем доме и заявляли, что вместе с сыном уедите и начнете новую жизнь… Зачем было жениться, ребенка заводить, раз так все плохо?

– Да и возьму Мишку, может по суду его не ей, а мне присудят. И возьму! Но не так же!

– Может, ты тут комедию разыгрываешь…

– Думайте, что хотите! И за задержание ответите! Еще журналистов сюда притащил! На собственном горе пиарится! – и парень сплюнул.

Что за настойчивый свет за окном? Или ей снится инопланетный корабль? Это опять у соседей что-то происходит. Теперь электричество было включено практически во всех комнатах, а главное, прожекторы, особенно тот, который был установлен над воротами, буквально впился мощным лучом в окно ее спальни. Посмотрела время на своем сотовом: три часа ночи! Это теперь все время так будет продолжаться? «Элитный район, тишина и спокойствие…», – пришла на ум рекламная информация купавинского агентства из Интернета.

Из-за слепящего прожектора с трудом разглядела, как Воронин вышел из дома и направился к машине. Видимо, получена информация о местонахождении малыша. Теперь все образуется!

Проснулась она в обед, и снова не по своей воле. Звонил Больцов, который был в курсе очередного происшествия. Оказывается, Воронину глубокой ночью позвонила дочь, ее что-то страшно испугало, и она умоляла немедленно приехать. Чувствуя, что взрослый человек практически не в себе, Воронин понесся ее спасать.

– Спас? – с надеждой поинтересовалась Любовь.

– Какое там! Воронин чуть сам не угодил в раскрытый погреб, где обнаружил свою дочь.

– Живую?

– У Нины была сломана шея. Она, возможно, оступилась и спиной упала в глубокий погреб. Или ее кто-то туда толкнул… Мне очень жаль, Любовь, что разворачиваются неприятные события, но мы вызвались помочь…

– Конечно, попытаемся. Я, Семен Иванович, сейчас перекушу и зайду к Воронину. Кстати, он вам номер сотового дал?

– У вас есть его визитка…

– Ах, да!

– Он сейчас не дома. Звонил мне из прокуратуры и затем собирался ехать в морг.

– Несчастный человек! Видимо, у него есть враги, задумавшие его уничтожить.

– Похоже, что так. Необходимо выяснить, кто они?

Глава 4

Больцова попросили присутствовать на допросах. Так как просьба исходила от главы района, отказываться он не стал. Любовь попала в эту круговерть и пока любезно разделяла чужие проблемы, но уместно ли дальше ее посвящать во все эти дела?

Воронин вскоре позвонил сам и предложил заехать за ней и Больцовым. Похоже, он счел ее мостиком к приезжему следователю-профессионалу. Человек по-прежнему не знал, как и с кем бороться. Он настоял на том, чтобы весь следственный отдел собрался на совещание и уговорил разрешить присутствовать Любови и Больцову. Местные специалисты, скрепя сердце, согласились на такое странное собрание.

Кутузов – начальник следственного отдела прокуратуры, пригласил всех в свой кабинет. Последними вошли, похожий на восставшего из гроба мертвеца Воронин, и, осунувшаяся не только от своих передряг Любовь. Кутузов начал с соболезнований и, затем, как бы неуместно, спросил о сроке избрания главы. Срок истекал через два месяца, и скоро будут объявлены выборы.

– Кто еще претендует на эту должность?

– Эвелина Гальская, хозяйка гостиницы «Купава», и, поговаривают, ваш заместитель Шестов.

– Эвелина? – подпрыгнул Воронин.

– Вы удивлены? А ведь она давно и успешно занимается и бизнесом, и общественной работой. Сколько благотворительных мероприятий провела для сельчан! Народ, кстати, за нее горой.

– Какой разговор – человек достойный, как, впрочем, и мой заместитель, но к чему вы сейчас об этом. Вы думаете, чтобы меня выбить из колеи, кто-нибудь из них может пойти и на похищение, и на убийство?

– Мы обязаны проверить все версии.

– Это одна версия, а какие еще? – Любовь Бови сразу пожалела о своей несдержанности.

– Кутузов исподлобья посмотрел на заезжую выскочку и ехидно сказал: «Вы, мадам, можете, и призрак считать за версию и гоняться за ним на досуге».

– О чем это вы?

– Коллеги, давайте, по существу! Глеб Аркадьевич, расскажите еще раз, как все было.

