Кровавая алхимия: тайна Золотого города бесплатное чтение

Глава 1. Первый снег

Глава 1. Первый снег

Алиса: голубятня восточной группы.

Колючие снежинки хлестали по щекам, царапали горло во время глубоких вдохов, не успевая растаять на подлете. Еловые ветви цеплялись за пальто и шапку, путались в волосах. Крючковатые серые лапы вязов норовили выколоть глаза.

И на кой черт я туда полезла? Мне не убежать от поганцев, ведь они быстрее и выносливее! А мой бухгальер работает только на маленьком расстоянии и прицельно.

В день, когда Эдита объявилась в погребе, Тристан унес Лизу к восточной группе и больше не появлялся. Я ездила на выходные к родителям, чтобы узнать правду об особенных родственниках, которая не афишировалась и даже скрывалась. Бабушка и дедушка по папиной линии всю жизнь охотились на вампиров и давно ушли на покой. Но теперь подобное заявление казалось подозрительным. Ведь мать Радомира, моя родная тетка, умирать не планировала, зато осела в Золотом городе. Где находился дом престарелых охотников, она не сообщила, но приглашение в гости оставила. Как и множество других загадок.

Вернувшись в Калининград, я не решила навестить Лизу, ведь не могла оставить ее на произвол судьбы. Прихватила с собой порцию заменителя крови, приготовленного в алхимической установке накануне выходных, и поехала в голубятню, где совсем недавно мерзла в качестве пленника. По ощущениям, события случились в прошлой жизни – в той, где лучшая подруга рядом, а вампиры всего лишь карикатурные монстры с волшебными клыками из книг и фильмов.

Риск, конечно, был, я не знала, кто возглавил восточную группу после смерти Ника. Но Тристан, глава всего города, отчетливо дал понять каждому поганцу, что сожрет меня лично. И так как именно он вместе с охотниками передал Лизу группе, я понадеялась, что меня не тронут.

Зря! Ох, как зря я вообще на кого-то понадеялась!

– Зачем явилась, кормуш-ш-ш-ка? – неожиданно прошипела сзади Кис, чем напомнила Тристана.

Я вздрогнула, ведь только успела занести руку, чтобы постучать в металлическую дверь голубятни на окраине города, служившей вампирам штабом.

– У вас моя подруга. – Я придала голосу твердости, но получилось не очень.

– Да неужели? – снисходительно хмыкнула Кис.

– Позови главного, – потребовала я, глубоко вдохнув, будто вместе со стылым декабрьским воздухом в грудь набралось бы наглости. – Кто у вас теперь?

– Как же? – делано удивилась она и высоко подняла брови в цвет рыжих прядей на висках. – Твой покровитель тебе не рассказал?

– Нам было, что обсудить, кроме подобных пустяков, – нарочито небрежно отмахнулась я и дернула ручку двери.

Тонкие металлические стены дрогнули и загудели, им в унисон выла внутри часть моей души, не привыкшая бросать прямой вызов монстрам, но больше не желающая прятаться. Проход открылся, явив темное нутро с включенными экранами. Память услужливо подкинула момент, когда во время драки осколки впивались в ладони Тристана и плечи Ника. Но теперь техника выглядела нетронутой.

– Эб, Иван, хватайте, – снова из-за спины скомандовала Кис и толкнула меня между лопаток, будто иронично намекала на прошлые действия Лизы.

– Кусь, малыш, – пропищала я своему бухгальеру, внезапно оказавшись в объятиях Ивана.

– Вот так сразу, без прелюдий? – удивился длинноволосый худощавый вампир. – Люблю ласковых девочек! – И, не дожидаясь ответа, ловко отодвинул белый шарф и прихватил меня за шею, но прокусить не смог.

– Поганец! – взвыла я, отпихивая кровопийцу, но Иван держал крепко.

Кожа под его зубами противно скрипела, но не поддавалась – спасал артефакт, надежно спрятанный под одеждой. Кис довольно мурлыкнула, звучно хлопнула дверью и быстро приблизилась сзади.

– И мне оставьте! – капризно хныкнул кто-то из темного угла.

– Забыли с кем имеете дело? – неуверенно протянула я. Когда собиралась в гости к кровопийцам и прокручивала возможные варианты встречи в воображении, получалось куда убедительнее. Грозная, юная, уверенная в себе, охотница давала жару каждому поганцу, посмевшему косо на нее взглянуть.

Мою блеклую тираду все же подкрепил жуткий вопль Ивана. Его мерзкие губы соскользнули с моей шеи, а сам он отшатнулся. Я резко отпрянула и неловким движением достала из-за пазухи кулон. Мутный камень в серебряной оправе давно жег грудь.

Следовало достать его раньше. Тоже мне охотница! Артефакт предупреждал меня, помогал восстановиться, но не делал невидимой для кровопийц.

– Где Лиза? – гаркнула я, пока вампиры не успели опомниться.

– Ее здесь нет! – поспешно выплюнула Кис и щелкнула выключателем. Тесную комнату озарил свет от свисающей с далекого потолка лампочки.

– Так это был твой бухгальер! – простонал Иван, падая на колени, и одарил меня ненавидящим взглядом. – В огненном круге на острове Канта!

– Где пес? – истерично заверещала незнакомая блондинка в дальнем углу, забираясь с ногами на старомодную кушетку.

– Невидимый Дух, – с нотками восхищения проронила Кис и уставилась мне в глаза, старательно избегая кулона.

Но кружевные узоры оправы уже приковали к себе взоры Эба, Ивана и визгливой фигуристой красотки. Кис держалась изо всех сил, у нее аж веко задергалось, но темные зрачки неизбежно сместились к артефакту. Внимание вампиров запуталось в искусном серебряном плетении.

– Вот и славно, – констатировала я, наконец-то добившись того дерзкого хладнокровия в голосе, которое представляла. – Где Лиза, поганцы?

– Твой Натанг забрал ее, – нехотя выдавила Кис.

Эм-м-м. Как так?

Я опешила, что наверняка отразилось на лице, но компания увлеченно таращилась на артефакт.

– Когда? – спросила я, затолкав удивление поглубже.

– А он не во все тебя посвящает, – ядовито прошипела Кис. – Это ведь ты? – Она силилась оторваться от кулона, морщила носик и страшно дергала скулами, но продолжала свою мысль: – Ты его аспирантка, которая даст пищу всему нашему роду!

– Вкусная аспирантка, – подметил Иван с красноватым блеском в глазах и облизнулся.

Пора уходить! Но Лиза!..

– Отвечай! – рявкнула прямо в лицо вампирше. – Когда Руслан забрал Лизу?

Но Кис лишь нахально рассмеялась и запустила дрожащие пальцы в карман легкого плаща. Она мастерски сопротивлялась воздействию артефакта, что порядком пугало. Ноги задрожали, требуя немедленно покинуть старую голубятню. Интуиция вопила о том же. Но логика призывала добиться результата.

– Недоучка пришла сама, закон на нашей стороне, – натужно выговорила Кис, будто бы и не мне. – Девчонка нужна Руслану? Так выясним, какая из них нужнее. Взять аспирантку! По команде!

– Руслан был здесь вчера, – неожиданно выдал Эб. – Я звал Лизу, звал Ирис, но обращение затянулось.

– Замолчи, Эб, – приказала Кис.

– Нет, пусть знает, что виновата. Если Лиза не очнется, мы потеряем и дар Ирис! Пусть знает, что натворила! Пусть она знает!

Я вылетела из голубятни, толкнув плечом дверь. Мороз ударил по мокрым от слез щекам, будто соглашался с обвинениями вампира. Ведь я влезла в процесс, который не понимала, будто махала волшебной палочкой наугад. Как сумасшедший ученый пустилась в эксперимент над лучшей подругой, вместо того чтобы сначала как следует изучить матчасть, просчитать риски и побочные эффекты.

– Взять! – послышалось в спину.

Гул в ушах и путаные мысли не давали сосредоточиться на происходящем, ноги сами несли меня к опушке лесопарковой зоны на окраине города. Вампиры преследовали по пятам. И только частые стволы деревьев мешали им разогнаться быстрее и напрыгнуть с расстояния. Под ногами хрустел валежник, руки судорожно сжимались в кулаки, а из груди рвались наружу рваные рыдания.

Ни оружия, ни собаки! Только глупая самоуверенность и лабораторный хомяк!

Лиза: дом на территории охотников.

Я падала, а затем взмывала ввысь. Видела между облаков шпили золотистых башен и округлые купола ротонд. Прекрасный небесный город тонул в молочном тумане, будто в складках пухового платка с ажурной вязкой. Казалось, что солнце осталось где-то снизу и никогда не проникало между стен. Без резких теней очертания построек делались размытыми.

Глаза открывались и закрывались снова. В груди нестерпимо жгло, будто внутри разверзлась огромная дыра. Она соединялась с головой и пульсировала в висках, стучала в ушах надоедливым бубном – требовала есть!

Осознание зверского голода ударило наотмашь. Зрение сразу прояснилось, вернулось. Парящий надо мной город – лишь разводы, желтые пятна и пузыри на старой побелке. Высокий потолок сохранил следы лепнины в углах комнаты. Тяжелые пыльные портьеры не скрывали беспорядочного мельтешения снега за окном. Густая пелена крупных хлопьев вызвала головокружение и приступ тошноты.

– Элис, принеси попить! – потребовала я сиплым голосом на автомате. И только тогда сообразила, что проснулась в чужой незнакомой квартире. Подруги здесь нет. И вообще мы поссорились. Я ненавижу эту лицемерную дрянь! – Двуличная заучка! – прохрипела я жалостливо, будто связки заржавели.

Воспоминания возвращались постепенно. Сначала мы ругались в доме Натанга, я хлопнула дверью, как можно громче, уверенная, что Элис догонит, мы вместе вернемся в съемную квартиру, попьем чая с противными цельнозерновыми сушками полезными для фигуры и договоримся найти нормальных парней. От мыслей о еде меня ощутимо передернуло, желудок свернулся комом и отправил ужасный болевой импульс к вискам. Тогда все остальные события молнией пролетели перед глазами: жгучая боль от укуса, расходящаяся от запястья по всему телу; густая кровь вампира с привкусом хвои на моих губах; тяжесть в ногах, заставляющая лететь вниз, как на водяной горке.

– Эй! – я метнулась к высокой двери у дальней стены.

Я вампир? Неужели я вампир? Все получилось?

В попытках представить, как кусаю первого встречного прохожего на улице, я вывалилась в коридор. Желудок премерзко натянулся, будто превратился в толстую струну, и звенел от каждого шага. Утробный звук резонировал в теле и волнами разносил боль к каждой клеточке. Казалось даже, что корешки мельчайших невидимых волосков натянулись и зудели на коже, доставляя невероятный дискомфорт.

– Кис, Эб? – позвала я, добравшись по мрачному коридору с зелеными обоями до лестницы.

Перед поединком группа Ника жила неподалеку от неприметного птичьего домика в шумном веселом общежитии. В голубятне у вампиров был наблюдательный пункт и место сходок. Но теперь я проснулась в огромном частном доме, что наводило на одну единственную мысль: Ник выиграл поединок, а Руслан мертв.

Ноги подкосились, и я осела на пол, ухватившись за кованую решетку перил. Вот уж не думала, что действительно кто-то умрет, когда ввязалась в авантюру.

Хотела позлить Элис! Быть вечно молодой и красивой тоже хотела. И даже кровь меня не пугала. Подумаешь. Чем не томатный сок? Лишь бы весело! Но весело не получилось. Ведь Руслан мое превращение не оценит. А я могу исчезнуть так же быстро, как и любимый преподаватель. Ведь теперь моя жизнь потечет по совсем другим законам.

Трясущимися руками я подтянулась кверху и на ходу принялась пересчитывать широкие ступени, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

– Дурак он, раз позволил себя победить, – прошипела натужно. К концу спуска силы совсем растаяли.

Светлый холл встречал крупными грубыми вазами, будто вырубленными из скальной породы. Из них вырастали огромные зонтики засушенного борщевика, придавая интерьеру налет инопланетного пейзажа. Мы изучали растение на биохимии экстрактов. Ядовитый сорняк, конечно, произрастал у нас в изобилии. Нормальные люди подходить к нему опасались и в дом бяку не тащили. Но самым страшным было отсутствие дверей.

Ноги снова подвели, и я упала на колени у подножия лестницы. Голова вертелась из стороны в сторону в поисках выхода, но его не находилось. Зарождающаяся в груди истерика отупляла. Я дернулась, заглянула под лестницу, прижалась спиной к стене и проползла таким странным образом по периметру холла – ничего! Но удариться в панику не успела – вспомнила, что из комнаты наблюдала в широкие окна головокружительный танец снежинок. Стиснула зубы и кое-как взобралась на второй этаж. Стены коридора шатались и норовили задавить меня, как бесполезную таракашку. Уподобившись затравленному насекомому, я на четвереньках ползла от плинтуса к плинтусу, лишь бы не зашибло падающим потолком. И к тому моменту, как я добралась до двери, совсем забыла, что собиралась сделать. Рухнула на кровать лицом вниз и провалилась в пустую яму.

***

А когда я снова пришла в себя, на прикроватной тумбе поджидал бумажный кофейный стакан с пейзажами Калининграда, накрытый пластиковой крышкой. Рядом лежала запечатанная трубочка и сложенный вдвое лист бумаги. Дрожащие пальцы сорвали бесполезную крышку, в нос ударил умопомрачительный аромат солнца – да-да, будто лучи действительно чем-то пахли – спелого крыжовника и черного перца. После чего я разобрала более тонкие ноты смородинового листа и сиреневых почек, влажного мха и заветренных яблок, кисловатой малины и смолянистой сосновой коры. Перед внутренним взором возникла лесная тропинка с мужчиной в стильной джинсовке и серой бейсболке.

Профессиональная чуйка сразу подсказала, что в емкости вовсе не кофе, и даже не гранатовый сок. Темная жидкость напоминала прореагировавшие между собой роданид калия и хлорид железа. Ведь что я настоящий вампир, а мне принесли настоящей крови думать не хотелось совсем. Снова.

Мне очень нравилось об этом мечтать. И только!

Записка ограничивалась двумя словами в стиле Льюиса Кэрролла: «Выпей меня». Реальность грубо толкала меня на гастрономический эксперимент. Я неуловимо пошатнулась вперед и чуть не опрокинула стакан. Яркие капли расплескались, окропили пальцы и колени. Губы жадно обхватили шершавый край, и на язык полилась чуть тепловатая густая жидкость. Рядом с собственными страхами прошелестели будто бы чужие мысли, уверив, что я много раз вкушала подобный вкуснейший напиток. Все правильно, знакомо и безопасно.

– М-м-м, – простонала я, щурясь от удовольствия. – Амброзия!

Желудок благодарно расслабился, в голове прояснилось. Показалось, что даже звуки стали громче, а сдержанные тона интерьера – ярче.

В памяти всплывали четкие знания о вкусах и запахах человеческой крови, о тонких нюансах их значения, будто я покусала множество хрупких шеек и не меньшее количество крепких мускулистых шей. Я помнила куда кусать и как надавить зубами, чтобы причинить меньше вреда или нанести смертельную рану. И вместе с этим утопала в холодящей нутро несправедливости. Тот, кто когда-то давно сотворил меня, считал себя лучше других, высшим существом. Тогда как я стала обычным вампиром, кровопийцей, которым пугали детей. Поганцем, за которым охотились.

– Ирис? – выдохнула я. – Кем же ты была?

Но еще больше хотелось узнать, где я? Кто меня запер? И с какой целью?

В тот день, когда я разозлилась на Элис и отправилась искать голубятню, вампиры приняли меня радушно. Не стремились сажать под замок, ведь я пришла сама. Эб весь вечер рассказывал о прелестях замедленного старения и быстрой регенерации, печально вздыхал об ушедшей Ирис. Я подумала, что они были парой, и Эб втайне надеялся, что во мне проснутся похожие чувства. Он уже казался мне симпатичным: темные волосы до плеч, резко очерченный подбородок, взгляд немного исподлобья. Правда, до идеального мужчины не дотягивал, выглядел слишком жилисто. То ли дело мой любимый препод! Но за день знакомства я не успела узнать Эба ближе, ведь он ни разу не шутил, вспоминая бывшую возлюбленную. А я привыкла судить о мужчинах по чувству юмора.

Группа вампиров ждала чуда после моего перерождения. Кис высокопарно нашептывала о даре Ирис, который я получила во время укуса, и заявляла, что видела раньше подобных созданий только издалека. Мол, они всяко лучше обычных вампиров: мудрее, быстрее, сильнее, выносливее – и их укус опаснее для простого смертного. Каждый в общежитии косился на меня с некоторым благоговением. Кто-то с завистью, кто-то потирал руки в надежде усилить группу.

Я была желанным гостем. И не удивилась, когда меня позвали на поединок. Отправилась туда с надеждой высокомерно взглянуть в глаза Руслану. Ведь эти вампиры чуть ли не боготворили меня, тогда как он издевательски посмеялся над моими чувствами.

Гад! Сразу же после моего признания переспал с моей лучшей подругой!

Опустевшая тара полетела на пол, жаль, не разбилась в мелкое крошево. Из груди рвались хрипы и яростное шипение. Совладать с собой удалось, лишь когда из подушки посыпался наполнитель, свалянный мелкими комочками. Сидя на кровати, я раздирала голыми руками постельные принадлежности – бессмысленная трата праведного гнева.

Отдышавшись, я подошла к одному из широких окон. Взглянула на голые ветви берез и густую стену туй, которые закрывали обзор, мешали сориентироваться на местности.

– И для чего вы меня заперли? – обратилась я к тем вампирам, которых запомнила перед поединком. – Ведь у меня дар Ирис. Вы же его так хотели! Так что теперь?!

Вновь зарождающаяся волна истерики сдавила внутренности, подобралась к горлу, вызывая приступ тошноты. Я еле сдержалась, чтобы оставить недавнее лакомство при себе. Дернула ручку на оконной раме, желая впустить в душную комнату морозный воздух. Но она не поддавалась. Я подергала другую, резво переместилась ко второму окну, обследовала все створки – впустую!

– Идиотизм! – возопила я, размазывая по лицу сопли и слюни. И даже если вампиры заперли меня в доме без дверей с благими намерениями, мне абсолютно наплевать! Ведь кто-то заходил в комнату и оставил еду и издевательскую записку! Он мог бы поговорить со мной нормально, а не играть в дурацкие несмешные игры! А значит, любые последствия на его совести!

Убедившись в правоте, я схватила изящный табурет от туалетного столика, замахнулась и с разбегу подпрыгнула к окну. В этот момент дверь с грохотом распахнулась.

– Не стоит так убиваться – так ты никогда не убьешься!

Радомир: улицы Калининграда.

– Ее нигде нет! – кричала разъяренная мать, вернувшись в тот вечер в погреб.

Но у меня не было сил выслушивать очередное безумие. Я не спал двое суток, как и моя вновь обретенная сестра, и мечтал лишь об уютной постели с мягкими подушками.

– Давай встретимся завтра, пообедаем вместе и обсудим все в спокойной обстановке. Без оружия, погонь и обвинений, – предложил я миролюбиво.

Но Эдита не хотела мириться с обстоятельствами. Она всю жизнь истребляла вампиров, и не могла поймать Северину уже более двадцати лет.

– Мне нечего здесь делать, – жестко отрубила мать. – Ты вырос слишком мягким для охотника. Придется учиться теперь. Ведь вокруг твоей сестры так и вьются поганцы – хуже стаи голодных комаров! Ты обязан беречь ее, как самого себя. – Она поджала губы и, неловко положив суховатую руку мне на плечо, придвинулась ближе. – Твое сердце бьется в унисон с ее сердцем, а квинтэссенция ее души держит твою душу в этом мире. Ты услышишь девочку на расстоянии, если прислушаешься. И учуешь опасность, как свою собственную. А покуда ты принял мое наследие, так принимай и мой рок. Теперь поимка Северины на твоей совести. И ты, и Алиса – вы оба запутались, на чьей стороне правда. Разберись, сын. И тогда приходи. Вместе приходите. А я пока подготовлю почву, подстелю соломку. Все виноватые получат по заслугам!

Мать отстранилась и рефлекторно потрепала по холке верного Гарма. Пес сидел неподвижно, будто давно превратился в каменное изваяние и не гнался совсем недавно за вампирицей.

И как Северине удалось улизнуть от бухгальера? Впрочем, она проделывала этот фокус последние двадцать лет. Вероятно, знала секрет.

– Оставишь номер телефона? – фыркнул я, ведь прежде Эдита не связывалась со мной лично и не желала встреч.

– У тебя есть конверт. Там все указано, – отмахнулась мать. – Если охотник не нашел двери в Золотой город, то это и не охотник вовсе!

– Разве это не дом престарелых? – Я изогнул одну бровь, припоминая чудные иероглифы на карточке, раздобытой в конторе на краю города. Прежде мы с матерью общались исключительно через Дарью Семеновну, симпатичную адвокатшу.

Эдита снисходительно наморщила лоб и задрала носик, будто на нем висели невидимые очки, а она пыталась заглянуть под нижний край оправы.

– Тайный бар с нейтральной территорией, где вампиры и охотники притворяются друзьями, берут перерыв и не грызут друг другу глотки? – предположил в шутку, но лицо матери так перекосилось, что я понял ошибку. – Закрытый охотничий клуб?

– Можно и так сказать, – осторожно вымолвила она. – Ты ведь уже понял, что ген охотника делает тебя немного иным. Ты бежишь быстрее, слышишь лучше и видишь ярче. Ты ощущаешь зерно всего сущего и можешь научиться алхимии. Как и твоя сестра, которая, я смотрю, преуспела.

– Алиса аспирантка, ученая. Она добилась результатов благодаря ежедневному труду и стараниям. И отчего-то я уверен, что ты знала о ее работе перед тем, как передать артефакт.

– Не перебивай, – строго отрезала мать. – Речь не о том, что знала я. А о том, по какому пути пойдешь ты. В Золотом городе собираются те, кто уверен, что теплая человеческая кровь – слишком высокая цена за молодость и долгожительство. Но каждый охотник – алхимик или артефактор – приносит бесценные знания и опыт. Есть и другие способы поддержать существование в этом мире дольше средних человеческих мерок.

– Это я уже понял. Но ты не расскажешь?

– Излови Северину. И приходи, – повторила она. – Покончим с недостойными.

– Меня должно мотивировать желание узнать секрет вечной молодости? Ты шутишь? – удивился я. – Предпочту скончаться от старости или молодым, сидя на байке с любимой девушкой, а не скакать пешкой в вашей мудреной фантастической игре!

Мецтли зарычала, учуяв недовольство в моей тираде. Эдита вскочила с кресла, сверкая глазами. Ее ноздри гневно трепетали. И я бы не удивился, если бы из них на самом деле повалил дым, как у огнедышащего чудища. Я уже ничему не удивлялся! Но мать только щелкнула пальцами, поманив верного Гарма, и скрылась за дверью.

Я не успел осознать, как быстро она исчезла. Как глупо закончился наш разговор. Точнее, просто прервался на середине из-за моего несдержанного ехидства. Все-таки я рос слишком далеко от этой женщины. Мы мыслили по-разному, и оказались настолько чужими, что сложно было предсказать ее реакции. Я не хотел отпускать мать так скоро, не успев узнать и понять по-настоящему. Бросился к двери погреба, седой от мелких кристалликов соли. Точь-в-точь как серебристые волоски в прическе Эдиты. Но женщина и ее четвероногий спутник будто растаяли. Я не слышал ни звучных шагов по каменным ступеням, ни скрипа внешней металлической двери. Взбежал по лестнице вверх, выглянул в сгущающиеся ледяные сумерки – никого.

Она снова оставила меня наедине с миром. Только теперь я готов опереться на самого себя. Тогда же не был.

***

Мецтли семенила впереди по укрытому свежим снегом тротуару. А я ехал следом за ней на мотоцикле, прислушиваясь к шепоту стен, что сопровождал меня всюду. Перстень охотника обжигал холодом. Я же сгорал от нетерпения в ожидании, когда мутноватый камень нагреется и укажет на близость возлюбленной.

Северина могла бы вновь покинуть страну, отправиться в Италию, как собиралась, когда мы прощались на выездной дороге в Риге, скрыться от одержимой местью охотницы Эдиты. Но Алиса предполагала, что кровь нашей семьи притягивала вампиров особенно сильно. А значит, Северина поддалась этой неведомой магии и осталась неподалеку.

Именно так мне хотелось думать, именно в это верить. И я вел Harley по мощеным улочкам Калининграда в надежде, что Мецтли выследит девушку на вишневом Suzuki Boulevar. Николай выстрелил в Северину из арбалета. Стрела, обработанная слюной бухгальера, попала ей в плечо, а после побега вампирицы заляпанное кровью древко осталось валяться на полу погреба.

Не думаю, что опытный Гарм не чуял след, скорее всего, Северина мастерски его путала. Поэтому я ехал за Мецтли почти в отчаянии. Алиса обещала придумать поисковый эликсир, когда вернется из родного пригорода. Сестра вдохновилась успехами с заменителем крови, увидела тот самый алхимический свет и полагала, что теперь ей по плечу любая шалость. Пускай попробует, вообразит себя всемогущей Алисией Клаус (Персонаж игры Bullet Witch. Современная ведьма, которая совместила могущественную магию и новейшее оружие) и поиграет с силой, которую я совсем не понимал.

Мне же оставалось действовать по старинке – гонять по улицам Калининграда на любимом мотоцикле, восхищаясь обледенелыми пейзажами, и ждать, когда тропинка бытия сама приведет меня к девушке, что занозой застряла в сердце. И я невольно приехал на то место на берегу Преголи, где Северина впервые показала свое лицо и выпила много моей крови.

Тут особенно чувствовалось дыхание приближающейся зимы. Серые доски пирса покрылись морозным инеем, который блестел маленькими искорками несмотря на рассеянный свет. Ледяная пыль таяла под подошвами, отчего на ровном полотне появлялись бурые пятна.

Мецтли возбужденно прядала ушами, оглядывалась по сторонам, и обнюхивала доски. Но вдруг подпрыгнула, будто собиралась толкнуть передними лапами невидимку, и гавкнула, выпустив в воздух облачко пара.

– И где же она? – ласково спросил я у собаки. – Неужто действительно кто-то изобрел состав невидимости?

Мецтли забавно выкрутила морду и посмотрела мне в глаза. Проскулила тихонько на своем что-то неразборчивое, будто удивлялась, почему я медлю.

– И все-таки, это ты привела меня сюда? – поддержал я диалог с собакой. – Или я приехал, потому что само место связывает меня с Севериной?

Четвероногая красотка снова подпрыгнула и визгливо тявкнула.

– Ты права, Мецтли, – согласился, присаживаясь на корточки и потрепал ее по серой морде. – Я ведь попрощался с Севериной еще в Риге. Но и не предполагал, что все так обернется. Понимаешь? И когда увидел ее в погребе, связанную, изголодавшуюся, слабую… понял, что она без меня пропадет. А еще, Северина тогда сказала, что все было не так. Слышишь? Не так, как говорила мать? А как тогда? – Собака грустно вздохнула, словно действительно понимала каждое слово, и положила голову мне на плечо. А я продолжал: – Мне нужно разобраться окончательно. Чтобы потом не сожалеть об упущенных возможностях. Здесь что-то не так: с мой кровью или с моим разумом. Чувства точно барахлят.

Увлекшись рассуждениями, я не заметил, когда нагрелось кольцо. Вскочил на ноги и нервно огляделся. Начался снег, и белесая взвесь в воздухе мешала обзору. Берег казался пустынным. И если бы не Мецтли с ее выразительным ворчанием, то окрестности утонули бы в тишине. Но артефакт не давал осечек – поблизости точно находился вампир.

А потом знакомые пушинки зашевелились в груди, как если бы Алиса очутилась рядом и посмотрела на меня синими глазами. Тогда я прикрыл веки и прислушался к себе, проследил за щекоткой, что поднималась к самым вискам. От внезапной догадки по телу пробежал болезненный разряд. Я поспешно ткнул пальцем в иконку с ее именем на экране смартфона и поманил Мецтли к мотоциклу.

Вампиры вовсе не рядом со мной, они рядом с сестрой! А часть ее души, что поддерживала во мне жизнь, откликалась и трепетала в унисон. Надеюсь, Алису не придется спасать…

Глава 2. Вампиры, охотники и прочая нечисть

Глава 2. Вампиры, охотники и прочая нечисть

Алиса: берег Преголи.

Преследователи гнали меня через лес, как пушную лисицу. А я разве что язык набок не вываливала, уподобляясь рыжей милашке. Зато ногами перебирала так споро, что носки ботинок почти не касались припорошенной снегом земли. Ветер насвистывал в уши бодрый битбокс. Хомяк держался цепкими лапками за волосы на шее, а его пушистая тушка подскакивала от каждого шага и ритмично тюкала меня по загривку.

Бег мне никогда не нравился. Но вампиры не спрашивали, а сдаваться я не планировала, хоть и понимала всю бессмысленность происходящего. Моя отсутствующая физическая подготовка явно уступала выносливости поганцев. Внезапно зазвонил телефон, отчего я споткнулась и полетела вперед. Чудом успела отклонить голову, как шершавый ствол чиркнул по щеке. Кожу засаднило. Рука нырнула в карман, на ходу доставая гаджет. Я вложила последние силы в ускорение, чтобы заминка не позволила поганцам приблизиться, и скользнула пальцем по экрану.

– Где ты? – послышался обеспокоенный голос Радомира. – Почему рядом вампиры? И что это за звук? Ты дышишь, будто… Ты… э-э-э… с Тристаном?

– Бегу по лесу! – рявкнула я, пока Радомир не нафантазировал себе неизвестно что. – На востоке. – Сунула телефон в карман, даже не потрудившись нажать «отбой».

Мы не виделись с Тристаном с тех пор, как он предал мое доверие и утащил лучшую, да вообще единственную, подругу к вампирам. Он не появлялся внезапно, хотя знал мой адрес. У меня же появлялось желание одолжить у Радомира парочку арбалетов и заявиться в дом Тристана с необузданной местью, но я тщательно отгоняла злость. Боялась, что действительно ненароком умертвлю поганца, ведь новые знания составов и бухгальер за пазухой увеличивали шансы в схватке. В прошлом я уже теряла друга, и только последняя сволочь поступила бы так, как поступил Тристан.

– Ах ты гад! – прокричала я, выпустив облачко пара в морозный воздух.

Деревья расступились, явив взору широкий берег Преголи. Мужская фигура у кромки воды издалека очень походила на Тристана, и я помчалась пуще прежнего.

Научного руководителя, Руслана Игоревича, я тоже не видела давно. С тех самых пор, как он ползал на карачках около костра и жаловался на укушенный палец. Теперь же точно различила, что впереди именно он, а не Тристан, наслаждался прогулкой неподалеку от восточного штаба кровопийц. И хотелось бы мне знать наверняка, кто из Натангов забрал Лизу у одержимой компании!

Наверное, все же стоило заглянуть к братьям-вампирам домой. Может, в погребе Тристан просто сыграл роль, которую от него требовали обстоятельства и вызволил подругу, как только предоставилась возможность. А я-то надумала себе всякого! И вместо того, чтобы нормально поговорить, опять влипла в историю.

Неловко оглянувшись, чтобы проверить расстояние до шайки преследователей, я все-таки поскользнулась на свежевыпавшем снегу и раскисшем грунте. Резким толчком из груди вышел воздух, и над стылой рекой пролетел протяжный:

– А-а-а-а!

– Ага! – подхватил Руслан Игоревич, обернувшись на звук, и очень быстро оказался рядом. – Ясина.

– Сама не ожидала, – буркнула я.

Тут-то из-за деревьев показались Эб, Иван и белокурая вампирша, имени которой я, к счастью, не знала.

– И правда неожиданно, – протянул Руслан Игоревич, в наигранном дружелюбии распахнул руки в стороны и осклабился.

Вампиры подходить ближе не торопились, скучились у самой опушки и поглядывали назад.

– Гуляем? – прикрикнул научный руководитель. – Я, конечно, ждал нашего брата, но совсем не вас. Опять нарушаете закон?

Это он решил, что они хотели меня сожрать? А они ведь в своем праве, я сама явилась в логово.

Я опасливо поднялась. Колени промокли насквозь и не отряхивались. Ладони саднило, как и щеку, а значит, все присутствующие почуяли кровь. Но прятаться за широкую спину Руслана Игоревича я не стала.

Научный руководитель еще не видел последний удачный эксперимент над заменителем крови. Но если говорил с Тристаном, то узнал, что растительный аналог готов. Ректор нашей академии, по совместительству глава охотников, хотел с помощью консерванта подчинить вампиров своей воле. Руслан Игоревич в сговоре с ним воплощал идею в жизнь руками наивных аспирантов.

Какая ему была с того выгода? И как мне вести себя с ним теперь? Ведь Максиму Андреевичу разработку не отдам! Я узнала правду! Кровь нужна не для людей, а на пропитание поганцам. Так что алгоритм преобразований томатного сока останется при мне.

Тем временем трое преследователей приблизились к реке. Химичок поскреб лапкой под волосами, от чего по напряженному телу разлилась волна уверенности – я не одна, со мной бухгальер. Маленький, да удаленький!

– Ни в коем случае, – ответил на какой-то из вопросов худощавый блондин Иван, его длинные волосы разметались от быстрого бега и прикрывали половину лица, как в эпичных анимэ. Так, о чем это я? Злой кровопийца хитро прищурился и притворился, будто меня не видел. – Мимо бежали. Снег пошел. Кис требует патрулировать, – вывалил он бессвязно.

– Ага, – повторил Руслан Игоревич.

– Ик, – нарушила я образовавшуюся тишину.

Все четверо одновременно повернулись в мою сторону.

– Ты еще здесь? – прошипел научный руководитель сквозь зубы.

– А-а-а, – многозначительно протянула я, на самом деле плохо соображая, что отвечают в таких случаях. – А ко мне лучше не лезть. Уже забыли свои страдания?

Похоже, во второй раз угроза не сработала.

– Ну было и было, – холодно констатировал Иван. – И больше не повторится.

– Еще слово, Ясина, и я сам тебя загрызу, – свирепо пообещал Руслан Игоревич сквозь стиснутые зубы и с нажимом повторил: – Ты еще здесь?

– Нет. – Крутанулась на пятках и спортивной ходьбой потрусила вдоль берега. – Испаряюсь. – Сообразила, как это прозвучало для вампиров и тут же добавила: – Ой! Меня тут вообще не пробегало.

Казалось, что все четверо зло сверлили мне спину горящими глазами и пускали дым из ноздрей. Кожа под свитером ныла, ожог еще не зажил. А я уже влезла в новые неприятности. И угрожала поганцам, напоминая о поединке в огненном круге. Что ж, от укусов моего хомяка-бухгальера они оправились быстрее, чем я от поцелуя ритуального Огня. Правда, Тристан упоминал, что вампиры не смогли бы пройти сквозь пламя и сгорели. Я же выбралась живой.

