Нефея и дракон бесплатное чтение

Действующие лица:

Нефея – девочка из страны Парадоксии

Поднебесная Империя:

Нефритовый Император – небесный Покровитель и законодатель порядка

Дракон – Цин-лун – зеленый дракон

Огненная белка – космический пришелец

Чун-Хан – Повелитель драконов в четырёх аватарах

Гуан Сю – Учитель и советник Повелителя драконов

Голодранцы; Молчун, Пегий – группа людей, подчиняющихся Повелителю драконов

Чэн Сию (по прозвищу неугомонный) – первый крестьянин

Чэн Лин – жена первого крестьянина

Чэн Лей – сын первого крестьянина

Дэн Ли – второй крестьянин

Дэн Мей – жена второго крестьянина

Дэн Сян – дочь второго крестьянина

Гунсунь Лун – мудрец отшельник

Монахи буддийского монастыря

Звери Зодиака Поднебесной Империи:

Крыса, Бык, Тигр, Заяц, Дракон, Змея, Лошадь, Коза, Обезьяна, Петух, Собака, Свинья

Обезьяны Обезьяньего царства:

Царь обезьян – Мэй Хоу Ванг

Плюк – обезьянка

Задира – обезьянка

Страна Парадоксия:

Мэтти, Матильда – подруга Нефеи

Зора – мама Нефеи

Намор – отец Нефеи

Невер Сердечный – библиотекарь, маг и писатель, создатель реальностей

Арнольдо, сэр – Мэр города Мэров

Рэм – Мэр города Докса

Грэм – Мэр города Пары

Теркес – служащий Мэров

Нотьюн, сэр – учёный, естествоиспытатель

Вельфа, Рольфа, Нельфа – гадалки, колдуньи

Мастер Крюкс – Туфельщик

Мастер Брюкс – Одёжник

Предисловие автора. Дзен-сказка

«Невключение смысла в искусство есть трусость»

Виктор Шкловский

Здравствуй, мой дорогой читатель. Перед тобой открывается увлекательная история о Нефее из страны Парадоксии. Это уже вторая сказка о смелой девочке, спасшей однажды свою страну от козней Белой шахматной Королевы. На этот раз Нефея попадает в круговорот не менее захватывающих событий, которые начнутся для неё в Парадоксии и переместятся в далекую Поднебесную Империю. Не следует искать в сказке мест из нашей реальности. Всё происходящее там вершится в параллельном для нас мире двух сказочных стран.

«Почему, собственно говоря, Дзен-сказка? А не просто сказка, и что вообще, такое «дзен»?» – спросишь ты меня и будешь прав. Дзен – это одно из самых парадоксальных направлений буддизма. В основе его лежит созерцание и просветление. «Призвание Дзен – открыть глаза высшего разума (аряджнаны), пробудить сокровенное чувство, дремлющее в нас с момента зарождения человеческого сознания», – пишет Д. Т. Судзуки в предисловии к книге Мумонкана «Застава без ворот». Некоторые изречения из этой же книги взяты в качестве эпиграфов к главам.

Дзен – это учение о мимолётном, о неуловимом, о том, что невозможно выразить словами. Представь себе дикого коня, несущегося по полю. Попробуй его поймать и приручить. Только так ты сможешь познакомиться с собственным мозгом и стать его хозяином. Один буддийский монах приводил такой случай: Будда стоял перед собранием народа, и все ожидали, когда он начнёт учить дхарме (универсальному закону бытия). Но Будда молчал. Прошло много времени, а он всё молчал, а в руке его был лишь цветок. И только один монах посмотрел на Будду сияющими глазами и улыбнулся. И Будда сказал: «У меня есть сокровище видения совершенной Дхармы, волшебный дух нирваны, свободной от нечистоты реальности, и я передал это сокровище Махакашьяпе». С этого ученика Будды и началось учение Дзен.

Как и в Китае учение Дзен буддизма распространилось на всю сказочную Поднебесную Империю, где и случилась эта история. Здесь ты познакомишься с некоторыми мифами и легендами Китая. Но, несмотря на многие совпадения, – страна эта выдумана и время действия так же неопределимо.

В повествовании страна Парадоксия, как и Поднебесная Империя – фэнтезийные страны, и животные могут разговаривать в них так же свободно, как и люди.

Но в сказке «дзен» – является ключом к пониманию тонкой иронии или «ребячества» её персонажей. «Парадоксианец – это не гражданство, а образ жизни», – говорит один из главных её героев. Всё происходящее там не нужно воспринимать слишком серьёзно. Такое просветление происходит в диалогах, что приводит говорящих к внезапному просветлению. Диалоги и размышления, стихи и песни – главные творцы моей сказочной реальности.

Несколько слов для читателя, привыкшего к западному понятию Зодиака. В данной сказке фигурирует именно восточное понимание и

он (Зодиак) выделяется в общность как один из героев книги. В отличие от западного, где деление года соотносится с небесными созвездиями, через каждое из которых проходит солнце, китайский Зодиак состоит из двенадцати животных, которые «возглавляют» определённый год, месяц, день, и даже час.

Как и предыдущая история о Нефее, эта сказка также музыкальная. Почти в каждой главе встречаются стихи, которые лучше всего напевать, как песни. Так что развивайте музыкальную фантазию, дорогие друзья! Берите в руки гитары и укулеле, садитесь за фортепиано и органы и помогайте этой истории твориться уже по вашему желанию. Главный музыкальный мотив сказке задают мелодии группы Pink Floyd

Искренне ваш, Алексей Салтыков

Глава 1. Семечко дракона

«— Мечтай о великом. Мечтай о несбыточном!

– А зачем, если мечта не сбудется?

– Не мечта главное.

– А что же?

– Главное — те люди, которых ты встретишь на своём пути!»

Алексей Салтыков

Нечасто Мэтти заходила в библиотеку, но в этот раз учитель задала по внеклассному чтению найти и прочитать нечто такое, что могло бы её удивить. Мэтти и сама не знала, что искать. Она проходила мимо полок с книгами и водила рукой по их стройным рядам. «Вот бы они умели разговаривать! – подумала она, – Ведь так легче было бы разузнать, что в них написано! Уважаемый Жюль Верн, достопочтенный Марк Твен, не расскажете ли краткое содержание?» Так она бродила, разговаривая с книгами, чтобы хоть как-то раскрасить свою скуку.

Вдруг Мэтти заметила где-то на верхних полках, где стояли уж совсем старые книги, какое-то свечение. Это было так высоко, что ей пришлось подставить стремянку. По скрипучим ступенькам она поднялась и стала тянуться к завораживающему свету между книгами наощупь. И тут она услышала невнятный говор. Так говорят на ускоренной записи. Девочка увидела, что книга была приоткрыта и светилась страницами изнутри. Не в силах сдержать любопытство, Мэтти потянулась до книги рукой, и только ее коснулась, и та захлопнулась, словно раковина моллюска, и свечение исчезло. «Вот это да! – подумала Мэтти и вытащила книгу. – Вот уж наверняка здесь есть то, что может удивить!» Книга была в коричневом кожаном переплёте на застёжках в виде ремешков, до того пошарпаных, что сразу становилось ясно: книга эта очень древняя.

Девочка пошла оформлять абонемент. Перед ней за стойкой бюро стоял мужчина в больших тёмных очках с треснутой линзой справа. На нём красовался клетчатый сюртук, такие же брюки и лакированные ботинки рыжего цвета на муравьиных застёжках. Выглядел он, скорее, добродушным, а в бороде пряталась натянутая улыбка. «Библиотекарь», – догадалась Мэтти.

– Мисс хочет взять эту книгу?

– Да.

– Это хороший выбор.

Девочка завернула книгу в пакет и вышла. Библиотекарь, глядя ей вслед, проговорил:

– Иди, деточка, ты даже не знаешь, как изменит твою жизнь эта книга. Никто не знает. Даже творец реальности, ибо она, как известно, рождается под ногами идущего. Что ж, – продолжал он, – пора выпускать дракона! Огненная белка уже вступила в свои незаконные права. Пора, пора начинать новую парадоксальную историю.

* * *

Давно уже не видывала Поднебесная драконов. Говорят, что они укрылись на заснеженных вершинах Тибета, в парящих горах Пандоры, глубоких пещерах – до той поры, пока люди их снова не начнут вспоминать и призывать на помощь. А были времена, когда драконы почитались по всем городам и сёлам Поднебесной Империи как слуги Нефритового Императора, которые доносили ему вести о жизни земных тварей. Им поклонялись, их почитали, их любили и боялись. Острота чувств – вот, что находили в этом местные жители. Люди верили, что встретить дракона – это на счастье, но ещё большим счастьем считалось умереть от страха перед ним. Мальчишки летом запускали разноцветных воздушных змеев, а на праздниках в городах ряженое пёстрое чучело дракона развлекало трепещущую публику. Сколько лет пролетело?

