Скандальный роман. Они под запретом бесплатное чтение

Глава 1

Егор

Настойчивый звонок заставляет взглянуть на дисплей и зависнуть на пару секунд. Бывшая жена звонит с утра пораньше.

– Егор, занят?

Разумеется, занят. Обвожу отрешённым взглядом пробку, в которой стою уже больше часа.

– Тебе повезло. Как раз стою в пробке. Говори.

– Сын в беде… – всхлипывает Света в трубку. – Связался с женщиной старше себя на десять лет.

– Разбаловала сына, вырастила из нормального парня мажора. Теперь скулишь! – хриплю в трубку.

Умеют же женщины воспитывать пацанов!

– А где ты был всё это время?! – возмущается Светка. – Ушел из семьи и был таков. О, нет, как я могла забыть. Заваливал Арсика деньгами и дорогими подарками. Вносил свою посильную лепту. Может, ты справился с ролью отца?! – её визг раздражает.

Но возразить нечего. Сам виноват.

Слишком много работал. Жена постоянно жаловалась, устраивала скандалы и сцены ревности. Домой не хотелось приходить по вечерам с работы. Оставался ночевать в рабочем кабинете на диване. Из-за этого поднималась новая волна слёз и упрёков с её стороны. Всё закончилось ожидаемо – разводом.

Хвала небесам! Больше нас ничего не связывает. Деньги Светлане регулярно перевожу. Сына обеспечиваю, ни в чем не нуждается. На этом роль бывшего мужа и любящего отца заканчивается.

– Кто эта женщина?! – рявкаю, от злости вмазав по рулю. Жалостливо пищит клаксон.

– Его преподавательница по финансовому анализу! – с вызовом бросает бывшая.

Понятно. Умная и надменная. С логическим складом ума. Зараза такая, всё просчитала.

Обстановка вокруг оживляется. Машины медленно стартуют. Трогаюсь с места и я.

– Я тебя услышал. Решу вопрос, – отвечаю деловым тоном и отключаюсь.

Паркую авто возле высотки бизнес – центра. Выбираюсь из машины, щёлкаю сигнализацией.

Начинает накрапывать противный дождь, который подгоняет меня к зданию. Устремляюсь внутрь.

В огромном ярко освещенном холле тепло и уютно. Расправляю плечи, шагаю в стеклянный лифт.

– Егор Игоревич, вас ждёт девушка… уже час сидит, – сообщает помощница, встречая у дверей офиса. Показывает в сторону блондинки, неуверенно сидящей на краю белоснежного дивана в холле.

Мазнув по девушке равнодушным взглядом, поворачиваюсь к Кате.

– Принеси в кабинет два кофе.

– Если вы по поводу трудоустройства… – бросаю на ходу, подскочившей с места при виде меня стройной блондинке.

– Нет, нет, нет, – торопливо заверяет она, едва поспевая за мной. – Я к вам по личному вопросу.

Направляюсь размашистым шагом к себе в кабинет. Устраиваюсь за рабочим столом и киваю незнакомке. Девушка неуверенно усаживается в кресло напротив меня. Мнётся, теребит сумочку.

В упор рассматриваю посетительницу. Блондинка с огромными зелёными глазами, в которых плещется тревога. Высокие скулы, пухлые чувственные губы. Красивая. Очень.

Блондинка молчит, я также. Не собираюсь ей помогать. Пришла, пусть сама говорит, не маленькая. Хмуро свожу брови на переносице.

Просительница стойко выносит мой сканирующий взгляд.

– Вы зачем пришли? – грубо интересуюсь.

– По личному.

– Это я уже слышал! У меня на вас – десять минут. Либо выкладываете, что вас ко мне привело, либо свободны. Меня люди ждут.

Глаза девушки расширяются от страха.

Испугалась, что могу выгнать её отсюда? Да, могу. Мне всё равно. Постукиваю пальцами по столешнице.

– Меня зовут Ворожейкина Вера Валерьевна. Я преподавательница вашего сына по финансовому анализу.

Шокированно вскидываю глаза на молодую женщину.

– Бывшая… – добавляет она.

Вот значит, как! С утра жена испортила настроение. Сейчас эта особа хочет ввести меня в подробности похождений моего наследника.

Маленький подлец удружил отцу! Ну я ему устрою! Заставлю на работу пойти, как минимум. Как максимум, лишу денег.

– Арсений… он… – шепчет блондинка. Умолкает. Выпрямляется в кресле, нервно сжимает руки в замок. – Ваш сын скомпрометировал меня. Выложил в учебный чат информацию о том, что я к нему привязалась с задачами и зачетом из-за того, что запала на него! Однокурсники подтвердили. Меня уволили из-за этого из университета. Я всего лишь хотела, чтобы они сами решали, не списывали.

