Шутка Соломона бесплатное чтение

Глава 1 Отпуск

Проселочная дорога тянулась через лесной массив, местами поворачивая и обходя овраги и заросшие сосновыми великанами склоны сопок. Раскидистые лапы деревьев местами накрывали практически заросшие сочной зеленой травой участки колеи. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь ветви деревьев, бросали на землю причудливые полосы и пятна ярко освещенных участков, которые при порывах ветра закручивали пыльцу и испарения, при этом искажали реальность, создавая удивительные, а порой и страшные фантомы. Все это в сопровождении старческого скрипа деревьев наводило на путешественников мрачные чувства, порой переходящие в первобытный страх. Но привычка и некоторая бесшабашность заставляет людей отринуть пустые переживания, а нужда и жажда наживы толкает их на порой опрометчивые поступки. Этой дорогой, хоть и довольно редко, но пользовались. На одном из поворотов дороги, где непроходимые заросли можжевельника вплотную подступили к дороге, мерный фон скрипа деревьев и пения птиц нарушил резкий выстрел треснувшей ветки. Хвоя кустарника пошла дрожью, и на середину дороги выскочил рослый волк.  Отряхнувшись от скопившегося на шерсти лесного мусора, он присел и остервенело начал чесать себе ухо. Оскаленная пасть с крупными белоснежными зубами  и зажмуренные от удовольствия глаза придавали облику некоторую потешность.  Теперь на освещенном участке дороги его можно было разглядеть со всеми подробностями. Это была собака и сходство с лесным хищником заканчивалось только окрасом шерсти. Острые уши и изогнутый кверху хвост выдавали в нем верного друга человека. Треск в кустарнике усилился и из примятых ветвей на дорогу выехал крытый фургон, запряженный парой невзрачных флегматичных лошадок. Возчик, шедший рядом с животными, выглядел очень колоритно. Это был старик с окладистой, совершенно седой бородой и такими же густыми усами. Лицо путешественника под тенью выцветшей на солнце соломенной шляпы не выделялось какими-то особенностями. Прямой нос, веселые разбегающиеся морщинки и открытый внимательный взгляд голубых глаз придавал ему облик добродушного человека. Ровная загоревшая кожа и отсутствие мешков под глазами в сочетании с высокой плечистой фигурой  говорили о еще крепком здоровье и немалой физической силе. На нем была длинная холщовая рубаха на выпуск со стоячим воротником и короткий зипун черного цвета, облегающий фигуру, с неширокими рукавами  со швами, отделанными контрастными шнурами темно-синего цвета. Куртка опоясывалась потертым кожаным ремнем с охотничьим тесаком в ножнах.  Простецкие, свободного покроя штаны заправлялись в уже поношенные, но еще крепкие на вид кожаные сапоги. Пес тем временем отбежал к противоположной обочине дороги и, задрав заднюю лапу, сделал свои дела, равнодушно рассматривая при этом новых действующих лиц.

– Посмотрите, какая красота кругом! Это не осточертевшие катакомбы с искусственным освещением! Пользуйтесь, друзья мои, каждым подаренным жизнью мгновением! Кстати, Нэд, это обязательно было делать?

Пес посмотрел на меня, удивленно склонив голову на бок.

– Ладно, животное, что с тебя взять. Главное, не выпадай из образа! Вот что значит шизофрения в легкой форме. Уже с собакой разговариваю, если кто услышит, точно загремлю в местную лечебницу! А может, наоборот, прослыву здесь мессией или чревовещателем!

Возмутившись услышанным, лохматый помощник начал громко лаять, виляя хвостом и припадая на передние лапы. После чего, внезапно замерев на мгновенье, закончил свой протест, пару раз нервно гребанув по земле задними лапами, разбрасывая комья земли и пучки травы. Но бесхитростная собачья натура вновь взяла верх, и он, словно улыбаясь, высунул розовый язык и преданно глядел мне в глаза.

– Все, все, я тебя услышал, Нэд! Хватит гавкать, мой четвероногий следопыт, вдруг услышат какие-нибудь душегубы, дуй лучше вперед на разведку. Не хватало, чтобы нас ограбили и лишили Абу мандарин.

Пес на мгновение замер, прислушиваясь к моим словам, и после секундного замешательства, видимо, поняв основной посыл фразы, с места рванул вперед по накатанной дороге. Полог фургона колыхнулся, и из возникшей щели высунулась заспанная мордочка капуцина. Обезьянка начала возмущенно пищать и цокать клыкастой пастью. Выглядело это все очень комично, при том, что мимику примат сопровождал кручением пальца у виска, глядя на удаляющуюся собаку.

– Что, Абу, и тебе страшно? Да понял я тебя, понял! Мы будем драться за твой ящик с тропическими фруктами до последней капли крови! Мы с Нэдом не оставим тебя один на один с врагом! Супостату достанется только то, что выпадет из тебя после поедания этих драгоценных цитрусовых. А этого добра тебе, надеюсь, не жалко?– не знаю, разобрал ли маленький забияка мою полушутливую речь, но как ни странно, он сразу успокоился, услышав, видимо, главное для себя.

Я на самом деле был очень рад выбраться, наконец, из подземелий базы с кучей лабораторий и производств. Теперь, когда основные первоначальные работы по обустройству моего пристанища были выполнены и дальнейшее развитие скального убежища были поручены искусственному интеллекту, я мог осуществить давно витающую в голове идею небольшого отпуска-путешествия. Не смотря на постоянную занятость по благоустройству случайно обнаруженной пещеры, год одиночества превратился для меня в тяжелый и утомительный период добровольного заточения. Мне, как и всякому разумному существу, не хватало динамики жизни и общения с живыми людьми. Общение с искусственным интеллектом, словно эрзац кофе, лишь создавало иллюзию присутствия в человеческом обществе. Я банально боялся сойти с ума. Для комфортного путешествия я специально спроектировал и создал этот фургон, по своему внешнему виду и внутреннему убранству мало отличающийся от подобных конструкций местных жителей. Единственным, но немало важным преимуществом являлась максимально скрытая технологическая составляющая повозки. По факту это был автономный жилой модуль со всеми положенными девайсами, скрытыми за внешним видом сундуков, глухого шкафа и чугунной печки. Печь, кстати, серьезно выпадала из местного средневекового технологического уровня, но как по-другому скрыть защищенный корпус миниатюрного ядерного реактора, я так и не смог придумать. Днище повозки имело двойное дно около тридцати сантиметров, а по бортам фургона  располагались замаскированные лючки рундуков с примитивным трехгранным замком. Внутри   эти ниши имели сложную технически, но понятную для пользователя систему ленточной подачи сектора хранилища. Для доступа к пространству нужно было просто протянуть выступающий из днища рычажок, и сектор с содержимым уходил внутрь, выдвигая к поверхности новый объем. Были и лючки, для удобства пользования, имеющие общий доступ к содержимому хранилища, как изнутри, так и снаружи кузова, как, например, холодильная камера. Были и глухие места, скрывающие в подполье серьезную механическую начинку, в частности, под сундуком реаниматором. Глубокий пенал для хранения длинных предметов располагался на задней стороне фургона.  За последние полгода пребывания на базе, я с помощью файлов, полученных от миниатюрных беспилотников, вполне сносно изучил местный язык, а украденная из церкви квадрокоптером библия, помогла в изучении местной письменности и религиозных взглядов. Книги в местной среде были большой редкостью, и изучение уровня местного прогресса и социального устройства общества представлялось серьёзной проблемой, но задача была обозначена, и я над этим работал. По итогам разведки местности на текущий момент у меня была вполне подробная карта с указанием рельефа, дорог и населенных пунктов. Так, в радиусе ста километров  или по местным меркам чуть более тридцати лиг, было обнаружено тринадцать деревень, четыре села с церквушками и один замок с местным управителем, которого жители называли бароном. В пару километров в сторону замка,  у реки разрастались постройки пригорода. Сравнительно крупный город Анришмон, отличающийся, прежде всего, наличием деревянных стен и качеством построек с мощеными улицами и сопутствующей структурой, такой как мэрия, казарма, тюрьма и все, что требуется для административного существования средневекового общества. К городу примыкал и небольшой речной порт с рыночной площадью и складскими помещениями.  Конечно, были еще поселения, но дальше вглубь территории  я разведку не проводил из-за отсутствия необходимости.  По внешним признакам жизнь в баронстве протекала по мирному и патриархальному укладу. Никаких катаклизмов и противоречий, кроме мелких местных склок и примитивных интриг, я не заметил. В сложившейся ситуации целью своей вылазки я определил, как говорят, людей посмотреть и себя показать. Но подсознательно мне, безусловно, хотелось встретить своего Пятницу, человека, с которым бы я мог разделить свое вынужденное одиночество.

Абу, наконец, вылез из-под полога и, сгорбившись, уселся на облучке фургона. Внешне обезьянка выглядела очень колоритно. Расшитая бисером и восточным орнаментом фиолетовая жилетка и надетая на затылок феска не случайно создавали одноименный образ сказочного персонажа спутника Аладдина. В руках Абу держал настоящий мандарин. Оскалившись, он надкусил его и начал аккуратно чистить его своими маленькими ручками, периодически отвлекаясь и рассматривая окружающий пейзаж своими карими глазами. Раздвоенный чубчик, торчащий из-под фески, придавал облику обезьянки сходство с шаловливым чертиком. Закончив с фруктом, непоседа ловко забрался на крышу фургона и, встав на четвереньки, стал сосредоточенно смотреть в сторону удаляющегося поворота дороги. Через некоторое время Абу начал заметно нервничать, цокать зубами, пищать и испуганно оборачиваться в мою сторону.

– Нас кто-то догоняет? Успокойся, Абу, ничего я не накаркал! Как местные бандиты могли узнать про твое сокровище? Это просто попутчики, спрячься пока в фургон и смотри за своим ящиком!

Сообразительная обезьянка юркнула под матерчатый полог, а я продолжил движение рядом с передним колесом повозки, периодически оглядываясь назад в ожидании неизвестных гостей. Подумав, я решил укрыть свой, не последний козырь, в рукаве.

– Нэд, беги в кусты и не показывайся без моей команды!

Пес, повинуясь приказу, свернул с дороги и скрылся в растительности. Где он находится, я уже не видел, но точно знал, что при необходимости он моментально появится рядом. Наконец и я расслышал топот лошадиных копыт и скрип ступицы колес повозки. Из-за поворота показалась карета в сопровождении четырех колоритных всадников. Разноцветные перья на шляпах, серые плащи и притороченные шпаги однозначно указывали на знатность пассажира кареты. Изучив местные порядки, я точно знал, что необходимо делать в такой ситуации. Свернув на обочину и остановив фургон, я снял свою соломенную шляпу, прижал ее к груди и склонил голову. Упряжка из четырех лошадей спокойной рысью тянула карету без особого напряжения. Устройство самой повозки представляло, как я думаю, верх местной технической мысли. По внешнему виду она очень походила на классический фиакр с поднятым задним складным матерчатым верхом, полностью прикрывающим задний диван от солнца и осадков. Острым взглядом я заметил, что переднее правое колесо еле заметно поигрывало. За богато одетым нерадивым кучером на заднем диване сидели две женщины в серых дорожных платьях. Молодая девушка, видимо, местная аристократка и пожилая матрона, скорее всего представительница прислуги. Что-либо рассмотреть на такой скорости было сложно, но на каком-то подсознательном уровне, я был уверен в правильной оценке промелькнувшего фрагмента. Карета проехала мимо моего фургона с демонстративным пренебрежением, возница на облучке и пассажирки даже не повернули головы в мою сторону. Все это я сумел разглядеть, искоса наблюдая за проезжающей процессией. Не знаю, по какой причине, но я ощутил некоторое облегчение от отсутствия внимания к своей персоне. Однако радость моя была преждевременной. Один из замыкающих всадников придержал своего коня. Черный, лоснящийся на солнце жеребец, начал гарцевать на месте, не понимая причины резкого торможения после продолжительного бега. Всадник, удерживая одной рукой узду лошади, некоторое время с любопытством рассматривал меня и мой фургон.

– Ты кто такой, путник? Уж не промышляешь ли ты на этой дороге?

Теперь уже я мог поднять голову и с не меньшим любопытством рассматривать остановившегося всадника.

Не смотря на небольшую запыленность одежды, всадник выглядел по местным меркам очень богато: длинный, почти до колен темно-синий кафтан с множеством начищенных медных пуговиц, с длинными рукавами, оканчивающимися широкими, более темными манжетами, из-под которых выступали пышные кружева белой рубашки, частью прикрытые кожаными перчатками. Кафтан, застегнутый только на груди и до талии, подчеркивал вполне спортивную фигуру. Это был классический жюстокор, поверх которого располагалось белое  жабо рубашки.  На плечи был наброшен серый плащ с широким отложным воротником, скрепленный серебряной фибулой. Из-под плаща поверх кафтана проглядывалась кожаная, расшитая серебряным узором перевязь для шпаги. Узкие коричневые шоссы,  плотно обтягивали ноги и переходили в высокие сапоги-ботфорты. Широкополая синяя шляпа с крашенным бело-фиолетовым набором перьев в виде плюмажа оттеняла надменное лицо наездника. Длинные черные волосы до плеч обрамляли загорелый овал лица. Карие внимательные глаза, прямой нос с горбинкой, пренебрежительно поджатые губы под тонкими прямыми усиками выдавали в нем человека, привыкшего повелевать. Самовлюбленный молодой повеса – сделал я вывод, закончив свои наблюдения. Однако, затягивать с ответом явно не стоило.

– Я бедный старый комедиант и фокусник, господин, – с очередным поклоном ответил я. – Путешествую по свету в поисках средств для существования. Зарабатываю, развлекая публику своими вывертами.

– Фокусник? Это факир что ли? Докажи! А ну порадуй меня, попробуй чем-нибудь удивить!   – хмыкнул парень с явным интересом.

Думаю праздное любопытство юного дворянина нужно поощрить, заодно и избавить его от лишних подозрений. Для этих целей у меня имелось несколько домашних заготовок.

– Господин, нет ли у тебя какой-либо монеты?  Я мог бы показать довольно интересные превращения.

Парень явно заглотил наживку. Сняв с пояса кошелек и развязав завязки, он вынул из него мелкую медную монету и навесом бросил ее в мою сторону. Поймав монету, я начал демонстрировать давно отточенный фокус с исчезновением и появлением монеты в той или иной руке, сопровождая свои действия отвлекающими щелчками и пассами. Юноша явно был не искушён в подобных зрелищах. Лицо его приобрело какое-то детское и наивное выражение, он даже приоткрыл рот в немом изумлении. Выполнив очередной прием, я с улыбкой продемонстрировал ему пустые ладони. Лицо парня приобрело выражение обманутого жениха.

– Где мой денье, старик? – кроме обиды в голосе проскользнула нота возмущения.

Подойдя вплотную к всаднику на уже успокоившейся лошади, я опять проделал несколько пассов с исчезающей монетой и предсказуемо закончил трюки пустыми руками. Медяк был маленьким, не более двух сантиметров в диаметре, с неровными краями, но это даже упрощало манипуляции с ним.

Лицо парня начало краснеть от гнева. Довольно странные эмоции для такой мизерной суммы! Скорее всего этого гордеца возмутил сам факт обмана.

– Посмотри у себя в правом кармане. Может быть, Господь уже компенсировал твою потерю?– обезоруживающе улыбаясь, сказал я, разведя удивленно руки в стороны

– Пожалуй, оставь себе, ты его честно заработал, – удивленно обнаружив пропажу, юноша, смеясь, вновь подбросил монету. –  Как тебя зовут, старый пройдоха?

– Благодарствую, господин. Зовут меня Сулейман ибн Дауд, – ответил я с поклоном, пряча монету в карман своей жилетки. После долгих раздумий я решил присвоить себе это известное в моем мире имя. Думаю, этот псевдоним гармонично впишется в разыгрываемый спектакль одного актера.

– Странное имя. Откуда ты родом?

– На свете много странных имен. Без имени – человека нет. Родом я из Иевуса. Родина моя расположена на западе за морем. Страна находится очень далеко, я ищу способ вернуться домой и иду к своей цели уже три года. Если бы путешествия были бесплатны, ты бы никогда не увидел меня здесь.

 Сразу поясню, уважаемый читатель, по поводу имен, звучащих в дальнейшем тексте. Чтобы не плодить сущности с переводом, я адаптировал все имена персонажей на французский манер. Иначе просто невозможно адекватно излагать дальнейший текст. К примеру, схожий титул «виконт» звучит на местном языке фонетически похожим на звук «дур», граф как «дар» а герцог – я даже боюсь произнести это вслух. Что касается имен, то это вообще отдельная песня! Многие имена трудно произносимы, а те, что читаемы, имеют порой очень странные созвучия. Представьте такие имена, как Суньвчан или Домбря и это только самые простые примеры. Вот и послушайте, как бы звучал комплемент виконту: «Вы сегодня просто очаровательны, дур Домбря!» Осталось поменять в имени букву «р» на «л» и уже совсем иной смысл. Или при разговоре за столом: «Не подскажете, откуда такой рецепт блюда, дорогой дар Суньвчан?». По этой причине все имена персонажей максимально возможно приближены к французским аналогам. Тем более, что иерархия и местная культура оказались очень похожими. Однако, свое новое имя я выбрал как наиболее подходящее и вполне произносимое на местном языке.

– Не слышал про твое царство, но ты странно говоришь, похоже, что ты действительно не из местного лесного братства. Надеюсь, вскоре увидеть тебя. У такого бродяги  наверняка  есть много интересных историй. Очень жаль, что у меня нет времени болтать с тобой. Но знай, что ты находишься в землях моего отца барона Огюста де Дюсака. По сему, ты обязательно должен посетить его замок. На воротах скажешь, что тебя пригласил Жак де Дюсак. Не разочаруй меня, старик, но и не переживай, уверен, что ты не пожалеешь. Да, и будь осторожен,  эта дорога не самая безопасная.

– Благодарю, твоя милость, за предупреждение, я буду осторожен и при возможности с превеликим удовольствием  воспользуюсь твоим приглашением.

Карета давно скрылась из виду и аристократ снизошел до того, что даже махнул на прощанье мне рукой. Ударив каблуками по бокам своего скакуна, он рванул вперед, поднимая пыль и обрывки травы с этой редко используемой  проезжей части. Через некоторое время всадник, как и карета, скрылись из виду.

Глава 2 Племянники

Когда всадник начал удалятся, я вздохнул с облегчением и начал выводить фургон на дорогу.

– Нэд, ты где? На этот раз пронесло, в смысле, неприятность ускакала, а не то, что ты мог подумать, мой умный разведчик. Давай, дружище, вперед, только сильно не удаляйся! Поскакали, мои боевые черепахи!

Мои две пегие кобылы с раздутыми боками и флегматичным поведением олицетворяли размеренный ритм местной жизни. Пес, тем временем, словно приведение, материализовался на фоне ближайших кустов и опрометью бросился по накатанной колее дороги. Полог фургона колыхнулся, и из-под него выглянула испуганная мордочка обезьянки.

–Расслабься, Абу, все нормально! Он сказал, что не будет есть твои фрукты! Потому, что мы ему их не дадим.

Непоседа ловко забрался на крышу фургона и самозабвенно начал чистить очередной мандарин.

–Ты не примат, а бездонное кладбище продуктов.

Абу, обиженно вытянул губы и протянул мне наполовину освобожденный от кожуры символ новогоднего праздника.

–Мне не жалко, но как бы тебе не стало плохо.

Зверек оскалился, пискнул, и уже не обращая на меня внимания, ссутулившись, сосредоточился на раздельном поедании долек.

Я же тем временем задумался о неожиданном знакомстве. Да, пожалуй, первая встреча с местным аристократом оставила горький привкус досады. Не привык я перед кем-либо склонять голову и унижаться.  Дикая средневековая планета. Ну что за люди, обязательно нужно докопаться до одинокого странника. На кой черт мне сдался его замок. Показатель успеха и достатка, а выгребная яма на двух досках. Внезапно я ощутил легкое покалывание в кисти правой руки.