Но убежать под шумок не получилось. Блондинка оказалась впереди меня и сделала ловкую подсечку. Я мешком завалилась в грязь и только чудом удержала голову на весу. Вампирша подтянула меня за ногу и прижала коленом, чтобы не трепыхалась. Выкрутила руку и все-таки ткнула здоровой щекой в землю.

Руслан Игоревич бросился наперерез, но Эб с разбегу ударил его в грудь, и они оба повалились на припорошенную снежинками жухлую траву. Научный руководитель не был бы главой вампиров Калининграда, если бы уступал подобным выскочкам. Он ожидаемо пнул налетчика, немыслимым образом перекатился и зажал ему сразу обе руки и шею.

– Совсем страх потеряли?! – взревел Руслан Игоревич. – После поединка должны бы на цыпочках по струнке ходить!

– Не дергайся, Натанг! – холодно проронила блондинка. – А то девчонка останется без руки.

И она демонстративно дернула меня за конечность. Рукав пальто треснул, сустав неприятно хрустнул. Но боли я, кажется, не чувствовала. То ли от страха, то ли от бурлящего в крови адреналина, то ли кожу на спине пекло сильнее.

– А теперь слушай, – заявил Иван, про которого я на время забыла. – Ты вернешь нам Елизавету Рыжову, а мы отпустим эту. – Он пренебрежительно тряхнул головой в мою сторону.

Лицо Руслана Игоревича сделалось скучающим, а голос прозвучал будто из забытой консервной банки, холодно и безжизненно:

– И для чего она мне?

– Отрывай, Лада, – коротко бросил Иван.

– Давай, малыш! – завопила я с надрывом, ведь блондинка сильнее уперлась коленом и потянула.

– Надоели вы мне, – отмахнулся Руслан Игоревич, развернулся спиной к происходящему безобразию и зашагал прочь.

Чего?! Ах, так?!

– Я знаю ваш секрет, Руслан! И расскажу его тому, кто оставит меня в живых! – выпалила я быстрее, чем успела сообразить, что подставлю не только подлого преподавателя, но и Тристана, насчет которого я еще не определилась.

Одновременно с этим Химичок тяпнул вампиршу Ладу за ногу, которой та упиралась мне в позвоночник. Поганка заверещала и отскочила в сторону. Руслан Игоревич продолжал свою игру и удалился на достаточно большое расстояние. А Иван и Эб внимательно разглядывали моего питомца. Хомяк же юркнул на свое излюбленное место под волосами, как только я понялась с земли.

– Кис удивится, – наконец произнес Эб.

– Кис разозлится, – возразил Иван и подхватил пошатнувшуюся Ладу под локоть. – Еще увидимся, охотница.

Не проронив больше ни слова, вампиры скоро скрылись за деревьями. На секреты всем было наплевать. А я вместо того, чтобы выбраться на цивилизованную дорогу и вернуться в город, добралась до ивняка и шмыгнула за поросший лишайником ствол. Уж очень хотелось узнать, с кем планировал встречу Руслан Игоревич, пока из озябших зарослей не вывалилась нерадивая аспирантка Ясина.

А он, гад такой, оставил меня на растерзание этим поганцам! У-у-у-у! Точно не отдам ему заменитель крови!

Прижалась к дереву всем телом, мастерски сливаясь с местностью, ведь перепачкалась практически целиком. И наблюдала, как Руслан Игоревич замер и прислушался. Вероятно проверял, все ли ушли. Он так и стоял. А я корила себя за глупость, ведь содранные ладони ныли, на щеках подсыхали противные корочки, спина будто заново горела первородным Огнем.

Нормальные люди не обнимаются с деревьями в таком состоянии. Они мчатся отмокать в теплой ванне и мазаться пахучими кремами.

Я же чего-то выжидала. И не зря.

На противоположной стороне грунтовой дороги показалась девушка в неприметной одежде: простых голубых джинсах и короткой коричневой дубленке. Когда она поравнялась с деревом, я залюбовалась текучей грацией, неуловимо знакомой. Даже одетая в неброские вещи, прохожая выглядела притягательно.

Вот бы и мне так научиться!

Руслан Игоревич развернулся и лениво двинулся ей навстречу. Я подалась вперед, чтобы ничего не пропустить. Расслабилась, как в кинотеатре. И все же, знакомство с вампирами меня порядком испортило. Прежде я не подглядывала и не подслушивала!

– Ни-ког-да, – просипела я в тон ветру.

– Вот ты где! – раздалось над самым ухом.

Но вопль ужаса так и застрял в глотке. Ведь чуть шершавая ладонь зажала мне рот. Сердце ухнуло вниз. Мелькнула мысль, что оно могло укатиться в Преголю. Я не рассмотрела – так потемнело в глазах от страха.

Радомир: берег Преголи

Как сестра оказалась на окраине города в компании вампиров? И когда вернулась из поездки? Неужели не могла позвонить мне, и не бегать в одиночестве по закоулкам? Ее все время приходится спасать!

Мы в который раз будто случайно выбрали одно место для прогулки. В случайности я не верил, а потому даже не удивился, лишь бросил печальный взгляд на темную ленту Преголи. Уперся костяшками в обледенелые доски пирса, словно говоря, что еще вернусь на то место, где мы с Севериной впервые целовались. И поспешил вдоль берега к роще, которая виднелась за крышами домиков.

Спустился ближе к воде, едва заприметил вдалеке одинокую мужскую фигуру. Сухие стебли камыша с длинными охристыми листьями подпевали разыгравшемуся ветру, что дул со стороны устья. И я ступал почти неслышно, вторя их голосам. Мецтли почуяла забавную игру и как настоящая охотница кралась чуть впереди, прилежно шевелила носом и периодически искоса поглядывала на меня. Мол, все ли правильно? Я прикрывал веки в знак одобрения и легонько кивал головой. Собака понимала меня лучше, чем большинство людей.

Стволы некоторых разлапистых ив вырастали прямо из воды, кривили корни, окунали тонкие ветви. Будто постоянно изнемогали от жажды, но питье было слишком студеным и терпким – отпрянуть бы, да сил нет. Воображение разыгралось настолько, что одно дерево зашевелилось, взгорбилось, любуясь собственным отражением в осеннем прибрежном омуте. А через мгновение часть коры отделилась.

Святое железо!

Душа сжалась острой иглой и кольнула в центре груди. Холод пронзил все тело, сковал движения. Я упал коленями на жухлую траву и пригнул голову, чтобы не торчала над камышовыми макушками.

Вампиры, охотники, бухгальеры – ладно, допустим. Но это еще кто?! Лесная нимфа, ивовая дриада или настоящий энт (Говорящее волшебное дерево огромного роста, похожее на человека. Пастух и страж леса. Энты – один из народов вселенной Дж. Р. Р. Толкиена, населявших Средиземье.)?

Пока я сидел недвижно и удивлялся очередным открытиям, справа на кромке дороги промелькнула тень. Я узнал ее, узнал еще в тот момент, как уловил движение краешком глаза. Северина хоть и была одета в обычные джинсы и куртку, но всегда оставалась собой – грациозной рысью, завораживающим видением. Она приближалась к мужчине, словно спешила на свидание. А мои руки и ноги налились тяжестью, пальцы сжались в кулаки, загребая пучки коричневатой травы и скрюченные сероватые листья.

Дурак! Какой же я дурак!

Мир закрутился вокруг, будто планета вмиг ускорилась. Но взгляд вновь зацепился за кривоватую фигуру дриады. Она подалась вперед, и я наконец разглядел в ней Алису! Подкрался сзади, чтобы парочка не заметила нас с дороги. Догадывался, что сестра испугается внезапности, и прикрыл ей чумазый рот ладонью.

– И почему ты вся в грязи? – прошептал на ухо. – Ты похожа на орка.

Всего лишь немного сгустил краски, а она ошарашенно округлили глаза. Мецтли ткнулась носом в девичью руку. Алиса шумно выдохнула и оставила ладошку на собачьей морде.

– Радомир! Я же могла скончаться от ужаса! – возмутилась она. – Больше так не делай, если хочешь жить.

Я невольно поморщился. Несмотря на все очевидные факты существования алхимии, вампиров и прочей ерунды, слабо верилось, что наши души действительно так тесно связаны. Неужели моя собственная душа настолько слаба и не способна держаться в теле без частички сестриного духа?

– Северина, – произнес я одними губами и ткнул в сторону парочки.

– Руслан, – выдохнула Алиса и указала туда же.

Мы замерли, стараясь расслышать разговор.

Когда мы впервые повстречали Руслана в пабе «Алхимия», он велел Северине уехать из Калининграда и больше не возвращаться. От его злости почти дымились деревянные балки под потолком зала, а холодность по отношению к девушке убеждала лучше слов. Так для чего же она пришла к нему теперь?

Чем сильнее я прислушивался к разговору, тем больше раскалялся перстень, тем гуще становился ветер. И тогда до нашего укрытия долетели обрывки фраз.

– …сможешь остаться…

– Я пробовала… отлично утоляет голод… зачем?

– Посмотрим, что будет при длительном использовании и полном переходе на заменитель.

– А меня вроде и не жалко, да? – грустно усмехнулась Северина.

– Я предлагаю тебе укрытие от охотницы. А польза, которую ты принесешь нашему сообществу, пожалуй, сойдет за отработку прежних нарушений. Сможешь спокойно жить.

– На помидорах, – обреченно выдохнула она. – Никакого веселья.

– О, поверь мне, весело будет точно, – недобро осклабился Руслан.

Неужели она не замечала ехидства в его тоне? Неужели не видела неестественной гримасы на лице?

Но Северина смотрела мимо, будто на горизонте надеялась разглядеть подсказки. В ее голосе ясно чувствовалось сомнение, но она не находила причин, чтобы отказаться от предложения Руслана.

– Куда он ее зовет? – уточнил я у Алисы, полагая, что та в курсе дел своего воздыхателя. Ведь он говорил о ее заменителе крови. О чем же еще?

– Хотела бы я знать. – Сестра помотала головой и нахмурилась. – Не представляю откуда у него образцы заменителя. Я все забрала из лаборатории в тот день. Кроме чашек Петри с колониями. Но он не мог… – запнулась Алиса и сокрушенно потерла лицо перепачканными ладонями. – Или мог, он же доктор наук! Он притворялся недалеким преподом с дурацкими шутками, чтобы усыпить мою бдительность. А сам давно догадался что к чему. Наверняка!

– И Максим Андреевич, преследуя свои цели, сговорился с ним?

– Ректор хотел контролировать вампиров с помощью консерванта. Радомир, мне надо вынести штаммы. Да и так придется идти в академию. Я все еще аспирантка и кандидатскую никто не отменял.

– Там будут они? – послышался новый вопрос от Северины, но я отвлекся на шушуканья и потерял нить разговора.

– Прятаться лучше на самом видном месте, – заверил Руслан.

– Я не доверяю охотникам, – отрубила Северина и сильно сжала зубы, мне даже почудилось, будто я услышал скрип.

– Белоусов станет одним из нас, – убедительно произнес Руслан. – Мы войдем в Золотой город.

Плечи Северины содрогнулись, словно ей претила подобная мысль.

– Хотят напасть на охотников в их пансионате? – удивилась Алиса.

– Вероятно, Максим Андреевич знает место изнутри, – пожал я плечами и приложил палец к губам, чтобы сестра не отвлекалась. Обсудим позже.

– Я ему не верю, – наконец отозвалась Северина. – И штурмовать Золотой город не желаю, мне нет до него дела. Но сейчас спрятаться действительно нужно.

– Вот мы и подошли к решающему моменту, – победно улыбнулся Руслан, хитро прищурился и щелкнул пальцами. – Есть еще одно условие. Ты будешь присматривать за новообращенными.

Северина вскинула брови, но ничего не возразила. Наверное, чувствовала отчаяние и была готова на все. Я же искал возлюбленную не для того, чтобы отдать на опыты доктору наук, который вообще-то не совсем человек. Дернулся в сторону дороги, но Алиса ухватила под локоть.

– Лучше проследим, куда они пойдут, – прошептала она. – Руслан собрался плодить вампиров!

– Нет. – Помотав головой, я осторожно отцепил ее пальчики. – Не прощу себе, если снова упущу Северину. Жди здесь, если не хочешь попадаться на глаза своему воздыхателю. Знаешь, он мне совсем не нравится. И что ты в нем нашла?

Алиса открыла рот, чтобы ответить, но передумала, шумно выдохнула и потупилась. Я ободряюще пригладил ее взъерошенную макушку и поспешил к дороге. Мецтли потрусила рядом. С каждым моим шагом перстень раскалялся сильнее, что неведомым образом придавало сил и решимости.

Оба вампира заметили меня сразу, повернулись навстречу и напряженно замерли, чуть согнув колени.

– Прыгать надумали? – осведомился вместо приветствий. – Я пришел с миром.

– Радомир, – выдохнула Северина.

– Охотник! – рявкнул одновременно с ней Руслан, но услышав из ее уст мое имя, быстро переменился в лице и добавил: – Ага.

– Не ходи с ним, – прямо заявил я. – Пойдем со мной, Сев. Мне важно услышать твою версию событий. – Протянул руку раскрытой ладонью кверху, ожидал, что она тут же вложит тонкие прохладные пальчики, и мы уйдем от неприятного собеседника.

Но Северина не торопилась, покосилась на Мецтли, снова посмотрела вдаль.

– Услышишь, и что тогда? – Лишь замолчав, она перевела пронзительный взгляд на меня.

– Тогда и узнаем, – постарался ответить как можно мягче, хотя внутри закипала злость. Что за глупые вопросы? Ты пятисотлетняя вампирица или девочка-подросток?

Руслан демонстративно прокашлялся, привлекая внимание и заявил:

– Ваши личные счеты не имеют отношения к нашей сделке. Я предлагаю тебе покровительство, Северина. – Как и тогда в пабе «Алхимия», он разговаривал только с ней, словно я не стоял рядом. – Решай сейчас. Уйдешь с ним, и мое предложение аннулируется. Молодой, горячий охотник – это, конечно, аппетитно. Но абсолютно ненадежно.

– Ты не знаешь, что он задумал заодно с Белоусовым, – я принял правила игры и тоже высказался о Руслане, будто его не было.

– Знаю, – обреченно выдохнула она и словно сдулась, опуская плечи. – Мне все равно.

– Мне нет! Я не позволю тебе участвовать в мракобесии, – выпалил быстрее, чем сообразил, что обычно взрослые девочки самостоятельно распоряжаются своей жизнью.

Схватил Северину за запястье и потянул на себя. Она вздрогнула, будто прохладной кожи коснулись раскаленные, вовсе не человеческие пальцы. Выгнулась мне навстречу, а я не отследил момент, когда накрыл ее губы жадным поцелуем. Сумасшедшим, сладким, с привкусом запеченных яблок и меда. Северина прильнула ко мне всем телом, казавшимся таким хрупким и одновременно гибким, упругим, что я терялся в ощущениях и желании сжать ее в объятиях крепче или ласкать невесомо и нежно. Оттого подхватил одной рукой ниже спины и собирался утащить подальше. Голова кружилась от пьянящего поцелуя, что не заканчивался. Мир с его неурядицами расплывался цветными пятнами, словно пленка бензина по луже.

– Пусти! – Северина напряглась и уперлась ладонями мне в грудь. В вампирице вдруг проснулась яростная решимость. – Я уйду с Русланом. Может, хотя бы тогда я перестану так сильно хотеть тебя! Твоей крови! И потом смогу уехать на другой конец света, где меня не достанет Эдита. Где нет ни Натанга, ни Золотого города, ни особенных охотников с необычной кровью. Начну все заново, как давно мечтала, но не находила сил сопротивляться притяжению.

– Ты боишься быть счастливой? – Я не удивился, был уверен и добавил вопросительную интонацию лишь, чтобы не прозвучало жестко. – Ищешь любые отговорки и поводы, чтобы сбежать. Вместо того, чтобы решить иначе, чтобы научиться чему-то новому. Пускай, простому человеческому счастью.

– Слишком сложно, Радомир. И я вовсе не человек.

– Ты человек, Северина, но позабыла об этом, спрятавшись за местью и образом чудовища, который сама же себе придумала, – не сдавался я. – Посмотри на себя, ты уже сняла бордовую кожу. Осталось примерить новую. Идем, у меня тоже будет, чем тебя накормить. И не придется выполнять условия, которые тебе не нравятся.

– Ясина с тобой? – вдруг выдал Руслан, чем сбил меня с мысли и абсолютно ошеломил. – В последние дни не могу застать ее в лаборатории. Ты ведь не запер ее в своем логове для личной выгоды?

Чего? Я окончательно потерял логику. Как Руслан вообще мог предположить подобное? Не с ним ли была Алиса каких-то полчаса назад? И от каких вампиров убегала?

– Стоп, – влезла Северина. – Мы все были в одном подвале. Заменитель крови один и тот же. И сделала его эта ваша девочка. Она работает с Русланом. И мне точно не показалось, что между ними взаимное влечение. Так и какая разница, с кем из вас я пойду? – Она подняла ладонь, предупреждая ненужные ответы, ведь дала их сама. – Разница есть. Руслан вампир, так же, как и я. И он защитит меня от твоей матери, Радомир. Ведь старушка помешалась на мести.

– Я предлагаю тебе вовсе не томатный сок, – выпалил, растеряв другие аргументы. Сердце бухало в ушах, интуиция кричала, что ни в коем случае нельзя отпускать Северину с Русланом.

Но она сжала губы, развернулась ко мне спиной и бросила через плечо:

– Мы слишком разные, охотник.

Руслан ухмыльнулся и торопливо зашагал прочь по ровной тропинке, застеленной свежим снегом. Северина не отставала, покачивала бедрами, будто плыла над землей. А я практически не дышал, хватая ртом воздух в такт ее движениям и тут же выпуская обратно. Такой необходимый он выскальзывал из трахеи, не достигнув бронхов, как Северина ускользала от меня в который раз. Зубы скрипели, кулаки сжимались, мышцы каменели и покрывались мерзкими болезненными мурашками – хотелось бежать вслед, крушить все на своем пути, кричать, лишь бы остановить ее. Но я заставлял себя неподвижно смотреть ей в спину. Ведь она выбрала. И я не имел права выбирать за нее.

– Ты права, Сев. Мы слишком разные…

Глава 3.1. Укус с непредсказуемыми последствиями

Алиса: вуз

Ноги подрагивали, когда я поднималась по кособоким ступеням на крыльцо родной академии. Низкие тучи будто пытались укрыть меня.

«Не могу застать ее в лаборатории». Что имел в виду Руслан Игоревич на берегу Преголи? Для чего поджидал в лаборатории? Жаждал наладить производство заменителя?

Я же хотела забрать образцы и добиться объяснений от Тристана. Гаденыш напился моей крови и утащил Лизу! Меня невероятно злило, что он не потрудился объясниться, а я влипла в историю с восточной группой. Но еще больше меня разозлило то, что у вампиров подруги не оказалось. Руслан прогуливался рядом и на что-то намекал. А я моталась из угла в угол, как пешка по лакированной доске. И самое ужасное: Тристан до сих пор казался мне не таким противным, как Руслан Игоревич. Глупое сердце замирало от воспоминаний жарких поцелуев и запаха переспелой вишни, и заливало логику сладким соком. Ведь наверняка у Тристана есть благородный план. Он ведь хотел вывести брата на чистую воду. И мы с ним, вроде как, сговорились. Только обычно сообщники делятся друг с другом информацией и планом действий. Я же просто была не у дел. Нервничала сама с собой, творила глупости, расстраивалась. Ведь Тристан не собирался мне ничего рассказывать. И не стремился встретиться со мной просто так.

Несмотря на учебу в аспирантуре и двадцать четыре года по паспорту, я точно застряла в подростковом возрасте. В отношениях с мужчинами вела себя наивно и глупо. Да и нормальных отношений у меня не было. После случая с первым возлюбленным, сразу после окончания школы я замкнулась и зациклилась на учебе. И теперь, в результате шестилетней диеты, бросалась на чудаковатого древнего вампира, который даже не помнил себя обычным человеком.

Вопреки всем ожиданиям, ни ректор, ни его дочурка Лилия не сторожили меня в холле академии. Только унылые гигантские пауки, украшавшие вестибюль еще с осеннего праздника, медленно шевелили мохнатыми лапами вслед за потоками воздуха.

А я-то уже возомнила о себе! Тьфу! У нас десяток аспирантов, и все работы так или иначе связаны с кровью и порфиринами. Нахимичат все, что нужно, без меня.

В лаборатории картина прояснилась окончательно. Может быть, я лично была никому и не нужна, но мои разработки являлись собственностью академии. И она не постеснялась их изъять.

– Ты это видел?! – пожаловалась Химичку.

Как же хорошо, что я забрала важные записи и вампирскую кровь из холодильника еще на прошлой неделе! У Радомира в погребе точно сохраннее. А вот чашки Петри со штаммами необходимых для ферментации микроорганизмов остались в лаборатории в специальных условиях!

Мигом оказавшись у стеклянного шкафа с инфракрасными лампами, я досадливо обнаружила несколько пустующих мест. Образцы вытащили не все, вероятно, рассудили, что еще рано, и процесс не завершен. Но по две штуке с каждой полки исчезло.

От досады ребра сжались, заныли, будто прихваченные железным обручем. В глазах защипало, и я импульсивно принялась вытаскивать оставшиеся колонии. Стеклянная посуда была негерметичной, поэтому я обернула каждую партию с разных полок полиэтиленовой пленкой и спешно распихала по внутренним карманам пальто. Если меня остановят на выходе с сумкой, полной чашек Петри, возникнут вопросы. Это к банкам с соком и ящикам с помидорами охранник давно привык.

– А знаешь, малыш? – Рукой нащупала звереныша под волосами и почесала по твердой бархатистой макушке. – А, гори оно все синим пламенем! Как пары фосфина! И для чего мне эта кандидатская? И докторская не нужна. Ухожу из аспирантуры. Не быть мне никогда доктором наук. За Нобелевской премией собиралась? Ага.

Шмыгнув носом, я растерла выступившие на глазах слезы. Все бы ничего, но внутри появилась опустошенность. По голове будто огрели чугунной сковородой – мир вокруг зазвенел и затрясся. Словно из-за моего сиюминутного решения в физической реальности перестраивалась вся событийная ветвь. С хрустом отваливались ненужные осколки, с искристым шипением рассыпались пеплом мечты, которым больше не суждено сбыться.

– Я не отдам им больше ни кусочка, слышишь! Ни одного микроорганизма. И если Руслан Игоревич действительно может повторить результат сам, то он уже выкрал все, что нужно. И у него есть неиссякаемый источник – собственная кровь и слюна. – Осмотрела лабораторию, ставшую родной, и с горьким всхлипом выдохнула: – Я им не нужна. Я изначально была не нужна.

Ведь именно Руслан Игоревич натолкнул меня на мысль о помощи бактерий. Он знал с самого начала. Он догадался раньше и вел меня по пути открытия буквально за ручку. И много ли в итоге моей заслуги?

Отчаяние раздирало на бахрому и бисер. Я хлопнула дверью так, как частенько делала Лиза. Подруга не замечала, как трескалась казенная штукатурка. Лиза была яркой, громкой и не стеснялась сообщать о своем присутствии. А я умудрилась потерять и ее.

Нервно подмигнула вытянутая лампа и погасла, часть подземного перехода между корпусами погрузилась в полумрак. Содержимое карманов оттягивало полы пальто. Ноги подрагивали, и каждый шаг казался тяжелым, будто тугая резина держала стопу. Я старательно отгоняла панику и глотала слезы. Ведь решение далось нелегко.

Двери с толстыми стеклами летели навстречу, а я неверными пальцами потирала экран смартфона, на ходу набирая сообщение Радомиру, чтобы заводил мотор. Лучше убраться от академии подальше, как можно скорее и не разгуливать с образцами микроорганизмов подмышкой.

И не успела я обрадоваться, что выход совсем близко, как больно напоролась грудью на преграду. Палец съехал с кнопки «отправить».

– Ва-а-а-а, – протяжно вырвался воздух. Клацнули зубы, прихватив губу. Я невольно облизнулась. От металлического привкуса закружилась голова.

Безучастный охранник, который всегда сидел за небольшим столом около дверей, увлеченно читал толстенный том. Я ошалело хлопала глазами, будто это он преградил мне путь. Ведь не сразу заметила руку поперек живота, протянутую ко мне с противоположной стороны.

– Максим Андреевич тебя ждет, – торжествующе пропела Лилия с мерзкой ухмылкой на холеном лице и потащила к боковой лестнице в углу холла.

Сердце протяжно бухнуло и замерло, провалившись к желудку.

Да почему со мной так постоянно? Разве не могла Белоусова смирно сидеть у себя в лаборатории, пока я тихонько покидала вуз навсегда?

– Ни-ког-да, – пробурчала я по слогам, переставляя ватные ноги по искривленным временем ступеням.

– Шепчешься с бухгальером? – снисходительно подметила Лилия, грубо волоча меня наверх. Ее пальцы намертво впивались мне в предплечье, словно норовили выдернуть кость. – Они не нападают на охотников. Мы свои, Ясина. Хоть ты и запуталась слегка. Но отец напомнит.

Она втолкнула меня в дверь ректорского кабинета и подперла ее спиной, отрезав путь к отступлению.

– Ну наконец-то! – театрально обрадовался Максим Андреевич и даже всплеснул руками. – Теперь все в сборе.

Я опасливо огляделась. Всех, кроме меня, Лилии и ректора, в кабинете не обнаружилось. В горле мигом пересохло, глотательное движение отправило в нутро вязкую слюну. Расшалившееся на нервной почве воображение нарисовало страшную картину заскорузлого мышечного мотора, сжавшегося за перегибом желудка и мечтающего о живительной влаге. Но единственная тягучая капля истаяла на подлете, заставив сердце содрогнуться. За ним по всему телу прокатилась неконтролируема зябкая волна.

– Ик!

– Выкладывай! – вмиг переменившись в лице, рявкнул ректор.

Пальцы резко сжались и распрямились в ту же секунду, потянулись к внутреннему карману пальто. Но усилием воли я себя остановила, одернула. Выпрямилась, сложив руки по швам, и задрала нос к потолку.

И не обязана я его слушаться! А тем более отдавать разработку. А и нет никакой крови, есть томатный сок и чудаковатая бывшая аспирантка.

– Быв-ша-я, – проговорила я медленно, будто сама до конца не верила в то, что решилась вот так бросить учебу и дело всей жизни.

На лицах присутствующих застыло изумление.

– Я бывшая аспирантка, – повторила громче и увереннее. – Забираю документы и ухожу. Так что, – подражая ректору, я развела руками, – не тратьте свое ценное время. До свидания.

Уже развернувшись к двери, заметила на Лилькином лице гаденькую усмешку.

– Не торопись, – нарочито ласково произнесла одногруппница и оттеснила пышной грудью вглубь кабинета.

Драться я не собиралась, поэтому плюхнулась на подсунутый ректором стул, а точнее, ловко приткнутый мне под колени. Теперь казалось, что я уменьшилась в размерах, а представители семьи Белоусовых – и без того крупной породы – увеличились и нависли надо мной, как две парящие скалы из фантастического фильма.

– Мы не можем терять столь ценные кадры, – пропел Максим Андреевич, пронзая меня тяжелым взглядом. – Отчислять лучших аспиранток, где это видано? А пустить по ветру талантливого алхимика из сильной родовой ветви охотников? Нет уж, Ясина.

– Лилия все доделает, – как можно меланхоличнее припомнила я, что ректор угрожал отнять у меня научную работу на прошлой неделе. – Точнее, сделает лучше, качественнее, по науке. Я же наконец признаюсь, что занималась ерундой. Ну какая кровь из томатного сока? – Глуповато хихикнула в надежде сбить их с толку. – А мне интереснее выращивать помидоры, копаться в земле. Ну, понимаете, жучки-червячки всякие.

– Прекращай Ваньку валять, – рявкнул Максим Андреевич, от чего у меня голова втянулась в плечи. Но я тут же снова себя одернула и приосанилась. А он продолжал: – Натанг утверждает, что у тебя готов рабочий образец.

– Так пусть он сам его и химичит, образец этот! – огрызнулась я, ведь пришла к выводу, что научный руководитель мог бы и не такое, но зачем-то использовал молодых амбициозных аспирантов, слегка наивных и готовых на все ради науки.

– Ясно, – протянул ректор. – Продолжаешь придуриваться.

– Наконец-то говорю то, что думаю, – заявила нагло, чего раньше пугливая лабораторная мышка себе не позволяла. Но пора учиться отстаивать свои интересы, ведь терять мне больше нечего.

– Я тоже не желаю остаться в дураках, – после долгой паузы проникновенно проговорил Максим Андреевич. В его взгляде зарождалась темная дымка нетерпения и чего-то пока неясного. – Натанг контролирует тебя с целью собственной выгоды. Но мы и так обещали ему чистую кровь без консерванта в случае, если он будет на нашей стороне и выполнит все условия сделки. Так что же он задумал, Ясина? Это он велел тебе притворяться? Он приказал сделать вид, что все бросишь и уйдешь? Он оборудовал собственную лабораторию неподконтрольную охотникам? Так?

– Понятия не имею, – выдавила я, ошарашенная количеством вопросов. Похоже, Белоусовы сами себя переиграли. Максим Андреевич договорился с древним вампиром, но не доверял монстру, и даже боялся. А Руслан Игоревич убедил участвовать в каком-то эксперименте возлюбленную Радомира, Северину. Известно ли об этом ректору?

Вероятно, на моем лице отобразился ужас от воспоминаний недавней стычки с поганцами и научным руководителем. Он делал неоднозначные намеки при разговоре с Радомиром, притворялся, что мы не встретились десятью минутами ранее. «Не могу застать ее в лаборатории», – сказал он тогда брату. Не была ли фраза для меня советом не показываться в академии? Максим Андреевич расценил замешательство по-своему.

– Боишься? – вкрадчиво начал он. – Правильно делаешь. Только бояться надо Натанга. А мы – свои, Ясина. И я лично пойду на жертву, чтобы покончить с поганым отродьем навсегда. – Максим Андреевич медленно отодвинулся от меня и чинно уселся за письменный стол. – А теперь расскажи нам про своего бухгальера и состав, делающий его невидимым. Как официальный владелец одного из питомников, я обязан знать, где ты достала собаку. Надеюсь, ты понимаешь, что подобные звери не могут просто так продаваться на черном рынке. Пиратство необходимо пресечь. А если бухгальер попадет к вампирам? Кто знает, к каким последствиям приведет иное воспитание и нечеловеческие эксперименты?

Когда монолог закончился, я все ждала продолжения. И тут эксперименты.

– Зачем вам штурмовать Золотой город? – выпалила на одном дыхании. Сердце колотило так, что заглушало голос, и я засомневалась, что произнесла слова вслух.

Но лицо ректора побагровело, а кисти рук покрылись неровными пятнами.

– То есть, Натанг обсуждает с тобой подробности? – прохрипел он. – Но ты почему-то не сотрудничаешь с нами!

– И ты в курсе? – Я оглянулась на Лилию, проигнорировав замешательство ректора. – Для чего это охотникам?

Конечно, я не понимала все до конца, но делала вид, будто знаю, где находится дом престарелых охотников, и что там нужно моему вампиру-покровителю. Наверное, всех сожрать, он же страшный кровопийца.

– Иногда мне кажется, будто ты притворяешься. Но в такие моменты понимаю, что ты действительно дура, – выплюнула Лилия. – Давно пора извести их ветвь, очистить мир от поганцев.

– Ты рассказывала Эдите? – Максим Андреевич держался за голову обеими руками, опершись локтями на столешницу. – Ясина! Я тебя спрашиваю! Ты рассказала ей?

Степень его отчаяния перешла все мыслимые границы. Максим Андреевич брызгал слюной и с каждым мгновением багровел еще сильнее. Его крупные пальцы выдирали, прежде аккуратно уложенные, седоватые волосы целыми пучками.

Я лишь легонько покачала головой, ведь окончательно запуталась.

Эдита – охотница. Белоусовы – охотники. В Золотом городе – охотники. Как нападение на пансионат поможет извести вампиров? Почему Белоусовы просто не сходят в это невероятно популярное заведение? И почему об этом нельзя знать моей новообретенной тетушке? Как я могу быть одновременно союзницей Эдиты и Руслана?

– А если знает? – неуверенно закинула удочку, но подсечка не удалась.

– Надо ее запереть и прекратить бессмысленный разговор, – предложила Лилия, будто бы об Эдите, но дальше стало очевидно – обо мне. – Даже если Ясина что-то знает, то никому не расскажет из заточения. Зато припомнит рецепт заменителя крови и обнаружит своего бухгальера. Пара месяцев, пара лет или пара десятилетий – для нас не имеет значения. Пусть сидит.

Однокурсница хотела меня запугать, но угроза прозвучала неубедительно. Может быть потому, что собаки у меня действительно не было. Зато я обнаружила в себе наглость и встала с жесткого металлического стула, пускай и в обивке, но жутко неудобного, и в тон Лильке пафосно заявила:

– Со мной Невидимый Дух, и я дам пищу всему вампирскому роду. А вы – недостойные интриганы, которые хотят поработить вампиров ради власти и захватить собственных собратьев-охотников – прочь с моего пути! – Вот это я загнула, аж сама подивилась! И в запале добавила: – Живой не дамся!

Лилия оторопела и приоткрыла рот для ответной тирады, но не нашлась. Я воспользовалась заминкой и прошмыгнула к двери, больно влетев в однокурсницу плечом. Да еще приложилась ногой о тумбочку с ящиками около двери.

– А ну стой! – завопила Лилия, опомнившись, и дернула меня за волосы.

С трудом удерживая равновесие, я отшатнулась назад. Чашки Петри в кармане звякнули друг о друга, угрожая расселить бактериальные колонии по подкладке. Потревоженный Химичок недовольно пискнул. А я выкрутилась и неожиданно для самой себя тяпнула обидчицу за запястье. Зубами! Со злобным выражением на лице!

Опытная охотница завыла так, что на ректорском столе опрокинулась фотографическая рамка. Или это от того, что Максим Андреевич вскочил на ноги и выхватил из-под пиджака знакомый миниатюрный арбалет?

– Волосы не тронь, – опасно прошипела я, когда разжала челюсти. Они и так пострадали от первородного Огня и теперь еле прикрывали плечи. Но оружие в руках ректора заставило отступить прежде, чем я откусила нахалке конечность.

– Что ты за тварь? – выплюнула Лилия, отирая кровь. – Говорила же, что она не человек!

– Эдита не могла ошибаться, – опроверг Максим Андреевич. – Перстень не греется. И алхимия не подчиняется поганцам.

