Сталь и Пламя. Тень над Севером бесплатное чтение

© Илья Гутман, 2024

ISBN 978-5-0062-8747-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Северная ночь накрыла своими крыльями пасмурное небо над сосновым бором. Астрологическая весна уже наступила – время перевалило за полночь, а солнце зашло только два часа назад – но до начала истинной весны оставалось ещё около месяца. Стояла поздняя зима, и волки выли от чувства нестерпимого голода. Туман, поднимавшийся от близлежащих болот, делал ночь особенно тёмной.

По лесу, оглядываясь по сторонам, шёл одинокий путник. Он заметно нервничал – предстоявшее дело могло оказаться небезопасным. Кроме того, он немного боялся волков. Руку путник держал на рукоятке кинжала.

– Вы всё-таки пришли, друг мой!

Путник вздрогнул от неожиданности: человек в чёрном появился абсолютно бесшумно, словно возникнув прямо из темноты. Левая рука незнакомца сжимала посох, навершие которого подозрительно смахивало на череп.

– Да, господин маг, – ответил путник, убрав руку с рукояти кинжала, – но я не совсем понимаю, зачем вам было назначать мне встречу здесь, в лесу, ночью?

– Мой друг, сделка, которую мы здесь совершим, серьёзно повлияет на мою жизнь, на вашу жизнь, и на жизнь этой страны. – Несмотря на смуглый цвет кожи, маг говорил без малейшего акцента.

– Это вопрос жизни и смерти? – уточнил путник.

– Именно так! И поэтому я хочу, чтобы всё, что здесь произойдёт, осталось между нами. Я не желаю, чтобы это произошло прилюдно – некоторые могут помешать нам.

– Как понимаю, вы прибыли издалека?

– Да. С юга. Но я некоторое время прожил в вашей стране.

– Вы давно заинтриговали меня. Но я человек занятой и не люблю даром терять время. Скажите, господин маг, в чём заключается сделка?

– Сделка очень проста, мой друг! – усмехнулся чародей. – Вы получите смерть, а я получу ваш труп. – глазницы набалдашника— черепа колдовского посоха засветились зелёным огнём.

Путник, хотя и опасался волков, оказался не робкого десятка: он не побежал прочь, а выхватил кинжал с пояса и ринулся на мага. Но в тот же момент кинжал вырвался из руки нападавшего и улетел куда— то во тьму.

Чародей встретил противника новым ударом посоха. Полыхнула бесшумная лиловая вспышка, и участник «сделки» упал лицом в снег. Маг перевернул тело и поднёс руку ко рту. Не дышит.

Отлично! Теперь можно приступать к работе! Чародей провёл ладонью по лбу умершего и прошептал нужное заклинание…

Глава 1

Возвращение вояки

Старший сержант гиперборейской республиканской армии Ларратос Мельд, или попросту Ларри, лежал на верхней полке в купе поезда. В голову лезли мысли о странном наваждении: несколько дней бессонницы, прерываемой редкими кошмарами, не могли быть случайными. Он уже собирался спуститься с полки и зайти в купе проводника чтобы купить чая и бутербродов, но неожиданно вагон окутали эманации холода, тьмы и безжизненности, и вскоре Ларратос потерял сознание…

***

– Что случилось? Небось, опять подкрепление требуется?

Двое некромантов неспешно прогуливались у подножия священной горы известной как Айсенвайр. Всё вокруг покрылось смёрзшимся снегом. В отдалении копошилась нежить – группа полусгнивших существ омерзительного вида. Стоял лютый мороз, столь характерный для зимы Крайнего севера, но магам Смерти он не причинял особых неудобств (а уж про нежить и говорить нечего).

– Да, проклятые республиканцы вновь перешли в наступление. Думаю, пяти сотен низкопробных мертвяков вполне хватит, чтобы заткнуть дыру.

– Пожалуй, – нехотя согласился второй некромант. – Только ты в следующий раз действуй умнее – или хотя бы осторожнее: не так— то легко поднять полтысячи скелетов. Уверен, лорд Шакир будет сильно недоволен, если узнает о твоих «успехах».

– Не думаю. В последнее время он что-то вообще перестал нами интересоваться. К тому же вся эта война – лишь прикрытие для его деятельности. Вот когда он подчинит себе правительство…

– Потише! Мне кажется, или нас действительно подслушивают?

– Точно! – первый некромант зло выругался. – От этих шпионов даже во сне не скроешься! Ну ничего, сейчас я ему пошлю подарочек…

С этими словами маг сделал небрежный жест – словно сдавил надоедливое насекомое.

***

Ларратос пришёл в себя. Откуда взялись эти проклятые кошмары?! Его горло сводило от нестерпимой боли: он готов был поклясться, что «подарок» некромантов дошёл по назначению – столь реалистичным казалось видение и странным – последовавшее за ним пробуждение. Неужели в этом замешан тот самый зуб вурдалака, который он носит на шее в качестве оберега? Может, плохая идея носить такие трофеи? Надо срочно его сжечь!

Может, плохая идея носить такие трофеи? Надо срочно его сжечь! Или найти опытного мага, который поймёт, что к чему? Но это – потом, не в Новгарде, а в столице.

Ларратос поднялся с койки и взглянул в окно. Мимо проплывали унылые заснеженные равнины, кое— где изрезанные неглубокими оврагами. Поезд, очевидно, уже подъезжал к городу Новгарду, где был дом Ларратоса, но за окнами вагона по-прежнему наблюдались лишь одинокие сосны. А на Крайнем Севере, в горных районах промёрзшей северной земли, не росли даже деревья.

И вот ради мёртвых земель на Крайнем Севере мы уже тридцать лет воюем с некромантами, – мрачно подумал Ларратос. – Да кому вообще нужны такие «территории»? Пусть бы эти некроманты и дальше сидели в своих ледяных пустошах. Самое обидное, что за всё время войны граница с царством Смерти, основанным некромантами, смещалась всего на десять— двадцать вёрст в ту или иную сторону.

Внезапно поезд тряхнуло, потом ещё раз… И состав остановился.

Странно, – удивился Ларратос. – Вроде бы до Новгарда ещё полчаса езды…

Немного подождав и убедившись, что поезд остановился всерьёз и надолго, Мельд вышел в коридор. Там уже вовсю толпились возмущённые пассажиры.

– Что случилось? – поинтересовался Ларратос у одного из них.

– Пути опять снегом завалило, – буркнул тот. – И куда только мэр смотрит! В общем, теперь будем стоять, пока нас не откопают…

Мельд лишь вздохнул: опять эти извечные проблемы со снегом! Почему— то зима, которая даже в самых южных областях Гипербореи длится по полгода, каждый раз становилась для железнодорожников полной неожиданностью. Чуть снегопад – и всё движение поездов полностью останавливается. Каждый год из городской казны выделяются немалые суммы на реконструкцию железных дорог; каждую осень мэр торжественно объявляет, что отныне снег и мороз не помешают гиперборейским маговозам1. А потом зима опять расценивается как стихийное бедствие, перед которым бессильны даже маги.

Итак, пути засыпало. Ларратос уже знал, что это надолго – бригада по расчистке прибудет через сутки, не раньше. И то если нового снегопада не начнётся. Он взглянул в окно: там, за стеклом, уже неслышно кружились первые снежинки…

«А что, если мне добраться до Новгарда пешком?» – вдруг осенило Ларратоса. – «До города всего пара десятков вёрст – во время учёбы в военной академии мы ещё и не такие переходы совершали… К вечеру уже буду дома». Приняв такое решение, Мельд нацепил на спину рюкзак и вышел из вагона, сразу же провалившись в снег почти по пояс. После относительно тёплого вагона холодный ветер казался особенно пронизывающим. Снег стал гуще, покрывая длинные чёрные волосы и бороду Ларратоса белым инеем.

«Лыжи бы сюда», – подумал Ларратос, шагая вдоль железнодорожных путей по направлению к городу. Его оранжевый плащ, означавший принадлежность к сержантскому составу, легко выделялся на фоне заснеженной равнины.

«Хорошо ещё, что я высокого роста», – мрачно подумал Мельд, проваливаясь в очередной сугроб. А снег всё сыпал и сыпал, заметая следы старшего сержанта.

***

В Новгард Ларратос вошёл уже глубоким вечером. По городу проезжали редкие самоходные повозки. Часы на ратуше ударили восемь раз. Метель к тому времени уже успела закончиться, но ветер никуда не делся, по— прежнему дуя прямо в лицо Ларратосу. Из печных труб домов валили облака дыма. Необычайно холмистая местность, покрытая многомесячным слоем снега и льда, представляла собою красивое зрелище, но это была мёртвенная красота. Холмы, на которых приютились кирпичные домики, тускло поблёскивали в свете окон домов, но этот блеск тоже выглядел мёртвым. Не водилось на этих холмах никакой живности, не росло никакой травы, а из деревьев встречались только полузачахшие сосны. Кое— где также попадались не менее мрачные дубы и берёзы, но без листьев они выглядели жутковато. И подобная погода продолжалась даже здесь, на самом юге республики Гиперборея, около шести месяцев. Полгода зимы! И это ещё ничего: например, в столице, городе Стейнгарде, расположенном всего в двухстах верстах от Новгарда, зима длилась свыше восьми месяцев.

Вскоре началась южная городская окраина – целая гряда холмов. На самой вершине одного из них стоял дом Ларратоса. Он достался в наследство от деда. Дом, милый дом. Кирпичный красный двухэтажный особняк, вокруг которого росли сосны. Последние годы жизни, когда дед был уже совсем плох, а Ларратосу только исполнилось восемнадцать лет, он получил отсрочку от армии по уходу за дедом. Старик оставил мир два года спустя, и лишь тогда Ларратоса призвали. И он освободился из армии сейчас, в двадцать три года.

Ларратос подошёл к двери, достал ключ и отворил дверь. Ничего в доме за выходные не изменилось, всё по- прежнему.

Оказавшись в коридоре и заперев дверь, Мельд скинул рюкзак, добрался до кровати и рухнул на неё, уйдя в царство снов.

