Говорящий со стихиями бесплатное чтение

Гости из темноты

Меня окружало молочно-белое ничто. Ни тьма, ни свет. Воронка, в которую я угодил, затягивала, неудержимо тянула вперед, в неизвестность. Я хотел пошевелиться, дернуться, обернуться, но ничего не получилось. Тело отказывалось слушаться в этой жуткой ватной пустоте. Я застыл в той же нелепой позе, в которой меня втолкнули сюда. Не получалось даже кричать, хотя нахлынувший ужас рвался из меня в немом крике. Я не мог дышать. Не мог видеть. В довершение ужаса вокруг царила абсолютная, полная, обволакивающая тишина. Мне оставалось только слепо таращить глаза в тщетной попытке хоть что-то разглядеть вокруг и чувствовать как волны животного ужаса смывают остатки рассудка. Наверное, это похоже на смерть? Говорят, перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. Не знаю у кого как, но у меня пролетели события только последнего месяца, предшествующего этому кошмару. Даже не пролетели, а словно бы я прожил их заново. С той самой минуты когда это все началось…

Как это часто со мной бывало, домой я отправился уже ближе к утру, когда все добропорядочные граждане давно спали в своих кроватях, а многие, особенно из низших классов, начали беспокойно ворочаться, предчувствуя скорое пробуждение.

Спустившись со второго этажа в заведении мадам Маргари, и не увидев Перека – слугу, который обычно сопровождал меня повсюду, я ухмыльнулся. Парень не теряет времени даром пока хозяин развлекается. Но я знал где искать. Толкнул дверь кухни. Так и есть. Дрыхнет в обнимку с молоденькой кухаркой прямо на лавке возле печи.

Растолкав негодяя, я погнал его седлать коней. Перек хоть и себе на уме, но дело свое знает. Через десять минут он доложил, что все готово. Получше запахнувшись в теплый плащ, я вышел на улицу. Все было белым бело! А дело в том, что днем пошел снег. Не пошел, а прямо повалил сплошной белой стеной. За те несколько часов, что я провел в заведении у мадам Маргари, снега намело столько, что завтра на помощь гильдии уборщиков на улицы выйдут все жители города.

Заведение мадам Маргари, хоть и шикарное, но находится на самом краю квартала грез, на границе с кварталом мастеров. До дома мне придется проделать путь в несколько кварталов. Можно было свернуть, добраться до ближайшего дворянского квартала и, передвигаясь по освещенным, хорошо охраняемым улицам, двинуться в сторону дома. Обычно я так и делаю. Так было раза в два дольше, зато безопасней. Но в этот раз мостовая была вся заметена. Мне не хотелось ехать лишние три-четыре квартала в этой белой каше. Поэтому я решил срезать и отправиться домой по короткой дороге, через квартал мастеров. А что такого, район вполне спокойный. Хоть и заселен людьми неблагородных кровей, считается вполне респектабельным, здесь живет не самая бедная часть населения. Ночной покой жителей района охраняют периодически курсирующие конные патрули. Мы почти бесшумно двигались по улицам. Копыта лошадей месили снег, не издавая громких звуков. Улицы пустынны. Желающих шляться по ночам в квартале мастеров не найдешь. Тут по ночам тихо и спокойно. Уставшие после дневных трудов люди ночью мирно спят, набираются сил перед очередным тяжелым днем.

Свернув с широкой, относительно хорошо освещенной улицы Каталины на небольшую улочку с неизвестным мне названием, застроенную аккуратными двухэтажными домиками, я с досадой обнаружил, что впереди ждет темнота. На улице не горел ни один фонарь. Я ругнулся с досады, небо опять затянуло тучами, дорогу замело, придется пробираться почти на ощупь. Как некстати погасли эти тьмой драные фонари! Беда с ними, и так света дают чуть да маленько, так еще стоит подняться ветру, они начинают один за другим гаснуть. Как тут не вспомнить истории, про таинственный и зловещий Кронгар – материк на другом конце Океана Ветров, заселенный колдунами. Там, говорят, улицы ярко освещаются негаснущими волшебными фонарями, и ночью светло как днем. Дома они освещают такими же фонарями, только поменьше. Врут поди торговцы, но уж очень складно да красиво. Ну, про уличные фонари еще может и не брешут, мало ли вдруг с корабля и видно. А про домашние точно враки. Откуда им знать как колдуны внутри дома освещают, коль ни торговцы, ни матросы ни разу не сходили там на берег. Покидать корабль в этом страшном месте строжайше запрещено. За этим строго следят специально для этого приставленные Служители Церкви Единого Творца и агенты Серого отдела. Все сделки осуществляются на корабле в присутствии Служителей и агентов. А все кронгарские корабли при попытке приблизиться к нашим берегам безжалостно затапливались. Такое жесткое правило было введено после страшной войны, разразившейся вот уже почти пятьсот лет назад. Мы победили, но с тех пор принимались очень жесткие меры безопасности. Мой отец, как верховный Епископ королевства и верный служитель Церкви нещадно боролся с проявлениями ереси. Я тоже являюсь верным сыном Церкви, но сейчас я согласился бы на любое освещение, даже на колдовские фонари.

Я махнул заробевшему Переку, и мы двинули вперед. Тишина и мрак обволокли и поглотили нас. Сонные дома зловещими тенями мостились по краям улицы, пялясь на меня черными провалами окон. Мне стало совсем не по себе. Казалось кто-то следит за мной из темноты. Я нервно оглянулся. Сзади, клюя носом, на своей лошадке тащился Перек. Больше никого не видно. Не удивительно в такой темноте. Во мне нарастало не поддающееся объяснению беспокойно. Хотелось проскочить эту улицу как можно быстрее, но из-за темноты и сугробов приходилось плестись шагом. А впереди не единого просвета. Я опять оглянулся. Сзади еще виднелся свет с Каталины.

Вот занесло же меня в эту темную дыру! А ведь за пару минут до того как нелегкая дернула меня свернуть сюда нам повстречался патруль. Парни придирчиво оглядели ночных гуляк. Отметили отличных лошадей, мою приличную одежду по последней моде. Вежливо поинтересовались кто я. Услышав мое имя, отвесили поклон и спросили не нужно ли меня сопроводить до дома. И я как последний олух отказался. Теперь жалею об этом. Я во все глаза вглядывался в темноту впереди и она все меньше мне нравилась. В конце концов я решил повернуть обратно, найти патруль и попросить себе охрану, или хотя бы найти другую, освещенную улицу, по которой можно будет добраться до дома.

Я остановился, собираясь развернуть коня в обратном направлении. Перек чуть не налетел на меня сзади. Я развернулся, приказав ему сделать то же самое. Вдруг он издал удивленный возглас, я резко обернулся. В груди стало горячо, сердце заколотилось с удвоенной быстротой. Выглянувшая из-за тучи луна позволила разглядеть как из чернильной темноты вынырнули четыре тени. Разглядеть их толком не было возможности, но я сразу понял, что это не ночные прохожие. И даже не воры, которые хотят поживиться содержимым карманов шастающего ночью простофили. Слишком быстро, плавно, уверенно и угрожающе они двигались. Связываться с ними в темном переулке, имея только кликасу и безоружного слугу, совершенно не хотелось.

