Остров Коруэн бесплатное чтение

Посвящается сибирской тайге, где я был рожден,

и нашим бесстрашным Воинам

СЛОВАРЬ ОСНОВНЫХ ТЕРМИНОВ

КОРУЭН – огромный остров, располагающийся в особом пространстве-времени, недоступном существам обычного мира. Является средоточием и источником магии вселенной. Силы и энергии, пребывающие в Коруэне, всегда находились в равновесии, что служило опорой баланса природы и магии во всем мире. На территории Коруэна много климатических зон и аномалий. Также там живет множество народностей и волшебных существ – люди, смарагды, верхогляды, драконы и другие.

ГАДИНЫ – раса злобных искусственных существ, выведенных из насекомых, земноводных и рептилий, тела которых посредством злой магии смешаны с заколдованной глиной и человеческими останками. Выносливые бойцы, но слабо развиты умственно. Наиболее характерные представители гадин – рабочие особи-ящерицы, боевые жабы, более крупные вараны, насекомоподобные жуки и гусеницы. Сходство с соответствующим типом животных часто бывает неполное, и гадины порой больше напоминают людей, покрытых чешуей, с грубыми конечностями, пастью, когтями и т.п. Бесполые, размножаются искусственным путем на глиняных плантациях пустынных земель. Ранее были редкостью, на текущий момент являются основной боевой силой армии Зверя.

СМАРАГДЫ – древний народ, ранее населявший территорию Танакейского королевства и смежных земель. На текущий момент смарагды малочисленны. Большей частью смарагды красивы, стройны и изящны, живут примерно втрое дольше людей, отличаются развитой культурой и традициями, а также боевыми качествами. Для этого народа характерно единение с природой и нежелание перемен. У смарагдов редко рождаются дети. К людям по большей части относятся презрительно, хотя и осознают упадок своего народа. Также смарагды живут и на острове Коруэн.

ВЕРХОГЛЯДЫ – народ, для представителей которого характерны низкий рост, выдающаяся физическая сила, особое строение позвоночника и скелета, приспособленное для земляных и горнопроходческих работ, острое зрение и особенное “верхоглядное” чутье, позволяющее зондировать горную толщу изнутри пещер по направлению к поверхности (за что раса и получила название). Широко расселены вместе с людьми в Танакее, также обитают в Коруэне. Наиболее естественная среда обитания верхоглядов – горы и пещеры.

ТАНАКЕЯ – королевство, занимающее почти весь пояс плодородных земель Континента. Наследственная монархия, на текущий момент управляется королем Ороладом Седьмым, “Солнцем Счастья”, который фактически не занимается управлением, проводя время в охотах и разврате.

МЕДВЕДИ – народность людей, обитающих в холодных лесах острова Коруэн. Живут как в деревнях, так и в отдельных семейных жилищах в тайге. Мужчины рода Медведей отличаются бесстрашием, боевой выучкой и страстью к оружию (в основном предпочитают секиры с магическими лезвиями). Верные, горделивые и скупые на слова люди. Подчиняются вождю племени – ярлу. Сторонятся других народов Коруэна.

ПИРАМИДА – огромное пирамидальное строение из светящегося золотом камня. Располагается в центре острова Коруэн, на центральной площади Золотого Города. Состоит из одиннадцати ступеней – “Пределов”, внутри каждой из которой обитают волшебные существа, ответственные за поддержание той или иной магической силы. Известно, что в Седьмом Пределе живут женщины-чародейки, владеющие боевой магией; на Десятом Пределе расположено обиталище верховных мудрецов-друидов, а на самой вершине – Исток. Армии Зверя, вторгшиеся в Коруэн, стремятся заключить Пирамиду в черный саркофаг и тем самым экранировать ее магическую силу.

ЖРИЦЫ ВЕТРА – служительницы Храмов Ветра в Коруэне, носители особой магии, позволяющей растворяться в потоках воздуха, летать по небу и передавать информацию на расстоянии. Носят серебристую облегающую одежду, не стареют и не болеют. Подчиняются Госпоже Ветра, самой старой и могущественной жрице.

ПРЯМОЛУЧ – искусство мгновенного перемещения в пространстве, разновидность магии природы.

ЗВЕРЬ – темная разумная сила, руководящая армиями гадин и демонов, стремящихся захватить Коруэн. Зверя никто не видел, но все разумные существа очень боятся его темного могущества.

ЗОЛОТОЙ ГОРОД – единственный город на территории острова Коруэн, располагающийся в центре острова.

ЗВЕЗДНАЯ РОЩА – местность в Танакее, где расположена школа природной магии, возглавляемая Главным Хозяином.

КРУГ ВУЛКАНОВ – горный хребет на юге Континента, территория обитания драконов.

КНИГА ПЕРВАЯ

ЗОВ ЗОЛОТОЙ ИСКРЫ

Пролог

Серые тучи столпились в небе так плотно и низко, что, казалось, тяжелый покров может в любой момент обрушиться на землю.

Все пространство Проклятой Равнины было покрыто снегом. С трех сторон ее обрамляли отвесные заоблачные горы, и только к востоку снежная пелена открывалась ледяному, но незамерзающему морю. Ровное белое покрывало равнины тускло мерцало в слабом свете, что сочился из-под туч. Неподвижный воздух был скован морозом.

– И что же – здесь никогда не бывает лета? – хриплым голосом спросил Вайн, повернувшись к спутнице. – Хотя бы на несколько недель, или хоть на денёк? Неужели снег никогда не тает?

Долла, чародейка из Седьмого Предела, загадочно улыбнулась, и ее синие глаза слабо сверкнули.

– Нет, здесь всегда холодно. По легенде, здесь был предательски убит могущественный друид. Поэтому равнина и Проклятая. Говорят, однажды она заполнится снегом до самых горных вершин. И когда это случится, накопившийся холод обретет разум – и сможет покарать тех, кто ему не поклонится…

Вайн пожал плечами, укрытыми толстой меховой накидкой.

– Что за дурацкая легенда? Как снег может укрыть горы до вершин, если вершины – над облаками? И потом: равнина– то выходит к морю, и снежные наносы сползали бы в воду…

Женщина улыбнулась еще шире, теперь уже с легким оттенком насмешки.

– Не я придумала эту легенду. Но скажу тебе, Вайн, как опытная колдунья: иногда привычные законы меняются… и то, что сейчас кажется невозможным замерзшему косматому воину, – когда– нибудь вполне может сбыться.

Вайн мрачно посмотрел на громадный боевой топор, что держал в руке. Лезвие было безупречно отточено, а возле самой кромки – там, где металл сужался до острейшей грани – бледно светились тонкие руны заклятия Огня.

– Не играй со мной, чародейка, – нахмурившись, сказал он. – Я не суеверный варвар, которого легко одурманить светящимися миражами и неприкрытой красотой. Мне приходится надевать меха и доспехи, чтобы не сдохнуть в этом проклятом месте, но это не значит, что я глупее тебя… или буду слабее тебя в бою.

– А я и не говорила ничего подобного, – примирительно ответила Долла. – Я понимаю, что холод доставляет тебе и твоим собратьям неудобства. Наверное, я могла бы помочь тебе навсегда согреться… если б ты был женщиной, рожденной в Седьмом Пределе.

Вайн невольно посмотрел на ее стройную фигуру. Долла была почти нагой: ее тело укрывали только золотистая набедренная повязка и легкий боевой нагрудник, похожий скорее на ювелирное украшение. Ее босые ноги утопали в снежном покрове до колен.

Но колдуньи из Седьмого Предела не могли чувствовать ни боли, ни холода, ни жара. Говорили даже, что даже любовные ласки не доставляют им никаких ощущений…

Долла, явно заметив оценивающий взгляд Вайна, игриво подмигнула.

– Видимо, ты не настолько замерз, чтобы быть холодным рядом с женщиной?

Он едва сдержал улыбку. Перед боем воину Медвежьего Войска не полагалось чувствовать ничего, кроме мрачной ярости.

Покачав головой, Долла втянула носом морозный воздух, словно принюхиваясь к чему-то.

– Скоро начнется. Я чувствую…

Из подбрюшья нависших туч стали медленно падать крупные сизые хлопья. Через несколько секунд снегопад уже достиг равнины. Сразу же стало еще холоднее. Горное полукольцо, запирающее равнину, почти скрылось из вида, став похожим на теневую завесу.

Вайн расправил плечи и плавно поднял руку с топором, проверяя, не мешает ли меховая одежда размаху. Затем он повернулся и посмотрел на скопище темных фигур, еле видимых сквозь снегопад.

Надежное, но такое малое войско…

– Мы слишком далеко от остальных… Дай знак своим сестрам, пусть расходятся каждая к отряду моих воинов.

– Конечно, – Долла энергично кивнула.

– Со мной девятнадцать отрядов по сто Медведей, – продолжал Вайн. – С тобой – всего четырнадцать чародеек. Многие мои люди останутся без вашей опеки…

– Мы постараемся уделять внимание всем раненым. Сестры будут меняться, переходить от одного отряда к другому.

– А что будешь делать ты? – он снова обернулся к Долле и встретился взглядом с ее синими глазами.

Она сделала маленький шаг к нему – Вайн сразу же почувствовал, как его сердце забилось сильнее.

– Твой вождь лично поручил мне охранять твою жизнь, первый из Медведей.

– Мне не нужна защита. Тем более со стороны женщины.

Долла вздохнула и перевела взгляд на море. До него было не более полулиги. Ветра не было, но какая-то темная рябь начинала волновать побережье, протягиваясь на юг и на север насколько хватало взора.

– Посмотрим, что ты скажешь через несколько минут… – тихо сказала чародейка.

– А ну быстрее, сволочи! Быстрее! Быстрее! Бегите, падлы, а иначе я вам покажу, что такое огненная порка! Вперед, вперед!!

Глина и Хамка одновременно зарычали, когда бич просвистел над головами. Они и так уже неслись на предельной скорости – даже предстоящая драка не пугала так, как струящийся водяной коридор. «Долбаный начальничек, все норовишь показать свою удаль… – с ненавистью подумала Глина, быстро обернувшись и увидев на морде погонщицы довольный оскал. – Погоди, сука, дай добраться до твоей вшивой шеи…»

– Быстрее, быстрее!! – снова заорала та. – Скоро уже выйдем из моря. Как попадаем на берег – оружие к бою и вперед – кромсать медвежатину!

Широкие спины двоих бегущих впереди размеренно тряслись прямо перед носом у Глины. Волшебный коридор, созданный магом – Наместником Великого Зверя – был очень узким. Но Глина знала, что сейчас сотни таких коридоров тянулось через море, и совсем скоро снежная равнина станет черной от тел тысяч гадин… а потом покраснеет от крови и внутренностей…

– Эй… ты… – прохрипела Хамка на бегу и скосила свое уродливое даже для жабы лицо по направлению к Глине. – Не знаешь, дадут хоть пожрать перед боем?

– Вряд ли… С каких это пор наше сучье начальство стало заботливым?.. Разве что потом дадут поживиться дохлятиной…

Хамка хохотнула.

– А что? Может эти медвежатины на вкус и неплохие. Но вообще… я-то хочу кой-чего другого.

Глина удивленно глянула на него, чуть не сбившись с ритма. Было непривычно слышать от тупой обжоры Хамки такой хитро– скабрезный тон.

– Ты это о чем?

– Говорят, с мужиками–медвежатниками там еще бабы будут. Слыхал? Голые ведьмы. Рага однажды видела таких в рабстве у Наместника. Злобные сучки…

– И что? – тупо спросила Глина.

– Вот бы такую живьем сожрать… Объедение…

Неожиданно споткнувшись, Глина вдруг налетела лицом прямо на чешуйчатую спину впереди бегущего.

– Ах ты, гнида!! – сразу же закричала погонщица. – Строй нарушать? Получай!

Обжигающий удар горячей плети саданул Глину сзади по шее. Она взвизгнула, вжала голову в плечи и снова рванулась вперед.

Шеренги Медвежьего войска выстроились в клин, острием направленный к морю. Широкоплечие воины, уставшие и порядком замерзшие после долгого похода, разминали руки и ноги. Боевые маски были опущены, и Вайн не видел глаз воинов, но знал, что все как один не сводят ненавидящего взгляда с выходящих из моря толп гадин. Они появлялись уже десять минут, и все побережье потемнело от их фигур, сливающихся в сплошную неровную полосу.

Вайн повернулся спиной к вражескому войску и лицом к Медведям – чтобы все воины могли видеть взгляд своего вожака. Набрал воздуха в легкие и поднял над головой боевой топор.

– Братья! – закричал Вайн. – Вы знаете, что нужно делать! Пусть Огонь, что живет на лезвиях топоров, сожжет этих тварей! Стойте до смерти за честь Коруэна!

Медведи вскинули оружие и нестройно прокричали боевой клич племени. Одновременный крик почти двух тысяч человек прозвучал неожиданно глухо. Была доблесть, но не было силы… «Нас ждет верная смерть… – внезапно подумал Вайн. – Хотя, вряд ли могло быть по-другому».

Тем временем, гадин уже собралось не меньше десяти тысяч, и все новые толпы выходили на равнину из воды. Их передовые колонны волновались, явно видя ожидающее их войско. Не более пары минут бега отделяло противников друг от друга.

Внезапно над поверхностью моря вздыбился одиночный вал, вершина его раскрылась, словно ледяной цветок, и в небо взмыл шар, светящийся темным огнем. Он завис как раз между Медведями и гадинами, разгоревшись и повиснув над равниной, как маленькое колдовское солнце. Вайн знал, что в этом шаре скрывается Наместник Зверя – виновник всех бедствий его страны и гибели девяти десятых народа Медведей.

– Вперед! Сбросим их обратно в море!! – Вайн резким движением выбросил вперед руку с топором, указывая на врагов.

– Вперед!!

– Вперед!!

Крик разросся, эхом сотен возгласов прокатился по рядам Медведей. Вайн, больше не глядя на них, побежал впереди, чувствуя, как за спиной сдвинулись с места и размеренным бегом стали пропахивать снег его воины. Чувство холода пропало – может быть, сказывалась помощь Доллы и ее сестер, что бежали вместе с войском, а может перед смертью, в упоении битвы уже не важно, жарко тебе или холодно…

Огненная сфера загорелась ослепительным пламенем, и из нее донесся повелительный возглас. Услышав его, чудовища взревели в один голос, и тотчас же их черная толпа покатилась навстречу Медведям.

Прямо к Вайну неслось несколько десятков крупных ящериц и жаб, вооруженных мечами и бердышами – они вырвались вперед, видимо, в расчете на похвалу со стороны мага. Одна гадина, самая здоровая и уродливая, утробно ревела, широко раскрывая пасть, и смотрел прямо на Вайна.

«С тебя, пакость, все и начнется!» – подумал Вайн, изо всех сил сжимая топорище. Больше не оставалось времени на раздумья. Три секунды… две…одна…

Неожиданно подавшись в сторону, Вайн с бегу подался чуть вправо, крутанулся, его топор описал в воздухе блестящую дугу – и первая осклизлая башка полетела в сторону.

Клин с лету ворвался в орду гадин, и началась последняя битва в войне Коруэна и Великого Зверя.

Ну, держитесь, суки!! – заорала Хамка, крутя зазубренным мечом. – Я вас быстро согрею! Давайте, идите сюда!!

Передовой мужик взмахнул топором и что-то прокричал своим воякам. Затем вся их ватага побежала прямо к морю.

Глине стало смешно. В самом деле, неужто они оказались настолько тупыми, что рассчитывали победить в этой драке? Даже передовой отряд армии Зверя был во много раз больше этой медвежьей шайки. Всем им оставалось жить несколько минут.

Она выхватила из-за пояса секиру. Лезвие отведала много крови в этой войне. Теперь предстоит еще одна, последняя закуска. А может быть, и что-то послаще… если Хамка не набрехала насчет голых ведьм…

– В бой!! Зверь приказывает – в бой!! – раздался низкий голос мага, и Глина инстинктивно завыла, чувствуя, как ярость разгорается внутри головы. Рука намертво вцепилась в рукоять секиры, и она ринулась вперед вместе с остальными.

Минута бега – и впереди раздался бешеный лязг, крики, рев передних, скулеж и многоголосая ругань. Бегущая рядом Хамка оскалилась и заорала что-то, но Глина перестала различать слова – какая разница между ними, когда начинается настоящая рубка!

Вот и первый медвежатник! Здоровый, скотина! Поменьше настоящего медведя, но все равно сильный, зараза! Получай! Старина Глина выпустит тебе кишки! Направо, налево… Ого! Еще один! Не ожидали такой прыти от уродца–ящерки? Топите теперь снег красненьким!…

Долла метнула в наступающих очередной шар света. Это был не огонь, а чистая энергия, которая действовала на нервную систему даже таких толстокожих существ, как глиняные гады. Те, кто встречались с этими шарами, падали в снег без признаков жизни – но они, впрочем, не были мертвы, лишь парализованы.

На этот раз ей удалось положить не меньше дюжины уродов. Она быстро отбежала назад, потому что ряды Медведей, бьющихся рядом с ней, таяли на глазах. Долла не успевала поддерживать в них силы и одновременно защищать свою жизнь.

– Эй, ты, сука! – вдруг крикнула одна из жаб. – Не торопись убегать! Совсем скоро ты нам пригодишь…

Стальной топор с огненным лезвием мощным ударом рассек верзилу с головы почти до пояса. Вайн был как всегда стремителен.

– Отступи! – бросил он через плечо, обращаясь к Долле.

– Нет, я с тобой.

– Я же говорил… – он отвлекся на то, чтобы раскроить череп еще одной жабе, – что мне не нужна защита!

Низкорослая гадина оказалась за спиной у Вайна, замахнулась кривым кинжалом и с размаху вонзила его в спину Медведя…

Вернее, попытался вонзить. Долла едва успела выкрикнуть заклятие брони, и темный клинок отскочил от плоти, словно от доспехов. Прозрачная сфера магической энергии окутала их обоих, на несколько секунд отбросив всех нападающих.

– Не нужна, да? – она улыбнулась, превозмогая усталость.

– Нас окружают. Все войско окружают!… – вожак Медведей озирался в бессильной ярости. Врагов было во много раз больше. Со всех сторон беснующиеся ящерицы и жабы десятками окружали кадого из людей.

– А ты разве не знал, что эта битва безнадежна?

– Знал. Но нам нужно снести головы еще многим этим тварям!!

Энергия сферы иссякла, и Вайн снова рванулся вперед с занесенным топором. Его боевой стиль был яростным и напористым как у настоящего медведя – лезвие описывало широкие дуги, скашивая тела врагов по обе стороны от воина. Однако, гадин становилось все больше. Вождь Медведей едва успевал отражать многочисленных противников.

Их хриплые крики стали просто невыносимыми. Долла снова принялась за создание светящихся снарядов, но приближающиеся вертлявые уроды, похоже, наловчились уворачиваться.

«Посмотрим, что вы скажете об этом»… – с отчаянным весельем подумала чародейка, воздев над головой сцепленные руки и мысленно произнеся короткое заклятие. Раздался сухой хлопок, и от соединения рук в стороны брызнули призрачные лучи. Ближние гадины сразу же завизжали, схватились за головы и скорчились в жестоких судорогах. Магический прием «мысленное жало» был сложным, но эффективным. Долла мрачно ухмыльнулась, стараясь преодолеть легкий шок от потери силы.

Она вдруг услышала сдавленный и словно удивленный возглас. Голос, совсем не похожий на гадину…

– Вайн! – чародейка в крайней тревоге вскинула голову, ища взглядом крупную фигуру воина.

И в первый момент не узнала его, упавшего на колени, склонившегося к земле… с торчащим из спины клинком, ушедшим в плоть почти по рукоять.

– О, нет… – Долла впервые за много лет почувствовала, как по ее обнаженной коже пробежала холодная дрожь. – Нет, Вайн…

Она не видела его лица. Зато видела, как перед Вайном встала громадная, нагло ухмыляющаяся ящерица с черными саблями в обеих руках. Она прорычала что-то, кривя пасть, и с размаху скрестила обе сабли на шее Вождя Медведей.

– Нет! Ну уж нет!! – Долла распрямилась, поднимая руки и начиная мысленно произносить заклятие брони… но перед ней внезапно появилось еще одно уродливое серо–коричневое обличье… она почувствовала только смрад грязного и разгоряченного тела, смешанный с запахом гари. А затем что-то тупое и неожиданно холодное ударило ее по голове – и Долла лишилась чувств.

– Ну, вот и все! Конец им, – довольно рыкнула Глина, выдергивая свой меч из груди последнего мужика.

Раненый пытался что-то сказать, но рот сводило в предсмертной агонии. Чтобы не слышать проклятий – говорили, что перед тем, как сдохнуть, люди могут навести тяжелую порчу – Глина поспешно толкнула тело ногой, заставив перевернуться лицом в снег.

Всех медвежатников прикончили меньше, чем через час после начала. Выбежав из моря, отряды Великого Зверя быстро окружили клин врагов – и хотя рубаки-Медведи дрались действительно здорово, шансов у них не было. Будь ты хоть железный, если тебя окружают десятеро, то рано или поздно сдохнешь. Ящериц и жаб полегло тоже немеряно, но Наместнику на потери было наплевать.

Снег на поле битвы стал черно–красным от тел, крови и парящихся внутренностей.

– Эй, ты, долбачина! Где пропала? Пропустишь веселье! – Глину хлопнула по плечу Хамка, взявшаяся неведомо откуда. В рубке их разнесло в разные стороны.

– Ты о чем?

– Бабу поймали живьем! – Хамка радостно взвизгнула. – Их совсем немного было. Успели–таки нескольким кишки выпустить. Но пара сучек все–таки достанется – для нашего отряда.

– Да ну? – Глина почувствовала, что у нее слегка задрожали колени. В ее короткой жизни еще не попадалась такая вкусная добыча.

– Точно! Пошли, видишь, там наши уже лаются, кто первая…

Хамка потянула Глину за собой, переступая через распростертые тела гадин и людей. В нескольких десятках метров действительно столпилась целая ватага ящериц и жаб – они оглушительно галдели, собравшись вокруг чего-то или кого-то, лежащего на снегу.

– А ну, пусти! Пустите, сволочи! – Хамка стала с ходу протискиваться сквозь плотное кольцо. Раздались гневные крики:

– Куда прешь, падла?!

– Отвали!

– Тебе, подруга, только то, что в кишках, достанется!…

Вся ватага дружно захохотала.

Глина, наконец, прорвавшись в центр круга, увидела лежащих на грязном снегу двух полуголых девок. Одна была явно при смерти – топор разрубил ей плечо и грудную клетку, и темная кровь выливалась на снег медленными толчками. Ей оставалось жить пару минут, но она была еще в сознании и слабо переводила взгляд с одной гадины на другого.

Другая ведьма была, похоже, нетронута. Она держалась за голову и негромко стонала. Ее побрякушки были явно дороже и красивее, чем у полумертвой – наверно, она была кем– то вроде начальницы.

Дрожь внутри Глины стала сильнее, перейдя с ног на все тело. Эта голая девка была очень красивой. Пожалуй, Глина не видала никого лучше за всю свою жизнь…

– А ну, красотка, поднимайся! Слышишь меня?! – Хамка, решив не терять время даром, наклонилась и грубо схватила ведьму-начальницу за густую черную шевелюру. – Пришло время покормить победителей!

Она рывком подняла ее и поставила на ноги. Ведьма начала было снова падать, но все же устояла и, покачнувшись, открыла глаза. Они были ярко-синими, словно горящими. Хамка почему-то не стала ничего говорить – только хрипло дышала, пожирая ее взглядом. Отступив на шаг, девка сжала кулаки и напряглась всем телом. Глина, стоящая в шаге от Хамки, поняла, что ведьма хочет произнести какое-то заклинание.

– Эй! Осторожнее, она… – в горле вдруг пересохло. Остановить ее, помешать… Слабо понимая, что делает, Глина шагнула вперед и резким движением вцепилась левой рукой прямо в незащищенное горло ведьмы…

Сознание вернулось вместе с болью. Долла не привыкла испытывать боль, и необычное ощущение в первый момент испугало ее. Мучительное, рвущее грудь чувство… Как же страшно, наверное, было людям, которые умирали в бою, зная, что им придется испытать боль.

«Бедный Вайн… должно быть, ему было очень больно…» – подумала она.

В ушах раздавалось медное гудение, стирающее все остальные звуки. Видимо, удар был очень сильным…

Что-то рвануло ее вверх, грубо вздернув на ноги. Долла открыла глаза.

Она стояла в кругу разномастных гадин. Они пялились на ее тело с омерзительной животной жадностью, не оставляющей сомнений в будущей судьбе.

«Меня ждут мука и смерть», – поняла Долла, и страх стал разгораться в ее душе с неистовством пожара. Она покачнулась, обуреваемая наплывом эмоций. Мысли закружились в голове, пытаясь противостоять отчаянию

«Седьмой Предел… Высшая Школа… Вспомни: контроль, расчет, знание, сила… Я должна что-то сделать немедленно. Немедленно, иначе будет поздно!»…

Стоящая перед ней жаба замешкалась, видимо, почувствовав ментальную силу волшебницы.

Заклятие брони?… Бесполезно, все равно защита иссякнет за минуту, и она будет беззащитна. Огненная воля?… Не хватит сил… Парализатор, мысленное жало?… Нет, всех не перебьешь.

Внезапно, Долле перехватило дыхание. что-то впилось в горло, мешая проходу воздуха. Она повернула голову и увидела, что шею держит рука другой гадины – коренастой чешуйчатой ящерицы. Она смотрела прямо ей в глаза со странной смесью ярости, жадности и страха.

Можно было сказать, что у этого существа было лицо… – именно лицо, а не морда или харя.

Долла решилась.

«Пусть моя энергия, моя личность, моя жизненная сила войдет в это несчастное создание… Коруэн не будет полностью уничтожен. Пророчество должно исполниться.

Надежда на возрождение должна быть сохранена»…

Она собрала всю волю в один направленный поток, и ее глаза разгорелись.

Глина дернулась, как будто от удара плетью. Она почувствовала, что не может сдвинуться с места. Продолжая держать шею ведьмы, она как могла широко распахнула глаза, раскрыла рот, пытаясь крикнуть что-то…

Глине показалось, что время остановилось.

Лицо женщины оказалось совсем рядом, ее глаза – прямо напротив. Они оказались такими яркими! Они светились. Как две обжигающе горячие звезды. Синие лучи вылетали из них и пронзали тяжелый чешуйчатый лоб. Жар этих лучей заполнил голову.

Новые мысли…

Новые чувства…

Такие сложные… и такие…

красивые…

Рука, державшая шею ведьмы, разжалась. Глина застонала, хотя не могла понять, есть боль или нет. Тело свело в сильнейшей судороге, и она едва устояла на ногах.

– Эй, что… Ты чего? – пролаял кто-то за спиной. Не обращая внимания ни на кого, Глина шатнулась в сторону и стала молча протискиваться через толпу.

– Смотрите на девок! – раздался вдруг визгливый возглас. – Какого хрена?

Ватага загалдела.

– Подохли! Обе!

– Может, притворяются?..

– Вот суки!..

– Нет, точно сдохли…

– Твою мать! Дохлых не так вкусно…

Выбравшись из кольца гадин, Глина брела по снегу, огибая мертвые тела. Фигуры соплеменников казались ей неясными черными пятнами. Она не понимала, что с ней произошло.

– Ты куда это, а? – Хамка догнала ее, схватила за плечо. – Ты чего, дура?

Глина затрясла головой.

– Я… Я…

– А, хер с ним. Все равно сорвалось, – с досадой махнула рукой Хамка. – Эти две ведьмы почему-то сдохли. Причем обе сразу. Наверно, паскуда что-то там такое наколдовала – они даже обуглились, как будто их зажег кто. Теперь и дохлятины не осталось…

Глина пыталась привести мысли в порядок, но все в уме у нее перемешалось. Что-то изменилось… Все вдруг стало казаться ей отвратительным, неправильным, грязным. Она в крайнем удивлении посмотрела на свою заскорузлую руку с оттопыренным толстым большим пальцем.

– Пойдем, поищем еще такую сучку, а? – предложила Хамка, снова начиная тянуть ее за собой. – Может, у ребят из других отрядов…

Глина вдруг резко вырвалась.

– Нет! Не хочу их трогать!

Хамка удивленно посмотрел на него, но через секунду хрипло захохотала.

– Что, несварение? Понос прохватил от страха?!

Глина посмотрела Хамке в глаза.

– Не хочу. И тебе… не позволю.

– Чего? – Хамка перестала ржать, услышав в голосе Глины что-то совсем новое.

Выхватив из-за пояса кинжал, Глина быстрым движением вонзила его в грудь напарницы. Та успела только коротко всхрапнуть, конвульсивно дернулась – и повалилась на спину.

Глина оставила кинжал в теле. Выпрямившись, снова посмотрела на свою ладонь. На темную грубую кожу падали белые хлопья снега.

– Гадина… – пробормотала Глина.

