Трагедия антигероя бесплатное чтение

Глава 1. Присоединяйся

«Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!»

У. Шекспир «Буря»

Перед взором плыли круги, пока я в очередной раз пыталась вникнуть в тему лекции. Или уже даже не пыталась – сон оказался сильнее, и я прикрыла глаза, свесив голову. Мозг словно обвивали стальной проволокой.

Вчерашняя подработка вышла достаточно изматывающей: клиент оказался придирчивым и потребовал правки картины. Это вызвало во мне жгучее негодование, ведь указывать художнику, как творить, – что может быть хуже? И дело в том, что заказчик только портил результат, убивая все мои старания и творческие порывы. Так что, помимо гнева, я испытывала и разочарование. Затем были долгие разговоры про возврат средств, проклятья, и ещё раз – недовольство. Хотя я старалась быть максимально этичной.

Заказчик оказался довольно мстительным, в тот же вечер мне позвонил другой мой клиент и отказался от недавнего предложения. Я прорыдала весь вечер и заснула лишь под утро.

Всё это казалось бредом. Я старалась быть вежливой, старалась исправить эту чёртову картину, только всё испортила, клиент сам не знал, что хотел, и вылил злость на меня.

Я осталась без денег. Я потратила много времени.

– Мисс Блумфилд, а вы что скажете?

Из бередящих мою душу воспоминаний меня вырвал голос преподавателя истории Древней Греции. История не являлась профильным предметом, поэтому я и несильно заморачивалась ею. Однако преподаватель был довольно интересным – он нравился абсолютно всем студентам и своим коллегам – в основном, женского пола, но это и неудивительно. Он невероятно хорош собой: пронзительный взгляд серо-голубых глаз, тёмные волосы, аристократические черты. Леон Рейнольдс словно сошёл со страниц женского романа. Этакий представитель голубых кровей. По совместительству Дон Жуан – про него ходили разные разговоры, и в эти сплетни я даже не старалась вникнуть. Знала лишь, что у него есть кружок воздыхательниц, которые ходили к нему ставить театральные пьесы.

– Я прослушала, извините. – Сильно нахмурилась, пытаясь окончательно проснуться.

Ощущала, как все взгляды в аудитории направлены на меня, и от этого было не по себе. Особенно от взгляда преподавателя – он был такой холодный, льдистый, оценивающий.

– Мы говорили о мифах Древней Греции. Можете что-нибудь про это сказать?

– Вы про эти сказочки? – Я усмехнулась. – Думала, что мы здесь о фактах говорим, а не о легендах.

Он осторожно мне улыбнулся, а девочки – его главные фанатки – недовольно зашептались. Готова поспорить, они меня там сейчас проклинали, но мне на это наплевать.

– Люди часто придумывают себе богов, чтобы было на кого надеяться. Так было и так будет всегда, – ответил преподаватель. – Цикличность истории. Мисс Блумфилд, очень жаль, что вы нас не слушаете. И это повторяется из раза в раз. Садитесь.

Я по инерции опустилась на сиденье, ощущая саднящее чувство в груди. Меня будто опустили в чан с кипятком – кожа горела от стыда. Снова не слышала, что говорит преподаватель. В голове роились мысли о моих неудачах в работе, о том, как я вновь не успевала по учёбе.

Невольно опять посмотрела на толпу обожательниц Рейнольдса, а затем на него самого – он был невероятно самоуверен и увлечён тем, что рассказывал. Он никогда не зачитывал лекции с листочка, не пользовался канцеляризмами или излишними заумностями. Он рассказывал так, что хотелось слушать (тем, кто не работал, как я, до потери пульса). У него была какая-то магическая аура – и этому можно завидовать. Хотелось взять кусочек его уверенности и забрать себе – так я бы точно уже нашла нормальных клиентов и не работала за жалкие центы, совершенно не ценя свой труд.

Однако после пары не удалось уйти, как обычно, незамеченной.

– Мисс Блумфилд, вы останьтесь на пару минут.

Я застыла на месте, не зная, чего ожидать, а затем резко развернулась. И зачем только пришла на лекцию, могла бы поспать дома!

– Вы совсем не заинтересованы в моём предмете, – сразу же произнёс он, наблюдая, как последние девочки выходили из аудитории.

– Я не выбирала этот предмет, он был включён в программу, – запинаясь, ответила я. – Да и просто… Просто загружена подработками. Да и не одна я не заинтересована. Почему вы спрашиваете сейчас только меня?

Ощущала себя жутко неуютно и переступала с ноги на ногу.

– У вас хорошая успеваемость по другим предметам, вы умная девушка. Не понимаю, почему вдруг проблемы с историей Древней Греции.

Протёрла глаза, забыв, что накрасилась. Похоже, размазала тушь по лицу. Чёрт.

– Мисс Блумфилд, вам нужно большее погружение в историю. Предлагаю присоединиться к нашей театральной труппе. Пока только в роли наблюдателя.

Я криво улыбнулась. Ну уж нет, я не пойду в эту секту.

– А потом подберём для вас роль.

– Спасибо, но у меня вообще нет времени. – Я поправила лямку рюкзака и плотно сжала губы. – Извините. Наверное, мне лучше просто прийти сразу на зачёт, чтобы не тратить ваше время.

Внезапно раздался стук, и я обернулась к двери – там стояла одна из фанаток Рейнольдса – Кристи. Симпатичная шатенка – мы даже были с ней чем-то похожи.

– Мисс Уинтер, проведите экскурсию по нашему театру. А потом мисс Блумфилд примет решение.

Девушка мило улыбнулась, когда взглянула на меня.

– Я не буду участвовать в этом. Я не актриса, – взвыла я сразу, как только мы покинули кабинет. Меня трясло. Не понимала Рейнольдса.

– Ты просто ещё себя не раскрыла, – послышалось позади меня.

– А он тебя уже раскрыл, да? Извини, грубо вышло.

Она вдруг смутилась, и я тут же пожалела о своих словах. Чёртова прямолинейность и саркастичность. Неудивительно, что у меня нет друзей. Кому нужна такая язва?

– Я имела в виду, что у тебя… Ну, главная роль же, – быстро исправилась я.

Она кивнула. Из всех фанаток Рейнольдса Кристи была наиболее адекватной. По крайней мере, мне так казалось.

– Пойдём, покажу тебе зал для репетиций.

Я закатила глаза. Согласилась, зная, что дальше экскурсии не зайдёт. Мне очень хотелось спать. Кристи вела меня по холлу университета в актовый зал. Там обустроили сцену, водрузив античные статуи. Смотрелось всё это как-то гротескно.

Я слушала Кристи вполуха – мне не было интересно, что у них за пьеса, кто задействован, кого как зовут, зачем тут валяется эта пилястра. Да какая разница! А вот белый порошок в гримёрке меня напряг. Я остановилась как вкопанная. Интуиция подсказывала мне, что это не соль и не сахар. Однако внимание тут же переключилось.

– Кристи, ты такая сучка! Это моя роль! – завизжала рыжая, чьё имя я не помнила. – Переспала с Леоном, чтобы заполучить её? А ты знаешь, скольких он трахает?

– Что же не у всех главная роль? – язвительно ответила Кристи. – Может, потому что не в сексе дело?!

Всех? Он со всеми спит, что ли? Я не успела обдумать это, потому что все мои мысли занимало другое.

– Девочки, вы тут на героине сидите, что ли? – не сдержалась я, продолжая смотреть на стол с порошком.

– А ты ещё кто? – прокричала рыжая. – А, новенькая Леона.

Она вдруг расхохоталась, и мне стало не по себе.

– У нас пополнение, – пропела она. Мне всё больше казалось, что она наркоманка.

Оказалось, что до драки оставалось совсем немного. Рыжая только и выжидала момент, когда накинуться на Кристи.

– Ненавижу тебя, шалава!

В гримёрку вбежала брюнетка – я моментально вспомнила её имя – Грета – и стала оттаскивать брыкающуюся рыжую наркоманку. Не думала, что Грета тоже в этом участвует.

Я застыла на месте, не веря во весь этот цирк.

– Неужели это всё из-за одного мужика? – пробурчала я.

– Не какого-то мужика. Он для нас бог, – пробормотала рыжая, когда Грета всё-таки её оттащила. Она была совсем слабая и худая.

– Пф, бог, – рассмеялась я. – Всего лишь смазливая мордашка и член в штанах. Что в этом уникального?

Услышала движение за спиной и обернулась.

– Что здесь происходит? – спросил Рейнольдс, не сводя с меня взгляда.

Я будто глыбу льда проглотила – неужели он слышал мои слова?! Чёрт, как я теперь буду у него учиться? Он же затаит обиду…

– Августа немного разнервничалась, – произнесла Кристи впервые за долгое время. Она выглядела как белоснежная статуя. Ей будто было очень нехорошо.

– И разнесла тебе нос. – Рейнольдс неодобрительно посмотрел на Августу. Точно, вот как её зовут! – Придётся исключить тебя из постановки.

Августа вдруг завыла и бросилась на колени перед ним, окончательно меня напугав.

– Леон, я просто хотела главную роль!

– Но мы же это обговаривали, проводили пробы… – ласково говорил он, беря её за руку. Он потянул её на себя и обнял.

Я посмотрела на Кристи и Грету: они выглядели растерянными, но в то же время я чувствовала незримую поддержку – хоть какие-то адекватные люди в этом дурдоме.

– Но ты же не можешь кидаться на Кристи… Это уже случалось… – Рейнольдс кивнул нам, давая понять, что контролирует ситуацию.

Я вышла в актовый зал вместе с девушками.

– Не, спасибо, я не хочу к вам, – со смешком ответила я.

– Зато весело, – усмехнулась Грета.

– Спасибо за «приятное» общение. – Я криво улыбнулась и направилась к выходу, не оглянувшись. Мне просто нужно выспаться после вчерашнего. А в итоге я стала свидетелем ссоры перед убийством.

Жизнь не переставала меня «радовать».

Сначала были лишь перешёптывания, слухи, обрывки разговоров. Затем объявили – Кристи нашли мёртвой с перерезанным горлом. Я помню её красивую, улыбающуюся, а самое главное, нормальную.

И, хоть я её практически не знала, но ощутила горечь утраты. Больно, что так. Непонятно, почему так.

Все подозрения пали на Августу. Ко мне тоже пришла такая мысль в голову сразу же. Однако было кое-что ещё. Интуиция.

Я не знала, что делать. Не знала, чем могу помочь. Но ощущала дикое желание наказать убийцу. А для начала – найти его. И этот убийца наверняка в театральной труппе.

Я вызвалась участвовать в этом дурдоме спустя неделю после объявления о смерти Кристи. Надеюсь, меня не найдут с перерезанным горлом.

Не верила фальшивой улыбке Рейнольдса, его мнимому страданию. Все его любили, но не я. Похоже, только я не зомбирована им.

