Тлеющая искра бесплатное чтение

Глава 1. Зимние грозы

Согревающий треск костра вторил знакомой с детства мелодии. Искры салютами рвались в небо, подхваченные ветром, и с тихим шипением посыпали озёрную гладь. В подвешенном над огнём котелке бурлил глинтвейн, наполняя летний воздух ароматом винограда и корицы.

Плечо Макара обволокло приятное тепло: привалившись к нему спиной, девушка перебирала струны гитары. Макар зажмурился. Уют идеального вечера рушило необъяснимое чувство тревоги. Вот-вот что-то случится. Мелодия стала тревожной, спина девушки обожгла холодом. Она вот-вот обернётся, повалит его на землю и перережет горло. Это подозрение заставило отстраниться. Гонимый ветром огонь бросился на его кроссовок берсерком. Макар вздрогнул.

Стыдливо смахнув со стола лужицу слюны, он поднял заспанный взгляд на монитор. За окном уже стемнело. «Надеюсь, никто меня таким не застал. Стыд-то какой!» – подумал Макар. Похлопав себя по щекам, он осмотрелся. В офисе тихо. «Видимо, все ушли мыть посуду и переодеваться.» – решил Макар.

На улице под оранжевом светом фонаря, армия снежинок ожесточённо сражалась с дождевой моросью. Макар поёжился —«Безрадостная картина.» Он со вздохом прикусил колпачок ручки и подпёр голову ладонью. Приторный запах выпечки, отдающий бутафорской химией, ворвался в ноздри, на миг сбив дыхание.

– Минута до конца рабочего дня. – басом пропела экономистка Оксана Петровна: грузная женщина с тремя подбородками и толстенным слоем тонального крема на лице. Кряхтя и пружиня на каблуках, она надевала шубу.

«Всего минута… Вот гадство…» – подумал Макар, натянув дежурную улыбку. Рабочий день пролетел в медитативном трансе, идти домой не хотелось.

На выходе из офиса порыв ледяного ветра вгрызся в лицо голодным псом. Макар поднял ворот, ссутулился и, запустив руки в карманы, неспешно зашаркал к метро. Прохожие суетливой стаей неслись мимо, обгоняя друг друга, словно на соревнованиях. Бесцеремонно распихивая друг друга, они то и дело поскальзывались и матерились под нос. Двухметровый мужчина лет сорока задел Макара плечом. «Даже не извинился.» – возмутился Макар, потирая ушиб. Тощий подросток в массивных красных наушниках настиг его в подземном переходе и зачем-то втиснулся между опешившим Макаром и стеной, ускоряя шаг. Непослушный белый щенок с рыжим ухом обвил ноги поводком и подпрыгнул, оставляя следы грязных лап на пуховике. Макар наклонился к нему и потрепал за ухом. «Домой всё-таки надо» —напомнил он себе. – «Хотя бы покормить Васю.» Васей звали его питомца – двухлетнюю бородатую агаму. Полное имя ящерицы звучало как Василиск, но об этом редко вспоминали.

Щенок вильнул хвостом и дружелюбно тявкнул, украсив пуховик Макара новыми оттисками лап.

– Пойдём, Боня, не приставай к человеку! – пробубнила старушка-хозяйка, дёрнув поводок на себя. Едва устояв на ногах, Макар ловко перешагнул верёвку, вспомнив навык игры в резиночки, через которые прыгал в детстве с девчонками со двора.

Телефон обжёг бедро вибрацией. На экране под надписью «Любимая» красовалась фотография длинноногой брюнетки в обтягивающем красном платье. С губ Макара сорвался тяжёлый вздох. Плечи осунулись. Подняв трубку, он ощутил, как по позвоночнику прокатилась волна усталости.

– Привет, родной! – проворковала девушка из динамика.

– Привет, Катя… – безрадостно отозвался Макар, тут же почувствовав укол вины. Говорить с ней почему-то не хотелось, будто каждое слово истощает, по-вампирски лишая энергии. Его отстранённость не ускользнула от Кати.

– Ты чего такой грустный? – спросила она встревоженно. – Что-то случилось?

– Ничего такого… – отмахнулся Макар. – Устал просто.

– Бедный мой! – почувствовала Катя, и Макара перекосило. Они были вместе уже давно. «Года два, наверное. Долго, в общем…» – подумал Макар, пытаясь вспомнить точнее. Красивая, заботливая, на первый взгляд без изъяна, и всё же было в ней что-то такое, что вызывало необъяснимое желание сбежать. И, как следствие, чувство вины. «Она же ничем такого не заслужила», – думал Макар в такие моменты. Он, несомненно, любил её, но издалека. Чем реже они общались, тем отчетливее он чувствовал эту привязанность.