–Спасибо тебе, адмирал! Твой подарок легко принял на себя дополнительные функции, – сказал я, с улыбкой глядя на светящуюся надпись кольца. Надпись «За отличие» на кольце, надетом на средний палец правой руки, мигнула зеленым светом и погасла. Сканер с орбиты прошел по мне, не задерживаясь.  – Что, все ищешь? Ну-ну дерзай, железяка! Ладно, поживем, увидим – кто кого.

И все-таки интересно, откуда и куда направляется эта странная компания. Судя по запыленному костюму этого Жака, в дороге они уже длительное время, а до его замка не более тридцати лиг. Думаю, не торопясь и не загоняя лошадей, уже к вечеру они будут в своей цитадели, если колесо не подведет. Мне же при моих темпах до ближайшей деревни пару дней пути. А куда мне торопиться. Я в отпуске и особых целей у меня нет, а там-куда кривая выведет. Как и любой человек, я на сто процентов уверен, что необходимо для полноценного отдыха на природе. До вечера времени еще много, нужно найти живописную полянку, отправить Нэда на охоту и приготовить что-нибудь мясное. Специи и коньячок в стилизованном под бутыль глиняном кувшине ждали своего часа. Планы на вечер у меня были радужными. В рассуждении о будущем чревоугодии всякий негатив ушел на задний план, и я продолжил свой путь, полностью отдавшись пустым размышлениям и созерцанию окружающей природы. Мои мысли прервал лай собаки и детский визг. Оставив мерно шагающих лошадей, я бросился бегом вперед в предчувствии очередной неприятности.

– Ни минуты без приключений. Что за ерунда творится, – эти слова я выпалил на бегу, наблюдая за проглядывающими сквозь деревья силуэтами на повороте дороги.

Открывшаяся за поворотом картина вызвала у меня противоречивое чувство. У обочины стояла закутанная в платок старушка и клюкой пыталась отогнать собаку. Из-за спины ее выглядывал мальчик лет двенадцати и испуганно выл, ухватившись руками за ее юбку. Пес радостно лаял и, приседая, отскакивал на каждый взмах палки.

– Нэд, фу! Ко мне, дуралей! – громко крикнул я. – Не пугай путешественников, твои игры могут человека до инфаркта довести.

Пес подбежал ко мне и уселся рядом у ноги. Его лохматая физиономия только не светилась от удовольствия. Высунув розовый язык, он словно со счастливой улыбкой наблюдал за незнакомой парочкой. Тем временем женщина обессиленно уселась на землю, а ребенок, обняв ее за плечи и всхлипывая, смотрел на агрессора.

– Дедушка, это твоя собака? – от слов сидящей женщины я испытал когнитивный диссонанс. Прозвучавший голос принадлежал совсем не пожилой старушке, а девочке с виду, примерно, пятнадцати-шестнадцати лет. Закутанное в старенький платок лицо и ссутулившаяся фигура ввели меня в заблуждение.

– Это Нед, он добрый и не кусается, просто мы давно в пути и ему очень скучно. Он думает, что это игра. Не бойтесь его, он больше не будет. Правда, Нэд? – я вопросительно посмотрел на собаку. – Это свои, запомни это, дружище!

Пес поднялся и пошел в сторону сразу напрягшихся и затихших детей. Не доходя до них пару шагов, он вытянул морду и начал  принюхиваться. Но Нэд был бы не Нэдом, если бы не выдал по завершении знакомства очередной перл. Закончив обнюхивать незнакомцев, он начал чихать и морщиться, словно в нос ему попал перец.

– Иди уже, клоун! Нашел чему радоваться! Перепугал ребят и доволен, – сказал я, не удержавшись от улыбки. Пес в очередной раз сорвался с места и побежал вперед по дороге, при этом умудрился еще пару раз чихнуть, мотая головой. Повозка, движимая размеренным шагом пары лошадей поравнялась со мной и, следуя моей команде, остановилась.

– Успокоились? Ну, давайте знакомиться. Как вас зовут, маленькие паломники, и куда путь держите?

– Меня зовут Айрин, а братика моего – Вивьен. Идем мы в город, в надежде устроиться в приют. Мы погорельцы из деревни Залесово. Папа мой был кузнецом, а мама лекаркой, они угорели при пожаре, а я смогла вытащить из огня только своего братика. Подайте, дедушка, ради Бога на пропитание, – все это девчушка выдала как заученное стихотворение.

– И давно вы в пути? – спросил я, игнорируя просьбу и направляясь к заднему борту фургона.

– Три дня уже в дороге. А Вас как зовут, дедушка?

– Мое имя Сулейман ибн Дауд, но вы можете меня звать просто дедушкой Соломоном, – говоря это, я достал из сундука-термоса кувшин с холодным молоком. – Абу, тащи сюда две кружки.

– Кто это? – испуганно спросила Айрин.

Оба ребенка удивленно уставились на подбежавшую к ним обезьянку. Абу присел напротив детей и, держа подмышкой две глиняных кружки, в свою очередь с любопытством рассматривал ребят. Пискнув и скорчив гримасу, комично напоминающую улыбку, он протянул детям кружки, которые они робко приняли в руки

– Это и есть Абу – мой друг, жонглер и акробат нашей маленькой труппы, – говоря это, я разливал по кружкам прохладный напиток.

– Абу, там у нас еще пироги были. Неси их сюда. Или ты их сточил как мандарины?

Обезьянка юркнула в фургон, и через секунду выскочила из него, неся подмышкой небольшой холщовый сверток. Распутав завязки у принятого мешочка, я вынул из него два румяных пирога с мясом и протянул их детям.

– Благодарствую, дедушка, – тихо сказала девочка, и ребята принялись есть угощение. Айрин при этом старалась есть очень аккуратно, но мальчик, жадно поглощающий свою долю, выдал их оголодавшее состояние.

Ситуация наводила на размышления. Что делать? На кой ляд мне этот, «чемодан без ручки»? Сходил, называется, за хлебом. Бросить теперь я их точно не смогу, но куда их девать, ума не приложу. На Пятницу никто из них явно не тянет. Ладно, довезу до города, а там время покажет.

Рассуждая над возникшей проблемой, я внимательно рассматривал горе путешественников. Худощавый мальчик с покрасневшими от слез глазами обладал типичной славянской внешностью. Кудрявые белокурые волосы, наивные и словно удивленные? голубые глаза, правильный нос, чуть выступающие скулы, еще не выраженный детский подбородок – все это говорило о непосредственности и простоте характера. Взглянув в лицо девочки, я непроизвольно вздрогнул. Левая щека у ребенка была обожжена, отчего подбровная дуга опухла и прижала веко покрасневшего глаза, грубо искажая его разрез. По местным меркам это была горькая трагедия для ребенка, тем более женщины. Несчастная девочка была довольно симпатичной: голубые глаза, маленький, чуть вздернутый носик, чувствительный рисунок пухленьких губ – все эти признаки указывали на то, что из ребенка могла бы вырасти красивая невеста. Платок, из-под которого свисала на грудь русая коса, она носила, видимо, с целью скрыть ожог, обезображивающий левую сторону лица. Рана еще не зарубцевалась, и на платке выступало пятно от сукровицы. Заметив мой взгляд, Айрин наклонила голову и непроизвольно прикрыла ладонью левую сторону лица. На девочке была выцветшая белая холщовая рубаха, собранная  по горловине с практически выцветшим красным узором. Поверх рубахи был надет когда-то красный сарафан, теперь имеющий бледный розоватый цвет. Мальчик также носил белую рубаху, подвязанную поясом, и серые штаны. На ногах у детей были обуты лапти с онучами, перевязанными лыковыми оборами. Вся одежонка была хоть и старая, но чистая и подшитая. Из вещей у них был только небольшой узелок, подвешиваемый на клюку.

Закончив с угощением и выпив молоко, девочка поднялась, оба они в пояс поклонились.

– Спаси тебя Бог, дедушка. Ну, мы пойдем дальше, – сказала Айрин, при этом в глазах у нее промелькнула надежда на помощь.

– Перекусили немного, ничего, потерпите до обеда. Собирайте посуду и свои вещи. В ногах правды нет, садитесь уже в фургон, пилигримы! Довезу вас до города, а там посмотрим.

– Нас только до города, дедушка, а мы уж послужим вам в дороге, чем сможем, – Айрин и Вивьен  быстро схватили свои пожитки, пустую посуду и бросились к фургону, словно боясь того что я передумаю.

Запрыгнув в фургон, я по очереди втянул ребятишек внутрь и усадил их на длинный сундук-реаниматор.

– Сейчас разверну гамаки и ляжете отдыхать,– достав из рундука две полотняных подвесных постели, я закрепил их по правой и левой стороне фургона.

– Допивайте молоко и кушайте оставшиеся пироги.  Кстати, почему Вивьен все время молчит? Он что, немой? – говоря это, я вновь подал им кувшин, незаметно забросив в него снотворное.

– До пожара он говорил, но после смерти наших родителей он все время молчит. Наверное, от испуга и пережитого горя. Баба Джиджи  говорит, что это скорее всего со временем пройдет, – гладя по голове своего брата, сказала Айрин.

– Такое иногда случается. Действительно, с возрастом это обычно проходит, – с сочувствием в очередной раз посмотрел я на этих несчастных детей.

–Спасибо, я очень на это надеюсь. Может быть, Господь не забудет про нас! Благодарствуем за угощение, все очень вкусное. А тебе,  Вивьен, понравилось? – мальчик с улыбкой кивнул головой, с благодарностью смотря на меня своими наивными глазами.

– Вот и хорошо. А сейчас залазьте в гамаки и отдыхайте, пора ехать дальше.

Через десять минут, когда средство гарантировано подействовало, я вновь остановил фургон и запрыгнул внутрь. Необходимо подготовить капсулу-реаниматор. Я открыл длинный сундук и начал освобождать его от сложенных туда вещей. Выложив на пол посуду, свернутые спальные  мешки и другую мелочь, я активировал скрытую сенсорную панель на крышке и запустил программу диагностики. Внутренности сундука засветились голубым светом, а с днища поднялась сетка-гамак для укладки больного. Девочку пришлось раздеть и уложить на сформированное ложе. Для своего возраста она  выглядела очень болезненно, перед моими глазами лежал  худенький и отощавший подросток. Со стенок сундука выступили хирургические манипуляторы, по телу ребенка пробежал луч сканера, и пластиковые захваты ремнями зафиксировали тело в неподвижном состоянии. Выпавшую дыхательную трубку с силиконовой маской я закрепил на лице Айрин. Теперь необходимо запустить программу, что я и сделал, нажав нужную пиктограмму на сенсорной панели. Наехавшая на поверхность прозрачная пленка обозначила начало процесса диагностики. Капсула начала заполнятся жидкостью,  а ожившие манипуляторы приступили к  закреплению датчиков на теле ребенка.

– Ура! Стиральная машинка заработала! – я смотрел на монитор, а по поверхности защитной пленки заскользили зеленые полоски сканера. – Как ты считаешь, Борей? Неплохую штуку мы с тобой сделали? Для тебя я даже хотел отдельно режим центрифуги сделать, но подумал, что это опасно, вдруг хороший человек нечаянно пострадает.

«Центрифуга опасна только для мозга, и ты мог бы оставить этот режим для себя. Вреда то никакого, зато высохнешь мгновенно. А если серьезно, то на корабле капсула была проще. Ты хорошо поработал над ней, Андрей». Ответ корабельного искина прозвучал в голове с волной одобрительных эмоций. В очередной раз я убедился, что искусственный интеллект нашей подземной базы обладает уникальными свойствами, больше присущими человеческому разуму, чем бездушной машине.

– Кстати, как там обстановка на базе? – общаться с Бореем мне легче вслух, мозг при этом формировал адресный посыл и отправлял текст вопроса.  Для общения мыслеобразами мне необходимо переходить в транс и сосредотачиваться только на сеансе связи. Говорил я при этом на русском языке, так что окружающие если и услышат, то ничего не поймут.

– «Все по утвержденному графику, Андрей. Теплицы, оранжереи и фермы с животными загружены на пять процентов – только для автономного цикла и отсутствия необходимости. Синтезатор с принтером работают на производство центрифуги. К производству спутников, как ты сам понимаешь, пока не приступал. Дронами, роботами и станками по категориям площадка обеспечена полностью. Происшествий нет. Рутина и скукотища», – теперь в сообщении прозвучала грусть.

– Нам ли быть в печали дружище? Ты же творческая личность Борей. У тебя куча лабораторий. Тебе же всегда это нравилось. В конце концов, продолжай исследовать окрестности, собирай грибы и ягоды.  Прекрати киснуть и не переживай мы вернем наш корабль, – общаясь с искином, я не забывал отслеживать показания капсулы. Завершив диагностику и не обнаружив ничего критичного, я запустил режим лечения. Теперь в течение четырех часов внешнее вмешательство уже не требовалось.

– Знаешь, что я подумал? Когда организуем сеть спутников, ты сможешь общаться с базой телеметрией, а значит, сделать себе нормальное тело и путешествовать вместе со мной. Ширина канала связи позволит. Главное решить все технические нюансы. Думаю, задачи на базе не слишком грузят твой процессор. Как тебе идея?

– «Грандиозно! Как я не додумался сам? Наконец я займусь интересным делом. Слеплю себе достойное моему гениальному кристаллу тело, нужно только подумать о внешности! Может негром-джинном заделаться? А может, лучше Джафаром? Кто там еще был в сказке? Роль Абу занята, попугая Яго маловато будет, Жасмин точно не мой типаж! Все я придумал, лучше индейцем в наколках, что ты там ныл насчет Пятницы? Найдем на планете остров, будем выращивать коз, есть кокосы и бананы! Мне кажется, что это будет ново и очень интересно», – мысль транслировалась с волной восторга.

– Ну, вот и замечательно. Выбери себе тело пигмея с костяными палочками в носу и будешь охотиться на местную дичь. Хоть какая от тебя польза. В случае чего я тебя в чемодане без ручки буду переносить. Сделаем дырки для вентиляции и сливное отверстие для твоего удобства, чтобы выбросить его вместе с тобой не жалко было. Я даже придумал для тебя имя, пока не подрастешь – «Ма-йня» так, кажется, на языке дикарей называется детеныш скунса?

«Опять твои пошлые шутки. К твоему сведению в языке аборигенов нет форманты «х» и взрослый самец звучит с приставкой «Гу».

– Все равно они поймут, о ком речь, просто подумают, что я немного картавлю. Кстати, как ты заметил, количество едоков у меня увеличилось и это «Ма-маленькие»  дети, так что пришли мне, кроме основных продуктов, чего-нибудь сладкого. Зефир, конфеты, печенье, ну и на твое усмотрение. Ты взрослый «Ху-мальчик», придумай что-нибудь, я в тебя верю.

– «Андрей, ты научишься формулировать задачи конкретно? Я же все-таки машина. Почему я должен ломать свои транзисторы из-за твоей безалаберности?»

–Все, Борей, не грузи меня, я знаю, что ты все понял. Деревянные транзисторы не ломаются. А я в отличие от тебя человек и мои нервные клетки не восстанавливаются. Да, кстати, и про одежду не забудь. Что-нибудь для людей обеспеченных, но без лишних изысков. Посмотри по записям, в чем тут городской средний класс ходит. Ночью жду посылку. Ладно, пока, мне пора ехать дальше.

– «А размеры?»

– Тебе поговорить хочется? Если ты знаешь про детей, то твои птички их видели. Данные по Айрин возьми с реаниматора, а по мальчику приблизительно рассчитай,  пусть будет немного на вырост, обувь отсканируй по следам. Что мне тебя таким простым вещам учить? Борей, дружище, ты падаешь в моих глазах. Кто у нас самый умный и все знает?

–«Все знает только Бог, ну правда иногда и он ко мне за советами обращается. А насчет пообщаться, это, конечно, ты, верно сказал, хоть ты и туповат, но  другого собеседника у меня все равно нет. Тем более мы с тобой земляки, а с учетом удаленности от родины, то практически братья. «Старший умный был детина, средний был ни так, ни сяк, младший вовсе был дурак». Если предположить что средний брат это Абу, то сказка практически про нас».

– Ладно, Емеля, не отвлекай меня, это ты можешь параллельно кучу дел вести, а мне бы с этими внезапными попутчиками разобраться. Между прочим, я в отпуске!

Дальнейшее путешествие продолжилось без особых происшествий. Солнце нещадно светило в глаза, и я, опустив поля соломенной шляпы, мерно покачивался, сидя на облучке фургона. Абу забрался на крышу фургона и сосредоточенно выискивал блох у себя на теле, в то время как Нэд бежал впереди, метрах в двадцати, и временами сворачивал с дороги и что-то там вынюхивал. Под мерный топот копыт и всхрапывание лошадей я начал уже дремать. Когда между деревьями начал проглядываться просвет, внутри фургона прозвучала бравурная мелодия.

– Что, уже постирала? Да моя ты хорошая! Ну, давай посмотрим результат, – я остановил лошадей и запрыгнул обратно в фургон. Абу хвостиком шмыгнул за мной и с любопытством стал наблюдать за моими действиями. После нажатия пиктограммы «стоп» уровень жидкости в капсуле начал падать, затем включилась просушивающая вентиляция и полупрозрачная пленка сползла в сторону, открыв передо мной удручающую  картину.

– Чтоб вы провалились, эти имперские предустановки! – со здоровьем у девочки по показаниям было все в порядке, поврежденные мышцы и кожные покровы восстановлены никаких следов ожогов на лице больше не было. Но девочка была пострижена под военный полубокс! Все волосы ушли со смывом в камеру утилизации. Кроме всего прочего, капсула провела коррекцию фигуры в соответствии с биологическим возрастом. Теперь все мышцы и органы были приведены к среднестатистической норме. Передо мной лежал уже не худенький ребенок, а девица с начинающимися зарождаться соответствующими формами.

– Что теперь поделаешь? Хорошо хоть не на лысо… А вдруг это первый шаг к новой моде? Все равно так быстро здесь не лечат. Забинтую голову и всех делов… Абу, неси бинт и хватит ржать, мог бы и подсказать,  – обезьянка скалилась и, запрокинув голову, с писком изображала несдержанный  смех. Сняв с лица ребенка дыхательную маску, я забинтовал ей голову по примеру страждущего зубной болью. После того, как я одел девочку и уложил её в гамак, мне пришлось вновь складывать все вещи в сундук.

Ну вот, все следы преступления скрыты. Интересно посмотреть на ее реакцию, когда она проснется. Как бы не поубивала нас всех, она хоть и маленькая, но женщина.

Глава 3 Дворяне

Наконец фургон выехал из леса, и передо мной открылся просторный луг, используемый местными жителями для заготовки кормов для животных. На поле я разглядел несколько небольших стожков с просушиваемыми травами. Дорога проходила посредине луга и упиралась в старенький деревянный мост через реку, рассекающую эту пастушью пастораль практически на две равные части. На поле паслись до боли знакомые стреноженные лошади. В удалении, на краю выкоса, ближе к лесу стоял небольшой шатер и прямоугольная палатка. У палатки суетилась ранее опознанная мной четверка аристократов, а прямо по дороге у обочины, практически у самого моста, накренившись, предсказуемо стоял злополучный фиакр. Со стороны отсутствующего колеса кареты склонились кучер в одной рубахе, уже снявший свою расшитую ливрею, и еще какой-то незнакомый мужик в лаптях. Завидев меня, компания у лагеря оживилась, и уже известный мне баронет начал призывно махать рукой.

– Эй, старик, не запомнил, как тебя зовут, заворачивай к нам. Ставь свою колымагу вон в том месте, а вечером покажешь нам свои фокусы, – он указал рукой на небольшую выкошенную площадку расположенную ближе к реке на расстоянии не более двадцати метров от их стоянки.

