Объятая страхом бесплатное чтение

Пролог.

«Смысл не в том, чтобы стать бесстрашным. Это невозможно. Смысл в том, чтобы научиться контролировать свой страх и стать свободным от него.»

– Вероника Рот

Темные, слегка освещаемые редкими фонарями улочки совсем пусты. Хотя это и неудивительно, учитывая факт того, что нахожусь в чуть ли не самом неблагополучном районе Нью-Йорка – Браунсвилле. Если быть честной, то страшно тут бывает не только ночью, но и днем. Что же я забыла тут? Все просто, мне хотелось быть самостоятельной. Еще будучи студенткой первого курса, мы с Джессикой устроились на работу в кафе и сняли тут квартиру. Первое время было очень сложно, но потом все стало гораздо проще. Мы познакомились с соседями, которые только-только переехали из России. Общие интересы у нас нашлись чуть ли не сразу. За несколько лет страх от этой темноты совсем исчез во мне. После очередной смены в кафе я хочу одного – оказаться в теплой постели, наслаждаясь тишиной и комфортом. Мечтаю проснуться пораньше, когда только светает и смотреть, как лучи солнца пробуждают жителей города, держа при этом в руках чашку крепкого кофе.

– Помогите! – вывел меня из мыслей чей-то истошный крик, доносящийся из старых складов.

Я встала на месте как вкопанная, прислушиваясь к каждому звуку. Криков не слышится. Любопытство вдруг взяло верх над здравым смыслом. Я неуверенным шагом побрела к складам. Слышится лишь неразборчивый шепот, что заставляет меня приближаться к помещению, откуда он идет.

«– Беги отсюда, сумасшедшая!» – где-то внутри меня кричит здравый смысл.

Прислонившись к щели, я увидела, как сильная рука держит пистолет. Дуло направлено в лоб мужчине, чье лицо окровавлено. Сложно поверить в то, что кто-то может быть настолько безжалостным. Ни один нерв не дернулся на лице убийцы, когда палец нажал на курок. Он лишь поправил складку на дорогущем пиджаке и продолжил смотреть на труп.

– Твою мать! – вырвался крик у меня. Мужчина обернулся в мою сторону. Тёмно-карие глаза смотрят на меня в упор.

Именно в этот момент я поняла, в какой опасности нахожусь и куда вляпалась. Развернувшись, побежала к выходу, мечтая оказаться как можно скорее дома, в безопасности. Поймай он меня сейчас – вряд ли останусь жива. Слезы стекают по щекам неприятно щекоча. Только не сейчас. Я не могу умереть так рано. Из-за страха не могу даже оглянуться, но уверена, что этот человек где-то рядом и стоит мне остановиться, могу прощаться с жизнью. Единственный фонарь погас, и я бегу по памяти. Еще чуть-чуть и буду дома.

Оказавшись в душевой комнате, я открыла кран и включила воду. Слезы не перестают течь из глаз. Хочется кричать, но стены настолько тонкие, что этим я перепугаю весь дом. Руки предательски дрожат. Я снова в плену у страха, в этих холодных и жутких объятиях.

Жизнь уже не будет прежней, Рейчел Джонсон, тебе придется с этим смириться.

Глава 1 «Сбой»

«Чем больше у человека страхов,

тем большую власть получают над ним люди.»

– Мацуо Монро

Высокомерно глядя, он направил пистолет в мою сторону. Страх окутал каждую клеточку тела, заставляя дрожать так, словно меня окатило множество ледяных капель. Я не приемлю к себе жалости, но от этого человека приняла бы ее с дикой радостью. Лишь бы остаться живой. Лишь бы иметь возможность дышать, смеяться, видеть небо. Как глупо устроен человек. Мы начинаем ценить банальные вещи лишь в тот момент, когда они могут прекратиться.

– Пожалуйста, не надо! Я никому не скажу, честное слово! – молю, глядя в его глаза, стараясь найти в них хоть что-то отдаленно напоминающее сочувствие. Нет. В них нет ничего. Ничего, кроме отвращения, холода и злости. Откуда эта ненависть? Лишь из-за того, что я умудрилась увидеть момент его преступления? Разве это справедливо: преступление совершил он, а ненависть и злость катится на меня? Пытаюсь вырваться, но веревка держит мое тело плотно прижатым к столбу. Как же неприятно быть беспомощным: понимать, что сейчас тебе придет конец, но ничего не предпринять. Попросту быть свидетелем собственной смерти.

Он не удостоил меня ответом, лишь зло улыбнулся. Больше похоже на оскал зверя. Ни на секунду не задумавшись, выпустил пулю. Хочется кричать, но мне это не поможет. Да и голос будто бы пропал от оцепенения. К сожалению, мне не поможет ни мольба, ни злостные истерики – ничего. Время, кажется, замедлилось. Забавно, так происходит каждый раз, когда человек находится вблизи смерти. Мы не задумываемся о том, как дорога нам жизнь, пока ей ничто не угрожает. Даже если нам кажется, что жизнь ужасна, находясь на ее грани, мы начинаем осознавать обратное. Ценить буквально каждый момент радости, когда-то бывавшей в нашей жизни. Зажмурив глаза, готовлюсь принять свою участь в виде пули. Слезы стекают по щекам, а внутри, кажется, все сжалось. Прости, мама, я так и не выполнила свой долг.

Проснувшись от собственного крика, в слезах я выругалась отборным русским матом. Спасибо соседям, научили. Сейчас мне уже не кажутся эти слова излишней грубостью, и даже не кажется, что они как-то плохо звучат. Наоборот, иногда эти бранные слова действительно помогают справиться с эмоциями. Раньше, мне казалось, это глупой теорией, не более, но в моменты стресса ругань действительно является для меня антидепрессантом. Такое чувство, что в этих словах заключается вся агрессия. Хотя, со стороны, вероятно, это звучит смешно.

Сердце бешено колотится, будто готовясь выпрыгнуть из груди. Пытаюсь восстановить дыхание и беру стакан воды с тумбочки. Руки предательски трясутся, проливая малую часть воды. Я жадно глотаю жидкость. Слезы, не унимаясь текут, неприятно щекоча кожу. Этот кошмарный сон преследует меня вот уже несколько дней. То он убивает меня, то того мужчину, но одно остается неизменным – его молчание и полный ненависти взгляд. Каждый раз я стараюсь выбраться, убежать, но ничего не выходит. Он всегда умнее меня, все его ходы просчитаны до мелочей. Я всегда оказываюсь в ловушке. Только подумать, психика меня убивает, медленно и безжалостно, стирая границы между реальностью и сном. Изредка мне даже кажется, что убив меня во сне, моё сердце остановится от неожиданности и страха в реальности.

До смены в кафе остается три часа. Уснуть я уже не смогу, не стоит и пытаться. Открыв дверь своей комнаты, меня пленил аромат выпечки и кофе, доносящийся с кухни. Каждое утро начинается со вкусных завтраков с тех пор, как мы сняли квартиру с Джесс. Оказавшись на кухне, ласково обнимаю плечи подруги. Приятное тепло слегка окутывает меня и, кажется, страха стало чуть меньше.

– Ты снова кричала, – сказала подруга, перекладывая аппетитный блинчик со сковороды в тарелку. – Опять кошмары?

Нет. Я не говорила ей о том, что произошло тем вечером. Она видит, что со мной что-то не так, но не мучает вопросами. За это я ей очень благодарна. Джессика никогда не мучала меня расспросами. Ее безопасность для меня очень ценна, хотя мне и хочется обо всем рассказать.

– Я тебя разбудила? Прости меня, Джесс, – произношу с грустью, невольно опуская глаза в пол и рисуя носком круги по полу.

– Ты меня не разбудила, ведь я еще не ложилась спать, – усмехнулась подруга. – Я думаю, тебе стоит сменить работу. В последнее время ты очень напряжена. Кафе выматывает тебя, но не приносит существенного дохода. Воспользуйся своим дипломом, наконец! Хватит тратить лучшие годы жизни на выслушивание незаслуженных оскорблений. Начни, наконец, ценить себя!

– Возможно, ты права. Я подумаю об этом, обещаю, Джесс, – поцеловав подругу в щеку, проговорила я. Возможно, это действительно станет неплохим выходом из ситуации. Я, конечно, не забуду произошедшего тем вечером, но жизнь может заиграть совсем другими красками. Говорят, что смена обстановки благотворно влияет на человеческую психику.

– Майкл снова провожает тебя? – подмигивая и указывая пальцем на идущего к дому парня, спросила она. В голосе отчетливо читается укор. Я знаю, она не в восторге от тех отношений, в которых мы состоим. Да и сам Майкл ей не по душе. Джессика считает его несерьезным и посредственным. Хотя, когда я только познакомила Майкла с Джессикой, мне даже казалось, что он ей нравится.

– Да, мы договорились, – пережёвывая блинчик, ответила я.

Джессика стоит у окна, вероятно о чем-то думая. В последнее время она очень изменилась. Когда-то мы вместе работали в кафе. Полгода назад подруга решила поменять свою жизнь и ушла работать в юридическую фирму. Она фактически не спит ночами, но Джесс поистине счастлива. Мне не хватает уверенности в себе, чтобы сделать то же самое. Из официантки она превратилась в деловую женщину. Спортивный стиль сменился классическим. Она выбросила все свои резинки и стала делать изящные причёски. Исключениям становятся такие моменты, как сейчас. Блондинистые волосы пепельного оттенка убраны в пучок, чтобы не мешаться при готовке. Миловидные черты лица пленили не один десяток мужчин. Она говорит, что все влюбляются в ее голубые глаза, а я думаю иначе. Мне кажется ее любят за другое. Например, за простой характер, прямоту, общительность, харизму. Ну, и за красивую попку, конечно. Я улыбнулась своим мыслям.

Быстро натянув на себя джинсы и теплый свитер, я попрощалась с подругой и выбежала на улицу к Майклу. Меня встретила его улыбка и приветственные объятия. На нем тот самый свитер, что я подарила на Рождество. Такие мелочи, наверное, и доказывают нашу важность в жизни другого человека.

– Я рад, что мы сближаемся вопреки тому, что ты говорила, – произнес он, протягивая стаканчик с капучино.

Мне гадко от того, что я так нагло пользуюсь его чувствами к себе. Он давно признался мне в симпатии. Мы даже пытались построить отношения, но очень скоро я поняла, что не подходим друг другу. Точнее, он не подходит мне. С тех пор нас связывает только дружба. И секс. Но он не упускает возможности намекнуть на отношения и делает это примерно раз в месяц. Если честно, то я не всегда понимаю, шутит он или серьезно. Майкл такой человек, чувства которого до конца непонятны никому. Он вроде флиртует и оказывает различные знаки внимания, но тут же может засматриваться на других.

Мы познакомились на втором курсе учебы в колледже, но общие интересы нашлись лишь через год. Помню, как впервые увидела его. Шла лекция по юридической психологии, профессор монотонным голосом что-то рассказывал и тут в аудиторию входит Майкл. Единственное свободное место было рядом со мной. Он сел, а я рассматривала его лицо. Голубые, словно бушующее море глаза, слегка вздернутый нос и губы, которые были растянуты в улыбке. Вокруг шеи был обмотан ярко-жёлтый шарф, что было удивительно наблюдать в теплом сентябре. Майкл Литт заставлял улыбаться, неся всякую чушь, поправляя при этом короткие пряди волос шоколадного цвета. Мне не нужно притворяться рядом с ним ведь абсолютно любое мое состояние он сможет понять без слов.