Перестав различать кого-либо из своих соплеменников, не обращая внимание на крики и ругань, она медленно пошла вдоль линии морского побережья. После битвы все еще царил хаос, и никто не заметил, что от отряда отделился один ничтожный боец.

Вскоре, звуки перестали тревожить, и остался только холод, снег… и собственные кипящие мысли.

Глава 1

Далеко от Проклятой равнины, на берегу прекрасного и теплого моря стояла ясная погода. Лазурные волны лениво плескались в скалистых лагунах, и сквозь воду было видно, как колышутся приросшие к подводным камням длинные зеленоватые водоросли. Стайки маленьких рыб сновали в воде, поблескивая в лучах солнца серебристыми точками. Свет пронизывал все вокруг, наполняя воздух, выхватывая из тени каждую неровность обветренного скалистого берега.

Массивные стены древней крепости, стоящей над морем, тоже казались порождением природы. Огромное строение выглядело давно заброшенным: кладка расшаталась, многие зубцы стен рассыпались, дозорные башни покосились и зияли неровными провалами бойниц. Желтоватая травяная поросль выбивалась из щелей между каменными блоками. Тысячи морских птиц свили гнезда в щербинах и выбоинах стен. Растения и животные жили здесь своей жизнью, не думая о том, что когда– то эта крепость служила грандиозным целям разумных существ. По ней стреляли огнем и металлом, окропляли камень кровью, наполняли лязгом оружия и криками ярости… Теперь же в стенах крепости редко звучали громкие слова.

Однако она не была покинута.

Когда солнце достигло зенита, и полуденный зной остановил движение воздуха, море утихло, и на берегу воцарилась торжественная тишина. На крепостной стене, выстроенной прямо на кромке обрыва, было место, где ограждение давным–давно обвалилось, образовав своего рода обзорную точку. Оттуда открывался прекрасный вид на искрящееся море – до самого горизонта.

Стена была широкой – в былые времена целые отряды воинов могли занимать на ней позиции для обороны и сражений. Но теперь по стертым каменным плитам лишь вразвалку шагали белые птицы.

Воздух возле обвалившегося ограждения внезапно стал терять прозрачность. какое-то движение обозначилось рядом с рассыпавшимся крепостным зубцом: возникшая ниоткуда форма, которая с каждой секундой приобретала яркость и четкость. Прошло несколько мгновений, и из воздуха соткалась фигура высокого мужчины в темно– сером плаще.

Волосы на его голове начинали седеть. Эта особенность – в добавок к ироничному блеску в глазах и сутуловатой осанке – добавляла к возрасту несколько лет, хотя все же нельзя было дать ему более сорока пяти. Мужчина был прекрасно сложен и красив лицом, несмотря на заметную линию шрама, проходящую от правого глаза к щеке. Возможно, такой шрам могло оставить остро отточенное лезвие в какой– нибудь прошлой битве. Действительно: на первый взгляд могло показаться, что одежда воина больше подошла бы ему, чем ниспадающий плащ. Но лицо этого человека светилось умом и выражало спокойствие и удовлетворенность, а это уже было свойственно скорее мудрецу, чем воину.

Он улыбнулся, взглянув на небо и на море. Затем перевел взгляд на каменную кладку пола в нескольких метрах от себя.

Там тоже происходило призрачное движение, порождающее форму из ничего. Одна за другой на крепостной стене стали появляться фигуры молодых людей – четверо юношей и две девушки. Они были одеты в просторные туники разных цветов, талии их перехватывали одинаковые черно– серебряные пояса.

– Мы прибыли точно в полдень, как вы и просили, учитель Дорлан, – сказала юная блондинка в желтой тунике, поклонившись и приветливо улыбнувшись мужчине в плаще.

– Рад видеть тебя, Зоя, и всю твою группу, – приятным глубоким голосом ответил Дорлан.

– Мы тоже очень рады, – Зоя кивнула в сторону своих товарищей, словно подчеркивая, что говорит искренне и от имени каждого. – Учиться магии природы под началом самого Дорлана Лаэда – о такой возможности мечтал каждый из нас при поступлении в Школу.

– Не преувеличивай, – усмехнулся он. – Я лишь один из многих. Те же истории, что плетут обо мне ваши товарищи, не имеют ничего общего с правдой…

Зоя промолчала, но выражение ее лица говорило, что ничто не заставит ее поверить в обычность Дорлана.

– Я не очень хорошо знаю вас всех, – учитель с интересом взглянул на молчащую группу. – Хозяин сообщил мне только твое имя, Зоя, и насколько я знаю, ты – дочь князя Островного Братства. Так ли это?

Девушка согласно наклонила голову.

– Да, мастер. Отец и мать решили, что чародейка на государственном посту сможет свершить больше успешных дел.

Дорлан улыбнулся с легким сарказмом.

– Возможно. А кто вы, будущие собратья? – обратился он к остальным.

После секундного замешательства, один из юношей шагнул вперед.

– Я – Сашер Корский, сын шамана из Затененных Долин. А это – моя кузина Лойе, – он указал на низкорослую полноватую девушку с простым, но симпатичным лицом; она поклонилась, смотря на Дорлана с явным восхищением.

– Я рад вам, носители Знания, – произнес Дорлан Лаэд традиционное приветствие Школы.

– Это – братья– близнецы Пан и Гон из семьи странствующих артистов, – представила Зоя двоих абсолютно одинаковых парней в светло-зеленых туниках. Их можно было различить только по наплечным брошкам – у одного золотая, у другого серебряная. Юноши молча склонились в синхронном поклоне, устремив взгляды узких, но пронзительных глаз на учителя.

– А кто ты, молодой человек? – Дорлан повернулся к стоящему несколько поодаль тщедушному пареньку в коричневой тунике. Похоже, мальчик страдал от какого-то недуга: кожа его лица была землисто-серой, и сеть некрасивых рубцов, похожих на морщины, прорезала лоб. Он казался на несколько лет старше остальных, однако благодаря худобе и бедной одежде выглядел самым слабым и маленьким.

– Я… Я – Родак, мастер… – тихо произнес парень.

– Родак? И все? – приподнял брови Дорлан.

– Я не могу рассказать о себе ничего интересного, мастер, – Родак отвел взгляд, но его голос прозвучал стойко.

Зоя раздраженно вздохнула и с преувеличенным вниманием стала разглядывать искрящуюся водяную гладь.

Дорлан понял, что худощавый Родак не слишком-то любим в этой маленькой группе.

– Ну, хорошо, – произнес он и широко улыбнулся, давая понять, что официальная часть встречи подошла к концу. – Давайте начнем разговор о том, ради чего вы поступили в Школу – о магии.

– Мы готовы, мастер, – ответил сын шамана Сашер.

Кивнув, Дорлан обвел рукой окружающий их прекрасный пейзаж.

– Начнем издалека. Как вы думаете, почему я назначил встречу с вами именно в этом месте?

В Школе магов природы было принято отвечать без определенного приказа или порядка – ученики должны были гармонично сотрудничать и сами определять, кому предоставлять слово. В этот раз первой оказалась Зоя.

– Я думаю, вы поступили так, потому что здесь чувствуется красота и величие природы.

Дорлан наклонил голову.

– Это лишь часть ответа. Но ты права: наша Школа воспитывает магов, которые умеют чувствовать и проникаться бесконечным величием и равновесием мира. Гармония – это основное свойство Вселенной, а внешнее проявление гармонии есть красота. Думаю, вы все согласны, что красоты здесь в достатке?

Все кивнули, соглашаясь.

– Знаете ли вы историю этой крепости? – продолжал Дорлан. – Это великий бастион Зари, место обитания смарагдийских принцев древности, о которых уже и память изгладилась. Здесь гремело много войн, унесших тысячи жизней. Сменялись вожди, законы, расы, обычаи, мораль… Но оставалось вечное неизменное течение природы.

– Вы хотите сказать, что природа сильнее смарагдов? – спросил один из братьев-близнецов.

– Не только смарагдов. И людей, и верхоглядов, и драконов, и океанских бестелесных ааттов. Даже сильнее тех, кто именует себя богами и намеревается повелевать всем в мире. Я пригласил вас именно сюда, потому что хочу, чтобы вы почувствовали, какую могучую и прекрасную силу вы вскоре возьмете в союзники.

Дорлан повернулся к проему в ограждении и ленивым жестом протянул руку к морю.

И тотчас же ученики увидели, как далеко внизу и вдали, в нескольких сотнях метров от берега на поверхности моря поднимается струящийся водяной столп. Он взмыл на десяток метров, затем разделился надвое, изогнулся… и образовал хорошо знакомую всей группе руну Знания, которая сотни лет была девизом Школы природной магии.

– Вот это да! – восхищенно вскрикнула низенькая Лойе и захлопала в ладоши.

Дорлан опустил руку, и волшебная фигура тут же опала в море беспорядочным потоком. Прошла секунда, и до крепости донесся протяжный всплеск.

– Вам может показаться, что это всего лишь фокус, – произнес учитель. – Но это совсем не так. Могущество природной магии приходит только к тому, кто способен проникнуться мировой гармонией и слиться с той сущностью, которую приходится использовать в заклятье.

– То есть… вы слились с морской водой? – недоверчиво переспросил Сашер.

– На мысленном уровне – да. Когда вы управляете природной стихией – будь то вода, огонь, воздух или твердое тело – представьте, что ваше сознание входит в нее, пропитывается самой сутью вещества; почувствуйте в каждой мельчайшей частице одну гармоничную ноту. Только тогда вы сможете подчинить элементы природы своей воле.

Подтверждая свои слова, маг перевел взгляд на изъеденный временем булыжник в кладке настенного прохода, прошептал какое-то короткое слово – и внезапно на каменном кирпиче расцвели прекрасные оранжево– алые цветы.

– Это не фокус, какими развлекают толпы театральные колдуны. Сейчас этот камень на самом деле пересоздан, изменена сущность его мельчайших составных элементов. Он стал частицей земли, способной поддерживать жизнь.

– Вы действительно обладаете великой силой, мастер, – потрясенно сказала Зоя.

– Сила скрыта во многих, но не так-то просто вытащить ее из глубины, – ответил Дорлан Лаэд. – Люди считают, что магический дар передается по наследству, но на самом деле все зависит от умения освобождать свой разум.

– Все равно… даже находясь с вами, я чувствую исходящую от вас силу.

Маг улыбнулся.

– Посмотрим, что ты скажешь через пару лет, когда выучишь большинство заклинаний и начнешь считать себя неизмеримо могучей.

– О, нет… – Зоя слегка покраснела и мечтательно улыбнулась.

– Когда к человеку приходит сила, – продолжал Дорлан, – то вместе с ней приходит привычка быть сильным. Ты забываешь о том, что не владел силой раньше. Вот, например, все вы появились на этой стене совершенно волшебным образом, недоступным для остальных людей. Скажи… Гон, как вы это сделали?

Смуглый и статный Гон прежде чем ответить, легко поклонился Дорлану.

– Это искусство пронзания пространства или, как его называют, прямолуч. Я не слишком понимаю его, учитель… но знаю, что суть состоит в особом умении расщеплять тело и сознание. Волшебница во дворе Школы тренировала нас в произнесении заклятья и в навыке смотреть за грань материи, пока мы не научились перемещаться.

– Как ты думаешь, каждому ли дано научиться?

– Нет, мастер, – ответил Гон. – Волшебница рассказала нам о степени Свободы, которая у большинства людей ниже нужной отметки.

Дорлан кивнул.

– Да, как я и говорил: для силы нужна свобода разума. Магия природы – это искусство свободной воли.

– И еще я знаю, что прямолуч доступен всем в разной мере, – добавила Лойе. – Мы, новички, пока можем перемещаться только туда, где есть особые силовые знаки Школы – как в этой крепости. Но особо могучие маги могут переместиться куда им угодно…

– Придет время, и вы станете такими магами, – пообещал учитель.

Молчавший до этого времени Родак внезапно сухо кашлянул и нерешительно поднял руку.

– Могу я задать вопрос, мастер?

– Конечно, – Дорлан с интересом посмотрел на ученика. Тот помолчал несколько секунд, затем посмотрел магу прямо в глаза.

– Зачем нужна на земле магия природы? Вы говорите, что в мире царит вечная гармония. Зачем же менять ее, пересоздавать, кроить как вздумается магу?

Пятеро остальных учеников посмотрели на Родака с явным неодобрением, а братья Пан и Гон даже отодвинулись от него. Однако Дорлан радостно улыбнулся.

– Это очень глубокомысленный вопрос, Родак. И я думаю, узнай ты о Школе побольше, ты и сам смог бы найти на него ответ.

– Я предпочту услышать его от вас, господин мой, – упрямо произнес парень.

Дорлан нахмурился, будто услышав неприятный запах.

– Я тебе не господин. Не применяйте в моем присутствии слова, которыми пользуются рабы и рабовладельцы.

Родак молча поклонился, и после короткой паузы маг снова заговорил:

– В нашем мире не все течет в соответствии с гармонией Природы. Помимо стихий есть еще и разум – мы, люди, как и другие разумные существа нашего мира, стараемся изменить природу, подчинить своей воле, заставить работать на благо себе. Люди хотят наслаждений, богатства, власти. И пытаясь достичь всего этого, иногда они… – Дорлан испытующе посмотрел на группу.

– Нарушают гармонию? – подсказала Лойе.

Учитель кивнул.

– Именно. Задача Школы – противостоять нарушениям природного единства. Что бы это ни означало.

– Даже если ценой восстановления гармонии будет жизнь нарушителя? – быстро спросил Родак.

Зоя, не выдержав, круто повернулась к худощавому парню и повелительно ткнула в него указательным пальцем.

– Слушай, ты! Может, обойдемся без каверзных вопросиков?!

Но Дорлан примирительно покачал головой.

– Нет-нет. Не сердитесь на него, юные друзья. Он задает верные вопросы – хотя, мне думается, сердце его чем– то ожесточено. Однако, это личные дела, и не мне мешаться в них…

Слегка наклонив седеющую голову, Дорлан задумчиво посмотрел на горизонт, синей линией разделявший голубое небо и синее море. Казалось, что он вспоминает что-то давнее, но до сих пор тревожащее его мысли.

– Маг природы не должен пресекать жизнь, – медленно произнес он. – Кодекс Школы гласит, что прервать чье-то существование мы можем только в одном случае: когда нет иного способа спастись от Зла…

– Когда нет иного способа спастись от зла… – очень тихо повторил Родак, и его глаза блеснули.

– Вот только… я не знаю, как узнать, что иного способа нет, – грустно улыбнувшись, сказал Дорлан.

На несколько минут все замолчали. Полуденную тишину нарушали только отдаленные крики чаек. Ученики уже начинали смущенно переглядываться, но никто не осмеливался прервать раздумья знаменитого мага.

– Есть ли у вас еще какие-либо вопросы, друзья мои? – расправив плечи, наконец спросил Дорлан.

Юные маги промолчали, хотя у всех в глазах светилось любопытство. Это было неизбежно для Дорлана Лаэда, личность которого была широко известна не только в школе, но на всей территории Танакейского королевства.

– Ну же, не стесняйтесь, – подбодрил он.

Пан несмело поднял руку.

– Правда ли, что вы не всегда были магом природы?

– Правда, – кивнул учитель.

– И вы действительно бывали на затерянной земле – в царстве Коруэн?

– Я слышала, что вы когда-то учились боевой магии у чародеек–воительниц Седьмого Предела в Коруэне, – добавила Лойе.

Тут что-то изменилось в выражении лица Дорлана Лаэда. На мгновение он словно окаменел, глаза его прищурились, а во взгляде появились странные искры, как будто скрывающие спрятанный в душе гнев. Но, овладев собой, он через секунду снова улыбнулся расслабленной улыбкой.

– Не верьте слухам, – сказал он. – И не верьте старым сказкам. Остров Коруэн – это романтическая мечта поэтов. Нет никакой Затерянной земли посреди моря. И никогда не было.

– Но ведь… – начал Сашер.

Дорлан мягким, но безапелляционным жестом поднял руку.

– Я предоставлю вам время для самостоятельной практики, будущие собратья, – он кивнул в сторону полуразрушенных каменных башен. – Во дворе крепости, в жилых покоях, в подвалах и на чердаках спрятаны десять магических маяков силы. Ваше задание – используя прямолуч, природное чутье и смекалку найти все десять маяков. Когда цель будет достигнута, перемещайтесь на это место и вызовите меня общим ментальным призывом.

– Вы покинете нас, учитель? – огорченно спросила Зоя.

– Все вы должны проявить собственные силы, а я – увидеть на что вы способны. Результаты задания покажут это.

– Но если мы не сможем найти маяки? – спросил Родак.

Дорлан Лаэд улыбнулся.

– Вы останетесь здесь до тех пор, пока не отыщете их. Я наложил ограждающее заклятие на эту крепость, и прямолуч не сможет перенести вас за ее пределы.

Ученики изумленно и с изрядной долей страха посмотрели друг на друга. Дорлан рассмеялся, и его смех прозвучал неожиданно весело.

– Не беспокойтесь, друзья мои. Вы справитесь. Я вижу в каждом из вас способности и желание. Приступайте к работе.

Пятеро будущих волшебников поклонились и один за другим – в зависимости от быстроты произнесения заклятий – растворились в голубоватом сиянии прямолуча. Дорлан Лаэд снова остался на крепостной стене в одиночестве.

– Затерянная Земля… – прошептал он, глядя на горизонт, – Коруэн… Долла… Смогу ли я снова найти путь? Дурак я, что ушел, не смог сохранить то, что было…

Он оперся на каменный выступ старого ограждения и глубоко вздохнул. Однако, предаться воспоминаниям ему не удалось, потому что рядом снова пришел в движение воздух, и из него соткалась фигура молодой женщины в таком же, как у Дорлана сером плаще. Она была высокой и стройной, с карими глазами, в которых светилось редкая среди волшебниц Школы женственная тайна. Густые каштановые волосы мягкой волной ложились ей на плечи.

– Ты, как всегда, размышляешь о прошлом в то время, как группа бездельничает во дворе? – весело спросила она.

Маг, повернувшись спиной к морю, с приязнью посмотрел на незваную гостью.

– Кто тебе сказал, что они бездельничают? Я дал им сложное задание. Причем солгал, что они будут заперты в крепости, пока не исполнят его.

– Найти маяки силы? Помилуй, Дорлан! Ты же никогда не меняешь их положение! Думаешь, они не могли узнать у старших товарищей где искать? – женщина рассмеялась, тряхнув густыми волосами.

– Плащ не идет тебе, Калана, – невпопад сказал Дорлан. – Да и мне тоже. Глупая какая-то у нас одежда. Я себя чувствую преподобным отшельником в этом мешке.

– А как бы ты посоветовал мне одеться? – Калана удивленно приподняла бровь.

Дорлан посмотрел на нее с шутливым вызовом.

– Я бы скорее посоветовал тебе раздеться. Думаю, тогда ты была бы красивее всех в нашей великой Школе.

Калана рассмеялась и укоризненно покачала головой.

– Сразу видно, что ты воспитывался не у нас. Тогда бы ты относился ко мне не как к женщине, а как к еще одному проявлению гармонии природы.

– Неужели тогда я бы нравился тебе больше?

Она вздохнула.

– Признаюсь, что нет. Греет душу, что хоть кто-то из коллег все–таки хочет снять с меня этот…мешок.

Дорлан заговорщицки подмигнул.

– Тогда может быть переместимся куда-нибудь подальше и нарушим закон Школы?

Калана в деланном гневе слегка толкнула его в плечо.

– Перестань! Я к тебе не за забавами пришла.

– А за чем же? Неужели Хозяин решил меня уволить?

Молодая волшебница перестала улыбаться.

– Нет, не то. Я была в городе этим утром и случайно услышала, как кто-то на улице спрашивал, как найти тебя.

Дорлан беззаботно пожал плечами.

– Ну и что? Нас всех постоянно осаждают искатели зарытых кладов или желающие намешать приворотное зелье. Поверь, всех их ждет один и тот же мой ответ.

– Это был кто-то другой, не обычный искатель клада, – серьезно ответила Калана.

– Почему ты так решила?

– Он прятал лицо за маской и капюшоном. И у него было оружие. И голос звучал очень злобно, – волшебница поморщилась.

– Странно… – Дорлан озадаченно провел рукой по щеке. – Ты думаешь, соглядатай от придворных?

– Не знаю… Возможно, – Калана в свою очередь пожала плечами. – что-то странное было в его облике и в его ауре. Ты же знаешь: я такие вещи чувствую.

– Неужели они снова пытаются заручиться помощью в военном деле?

– Я тоже это предположила, – понизив голос сказала она. – Не только я знаю, что ты не всегда был магом Природы.

Дорлан враз потерял то хорошее настроение, что появилось у него в полдень.

– Как мне это надоело! – досадливо сказал он. – Лазутчики, разведчики, соглядатаи – все пытаются обратить магов. Какие же идиотские планы у нашей королевской династии! Лучше бы думали о благе крестьян!

Калана успокаивающим жестом прикоснулась к его руке.

– Может быть, я и ошиблась.

– Нет, у меня дурное предчувствие насчет этого, – возразил Дорлан. – Где ты видела этого странного типа?

– На Торрском рынке неподалеку от входа в подземный город.

– Хорошо. Спасибо тебе, Калана!

Прежде чем она успела отстраниться, Дорлан наклонился и легонько поцеловал ее в губы.

– Это тебе вира за дружбу и откровенность, – сказал он.

Калана густо покраснела.

– Ох, Дорлан… Ты что, и вправду соблазнить меня хочешь?

Маг обольстительно улыбнулся.

– Не угадала. Не соблазнить, а подкупить. Закончи, пожалуйста, занятие с моей группой.

Она снова покачала головой.

– Я же говорила, что ты учишь их только безделью!

– Вот и исправь положение, – предложил Дорлан.

– Так и быть, – согласилась Калана. – Ты ведь знаешь, что я ценю твою дружбу, мой чудак.

– И я ее ценю. Поверь, твое общество – одна из основных причин моей столь долгой работы в Школе.

Калана разгладила складки ткани на плечах и поправила волосы – эти чисто женские жесты действительно с трудом сочетались с простотой и покроем плаща.

– Увидимся завтра в зале лекций… Если мне не придется снова отправляться в королевские покои, – Дорлан прощально сжал ладонь Каланы.

– Ты сможешь этого избежать, – она сочувственно улыбнулась.

Тогда Дорлан Лаэд отпустил ее руку и на секунду закрыл глаза. Ему не нужно было произносить заклятие перемещения вслух – опыт и воля могли заменить любые слова и жесты.

Когда он открыл глаза, то простор морского побережья сменился суетой рыночной толпы.

Глава 2

Старая женщина в поношенном белом чепце с испугом смотрела на появившегося рядом с ее прилавком мага. Ее руки были скрещены в особый знак, ограждающий от порчи.

Дорлан оглянулся по сторонам. Центральная рыночная площадь, как всегда в это время дня, была заполнена почти до отказа. Здесь, над городом, висела душная жара, которую заполняли запахи вяленой рыбы, жареного мяса и человеческого пота.

Несколько покупателей, стоящих у прилавка, осторожно отошли в сторону, увидев его.

– Что это за дьявольщина?! – сварливо закричала продавщица. – Тебе кто разрешал тут людей пугать, колдун проклятый?!

– Думаю, я только привлек их, бабушка. Вот увидишь, скоро к тебе соберется целая толпа, – спокойно ответил Дорлан.

Старуха махнула рукой, отгоняя его от груды овощей, выложенной на прилавке.

– Чего встал? Иди, колдуй себе в другом месте…

Дорлан пошел по длинному торговому ряду, не обращая внимание на заинтересованные взгляды

Город стоял на пересечении важных торговых путей. В морской порт ежедневно прибывали корабли из далеких стран, нагруженные диковинными товарами, затем вереницы повозок и животных отправлялись во все уголки Танакейского королевства. Но немалая часть добра оседала в самом Торре, и торговля здесь всегда была выгодным делом.

Дорлану никогда не нравились большие скопления людей. Слишком много слов, криков, эмоций чувствовалось в воздухе – причем львиная доля этих эмоций была не из приятных. В толпе у него часто начинала болеть голова.

Однако в присутствии королевских чиновников она болела еще сильнее.

«Нужно найти его как можно скорее, – подумал маг. – Найти и направить по ложному следу. Или вообще заставить думать, что я давно умер»

Через пару минут он оказался возле большого красного шатра, вход в который представлял собой атласное полотно с вышитой на ней головой дракона. Этот шатер принадлежал Согрейху – старому перекупщику древностей и ведовских эликсиров, к тому же человеку с довольно дурной репутацией в городе. Почти все бандиты и грабители имели с Согрейхом какие-нибудь дела, и если в городе появился соглядатай, задающий странные вопросы, то этот торгаш должен был знать о нем.

Осторожно отодвинув полотно с драконом, Дорлан пригнулся и прошел внутрь шатра.

Там было втрое более душно, чем на улице. У волшебника даже мелькнула секундная мысль призвать морозный ветер. Однако, Согрейх славился вспыльчивым характером, и Дорлан решил не вмешиваться в то, к чему привык старый торговец.

Плотная, крепко сбитая фигура перекупщика стояла в полутени возле большого чучела какого-то уродливого животного. Кроме него в шатре были еще две полноватые женщины, сидевшие за низким столом и пьющие что-то из дымящихся чашек.

– Здравствуй, Согрейх, – обратился Дорлан к торговцу.

Тот лениво шагнул к магу и растянул губы в лживой улыбке.

– Господин волшебник! Вот это гость! Каким ветром тебя сюда занесло?

Дорлан указал на стенд с рядами темных бутылок и колб, занимающий всю заднюю часть шатра.

– Говорят, у тебя есть зелья превращений. А мне как раз нужно несколько.

Согрейх хохотнул.

– Как же это? Ты сам, насколько я знаю, можешь превратить что угодно во что угодно. Зачем они тебе? Кроме того, такие зелья – запрещенный товар…

Маг взглянул торгашу в глаза.

– Когда мы с тобой дрались за повстанцев в Локарке, ты не очень–то обращал внимание на запреты, – понизив голос, сказал он.

Во взгляде Согрейха мелькнули, сменяя друг друга, досада, затем – гнев.

– Эти времена прошли, волшебник, – отозвался он. – И если ты пришел, чтобы промывать мне мозги чертовыми нравоучениями, то лучше сразу проваливай.

– Я слышал, кое–кто в городе ищет меня, – прямо сказал Дорлан, не отводя взора от утонувших в тени маленьких глаз торговца.

Согрейх кивнул.

– Я подозревал, что тебе нужно именно это.

– Может, ты знаешь и то, кто хочет меня увидеть и зачем?

– Ничего я не знаю! – энергично замотал головой Согрейх. – Все, что могу сказать – парни видели какого-то завешенного с ног до головы урода, который шлялся здесь по рынку и выспрашивал о седом колдуне из Школы. Урод не заплатил за кое–какие травки местным толкачам, и с ним начали говорить по-нашему.

– И что же? – спросил Дорлан.

– А ничего. Оказалось, уродец-то не из простых. Раскидал пятерых бандюков из ватаги Кремня, а двоих даже резанул каким-то кривым ножом. И ушел – в подземный город.

– Кремня? Главаря продавцов колдовских зелий?

Согрейх кивнул.

– Похоже, эта тварь любит глотнуть крепкого отвара.

Маг задумчиво поджал губы. Такое поведение было не в духе королевских ищеек.

– Где я могу найти тех, которые дрались с этим человеком?

Согрейху, похоже, все меньше и меньше нравился этот разговор.

– Слушай, господин фокусник, с чего ты взял, что я буду докладывать тебе обо всех проблемах на моем рынке? Разве я тебе обязан?

Дорлан пожал плечами.

– Я могу оказать тебе весомую услугу.

Торговец презрительно фыркнул.

– Сомневаюсь.

Вытянув руку ладонью вверх, маг закрыл глаза, напряженно нахмурился – и Согрейх удивленно отшатнулся, увидев, как на ладони Дорлана загорелся багровый огонь. Он взметнулся почти до купола шатра, на секунду ярко осветив все товары и невозмутимо пьющих женщин, но затем уменьшился и потускнел, приобретая определенную форму.

Согрейх с шумом выдохнул и разжал кулаки. Маг же открыл глаза и удовлетворенно улыбнулся. В его вытянутой руке лежала ромбовидная пластина из полупрозрачного вещества, изнутри налитого темным огнем.

– Ты торгуешь редкостями, друг Согрейх, – спокойно произнес Дорлан. – И должен знать, что я сейчас держу.

– Чешуя огненного дракона из Круга Вулканов… – пробормотал перекупщик. – Целое состояние…

– Теперь ты мне подскажешь, где найти людей Кремня?

Согрейх пожирал глазами слабо светящийся предмет, но все же не торопился соглашаться.

– Откуда я знаю, что эта штуковина не растает в воздухе сразу после твоего ухода?

– Ты знаешь меня, торговец, – произнес Дорлан. – Разве я хоть раз прибегал к дешевым трюкам?

– Надо сказать, у повстанцев ты тогда был на хорошем счету, – почесав голову, признал Согрейх.

Маг улыбнулся.