– Я расскажу. Но кто сейчас ищет моего внука?

– Все ищут, вы же знаете, что вся полиция на ногах, ДПС…

– Я проснулся от звонка Нины, сложно было разобрать вначале, я даже подумал, что голос не ее: «Папа, скорей приезжай! Я вижу Тоску в нашей ограде! – Сейчас приеду! Кто в ограде? – Она пришла за мной. Я погибла!».

– Что за бред? – Поморщился Кутузов.

– Согласен! Бабья дурь. Но она была страшно напугана.

– Вы мигом подъехали и …?

– И тишина, ворота настежь, дочери нигде нет… Зашел, зову ее, в доме нигде нет света, двери настежь, заглянул, позвал – никого, оглянулся, во дворе сарай – тоже настежь, зашел – темнота, окликнул – никого. Достал сотовый – ей позвонить…

– Позвонили?

– Услышал звук ее телефона из глубины сарая, откуда-то снизу. Подсвечивая своим мобильным, пошел на звук: погреб открыт, мелодия из глубины погреба. Посветил в погреб – лежит на спине моя Ниночка…, – Воронин закрыл лицо руками.

– А свет не пробовали включить?

– Не было нигде света. Или авария на сетях или что-то случилось у нее на усадьбе.

– Аварии не было…

– Я позвонил вам, в «скорую». Побежал к машине, чтобы подъехать к погребу и осветить его.

– Ничего на улице не заметили?

– Ничего! Хотя…

– Что вы сейчас вспомнили?

– Нет! Ничего и никого я не видел! – Воронин обвел взглядом всех присутствующих.

– Как вы поняли, что … – Кутузов закашлялся, – что ей нельзя уже помочь?

– У Ниночки были широко открыты глаза. Она лежала с открытым ртом в очень неестественной позе. Г-г-голова лежала в жиже. Мерзкой черной жиже! – Воронин терял самообладание.

– Она лежала в собственной крови, – уточнил Сомов, заместитель Кутузова. – Мы приехали буквально минут через десять после звонка Глеба Аркадьевича. Нина Тачук была мертва.

– Тачук – это она по мужу? – переспросила Любовь у Больцова.

– Ага, бандеровец недобитый! Хорошо, что выгнала этого гарного хлопца! – неожиданно встрял Сомов.

– Позвольте, что вы такое говорите? Что вам сделал Степан Тачук? Что за предвзятое отношение к задержанному? – возмутился Больцов.

– Прошу меня извинить! – Привстал с места Сомов, прижав руку к широкой груди. – Родительница моя чудом осталась жива, когда после войны в Западной Украине орудовал Бандера, а дед с бабкой там и полегли. Ненавидели там русских.

– Причем тут Степан Тачук? Мало ли среди нас хохлов, которые всю жизнь, поколениями здесь живут? Степан, кстати, родился в Купавино, – выговаривал коллеге Кутузов.

После заседания Больцов предложил Любови поехать к нему поужинать. Воронин краем уха слышал его предложение и тоже напросился, предлагая отвезти на машине, по дороге докупив продуктов. Было ясно, что он не хочет оставаться наедине с собой и надеется, что они вместе додумаются, что, собственно, происходит.

Глава 5

Больцов всегда неплохо готовил, даже лучше покойной супруги, а тут его видимо приезд давнего друга, родственной души, подвиг на кулинарные изыски. Семен Иванович ухитрился так запечь в духовке телятину со специями, что прибывшая компания высказала восторги по этому поводу. Не лишними к мясу были зелень, овощи и красное столовое вино, купленные по дороге. Поглощали все молча, но, когда приступили к десерту, Воронин прислонился к спинке кресла и закрыл глаза. Любовь первая заметила, что высокопоставленный гость заснул. Они накрыли его пледом и пошли в другую комнату, чтобы не тревожить.

– Что вы обо всем этом думаете, Семен Иванович?

– Странно, что ему никто не звонит по поводу выкупа или с другими требованиями взамен на возвращение внука.

– Все-таки связываете это все с предстоящими выборами на должность.

– Думаю, что у него есть серьезные враги, и ему самому угрожает опасность.

– А что думаете насчет Степана?

– Мужа его дочери?

– Ну да. Вдруг это его друзья сделали? Кто он такой? Чем занимается?

– И его знакомства стоит проверить.

