Дракмор бесплатное чтение

Глава 1

Дом призрак, который хранил историю моего прошлого. Тех людей, что никогда больше не войдут в двери, не обнимут и не скажут: «здравствуй». Тех, кто покинул меня, оставив такие обширные пустоты в душе, что я задыхалась. Просто ловила себя на мысли: мне не хватает воздуха.

На стенах старые портреты с улыбками, смехом и объятиями, а в душе тоска такая снедающая, такая жгучая, что хотелось захлебнуться.

Больше всего я любила именно тот снимок, где мама смотрит в сторону, улыбаясь кому-то. На заднем фоне над ней возвышалась Академия Дракмор. Потрясающее, загадочное место, куда я так отчаянно хотела поступить, лелея надежду найти её призрак в тех стенах. Но поступить туда означало потерять то немногое, что у меня было. Бабушка останется совсем одна.

Я так и не решилась подать заявление на поступление и теперь понимала, шансов попасть в Академию у меня просто не осталось. В середине лета они не принимали заявки на поступление, списки тех, кто начнет обучение в октябре были уже давно оглашены. Мне осталось только идти дальше, продолжая делать вид, что я живая, а не тень призрака.

– Береника? – послышался голос бабушки. – Пойдем дорогая, нам предстоит сегодня трудный день.

Она мягко улыбнулась взяла меня под руку и вывела из дома. Церковь – не то место, где я любила находиться, но сегодня именно тот день, когда этого требовали убеждения бабушки. Она не позволит остаться дома.

– Мы должны придаться воспоминаниям о том, какими они были живыми, когда находились рядом с нами. И ты не сможешь просто сидеть дома смотреть на все те фотографии и плакать. Мертвых нужно вспоминать с улыбкой на губах и, да, она грустной будет, печальной, но этого требует долг.

– Конечно, ведь нам так необходимо предаться воспоминаниям о тех, кто ушел от нас, – в моем тоне чувствовался сарказм, но боже, сколько тайной непостижимой боли содержалось в каждой букве.

Бабушка цыкнула неодобрительно, когда мы вошли в церковь. Аромат ладана, корицы и гвоздики такой душный и концентрированный, ударил в нос. Он, казалось, тут же оплел меня своим удушающим запахом, проник в гортань, прокатился по трахее как липкий мед, и я проглотила тот ком. Заунывный голос священника в черной мантии действовал на нервы, но, чтобы не расстраивать бабушку мне пришлось высидеть весь час, пока длилась молитвенная речь. И я вовсе не вспоминала счастливые моменты с мамой или Линкольном, перед моими глазами стояли сцены более кровавые. Те, что не подходили прекрасной обители святых.

Мой взгляд задержался на привычном месте – картина фреска, нарисованная на стене, каждый раз вызывала жуткое чувство неправильности. Бабушка неправа я не могла сидеть в церкви под удушающим ароматам ладана, который щипал нос, смотреть на картину чертей и дьявола веселящихся и пирующих в аду, и думать о прекрасных моментах. Наоборот, в моей голове вспыхивали картины более жуткие и запретные в священных стенах церкви.

Пустые глаза. Холодная кожа. Кровь. А после могила, которую медленно заполняют землёй. Именно те моменты всегда всплывали в памяти. В обычные дни я не позволяла себе даже задуматься о том, что потеряла, но сегодня не могла заставить тени прошлого покинуть пределы моего сознания. Они всегда кружились рядом, били по мне, но я стойко выдерживала те нападки. Сегодня, здесь было всего несколько человек и я понимала, что не смогу быстро покинуть пределы церкви. Бабушка знала, как на меня влияют большие скопления людей и не пыталась держать насильно. После того как мы похоронили Линкольна в прошлом году, та боязнь толпы только усилилась. Я не могла сдержать себя. Тремор бил по телу, словно кувалда, легкие резко сокращали поступление кислорода так необходимого мне, будто кто-то невидимой призрачной рукой сдавливал трахею, по коже холодный пот, а в голове бесновались тени.

Мужественно высидев все время, которое бабушка считала нужным, мы вышли на улицу, и я задохнулась, когда чистый воздух обжег легкие. Мне хотелось прокашляться, но поймав на себе осуждающий взгляд бабушки я снова проглотила горечь, скопившуюся во рту и проводила ее домой.

– Мне пора, а ты должна отдохнуть, – поцеловав ее в щеку, прошептала.

– Не задерживайся сегодня на смене, я приготовлю ужин.

– Конечно.

Ужин – это ее способ почтить память моей мамы и Линкольна того, кто так долго был моим другом. Того, кто являлся неотъемлемой частью моего сердца, когда в возрасте семнадцати лет мы впервые поцеловались. Линк тот, кто сорвал первый поцелуй в старших классах. Он водил меня на выпускной. Он забрал мою девственность, а потом просто ушел.

– Нет. Ты не станешь думать о прошлом, – прошептала строго. – Не сейчас, Береника. Возможно в будущем, но не сейчас.

Пытаясь держаться тени от деревьев, солнце обжигало кожу, пока добиралась до кафе «Тринити», я снова упала в ту горькую яму, наполненную воспоминаниями о прошлом. Это постоянный монолог внутри души, который я пыталась заблокировать, но редко получалось. Каждое чертово воспоминание, словно демон, ковырялось внутри черепа напоминая о том, что потеряла и никогда не смогу вернуть.

Я делала лучший кофе во всем городе и любила работу, ведь Робби позволял выходить на смену тогда, когда я была свободна от учебы в колледже. К тому же не иметь свободного времени как раз то, в чем я отчаянно нуждалась. Своего рода терапия от Береники: не хочешь вспоминать о том, чего лишилась – работай, учись, читай. Именно так я и взаимодействовала с миром, который казался мне самым страшным монстром. В один момент он разворачивал пасть и сжирал тебя, а после выплевывал, оставляя такие обширные пустоты, в которых зияли дыры.

– Привет, Робби, – махнув седовласому мужчине я направилась в небольшую комнату позади прилавка.

Аромат кофейных зерен, такой грубый и горький, заставил тело расслабиться. Вот мой любимый запах, от которого я чувствовала себя спокойной и уравновешенной.

– Доброе, Береника, – пробурчал в ответ Робби.

Схватив с крючка кофейного цвета фартук надела поверх майки и направилась в зал. Летом никто не заказывал горький, горячий кофе все любили холодные коктейли, и я хорошо научилась сочетать вкусы кофе, льда и наполнителей, вроде кокосовой стружки, ванили, сливок.Он опустил взгляд решая очередной ребус, а я только усмехнулась.

Все мысли об утреннем посещении церкви постепенно ушли туда, откуда я никогда добровольно их не вытаскивала. Мне нравилась неспешная суета, сам процесс приготовления холодного фраппе. Когда колокольчик звякнул я подняла голову и не сдержала улыбку.

Если нужно было одним словом описать девушку с книгой я бы назвала ее – солнечной. Золотые волосы, как у диснеевской принцессы. Большие выразительные глаза. Тонкая шея, изящная, словно статуэтка фарфоровая. Девушка с книгой очевидно отдает предпочтение тени, а не солнечным лучам. И она единственная кто предпочитал в тридцатиградусную жару горячий кофе.

Та девушка, что предпочитала ирландские сливки, смешанные с крепким кофе села за столик возле окна, достала толстую книгу и казалось ее поглотили строчки, описанные на пожелтевших страницах. Я наблюдала за ней с нескрываемым интересом пытаясь понять, что такого может быть в той истории, что девушка не замечала ничего вокруг. Она даже не вздрогнула, когда разбилась чашка, с ярким звоном опустившись на мраморный пол. Она не чувствовала, как я наблюдаю за ней. И тогда я решила последовать правилам из детства. Знаете, когда мы просто подходили к другому ребенку и говорили: «Давай дружить?» Почему взрослые так не умеют? Где, в какой момент взросления мы потеряли эту красивую и милую способность просто знакомиться?

– Привет, – тихо сказала, когда присела напротив девушки.

Она подняла глаза и посмотрела на меня своими пронзительными серо-голубыми глазами словно, когда бог создавал ее, решил, что глаза будут похожи на небо, которое заволокло свинцовыми тучами. Ее карамельного цвета волосы упали на плечо, когда девушка подняла голову и улыбнулась.

– Привет, – голос мягкий, немного тихий, словно она не могла говорить громче.

– Твоя книга настолько хороша? – кивнула я, улыбнувшись в ответ. Она не поняла, потому мне пришлось объяснить. – Ты так увлечённо читаешь, будто поглощена, утонула, словно в море в той истории.

Она смотрела на меня мгновение после чего глухо хохотнула. Да, голос определенно казался слишком тихим и немного неправильным.

– На самом деле – это моя любимая история.

– Можно взглянуть? – спросила осторожно.

Руки чесались от потребности потрогать темный кожаный переплет. Я хотела прижать ее к себе и вдохнуть аромат. Для меня книги всегда пахли по-разному в зависимости от того, кто их владелец.

Девушка молча вложила закладку на место, в середине истории, и кивнула. Я потянулась не в силах совладать со своим любопытством. Как и казалось обложка на ощупь мягкой была и приятно ласкала кожу. Не пытаясь скрыть своего интереса, все же не стала ее нюхать, это могло быть неправильно понято, раскрыла на первой странице и прочла:

«Яд. Влияние токсина на внутреннюю систему человека. Возможность манипулировать умом».

Вскинув брови, удивленно посмотрела на свою собеседницу.

– Эту историю невозможно рассказать, нужно читать. И судя по тому как ты держишь книгу, будто это твое самое дорогое сокровище я думаю ты просто окунешься в исследования, описанные тех строчках…

Я не успела ответить, как услышала голос Робби. Виновато улыбнувшись встала, но тут же добавила:

– Не уходи, скоро вернусь, – я протянула руку тоскливо посмотрела на книгу и добавила. – Береника.

Она ответила вежливо, словно была увлечена нашим знакомством или оглушена моей наглостью.

– Дея.

Я ушла на кухню приняла заказ и к тому времени когда у меня оказалось свободное окошко увидела пустой столик. Разочарование, казалось обжигало язык от того, что Дея ушла, не смотря на мою просьбу. Я подошла к столику за пустой чашкой, когда взгляд привлекла мягкая темная обложка. Она оставила свою книгу. Прижав ее к груди, я все-таки вдохнула аромат страниц, чувствуя легкий запах жасмина и чего-то теплого, словно солнечные лучи. Открыв первую страницу, увидела записку. Ее почерк был красивым, плавным и привлекательным.

«Окунись в эту книгу, но не забудь отдать, когда вернусь за ней. Береги ее. Она дорога для меня».

Прижав книгу к груди словно драгоценность, я спрятала ее в сумке и вернулась за стойку, чтобы закрыть смену. Последний покупатель, желающий глотнуть живительного напитка, и я смогу уйти.

– Опоздала всего на двадцать минут, – пожурила бабушка, когда я вошла домой. Она уже сидела за столом, накрытым с изяществом и утонченностью.

Я мягко ей улыбнулась кинула сумку на стул и присела напротив.

– Я в нетерпении, – не желая отвечать на ее замечание, произнесла. Потерла руки, но к еде не притрагивалась. Терпение. Бабушка не любила, когда с едой торопились.

Ее мягкий, добрый смех наполнил комнату светом. В подобные моменты я наслаждалась своей жизнью понимая, что ее сила, упорство и мягкость – это моя броня. Бабушка всегда рядом была и никогда не давала мне размякнуть. Позволила поплакать несколько дней после похорон Линкольна, но потом решительно велела взять себя в руки и идти дальше.

– В память о тех, кого мы потеряли, но всегда будем помнить. Они оставили пламенный, неизгладимый след в наших душах и как бы больно не было, пусто и одиноко порой, мы не забудем о них. Будем вспоминать, позволяя им жить в наших мыслях, – не отрывая от меня своего взгляда, произнесла бабушка.

Бранда де Вир никогда не боялась своих чувств, и меня всегда заставляла не скрывать тех жутких монстров, которые, словно черви грызли изнутри. Она всегда велела помнить и никогда не забывать. Да больно, но это не повод прятаться от хороших воспоминаний, которые оставили в наших мыслях близкие нам люди.

– А теперь приступим.

Она кивнула, и я разложила по тарелкам сочную курицу, которую бабушка запекла, ещё овощи и мягкий домашний хлеб. Я знала, она сама замесила тесто то, с какой любовью бабушка готовила, всегда меня впечатляло. Потому, когда мы садились за стол она, требовала от меня терпения и теперь я не спешила, медленно прожевывая мягкое мясо. Оно таяло во рту наполняя каждую клеточку блаженством. Бабушка любила не просто кушать, потому что нужно, а для того, чтобы чувствовать еду. Понимать ее вкус и наслаждаться.

– Это было потрясающе.

– Как всегда, – без тени самодовольства заявила бабушка. – Полежи немного со мной.

Я убрала со стола и зашла в её комнату. Забралась на кровать, обняла как делала она в детстве. Мне нравился ее аромат. Он напоминал счастливые моменты то, как бабушка играла со мной в куклы, строила дома из подушек и одеял, а после мы сидели там с фонариком, и она рассказывала сказки. Как укладывала меня спать, ложась рядом и обнимая – это так откликалось в душе, что я всегда старалась быть ближе к ней. Не знаю сколько пролежала, когда услышала тихое размеренное дыхание. Выскользнув поцеловала в щеку, укрыла одеялом и пошла в свою комнату. Но сон не то, что я выбрала, меня ждало тайное путешествие в другую историю.

Взяв книгу, которую оставила Дея я погрузилась в чтение. Умение фантазировать, воображать и представлять то, что написано в книгах всегда волновало, ведь я могла узнать так много проникнуть в душу другого человека. Книга – это своеобразный телепорт в другой мир, и я наслаждалась каждым путешествием открывая новую историю.

***

– На улице так печёт, что мне дышать нечем, – задыхаясь, сказала Руби. – Сделай свой самый холодный коктейль, Береника. Иначе я не смогу работать.

Капельки пота блестели у нее на лбу, когда девушка присела на свободный стул. Каждый столик в нашем заведении был занят. Люди отчаянно искали убежище в прохладе. Кондиционеры работали на всю мощность и это ослабляло напряжение от невыносимой жары.

Сделав холодный кофе, я поставила стакан на стол. Руби тут же потянула за трубочку и застонала.

– Я прямо чувствую, как внутри все охлаждается. Мои органы очевидно перегрелись и вот-вот лопнут от напряжения.

– По-моему ты преувеличиваешь, – засмеявшись, прокомментировала.

– По-моему ты преуменьшаешь.

Она допила напиток обошла стойку и скрылась в комнате, чтобы переодеться. Руби работала официанткой и ловко справлялась с подносом маневрируя между переполненными столиками. Подобное наводнение было два раз в год. Лето без исключения, когда жара сводила всех с ума. И зима, когда в преддверии рождества люди искали уюта и покоя. Я любила рождество и каждую порцию кофе, которое готовила. С корицей, имбирем, пряностями и украшениями. Это было потрясающе.

– Как тебе книга? – вырвал меня из раздумий тихий голос и снова я задалась вопросом: почему Дея говорит так тихо, словно повысь она тон и ее связки лопнут? Но спрашивать казалось грубым, потому я подарила ей приветливую улыбку и сделала любимый кофе.

– Ты была права, когда сказала, что объяснить не получится, эту историю нужно прочитать. Мне безумно понравилось и у меня к тебе есть миллион вопросов.

Она улыбнулась задору в моем голосе.

– Мы обязательно должны найти время, чтобы обсудить подробности, – ответила Дея и мне пришлось приблизиться к ней ближе, чтобы расслышать. Из-за шума голос казался слишком незаметным. – Вижу у тебя много работы, не стану мешать.

Я достала книгу, которую она мне одолжила и протянула. Дея убрала ее в сумку, когда я заметила на тыльной стороне ее руки кровь. Красная засохшая она потрескалась, и я сглотнула от кома в горле. Что-то неприятное ухнуло вниз и кажется разбилось внутри.

– У тебя кровь, – тихо выдохнула.

Она непонимающе посмотрела мне в глаза. Взяв ладонь, я перевернула тыльной стороной, когда Дея тихо засмеялась. Она потянулась взяла салфетку и прошлась по коже.

– Это краска, Береника, – она оттерла каждую черточку, и я выдохнула, не понимая, что до этого сдерживала дыхание. – Я художник, поэтому не удивляйся если увидишь пятна на моей коже или одежде.

– Ух, ты, потрясающе. Пригласишь на выставку? – почему-то с этой девушкой правила детства говори то, о чем думаешь, работают.

Она мягко улыбнулась и поднялась, сделав последний глоток кофе.

– Конечно. Я дам тебе знать, когда это произойдет, но если хочешь могла бы показать тебе некоторые свои работы.

– Конечно хочу, – в моем голосе было слишком много энтузиазма.

– Тогда приходи в мастерскую в воскресенье к пяти. Буду ждать.

Я делала последние приготовления к завтрашней смене. Протерла столы, задвинула стулья. Убрала чашки, когда тихий, почти неслышный звон колокольчика, заставил меня вздрогнуть. Подняв глаза, посмотрела на высокого мужчину, который вошел в деверь.Кивнув я проводила ее взглядом чувствуя трепетное волнение в груди. Пожалуй это будет интересное путешествие как и наше знакомство.

– Мы уже закрываемся…

– Сделай мне кофе.

Бывают такие моменты в жизни, когда ты просто понимаешь что-то не так. Интуиция. Шестое чувство. Подсознание. Как угодно, но все они сигнализировали о том, что этот мужчина опасен. Незнакомец присел за стойку, его лицо скрывала широкая шляпа, я видела только бледную кожу подбородка и морщинки вокруг рта, будто он постоянно был чем-то недоволен, когда сжимал губы в тонкую линию. Развернувшись засыпала молотый кофе в холдер прижала темпером и заправила в кофе машину надеясь, что он пришел именно за ним. Нет. Говорило нечто внутри меня, но я не могла просто вызвать полицию. Что я скажу? В кофейню пришел покупатель, от которого у меня по коже мурашки? Смешно.

– Вы давно тут живете? – спросил он, вынуждая меня обернуться.

– Да, всю жизнь. Родилась здесь, – нахмурившись ответила.

Он не улыбнулся, но я увидела, как мужчина кивнул все еще не снимая шляпы. Прятался, что не может не настораживать. Я вцепилась пальцами в стол позади и пыталась заставить машину работать быстрее. Капельки кофе стекали в чашу, по-моему, слишком медленно и это нервировало.

– Ваши родители тоже живут в этом городе?

Его вопросы заставляли меня нервничать. Паниковать. Желать выставить этого мужчину вон.

– Мои родители умерли, – четко, без тени эмоций, выдала я. И почти воздела руки к небу услышав, что кофе готов. Обернувшись быстро взяла чашку и накрыла крышкой чувствуя, как от волнения вспотели ладони. Обернувшись хотела пожелать мужчине всего хорошего и поскорее закрыть дверь кофейни, но никого за стойкой не оказалось.

Поставив чашку дрожащими руками, я кулаками протерла глаза пытаясь понять, что случилось? Мне ведь не показалось, правда? Нет, не показалось. На столе, в том месте, где сидел незнакомец, лежал конверт из черной плотной бумаги. Взяв его, я перевернула и увидела сургучную печать с большими буквами АД. Взломав сургуч, вынула белоснежную, дорогую бумагу, и когда прочла не поверила своим глазам.

«Академия „Дракмор“

Уважаемая мисс Береника де Вир, информируем Вас о предоставлении места в нашей Академии. Вы получили максимальный балл для прохождения по стипендиальной программе, включающей в себя бесплатное обучение в течении одного года, после чего пребывание вашей личности будет пересмотрено.

Форма для всех студентов утверждена советом Академии Дракмор и будет выдана Вам по прибытии вместе со всем необходимым материалом для дальнейшего обучения.

Занятия в Академии Дракмор начинаются 1 октября, но приехать вы, как и все студенты, обязаны не позднее 27 сентября.Свод правил, а также необходимых учебников прилагается. Ознакомьтесь внимательно с тем, что необходимо иметь при себе при оформлении документов для вашего поступления.

С уважением,

Мисс Элис Норфолд».

К письму прилагался список необходимых книг, а также нарядов, которые должны присутствовать в гардеробе каждой студентки для праздничных вечеров в Дракморе. Приёмы, балы, собрания – они требовали определенного дресскода, но я не стала заострять на этом внимание. Меня больше привлёк список книг и одна из них была у меня. Та самая, которую я взяла почитать у девушки в кафе.

«Яд. Влияние токсина на внутреннюю систему человека. Возможность манипулировать умом».

Невероятная книга, из которой я сделала весьма много пометок в свой ежедневник.

Итак, что же содержалось в приложении к письму?

Список книг, которые необходимо получить в библиотеке Дракмора:

1. «Код яда» – Вирджиния Холл

2. «Алхимия трав» – Аманда Кресли

3. «Сила Луны» – Томас Дрейк

4. «Круг двенадцати» – Филипп Лоусон

5. «Яд. Влияние токсина на внутреннюю систему человека. Возможность манипулировать умом» – Аарон Девил

6. «Тысяча трав и грибов. Их токсины и патогены» – Руби Вок

7. «История Академии Дракмор» – Альдо Рокфорд

8. «Теория влияния на подсознание человека» – Купер Муун

Так же полагается иметь:

1. Платья темных оттенков (выбор цвета одежды остается за Академией).

2. Личные принадлежности, так как форму вам выдадут в Академии.

Я знала, что возьму одно платье то, которое подарила бабушка на день рождение. Оно не было чёрным, а глубоким синим с переливающимися камнями, словно по ткани рассыпали мириады звезд, и просто идеально подходило требованиям Академии к цветовой гамме моего гардероба.

Руки дрожали, когда я закрывала дверь на замок и вводила код сигнализации. Мои мысли роились в голове, словно черви одна цеплялась за другую и так по кругу. Письмо, которое я спрятала в сумку прожигало своим весом. Я знала, что такое Дракмор и понимала насколько мало шансов у меня попасть туда. Бюджетные места, их было всего десять в этом году, шанс оказаться среди тех, кому посчастливилось выбить место в золотой Академии казалось невозможно. Дракмор – это высокая лига. Ставки там были заоблачно завышены, и я никак не могла представить, что окажусь оной из тех, кому дадут бюджетное место для обучения.

Тихий шорох отвлек загнанные мысли. Обернувшись, заметила высокую тень. Не пытаясь подойти и рассмотреть развернулась и ускорила шаг. Чем быстрее я шла вперед, тем больше чувствовала себя загнанным зверем. Ловушка. Именно так все и выглядело. Не сдержав паники, которая наконец схватила меня в железные тиски, я побежала.

Тихий шорох позади не прекращался, когда, перебирая ногами как сумасшедшая я неслась к дому. Он усиливался, словно еще немного и меня догонят. Схватят и затащат в один из тех одиноких мрачных переулков, которые кишели крысами и бездомными людьми. Паника разрасталась до вселенских масштабов, когда я буквально почувствовала чью-то тяжёлую ладонь на своей спине. Оборачиваться не имело смысла я собьюсь, могу упасть и тогда точно не успею сбежать от ужаса, схватившего мое тело когтистыми лапами.

Крик – бешенный, отчаянный сорвался с губ, когда я увидела огоньки из окон нашего дома. Все в тот момент оборвалось. Доли секунды, в которые мое тело среагировало молниеносно я рванула вперед, вырвавшись из хватки и буквально влетела в дверь чувствуя, как пульс скачет в венах. Тело пульсировало от дикой пробежки, когда я обернулась, пытаясь найти того, кто меня схватил. Легкая тень отделилась от здания, и я четко различила высокий силуэт мужчины. Широкие плечи, длинное черное пальто и шляпа, очень похожая на шляпу мужчины оставившего мне приглашение в Академию.

Глава 2

Судорожно сжимая письмо в руках, всё ещё думала, что это какая-то ошибка, ведь я не отправляла свои документы на поступление. Единственный вариант выяснить розыгрыш это или нет, позвонить, и когда девушка ответила, что мои документы одобрены, я была удивлена. Но больше всего меня поразил тот, кто их отправил – Линкольн. Он подал заявку, отправил документы в Академию, когда был ещё жив.

Это разорвало меня изнутри. Живот тянуло, словно во мне взорвалась бомба, по щекам покатились слёзы, пока девушка пыталась добиться от меня ответа. Я всхлипывала, чувствуя, как катятся горячие, солёные капли по коже.

Элис Норфолд объяснила, что нужно приехать не позднее открытия в честь нового учебного года. Занятия начинались с октября месяца и мне нужно было прибыть двадцать пятого сентября. Она продиктовала адрес, рассказала, как доехать, но всё казалось будто в тумане. Я не могла осознать того, что Линк действительно это сделал перед тем, как умереть.

В воскресенье всё ещё ошеломлённая, что поеду учиться в Академию Дракмор, туда, где когда-то за партой сидела мама, разрывало ожиданием, смешанным со страхом, направилась на экскурсию по мастерской Деи.

– Пока не слишком шикарно, но мне нравится это место. В нём есть свой шарм, – тихо прокомментировала Дея.

Здание и правда не отличалось роскошью, скорее напоминало немного опустевший, старинный дом с облупившейся краской, и почерневшими трещинами на потолке. Внутри огромного пространства стояли картины, лежали эскизы, краски, палитры всевозможных оттенков. И только когда обвела взглядом всё пространство, начала понимать, что имела в виду Дея.

– Пожалуй, ты права. В том какой вид открывается из того эркерного окна – захватывает дух.

– Я надеялась тебе понравится общая атмосфера, она напоминает место, в котором я родилась.

Её голос надломился и стал слишком тихим, но я приняла каждое слово. Дея не торопилась заполнить тишину между нами, она позволила мне насладится мрачной атмосферой, и когда я разглядела картину, что притянула моё внимание, не смогла поверить.

Академия Дракмор, только не такая какой её видели другие: яркая, наполненная жизнью и светом. В этой картине чувствовалась напряжённость. Мгла. Чернь, что просачивалась сквозь полотно и мурашками бежала по коже. Тёмные краски, яростные мазки, словно в тот момент художник выражал свои истинные чувства: гнев, мрачный тон, резкость, страдание. Серые тучи угрюмо нависали над куполом Академии, касаясь её вершины. Окна без света, вокруг темно и одиноко. Позади расположился молчаливый, тайный лес, и я не заметила ни одного зелёного листочка, все казались серыми, пожухлыми, словно кто-то высосал из них яркие краски.

– Академия Дракмор такой, какой я видела её изнутри, – прокомментировала Дея, когда я слишком долго не могла оторваться от потрясающей, мрачной красоты. – Это место завораживает, но и пугает.

– Просто невероятно как тебе удалось выразить всё таким тёмным, неприступным, но это завораживает.

Она подарила мне маленькую улыбку позволив изучить другие картины. И каждая из них будоражила нервы, вызывала восторг и невероятное чувство притяжения.

Картина с вороном. Лицо девушки изображено лишь наполовину, глаза закрыты, а по щеке бежит одинокая слеза. На её плече сидит чёрный ворон и клювом собирает те солёные капли. Дрожь пробежала по коже от того, насколько реалистично и правдоподобно была выполнена работа. Слишком откровенно, словно Дея разрешила заглянуть в душу к девушке и понять, о чём она плачет. Уверена, для каждого, кто увидит данное творение, чувства найдут свою отправную точку.

Там были завораживающие пейзажи леса с более яркими красками, чем на картине с Академией, густого тумана, что пластами лежал на земле, словно живой. Будто можно подойти и зачерпнуть в ладони его вязкую мглу.

– Ты невероятно рисуешь, Дея.

– Благодарю.

Прищурившись я решила рассказать о своём отъезде, потому что верила, между нами зарождалась дружба и мне она нравилась. Это словно незримые нити, когда люди знакомились – между ними протягивались взаимные струны, которые настраивали два совершенно разных человека на одну волну, и с каждой встречей, с каждым разговором, скрепляли всё больше.

– Скоро я уезжаю в Академию Дракмор. Вот почему меня так увлекла твоя картина, – пыталась объяснить свои чувства в тот момент. И то, каким взглядом на меня посмотрела Дея, немного испугало. Заставило почувствовать холодок между нами. – Меня пригласили по программе стипендиантки, но надеюсь, несмотря на мой отъезд, мы продолжим общение.

Дея как-то странно замерла, напряглась и только кивнула, погрузившись в свои мысли. После этого она казалась скованной и очень отстраненной. Я подумала, что виновата в её настроение и не стала задерживаться, ушла.

Прежде чем уехать, написала заявление на увольнение, в своей любимой кофейне. Ближе к обеду поехала на кладбище, долго сидела у могилы Линкольна рассказывая обо всём, что со мной произошло. Благодарила за то, что он был тем, кто отправил документы на поступление. Я не понимала, как это произошло и почему, но это просто случилось, и я решилась на поездку, потому что чувствовала – должна сделать этот шаг. Это то, чего я хотела: учиться, получать знания, узнавать что-то новое, тем более так хотела окунуться в ту мистическую атмосферу, узнать истории, связанные с тем местом.

Пришлось пересечь океан, чтобы попасть в Академию. Мне понравилась деревня, которая расположилась у изножья моря. Она была красивой. Сказочной. Домики, словно построены одним человеком, так подходили друг другу.

Казалось, я чувствую аромат соли и сочной зелени, которым пропитались эти места, и когда сошла на берег, просто замерла. Деревья оказались невероятными, кроме огромных высоких сосен, елей, покрытых зелёными иголочками, стояли красные, словно покрытые пламенем с толстыми стволами – ягодный тис, лиственница, ольха. Это было чертовски красиво, невероятно, словно я оказалась в сказке.

Дорога ровная, но извилистая, уходила вверх, в гору, туда, где возвышалась Академия. Я крепко сжимала руль ладонями, которые вспотели от волнения, потому что мне предстояло жить в новом месте, не зная его обитателей. Надеялась, удастся завести друзей даже среди тех, кто там учился, а я знала, контингент Академии был далеко не самым простым. Скорее самые яростные, могущественные, сильные студенты, чьи родители обладали реальной властью в этом мире. Я думала, что смогу найти среди них хотя бы одну душу, которая примет меня: простую девушку, работающую в кофейне и учившуюся в обычном колледже.

Солнце уже клонилось к закату забирая с собой ещё тёплые, в конце сентября, лучи, когда с неба упали первые капли дождя, разбившись о лобовое стекло. По обеим сторонам от меня тянулся густой лес, а я всё ещё не могла взобраться на крутом повороте в гору. Дождь усиливался с пугающей быстротой, когда машина просто заглохла. Тихо чертыхнувшись, пыталась завести двигатель, но ничего не выходило. Откинувшись назад, понимала, сидеть здесь и ждать помощи, которой не будет, просто бессмысленно. Телефон разрядился, к тому же я не знала к кому могла обратиться? Схватив сумку, вышла под холодные капли дождя, теперь разбивающиеся о мою кожу, взяла портфель, оставив чемодан в багажнике, по прибытии нужно будет попросить отогнать машину в мастерскую, чемодан забрать, а пока придётся справляться самой.

Вся мокрая добралась до Академии, вода капала, словно я только что приняла ванну в одежде. Я не знала куда идти, и единственная мысль, пришедшая в голову – постучать в дверь. Это было небольшое здание, похожее на домики те, что видела внизу у подножия моря. Здраво рассудив, что это место могло принадлежать охраннику, так как располагалось у самого входа на территорию Дракмора, замерла, не решившись сразу тарабанить в дверь. Несколько минут стояла, переминаясь с ноги на ногу не в состоянии постучать.

Глупо, очень глупо, ведь в тот момент, когда девушка объясняла дорогу в административный корпус, я плакала, не совсем понимая, что она говорит, и пытаясь теперь вспомнить слова. Но никак не могла ухватиться за суть, тот момент, где нужно было остановится.

Так и не решившись постучать, стояла под небольшим навесом, под козырьком, у самой двери и ждала, когда ливень прекратится, тогда я наверняка смогу увидеть кого-нибудь, кто поможет разобраться. Я чувствовала, как мою кожу обволакивает густой туман и это вызывало дрожь по телу, когда внезапно дверь открылась.

Я не могла произнести ни единого слова, обернувшись и увидев перед собой мужчину. Металлический взгляд, словно по телу прошлись лезвием, был призван отступить, но я не сделала этого. Он прищурился, явно не одобряя такого поведения, хотел, чтобы ушла. Мужчина смотрел на меня, не задав ни одного вопроса, ожидая, когда объясню, что именно делаю на пороге его дома. Он скрестил руки на груди и прислонился к косяку, а я замерла и не знала, как объясниться.

Вода капала с мокрых волос делая из белых локонов больше похожие на грязные пряди, что-то между пожухлыми листьями и сырой землёй. Он делал то же самое: оглядывал меня с ног до головы. Незнакомец был выше меня на голову, в чёрной рубашке и чёрных брюках, босыми ногами по полу. Глубокий шрам, разрезавший его лицо как бы на две части – от левой щеки до правого виска, – придавал суровому лицу грозное выражение. Угловатая челюсть, ярко очерченные скулы, словно их высек умелый скульптор.

Взгляд прожигал меня сквозь мокрую одежду, оттого внутри что-то щёлкнуло, словно включили тумблер, который до этого был выключен. Его чёрные волосы растрепались, спадая на лоб и прикрывая глаза. Он поднял правую руку и провёл по волосам убирая назад, когда я заметила на большом и среднем пальце два чёрных простых кольца, больше похожих на обручальные. Они были широкими и красиво переливались от света исходящего из открытой двери дома. Определенно не охранник, но теперь уже поздно отступать.

Я попыталась выдавить слова, которые вязкой смолой опутали гортань, но не смогла. Стоило спросить, как попасть в главный корпус, чтобы получить ключи от комнаты, но язык не слушался. Я приросла к полу, будто из него вырвались корни деревьев и опутали ноги, заставляя оставаться на месте.

– Вы глухонемая? – тот вопрос разлился по воздуху, как твёрдый гравий. Он был грубым, необработанным, с тёмными нотками предупреждения.

Я снова открыла рот пытаясь объяснить своё поведение, когда мужчина опередил меня.

– Очевидно заблудилась, иначе не стояла бы возле незнакомой двери.

Он по волчьи ухмыльнулся, показывая свои зубы, то не улыбка была – оскал. Такой, от которого по телу пробежала дрожь, очень похожая на страх. Кислый привкус появился во рту от предостережения в его словах, но я не могла просто уйти. Мне помощь нужна.

– Что, Энцо снова уснул и забыл запереть ворота? – выглянул он вперед, пытаясь рассмотреть за плотной стеной дождя и тумана человека, о котором говорил. – Придется провести с ним разъяснительную беседу. Я устал объяснять глупым студентам, что невежливо отрывать людей от своих дел, даже если те заблудились.

В тот момент, когда дверь начала закрываться, я услышала свой голос, словно та сдерживающая стена исчезла:

– Послушайте, я немного заблудилась к тому же мои вещи остались в машине, которая сломалась не в силах преодолеть этот подъём, ведущий в Академию…

Проигнорировав мои слова, словно не услышал, мужчина повернулся спиной и потянул дверь. Не знаю почему отреагировала именно так, но моё тело действовало молниеносно. Секунда, которой хватило бы закрыть дверь, и моя нога оказалась на пороге, блокируя попытку незнакомца огородится от меня. Прикусив губу, считала про себя секунды, когда он медленно обернулся, бросив на меня суровый взгляд.

– Отпустите, – рычание, приказ – жёсткий и беспрекословный.

Положив ладонь на дверь, я стальным тоном, ответила:

– Тут и правда очень холодно, а я промокла. Можно подожду в прихожей?

– Нет, – тут же рыкнул мужчина. – Оставайтесь на месте, скоро за вами придут.

– Дайте мне хотя бы куртку, я замерзла.