– Я бывал в Круге Вулканов. Чешуя там просто валяется на земле. И поверь: сейчас одной лишней чешуйкой там стало меньше.

Торговец осторожно принял драгоценный предмет из руки Дорлана. Чешуя дракона была тяжелой, горячей на ощупь – и вполне реальной. Довольная ухмылка медленно расползлась по неприятному лицу Согрейха.

– Ну так?… – подбодрил его маг.

– Пройди до самого конца мясного ряда, – не отрывая глаз от чешуи, быстро сказал Согрейх. – Там увидишь старый дом и дверь в подвал. Постучи три раза, скажи, что я прислал и велел рассказать, что знают.

Дорлан кивнул.

– Благодарю.

– Проваливай из моего шатра, – сказал торговец и, не прощаясь, снова отошел в свой угол.

Оказавшись на улице, Дорлан Лаэд взглянул на небо. Небольшие облака начинали наползать на город со стороны моря. Стало немного прохладнее.

Ну что же, – пробормотал маг, – похоже, вечер обещает быть интересным.

Он стоял возле обшарпанной деревянной двери с грубо нарисованным на зеленом фоне черным топором. Дом, о котором говорил Согрейх, на самом деле выглядел ужасно ветхим и заброшенным; и трудно было поверить, что внутри мог кто-то обитать. Впрочем, наверное, таким и должен был казаться притон контрабандистов.

Дорлан трижды с силой ударил по двери. Прошло несколько секунд, и в глубине погреба зазвучали приглушенные голоса. Затем послышались приближающиеся шаги.

– Кто? – лающий голос из-за двери заставил мага поморщиться.

– Меня прислал Согрейх, – отозвался Дорлан.

После недолгого промедления, засовы стали отодвигаться со страшным лязгом. Затем дверь приоткрылась, и на волшебника глянула небритая физиономия с выпяченными губами.

– Чего тебе?

– Есть разговор. Это касается типа, который напал на ваших людей сегодня.

Бандит с присвистом выдохнул и подозрительно посмотрел на длинный плащ Дорлана.

– Ты волшебник что ли? Тот самый, кого искал этот гад?

– Да, это я.

Дверь с кошмарным скрипом распахнулась.

– Проходи, – поманил Дорлана бандит.

Маг осторожно спустился вслед за ним в слабо освещенную подвальную комнату, тесно заставленную сундуками и обмотанными тканью кувшинами. В середине комнаты в тесном кругу вокруг горящего светильника сидели четверо человек. Поодаль на огромном сундуке лежал еще один – накрытый покрывалом до шеи. Он слабо стонал при каждом вдохе и мучительно сжимал свисающую из-под покрывала руку. Видимо, это был один из раненых.

Дорлан остановился за несколько шагов от круга сидящих. Все они молча повернули к нему головы и стали изучать пришельца бесцеремонными взглядами.

– Темновато у вас, – нарушил молчание маг. – На улице день, а вы в потемки кутаетесь…

Один из бандитов – похоже, главный, судя по массивной золотой цепи на жилистой шее – неспешно поднялся и ткнул в сторону Дорлана пальцем.

– Ты, чертов колдун! Эта черная шваль искала тебя. Из-за тебя эта сука повредила моих парней!

– Кремень, как я понимаю? – невозмутимо спросил Дорлан.

– Правильно понимаешь.

– Как выглядела эта черная шваль? – спросил маг.

Кремень злобно оскалился.

– Ты пришел мне вопросы задавать? Может, мне еще твою бабью одежонку постирать, а?

Бандиты дружно захохотали. Дорлан спокойно ждал, когда они утихнут.

За спиной у него лязгнули засовы, и стало темнее. кто-то снова запер дверь.

– Меня прислал Согрейх, – повторил маг то, что уже говорил на улице. – Сказал, чтобы вы помогли мне.

– Вот как? Жалкий барыга посмел указывать мне, что делать с тобой? – Кремень харкнул и сплюнул под ноги Дорлану. – Считай, что эта крыса просто пожелала тебе смерти!

Волшебник пожал плечами.

– Зря ты злишься – я знаю не больше твоего. Хочу выяснить, зачем кто-то искал меня. Кроме того, насколько я знаю, вы повздорили вовсе не из-за меня, а из-за вашего товара.

Резким жестом руки Кремень поднял сидящих в кругу бандитов на ноги.

– Это не твое собачье дело, колдун. Ты теперь в долгу у меня, и должен расплатиться. И запомни: здесь я задаю вопросы.

Дорлан оставался неподвижным, но его взгляд посуровел.

– Я бы не хотел причинять твоим людям лишние проблемы. Все, что мне нужно, это описание незнакомца.

– Заткнись, – процедил бандит, с хрустом сжав кулаки. – Заткнись и слушай, что ты должен делать, чтобы отработать долг.

В глазах Дорлана засветились слабые огоньки.

– Я узнаю, что мне нужно, – стальным тоном сказал он. – И я рекомендую рассказать мне все по– хорошему.

– Ты что, не понял меня, падаль? – рассвирепел Кремень. – Хочешь, чтобы тебя научили уважать сильных?! – он повелительно взмахнул рукой. – А ну– ка, ребята, покажите этому цветочнику настоящую силу!

Одновременно выхватив из-за поясов кинжалы, трое бандитов бросились к Дорлану.

В комнате стало очень светло. Волшебника мгновенно окутала прозрачная оболочка, играющая сполохами желтого сияния. Столкнувшись с ней, люди Кремня пронзительно закричали от боли и сразу же, выпустив из рук оружие, откинулись навзничь на спину.

Сам Кремень, вытаращив глаза, молча смотрел на Дорлана.

– Не ожидал, что я знаю боевую магию? – по-обыденному спросил волшебник. – Да, я могу не только лечить и управлять погодой.

Сквозь сцепленные зубы главаря вырывалось частое дыхание.

– Я достану тебя… Я тебя на куски разрежу, сволочь… – прошипел он.

Магическая оболочка мгновенно исчезла, но Дорлан протянул к Кремню правую руку – и вдруг пальцы его ладони стали испускать длинные и узкие волокна света. Они стремительно протянулись к Кремню и за долю секунды опутали его тело с ног до головы. Бандит громко закричал, пытаясь вырваться, но огненные нити держали крепко.

Дорлан, удерживая путы, приблизился к Кремню почти вплотную и поглядел в его расширившиеся от ужаса глаза.

– Как он выглядел? Какие покупал у вас травы? Где их можно еще купить в Торре? Говори!

Самоуверенность Кремня, похоже, исчезла без следа. Он заговорил, с натугой шевеля дрожащими губами:

– Низкорослый… куртка холщовая, рваная такая… маска на роже, капюшон… явно не из наших мест. Ему нужен ведьмин дурман… много…Ведьмин дурман – это заколдованная пещерная плесень… для любителей крови…

– Я знаю, – прервал Дорлан. – Где он еще сможет найти эту плесень?

– Только в подземном городе… На постоялом дворе у верхогляда Кауры… Отпусти меня, я сказал, что знаю…

Дорлан отступил на шаг и опустил руку. Светящиеся волокна, стягивающие тело Кремня, исчезли. Сгустилась темнота – светильник давно опрокинулся и погас, и теперь видны были только два слабых огонька в глазах мага.

Главарь бандитов бессильно сполз на землю.

– Ты не вспомнишь, что сегодня произошло, – тихо, но повелительно промолвил Дорлан. – Ты и твои люди перепились вчера в любимой таверне, и весь день провалялись с похмельем. Вы будете знать только это. Ты никогда не видел меня.

– Никогда не видел… – монотонно повторил Кремень как в бреду.

– Теперь – спи, – приказал волшебник, и бандит сразу же затих.

Дорлан повернулся к выходу. Было темно, но он смог различить возле лестницы сгорбленную фигуру еще одного бандита – того, что говорил с ним из-за двери.

– Я ничего не скажу… – сдавленным голосом проговорила эта фигура.

– Не скажешь, – подтвердил Дорлан. В ту же секунду бандит, как и остальные, сполз на землю и стих.

Тогда Дорлан осторожно прошел между людьми Кремня, поднялся по лестнице и вышел наружу.

Подземная часть Торра располагалась внутри огромной естественной пещеры со многими разветвлениями, гротами и залами. Под сводами всегда царила одна и та же слегка прохладная температура, и поэтому подземный город служил гигантским складом для торговцев, а также прибежищем для тысяч бедняков, неспособных найти себе жилище под солнцем. Расположение улиц здесь определялось не зодчими, а капризом природы, и поэтому человек, попавший под свод этой пещеры, рисковал надолго заблудиться.

– Возможно, мне стоило бы продолжать занятия с группой… – сказал Дорлан сам себе, осматриваясь по сторонам. – Многовато неприятностей за один день…

В мужчине, стоящем на темной подземной улице, теперь нельзя было узнать достойного учителя магии природы. Поняв, что его внешность хорошо узнаваема в городе, Дорлан воспользовался иллюзией и изменился. Теперь он был высоким верзилой с квадратной челюстью и короткими светлыми волосами, одетым в крестьянскую холщовую рубаху и кожаные штаны. Просто деревенский здоровяк, желающий подзаработать на каком– нибудь мокром деле…

У входа в пещеру Дорлан спросил у проходящего мимо уличного менялы, как найти верхогляда Кауру. Тот за пару монет был готов даже проводить крестьянина до места, но Дорлан предпочел выслушать долгое и запутанное объяснение. Это стоило ему лишних полчаса плутаний по закоулкам и узким гротам, где жили преимущественно городские нищие – но в конце концов Дорлан вышел к кварталу верхоглядов.

Это был просторный пещерный зал, дно которого поднималось к сводам наподобие амфитеатра. Улицы освещались тусклыми оранжевыми фонарями, а по обе стороны от тротуаров тесно лепились друг к другу каменные дома верхоглядов, похожие на саркофаги.

– Извините… – Дорлан остановил невысокого даже для верхогляда бородача в коричневом камзоле, степенно идущего по улице. – Где находится постоялый двор?

– Ишешь старину Кауру? – громко и гулко воскликнул верхогляд.

Дорлан кивнул.

– Да ты почти рядом с его пыльной норой! – бородач указал на одно из немногих двухэтажных строений. – Заходи и чувствуй себя как дома… но не забывай, что ты у верхоглядов в гостях! – и верхогляд раскатисто захохотал.

Помотав головой, Дорлан направился к входу в гостиницу.

Тяжелая и добротная дверь заведения была явно рассчитана на посетителей ростом пониже людей. Пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы проникнуть внутрь.

Прихожая комната гостиницы Кауры была на удивление уютной. Стены украшали разноцветные ковры с причудливой и искусной вышивкой, изображающей знаковые события истории верхоглядов, а также охоту на дракона и веселое застолье. В настенных канделябрах играло яркое пламя свечей. Две двери – такие же низкие, как и входная – были приоткрыты, и из-за них доносились голоса и явный запах жареного мяса. Массивный каменный стол в центре комнаты был завален кучей свитков и книг, а посреди стола красочно стояли большой откупоренный графин и недопитая склянка с прозрачной жизкостью.

Самого хозяина не было видно, зато возле одной из дверей проворно работала веником почти круглая по форме тела старая женщина-верхоглядка. Она неодобрительно поглядывала на вошедшего здоровяка (что был вдвое выше ее), но не проявляла желания приветствовать его.

Дорлан заговорил первый.

– Здравствуй, тетушка. Не скажешь ли, где сейчас господин Каура?

– Нет у нас свободных комнат, – угрюмым и почти мужским голосом ответила уборщица, не переставая подметать пол.

– Мне нужно потолковать с хозяином. Я не ночевать пришел, у меня другое дело.

– Что такое? – старуха сразу выпрямилась и взглянула на Дорлана со всей внимательностью.

– Дело… – повторил он, держась в образе простачка. – Купить кое-что хочу…

Верхоглядиха понимающе кивнула.

– А, ясно. Все то же? Мечтаешь выпустить кому-то кишки… но только, чтобы это было во сне, да? Чтоб тебе ничего за это не было?

Дорлан ухмыльнулся так глупо, как смог.

– Во сне все можно… А люди говорят, у Кауры дурман самый лучший.

Уборщица отставила веник в сторону.

– Ладно. Стой здесь, парень. Я позову его.

Она скрылась за дверью, из-за которой доносился мясной запах. Похоже, сам Каура сейчас занимался любимым делом верхоглядов – подсчитыванием доходов во время обильного ужина.

Дорлан остался в комнате один. Он, конечно, не имел никакого желания покупать ведьмин дурман, не говоря уже о том, чтобы принимать его внутрь. Примитивное, но сильное заклятие ненависти, въевшееся в эту плесень, высвобождало в душе человека самые злобные, порочные и кровавые помыслы. Принявший ведьмин дурман на несколько часов погружался в круговорот кошмаров, убийств, изнасилований, звериного буйства и прочих сцен в таком же духе, где он был главным палачом. Все это происходило в воображении, в то время, как сам любитель зелья пребывал в беспомощном параличе.

Поедание колдовского дурмана считалось чуть ли не крайней степенью извращения… – даже в таком сравнительно безнравственном месте, как Торр. На всей территории Танакейского королевства за продажу колдовского зелья полагалась серьезная кара, впрочем деревенские ведьмы-оборотни не особо боялись тюрьмы, поэтому плоды их злобной магии по прежнему появлялись в злачных местах.

Дорлан не уставал удивляться противоречивому образу своего преследователя. Воин, сыщик – и в то же время морально разложившийся любитель зелья. Может быть, это урод, вынужденный прятать шрамы или врожденные дефекты под маской? Неприятие обществом и обида могли породить в нем желание мести – отсюда страсть к кровавым сновидениям…

– Вряд ли он военный агент… – пробормотал маг про себя. – Все это донельзя подозрительно.

В этот миг снова скрипнула дверь – но не та, за которой скрылась верхоглядиха, а входная, та, к которой Дорлан стоял спиной.

– Ка… Каура. Где Каура? – прозвучал странный хриплый голос.

Медленно, Дорлан обернулся.

На пороге стояла низкорослый человек, одетый в черную кожаную куртку. Вся его фигура была какой-то неестественно кривой, словно и руки и ноги были сломаны во многих местах, а потом неправильно срослись. На поясе незнакомца висели короткие изогнутые ножны.

Его голову укутывала грязная тряпка – так, что видны были только глаза.

Дорлан встретился взглядом с вошедшим и вздрогнул, сам не зная, почему. Глаза странного человека были незнакомыми, косыми, широко посаженными, глубоко утопленными в темной коже… – но какое-то до боли знакомое выражение на секунду мелькнуло в них, и Дорлана вдруг пронзил неясный укол памяти.

– Ты кто? – незнакомец сделал маленький шаг вперед. И тут же снова отступил, нахмурив брови.

– Эй, что с тобой такое? Расплываешься, как дым!… – он поднес руку к глазам и потряс головой. – Черт, наверно, ведьмина дрянь все еще действует…

Дорлан посмотрел на свои руки – и в свою очередь удивленно вскрикнул.

По неизвестной причине, иллюзия исчезала сама собой. Образ крестьянина растворялся на теле мага, рассеиваясь, как дым над костром. Через пару секунд Дорлан снова выглядел как обычный волшебник природной Школы.

«Как?!»… – в немом изумлении подумал он.

– Ты… Ты… – незнакомец снова смотрел на него, и теперь в его взгляде светилось сильнейшее волнение.

– Я Дорлан Лаэд, – пересохшими губами сказал маг. – Теперь ты говори свое имя.

Но тут с другой стороны комнаты послышался гулкий верхоглядий голос.

– Что это, черт возьми, за свидание в моей прихожей?

Услышав Кауру, черный человек дернулся, словно его ударили хлыстом. Его взгляд метнулся с Дорлана на верхогляда, обратно… и вдруг он стремительно развернулся, толкнул входную дверь и выбежал из комнаты.

– Постой! А ну стой!! – Дорлан рванулся за ним с опозданием в пару секунд. Вслед полетели недоуменные, но злобные проклятья Кауры.

Улица квартала верхоглядов была, к счастью, почти пуста, и маг сразу же увидел незнакомца, который сворачивал в один из затененных маленьких переулков.

– Стой!!– снова крикнул Дорлан, бросаясь следом. В несколько прыжков достигнув поворота, он ринулся туда, пробежал еще с десяток шагов, снова повернул… и очутился в полутемном каменном кармане, заставленном каким– то деревянным хламом.

Загнанный в угол незнакомец, поняв, что ему не удалось скрыться, судорожным движением выхватил из ножен длинный кривой кинжал.

– Подожди! Зачем ты… – волшебник попытался было заговорить, но, похоже, черный был слишком напуган или возбужден. Он издал нечленораздельный возглас и вдруг бросился прямо на Дорлана. Нож в его занесенной руке зловеще блеснул отсветом далекого уличного фонаря.

Дорлан сумел справиться с волнением и овладеть собой. Сконцентрировав волю, он выбросил руку вперед и послал навстречу незнакомцу сноп голубого света.

Это заклятье – особенно если его использовал Дорлан Лаэд – могло с силой отбросить назад нескольких тяжеловесных воинов. Причем отбросить далеко, на пятнадцать-двадцать шагов.

Однако, незнакомец не только не отлетел прочь – он даже не упал. Толчок света смог лишь задержать его в паре шагов от мага.

Яростно закричав, он снова взмахнул ножом. Дорлану пришлось увернуться, и одновременно он снова метнул в противника жгут энергии – но теперь это было уже жгучее оранжевое пламя.

Но и этот мощный прием боевой магии не оказал на черного почти никакого действия. Его одежда обуглилась во многих местах (а некоторые из стоящих за его спиной деревянных бочек даже загорелись), но глаза и кожа остались целы. Он пошатнулся, но затем снова устремил свой полубезумный взор на Дорлана.

Маг решил не тратить попусту энергию на магию. Как бы невероятно это ни было, но она почему-то не действовала на этого типа. Ни иллюзия, ни боевые приемы…

Поэтому, когда черный снова угрожающе зарычал, Дорлан решительно подался вперед и с размаху изо всей силы ударил кулаком прямо по замотанному лицу.

Тот отшатнулся и, не удержавшись на ногах, шлепнулся на спину. Он не потерял сознание и, похоже, мог бы встать и продолжить сражаться… но вместо этого скорчился и закрыл лицо руками. Видимо, ярость и безумие, наконец, оставили незнакомца.

– Приди в себя и соображай, – сказал Дорлан, стоя возле его ног. – Ведь ты не убить меня хочешь?

Черный медленно поднялся на ноги, не отводя рук от лица.

– Ну же! – резко спросил маг. – Говори: кто ты? Зачем ты здесь? Чего хочешь от меня?

Явно борясь с собой, тот все же опустил задрожавшие руки. Неровный пламя горящих бочек осветило его лицо – вернее, чешуйчатую угловатую морду

Дорлан остолбенел от удивления.

– Гадина?!… Ты – гадина?

Существо молча кивнуло.

«Невозможно… какая-то бессмыслица… – понеслись в голове Дорлана быстрые мысли. – Как может глупый глиняный уродец сопротивляться магии?… Да что там, как он вообще может строить планы, выслеживать кого-то, говорить и вести себя как человек?…»

Ящерица шагнула ближе, и волшебник снова увидел в ее глазах что-то… знакомое, что-то, наполняющее душу Дорлана одновременно печалью и радостью.

И то, что такие чувства мог вызывать взгляд уродливой гадины, было страннее всего!

– Что ты такое?… – потрясенно прошептал Дорлан, глядя на стоящее в шаге от него существо.

– Я сам не знаю, кто я теперь, – хрипло сказала гадина. – Поэтому я пришла к тебе за ответами.

И она протянул свою кривую руку в приветственном жесте:

– Мое имя Глина.

Глава 3

– Это было неимоверно. Просто потрясающе! – картинно сказал сын шамана Сашер, поднимая глаза к небу. – Я не мог даже представить, что нас ожидает такое могущество! Такие возможности!!

– Не преувеличивай, дружок, – грациозно передернув тонкими плечами, отозвалась Зоя. – Могущество для того и существует, чтобы его кто-то смог взять себе.

Группа учеников Дорлана Лаэда была отпущена Каланой из крепости после успешного выполнения задания. Все шестеро будущих магов действительно заранее знали, где Дорлан спрятал маяки, и поэтому ни у кого не возникло проблем. Были разве что небольшие споры по поводу того, кому достанутся трофеи, но в итоге все было разделено. По три маяка принесли Зоя и Сашер, кузина Сашера Лойе осталась довольна двумя, близнецы Пан и Гон добыли по одному маяку, а вот худощавый молчун Родак остался совсем без трофея. Калана сделала ему замечание, решив что он не знает азов магического поиска, и бедняга вынужден был слушать ее под едкими взглядами остальных.

Воспользовавшись заклятием перемещения, ребята оказались в Звездной роще – месте, где стояли здания Школы. Разделенные великолепными вечнозелеными парками, Замки Стихий были похожи на гигантские природные самоцветы. Как и настоящие драгоценные камни, эти здания были похожи одно на другое и в то же время обладали явной неповторимостью. Группа стояла неподалеку от входа в один из самых больших замков – Дом Общего Братства – в котором жили почти все ученики Школы, кроме тех, что участвовали в тайных тренировках. Дом выглядел как наполовину ушедший в землю огромный кристалл хрусталя – его стены пропускали свет, и вся громада здания мягко мерцала.

Симметрично посаженные деревья, окружающие конический Дом, шумели листьями на легком ветру. Между деревьями сновали птицы, наполняя воздух мелодичным пением. Солнечные лучи, проникая сквозь широкие и пышные кроны, смягчались и теряли жар.

Все в Звездной роще дышало покоем и природной гармонией. Волшебство чувствовалось в каждом глотке воздуха и было особенно явным для шестерых новичков, которые жили здесь только пару дней.

– Нет, ну все–таки… – продолжал Сашер. – Насколько здесь все отличается от Затененных Долин, где я жил! Какая красота, как все ухожено! Сразу видно, что здесь любят порядок.

Степенный Пан, равнодушно рассматривающий древесные кроны, неопределенно хмыкнул.

– И учителя все такие вежливые! – не унимался Сашер. – И мастер Дорлан, и Калана, и даже начальники-Хозяева! Как я рад, что поступил в эту школу! Как рад! Теперь я буду не просто деревенским шаманом, а шаманом из шаманов!! – и он сделал руками какой-то сложный, но явно ликующий жест.

– Ты слишком любишь восхищаться, братец, – успокаивающе сказала Лойе.

– Точно, – подтвердил Гон. – У меня уже голова болит от твоей болтовни.

– А мне нравится, как он болтает, – вступилась за Сашера Зоя. – Он меня развлекает. Во дворце в Островном Братстве у меня был личный паж, который все время тараторил, точь-в-точь, как наш Сашер.

– Мой брат – не твой паж, – довольно тихо сказала Лойе, посмотрев на секунду в глаза Зое, но сразу же отведя взгляд. Рядом со стройной, красивой княжеской дочкой она выглядела блеклой и незаметной.

Зоя снисходительно усмехнулась.

– А может, ему нравится доставлять мне удовольствие. А, Сашер? – она игриво улыбнулась ему и протянула руку в царственном жесте.

Парень расплылся в довольной улыбке.

– Ради такой красавицы, как ты, я готов стать не только пажом, а кем угодно! – он схватил руку Зои и, склонившись, поцеловал ее.

– Будешь выполнять мои желания – и я, возможно, сделаю тебя своим придворным магом… – промурлыкала Зоя, обводя остальных торжественным взглядом поверх склоненной головы Сашера.

– Ты же сама будешь чародейкой… – сказал Пан.

– Ну и что? Способные слуги никогда не помешают…

– С каких это пор ты нас в свои слуги определила? – вдруг раздался резкий и дрожащий от волнения голос Родака.

До этого он молча стоял несколько поодаль остальных учеников. Раздосадованный неудачей с маяками силы, Родак все это время угрюмо рассматривал убранство Звездной рощи, и не перекинулся с товарищами даже парой слов. Когда же Сашер стал разыгрывать из себя шута, Родак все же решил дать волю своим чувствам.

– Ты что, думаешь, что твое родовое имя или титул что-то значат в этой Школе? – громко сказал он, скривив губу и с вызовом глядя на Зою. – Мы здесь все равны: и артист, и шаман, и княжеская дочка!

Эти слова были справедливы, но все – даже Сашер – посмотрели на Родака с открытым неодобрением, и это разозлило парня еще сильнее.

– Все вы только и знаете, что заискивать перед богатыми и сильными!.. – бросил он и, резко повернувшись, направился к входу в Дом.

Зоя смерила его удаляющуюся фигуру взором, в котором загорелась злость.

– Ты еще узнаешь свое место… уродец, – громко пообещала она, и все увидели, как спина Родака вздрогнула, но сам он не замедлил хода.

– Вот повезло нам – учиться с таким странным типом, – сказала Лойе. – Злой он какой-то…

– Наверно, бесится из-за собственной внешности, – предположил Сашер. – Страдает, что девушки на него внимания не обращают, – и он снова заискивающе посмотрел на Зою.

– Ничего, скоро он научится вежливости, – отозвалась она и многозначительно прищурила глаза.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и стены Дома Общего Братства потеряли прозрачность. Внутри помещений загорелись магические негасимые огни – их поддерживала совместная воля Учителей Школы. Шумные и наполненные голосами залы здания заблестели разными цветами. В одном зале будущие маги упражнялись в превращении вещества, в другом – слушали неспешный рассказ старшего о деяниях какого-нибудь великого мага, в третьем просто были накрыты столы и рядами сидели готовые к ужину молодые люди. Желающие принять участие в том или ином деле могли в любое время войти в зал и присоединиться к собратьям, а те, кто хотел отдохнуть, спокойно отправлялись в свои кельи. Вечерние занятия были делом добровольным и не контролировались учителями.

Каждый из учеников имел свою маленькую овальную комнату, к которой вел узкий и порой довольно длинный проход от общего коридора. Сеть этих проходов опутывала весь огромный кристалл Дома подобно сосудам в травяном стебле. Считалось удачей попасть в келью, с которой соседствовали еще несколько таких же комнат – в такой «грозди» ученики могли веселее проводить время в совместных беседах или даже устраивать вечеринки. Но были и такие кельи, к которым ученику приходилось чуть ли не ползти по извилистому лазу – а в его конце была одинокая каплевидная полость в кристаллической толще.

Именно такое помещение и досталось Родаку. Однако, он был этим вполне доволен, потому что шумные компании и даже само присутствие товарищей были ему противны. Последние несколько лет он больше всего любил возможность побыть наедине с собой.

Родак, пригнувшись, прошел через круглое отверстие входа в свою келью и окинул взглядом ее скромное убранство. Тусклый голубоватый огонек, висящий в воздухе под потолком, освещал комнату, а на полу помимо расстеленной ткани, на которой Родак спал, были только несколько книг и невзрачный серый сундук – весь его нехитрый скарб. В стене напротив входа отразилась худая фигура Родака, нелепо искаженная кристаллом.

– Уродец… – пробормотал Родак, смотря на это отражение. – Уродец, говоришь? Пусть так… По мне это лучше, чем красиво выглядеть, а в сердце – гнить.

Он устало опустился на покрывало ложа, поджав под себя ноги, и поднял взгляд на светящийся огонек. Голубоватый цвет светильника вызывал в памяти больших ленивых светлячков, что, бывало, кружились над озерными заводями, что стояли возле дома Родака. Он часто сидел ночами на берегу и смотрел, как они бездумно гонялись друг за другом в тишине. Тогда все было так спокойно и счастливо…

– Бог Ветра, Богиня Воды, великие Творители… – прошептал Родак, полузакрыв глаза. – Зачем вы допустили, чтобы все это случилось? За что оставили меня одного на земле?…

В голове и перед глазами снова стали прокручиваться те события, которые вот уже три года заставляли его сердце мучительно колотиться. Бешено скачущие кони, лай гончих, жестокие, злобные ухмылки, крики… отблеск на золоченых доспехах и на перстне с бриллиантовой короной… и такой знакомый, но измененный отчаянием женский голос, молящий о пощаде.

Родак сжал кулаки так сильно, что захрустели костяшки пальцев.

– Я найду его. Найду способ добраться до этого ублюдка. Верьте мне, мама, отец, сестренка! Я сведу счеты.

Ему очень хотелось верить в это. Верить в свои силы, в неизбежность пути, в то, что справедливость существует. Но как только Родак переставал шептать свои обеты, ему казалось, что в тишине снова звучат предсмертные крики его родных – а к ним почему-то добавляются насмешливые возгласы одногруппников.

Не меняя позы, он сам не заметил, как впал в тягостное оцепенение, которое даже нельзя было назвать сном. Назойливые шелестящие мысли постепенно слились в мозгу в один долгий звук. Огонек келейного светоча стал казаться далеким лунным диском, с которого смотрело чье-то удивленное лицо…

Так, в полусне– полубреду прошло не меньше трех часов. Во всяком случае, когда ясное сознание вернулось к Родаку, он почувствовал явный голод и ноющую боль в затекших ногах. К реальности его вернул какой-то звук, необычный для ночной тишины отдаленной кельи. Это был осторожный шорох чьих-то шагов в узком проходе.