– И еще…

– Что?

– Что увидела дочь? Про какой призрак шел разговор?

– Ах, это… Вам бы лучше с местными женщинами пообщаться, во всех красках рассказали бы.

– Я тут еще не имею возможности ни повидаться с прежними знакомыми, ни завести новые.

– Действительно.

Тут застонал и поудобнее устроился в кресле Воронин, чудом не стянув со стола скатерть с остатками трапезы и приборами. Больцов сразу подскочил и стал уносить тарелки на кухню. Любовь тоже поспешила помочь хозяину. Она потянулась к красивому фартуку, висящему на крючке за дверью. Но Больцов мягко, но твердо ее остановил: «Дашин фартук! Пусть висит». Любови стало как-то не по себе. Она с улыбкой продолжала мыть посуду, а в голове проносилось: «Что я здесь делаю? Чем занимаюсь и зачем? Приехать за тридевять земель, чтобы бегать, не помня себя, по чужим делам! Кому я здесь нужна?».

Впрочем, она давно уже никому и нигде не нужна, пришла к неутешительному заключению. Поэтому все правильно, чем заниматься самоедством в четырех стенах, лучше идти к людям, помогать, чем можешь, забыться в круговерти событий, а, по возможности, повлиять на их благополучное решение.

Понял Больцов или нет, что обидел гостью, но тоже молчал и приводил скромную кухоньку в идеальное состояние. За окном начинало темнеть. Из гостиной раздавался храп Воронина. Молчание становилось тягостным. Они вздрогнули от звонка мобильного в куртке главы, побежали в прихожую и уставились на источник звука, не решаясь запустить руку в карман чужой собственности. Но тут в дверном проеме возник всклокоченный с безумным взором Воронин и через секунду, приложив к уху мобильник, прорычал: «Да?!»

«Понял, да, скоро, да, ну все, пока», – и он торопливо положил телефон на место. Пояснять, кто и зачем звонил, он не стал, но сразу заторопился. Поблагодарив хозяина за роскошный ужин, гости засобирались по домам. Воронин чуть ее не забыл, стоящую в курточке с сумкой через плечо на выходе. Понимая, что еще секунда, и он просто уедет, и придется вызывать такси, Любовь подскочила к джипу: «Вы меня подвезете, по пути ведь?».

Он, казалось, вспоминает, кто это и что от него требуется. Но быстро кивнул и открыл дверцу напротив водителя. Ехали молча. Воронин помог ей выйти у ворот, поблагодарил за все, извинился, и, наконец, заехал к себе на усадьбу. Зверь-прожектор над его воротами так и горел весь день.

Глава 6

Любовь, оказывается, ждали ее дела. В почтовом ящике обнаружила сообщение, что пришел контейнер с мебелью и вещами. Она ведь, находясь в Иткутске, почти неделю потратила на поиски вещей, соответствующих ее вкусу. И вот теперь предстояло получить целый контейнер и заставить его содержимым новый дом. Этим она займется завтра с утра, если… Ей не хотелось далее развивать эту мысль. «Боже мой, а ведь шторы опять не куплены! Прожектор соседа и сегодня ей не даст толком поспать!». Когда она уже собиралась принять душ перед сном, зазвучал ее, долго молчащий, сотовый. Звонила хозяйка агентства, она находилась на машине неподалеку и предлагала завести некоторые бумаги. Это было очень удобно, чтобы специально Любови не заказывать такси для поездки в офис агентства.

Ничего кроме чая и печенья Любовь предложить не могла. Но шумная огромная гостья сама позаботилась о чаепитии. С ней прибыл весьма калорийный торт и баночка кофе.

Женщины друг друга разглядывали, сидя за откидным столиком кухонного гарнитура. Хорошо, что кухня была полностью оборудована и укомплектована техникой и мебелью, а то ведь и присесть удалось бы разве что на крылечке.

– Любовь Андреевна! Расскажите о ваших впечатлениях от усадьбы и дома, все ли так, как вы хотели?

– Регина! Зовите меня просто Любовь! Спасибо вам, по-моему, все, как и ожидала.

– Вы хотели пруд в саду…

– И что? Что с прудом?

– Любовь, но пруда нет, бывший владелец планировал, выкапывал яму, даже цементировал, но что-то пошло не так, так что там, в лучшем случае, есть яма.

– Для меня это новости. А баня-то есть?