– Майкл, я просто попросила проводить меня на работу, не обязательно во всем искать намеки, – я рассмеялась, выходя из воспоминаний.

– Но это четвертый раз на этой неделе! – он подмигнул мне, на что я показала ему язык. На самом деле, такого и вправду раньше не было, но сейчас мне просто необходимо, чтобы кто-то был рядом на этом злополучном маршруте.

За беседой и чудесным напитком дорога до работы пролетела незаметно. Попрощавшись с другом, я вошла в кафе, где меня уже ждал сын владельца и по совместительству администратор – Алекс. Он пришел работать в кафе гораздо позднее, чем мы с Джессикой, но моментально влился в коллектив. Даже самый трудный день становился чуточку ярче благодаря его шуточкам и подбадриваниям. Ему не особо нравится работать в несущем одни убытки кафе, но парню удается этого не показывать своим видом.

– Сегодня ты обслуживаешь зал для курящих, Рей, – поставил он меня перед фактом, широко улыбнувшись, оголяя белоснежные зубы. – С добрым утром, солнце!

– Ты же знаешь, что я пытаюсь бросить курить. Издеваешься? – спрашиваю, закатив глаза. Конечно, издевается. Он делает это профессионально и достаточно часто.

– Кто знает? – усмехнулся тот. Я шлепнула его по заднице и отправилась в зал. У меня нет ломки по табачному дыму или редким затяжкам, наоборот, приходится бросить от отвращения к запаху. Когда-то эта пагубная привычка помогала мне сбросить эмоции от дурных снов, но, к счастью, я поняла, что это лишь усложняет жизнь.

День выдался насыщенным. Иногда мне даже удавалось не думать о том, что видела несколько дней назад. Посетители были на редкость конфликтными. Многие из них пытались указать на то, что я обслуживающий персонал и обязана выполнить любые прихоти, даже если это поход в магазин на соседней улице за сигаретами. Хорошо, что Алекс умело общается с таким контингентом и с легкостью их заставляет успокоиться. Такие личности уже не заставляют меня нервничать. Мне удается с улыбкой кивать на каждое оскорбление. Именно поэтому Джесс частенько говорит, что я мягкотелая. Еще бы! Уж она-то никогда за словом в карман не лезла. Систематически Алексу приходилось разруливать последствия ее споров с клиентами.

Сев на холодный стул в помещении для персонала и закрыв глаза, я шумно выдохнула. Ноги адски горят. Сбросив туфли и прижав ступни к ледяной плитке из меня, вырвался стон. Невероятное ощущение. В ногах пульсирует от нахлынувшего расслабления. Переодевшись, я встала у выхода и не могла решиться. Множество раз я осмотрелась по сторонам. Подсознание творит дикие вещи со мной, появляется самая настоящая мания преследования.

Взяв себя в руки, все же вышла из кафе и направилась к дому. Каждый из семи чёртовых дней, последующих за тем вечером, когда меня угораздило стать свидетелем убийства был настоящим кошмаром. Куда бы я не шла и что бы не делала – чувство страха не покидало. Кажется, будто вот-вот, и я окажусь в цепких лапах убийцы и мне не дадут сказать даже слова. Это ломает меня изнутри, показывая, что во мне нет и толики силы. Я становлюсь самым настоящим параноиком. Каждые тридцать секунд оборачиваюсь и смотрю, не следят ли за мной, но даже это не успокаивает меня. Каждый прохожий в моих глазах – подозрительная личность. Должно быть, со стороны мое поведение кажется ужасающе странным.

Джессика права. Я должна найти другую работу. Должна уговорить ее переехать из чертового Браунсвилла. Так у меня будет больше шансов затеряться и не быть найденной. Я уверена, он меня ищет. Никто не хочет держать в живых свидетелей собственного преступления.

Что заставляет человека убивать? Из-за чего он готов пойти на такую жестокость? Кажется, мне никогда этого не понять. Человеческая жизнь для меня ценнее всего. Из любой ситуации можно найти выход, который позволит остаться тебе человеком. Люди бывают разные – злые, добрые, хорошие, плохие, но абсолютно точно, каждый заслуживает жить. Жить там, где позволяют его человеческие качества – на воле, или же за решеткой.

Добравшись до квартиры, я облегченно выдохнула, поняв, что нахожусь в относительной безопасности. Можно ли считать безопасной квартиру дверь которой можно открыть обычной шпилькой для волос? Незамедлительно села за стол, чтобы подготовить резюме. На пункте, где должна рассказать о себе я зависла на долгое время. Что могу рассказать? Моя жизнь скучна до невозможности: работа в кафе, редкие походы в клуб с Джессикой, секс с Майклом раз в неделю. Думаю, все это не стоит знать потенциальным работодателям. Пришлось преувеличить, указав, что целеустремленная, люблю активный отдых и общение с людьми. Джессика, читая мое резюме добавила еще несколько предложений, и мы разослали по малым и средним юридическим фирмам. Я надеюсь на должность ассистента, но с радостью приму любую.

– Тебе пора спать, Рейч, ты выглядишь ужасно. Завтра тебя начнут приглашать на собеседования. Думаешь кто-то хочет видеть юриста с таким измученным лицом?

Девушка частенько читает мне нотации по поводу внешнего вида. Я, конечно, стараюсь выглядеть лучше, но не всегда это удается. В этом плане мы с подругой слишком разные. Она ради красивой прически и замысловатого макияжа готова проснуться хоть в пять утра, а мне же ценнее редкие минуты спокойного сна.

– Джесс, это мое обычное выражение лица, – я рассмеялась, но все же отправилась в свою комнату.

Упав на чуть жесткую кровать, я уставилась в потолок, потрескавшийся в некоторых местах. Черт, сколько бы мы не делали ремонт, от перепадов температур он все равно трескается. Фонарь за окном освещает чуть ли не всю комнату. В таком свете обстановка кажется более привлекательной. Стеклянные фигурки, расположенные на полке, поблескивают. Потертости на обоях фактически не видны. В такие моменты я просто наслаждаюсь тишиной. Эта комната – мое убежище, место, в котором мне спокойно.

Глава 2 «Отчаяние»

«Вымышленное тревожит сильнее.

Действительное имеет свою меру, а о том,

что доходит неведомо откуда,

пугливая душа вольна строить догадки.»

– Сенека

Спустя день на мою почту поступило несколько писем с вежливыми отказами. Мне ясна их логика: им просто нужен человек с опытом работы, чтобы не пришлось обучать, ведь это время можно потратить полезнее и прибыльнее. Конечно, если бы у меня был шанс их убедить в том, что буду полезна – я приложила бы все силы, но увы. Джессика, как хорошая подруга, всячески меня подбадривает и говорит, что мое время придет. Пока этот час не настал я вынуждена успокоиться после очередного кошмарного сна и, натянув улыбку, отправиться в кафе на смену.

Каждый рабочий день дается все сложнее в психологическом плане. Я не чувствую себя в безопасности, находясь там. Я не чувствую себя в безопасности в любом месте… Мне хочется просто стереть свою память, стать чистым листом. Воображение настолько разыгралось, что во многих мужчинах мне видятся черты его лица. Кажется, будто все клиенты пришли сюда именно по его наводке. Лишь за одним – проследить за мной. Надеюсь, это всего лишь разыгравшееся воображение и мания преследования, но что-то под названием интуиция, говорит мне об обратном.

Я так ненавижу жалость в любом ее проявлении, но в последнее время занимаюсь только этим. Некоторое время назад жалела себя за то, что приходится впахивать за каждый цент, чтобы хоть как-то выжить, а затем случилось это… Жалею о том, что пошла на поводу у собственного любопытства и посмотрела в ту щель, не сдержала свой страх и закричала. Этот момент стал точкой невозврата. Отныне, что бы ни происходило в жизни – тот вечер не отпустит меня никогда. Он будет преследовать меня в каждом темном переулке и даже собственном сне. Он – страх.

– Мисс, мне нужен счет! Прекратите считать ворон! – воскликнул полноватый мужчина с лысиной, уплетая остатки жирного картофеля. От неожиданности я вздрогнула.

– Простите! Вот ваш счет, – уверена, что покраснела от стыда. Однажды я зареклась, что мои фобии никогда не повлияют на работоспособность. Но в этот час все летит к чертям.

– Не надейся на чаевые, тупица! – злобно проговорил посетитель. Мне хочется съязвить ему, но вместо этого натягиваю улыбку, разворачиваюсь и иду в сторону барной стойки.

– Воду со льдом, Алекс, – медленно проговариваю, садясь на стул и кладу голову на прохладную стойку.

– Держи, – он протянул стакан. – Трудный день?

– Трудная жизнь! – констатирую, поднимая на него уставшие глаза. Он в ответ улыбается и показывает взглядом на два стола, за которыми посетители ждут официанта.

Я хватаю стакан и залпом выпиваю ледяную жидкость. Вода приводит меня в бодрость, будоража своим холодом внутренности. Снова натягиваю улыбку и иду обслуживать столики. Так проходит фактически весь день. Каждый мой день.

Только собираюсь выдохнуть, как в практически пустой зал входит он. В тот момент я как раз собиралась выйти из-за угла, но увидела знакомый взгляд, в котором четко читается угроза. Мне пришлось выглянуть несколько раз, дабы убедиться, что мне не привиделось. Как бы мне хотелось, чтобы это все было лишь игрой моего воображения… Но нет. Он нашел меня. Я будто попала в кошмар, из которого нельзя выбраться, просто ущипнув себя за руку. Страх. Его нельзя потрогать – он неосязаем, но каждый человек чувствует его на протяжении всей своей жизни. Страх витает в воздухе, которого сейчас мне так не хватает.

Уверенный в себе, убийца разглядывает без интереса интерьер кафе. Взгляд скользит с поверхности старых столов на чуть выцветшие обои, затем остановился и с интересом замер. Его внимание привлекла одна из четырнадцати фресок Франсиско Гойи*. Он рассматривает каждую деталь с азартом, хищно улыбаясь, отчего по моей коже пробежала дрожь. Неудивительно, что «Сатурн, пожирающий своего сына» так привлек его внимание. Возможно, он видит в Кроносе** себя и свои поступки, которыми, я уверена, гордится. Мужчина поправил короткие пряди угольного цвета волос руками. В момент усмешка с его лица стерлась, осталось лишь безразличие. Он поглядывает на часы, словно кого-то ждет, но уже торопится куда-то еще. Вероятно, хочет успеть убить еще парочку человек за этот вечер. Смешная шутка, Рейчел. Самое время! Я уверена, этот человек пришел не за едой. Один его костюм стоит дороже, чем содержимое всего меню. То, с каким отвращением он рассматривает обстановку лишний раз доказывает мои предположения. Вряд ли его смелости хватит, чтобы съесть хоть что-то. Если быть предельно честной, то я и сама не рискнула бы тут есть. Абсолютно точно он меня ищет. Черт, да ему даже не нужно что-то делать, чтобы уничтожить меня, такими темпами я сама справлюсь с этим. Убью себя собственными переживаниями и догадками.

