Великолепная пятерка. Официальная новеллизация бесплатное чтение

© ООО «Лицензионные бренды»

© ООО «НАШЕ КИНО», 2023

© В. Ровенский, автор сценария

© П. Полиграфова, текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Москва,

осень 1899 года

Зрительный зал гудел нетерпением. Свет от огромной люстры игриво переливался на украшениях нарядных дам и театральных биноклях в руках мужчин. Повсюду звучали приветствия и смех, а запоздавшие театралы торопливо рассаживались, поглядывая на императорскую ложу: пока там никого, спектакль не начнут.

На сцене, скрытой от зала красным бархатным занавесом, в спешке проходили последние приготовления. Запыхавшиеся работники расставляли подсвечники, которые первые танцоры должны будут «зажечь», прежде чем начнётся основное действие.

Высоко-высоко над сценой, на затенённых деревянных перекрытиях вдруг кто-то зашевелился. Раздался звонкий чих. В свете, пробивающемся из зала, стали заметны блестящие круглые глаза и треугольный мокрый нос, который активно тёрла маленькая пушистая лапка. Рядом виднелся похожий силуэт, но гораздо крупнее.

Фигура – та, что побольше, – указала лохматой лапой вниз, на сцену:

– Смотри внимательнее! Скоро начнётся!

Маленький наблюдатель послушно улёгся на пыльный деревянный настил, положил голову на вытянутые лапы и принялся рассматривать широкие доски сцены, беготню рабочих, бархат занавеса. Уши улавливали десятки самых разных звуков, но интереснее всего были прерывистые ноты, которые музыканты извлекали из своих инструментов, проверяя, идеально ли те настроены. Нос чуял тысячи запахов: старых досок, сухой нагретой пыли, горячего металла софитов, затхлой тяжёлой ткани, а ещё косметики, лака, духов и даже напряжения, разлитого в воздухе. Гул за занавесом начал стихать, свет потух. Кажется, начинается!

– Папа, а где мама? – щенок (а таинственным зрителем был именно он) поднял мордочку и растерянно посмотрел на отца – молодого рыжего пса с бодро торчащими ушами.

– Тсс! Она помогает балерине.

На сцене выстроились танцоры. Грянула весёлая музыка. Занавес неторопливо раздвинулся, и стало видно тёмный провал зала: где-то там тысячи зрителей, затаив дыхание, разглядывали артистов и декорации. Девушки в юбках-пачках, такие изящные и тоненькие, будто взлетели над полом, рядом с ними закружились стройные юноши в приталенных камзолах. И так всё получалось у них легко и плавно, что невозможно было оторвать глаз.

Москва,

зима 1898 года

Если вы думаете, что эта история о балете, то вы ошибаетесь. Нет, конечно, она и о балете тоже, но всё-таки в первую очередь это история о храбрейшем псе Самсоне и его друзьях. Да-да, именно обо мне!

Итак, всё началось в одно зимнее утро около года назад, когда мы вчетвером помогали, ну, скажем так, восстановить справедливость. Кто «мы»? С удовольствием представлю нас!

Мои лучшие друзья – Красавчик, Голиаф и Напёрсток – настоящая гроза улиц, и не стоит обращать внимания на их обманчивый внешний вид. Красавчик, например, полностью оправдывает своё имя: он просто неприлично красивый пёс! Стоит лишь взглянуть на эту обаятельную вытянутую морду, великолепную длинную шерсть и пушистейший хвост, и его сразу так и хочется погладить. Даже мне! Голиаф – грозный на вид великан, который может изрядно напугать, но мы-то знаем, что добрее его собаки на свете не найти. Если присмотреться, то по его круглым глазам видно, насколько он добродушен. Хотя, сложно, конечно, присмотреться, когда эта груда мышц скалится и угрожающе рычит… А что касается Напёрстка, то как раз ему очень трудно напугать хоть кого-нибудь. Боюсь, даже мыши не испытывают никакого почтения перед этим образчиком собачьей породы. Маленький, щуплый… в общем, большая ушастая голова на тонких лапках. Но, несмотря на внешность, этот пёс невероятно ловок и умён, а благодаря своим скромным размерам легко пролезет в любую щель и вскроет любой замок. Короче говоря, незаменимый участник нашего удалого отряда!