– Перек, за мной! – крикнул я, собираясь направить коня прочь. С другой стороны выросли еще четыре зловещих тени.

Их было восемь! И они нас окружили! Тьма! Перек безоружен. У меня кликаса и кинжал. Много не навоюешь с таким набором против восьмерых. У нас было только одно преимущество. Они были пешими, мы на конях.

– Да что же это? – в ужасе возопил Перек.

– Бежим! – крикнул я ему, пытаясь пустить коня в галоп.

Но не успел. Они набросились одновременно со всех сторон. Судя по пыхтению, звукам ударов и ругани слуги, я понял, что первая четверка напала на него. Один из нападавших, тигриным прыжком сиганул на меня, пытаясь сбить с коня. Я не глядя пырнул негодяя кинжалом. Лезвие вошло во что-то мягкое и там осталось. Громкий вопль, больше похожий на звериный рык, показал, что удар пришелся в цель. Я скрестил кликасу со следующим. Но больше предпринять ничего не удалось – цепкие обезьяньи руки, вцепились в одежду и грубо стащили меня на землю. Я отчаянно сопротивлялся. Но бандиты обладали поистине нечеловеческой силой и ловкостью. Втроем навалились сверху, ткнули лицом в сугроб, разбив об обледеневшую брусчатку нос, и мгновенно скрутили руки за спиной. Связав, они грубо вздернули меня на ноги и ткнули спиной в забор. Справа в забор влетел связанный Перек.

– Да что ж это такое? – скулил он. – Объясните им, господин, кто вы такой. Скажите, что нас нельзя убивать!

Я с сомнением глянул на застывших черными тенями бандитов. Боюсь, они прекрасно знают кто мы. Уж не знаю чего им от нас понадобилось, но, думаю, живыми нам от них не уйти. Я пытался лихорадочно сообразить, что же предпринять. Кричать бесполезно, на улице ни души, да и не полезет никто в чужую драку. А если и найдется смельчак, то пока он выскочит, с нами все будет уже кончено. Попробовать договориться? Предложить денег?

– Кто вы такие? Что вам нужно? – я решил, что шансов мало, но попробовать поговорить стоит. – Если вам заплатили, я могу заплатить намного больше.

Никто не удосужился ответить. В абсолютном молчании один из нападавших шагнул вперед, вытащил потайной фонарь, открыл защелку и направил острый луч света в лицо сначала Переку, потом мне. Моя физиономия заинтересовала его гораздо больше, меня он разглядывал с минуту. Я щурился от направленного на меня света, пытаясь разглядеть лица нападавших. Но ничего не разглядел, проклятый свет бил прямо в глаза.

– Господин Рэворис Нэверр`ал? – спросил тот, что держал фонарь. Голос его был сух как наждачка. И с каким-то странным акцентом. Что-то такое было в его акценте, что показалось мне очень странным. Мне сейчас некогда было разбираться с акцентом бандита. Поэтому я переключился на более насущные проблемы. Перек был не прав, думая, что на нас напали по ошибке. Чего бы они не добивались, им нужен был я.

– Что вам нужно? Отпустите моего слугу! Вам ведь нужен только я.

Фонарь опустился вниз, свет перестал ослеплять меня. Я заметил, как человек с фонарем сделал небрежный жест в сторону Перека, словно отмахиваясь от мухи. К бедному парню тут же подскочил один из головорезов, быстрым движением обхватил шею и как мне показалось резко дернул. Крик ужаса, оборвавшийся на середине жутким хрустом, и обмякшее тело кулем повалилось в снег.

У меня на глазах хладнокровно, словно куренку, свернули шею моему слуге! Да что это за уроды такие, что посмели на глазах у наследника Верховного Епископа королевства убить его слугу?

Поражало еще то, что нападавшие действовали в абсолютном молчании, кроме моего имени, ими не было произнесено ни одного слова. Даже тот, которого я ранил, после единственного полустона-полурыка не издал ни одного звука. Надеюсь, что он сдох. Тот, который с фонарем, видно, их вожак, так же молча сделал несколько непонятных для меня, но отлично понятых остальным жестов. Двое схватили тело Перека и поволокли в сторону. Еще двое подхватили меня под локти.

Я пришел в жуткую ярость. Нет, ребятки, так просто я вам не дамся! Резко кинулся вправо, с силой падая на державшего меня с той стороны бандита. Мы все трое повалились в снег. Тот, которого я придавил, сдавленно охнул и выпустил мою руку. Второй повалился на меня сверху, а я извернувшись, со всей силы пнул его ногами. Попал удачно, потому что он сразу выпустил меня. Не теряя времени, я неуклюже перевалился через сугроб, выскочил на середину улицы, где нами уже была протоптана тропинка в снегу и, наплевав на гордость и дворянскую честь, со всех ног бросился бежать в сторону спасительного светлого пятна Каталины.

Я бежал, как не бегал никогда. Сзади слышалось сопение, дробный топот ног и скрип снега. С детства ненавидел занятия бегом. Прознав это, мой отец наоборот заставлял меня бегать больше, объясняя это необходимостью усмирения гордыни. Теперь, задав приличного стрекача, я с удивительной для данной ситуации иронией подумал, как бы удивился отец, узнав, что сын использует умение бегать не для наступления, а для позорного бегства. Я не рисковал оглядываться, но знал, что убийцы в нескольких ярдах неотвратимо несутся за мной. Все это опять же происходило в абсолютном молчании. Никто не ругнулся, не крикнул: «За ним!». Я слышал только их хриплое дыхание за моей спиной и глухое топотание ног по снегу. Казалось, меня преследуют бесплотные злобные духи.

Я поднажал изо всех сил. Очень мешал снег, как уже заваливший дорогу почти по колено, так и тот, который колючими брызгами залеплял глаза. Связанные за спиной руки также не добавляли мне ни уверенности, ни скорости. В голове неотвязно крутилась мысль, что если я поскользнусь – это будет конец.

Одно хорошо, снег, мешающий бежать мне, также мешал и моим врагам. Мне удалось пробежать пару сотен ярдов. Стараясь не сбавлять темпа, я быстро глянул назад, расстояние между нами неумолимо сокращалось. Еще чуть-чуть и они меня догонят.

Тьма меня забери без последнего прощения! Я не добежал до спасительного, как мне казалось, перекрестка с Каталиной каких-то пару десятков шагов. Нога предательски поехала на скрытом под снегом льду и, нелепо растянувшись, я со всего маху грохнулся в снег. Падая, чуть не вышиб себе мозги, расквасил нос и разбил колено.

Превознемогая боль, я все же успел вскочить, но убежать уже не успел. Пара секунд, что были потрачены на падение и подъем решили все. Они меня догнали. Подлетевший первым занес кулак для сокрушительного удара, я нырнул вниз и со всей силы боднул негодяя в живот. Он тихо охнул и согнулся пополам. Я же опять не удержался на ногах и повалился в снег, прямо под ноги остальным подоспевшим бандитам.