Он заставлял меня согласиться на театр ради зачёта, будто это усилит мой интерес к античной истории. Бред какой-то. И я ему подыграла – ведь так «занимательно» присоединиться к труппе.

Когда слухи ещё не обросли подробностями, я предчувствовала, что могу знать убитую. И это оказалась Кристи. Меня вывернуло прямо в столовой, когда я поняла это.

Глава 2. Культура и история

По разговорам, полиция активно занималась Августой. Я и сама в этом убедилась, когда меня вызвали на допрос в качестве свидетеля. Я была одной из тех, кто видел Кристи живой в тот вечер.

– Так зачем вы приходили в театр? – спросила у меня детектив совершенно незаинтересованно. Она листала папку по делу, словно там был ответ.

– Я приходила в театр после последней пары, потому что настоял преподаватель истории. – С неудовольствием вспомнила тот день.

– Вот как? А с какой целью он пожелал вас видеть в театре? – Детектив холодно осмотрела меня. Сегодня я пришла в универ в застиранной толстовке и с немытыми волосами. То ещё зрелище. Последние дни чувствовала себя просто отвратительно, будто умерла моя подруга. Наверное, я бы не чувствовала себя так, если бы погибла та же выскочка Августа.

– Он считает, что так можно повысить мою успеваемость по предмету. Некоторые из его студентов участвуют в студенческом театре.

– И что за пьесу ставят в этот раз?

Открыла рот и тут же закрыла. Я ведь прослушала всё, что сказала мне Кристи в тот вечер.

– Эм… Я не запомнила. Не очень всем этим увлекаюсь.

Женщина хмыкнула и уткнулась в свои бумажки. Видимо, подозревала меня.

– Слушайте, я вообще не хотела туда идти, – не выдержала этого молчаливого осуждения. – Вот и не вникала. Но слышала, что Августа упрекала Кристи. Мол, та получила роль через постель. Переспав с профессором Рейнольдсом, – говорила быстро, и приходилось делать паузы, чтобы не задохнуться от негодования. – У него есть мотив, ведь спать со студентками запрещено. Могу свидетельствовать против него в суде, если понадобится. Я не боюсь.

Женщина обхватила подбородок рукой и вытянула указательный палец вдоль щеки.

– Мисс Блумфилд, у профессора есть алиби. И ваши заявления ничем не подкреплены.

– Неужели вы тоже повелись на его харизму? – повысила я голос, чуть было не подскочив.

– Прежде чем в чём-то упрекать человека, убедитесь, что правы. – Она встала, захватив свои бумажки. – Алиби профессора Рейнольдса подтверждено. А вы свободны.

– А у меня нет алиби. И что вы хотите сказать – что я это убила?! – Я тоже вскочила. Меня возмущала логика детектива. Алиби Рейнольдса могло быть и ненастоящим! Я видела такое в сериалах…

– Слушайте, мисс Блумфилд, я во время ПМС тоже такая нервная. Очень вас понимаю как женщина. Можете идти. – Она вымученно улыбнулась, словно я была её надоедливая пятилетняя дочь.

Ну, супер. Конечно же мне не поверили, а на что я надеялась?! Ещё и психованной обозвала.

– До свидания, – грубо проговорила я, чуть не задев её плечом, когда уходила.

И зачем меня вообще допрашивали? Так, для галочки? Видимо. Раз уж они не подозревали Рейнольдса… Да почему? Какое у него было алиби? Хотя, может, это я ошиблась…

Допрос освободил меня только от одной пары, к сожалению. Однако на лекцию к профессору я с удовольствием пошла. Хотелось посмотреть на него после случившегося.

Он начал пару с трогательной речи в честь смерти студентки. Я бы хотела сказать, что увидела ложь с первого же слова, что его выдали какие-то движения, мимика… Но нет. Это идеальная актёрская игра.

– Мы все скорбим по утрате столь талантливой и прекрасной девушки. Она должна была исполнить главную роль в постановке, но теперь всё придётся отложить – заменить её некому.

Он говорил это с подлинным сожалением – я это видела, чувствовала. Ощутила, что ошиблась, он правда по ней скорбел. Возможно, даже больше, чем по просто студентке. Кто знает, какие отношения их связывали.

– Огромное потрясение для её матери и для всего университета. Мы запомним её как целеустремлённую и добрую, как ту, что освещала путь к лучшему будущему.

И вновь Рейнольдс блистал в лучах славы. Многие девушки сидели и рыдали, достав бумажные салфетки. Я могла бы уличить их в лицемерии, если бы сама не была поражена и оскорблена смертью Кристи. Да, я тоже практически её не знала, но это не мешало моему негодованию. Убийца остался безнаказанным. Не верила, что это сделала Августа, не похожа была она на убийцу.

Да, я не эксперт в убийствах, и все мои познания в расследованиях кончались на романах Конан Дойля и сериальчиках, но нельзя же было оставить всё вот так!

– Мы с театральной группой организовали книгу добрых пожеланий – там вы можете написать что-то хорошее о Кристи. Самые тёплые слова будут вывешены на стенде в её честь вместе с фотографиями. Пусть наши воспоминания согревают её на том свете.

Ну прям всеобщая любимица. Было интересно, сколько человек примет в этом участие. А Августа тоже что-то хорошее напишет?

– Тяжёлая утрата отразится на нас, но пусть скорбь не отравляет нашу жизнь. Многие мероприятия были отменены, ведь и не может быть и речи о весёлом настроении. – Рейнольдс был хорош в своём ораторском искусстве. Мне даже казалось, что он импровизировал. – Однако вскоре жизнь вернётся в прежнее русло. Я надеюсь, что однажды мы закончим постановку в память о Кристи.

Я подпёрла голову рукой. Рейнольдс закончил говорить о погибшей студентке и продолжил лекцию.

– Сегодня мы поговорим об «Алкесте». Кто-нибудь что-нибудь слышал о ней?

– Она пожертвовала собой ради своего мужа. – Августа тут же вызвалась отвечать.

Я заметила, что у неё потекла тушь во время речи Рейнольдса о Кристи.

– И как вы думаете, стоила ли эта жертва того?

– Конечно! – незамедлительно ответила Августа.

– Все согласны с мисс Милтон? – Рейнольдс обратился к залу, расхаживая. – А может, Адмет лишь обладал смазливым личиком и ничем не отличался от других мужчин?

Я вдруг вспомнила:

«– Пф, бог, – рассмеялась я. – Всего лишь смазливая мордашка и член в штанах. Что в этом уникального?

Услышала движение за спиной и обернулась.

– Что здесь происходит? – спросил Рейнольдс, не сводя с меня взгляда».

– Мне кажется, мисс Блумфилд придерживается такого мнения.

Вздрогнула и тяжело выдохнула через рот. Вот же… Решил мне припомнить, причём практически сразу же.

– Она его любила. Поэтому и пожертвовала. Так делают женщины, не мужчины, – резко ответила я, принимая вызов. – И сколько уже можно останавливаться на трагедиях? Мы же историю изучаем, нет?

– Мисс Блумфилд, как называется предмет? – Он произнёс это так холодно, что я пошатнулась. Рейнольдс ещё никогда ни на кого так не реагировал. По крайней мере, я не видела. Вечный контроль, невозмутимость и излишняя вежливость.

– История Древней Греции.

– Культура, – он сделал паузу. – И история Древней Греции. Мисс Блумфилд, на зачёте будете рассказывать мне все трагедии Еврипида. И это только начало. Ребята, я понимаю, что все мы поражены произошедшей рядом с нами трагедией – и нет дела до того, что было очень и очень давно. Однако жизнь продолжается. Кристи много и упорно училась, в том числе по моему предмету. Давайте брать с неё пример. – Под конец его голос смягчился. Фан-клуб Рейнольдса лыбился, явно довольствуясь тем, что меня так прилюдно отчитали.

Я тяжело дышала, пытаясь привести учащённое сердцебиение в порядок, однако меня охватил слишком сильный гнев. Уткнулась в телефон, стараясь отвлечься.

– Пожелания Кристи можете оставить в холле, у стенда, – заявил Рейнольдс под конец занятия.

Я слетела со своего места и дождалась, пока все выйдут из аудитории.

– Я ведь согласилась участвовать в вашем цирке. Извините, в театре, – поспешно исправила, злясь на себя. – Что вы ещё хотите?

– Правда?

– Вы не видели от меня письмо на почте? – обозлённо продолжала я.

– Нет. В последнее время я рассеянный, – с сожалением произнёс он. – Рад, что ты решилась.

– Только не знаю, как теперь это будет, раз вы всё приостановили.

– Приостановил постановку пьесы, а не наши репетиции. Так что можешь приходить. – Он улыбнулся. – И, знаешь, если уж хочется распускать про меня сплетни…

– Что? – Нахмурилась, а затем до меня дошло. – Вам детектив на меня нажаловалась?!

– Скорее, она поделилась тем, что кое-кто считает меня виновным.

Я закатила глаза.

– Но я не убивал её, Скарлетт.

– Ясно, почему вы на мне сегодня сорвались. Правда глаза колет.

Он вдруг расхохотался.

– Не знаю, почему ты настроена против меня. Я не собираюсь тебя валить на зачёте, если ты этого боишься. Просто хочу тебе немного помочь. Ты ведь рисуешь на заказ? Поможешь нам с декорациями.

Вспомнила своего последнего клиента, что выпил из меня все соки, и содрогнулась. Рейнольдс уж точно будет хуже. Энергетический вампир.

– А я думала, что пойду в актрисы, какая жалость, – фыркнула я.

– Зависит от твоего желания. Так что? Завтра в шесть тебя ждать?

– Хорошо, профессор Рейнольдс.

– Просто Леон.

Я чуть было снова не фыркнула. Он и так в более свободной форме со мной сегодня общался, а теперь ещё и по имени попросил называть. Приехали.

– Что такое? Я не настолько стар. – Рейнольдс так пристально меня разглядывал, что стало не по себе.

– А ты, я вижу, уже размечтался, как меня завалишь. И я не про зачёт. Знаешь, я лучше похожу годик с долгом, а потом вылечу из-за твоей культуры, – я специально выделила слово, – Древней Греции.

– Идеально подойдёшь на роль богини-мужененавистницы – Афины, Артемиды. Выбирай.

– Что, Алкесты из меня не выйдет? – язвительно проговорила я.

– Ты ведь считаешь таких женщин дурами, правда? Ту же Августу. – Он улыбнулся. – Знаешь, ты права. Надо думать только о себе.

– А вы подойдёте на роль Нарцисса – жду не дождусь, когда вы застрянете у реки (прим. автора: согласно легенде, во время очередной охоты Нарцисс видит в реке своё отражение и влюбляется в самого себя, причем так сильно, что не может больше расстаться со своим отражением и умирает.