– Финансовый анализ? Задачи? Ты чего мне голову морочишь! Ты и есть та самая борзая училка, которая спит с моим сыном?! Тебя уволили? – ухмыляюсь. – Есть на свете справедливость.

Резко поднимаюсь из кресла и в одно мгновенье оказываюсь возле Верочки. Угрожающе нависаю над ней.

– Ты соблазнила студента! Моего сына! – глухо цежу ей прямо в губы.

В ответ девушка полыхает тёмно – зелёным взглядом.

– Мне неинтересны ни подробности, ни твои оправдания, – говорю жестко.

– Нет, – сипло шепчет. – Это неправда! Я не соблазняла вашего сына! – Зеленые глаза блестят от слез.

Гляжу на эту нимфу с белокурыми длинными волосами, тёмно – зелёными глазами и чувственными пухлыми губами, думаю, как хитро придумано в природе. Ложь всегда скрывается за красивым фасадом.

– А что правда? – еле сдерживаюсь, чтобы не схватить девушку в охапку, и не вышвырнуть вон из кабинета. – Что ты замужем? Что на десять лет старше моего сына? Чего ещё я не знаю о тебе?

– Вы… вы такой же… – её губы едва шевелятся, будто она в ступоре.

Зло усмехаюсь.

А чего она ожидала, явившись ко мне? К матёрому крупному бизнесмену. Тёплый приём? Разговор по душам?

– Ну, какой? Говори! – требую, прожигая её тяжёлым взглядом.

– Как они, – шепчет сквозь всхлипы.

– А, я понял, Ворожейкина! Теперь тебе не устроиться ни в одно учебное заведение города.

Бывшая преподавательница опускает глаза в пол. Вся такая нежная невинная. Аферистка. Но такая красивая, что начинаю понимать, как она заманила моего Арсения в свои ведьминские сети.

О чем это я? Что на меня нашло? К чёрту её! Не буду думать о ней, как о женщине.

Понятно, что она колдует. Голову мне вскружила умелым флиртом.

– Да, не устроиться… – подтверждает мои догадки Вера.

Отхожу от её кресла к панорамному окну.

Струи дождя заливают чистое стекло. Ветер несётся вдоль проспекта, вырывая зонты из рук прохожих. Вдыхаю – выдыхаю, чтобы успокоиться. Не получается.

– Егор Игоревич, клиент приехал, – в проёме двери появляется голова помощницы.

– Буду через пять минут, – бросаю через плечо.

Ситуация раздражает.

Резко разворачиваюсь к непрошенной гостье, спрашиваю сквозь зубы.

– Что ты хочешь от меня?

– Чтобы вы разобрались в непростой ситуации, и восстановили моё честное имя.

– Ворожейкина, ты не ошиблась адресом? – От её наглости сводит скулы. – Макаров Арсений – мой сын! Этим всё сказано, – жестом показываю бывшей преподавательнице, а по совместительству любовнице моего сына, на дверь.

Глава 2

Вера

Сегодня поменяли расписание в университете, перенесли мои пары на завтра. Посетив по дороге клинику, домой возвращаюсь раньше обычного. Радуюсь, потому что новости для нас с мужем отличные.

Скинув туфли, ныряю в домашние тапочки. На ходу скидывая пиджак делового костюма, иду к двери спальни, толкаю её…

Замираю на пороге.

В постели мой муж… и наша соседка Клава. Смятые простыни отброшены… Клава – красивая жгучая шатенка, изящно изгибаясь, подставляет пухлые губы для поцелуя Стасу.

Задыхаюсь от шока. Делаю шаг назад и закрываю за собой плотно дверь. Вылетаю в прихожую.

Закрыв пунцовое лицо руками, бессильно опускаюсь на стул. Мы с мужем любим друг друга и живём душа в душу. Сейчас он выйдет и всё объяснит. Тогда всё станет на свои места.

Нет. Не встанет. Только что мой муж предал меня, изменив с соседкой.

Измена…

Нет, такое не могло случиться с нами! Только не с нами!!!

Чего я жду?

Я всё видела своими глазами. Уже ничего не изменить. Всё кончено. Он с другой.

Как буду жить дальше? Одна без него…

Мысли в голове путаются. Холод ползёт вдоль позвоночника и меня потряхивает.

Передо мной появляется безразличное лицо мужа. Словно то, что произошло там в спальне в порядке вещей. Он холоден. Еще утром такой родной человек вдруг становится совсем чужим.

Так не бывает! Хочется кричать, но я лишь ловлю ртом воздух. И ощущаю внутри себя черную выжженную пустыню.