Двое набросились на меня, прижимая к земле. Двое других кинулись вязать мне ноги. Я отчаянно брыкался, но безуспешно. Да что ж это такое? Они убили моего слугу, бегают за мной, вяжут веревками. Но ни один достал кликасу из ножен (в свете близких фонарей с Каталины я мог разглядеть, что у каждого на поясе есть оружие), меня даже толком не ударили ни разу. Все травмы и увечья я нанес себе сам пока бегал и падал. Значит я им обязательно нужен живым. Зачем, тьма меня побери? Что им нужно? Почему они молчат???

В голове всплыла единственная фраза сказанная ими. «Гаспадиин Рэвооррис Нэверр`ал». Несмотря на природную сухость голоса, он говорил нараспев, мягко грассируя. И тут я вспомнил у кого совсем недавно слышал такой же акцент.

Так говорят выходцы из Кронгара! В проклятой богом стране язычников, колдунов и вероотступников. Отец несколько раз отправлял меня вместе с Просвещенными на торговые корабли, когда вместе с особо ценным грузом приплывал кронгарец. Иностранцев никто на берег не пускал, все сделки естественно совершались на корабле, в присутствии агента Серого отдела и представителя Церкви. Так вот я пару раз сопровождал такого представителя. И я тогда еще обратил внимание на особенность произношения кронгарцев.

Значит на меня напали колдуны?

Я так ошалел от новой мысли, что даже перестал сопротивляться. Стоило мне только обмякнуть в руках нападавших, как один из тех, кто прижимал меня к земле беспокойно, заглянул мне в лицо, проверяя все ли со мной в порядке. Он даже похлопал меня по щекам, чтобы в этом убедиться. Мне это нравилось все меньше и меньше, так как было еще одним доказательством, что я им позарез нужен живым и невредимым.

Зачем я мог понадобиться колдунам? Что они хотят со мной сделать?

Ответ был очевиден. Это как-то связано с деятельностью моего отца, который недрогнувшей рукой истребляет ересь в королевстве. И всякого рискнувшего сюда заглянуть колдуна. Вот же я попал! А ведь я только сегодня вечером объявил, что собираюсь принять сан, а значит продолжить дело отца.

Поняв, что нападавшие не хотят причинять мне вред, по крайней мере прямо сейчас, я решил воспользоваться последней возможностью спастись. Мы были в нескольких шагах от Каталины, которую несколько раз за ночь обходит вооруженный патруль. Если есть хоть какая-то справедливость в мире, то они просто должны, обязаны оказаться неподалеку.

– Помогите! – что есть мочи заорал я. – Спасите! Убивают!

Сильная рука в обледенелой кожаной перчатке закрыла мне рот. Я начал отчаянно брыкаться, пинаться пытаясь прокусить закрывающую мне рот руку. Бесполезно – нападавшие слишком сильны, а кожа на перчатке слишком толстая. Перчатка на секунду исчезла, а в рот мне с силой забили кляп. Теперь я не мог не только двигаться, но и кричать. А тут еще бандиты сделали попытку меня поднять, я дернулся и врезался головой в ледяной наст. В голове будто бомба взорвалась, перед глазами поплыли разноцветные искры, а тело обмякло и стало будто ватным. А четверо бандитов подхватили меня и как бревно потащили обратно в темноту безымянной улицы.

– Что здесь происходит?

Громкий голос разрезал тишину. Извернувшись, я приподнял голову и чуть не заплакал от счастья. С Каталины в переулок поворачивал конный патруль. Мне не просто повезло. Мне сказочно повезло. Обычный патруль состоит из четырех пеших солдат с алебардами. В конном королевском патруле всегда восемь гвардейцев, вооруженных кликасами и арбалетами. И это не какие-то там солдатики, без году неделя от сохи. Это хорошо обученные ребята, побывавшие не в одной переделке и умеющие за себя постоять. Они в основном охраняют покой в кварталах знати лишь изредка заглядывая в приграничные кварталы победнее. Сейчас я как никогда верил в Единого Творца, который послал их на улицу Каталины именно этих ребят.

Увидев вооруженных конников, мои похитители не очень нежно кинули меня в сугроб, а сами выхватили кликасы и бросились на патруль.

Чтобы в нашем относительно тихом городе, в зажиточном районе кто-то напал на королевский патруль! Такого давно уже не бывало. Поэтому бандитам удалось воспользоваться замешательством патрульных, которые ждали объяснений, бегства, чего угодно только не такого нахального нападения. Две звенящие молнии цвиркнули в темноте – это двое негодяев метнули ножи. Один гвардеец с воплем вылетел из седла, а лошадь второго с жалобным ржанием повалилась на бок, грозя придавить седока.

Бандиты, не изменив своему обету молчания, как зловещие тени смерти бросились вперед. Господам гвардейцам это сильно не понравилось. Они, может, и подрастеряли боевые навыки в нашей тихой столице, но быстро опомнились. Поэтому когда ребята собрались, двое нападавших были заколоты в первые мгновения схватки. Несколько минут были слышны только звон кликас и учащенное дыхание дерущихся, да еще раненная лошадь жалобно ржала, безуспешно силясь подняться. Через минуту еще одна лошадь с перерубленными ногами забилась на снегу, разбрызгивая во все стороны кровь. Седок выкатился из седла, крутанулся и как ни в чем ни бывало отразил атаку летящей в него стали. Мне было плохо видно, но судя по крикам один бандит и один гвардеец были ранены, но, похоже, не сильно, потому что драться не перестали. Бандитов начали теснить. Сначала они медленно отступали, но когда еще один упал, держась за перерубленное горло, а у другого выбили из рук кликасу, четверо оставшихся на ногах, поняв, что силы не равны, как по команде ломанулись в темноту.

Конники бросились было за ними, но окрик оставшегося без лошади командира остановил их.

– Пусть бегут. Тьма с ними! Надо позаботиться о Брете и Наруте! И разберитесь еще с тем типом – он указал в мою сторону.

Двое спешились возле меня, быстро сняли веревки и вытащили кляп. Я пытался сказать им слова благодарности, но из-за удара об лед, от которого у меня до сих пор все плыло перед глазами и из-за кляпа, разодравшего рот, ничего вразумительного не получалось. Они на корню пресекли все мои попытки похлопать их хотя бы по плечам и, крепко держа меня с двух сторон, подвели к командиру.

Тот, стоял у забора и, повернувшись от тела убитого товарища, мрачно глянул на меня. Он что-то спросил, я ни слова не понял. В голову как ваты набили, ничего не соображал.

Он схватил меня за грудки, хорошенько потряс, так что голова у меня чуть не отвалилась и, придерживая меня за ворот, от души влепил хорошую оплеуху. Я не впечатался в стену дома на другой стороне улицы только потому, что он держал меня. Щека загорелась огнем, но зато дурман в голове рассеялся. По крайней мере, я начал понимать что они говорят.

– Пришел в чувство? – заглянул он мне в глаза. – Или еще?