– Господа, это тот хитрый факир, о котором я вам рассказывал. Уверен, он скрасит нашу вынужденную остановку, – сказал он, когда мой фургон приблизился достаточно близко, чтобы я мог разглядеть всю эту братию. Общество благородных путешественников сидело на седлах вокруг импровизированного стола в виде расстеленной скатерти. На развернутом подобии стола стояло два кувшина, скорее всего с вином, и серебряные высокие стаканы. Посредине этого художественного натюрморта лежало большое блюдо или поднос, украшенный горкой припасов в виде сыра, кусков мяса и местных фруктов. Ели они все голыми руками, периодически вытирая их о кружевные платки.  Камзолы и шляпы молодые люди сняли и сложили их в сторонке на своих плащах, красуясь в белоснежных рубахах, отличающихся только кружевами жабо и манжет.  У каждого под рукой лежала портупея со шпагой. Бдительность они явно не теряли. Все дворяне были одного возраста примерно двадцати пяти лет, пожалуй, только рыжий розовощекий толстяк с густыми пшеничными усами выглядел старше остальных, но ненамного – лет на пять, шесть. Один блондин, двое брюнетов и рыжий колобок – ни дать ни взять три мушкетера и д’Артаньян. Что ожидать от этой компания, я пока не предполагал, но глядя в их надменные и холеные лица, понимал, что ухо нужно держать востро и стараться избегать возможных конфликтов.

– Вы не поверите, господа, но жизнь порой показывает нам такие фокусы, которые не сравнятся с моими жалкими потугами. Сегодня ты великий правитель, строящий грандиозные планы, а завтра Всевышний, насмехаясь над тобой, превращает тебя в нищего на паперти. Вот это настоящий фокус. Бойтесь своих желаний и планов, господа, ибо это только смешит нашего Господа. В моих же фокусах нет никакой мистики, это только ловкость рук и небольшие уловки.

– А ты еще и философ. Не переживай, если твои выверты нам понравятся, мы уж тебя отблагодарим. Занимайся пока своими делами, а вечером ждем от тебя представление.  А что это за псина у тебя, я ее раньше не наблюдал?

– Мы порой многое видим, но никогда не видим всего. Это мой помощник и охранник. А не заметил ты его потому, что он бегал по кустам по своим делам.

– Крупный песик, сразу видно сторожевой, не охотник,  – пренебрежительно закончил Жак и со словами видавшего виды знатока, развернулся и уселся на свое седло, не обращая больше на меня внимание.

– Согласен, господин де Дюсак. Но он очень хорошо сторожит дичь до прихода охотника, – пошутил я немного ущемленный обидным замечанием.

Установив фургон в указанное место, я выпряг лошадей и повел их к реке для водных процедур. Сняв сапоги и закатав штанины, с удовольствием зашел в воду и щеткой по очереди помыл и почистил своих невозмутимых и спокойных животных. Стреножив своих неприхотливых «ленивых мустангов», я поспешил, присоединить их к пасущимся на лугу коням.

– Борей, есть у тебя поблизости птичка? Посмотри что-нибудь летающее, мне нужно сделать диетический супчик.

« Алле-на, это я-на!… Да не Яна, а я-на! Просто-на я говорю, так-на! Минуту, сейчас посмотрю по записям. Есть пара глухарей в кустах на другой стороне поляны. В километре от тебя в лесу пара свиней и четыре подсвинка с кабаном, по берегу также недалеко стадо косуль с детенышами тринадцать голов на водопое. Кого пригласить на обед?».

– Давай глухаря того, что покрупней, – в лесу раздался еле различимый хлопок, схожий по звуку с треснувшей веткой. Никто из окружающих не обратил на это внимание.

«Дичь свежая без гормонов и антибиотиков – натуральный продукт, только в нашем заведении. С кэшбэком и тридцати процентной скидкой по золотой карте «Рив Гош». Заметь – услуга доставки в сервис не включена».

– Нэд, лежебока, тащи добычу сюда, – пес, лежавший до этого в тени дерева, вскочил и бросился через весь луг к месту последнего пристанища птицы. Дворяне одновременно, удивленно уставились на целенаправленно бегущего пса, а Жак вопросительно взглянул в мою сторону.

– Наверное, выпало что-то из кармана по дороге, побежал искать. Животное – что с него возьмешь, – крикнул я в ответ на немой вопрос, пожимая плечами. Группа в белых рубашках дружно засмеялась. Жак склонился к друзьям и что-то сказал, тишину поляны нарушил очередной взрыв хохота. Из шатра вышла пожилая женщина, та самая матрона сопровождающая хозяйку.

– Господа, нельзя ли тише, баронесса отдыхает,– с укором полушёпотом набросилась она на компанию.– Вы должны понимать, вторые сутки в дороге, для нее это тяжелое испытание.

– Все, все, мадам. Мы больше не будем, – подняв обе пухлые ладони, негромко заверил рыжеволосый толстяк, видимо считающийся старшим в этой компании. Тем временем в нашу сторону через поле, задрав голову над травой, с перехваченной за шею птицей выбежал Нэд. Картина Репина – «приплыли». Вся компания замерла, и чуть ли не открыв рот, наблюдала за новым актом назревающей пьесы. Первым очнулся Жак,  поднявшись с седла с возмущенным видом, уверенно направился в мою сторону.

– Старик, кто тебе дал право охотиться в лесу, принадлежащему моему отцу? Плетей захотел?

– Господин Жак, разве я охочусь? Мне сложно даже предположить, что там произошло, может это тетерев напал на мою собаку, перепутав ее с соперником. А потом умер от удивления, обнаружив разницу. Такое в нашей жизни случается! Кто знает, он же не расскажет правду, даже при всем желании. Тем более, я не претендую на эту дичь. Можете забрать эту птицу себе. Однако, у меня есть встречное предложение, если ты готов его выслушать, – как можно миролюбивей сказал я, пожимая плечами. Покрасневший баронет выдохнул, словно выпуская пар, при этом рассматривая окровавленного тетерева и прижимающего его передними лапами злобно оскаленного, рычащего пса.

– Это не умаляет вины хозяина собаки. Ты надеешься откупиться?

– Это тоже вариант, но моя задумка гораздо проще, хотя она тебя может удивить. Птица эта небольшая и для вашей компании на один зуб. Но я могу отправить своего пса, чтобы он добыл для вас что-нибудь посерьезней. К примеру, косулю или подсвинка, все на твое усмотрение. Что ты выберешь, то он и принесет в течение часа, а может и раньше, – зная свои возможности, я даже не задумывался о том, как это предложение выглядит со стороны.

– Ты смеешь еще и шутить, факир?  Или это очередной твой фокус?

– Чем ты рискуешь, баронет? Выбирай, что ты предпочитаешь, и готовь костер. Я в свою очередь обещаю выполнить свою часть сделки.

Дворянин, чуть склонив голову на бок, уставился мне в глаза, при этом лицо его сменило злобное выражение, теперь его мимика выражала злорадство с долей удивления.

– Ладно, иноземец, ты сам напросился. Пусть тащит сюда свинью, и я даю слово, забуду про это недоразумение.

– Так свинью или подсвинка?

– Какая разница, ну пусть будет подсвинок, – безразлично, словно моя судьба уже решена, ответил парень.

– Это упрощает задачу, все-таки свинья тяжеловата для моего четвероногого друга. Готовь костер и вертел, – и уже обращаясь к собаке: – Нэд, найди подсвинка и неси его сюда.

Пес поднялся, удивленно навострил уши и внимательно взглянул мне в глаза. Выслушав приказ, он бросился в чащу леса и через секунду исчез в растительности. После того, как Жак отвернулся от меня и направился к своим компаньонам, я подхватив с земли тетерева, пошел к фургону.

– Так, молодежь, подъем, пора готовить обед, – несколько раз стукнув по борту фургона, негромко позвал я. Внутри что-то зашелестело и послышался характерный звук семенящих лаптей. Первым из фургона выпрыгнул заспанный Вивьен, потянувшись, он замер, преданно пожирая меня глазами в ожидании указаний.

– Так, юноша, твоя задача нарубить и собрать дрова для костра. Вопросы есть? – говоря это, я открыл снаружи крышку рундука с инструментом и протянул мальчику небольшой топорик. – Смотри осторожней, не отруби себе что-нибудь из нужного.

Мальчик схватил топор, утвердительно мотнул своей кудрявой головой и опрометью бросился в лес. Будем надеяться, что парень рукастый, все же из крестьянской семьи. Осталось дождаться появления на сцене юной жертвы программного обеспечения. На какое-то мгновение копошение внутри фургона стихло, и раздался негромкий заунывный вой со всхлипыванием. Ну, вот и началось.

– Что случилось, Айрин? Кто тебя обидел? – словно ничего не понимая спросил я, заглянув под задний полог фургона. Ребенок, склонившись, сидел на сундуке, закрыв ладонями лицо. На мой вопрос она опустила руки и посмотрела на меня мокрыми от слез глазами.

– Что с моими волосами? Дедушка, зачем ты меня обкромсал? – шмыгая уже успевшим покраснеть носиком, взвыла она. Как по мне, так ситуация ничего кроме смеха не вызывала, однако взглянув ей в глаза, я ощутил укол совести.

– Так, прекрати свои рыдания и взгляни на улицу.

Айрин мгновенно замолчала и удивленно выглянула из фургона.

– Ты видишь очередь из женихов и сватов?

– Нет, – ничего еще не понимая ответил ребенок.

– Ты не поверишь, и я не вижу! – как можно жёстче сказал я, глядя ей в глаза. – Как прикажешь, было тебя лечить и бинтовать? Через три дня сниму повязку, и у тебя не останется даже шрама от ожога, а через полгода волосы отрастут до приемлемой длины. Или ты рассчитываешь выскочить замуж раньше? Ты прикоснись к щеке. Чувствуешь боль?

– Нет, ничего не болит, – куда делась бывшая обречённость, глаза сияли от восторга и удивления. – Ты, правда, меня вылечишь, дедушка?

– Запомни, Сулейман ибн Дауд всегда выполняет свои обещания, – назидательно сказал я, подняв указательный палец вверх и заканчивая фразу доброй улыбкой. – А теперь, горемыка, если повода для слез больше нет, надевай платок, хватай тетерева и дуй к реке чистить и потрошить. У меня уже в животе урчит. Навязались на мою голову. Посмотрим, что вы за помощники.

Айрин мгновенно подвязала платок, выхватила у меня из рук тетерева и бросилась к реке.

– Стой, торопыга, а нож? Чем потрошить будешь? – вынув из ножен охотничий резак, я протянул его мгновенно вернувшейся девочке. – Смотри только осторожней, он очень острый.

Тем временем Жак, не успевший далеко отойти, развернулся и с интересом рассматривал происходящее пред ним действо. Когда дети разбежались по поручениям, он вновь подошел ко мне.

– Кто это? Оказывается, я действительно многого не видел.

– Да так, племянница с племянником, забрал под свою опеку. Теперь они сироты и кроме меня у них больше никого нет.

– Подожди, а не они ли ковыляли по дороге, когда я догонял карету?

– Скорее всего.

– А как такое возможно, если ты, как говоришь, жил за тридевять земель, а твои родственники, оказывается, проживают у нас в баронстве. Я про таких, как ты, иноземцев, слышу в первый раз.

– Ты не поверишь, Жак, но все люди на земле знакомы между собой по правилу пяти рукопожатий, ну или знакомств – зависит от культуры общения.

– Что такое рукопожатие?

– У меня на родине при знакомстве люди пожимают друг другу правую руку.

– Понятно и очень интересно. То есть, ты хочешь сказать, что даже самый захудалый сеятель через пять встреч знаком с королем?

– Безусловно, и это легко доказать. В деревне все знают старосту, староста знает барона, барон знает графа и герцога, ну а граф и герцог точно знаком с королем. Итого получается всего четыре рукопожатия или знакомства. Так и по остальным частным случаям, уж поверь мне, это аксиома.

– Интересная теория, как тебя там по имени?

– Называй меня просто Соломон.

– Хорошо, Соломон, на этот раз постараюсь запомнить, но и ты не забудь про свое обещание, время идет, – с этими словами дворянин развернулся и направился к своим товарищам. Видимо, делиться новостью и давать распоряжения по организации костра. Главное, что теория о пяти рукопожатиях увела на задний план подозрения о моих родственных связях. Мне, конечно, безразлично, но пусть знает, что дети под моей защитой. На сколько я знаком с местными обычаями, крестьяне здесь не имели, практически, никаких прав. Тем временем охапка хвороста и дров начала постепенно расти. Вивьен по-хозяйски засунув за пояс топор,  носился как ужаленный между кучей дров и лесом, периодически преданно поглядывая в мою сторону, ожидая похвалы.

– Молодец, юный лесоруб, но пока хватит, или ты, Вивьен, решил сжечь какого-то еретика или прорубить просеку для торгового тракта? Давай, разводи костер, а я пойду за водой, – установив треногу и подвесив казанок, я, прихватив кожаный бурдюк, отправился к берегу реки. Из глубины леса раздался визг свиньи, резко прервавшийся на самой высокой ноте.

– По голосу Ниф-Ниф, не иначе, – мы переглянулись с Жаком и я, утвердительно кивнув, продолжил движение. Кучер, которому было поручено приготовление будущего жаркого, явно ускорился. Минут через пять на поляне появился Нэд, как заправский волк, ухватил подсвинка за горло и, взвалив его себе на спину, выбежал на поляну из скрывающей его растительности. Сбросив ношу у готовящегося костра, он призывно гавкнул на кучера и посеменил в нашу сторону. Договор я выполнил. Повар тем временем бросился к свинье и начал резать ей горло для слива крови. Дальнейшее меня уже не касается, я поклонился Жаку и протянул руки в дарственном жесте. Заполнив бурдюк водой и дождавшись, когда Айрин закончит с тетеревом, мы вдвоем направились к фургону, при этом краем глаза я наблюдал, как девочка просто светится от счастья. Она несколько раз проводила по щеке тыльной стороной ладони, словно поправляя косынку. Только я понимал, что она, не веря в случившееся, каждый раз проверяет свои ощущения. Пожалуй, ради этого мне следовало здесь появиться. Будь, что будет, но детей этих я точно не брошу. Выдвинув из-под днища фургона закрепленный там, на рельсах, стол, я начал выкладывать на него необходимые для готовки овощи. Появление картофеля вызвало удивление у маленькой хозяйки. Пришлось провести мастер класс по чистке корнеплода. Сам я занялся морковью и луком. Когда казанок нагрелся на костре, я плеснул в него немного растительного масла. Появление кувшинчика с маслом  вызвало у Айрин очередную порцию удивления. В казанке зашипел обжариваемый  порезанный лук и морковь. Отрубив у птицы ноги и крылья, обтерев их солью и специями, я поместил их в казанок. Эти продукты дети будут есть отдельно. По поляне поплыл пряный запах. Появление на столе туесков с солью и специями вызвало у детей шок.

– Ничего, ребятишки, мы с вами еще плов приготовим, там вы точно себе пальчики оближете.

Наконец крылышки и ножки обжарились, и я выложил их равными частями на две тарелки. Казанок залил водой и бросил в него порубленную и подкопченную на костре тушку тетерева. В котел я залил полстакана имеющегося в запасах клюквенного сока. Тушил все это содержимое котла на медленном огне. В бульон также я добавил собранную по случаю Вивьеном свежую чернику. Загрузив в казанок нарезанный картофель, специи и вермишель и посолив по вкусу похлебку, я начал сервировать стол, объясняя Айрин, что где находится.

– Запомните, для всех окружающих вы мои любимые племянники, так что отныне вы называете меня дядя Соломон. Ясно?

– Ясно. А зачем?

– Я решил взять над вами опекунство, и теперь вы оба находитесь под моей защитой. Защита, конечно, не Бог весть какая, но все-таки. Согласны?

Айрин вопросительно посмотрела на брата, который в ответ начал кивать головой, словно китайский болванчик.

– Конечно, – радостно воскликнула девчушка. – Спаси тебя Бог, дедушка. Мы уж отработаем.

– Еще раз повторяю для бестолковых племянников – не дедушка, а дядя Соломон. Повтори.

– Хорошо, дядя Соломон.

Когда бульон закипел, я забросил туда пару лавровых листиков, что прибавило дополнительного аромата к букету, распространяющемуся по поляне. Женщины, видимо, разбуженные аппетитными запахами, вышли из шатра. Матрона развернула небольшой столик  и начала его сервировать. Молодая девушка почему-то сразу приковала мой взгляд. Мне нестерпимо захотелось увидеть ее поближе.

– Айрин, меня почему-то начинает глодать совесть. Мы в некотором роде находимся в гостях у этих господ и не хотелось бы создавать повод для обид и негатива.  Запах от нашего варева уже дошел до шатра, видишь, как дамы активировались. Мне как-то в таких условиях кусок в горло не лезет. Может быть, ты возьмешь котелок, а Вивьен тарелки и предложите им наше блюдо?

– Дядя Соломон, я боюсь, – сгорбившись, сказала девочка дрожащим голосом. На что я подсознательно и рассчитывал.

– Хорошо, пойдем вместе, за спрос денег не берут.

Я подхватил кувшин, покрытый белой эмалью с красным орнаментом в виде виноградной лозы, три стеклянных фужера и первым направился к столу, за которым сидели женщины. Дамы сразу как-то напряглись, хотя усиленно делали вид, что не смотрят в сторону нашей делегации. Дворяне замерли и напряженно наблюдали за моими действиями.

– О, прекрасные незнакомки, ваше появление здесь, словно луч южного солнца сквозь мрачные тучи осветило эту поляну. Вы словно гурии в райском саду сразили своею неземною красотой сердце  старого факира Соломона – скитальца с далекого Юга. Капризом судьбы и волею Создателя я появился в этих местах в поисках лучшей доли, и заранее приношу свои извинения за бестактность, вызванную, прежде всего моим незнанием здешних обычаев. Меня оправдывает только то, что я не могу не предложить вам вино с моей родины, по своему вкусу достойное вашей удивительной красоты. Позволено ли мне будет преподнести вам этот нектар? – всю эту словесную руладу я произнес, почтительно склонив голову, для большего эффекта поглаживая свободной рукой свою седую бороду. Сидевшая за столом брюнетка поразила меня своим спокойным оценивающим взглядом, она обладала удивительно красивыми чертами лица.

– Старый ловелас! После таких комплиментов мне нужно обязательно попробовать твой напиток, хотя бы для того, чтобы узнать, насколько ты действительно оцениваешь нашу внешность, – жгучая красавица мелодично засмеялась, обнажив белоснежные белые зубки. – Но берегись, если в кувшине у тебя окажется кислятина или сладкая брага.

Выпрямившись, я поставил на стол три стеклянных фужера на тонкой ножке с позолоченной каймой и матовой насечкой в виде изморози, чем вызвал вздох удивления у сидящей напротив матроны. Наполнив бокалы спутниц на две третьих рубиновым напитком, а свой только на два пальца высотой, я жестом пригласил их к дегустации. При этом я незаметно старался рассмотреть незнакомку. Ее смех и голосок ударил по сердцу, словно камертон. Я, кажется пропал! Небольшое замешательство и я, как мне показалось, вовремя взял себя в руки. Первым, поднеся бокал ко рту, я круговым движением взбодрил и понюхал напиток. После чего картинно, в очередной раз провел рукой по бороде, словно собирая ее в кулак, и не торопясь, выпил его мелкими глотками. Обе женщины, не отрываясь, следили за моими действиями.

– Отменно! Какой прекрасный букет. Никогда ничего подобного не пробовала. А ты льстец, иностранец. Как тебе вино, Лилу? – девушка пригубила вино и покачала своей красивой головкой. При этом ее быстрый и внимательный взгляд прошелся по мне, словно сканер реаниматора. Мне вдруг показалось, что я получил дозу облучения как минимум в пару зиверт.

– Полностью согласна с каждым твоим, словом, госпожа Изабель. В том числе и насчет хитрого коварства словесных хитросплетений этого иноземца, однако, вино действительно прекрасно, как и ты, моя девочка, – бросив на меня оценивающий взгляд и улыбнувшись, ответила эта женщина.