– Не хочешь сегодня…– начала было Катя, но Макар перебил.

– Я в метро спускаюсь, Катюш, тут шумно. Я тебе потом наберу, хорошо?

– Хорошо… – растерянно пробормотала Катя после короткой паузы. Нажав сброс, Макар костяшкой потёр висок. Он действительно спускался в подземку на эскалаторе, и это облегчило совесть: в этот раз он не соврал.

Приближался поезд, со свистом разрезая воздух, пахнущий старой краской и металлом. Поглотив суетливо набившихся внутрь пассажиров, сомкнул пасти-двери и, объявив следующую станцию, помчался вперёд.

«Три остановки, пересадка, ещё две остановки, десять минут пешком, и я дома» – думал Макар, вдавленный в стеклянную дверь с надписью «не прислоняться» походным рюкзаком бородатого хиппи, который несмотря на погоду ехал в одной футболке.

Выход из метро явил монохромную серость. Небо, одинаковые коробки панелек, асфальт, торчащий из-под подтаявших грязных сугробов – всё это сливалось в тоскливую картину, вызывая апатию.

«Работа, дом, холодрыга, суетливые прохожие… Как же всё достало», – думал Макар, неспешно шагая к дому. —«Как будто это не жизнь, а какой-то дурацкий сон, из которого нет выхода».

Среди немногочисленных прохожих он был самым медленным. Даже восьмидесятилетний старик на костылях, обогнав Макара, презрительно фыркнул. Но Макар не торопился. Потрёпанный серый голубь вспорхнул с крыши подъезда. Ветер подхватил бедолагу и понёс в противоположную сторону. Мимо, разбрасывая фантики от конфет и пластиковые бутылки, шурша, прополз пакет. Разглядывая окружающий пейзаж, Макар изо всех сил старался разглядеть хоть что-то приятное глазу, но как-то не сложилось. «Уж лучше вернуться в тот сон с костром, каким бы тревожным он ни был… Всё-то лучше, чем это торжество уныния», – пронеслось в голове. Запрокинув голову, Макар с драматичным видом курящего школьника выдохнул в небо клуб пара. Рука потянулась к телефону. «Надо бы перезвонить Кате», – подумал Макар. Но, не ощутив в себе ни капли сил и желания, ослабил хватку и твёрдо решил: «Потом».

В квартире было темно. Только уличные фонари и лампочка от холодильника делали её интерьер хоть как-то видимым. Снимая обувь, Макар споткнулся об один из бесчисленных пакетов с хламом и налетел ребром на угол стола. Пуховик смягчил удар, но не сделал его приятным.

– Вот сука! – пробормотал Макар, скалясь. Он разделся и, гордо прошагав мимо груды грязной посуды, зашёл в комнату. Включив свет, он взял с полки коробку с кормом и подошёл к стеклянному жилищу друга.

– Васенька! – ласково произнёс он. Агама в террариуме встрепенулась и зашуршала.

– Хороший мой! – умиленно добавил Макар, подняв крышку. – Соскучился? Хочешь сверчков? – Вася облизнулся. Коснувшись нагретой лампочкой чешуи питомца, Макар ощутил головокружение. Метая искры, лампочка с треском перегорела. Макар пошатнулся на месте. Запах жжёной проводки неожиданно сменила свежесть леса.

Пол под ногами задрожал. От тщетной попытки вцепиться в него пальцами ног, вовсе посыпался. Отступив на шаг, Макар ощутил, как ил и песок проникают сквозь пальцы, услышал кваканье лягушек и плеск воды. Уловив боковым зрением очертания деревянной избушки на фоне летнего леса, Макар вцепился в коробку сушёных сверчков, как в спасительную соломинку – последнюю связь с реальным миром. Но стоило открыть её – насекомые вдруг ожили и принялись вырываться наружу. Макар уронил коробку. Сверчки разбежались по полу. Или по песку. За окном сверкнула молния, за ней последовал гром. Такой сильный, что стены задрожали. Макар подпрыгнул и, споткнувшись обо что-то деревянное, неуклюже растянулся на полу.

«Зима же…» – подумал Макар, хватаясь за голову, когда за окном снова сверкнуло. В ушах звенело, виски пульсировали, а голова болела так, будто с Макара сняли скальп и сунули в мозг миксер.

– Что за срань…– произнёс Макар, задыхаясь. Страх иглами впился под кожу, грудь сдавило, будто великан придавил её булыжником и сел сверху. Воздуха было категорически мало. Мир вокруг, щедро усыпанный мерцающими белыми звёздочками, будто на вечеринке, поплыл перед глазами. Закружился в танце нестабильного месива. Снова громыхнуло. Стук колёс известил о приближении поезда.