Рейнольдс рассмеялся.

– Гордым и самовлюблённым меня видишь, значит. Похоже, проекция.

– Что? – Ощутила, как гнев всё сильнее окутывал меня.

– Внутренняя защита. Почитай дома про это. Вместе с трагедиями Еврипида.

В помещение зашла уборщица, и я чертыхнулась. Да неужели мне придётся читать это всё? Надеюсь, что есть краткое содержание. Вышла из кабинета, продолжая гневаться.

– Подвезти? – Рейнольдс шёл следом, и меня это пугало. Сталкер.

– Спасибо. Мы люди не гордые. Сама доберусь. – Я быстрым шагом направилась к выходу, лишь бы только не видеть профессора.

В некоторые моменты мне казалось, что я ругаюсь со своим ровесником, и в то же время ощущала его авторитет – он намного опытнее и старше меня. Сильнее меня и хитрее. Но я всё равно докопаюсь до правды.

Глава 3. Театр

Когда вернулась домой, первым делом посмотрела, что это за проекции, в которых меня упрекнул Рейнольдс, т.е. просто Леон. Аж тошнило от мысли, что нужно будет называть его по имени.

Так вот, проекция – это приписывание своих чувств и эмоций другому субъекту – так психика защищается. Видим в других то, в чём повинны мы сами – я понимала, что это правда, но не в отношении же меня! Захотелось что-нибудь швырнуть в этого «просто Леона».

Хорошо, что сегодняшние занятия проходили без него. Сейчас две пары английской литературы подряд – и как же я их любила! Предмет вёл Дженсен Эванс – талантливый преподаватель. Он мне симпатизировал намного больше, чем лживый Рейнольдс.

– А что вы хотите изучать?

И демократичный. В общем, душевный человек.

– Романтику, драму? Детектив, приключения? А может, лишь только поэзию?

Я желала изучить какой-нибудь роман, где уличают убийцу…

– Учитывая недавние трагические события, я думаю, будет лучше, если вы просто напишите сочинение о своей любимой книге – что угодно. Главное, чтобы она была либо американского, либо британского авторства. Затем мы обсудим ваши сочинения, а спустя несколько пар вернёмся к программе. Есть возражения?

Естественно, что никто не хотел изучать какие-то непонятные книжки, когда можно поведать о своём любимом. Я вот с радостью напишу о том, что нравится мне. После пар я остановилась возле профессора Эванса.

– Извините, а вы знаете роман, где убийца – преподаватель?

– Даже не знаю, сразу и не вспоминается. А тебе зачем, Скарлетт?

Я насупилась. Жаль, а так бы написала сочинение об этом романе и заодно нашу загадку распутала… Всё-таки все истории повторяются.

– Говорят, что ты на ножах с профессором Рейнольдсом. Он тебя обижает?

– Просто придирается. Ну не нравится мне эта Древняя Греция, – призналась я. – А вот английскую литературу я люблю.

– И это видно. – Он приподнял уголки губ. У него всегда была такая тёплая улыбка.

– Беспокоиться не о чем. – Отмахнулась. – Сдам как-нибудь. Спасибо, что дали такое интересное задание.

– Тебе спасибо за старания, Скарлетт. Ты одна из лучших моих учениц.

Залившись краской, я поспешила к выходу. Всегда радовалась, когда получала обратно свои сочинения после проверки Эванса – там стояли оценки «отлично» и похвалы. Я изо всех сил старалась писать как можно лучше, и у меня это получалось.

Что расстроило, так это слухи о моей вражде с Рейнольдсом. Всё так быстро распространялось. И мне ещё на эту репетицию сегодня идти… Может, прогулять? Хотя он и без того меня ненавидит. Придётся явиться.

***

В театре меня встретила Грета – сегодня она была в чёрном обтягивающем платье – идеально для скорби.

– Ты всё-таки решилась к нам присоединиться. Похвально. – Она улыбнулась. – Только тебя и ждём.

Мы прошли по залу к стульям, выстроенным в кружок, на сцене. Я села на свободный и тут же почувствовала на себе недобрый взгляд – неудивительно, что на меня глазела Августа.

– Так что насчёт главной роли, Леон?! – она вдруг истерично воскликнула, на что мне хотелось зажать уши.

– Пока отложим этот вопрос. – Он мельком взглянул на меня, отчего сердце сжалось. – Давайте поприветствуем Скарлетт.

– Она займёт место Кристи? – хмыкнула одна из девушек.

Тут все были лишь девушки. Удивительно. Хотя – что поражаться? Разве мужчины бы стали восхищаться этим Нарциссом? Разве что геи.

– Никто не займёт место Кристи, – твёрдо ответил Рейнольдс и прожёг блондинку взглядом. – Давайте покажем Скарлетт, как начинаем все наши репетиции.

И тут понеслось – упражнения на любой вкус для разминки голоса и тела. Я была не в восторге, но деваться некуда – надо же вливаться в эту секту. У меня вроде даже что-то получалось. Вот так я и стану актрисой…

После было чаепитие с вкусными пончиками. Сладкий крем, разноцветная посыпка, таяла во рту… Мне было наплевать на фигуру, в отличие от многих здешних дамочек, поэтому закидывала один пончик за другим. Вот она оплата моего получасового скаканья по сцене. Всё не так уж плохо, как я думала.

Постепенно запоминала имена девушек. Условно поделила их на несколько категорий. Глупые: Люси, Мишель, Одри – блондинки. Поумнее: Грета, Тиффани (и обе брюнетки). Истеричка – рыжая Августа. Её я пока вынесла отдельно, потому что так и не определилась касательно её умственных способностей.

Как раз Люси и Мишель громче всех смеялись надо мной, когда я вступила в словесную схватку с Леоном во время лекции… Поэтому заслуженно ушли в категорию тупых мадам.

Мишель собиралась стать актрисой. Она постоянно тянула одеяло на себя и соперничала с Августой.

У Августы какие-то большие комплексы, раз она постоянно жаждала внимания Леона.

Люси просто хихикала и наблюдала за всеми – настоящая сплетница. С ней следовало быть осторожнее.

Одри – самовлюблённая девица. Болтала, что на неё западали хорошие и плохие мальчики, а она выбрать не могла. Постоянно сидела в телефоне во время репетиции. И зачем она вообще здесь?! А ещё она непрерывно болтала про шмотки. Даже сейчас. Кажется, она успела переодеться, пока я поедала второй пончик.

Тиффани выглядела самоуверенно – я не знала, зачем ей этот театр. Тоже самолюбие потешить?

Грета какая-то девушка в себе: постоянно сидела и думала о своём.

Пока это всё, что удалось выяснить за небольшое время. Ну и подборочка… А может, они группой и убили Кристи? Но зачем?

Да, детектив из меня так себе.

– А где ты купила эту толстовку? – Одри вырвала меня из мыслей.

Началось, блин…

Я закинула в рот очередной пончик, чтобы избежать ответов. Одри хмыкнула и отвернулась к Эмме. Люси подобралась ко мне:

– Слушай, а почему ты всё-таки согласилась? Так боишься незачёта, да?

Мне бы самой знать зачем… Не пугали меня на самом деле никакие неуды. И никакие доводы преподавателя не убедили бы меня заниматься тем, что я не хочу. Однако… Как же я ненавидела Рейнольдса – будто на биологическом уровне. И если я и могла как-то навредить, то это втереться в доверие и попасть в эпицентр его фан-клуба – в элитную семёрку. Попала на место Кристи.

– Ага, – прожевав, ответила я после долгой паузы. Люси оказалась терпеливее Одри.

– Так у тебя же и по другим предметам проблемы, разве нет? По крайней мере, на тех, что у нас общие.

Я чуть не подавилась. Вот же разведчица. Надо с ней подружиться – она могла знать много полезной информации.

– Да, я погрузилась в работу и запустила некоторые предметы. Но Леон считает меня умной.

Удержалась, чтобы не поправить воображаемую корону на голове.

– Это да… – Люси улыбнулась.

– Но вообще, Древняя Греция – это же история. А история – это просто зубрёжка. – Получила удовольствие от этих слов – так понизила значимость Леона и его предмета. А то ишь навыдумывал, что он потрясающего ума человек.

Вспомнила, что не всегда ненавидела его. Когда он только начал вести у нас предмет, то мне было всё равно на него. Однако его невыносимо уверенная манера поведения, придирки с каждым днём всё больше скребли меня, и теперь я вот стремилась его засадить.

Уверена, будь у меня психолог, он бы сказал, что дело вовсе не в нескольких замечаниях Рейнольдса, а в моих внутренних проблемах. Но к психологу я не собиралась.

– Просто зубрёжка, ха? – послышалось за моей спиной. Всех девочек по голосу я пока не запомнила. Оказалось, что это Тиффани. – Ты вообще кто? Строишь из себя много. Из какой ты там деревушки?

Сжала зубы, еле сдерживая себя от грубого ответа. Мне не стоило начинать своё пребывание здесь с такого. Иначе как втираться в доверие?

– Канзас-Сити, – но всё же не удержалась от язвительного тона. Более пятисот тысяч человек – о да, «захолустье».

Тиффани приподняла уголки губ, но не улыбнулась глазами.

– Думаю, на сегодня мы можем отпустить Скарлетт. – К нам подошёл Леон, и я вздрогнула от неожиданности. Умеет он из воздуха материализоваться.

– Спасибо. – Не взглянув на него, я пошла за своим рюкзаком, попрощалась и вышла.

Раньше была уверена, что всему виной Рейнольдс, но теперь я не переставала думать о всех этих девочках, которые непонятно что там забыли. Их так много…И как со всем этим быть? Меня начали одолевать сомнения. Однако я должна была найти разгадку.

Глава 4. Новая соседка

Я сидела и считала оставшиеся деньги. В кошельке пара сотен долларов, в банке под кроватью тоже негусто. Родители обещали прислать в этом месяце ещё, но я не любила брать у них деньги. Новых заказов не было, хоть я и старательно их искала, пропуская пары – всё равно от них никакого толка, тем более от пар «просто Леона». Пустая болтология.

Да, я всё ещё хотела докопаться до сути, кто же убил Кристи, но потребность в хлебе насущном была сильнее. Я не родилась с серебряной ложкой во рту, моей семье регулярно приходилось не жить, а выживать. Носила вещи за другими детьми, мама постоянно подшивала порванное, не покупая новое. Всё ещё помнила, как она дрожащими пальцами считала купюры, заливаясь слезами, пока папа не пойми где работал. Ещё и завели второго ребёнка – нет, я люблю сестрёнку, но это было крайне неразумно.

Мама безумно радовалась, когда я прошла по конкурсу в один из лучших университетов Великобритании. А меня ничего не держало в Америке – хорошими друзьями я так и не обзавелась, парня тоже не нашла.