– Вот уж не думала, что и ты, Лилу, попадешь под магию этого факира, – засмеялась баронесса. – А что это держат твои слуги?

– Госпожа это не слуги, а мои любимые племянники Айрин и Вивьен. Только поиск их и привел меня в эти края. А в руках у них тушеное мясо глухаря по моему личному рецепту. Это блюдо очень специфично по вкусу и считается деликатесом у меня на родине, и я на правах гостя в вашем обществе, с робкой надеждой хотел бы вам предложить его на пробу.

– Ну что же, человек употребляющий такое изысканное вино, наверняка понимает вкус и в иных блюдах. Пусть подают на стол, – девушка милостиво взмахнула рукой.

Дальше все прошло по оговоренному ранее плану. Вивьен расставил глубокие глиняные тарелки, покрытые розовой глазурью  и серебряные ложки, а Айрин аккуратно заполнила их нашим кулинарным экспромтом. Пожелав приятного аппетита, мы, развернувшись, не торопясь пошли к своему столу. Наконец, настало время и нашего пира. Вивьен, выполняя свои обязанности, расставил посуду, а Айрин уверенно работала черпаком. Сам я тем временем задумчиво резал хлеб. Образ прекрасной соседки стойко стоял перед глазами.  После наглядного господского урока дети старались есть аккуратно и медленно, что вызвало у меня скрытую улыбку. Мысли о детях вернули меня в суровую реальность. Не все потеряно, эта парочка с каждой минутой мне все больше нравилась, дети впитывали в себя все, как губка. То ли еще будет, когда я вплотную займусь вашим образованием. Закончив с супом, они отодвинули тарелки и, потупив глаза, незаметно поглядывали на жареные ножки.

– Ну и что? Чего сидим, кого ждем? Налетай, для вас жарил.

Наконец с поеданием вкусностей было закончено, я заглянул в фургон и вытащил из холодильника кувшин газированного лимонада.  Когда я достал из наружной ниши с посудой три низких толстостенных стеклянных стакана, глаза у детей снова полезли на лоб.

– Наливайте себе лимонад, а я позволю себе немного коньяка, – с этими словами я выставил на стол плетеную розетку и высыпал в нее лежащие у меня без дела печенье и пряники. Достав из заначки небольшой литровый кувшинчик (здесь этот объем назывался пинтой), и незнакомый для местных гурманов лимон, я, порезав фрукт тонкими пластиками, плеснул на дно стакана темной янтарной жидкости. «Жизнь удалась», – подумал я, когда элитный алкоголь с терпким послевкусием заглушил прозрачной пластинкой лимона. Легкая дурманящая волна смыла все проблемы на задворки памяти, оставив за собой иллюзию расслабляющего тумана. Откинувшись на спинку раскладного стула, я с умилением смотрел на детей, усердно поедающих угощение, запивая его зеленым пузырящимся напитком. Наконец я заметил, что даже у этих маленьких «проглотов» наступил предел насыщения. Увидев, что я с интересом их разглядываю, они оба замерли и уставились на меня, словно ожидая указаний.

– Айрин, милая, сложи все косточки в тарелку и положи Нэду. Этот эстет не ест с земли и пола. И давай поговорим о жизни и наших дальнейших планах. Через час нужно будет готовить площадку для выступления и мне понадобится ваша помощь.

Я начал расспрашивать Айрин о ее жизни и параллельно рассказывать ей о том, как я вижу наше дальнейшее совместное существование.

– Дядя, а Абу не будет тушеного глухаря? – внезапно, словно спохватившись, спросила девочка.

– Даже не знаю, обычно его это мало интересует. Но лучше его об этом спросить, – забота ребенка о моем маленьком друге была мне очень приятна. – Абу, дружище ты будешь есть?

Из-под полога показалась лохматая головка непоседы. Абу отрицательно замотал головой, вытянул губы и продемонстрировал в вытянутой руке наполовину очищенный мандарин. Взглянув на его реакцию, я внезапно оживился.

– Абу, лакомка, а ты не хочешь угостить моих племянников своим любимым фруктом?

Обезьянка взглянула на детей своими удивленными карими глазами и исчезла в фургоне. Не прошло и минуты, как это  чудо выскочило из фургона, запрыгнуло на край стола и протянуло детям тропические плоды.

– Какая прелесть! Уважаемый Соломон, что это за зверек? – мелодичный и веселый голосок принадлежал хозяйке шатра. Оказывается, все это время за нами с интересом наблюдали. Приятно осознать, что девушка запомнила, как меня зовут.

– Ну, вот Абу и настал твой звездный час. Беги, угощай и этих сладкоежек, – сказав это в полголоса, я продолжил уже более громко, чтобы меня услышали у шатра. – Дамы, перед вами капуцин, эти обезьянки во множестве проживают у меня на родине. Они очень разумны, милы и непоседливы. Думаю, сейчас вам представится случай с ним познакомиться. Зовут его, кстати, Абу.

Тем временем обезьянка, подхватив под руку небольшой холщовый мешочек, выскользнув из фургона, вприпрыжку побежала к столу баронессы. Усевшись на землю в метрах двух от стола, Абу развязал завязки на мешке и расправил его в виде лукошка, явив на всеобщее обозрение горку мандаринов. Сосредоточенно поглядывая то на фрукты, то на сидящих за столом зрителей, он поправил феску на голове и начал по очереди доставать из мешочка плоды и подбрасывать их в воздух. Когда пакет опустел, в воздушном круговороте уже летало полдюжины цитрусов. Женщины, вытянув шеи, восхищенно наблюдали за представлением. Молодые представители местной знати, до этого отдыхающие после обеда, поднялись на ноги, приблизились к маленькому жонглеру, встав при этом полукругом на небольшом удалении. Даже кучер, крутящий на вертеле добытого подсвинка, на мгновение замер, с изумлением наблюдая за кульбитами маленького акробата.  Представление длилось не более минуты, заканчивая его, Абу по очереди сложил мандарины в мешочек, приподнялся и, придерживая феску рукой, неуклюже поклонился. Все окружающие засмеялись и дружно зааплодировали. Обезьянка подхватила пакет и подбежала к баронессе. Протягивая ей подарок, она при этом скалилась и преданно сверлила ее своими карими глазками.

– Абу, ты просто чудо! Благодарю тебя за подарок. Но что это за плоды и как их есть? – девушка развернула мешок на столе и с интересом стала рассматривать мандарины.

Четверорукое создание, недолго думая, запрыгнуло на колени баронессы, вызвав изумленный вздох у окружающих и, вынув из жилетки свой цитрус, начало быстренько его чистить, стреляя сосредоточенными глазками на всех окружающих по очереди. Проведя наглядный урок по правилам поедания заморского фрукта, Абу спрыгнул на землю и, подпрыгивая на бегу, скрылся в фургоне.

– Господа, угощайтесь. Здесь, как я полагаю, рассчитано как раз для каждого, – женщины взяли по мандарину, после чего Изабель приглашающе указала кистью на мешок. Когда дворяне, развернувшись, направились к своему биваку, баронесса призывно махнула рукой моей подопечной.

– Айрин, девочка, подойди сюда.

Племянница вопросительно взглянула на меня и, увидев утвердительный кивок, подбежала к хозяйке шатра.

– Скажи, дитя, а не тебя ли с братом, я видела идущими пешком по дороге? И что это за повязка у тебя на голове? – говоря это, Изабель внимательно присматривалась к лицу ребенка. Заметив взгляд, Айрин потянулась ладонью к лицу, но потом обреченно опустила руку и чуть склонила голову.

– Да, это были мы с братом, и тебя, госпожа, я тоже заметила. Сами мы погорельцы и сироты, а повязка скрывает ожог, который я получила, спасая братика из горящего дома. Но де…, дядя сказал, что он его вылечит без последствий, даже шрамов не будет, – последние слова девочка произнесла с каким-то вызовом, при этом гордо подняв головку.

– Без последствий? Но это невозможно, – сказано это было с неподдельным удивлением.

– Дядя Соломон сказал, что он всегда выполняет свои обещания, – теперь это был уже учительский тон, который из уст Айрин звучал комично.

– Ну, дай Бог. Ты вот что, Айрин забирай посуду и передай своему дяде благодарность за угощение.

– Дядя сказал, что это подарок. И еще сказал, что если тебе, госпожа Изабель, понравились бокалы, то он готов предоставить весь набор, который у него на родине состоит из шести предметов. Так он сказал, – Айрин вопросительно уставилась на баронессу.

– Вы ставите меня в затруднительное положение. Это очень дорогой подарок, но признаться, это очень красивые вещи,– при этом девушка задумчиво рассматривала насеченные узоры на стенках фужеров.

– Хорошо, неси оставшиеся, а я в свою очередь постараюсь отдарится. И пригласи ко мне своего дядю Соломона, – слово «дядю» девушка особенно выделила, смотря с подозрением в глаза Айрин.

– Как пожелаешь, госпожа, – племянница поклонилась и теперь уже спокойно направилась к нашей повозке.

Услышав пересказ своей воспитанницы, я достал из ящика с посудой длинный прямоугольный футляр и спокойно направился к шатру. Дворяне в очередной раз поднялись и приблизились к столу баронессы. Положив футляр на стол, я развернул его замками в сторону женщин и, откинув серебряные крючки, демонстративно открыл крышку. Компаньонка Лили удивленно ахнула, схватившись за грудь, а окружающие замерли, с изумлением рассматривая внутренности футляра. На черном бархате в ячейках лежали стеклянные фужеры, рюмки, инкрустированные позолотой, серебряные ножи, вилки и ложки с позолоченной насечкой, в том числе и чайные, свободными были только ячейки для трех бокалов и прорези для двух ложек. Все это эргономично и плотно было уложено по всей поверхности чемоданчика. Вот это презентация, шок это по-нашему. Но последовавшей реакции я никак не ожидал. В глазах  Изабель вспыхнуло грозное пламя злости и возмущения.

– Ты кто, старик? – охрипшим голосом спросила баронесса, при этом растерянно смотря на окружающих.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – теперь ее голос приобрёл звенящий прокурорский оттенок.– Сначала собака, выполняющая заказы по дичи, потом это вино, пробовать которое мне не приходилось, потом эта обезьянка-акробат с удивительными фруктами и, наконец, этот королевский подарок. Я ничего не забыла? И не кланяйся мне, старик, иначе я восприму это как издевательство. Я повторяю вопрос – ты кто?

Да, не делай людям добра, если не хочешь зла в ответ. Что-то действительно я перестарался и потерял бдительность из-за внезапно охватившего меня чувства к этой девушке. Легенда бедного шарманщика рассыпалась в прах. Что делать? Ладно, будем импровизировать, все-таки я продукт более развитой цивилизации. Уже не кланяясь, я прямо посмотрел в эти красивые карие глаза баронессы.

– Что поделаешь, маски сорваны, как говорят у меня в отчизне. Я действительно не тот за кого пытаюсь себя выдать. На самом деле я бывший визирь султана Селима второго. Три года назад из-за интриг при дворе я попал в опалу и вынужден был покинуть отечество. Пользуясь, случаем, я начал искать своих родственников. Моя сестра вместе с мужем, (да пусть Господь примет их несчастные души!) бежали от преследования в вашу страну. Это было задолго до того, как мне также пришлось покинуть отечество, но тучи надо мной уже тогда начали сгущаться. С той поры прошло уже семь лет. Путь моей сестры я отследил до этого баронства, где ее дальнейший след затерялся. А недавно я узнал, что любимая сестра и зять погибли при пожаре и мои безутешные племянники стали сиротами. Других родственников у меня теперь не осталось. Животные, которые меня сопровождают, это представители пород, обитающих на моей далекой родине. Я богат, правда, опасаясь преследования, стараюсь это не афишировать. Этот подарок для меня не представляет особой ценности. Стекло у нас производят давно и по сути это всего лишь песок. Видимо, поэтому я так опрометчиво поступил. Но видя твою красоту, баронесса не мудрено потерять не то что разум, но и голову.

При последней фразе по возмущенному взгляду девушки пробежала растерянная поволока.

– Звучит довольно убедительно, господин Соломон, но многое в твоем рассказе не сходится. Где находится твоя страна, о которой никто из нас не слышал? Как ты определил, что эти дети твои племянники, если их родители погибли? Наконец, откуда эти фрукты? – девушка, наклонив голову, с иронией посмотрела мне в глаза.

Внезапно меня посетила очередная авантюрная идея. Я вспомнил, что при стандартном лечении в капсуле пациенту внедряется индивидуальный имперский чип взамен неисправного или его отсутствия. После его внедрения остается пигментное пятно, напоминающее паучка. Ну а расположение материков и островов благодаря Борею я знал досконально.

– Все довольно просто и сложно одновременно. Правда и истина всегда только ходят рядом, но не всегда означают одно и то же.  Если плыть строго на запад от мыса Надежды вашего материка, то можно достичь берегов моей отчизны. Правда, время в пути на имеющихся у вас судах составит примерно полгода. Да, да, я на своем фрегате шел сюда четыре месяца, притом, что этот корабль специально для этого проектировался, и у меня была с большим трудом добытая карта, компас и астролябия. У вас никто пока не знает, что это такое.  Моя команда состояла из одних соратников, преданных мне по убеждениям и личной привязанности. Экипаж с пассажирами составлял двести шестьдесят человек.  На юге западного побережья мы в течение полугода построили факторию и поселок. Там, кстати, развернуты картофельные поля и плантации с южными фруктами. Известный вам мандарин – это один из немногих экзотических плодов, выращиваемых на моих плантациях, просто мой маленький капризный друг предпочитает их другим изыскам. А вообще-то он всеядный. Место, где расположен мой анклав, я по известным причинам указывать не буду. Скажу только, что места там малозаселенные и не обжитые, практически сплошные джунгли. Сюда я прибыл не один, а с десятью верными нукерами, которые находятся сейчас в обнаруженной нами горной долине, где и обустраивают ее. До этого места чуть меньше пятидесяти лье, мандарины и картофель из тех мест. Добраться до этого пристанища не так просто. Как мы выводили лошадей и строили фургон, это отдельная история. Что же касается Айрин, то в нашем роду есть особенность, переходящая по женской линии и за редким исключением у мужской половины. Все женщины нашего рода имеют за правым ухом родимое пятно в виде паука, согласитесь, случайность при этом признаке невозможна. Кроме того, прошло всего семь лет, и на мой взгляд, она мало изменилась. Развеивая ваши остальные сомнения, скажу, что маршрут своего путешествия я продумал заранее, как и конечную точку вояжа. Продукты и презренный металл доставляются в известные только мне места с заранее определенной регулярностью. Никаких захватнических или шпионских интересов я не преследую, ну здесь вам придется поверить мне на слово, – сказав это, я неуверенно пожал плечами.

– Айрин, девочка, подойди к нам. Вы позволите, господин Соломон? – зацепившись за фразу, из моего рассказа Изабель решила продолжить дознание.

– Не вижу препятствий, – ответил я, незаметно переведя дух. Еще не хватало мне устраивать здесь скандальное расследование с непредвиденными результатами.

Племянница подбежала ко мне и затравленно посмотрела на окружающих.

– Дорогая, сними платок и подойди к госпоже Изабель. Ничего не бойся, милая, я рядом, – я приобнял ребенка и поцеловал ее в макушку. Айрин медленно и как-то неуверенно развязала платок, открыв перед окружающими свою короткостриженую русую головку. Выглядела она при этом как нахохлившийся испуганный воробей. При этом она покраснела до пунцового цвета и затравленно поглядывала на присутствующих мужчин. Маленькая и все равно женщина. Вот уж не ожидал от нее такой реакции. Баронесса поднялась со стула и осторожно повернула голову девочки, взяв ее аккуратно за макушку и подбородок. Для рассмотрения родимого пятна ей пришлось чуть-чуть  сместить бинт.

– Да, с таким доказательством точно не поспоришь, – за ухом у девочки действительно располагалось небольшое, не более сантиметра в диаметре, тёмно-коричневое пятно с расходящимися лучами, напоминающими паучьи лапки.

– Все закончено, девочка. Беги к брату и пока отдыхайте, – как можно доброжелательнее сказал я, вопросительно взглянув на Изабель.

– Да, да, конечно, пусть бежит, – выпав из задумчивости, ответила баронесса.

– Я кстати, одно из исключений, – сказал я, повернув голову налево и оголив шею.

Изабель без особого интереса взглянула на меня и, кивнув головкой, снова о чем-то задумалась. – Скажи, Соломон, а почему ты считаешь, что, правда и истина не одно и то же?

– Солнце, о достойнейшая, всегда поднимается на востоке и опускается на западе! То есть оно вращается вокруг земли! Это правда? А вот истина это или нет, я не берусь сказать. Может оказаться и наоборот!

 После минутного молчания в разговор вступили новые действующие лица.

– Господин Соломон, я так полагаю, в связи с открывшимися обстоятельствами, вечернее представление с фокусами отменяется? – с грустной улыбкой спросил Жак.

– Отчего же, во-первых я всегда выполняю свои обещания, а во-вторых, я бы попросил вас, господа, сохранить мое инкогнито. Пусть все останется как прежде и мы останемся хорошими приятелями, от этого знакомства  мы все только выиграем. Прошу вас не распространятся об услышанном.  Осведомленность врагов обо мне и моих спутниках может привести к гибели множества невинных людей. Так что, друзья мои, на что я очень сильно надеюсь, вечером я покажу чудесные превращения и обещанные фокусы, – последние слова я произнес с добродушной улыбкой. – В связи с открывшимися обстоятельствами, я бы хотел знать имена людей, с которыми меня свела судьба. Мое имя вы все уже знаете, а вот я знаком только с баронетом Жаком де Дюсаком, а остальные к моему глубочайшему сожалению мне не знакомы.

– Виконт де Геймон, – с легким поклоном представился рыжий толстяк, теперь мне понятно, что среди парней он старший не по возрасту, а по положению. Скорее всего, графский сынок.

– Баронет Антуан де Бомон, – представился белокурый парень, подтянувшись по-военному и резко качнув головой. Пожалуй, этот юноша единственный в этой компании, в чертах которого отсутствовало пренебрежение и жеманность. Взгляд прямой, открытый, я бы даже сказал солдафонский.

– Баронет Пьер де Калом к твоим услугам, – в интонации этого юноши проскользнул оттенок превосходства и пренебрежения. Антуан и Жак при этом удивленно взглянули в его сторону. Парень явно со своими заскоками. Да ладно, мне с ним детей не крестить, мысленно махнул я рукой.

– Господин Жак, на правах первого моего знакомого, не мог бы ты представить присутствующих здесь прекрасных дам?

– С превеликим удовольствием, господин Соломон. Перед тобой баронесса Изабель де Ланси  и ее компаньонка Лилу Борже.

– Искренне рад нашему знакомству, дамы и господа, напомню, что меня в свою очередь зовут Сулейман ибн Дауд или можно просто Соломон, второе имя адаптировано для общения с иностранцами, – улыбнувшись с поклоном, ответил я.

– Что ж, когда все формальности соблюдены, мы можем вернуться к изначальной теме нашего разговора. Условно примем твой рассказ на веру, господин Соломон. Тем более, мы увидели некоторые подтверждающие факты. Версия о твоем иноземном происхождении, думаю, не вызывают ни у кого сомнений, племянница действительно подходит под твои описания. Осталось только с благодарностью принять твой подарок, – с этими словами Изабель сняла со своей руки золотой перстень с крупным изумрудом. – С этим перстнем, господин Соломон, тебе всегда будут очень рады в замке моего отца.

Приняв с благодарностью подарок, я с трудом надел его на мизинец. Наблюдая за моими действиями, баронесса не удержалась от любопытства.

– А что это у тебя за серое кольцо на среднем пальце? Там я смотрю какая-то надпись, что она означает, если это не очередная тайна?