– Что происходит? – спросил Макар, сфокусировав взгляд на единственной стабильной точке в этом вихре безумия: мордочке Василиска.

– А ты подумай, – неожиданно ответила агама, постучав пальцем по виску. На столе рядом с его террариумом мелькнул букет роз. Засохших и почерневших от времени.

– Этого здесь не было…– пробормотал Макар. Он крепко зажмурился и потёр глаза. Открыв их, он увидел свою комнату в бледном свете фонаря. Перегоревшая лампочка, как тлеющая сигарета, испускала тонкую струйку дыма. Пахло горелым. Вид рассыпанных по полу сушёных сверчков удручал Васю. Прильнув к стенке террариума, зверёк буравил их взглядом, будто пытаясь притянуть телекинезом.

Шумно выдохнув, Макар огляделся по сторонам. Под ногами не песок, а паркет, за окном по-прежнему снег с дождём. Слева от террариума диван, напротив – старенький телевизор, рядом с ним кресло на колёсиках, разодетое, точно пугало, в разбросанную Макаром одежду. Всё как всегда. «Я снова уснул что ли? Или головой ударился?» – думал Макар, потирая лоб. Он покосился на Агаму.

– Вась, ты что-то говорил? – спросил Макар. Ящерица в ответ лишь моргнула и облизнула стекло. Прочувствовав абсурдность ситуации, Макар глупо хихикнул. Фотография в рамке с изображением молодой пары под яблоней, висевшая над телевизором, со скрипом шатнулась. Макар вздрогнул.

– Что это? – он схватился за сердце. – А, это всего лишь…– Макар не успел договорить. В голову обухом ударило осознание: фотографии там никогда не было.

За спиной зазвучали шаги. Холодные руки легли на плечи Макара, заставив вздрогнуть.

– Тебе здесь не место, – шепнул незнакомый женский голос.

Макар обернулся и обомлел от ужаса. Из окровавленного лица незнакомки, обезображенного царапинами, зубцами торчали осколки стекла. Она протянула ему руку и, наклонив голову набок, предложила:

– Идём со мной? – побледневший Макар заверещал подстреленным зверем. На лбу выступила испарина. Губы задрожали. Девушка улыбнулась, обнажив зубы. Запачканные кровью, в темноте они казались черными.

Забытый в кармане телефон напомнил о себе, пискнув оповещением. Этот звук, как крик первых петухов, заставил жуткого призрака исчезнуть. Всё вернулось на свои места. Макар просидел бездвижно ещё с минуту. Фотография пропала, как и цветы. Интерьер комнаты снова стал безопасным и привычным на вид. Но сердце продолжало бешено колотиться где-то в горле.

– Вася, ты тоже видел? – спросил парень испуганно. Агама кивнула.

– Да. – ответил зверёк. Или не ответил. Звук оповещения повторился. Поднявшись на ноги, Макар вышел в коридор и, предусмотрительно включив там свет, достал из кармана телефон. Судя по оповещениям на экране блокировки, писал Игорь, лучший друг Макара ещё со времён университета. Усыпанное веснушками лицо украшала кривая наглая ухмылка. Его друг совсем не менялся. Когда-то Макар помогал ему с домашкой, а Игорь, в свою очередь, таскал с собой застенчивого друга на лучшие вечеринки. Сообщения в телеграмме гласили:

«Ты идёшь? Я уже в баре.»

«Лошара, ты где?»

– Твою мать… – Макар хлопнул себя по лбу и набрал номер.

– Братан! – обрадовался Игорь, подняв трубку с первого гудка. – Я тут уже пинту опрокинул. Уж не обижайся. Нефиг опаздывать. Где тебя носит, кстати? – возмущенно спросил слегка захмелевший друг. Только сейчас Макар вспомнил, что договорился с ним выпить по пивку после работы. Вечерняя дрёма на работе сбила внутренний счётчик дней. Макар потёр переносицу, отгоняя сонливость.

– Мак? Алло! Чел, ты меня слышишь? – трактовав его молчание, как проблемы со связью, Игорь орал в трубку.

– Извини, я забыл, – пробормотал Макар.

– Чего?! – выпалил Игорь так громко, что телефон пришлось отставить от уха сантиметров на двадцать.

– Ты угараешь, Мак?! – не унимался он. – Мы неделю назад забились. Я утром уточнял.

– Прости, у меня что-то с головой нелады… – пробубнил Макар. Зажав трубку между щекой и плечом, он собирал сверчков. Игорь усмехнулся.