Ехала за отличным обучением, а в итоге попала в кучку снобов. На учёбу мне вскоре стало всё равно, ведь нужно было зарабатывать, стипендии не хватало. Да, я всё ещё мечтала о корочке, которая поможет мне заполучить хорошую работу – я слышала истории об успешных выпускниках моего университета. Однако уже начала понимать, что дело, скорее всего, не в способностях, а в связях: учащиеся здесь практически все были богатенькими, за исключением некоторых. Университет делал вид, что поддерживает абсолютно всех без исключения, однако изнутри было видно, как эта политика лжива.

В общем, неделя прошла не слишком плодотворно. Но, к счастью, у меня оставалась приличная заначка – то, что я откладывала уже много лет. Не любила себе что-то покупать, опасаясь, что вот-вот деньги кончатся (отголоски тяжёлого детства и такой же юности), поэтому скопила много. Заначку я надёжно прятала в единственной плюшевой игрушке-медведе.

Всегда думала, если вдруг меня захотят обворовать, то найдут кошелёк и банку и на том успокоятся. Да и у меня меньше соблазна брать из заначки на очень-очень чёрный день.

В субботу я решила прогуляться и освежить мысли. Да и комнату бы неплохо проветрить. Моя соседка не появлялась уже два дня точно. Я знала, что она кололась и постоянно зависала с какими-то парнями, – и мне этой информации хватало. Наше общение ограничивалось: «ты знаешь, когда придёт уборщица?», «а когда закрывается ближайший супермаркет?» и т.д.

Собрала волосы в хвост и вышла в коридор, перед этим открыв окно в комнате. Не успела я и подойти к лестнице, как передо мной возникла Грета.

– Привет, Скарлетт! Давненько мы тебя не видели. Ты куда пропала?

– Проблемы с работой, – мрачно проговорила я. – Но скоро вернусь, куда я денусь.

– Леон уже тебя потерял. Просил тебе позвонить, но ни у кого не оказалось твоего номера, – хмыкнула она.

И слава Богу.

– В общем, мы тебя очень ждём. – Мило улыбнулась она.

Вспомнила, как ела невероятно вкусные пончики в театре. Хотя бы ради этого можно походить туда.

Краем глаза заметила, как в комнату прошла моя пропавшая соседка. Ну хоть жива. А то у меня каждый раз, как она пропадала, начинались нехорошие подозрения.

– Да я вернусь, правда, – отмахнулась я, желая поскорее спуститься на улицу.

– Кажется, Леон уже решил дать тебе роль. – Грета направилась за мной вниз по лестнице. – Роль Кристи.

Я остановилась на ступеньке, ощущая, как в жилах застыла кровь. Грета врезалась в меня, и я, споткнувшись, быстро перешагнула несколько ступенек вниз, наклонившись.

– Скарлетт, осторожнее!

Встала на лестничной площадке и прижалась к стене, чтобы отдышаться.

«Роль Кристи» – тут же представила её безжизненное лицо. Нет, я не хотела такую роль…

– Но ты всё-таки новенькая, так что не переживай сильно, Леон постарается смягчить…

– Прекрасная новость, спасибо, – оборвала её, злясь. – Я не собиралась играть главную роль, я просто согласилась поучаствовать… Неужели так сложно дать мне роль какого-либо кустика…

– Ты слишком шикарная девушка для такого, – рассмеялась она, прижавшись к стене возле меня. – У Леона на тебя горит глаз.

Закатила глаза.

– А на кого у него не горит? – фыркнула я и продолжила спускаться по лестнице.

– Да много на кого не горит. В общем, такие новости.

Грета свернула тему, будто я затронула что-то болезненное.

Попрощалась с ней и выскочила на улицу. Пускай природа усмирит мою беспокойную душу, которая только и думала, где бы заработать. Может, бросить учёбу? Всё равно толку мало. Но как же будущее? Вдруг получится обзавестись хоть какими-то связями?

Шла по дорожке вдоль кампусов. Везде сновали студенты, радуясь жизни. Своей беззаботной богатой жизни. Да, я им завидовала. Они вообще ничем не парятся. Вечеринки-секс-наркотики – это их рутина. А мой распорядок дня: работа-нытьё-поиск работы и ещё немного учёбы.

Вскоре оказалась в лесополосе. Огромным плюсом университета Бейквелл была близость к природе, жить на отшибе имело свои преимущества. В шумном Канзас-сити мне как раз не хватало умиротворения, и я получила его здесь: в пении птиц и шелесте листвы.

Конечно, богатая молодёжь и сюда добралась: часто устраивала в лесу пикники, жгла траву, устраивала пожары (за что их бы самих сжечь), перепихивались. Но этим утром всё вроде спокойно. Хотя нет, до меня донёсся смех справа. Знакомый какой-то.

Постаралась поскорее пройти мимо, но не удержалась и посмотрела: Люси на траве рядом с каким-то парнем. Вот что за хрень – я ведь сидела пять дней у себя в комнате, а как вышла – уже увидела вторую из секты Леона. Надо было и дальше сидеть в общаге, заперев дверь…

– Скарлетт! – вскрикнула Люси, и даже расстояние в несколько метров не помогло мне избежать кровоточащих ушей.

Помахала ей рукой. К счастью, болтовни удалось избежать, Люси вновь переключилась на парня, а я поспешила сделать круг и вернуться в свою комнату, чтобы меня никто не трогал.

Однако, вернувшись в общежитие, не застала приятной картины: врачи откачивали мою соседку. И уже знала, что с ней – передозировка. Её забрали в больницу. «Класс», буду одна в комнате. Мне было не по себе… Я, конечно, радовалась одиночеству, но меня пугала отвратительная тенденция с несчастиями в последнее время. Сначала Кристи, потом Лара… Ну, последняя хотя бы жива – и то хорошо! Но врачи с такими кислыми лицами её выносили, что я уже начинала сомневаться.

Одиночество продлилось недолго. Вечером воскресенья дверь в мою комнату широко распахнулась, ударившись о стенку, штукатурка на которой и так на последнем волоске была, а теперь вовсе отвалилась. Уборщица опять будет бухтеть, что я не пойми чем здесь занималась: о стенку тёрлась своими когтями – цитата.

Я, поджав губы, вгляделась в нарушительницу моего спокойствия – рыжую стерву Августу. В нос ударил резкий запах её духов.

– Привет, новая соседка.

У меня челюсть отвалилась, и я покрепче вжалась в стул, на котором сидела.

– Я сильно подралась вчера… – Она указала на разбитую губу. – И меня выгнали. Сказали, что я могу пожить в другой комнате. Например, здесь.

– Т-тут… – Начала заикаться, приехали, блин. – Очень плохие условия. – Указала на ужасную стену позади неё.

– Ах это. – Она усмехнулась, оглянувшись. – Не проблема. Я пожалуюсь, и всё починят.

– Хах, когда я жаловалась, то ничего не менялось.

– Не ты дочь мэра. – Она широко улыбнулась, хвастаясь своим статусом. Ну да, конечно, как я забыла. Привилегии.

– Я ужасная соседка, – продолжала я. – Мусорю, а уборщица приходит раз в три дня… В лучшем случае…

– У меня своя горничная, и она будет приходить каждый день.

На каждое моё предложение у Августы уже был заготовлен ответ.

– А… Мы с тобой тоже подерёмся! У меня главная роль, которую ты хочешь! – Наконец вытащила главный козырь, о котором практически забыла.

Августа мне усмехнулась, словно разговаривала с ребёнком.

– Леон вскоре поймёт, что ты никудышная актриса. Драться нам не из-за чего. Контраргументы закончились?

«Истеричка – Августа. Её я пока вынесла отдельно, потому что так и не определилась касательно её умственных способностей». А вот теперь я определилась. Она, чёрт побери, умная. Августа села на постель и тяжело выдохнула.

– М-да, неудобно. Придётся заменить.

Затем она стала лазить по шкафчикам Лары, вытаскивая оттуда вещи.

– Слушай, она же ещё не умерла. Пускай хотя бы её родственники заберут… – Я совсем растерялась.

– Вещи перенесут в мою бывшую комнату, а мои – сюда.

Кивнула, стиснув зубы. Не ожидала такого поворота. Августа вытащила из последнего шкафчика шприц, и я содрогнулась.

– Лара переборщила с дозой в этот раз. А я ей говорила…

Это должно было прозвучать сочувственно, более того, – Августа так и сказала. Однако в сказанном были ещё нотки… Самодовольства. Кость застряла в горле, когда я подумала о кое-чём… Не помогла ли Августа Ларе? Что за совпадения? Раньше передозировки не было, а теперь вдруг…

– Что, Скарлетт, боишься, как бы тоже не попасть в больничку? – рассмеялась она, щёлкая шприцом. От этого звука всё во мне замирало. – Будем дружить, и всё будет в порядке.

Она ни в чём не призналась, но в то же время всё было достаточно прозрачно. Августа мне широко улыбнулась и выкинула шприц в мусорное ведро.

– Чего тебе надо от меня? – Мне казалось, что я вот-вот расплачусь. Голос уже сел.

– Мне нужно место, чтобы жить. Ни больше ни меньше.

– Держи друзей близко, а врагов – ещё ближе? Понимаю. Может, ещё на одной кровати будем спать? – Пыталась спрятаться за чёрным юмором, но даже это не помогало.

– Хорошая мысль. – Августа усмехнулась и присела на мою постель. – Слушай, а у тебя мягче кровать.

– Забирай её, – сказала я сквозь зубы. – Может, я поживу в той комнате, откуда ты ушла? А ты одна можешь остаться….

– Нет, так не разрешат. – Августа надо мной посмеялась. Ну да, у меня ведь никакого влияния нет.

Эту лисицу не выгнать. Что ж, пускай остаётся. Не знала, что она хотела выведать обо мне – сколько кубиков сахара я добавляю в чай и как часто меняю трусы? Я личность абсолютно заурядная и закрытая.

Августа продолжила хозяйничать в комнате, а я уткнулась в свой графический планшет. Моё душевное состояние сразу упало куда-то вниз. Как же я скучала по Ларе, которой днями не было… Которая не была такой стервой. И я бы больше радовалась, будь Августа просто глупой истеричкой. А не продуманной стервой, которая устроила передозировку Ларе, чтобы жить со мной. Да и толку с этого?

В общем, вывод этих выходных таков: если ты не идёшь к секте, то секта идёт к тебе.

Глава 5. Шоколадка

Мне казалось, что я не смогу уснуть. Кровать теперь казалась слишком жёсткой, и всё это из-за присутствия Августы. Мне правда чудилось, что она убьёт меня во сне. По итогу, я поспала часа два от силы, под глазами образовались тёмные полумесяцы.

Не знаю, смогу ли привыкнуть к постоянному присутствую Августы в своей комнате. Пока она вела себя мило, за исключением разговора, где она косвенно призналась в передозировке Лары.