Снились ему кошмары. Про злобных некромантов, сколотивших огромную армию из нежити, про то, как он сам, Ларратос Мельд, умерший от стрелы, пущенной в грудь скелетом-лучником, восстал с поля боя и превратился в вурдалака, с огромными зубами, жаждущего человечины, и в таком облике стал в ряды некромантических армий. И вот он, в толпе подобных ему живых трупов, вооружённых мечами, топорами, луками и арбалетами, марширует под траурную музыку, двигаясь к покинутому городу Айсгарду, древней столице королевства Гиперборей, находящейся на священной ледяной горе Айсенвайр. По мере того, как он идёт, куски кожи отпадают от него, и он превращается в нечто ужасное, на что тяжело даже смотреть – не то что драться с ним. Группа некромантов приветствует мрачного мага восточного вида, который стоит на самой вершине горы, там, где находилась главная площадь покинутого города. Один из некромантов поднимает руку и кричит восточному магу: «Приветствую, лорд Шакир! Слава великому Карерону!». Лорд Шакир, смуглый маг с орлиным носом, что-то кричит в ответ, но Ларратос не слышит, что конкретно. Он, как и все порождения Смерти, прижимает правую руку к груди, выкидывает вверх левую руку и кричит: «Да будут славны лорд Шакир и великий Карерон!». Его желудок жаждет человеческого мяса, и всё тело дрожит от зверского голода. Его шею раздирает адская боль.

Проснулся Ларратос оттого, что его шею действительно раздирала адская боль. Похоже, благодаря этому клыку у него будто образовалась телепатическая связь с нежитью и некромантами. Он ничего не слышал о лорде Шакире, однако откуда-то из прошлого всплыла информация о великом Карероне. Где-то он уже слыхал это имя, но никак не мог вспомнить, кто же это такой. Его не покидала мысль, что сон, который он видел, был вещим – слишком уж впечатляла его реалистичность. Вероятно, это был сон одного из некромантов, который Ларратос увидел благодаря телепатической связи. Вдруг эта связь действительно реальна? Значит, тогда и некроманты видят всё то, что видит Ларратос – по крайней мере, во сне. Ему припомнился разговор двух магов Смерти, в котором они приняли его за шпиона и пообещали убить…

Ларратос встал с кровати в леденящем поту. Одевшись и вытерев пот, он посмотрел на часы, висевшие на стене. Судя по ним, он провёл во сне часа два, но больше спать не хотелось. С одной стороны, ему хотелось нормально выспаться. С другой же стороны, не было желания отказаться от столь полезного артефакта. Ладно, демоны с ним. Ларратос снял амулет и положил его в тумбочку. Вскоре он заснул, как младенец.

Наутро он встал с кровати и поплёлся в ванную, задумавшись о вурдалаках, Карероне и Шакире. Где же он слышал имя Карерон? Вспомнил! Это чудище, которым пугают маленьких детей. Его и самого родители в детстве пугали Карероном, если который затащит его в мрачное царство под кроватью, если не уберёт игрушки. Ларратос размышлял: может, мой кошмар – лишь отражение переживаний моего собственного детства?

Ларратос навестил и родителей. Они были рады видеть сына, наконец-то освободившегося из армии. Между делом он спросил у них про Карерона, но те ничего не ответили. Затем он пошёл в мэрию Новгарда и там подал заявление на поступление в городскую стражу.

Вечером Ларратос пошёл в таверну «Танцующий кот», встретиться со своими друзьями и городскими стражниками Ранисом и Беллердашем. Эти двое были ровесниками Мельда. В восемнадцать лет они призвались в армию, в двадцать один, вернувшись в родной город, поступили служить в городскую стражу.

Они уже сидели за столом. Ранис, высокий голубоглазый блондин и Беллердаш, не менее высокий орк.

– Ларри! Дружище! Вот и ты! Как я рад тебя здесь видеть! – радостно крикнул Беллердаш.

– Привет, Беллердаш! Привет, Ранис! – Ларратос протягивал друзьям руку.

– Ну, здравствуй, Ларри, – воскликнул Ранис, отвечая на рукопожатие.

– Официант! Пива сюда! – крикнул Ранис, и вскоре им принесли по кружке пенного напитка.

– Рад за тебя, – улыбнулся Беллердаш, – рад, что ты наконец-то вернулся из армии. Не думал поступать в городскую стражу?

– Думал, – ответил Ларратос, – сегодня уже подал туда документы, всё равно пока идти больше некуда. Хотелось бы стать боевым магом, но увы, магией не владею.

– Но ты можешь ей овладеть, – возразил Беллердаш, – вам, людям, везёт. Вы – раса магов. Вы учитесь колдовать в школе, а у нас магией владеют лишь друиды. Если орк не родился в семье друидов, то вероятность того, что у него разовьётся колдовской дар, крайне мала. Я родился в семье воинов, а значит – никогда не смогу колдовать.

– А ты проверял? – чуть улыбнулся Ларратос, – может, и у тебя есть колдовская жилка, но ты просто её не развил?

– Проверял, – ответил Беллердаш. – Будучи отроком, я полгода был послушником у друидов и готовился пройти посвящение. Но наставник Эракдаш не обнаружил во мне магического начала, и в нашем братстве я навсегда останусь послушником, мне никогда не стать полноценным друидом.

– Если колдовская жилка есть, ещё не факт, что можно её развить, – вставил своё слово Ранис, – я, как и ты, Ларри, изучал основы магию в школе, но почти начисто их подзабыл. Не уверен, что смогу вспомнить хоть простое заклятие.

– Можно усилить своё магическое начало медитациями, – уверенно ответил Ларратос, – что я и собираюсь сделать.

– Я в тебя верю, – кивнул Беллердаш, подняв кружку пива, – За Ларри!

– За Ларри, – поднял кружку Ранис, – за твой будущий успех в магии, друг!

– Друзья мои, не слышали ли вы когда— либо о Карероне? – спросил Ларратос. Его не оставляло чувство, что на Крайнем Севере происходит нечто скверное.

– Конечно слышал, – ответил Беллердаш, – Вообще— то это существо, которым пугают маленьких детей. Однако не все знают, откуда оно взяло своё имя. Орки знают это от друидов. Титан Карерон был одним из могущественных богов древности. Во время вторжения демонов он предал своих и вскоре сам стал демоном – причём очень сильным, гораздо могущественнее, чем Баал или Корвагар. Когда армию демонов разбили, Карерон попытался укрыться на севере. Эльфы и верные природе орки сразу же ринулись в погоню, но догнали его только в Гиперборее, где и уничтожили.

– А не знаешь ли ты, богом чего был этот Карерон?

– Богом льда, холода и снега, – ответил Беллердаш, – затем это место занял Килдаш, которому потом и стал поклоняться народ орков как богу холодных стихий. Однако Карерон был гораздо могущественнее Килдаша, и какое счастье, что его уничтожили.

– А теперь выпьем за вас, – поднял кружку Ларратос, – счастливо оставаться, друзья! Надеюсь, вы сделаете успешную карьеру в Новгарде.

Выпили ещё пива, потом ещё и ещё. Через пару часов распрощались. Ларратос попросил хозяина таверны заказать ему самоходную повозку до дома, и, прибыв туда, вновь уснул.

Вновь пошли кошмары. Ларратос опять видел себя зомби, вурдалаком. Он стоял в центре площади на вершине скалы, а над ним нависла высокая фигура бородатого волшебника в чёрном одеянии и чалме. В сером северном воздухе, освещённом лишь факелами, не было видно его лица – одни контуры. Этот волшебник держал в руке огромный посох с набалдашником в виде черепа.

– Так— так, Мельд, – произнёс колдун противным склочным голосом. – Так, значит, ты отверг мою дружбу и не согласился помочь мне по-хорошему? Зря. Впрочем, умерев, ты всё равно стал моим слугой. Именно благодаря тебе Карерон вновь обретёт жизнь, и он будет вечно тебя помнить.

Огромный волшебник начал колотить по голове Мельда своим посохом. И тот проснулся… от похмелья и от стука в дверь.

– Старший сержант Ларратос Мельд? – спросил голос за дверью.

– Да, это я, – ответил тот, встав с кровати и доползя к двери.

– На вас пришёл приказ из столицы.

– Какой ещё приказ?

– Вы приняты в стражу. И вы немедленно переводитесь в восьмое отделение столичной стражи под командование подполковника Элиддина бен Шамира аль Кахаба.

– Немедленно? – похмельным голосом произнёс Ларратос, – у меня же есть ещё пара дней.

– В городе началась всякая демонщина, и нам нужны опытные воины вроде вас.

– Собираюсь, – ответил Ларратос.

Он оделся в доспех, оставшийся ещё с армии. На спине висел щит, на поясе – меч, на плече – автоматический арбалет. Утро стояло туманное, но обернулось полностью ясным днём, что являлось большой редкостью для Новгарда.

Ларратос сел на поезд, отходивший со Стейнгардского вокзала. Поезд мчался по долинам северной страны, и Ларратос спал. Ему в очередной раз снился сон про чёрного мага, лорда Шакира. Снилось, будто бы недавно он был рабом Шакира, ибо тот подчинил себе его разум, но теперь власть колдуна над воином закончилась. Ларратос, ощутив свободу, побежал прочь по запутанным коридорам, преследуемый громогласным голосом чёрного мага:

– Беги-беги, Мельд! Жалкий предатель, тебе всё равно от меня не скрыться! Если я и не поймаю тебя, мои слуги тебя настигнут. И тогда ты будешь моим! Навсегда!

Ларратос находился в каких-то подземных коридорах, в причудливом лабиринте катакомб. Его фигуру обрамлял меховой кафтан из серебристой шкуры полярного тигра. Откуда-то снаружи дул морозный воздух. Ощущался адский мороз. И древние руны на стенах говорили, что это подземелье находится неподалёку от того места, где был повержен Карерон, а значит, возле заброшенного города Айсгарда, древней столицы Гипербореи.