– Что?… – удивленно прошептал Родак, оглядываясь на входное отверстие.

Через несколько секунд оттуда показалась рука, сжимающая ярко светящийся миниатюрный жезл. Комната озарилась непривычным золотистым светом, и вслед за рукой из прохода показалась вся фигура ночного гостя.

Вернее гостьи. Родак тревожно вздрогнул.

Это была Зоя.

– Что тебе нужно? – спросил он шепотом, неизвестно почему не решаясь перейти на полный голос.

Она распрямилась во весь рост и повела рукой над своим жезлом, отчего тот потускнел и перестал слепить. Затем Зоя сделала короткий шаг вперед и посмотрела на Родака каким– то необычным взглядом.

– Что тебе нужно? – снова спросил он. Рука помимо воли подтянулась к груди и сжалась в настороженном жесте.

– Я и сама не знаю… – тоже шепотом ответила Зоя и улыбнулась. – Пришла поговорить.

Родак подозрительно окинул ее взором.

– Ты? Поговорить со мной? О чем, интересно?

Она вздохнула.

– О себе. Я была заносчивой идиоткой. Не стоило мне так себя вести сегодня.

Зоя была не в своей обычной тунике, а в коротком сером платье, изящно облегающем ее юную фигуру. Она была уже сложившейся женщиной, как минимум восемнадцати лет – и женщиной красивой. Ее шея, открытые руки и колени, косой вырез платья на груди… Кожа матово блестела в смешанном свете жезла и келейного светоча.

Родак почувствовал, что помимо злости и страха, испытывает к этой девушке и юношеское влечение. Несмотря на всю ее высокородную гордость, которую он так ненавидел в людях. Такая новая для него смесь чувств заставила его задрожать.

– Что же тебе нужно?… – в третий раз повторил он.

Зоя присела на корточки перед ним.

– Я хочу подружиться с тобой, – сказала она.

– Зачем?

– Мы в одной группе… Будет лучше, если мы все будем дружить. Тебе не стоит отдаляться от нас, – Зоя вдруг протянула руку и накрыла ладонью ладонь Родака. – Мы все должны думать друг о друге.

– Сейчас ночь… – выговорил он побелевшими губами.

– Да. И что с того? – Зоя смотрела ему в глаза, чуть наклонив голову. – Мы ведь уже не дети. Если мне хочется, я приду к тому, кто мне нравится когда угодно.

Родак криво улыбнулся.

– Конечно, ты же княжеская дочка.

– Ох, не поминай мой титул, – отмахнулась она. – Ты не представляешь, как он мне надоел. Так хочется порой побыть простой горожанкой или деревенской девушкой, у которой все просто, и не надо думать о власти и этикете…

Сердце Родака забилось как бешеное.

– Если… Если я тебе нравлюсь, зачем ты все время натравливаешь на меня своих подхалимов? – спросил он. Голос прозвучал жалостливо, и Родак мысленно выругал себя за это.

Зоя придвинулась к нему еще ближе, почти вплотную.

– Это игра, дурачок, – прошептала она. – Я люблю, когда мужчина борется со мной. Да, я буду княгиней… Но поэтому я только сильнее жду, когда кто-то сможет меня победить.

Родак сглотнул. Его щека слабо задергалась, и он осознал, что вряд ли сможет произнести что-то достойное. Странное раздвоение произошло в уме: одна часть хотела оскорбить Зою, припомнить ей все издевательства, выгнать ее из кельи… а другая часть – новая, влекущая и сильная – призывала поддаться обаянию этой роскошной девушки.

– Ну же… – игриво прошептала Зоя, проводя пальцем по линии выреза своего платья. – Откройся мне. Коснись, поцелуй…

Словно во сне, Родак протянул к ней дрожащие руки и положил их на бархатную кожу плеч Зои. Она слегка вздрогнула, но в следующую секунду томно улыбнулась.

– Ты особенный… Не такой, как остальные в группе. Да и во всей школе. Если мне и быть с кем– то, то только с таким, как ты.

Она ласкающее прикоснулась руками к его шее, затем провела по груди, животу – искусно распустила тесьму на талии и призывно потянула за ткань туники.

– Сними ее. Я хочу видеть тело настоящего мужчины… не придворного шута.

Чувствуя, что его воля словно растворилась, Родак быстро стянул тунику через голову, оставшись только в исподней набедренной повязке. На миг ему стало очень холодно, но когда он взглянул на Зою, то увидел в ее глазах выражение страстного лукавства.

– О, да, ты – мой тип, – почти простонала она. – А теперь ложись – ее пальчик указал на покрывало. – Я покажу тебе, как делают массаж своим избранникам женщины Островного Братства.

– Но… – Родак хотел что-то возразить, однако она вдруг прижалась к нему вплотную и легонько прикоснулась губами к его шее. Словно молния пробежала по всему телу Родака, и он больше не мог перечить ей. Волна глупого удовольствия растеклась от места поцелуя, и Родак покорно лег на живот, вытянув вдоль тела руки.

– Вот так… – он услышал ее голос, а затем почувствовал, как ее руки начинают плавно гладить его спину. – Нравится?

– Д-да…

– Вот так… – повторила она, – теперь молчи. Я скажу, когда наступит следующий этап.

Родак подчинился и бездумно блаженствовал около минуты. Но затем руки Зои исчезли с его спины… и внезапно с силой вздернули его руки, соединив их сзади на талии.

– Что?… – он попытался вернуть их в прежнее положение, но вдруг почувствовал обжигающее движение на запястьях – и руки мгновенно сковало какой-то тонкой и прочной нитью.

– Что ты делаешь? – Родак с усилием вывернул голову и посмотрел на нее. – Это что, часть массажа?

Она выпрямилась и, сделав пару шагов, встала впереди его головы. Томная страсть на ее лице вдруг бесследно исчезла.

– Как бы не так, – со спокойным презрением сказала Зоя. – Пришло время тебе заплатить за свою тупость, за уродство и за то, что ты уже несколько дней портишь мне настроение, – и она, коротко размахнувшись, ударила его ногой в лицо.

В его голове сверкнула багровая вспышка, которая сменилась резчайшей болью. На несколько секунд Родак даже потерял сознание, а очнулся от новой боли – жгучего прикосновения чего-то металлического к плечу.

Зоя рассмеялась шипящим смехом.

– Вот чего тебе недоставало!

Родак судорожно повернул голову и уставился на правое плечо. Там, вплавившись в кожу и испуская паленый запах, виднелось только что прожженное клеймо. Несколько кривых линий, образующих примитивный силуэт согнувшегося человека…

Известный во всей Танакее знак, знак рабства.

– Ах, ты… Подлая тварь! – надорванным голосом закричал Родак, превозмогая боль, и попытался разнять связанные руки. – Отпусти! Как ты смеешь…

Но Зоя расхохоталась теперь уже в полный голос.

– Тщедушный, уродливый, голый раб! Вот твое настоящее обличье! – она прошептала короткое заклинание и протянула руку к лежащему парню. Родак почувствовал, что его тело поднимается в воздух.

– Мне кажется, ты хочешь доставить удовольствие товарищам, – злорадно сказала Зоя, мановением руки проталкивая Родака в дверь. – Они будут рады на тебя посмотреть.

С большой скоростью его пронесло по проходу – несколько раз с силой ударив об изгибы стен – и выкинуло в широкий коридор, ведущий к большим залам. Родак рухнул на пол лицом вниз, полумертвый от боли.

– Смотрите– ка на него! – вдруг раздался веселый голос. – Это же наш молчаливый дружок!

Почувствовав, что путы на запястьях исчезли, Родак приподнялся, посмотрел в сторону говорившего – и остолбенел. Вся его группа стояла тут, в коридоре. Их фигуры, освещенные яркими потолочными огнями, бросали тени на стены и пол. На лицах молодых учеников было написано веселье – даже простоватая Лойе насмешливо улыбалась.

Помимо одногруппников, здесь были еще не меньше десяти человек – обитатели ближних комнат. Все они смотрели на Родака – избитого, голого, с рабским клеймом на плече. И – большей частью – весело смеялись.

– Смотрите! – повторил Сашер и показал на него пальцем. – Да он же просто беглый раб. Зачем решил волшебником сделаться, а, Родак? Думаешь, легче будет службу нести, а?

Несколько учеников громко захохотали. Из прохода, ведущего к келье Родака, появилась торжествующая Зоя.

– Он просто слабак, – сказала она, презрительно кивнув в его сторону. – Не только урод, но еще и глупец. Неужели думал, что я могу быть ровней такому ничтожеству?

– Надо знать свое место, дружок, – поучительно произнес один из братьев– близнецов – Пан или Гон.

Медленно, с трудом распрямив стан, Родак поднялся на ноги и повернулся вокруг, словно пересчитывая своих обидчиков. Он очень часто дышал и все еще не мог совладать с дрожью, но когда ученики увидели его взгляд, то некоторые невольно сделали шаг назад. Глаза Родака пылали бешенством.

– Вы все… грязные подонки…– хрипло сказал он, почти не видя ничего перед собой. Образы сливались в красноватом тумане, а мысли кипели в голове обжигающей лавой. Ему казалось, что вокруг стоят только вытянутые уродливые тени, и из каждой на него устремляется ненавистный взгляд.

– Он, похоже, еще не усвоил урок! – воскликнул Сашер и повелительно ткнул в сторону Родака пальцем. – Не твое дело судить нас. Твое дело – делать то, что тебе говорят. Слышишь меня?…Раб!!

Сашеру, видимо, очень хотелось произвести впечатление на Зою, и он не замечал ни горящих глаз Родака, ни его судорожно сжатых кулаков. Шагнув к затравленному парню, сын шамана замахнулся и ударил его ладонью по щеке, как обычно городские господа били своих нерадивых слуг.

– Ползи в свою конуру! – приказал он.

И тут из горла Родака вырвался хриплый бессвязный вопль. Сашер в изумлении отшатнулся, пытаясь заслониться рукой – но внезапно Родак как дикий зверь бросился на него и обеими руками вцепился в горло. Оба они опрокинулись на землю, голова Сашера с глухим стуком ударилась о кристаллический пол, он беспомощно захрипел. Родак, не переставая кричать, навалился на противника всем телом и сдавил его шею изо всех сил. Само время как бы замедлилось, какая-то разрушительная энергия пронеслась между стен коридора – гнев и ярость Родака были настолько сильны, что остальным ученикам показалось, что его движения оставляют в воздухе слабые красные следы. Все остолбенели, и никто не бросился разнимать двух парней.

Что-то хрустнуло у Родака под пальцами – и лицо Сашера неузнаваемо искривилось, затем он судорожно дернулся, несколько раз ударил ногами по полу – и затих.

Прошло несколько секунд – и Родак разжал свою хватку, поднялся на ноги и шумно выдохнул. Стоящие вблизи – в том чился и Зоя – опасливо отступили.

– Ты же убил его… – вдруг потрясенно прошептала Лойе. – Ты убил моего брата…

Родак посмотрел на нее безумным взглядом. Затем вдруг вздрогнул, и его лицо исказилось сильнейшим волнением. Он обвел глазами всех, кто был в коридоре.

– Ты убил его… – эхом повторила Зоя, теперь уже не казавшаяся такой торжествующей.

Веселье и насмешки стихли, словно по волшебству. Наступила тишина. Изумление и страх настолько сильно овладели всеми, что никто не двинулся, когда Родак сорвался с места, растолкал стоящих перед ним учеников и со всех ног побежал по коридору по направлению к выходу из Дома.

Звездная Роща осталась далеко позади, и вокруг простиралась обычная танакейская степь. Восточный край неба начинал бледно светиться, звезды сливались с небом и исчезали. Наступал рассвет.

Когда силы окончательно иссякли, Родак молча повалился в высокую траву лицом вниз и замер. Он пробежал без остановки несколько часов – только изредка, когда сердце уже отказывалось работать, ненадолго переходил на шаг. Ему постоянно казалось, что всемогущие маги найдут его, и какая-нибудь неведомая сила вдруг вздернет его в воздух и перенесет обратно в Рощу, где состоится суд… и казнь.

Но вокруг было тихо, только негромко шелестели травы и безмятежно стрекотал какой-то ночной сверчок.

– Я ни в чем не виноват… – прошептал Родак, чувствуя, как травяные волокна щекочут кожу лица. – Я не мог сдержаться, не мог снести такие оскорбления. Смерть лучше, чем такой позор…

Но ужасающее чувство не отпускало, словно яд растекалось по всему телу. Чувство непоправимого, неизбежного, что изменяет жизнь в худшую сторону, и нет средства вернуть все обратно…

Родак уже испытывал это чувство раньше. Именно оно не давало ему спокойно спать все эти несколько лет

– Почему такие несчастья случаются со мной? – простонал он. – Великие Творители, почему?

Несколько минут пролежав без движения, он снова погрузился в полусон-полубред, и события трехлетней давности стали проплывать в сознании, словно движущиеся картинки цирковых фокусников-колдунов.

…вот он видит себя как будто со стороны, стоящим в крестьянском платье рядом с колодцем. В руках – ведро, полное холодной воды, и он уже собирается нести его в сени, но слышит приближающийся лай собачьей своры и крики…

…из-за излучины дороги на холм, где стоит их дом, влетает цветная процессия: роскошные кони, охотничьи собаки, охранники и трепещущее знамя. А в середине – красно-золотая фигура с мантией на плечах и покосившейся короной на лбу – Родак видел это толстое лицо – на монетах и на гобелене, что продавали рыночные купцы. «Солнце счастья», великий король Танакеи …

…со смехом и бравыми кличами, процессия вламывается во двор, кое-кто перескакивает через забор, и рыхлая огородная земля летит из-под копыт во все стороны. Десятеро мужчин, включая красно-золотого венценосного… «Налоги, незаконное поселение»… Пьяные рожи вокруг, и смущенные объяснения отца, которые никто не слушает. Родак отпускает ручку ведра, и вода разливается по земле…

…мать и старшая сестра появляются на дворе, вытащенные за волосы из дома. «Пощадите!… Оставьте в покое!…». Один из ублюдков, радостно скалясь, поворачивает пьяное лицо к красно-золотому: «ваше величество, удачная охота»…

…отчаянные крики женщин, хриплый стон отца, скорчившегося с пронзенной грудью, жадные похотливые выкрики, доносящиеся из дома. Оказывается, у короля Танакеи голос в точности похож на мычание теленка… Родак в ярости бросается на мучителей с кулаками, но кто-то, смеясь, огревает его древком копья по голове, и он падает в грязь…

… вечернее небо подсвечено пламенем горящего дома. Там, внутри, остались два истерзанных женских тела. Родак в забытьи смотрит на то, как пылающие доски рушатся, погребая все то, что дорого его сердцу. Отец, мать, сестра. Пьяная охота…

…он поворачивается к дороге, по которой умчалась окончательно опьяневшая свора… в которой собаки были самыми благородными и чистыми существами. Проклятая память не может удержать все их обрюзгшие лица. Всем не отомстишь, всех не убьешь… Жаль…

…но одного он знает точно. «Солнце счастья» великий король Танакеи. Может, ты и забудешь, как веселился на этой охоте. До поры… но вспомнишь, когда перед смертью будешь смотреть мне, Родаку, в глаза…

Глава 4

Рассвет прокрадывался в окна, словно бесшумный вор. Бледное свечение постепенно выхватывало из темноты угловатые линии деревенской мебели, неровности стен, складки ткани на скатерти – и замершие лица двоих спящих сойторэ – пожилых мужчины и женщины. Раздутый живот хозяина дома медленно приподнимался и опадал, заставляя покрывало еле слышно шуршать.

Любой звук или луч света привлекал внимание Айны. Когда смарагда готова к охоте и бою, то пространство вокруг должно быть под контролем. Она так же бесшумно, как рассвет, отделилась от стены и пару раз шагнула через комнату по направлению к кровати.

«Сойторэ, проклятые люди… Мучители земли, природы, искусства, любви… Каждый сойторэ заслуживает смерти. Даже если он – всего лишь безобидный крестьянин. Даже если он не совершил злодеяний. Ради блага смарагдийских долин, ради выживания моего народа – он заслуживает смерти!»…

Айна взглянула на зажатый в правой руке длинный кинжал. Он для нее был все равно что продолжение тела – верный, надежный товарищ. Ей было неприятно, что эта благородная сталь должна погрузиться в кровавые внутренности человека.

Но другого пути не могло быть. Эти двое знали слишком много о Святынях…

Задержав дыхание на вдохе, Айна молниеносно прянула вперед и одним движением вонзила кинжал по рукоять прямо в сердце лежащей женщины.

Та выгнулась всем телом, захрипела, бесцельно взмахнула руками, открыла глаза… Айна увидела в них непонимание и сонную поволоку, но не страх и не боль. Сойторэ часто не верили в то, что умирают. Через пару секунд глаза женщины закрылись, и с ней все было кончено.

Мужчина дернулся, издал горловой звук и тоже открыл глаза. Несколько секунд он не понимал, что происходит – наконец, обернулся и увидел мертвое тело рядом с собой. Он смотрел на темную рану, вокруг которой растекалось по светлой ткани кровавое пятно. Свистящий выдох вырвался из его груди, все тело напряглось и задрожало мелкой дрожью. Затем он быстро повернул голову и посмотрел на стоящую перед кроватью Айну.

– Ведьма… – прошептал он одними губами. И сразу, набрав воздуха, перешел на крик:

– Ведьма! Кровожадная тварь! Ведь…

Сверкнув в рассветном свечении, обагренный кинжал метнулся к его горлу. Старик сразу же умолк, будто подавился; в его глазах блестел суеверный страх.

– Смарагды – не ведьмы и не колдуны, – спокойно ответила Айна. – Это вы, проклятые сойторэ, наговариваете на нас.

– Зачем ты убила ее? За что? – сдавленно спросил он. – Мы не стали бы упираться. Ты могла взять все, что хочешь.

Айна хищно улыбнулась.

– Нет, торгаш. Не стоит врать так нахально. Я чувствую, как жадность прячется в тебе даже сейчас. Ты думаешь, как бы обхитрить меня и избежать смерти, все еще мечтаешь нажиться на наших Святынях.

– Каких святынях? Что ты мелешь?…

Свободной рукой она размахнулась и влепила старику пощечину; его голова откинулась назад.

– Заткнись! – велела Айна. – Не смей говорить так о Свечах Воли!

Старик смотрел на нее глазами, в которых видны были смертный страх… и неуемная алчность.

– Где Свечи? – Айна приблизила острие кинжала к его горлу. – Говори, сойторэ, если хочешь умереть легко!

Он указал трясущейся рукой на лежащий на полу ковер.

– Там… В погребе… Сундук. В нем ключ от старого склепа в степи. Ваши Свечи – в этом склепе.

– Где он? Где этот склеп?

– В степи… На краю моих ржаных полей, там, где излучина Торрской дороги, – старик дрожал все сильнее. – Тебе нельзя убивать меня. Наложено заклятье, чтобы только я один мог войти туда… Я нужен вам, смарагдам…

– Ты пытаешься обмануть меня!

Внезапно, в глаза Айне ударил первый солнечный луч. Свет, проходящий сквозь пыльное стекло окна, был оранжево– красным.

Несколько секунд длилась пауза; они смотрели друг на друга. Айна сцепила зубы, и воздух с легким присвистом проходил сквозь них. Она сжимала кинжал изо всех сил.

– Что?.. Неужели тебе так сильно хочется меня убить? – вдруг спросил старик с нотками отчаянной просьбы в голосе. – Вы, смарагды, обвиняете нас в жадности, в невежестве. Но ты уже зарезала спящую женщину… на моих глазах! Разве тебе не знакома жалость?!

– Заткнись!! – вдруг выкрикнула Айна. – Ни слова больше, а то сдохнешь, проклятый сойторэ!!

Убийственное лезвие почти касалось его заплывшей жиром шеи. Сделать только одно движение – и одним врагом станет меньше.

«Жалость… Это чувство – для глупых сойторэ! Воительницу– смарагду ведет необходимость!..»

Почему эта мысль уже не казалась ей такой убедительной?

– Я дам тебе всего один… – начала она говорить, но вдруг раздался резкий звон разбитого стекла и стремительный свист. Окно раскололось на осколки, брызнув на пол блестящей крошкой. А в стену напротив окна с глухим ударом ударилась длинная стрела с красным оперением.

Смарагда отпрыгнула от окна и прижалась к дальней стене. Ее сердце словно оборвалось и на секунду перестало биться – но не от страха, а от горечи и досады: их обнаружили.

– Айна!! – донесся крик из-за пределов дома. Это был голос Полуры – напарницы, которая осталась ждать снаружи. – Айна, беги! Здесь стражники и…

Голос прервался – вместо него раздались громкие окрики деревенских жителей. Они приближались к дому со всех сторон.

Айна судорожно оглянулась по сторонам, не зная, что делать. Если дом был на прицеле у лучников, скрыться будет очень трудно. Как жаль, что ее собственный, надежный и меткий лук остался у Полуры…

– Не делай глупостей, – явственно окрепшим голосом сказал следивший за ней старик. – Не делай глупостей, и, может быть, тебе сохранят жизнь.

Она посмотрела на него и вдруг рассмеялась.

– Трусливым сойторэ никогда не заставить смарагда сдаться!

Больше не раздумывая, Айна прянула вперед, мощно оттолкнулась от пола и прыгнула головой вперед в разбитое окно. Она изогнулась всем телом, и, как только оказалась за пределами дома, изменила направление движения. Это был прием смарагдийской боевой техники; ни один сойторэ не способен на такое.

– Огонь!! – закричал низкорослый усач, стоящий на улице перед домом. Все стрелки одновременно спустили тетивы – если бы из окна выпрыгнул человек – пусть даже самый ловкий – его бы пронзило с десяток стрел. Но это был не человек. Как будто темная тень, неразличимая в рассветных лучах, метнулась от окна вправо – и через секунду смарагда была уже на дороге в десятке шагов от дома.

– Убейте ее! Убейте!! – закричали крестьяне, толпящиеся в округе. Многие из них бросились Айне наперерез; у них в руках были вилы, мотыги и топоры. – Убьем ведьму!!

– Пусть сдохнет, сука!! – закричал старик– торговец, высовываясь из разбитого окна. – Убийца!! Держите!!

– Берите живьем!! – донеслось с другой стороны. – Принесем ее в жертву на алтаре!

«Залог спасения – в движении!» – она бежала изо всех сил, то и дело петляя по улице, обегая крестьян, уворачиваясь от их оружия. Кроме них, в деревне было несколько конных и пеших стражников. В нее то и дело летели стрелы, но то ли Айну хранила судьба, то ли танакейские лучники не были искусниками своего дела – пока ни одна стрела не попала в цель

Один здоровяк со ржавой секирой в руках встал на пути – на лице его горела волчья уверенность в своей силе. Он ринулся к Айне, размахнулся – но она присела на бегу и стремительно крутнулась, отставив в сторону руку с кинжалом – и секира упала на землю. смарагда понеслась дальше, а здоровяк остался изумленно смотреть на собственные внутренности, показавшиеся из распоротого живота.

Дом старика был на краю деревни, и через несколько секунд Айна выбежала на ржаное поле. Тут она была на виду, но иного выбора не оставалось. Приходилось лишь надеяться на собственную скорость. Она вложила всю волю в мышцы ног, пригнулась – и побежала по прямой. Высокие ростки цеплялись за обувь, незаметные бугры каждую секунду подворачивались под ноги. Встающее солнце, должно быть, хорошо освещало ее. Сил не хватит…

Надежды мало, но смарагд не может сдаться…

«Проклятые сойторэ! Вам не убить меня! Только не в этот раз!…»

Но крики не стихали, и топот десятков ног все так же слышался за спиной. К нему добавился лай собак и размеренный лошадиный галоп. Похоже, конный лучник…

– Все равно я не сдамся!! – в голос крикнула Айна и побежала еще быстрей, из последних сил.

– Не сдамся!… – и тут что-то сильно толкнуло ее в правую лопатку, и острая боль разлилась по телу. все-таки, один выстрел нашел свою цель…

Айна, не удержавшись на ногах, кубарем покатилась по траве. Кинжал выпал из руки, все тело свело мгновенной судорогой. Но перед тем, как упасть, она успела заметить впереди одинокую фигуру. кто-то приближающаяся навстречу к ней. Наверное, еще один ловчий…

«Проклятые сойторэ!»… – она скорчилась на земле со стрелой, пронзившей тело насквозь. Красно-фиолетовая смарагдийская кровь стала пропитывать искусно вышитую куртку.

«Свечи Воли не должны пропасть в руках людей!»… – эта мысль придала немного сил, и Айна упорно поползла вперед. Стук копыт приближался – оставалось всего несколько секунд…

Но вдруг чья– то рука схватила ее за здоровое плечо. Айна повернула голову и, оскалившись, посмотрела в лицо молодого полуголого парня с сетью шрамов на лице.

– Ну же, чего ждешь, сойторэ! Добивай, если осмелишься! – она закашлялась: кровь пошла горлом, и стало трудно дышать.

– Они хотят догнать тебя, – звенящим от напряжения голосом сказал парень. – Я знаю, каково это – убегать ото всех. Я помогу.

– Ты – человек! Мне не нужна твоя…

Не слушая, полуголый парень вдруг навалился на нее и обхватил стан Айны руками.

Боль с новой силой пронзила смарагду; она почувствовала приближение смерти. Тем временем, странный парень, прижавшись к ней, вдруг напрягся всем телом – и произнес какую-то странную фразу на незнакомом языке…

И сразу их обоих окутала неясная дымка. Айна ощутила себя летящей в пространстве; само ее тело, казалось растворилось в пустоте. Даже боль исчезла.

«Это прямолуч», – поняла смарагда. – «Этот парень – волшебник».

Прошло несколько секунд, и Айна снова почувствовала под собой землю. А через мгновение вернулась и боль.

Парень с изможденным вздохом отцепился от нее и распластался рядом, на песке.

Неторопливый прибой наползал на широкий и абсолютно безлюдный – если не считать их двоих – берег. Восходящее солнце золотило воду.

– Кто ты? – прохрипела Айна, обращаясь к юноше. – Зачем спас меня?

– Я – Родак, – ответил он. – Я случайно оказался рядом. А зачем спас тебя – не знаю. Наверное, просто хотелось лишить эту озверелую толпу удовольствия.

Айна тяжело дышала.

– Моя рана тяжела. Ты знаешь волшебный способ меня вылечить?

Родак покачал головой.

– Нет. Я был всего лишь учеником, да и то сбежал из Школы. Тебе не повезло, смарагда.

Она снова закашлялась.

– Меня… Меня зовут Айна.

– Красивое имя, – сказал Родак, приподнявшись и повернувшись к ней. – У смарагдов всегда красивые имена. И ты сама… тоже красивая. Жаль было бы видеть тебя растерзанной на части.

Айна покосилась на него и насмешливо фыркнула.

– Так ты полюбоваться решил? Не рано для сойторэ в твоем возрасте заглядываться на женщин?..

Родак обиженно умолк. Присмотревшись, Айна поняла, что он, все-таки, уже не ребенок, а взрослый, хотя и очень моложавый, человек. Его взгляд и лицо говорили о пережитых страданиях и горестном опыте. Похоже, перемещение на этот берег отняло у него много сил, потому что Родак был смертельно бледным и изможденным.

«Не очень– то благодарна я к своему спасителю», – запоздало подумала Айна. Превозмогая боль, она подняла руку и слегка прикоснулась к голой груди парня, на которой красовался огромный синяк.

– Ладно, извини… Спасибо тебе, Родак. Поверь, мне нелегко говорить добрые слова сойторэ, – Айна неловко пошевелилась, и застрявшая в теле стрела вдруг стала причинять ужасную боль. Сцепив зубы, смарагда застонала.

– Как мне помочь тебе? – спросил парень.

– Сними платок у меня с шеи… помоги перевязать рану… – несвязно проговорила она; перед глазами шли цветные круги.

Родак опасливо смотрел на торчащий из ее тела наконечник.

– Я не мастер по части медицины… – его голос прервался, когда Айна резким движением отломила наконечник и вытащила стрелу.

– Ахх!.. – она едва не сорвалась на крик: настолько было больно.

– Держись, Айна! – Родак склонился над ней, протянул руки к завязанному на шее платку.

На некоторое время все звуки и цвета померкли у нее в сознании. почему-то в памяти всплыло лицо напарницы – Полуры – которая беззвучно смеялась. Айна никогда не видела раньше улыбку на ее лице… Полура, ты была хорошим воином, горько, что твои останки сейчас терзают жадные собаки деревенских сойторэ…

Но мерный звук прибоя все же начал просачиваться сквозь это бредовое видение. Айна резко вздохнула, и очередной приступ боли – уже не рвущей, а разлитой по всей груди – вернул ее к реальности.

– Ты жива? Ты в порядке? – Родак косой петлей обвязывал платок вокруг ее груди.

– Вопрос, достойный мудрости сойторэ… – насмешливо сказала Айна, переводя взгляд на небо.

– Что означает это слово? Ты постоянно его повторяешь.