– Вера, посмотри на себя! – Стас берет меня за плечи, поднимает с места и разворачивает к зеркалу.

Расширив глаза, ошарашено перевожу взгляд в зеркало, в котором отражается фигурка соседки Клавы, воровато ускользающей за спиной Стаса.

– Нет, дорогая, ты смотри! На кого ты стала похожа? – Стас мерит меня презрительным взглядом, спрашивает с издевкой в голосе. – Похудела. Много работаешь. Не заботишься обо мне!

Можно подумать, что Стас заботится обо мне, – думаю с обидой.

– Вера, что ты прикидываешься? Да ты и ребёнка-то родить не можешь, – смотрит на меня снисходительно, как на бракованную.

– Неправда, могу! – вырываюсь из его рук, достаю из сумочки вердикт с обследованием из клиники. – Вот, здесь написано, что я здорова, способна зачать и выносить ребенка. Это ты отказался от обследования!

– А зачем мне обследоваться? – нехорошо усмехается. – Я здоров как бык. Мне твои бумажки не нужны, – резко отстраняет мою руку. Медицинское заключение, вмиг ставшее никому ненужным листом бумаги, планирует на пол. – Клава от меня беременна! Она на третьем месяце, – ошарашивает Стас.

Жгучая боль пронзает насквозь.

Беременна? Ни словом не обмолвилась со мной. Как так – то?

– Ты сама во всём виновата! Превратилась в скучную училку, зацикленную на работе! – слова супруга бьют наотмашь, не оставляя ни малейших сомнений в том, что всё кончено.

Да, я много работаю, чтобы оплачивать ипотеку, обустраивать нашу новенькую квартиру, чтобы быть готовой к беременности, рождению ребенка, декретному отпуску.

– Вера, ты должна уйти. Это моя квартира, – оглушают слова мужа.

– Почему твоя? Мы же вместе её приобретали. В браке.

– Да, ну?! Твой непутёвый отец не дал нам ни копейки! – резко обрывает муж. – Первый взнос внесли мои родители. Квартира оформлена на моего отца, Может, хочешь с ним судиться? – нехорошо усмехается.

Родители Стаса меня не любят. Они хотели сыну жену из богатой семьи, даже невесту ему успели подобрать. Но Стас выбрал меня. Родители мне этого не простили. И в том, что в нашей семье в течение четырёх лет совместной жизни всё никак не появляется ребёнок, тоже виновата я.

Не знаю, что делать.

В один день теряю всё – мужа, обустроенный дом, шанс родить малыша. Рушится всё прямо на моих глазах, летит в бездну.

Хлопок двери отрывает от мыслей. Вздрагиваю. Стас ушел провожать Клаву.

Медленно опускаюсь по стенке на пол. Всё кончено. Теперь уже окончательно. От этой мысли жутко кружится голова.

Как я буду жить дальше?

Встряхиваюсь. Скорее надо уходить! Пока муж не вернулся. Поднимаюсь, иду на шатающихся ногах в комнату. Бросаю в чемодан вещи, документы складываю в сумочку. Вызываю такси.

Растерянно оглядываюсь по сторонам. Четыре прожитых вместе года разве можно просто так вычеркнуть из своей жизни? Как ненужную память, хлам. Нельзя, но нужно, чтобы избавить себя от страданий.

Спускаюсь в лифте на первый этаж. Такси уже ждёт. До последнего не знаю, чей адрес озвучить. Родителей или подруги? По первому адресу меня ждёт море упрёков и наставлений. С Машкой будет не намного легче.

Может, махнуть в недорогой отель?

Но мне сейчас так плохо, что оставаться одной, не вариант. Выбираю подругу.

Добираемся за полчаса. Под проливным дождём добегаю до подъезда. Мокну, но мне всё равно. Звоню в дверь.

– Вера? Что случилось? – глаза подруги с блюдца. Явно переживает за меня.

– Стас выгнал меня из дома, – прислоняюсь к стене в коридоре.

Маша забирает у меня из рук чемодан и кивает на пуфик в прихожей.

– Садись. Поссорились что ли?

– Хуже. У него другая, – губы мои дрожат. Слёзы катятся по щекам.

– Вера, ты слишком взволнована. Накрутила себя, – Мария убирает с моего лица мокрую прилипшую прядь волос.

Хватаю подругу за руку. Сильно сжимаю в своей.