Вы спросите, а что же представляю собой я? Сложно, конечно, оценивать себя со стороны, но, кажется, я довольно симпатичный бело-рыжий пёс с прекрасными карими глазами (и это не только моё мнение!), а самое главное – я лидер нашей банды, можно сказать, мозг любой операции. И в данный момент мы собрались на холодной, пронизываемой всеми московскими ветрами крыше именно благодаря моему новому плану. Стояло раннее утро, на улицах было пустынно и тихо. То, что надо!

Красавчик неспешно подошёл к небольшой чердачной двери, эффектно вильнул серым хвостом, просунул длинный чёрный коготь в висящий на дверце замок и…чик-чик!… Вуаля!

– Готово! Путь свободен, – чуть более наигранно, чем следовало бы, объявил друг. Что поделать, некоторые любят покрасоваться.

Напёрсток проворно вскочил на лапы, отчего хохолок на его макушке смешно закачался, и рванул к приоткрывшейся двери.

– Давай, Напёрсток! Удачи! И не забудь открыть Голиафу и Красавчику чёрный ход! – дал я последние указания перед тем, как подельник исчез в темноте чердака.

И только уже откуда-то из глубины донеслось уверенное:

– Я всё сделаю.

Глава 1

Дело мясника

Одним солнечным зимним утром хозяин лавки с говорящим названием «Мясо и колбасы» – полный усатый мужчина в фартуке и поварском колпаке, которые когда-то были белоснежными, но теперь несколько засалились, – раскладывал только что принятый товар на витринах, весело напевая себе под нос. Его ждал очередной прекрасный доходный день. Потянувшись за колбасой, владелец вдруг услышал скрип двери чёрного хода и замер. Кто бы это мог быть?!

Обернувшись, он увидел маленького потрёпанного пса с рваным ухом. Малыш на полусогнутых лапках медленно прокрался поближе к прилавку, не сводя жалобного взгляда с мужчины, и, немного поскулив, уселся неподалёку, всем своим видом показывая, насколько сильно замёрз и проголодался.

– Какой милашка! Что? Накормить тебя? – от умиления хозяин лавки расплылся в улыбке и всплеснул руками.

Попрошайка заметно обрадовался, завилял хвостом и облизнулся. Мужчине даже на мгновение показалось, будто пёс ему согласно кивнул.

– Ну конечно! Я сейчас, – усач наклонился к прилавку и принялся спешно искать что-то на заваленных полках. Перекладывая сосиски и сардельки, он пробормотал:

– О чём может быть разговор между… – И вдруг резко выпрямился, стиснув в руке деревянный молоток для отбивки мяса. И даже в лице переменился: губы сжаты, глаза горят злобой. – …собакой и мясником?!

Пёсик испуганно взвизгнул, вжался в пол и задрожал всем телом. Пол заскрипел под тяжёлыми шагами хозяина лавки, когда раздался звук открываемой входной двери и повеяло морозом. Раздражённый мужчина резко повернулся и увидел, что в его владениях появилась ещё одна собака! С наглой неспешностью, вразвалочку, рыжий пёс прошёл на середину лавки и, будто улыбаясь, по-хозяйски огляделся. Толстяка охватила ярость:

– Ах ты… – он шагнул было, чтобы решить новую проблему, но тут из-за спины донёсся странный звук: оказывается, мелкий пройдоха запрыгнул прямо на прилавок и грязными лапами катает туда-сюда скалку! Под ритмичное дребезжание рыжий вдруг издаёт звук, похожий на свист… и начинает танцевать, ходить на задних лапах, крутиться на спине, делать сальто! Мужчина в недоумении протёр глаза, но странное зрелище никуда не исчезло. Пёс преспокойно продолжал своё представление, а его карликовый компаньон, наигравшись со скалкой, схватил зубами круг краковской колбасы и набросил на шею рыжему. Тот, не сбавляя темпа, продолжал кружиться, и колбаса, сочно поблёскивая, кружилась вместе с ним.