– «Человек» на моем языке, языке смарагдов… Дословно это означает – «невежда».

Родак хмыкнул.

– Не все люди невежды. Хотя, наверное, исключений теперь все меньше и меньше.

Солнце уже забралось довольно высоко, и обычная дневная жара стала разогревать песок. Айна оглянулась – пляж выглядел совершенно диким. Подступающие к берегу крутые скалы, песок – и море.

– Где мы? Куда ты переместил нас? – спросила она.

Родак пожал плечами.

– Я не знаю. Не было времени подумать. Да, если честно, мне не из чего было выбирать. Просто – оттуда…

– А как же твоя Школа? Может, там меня могли бы вылечить?

Он хмуро усмехнулся.

– Только после того, как прикончили бы меня.

Айна удивленно посмотрела на него.

– Что ты натворил такого?

Родак взглянул ей в глаза.

– Убил своего обидчика. В гневе.

– Прямо в Школе? В Звездной Роще магов? – смарагда недоверчиво покачала головой. – Но это неслыханно! Даже мой народ считает это место островом мира.

– Твой народ ошибался, – отрезал Родак. – Везде найдутся любители поиздеваться над одиночкой.

– Да… Мир сойторэ становится все хуже. Наши мудрецы говорят: истоки света иссякли – сказала Айна.

Родак ничего не ответил, но в его глазах засветилось понимание.

Айна осторожно уселась на песке, а затем медленно встала на ноги. Парень помог ей подняться.

– Ты очень выносливая, – уважительно сказал он.

– Я же смарагда. А не какая– нибудь изнеженная горожанка…

Родак улыбнулся, и его некрасивое лицо в момент улыбки несколько оживилось и похорошело.

– Я рад, что помог тебе.

– Я тоже, – сказала Айна. – Но только не знаю, куда нам идти и где найти еду. Сдается мне, ты нас забросил куда-то совсем далеко…

Родак нахмурился.

– Я не уверен… Но почему-то у меня есть ощущение, что мы здесь не случайно. По-моему… – он нерешительно вытянул руку на север, вдоль береговой линии, – нам нужно идти туда.

– Куда? – Айна всмотрелась, но увидела лишь песчаный пляж, тянущийся до горизонта.

– Там есть что-то… что влечет меня, – Родак помотал головой. – Мне кажется, там и ты сможешь найти помощь.

Она с недоверием взглянула на тщедушную полуголую фигуру Родака.

– О чем ты говоришь?

Он растерянно взглянул ей в глаза.

– Понятия не имею…

Айна вздохнула.

– Ох уж эти сойторэ!… Или жестокость, или слабость… Ну что же, мой спаситель, веди! Мне нет разницы, куда идти…

Медленно шагая, они пошли вдоль линии прибоя. Родак поддерживал Айну: ей было довольно больно наступать на правую ногу. Солнце грело все сильнее, и только морские брызги иногда доносили приятную прохладу.

– Расскажи о себе, – попросил Родак. – Как ты попала в эту переделку в деревне? За что крестьяне преследовали тебя?

Айна усмехнулась.

– Главным образом, за то, что я – смарагда. Злобная, кровожадная ведьма.

– У них были основания так думать?

– Надо признаться, я убила нескольких человек, в том числе женщину… – вздохнув, призналась она. – Но, думаю, моя раса злила их гораздо сильнее моих преступлений.

– Что же ты делала в деревне? – снова спросил Родак.

Она попыталась пожать плечами, но тут же скривилась от боли.

– Ты действительно хочешь услышать?

Он молча кивнул.

– Хорошо, – согласилась Айна. – Я расскажу тебе. Ты должен гордиться, потому что тайны смарагдов никогда не проникали к сойторэ. И я не знаю, почему я хочу нарушить этот закон…

Народ смарагдов, Родак, гораздо древнее человеческого. Я не знаю, откуда пришли в мир люди, знаю одно – они несут разрушение. Живое существо, наделенное истинной душой, стремится жить в гармонии с миром, с природой, с самим собой. Люди же – наоборот, желают подчинять все вокруг себя своим страстям.

Родак понимающе кивнул, но не сказал ни слова.

– С тех пор, как вы, сойторэ, появились, – продолжала Айна. – народ смарагдов стал заражаться этой же болезнью. Войны, борьба за власть, желание повелевать другими… Мы всегда говорим, что мы, смарагды, лучше вас, и я действительно хочу в это верить… Но грани постепенно стираются. Многие смарагды теперь такие же, как сойторэ…

– Что же делать? – спросил парень.

– Именно для решения этой беды наш род, Воители Синего Льда, создал Свечи Воли. Это магические предметы, огонь которых сжигает пороки в душах смарагдов. Если у общины есть Свеча – мы будем счастливы.

К несчастью, Свечи сработаны из золота и рубинов. Они очень красивы – и очень дороги для жадных кошельков сойторэ…

Родак снова кивнул. Айна посмотрела на него и заговорила снова:

– Семь Свечей было у нашего рода. После атаки стражников танакейского короля, подкупленных торговцами – не осталось ни одной. Я знала, что один из этих торговцев живет в той деревне. Две Свечи были спрятаны у него.

Но я не успела. Моя напарница погибла, а святыня осталась в грязных лапах проклятого сойторэ…

Она словно рассказывала печальную смарагдийскую былину. Родак, словно зачарованный, смотрел на идеально правильные, словно выточенные из живого камня, черты лица Айны, на ее черную косу, на серые раскосые глаза. Смутная мысль мелькнула у него в голове – о том, что эта смарагда, должно быть, во много раз старше его; о том, что страдание странным образом подходит ее образу; о том, что она, без сомнения, гораздо красивее всех тех девушек, которых он встречал. Холодная, гордая красота…

– Смотри– ка – Айна прервала свой рассказ.– Там что-то есть! Там, у горизонта!

Родак всмотрелся, но его глаза могли уловить лишь едва видимую точку на границе моря и песка.

– Что это? – спросил он. – Ты видишь?

– Да, – она кивнула, поднеся к глазам руку. – Это… лодка.

– В ней есть люди?

– Я не вижу… – она задвигалась быстрее, хотя это причиняло ей явную боль. – Пойдем! Возможно, нас смогут довезти до какого-нибудь селения.

Родак тоже ускорил шаг.

– По-моему, это и есть наша цель. Мы здесь не случайно, я чувствую.

– Это судно – наша цель?

Он кивнул.

– Ты говоришь какими– то глупыми загадками, – раздраженно сказала Айна. – Ты знал, что нас будут ждать какие-то мореходы?

– Нет…

– Тогда почему ты ведешь себя так, словно знал о лодке заранее?

Он с несчастным видом посмотрел на нее.

– Послушай, не мучай меня расспросами, ладно? Все равно нам идти больше некуда…

Смарагда устало закатила глаза и вздохнула, но ничего не сказала.

Они шли вдоль берега к виднеющемуся вдали судну. Вскоре перед ними стали яснее вырисовываться его черты и размеры – и обоим стало ясно, что они приближаются не к обычному рыбацкому челноку.

Это была довольно большая парусная лодка, наполовину вытащенная на берег. В длину она имела не меньше двадцати шагов. И борта, и мачта были выкрашены синим и серебряным цветами: ярко-лазурная окантовка охватывала борта, а на носу синие линии сплетались в какой-то таинственный знак. Серебристые бока лодки отражали солнечный свет, и она ярко блестела в утренних лучах. Судно выглядело очень ухоженным, новым и дорогим, прямо-таки изысканным. Однако, даже когда Айна с Родаком подошли совсем близко, они не увидели ни в лодке, ни рядом с ней ни одного человека или иного живого существа.

– Что бы это могло означать? – удивленно сказала Айна, когда до прекрасного судна оставалось несколько метров. – Одинокая роскошная лодка на пустынном берегу…

Родак восхищенно смотрел на блестящие сине-серебряные борта, высокую идеально полированную мачту.

– У меня впервые в жизни такое ощущение, Айна, – сказал он.

– Какое ощущение?

Он широко улыбнулся.

– Впервые я чувствую, что моя жизнь не бесцельна, что я не просто жалкий уродец, худший из многих.

Неожиданная волна разбилась о корму лодки и рассыпалась на тысячи брызг. Несколько капель долетели до Родака, и соленая влага на его щеках неожиданно показалась Айне слезами.

– Не знаю, что это за лодка, почему мы с тобой переместились на этот берег… – проговорил он. – Но я знаю, что мы пришли туда, куда должны были прийти.

Смарагда не особенно внимательно слушала его – она осторожно трогала повязку на своей ране.

– Странно… – наконец, сказала она. – Я почти не чувствую боли. Как только мы оказались здесь, мне сразу стало легче…

Родак понимающе кивнул.

– Значит, ты тоже не лишняя здесь.

Айна усмехнулась.

– Ты ведешь себя очень необычно, Родак. То как неопытный мальчик, то – как мудрый провидец.

Он посмотрел на нее блестящими глазами. В этот момент Родак, несмотря на свою тщедушную фигуру, на отсутствие нормальной одежды и на синяки, показался Айне чуть ли не красивым.

– Мне думается, нам предстоит теперь много необычного, Айна.

Глава 5

Дорлан Лаэд и Глина шли по ночным улицам Торра. Замаскированная ящерица передвигалась нервными шагами, сутулясь и иногда неуклюже спотыкаясь. Она недовольно оглядывалась по сторонам и старалась обходить яркие пятна света, что ложились на мостовые от фонарей и открытых окон. Дорлан шел размеренным и быстрым шагом, то и дело бросая изумленные взгляды на свою странную спутницу.

Он все еще с трудом верил в происходящее.

– Значит ты участвовала в битве гадин с Медведями? В Коруэне? – снова спросил он.

– Да, – глухо ответила Глина. – Ведь я же сказала…

Дорлан покачал головой.

– Это невозможно… Коруэн – место великой силы. Как гадины могли покорить его?

– Откуда я знаю?! Покорили – и все! Наш сотник говорила, что Зверь прислал на остров триста тысяч ребят… Глупые или там умные – а такой здоровой орды хватит, чтобы порезать кого угодно.

– И там, на Проклятой равнине, была последняя битва?

– Ну да. Насколько я знаю, весь Коруэн теперь под властью Великого. Хотя, может, кто-то из местных и прячется где-нибудь в пещерах или подземных городах…

Дорлан помолчал несколько секунд, пытаясь выгнать из головы образ цветущих Золотых Садов, вырубаемых грязными ящеро-жабьими толпами.

– Ты сказала, что сбежала с поля боя и добралась сюда, чтобы найти меня. Но я так и не понял, зачем ты это сделала. Откуда ты меня знаешь?

Глина замотала головой.

– Я не знаю тебя. Я тебя никогда не видела. Что-то случилось тогда… в последний момент. Голая сучка заколдовала меня.

– Кто?

– Ведьма. Медвежатникам помогали полуголые колдуньи, – гадина посмотрела прямо в глаза магу, и тот увидел во взгляде Глины загадочный блеск. – И одна из них перед тем, как сдохнуть, что-то сделала со мной. И теперь я как-то странно себя чувствую… будто я – это не совсем я…

Дорлан вдруг остановился прямо посреди улицы. Крайнее волнение отразилось на его лице. «Эта загадочная Глина: ее манера говорить, ее слишком развитый для гадины ум, странно знакомые искры в глазах…» Не зная, верить ли своей внезапной догадке, он осторожно, почти шепотом спросил:

– Как выглядела эта колдунья?

Выражения лица Глины нельзя было увидеть за тканью, но глаза мечтательно закрылись.

– Очень красивая… Синие яркие глаза. Гладкая кожа. Длинные черные волосы. Одежды почти нет – только золотые побрякушки и ожерелья… А лицо – Глина совсем по-человечески усмехнулась, – лицо такое, что хочется признать ее своей королевой…

– Что ты еще можешь сказать о ней? – так же тихо произнес Дорлан.

– По-моему, она была главной среди остальных ведьм. Во всяком случае, она была красивее всех и богаче…

Маг, не отводя глаз от темной фигуры ящерицы, вдруг поднес руку к воротнику и достал из-под своего плаща висящий на золотой цепочке нагрудный кулон. Ярко-синий маленький камень, вставленный в золотую оправу, казалось, светился собственным светом.

Ничего не говоря, Дорлан снял этот кулон через голову и, держа в руке, показал его Глине.

Та подалась к кулону всем телом. В ее глазах неожиданно засветились такие же синие огни.

– Я узнаю его… – ясным и звонким голосом, так не похожим на хриплое рычание ящерицы, сказала Глина. – Никогда его не видела, но все равно узнаю.

– Ты что-нибудь помнишь? – затаив дыхание, спросил Дорлан.

Гадина пожирала камень глазами.

– Мне почему-то кажется, что эта безделушка – моя. Уже много лет… Смотрю на нее и вижу… – она помолчала. – Голубое озеро, дерево с желтой листвой, а вдали – какой-то деревянный дом.

И тут Глина взглянула на мага с изумлением.

– И я вспоминаю… тебя, волшебник, – сказала она.

В груди Дорлана перехватило дыхание. Радость встречи вместе с болью утраты смешались у него в душе. Он улыбнулся и одновременно почувствовал, как по щеке стекает слеза.

– Долла… – прошептал он. – Дорогая Долла… Как глупо, что мы встретились именно так…

Глина вздрогнула.

– Долла! Так ее звали, да? У меня в голове все время звучит это слово, но я не знала, что оно означает, – она сжала кулаки. – Значит, она вселила в меня все эти мысли?

– Вне сомнений, – кивнув, подтвердил Дорлан. – В тебе заключена ее энергия, которая изменила природу глиняного монстра. Ты теперь стала умнее и сильнее обычной гадины-ящерицы – и во много раз добрее. И, похоже, ты несешь в себе знания Доллы – и ее послание ко мне.

Глина вдруг с силой пнула лежащий на дороге серый булыжник.

– Твою мать! Мне не по себе от всего этого! Я жила грязно, но весело – теперь-то я понимаю, что жизнь была грязной, но ведь раньше мне было хорошо. А сейчас! Кто я теперь? Я не могу снова жить как раньше – даже думать об этом противно! А для человека я слишком уродливая и тупая! Теперь только красный дурман помогает чувствовать себя как раньше!

Молча, Дорлан смотрел на то, как гадина – тварь, которая не должна испытывать никаких чувств, кроме страха и голода, – порывисто прижала руки к лицу в горестном жесте.

– А я-то думал, что в жизни меня больше нечем удивить… – сказал он сам себе.

Маг подошел к Глине и положил руку на его плечо.

– Успокойся. Что бы не случилось с тобой, прошлого не воротишь. Теперь мы связаны – ты и я. что-то предстоит, я чувствую. Нам нужно будет понять, что Долла хотела от меня и от тебя.

– Зачем все это? – хрипло спросила Глина. – Все равно она уже давно подохла…

Маг досадливо скривился.

– Тебе пора забывать о говоре гадин, о грубости и ругани… Глина. Подыскивай приличные слова – они теперь есть в твоей голове. Долла не подохла, а погибла в бою – это достойная смерть, – Дорлан помолчал и решительно добавил. – И если ты дорожишь своим рассудком, никогда не принимай красный дурман!

Глина угрюмо хмыкнула.

– Теперь, значит, у меня есть учитель. Не думала, что доживу до такого…

– Я тоже, – усмехнувшись, признал Дорлан.

Они стояли на широкой улице, мощеной неровным серым камнем. Трехэтажные дома угрюмыми рядами стояли с обоих сторон, неподалеку тускло светил фонарь. Волшебник оглядел ближайшие дома. В одном из них окна были плотно закрыты ставнями, а на дверях виднелся висячий замок – похоже хозяева были в отъезде.

– И что же теперь делать? – спросила гадина.

– Нужно поговорить подольше и поспокойнее, – решил Дорлан. – Думаю, нам будет уютно в этом доме.

Он мановением руки сотворил открывающий знак, и замок на двери мгновенно расщелкнулся.

– Только уговор – ничего не ломать и не есть, – предупредил маг, пропуская Глину впереди себя.

Дом Учителей в Звездной Роще был гораздо меньше Дома Общего Братства, где жили ученики. В отличие от конусовидного кристалла последнего, жилище наставников Школы было сработано в виде полусферы. Учителей было не так много, поэтому во внутренних помещениях каждому отводилось по нескольку комнат – каждый маг при желании мог находиться в уединении.

Калана ценила это, наверное, больше остальных волшебниц Школы. Торжественная обстановка и проникнутые величием разговоры магов иногда казались ей театром, в котором все актеры наслаждаются собственным пафосом.

Приятно было иметь возможность отдохнуть от светящегося воздуха, от исполненных гармонией истин… от длинной ниспадающей одежды, скрывающей выгодные линии ее фигуры. Вспомнить, что женщина – это тоже своего рода магия природы.

Помещение, в котором жила Калана, состояло из трех небольших комнат, отделенных от коридора старомодной деревянной дверью. Врезанная в кристаллический проем, эта дверь не раз вызывала удивление собратьев-магов, но Калана упорно отказывалась заменять ее на волшебную завесу. Такое же настроение – борьба женской практичности и магического величия – царило и в убранстве жилища. Мягкий ковер на полу в одной из комнат, большое настенное зеркало в другой. И высокий платяной шкаф в третьей – вещь, содержимое которой совершенно не нужно магу природы.

Калана, однако, так не считала.

– Ах, Дорлан… – сказала она себе, входя в комнаты, – Прав, как всегда… Превратила себя в какую-то старуху.

Она с видимым отвращением посмотрела на свое отражение в зеркале – серый плащ подметал кристаллический пол, до пят скрывая ноги – и добавила:

– Зачем я только давала эти дурацкие обеты?

Калана прошла в дальнюю комнату – ту самую, где, помимо кровати и книжной полки, стоял платяной шкаф – и одним решительным движением сбросила с себя одежду. Прохладный ночной воздух Звездной Рощи, проникающий сквозь маленькое окно, стал приятно ласкать кожу. Оставшись обнаженной, Калана с наслаждением потянулась всем телом, приподнявшись на цыпочках и сомкнув руки над головой.

«Эй, мудрые сухари, коллеги-волшебники… – с чувством досадливого веселья подумала она. – Наверное, заклинанья застряли бы у вас в головах, увидь вы Калану в таком виде!»

По ее мысленному приказу, магические светильники в комнатах погасли. Теперь только пятно слабого лунного свечения лежало напротив окна. Серебристые лучи еле заметно отсвечивали на теле Каланы.

Она подошла к окну и посмотрела на небо, виднеющееся в просветах между гигантскими ветвями. Россыпи звезд искрились на черном фоне.

– Лучше бы я была свободной смарагдой… или лесной дриадой… или, на худой конец, женой кочевника, – сказала Калана, слегка поежившись.

Со стороны Дома Общего Братства внезапно послышались далекие голоса. Несколько тревожных криков.

Калана прислушалась. Крики повторились. Похоже, много учеников вышли из дома в Рощу. Это не было запрещено правилами, но прогулки в это время суток все же были делом довольно странным.

– Хм… Может, что-то случилось?…

Как только Калана произнесла эти слова, какое-то темное предчувствие стало разрастаться в ее сознании. Это было предвкушение… надвигающегося страха, боли, неприятностей. Спокойное настроение вмиг развеялось, уступив место тревоге. Калана преподавала ментальные искусства и хорошо знала, что этому ощущению стоит довериться.

Она отошла от окна и вдруг прикрыла грудь руками, словно скрывая ее от чьего– то взгляда. Теперь нагота стала казаться ей неуместной.

– Да… – прошептала она. – что-то случилось.

Шагнув, Калана подобрала и снова надела свое облачение. И вовремя – через несколько секунд в комнате раздался негромкий гул, и в дверном проеме показалась светящаяся сфера.

Золотые лучи залили жилище Каланы. Сфера за пару мгновений выросла до размеров крупной тыквы, а затем стала прозрачной – и в ее толще появилось глядящее на волшебницу суровое лицо.

Это была Олерия, личный помощник Главного Хозяина.

– Леди Калана, – прозвучал отточенный голос. – Дело не терпит отсрочек.

Калана поклонилась.

– Леди Олерия. Я не спала. что-то случилось?

– Да. Сегодня вы вели практическое занятие в группе новичков вместо Дорлана Лаэда. Это правда?

По спине Каланы прошла легкая волна дрожи. Хозяин и его свита никогда не одобряли изменений в расписании.

– Правда? – немного повысив голос, переспросила Олерия.

– Правда, леди Олерия, – сглотнув, призналась Калана.

Взгляд пожилой волшебницы посуровел.

– Немедленно явитесь в покои Хозяина.

– Что случилось?

Олерия помолчала несколько секунд, затем, почти не разжимая губ, произнесла.

– Группа Дорлана вышла из-под контроля. Один ученик убил другого в драке и сбежал из Рощи.

Калана изумленно распахнула глаза.

– Хозяин ждет вас, – сказала Олерия, и в следующую секунду светящаяся сфера погасла.

Несколько минут Калана просто стояла посреди комнаты, не в силах вымолвить ни слова. Вихрь мыслей кружился в ее голове.

«Убийство?… Такая мирная группа… Что же произошло между ними? Насколько нужно сильно поссориться, чтобы дошло дело до… И кто – убийца? Может, Сашер – он самый активный? Или один из братьев– близнецов?»

– Это все из-за Дорлана, – все–таки сказала она пересохшими губами. – Только ради него я согласилась на это занятие…

Калана привела в порядок волосы, разгладила складки одежды и быстрым шагом направилась к выходу.

В самом центре Звездной Рощи было место, куда не могли проникнуть ни ученики, ни даже большинство магов. Огромные старые деревья росли плотной стеной, а их массивные стволы– колонны были погружены в буйный подлесок. Деревья покрывала вечнозеленая листва, а в кустарнике всегда цвели цветы – всеми оттенками радуги. Невидимая магическая сила защищала зеленую стену от прикосновений и вторжений – никто без дозволения не мог проникнуть сквозь нее или переместиться с помощью прямолуча.

Эта живая изгородь окружала просторную территорию, которая четырехконечной звездой указывала на четыре стороны света. Благодаря этой гигантской цветущей звезде, роща и получила свое название.

За зелеными стенами находилась резиденция Главного Хозяина. Еще там размещались особенно ценные реликвии природной магии, Родник Силы, из которого можно было черпать энергию, а также Круг Жизни – место для знаковых собраний и выборов руководства Школы.

Когда Калана подошла к громадному цветущему барьеру на расстояние нескольких шагов, она всем телом почувствовала сопротивление магической защиты. Невидимая вязкая сила опутала ее, не давая приближаться к громадным деревьям.

«Назови свое имя и цель!» – раздался в сознании Каланы шелестящий голос; казалось, это шепчут сами деревья.

– Волшебница Калана из Вилира. Иду в обитель Главного Хозяина по его вызову.

В ответ послышался протяжный шорох, и в ту же секунду зеленые кусты впереди плавно расступились. Незримое препятствие тоже исчезло.

Сквозь проход были видны дрожащие в воздухе светящиеся точки. Их голубоватое свечение напоминало звездный блеск. Мощеная лазурным камнем дорога шла вдоль внутренней стороны изгороди.

«Можешь идти…» – теперь бесплотный голос зазвучал несколько более миролюбиво.

Калана прошла сквозь живой тоннель, и он тотчас же сомкнулся за ней. Насыщенный магией воздух проник в легкие, заставив сердце учащенно забиться. Над головой не было видно неба – на головокружительной высоте кроны древесных исполинов переплетались между собой. Мягкий свет исходил от тысяч волшебных искр, плавающих в воздухе.

Несмотря на то, что Калана преподавала в Школе уже больше пяти лет, это было только ее второе посещение Закрытого Луга. И, как и в первый раз, она ощутила, что словно попала в иной мир – прекрасный и сказочный.

Чувство тревоги, однако, здесь стало еще сильнее.

– Леди Калана, – послышался из ниоткуда властный голос Олерии. – Мы ждем вас в Круге Жизни. Воспользуйтесь перемещением.

Далеко впереди, почти на границе видимости, Калана увидела высокую круговую колоннаду, каждая из колонн которой мерцала особенным оттенком зеленого цвета. В центре круга виднелись несколько стоящих фигур.

Вздохнув, Калана зажмурилась и мысленно произнесла заклятие прямолуча. Ее на секунду пронизал холод – а когда она вновь открыла глаза, то встретилась взглядом с молчащим судилищем.

Главный Хозяин был пожилым человеком, его лицо избороздили глубокие морщины. Белоснежная борода и длинные волосы скрывали большую часть лица, и поэтому самой выразительной чертой его образа были глаза. Их ярко-зеленый цвет был заметен даже в темноте, они источали слабое мерцание – точь-в-точь как колонны Круга Жизни. Массивная фигура Хозяина могла бы принадлежать крестьянину или борцу, и серебристая мантия не могла скрыть его физическую мощь.

Что же до мощи магической, то, говорили, Главному Хозяину подвластны все тайны природы и все ее стихии. В Звездной Роще, согласно преданию, ни одно дуновение, ни одна капля, ни один луч не существовали помимо его воли.

По правую руку от Хозяина стояла леди Олерия – покровительница растений и животных, а также наставник молодых магов-преподавателей. Слева стоял Морент, в ведении которого находились неживые силы природы – воздух, вода и огонь. За их спинами, чуть поодаль стояло еще несколько магов, которых Калана не знала.

– Ты вызвана сюда за то, что нарушила правила, дитя, – глубоким и низким голосом произнес Главный Хозяин. – В нашей Школе недопустимы недосмотр и своеволие. Они ведут к нарушению Гармонии.

– В чем же я виновата, Хозяин? – тихо возразила Калана. – Я провела занятие по всем правилам, в соответствии с программой и…

Олерия и Морент одновременно подняли правые руки, призывая ее замолчать.

– В Круге Жизни право голоса получают только с разрешения Совета Трех, дитя, – Хозяин слегка повысил голос.

Калана замолчала, широко раскрыв глаза от удивления и возмущения.

– Мы обсудили показания юных учеников, которые наблюдали за дракой и жестоким убийством, – сухо произнес Морент. – Все как один свидетельствуют, что разлад был посеян в группе именно после занятия.

– Которое провели вы и Дорлан Лаэд,– добавила Олерия.

– Но это не так! Я… – не выдержала Калана.

Главный Хозяин не пошевелился, но его зеленые глаза вдруг ярко засветились. Калана почувствовала, что теперь не в состоянии сказать ни слова, и даже шевелиться.

– Природа зиждется на правилах, дитя. Если посвященный не уважает правила, он не может быть магом Природы, – гулкий голос Хозяина зазвучал торжественно и громко.

Олерия осуждающим взглядом впилась в Калану.

– Кроме того, нам стало известно… – она помолчала, словно силясь произнести нечто ужасное, – нам стало известно о любовной связи между вами и Дорланом.

– Строжайший запрет… Ты опозорила Школу, дитя, – покачав головой сказал Хозяин.

«Это неправда! Это ложь! кто-то оболгал меня!! Дайте мне оправдаться!!» – Калана отчаянно пыталась закричать эти слова, но могла только беспомощно водить глазами из стороны в сторону.

– В Дорлане Лаэде мы не были уверены с самого начала, – произнес Морент. – И не удивились, что он попытался скрыться от нашего суда. Но от вас, Калана, мы этого не ожидали…

– Мы не можем больше называть тебя нашим товарищем, дитя, – буравя ее зелеными лучами глаз, сказал Хозяин. – Отныне ты не состоишь в рядах Магов Природы.

Калана пошатнулась, словно ее толкнули в грудь. То, что она слышала, было так невероятно, что на мгновение ей показалось, будто это кошмарный сон. Однако ощущения были четки и реальны, и голоса трех руководителей Школы слышались с безжалостной ясностью.

– Мы не можем отпустить вас на волю просто так, – чеканя каждое слово, произнесла Олерия. – Неразумно будет позволить ненадежному человеку использовать могущество магии без нашего контроля.

– Тебе придется сделать выбор, дитя, – ласково произнес Главный Хозяин. – Сделать выбор сейчас. Посмотри налево – и ты расстанешься с жизнью. Посмотри направо – и ты расстанешься со своей волшебной силой.

Его глаза вдруг разгорелись до такой яркости, что их свет затмил для Каланы все остальное. Прикованная к этим двум пылающим зеленью огням, она почувствовала себя ничтожной тварью. «Как это возможно?… – в немом отчаянии подумала она. – Ведь Закон говорит, что лишать жизни можно только если нет иного способа спастись от зла…»

– Налево или направо. Выбирай, дитя. Время пришло.

И Калана одним резким движением глаз скосила взгляд вправо.

Она не увидела ничего – лишь две дуги зеленого огня, призрачным следом перечеркнувшие мир. Но внутри ее головы и всего тела вдруг загорелась жгучая боль.

Тело Каланы поднялось в воздух. Ее руки раскинулись в стороны, от груди и лба метнулись жгуты радужного света, исчезающие в протянутой руке Хозяина. Вместе с этими потоками, исчезала магическая энергия. Калана чувствовала это – как будто из нее уходило дыхание, оставляя ее пустой шелухой.