– Ко мне кто-нибудь подойдет?! – раздраженно крикнул он, оглядываясь по сторонам в поиске официанта. Или меня. Его голос оказался таким, как я себе представляла. Низкий, бархатистый, приятный, но в то же время угрожающий. Он заставил мое тело взбодриться получше всякого кофе.

– Рейчел, он, кажется, богат, – подытожил Алекс, вытягивая меня из мыслей. – Такие к нам редко заходят. Иди и обслужи его столик.

Головокружение резко овладело мной. Должно быть, постоянные стрессы и страх при виде него дают о себе знать. Одно я знаю точно – выйти и обслужить этого человека, значит подписать себе смертный приговор и рискнуть не только своей жизнью. Под раздачу может попасть любой сотрудник кафе.

– Алекс, прости я не могу, – начала выкручиваться. – Можно прямо сейчас уйти домой? Ужасно себя чувствую.

– Черт! Рейч, сейчас нет никого кроме тебя из официантов. Ты подводишь меня, – разочарованно вздыхая проговорил он. – Пожалуйста, один столик, и ты свободна. Я не прошу многого.

Я решила идти на крайние меры, симулируя предобморочное состояние. Закатив глаза, расслабляю тело и готовлюсь удариться об пол, но меня вовремя подхватили сильные руки. На его лице читается обеспокоенность. Мне удалось обдурить Алекса и за это ничуть не стыжусь. Он даже предложил оплатить мне такси.

Стирая слезы со своего лица, я медленно иду к дому, оглядываясь во все стороны, на этот раз каждые пятнадцать секунд. Достав трясущимися руками сигарету из пачки, я вдохнула едкий дым, кашляя. Мерзко, но от этого становится чуть легче. Вопреки тому, что мне очень хочется жить, каждой выкуренной сигаретой я лишь помогаю убить себя. Черт, нужно было соглашаться на такси.

Сев на холодную плитку под струи ледяной воды, пытаюсь унять истерику. Закрыв глаза, прилагаю все усилия, разыскивая приятные воспоминания, чтобы выкинуть из головы тот вечер и сегодняшнюю встречу. Мелькают кадры: папины теплые руки, поглаживающие мою голову; мамина колыбельная, которую она пела мне каждый вечер перед сном. То время было самым счастливым и спокойным в моей жизни. Все было просто. Мне не приходилось врать, скрываться и бояться. Что бы ни случилось, я знала, что родители меня защищают. Так и было. Когда в наш дом пробрались грабители мама спрятала меня в темной кладовке, где едва помещались все принадлежности для уборки. Я сидела, закрыв рот руками, подавляя крики и наблюдала в маленькую щель за тем, как острый нож семь раз вонзают в грудь мамы. Она не успела спрятаться. У нее не было даже шанса на это. Запах хлорки с тех пор ассоциируется у меня лишь со смертью. Разрыдавшись от воспоминаний еще больше, я встала и, обернув тело в полотенце, побрела к себе в комнату.

– Что, черт возьми, происходит?! – крикнула Джесс, схватив меня за плечи. – И не рассказывай мне сказки про переутомление и обмороки. Алекс мне звонил.

Я молчу, закусив губу.

– Рейчел, я беспокоюсь за тебя. Расскажи мне все, насколько бы ужасно это не было. Вместе мы со всем справимся, – она усадила меня в кресло и дала кружку с ромашковым чаем. Ей, кажется, будто какой-то чай способен успокоить человека. Я считаю это бредом, но все же каждый раз послушно выпиваю.

– Мы можем переехать в другой район? – сделав глоток противного напитка, решилась спросить я.

– Категорически нет. Это лишние траты. Так, все дело в районе? Тебя что-то напугало? Или кто-то? – и тут я поняла, что она пытается применить на мне свои адвокатские приемчики. Уж я-то знаю, как они выуживают информацию из людей. Если не расскажу сама, то она выпытает это. – Черт, не беси!

Собравшись с мыслями, я все кратко рассказала ей о случившемся. Джессика слушала с интересом и восхищением, что меня очень удивляет. Будь я на ее месте – сошла бы с ума от волнения. В этом и есть наше главное различие. Она безбашенная, всегда готовая к любым авантюрам. Этим рассказом я лишь прибавила к себе вины, подвергая ее опасности.

– А я думала у тебя скучная жизнь, подруга! – улыбаясь, воскликнула она. – Это просто паранойя. Забудь, что видела. Если бы он хотел, то прикончил бы тебя в тот же вечер. Ты переоцениваешь свою значимость для него. Успокойся! По статистике, свидетелей преступления убивают чаще всего в том случае, если он что-то требует за свое молчание.

Весь вечер мы обсуждали эту ситуацию и сошлись на том, что у меня разыгралось воображение. Точнее, я лишь сделала вид, что соглашаюсь. Мой страх в миллионы раз сильнее, чем ее убеждения. Думаю, мне придется съехать самой, как только найду другую работу.

Не могу сказать, что не думала об этом раньше. Я прекрасно понимала, что рано или поздно наши пути разойдутся и нам придется разъехаться. Каждая должна пройти свой путь, создать семью, построить карьеру. Наша дружба от этого не разрушится, будем видеться по выходным, отмечать вместе праздники. Возможно, в будущем будем дружить семьями.

В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно что-то менять. Это может быть небольшая перемена или кардинальная, но любая будет значимой. Важно действовать уверенно, не идти на поводу того, кто твердит, как будет проще. Самый легкий путь, как правило, ведет в еще больший лабиринт неправильных решений.

_____

* Франсиско Гойя – Испанский художник и гравёр, один из первых и наиболее ярких мастеров изобразительного искусства эпохи романтизма.

** Кронос – Верховное божество, по иному мнению, титан, младший сын первого бога Урана и богини-демиурга Геи.

Глава 3 «Возможность выжить»

«Страх овладевает нами в тот момент,

когда мы поддаемся ему.»

Холодное острое лезвие ножа еле коснулось моей шеи. Страшно даже сглотнуть слюну. Малейшее движение и лишусь жизни. Он прижался ко мне фактически вплотную. Так, что его дыхание обжигает щеку, а щетина неприятно колет. Все тело дрожит, колени подкашиваются. Кажется, еще секунда и эта дрожь сама подтолкнет меня к лезвию. Прямо в леденящие объятия смерти.

– Отпустите, пожалуйста… – молю я, подавляя всхлип. Словно плакать – это единственное, что мне остается.

– Этого не произойдет! – сквозь зубы процедил он. Его лицо по-прежнему отражает лишь неприязнь. Интересно, знакомы ли ему другие чувства?

Несмотря на вчерашние попытки Джессики убедить меня – ночные кошмары не отпустили. Я просыпаюсь в третий раз за ночь, пропитанная потом и слезами. Это лишь доказывает то, что ничего не изменится, пока сама не приложу максимум усилий для этого. Новая, такая ужасная, страница жизни сильно вымотала меня. На это указывают синяки под глазами и нервозность, мания преследования и вернувшийся страх темноты.

Аккуратными движениями наношу тональный крем на лицо, рисую стрелки на веках и крашу губы ярко-красным цветом. Благодаря этому оттенку они кажутся чуть пухлее, чем есть на самом деле. Улыбнувшись собственному отражению в зеркале, ловлю себя на мысли: «Несмотря ни на что выгляжу я потрясающе».

– Это то, о чем я думаю? – стряхивая невидимые пылинки с черного платья, что надето на мне спросила Джессика.

Одарив ее загадочным взглядом, выхожу из дома и сажусь в такси, которое отвезет меня в кафе. Редко позволяю себе такую роскошь, но эти моменты бесценны. Не нужно оглядываться по сторонам, ловя на себе странные взгляды прохожих.

– Алекс, мне нужен твой отец! – радостно говорю, слегка приобняв парня.

– Ты слишком радостная, – задумчиво проговорил он. – Собираешься уволиться? Не огорчай меня. На чей зад я буду пялиться, если ты уйдешь?

Мы рассмеялись в унисон, затем его лицо стало очень серьезным. На самом деле мне тоже немного грустно прощаться. Это место стало дорогим для меня, как и Алекс. Он протянул мне руки, открываясь для объятий и я с радостью прижалась к его груди. Прижимаясь крепче, вдохнула уже знакомый парфюм парня, который еле чувствуется из-за вони, что исходит с кухни. Должно быть, что-то подгорело.

– Я отпущу тебя прямо сейчас, – с грустью проговорил он, поглаживая прядь моих волос шоколадного оттенка.

– Спасибо, Алекс. Но уйду я лишь завтра, хочется попрощаться со всеми. Ты же не думал, что брошу тебя одного на растерзание конфликтным засранцам?

– Оу, тогда у меня есть еще один день, чтобы глазеть на твою попку? – он подмигнул мне, заправляя прядь моих волос за ухо.

Я показала ему средний палец, и мы обменялись улыбками. С самого первого дня, он, не скрывая, пялился на мою задницу. Сначала меня это жутко бесило, но позже, я начала подшучивать над ним и это стало нашим ритуалом. Он стал именно тем человеком, который скрасил мои будни в этом месте.

Этот день, пожалуй, стал самым счастливым за все время, что тут работаю. Так приятно начинать новую жизнь. Впервые с того вечера, я не оглядываюсь по пути домой. Как оказалось – зря. Боковым зрением уловила тень человека, который идет за мной. Нас разделяет около тридцати сантиметров. Кто-то скажет, что это паранойя и он просто идет по своим делам. Но нет. Стоило мне ускорить шаг, как мужчина сделал то же самое. Сердце бешено заколотилось, просясь наружу, а паника захватила меня без остатка. Скинув с себя туфли, я побежала так быстро, как только могу. Дыхание сбилось, а в боку неприятно закололо. Обещаю заняться спортом. Конечно, если выживу. Вот, что происходит, когда человек теряет бдительность.

До дома остались считанные метры. Ещё чуть-чуть, и я окажусь в безопасности. Неделю назад бежала со склада с такими же мыслями. Споткнувшись о свои же ноги, я приготовилась упасть, но сильная рука удержала меня, сжав талию так, что мне стало нестерпимо больно. Грубые мужские пальцы буквально впились в меня. Ну, что же, пора прощаться с жизнью. Черт, я даже не успела сделать что-то полезное для этого мира. Мне всего двадцать три года, разве справедливо умереть так рано? Я с детства хотела стать государственным адвокатом и помогать тем, у кого нет денег на борьбу за собственную свободу. Нужно бороться! Резко размахиваюсь ногой и ударяю пяткой в колено захватчику.

– Сука! – воскликнул он. Это не тот человек, что был на складе. Не его голос.

Мой жест не помог отвлечь его. Он что, робот?! Мужчина лишь сильнее сжал меня в своих руках, волоча к ржавой машине, что стоит прямо у дома. Должно быть, уже знал, где я живу. От запаха пота вперемешку с дешевыми сигаретами и колбасой, что исходит от этой личности к горлу подступила рвота. Кажется, еще немного и мой желудок прочистится. Из ниоткуда появился сосед с диагнозом «шизофрения» и бросился меня спасать. Мы никогда с ним толком не общались. Я опасаюсь Итана, но он не задумываясь пошел меня спасать. Это ли не повод переосмыслить свое отношение к окружающим людям?