Первый шок прошёл, и усач рванул к лохматому ворюге:

– Э, нет, нет, нет! Хватит! – он протянул руку, чтобы отобрать товар, но пёс ловко отпрыгнул и продолжил дурачиться. – А ну отдай! Отдай, кому говорят!

Рыжий, весело подпрыгивая, задом продвигался к двери.

Негодующий хозяин лавки шагал за ним, то и дело пытаясь отобрать ворованное, но вот уже и дверь… Ещё чуть-чуть, и поминай как звали!

Нет уж, не выйдет! Яростно зарычав, толстяк вылетел за дверь вслед за собакой.

– Что-то долго сегодня… – протянул Красавчик и картинно зевнул, оглядывая пустынную улицу. Рядом стояла небольшая тележка с упряжью. Снег искрился на солнце.

– Не суетись. Они своё дело знают, – пробасил Голиаф и продолжил неспешно выкусывать льдинки из шерсти на лапах.

Из-за двери чёрного хода донеслось звяканье задвижки. Ещё секунда, и дверь приоткрылась, а в проёме стали видны большие торчащие уши и весёлые глаза Напёрстка.

– Ну, наконец-то! – отреагировал Красавчик.

– Заходите, пора действовать! – подмигнул маленький взломщик.

С другой стороны лавки тем временем продолжалась борьба мясника и Самсона.

– Решил поиграть со мной, да? Это ты зря, – толстяк замахнулся деревянным молотком, но промазал и окончательно взбесился. – Сейчас я поймаю тебя и сдам в приют Тёмному Офицеру. Знаешь, что там с тобой сделают?

Пёс оскалился и в страхе задрожал. «Как-то чересчур наигранно, – подумал про себя мясник. – Неужели собаки так умеют?»

– Ах так?! – терпение усача лопнуло, и, широко расставив руки, тот бросился на противника. Рыжий ворюга ловко проскочил у него между ног, едва задев хвостом, но этого было достаточно, чтобы мужчина споткнулся и потерял равновесие.

– Ай-ай-ай! – вскрикнул он, и, не удержавшись, влетел головой прямо в забор. Глухо ругаясь, пытался освободиться и встать, но ноги скользили по снегу, а шею удерживали доски забора. Поварской колпак упал, фартук порвался, и некогда солидный хозяин лавки теперь больше напоминал сумасшедшего бродягу. Вдобавок ему показалось, будто он слышит смех собаки. Смех собаки! Разве такое возможно? Взревев, он с силой дёрнулся и вырвал часть досок, которые повисли на нём, как колодки. Среди груды палок, в которую превратился забор, толстяк выбрал одну подлиннее и кинулся на Самсона. Впрочем, пёс ничуть не испугался и ловко уворачивался от каждого удара.

Тем временем Напёрсток, Красавчик и Голиаф, выстроившись в линейку, передавали друг другу награбленное: связки сосисок, палки колбас, копчёные окорока, – и ловко забрасывали в тележку. Действовали они чётко и слаженно: давно сработались. Прилавок почти опустел, когда Напёрсток чуть отвлёкся на шум снаружи, и новый круг колбасы, вместо того, чтобы полететь точно в зубы Красавчику, ударил в пузатый самовар, стоявший на полке. Самовар качнулся, а банда испуганно застыла: нельзя, чтобы хозяин услышал хоть малейший звук!

Друзья в ужасе наблюдали, как тот качнулся раз, другой и… полетел вниз. Красавчик и Голиаф зажмурились, но не услышали стука об пол.

Открыв глаза, с удивлением обнаружили Напёрстка, распластавшегося на полу, прямо под самоваром.