Его взгляд не дрогнул на мою отчаянную просьбу. Никакого ответа, только выжженное до пепла молчание. Руки покалывало от холода, нос замерз, как и ноги, но этому незнакомцу похоже было глубоко плевать на то, что мне было некомфортно. Стиснув зубы, отодвинула ногу и дверь тут же захлопнулась. Пробормотав проклятие, кинула на темный кусок дерева свирепый взгляд, проклиная мужчину за подобное хладнокровие, и не выдержав, яростно стукнула со всей силы. Потом ещё раз и ещё. Единственный плюс в моём срыве, руки понемногу начали согреваться.

В тот момент мне было наплевать, что это незнакомое место, чужой дом и мужчина, с которым я не должна была вести себя подобным образом, но от усталости и всех приключений, которые пережила за этот день, мне показалось хорошим вариантом выплеснуть сдерживаемую злость и гнев.

Ярость всё ещё бежала по венам заставляя с шумом дышать, чтобы успокоится, когда дверь открылась и в меня полетело нечто тёмное. Стянув неизвестный предмет с головы, прищурилась, поняв, что он бросил мне куртку. Большая, широкая и черная, с металлическими пуговицами, она была огромной, когда я укуталась, но аромат, что коснулся носа, казался будоражащим. Смесь пряностей, чего-то теплого, словно она лежала около камина, окутал лёгкие и я вдыхала его прислонившись к перилам. Очевидно мне придется ждать, пока не придет кто-то из персонала и не покажет дорогу.

К моему счастью ожидание продлилось недолго, когда передо мной появилась девушка. Она сложила массивный зонт серебристого цвета и улыбнулась.

– Мисс де Вир, полагаю? – я только кивнула, когда она продолжила. – Добро пожаловать в Академию Дракмор. Элис Норфолд, пойдемте, и я вам всё объясню.

Спрятавшись под её гигантским зонтом, мы направились по тропинке вперёд. Честно признать, сама, я бы не нашла дорогу к тому корпусу, слишком много поворотов, к тому же было довольно темно и туманно. Как только мы оказались внутри большого помещения я открыла рот и не смогла закрыть, следуя за Элис. То, как было отделано всё внутри – завораживало. Никогда не видела ничего подобного. Я помнила несколько снимков с мамой, но они не передавали того волшебства, если не увидеть в реальности. Своими глазами.

– Присаживайтесь, – указав напротив себя, приветливо предложила Элис. Не успела я присесть, как в комнату вошла ещё одна девушка. Она поставила на стол две чашки с горячим чаем и так же быстро ушла. – Понимаю ваше замешательство, но кажется я довольно подробно объяснила, как найти административный корпус.

– Простите…

Она не позволила закончить, отмахнувшись рукой, а я почувствовала себя глупо. Щеки покраснели, пальцы на руках дрожали, когда Элис велела выпить горячего чая, чтобы продолжить разговор.

– Итак, занятия начинаются с первого октября. У вас есть время удобно расположиться и узнать территорию Академии. Завтра мисс Ромарис, из студенческого совета, проведет вам экскурсию и объяснит основные правила поведения внутри Дракмора.

– Хорошо.

Элис протянула ключ и несколько бумаг.

– Прочтите эти правила, ознакомьтесь с положением, – показывая на листки, объясняла она. – Здесь так же есть карта Дракмора и список ваших основных предметов. Всё необходимое для учебы вы можете найти в нашей библиотеке… – она открыла карту и указала на здание, расположенное в середине. – …там можно найти абсолютно любой материал по каждому из ваших предметов. Если необходимо взять книгу или какую-то рукопись сделайте это через библиотекаря, проставив соответствующие отметки.

Я кивала, сейчас слушая её чертовски внимательно. Мне очень не хотелось повторения того недоразумения, в которое попала. Всё ещё чувствуя стыд на кончиках ушей, я поднялась, когда Элис закончила.

– Роза проводит вас в корпус для девушек, а завтра вы сможете исследовать всю территорию. Надеюсь экскурсия с мисс Ромарис позволит вам лучше ориентироваться.

Я поняла её замечание и почувствовала, как щёки снова покрылись румянцем.

– Благодарю. За всё.

Элис натянуто улыбнулась и кивнула на дверь. Развернувшись я увидела, очевидно Розу, которая вышла из административного корпуса на улицу и повела меня по широкой дорожке к корпусу для студентов.

– Это общежитие для тех, кто приезжает в Академию Дракмор.

– Много здесь таких? – полюбопытствовала я

– Большинство учащихся родились здесь, в Шартре. У нас не так много тех, кого приглашают из внешнего мира, – завуалированно ответила Роза. Она махнула вперед. – Это главная лестница, выше расположены комнаты других студентов. Ваша находится на первом этаже.

Мы не стали подниматься по широкой лестнице, которая привлекла моё внимание, а обошли её и оказались в коридоре. По обе стороны тянулись двери с номерами комнат, когда Роза остановилась возле моей.

– Это ваша.

Поблагодарив, я вставила ключ и вошла. Меня встретила темнота, которую рассеивал лунный свет, льющийся через большое окно. Прозрачная поверхность тянулась от пола до самого потолка открывая вид на огромную территорию, усеянную мрачными тенями. Я определенно видела деревья, тянувшиеся ввысь, но рассмотреть что-то большее не смогла.

Справа и слева стояли кровати, и так как одна была расправлена, но пуста, я поняла, что моя находится слева. Сняв с плеч куртку, в которую всё ещё куталась, отметила, что комната, как бы делилась на две половины. У каждой имелась своя кровать, а также ванная комната с душем. Включив ночник, скинула с себя мокрые вещи, оставшись в джинсах и майке. Приняв душ, закуталась в полотенце, потому что вся моя одежда так и осталась в багажнике…

– Чёрт! – в отчаяние воскликнула.

Я совсем забыла сказать Элис, что мои вещи остались в машине. Но сейчас, единственное чего жаждало моё тело – отдых. Завтра утром обязательно обращусь к ней с просьбой доставить машину в Академию. Я была опустошена, измотана и без сил. Упала в кровать, укрывшись с головой. Завтра. Я подумаю обо всём, что произошло, завтра.

Глава 3

Чувствуя тонкую грань между сном и явью, я пыталась открыть глаза, но не могла, словно что-то запрещало мне это сделать. Как сон может быть настолько реалистичным и живым, словно я на самом деле чувствовала дыхание другого человека, жар огня, плясавшего в костре, холод леса, окутавшего меня густым маревом? Сны для меня казались просто словом, ведь раньше я никогда не помнила то место, в которое проваливалась во сне, а сейчас? Что поменяла эта ночь? Или быть может всему виной место, в котором я находилась?

Тихий скрип заставил меня разлепить глаза и повернуть голову. На противоположной стороне там, где располагалась вторая кровать, лежала девушка. Её взгляд исследовал меня, спрятавшуюся под одеялом. Девушка наблюдала, словно я интересный экспонат. Уверена, если бы у моей соседки был микроскоп или разделочный нож, она бы уже вскрыла меня, чтобы заглянуть внутрь и убедится правда ли перед ней человек?

– Валенсия Арго, – тонким голоском, представилась незнакомка. – Ты?

– Береника де Вир.

Мы оценивали друг друга несколько долгих минут, пока Валенсия не кивнула, словно решила, что я вполне достойна её внимания, а может и дружбы? Ведь мы будем соседями на протяжении всего года и могли бы…

– Перестань так много думать, Береника, – скривив губы в улыбе, кинула Валенсия. – Так как ты тут оказалась? Богатые родители, родственники, связи?

То, что она не включила в свой список возможность обучения по стипендии, не сильно удивило после того, как Роза заметила, что в Академию редко приглашают студентов из внешнего мира. Уверена, она не относила к ним тех, чьи родители занимали высокое положение и платили огромные деньги за пребывание в Дракморе. Так как у меня не было прямого ответа на этот вопрос, я только пожала плечами, не пытаясь рассказать странную историю моего зачисления в Академию.

– Послушай, Валенсия…

– Можно просто Вел, – перебила она.

– Конечно, Вел. Понимаю, это немного неожиданно, но не могла бы ты одолжить мне свою одежду? – когда на мой вопрос девушка вскинула брови, явно ожидая увлекательной истории, я выдала краткую версию своего неудачного прибытия в Академию, опустив моё неправильное поведение при столкновении с грозным незнакомцем.

Мне повезло, что мы с Валенсией были почти одной комплектации – вот только она оказалась намного выше, но это пустяк, ведь мне не в чем было идти на запланированную экскурсию. Надев чёрные джинсы, которые пришлось подвернуть и тёплый пушистый свитер, сочного зелёного цвета, который приятно ласкал кожу, я почувствовала на себе оценивающий взгляд Валенсии.

– Зелёный – определенно твой тип. Выглядишь потрясающе.

Стук в дверь прервал наше знакомство. Тут же она открылась и на пороге застыла высокая девушка с рыжей копной кудрявых волос, на которой красовался милый, красного цвета, берет. Она казалась очаровательной в дизайнерской одежде, с приветливой улыбкой на губах.

– Има Ромарис, – кивнула, поприветствовав Валенсию. Её взгляд упал на меня. – Вижу, ты готова к небольшой экскурсии. Пойдём, моё время ограничено.

Когда мы вышли на улицу, прохлада после вчерашнего дождя, окутала моё тело. Казалось, словно конденсат повис в воздухе и тела касались капельки тумана. Воздух здесь был более насыщенным и чистым, чем в окружении больших высоток и многочисленных дорог с машинами.

– Первое, и самое важное – это правила.

– Много?

От сарказма в моём тоне, Има недовольно сгримасничала.

– Каждое из них имеет свою историю и вполне обоснованно. Первое – комендантский час. В десять вечера – отбой, никто не должен находиться за пределами своих комнат. Наказание? – она на секунду задумалась и пожала плечами. – Честно сказать не припомню, когда в последний раз такое случалось. Второе – посещение обязательных мероприятий, которые устраивает Академия: собрания и объявления входят в их число. Никаких вечеринок, пьянства, появление на лекциях с опозданием. Это отразится на твоих оценках, а значит на твоём пребывании в Академии.

Оглядевшись по сторонам, я только сейчас оценила красоту Дракмора. Невероятное, огромное и старинное здание, казалось возвышалось, касаясь самих облаков. С правой стороны виднелись деревья, стеной стоявшие, словно прочный забор. Их стволы были огромными, мрачными исполинами, что возвышались над нами.

– Главное здание – Дарк холл. Здесь проходит большинство лекций, множество аудиторий, в которых можно заблудится, но мы исправим это.

Она быстро засеменила к лестнице, ведущей в Дарк холл, толкнула дверь, и словно ураган подхватил меня, провела по всем этажам, показала аудитории, в которых проводились лекции. Я не пыталась объяснить, что всё равно вполне могу потеряться, не похоже, чтобы Има волновалась на этот счет, просто смотрела, кивала и старалась запомнить шквал информации, которой она изобиловала.

– Справа – Торн холл, там есть всё, что тебе может понадобиться: кофе, вкусная еда, а ещё потрясающая выпечка, – она обернулась, засияв лучезарной улыбкой. – Синнабон с корицей, круассан политый кленовым сиропом – мои фавориты. Обязательно попробуй.

Она щебетала как птичка, переходя от одного здания к другому и в моей голове всё вставало на свои места. Первое и самое важное – библиотека, которую они называли – Брон холл. Мы не заходили внутрь здания, и я почувствовала, как печаль окутывает сознание. Казалось, в нос ударил тот самый аромат книг и чернил, напечатанных на листах, но я уже знала, где будет сосредоточенно моё внимание. В тот момент хотелось исследовать каждый уголок этого мрачного, но завораживающего места, особенно после красочных рассказов Имы.

– Так же на территории есть несколько корпоративных зданий, в которых живут профессора, большой зал в Дарк холле предназначен для торжественных мероприятий и собраний. Сквер позади твоей комнаты открыт для посещений, только не забывай: находится на территории после десяти вечера, запрещено.

– Что так? – вскинув брови и не скрывая любопытства, уточнила.

– Во-первых это время комендантского часа, в которое все студенты обязаны находится в своих комнатах. Во-вторых, всё, что происходит ночью не может быть хорошим. Просто предостережение, к которому ты должна прислушаться.

Уверена, каждое правило, которое пыталась донести до меня Има имело под собой жёсткие основания. То есть вечеринки, прогулки поздней ночью по территории, имели реальные истории в прошлом. Интересно.

– Ах, да, мы не дошли до главной достопримечательности Дракмора – это Лунарий. Потрясающее, магическое место, которое ты обязательно должна увидеть. Там проходят лекции профессора Иерихона, которые ты вскоре посетишь. Уверена, это место поразит тебя, – она остановилась и посмотрела на меня задумчивым взглядом. – Ну на этом, полагаю, мы можем закончить наше путешествие.

Понимание того насколько сложная вокруг система должно было остановить, но мне так хотелось принять участие в обучении. Самые сильные профессора, необычная, построенная на их эксклюзивном опыте программа обучения, казалась слишком заманчивой, чтобы отказываться. Я знала, многие обучаются здесь с самого детства, ведь при Академии имелась школа, но это не значит, что не смогу достигнуть их уровня и понять каждый предмет.

– Спасибо, – искренне ответила.

– Если нужна будет помощь, обязательно обращайся. И ещё, присоединись к закрытой группе нашей Академии, в которой выкладывают важные новости: анонсы предстоящих мероприятий, и остальные интересные сведения.

Она продиктовала адрес, и я поняла, что у Академии имелся свой собственный сайт, на котором действительно было много информации. Отослав запрос на вступление в закрытую группу, только для учащихся здесь студентов, я направилась к Элис, чтобы попросить о помощи.

Встретив меня улыбкой, она спросила:

– Надеюсь ваша экскурсия была приятной и полезной?

– Конечно. Это потрясающее место. Мне понравилось.

Элис довольно кивнула и смотрела на меня с ожиданием. Если всё прошло хорошо, по её мнению, я не должна была приходить в административный корпус.

– Могу ли я как-то добраться до своей машины? – задала вопрос Элис, которая явно не понимала, что я имею ввиду. – Может у вас есть эвакуатор…

– Простите?

– Академия Дракмор – это весьма долгое… – и утомительное, мысленно добавила я. – … путешествие. Машина сломалась, когда я направлялась по склону, поэтому мне нужно вернуться, чтобы забрать свои вещи или вызвать эвакуатор.

Между нами повисло молчание, казалось девушка не совсем меня понимает.

– Ваши вещи доставили сегодня, а машина уже находится в мастерской, – снисходительно объяснила Элис. – Могу я вам ещё чем-нибудь помочь?

Я неуверенно покачала головой, заметив, как она расслабилась и тут же спросила:

– А кто вызвал эвакуатор?

– Тристан Вирмор.

Элис вскинула брови, словно ожидала от меня очередного вопроса, но я только кивнула, и вышла на улицу. Тристан Вирмор? Кто это, черт возьми? И почему он решил помочь мне? Понимая, что это пустая трата времени, я закинула в дальний ящик те вопросы, и зашагала по тропинке.

На моём пути встречались студенты, одетые в обычную одежду. Они были заняты изучением Академии так же, как я. Рассматривали, исследовали, интересовались. Это вызвало на губах мимолётную улыбку. Я дышала ароматом хвои и пожухлых листьев, утоптанных в сырой земле. Осень, здесь, казалась более насыщенной. Яркие оттенки зелени, словно вспышки, цепляли взгляд.

Статуи. Так много больших, величественных статуй, вылепленных из гипса, которые украшали всю территорию Академии. Насколько я знала статуи – это гармония. Искусство несло в себе душевный мир, разум, равновесие, а ещё частичку космической души несмотря на то, что многие выражали трагические эмоции.

Я остановилась напротив одинокой статуи, имеющей обтекаемый контур, словно скульптор передавал движение в самый напряженный момент и воплощал в себе идеальное представление о совершенном, гармонически развитом теле. Она обладала какой-то необъяснимой для меня магией жеста. Фигура казалась настолько реальной, словно вуаль покрывающая тело девушки, была настоящей. Я представляла себе движение гармоники, сжимающейся с одной стороны и раздувающейся с другой. Равновесие плеч и круглых бедер, придавали спокойное изящество всей фигуре. В профиль она была выгнута и напоминала букву S.

Баланс света и тени был просто невероятным. С точностью до миллиметра, скульптор выверял каждую деталь, прорисовывая железными инструментами изящное тело статуи. В каждой из этих фигур ощущалась некая нега, подчиненная чувству меры. Казалось, в них заключён сам воздух, магия и тайны этого места.

Прикрыв глаза, словно так смогла бы избавится от той картины, которую узрело моё сознание, я снова их открыла, но ничего не поменялось, когда уставилась на статую девы, плачущей кровавыми слезами. Они оставили розовые борозды на её щеках, и это меня напугало. Понимание того, что это не реально, не может оказаться правдой, не отменяло того факта, что на меня смотрели пустые глаза статуи, которая умела плакать.

Пятясь от того устрашающего образа, я споткнулась и чуть не упала, когда меня потянули назад, в вертикальное положение. Я почувствовала позади себя сильное тело, что прижималось к моей спине. А после этого, тело обрело грубый, острый голос.

– Стоит внимательнее смотреть под ноги, иначе рискуешь сломать свои конечности, красотка.

Обернувшись, я прищурилась, заметив парня с темно-каштановыми кудрявыми волосами и безукоризненной улыбкой, словно кто-то создал её используя геометрические фигуры и точные математические вычисления. Подстроил под нужным углом кончики губ, растянул равномерно, чтобы всё выглядело правильным.

– Непременно последую твоему совету, – сухо прокомментировала его замечание.

В ответ он смотрел на меня будто исследовал. По спине пробежала дрожь страха от узнавания в глазах парня. Я никогда раньше его не встречала, но вот он, похоже, узнал меня.

– Две левые ноги – это хреново, – скривился он. Голос плотный, вязкий и злобный, словно я испортила ему настроение. – Следи за собой.

От угрозы в его предупреждении я отступила, но тут же остановила себя. Не успела ответить на его колкость, как парень прошел мимо, при этом задев меня своим плечом. Это предупреждение держаться подальше, но я всё ещё не понимала: почему?

***

Всё это начиналось весьма сюрреалистично, как в фильмах показывают. Главная героиня сидит за столом, тут открывается дверь и влетает красивый, сногсшибательный… Да, только в моём случае ни один из пунктов не сходился. Он был не один – их было четверо.

– Всадники, – шепнула Валенсия.

Четыре парня, словно и правда всадники апокалипсиса, сошедшие прямо с обложки модного журнала, грациозно вошли в Торн холл, где мы с Вел пили кофе. Они не просто выглядели как самые привлекательные парни Академии, они транслировали невероятную силу и мощь, будто плащи, она висела на их плечах и кричала о том, что перед тобой сила, с которой придётся считаться.

– Встречала одного, – на вопросительный взгляд Вел, пояснила. – Столкнулась, когда возвращалась в свою комнату, очень странный парень.

Я указала пальцем в сторону кудрявого шатена в тёмной одежде.

– Деймос, – горько выплюнула Валенсия. – Послушай, постарайся не попадаться ему на глаза…

– Почему?

– Если он на кого-то положит глаз, то весь следующий учебный год не даст продохнуть. Будет постоянно подкалывать и издеваться.

Я внимательно посмотрела на девушку и нахмурилась.

– Ты тоже прошла через это?

Её взгляд казался затуманенным, словно ушел далеко в прошлое, которое оставило неизгладимый след в душе Валенсии. Очевидно играть с большими, грозными всадниками, не самая лучшая идея, но никто не напрашивался. Они сами выбирали жертву, а после – атаковали.

Валенсия пожала плечами так и не прокомментировав мой вопрос, и я оставила её, не пытаясь найти ответ. В каждом из нас есть свои раны, которые никто не желает показывать.

– Почему всадники? – спросила, наблюдая за тем, с какой невероятной грацией они двигались по земле. Это и правда было завораживающе. И бесило.

Вел легко переключилась на другую тему, не пытаясь объяснить своё поведение.

– На самом деле это довольно интересная история, – пожевав задумчиво губу, пробормотала Валенсия. – Сто пятьдесят лет назад на этом месте построили Академию, точнее первой грандиозной постройкой стал – Дарк холл. Самое большое, высокое и невероятное архитектурное строение. Четыре семьи объединились и решили сделать из простого клочка земли произведение искусства. Им это удалось. Каждое следующее поколение, по мере правления, добавляло свои локации и сейчас ты видишь Академию такой, какой её сделали основатели. Их дети вступали в права владения в двадцать один год, но насколько я знаю, та часть весьма мала, так как они всё ещё продолжают обучение. Так вот, всадники – дети основателей. Верхушка. Те, кто можно сказать, держат руку, которая управляет каждым человеком в Дракморе.

– И правда довольно интересная история, – пробормотала в ответ.

– Хей, привет.

К нам подсели сразу три человека. Парень в круглых очках и россыпью веснушек на лице, который кинул приветствие, и две девушки. Они, очевидно, знали Валенсию, потому всё их внимание сосредоточилось на моей персоне.

– Береника, – кивнув, представилась.

– Брок, – протянул руку парень, и когда я ответила, он не пожал мою ладонь, а прижал к своим губам. – Приятно. Это Скай и Хейли. А ты новая соседка Вел?

– Очевидно, – ответила я.

– Новая игрушка, – тихо заметила Скай, постукивая пальцами по столу. – Не часто в Дракморе появляются те, кого мы не знаем, но, когда это происходит, год становится более интересным.

– Что конкретно ты имеешь в виду? – уточнила я.

– О, не обращай на неё внимание, – отмахнулась Хейли, бросив на подругу убийственный взгляд.

– В этом году тех, кто напрямую не относится к Академии всего пять человек, и по тому, как реагируют всадники, могу сказать, ты уже завладела их вниманием, – продолжала Скай, не смотря на упрек Хейли. – Интересно будет посмотреть, чем закончится игра.

Повисшая после её слов тишина давила на меня невидимой силой. Той, с которой на вас положат бетонную плиту и будут смотреть как она вас раздавит. Я прекрасно понимала, о чём они говорили и то предупреждение Валенсии. Училась в школе и знала тех, кто мнил себя выше других. Обычные парни, которые провозглашали себя королями школы, выбирали жертву и играли с ней: унижая, запугивая, но это не значило, что я готова сбежать. Мне не нужно внимание всадников или отношения, я жаждала знаний, и возможности идти по тонкой нити из прошлого, в поисках призрака мамы, который тихо бродил по этим тропинкам много лет назад.

– Ты готова к сегодняшнему вечеру? – прищурившись, с интересом, спросила Хейли.

– Она ещё не в курсе, – вместо меня, ответила Вел. Её взгляд упал на меня. – Сегодня бал в честь начала учебного года и все должны присутствовать.

От её слов в животе поднялась спираль страха, которую я пыталась подавить, не показывая своих чувств. Большие вечеринки, закрытые помещения – не моя колея. Но то, как Вел произнесла «все должны присутствовать», означало одно – я не смогу отказаться.

– Есть определенный дресс-код? – мой голос не дрогнул, хотя по венам всё ещё струился страх.

– Конечно, – весело пропела Хейли. – Вечернее платье в темных тонах, никаких вульгарных красных или белых полутонов. Тематика в этом году не изменилась, как всегда, черный – цвет Дракмора.

– Мы что-нибудь подберем, – прищурившись, сказала Вел, когда я посмотрела на неё в надежде улизнуть. Она качнула головой и встала. – Пойдем, у нас много работы. Увидимся вечером.

Она махнула ребятам и направилась к выходу, когда я поднялась, попрощаться с теми, кто остался за столом и пошла за Вел.

Остаток дня мы провели в комнате пытаясь найти то самое платье, которое подходило бы требованиям Академии. Валенсия отвергла мой вариант и так как у меня имелся только один достойный наряд, пришлось позволить девушке наряжать меня, пока она выбирала нужный образ. Я чувствовала себя манекеном, которым умело играет кукловод. Валенсия переодевала меня десятки раз, пока не остановилась на темно-фиолетовом платье с открытой спиной и разрезом спереди. Ткань похожая на бархат, казалась почти черной, и только при движении можно рассмотреть фиолетовый оттенок.

– У нас нет времени подшивать подол, потому надевай каблуки и всё будет чётко гармонировать, – давала строгие указания она.

– Тебе нравится это? – показав на кровать, заваленную платьями, спросила с любопытством. – Мода? Примерки?

Валенсия принялась надевать платья на плечики и убирать в шкаф, когда её голос заставил меня сосредоточится на ответе, а не своём отражении в зеркале.

– Это просто хобби. Отец никогда не позволит заниматься модой в профессиональном плане, но это не мешает мне делать эскизы и придумывать платья…

– Ты сама их сшила? – округлила я глаза от шока.

– Некоторые – да. Мне нравится делать одежду своими руками.

– И у тебя отлично получается.

Она отмахнулась от моего комплимента увлекшись разбором гардероба, который вытащила из шкафа. Недоверчиво покачивая головой, я сняла платье, повесила и направилась в ванну всё ещё задумавшись над словами Вел. Мне было не понятно, почему родители пытаются постоянно контролировать жизнь своих детей? Почему не позволяют выбрать тот путь, по которому хочет идти их ребёнок? Это глупо. Ведь я действительно знала насколько сложной и запутанной выходит судьба тех, чьи родители вмешиваются, ломая своих детей.

Валенсия сделала мне лёгкий макияж, от которого я пыталась отказаться, завила волосы, и когда весь образ собрался в одну точку, я тихо выдохнула, поблагодарив её. Волосы длинными локонами струились по тёмной ткани платья, что резко контрастировало на моей светлой коже.

– Если ты хотела, чтобы я не привлекала внимание всадников, стоило надеть на меня мешок, – угрюмо промычала. – Это определённо не позволит мне спрятаться.

– Ты уже опоздала с этим, Береника, так что пусть увидят тебя, словно в ореоле тьмы, – встав позади, ответила Вел. Она мягко улыбнулась алыми губами. – Тебе идет быть такой, будто на своих плечах ты несешь тьму, к которой хочется прикоснуться.

Я всё ещё недоверчиво качала головой, когда мы надели пальто и вышли на улицу, окунувшись в прохладный осенний воздух. Другие студенты уже направлялись к Дарк холлу, в котором пройдет бал, но я не торопилась, отчасти оттягивая момент своего прибытия, отчасти из-за высоких каблуков.

Я никогда прежде не бывала на подобных мероприятиях и от этого чувствовала себя не в своей тарелке. Массовые сборища ещё тот катализатор для моего сознания, но не прийти не могла.

Все кругом развлекались, потягивая дорогое шампанское. Девушки с вечерними прическами, в потрясающих платьях всевозможных темных оттенков. Мужская половина в смокингах и тёмных рубашках. Потрясающее сочетание богатства и могущества в одном помещении, вот только я не вписывалась, и платье, которое выбрала для меня Вел, казалось слишком тяжелым на теле. Оно тянуло к полу и мне хотелось прилечь, чтобы вынести его вес. Шикарное, но не моё.

Я стояла, прислонившись к колонне играя роль наблюдателя, пока остальные веселились под звуки музыки. Я была очарована теми нотами то, с какой легкостью и мощью звучали голоса, на самом деле потрясало. Пока мой взгляд гулял по многочисленным студентам Академии я запнулась, когда увидела мужчину, стоящего в пол оборота. Могло показаться это тот самый момент, когда всё вокруг затихает, время останавливается, чтобы ты мог насладиться, впитать в себя образ другого человека. Высокий, точно выше меня на голову, широкие плечи, чёрные волосы, немного вьющиеся, он то и дело проводил рукой, убирая их со лба. Во всем чёрном он выглядел как та самая ворона, среди белых рубашек. Притягивал внимание, словно магнит.

Я была уверена, чувствовал, как на него смотрят все, я не одна такая была, но именно мне казалось, что тот незнакомец обернется и поймает мой жадный взгляд. Эй, ведь, никто не запрещал любоваться тем, что умело и слишком кропотливо создал бог? Я именно этим и занималась: наслаждалась красотой, как произведением искусства, когда обзор мне перекрыл парень с кошачьей улыбкой на лице.

– Похоже, мы ещё не знакомы, – он протянул руку и представился. – Морриган Торн.

– Всадник? – прищурившись, спросила.

Это вызвало на его лице забавное выражение: смесь довольства и удивления.

– Можно просто Мор, – кивнул он. – А ты?

А я была недовольна, что мне перекрыли весь обзор.

– Береника де Вир.

Прищурившись, Мор всё ещё не опустивший свою руку подошел на шаг ближе, явно ожидая от меня какой-то реакции, но я не понимала, в чём соль игры?

– Думаешь, мне стоит упасть в обморок? – насмешливо, спросила. Он удивился и вопросительно приподнял брови. – Ну нужно быть очень польщенной, что один из всадников оказал мне внимание. Послушай, я знаю, как работает иерархия, училась в школе и проходила всё, что ты пытаешься до меня донести, но нельзя ли пропустить эту часть и сразу перейти к тому чего ты хочешь?

– Танец, – тут же выстрелил Мор.

– О, не стоит.

– Почему?

– Не думаю, что это хорошо отразится на твоей репутации. Тебе нельзя появляться в моей компании. Это чревато.

Не ожидала я услышать в ответ его раскатистый, довольный смех. Это казалось странным и немного сбивало с толку. Но больше всего мне не понравилась реакция других: они поворачивали в нашу сторону свои головы и казались заинтересованными.

Мор склонился и шепнул на ухо, всё ещё с улыбкой в голосе:

– Боюсь уже слишком поздно, Береника. Тебе стоит принять моё предложение…

– Иначе буду выглядеть как дура? – подсказал я, когда он не закончил предложение. – Что же, давай, веди меня, привлекающий внимание всадник.

Я вложила свою руку в его раскрытую ладонь и позволила вывести меня в центр зала, где мы присоединились к танцующим парам. Я игнорировала взгляды других, просто потому, что мне было наплевать, о чём они думают. Уже знала и не хотела занимать свои мысли теми сплетнями, которые поползут, словно змеи, по коридорам Академии. Мой взгляд постоянно возвращался в исходную точку, туда, где всё ещё стоял мужчина в чёрном. Он привлекал внимание.

– От тебя хорошо пахнет, – слова Мора не казались льстивыми или заискивающими, скорее то была констатация факта, и это для разнообразия приятно удивило. – Мне нравится тонкий аромат спелой вишни, словно ты только что съела её.

– Может так и было? – бросила в ответ.

– Твои слова совсем не вяжутся с внешностью.

– А что не так?

Мор не ответил всё ещё посмеиваясь кошачьей ухмылкой, когда я почувствовала, что меня поймали. В тот миг мои ноги запнулись и только благодаря Мору, и его крепким объятиям вокруг тела, не споткнулась. Мужчина в чёрном, которого я бесстыдно разглядывала всё это время, повернулся и поймал мой взгляд. То было всего мгновение, но мне его хватило, чтобы понять одно: я его знаю. В его дверь я нагло стучала, когда вся промокшая прибыла в Академию. Его куртка всё ещё лежала в моих вещах, и я тайно наслаждалась ароматом чистого воздуха, смешанного с травами. Не смогла определить их вкус, но мне нравилось, что он пахнет лесом. Чёрт.

В следующее мгновение Мор повернул меня, ведя в танце, и когда прозвучала последняя нота, мы остановились. Я отстранилась первая и отошла, но Мор схватил меня за руку, разворачивая к себе.

– Знаешь, ты привлекаешь внимание, хоть вовсе его не ищешь.

– Надеюсь этот танец не сильно повлияет на твою репутацию и не кинет пятно на твоё доброе имя, всадник, – скривив губы я поклонилась и вышла из бального зала, чувствуя на себе взгляд Мора.

Знаю, почему зацепила его, слишком несдержанная и прямолинейная, но эй, я не собиралась подстраиваться под общие правила и вышагивать, будто королевская особа. Во мне не было голубой крови тех, кто учился в Академии Дракмор, но я воспользуюсь каждым шансом и получу то, что мне предложат, не пытаясь измениться.

Глава 4

– Смерть в чёрном, – прокомментировал моё появление, Иерихон. – Не зря среди студентов ходят байки о тебе. И ты поддерживаешь их каждый раз, когда появляешься на подобных мероприятиях.

– Ты же знаешь, я бы не пришёл, если мог. То, что совет ввёл это в обязательство, чертовски бесит.

Иерихон только усмехнулся, понимая, что я мог просто не прийти и не понести наказание за свой отказ, но мне нужно было присутствовать сегодня. Игра продолжалась, и я не собирался сбавлять обороты всё ещё расставляя шахматы в нужном мне порядке.

В отличие от меня, выбравшего чёрный во всём, Иерихон надел синий костюм. Он казался красивым и хорошим, даже добрым профессором, о котором не ходили мрачные слухи, в отличие от моей персоны, но мало кто знал, что внутри скрывается чернильное сердце, пропитанное тьмой. Наши руки были в крови, наши умы занимали мысли только о мести и возмездии, и, если я показывал свою тёмную сторону каждому, не пытаясь надеть личину доброты, Иерихон действовал в другом направлении.

– Скоро речь основателей, так что поторопись, – я скинул длинное пальто, поправил манжеты и бросив на него один единственный взгляд, направился к двери.

– Не хочешь просветить меня о своих планах?

– Это просто обязательство…

– Не думай, что не знаю твоих манипуляций. И не понимаю того, почему не раскрываешь все карты. Каждый шаг имеет определённую цель и сегодня она, очевидно, находится в Дарк холле. Если будет нужно посвяти меня в свои планы, чтобы помочь.

– Ничего, о чём тебе стоит волноваться, – сжав его плечо ответил, чтобы успокоить.

– Это связано с отцом?

Вопрос, словно ледяной шквал, упал на нас, застывших возле двери. Стиснув зубы, я только кивнул, не желая лгать и тут же увидел бешенный вихрь агонии в глазах Иерихона.

– Всё ещё не уверен, что он полностью покинул свой пост. Он манипулятор, умеет дергать за нужные ниточки, как никто из основателей, так что не горячись. Мы должны найти его логово, чтобы убить изнутри.

Иерихон кивнул и толкнул дверь. Гомон сотни учащихся наполнил мою голову, дезориентируя на секунду. Отрезав посторонний шум, я сделал глубокий вздох, прежде чем направится к основателям.

– Тристан, рад видеть тебя, – искренне поприветствовал Балморал Торн. – Уверен, в этом году ты порадуешь нас полным выпуском.

Он, очевидно, намекал на то, что в середине учебного процесса я исключал из своей группы многих студентов только потому, что они не тянули данный им материал и не умели отстаивать свою позицию, но мне было плевать. Они хотели от меня слишком многого, но я никогда не шёл на поводу, всегда действуя по своим личным правилам.

– Всё зависит от того, насколько умны окажутся эти студенты, так что не возлагай больших надежд, – скривился, приветствуя остальных членов совета.

Илия Ван Доренберг – в отличие от остальных всегда казался слишком собранным и спокойным. Его сила заключалась в жёстком контроле, и конечно, чертовски огромном счете в банке.

Лука Девос – ещё одна тёмная лошадка, манипулирующая жизнью своего сына, словно это его вторая сущность, которой он имел право управлять. Держал Брана на коротком поводке и контролировал каждый шаг.

Киан Оландер – единственный, кого я не подозревал в исчезновении ноктюрны. Я отследил доставку до ближайшего огромного мегаполиса, но там все следы, которые можно было найти, просто исчезли. Ничего, я найду каждого виновного и накажу соответствующим образом.

– От тебя, друг мой, зависит тоже очень многое, но с учетом того, как дико и страстно ты преподаёшь, верю, что большинство студентов просто не в силах потянуть тот большой объём информации, который ты выдаешь на своих лекциях, – вступил в разговор Киан. – Тебе нужен помощник…

– Ассистент, которому можно доверить часть информации, – перебил Илия. – Присмотрись к тем, кто поступил в этом году и попробуй найти самого одарённого.