Я медленно отступала и наконец уперлась спиной в дверь. В любимом старом анимэ в такие моменты появлялся Такседо Маск1, бросался алыми розами, как в песне прошлого столетия, и спасал нерадивых воинов в полосатых купальниках.

Тьфу, в юбках! В купальниках с юбками и полосатыми воротниками! Но ни то, ни другое сейчас не поможет!

– Нет, отец, она не обычная поганка, а монстр – алхимический эксперимент Эдиты. Вот, для чего старушка выползла из Золотого города и вмешалась в заурядные разборки на прошлой неделе. Вот, как Ясина прошла через Огонь. Вот, почему с ней возится Натанг. Так что не тяни, стреляй!

В напряженной атмосфере кабинета оглушительно щелкнул спусковой крючок…

Глава 3.2

Радомир: квартира Алисы и Лизы, вестибюль вуза

Бледные звезды мерцали сквозь прорехи в облаках, будто соблюдали определенный программный ритм. Кружевные оборки на тюле трепетали им в такт. Невидимое дыхание вселенной объединяло каждое событие. Вот и все то, что произошло со мной в последние пару месяцев подчинялось этому колебанию. Мне осталось лишь разглядеть суть.

Съемную квартиру освободил тремя днями ранее. Но Алиса не отпустила меня ночевать в погреб, нам надо было очень многое обсудить. И мы ютились на маленькой кухне в однушке, которую сестра делила с Лизой. Мецтли устроила морду у меня на коленях, а серое тело как раз влезло под небольшой стеклянный стол на металлических ножках.

– Прости, с едой дома плоховато. У меня только помидоры, – пожаловалась Алиса и принялась кромсать алые глянцевые плоды крупными кусками, словно заправский холостяк, редко бывающий на кухне. – Но у тебя аллергия, так?

– Раньше не было, – припомнил я. – А тогда в погребе – первый раз.

– Лучше не рисковать.

– Знаешь, я тогда вспомнил, как мы расстались с Севериной. Она кормила меня помидорами на выездной дороге из Риги и ела сама. Вампирица ела помидоры!

– Думаешь, это связано? – Алиса прищурилась и обшарила кухню цепким взглядом. – Тогда тебе цельнозерновые сушки. Лизкины любимые…

– Уверен, что связано.

– А я теперь не смогу оплачивать жилье самостоятельно… Придется съезжать в общагу, – призналась Алиса невпопад и еще раз печально осмотрела светлые стены, будто прощалась прямо в эту минуту.

– Думаешь, Лиза не вернется?

Сестра пожала плечами, хлюпнула носом и выложила о своих сегодняшних злоключениях, ошарашив откровением: вампиров, оказывается, двое! Тристан, в которого она была влюблена. И его брат-близнец – Руслан – ее научный руководитель.

– Теперь я окончательно сбит с толку, – подытожил, пытаясь разложить в памяти моменты, когда мне встречался Тристан, а когда Руслан. – С кем из них ушла Северина?

– С Русланом! – с нотками начинающейся истерики повторила Алиса.

– А тогда, в пабе?

– В «Алхимии» мы были с Тристаном! Мне бы и в голову не пришло ужинать с научным руководителем, – ее брови поползли вверх. – Они совсем разные, Радомир. И почему никто не замечает? – Грустно вздохнув, она добавила: – А я-то думала, что в этом и заключается наша с тобой особенность – различать двух древних вампиров.

– Мы встречались-то пару раз. Но Северина, она не знает?! – Я вскочил на ноги, собираясь бежать. Кровь закипала, требуя срочно спасать мою вампирицу.

– Это же секрет, – подметила сестра. – Надо найти Тристана и потребовать объяснений. Но сначала я заберу из лаборатории колонии бактерий, выделенных из вампирской крови. Без них нельзя синтезировать заменитель. Но Руслана это не остановит. У него есть доступ ко всем материалам моего исследования. Он действительно обойдется без моего участия.

– Ты же притащила в погреб целый баул.

– Я не могла забрать малышей тогда. Только теперь они достаточно подросли. И придется организовать в погребе условия для новых посевов, – она замешкалась, но тихонько добавила: – Когда мы найдем Лизу, ей понадобится еда.

Теплые пушинки – что шебаршились в груди всякий раз, когда сестра оказывалась рядом – зябко съежились, готовые колоть сердце и царапать нутро. Тогда я просто протянул руки и привлек Алису за плечи. Стул скрипнул по плитке на полу, а моя синеглазая девочка прерывисто вдохнула и устроилась в объятиях удобнее.

– Знаешь, Радомир, это странно, что Руслан ошивался на востоке города. Почему они встретились с Севериной именно там?

– Я тоже ждал ее там, – заметил невпопад. – А вообще, многие в Калининграде пропадают и появляются, когда им заблагорассудится. Причем, в совершенно неожиданных местах. – Припомнил, как испарилась Эдита в нашу последнюю встречу. – Не удивлюсь, если алхимия способна открывать порталы.

– Да ну тебя, я же серьезно, – Алиса шутливо ткнула меня кулачком в грудь и отстранилась.

– Ты делаешь кровь из томатного сока. Куда уж серьезнее?

Она наморщила носик и принялась хлопотать с чайником.

– Мать велела поймать Северину, – вымолвил я, вмиг охрипшим голосом. Как только речь зашла о том, что больше всего волновало меня, кухня показалась еще более тесной. – И тогда явиться в Золотой город вместе с тобой.

– Для чего? – она пожала плечами. – И у тебя ведь есть приглашение, с теми забавными закорючками. Алхимическими символами, наверное.

– Откроет нам тайну долгожительства, – бросил пренебрежительно, ведь наш с матерью разговор закончился неприятно. – А может быть, она проводила над нами еще какие-то эксперименты. Расскажет уйму занимательных моментов.

Алиса содрогнулась. Мне и самому подобное казалось омерзительным, но факт оставался таковым. И даже то, что мы с сестрой были детьми, не остановило мать от проведения ритуала, связавшего наши души. Позже Эдита использовала погреб для издевательств над вампирами. Когда я получил его в наследство, увидел клетку, цепи и прочие прибамбасы, то к горлу подступила тошнота. Потом сделал ремонт и стер неприятные ощущения пыточной камеры. Теперь погреб больше походил на тайную лабораторию в стиле стимпанк. Но явилась Эдита и развеяла образовавшуюся идиллию.

– Она исчезла так быстро, что ничего толком не объяснила, – пожаловался, словно превратился в мальчишку. – И выставила невыполнимое условие. Кто бросает разговор на середине и убегает?

– Эдита убежала?

– Скорее, вышла за дверь и исчезла. Говорю же, мы слишком мало знаем об алхимии.

Мецтли фыркнула, словно соглашалась.

– Тут ты прав, – нехотя кивнула Алиса. – Розовый порошок превратил тело вампирши Ирис в пар за считанные секунды. – Она задумалась, забавно подперла рукой подбородок и постучала пальчиком по губе. – Приглашение в Золотой город у тебя с собой?

Выудив из бездонного кармана самой лучшей на свете куртки прямоугольный кусочек картона, я протянул его сестре.

– Начнем с символов. Сравним их с теми, что на стене.

***

Низкие тучи наполняли ожидание щемящей тоской. И вроде я отпустил сестру ненадолго, но душа металась в сомнениях. Стоило все-таки пойти в академию с ней, и не важно, что она отговаривала.

Привлекли бы внимание? Ну и ладно. Охрана не пропустила бы с собакой? Не беда, Мецтли могла бы подождать. А я был бы рядом.

После мы договорились поехать в погребе. Осмотреть надпись на стене и порыться в книгах, чтобы расшифровать символы. Но еще больше Алиса просила сопроводить ее к дому Тристана.

– Если я вдруг снова потеряю голову от одуряющего запаха вишни, – сказала она вчера перед сном. – Разреши Мецтли тяпнуть его за ж… жилистую ногу!

– Если он посмеет соблазнять тебя при мне, я сам тяпну его за ногу.

Вспоминая милый разговор, я рассмеялся в голос. Прежде мне не с кем было непринужденно болтать о ерунде, и уж тем более, обсуждать вампирские филеи. Бабушка, вырастившая меня вместо матери, чаще наставляла, чем слушала о переживаниях. Сильные мужчины, по ее мнению, имели право многозначительно приподнимать бровь, лучше только одну, или смотреть исподлобья в некоторых случаях. В остальное время должны тщательно перемалывать любые эмоции и переживания подобно кофемолке – внутри, превращая в пыль – и ни в коем случае не уподобляться мясорубке, что вываливает фарш наружу. Уж не знаю, где она понабралась такой мудрости, но сама жизнь учила меня другому. И я смеялся даже в одиночестве, если на то находились причины.

Сидя на мотоцикле за углом здания, я слышал, как колотится Алисино сердце, как трепещет в сомнениях душа. Будто мои собственные, дрожали ее руки, снимая с хрупких полочек важные склянки. Ветер трепал резной скрюченный лист по сырой брусчатке, вторя движениям сестры. Словно воздух колыхался не в ее лаборатории, а здесь, на улице, перед моим взором.

Мецтли вдруг всхрапнула, прервав созерцание сюрреалистичной картины. Дернула носом, будто учуяла кого-то знакомого.

– Идет? – переспросил я, но собака лишь возбужденно пошевелила ушами, дернула хвостом и гавкнула. Неожиданно! Мецтли ни разу не шумела зря. Я так и сидел, представляя, как из-за угла вот-то покажется Алиса. Но ни через минуту, ни через десять, она не появилась. – И что же ты учуяла?

Зубастая серая подруга суетливо переступила с лапы на лапу. У меня же по всему телу прокатилась неконтролируема зябкая волна. В груди поселился обжигающий холод, будто внутренности хлестал лютый ветер с Калининградского залива. Тогда я молниеносно скатился с байка и помчался ко входу в академию.

Пора прекращать обманываться! Сестра в опасности. И как бы ни работала странная связующая нас нить, впредь не стоит так долго игнорировать сигнал тревоги.

Мы с Мецтли ворвались в двери подобно зимнему шторму. Не потому, что принесли за собой снег, ведь он сегодня не выпал. А потому, что казалось, будто лед изнутри меня вылетал наружу и развевался за спиной белесым шлейфом.

– Стой! – только и успел крикнуть в спину охранник.

Я уже поднимался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, ведь хорошо запомнил путь к кабинету ректора. Уверен, что сестра застряла именно там. И когда я схватился пальцами за ручку двери, с той стороны в нее врезалось нечто тяжелое. Резко отпрянул и сглотнул. Мецтли злобно зарычала, предупреждая, что в следующую секунду готова броситься на врага.

Стены академии задрожали, дверь дернулась и отворилась. Прямо мне в руки вывалилась Алиса. Окровавленные пальцы скользнули по грубой коже куртки, оставляя липкие дорожки.

– Не дай ей уйти! – послышался из кабинета голос Максима Андреевича.

Следом выскочила Лилия и занесла в воздух руку с небольшим метательным ножом, но увидела меня и замешкалась.

– Радомир. Отлично, тащи Ясину сюда, – быстро совладав с собой, приказала Лилия, будто я давал клятву верности ее семье.

Со стороны лестницы показался напуганный охранник и пролепетал:

– Пройдемте на выход. Не положено.

– Спасибо, Григорий Семенович, – холодно улыбнулась Лилия. – Максим Андреевич ждет этого гражданина. Отправляйтесь на пост.

– Да что вы в дверях-то возитесь? – выглянул сам ректор в коридор и нарочито ласково поманил нас внутрь. – Мы вас заждались.

Окружили, гады!

Лилия незаметно двигалась к лестнице, чтобы окончательно перекрыть путь к отступлению. Бежать бесполезно, сразу перехватит.

– Мецтли, – тихо позвал я. – Гулять.

И так же осторожно подтолкнул сестру к лестничной клетке. Без резких движений, чтобы не спровоцировать чудаковатую семейку Белоусовых. И, конечно, заметил, как Лилия ловко присела в подсечке.

– Прыгай, – прошептал Алисе в ухо и подхватил ее за талию.

Сестра не ожидала и неуклюже приземлилась на одно колено, но Лилия осталась позади. В тот же миг воздух у виска засвистел и нагрелся, пропустив через себя темный предмет.

– Ик! – громко выдала Алиса, вместе с обиженным всхлипом, но тут же затихла, будто боялась вдохнуть. Я дернул ее за руку и поволок вниз по лестнице.

– Попал. Держи, далеко не уйдет, – велел Максим Андреевич.

На ступеньки выбежала всклокоченная Лилия, перемахнула через перила и мгновенно оказалась рядом с нами. Все вместе мы ворвались в гулкий вестибюль, пустующий во время долгих лекций.

– Укушу! – прорычала Алиса сквозь зубы и страшно оскалилась. Каменные стены эхом отразили протяжное «ш».

– Ты не позавтракала? – ласково уточнил я, еле сдерживая дрожь в голосе. Меня словно током дернуло, так правдоподобно прозвучала угроза.

Вот до чего учеба людей доводит!

И я поспешил оттеснить сестру к выходу, пока Лилия не опомнилась. Но та не была бы дочерью главы охотников, если бы позволила нам так просто уйти. Лилия издала боевой клич и кинулась вперед. Алиса поднырнула под локоть противницы и молча оттолкнула ее от себя.

Тогда я заметил, что из груди у сестры торча маленький арбалетный болт, такой однажды словил и я. Второй вонзался под лопатку, неудобно прибив пальто к телу. Не успел я договориться с честью и совестью, чтобы вмешаться в женскую драку, как Мецтли сноровисто тяпнула Лилию за ту самую часть, которую мы с сестрой обсуждали накануне.

– Нельзя! – гаркнула Лилия гортанным басом.

Но Мецтли с азартным рыком помотала мордой из стороны в сторону, словно хотела оторвать от добычи кусок. Алиса успела выскочить на улицу. А в руке Лилии снова сверкнул нож.

– Мецтли, пусти, – жестко отрубил я, борясь со страхом потерять четвероногую красотку, к которой успел прикипеть, перехватил руку Лилии и заглянул ей прямо в глаза. – Не смей угрожать тем, кого я люблю.

Перо звякнуло о мраморную плитку на полу. Я сдерживал ярость, которая клокотала внутри, и оттолкнул руку бывшей наставницы сильнее, чем собирался. Лилия отшатнулась и удержалась за стекло в массивной деревянной двери. Мы с Мецтли выскользнули наружу через соседнюю.

Алиса прислонялась здоровым плечом к стене здания рядом с мотоциклом. Сцепив зубы, она взобралась на сидение одновременно со мной. Я лишь подивился упрямству и стойкости. Любая другая девица на ее месте принялась бы капризничать и терять сознание.

Верный Harley с ревом сорвался с места. Мецтли вторила ему каким-то особенным «вав!», не похожим ни на какие другие звуки, что она издавала прежде. Будто, когда укусила Лилию, освободилась от невидимых оков, что сдерживали ее настоящий норов.

– Красотка! – похвалил собаку прямо на ходу и добавил газа.

– К дому Тристана, – выкрикнула Алиса неверным голосом так, чтобы я услышал. – Скинула точку в месседжере. В погреб потом.

Она крепко держалась, обхватив меня обеими руками, и я замечал каждый рваный вдох и болезненный выдох, каждый всхлип и проглоченные слезы.

И чем же тебе поможет вампир? Только не говори, что второй из братьев умелый врач, бывший до нашей эры деревенским травником.

Глава 3.3

Лиза: дом на территории охотников

– Не стоит так убиваться – ты так никогда не убьешься! – прошипел с порога до мурашек знакомый голос. Его обладатель не только снился мне в весьма откровенных снах, но и наяву два раза в неделю веселил трехчасовыми лекциями по биохимии.

В дверях моей тюрьмы нарисовался Русланчик. Как всегда, в черной футболке и идеальном темно-сером костюме поверх, с небрежно взъерошенными волосами, которые придавали ему хулиганской привлекательности. Он вытянул губы в своей излюбленной манере, когда внимательно оглядывал аудиторию после заумных объяснений. Будто искал изъян и немного злился. Но оттого выглядел невероятно сексапильно.

– Так я все еще сплю? – догадалась, продолжая держать пред собой табурет с изящными ножками. – Вот и чудненько.

Я плотоядно облизнулась и медленно направилась к бывшему преподавателю.

Вот это у меня фантазия! Мы заперты в доме без дверей! Почти как на необитаемом острове. Так что мужчина просто обязан воспользоваться моей юностью и наивностью.

Наверное, развратные мыслишки отразились у меня на лице. Русланчик нервно дернулся, прищурился и ловко поддел табурет, который тут же выскользнул у меня из рук. А преподаватель вальяжно оседлал раздобытую мебель и указал мне на кровать.

А я что? Мне-то того и надо!

Понятливо кивнула, заговорщически хихикнула и запрыгнула на атласное покрывало с нарисованными будто акварельными розами. Только теперь заметила, что меня переодели в трикотажные узкие штаны и удобную тунику с крупными воланами, больше похожую на платье. Ворот удачно стягивался шнуром, который свисал на грудь заманчивым бантом. Я игриво потянула за кончики и обнажила одно плечо.

– Достаточно, я понял, – чересчур громко для томного момента рявкнул Руслан… Игоревич. – Тебе тут скучно и совсем нечем заняться. Но меня подобные выкрутасы не интересуют.

– Совсем? – обалдела я. Разве так бывает? Ах да, Элис! Интересует его почему-то только моя бывшая подруга. – Ее здесь нет.

– Кого? – удивился Русланчик.

Притворяется, паршивец!

– Ненавижу вас обоих! – заявила, сложив руки на груди, и обиженно надула губки. Разве могут оставить мужчину равнодушным надутые губки?!

Но Русланчик лишь демонстративно повторил мой жест и тряхнул челкой.

– А теперь, давай проясним, для чего ты здесь, – вкрадчиво произнес он и в опровержение всех им же сказанных слов обольстительно улыбнулся.

Ну что за издевательство? У меня защемило в груди. Хотя сердце, казалось, билось совсем иначе: более плавно, редко. Словно сначала оно прислушивалось к ритмам окружающего мира, считывало партитуру, а затем выдыхало гармоничную кровавую песню. Я недовольно ойкнула и губы-то закатала. То есть, закусила. Сразу обе.

Уж не знаю, что насчет моих междометий подумал Русланчик, потому что пояснил:

– Да не для этого ты здесь! – Ага, так понятнее. – Покуда ты по своей воле явилась к восточной группе вампиров, – издалека начал он подбираться к сути, – и была обращена во время поединка, кстати, без моего на то разрешения. Теперь ты обязана изучить законы и послужить нашему обществу.

– Служить законником из дома без дверей? – глуповато переспросила я.

– Дверей в доме предостаточно, – отрезал Русланчик. – Но выходить тебе пока нельзя для твоей же безопасности. И для соблюдения наших договоров с охотниками, конечно же. А ерничать можешь сколько угодно. Но я не позволю необученному молодняку мотаться по городу с неконтролируемой жаждой и кусать всех подряд.

– Ага, – кивнула, наконец-то соображая, что к чему. – И надолго?

– Посмотрим, – пространно отмахнулся Русланчик. – Я буду оставлять тебе еду. А ты отмечай в той тетради свои ощущения, – он махнул в сторону прикроватной тумбы, где действительно поджидали неприметный блокнот в твердой обложке и простой карандаш. – Вкусно или не очень? Тошнота, рвота, еще какие-то позывы тела? Как быстро снова наступает жажда?

– И такое бывает? – напряглась я.

– Пей сразу, – продолжал он, проигнорировав вопрос. – Вампиры не могут питаться слитой кровью. Но мои аспиранты работают над этим.

– Так вот оно что! Я здесь в качестве подопытной крысы!

– Ты очень вовремя переродилась, Рыжова, – подметил Руслан… Игоревич. – А мы очень привыкли питаться человеческой кровью. Но в наших же силах воспитать новое поколение вампиров, не зависящих от жажды и желания каждый месяц пить досуха случайных прохожих. Или заранее выбранных жертв? – Он хищно осклабился и подмигнул. – Ведь за такое любой охотник вправе лишить нашего брата головы. Вот только кто дал им такое право?

Вопрос был риторическим, но Русланчик почему-то пристально смотрел мне в глаза, будто ждал правильного ответа, совсем как на лекции. А я молча хлопала ресницами, потому что мудреные формулы не вязались в единую реакцию, а коэффициенты вообще не уравнивались.

– Правильно, Рыжова, – он покивал головой, словно сумасшедший дедок, разговаривающий сам с собой. – Еще на заре вампиризма некоторые алхимики решили, что они лучше других. Что бессмертие, достигнутое таким образом, противоречит их новым верованиям. И тогда они принялись охотиться на нас. А потом посчитали, что могут диктовать свои условия. Знаешь, в современном мире, так или иначе необходим контроль. Что бы я ни думал насчет действий охотников, но оставлять вампиров совсем без границ и правил – плохо. Поэтому нужны такие питательные смеси, при которых будут достигнуты сразу все цели. – И он принялся загибать пальцы. – Утоление жажды. Отсутствие побочных эффектов. Контроль группы. Как главе города, мне важно контролировать массу. Понимаешь?

Понимала ли я? Часть его бредовых мыслей я, конечно, сразу откинула за абсолютной бессвязностью. На лекциях он себе такого не позволял. А вот из остального я кое-что вынесла: Руслан Игоревич отлетел кукушечкой.

– Чирик-чирик, – выдала я в тон, позабыв, что он снова ждал ответа на бессмысленный вопрос.

Тут-то он рассвирепел окончательно. Наконец-то бросился ко мне на кровать и вдавил в матрас за плечи.

– Отнюдь, вампиры не бессмертны, – прошипел он мне в лицо. – Так что не беси меня, Рыжова. Будь умничкой.

– Как скажешь, дорогой, – прокурлыкала я и, стремительно приподняв голову, игриво прикусила его нижнюю губу.

– Дура! – взревел он, и в неистовой панике стер густую капельку крови с места укуса.

В темной глубине его глаз загорелся огонь, будто отражение злосчастной алой точки. Тогда я по-настоящему испугалась и инстинктивно отпрянула, соскользнув с кровати, пока он разглядывал перепачканный палец. А в облике любимого преподавателя не осталось ничего человеческого. Черты лица заострились и походили на точеный мрамор. Волосы торчали демоническими шипами. И я, спотыкаясь о собственные ноги, помчалась в коридор.

Уже за дверью остановилась на секунду. Вдруг страх только почудился? Мне же всегда нравились отрицательные персонажи в книгах. Я обожала всяких чудовищ и кровожадных монстров! Мне бы восхититься его ужасающей красотой! Его сексапильным гневом!

Но стоило его свирепой физиономии показаться в дверном проеме, как стало понятно – не почудился! Страх пронзил тело тысячами ледяных иголок. Я с трудом сдержала крик и, отталкиваясь руками от стен, в считанные мгновения добралась до лестницы. Воздух непривычно обжигал легкие, ведь сердце все так же медленно качало кровь, а дышала я часто-часто, как перепуганная лань. Слетела вниз, перепрыгивая через ступеньку. А на последней меня схватили за щиколотку его цепкие пальцы.

Подбородок вписался в глянцевую плитку на полу первого этажа. Я даже не почувствовала боли, только услышала противное, влажное: «Хлюп!». А когда чудовище, в которое превратился Руслан Игоревич, потащило меня к себе, увидела мерзкий кровавый след. Тогда отчаянно завизжала, забрыкалась, как мелкая уклейка, которую мы с папой ловили в детстве в старице Преголи.

На глаза навернулись жгучие слезы. Если бы только папа знал, куда я угодила! Но он никогда не узнает, потому что ушел из жизни, как только мне исполнилось девятнадцать.

Мысли об отце придали сил, и я угодила пяткой поганцу в лицо. Вскочила и побежала к окну.

– Была не была! – заорала во всю глотку, чтобы не передумать, и сиганула прямиком в стекло.

В фильмах герои ловко преодолевали хрупкое препятствие и уходили от погони почти не поцарапавшись. На деле, то ли мое тело настолько изменилось, то бишь овампирилось, что я отскочила мячиком и угодила прямиком в объятия бывшего препода! То ли стекла в доме оказались особенными…

– Не была, – опасно произнес поганец мне на ухо. – И не будешь, пока я не разрешу.

– Нет! Не стану тут сидеть! Выпусти меня! – вырвалось у меня вместе с горячими слезами.

– Не стоит тратить жидкость понапрасну. Следующая кормежка только через две недели. Но ты можешь попробовать простую воду, если начнешь усыхать. И запиши все в тетрадь, – он выровнял тон, и теперь казалось, что ничего не произошло. Будто я в санатории на полном пансионе, а симпатичный санитар проводит инструктаж. Но все же последняя фраза вновь прозвучала на демоническом: – А теперь, марш наверх! И не смей больше кусать меня – сверну шею на месте.

И он услужливо подтолкнул меня к лестнице.

– Нет, – снова повторила я. Нет! Нет! Нет! Со мной не могло случиться ничего подобного. Не могло! Я всего лишь хотела взбесить Элис, остаться навсегда молодой и красивой, восхищаться вкусом крови и отвязным общением с парнями, которых тоже можно кусать во время страсти. Но вместо этого я заперта в клятом доме! – Ненавижу!

Я снова завизжала так, что сорвала горло. Мутная пелена слез размывала очертания стен, серых ваз с сушеным борщевиком, кованых перил. Нащупала ядовитое растение и швырнула в сторону окна. Туда же полетела и массивная ваза. В надежде, что стекло хотя бы треснуло, я с силой потерла глаза. Вновь подступающие слезы мешали, тогда я провела дрожащими пальцами по прозрачной преграде, постучала ладонями, уперлась лбом.

– Ненавижу! – завопила с прежней громкостью, ведь голос успел восстановиться – я действительно стала вампиром. Вот только вовсе не таким, как мечтала. – Ненавижу!

Глава 4. Во власти алхимии

Глава 4. Во власти алхимии

Алиса: дом братьев-вампиров

– И чем же тебе поможет вампир? – удивился Радомир, остановив мотоцикл в частном секторе около дома, где я провела несколько дней перед поединком. – Только не говори, что второй из братьев умелый врач, бывший до нашей эры деревенским травником.

– Не скажу, – прохрипела я, сдерживая стон.

– А что ты вообще о нем знаешь?

Досадливо выдохнув, я промолчала. Радомир, конечно, прав, я мало знала Тристана. Он и сам не все о себе помнил. И разве кто-то рассказал бы о нем больше?

Единственное, что я четко уяснила, когда выбралась из любимого вуза – Лизе может быть гораздо хуже. Мы таскали ее туда-сюда в бессознательном состоянии, а значит, против ее воли. Как и меня Белоусовы силой заставляли отдать рецепт заменителя крови, угрожали, ранили. И если бы Радомир не пришел на выручку, меня бы растерзали, как неведомую науке зверюшку. Так и подруга…

– Надо срочно выяснить, где Лиза, – выдала я на одном дыхании. – Важно только это.

– Нет, глупышка, – пожурил Радомир. – Важно заботиться о себе. В таком состоянии ты вряд ли поможешь другим.

– В таком состоянии вампир не выпроводит нас вон. Поведется на запах свежей кровушки и ответит на все вопросы.

– Ой ли?

Вопреки моим ожиданиям, ворота оказались открыты, а на стене около двери красовалась плоская ультрасовременная кнопка звонка. От прикосновения она загорелась голубым светом. А в прошитом плече будто пульсировало красным пламенем. Я медленно вдохнула, чтобы одежда не елозила и не теребила раны, и задержала дыхание – так почти не больно.

Вампиры не торопились встречать нас в кружевном переднике, уподобившись радушной хозяюшке. Тогда Радомир саданул кулаком по резному деревянному полотну двери, и та с мягким щелчком неожиданно отворилась, явив взору пустую прихожую.

– Дерни за веревочку? – мрачно пошутил Радомир. – Дом с привидениями, какой-то. Может, все-таки в погреб?

– Зайдем, – упрямо настаивала я.

И не успел Радомир снова возразить, перешагнула через порог и здоровой рукой потянула брата за собой. Следом образовалась кровавая дорожка, будто поздние ягоды малины упали на выцветшую пожухлую траву. На плитке пола и кожаном диване светлых бежевых оттенков расцвел яркий узор. Я упала на скрипучую обивку, которая до нашего прихода сияла чистотой.

– Задела стрелу, когда слезала? – забеспокоился Радомир, проследив за россыпью красных капель. – Помогу снять пальто.

Скорее всего, когда заставила тебя шагать…

Но вслух ничего не ответила, сцепила зубы и старалась не думать о повреждениях. Воображение рисовало висящие куски растерзанной плоти, от чего порядком мутило. Постоянная работа с кровью и ее заменителями не подготовила меня к последствиям ранения. Больно, противно, головокружительно.

Мецтли сидела у порога, вертела мордой и настороженно рычала, но Радомир не приглашал ее в чужой дом. А когда снял с меня верхнюю одежду, я содрогнулась от стылого воздуха и сквозняка, что тянул с улицы.

– И для чего я тебя послушал? – проворчал брат. – Нам нужны бинты. Сейчас я вытащу стрелу, и придется зажать рану, чем попало. Ладно, зеленка – всему голова – бабушка всегда так говорила. А у меня недавно была такая царапина под ключицей – затянулась очень быстро.

– Успокаиваешь?

– Нам повезло, что стрела совсем маленькая. Арбалетный болт с крошечным гладким наконечником. Главный смысл оружия – заразить вампира слюной бухгальера, – будто между прочим подметил Радомир и дернул древко, которое торчало спереди чуть ниже выпирающей косточки. – Почему Белоусовы вообще в тебя стреляли?

Он сорвал с моей шеи тонкий шелковый шарфик и плотно прижал к ране. Одновременно с этим с моих губ сорвался запоздалый вопль. В гостиной на долгое мгновение потемнело.

– Да уж, поведай нам, Алис-с-с-са, – яростно прошипел голос Тристана, словно мы оба оказались в разреженной атмосфере высоко в горах, и звук с трудом достигал цели. Я знала, что в критических ситуациях или перед смертью люди слышали голоса родных и любимых. Но почему в моей голове просьба показалась такой агрессивной?

Сердце разогналось, будто я стартовала на ракете. Представить лицо Тристана никак не выходило. Но внезапно оно само очутилось перед глазами, в которых постепенно прояснилось. Жесткое, со сдвинутыми к переносице бровями, с трепещущими ноздрями и хищным красноватым блеском в чайных глазах. Таким я его не помнила, но подсознание отчего-то нарисовало Тристана в гневе. Не потому ли, что в нашу последнюю встречу он угрожал убить меня, чтобы выбраться из погреба?

– Да почему ж ты мне мерещишься? – простонала я. – Зачем мучаешь?

– Сколь же крови она потеряла, пока ты ее сюда вез? – прорычал Тристан. – Несет бред. Пульс зашкаливает.

– Болевой шок? – удивленно предположил Радомир.

– Еще и собаку приволок! – злился Тристан. – Вели ей войти и закрой дверь!

И тут воображаемый мужчина рванул меня к себе. Да так, что нос уперся ему в шею, руки пристроились на его крепкой спине, а изо рта вырвался протяжный стон. В районе лопатки прострелило болью, вероятно, Тристан достал вторую стрелу. После чего мир пошатнулся. Стены переместились на место потолка, очертания гостиной смазались, и я зажмурилась, чтобы не расстаться с нехитрым завтраком.

И привидится же такое! Будто вампир заботливо поднял меня на второй этаж и уложил на бархатистое покрывало. Впрочем, открывать глаза я не решалась. Вдруг спугну наваждение?

Но когда почудилось, будто в нос заполз аромат переспелой вишни, а нежные пальцы аккуратно расстегнули испорченную блузку, я все же чуть подсмотрела сквозь маленькую щелочку между ресницами. В голове резко прояснилось, а сердце снова рвануло вскачь!

– Тристан? – глупо удивилась я, ведь вломилась именно в его дом. Так почему же решила, что мужчина – всего лишь моя фантазия?

Отпрянула и уселась на кровати в той же самой комнате, в которой ночевала прежде, дернула за край покрывала, чтобы спрятать наготу. Несмотря на прикрывающее телеса нижнее белье, чувствовала я себя совершенно голой!

Где же ты, Радомир? Обещал загрызть поганца! Но кусалась сегодня только я, за что и поплатилась.

Тем временем, Тристан мягко сдвинул ткань, плавно наклонил голову, искривил уголок рта и облизнулся. Блеск в его глазах напоминал о первородном Огне, будто то загоралась неуемной жаждой душа вампира. Тристан медленно приблизился, словно опасался меня спугнуть, и нежно поцеловал выступающую ключицу. Я боялась, но не смела пошевелиться, завороженно наблюдая за его действиями. Таким же невесомым поцелуем он коснулся кожи у основания шеи, отправляя сладкие мурашки по всему телу. Затем поднялся выше и проложил дорожку к уголку рта. Я затаила дыхание и приоткрыла губы. Но Тристан резко отшатнулся.

– Сними кулон, – потребовал он. А я и не чувствовала, что камень давно разогрелся и жег спину, потому что цепочка перекрутилась. Ведь полагала, что все неприятные ощущения доставляли раны. – И хомяка-бухгальера.

– Допьешь? – будничным тоном поинтересовалась я, перетягивая кулон на грудь и пряча его в кулаке. Тристан лишь изумленно приподнял бровь. – В смысле, прикончишь меня, чтоб не мучалась.

– Залижу маленькую безобидную ранку, как заботливая волчица, – парировал Тристан. – Заживет быстрее.

– Не придумал ничего оригинальнее, чтобы сорвать с меня блузку?

– Ты разве не замечала, как скоро затягиваются следы от вампирских укусов? Если бы наша слюна не обладала заживляющими свойствами, жертвы умирали бы на месте.

В словах Тристана, определенно, присутствовала логика, но мне вдруг показалось подобное не проявлением заботы, а вынужденным одолжением. Или…

– Чего такого особенного в моей крови?

Тристан отпрянул, как от пощечины.

В точку! Гадство. Все-таки его интерес ко мне был связан только с особыми свойствами моей крови, которую теперь придется изучать на допотопном оборудовании, ведь из академии с современной лабораторией я сбежала с боем.

– Не ответишь? – напомнила я, что все еще жду. – В любом случае, сейчас моя кровь отравлена слюной бухгальера. И претендовать на нее – неосмотрительная оплошность.

– Думай, как хочешь, Алис-с-с-с-са, – снова разозлился Тристан. – Неужели ты совсем не допускаешь мысли, что кто-то умеет проявлять искреннее сострадание и помогать бескорыстно?

– Ты не помог, когда я просила вызволить Лизу.

– Накануне я вытащил вас обеих из голубятни.

– Ты использовал меня в своей игре против Руслана. Да еще и Лиза под руку подвернулась. Ты и не думал нам помогать, ты помогал себе в борьбе против брата, – выдала я, забыв, что вовсе не собиралась выяснять отношения, которых между нами никогда и не было. Были лишь мои фантазии и его интерес к моей особенной крови.