И Ларратос ощущал холодное дыхание смерти, чувствовал присутствие порождений некромантии за стенами. И даже чуял вурдалака, который должен был вот-вот появиться из-за угла в конце коридора. Старший сержант Мельд приготовил к бою свой меч, но за его спиной возник скелет-лучник. Ларратос быстро обернулся, услышав шаги. Колчан лучника опустел, в лук была вставлена одна-единственная стрела, нацеленная на Мельда. Скелет отпустил руку, и стрела понеслась, рассекая воздух вокруг себя. Но даже этой одной стрелы хватило, чтобы поразить Ларратоса. Адская боль пронзила его грудь. Ларратос упал – и тут же снова поднялся. Он посмотрел пустым мёртвым взглядом сперва на скелета-лучника, затем на вурдалака, и сказал ледяным голосом:

– Братья мои! Исполнилась воля лорда Шакира. Карерон будет призван в этот мир!

Зубы Мельда заострились, как кривые лекарские иглы. Ларратос ощутил нечеловеческий голод. Его лёгкие не дышали, сердце не билось, но желудок жаждал мяса и крови. Куски кожи стали опадать с его безжизненного тела. И вот три мёртвых воина прошли сквозь многочисленные коридоры, выйдя на поверхность земли. В нескольких сотнях метров виднелась скала, на которой находился древний город Айсгард. А рядом строилась в боевой порядок целая армия нежити, к которой и присоединился отряд Мельда. Сгруппировавшись, они двинулись к Айсгарду под звуки траурного марша.

Неожиданно звуки труб, игравших траурный марш, стали чередоваться со свистом. Вскоре они превратились в настоящий свист, от которого Ларратос и проснулся. Поезд сигналил о въезде Стейнгард.

– Парень, вставай, – подошёл к нему проводник, – мы уже въезжаем в столицу.

Ларратос посмотрел в заиндевевшее окно, за которым проплывали заснеженные горные склоны. На высокогорье снег лежит долго, иногда до самого лета. Железнодорожное полотно проложено здесь по берегу реки, шумящей на перекатах. Широко разлилась горная речка – метров сто до противоположного берега. Могучий поток стремительно несет талые снега в долину. Сначала Ларратос принял эту реку за озеро. Но вскоре, когда маговоз поднялся немного в горы, он увидел, что река впадает в настоящее озеро, лежащее у самого подножия хребта. Ларратос понял, что это – озеро Тунар2, самое большое озеро на континенте. А река, впадавшая в него, называлась Магнифой3. Под лучами восходящего северного солнца её воды блестели, подобно зеркалу, пускающему солнечный зайчик. Русло реки пролегало среди гранитных пород.

«Вот почему город называется Стейнгардом, городом камня4 – подумал Ларратос, – даже берега реки выложены гранитом». Мельд буквально приник к окну – настолько всё вокруг было необычно и любопытно.

Каменными были не только берега реки, но и все дома – Ларратос не увидел ни единого дома из кирпича или из дерева. Здания выглядели довольно старыми и насчитывали, как и новгардские строения, от трёх до пяти этажей.

Вскоре река сделала поворот, и колёса поезда загрохотали по мосту через Магнифу. «Странно, – подумал Ларратос. – Все улицы здесь почему— то абсолютно прямые, тогда как река всё время петляет. Да и храмов что-то многовато…» За несколько минут Ларратос насчитал с десяток различных храмов. К тому же каждая улица заканчивалась какой— нибудь площадью, в центре которой непременно возвышалась памятная колонна или статуя. «Город-музей», – вспомнил Мельд одно из прозвищ Стейгарда.

Поезд плавно повернул, Магнифа исчезла из вида, и теперь состав следовал вдоль очень широкой улицы, по которой шустро сновали скоростные самоходные повозки. Ларратос в очередной раз поразился: хотя отец и рассказывал ему о подобных повозках, но, похоже, с момента отъезда Лекстрана Мельда из столицы число людей, использующих новый вид транспорта, возросло. «Да, сильно возросло», – покачал головой Ларратос, когда поезд проехал мимо двух столкнувшихся повозок: их водители о чём— то спорили друг с другом…

Ещё один поворот («чего это дорога так петляет? Улицы— то прямые», – хмыкнул Ларратос), и состав, не снижая скорости, понёсся вдоль узкой старой улочки. Здесь было слишком тесно для самоходных повозок, поэтому все люди передвигались по старинке – на своих двоих.

«Причём не только люди», – Ларратос невольно отметил, что людей— то ему попадалось не так уж и много. Например, около трети всех прохожих было орками. «Недаром говорят, что все они поголовно переселились в столицу», – улыбнулся Мельд. – «А ведь ещё два века назад орки жили в глухих деревнях, да и сейчас по традиции считаются сельским населением. Видимо, и тугодумами их считают всё по той же причине».

И действительно, народная молва почему— то приписывала оркам не самые сильные интеллектуальные способности, неорганизованность и любовь к «деревенскому воздуху». На самом же деле они обладали таким же интеллектом, что и люди, к тому же держались гораздо дружнее. Как следствие, немалую часть стейнгардских изобретателей, начальников и предпринимателей составляли именно они.

Наконец поезд доехал до вокзала и остановился, сопроводив своё прибытие оглушительным гудком. Ларратос, надев меховой кафтан и плащ, вышел на перрон. Здание, на котором красовалась светящаяся лиловым магическим светом надпись «Новгардский вокзал», было выполнено в стиле родного города Ларратоса: трёхэтажный красный кирпичный дом с небольшой башенкой. На улице, само собой, холодно, северное солнце только начало вставать. Этот горный город оказался значительно холоднее, чем Новгард.

Теперь оставалось лишь дождаться встречающих: когда Ларратос только садился в поезд, ему сказали, что по прибытию в столицу его должны встретить – и, соответственно, проводить до казармы. Тем не менее, никого хотя бы отдалённо похожего на стражника, на вокзале не было. Мельд принялся бесцельно прохаживаться по платформе…

Прождав пару часов, Ларратос окончательно убедился, что встречать его никто не будет. А стало быть, до казармы (или иного места сборов) ему придётся добираться самостоятельно. «Час от часу не легче», – вздохнул он, покидая вокзал. Он совершенно не представлял себе, где находится эта самая казарма. А найти неизвестно что и неизвестно где будет по меньшей мере непросто – особенно в таком большом городе, как Стейнгард. Немного побродив по стейнгардским улицам, Ларратос, наконец, подошёл к одному из прохожих – какому-то седобородому старичку.

– Извините, вы случайно не знаете, где здесь ближайшая казарма городской стражи?

– Что? – удивился тот. – Казарма? Нет здесь никаких казарм – они все в новом городе!

– Где?

– Вы что, приезжий? – старик явно удивился тем, что приходится объяснять очевидные истины. – Столица состоит из двух частей: старый город и новый. В общем, садитесь на зачаробус. Вот идите туда и ждите шестой маршрут. Ехать – ну, где-то минут пятнадцать.

Поблагодарив старика, Ларратос прошёл на остановку и начал ждать. Наконец, зачаробус всё— таки подъехал. Обычная самоходная повозка – некое подобие фургона, снабженного двигателем на жидкой мане, колдовской энергии. Офицер протянул кондуктору плату и получил вместе с билетом несколько тяжёлых монет сдачи.

Через пятнадцать минут кондуктор объявил:

– Улица Революции! Мы въехали в Новый Город.

Выйдя из транспорта, Мельд сразу же поразился высоте зданий Нового города. Никогда прежде он не сталкивался со столь грандиозными сооружениями – даже крепостные башни, описанные в старинных книгах, и то были пониже. Ларратос вжал голову в плечи: ему всё казалось, что эти здания вот— вот рухнут.

«Успокойся, – сказал он себе. – Эти постройки стоят уже не одно десятилетие и ни на кого не падают». Чтобы избавиться от чувства подавленности, Ларратос начал подсчитывать этажи. Их оказалось по сорок у каждого здания.

– Вам помочь?

Ларратос вздрогнул от неожиданности: прямо перед ним стоял низкий пожилой орк в одеждах друида и с простым деревянным посохом. Ларратос так увлёкся изучением домов, что не заметил его появления.

– Д— да, если не трудно, – справившись с секундным замешательством произнёс он. – Мне хотелось бы узнать…

– Казарму ищете? – усмехнулся орк. – Не удивляйтесь, даже старшие друиды умеют читать чужие мысли, а в вашем случае не требуется даже и этого: что ещё может делать в столице новичок, да к тому же в придачу офицер? Думаю, вам стоит отправиться на третий уровень улицы Революции, дом… хм, кажется, пятнадцать.

– А что такое «третий уровень»?

– Кхм, как бы вам это объяснить попроще, – задумался оркский друид. – Ладно, – рыкнул он наконец. – Так и быть, провожу вас – очень хочется взглянуть, какие будут морды у этих вояк, когда они поймут, что вы добирались до казармы самостоятельно.

Друид решительно пошёл вдоль улицы (прохожие расступались при его появлении), и Ларратос двинулся следом за ним, не забывая посматривать по сторонам. Всё вокруг было для него ново и необычно. Так, оказалось, что номера всех домов— «столпов» всегда кратны десяти, а между ними расположены здания поменьше – всего по три— пять этажей, как в старом городе.

Добравшись до дома номер двадцать, орк направился прямо к подъезду здания.

– Следуйте за мной, – кивнул он замешкавшемуся сержанту. – Сейчас вы сами увидите, что такое третий уровень.

Оказалось, что в подъезде расположен специальный лифт. Орк повернул рычаг, и платформа плавно поднялась вверх, отмотав примерно три десятка этажей.

– Всё, выходим.

– Куда? – не понял Мельд. – Прямо в окно?

– Нет, зачем же, – орк откровенно забавлялся, глядя на ничего не понимающего гостя столицы. – Всё— таки тридцатый этаж, а летать мы не умеем, – произнёс он, открывая дверь.

Ларратос последовал за ним – и оказался на просторном широком мосту. Мост, проведённый прямо между домами! Невероятно! Мельд даже не сразу сообразил, что по бокам этого моста тоже расположены трёхэтажные дома – постройки, подвешенные прямо в воздухе и «прилепленные» друг к другу (а также к стенам домов-«столпов»). Получалась своего рода подвесная улица. Оглядевшись, Ларратос увидел, что такие мосты проложены в несколько ярусов – друг над другом.