Мужчина отпустил меня и с рыком напал на атакующего соседа. Схватка определенно неравная. Итан слишком худощав, в отличии от того, кто пытался меня похитить. Струсив, я бросила своего спасителя в лапах жестокого ублюдка и побежала в квартиру, которая уже не кажется мне такой безопасной. Мерзко от собственных поступков. Надеюсь, с Итаном все будет хорошо. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал невиновный человек. Что я еще могу сделать? Если бы осталась, у Итана не было бы шанса выжить, собственно, как и у меня.

Тошнота снова одолела меня, пришлось прочистить желудок. Сбросив платье в мусорное ведро и смыв весь макияж, я накинула легкий халат и подошла к окну. Спрятавшись за занавеской, пытаюсь рассмотреть, что там происходит, но ни соседа, ни того мужчины там нет, собственно, как и ржавой машины. Странно… Остается лишь надеяться, что с Итаном все в порядке.

Налив в бокал вина, я села в кресло на кухне и начала рассматривать бордовую жидкость. Она так притягательна. Делаю глоток. Надеюсь, это поможет моему организму расслабиться. Я обернулась к двери и безразлично посмотрела, когда услышала, как она открывается. Вошла Джессика и села рядом, наполнив второй бокал. Вероятно, ее день тоже оказался тяжелым. Переглядываясь в тишине, каждая думает о своем. Джесси протянула руку и нежно начала поглаживать ею мою. Я улыбнулась и почувствовала, как слеза течет по щеке. Так ощущается бессилие?

– Все-таки уволилась, – констатирую я.

– Поздравляю! – шепотом проговорила подруга, искренне улыбаясь и поднимая свой бокал.

– Отработав последнюю смену в кафе и с облегчением шагая домой, я заметила слежку. Он схватил меня, Джесси. Я больше так не могу. Мне удалось кое-что скопить. Прости, что бросаю, но я вынуждена переехать, – облегченно выдохнув я взяла в руку бокал и выпила все содержимое.

– Мы вместе переедем, – ее рука сжала мою. – Мой ассистент уже подобрал пару вариантов. Завтра я выберу наиболее подходящий, а ты должна собрать вещи.

Я одарила ее благодарным взглядом и чуть улыбнулась.

– Меня спас Итан, а я его бросила, – потупив взгляд, промямлила я. За этот поступок мне действительно стыдно. Утром, пожалуй, навещу его и извинюсь.

– Это было его решение, не заморачивайся, – Джесс безразлично махнула рукой. – Я уверена, что с ним все хорошо, психи живучие.

– Не говори так, он хороший человек, – грозно взглянув, процедила я.

Она неловко улыбнулась и ушла в свою комнату, прихватив бутылку вина. Джесси временами бывает резкой и жестокой, но это никогда не мешало нам общаться и быть подругами. Хотя иногда мне становится некомфортно от ее слов. Она часто кого-то осуждает. Даже если на самом деле этот человек неплох.

Последовав примеру подруги, я отправилась в свою комнату. Неужели, все действительно может наладиться? Возможно, что-то плохое и вправду может стать началом чего-то хорошего.

Глава 4 «Надежда на новую жизнь»

«Нет ничего приятнее исчезающего страха.»

– Р. Бах

– Просыпайся! – раздергивая занавески и впуская солнце в комнату, сказала повышенным тоном Джессика. Резкий свет заставил меня зажмуриться и улыбнуться. – Вечером мы переезжаем, если ты не передумала, конечно.

Еле открыв глаза, осознаю, что впервые за это время проснулась не от кошмарных снов. Что это значит? Доброе утро – вот что!

– С ума сошла? Конечно, не передумала! – улыбаясь, словно умалишенная отвечаю ей я. Она встала к зеркалу у шкафа.

Соскочив с кровати, подхожу к подруге и крепко обнимаю, желая хорошего дня. Джесси ласково улыбается, не говоря ни слова. Что-то в ее поведении меня все-таки смущает. Неужели ее так расстроил переезд? Она поправила красное платье и нацепила черный пояс, подчеркивающий узкую талию. Изящные лабутены прибавили ей десяток сантиметров к росту. Отхожу на пару метров и любуюсь ею. Не оборачиваясь ко мне, Джесси выходит из квартиры, бубня что-то себе под нос и хлопая дверью сильнее, чем обычно. Да уж некоторые люди способны привязываться к съемному жилью сильнее, чем я.

Налив чашку крепкого кофе, я встала на балконе и достала сигарету из пачки. Надеюсь, когда-нибудь все-таки смогу бросить эту вредную привычку. В сочетании с крепким напитком табак особенно хорош, отрезвляет мысли. Пожалуй, именно в этот момент я могу насладиться жизнью, никуда не торопясь и ничего не боясь. Вдох. Делаю глоток американо, который приятно обжигает горло, пробуждая весь организм своей горчинкой. Выдох. Смотрю на двор, что столько лет радовал и одновременно пугал меня. Ржавые качели, на которых совсем не осталось краски. Тот скрип, что они издают при покачивании, успокаивал меня как ничто другое, пока я учила уголовное право. Скамейка, находящаяся под деревом, сколько же всего с ней связано… Например, именно на ней был наш первый поцелуй с Майклом. Такой неловкий, опьяняющий и до безумия желанный. Это было ночью, он провожал меня со студенческой вечеринки. Мы присели на скамейку, чтобы подышать свежим воздухом, прежде чем войти в квартиру. Теплый весенний ветер играл с прядями моих волос, Майкл неуверенно коснулся моей щеки большим пальцем. Наши взгляды встретились, трепет овладевал нами, мы неловко соприкоснулись кончиками носа и засмеялись. В тот момент я ощущала, как щеки пылают. Сердце трепетало и, казалось, что все серьезно. Его губы дотронулись до моих, а пальцы поглаживали спину. Телефонный звонок резко вырвал из приятных воспоминаний о беззаботном прошлом.

– Привет, Майкл, – говорю радостно, ответив на звонок.

– Доброе утро, Рейч, – начал он бодрым голосом. – Не хочешь сходить в кино, прогуляться, развеяться?

– У меня есть идея получше, – улыбаюсь идее, только что пришедшей в мою голову. – Приходи сейчас ко мне. Есть новости и нужна твоя помощь.

– Через полчаса буду! Надеюсь, Джессики нет дома? – вопрос он задал игривым голосом. Поняв намек, закатываю глаза. Единственное, что со временем не меняется – его шутки. Лишь зная Майкла длительное время, можно научиться правильно расценивать сказанное.

– Все, жду, – кладу смартфон на тумбочку и иду переодеваться.

Будучи пунктуальным человеком, в обещанное время Майкл явился с бутылкой красного вина. На лице парня сияет обворожительная улыбка. Взглянув на скотч в моих руках, он довольно ухмыльнулся.

– Это намек? – спросил он, указывая на предмет.

– Прекрати, – говорю серьезным тоном, глядя ему в глаза. – Мы с Джессикой переезжаем. Она подобрала нам квартирку, вечером уезжаем. Поможешь собраться?

– Я думаю, вам вообще пора разъехаться. Ваше совместное проживание выглядит странно, – не без намека говорит он, подмигивая. – Конечно, помогу!

Разлив вино по бокалам мы, вооружившись коробками, начали собирать вещи. В моменты переезда я очень радуюсь тому, что в моем гардеробе не так много вещей, в отличие от Джессики, которая свои пожитки точно не сможет перевезти за один раз. Весь процесс собираний занял у нас около трех часов. Мы смеялись, кидали друг в друга скомканные бумажки, подшучивали. Переместившись на кухню, где сели друг напротив друга, держа бокалы в руках, никто из нас не решался заговорить. За те кошмарные дни, я поняла, что нам с Майклом нужно прекращать интимные отношения. Во что-то серьезное это не перерастет, лишь помешает моим переменам в жизни и даст ему надежду на что-то большее.

– Знаешь… – одновременно сказали мы. Улыбка расплылась на наших лицах. У нас частенько выходит сказать или сделать что-то синхронно.

– Говори первый, – уступаю я.

– Я хочу быть тебе другом, Рейчел, – серьезно сказал парень.

– Но, мы ведь уже друзья. Разве нет? – пребывая в замешательстве, отвечаю.

– Конечно! – воскликнул он, крутя в руках бокал. – Просто я думаю, что нам стоит прекратить… Ну, это… Ты сама понимаешь.

– Секс? – смотря на краснеющие щеки друга, спрашиваю я, чуть улыбаясь.

– Да! – он облегченно улыбается и делает глоток вина. – Я, вроде как, встретил кое-кого. Не хочу все начинать со лжи. Ты не в обиде?

– Нет, конечно! – искренне говорю и понимаю, что это прекрасное начало новой жизни. – Я должна сконцентрироваться на работе, отношения будут мешать. Боялась тебя обидеть своим решением.

– Никогда! Слышишь? Никогда не бойся меня обидеть. Я твой друг и все пойму, – мы соприкоснулись бокалами. – За твою новую жизнь, подруга! Надеюсь, в ней будет место мне.

Мы опустошили бокалы. Я пыталась расспросить о девушке, которая заинтересовала его. По восхищенному взгляду и рассказам стало понятно, что он действительно влюбляется. Отвечая на ее сообщения, на лице Майкла расплывалась улыбка, которую я никогда не видела. Перед наступлением темноты парень ушел домой. Не прошло и часа с его ухода, как мне позвонила Джесс и, сказав адрес новой квартиры, попросила приехать как можно скорее, взяв лишь свои вещи. Она убедила, что остатки мы перевезем завтра. Подруга объяснила это тем, что ужасно беспокоится за меня и хочет моей безопасности. От ее заботы мне стало тепло на душе.

Воодушевленно, я побежала в комнату надеть заранее подготовленное платье бежевого цвета. Распустив волосы, нанесла коричневую помаду на губы и взяв чемодан с вещами, пошла на выход. Такси прибудет с минуты на минуту, хочу успеть попрощаться с соседями. Все-таки положительных эмоций, проживая тут, было больше, чем отрицательных. Глупо это отрицать.

Я считаю своим долгом проведать Итана. Пусть мы не ладили и зачастую мне хотелось избегать его, именно он спас меня от смерти. Страшно подумать, что было бы не появись мужчина в тот момент.

Едкий запах дешёвых сигарет вперемешку с медикаментами встретил меня, едва успела открыть дверь его квартиры. Мне не приходилось бывать у него в гостях. Отчасти из-за его безумного взгляда и диагноза.

– Итан? – крикнула я, стоя на пороге. Он никогда не закрывает дверь, все соседи это знают, но пройти внутрь было бы невежливо.

– Александра?! – воскликнул он из темноты. Послышались шаги в мою сторону, затем загорелся свет. – Ты пришла?

Он вышел и увидел меня, разочарованно вздыхая. Нос, по-видимому, сломан, а под правым глазом красуется огромный синяк.

– А, это ты, – Итан по-страшному улыбнулся, в глазах появился странный блеск. – Ты бросила меня. Ты такая же, как она: мерзкая, подлая. Все вы думаете лишь о себе.

Каждое слово дается ему с болью, благодаря разбитой губе. Мне стало стыдно от его слов. Я не должна была убегать, но и остаться не могла.

– Прости меня, Итан… – я опустила глаза в пол, стыдясь смотреть на него. Он пострадал из-за меня. – И, спасибо тебе. Если бы не ты, меня, вероятно, уже бы не было в живых.