– Фух… – одновременно выдохнула вся троица (у Напёрстка получилось более сдавленно), но тут раздался странный скрип. Подняв головы, друзья увидели полку, которая теперь качалась на одном гвозде.

Толстяк наконец загнал вора в угол. Угрожающе оскалившись и размахивая палкой, он медленно приближался к своей цели. Рыжий забился в угол и испуганно наблюдал за каждым движением, тщетно пытаясь найти выход. Дело для него складывалось скверно. До беззащитной собаки оставался буквально шаг, когда из лавки донёсся грохот.

В глазах мужчины сверкнуло понимание. Он развернулся и со всех ног помчался обратно. Распахнув дверь, увидел, что прилавок пуст, на полу валяется полка и самовар, а к чёрному ходу пробирается тот самый мелкий пёс, который и начал весь этот спектакль, и тащит за собой окорок, чуть не в два раза больше его самого. Мясник застыл, раскрыв рот от удивления и ярости, а пёс тем временем выплюнул окорок, издевательски поклонился и исчез в темноте чёрного хода.

– Вперё-ёд! – заорал Напёрсток, вскочив на тележку.

Голиаф уже приладил на себя упряжь и рванул прочь. Из-за двери выскочил хозяин лавки, громко ругаясь и размахивая руками: – А ну сто-о-ой!

Красавчик запаниковал:

– Вывози нас, Голиаф!

Огромный пёс нёсся скачками, тележку мотало из стороны в сторону. Толстяк попытался было догнать лохматых грабителей, но куда ему до скорости испуганной собаки!.. Не прошло и минуты, как он поскользнулся и упал в сугроб, подняв целую волну снега.

Глава 2

Робин Гуд и Кº

На пятачке возле заброшенного склада собрались разномастные дворовые собаки: совсем щенята и пожилые потрёпанные псы, и молодые сильные забияки; самых разных окрасов, размеров и пород. В воздухе стоял гул.

Из здания склада показался Голиаф, а за ним – тележка с едой.

Сверху, на куче награбленного, гордо сидел Напёрсток.

Их встретили радостными криками, но вся толпа оставалась на месте и нетерпеливо ждала, возбуждённо переговариваясь и облизываясь на богатую добычу. Вскоре на площадку прибежал Самсон, встал рядом с товарищами и объявил:

– Друзья, сегодня еды хватит на всех! Никто не уйдёт обиженным, никто не останется голодным! Всё по справедливости. Но встаньте в очередь, пожалуйста. Сначала старики и дети. – Договорив, рыжий лидер отступил в сторону и начал внимательно наблюдать за поведением в очереди.

Первыми к тележке потянулись щенки и пожилые собаки. Каждому Напёрсток быстро отмерял и передавал положенную порцию.

В середине очереди недовольно завозился крупный серый волкодав. Растрёпанный и тощий, он озирался по сторонам и выглядел чужаком в этом, пусть разномастном, но дружном сообществе.

– Впервые здесь? – обратился к нему сосед, пёстрый пушистый пёс.

– Ага. Непривычно как-то. Все такие разные.

– Голод объединяет, – философски рассудил собеседник.

Волкодав чуть помолчал, а затем спросил с недоверием в голосе:

– А, что, этот Самсон у вас главный?

– Да. Когда-то он работал в цирке. Был звездой арены! – сосед потянулся к уху волкодава и прошептал, будто сообщая страшную тайну. – Говорят, он даже понимает, что говорят люди!

– Потрясающе, – не особо впечатлившись, протянул новичок. – А почему же он оттуда ушёл?

– Старый дрессировщик умер, и Самсона вышвырнули на улицу, – сухо ответил пёстрый.

Волкодав ещё немного помолчал, что-то обдумывая.

– Да… Жизнь несправедлива.

– Вот Самсон и хочет восстановить справедливость. Поэтому помогает таким, как мы. – Горячо, даже с ноткой восхищения заявил сосед.

Серый громко фыркнул.

– Ладно, я считаю справедливым получить свою долю пораньше, – с этими словами пёс двинулся вперёд, бесцеремонно расталкивая очередь.