– Хочешь сказать я не справляюсь один? – нахмурив брови, прямо спросил. Основатели любили играть в словесные игры, они были коварны и более чем искушены в подобных делах, потому моя прямота всегда оказывала на них довольно забавное действие. Ставила в тупик. – Я не могу доверить подобные важные исследования обычному студенту. Это слишком опасно и чревато последствиями. А ты знаешь они будут иметь громкий резонанс во всём мире.

Илия развел руками как бы говоря, что не готов подтвердить мои слова, но и опровергать своё наглое заявление не собирается. Я увидел взгляд Иерихона, который выражал подобно мне – чувство неприязни. Илия Ван Доренберг всегда казался мне слишком проворным и коварным. Он единственный из основателей, кто никогда не нарушал правила, но то лишь иллюзия, вуаль, о которой знал каждый из присутствующих. Просто Илия лучше других заметал следы, скрывал своё влияние на определенные обстоятельства, но он имел слишком много тайн, которые пытался тщательно охранять. Это не значит, что я не доберусь до каждой из них и не вскрою его, как консервную банку.

– В любом случае сейчас не то время, когда стоит впускать чужаков в наши тайны. Тристан прав, если что-то выйдет на поверхность нам не отбиться от всего мира, – вступился Торн. – Стоит сосредоточится на поимке предателя, найти то, что принадлежит нам и вернуть всё на свои места.

– Если бы ноктюрну кто-то использовал, я бы уже знал, – понизив тон на октаву, парировал Киан. – Помимо моих людей, каждый из вас, так же озабочен этим вопросом, но никто пока не нашел реальных доказательств.

– Нам остаётся только ждать, – вынес вердикт Иерихон. Он хлопнул меня по плечу и слегка сжал, предупреждая о том, чтобы молчал. Это легко, я не собирался подогревать интерес основателей. Но Иерихон слишком сильно переживал обо мне. – Полагаю этот вечер должен стать фееричным, так почему бы нам не отпраздновать, а?

После его слов то, с каким легким и весёлым тоном говорил Иерихон, все немного расслабились и начали обсуждать деловые сделки, что в их понимании равнялось простой и чрезвычайно интересной темой.

– Осторожнее, брат. Ты ходишь по тонкому льду, который уже трещит и вот-вот пойдут расколы, – шепнул Иерихон. – Оглянуться не успеешь, как пойдешь ко дну.

– Мы не на детской площадке, и ты понимаешь, каждый шаг чреват падением.

Отвлекшись я обвёл взглядом огромное сборище профессоров и студентов, собравшихся в Дарк холле. Как всегда, основатели не поскупились на торжественную и чертовски дорогую организацию бала. Они пригласили репортеров, которые несомненно отснимут лучший материал, и после утверждения, покажут во всех новостных каналах. Это распространится, как лесной пожар, и привлечёт многих желающих учиться в Академию. Хоть я и понимал, мы не нуждались в новых студентах, но реклама, которая поддерживала репутацию Дракмора всегда грела интерес тех, кто уже учился, выплачивая огромные суммы денег за возможность отдать своих драгоценных детей лучшим профессорам.

Она не была причиной, по которой я решил посетить это дурацкое мероприятие, но я не мог не найти её глазами. Танец. Конечно, она танцевала с Морриганом Торном, одним из всадников. Очаровательное совпадение. Во мне вспыхнуло чувство дежавю, которое не было наигранным. Подобный сценарий я уже видел, и он произошёл не более чем в прошлом году.

Береника де Вир. Девушка, у которой не было огромного состояния, позволяющего учиться в Академии Дракмор, тем не менее сейчас вальсировала по залу с Морриганом. Стипендия – глупое совпадение, в которое я не верил. Она оказалась здесь по чьей-то прихоти, и я выясню кто пригласил эту девушку на территорию Дракмора.

Я всё ещё чертовски злился после того наглого вторжения в мой дом, потому выяснил всю её подноготную. Изучай своих врагов и держи ближе, чем друзей. Это правило, которое я никогда не забуду. Так я и действовал большую часть жизни. Если ты владеешь информацией – ты владеешь миром. Шантаж. Запугивание. Манипуляция. Всё это легко сделать, когда есть весомые аргументы и доказательства.

– Как всегда потрясающе выглядишь, – услышал я мурлыкающий тон Иерихона.

Обернувшись, увидел Арлин Коваль – профессора по литературе. Она подошла и нежно обняла меня, подарив поцелуй в щёку. Пожалуй, только ей подобное сходило с рук.

– А ты не изменяешь своим предпочтениям, – окинув мое чёрное одеяние, прокомментировала. – Но чёрный – твой цвет, как ни крути.

– Нарываешься на ответный комплимент? – вскинув брови, уточнил. – От тебя не может оторваться ни один мужчина в этом зале.

И это правда было так. Изящное, темно-изумрудное, почти чёрное платье в пол, прекрасно очерчивало идеальные контуры фигуры.

– Не льсти мне, Тристан, – мягко улыбнулась Арлин. Она никогда не играла и не пыталась лгать, даже в тот момент, когда два года назад, я поймал её за кражей документов. Та история и сблизила нас. – Итак, какие ставки в этом году?

– Не думаю, что они сильно изменяться, учитывая итоги прошлого выпуска, – втянулся в разговор Иерихон. Мы втроём стояли возле стены и оценивали студентов наполнивших зал Дарк холла. – Они слишком импульсивны и горячи.

– Ты недалеко ушел от них по возрасту, – заметила Арлин.

– Я старая душа, ты же знаешь, – скривив губы, парировал Иерихон.

В тот миг я поймал его взгляд и заметил то, что он показывал слишком редко – боль. Да, она как червь сидела в нём разъедая душу, но он никогда не пытался найти ответы. Не спрашивал меня, понимая, что не отвечу. Пока есть угроза со стороны отца, он не может найти то, что я так тщательно спрятал. Мы оба боялись за неё и не хотели повторения той ужасной ночи, когда над Академией Дракмор взошла кровавая луна.

– Потанцуй со мной, – протянув ладонь, предложил Иерихон.

Арлин довольно кивнула и позволила ему увести себя в мягком, плавном вальсе. И действительно то, как Иерихон рассуждал делало его старой, закаленной жестоким детством, душой. Он был испытуемым. Он страдал. Но это всё ничто по сравнению с тем, что его сознанием так грязно манипулировали. Заставляли делать гадкие, порой страшные вещи, и о каждой из них я знал.

Из мрачных мыслей меня вырвал громкий голос Балморала Торна.

– Уважаемые студенты, солнцезащитный крем в стенах нашей Академии вам не понадобится, а вот тёплые пальто и шапки точно, – начал он свою приветственную речь. Все затаили дыхание, когда позади Балморала встали другие основатели. Они производили устрашающее впечатление в хорошем смысле – транслировали силу, харизму, ум, богатство. Это чертовски сильно влияло на каждого человека. – Я хочу, чтобы каждый из вас замечал те моменты, в которых вы по-настоящему счастливы. У меня самого это получается довольно неплохо, но временами и я забываю о том чувстве эйфории. Просто сидя в уютном кресле, в библиотеке, держа хорошую книгу в руках, задайте себе вопрос: «Если не это здорово, то что?». Я хочу пожелать каждому из вас в своей жизни поступать именно так. Когда всё хорошо остановитесь и спросите себя: «Если не это хорошо, тогда что?». Поднимите руки, если последуете моему совету.

Конечно, и предсказуемо, каждый в большом зале поднял правую руку и снова затаил дыхание, ловя каждое слово Балморала Торна. Я подавил в себе желание скривить губы, потому что его речь всегда вызывала восторг. Балморал умел влиять на сознание любого человека, даже не применяя ноктюрну. Смешно и нелепо, но я признавал его потрясающее умение оратора.

– А теперь я хочу спросить: «Был ли у вас учитель, который помог увидеть насколько жизнь может быть красивой и увлекательной?». Если его не было, надеюсь, пребывая в нашей Академии вы найдете то прекрасное, которое будет радовать ваши души. А если был, произнесите его имя тому, кто стоит рядом. Итак, а теперь: «Если не это здорово… – он широко развел руки в стороны указывая на праздник вокруг, и улыбнулся. – …тогда что?».

Гул аплодисментов был ему ответом, и я понимал каждого из тех, кто смотрел на помост где, гордо расправив плечи стояли основатели. Сам таким же был, когда-то в далеком прошлом.

– Потрясающая речь, Балморал. Как всегда, – тепло отозвался Киан Оландер, ещё один любитель публичных выступлений. И если у Балморала получалось безраздельно завладеть вниманием огромной аудитории, то Киан брал мудростью и харизмой. – Некоторые из вас точно знают, чем хотели бы заниматься, в то время как другие, задаются вопросом, а что если это не моё? Как сказать родителям, что я не хочу идти той дорогой, которую избрал? Тот выбор, который вам придётся сделать и есть переломный момент. Точка выбора – пойти именно так, как велит душа или тем, которым обязан по долгу, перед семьей. Помните одно: жизнь – это одна большая череда подобных решающих моментов. И каждому из вас в независимости от выбора, который предстоит сделать, каким бы трудным он ни был, я желаю счастливого финала. Добро пожаловать в Академию Дракмор.

Очередное рукоплескание зала, после чего возобновились танцы, когда пространство наполнила красивая музыка. Пожалуй, для меня сегодняшний вечер окончен. Стоит вернуться в лабораторию и продолжить свои исследования.

Киан Оландер остановил меня притаившись в тени, за колонной.

– Что скажешь по поводу исчезновения ноктюрны? Есть какие-то зацепки?

– Пока мне больше нечего добавить. Всё что знал, я объявил на совете, – опёршись о перила, я пожевал губу, поправил очки, и посмотрел на него пытаясь понять к чему это уединение?

– Знаю, ты подозреваешь кого-то из основателей, в ответ они думают на тебя.

– А ты нейтральная сторона? – сарказм, словно нечто живое и тёмное, струился в каждом слове.

Я прекрасно понимал, они думают на меня и это вполне логично. Я тот, кто владел лабораторией, проводил исследования, очищал ноктюрну и бережно хранил, пока кто-то не выкрал те важные экземпляры. Чтобы получить новые, мне требовалось много времени и это бесило, так как замедляло остальные этапы, к которым я уже должен был приступить.

– Я тот, кто не верит никому. В том числе тебе, Тристан.

– И все же ты говоришь именно со мной. В чём подвох, Киан?

– В том, что я, как и ты ценю свойства ноктюрны, ведь мы не зря построили Академию Дракмор именно на этой земле. И если она окажется распространена, последствия будут самыми ужасными. Нам нужно найти всё, что было украдено. К тому же я хочу взглянуть в глаза предателю.

– Почему ты думаешь, что не смотришь сейчас в его глаза?

Он задумался на мгновение, а после улыбнулся, отрицательно покачивая головой.

– Я не исключаю тебя из уравнения, но это было бы слишком опасно, поступи ты так. К тому же в твоих руках содержится вся лаборатория. Ты тот, кто работает с ноктюрной, исследует и дает реальные результаты, – он сощурил глаза, словно знал какую-то тайну. – К тому же я знаю твои истинные мотивы и цели.

Я не стал отвечать или опровергать его слова, Киан мог знать об этом, но мне было плевать. Уходя, он обернулся, и тихо бросил одно лишь слово, которое пробежало по телу дрожью ярости:

– Месть.

Верно. Я искал мести. Жаждал её. Хотел испепелить того, кому предназначалось каждое чёртово горькое чувство, обитающее в моей душе. Немного помедлив я смотрел на пустой проём, за которым скрылся Киан и хотел уже вернуться к своему изначальному маршруту, когда услышал тень голосов.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Я проверил всю информацию, и она не может быть её дочерью. Разные фамилии, место рождения и жительства. Это вообще исключено, у Амелии никогда не было дочери.

Тишина казалась гнетущей, но я не шевелился, заставляя лёгкие работать на минимуме, чтобы не привлекать внимание. Мне не понравилась паника в голосе Ван Доренберга, а теперь, когда я стал свидетелем его беспокойства, мне стало интересно. Поскольку я не мог выйти, чтобы увидеть второго мужчину, пришлось сосредоточится на голосе, но я никак не мог опознать его.

– Но она так похожа на неё.

– Такое бывает, к тому же сходство не стопроцентное. Я бы даже сказал отдалённое.

За этим последовала тишина, а после Ван Доренберг добавил:

– Я помню её, словно Амелия всё ещё стоит перед моими глазами, и ты не представляешь какой это шок увидеть её точную копию.

Амелия? Имя, которое ничего мне не говорило, но я обязательно наведу справки и выясню кто из студентов мог так откровенно шокировать одного из основателей. Шаги удалялись, потому я рискнул выглянуть, но увидел только удаляющуюся спину Илии.

Глава 5

Не луч солнца разбудил меня, а тихий стук капель о стекло. Валенсия всё ещё спала, накрывшись одеялом с головой, когда я поднялась и подошла к окну. Дождь шёл этому месту. Посмотрев на землю, я заметила странную особенность, словно туман, что появлялся из леса, сейчас исчезал под каплями дождя. Будто тот прибивал его к земле заставляя отступить. Небо было затянуто тучами, но всё равно казалось светлым.

Я стояла возле окна рисуя кончиками пальцев на запотевшем стекле, когда заметила высокую фигуру в длинном пальто быстро шагающую по тропинке, ведущей к лесу. Я точно знала кто это, точнее не его имя или статус в Академии, это был мой незнакомец, чья куртка всё ещё согревала меня ночью. Я куталась в его запах, словно в защитный кокон и вдыхала без остановки даже не пытаясь понять причину своего поведения. Принимала как данность, ведь у меня не осталось никаких запретов. Всё, что было дорого, уже давно потеряно. Тот, кто был дорог, глубоко под землей.

– Не думаешь, что ещё слишком рано? – хриплым голосом пробубнила из-под одеяла Вел.

Я проводила взглядом тёмную фигуру, когда она скрылась за кромкой леса, находя это очень занимательным и интересным. Что я буду с этим делать?

Внутри вспыхнул огонь протеста, но я понимала, всё равно рано или поздно исследую каждый уголок Академии, потому что не смогу оставить свою нужду в познании. Слишком любопытна. Слишком прямолинейна. И, конечно, слишком упряма, чтобы отступить. Бабушка всегда говорила: моё любопытство до добра не доведёт. И я никогда не слушала её, а потом стояла в углу, когда она наказывала непослушную внучку.

– Вчера ты привлекла внимание.

– Насколько всё плохо? – отвернувшись от окна, спросила.

Вел показала голову из-под одеяла и скривила губы.

– Не всё так плохо, но теперь у тебя будут определённые сложности.

– И в чём же они выражаются?

Она задумчиво пожевала губу обдумывая все варианты, когда наконец выдала:

– Когда на кого-то падает внимание всадников, а это довольно часто происходит, не жди ничего хорошего. Каждый из них в отдельности совсем неплохи, но, когда они вместе, а это практически всегда, всё идет к чёрту. Они задираю, унижают, любят устраивать концерты, и главная роль в этом году оказалась у тебя, Береника.

Я поморщилась, понимая её предупреждение. Четверо парней провозгласивших себя главными в Академии не принесут спокойствия. Они будут давить, нагнетать, а после, когда сдамся, чего от меня ожидают, они завершат свои домогательства громким крещендо. Валенсия права, вчера я попала на радар каждого из всадников и теперь для того, чтобы сорваться с крючка, нужен план.

Когда я влилась в утреннюю какофонию звуков и разговоров, удивилась ещё раз. Точнее в который раз. Все ученики выглядели потрясающе. Никого я не заметила в короткой юбке или шортах. Форма. Да, в этой Академии всё казалось слишком строгим и претенциозным. Но какая это была форма. Невероятного глубокого синего цвета: плиссированные юбки ниже колена, у парней – брюки. А ещё пиджаки с нашивкой Академии Дракмор. И вот здесь кто-то мог позволить себе надеть просто рубашку, а кто-то надевал жилетку под пиджак. Галстуки. Туфли. И правда, дисциплина казалась идеальной, но я, как и все вокруг понимала, то лишь показное. Вуаль, за которой ученики скрывали свои скверные характеры и привычки. Не всё так идеально, как может показаться на первый взгляд.

Профессора придерживались тех же правил и носили форму, вот только у них был больший выбор в цветах, но также все носили пиджаки с вышитой эмблемой Академии, словно принадлежали этому месту заключив эксклюзивный контракт.

Мне нравилось то, с какой интенсивностью начался день. Первые три лекции я прослушала на одном дыхании. Каждый из профессоров рассказывал о своём предмете так воодушевлённо и красочно, что меня тут же вовлекало в водоворот слов. Мозг жадно поглощал информацию, словно до этого несколько месяцев голодал. Так поглощают пищу, когда долгое время был лишён еды.

Перерыв между занятиями позволил зайти за кофе в Торн холл.

– Чёрный, без сахара.

– Сливки?

– Нет, – отрицательно покачала головой, на вопрос баристы.

Я, словно не в Академии находилась, а в маленьком городке, в котором была своя инфраструктура и она казалась потрясающей. Пожалуй, не хватало только магазинов для шопинга, который мне был, впрочем, неинтересен.

– Чёрный, как твоё сердце? – спросил позади грубый голос.

Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку, стоящую позади. Барби. Да, форма как у всех, но то, как я и говорила, всего лишь вуаль. Её макияж был красивым, не кричащим, губы покрыты блеском, волосы зачёсаны в идеальный конский хвост, на руках маникюр с матовым оттенком лака. Даже в форменной одежде она выглядела как кукла. Красивая. С бледной кожей, словно слишком редко бывала на солнце и это ей шло.

– Ваш кофе.

Поблагодарив баристу я уже направилась к двери, когда решила ответить. В тот момент чертёнок внутри захотел проверить границы этой девочки, которая считала забавным высказаться о моём чёрном сердце.

– Рада, что ты заметила, сердце всё же у меня есть, – она сомкнула губы размазывая и так идеальный тон блеска. – А твоё какого цвета? Розового или такое, словно единорога вырвало?

Пока она думала над моим ответом я решила уйти, заметив кошачью ухмылку на губах Мора, который стоял поблизости. Он со своими всадниками похоже услышал каждое слово, но сейчас я не хотела сталкиваться с ними. План. Мне нужен чёртов план. Я заметила, что Мор хотел подойти, потому увеличила темп и вырвалась из здания, будто за мной гнался дьявол.

Дарк холл – огромное и как мне уже было известно, самое первое строение Академии, встретило непривычной тишиной. Я направилась вперёд, изучая аудитории, пока не нашла свою. Верхние места были заняты, но мне казалось это нелепым, садиться на задние ряды в надежде, что не заметят. Хотя я и понимала выбор тех, кто хотел быть незамеченным. Я кинула сумку на третью парту, там было свободное место, достала тетрадь, открыла ноутбук, загрузила его и откинулась назад.

Оставалось всего пять минут, когда в аудиторию вошли всадники, а за ними стайка девчонок, среди которых оказалась Барби. Интересно. Похоже сегодня моё терпение будет испытанно не один раз. Поджав губы, я выкинула все мысли о них и погрузилась в чтение вводной лекции по ядам.

Звук проворачивающегося ключа в замке заставил моё внимание вернуться в настоящее. Обернувшись, почти открыла рот, когда по ступенькам начал спускаться мужчина.

На нём было длинное пальто с тяжёлыми металлическими пуговицами, начинающимися от ворота и заканчивающимися у подола, чёрного алебастрового цвета, который подходил суровой внешности и тёмному магнетизму, что распространял незнакомец. Когда он скинул пальто под ним оказалась чёрная рубашка, поверх был надет жилет из красного бархата с золотыми пуговицами с каким-то рисунком. Он был как смерть – весь в чёрном. Такой же опасный, манящий, и устрашающий.

Мужчина схватил мел и написал на доске своё имя. В то мгновение всё во мне перевернулось от осознания что незнакомец, к которому я так отчаянно колотила в дверь, является профессором. Чёрт.

Красивым каллиграфическим почерком на доске было написано: «Профессор Тристан Вирмор».

Серьезно? Вирмор? Вот и ответ на вопрос: кто доставил мои вещи на следующий день и отогнал машину в мастерскую. Что ж, похоже, я задолжала извинение за своё поведение и быть может благодарность. Профессор Вирмор всё ещё в полной тишине достал очки в тёмной оправе, надел их, бросив быстрый взгляд на аудиторию. На секунду он зацепился за меня, я сглотнула, чувствуя, как отяжелели конечности, словно налитые свинцом. Казалось той секунды хватило, чтобы я утонула в его глазах.

– Всех, кто опаздывает ждёт большое разочарование. Дверь закрыта, и никто не сможет войти, а так как это является практически равносильно отсутствию на занятиях, в ваших оценках появляется соответствующая пометка, – его голос вибрировал по закрытой аудитории, и никто не смел сказать ни слова.

В моём горле образовался шар, размером с кулак, воздух застрял. Я чувствовала себя неправильной здесь, до сих пор ни на одной из лекций не было ничего подобного. Но в его владениях, словно оказалась в личном аду профессора Вирмора, было слишком неуютно. Скорее всего это из-за тех нелепых ситуаций, которые мне пришлось пережить до этого момента. Сделав медленный вздох, я так же тихо выдохнула, когда он продолжил мрачном тоном.

– Мой предмет позволит вам заглянуть гораздо глубже в привычную окружающую среду и понять происхождение самых невероятных действий. В конце учебного года каждый будет сдавать экзамен, к тому же часто вам придётся делать доклады и отстаивать свою точку зрения, привлекая на свою сторону неоспоримые доказательства, которые должны быть чётко аргументированы. Это весьма специфический и сложный предмет, потому скажу лишь один раз: если не готовы отстаивать свои убеждения, естественно, с железными аргументами, можете покинуть аудиторию и выбрать другой предмет. Сейчас, на данном этапе, я даю вам такую возможность, кто не воспользуется и впоследствии решит, что не готов к подобным дискуссиям и спорам, у вас будут неприятности.

В этот момент он накинул на каждого ученика петлю и ждал кто сорвётся, но никто не двинулся с места. Очаровательно. Его речь казалась заслуживала Оскара. Такая пламенная и безапелляционная. Он давал шанс уйти, но никто им не воспользовался.

– Вененум – что в переводе с латинского означает – яд. В роли яда может оказаться практически любое химическое соединение, попавшего в организм в количестве, способном вызвать нарушение жизненно важных функций и создать опасность для жизни. Токсичность вещества тем больше, чем меньше его количество вызовет расстройство жизнедеятельности организма. «Всё есть яд! Ничто не лишено ядовитости. Яд делает незаметным только доза!», – тут же приступил к лекции профессор Вирмор. – Чьи это слова?

Пока профессор ждал ответа я внимательно изучала его. На правой руке два чёрных кольца – одно на среднем пальце, другое на большом. Легкая щетина, прямой, закрытый взгляд. Лицо рассекал шрам, как бы разделяя его на две половины. И это вызывало во мне вопросы, ответы на которые я не просто хотела, жаждала, получить.

– Знаменитый врач средневековья – Парацельс, – крикнул кто-то с задних рядов.

– Верно, – кивнул профессор. – Яд – вещество, приводящее в определённых дозах, небольших относительно массы тела, к нарушению жизнедеятельности организма: к отравлению, заболеваниям, иным болезненным состояниям и к смертельным исходам. Яды биологического происхождения называются – токсинами. Яды и их действие изучает – токсикология. Яды биологического происхождения изучает – токсинология. Большинство лекарств также являются ядами при передозировке. Отношение максимальной дозы лекарственного средства, не проявляющей токсичности, к дозе, дающей нужный эффект называется – терапевтическим индексом. Что я только что сказал, мисс?

Профессор Вирмор никак не обратился ко мне, но этого и не требовалось, судя по тому прямому и безапелляционному взгляду, которым он фиксировал меня на месте. Да, я отвлеклась, но не значит, что не слушала. Позади послышалось тихое бормотание, как будто кто-то хотел помочь, удивительно, после я непременно найду этого смельчака и поблагодарю, но не стоит. Похоже каждый сидящий ждал от меня извинений, особенно профессор. Он не улыбался, словно победил, но я видела легкое подрагивание губ, будто он с трудом удерживал злую ухмылку.

– Отношение максимальной дозы лекарственного средства, не проявляющей токсичности, к дозе, дающей нужный эффект называется – терапевтическим индексом.

Он не поджал губы, не сощурил глаза, но те лёгкие морщинки на лбу, которые я заметила говорили о том, что профессор не надеялся на подобный ответ. Вот так-то. Я слушаю. Внимательно и мой взгляд, когда я не отвела его говорил именно это. Мне интересно и плевать, что я облажалась с ним и была возможно слишком груба. Не дам профессору Вирмору повода как-то занизить мои умственные познания.

– Многие химические вещества, принятые внутрь в оптимальной дозе, приводят к восстановлению нарушенных какой-либо болезнью функций организма и тем самым проявляются их лечебные свойства. Другие соединения являются составной частью живого организма – белки, жиры, углеводы, поэтому для проявления их токсических свойств нужны особые условия. Чаще токсическое действие оказывают чуждые живому организму вещества, которые получили название «ксенобиотики». Хenos – чужой. Некоторые вещества, находясь в определенном количестве и состоянии в среде животного организма, являются обязательным условием их существования, например, микроэлементы такие как – серебро, кадмий, литий.

Напряжение не то слово, которым я могла описать полтора часа проведённые в аудитории. Скорее дикий, всепоглощающий интерес. Но то глубокое противостояние, которое началось с нашего знакомства довлело надо мной, словно незримый призрак витал над головой, пока я делала пометки и записи. Пожалуй, это самый интересный предмет, который мне приходилось слушать. Невероятно. Профессор Вирмор был действительно идеален в том, как преподносил каждое слово. Я глотала их сотни, тысячи, и наслаждалась голосом, который околдовывал, заставляя слушать и слышать.

Моё разочарование казалось слишком явным, когда пришло время уходить. Все быстро собрали свои принадлежности и буквально понеслись к двери, я тоже хотела последовать за ними, словно мы стая антилоп на водопое, а профессор тот самый хищник, который пришел покормиться. Ещё мгновение и он с жадностью вопьется зубами в тёплое свежее мясо.

Господи, какие нелепые сравнения приходят мне в голову. Не спеша собрала вещи явно пытаясь показать тому самому хищнику, что не боюсь, поднялась, когда последние студенты покинули аудиторию.

– Мисс де Вир… – то каким твёрдым, словно камень тембром он произнес моё имя, заставило остановиться на середине ступенек. Половина пути. У меня осталось совсем немного, чтобы убраться из царства ада. – Вы всё ещё должны мне.

Сначала я не поняла, о чём он говорит, но потом вспомнила куртку, висевшую на спинке кровати. Не желая отвечать, вышла из кабинета всё ещё чувствуя дикое напряжение в теле. Мысли зудели в голове, а тело предательски дрожало от напряжения, которое я испытывала на протяжении всей лекции.

Глава 6

Если бы существовало зелье смелости, я бы пила его каждый раз, как переступала порог ада, в котором властвовал профессор Вирмор. Нервы натягивались как тетива, до предела, и казалось звенели. Внутри я пыталась сосредоточиться на словах, которые произносили его губы, на записях, которые делала, но каждый раз ловила себя на том, что меня уносит прочь от лекции. И я думала вовсе не о том, как яд действует на муравьев, о чём сегодня рассказывал профессор, а о том, как сильно обжигали мою кожу его взгляды.

На какое-то мгновение профессор Вирмор поймал мой взгляд, пока остальные сидели, спрятавшись за своими ноутбуками и лихорадочно набирая текст, я пропала. Провалилась в его личный ад и не могла выбраться. Даже мысли о том, что не стоит играть с дьяволом, не возникло.

Тёмная оправа очков невероятно подходила ему и это ещё одна деталь, которая завораживала. Притягивала. Манила. Словно он тот самый яд, который отравлял мою кровь. Каждая деталь образа то, с какой невероятной грацией он входил в зал, как двигался, одевался, исключительно в строгие, чёрные цвета, всё это тщательно продуманный камуфляж, который затягивал.

Профессор и студентка – почти тоже самое, что красавица и чудовище. Это заставило меня фыркнуть и вызвать на лице профессора Вирмора недовольство.

– Вам кажется слишком скучно, мисс де Вир? – официальным тоном, его голос прокатился по притихшей аудитории. Я не пыталась ответить, сделав вид, что просто обдумываю свои слова, когда этот засранец подкинул очередную бомбу. – Спуститесь и покажите какие мысли вы успели записать.

Он кинул небрежный взгляд на часы на своём запястье.

– Прошло уже пятнадцать минут, уверен, вы близки к финалу.

То, каким тоном прозвучали последние слова, заставило меня вздрогнуть. Близка к финалу? Он именно это имел ввиду? Чёрт, нужно выкинуть те мысли из головы и не сходить с ума о том, кому не интересна. Сомневаюсь, что жажда трахнуть студентку настолько отчаянная, что профессор сможет пойти против системы и нарушить правила. Нет. Он просто играет, и я как тот самый муравей в поисках пищи кидаюсь на его подачки, словно другого предложения никогда не будет. Тот яд, который впрыскивал он в мои вены – раскаленным добела афродизиаком, убивал меня. Медленно. Шаг за шагом.

Понимая, чего он добивается я, сжав зубы поднялась взяла в руки ноутбук и спустилась вниз, наплевав на все взгляды, которые сверлили мою прямую спину. Я не стала обходить стол остановившись напротив, поставила ноутбук и ждала. Прядь волос упала ему на лоб, когда профессор Вирмор подался вперед, читая пару абзацев, которые я успела напечатать. Этого оказалось слишком мало, он прав, прошло уже пятнадцать минут, и я должна была сделать половину работы, но из-за постоянного давления от его присутствия не могла сконцентрироваться. Хреново.

– Похоже у вас проблемы с концентрацией? – сухо прокомментировал профессор Вирмор мою работу. – Или нет достойных доказательств?

Я провела языком по верхней губе и это определенно ему не понравилось. Решив капнуть глубже, так как стояла к остальной аудитории спиной, прикусила губу, пристально глядя на профессора. Он не мог показать свои истинные чувства, уверена, увидела бы недовольство и даже ярость, потому, когда тихо приказал вернуться на своё место и закончить работу до конца урока, я мысленно себе поаплодировала. Думаю, ни одна студентка пыталась с ним флиртовать, может даже как-то зацепить и привлечь внимание, но он никогда не шел на провокацию. Я просто воспользовалась возможностью и получила то, чего хотела – сбежать.

Чтобы не сорваться, как только вернулась на место, сосредоточилась на клавиатуре и позволила мыслям заплясать в голове. Я вылавливала каждую из них и ставила на своё место. К тому времени, когда пришлось сдавать работу загрузила и отправила тёмному профессору из ада.

В этот раз я так же не спешила, собирая свои тетради и выключая ноутбук – это своего рода игра, которая увлекла меня слишком сильно. Не стоило дразнить того, кто мог с легкостью стать причастен к моему отчислению, но сбегать как это делали другие, не хотела. Чёртова гордость не позволяла просто уйти. Я демонстрировала своё упрямство, показывая, что не боюсь и не стану бежать от того, кто сидел внизу за большим столом и руководил балом.

Махнув рукой, нечаянно скинула сумку, из которой вывалилось несколько карандашей и тетрадей. Если последние я быстро собрала, то карандаши, два предателя, покатились вниз, каждый раз тихо стуча по ступеням. Добравшись до последней, я довольно вскрикнула, догнав пропажу, когда осознала насколько глупо выглядела. Плевать.

Вскочив я почти выругалась, когда увидела перед собой профессора Вирмора. Он протянул последний сбежавший карандаш и тогда я совершила первую ошибку. Решила проверить насколько далеко могу зайти за границу дозволенного и нарушить правила: позволила нашим рукам соприкоснуться. Мы оба понимали, что я могла просто взять свой карандаш, не коснувшись его голой кожи, и оба понимали, я не сделала этого. Дыхание застряло в горле пытаясь вырваться, словно запертая в клетке птица. По позвоночнику прошла волна мурашек.

– Ваша смелость, мисс де Вир, не принесет ничего хорошего, – его тихий, с хрипом голос, прошелся по мне, как ласка – жестокая и ранящая. – Не стоит испытывать моё терпение.

– Иначе что? – резко сорвались слова, которым я не должна была позволять выходить из своего рта.

Его рука крепче сжала мою и это заставило нервно выдохнуть. Я подняла взгляд и столкнулась с его глазами. Не стоило. Не нужно было заходить за границу личного пространства и испытывать терпение профессора, но теперь уже слишком поздно отступать.

– Если вы действительно настолько умны, как показываете на занятиях, не станете проверять, что может произойти.

Он отступил и направился к своему столу, а я помчалась вверх по ступеням. На последней почти споткнулась, но кто-то придержал меня за локоть. Подняв взгляд, слова благодарности замерли на губах, когда я встретилась с глазами цвета солнца. Они казались золотыми с коричневыми вкраплениями. Светлые, почти белые волосы, заплетенные в косу, которая была перекинула вперед на плечо, синий строгий костюм, а поверх кожаная куртка, от которой пахло кедром и чем-то древесным.

– Спасибо, – пробормотала я, когда незнакомец отступил.

Он кивнул, бросил взгляд вниз, а после снова посмотрел на меня. Я не стала оборачиваться, вылетев как пуля из кабинета. Только оказавшись на улице и глотая жадно воздух, понимала, что больше не во владениях профессора Вирмора. Я на свободе и за мной никто не гонится. Спокойно. И единственное место в которое я могла пойти, чтобы успокоить адреналин, словно цунами бушующий в венах – библиотека. Книги всегда позволяли расслабиться и погрузиться в другую историю. Своеобразный телепорт, который уносил туда, где открывалась истина.

Мне было до жути страшно и интересно, словно паутина тайн, мглы и скелетов, спрятанных в Академии Дракмор, пожирали. Невероятные истории, которые я глотала, будто пила крепкое спиртное, которое обжигало гортань и скапливалось в голове. Одна пластина наслаивалась на другую и так по экспоненте – головокружительно, вкусно, запретно.

Одним из открытий стала история о «кровавом дереве».

«Кампшевое дерево – которое также называют „кровавое дерево“. Сок этого растения имеет в своём составе очень ценное красильное вещество – кампеш, которое делает его похожим на кровь.

Именно на том месте, где росло дерево проводились казни. Одним из тех, кого жестоко истязали, привязав к стволу, был Никлай. Когда-то он командовал целым легионом. В то время, велась борьба за землю и господство в Шартре. Ему довелось родится и расти в период бесконечных войн. В один из периодов его командования случилось нашествие варваров. Они сжигали дома, разоряли земли, забирали людей в плен, оставляя в живых лишь тех, кто соглашался сменить свою веру.

На холме там, где сейчас располагался Дарк холл стояла церковь, и её служители решили оказать сопротивление вступив в ряды Никлая, но противостоять обученной армии, исповедники веры не смогли. Их захватили в плен так же, как и Никлая. Каждому из пленных предложили отречься от веры, тогда им даровали бы жизнь, но Никлай отказался, за что и был предан мучительной смерти.

Именно около этого дерева был убит Никлай за свой отказ принять чужую веру и отдать душу в услужение варварского народа. То дерево, растущее на месте казни Никлая, с каждым днём росло, и будто увеличивалось, поглощая тело в своём чреве.

Люди верили, что кампшевое дерево имеет целительные свойства, используя сок в качестве лекарства. Делали из него мазь и применяли как своеобразное снадобье. Но использовать сок кампшевого дерева можно было только в период цветения – октябре. Тогда ярко алые капли бережно собирали и изготавливали лекарства.

Зная про темных духов обитающих в сердце Шартре люди верили, что кампшевое дерево охраняет их от дьявола. На этой земле обитало нечто ядовитое, заключённое в сам воздух, которым они дышали. Тот воздух оказывал определенное влияние играя с разумом так, как того требовала природа».

Я знала, как минимум ещё одно произведение, где дерево могло обладать целебными свойствами, а сок его был похож на алую кровь. В «Божественной комедии» Данте рассказывал о лесе, в котором люди превращались в деревья. И если сломать ветку, то из неё текла кровь.