– Ты все равно умрешь! – злобно смеясь, он схватил меня за плечи и начал трясти. Глаза, полные безумия. Страх пробрал каждую клетку моего тела.

Я оттолкнула его и побежала вниз по лестнице. В ушах его смех, а перед глазами его безумный вид.

– К черту соседей! К черту все! – крикнула я. Высокий каблук не позволяет спускаться быстрее, но прилагаю все усилия.

Выйдя на улицу, я прикрыла глаза и вдохнула полной грудью воздух, стараясь выкинуть из головы слова Итана. Он – псих, но в сказанном была доля правды.

– Где это чертово такси?! – тихо выругалась я, залезая рукой в сумочку за телефоном.

Внезапно моим телом овладела дикая слабость. Ноги стали ватными, сердце бешено заколотилось, а по телу побежал холодный пот. Пытаюсь сконцентрировать внимание, но увы. В глазах мутнеет. Резко вдохнув, сажусь на скамейку и пытаюсь позвать на помощь. Безуспешно. Вместо крика – лишь шепот, настолько тихий, что вряд ли можно разобрать, даже стоя рядом. Как не вовремя случился этот приступ… Вижу силуэт прямо перед собой, но в тот же момент силы окончательно покидают меня.

– По-мо-ги-те, – говорю тихо, из последних сил, надеясь на спасение.

Глава 5 «Безвыходность положения»

«Собственно, именно этого я и боялась больше всего – остаться один на один с собой.»

– Марта Кетро

Резкий запах сырости и чего-то странного заставил меня проснуться. Приложив огромные усилия, открываю глаза, которые моментально начинают слезиться. Темнота. Ужасающая, таинственная, пробуждающая все мои страхи. Говорят, мы боимся не темноты, а того, что она в себе таит. Возможно, так и есть, но многие страхи идут из детства. Благодаря родителям нам часто удается побороть часть из них.

Одинокое маленькое окно в стене напротив, пропускает лунный свет, которого не хватает, чтобы я увидела хоть что-то в этом помещении. Игнорируя слабость во всем теле и ломоту, пытаюсь пошевелить руками. Они плотно связаны между собой чем-то похожим на веревку. Что происходит и как я тут оказалась?

– Эй! Тут кто-то есть? – стараюсь сказать громче, но выходит лишь шепот, который из-за хрипоты больше похож на неразборчивые звуки. Я слышала похожее в зоопарке, когда мартышке не давали банан.

Я связана, в горле сухо. Паника охватила меня резко, так, словно бросили без предупреждения в ледяную воду. Мороз охватывает кожу, тело онемевает, хочется кричать, но легкие сжимаются. Ощущение беспомощности и страха за свою жизнь. Есть ли что-то страшнее, чем ситуация, на которую ты никак не можешь повлиять?

– Пожалуйста, ответьте! – молю, в то время как слезы начинают течь из глаз.

Чувства настолько притуплены, что мне непонятно, есть ли тут кто-то, кроме меня. Если рассуждать логически, то стоит радоваться хотя бы тому, что это не подвал, раз тут есть окно. Пытаюсь встать, но тут же падаю, больно ударяясь. Что происходит с моим телом? Меня словно избили или чем-то накачали. Приходится предпринимать усилия, чтобы оно хоть как-то мне подчинялось.

Чтобы хоть что-то увидеть, нужно дождаться утра. А что, если у меня нет этого времени? Впрочем, выбора у меня нет тоже. Я должна подавить приступ паники, чтобы не расходовать силы, которых и без того очень мало.

Если буду думать о хорошем, то время пройдет быстрее. Зажмуриваю глаза, стараясь утихомирить боль и притупить страх, чтобы сосредоточиться на прекрасном прошлом. Разум играет со мной и все, о чем я способна думать – тот вечер. Какой же черт меня дернул пойти на крик? Могла бы сейчас сидеть в маленькой, но очень уютной квартирке и пить кофе, смотря какой-нибудь сериал. Многие считают, что человек деградирует как личность смотря телевизор, но мне так не кажется. При просмотре каждого сериала или фильма, я ставлю себя на место главных и второстепенных персонажей. Смотря на каждую ситуацию их глазами и тщательно обдумывая, делаю свои выводы, которые помогают принять решения в жизни. Анализируя чужие действия, понимаешь, как стоит поступить тебе самому.

От безысходности своего положения, я начала считать секунды и минуты. Спустя тридцать минут стало ясно, что таким образом сойду с ума куда быстрее. Ожидание сводит с ума. В особенности тогда, когда понимаешь, кто мог тебя похитить. Он – я в этом уверена. Что привело его, к тем ужасам, что делает с чужими жизнями? Выберусь ли я отсюда живой?

Нельзя засыпать, но мне так плохо. Мысли начинают путаться. Болевой синдром усилился. Прилагаю максимум усилий, чтобы вспомнить, как тут оказалась – все попытки тщетны. Последнее, что помню – плывущий в глазах силуэт мужчины. Как я потеряла сознание? Что бы ни случилось со мной – это куда лучше, чем то, что произошло с тем мужчиной, за убийством которого мне пришлось наблюдать. Я хотя бы жива, пока что. Джессика, должно быть, ужасно волнуется сейчас. Именно это дает надежду на то, что меня уже ищут.

Молча гляжу в окно, наблюдая за тем, как розовее небо, чуть освещает помещение. Теперь я могу увидеть очертания комнаты, но многого это не дает. Тёмно-серые стены, такого же цвета плитка на полу и всё – пустота. Железная дверь выглядит неприступной, такую не откроешь без ключа. Много ли людей тут было до меня? Неизвестно. Да, и если честно, то знать такое не хочу – страшно. Окружающая обстановка угнетает. Тут все сделано так, чтобы сойти с ума.

– Выпустите меня! – в отчаянии кричу. В ответ – тишина. Не слышно даже звука приближающихся шагов. Чёрт.

С трудом встаю и подхожу к двери. Повернувшись к ней спиной, сильно бью ногой. Возможно, это разозлит моего похитителя, но я должна знать, что он хочет со мной сделать. Удар. Еще один. Еще пару десятков. Ничего. Сажусь обратно на лавочку. Вернее, ее подобие. Три необработанных доски, не скрепленные даже гвоздями, сложно назвать полноценной лавкой. Все же, это лучше, чем ничего.

Солнце уже полноценно светит. Кажется, от него становится даже теплее. Руки онемели от веревки, как ни старалась, не смогла от нее избавиться. Абсолютная тишина пугает, нет даже звуков птиц за окном. Чтобы не сойти с ума и не уснуть начинаю напевать.

Когда ты почувствуешь мое тепло,

Посмотри мне в глаза – вот где прячутся мои демоны,

Вот где прячутся мои демоны.

Не подходи слишком близко,

Внутри темно.

Вот где прячутся мои демоны,

Вот где прячутся мои демоны.*

Замолчав, из-за пересохшего горла, слышу тихие шаги за дверью. Сердце заколотилось, как бешеное. Чувствую, что вот-вот решится моя судьба. От страха снова подступают слезы, но я умело их сдерживаю. Дверь со скрипом открывается.

– Кто вы? – спрашиваю я глядя на высокого мужчину спортивного телосложения, лицо которого скрыто под маской. – Что вам от меня нужно?!

Он идет в мою сторону, держа в руках поднос с контейнерами, в которых, возможно, еда, и две маленькие бутылки с водой. Желудок предательски заурчал, выдавая мой голод. Нет, я не стану это есть. Встаю с лавочки и отхожу к противоположной стене, опасаясь незнакомца. Это не он был на складе. Тот мужчина был чуть крупнее, его движения были более уверенными, резкими, здесь же – спокойные, медленные жесты.

– Ответь мне, чертов псих! – кричу, собирая остатки сил, стараясь не заплакать.

Вместо ответа он повернулся ко мне и замер на месте, доставая что-то из заднего кармана. Что он хочет сделать? Достав нож, мужчина медленно двинулся в мою сторону. Нас разделяет не больше трех метров. Бежать? Некуда. Забившись в угол, закрываю глаза и прикрываю руками лицо. Именно так я должна умереть? От переизбытка страха не могу даже плакать, просто трясусь.

– Не надо, пожалуйста! – заикаясь, прошу похитителя. Снова тишина в ответ.

Чувствую запах дерева, исходящий от мужчины. Ненавязчивый, приятный, в отличие от самого человека. Вот бы аромат, исходящий от людей, указывал нам на его личность. Вонь – дерьмовый человек. Приятные ароматы – можно довериться. Из любопытства приоткрываю правый глаз и вижу, как он просто стоит и смотрит. Свет солнца дает мне увидеть цвет его глаз. Голубой, словно ларимар**. Цвет моря, в тот момент, когда лучи солнца играются с ним. Эти глаза способны пленить, конечно, если их обладатель не хочет тебя убить. Он подносит нож ко мне, снова зажмуриваю глаза.

Резко выдохнув осознаю, что он не убивает меня, а лишь перерезает веревку на моих руках. Вмиг меня охватывает волна облегчения.

– Спасибо, – шепчу я сквозь рыдания. – Скажи хоть слово…

В той же тишине он разворачивается и уходит, закрыв дверь. Сажусь обратно на лавочку и обхватываю руками ноги, стараясь успокоиться. За долгую ночь, что мне «посчастливилось» провести тут, я почти смирилась с собственной смертью, но оказавшись у ее подножия поняла, что это совсем е так. Мне хочется жить.

Дикая жажда заставила меня взять в руки бутылку воды. Может ли там быть что-то добавлено? Внимательно осматриваю ее – все запечатано, шанс минимальный. Залпом выпиваю всю бутылку. Каждый глоток подобен воздуху, такой необходимый, опьяняющий. Еду трогать не буду. Хотя, должна признаться, что сырники и паста с креветками выглядят очень соблазнительно. Не помню, когда ела такое в последний раз. Наш рацион с Джессикой состоял в основном из полуфабрикатов, исключением были завтраки. Но сырники, ни я, ни она – готовить так и не научились. В пищу вполне могли что-то подсыпать, не буду рисковать.

Если меня не убили сейчас, значит я нужна ему, или им, живая. Но для чего? Если все организовал он, то разве выгодно держать в живых того, кто видел, как ты безэмоционально убиваешь человека. Бездушный, мерзкий человек. Ненавижу. Будь проклят тот день, когда я его встретила.

Одна встреча перечеркивает всю жизнь, переворачивает с ног на голову. Казалось бы, звучит ванильно и романтично, но нет.

Из головы не выходит образ того мужчины, что был в маске. Я неплохо изучила поведение людей пока работала в кафе. Каждое его движение просто кричало о неуверенности, в глазах не было и капли жестокости. Он, будто никак не мог решиться заговорить со мной. Возможно, этот человек и есть мой шанс на свободу. Где-то в душе теплится надежда на то, что смогу до него достучаться. Маска. К чему она? Разве мужчина станет скрывать свое лицо если хочет убить? Возможно, я все усложняю, как всегда. Остается лишь ждать его следующего визита и надеяться на лучшее.