– Тогда даже не представляю, охотница, для чего ты явилась в дом вампира? – опасно выплюнул он на пределе слышимости и смерил испепеляющим взглядом.

– Куда ты ее дел?

– Кого?

– Лизу! Конечно, Лизу!

– Вернул Кис, как и обещал, – опешил Тристан или мастерски притворился. – Теперь Кис лидер группы. Ребята хоть и взбалмошные, но под стать твоей подружке. У нее дар Ирис, о ней точно позаботятся.

– Оближут с ног до головы, как довольные заправские волчицы? – нервно усмехнулась я. Зря. Ох, зря! Казалось, Тристан готов разорвать меня на куски. Он навис надо мной скалой, будто вот-вот набросится несмотря на кулон и бухгальера под волосами.

– И кстати, как ты умудрился выпить моей крови в погребе? Кулон чуть не прожег мне дыру на груди!

– Ты хотела помочь мне и отдавала кровь добровольно, – рыкнул он сквозь зубы.

– Мецтли, взять, – послышалась ровная команда от порога комнаты. Собака прыгнула с места и прихватила вампира за щиколотку. Но Радомир сделал еле заметный жест двумя пальцами, и Мецтли не успела прокусить плоть. – А теперь говори, Тристан, куда спрятал Лизу?

Брат нарочито подчеркнул имя, чтобы вампир понял – я сдала его с потрохами.

– Вы в моем доме, охотники. Как смеете угрожать?

– Лизы нет у Кис, – начала я.

– Хватит придуриваться, куда ты утащил девочку? – перебил Радомир. – Или это сделал Руслан? Мецтли, – Он снова неуловимо взмахнул кистью, и собака отпустила вампирскую конечность. – Мы не намерены драться, приехали поговорить. Но лучше не вынуждай. Когда мне кажется, что сестре грозит опасность, я зверею и бью без разбора.

– Излишняя бравада, – неопределенно подметил Тристан и затих, подозрительно сдвинув брови. Вампир поочередно переводил взгляд с меня на Радомира и Мецтли, а затем без объяснений ринулся к двери.

– Что задумал? – Радомир преградил ему путь, выставив вперед плечо. Тристан наверняка мог просто сбить преграду с ног и бежать, куда собирался, но замер и пояснил, с горечью выплевывая каждое слово: – Выясню, что еще натворил мой брат.

– Стой, – вырвалось у меня. – Так это не ты забрал Лизу?

Тристан повернулся в профиль, резко очерченная скула выдавала его нечеловеческое напряжение. Губы сжались в тонкую полоску и прерывисто двигались, будто он думал что-то объяснить, но сдерживался. Он так и пошатнулся вперед, ничего не сказав, вывалился в коридор, словно падал с обрыва, и исчез из поля видимости. Радомир догнал его на лестнице.

– Поеду с тобой, – заявил он.

– Нет, – просто ответил Тристан, под его ногами глухо застонали деревянные ступени.

– Руслан заманил Северину, чтобы ставить на ней опыты и присматривать за молодняком. И отчего-то мне кажется, что дело куда серьезнее, чем я думал.

– Молодняком? – выдохнул Тристан с первого этажа. Я не видела его лица, поэтому с трудом догадывалась, что именно означала его страшная интонация: злость или удивление?

И чего я жду? Сейчас же они оба уйдут без меня!

Подскочила с кровати, накинула окровавленную дырявую блузку и вынырнула в коридор, позабыв о недавних ранениях. Преодолела лестницу на одном дыхании. И напоролась на изумленные взгляды мужчин.

– Еду с вами, – пояснила для туго соображающих.

– Нет, – отрезали оба в один голос.

– Оставите меня здесь одну? А если явится Руслан? У меня уже ничего не болит.

Радомир: лаборатория вуза, южный вокзал

Harley летел по хмурым улицам Калининграда вслед за графитовым Tesla. Я отметил про себя, что если бы любил автомобили, то купил бы себе именно такой – цвета Midnight Silver. На мостах его бока сливались с темными тучами, будто Tesla растворялся в пространстве или проникал за границы времени. В книгах вампиры часто застревали в былых эпохах, любили конные прогулки и сражались на шпагах. На деле Тристан оседлал самый современный электромобиль и вообще не взял с собой оружия.

Когда он остановился у здания химической академии, у меня дернулся глаз. Только ведь выбрались оттуда с Алисой! И снова лезть в гадючник? Впрочем, меня вообще никто не приглашал – сам навязался. Мецтли проскулила тот же вопрос на собачьем, я задержал дыхание и кивнул.

– Почему ищешь его тут? – бросил, догоняя Тристана у крыльца.

– Он здесь работает, – хмуро подметил вампир очевидное. – Заодно загляну к главе охотников.

– Ты не спросил, кто ранил Алису.

– Я видел арбалетные болты с ядом бухгальера. – Тристан покосился на меня из-за плеча и прежде, чем войти внутрь, растрепал себе волосы и нацепил хулиганскую ухмылку, – Вряд ли вы поссорились с кем-то другим. Белоусов еще в прошлую встречу жаждал заполучить Алисину разработку. Не надо быть детективом, чтобы догадаться.

Охранник на посту точно узнал и меня, и Мецтли, но Тристан весело проронил:

– Со мной.

– Останься тут, – бросил я собаке.

Мецтли послушно уселась около поста охраны и уставилась вдаль. На самом деле она прислушивалась к моим шагам и дыханию, готовая в любой момент сорваться с места и броситься на выручку. Вампир уверенной походкой шагал в противоположную от ректорского кабинета сторону, отчего я наконец-то выдохнул и немного расслабился.

– Что с кровью моей сестры?

– Для чего тебе Северина?

Мы задали вопросы одновременно, занырнув в темный коридор с устаревшими овальными лампами в металлической оплетке. И оба молчали, чеканя шаг, пока не выбрались на лестницу с пыльным окном.

– Я люблю ее, – выдохнул первым, ведь хотел получить ответ на свой вопрос.

– А я чувствую рядом с Алисой жажду, которую обычно ощущаю лишь раз в месяц, как и все вампиры.

– Не постоянно? А как же жуткие мучения и бесконечный голод?

Тристан искал Руслана в лабораториях. Оказалось, что в одной из комнатушек раньше трудилась и моя сестра. Не все аспиранты были на местах. Но самую усердную мы застали в полной экипировке – белоснежном халате, защитных очках и перчатках – за работой. Блондинистый пучок на макушке у Лилии придавал ее немалому росту лишние сантиметры. И как только скрипнула дверь, широкие плечи девушки рефлекторно развернулись в нашу сторону.

– Снова ты? – удивилась Лилия, окинув меня недружелюбным взглядом, а потом уставилась на Тристана. – Руслан Игоревич, с какой целью в лаборатории посторонние? Вы разве сегодня не заняты в другом месте?

Мне показалось или она сделал упор на словах «в другом месте»?

– Уже освободился, – нахально заявил Тристан, выдающий себя за близнеца. – В это место надо проводить Радомира.

Лилия приоткрыла рот и часто заморгала – явно что-то заподозрила, но приняла какое-то решение и, высокомерно вскинув брови, притворно удивилась:

– А ко мне его зачем притащили? Я работаю.

– Будешь свидетельницей, – с озорством заявил вампир, молниеносно ухватил меня за запястье и выкрутил руку за спину.

Слух уловил шипение, с каким обычно выбегало на плиту молоко в деревне у бабушки. Одновременно с пальца соскользнул перстень. После чего столь же быстро и неожиданно Тристан вцепился зубами мне в шею. Звучно лопнула кожа, кровь знакомыми толчками полилась вампиру в рот.

Только тогда я сообразил, что влип по полной! А Тристан, похоже, специально заманил меня в западню.

– Я несъедобный! – возопил, двинув вампиру локтем в живот.

Но он лишь теснее прижался ко мне. Мерзость-то какая! Когда меня кусала Северина, действо казалось романтичным. А вот мужские губы в том же месте вызвали волну негодования. Да нет же – бешенства! Я изогнулся и добавил ему ногой, пытаясь повалить, но Тристан будто врос в некогда белую напольную плитку. Тогда я дернул головой, в надежде хотя бы расквасить ему нос. Но вампир резко отстранился, затем лизнул место укуса, будто сытый котище благодарил щедрого хозяина за лучшие сливочки, и еле слышно выплюнул мне в ухо, наслюнявив мочку:

– Подыграй мне.

Ага, а еще чего тебе выдать?!

Но сказать вслух я ничего не успел, развернулся на пятках и с размаху полетел на пол. Хотел-то с размаху оставить поганца без зубов, но по металлическому привкусу во рту понял, что не досчитаюсь собственных. Щека уперлась в потертый кафель, шею засаднило, а сверху полилась надменная речь Тристана:

– Теперь Радомир в моей власти. Он больше не ослушается ни главу вампиров, ни главу охотников. И лично принесет нам рецепт заменителя бывшей аспирантки Ясиной. А ты полностью введи его в курс дела. Ты же взяла над ним шефство, так доведи до ума.

У меня аж горло спазмом свело! В чьей это я теперь власти?

Сухой кашель нарушил образовавшуюся в лаборатории тишину. Я все еще взирал на присутствующих из лежачей позиции и удивлялся странной слабости: либо Тристан выпил слишком много, либо произошла какая-то другая реакция с его слюной, отличная от реакции на укусы Северины.

Надо отдать Лилии должное, она лишь на миг не совладала с изумлением, но тут же нацепила высокомерную маску с оттенком полного безразличия к происходящему.

– Я бы тоже его лизнула, – отстраненно призналась она. – Если для этого придется стать вампиром… хотя, нет. Без алхимии мне будет ужасно скучно даже рядом с таким красавчиком.

– Для этого не надо становиться вампиром, – со знанием дела напутствовал Тристан. – Обычно, людям достаточно завладеть чьим-то сердцем.

– Звучит чудовищно, – восхитилась Лилия.

Пока они обменивались любезностями, мне удалось подняться на колени. Я нашарил на полу перстень и спешно вернул его на палец. Камень нагрелся, и тепло устремилось к ране на шее, возвращая силы и проясняя голову. В тот же момент в лабораторию ворвалась Мецтли, готовая разорвать поганца на мелкие кусочки. Из оскаленной пасти прямо на пол капала вязкая слюна.

– Оставляю его тебе, – заговорщически улыбнулся Тристан и подмигнул охотнице, будто не заметил бухгальера. Театрально развернулся, смахивая с плеча несуществующую пылинку, и скрылся за дверью.

Собака так и не получила от меня команды к нападению и проводила потенциальную добычу недоуменным взглядом. Я лишь пожал плечами и с таким же недовольством посмотрел вампиру вслед.

– Ты серьезно решил помогать? – скептически прищурилась Лилия. – Зачем тебе?

– Одна вампирица… – начал я, но осекся, ведь только что Лилия претендовала на мое внимание. Или мне показалось после удара о плитку?

– Ясно, – закончила она. – Но знаешь, Радомир, в мире есть и живые девушки. А поганцы скоро будут лишь оружием в руках охотников. Руслан думает, что останется у власти, но отец ему не позволит.

– Одного не могу понять. Зачем Максиму Андреевичу брать штурмом Золотой город? Разве он не может и так войти туда в любой момент?

– Может, – осторожно ответила Лилия и наконец отодвинула на лоб крупные пластиковые очки. – Предположительно в городе больше тысячи алхимиков. Не много, но и не мало. Вряд ли они согласятся с новым порядком. К тому же, билет в сердце Золотого города только в один конец. Эдита все еще гость, раз выходит на поверхность. А с тех пор, как она узнала о наших планах, у скрытных стариков есть время подготовиться. – Она приблизилась, сняла перчатки и положила крупные ладони мне на плечи. – Нам действительно нужен заменитель крови. Выкачивать ее из живых людей – негуманно. Ведь приходится держать их рядом с подопытными вампирами. Мой консервант продлевает ее срок годности, но пока недостаточно. Пара часов превратилась в пару дней. Нам же требуется хотя бы пара месяцев хранения, а еще лучше пара лет, чтобы вампиры могли полностью перейти на пакетированное питание.

– Я добуду, – зачем-то пообещал я и стиснул зубы, чтобы не выплеснуть негодование прямо в лаборатории.

Ведь вампир не просто так провернул этот спектакль? Он надеялся, что Лилия покажет мне место, где держат подопытных. И куда Руслан увел Северину.

– Вперед, – скомандовала Лилия, будто собаке, наклонившись почти к самому носу, и мягко развернула меня к выходу. У меня аж челюсть свело оттого, как неестественно выглядели ее жесты, как кололись ядовитыми шипами ее обманчиво ласковые пальцы, что скользнули по моим плечам.

Только на влажной серой улице, глотнув холодного воздуха, я немного пришел в себя.

– Святое железо! Я снова во что-то влип! – пожаловался Мецтли, всегда готовой выслушать. – С тех пор, как пришло письмо от адвокатши матери, это становится привычкой. Мне бы радоваться, да? Жизнь больше не кажется скучной. Знаешь, она ведь действительно прервалась еще в детстве, когда меня растерзала… вампирица. С тех самых пор я существовал вне системы, пока не надел на палец клятый перстень.

***

Tesla Тристана выехала на мост через Преголю, и я убедил себя, что мы возвращаемся к его дому. Но вампир свернул на другую улицу, которая вскоре вывела к Южному вокзалу. Здание выделялось алой крышей на фоне угрюмой непогоды. Как ящик с помидорами, который сестра притащила в погреб.

– Здесь они не могут совсем оцепить лазы, – пространно пояснил Тристан, выбираясь из машины. – Железнодорожный узел – место общественное. Что бы охотники о себе ни мнили, у них нет абсолютной власти.

Он скоро зашагал ко входу с огромным стрельчатым окном посередине которого к рейкам крепился стрелочный циферблат. Добравшись до дверей, смерил Мецтли взглядом исподлобья:

– Вели ей сидеть снаружи, – отчеканил Тристан, кивком головы позвал за собой, и проскользнул за дверь, даже не дотронувшись до ручки, будто осенний сквозняк.

– Я скоро, жди здесь, – попросил Мецтли. Четвероногая подруга понимала меня без слов и с удовольствием выполняла просьбы еще до того, как они оформлялись в строгие команды.

Мрачный свет улицы, проникающий через решетки окна спорил с вычурной люстрой, свисающей с потолка фойе. Она разбавляла минималистичный интерьер вокзала хаотичным блеском деталей. Я догнал вампира в зале ожидания, где он покупал билеты в пригородной кассе.

Неужели Тристан собирается сесть в поезд без собаки? Я не брошу ее на улице?

– Куда едем? Догоню тебя на мотоцикле.

– Не торопись, Радомир. Сейчас увидишь.

– Уже насмотрелся, если снова оставишь засос…

– Мне тоже не особо понравилось.

Он еще и издевается?

– Мецтли… – прорычал я сквозь зубы, но Тристан не дал мне закончить.

– Бухгальеры не замерзают за пять минут на свежем воздухе. К сожалению.

Очередная неуместная интрига вызывала противное напряжение во всем теле. На лбу морщилась тугая складка. Пальцы сжимались в кулаки, хотелось заехать вампиру по скуле и по-быстрому покончить с экскурсией. Я сам напросился в его компанию, но даже не предполагал, что бывают настолько нудные товарищи.

Тристан же направился к путям по подземному переходу. А я и не заметил, когда коридор спустился вниз. Вроде мы только что миновали стеклянную стену с такими же дверями, как тут же очутились около лестницы, ведущей наверх к первой платформе. Вампир уверенно шагал дальше мимо металлических стульев и сувенирных лавок, пролетел мимо следующей платформы. И когда впереди замаячила выложенная бежевой плиткой стена, мы остановились около неприметной деревянной дверцы. Обычно за такими прятались служебные помещения, кладовки и туалеты.

– Что видишь, охотник?

Хотелось иронизировать, но я взял себя в руки и присмотрелся к проему. Вряд ли вампир привез меня просто полюбоваться архитектурой или вломиться в подсобку. Шея все еще ныла, и я потер ее рукой, заодно состроив сосредоточенную гримасу.

– А ты? – все-таки вернул вопрос, ведь ничего особенного не замечал.

– Ты точно сын Эдиты? Охотники чувствуют алхимические знаки на предметах, – теперь иронизировал Тристан, я зря упустил свой шанс. – Знаешь, что-то изменилось. И в тебе, и во мне. Раньше я не мог разглядеть этих надписей, символы расплывались перед глазами. Теперь же прямо на глазах обретают четкость, – ошарашенно поделился он и провел пальцами по кирпичному откосу.

Под свежей краской действительно проступали контуры. Я не запомнил значения всех алхимических знаков, но заприметил те, что были начертаны на карточке. Адвокатша Дарья Семеновна отказалась объяснять, мать убежала, будто подробный рассказ без утайки вставал ей поперек горла. И я остался с новыми загадками. Впереди ждал изнурительный квест по городу. Похоже, остальные считали его увлекательным.

– Лучше расскажи мне все сразу, Тристан, – пробурчал я, начиная злиться теперь на мать и ее адвокатшу. Если еще и вампир продолжит в том же духе, клянусь, заберу сестру и уеду в Петербург! Шли бы все наши доброжелатели гулять со своими играми.

– Если бы я не знал о существовании этих указателей, прежде никогда бы не заметил, – все же ответил Тристан. – Мне нужно было сильно концентрироваться, что все равно не давало гарантии результата.

– И что же они означают?

– Смотри. – Вампир легко поддел дверь и пригласил меня внутрь.

Фонарик на телефоне выхватывал серые облупленные стены. Тристан молча пробирался вперед, хоть коридор сделался достаточно узким, а через время попался еще один спуск. Новые разветвления уровнем ниже вывели к очередной лестнице. Ступени упирались в кирпичную стена с уже знакомыми алхимическими символами.

– Тупик? – я искренне недоумевал. Для чего Тристану таскал меня по темным подвалам вокзала? Моей крови он уже отведал. Разве среднестатистическим вампирам надо что-то еще?

– Город объединен системой подземных тоннелей, – медленно произнес Тристан, а в его глазах забегали озорные искорки, заметные даже в полутьме. – Не припоминаешь подобных символов в стане охотников? Ты же тренировался с Лилией? Сдается мне, что Руслан спрятал и Северину, и Лизу под алхимическими знаками. Так, чтобы я не отыскал. И даже не посмотрел в нужную сторону.

– В бункере на территории охотников была лаборатория, – смутно припомнил я. – Но туда не пускали новичков. Лилия выдавала мне готовые составы. Настаивать на экскурсии не имело смысла.

– То есть академия и биохимия – лишь малая часть того, что мы знаем. Лишь то, что подтверждала официальная наука, и над чем помогали трудиться простые люди. Алиса случайно оказалась охотницей. И благодаря врожденным способностям к алхимии влезла не в свое дело.

– Все охотники – алхимики? Или все алхимики – охотники?

– Все алхимики, – в голос Тристана прокрались тоскливые нотки. – Где-то жрецы или друиды, ведуны – зови как хочешь. Кто-то превратился в вампиров, другие стали охотниками. Но вампиры потеряли способность видеть истину и чувствовать энергию, оттого мы не замечаем алхимические знаки. Потому-то Руслан не может самостоятельно изобрести рецепт заменителя крови.

– Он стал ученым, доктором биохимии, чтобы сделать все научно? Но не учел, что алхимия – та же наука на стыке химии, физики и биологии.

– Точно. То, что люди называют творчеством и вдохновением – вампирам неведомо. Забыто, стерто, неподвластно. Без этой искры невозможны новые открытия.

– Как же он защитил диссертацию?

– Не все ли равно? Он не дурак. Объяснил точным языком то, что открыли другие. Не может творить сам, но быстро учится и виртуозно повторяет.

– Но тогда он объяснит и открытие моей сестры.

– Именно так…

– Он ее использовал.

– А ты не помогаешь. Тебе придется вернуться к охотникам. Втереться в доверие и выяснить, где они держат испытуемых.

– Всего лишь? А чем займешься ты?

– Займусь заменителем крови лично, – прорычал Тристан. – Соберу вампирские группы и расскажу, что Руслан задумал подсадить всех на заменитель крови с адовым консервантом. Нет, для начала мне нужны чистые образцы. Но… я не могу предупредить остальных вампиров, не раскрыв свою тайну.

– Возможно, не время таиться, – подметил я. – Руслан не очень-то дорожит вашим общим секретом, раз собирает армию без твоего ведома. Либо ты мастерски притворяешься.

– И для чего бы?

– Тебе нравится моя сестра. Не хочешь падать до уровня Руслана в ее глазах.

Глава 5. Под знаком омелы

Алиса: дом братьев-вампиров

Оставшись в одиночестве в большом доме вампиров, я испытала полный спектр эмоций, погрузившись в неприятные воспоминания. Именно здесь я окончательно проворонила дружбу с Лизой. И тут же откровенничала с Тристаном, ворочаясь в его кровати. Правда, между нами тогда так ничего особенного и не произошло, ведь вампир играл в благородство и только дразнил меня жаркими поцелуями.

Ноги сами принесли меня в его спальню. В башенку, где располагался его кабинет, вела узкая винтовая лестница. Любопытство взяло свое, и я на цыпочках поднялась наверх. В прошлом скромная аспирантка лежала бы бревнышком там, где велели. Но нынешняя Алиса Ясина нагло обследовала чужую недвижимость.

А вот нечего оставлять меня без присмотра!

Деревянные ступени привели в уютную комнату, пронизанную светом. Окна по периметру кабинета открывали хороший обзор на соседние дома и темную ленту реки вдалеке.

И почему вампиры не выбрали район посимпатичнее и подороже? Где-нибудь в историческом пригороде, например Амалиенау? Впрочем, может они не так баснословно богаты, как показывают в фантастических фильмах.

Если бы я хоть сколько-то разбиралась в машинах, то смогла бы оценить ту, на которой Тристан подвозил нас с Лизой. Но разбиралась я в химических реакциях и микробиологии. И на дорогах не отличала дорогой автомобиль от эконом-варианта, разве что угловатые детища автопрома прошлого века выделялись среди современных лошадок с плавными изгибами.

Вместо подоконников башню опоясывала широкая столешница, под которой прятались тумбы с ящиками. Узкое пространство между широкими окнами заполняли вытянутые кверху книжные полки. А посередине комнаты одиноко скучало бежевое кресло с металлической ногой на колесиках.

Ответы на промелькнувшие в голове вопросы я нашла тут же. Карта города лежала под стеклом прямо напротив входа. Красная линия выделяла районы и адреса проживания вампиров, их групп и старост. Элитные районы занимали охотники. Все же я удивилась, ведь Тристан рассказывал, что жил на этой земле, сколько себя помнил. Кислотно-зеленые линии – таким же цветом были закрашены районы охотников – соединяли некоторые здания, превращая карту в ядовитую паутину.

– Похоже, они сражаются еще и за территорию, – поделилась с Химичком, который привычно сидел под волосами. – Первобытная дикость.

– Ты права, Ясина.

– Ик!!! – Я подскочила на месте и сама себе отдавила пальцы.

Развернулась к дырке в полу, огороженной точеными перильцами, и встретилась с хищным взглядом… Руслана Игоревича.

Как в воду глядела! Вот и он! Неужели, Тристан и Радомир с ним разминулись?

– А я тут, – заявила с вызовом, но окончание фразы не придумала и получилось слишком дерзко. К тому же, сразу заныло простреленное с обеих сторон плечо. И мне почудился кисловатый запах собственной необычной кровушки. В нем даже присутствовали пряные помидорные нотки и сладковатый яблочный шлейф, будто по венам бежал настоящий томатный сок из сорта с сердцевидными плодами «Мечта Алисы».

– Ты тут, – подтвердил бывший научный руководитель и медленно приблизился. – В последнее время тут ты бываешь чаще, чем в вузе.

– Вы многое пропустили, Руслан Игоревич, пока оправлялись от укуса бухгальера, – заявила, пытаясь унять частые удары сердца в груди. – Или пока прятали мою подругу. Я больше не ваша аспирантка.

От неожиданного страха клокотало в районе горла. В нашу прошлую встречу на берегу Преголи Руслан Игоревич защитил меня от преследователей. Но тогда мы оба притворялись людьми, знакомыми исключительно по учебе.

– Жаль, – будто между делом заметил он. – Хотя, тогда и я больше не твой преподаватель. Так даже веселее.

– Ик, – снова выдала я невпопад и поправила кулон на груди. Если это Руслан забрал Лизу у восточной группы, то веселье намечалось весьма сомнительное. И я сморозила первое, что пришло в голову, лишь бы отвлечь его от коварных планов: – Намного. Больше не буду добавлять к вашему имени «Игоревич». Сэкономлю кучу времени на веселье.

– Думаешь, тебя защитит побрякушка? – Руслан заставлял себя смотреть в окно, чтобы не попасть под чары кулона. – Я ел не так давно. Но с тех пор, как на твоей шее появился кулон охотника, рядом просыпается жуткий голод. Артефакт явно играет против тебя.

– Вы же знакомы с Химичком? – напомнила я о пушистом оружии за пазухой. – Так и ползли с острова Канта на карачках?

– То-то ты неслась от этих восточных балбесов, сверкая пятками, – съехидничал Руслан. – Почувствовала себя непобедимой? Или бесстрашной? Или ты у нас в бессмертные записалась? – С каждым словом вампир заметно свирепел, будто я приходилась ему кровной родственницей и ослушалась дядюшку, великодушно растившего меня с пеленок и дававшего пищу и кров.

Скорее всего Руслан чего-то от меня хотел, и я зажала кулон в кулаке, чтобы нормально поговорить и спросила прямо:

– И какие же у вас на меня были планы? Которым теперь не суждено сбыться.

Я знала, что ему нужен заменитель крови, и хотела заранее пресечь попытки выманить рецепт. Но Руслан ошарашил:

– Ничто не помешает мне на тебе жениться.

– Э-э-э-э, – протянула нечленораздельно, забыв, как икать.

– Притворюсь Тристаном, а ты сделаешь вид, что я тебе нравлюсь.

Руслан подошел вплотную. Я отступила и уперлась спиной в столешницу. А он растянул рот в своей излюбленной манере и навис надо мной темной тучей.

Все-таки не зря он казался мне придурковатым. Что за чушь?

– Ну почему же? – с издевкой ответил Руслан. Кажется, я задала вопрос вслух. – Ты развлекалась с моим братом, чтобы обманом завладеть его кровью.

– Не нужна мне его кровь, – возразила я заплетающимся языком.

В корысти меня еще никто не обвинял. Да и моя работа была ведь на общее благо, а не для моей личной выгоды! Стоп! А почему я вообще повелась на обвинения?

– Тристан не умеет общаться с девушками, да и вообще общаться с простыми людьми ему очень сложно, – продолжал Руслан хулить близнеца. – Обычно он безэмоционален и немногословен. Среди вампиров выглядит холодным чудовищем, что прекрасно. Но люди его откровенно побаиваются. Согласись, они ведь тянутся к весельчакам, как твой любимый научны руководитель. – Он театрально ткнул себя растопыренными пальцами в грудь. – И к энергичным зажигалочкам, какой была твоя подруга.

Из центра груди будто извергся горячий поток вязкой карамели и растекся по рукам, шее и голове, а затем опустился в живот застывшим комом. Следом на спине выступил пот, защипав обожженную кожу.

Лиза! Как он посмел говорить о ней?

– Где она? – услышала я свой голос будто со стороны.

– О, я расскажу тебе, – покладисто заверил Руслан, присел на столешницу рядом и заговорщически приобнял меня за плечи. – Супруги ведь доверяют друг другу все секреты. Лови первый, – он сделал вид, будто свободной рукой поймал в воздухе невидимое перышко, и протянул его мне. – Сам я не собираюсь питаться растительным заменителем, ты права. Как у главы города, у меня ведь должны быть хоть какие-то привилегии. – Руслан подмигнул мне исподлобья и продолжил так, словно мы планировали медовый месяц и смотрели каталог с отелями: – И я выбрал! Буду пить только твою кровь. Никогда прежде не встречал такого привлекательного запаха. А вот остальные вампиры будут употреблять только твою томатную бурду. Благодаря работе Белоусовой, конечно же. Наивные охотники полагают, что станут контролировать весь наш род. Но кто ж им это позволит, правда? – Он щелкнул меня пальцем по носу, явно не нуждаясь в ответе. – Все давно решено и рассчитано. В цепочке не хватает только тебя, бесценная моя.

Наконец-то в кабинете воцарилась тишина. Но она не принесла спокойствия, лишь опустошение. У меня не выходило сильнее испугаться или удивиться, а рассуждения Руслана не укладывались в голове. Воздух висел вязким полупрозрачным клейстером. И я теряла связь с реальностью, медленно уплывая вслед за грязной ватой осенних туч, что окружали башню со всех сторон.

Он ведь не спрашивал моего согласия, а все давно решил?

– Нет.

– Ты не веришь своему счастью? – с липкой издевкой наигранно удивился он.

– Вампир и охотник? Вы не боитесь, что мой бухгальер растерзает вас во время сна?

– Этот-то? – нервно хохотнул Руслан и приподнял прядь моих волос, чтобы с насмешкой взглянуть на Химичка. После чего резко вскочил на ноги, ухватил меня за талию и тесно прижал к крепкому торсу, готовый в любой момент увернуться от нападения. С жесткой решимостью посмотрел мне в глаза и медленно произнес: – Ты хотя бы раз видела спящего вампира?

Что? Мы же с Тристаном спали на одной кровати! То есть я спала, а… он? Неужели всю ночь слушал, как я сопела, и смотрел, как ворочалась, пуская слюни на хозяйскую подушку? Ужас-то какой! И почему предложение Руслана перестало казаться таким устрашающим?

– Так я и думал, – тем временем продолжал Руслан. – Идем.

А затем комната пошатнулась, будто башню оторвало от земли и закружило волшебным ураганом. И я уже приготовилась давить домиком неприятелей, как в известной сказке. Но плюхнулась аккурат в кресло на колесиках и отъехала к лестнице, врезавшись в точеные балясины.

Окровавленный кулак Тристана промахнулся мимо скулы Руслана. Но из его разбитого носа уже падали алые капли, впитываясь в серые лацканы пиджака.

И когда в кабинете появился второй вампир?

Братья крепко сцепились. Над ухом Тристана клацнули зубы, но он увернулся и повалил Руслана на стол.

С бешеной скоростью неслись по небу переполненные тучи, будто спешили поглазеть на драчунов, заслонить их от остального мира, вобрать в себя их гневную бурю. А противники ускорялись, вторя ветру за широкими окнами, крутились, сбивали с полок книги. Они действовали молча, слышалось лишь шумное дыхание и противное чваканье, когда кулаки достигали цели. От противного хруста сводило зубы. Оставалось надеяться, что под спины братьев попадали карандаши.

– Спускайся, – прошелестело над ухом, будто вместе с тучами в дом пробрались жуткие создания и хотели забрать меня…

Я вздрогнула и чуть не завопила. Черный силуэт на лестнице тянул ко мне крупные руки, норовя вытащить из кресла. Блеснули сразу несколько пар глаз и длинная прорезь рта с мелкими острыми зубками. Тело обмякло, ватные ноги налились жаром. А стул медленно поехал мимо перил к краю дыры.

– Не надо, – жалобно пискнула я. Онемевший от ужаса язык ворочался плохо. Вампиры, алхимия, хомяки-мутанты – это еще куда ни шло. Но зубастые демоны? – Так не бывает! – прохныкала я и зажмурилась, нащупав под волосами шелковистого бухгальера. – Кусь! – скомандовала, вслепую швырнув питомца на глазастую кляксу в проеме.

Послышался такой грохот, будто разрушилась часть стены. Вот только не со стороны лестницы, куда полетел пушистый снаряд. А от дерущихся вампиров, про которых я на время забыла, увлекшись собственными проблемами. Боязливо приоткрыв один глаз, я обнаружила поверженного Тристана под двумя половинами столешницы. Сверху обеими ногами стоял Руслан и торжествующе улыбался.

– Ну что, Ясина, скрепим наш союз страстным кровавым поцелуем? – осклабился Руслан и в жутком прыжке преодолел расстояние между нами.

Взобравшись на кресло с ногами, я приготовилась сигануть вниз через перила, в неясные клубы тьмы. На секунду замешкалась, прикидывая, что сломается первым: мои ноги или мелкие зубки черного чудовища? За спиной надвигающегося поганца вскочил Тристан и развеял мои сомнения злобным взглядом и диким воплем:

– Вон отсюда!

Слова попали в самое сердце и рассыпались тысячами отравленных игл. Путаясь в конечностях, я перелезла через подлокотник, перевалилась через перила и мешком рухнула в крепкие заботливые объятия.

– Радомир! Это ты, – выдохнула с облегчением. – Ты убил демона?

Тут же рассмотрела блестящие заклепки на его черной кожаной куртке, металлические зубчики крупной косой молнии и уткнулась брату в грудь, пряча набежавшие слезинки. Мы спустились в гостиную – подальше от драки. Радомир бережно поставил меня на ноги.

– Я ошиблась, зря мы сюда пришли, – заявила, направляясь к двери. – Он нам не поможет.

– Надеюсь, они там договорятся. – Радомир кивнул наверх. – И мы узнаем, где Лиза.

– Ты ранен? – притормозила я, обернувшись.

На воротнике белой рубашки подсыхало алое пятно.

– Пустяки, уже затянулось, – отмахнулся Радомир и передал мне хомяка, который в полете угодил в надежные руки.

– Тристан укусил тебя?

– Думаю, он притворялся Русланом перед Лилией.

– Ты отвечаешь невпопад, – укорила я и покосилась на Мецтли, которая смирно ждала у порога. – Как это вышло? Собака не оторвала ему голову? А твой перстень? Неужели артефакты и вправду больше притягивают вампиров, нежели защищают от них?

– Твой Тристан оказался проворнее.

– Мой? – Снова почувствовала раны, только теперь показалось, что тонкие стрелы все еще торчали из плеча, углубились в плоть и острыми концами карябали сердце, которое маленькой бабочкой затрепыхалось при упоминании вампира. Я потупилась и добавила: – Никогда таковым не был. Хотел моей крови. Как и Руслан. Знаешь, Руслан подкрался и…

– Больше не тронет, – прорычал Тристан. – Я его обезвредил на время.

Он ввалился в гостиную, будто его пинком отправили в полет со второго этажа. Свирепый, помятый, перепачканный кровью.

Вот и умеет же он неожиданно появляться и вклиниваться в разговор! Так же сделал и Руслан – выскочил с лестницы в кабинет и напугал меня!

– Ты выяснил, где девушка? – напрягся Радомир.

– Брат очнется, и у нас будет длинный серьезный разговор. Сообщу тебе, – кивнул Тристан, будто они с Радомиром давние приятели. Но когда снова повернулся ко мне, в его глазах полыхнуло красное пламя. То мне мерещилось, или он и вправду вытворял огненные фокусы. Но, когда Тристан заговорил, захотелось провалиться сквозь глянцевый мраморный пол: – Никогда не приходи сюда.