– Эй, приятель, не советую так себя вести, – кинул ему вслед пёстрый. Но волкодав молча продолжил проталкиваться к тележке с едой. Вид у здоровяка был такой грозный, что собаки молча расступались, боясь связываться с хулиганом. Серый наглец почти пробрался к колбасе, оставив позади толпу, когда услышал откуда-то снизу:

– Эй, ты куда лезешь? Ты здесь не стоял! – крошечная, но смелая собачка была единственной, кто не сдвинулся с места и не уступил дорогу.

– Что? Ты кто вообще? – презрительно сощурившись, волкодав опустил массивную голову и уставился на кроху.

– Привет! Как тебя зовут? – раздался сбоку голос Самсона.

Волкодав повернулся. Рядом стояли тот самый рыжий пёс и великан, который вытащил тележку со склада. Серый был очень крупным, но Голиаф был больше и грозно смотрел исподлобья.

– Меня? Я Шустрый! – с вызовом рявкнул серый.

– Послушай, Шустрый! У нас так не принято. Ты что, считаешь, что ты чем-то лучше этой маленькой собаки? Почему? Потому что ты сильнее? А вот Голиаф, например, сильнее, чем ты.

В поддержку речи гигант оскалился и стал выглядеть еще более пугающим. Волкодав нервно сглотнул и отвёл взгляд.

– Да, кажется, я не прав…

Самсон угрожающе улыбнулся, показав белоснежные клыки:

– Не кажется, а точно!

Понурившись, Шустрый отправился в конец очереди, в спину ему доносились смешки.

– Не волнуйтесь. Пока мы с вами, никто не посмеет вас обидеть! – объявил Самсон. Ответом ему стал восхищенный лай толпы.

Раздача затянулась до самого вечера, и четвёрка друзей, усталая, но довольная и сытая, уже в темноте забралась на свои лежаки, которые оборудовала в самом тёплом непродуваемом углу склада.

Кажется, только что они делились впечатлениями за день, но секунда, – и все уже мирно посапывали во сне.

Спящий Самсон улыбался: он был уже не на старой линялой подстилке, а на манеже.

– Дамы и господа! А сейчас на арене цирка дрессированная собака Самсон!

Купол шапито заволокло радужной дымкой, оркестр загремел марш, зрители, до отказа забившие зал, взорвались овациями.

Под оглушительную барабанную дробь смельчак идёт на задних лапах по натянутому высоко над ареной канату без страховки, балансируя шестом, зажатым в зубах. Его освещает яркий луч прожектора… Вот уже половина пути позади. Неловкое движение – канат закачался, артист потерял равновесие. Зрители ахнули. Кажется, пёс вот-вот упадёт! Но нет, всё в порядке – он поймал баланс и эффектно добрался до конца, запрыгнул на верёвку и спустился по ней в самый центр арены.

Самсон купается в аплодисментах и всеобщем восхищении, широко улыбается и кланяется. Вокруг на песок падают цветы.

– Тревога! – кажется, слышит циркач сквозь аплодисменты, но продолжает раскланиваться зрителям.

– Тревога! Самсон, проснись! – доносится громче.

Самсон морщится, вздрагивает. Арена мутнеет, зрители всё отдаляются, пока не пропадают в тумане.

Рыжик открыл глаза и увидел морду перепуганного Напёрстка.

– А? – сонно спросил он.

– Что? – одновременно донеслось со стороны лежаков Красавчика и Голиафа.

– Сюда идёт Тёмный офицер со своими ловцами!

Друзья вскочили, но не успели ничего предпринять – дверь с грохотом слетела с петель, и в помещение вошёл страшный на вид мужчина в чёрном балахоне с капюшоном.

На узкое бледное лицо падает тень, и виднеется только подбородок, покрытый щетиной, и кончик крючковатого носа. За ним в проём зашли два мрачных типа в лохматых полушубках. Внешне они различались только комплекцией: один коренастый, второй – высокий и тощий. У одного с поводков рвались два злобных бультерьера, а второй сжимал в руке большую сеть.