Больше всего меня зацепили последние строчки, говорящие о некоем злом духе обитающем на земле Шартре. Человеческий разум слишком сложная, и в тоже время настолько легко манипулируемая вещь что мне стало жутко интересно узнать глубже, раскрыть эту тему…

– Библиотека – вот значит кому отдано твоё сердце, – прошуршал надо мной спокойный голос Мора. – Кажется это подходит тебе.

Он махнул на окружавшие меня полки с книгами, и я подавила вздох разочарования, который готов был сорваться с губ.

– Похоже мы решили, что тебе находиться в моей компании неразумно. Это привлекает слишком много ненужного внимания.

– Ты решила. Не я, – категорически заявил Мор и присел рядом со мной, как будто я его приглашала. – Я же сказал, ты весьма интересна и мне хочется исследовать тебя так же, как ты пытаешься поглотить истории из древних книг.

– А ты хорош, – присвистнула я, отметив его подкат. – Но давай я расскажу, что узнала. Ты обратил на меня внимание и это мне не нравится по многим причинам, но самая главная, я выделю её для тебя: я не играю. Понимаешь?

Он бросил долгий взгляд назад, и я проследила за ним, заметив трио. Ага, кажется всадники всегда ходят толпой, так они сильнее и это сложно оспорить, но мне не нужно их внимание. Понимаю, я новая игрушка – вот только мне не интересны забавы тех, кто намного выше меня по положению. И я с легкостью признавала это, но они похоже были настроены весьма серьезно.

– Похоже сплетни опережают меня, – невесело буркнул Мор, снова бросив на меня внимательный взгляд.

– Так всегда бывает, когда ты слишком… – я прикусила губу пытаясь понять какое определение ему больше подходит. – … слишком высокого о себе мнения.

– Хорошо выкрутилась, Береника, – словно послушную ученицу, похвалил Мор. – Значит, по-твоему, я слишком высокого о себе мнения?

Не желая продолжать разговор, я задумалась над тем, как давно этот парень пьёт восхищение окружающих его людей, когда к нам присоединись остальные. Один из них в затемнённых солнцезащитных очках привлёк моё внимание. Я проигнорировала остальных пытаясь понять в чём причина подобного выбора, пока Мор представлял всадников. Бран, Деймос и Фобос. Шестеренки в моём мозгу лихорадочно работали, сопоставляя их имена с реальными всадниками апокалипсиса, и я осознала насколько их родители оказались предвзяты в момент, когда давали имена своим наследникам. Назвав их в честь смертельной четверки, которая несет голод, смерть, болезнь и отчаяние. Очаровательно.

– Ты слепнешь от света или возможно что-то прячешь? – не удержав своего любопытства, спросила.

Я чувствовала, как остальные замерли от моего вопроса и понимала: не стоило так прямо спрашивать, но эй, я не стану подстраиваться под их привычный ритм жизни, где каждый боялся, уважал или превозносил всадников. Для меня они был просто парнями, которые есть в каждой школе те, что привлекают всеобщее внимание, получают лучших девчонок и купаются в роскоши.

Вместо ответа Бран поднял очки водрузив их на голову и открыв правду. Похоже я не ошиблась – он действительно прятал за стеклами нечто необычное. Шрам.

У Деймоса были прекрасные и необычные глаза. Один зрачок имел голубоватый оттенок другой темно-карий. И он заметил мой заинтересованный взгляд, но не отвернулся, позволив запечатлеть его образ на подкорке моего сознания. У Фобоса волосы были пепельного оттенка, и это тоже заставило меня изучать его как интересный экспонат. Да я словно в музей попала. Интересные, с необычной внешностью, ведь у каждого было нечто свое: интригующее и притягивающее внимание, да ещё с именами смертельной четвёрки – довольно занятная получалась история.

– Ладно, ты заинтриговал меня, – обращаясь к Мору, сдалась. – Расскажи вашу историю.

– О, теперь я привлек твоё внимание? Прекрасно. Но ты ведь понимаешь ничего не дается задаром.

С притворным сожалением вздохнув, я поднялась, прижимая к себе книги и произнесла:

– Ну что ж тогда вынуждена попрощаться с великолепной четверкой, – заметив на их лицах недоумение, усмехнулась увидев, как довольно оскалился Мор и добавила. – Надеюсь, увидеться с вами нескоро.

Затерявшись между книжными полками, расставила по местам все книги, когда наткнулась на интересный корешок, что привлек ко мне внимание, словно кто-то специально немного выставил его вперед, чтобы заметила. Пожав плечами ухватила книгу и потянула на себя. Увлеченная своей новой добычей: «Фазы луны, влияние планет на сознание человека и его организм. Угнетение функций», я не заметила, что нарушила конфиденциальный разговор.

Профессор Вирмор стоял в следующем от меня проходе между книжных полок и разговаривал с девушкой, точнее говорила она, а он, словно статуя, застыл и не шевелился. Я слышала только обвинения, которые сыпались на него, будто девушка не могла сдержать поток слов. Они жалили её изнутри заставляя каждую строчку складываться в предложения, которые выговаривала девушка, даже не пытаясь контролировать свой тон.

– Она любила заниматься, особенно обожала ваш предмет. Конечно, ведь увлечение ядами и тот, кто его преподаёт всегда являлось искушающей темой. Что и говорить вы только поддерживали атмосферу туманности и страха, когда вели свои лекции. Больше всего времени Джейн проводила за исследованиями, в том числе ночной королевы. Говорила, вы сделаете её своей ассистенткой, чтобы помогала при проведении опытов. И что же, когда она подобралась к правде, то исчезла. Я знаю, что видела, профессор, – отчеканила девушка. – Джейн Остего никогда не участвовала в ритуалах и прочем дерьме, которым занимаются всадники. И она тем более не принимала ноктюрны. Оказывается, вы отличный манипулятор и превосходный лжец. Ведь Джейн с вами уходила с той вечеринки…

Я знала, что подслушивать не хорошо и это чревато огромными проблемами, но интерес как всегда превысил здравый смысл и цеплялся за каждое слово, которое поизносила та незнакомка.

– Тристан, признай, ты ведь виновен в её исчезновении…

Вот здесь произошло нечто весьма захватывающее. Профессор не прикоснулся к девушке, он сделала шаг вперед, от испуга та отскочила и вжалась спиной в книжные полки.

Он склонился и громовым голосом, чеканя каждое слово, произнес:

– Вы перешли границу обращаясь ко мне по имени, хотя не имели на это никакого права. И обвинили в пропаже девушки, которую я даже не знаю.

Я видела, как мелкая дрожь сотрясает её тело от страха перед мощью профессора Вирмора.

– Извините…

– Не стоит. Вы уже довольно чётко высказались и дали понять, я виновен во всём, что происходит в Академии. Ещё раз увижу вас и считайте, что вы здесь не числитесь.

– Но я… Но вы мой профессор…

– Стоило вспомнить об этом перед храброй бравадой. Сейчас уже слишком поздно, – он склонился ещё ближе, и казалось, девушка сжалась в комочек пытаясь превратиться в нечто маленькое, и сбежать. – Сейчас же переведитесь с моего курса и выберите другой предмет.

Он ещё несколько мгновений гипнотизировал её своим взглядом, но я видела только спину, а после отступил. Девушка сбежала, не оглянувшись, а профессор застыл. Тогда-то я и поняла, он почувствовал присутствие третьей стороны. Безошибочно угадав место, откуда подсматривала, он впился в меня своим взглядом пытаясь запугать как ту девушку, но понимал, со мной этот номер не сработает.

Я капнула гораздо глубже, чем он позволял другим и не боялась. Нет, вру. Конечно, испытывала страх, потому что он – профессор, старше меня на восемь лет, если верить Валенсии, с властью в этом мире, а я всего лишь любопытная девчонка, но тот страх был каким-то неправильным. Не так боятся тех, кто может причинить вред или сделать больно.

Возможно мой мозг просто по-другому воспринимал сигналы? Не знаю, но, когда я не двинулась с места и не сделала ничего, чтобы сбежать, будто не слышала их разговор, он сжал губы в тонкую линию и развернувшись ушел.

Выдохнув воздух, который задерживала в груди, прислонилась лбом к полке, пытаясь решить: какого чёрта делаю, когда почувствовала тьму, что коконом оплела моё тело. Напряжение тут же вернулось с удвоенной силой, словно на меня накинули тяжёлый канат. Профессор Вирмор стоял позади, так близко, что это граничило с сумасшествием, но я не пошевелилась.

Это было похоже на противостояние двух величин, вот только я в том уравнении вовсе не обладала силой, и мужчина стоящий позади прекрасно это осознавал. Казалось, само его присутствие сгущало и отягощало воздух вокруг. Профессор Вирмор не трогал меня, но боже, я каждой клеточкой ощущала его присутствие. Жар тела, пульсацию дикого волнения, которое бежало со скоростью двести километров в час по кровотоку, и это нервировало. Я не привыкла чувствовать себя добычей, а именно так сейчас складывалась ситуация. Обстановка накалялась с каждым тихим вздохом, его – в мою шею, и моё – судорожное. Я вцепилась в книгу, что всё ещё держала в руках, чувствуя, как дрожит тело и незнание, что он может сделать, сказать – пугало.

Думаю, в тот момент никто из нас не думал, что стоять так близко – запрещено. Профессор не имел право вот так откровенно вторгаться в личное пространство студента, но кого это волновало? Цунами ощущений, которые вызывала та ситуация смели все мысли о правильности или неправильности происходящего. И только тихие голоса, что доносились поодаль от нас, смогли нарушить плотный кокон угрозы, которым сковал меня этот мужчина.

– Слишком похоже на ещё одну ошибку, – единственное, что он произнес, прежде чем уйти, оставив меня в одиночестве.

Воздух, который до этого мгновения казался разреженным и неосязаемым, теперь вернулся лавиной, накрыв мои лёгкие. Я пыталась восстановить дыхание, когда мимо ряда, в котором пряталась, прошли студенты. Они едва посмотрели в мою сторону, но теперь, осознав опасность, в которой находилась, я почувствовала, как кожу закололи сотни ледяных иголочек. Чёрт. Поставив на место книгу, которая привлекла моё внимание и заставила оказаться в подобной пугающей ситуации, вышла из библиотеки и направилась к себе в комнату.

Глава 7

Огненно-красные, жёлтые, зелёные листья лежали на земле, когда мы с Валенсией направились вдоль Дарк холла. В выходной всё казалось более тихим, чем в обычные дни, когда вокруг постоянно бродили студены. Осенний воздух здесь казался намного чище, чем в городе. Так же, как и холод – он пробирался сквозь лес и гулял по территории, окутывая влажным воздухом, и прохладным ароматом моря.

Склонившись, я собирала красивые осенние листья, когда Валенсия протянула руку. Отдав ей свою добычу, наблюдала как девушка плетет из тех самых листьев венок, используя их длинные хвостики.

– Тебе идет осень, – надев мне на голову венок, произнесла девушка. – Смотрится готически, словно у дерева тебя ждет профессиональный фотограф.

Брок дурачился, запрыгивая на кучи листьев, собранных по земле. Он набирал полные ладони и кидал в Хейли, пока Скай прислонившись к дереву наблюдала за ними со скучающим видом. Она была наименее разговорчивой, и если Брок с Хейли легко приняли меня в свою компанию, то Скай так и не открылась. Холодная, отчужденная, с тем мрачным взглядом, обращённым в мою сторону, который порой пугал.

– Тебе идёт больше. Яркий оттенок твоих волос на фоне мрачного мистического строения смотрится куда лучше. Поверь. Я не лгу.

Валенсия улыбнулась, щёки покрылись лёгким румянцем, в тот миг я уловила её эмоции. Не уверена, но мне казалось её редко кто хвалил, и показывал насколько важны именно её чувства и эмоции.

– Ты сжульничал, – закричала Хейли, когда Брок кинул в неё очередную охапку листьев, и пока девушка пыталась стряхнуть их с лица, повалил на землю. – Месть моя будет мучительной. Лучше беги.

Брок довольно хлопнул в ладоши бросив на нас радостный взгляд, словно собака получившая кость и побежал. Хейли сорвалась с места последовав за ним со всех ног.

– Эй, – послышался голос, мы обернулись, и я скривилась, увидев Мора. Он держал в руках телефон и когда поняла, что делает фото, разозлилась. – Потрясающий кадр.

Его губы растянулись в ухмылке, и я готова была ответить, когда почувствовала, что Валенсия застыла рядом со мной. Порой казалось люди настолько глубоко переживали свои провалы и отказы, что это сильно влияло на их жизнь. Между Валенсией и Мором была какая-то история, которую я не знала, но в отличие от парня, который выглядел так, словно впервые её видит, Валенсия переживала то, что произошло между ними слишком глубоко. И это болело внутри неё и не позволяло ответить тем же спокойствием.

– Я вспомнила, что должна быть в Торн холле, – выпалила Вел.

Не позволив мне вмешаться развернулась и стремительно убежала. Я посмотрела Мору в глаза, пытаясь найти там проблеск эмоций, но он никак не отреагировал на внезапный уход Валенсии. Скорее даже не заметил, будто мы вдвоём стояли.

– Что это? – спросил Мор, протянув руку к венку.

Сняв его с головы, я заметила на листьях капли крови. Руки дрогнули, венок упал на землю. Я протянула вперед ладони, осмотрела и ничего не нашла. Обследовала пальцами голову, лицо но, когда вновь посмотрела на руки, они оказались чистыми. Что за…?

– Все понятно. Кто-то снова решил поиграть, – самоуверенно и как-то злобно, прошипел Мор.

Он направился вперёд туда, где возвышалось огромное дерево. Его ствол, казалось, не смогли бы обнять и три человека настолько толстым был и могучим.

– Это предупреждение. Кровь кампеша весьма завуалированный символ, говорящий о том, что ты и есть цель. Берегись, Береника, охота началась, – прокомментировала Скай, оторвавшись от ствола дерева. Я совсем забыла про неё, так тихо девушка наблюдала за остальными, не пытаясь принять участие в разговоре. – Снова сбежала, стоило большому злому волку появиться в пределах видимости.

– Ты о чём?

Её тяжелый взгляд упал на меня, когда Скай кивнула в сторону скрывшейся Валенсии.

– Ты ведь не знаешь всю историю, верно? – самодовольно заявила девушка. – Уверена, что Вел рано или поздно откроет свой секрет, но помни, каждое слово, которое ты услышишь, имеет две стороны. Не всегда плохой человек является злом.

Она пожала плечами будто всеё, что сказала до этого, было всего лишь в моём воображении и развернувшись направилась к общежитию, но тут же остановилась, словно вспомнив важную деталь.

Скай обернулась и тихо, но весьма серьезно, добавила:

– Мор несомненно красивый, я бы даже сказала сногсшибательный парень, у него отлично подвешен язык, и он не страдает от недостатка внимания, так что будь осторожна. Тебе необходимо знать больше, чтобы понимать правила игры, иначе велик шанс проиграть, Береника.

В очередной раз после встречи со Скай, я чувствовала себя неуютно. От неё исходило нечто пугающее и мрачное. Случайно брошенные фразы, действия, поступки – всё это влияло на моё сознание. Для меня Скай казалась самой загадочной личностью и не в хорошем смысле.

Выкинув те навязчивые мысли из головы, я направилась к Мору не в силах поверить, что это то самое кампшевое дерево, о котором я читала легенду. Нижняя ветвь была сломана, и я подошла ближе, чтобы убедиться – она кровоточила. Алые капли сока, словно настоящая кровь, стекали по грубой коре и падали на землю. Невероятно. Растерев между пальцами красную влагу, поднесла их к носу ожидая почувствовать металлический, острый запах крови, но нет. Консистенция была вязкой и густой, но то не кровь.

– Это кампшевое дерево. Его сок содержит частицы красного сандала, потому если сломать ветку или отпилить, то вместо привычного сока пойдет кровь. Вот только это камуфляж.

– Невероятно, – пробормотала, всё ещё впечатленная.

Мор как-то странно посмотрел на меня, прежде чем взял за руку. Я хотела вырваться, когда он достал платок и протёр мои испачканные пальцы. Джентльмен? Маловероятно. Скорее спектакль, которым я должна впечатлиться.

– Ты знаешь легенду этого дерева? – всё ещё удерживая мою руку в своей, спросил. – Конечно, знаешь. Наверняка, прочла в книге, но ты не знаешь другую сторону медали.

– Верно, у каждой истории всегда есть две стороны, – вспомнив слова Скай, пробормотала.

Мор кивнул и продолжил:

– В давние времена соком кампшевого дерева помечали тех, кого считали предателем. Это своеобразный ритуал перед охотой. Людей помечали красным сандалом, рисуя на лбу мишень, за которой впоследствии велась охота. Получить подобный знак – означало верную смерть. Не было ни единого шанса на спасение. Никто не мог даровать тебе свободу или помиловать, после оглашения вердикта.

От каждого его слова по коже пробегали мурашки. Это волновало и пугало. Я как завороженная слушала его голос, не отрывая взгляда от дерева и задавалась вопросом: правда ли это? Сколько истины было в той легенде? Ведь ни одна история не возникала на пустом месте, в каждой имелась доля правды. И мне было интересно сколько её в этой с деревом, в котором заточили живого человека?

С леса позади подкрадывалось нечто тёмное и жуткое по мере того, как Мор рассказывал об этом невероятном месте. Когда он закончил я всё ещё смотрела на дерево и не заметила угрозы, пока она не подобралась слишком близко. Его рука нежно погладила меня по щеке, а лицо оказалось близко к моему. Если отстранюсь – это заставит Мора воспротивиться и зайти дальше, чем мне бы хотелось. Не пытаясь прервать те намерения, я положила ладонь на его губы всё ещё оставаясь на месте. Подняла глаза и встретила взгляд, в котором сейчас плескались эмоции. Замечательно. Я вовсе не хотела вызывать никаких эмоций, скорее равнодушие или безразличие.

Я читала в глазах Мора желание получить поцелуй, а в моих он должен был прочесть – отказ. Я не искала отношений, не хотела близости, тем более с одним из четверки.

– Мне не интересно, – тихо произнесла, зная, что он услышит. – Твоя игра получить меня, не сработает, Мор. Я не ищу отношений, никаких. Ни на одну ночь, ни тем более – глубоких.

Он прищурился, ярость вспыхнула в глазах, но Мор не сделал попытки убрать мою ладонь со своих губ и получить поцелуй. Он прикоснулся горячими губами к кончикам моих пальцев и отступил.

– Это ещё не конец.

– Конечно. Ты так просто не отстанешь, правда?

Мор не ответил, развернулся и спустился по склону, а я не провожала его взглядом. Отвернулась и направилась к дереву. Обошла по кругу лаская ладонью шершавую кору и вспоминая слова Мора. Потрясающая легенда, такая же невероятная как та, которую я узнала из книги. Академия Дракмор была пугающе привлекательной со своими жуткими секретами, и прошлым, в котором затаились кровавые тени.

После того столкновения я вернулась в Брон холл и читала до позднего вечера. Тьма густая и властная опустилась на Академию растворив в себе последний заходящий отблеск солнца. Сегодняшний день оказался для меня трудным и запутанным. Мысли носились в голове лихорадочным потоком, даже в то время, пока пыталась дописать работу. Сложив все учебники и расставив на полки, я не торопилась покинуть стены библиотеки. Высокие полки завораживали меня, манили, словно издали я слышала тихий шелест голосов – это те многочисленные миллионы историй, которые содержала в себе каждая книга и я хотела прочесть их. Познать. Разгадать.

За стеклянными окнами властвовала осень с её моросящим дождем и пожухлыми прелыми листьями, но здесь царила совсем другая атмосфера. Словно я нашла врата в другое измерение и могла окунуться в лето, когда за окнами стояла зима.

Не думала, что прогулка по коридорам Брон холла может привести меня в место, где вода казалась бирюзовой, а мужчина, что плавал брасом ловко орудуя руками и используя воду как своеобразный рычаг, чтобы двигаться вперед, таким манящим. Мышцы бугрились на спине, когда он выныривал и вновь опускался под воду, завораживая.

Дверь оказалась не запертой, и я вошла, даже не подумав остановиться. Наверняка это место не предназначалось для студентов, но, когда мой взгляд упал на профессора Вирмора, уйти уже не смогла.Поднимаясь по лестнице, я не ожидала найти в стенах библиотеки бассейн. Он располагался на последнем этаже, где крыша была стеклянной, открывая вид на миллионы маленьких горящих, словно алмазы, звёзд.

– Это не то место, где вы должны находится, мисс де Вир.

Я совсем пропустила тот момент, когда профессор перестал плавать и остановился, ухватившись за край бортика. Его тёмный взгляд, в который мне так невероятно сложно было смотреть, пугал.

– Не видела запрещающих знаков, – пожала плечами. – Думаю, бассейн вполне подходит под определение общественного места.

– Не этот, – скрипя зубами, ответил профессор Вирмор.

Его кожа казалась бронзовой под тёплыми лучами ламп, что горели на потолке. Свет был приглушён, создавая уютную атмосферу для одного. Но вот проблема, он уже не был один, и теперь подобная атмосфера предполагала собой не уют, а нечто более личное, интимное.

– Оставаться здесь не самое умное ваше решение, к тому же нарушать правила не лучшая идея, – он кивнул на часы, висевшие высоко на стене. – Через пятнадцать минут вы должны быть в своей комнате.

Он откинул голову назад смотря на меня снизу вверх, но всё равно я чувствовала себя слишком маленькой под тем грозным взглядом. Нас разделяло около четырех метров, но моя кожа была влажной и это вовсе не от температуры в помещении. От взгляда. Слов. Напряжения между нами, которое я возможно выдумала, так неосторожно играя с дьяволом. Он не просто обожжёт, когда решит положить конец моим дурацким выходкам, он раздавит, а после утащит на самое дно своего личного ада.

– У вас есть какой-то вопрос ко мне? – выгнув брови, спросил профессор. – Или вламываться в двери, даже не постучав, ваша фирменная привычка?

Прикусив губу, я поняла, он прав. Что я здесь делаю? Почему так дерзко и неправильно веду себя с тем, кто гораздо старше, к тому же выше меня по положению? Стоять здесь и огрызаться на каждое замечание профессора Вирмора глупо и совсем неразумно.

– Прошу прощения за моё вторжение, – выдавила я влажными губами. – К тому же я задолжала вам искреннюю благодарность за помощь. И за машину.

Он никак не прокомментировал моё откровенное признание всё ещё не сводя своего взгляда с моего лица. Жар поднялся вверх по позвоночнику, влажной волной осел бисеринками пота на лице, когда профессор Вирмор нырнул на глубину и двинулся в моём направлении. Бежать? Нет, слишком просто и не для той, которая застыла в надежде получить хоть небольшую порцию внимания от загадочного молчаливого мужчины.

Подтянувшись на бортике, в одно плавное движение взобрался наверх и двинулся на меня, уверенной, скользящей поступью хищника. Профессор Вирмор поймал меня в плен своих глаз. Создал ловушку из своего тела опустив руки по обе стороны моего лица, упёршись ладонями в стену. Я находилась в клетке из стальных мышц, но не это волновало в тот момент, а близость. Обнажённая кожа по которой стекали миллионы капелек воды. Влажные чёрные волосы, сейчас укрывающие лицо. И никаких очков. Я привыкла видеть профессора в них и теперь, когда смотрела в глаза без того барьера из стекол и тяжёлой тёмной оправы, не могла оторваться.

– Играя с огнём вы рискуете обжечься, мисс де Вир, но играя с дьяволом – никогда не сможете предугадать всевозможные последствия, – тихий голос, наполненный тьмой, словно нечто тайное, касалось моей кожи, когда профессор склонился, заглянув в глаза и тихим, хриплым шёпотом добавил. – А сейчас лучше уйти, чтобы избежать непоправимой ошибки, за которую нам обоим придётся расплачиваться своими судьбами.

Ещё одна секунда и он оторвал своё тело от моего, развернулся, показывая тугие мышцы спины, сильные бедра и направился прочь от меня. Сдержав разочарованный вздох, я последовала тому совету и покинула теплый бассейн, который несомненно привлекал внимание. Жажда оказаться в той бирюзовой воде вместе с ним была настолько всепоглощающей что, вернувшись в свою комнату я ещё долго лежала в кровати, а сон так и не приходил.

***

Стеклянный купол просто нереальных размеров, что укрыл землю, впечатлял. На входе были выгравированы знаки луны и солнца, а по всему дверному проёму нарисованы какие-то символы. Невероятное место захватывающее дух. Как только я переступила порог оказалась в зеленой роще, словно кто-то создал райский уголок в этом мрачном пропахшем дождями и пожухлыми листьями месте.

Потрясающее не то слово – сногсшибательное? Тоже не относится к истине. Завораживающее, манящее, привлекательное, искушающее – да, так оно и было. Лунарий в Академии Дракмор искушал своим величием и какой-то нереальной жизнью. Слишком похож на сказочное место, которое кто-то словно вырвал из страниц книги, и решил разбавить мрачность Академии.

Вот что привлекало и вызывало интерес в Дракморе – это отдельные, узкие специализации, которые преподавали только здесь.

На помосте, к которому вели пять ступеней стоял большой телескоп, покрытый матовой чёрной краской. Парты расположены не как в остальных аудиториях, а рядами.

Когда мы с Валенсией заняли свои места, я глубоко вдохнула, пытаясь отделить один аромат от другого. Здесь пахло свежестью, а ещё присутствовал какой-то знакомый аромат трав. Пока я пыталась разложить его на составляющие, послышались тяжёлые шаги. Открыв глаза увидела высокого мужчину, одетого в кожаную куртку ниже бёдер. Его длинные светлые волосы были заплетены в косу, откинутую за спину. Он прошёлся взглядом по партам и на секунду задержался на мне. Это тот самый мужчина, которого я встретила, когда сбегала от профессора Вирмора.

– Обращайтесь ко мне профессор Иерихон, – скинув куртку и оставшись в чёрных штанах и тёмного глубокого синего цвета рубашке, безапелляционно заявил он.

Я нахмурилась от просьбы, приказа, да именно так оно и прозвучало, когда Валенсия склонилась и тихо шепнула:

– Его фамилия Вирмор.

Она смотрела, ожидая, когда шестерёнки в моём мозгу встанут на свои места, заполнят пустоты и создадут связь с тем, что было и тем, что происходило сейчас.

– Братья?

Валенсия посмотрела на меня прищурив глаза и только кивнула. Это вызвало во мне волну нового интереса. Пока профессор Иерихон разглядывал бумаги на столе, я рассматривала его, пытаясь найти сходство с его тёмным, мрачным братом, но, пожалуй, мне удалось найти не сходство, а десять отличий. Цвет волос у профессора Вирмора был чёрным, как ночь, они казались немного кудрявыми на концах, а у профессора Иерихона светлыми. Глаза тоже отличались. Черты лица. Но их высокий рост, широкие плечи, телосложение, пожалуй, можно привести к общему знаменателю…

– Он выглядит слишком молодым для профессора, – тихо пробормотала, обращаясь к Валенсии. – Сколько ему? Двадцать два?

– Профессор Иерихон получил свою должность по рекомендации своего брата и ещё нескольких учредителей совета. Основатели поддержали три против одного, насколько я знаю. Да он молод, но разве не красавчик?

– Ты должна рассказать мне об этом подробнее.

– Вам скучно стало мисс Арго и мисс де Вир? – спросил профессор Иерихон, обращая внимание всей аудитории к нам.

Валенсия пихнула меня под столом ногой, и я поняла, сама виновата вот и выкручивайся теперь.

– Не думаю, что на ваших уроках есть место для скуки, профессор Иерихон, – выдала я мягким глубоким голосом, явно неожидающему подобного ответа, профессору. Он демонстративно сложил руки на груди, явно ожидая чего-то еще. Ага. Поняла. – Прошу прощения.

Он кивнул не сразу, сверля меня с Валенсией взглядом светлых глаз, но после я смогла выдохнуть, когда мужчина снова сосредоточился на своём предмете.

– Солярность и Лунарность. Энергия солнца – хаотичная, в то время как энергия луны – упорядоченная. Лунная сторона не имеет отношение к нашему телу – это энергия снов, которая активна именно в то время, когда тело спит. Говоря о солнечной и лунной энергии вы должны понимать есть ли в вас отражение на стороне порядка, или же она на стороне хаоса. То есть отличать энергию солнца от энергии солнечной стороны и энергию луны от лунной стороны, – он прошелся вдоль доски и написал: «Левое и правое полушария мозга». – Многие думают, что лунарность и солярность влияют именно на нашу мозговую активность, но это далеко не так. Если сопоставить всё, что вы знаете об энергии с тем, как работают наши органы и система организма в целом, не найдете стопроцентную идентичность. Солярность выражается в соответствие с симпатической, а лунарность – парасимпатической нервной системы. Две эти части относятся к вегетативной нервной системе, которая не поддаётся сознательному влиянию.

Внимательно слушая лекцию, я нашла связь данного предмета с биологией нашего тела. То есть лунарий своего рода углублённое понимание нашего организма. Для меня оказалось весьма интересно слушать профессора, но для восприятия и понимания было сложно.

– Факторы, активизирующие симпатическую нервную систему то есть – солярность – это страх, беспокойство, стресс, а также физическая нагрузка, то есть в те моменты, когда ваше тело находится на пределе, как эмоциональном, так и физическом. Лунарность – парасимпатическая нервная система – её активизирует отдых, медитация, качественный сон. Определить к какому типу относится человек не так просто.

– То есть солярий предполагает боевой характер, тот кто живет наяву и умеет защитить себя в стрессовых ситуациях? – спросил парень, когда профессор задумался, уставившись в одну точку. – А более мягкий, уступчивый, с богатым воображением – это наверняка лунарий?

– Мистер Вольштейн, вы рассуждаете в нужном направлении, но это ещё не показатель, и невозможно просто так определить принадлежность человека к лунариям или соляриям, – профессор Иерихон прищурился, обошел свой стол и присел на край. – Вы к какому типу относитесь?

– Солярий.

– Отлично, но позвольте спросить, вы не имеете богатого воображения? Или быть может не мечтаете? – когда парень понял свою ошибку, профессор Иерихон кивнул, как бы утверждая своё высказывание. – Вот об этом мы и будем говорить, изучая архетипы и пытаясь найти ту тонкую грань, которая позволит определить правильное соотношение солярности и лунарности.

В тот момент, когда дискуссия закончилась я поняла, что мне придется прочитать немало книг. И радовало то, что этот предмет имел очень близкое отношение к биологии. Мои глаза горели предвкушением поглощая каждую новую деталь, которую излагал профессор Иерихон.

– Если вы ещё не знаете к какому типу относитесь, мы это выясним. Поднимите руку те, кто не проходил тест.

Среди всех учеников только моя рука была поднята. Профессор посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом, будто не хотел произносить следующие слова.

– Тогда останьтесь после урока, и мы это исправим.

Как только лекция закончилась, Валенсия поднялась и бросив мне улыбку, тихо шепнула:

– Желаю удачи.

– Думаешь она мне понадобится? Или предупреждаешь?

– Удача никому не помешает, – подмигнув ответила Вел, и ушла вслед за остальными студентами.

Неприятно быть одной, когда остальные уже давно знали свою принадлежность, но ведь они учились в школе при Академии Дракмор, жили в Шартре, и знали гораздо больше, чем я.

– Как вы сюда попали? – встретив меня у своего стола, спросил профессор.

– Приглашение, – пересохшими губами ответила.

Он вскинул брови.

– Стипендия?

Я смогла только кивнуть. Профессор Иерихон странно посмотрел на меня и покачал головой.

– Что не так? – спросила. Он не ответил. – Ваша реакция…

– Какая?

– Словно это глупо или невозможно. Я читала, что в Академии Дракмор есть отдельное направление стипендиатов. Так что…

– Так что приступим, мисс де Вир, – он протянул мне несколько листов и приказал внимательно, анализируя каждый ответ, записать их. – Те, кто родился в Шартре знают свою принадлежность с детства. Это легко сделать, когда тебе пять лет, но гораздо труднее в осознанном, более глубоком, возрасте. Расскажите, вам сняться сны?

Присев за пустую парту, я подняла взгляд оставив листочки на столе. Прикусив карандаш, задумалась о том, насколько откровенной стоит быть?

– Своим поведением вы уже ответили на мой вопрос. Тогда следующий: какие они – ваши сны?

– Более глубокие и запоминающиеся. Реалистичные. Наполненные запахами дождя, жаром костра и звуками моря, леса. Порой страшные. Непредсказуемые. Просыпаясь, я как будто выныриваю из-под толщи воды и пытаюсь отчаянно заполнить легкие кислородом.

Он долго смотрел на меня, будто пытался вынуть ответы из головы и попробовать на вкус. Уверена, ему бы не понравился кислый привкус страха, но от того насколько бездонным было внимание профессора мне стало некомфортно. Передернув плечами, оторвала свой взгляд и позволила сознанию углубиться в те вопросы, которые были напечатаны на белоснежной бумаге. После тридцати минут осознанной работы, я сдала ответы профессору.

– Вы можете быть свободны, мисс де Вир, – уткнувшись в книгу, пробормотал он. Даже не подняв своего взгляда, махнул на дверь. – Результаты не будут быстрыми, но я могу уже сейчас предположить, что ваш тип – Солярий.

Покидая то потрясающее, дышащее жизнью места, я была уверена в одном – профессор Иерихон тоже завораживал меня, вот только не в том плане, в котором это было с профессором Вирмором, а как-то иначе.

Пробираясь по тропинке к Брон холлу, я всё время прокручивала в голове наш разговор и пыталась найти ответ. В какой момент всё пошло не так? Но каждый раз, он ускользал, словно склизкий червяк, не позволяя найти отгадку.

Сидя в одиночестве своей комнаты я пыталась читать книгу, когда мой взгляд упал на окно. Ночь накрыла землю забирая владения себе, и не позволяя свету уличных фонарей пробраться сквозь мрачную темноту. Пожевав губу снова опустила взгляд на строчки книги.

Тихий скрип двери, привлёк моё внимание. Обернувшись, никого не заметила, думала это Валенсия вернулась, но комната позади была пуста. В окно что-то ударило, и я напряглась. Обернувшись, открыла рот пытаясь закричать, когда на меня в ответ посмотрело нечто похожее на человека. Лицо укрывал череп с вытянутой мордой и острыми рогами, а всё остальное тело было закрыто чёрной мантией с капюшоном.

Воздух покинул мои лёгкие и крик вышел рванным, но сильным. Вскочив, я бросилась в ванную и закрыла дверь со второй попытки, продолжая кричать. Ручка двери тут же повернулась и послышался скрежет ногтей по дереву. Я попятилась, стукнувшись о стену. Сползла вниз, закрыв голову руками, чтобы не слышать этого жуткого скрипа, словно не ногтями, а железными гвоздями вели по дереву. Оно трещало и выло, вызывая мурашки по всему телу. В моих лёгких закончился воздух, когда дверь содрогнулась от удара и всё затихло. Этого просто не может быть, я ведь видела его там, на улице, за стеклом, как этот монстр смог так быстро появиться в моей комнате?

Меня трясло, пока в дверь снова не забарабанили.

– Береника, – этот голос я узнала.

Руки всё ещё тряслись, когда я открывала задвижку. На той стороне стоял Мор со своей свитой. Он казался испуганным, когда увидел мои глаза. Я вышла, а когда увидела дверь, снова содрогнулась. Она была испещрена рванными, глубокими бороздами. Прикрыв рот рукой рассказала о том, что видела и заметила, как четверо парней переглянулись.

– Он находился не за окном, Береника, – мягко объяснил Мор. – Ты видела его отражение.

То есть тот страшный монстр стоял позади?