Звенящая тишина, последовавшая за резко брошенной фразой, оглушила. Ноги сделались ватными и предательски задрожали. Почему-то только теперь я испугалась по-настоящему, до темноты в глазах. Ни придурковатый Руслан, ни зубастый монстр не напугали так сильно.

Сжав зубы, я проглотила слезы и собиралась молча кивнуть, но слова вырвались, несмотря на мои ухищрения:

– Зачем тогда впустил? – уцепилась за последнюю ниточку, хотя давно все поняла. Просто не желала признавать, что слишком быстро влюбилась в малознакомого мужчину-вампира. – Почему не выгнал сразу?

– Не мог же я оставить на улице девушку, истекающую кровью. Вкусной, теплой, особенной кровью. К тому же, и ты, и твоя подруга действительно сыграли мне на руку, как я и задумывал. Лишь средства для достижения цели, прости. Больше мне не требуется помощь обычных смертных девчонок.

Мне хотелось обиженно крикнуть: «я – охотник!». Но вновь набежавшие слезы помешали вдохнуть. И хорошо! А то бы унижалась оправданиями, как маленькая капризная глупышка.

– Не переживай, Тристан. Больше не приду. Даже если позовешь, – выдавила, совладав с дыханием.

– Не позову. Даже не надейся.

Предательская сырость скатилась по виску крупной каплей. Я развернулась, взметнув волосы.

Поганец!

– В твои руки нельзя доверить секрет, поэтому ты и сама боишься кому-нибудь довериться, – добил он в спину, намекая на осведомленность Радомира. – И твоей крови я больше не хочу. Не тянет. Вообще.

Радомир: подземные коридоры

Облетевший куст сирени спрятал под тонкие ветви с вечно зеленоватой корой мой Harley. И пока я выбирался из-под кустарника, потирая разбитые костяшки на правой руке, мне по темечку шмякнула белая горошинка, откатилась под ноги и лопнула под толстой подошвой ботинок.

– Кидаешься? – хмуро уточнил я у старой липы, задрав голову кверху. – Защищаешь кровопийцу, который посмел наговорить гадостей моей сестре?

– Это омела, – тихонько пробормотала Алиса, уткнувшись носом в бумажный стакан с остывшим кофе. – Видишь клубок на ветвях? Тоже своего рода кровопийца, паразитирует на других деревьях. На тебя упала ягода. Загадай желание, теперь точно исполнится.

Мецтли мигом слизнула размятый плод с припорошенного снегом асфальта и без лишней суеты подбежала к двери, ведущей в погреб.

– Плюнь! – рявкнул я, но тут же махнул рукой. Теперь уже бесполезно. Прежде не замечал за собакой склонности к «поджирательству» всякой гадости.

Я не заходил в подземные владения, где со многих новых знакомых окончательно слетели маски. Присматривался к тихому безлюдному двору с облупившейся полукруглой лестницей для детей, к малоэтажным домам со старомодными шторами в горящих окнах. И все гадал, как мать так быстро скрылась за углом? Я ведь сразу же выбежал следом. Неужели и тут спрятались потайные ходы?

Алиса сжимала в руках полупустой стакан и не подгоняла меня. К тому же, их разговор с Тристаном, который сестра старательно запивала горьковатым напитком с тремя пакетиками сахара, и меня вывел из равновесия. До сегодняшнего дня вампир не казался мне таким уж поганцем. Он выглядел скрытным и недолюбливал Северину, будто бы имел на то веские основания. Я быстро простил ему укус, спектакль перед охотницей! Тристан, вероятно, полагал, что я прочитал его мысли или сам мыслил в том же направлении. Будучи старым вампиром, он общался с другими на равных и мерил всех по себе.

Но как он посмел нагрубить Алисе?

И я ударил, не сдержался. Сразу стало легче. А поганец не ответил – знал, что заслужил.

Подобным образом с девушками поступали только последние говнюки. Впрочем, так же часто поступали друг с другом люди независимо от пола и возраста. Но мне отчего-то очень хотелось верить, что древние создания мудрее и благороднее простых смертных. Я вообще склонен доверять миру. А вот Алиса, наоборот, до сих пор выглядела чересчур осторожной, но все равно влюбилась не в того парня.

А я сам? Влюбился в девушку, будто бы созданную специально для меня…

– Ладно, идем, – позвал Мецтли, отпирая замок, и кивнул сестре. – Я поменял личинку, пока ты навещала родных. Больше сюда никто не проберется без приглашения. А тебе, вот. – Протянул ей запасной комплект с брелоком в виде лисенка из натурального янтаря.

– Звучит неубедительно. – Она спрятала ключи в карман и поморщилась, вылив в рот последние тягучие капли напитка, смяла стакан и отправила его в урну.

– Вампиры не сунутся в логово охотника. Так что выращивай свои бактерии.

– Зато твои бывшие наставники Белоусовы везде суют нос. И Эдита…

– Больше не придет. Она бросила меня. Снова. И уверена, что теперь я ей чего-то должен. Искать ее, играть в странные игры. Парадокс в том, что дети должны своим родителям лишь благодарность за появление на свет. И я благодарен. Остальное – иллюзия.

– Иллюзия… вот и мне показалось насчет Тристана.

Мы спустились к щитку, где я врубил электричество. Теплые лучи заструились на кирпичную кладку, рыжие отсветы окрасили хмурое лицо Алисы. – Кстати, я бы тоже не прочь познакомиться с новыми родственниками. Ведь всю жизнь думал, что кроме папы и бабушки у меня никого нет.

– Прости, стоило взять тебя с собой. Но я с трудом представляла разговор. Твоя мать и мой отец провернули жуткий ритуал… Знаешь, именно папа взращивал во мне рациональное зерно и тягу к науке. Наверное, он всю жизнь чувствовал себя виноватым, что пошел на поводу у сестры.

– Или наоборот? Радовался, что спас племянника?

– Ой! – Алиса округлила глаза и замерла около тяжелой двери в конце спуска. – Ик!

– Не пугайся ты так, я не обижаюсь. Думаю, они были уверены, что не причинят тебе вреда.

– Да, – обреченно согласилась она, но все равно смотрела мимо меня, продолжала чувствовать вину за собственные слова. – Эффект от ритуала заметен только теперь – мы с тобой неразрывно связаны. Меня использовали в своих целях и древние вампиры, и охотники. А я всего лишь хотела помогать своими открытиями людям.

Вместо того чтобы пройти в отворенную дверь первой, Алиса протиснулась мне за спину.

– И поможешь, – продолжал я на своей волне, подхватив ее за локоть, чтобы перестала сокрушаться без причины. – Тристан обещал заняться внедрением продукта лично. Минуя Руслана и Максима Андреевича. И разыграл спектакль перед Лилией. Я теперь вроде как за них, против тебя.

– Это теперь ваши с Тристаном дела, – отрезала она, оторвавшись от созерцания закопченной стены, и все же посмотрела мне прямо в лицо. – И меня они не касаются. Я даже не уверена, что все еще действительно хочу заниматься заменителем. – Сестра прерывисто вздохнула и поковыряла пальчиком клинкерный кирпич. – А вот чего особенного в нашей с тобой крови, выясню в первую очередь. Может быть, в моей и не было ничего такого до ритуала. И весь секрет у тебя. – Она уткнулась лбом мне в грудь. – Тристан так вообще больше моей крови не хочет. А вот твоей хлебнул, гаденыш.

– Ты делишься со мной жизнью, я поделюсь с тобой секретами, – усмехнулся я и решил не комментировать ее милую ревностную тираду.

– Начнем с этого? – Алиса мягко высвободила локоть и снова поднесла руку к кирпичу у себя над головой, прошлась пальчиками по незамысловатым иероглифам, в которых, тем не менее, чувствовалась некая сила. Будто каждая линия слегка пульсировала, привлекая внимание, и оживала именно рядом с сестрой. Я ведь не замечал надпись прежде, чем ее нашла Алиса.

– Как и в том подземном переходе, который показал твой вамп… Тристан, – исправился я, напоровшись на гневный взгляд сестры. – Даже подвалы старых домов в городе связаны сетью подземных тоннелей.

– Знак омелы, я запомнила его из книги. Очень уж приметное растение в наших краях. И на твоем приглашении тоже алхимические знаки. Все же очевидно – в Золотой город ведет подземная дорога! – воодушевилась Алиса. – Причем сокрытая от глаз. А что, если в доме отдыха для престарелых охотников нет обычного входа? Только тоннель! Спускаешься в подвал старого трехэтажного дома, а оказываешься в дорогой немецкой вилле с вычурными спальнями, общей столовой, полным пансионом и дискотекой по вечерам.

– Звучит пугающе.

– Смирись, в этом смысл жизни охотника.

– Давай скорее посеем твои бактерии, пускай растут. Чует мое сердце, что заменитель крови нам еще пригодится. – И осторожно добавил: – Тристан просил чистый образец. Без примесей и консервантов, которые добавляет Руслан.

– А у меня ведь есть несколько пробирок с консервантом! Тристан заставил Лильку выдать мне для анализа. – Она сглотнула слезы, старательно скрывая эмоции за суетой. – Еще тогда.

– Странные они, эти вампиры, – подбодрил я ее или самого себя. – Будто разучились чувствовать по-человечески. И думают даже не о пропитании, а о чем-то совсем непонятном. Потерянные они, вот.

– Защищаешь его?

– Нет, анализирую их сходство с Севериной. Всякий раз она отталкивает меня. Но следует за мной на расстоянии.

– Она красивая, – задумчиво протянула Алиса, водя пальцами по загогулинам на стене. Говорила она про Северину или затейливую надпись, уточнять не стал. – В кабинете Трис… вампиров я нашла карту. Дома действительно соединены линиями.

И тут Мецтли ткнулась носом в неприметный низкий лаз в кладке и оглушительно взвизгнула, защемив усы. Алиса подпрыгнула, оттоптав мне ноги, отдернула руку от стены и схватилась за кулон на шее. Мой перстень тоже разогрелся и потянул ладонь, словно магнитом, к бороздкам знаков, припудренных солевым конденсатом. А собака вместо того, чтобы вылезти наружу, протиснула уши и шею. Следом проскочило все тело.

– Я ведь не сошел с ума? – пролепетал, хватаясь за хрупкое сестрино плечико.

– Только если мы вместе что-то не то съели, – буркнула Алиса, примеряясь к низкому ходу, которого прежде не было.

– «Не то» слопала Мецтли.

Дыра в стене выглядела, как подвальное окошко или бойница, обрамленная кирпичной аркой. Я пытался найти объяснения, почему не замечал проем раньше, и пропустил, как пропала Алиса.

– Знаешь, когда и Белоусовы болтали о невидимом бухгальере, мне хотелось покрутить пальцем у виска, – послышался ее голос из темноты. – Антинаучный бред из уст ректора и ведущей аспирантки. Ха!

– Думаешь, это и есть вход в те самые тоннели под городом?

– Ик! – выдала сестра, вытащила из лаза в стене руку и схватила меня за край штанины. – Алхимия не противоречит науке, хоть со стороны и кажется волшебной. Теперь же мы увидели то, что было сокрыто. Этому, наверняка, есть объяснение. Окно всегда было тут, Радомир, пролезай уже!

Пригнув голову, я осторожно просунул ее, но острые уголки закаленного кирпича все равно царапнули ухо.

– Фонарик на телефоне слабоват, – оценил я, когда кое-как протолкнул широкие плечи. За стеной прятался широкий коридор, где удалось выпрямиться в полный рост.

– Доберемся до Эдиты прямо сейчас и потребуем обстоятельных объяснений. Руслан пригрозил на мне жениться… Не хотелось бы. Ик!

– Северина, Лиза… Тебя я ему не отдам, идем.

– Ему нужна моя кровь, Радомир. Почему именно моя?

– Думаю, моя тоже сгодится.

Тристан ведь не удержался! Ах нет, он не хотел крови, он лишь играл спектакль для Лилии. Как бы ни так!

Но вслух я больше ничего не сказал.

И мы припустили вперед так быстро, будто от скорости напрямую зависели жизни и здоровье Северины и Лизы, сохранность нашей с сестрой крови. Словно Руслан умел иссушать жертву на расстоянии. А мы пытались перегнать вампира, вступившего в туже гонку с противоположного конца трассы.

Тоннель петлял, фонарик на телефон гробил заряд. А под землей гаджет больше ни на что и не годился, разве что делать фото развилок, чтобы не заблудиться. Алиса вцепилась в рукав моей куртки. Мецтли тихонько ворчала на собачьем и ступала рядом, то и дело задевая мое колено.

Наши собственные тени бегали по сводчатым потолкам. Звук шагов отскакивал от кирпичной кладки и улетал далеко вперед. На полу не оставалось ни следа, как не водилось ни единой пылинки, будто в тоннеле кто-то ежедневно тщательно убирался.

– Смотри, еще знаки! Там! – Алиса указала на угол. – Только не понятно, куда идти.

Справа возник новый узкий коридор.

– Постой, – задумчиво изрек я и достал из кармана карточку с приглашением. – Если это действительно указатели… смотри, на приглашении последовательность символов. Знак омелы, затем тот, что был раньше, а теперь этот. Значит, идем в коридор. Прямо стоят совсем другие закорючки. Знаешь, любой дурак сориентируется. Никудышная конспирация.

– Ты боишься, что мы явимся с пустыми руками? Эдита ведь выставила условие.

– Нет, я не собирался тащить к охотникам-пенсионерам Северину, как велела Эдита, – язык не повернулся назвать ее матерью, ведь она желала смерти моей возлюбленной.

– Мы ничего не знаем об охотниках, – констатировала Алиса. – Об их традициях и нравах. Не знаем, влюблялись ли они прежде в вампиров. В этих же самых или в других?

– Мы даже не знаем сколько их. Ты права, мы выросли в шорах, спрятанные от важной части реальности. Теперь такое ощущение, будто я провел половину жизни в деревне без интернета и телевидения.

– Похоже, – хихикнула сестра. – А вообще, семейные тайны – это самое паршивое, что есть на свете. Вовсе не чудовища-кровопийцы. Одно дело, когда друг другу врут чужие люди. Но когда скрытничают родные! В семье важно доверие, чтобы положиться на близких. И в паре… это ведь самое главное.

– Обычно девчонки верещат о любви, которая затмевает любое предательство.

– Разве можно любить кого-то и не доверять?

– Ты поэтому до сих пор одна? И он прав? – Я не решился снова произнести имя вампира. Видимо, слова Тристана действительно задели ее за живое. И синеглазая глупышка, сама того не замечая, снова возвращалась к болезненной теме.

Алиса потупилась и задумалась. А может, посчитала, что я проявляю мужскую солидарность и защищаю Тристана, поэтому дальше шла молча и тщательно разглядывала ровный бетонный пол. А потом вдруг резко потащила меня за окованную металлом дверь. Та легко поддалась, как только ее коснулся кулон. Я бы не увидел знаков, но они вспыхнули на деревянной поверхности створки вокруг неприметной вмятины и точно совпали со следующей группой на карточке.

Винтовая лестница за дверью буравчиком впивалась в темное нутро подземелья. Снизу веяло прохладой и морем, будто воды Калининградского залива просачивались с далекого берега прямо под город.

– Что-то не так, – насторожилась Алиса. – Чувствуешь соль и водоросли?

– Скорее всего дальше затопление, – согласился я.

– Если все старые дома соединены тоннелями, и мы ищем выход в один из них, для чего вообще спускаться глубже?

– Вернемся и попробуем расшифровать знаки? Скорее всего мы чего-то не поняли, – предложил я и легонько потянул сестру за руку. Мецтли согласно чихнула и помотала вытянутой мордой, смешно пошевелив мелкими черными усиками. – Рядом река и море. В городе мягкий торфяной грунт. Вряд ли можно двигаться по нижним проходам. Да и нужно ли? Впрочем, я не специалист. Построили же как-то эти своды, и тоннель под Ла-Маншем. А в последнее время мы сталкивались и не с такими чудесами…

– Вернемся. И кушать хочется, – пожаловалась Алиса. В подтверждение ее живот заливисто загудел, мой вторил многосложным урчанием. – А что если…

Я хотел пошутить, но сестра внезапно пошатнулась, прильнула ко мне и прижала палец к губам. А затем буквально затолкала на узкую лестницу и поманила Мецтли:

– Скорее, милая собачка! Я, кажется, знаю!

Показалось, что мы спустились всего лишь метров на десять и уперлись в кирпичную кладку.

– Куда теперь? На вокзале, куда меня водил Тристан, тоже были замурованные проходы.

Алиса указала наверх. И я понадеялся, что мы наконец пойдем обедать.

– Почему ты говоришь одно, а делаешь другое? – для порядка возмутился я и шутливо закатил глаза к потолку. – Так поступают все девушки?..

Вопрос перешел в удивление, и я с приоткрытым ртом поднялся на носочки. Под самым сводом, над нашими головами пульсировал крупный одиночный символ.

– И как же ты узнала? – Я все еще пытался понять женскую логику.

– Почудилось.

– Чего? – Развернул сестру за плечи и вгляделся в растерянное лицо. – Эй, это не ответ.

– Из плеча будто бы потекла кровь, а потом ногу прожгло. И я подумала… Ну знаешь, у нас тут пол, а этажом ниже на том же месте потолок. Если подсказка на потолке, а я наступила на это место ногой…

– Показывай, – прервал я поток глупостей и рванул полы ее пальто в стороны. Блуза действительно пропиталась свежей кровью. – Ничего не показалось, дурашка. Тебе надо сегодня отлежаться, а не разгуливать по подземельям. Сорвала корочку! Марш на выход!

– Да постой же, Радомир! – Алиса уперлась руками мне в плечи, ногами в ступеньку и приготовилась к активному сопротивлению. – Это же не случайность! Надо выяснить, куда ведут нас символы. Прямо сейчас! А отдохнула я достаточно… в доме вампира.

Оступившись больше от неожиданности, чем от приложенной силы, я прижался плечом к кирпичной кладке. Холод кольнул даже через толстую кожаную куртку. А спина ухнула в чернеющий провал. Алиса полетела следом за мной. Мецтли залаяла, отправила блуждать по тоннелям тягучее эхо, которое быстро превратилось в жутковатый гул.

Глава 6. Власть, молодость или страсть

Тристан: дом братьев-вампиров

– Совсем охренел? – прорычал Руслан сквозь зубы, ерзая на кровати.

Я перенес брата в спальню, побоялся, что кабинет не выдержит его пробуждения и лишится окон. А мне бы хотелось сохранить карты и остатки аппаратуры. Каждая группа в моем подчинении поставляла на сервер данные видео-наблюдений по своим районам.

– Допустим, – холодно признал я.

Сердце в груди неожиданно ударило два раза подряд, и я пропустил мимо ушей поток нецензурной брани на нескольких языках, прислушиваясь к собственному организму.

– Показалось, – облегченно выдохнул вслух.

– Нет, мне не показалось, Тристан. Ты давно собираешься прикарманить вкусную девчонку себе! Она снова была в нашем доме и заляпала полы и мебель кровью. Здесь же теперь невозможно находиться! Нужно срочно убрать все, иначе захочется на охоту раньше срока. Развяжи меня! Дери тебя бухгальер, Тристан! Ты меня слышишь?!

Тучи родного города не бывали серыми, отражали землю с ее многочисленными красками. Они клубились и танцевали в небе за окном, то уплотняясь, то истончаясь до легкой дымки. Но чаще всего они пропускали лучи зеленого спектра, отчего лица людей делались угрюмыми, мертвенно бледными. Сегодня же на лицо Руслана падал лиловый свет, придавая брату нежности, которой ему так не хватало. А несколько минут назад, спящим он гораздо больше походил на меня, без лишних ужимок и нарочитого веселья.

Теперь, подобно разъяренному бухгальеру, он хищно скалился, ожидая ответа, но оставался приятным, родным, близким. А я больше не чувствовал ничего особенного в крови Алисы. Аромат, конечно, аппетитный, но не более, чем у остальных. Я принюхивался маленькими порциями, чтобы Руслан не заметил моего смятения. Отвлекался на хмурый пейзаж, лишь бы не признаваться ни себе, ни брату в очевидном.

– Не знаю, что ты в ней нашел.

Притворяться глупо, мы ведь обсуждали запах ее крови прежде. Но со мной что-то не так.

При этой мысли сердце стукнуло аж три раза подряд и заныло, как не ныла ни одна мышца в моем теле с тех самых пор, когда мать совершила надо мной алхимический ритуал. Я уже и забыл, каково это.

– То же, что и ты! – рыкнул Руслан.

– С чего бы вдруг сейчас? – разозлился я на собственное тело, но брат воспринял на свой счет.

– Ты отравился слюной бухгальера, пока обвязывал меня вымоченными веревками? Кстати, где ты раздобыл состав?

– Не только ты «дружишь» с охотниками, – прохрипел я, потирая грудину. – Отравился? Наверняка. Оттого и соображаю плохо.

– Тогда просто развяжи меня, Тристан.

– Да, – ляпнул я и потянулся голыми руками к веревкам, ошарашенный, взбудораженный, растерянный. Обжег палец, только коснувшись узла и будто разом протрезвел. – Э-э-э, нет. Хватит водить меня за нос, Руслан. Что ты задумал и куда утащил бывшую студентку Рыжову?

У брата вырвался сдавленный смешок, он перестал брыкаться, притих и хитро уставился в потолок, словно ждал, что там откроется благодатный источник. Я досадливо вздохнул и уселся в удобное круглое кресло с изумрудно-зеленой обивкой в тон покрывалу на кровати.

– Собираешь вампирский молодняк, плодишь новых вампиров, позвал кровожадную отступницу Северину Кос, чтобы наставлять их, – перечислил я, загибая пальцы.

– То есть эти двое прибежали жаловаться «добренькому» братцу на брата-злодея. А они знают, что именно их добряк первым облизал конфетку – вкусную студентку Ясину – чтобы другие вампиры не смели претендовать на ее кровь? Тогда как я специально сдерживался, чтобы не испортить рабочие отношения и довести заменитель крови до конца.

– Ты учил ее несколько лет подряд и не чуял ничего необычного. Я же при первой встрече потерял самообладание!

– Как только Ясина надела кулон охотника – развеялся морок.

– И что теперь? Завидуешь?

– Чему же? – бросил он с небрежной усмешкой. – Мы столетиями скрываемся под одной личиной, а значит и конфетка общая. Я женюсь на Ясиной и буду пить ее столько и когда захочу.

Момент, когда сорвался с места и вцепился Руслану в шею, я пропустил. Придавил гаденыша к кровати, обжегся локтем о веревки, дернул их в сторону, чтобы не мешали разорвать соперника в клочья! В глазах побелело то ли от ярости, то ли от контакта с отравой. Я рычал и пытался дотянуться до брата зубами.

– Не отдам!

Никому не отдам чудаковатую девочку с яркими синими глазами! Она вроде и мне теперь не особо нужна. Ее кровь по какой-то причине перестала сводить меня с ума, но загрызу любого, кто посмотрит в ее сторону. Я нагрубил ей, чтобы держалась подальше. Руслан не просто так плодит армию. А я не хочу, чтобы Алису затоптали, не желаю, чтобы она лезла в Огонь, как тогда на поединке. Она выбралась живой только благодаря необычному бухгальеру за пазухой. Повезет ли так же во второй раз? И она не охотница, лишь девчонка, к которой совсем недавно попал охотничий артефакт. Племянница Эдиты, но необученная, никакая, слабая, хрупкая, беззащитная даже с кулоном. Хорошо, что у нее появился брат.

– Ты как младенец, у которого отняли пустышку! – разозлился Руслан, уступая моему напору. Слюна бухгальера хоть и не попала напрямую в кровь, но порядком обессилила его.

У меня дрогнули руки, будто его слова ударили в важный нервный центр. Хватка ослабла, и брат ловко перекатился по кровати, оказавшись сверху. А мое тело, не сыскав опоры, ухнуло вниз, грохнуло о деревянный пол. На затылке появилась неприятная липкость. Тут-то я пришел в себя, резко поджал колени, ткнув Руслана в спину. От неожиданности он завалился вперед, я перекинул его через голову и прижал подбородком к ворсистому коврику.

– Язык прикусил? – издевательски посочувствовал я, когда Руслан сплюнул кровью. – А мог бы держать меня в курсе дел и не трогать Алис-с-су!

И почему ее имя всегда выходило длинным и шипящим, будто я не хотел его отпускать?

Перед внутренним взором пронеслись воспоминания о ее ночевке в моей спальне. Горячая соблазнительная кровь, румянящая щеки, поцелуи, которыми я пытался уговорить девчонку не выдавать наш с братом секрет. В груди заныло так, будто со спины подкрался охотник и воткнул между ребер святое железо.

Хватит врать самому себе! Я пытался заглушить голод, который возникал всякий раз рядом с Алисой. Мне хотелось наброситься на нее, как не хотелось бросаться ни на кого и никогда! А теперь меня тянуло к ней что-то еще. Забытое. Неведомое?

– Я никогда не скрывал от тебя своих намерений, Тристан, – вернул в реальность голос брата. – Рыжова очень кстати переродилась именно сейчас. Тогда я подумал, что испробую на ней и заменитель крови, и консервант. А собрать в том же месте всех неугодных бунтарей и подсадить на консервант, вызывающий зависимость – согласись, лучшее решение для нашего правления. Охотники тоже хотят послушных вампиров. Так почему бы мне не работать вместе с ними?

– Мы это обсуждали. Ты хочешь, чтобы и тебя посадили на короткий поводок? Когда в руки охотников попадет сильный состав, способный подавлять нашу волю, контролировать, использовать в своих целях. Что случится тогда? Неужели ты думаешь, что они оставят нас в покое? Они не дадут тебе питаться, как захочешь.

– Нет. Но я не отдам им ни заменитель, ни консервант.

– Мне всегда казалось, что ты не дурак, а лишь мастерски прикидываешься…

– Охотники думают, что все просчитали и обхитрили меня. Но неужели ты считаешь, что им достаточно стать нашими пастырями?

– Ты нашел у них слабость?

– Максим жаждет власти – распространенный порок. Ректорат ему слишком тесен, а главенство над Калининградскими охотниками набило оскомину. А еще не хочет стареть и умирать – трусит, как и большинство людей.

– Ты не боишься?

– Боится смерти лишь тот, кто всю жизнь делал не то, что хотел. Не добился того, чего желал, пока обслуживал чужие мечты, стремился к навязанным идеалам. Умирать боится тот, кто боялся жить. И я боюсь, Тристан. Боюсь, пока не доиграю эту веселую партию. Все наши действия или бездействия ведут к какому-то результату. Так вот я хочу ее увидеть.

– Ее?

– Белоусов уже много лет бьется о ворота Золотого города. Но не желает покидать Калининград навсегда, чтобы узнать его секреты. Ты же слышал о помолодевших охотниках? А о составах, продлевающих жизнь простым людям? Они не пьют кровь. Алхимия дала им иные эликсиры.

– Это сказки. А ты наивно веришь в любые сплетни?

– Максимка тоже так решил, поэтому мы с ним договорились. – Брат замолчал и игриво подмигнул мне.

А я припомнил все, что удалось выяснить о его заговоре: обрывки фраз, которые бросал Максим, намеки Лилии, которая постоянно со мной кокетничала.

– Ты обратишь его? – догадался я и с новой силой притер Руслана к ковру. – Может, и место во главе города ему уступишь?

Бессмыслица!

– Мы войдем в Золотой город, Тристан! Я, он, послушная армия из новеньких и отступников.

– Да тебе-то туда зачем?! Ну сидят там престарелые охотники, дышат алхимическими парами, перегоняют вытяжки из полыни, дистиллируют настойки! Забились в уголок словно крысы!

– Ты мыслишь узко, – картаво выдавил он. Я увлекся и давил слишком сильно. – Когда они там наколдуют волшебный порошок – ну там, плесень какую-нибудь, или бактерию, или святую ржавчину – что будет растворять нас в воздухе на расстоянии – будет поздно. Надо проверить для профилактики.

– Что за чушь?! Когда ты прекратишь увиливать от ответа?! – Я окончательно рассвирепел, тряхнул его и перевернул лицом к себе, чтобы заглянуть в бесстыжие смеющиеся глаза. – Не ври мне, Руслан!

Его забавляла моя злость, мое бессилие. Он знал, что я никогда серьезно не наврежу ему, ведь он единственный родной человек, с которым я столетия провел рядом. Сросся. Разделил одну жизнь на двоих. Притворялся им. И всегда прощал. Мы научились приходить к единому знаменателю, даже если ссорились в процессе переговоров.

А он вдруг что-то уловил в моем лице, уставился глаза в глаза с небывалой серьезностью и заявил:

– Мне нужно попасть к матери.

Руки снова подвели меня, мелко задрожали, и я, обмякнув всем телом, повалился на пол рядом с Русланом. Его влажный лоб уперся мне в висок.

Лиза: дом на территории охотников

Не знаю сколько времени слезы текли по щекам и падали на подоконник. Казалось, влажный лоб сросся с непробиваемым стеклом, будто молекулы кварца перетекли в клетки кожи. Несколько раз перед внутренним взором всплывала картинка с моделью кристаллической решетки, абзац в учебнике про точку концентрации напряжения и про бронированные стекла. Потом про резонанс и возможность разбить любое.

Хорошо, что я училась на инженера-химика, а не на повара! Готовить мне больше никогда не придется, а знания по сопротивлению материалов пригодятся!

А вот момент, когда бывший препод нагло улизнул, я пропустила. Боялась, что он стоял у лестницы и с бесстыдной физиономией наблюдал за девичьей истерикой. Оттого так долго не шевелилась. Ждала, что ему надоест играть настолько гадкую роль, и он сдастся моему обаянию, прижмет к своей широкой груди и скажет, что пошутил. Он ведь сыпал остротами каждую лекцию! Тут просто увлекся, перестарался! А на самом деле не имел в виду ничего плохого.

Но когда я повернулась, устав от собственной злости и обессиленно съехала с подоконника на пол, в холле никого не было.

– Хитрый червяк! – попыталась крикнуть, но слишком устала. – Мерзкая пиявка. А притворялся прекрасным созданием, лучшим на свете мужчиной.

План побега созрел в голове очень быстро, словно мысли тоже обрели отличную от человеческой скорость. Если сердце билось куда медленнее, то нейроны торопливо искрили. И несмотря на общую опустошенность и усталость, сознание прояснилось.

Оставалось подкараулить поганца, спрятавшись за уродской вазой, и проследить, откуда он вылезет. Мне по душе всякие волшебные фокусы и существование кровопийц, но слепая вера в мгновенную телепортация попахивала нездоровым воображением. И я не верила! Потому стоило увидеть все своими глазами. Тайную дверь за выступающим кирпичом – простое механическое детище. Или мерцающее облако плазмы – порождение магии, или, как говорила Кис, алхимии.

Все же, я наделась на первый вариант. Чтобы потом потянуть за рычаг, открыть проход и выбраться из заточения. Ведь химичить межпространственные порталы на факультете биотехнологии в простом техническом вузе не учили.

– Я здесь не останусь, – прорычала сквозь сжатые зубы сама себе, чтобы не скатиться в новую истерику.

Нашла уборную, напилась ледяной воды прямо из-под крана. Она показалась противной на вкус, слишком жесткой, обдирающей горло, но при этом живой. Я стерла засохшую кровь с разбитого подбородка, и не обнаружила ни царапины, ни синяка. И даже след от прыща на щеке, который красовался там на прошлой неделе, пропал. Кожа сделалась идеальной: чистой и бархатистой – как в рекламе косметики.

Тогда я обследовала первый этаж, где располагалась огромная гостиная больше похожая на бальную залу. Фортепиано у дальней стены, настоящий камин в углу и изящные кресла вокруг. Остальное пространство оставалось свободным, будто ожидало гостей на отвязную вечеринку в дворцовом стиле.

Самым тщательным образом я проверила камин. Чугунная дверца поддалась легко, но не явила тайного лаза. Тогда я вернулась в холл с лестницей, забилась между уцелевшей серой вазой и стеной и приготовилась ждать.

– Впереди вечность, ведь так? – обреченно усмехнулась я. По щекам снова потекли гадкие слезы. Все произошло не со мной. Я же попала к самым крутым и веселым вампирам города. У меня дар Ирис. Дар! – Ничего не чувствую и не помню, – прошептала, глядя на скелет борщевика. – Чего же в тебе было особенного, Ирис? И где твой бесячий дар?! Это ведь ты попала в плен к красавчику-преподавателю. Ты. Не я. Но он обязательно явится…

***

– Показатели упали по какой-то другой причине, – высокомерно заявил смутно знакомый женский голос.

– Вот и разберешься в лаборатории, – строго отрезал Русланчик. По застарелой привычке в разуме всплыла уменьшительно-ласкательная форма его имени. Ведь про себя я никогда не звала любимого препода по отчеству.

– Разберусь, – прорычала женщина. – Только не забывайте и про мои интересы. Делать чужую работу с нуля я буду только после защиты кандидатской диссертации. А заменитель крови, как раз станет моей докторской.

– Не забывай, с кем разговариваешь.

– Не забывайте, что алхимия вампирам неподвластна. Без меня вы вообще не получите желаемого. – Она то ли щелкнула пальцами, то ли притопнула ножкой.

Крупные гири из осмия, самого тяжелого металла в таблице Менделеева, будто бы давили на веки, мешая разлепить ресницы. А его ядовитые пары не давали дышать и ясно мыслить. Я все еще жила человеческими знаниями о физиологии. Хотела заглатывать воздух большими порциями, чувствовать вкус воды и ветра. Бежать навстречу приключениям и смеяться над шутками любимого мужчины, глядя в его хитрющее лицо с озорными глазами. А вместо этого лежала под пристальными взглядами сумасшедших ученых и не могла пошевелиться.

– Именно ты спугнула Ясину. И сейчас я начинаю подозревать, что сделала это нарочно, – предъявил Русланчик. Хорошо, что не мне… а может, до этого момента мне вообще все приснилось? Он ведь хороший. Мой Русланчик – лапусечка. – Так хотела заполучить авторство заменителя крови себе?

– Ошибаетесь. Хотела сделать лучше Ясиной, – в голос стервы прорвались нотки ярости, и я узнала в ней Белоусову. Именно с такими интонациями она всегда общалась с Элис. Именно с яростью под дождем на набережной она прижимала нож к горлу моей бывшей подруги.

– Это все не имеет значения по сравнению с нашей глобальной целью, – прорычал Русланчик. – Ты слишком мелочна и зациклена на своих страхах перед папочкой. Или для кого ты там стараешься быть выше и первее всех?

– А я не спрашивала ваших советов. И для кого же стараетесь вы?

Возникла липкая пауза. Мне показалось, что частички воды, всегда присутствовавшие в воздухе, мигом осели на кожу раздражающей пленкой. Эти двое бесили друг друга похлеще престарелых супругов, но терпели во имя общего проекта.