И он опять замахнулся похожей на медвежью лапу рукой.

– Нет, нет! Все в порядке! – закричал я, выставляя вперед руки. – Спасибо!

– Отлично! Как вас зовут, – он отпустил меня, еще раз внимательно оглядел с головы до пят и добавил, – господин?

– Рэворис Греньярский Нэверр`ал.

– Нда?? – он с интересом оглядел меня. – Что случилось? Кто эти люди, что на вас напали?

– Понятия не имею. Я со слугой возвращался домой. Решил сократить путь, заехал в переулок. Вдруг с двух сторон налетели эти. Нас связали. Потом… потом Перека убили, а меня пытались уволочь туда – я махнул рукой в темноту, поглотившую четверку, – но мне удалось вырваться и почти добежать до Каталины.

– С вами точно все в порядке? Вы не ранены?

– Ранен? Не знаю, вряд ли.

– У вас лицо в крови.

– Да? Возможно. Это пустяки, – я зачерпнул горсть снега и вытер им горящее лицо. Стало полегче. – Мне крупно повезло, что вы проезжали мимо. Спасибо!

– Это да, повезло! – Крякнул гвардеец оглядываясь на своих пострадавших в схватке товарищей. – Получается нападение произошло не здесь?

– Да! Я пробежал сотни три ярдов, пока они меня не догнали, – я опять махнул рукой в темноту. – Все началось где-то там. А сейчас там лежит труп моего слуги и если эти ублюдки не украли наших лошадей, то и они.

Он сощурился, вглядываясь во тьму. Потом осмотрел оставшихся на ногах людей.

– Тааак! Туда мы сейчас не пойдем.

– Очень на это надеюсь!

– Вы кого-нибудь узнали?

– Нет! Темно же было, хоть глаз коли.

– Может этих узнаете, – он указал на мертвых бандитов валяющихся в снегу.

Я обошел всех трех с отвращением заглянув каждому в лицо.

– Нет, первый раз вижу.

– Они сказали, что от вас хотели?

– Нет! Они вообще ничего не говорили! Все время молчали! Спросили только мое имя и все! Они…я заметил, что один из них, что обратился ко мне говорил с кронгарским акцентом.

….! – припечатал услышанное мой собеседник.

– Эй, Брет, – обратился он к раненному товарищу, – до караулки доехать сможешь? Отлично! Стрелой метнулся туда, нужно подкрепление, факелы и пусть подгонят телегу, забрать Нарута и этих жмуриков. Да, и пусть доложат о случившемся начальнику городской стражи и в Серый отдел. Пусть они разбираются что тут за … творится.

Эта длинная ночь закончилась для меня под утро. Если в двух словах, то мы дождались подкрепления, пришедшего в виде еще полутора десятка гвардейцев и начальника городской стражи, которого по случаю нападения колдунов на сына Верховного Епископа королевства выдернули из постели. Выдвинулись на место, где произошло нападение. Естественно, там никого не было, кроме мертвого Перека. Наших лошадей колдуны забрали. Также они прихватили своего раненного или, как я надеялся, мертвого товарища, которого я пырнул ножом.

Вскорости подтянулся начальник Серого отдела со своими молодцами и они при свете восходящего солнца чуть не носом рылись в снегу, пытаясь отыскать какие-то улики.

Сначала меня очень вежливо попросили задержаться, чтобы ответить на вопросы начальника стражи. Потом у тайной полиции появились срочные вопросы и они также попросили меня остаться. Зато домой меня отправили с великолепным эскортом. Отец, узнав о случившемся, прислал из дома свою карету. И меня отвезли к нему во дворец в окружении восьми вооруженных до зубов гвардейцев. А сам глава Серого отдела сопровождал меня в карете, попутно пытаясь выжать дополнительную информацию. По правде говоря, я не мог нормально вникать в его вопросы и периодически клевал носом. Пережитая ночь казалась одним сплошным кошмаром. Я так одурел, что страх уже давно куда-то делся, оставив за собой тупую головную боль и непреодолимое желание как можно скорее лечь спать.

Выйдя из кареты возле отцовского дома, я полной грудью вздохнул чуть приправленный утренним дымком морозный воздух. Как все-таки классно жить и дышать. Это можно понять только вот таким вот утром после такой безумной ночки.

Попав в свою комнату, я первым делом скинул с себя грязную одежду, приказав немедленно выкинуть ее, тщательно вымылся, мне казалось, что прикосновения бандитов, которые оказались колдунами запачкали меня. Потом я завалился спать. Отключился, кажется, еще до того, как голова коснулась подушки. Проспал я весь день и проснулся только к вечеру.

После пробуждения я долго валялся в блаженной неге, пытаясь сообразить с какого перепою я завалился спать не в своей спальне, а приехал к отцу. Потом все вспомнил и резко сел. Настроение сразу испортилось. Тьмой драные колдуны! Что им от меня понадобилось?! В очередной раз перед глазами встали сцены вчерашней, а точней сегодняшней ночи. На меня напали колдуны, Перек убит, Серый отдел теперь не даст покоя и замучает вопросами.

А ведь все так хорошо начиналось! Я пообщался с Графом Центари. Старый пройдоха не терял надежды, что я потеряю остатки мозгов и сделаю предложение его дочурке – Аделии. Ха! Как бы не так! Сия представительница славного древнего рода, наследница подрастерянного, но все еще приличного состояния папеньки, была до невозможности избалована родителем. Видно поэтому и отличалась неугомонностью в забавах и любовных приключениях. Список молодых и не очень молодых дворян, которым посчастливилось стать ее недолгими кавалерами давно уже перевалил за полсотни. Поговаривали, что девушка не ограничивается общением с дворянами (может просто желающие начинают заканчиваться), а тащит к себе в постель всех, кто попадется под руку. Однако папенька или закрывал глаза не все ее похождения, или просто не мог найти методов на свою дочурку. Не то чтобы я не любил опытных дамочек! Просто я предпочитаю профессионалок. Они знают свое дело, при этом не вешаются на шею и не пытаются утащить под венец. Поэтому я старался держаться подальше от малость потасканной, но все еще прекрасной Аделии.

А в один черный день, вернее в темную развеселую ночь, на одном из маскарадов, когда я был уже сильно навеселе, мои друзья не нашли ничего более смешного, кроме как подложить мне эту Аделию в постель. Я был пьян, эта… гхм Аделия молода и соблазнительна, в общем на утро выяснилось что она воспылала ко мне пылкой страстью. Теперь она просто не давала мне прохода. Засылала письмами, приглашениями, просьбами. Я на все ее ухищрения отвечал более или менее вежливыми отказами. На каком бы светском мероприятии я не появился, там уже крутилась эта вертихвостка и начинала сразу вешаться мне на шею. Моих приятелей это сначала веселило. Я даже не выдержал, вызвал самого главного шутника, кто и придумал эту пакость на дуэль. В результате которой мы немного поразмялись, помахав клинками, и помирившись, напились в стельку. Проблему это не решило. Такая дребедень начала меня сильно раздражать. Граф Центари, видя, что доченька переключила свои интересы со множества кавалеров на меня одного, обрадовался до невозможности. И вообразил, что сможет уговорить меня на ней жениться.