За размышлениями о собственной беспомощности пролетел целый день. Я наблюдала за закатом и это оказало успокаивающее действие. Небо менялось в оттенках, затем в цветах, озаряя комнатку. Нежные закатные лучи отражались на стене, придавая ей более теплый оттенок и забирая серую унылость. Я старалась радоваться этой мелочи, но совсем скоро наступила темнота и стерла улыбку с лица. Мне снова стало страшно, хотя теперь и известен каждый угол помещения, трещинки на потолке и неровности стен. Если выживу, обязательно обращусь к психологу. Пора бороться с фобиями.

____

* Из песни Demons (Imagine Dragons)

** Ларимар – полудрагоценный бело-голубой мутноватого оттенка минерал, одна из разновидностей пектолита.

Глава 6 «Вооруженная хитростью»

«Я напуган. Я всегда умел абстрагироваться, не поддаваться нелепым чувствам, но смотри – мое тело меня предает. Интересно да? Эмоции – ложка дегтя, пустяк, который все портит!»

– Шерлок

Тесное темное помещение, насквозь пропитанное едким запахом хлорки и детским страхом. В эпицентре – я, семилетняя девочка, прикрытая инвентарем для уборки. Швабра больно давит на ногу, но, стиснув зубы, терплю, не решаясь двинуться. Минуты кажутся часами, а часы – вечностью. Я знаю, что меня ждет за дверью. Знаю, что грабители уже ушли, перед этим жестко убив беззащитную женщину – мою мать. За что? Почему?

Скрип входной двери испугал меня и заставил чуть податься назад, прикрываясь пластмассовым ведром. Они вернулись? Нет, только не это! Тяжелые шаги приближались к двери, что скрывает меня. Может, это папочка? Пожалуйста, пусть будет так! Свет, который включили в соседней комнате, просачивается сквозь замочную скважину. Детское любопытство борется с инстинктом самосохранения и побеждает. Тихонько, стараясь ничего не задеть, пододвигаюсь к двери и заглядываю в щель. Знакомый силуэт стоит на коленях перед мамой и нащупывает пульс. Плечи папы содрогаются от всхлипа.

– Папа! Папочка! – кричу, вскакивая с места и открывая дверь.

Выйдя из комнаты меня ослепил свет. Бросаюсь к синеющему трупу мамочки и крепко обнимаю, не обращая внимания на лужу крови. Отец пытается меня оттащить, но это сложно, учитывая его дрожь. Он тоже только что потерял близкого человека. Мы нужны друг другу. Схватившись за него, утыкаюсь в шею и даю волю эмоциям. Папа нежно гладит меня по спине, стараясь успокоить. Но возможно ли это? Ничто уже не станет прежним.

– Тише, совёнок, мы справимся! – рыдая говорит отец.

Ночи в этом ужасном месте длятся дольше, чем обычно. Вероятно, во всем виноват страх. Мне кажется, стоит закрыть глаза и уснуть, как случится что-то неисправимое, ужасное. Например, в комнату войдет он, и, глядя мне в глаза, выстрелит. Уверена, что ни один нерв не дрогнет на его лице. Словно он не человек, а робот, выполняющий необходимые действия без каких-либо эмоций.

Я провела тут три ночи, включая текущую. Каждая, казалась мне хуже предыдущей. Такое чувство, что кто-то проводит на мне эксперимент, проверяя, как быстро сойду с ума и захлебнусь в собственных фобиях. Последняя попытка уснуть увенчалась успехом, но моему психическому здоровью это не помогло. Мне снился тот день во всех подробностях, каждая мелочь. Словно это было вчера. День, когда мою мать убили на моих глазах. Это ужасное напоминание стало толчком. Мама пожертвовала своей жизнью не для того, чтобы я предавалась апатии и принимала свою участь. Мне удастся выбраться, даже если для этого придется убить его. Забавно, еще неделю назад я не понимала, что может толкнуть человека на столь ужасное преступление. Возможно, убив его – спасу жизни многим людям, что умудрятся перейти ему дорогу.

Мужчина в странной маске заходил вчера и, как планировала, я старалась разговорить его. Увы, ничего не вышло. Я давила на жалость, рассказывая, как мне холодно и больно, но реакции не последовало. Это не значит, что стоит опускать руки. Не получилось призвать к милосердию? Возьму хитростью! По моим подсчётам он должен явиться в течение часа, может, чуть больше.

Вчера, также, как и позавчера от употребления еды я отказалась. Мужчина оставил хрустальный поднос и снова ушел. Он ни говорил ни слова, но прятал взгляд в пол. Его поведение дает мне надежду на то, что у него есть душа. Или мне просто хочется в это верить? Однако, плохой человек, слушая оскорбления в свой адрес, не принес бы теплый плед, который хоть немного спасал меня от холода и собственных страхов в темное время суток. В любом случае, вера в хорошее – уже половина пути к удачному исходу.

За дни, что провела здесь, я успела проанализировать всю свою жизнь. Благодаря собственным страхам, упускала возможность рисковать и стремиться к чему-то. Я могла плюнуть на все и не прозябать в кафе, а пойти в любую, даже самую крошечную фирму, и начать карьеру с нуля. Уверена, чего-то бы уже достигла. Страх держал меня в своих крепких объятиях тогда, и продолжает это по сей день. Когда выберусь, обещаю себе побороть все фобии.

Звук, приближающихся шагов, заставил меня дрожать. Впервые, это происходит не от страха, а от предвкушения. Стряхнув контейнеры с хрустального подноса, беру его в руки и иду к двери. Встав справа, в метре от двери, слышу звук ключа в замке. Отсчет пошел. Один оборот – секунда, их всего пять. Дверь потихоньку отпирается. Не теряя ни минуты, размахиваюсь и собираюсь ударить. Зажмуриваю глаза, не желая видеть, как причиняю боль другому человеку. Вот черт! Мужчина успевает среагировать и выхватывает поднос из моих рук, упуская из вида дверь. Хорошо, план «Б» вступает в свою силу. Толкаю изо всех сил и выбегаю, захлопывая тяжелую дверь, чтобы выиграть время.

Быстрым шагом двинулась по коридору. От непривычно яркого света невыносимо жжет глаза. Чувство, будто смотрю на солнце, стараясь не зажмуриться. Быстрыми шагами двигаюсь вперед, пока не встаю на распутье. Две двери: одна справа, другая слева. Как не прогадать? От этого, казалось бы, простого решения, зависит многое. Не теряя времени и не раздумывая лишний раз, иду вправо и оказываюсь в светлом, огромном помещении. Закрываю дверь и решаюсь осмотреться, прежде чем двинуться дальше.

Комната похожа на зал, оформленный в стиле «минимализм». Стены, потолок и пол – белые, создающие ощущение хрупкости, сравнимое с топазом*. Огромные окна, обрамленные с двух сторон черными портьерами, открывают вид на шикарный сад с качелями. У окна стоит черный рояль, поблескивая, словно его натирают каждый день; по бокам – вазы с черными розами, а напротив – дверь. Огромное зеркало в половину стены, находящееся слева от двери открыло мне взор на внешний вид. Измученное лицо, с мешками под глазами и синяком на правой скуле, растрепанные волосы, потекшая тушь – все это не давало себя узнать. На бежевом платье красуются пятна, которых не было видно в той каморке. Ноги усыпаны мелкими синяками и царапинами. Отворачиваюсь, чтобы не видеть себя.

Решаю больше не тратить времени и двигаюсь к двери, стараясь не издавать лишних звуков, чтобы не привлечь ненужного внимания. Черт, закрыто! Разворачиваюсь и бегу через зал, попадая на кухню, в которой занимается готовкой седовласая женщина, с испуганными при виде меня глазами. Она – мой шанс спастись прямо сейчас.

– Помогите мне выйти, пожалуйста! – говорю ей, в надежде на помощь. Без слов, женщина быстрым шагом уходит, оставляя меня одну. Вряд ли мне стоит винить ее, зная, на кого она работает. Возможно, будь я на ее месте – поступила бы точно также. Зачем подставляться из-за постороннего человека?

– В этом доме хоть кто-то разговаривает, черт возьми?! – шепотом произношу, обращаясь сама к себе.

– Я, – слышу позади себя короткое слово, сказанное до боли знакомым голосом. На секунду закрываю глаза, стараясь сконцентрироваться. По телу пробегает едва уловимая дрожь, оповещая о крахе моих надежд.

Повернувшись к нему лицом, удерживаюсь о столешницу из натурального камня, чтобы не упасть. Нас разделяют примерно четыре метра, которые кажутся жалкими миллиметрами. Еще бы. Когда сам Дьявол находится с тобой в одной комнате, совсем не важно, сколько между вами сантиметров, ведь твоей жизни однозначно пришел конец.

В этот раз на нем обычное черное трико и серая майка, но даже в этом он выглядит устрашающе и до жути серьезно. Задерживаюсь взглядом на рельефном торсе, виднеющемся даже сквозь ткань. Должна признать, выглядит он неплохо.

– Ты не в том положении, чтобы пялиться, бусинка, – с еле заметной хрипотцой произносит он. Отвожу взгляд к полу, стараясь не выдать смущения.

– Что ты хочешь? – тихо произношу.

Он не удостоил меня ответом. Я осмелилась и подняла свой взгляд с пола на его глаза. Карие, почти черные, не знающие доброты, в них – ненависть и отвращение. Последнее я смело могу оправдать, зная, как выгляжу в данный момент. Губы изогнулись в ухмылке, придавая лицу злости. Неприятная дрожь пробежала по моему телу, несмотря на очень теплый пол, босые ноги покрылись мурашками.

– Ты такая жалкая, Рейчел, – протянул он, двигаясь в мою сторону, медленно, словно смакуя вкус страха. И как я могла подумать, что мое имя ему неизвестно? – Мне ничего не стоит уничтожить тебя. Понимаешь?

– А как же? – резко отвечаю. – Я видела, как ты убиваешь.

– Тебе же хуже, – между нами остается не больше метра. – Твоя жизнь, могла бы быть насыщенной и спокойной, не окажись ты там.

– А знаешь, если уж мне суждено умереть, то я хочу сказать тебе, что ты конченый урод! – страх неожиданно испарился, давая волю ненависти. – Мерзкий, бессердечный ублюдок… Ненавижу!

Мне показалось, что в его глазах появилась капля доброты, но спустя секунду вернулось безразличие. Мерзавец рассмеялся, приближаясь ко мне на полшага. Бежать некуда, а двинуться назад – значит, показать свою слабость перед ним. Этого делать я точно не хочу.

– Сколько эмоций… Именно это делает тебя слабой, никчёмной, уязвимой, – произносит он, смотря на меня. – Думаешь, нагрубив, ты доказала свою силу? Нет. Ты лишь развеселила меня и показала, насколько я тебя пугаю.

Я закусила внутреннюю сторону щеки, осознавая его правоту.

– Не подходи ко мне! – грубо говорю, выставляя руки вперёд себя.

– А то что? – мужчина нарочно приближается еще ближе, опуская мои руки и оставляя, между нами, не больше пяти сантиметров. Тело пленила дрожь. Вдыхаю, как можно больше воздуха, унимая панику.

Взмахнув рукой, хочу дать пощечину, но он быстро перехватил мою руку и крепко сжал на запястье.

– Не смей так делать, бусинка, – прошептал он, наклонившись к моему уху. В пять слов вложено столько ненависти, что мне хочется расплакаться. Монстр.

Он потащил меня через кухню, обратно в зал, не ослабляя хватку. Стараюсь сопротивляться, но по силе он меня превосходит.