– Моя мать сделала меня таким. А потом сбежала, осознав ужас содеянного, и переметнулась на сторону охотников, – выплюнул Русланчик, а я уж думала, не ответит, ведь спросил первым. – Подружилась с ними, насочиняла законов и соглашений. А потом спряталась, бросив Калининград на мои плечи!

– Ох, бедненький, – притворно посочувствовала Белоусова. – Так вы же пошли по ее стопам!

– Почти. Я пойду дальше.

– Не без охотников. А точнее, их лучших представителей, – высокомерно заявила гадина. И тут я ощутила ее ледяные пальцы на своем запястье. Они впивались точеными ноготками в плоть и будто бы тянули вены наружу. – Возможно, только благодаря мерзким поступкам жестоких родителей мы с вами добьемся успеха?

– Обязательно добьемся, моя кровожадная аспирантка, – льстиво проворковал Русланчик.

Меня аж затошнило от слащавости. Живот подпрыгнул к горлу. Позвоночник выгнулся навстречу спевшимся интриганам. А затем меня сложило пополам, из горла вырвалась кисловатая водица и сдавленные хрипы. Глазные яблоки приготовились выскочить под ноги мучителям. Но зато теперь я видела, что меня выцарапали из укрытия за безвкусной вазой и перенесли обратно в вычурную спальню. Белоусова наглым образом сливала мою кровушку в пробирку.

– А я не давала разрешения на издевательства! – проревела не своим голосом и выдернула из руки пластиковые трубки.

– Оно и не требуется, – будто между делом заметил Русланчик. Ткнул пальцем в маленькую лужицу у себя на коленях. Видимо, меня вывернуло прямо на него. И рявкнул на Белоусову: – Так не должно быть!

– Нам попалась истеричка, – равнодушно пожала плечами та. – С остальными ведь все в порядке. – Ты голодна?

Стерва участливо – но уж слишком наигранно – воззрилась на меня. Скептически поморщилась и с очень умным видом пометила что-то в небольшом блокноте.

– Тебя точно жрать не хочется, – заявила я неожиданно даже для самой себя. – От вас обоих воротит. Привели бы мне, что ли, симпатичного музыканта или крутого байкера. Я бы гоняла их по дому и упивалась вкусной теплой кровушкой. В ваших же венах чистый яд, которым вы брызжете друг на друга. Но засыхает-то все вокруг.

– Ах ты!… – прошипела Белоусова и вцепилась мне в волосы.

Правда, и что это со мной? Интересно, насколько быстро отрастут волосы, если она выдерет клок?

Ощерившись похлеще миловидной росомахи, я попыталась дотянуться до шеи нахалки. Но только расцарапала ей предплечье неожиданно острыми ногтями. От вида алых царапин в голове зазвенело. Очертания комнаты поплыли и словно отдалились. А нос защекотал аппетитный аромат свежих помидоров, приправленных мятой и тыквенным маслом, южного солнца и морской соли, молодого можжевельника и густого устричного соуса. Язык невольно скользнул по губам. Сердце и кровоток замерли, мышцы сжались тугой пружиной – тело готовилось к смертоносному прыжку.

Слюна в большом количестве стекала по подбородку и капала на грудь. Да-да, прямо в декольте туники с оборочками, в которую меня тут нарядили. Я точно погорячилась, когда заявила, что Белоусова не привлекает меня в качестве еды. Запах свежей крови поменял полюса. Личность охотницы померкла, а вот алые бороздки на ее предплечье манили слизнуть выступившие капельки самого вкусного на свете лакомства.

– Неужели все мое предприятие действительно зависит от девчонок? – сокрушенно шлепнул себя по лбу Русланчик. – А ну разошлись по углам!

Он лениво подошел к нашей раскоряченной связке, будто вообще не чувствовал упоительного аромата, исходящего от царапин. Обхватил меня за талию одной рукой, второй приобнял Белоусову. Вклинился между нами, отчего ее мощная ладонь – которую иначе, как граблей, не назовешь – выпуталась из моей шикарной темной шевелюры и легла Русланчику на плечо.

Моему Русланчику! На плечо!

Внутри все вскипело в разы сильнее, но я так и осталась в оцепенении. Теперь от неожиданной близости гадкого маньяка. Даже притягательный запах кровушки, остро свербевший в носу, слегка померк. Совсем недавно мне хотелось убить бывшего преподавателя, я выла от жалости к себе и ужаса ситуации, в которой оказалась. Но в данное мгновение млела от грубоватого прикосновения. Тут же вспомнила, как полетела с лестницы, когда Русланчик схватил меня за ногу, и как расквасила подбородок. Сердце наконец-то сделало мощный толчок, вместе с которым я дернулась что было силы и снова тяпнула мужчину, по которому сохла столько времени, за ухо!

Ага, банально. Но он в прошлый раз разозлился. Вот бы понять из-за чего именно? Потому что мне нельзя пить вампирскую кровь? Или только ему нельзя поить кого-либо своей?

Да и кусаться хотелось до зубного скрежета. Ведь вкусняшка, которая одурительно пахла, теперь мерещилась на языке.

А вот дальше произошло непредсказуемое.

Вместо того, чтобы беситься, похититель моего сердца – а вообще-то всего тела целиком – сильнее сжал меня в объятиях, аж ребра хрустнули. Прислонил лоб к моему виску и буквально прожужжал, как пушистенький шмелик:

– Я ж предупреждал тебя, Рыжова! – Ну каков милашка! – А ведь мы могли бы мирно сотрудничать. Но ты выбрала иначе. – Он отвернулся, подтянул Белоусову поближе, отчего у нее вырвался вздох, и доверительно мурлыкнул, глядя ей прямо в глаза: – Ты ведь закончила? Подожди меня за дверью.

Меня ужасно взбесила эта любезность! Вспомнился осенний бал в вузе, куда гаденыш отказался идти со мной, ведь я его студентка. Но явился с блондинистой каланчой! И его ни капельки не смущало наставничество в аспирантуре. А теперь он еще и разговаривал с ней по-кошачьи! Прямо при мне. И я вдруг представила себе, как он нежно шлепнет ее по округлостям, чтобы придать ускорения – в глазах моментально побелело, словно они раскалились, готовые метать молнии.

Но не успела я испепелить Белоусову, как заправский супермен, Русланчик толкнул пяткой дверь, и та захлопнулась с жутким грохотом. А мне оставалось лишь воображать, как створка приложила аспирантку по тому самому месту, к которому я так некстати приревновала любимого вампира.

– А-а-а, – вырвался из груди протяжный стон, который оборвался вибрирующим: – г-га!

Русланчик неожиданно впечатал меня в стену между окнами. Занавески взметнулись, уронив рюши нам на плечи.

– Больше моей крови ты не прольешь, – прошипел он где-то около моей шеи, отчего по телу разбежались щекотные мурашки. – Ты вообще больше не выйдешь из этой комнаты.

– Но почему? – обиженно пискнула я и дернулась, чтобы игриво лизнуть его щеку.

Русланчик увернулся и грубо схватил меня за подбородок.

– Я не корм для новорожденной!

– Всего-то? Бу. Скучище.

– То, во-первых, – осклабился любимый вампирчик. – А, во-вторых, ты не замечала, что стоит чьей-то крови попасть не туда, как возникает странная алхимия?

– Между нами не хватает алхимии, Русланчик, – промурлыкала как можно обольстительнее. – Биохимии, и всякой прочей химии.

Мои пальчики шаловливо пробежались по его плечам, поднялись по шее и поскребли шершавый подбородок с чуть заметными пенечками щетины.

– Твой создатель погиб на поединке, ты не успела прочувствовать с ним связь. А вот твоя подруга Ясина после поцелуя моего бр… после моего поцелуя попала… крупно попала.

– И-и-и-и-и! – заверещала что было мочи и кинулась на гаденыша, который посмел рядом со мной говорить о близости с другой. Да не с кем-нибудь, а с моей бывшей подругой – теперь главной врагиней!

Русланчик ловко увернулся, перехватил меня за запястья и крутанул вокруг своей оси. Руки взлетели над головой, а щека уперлась в стену. Крепкий торс мерзкого и одновременно очаровательного вампирчика вжался мне в спину.

– Тебя спасло только «бр»! – прошипела, задевая губами шершавую краску, будто бы я приперла его к стенке, а не наоборот.

– Даже нашей вампирской слюны хватает, чтобы запустить в человеческом организме реакции, – продолжал Русланчик ровным тоном. – Ясина наверняка болела. Температурила?

Ответа не дождешься! Не стану обсуждать предательницу, которая даже в свое отсутствие норовит увести у меня мужика!

– Ага, – довольно хмыкнул он и притеснил меня сильнее, наклоняясь к самому уху. – Но даже благодаря простому слюнообмену каждый вампир в городе чуял, что кормушка занята. – Он втянул воздух около моей шеи так, что нежную кожу сначала укололо холодком, а затем опалило жаром. – После укуса рана быстро затягивается тоже благодаря свойствам нашей слюны. Я могу питаться одним и тем же человеком каждый месяц без вреда для его здоровья.

– Вы отклонились от темы, Руслан Игоревич, – фыркнула я и попыталась вывернуться лицом к нудному лектору. Где ваши шуточки? А лучше твои, твои шуточки и жаркие поцелуи! Этот преподавательский тон снова сбил меня на старый лад. – И вообще, ты наклонился слишком близко для вампира, который не хочет покусательства… покушения… чтобы его укусили!

Хитрющий поганец принял мои условия игры и резко развернул к себе лицом.

– Шутки закончились, Рыжова, – отрубил он, будто бы прочитав мои мысли. – Тронешь хоть каплю моей крови – убью на месте. Сверну шею и отдам тело на эксперименты Белоусовой. Мне ни к чему алхимия, которая будет кричать о связи, с другими вампирами. Поняла?! – он дернул мои запястья и сильно стукнул ими о стену, сдирая кожу. – Любого человека я могу попросить забыть о кровопролитии. Люди охотно поддаются внушениям, для этого не требуется магия. Ты наверняка замечала, что стоит им услышать по черному ящику, чем надо заболеть, да какие симптомы выдать, чтобы отнести свои кровные в аптечный пункт, как их тут же начинает лихорадить. У тебя ведь тоже частенько болела голова, и ты знала названия пилюль, которыми закинуться.

– Предпочитала вкусно поесть и смотаться на вечеринку, – выплюнула, глядя ему прямо в глаза. Тыльную сторону ладони щипало, и мне хотелось разорвать бывшему преподу глотку за то, что посмел снова меня поранить. У игривой грубости должен быть предел! – Если предел стремится к бесконечности, то может возникнуть неопределенность. Давай определимся на берегу – не смей меня калечить! Иначе покусаю, несмотря на все твои аргументы! Математическим языком понятнее, Руслан Игоревич?!

Тьфу, я ведь больше не его студентка! И преподавал-то он биохимию, не матан вовсе. А так хочется говорить с ним на одном языке! Только лучше на языке любви. И я нагло лизнула его в кончик носа.

Русланчик взревел, как раненный зверь, и чуть не сорвал пышные шторы, когда швырнул меня на кровать. Сам же переместился к туалетному столику и буквально рухнул на мягкий пуф.

– И как с тобой уживалась Ясина?! Ты хуже одичавшего бухгальера!

– Опять она?! Сейчас же отпусти меня, я сожру эту занозу, и нам больше никто не помешает.

Но вместо того, чтобы обрадоваться и указать мне на дверь, поганец замер и изменился в лице. Остекленевший взгляд прожигал дыру в покрывале около моих изящных ножек, будто мужчину моей мечты заменила восковая кукла.

– Тебя покусала перед смертью Ирис Мор. Но ваша алхимия вышла куда занимательнее простой связи. Пока не разберешься с ее даром, вообще не лезь к другим вампирам, – вдруг выдал он. – Ирис принадлежала Эбу, а он ей. Не смей путать энергию сильнее и не смешивай пробирки с неизвестными веществами, пока не будешь точно уверена в реакции! Химическим языком понятнее, бывшая студентка Рыжова?

– Поняла! Ты боишься, что главу вампиров Калининграда заподозрят в связи с мелким вампиришкой Эбом!

В глазах Руслана вспыхнул красноватый огонек, и я испугалась, что он испепелит меня на месте, а Лильке не достанется даже тела. Но красавчик что-то смекнул и осклабившись промурлыкал:

– Обещаю тебе поцелуй, Лизонька. Будь умницей, участвуй в экспериментике и записывай все в блокнотик. И тогда мы обязательно придумаем, как вернуть дар Ирисочки Эбику, наши губки сольются в…

– Издеваешься? – рявкнула я неожиданно громко. Русланчик, вместо того чтобы швырнуть в меня пуфиком, шарахнулся назад и неуклюже ткнулся локтем в зеркало. – Я хочу тебя целиком!

Он действительно издевался! Шлепнул себя по лбу и закатил глаза. Зеркало звонко лопнуло и расползлось мелкой паутинкой.

– А я хочу, чтобы ты перестала выпендриваться и делала, что велят! – прорычал Русланчик, медленно поворачивая голову в сторону, чтобы рассмотреть испорченное имущество.

А, нет. Он завороженно наблюдал, как с острого локтя сорвалась аппетитная капля цвета спелого граната. Раньше я любила неоднозначный фрукт, который в салатах смотрелся, как кровоточащие десны с зародышами зубов. Но в том и была прелесть кисло-сладких сочных зернышек. При их поедании я чувствовала себя если не вампиром, то очень привлекательным зомби – все лучше, чем обычной прилежной студенткой.

– Ням, – слетело с моих губ.

Ноги напружинились и оттолкнулись от края кровати. Быстрее, чем успела сообразить, я очутилась около Русланчика. На коленях. Задрала кверху подбородок и, хлопнув ресничками, открыла рот. Бывший преподаватель, как и следовало ожидать, газанул к двери, но очередная капелька его крови шмякнулась прямиком мне на нижнюю губу.

Он ехидно усмехнулся, что не попал в объятия любвеобильной бывшей студентки, но запоздало заметил, к чему на самом деле был мой выпад. Тогда Русланчик замер на долгое мгновение, а я состроила хитрую рожицу, игриво подмигнула и провела по губам кончиком языка. Сначала по верхней, чтобы как следует раздразнить строптивца, а затем… он преодолел расстояние от двери до туалетного столика быстрее, чем я почувствовала пряный вкус его крови, совсем не похожий на то непотребство, что мне подавали прежде. Я прикрыла глаза от удовольствия, а Русланчик яростно содрал с себя рубашку – пуговицы разлетелись по углам – и грубо отер мне губы.

– Наша кровь не годится для питания друг друга! Питает только человеческая. Вампирская – для ритуалов. Ты не слушала?

– Русланчик, я тебя всегда слушаю с упоением, – промурлыкала я, отмахиваясь от слюнявой тряпки. – Но упиваться твоей кровушкой куда приятнее.

Распахнув ресницы, я наткнулась на бешенство, граничащее с безумием. Под кожей на его скулах словно перекатывались болты, в глазах проступила алая сеточка капилляров, волосы встали дыбом и будто бы даже шевелились.

– Не хочешь по-хорошему? Можно и по-плохому. – Голос больше не походил на любимого шутника-лектора, разрывался между шипением и рыком, балансировал на краю слышимости и в то же время оглушал, пробирался в нутро, оседал в кончиках пальцев, заставляя тело мелко трястись.

– Можно, – покладисто согласилась я, возобладав над животным страхом. Теперь я тоже вампир – кровожадный монстр. Меня не напугать сумасшедшей рожей. Обожаю плохих мальчиков. – Только без перебора. Помнишь про пределы? Математика – наука точная.

В руках Русланчика промелькнула полиэтиленовая пробирка. Он ловко откупорил ее большим пальцем, внезапно швырнул испорченную рубашку мне на глаза и за долю секунды опрокинул мутную жижу мне в рот. Приоткрытые губы обожгло, словно каленой кочергой. В горло заползло расплавленное железо, превращая внутренности в месиво.

Глава 7. Химия всему голова

Алиса: подземелье, погреб

Воздух со свистом вырвался из легких, громкое «О-а-а-э!» отскочило от стены, запрыгало по воде, словно плоский камушек, и растворилось в яростном плеске. Радомир барахтался, пытаясь нащупать ногами дно, а руками крепко держал меня. В носу засвербело от соленых капелек, смешанных с ароматом свежих помидор и лежалых яблок.

– Святое железо! Ледяная! – выругался брат.

Пронзительным писком ему вторил Химичок, который обычно хранил молчание. Сверху надсадно лаяла Мецтли. Услышав голос Радомира, она замерла и тоненько заскулила. А я наконец уперлась ладонями в осклизлый грунт. Все произошедшее заняло не больше пары секунд. И лишь в образовавшейся тишине с навязчивой ноткой безнадеги в почти неразличимом собачьем голосе, до меня дошли другие сигналы тела.

Спину нещадно щипало, рана на плече горела огнем. Одновременно до костей пробирало холодом, сводило пальцы на ногах – отчего белело в глазах. Телефон шлепнулся в воду, и в кромешной тьме высота, с которой мы сверзились, чудилась несовместимой с жизнью.

– Можешь встать? – забеспокоился Радомир, подтягивая меня подмышки.

– Сейчас, отдышусь немного и встану.

Эх, зря я не послушалась его раньше. Как же хочется лежать! Зарыться в одеяла и подушки, чтобы не чувствовать холода и боли. А с жаром как-нибудь смирюсь.

– Так не пойдет, поднимайся. – Он порылся в нагрудном кармане и достал свой смартфон, сухой и невредимый. Вот и жизненный урок: незачем постоянно держать гаджет в руках, а для прогулок по темноте фонарики крепят на лоб! – Я тебя подсажу, тут невысоко. Мецтли, хватай Алису за шиворот и тащи.

– Ик, что?!

Брат ловко подтолкнул меня плечом под филейную часть, и я ткнулась грудью в обломанный край лестницы. Стоило хвататься руками и подтягиваться, но простреленное плечо будто током ударило. Боль расползлась по всему телу, расплавила нервы, испепелила мышцы, оглушила. Я заметила, что ору как ненормальная, только когда в горле запершило, и разобрал сухой кашель. Раны снова пришли в движение.

– Понял, понял, прости! – увещевал Радомир и, кажется, гладил меня по голове. – Стой ровно. Вот, прислоняйся к стене. Я залезу первый и подтяну тебя. Ты только стой, не падай. Слышишь?

Я прикрыла веки в знак согласия, но потом сообразила, что в темноте мимика бесполезна, и сдавленно прохрипела:

– Да.

Неожиданно мой ответ подхватило эхо и понесло по каменным коридорам:

– Да-да-да-да-а-а-а-а… – И не успел Радомир поднять вторую ногу на ступеньку, как за спиной громко прозвучало: – Вот это да!

Мецтли предупреждающе зарычала, и тут же сорвалась с края в стремительном прыжке. Радомир метнул луч света в сторону чужого голоса и приготовился слезть обратно. Собака вцепилась в руку женщины, чью голову покрывал капюшон, но тонкие запястья и точеная фигура не оставляли сомнений.

– Тише, – будто пропела она.

Мецтли послушно разжала челюсти и отступила на шаг. Брюхо ее волочилось по воде, а морда клонилась набок. В умных глазах зверя почудилось удивление.

– Тут нельзя гулять, ребят, небезопасно. Затопления и обрушения. Заблудитесь – никто не найдет, – проговорила женщина невнятно, словно на иностранном языке. То ли я туго соображала от боли.

– Кто вы? – не растерялся Радомир и встал между мной и незнакомкой.

– Вода смывает любой запах, стирает след, – невпопад ответила она. –Значит, не знаете, жаль. Случайных прохожих не жалею.

Или не жалую? Ничего непоняла!

– Вы заблудились, вам помочь? – продолжал любезничать Радомир. Внутреннее чутье подсказывало мне, что пора убираться восвояси, и я легонько тронула брата за рукав. Он ласково накрыл мои ледяные пальцы ладонью, и мне стало чуточку спокойнее.

А вообще возможно ли встретить в катакомбах случайного прохожего?

– Вы из Золотого города? – спросил Химичок. – Ик! – А-а-а, нет, это я пропищала, готовая вот-вот отключиться.

– А вы попались, – заключила она и неожиданно облизала мокрые пальцы.

– Мецтли, ко мне. – Радомир медленно потянул меня назад, подальше от диковатой собеседницы.

– Ты с ним? – удивленно проронила она. В бледном свете смартфона хищно блеснули ее глаза. – Та-которая-даст-пищу…

– С кем? – Я оглянулась на Радомира.

А женщина вытянула тонкую шею и повела носом, демонстрируя звериные повадки, присмотрелась к Радомиру. Затем она неестественно выгнулась, открыла рот и глубоко вдохнула. Несмотря на боль я проворно шарахнулась брату за спину.

– И ты, Запирающий-двери.

– Мы уже уходим, – миролюбиво заверил Радомир. Кажется, он тоже решил, что женщина явно без определенного места жительства, к тому же – любительница дурманящих веществ. И нам с ней точно в разные стороны.

– Он пил вас обоих. – Незнакомка засуетилась, подобрала длинные полы своего плаща, с которых звучно потекла вода. – Это вы! Но Эдита уверяла, что дети мертвы.

Радомир посмотрел на меня и сдавленно выдохнул. А я почувствовала, как на затылке приподнялись волосы

– Приплыли, – булькнула я, пытаясь замаскировать голос под журчание воды, и отгребла к выступу, с которого недавно свалилась.

Становиться мертвой не хотелось, что бы там Эдита ни наговаривала. А с охотниками у нас в последнее время дружбы не получалось. Неизвестно откуда появились новые силы бежать. Нога продемонстрировала небывалую растяжку и взлетела к краю, Радомир снова подтолкнул меня наверх обеими руками.

– Твою ж рябину! – прорычал он, отирая лицо. – Что б я еще раз тебя послушал! Спасемся отважным быстрым бегством! (Прим.автора «Спасемся отважным быстрым бегством», – фраза Подлизы из полнометражного мультфильма «Хи-Мен и Ши-Ра: Тайна меча» по вселенной мультсериала «Хи-Мен и властелины вселенной» студии «Filmation» США, выходившего с 1983г и обновленного в 2002г.

Брат ловко подтянулся, проигнорировав протянутую мной руку, которая дрожала, как сухая травинка в зимний шторм. Мецтли почти беззвучно выпрыгнула из воды и приземлилась рядом с нами.

–– Эдита хотела выторговать вам обоим неприкосновенность. Теперь я поняла, для чего она отправила Якова в Ригу.

После этих слов Радомир замер.

– Ты передумал? – пролепетала я, растратив запал на гимнастические трюки.

Брат склонил голову набок и не ответил, а когда мы синхронно повернулись к незнакомке, в залитом водой зале воцарилась звенящая тишина. Словно в кромешной тьме никогда не появлялась женская фигура в плаще с широким капюшоном. Словно я в бреду от холода и кровоточащей раны нафантазировала себе безумный разговор.

– Идем, – ударил по ушам голос Радомира. – Вернемся сюда, когда подлечишься.

***

Лежа в погребе на той самой кушетке, где Лиза провела несколько часов на грани трансформации, я послушно не двигалась. Оттого делалось жутко, будто я возвращалась в ночь поединка между Тристаном и Ником, в ту бесконечную ночь, когда окончательно потеряла подругу, несмотря на все усилия.

Сцепив зубы, я отчаянно пыхтела, пыталась наладить дыхание, чтобы унять боль в плече, но выходило скверно. После того, как заряд адреналина в теле иссяк, рана заявила о себе так, будто вместо царапин от арбалетных болтов там зияли дыры от крупнокалиберных пуль.

– Знаешь, Лиза тоже мазала меня хреном! – прорычала, вспоминая чудеса народной медицины. – Бросай эти чудачества, я поеду в больницу. Ну ведь дура! И почему сразу не поехала? Помчалась к этому… симпатичному поганцу… в смысле, безнравственному мужлану. На что надеялась?

– Что пожалеет и поможет найти подругу.

– Я бы не призналась в этом вслух.

Радомир понимающе улыбнулся и добавил в крупный тигель порошок из пузатой баночки. Брат уверил, что в дневниках Эдиты достаточно рецептов с ранозаживляющими элексирами на разные случаи охотничьей жизни. Рецепты испаряющих составов и даже взрывчатых смесей перемежались рецептами тонизирующих настоек и калорийных пирожков на случай осады. Да-да. Брат зачитывал вслух, чтобы отвлечь меня от мучений.

– У меня тоже плечо ноет, будто и меня подстрелили, – поделился он. – Гады! Но мне придется вернуться к Белоусовым.

– Зачем?

Радомир ждал, пока я спрошу, не решаясь продолжать неприятный разговор без моего согласия.

– Лиза у них. И Северина.

– Я поняла одно, Радомир. У вампиров нет человеческих чувств и привязанностей. Их организм работает иначе на уровне биохимии. Я ведь биохимик, а сразу и не подумала. Не могут они нас любить… Хотят сожрать – да.

– И что с тобой не так? – неожиданно взорвался он и грохнул тиглем о столешницу. – Не все в мире подчиняется химии!

– Разве?

– Ты не умеешь доверять, но можешь научиться…

– Я хотела! Но Тристан наговорил мне гадостей, ты же слышал! И твоя девушка послала тебя, Радомир, далеким лесом. Но ты не хочешь замечать очевидного!

– Ну спасибо за правду!

– Обращайся. Все по науке. Зря я, что ли, столько лет училась?

Теперь мы оба прерывисто сопели каждый в своем углу. Химичок выбрался ко мне на грудь и устроился рядом с кулоном. Малыш то спал, то шевелил носом и тихонько лизал кровавые корочки на подсохших краях драной блузки. У меня не находилось сил препятствовать.

Он теперь бухгальер, наверное, им можно. Ведь хомяк как-то преобразился. Точно лизал вампирскую кровь, я чихала на помидоры, которыми кормила зверя, ему попадала слюна, лунный свет на подоконнике… вероятно, каждое действие совпадало с ретроградным меркурием и марсом в знаке стрельца. А может, я просто хотела, чтобы он стал особенным, не таким как все хомяки, а настоящим другом, готовым поддержать в трудную минуту. Жизнь распорядилась по-своему и поняла меня буквально. В любом процессе не стоило недооценивать силу творческой мысли.

Мецтли положила голову на колени Радомиру и периодически переводила печальный взгляд с него на меня и обратно. А он со злостью и раздражением вернулся к рецепту и продолжал вымешивать целебную кашицу.

Боль отупляла. Я уже жалела, что наговорила брату правды, то есть гадостей. Но уверилась, что вампиры не способны ощущать мир так же, как люди, и повторила бы это снова. Возможно, ни Тристан, ни Северина не понимали наших чувств не оттого, что не хотели, но не могли. Не могли даже вообразить, ведь давно забыли, каков человеческий век.

Радомир: погреб, улицы Калининграда, дом на территории охотников

Лилия велела раздобыть образец растительной крови, и я ломал голову, стоит ли говорить об этом сестре. Она получила сегодня достаточно ран, как физических, так и сердечных.

Кому как не мне понимать ее чувства? Во мне ее искра, частичка ее души. И она ноет, рвется на мелкие кусочки.

Алиса не хотела отдавать разработку, а я обещал подыграть Тристану и пробраться в то место, где охотники держат Лизу, других вампиров и, как оказалось, людей им на прокорм.

Меня передернуло от омерзения.

Туда надо идти целым отрядом, брать гадов штурмом!

Я попытался завести разговор, но он закончился ссорой. А ведь я не успел спросить главного. Вот и хорошо. Не буду ворошить улей.

Что вырвалось наружу, сестрина боль или мои собственные чувства?

Раньше я мало общался с людьми просто так. Только по делу. Мне представлялись бессмысленными их страдания, а нытье убогим и малодушным. Я наблюдал со стороны за эмоциями, которые казались слабостью. А они были проявлением живого в человеке.

Может, оттого слова сестры разозлили меня? Мне всегда было скучно рядом с людьми, и только рядом с вампирами жизнь заиграла новыми красками. Ведь я давно умер, застыл, выпал из простой реальности и существовал лишь за счет Алисы, с помощью алхимии.

И все же, химия правила балом. Потому я и разозлился, услышав правду. Правда ранила и меня – того, кто уже давно растерзан.

– Мне тоже можно, – прошептал, склонившись над Мецтли. – Мне тоже можно быть живым. И тогда не страшно смотреть правде в глаза.

Алиса отозвалась невнятным стоном. Я подхватил миску, где приготовилось снадобье и перебрался на краешек нового дивана. Мы успели изгваздать его томатным соком, заменителем и настоящей кровью. Горчичная обивка теперь больше походила на гигантскую коробку от пиццы «Маргарита».

– Снимай.

– Отвернешься?

– Я сейчас в роли лекаря, которому можно смотреть на нижнее белье болезных родственников. – Закатил глаза и шлепнул себя по лбу.

Алисина рваная рубашка и так ничего не прикрывала. Но вместо того, чтобы последовать собственным словам, опустил на веки ладонь, которая медленно сползла со лба на нос.

– Мне нужна перекись и чистые бинты, а не толченый подорожник, – продолжала пререкаться сестра.

– Тогда надевай пальто, отвезу тебя в больницу. Зашьют и дело с концом.

– Готова.

Рука оторвалась от лица и потянулась к косухе. Я вложил в печальный вздох как можно больше неодобрения, но вдруг понял, что Алиса разделась и зажмурилась в ожидании лечебной процедуры. Хомяк на ее груди шевелил тонюсенькими, почти невидимыми усами и перебирал лапками, причиняя ей боль. Она морщилась.

– Прости меня, – проговорил тихо, нежно, чтобы успокоить сестру. Вывалил целебную кашицу ей на плечо, аккуратно размазал, постарался не касаться подушечками пальцев покрасневших краев. – Я тебя понял. Для того, чтобы жить тоже нужна смелость. И ты тоже в конце концов поймешь, почему я так поступил. А сейчас просто прости меня. – Решительно встал и, пока она не разомкнула веки, схватил со стола чашку Петри и пару образцов заменителя. – Я вернусь с перекисью и бинтами, но, надеюсь, к тому времени тебе станет лучше. И мы поедем ночевать в квартиру, как нормальные люди. Я готов платить за половину, пока не вернется Лиза.

Чмокнул ее в лоб, потрепал Химичка по миниатюрному загривку.

– Спасибо, – промямлила Алиса в полудреме. – Нашими жизнями управляют гормоны и инстинкты.

– Мы сами управляем свой биохимией, отдыхай.

– Мы сами. Неосознанно. Мозг подает сигнал в гипоталамус…

– Вот так. И больше не сомневайся.

Снова поцеловал ее и с широченной улыбкой выбрался на лестницу. Велел Мецтли охранять Алису и присматривать за хомяком. Лабораторный грызун с повадками верного пса пугал похлеще логова заговорщиков. Он ловко выводил вампиров из строя, и неизвестно, чего ждать от звереныша дальше.

Вдруг алхимия приготовила для него очередную трансформацию?

***

Проливной дождь словно огибал крупный силуэт охотницы. Светоотражающий серебристый дождевик оставался сухим и скрывал Лилию не только от капель. Она терялась на фоне серых деревьев и намокшего снега, часть головы и бедро проваливались в другое измерение. Искаженная фигура выглядела обкусанной, неестественной, словно вырезанной из восьмибитной игры. (Прим.автора: 8 бит – это разрядность процессора. Чем больше разрядность, тем больше памяти он может адресовать. Восьмибитные консоли могли держать максимум 64 кб оперативной памяти и поддерживали простейшие игры. Графика состоит из пикселей-кубиков.)

– Ты долго, – проронила Лилия вместо приветствия.

– Вез аккуратно, чтобы не расплескалось, – отбил претензию и похлопал себя по груди. Необъятные карманы любимой косухи прятали тайную разработку.

Я все еще сомневался в верности принятого решения. Но за свою жизнь успел убедиться точно, что в этой игре нет неправильных ходов. Мы все так или иначе приходим к необходимому результату. Вот только мы не всегда знаем, чего на самом деле хотим.

– Я бы могла сделать сама, но время… – Теперь Лилия похлопала себя по бедру, вероятно, в кармане лежал смартфон.

– Да, некогда распинаться, поехали.

– Сперва покажи.

– Не доверяешь?

Лилия передернула плечами, отчего пиксели на плаще зарябили, меняясь местами. Завораживающая игра света сбила меня с толку, и я со скрипом расстегнул молнию. Ладонь скользнула по потеплевшему стеклу, будто растительную кровь только что откачали у живого человека. В мрачных серых глазах охотницы зажегся огонек искреннего любопытства и нетерпения. Она протянула руку, чтобы завладеть пробиркой. Наши пальцы встретились.

– Не отдашь? – Лилия нервозно облизала губы.

– У меня есть кое-что еще. – Я не торопился отпускать. – Алиса вырастила необходимые микробы. Склянка с порцией таких у меня с собой.

– Вот как. Бактерии, выделяющие особый фермент. – Лилия уставилась на меня то ли с благодарностью, то ли с восхищением. – Мой консервант тоже содержит ферменты. Осталось сделать так, чтобы они не подрались. Я думала, что в ее чашках Петри мои образцы… и стащила всего два.

Ее лицо приблизилось на неприличное расстояние, и губы шевелились недалеко от моих:

– Что ты хочешь там увидеть?

– Как новые технологии освобождают людей.

– Каждый в нашем исследовательском центре – добровольно.

– Тем не менее.

– А ты? – Лилия невесомо скользнула липкой помадой по моей щеке. – Добровольно? Ты здесь только ради той вампирши. Так ведь, Радомир?

– Эдита хочет затащить ее в Золотой город. Вампирица – мой пропуск.

– Мы даем вампирам пищу. А в Золотом городе алхимики растащат Северину на куски.

– Пусть так. – Собрался с силами, чтобы произнести твердо, но голос предательски охрип. Я закашлялся.

– Почему? – Лилия спросила так, что я понял, речь не о моем желании передать поганку на опыты старикам.

«Почему не я?», «Почему она?», «Почему ты влюбился в убийцу?», «Почему тебе не нравится вся из себя умная охотница?» – столько смысла в одном слове. Столько оттенков в интонации. Столько правды в напряженных руках и дрогнувших губах. Но как ответить на вопрос, который всегда ставит в тупик, ведь не имеет четкого ответа?

– Биохимия, – ляпнул глупость, с которой внутренне не соглашался. – Интересная наука. Но алхимия куда занимательнее, согласна? Думаю, причина в алхимии. Ведь инстинкты вампиров подчинены именно ей. Как и моя жизнь. Я здесь только благодаря алхимии.

– Как и вампиры, – кивнула Лилия, но вместо того, чтобы отпрянуть, накрыла мой рот поцелуем. Я застыл, позволяя ей понять, что не откликнусь. Не смел оттолкнуть, чтобы не разозлить. Ее ресницы защекотали щеку, когда она наконец отодвинулась и без капли смущения заявила: – Подумала, вдруг почувствуешь разницу. Не понравилось и ладно.

– Едем, – поманил ее к мотоциклу.