Вот и теперь мальчик Чэн Лей смастерил воздушного змея, как учил его отец, – с чудесными красными хвостиками. Теперь он, гордый собой, шёл в горы, чтобы похвастать своей поделкой перед соседской девочкой Дэн Сян. Там, на покатых склонах, ютились аккуратные рисовые плантации, а в зарослях виднелись хижины крестьян. Ничто не предвещало беды. Единственный светоч неба – солнце – катился по синему небу.

Вдруг огромная тень пронеслась по склонам, плантациям и хижинам села.

– Что это было? – жмурясь от солнца, подумал Чэн Лей и ещё дальше стал отпускать в небо по верёвке своего змея. – Пронеслась ли внезапная туча?

Но нет, небо было чистым. Чэн Лей оглянулся на своих сородичей, которые стояли ниже его на склоне и смотрели в его сторону и куда-то наверх, размахивая странно руками. А девочка Дэн Сян схватилась за голову и что-то кричала. Мальчик поднял голову и прямо над собой увидел, что его бумажного змея схватил настоящий зелёно-лазоревый Дракон! Его блестящая чешуя переливалась на Солнце сине-зелёными оттенками бирюзы и аквамарина. Она была столь прозрачной, что, казалось, сам дракон представлял из себя драгоценный камень с огненными глазами цвета рубина, и пасти, как вулкан, испускающей дым. Грива, тянущаяся позади островерхих ушей, откидывалась как речные водоросли, колыхаемые течением, а по холке, до самого кончика хвоста торчали треугольные наросты. Он так сильно махал крыльями, что смахнул с мальчика соломенную шляпу.

Думал ли дракон, что люди испугаются его появлению? Но мальчик не боялся. Скорее он был заворожен, как кролик, смотрящий на удава. Издалека к нему на помощь бежал отец – сына спасать надо! Но дракон только бросил что-то мелкое к ногам мальчика, и удалился высоко, далеко в горы, и исчез из виду.

Откуда ни возьмись появилась белка. Она взяла «это что-то» и протянула мальчику. Маленькие лапки белки передали мальчику семечко неизвестного дерева. Отец и смелые односельчане окружили Чэн Лея, пытаясь разузнать, – что же произошло? Какого же было их изумление от столь простого подарка, что его просто решили посадить в память о счастливом случае.

В то же время дракона видели во многих местах, и везде он раздавал по семечку. Но многие, видевшие дракона с семечком, боялись или не хотели друг другу рассказывать об этом. А такого не было прежде среди общительных соседей. Семечко стало поглощать мысли людей, заставляя совершать необычные и странные поступки: искать золото, ругаться о давно забытом, цепенеть от страха, беспричинно смеяться или плакать, скорбеть или гневаться по пустякам. А многим казалось, что они видели человека с зеркальным лицом.

* * *

– О, Нефритовый Император! Прошло уже время мне летать над людьми! Прошло, – ворчал, возвращаясь в своё логово, дракон. И откуда он взялся, этот Повелитель, который отправил меня раздавать семена?

Дракон долетел до замка Повелителя, к которому его притягивали магические чары, вошёл в огромный зал весь в зеркалах, оборачиваясь и дразня себя в отражениях. «Слава Императору, здесь нет этого преследователя!» – сказал он вслух.

В драконий зал вошёл седой старичок в белых одеждах. Стуча серебристым посохом о каменный пол, издалека он давал знать дракону что пришёл советник Повелителя и его учитель – Гуан Сю, хранитель магии раздоров. Однажды, тысячу лет назад, люди отдали предпочтение власти Нефритового Императора, который и установил законы порядка для всей Поднебесной Империи. С тех пор вынашивал свой план отмщения.

Советник обратился к дракону:

– Ты сделал так, как сказал Повелитель?

– Отвали от меня, мелкий Гуан Сю! – непочтительно огрызнулся дракон. – Да и ещё раз да!

– Я так и передам Повелителю.

– Передай Повелителю так же, что негоже варить курицу в чане, предназначенном для быка!

Глава 2. Чун-Хан – Повелитель

«Ловушка нужна для ловли зайцев.

Поймав зайца, мы забываем про ловушку.

Слова нужны, чтобы поймать мысль.

Когда мысль поймана – про слова можно забыть.

Как бы мне встретить человека,

забывшего слова… и поговорить с ним»

Чжуан-цзы

На широкой горной площадке, возле замка, четверо старцев показывали, соревнуясь друг с другом, мастерство владения мечами. Острые клинки звенели от ударов, свистели, разрезая воздух, а мастера то сходились, то разбегались в разные стороны. Трое сражающихся носили белые одежды, а четвёртый – серые. На лицах их были четыре разные маски. Повелитель драконов Чун-Хан расчетверился на свои аватары. Как луч Солнца, преломляясь сквозь грани призмы, разлагается на радужные цвета, так и он преломлял души, выделяя сквозь свои грани фантомы человеческих чувств в виде своих масок: Гнев, Радость, Скорбь, Страх. Состязанием на мечах маски-аватары оттачивали свои жестокие стороны, ибо у гнева есть беспощадность, у радости – пошлость, у скорби – жалость, а у страха – предательство. Чувства нужно оттачивать, как и мечи перед боем, так как всё имеет свойство притупляться.

Чун-Хан не являлся человеком. Это был фантом с зеркальным лицом, бесплотная сущность, которую не потрогав, можно было принять за человека. Но обманчивость свойственна и людям, не то что фантомам, ими же выдуманным.

Внешность Чун-Хана была необычной. Лицо, когда он не был разделён на свои аватары, было подобно черепу с натянутой на него зеркальной кожей. Оно было до того гладким, что контуры глаз, носа и рта еле улавливались, и было непонятно, – как он говорит или смотрит. Зато в отражении его лица человек видел себя, и это пугало любого, даже самого бесстрашного его визави. Не менее устрашающими выглядели и маски его аватаров. При виде их человек начинал осознавать, что сейчас будет вершиться спектакль, в котором от мастерства исполнения роли будет зависеть сама его жизнь. Чун-Хан был посланцем закоулков человеческих душ – всё низменное и порочное вобрал он. Но теперь настало время заставить всех подчиниться пороку.

Одно предание гласило, что Повелителя драконов принесла на землю Огненная белка. Она завернула младенца в кокон из драконьей гривы и звёздной пыли, и оставила расти на простом мандариновом дереве. Пока он рос, белка метала небесные молнии, пугая людей и вызывая то наводнения, то засуху. Много озлобленных и обнищавших скитальцев тогда появилось. Но когда Чун-Хан вырос, то силы их объединились, и белка изгнала дракона из Зодиака Поднебесной, а Повелитель обрёл над ним магию власти. С тех пор прошло уже много лет, и Чун-Хан задумал поработить всех людей Поднебесной. Он создал Чудесное Мандариновое дерево, волшебные семечки которого были разосланы по сёлам и деревням. Так было задумано и скрыто от посторонних глаз.

Где бы ни был Чун-Хан, его везде окружали обнищавшие и обозлённые голодранцы. Разорившиеся торговцы, разный сброд, пьяницы, контрабандисты и разбойники. Вот и теперь они сидели вокруг поляны и смотрели, как заворожённые, за не меняющимся выражением гримас масок.

На поляне мастеров появился Гуан Сю. Он остановился на краю как вкопанный, несмотря на то, что мечи сражающихся порой пролетали у самого его лица. Наконец команда замерла, закончив бой, и все аватары сошлись в одного.

– Повелитель, – начал Гуан Сю, – дракон сделал твоё дело и вернулся в обитель.

– Великолепно! Нам остаётся теперь только ждать.

Он вложил свой меч в ножны и, сопровождаемый советником, стал спускаться по горной тропинке в Замок.

– Что слышно по краям света?

– Ветры дуют со всех сторон, но ни один из них не ускользнёт от моего Повелителя!

– Придёт время, и мы поработим чувства всех людей, а главное – они забудут, что такое сострадание. Целью их будет личное возвышение, воздвижение собственного идола, и только благодаря этому мы подчиним себе все земные царства. Золотая кожура мандаринов сделает своё дело.

– Главное, чтобы нам не помешал Нефритовый Император!

– Боги сильны тогда, когда в них верят люди. Когда вера уходит – и боги бессильны. Но поверив лишь в себя, человек становится заложником собственных страхов, а их мы добавим с избытком. Бесконечность битв породит в нём ощущение невозможности победы, а значит, он сам будет постоянно искать хаоса, и тогда весь мир превратится в Хаос, а я стану его повелителем! Пусть даже сейчас я лишь фантом – но ничто так не управляет людьми, как как придуманные ими фантомы!