– Вот это новости!

– У меня сейчас такая херня была… Не знаю даже, как описать, – осмотревшись по сторонам, он зашептал. – Походу, у меня дома привидение.

– Привидение?! – переспросил Игорь.

– Да, девушка…– задумчиво протянул Макар, скармливая сверчка Васе.

– Да они почти всегда девушки в твоих играх, мужик! – перебил Игорь. – Я тебе сколько раз говорил: не играй в эту херню один и спи больше.

– Я серьёзно, бро… Я видел… – начал было Макар.

– Приезжай в бар и расскажешь, что видел, – потребовал Игорь. – Ты же меня не кинешь?

Макар посмотрел на часы.

– Время уже…

– Что ты там мямлишь? Связь плохая. Приедешь? – спросил Игорь.

– Чёрт с ним, уговорил, – решился Макар. – Через полчаса буду.

Глава 2. Маковое поле

– Вот знаешь, братан, говорят, от слишком хорошей жизни портится характер…– бормотал Макар, с философским видом выводя пальцем смайлик на запотевшем стекле третьей по счёту пинты. В трех станциях электрички от его дома между церковью и продуктовым магазином расположился подвальный бар. Тесный и душный, щедро украшенный неоном, с низкими потолками и тяжелыми столиками из массива красного дуба. Его потёртая с годами поверхность пестрила царапинами и небрежными рисунками пьяных посетителей.

Поёрзав на лакированном стуле, Макар промочил горло глотком тёмного «Козела», небрежно смахнул пену с губ и продолжил:

–А от хреновой, можно подумать, охренительно улучшается! – буркнул он, нахмурился и стукнул кулаком по столу так сильно, что пара капель сбежала из стакана на манжету его рубашки. Игорь, округлив глаза, вздрогнул, а дама в красном за соседним столиком обернулась, театрально хватаясь за сердце.

– Сам посуди, – сдерживая отрыжку, Макар пожал плечами, – вот живёт человек нищий, одинокий и больной. Каждый день для него – пытка, выживание, ничего хорошего. Борьба за каждый кусок хлеба. Думаешь, это делает его добрее? Да нихера! – воскликнул Макар, подняв указательный палец. – Скорее уж он будет завидовать всякой собаке более сытой и мытой, чем он сам, клясть этот сучий мир за несправедливость. Разве он станет добрее? Научится радоваться простым мелочам? – спросил он у Игоря и, не дожидаясь ответа, усмехнулся и покачал головой. – Хер там! – торжественно подытожил он, возвращаясь мыслями в школьные времена, когда мог половину урока дискутировать с учителем на самые разные темы и не унимался, пока не получит признание, что его точка зрения верная или хотя бы интересная и имеет право на существование. Сделав ещё глоток, Макар отдышался и снова заговорил:

– Да он будет злой, как…

– Братан, тебя несёт. – Не выдержав, перебил Игорь. Обиженный друг уставился на него исподлобья.

– Нет, я с тобой отчасти согласен, – мягко произнёс Игорь, опережая его возмущения, – просто в толк не возьму, чего это ты вдруг… Не обижайся, но звучит так, будто ты себя жалеешь.

Макар вздрогнул. Игорь попал прямо в точку.

– Кошмары…– признался он, с ужасом вспоминая грозу и окровавленное лицо незнакомки. Это слово подействовало, как отрезвляющее заклинание. Макар мигом выпрямил спину и заговорил быстрее и чётче.

– Понимаешь, дома я видел…– он замялся, собираясь с мыслями.

– Дружище…– протянул Игорь. Наклонив голову на бок, он вскинул бровь. – Вот что ты видел? Мы же уже это обсудили.

– Лампочка перегорела…– Пробормотал Макар, зябко обняв себя за плечи.

– Угу. – Игорь кивнул. В отличие от друга, он всё ещё цедил вторую пинту. – Вот тебе и гроза. И гром, и молния. Сверчки Васины разбежались, потому что ты испугался и уронил коробку.

– А поезд? – Макар сдвинул брови. Игорь снисходительно фыркнул.

– У тебя станция через дорогу! – напомнил он.

Слова Игоря вносили всё больше ясности в его видение и успокаивали. То, что произошло вечером, уже не казалось таким страшным и почти поддавалось логике. И всё же кое-что пока смущало.

– А девушка? А пляж? – не унимался он. Игорь вздохнул.

– Дружище, я не эксперт, но…– он принялся загибать пальцы. – У тебя бессонница, неделю назад было сотрясение, на таблетках, которые тебе прописали, в побочках указаны галлюцинации…

«Сотрясение, точно… Я и забыл», – растерянно заморгав, Макар потёр затылок.