– Ну что, попались, ворюги? – проскрипел голос из-под капюшона.

Друзей парализовало от ужаса. Казалось, они могут только наблюдать, как к ним приближается ужасный дуэт, слушать раскатистое рычание охотников и смотреть в их крошечные, полные злобы глаза. А потом – сеть, тугие ошейники и, наконец, последний приют…

Первым в себя пришёл Самсон.

– Бегите, я задержу их! – пёс рванулся вперёд, встал прямо перед рычащими ловцами, закрывая спиной отход товарищей.

Напёрсток, Красавчик и Голиаф не стали ждать особого приглашения, и один за одним юркнули в лаз в полу, скрытый от посторонних глаз мусором и досками.

Капюшон зло хмыкнул:

– Твои друзья бежали, но мы всё равно их схватим. Без тебя они недолго продержатся. А уж тебя-то я не упущу! – Он рявкнул ловцам: Схватить! – и повелительно хлопнул в ладоши.

Тощий бросил сеть, но Самсон не думая бросился вперёд, каким-то чудом в последний момент проскочил между бультерьерами, не ожидавшими такой прыти, и, увернувшись от сети, прыгнул прямо на стену.

Ловцы наблюдали за его акробатическими номерами с открытыми ртами.

Ловкач оттолкнулся от стены всеми лапами и…

…прыгнул в узкое окошко наверху склада, с силой выбив его.

Глава 3

Погоня

Зажмурившись, Самсон вылетел на улицу и едва смог приземлиться на все четыре лапы. Выдохнув, он бросил взгляд на разбитое окно, аккуратно перепрыгнул осколки и ринулся вдоль склада. Ветер свистел в ушах, снег разлетался из-под лап. Где-то позади доносился злобный лай преследователей. Добежав до поворота, рыжик свернул налево, чуть сбавив скорость… и едва не врезался в Тёмного офицера! Взвизгнув от удивления, Самсон притормозил и начал было разворачиваться, но увидел, что ловцы с бультерьерами уже нагнали его.

– Сеть, кидай сеть! – крикнул капюшон.

Ловец послушно набросил сеть, но Самсон не зря так долго тренировался в цирке! Проворно отпрыгнув, он метнулся к ближайшей заколоченной двери, которая едва держалась на ржавых петлях, снёс ее и вбежал в здание склада. А уж его он знал как свои подушечки на лапах!

На полной скорости проскочив первый этаж склада, под гулкий топот и ругательства ловцов, Самсон махнул через порог и приземлился прямо в тележку, на которой совсем недавно – а будто тысячу лет назад – друзья гордо привезли колбасу. Охотники приближались. Чёрный офицер был уже совсем близко! Он прыгнул за юрким псом, но тележка, поддавшись силе тяжести, поехала под уклон, медленно, но верно разгоняясь и оставляя склад позади. Кажется, на этот раз повезло!

Самсон ехидно засмеялся, обернувшись на незадачливых преследователей:

– Ха-ха! Ну что, поймали меня?

Но вот ужас, бультерьеров спустили с поводков! Низко опустив жуткие морды, хрипло дыша, они погнались за тележкой что есть мочи. Самсон повернулся, чтобы поискать пути отступления, и увидел, что мчится прямиком на большую телегу, загородившую дорогу!

Пёс схватился за упряжь в надежде свернуть в последний момент, но тщетно – тележка со всего размаха ударилась о препятствие. Охнув, Самсон вылетел вместе с частью досок. Он чувствовал непривычную лёгкость, уши развевались на ветру, в широко раскрытый от ужаса рот залетали снежинки. Навстречу летел голубь, который, не ожидая увидеть прямо перед собой летающую собаку, не успел увернуться и с круглыми от удивления глазами врезался Самсону прямо в грудь. Перья разлетелись во все стороны, а пёс с птицей продолжили совместный полёт, пока не приземлились прямо в открытый канализационный люк.