– Вы и баню не видели! – всплеснула пухлыми руками Регина. – Вы вообще новые владения осматривали?

– Вообще-то нет, – все больше удивляла риэлторшу Любовь. – Тут столько событий вокруг. Пока не было времени…

– А я хотела, чтобы вы подписали все итоговые бумаги по сделке…, – расстроилась Регина. – Может, сейчас все осмотрим?

– Ну, простите меня! – Любовь погладила гостью по руке. – У нас с вами и завтра будет время. Оставляйте бумаги, я все внимательно просмотрю.

– Конечно, конечно, – поежилась как будто от холода дородная Регина.

– Расскажите мне, пожалуйста, о вашем главе района. Вы же знаете, что с ним происходит последнее время?

– А что происходит? Зять – бандит, мальчишечку выкрал, а Нину убил.

– Почему вы так думаете?

– Поговаривают, нечестным путем разбогател недавно Степан. Как разбогател, сразу развелся. А сыночка незаметно вывез, всем назло.

– А как он разбогател? Почему поступает «всем назло»?

– Ну, Любовь, вы прямо как детектив меня расспрашиваете? Знаю, что он женился на Нине только из-за отцовского положения, и когда она от него «залетела».

– Ну и жил бы, да радовался!

– А вы ее выдели? Наверное, не успели. Она очень походила на отца, очень. Но те черты, которые делают мужчину красивым, ее невероятно портили. Ни лица, ни фигуры не было у бедняжки!

Любовь недоверчиво посмотрела на женщину-тумбу.

– Так как же разбогател Степан?

– Игрок он, на деньги играет. Все проигрывал и проигрывал, а тут, говорят, был крупный выигрыш. Сразу из семьи ушел, сразу по новой женился.

– А дом их на кого оформлен?

– Дом-то? Непросто и нехорошо все с этим домом.

– Расскажите!

Глава 7

Дом Воронин купил специально для семьи дочери. Выбирал добротный и в красивом месте. Регина ему и предложила пустующий после очередного хозяина огромный одноэтажный особняк. Старинный дом со своей историей, как английские замки. Конечно, от старины остался только фундамент, да каменные подземные кладовые. Была это усадьба купцов Сашенных. Еще в 18 веке построил основатель династии на берегу реки Купавы высокий кирпичный терем. Дом-крепость с толстыми белеными стенами, с окнами выше человеческого роста, с очень высокими потолками с лепниной. Кроме печи, был даже камин на почетном месте в горнице. Много старинных вещей было там. Музей-усадьба. Но, то ли место было неподходящее, то ли сами обитатели, а не жилось счастливо хозяевам дома. Действительно, особняк стоял можно сказать на сакральном месте. Давно-давно, где сейчас парк и этот дом, одной стороной смотрящий в парк, а другой на реку, было кладбище.

– Повторяю, это было о-о-очень давно, – сочла нужным подчеркнуть Регина. Услышав недоуменное восклицание собеседницы.

– Это место жило своей жизнью. Когда его не трогали, то все было нормально, но от беспокойства мертвых всегда были последствия.

– Что за последствия?

– В парке одно время поставили развлекательные аттракционы, так качели и карусели сами собой останавливались, а в галерее зеркал виделись гробы да кресты.

– Какой ужас! Вы сами видели?

– Да нет, но развлечения быстро демонтировали.

– И как вы могли предложить главе дом в таком месте?

– Он сам настаивал. Я даже честно предупреждала про все, но он сказал, что ни во что не верит, но попросил скидку из-за всего этого, мы согласились.

– Что-то вы про сам дом ничего не рассказали.

– Может завтра поговорим, а не на ночь глядя, – хитро прищурилась Регина.

– Позвольте, мы взрослые люди…

– Понятно.