В общем, я заперся с ним в кабинете и имел долгий разговор. Я ему доходчиво объяснил, что жениться не собираюсь ни на его дочери, ни на какой-то другой. Сообщил, что по достижению двадцати семи лет собираюсь принять сан, как это было принято в моей семье на протяжении уже нескольких столетий. А это накладывает на меня двухгодичный обет безбрачия. Поэтому девушке не стоит ждать меня так долго. А лучше подыскать ей более подходящего мужа. Причем как можно скорее. Расстроенному папашке возразить было нечего и мы с ним вполне мирно расстались. После чего я церемонно распрощавшись с Аделией отбыл восвояси, прихватив с собой парочку приятелей мы завернули по дороге в заведение мадам Маргари и весело провели там половину ночи. Компания там была приятная, стол шикарный, девушки настоящие профессионалки, и главное, никто не собирался тащить меня под венец. Я был просто счастлив. А тут такое!

Но самое страшное ждало меня впереди. Разговор с отцом. Мой папашка человек железной воли и строгих принципов. И он будет в ярости, из-за нападения колдунов на его сына. И готов поклясться, что во всем обвинит меня, мою беззаботность, безалаберность и что-то там еще, начинающееся на «без». Отец ненавидел колдунов и жизнь положил на их искоренение. Я же считал, что никаких колдунов в Рагнорке нет, не было и никогда не будет. А те жалкие людишки, которых периодически ловили и торжественно казнили на площадях, были сумасшедшими книжниками, у которых от книжной пыли сносило крышу и они пытались сварить золото из олова или создать эликсир вечной молодости из крови новорожденных младенцев. Другие, не менее сумасшедшие, собирались по ночам на лесных опушках и устраивали глупейшие на мой взгляд ритуалы, призывая темные силы. Насколько я знаю, никаких темных духов, привидений или еще каких других созданий никто никогда не вызвал. Было еще много всякого отребья, пытающегося косить под колдунов. Но опасности они не представляли, и единственное какого наказания, по моему мнению, заслуживали – это хорошей публичной порки. После нее, девять из десяти подобных «колдунов» превратились бы в достойнейших и законопослушных членов общества. По оставшимся плакали скорбные дома для умалишенных. Но никак не костер.

Однако законы Рагнорка в отношении колдунов суровы. И я готов признать, что было с чего. Четыреста пятьдесят лет назад случилась Великая война унесшая почти треть населения королевства. Ни с того, ни с сего на Рагнорк напали колдуны с Кронгара. Напали одновременно на все четыре прибрежные страны. Это были настоящие колдуны, не чета нашим дурням, на которых охотится Церковь. По счастью, на нашем материке колдовство кронгарцев не действовало. Однако, волшебные предметы, создаваемые их колдунами, какое-то время сохраняли силу. И поначалу это давало некоторый перевес. Но потом, ценой огромных жертв, удалось откинуть врага обратно за океан.

Собственно после этого и началась охота на доморощенных колдунов. Колдовство было запрещено под страхом смертной казни. Но постоянно находились ненормальные, которые, разыскав старинную книжонку, пытались оживить древние заклинания. Таких немилосердно вылавливали и уничтожали.

А вот если напавшие на меня были выходцами из Кронгара, то дело приобретает уже более серьезный оборот. Там колдуны самые что ни на есть настоящие. С детства каждый ребенок знал, о зверствах, творимых во время войны, несмотря на прошедшее немалое время. Долгое время после той страшной войны никаких отношений с Кронгаром не поддерживали, однако прошли годы, десятилетия, ужасы забылись и с кронгарцами началась осторожная торговля. Однако теперь мы уже были научены горьким опытом и их корабли и близко к берегу не подпускали, торговля велась только нашими кораблями. Уже более четырехсот лет ни один кронгарец не ступал на нашу землю. Церковь требовала ликвидировать и такое взаимоотношение с Кронгаром. Король соглашался, но прекращать торговлю не собирался. Это было слишком выгодно, чтобы лишаться Кронгарских товаров. Да и короли остальных государств спокойно относились к этой торговле.

А теперь колдуны из Кронгара пытались меня похитить!

Я устал от собственных размышлений, поднялся с кровати и, глянув на себя зеркало, вздрогнул. На меня смотрел запойного вида небритый субъект с впавшими красными глазами. С отвращением поморщившись, я побрел приводить себя в порядок. Тщательно побрившись, и, натянув чистую одежду, я снова глянул в зеркало. Сейчас стало намного лучше. Теперь хоть на человека стал похож.

В коридоре я издалека услышал крики, доносившиеся из отцовского кабинета.

– Грязные мерзавцы напали на моего сына! А мне еще твердят о милосердии! – отец, похоже, был в ударе. Его голос гремел на весь дом. Я был даже немного обрадован его реакцией на ночное происшествие. Раз волнуется за меня, значит не считает таким уж непроходимым ничтожеством, каким он меня называет. А он тем временем продолжал. – Все колдуны вполне заслуживают наказания, которое в итоге и получают – казни на костре. Откуда тут взялись кронгарцы я вас спрашиваю??

– Корабли охраняются столь же тщательно как и всегда, – зачастил чей-то взволнованный голос, в котором я с трудом признал голос начальника тайной полиции. – Тем более сейчас в порту нет ни одного судна, прибывшего из Кронгара.

– Значит негодяи приплыли на другом корабле. Раньше! И вы их просмотрели!! Я требую, чтобы вы их немедленно нашли и передали в руки Церкви.

Я решил не лезть в их разговор. Пусть разбираются сами. Отошел от двери, кликнул пробегающую служанку и потребовал еды. Через десять минут, сидя перед большой чашкой с горячим кофе и тарелкой с исходящими соком и ароматом жареными колбасками, я задумался. Вспомнил мертвых бандитов. Их лица до сих пор стоят у меня перед глазами. Я абсолютно точно никого из них не знаю. У них не должно быть повода желать мне зла. Да что там говорить, я вообще никому не напакостил настолько, чтобы меня за это убить. Если, конечно, сейчас не начали убивать за хмурые взгляды по утрам и плоские шуточки вечером. Я обычный светский бездельник и прожигатель жизни. Балы, пиры, девушки, иногда азартные игры в квартале Грез. Вот из чего состоит моя жизнь. Но таких как я сотни. Мы не самые полезные члены общества, но зато безвредны. Так что ни у кого не должно быть причин подкарауливать меня с холодным оружием на улицах. Хотя ночное происшествие говорит об обратном.

Вот и полиция не сильно поверила моему рассказу, что у меня нет врагов. Снова и снова я пытался вспомнить кто бы мог иметь на меня зуб. И раз за разом ничего не приходило в голову. Не Аделия же заказала мое похищение, чтобы силой заставить жениться?

Оторвавшись от своих мыслей, я обнаружил себя сидящим в обнимку с кружкой остывшего кофе. С отвращением глянув на коричневую жидкость, я сделал пару глотков.