– Теперь, дитя, ты всего лишь женщина… Возвращаю тебя в людской муравейник; пусть твоя душа сама выберет место, где очутиться…

Гулкий голос отдавался в каждой клетке тела Каланы.

– Школа изгоняет тебя, дитя. Изыди!..

И в следующую секунду ее окутал обычный для прямолуча холод.

Глина смотрела сквозь запыленное оконное стекло на улицу. Ее полузвериное лицо выражало хмурое неудовольствие и усталость. Беседа с Дорланом длилась уже больше часа, и все это время неутомимый волшебник задавал вопросы, на которые обычной гадине-ящерице было бы очень трудно отвечать.

Но Глина теперь не была обычной гадиной, и поэтому приходилось напрягать мозги.

– Кто же такой этот ваш Великий Зверь? – спросил маг. – Как он смог размножить такое количество твоих собратьев? Ведь разумных гадин в мире оставалось так мало…

Глина пожала плечами.

– Я-то Зверя никогда не видела. И никто из знакомых сеструх тоже, По-моему. Ходили слухи, что он огромного роста и глаза у него огненные. А Хамка вообще говорила, что он – дракон…

– А что думаешь ты сама?

– Не знаю даже. Вряд ли это все правда. Чтобы жабу запугать, нужно рассказывать всякую страшную хрень – иначе она в бой не пойдет. Войсками вообще-то заправлял Наместник Зверя – вот его я видела.

– И как он выглядит? – заинтересовался Дорлан.

– Человек в плаще, вроде тебя, – ответила Глина. – Только у него тело все время светится, так что трудно рожу рассмотреть…

– Лицо, – поправил Дорлан.

Гадина равнодушно кивнула.

– Ну да… И он хороший колдун. Боевой колдун. Рассказывали, в рубке на одном из малых островов на него напало человек сто – так он их всех одним взрывом положил на месте.

Взволновано пройдясь по тесной комнате, Дорлан замолчал на некоторое время. Деревянные половицы скрипели под его ногами, и где-то в углу пищала мышь, спрятавшись среди множества пустых кувшинов.

– Я никак не могу взять в толк, – внезапно нарушил молчание маг, – почему Долла и ее сестры позволили себя убить. Ну, пусть Медведей было меньше, и колдуньи не смогли им помочь. Но зачем приносить себя в жертву?! Зачем она отдала свое тело на растерзание? Почему не могла переместиться куда– нибудь в безопасное место?!

Глина усмехнулась.

– Не-так то просто ей было переместиться.

– Почему это?

– Зверь с Наместником потрудились, – объяснила гадина. – Мне одна сеструха, Рага, рассказывала. Она служила рабыней– носильщицей у Наместника и видела, как тот игрался с пойманными голыми ведьмами. Они все в плену оказались после того, как попытались этот ваш… прямолуч что ли… сделать.

Дорлан удивленно поднял брови.

– То есть, ты хочешь сказать, что Зверь изменил законы пространства в Коруэне? И теперь, когда пользуешься там прямолучом, то попадаешь к нему в плен?

– Слушай, я всех этих колдовских заморочек не понимаю, – хрипло отрезала Глина. – Говорю, что слышала – и все.

Маг потряс головой, словно стараясь выбросить из нее назойливые мысли. Затем нерешительно взглянул на ссутулившуюся ящерицу.

– Мне не вполне ясно, что я должен делать со всем этим … – промолвил он. – Тебя привела ко мне воля Доллы, это несомненно. Но что она хочет от меня? Зачем мне знать о судьбе Коруэна?

Глина основательно подумала.

– Не знаю точно… – наконец, сказал он. – Но внутри меня сидит такое чувство, будто ты можешь… изменить все к лучшему. Вернуть Коруэну мир, что ли…

– Я? – изумился Дорлан. – Но как? Что я могу один?

Глина помотала головой и улыбнулась. Улыбка получилась кривая и уродливая, но совсем не злая.

– Что тебе сказать, Дорлан? У меня в голове каша. Трудно понять, когда я говорю от себя, а когда – от этой Доллы. Боюсь – дам тебе какой-то совет, а он окажется простым советом тупого глиняного гада…

– Что я могу один?! – повторил волшебник. – Многотысячная армия и маги-полубоги во главе! Даже если то, что ты говоришь, правда – а я в этом не так уж уверен – то ничего уже не изменить! Даже добраться до Коруэна не так-то…

Он вдруг осекся. Несколько секунд в комнате стояла полная тишина.

– Кстати, как тебе удалось в одиночку доплыть сюда из Коруэна? – в голосе Дорлана прозвучало недоверие.

Глина снова усмехнулась.

– Хороший вопрос. А ответ будет еще лучше. Не помню.

– Не помнишь? Как это?!

– А вот так. Брела по проклятому снежному полю – там, на острове. Мысли в голове жгли, как уголья. Я потеряла сознание – и очнулась здесь, в Танакее, на песчаном берегу. А рядом была большая синяя лодка.

– И это все, что помнишь?

– Да. Знаю еще, что между битвой и моим появлением прошло довольно много времени. С Медведями драка была в конце весны, а сейчас – уже середина лета…

Дорлан смотрел на гадину в упор, чуть прищурив глаза.

– Остров Коруэн – самое труднодоступное место в мире, – тихо сказал он. – Он огражден вечными магическими лабиринтами. Найти их – а тем более пройти через них – не так– то просто. Даже в драконий Круг Вулканов дорогу отыскать проще.

– И что? – Глина пожала плечами. – Это значит, я все вру?

– Либо врешь, либо… либо ты очень могущественный маг.

Внезапно Глина резко дернулась всем телом, взвыла и схватилась за голову. Дорлан мгновенно поднял руку, сложив пальцы в защитном жесте – но гадина не собиралась нападать. Ее лицо скривилось в болезненную гримасу, а глаза… в них снова зажглось то болезненно знакомое выражение, которое так поразило Дорлана в квартале верхоглядов.

– Что с тобой происходит? – онемевшими губами прошептал маг.

Гадина так же резко опустила руки и, выдохнув, посмотрела на него.

– Взгляни на все, что творится вокруг тебя, дорогой Дорлан. Тебе не кажется, что зло растет во всех душах, а весь мир неизлечимо болен?

В грубом голосе Глины вдруг послышались удивительно мягкие, даже мелодичные нотки. Она покачала головой и продолжила:

– Какое еще доказательство тебе нужно, чтобы понять, что Коруэн умирает? Он умирает – и умрет, если не прийти на помощь.

Дорлан смотрел на Глины широко раскрытыми глазами.

– Долла… – прошептал он. – Неужели это ты?

– Нужно прислушаться к поступи судьбы, – сказала гадина. – Только немногие могут ее слышать. Это судьба зовет на остров всех вас.

– Неужели это ты?… – повторил маг, чувствуя, как слезы наворачиваются ему на глаза.

Но Глина опустила голову, и блеск в его глазах потускнел.

– Нет, это не она, – своим обычным голосом произнесла она. – Это я. Просто ее колдовские знания иногда прорываются сквозь мои глиняные мысли. Трудновато им уживаться вместе…

– Что все это значит, Глина? – немного растерянно спросил Дорлан. – Что за зов судьбы? Я не понимаю…

– Придется повспоминать, – ответила гадина. – И пока не вспомнишь, я от тебя не отстану – ведь иначе идеи этой чертовки меня совсем с ума сведут.

Они посмотрели друг на друга – статный волшебник и безобразная сутулая ящерица – и одновременно рассмеялись.

– Да, Долла была еще та выдумщица, – смеясь, выговорил Дорлан. – Хоть вся эта история и странная донельзя, все–таки это на нее похоже.

– Да, повезло мне…

Внезапно их разговор прервался жалобным криком с улицы. Вслед за ним послышался грохот падения каких– то тяжелых вещей.

– Что это? – Глина и Дорлан подбежали к окну.

На мостовой, бессильно распластавшись в ореоле дрожащего воздуха, лежала лицом вниз молодая женщина. Она была одета в длинное серое одеяние, такое же, как у Дорлана. Вокруг нее были разбросаны предметы домашнего обихода – разбитое зеркало, рассевшийся платяной шкаф и намокший в придорожной луже ковер.

– Какая-то ерунда… – все еще ухмыляясь, сказала Глина. – Твои дружки– волшебники похоже часто по этой улице хаживают. Но чтобы все свое барахло с собой таскать…

– Погоди– ка… – Дорлан прильнул к пыльному стеклу, всматриваясь в лежащую женщину. – Неужели?…

Магические потоки вокруг нее стали исчезать; она медленно перекатилась на спину, подставив лицо под тусклый фонарный свет.

– Да это же леди Калана! – вскричал Дорлан.

– Ты ее знаешь? – заинтересовалась Глина.

Не отвечая, волшебник бросился к выходу. Чуть помедлив, гадина последовала за ним.

Оказавшись на улице, они увидели подходящих к лежащей Калане троих горожан. Похоже, ее появление на улице привлекло нескольких Торрских пьяных гуляк.

– Ого-го, посмотрите– ка! – воскликнул дюжий бородач в засаленной холщовой рубахе; державший в руках большую бутылку. Язык у него порядком заплетался. – Кто это такую красотку выгнал из дома? Да еще и с вещами!

Компания дружно загоготала. Калана пыталась приподняться, но могла только бессильно скользить руками по мостовой.

– Наверно, неласковая была с мужем, – смеясь, предположил второй – толстый, с заплывшим лицом и длинными грязными космами. – Не соглашалась, поди. Одета-то в халат какой-то – прям из постели, видно, выкинули.

– А может, она просто гулящая, а? – молодой парень в рваной куртке, снятой явно с чужого плеча, приблизился к Калане и присел на корточки возле ее головы.– Ну, мы таких девок любим, правда, мужики!

– Где…я? – слабо проговорила женщина, переводя взгляд с одного пьяницы на другого.

В ответ все трое снова расхохотались.

– Точно, потаскуха! Даже не помнит, куда ночью ходила! – они сгрудились вокруг бедной Каланы, скрывая ее из вида.

– Эй, вы! – крикнул Дорлан Лаэд, подходя ближе. – Эта женщина со мной!

Пьяницы обернулись и смерили мага взглядами с головы до ног.

– А ты кто такой? Муж ее что ли? – неприязненно проговорил бородач.

– Не ваше дело, – отрезал Дорлан. – Оставьте ее и идите своей дорогой.

– А то что? – с вызовом спросил молодой.

– Вам лучше не знать. Катитесь подобру-поздорову.

Резкий тон мага произвел на компанию гуляк такое же действие, какое красная тряпка оказывает на быка. Позабыв Калану, они стали плечом к плечу и медленно пошли на Дорлана.

– Сейчас ты свою бабскую одежонку в собственном дерьме замажешь, – задушенным голосом пообещал толстяк, сжимая кулаки.

Дорлан не двинулся с места и поднял правую руку, вытянув ее по направлению к противникам. Воздух над его ладонью начал явственно дрожать.

Внезапно, со стороны дома, из которого вышли Дорлан и Глина, послышался хриплый смех гадины. Пьяницы, услышав его, замешкались – оказалось, защитник женщины был не один.

– У него кореш есть! – бородач указал пальцем на темную фигуру Глины.

– Ничего, справимся. Один – гомик, второй – урод. Баба наша будет, – заверил молодой.

Глина, однако, не спешила вступать в ссору. Она просто смеялась, стоя у раскрытой двери и смотря на пьяных горожан.

– Знаешь, Дорлан, – наконец, сказала она, отсмеявшись, – зря я, наверное, так переживаю за свою тупость или злобу. Смотрю вот на этих трех красавцев – и вижу точь-в-точь жабьих прыгунов из армии Зверя. Видно, не все люди добрые и честные.

Волшебник, не смотря на Глину, мрачно кивнул.

– Да. Среди людей тоже много гадин…

– Да что мы эту херню слушаем, ребята? Вали их!! – закричал бородач, и все трое бросились на Дорлана с кулаками.

Маг улыбнулся хищной улыбкой. Дрожащий воздух метнулся с его ладони им навстречу и превратился в призрачный вихрь. Раздался громкий гул, словно на улице вдруг разбушевался ураган. Прозрачное завихрение окутало пьяниц и подняло их извивающиеся тела в воздух. Дорлан взмахнул рукой – и через секунду все трое скрылись из виду за крышей одного из домов, уносимые волшебным вихрем.

На улице снова стало тихо.

– Это было неплохо, – подойдя, одобрила Глина. – Совсем как в рассказах про Наместника. И ты еще говоришь, что не можешь ничего сделать для Коруэна?

– Об этом в другой раз, – отмахнулся Дорлан. Он подошел к Калане, опустился на колени и осторожно помог ей усесться на мостовой.

– Дорлан?… – удивленно прошептала Калана. – Ты? Значит… Но как я могла? Я же не знала, где ты…

– Что с тобой, дорогая? Почему ты оказалась здесь? – он нежно поддерживал ее, не давая снова упасть. – И почему ты в таком состоянии? У тебя совсем нет сил!

Калана вдруг беспомощно всхлипнула как маленькая девочка.

– Ох, Дорлан… Я и сама не могу поверить…

– Во что?

Она посмотрела не него полными слез глазами.

– Меня изгнали из Школы. Главный Хозяин отнял у меня волшебную силу.

Дорлан изумленно помотал головой.

– Тебя? Как? За что?!

– В группе, которую я вела вместо тебя, произошла драка, и один ученик убил другого. Хозяин обвинил в этом нас с тобой. И еще… оказывается, они считают меня твоей… любовницей… – сказав это, Калана откинула назад голову и бессильно заплакала.

– Неужели ты не смогла оправдаться? Ведь это же… какая-то бредовая ложь!

– Похоже… они не заботились о правде. Ими двигало что-то другое, – Калана говорила с трудом, глотая слезы. – Дорлан… Тебе лучше скрыться. Они ищут и тебя! Хотят сделать с тобой то же самое…

– Пусть попробуют, – сверкнув глазами, процедил волшебник.

Сзади к ним приблизилась Глина и, увидев, как Дорлан обнимает Калану, многозначительно покачала головой.

– Да, вы точно друг друга знаете.

– Невероятно… – снова пробормотал маг. – Я отказываюсь в это верить. Убийство – в Звездной Роще? Хозяин зачем-то клевещет на своих же магов? Да что с нами всеми происходит?!..

Глина положила руку ему на плечо.

– Похоже, в моей чешуйчатой башке родились правильные мысли. Вернее, это были мысли той колдуньи.

Дорлан обернулся.

– О чем ты?

– Коруэн умирает, – хриплым шепотом сказала Глина. – Вместе правдой в этом мире.

Луна вышла из-за облаков и заливала улицу бледными лучами. Мостовая влажно отсвечивала, словно после дождя. Вдалеке раздались голоса и цоканье копыт. Маленькая черная птица, сорвавшись с крыши, перелетела через улицу и скрылась за кирпичной трубой.

Дорлан оглянулся по сторонам – обычный городской вид ночного Торра в этот момент почему-то стал казаться ему уродливым и неизлечимо больным. Как будто за привычными стенами домов, под камнями брусчатки – и даже в самом воздухе – скрывалась неуловимая, прозрачная, но тем не менее явная проказа.

– Наверное, ты права… – очень тихо сказал Дорлан. – Да…

Он поднялся, бережно держа на руках прильнувшую к нему Калану.

– Кто это? – Калана сьежилась, заметив бандитскую фигуру Глины. – Дорлан? Почему твой спутник выглядит как глиняная гадина?

– Успокойся, дорогая, – маг ласково улыбнулся обессилевшей женщине. – Я тебе все расскажу. Не бойся ее.

Дорлан устремил пристальный взгляд прямо в заплаканные глаза Каланы и шепотом произнес несколько слов заклинания. Сразу же тело молодой женщины перестало дрожать и расслабилась, веки закрылись, и Калана ровно и глубоко задышала.

Тогда маг обернулся к Глине.

– Где ты оставила судно, на котором приплыл из Коруэна?

Ящерица нахмурилась.

– Довольно далеко. На пустом побережье к западу отсюда. где-то полтора-два дня пешего пути. Я, правда, долго бродила по горам и степям, прежде чем дошла до города…

– Найти сможешь?

– Думаю, смогу.

Дорлан решительно кивнул.

– Хорошо. Прямолуч, к сожалению, невозможен для троих сразу. Но я знаю, где достать лошадей. Думаю, доберемся к полудню.

– Так сразу? – удивилась Глина. – Когда ты успел все решить?

Маг хмуро улыбнулся.

– Секунду назад. Да и что тут решать? Теперь у меня в Торре не осталось дел. Да и у Каланы тоже…

Не медля, они пошли по улице в сторону городской окраины. Стороннему прохожему, наверное, они могли бы показаться немного странным семейством горожан – отец несет усталую жену, а нескладный сын бредет рядом.

Возле тусклого фонаря остались лежать обломки мебели и ковер из жилища волшебницы. Они выглядели жалко и печально – однако через пару минут дверь одного из домов осторожно раскрылась, и на безлюдную улицу крадучись вышли мужчина и женщина в ночных рубашках. Не говоря ни слова, они подошли к намокшему ковру, взяли его за разные концы и понесли в дом.

Глава 6

– И все–таки, что бы ты мне не рассказывал, очень многое остается непонятным, – сказала Калана, подставляя лицо теплеющему ветру. Ее вороной иноходец стоял на вершине холма рядом с серым конем Дорлана.

Маг хмыкнул и устало покачал головой.

– Я понимаю ненамного больше твоего, Калана. Но я почему-то верю, что совершаю правильный выбор.

Они только пару минут назад остановили коней – когда увидели вдали морскую гладь, блестящую в солнечных лучах. Уже давно рассвело, и до обрывистых берегов оставалось совсем недалеко, а животные очень устали и нуждались в отдыхе.

Весь остаток ночи и все утро прошли в изнурительной верховой езде. Дорлан сумел одолжить двух коней у старого торговца, живущего на окраине Торра, – тот был обязан магу жизнью еще со времени восстания в Локарке. Животные были не в лучшей форме, да и Калана едва могла держаться в седле, а что касается Глины, то она вообще долгое время опасалась подходить к лошади. Когда, наконец, ее удалось вразумить, гадина уселась позади мага и всю дорогу ехала молча, вцепившись в него обоими руками.

Самому Дорлану пришлось потратить много сил на то, чтобы целительной магией вернуть Калане жизненную энергию. Он выглядел порядком осунувшимся и постаревшим.

– Нас с тобой наверняка ищут волшебники из Рощи, – сказал он. – Думаю, Хозяин уже знает, что ты нашла меня. Наверное, они отпустили тебя только для того, чтобы начать слежку за мной.

Калана недоуменно пожала плечами.

– Я вообще-то не понимаю, как могла переместиться туда, где был ты… не зная, где это место. Это невозможно, насколько я знаю механизм заклинания.

Дорлан задумчиво кивнул.

– Да, вчера случилось много невероятных вещей. И вообще: у меня такое чувство, Калана, что мы попали в историю, где действуют очень могучие силы. Так что не стоит удивляться.

– Я почему-то думала, что с восходом солнца магические способности вернутся ко мне, – вздохнув, призналась Калана. – Но это была глупая надежда. Отныне я – простая женщина, а вовсе не волшебница…

– Я очень сожалею, – Дорлан протянул руку и ласково сжал ее ладонь.

Калана перевела взгляд на блестящее море. Голубое небо простиралось над водой, и до самого горизонта не было ни одного облачка.

– Неужели ты и вправду решил поплыть с этим глиняным монстром неизвестно куда? – снова повернувшись к Дорлану, вдруг спросила Калана.

– Почему же неизвестно? – удивился маг.

Она пожала плечами.

– Я всегда считала, что Коруэн на самом деле не существует. Хотя и слышала, что ты был там…

– Он существует, Калана, – с серьезным видом сказал Дорлан. – И он очень важен. Если там действительно случилось несчастье, то в конечном счете всему миру придется очень туго. Поверь мне…

Молодая женщина растерянно улыбнулась.

– Знаешь… Я вообще-то не была довольна своей судьбой. Как раз перед тем, как меня вызвали к Хозяину, я думала о том, что, возможно, была бы счастливее в образе танакейской крестьянки или вольной кочевницы.

Дорлан удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.

– Может… это мой шанс начать жить обычной жизнью? – продолжала Калана. – Как ты считаешь? Может, мне не стоит ввязываться в авантюру, которую тебе навязывает гадина?

– Решай сама, дорогая, – ответил Дорлан. – Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты была рядом. Но там, в Коруэне – если мы и сможем туда попасть – могут ждать опасности, которых я не могу предвидеть.

– Ты думаешь, маги Школы не оставят меня в покое, если я останусь?

Дорлан с сомнением покачал головой.

– Трудно сказать. Я знаю одно – теперь ты беззащитна перед ними. Если они захотят устранить тебя – они это сделают, и никто тебе не поможет. Даже если ты выйдешь замуж за кочевника или наймешься на работу…

– Но зачем им это нужно?

Он задумчиво посмотрел на ломаную линию побережья.

– Здесь прячется какая-то большая ложь… и большое зло. Похоже, мы переходим дорогу чьим– то очень серьезным планам. И мне кажется, все это прямо связано с Коруэном.

Калана недоуменно пожала плечами.

– А причем здесь я?

– Ты дорога мне,– ответил Дорлан. – кому-то известно, что я очень ценю тебя. Поэтому ты – хорошая приманка.

Калана испуганно замолчала. В это время к лошадям подошла Глина, которая несколькими минутами раньше решила размяться и побродить по траве.

– Похоже, я не ошиблась, – сказала она, указывая на виднеющееся море. – Я уже здесь была.

– Уверена? – спросил Дорлан.

– Носом чую. Если гадина тут побывала, то по запаху сразу понятно, – ухмыльнулась Глина.

Калана фыркнула и посмотрела на нее с нескрываемой неприязнью. Заметив это, ящерица перестала улыбаться.

– Слушай, ты, красавица, – сказала она. – Не стоит тебе так кривиться, когда меня видишь. Может я и гадина, но тоже могу обижаться.

– Меня с детства учили сторониться таких, как ты, – сухо сказала Калана.

– И правильно делали. Встреться ты мне пару недель назад – совсем по-другому бы пошел разговор…

Калана сверкнула глазами.

– Если бы я встретила тебя пару недель назад, то твои похождения сразу б закончились! Я бы…

– Но сейчас ничего такого не будет, – перебил их Дорлан. – Думаю, вам лучше примириться друг с другом.

Глина равнодушно пожала плечами.

– Я не против. Теперь-то я добрая…

– Ну что же, тогда – вперед. Садись! – Дорлан указал гадине на место позади себя. С неохотой, Глина забралась на коня, и они неспешной рысью поехали к морю.

Вскоре лошади уже стояли на краю скалистого обрыва. Путникам открылась живописная картина широкой полосы песчаного пляжа, на который лениво наползали искрящиеся в лучах солнца голубые волны.

– Все–таки, в Танакее прекрасная природа, – сказала Калана, глядя на горизонт.

– Природа – самое прекрасное, что есть в этой стране, – хмуро подтвердил Дорлан.

– Смотрите, смотрите! – вдруг воскликнула Глина, выглядывая из-за Дорлана, – вон туда, налево! Видите?!

– Где? – маг повернул голову налево и прищурился.

– Вон она, лодка! На том же месте!

Калана приставила к глазам руку, защищаясь от солнца.

– Да, там вдалеке стоит большая синяя лодка, – подтвердила она. И недоверчиво покосилась на Глину. – Вот только одному вряд ли удалось бы управиться с ней…

– Я ж говорила: не помню, как плыла! – раздраженно сказала гадина. – Может, и был еще кто-то…

– Рядом с лодкой и сейчас есть люди, – присмотревшись, сказал Дорлан. – Их двое.

Действительно, рядом с сине-серебряным корпусом лодки можно было разглядеть две маленькие фигурки.

– А что если они тоже из Коруэна? – взволновалась Глина. – Может, они тоже хотят передать какое-то послание?

– Это может быть ловушкой… – усомнилась Калана.

– Мне кажется, нам пока нечего бояться, – возразил Дорлан. – Нужно подойти поближе и посмотреть, кто они и что замышляют. Лошадей придется оставить здесь – если мы не вернемся, они смогут вернуться назад.

– Создай сферу невидимости вокруг нас, – предложила Калана.

Волшебник кивнул.

– Хорошая идея. Хотя, если у кого-то из тех людей есть магические способности, они нас все равно заметят.

Глина нетерпеливо соскочила с лошади.

– Ну, что стоите? Хватит рассуждать, колдуны! Идем!

Айна еще раз провела рукой по гладкой полированной поверхности судна. Швы были настолько незаметны, что вся лодка казалась совершенно монолитной. Лазурные линии, образующие на носу сложный узор, были слегка выпуклыми; когда пальцы смарагды прикасались к ним, Айна ощущала явное тепло.

– Она как живая, – произнесла она, – оборачиваясь к Родаку. – Эта не просто лодка. Она наполнена какой-то странной энергией.

Парень стоял по пояс в воде возле кормы лодки. Он хотел осмотреть ее рулевой механизм – но, к его великому удивлению, никакого руля у этой лодки вовсе не было. Гладкая и изящно скругленная корма без каких– либо выступающих частей спускалась в воду.

– Это волшебное судно! – воскликнул Родак. – И управляться оно должно волшебной силой.

– Значит, ты сможешь справиться с ним? – с надеждой спросила смарагда. – Ты же учился на волшебника.

– Но я не знаю, что мне делать с ней. Да и никто из магов еще не оценивал мои способности… – признался он.

– Если ты не рассчитывал попасть сюда специально, то, получается, эта лодка притянула нас к себе, – решила Айна. – Правильно?

Родак, подумав, кивнул.

– Да, наверное, так.

– Остается только понять – зачем… – добавила смарагда.

Выйдя на берег, Родак стал возле носа судна рядом с Айной и начал было отряхивать ноги от мокрого песка… но что-то вдруг привлекло его внимание и заставило всмотреться в линию пляжа, что тянулась к северу.

– Айна… – пробормотал он, – к нам что-то приближается.

– Где? – сразу насторожилась смарагда.

– Видишь? – Родак указал рукой на линию побережья. – Воздух дрожит. какой-то призрачный шар катится сюда.

– Я ничего не вижу, – нахмурившись, сказала Айна.

– Как же? Вот он, смотри. Уже близко! – Родак взволнованно схватил ее за плечо, – Это какая-то магия!

– Может, ты просто перегрелся на солнце?

– Нет, нет! Это маги Школы! Наверное, они пришли за мной!

Парень попятился назад, затем обернулся к югу и вдруг бросился бежать.

– Родак! Постой!– крикнула Айна, не зная, что делать. – Родак!!

Отбежав всего на десяток шагов, он вдруг споткнулся на совершенно ровном месте и полетел лицом в песок. смарагда рванулась было к Родаку… но за ее спиной вдруг раздался громкий мужской голос:

– Стойте! Мы не замышляем вам вреда!

Айна молниеносно обернулась, подняв руки в оборонительную позицию, готовая сражаться. Однако, воинов сойторэ, стражников или крестьян она не увидела.

Возле лодки стояли трое – мужчина и молодая женщина в длинных серых одеждах, а с ними – черное сутулое существо, смотрящее на смарагду неприязненным взором. Оно очень смахивало на глиняную гадину.

– Кто вы? – крикнула Айна. – Чего хотите?

– Позволь спросить, что вы здесь делаете? – начинающий седеть мужчина вышел вперед, изучая ее внимательным взглядом.

– Ответь сперва ты, сойторэ, – возразила Айна, не опуская рук.

В это время Родак рывком поднялся на ноги и обернулся, готовый снова задать стрекача. Увидев троих пришедших, он смертельно побледнел и даже пошатнулся.

– У… учитель Дорлан… – прошептал он одними губами.

Мужчина перевел взгляд на Родака и в свою очередь изумленно раскрыл глаза.

– Родак?!

– Это – Родак?! – вдруг вскричала стоящая рядом с ним женщина. – Не может быть!

– Вы что, знаете друг друга? – Айна метнула быстрый взгляд на напуганного парня.

– Это маги Школы. Они пришли за мной, – не двигаясь, прошептал Родак. И вдруг сорвался на яростный крик:

– Вы меня не поймаете! Я лучше умру, ясно?! Не поймаете!!

Он затравленно оглянулся по сторонам, не зная, убегать ему или остаться и броситься в бой. Ему явно не хотелось покидать Айну, кроме того, парень, похоже, понимал, что от двух взрослых магов ему скрыться не удастся.

– Успокойся, Родак! – воскликнул Дорлан, переглянувшись с женщиной. – Я клянусь тебе, что мы с Каланой оказались здесь не для того, чтобы искать тебя.

– Так это ты?… – схватившись за сердце, произнесла Калана. – Это ты убил своего товарища в Роще, да?

Лицо Родака исказилось сильным страданием.

– Я не виноват в этом! Я не хотел убивать! Они довели меня до бешенства, они вынудили меня!!

Дорлан сделал несколько шагов вперед, подняв руку ладонью вперед. Он смотрел прямо в глаза Родаку.