– Так вот что такое «третий уровень»! – осенило Мельда.

– Именно, – кивнул друид. – Причём чем выше уровень или этаж дома— столпа, тем выше и престиж жилья. Самые бедные живут на первом уровне, самые богатые – на пятом. Начиная со второго уровня, категорически запрещено ездить на лошадях, чтобы они не пачкали верхние уровни города. Дорогие заведения и правительственные объекты всегда находятся наверху.

Пройдя ещё немного, орк остановился перед трёхэтажным домом с номером «пятнадцать», сделанным из красного дерева. На нём виднелась надпись: «Министерство внутренних войск республики Гиперборей. Казарма номер восемь города Стейнгарда».

– Вот мы и пришли, – ухмыльнулся орк, перехватывая посох поудобнее. – Сейчас начнётся самое интересное…

Ларратос вместе с друидом зашёл в казарму и снял верхнюю одежду. Стейнгардская казарма выглядела гораздо красивее и роскошнее, чем казармы в Новгарде. Коридор, в отличие от коридоров других знакомых Ларратосу казарм, был оклеен золотистыми обоями с занятными узорами. Двери изготавливались не из простого дерева, а из настоящего красного дуба.

– Кхм, – друид покосился на Ларратоса. – Как видите, в ваших казармах полно дуба и полно дубов. Вот, кстати, один из них, – орк кивнул на офицера – крепкого короткостриженного мужчину лет сорока пяти, в титанопластмассовом нагруднике5, стоявшего возле одной из дверей.

– Здравия желаю, господин майор, – отсалютовал ему Ларратос. – Я прибыл в столицу для прохождения военных сборов…

– Вы Ларратос Мельд? – поинтересовался стражник.

– Так точно.

– А где в таком случае лейтенант Вольфман? – нахмурился он. – Вы с ним должны были прибыть в казарму ещё три часа назад! И что здесь делает архидруид Эракдаш?

– Архидруид?! – воскликнул удивлённый Ларратос.

– Что делаю? – усмехнулся орк. – Да вот, получаю очередное подтверждение того, что в доблестной городской страже царит полный разброд. К тому же должен же был кто-то показать новичку дорогу? Впрочем, я здесь не задержусь.

С этими словами Эракдаш развернулся и вышел.

– Вольно, Мельд, – буркнул наконец офицер. – Я – капитан Фейир. Добро пожаловать в Стейнгард, старший сержант. Я буду вашим начальником – начальник казармы, подполковник Элиддин аль-Кахаб на несколько дней выехал из города. Под моим чутким руководством вы сохраните свою боевую хватку, а может, даже и разовьёте её.

– Благодарю вас, господин майор.

– Не за что. Ну, попадись мне теперь этот Вольфман… Кстати, позвольте взять ваш арбалет.

Ларратос протянул свой арбалет командиру.

– Старьё, – сказал он, взглянув на это оружие, – Всякий гиперборейский стражник должен быть вооружён последними новинками нашей военной техники, – продолжил майор, вручая Ларратосу новый арбалет, сделанный гораздо изящнее, чем предыдущий. – Получите и распишитесь. Это автоматический арбалет с оптическим прицелом РС— 2, названный так по имени его изобретателя, Раниса Синтара. Он может пускать несколько стрел в секунду, всего в него помещается до полутора сотен мини— болтов. Благодаря новейшим боевым заклинаниям они обретают в полёте огромную массу и скорость, поэтому летят на очень большое расстояние и пробивают большинство доспехов, за исключением нескольких видов магических. Но мы работаем и над этой проблемой. Арбалет РС— 2 может стрелять как в режиме автоматической стрельбы, так и в режиме одиночного выстрела во время прицеливания.

Ларратос вместе с майором зашёл на стрельбище. Он внимательно осмотрел новый арбалет. На его поверхности прямо над курком находился некий металлический цилиндрик, а на концах цилиндрика – две линзы. Ларратос посмотрел внутрь этого цилиндра. Противоположная стена и все цели на ней казались в несколько раз больше. В самом центре оптического прицела стоял небольшой крестик.

– Наведите прицел на центр мишени, старший сержант, и нажмите на курок, – приказал майор.

Ларратос навёл крестик в центр мишени и выстрелил. Лёгкий щелчок – и стрела попала прямо туда.

– Вот видите, какое великолепное изобретение! – командир явно гордился военными новинками.

– Так, Мельд, погодите, – послышался внезапный голос майора. – Похоже, ваш исчезнувший встречающий пожаловал…

И действительно, к ним направлялся офицер в возрасте около двадцати пяти лет. Подойдя к командиру, он отсалютовал ему и отрапортовал:

– Господин майор, согласно ва…

– Молчать, лейтенант! Вы должны были прибыть в казарму ещё пять часов назад! Где вы шлялись всё это время? И почему не встретили старшего сержанта Мельда?!

– Виноват, господин майор! Наша повозка попал в аварию, и я два часа ожидал эвакуатор…

– А остальные три?

– Разыскивал Ларратоса Мельда – на вокзале сообщили, что он так и не дождался меня.

– Вас дождёшься! Объявляю вам строгий выговор! Что же до Мельда, то он добрался до казармы и без вас. А теперь марш отсюда!

***

На стрельбище Ларратос показал отличные результаты и по стрельбе из простого арбалета (без прицела), поразив большинство мишеней. На тренировке по ближнему бою он дрался деревянным тренировочным мечом и из большинства битв выходил победителем.

– Мельд, – обратился майор в комнате испытаний оружия, – позвольте вручить вам последнюю разработку наших алхимиков, эксплодум— 64. Сейчас он входит в обязательный боекомплект всех гиперборейских солдат.

Ларратос взял протянутый ему комплект из пяти колб и повесил их на пояс. Он слышал про подобные штуки: в отряде одного его сослуживца, воевавшего с Царством Смерти, было двое солдат— алхимиков, вооружённых эксплодумом, отравляющими и одурманивающими веществами и огнемётами. И оба погибли. Ларратос считал, что эксплодум – подлинное самоубийство, и что с этими колбами у отряда куда меньше шансов на победу, чем без них. Однако это мнение он благоразумно оставил при себе.

– Теперь эксплодумом должны пользоваться все. Это вам не громоздкий ранец-огнемёт или коллекция колб отравляющих газов. Пять новых колб без проблем поместятся на поясе пехотинца. Видите то чучело в углу комнаты?

– Так точно, господин подполковник.

– Встряхните колбу и киньте в него.

Ларратос повиновался. Жидкость внутри неё запузырилась и пошла реакция. Мельд кинул колбу прямо в чучело. Через семь секунд под давлением газа выскочила пробка, и вещество начало выходить наружу. Почти сразу же произошёл взрыв. Образовалось огненное облако радиусом в три метра, и над ним появилась дымовая завеса, не позволявшая что— либо видеть. Со стенами ничего не случилось, поскольку на них было наложено заклятие защиты от силовой волны и огня. Магические агрегаты на потолке рассеяли дым и погасили огонь. От чучела же не осталось ни следа.

– Великолепно, старший сержант, – произнес майор. Похоже, Ларратосу начинало везти – он с первого же дня стал любимчиком военачальника. А вскоре, может, и повышение…

Глава 2

Стейнгард

Ларратосу захотелось познакомиться со столичным городом – узнать, чем живут люди, чего боятся, к чему стремятся, каковы их повседневные заботы. Его также сильно занимала история столицы – он слышал, что в древности Стейнгард был гномским городом и назывался Араксаром, городом камня (после захвата людьми из Айсгарда это название было переведено на вестландский).

После восьми часов вечера до самого отбоя – до полдвенадцатого – образовалось свободное время. И Ларратос решил просто прогуляться по городу. Здесь, хотя и царил холод, в воздухе ощущалась весна: темнело поздно, приближались белые ночи. Столичная жизнь кипела: по улицам Нового города ходили люди и ездили самоходные повозки. Весна уже начинала вступать в свои права и в Стейнгарде – небо было облачным, но не пасмурным. Красиво, относительно спокойно…

В одиннадцать часов Ларратос уже подходил к казарме, когда где-то внизу, на первом уровне, раздался оглушительный рёв сирен – как в военном лагере во время нападения врага. Мельд подошёл к краю улицы и посмотрел вниз. По улице с огромной скоростью мчался человек в маске. К седлу его коня крепились два крупных мешка, на груди красовались великолепные (и явно зачарованные!) доспехи, а на плече висел автоматический арбалет. Когда этот тип пронёсся мимо, Ларратос успел заметить, что на груди всадника висит какой— то светящийся амулет – разумеется, тоже магический. Судя по форме, эта вещица защищала своего хозяина от враждебной магии.

За всадником гнались четыре самоходные повозки синего цвета – именно из их недр доносились звуки тревоги.

– Ага, попался, Неуловимый! – рядом с Ларратосом встал ещё один прохожий, – Стражи сейчас его догонят.

Всё ясно: синие повозки принадлежали городской страже. Значит, преследуемый – преступник, причём довольно известный, раз горожане уже легко узнают его. А в мешках, очевидно, похищенные вещи или деньги. Тем временем возле тротуаров собиралась толпа – люди не хотели упускать бесплатного зрелища.

– Опять Неуловимый! – недовольно проворчал какой— то старик.

– И опять он ограбил банк.

– Непонятно, куда только стража смотрит. Уже в третий раз только за этот год он удирает с деньгами!

Стражники всё же знали своё дело: с одной из городских башен снялись три каких— то блестящих точки, и вскоре Ларратос понял, что хранители порядка привлекли к погоне драконов – двух зелёных и одного бронзового. На одном из зелёных драконов восседал орк, на другом – молодой человек лет двадцати. Всадник бронзового оказался смуглым бородатым человеком средних лет. Толпа приветствовала их криками восторга – похоже, драконов использовали не так уж часто. Бронзовая разновидность летающих ящеров называлась восточными драконами, или танинами а зелёная – альбионскими драконами. Обе породы были самыми мелкими из всех драконов (размером чуть побольше лошади), но зато танины обладали разумом.