После краткого разговора с отцом, во время которого, как и ожидалось, он во всем обвинил меня, я, сославшись на усталость, отбыл к себе домой. А через некоторое время туда приехала Калелла. Вот уж кого я не ожидал увидеть.

Познакомился я с ней несколько месяцев назад и сначала не обратил на нее внимания. Вернее обратил конечно, кто бы мог не заметить черноволосую хохотушку с огромными синими глазами. Я тогда был зол на весь мир, потому что Аделия не давала мне прохода и поначалу решил, что она такая же глупая пустышка. Однако, через пару недель, во время благотворительного маскарада в городской ратуше, когда мне осточертели танцы, глупые разговоры и жеманный смех дамочек, я тихо выскользнул в сад и, прогуливаясь по освещенной только звездами аллее, заметил в беседке чей-то силуэт. Подошел ближе, это оказалась Калелла. Я с трудом вспомнил ее и хотел пройти мимо, но все же решил проявить вежливость и спросил, не нужно ли ей чего. Она покачала головой и ответила, что все в порядке. Я почему-то опять не ушел, а предложил проводить ее обратно к свету и танцам. Она опять отказалась и сказала, что глупых разговоров она уже наслушалась, а от танцев с недалекими кавалерами у нее разболелась голова. Вместо того, чтобы обидеться на такое определение кавалера (я весь тоже в некотором роде являлся кавалером) я расхохотался. Она удивительно точно выразила мои мысли относительно мероприятия. В ту ночь мы так и не вернулись в ратушу, а провели ночь в беседке, болтая о пустяках, которые нам почему-то пустяками не казались. После этого каждый раз, когда мы встречались на балу, то сбегали с середины и, либо гуляли по городу, либо, если не позволяла погода, сидели в кондитерских. С ней мне было на удивление хорошо и комфортно. Но встречались мы от случая к случаю и никаких романтических отношений у нас не было. Поэтому я несколько удивился ее визиту. А она cказала, что по городу ходят слухи, что меня ночью то ли убили, то ли похитили колдуны.

Я постарался ее заверить, что со мной все в порядке, хотя мой помятый вид говорил об обратном. Она решительно потребовала подробностей, я как обычно откровенно все ей рассказал. И хотя я попытался сгладить самые страшные места, она выслушала испугано глядя на меня своими огромными голубыми глазищами, а потом обняла меня и заплакала. Даже не берусь сказать, когда я был больше шокирован, во время ночного нападения или сейчас. Я осторожно обнял ее и попытался успокоить, говоря, что со мной все в порядке. А она плакала не останавливаясь и не выпускала меня из объятий, и как-то так получилось, что проснулись мы на следующее утро у меня в постели. Первый раз после ночи с девушкой я был смущен. Калелла вела себя как будто ничего не произошло, что смущало меня еще больше. На прощание она чмокнула меня в щеку и заявила, что не пережила бы, если бы меня убили.

Прошел месяц. Теперь я как последний кретин везде ходил в сопровождении двух вооруженных до зубов телохранителей, которых приставил ко мне отец. Это послужило причиной нашей очередной ссоры, однако он был непреклонен. Нападений больше не было. Бандитов, впрочем, тоже не поймали.

С Калеллой мы почти не виделись после той ночи, а все из-за двух клоунов, что таскались за мной по пятам. Я стал реже появляться на улице, меня жутко раздражал подобный эскорт. Тем более, что отчитывались они о своей работе напрямую отцу, а это уже больше походило на слежку. Поэтому посещать девушку, которая как-то незаметно стала мне дорога было очень сложно.

Как-то ночью я проснулся от неприятного сна. Что снилось я не запомнил, но осталось ощущение, словно из душного подвала вынырнул. Но и после пробуждения давящее чувство приближающейся опасности не оставило. Я прислушался. Тишина обволакивала все вокруг. Вроде бы ничего подозрительного, однако царившее безмолвие показалось мне зловещим. Я потянулся к ножнам – последнее время у меня появилась привычка класть их у кровати – вытащил кликасу и тихонько приоткрыл дверь спальни. В полуосвещенном коридоре никого не было. Я заглянул в соседнюю комнату, где ночевала моя охрана. Оба ночных стража, которые должны бодрствовать и бдительно следить за моей драгоценной жизнью, крепко спали, уткнувшись носами в стол, за которым они играли в кости, чтобы скоротать ночь. Вроде бы ничего необычного. Я уж было решил вернуться в спальню и оставить нагоняй для утра. Однако в последний момент шагнул вперед и потряс одного из них за плечо. Никакой реакции. Потряс сильнее. Ничего. Я с силой толкнул его так, что он вместе со стулом опрокинулся навзничь. Но даже падение не разбудило его. Он продолжал крепко спать, чуть посапывая лежа на полу. Точно так же крепко спал и второй.

Мне это совсем не понравилось. Я быстро заскочил в свою комнату, наспех оделся и, держа кликасу в одной, а кинжал в другой руке опять выглянул в коридор. Ни души. Тишина.

Иду к лестнице, по дороге соображая, что делать. У меня не очень большой дом и не так много слуг. На втором этаже сейчас живу только я и те двое спящих красавцев. В другом крыле есть несколько гостевых спален, но они сейчас пустуют. На первом этаже в комнатке возле кухни живет семья Вейров, они уже давно служат в нашей семье, и я, уходя жить в свой дом, забрал их с собой. Натаэлла Вейр шикарно готовит, а уж какие сказки она мне рассказывала в детстве!! Ее муж исполняет обязанности дворецкого. Убитому Переку я так и не нашел замену – бесценный был малый. Горничная и садовник у меня приходящие. Так что в доме сейчас, не считая спящих странным сном охранников, еще только два человека. Надо проверить, что с ними.

На лестнице такой же полумрак, только пара свечей горит за стеклянными плафонами. Спустившись на пару ступеней, я едва не выронил кликасу от удивления. На пару ярдов ниже меня, прямо в стене появилось сияющее зеленое пятно, которое на глазах расширялось, переливаясь всеми оттенками зелени. Странно, несмотря на сверкающее и переливающееся пятно, светлее вокруг не становилось. Не успел я опомниться, как из этого зеленого свечения прямо ко мне на лестницу выскочил человек, потом еще один. Я услышал шорох за спиной. Тьма! Из похожего зеленого пятна за моей спиной вышли еще трое. И у каждого в руке клинок.

Лиц я их не мог разглядеть, но сомневаться не приходилось, это давешние нападавшие. Трое из восьми остались лежать в снегу на безымянной улочке, раненый, похоже, залечил свои раны, будь он неладен. И теперь эти пятеро молча приближались ко мне, сжимая в клещи.

Деваться-то особо некуда! Один против пятерых – шансов мало, даже лицом к лицу. А уж когда еще и со спины вот-вот нападут. Кричать тоже бессмысленно. Не знаю как им удалось, но моих телохранителей они усыпили качественно. Они не стали терять время и одновременно двинулись в мою сторону, недвусмысленно подняв оружие.