Ну так вот, Сашенные из поколения в поколение слышали стоны, охи и плач в подвалах. Временами столбы ледяного воздуха проносились по натопленным помещениям. Неоднократно освящал местный батюшка все помещения дома, но эти явления продолжались. К ним даже привыкли, жили как обычно, молились. В прошлом веке последний из Сашенных привез из города красавицу жену. Планировали жить в доставшемся от родителей доме, детишек завести. Только вот разгульный нрав был у этого Сашенного. Мот и волокита, он предпочитал городские кабаки обществу скромной и богобоязненной жены. Наскучила она ему быстро, и он оставлял ее одну все дольше и дольше. А дом, мы уже говорили, непростой. Вот молодуха и стала пугаться, по соседям бегать, да всякие страхи рассказывать. Купцу намекала, что она очень боится здесь жить без него. Просилась даже с ним поехать. Какое там! Привезет всякой снеди, подарков и опять след простыл. Ребеночка ждали, но все не было. Может его рождение и отвлекло бы молодую от страхов. Быстро стала женщина стареть от всего этого. Думаю, что невнимание-нелюбовь мужа влияло больше всего. Возможно, что на почве вечной тоски с ней и приключился смертельный недуг. Кто знает?

– А дальше-то что?

– Как-то раз купца не было особенно долго. Сельчане видели вначале чуть живую, сгорбленную и постаревшую, хозяйку усадьбы то в магазинах, то на улице. А потом потеряли. Не сразу, так как дружбу она ни с кем не водила. Но стали приглядываться к дому, который среди зимы не топился. Собрались с духом бабы-соседки, да и толкнули калитку усадьбы. Калитка была не заперта. Снег от нее к крылечку не был убран. Ни следочка человеческого! Со скрипом подалась и массивная входная дверь. Проскочили от ужаса на цыпочках в дом. Холод там был замогильный. Скованные страхом, шли из комнаты в комнату. Вот она и горница с камином. Огромный стол, резные кресла вкруговую. Тусклый свет из окон под потолком. Ой, батюшки! – вдруг взвыла одна из соседок. Бабы повернулись на крик. Теперь все видели, что на стуле слева от входа, через который только что прошли, сидит мертвая хозяйка и смотрит прямо на них невидящими глазами. Дикий ужас обуял соседок, и они, толкая друг друга и падая, выскочили вон. Рассказали о случившемся всем вокруг, вызвали спешно купца-гуляку из города. Только купец уже никого не нашел в ледяном доме. Страшный высохший труп супруги куда-то исчез. Поудивлялся купец, погоревал для приличия, да и продал поскорей несчастливый дом.

– Кому продал?

– Да много кто там жил, только вот сбегали все.

– Опять стоны и прочая бесовщина?

– Нет, хуже. Временами хозяйку там видят. Любит сидеть старая на том стуле, на котором ее и нашли. Ходит-бродит и по парку, и по ограде.

– Это ее Старой Тоской называют?

– О, вы уже слышали, – разочарованно протянула Регина.

– Да, нет, практически ничего. Нина, похоже, ее и испугалась.

– Вы что, в это верите?

– У вас тут, похоже, этот дом с привидением – местная достопримечательность. И кому-то выгодно выдавать себя за призрак.

– Вы думаете, что Нину убили?

– Возможно, что и сама упала, но кто-то специально ее напугал…

– Ой, что-то я у вас засиделась. Так будете подписывать или завтра все осмотрим?

– Завтра все осмотрим, – эхом отозвалась Любовь.

– Спасибо за чай, спокойной ночи!

– Да уж! – зябко поежившись в теплой комнате, подумала Любовь.

Глава 8

Догадайтесь, что снилось Любови той ночью! Правильно, залитая лунным светом таинственная усадьба с возникающей то тут, то там зловещей тенью. Фантазия услужливо предлагала побродить по закоулкам не виденного в реальности дома. Она блуждала во сне по каким-то помещениям, причем ужас нарастал, так как она ощущала, что рано или поздно окажется лицом к лицу с жутким призраком. Вдруг она заметила свет, пробивающийся сквозь щель неплотно прикрытой двери. Уж лучше войти в освещенное помещение, хотя неизвестно, что ее там ждет.

Она оказалась в прозекторской морга. На большом столе лежало прикрытое простыней тело. На пороге оглянулась назад и поняла, что только что прошла по коридору морга, где в потемках вдоль стен угадывались очертания огромных холодильников с полками в два яруса между ними. Полки были заняты покойниками посвежее, и, тем не менее, она явственно ощущала теперь тошнотворный сладко-кисловатый запах. Ей, как медику, картина была понятна, но, как любому человеку, очень неприятна. Взяв себя в руки, прошла к столу и откинула покрывало. Покойница лежала лицом вниз, волосяной покров скальпирован, так что она видела страшную рану на голове. Перелом основания черепа. Травма, несовместимая с жизнью. Она не сомневалась, что перед ней Нина.