Harley фыркнул, принимая вес двух пассажиров. Крупные руки охотницы обвились вокруг моей талии и сжались до побелевших костяшек. Полная грудь прижалась к спине, даже через толстую кожу куртки и теплый свитер я ощущал, как часто она вздымалась.

– На перекрестке прямо, на следующем направо, – выдохнула Лилия. Слова едким туманом забрались под шлем.

И все-таки ей не было все равно. Она тщательно сдерживала настоящие эмоции, чтобы казаться высокомерной и безразличной ко всему человеческому. Ей лишь хотелось выглядеть лучше и выше других, особенно поганцев. Но внутри, скукожилась обычная девчонка. Та, которую заперли за высоким бетонным забором.

Мы подъехали к полигону, на котором прежде часто тренировали Мецтли. Его тоже скрывал подобный забор.

– И почему сразу не встретились тут?

– Тут я не имею права на личную жизнь.

Тренировочные площадки и ангары с оружием остались позади, как и вход в подземный бункер с алхимической лабораторией. За рядом теплолюбивых туй прятались однотипные двухэтажные виллы.

– Все дома и лаборатория соединены между собой тоннелями. И вход в Золотой город тоже тут, – так просто рассказала Лилия. – Для семьи Белоусовых, разумеется. У тебя вон свой погреб. И думаю, ты замечал по городу метки. Около старых фортов и ворот. Под каждой башней есть проход в подземелье. Знак омелы надежно скрывает любые двери от простых людей и вампиров.

– Запирающий-двери, – задумчиво пробормотал я. – Мне не сразу открылись тайные лазы. Только после того, как собака слопала ягоду.

– Бухгальеры умнее, чем обычные псы. И у нас с ними ментальная связь. Призову Крону мысленно, и она явится сюда с любого конца города. Вот и Мецтли чувствовала, как помочь.

Парадное крыльцо довоенной вилы украшала небольшая балюстрада. Дождевые капли цеплялись за алхимический символ над аркой двери, обволакивали мерцающей пленкой.

– Вампирам кажется, что это простая латынь, – кивнула Лилия. – А вместо двери они видят сплошную стену. – Она вынула из-за пазухи кулон и прижала к углублению в замке на уровне груди. – Проходи. Сейчас тут пусто. Производство внизу. А до вузовской лаборатории по подземному коридору рукой подать – без пробок и светофоров.

– И до моего погреба можно дойти?

– Можно. Только лучше по карте.

Ага. Неужели у Руслана есть доступ к охотничьему подземелью? Вряд ли его приветствуют у парадных ворот и показывают полигон.

Старый дом неуютно кутал тишиной. Шаги эхом отскакивали от глянцевого пола. За вазой с гигантским засушенным борщевиком, украшавшим холл, прямо под лестницей пряталась дверь. Крутые ступени уводили вниз. А Золотой город больше не казался веселым санаторием для стариков.

Вот же он! Реальный город с настоящими улицами-переходами, лабораториями, уютными алхимическими погребами и прочими комнатами. Сколько еще охотничьих семей я найду в подземелье?

– Максим Андреевич опрометчиво пустил Руслана. Глава вампиров на территории охотников, как козел в огороде, – подметил я вслух. – Золотой город в большей опасности, чем я думал. А мать, как обычно, говорила излишне загадочно. На самом же деле все просто.

– Отец хочет попасть в сердце города, – пожала плечами Лилия. Мы выбрались в мрачный коридор с запертыми на засовы металлическими дверями. – Вампиры не будут слоняться здесь бесконтрольно. Мы готовим армию дрессированных мышек. И ты либо с нами, либо останешься здесь.

– Святое железо!

– Именно оно. Ни один поганец не дотронется до створки.

Доверие к словам Лилии тут же испарилось, как вампир от алхимического порошка. Из-за двустворчатой двери со стеклом в конец коридора показался Руслан. Я сразу узнал всклокоченного поганца, а когда он гаденько улыбнулся, чуть не сорвался с места. Сдержался, стиснул зубы.

Какого тухлого помидора он тут забыл? Его же взял на себя Тристан!

Глава 8. Непривычный обед

Тристан: паб «Алхимия»

Отпустил брата? Отшил Алису. Мать. Столько лет не думал о матери, вычеркнул из воспоминаний, спрятал в дальний угол, где она скукожилась размытым багровым пятном.

Разбрасываюсь всем, что мне дорого. Не ценю?

Нет, я долгие годы плыл по темному, как воды Преголи, течению жизни. Стремился к новому, следил за развитием технологий, учился, исследовал, познавал. Подмечал силу и слабости людей, перенимал себе то, что казалось наиболее ценным, отбрасывал ненужный мусор. Обманывался, будто постоянное стремление к совершенству возвышало меня над другими. Нет, не развитие как таковое смысл почти бессмертной жизни. Я научился понимать других лучше их самих, но до сих пор не понял себя.

Отчего-то ноги сами понесли меня к лучшему изобретению этого века – комфортабельному электромобилю. Хотя, я до сих пор считал, что отказ от паровых машин – глобальная манипуляция нефтедобывающих компаний. Вместо дешевого топлива и воды людям подсунули двигатели внутреннего сгорания и идею о единственном перспективном ресурсе. Черное золото полилось рекой в карманы тех, кто оказался хитрее и умнее. Те же, кто привык верить всему на слово, остались обобранными до нитки.

Мое тело не нуждалось в человеческой пище, а потому любое затеянное мной предприятие приносило доход, который не тратился на удовлетворение базовых потребностей.

Удивительно, но люди давно привыкли употреблять искусственную еду. Даже странно, что идея накормить подобным вампиров столь запоздало пришла Руслану в голову. Ведь управленцы давно манипулировали сознанием масс, взывая к инстинктам, обещая достаток, пищу и кров. А мы все пренебрегали этими инструментами, ложно считали, что слишком сильно отличаемся от людей.

Но ведь не настолько!

Мы бы пили досуха, не будь законов. И в какую бы длинную ленту ни превратилось наше существование, нам все еще требовалась пища, чтобы выжить. Натуральная – постоянно маячила перед нами. Но некоторые запреты, которые мы сами и придумали, ограничивали потребление. Именно наше морализаторство инстинктов привело к возникновению потребности в синтетическом питании.

Мы возжелали обхитрить природу, горделиво вздернули подбородки, кичась собственной силой и возможностями разума. Будто мы справимся даже с теми трудностями, которые не предполагались мирозданием. Оно предоставило нам все блага. Но мы придумали новые преграды, новые испытания для собственных организмов. Ведь несмотря на кажущийся прогресс и эволюцию разума все еще пытались доказать кому-то важному и сильному, что мы «ого-го»!

И кто это «мы»? Я – глава высшей расы города, Русл… Тристан Натанг. Тьфу! Червяк, который отказался от собственного имени ради фокусов и манипуляций.

Автомобиль подъехал к небольшой парковке недалеко от приснопамятной академии. Я выбрался из уютного салона под проливной дождь. Всегда любил низкие тучи и любые осадки, ведь так мир казался живым и разговорчивым. Капли бормотали затейливую мелодию, ласкали кожу, и даже мокрая одежда наливалась приятной тяжестью.

Свернув в переулок, я очутился около покосившейся вывески паба «Алхимия». Сюда любили заглядывать местные байкеры, ролевики, игровики, студенты и симпатичные аспирантки. Не могу сказать, что пришел в восторг от предыдущего посещения заведения. Состаренный интерьер с намеком то ли на эльфийский дворец, то ли на гоблинскую берлогу радовал разве что обожателей фэнтезийных вселенных… и некоторых аспиранток.

– Нет, я не надеюсь застать ее в этой дыре, – снова оправдывался перед высшими силами, но теперь вслух. Бубнеж смешивался с пением непогоды. – Я надеюсь, что она обиделась и больше не посмотрит в мою сторону.

Дверь паба с такой силой шарахнула о металлический штырек стопора, что гости заведения синхронно обернулись. А я проигнорировал приветствие испуганной официантки и пробрался к тому столику, где однажды довелось ужинать в компании Алисы. Тогда я признался ей, что вампир. А она смотрела огромными синими глазищами так, будто общалась с придурочными ежедневно и ничему не удивлялась.

– Меню, – отвлекла молоденькая девочка, вчерашняя школьница, в клетчатой рубашке и льняном переднике.

– Томатный сок и чесночные гренки, – обронил я, находясь в своих мыслях, лишь бы официантка поскорее отстала.

Если Алиса будет держаться подальше от меня, то окажется вдалеке от заговора. Искусственной кровью пусть занимается Лилия. А Лизу отыщет Радомир. Хорошо, что у моей неопытной охотницы есть надежный защитник.

Драный бухгальер! Я ведь скрутил его в два счета! А Алиса вечно лезет, куда не звали!

Стукнул кулаками по столу, отчего зазвенели приборы в деревянной подставке. Официантка быстро принесла заказ, опасливо пристроила ребристый стакан между моих локтей, обожженную промасленную доску с закуской в центр. А ко мне бесшумно подсел человек и, уставившись в картонное меню с фотографиями блюд будто между делом проронил:

– Птичка напела, что в пабе «Алхимия» завелись поганцы. Люди уходят с красоткой или двумя и больше не возвращаются. – Он прищелкнул языком. – Неужели я вижу самого Натанга?

– Может, бармен чересчур разбавляет выпивку? – Я ткнул пальцами запотевшее стекло. – Вот они и не возвращаются. Даже томатный сок залил в кучу ледяной крошки. Красиво, будто кровь на подтаявшем Кенигсбергском снегу.

– Рядом с тобой барахлит артефакт.

– Стареешь, Николай Яковлевич. Ты же лучший артефактор в Калининграде. Забываешь плетения? Прячься в Золотой город или беги в Ригу, как твой отец. Угощайся. – Я пригубил талую водицу, засосав через трубочку со дна стакана, и кивнул на ноздреватые чесночные гренки, которые рассматривал вместо собеседника, но так и не решался вдохнуть острый запах. Не ядовитый и не смертельный для таких поганцев, зато, до омерзения противный, раздражающий, клейкий.

– Эдита отправила его к Валдису в качестве шпиона.

– Валдис Вацетис не дурак, он каждого видит насквозь и презирает фальшь.

– Идем со мной. В Золотой город.

– Неужто шутишь?

– Эдита заигралась и запуталась. Ей нужны секреты Валдиса. А я хочу вернуть отца домой.

– Хочет ли этого сам Яков?

– Нам не понадобятся чужие секреты, когда в Золотом городе увидят тебя. Ведь все сработало так, как предсказывала Самира.

При упоминании имени сердце дернулось в груди, натянуло мышечные канаты, что удерживали его на месте, и болезненно сжалось три раза подряд, выталкивая густую кровь.

Лиза: подвал дома на территории охотников

Стальные сети тянули на дно Преголи. Темные воды реки, так похожие на густую кровь, мешали разглядеть песок и не пропускали ни единого блика с поверхности. Течение волокло, закручиваясь воронкой, словно водопроводный слив. Я размахивала руками, пыталась ухватиться за скользкие водоросли, но только сильнее застревала в тяжелых путах. И хоть мне теперь не требовалось дышать так часто, как обычным людям, старые инстинкты кричали, вызывая дикую панику.

Мне нужно на воздух! Даже вампиры не живут под водой! Я знаю слишком мало о способностях вампирского организма. Может, я русалка? Напилась воды из-под крана и случилось новое алхимическое преображение? Где мой переливающийся перламутром хвостик?

– Пить, – выдохнула последние запасы кислорода из легких. А по руке вдруг скользнул обжигающе холодный металл.

Заскорузлый якорь зацепился за ячейку моей ловушки. Невдалеке заскрежетало, будто сработал подъемный механизм. Внутренности сжались в комок, им невольно вторило измученное течением тело. Но сеть до костей впивалась в плоть, стесняя движения. И тогда я сделала глоток, не смелый, но крупный, жадный, будто всей Преголи было мало, чтобы утолить мою жажду.

Второй, третий. Один за другим. В ушах хрупало, отчего сильнее кружилась голова. Речная жижа ни капельки не удовлетворяла желание, лишь разжигала в груди пожар неведомой силы, как если бы вместо воды в горло лилось тягучее зеленоватое масло…

Глаза открылись сами собой, словно я получила удар по затылку.

И какой дряни ты залил мне в рот, гаденыш?!

Внезапно я все вспомнила. Как подхватила на лету вкусную кровушку любимого вампирчика, как он ошалел и плеснул мне в глотку мерзости, как внутренности вскипели и сварились в ком, словно состояли из полиэтилена.

Оглядевшись, я обнаружила себя связанной по рукам и ногам на узкой деревянной кровати без матраса. Тело плотно обнимала цветастая простыня, будто меня спеленали старомодным поплином из бабушкиного сундука. Даже пахло слежавшимся какао, луковой шелухой и сушеным розмарином. Несмотря на изменения в теле, я не могла самостоятельно разорвать путы, сколько ни пыжилась.

– После охотничьих составов всегда жуткая жажда, – вкрадчиво произнес незнакомый женский голос. – Держи.

Она сидела за моей спиной и протягивала тонкой рукой прозрачный пластиковый стаканчик. Свет из полукруглого окошка под самым потолком комнаты падал лишь на половину ее лица, вторая тонула в полумраке.

– Вода, – пожала она худощавыми плечами, устланными густыми, прямыми волосами с ровным срезом. – Руслан велел приглядеть за тобой. И не разрешил давать тебе кровь, чтобы…

Она смяла пухлые губы и замолчала, приподняла мою голову за затылок и напоила прохладной водой. Горло драло, как и в прошлый раз, будто в стакане плавали мелкие частички накипи.

– Северина.

– Лиза. – Язык не слушался, прилипал к небу, поэтому удалось выдавить лишь два слога. Хотелось узнать, кто она и почему помогает вампиру меня истязать.

А в желудке словно поселился воздушный шарик и надувался, надувался, надувался, пока больно не уперся в ребра.

Папа точно пришел бы в ужас, узнай он, что со мной творят мерзкие нелюди! Но будь он жив, я бы не искала подобных приключений. Он владел ткацкой фабрикой и наверняка сосватал бы мне сына заведующего мануфактурой. Я бы беззаботно вручила контроль над своей судьбой умному и красивому мужчине. Пускай бы он совсем не умел веселиться или чудил по выходным и навещал престарелых родственников. Но красавчик не стал бы меня обижать, опасаясь гнева наших отцов. Только папуля сдерживал мои экспрессивные идеи и темперамент. Он любили понимал меня. Казалось, что и Руслан полюбит и поймет, ведь у нас полностью совпадало чувство юмора. А оно ведь самое главное при самостоятельном поиске достойного мужика.

– С юмором и экспрессией он явно перегнул, – прохрипела вслух в надежде разработать связки и унять бурю в животе. Тело потихоньку восстанавливалось.

– Руслан? Он никогда не шутит, – серьезно заявила Северина. – А ты новенькая? Недавно обратилась, да? Совсем девчонка.

– А сама-то? – огрызнулась я, хотя, собеседница все подметила верно.

– Да, я тут тоже по глупости, – то ли согласилась, то ли съехидничала она. – Когда стала такой – совершила много ошибок. Мне не рады в Калининграде. Но не могу оставить одного человека… после двадцати лет тишины, его кровь снова пахнет слаще любой другой. Я пыталась убежать, гнала байк прочь, но дорога вновь возвращала меня к нему. Глупо.

– Ты о Руслане? Меня тоже к нему тянет из-за особенной крови?

– А? Руслане? Ну уж нет. Руслан – глава города, согласился терпеть меня на своей земле только в обмен на услугу.

– Сторожишь его пленниц?

– Молодняк. Буду учить молодняк. Скоро Руслан приведет еще троих.

– Мучить?

– Похоже на то…

***

Зря я променяла удобную кровать в помпезной комнате с высокими окнами на деревянную койку в темном подвале. Но все познается в сравнении. Не попади я в эту яму, считала бы, что хуже и быть не может. Кружевные занавески и хрустальные люстры всегда вызывали во мне отвращение и содрогание. Но теперь выяснилось, что абсолютная аскеза куда противнее.

Особенно мерзко стало, когда в комнате появились двое коренастых парней и всклокоченная девчонка с кудрявой челкой. Я притворялась спящей, но подглядывала сквозь ресницы. Кис рассказывала, что вампиры не спят. В моей недолгой вампирской жизни случались моменты забытья, но не походили на привычный человеческий сон, сознание отключалось по иным причинам.

– Лавки, книги. – Северина знакомила новичков со скудной обстановкой. – Можно прилечь, можно читать сидя.

Посередине нашелся массивный деревянный стол со стульями, современные светодиодные лампы с тонкими шеями и небольшими светящимися головками. Северина выдала моим сокамерникам блокноты и ручки и тоже велела записывать ощущения после приема пищи.

– Не так уж плохо, – оценил один из парней, тут же плюхнулся на стул и отправил длинную русую челку за ухо.

– Мне не нравится, – пропищала девчонка. – А с этой что?

А я уже обрадовалась, что мы с ней найдем общий язык, как короткий пальчик с обкусанным ногтем ткнул в мою сторону.

– Нам всем важно сотрудничать, – пожала плечами Северина. – В подвале есть еще несколько уровней. Не хотелось бы там оказаться. Мы на территории охотников.

– Нас милостиво оставили в живых! – разозлилась девчонка. – И заперли в подвале.

– Кажется, эта тоже бунтовала, – кивнул второй парень и двинулся в мою сторону.

– Руслан, наш глава, позаботится о нас и вытащит из подвала. Мы здесь для того, чтобы усыпить бдительность охотников, – почти беззвучно прошипела Северина. – Делайте, что говорят, и будете жить долго и счастливо.

Новенький уселся на край моей койки и по-хозяйски похлопал меня по запеленатому боку. Напряженное лицо обрамляли густые темные волосы, чуть раскосые глаза, превратившись в щелочки, рассматривали мою не менее лохматую голову – единственное, что торчало из-под ткани.

– Кажется, будет весело! Ты тоже не любишь читать, детка?

Ответить я не успела. Хотела молча тяпнуть его за шаловливую конечность, но припомнила урок от некогда любимого препода и стиснула зубы, буквально прикусив язык.

– Веселиться начнем прямо сейчас, – послышалось от двери.

В комнату влетел только что помянутый Русланчик. Он нес в руках ящик, где в ячейках удобно устроились бумажные кофейные стаканы с черно-белым изображением Кафедрального собора, из крышек торчали пластиковые трубочки.

– Есть будете небольшими порциями каждые три дня. Затем количество пищи увеличим, как и перерыв между приемами. Нам нужно выяснить оптимальное соотношение… составляющих компонентов.

– Почему не в штабе? Почему в логове охотников? – нетерпеливо вопросил русый.

– Ну что за вопросы, Борис? – хищно улыбнулся Русланчик. – Тут у вас больше мотивации. А у охотников возрастает чувство собственной важности. В штабе есть риск пропустить время приема. И много любопытных носов. Еды хватит на всех, но всему свое время.

– Развяжи! – завопила я, будто имела право приказывать главе вампиров, и пообещала вдогонку: – Буду паинькой.

– Конечно будешь, – строго отрезал Русланчик и бросил Северине: – Размотай.

Новенькие опасливо косились в мою сторону, пока надзирательница снимала тряпки. Одновременно Борис прокручивал пальцем стаканы прямо в подставке.

– «Паиньки» нет, – хохотнул он и нахально подмигнул мне.

– Любой, кто нарушит дисциплину или договоренность, останется без еды, пока я не решу, накормить его или оставить подыхать. Всем ясно? – опасно пропел Русланчик. – Следующая порция через три дня. Приятного аппетита.

Русланчик выхватил из рук Северины полотно, угрожающе потряс им перед моим лицом и скрылся за дверью, не проронив больше ни звука. В подвале воцарилось тяжелое молчание. Под любопытными взглядами сокамерников я слезла с койки и потянулась. Есть хотелось до белых мушек перед глазами, и даже со своего места я чуяла обалденный запах моченых яблок, квашенной капусты и прохладного аниса от густой кровушки из стаканчиков.

– Лиза, – представилась в приступе помутнения, иначе ни за что на свете не назвала бы нахалам свое имя. – Где там мой?

– Феликс, – высокомерно проронил темненький и подвинул всю еду к себе. – Тебе же сказали, Паинька, твоей порции нет и не будет.

Все трое, включая кудрявую девчонку, загоготали.

Ах так! И имена-то какие дурацкие, из рекламы кошачьего корма! Буду звать вас блохастыми! И тебя, драная выдра! Плевать, как тебя зовут.

Но разделить еду между собой дворняги не успели. Северина подскочила быстрее, чем они опомнились. Подставка со стаканами перекочевал к ней. Аппетитное содержимое звучно булькнуло, норовя расплескаться по кафельному полу, но пластиковые крышки спасли вампирский обед.

– Рита, – безэмоционально зачитала Северина и протянула еду кудрявой коротышке. – Борис и Феликс…

– Китикет! – пропела я, не удержавшись, и чуть было не ляпнула: «корм энергичных кошек». (Kitekat – марка кошачьего корма. В телевизионной рекламе еще с 90-х годов XXв часто звучала фраза: «Борис, китикет!»)

Северина застыла с растопыренными руками, крепко сжав стаканы. Парни замерли с раскрытыми ладонями. Борис отбросил челку назад и приоткрыл рот, Феликс склонил голову набок и прищурил и без того узкие глаза.

– Стоять! – рявкнула Северина, вскакивая со стула, и с силой плюхнула стаканы на стол. – Иначе голодными останутся все! И надолго!

Она смерила меня ледяным взглядом. Борис и Феликс медленно забрали у нее будто бы кофе.

– Северина, – прочитала вампирша на последнем. – Это мне. Руслан никогда не шутит, котятки.

– Он умеет, – припомнила я веселые лекции и от досады сжала кулаки. – Еще как…

– Говорит на полном серьезе, – перебила Северина, увеличив громкость. – И не повторяет дважды. Надеюсь, все поняли.

Я надула щеки, чтобы промолчать. А раздутый от воды живот нарушил образовавшуюся тишину протяжным пением на скорбной высокой ноте. Рита шумно пригубила напиток, добавив ярких акцентов в композицию.

– Недурно. Остыла, но не протухла.

– Умеешь ты испортить аппетит, Рит, – скривился Феликс.

И они отчего-то снова расхохотались.

Разве смешно? Или они веселятся специально, чтобы разозлить меня? Чтобы я полнее ощутила отчаяние, безысходность, слабость, зависимость от воли тюремщика.

Внутренности свело спазмом, и недавно выпитая вода вышла наружу так же, как и вошла – словно наждачкой по горлу.

– Эй! Алхимики, хреновы! – завопила Северина, подхватывая меня подмышки.

Глава 9. Неожиданные встречи

Алиса: погреб, съемная квартира

Время давно перевалило за полночь, а Радомир так и не вернулся. Я проснулась в погребе без окон, Мецтли сопела в ногах, Химичок уютно окопался под уголком пледа на груди. А телефон показывал одни тройки, так что я не сразу сообразила, что происходит.

– Неужели уснула на зачете? – пробурчала, протирая глаза. – Тьфу, я давно не студентка. И больше не аспирантка.

Кожу на плече немного стянуло, но боль отступила. Рана выглядела маленьким недоразумением – снадобье хорошо справилось с задачей. А я бросила хищный взгляд на баночку с его остатками, притулившуюся на столе.

– Биохимия всему голова! – пропела я, усаживая Химичка на плечо.

Сонная нега вмиг испарилась. Драная блузка полетела в мусорную корзину, я обмоталась пледом и, потирая руки, окунулась в мир атомов и молекул.

Гены охотника и волшебная мазь точно не умели вытворять чудеса. Материя в любых реакциях преобразовывалась только строго следуя закону сохранения энергии – единственному физическому закону, который никогда не нарушался и не вызывал сомнений. А значит, и дыра в моем плече затянулась без помощи волшебства, а с помощью объяснимых механизмов.

– Безумно увлекательно!

И я с головой погрузилась в интереснейшую головоломку. К шести утра погреб напоминал минное поле. Только теперь я поняла, почему в академии мне выделили большую одиночную лабораторию с двумя окнами – научный руководитель всегда подмечал масштаб бедствия при моей работе. Я заняла все имеющиеся склянки, заставила ими поверхности и пол и вознамерилась опробовать некоторые препараты на живых тканях.

– Ты и так странненький, – отмахнулась от Химичка, который сполз по руке на стол и царапал лапкой пузатую колбу. Я задумчиво уставилась на Мецтли. – А ты, подруга, спи спокойно. Возьму помидоры. Снятые с куста плоды обходятся без подпитки корней, в клетках продолжаются биохимические реакции. Более того, внутри созревает новая жизнь. К весне семена прорастут прямо в семенных камерах.

Не знаю, что поняла собака, но резво спрыгнула с дивана и ткнулась под него носом. Именно туда брат затолкал ящики с томатами. Мецтли поскребла лапой и ухватила зубами румяный бок. Во все стороны брызнул алый сок, морду украсили зеленоватые бусинки недоспелых семечек.

– Пчхи! – совсем по-человечески заявила Мецтли, но добычу не выпустила, пока не ткнула помидор прямо мне в руки.

– Будь здорова. – Я слегка опешила и заторможенно потрепала собаку по голове. – Ты умничка. И как поняла-то?

Мецтли снова чихнула, фыркнула и принялась облизываться. А я разрезала помидор, вдохнула маслянистый аромат кисло-сладкой мякоти и провалилась в очередную яму забвения – научные поиски, сродни творческому запою.

Очнулась только когда решила добыть немного собственной крови, чтобы понаблюдать действие препарата на ней. Вспомнила про кровь Тристана в холодильнике, про кровь Лизы, которую прихватила из вузовской лаборатории. Расстроилась, что еще не набрала крови Радомира, да и занялась совсем не тем, чем собиралась.

Ведь необходимо найти компонент, который так привлекает вампиров ко мне и брату!

– Радомир! Десять утра! – спохватилась я, суетливо закупорила пробирки и выскочила на лестницу, чтобы поймать сигнал мобильной связи. Трубку он не брал, а я в отчаянии кусала губы и набирала номер снова и снова. А в итоге плюнула и отправила сообщение в мессенджере.

Куда же ты подевался? Неужели обиделся на мои слова? Нет же, ты не злился перед уходом. Просил прощения и обещал вернуться с перекисью! Мы же планировали ночевать дома. Что-то случилось!

Легкая пушинка, которая всякий раз в присутствии Радомира щекотала в груди и приятно грела, ощерилась жесткими щетинками, царапнула ребра. Ноги налились тяжестью, во рту пересохло. Но прежде, чем бежать на поиски брата, стоило хотя бы переодеться.

Такси приехало достаточно быстро. Я заперла погреб и позвала Мецтли с собой.

– Пора привести себя в порядок и поесть, согласна?

Собака участливо фыркнула, будто разобрала каждое слово и проворно забралась в машину. За провоз пришлось доплатить. А я и не знала, что четвероногие друзья – камень преткновения между таксистами и владельцами собак, даже карманных. Но спорить не стала, очень уж хотелось поскорее добраться до съемной квартиры, которую мы теперь делили с Радомиром.

У подъезда я подождала, пока Мецтли сбегает по своим делам. Отсутствие блузки под пальто слегка нервировало, зато, когда кулон начал нагреваться, по коже сразу разбежались жгучие искорки.

Такое не пропустишь!

И пока я озиралась по сторонам, пальцы снова набирали номер Радомира. Балконные окна на нашем этаже выглядели целыми, кусты во дворе почти облетели и не спрятали бы за тонкими ножками даже исхудалого поганца. А потому мне мерещились тени за потертыми углами домов, на соседних крышах и под днищами припаркованных автомобилей.

– Домой! – скомандовала я собаке, зажмурилась и поскорее заскочила в подъезд. А попала в чьи-то жилистые пальцы. – Святое железо! Пусти!

Дверь захлопнулась, но темнота точно скрывала вампира. Кулон раскалился сильнее, готовый прожечь новую дыру рядом с арбалетной раной. Мецтли не ждала приказов, серым призраком проскользнула за спину нападавшему, только клацнули ее зубы перед тем, как ухватить его за ногу.

– Это Эб! Я с миром! – завопил он.

– Ага, нашел дурочку! – прорычала, выпутываясь из захвата, и с размаху ткнула гада здоровым плечом. Субтильный вампир устоял, но проход к лестнице освободился, и я поспешила наверх.

Запрусь и наемся чеснока! Чтобы им всем противно стало!

Несмотря на повисшую на голени собаку, Эб был проворнее меня и догнал около окна между первым и вторым этажом, ухватил за локоть и потянул на себя. Я нащупала в кармане ключи и с размаху заехала острым краем ему по щеке. Попутно задела керамический горшок с фиолетовой традесканцией. Он грузно стукнул меня по коленке, а затем с характерным дребезгом разлетелся на мелкие осколки. Влажные комья земли присыпали носки ботинок и терракот напольной плитки. Ветвистые побеги подъездной растительности расползлись по куче, словно вены по натруженным рукам.

Чтобы не завопить, я поджала губы и наморщила лоб. Эб осторожно отпустил меня, растирая щеку, которая ни капельки не пострадала.

– Больше всех досталось традесканции, – для чего-то прокомментировала я.

А Эб вдруг пошатнулся и будто только сейчас заметил Мецтли, не ослабляющую хватку.

– Бухгальер. Настоящий. Невидимый дух принимает любой облик?

– Ага. Ага. Нет.

– Лиза на территории охотников. Я кое-что узнал.

– Ик!

Да что ж такое? Теперь и при упоминании подруги будет случаться приступ икоты?

– Ты отличная собеседница, – похвалил вампир. – Но…

Пошатнулся и чуть было не свалил очередной горшок с подоконника, ухватился за стену, но рухнул на колени и пополз вверх по лестнице. Как раз в этот момент одна из дверей на втором этаже открылась. Соседка, вооруженная розовой пластиковой лейкой, разъяренно уставилась на кучку земли, жутковатое растение у меня под ногами и приготовилась проучить хулиганов.

Эб как раз дополз до площадки, как заправский котик, жаль, что не мяукнул, и попытался протиснуться мимо озверевшей женщины. Она тюкнула его лейкой по загривку.

– И-и-и, – жалостливо протянул поганец и приготовился протянуть ноги.

Но воинственная садовница не позволила ему так легко отделаться. Лейка наклонилась, и из тонкого носика потекла вода прямо за шиворот черной кожаной куртки с потертой меховой оторочкой.

– А-а-а-у-у-у! – уже ближе к кошачьему завыл Эб.

Мецтли проводила его скорбным взглядом. То ли она жалела Эба, наблюдая его мучения, то ли жалела, что не добила. Промокший вампир подволакивал покусанную конечность и настойчиво карабкался на следующий этаж. А соседка заметила меня в самом центре безобразия и ринулась навстречу.

– Да что же это делается?! – ожидаемо завопила она с истеричными нотками. – Милую девочку-соседку прогнала. Небритого мужика приволокла. С огромной псиной! На дорогущих «Теслах» каталась с другим. Теперь притащила третьего – вандала и пьяницу! Дальше-то что?

– Ик! – опешила я.

– Небось и учебу бросила? – добила местная сплетница.

А я на автомате кивнула, еще раз икнула, перешагнула через монструозное растение и выдала:

– Осталось спасти мир. Пойду, а то котик голодный.

Тьфу, Эб! Пора вытурить Эба из подъезда, пока он не свалился без чувств. А то придет в себя и подкрепится оскорбившей его достоинство теткой.

– Я подмету! – бросила, перегибаясь через перила уже с четвертого этажа.

Поганец дополз до моей двери и плюхнулся на коврик. Я ткнула его мыском ботинка, огляделась по сторонам и попыталась оттащить в сторону. Несмотря на внешнюю худобу, он оказался очень тяжелым. Я в отчаянии покосилась на лестницу и, сцепив зубы, кое-как перевалила бесчувственного вампира через порог квартиры.

Со мной два бухгальера и кулон. Уж с одним монстром точно справлюсь!

Пока он не очнулся, я срезала с балкона бельевую веревку и сунула под нос Мецтли.

– Слюнявь. Или как там это делается? Охотница-самоучка – это еще хуже, чем советы с мамского форума.

Времена, когда мы делили жилплощадь с Лизой постоянно всплывали в голове. Все-таки мне не хватало ее безбашенности и некоторой беспечности. Даже ее нарочитой вредности порой не доставало. Мой новый круг общения теперь действительно состоял из мужчин. Их внимание не заменяло женскую дружбу.

Мецтли охотно пожевала веревку и сложила к моим ногам. Я замотала Эбу руки и ноги, понадеявшись, что слюна бухгальера сдержит его лучше, чем незамысловатые узлы. Специальных и особо крепких я не знала. Оставила собаку сторожить пленника, а сама спустилась с веником в подъезд к разбитому горшку.

Моя помощь не понадобилась. Кровавая традесканция исчезла, пол блестел, словно вылизанный, и больше ничто не напоминало о недавней потасовке.

– Ну и ладно, – известила я Химичка. – У нас есть дела поважнее.

И, пока вампир не очнулся, отправилась в душ. А вместо строгой блузки выискала в недрах гардероба корсажный топ. Кулон опустился в ложбинку на груди и покалывал кожу – больше ему ничего не мешало даже после одевания.

Вот и хорошо, что последняя вещь из академического прошлого испортилась. Я – охотница! Не совсем на вампиров, скорее, на беспредел и на загадки собственного прошлого. Но это не мешало мне сменить образ. Давно пора. Кто бы что ни говорил, будто внешний вид не имел значения, но он напрямую отражал внутренний. Сегодня я прочувствовала это на себе. Больше никаких сорочек и безликих маек!

– Лилька никогда не пряталась за строгими рубашками, – пожаловалась питомцам. Хомяк сидел на спине у собаки, оба внимательно разглядывали мое глубокое декольте и обтянутые черными джинсами ноги. – А казалось, что и поучиться у нее нечему. Есть, еще как есть.

– Каждый человек, встреченный нами на жизненном пути, послан нам для чего-то, – нравоучительно прокряхтел из прихожей Эб. – Лиза не случайно унаследовала дар Ирис. Он был ей необходим. Именно ей.

– Невиданная щедрость, – огрызнулась я. – Моя лучшая подруга больше не человек.

– А кто же? Ты тоже не совсем обычная девушка.

– Я…

– Алхимик. Ты талантливы алхимик.

– С чего вдруг ты сменил пластинку? Еще пару дней назад ваша шайка собиралась выменять меня на Лизу. Думаешь, что польстишь мне, и я сама сдамся в плен?

– Ирис охотилась на студенческой вечеринке не потому, что собиралась наткнуться на арбалетный болт, – увернулся Эб от ответа. – Ее тянуло туда на грани между безумием и наваждением. Кровь того парня раззадорила группу. Твоя кровь привела нас в здание академии.

– Жажда. Голод. Развлекаетесь вы так. – Я пожала плечами. – Это не оправдание.