– Нет, Маш, не накрутила. Я застала мужа с соседкой в нашей постели. И она беременна, – захожусь я в новом приступе плача. – Они давно… понимаешь… давно за моей спиной…

– Так всё понятно, – жёстко прерывает Машуня. – Ты вся продрогла. Как ледышка. Давай раздевайся. Тебе сейчас нужна горячая ванна с пеной. А потом чай с малиновым вареньем. Не хватало, чтобы ты ещё заболела.

Утром на кухне Маша готовит кофе. Он у неё получается великолепным. Ароматный с привкусом карамели.

Усаживаюсь за столом с чашкой горячего кофе. Подруга смотрит на меня с сочувствием и качает головой. Знаю, выгляжу так себе. Полночи ревела, всё жалела себя. Теперь лицо опухшее и глаза красные.

Маша садится напротив меня, смотрит пристально, отпивая кофе.

– Вера, что делать будешь дальше? – по-деловому интересуется она.

Жму плечами.

– Понятно, – выносит вердикт подруга. Допиваем молча кофе.

Неожиданно Маша оживляется, будто ей в голову пришёл гениальный план.

– Давай пока твой муженек свалил на работу, съездим к тебе домой.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Заберем документы на квартиру. Ну, не собираешься же ты слушать этого олуха, что это его квартира. Четыре года ты оплачивала ипотеку, а теперь он тебя на улицу выкинул, как щенка.

– Нет, Маш. Квартира оформлена на его родителей. Я не буду судиться с его отцом. Он страшный человек.

– Брось, Верунчик! А куда ты пойдёшь? Нет, ты, конечно, живи у меня, сколько надо. Но сама понимаешь…

Ещё как понимаю. У Машуни личная жизнь, всё такое из этого вытекающее. Вовка – её парень, вечно по командировкам мотается. А когда вернётся, я стану лишней.

– Маш, я квартиру сниму, ты не беспокойся, – торопливо заверяю я. – Мне просто несколько дней надо. Успокоиться, прийти в себя. Подобрать вариант.

Подруга облегчённо выдыхает.

Мы с Машкой дружим со школы. Я знаю, она меня не выгонит. Но я не хочу мешать Машкиному счастью. Нам обеим двадцать девять лет. И у неё, наконец – то, сложились серьёзные отношения с мужчиной. Я рада за нее!

– Вер, а давай махнём сегодня в ночной клуб! – улыбается подруга.

– В клуб? Ты что? – удивляюсь искренне. – Я не хожу в подобные заведения. Да и настроение у меня паршивое.

– А ничего, что у меня сегодня день рождения? – лукаво подмигивает Машка.

О, нет! Я же кулон для неё купила. Стыдно-то как, забыла из-за своих проблем.

– Маш, прости. С днём рождения тебя! – Поднимаюсь с места и несусь к своей сумке. Возвращаюсь на кухню. – Маш, тебе! – Открываю красную бархатную коробочку. Достаю золотую подвеску в виде сердца с крошечными искусственно выращенными бриллиантами.

– Вера, спасибо! – Машка кидается обнимать меня. Крутит в руках сердечко. – Какое красивое сердце. Как у тебя!

Улыбаюсь.

– Ну, вот теперь, подруга, ты точно не сможешь отвертеться! Вечером едем в клуб.

Мотаю в панике головой.

– Никаких – нет! Оторвёмся, пока Володя в отъезде, – смеётся.

– Это плохая идея, – сердце моё сбивается с ритма, подсказывает мне, чтобы я остерегалась чего-то.

Но я соглашаюсь, еду в клуб. Легче на душе не становится, но Маше весело, и я радуюсь за нее.

Глава 3

Вера

Утро понедельника не вносит никакой ясности. Надо что – то делать, а я никак не могу собраться, привести мысли в порядок.

Вспоминаю ночь в клубе. Воссоздаю картину разговора с парнем, и волоски на руке встают дыбом.

Зачем полезла на разговор с ним. Это была дурная идея! Видимо, сработал коктейль.

Дуреха! – ругаю себя всё утро, пока собираюсь на работу.

Надеваю любимое сиреневое платье в мелкую клетку, светлые волосы оставляю распущенными. Они рассыпаются по спине и плечам в правильном порядке. Пшикаю за ушки духи.

Дополняю свой образ сиреневыми лодочками. Любуюсь собою в зеркале.

Когда на душе скверно, красота помогает не падать духом.

У меня давно так повелось, когда я мечусь в душе, то стараюсь внешне выглядеть на сто баллов.

Через час приезжаю в институт. На кафедре суета, коллеги спешат на пары, глаз не поднимают, бросают холодно «Доброе утро».

– Вера Валерьевна, у вас сейчас лекции во втором корпусе! – слышу мужской бас позади себя. – Не опаздываете?