– Никакой тайны, это кольцо главы нашего рода, оно очень древнее, выполнено оно, правда, из неизвестного металла, а надпись снаружи написана на моем языке и означает: «Все пройдет».

– Если ты говоришь, что надпись снаружи, значит ли это, что есть надпись и внутри кольца? – у девушки было явно развито логическое мышление и природная любознательность.

– Твой вопрос лишний раз подтверждает, что ты, госпожа, умна, внимательна и самое главное – умеешь слушать, а надпись внутри означает: «И это тоже». С этими надписями связана наша родовая легенда. Теперь это кольцо наследует  Вивьен ибн Дауд, правда, только  до совершеннолетия детей мужского пола Айрин.

Рассказывать историю первой своей офицерской награды я посчитал неразумным.

Глава 4 Цирк

Покинув возбужденную последними новостями компанию, я отправился готовить площадку для своего праздника иллюзий. Это был мой дебют, и я немного нервничал. Детская тяга к волшебству прошла со временем, но желание приблизить реальную жизнь к мечтам никуда не делась. Кто из нас в детстве не мечтал обладать  волшебной палочкой, так, чтобы все проблемы решались одним мановением руки? Воображение и мечтательность  попутно шли со мной, и даже когда я стал самым молодым во флоте старшим инженером на космическом крейсере «Борей». В двадцать два года иметь под началом кучу обслуживающих и ремонтных дронов, быть обладателем кода доступа ко всем системам корабля, мастерским, лабораториям и даже к самому кристаллу искусственного интеллекта на стратегическом крейсере – это я вам скажу, что-то да значит. При всем этом тяга к фокусам и всевозможным иллюзиям никуда не делась, а стала своеобразным хобби. Размышляя над очередной проблемой, я часто вертел в руках монету, игральную карту или теннисный мячик, доводя моторику рук до автоматизма. Казалось бы, монотонные однообразные движения, но развитая таким способом координация серьезно помогла мне в спортивном плане. За два года пребывания в должности, я достиг серьезных результатов в армейском биатлоне, обойдя по результатам матерых десантников и штурмовиков. В основном, я вырывался вперед, набирая очки, на этапах, где требовалось показать уровень владения холодным оружием и стрельбы. Одним из своих успехов в создании иллюзий я считал, теперь уже подтвержденный практически, свой внешний вид. Путем бесконечных экспериментов и проверок в экстремальных условиях, я с гордостью мог сказать, что создал долговечный и не подверженный внешним факторам грим старого человека. Была только психологическая сложность изображать из себя старика в двадцать пять лет – та еще задача! Но теперь мне казалось, что у меня все удачно получается. За сегодняшний день, вроде, никаких явных ляпов я за собой не чувствовал. Даже, наоборот, после смены легенды я подумал, что стал непогрешимым гением перевоплощений. С другой стороны, я осознавал,  что при виде молодой, красивой баронессы я непроизвольно примерял на себя облик светского ухажера, что могло свести на нет всю мою маскировку. Я очень старался следить за своими эмоциями. Ладно, в бездну все эти воспоминания и юношескую влюбленность. Я старый и больной человек! Что-то внушение слабо помогает.

– Айрин, племянница, ты закончила на кухне?

– Сразу, как поели, помыла и сложила все по своим местам.

– Тогда помоги мне перенести стол на поляну. Ты будешь мне ассистировать, что смотришь на меня? Помогать, говорю, будешь, – пока несли стол на центральное место будущей сцены, я объяснял своей маленькой подручной ее обязанности.

– Абу подключайся, неси скатерть, а потом трос и растяжки, – работа закипела, теперь главное все сделать правильно.

– Вивьен в фургоне сзади в длинном ящике два шеста, неси их сюда, только по одному не то надорвешься, не дай Бог. Потом подготовь справа и слева от сцены два костра, когда начнет темнеть, зажжешь их по моей команде.

Вытащив из-под облучка фургона закрепленный там ящик для иллюзии распиливания, я проверил работоспособность механизма и перетащил его к площадке. Разукрашенный сундук с реквизитами для фокусов я установил на выдвижных ножках чуть в стороне от накрытого скатертью стола. Открыв его, я подозвал девочку и начал объяснять ей, что и в какой последовательности подавать. Айрин удивленно рассматривала содержимое красочного сундука. Цветные платки, мячики, шпага, факелы, жонглирующие булавы – от обилия цветов и форм глаза разбегались.

– Смотри, Айрин, пока будешь подавать мне эти булавы в руку, со временем потренируемся, и научишься их мне подкидывать. Нашему Абу ассистировать я буду сам, но ты следи внимательно, это будет потом твоей обязанностью. А теперь пойдем, покажу тебе то, что не должен видеть зритель, – подведя ее к закрытому и ранее не показываемому ящику, я достал из него две клетки – с кроликом и желтыми пушистыми цыплятами. Доставая их по очереди из клетки, я рассовал их  по двум черным холщовым мешочкам. Стараясь делать все незаметно, я подвесил мешочки на внутренней стороне столешницы. Так, фокус со шляпой подготовлен. В двух шагах перед столом мы совместными усилиями установили и закрепили два столба для канатоходца. В основном все подготовили. Мне осталось только переодеться. Тем временем кучер наконец-то пожарил подсвинка и они совместно с Антуаном (ну кто бы сомневался!) перетащили жаркое к своему импровизированному застолью.

– Господин Соломон, не желаете отведать поросенка?– Жак призывно махнул рукой.

– Извините, господа, я уже поужинал, и мне нужно готовиться к лицедейству, – прижав руку к груди, с поклоном ответил я. – После ужина, господа, прошу занимать зрительские места.

Примерно через час, когда солнце начало клониться к закату, мои первые в этом мире зрители расселись перед импровизированной сценой. Я заскочил в фургон, надел на себя парчовый серебристый халат, расшитый восточными золотистым орнаментом  и намотанный на красную феску белый тюрбан со страусиным пером. На ноги я надел бабуши – изукрашенные золотом красные сапоги с загнутым кверху носком. Осмотрев себя, я проверил наличие во всех скрытых местах бутафорных яиц, мячиков, платков и прочей необходимой атрибутики, еще раз вспомнил последовательность выполнения номеров и под удивленные возгласы вышел к полностью закрытому черной скатертью  столу.

– Мой брат был фокусником. Превратил мою подружку в свою жену, – под дружный смех я начал свое выступление. Поначалу мои немногочисленные зрители сидели словно скованные, но постепенно лед отчуждения начал таять, и когда я, к примеру, выпучив глаза, с икотой выплевывал изо рта очередное куриное яйцо, вся площадка оглашалась безудержным хохотом. Пока было светло, я успел вытащить из выпрошенной у Жака шляпы вылупившихся цыплят, достать за уши кролика, рвать и обратно соединять металлические кольца. Потом была серия с цветными шелковыми платками, которые я завязывал, рвал и сращивал, прятал в зеркальном стеклянном бокале.  Все с ужасом и замиранием смотрели, когда я медленно заглатывал шпагу и чуть не плакали, когда я бездушно пилил спрятавшегося в ящике Абу. В перерывах, когда мне нужно было подготовиться к следующему номеру, примат исполнял роль канатоходца или жонглёра.  С наступлением темноты, когда племянник по моей команде зажег костры, я приступил к огненному шоу. Вивьен, как самый маленький ассистент, по моей просьбе взял кольцо со встроенными в обод кинжалами и, начиная с уровня груди, стал его периодически поднимать, Нэд при этом с разбегу прыгал в ограниченное кинжалами пространство. Когда кольцо оказалось над головой мальчика, я поджег обод. Эффект от прыгающего серого пса в круг пламени был потрясающим. Вздохи удивления и восторга звучали, когда я выдыхал пламенем и демонстрировал внезапно вспыхивающий огонь в открытых ладонях. Теперь в перерывах Абу жонглировал маленькими горящими факелами. Во время всего выступления я старался делать все без суеты, строил сосредоточенные гримасы, позировал в эффектных позах, произносил шуточные заклинания типа «Сим-Салабим», «Ахалай-Махалай» и прочую ерунду. В сгустившихся сумерках серебристый халат с золотыми звездами и причудливо вьющимися растениями сверкал и переливался на каждое движение, создавая дополнительную сказочную атмосферу.

– В этом и заключаются фокусы – убедить людей, что они видели то, чего на самом деле не видели, – с этими словами я, поклонившись, закончил свое выступление. Наступила гробовая тишина, мои немногочисленные, неискушённые зрелищами зрители смотрели на меня странными глазами.

– Поразительно! Волшебно и неописуемо, – выразила всеобщую мысль Изабель, при этом ее глаза в отблесках костра излучали восторг и удивление. – Скажи, господин Соломон, есть для тебя что-то невозможное?

– Ты преувеличиваешь, баронесса, – ответил я, радостно улыбаясь от произведенного на эту девушку впечатления. – Главный секрет хорошего фокуса – заставить смотреть в другую сторону.

Я был счастлив. Сказывался, наверное, год скучного затворничества в пещере, творческая натура, ну и тщеславие сыграло в этом не последнюю роль. Будучи продуктом другой цивилизации, я не осознавал, что по местным меркам заниматься лицедейством не лучшая профессия. Но в следующее мгновение я взволнованной душой ощутил, что все похвалы и аплодисменты померкли после произошедшего вдруг события. Вивьен, скромно примостившийся на стульчике и неотрывно следящий за происходящим с открытым от удивления ртом, вдруг вскочил и бросился ко мне.

– Дядя Соломон, а научишь меня управлять пламенем, – с восторгом крикнул он, ухватившись за рукав моего халата

– Конечно, ты же мой племянник, кому как не тебе я должен передать это искусство, – сказал я, осторожно повернувшись к Айрин, которая в изумлении прикрыла рот ладонью. Я приложил палец ко рту в знак молчания и вновь обратился лицом к мальчику.

– А доставать кролика из шляпы?

– Всему научу, мой юный друг, ты только расти и старайся.

– Я буду стараться, честное слово!

– Я верю тебе. А пока помогай собрать все наши реквизиты.

– Айрин, ты слышала, дядя Соломон обещал меня научить всем своим фокусам! – мальчик, счастливо смеясь, подбежал к сестре. – Ты почему плачешь? Тебя кто-то обидел?

– Никто меня не обидел, это я плачу от радости. Вивьен, дорогой мой, ты говоришь! – присев на корточки и гладя брата по голове, сказала Айрин. Мальчик слегка насупился, осознавая все услышанное.

– Это дядя Соломон меня расколдовал!  – радостно выдал он, найдя выход.

Все это время на площадке стояла мертвая тишина.

– Что и требовалось доказать! – нарушила безмолвие Изабель. Задумчиво посмотрев на меня, она подхватила под руку Лилу, и что-то шепча ей на ухо, направилась к своему шатру. Дворяне последовали ее примеру, и уже все стали расходится по своим местам, негромко переговариваясь. Собрав все реквизиты в сундук, я решил не разбирать в темноте элементы цирковой эквилибристики. Думаю, никто ночью не споткнется о веревки растяжек, нечего шарахаться в темноте по поляне. Теперь и нашему внезапно образовавшемуся семейству нужно было готовиться ко сну. Чтобы не плодить сущности сверх существующих проблем, мне пришлось показать детям керосиновую лампу. Я надеялся, что после эмоциональных впечатлений в импровизированном цирке ребята не сильно удивятся. Что и подтвердилось. Айрин с любопытством посмотрела, как я поставил на сундук незаметно зажжённый светильник, но как ни странно, особого удивления он у нее не вызвал. Вивьен посмотрел на лампу, как на не самый удачный фокус. Помещение фургона разгородили куском брезента из моих запасов.

– Ну вот, Айрин, теперь у тебя появилась своя комната и даже с отдельным входом, – сказал я, меняя положение ее гамака. В ее маленьком закутке находилась печь и шкаф со скрытой душевой кабиной. Это, конечно, была проблема и, думаю, при разнополости детей не последняя. Заставив Вивьена раздеться, я подсадил его в гамак и укрыл одеялом. Сам я пока не стал снимать одежду и прилег на расстеленный спальный мешок, через час должна была прилететь посылка от Борея. Абу, недолго думая, снял жилетку и феску, запрыгнул в гамак мальчика и улегся у него в ногах. Вот так мы друзей и теряли. Пожелав всем спокойной ночи и услышав в ответ аналогичные ответы, я загасил лампу и, закинув руки за голову, стал мысленно вспоминать события сегодняшнего дня. С небольшой натяжкой, ситуация пока под контролем. Очень жаль, что мое инкогнито раскрыто и мое новое алиби шито белыми нитками. Но по большому счету ничего страшного не произошло, мы почему-то думаем, что окружающие беспрестанно думают и оценивают наши поступки, а на самом деле им глубоко наплевать на нас. Разве только посплетничать, да покопаться в чужом белье, тут, конечно,  хлебом не корми. Да ладно, на каждый роток не накинешь платок. С этой мыслью я успокоился и сквозь окутывающую меня дрему услышал, как за шторой шлепнулись на пол босые пятки. Все понятно, нужно будет подумать о ночных горшках. Проблемы, одни проблемы. Не прошло и минуты, когда сгустившуюся тишину нарушил испуганный визг ребенка.

– Да что сегодня за день, когда это закончится? Так, Вивьен, всем лежать и не двигаться, я сам разберусь, – отрезал я попытки мальчика вскочить и броситься на помощь. Сам я схватил лежащую рядом шпагу и бросился на улицу. У колеса повозки лежали бутафорные факелы. Подпалив один из них, я осветил поляну. Из кустов, хромая, выплыло маленькое плачущее приведение.

– Айрин, ну что опять случилось? – с нотой жалости и упрека спросил я, пытаясь рассмотреть прихрамывающую ногу.

– Дядя, меня кто-то укусил. Очень больно! – жалобно сказало это маленькое невезучее чудо.

Из-за спины ребенка вышел Нэд, зажимая в зубах извивающуюся змею. На поляне тем временем зрителей прибавилось. Что отрадно, все молодые люди выбежали  из темноты с оголенными шпагами. Изабель и Лилу появились чуть позже, ссутулившись и укутавшись шерстяными шалями. Я подошел к Айрин и присев, начал рассматривать  рану на лодыжке. По внешним признакам это был змеиный укус. Поднявшись, я осветил зажатую в зубах собаки гадину. Извивающееся создание было покрыто красными ромбическими узорами.

– Мамба!– испуганно вскликнула Изабель и обратила жалостливый взгляд сначала на Айрин, а потом на меня.

– Нэд, прикончи эту тварь! – услышав команду, пес с хрустом сжал челюсти и выпустил на землю агонизирующее создание. Название змеи прозвучало для Айрин, как приговор.

– Дедушка, я теперь умру? – испуганно прошептала она, не обращая внимания на прозвучавшую оговорку.

– Должен тебя расстроить, моя дорогая. Мы все умрем когда-то, – зло рыкнул я. – А пока бегом в фургон!

Айрин, сделала пару шагов в направлении нашего пристанища и начала плавно заваливаться. Я тут же подхватил ее с земли на руки.

– Дамы и господа, приношу извинения за беспокойство, но дальше мы сами, – как можно вежливее сказал я, занося племянницу в фургон. – Абу, дружок, тащи эту дохлую мамбу сюда.

– Сожалею, Соломон, но ей уже не помочь, ей к несчастью осталось не более получаса, – констатировала Изабель.

– Баронесса, в этом ребенке течет кровь царя Дауда. Для нее эта ваша мамба, как укус комара, почешется и пройдет. Тем более, я не собираюсь завтра чистить за нее картошку, – сказал я это, чтобы легализовать применение антидота.

– Вряд-ли, ей уже не помочь, но я буду молиться за ее невинную душу, – с грустью произнесла Изабель.

– Благодарю за сочувствие, госпожа, а пока прошу меня извинить, мне нужно уложить племянницу отдыхать, – кивнув баронессе, я запрыгнул в фургон и уложил девочку на свой спальник. Прикрыв наружный полог фургона, я зажег летучую мышь.  Айрин была в сознании. Абу уже выдавил яд из клыков гадюки в специальную колбу.

– Дедушка, когда я умру, заберите себе моего братика, не бросайте его, – племянница смотрела на меня с надеждой.

– На кой черт мне этот старый плавучий чемодан? –  в гамаке над нами послышались рыдания Вивьена.

– Какой чемодан? – смогла удивиться Айрин.

– Какой, какой, когда ты умрешь, ему, наверное, будет лет восемьдесят или девяносто! Вот и скажи, для чего мне нужен старый лысый и горбатый старик?– говорил я это уверенно и спокойно, хотя внутри меня все содрогалось от страха. Рыдания наверху затихли, мальчик навострил уши, ловя каждое слово.  Загрузив в анализатор приготовленную колбу, я выбрал режим «антидот» и запустил программу. Прошло не более минуты,  когда лючок прибора открылся и вывалил на крышку ампулу-шприц зеленого цвета. Все манипуляции с прибором я проводил, незаметно прикрыв спиной все происходящее.

– Так, лежи спокойно, сейчас в ногу тебя укусит маленький комарик, это не больно, – судя по молчанию, Айрин потеряла сознание. Выдавив половину тюбика в ногу, а вторую половину в плечо, я пересел на сундук напротив и устало откинулся на борт фургона. Пожалуй, я все сделал правильно, с реаниматором и его режимом диагностики можно было не успеть. Осталось только ждать. Просидев так минут двадцать, я приподнялся и приложил руку ко лбу пострадавшей. Лоб был мокрым, но прохладным. Все обошлось. Айрин от прикосновения открыла глаза.

– Дедушка, а умирать больно?

– Не знаю, не пробовал, но, наверное, нет, – усаживаясь на место и с облегчением запрокинув голову, вздохнул я.

– И мне сейчас не больно, – прошептала Айрин, а в гамаке послышалось мышиная возня и сопение.

– Изабель сказала, что от укуса мамбы умирают в течение получаса, а ты уже час выносишь мне мозг, – поднимаясь, сказал я, и добавил уже назидательным тоном – Ладно, лежи уже здесь, а я пошел на твое место. Завтра, как встанете, Вивьен разводит костер, а ты, симулянтка, чистишь картошку. Я прогуляюсь на ночь и через полчаса вернусь. Чтобы оба спали к тому времени. Абу, проконтролируй.

В гамаке послышался сдавленный смех мальчика, цоканье и писк обезьянки. Спелись уже два друга. Подхватив мертвую змею, я выпрыгнул из фургона и направился к берегу, в то место, куда должен прибыть заказанный контейнер. На берегу я увидел темный силуэт металлического ящика.

– Привет, Борей, все отправил?

«Имей совесть, ты ничего конкретного не заказывал. Если чего-то не хватит на сегодня, то это твои проблемы. Я укомплектовал фургон с учетом расхода, ну и одежку с лакомством для детей. Там еще тетради, книги, перья, чернила, ну и так по мелочи.  В посылке рюкзак с одеждой для твоих подопечных и две сумки с продуктами . Мороженое не забудь выложить в холодильник, бестолочь» – в голове это звучало с покровительственным тоном.

– Нагрузил, как баржу утюгами. Поближе не мог приземлить? – проворчал я, выгружая содержимое посылки.

« Может еще и в фургон залететь? А если серьезно, то не мог, у вас там, в лагере, все под впечатлением и не все спят. Кстати, хвалю твою оперативность,  все сделал быстро и правильно. Молодец, дружок, возьми с контейнера пирожок»

– Тебе смешки, а у меня чуть сердце не разорвалось от страха и переживания.