– Я и не собираюсь оправдываться за то, что ем, чтобы жить, за тело, которому годится только определенный вид пищи. Я о другом. Твоя кровь пахнет слаще, но Ирис укусила именно Лизу. У каждого свой путь.

– То есть, в нападении на студентов замешана моя кровь?

– Ты вообще слушала?

– Зачем ты меня караулил, Эб?

– Развяжи, – бросил он и замолчал. Я привалилась плечом к двери между прихожей и комнатой и приподняла брови. – Мне нужна твоя помощь, охотница, – признался вампир. – Если тебе небезразлична судьба Лиз.

– Лиз?

Эб молча закатил светлые холодные глаза, которые не сочетались с темными каштановыми волосами. Он весь выглядел несуразно. Ладони, как и ступни казались слишком крупными для его худобы.

– Я уже говорила, что ищу ее.

– Я ее нашел. Она у охотников. Мне не пройти. Но тебя ведь пропустят свои.

Не думала, что дождусь информации от восточной группы быстрее, чем от Тристана или Радомира.

– Не мои, – процедила сквозь зубы.

– Они торжественно передали Лизу группе, разыграли перед нами спектакль, а через несколько дней забрали. Натанг отнес ее им. Думаю, они хотят отделить дар Ирис. Изучить, разлить по пробиркам, законсервировать в формалине.

Ох, если бы ты знал, Эб, чего они хотят на самом деле.

– Им плевать на дар. У меня в лаборатории кипит заменитель крови, – приоткрыла я часть правды, ведь сама боялась признать очевидное. – Лизу забрали на опыты.

– Так и я про то. – Он запыхтел и повернулся на бок, протягивая ко мне руки. – Вытащим ее оттуда.

Радомир: подвал дома на территории охотников

Вампир вальяжно прогуливался по территории охотников с кофейными стаканами из местной пекарни.

Издевался над охотниками или перекусывал сладкой кондитершей и случайно прихватил?

– И ты тут? Идиллия, – прокомментировал поганец. – Vita sine litteris mors est (Жизнь без науки – смерть (Латынь)).

– Радомир принес образцы, – отозвалась Лилия. – Как вы и просили, Руслан Игоревич, сам он тоже тут.

Руслан пошевелил носом, будто пробовал мой запах, но ничем не выдал удивления. Гад наверняка догадался, что пустить меня в логово Белоусовых велел Тристан.

– Тащи на производство, раздели на пробы. Часть забери в академию. Сейчас покормлю наших птенчиков и подойду.

Он усмехнулся себе под нос и принялся отпирать засов в противоположном конце коридора. Лилия утянула меня в зал с блестящими чанами и стеклянными колбами, соединенными между собой пластиковыми шлангами. Хотя мне больше хотелось узнать, кого решил навестить Руслан.

– Давай бактерии. – Лилия приняла выжидательную позу и подставила раскрытую ладонь. – И пробирку с заменителем.

Швырнул плоскую баночку, обмотанную скотчем, как можно небрежнее и нагло подметил:

– У вас не хватает основного компонента.

Белокурая охотница притворилась, что не услышала сарказма, и внимательно всмотрелась в пушистый налет на стенках склянки. Кинулась к микроскопу, который пристроился на блестящем столе, похожие показывали в фильмах о патологоанатомах. А я оглядел кирпичные стены, точно такие же как в моем погребе, ряды громоздких стеллажей с опечатанными бутылками из темного матового стекла и вздрогнул от неожиданности, когда Лилия все-таки ответила.

– Сейчас в супермаркетах все полки завалены помидорами, – отмахнулась она, будто звуковая волна долетела до ее уха только теперь.

– Да-да, и железо святое, ни один вампир не прикоснется, – припомнил я, запахивая куртку.

Тут-то он и вернулся. Самодовольный, с безумным блеском в кофейных глазах.

– Ну посмотрим, – Руслан хлопнул в ладоши и присоединился к Лилии у микроскопа. – Угу. Штамм отнеси в академию и сделай посевы. Тут необходимо оборудовать специальные камеры.

А потом Руслан резко, неестественно вывернул голову, впился взглядом в мою шею и быстро преодолел разделяющее нас расстояние. Крылья его носа затрепетали, вампир облизнулся. Перстень разогрелся до неприятной температуры. Я выставил руку вперед и отступил к дверям.

– Ты заманила меня? Вы оба! Точнее, все трое! – наконец сообразил я, что попал. – Четверо!

Им всем нужна была моя кровь для исследований и бесчеловечных экспериментов! Сумасшедшие, увлеченные алхимики и древние чокнутые вампиры! Святое железо!

Стрелой вылетев в коридор, я помчался к лестнице, но внезапно затормозил. Из-за ближайшей двери послышался до боли знакомый голос. Я чуть не заорал в ответ, но вовремя осекся. На пятки наступали Руслан и Лилия.

– Дери вас бухгальеры! Руслан! Какого хрена?! – Железо заглушало голос Северины, но за стеной точно находилась моя возлюбленная.

В дверь с той стороны врезалось что-то тяжелое. Я инстинктивно отпрянул. Лилия выругалась под стать портовому грузчику и растерянно потянулась к засову.

– Я говорила, что надо держать их отдельно?

– Девчонку полезно поставить на место, – прорычал Руслан. – Не открывай. Пускай разбираются сами. Я их предупредил.

– Нам нужны добровольцы. А воспитание юнцов в график испытаний не вписывается, – раздраженно фыркнула Лилия, но открывать комнату передумала.

– Эй! Быстрее!!! – истошно завопила Северина. – Ты не говорил, что так будет! Руслан! Если она сдохнет от твоей отравы!..

Дальше пошли непереводимые ругательства то ли на латыни, то ли на другом незнакомом мне языке. А я голыми руками откручивал гайку, удерживающую засов. Лилия колупала защелку с другого края. И уже через мгновение Руслан пнул створку ногой и первым влетел в темницу.

На полу валялись щепки от стула, там же корчилась Лиза. Ее голова лежала на коленях у Северины. В комнате были и другие вампиры, но только открылась дверь, они расползлись по углам, как тараканы. Перстень с небывалой силой обжег палец, и я сдвинул его на среднюю фалангу.

Святое железо! Да понял уже, что рядом вампиры, хватит!

– Я велел не давать ей ничего, кроме воды, – опасно прошипел Руслан на пределе слышимости.

И тут Северина подняла голову, открыла рот, – собиралась возразить – но так и замерла. Наши глаза встретились. Клятый артефакт соскочил с пальца, звякнул о плитку и покатился под стол.

Вампиры встрепенулись, будто с каждого слетел тугой намордник. Даже Лиза внезапно села, пошатнулась, дернулась ко мне.

– Радомир. – Она удивленно похлопала ресницами. – А я тебя узнала. Ты теперь так вкусно пахнешь! Радомирчик, нямка, иди ко мне.

Лиза глуповато хихикнула и вмиг очутилась рядом, повисла на шее.

– А ну в сторону! – пробрал морозом грозный возглас Северины. Моя вампирица ловко отпихнула соперницу. Но сзади уже налетели два парня. Сбоку напрыгнула невысокая девица с вихрами и сразу вцепилась зубами мне в запястье.

– Да повесь ты уже кольцо на цепочку и носи на шее! – истерично завопила Лилия.

Столько живых эмоций я прежде от нее не видел. Охотница вынула из сапога изогнутый нож кукри и полоснула одного из нападавших. Тот взвыл, но вместо того, чтобы забиться обратно в угол, вгрызся мне в шею. Я двинул ему в живот, но челюсти сжались сильнее.

– Руслан Игоревич, и чего вы стоите столбом? – вызверилась Лилия и продолжила колоть поганцев.

Они толкались, пытались отпихнуть друг друга, но каждый держал крепко. Третий впился в ногу, прокусил джинсы под коленом. Я завалился навзничь, придавил его всем весом. Но поганец лишь перехватился поудобнее.

Сквозь пульсирующую боль я замечал, как Северина боролась с Лизой. Как девчонка яростно воевала за возможность испить моей крови, как ожесточенно моя возлюбленная оттаскивала ее прочь. Как наливались красным пламенем ее глаза, видя, что остальные поганцы уцепились мертвой хваткой.

Огонь. Кровь. Северина. Боль.

– Руслан!

Руслан.

Взор заволакивает тягучим вишневым туманом.

– …Руслан. У их крови будет достаточно сходства. В прошлый раз я допустила ошибку, мне больше не подчинялась алхимия. Став вампиром, я потеряла дар созидания. – Женщина медлит. Ее голос кажется смутно знакомым. Я силюсь разобрать его, но красная пелена давит, мешает сосредоточиться.

– Я не отдам тебе сына, – надломлено произносит другая. – И не смогу смотреть ему в глаза, зная, что он предназначен тебе. Уходи!

Отчаяние. Страх. Неверие.

– Это должна сделать ты. В тебе горит творческая искра. Если проведешь ритуал правильно, он будет жить.

– Нет.

– Тогда я найду способ «уговорить» тебя иначе.

Рядом потрескивает огонь. Рука в руке, щека к щеке. Мама шепчет на ухо:

– Люблю тебя и всегда буду любить. И сделаю, как лучше. Она тебя не получит. Только ты делай, как велю, Радик.

Радик. Радио. Долгий миг звучит мелодия из старинного кинофильма «Семнадцать мгновений весны». Она переносит в черно-белую ночь. Выцветшую, стертую.

Весна, на улице прохладно несмотря на высокий костер. Мама обливает меня водой. Мы закаляемся и зовем силы природы. Ведь я чувствую землю босыми ногами. А мокрыми волосами играет ветер. Я люблю ее, но отчего-то щемит сердце. Она смотрит на меня, как на беспомощного младенца, а мне уже скоро девять, девятнадцать, двадцать девять…

И я точно знаю, что очень сильный, такой же как моя мама – охотница на монстров. И умный, такой же как мой папа – простой человек.

Вдруг земля и ветер меняются местами, а огонь пляшет по коже, срывая с губ крик.

– Всегда доверяй, – напоследок шепчет мама.

Доверяй. Доверяй. Доверяй.

Вампирица. Я узнаю ее по хитрому блеску в глазах, по шальной улыбке, по тонким прохладным пальцам. Она кусает. Появляются другие, впиваются в руку и ногу, тянут соки.

Рык. Истошный вопль. Отчаяние. Все мелькает. Вишневое платье, ровный срез коричневых волос, глаза. Ее глаза – совсем другие, не такие, как у той злюки – как граненые стаканы с чаем в поездах дальнего следования. Прозрачные, теплые, уютные. Вокруг нет больше монстров. Только тепло. Губы на запястье. Под коленкой. У щиколотки.

– Так быстрее заживут раны, – шепчет она, и грубый шрам на ее щеке смешно шевелится, как гусеница бабочки-белянки, посаженная на ладонь. – Живи, Радомир.

Доверяй. Доверяй. Доверяй.

И я верю. Верю, что надо жить.

Глава 10. Музыка времени

Тристан: паб «Алхимия»

Кровь побежала по артериям и венам быстрее, отчего сделалось необычайно жарко. Непривычно. Пришлось вдохнуть против воли. В нос заползли запахи, которых я не ждал, ведь не собирался сейчас охотиться. Теплая корица и прохладный бадьян – от Николая. Сочная малина и зеленый базилик – от юной официантки. Разогретый кориандр в жаркий летний полдень и сгоревший лес после проливного дождя – от гренок. Рот наполнился слюной.

Ноги ослабли, хорошо, что я сидел.

– Невозможно, – вымолвил, борясь с искушением отгрызть кусочек подсохшего хлеба. – Она не желала меня видеть столетиями. А теперь сидит в Золотом городе на правах королевы. И ты милостиво предлагаешь сопроводить меня туда?

– Самира желает исправить свои ошибки. Мы все хотим того же, чего и она. А потому каждый охотник спускается в подземелье, когда приходит его срок.

– Я не охотник.

– Но, похоже, твой век подходит к концу, – слова Николая обрушились, как молот на наковальню, накрыли низким гулом, прижали к жесткому стулу орочьего паба.

– Или ты плохой мастер, – выдавил я, сам не веря в дурацкое оправдание, ведь действительно заметил некоторые странности в своем самочувствии. – И при чем тут Яков?

– Отец ищет в Латвии рецепт одного средства. Похоже, алхимики заграницей преуспели. Они продлевают свое существование без кровопролития. Не думаю, что наши старики в Золотом городе живут дольше отведенного срока. Они не возвращаются, не становятся вампирами, лишь помогают Самире, до самой смерти. Золотой город – не Агарта (Подземная страна, упоминаемая в эзотерической литературе и легендах о полой Земле.) для праведных охотников, а просто склеп. Нас пускают лишь на верхние этажи, показывают несколько залов и сулят отрадную старость. Мы спускаемся ниже, чтобы провести остаток дней в алхимических лабораториях. Самира ищет рецепт, чтобы положить конец тому, что начала очень давно.

– Два брата, – пробормотал я одними губами. Когда я видел эту женщину в последний раз, она говорила, что лишь два брата, делящие одну жизнь, смогут остановить поганое проклятие. Руслан часто вспоминал ее слова. По большей части, мы придумали уловку с единой личность именно чтобы угодить Самире. Оправдание, будто нам когда-то понадобится возродиться из пепла, чтобы одурачить людей и других вампиров, появилось позже. Нам сами хотелось верить, что глупая выходка нужна для удержания власти и устрашения подчиненных. Что ревность утихнет сама собой… Мы оба веселились оттого, как легко удался обман. И ждали. Ждали. Ждали, когда Самира вернется к нам… к одному – Руслану Натангу.

– А вампиры, ты давно виделся с Валдисом? – продолжал Николай, принимая мою задумчивость за согласие с его доводами. – Отец держит со мной связь, хоть это и запрещено. Валдис Вацетис принимает в свою «семью» с некоторыми условиями. Он никого не заставляет. И не прогоняет, присматривается к каждому. Тот мальчик, Радомир, просто погостил в Риге. Но если бы обратился, никогда бы не вернулся ни в Калининград, ни в Петербург. – Николай помолчал, а я попытался вновь сосредоточиться на беседе и уловить суть. К чему мне такие подробности? Ведь ни одно слово не слетает с губ случайно, каждое важно услышать или пропустить мимо ушей в ту самую минуту, когда его произносят. – Умелый артефактор всегда найдет способ. Иначе мы бы не изловили Северину Кос. А вот Валдис больше не боится ни медальонов, ни перстней, его не ворожат плетения. Смотри.

Николай, прежде державший одну ладонь поверх другой, обнажил массивное серебряное украшение с мутным желтоватым камнем. Тот слегка светился, застилая взор туманной пеленой. Металл искрился даже в тусклом свете люстр мрачного паба. И каждый блик разжигал во мне пожар, влечение, интерес. Будто вот она – истина мироздания, смысл существования таких измененных, как я. Словно необъятные просторы вселенной, яркое око артефакта манило загадочными далями, приоткрывало дверь в иное измерение, куда вела глянцевая петляющая дорожка. Казалось, что если пройду по ней взором, меня засосет внутрь, в объятия ласковой, любящей матери.

На краткий миг туман, что уже шептал приятные слова, пел песнь безвременья, ворожил и требовал раствориться в артефакте навсегда – померк. Сердце дернулось в такт. Перед глазами прояснилось, и я наконец посмотрел на Николая. Тот снова накрыл перстень ладонью.

– Заметил? И даже меньше жжет.

– Я смогу возродиться, – прошипел сквозь зубы. Вот и понадобится наша с братом уловка. Если только… Руслана не постигла та же участь. – Ты уже видел такое?

– Ты первый.

– Всегда полагал, что наше тело будет медленно стареть, прежде чем умрет. Такое не пропустишь.

– Поганцев не пристало судить по человеческим меркам. Ваше племя появилось не столь давно и гибнет от наших стрел, собак и составов. Возможно, наше поколение охотников впервые наблюдает естественную кончину.

– Жизнь измененных просто растянута во времени, – заспорил я, избегая охотничьих оскорбительных терминов. – Для чего тогда мне спускаться в Золотой город?

– Ты доказательство, что поганое проклятие конечно, как и жизнь кровопийц. Поиски Самиры отныне бессмысленны. Старикам в подземелье нужна новая цель.

– Ты запутался, Николай. До этого ты говорил, что хочешь вернуть Якова в Калининград. А Самира предсказывала подобный исход.

Охотник вздрогнул, но быстро возобладал над собственными реакциями.

– А причин может быть несколько, Натанг.

– Тебе меня не обхитрить, охотник. Ты следил за мной. Вовсе не за пабом «Алхимия». Ты знал, что со мной случится…

Радомир: дом на территории охотников

Голова гудела, словно затихающий орган после большого концерта. Я медленно повернулся набок и приоткрыл один глаз. Нежная прохладная ладонь легла мне на лоб и взъерошила волосы. А я снова зажмурился – боялся спугнуть наваждение, узнать в девушке, что пристроилась на краешке кровати, кого-то другого. Реальность всегда была ко мне благосклонна, но я слышал, как люди жаловались на ее жестокость.

– Руслан рассадил их по отдельным клеткам, – мягко поведала Северина последние новости сумасшедшего дома, в который меня заманили братья-вампиры.

– Дурацкая ситуация, – тихо отозвался я. – Видел же, как Руслан хитрил и обманывал тебя у реки. А сам попался на ту же удочку.

Нашел мужество разлепить веки, и тут же утонул в глубоких, темных глазах. Северина наклонилась надо мной, продолжая теребить пальчиками выбившиеся из хвоста на затылке пряди. Оставалось лишь немножко податься вперед, чтобы коснуться ее губ. Но я лежал неподвижно, парализованный ее близостью.

– Ты мне снилась. – Я наконец решился и оттолкнулся локтем, но тот утонул в мягком матрасе. Тело отозвалось дрожью, намекая на сильную слабость. – Когда мы встретились впервые, в ту ночь, когда… А расскажи мне, что случилось в ту ночь.

Северина резко отстранилась, будто мои слова или ее собственные воспоминания ужалили раскаленными угольками страшной правды.

– Для меня время течет иначе, Радомир, – ответила она невпопад. – Мы не виделись так долго, будто целую вечность.

– Несколько дней.

– Я про то и говорю. И все же, решение расстаться – единственно верное. Вот к чему привело твое стремление очутиться рядом со мной. Ты снова испит до полусмерти, как в ту ночь, когда мы впервые встретились…

Последние слова дались ей особенно тяжело. Она встала и, чтобы чем-то отвлечься, наполнила высокий стакан из граненого кувшина. Поднесла питье к моим губам и заботливо придержала затылок.

– Ну уж нет, я сяду, и ты мне все объяснишь, – воспротивился я. – Как есть, без утайки. На меня напала другая вампирица, вовсе не ты.

– Зачем спрашиваешь, если все вспомнил? – Северина отвернулась, склонила голову.

– И почему с тобой всегда так сложно?

– Так не ищи меня! Зачем искал?

– Я искал не тебя, – ляпнул в сердцах и сам испугался, как жестоко прозвучали мои слова. Перед глазами всплыло хищное личико Лизы, ее тонкие руки, обвивающие мою шею.

– Значит, это правда. Ты пришел вместе с охотницей, Лилией Белоусовой.

– С ней.

Облегчение, что Северина не выдумала ерунды из-за Лизы, длилось недолго.

– На твоих губах застыл ее запах, – еле слышно произнесла моя вампирица. – А я наивно убеждала себя, что мне показалось.

Святое железо! А я уже забыл. Незначительный, глупый инцидент!

Отношения на пару недель – гораздо удобнее, чем регулярные капризы постоянной пассии. Но короткие интрижки – насквозь фальшивые. Наша с Севериной страсть – искренняя, текучая, глупая, сумасшедшая. Она одновременно самая главная нота в мелодии моей жизни. Словно Вселенная добавила к барабанной установке симфонический оркестр, наполнила пустой зал объемной композицией. А я, будучи неумелым дирижером, только-только учился управляться с музыкантами. То растворялся в гармонии, то тонул в диссонансной какофонии. Но оба варианта выходили более приятными, чем прежнее существование в стороне, в вакууме, в алхимических чарах.

– Мои губы предназначены лишь для тебя, – бросил, уподобляясь киношным любовникам, и поморщился от того, как неестественно прозвучали такие важные слова.

Тогда я стиснул зубы и рывком сел, свесил ноги с кровати. Комната поплыла перед глазами, готовая рассыпаться на цветные кусочки, чтобы вернуть меня в объятия весенней ночи, где потрескивал первородный Огонь. Северина обернулась. Она все еще держала в руках стакан с густой вишневой жидкостью и отправила его на прикроватную тумбу, расплескав содержимое. Капли полетели на ворсистый ковер, я вместе с ними. Но лоб уперся в прохладную ладонь, губы расползлись в еле заметной улыбке. Поблагодарить вампирицу я уже не мог. Слабость одолела окончательно.

– Пей! – скомандовала Северина и силой влила в меня ягодный морс. – Твоя Лилия обещала принести капельницы, но не торопится.

Алиса!

Тут я вспомнил про сестру, которая осталась в погребе на попечении Мецтли и Химичка. Я обещал принести перекись и бинты, но тоже особо не торопился.

– Я не имею права говорить о той ночи, Радомир, – тихо произнесла Северина. – Как не имею права обижаться, что ты выбрал другую. Все правильно. Только ты влез в самую гущу событий.

Прикрыв веки, я натужно засопел, усилием воли выталкивая воздух из груди и затягивая обратно. Возможно, Северина решила, что я заснул, ведь продолжала медленно нашептывать, вопреки собственным словам:

– Эдита – твоя мать, как бы там ни было. В ту ночь я нашла тебя растерзанным. Их было трое. Женщина и двое мужчин, которые попрали собственные законы. Они выпили слишком много. Вампиры не нападают на детей. Veto (Запрет (Латынь)). Но ведь testis unus – testis nullus (Один свидетель – не свидетель (Латынь)).

– Снова латынь! И почему латынь? – пробормотал я, не разлепляя век, да, кажется, и губами особо не шевелил.

– Любой дух понимает древний язык, даже если его не понимает разум, – пояснила Северина. – Его используют алхимики и медики. Но ты спи, спи Радомир. Так быстрее поправишься.

И я послушно промолчал, снова притворившись спящим. Если моей вампирице легче вспоминать прошлое в иллюзии одиночества, чем глядя мне в глаза – пусть так!

– Мне никто не поверил. Ни вампиры, ни, уж тем более, охотники, – продолжала она. – Натанг обвинял меня в сотнях убийств, но сам участвовал в том, чему нет ни прощения, ни объяснения. Он отрицал, уверял, что ту ночь провел на побережье при свидетелях, а позже объявил на меня двойную охоту. – Северина вздохнула и прикрыла мои плечи невесомым одеялом. По телу расползалось мягкое тепло, только в груди кололо, будто сестре на другом конце Калининграда угрожала опасность. – Я разглядела не всех участников, но огонь точно разожгла Самира.

Имя показалось смутно знакомым. Северина как-то упоминала ее, но никогда прежде не жаловалась на своих соплеменников. Обвиняла себя в жестокости и несдержанности, злилась, пугалась, будто одна на всем белом свете недостойна любви и внимания. А главарям поганцев противостояла безропотно.

– Старая вампирша научила меня всему, что знала о жизни таких, как мы. После долгих лет мучений, когда рана на лице еще кровоточила, Самира помогла мне восстановиться. И я ей благодарна. Только вот у нее в душе всегда теплилось желание избавить весь наш род от страданий. – Северина встала и отошла к окну. Край матраса неприятно опустел, и под собственным весом я провалился в поролон и пружины глубже. – Самира придумала ритуал, ведь прежде была алхимиком. Но исполнить его сама не могла. Она утратила искру, когда стала вампиром, и обратилась к алхимику – охотнику.

И все-таки то был не сон. Воспоминание. Меня снова пили вампиры, рядом боролась Северина. Далекие картинки из прошлого выплыли на поверхность. Прежде мое детство вместе с образом матери скрывала мрачная пелена. Я отмахивался, ведь многие люди рассказывали о том же. Это после двенадцати самосознание окрепло и яркие сцены из бабушкиного дома, школы и университета четко разместились в галерее памяти.

– Мать спасла тебя от смерти, Радомир. Но не я тот монстр, который разорвал твое тело. Эдита решила, что Самира подослала меня, чтобы вынудить на ритуал. Или знала все с самого начала, но удобнее оказалось обвинить меня в очередном нарушении договора, чем идти против Самиры. Я и так была вне кровавого закона. Северина Кос – чудовище, которого сторонились вампиры и, за которым гонялись охотники.

Она замолчала и вернулась к кровати. Я ждал нежную прохладу ее невесомых пальцев на лбу, надеялся почувствовать шелковые губы на щеке. Но вместо этого почти беззвучно отворилась дверь. Я понял по движению воздуха, по изменившейся атмосфере. Даже стены будто зазвенели от напряжения. Твердой поступью ко мне подошла Лилия.

– Приходил в себя? – резко бросила она, приспосабливая мешки и трубки для капельниц рядом с изголовьем.

– В себе, – выдавил я с усилием, подглядывая за происходящим сквозь ресницы.

– Вот и чудно, – констатировала Лилия и продезинфицировала сгиб моего локтя.

А когда покончила с подключением физраствора и глюкозы, дернула кружевную блузку на груди и достала из-за пазухи цепочку с якорным плетением. Она резко стянула перстень с моего пальца – рядом с Севериной я даже не замечал его жжения – собственнически обвила мою шею, застегнула замочек и велела:

– Не снимай! Вообще никогда, даже в ванной. – Лилия налила еще питья и подсунула мне под спину пухлую подушку. – Ты специально спровоцировал вампиров? Ты знал, что они набросятся и поэтому скинул кольцо?

– Нет, – выдохнул прямо в стакан, отчего по раздражающе яркой, карминовой поверхности пробежала легкая рябь.

– Но они что-то учуяли. И нарушили чистоту эксперимента. Насосались на месяц вперед! У Руслана нет столько времени.

– Почему Белоусовы не знают? – обратился я к Северине, которая отступила к окну и отстраненно наблюдала за действиями Лилии. Рядом с крупной охотницей моя возлюбленная казалась еще более хрупкой и невесомой. Будто стоило мне как следует вдохнуть, и ее бы притянуло в мои объятия неощутимым ветерком.

– Пусть она и ответит. – Северина кивнула в сторону соперницы.

– Если бы я знала ответ, то не спрашивала бы!

– Теперь никто не скажет, было ли в твоей крови что-то особенное с самого начала или появилось после алхимического ритуала, – выдала Северина, пристраиваясь на краешек кровати, будто передумала уступать меня Лилии. – Ты точно унаследовал от матери алхимию. Но я спасала тебя от Самиры и не собиралась убивать. Мне стоило молчать о случившемся, а я поначалу пыталась объясниться с Эдитой. Но связалась не с тем вампирским родом.

– Алиса, – проронил я. – Она обязательно найдет причину.

– Вот Алисы я здесь не потерплю! – разозлилась Лилия. – Думаешь, я хуже разбираюсь в биохимии крови?!

– Мы уйдем, – поспешно заверил я.

– Не думаю. – Лилия алчно сверкнула глазами.

Она схватила иглу и пробирку, чтобы нацедить у меня кровушки на анализ, но Северина встрепенулась и страшно зашипела.

Лиза: дом на территории охотников, окрестности

Вновь оказавшись в комнате с дурацкими обоями, густыми занавесками и бронированными окнами, я почувствовала себя прямо-таки по-королевски. Не зря говорят, что все познается в сравнении. Ценность некоторых вещей можно понять только лишившись их. Мне же вернули широкую кровать, солнечный свет и собственную уборную. Я наелась чистой кровушкой.

Русланчик лично отпаивал меня из кофейного стакана и хвалил, что не притронулась к Радомиру. Ему не обязательно знать, что до вкусняшки я не добралась только благодаря Северине. Пусть думает, что я послушная и вообще лапочка.

Боль способна сожрать не только тело, но и душу. Она же превращала меня одновременно и в никчемное создание, и в ненасытное чудовище. Но после еды тело восстанавливалось куда быстрее, а настроение стремилось ввысь.

– Вот только дико скучно, – пожаловалась я отражению в зеркале. – Даже книг не дали.

Тогда вспомнила про фортепиано в бальном зале, иначе огромную комнату на первом этаже и не назовешь, и проверила замок.

– Не заперли! Русланчик, ты чудо!

Не помня себя от радости, я вприпрыжку преодолела коридор и выскочила на лестницу. Там-то и столкнулась с Лилией Белоусовой. Каланча волокла стойку с прозрачными пакетиками и тонкими трубочками.

Для Радомира? Лучше бы они отвезли его в больницу!

– Посторонись, – грубо скомандовала Белоусова. – И не забывай, что на мне всегда кулон. Я ловко с ним управляюсь и без раздумья испаряю поганцев.

– Нужна ты мне. Ты жесткая и противная. – И, надув губки, добавила: – Меня Русланчик кормит.

– Ага, конечно.

Высокомерно хмыкнув, она скрылась за одной из дверей. Ступени привели меня в неуютный холл без дверей, но со скелетами борщевиков. А знакомый зал с камином встретил гулким эхо от цоканья домашних туфель по лаковому паркету, что всколыхнуло воспоминания из далекого детства.

Ко мне два раза в неделю приходил учитель музыки, чопорный старикашка. Он заставлял держать спину ровно и смешно крючить пальцы, словно сапсан на охоте. И всякий раз, стоило мне засмеяться, шлепал специальным прутиком по лопаткам. Иногда вместо того, чтобы смотреть в ноты, я разглядывала белые клавиши инструмента. Казалось, что нудный наставник вот-вот рассыплется прахом, и мне не хотелось упустить момент. Тогда он снова применял свой хлыстик, чем грозил угробить мой интерес к музыке. Но я нажаловалась отцу, и больше не видела противного учителя.

Зато по выходным папа лично брался за мое музыкальное образование. Мы соревновались в ловкости пальцев, играли мелодии на скорость и даже сочиняли маленькие веселые песенки. Надо отдать должное предыдущему мучителю, он вдолбил мне основы нотной грамоты. И время с отцом казалось легким и приятным.

Старое фортепиано слегка потрескивало, приветствуя меня, что никогда бы не уловило простое человеческое ухо. Мой слух ныне не заглушался током крови и прочими процессами.

Инструмент дышал только когда на нем играли. Оставленный без присмотра ради интерьера, он грустил и рассыхался. Но как только пальцы пробежали по глянцевым клавишам, послышалась чистая мелодия. Четкая, выровненная, будто синтетическая. Только одна басовая струна чуточку фальшивила, но мне понравилось ее несовершенство. Мелки изъяны одушевляли музыку, наполняли энергией, силой, смыслами. Никакие вылизанные студийные записи не могли сравниться с живым концертом.

Менуэт Баха, «Вальс дождя» Шопена, марш из новомодного балета «Щелкунчик» – все получалось просто, технично, но оттого слишком неестественно, до зубного скрежета правильно. Невыносимо. И я со злостью захлопнула крышку, не в силах добавить в свою игру шероховатости.

– Мне надо в Кафедральный собор! Слышите?! – завопила, подскакивая к окну. – Хочу попробовать сыграть на органе! Он не позволит мне совершенства…

Однажды мне довелось побывать у шпильтиша (от нем. Spieltisch – органная кафедра, пульт с необходимыми клавишами, педалями, рычагами и кнопками. Набор индивидуален на каждом органе) и прикоснуться к мудреным клавишам и рычагам. Я замолотила кулаками по стеклу, вызывая глухой гул в стенах дома. Дождь снова превратился в крупные хлопья снега, чтобы обелить привычную серость города. Даже темный красный кирпич не раскрашивал древние тайны в яркие цвета, лишь редкими каплями в облике Калининграда напоминал о кровавых хозяевах территории.

В пелене непогоды шевелили зелеными лапами туи. Между ними просвечивало поле, где мельтешили охотники и их верные бухгальеры.

– И чего так орешь? – напугала Белоусова с порога. – Завтра Руслан приведет новую партию испытуемых. Поможешь им освоиться. Все просто – чем хуже поведение, тем теснее клетка и ниже этаж. Ты уже испытала на себе щедрость главы и донесешь из первых уст. Чем быстрее вы подружитесь, тем быстрее попадешь в собор. Ясно?

– Ясно! – с сарказмом повторила я.

– К собору ведут тоннели. А под ним то, что нужно моему отцу – главные ворота в Золотой город.

– И для чего ты мне рассказываешь?

– Чтобы ты знала, кому служишь на самом деле.

Мне вдруг захотелось наброситься на нее несмотря на наличие кулона, действие которого мне еще не довелось испытать, и куснуть как следует. Но на улице появились двое!

Элис и Эб выбрались из-за деревьев и устремились прямо к нашей тюрьме. Их ноги тонули в свежих сугробах, и вампир даже несколько раз ловил мою бывшую подругу под локоть, когда та поскальзывалась на схоронившейся наледи.

– И когда спелись? – удивилась я вслух, будто только что закончила с фортепиано и сидела на подоконнике в полном одиночестве.

– Тревога! – взревела Белоусова, напоминая о себе, вытащила из кармана брюк смартфон и тут же затараторила в трубку: – Посторонние на территории. Поганец и одиночка. Вампира – на опыты, девчонку – припугнуть и выгнать, ее сожрут без нашей помощи. – И Белоусова гаденько рассмеялась.

Мне почудилось, что стены дома вновь завибрировали, а земля под ним впитала яд, с каким охотница оставляла Элис на растерзание…

А кому, кстати? Уж не Русланчику?

И тут я прониклась ее агрессией и присоединилась к общему настроению. Ведь вся такая умная и правильная Элис не упускала ни одного мужика! Прикарманила инвестора, главу вампиров и теперь Эба, который совсем недавно потерял любимую. С такими вертихвостками иначе нельзя – припугнуть и выгнать! И пускай сожрут!

Из холла разнесся басовитый гул, а затем скрежет, выворачивающий душу наизнанку. Белоусова ринулась на звук. Я замешкалась и прижалась лицом к стеклу.

– Там крыльцо?! – пропищала, не веря своим глазам. – Без дверей, но с крыльцом?

Почему-то данный факт потряс меня больше, чем завязавшаяся драка. Мелькали арбалеты и стрелы, Алиса, которую больше не хотелось называть «Элис», верещала противным голоском, другие охотники галдели, бухгальеры лаяли и покусывали Эба за конечности. Но тот на удивление стойко переносил сражение. А вот когда появился Русланчик, действо замедлилось.

На глаза навернулись непрошенные слезы.

– До чего ж обидно! Снова ты, как супермен спасал репортершу, спасаешь эту лабораторную мышь! – процедила я и побежала в холл, намереваясь в приступе ярости проломить стену. А там уже зияла распахнутая пасть двери. – Чего-о-о-о?! Вашу ж алхимию за ногу! Дери меня бухгальер!

Или как там положено ругаться приличным вампиршам?

Вывалившись на стылый воздух, я налетела на перила с балясинами,