Тройка драконов под вздох толпы синхронно описала в небе красивую дугу и теперь двигалась навстречу грабителю. Впрочем, особого толку ящеры городу не принесли: улицы слишком узкие, драконы не могут на них приземлиться, не обломав размашистых крыльев о стены домов. Зелёные драконы неподвижно зависли в воздухе, часто взмахивая крыльями: похоже, их всадники прекрасно понимали, что реальной помощи своим коллегам они оказать не могут. А вот бронзовый ящер сложил крылья и резко пошёл на снижение. Чудом избежав столкновения с мостом, он приземлился на первом уровне. Ещё один восхищённый вздох толпы: такая посадка мало чем отличалась от падения. Не имея возможности раскрыть крылья, дракон должен был гасить скорость лапами. Его когти проскрежетали по мостовой, высекая из неё искры. Только очень опытный всадник на хорошо обученном драконе мог проделать такой трюк: малейшая ошибка – и ящер опрокинется, придавив седока и, скорее всего, сломав себе шею.

Но бородатый стражник справился, сев прямо перед носом грабителя. Преступник заметался: деваться ему было некуда. Наездник дракона поднёс ко рту небольшую коробочку – магическое устройство для усиления голоса – и произнёс на весь район:

– Ни с места! Вы арестованы! Бросьте оружие! Лечь на землю! Руки за голову!

Конечно же, грабитель его не послушался. Вместо того чтобы сдаться, он схватил арбалет и нажал на спусковой крючок, осыпав бородача градом стрел. Тот вскинул руку, словно прикрывая лицо… И ни одна стрела в него не попала. Все они словно натыкались на незримую преграду, и либо соскальзывали, попадая в стены, либо отскакивали, падая прямо перед мордой дракона. Мощная боевая магия! Бородатый стражник спустил с ладони огненный шар, но он потух, приблизившись к преступнику: антимагический амулет работал исправно. Но тут стражник выхватил из ножен меч, и он засветился синим огнём.

Стражник метко кинул меч в преступника и попал прямо в амулет. Похоже, магия меча способна уничтожать артефакты, даже антимагические амулеты. Сам Неуловимый не пострадал, кольчуга защитила его. Пару мгновений спустя Ларратос услышал громкий треск: ремень арбалета Неуловимого лопнул. Далее оружие вырвалось из рук преступника и, пролетев по воздуху, очутилось у стражника. За арбалетом последовал и меч служителя порядка. Грабитель с ошарашенным видом уставился на свои руки, и его тут же скрутили.

Вскоре стражники разъехались, бородач увёл своего дракона (теперь ему нужно было отыскать подходящее место для взлёта), толпа разошлась. Ларратос ликовал – вот она, столичная жизнь! Это не какие-то заурядные провинциальные преступники, а серьёзные грабители! Когда-нибудь он тоже полетает на драконе. Обрадованный своим мыслям, Ларратос пошёл в казарму – спать.

Этой ночью опять снились кошмары – про лорда Шакира и его тёмную армию. На этот раз чёрный маг накладывал различные заклинания, стоя на вершине священной горы Айсенвайр. В нескольких верстах к северу виднелась Страна Смерти. А на юге находились небольшие людские поселения: жителям республики Гиперборей не хватало места для житья, и часть их вновь шла на Север для заселения заброшенных регионов. Маги уже давно проводили эксперименты, связанные с контролем климата – пытались растопить льды Айсгарда, но пока безуспешно. Поэтому земли Страны Смерти оставались непригодными для проживания.

Внизу, у подножия горы, строились отряды нежити – семь групп по сто мертвяков. Во главе каждого отряда стоял некромант, носящий на плече повязку какого-либо цвета радуги. На руках каждого из воинов Смерти виднелись такие же знаки. А среди воинов фиолетовой боевой группы Ларратос как бы со стороны увидел себя. То есть увидел-то он, конечно, обычного вурдалака, но в то же время осознал, что это – он сам.

Лорд Шакир, как и в предыдущих кошмарах, стоял на площади, на вершине горы, возле небольшого кувшина, в котором горел огонь, и медленным речитативом произносил какое-то заклятье. Внезапно чародей замолчал. Огненный столб в кувшине вдруг с рёвом взметнулся на высоту двух человеческих ростов. Некромантов и нежить охватило радостное волнение, подобное тому, что испытывают болельщики на арене. Земля содрогнулась. Со страшной силой задрожала священная гора Айсенвайр. Город Айсгард на её вершине, хорошо сохранившийся, несмотря на долгие века, за считанные минуты превратился в руины. И Ларратос проснулся от этого страшного грохота. Было ещё полшестого утра – полчаса до подъёма.

Он постарался было заснуть опять, но вскоре прозвенел сигнал подъёма – пока Ларратос пытался заснуть, эти полчаса уже прошли. Мельд встал, оделся, помылся и позавтракал. После чего вновь начались тренировки: стрельба из арбалета, а также ближний бой

О новых преступлениях пока не сообщалось. Выдался получасовой перерыв. Ларратос зашёл в ближайший магазин и купил газету «Стейнгардские Вести».

На первом листе оказалось помещено изображение рыжего усатого мужчины на коне, занимавшее большую часть этой страницы. Заголовок, напечатанный крупными красными буквами, гласил: «Поимка года! Городская стража Стейнгарда арестовала Неуловимого. (Читайте на второй странице)».

Ларратос открыл вторую страницу и углубился в чтение:

«На протяжении последних двух лет наш город страдал от ужасного кровососа, прилепившегося к нашим банкам. Опытный грабитель, получивший от коллег прозвище Неуловимый, начал орудовать в столице в 1612 году. В шестнадцатом и семнадцатом годах он совершил по три крупных ограбления банка. Этот негодяй выходил на дело только под покровом ночи и всегда ускользал незамеченным. Его невероятная ловкость позволяла ему буквально растворятся в темноте. Стража пыталась преследовать его, но всегда безуспешно: магическая кольчуга надежно защищала преступника от стрел, пускаемых в него хранителями порядка. А колдовской амулет поглощал все заклинания боевых магов, служащих городу.

В этом году Неуловимый произвёл два успешных ограбления банков. Он расстреливал охрану дротиками со снотворным и ускользал с крупной суммой денег. Вчера, 21 мая в 11 часов вечера, он вновь совершил ограбление. Как всегда, он вышел вчера на дело ночью, но, похоже, забыл, наступают белые ночи. И поэтому уже не мог с лёгкостью ускользнуть от нашей доблестной стражи.

Отряд под командованием майора Элиддина Кахаба окружил Неуловимого и отрезал ему путь к отступлению. Как всегда, этот грабитель ослушался приказов и отказался сдаваться. Более того, он открыл огонь по стражам порядка. Преступник просто не знал, с кем имеет дело: Элиддин владеет мощной боевой магией, способной останавливать стрелы. И как же велико было удивление Неуловимого, когда Элиддин смог уничтожить его антиколдовской амулет. Вор даже не догадывался, Элиддину помогают силы Абсолюта. Опешивший грабитель позволил себя связать».

На третьей и четвёртой страницах газеты размещались новости с фронта, говорившие об успехах республиканской армии в Стране Смерти:

«Победоносные войска Гипербореи прорываются сквозь заслоны мертвяков и проходят на север. Противник в панике отступает. Вскоре все земли севернее Айсгарда станут частью нашей республики. Максимум два— три месяца – и эти территории будут полностью очищены от порождений некромантии».

Обычные военные новости. Уже более двухсот лет до окончательной победы в войне остаётся около двух месяцев. Ларратос вспомнил свои сны. «Если в этих сновидениях есть хоть немного правды, то некроманты совершенно не опечалены успехами Гипербореи», – мысленно вздохнул Мельд. – «Когда республика только образовалась, уже тогда мы могли в два счёта выбить всю нежить с Крайнего Севера».

Ларратос (как и все) знал, что эта война приносила немалый доход чиновникам военного ведомства. И, когда на горизонте замаячил призрак близкой победы, до военного начальства тут же дошло, что надо сокращать гиперборейскую армию. А то ведь она – не приведи Камриэль6 – и победить сможет! И успешно её сократили.

На шестой и седьмой страницах были новости спорта. Ларратос пропустил статьи, посвященные неинтересным ему видам спорта, найдя статью, где говорилось про его любимый: гонки на драконах. Первое место, как всегда, занял нынешний чемпион республики, за которого и болел Ларратос – Макис Стипс.

На последней странице, как и во всех газетах, красовались объявления и реклама. Одно из объявлений гласило:

«Опытный волшебник обучит вас магии. Индивидуальные занятия. Недорого — 15 аргусов за занятие. Ваши возраст и знания магии не имеют значения. Хан Гидрас. Улица Фарзеласа, четвёртый уровень, дом 36. Работаю без выходных, с 10.00 до 17.00. Оплата – после занятий».

Вот оно: шанс стать боевым магом! Тогда он сможет получить долгожданное повышение! Он пообещал себе, что в субботу зайдёт к Хану Гидрасу и возьмёт урок магии. Может, он пройдёт по индивидуальной программе все курсы магической школы?

***

Субботним утром в десять часов утра Ларратос шёл по четвёртому уровню улицы Фарзеласа. Он шагал по направлению к дому мага Хана Гидраса, частного учителя.

Дом с тридцать шестым номером, стоящий на четвёртом уровне, смотрелся изумрудом среди кусков гранита. С первого взгляда было ясно, что это – жилище волшебника. Он представлял собою невысокую шестигранную башню в три этажа, выполненную из зелёного мрамора. На грани, обращённой к улице, располагался вход – дубовая дверь с изображённым на ней треугольником со вписанным глазом – символом магии. На каждом этаже с трёх сторон располагались шестигранные окна, выполненные из диамантийского стекла7. Конусообразная крыша венчала всё это великолепие.

Ларратос дёрнул за верёвку звонка, но вместо простого звона колокольчика внутри дома раздалась трель соловья.