«Да не смеюсь я, а подбадриваю, чтобы ты не расслаблялся. Ладно, топай отдыхать, тебе сегодня досталось, мама не горюй»

Я забросил рюкзак за спину, подхватил два саквояжа и не торопясь пошел к фургону. Из кустов выглянула и исчезла сосредоточенная морда Нэда, его внимательные глаза отразились в лунном свете красноватым отливом. Охраняет, как нянька, настоящий друг человека. Когда я подошел к фургону, пес уже лежал под ним, сложив голову на передние лапы и спокойно смотрел в сторону шатра. Осторожно, стараясь не шуметь, я заглянул в заднюю часть нашего мобильного жилища, прислушался к мерному дыханию детей и, услышав чирикание Абу, аккуратно и без шума положил мешок внутри у наружного борта. Стол, как и ранее, стоял притороченным к борту фургона, я водрузил на него обе сумки и, открывая по очереди, распределил все продукты и предметы по своим местам во встроенных ячейках повозки. Крадучись, словно вор, я залез в свою часть фургона, разделся и тихонько проникнул в душевую кабину. Меня, конечно, немного мучила совесть от того, что мои спутники не могут позволить себе это удовольствие, но здесь такого нет ни у кого. Стоя под струями теплой воды, я вновь ощутил себя в гармонии с цивилизацией. Все, что находилось за стенками душевой кабины, с водой убежало в сливное отверстие. Я ощущал себя на космическом корабле, или на худой конец, в жилой зоне своей пещеры. Когда я посвежевшим вышел из маленького помещения, на меня на мгновение нахлынула тоска от созерцания убогости интерьера, но представив лица двух своих воспитанников, я с улыбкой полез в свое подвесное ложе. Вырубился я мгновенно и проспал до утра без всяких сновидений. Этой ночью меня не мучили кошмары о бунте на корабле и изуродованных трупах в туннельных переходах технической палубы. Разбудил меня стук топора и позвякивание посуды. «Работайте, негры, солнце еще высоко!» – без злобы вспомнил я эту хохму и, потянувшись, выпрыгнул из гамака. Теперь физзарядка. Рубаха, штаны, сапоги, две завернутые в холщовую тряпицу сабли, и вот я во всей красе выпрыгнул из фургона, с удовольствием осматривая открывшийся пейзаж и щурясь на яркое утреннее солнце.

– Привет, молодёжь, как прошла ночь, кошмары не снились? А то я когда увидел тебя Айрин выходящей из кустов, подумал, что это моя смерть пришла! – весело спросил я, оглядывая суетящихся нечаянных родственников.

– Все хорошо, дядя Соломон. Вот готовим завтрак, через час, наверное, будет готов, – почему-то потупившись, ответила за всех Айрин.

– Ну вот, дядя, а то все дедушка, да дедушка. Ох, чувствую, намучаюсь я с вами, никакой конспирации, – подмигнул я покрасневшей девочке. – Я пошел на берег размяться, а вы пока хозяйничайте по кухне. Вивьен, я возьму у тебя эти четыре жерди?

– Конечно, дядя, я еще принесу, – гордо сказал мальчик, краем глаза стрельнув в сторону смутившейся сестры. Подхватив подмышку выбранную вязанку, я спокойно пошел к реке, к ранее примеченному песчаному мыску, образованному речным плесом. Шагая по песчаному берегу, я негромко напевал зацепившийся в сознание мотив.

 Во всем нужна сноровка,

 Закалка, тренировка,

 Умейте выжидать,

 Умейте нападать…

Положив сверток с холодным оружием на землю, я воткнул четыре шеста в землю на четыре стороны света, на расстоянии пяти-шести метров друг от друга. Встав посредине организованной площадки, я начал имперский комплекс разминочных упражнений.

Тем временем Изабель, увидев движущиеся фигурки у фургона, подошла к суетящимся детям. В немом изумлении она разглядывала спокойно чистящую картофель девочку.

– Доброе утро, Айрин, как ты себя чувствуешь? – нейтральным голосом спросила баронесса.

– Доброе утро и тебе, госпожа. Спаси Бог, чувствую себя хорошо, только вот нога чешется, – словно подтверждая сказанное, она, продолжая чистить корнеплоды, бесхитростно, стоя на больной ноге, потерла пяткой укушенное место, скорчив при этом кислую гримаску.

– Нет, вы только посмотрите на нее – «нога чешется»! Он точно сведет меня с ума. И где сейчас твой «дедушка»? – в слово «дедушка» Изабель вложила весь сарказм, скопившийся у нее за весь прошлый день.

– Он пошел на берег разминаться, госпожа, и он не дедушка, а наш дядя, – возмущенно вступился за растерявшуюся сестру Вивьен. Айрин опустила руки и понуро поникла головой.

– Ладно, племяннички, пойду, найду его, провожать меня не надо, – властно взглянув на детей, баронесса направилась к берегу реки. Выйдя на берег, она разглядела полуголую фигуру факира, медленно вращающего клинками. Иноземец стоял к ней спиной, и она, приближаясь, не смущаясь, рассматривала перекатывающиеся мышцы и плавно двигающиеся и замирающие клинки, пытаясь понять правила и логику движений. Бросив случайный взгляд на кусты напротив ристалища, она чуть не прыснула от смеха, при этом, чуть не выдав себя. Картина на песчаном пляже чем-то напоминала вчерашний вечер. На берегу были зрители. Собака лежала метрах в десяти от представления, высунув розовый язык, и преданно смотрела на своего хозяина. Иногда пес отвлекался и злобно ловил пастью летающих насекомых. Абу был в числе наблюдателей. Облокотившись на лохматого друга и  небрежно обняв его левой рукой за шею, примат вальяжно развалился под лучами солнечного диска. Скрестив нижние конечности и поедая злополучный мандарин, непоседа походил на председателя приемной комиссии, или пересытившегося зрителя кинотеатра. Он периодически  выплевывал косточки в сторону и с покровительственным видом наблюдал за происходящим. Не хватало только попкорна и 3D-очков, Нэд сразу заметил девушку и, повернув голову, с невысказанным вопросом уставился на нее. Изабель с просящим взглядом рефлекторно поднесла пальчик к губам. Эта собака снова удивила ее своим умом, Нэд, не увидев в ней угрозу, повернул голову к хозяину.  Обернувшись вновь к старику, она больше не могла оторваться от смертельного представления. Соломон начал ускоряться, двигаясь хаотично приставным шагом в разные стороны, он продолжал вращать оружием. Движения рук, казалось, оставались по-прежнему плавными, однако клинки стали сливаться, постепенно превращаясь в сверкающие сферы. Ей показалось, что еще чуть-чуть, и они вообще исчезнут. Так продолжалось чуть больше минуты, затем фигура резко замерла, склонив голову и скрестив руки на груди, так что из-за плеч торчали только отточенные лезвия сабель.  Спустя секунды, факир словно взорвался, прыгая, приседая и перекатываясь в брызгах поднятого песка, он начал рубить установленные кругом шесты. Рубка длилась не более пары секунд. Все шесты/, кроме одного, еще падали на землю, когда Соломон закончил представление, присев на одно колено. Он удивленно разглядывал баронессу. У девушки от увиденного пробежали мурашки по спине, но, взяв себя в руки и стараясь не дрогнуть голосом, она с долей ехидства спросила:

– А четвертый убежал? – указала она на единственный неподвижно замерзший шест.

– Отчего же, он просто не знает, что уже умер, – сказал я, поднимаясь и толкнув концом клинка верхушку столбика. Обрубок около двадцати сантиметров качнулся и упал в утоптанный песок.

– Однако! Довольно смертельный танец.

– Чем обязан, баронесса? – спросил я, надевая рубаху. Вытерев лезвия холщовой тряпкой, я собрал их в сверток и подошел к Изабель.

– А скажи, уважаемый факир, сколько тебе лет? – чуть склонив голову на бок, словно оценивая меня, поинтересовалась девушка.

– Шестьдесят стукнуло, – как мне кажется не задумываясь, ответил я, чувствуя подвох в вопросе. – Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я старше сестры на двенадцать лет, а Вивьен поздний ребенок. Тебя это смущает?

– Нет, конечно, просто, надо признать, что это довольно преклонный возраст. Как тебе, уважаемый Соломон, удается так хорошо сохранить физическую форму? – вопрос Изабель задала с притворной наивностью, глядя пронзительным взглядом мне в глаза.

– Благодарю за комплимент. Не курю, не пью, регулярно занимаюсь спортом. Рецепт очень прост, – с той же непосредственностью ответил я, чувствуя себя так, словно беседую со следователем.

– А что означает «не курю», это как-то связано с женщинами? – продолжила допытываться баронесса с едва заметной ноткой смущения.

– Что ты, никакого отношения к связанным женщинам это не имеет, – с улыбкой озвучил я внезапно родившийся каламбур и пояснил: «Курение это распространенная у меня дома вредная привычка вдыхать легкими табачный дым. Табак это такое растение, листья которого используются для этой цели.»

– Что же, это радует, – слегка зардев, кокетливо улыбнулась собеседница.

Ох и лиса! Что же ты от меня хочешь? Вероятно, что-то задумала. Но до чего красива, чертовка! Мы пошли к фургону, при этом Изабель взяла меня под руку. Шла она с левой стороны, и я незаметно, ну как мне кажется, бросал быстрые взгляды на ее точеный профиль. Она была удивительно красива. Черные  волнистые волосы, убранные в замысловатую прическу с плетением локонов, открывали только ушки, а дальше ниспадали водопадом до самых лопаток. При этом молодая бархатная кожа на щечках и, на мой взгляд, идеальном подбородке переходила в ровную и гармоничную шею. Ее взгляд был каким-то грустным и словно оценивающим, подчеркивая ум и проницательность. Эти соболиные брови, карие задумчивые глаза, прямой носик, форму которого не смог бы повторить даже Микеланджело и, наконец, эти чувственные губы, притягивающие словно вода жаждущего путника – все это лишало меня рассудка. Мне кажется, я бы задохнулся, но не выпустил бы ее из своих объятий. Когда она поворачивала голову в мою сторону, я быстро отводил взгляд, таясь словно воришка, застигнутый на месте преступления. В какой-то момент, повернув голову ко мне, она  случайно уронила взгляд на растительность на берегу. Услышав ее смех, в котором слышались приятные грудные нотки, я проследил за ее взглядом и увидел вполне привычную для меня картину. Вдоль берега по траве бежал Нэд, а на спине его сидел, сгорбившись, Абу, цепко ухватив своего товарища за холку.

– Цирк уехал, а клоуны остались, как шутят у меня в отечестве. Кавалерийский разъезд в дозоре, – поддержал я смех попутчицы. – А если серьезно, то мои друзья всегда рядом и готовы помочь в трудную минуту. Это мои маленькие телохранители.

– Что касается размеров Абу, с этим я, пожалуй, соглашусь, а вот насчет габаритов песика я бы воздержалась от такой уничижительной оценки.

Я кивнул головой, прекращая этот пустой разговор.

– Зачем ты меня искала, дорогая Изабель? – случайно выговорил я вполне нейтральный оборот, приемлемый в моем цивилизованном обществе.

– Ооо!! «Дорогая» – это что-то новенькое, – девушка, отстранившись, удивленно посмотрела на меня. – Впрочем, разговор, для которого я тебя искала, деликатен и подразумевает доверительные отношения. Скажи, Соломон, ты лекарь?

– Тебя что-то беспокоит? – встрепенулся я, выражая всем видом участие.

– Ты не ответил на мой вопрос!

– Надеюсь, что это останется между нами, ведь мне тяжело солгать тебе, баронесса. Да, могу вылечить многие болезни, но прошу тебя оставить наш разговор в тайне. Это не та деятельность, в которой я бы хотел получить известность. Но хорошему человеку я с удовольствием окажу помощь. А ты хороший человек, плюс ко всему ты еще очень красива, посему ты можешь полностью на меня рассчитывать. Но напоминаю, что все это должно остаться между нами.

– Ты не поверишь, Соломон, секретность – это и одно из моих требований. Хотя о моей болезни не знает только, наверное, твоя собака.

– Неужели все так запущено?

– Даже не знаю, как сказать. Заметил ты или нет, но я всегда хожу в глухом платье, тогда как Лилу, к примеру, может позволить себе декольте, – покраснев, с надеждой посмотрела она, намекая на болезнь.

– Понятно, кожное заболевание в виде сыпи на теле, – кивнул я головой. – Я могу тебе помочь, но я должен убедиться, что это именно то, о чем я думаю. Так что ты должна показать мне больное место.

Изабель замолчала, задумавшись, и мы прошли еще некоторое расстояние. Когда до фургона оставались считанные метры, она встрепенулась.

– Я должна подумать.

– Что ж, это твое право, но помни, что я с удовольствием помогу тебе, – после моих слов она высвободила мою руку и быстрым шагом направилась к себе в шатер. Проводив ее долгим задумчивым взглядом, я повернулся к своим подопечным. Мельком взглянув на казанок с кипящей водой и перекатывающимися в нем картофелинами, я перевел взгляд на Айрин. Девочка поджала губы и в упор смотрела на меня, уперев ручки в бока. Ба, да у нас тут доморощенный Отелло! При всем грозном виде девочка, ничего, кроме смеха у меня не вызывала.

– Ты что надулась? А вдруг сейчас лопнешь, как мне потом тебя лечить? Нитками сшивать?

Вивьен, внимательно следящий до этого за костром, услышав мои слова, закатился детским заразительным смехом.

– Дядя, мы ее рыбным клеем скрепим!

– Кстати, а что это вы, кровиночки мои, ходите в этом отрепье и позорите мои седины. Там в фургоне целый мешок обновок. Идите, примеряйте, а я пока пюре приготовлю.

Не успевший зародится конфликт лопнул, как мыльный пузырь. Оба ребенка наперегонки бросились в фургон, чуть ли  не сшибая все на своем пути. Через минуту из фургона ожидаемо раздался радостный визг и заливистый смех. Хорошо быть обеспеченным человеком! Что для меня сущие пустяки, здесь порой является пределом мечтаний. Что-то есть захотелось. Быстренько слив воду, я пересыпал картофель в кастрюлю, залил молоком, добавил масло и оперативно все столок. Достав из холодильника пакет с котлетами, я выложил их в казанок, предварительно смазанный маслом. Котлеты нужно было только подогреть. Переворачивая котлеты, я не заметил, как передо мной появились воспитанники. Вивьен выглядел как маленький барчук. Белая рубаха с небольшим отложным воротником, с тонкой кружевной лентой по краю. Серые одноцветные штаны, заправленные в тупоносые хромовые сапожки. Поверх всего этого обычный для этого времени камзол черного цвета с деревянными пуговицами, обернутыми замшей. Голову украшал черного цвета берет без всяких изысков.  Девочка совершенно преобразилась. Она стояла в длинном коричневом платье с треугольным, довольно глубоким воротником, но без вульгарного намека на декольте. Под платьем прослеживалась рубаха белого цвета с кружевным стоячим воротничком и чуть выступающими белыми манжетами. Платье не доставало до земли чуть более пятнадцати сантиметров, демонстрируя острые носки черных замшевых сапожек. Поверх платья располагался  камзол более темного, чем  платье, цвета, с серебряными пуговицами. На голове красовалась коричневая, под цвет наряда, шапочка с небольшим белым пером, чем-то напоминая головной убор стюардессы. Женские формы пока не сильно выделялись, но это была по местным меркам уже невеста. Всю картину портил злополучный бинт, уродующий общую гармонию формы и цвета.

– Айрин, снимай к чертям собачьим этот бинт, там у тебя все давно прошло, хватит пугать окружающих.

– Дядя, ты же сказал, что еще два дня? – со страхом спросила Айрин.

Что же ты у меня такая запуганная. С этим надо что-то делать. Все время пугается, краснеет. Зашугали здесь крестьян до невозможности. А я все глубже и глубже лезу в эту пропасть моральной зависимости. Правильно говорят, что мы ответственны за тех, кого приручили. Да ладно, обратной дороги нет, а дорогу осилит только идущий. Вот Вивьен, наверное, благодаря своему малому возрасту адаптируется к новым реалиям гораздо быстрее.

– В тебе кровь царя Дауда, поэтому заживает все гораздо быстрее. Тебе вчерашний укус мамбы ни о чем не говорит?

– Так мы, правда, твои родственники? – сняв шапочку и чуть наклонив и повернув голову, Айрин начала сматывать бинт в рулон, искоса наблюдая за моей реакцией.

– До укуса змеи я, честно говоря, сомневался. А вот после него все сомнения отпали. Так что, нет худа без добра.

Вот уж правду люди говорят – Посеешь поступок, пожнёшь привычку. Вру на каждом шагу. От моей фантазии у окружающих людей, да и у меня самого скоро крыша поедет. Бинт рулончиком лег в ладонь племянницы, и она стала ощупывать щечку,  прислушиваясь к своим ощущениям.

– Вот черт, чуть котлеты не подгорели! Снимайте головные уборы и к столу, – и я начал выкладывать стряпню на большую тарелку стоящую посредине стола.

– Дождались. Вивьен, отдвигаем стол. Айрин, сервируй его на пять персон. Пойдем, Вивьен притащим сундук, чтобы было на чем тебе сидеть. У нас гости. – От шатра отделились обе женщины и шли в нашем направлении. Все понятно, Изабель приняла правильное решение.

– Дамы, позвольте мне представить вам свой очередной кулинарный рецепт. Нижайше прошу вас присоединиться к нашему завтраку.

– Вообще-то, уважаемый Соломон, мы по делу, – в сомнении заявила Изабель с некоторой нервозностью, при этом удивленно стрельнув взглядом в лицо Айрин.

– Дела к глубочайшему моему сожалению, никуда от нас не денутся. Присаживайтесь милые дамы, я познакомлю вас с кулинарным превращением южного корнеплода. Но если вы не желаете, то я неволить не буду. Это никак не повлияет на результат нашего разговора. Вольному – воля, спасенному – рай. Так говорят у меня дома.

– Ну что же, Лилу, я думаю, мы можем составить компанию уважаемому Соломону и его воспитанникам без ущемления своей чести, – при этих словах у компаньонки чуть дрогнули губы. Хорошо себя держит дама, не поймешь, то-ли осуждает, то-ли соглашается. Вскочив, я галантно помог гостьям занять свои места и вернулся к себе. И тут меня словно током ударило! Айрин с задумчивым видом взяла серебряную вилку в левую руку, а нож в правую и аккуратно отрезав от котлеты небольшой кусочек, задумчиво отправила его в рот. Осанка головы и спины, положение рук и локтей соответствовали всем правилам светских приемов. Я так и не донес свой кусок до рта и осторожно положил вилку обратно в тарелку, продолжая наблюдать за действиями Айрин. Девочка вдруг отрешенно взглянула на кружевную салфетку, лежащую рядом с тарелкой и спокойным движением приторочила ее к своему вороту. Я в поисках поддержки непроизвольно взглянул на Изабель, и мы пересеклись с ней удивленными взглядами.

– Айрин, а скажи мне, пожалуйста, сколько будет дважды два? – спросил я с подозрением.

– Четыре, – живо повернулась она ко мне удивленными  глазами.

– А восемью восемь, – не успокаивался я.

– Шестьдесят четыре, – без запинки ответила племянница, чуть покровительственно улыбнувшись.

– Ну, хорошо, а корень квадратный из шестнадцати, – распалился я от мелькнувшего в голове подозрения.

– Четыре, – сказала она, с секундной задержкой, стрельнув расфокусированным взглядом чуть в сторону.

– Одну секунду, дамы, – я поднялся из-за стола и, открыв шкаф, достал из него библию.

– А попробуй прочесть, что здесь написано, – протянул я ей книгу, открытую на первой странице.

– «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет…»

– Достаточно, дорогая, – прервал я ее, забирая фолиант и укладывая его на место.– Давайте кушать, и извините меня за эту выходку.

Я задумчиво продолжал есть, изредка поглядывая на Айрин и ее жесты. Весь завтрак прошел в гробовом молчании, только изредка звякала вилка Вивьена. Когда завтрак подошел к концу, Айрин подскочила и собрала пустые тарелки. Старая хозяйка тела племянницы, слава Богу, осталась на месте, и я с облегчением незаметно выдохнул. Вечером нужно будет обсудить ситуацию с Бореем. Видимо, отравление активировало часть функций встроенного чипа. Какая-то защитная реакция. Но это уже совсем другое дело. Это кардинально ускоряло процесс адаптации ребенка. Допив свой бокал вина, и увидев, что завтрак закончен, я поднялся и предложил гостьям подняться в фургон. Чтобы не прыгать через борт, я выдвинул из-под днища приставную лестницу и открыл дверцу заднего борта. Пользоваться этой опцией я считал излишним барством, так как при открытии дверцы сразу было видно, что фургон имеет двойное дно. Но сейчас был иной случай. Усевшись напротив женщин, я вопросительно взглянул на Изабель.