Ещё одна стрела страха пронзила позвоночник, когда услышала тихий смех. Обернувшись заметила Деймоса сидящего на корточках возле ковра. Подойдя ближе увидела большие следы от обуви. Они правы, тот безумный монстр стоял прямо за моей спиной. Чёрт. Но смех всё ещё продолжался, пока я не встретилась глазами с Браном.

– Девчонки всегда так впечатлительны. Не думал, что ты одна из них, – а потом он тихим шёпотом добавил. – Трусишка.

В голову начали закрадываться сомнительные мысли и образы. Всадники выбрали жертву, и каждый в Академии знал, что это я. Так может игра началась?

– Не думай, что не смогу ответить. Сил хватит.

– А у тебя коготочки есть, киска? – в ответ уколол Бран. – Так что же ты не воспользовалась ими? Вместо того, чтобы кричать, стоило дать отпор.

– Может стоило, но не думай, что в следующий раз не отвечу.

Он засмеялся, откинув голову назад, словно каждое моё слово против его, вызывало восторг. Сопротивление. Им нравилось то, что я не боялась, а могла достойно ответить сопернику.

– Уходи, – мотнув головой на дверь, строго приказал Мор.

Молчаливая перепалка взглядами, когда Бран зарычал, но позволил Деймосу вывести его. Верь закрылась и тогда всё внимание Мора сосредоточилось на мне. Дрожь охватила тело, и он заметил это. Преодолев расстояние, разделяющее нас, прижал к себе в тёплых объятиях, но я не ответила. Не стоит поощрять того, кто охотился за моей юбкой.

– Очевидно, это просто глупые шутки. Не бери в голову.

Я не стала соглашаться, потому что имела кардинально отличное от его предположения, мнение. Выбрали именно меня, чтобы напугать и у них получилось, вот только я не уверена, кто стоял за той маской?

– Что вы здесь делаете, ведь это корпус девушек?

– Если тебя волнует вопрос: не мы стоим за тем представлением? То, нет. Но я постараюсь выяснить кто это был. А теперь ложись и попробуй уснуть.

Мор отстранился и поцеловал меня в лоб. Наши взгляды встретились на секунду, но я заметила его беспокойство. И опять вопрос, который не давал покоя: правда ли это или Мор слишком хороший актёр?

Прежде чем лечь, я несколько раз проверила замок на двери. Валенсия покачала головой, явно не одобряя моего страха, но чёрт, мне было наплевать. После того как услышала её тихое сопение, приставила стул спинкой к ручке, подергала и удовлетворив небольшую часть своей испуганной души, забралась под одеяло. Сон всегда был для меня чем-то прекрасным, там можно жить параллельно реальности. Словно у меня было две жизни, а не одна та, в которой утром я открывала глаза встречая новый день. Здесь всё было дозволено и только мой мозг мог ограничить фантазии. А их после насыщенных встреч в Академии было предостаточно. С избытком.

Сон сладкое царство, в котором я любила проводить время особенно сейчас, когда фантазии о Тристане Вирморе заполняли голову. Только в мире грёз я могла отпустить тот запретный барьер и сделать всё, о чём мечтала, когда видела его.

Я была честна, когда сказала, что здесь мои сны обрели чёткое осознание. Даже сейчас, чувствуя беспокойство после того столкновения, я не могла прогнать пугающее ощущение чужих рук на своём теле. Легкое касание большой ладони по бедру. Горячее дыхание на коже, словно я лежала на кровати, позволив мужчине так откровенно ласкать своё тело.

Не знаю, как это работало и почему мой сон был настолько реален, что я чувствовала всё, каждое касание ладони по моей обнаженной коже, тёплое дыхание, укус.

Внизу живота пульсировало желание, тягучими сгустками скапливаясь между бёдер. Задыхаясь от страсти волной, накрывшей моё сознание, я проснулась с колотящимся сердцем и мокрыми трусиками. В комнате всё ещё было темно, потому пришлось вглядываться в каждый предмет мебели и только услышав размеренное сопение на соседней кровати, я откинулась на подушки и недоверчиво покачала головой.

В тот момент готова была поверить, что разум играет со мной в игры, потому что чувствовала аромат хвои и морской воды, дикости. Те руки, словно всё ещё блуждали по телу, мягко касаясь бёдер. Откинув одеяло, я достала телефон и включила фонарик, когда увидела красные следы от зубов на своей коже. Прикрыв рот ладонью, чтобы не разбудить Вел, я снова прошлась взглядом по комнате, но там никого кроме нас двоих не было. Это взорвало мой мозг, потому что не могло быть реальным. Кто мог прийти в комнату и сделать всё это? Реалистичный сон с видимыми следами на теле – это просто чертовски сильно пугало.

Глава 8

Она привлекла моё внимание. Завладела мыслями, и что хуже всего, заставила желать попробовать её тело. Вкус кожи. Горечь поцелуя. Я слышал, что произошло в комнате этим вечером и скрипел зубами, но понимал, не стоит привлекать внимание. Эти игры казались слишком грязными, и я знал в каком направлении мне следует искать.

Я оценил её осторожность и стул приставленный к двери, это весьма разумно в подобных обстоятельствах, но такие препятствия не остановят того, кто хотел получить кусочек тёплой плоти. Потайные ходы расположенные по всей Академии, которые я слишком хорошо изучил, позволяли уже несколько ночей следить за ней.

Береника де Вир повернулась в кровати к стене и тогда я позволил себе сделать то, чего хотел. Жаждал. Голодал. Эта девочка никогда не узнает, что я стоял ночью в её комнате прикасался и ласкал тело. Впитывал тихие стоны, слетавшие с губ. Мисс де Вир никогда не узнает, что я слышал своё имя на её губах. Тот хриплый переплёт из букв, который впился в мой мозг, зацепился и тянул, отчаянно, до скрежета в мышцах. Заставлял вспоминать снова, и снова тот голос, произносивший моё имя. Уверен, я снился мисс де Вир, и мы делали гораздо больше, чем позволяли правила Академии.

Её подтянутое тело украшали трусики, и тонкая майка, через которую я видел очертания сосков. Они набухли и чётко прорисовывались сквозь тонкое полотно белой ткани. Не сдерживая свои желания, провёл по груди, почувствовав мягкость кожи, потёр сосок между большим и указательным пальцем, наблюдая за её лицом. О, нет, оно вовсе не было похоже на безмятежное, там творился настоящий ад. Ад под названием – похоть.

Моя рука скользнула по её бедру до линии трусиков, и я должен был остановиться на этом самом моменте, но слишком горячим и сладким было хриплое дыхание, стоны и тепло кожи. Даже запретов в голове не возникло о том, что это не просто неподобающе, словно я чертов праведник, это под запретом. Правила, я всегда их нарушал, но никогда именно это. Запрет на отношения между профессором и студентом. Условия были весьма жёсткими: отчисление – это только одна грань и довольно отвратительная.

Её дыхание участилось, когда я скользнул пальцами по трусикам в развилку между бёдер. Влажная ткань порадовала меня. Склонившись прикусил кожу на бедре, девушка захныкала, схватив простынь в кулаки. Она повернулась на спину, раскинув руки в стороны, предоставив мне отличный обзор на своё тело. Не сдержавшись, склонился и провёл языком вдоль линии кожи на внутренней стороне бедра. Подобные игры опасны и приведут к самому худшему концу, но кого это волнует, когда в моих руках так отчаянно нужная мне девушка? Разница в возрасте? Меня это не трогало, я слишком собственник и всегда получал то, что хотел.

Я не мог надышаться ароматом её кожи, лизал, покусывал, оставляя красные полосы и понимая, что утром, когда Береника проснется. они останутся, но как она объяснит себе подобное, меня меньше всего волновало. Она боялась меня. Она хотела меня. Два желания, которые отчаянно в ней боролись.

Усмехнувшись её стону скользнул с кровати, когда девушка часто задышала. Похоже, почувствовала, наконец, меня. Я ушёл, понимая, что она проснулась, но меня уже не было в той комнате.

Темные тоннели пахли сыростью, но мне нравился тот глубокий, острый аромат. Я знал, точно не засну до рассвета, потому даже не стал возвращаться домой. Спустившись вниз по тоннелю толкнул дверь, которая не издала ни единого звука, слишком часто пользовался этим ходом, чтобы хранить свои секреты подальше от тех, кто охотился за мной. Прохлада в помещении на нижнем уровне лаборатории, казалась очаровательной и густой. Она обволакивала тело коконом, прочищая мысли. Я с лёгкостью отогнал от себя воспоминания о моих руках, что ласкали мисс де Вир во сне, но не так легко было усмирить желание, которым наполнилось моё существо.

До занятий оставалось ровно два часа, и я с толком использовал каждую минуту, погрузившись в работу. Никто не знал об этой лаборатории, даже Иерихон. Ему опаснее всего доверять подобные тайны. Брат никогда не настаивал на этом, но я понимал, ему неприятна сама мысль, что он может с легкостью предать меня. Чем меньше он знал, тем лучше для каждого из нас. Отец всё ещё руководил сознанием Иерихона, и я пытался выяснить как снять то давление, которое ноктюрна оказывала на него. Этот наркотик, который произрастал только в Шартре, на мшистых болотах в глубине мрачного леса, был слишком опасным оружием и каждый хотел им завладеть.

Сейчас самое главное, что меня тревожило – это пропавшие материалы и большая часть ноктюрны, которую я очистил, создав идеальный наркотик. Кто-то знал о моём тайном убежище и выкрал ценные экземпляры. Меня больше заботило к кому они попадут? Но это всего лишь вопрос времени, когда я найду виновных. Мне придется поменять место локации. Я уже спрятал все экземпляры, которые вывел из ноктюрны, но это не значит, что теперь могу спокойно оставаться здесь. Нужен новый тайник и у меня имелся план, как его найти.Мой отец достиг больших успехов в разработке идеального вещества позволяющего манипулировать сознанием любого человека, но зашел слишком далеко и поплатился за это, жаль только не своей жизнью.

Покинув лабораторию по мрачному тоннелю, я вышел на улицу недалеко от своего дома. Быстрый душ, строгая одежда, длинное пальто, и я направился на очередную экзекуцию. Только сегодня в меню была Береника де Вир. Она несомненно видела отметины на своём теле, которые я не потрудился замаскировать и задавалась вопросом: откуда у неё следы зубов на бедрах. красная кожа и царапины?

«Поиграем с вашим сознанием, мисс де Вир».

Это будет весёлое и увлекательное путешествие, если она не сломается раньше.

– Сегодня мы перейдем от изучения к практике, – громовым голосом заявил я, поднявшись во весь рост. И хотя все студенты сидели выше меня я возвышался, показывая каждому, кто правит балом. – Умение отстаивать свою позицию в том или ином вопросе, может оказаться жизненно важным инструментом на протяжении всей вашей жизни. Итак, начнем?

Исследуя притихшую аудиторию, я внутренне усмехался, представляя их ужас от того, что столкнутся со мной. Это как в школе, ты становишься тихим и пытаешься не привлекать к себе внимание в надежде, что учитель тебя не спросит, но всё равно избежать столкновения не получится.

– Первая пара – мистер Озера и мисс Линк.

Я обескуражил их заставив выступать не против меня, ещё слишком слабы, я раздавлю их одним своим аргументом, а бороться за моё внимание против друг друга. Это будет интересным противостоянием, а для меня хорошим отвлечением.

– Мистер Озера, вы должны доказать полезные свойства белладонны. Привести чёткие аргументы основываясь на достоверных источниках и исследованиях в области этого растения, – обойдя стол, я присел на углу, скрестив руки на груди. Краем глаза заметил, как напряглась мисс де Вир и удержал своё внимание на двух студентах, вставших напротив друг друга. – Мисс Линк, ваша задача разбить доказательства мистера Озера, так же основываясь на текущих исследованиях.

Девушка непонимающе уставилась на меня, пытаясь разобраться в задании. Чёртовы дети, когда дело доходит до вечеринок они гуляют, не раздумывая о последствиях, пьют, принимают наркотики, трахаются, но, когда нужно действительно быть взрослым, коими они являлись, каждый впадает в пропасть.

– Как нейтрализовать то или иное поведение, – пояснил, чтобы Озера не разбил её одним своим аргументом. – Используйте каждый доступный инструмент в борьбе за главенство. Вы справитесь?

Она неуверенно кивнула, и я тут же понял, что это будет неравная битва. Мисс Линк не из тех, кто до победного станет отстаивать свою точку зрения прибегая к любым доводам. Это будет не так весело, как я надеялся, но мне нужно знать, как глубоко они исследовали те темы, которые я давал. От этого зависит насколько глубоко я могу погрузить их дальше в мире ядовитых растений.

– Белладонна – иными словами «растение Дьявола», имеет в своей основе яд – атропин, который может вызвать тяжёлое отравление, или смерть, если его использовать в определенных дозах, – уверенно начал Озера. – В результате у человека начинается сильное возбуждение, которое доходит до бешенства. Так же её используют в виде мази, которая через поры просачивается в организм человека, вызывая галлюцинации. После подобного применения белладонны, люди погружаются в сон на двадцать четыре часа. Вот как они описывают свои сновидения:

«Во время этого сна подопытные чувствовали, что с непреодолимой силой вовлечены в некий воздушный круговорот. Они были охвачены необыкновенным возбуждением, а также странное состояние блаженства, происходившее от совершенно безумного впечатления невесомости ног, увеличившихся в объёме и отделившихся от тела. В то же самое время они почувствовали себя опьянёнными мыслями о том, что летят. Подопытные видели то, чего никогда не могло произойти в настоящем мире, наяву. Тьма затягивала их сознание рисуя страшные картины потаённых страхов. То, чего боялись, скрывая глубоко в сознании белладонна безжалостно доставала на поверхность и играла с разумом тех людей».

Я не кивнул, но внутренне был доволен его нападением. Озера отлично справился со своей задачей ссылаясь на достоверные источники данного растения и опытов, которые проводили. Не уверен, что мисс Линк сможет достойно апеллировать подобное наступление, но все в аудитории затаились и ждали её ответа.

– Белладонна является ядом и лекарством одновременно, – мягким тоном начла мисс Линк. – С помощью белладонны женщины на протяжении многих сотен лет пытались стать красивее. Причем, иногда даже с риском для своей жизни, ведь белладонна – растение ядовитое. В древнем Риме женщины применяли сок белладонны для того, чтобы расширить зрачки, тем самым сделать глаза выразительнее и привлекательнее. Соком ягод римлянки румянили себе щёки. В средние века белладонна также использовалась модницами в качестве косметического средства. Она может использоваться как во благо, так и во вред.

Тишина наступила после заявления мисс Линк, и когда я уже хотел подвести итоги и вызвать очередную пару для противостояния, она добавила:

– Всё зависит от намерений использующего её человека и дозы. Каждый вид яда несёт в себе как разрушение, так и полезные свойства. Зависит от того, что ищет человек, использующий яд.

Кивнув, я был впечатлен. Не ожидал услышать от мисс Линк то, чему уделял большее внимание на своих лекциях. Она права, в каждом ядовитом растении есть и полезные свойства, всё зависит от того, кто их использует и чего жаждет получить.

– Хорошее начало, мистер Озера. Достойное. Вижу глубину ваших знаний, но это не означает, что стоит останавливаться, чем глубже вы падаете в эту тему, тем больше познаёте, – бросив взгляд на мисс Линк, я не удержался от комментария. – Вы выбрали хорошую тактику, но в следующий раз попробуйте прибегнуть к более углубленному свойству растения. Мне важно понимать насколько вы разбираетесь в ядах, а не в красоте.

Её щеки покраснели от моего замечания, но я проигнорировал ту реакцию. Отпустив студентов на свои места назвал следующую пару, и когда все были увлечены их яростной перепалкой, посмотрел на мисс де Вир, зная, она исследует меня думая, что не замечаю. Я ловил её глаза на своём теле, руках, которые ночью крепко сжимали её бедра, на своих губах, которые целовали её кожу. Теперь я чётко дал понять, что вижу её и в ответ девушка не отвела взгляд.

Не сдержав довольства, ухмыльнулся, понимая, что она заметит и мне дико понравился тот ответ. Алые щёки, румянец распространился на декольте, её дыхание сбилось, губы приоткрылись, а глаза забегали по аудитории в панике. Она боялась выдать себя показать, что думала обо мне и не в плане профессор-студентка, а более грязном и развратном.

«Слишком поздно, девочка. Я уже проник тебе не только под кожу, я в твоём кровотоке».

Казалось, все выдохнули после очередного сражения, когда я решил провести ещё одно столкновение. Интерес пожирал меня продираясь когтями и скрежеща по костям, поэтому я решил удовлетворить своё любопытство.

– Мистер Торн и мисс де Вир.

Тихий гул пронесся по аудитории, пока я пытался скрыть довольство на своём лице. Она не ожидала услышать свою фамилию, но тем не менее с прямой спиной вышла в центр, заняв своё место напротив Морригана. Я не упустил момента, когда он нагло подмигнул ей и что-то тихо прошептал. Береника де Вир поджала губы и кинула на него долгий, грубый взгляд, явно не одобряя слов Морригана. Интересное противостояние, за которым будет не скучно наблюдать.

– Аспид, – я не пытался объяснить или дать какие-то подробности. Единственное слово и Береника де Вир не разочаровала меня.

– Самые крупные ядовитые животные – змеи. Для впрыскивания яда у них имеются зубы с полостью, из которой яд вводится в жертву. В яде аспидовых змей в целом преобладают нейротоксины, что даёт при укусе характерную клиническую картину. Местные явления в области укуса почти не развиваются: нет ни опухоли, ни покраснения, зато быстро наступает смерть вследствие угнетения нервной системы, в первую очередь паралича дыхательного центра. Укус крупных аспидов, например, кобры, представляет смертельную опасность для человека. К этому семейству относится самая ядовитая наземная змея в мире – тайпан Маккоя. В месте укуса может ощущаться боль, однако обычно как она, так и отек или эритема минимальны. В типичном случае через несколько часов после начала интоксикации развиваются неврологические симптомы. Первыми появляются эйфория, головокружение или сонливость, затем – фасцикуляция, тремор, слабость, усиленное слюноотделение, тошнота и рвота. Симптомы могут прогрессировать до паралича и угнетения дыхания. Клинические проявления иногда становятся заметными только спустя семь часов, после укуса, при отсутствии какой-либо местной реакции, подтверждающей действие змеиного яда. Смерть обычно наступает в течение суток, как результат дыхательной недостаточности.

У меня было чёткое осознание того, что мисс де Вир цитирует учебник. Она выпалила все это на одном дыхании сильным голосом, который завораживал. Я любил умных людей тех, кто умел пользоваться своими мозгами и похоже Береника де Вир являлась одной из них. Она впитывала информацию как губка, собирала сведения, и я знал, что это титанический труд, так как часто видел её в библиотеке сидящую над книгами. Любовь к знаниям, жажда вбирать новое – это меня притягивало.

– Я бы нежно высосал яд из твоего кровотока, Береника, – елейным тоном промурлыкал Морриган, от чего вся аудитория наполнилась смешками.

– Не уверена, что это было бы лучше, чем умереть от укуса Аспида, – скривившись, но с милой улыбкой на губах, парировала мисс де Вир.

– Не забывайте зачем вы здесь, – строгим голосом отчеканил я, ставя студентов на место. – Ваш ответ, мистер Торн.

Морриган в своей обычной манере развел руками показывая, что безоружен, но я как никто другой знал этого мальчишку. Слишком самоуверенный и горделивый, чтобы отдать победу девушке, за которой он охотился.

– Существует эффективный антитоксин против яда Аспида. Нужна кожная проба и наличие под рукой адреналина. В случае отрицательной кожной пробы вводят препарат изотонического раствора. Антитоксин следует вводить как можно быстрее, не дожидаясь развития симптомов. Коммерческого антитоксина против яда Аспида не существует, и при его укусах лечение обычно только поддерживающее. Все пострадавшие от укусов должны внимательно наблюдаться не менее суток. После введения антитоксина возможна сывороточная болезнь. Наркотики, угнетающие дыхание, например, морфин, противопоказаны, – вот она и появилась горделивая голова, которая не позволит ему отдать победу другому, будь то девушка или парень. – К тому же яд Аспида не то, что стоит выбирать. По-моему, слишком очевидно если не хочешь оказаться обвинённым в смерти человека. Нужно действовать более тонко и выбирать с умом.

– Неуместное дополнение, которое стоит обдумать, мистер Торн, – оборвал я резко. – Если вы знаете о тех ядах, которые действуют отлично от яда Аспидов, напишите мне на эту тему работу и сдайте к следующему понедельнику. И хорошо, чтобы в работе были указаны чёткие действия и полное исчезновение яда к моменту обнаружения смерти.

Он никак не отреагировал на моё требование, но я понимал, Морриган недоволен тем, что я осадил его. Это противостояние длилось всегда и сейчас не закончится невзирая на то, что девушка, апеллировавшая против, заинтересовала меня.

Закончив лекцию, я как всегда дал много материала для изучения, но этого и следовало ожидать, когда идешь на мои занятия. Я не довольствовался меньшим.

– Снова устраивал бои? – вскинув брови, спросил Иерихон, встретив меня в коридоре.

– В следующий раз присоединяйся. Было весьма увлекательно, – он не стал расспрашивать, потому что я редко мог назвать подобные занятия увлекательными, а я не стал объяснять, почему выдал именно это определение. – Как обстоят дела?

– Неплохо, учитывая то, что мне так и не удалось отследить поставку ноктюрны. Они не просто замели следы. Они словно обрубили все хвосты, не оставив ничего, что могло бы привести к источнику наших проблем.

– Итак, остается всё ещё трое основателей, которых мы подозреваем. К тому же есть некоторые люди, которые знают о чистых экземплярах в твоей лаборатории, – констатировал Иерихон. – Если они действовали, то только прикрываясь поддельными фирмами. Я проверил их офшорные счета и ничего не накопал.

– Не оставляй попыток. Когда ноктюрна даст о себе знать нам нужно быть первыми, кто её поймает.

Сжав губы, я покачал головой понимая, единственный способ узнать – выжидать. Только время покажет, где обосновалась «ночная королева», потому что будут последствия и тогда Иерихон их найдет. Хреново, но сделать что-то ещё мы не могли. Все ниточки, ведущие к побережью Варош были отрезаны, не оставив нам ни единой зацепки.

Глава 9

На раскрытую ладонь падали прохладные капли дождя, когда мы с Валенсией спустились по ступеням. Вдыхая аромат леса, словно дождь усиливал звуки природы делая их более яркими и контрастными. Странное чувство тревоги и волнения, поселившееся в тот вечер, когда человек в устрашающей маске находился в комнате и смотрел на меня в отражение окна, никуда не ушёл. Я невольно огляделась по сторонам в поисках чего-то или кого-то, но кроме нас утром в субботу на территории Академии, никого не было. Похоже, все разъехались на выходные или сидели в своих комнатах.

– Давай, запрыгивай, я подвезу, – кивнула Вел на чёрный, небольшой трёхдверный купер. – Только учти, не смогу забрать тебя.

– Сама доберусь, – отмахнулась.

Мне нужно было выбраться за пределы Академии. Я жаждала пройтись по городку, что уютно расположился вблизи бушующего моря. Исследовать. Познавать. Мне до жути хотелось проникнуться той атмосферой невероятных легенд, о которых уже прочла. Так как машину, которую брала в аренду, чтобы доехать до Академии Дракмор ещё не вернули из мастерской, у меня не было другого варианта.

Мне нравилась тихая безмятежность, которая царила в Шартре. Словно кто-то куполом накрыл это место, изолировав от остального мира. В душе всё ещё оставалось тепло от того знакомства с Агнеш Вардал.

Её домик был из тех, что рисуют иллюстраторы в детских сказках. Из серых бетонных кирпичей, увитый зелёными лозами плюща, с коричневой черепицей и дымоходной трубой, из которой ввысь поднимался дым. Перед домом хозяйка разбила сад и там происходило буйство красок, словно каждый цветок соперничал с другим, пытаясь превзойти, показать свою красоту и грацию. Вырезанные ставни окон походили на завораживающую работу искусного мастера. Красивые завитки и спирали из стального железа. Сбоку спряталось высокое дерево, оно стояло так близко к дому, будто охраняя. Безмолвный страж.

Заметив чёрную кожаную куртку, длинные светлые волосы, заплетённые в косу, я не смогла сдержать своего любопытства. Профессор Иерихон вошёл в тот же домик, из которого вышла я, но меня не заметил. И я задумалась: что могло связывать его с той чарующий невероятно доброй душой, которая жила там?

Она ведь так с добром и лаской приняла меня, угостила чаем и своим вкусным тыквенным пирогом, который чувствовала до сих пор на кончике языка, словно не хотела забывать его вкус: то как нежно таял во рту, какое удовольствие приносил. Мне даже хотелось застонать, но я только прикрывала глаза, когда пробовала очередной кусочек. Это было невероятно.

Не сдержав любопытства заглянула в окно и увидела момент, когда Агнеш отстранилась от Иерихона, словно они только что обнимались. Она послала ему тёплую улыбку, взяла за руки и что-то сказала, на лице читалась нежность.

Мне стало интересно: какова их история? Но я сомневалась, что профессор Академии будет откровенничать со студенткой. Разумно решив, что это слишком личное и вести себя подобным образом не стоит, отвернулась и направилась к единственной дороге, ведущей в Академию. Мне предстояло взобраться на гору, хоть подъём и был ровный, но всё равно очень тяжёлый.

Сумерки уже наступали, предстояло пройти очень длинный путь, чтобы добраться до Академии, но мне нравилась неспешная прогулка. Воздух казался солёным, пропитанным тёмным морем, вкусом свежести и глубины. Дождь закончился, но аромат прибитой пыли, зачаровывал. Я вдыхала его наполняя до отказа легкие, потом выпускала, чтобы снова вдохнуть. На голых ветках висели капли дождя. Я шла по дороге, а ветер словно в воронку засасывал листья и кружил их унося вверх.

Я сжимала в одной руке пузырёк с экстрактом фиалки, которую подарила Агнеш, когда мимо проехал чёрный матовый внедорожник. Я чувствовала, как подступает ночь, словно кто-то высосал из воздуха всё тепло, которое появлялось с первыми рассветными лучами. В один момент стало очень холодно, воздух чувствовался плотным и морозным.

Щёки пощипывало, а по земле уже начал струится лёгкий туман, который каждый вечер выползал, словно искал новую жертву, чтобы утащить её в самое сердце леса.

Внезапно внедорожник остановился. Я заметила красные габаритные огни, но продолжала идти, решив, что мне ничего не угрожает. Сейчас ведь не ночь, к тому же не думала, что это может обернуться для меня чем-то плохим. А жаль, всё произошло именно так.

Когда проходила мимо пассажирской двери, даже не обернулась, чтобы посмотреть кто сидит за рулём. Тут же раздался сигнал. Вздрогнув от испуга, выронила пузырёк, который разбился о землю. Воздух тут же взорвался ароматом фиалки. Мне было так жаль, что на глаза навернулись слёзы.

Склонившись, попыталась собрать, но ничего не вышло, пузырёк разлетелся на осколки.

Дверь машины открылась, и я услышала грубый, почти злой голос профессора Вирмора:

– Вы же знаете, что в такое время не положено ходить, тем более в одиночку. Что вы здесь делаете, мисс де Вир?

Вздрогнув я сжала в руках осколки, которые собрала и почувствовала острую боль. Медленно поднявшись разомкнула руку позволив разбитому флакону вместе с моей кровью капать с ладони и падать на асфальт. Профессор Вирмор заметил это и нахмурился. Он не пытался подойти или сделать что-то ещё, стоял на своём месте положив руку на дверь машины, и смотрел на меня грубым взором, словно был недоволен, что я оказалась здесь и сейчас на его пути. Недоволен тем, что он позволил себе остановиться и обратить внимание на студентку, которая в сумерках возвращался в Академию.

Вскинув брови, прикусила губу, отметив что эта встреча, снова волновала что-то тёмное, мрачное, внутри меня. То, что всегда тянулось к профессору. То, что манило меня в нём: мрачная фигура настроения, ни одной улыбки, и грубый голос, режущий, причиняющий боль.

– Садитесь в машину, мисс де Вир. Здесь небезопасно бродить в одиночестве, к тому же в сумерках, когда туман уже выбирается из леса, – больше не добавив ни слова сел в машину и захлопнул дверь.

Я крепко сжала руки в кулаки, не чувствуя боли от пореза на ладони. Похоже, было всего два варианта: либо отказать ему, и показать насколько упряма, чтобы пешком пойти в Академию, уверена в этом случае Тристан Вирмор не станет ждать, заведёт мотор и уедет, ни разу не оглянувшись. Либо в комфорте доехать до Академии, что займёт всего несколько минут. И я решила быть разумной, проглотить свою упрямую натуру.

Медленно подошла к пассажирской двери, открыла, забралась на сиденье и уставилась в окно ни разу не посмотрев на профессора, когда в поле моего зрения появилась рука с чёрным платком.

Бросив один-единственный взгляд, я услышала:

– Приложите к руке.

Значит, заметил мою рану и не хотел, чтобы я своей кровью запятнала его дорогой внедорожник?

Обернув ткань вокруг ладони снова посмотрела в окно, когда профессор завёл двигатель и в лицо мне ударило тепло. Это был потрясающий контраст после холодного воздуха.

В полной тишине мы доехали до Академии. Как только он припарковался на специальной стоянке, отведённой для преподавателей, я выскочила из машины и направилась к общежитию, когда почувствовала грубую ладонь на своей руке. Профессор Вирмор ни разу не прикасался ко мне кожа к коже, уверена, это плохая идея, если бы он коснулся меня, я почувствовала его тепло, а это не то, что нужно мне. Я и так была переполнена профессором.

– Нужно обработать рану. Следуйте за мной, – строго отчеканил он тоном, не терпящим возражений. Чистый приказ, вибрирующий силой.

Поджав губы, развернулся, и направился к своему дому тому, в который я постучала в свой первый день, когда пришла сюда вся мокрая, дрожащая и усталая.

Была бы умной не пошла за ним, развернулась и побежала в свою комнату, обработала рану и легла в кровать свернувшись клубочком, чтобы не думать о нём. Но похоже в тот момент я не была умной и чётко осознавала, когда следовала за ним, что играю с огнём. Я знала, в конце концов этот огонь поглотит меня и превратит в пепел.

Тристан Вмирмор открыл дверь, я последовала за ним, сняла ботинки и застыла на пороге. Профессор ни сказав ни слова, указал кивком головы на диван. Пока я следовала молчаливому приказу мужчина скрылся в одной из комнат, наверно то была ванна, вернувшись, присел напротив и протянул руку, но я не спешила протягивать свою. Он не говорил ни слова, ожидая, когда я переборю что-то внутри себя, позволю ему посмотреть на рану и обработать её.

Закусив губу, подняла взгляд и поняла, что профессор смотрит на меня. Не просто на меня, он смотрит именно на меня, на ту, которой я действительно была глубоко в душе. Видел какие тайны прятала, какая тьма клубилась в моих мыслях.

Всё ещё не отрывая взгляда протянула руку, позволив его ладони коснутся моей и тогда поняла, что была права в каждом своём суждении. Почувствовав прикосновение кожа к коже, тепло, которое он передавал, грубую мозолистую руку, словно он занимался тяжёлой работой, задрожала.

– Не думала, что у преподавателей могут быть такие грубые мозолистые ладони, – тихо выдавила.

– Вы ничего не знаете о профессорах, мисс де Вир. Уверяю вас, преподавание не единственное, что интересует меня.

Не дав ответить, он склонился над ладонью размотал чёрный платок и раскрыл. То, насколько внимательным он был, сразило меня. Профессор Вирмор сжал пальцами пинцет, которым доставал из моих многочисленных ран, небольшие осколки, что остались от стекла.

– Вы были в «Зодиаке»? – спросил тихо.

– Да, – также тихо, отозвалась я. – Откуда вы знаете?

Он склонился и втянул воздух рядом с моей ладонью, а после прошептал:

– Пахнет фиалками.

Меня затрясло. Внутри всё сжалось в маленький комочек.

– Да, из-за вас я разбила флакон, который подарила мне Агнеш и теперь придётся вернуться в «Зодиак», чтобы приобрести новый.

Профессор как-то странно посмотрел на меня, покачал головой и снова окунулся в работу. Он тщательно осмотрел рану, самая глубокая пересекала всю ладонь. В тот момент, когда он посигналил я испугалась и сильно сжала стекло, которое порезало кожу, но сейчас мне не было больно. Лёгкая, тупая пульсация. Его прикосновения перекрывали все чувства, потому мне хотелось, чтобы они никогда не прекращались. Хотелось получить больше.

Он смазал раненную кожу какой-то мазью и забинтовал. Поднявшись собрал приборы и ушёл, снова скрывшись в одной из комнат. Не зная, что делать я схватила чёрный платок и направилась к двери, понимая это всё, что мне было дано сегодня. Натянув ботинки открыла дверь и ушла. Да, в тот момент я бежала, хоть сама решила последовать за ним, позволить позаботиться обо мне, чего не позволяла уже давно никому, только Линкольн обрабатывал мои раны, когда получала синяки или разбивала коленки.

Боль – тупая, агонизирующая, свернулась в груди. Я готова была задохнуться, когда ноги сорвались с места и я побежала вперёд, не оглядываясь, не сказав слов благодарности. Просто бежала не в силах остановиться, пока не оказалась возле двери своей комнаты. Толкнув, вошла внутрь, закрыла дверь и направилась в ванную. Скинула одежду, забралась в душ, и когда горячие капли воды били по коже позволила воде придушить те мысли, которые пожаром готовы были разгореться внутри.

Сложив руки в молитвенном жесте, подставила их под тугие струи, пока вода била под ногти. Это было то, что я делала чаще всего, когда Линк погиб. Своеобразная пытка, наказание за то, в чём по сути я не виновата. Но я всё равно винила себя, ведь он лежал на глубине трех метров, а я всё ещё была жива. Всё ещё могла дышать, наслаждаться жизнью, исполнить свою мечту получив образование в Академии Дракмор.

***

– А всадники умеют устроить настоящее шоу, – пробормотал парень, стоящий рядом с нами. – Просто невероятные снобы.

Он поморщился при виде четырех парней, верхом сидящих на конях. Это действительно казалось впечатляющим, и мы с Валенсией застыли на месте, как и все в Академии. Мор сидел на белом жеребце, Бран отдал предпочтение чёрному, Деймос выбрал рыжего, а Фобос – серебристого.

– Они что действительно подражают всадникам апокалипсиса? – недоверчиво покачивая головой, спросила.

– Иногда мне кажется они гораздо хуже тех, что записаны в исторических хрониках, – пробормотала Вел.

– Это шоу не надоедает, потому что каждый год есть новенькие студенты, которые не знакомы с правилами Академии, – подойдя к нам, заметил Брок. – На следующей неделе рокболл, уверен, ты даже не знаешь, что твориться на поле. А трибуны просто сходят с ума от адреналина и игры, которая разворачивается перед болельщиками.

– Рокболл?

Брок довольно оскалился, пока мы наблюдали за процессией всадников верхом на красивых маститых жеребцах.

– На самом деле Дракмор имеет в своей основе соревнования во многих видах спорта. Фехтование, например. Конную борьбу. Но самым знаменитым был и остается рокболл, – положив подбородок мне на плечо, ответил Брок. – Ничего не планируй на следующую пятницу. Пойдешь со мной, и я всё объясню по ходу игры.

– Уверен? – прищурившись, уточнила.

– Ты не пожалеешь, – он улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках и кивнул на всадников. – Выпендрёжники, но если не они, то кто? Поверь, та ноша, которую каждый несет, велика и порой неподъёмна.

– Что я слышу, ты защищаешь их? – прошипела злобно Вел.

Она толкнула Брока в плечо, кода тот поднял руки сдаваясь.

– Просто хочу, чтобы Береника не думала…

– О том, что они засранцы? – выпалила Валенсия.