Утром я быстро собралась и побежала на пары, лишь бы оставаться поменьше с Августой в одном помещении. На занятиях отвлеклась, чему была безумно рада. Ладно, у меня всё-таки есть заначка, на которую я могу прожить. В кафетерии взяла гамбургер и только собралась занять столик, как передо мной нарисовалась Люси.

– Пойдём, с нами поешь. – Она подмигнула мне и схватила за локоть, не дав мне и слова вставить.

Допустим. Я подошла к столу, где уже сидели Тиффани, Одри и Августа.

– Мишель приболела, – произнесла Люси и пригласила меня присесть. – А Грета…

Тиффани театрально вскинула руку, указывая на вход в кафетерий. Я обернулась и увидела, как Рейнольдс стоял в очереди с Гретой.

– Так вот они голубки, – хихикнула Люси рядом со мной.

Наблюдала за тем, как Грета завороженно слушала преподавателя. Он провёл её через всю очередь к кассе, и никто не был против. Более того, Рейнольдс и заказал за неё. Он кинул взгляд на наш стол и остановился на мне. Сердце пропустило удар, я тут же посмотрела в сторону. Вновь подняла взгляд и увидела, как Рейнольдс попросил ещё кое-что: шоколадки. Вскоре Грета с преподавателем уже были у нашего стола. Рейнольдс тут же раздал шоколадки, и девочки с огромной благодарностью приняли их. Только я, скрепя зубами, забрала шоколадку и положила в сумку. Хотелось её в мусорное ведро запустить. Решил меня шоколадной подкупить?!

– Скарлетт, мы тебя на прошлой неделе потеряли. – «Просто Леон» поставил поднос Греты на стол, и та присела рядом с Одри. – Хорошо, что вы пересеклись с Гретой.

Та мило улыбнулась, принимаясь за салат. Я запихнула в себя остатки гамбургера, чтобы не пришлось что-то отвечать.

– Завтра жду тебя на паре, а в четверг – в театре.

Я закивала с набитым ртом, мечтая, чтобы он свалил побыстрее. Когда Рейнольдс удалился, то девочки сразу же начали болтовню.

– Ну какой же он заботливый! – приговаривала Тиффани, кусая плитку шоколада.

– На ломтики подели, свинюшка! – тут же влезла Августа, видимо, ревнуя.

– Да заткнись ты! – грубо ответила ей Тиффани.

Одри не реагировала и сидела в смартфоне, очевидно, с кем-то активно переписываясь. Люси с интересом наблюдала за конфликтом, а Грета молча ела.

– Такой заботливый и не женат. Сколько там ему лет, кстати? – как бы невзначай поинтересовалась я, и Люси тут же клюнула:

– Ой, мы сначала подумали, что ему двадцать с небольшим, ведь он та-ак молодо выглядит! А тебе как кажется?

– Ну… Лет двадцать семь, – предположила я, заметив, как остальные девочки стали за нами наблюдать.

– Ему тридцать три! Но он тщательно это скрывает, – заговорщически прошептала она, оглядываясь.

– Дед, – прыснула я.

Тиффани улыбнулась:

– Он не любит тему возраста. Говорит, что ему вечно восемнадцать.

– Эдвард Каллен, понимаю, – хмыкнула я, проводя параллель.

– Вампир – вот и выглядит молодо.

– Да он просто веган, – вдруг заговорила Одри, до этого постоянно молчавшая. – Ест только то, что полезно…

– Он регулярно следит за своим здоровьем, – продолжила Грета. – Вот и выглядит хорошо.

– Многие подростки выглядят хуже, – вмешалась Августа. – А он невероятно хорош. Похож на актёра.

– Он и старается проживать жизнь, как в кино, – вновь заговорила Люси. – Он сам так говорил! У него есть красный кабриолет. Такой красивый!

– Да, когда едешь – приятный поток ветра, волосы развеваются… – Августа вновь перехватила внимание. – Как в фильме…

– Надеюсь, не как в триллере, – буркнула я, доев гамбургер.

– Как в Джеймсе Бонде. – Августа не восприняла мою шутку.

– И что ж такой идеальный один? – задала я провокационный вопрос.

Люси только открыла рот, на что Августа шикнула на неё.

– Можешь сама у него спросить, если захочешь.

Ах ты стерва. Ничего, вот не будет тебя рядом, тогда и спрошу! Я встала и направилась в аудиторию – на пару искусства. В помещении открыла сумку и вытащила шоколадку, стала её разглядывать. Нахлынули воспоминания.

«Я всегда старалась быть примерной девочкой, чтобы у родителей не было проблем со мной в школе. Нам и так вечно недоставало денег, и я прикладывала все возможные усилия, чтобы выучиться и продолжить обучение в достойном месте.

В старшей школе к нам перевёлся один парень, который пленял всех своим обаянием. Изначально он вызывал у меня отторжение, но чуть позже поняла, что ошиблась. С ним оказалось приятно общаться – это было что-то новенькое, учитывая, что общение с парнями у меня обычно не складывалось, и я не понимала почему.

Нам было по шестнадцать, он уже начал работать – раздавать листовки, а также помогать отцу. На работу уходило много сил и времени, он не успевал учиться, преподаватели стали жаловаться. Алекс постоянно спрашивал у меня, что задано, умолял списать. Сначала скромничал, а потом стал садиться на шею. Мне было не слишком приятно, но жалко человека – всё-таки он такой трудяга, а я бездельница. Хотя мне тоже уже хотелось работать. В первый месяц Алекс пообещал мне шоколадку, но забыл принести, я ему несколько раз напоминала, и он тогда всё-таки принёс – это было великое счастье. Потому что принёс не одну, а две шоколадки. Казалось, что я никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой. Помню, как тогда написала ему:

«Шоколадку я уже попробовала

Ты не представляешь, как ты угадал

Потому что я люблю эти шоколадки, но покупаю их раз в сто лет

Спасибо, Алекс!

В классе я была слишком удивлена, чтобы поблагодарить тебя».

Вспомнила, как спокойно вошла в аудиторию и села за компьютер, а затем ко мне подошёл Алекс и молча протянул шоколадки, потупив взгляд. Это было донельзя мило и трогательно. Сердце сильно сжалось, и я не нашла, что ему сказать. Обёртки этих шоколадок я хранила ещё два года – до последнего…

Он быстро ответил: «Да ладно тебе, это не последние».

Чёрт возьми, это были последние шоколадки, которые я от него увидела за два года. Хотя он обещал. Как же общение с ним меня выматывало. Он только брал-брал-брал, а у меня истощался ресурс. Я хотела чего-то в ответ: внимания, заботы, чего-нибудь… Каждый день работать на человека просто так – утомляло. И через полгода я отказалась ему помогать:

«Алекс, давай поговорим. Меня давно беспокоит вот что – я тебе, в общем-то, много помогаю, а ты для меня ничего не делаешь, никакой отдачи. И ты как бы и не хочешь меня никак отблагодарить. Я не верю, что ты чёрствый или глупый.

Шоколадки я увидела только в сентябре, и то я клянчила.

Ты мог бы благодарить меня хотя бы вниманием, но ты практически никогда не интересуешься моими делами и моей жизнью. Зато я постоянно интересовалась, как ты.

Что ты вообще об этом думаешь?

Взаимность должна быть в общении. А сейчас выходит, что я отдаю, а ты забираешь, и всё»

Он тогда ответил: «Я конечно не знаю

Но я уже пару недель тебя не трогал

Да и Линда мне каждый день помогает

Ей там памятник при жизни уже ставить можно, и она мне ни разу не предъявила».

«Алекс, вообще-то ты должен всё делать сам, если уж на то пошло. Конечно, наверняка Линда помогает тебе много больше, чем я. Верю.

И зачем ты снова мне тогда написал? Она ведь онлайн, всегда готовая тебе помочь.

Что ты пишешь мне? Где совесть? Алекс, тебе никто ничего не должен, и я в том числе.

Чем ты Линду благодаришь? Она каждый день тратит своё время на тебя за «спасибо»?

А ты за «спасибо» кому-нибудь вообще бы стал помогать каждый день?»

Алекс был хладнокровен: «Ну ты ж вроде разбираешься лучше

И причём тут совесть?»

«И именно поэтому я должна на тебя работать – раз я разбираюсь? Интересно

Совесть, потому что требовать от другого помощи постоянно, и ничего взамен – это бессовестно».

«Окей

Сколько стоит твоя помощь?

Тариф есть?

Тебе деньгами или натурой?

Налом или на карту?»

Мне хотелось истерически смеяться: «А ты проституткой подрабатываешь, что ли?»

«Натура – это не только секс

Я имел в виду шоколадки

Ну так что?

Во сколько ты себя оцениваешь?

Какая твоя цена?»

Помнила, как обидно мне было. Ответила, что не продаюсь. Дело ведь вовсе не в том, как сильно я хочу шоколадки, как будто я сама их себе не могу купить!

Алекс продолжал: «Ну а чего тогда цену себе набиваешь?

К чему пафос этот?»

Пальцы дрожали, когда я продолжала набирать текст: «Да какой пафос?

Ты не умеешь дружить. Благодарить не умеешь».

«Что блин за бред ты говоришь

Тебя что-то сильно задело, видимо

Шоколадок больше нужно таскать?

Не бред ли?

Давай я тебе коробку на будущее сразу притараню, и жуй на здоровье

Чтобы не ныла, что тебе чего-то не хватает

Бесит это нытьё прям».

Я и так была в гневе, расстроена, зла… А это добило. Кинула Алекса в чёрный список. История продолжалась, но сейчас не в том суть. Суть в этой шоколадке, которую я продолжала держать в руке. Будет ли и она последняя?

Преподавательница уже начала пару, пока я крутила шоколадку. Что Рейнольдсу нужно от меня?

Помнила, как однажды заглянула к нему в глаза – серо-голубые. У Алекса точно такие же. И в тот момент остро вспомнился разговор с ним. Он говорил, что может иметь каких угодно девушек, ведь все мужчины такие по природе. Мол, всем нужно нагуляться. Я ему заявила, что мой будущий муж уж точно не будет, как он.

– А откуда ты узнаешь, что он не такой? – тут же ответил Алекс.

Не знаю, почему именно этот разговор мне вспомнился. Однако, возможно, именно в тот момент моя психика сделала большую параллель между ним и моим преподавателем, который явно крутил девочками и в свои тридцать с лишним.

Я сбежала из своего города ещё и потому, что хотела забыть Алекса. У меня плохо получалось. Прошло уже два года, а я всё не могла переключиться. И теперь у меня возникла возможность переключиться с одного бабника на другого. Идея отвратная. Идея губительная для психики. Но не в состоянии этому противостоять.