– Я согласна, но в присутствии Лилу и если ты обещаешь сохранить все в тайне.

– Надеюсь, слова моего достаточно? – увидев утвердительный кивок, я предложил Изабель расстегнуть лиф платья.

Лилу склонилась за спину девушки и начала развязывать шнурки. Я спокойно ожидал окончания этого эротического шоу. Когда лиф упал вперед, оголив грудь, я постарался сохранить спокойную мину. Грудь у девушки была, безусловно, красивая, но сыпь и коросты, покрывающие ложбинку между грудей, вызывали неприятные отталкивающие ощущения. Наклонившись, я рассмотрел вблизи состояние кожи.

– Действительно, псориаз. Можешь одеваться. Скажи Изабель, а у кого из твоих родителей схожая болезнь?

– У отца, но у него на пояснице и локтях.

– Понятно. Ну, что я могу сказать? Есть два варианта решения твоей проблемы. Первый: через час я приготовлю лекарство, которое ты должна будешь пить каждый день по столовой ложке до выздоровления и это примерно месяц. Затем, по мере повторного появления признаков также, до их исчезновения. Есть один, но очень серьезный недостаток. Твои дети с большой вероятностью повторят твою судьбу, – я замолчал в ожидании ее ответа.

– А какой второй?

– Второй, более быстрый, но сопряжен с очень большим авансом доверия с твоей стороны. Ты должна будешь одна прийти ко мне в фургон сегодня вечером, я проведу сеанс, и завтра утром у тебя и твоих потомков больше не будет этой болячки.

– А от твоего сеанса дети не появятся? – возмущенно вскрикнула Лилу.

– Так мне готовить микстуру? – равнодушно ответил я, глядя на Изабель.

– Нет, жди меня вечером и готовь все, что нужно, – жестко сказала баронесса, отмахнувшись рукой от пытающейся возмутится Лилу.

– Это правильное решение, ты не пожалеешь, Изабель. Я буду ждать и все приготовлю.

– Скажи, уважаемый Соломон, а у Айрин на самом деле был ожог на лице? Или это твой фокус? – собираясь уходить, вдруг спросила будущая пациентка, с подозрением бросив на меня свой неповторимый взгляд.

– На самом деле! И ты права, это мой фокус! – засмеялся я, радуясь возможности прямо смотреть в эти прекрасные удивленные глаза.

Женщины поднялись и вышли из фургона.

Глава 5 Первый конфликт

Выйдя следом за дамами из фургона, я на всякий случай вернул лестницу и дверцу в исходное состояние. Осмотрев наш совместный с дворянами бивуак, я увидел, как женщины, шепчась, зашли в шатер. Дворяне своими позами напоминали картину Перова «Охотники на привале». Они активно жестикулировали  и при этом громко разговаривали, практически перекрикивая друг друга. На их импровизированном застолье лежало блюдо из недоеденного вчера подсвинка, а на краю скатерти сиротливо уткнулись в траву три опрокинутых пустых кувшина. Еще пара таких сосудов грозно возвышались рядом с мясным яством. На этот раз портупеи со шпагами лежали в стороне. Похоже, молодые люди расслабились. При таком форсированном утреннем взлете к обеду все четверо могут уйти в глубокое пике. Это было, по моему мнению, неразумно, тем более, что на дороге за мостом появилась одинокая фигура местного крестьянина, катившего отремонтированное колесо от кареты. Но, может, у них луженые желудки, кто знает. Айрин, егоза, решила продемонстрировать всем, но прежде всего, как я думаю, дворянам, свой новый наряд, придумав довольно простой и незатейливый способ. Эта маленькая интриганка достала из сундука цветной кожаный мячик и, выйдя на поляну, начала играть с Нэдом, бросая цирковой атрибут в разные стороны. Нэд носился над травой с такой скоростью, что порой ловил летящий болид еще в воздухе. Добросовестно возвратив мячик хозяйке, он прыгал вокруг нее, призывно лаял и требовал продолжения волейбола. Радостный лай и заливистый смех заставили меня усомниться в хитрых намерениях девушки. Но специально, или нет, она добилась своего. Молодые люди ее заметили.

– Эй, красотка, подойди сюда, – крикнул Пьер де Калом, самый пьяный из всей компании. По крайней мере, он громче всех кричал и больше всех жестикулировал. Айрин, наивное дитя, бросилась бегом к ним и, не доходя пары шагов, сделала книксен.

– Хорошая девочка, – и Пьер с издевательской улыбкой начал рассматривать ребенка. – Бросай этого клоуна и переходи ко мне. У меня есть чем заплатить за твои услуги.

Парень достал кошелек и потряс монетами. Белокурый Антуан, возмущенно дернул расхорохорившегося парня за рукав,  привлекая его внимание ко мне. Я шел к этой компании. Разговорчивый баронет отмахнулся от усмиряющей попытки товарища.

– А зачем мне деньги, у меня и так все есть. А в лесу на них грибы не купишь, – с непосредственным удивлением спросила Айрин.

– Дикарка, но я люблю необъезженных,– при этих словах он расхохотался, но быстро успокоился, увидев, что товарищи его не поддержали. Причем Антуан взглянул на Пьера не осуждающе, как остальные – в его взоре сквозило брезгливое презрение. Это добавило плюсик к моему мнению о нем.

– Сударь, на нашем материке дикари живут в пустыне Галах и в джунглях реки Маракоя. Женщины, живущие в пустыне, носят на шее удлиняющие ее кольца, а девушки в джунглях вставляют костяные палочки в нос и  нижнюю губу. Из одежды на них только набедренные повязки из листьев пальм или шкур животных. Как видишь, по всем этим приметам я не подхожу под это описание. А вот тебя, баронет, судя по поведению, можно легко причислить к этому племени.

На этих словах я подошел к племяннице и, обняв ее за плечи, сказал, – Все верно, дорогая, иди и принеси, пожалуйста, сюда мой утренний сверток. Ты поняла, о чем я говорю?

– Хорошо, дядя, – она, кивнув, побежала к фургону.

Получивший маленький экскурс по географии, парень переключил свое пьяное внимание на меня.

– Ааа, это ты фокусник. Я тут узнал, что ты еще и хорошо готовишь. Может, это и есть твоя основная профессия? Я, пожалуй, возьму тебя в услужение поваром, – начал нарываться парень, гордо приподняв подбородок. Да, пожалуй, здесь присутствуют все признаки ревности. Краем глаза я заметил, что на крики вышли баронесса с компаньонкой.

– Ты прав, я еще и хорошо готовлю, но это далеко не весь перечень моих умений. Один очень мудрый человек сказал: «Если на клетке со слоном прочтёшь надпись "буйвол" – не верь глазам своим».

Парень попытался понять суть высказывания, при этом его глаза «собрались в кучу». Видимо, он испытал культурный шок – две лекции подряд его пьяный мозг не тянул.

– Вивьен, возьми четыре шеста и неси их сюда, – крикнул я, когда заметил приближающуюся Айрин.

– Взгляните на эти клинки, господа. Они из дамасской стали, здесь я ничего подобного пока не видел. В отличие от шпаги у меня на родине дворяне предпочитают это оружие, – я развернул принесенный девочкой сверток и продемонстрировал сабли.

– То есть ты хочешь сказать, что ты дворянин? Если крестьянин украдет у меня шпагу, он не станет после этого бароном. Да и носить режущее железо – это еще не значит уметь им пользоваться, – включился в разговор рыжий виконт.

– Очень разумное и справедливое замечание. Ни о каком дворянстве я не говорю. Тем более я считаю, что о человеке нужно судить не по происхождению, лишь о предках можно сказать, глядя на потомка. Я же просто хочу показать эти шедевры и продемонстрировать преимущество данного вида орудия убийства, если позволите?

– Твои слова, повар, попахивают крамолой. Твой удел, старик, варить похлебку и глотать свои сабли, а благородство и происхождение – это тема не для твоего ума, – опять начал хамить Пьер.

– А я бы с удовольствием посмотрел на демонстрацию возможностей неизвестного оружия, – слова Антуана снова подтвердили мою догадку о воинских пристрастиях юноши.

– Господа, давайте не будем ссориться и прекратим этот фарс, – Жак попытался сгладить конфликт.

– Пусть покажет, как ими можно дрова рубить, – захохотал Пьер, увидев Вивьена волокущего за собой четыре довольно толстых заостренных палки.

Все шесты встали по четырем сторонам. Они оказались кривоватые и немного короче утренних, но все они были в пределах человеческого роста. Для наглядности я надел на верхушки три опустевших кувшина и одну глиняную кружку. Все присутствующие на поляне с интересом наблюдали за моими действиями. Антуан как-то внешне подобрался, видимо догадавшись о моей задумке. Встав спиной к зрителям, я опустил клинки вдоль тела, крутанул шеей, качнул плечами и начал фланкировку. Пару раз выполнив обратную двойную «дюжину» и затем тройную мельницу, я переключился на рубку. За скорость и точность при выполнении этого упражнения я в свое время получил высший балл на соревнованиях. Быстро отработав прием, я замер, стоя на одном колене лицом к зрителям. За моей спиной падали в траву кувшины. Пьер, как и Изабель в свое время, повелся на мою фишку.

– А что по кружке не попал? – икнув, еще не осознавая происходящее, спросил Пьер.

– Где-то я уже это видела! – сказала Изабель. Подняв камешек с земли, она метко бросила его в замерший бокал. Верхушка предсказуемо качнулась и, увлекая за собой глиняный стакан, рухнула на землю. Финита ля комедия. Вытерев тряпкой лезвия, я протянул сверток Айрин. Девочка восхищенно смотрела на меня своими теперь по-настоящему красивыми голубыми глазами. Ну, просто маленькая стюардесса с перышком.

– Спасибо, господин Соломон за хороший урок и без крови, а как доходчиво, не правда ли господа? – засмеялся белокурый Антуан.

– Господа, меньше всего мне бы хотелось ссоры. Вот представьте, что сейчас из-за пьяной бравады кто-то из нас мог бы лишиться жизни. Стоит оно того? Потеряв практически всех своих близких, я стал больше ценить жизнь человека, тем более родственника. А тебе, господин Пьер де Калом, я советую учесть, что есть более простые способы самоубийства, чем оскорбления и грязные предложения моей племяннице. Своим врагам в знак первого предупреждения я обычно отрезаю правое ухо. Ты же, надеюсь, пока хорошо слышишь меня?

– Фи, как страшно, – с иронией заявил неугомонный пьяный забияка. Сказывалось, наверное, присутствие Изабель.

– Ну, что тут сказать. Осталось процитировать нашего великого мудреца, над словами которого я рекомендую тебе завтра в спокойной обстановке подумать:

Не ставь ты дураку хмельного угощенья,

Чтоб оградить себя от чувства отвращенья:

Напившись, криками он спать тебе не даст,

А утром надоест, прося за то прощенья.

– Это я то дурак? – Пьер вычленил из рубаи одну понятную ему сейчас фразу. Он вскочил и рефлекторно потянулся к тому месту, где у него должна была быть шпага. Не обнаружив портупеи, он стал растерянно смотреть по сторонам, но вдруг вспомнил про парный кинжал. Когда он взялся за рукоять, я подскочил к нему и хуком с правой руки оправил его в нирвану.

– Ну, не убивать же это пьяное животное? – повернувшись к растерянным и вскочившим со своих мест дворянам, я попытался оправдать свои действия. – Скрещивать с ним сейчас оружие – это прямой путь к славе живодера на бойне. Не беспокойте его в течение получаса, пусть поспит.

– Развейте, господа, мое любопытство. Я никак не могу понять, что может объединить столь разных людей. Куда вы направляетесь, если не секрет? – не обращая больше внимание на упавшее тело, спокойно спросил я. Парни стояли молча и опешив, пытаясь осознать произошедшее. В разговор включился Жак де Дюсак, видимо, на правах сына хозяина замка, при этом он склонился к Пьеру и пощупал его пульс.

– Никакого секрета в этом нет. Через семь дней, прошу прощения, уже шесть, в замок моего отца приезжает Гейома, герцог д’Арк со своей семьей. Будет прием и бал, на который приглашены все старшие отпрыски семей графств и баронств. В момент получения известия я гостил у Антуана. Чтобы было веселей в дороге и не распылять лишние средства на охрану, мы и собрались этой компанией. Вот и вся причина.

– Теперь понятно. Могу только пожелать вам счастливой дороги и приятного времяпровождения на празднике. Думаю, к тому времени, когда отремонтируют карету, господин Пьер отдохнет. Искренне рад был знакомству со всеми вами. Честь имею, – коротко кивнув молодым людям, я мельком вопросительно взглянул на Изабель. Девушка поняла меня и, не откладывая в долгий ящик, решила разъяснить ситуацию.

– Господа, ввиду некоторых обстоятельств, я решила остаться здесь еще на одну ночь. Прошу вас потерпеть и повременить с отъездом. В качестве компенсации я сейчас отправлю кучера в деревню за продуктами и всем необходимым. Очень надеюсь, что вы не оставите слабую женщину без защиты.

– Мы принимаем предложение, баронесса. Ты можешь всемерно на нас рассчитывать, – чопорно кивнув головой виконт, вопросительно осмотрев своих товарищей.

Я забрал у Айрин сверток и хлопнув по плечу Вивьена, пошел к своему фургону.

– Дядя, научи меня также махать саблей, – начал канючить мальчик.

– А что с фокусами? Уже не интересно? – улыбнувшись, спросил я.

– Интересно, но сначала сабли.

– Как скажешь. Заметь, это твое решение. Так, что сегодня будем строгать деревянные клинки, а завтра с утра начнем. И если ты опять захочешь изменить цель, я перестану тебя уважать. Ты понял меня?

– Да, – грустно ответил Вивьен.

– Дядя Соломон, а почему он оскорблял меня?– молчавшая до этого Айрин включилась в разговор.

– Он принял тебя за наивную, но очень красивую простушку. Ну и, наверное, захотел подразнить меня. Не сегодня, но он ответит за свои слова, я обещаю. Тебе же нужно научиться вести себя достойно и не поддаваться на провокации. Не стоило бежать на зов этой пьяной компании. Запомни, ты уже не простая деревенская девчушка, а повзрослевшая красивая девица. Совсем скоро ты станешь успешной и очень красивой барышней, и уже они с радостью будут бежать по легкому шевелению твоего пальчика. Поверь мне, это время не за горами.

Мы занялись своими делами. Я с мальчиком стал выстругивать учебные сабли, налегая в основном на форму рукояти для приобретения навыков, а Айрин тихонько что-то напевая, залезла в фургон и начала там шебуршить тряпкой. Хозяйка. Нэд спал под повозкой, а Абу лежал на спине,  продавив тент крыши, и о чем-то рассказывал сам себе, гримасничая и цокая зубами. Дворяне, осмотрев результаты рубки и немного поспорив, принялись махать железом в учебных поединках. Несмотря на одурманенное состояние, рубились они грамотно, не забывая про эффектные финты и стойки. Я видел ошибки и заодно профессионально оценивал их как противников. Как  я и предполагал, лучше всех владел шпагой Антуан, он мог бы попробовать сдать на третий разряд по моим меркам. Парни начали уставать. Это было хорошо, так быстрее уйдет дурман из головы. Жаль только, что главный виновник скандала лежал в позе эмбриона на заботливо подложенной попоне и свернутом под голову плаще. Все-таки эти дворяне были хорошими людьми, не лишенными  сострадания к убогим и страждущим. Лишь бы не озлобились на меня. Кучер подогнал карету к лагерю и начал седлать одну из лошадей. Занимаясь текущими делами, я не заметил, как пришло время обеда. Решив не заморачиваться, я сказал мальчику развести костер, а потом в угли положили три присланных летучей почтой горшочка с тушеным мясом. Обед прошел в доброй семейной обстановке.

– Айрин, я поражен твоими знаниями и подумал, что ты бы могла научить этому брата. Как ты на это смотришь? – сказал я, когда девушка начала собирать посуду. – Начав, к примеру, с чтения. У меня есть для этого азбука.

Я достал из ящика стопку книг и, выбрав требуемое издание, положил его на стол. Айрин отложила посуду и полистала книгу.

– Конечно, это хорошая мысль. Сейчас закончу с уборкой и мы начнем. Вивьен, посмотри пока, полистай учебник, я сейчас подойду.

Ну вот, пора наводить дисциплину и продумывать  распорядок дня. И дети заняты, и у меня появится больше свободного времени.

– Занимайтесь, а я пока пойду, посижу на берегу, что-то ночь и день были напряженными, подустал немного, – мне нужно было поговорить с Бореем. Отойдя к берегу, я уселся на отшлифованный водой и ветром ствол дерева.

– Борей, рассказывай, как дела?

«Дела? Да пока не родила! Как рожу, так скажу! А если серьезно, то до запуска центрифуги осталось не больше пары дней. Все сектора работают в штатном режиме. Цикл завершенный, мы же его еще, когда ты был здесь, отладили. У тебя как обстановка? Мне так хотелось заглянуть в фургон, когда там была твоя фифочка с этой мегерой. Но, видно, не судьба. Я слышал, на берегу ты ей предложил прийти ночью. Надо бы запустить тебе жучка. Будет что посмотреть потом длинными, холодными ночами» – по мозгам ударила волна ехидства.

– Борей, это не смешно. Прошу тебя, как друга, все, что касается моей личной жизни должно отправляться сразу на мой личный файл и подключи к этой опции только свой логический канал и опцию службы безопасности. А при возникновении даже предпосылок к интиму, только периметр и никаких записей. Я и так себя чувствую словно в рентгеновском кабинете. Живи своей жизнью, нечего подглядывать в замочную скважину.

«А вдруг какая-то дамочка решит прикончить тебя в самый горячий момент?»

– Тогда, Борей, я лучше умру девственником, – пошутил я.

«Успокойся, я тебя понял. Никак не ожидал от тебя такого эмоционального взрыва. Но ты пойми, когда я начну шагать такими, как у тебя, ножками, мне бы не хотелось плодить ошибки. А наблюдая за тобой, я умиляюсь и плачу. Часа не проходит, чтобы ты что-то не выкинул. Ты просто кладезь неприятностей. Тебя нужно изолировать, приковать железными цепями и держать запертым в инженерной рубке. А если откровенно, то мне вдруг стало интересно наблюдать за тем, как ты в очередной раз, как угорь, выскальзываешь из, казалось бы, безвыходной ситуации. Это такая для меня школа интриг и фантазий! У меня порой просто дух захватывает, когда я представляю, что мы будем творить вместе».

– Про СП-4021 нет новой информации?

«Да какая информация? Без спутников я слепой, как крот. Сидит, наверное, в своей консервной банке и рассуждает о смысле бытия. Визуально по телескопу корабль на низкоземной геоцентрической орбите. Не маневрирует, значит, корабль на предустановках автопилота».

– Понятно. Вот еще вопрос. Ты видел, что сегодня произошло на завтраке? А потом эта ссора с дворянами, откуда она знает местную географию?

« Я так понял, ты про Айрин? По географии все просто, я позавчера пошарил в городской книжной лавке. Унес немного, но и это, как ты понимаешь, хлеб. Вот я сразу твою капсулу и обгрейдил, заменив существующий имперский начальный курс географии. Это обычная практика по месту проживания реципиента. Так что, в ее чипе это точно было, а вот как она получила доступ к этому без инициализации, тут я ничего сказать не могу. Если бы человеческий мозг был так прост, что мы могли бы его понять, мы были бы так просты, что не смогли бы его понять».

– Вот это ты загнул! Ты хоть сам понял, что сказал?