Замок Повелителя драконов располагался на вершине одной из бесчисленных гор, подставляющих свои хребты знойному солнцу и летним муссонам, покрытых сосновыми зарослями, кончающихся обрывами, подножия которых с их высоты трудно различимы. Но зато мир оттуда виден как на ладони – его ветра, дымы и туманы, его страсти и пороки. Замок был выдолблен прямо в скале и своей неприступностью напоминал цитадели древних царств. В центре площади, под хрустальным куполом росло то самое Мандариновое дерево. «Вот оно – моё детище. Кто изведает плодов его и произнесёт моё заклинание – станет творить зло вокруг себя по велению моему». Он подошёл к дереву и обнял его. Воистину, если Чун-Хан был учеником Гуан Сю, то Мандариновое дерево было детищем Чун-Хана, и ещё неизвестно, кто из них пойдёт дальше своего отца?!

– Сколько столетий я колдовал, лишая себя простых прелестей жизни! Сколько плодов и заклинаний испробовано! Но вот одно сработало. И теперь семечки от него разрастутся по всей Поднебесной. Советник, позови сюда дракона. Время кормить его.

В зал Повелителя вошёл дракон. Весь его вид показывал недовольство.

– Тебя что-то тяготит? – спросил его Чун-Хан, но дракон сделал вид, что не расслышал вопрос, – улыбайся и делай всё, что велит тебе хозяин. Иначе будет страшно, будет мучить совесть за все злодеяния, что тебе предстоит сотворить! Подойди же ко мне, моя радость, гнев, скорбь и страх, – позвал его Чун-Хан, срывая плоды мандарина и очищая их от кожуры.

Из ноздрей дракона повалил дым покорности, и с протянутой руки он один за другим стал есть мандарины.

– Что нужно сказать?

– Слава Повелителю драконов!

– И то правда. Теперь ступай, отдохни.

Как же кислы были эти мандарины!..

Глава 3. Мандариновое дерево

«Если мы принимаем людей такими, какие они есть, мы делаем их хуже. Если же мы относимся к ним так, как будто они таковы, какими им следует

быть, мы помогаем им стать такими, какими они в состоянии стать»

Гёте

Каждое утро Чэн Сию Неугомонный, так прозывали его односельчане, просыпался с одной мыслью: «Совершенствоваться мне уже некуда, настало время всех удивлять!» Он до того мечтал однажды удивить всех, что цеплялся за каждую необычную мелочь. Крыша на доме его покосилась – но в ней ли дело, когда ты рождён для чего-то великого?

В это утро жители села, выходя из своих домов, ахали от изумления. Мандариновое дерево, которое росло, как тесто на дрожжах, зацвело! «Вот оно», – подумал Чэн Сию и побежал туда, где уже собирался народ.

– Смотрите, люди, семечко этого дерева получил мой сын от самого дракона, а поскольку я являюсь главой семейства, то официально объявляю себя повелителем мандаринового дерева!

Но ожидаемых бурных оваций не произошло, а, скорее, наоборот – люди как-то погрустнели. Не так, не так становятся повелителями! – огорчился Чэн Сию и надел на лицо, сделанную накануне маску скорби.

– Так ты что ж, сосед, никак представление начал и мандаринами с нами не поделишься? Ведь дерево-то стоит на общей территории! – ворчали одни.

– Вот так удивил на старости лет! – сокрушались другие.

– Мудр ли тот человек, который наступает на одни и те же грабли дважды? – пытался поучать его ближайший сосед, – Давно ли, когда однажды дожди заполнили вон тот пруд, ты объявил, что там будут разводиться золотые карпы, – и что? Кроме лягушек и вони от застоявшейся воды ничего путного не вышло.

– Братья мои! – воскликнул тогда Чэн Сию. – Не для мудрствования живу, а, чтобы удивлять вас, отличаться от всех – вот моё желание!

– А если мы сами захотим отличаться друг от друга, то чем нас тогда удивишь? – сказал кто-то и все засмеялись.

– Нам нужно идти работать. Пускай себе цветёт дерево. Это само по себе великолепно без всяких повелителей!

– Так что там с мандаринами решено?

– Мандаринами поделюсь! Объявляю всем равный доступ к будущим плодам! – провозгласил Чэн Сию, а про себя подумал: «Боги, что я такое говорю!» Но было уже поздно: слово – как вода, разлитая в землю, – заново не соберёшь.

– Эй, Чэн Сию, – окликнул его сосед, – ты совсем запустил свою рисовую плантацию, и вода через края скоро прольётся! Забыл, что не мандарины, а рис – основа благополучия! А маску свою прибереги для театрального представления.

И это было правдой. Заботу крестьян от возделываемых плантаций никто не отменял. Будь то война, или непогода – иди, и делай своё дело. Ведь плоды его нескоры, катаклизмы рано или поздно заканчиваются, а кушать хочется всегда.

– Помню, помню, *, – проворчал Чэн Сию, успокаиваясь. Вернувшись домой, он взял свою мотыгу, и поплёлся на свои рисовые угодья.

Не одно тысячелетие насчитывает в Поднебесной культура возделывания риса. Заботливые, трудолюбивые и внимательные люди довели своё ремесло до совершенного искусства! С тех пор как над Хуанлунскими террасами жёлтый дракон сбросил свою чешую, образовав причудливые пруды с возвышающимися бортами, по их подобию жители поднебесной стали устраивать свои плантации для выращивания риса. Вот и стало заботой возделывателей этого злака поддержание прочности стенок от размытия и нужной формы запруды, повторяющей изгибы рельефа местности, компенсирующие её склоны.

Как и воде, человеку нужно за что-то закрепиться на земле. Иначе стечёт весь поток в один бушующий океан. А людей сцепляет общее: дружба, любовь, традиция, закон. Прорвись одна из этих стенок – и всё прахом пойдёт. Но ещё одно главное сцепляющее свойство нашли эти люди: закон красоты и красота закона. «Любовь не во владении, а в уважении», – говорят они. Глядя с высоты птичьего полёта поражаешься тому, как гармонично вплетаются в ландшафт бесчисленные и разноцветные запруды плантаций риса, и в этой аккуратности ощущается великое уважение к земле, которая даёт столь бесценное благо народу, на ней живущему.

В этот день Чэн Сию вернулся домой уставшим. Работа не клеилась, а в мыслях он то и дело возвращался к своему дереву. Он вымыл руки и лицо, поставил в угол мотыгу, положил на полку маску. Жена наварила риса, и они вместе с сыном сели обедать.

– Сын мой, – обратился он к Чэн Лею, – наступает время нашего восхождения на вершину могущества. Я чувствую это. Ты больше не ходи на ту гору запускать своего змея.

– Но почему, отец?

– Вдруг дракон увидит твои знаки и прилетит обратно за своим деревом? Мы должны всячески скрывать это место теперь.

– Но я делаю это не для дракона, а для девочки Дэн Сян, дочери нашего соседа. Она мне очень нравится!

«Нефритовый Император, помоги моему сыну обрести счастье!» – подумала в этот момент Чэн Лин.

– Соседа? Забудь про неё. Они недостойны нас своим происхождением… Ой, что-то сердце защемило, доктора надо позвать!

– Но доктор и есть наш сосед, – спохватилась Чэн Лин.

– Вот его и позовите, только скажите, что на чай зовёте, а не лечить, а то обрадуется ещё!

– Я сбегаю, мам, быстро за ним!

– Ты опять… туда, – заворчал отец, но сына уже и след простыл.

Явился сосед. Поклонился дому, поприветствовал хозяев и стал усаживаться к чайной церемонии.

– Здравствуй, сосед Ли. Ты должен меня полечить.

– Что случилось?

– Ох, сердце защемило! Это я попросил тебя позвать, а сказать, что на чай.

– Да, меня позвали на чай, а не лечить тебя, Чэн Сию. Вот я попью, уйду, тогда и зови меня тебя лечить.

– Ну ты и скряга, сосед!

– Не более, чем ты! Вспомни, как я пришёл к тебе за щепоткой соли, что ты сказал? «Давай подождём, пока она в цене поднимется, тогда я тебе её и продам. А то меня обвинят в завышении цены». Было дело?

Тут с улицы стали доноситься шум людей. Кричащие звали всех к мандариновому дереву: «Сюда, сюда, скорее, вот чудо!» Ясно было: там что-то стряслось. Забыв о сердце, Чэн Сию бросился бежать. За ним уверенной поступью и его сосед, и все их домочадцы. Каково же было изумление, когда они увидели на ветках спелые оранжевые плоды. Ещё больше был удивлён сам Чэн Сию, увидевший, как односельчане без остановки рвут его мандарины. И пусть он дал на то разрешение, но не до такого же нашествия! Плоды совали кто за пазуху, кто в карманы, кто чистил и сразу в рот. Чэн Сию стал тоже рвать, сколько помещалось в руки, и не мог вымолвить ни слова от неожиданности. Под деревом радостно копошилась малышня, объедаясь его мандаринами.

– Сладкие, – кричали с разных сторон.