– Вот-вот, – протянул Игорь, будто прочитав его мысли. – Теперь подумай, что ты видел? Только нормально, без этой мистики… – он отмахнулся.

– Лампочка перегорела, сверчки просыпались, песок под ногами… Наверное, труха из пачки. Поезд был за окном, девушка померещилась из-за сотряса и таблеток… У меня дома нет привидений… – подытожил он неуверенно и потянулся к пинте. Перехватив стакан, Игорь отодвинул его в центр стола.

– Может, хватит, Мак? – произнёс он с интонацией заботливого отца. Макар закатил глаза:

– А ты с каких пор такой святоша, Павлов? Не пьёшь нифига, и другим мешаешь.

Игорь улыбнулся. В тусклом свете бара веснушек на его лице будто стало ещё больше.

– С тех пор, Воробьёв, как я на твою днюху перепил и уснул в парилке, стараюсь так не чудить… – дама в красном позади них встала, скрипнув стулом. – Я ж тогда помер, – добавил Игорь.

– Что?! – сердце Макара пропустило удар, глаза округлились. Игорь испуганно покосился на друга.

– Говорю, я ж тогда чуть не помер! – повторил он. – А почему тебе хватит, мы вроде обсудили.

Макар кивнул:

– Пожалуй, ты прав… – пробормотал он, потирая переносицу.

Покинув бар, они обнялись, и Макар зашагал на станцию. Снег к тому времени прекратился и, сцепившись на земле с дождём, стал гололёдом. Перебегая железнодорожные пути, Макар споткнулся и неуклюже плюхнулся носом в сугроб. Подняв голову, он увидел маковое поле. Красные лепестки хрупких соцветий гипнотически покачивались на ветру. Слишком яркие для позднего вечера. Таких цветов у бабушки Макара когда-то была целая грядка. Когда они отцветали, он бегал в огород собирать коробочки с маком для выпечки. Но там, – через дорогу, – совсем другое. Пышущие жизнью цветы и не думали расставаться с лепестками и засыхать. Их шёлковое сияние завораживало тихим шелестом, изгибы стеблей влекли, подкупая безмятежностью.

Макар поднялся на ноги. Точно заведённая ключиком игрушка, он медленно шагал вперёд. Над маковым полем распростёрлось звёздное небо. Бескрайний космос такой яркий и детальный, каким бывает виден только в глуши, вдали от городского света. Вместо луны в небе с механическим тиканьем вертелись песочные часы. Колыхаясь, будто маятник, они расплёскивали песок между чашами так, что ни одна не наполнялась, и ни одна не пустела. «Интересно, как песочные часы работают в невесомости?» – подумал Макар, протянув к ним руку. На неё тут же села синяя бабочка, и, медленно раздвинув крылья, ощупала хоботком край его ногтя. И, не успел Макар её разглядеть, вспорхнула и села на ближайший цветок. Совсем близко. Оставалось лишь перейти рельсы. В душе Макара загорелся азарт. «Она играет со мной!» – решил он. – «Я догоню эту бабочку».

Макар загадал, как в детстве, что если сможет поймать её, то все его проблемы сами собой решатся, останутся позади.

Когда его ноги коснулись шпал, песочные часы песочные часы в небе треснули и зависли в горизонтальном положении. Совсем рядом, визжа сигналом, стучал колёсами поезд. Что-то схватило его за капюшон и с силой дернуло назад. Поезд пронёсся прямо перед носом, в полуметре от него, окатив, как ледяной водой, прорывом влажного ветра. Он пах совсем не маками, а железом и креозотом. Когда поезд ушёл, никаких маков, бабочек и песочных часов за ним не оказалось. Только блёклый фонарь и вывеска с названием станции.

– Ты что творишь?! – знакомый женский голос привёл его в чувство, подобно пощёчине. Катя помогла ему подняться и, заглянув в глаза, тряхнула за плечи. Макар глупо улыбнулся.

– Катюш, а ты чего тут?

– Игорь позвонил… – ответила она. – И правильно сделал. Ты не перезваниваешь, хотя обещал, под поезд бросаешься. Так тебе плохо?

– Да! – неожиданно для себя признался Макар. Голова закружилась, отозвалась гулкой болью, будто в ней сбоила железная пластина.

– Что с тобой? – испуганно просила Катя. Сняв перчатку, она провела изящной ладошкой по его щеке и заглянула в глаза. Её глаза были серыми, но в этом освещение они казались фиолетовыми, тушь немного потекла. Ощутив прилив нежности, Макар притянул Катю к себе и обмяк в её объятиях.