Глава 6. Уборка

Пока собиралась на пары, вспомнила первую встречу с Рейнольдсом – и нет, она не была в аудитории. И даже не в стенах университета. Я прогуливалась по дорожке, предвкушая начало учебного года, как вдруг меня кто-то окликнул сзади стандартным «привет». Я сначала не поняла, откуда этот звук, а затем увидела, как ко мне подъехал мужчина на велике. Было даже забавно. И этот мужчина вдруг решил пройтись со мной целый час. Я только и думала: почему ему вдруг со мной так интересно…

Узнала, что он работает в университете, и поделилась, что перешла на третий курс. И он, чёрт его дери, не сказал, что будет моим преподом. Ни слова. Расспрашивал меня о жизни, и я в ответ. Хотя теперь не знала, что считать за правду. Про возраст он умолчал и притворялся недавним студентом.

Несмотря на то, что я сразу почувствовала вайбы бабника, Леон мне понравился. Он казался живым, активным, интересным. Очень симпатичным. С чувством юмора. Мы обменялись номерами. Новый знакомый написал мне тем же вечером.

На следующее утро я зашла в аудиторию и обомлела. Вот и подкатил парень…

«Извините, но лучше оставить всё, как есть», – напечатала я сразу, как пришла домой. Обдумывала, что ему написать, очень долго. И решилась. Рейнольдс согласился.

И с тех пор я лишь наблюдала за ним. Узнала много интересного, особенно слухи про сексуальные связи с его фан-клубом. Хорошо, что я не связалась с Рейнольдсом. Однако само его существование вскоре начало меня раздражать.

Да, он мне нравился. Да, я хотела с ним общаться, но сама всё обрубила, запретила себе. Как обычно. Он мой преподаватель, кобель, да и вообще… Скорее всего, убийца. Или я так старательно навешивала на него грехи, чтобы успокоить ноющее сердце.

На парах Рейнольдса старалась на него не смотреть, чтобы испытывать меньше эмоций.

– Мисс Блумфилд, выступите, пожалуйста.

Резко содрогнулась. Не делала этот сраный доклад, решила на него забить!

– Я не готова.

Рейнольдс развёл руки в стороны.

– Двойка. Останьтесь после пары, пожалуйста.

Мне захотелось царапнуть ногтями парту от злости. Да он издевался! Я уже согласилась на его театр, а он продолжил до меня докапываться?! В общем, всю пару я старалась успокоиться, да не вышло.

– Ты это нарочно, – произнёс он, когда мы остались наедине.

– Я уже в театре, что вы ещё от меня хотите?!

– Не хочу лишать тебя стипендии. А ты упорно…

– Да-да, я упорно отказываюсь от стипендии, – процедила я сквозь зубы. – Да я сделаю этот доклад! Тогда отстанете?

– Возьмёшься за ум? Тогда и отстану, – усмехнулся он.

– Супер, – бросила я ему и хлопнула дверью.

Вот же приставучий. Ну честно, я делала домашку регулярно и основательно, но как села и представила, что буду выступать с докладом… Тошно стало. Поэтому забила. А тут здравствуйте – двояк поставили. Ой как страшно…

Когда проходила мимо шкафчиков, заприметила Люси рядом с Дэнни – местным наркодилером. Он вроде как встречался с Кристи.

– Так у тебя есть «радость» или нет? – настойчиво спрашивала она. До сих пор удивлялась, какое кодовое слово использовалось для наркоты.

– Я отдал тебе всё, что было. Следующей партии не было, – с раздражением сказал он. Я остановилась, желая слушать дальше.

– Люси подсела, – хмыкнула Августа, подойдя к подруге со спины. – Дэнни, как жизнь?

– Хреново. У меня девушка умерла. Убийца не найден, – со злостью проговорил Дэнни.

Помнила, как красиво Дэнни смотрелся с Кристи – а она была звездой университета.

– Ну слушай, она же тебе изменяла, – самодовольно высказала Августа, подняв подбородок. – Стоит ли из-за неё убиваться?

Дэнни не выглядел удивлённым. Он знал?

– Да задолбала ты уже.

Дэнни тут же обернулся и увидел меня. Августа усмехнулась, а Люси испугалась.

– Сожалею об утрате, – только и нашла я, что сказать. Дэнни криво улыбнулся.

– Спасибо. А ты…

– Скарлетт. Я теперь тоже в театре. Познакомилась с Кристи прямо перед… В общем, её смертью.

У Дэнни заблестели глаза, словно он готов был заплакать.

– Я на английский, – сказал он и быстро удалился.

– Что, пожалеть его захотела? – рассмеялась Августа, обращаясь ко мне. – Да тут очередь, знаешь ли.

Тем временем я задумалась. Легко ли Дэнни пережил измену? Знал ли о её связи с Рейнольдсом? Что-то я сомневалась, что пережить предательство было легко. Да и вообще… Дэнни же дилер, он имел дела со всякими плохими парнями… Так. Я начала искать другого убийцу? Не Рейнольдса? Ну всё, Скарлетт, поздравляю.

– Что-то ты замечталась.

Я вздрогнула, когда увидела Люси совсем рядом. Августа уже куда-то испарилась.

– Кристи изменила Дэнни с Леоном? – решилась я спросить.

– Ой… О мёртвых либо хорошо, либо… Сама знаешь, – отмахнулась Люси. – Хотя кто может её корить – они оба такие красавчики.

Дэнни мне казался даже лучше – обладатель глубоких зелёных глаз, каштановых волос…

– И она вертела ими как хотела, – продолжала щебетать Люси. – Неудивительно, что её убили. Ладно, я и так задержалась – мне на философию.

Вскоре я и сама пошла на английский. Не могла свести взора с Дэнни – он не был похож на страдающего парня. Его жизнь продолжалась по-прежнему: он всё ещё продавал травку желающим и улыбался красивым девчонкам, хотя и временами надевал маску страдальца. Так это всё подозрительно…

После английского меня ждал сюрприз: завуч преградила мне дорогу.

– Скарлетт, вот ваше направление. Пускай мистер Рейнольдс подпишет.

Я заикнулась, прежде чем спросить:

– Направление на что?..

– На уборку аудитории. В последнее время вы крайне недисциплинированны, на вас жалуются преподаватели. Может, хоть уборка вас в чувство приведёт. Вы прекрасно знаете, что в нашем учебном заведении практикуется труд как…

Я перестала её слушать.

– Думала, такое только в школе делают, – с отвращением проговорила, закатив глаза.

– Мисс Блумфилд, вы читали правила, когда поступали сюда? – Она сдвинула свои страшные очки на нос.

Да-да. И у меня нет влиятельных родителей, которые бы освободили меня от этого. Уборщицам-то какой сегодня кайф – на одну аудиторию меньше чистить.

– Всё будет в лучшем виде. – Я карикатурно закатала рукава.

Завуч хмыкнула и ушла восвояси – не выдержала меня.

На самом деле, мне не сложно убраться. Если бы это за оценки ставили, так я бы каждый день убиралась. Уборщицей я не мечтала быть, моё призвание в другом, но и подмести пол для меня не трагедия. В общем, после ещё одной пары я направилась в кладовую, где меня ждала швабра, ведро и тряпка. Прелестно. Так, а в какой кабинет мне идти?

Я стала его искать и, к своему ужасу, поняла, что это аудитория Рейнольдса. Более того, он всё ещё там сидел – писал какие-то бумажки. Я звонко опустила ведро на пол, и преподаватель резко поднял на меня пронзительный взгляд, я даже вздрогнула.

– Вы на меня нажаловались, спасибо. – Промокнула швабру в ведре. – Видите, я теперь уборщица. Наверное, это предел ваших мечтаний. Месть удалась.

– Слушай… Я не знал, что у нас такое практикуют. – Он облокотился на спинку стула.

– Конечно не знали. Тут же все богатенькие, откупаются… – Со вздохом выжала швабру и начала протирать пол, собирая грязь. – Ну а я вот решила вас порадовать.

– Спасибо, Скарлетт, – глухо сказал он, и даже я не поняла сначала почему. Продолжала активно вытирать пол, чтобы побыстрее закончить. – Я пыль протру пока.

Он подошёл ко мне. Я, тяжело выдохнув, выпрямилась. Боже, почувствовала себя старой. Рейнольдс стащил у меня тряпку для пыли и прошёл к своему столу.

– Да оставьте, я всё равно уберу, – запыхавшись проговорила я.

– Ты не отвлекайся, три.

– А, так вы решили мне двойку исправить? – радостно проговорила я, вновь нагнувшись. Ну-ну, грудь просто вываливалась из блузки…

– Это был глагол. Но двойку исправлю, конечно.

У него вдруг стал такой низкий приятный голос… Я заметила, что расстегнулась пуговица, обнажив лифчик. И сколько я так проходила?! Быстро поправила. Увлеклась уборкой и не заметила.

– Ну и зачем ты это сделала?

Резко подняла голову и увидела, что Рейнольдс пялил на меня. Классно он пыль решил протирать.

– И давно у меня расстегнулась пуговица? И ты ничего мне не сказал? – разозлилась я.

– Хороший был вид. – И улыбнулся.

Захотелось плюнуть на него, но я, смахнув волосы с лица, продолжила убираться. Пускай пялится сколько влезет. Нафантазировал он себе, наверное, много чего сейчас. Так ему и надо!

– Скарлетт, помнишь, я просил декорации нам нарисовать? Возьмёшься?

Я разогнулась и нахмурилась.

«– Не знаю, почему ты настроена против меня. Я не собираюсь тебя валить на зачёте, если ты этого боишься. Просто хочу тебе немного помочь. Ты ведь рисуешь на заказ? Поможешь нам с декорациями.

Вспомнила своего последнего клиента, что выпил из меня все соки, и содрогнулась. Рейнольдс уж точно будет хуже. Энергетический вампир».

– Я никогда этим не занималась. Не верю, что у меня получится.

– А я верю. – Он склонил голову.

Не выдержала его взгляд и продолжила убираться. Получалось, мы теперь из-за этих декораций ещё больше общаться будем?!

– Я щедро заплачу, – продолжал Рейнольдс, пока я повернулась к нему задом. А вот это предложение мне понравилось.

– Сколько? – Я быстро развернулась и мгновенно проверила, застёгнута ли блузка, чтобы не повторить ошибки.

– А сколько ты хочешь?

– Сто долларов. Деньги вперёд.

Ещё не придумала, за что это – сколько вообще декораций нужно? Но просто денег очень хотелось.

– Без проблем. Номер скажешь?

Слова соскочили с губ быстрее, чем я подумала – а зачем ему мой номер? Рейнольдс уткнулся в смартфон, записывая. Я почувствовала вибрацию в кармане, вытащила телефон и увидела, что мне перевели сто долларов. Ничего себе.

Горло зажало тисками, когда вспомнила, как Алекс зажимал мне даже шоколадки в обмен на помощь. Я так много для него делала… А он дешёвой шоколадки для меня пожалел.