И он тоже решил попробовать, но с досады выплюнул: мандарин оказался кислым. Второй, третий – такие же. Тогда как другим доставались сладкие.

Наступил вечер. Стемнело. Насытившись, все стали разбредаться по домам. Пошёл и Чэн Сию, не зная, радоваться случившемуся, или плакать из-за него? В глубоких раздумьях он провёл всю ночь, глядя на красавицу Луну, и решил, что это какой-то знак и всё ещё откроется, как придёт время!

Примечания к главе

*Китайская поговорка звучит примерно так: «Умному человеку не надо долго объяснять»

Глава 4. Заклинание мандариновой кожуры

«Держи ворота на замке,

а язык за зубами»

Автор неизвестен

Ночь радовала теплом. Возле хижин горели оранжевые фонари, похожие на большие апельсины, раскачивающиеся на ветру. На лугу стрекотали бесчисленные цикады да во дворах подвывали домашние собаки.

Когда мир темнеет, особую роль в ночном представлении играют светотени и большое звёздное небо с его изменчивой красавицей Луной. Человеку открывается космос. Как распахнутый занавес в театре погружает зрителя в атмосферу волшебства игры актёров, так и фантазия наблюдателя вырисовывает в небесном представлении фантастические мифы, сказочные истории. И дышится легко и страшно, когда ты оказываешься наедине с бездной летящего навстречу космоса, когда ты даёшь себе отчёт в том, что видишь этот мир первозданным, в начале его пути, когда ещё не существовало света, и некому наблюдать эту завораживающую картину.

«Сколько там звёзд! За жизнь не сосчитать!» – думала Дэн Сян, сидя на обломке старого дерева возле пруда, в котором отражалась яркая Луна. Полнолуние особо притягивает мечтательных девушек всего земного шара.

– Сян, ты где? – послышался шёпот из темноты. Это юноша Чэн Лей ищет свою девушку.

– Я здесь, – тихо ответила Дэн Сян.

С тех пор, как явился в их село дракон и передал семечко, прошло уже три года. И теперь они были не мальчик и девочка, а пара влюблённых. Юноша подошёл сзади и тихо обнял девушку за плечи. Ничто не нарушало тишины. Никто не слышал их разговор. Они говорили друг с другом на языке, доступном лишь юным богам.

– Я не смогу жить без тебя в одиночестве, будь даже у меня с собой беленький кролик*.

– Почему ты подумала об этом, Сян?

– Видишь Луну? Даже богам с богинями суждены разлуки, не то что смертным! Но людям на земле проще – они могут встретить кого-то ещё и забыться. Тогда как богине Луны Чанъэ суждено вечно жить в одиночестве в своём нефритовом дворце без своего возлюбленного. Мне так печально становится от этой мысли! Вот бы и мне подарил кто-то нефритовый кулон, и я бы из него сделала эликсир бессмертия.

– Любимая, но мы же не собираемся расставаться. Зачем об этом думать?

– Знаешь, с появлением дракона и этого дерева ты сильно изменился. Воздушного змея не запускаешь…

– Но мы уже повзрослели для воздушных змеев!

– А я думала, что ты дракона боишься.

– Ничего я не боюсь! – в непонимании вспылил юноша.

– Тише, слышишь: вода журчит? —Кто-то плывёт!

– И пусть плывё… – не дав договорить, девушка закрыла ему рот ладонью.

И вправду молодые люди увидели силуэт лодки и человека в ней. Лодка причалила, и приплывший, сошёл на берег и скрылся в зарослях осоки.

– Пойдём проследим за незнакомцем, – сказала любопытная Сян.

– С чего бы это? Я думал, что мы проведём этот вечер вдвоём.

Но девушка не слушала и потянула юношу за руку в сторону, где скрылся незнакомец.

Чтобы не казаться трусом, Чэн Лей последовал за ней. Неожиданно молодые люди увидели, что незнакомец направляется прямо к хижине Чэн Сию. Они побежали и спрятались под окном, чтобы подслушать разговор.

Путник постучал в дверь. На вопрос: «Кто там?» – из-за дверей попросил впустить странника. Старик Неугомонный, как и все жители Поднебесной, был гостеприимным хозяином. Всполошилась и его жена, подогревая чайник. Незнакомец вошел, не снимая свой капюшон, закрывающий лицо. Ему предложили сесть.

– Какие пути завели к нам почтенного гостя? – пытаясь разглядеть в темноте капюшона лицо незнакомца, спросил Чэн Сию.

– Я странствую в поисках своих подданных.

– Вот как. Кто же ваши подданные?

– Владельцы Мандариновых деревьев, семечки которого дал им мой посланник.

При этих словах глаза гостя засветились зелёным огнем, а кожа лица стала отдавать зеркальным блеском.

«Так, это же дракон принёс то семечко! Кто же он сам?» – подумал Чэн Сию, а вслух сказал, испугавшись:

– А, это мой сосед, Дэн Ли, – он деревом заведует. – И хозяин хижины явно заметил, как на лице незнакомца появилась маска, изображающая страх.

Молодые люди под окном все слышали. Сыну стало стыдно за отца, и он решил, что нет ничего страшного в правде. Он распахнул дверь и оказался на пороге.

– Я хозяин дерева, мне дракон передал семечко.

– Вот оно что! Я так и думал. В таком случае слушай и делай так, как я скажу. Дерево это непростое. Оно дает богатство и власть тем, кто выполнит одно условие. Перед тем, как съесть плод, нужно произнести заклинание: "Слава Повелителю драконов!". Тогда кожура мандарина станет золотом.

– Откуда такая щедрость, благодетель вы наш? – дрожащим голосом спросил обрадованный Чэн Сию.

– Ваше – золото, моя – власть! – пояснил незнакомец. – В самый момент произнесённого заклинания, крыша дома одного из жителей Поднебесной загорается. Естественно, участи избегает тот, кто произносит заклятие. Да, и ещё. Если кто-то начнёт обвинять вас в поджогах, то вас замучает совесть, и вы станете бояться даже собственной тени…

Тут фигура гостя задымилась, и он исчез, оставив чашку чая нетронутой, а на пол откуда ни возьмись, свалилась театральная маска, изображающая страх.

Все трое остались стоять в недоумении.

– Ты слышала, жена? Мы скоро станем богатыми, наши мандарины станут золотом! – закричал Чэн Сию.

Юноша вспомнил про Дэн Сян и выбежал во двор, но под окном её уже не было, и только вдалеке, в темноте, освещаемый оранжевыми фонарями, мелькал её силуэт.

– Девчонка всё слышала! – спохватился Чэн Сию. – Сейчас она всё расскажет отцу, и мы пропали! Он заклеймит нас позором, обвинит в поджогах, я этого не вынесу.

– Иди, и сам всё расскажи, и договорись с ним, – сказала жена. – Мандаринов на всех хватит.

– Ты права.

И он, взяв с собой мандарины, уже было собрался уходить, но передумал:

– А чем я, собственно, рискую? Совестью? Испугаться своей тени? Бред какой-то! Ведь можно просто одеть эту маску, и спрятаться ото всех.

Он тут же взял мандарин, почистил. Долго на него смотрел: что в нём такого волшебного? – потом, вдохнув, произнёс заклинание и быстро съел. Тотчас на глазах изумлённой семьи мандариновая кожура стала превращаться в золотую чешую. Радостно дрожащими руками он стал переваливать золотые черепки, любуясь их жёлтым блеском. Глаза жены и сына были полны изумления. Чэн Сию открыл сундучок, стоявший в углу хижины, и приложив палец к губам, спрятал своё неожиданное сокровище, приказав всем ложиться спать.

С этой ночи по всей Поднебесной стали внезапно загораться крыши домов, ничего не подозревающих жителей, а у малой части – слышались возгласы радости от полученной прибыли. Запылала крыша одного из домов и этого селенья…

Примечания к главе

*Согласно китайской легенде вместе с богиней Чанъ Э на Луне жил Кролик или Лунный заяц, который занимался тем, что толок в ступе снадобье бессмертия из нефрита, чудесных грибов линчжи и многих других ингредиентов.

Глава 5. Вражда и золото

«Если единорога можно было

обуздать и привязать,

то чем он отличался бы от

собаки-орангутанга и овцы?»

Чу Ки. Берегите Клятву

Всю ночь Чэн Сию мучили кошмары. Ему снилось, как тень дракона за ним мчится и хочет поглотить, а он бежит по золотым черепкам и хочет ухватить их – но не может. А вокруг стоят люди и смеются, на лицах у них маски, изображающие страх, и тогда он кричит им: «Ничего, ничего, вот стану я богатым – я же для всех начну добро совершать, всех богатыми сделаю!» Маски смеются, а он бежит изо всех сил.