Я сорвал со стены канделябр и со всей дури запустил им в мерзавцев, что шли ко мне снизу. Вреда он, конечно, им не причинил, но пока они отвлеклись на него, я, схватившись за перила, не слишком изящно перевалился на следующий пролет внизу, по дороге хорошенько заехав подошвой по лицу одного из нападавших.

На этом мое везение кончилось – неудачно упав на ступеньку, я как последний недотепа не удержал равновесие и кубарем покатился вниз, слыша топот бегущих за мной бандитов. Отбив себе по дороге все кости, я, напоследок, больно ударился головой и растянулся на первом этаже. Мне потребовалась секунда чтобы прийти в себя. Однако преимущество было потеряно. Едва я перекатился на спину, двое уже стояли возле меня, замахиваясь для сокрушительного удара. Я со всей силы и лягнул ближайшего ко мне пятками по коленям. Хотелось, конечно, повыше, но ему и этого хватило, он заорал, повалился на пол, но оружие, гад, не выпустил.

Я быстро вскочил и скрестил кликасу со вторым бандитом. Только сейчас я заметил, что вооружены они не кликасами, а толстыми железными прутами. К нам подскочили оставшиеся трое и, орудуя палками, как клинками, напали на меня. Обороняться от четверых было очень трудно.

Я отбил нападение здоровенного громилы с рябым лицом, скрестил кликасу с палкой другого, с силой оттолкнув его назад, с разворота сделал выпад, ранив в руку третьего с длинным тонким носом и под стать носу противными тонкими усиками. Резкая боль в правой руке на мгновение ослепила меня и заставила взвыть – это четвертый огрел меня палкой по запястью. Пальцы мгновенно перестали слушаться, кликаса со звоном упала на пол.

В следующий миг кто-то шарахнул прутом сзади по ногам, я упал на колени и еще один удар, теперь уже по затылку, погрузил меня в темноту. Я даже не почувствовал как упал вниз лицом на каменные плиты пола.

Пробуждение было не слишком приятным. Я лежал, уткнувшись носом во что-то холодное и липкое, что как я понял спустя несколько секунд оказалось лужицей крови. Голова болела ужасно, на губах стыла кровь, невыносимо ныли плечи от заведенных за спину и связанных рук. Но это была ерунда по сравнению с дикой болью в правом запястье. Самих рук я почти не чувствовал, только запястье пульсировало огнем.

И все же я смог отвлечься от собственных чувств. Вокруг что-то происходило. Слышались удары, звон стали, сопение, стоны. Они там между собой что ли дерутся? Я пошевелился и попытался перевернуться. Это оказалось не так уж просто, как оказалось, ноги у меня тоже были связаны. Когда все же удалось прислониться спиной к стене, мне открылась удивительная картина.

Рядом без движения лежал, уставившись мертвыми глазами в потолок, один из напавших на меня бандитов. Из его виска торчала рукоятка кинжала. Чуть дальше на полу валялось еще одно тело в черной куртке с ножом в спине.

Но это было еще не самое странное. Подняв глаза, я с удивлением обнаружил, что лестница моего дома сегодня служит местом встречи разных агрессивно настроенных личностей. Невесть откуда взявшиеся четверо парней, в масках, полностью закрывающих лицо с энтузиазмом нападали на моих врагов. И те отвлеклись от моей персоны, потому что были слишком заняты сохранением своих шкур. То ли вновь прибывшие оказались более опытными бойцами, то ли просто застали своих врагов врасплох, но двое из нападавших уже лежали без движения. Остальные, забыв про меня, энергично отмахивались своими нелепыми палками от наседавших на них вояк в масках. Я во все глаза смотрел на происходящее передо мной действо.

И как это семь человек умудрялись размахивать клинками на площадке длиной и шириной в несколько шагов? Откуда вообще взялись мои нежданные спасители? Интересно, они специально прибежали меня спасти? Или у них имеется хороший зуб на черных? И как они, тьма их возьми, все сюда попали?? Не дом, а какой-то проходной двор! Интересно, кто победит и что может принести мне победа тех, что в масках? Если про черных я хотя бы знал, что они хотят меня похитить, а не убить, то про намерения вторых понятия не имел. И не возникнет ли у них желание, расправившись с моими несостоявшимися похитителями, прикончить и меня за компанию?

Пока я немного отстраненно размышлял обо всем этом (сказывался удар по голове), в составе участников сражения произошли изменения. Одному из замаскированных, судя по комплекции совсем юному парнишке, его противник с силой вогнал железный прут в грудь. Парень с диким криком отлетел к противоположной стене, схватился за оставшуюся в ране палку и, мертвенно побледнев, начал сползать вниз. Рубашка моментально пропиталась кровью.

Черный радостно кинулся вперед, чтобы добить врага, но его сгубила излишняя самоуверенность. Он замахнулся ножом, и, казалось, мальчишке конец, но тот с неожиданной силой вогнал острие кликасы, которую так и не выпустил, нападавшему в живот. Черный удивленно охнул и замер с занесенным над головой ножом, как будто налетел на стену. Мальчишка же выхватил откуда-то небольшой кинжал и всадил черному прямо в сердце. Но и собственные силы у него закончились, он хрипло закашлялся, изо рта у него потекла кровавая пена и он медленно сполз по стене.

Черный же покачнулся и рухнул навзничь. В падении он толкнул своего приятеля, сражавшегося рядом, заставив его на секунду отвлечься от боя, чтобы сохранить равновесие. Этой секундной заминкой немедленно воспользовался его противник, отбил оружие врага в сторону и резанул его по горлу. Враг, как и положено, всякому у кого из раны в горле глубиной пару дюймов фонтанирует кровь, захрипел и, конвульсивно дергаясь, упал на пол.

Тип в маске, не обращая больше внимания на поверженного врага и потерявшего сознание друга, кинулся на помощь своим. Теперь соотношение сил составляло три к одному в пользу серых масок. Черному приходилось худо. Но он дрался отчаянно. Даже успел легко ранить двух своих противников, одного в руку, другого в грудь, перед тем как ему самому раскроили череп. Все! Наши победили. Если этих типов можно назвать нашими. Вот сейчас и узнаем их отношение ко мне.

Победители, тяжело дыша, оглядывали поле боя. Пол лестничного пролета обильно залит кровью. Стены все в кровавых брызгах и потеках. В довершение картины, на полу в жутких позах валяется шесть неподвижных тел. У двоих из ран еще сочится кровь, смешиваясь с кроваво-грязевыми потоками на полу.

Оставшиеся в живых подобрались. Двое аккуратно подняли своего раненого, а может и убитого товарища. Признаков жизни, он не подавал, было непонятно жив он или нет. И, перекинув его руки себе на плечи, осторожно понесли вверх по лестнице.

Ко мне подскочил высокий худощавый парень, с черными волосами, выбивающимися из-под маски, быстро резанул по веревкам, связывающим мне ноги.

– Вставай быстрей! – он схватил меня за плечи, пытаясь поставить на ноги.