Оборачиваюсь. Скольжу взглядом по заведующему кафедрой, мужчине средних лет в строгом костюме. Тушуюсь под его сканирующим взглядом.

Неужели весь коллектив уже в курсе моих семейных «дел»?

Этого не может быть. Но почему на меня так странно глядят? Осуждающе…

Приглаживаю волосы и поправляю юбку – карандаш. Жутко нервничаю. Ухожу поскорее, чтобы спрятаться от осуждающих взглядов.

Цокаю каблучками по переходу между корпусами, пробегаю мимо группы студентов, что-то бурно обсуждающих.

Замечают меня, замолкают.

Боятся предстоящего зачета по задачам?! Правильно делают. Без зачета не будет допуска к экзамену.

Я уже в курсе, что некоторые студенты, особенно те, кто учится на бюджете, находятся в истерике, ищут материальные подходы к моей персоне.

Но я сразу дала всем понять, пощады не будет. Придется разбираться в материале.

От одной из групп отделяется Арсений Макаров. Широкоплечая высокая фигура парня перегораживает мне проход.

– Привет! – цедит он, и десятки пар глаз смотрят на нас. – Как ты после этой ночи? Ночью в клубе было здорово! – вопрос его звучит как гром среди неба посреди затихшего коридора.

Господи!

Готова провалиться сквозь землю, услышав недвусмысленные смешки. Всё прозвучало так нехорошо, что меня затошнило.

То, что случилось сегодня ночью, не укладывается в рамки и этику преподавателя. Я понимаю.

Зачем Арсений при всех говорит о клубе???

Начинаю дико дрожать.

– Макаров, пропустите, – хрипло выдаю я, упираясь подбородком в грудь парня.

– А ночью ты настаивала на общении! – рявкает Арсений, противно ухмыляясь.

Нервно проглатываю ком, застрявший в горле.

Господи! О чем я только думала.

Зачем сама подошла ночью в клубе к своему студенту. Он же был навеселе. А я решила сыграть роль правильно училки, подошла к нему, и сказала, чтобы он ехал домой, учить мой предмет. Иначе не сдаст сегодня зачет.

Ворожейкина, благими намерениями выстлана дорога в ад! – говорю сама себе и отталкиваю парня руками.

Вырываюсь из плена цепким рук, бегу вперед, не различая дороги. Перед глазами всплывает ночное происшествие. И я понимаю, мне конец!

– Вера Васильевна! Стойте! – Около аудитории меня перехватывает заместитель декана.

Моментально сердце останавливается и падает в бездну. Понимаю, что Домна здесь по мою душу.

Доминика Чайковская общается с персоналом в очень редких и важных случаях. В других, она не поднимет свою пятую точку и не спустится на три этажа ниже деканата.

Кровь отливает от мозга, адреналин выбрасывается в кровь. Готова отключиться. В ожидании распятия гляжу в серьезные глаза начальницы.

– Отойдем, – говорит вкрадчиво, берет за локоть и отводит меня к окну.

– У меня сегодня зачет, надо еще подготовиться. Может, я сама зайду к вам после обеда, – пытаюсь оттянуть неприятный разговор.

Женщина недовольно ухмыляется.

– Вера Валерьевна, обращаюсь к вам как к другу, напишите заявление сами.

– Заявление? – недоуменно кружу по лицу Чайковской.

– Заявление об увольнении. Уйдите по-тихому! – прожигает меня темным взглядом.

– Я не собираюсь увольняться в середине учебного года! – недоуменно смотрю на начальницу.

– Зря! – Домна поджимает губы. – Когда информация дойдет до родителей и начальства, скандал выйдет знатный. Вас уволят с волчьим билетом. Тогда вас не возьмут ни в одно приличное заведение, и даже дорога в репетиторство будет заказана. Внесут в черный список репетиторов в сети. Ни один приличный родитель не захочет отдать вам драгоценного отпрыска на обучение.

– Да, что со мной не так?! – почти кричу на заместителя декана.

– Не повышайте голос! И к занятию я вас не допускаю. Извините. Распоряжение декана. Возьмите больничный, ждите финала разбирательства! Езжайте домой, вас заменит Иратов.

Женщина, облеченная властью, гордо уносит свою пышную фигуру прочь, так и не выслушав меня.

Я же остаюсь разбитая, в растрепанных чувствах, абсолютно не понимающая, что делать и как жить дальше.

Тру руками лицо, треплю волосы. Готова их вырвать, чтобы понять, что происходит.

– Привет! – слышу знакомый голос за спиной. Оборачиваюсь и вздрагиваю.

Слегка наклонив голову, из-под длинных опущенных ресниц на меня пристально смотрит Арсений. Высокий. Широкоплечий. Самоуверенный красавчик.