– Зачем я тебе? – не надеюсь на ответ, но все же спрашиваю.

Снова тишина. Остановившись посреди зала, он повернулся ко мне и взял вторую руку, с такой же силой. От его кожи исходит тепло, но сила, с которой он меня держит, перебивает это приятное ощущение. Противное покалывание в области шеи поразило меня.

– Сколько можно ждать?! – слышу приглушенный голос мерзавца. Такое чувство, что он стоит не рядом со мной, а в другой комнате. Голову неприятно закружило, а очертания комнаты стали размытыми. Словно на только что нарисованный акварелью пейзаж вылили теплую воду. – Ты что, не можешь уследить даже за девчонкой?!

– Прости, Хантер, – чужой голос раздался басом в моей голове, отдавая противное эхо. – Я не думал, чт…

Я перестала слышать. Знакомое ощущение. Снова накачали. Ноги стали ватными, лишая меня возможности устоять. Сильные руки подхватили меня и понесли в неизвестном направлении. Судя по остаткам ощущений наверх, значит, не в ту темную комнату. Не стоит обольщаться, все может быть куда хуже. Мое тело, лишенное возможности двигаться, приземлилось на что-то мягкое, словно облако.

– Не-на-ви-жу, – говорю, прежде чем потерять сознание окончательно.

Глава 7 «К лучшему ли перемены?»

Бросив меня на огромную кровать, устеленную шелковой простынею молочного цвета. Он скинул с себя майку, открывая вид на спортивное загоревшее тело. Нагло улыбаясь, скольжу взглядом с широких мужественных плеч на мускулистую грудь, а затем на твердый пресс.

– А ты хорош! – произношу, соблазнительно закусив нижнюю губу. Маню его указательным пальцем.

Одарив меня фирменным взглядом с насмешкой, он двинулся ко мне. Я приподнялась на локти, чтобы наблюдать за ним. Каждый его жест и каждое движение пропитаны уверенностью. Он стянул с меня платье, оставив в одном нижнем белье.

– Неплохо, неплохо, – оценивающе рассматривая меня сказал он, резко впиваясь в мои губы. Страстно? Да, чертовски. Поддаюсь ему навстречу, углубляя поцелуй. Тараканы в моей голове, вероятно удивляются от абсурдности ситуации.

Правой рукой потянул взад мои волосы, оголяя шею. Настойчивые движения его губ и рук вызвали тысячи мурашек на теле. Чувство, несравнимое ни с чем: страсть и страх в одном флаконе. Прикусив мою нижнюю губу и доставив приятную боль, он переключился на шею. Рука чуть сильнее сжала волосы, заставляя наклониться. Подчиняюсь. Облизнув губу чувствую вкус крови. Так необычно, но сексуально… Слегка сжимая зубы на тонкой коже, а затем нежно целуя он спускается ниже, к груди, срывая бретельки бюстгальтера. Тело горит от вожделения так, что терпеть нет мочи.

– О… да… Хантер… – стону, желая большего. Его касания пробуждают во мне что-то неизведанное, невероятное.

Осознание того, что это был сон пришло вместе с ужасной жаждой. Стоило мне очнуться и попытаться открыть глаза, как резко ударил свет, давя на сосуды. Ощущение сравнимо с теми чувствами, что ты испытываешь, выходя из темного помещения прямиком на улицу и смотришь на яркое солнце. Мое сознание решило свести меня с ума такими снами, или это он оказывает на меня такое влияние? Я читала много литературы про сны и то, что их провоцирует. В основном существует мнение, что с их помощью человек отдыхает. Многие говорят, что мы видим то, чего хотим, но это такой бред. Смотря на то, как меня убивают, я тоже этого хочу? Вот именно – нет. Должна признать несмотря на то, что в этом сне меня не убивают он все равно ужасен. Почему? Потому что в нем ненавистный мне человек трогает мое тело своими руками, а я даже не сопротивляюсь, наоборот, вожделею этого. Уверена, все это действия препарата, что они мне ввели, ведь в действительности всеми фибрами души ненавижу мерзавца по имени Хантер.

Третья попытка открыть глаза венчается успехом. Очертания предметов и самого помещения, в котором нахожусь – мутные, но это уже что-то. Быстро-быстро моргаю, стараясь прийти в себя. Как только зрение приходит в относительную норму аккуратными движениями пытаюсь сесть. Ужасное головокружение и тошнота одолевают, но я добиваюсь своего. Чуть погодя встаю. Ноги по-прежнему ватные, но стоять в силах.

Неуверенно потоптавшись на месте, оглядываюсь по сторонам. Стены цвета морской пены, на которых нет картин, полок – не единого предмета декора. Паркет серого цвета такой теплый, что это чувство быстро расходится по всему телу. Посредине комнаты – кровать, постельное белье на которой по цвету напоминает небо перед дождем. Серое, чуть угнетающее, но притягательное. По бокам кровати – тумбочки, на которых стоит по кактусу. Напротив – миниатюрный комод, такого же серого цвета, как вся мебель в этой комнате, состоящий из пяти ящичков: два побольше и три маленьких. На нем лишь электронные часы. Огромное окно, от пола до потолка, выходит туда же, куда из зала – в сад. Только теперь я смотрю на него сверху, значит нахожусь на втором этаже. Хорошо, что не в том темном помещении. Проведи я там еще один день – сошла бы с ума. Две двери. Подхожу и открываю сначала ту, что находится в паре десятков сантиметров от правой тумбочки – ванная. Из такой ванной я ждала бы Джессику часами… Черт! Она, должно быть, сходит с ума от волнения. Меня нет минимум четыре дня, нужно выбираться. Только как? Подхожу ко второй двери, уже понимая, что это выход из комнаты. Заперто. Что же, предсказуемо. Со всей силы, которой, к слову, мало, учитывая то, сколько я не ела, стучусь в дверь. Кто-то из этих уродов обязательно услышит. Спустя пятнадцать минут, уже не чувствуя рук, сдаюсь.

Иду в ванную комнату. Обладатель этого дома точно любитель минимализма. Встаю у зеркала, расположенного напротив ванны, и смотрю на себя. Грязные волосы, уставшее бледное лицо, разбитая губа – все это явно не играет мне на руку. Хантер точно ведет какую-то игру. Я не могу быть достойным противником, пока выгляжу так. Снимаю грязное, рваное платье и кидаю в мусорное ведро, оставаясь в нижнем белье. Господи, сколько же на мне синяков… Откуда они все?

Настраиваю воду попрохладнее, чтобы отрезвить голову. Почти холодная жидкость стекает с моих волос, вызывая дрожь. Беру с полки баночку с шампунем и щедро лью на голову. Приятный запах мяты и шоколада окутал мое тело, пробуждая еще и желудок. Отыскав на полке еще и щетку, очищаю кожу до красноты, стараясь смыть с себя таким образом запах прошедших дней.

Порывшись в комоде, понимаю, что все вещи нужного мне размера и подобраны со вкусом. Надеваю первое что попало под руку – джинсы цвета индиго и толстовку оверсайз молочного оттенка.

Подойдя к окну, невольно восхищаюсь садом. Находясь в неволе, начинаешь ценить простые вещи. Такие как теплый ветер, что играется с листьями деревьев; птиц, которые напевают свои чудаковатые песни; свежий воздух.

Дверь фактически бесшумно открывается и входит мужчина. Нет, это не Хантер. Этот чуть ниже ростом, но все же выше меня. Его волосы каштанового цвета чуть кудрявятся, хотя и короткие. Взглянув ему в глаза, понимаю, что это тот человек, который приносил мне еду. Чем ближе он подходит, тем больше убеждаюсь в этом. Запах, исходящий от него мне знаком. Тот же приятный аромат дерева. Либо у него оригинальный парфюм, либо этот мужчина работает с деревом. Поставив пластмассовый поднос с едой на комод, он, наконец, останавливает свой внимательный взгляд на мне.

– Привет, – неуверенно произношу, делая шаг к нему.

Он отходит чуть дальше, видимо, не желая сокращать дистанцию. Удивительно, но в его присутствии мне не так страшно, как в одиночестве, хотя этот человек и причастен к моему похищению.

– Поговори со мной, – настаиваю, делая еще два шага к нему навстречу, – Пожалуйста.

Ответа не следует, отчего меня накрывает волна злости.

– Что, так сложно сказать хоть слово? – кричу, подходя еще ближе. Он отходит и встает у самой двери, глядя на меня толи с сочувствием, толи с разочарованием. – Ты что, немой?

Мужчина развернулся и ушел, оставив меня в одиночестве. Бросаю часы в окно, надеясь на то, что оно разобьется, но нет. Даже царапины не появилось. Глупо полагать, что в таком доме будет обычное стекло.

– Боже, когда этот кошмар закончится? – кричу в пустоту.

Взяв себя в руки, беру поднос в руки и сажусь вместе с ним на кровать. Стоит ли это есть? Если задуматься, то можно понять лишь то, что, если поем это – у меня будет шанс выжить. Какая разница умереть с голоду или от отравленной пищи? Правильно, никакой. Открываю контейнер с сырниками и вдыхаю божественный запах ванили. Не церемонясь, расправляюсь со всей порцией, наслаждаясь каждым кусочком блюда. Не знаю, кто готовил этот шедевр, но готова расцеловать руки тому человеку. Из-за длительного воздержания от пищи для насыщения мне стало достаточно этих пяти сырников. Контейнеры с салатом и фруктами убираю обратно на комод.

Кресло, стоявшее слева от комода, тащу прямо к окну и сажусь. Если уж мне приходится сидеть в неведении – буду наслаждаться прекрасным. Наблюдая весь день за садом, я так и не увидела ни одной живой души, впрочем, и мертвой тоже.

Мою ненависть к Хантеру можно сравнить с тем чувством, что я испытываю к людям, что убили мою мать. Яростное желание ударить его по лицу, уязвив тем самым самолюбие охватывает меня каждый раз, стоит мне лишь подумать о нем. То, с каким отвращением он смотрел на меня было ужасно, хотя и не стоило надеяться на другое. Я ждала жалости, но, к сожалению, в случае с ним это не то что бы маловероятно, скорее – невозможно. Он производит впечатление жестокого, самовлюбленного подонка, который играется людьми, как марионетками. Не удивлюсь, если тот, что ходит ко мне, молчит, лишь потому что Хантер так приказал.

Удивительно, но мне совсем не хочется плакать. По натуре я очень сентиментальный человек, способный расплакаться даже из-за обидного слова в свою сторону, но вся эта ситуация настолько вымотала меня, что могу лишь злиться. На Хантера, на себя, на чертову Вселенную.

Глава 8 «Поддержка врага»

Прошло пятнадцать дней, каждый из которых был похож на предыдущий. Я просыпалась, проводила около часа в ванной, наслаждаясь успокоением от нахождения в пенной горячей воде с запахом шоколада. Должна заметить то, что кошмары в течении двух недель меня не мучили. Сон был крепким и спокойным, именно это позволило мне полностью восстановить силы. Тот молчун приносил мне раз в день воду и еду, от которой я больше не отказывалась. На мои попытки разговорить его он никак не реагировал. Спустя неделю моего нахождения здесь вместе с контейнерами, наполненными едой, на подносе лежала еще и плитка шоколада с цельным фундуком. Моя любимая. Я так радовалась сладкому, что это почти заглушало мое бешенство от его молчания.