Пока ребята припирались я поймала на себе взгляд Мора. По мере того как его конь двигался вперед, грациозной поступью, взгляд всадника не отрывался от моего. Он не просто говорил, кричал о том, что я не смогу сбежать. Он охотник, а я цель, на которой уже поставили мишень. Я на его радарах каждую чёртову минуту, пока нахожусь в Дракморе.

– Пора на занятие, – резко отвернувшись, чтобы разорвать то послание, которое горделиво транслировал Мор, бросила ребятам. – Встретимся в аудитории.

Они всё ещё спорили за моей спиной, пока я тяжёлой поступью направлялась к Дарк холлу. Меня беспокоила нездоровая одержимость Мора моей персоной. И больше всего волновало то, насколько серьезно он к этому относится. Ведь всё ложь. Он на самом деле не хотел меня, только тело, очередной трофей и это болью било внутри.

Арлин Коваль – профессор по литературе и просто сногсшибательная женщина. В строгом костюме и просто невероятного лавандового цвета блузке, она привлекала внимание. У меня складывалось такое чувство, что преподавательский состав выбирали не только по критериям лучших оценок и высокого IQ. Немаловажным фактором в пункте при приёме на работу, являлась внешность. Все, кто преподавал в Академии отличался хорошим вкусом и красивыми чертами лица. Будто каждого человека специально подбирали.

– Carpe diem – с латинского это выражение означает – «наслаждайся моментом». Или же – «будь счастлив в эту секунду». Данное выражение является призывом Горация проживать каждый ваш день в поисках положительных моментов удовольствия, не откладывая свою жизнь на неопределенное время, – когда Арлин Коваль говорила, её голос чарующей песней распространялся по аудитории, касаясь сознания. Мягкий, глубокий и ласковый, словно она могла не просто рассказать свою лекцию, а пропеть на одном дыхании. – Memento Mori – «помните, что вы смертны». По сути своей каждое из этих выражений можно приравнять к общему знаменателю, но это не так. Carpe diem – живи сейчас, не упускай момент и радуйся. Memento Mori – определяется смирением с тем, что мы смертны и у каждого человека довольно короткое существование на земле.

– А вы радуетесь жизни, профессор?

Вдруг услышала я нахальный голос одного из всадников. Обернувшись, увидела довольную улыбку Брана, который не пытался скрыть сарказма, сочащегося из его рта. Он как змея стелился по проходу и спускался вниз, замерев возле Арлин, чтобы оставить ядовитый укус на её теле.

Поджав губы, она встретила его взгляд и покачала головой.

– Мистер Девос, невозможно каждый день улыбаться и чувствовать себя довольным… – от её ответа губы Брана превратились в волчью ухмылку, когда профессор коварно закончила, возвращая ту колкость. – Но это не значит, что даже в самые тёмные для нас времена, нельзя найти нечто хорошее. Ведь даже в ночи, когда кажется, что нельзя найти выход обязательно будет хороший момент. Он не всегда вызовет в вас улыбку или чувство довольства, но он не позволит остановиться на полпути и поглотить вас.

Не дав Брану выкинуть очередное замечание, профессор Коваль углубилась в тему жизни и смерти, приводя довольно интересные доводы. А после ссылалась на мировые произведения, где чётко проводила параллель с темой сегодняшней лекции. Она действовала так же, как профессор Вирмор, подкрепляла каждое своё слово аргументами, которые сложно было оспорить.

После того, как Арлин Коваль дала задание, каждый уставился в свой ноутбук пытаясь найти ответ на самый важный вопрос в жизни: «Какова наша цель на этой земле?», когда услышала входящее сообщение.

«Общее собрание. Все студенты обязаны присутствовать после окончания занятий в Дарк холле».

– По поводу чего? – указав на сообщение в телефоне, спросила Вел.

– Как обычно объявят о предстоящем мероприятии в честь рождества и добавят еще какой-нибудь чепухи. Не переживай, это не займет много времени.

Кода мы покинули кабинет я потянулась за телефоном, чтобы проверить почту.

– Чёрт! – с горечью воскликнула.

– Что? – обернувшись, спросила Вел.

– Иди, я догоню. Телефон забыла.

Развернувшись, поспешила к аудитории, не думая, что увижу Брана стоящего напротив профессора Коваль. Арлин выглядела напуганной и отрешенной, словно те слова, что сказал всадник до того как я появилась, шокировали. Они не заметили меня, и я застыла, не понимая, что делать? Стоит постучать? Покашлять?

Но не успела ничего предпринять, как Бран сделал два шага, сократив расстояние между ними. Я прикусила губу, когда он склонился к Арлин, будто вдохнул аромат волос. Её руки крепко сжимали стол позади, когда Бран что-то прошептал. В тот же момент профессор Коваль вскинула руку намереваясь ударить его, но всадник не позволил. Он перехватил удар и громко засмеялся.

– Применив агрессию, вы получите её в ответ, – его тон был чёрным и угрожающим, когда Бран отстранился и направился к выходу.

Не желая быть пойманной, я отступила в нишу, чтобы избежать столкновения с всадником, но не ожидала, что этот выбор превратится в очередное столкновение. Я оказалась в ловушке, когда тёмная тень появилась в поле зрения.

– Вы знаете, что шпионить не самая хорошая черта характера? Или вы настолько любопытны, что не можете себя сдержать? – голос профессора Вирмора был вязким и сырым, словно я разозлила его. – Не думаете, что это не ваше дело?

Профессор Вирмор как всегда был одет в броню: длинное чёрное пальто с тяжелыми металлическими пуговицами. Волосы зачёсаны назад, но несколько прядей легли на лоб и это было чертовски сексуально.

– Я только хотела забрать телефон, – мой голос сочился страхом, адреналин всё ещё бурлил в крови после той интимной сцены и вылился испугом, когда профессор застал меня за подслушиванием.

– Хорошая попытка, но этого недостаточно, – его слова были такими же грубыми, как гравий. – Держитесь подальше от неприятностей, иначе это может привести вас туда, где спасения не будет.

Он прожигал своим тёмным мрачным взглядом, а я задыхалась пойманная в ловушку. Позади стена, впереди стальное тело профессора, который злился на меня и это приводило сознание в то состояние паники, которого я так опасалась. Пытаясь сделать вздох, я не смогла. Горло не слушалось. Связки сковало стальным замком. Кадык дернулся, когда я хотела сглотнуть горечь во рту, но не смогла.

Уверена, у него было гораздо больше скелетов в шкафу, чем хранила я, но тот чёрный взгляд, что лизнул меня по позвоночнику, наполнил решимостью.

– Я не следила…

– Разве? – с наигранным весельем спросил Тристан.

– Я же сказала, что вернулась за своим телефоном.

– Тогда стоило быть более громкой, чтобы вас услышали.

Злость позволила панике уйти подальше. Тело дрожало от насмешки в глазах профессора Вирмора, когда я развернулась, вспомнив о собрании, но напоследок зло бросила:

– Мы закончили.

– О, нет, мисс де Вир, мы ещё даже не начинали.

Его слова – остро заточенные клинки вонзились в спину, но я не дрогнула. Не обернулась, когда закрывала дверь. Дрожь сковала тело, но я упрямо продолжала идти вперед, отказываясь дать власть своему сознанию. Не здесь. И тем более не сейчас. Я не могла развалиться, позволив тем кинжалам ранить меня.

Найдя Валенсию с ребятами, я подошла к ним, когда она одними губами спросила: «Где ты была?». Качнув головой, выдавила слабую улыбку и обратила внимание на помост. Орион Гарлин один из тех, кто управлял Академией Дракмор, стоял там, ожидая, когда все утихнут. Он подарил нам свою обворожительную улыбку и начал собрание.

– Пожалуй, самое важное – это Рождественский бал. В этом году дресс-код более лояльный, но тон платья должен оставаться неизменным – тёмные оттенки, никаких полутонов. Маски – ещё одна деталь вашего костюма, которая несомненно станет весьма привлекательным аксессуаром…

Профессора стояли справа, но я наблюдала только за двоими из них. Дрожь паники всё ещё окутывала сознание после того столкновения, но я не могла позволить увидеть мой страх.

В какой-то момент я почувствовала холодок по коже. Струйка пота по позвоночнику. Затруднённое дыхание, которое со свистом готово было вырваться из лёгких, словно кто-то выкачал весь воздух, заставляя кожу гореть от нехватки кислорода.

– Я не могу, – прошептала, сухими губами.

Мой взгляд беспорядочно метался по заполненному студентами пространству, пока искала путь отступления.

– Что ты говоришь? – склонившись ко мне, спросила Валенсия. Она взяла мою руку, и когда наши взгляды встретились, нахмурилась. – В чём дело? Береника, ты дрожишь и кожа холодная.

– Мне нужно выбраться, – снова тихим свистом вырвалось.

Она странно посмотрела на меня, но не стала задавать вопросов.

– Пригнись.

Я так и поступила, пытаясь сдержать вопль безумия, застрявший в горле. Валенсия потянула меня за собой пытаясь скрыться в огромной толпе студентов. Когда мы достигли полоски света она кивнула на дверь в боковом проходе.

– Иди и постарайся не блуждать по территории одна. Просто выдохни и возвращайся.

Я только кивнула пробираясь вперёд. Руки дрожали, когда моя ладонь схватилась за ручку. Я пыталась толкнуть дверь, но ничего не получалось. Всхлипнув хотела обернуться, когда позади почувствовала каменную стену. Его рука легла на мою холодную ладонь и толкнула.

Хрип вырвался из горла, надорванный и слишком жгучий. Как только оказалась на улице морозный воздух укусил за обнажённые участки кожи, но мне нравилось это. Схватившись за перилла, судорожно втягивала в себя воздух, которого лишилась в большом зале. Оборачиваться не стала и так знала кто стоит позади. Его энергия, то как профессор Вирмор чувствовался во мне, словно внутри была определенная частота, настроенная только на него, казалось безумием. Или очередным бредом моего сознания.

Сознание разблокировалось. Мозг снова заработал, посылая незамедлительную команду лёгким. Горло сдавило от первого горького вздоха, который прорвался сквозь онемевшие связки. Тот глоток воздуха был для меня жгучим и неприятным, когда прокатился по гортани и опустился в легкие, заполняя собой каждую клеточку, насыщая кислородом кровь, что быстрее побежала по венам.

Согнувшись, упёрлась руками о колени, пытаясь минимизировать жёсткие толки воздуха, проникающие в организм. Мне понадобилось несколько минут, чтобы паника прошла и дыхание выровнялось. Я думала, что осталась одна, но профессор всё это время наблюдал. Как хищник: голодный, жадный до чужих секретов.

Я чувствовала прожигающий спину взгляд, но не могла достойно встретить его. Броня. Она нужна мне сейчас, как и воздух. Но я не могла нарастить её так же быстро, как восстанавливала клетки кислорода в крови. Я не могла остановить тремор в руках, когда увидела тёмный силуэт справа. Профессор подошел ближе, но не задавал никаких вопросов. Он видел отчаяние, мой побег и наверняка хотел задать те самые вопросы, но я не уверена, что готова принять их.

Сделав глубокий вдох задержала дыхание пытаясь прогнать дрожь из рук, а после выпустила воздух. Повернула голову и столкнулась с закрытым, нечитаемым взглядом тёмных глаз. В голове тут же вспыхнула злость от нашего недавнего столкновения, когда в один момент всё разрушилось.

Не думала, что его руки на мне будут чувствоваться, как стальная стена. Тристан Вирмор – скала, о которую бьются волны, а я в тот момент ощущала себя на её вершине и понимала, меня ничто не коснётся, не погубит. Словно он отрезал весь остальной мир и позволил не просто окунуться, а упасть в ту глубину его объятий, которых мне не хватало. Я всё ещё дрожала, словно по коже пускали мелкие разряды тока, пока руки профессора кольцом обнимали меня, прижимая к стальному телу. Его подбородок упёрся в мою макушку.

Профессор Вирмор отстранился так же внезапно, как и приблизился. Он смотрел на меня, но взгляд уже замкнулся, словно кто-то перещёлкнул выключателем. В одно мгновение, которое казалось таким правильным и будоражащим он показал своих демонов, коснулся моей души, того запретного и неприкасаемого, что было внутри меня, а после, просто стёр всё одним лишь мгновением. Щёлк. И всё. Никого я больше не видела за этой оболочкой. Тень человека, который секунду назад обнимал меня так крепко, что я могла поклясться, мои кости трещали, а душа дышала, будто живая.

Он был грубой силой и властью, с которой я не могла справиться, но это не значило, что струшу и сбегу. Противостояние, я готова к нему. Профессор Вирмор прочёл мою гордость и упрямство то, с каким железным напором я встретила его взгляд, не позволив сломить моё сознание.

Он не сказал ни слова, просто смотрел, заставляя моё тело повиноваться. Я отступила, повернулась и направилась к своей комнате. Уверена, то собрание уже окончено и мне нечего делать в столь поздний час, тем более с профессором. Казалось, я чувствовала прожигающий взгляд даже когда скрылась с его радара.

Вошла в комнату, прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Тяжёлый вздох вырвался из меня, когда Валенсия подпрыгнула явно обеспокоенная.

– На тебе лица нет. Что произошло?

– Ненавижу подобные сборища. У меня паника. Дышать трудно. Прости.

Я покачала головой прерывая её вопросы и закрылась в ванной. Приняла душ, обернула тело полотенцем, но, когда посмотрела на запотевшее зеркало, меня пробрал озноб. Кто-то снова оставил послание:

«Убегай, пока можешь, птичка».

Буквы были выведены на запотевшем зеркале. Чёткое предупреждение. Уверена, Валенсия находилась в комнате, дверь я заперла, так что никто не мог войти…

Бросила взгляд на окно и прищурилась, заметив токую щель, словно кто-то не до конца его закрыл. Снова дрожь по телу, холодок по спине, когда поняла, что пока мылась кто-то пробрался внутрь и оставил послание. Для чего? Напугать. Заставить бояться. Или быть может они хотели, чтобы я окончательно сошла с ума?

Защёлкнув окно повернулась к зеркалу, увидев капельки воды прочертившие запотевшую поверхность. Смахнула рукой те слова, стирая одну за другой буквы, но не смогла вычеркнуть из своей памяти. Они плотно отпечатались в сознании. Жгли. Предупреждали, но я не желала поддаваться панике.

Надев трусики и майку, забралась под одеяло и укутавшись закрыла глаза, не позволив демонам пировать в моём сознании. Я захлопнула дверь и позволила себе снова окунуться в ту обжигающую силу объятий профессора Вирмора.

Глава 10

Осознанные сны – это дерьмово. Утром я встала разбитая и нервная. Видеть всё своими глазами, бродить по лесу натыкаясь на туман, словно на жуткую неприступную стену, ощущать холод сырой земли и запах дурманящего аромата трав, слишком мучительно. Именно там я и провела свой сон. Проснувшись, чувствовала, словно ночью находилась не в кровати, а в лесу, блуждала, искала и боялась. Уверена, у меня под глазами были синяки, и я даже не потрудилась замазать их, прежде чем покинула комнату.

Торн холл со своей потрясающей архитектурой будоражил нервы. Внутри потолок был отделан золотом, сверху свисала огромная хрустальная люстра. Тут и там стояли островки из столиков и уютных диванов, обитых синим бархатом. Живые зелёные растения, такие высокие, что некоторые достигали потолка, казались слишком сказочными, чтобы их заключить в бетонные стены. И самое очаровательное – это ароматы выпечки. Утром сладость сахарной пудры, сиропа и кофе, кружил голову.

– Сахар? – спросил бариста.

– Нет. Спасибо, – улыбнулась.

Взяв синнабон, который в день экскурсии по Дракмору мне советовала Има Ромарис и кофе, я выбрала столик возле окна. Широкий подоконник так и манил забраться на него и неспешно потягивать кофе, но я не стала искушать судьбу. Это было бы слишком дико, поступи я так, как велела душа.

– Думаешь, хорошо устроилась? – услышала язвительный голос Селены. Та самая Барби, везде преследовавшая всадников. Когда я не ответила, Селена недовольно чмокнула блестящими губами. – Что, разговаривать тебя не учили?

– Ревнивая подружка?

– Послушай, если на тебя обратили внимание – это не значит, что можно вести себя подобным образом. Ты приглашённая, – слово прозвучало с предельным омерзением, будто это нечто заразное. – Иными словами – никто. Студентка, которая не продержится и года, а после вылетит.

Она пыталась вывести меня на эмоции и это читалось в каждом колком замечании, но меня интересовало другое: зачем? Что чёрт побери я тронула, чтобы привлечь её внимание?

Потягивая чёрный, как ночь и горький, как полынь кофе, я задумчиво окинула её взглядом заметив Мора, который внимательно следил за нашим разговором.

– Так зачем переживать? – она скривила губы, сделала шаг ближе в надежде, что отстранюсь, но я этого не сделала. – Просто сложно постоянно брызгать ядом, как гадюка и понимать, что твои попытки напрасны. Не стоит связываться со мной.

– Думаешь, ты особенная? Думаешь, неприкосновенная? – она как-то горько рассмеялась, не отрывая от меня своих глаз. – По нашим меркам ты годишься в слуги.

– Жаль тогда тебя, – она вскинула брови, явно не понимая моего комментария. – Насколько низко нужно пасть, чтобы разбираться со слугой?

Пока Селена пыталась обуздать свой гнев я демонстративно отвернулась, давая понять, что разговор окончен и уставилась в окно. Дождя сегодня не было, но то, какой плотный воздух окружал Академию, пугало. Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила протянутую руку. Она была сильной, с длинными ухоженными пальцами.

– Пойдем со мной.

Мор. Он стоял возле столика с протянутой ладонью и ждал. А я? Что ж, я вложила свою руку в его и позволила вести меня. Не понимаю, что за порыв внутри решил подыграть его просьбе, но я пошла, и когда Мор привел нас в огромное помещение, где располагались дорожки, нахмурилась.

– Устраивайся поудобнее и смотри. Уверен, тебе понравится.

Он не сказал больше ничего, и я решила подождать. Когда через несколько минут Мор вышел, он был одет в белое обмундирование. В правой руке держал рапиру, в левой – белый шлем с железной сеткой, призванной защищать лицо. Посмотрев в мою сторону улыбнулся, и надел шлем, скрыв лицо. Напротив, на дорожке, встал его противник. Фехтование. Они собирались сражаться на рапирах и это взволновало меня. Интерес. Да, я определённо чувствовала интерес.

Шпага, казалось, легко гнулась, когда Мор поставил её кончик, уперев в твёрдый пол, но это было не так. Ноги твёрдо стояли на специальной дорожке, расчерченной линиями.

Противники кивнули друг другу и сделали первые выпады. Мор выбрал наступательную тактику боя, в ответ его противник нападал реагируя слишком бурно. Первое поражение нанёс Мор. Его укол в правую руку противника, заставил последнего грязно выругаться, а после всё закрутилось с ещё большим азартом и скоростью. Мор наступал, нанося один удар за другим, пока его соперник пытался увернуться и уколоть кончиком своей рапиры. В тот момент всадник напоминал больше робота, чем настоящего человека, так ловко орудовал рапирой.

Я смотрела за каждым шагом не зная правил, но немного понимая, что именно считалось ударом и поражением. Они не фехтовали, а танцевали в смертоносном танце движений и острых клинков.

Когда бой закончился противники поклонились друг другу и скрылись в раздевалке, а я не стала дожидаться Мора. Он хотел произвести впечатление и ему это определённо удалось. Красивый, сильный и потрясающе самоуверенный. Опасное сочетание, которое меня заинтриговало, но не так, как та режущая, острая опасность, исходящая от профессора Вирмора. Он воспламенял мои нервы, играл с сознанием. Сплетал слова так, что я запутывалась в паутине его коварства и не понимала: хочу ли выбраться?

Проходя по коридору, услышала яростный лязг рапир. Не сдержав любопытства вошла в приоткрытую дверь и застыла. Эта дуэль кардинально отличалась от той, что я видела. Иерихон и Тристан Вирмор скрестили рапиры в очередном крещендо, которое казалось, поднялось до самого потолка и тихим резонирующим звуком, опустилось вниз. Разбилось о пол, словно мощная волна, что подстегнула соперников.

Мужчины были без костюмов, в одних тренировочных штанах, босыми ногами по полу. В правой руке у каждого рапира, никаких масок, никакой защиты и это было просто невероятное зрелище. Профессор Вирмор в чёрных штанах низко сидящих на бёдрах. На груди блестели капельки пота, руки сильные, вены вздувались от каждого шага и действия. Они наносили удары с яростью, но так отчётливо, словно знали, как увернуться или ранить другого. Словно они оттачивали своё мастерство годами.

Потрясающая игра, будто мужчины танцевали на раскаленных углях: взмахи рук, умелое отступление и снова нападение. Волосы Тристана Вирмора, всегда зачёсанные назад, сейчас закрывали лоб. Он был сосредоточен и внимателен, а я не могла оторвать своего взгляда.

Звон скрещенных рапир всё ещё резонировал в воздухе, когда взгляд профессора столкнулся с моим. Я понимала, он видел, как смотрела на тело в бисеринках пота, грудь тяжело вздымалась от усиленной тренировки, а глаза, чёрт, его глаза прожигали дыры во мне.

«Это было невероятное зрелище», – подумала, и кажется он прочел те мысли, будто крючком вырвал из моей головы.

Я понимала, что меня поймали, профессор Иерихон тоже смотрел в мою сторону, со своей длинной косой, перекинутой через одно плечо. Они ждали извинений быть может, но почему я должна это делать? Дверь была открыта, и я просто стала единственным зрителем их дуэли.

– Впечатляюще, – задыхаясь произнесла, зная, что не этого комментария ожидал каждый из них.

Тристан нахмурился, а Иерихон лишь хохотнул. Развернувшись я медленно вышла, не пытаясь бежать, хоть ноги и требовали отбросить всё к чёрту и сбежать с места преступления. Да, именно так я и чувствовала, словно вошла туда, куда не следовало. Не стоило подсматривать, но то уже прошлое, которое я не в силах изменить.

Вернувшись в комнату, я не была готова к очередному «сюрпризу». На моей тумбочке лежал пузырек, наполненный чем-то красным. Кровь – первое слово, пришедшее на ум. Но самое больное то, что ударило по мне агонией: бабочка с распростёртыми крыльями, прибитая к деревянной поверхности тумбочки. Аккуратно вытащила гвозди, и почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

Схватив пузырек, направилась на улицу, при этом не имея конкретную цель. Лунарий – я пришла именно к самому светлому и прекрасному в Академии Дракмор. Сейчас здесь стояла абсолютная тишина. Она была красивой для моих ушей и израненного сердца. Та бабочка с прибитыми крыльями стала раной на душе.

Не имея конкретной цели, бродила по лунарию, вдыхая свежесть растений и красивых лепестков, которые, не смотря на холодную погоду за окном, здесь цвели.

Задумавшись, я не сразу почувствовала перемену в воздухе.

– Если нужно подумать – это лучшее место в Дракморе, – тихо, чтобы не испугать, пробормотал профессор Иерихон.

Пытаясь успокоить бешенный темп сердца, я согласно кивнула. Тишина, казалась, не слишком комфортной, но я не знала, имею ли право задать те вопросы, которые крутились на кончике языка?

– Это место приносит умиротворение. Есть нечто тихое и такое неуловимое, что успокаивает мою душу, – я не пыталась установить контакт глаза в глаза, просто смотрела вперёд и рассуждала. – Те раны, что болят внутри… здесь не так горько вспоминать о том, что потеряно.

– Согласен с вами, мисс де Вир, у каждого из нас есть старые шрамы.

– Похоже, ваш слишком острый и свежий, – решила рискнуть и капнуть глубже.

Профессор Иерихон не стал язвить или пытаться быть грубым, вместо этого тихо ответив:

– Вы правы. Моя ещё даже не затянулась. Не уверен, что это когда-нибудь произойдет.

Каждый из нас в тот момент, очевидно, думал о тех, кого потерял. Ошибки. Неправильно принятые решения. Последствия. Каждый подобный момент гнался за мной, как стая голодных собак, и однажды они настигнут меня.

– Вы самый молодой преподаватель в Академии. Как это произошло? Не думала, что в таком возрасте можно добиться подобных высот.

– А вы знаете сколько мне лет?

Он прислонился к стеллажу, заполненному книгами, скрестив руки на груди и посмотрел на меня.

– Профессор…

– В подобной ситуации, думаю, можно обращаться ко мне по имени. К тому же вы правы, я молод, но вполне заслужил эту должность. Молодость, не равно глупости, мисс де Вир.

– Береника, – закатила я глаза, теперь чувствуя себя намного более свободно. Было в его разрешении перейти на имена нечто лёгкое. Раскрепощённое. Дозволенное. – Я мечтала попасть в Дракмор, потому что здесь когда-то училась моя мама. И каждая лекция, на которой присутствовала, вызывала восхищение.

– Весьма лестно это слышать, но в твоих словах чувствуется тревога.

Тяжело выдохнув, снова отвела взгляд.

– Игры. Кто-то в очередной раз решил послать предупреждение, но я до сих пор не понимаю: почему? Кому я так противна, чтобы устраивать подобные отвратительные поступки?

– Не расскажешь поподробнее?

В его вопросе не было требования, скорее предложение доверится. Рассказать о том, что мучает меня и не даёт покоя. И я доверилась. Почему? Потому что в тот момент – это было довольно легко сделать. Наш разговор стал более личным и открытым, словно не с профессором я разговаривала, а с другом. Может быть сыграла роль обстановка или то, что мы были ровесниками, не знаю.

Рассказав Иерихону встретившую меня картину в комнате, я будто избавилась от тяжкого бремени. Тот огромный камень, что мёртвым грузом с миллионом вопросов лежал на дне моей души, немного ослаб. Стал не таким давящим.

– Профессор… – он вскинул брови, и я улыбнулась. – Иерихон, скажи, бывали здесь подобные прецеденты?

Его губы сжались в тонкую линию от ярости, а глаза сузились, словно он пытался откопать в своей памяти нечто похожее на мою ситуацию. Но вместо ответа попросил тот самый пузырек, который я решила выкинуть, чтобы не мучить себя новыми вопросами.

– Я должен выяснить кому принадлежит кровь. Если это конечно она.

– Думаешь, она может быть человеческой? – икнув от ядовитого чувства страха, спросила.

– Не исключаю подобного.

Протянув тот маленький флакончик, я заметила, как дрогнула рука, но тут же сжала её в кулак. Я сила. Я скала, о которую могут разбиться другие, пытаясь навредить мне.

Иерихон заметил мои манипуляции, и тихо добавил:

– Не стоит слишком глубоко вникать в вопросы: кто и зачем? Лучше утонуть в учебе, показав тем самым, что тебя не сломить.

Я долгое мгновение смотрела ему в глаза, прежде чем кивнула.

– Спасибо за разговор.

– А теперь тебе лучше отправиться в свою комнату и поспать.

Не добавив больше ни слова Иерихон отвернулся и направился к своему столу. Приняв это как знак, я ушла, но всю дорогу до комнаты не переставала чувствовать на себе чей-то взгляд.

Закрыв дверь выдохнула и направилась в ванную. Мышцы ныли, словно я долго занималась спортом, а мысли всё ещё сплетённые в огромный клубок, пугали. Включив воду, набрала полную ванну, скинула халат и застонала. Невероятное чувство эйфории наполнило меня спокойствием.

Тихо напевая детскую балладу, которую бабушка часто пела перед сном, я сдувала с рук пену, когда почувствовала прикосновение к ноге. Тело напряглось от ударной волны страха. Резко сев, пошевелила мышцами, разогнала ладонями белое кружево, но увидела только свои ноги и больше ничего. Внутри что-то кольнуло, но я не позволила той тонкой струйке страха завладеть мной. Откинулась назад и прикрыла глаза, не в силах бороться со сном.

– Береника, – нежно позвал сладкий женский голос. – Береника, пойдем со мной.

Распахнув глаза, я напряглась, но обведя взглядом пустую ванную, никого не заметила.

– Вода исцелит тебя, стоит только ей довериться. Не пугайся, просто расслабься и позволь нам помочь.

Скрип наполнил мои уши яростным звуком, когда почувствовала запах чего-то гнилого. Как разлагается сырое мясо, горький, противный запах, атаковал нос.

Ужас охватил всё тело. Страх едкими жалящими волнами атаковал сознание, парализуя мышцы. Волнами накатывала паника. Дышать было нечем.Пытаясь вскочить на ноги, поняла, что не могу пошевелиться. Вода сомкнулась над головой, когда шею оплели невидимые руки. Пытаясь держаться за бортики с ужасом осознала, что не в силах выбраться. Руки скользнули в воду и их тут же сковали не давая возможности спастись.

Глупо пытаться кричать, но именно это я и сделала, позволив воде скользнуть в гортань. Уже не чувствуя сил для борьбы, я брыкалась и сопротивлялась из последних сил, когда давление исчезло.

Вынырнув, как ненормальная втянула воздух, что обжёг трахею и ядовитым маревом осел в лёгких. Поспешив, выбралась из ванной, схватила халат и укутавшись в него замерла, снова почувствовав пристальный взгляд.

Посмотрев вниз увидела тонкий тёмный силуэт. Из-под ванной на меня смотрели глаза. Страх удушающей волной лизнул позвоночник, когда я попятилась не в силах закрыть глаза, чтобы прогнать то сумасшедшее видение.

Я закричала. Хватая ртом воздух, вылетела из ванной и мне показалось, услышала слабый смех, эхом доносящийся вслед.

– Что случилось? – схватив меня за руки, спросила Вел.

Позади стояла Скай, как всегда безэмоциональная и спокойная. Уверена, на моём лице был написан ужас, глаза широко распахнуты, тело дрожит, а голос, я никак не могла выдавить из себя слова, что жгли изнутри.

– Береника, что произошло? – напуганная моим состоянием, снова спросила Вел.

Скай обошла нас и направилась в ванну, а я замерла, ожидая услышать очередной вопль, но ничего не было. Абсолютная тишина.

– Ты в ванной уснула и испугалась? – донёсся слабый вопрос Скай.

В нём было столько насмешки, что мне стало тошно.

Валенсия взяла меня под руку и подтолкнула вперёд. Когда мы вошли, Скай стояла возле наполовину опустевшей ванны и с сомнением смотрела на меня. Её поведение, как легко всегда реагировала на то, что вызывало во мне ужас, волновало, и не в хорошем смысле.

– Мне показалось… – шепнула, уставившись на то место, где видела глаза, смотрящие на меня и покачала головой.

Сейчас, когда со мной находились девочки я понимала, как это должно было выглядеть, потому заткнулась и тихо пояснила.

– Кажется я уснула и ушла под воду, – голос, словно натёртый наждачкой: хриплый и рванный.

Вел уложила меня в кровать, пока Скай внимательно, слишком откровенно, наблюдала за всей эскападой. Я слышала их тихий разговор свернувшись калачиком в постели и пыталась найти оправдание. Какой-то крючок, который позволил бы списать всё на усталость и подавленное настроение, но так ничего не нашла.

Лёгкое жжение на запястьях, привлекло внимание. Протянув руку к свету, заметила красные следы, словно жгутами опутали кожу. Дрожь страха вновь прошибла тело, когда реальность накрыла удушающей лавиной.

В ту ночь я спала со светильником и всё время просыпаясь, смотрела на дверь в ванную.

***

Утром долго стояла в ванной и смотрела на себя в зеркало, словно до сих пор чувствовала тяжесть тех призрачных рук на коже. Когда лёгкие, едва различимые солнечные лучи проникали в комнату, вчерашний ужас казался выдумкой. Я заглянула под ванную, обошла каждый уголок, но конечно никого не обнаружила. Сложно просто откинуть то мрачное воспоминание, когда шея болела, а на запястьях всё ещё виднелись красные следы.

Теперь мой выбор никогда не будет в пользу ванной, не после того, как слышала манящие голоса, за которыми хотелось последовать и ледяное прикосновение рук, пытавшихся утопить меня.

Выйдя на улицу, я не была готова к встрече с всадником, но Мору как всегда было плевать на чувства других.

– Ты просто сбежала. Признай это, Береника, – саркастичным тоном произнес Мор, подстраиваясь под мой шаг, когда я не остановилась. – Я же сказал, что не оставлю это просто так.

Пропустив сегодня кофе, я сразу же направилась в Дарк холл. Нервы на пределе, словно струны туго натянутой гитары, одно неверное движение или слово, вызовет цепную реакцию и лавиной накроет сознание.

– Что это? – спросила, прищурив глаза. Пока другие спешили занять места, я стояла возле двери, крепко сжимая учебники. – Эта игра?

Мор прикрыл глаза и вздохнул, будто набирался сил для очередного шага. Да, он пытался разыграть свою партию и поставить меня на то место куда определил, но я не чёртова фигура на его шахматной доске. Я просто девушка, которая привлекла внимание этого парня и не желала соглашаться на дурацкие условия, что диктовал всадник.

– Это было игрой, и она продолжится, пока я не получу то, за чем охочусь, – откровение явное и жёсткое, поразило меня.

– И чего же ты хочешь? – понизив голос, спросила, хотя ответ уже был вложен в моё сознание и пульсировал там навязчиво и так предсказуемо.

Мор сделала шаг вперёд, положил свои руки по обе стороны от моей головы, склонился и тихо выдохнул:

– Тебя.

– Секс слишком примитивно, – поморщилась я. – Ты жаждешь показать, что главный и всегда берёшь то, чего хочешь. И я понимаю это, но со мной просто перестань пытаться. У тебя есть личная армия, которая ходит по пятам и может дать то, что ты ищешь. Я, не они.

– В этом всё дело, Береника, – он оторвал свою руку от стены и поймал мой локон волос между пальцев. Потянул слегка. – Вся проблема в том, что ты не они.

– Отказ, – произнесла я. – Тебе никогда не говорили «нет»? Это заставляет ещё яростней сражаться за моё внимание?

– Почему же? Отказывали, но меня это никогда не задевало, – хриплый тон его голоса заставил меня напрячься, секунда и я готова была сорваться с места. Заметив мою реакцию Мор скривил губы, будто это раздражало и отстранился. – Будь готова завтра, к одиннадцати. Я зайду.

Не добавив больше ничего скрылся в аудитории. Я пытаясь собрать все части головоломки воедино, осталась на месте, пока не заметила профессора Вирмора, направляющегося к аудитории. Я не позволила себе поднять глаза, когда он остановился напротив. Смотрела на полы длинного пальто, вдыхала аромат солёного моря, ветра и коры: древесный, землистый запах, который завораживал, и это помогло собрать себя воедино.

Откинув голову, встретила взгляд тёмно-шоколадных глаз. Его челюсти были плотно сжаты, скулы острые, а в глазах приказ. Отлепившись от стены, развернулась и вошла в аудиторию, чувствуя острый взгляд. Спустившись, заняла своё место и позволила другим пугающим мыслям покинуть голову. Это было не сложно с учетом того, что данное занятие вёл профессор Вирмор. Он всегда говорил настолько завораживающе и глубоко, что я не могла оторваться.

Глава 11

Иногда мне казалось Академия Дракмор – это большие массивные строения, которые я обследовала, когда выпадала возможность, но сверив свой маршрут с картой, понимала, здесь гораздо больше локаций, чем представлялось.

Большой стадион для игры в рокболл находился у кромки леса и вмещал в себя не только всех студентов, но и тех, кто приехал поболеть за команду. Родители, родственники, даже репортёры, которые расположились на самых выгодных позициях, чтобы отснять лучшие кадры, а после транслировать по телевидению.

– Спускайся, – крикнул Брок, увидев меня.

Проталкиваясь сквозь толпу обезумевших фанатов, я заняла свободное место и повернулась к Броку.

– Остальные надо полагать не так сильно любят всадников, чтобы болеть за них?