Проснулся он весь в поту. Домочадцы его молчали. Жена подметала пол, а сын кормил кур. Никто из них ещё не осознавал последствий свершённого. Чэн Сию встал, и первым делом открыл заветный сундучок. Золото было на месте. Значит, – произошедшее не сон, – подумал он. Затем, закрыв сундучок, вышел во двор: оглянулся на сына, взглянул в даль на гладкие плантации риса, залитые лазоревым светом, отражающегося в них солнца. Взял ведро воды и вылил на себя. Переоделся в сухое и поплёлся к соседу Дэн Ли.

Встречные односельчане улыбались и здоровались с ним. «Значит, они ничего ещё не знают!» – подумал он про себя, а вдалеке заметил сгоревшую хижину дальнего родственника. Там бегали и охали женщины и дети, а старик сидел на обгоревшем бревне и чему-то молился, громко призывая Нефритового Императора.

Но Чэн Сию занимал теперь вопрос поддержки. Пока никто ни о чём не догадывается, ему нужно обрести союзника в лице Дэн Ли. Вражда их была показной, частью игры, в которую нередко играют ближайшие соседи. Но золото! Золото в достаточном количестве сблизит их окончательно – он был в этом уверен. Оно ласкает взгляд и наполняет сны, стоит только к нему прикоснуться… Фу, про сны лучше не надо!

Дэн Ли встретил соседа на пороге своего дома. Его глаза вонзились в Чэн Сию недвусмысленностью того, что ему уже известны обстоятельства вчерашней встречи с незнакомцем. Даже не поприветствовав, старик ошарашил соседа:

– Я знаю всё. И неважно, было ли это тайной. И я не хочу, чтобы это было тайной!

– Молю, сосед, выслушай меня!

– Что? Ты ради спасения золота, которое принесёт другим людям столько горя, пришёл?

– Послушай, ты ведь тоже можешь воспользоваться заклинанием.

– А совесть тебя ещё не мучает? А тень за тобой ещё не гоняется? Я с самого начала знал, что дерево это проклятое!

С гневным видом он скрылся в доме и вышел оттуда уже с топором. Чэн Сию было попятился, думая, что топор предназначен для него, но Дэн Ли миновал его через другую калитку и направился прямо к злополучному мандариновому дереву.

– Стой, куда ты? – спохватился Чэн Сию.

– Рубить твоё дерево, пока оно не наделало беды, – ответил тот и пошёл ещё быстрее.

– Ты не посмеешь, – прокричал Чэн Сию и, выхватив из забора палку, которая подалась не сразу, и поцарапала ему руку, рванул со всех ног его догонять.

Дерево благоухало. На месте цветов тут же появлялись мандарины, их наросло столько, что за ними прятались и ветки, и листья. При виде приближающихся людей из-под дерева, всполошась, выскочили две большие панды. Но запыхавшиеся крестьяне гнались не за ними.

– Ах, вот ты, проклятое дерево! – кричал Дэн Ли. Его было не остановить. Он оттолкнул, догнавшего соседа и стал махать топором, пробивая себе путь сквозь густые ветви.

И с ужасом, вставший после падения Чэн Сию, услышал, как острый тесак вгрызается в ствол дерева: «тук-тук-тук». «Что же делать? Всё пропало!» – подумал он, а вслух крикнул:

– Ах так! Получайте все! – и хозяин дерева стал пригоршнями рвать мандарины, тут же их чистить, и произносить: «Слава Повелителю Драконов!» – и съедать их. Он ругался, давился, ворчал сквозь раздутые щёки.

Вокруг собралась уже толпа. И тут произошло ужасное. Видя, как у соседа кожура превращаются в золото, они стали повторять все его действия. Это заметил и Дэн Ли, который всё это время рубил дерево. Он закричал:

– Что вы делаете! Это заколдованное дерево! Сейчас загорятся крыши и случится большой пожар! А-а-а!!!

И, напрягшись всем телом, завалил дерево. Из кроны выскочили две обезьяны, крича и размахивая мандаринами. Некоторые люди стояли ошарашенные. Кто-то заметил за деревьями дым. Кто-то радостно плясал, размахивая золотыми черепками. Творилось что-то невероятное. Оно бы и происходило ещё долго, пока дымом не захлестнуло всё небольшое поселение.

Пожар – событие страшное. Ещё страшнее, когда он возникает ниоткуда и неизвестно по какой причине. Говорят, что люди видели поджигателя, существа похожего то ли на огромную скачущую белку, то ли на дракона. Кто-то разглядел, как оно пускало огни с неба.

И вскоре дымом заволокло всю округу, а пожар перекидывался на леса. Подхватываемый ветром, он завивался в огненные смерчи. Люди в панике хватали пожитки и уходили кто к озерам, кто в горы, куда не доходило пламя.

Хижина Чэна Сию осталась нетронутой. И он с ужасом наблюдал, как горит хижина его соседа, а сам Дэн Ли сгоняет скот, собирает пожитки и вместе с семьей отправляется неизвестно куда. Поначалу ему было стыдно, но вскоре он заметил таких же, как он: с целыми хижинами и пригоршнями золотой кожуры, – и настроение у него поднялось.

Глава 6. Драконий заговор

«Встретив мастера на пути,

Не говори с ним и не молчи!

Лишь ударь его покрепче,

И всё, что нужно, будет понятно»

Мумонкан. «Плохой» Дзен

Огонь полыхал и в печи особняка на окраине города Пара, где жили гадалки Вельфа, Рольфа и Нельфа. Над жаровней стоял котел, и в нем варилось кулинарное зелье, источающее ароматы лесных трав, лука, чеснока, перца и розмарина. Окна были распахнуты, а на деревьях широкого подворья раскаркивали свои сказки черные грачи. Гадалки понимали их язык.

Вельфа большой поварешкой мешала и пробовала бурлящее варево, делая вид, что еще немного.

Вдруг ее крючковатый нос уловил еле заметный запах. Она подбежала к окну, позвала сестёр,

и те тоже стали принюхиваться.

– Дым.

– Пахнет странным дымом и очень далеким, нездешним.

– Горит солома и что-то еще.

– Это драконий дым.

– Точно.

Вельфа взмахнула руками и что-то крикнула по-грачиному. Стая вспорхнула с веток и помчалась в сторону, откуда доносился ветер.

– Дракон летит. Я чую его.

– Нам нужно захватить его, завлечь его сюда.

– Скорее – драконий заговор!

Гадалки взялись за руки и начали свою магию:

Бурли, бурли в котле вода

Лети, лети, дракон, сюда!

Они колдовали долго и упорно, пока наконец не выбились из сил и не упали прямо возле распахнутого окна. А вернувшиеся грачи долго ещё кружили над их домом.

* * *

Чун-Хан – Повелитель драконов с самого утра упражнялся на горном плато. Рядом, сидя на ветке платана, насвистывала чудесная иволга. К повелителю подошёл советник, и что-то прошептал на ухо. Зеркальная голова Чун-Хана посветлела, выделив контуры улыбающихся губ.

– Прекрасная новость. Пора будить лежебоку – Дракона. Пусть позабавит людей. Пусть горе одних и радость других разделит их на два враждующих лагеря, как некогда ненавидели друг друга жители царств У и Юэ.

– Повелитель, – продолжил Гуан Сю, – но есть и неприятные вести.

– Какие?

– Открылась книга с заклинанием изгнания Огненной белки: я видел это сквозь образовавшийся портал, находящийся в хрустальном глобусе.

– Вот как? И кто же ее открыл?

– Скорее всего, тот, кому и предначертано было это сделать! Какая-то девочка.

– Где это произошло?

– Пройдёмте в зал, Повелитель. Волны события исходят вот отсюда, —подойдя к большому хрустальному глобусу, слуга ткнул пальцем. —Так, что у нас здесь? А, вот: какая-то страна Парадоксия.

– Есть ли в этой стране маги?

– О, да, – ответил советник, – они также входят в Гильдию магов Севера. Это Вельфа, Рольфа и Нельфа.

– Какова их лояльность?

– Они, скорее, независимы, но те ещё шалуньи. Все парадоксианцы отличаются неожиданными решениями.

– Отлично. Кто бы ни был этот, открывший книгу, он должен быть доставлен ко мне, в мою Цитадель.

И Чун-Хан, подойдя ближе, провёл над указанным местом рукой:

– Да. Это здесь.

В этот момент над Парадоксией промчался вихрь.

– Я готов исполнить ваше поручение, – продолжил Гуан Сю. – Но путь неблизкий, я полечу туда на драконе.

– Хорошо, только о миссии ему ни слова. Никто, слышишь, никто не должен об этом знать, даже дракон!

Они спустились по горной тропинке в логово дракона в другом крыле Замка. Тот спал на огромной кровати с белыми подушками и простынями огромных размеров. Вокруг валялись цветы лаванды. Дракон спал с открытой пастью, раскинувшись навзничь – так, что язык свисал набок.