– Арсений, я ничего не понимаю, – вцепляюсь в парня, озираюсь по сторонам. – Что происходит?

– Ну… – мнется, оглядывается, убедившись, что пусто, наклоняется к моему уху, шепчет такое, отчего у меня волосы на голове становятся дыбом.

– Нет! Нет! Как ты мог? – шепчу, в ужасе глядя в стальные глаза молодого парня. – Как ты будешь жить с этим? Ты же сломал мне карьеру!

Арс кусает губы, глядит на меня виновато.

– Мне пора, я всё тебе рассказал. Теперь ты знаешь! Я молодой, у меня вся жизнь впереди. Мне нужнее, чем тебе.

– Как же я?

– Не знаю. Каждый в этой жизни спасает свою шкуру. Такие времена.

– Ты подтвердишь свои слова в деканате?!

– Ты глупая, как все красивые блондинки! – бросает мне в лицо парень, открывая дверь в аудиторию. – Конечно, нет! Я ничего тебе не говорил.

Глава 4

Вера

Сейчас я стою на жизненном распутье.

Не знаю какую колею лучше выбрать, по любой пойдешь, увязнешь.

Полный провал в работе, личной жизни.

Не вижу верного маршрута. Тот путь, по которому шла до сегодняшнего дня, казался мне верным.

Оказалось, нет! Ошиблась.

Не нужны миру принципиальные люди. Такие как я лишь усложняют жизнь другим. Нас ненавидят, мы мешаем, мы –преграда, мы – лишние. От нас избавляются, нас стирают.

Порядочность нынче не в моде, Вера Валерьевна!

Выдыхаю обреченно, иду к автобусной остановке. Сейчас я еду туда, где меня точно не ждут. Но мне некуда податься.

Спустя тридцать минут подхожу к двадцатиэтажному дому.

Здесь я выросла, здесь прошло мое не очень счастливое детство. Поверить не могу, что после всего возвращаюсь сюда. Я же прекрасно знаю, для меня здесь нет места.

Звоню в дверь, открывает родной братишка. Ни капли не удивляюсь, что в рабочее время он дома. Снова уволился, нигде не задерживается дольше, чем на три месяца.

– Мама, – кричит Викентий вглубь квартиры. – Тут эта пришла, Всезнайка наша!

– Пусти, – пихаю его в грудь, прохожу вовнутрь.

– Почему ты с чемоданом? – испуганно интересуется мама, едва появляется в холле.

– Расстались с мужем. Я ушла от него, – бросаю с порога. Скрывать мне нечего.

– Совсем рехнулась? Мозги от финансового анализа потекли? – грубо встречает родительница. Скользит по мне сухим безразличным взглядом. – Худая какая. Больная?

– Здоровая я!

Мама подплывает ко мне, целует холодно в щеку.

– А зачем к нам пришла? – настороженно спрашивает брат.

– Муж выгнал из квартиры, – говорю упавшим голосом. – Квартира-то оформлена на его отца.

– Ты же за нее платила ипотеку все эти годы! – всплескивает руками мама.

– А оформлена квартира на его отца. Ты же помнишь, наш папа не дал мне ни копейки на первоначальный взнос. А его отец дал. Вот… так и вышло, – сжимаю губы с обидой.

– У папы не было тогда денег! – мама бросается на защиту отца.

– Именно тогда он купил Викентию дорогой автомобиль, который брат угробил через два месяца! – напоминаю я с обидой.

– Не смей считать деньги отца! – рычит брат, бросая на меня злобный взгляд.

– Я пришла на пару дней. Уйду, как только найду доступное жилье! Пока посплю в зале на диване.

– Нет! – выплевывает брат. – Дарственная на эту квартиру оформлена на меня. Как наследник говорю, тебе здесь нечего делать!

Переминаюсь с ноги на ногу.

– Хоть чаем напоите? – спрашиваю, как бедная родственница.

Мама неохотно идет на кухню, я за ней, брат за мной.

Молча пьем чай с печеньем. Смотрю в окно, на улице солнце уже упало за горизонт.

– Эй, мы пришли! – входная дверь открывается. В квартиру заходят отец, жена и дочь брата.

Понятно. Кира – жена брата так и сидит на шее у моих родителей. Отец по-прежнему отвозит их утром на работу и в школу, забирает вечером. Хорошо устроилась Кирочка!

– Почему не встречаем?! Кто у нас? – недовольный папа заходит на кухню, осекается, встретившись со мной взглядом. У папы, у единственного из всей семьи, такие же зеленые пронзительные глаза, как у меня. Поэтому мне невыносимо встречаться с его отчужденным взглядом.