Да и вообще… Рейнольдс ведь уже записывал мой номер. Удалил, что ли?

– Дошло? Всё в порядке? – Не заметила, как он оказался так близко.

– Ага, – еле проговорила я и быстро развернулась в сторону. Скорее бы этот пол уже помыть. – Когда условия обсудим? Что рисовать-то?

– Хоть сегодня. Мне через час надо быть дома, курьер приедет. Может, у меня обсудим?

Я тут же остановилась.

– У меня есть вкусный чай. Сладкое тоже, разумеется.

– Ага, знаю я этот ваш чай. – Вновь взялась за швабру. – Кодовое слово для секса. Только одно у вас на уме…

– У меня на уме декорации, – усмехнулся он. – Обещаю, Скарлетт.

– Если нет, то я на тебя пожалуюсь за домогательства.

Он улыбнулся. Так. Я, что, разжалобилась из-за шоколадки и сразу скинутых денег?! Да и правда мне очень хотелось подработки… Кажется, Рейнольдс успешно нашёл мои слабости. Так и хотелось ему этой шваброй в глаз зарядить. А пока я сохраняла спокойствие, заканчивая с влажной уборкой.

Глава 7. Известие

Вместе с Леоном я прошла до красного кабриолета. Ничего себе.

– Садись. – Он открыл мне дверцу, и я чуть не подавилась слюной. Какой красивый и крутой кабриолет. Видела раньше эту тачку, но не знала, что это его…

Затаила дыхание, когда мы поехали. Дорога оказалась недолгой – вскоре показался дом Леона – двухэтажный коттедж, возле которого он и остановился. Ой, а я уж подумала, что он в мрачном замке живёт.

– Как поездочка? – спросил он, улыбаясь.

– Клёвая машина, – не удержалась я.

Леон вошёл в дом, придерживая для меня дверь. Отправился на кухню ставить чайник, а я пока стала оглядываться – столовая была украшена картинами пасторальных пейзажей. Я подошла к одной из них и начала разглядывать чёрного красивого коня. Эстетичные произведения.

– Чай какой будешь? – спросил Леон с кухни.

– Чёрный! – проговорила я то, что было у меня в мыслях. Прекратила смотреть на коня и села за стол. Да и просто такой чай любила, что скрывать.

Неожиданно почувствовала себя неуютно. Находилась дома у человека, которого считала убийцей… Может, у меня сейчас получится раздобыть доказательства? Какие-нибудь улики? Вряд ли картинка с конём что-то значила, должно быть что-то ещё.

– О чём думаешь?

Не заметила, как Леон подошёл ко мне со спины, и вздрогнула. Тебе, просто Леон, знать не надо, о чём я задумалась. Даже никому не сказала, что к нему поеду… Балда! По классике жанра, меня бы уже убили.

– Так что насчёт декораций? – хрипло спросила я, стараясь не думать об убийствах.

Собственно, ведь за этим и приехала.

– Сейчас. – Леон вытащил телефон и показал мне фотографию готовой декорации. – Нужно что-то примерно такое.

– Парфенон, значит, – улыбнулась я, узнавая. – Несложно.

Несложно нарисовать эскиз, а вот дальнейшая реализация… Тут уж Леон пускай привлекает профессионалов – я ему об этом сказала, пока мы ехали, но он лишь кивнул. Возникло такое ощущение, что он как будто просто подыскивал мне работу.

– Это для начала. – Он отложил телефон. – Потом я думаю, что нужен лес.

– Без проблем.

Леон вновь пошёл на кухню, и я краем глаза видела, как он заваривал чай в небольшом синем чайничке. И стоило мне тащиться к нему домой ради одной фотографии и ещё пары слов?.. Зато это возможность проникнуть в логово врага! Везде нужно искать плюсы…

Преподаватель разложил на столе розовые чашки с золотыми цветами, а затем налил чай – ароматный, насыщенный. Я поспешила отхлебнуть и обожгла себе нёбо. Но как же славно пахло вишней!

– Очень вкусно, спасибо, – прокомментировала я, когда Леон мне ещё предложил конфеты. Вот это сладкая жизнь. Не забыться бы…

– Если будешь заниматься декорациями, домашку можешь не делать, – сказал он, отпивая чай.

Чуть не выронила чашку.

– Правда?! Так сразу бы предложили… Зачем столько нервов. Ещё и убираться заставили, – пробурчала я, ставя чашку на стол. Леон это специально, чтобы я у него в гостях побывала, спору нет.

Вскоре послышался звонок в дверь – не соврал, всё-таки курьер и правда пришёл. Тем временем я разглядывала комод, встав с места и решив пройтись. Вроде ничего подозрительного – парфюм, салфетки и часы.

Послышались шаги, и я мгновенно обернулась, чуть не потеряв дар речи. Всё-таки нехорошо копаться в чужих вещах.

– Мне домой пора, – быстро проговорила, испугавшись. Про работу мы поговорили, больше мне здесь делать нечего.

Он кивнул, улыбаясь. Предложил довезти до общежития – а я, что, буду против?

У общежития я увидела Грету – та недовольно поглядывала на меня. С чего вдруг? Поблагодарив преподавателя и попрощавшись, я поплелась ко входу и столкнулась с Гретой.

– И тебя покатал? – усмехнулась она. – И как?

– Да нормально. – Хотела побыстрее лечь на постель и отдохнуть. – Теперь знаю, что рисовать. Про формат тоже рассказал.

– Угу. – Она так криво улыбнулась, что мне стало не по себе. Не поверила мне.

– Ничего большего не было, не переживай, – фыркнула я, и не желая представлять подобного сценария.

– Меня однажды он тоже возил на «чай», – проговорила она мне вслед, пока я поднималась по лестнице. – Будь осторожнее, Скарлетт.

Поднялась на свой этаж и прошла в комнату, где Августа красила ногти. Она не удостоила меня взглядом, когда я завалилась на постель. Глаза прикрылись сами собой. Проснулась я от громкого голоса соседки.

– Да ладно тебе! Серьёзно?

Разлепила сонные глаза и всмотрелась в дверной проём – там стояла Люси – главная сплетница универа.

– Надёжный источник.

– У тебя он надёжный через раз, – рассмеялась Августа.

– Да правда! Об этом сказано молчать, но раз мы были её близкими подругами… Ни тебе, ни мне не рассказала! – Люси топнула ногой и посмотрела на меня.

– Не рассказали о чём? – впервые подала я голос, неуютно себя чувствуя.

Вот же раньше жила спокойно – соседка меня не беспокоила, пропадая, а теперь эти болтушки мне весь сон спугнули.

– О том, что Кристи была на втором месяце беременности, – произнесла Августа, когда Люси открыла рот, чтобы ответить. – Сделали вскрытие. Так себе новости.

– Как думаешь, это Леон? – Люси тревожно оглянулась, будто за ней следят. – Или… Дэнни?!

Девушки заговорщически переглянулись, вызывая у меня любопытство.

– У Леона теперь есть мотив, получается, – начала я вслух размышлять. – Убийство, чтобы правда о связи со студенткой не вскрылась.

– Ну ты и выдумщица. – Августа встала и покрутилась перед зеркалом, которое притащила в мою комнату вместе со всем остальным хламом. – У него алиби есть.

Я кивнула, вспоминая слова детектива, которая не поверила мне.

– Ладно. – Встала и села за стол, берясь за блокнот для рисования.

– Я так и знала! Вот чего она в последний раз не пила… – прошептала Люси, а затем распрощалась с Августой и вышла. Натрещались, слава Богу.

Августа тяжело выдохнула и бросила расчёску в стену – та упала на мою постель. Я вздрогнула – думала, Августа в меня запульнула.

– Неужели она от него залетела!

Августа злилась, и я была поражена смене её настроения. Вот только недавно она посмеивалась на сплетни Люси, а теперь в гневе.

– Что смотришь?

Я поспешно отвернулась, чтобы не злить её ещё больше. Ну и страсти тут у них творились. Занесло же меня. Всё больше интересных подробностей. Смерть беременной девушки… Печально. Получше всяких греческих трагедий.

Мне тут же вспомнилась одна ситуация из моего детства.

«Снова поставили двойку по истории – это казалось горем. Старательно выводила записи в тетрадке, а потом оказалось, что всё неправильно. Было так плохо… Сидела, подперев голову рукой. Одноклассницы носились по коридору. Конечно, у них-то двоек нет! Одна я из всего класса… На глаза наворачивались горькие слёзы. Протёрла веки, стараясь справиться с накатившей грустью.

Ко мне подскочила Челси – отличница, которой я сегодня позавидовала. Умничка, у которой всё всегда хорошо.

– Ты слышала новость?

Подняла на неё взгляд, но она смотрела в сторону. Посмотрела туда же – по коридору вели в наручниках какого-то мужчину.

– Это учитель химии у старших классов, – прошептала Челси.

Мужчина выглядел лет на тридцать – достаточно молодо, ему шли очки в роговой чёрной оправе. Лёгкая небритость тоже не портила его. Он был достаточно симпатичным. Если правильно помнила, то он всегда носил аккуратные чёрные костюмы.

Челси замолкла, когда учителя провели рядом с нами. Он зорко взглянул на неё, словно она в чём-то виновата.

– Что произошло? – Я поёжилась и наконец сказала, только когда он скрылся из вида.

– Он убил свою ученицу – она была в выпускном классе.

– Что?! – Я чуть не упала, сидя на корточках.

– Да… Она с ним того этого. А потом хотела рассказать всем. А он её убил. Вот, – протараторила Челси.

Я видела, что ей было страшно. Мне тоже. И это происходило рядом с нами.

– Она долго молчала. Около года, – ответила Челси на незаданный мной вопрос.

Я обхватила себя за плечи, двойка по истории теперь казалась сущей ерундой.

Слышала о том, что умерла ученица, лишь поверхностно. Никто не говорил, что это убийство. Мы с Челси прошли до шкафчика, где висела фотография погибшей, а рядом располагались цветы, игрушки, свечи и слова поддержки. И рыдала женщина – похоже, мама убитой.

Убийца будет наказан, сядет в тюрьму, но это не возвратит дочь, над которой так надругались.

– Она у меня тихая и спокойная девочка, – причитала она, а вокруг собралась толпа.

– Она чуть не убила мистера Уэсли – этого учителя. – К нам подскочила ещё одна одноклассница. – Жаль, вы не видели, как она его мутузила, пока полиция не вмешалась и не увела его.

Могу представить. Я вновь взглянула на измученную мать, которая продолжала шептать слова о своей дочери.

Как бы моя мама отреагировала, если бы я умерла… Наверное, так же.

– Жалко её, – пробормотала я. Слёзы не шли – видимо, я всё из-за двойки выплакала. Тупее повода не придумаешь, когда рядом с тобой люди умирали.