– Солдат мой! – закричал Чун-Хан, обходя кругом огромное драконье ложе. – Смотрю я на тебя, как на малое дитя, и, тем любя, знаю больше, чем ты желаешь. Направляю тебя в твою стихию, где ты обретёшь полновластие своей силы! Смотрю на тебя, как на любимого сына, которого можно послать на любое дело! Проснись, дракон, настал твой час!

При этих словах дракон вскочил на лапы, расправил перепончатые крылья, изогнулся, растягивая все свои члены, а из ноздрей его пошёл дым.

– Слушаю и подчиняюсь, Повелитель!

– Лети с Гуаном Сю в Поднебесную. Туда, где люди делят наши волшебные мандарины, и жги их своим огнём, только не трогай тех, кто возносит мне славу! А потом действуй по его приказаниям!

Дракон вышел на террасу, на него запрыгнул Гуан Сю со своим посохом. Слуга и дракон взмыли в небо. Там, где они появлялись, случались пожары. Жители в горе плакали и кричали, а затем собирали свои пожитки и уходили в леса и в горы, не понимая, чем так прогневали дракона? Пролетая над селением Чэн Сию, посланцы Повелителя увидели, как жители бегают и дерутся вокруг поваленного мандаринового дерева, и направились туда., "Их заметила отчаянная девочка Дэн Сян, и ничуть не испугалась. Когда Гуан Сю пролетал над ней, Дэн Сян запустила дракону в раскрытую пасть плод мандарина и прокричала: «Слава Повелителю драконов!»

– Слава Повелителю драконов, – передразнил девочку дракон. И здесь что-то пошло не так.

Дракон как будто чем-то подавился и долго плевался, и кашлял. Люди успели разбежаться, а когда он пошёл на второй заход, то уже никого не увидел, а лишь услышал, как тот же голос крикнул: «Пусть тебя замучает совесть, и ты станешь бояться собственной тени!»

Дракон долго ещё летал над сёлами, не понимая, что это он приносит беду, но люди почему-то проклинали именно его, а дома загорались как будто сами собой. От того в какой-то момент его затошнило. Внутри проснулось нечто гадкое и желчное, что стало жечь его самого. И тут он увидел свою тень и впервые испугался.

Тень была огромной и так же испускала клубы дыма. Она то обгоняла, то преследовала его. Он хотел от неё избавиться и бился грудью об землю, но ничего, кроме боли, ему это не причиняло, а тень появлялась вновь и вновь. Он даже не заметил, как сбросил на землю своего ездока Гуан Сю и уже бился в своём страхе один.

Он поднимался выше – она становилась больше, он улетал за облака – и она так же преследовала его и в облаках. Обезумевший, он помчался куда глаза глядят, а потом и вовсе их зажмурил, устав бояться. Он не понимал, сколько дней вот так летит и, выбившись из сил, упал где-то без сознания и там остался лежать неподвижно.

Гуан Сю поднялся, отряхнулся, бросил оземь свой посох – тот превратился в небесное каноэ. Советник запрыгнул в него и полетел туда, где скрылся дракон.

– Что ты наделал? Повелитель будет очень зол! – проворчал он.

Глава 7. Невиданное чудовище

«Вами управляет тот, кто вас злит»

Лао Цзы

Знакомьтесь: Мэрингард! Да, да, вы не ослышались, именно так. Место, откуда правят Мэры и которым управляет мэр города Мэров страны Парадоксии, так и называется: Мэрингард. Прекрасный чудесный Мэрингард полон достопримечательностей и неповторимого колорита. Это город, где не только живут и заседают Мэры, но и трудятся чиновники и служащие всех мастей и рангов – почтальоны, печатники, гонцы, глашатаи, казначеи, служилые солдаты, генералы, полицмейстеры, библиотекари и прочая, прочая. Впрочем, как и в любой приличной столице.

Здесь не отдают предпочтения кошкам или собакам, хотя увлечения некоторых жителей достаточно необычны.

Здания государственных учреждений отличаются строгостью стиля. Здесь мы увидим и готику, и ампир, и элементы парадоксального футуризма: лестницы, ведущие по кругу, выпуклые или вогнутые, как сквозь линзу, фасады – или в виде высоченного кубика Рубика, или в виде разложенной книги. Особняком стоит Башня Мэров и дворец в виде перевёрнутой пирамиды: самого Мэра Мэров – сэра Арнольдо.

В городе суматоха. Департаменты обмениваются письмами, организовывают жизнь тех, кто не может организоваться сам. Гонцы бегают от здания к зданию: то мобилизацию объявлять надо, то сбор урожая объявлять, то закатывать банки с вареньем начинать пора. Каждый шаг должен быть зафиксирован на бумаге.

«На муравьёв не бывает аллергии. Не то, что на людей!» – рассуждал про себя сэр Арнольдо, глядя на свой формикарий через большую лупу, сквозь которую муравьи казались увеличенными разными частями тел. Они были его любимцами. Вечерами, устав от дел, он закрывался в кабинете и наблюдал за жизнью этих существ. Их государство казалось идеальным. Ему нравилось чёткое распределение муравьёв по обязанностям и способностям – охранники, рабочие, доильщики тли. Причём каждый из них занимал свою должность не случайно, а истинным расположением к ней своего духа. Охранники самоотверженно воевали, когда надо, а рабочие трудились без признаков лени. Случайностей не бывало, как ему казалось. Лентяев или несоответствующих диссидентов муравьиное общество изгоняло. И всё это делалось без видимого централизованного управления.

«А главное: они не ведут никакой отчётности, не пишут накладные: сдал – принял, не расходуют тонны бумаги на эту нелепость, не содержат аудиторов, контролёров, прокуроров и судей. Нарушил – тебя тут же наказали. Идеально! Конгениально! А какая простота! Мне кажется, что человек слишком сложен, хотя, и слишком умён, и чем умнее – тем дальше от идеала! Ему нужен контроль, чтобы не воровать, стимул, чтобы работать, а иначе – гори всё синим пламенем! Вот в чём парадокс! Муравей никогда не допустит такого, Муравейник для него прост и свят!»

«Там не было своего Мэра. Но как? Каким автоматизмом происходит их внутреннее самоуправление? – Он этого понять не мог. – Такой маленький мозг, а сколько в нём интеллекта! Нет, силён не мозг отдельного муравья, он силён способностью коммутировать при помощи неизвестной ещё нейронной сети мозги всех жителей муравейника в единый организм, настроенный на выживание самой системы. Вот бы моим чиновникам стать такими же самоотверженными и работоспособными! И ещё. Хорошо бы научились мы вот чему: провинился, совершил проступок – накажи себя сам! Это же так просто: лиши себя сладкого на неделю или постой в углу – подумай!»

Так размышлял сэр Арнольдо до того момента, как в дверь стали настойчиво стучать. Он вышел. На пороге стоял запыхавшийся гонец, который вручил ему телеграмму от Мэров – Рэма и Грэма. В ней значилось: «Срочная новость! Обнаружено неизвестное существо огромных размеров. Угроза безопасности. Срочно собрана роту охраны за старой харчевней Рэм и Грэм»

– Наконец-то у нас начинает происходить нечто занимательное и невероятное, – восхитился сэр Арнольдо, про себя представив, как в муравьиное царство попадает какая-нибудь жужелица.

Через некоторое время он прибыл на место происшествия. Найти его не представляло труда по большому скоплению жителей Парадоксии. Вокруг места происшествия стояла охрана, то там, то здесь сновали журналисты. Руководили всем Рэм и Грэм. Рядом с ними распоряжался секретарь Теркес. Толпа расступилась, пропуская Мэра Мэров. И тут он увидел нечто невообразимое: огромное длинное зеленоватое и чешуйчатое существо о четырех лапах и двух крыльях лежало, распластавшись, прямо на траве пустыря за старой харчевней.

– Но почему оно здесь? – задал естественный вопрос Мэр Мэров.

– Скорее всего потому, что его нет в другом месте.

– Гениальный ответ, а главное – такой простой, впрочем, как и всё гениальное!

Таких происшествий Парадоксия еще не видывала. Чудовище, привязанное верёвками к стоящим вокруг деревьям, не подавало признаки жизни. Но даже такой вид его внушал благоговейный трепет. Кто-то сказал, что это дракон, и все заподдакивали, как будто до этого не решались просто сказать.

По зелёному чешуйчатому существу уже лазили, снимая мерки, туфельный мастер Крюкс и платьевый мастер Брюкс.

– Славный заказик, – приговаривал обувщик.

– Ещё бы, одной ткани – как на целый парашют! – делал серьёзный вид платьёвщик.

Увидев Мэра, мастера поспешили к нему с докладом, что размеры сняты и они готовы приступать к работе по изготовлению комплекта одежды для чудища, как только заказ будет оплачен. Мэр осмотрел эскизы, ещё раз глянул на существо и со словами: «Недурно, недурно. Отдайте это в канцелярию. Главное, чтобы все работали», – передал записи секретарю и снова обратился к Рэму и Грэму:

– Оно живо?