– Мы не знаем точно, что произошло в Роще, – спокойно сказал он. – Нам известно только то, что один убил другого…

– И теперь вы хотите убить меня в наказание?!

– Почему вы стоите рядом с грязной глиняной гадиной? – внезапно, сурово спросила Айна. – С каких это пор волшебники якшаются с проклятыми тварями?

Глина шагнула к ней и сжала кулаки.

– Осторожнее со словечками, лешачка, – хрипло сказала она. – Я не раз видывала, как смарагдам-балаболкам подрезали языки.

Глаза смарагды холодно блеснули.

– Подходи – и я тебе подрежу твою грязную шею, – процедила она.

Глина выхватила из-за пояса кривой кинжал и ринулась вперед.

– Ни с места!! – вдруг рявкнул Дорлан таким голосом, что гадина сразу замерла.

– Хватит пререкаться! Мы здесь не для этого! – уже тише продолжал маг. – Тебе, смарагдийская дева, скажу только, что наш спутник – не обычная глиняная ящерица. И не стоит ее поносить раньше времени.

– Нет в мире тварей злее смарагдов, – тяжело дыша, рыкнула Глина.

Айна молча сверкнула глазами, оставаясь в боевой стойке.

– Я тебя не оставлю, Айна! – крикнул Родак, делая шаг к смарагде. – Уйдем или погибнем вместе!

Калана вдруг вышла вперед и встала между Дорланом и гадиной с одной стороны, и Родаком с Айной – с другой.

– Может, хватит угроз? – сказала она, переводя взгляд с одной пары на другую. – Давайте спокойно поговорим и разберемся, как и почему мы все очутились здесь.

– Ни за что не поверю, что вы не преследовали меня! – выпалил Родак. – Вы хотите заманить меня в ловушку!

Дорлан улыбнулся и покачал головой.

– Если бы я хотел пленить тебя или перенести в Рощу – я бы уже это сделал. И храбрость твоей спутницы, – он кивнул на Айну, – тебе бы не помогла.

– Тогда зачем вы здесь? Неужели тут будет занятие вашей Школы? – недобро усмехнулась Айна, не сводя, впрочем, острого взгляда с Глины.

– Мы с Дорланом больше не служим Школе, – ответила Калана. И добавила, многозначительно взглянув на Родака:

– Нас изгнали за нарушение правил и за то, что допустили убийство.

– Это правда? – недоверчиво спросил парень.

Дорлан пожал плечами.

– Во всяком случае, так сказал Главный Хозяин.

– Так что же вы тогда здесь делаете? – снова спросила Айна.

– А вы что здесь делаете? – вопросом на вопрос ответила Глина. – Какого лешего ошиваетесь возле моей лодки?

Смарагда смерила его презрительным взглядом.

– Твоей лодки?! Чтобы грязный чешуйчатый урод владел такой…

– Прошу прощения, – властно перебил Дорлан. – Давайте не будем снова начинать ссору. Калана права – нам лучше все рассказать друг другу.

Он немного помолчал и тихо закончил:

– Что-то мне подсказывает, что мы все – части одной судьбы.

– Части одной судьбы? – фыркнула Айна. – Я в первый раз вижу вас троих! О чем мне с вами говорить?

– О многом, – вдруг весело сказала Калана и улыбнулась. – Я всегда мечтала подружиться с смарагдой.

– Ну, вот и пользуйся возможностью, – Дорлан устало уселся возле борта лодки прямо на песок. – Поговорим все вместе, разберемся – а там, может быть, и подружимся.

Итак, – сказала Калана без малого час спустя. – Насколько я понимаю, нас всех собрала сюда какая-то странная сила, способная управлять судьбой. Правильно?

– Ну… если только никто из нас не врет, – хмыкнула Глина.

Калана продолжила:

– Айна и Родак встретились случайно, но каким-то чудесным образом смогли переместиться именно на этот пляж, хотя никогда раньше здесь не были.

– Если бы меня спросили, может ли ученик, день назад изучивший прямолуч, переместиться в неизвестное ему место, да еще и перенести своего спутника – я бы сказал, что это абсолютно невозможно! Это даже мне вряд ли по силам! – заявил Дорлан Лаэд.

– Тем не менее, это случилось… – Айна в задумчивой позе оперлась на борт лодки.

Дорлан кивнул.

– Да, случилось. Причем не единожды. Калана тоже смогла переместиться в Торр, туда, где были мы с Глиной. Хотя не имела понятия, где меня искать.

– Причем Глина привела вас обоих тоже к этой самой лодке! – взволнованно воскликнул Родак. – И тот случай со мной… в Роще… Если бы это не случилось, я бы не сбежал и не попал сюда!

Все на некоторое время замолчали.

– Вывод один, – наконец, подытожила Глина, – кто-то или что-то хочет, чтобы мы все собрались именно здесь. Возле этой синей посудины.

Они одновременно взглянули на безмятежно блестевшую в солнечных лучах лодку. Ее серебристые линии переливались радужными оттенками, а выпуклый узор на бортах и носу казался темным и таинственным.

Хотя все пятеро находились возле лодки уже больше часа, никто почему-то не решался зайти в нее.

– Это судно – из Коруэна. Это ясно мне, как день, – сказал Дорлан.

– Коруэн… – тихо повторила Айна. – Это название с детства было для меня символом мечты.

– И для меня тоже, – кивнул Родак. – Хотя я никогда не верил в его существование. И вы, учитель, – он взглянул на Дорлана, – говорили, что Коруэн всего лишь миф.

Маг развел руками.

– Что я могу сказать, Родак? Я солгал…

Возникла недолгая пауза.

– Вы и леди Калана ненавидите меня за то, что я совершил? – вдруг, низко опустив голову, спросил парень.

Дорлан вздохнул.

– Нет, Родак. Я вижу, что твое сердце озлоблено, и, конечно, осуждаю убийство…но ты прошел через многие страдания. Это написано у тебя на лице. В тебе живет жажда мести и боль от унижения. Это темные чувства – но ты, мне кажется, все–таки остаешься человеком.

– Из-за меня вы лишились всего, что имели в Школе…

– Ты послужил только поводом, Родак, – сказала Калана. – что-то назревало все это время. Если не ты, то был бы кто-то другой…

Глина, который в это время внимательно смотрела на морскую линию горизонта, сказала:

– Вы уходите в сторону от главного. Что нам всем теперь делать? Я-то пришла, чтобы позвать Дорлана в Коруэн – это ясно. И надеюсь, мы с ним отправимся туда на этой лодке.

Дорлан Лаэд улыбнулся, но не стал ничего говорить.

Ящерица обвел всех присутствующих загадочным взглядом, в котором светились хитросплетенные мысли колдуньи Доллы.

– А что вы скажете? Составите нам компанию, а?

– Я готов! – не раздумывая, воскликнул Родак.

– А как же твоя клятва отомстить королю Танакеи? – напомнила Айна.

– Сейчас я слабый и нищий, – ответил парень. – Я все равно не смогу убить его. А в Коруэне чудеса становятся реальностью – там я, возможно, обрету силу. И тогда, вернувшись, исполню обет.

Глина посмотрела на Айну.

– А ты? Переживешь несколько дней в одной лодке с гадиной?

Смарагда равнодушно пожала плечами.

– Мне все равно. Раз уж все считают тебя не просто тварью, а вместилищем волшебницы… Потерплю.

– Но зачем тебе это? – удивилась Калана. – А как же твои Свечи?

Айна посерьезнела.

– Я принимаю трудное решение. А причина – почти такая же, как у Родака. Свечи Воли – сильные талисманы, но если все то, что я слышала о Коруэне – правда, то там я смогу найти еще более могучие святыни. Которые помогут нам отбросить сойторэ.

– Все ясно, – слегка насмешливо сказала Глина. – То есть, почти в полном составе.

– А ты, дорогая? – спросил вдруг Дорлан, поворачиваясь к Калане. – Ты пойдешь с нами?

Она посмотрела на него долгим взглядом и несмело улыбнулась.

– Пойдешь? – тихо переспросил маг.

– Мог бы и не спрашивать… – с неожиданной беспечностью ответила Калана. – Кроме тебя, Дорлан, у меня не осталось друзей или близких в Танакее. У меня простой выбор – идти в посудомойки в Торре или отправиться в волшебное путешествие вместе с единственным другом.

Дорлан облегченно вздохнул и пожал ее руку.

– Я безумно рад твоему решению, – прошептал он.

Глина расправила покатые плечи и радостно хлопнула сухими ладонями:

– Ну что же! Все решено! Тогда давайте залезать в эту лодку!

– Ее сперва нужно столкнуть в воду, – напомнил Родак.

Дорлан поднялся на ноги и неторопливо отряхнул свою длинную одежду.

– Это будет нетрудно, – сказал он, вытягивая руку по направлению к лодке.

Несколько секунд ничего не происходило. Дорлан слегка нахмурился и прищурил глаза, мускулы на его руке напряглись – и тогда синий остов судна пришел в движение. Медленно, но верно, лодка начала сползать в воду.

– Вот что значит, иметь в компании хорошего мага, – с одобрением сказала Айна, наблюдая за Дорланом.

– Думаю, нам это очень поможет, – согласилась Калана.

С плавным шуршанием лодка высвободилась из песчаных объятий и плавно закачалась на волнах.

– Прошу всех на борт, – улыбаясь, пригласил Дорлан.

Глава 7

Синяя лодка оказалась поистине волшебным судном. Не имея ни руля, ни весел, она, тем не менее, двигалась по морю очень ровно и удивительно быстро. На мачте вместо обычного полотняного паруса переливался в солнечных лучах треугольник дрожащего воздуха. Этот чудо-парус появился сам по себе когда все пятеро зашли на борт лодки. Он был прозрачным и бесплотным – например, рука или оружие свободно проходили сквозь дрожащую воздушную ткань. Однако, какая-то неведомая сила приводила этот парус в движение и наполняла его призрачным ветром.

На этом странном судне было установлено три резных деревянных скамьи – две на корме, напротив друг друга, и одна на носу, протянувшись между бортами. На дне кормовой части, как раз между скамьями, было золотыми линиями нанесено изображение – открытый глаз в форме веретена с вертикальным узким зрачком. Кроме того, внутренние стороны и края бортов покрывали темно-фиолетовые неведомые письмена.

В первую же минуту после отплытия, оказалось, что Дорлан Лаэд легко мог вести судно при помощи магической энергии. Ему не требовалось вручную менять положение паруса – достаточно было мысленного усилия, чтобы лодка меняла курс. Он сидел на кормовой скамье и задумчивым взглядом смотрел на синюю линию горизонта вдали.

– Куда мы направляемся? Прямо в Коруэн? – спросила Айна у мага, стоя рядом со скамьей и смотря, как скалистые обрывы постепенно исчезают из вида.

– Пока что – прочь от Танакейского берега, – ответил тот.

Родак, устав любоваться призрачным парусом, тоже подошел к корме и присел на противоположную скамью. Свободная серая рубаха и коричневые штаны – наряд, созданный Дорланом по просьбе самого Родака – делали его похожим на юного танакейского моряка.

– Так вы разве не знаете, где находится Коруэн, учитель? – спросил он.

– Я был там много лет назад. Кроме того, я попал туда по воздуху, верхом на драконе. И вернулся так же. Так что, точного пути не знаю…

Упоминание о драконах заставило Родака изумленно посмотреть на Дорлана.

– Значит, правду говорили о вас в Школе! Вы не только природный, но и боевой маг!

– Давайте вернемся к нашему пути, – вмешалась Айна. – Честно говоря, меня это немного беспокоит. На лодке нет ни воды, ни еды, ни снастей для рыбной ловли – в общем, ничего нет! А ты, оказывается, не знаешь, куда плыть?

Дорлан мечтательно улыбнулся.

– А я думал, смарагдам известно о Скрытых мирах… – проговорил он.

– Скрытых мирах? Ты хочешь сказать, что Коруэн не существует в обычном мире?

– Именно. Будь у обычного морехода самая точная карта – если ему не суждено попасть туда, то он проплывет по морю прямо сквозь Коруэн и даже не заметит его. Чтобы жителю внешнего мира увидеть этот остров, нужно быть избранным судьбой…

– Но ведь этот остров находится в этом море? – спросил Родак.

– Скажем так: в этом море есть место, откуда можно попасть в море омывающее Коруэн, – ответил маг.

– Ты знаешь, где оно? Сколь долго нужно плыть до этого места? – не успокаивалась Айна.

– Знаки подскажут дорогу, – загадочно улыбнувшись, сказал Дорлан. – Нужно только быть внимательными.

В это время Калана стояла на носу лодки и изучала тонкую резьбу, проходящую по краю борта.

– Так красиво… – сказала она. – Неужели, все на том острове такое прекрасное?

– Не знаю… – фыркнула Глина, устало привалившись к мачте под парусом. – Я ничего прекрасного не видела. Остров как остров – погода только непонятная. В одном месте жара, в другом – мороз…

– Тебе, наверное, мешали видеть прекрасное толпы гадин-убийц, – холодно промолвила Калана, обернувшись.

– Наверное, мешали, – согласилась Глина. – Это теперь я стала ценить то, что красиво, а тогда меня это только злило…

Бывшая волшебница молчала несколько секунд, затем с усилием улыбнулась.

– Ладно… Не сердись. Трудно все-таки видеть перед собой колдовского монстра и верить, что у него добрые намерения.

А может, дело не только в этом, а? – хитро сверкнув глазами, спросила Глина.

– Что ты имеешь в виду?

– Может, тебя раздражает, что во мне живет что-то от Доллы? Ведь, похоже, эта полуголая красотка была совсем не чужая Дорлану…

Калана на мгновение насупила брови, но в следующий миг улыбнулась снова.

– Нет, дело совсем не в этом. Просто ты не видела свое отражение в зеркале.

Глина широко ухмыльнулась, но ничего не ответила.

– Кстати, Калана, – вдруг воскликнул Дорлан с противоположного конца лодки. – Тебе не кажется, что мы с тобой одеты слишком… формально для свободных путешественников?

– Ох, конечно, кажется! – воскликнула Калана. – Я тебе говорила еще там, в крепости, помнишь? Я ненавижу эту серую рясу!

Айна понимающе кивнула.

– Да, вы одеты довольно глупо. Эти балахоны не идут ни сильному мужчине, ни молодой красивой женщине.

Дорлан встал на ноги и лукаво посмотрел на Калану.

– Ты не против, если я немного исправлю твой наряд… скажем так, сделаю его более подходящим для Коруэна?

– Ну, попробуй, – несмело согласилась она после некоторого раздумья.

Тогда Дорлан, пристально глядя на Калану, поднес одну руку к виску и напряженно нахмурился.

– Нужно вспомнить… – пробормотал он. – Какие же там материалы?…

Внезапно, молодую женщину окутало яркое свечение – облик Каланы почти полностью скрылся в искрящемся тумане, слепящем глаза.

– Что он с ней дела… – Родак осекся, повинуясь предостерегающему жесту Айны.

– Не мешай ему, – прошептала смарагда.

Дорлан впился взглядом в светящийся туман, а его губы быстро шевелились, немо произнося какое-то сложное заклинание. Затем, перестав шептать, он зажмурился, и вдруг на его лице появилась улыбка – словно Дорлан вызвал в памяти какой-то невыразимо прекрасный образ.

Все остальные пассажиры лодки с замиранием сердца смотрели на волшебника.

– Все… – наконец, сказал он обычным голосом и довольно выдохнул. – Готово.

Все снова повернули головы в направление его взгляда.

– Вот это да! – восхищенно воскликнула Айна.

Калана преобразилась. Бесформенная серая хламида исчезла без следа. Теперь ее стройную фигуру обнимал изящный наряд из странного материала, который походил на серебро, но был мягким и теплым, как ткань. Полосы этого материала, слегка накладываясь друг на друга, охватывали бедра Каланы и заканчивались свободно висящими концами, не доходя до колен. Талию перехватывал пояс из сплетения рубиново-красных нитей. Выше талии по стану девушки прошли три широкие ленты, которые скрещивались на груди и свивались в узкий лиф, а от него шла тонкая, похожая на ожерелье, полоска через шею.

Волосы Каланы собрались в пышный хвост и перевязались такой же, как и пояс, рубиновой нитью. На ногах бывшей волшебницы появились сандалии со шнуровкой до колена.

– Это не иллюзия, – произнес Дорлан. – Пришлось создать вещество из моря, воздуха и света. Было трудно, но я не жалею.

– Восхитительно! Леди Калана, вы – просто королева! – искренне сказал Родак.

– Я видел подобный наряд у служительниц Храма Ветра в Коруэне, – пояснил маг. – Материалом для их одежд служило серебро верхоглядов, что может стать гибким и нежным, как шелк.

Калана оглядела себя и восторженно развела руками.

– Это платье такое откровенное, такое… женственное. Я всегда мечтала выглядеть именно так. Дорлан, милый, как ты догадался?

– У тебя в глазах была жажда свободы, – ответил он. – Даже когда ты бродила в Роще, одетая в балахон, я это видел…

– Теперь я как никогда сильно хочу попасть в Коруэн! – воскликнула Калана.

– Надеюсь, скоро это желание исполнится, – сказала Айна.

Неровный абрис берегов Танакейского царства становился все меньше и тусклее, словно утопая в синей пучине. Постепенно, он стал похожим на неясную тень, а через несколько минут и вовсе скрылся за горизонтом.

Лодка, стремительно рассекая водную гладь, неслась в открытое море.

Прошло около часа после захода солнца. Ветер улегся, и волны на поверхности моря сменились ленивой рябью. Луна ярко освещала все вокруг, заставляла воду мерцать и рассеивать серебристое сияние. На безоблачном небе высыпали звезды, огоньки которых неподвижно зависли над морем.

Несмотря на безветрие, лодка продолжала с той же скоростью уверенно двигаться по прямому курсу, а ее призрачный парус оставался наполненным энергией. Шипение рассекаемой воды было единственным звуком, что разносился над морем в округе.

Глина уже несколько часов безмятежно спала, все так же привалившись к мачте. После обильного ужина, устроенного Дорланом из пойманной в магические ловушки рыбы, гадина пришла в прекрасное настроение, и ничто не тревожило ее сон.

Айна неподвижно сидела на носовой скамье спиной ко всем остальным, поджав ноги под себя и застыв в смарагдийской позе для медитации.

Родак, скорчившись сидел прямо на днище, вытянув ноги и опираясь спиной на борт лодки. Парень не спал – на его лице отражались тяжелые внутренние мысли, и он то и дело поднимал к звездам взгляд, словно спрашивая их о чем– то.

Дорлан и Калана сидели друг напротив друга на кормовых сиденьях. Между ними тускло светился нарисованный на дне золотой глаз.

Маг, отдохнув некоторое время после преображения Каланы, поменял и собственный наряд. Теперь Дорлан был одет в шелковую серую рубашку и свободные черные штаны. Его талию опоясывал пояс, казавшийся сплетением изумрудных листьев, а сбоку к этому поясу крепились миниатюрные кристаллические ножны, содержащие нож из темного хрусталя. Как сказал Дорлан, такой нож в Коруэне служил отличительным признаком волшебника.

Калана сидела на скамье, сдвинув ноги и положив руки на колени. Она все еще не могла привыкнуть к свободной открытости своего наряда, хотя явно испытывала удовольствие от сознания собственной красоты.

– Наверное, ты околдовал нас всех, – улыбнувшись, сказала она наблюдавшему за ней Дорлану.

– Околдовал? Почему?

Она подняла брови.

– Еще спрашиваешь! Ты ведешь куда-то эту лодку, а мы все – только пассажиры. Все мы верим тебе. У меня в душе есть желание следовать за тобой, Дорлан. Разве это не колдовство?

Маг улыбнулся.

– Нет, дорогая, это совсем не колдовство. И я этому очень рад.

Калана смущенно отвела глаза и посмотрела на западную линию горизонта.

– Коруэн… До сих пор не могу поверить, что окажусь там. Да что уж говорить – вряд ли поверю, даже когда ступлю на его землю…

Сидевший неподалеку от них Родак внезапно очнулся от дум и повернул голову к скамьям.

– Я испытываю те же чувства, леди Калана, – сказал он. – Все равно, что пытаться поверить в сказку.

Дорлан покачал головой.

– Коруэн – это не сказка, друзья мои. Более того – этот остров наиболее реален из всего, что есть в мире.

– Расскажите нам о Коруэне, учитель, – попросил Родак. – Ведь мы плывем туда для того, чтобы оказать помощь… Хотелось бы знать, ради чего стоит бороться.

– Да-да, я тоже хочу знать, – поддержала парня Калана.

– Хорошо, – согласился Дорлан. – Вам действительно не помешает услышать кое-что о Коруэне. Тем более, что это поистине великое место… и кто знает, чего можно ожидать там теперь, если он и вправду во власти зла…

– Где-то около тридцати лет тому назад, – начал он рассказ, – когда я был всего лишь юным колдуном, странствия завели меня в Окраинные Горы. Я прошел через непроходимую чащу – вам не нужно знать, что я там искал – и вышел к подножиям гор, где между пиками и хребтами залегала пустынная каменная ложбина.

И там был дракон. Первый раз в жизни я видел дракона. Он лежал на голых камнях – раненый, с перебитым крылом – и был готов умереть. Он попросил меня о помощи – невероятный случай: дракон, который просит о помощи человека. Он сказал мне, что хочет жить не ради себя, а ради своего рода.

Моей волшебной силы едва хватило, чтобы вернуть его к жизни. Но я смог сделать это. Раум – так звали дракона – отнес меня в свое жилище, в Круг Вулканов на краю мира. Там я впитал огненную энергию племени ящеров и получил новые магические способности, гораздо большие, чем до того.

И вот тогда Раум снова понес меня по воздуху. Мы поднялись высоко в небо – так высоко, что меня сковал леденящий холод, хотя солнце ярко сияло. Горы внизу исчезли, и появилось бескрайнее море. Потом все поглотила пустота – и мы словно прорвались через барьер, а я увидел, как вода стала воздухом, а воздух – водой. Все стало другим, и в то же время – осталось таким же.

Так я увидел Коруэн.

У моря, что его омывает, нет края и внешних берегов. Оно – бесконечный океан, у которого есть только центр. Этот центр и есть Коруэн – идеально круглый остров, окруженный тремя малыми островами, имеющими форму узких серпов. Между Серпами и большим островом пролегают Внутренние проливы – и я никогда не видел морской воды прозрачнее, чем в этих проливах.

Сама же страна Коруэн располагается на круглом острове, который очень велик, и география его очень богата. Там есть и густые хвойные леса, и дождевые жаркие джунгли, и равнины, по которым кочуют степные звери, и пустыня, и заснеженные пустоши, и ледники… Дело в том, что не внешняя природа определяет облик острова, а сам остров создает природу и погоду на своей земле.

Коруэн – это источник всей магии мира. Это сердцевина энергии. Если в нашем, подлунном мире волшебство и превращения считаются чудом, то в Коруэне – это повседневная реальность. Любой камень, любая травинка, любой ручеек – не говоря уже о живых существах – на этом острове дышит волшебством. Поэтому там нет строгих законов мироздания – можно сказать, что в Коруэне возможно все.

Но есть один, неизменяемый и самый главный закон Коруэна – Равновесие. Это не надуманное правило, созданное мудрецами в какой-нибудь школе или башне. Равновесие – это сама суть, единый принцип, который, как я думал, невозможно нарушить…

Нельзя сказать, что жители Коруэна все как один благи и добры. Нет, среди них есть умные и глупые, честные – и хитрые, сильные – и слабые. Есть там и оружие, и боевые искусства. Между народами даже могут случаться конфликты – и это неизбежно, так как там, где есть жизнь, есть и борьба.

Но в Коруэне нет места беспощадному злу, которое ставит целью разрушение ради разрушения, насилие ради удовольствия, власть ради господства над рабами. Общий сплав природы и разума на острове всегда пребывает в гармонии, а жизнь развивается и бьет ключом. Энергия жизни проникает из Коруэна в наш мир и сдерживает Хаос.

Источник жизни, источник Равновесия жизни и Созидания. Солнце магии… Остров Коруэн – важнейшая часть мира. Если он разрушится или утратит гармонию, изменится все, и в первую очередь – души людей…

Дорлан Лаэд посмотрел сперва на Родака, потом на Калану – оба они слушали, подавшись вперед и забыв обо всем на свете – и закончил:

– Вот почему меня так встревожили вести Глины. Если этот загадочный Зверь действительно захватил или захватит Коруэн, то всем нам несдобровать.

– Так ты говоришь, что добро и созидание заложены в самой земле и воздухе острова? – спросила Калана.

– Да, – кивнул маг.

– Тогда как же его можно обернуть ко злу? Пусть даже кто-то и покорит народы Коруэна – разве сможет он подчинить себе саму его суть? Разве есть путь, который позволил бы этому Зверю изменить природу всего мира?

Дорлан неуверенно потер лоб.

– Боюсь, что все–таки есть. В самом центре острова располагается Золотой Город. Я не бывал там ни разу за три года, что жил в Коруэне. Но очень много о нем слышал.

– Это – столица? – спросила Калана.

– Не совсем так. В нем нет органов власти, но можно сказать, что Золотой Город – это мозг Коруэна. Там обитают духовные наставники и мудрецы, создатели ремесел а также творцы произведений искусства.

А самое главное – в центре Города стоит Пирамида. Гигантская ступенчатая Пирамида, состоящая из одиннадцати ступеней – Пределов.

– Значит, эта самая Долла, что вселилась в гадину, жила на седьмой ступени Пирамиды? – догадалась Калана.

– Именно так. Я не знаю точно, какой цели служат обитатели каждого из Пределов – помню только, что их могущество возрастает с высотой.

– Что же находится на вершине Пирамиды? – затаив дыхание, спросил Родак.

– Исток, – тихо произнес Дорлан, взглянув парню в глаза.

– Что это?

Маг покачал головой.

– Не знаю. Что-то неизмеримо могущественное…

– Ты думаешь, Зверь и его армия хотят добраться именно туда? – предположила Калана.

– Иной догадки у меня нет, – ответил Дорлан.

– Я только не понимаю, каким образом мы…

Слова Каланы внезапно прервал громкий всплеск – и через мгновение лодку сильно тряхнуло.

По бокам судна взметнулись темные брызги. Толчок был таким внезапным, что Айна, Глина и Родак не удержались на местах и упали на дно – а смарагда чуть не вылетела головой вперед с носа лодки.

– Что это? – Дорлан вскочил на ноги, но дно все еще качалось под ногами, и он схватился за борт. – Мель?!

– Нет, не похоже… – ответила Айна, поднимаясь из-за носовой скамьи. – Лодка-то еще качается.

– Что за хрень?… – сонно проговорила Глина, мотая головой. – Такой был хороший сон…

– Смотрите, смотрите!! – Родак вытянул руку, показывая за правый борт.

Все повернулись и посмотрели на заволновавшуюся морскую гладь. Гребни валов расходились от одного места, что было всего в нескольких метрах от лодки.

– Это что-то живое! – вскрикнула Айна.

И, подтверждая ее слова, на поверхности моря появилась массивная чешуйчатая спина. Она была широкой и темной, и лунный свет матово заблестел на ней. Голова – если у существа была голова – скрывалась в темной воде. Покрытый крупной треугольной чешуей монстр медленно выгнул спину – и вдруг взметнул над водой колоссальный змеиный хвост, что в длину был не меньше лодки.

– Оно нападает!! – закричала Калана.

Секунду постояв вертикально – с него стекали потоки воды – огромный хвост дрогнул и стал стремительно опускаться прямо на судно.

Дорлан Лаэд, едва успев сконцентрироваться, послал парусу мысленный приказ, и лодка в последнюю секунду смогла вильнуть влево. Хвост ударил по морской глади в метре от борта, подняв чудовищный сноп брызг.

Лодку качнуло с новой силой, вновь повалив на дно тех, кто успел подняться.

– Дорлан!! – крик Каланы угас в реве воды, обрушившейся на лодку.

– Держитесь! – прокричал маг, начиная движениями свободной руки создавать шар защитной энергии.

Глина, вскочив, схватилась за мачту и выхватила из-за пояса свой кинжал.

– Эй, ты, монстр! – заорала она. – Я люблю рыбку ловить! Иди сюда, пришло время выпустить тебе кишки!

Раздался еще более мощный пенный рев – и змеиный хвост снова вылетел из воды – теперь уже с левого борта. Изогнувшись на конце подобно бичу, он опять стал падать на лодку.

– Нет!! – вскрикнул Дорлан, одновременно поднимая руку над головой. За полсекунды голубая полупрозрачная сфера вокруг мага разрослась так, что поднялась выше мачты и окутала лодку почти целиком.

Хвост ударился о сферу, не достигнув цели. Удар передался через защиту, и судно глубоко просело, едва не зачерпнув бортами воду. Дорлан застонал, но все же смог удержать голубую оболочку в целости. Тогда чешуйчатый хвост конвульсивно дернулся и, отшатнувшись от лодки, ушел в глубину.

Защитная сфера тотчас исчезла, и маг обессилено осел на кормовую скамью.

– Огромный… – проговорил он. –… Если нападет снова, я могу не сдержать…

– Не думаю, что он так просто отстанет! – крикнула Айна.