– Потрясающий сарказм, но ты права. Хотя не совсем, – он кивнул вниз, и я присмотрелась к группе поддержки обнаружив Барби, а также Хейли. – Она потрясающе исполняет финты. А когда дело дойдет до победы, ты удивишься увидев, что Хейли делает в воздухе.

– Я по меньшей мере заинтригована.

Прямоугольный корт, разделённый пополам воздушной сеткой с воротами, расположенными за каждым концом корта, казался огромным. На поле вышли две команды, в каждой по шесть человек. Они прошлись по корту, приветствуя соперников, пока трибуны сходили с ума. Крики, подбадривающие всадников, оглушали. Рёв толпы был неистовым и заразительным, но я не стала одной из их рьяных болельщиц.

– Атакующая команда имеет преимущество в счете из-за очков подачи и корта. Сегодня мы та самая сторона, так что держись крепче, детка, – нагло заявил Брок. – Рокболл предполагает собой следующую цель: сделать так, чтобы мяч упал на площадке противника, но также включает в себя комбинацию ударов ногами и отбивающих игровых действий.

Когда мяч подбросили вверх Деймос был тем, кто не дал ему коснуться земли, отбив ударом правой ноги.

– Того, кто не даёт мячу коснуться земли называют – либеро, – комментировал Брок каждое действие всадников.

Мяч отбил руками Фобос и сделал это весьма впечатляюще, с силой, с которой он закрутился и полетел на сторону противника, через сетку. Между ними завязалась грязная борьба, где каждый удар был точно отработан и силён. Мяч крутился, перескакивал с одной стороны на другую, но не падал. Никто не хотел получить поражение.

– Фобос – связующий, то есть тот, кто продумывает атаку, даёт пас нападению.

Брок рассказал про позицию всех шести игроков с каждой стороны, пока я, разинув рот от восхищения смотрела за полётом мяча. Это было волнующе. Задорно и чертовски безудержно.

Мы просидели до самого конца, чтобы поздравить громкими криками нашу команду, которая называлась, как бы банально это ни звучало – «Всадники». Команда болельщиц, в перерывах, развлекали зрителей, и я восхищалась тем, как умело Хейли делала поддержки и повороты. Просто невероятно.

Брок проводил меня до комнаты, и пожелав спокойных снов, удалился. На его лице была та самая улыбочка: «Я же говорил, ты будешь в восторге».

Я знала, что Мор придёт и ровно в одиннадцать он постучал в мою дверь. Открыв, заметила на нём чёрные джинсы, в тон им водолазку с высоким горлом, а сверху кожаную куртку. Он тот самый принц из сказок со своими светлыми платиновыми волосами и карими глазами, но душа у него не столь красива, скорее коварна и опасна. На грани.

– Как тебе игра?

– Заметил, да?

– Как я мог пропустить такое? Ты наслаждалась, – не вопрос.

Не видела смысла лгать, потому призналась честно.

– Меня впечатлило. Потрясающее взаимодействие между вами, словно думали одной головой.

– Мы связаны командной работой и изнуряющими тренировками, так что это норма.

Мору понравился мой откровенный ответ. Он был рад, что я увидела его на поле и наслаждалась тем бешенным перебрасыванием мяча.

– Где же твоя свита? – оглядев коридор, спросила, ожидая увидеть троих друзей. – Думала, ты не ходишь без них.

– Очень остроумно, Береника. Пойдем.

– Позволь узнать куда?

– Сегодня ритуальная ночь. Луна в первой фазе, а это время силы. Уверен, тебе понравится, – он протянул руку, как часто это делал, словно без его ладони, будто она путеводная звезда, за которой я должна беспрекословно следовать, не найду дорогу. Или попросту сбегу. – Смелее, я не тот монстр, которого стоит опасаться.

– А что есть хищники сильнее тебя, о которых я не знаю?

Закрыв дверь, проигнорировала его ладонь и пошла рядом. Реакция Мора предсказуема – разочарование, но это не мои проблемы. Он продолжал давить и пытаться сделать из меня свою игрушку, а я не шла на провокацию. Боролась, и это изводило его.

– Сильнее? Вряд ли. Опаснее? Определённо.

Я ждала, когда он продолжит, но Мор молчал.

– И кто попадает под категорию «опасный»?

Он остановился и поймал мой взгляд своим.

– Ты знаешь, Береника.

От его слов меня пробрал озноб. Такой, который холодком чувствуется на коже. Который вызывает покалывание в затылке и сухость во рту. Мор сделал шаг вперёд, но не пытался прикоснуться. Он всё ещё приковывал меня своим взглядом, когда его губы зашевелились.

– Тристан Вирмор – один из них. Тех, кто входит в список «опасный», – я знала, что на моём лице Мор не сможет прочесть ни единой эмоции, но его выбор явно был неспроста. Уверена, никто не видел того мимолётного падения, когда профессор обнимал меня, но его выбор дал мне пищу для размышлений. – Одно из самых главных правил Академии является то, в котором говорится о запрете. Никаких связей с преподавателями.

– Это должно что-то значить? – спокойным тоном спросила.

– Это должно предостеречь.

– Было бы неплохо если бы относилось ко мне, – ложь так легко сорвалась с языка и это удивило Мора. – Так ты расскажешь почему он опасен?

– Ты не понимаешь, как здесь всё работает и это большое упущение, Береника. Ты же читала те легенды, которые поселились в Академии и не все из них ложь, но найти правду ты сможешь только сама, а когда поймешь может оказаться слишком поздно.

Мы вышли из кампуса и направились по тропинке, что вела к лесу. Его слова резонировали в сознании, когда я решила сменить тему. Мор очень наблюдательный, но я не совершала ничего предосудительного. Только если в моих мыслях, но они крепко были заперты в сознании.

– Я думала, ночью опасно бродить по лесу. Ты решил убить меня, а тело придать земле, чтобы никто не нашел?

Он захохотал от моего предположения, а я почувствовала, что эта игра слишком запутанна и мне она не нравится.

– Это единственная ночь, в которую туман не оплетает землю своим коконом, – пояснил Мор. – Так что не следует опасаться. К тому же, кроме нас там будет ещё много ребят.

– Ну конечно, а я предположила, что ты решил устроить свидание в стиле убийцы.

– Ты хочешь свидание? Не проблема.

– Проблема. Для меня. Ты примешь это как одобрение…

– Но ты чётко дала понять, что я не в твоём вкусе.

– Твой характер не в моём вкусе, Мор.

– И что же с ним не так?

– Ты не говоришь правду. Ты играешь. Хочешь трахнуть меня, и что потом? Возьмёшь мои трусики повесишь на шею и будешь показывать всем? Еще одна девушка в твою коллекцию. Фу.

– Боюсь ты не совсем понимаешь того, что происходит, – он хотел добавить что-то ещё, но нас прервал тихий хохот.

– О, ты привел с собой непосвящённую, – Бран вышел из-за дерева и направился к нам. – Это будет весело.

Когда мы оказались на поляне я заметила факелы, воткнутые в землю – они образовывали круг. В центре стоял каменный алтарь с выгравированными на нём символами и рисунками. Казалось, здесь собралось и правда много людей, так что страх остаться наедине с Мором в лесу, отступил. И тут я осознала, туман, который каждый вечер, стоило солнцу зайти, не появился. Лёгкая дымка, та самая, которую я ощущала весь день, висела в воздухе.

Мор ушёл, а Бран держащий в руках бокал, протянул его мне.

– Выпей, тебе понравится. Так действие будет гораздо эффективнее, – он держал пластиковый стаканчик протянутым, но я не пыталась взять его. Пожав плечами, Бран опрокинул содержимое внутрь, и тут же оскалился в волчьей улыбке. – Не переживай, ты здесь надолго не задержишься.

Его последний комментарий был язвительным и двусмысленным. Где здесь? В лесу? Или в Академии?

Я чувствовала аромат благовоний, которые вились в воздухе, но не понимала, откуда он исходит? Кроме факелов здесь не было других источников огня. И тогда меня осенило, что туда они и положили какие-то травы. Аромат, казался, искушающим и чарующим.

Пока все вокруг пели что-то непонятное, я дышала этими маленькими частичками трав, похожих на сочные ягоды. Казалось, даже чувствую, как кладу ту ягоду в рот, и когда мои зубы смыкаются, она брызжет соком, заполняя сладостью, сочностью и ярким вкусом. Слюна скопилась во рту, и я сглотнула, позволив той картинке стать реальной.

Бран развернулся и направился вслед за Мором. Прислонившись к дереву, я смотрела, как четыре всадника встали вокруг алтаря. Начиная с Мора каждый из них сделал глоток из золотой чаши передавая её по кругу. Деймос был последним. Он поставил чашу на алтарь и протянул руки. Когда круг из четырех замкнулся, они откинули головы назад и грубыми, резко контрастирующими в наступившей тишине голосами, начали петь. Я не понимала слов, но то, как лился их голос оплетая моё тело, пробираясь с каждым вздохом в лёгкие, распространяясь по организму, как зараза, вызывало чувство тревоги.

Тряхнув головой, пыталась избавиться от сладкого дурмана, но с каждым моим вздохом он становился сильнее. Мышцы в теле расслаблялись, и паника, зарождающаяся где-то глубоко в сознании, исчезла. Я смотрела как всадники отпустили руки разомкнув круг, но продолжали петь. К каждому из них подошла девушка, подавая маску. Они укрыли свои лица и наступила тотальная тишина.

Когда всадники встали в линию перед толпой своих друзей, я должна была задохнуться от ужаса при виде яростных, устрашающих масок, укрывших их лица, но страха не было. Я стояла, прижавшись плечом к стволу огромной ели и кайфовала от каждого мгновения.

Деймос подошел ко мне несколько мгновений спустя, и тоном, не терпящим возражений, приказал:

– На колени.

– Что? – тряхнув головой, спросила.

– Она не пила, – как бы объясняя моё неподчинение, вставил Бран, останавливаясь рядом с Деймосом. – Нужно больше времени, чтобы всё подействовало.

Схватив меня за шею, Деймос приказал:

– Зажми ей нос.

Бран повиновался, зажав нос, пока я не почувствовала, что задыхаюсь. Открыв рот, поняла, что в меня влили ту дрянь, которую изначально предлагал Бран. Чёрт. Борьба? Я не знала в тот момент этого слова. Оно казалось просто набором букв, а не действием, которое я должна выполнить.

Туман в голове усилился, когда мне пришлось сглотнуть, чтобы снова дышать. Деймос довольно кивнул и велел отпустить.

– Повторю последний раз и лучше тебе не сопротивляться, – его голос завораживал, а глаза в этой маске казались слишком большими. Зрачок будто расширился, занимая всё пространство, блокируя радужку. Наркотики – это последняя связная мысль, которая пришла в голову. Она током прошлась по венам, но тут же затихла, словно её никогда и не было. – На колени.

Его приказ – моё повиновение. Я была так рада исполнить ту просьбу. И когда встала на колени, сырость и грязь въелась в ткань штанов, а мне было наплевать. В ожидании я посмотрела на Деймоса.

– А теперь поклонись.

Беспрекословно повинуясь каждому приказу, поклонилась, чувствуя, как тело борется с тем, что мозг так легко уступает. И меня должно было волновать, пугать подобное, но я не испытывала ничего, кроме чувства правильности. Да. Именно здесь я должна быть. Исполнять их приказы. Служить. Повиноваться.

– Что, теперь желание дерзить, отпало? – вопрос, очевидно риторический, но я не могла бы ответить, так как забыла слова. Был только тот, чьи команды я выполняла, никаких мыслей. – Мне нравится твоё унижение. А теперь встань.

Поднявшись я смотрела на всадника, ожидая нового приказа. Кончики пальцев покалывало от волнения, будто я наконец нашла своё место. Здесь. В этом круге силы с тем, кто заставлял меня повиноваться.

Деймос взял меня за руку, с другой стороны встал Бран, и вместе мы направились в круг. Они подвели меня к алтарю, когда Деймос надавил на плечи. Вновь оказавшись на коленях, запрокинула голову, когда они взяли чашу и вылили её содержимое мне в рот. Фобос появился в поле зрения держа в руках какие-то ягоды. Он раздавил их между пальцев, яркий алый сок брызнул в стороны, когда всадник склонился и написал что-то на моём лбу.

– Теперь ты перестанешь показывать свои коготки, – довольно усмехнувшись, рыкнул Бран.

Он поднял меня с колен, повернул к тем, кто всё ещё стоял в кругу, и тут раздались довольные вопли. Вспышка ослепила, от снимка, который кто-то сделал, когда я почувствовала позади себя грубые руки.

Бран, обняв меня за талию, склонился и шепнул:

– Теперь ты никто, просто очередная дешёвка, которая решила, что может противостоять нашей силе. Запомни, крошка, ты ничтожество.

– Я ничтожество, – прошептали губы.

– Верно, – его руки на мне сжимались сильнее, причиняя боль. – А теперь ты должна понимать, если начнешь высовываться, мы раздавим тебя. Не суйся к нам, особенно к Мору. А теперь иди.

Он подтолкнул меня в круг, где каждый начал отталкивать моё разваливающееся на части, тело. Я моргала, пытаясь настроить фокус, чёткость картинки перед собой, но все лица сливались в нечто размытое. Казалось я вижу, как корни деревьев шевелятся под сырой землей, словно хотели вырваться и схватить добычу, сжать так крепко, пока не послышится хруст костей, и поглотить.

Капли крови на земле привлекли внимание, когда осознала, что лежу, касаясь кончиком пальца красной ягоды. Медленно, сжимая большим пальцем, я сдавила её. Алые капли сока потекли по коже, и мне хотелось слизать их, когда почувствовала, как меня отрывают от земли.

Новый, совершенно неправильный аромат заполнил нос, когда моя голова уткнулась в чьё-то плечо. Я слышала грубые голоса, но не могла разобрать слов. Чувствовала тепло, когда меня прижимали к телу, а после толчки, словно мы шли куда-то. Моё сознание жаждало получить новый приказ, исполнить его, и через несколько мгновений, а может то были минуты или часы? Я его получила.

– Сядь, – строгий, пропитанный гневом голос, и я повиновалась.

Так легко. Просто выполнять команды, которые мне давали. Я послушная игрушка.

Подняв взгляд на профессора Вирмора, почувствовала, как губы разъехались в медленной, ленивой улыбке.

– Чего ещё ты бы хотел? – ласка в моём голосе настолько откровенна и ядовита, что он нахмурил брови.

– Что именно?

Когда профессор облизал свои губы, это подтолкнуло меня дальше. Сегодня не было никаких преград, можно с лёгкостью признать все свои желания. Словно кто-то стёр грани и теперь позволялось говорить без утайки.

– А не хочешь, чтобы я поцеловала тебя?

Мой взгляд прошёлся по его телу и остановился на том, что явственно указывало на желание. Тёмный, мрачный рык прокатился по моему телу, словно возбуждающая волна афродизиака.

– Как только отойдёте от действия яда, я задам этот вопрос, мисс де Вир, – он сделал шаг вперед и резко остановился. – Ложитесь.

Когда я повиновалась, профессор добавил ещё один приказ.

– Спите.

И я вырубилась. Просто, словно кто-то выключил свет.

***

Проснулась оттого, что упала. Лёжа на спине смотрела на незнакомый потолок и пыталась пробраться сквозь туман в голове. Да там словно дымка, всё казалось мрачным и густым, будто вчера я выпила слишком много спиртного. Знакомое чувство, учитывая, что я находилась в подобном состоянии после смерти Линкольна. Да, в тот момент алкоголь казался слишком хорошим лекарем.

Не моя комната. Не моя кровать. Не мой дом. Всё не моё – чужое. Медленно сев прислонилась к дивану, и когда обвела взглядом пространство вокруг, всё щёлкнуло, словно кто-то снова переключил выключатель. Я настроилась на правильную частоту, понимая, что нахожусь в доме профессора Вирмора. Снова обследовав комнату замерла, когда заметила его в дверном проёме. Тристан стоял, скрестив руки на груди, в спортивных чёрных штанах, с голым торсом. Босые ноги утопали в мягком ковре.

Когда я нашла его взгляд, сглотнула.

– Неловкий момент?

– Нет. Скорее огромная ошибка.

Он знал, что я не смогу отвести взгляда, поэтому появился в комнате в одних лишь штанах, укрывающих бёдра. Волосы мокрые, с них стекала вода на плечи, привлекая внимание. Капельки бежали по обнаженной груди и впитывались на талии в ткань штанов. Конечно чёрный – он ведь был соткан из тьмы и примерял тот цвет, которым пропитался. Я заметила на груди профессора татуировку и теперь знала, что его тип – лунарий. Справа, на рёбрах татуировка, сплетённая из букв, но я не смогла их прочесть.

Сглотнув, попыталась взять себя в руки. Тело всё ещё ватное и усталое, словно вчера я пробежала длинный марафон. Кто-то выкачал из меня всю силу и оставил в пустой оболочке этого тела.

– Ну как, всё ещё хочешь поцелуя?

Я не пыталась задавать вопросы. Не пыталась выяснить почему мы перешли на «ты»? Не отвела взгляда, когда профессор вскинул брови, явно ожидая ответа. Просто онемела, язык разбух и из горла не вырвался тот звук, который сидел на стенках гортани пытаясь выйти наружу и покалечить меня.

Уверена, я была похожа на кролика, попавшего в силки к охотнику. Непонимание явно отражалось в моих глазах, но он не спешил ответить на вопросы, ожидая, когда отвечу на его. Не получив от меня ничего, профессор Вирмор развернулся и вышел, но ненадолго. Вернулся держа в руках чёрную кофту с капюшоном и бросил мне.

– Через тридцать минут начнутся занятия, а я не люблю, когда на мои уроки опаздывают. Поторопитесь, мисс де Вир, или не попадёте в аудиторию.

Схватив кофту, натянула на своё тело утопая в древесном аромате. Накинув капюшон, поднялась и выскользнула из дома, пытаясь незаметно пробраться к себе в комнату.

В то утро судьба оказалась на моей стороне и уже через двадцать минут я подходила к аудитории готовая встретить этот день и столкнуться с тем, кто вчера заставил меня сделать то, о чём я не просила. Гнев был во мне так силён. Он бурлил по венам, словно кто-то залил в артерии бензин и хватило одного лишь взгляда на Мора, сидящего со своими всадниками, чтобы поджечь всё внутри. Но выяснять отношения, это не по мне. Месть —лучшее лекарство от унижения. От того, через что они заставили меня пройти в том адском кругу силы.

Я вспомнила всё что делала, говорила, и не собиралась играть в открытую. Их четверо, я одна, явный недостаток с моей стороны, но это не значит, что не смогу отомстить. Найду способ и накажу каждого.

Тихие шепотки преследовали меня на каждом шагу, и когда Валенсия протянула телефон, я поняла, вчерашнее шоу записывали. Каждый момент отпечатался в памяти ярким клеймом, а ярость дикая, неконтролируемая разжигала внутри опасные мысли. Я разрушу их репутацию. Пройдусь по каждому из всадников, а они даже не узнают кто нанёс удар.

Бросив взгляд вниз, поймала глаза профессора Вирмора и тут же в голове вспыхнул вчерашний вечер. Каждое моё слово, то предложение о поцелуе, горело раскалённым ожогом внутри. Расплавляло и горчило, как полынь. Он опустил голову к телефону и тогда я чётко осознала, профессор сморит видео. Не понимаю откуда он узнал, ведь тот чат, в котором, словно лесной пожар распространялись слухи, был только у студентов, но профессор видел моё унижение. Падение.

Позади, на доске была написана тема, и я скривила губы ещё больше ненавидя всадников.

«Влияние яда на подсознание человека».

Обычно мне с лёгкостью удавалось погрузиться в новую тему, тем более сегодня, казалось, чертовски интересный материал, но не могла сосредоточится, так яростно ожидая окончания лекции. Я не слышала слов профессора, не понимала диалогов и ответов, которые давали студенты, просто отключилась, уставившись в одну точку. На доску, туда, где откровенно было написано о ядах, что могут влиять на сознание человека.

Пыталась найти ответ, как всадникам удалось так изменить мои мысли, буквально пробраться в голову и заглушить все страхи, подчинить меня, опустив на колени гордость? Но не находила ответа. Какое растение способно вот так с легкостью разрушить внутреннее «я»? Подавить волю?

– Афродизиаки, – будто ответ на мой вопрос, озвучил профессор Вирмор, и тон его голоса уколол меня. Это привлекло внимание. – Вещества определённым образом стимулирующие и усиливающие либидо у мужчин и женщин. Самый распространенный афродизиак животного происхождения – мускус. Это студенистое красно-коричневое вещество, расположенное в брюхе животного. Он служит для привлечения самки во время гона, и конечно для того, чтобы пометить свою территорию…

Вернувшись в комнату, я хотела рухнуть на кровать и забыть обо всём, но застыла, увидев на подушке чёрную розу. Стебель был с острыми шипами, когда аккуратно, чтобы не пораниться, взяла в руки и поднесла к носу. Свет из окна заставил цветок поменять цвет. Она не была чёрной, как мне показалось с самого начала. Роза имела глубокий бархатный оттенок бордо с тонким, но таким впечатляющим ароматом.

Глава 12

Мы с Валенсией сидели за одним столом готовясь к очередному докладу. Я пыталась вчитываться в текст, но мысли всё равно возвращались к той пугающей вечеринке в лесу и моему пробуждению в доме профессора Вирмора.

– Они пытались манипулировать тобой, – развеивая мои мысли, выдохнула Вел. – Эта игра чертовски опасна, но их задницы покрывают, поэтому всадникам всё сходит с рук.

В её голосе чувствовалась дрожь, и я прищурилась. Валенсия боялась Мора, когда тот находился рядом и каждый раз сбегала. Я понимала, их связывает история из прошлого, но не знала её деталей.

– Я чувствовала себя, словно кукла, которой легко манипулируют. Готова была выполнить каждый приказ, который мне отдавали и выполняла, встав перед ними на колени, – мне было горько от этих слов, но заметив, как расширились зрачки Валенсии поняла, она испытала на себе тоже самое. – Как далеко они зашли с тобой, Вел?

– Мы не будем это обсуждать, – категорически заявила она.

Девушка уткнулась в книгу буквально отгородившись от меня. Я снова попробовала углубиться в чтение, решив пока оставить ту мрачную историю, но понимала, должна выяснить. Мор не тот, кто расскажет так же, как и Валенсия. Оставались её друзья, но я сомневалась, что они доверятся мне в этом вопросе.

– У них должны быть слабые места. Расскажи мне, – озвучила крутившуюся мысль в голове. – Давай, Вел.

Она откинулась на спинку кресла и прищурилась, пытаясь понят мой интерес. Не сложно сложить два и два. Вел пришла к нужному знаменателю, и когда осознание, словно лампочка вспыхнуло над её головой, девушка ахнула. Очевидно никто никогда не пытался дать отпор всадникам и это неудивительно, но вот проблема, мне нечего терять. Да, обучение являлось приоритетом, но это всё, что они могли отнять.

– Используй тщеславие, гордыню, популярность и оберни против них. Тем, кто дорожит своей репутацией не понравится, когда их окунут в дерьмо. Их пороки окажутся их слабостью, – пропела Вел. – Фобос гордится своими платиновыми волосами и безупречными манерами. Деймос любит себя и это не просто слово. Он как хорошенькая девчонка ухаживает за собой: внешность, кожа, идеальная улыбка, красивое тело. Сложнее всего будет с Морриганом и Браном. У них нет тех же пороков, как у других всадников, но, если ты хорошенько покопаешь, найдешь для каждого что-нибудь интересное.

Она не договаривала, это было слишком очевидно, но я пока не стала настаивать. Начнем с двух, и пока я буду осуществлять свой план мести, найду способ нанести удар другим.

Я держала в руках книгу, когда увидела за последним столом профессора Вирмора. Он что-то увлечённо изучал. На его столе стопкам громоздились книги и какие-то свитки. Я пыталась читать, потянувшись за следующей книгой, но не могла отвести глаз от того, как отчаянно и рьяно он изучает то, что было перед ним. Слишком захватывающе.

Услышав тихий смешок оторвала взгляд от профессора и увидела, как Валенсия обернулась, понимая, куда было направлено моё внимание.

– Наверное, интересная книга. Расскажешь, что узнала? – с весельем в голосе, спросила она.

– Конечно, – кивнула, пытаясь придумать достойный ответ, когда Вел захохотала.

– Похоже те исследования куда интереснее, чем книга, которую ты даже не удосужилась перевернуть.

Поняв, о чём она говорит, я закрыла книгу и встала.

– Не переживай это было не слишком очевидно, но послушай, не стоит увлекаться им, как бы сексуально это не выглядело в твоих фантазиях, – тихим голосом, заставила меня остановиться Вел. Прищурившись, замерла, слушая. – Думаю, каждая девушка не только в Дракморе, но и за его пределами хоть раз предавалась развратным фантазиям с профессором Вирмором, но он никогда не отвечал ни одной из них.

– Что, были интересные случаи? – не сдержав вымученной улыбки, спросила.

– Откровенные письма, попытки остаться с ним один на один в аудитории или его кабинете, дверь, в который он всегда держит открытой. Кто-то даже пытался поцеловать, и я не говорю уже о подарках.

– Что за подарки?

– Шоколадные торты на его столе, пирожные, которые девочки готовили сами. Или более пикантные – трусики. Флаконы с приворотным зельем, амулеты и прочая чепуха, которую покупают в ведьмовской лавке в Шартре. Туристы обожают подобное дерьмо, не понимая, что их нагло разводят.

Я вспыхнула, представив, как профессор Вирмор находит в своём портфеле, или кабинете, сексуальные чёрные трусики студентки.

– Думаю, он понимает насколько сильный и сбивающий с ног оказывает эффект своим присутствием, но он слишком часто проводит время с Арлин Коваль.

– Профессор Коваль, по литературе? – закусив губу, чтобы сдержать поток вопросов, снедающих нутро, спросила.

– Ты же видела её и думаю, понятно, они подходят друг другу. Как по возрасту, так и по положению. А ещё гармонично смотрятся как пара.

По статусу, по положению, по возрасту – все те пункты, в которых я никогда не преуспею. Не буду равной ему. Валенсия пожала печами, как бы говоря: «Я предупредила, а там как знаешь». Но, чёрт, как же горько стало от этого разговора.

Низко опустив голову направилась вдоль стеллажей пытаясь найти книги о цветах и забыть о возможных отношениях профессора Вирмора и Арлин Коваль. Мне хотелось понять значение той розы, которую я сразу приняла за чёрную. Она должна что-то значить и, если быть честной я надеялась её подарил тот, кто занимает все мои мысли. Хоть это и казалось маловероятным.

Держа в руках очередную книгу, я искала ответ на вопрос, но так ничего толком и не смогла открыть. Мне до ужаса хотелось понять значение той розы. Что она несёт в себе? Её тёмно-бордовый бархатный цвет волновал, но не так сильно, как тонкий аромат сладости.

– Не думал, что вас интересуют розы, мисс де Вир, – раздался над ухом, тихий голос. – Очевидно, вы ищете какой-то ответ?

Профессор Вирмор явно заглянул через плечо и прочел название книги, которую держала в руках. Не оборачиваясь, кивнула, потому что знала, голос мой не выдержит, если отвечу. Он дрогнет. И это опасно в подобных обстоятельствах. Я всего лишь студентка и то, что твориться с моими чувствами к этому конкретному мужчине – обжигает.

– Я мог бы помочь. Вам стоит рассказать подробнее.

– Чёрная роза. Хотела узнать её значение.

Тишина позади заставила меня обернуться. Я думала, что он ушёл, но то, как посмотрел на меня профессор Вирмор, заставило сердце учащённо забиться.

– Чёрная роза, значит? – его вопрос лизнул меня по позвоночнику, обжигая откровением.

– Она очень похожа на чёрную, но на самом деле, если рассмотреть более внимательно, при свете её тон кажется тёмно-бордовым, почти чёрным. Она ведь должна иметь какое-то значение?

– Почему вы думаете так? – скрестив руки на груди, спросил он. – Тьма никогда не несёт в себе света.

– Что это значит?

– Это значит, что не следует искать то, о чём не хотите знать. Или получить ту информацию, которую не готовы принять.

Я поджала губы и отвернулась.

– Спасибо за помощь. Пожалуй, найду значение сама.

Я думала он уйдет, но, когда почувствовала позади тепло, о, нет, Тристан Вирмор не прикоснулся, но встал слишком близко, это выбило меня из равновесия. С шумом выпустив воздух заметила, как рука профессора поднялась вверх, указательным пальцем он прошелся по корешкам книг и остановился на одной. Потянул, и когда она оказалась в его руках, позади услышала шуршание страниц.

– У подобного подарка имеется несколько значений и не каждое может оказаться приятным, – ударил его голос мне в спину. – Страсть глубокая и бездонная.

От его тона моё тело покрылось мурашками, а пульс участился. То, как профессор Вирмор читал каждую строчку, будоражило. Проникало в поры и заражало теми значениями, которые он открывал.

– Другое значение: предложение преданности и любви, глубоких чувств и привязанности. Какое вам нравиться больше?

Повернувшись, встретила испытывающий взгляд и сглотнула. Профессор задал вопрос, и я хотела ответить, но понимала, не могу выбрать один из вариантов. Если роза оказалась бы от него, я хотела оба значения.

Он отдал книгу и развернувшись ушёл. Я посмотрела на свои руки и тогда увидела ещё одно значение, которое профессор Вирмор намеренно не прочёл, оставив мне смой разбираться с этим.

«Чёрную розу дарили на похороны. Она означает скорбь, потерю, смерть».

Что-то внутри перевернулось. Книга жгла руки, и я поставила её на полку.

Когда вернулась в комнату всё, казалось, стояло на своих местах, но что-то во мне подняло свою голову, заставляя быть внимательнее. Проверив пространство, заглянула под кровать, проверила шкафы и ванные комнаты, но не нашла ничего неправильного. И только когда мой взгляд упал на розу я прикрыла рот рукой: её бархатные лепестки колыхались синеватым пламенем.

На тумбочке рядом с вазой была разлита какая-то жидкость. Протянув руку растерла её пальцами, но никакого аромата не почувствовала. А роза тем временем мягко полыхала. То пламя завораживало, но не настолько, чтобы я оставила её гореть дальше. Схватив тонкое маленькое полотенце, хотела накинуть на цветок, когда мою руку объяло то же самое синеватое пламя.

Когда поднесла ладонь к лицу, завороженная маленькими язычками, внутри поднялась волна страха. Она, словно огромная вуаль, скользнула по телу распространяясь по кровотоку, засела в лёгких, где уже рвался наружу дикий крик, но я так и не смогла его выдохнуть.

Боли не было, когда бросилась в ванную. Включив холодную воду сунула ладонь под быстрый поток и выдохнула, когда пламя погасло. Всё ещё не чувствуя ожогов, которые должны были быть, я рассматривала руку под водой, когда в комнату вошла Валенсия. Позади неё толпились друзья. Протиснувшись, ко мне подошел Брок.

– Что произошло?

– Почему твоя роза горит адским пламенем? – тут же, спросила Вел. – Огонь попал на кожу?

– Да, – подтвердил Брок поморщившись, когда его взгляд упал на мою ладонь.

Рука казалось онемела от ледяной воды. Я опустила свой взгляд вниз и задохнулась: кожа была красной, словно её натерли свеклой.

– Дай полотенце, – велел Брок Валенсии. – Быстрее.

Она сорвала с держателя маленькое полотенце и кинула ему. Брок намочил тряпку, обернул мою руку и вытащил из-под воды.

– Пойдем, нужно доставить тебя в медпункт. Необходимо наблюдение и мазь, которая снимет ожог.

Брок накинул мне на плечи кофту и повел по коридору, придерживая мою руку всё ещё забинтованную холодным мокрым полотенцем. Как только мы вошли в кабинет, Брок тут же начал объяснять ситуацию.

– Это хорошо, что вы среагировали незамедлительно. Холодная вода помогла, но вы ещё несколько дней будите испытывать боль, – осмотрев мою красную ладонь, нахмурившись, сказала Ула Стенли. – Каждый день приходите ко мне для осмотра и перевязки. Рану не мочить и не пытаться самостоятельно наложить мазь. Я постараюсь сделать всё, чтобы у вас не осталось видимых следов, но пока не могу ничего обещать.

– То есть ожоги возможно останутся? – заикаясь, спросила.

Брок стоял позади и сжимал моё плечо в знак поддержки. Это утешало в каком-то смысле, и пока он находился позади, молчаливый и поддерживающий, мне было легче справится с шоком.

– Как я уже сказала, сейчас рано давать точные прогнозы, но через три-четыре дня я буду знать наверняка. Главное не пропускайте приёмы. Жду вас каждый день, вечером в шесть.

– Конечно.

– Как вы себя чувствуете? – прищурившись, спросила Ула. – Головокружение, боль, онемение?

В моих венах бушевал адреналин затмевая тот самый въедливый страх, когда качнула головой на каждый её вопрос. Ула протянула таблетки.

– Примите на ночь и, если утром боль будет слишком сильной, можете выпить одну, но старайтесь не злоупотреблять. А сейчас возвращайтесь в свою комнату и поспите. Вас ждут не самые простые дни, мисс де Вир.

– Думаешь, кто-то намеренно хотел этого? – спросила Брока, пока мы возвращались обратно.

Он кинул на меня странный взгляд, словно раздумывая, стоит ли отвечать правду или накормить меня сладкой ложью?

– Правда. Мне нужно знать, Брок.

Тяжелый выдох, будто он готовился к долгому погружению под воду.

– Думаю, кто-то намеренно поджег розу, но тот, кто это сделал не знал, что огонь попадет на твою кожу и принесет видимый ущерб, – кивнул он. – В любом случае эту информацию передадут в охранный сектор, но не думаю, что они найдут поджигателя. Здесь слишком много студентов, а без видимых доказательств, это как искать иголку в стоге сена.

В моей голове уже крутились определённые мысли, и они касались всадников. Деймос слишком сильно был предвзят ко мне. Они начали свою игру, в которую я не хотела играть, но теперь мне придётся ответить, и я найду способ испортить им жизнь.

Внутри всё пульсировало от знания того, что я не сломалась и могу дать отпор. Они пугали меня, пытаясь выгнать из Дракмора, но я не сдамся без боя. Связывая воедино все случаи, которые со мной произошли, можно подумать их четвёрка повинна в каждом. Записки, «сувениры», которые они оставляли, тот мужчина, напугавший меня… Каждая чёртова ниточка вела к всадникам.

***

Присутствовать на уроках оказалось довольно мучительно. Боль медленно пульсировала по кровотоку, отдаваясь в ладони. Я приняла таблетку, и она подавила чувства, но я всё равно не могла отделаться от ощущения, что правую руку жжёт. Словно младенца положила на колени укрывая под партой, но, когда пришло время уходить, он не отпустил.

– Мисс де Вир, задержитесь, – грубый голос, прошёлся по мне острым лезвием.

Не пытаясь спуститься, ждала пока профессор Вирмор не поравнялся со мной. Его взгляд просканировал моё тело, остановившись на обмотанной белым бинтом, руке. Мне не нужно было слышать вопрос, он явно читался в его глазах. Но я не торопилась отвечать, проигнорировав профессора.

– Что произошло? – не дождавшись ответа, всё же спросил профессор Вирмор.

– Недоразумение, – легко пожала плечами.

То, с какой простотой ложь коснулась моих губ, удивляло. Я не привыкла играть вот так утаивая правду, но ему в тот момент выдала именно то чертовски дурацкое оправдание. Его взгляд прищурился, а губы сжались в тонкую линию, словно профессор Вирмор был недоволен. О, он прекрасно понимал, что это ложь, но не стал давить.

– Прекрасно. Можете быть свободны.

Развернувшись, спустился вниз к своему столу, а я направилась вон из аудитории, но спиной чувствовала прожигающий, неодобрительный взгляд. Достигнув последней ступеньки направилась к двери, когда на пороге появилась Арлин Коваль.