– В том то и дело, что неизвестно! Неизвестность – это же так прекрасно!

– Значит, до тех пор, пока мы его не обследуем, оно для нас и живо, и мертво одновременно!

– Браво, браво! – захлопали речи Мэра, собравшиеся жители Парадоксии.

– Пусть всё будет неизменно! Никаких обследований. Это же замечательно: живо и мертво одновременно. Где ещё такое увидишь!

Мэр Мэров сделал паузу и пошёл посмотреть на монстра поближе.

– Да, подобное я видывал лишь в учебниках по динозаврологии. Кто это? Тиранозавр с крыльями? А, нет, это птеродактиль. Однозначно нам надо будет что-то с ним делать.

– Но что?

– Давайте объявим Парадоксальный конкурс на лучшее предложение.

Тут произошло невообразимое. Дракон как будто ожил. Он глубоко вздохнул, а чешуя заблестела и стала переливаться зелёно-лазоревыми цветами, а затем со всей силы кашлянул, извергнув из пасти клубы огня и дыма. Толпа в смятении бросилась кто-куда, охрана залегла в траву, а мэры и секретарь скатились в овраг. Дым и пламя объяло, лишь не успевших, спрятаться одёжных мастеров – они стояли чёрные от сажи в обгоревшем рванье. Сделав так, дракон снова остался лежать недвижим.

– Нет, вы видели это? Видели или нет? – кричал уже издалека, подбегая к месту происшествия сэр Нотьюн.

Тем временем испугавшиеся люди, стали выбираться из своих укрытий, оправляя одежду, и поглядывая на обгоревших мастеров.

– Что видели? – возмутился мастер Крюкс, – как он нас чуть не поджарил?

– Нет же, нет! – закричал снова учёный и упал в траву, где заканчивалась обгоревшая трава, – вот, вот, нашёл, – кричал он, – сэр Арнольдо, прошу взглянуть на это.

Мэры подошли к тому месту, куда звал их Нотьюн, и взглянули в траву. Там лежал небольшой слиток золота. Когда же к ним приблизились обгоревшие мастера, а за ними подтягивалась и группа зевак, мэр накрыл слиток ладонью, и заявил:

– А это уже государственная тайна! Очистить место происшествия, никого не подпускать! Всё идёт своим чередом! Выплатить компенсацию мастерам за их самоотверженный подвиг. Объявите всем, что это действительно дракон, и он очень опасен!

* * *

Всенародный конкурс «На лучшее применение Дракона» был объявлен, и уже к вечеру Мэры, заседая в своей Башне, читали телеграммы:

– Так, то от Харчевника: «Оставить его в поле возле Харчевни, на его пламени я буду готовить шашлык и коптить рыбу».

– Оригинально. Дальше!

– Истопник Рагечок: «Построить рядом котельную и обогревать зимой города».

– Практично, дальше.

– «Построить вокруг клетку и показывать за деньги», – без подписи.

– Аптекарь Актелбат пишет: «Кости дракона можно использовать как лечебный порошок. В истории уже такое было…».

– Забавно.

– Пахарь Янырбод пишет: «Запрячь его в плуг и пахать на нём землю!».

– Дальше.

– «Отпустить дракона на волю. Они ничего плохого не делает. Это свободная сущность и вымирающий вид».

– Кто это?

– Нефея.

– А-а-а, та самая!

До глубокой ночи Мэры спорили, обсуждали будущее заблудшего существа, а повар только успевал им подносить новый чай с баранками, поглядывая на слиток золота, валяющийся на столе. Но их планам, к счастью, не суждено было осуществиться.

* * *

Кто же такая эта девочка Нефея? Настало время с ней познакомиться. После первой случившейся с Нефеей истории, которая описана в предыдущей книге, заголовки большинства мировых газет пестрили её именем и фотографиями: то с ослом-компаньоном, то со всеми Мэрами, то с Чёрной Королевой Гвиндолеттой. Не стали исключением газеты и самой Парадоксии, и шахматных Королевств. Подумать только: девочка обвела вокруг пальца Белую Шахматную Королеву и освободила свою страну. Художники писали картины случившейся баталии противостояния Королев, поэты слагали стихи, а музыканты – гимны.

Поначалу Нефею любили, затем завидовали, а после и вовсе забыли о злоключениях прошлого и вспоминали только от случая к случаю: «А, это та самая Нефея? Ну-ну». Но если уж приключения написаны на роду, то от них никуда не деться.

Манеры её не отличались изяществом, а угловатости живого и отзывчивого характера, скорее, выдавали в ней нежелание казаться похожей на кого бы то ни было. Задорные голубые глаза, тёмные волосы, скрывающие шею, чёлка, спадающая до глаз, тонкие брови, нос, слегка вздёрнутый, как и подбородок, лёгкая пружинящая походка – такой её видели многие. Она излучала решительность, и, скорее, слыла белой вороной среди своих сверстников, что отличает типичных сангвиников. Но, как ни странно, её окружали друзья. С ней было интересно. Кто как ни она мог придумать какое-нибудь приключение? Нефея любила животных (впрочем, как и другие жители городов Парадоксии – кто собак, кто – кошек), но звери, содержавшиеся в клетках зоопарка, вызывали у нее лишь сожаление.

Глава 8. Улыбка обезьяны

«Когда на Луну не смотрят – она танцует»

Алексей Салтыков

Настоящее отличие человека находится только внутри, оно может выражаться в мелочах. У некоторых это получается случайно, у других же составляет внутреннюю потребность: например, добиваться идеального почерка, ясности изложения мыслей, в меру парадоксальности и чуть-чуть реалистичности. Так была настроена система образования Парадоксии: стремись и добивайся, разгадывай парадоксы и создавай свои! Дано ли нам предсказать, кто вырастет из таких детей? Может, великий физик, или художник, или новый мэр города мэров?

В одну из школ города Пары, страны Парадоксии, ходила учиться и Нефея. Её самым любимым предметом было рисование. Часто она носила с собой блокнотик, и зарисовывала понравившиеся сюжеты: людей, работающих в поле, бабочек, летающих над цветами.

Однажды учитель рисования задала классу нарисовать обезьян. Все сразу принялись за работу, и только Нефея отпросилась с урока и побежала в зоопарк через дорогу к вольеру, где содержались обезьяны. «Во даёт!» – засмеялись некоторые дети, глядя в окно, как Нефея бежит в зоопарк. Но учитель вступилась за девочку, сказав: «Вот как надо делать каждое дело».

А Нефее нужно было видеть всё. Как вкопанная, она остановилась у клетки, и с широко распахнутыми глазами открыла для себя новый мир, живущий по своим законам, пусть даже и огороженный клеткой. Одна обезьяна так же удивленно посмотрела в ответ на Нефею, их взгляды встретились – и только тогда Нефея заметила, как ее визави улыбается. Только выражение её отличалось грустинкой. Так выглядят что-то потерявшие и уже отчаявшиеся вернуть это обратно. В какой-то момент Нефее показалась, что обезьяна проговорила что-то вроде «плюк-плюк». «Бедная обезьянка, как ей там живётся в неволе?» – подумала Нефея.

Но сюжет для Нефеи затмил всё остальное, и была нарисована только эта грустно улыбающаяся обезьяна. Обезьянка улыбалась еле заметно, и когда она показала работу учителю, то пришлось даже доказывать, что это случилось на самом деле.

Возвращаясь после школы домой по извилистым дорогам города Пара, где тут и там сновали пушистые коты, Нефею догнала её подруга Мэтти.

Мэтти являлась полной противоположностью Нефеи. И эта противоположность характеров почему-то их притягивала. Горделивая и честолюбивая Мэтти в тайне завидовала успехам подруги. Но ей нравилось быть рядом, так как она считала себя идейной вдохновительницей их дружбы.

Миловидная девочка (вы уже, наверное, заметили, что слово «девочка» в моей интерпретации не означает возраст, а лишь гендерную принадлежность, – А. С.), с распущенными чёрными волосами, которые развевались по ветру. Карие глаза, чуть вытянутое лицо, прямой нос и тёмные брови. У неё был тонкие черты эмоционального, но скрытного характера.

– Нефея! – окликнула она подругу. – Ты это здорово придумала: во время урока взять и прогуляться в зоопарк.

– Я встретила там своё лицо, как в зеркале, – ответила Нефея, ничуть не смутившись.

– Бывает. Я тоже иногда по утрам неважно выгляжу. Ты слышала сегодняшнюю новость? В поле упало невиданное чудище, похожее на дракона. Оно зеленое и вонючее. Весь Мэрингард сошелся на него посмотреть.

– Да что может быть интересного в чудовищах? – сделала равнодушный вид Нефея.

– А вот что! – и Мэтти достала из портфеля какую-то старинную книгу. – Я взяла её уже давно. И только теперь поняла, что с драконом, о котором все трезвонят, есть какая-то связь.