В напряженном ожидании прошло около полуминуты. Затем темная вода забурлила на этот раз прямо по курсу, в сотне метров впереди. Поверхность моря вздулась – и теперь показалась чудовищная черная голова, состоящая, казалось из одной только оскаленной пасти да двух темно– зеленых огней. Голова взмыла над водой на длинной шее, за ней на поверхность всплыло почти все тело монстра.

Пассажиры лодки уставились на него остекленевшими от ужаса глазами. Чудовище было почти в три раза длиннее синего судна.

– Дорлан, сворачивай!! – закричала Калана, изо всех сил держась за скамью.

– Нет! Тогда он ударит в бок! – выкрикнул Родак, цепляясь за борт.

– Все равно! Надо что-то…

Змей широко разинул пасть и вдруг издал высокий, пронзительный вопль. Звук был таким сильным, что, казалось, прорезал воздух невидимой бритвой. Калана и Айна с искаженными от боли лицами обхватили головы руками.

Маг мысленным приказом все же повернул лодку влево, пытаясь обойти чудовище. Однако, морской змей мощными рывками поплыл наперерез – явно быстрее беглецов. Тогда Дорлан, стиснув зубы, вытянул вперед правую руку и попытался послать к монстру парализующий заряд. Белый сноп света метнулся через волны и брызги к гигантской голове – но монстр не остановился.

«Все не должно кончиться так! Не может!»… – промелькнула в голове у Дорлана отчаянная мысль. Из последних сил он стал снова творить защитную сферу, в то же время понимая, что его сил не хватит противостоять ударам гиганта.

И тут кто-то резко дернул мага за пояс. Дорлан повернул голову и увидел, как Глина вытаскивает у него из ножен хрустальный нож.

– Дай-ка, одолжу на секунду, – бросила гадина.

В немом удивлении Дорлан смотрел, как Глина, широко расставив ноги, встала прямо на светящемся изображении глаза, вскинула руки над головой и сомкнула их, направив нож острием вверх.

– Алоэна Коруэн! Алоэна Коруэн!! – голос гадины, прокричавший эти слова, был звенящим и сильным.

Змей, которого от лодки отделяло всего несколько десятков метров, вдруг резко выгнулся всем телом и зашипел. Его зеленый взор немного потускнел.

– Алоэна Коруэн!! – еще раз выкрикнула Глина.

Золотой глаз на дне лодки внезапно засветился ярким светом. Сияющие лучи, исходящие от контуров изображения, ударили в хрустальный нож. Из кончика лезвия вверх метнулся ослепительный разряд – который, изогнувшись по неровной дуге, за долю секунды достиг змея и ударил прямо между глаз.

Раздался гром. Воздушной волной всех пассажиров швырнуло на дно лодки.

Глина выпустила нож – хрустальная рукоять стала обжигать ладони нестерпимым жаром – и черной грудой свалилась между скамьями.

Послышался протяжный плеск и хриплый утробный стон. Лодка заметалась между водяными гребнями – но через несколько секунд волны стали успокаиваться, а звуки постепенно уходили в глубину.

Не прошло и минуты, как все стихло, и судно снова очутилось в спокойной воде под яркими звездами. Обвисший призрачный парус снов наполнился энергией.

– Где?… Он ушел?… – Калана приподнялась, морщась от боли в оцарапанной спине. – Монстр ушел?

– Похоже, ушел, – ответила Айна, вставая на ноги и осматривая море вокруг лодки. – Вернее, уплыл.

Дорлан Лаэд помог подняться Глине, которая ошеломленно водила глазами из стороны в сторону, как бы не узнавая своих спутников.

– Ты меня слышишь? – спросил волшебник.

– Да, слышу… – с усилием проговорила ящерица.

– Откуда ты знала, что надо делать? Это Долла, да? Знания Доллы подсказали, как победить змея?

– Не знаю… Наверное…

Глина отстранилась от Дорлана и сделала несколько неуверенных шагов вперед. Достигнув мачты, она обхватила ее обеими руками и только тогда облегченно ухмыльнулась.

– Ну, дела… Я уж думала, ноги отказали.

– Ты расскажешь, наконец, что произошло? – нетерпеливо спросила Айна.

– Ну… – ящерица несколько замялась. – Я и сама не очень-то поняла. В общем: это был Глубинный Страж.

– Кто?

– Глубинный Страж. Что-то вроде первого рубежа охраны Коруэна.

Дорлан заинтересованно наклонил голову.

– Ты хочешь сказать, что мы вступили в зону магической защиты?

– Ну да…Вроде того, – ответила Глина, пожав плечами.

– Начинаю понимать, – промолвила Калана. – Видимо, только корабли Коруэна, на которых изображен волшебный глаз, способны отогнать этого зверя.

– Повезло нам, что мы как раз на таком корабле, – подытожила Айна и в первый раз с начала путешествия улыбнулась Глине.

Они втроем обступили Глину и явно хотели продолжать расспросы, но в этот момент сидящий на носовой скамье Родак удивленно вскрикнул:

– Невозможно!

– Что случилось? – спросил Дорлан, оборачиваясь.

Парень вместо ответа указал на восточный горизонт.

Над головой не было видно ни звезд, ни луны. Край неба стремительно алел, и солнце уже выкатывалось из-за моря, стирая ночную темноту. Разгорался рассвет.

– Поразительно! – воскликнула Айна. – Как же так? Ведь стемнело только пару часов назад!

Но Дорлан Лаэд улыбнулся; на его лице выразилось ожидание сбывающейся мечты.

– Мы уже покинули пределы обычного мира, – торжественно сказал он. – Здесь другое пространство, и по-иному идет время.

Калана прикоснулась к его руке и взволнованно вздохнула.

– Значит, мы уже близко к Коруэну?

– Близко. Я чувствую, – промолвил маг.

Глава 8

Солнце с пугающей скоростью продвигалось по небу. Не прошло и часа, как оно уже висело в зените. Его лучи посылали на морскую гладь жар, даже более сильный, чем у берегов Танакеи.

Стоял полный штиль. Прозрачный парус продолжал двигать синюю лодку вперед, однако ее скорость намного упала, и Дорлан ничего не мог поделать с этим.

У всех находящихся в судне стало разгораться в сознании странное предчувствие. Это было ожидание чего-то неотвратимого, чего-то, что надвигается подобно огромной волне, от которой невозможно укрыться. Даже Глина, которая не любила проявлять эмоции, заметно взволновалась и поминутно оглядывалась по сторонам, ища источник опасности.

Однако, первым заметила опасность Айна. Своими острыми глазами она разглядела в безоблачном небе какие-то стремительные образы, которые кругами сновали над лодкой. Через несколько минут они стали снижаться, и тогда их увидели и остальные.

– Что это? Что за твари? – в недоумении проговорила Калана, глядя, как полупрозрачные серо-голубые пятна с размытыми крыльями бесшумно чертили небо над головой.

– А, это Крылатые Тени, – охотно пояснила Глина. – Тоже из защитников границ.

– Это ты тоже от Доллы узнала? – спросил Родак.

– Не только, – гордо ответила гадина. – Я ведь тоже раньше бывала в Коруэне. Наших ребят сюда тащили в огромных деревянных коробках – сперва на кораблях, затем по воздуху. Я в дырку видела, как эти твари нападали на коробку. Ох и трясло же нас тогда…

– И как же их победить? Может, ты и это знаешь? – с интересом спросил Дорлан.

– А вот уж это – извини, не знаю, – ухмыльнулась Глина и на всякий случай обнажила свой кривой кинжал.

Крылатые Тени снижались все ближе к лодке. Их было не меньше десяти. В их движениях чувствовалась стремительная сила и пугающая бездумность. Было понятно, что у них нет мыслей, стремлений или страха. Это были просто тени, клочки облаков, дуновения ветра, волшебным образом оживленные и поставленные на защиту границ.

– Я чувствую энергию злой магии, – напряженно сказал Дорлан, тоже вынимая из ножен свой хрустальный нож. – Она исходит от них, как исходила от змея. Раньше я никогда не чувствовал зло в Коруэне.

– Раньше там не было Великого Зверя, – мрачно сказала Глина.

– Я думаю, их можно отогнать тем же путем, что и морское чудовище, – предположила Калана. – Глина говорила какие-то слова…

– Алоэна Коруэн, – произнес Дорлан. – Это значит «Священный Коруэн». Язык друидов, принятый среди волшебников острова.

– А я не знала, что это значит, – хмыкнула Глина.

Дорлан встал в центр золотого глаза и, подражая Глине, сомкнул руки над головой, направив лезвие ножа на кружащих над лодкой тварей.

– Алоэна Коруэн! Алоэна Коруэн!! – крикнул он.

Хрустальный клинок неярко заблестел, собирая солнечные лучи… но вслед за этим ничего не произошло.

– Проклятье! – выругался маг.

– Что же делать?! – отчаянно вскричала Калана.

– Попробуем огонь… – Дорлан, нахмурившись, выбросил руку вверх, указывая на ближайшую тварь. От его ладони к ней метнулся пылающий шар – и пролетел сквозь серую Тень, оставив в ней рваную дыру.

Но улыбка торжества, появившаяся на лице мага, сразу же потускнела. Дыра в Тени затянулась серым дымом, словно просвет в облаках – а тварь даже не снизила скорости.

– Нужна какая-то особая магия! – с досадой вскричал Дорлан. – Их должен отогнать золотой глаз, но не с помощью хрустального ножа…

Кольцо Крылатых Теней сжималось. До нападения оставалось не больше нескольких секунд.

– Вот если бы у меня был лук! – вдруг воскликнула Айна. – Мой верный смарагдийский лук с заговоренными стрелами…

– Лук?! – Дорлан быстро взглянул на нее. – Что же ты раньше не попросила меня об этом?

– Я не думала, что ты можешь…

Айна не договорила. Одна из размытых теней внезапно сложила крылья и бесшумно спикировала на лодку, нацелившись на кормовые скамьи.

Все бросились в разные стороны. Тварь ударилась о дно с мягким, но сильным звуком, но через долю секунды снова подскочила вверх и взмыла над лодкой.

– Они хотят поймать нас! – выкрикнул Родак.

Дорлан, чтобы избежать атак, уселся прямо на дно и прижался спиной к борту на корме. Стараясь не обращать внимания на происходящее, он расставил руки в стороны и, напряженно морщась, стал шевелить губами. Воздух между его руками пришел в движение, и из него стала возникать какая-то сложная форма.

Раздалось бесплотное шипение. Еще одна серая тень метнулась к лодке – теперь уже к мачте, где стояла Глина. Подлетев к ящерице, она молниеносно распахнула крылья и попыталась обхватить его – но Глина сумела отскочить и яростно взмахнула кинжалом.

– Получай, сволочь! – клинок полоснул прямо по крылу, но не разрезал его, а прошел насквозь, как через дым. Чудовище осталось невредимо.

Еще несколько Крылатых Теней спикировали на лодку. Одна из них пролетела сквозь призрачный парус, разорвав его на колеблющиеся клочки. Лодка дрогнула и сильно замедлила ход.

– Они убьют нас! – отчаянно закричала Калана.

– Прячься под скамью! – крикнул ей Дорлан, не сводя взгляда с создаваемого предмета. Он уже почти обрел форму.

Смарагда на носовой части судна уворачивалась сразу от двух тварей.

– Дорлан! Помоги!! – крикнула она.

– Сейчас! Продержись пару секунд… – маг не договорил, охнув от пронзительной боли: одна из тварей взмахом крыла достигла его плеча. Правая рука Дорлана дернулась, и висящий в воздухе предмет покачнулся.

Тень подскочила на пару метров, на мгновение зависла в воздухе – и снова ринулась к магу.

– Учитель Дорлан!! – Родак кинулся к нему от мачты. За долю секунды он успел преодолеть расстояние до кормы, оттолкнулся от дна и прыгнул, оказавшись на пути твари. Тень столкнулась с ним в воздухе, и ее крылья обхватили его тело.

Родак отчаянно закричал, изо всех сил дергая ногами. Существо стало подниматься, удерживая парня в своем захвате.

– А ну пусти его! – Глина попыталась броситься на выручку, но на нее спикировала очередная тварь, и ей пришлось отпрянуть.

Дорлан, наконец, завершил заклинание и сомкнул руки на созданной вещи. Вернее, двух вещах – ими были темно-зеленый короткий лук и колчан с десятком стрел.

Серая крылатая тварь взмыла над судном метров, унося кричащего Родака. Другие чудовища тоже метнулись к нему; на лодке осталось лишь одно.

– Айна!! – Дорлан призывно взмахнул рукой.

Смарагда, увидев лук и стрелы в его руках, хищно оскалилась и стремительно рванулась на корму, миновав Глину и увернувшись от шипящей посередине судна Тени.

– А ну-ка! – она выхватила оружие из его рук, с поразительной быстротой надела колчан, достала стрелу и натянула тетиву.

– Помогите! Помогите! – сдавленно закричал Родак; тварь пеленала его своим бесформенным телом. Еще три Тени сбились в кучу вокруг нее. Родака отнесло от лодки – теперь он был уже метрах в пятнадцати над морской водой.

Айна прицелилась в скопище серых существ.

– Глаз!! Смотрите! – Калана, высунувшись из-под скамьи, указала на золотое изображение. Оно пылало оранжевым огненным сиянием.

– Айна! – снова крикнул маг, указывая на глаз.

Поняв, чего хочет Дорлан, смарагда метнулась к волшебному символу, наклонилась и прикоснулась наконечником взведенной стрелы к светящемуся контуру.

– Давай! – рыкнула Глина.

Наконечник загорелся тем же оранжевым светом. Айна выпрямилась, наставила стрелу на удаляющихся чудовищ и спустила тетиву.

Стрела пролетела через два существа сразу. Со звуком, который издает каленый металл, попадая в воду, Тени конвульсивно забились в воздухе – и мгновенно превратились в облачка белого пара.

Тварь, что висела посередине лодки, оставила попытки схватить Глину, угрожающе зашипела и метнулась к смарагде.

Айна молниеносно развернулась к ней, выхватила новую стрелу, ткнула ею в золотой глаз, натянула тетиву – и прошила Тень в упор, чуть не застрелив саму Глину. До кормы долетело только облако пара.

– Еще! Освободи Родака! – крикнула Калана, указывая вверх.

Зарядив новую стрелу энергией глаза, Айна вскинула лук и снова нацелилась на тварь, что несла парня. Помедлив секунду, она несколько отклонила лук – и выпустила стрелу.

Выстрел пришелся по твари вскользь, не задев Родака и лишь черкнув по серому телу существа. Тем не менее, результат оказался тем же – оно мгновенно испарилось, а Родак, беспорядочно махая руками и ногами, полетел вниз.

Он упал в десятке метров от правого борта лодки, подняв множество брызг. И сразу же скрылся из вида в темно-синей морской воде.

– Держись, Родак! – закричал Дорлан, пытаясь развернуть судно и приблизиться к месту падения. Однако разорванный Тенью прозрачный парус еще не успел восстановиться – лодка задвигалась очень неохотно.

Айна тем временем расстреливала остальных чудовищ. Ей удалось уничтожить еще двоих – остальные, видимо, почувствовав угрозу, метнулись в разные стороны и через несколько секунд скрылись из вида.

Лодка достигла места, где Родак вошел в воду.

– Где он? – взволнованно дыша, Глина подскочил к борту и перегнулся через него, всматриваясь в воду. – Утонул, что ли?

– Я – за ним! Я хорошо плаваю! – заявила Калана.

– Я с тобой! – с готовностью воскликнула Айна.

– Подождите! – остановил их Дорлан, указывая на носовую часть лодки. Там, возле поперечной скамьи, начинал дрожать и меняться воздух.

– Похоже, парень справится сам…

Воздух сложился в мокрого с головы до ног, но довольно улыбающегося Родака.

– Я и забыла, что ты владеешь заклятием прямолуча, – облегченно сказала Калана.

– Да, леди Калана, – ответил парень. – Наша лодка – явное место силы, а значит сюда было просто переместиться.

Айна шагнула к Родаку.

– Ты в порядке? Тварь сильно мучила тебя?

Парень вздрогнул.

– Она была очень холодная. Проморозила меня до костей. Но, в общем… я в порядке.

Смарагда одобрительно кивнула ему головой.

– Ты очень смел для юного сойторэ.

– Да, Родак, – улыбнувшись, сказал Дорлан. – Ты спас меня от Тени. Благодарю.

– Я рад был помочь, учитель, – ответил Родак. И, посерьезнев, добавил. – И, кстати, когда я был в воде… я видел днище лодки снизу.

Маг и все остальные вопросительно взглянули на него. Парень продолжил:

– На нем… Может, конечно, мне и показалось…

– Что, Родак? – подбодрила Калана.

– Примерно под тем местом, где изображен глаз. Там, на днище есть какая-то светящаяся надпись.

– Надпись? И что она говорит? – заинтересовался Дорлан.

Родак расстроено покачал головой.

– Я не разобрал. У меня в голове все перемешалось, я боялся, что погибну…

– Надо выяснить, – сказала Глина. – Может быть, это ключ к еще одной ведьмачьей загадке.

– Да, надо выяснить, – согласилась Калана.

Айна с готовностью выступила вперед.

– Я сделаю это! Смарагдов с детства приучают плавать и нырять.

Никто не возражал, и она, скинув свою боевую куртку и оставшись в вышитой исподней рубашке, несколько раз глубоко вдохнула и без промедления ступила к борту.

Глина, Дорлан и Родак поневоле залюбовались грациозным телом смарагды, напрягшейся перед прыжком. Калана заметила это и слегка нахмурилась, пристально взглянув на Дорлана.

– Если меня схватит какое-нибудь чудище, будьте готовы прийти на помощь, – бросила Айна через плечо.

– Не беспокойся, – заверил Родак.

Она подняла руки над головой, изогнулась – и через секунду с легким плеском вошла в воду.

Оставшиеся в лодке видели, как Айна двумя сильными гребками подплыла под днище. Затем она скрылась из вида, и послышался негромкий стук в районе кормовой части, как раз около золотого глаза.

Прошло больше минуты, и все начали уже довольно сильно волноваться, когда смарагда так же стремительно выплыла из-под днища и вынырнула со стороны левого борта.

Глина и Дорлан помогли ей забраться в лодку.

– Странное дело… – сказала Айна, выжимая волосы. – Когда я уже нырнула, я поняла, что глупо было это делать именно мне. В самом деле, если там и была надпись, то она должна быть на языке волшебства.

– В чем же тут странность? – пожав плечами, спросила Калана.

Айна удивленно развела руками:

– В том, что надпись оказалась именно на смарагдийском. И я смогла ее легко прочитать.

– А я, хоть и не разобрал, явно видел заглавные танакейские буквы… – возразил Родак.

Все в недоумении замолчали – один только Дорлан Лаэд широко улыбался.

– Ты что-то знаешь об этом? – нетерпеливо спросила его Глина.

– Существует особая форма написания заклинаний, – ответил Дорлан. – Ее называют Вечной речью, и владеют ей только мудрейшие друиды Коруэна. Написанное Вечной Речью магическое заклятие может быть прочитано каждым разумным существом. Каждый из вас будет видеть его на своем родном языке.

– Этот Коруэн полон сюрпризов, – восхищенно сказал Родак.

– Но что же все–таки там написано? – спросила Калана у смарагди.

Та пожала плечами.

– «Пусть солнца луч за миг до заката озарит высокую цель – и чудо воплотится в жизнь».

– Но… что это означает? – в один голос воскликнули Калана и Родак.

Смарагда снова развела руками и промолчала.

– А ты не знаешь? – обратилась Глина к Дорлану.

Тот отрицательно покачал головой.

– Озарит высокую цель… Надеюсь, это про нас… – сказала Калана

Солнце быстро двигалось по небу, склоняясь к западной части горизонта.

– Ну, что? Куда нам теперь? – еле сдерживая досаду, спросила Глина через полчаса.

Никто ему не ответил. Дорлан, Калана, Айна и Родак, стояли рядом возле носовой скамьи. Они широко раскрытыми глазами смотрели на потрясающую картину, что все яснее вырисовывалась впереди по курсу.

От горизонта до горизонта, преграждая путь, протянулась огромная отвесная пропасть. Противоположный ее край был хорошо виден, потому что был гораздо выше ближнего. Сквозь легкую голубоватую дымку путникам открывалась величественная картина падающих в бездну неиссякаемых морских потоков. Теряющее жар оранжевое солнце зависло над этим неимоверным водопадом, до которого от лодки было не дальше двух километров. Сама же пропасть в ширину, видимо, достигала пятисот метров.

Всепоглощающий грохот падающей воды нарастал с каждой минутой. Скорость движения лодки заметно увеличилась – и этому повинны были не усилия Дорлана, а появившееся течение, что быстро несло судно к водопаду.

– Как это возможно? Как?! – пораженно проговорил Родак.

Дорлан Лаэд ответил, борясь со внезапной сухостью в горле:

– В Коруэне все возможно. Это, видимо, последний рубеж…

– Как же пропасть может быть посреди моря? – Айна схватилась за плечо стоящей рядом с ней Каланы. – Почему она не заполняется?

– Ты не об этом подумай, подруга, – хрипло ответила Глина. – А о том, как нам туда не свалиться.

Айна обернулась к Дорлану, нервно сжимая в руках лук.

– Ты можешь увести судно от этого водопада?

Маг покачал головой.

– Нет. Я не хотел вас пугать, но я уже несколько минут пытаюсь хотя бы остановить лодку. И у меня ничего не выходит.

– Значит, мы упадем в пропасть?! – вскрикнула Калана.

– Если ничего не придумаем, то – да…

Долгое время все ошарашено молчали, слушая, как нарастает рев водопада.

– Солнце зайдет через несколько минут, – вдруг проговорил Родак.

Гигантский оранжево– багровый диск прикоснулся к стальной линии горизонта – казалось, бурлящие потоки касаются нижней кромки пылающего солнца.

– За миг до заката… озарит благую цель… – пробормотал Дорлан Лаэд, смотря на пылающий круг светила.

Все переглянулись. В глазах каждого страх смешивался с предчувствием необычайного.

Грохот падающей воды приближался, заполняя воздух от моря до неба. Пропасть была совсем близко.

И тут Глина громко рассмеялась.

– Ну конечно! Ах ты, ведьма-чертовка!! Конечно, все так и есть!

– Что? Что нам делать? – бросилась к нему Калана.

Ящерица оглядела спутников веселыми глазами, продолжая улыбаться. Закатный свет освещал ее лицо – и казалось, что оно утрачивает безобразные черты, становится более человеческим и даже в чем-то приятным.

– Все садитесь на кормовые скамьи! – крикнула она; зазвеневший голос почти терялся в реве водопада. – Быстрее, быстрее!!

– Что ты задумал? – прокричал Дорлан в ответ.

– Не медли! Все садитесь и смотрите на золотой глаз! – гадина подтолкнула мага в сторону кормы.

– На глаз?

– Да! Когда солнце засветит его, сосредоточьтесь на своей заветной цели! Понятно?!

Дорлан удивленно воззрился на Глину, однако уже через пару секунд в его глазах загорелось понимание.

– Да… ты права!

– Скорее, а то будет поздно!

Все пятеро разместились на скамьях друг против друга: Дорлан, Калана и Глина с одной стороны, Айна и Родак – с другой. Каждый слегка наклонился вперед и, подражая Глине, направил пристальный взгляд на таинственно мерцающий глаз на дне лодки.

– Пусть это сработает… Только бы сработало… – одними губами прошептала Калана.

Над западным горизонтом оставалась только верхняя кромка красного солнца. Она становилась меньше с каждой секундой… сузилась в точку – и вдруг из этой точки протянулся через все небо веер ярких алых лучей.

Один такой луч, изогнувшись вниз по дуге, достиг центра золотого глаза и зажег его; казалось, золото расплавилось и засветилось красным калением. Сноп света брызнул из магического изображения, отразившись в глазах каждого из пяти путников.

И в этот самый момент лодка вместе с ревущим потоком вылетела с края пропасти…

Дорлан почувствовал, как все его мысли свиваются в один пульсирующий клубок. Он изо всех сил вцепился руками в скамью, перед глазами застыло лучистое золотое око. Оно смотрело в самую глубину его сознания, высвечивало все мысли, все тайные желания… ища единую, главную цель.

«Долла… Коруэн… Я пришел для того, чтобы сохранить Равновесие»… – Дорлан повторял про себя эти слова, не зная, поверит ли им волшебная сила, заключенная в сияющем глазу.

В какой-то момент все тело наполнило ощущение непередаваемой легкости. Исчезло земное притяжение, нельзя было различить, где верх и низ. Рев воды, сияющие лучи, быстрый стук собственного сердца – все это, смешавшись, окружило Дорлана, а затем растворилось. Ему показалось, что мир вокруг исчез, сменившись бесконечной голубой бездной.

Эти ощущения были ему знакомы – путешествуя на драконе, он тоже преодолевал магическую границу Коруэна. Однако в этот раз что-то было иначе…

В бездне чувствовалось присутствие посторонней силы. Когда сознание Дорлана неслось сквозь голубое пространство, он ощущал какой-то холодящий взгляд, который на короткий миг пронизал его. Момент был мимолетным – но все же укол страха отозвался в глубине души.

И вот, через несколько секунд все прекратилось. Снова появилось море, лодка, дыхание, движение воздуха. Дорлан поднял голову и огляделся.

Небо было черным, усыпанным тысячами незнакомых звезд. Спокойная морская гладь отражала их слабый свет. Вокруг стояла тишина – не было и следа ревущего водопада и огромной пропасти.

Впереди по курсу, почти у самого горизонта виднелись скопления разноцветных огоньков. Они протягивались неровной линией, словно очерчивая далекий горный хребет.

Воздух был прохладным и свежим, хотя в нем улавливался какой-то незнакомый аромат, оставляющий в душе смутную тревогу.

– Где мы? – шепотом спросил Родак, озираясь по сторонам.

Калана улыбнулась, ее глаза весело заискрились.

– Где же мы еще можем быть? Здесь все – другое. Даже воздух, даже море…

Дорлан Лаэд кивнул и улыбнулся в ответ.

– Да. Мы вблизи берегов Коруэна.

Все смотрели на далекие мерцающие огни со смесью восхищения и страха.

– Я боялась, что не смогу, – тихо сказала Глина. – Не смогу привести тебя сюда, Дорлан. Я ведь всего лишь гадина-ящерица, как там ни крути…

– Ты не просто ящерица, – сказала Айна, слегка улыбнувшись. – Если бы я видела в тебе обычную гадину, ты была бы мертва уже давно. Или была бы мертвой я – что вряд ли.

Глина взглянула смарагде в глаза и иронически усмехнулась.

– Похоже, я должна радоваться…

– Нам всем стоит радоваться! – воскликнул Родак. – Ведь мы у цели!

– Пока нет, – возразил Дорлан. – Нужно быть настороже. Мы не знаем, что нас ждет у берегов.

– Ты прав, – посерьезнела Глина. – Когда я была тут, основные лагеря Наместник велел разбивать как раз на внешних островах– дугах. Так что лучше бы нам обойти их через проливы.

– Я постараюсь окутать лодку невидимой оболочкой, – решил маг. – Сейчас у меня не хватит сил для этого, поэтому предлагаю поесть и час-другой отдохнуть.

Все согласились без колебаний. Даже бесстрашной Айне было неохота двигаться к Коруэну немедленно. Хотелось немного привыкнуть к ощущению другого мира, привести в порядок мысли и чувства – слишком волшебным и невероятным были приключения последнего дня.

Над морем стал заниматься рассвет. Откуда-то с неба спустился густой туман, белые клубы которого покрыли и море, и берега. Синяя лодка полностью скрылась в этом холодном покрове. Она двигалась довольно быстро – призрачный парус, восстановившись за ночь, уверенно влек ее по морю. Клубы тумана обтекали судно и закручивались за ее кормой в причудливые вихри.

– Этот туман как нельзя кстати… – удовлетворенно прошептала смарагда, стоя на носу и пристально смотря вперед.

– Мы не свернули в сторону? – спросил Родак, стоящий позади нее.

– Нет. Идем где-то посередине пролива.

На поиски прохода между серповидными внешними островами ушло больше двух часов. Айна хорошо видела в темноте, как и все смарагды, – именно она разглядела пролив в предрассветной мгле. На счастье, он оказался совсем недалеко от места, где лодка появилась в море Коруэна.

Путешественники, окрепшие и набравшиеся сил, с нетерпением озирались по сторонам. Всем не терпелось, наконец, ступить на твердую землю – пусть даже впереди их ожидали легионы врагов и черная магия. Страх перед неизведанным был теперь не так силен – еще и потому, что Дорлан создал несколько предметов оружия спутникам – легкий, но жгучий бич из красного гибкого волокна для Каланы, и узкие мечи из блестящей стали – для Глины и Родака.

– Я чувствую запах гари, – сказала Калана, смотря на правый берег пролива, едва видимый в тумане.

– Да, – принюхавшись, кивнула Глина. – Узнаю запашок гадинских гулянок.