Через пять секунд послышались шаги, а затем приятный баритон спросил его:

– Я кому— то нужен?

– Господин Гидрас, я пришёл по объявлению – хочу обучаться у вас магии.

– Тогда входите. – Дверь открылась.

Хан Гидрас оказался среднего роста курносым блондином с зелёными глазами. В левой руке он держал магический посох, и Ларратос сразу догадался, что маг – левша. На вид ему было примерно около сорока лет.

– Добрый день, господин Гидрас. Меня зовут Ларратос Мельд.

– Приятно познакомиться. Можете звать меня просто Хан, несмотря на нашу огромную разницу в возрасте – ведь мне 80 лет, – ответил маг, протягивая левую руку. Ларратос в ответ протянул свою.

Во время рукопожатия Ларратос ощутил сильную боль в груди и вздрогнул. Клык вурдалака, очевидно, отозвался на присутствие в Гидрасе светлой магической энергии. Волшебник тоже вздрогнул, ощутив при рукопожатии чёрную магию.

– Что у вас за амулет, Ларратос?

– Клык вурдалака. Трофей с войны.

– Я советую вам пореже носить эту мерзость. А пока пойдёмте со мной.

Ларратос и Хан прошли в центр первого этажа.

– Хан, а не кажется ли вам, что я слишком стар, чтобы всерьёз изучать магию? – поинтересовался Ларратос.

– Видите ли, Ларратос, магию можно начать изучать в любом возрасте, если у вас в порядке с усидчивостью и памятью. Объясню на близком вам примере, – произнёс Гидрас, взглянув на мускулатуру Ларратоса, – изучение магии очень похоже на развитие мускулов. Можно начать качать мускулы в пятнадцать лет, можно в двадцать, а можно и в сорок, и если ты до этого был слабым, то при должной усидчивости всё равно разовьёшь мощную мускулатуру. Неужели вы думаете, что самые первые маги учились с детства? Во времена их детства некому было их учить, они до всего додумались сами во взрослом возрасте.

– Как мне усилить магическое начало?

– Медитациями. Я могу продать вам методичку, по которой вы можете лучше фокусировать потоки колдовских энергий. Я ощущаю, что вы владеете великим потенциалом и можете стать сильным магом. Но для успешного проведения колдовства надо приобрести посох – он увеличивает вашу магическую силу. Посох можно приобрести и у меня.

Вот вытягивает деньги, подумал Ларратос. Но на мошенника не похож, он явно – настоящий маг.

– И сколько стоит посох?

– Тридцать пять аргусов.

– Хорошо, – вздохнул Ларратос, отсчитывая деньги.

Ларратос и Хан поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, и волшебник открыл шкаф, в котором стоял ряд посохов.

– Какой посох вы предпочтёте?

– Я бы хотел вот этот, оранжевый, цвета солнца.

– Неплохой выбор.

Через минуту волшебник и его ученик стояли на третьем этаже, где находилось множество вещей и агрегатов.

– Низшие заклинания, как вы знаете по школе, могут колдоваться и без посохов, – начал урок Гидрас. – Также я расскажу о четырёх уровнях магии. Вы же знаете, как происходит колдовство: маг делает необходимый жест или взмах посохом и произносит заклинание. Это – лишь первый уровень магии. Маг второго уровня не нуждается в жестах для колдовства – только слова и мыслеобразы. Он может обойтись и без посохов, даже накладывая сложные заклинания. Правда, заклятия, не подкреплённые фокусирующими артефактами, быстро изматывают.

– Таким образом, маг второго уровня может колдовать и со связанными руками? – спросил я, чуть засмеявшись.

– Абсолютно правильно, – подтвердил Гидрас. – А маг третьего уровня не лишён возможности колдовать даже с кляпом во рту – достаточно просто проговорить заклинание в голове. Маг четвёртого уровня обращается к подсознанию: заклинания выпускаются его астральной сущностью инстинктивно – точно так же, как мы все не задумываемся, как ходим.

А теперь приступим к практике, собственно боевой магии. Простейшее боевое заклинание – огненный шар. Направьте посох на вот этот хрустальный куб под потолком, визуализируйте, представьте мощный поток пламени, переливающийся в воздухе, взмахните посохом и произнесите «Кадур ан-нур»!

Ларратос произнёс заклинание. Первый блин, как всегда, вышел комом: не получилось ничего. Вторая попытка также не дола результатов. На третий раз над посохом начинающего боевого мага возник маленький огненный шарик, размером с мышиную голову.

– Кидайте его вверх, в хрустальный куб!

– Как?

– Резко вздёрните вверх руку по направлению к кубу.

Мельд взмахнул посохом, и шарик полетел вверх, на полпути к кубу растворившись в воздухе.

– Пробуйте до тех пор, пока ваш шар не станет достаточно крупным.

На пятый раз Ларратос сотворил чародейский снаряд размером с яблоко, и он долетел до хрустального куба. Тот мигом растворил его.

– Этот сосуд создан для поглощения чар, чтобы не возникло пожара или другого урона моему дому. А теперь, Ларратос, попробуйте атаковать огненным шаром меня.

– Но я не хочу наносить вам вред!

– Не бойтесь: я – опытный волшебник и отражу любой удар.

– Кадур ан-нур! – крикнул Ларратос и кинул шар в Гидраса.

– Маген Шмира! – ответил Гидрас, и всё его тело покрылось толстым синим слоем магической энергии. Когда к волшебнику подлетел шар, он просто ударил его рукой и направил вверх. Заклятие поглотилось всё тем же хрустальным кубом.

– Маген Шмира, – простейшее заклятие волшебного щита, которое защищает вас от чужих заклинаний. Естественно, чем больше ты его практикуешь, тем легче отбить чужие чары.

После того, как Ларратос пять раз произнёс заклинание, его тело покрылось тоненьким слоем синей энергии.

– Кадур ан-нур, – тихо произнёс Гидрас, и над его посохом появился огненный шар чуть больше последнего шара Ларратоса, полетев в направлении начинающего мага.

Ларратос, испугавшись шара, машинально ударил по нему рукой. Щит сработал – шар отразился, только не в куб, а в стену.

– Дисбандо! – моментально среагировал волшебник, и шар растворился, – такое тоже случается. Нередко новички откидывают шары на стены. А заклятие «дисбандо» позволяет рассеивать чары, включая боевые. Само собой разумеется, чем мощнее ваша магия и чем слабее заклинание, которое вы хотите снять, тем больше шансов, что у вас получится.

– Учитель, я чувствую усталость.

– Это значит, что у вас иссякли запасы колдовской энергии. И урок тоже окончен. С вас пятнадцать аргусов. Запасы колдовской энергии увеличиваются после медитаций и магической практики.

– Спасибо, учитель, – Ларратос протянул волшебнику пятнадцать аргусов и направился к выходу.

– И запомните: теперь вы знаете три боевых заклинания. Вы можете практиковать их самостоятельно, но я жду вас для продолжения занятий.

***

Ларратос направился к казарме стражи. Часы, располагавшиеся на вершине высочайшего из домов на улице Бринна, вождя революции, пробили три раза. Тут Ларратос внезапно ощутил адскую боль в груди. Руки и ноги ныли, словно подстреленный на охоте вепрь. Боль прошлась по всему телу, Ларратоса окутало шубой ледяного холода. Мельду показалось, будто он заживо превращается в вурдалака. Боль распространилась и на голову, затем нахлынула странная слабость, и Ларратос упал в обморок прямо посреди улицы.

Пока он лежал без сознания, Тьма прислала ему новый кошмар.

У подножия священной горы Айсенвайр стояли двое некромантов, а на заднем плане копошилась нежить.

– Отлично, мой друг. Так сказать, прямое попадание, – усмехнулся один из них.

– Да, найти этого солдафона было несложно.

– Где он? Что мы с ним сделаем?

– Ну, если он выживет после моих чар поиска, мы убьём его. Этого шпиона зовут Ларратос Мельд, и он сейчас в Стейнгарде – осел в восьмой казарме стражников.

– Далековато… Совершенно не представляю, как мы до него доберёмся?

– Не знаю. Думаю, что нам и не стоит. Лорд Шакир легко сможет убить его. Он мастер этого дела, и сам выберет достойный способ. Шакиру это будет проще, чем нам…

Внезапно священная гора покрылась дымкой или мглой, которая развилась в подобие бурана, разбушевавшегося перед глазами Мельда.

Ларратос очнулся на кровати в какой— то светлой комнате. Над кроватью склонился мужчина восточного вида в возрасте около пятидесяти лет, в синем домашнем халате. На его смуглом лице красовались усы и борода.

«Неужели это и есть лорд Шакир?!», – с удивлением и страхом подумал Ларратос.

Глава 3

Служитель Абсолюта.

Нет, всё же это не лорд Шакир, – решил Ларратос. Рост Шакира не дотягивал до незнакомца, да и выглядел чернокнижник постарше, чуть поуже в плечах, и обладал более длинным носом. Тем не менее, принадлежность незнакомого мужчины к народу мизрахимов не вызывала никакого сомнения. Ларратос заметил по лицу мизрахийца, что это – опытный воин, и ему совершенно неведом страх: скорее всего он моряк или представитель элитной гвардии. На поясе незнакомца висел экзотического вида меч, рукоятку которого восточные мастера выполнили в виде двух полумесяцев, соединяющихся внешними сторонами. Ниже этих полумесяцев располагался эфес, как у обычных западных мечей. В центре этой рукоятки красовался особый знак: восьмиконечная звезда, пересекающиеся ромб и квадрат – древний мизрахийский символ солнца. Сам меч по форме напоминал ятаган. Когда Ларратос привстал с кровати, то увидел, что у мужчины нет правой ноги, а вместо неё – деревянный протез. Незнакомец сильно походил на пирата, которыми славился народ мизрахимов, вот только его лицо выглядело чересчур добродушным для этой профессии.

Ларратос сразу проникся симпатией к этому человеку.

– Ларратос Мельд, я полагаю? Я – ваш начальник, майор Элиддин аль— Кахаб. А вы сейчас – в казарме, в моём кабинете, – мизрахиец говорил на борейском языке без акцента. Совсем без акцента! И с характерным стейнгардским произношением.