На мгновение застыв, прикрыла глаза, когда услышала её мягкие шаги по ступеням, ведущим к профессору Вирмору. Стук каблуков отдавался в ушах, когда она обошла стол и склонившись поцеловала Тристана в щёку. Не помню в какой именно момент я решила обернуться, но узреть всю картину, казалось необходимо. Запечатлеть её на подкорке моего сознания, чтобы что?

В тот миг, когда губы Арлин коснулись кожи профессора он смотрел на меня. Взгляд, прожигающий вызовом и чем-то таким холодным, словно я стояла слишком близко к огромному леднику.

Наконец, оторвав свой взгляд, вылетела из аудитории и направилась в комнату, пытаясь заглушить те ядовитые чувства, которые оплетали меня изнутри, сжимая кости и заставляя их трещать. Приказав себе сосредоточиться, закрыла тот зверский водоворот и сосредоточилась на том, что действительно было важно. Лёжа вчера в кровати и пытаясь уснуть, я нашла способ ответить каждому из всадников. Их игра была нечестной, даже пугающей, но я смогу отбить каждый удар и сделаю свой ход.

Уже у входа я столкнулась с великолепной четвёркой. Вот только они были не королями, скорее демонами. Мор поднялся, увидев меня, будто действительно переживал, но я уже не верила его глазам, они так отчаянно врали мне на протяжении нескольких месяцев. Каждый из парней посмотрел на мою руку, и только Деймос оскалился в злорадной усмешке.

– Не стоит совать руку туда, откуда можешь не выйти целой и невредимой. Похоже тебе не помешает урок самосохранения, иначе может статься ты и подожжёшь всю Академию.

О, да, я понимала, о чём он говорил, ведь слухи – это самая лакомая часть обучения и после того случая, про меня, конечно же, распространили слухи. Поджигатель – так меня теперь называли. Шептались. Подсовывали в шкафчик подожжённую бумагу, спички.

– Аррр, – оскалившись, сделала выпад.

Это вызвало слишком бурную реакцию. Деймос откинул голову назад и хохотнул.

– Потрясающая выдержка и да, мне нравятся твои коготочки.

– Лучше не испытывай меня, иначе попробуешь их на своей коже.

– Угрожаешь? – тут же став серьёзным, сделал шаг ко мне Деймос.

Вмиг всё веселье испарилось из его глаз, сделав чертовски бешенным, словно погладили против шерсти дикое животное. Бран и Фобос напряглись, сделав шаг навстречу Деймосу, когда Мор подтолкнул меня, уводя от всадников.

Посмотрев в мои полыхающие яростью и предательством глаза, тихо прошептал:

– Я не хочу быть твоим врагом, Береника, – и снова в каждой чёртовой букве в этом предложении слышалась искренность, которая разбивала меня изнутри.

– Но ты позволил им манипулировать мной! – не сдержав гнева, выдохнула. – Ты не сделал ничего, чтобы остановить всё то дерьмо.

– Я не был тем, кто отдавал приказы. И я бы точно не позволил им так играть с тобой…

– Тогда для чего ты привел меня? – я толкнула его в грудь, отчаянно нуждаясь найти хоть какой-то ответ. Мне хотелось выплеснуть всю ту бешенную ярость, что клубком змей сплелась в душе. – Зачем пошел на это?

Мор позволил каждый удар, принимая мой гнев, будто наказание за свой проступок. Это остановило меня. Он здесь ни разу ни жертва, я та которую использовали, издевались и унижали. А он стоял там, опустив руки вдоль тела, ладони сжаты в кулаки так, что вены вздулись.

– Хотел показать тебе незапятнанный туманом лес. Провести с тобой время, – горько прошептали его губы.

Мор поднял руку, будто хотел коснуться моего лица, и я сделала шаг назад, чувствуя слишком интенсивные взгляды троих всадников позади.

– Но? – когда он запнулся, подтолкнула.

Он поджал губы и не ответил, только качнул головой.

– Что это было? Не поверю, что просто смесь трав или афродизиак, который повлиял таким образом на моё сознание, полностью лишив воли.

Но и на этот вопрос Мор ничего не ответил, зажав зубами нижнюю губу, словно не сделай он этого, проболтается. Разочарованно покачав головой, развернулась и ушла.

Скай лежала на кровати Валенсии, когда я толкнула дверь с такой силой, что та хлопнула, громко ударившись о раму. Она встретила мой взгляд своим слишком спокойным, просканировала, отметив каждую деталь и снова уткнулась в телефон. Бросив сумку на кровать, опустила голову на руки спрятав лицо в ладонях.

– Всадники никогда не отпускают свою жертву, – вдруг услышала голос Скай. – Тебя тоже не спустят с крючка, тем более в этой игре ставки слишком высоки.

– Что ты имеешь в виду? – скрипя зубами, пробормотала в ладони, всё ещё не желая встречаться с ней взглядом.

– Ты интересная не плачешь, не ломаешься, как остальные игрушки. Ты сильная, Береника, а сила всегда привлекает. Они те, кто ломают, а после переступают, словно мусор и идут дальше.

Недоверчиво покачивая головой, я понимала, Скай права. Всадники привыкли ломать, но я не хотела стать одной из тех, кто плакал, унижался признавая их лидерство. Я не убегала каждый раз смело встречаясь с ними. Огрызаясь. Деймос самый злобный из четверки явно наслаждался, но стоило мне бросить ту угрозу, как всё в его лице затвердело. Скулы заострились, взгляд стал такой дикий, как у наркомана, который принимал дозу: зрачки расширены, закрывая белую плёнку, губы сжаты в отчаянной попытке не набросится на противника.

– Похоже, ты слишком много думаешь об этой ситуации, – подняв наконец голову, заметила я. – С чего бы это?

Скай не успела ответить, когда в комнату вошла Валенсия. Она бросила взгляд между нами, но не стала расспрашивать.

– Мы собирались в Торн холл, присоединишься?

– Нет. Но, спасибо.

Когда девочки ушли я легла на кровать, прикрыв глаза рукой и позволила мыслям построить идеальную цепочку действий, которым последую. Проигрывая в сознании каждую деталь, которую узнала о всадниках, я чувствовала, как мои губы расплываются в довольной усмешке. Тихий стук в дверь вырвал меня из того состояния неги, в котором я упивалась падением власти всадников.

Открыв дверь, удивилась, увидев Иму Ромарис.

– Тебя вызывают в кабинет, профессора Вирмора, – она повернулась, чтобы уйти, когда я почувствовала горечь, застрявшую в горле.

– Проводишь?

– Нет. Благодарю, но попадаться ему на глаза, не самая лучшая идея. Третий этаж, до конца по коридору. Обязательно поторопись, он не любит ждать.

Пытаясь найти ответ на вопрос, что именно он хотел от меня? Я бросалась из крайности в крайность.

Злился из-за того, что подсмотрела за их поцелуем с Арлин Коваль? Или за то, что не ответила на вопрос? Неужели тот доклад, который я приготовила не прошлой неделе оказался провальным?

Я много раз читала его, выискивала ошибки и неточности, словно не могла остановиться. Да, когда делала любую другую работу, прикладывала все силы, чтобы получить хорошую оценку и они были, но то, как я выкладывалась на его занятиях, сколько материала прочитывала и постоянно углублялась в другие источники, которые находила, это, пожалуй, слишком. Мне казалось, что именно профессору Вирмору я должна сдавать отличный вариант, без помарок, без промахов и ошибок.

Миллион мыслей атаковали голову, пока я направлялась к кабинету профессора. Страх залёг в животе, руки дрожали, когда остановилась напротив открытой двери. Как будто почувствовав моё присутствие профессор Вирмор поднял голову оторвавшись от тетрадей на столе. Его взгляд сквозь очки ничего не выражал, что ещё больше заставило нервничать.

Он кивнул, приглашая войти и меня порадовало то, что профессор не закрывал дверь, словно в любой момент я могла легко сбежать. Кажется, он читал меня как открытую книгу. Его рот дёрнулся в лёгкой улыбке приподняв кончики губ.

Мои ладони вспотели, когда он поднялся обошёл стол, чтобы встать напротив.

– Как рука?

Ула Стенли разрешила снять бинты, но кожа всё ещё не восстановилась. Я хотела спрятать руку, когда ладонь профессора Вирмора заковала меня в клеть. Он провел большим пальцем по внешней стороне, словно хотел утешить, излечить раны. Я замерла. Дыхание застряло в горле от его откровения, но я не шевелилась, позволив тому моменту поглотить нас.

Тихий голос донёсся до меня, дверь в его кабинет была приоткрыта. Я не отпрянула и это вспыхнуло одобрением в глазах профессора. Он отступил, обошёл стол.

– Присаживайтесь, мисс де Вир, – он кивнул на кресло.

Сложив руки на коленях заглянула в его глаза, прикусила губу в ожидании.

– У меня проблемы? – не выдержав давящего взгляда, спросила.

– Будут, если это окажется в комитете.

Его рука скользнула по столу, пальцы зажимали белую бумагу, на которой чёрным шрифтом было напечатано моё имя. Похоже на работу, которую я готовила для профессора Вирмора. Сердце дрогнуло, когда он кивнул, указывая на листок.

– Уверен, это ошибка с учётом всех происшествий, но прежде чем принять решение, мне нужно ваше подтверждение.

Схватив листки, я пробежала глазами доклад, который готовила по ядам и почувствовала, как щёки окрасило ярким румянцем. Стыд. Да, самое первое, ядерное чувство. Гнев, который ледяной волной смыл стыдливость, был следующей уничтожающей эмоцией. Ярость от того, что меня так откровенно подставили. Всадники. Единственное ключевое слово в этой яростной неразберихе.

В тот миг я вспомнила, что сдала свою работу, положив на стол профессора Вирмора и ушла, но в аудитории всё ещё оставались другие студенты. И если это сделали не всадники, то кто-то с их подачи. Меня не поддержать, я незнакомка, врагиня и чужестранка, а они короли в Дракморе.

– Это не…

– Через десять минут жду настоящую работу. Если она есть, вам нужно только распечатать и принести сюда, – он поднялся, обошёл стол и замер позади меня. – Похоже, ваша война вышла на новый уровень, мисс де Вир.

Не знаю, чего больше было в его голосе: насмешки, одобрения или скрытой гордости? В любом случае мне не нравилась его осведомленность в этом вопросе, ведь я понимала, профессор один из тех, кто прикрывает всадников. Злость клочками собиралась в душе, когда я поднялась и направилась к двери.

– Я не стану прикрывать их спину, мисс де Вир, – чётко отчеканил профессор Вирмор. Я застыла, поравнявшись с ним. – Вас легко прочесть.

Тристан стоял слишком близко, непозволительно для той, которая грезила о его прикосновениях. О его запахе. О поцелуе. Его губы так близко от моих и мне казалось он пытается остановиться, отстранится, но не может, будто я магнит и его тянет так отчаянно, до боли сильно, что не попробовать не возможно.

– Задай тот вопрос. Спроси меня ещё раз.

Он понимал о чём прошу, и я ждала. Его решение, единственное, что имело смысл в тот момент. Дыхание рвалось из лёгких, кровь кипела от адреналина, а нервы так напряжены, что я готова была сбежать в ожидании ответа.

– Всё ещё хочешь поцелуя? – о, какой тон. Хриплый, низкий и волнующий. Он прокатился по мне ударной волной и унёс на глубину его океана.

– Да.

Я чувствовала, как горела тонкая кожа на губах. Ощущала его давление и понимала – это не поцелуй, это нечто большее, настолько огромное, что то чувство поглощало меня полностью. Уничтожало.

Тристан брал. Глотал каждый мой вздох. Сминал своими губами мои, вторгался в рот языком и забирал каждый тихий стон прямо с моих губ. Глотал его, пожирал и вновь возвращался, чтобы ещё больше углубить поцелуй.

Его рука на моей шее сжимала, удерживала и требовала подчинения. Я скользнула пальцами по спине, погладила напряжённые тугие мышцы и ответила, позволив нашим языкам тот голодный нескончаемый похоти танец. Тристан провёл большим пальцем по моим губам, лизнул кожу, а я не смогла сдержаться и склонилась к нему в поисках тех острых реальных чувств, которые вызывал во мне Тристан Вирмор.

В тот момент не было мыслей, только голые чувства. Слишком поглощающие. Больные. Запретные. Я должна была остановить себя и вспомнить Тристан не принадлежал мне, он проводил свои ночи в объятиях Арлин Коваль. Но, чёрт, как же сладок оказался тот поцелуй.

Отстранившись он прикусил мою нижнюю губу. Коснулся своего лба моим, пока я дико глотала кислород, не в силах заполнить лёгкие и сделать правильный вдох. Тристан не сказал ни слова, но позволил на мгновение увидеть проблеск эмоций в своих глазах. И я задохнулась, понимая, что его влечение ко мне прямо пропорционально моему. Дикое. На грани безумия.

– Не погружайся в меня с головой, это опасно, Береника. Я не хочу стать причиной твоего срыва.

Тристан прижал меня к стене и говорил в мои губы жёстко, словно хлыст, его тембр голоса рассекал воздух и касался моей кожи, оставляя жжёные раны, которые после несомненно превратятся в рубцы, запечатлённые глубоко в душе.

– Мы заражены одним безумием на двоих. Нас накрыло одной волной, теперь ты в моём океане, Береника.

Глава 13

– Если ты что-то задумала, то сегодня идеальная возможность это осуществить, – плюхнувшись напротив меня в библиотеке, задумчиво пробормотала Вел. На мой непонимающий взгляд, она коварно усмехнулась. – Привести твой план мести в действие. Сегодня точка отсчета.

– Что ты придумала? – с интересом спросила я, отложив книгу. – Мне нужны подробности.

Валенсия округлила глаза, словно я шокировала её подобным предположением.

– Я придумала? Ты издеваешься, Береника, – она театрально всплеснула руками и закатила глаза. – Это ты собралась мстить. Не я. Так что у кого и есть секреты, то точно не у меня.

– Что от меня требуется?

В тот миг как прозвучал мой вопрос глаза Вел наполнились ожиданием, и чем-то близко похожим на триумф. Словно она хотела этого противостояния, мести и войны не меньше, чем я.

– Просто будь готова к девяти вечера, остальное за мной.

Не понимая, что она задумала я кивнула, и снова углубилась в чтение.

«Яд. Влияние на человека и его сознание».

Эта книга была интересна тем, что в ней рассказывалось как яд, применяли не для убийства, а именно для манипуляции сознанием. Очень похоже на то, что я испытала в лесу, когда оказалась на вечеринке. Деймос отдавал приказы, я повиновалась, словно так и должно было быть. Чертовски отвратительное чувство, но в том и парадокс, оно приходит только после того, как организм очистится от яда.

Так что же это было? Я не знала ни одного токсина способного подобным образом действовать на человека, потому с глубоким осознанием копалась в книгах пытаясь найти ответ.

Профессор Вирмор не отвечал на вопросы, а другие преподаватели не обладали столь широкими углубленными знаниями в области ядов. Пришлось найти альтернативу и погрузиться в чтение подобных книг, которые меня весьма увлекали.

Конечно, на страницах не упоминалось названия травы, цветка или ягоды, которая давала подобный результат, но я не теряла надежды найти хоть небольшое упоминание, чтобы пойти по тонкому следу и отыскать правду. Эта Академия оказалась гораздо более пугающей и тайной, чем мог показаться её фасад. Красивая. Старинная. Дорогая. Но то лишь мишура, на которую попадаются самые состоятельные и богатые люди во всем мире, пытаясь выбить место своим драгоценным отпрыскам.

Закрыв книгу я с разочарованием сделала несколько пометок на ссылки других писателей и их мемуары, которые следует прочесть. Вернула на место все книги, которые брала и направилась в комнату. Рука восстановилась от той мази, которую прописала Ула Стенли, полностью. Кожа ровная и гладкая, словно и не было никакого ожога.

Капельки воды барабанили по телу, пока я внимательно наблюдала за тем участком, где огонь охватил мою ладонь. Что-то тяжёлое сдавило рёбра, схватило в удушливый захват гортань, и я поняла, мои страхи увеличивались с геометрической прогрессией. Нарастали, как снежный ком: огромный и чертовски больной.

Прикрыв глаза, делала медленные вдохи, считая про себя. Это помогало в некоторой мере успокоить сознание и вернуть контроль над телом.

Как и просила Валенсия я была готова к девяти. Она влетела в нашу комнату, бросила на меня быстрый взгляд и довольно кивнув, скрылась в своей ванной. Десять минут ожидания и Вел была готова. Накинув пальто, я спрятала сумочку, в которой заранее приготовила всё, что понадобится для осуществления плана, и мы вышли на улицу. Морозный воздух ударил в лицо, когда пошли по тропинке огибая Дарк холл.

– Уверена, на днях выпадет первый снег.

– Откуда знаешь?

– Это чувствуется в воздухе. Мороз щиплет кожу. Аромат холода, словно мы находимся в ледяной пещере. Так всегда случается.

– Я люблю снег, – тихо призналась. – Надеюсь, ты права.

– Конечно, права. Не забывай, я выросла в Шартре.

Поднявшись по ступенькам, мы вошли в тёплый холл. В коридорах не было ни души. Тишина. И полное умиротворение.

– Что мы здесь делаем?

– Ты просила показать логово всадников, – потянув меня вверх по широкой лестнице, ответила Вел.

– О, так мы просто войдем и сделаем то, что я задумала?

Она засмеялась и покачала головой. Когда мы остановились возле центральной двери на третьем этаже я почувствовала, как прохладная дрожь страха пробежала по позвоночнику.

– Не вмешивай меня в свои дела и ничего не рассказывай. Я всего лишь проводник, который доставит тебя в нужное место. На этом всё.

– Значит, можно не принимать твоё желание отомстить только не самой, а моими руками, за жест доброй воли?

Не ответив Вел толкнула дверь и потянула меня внутрь. Приглушённая атмосфера, словно гудящая энергия прошлась по коже. Следом была ещё одна дверь, за которой слышалось тихое гудение музыки. Похоже, правило вечеринок не касалось всадников.

Когда Валенсия открыла вторую дверь, я поняла, она привела меня на вечеринку. Огромная комната вмещала множество пьяных, танцующих студентов. Справа стоял бильярдный стол, за ним играли два всадника. Бран и Деймос. Увидев их, я позволила руке Вел скользнуть с моего запястья. Тень. Мне нужно то, что укроет и не позволит Деймосу увидеть меня.

В последний момент вспомнив о своей миссия крепче сжала ремешок сумки и догнала Вел.

– Мне нужна комната Фобоса и Деймоса.

Скрыв улыбку, она указала на дальнюю сторону огромного зала.

– Это их общее пространство и да, вечеринки тут не редкость, если уметь их правильно организовывать. Самое главное, нарушая правила, не попасться. Если что, беги. Их комнаты находятся за теми дверьми, – она ткнула пальцем на две высоких дубовых двери. Такое ощущение, что это здание строилось для королевских особ. Да, что ходить далеко, всадники себя таковыми и считали. – Слева Фобос. Справа комната Деймоса.

Так как все были увлечены танцами, выпивкой и ещё бог знает чем, мне легко удалось проскользнуть в первую комнату. Из окон лился лунный свет показывая изысканную обстановку. Большая кровать с балдахином, заправленная тяжёлым пледом сапфирового оттенка. Всё в этой комнате кричало о богатстве и тщеславии. Толкнув дверь, я оказалась в ванной.

– Фобос, очевидно, чёртов педант, – пробормотала своему отражению.

Каждый пузырек, которых было великое множество, стоял ровными рядами на полках. Очевидно, Вел знала их слишком хорошо, и это играло мне на руку. Используя её слова, я легко нашла способ ответить на то унизительное происшествие в лесу. Да, это развяжет между мной и всадниками войну, но пока они не узнают, что это моих рук дело, ничего страшного не случится.

Быстро закончив я спрятала пузырек в сумку и так же тихо покинула королевские покои. Толкнув следующую дверь, оказалась в комнате Деймоса. Он пугал меня и вызывал необоснованное чувство тревоги. Именно Деймос заставил меня подчиниться и встать перед ним на колени, но было что-то более глубокое, почему я недолюбливала его персону.

Проигнорировав мрачную комнату в тёмных оттенках, я снова вошла в ванную и быстро нашла то, что нужно. Убрав все свидетельства своего пребывания на территории всадников, вышла, снова окунувшись в дурманящую атмосферу вечеринки. Когда мой взгляд нашёл глаза Вел, я кивнула на верь и она поспешила вперёд. Мы легко покинули мрачные владения всадников и направились в свою комнату, когда я решила сделать очередной ход.

– Иди, а я тебя догоню, – подтолкнув Вел вперед, произнесла.

– Что ты хочешь…?

– Ты же просила не посвящать тебя в мои мстительные планы. Думаю, ты была права, чего не знаешь, того не скажешь, – она заколебалась не уверенная стоит ли меня отпускать. – Иди же.

Кивнув, Валенсия скрылась в коридоре, а я достала бумагу, ручку и записала быстрое послание, оставив его под дверью в учебный отдел. Постучав, тут же спустилась вниз и спряталась за лестницей. Сердце отбивало нервный ритм, пока ждала. Прошло несколько минут прежде чем дверь открылась. В надежде, что они обнаружат оставленное мной послание, я тихо скрылась в своей комнате.

Ночь, казалась, слишком долгой и мучительной. Мой сон то углублялся, словно я проваливалась в самую страшную впадину, то прерывался.

Утром, обнаружив под глазами синяки, я не удивилась. Пожевав губу сполоснула лицо холодной водой, когда услышала крик Вел. Сердце дрогнуло в груди, когда выбежала из ванной.

Она разразилась довольным смехом упав на кровать, когда я подошла и заметила на экране телефона фотографию вчерашней вечеринки.

«Нарушение комендантского часа. Правила созданы не для того, чтобы их нарушать. Им нужно чётко и неукоснительно следовать. За любое неповиновение полагается штраф. Каждый студент присутствующий на данном мероприятии заслуженно понесет наказание».

Прочитала я, взяв телефон Вел в руки.

– Так вот что ты делала вчера? Тайное послание и их весёлое шоу накрыли, – сквозь смех, выдохнула Вел. – Не могу поверить, что ты по кирпичику разрушаешь их власть. Это просто невероятно.

– Сомневаюсь, что кто-то из них будет наказан.

Их иерархия власти слишком узурпирована и могущественна, чтобы всадники, сыны основателей Дракмора, понесли заслуженное наказание.

– Думаю, им запретят впредь устраивать вечеринки, но на этом всё, – согласилась Вел. – Но сама идея сдать их, чертовски великолепна.

Я уже хотела ответить, когда наши телефоны издали созвучный сигнал. В чате, в котором мне рекомендовал зарегистрироваться Брок, появились свежие новости. И они были тем, ради чего я вчера посетила вечеринку. Месть так сладка на вкус.

Вел встала позади меня, когда я кликнула на первое фото. Фобос стоял в пол оборота и вместо красивых платиновых волос нас встретил оттенок пурпурного. Яркий, живой и совершенно неуместный на его голове. Кто-то успел заснять его и выложил это в общий студенческий чат, как делали со мной, распыляя слухи о моей потрясающей способности поджигать всё вокруг. Кто-то даже написал о моей половой ориентации. Теперь они глотнут того же яда, которым пытались облить меня.

– А ты хороша, – пропела Валенсия, выхватив у меня свой телефон.

Она пролистала сотню насмешливых и порой грубых сообщений, когда открыла небольшое видео, на шесть секунд, в котором мы лицезрели испорченную внешность ещё одного всадника. Деймос со своим красивым строгим лицом теперь выглядел как прыщавый мальчишка в пубертатном возрасте.

Вел посмотрела на меня, а потом снова засмеялась, повалившись на кровать. Она держалась за живот, пока я пересматривала красочное видео того, как Деймос матерится, отчаянно хватаясь за волосы. Его гладкая кожа была покрыта красными воспаленными точками и это смотрелось весьма красиво. Победа была сладкой на вкус, но я понимала это ещё далеко не конец.

***

Когда проснувшись увидела потрясающий пейзаж за окном, казалось жизнь сделала очередной поворот, бросив меня в пугающую завораживающую сказку. Именно так выглядела всегда для меня зима. Начало декабря. Ожидание снега и вот ты открываешь глаза, а вокруг всё укрыто белоснежным, сверкающим на солнце блеском, покрывалом. По-другому не описать того, что произошло всего за одну ночь, пока я сладко спала.

Деревья укрыл плотный кокон белоснежного покрывала. На земле лежали сугробы, снег валил большими хлопьями. Мне до ужаса хотелось выбежать на улицу и поймать несколько снежинок горячим ртом. Всё вокруг превратилось в нечто невероятное. Дракмор выглядел таким величественным, укрытым снегом. Более реальный и пугающий, чем прежде. Осенью, когда вокруг лежали листья, сырая земля, была пропитана многочисленными дождями и туманом, подобный резкий переход казался волшебством.

– Я была права. Вот она зима вступает в свои владения и показывает, что ей нет равных.

Я смогла только кивнуть, полностью соглашаясь с Валенсией. Это было потрясающее сказочное волшебство.

– Ты была права.

– Какие планы? – лениво потянувшись в кровати, спросила Вел. – Снова будешь все выходные пропадать в Брон холле?

– Нет. Сегодня я хочу отправится в небольшое путешествие.

– Расскажи поподробнее.

Приложив руку к стеклу, словно могла коснуться той волшебной атмосферы за окном, я почувствовала холод на коже.

– Хочу съездить в город.

– У тебя есть какая-то определённая цель? – прищурившись, спросила Вел.

– Ничего конкретного.

Я снова вернулась в «Зодиак». Прохаживаясь по полкам уставленным всякими склянками и травами, пыталась решить: зачем мне это нужно? Почему меня постоянно привлекало это место? Его атмосфера казалась дружелюбной, как и сама владелица, которая угостила меня в прошлый раз потрясающим чаем с тыквенным пирогом, но я чувствовала нечто мрачное, скрытое под этой иллюзией правды. Словно можно было взять нож и вспороть, чтобы увидеть изнанку того места.

На подоконнике стояла свеча, справа стопкой лежали старые книги, в вазе теплилась жизнью, одинокая роза, которая и привлекла моё внимание. Она была чёрной, но я знала, если посмотреть при свете её бархатистые лепестки окажутся багряно бордового оттенка. Не в силах отойти от окна с единственным цветком, я закусила губу пытаясь понять, как правильно спросить Агнеш о том, откуда она? Это может быть просто совпадение, что наверняка является правдой, но я хотела капнуть глубже.

Агнеш налила в глиняную кружку какой-то ароматный чай, и вдохнув его, я стала зависима. Он пах апельсином, корицей, цветами и лесом. Словно она умелый волшебник, который смешал нужные ингредиенты, чтобы получить потрясающую смесь.

– Что это за чай? – позволив терпкому, насыщенному вкусу, пропитать мои внутренности, с удивлением спросила.

– Здесь есть несколько трав, которые я собираю на болоте. Они придают этот восхитительный необычный аромат леса.

– На болоте?

– Что тебя так удивляет, Береника? Это обычная практика. Многие из деревни делают заготовки на зиму. Этот чай есть в каждой семье, потому что он имеет потрясающее действие.

– И какое же?

Агнеш прищурилась, и склонившись ближе, прошептала, словно то был величайший секрет:

– Он помогает согреться и забыть плохие моменты.

Подарив мне улыбку, она отошла, а я не могла понять насколько правдивы её слова. Мой взгляд снова вернулся к подоконнику с одинокой розой.

– Скажите, что это за роза? – спросила, подойдя к прилавку, за которым суетилась Агнеш.

– Её называют «чёрная смерть».

– Вы знаете, что она означает?

Агнеш остановилась, держа в руках какие-то баночки и пристально посмотрела мне в глаза.

– Всё зависит только от того, кто даритель. Каждый вкладывает в это свой смысл. Так как «чёрная смерть» считается редким цветком, дарят её не так часто. Кто-то с плохими помыслами может оставить в знак предупреждения, мести и правосудия. Другой, скажем тот, кто увлёкся, подарит её с желанием показать насколько жаждет встречи.

Интересно. Самое важное в её словах то, что имеет лишь смысл тот, кто делает подарок, а именно этого я не знала. С учётом всех происшествий, которые произошли со мной, не была уже уверенна, что та роза не предупреждение. Возможно тот, кто пытался выгнать меня из Академии, оставил розу, словно предупреждая, если останусь, все зайдёт намного глубже и будет болезненнее.

– Скажите, как вы получили эту розу?

– Подарок, – просто пожала она плечами, и я прикусила губу понимая, это всё, что она готова мне дать.

Она отвернулась, явно давая понять, что разговор закончен и я не стала давить. Агнеш была слишком добра и имела полное право сказать только то, что считала нужным.

В первый раз я не обратила внимание на секцию, в которой содержались яды, но сейчас она привлекла меня. Медленно и досконально изучала самые разнообразные названия ядов, которые содержались в небольших стеклянных пузырьках. Белладонна, цианид, аматоксин, рицин, и тогда наткнулась на ноктюрну. Небольшая этикетка, на которой было написано:

«Ноктюрна – ночная бабочка».

Никогда прежде не слышала о таком виде яда и это вызывало жалящие вопросы в сознании. Они кусали, давили и рвали на части, заставляя колесики мыслей крутиться в усиленном режиме. Мне хотелось подробнее узнать о том, почему здесь вообще можно было купить нечто подобное, но Агнеш была занята с покупателями, и я понимала, не могу сейчас получить ответ.

Достав телефон набрала в интернете название, но поисковая система переводила меня на определение ноктюрны и ничего не говорилось о наличии яда с таким названием.

Как он действует? Для чего нужен?

Похоже придется задать этот вопрос профессору Вирмору. Это его стихия. Отчётливо понимая, он уж точно знает всё, но не уверена, что расскажет.

В этот раз я настояла на том, чтобы заплатить за небольшую баночку с ароматом фиалки, которую купила у Агнеш. Поблагодарив, направилась к своей машине, когда сумерки уже накрыли город. От снега стало светлее, но мне всё равно было не по себе, когда возвращалась по серпантину в Академию. Да, возможно параноик, но я закрыла изнутри двери и ехала с маленькой скоростью, потому что на дороге лежал снег.

Справа что-то промелькнуло, но так быстро, что я не успела определить источник. А когда повернула голову закричала, ударив ногой по тормозам. Впереди, посреди дороги, неподвижно стояла девушка. Я смотрела на неё и не могла оторвать глаз: волосы свисали мокрыми прядями, на теле нечто похожее на плотную ночнушку или сарафан, ноги босые. Я не могла разглядеть глаза, они были укрыты волосами.

Руки дрожали, когда потянулась к двери. Щёлкнула блокировка, я вышла, чувствуя тревогу, разрастающуюся внутри.

– Что с вами случилось? Помощь нужна?

Она не отвечала и это жутко нервировало. Волоски на моих руках поднялись, в горле застрял страх, но я понимала, что не могу просто сесть обратно в машину и уехать. Одеревеневшими ногами оторвалась от земли и сократила между нами расстояние.

– Я могу отвезти вас в безопасное место, – тихим голосом, словно боялась, что она негативно отреагирует на мой тон, произнесла. – Пойдемте со мной.

Девушка не шевелилась и это заставило сердце сжаться в ужасе. Слишком всё казалось неправильным и сюрреалистичным. Протянув руку, мягко взяла ледяную ладонь, и она позволила. Пройдя несколько шагов открыла пассажирскую дверь и усадила девушку в кресло.

Обойдя машину, забралась на водительское сидение и рванула с места, всё время поглядывая на застывшую фигуру. Когда мы въехали на территорию Академии первое что сделала, повернулась к ней и тихо пояснила.

– Подождите меня всего несколько минут, я приведу помощь. Хорошо?

Естественно девушка ничего не ответила и тогда я вышла, закрыв за собой дверь. Конечно, за помощью я пошла туда, куда была уверена, что не должна. Но не успела дойти, когда дверь в его дом распахнулась и на порог вышла Арлин Коваль. Она оглянулась и посмотрела вглубь. Высокая, одетая в яркое зимнее пальто с меховым воротником, она казалась снежной королевой из сказки. Её волосы струились по плечам легкими локонами.

Замерев, смотрела как в дверном проёме появился профессор Вирмор, и когда девушка потянулась, он позволил оставить поцелуй на своей щеке. Арлин отвернулась и ушла, а он всё ещё смотрел ей вслед, пока ветер трепал чёрные волосы. Наверное, я как-то выдала себя, потому что Тристан обернулся так резко, словно почувствовал чужака. Да, именно так я и выглядела.

– Любопытство однажды станет тем, что погубит вас, мисс де Вир, – ровным тоном, выдохнул он.

Пытаясь взять себя в руки набралась смелости и подошла. Та девушка нуждалась в помощи, и я не знала к кому ещё обратиться? Не понимала того, что происходит и это пугало.

– Не хотела прерывать ваше… – я неопределённо махнула рукой, Тристан выгнул брови ожидая продолжения, но его не последовало. Я подумаю об этом после. Да. – Мне помощь нужна.

– Вы знаете правила и осведомлены, что у меня есть приёмные часы, в которые можно записаться.

Он начал закрывать дверь, но я вовремя поставила ногу. Знакомая ситуация, но я и правда нуждалась в помощи.

– Пожалуйста, пойдемте со мной.

Он нахмурился, и я удивилась, когда с губ сорвался грубый вдох. Быстро натянув ботинки и накинув длинное пальто, то самое тёмно-серого цвета с тяжёлыми металлическими пуговицами, вышел и посмотрел на меня долгим взглядом.

Когда пальцы коснулись моих, я почувствовала вибрацию, словно изнутри кожа загорелась, а кости готовы были расплавится. Магнетизм. Вот как действовал Вирмор, он притягивал меня на каком-то внутреннем механизме, который опалял кожу и заставлял желать большего. И тогда я поняла, взгляд его мог выражать гнев и ярость, недовольство как сейчас, но прикосновения, они всегда вызывали лишь одну эмоцию – жажду. Ту дикую всепоглощающую зависимость, получить больше.

Развернувшись, направилась к машине попутно пересказывая всё с того момента, как увидела девушку, стоящую на дороге. Когда мы подошли к машине, и я дернула пассажирскую дверь, он внимательно оглядел пространство и нахмурившись уставился на меня.

– Вы издеваетесь? Или это какой-то розыгрыш, мисс де Вир? Уверяю, он совсем не смешной, потому что я даже не улыбаюсь.

Склонившись, обследовала машину и поняла, что там никого нет. Мой мозг в тот момент, словно поставил всю ситуацию на паузу и медленно пытался соединить все части. Я не верила, что это просто игры моего воображения.

Выпрямившись, встретила его сердитый взгляд, и тихо произнесла, словно оправдывалась:

– Я не лгу. Это правда…

– Насколько велика вероятность встретить посреди дороги, где нет ни домов, ни магазинов раздетую девушку, которая даже не разговаривает? – в его вопросе слышалось столько упрека и сомнений, что меня это задело.

Профессор схватил меня за локоть и повёл по тропинке, не пытаясь больше ничего сказать. Он был зол и торопился, но я думала это из-за моего вмешательства и той неправдоподобной истории, которую рассказала. Тристан остановился возле ступеней, которые вели прямо к комнате и подтолкнул вперёд.

– Больше не стоит в одиночку ездить в сумерках, мисс де Вир. Мало ли что ещё может вам привидится. А теперь отправляйтесь в комнату и поспите.

Развернувшись, он направился к своему дому, полы пальто резко взметнулись, а я только отчаянно прикусила губу и последовала в комнату. Опустошенная. Огорчённая и весьма недовольная тем, что кто-то стал свидетелем очередной галлюцинации. Мой мозг слишком хитрый и изворотливый, но мне всегда удавалось скрыть то, что я делаю и вижу иногда, но это не сработало с профессором Вирмором. Не сработало, хоть я отчётливо и чувствовала ледяную кожу девушки, когда вела к своей машине.