Она показала фолиант Нефее. На обложке значилось название: «Большая книга магии и мифологии».

– Вот, – и она раскрыла заложенную страницу, – Сейчас ты всё поймёшь. Присядем на лавочку.

Сам вид обложки, кожаного переплёта с кожаными ремешками, говорил о том, что книга эта необычная и даже волшебная. Нефея понимала, к чему может привести общение с подобными предметами. Они могут содержать заклинания: и девочке припомнится случай, как история про крокодила, вычитанная ею в детстве из такой же старинной книги, помогла спасти свою страну. Перед глазами Нефеи промелькнули блестящие каски белых пешек, ржание коней и горящие глаза белой шахматной королевы Гвиндолетты. Ее задумчивость прервала Мэтти.

– Ты о чём задумалась, Нефея?

– Так, ни о чём.

– Тогда давай читать.

– Они разложили книгу на коленях.

День был веселый, солнечный. Какая-то старушка поливала в палисаднике цветы, а заезжий почтальон крутил педали велосипеда и мечтательно сигналил проходящим мимо него котам. Девочки удостоверились, что за ними никто не следит, и стали читать то шепотом, то в голос, то вместе, то по очереди. Чтение увлекло Нефею с первых же строк:

«Это случилось очень, очень давно, так давно, что ещё и прапрадедов наших прапрадедов не существовало на свете. В далёкой Империи Цинь, когда сами боги ходили среди людей и не собирались делить свой мир на добро и зло, небо и землю, огонь и воду, а драконы ходили тихими и ласковыми и не будоражили стихии ветра, грома и огня. Времена те, когда вечно цвели сакуры, и люди не старели, а оставались всегда красивыми и юными, давно прошли.

Тогда мировым порядком управлял Нефритовый Император. И решил он, что всему должно наставать своё время и свой черёд, чтобы приобретать смысл, которого ни у кого ещё не было. Ничто не должно больше цвести вечно, не принося плоды, и не умирая, а круг летосчисления обязан отдавать предпочтение тому или иному явлению с каждым новым годом. И повелел он слуге найти на земле двенадцать прекрасных животных и привести к нему в назначенный час.

Поискав, слуга решил, что бык, тигр, кролик, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, петух и собака – очень красивые животные, и пригласил их всех к Нефритовому Императору.

– Кто же ещё на земле столь красив? – спросил он у собравшихся зверей, но никто не осмелился назвать кого-то красивей себя.

Но тут внезапно по лесу, из куста в куст, прошмыгнуло какое-то животное. Оно было пушистым и грациозным. «Вот, – подумал слуга, – достойнейшее из существ», – и погнался за ним.

Это был кот. Увидев за собой погоню, он пустился со всех лап и скрылся в лесной чаще. Как ни искал его слуга – не нашёл. «Что делать? – отчаялся он. – Ведь время, установленное Императором, истекает, и если я не представлю двенадцать достойнейших зверей, то меня ждёт суровая казнь!

На то время мимо пробегала крыса, разузнав о поисках слуги, закричала:

– Неужели вы не знаете, что я на земле самая красивая? Ведь и само слово «красивая» произошло от «крыса»!

Делать было нечего, пришлось звать к Императору и крысу.

Пришли звери к Нефритовому Императору. И начал он ворожить стихиями, отделять землю от неба, а огонь от воды, ибо утомились стихии, захотели свободы, и каждый своего мира захотел, как он его видит. Мира – не войны! И определил тогда император за каждым зверем свой год – и получился цикл из двенадцати священных лет; и отделил он стихии друг от друга, дав им свободу.

В это время летела в небе комета – Белка с горящим хвостом. Она тоже спешила к Императору, чтобы и ей досталось место в круговороте лет. Но она опоздала! Разгневалась Огненная белка-комета и объявила своё проклятье: будет она являться людям раз в тысячу лет, и в это же время на земле появится фантом с зеркальным лицом, и вырастет, и даст плоды чудесное Мандариновое дерево, от которого пойдут между людей вражда, жадность, обиды – пока дракон Цин-Лун не прогонит её обратно на небо на тысячу лет, а Мандариновое дерево и плоды его не будут сожжены. И тогда на земле Цинь снова наступит мир, но для этого нужно ещё, чтобы некто произнёс Заклинание:

На все четыре стороны

Летите наши вести.

Вернитесь годы тишины,

И Зодиак – на место!

Лети от нас, пришелец, прочь,

Вернитесь хороводом

Луна и Солнце, день и ночь,

И год лети за годом!

Да будет так и навсегда —

Нефритовый порядок,

Как счастье в наших городах,

Пусть рис растёт из грядок.

Прочтя заклятье, тот решит

Восстановить Законы,

Кто отгадает, как звучит

Хлопок одной ладони?»

Глава 9. Вездесущие гадалки

«В нашем мире так много разных вещей,

Что счастливы должны мы быть не меньше королей»

Р. Л. Стивенсон

Читая книгу, Нефея настолько замечталась, что позабыла обо всем на свете. Ей сразу же захотелось туда, в эту волшебную страну: потрогать Нефритового Императора.

– А как ты думаешь, Нефритовый Император существует? – спросила она подругу.

– Пока не увидишь, не узнаешь, – ответила Мэтти, разворачивая конфету.

– А про дракона ты поняла?

– Нет.

– А вдруг это тот самый Цин-Лун?

Но девочки не успели договорить, как увидели крадущихся к ним с трех сторон гадалок – Вельфу, Рольфу и Нельфу.

– Бежим, Нефея! Кажется, им что-то надо именно от нас, а я не хочу с ними встречаться.

Как назло, улица оказалась пустынной. Вдруг, поднимая столбы пыли, на дороге появился дилижанс, лошади мчали его во весь опор, так что гадалкам пришлось отпрянуть от дороги, когда он остановился возле девочек. Дверца открылась, и, так как выхода не было, дети запрыгнули туда – и дилижанс снова помчался, оставив преследователей позади.

Девочки осмотрелись. В дилижансе сидел мужчина в черной фетровой шляпе и смокинге.

– Кто вы? – спросила, переведя дух, Мэтти.

Мужчина приподнял шляпу, и девочки узнали в незнакомце школьного библиотекаря, но в изумлении, прикрыв рты ладонями, посмотрели друг на друга, едва сдерживая смех…

– Меня зовут Невер Сердечный. Я писатель.

– А я думала вы библиотекарь в нашей школе, – не растерялась Мэтти

– Отчасти да, но это теперь не важно.

– Куда вы нас везёте? – сурово спросила Нефея, которая начала что-то понимать.

– Вы сейчас находитесь в моей реальности.

– Прям так и в вашей? – съехидничала Мэтти.

– Выгляни в окно.

Девочки посмотрели в окно и увидели там несущиеся мимо облака и искрящееся розовым цветом небо.

– Зачем вы нас спасли?

– Чтобы спасти сюжет.

– А я думала, вам нас стало жалко.

– Еще чего! Реальность на то и дана, чтоб никого ни жалеть, ни миловать. Что это у тебя в руках? – Обратился он к Мэтти, прижимающей что-то к груди.

– Так, ничего, книга.

– Ты должна отдать ее Нефее.

– Зачем? Это моя книга, я взяла ее в библиотеке и обязана вернуть. Вам же, между прочим.

– Обязана. Да. Но теперь ты должна ее отдать!

– Еще чего! И не подумаю, – и девочка, вцепившись в книгу, уставилась обиженно в окно.

…Тут произошло неожиданное. Дверца кабинки распахнулась, дилижанс качнулся. Чтобы не вывалиться, Мэтти пришлось разжать пальцы и схватиться за поручни, но книга… Она выпала из ее рук, Невер не успел, падающую, подхватить, и книга полетела куда-то в бездну.

– Что ты наделала? Представляешь, что будет, если она попадет в руки недоброжелателей?

– Но вы же – творец реальности, – невозмутимо ответила девочка.

Тут дилижанс превратился в серый дым, который вскоре развеялся, и девочки увидели себя посреди улицы возле школы.

– Ты что молчала, как вкопанная? Вот и книгу из-за тебя потеряли.

– Мне казалось, что это какой-то сон.

Нефея молча отвернулась и пошла.

– Куда ты? – окликнула её Мэтти.

– Не ходи за мной! – обиделась Нефея. А саму чуть не затрясло от нахлынувших слёз, переполняющих эмоций.

* * *

Крючконосые гадалки гордились своей вездесущестью и всезнанием. Они следили за книгой. И теперь ступали по ее следам. Для них не стало неожиданностью, когда она вдруг свалилась откуда-то: «О, Творец реальности, спасибо тебе!», – заголосили они. Вот-вот что-то должно произойти. Схватив книгу, они принялись прыгать, как дети, а потом стали вместе читать, наперебой посылая в небо то благодарности, то проклятья. Они же непредсказуемы.