– Вера! Чемодан твой?..

– Мой.

– Тетя Вера! – на кухню вбегает племянница Ира, ее глаза горят радостно, но Кира хватает дочь за руки, останавливает. – Иди делать уроки. Ужин в комнату принесу! – выпроваживает племяшку, так и не дав нам обняться.

– Ты к нам в гости или как? – бросает на меня пронзительный взгляд Кира.

– Пожить, на пару дней…

– Так не пойдет, – морщит красивый носик родственница. – У тебя есть своя квартира!

– Уже нет, – тяжело вздыхаю. – Разводимся с мужем, с работы увольняют.

– Вот как! – глаза жены брата радостно загораются злым огоньком. – Хочешь, чтобы мы пожалели?

– Сочувствие мне бы не помешало!

– Проблемы на работе? – спрашивает заинтересованно мама, – заставляют уволиться? Это же хорошо! Станешь человеком, найдешь хорошую благодарную работу. Хорошо оплачиваемую. С твоими мозгами можно заводами, фирмами руководить, по миллиону в месяц получать. А ты время тратишь на неблагодарных оболтусов. Вместо того, чтобы брату и престарелым родителям помогать, которые тебя выучили, приходишь, чтобы съесть у них последнее.

– У меня хорошая работа, и студенты благодарны мне за знания! – защищаюсь. – И объедать вас я не буду.

– Ты уже заколебала! – цедит брат. – Тебе, что не скажи, споришь. Общаться с тобой невозможно. На всё-то у тебя есть ответ! Вечно огрызаешься. Молчи, когда мать говорит.

Все нападают на меня, а я даже не имею права защищаться? Почему так?

– Вы что испугались, что я пришла, чтобы отсудить, отнять у вас свою долю на эту квартиру, которая досталась нам от дедушки? – наконец доходит до меня.

– Какая доля?! – яростно кричит сноха. – Ты отказалась. Здесь нет ничего твоего!

Бросаю умолящий взгляд на маму, она опускает глаза в пол.

– Непутевая ты у меня Верка! Не умеешь правильно жить, – бурчит родительница расстроенным голосом.

– Зато я хотя бы пытаюсь жить своим умом. А правильно – это по-хитрому обделывать грязные делишки? – бросаю осуждающий взгляд на Киру.

– У Киры ребенок, а у тебя нет, – в разговор вклинивается отец. – Она – мать, думает о будущем наследницы, и мы им помогаем.

– Где твой ребенок? – спрашивает гневно мама, давит на моб больную мозоль. – Правильный ответ «нет». Если бы был, ты бы сейчас здесь не сидела, а боролась в суде за квартиру, за которую платила ипотеку! Хорошо быть гордой, когда нет ответственности перед близкими людьми – детьми, родителями.

– Что вы все на меня накинулись? – спрашиваю с болью в голосе, и на глаза выступают горькие слёзы.

– Пойми, Вера, я не запрещаю тебе приходить к нам, – говорит мама чуть спокойнее, – но просить у нас помощи, это верх наглости и цинизма. Нам самим нужна поддержка, которую ты нам не оказываешь.

– Может, Викентию попробовать устроиться на работу? – не выдержав, выпаливаю я.

Тут же получаю виртуальные оплеухи от всех членов дружной семейки.

– Ты всегда много болтаешь, там, где надо заткнуться и промолчать, – шипит Кира. – Как мы живем, не твоего ума дело. Ты со своей жизнью не справилась, – хмыкает довольно. – Я открою тебе Вселенную, знай, Заучка, чтобы нравиться мужчине, не обязательно его содержать, как ты это делала все эти годы со своим мужем! Сама виновата, что не смогла заставить его тратиться на себя! Вот, мой Вик меня содержит, потому что я умею с ним правильно общаться, не ставлю себя выше него.

– Тебя содержат наши родители, потому что ты мама их внучки. Не Вик! А я люблю свою жизнь, работу, себя, такой, какая я есть. Я себя полностью устраиваю!

– Какая разница что ты любишь, – мама снова защищает всех, кроме меня. – Ты хороводила с мужем, мы говорили тебе, что он козел с первого дня. Не слушала. Считала себя умнее нас!

– Вы про всех моих друзей так говорили, что они – прохиндеи и бездари.

– Тебе лишь бы спорить, – с отчаяньем выдыхает отец. – В этом ты вся!

– Не нравятся наши нравоучения? – хрипит Вик, – тогда вали отсюда, из моей квартиры. Мы тебя не звали!

Темный взгляд как бритвой полоснул по лицу.

Расправляю плечи, в шее хрустят позвонки. Тру пальцами виски.