– Я лично видел, как вы остановили преступника по прозвищу Неуловимый. Это было просто невероятно! Вы сумели остановить множество стрел, пущенных из его арбалета!

– Это – магия паладинов. Я не просто стражник, а рыцарь ордена Стали и Пламени. Мне помогает сущность Абсолюта, которую я использую во благо этого города и этой страны. Однако я отвлёкся. Мне хорошо видна ваша аура – вы стремитесь к добру и справедливости, но чем— то сильно обеспокоены.

– Нашёл, чему удивляться, Эли, – услышал Ларратос странный незвонкий баритон с непонятным акцентом. В окне показалась морда танина, бронзового дракона, – Парень явно проклят.

– Привет тебе, о воин. – Дракон обратился уже к Ларратосу. – Меня зовут Руханнур.

– Э— э, п— привет, Руханнур. – Ларратосу ещё никогда не приходилось общаться с драконами или хотя бы слышать их речь, поэтому он чувствовал себя довольно неловко, – Меня зовут Ларратос, или Ара.

– Ларратос, что вас тяготит? – спросил Элиддин.

– Этот клык вурдалака. Он посылает мне кошмары…

– О, Абсолют! – воскликнул Элиддин. – Какая мощная тут чёрная магия! Его надо немедленно уничтожить.

– Повезло, – ответил Руханнур. – А не то ты бы опять залечил клиента. Как говорится, иных уж нет, а тех долечим…

– Руханнур, твои шутки мне уже надоедают. Не поклянись я не убивать невинных людей, я бы давно изжарил тебя на шашлык. Хотя да, ты же не человек. Ну, тогда вскоре я приглашу вас с Ларратосом на обед. Ларратос станет главным гостем, а ты – главным блюдом, – паладин засмеялся.

Ларратос удивлённо переводил взгляд с паладина на дракона и обратно.

– Мы с хозяином часто подкалываем друг друга. Не обращай внимания, Ларратос, – пояснил Руханнур, увидев растерянность Мельда.

– Давайте мне клык, и я его уничтожу, – произнёс паладин.

– Но господин подполковник! Мне кажется, что этот артефакт мне пригодится. Я не хочу, чтобы вы его уничтожали…

– Я должен сделать это, Ларратос. Клык отравляет вашу душу и тело. Более того, похоже, вы уже впали в зависимость от него. Чем дольше вы его носите, тем сильнее над вами власть его создателей. Так что – никаких разговоров! – Элиддин сжал кулак, и клык вурдалака мгновенно рассыпался.

– Но я думаю, что мог бы вычислить местоположение некромантов!

– А они – ваше! И могли бы убить вас – да хоть сразу, через клык!

– Понял вас, господин подполковник. Но ощущение пустоты…

– Последствия зависимости. Пару часов, и их – как ветром сдует. А на этот фокус я потратил лишь немного энергии. И кстати, пока мы разговариваем не формально, не зовите меня по фамилии. Зовите меня Элиддином, или лучше – Эли.

– Господин Эли, пока я носил этот зуб, мне всё время снились кошмары про то, что я – вурдалак, про некромантов, и про то, что я нахожусь в их армии на Крайнем Севере. Эти сны… Они что-нибудь значат?

– На вас было наложено проклятие некромантии. И наверняка вы оказались в телепатической связи с одним колдуном или несколькими. Они могли получить часть информации о вас, а вы – о них. Истории известно много случаев, когда живой человек благодаря контакту с нежитью получал связь с некромантами, причём особенно сильной становилась эта связь, если жертва – маг. Я ощущаю в вас сильное и необузданное магическое начало.

– Сегодня я приступил к серьёзному изучению боевой магии. Мне также снилось много одинаковых снов про то, что я – вурдалак, и что я служу некромантам. Может, это – вещий сон?!

– Не существует вещих снов с гарантированными результатами. Бывают только пророчества, но они далеко не всегда сбываются. Даже Абсолют не может предвидеть истинной картины будущего, потому что его ещё нет. Будущее не предопределено, судьбы не существует, ибо каждое разумное существо само выбирает, что ему делать. То, что видят пророки, есть не будущее как таковое, а лишь один из его вариантов. Каждый из нас волен выбирать свой путь. Так что ваши сны могут сбыться, а могут и не сбыться, если на то твоя воля.

– Мне снилось, что я убит стрелой, и моё проклятие превращает меня в вурдалака. Значит ли, что этот сон может стать правдой, а может и не стать?

– Ваш сон уже не может стать правдой, ведь проклятие снято.

Чем больше Ларратос разговаривал с паладином, тем больше у него появлялось вопросов.

– Простите моё любопытство, господин Эли, но почему вы, мизрахиец, приехали в нашу холодную и заснеженную страну?

Ларратос искренне не понимал, зачем некоторые люди едут из тёплых краёв в Гиперборей, страну с адскими морозами. Конечно, коренные жители ещё могут перенести эти климатические условия, они ведь здесь родились, однако добровольный приезд в этот холодильник воспринимался им как безумие.

– Это длинная история. Если вы никуда не торопитесь, я могу вам её рассказать.

– Можете обращаться ко мне на «ты» и называть просто Ларри. Я с радостью выслушаю ваш рассказ.

– Я родился ещё во времена Борейской империи. Да, я чуть старше, чем выгляжу. Когда я родился, Мизрахийский султанат был частью империи. И я из семьи султана. Проще говоря, я – принц, пускай и не наследный. Нынешний султан Мизраха – мой племянник, сын моего старшего брата.

К тому моменту, как я стал подростком, дворцовая жизнь мне уже порядком надоела. Отец постоянно следил за мной. Я не мог поговорить на равных с кем— нибудь из простых людей, а в школе меня считали зазнайкой, хотя я никогда им не был. И за моей спиной ходило множество нелепых слухов, которые сочинялись большей частью из зависти. Когда я шёл по улице, на меня часто показывали пальцем, говоря: «Смотрите! Это принц Элиддин!» И за мной постоянно ходили два охранника. Поверь мне, тебе бы никогда не захотелось такой популярности. Поэтому я переехал в столицу Империи, город Масхон, где воспринимался, как обычный аристократ. Желая помочь Империи, я решил стал паладином, защитником добра и справедливости.

В академии Масхона я прошёл Испытание Силы. Это особый ритуал, пробуждающий искру Абсолюта в человеке. Суть его заключается в том, чтобы победить трёх существ, созданных при помощи магии – обычно это были чудовища либо порождения стихийного волшебства. Я прошёл Испытание относительно легко и получил меч из Небесной Стали, Малькинур – один из первых паладинских мечей – именно этим мечом в древности Давид бен Арье снёс голову полководцу демонов Тарадашу.

Я стал учеником опытного наставника по имени Оникс Рейнс. В Империи случилась революция и гражданская война. Империя распалась на части, и Масхон, бывший её ядром, стал республикой. Хотя я и аристократ, я поддержал революционеров, так как считал, что они сражаются за справедливость. К тому же, республика желала независимости моей родине.

Я был соучеником Каниса Тайверского, а также его лучшим другом – до тех пор, пока тот не перешёл на сторону Хаоса и не стал владыкой тьмы Баалом Хаммоном.

– Вы были соучеником самого Тёмного Лорда?

– Да, Ларри. Именно в бою с Баалом Хаммоном я потерял ногу, но буквально улетел из— под носа бывшего друга на Руханнуре в Гиперборею. Здесь я стал городским стражником.

Ларратос понял, что Элиддин – маг не самого слабого уровня, и решил, что поучиться магии можно и у него, ведь он наверняка не берёт с учеников столько же денег, сколько Гидрас.

– Господин Эли, а не могли бы вы обучить меня нескольким заклинаниям? Мне бы очень пригодились ваши знания.

– Увы, Ларратос, мой конёк – магия паладинов. По нашему кодексу мы можем обучать её только членов нашего ордена.

– Жаль, – опустил голову Ларратос, – ваш меч способен уничтожить любые чары?

– Естественно, – кивнул Элиддин, – ведь за ним сила Абсолюта, создавшего сам наш мир. С этим мечом во время гражданской войны в Масхоне я победил опасного некроманта по имени Азиз Шакир.

– Шакир?! – не веря своим ушам, спросил Ларратос, – вы сказали, Шакир?! В своих ночных кошмарах я видел лорда Шакира, восточного мага, который пытался меня сперва загипнотизировать, а потом убить. В последнем кошмаре, перед тем, как вы нашли меня, некроманты обсуждали между собой план убийства, где жертва – я. И они решили, что лорд Шакир сам убьёт меня.

– Шакир? Здесь, в республике Гиперборей?! – нахмурился Элиддин. —Можно было догадаться, кто возглавляет некромантов! Похоже, тебе действительно стоит позаботиться о своей безопасности. В казарме тебе ничего не угрожает. Доспехи гиперборейских воинов поглощают большинство видов магии, сама казарма тоже защищена от магических ударов. Да и Шакир не осмелится заглянуть туда, где столько людей при оружии.

Ларратос пришёл в свою комнату и заснул. И в этот раз никаких кошмаров ему не снилось.

***

Ларратосу снилось, что он – великий боевой маг, бороздящий на гиперборейских кораблях просторы мизрахийских морей. И никаких кошмаров. Проснулся он воскресным утром от восхода Солнца.

– Выспался, Ларратос? – послышался голос Элиддина.

– Да, господин Эли.

– Если ты хочешь, я всё же могу кое— чему тебя научить. Да, я позабыл большинство обычных магических знаний, но я – опытный воин. И могу обучить тебя кое— каким мизрахийским боевым искусствам.

– Вы это серьёзно? Давно мечтал обучиться вашим искусствам! Давайте начнём прямо сейчас!

– Существует три основных мизрахийских вида боя: крибат арье – стиль льва, прямолинейная атака с ложными выпадами; крибат доб – стиль медведя, защитное искусство, используемое, когда ты дерешься с более сильным противником, и крибат акраб – стиль скорпиона, разработанный в пустынных землях Мизраха преимущественно для паладинов. Он позволяет манипулировать врагами в битве, избегая сражения со всеми вместе.