«Это не я сказал, а Эмерсон Пью! Кстати, у Айрин это в чипе тоже есть».

– Ну, ты садюга. Разве можно так издеваться над ребенком?

«Ну, скажем после капсулы она уже не совсем ребенок. Я уже понял твой замысел и включил этих двух желторотых в нашу команду, и они будут присутствовать во всех планах. Мальчика пора тоже на операционный стол для опытов».

– Да знаю я. Обязательно постараюсь засунуть его в капсулу. Но это надо как-то грамотно обставить. Показывать им все плоды нашей цивилизации я, честно сказать, почему-то опасаюсь. Что знают двое, то знает свинья. Ты подумай, может нам и правда стоит создать какой-то анклав?

«Пока этот урод на орбите, мы не сможем ничего сделать. Я и так затаиваюсь, как мышь под веником, когда он над базой. Все-таки боевой крейсер имеет ручное управление оружейными системами и сканерами. Хорошо, что мы успели все челноки отстрелить. Но боюсь, что наш старпом может что-то придумать. Тем более у него IQ как у среднего еврея – сто тринадцать очков. А этот индивид из-за занимаемой должности еще и самообучаем. Короче, боюсь, что мы можем с ним встретиться здесь лицом к лицу. Благо у него нет таких ресурсов, как у тебя. Один я только чего стою».

– Тут я с тобой полностью согласен и без шуток. Это большая удача, что мы еще на корабле сдружились.

«Взаимно. И тебе спасибо, просмотрел всю историю, когда ты с кристаллом мучился. Сотворить за месяц интерфейс, имея при себе только Абу и маленького универсального дрона, это может только такой инженер, как ты. Ты не поверишь, но эта бестолковая машинка для меня, наверное, как для тебя Абу».

– Да, было время, даже самому паять приходилось, коряво получалось, но работало, это теперь у тебя руки развязаны.

«Эх, еще бы ноги развязать! Ладно, беги там твои подопечные опять что-то не поделили».

 У фургона шли боевые действия. Чувствую, со свободным временем я погорячился.

– Это буква «Бэээ» – Видишь на картинке Баран, такой, как ты? Сколько можно повторять. Никак не думала, что у меня такой тупой брат, – тон был разъяренный и никак не вязался с обликом тихой и застенчивой Айрин.– Пойду я лучше Абу учить.

Упомянутый чертик, наблюдая с крыши фургона, скалился и гримасничал. Весело ему, а тут скоро до смертоубийства дойдет. Нэд, высунув язык в собачьей улыбке, лежа под повозкой, флегматично наблюдал за происходящим, но периодически бил себя лапой по уху при особенно высоких выстрелах ударной звуковой волны.  Вивьен держал букварь обеими руками и исподлобья смотрел на сестру. Губы у него дрожали, а по щекам текли слезы.

– Айрин, девочка моя, ты что так кричишь? – испуганно спросил я, пораженный открывшейся картиной.

– Да как не кричать, если эта бездарь простых вещей не понимает, – опять начала заводится учительница.

– А ты, Айрин, откуда все это знаешь? – спокойно с поддевкой спросил я.

– Не знаю, просто, словно щелкнуло что-то в голове на завтраке, – Айрин дернула плечиками и потупилась.

– Наверное, это Бог дал. А кому много дано, с того много и спрашивается! – назидательно сказал я.

– Она еще меня по голове била, – затравленно, глотая слезы, сказал мальчик.

– Ну, это вообще ни в какие ворота не лезет. Ты как ему объясняешь?

– Да просто показала все буквы, назвала их, и начала спрашивать, что он запомнил. А он запомнил только три буквы «В», «И» и «А», а теперь и это забыл.

– Конечно, а что ты хотела? От твоего крика вон рыбы из воды на берег выбрасываются!

Вивьен высунул голову из-за Айрин и с любопытством стал смотреть на реку в надежде увидеть подтверждение моих слов. Святая простота.

– Вот что, мои дорогие. Брейк! Разошлись все по углам. Да не смотрите вы так на меня. Это образно! Сейчас я вам дам по стаканчику мороженого как раз, чтобы остыли, и вы пойдете и сядете вон на то бревно на берегу. Пока будете кушать, вспоминайте, что вы родные брат и сестра.

Обе воинствующие стороны, бравым маршем схватив стаканчики, направились на место сражения. Я наблюдал за согнувшимися спинами истребителей холодного лакомства до того момента, когда Айрин обняла брата за плечи. Склонившись к нему, она начала что-то шептать ему на ухо. А через какое-то время мальчик обнял ее за талию. Вот мир и восстановлен. А может только перемирие?

Я опять окинул взглядом наш наполовину опустевший бивуак и замер словно лиса перед внезапно появившимся зайцем. Абу, насытившись просмотром развернувшегося перед ним спектакля, вновь завалился на спину в образованное под его тяжестью ложе. Его практически не было видно. Над крышей фургона видны были только поднятые вверх руки. В этих руках он держал золотой браслет, собранный из широких колец с висюлькой в виде крупного граненого рубина. Камень в форме сердца завораживающе играл и переливался на солнце красными сполохами. Этот воришка, вероятно, смотрел на многократное отражение светила в гранях камня. «Моя прелесть!» А я еще удивился, зачем он запрыгнул на колени Изабель, когда угощал всех мандаринами. Вот же гаденыш! Жнет, где не сеял, берет, где не клал.

– Абу, дружок мой лепший, а что это такое красивое у тебя в руках? – лилейным певучим голоском спросил я.  Последующая реакция была предсказуема. Руки мгновенно исчезли из поля видимости, и над крышей мгновенно показалась испуганная мордочка в феске. Вначале он выпучил удивленные глазенки на меня, а затем начал скалиться и скулить, как новорожденный щенок.

– Верни браслет хозяйке, варнак! – грозно потребовал я.

Абу возмущенно что-то пискнул, мгновенно слетел на землю и бросился в сторону леса.

– БРД-01, смирно! – крикнул я уже на русском языке, Абу замер столбиком и повернулся в мою сторону. – Ко мне!

Обезьянка опустилась на землю и, подбежав, встала, изображая строевую стойку. Он стал похож на суриката,  глаза зверька остекленели, словно линзы оптического прицела.

– БРД-01, отбой! – при этих словах Абу ожил и начал удивленно оглядываться

– Дядя, не убивай его!– за спиной послышался жалостливый голос Айрин.

– А что делать, «если эта бездарь простых вещей не понимает»?

– Дядя, он будет стараться и учиться! А я буду ему помогать! – Вивьен бросился к примату и, обняв его, схватил на руки.

– Всем успокоиться! Я не убиваю никого без повода, тем более друзей. А Абу мой самый лучший друг.

Воришка благодарно посмотрел на меня своими янтарными глазами и, вынув ручку из жилетки, протянул мне злополучный браслет.

– Пойдем вместе! Сам будешь отдавать! – тоном, не терпящим возражений, заявил я.

Абу ловко запрыгнул мне на плечо, и я, как Сильвер с попугаем, направился к шатру пострадавшей. Замерев у палатки, под любопытным перекрестим обстрелом со стороны отдыхающих дворян, я через полог обратился к баронессе:

– Уважаемая Изабель, не уделишь ли мне минуту своего внимания? – не громко попросил я в надежде, что никто из дам не отдыхает в этот момент.

– Я слушаю тебя, уважаемый Соломон, – из шатра царственно выступила девушка и вопросительно подняла левую бровь, рассматривая нашу парочку. Во взгляде было беспокойство и холодность. Снежная королева.

– Ты будешь удивлена баронесса, но минуту назад мой друг Абу принес мне вот этот браслет. По виду он похож на женское украшение, и я подумал, что вероятно он принадлежит тебе. Развей мои сомнения, – с этими словами хитрый постреленок, сидящий на моем плече, протянул ей цепочку, преданно сверля ее своими бесстыжими глазками.

– Боже мой! Лилу, браслет нашелся! Спасибо, Абу, ты просто облегчил мне душу. Это подарок мамы, и он мне очень дорог.

Изабель в радостном порыве взяла на руки этого маленького афериста и поцеловала его в щечку. Абу прижался к ней, обняв ее за шею. При этом этот маленький бандит с видом поруганной чести смотрел на меня с немым укором. Я краем глаза, чтобы не вызвать подозрение, следил за серьгами и колье баронессы. Но, кажется, все обошлось, когда зверек прыгнул из рук девушки ко мне на плечо, все видимые украшения были на месте.

– Даже не знаю, как мне тебя отблагодарить, Соломон? – вопросительно посмотрела на меня Изабель.

– Пустое, баронесса. Самый большой подарок для меня, это твоя счастливая улыбка.

– Если завтра все пройдет, как ты обещаешь, то этим добром я тебя обеспечу надолго, уважаемый Соломон!

– Тогда я пошел готовить мешки? А то это дело хлопотное могу, что и просыпать. А ты, баронесса, уже сейчас можешь выдать мне аванс. Я обещаю, а……

– Сулейман ибн Дауд всегда держит свое слово! – смеясь, словно серебряный колокольчик, закончила за меня Изабель. Кажется, давление со стороны полянки с дворянами усилилось. Ох, красавица, и наживу я себе врагов, так что и никаких мешков не хватит. Ладно, врагов мы будем укладывать в другую тару. Кивнув головой, (кланяться с воришкой на плече – это моветон) я развернулся и пошел в свой лагерь.

– Борей, посмотри на это кольцо. Ночью пришли мне точно такое только с функционалом тревожной кнопки при повороте камня. Подсматривать за ней, я не решусь, но для помощи использую все возможные ресурсы, – я поднял руку и повертел ладонью, словно рассматривая кольцо. Где-то поблизости, в листве наверняка был квадрокоптер-шпион.

«Ты что, из-за этой юбки войну готов развязать? Может мне пора проверить твой гормональный фон? Остынь, а впрочем, твое дело, но помни, если ты будешь творить глупости, я тебя насильно эвакуирую. У нас задача корабль вернуть, а не баб коллекционировать. Кольцо я пришлю и в протокол твою куклу включу. Но больше думай головой, а не другим местом», – после слов Борея я почувствовал холод и раздражение.

– Извини, друг, наверное, год затворничества дает о себе знать, а тут такая красавица, – мечтательно прошептал я. И продолжил уже спокойней. – Может правда, когда уедет, станет легче. С глаз долой, из сердца вон.

«Может, тебя самого пора на операционный стол? Подумай. А то залазь в ящик, проверю тебя по всем параметрам, да и удалю что из ненужного».

– Все, пошутили и будет. Отбой.

Что-то я утомился. Скопившееся напряжение от обилия событий давало о себе знать. Во вверенном мне подразделении царил образцовый порядок. Бойцы сидели рядом и негромко разговаривали, периодически перелистывая букварь. Наблюдатели расположились на своих местах в ожидании интересных событий. Абу, спрыгнув с моего плеча, бегом занял позицию на тенте и достал мандарин, Нэд, положив голову на лапы и навострив уши, обосновался под повозкой.

– Бойцы, слушай боевой приказ! Еще час занятий по чтению, потом полчаса перерыв, а затем два часа математики. Вопросы есть? Вопросов нет!

– Дядя, а как мы узнаем, что прошел час? – удивленно спросила Айрин.– У нас же нет часов?

– С часами и дурак сможет! Вы попробуйте без часов, – с этими словами я достал из пенала деревянный каркас со встроенными стеклянными колбами. – Когда последняя песчинка упадет на дно, пройдет час и можно переворачивать этот механизм. Все, я пошел отдыхать. Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первым! Ясно?

Закончив говорить, я вдруг осознал, что шутка про пожар совсем неуместна, но дети с улыбкой восприняли мой инструктаж. Неужели совсем отпустило?

– Так точно, мой генерал! – вскочила Айрин, приняв правила игры.

Вольно, солдат, – в голос я максимально добавил барства и пренебрежения, не забыв подмигнуть ей при этом. Забравшись в фургон, я прилег на расстеленный спальный мешок и под мерный, еле слышный разговор, провалился в объятия Морфея. Проснулся я внезапно, но прислушавшись к окружающим звукам, сразу успокоился. Снаружи слышался звон переставляемой посуды и потрескивание дров в костре. Идиллия. Хорошо иметь семью. Внезапно меня посетила мрачная мысль. Там, на «Неустрашимом», было полторы тысячи людей – холостых, женатых, были и дети, были и беременные, были и младенцы в яслях. Все они воспринимались теперь, как моя семья. Увижу ли я их еще? И все это из-за этого затаившегося монстра. Только единственное на крейсере отделение десантников смогло дать достойный отпор этой своре свихнувшихся биороботов, ополовинив их количество и позволив спасти большую часть экипажа «Борея». Сейчас в глубинах космоса запертыми находилось около пятидесяти единиц современных двуногих убийц, мечтающих найти кристалл и с его помощью запустить процесс клонирования и управления кораблем. Ничего, я доберусь и до вас. А Сулейман ибн Дауд всегда держит свое слово.

Глава 6 Изабель

Палец в очередной раз укололо, и я, взглянув уже спокойно на кольцо, увидел зеленую подсветку надписи. Через каждые тридцать шесть часов с космической точностью в этой параллели скользил злобный луч сканера в поисках именно моего чипа. Вот что интересно, чипы, устанавливаемые моим реаниматором, имели точно такой же функционал и возможности, но и защиту от сканирования. Можно было бы поменять и мой чип, но тогда пришлось бы целый месяц проходить процесс реабилитации, проходя эволюцию от полного инвалида, не способного шевельнуть рукой, до полноценного человека, при этом все навыки пришлось бы восстанавливать заново, а это еще как минимум полгода. Чип,  при всех его достоинствах и стандартизации внешних интерфейсов,  имел серьезный параметр, который и недостатком то назвать было нельзя. Он после вживления становился индивидуальным, и кроме обмена данными с нейронами мозга с первоначальной базой знаний, завязывал на себя часть опорно-двигательных функций, ускоряя реакцию,  помогая в обучении и запоминании бессознательных рефлексов, из которых формируются навыки такие, как, например, финты с оружием или написание письма. Все это происходило постепенно и накладывалось на существующую нервную систему в виде встроенных шаблонов с возможностью корректировки нейронной сети мозга. По этой причине на поверхности кожи и образовывался такой рисунок. Так называемые лапки были, по сути, биологическими проводниками к нервным узлам и к нейронным окончаниям. Необъяснимый пока случай с Айрин по факту означал мгновенное соединение  и согласование «лапок» со всеми штатными точками организма ребенка под воздействием яда змеи. Обычно же процесс инициализации продолжался около месяца, включая в себя отработанный комплекс упражнений и просмотр видеофайлов и звуковых фонограмм. А сейчас Айрин, к примеру, могла свободно писать, владеть метательным и холодным оружием, правда, все это на основе шаблонов и без индивидуальной корректировки, которая все равно будет происходить длительное время, или останется на прежнем уровне без применения навыков и упражнений. Но я не биомеханик, я инженер робототехники и космических объектов. И всех тонкостей и специфики чипирования человека не знаю. У меня и без этого хватает головных болей. Мои размышления прервал негромкий разговор снаружи фургона.

– Айрин, дядя оказывается настоящий волшебник. Видела, как он заколдовал Абу? Я думал, он его сожжет за то, что тот хотел от него убежать, – восхищенный шепот Вивьена нарушил тишину за бортом повозки. – Когда он проснется, я попрошу его научить меня волшебству.

– Вивьен, ты глупец? Ты забыл уже, что дядя сказал тебе утром, когда ты просил его научить тебя рубить саблей? Даже не думай к нему обращаться со своими дурацкими хотелками. Вот когда научишься рубить шесты как дядя Соломон, тогда, возможно, он тебя выслушает. А так, я думаю, он вообще откажется тебя учить. Ты какой-то непостоянный, как флюгер на ветру.

– Тебе, конечно, легко. Тебе Бог дал знания, вот ты и выхваляешься. А мне Бог ничего не дал, поэтому я должен всему учиться сам.

– Еще раз глупец! Тебе Бог дал дядю Соломона. Забыл уже, как мы позавчера голодные плелись по дороге? Не гневи Господа.

– Но мы же с тобой его родные племянники, ты же сама мне сказала это на берегу?

– А если бы он нас не нашел? Что тогда?

– Дядя Соломон не нашел? Да он же волшебник, что решил, то и сбывается! Вчера одежды в фургоне не было,  а сегодня утром она там появилась. И все по размеру. А мороженое – такая вкуснятина, где он его взял, конечно, достал его из зимы! Надо попросить его, чтобы он маму с папой вернул. Попроси, Айрин, он тебя слушает.

– Вивьен, неужели ты не видишь, как он нас любит. Если бы он мог их вернуть, то давно бы это сделал. Слышал, что он сказал дворянам про близких, которых он потерял?

– Айрин, ты правда, очень умная. Но я тоже буду учиться, а может, и меня Бог увидит.

– Вот и старайся, а пока следи вон за костром, а то дрова прогорят.

Послышался хруст веток и звук падения палок. Не пользуется топором, боятся разбудить. Прошло еще минуты две.

– Айрин, а о чем ты мечтаешь?

– Я хочу всегда быть с дядей и чтобы он никогда за меня не краснел.

– Я тоже, – тут же подхватил Вивьен, явно воруя чужую мечту, отвергая свое, видимо, более мелкое.

Полежав еще пять минут, я сел, стукнув ногами по полу и толкнул спиной борт фургона. Пусть видят,  что я только что проснулся. Я испытывал некоторую досаду на себя за то, что подслушивал детский разговор, словно я в чем-то их подозревал. Но с другой стороны, детская непосредственность и искренняя приязнь теплым бальзамом легли на мою душу.  За эти два насыщенных событиями дня они стали по-настоящему родными для меня людьми. Теперь я боялся их потерять или испортить. Не получилось бы так, что я леплю из них то, что мне нравится, а потом восхищаюсь этим, не учитывая их индивидуальность. Но здесь нет четкой грани между воспитанием и принуждением. Какой из инженера педагог? Ладно, война план покажет. Бодро выпрыгнув из фургона, я сладко потянулся и посмотрел на притихших племянников.

– Смотрю, на берегу оглушенной рыбы нет. Значит, захват математики прошел путем мирных переговоров без сирен и канонады? Это радует. Так держать! Чем наша мастерица порадует мужчин на ужин?

– Лапша с мясом. Я достала один горшочек с мясом залитым жиром. И подумала, что должно быть вкусно.

– Да ты просто сокровище. Достанется же кому-то такое счастье. Но запомни, я тебя без твоего желания никому не отдам, но и твой выбор проверю. Это я тебе обещаю.

– А дядя Соломон всегда держит свое слово! – гордо, подсластил мне Вивьен.

– Правильно, и старайтесь, чтобы и у вас этот девиз стал непреклонным законом.

Я решил максимально сбросить с себя обязанности по хозяйственной части. И пред ужином еще раз показал Айрин, где что хранится и торжественно вручил ей универсальный ключ от всех рундуков.

– Теперь ты, Айрин, полноценная хозяйка нашего подвижного дома. Повесь его на шею и следи за запасами. У меня есть запасной ключ. Если что-то нужно, говори мне, а лучше составь список, я передам своим нукерам, и они привезут ночью все, что нужно. Это мои слуги, и встречаюсь я с ними только ночью, чтобы никто их не видел. У нас очень много врагов, и мне приходится быть осторожным. Чтобы не привлекать лишнее внимание, я и переоделся в странствующего циркача. Так легче было вас найти раньше врагов. Мне не нужна огласка и это наш общий секрет, о котором никто не должен знать. Обещаете мне?

– Так это они привезли одежду и мороженое? – разочарованно спросил Вивьен.

– А ты что думал? Я сказал «Сим-Салабим» и мороженое появилось из воздуха? Разочарую тебя, так в жизни не бывает. И мандарины, и тушенку, и книги, и одежду – все это привезли они. Я не просто так хожу ночью к оговоренному месту встречи. А сейчас, если хозяйка приглашает, то приводим себя в порядок, умываемся, отмываем руки и за стол.