– Пойду… Зря пришла.

– Нервная ты, дерганая, а срываешься на нас из-за своих неудач, – констатирует отец.

Прокручиваю в голове, всё, что мне когда-либо говорили родители. Ни одного доброго слова.

Всегда засеивали платформу моего мозга сорняком: «ты плохая, глупая, неудачница».

Ни разу никто из них не сказал: «Верунчик, ты славная девушка, у тебя все получится!»

Вижу по темным глазам мамы – ей плевать на меня. Больно-то как.

Почему так?

Почему ко мне такое отношение?

Я никогда не напрягала родителей. Слушалась, училась, была тенью брата. Все внимание было приковано к нему – дерзкому, борзому бунтовщику. В его послужном списке – аварии, гулянки, прогулы… и безграничная любовь родителей.

В моем – полное подчинение и безразличие со стороны матери и отца.

Может, мне тоже надо было бунтовать? Тогда бы заметили?

Поздно, сейчас могу только встать и уйти. Так и поступаю. Встаю.

– Я должна уйти? – риторический вопрос, словно в пустоту.

Опускают глаза, молчат. Ждут, чтобы ушла.

– Как вы можете со мной так поступать? – вскидываю глаза, полные слёз, на родню. – Может, я вам неродная? Вы взяли меня из детдома? Или… – бросаю изучающий взгляд на маму.

– Замолчи!! Уходи!!! – цедит отец.

Ухожу. Еду на лифте вниз.

Неожиданно нажимаю стоп, выхожу на десятом этаже, сажусь на лестничной клетке. Переночую здесь.

О том, как теперь жить, я подумаю завтра…

Глава 5

Вера

– Верунчик, привет! – соседка Алла Петровна выходит с мусорным ведром на площадку. – Ты чего это? А-а? – недоуменно разглядывает меня заспанную с чемоданом.

– Я… мне… – мнусь, поднимаюсь, собираясь сбежать.

– Не знаю, что у тебя стряслось, но лица на тебе нет. Идем! – заводит меня к себе в квартиру.

– Валерка дома? – спрашиваю, осматриваясь по сторонам как затравленный зверек.

– Нет, он сегодня у своей зазнобы остался с ночевкой! Скорее бы уже нашел себе нормальную женщину, а то теряет с этой непутевой время. Ему же как тебе двадцать девять! А он продолжает считать себя молодым мальчиком, не думает ни о собственном жилье, ни о детях, которых пора заводить. Нельзя относиться к жизни несерьезно, она за это накажет.

– Алла Петровна, зря волнуетесь за сына. Он умный парень, мы же вместе с ним финансовый закончили, знаю, о чем говорю.

Женщина бросает на меня недовольный взгляд исподлобья.

– Знаю, знаю, – отвечаю более покладисто. – Вечно иду поперек чужого мнения, не могу промолчать, встаю на защиту, а адвоката не вызывали.

– Смотрю на тебя и понимаю, что сделаны вы из одного теста. Ты осталась такой же, какой была! Жизнь не исправила твой изъян.

– Не умею я молчать, особенно, когда вокруг так много несправедливости, – поджимаю губы.

– Жалко тебя. Красивая, умная, – бросает быстрый взгляд на чемодан. – Похоже, промолчать не смогла?..

– Не поверите, на этот раз наоборот, слишком долго молчала, пока у меня на шее сидели.

– Ой! – Алла Петровна хватается за голову, – что же я растяпа такая, держу тебя здесь, расспрашиваю. Ты же на работу опаздываешь?

– Как раз нет! Я в отпуске.

– Понятно, – соседка снова поджимает губы. – Проходи, располагайся в комнате дочери. Поживешь, пока жилье не подыщешь, – изучает меня, о чем-то думает.

– Валерка не будет против моего присутствия? – спрашиваю осторожно.

– Что ты, конечно нет.

Прохожу, располагаюсь. Весь день жду звонок из деканата. Не выдерживаю, сама набираю Доминику.

– Это Ворожейкина.

– Ах, ты. Можешь завтра забрать документы из отдела кадров.

– Не поняла, – говорю шокировано. – Когда слушание по моему делу?

– Уже прошло! Сегодня в 9.00. Вы не явились, студенты выступили, Арсений Макаров написал заявление о том, что вы приставали к нему в клубе. Решение принято, вы уволены по статье. Теперь вам Верочка никуда не устроиться, а я ведь предупреждала, предлагала по-хорошему. Родительский комитет возмущен. Кажется, они собираются написать о вас статью или снять фильм, выложить в интернете о хамском поведении преподавателя. Спасибо вам за то, что прославили наше учебное заведение. Без вас бы мы не справились!!!