Единственным развлечением стало рассматривание сада через окно. Иногда у меня получалось отключить сознание и, казалось, что я даже чувствую запах цветов и свежего воздуха. Тоска съедает меня по кусочкам, тщательно пережевывая, чтобы доставить боль посильнее. Мне так хочется открыть чертову дверь и выйти на улицу…

Дверь распахнулась в то же время, что и каждый день, но в этот раз я никак не отреагировала, продолжая сидя на полу глядеть в одну точку сада. На чертовы качели, что так манят. Представляю, как села бы и раскачалась, настолько сильно, насколько это возможно. До головокружения, до тошноты, до идиотского смеха, как в детстве. Наверное, только так я почувствую себя живой и свободной, а не умирающей птицей в клетке, как сейчас.

Хантер назвал меня совёнком не просто так. Со стороны это могло показаться милым, но я видела с каким выражением лица он говорил те слова. Он действительно считает меня своим питомцем. Дал мне просторную клетку со всеми удобствами, но это не сделало мою жизнь хорошей. Я все еще взаперти. Никакие роскошества не сравнятся с чувством свободы.

– Что, даже не обзовешь меня? – раздался мягкий голос с еле уловимой усмешкой. – Сдалась?

Я соскочила с пола, едва не завизжав, то ли от радости, то ли неожиданности. Повернувшись к нему, лучезарно улыбнулась, сама от себя не ожидая. Не думала, что посторонний голос может так порадовать.

– Твою же мать! Ты что, не немой? – выпалила я, осторожно приблизившись к нему на два шага, стараясь не спугнуть. Мне очень нужно общение. Как никогда раньше.

Он пригладил кудрявые волосы и взгляд его вдруг стал задорным и хитрым.

– Как видишь, – мужчина рассмеялся, затем подошел к двери, чтобы закрыть на ключ. На секунду мне показалось, что он хочет выйти, но все оказалось не так. Присев на край кровати мужчина взглянул мне в глаза, так, будто пытался в них что-то прочитать.

– Как тебя зовут? – сажусь на противоположный край, надеясь хотя бы на минимальную беседу.

– Кристофер, – он подмигнул мне.

– Ты настоящая задница, Кристофер! – констатирую, наклонившись к нему и легонько щелкаю по носу. – Зачем столько издевался надо мной своим молчанием? Это ведь жестоко!

– Так было нужно, Рейчел… – он виновато посмотрел на меня. – Зови меня Крис, пожалуйста. Хорошо?

– Хм… – задумчиво улыбаюсь. – Нет! Кристофер мне нравится больше.

На самом деле мне без разницы, как называть его, но упускать возможность побесить человека, который нервировал меня не одну неделю я не собираюсь.

– Ну, и кто же из нас тогда задница? – мужчина закатил глаза. Он забавный, если не считать того, что помогает Хантеру. Вспомнив об этом человеке настроение сразу падает.

– Меня отпустят? Или убьют? Прошу, скажи, я уже схожу с ума от этой неизвестности! – впервые за пару недель мне снова захотелось плакать. Я наблюдаю за сменой его эмоций на лице, не имея ни малейшего представления, о чем он думает. – Пожалуйста, не молчи!

– Я мало знаю, Рейчел, – с виноватым видом начал он, поправляя складки на покрывале. – Могу заверить, что тебя не убьют, но отпустит ли он тебя… Не знаю.

– Ох… – простонала я, вытирая скатывающуюся слезу. Хотя бы останусь жива.

Крис придвинулся ближе и заправил выбившуюся прядь моих волос за ухо. Ему стыдно? Странно, ведь он единственный человек в этом доме, кому не плевать на меня.

– Если я тебя о чем-то попрошу, ты выполнишь? – неуверенно спрашиваю. Вероятно, он поражается моей наглости.

– Не обещаю, но постараюсь, если ты, конечно, не хочешь попросить помочь тебе сбежать! – он заливисто рассмеялся. Кристофер относится к тем людям, что заражают своим смехом других. Я старалась держать серьезное лицо, но тут он случайно хрюкнул и меня прорвало.

Пожалуй, именно этого мне и не хватало – простой беседы, искреннего смеха и ощущения, что рядом кто-то есть.

– Мне очень одиноко и скучно в этой комнате, хотя она и лучше того места, где я находилась до этого, – начала говорить, потянувшись своей рукой к его, чтобы установить контакт. Сделав максимально грустное лицо, продолжила: – Пожалуйста, принеси мне пару бутылок вина и хорошего чтива, пока я не умерла тут от скуки и собственной паранойи.

– Вообще-то, алкоголь очень вреден! – выдержав минуту тишины констатировал он.

– Вообще-то, держать людей взаперти против их воли незаконно! – констатирую в ответ. – Я не собираюсь выпивать все за раз. Просто пара бокалов перед сном.

Я могла бы злиться на Кристофера, или даже ненавидеть его, но разве это поможет мне легче пережить нахождение здесь? К тому же, конкретно он не сделал мне ничего плохого. Если подумать, то даже наоборот. Когда мне было холодно и страшно в той комнате именно Крис принес плед, хотя не должен был. Сейчас же, ежедневно у меня появляется шоколад. Я уверена, что это его заслуга. Будь на месте Кристофера тот мерзавец, уверена, каждый его визит стал бы для меня сущим Адом. Возможно, я излишне оправдываю кудрявого, но когда есть даже малейшая надежда на то, что человек хороший есть ли смысл искать в нем плохое?

– Я постараюсь что-нибудь придумать, Рейчел Маргарет Джонсон, – произнес он, вставая с кровати. На секунду моя челюсть отвисла.

– Эй! Откуда ты узнал мое второе имя? – произношу с упреком, делая обиженный вид. – Хотя, уверена, что ты знаешь обо мне многое, если вообще не все. Похитители ведь всегда осведомлены о своих жертвах.

Он виновато посмотрел на меня. В его взгляде можно прочитать, что вся эта ситуация ему тоже не по душе. Загадочно улыбнувшись, мужчина пошел прямиком к двери. Мне стало грустно от того, что ему нужно идти. Когда тебе приходится говорить с собой несколько дней полчаса беседы с другим человеком кажутся ничтожно малым.

– Крис! – окликнула его я. Он уже собирался выйти, но обернулся ко мне. – Спасибо тебе.

Мужчина улыбнулся и, не произнеся ни слова ушел. Я слышу, как ключ проворачивается в замке, скребя по мим нервам. Сажусь обратно на пол.

Если задуматься, то можно понять, что эти дни сильно поменяли меня. Раньше я не ценила таких простых вещей, как общение с друзьями, мимолетная прогулка, да даже работа в кафе! Мне хотелось лишь критиковать все. Но сейчас я отчетливо понимаю, что моя жизнь была прекрасной. Ведь в ней была чертовски правильная Джессика, которая заменяла мне всех родственников; Майкл, который понимал меня, как никто другой и всегда мог развеселить; коллеги, которые ценили меня, как работника. Я только отучилась и весь мир был открыт передо мной – стоит только сделать выбор, чего хочу. Но, эта клетка помогла мне побороть некоторые страхи. Например, я больше не боюсь этого места. Раньше высокие потолки и пустые стены пугали меня, казалось, будто нахожусь в тюрьме. Сейчас же, пока дверь заперта я чувствую себя в полной безопасности. Одно осталось неизменным – мой страх перед Хантером. Он непредсказуем, а это ужаснее всего. Сложно представить, что скрывается за его ненавистью, жестокостью и грубостью. Он никогда не поверит, что я не побегу рассказывать о его преступлении, стоит ему отпустить меня. Но не мне судить его ведь, возможно, будь на его месте поступила бы также.

Одно я знаю точно – пока нахожусь тут, в этой клетке, мне стоит приложить максимум усилий, чтобы побороть свои страхи и играть с Хантером наравне. Возможно, я слабее его в физическом плане, но это не единственный способ борьбы, хитрость никто не отменял.

Глава 9 «Глоток успокоения»

«Легко быть смелым, когда это не твои страхи.»

– Вероника Рот

Ожидание… Это чувство такое волнительное, интригующее, но в то же время приятное. Именно оно делает желание достигнуть чего-то слаще. То, что ты получаешь беспрепятственно зачастую быстро надоедает или теряет свою значимость. А вот то, за что нам приходится бороться и чего нужно ждать, как правило, мы помним всю жизнь.

Весь вчерашний вечер во мне теплилась надежда на то, что Кристофер еще зайдет и мы сможем хоть чуть-чуть поболтать. Я понимала, что это маловероятно. Он не пришел. Это расстроило меня, несмотря на то, что всегда себя считала интровертом. Мне с первого дня казалось, что время в этом доме течет медленнее, чем за его пределами. Но именно вчера я поняла, насколько. Наблюдая за тем, как цвет горизонта меняется с ярко-розового на темно-оранжевый, а потом и вовсе на сад опускается тьма, в мою голову приходили самые разные мысли. Например, мне очень интересно для чего я нужна Хантеру. Обдумывала самые разные варианты, начиная от того, что он привез меня, чтобы подкупить и, заканчивая тем, что нахожусь тут ровно до того момента, пока этот мерзавец думает о том, как сделать мою жизнь еще хуже. Конечно, слова Криса вселили веру в то, что меня не убьют, но есть вещи гораздо страшнее смерти. Жить всю жизнь в клетке, например, или бояться будущего.

Сегодня я проснулась в самом хорошем настроении за все время, что нахожусь тут. Водные процедуры заняли минимум времени, так как мне не хотелось случайно пропустить визит Кристофера. Меряя комнату шагами, я старалась придумать что-то, что поможет мне уговорить его выпустить меня или даже сбежать вместе со мной. Не думаю, что такому человеку, как он легко находиться рядом с таким чудовищем, как Хантер. Сплотившись, нам, возможно, удастся сбежать и разойтись по разные стороны, чтобы начать жизнь с нуля. Я легла на середину кровати, закрыв глаза, и именно в этот момент послышался звук ключа, проворачивающегося в замке. Подскочив, уселась на край, стараясь принять самую непринужденную позу. Не хочу, чтобы он подумал, будто я ждала его.

– Может, поможешь? – кряхтя, спросил Кристофер, держа в руках шаткую конструкцию из трех бутылок и бокала, четырех книг, какой-то тетради и подноса с едой.

– Конечно! – я подбежала к нему и взяла поднос.

Поставив все на комод мы присели на кровать, принимая те же позы, что и вчера.

– Рад видеть тебя в хорошем настроении, – он улыбнулся, говоря эти слова. – Принес то, что ты просила и захватил блокнот, вдруг ты захочешь записывать свои мысли. Это помогает анализировать поступки и принимать решения.

– Спасибо, – я пододвинулась ближе и слегка потеребила его за щеки. – Правда, спасибо.

Повисло неловкое молчание. Он внимательно изучал черты моего лица, от чего я чувствовала, как краснею. Солнце красивым светом освещало его лицо, играя с оттенком глаз и заставляя улыбаться. Едва заметные ямочки на щеках умиляют меня.

– Ты красивая, – вдруг произнес Кристофер.

– Спасибо, – отвечаю, смущенно улыбаясь. – Расскажи о себе. Ну, хотя бы то, что можно мне знать.