Элиддин продемонстрировал Ларратосу несколько приёмов, и они начали тренировку на деревянных мечах. Мельд схватывал всё на лету, успешно отрабатывая боевые приёмы. Однако, когда Ларратос почти удавалось ударить Элиддина, тот всякий раз в последнюю долю секунды блокировал его удары, ибо ловкость паладина обеспечивалась Небесной сущностью.

Через час тренировка закончилась.

– Молодец, Ларри! Должен сказать, ты меня удивляешь: я ещё никогда не встречал человека, который настолько быстро запоминал бы новые приёмы боя. Даже все ученики-паладины схватывают боевое искусство куда медленнее!

– Это ты по себе судишь, Эли? – фыркнул Руханнур, тоже внимательно наблюдавший за тренировками. – Конечно, если вместо занятий прыгать с главной башни Академии, таскать из подземных пещер те светящиеся камни, которые так не понравились твоему наставнику, или копаться в пыльных манускриптах, то боевые приёмы усваиваются плохо…

Элиддин лишь чуть покосился на танина, но ничего не сказал.

– Послушайте, господин Эли, – задал Ларратос уже давно мучавший его вопрос, – а как человек может стать паладином?

– Сначала кандидат наблюдается тем, кто уже является паладином, чтобы узнать, достоин ли он вступления в орден. Паладин производит первичную астральную эмиссию – передаёт кандидату незначительную часть своей силы, но до определённого времени эта часть спит, – Элиддин со значением взглянул на Руханнура.

– А я тут при чём? – удивился дракон. – Я— то сейчас как раз не сплю!

– Затем кандидат проходит Испытание Силы, где он должен уничтожить трёх могучих существ, созданных с помощью магии, – продолжил паладин. – С этого момента происходит пробуждение в нём Небесной сущности. Наконец, совет паладинов опрашивает кандидата, и, если он успешно проходит собеседование, ему вручают меч из Небесной Стали, который является проводником между Земным миром и Небесным. Слово «Паладин» восходит к мизрахийскому существительному «Плада», означающего и «сталь» и «пламя». Это слово является причастием, восходящим к этому корню и означает «использующий горящую сталь».

Кандидат становится полноправным паладином, и к его человеческой сущности добавляется вторая, небесная. Естественно, если кандидат не оправдывает надежд, паладин гасит в нём течение сил Абсолюта. Тот, кто стал паладином, хотя внешне и остаётся тем же человеком, но на уровне сущности, на уровне ауры, становится подобен ангелу. Он может, как архангелы, одной только силой мысли зажигать синим пламенем свой меч. Убить его сложнее, чем обычного человека: на него куда слабее действует магия, обученный паладин может за долю секунды справиться с врагом, нападающим со спины, даже не видя его, ибо он обладает внутренним зрением. Мастера паладинства не поразит ни стрела, ни копьё, ибо он может силой воли остановить их в полёте. У больных людей аура хрупкая, у здоровых – крепкая. Проклятия чёрных магов пробивают ауру, и она приобретает дефекты. Становясь паладином, человек так сильно укрепляет свою ауру, что она становится непробиваемой. Если у него и были какие болезни – всё проходит. И, передавая энергию от себя другим, паладин может исцелять.

– А откуда паладин черпает силы?

– Чем больше он совершает добра, тем крепче его аура и тем больше в нём концентрация Небесных сил. Наставники учат паладина использовать силы Абсолюта, учат его драться, учат истории паладинства, всемирной истории, истории магии, истории религий, философии, логике и Абсолютному Закону. Стандартный курс паладинства длится четыре года…

– В общем, это такой способ отбора, – прогудел Руханнур. – Кто сумеет всё это вынести и не рехнуться – тот и впрямь паладин, потому что столь навязчивое обучение простому смертному не выдержать.

– Да, Руханнур, – усмехнулся Элиддин. – Из тебя бы паладина точно не вышло. Впрочем, я отвлёкся…

У паладина есть основной наставник, который учит его использованию Абсолюта и Абсолютному Закону. Другие наставники учат его истории, третьи – боевым искусствам. По правилам, основному наставнику нельзя иметь более троих учеников. После окончания четырёхлетнего курса паладин обретает статус адепта. И адепт, успешно показавший себя в течение двух и более лет, может стать магистром и завести собственных учеников.

– Господин Эли, вы упоминали какой— то Абсолютный Закон. Что это такое?

– Абсолютным Законом называется паладинский кодекс этики. Его особенность в том, что это – закон для всех, вне зависимости от народной и религиозной принадлежности. Он написан преимущественно для паладинов, однако, будет очень хорошо, если его будут использовать и остальные. Если бы этому кодексу следовали ВСЕ, то мы жили бы в идеальном обществе.

– Ага, помечтай, – вновь вмешался неугомонный танин. – Если его соблюдают даже не все паладины…

– Увы, – вздохнул Элиддин. – Поэтому— то и появляются антипаладины – шеддиты. Ты ведь знаешь, Ларратос, что такое Абсолют?

– Как я понимаю, Абсолют – это нечто вроде Верховного Бога.

– Не совсем. Абсолют – это Мировая Сущность, Мировой Разум. Он существовал вечно, и будет существовать всегда, даже в случае смерти этого мира. Абсолют и есть природа, космос. Он содержится во всех нас (естественно, в паладинах гораздо больше, чем в простых смертных) и одновременно мы содержимся в нём, ибо каждый живой и неживой предмет является субъектом или объектом матрицы Абсолюта. Субъект может, используя силу Абсолюта, воздействовать на объекты. Я изъясняюсь понятно?

– Не совсем.

– Смотри. Я – субъект Абсолюта. А Руханнур, стоящий за окном – объект. – Элиддин направил на дракона руку. Танина плавно приподняло…

– Эй, ты чего вытворяешь?! – возмущался дракон. – Разве можно применять Абсолют против своих же? Да и неубедительно: всё равно, я и без этих энергий летать умею.

Элиддин опустил руку, и Руханнур, чтобы не шлёпнуться, вынужден был резко раскрыть крылья. Тем не менее, его всё— таки дёрнуло вниз. От неожиданности челюсти ящера громко клацнули.

– А— кх! – Иж— жа тебя яжык пхикушил… – прогудел танин.

– Может, хоть теперь помолчишь, – выразил надежду паладин.

– Впечатляет, – покачал головой Ларратос.

– Особенность Абсолютного Закона в том, что он сводится только к двум заповедям: «не навреди» и «твори добро». Этот этический принцип прост в своей сути, но чрезвычайно сложен для многих на практике. Основные принципы любой этической системы сводятся к одной или обеим из двух основных заповедей. При наличии чистого сердца и разума легко понять, что считается этически правильным, а что – нет.

Мозги Ларратоса усиленно скрипели, переваривая услышанное.

– Господин Эли, а как я смогу понять, что есть грех, а что – нет? Каждая религия говорит на эту тему своё. А что есть истина в этом отношении?

– К сожалению, многие религии и нравственные устои хотят ограничить человека, основываясь на догмах, некоторые из которых можно свести к одной: «нам хорошо, когда вам плохо». Таким образом, служители культа эксплуатируют население. Например, жрецы ортодоксального камриэльства говорили, что богатство – грех, и забирали у крестьян большую часть урожая, а у горожан – большую часть денег. Сами же были богаче всех, то есть нарушали собственные законы.

Конечно, важно контролировать отрицательные эмоции, чтобы избежать преступлений и сохранить моральное равновесие. Однако желание насладиться вкусной пищей не наносит вреда никому и не имеет ничего плохого в себе, не говоря уже о греховности.

Согласно Абсолютному Закону, существует три вида грехов. Первый вид, самый страшный из них – нанесение вреда или урона другим. Сюда можно отнести убийство, кражу, предательство, оскорбление, супружескую измену, насилие над личностью. Второй и третий вид греха не так страшны, однако, их всё равно следует избегать: это то, что несёт вред самому человеку, например, пьянство и курение, а также – то, что противно твоей природе. Например, каннибализм.

– Господин Эли, вы хотите сказать, что если я заведу любовные отношения с женщиной, не вступая с ней в брак, то это не будет грехом?

– Конечно, не будет. Забудь то, что говорили жрецы всех религий. Главное, чтобы никто из вас никому не изменял в данном случае, и чтобы это было по обоюдному согласию. Это не наносит никому и ничему урона, не вредит ни тебе, ни женщине, ни Абсолюту, а следовательно – не является грехом. Более того, обет безбрачия, приветствуемый в некоторых религиях, является небольшим грехом, так как он противоречим человеческой природе.

Некоторые религиозные традиции говорят, что всякий человек изначально грешник, но это не так. Грешником можно стать в результате неправильного воспитания, или же можно сознательно выбрать путь зла, если становится слишком сложно идти по светлому пути. Именно так поступил мой бывший друг, Канис Тайверский. Религиозная традиция может ограничить человека. Запомни, Ларратос: Все религии – от Абсолюта. Различие между ними только культурное. Тебе не запрещено соблюдать религиозные традиции, если они не противоречат Абсолютному Закону. Как говорят у нас на Востоке, почитающий богов лишь сердцем, не прибегая к разуму – как мельничный осёл: движется, но не проходит расстояние.

– Господин Эли, я не понял, а что значит «все религии – от Абсолюта»?

– Все религии, кроме демонизма, сводятся к поклонению Абсолюту, ибо по образу и подобию Абсолюта созданы боги. Богов много, но Абсолют един. Поклонение любым богам есть поклонение Абсолюту. Хотя правила поклонения во всех религиях разные. Абсолюту всё равно, каким способом ты ему молишься. Абсолюту не важно, какую одежду ты носишь, что ты ешь и во что ты веришь. Ты войдёшь после смерти в лучший мир, если ты – хороший человек, никому не творишь вреда и созидаешь добро. Именно непосредственное служение Абсолюту и создаст идеальное общество, где не будет войн, религиозных и этнических конфликтов, ибо все люди (и нелюди) – братья.