– Надо быть осторожнее, – заумно проговорила Челси, когда мы, поражённые всем этим, отошли. – Нельзя доверять красивым мужчинам-преподавателям. Они опасны.

Мы закивали. Раньше я доверяла всем преподавателям, ведь они – авторитет. А после случившегося поняла, что подлянки можно ждать отовсюду. Особенно от мужчин. И дальше эта мысль только укреплялась – я постоянно оказывалась права – и здесь, и вот тут, и… Всегда права в своих подозрениях».

Как же, чёрт возьми, всё похоже. Неудивительно, что мой мозг проводил параллели. Похоже, теперь я всё больше понимала, почему подозревала именно Рейнольдса.

***

Сплетни в нашем универе разносились довольно быстро. Леон ходил поникший на занятиях, мы с ним больше не заговаривали – он держал слово и не приставал ко мне со своими заданиями, я же спокойно рисовала эскизы декораций. Теперь у тебя появился мотив, Леон… Посмотрим, права ли я в своём предположении или нет. В коридоре увидела заплаканных родителей Кристи. Рядом прошёл Дэнни и улыбнулся мне.

– Ты тоже не знал? – прошептала я, не сдержавшись. – Как представлю, что ребёнок тоже погиб… Такой маленький…

Я начала задыхаться.

– Это ужасно. – Он выглядел расстроившимся. – Тот, кто это сделал, настоящий монстр. – Он огляделся на плачущую маму Кристи.

Моё сердце вновь болезненно сжалось.

Вмешалась Августа – опять она из ниоткуда возникла.

– А вот и несостоявшийся папаша.

Дэнни проигнорировал её и ушёл. Что-то между ними явно происходило. Августа отвернулась от меня и чуть не столкнулась с Гретой.

– Августа встречалась с Дэнни? – спросила я у Греты. Хоть общались мы не так много, я чувствовала в ней поддержку, но она, видимо, ревновала меня к Леону в последнее время.

– Да, – пробормотала она, заметно нервничая.

– Что-то случилось? – я мгновенно переключилась.

Заметила, что под глазами Греты залегли тёмные полумесяцы – она мало спала, кожа бледная, а движения очень нервные.

– Мне кажется, что за мной следят. Утром, когда я шла из общежития, вчера вечером… И сегодня.

– Может, в полицию? – Я обеспокоилась не меньше, чем она. Учитывая недавнее убийство, мы должны быть более осторожны.

– Нет, я, наверное, просто перенервничала. – Она покрутила браслет из бусин на своей руке.

– Это был мужчина? Тот, кто следил за тобой?

– Наверное. Я не знаю. – Грета вздрогнула и огляделась. – Не разобрала. Мне просто страшно.

Я обняла её и погладил по спине, стараясь успокоить. В этом не очень сильна, но Грета старалась поддерживать меня в самом начале, когда я связывала себя с театром, теперь и я ей помогу.

– Хочешь, вечером вместе посидим? – предложила я, желая быть полезной.

Грета кивнула. Мы пошли на пары.

Глава 8. Браслет из бусин

Сегодня после пар я не особо устала: мысли всё время уносили меня далеко. Поскольку слишком долго допытывать Люси – это не лучшая затея, чтобы не вызвать подозрений, я решила устроить своё небольшое расследование в социальных сетях. Обожала это занятие, хоть оно и времязатратное. Мне хотелось добраться до правды, добиться справедливости хоть где-то… Потому что казалось, что в жизни её особо и нет.

Первое, что меня заинтересовало – когда встречались Дэнни и Августа. Я открыла её страничку в инстаграме и фейсбуке и стала листать. Нашла общую фотографию год назад – Августа сидит рядом с Дэнни, и тот её обнимает. Рядом из знакомых лиц Люси и Одри. Ага, значит, тогда они были вместе. Другие фотографии Августа, видимо, удалила, когда они расстались. Интересно, почему эту оставила. Не может смириться с потерей Дэнни?

Заодно я решила пристальнее изучить девушек. Августа выучилась в лондонской престижной школе. Учителя пророчили ей успешное будущее – под фотографиями сотня комментариев с комплиментами и пожеланиями удачи. Августа легко поступила в элитный университет, специализирующийся на искусстве. На её фотографиях с рисунками сотни лайков, хотя не сказать, что они особо талантливые. С другой стороны, у Августы просто десятки друзей, которым заходило её творчество, и они желали её поддержать. Также у Августы в инстаграме я нашла миллион селфи, фотографии во весь рост – да какие угодно, девушка хотела самоутвердиться за счёт свой внешности. Августа безумно увлекалась искусством фотографии и выставляла себя как модель. Помимо танцев, ещё подрабатывала моделью. Здесь были и практически ню фотографии, интересно…

Затем я перешла на страницу к Одри. У той в интересах были шмотки – неудивительно. На фотографиях она была запечатлена в разных образах. Девушка увлекалась косплеем. Интересненько. Она делала косплеи на популярные игры вместе с двумя парнями – похоже, это есть те самые, с кем она постоянно переписывалась. Как и Августа, Одри занималась танцами. Я нашла общую фотографию с концерта. С ними была ещё Мишель. Я перешла на её страничку – она постоянно репостила себе цитаты с советами для актрис, а также их фотографии, мотивирующие слова и прочую ерунду. А ещё цитаты очень умных людей. В общем, всё понятно.

После этого я зашла к Люси – та практически ничего не репостила. Что касается инстаграма, у неё было очень много общих фотографий с девочками. Видимо, дружба для неё значила достаточно много. Лайков у неё было сотни, наравне с Августой. Люси активно комментировала девочек в соцсетях и отмечала на фотографиях. Однако никаких интересов, кроме сериалов, я не увидела. У Одри и Мишель хоть хобби, у Августы тоже. А у Люси какое хобби? Быть тенью остальных? Последняя фотография Люси была с Кристи. Сердце кровью облилось.

И через пару недель Кристи не стало. Я зашла на её странички для анализа. Наверняка полиция пошарилась тут и всё выяснила. Но своё любопытство утолить нужно. Кристи была достаточно уверенной в себе девушкой – она легко выкладывала фотографии, где получилась не очень, не удаляла метки с собой – в отличие от той же Августы, которая могла не признать себя на фотке, если вдруг что-то не так.

Я нашла общую фотку Кристи и Дэнни – они были красивой парой… Почему же она ему изменила?! На фотографии Дэнни по-хозяйски её обнимает. Это был её день рождения. Я пролистала дальше. В самом начале ленты у неё были записи со скорбью других людей. Хотелось уже посмотреть на что-то более позитивное. Кристи тоже фоткалась с другими девочками, но с Августой стояла рядом только на общих фотках. У них в отношениях всё явно было не слишком гладко. Они боролись за внимание Леона.

Под конец я всё-таки добралась до Греты. Она увлекалась историей – в частности тем, как приходилось ведьмам в прошлом. Интересная тема! Читала книги и смотрела соответствующие сериалы – о ведьмах Салема, например. Ещё она коллекционировала атрибутику ведьм. Девочки в комментариях называли её оккультисткой, на что Грета отшучивалась, мол, она потомственная ведьма. Ну а что, внешне очень даже походила на красивую ведьму: тёмные волосы, яркие карие глаза, аккуратный нос.

И вот я нашла странички Рейнольдса в соцсетях. Т.е. просто Леона, всё никак не привыкну. Точно так же не привыкну, как называть его на «ты» – неформально…

На страничках не было много фотографий, однако достаточно селфи – человек в себе уверен. В фейсбуке у него было шестьсот друзей, что довольно много. Я узнала, что раньше Леон тоже проживал в Америке, в Лос-Анджелесе, но вот снова вернулся в родной городок. Почему – история умалчивала. Я прошлась по его друзьям и даже нашла университетские фотографии. Должна сказать, что Леон тогда был лучше, ну и сейчас ничего такой… Если бы я встретила его тогда, когда он был моим ровесником, то однозначно бы повисла у него на шее. Тут без сомнений. Я нашла общую фотографию группы – Леон стоял рядом с Дженсеном. Ничего себе. Я и не знала, что они давние друзья. Любимый препод и препод, которого я ненавижу. Рядом с ними стояли незнакомые мне люди, к сожалению.

Из анализа подписок я выяснила, что Леон увлекался машинами (дорогими в том числе), техникой в целом, её ремонтом, ну и историей Древней Греции в том числе. Ну и что на велике много гонял. В общем, такой спортивный весь.

Я посмотрела на время – уже пора собираться к Грете. Похоже, я себе не ту профессию выбрала, надо было идти в профайлеры – составила небольшие психологические портреты людей благодаря социальным сетям.

Переоделась в другие джинсы и расчесала волосы. Мы встретились с Гретой в холле и вместе дошли до её комнаты: соседка временно уехала, поэтому Грете было вдвойне страшно. Я оценила помещение – две удобные широкие кровати, никаких ободранных обоев или облупленной краски. Не то, что у меня… Хотя Августа и пообещала всё поправить с помощью своих связей.

Мы уселись на диван и включили Нетфликс – там шёл сериал «Ты». Не совсем подходящий сериал, учитывая наше с Гретой настроение. О сталкере, который добивается любви путём манипуляций и ухищрений. Интересный сериал для разбора нарцисса-психопата. Теперь буду гадать, а такой же ли Леон или нет? Способен на убийства ради любви? И способен ли он вообще любить? А то подозревала, что…

А вообще я догадывалась, что слишком зациклена на Леоне и во всё это ввязывалась из-за него – из-за желания узнать поближе, даже если правда шокирует меня. Мне он нравился, но казался опасным человеком, как тот мой учитель, оказавшийся убийцей. Как все мужчины, что обижали меня, а я не понимала за что. А что, если я копалась в этом, чтобы доказать себе, что ошиблась в своём непоколебимом мнении?

Вот главная героиня «Ты» не ждала подвоха, а тут такой подарочек в виде психопата и убийцы. Надо быть начеку.

– Пиццу будешь? – спросила Грета и схватила телефон.

Мы быстро выбрали пиццу с паприкой и беконом. Заказ обещали привезти уже через полчаса. У меня как раз заурчал живот, на что Грета улыбнулась. Я решила расспросить о её жизни, и Грета поведала, что всегда мечтала быть дизайнером ландшафтов и родители решили отдать её в этот университет, который считается одним из лучшей в стране. Здесь она не сразу нашла друзей, только в этом году благодаря театру Леона. Я расспросила об этом подробнее.

Оказалось, что Леон приехал в прошлом учебном году (я об этом догадалась благодаря соцсетям), но учить начал только в этом семестре. Летом они пересеклись и «пообщались». По тону Греты я поняла, что это было за коммуникация. Он переспал с ней и другими девушками (имён Грета не назвала).

– Ты уже была у него дома? – Грете было очень это интересно.