Меня всего передернуло! Опять этот акцент!! Эти тоже кронгарцы!!! Только этих колдунов мне и не хватало! Откуда же они все взялись на мою голову? И главное, что им все от меня надо? Я, кажется, пользуюсь популярностью у разных групп колдунов. Настолько, что они дерутся за меня. Лестно, конечно, только очень хотелось, чтобы все случившееся оказалось дурным сном.

– Что вам от меня нужно? Освободите меня! – заорал я.

– Потом! – он нетерпеливо махнул головой. – Надо уходить!

И потянул меня наверх, туда, куда уже унесли раненого.

– Я никуда с вами не пойду! – закричал я, вырываясь и отскакивая к стене. Я не собирался никуда с ними идти.

– Здесь небезопасно, пошли! – заорал в ответ он. К нему подскочил его товарищ, и не дожидаясь пока я соизволю сдвинуться с места сам, они решительно схватили меня под локти и буквально потащили вверх по ступеням.

Мы очутились на втором этаже, где на полу лежал раненный, а его здоровый товарищ что-то делал у дальней стены. Он провел тыльной стороной ладони по стене, и в месте касания, полыхнув сиреневым, появилась сначала тоненькая светящаяся полоса, которая начала разъезжаться во все стороны и через несколько секунд, кусок стены стал прозрачным. Казалось, в каменной стене, обитой дорогим шелком внезапно открылось круглое окно около метра в диаметре. За дверью, в едва заметной сиреневой дымке, просматривались силуэты каких-то предметов. То что находилось по ту сторону, больше всего напоминало жилую комнату. Но я точно знал, что никакой комнаты там нет. Это была внешняя стена дома. За ней был только двор.

Магия!!! Всамделишная магия в моем доме!!! Этого еще не хватало!

Тем временем, парень, открывший ход, удовлетворенно кивнул, взял раненного на руки и шагнул в сиреневую дымку. И тьма бы меня побрала, но ни он, ни раненный не появились в той комнате, что просматривалась отсюда.

Державшие меня колдуны без лишних слов потянули и меня в дыру. Ну уж нет, так просто вы меня не возьмете, господа! Я что было силы рванулся из рук захватчиков и кинулся к лестнице. Колдуны, не ожидавшие такого от связанной жертвы, в первый момент растерялись и выпустили меня, но ребята отличались завидной реакцией. Только я успел добежать до лестницы, как один из них как смерч налетел на меня и дернул назад. Мы вместе повалились на ковер. Он навалился на меня сверху. Упав на раненую руку, я завопил так, что он сразу отпрянул.

– Э, да он ранен! – озабоченно пробормотал он, бесцеремонно переворачивая меня на живот. – Похоже, рука сломана, распухла вон как. Может, развяжем его?

– Дома развяжем, – отрезал второй. – Руку я ему вылечу. Главное его забрать отсюда!

– Эвор, – я вздрогнул, черноглазый парень обратился ко мне по моему домашнему имени, которым меня звали только родственники и друзья. – Мы не причиним вреда, наоборот хотим защитить тебя. Мы сейчас отправимся в безопасное место, вылечим твою руку и все тебе объясним.

– Я никуда с вами не пойду! – я упрямо выкручивался из прижимающих меня к полу рук.

– Тебе нельзя здесь оставаться! – заорал черноволосый. Похоже я его достал. – Ты что, не понял? Эти наемники пришли за тобой! Не получилось у этих, придут другие!

Он решительно потянул меня вверх.

– Не трогайте меня! Проклятые колдуны!

– Так вот оно в чем дело! – на миг парень отстранился. – Я и не думал, что все так плохо. И ты ошибаешься, из нас четверых колдун, как ты изволил выразиться, только я. Так что не беспокойся.

– Иди ты!

Но они только крепче схватили меня, поставили на ноги и силой поволокли, к пугающему окну неизвестно куда.

– Отпустите меня! – я отчаянно, насколько позволяла сломанная рука, сопротивлялся.

– Да не дергайся! – пыхтел второй толкая меня головой в неизвестность.

Сначала я думал, что, переступив порог, сейчас же окажусь в этой загадочной комнате. И очень удивился, когда получилось все совсем не так. Там, где я очутился, ничего не было. Совсем ничего. Исчезла комната. Все исчезло. И вот меня поглотил молочно-белое ничто.

Сколько продолжался этот кошмар сказать не берусь. Время для меня остановилось. От подкравшейся мысли, что я могу остаться тут навечно, меня окатило волной тошнотворного липкого ужаса. Когда я понял, что еще чуть-чуть и я сойду с ума, внезапно все кончилось. Я куда-то неловко вывалился, отбив себе бок. Не тратя времени зря, я с грацией раненого бегемота вскочил на ноги и стал озираться в поисках опасности.

Некоторое время потребовалась мне, чтобы прийти в себя и сообразить, что я весь мокрый от пота, с бешено колотящимся сердцем стою в небольшой полутемной комнате без окон, очень похожей на ту, что я видел сквозь сиреневую дымку. Тут уже находились двое знакомых мне парней, нырнувших в провал раньше меня. Здоровый уже успел уложить раненого на низкий диванчик, возле стены и теперь стоял возле него, с беспокойством переводя взгляд с меня на еще одного участника немой сцены, которого я видел впервые.

В нескольких шагах от меня стоял невысокий седовласый мужчина. Увидев меня, он издал восклицание в котором слышалась радость и облегчение. Шагнул было ко мне, но остановился как вкопанный, когда я с воплем отпрыгнул он него, затравленно озираясь. Я не понимал, где очутился, но имел острое желание как можно быстрее отсюда свалить.

В том месте, где я появился на полстены зияло отверстие, через которое я отчетливо разглядел кусок лестницы своего собственного дома. Никого из оставшихся там парней видно не было. От того, чтобы сигануть обратно меня останавливал только панический страх перед ужасом белого марева. Но тут оставаться было еще страшней. Старик на всякий случай быстро встал между мной и дырой в стене, протягивая ко мне раскрытые ладони.

– Нас не надо бояться, Эвор! Мы не враги! – услышал я спокойный, доброжелательный голос. У старика оказался весьма приятный глубокий баритон. Я настороженно уставился на него, готовый оказать сопротивление, если он вздумает напасть на меня.

Но он не сделал попытки подойти ко мне. Проницательные глаза за небольшими прямоугольными очками смотрели вполне добродушно. Медленно разведя руки в стороны, показывая что в них ничего нет, он ободряюще улыбался и с каким-то непонятным восторгом меня разглядывая. Сам он не был похож на злобного колдуна: длинные до плеч, седые волосы, продолговатое, гладко выбритое лицо. Я совсем не так представлял колдунов. В моем представлении обязательными атрибутами колдуна должны быть черный балахон, колпак, длинные крючковатые пальцы с желтыми ногтями и вечная злобная ухмылка на лице. Вместо балахона старик был одет в длинный, почти до колен жилет, золотистую, расшитую рубашку с широкими рукавами и светло-коричневые брюки. На ногах, вместо туфель с загнутыми носами (тоже из моих представлений об обуви колдунов), одето нечто вроде домашних туфель из мягкой кожи.

Я мог бы его оттолкнуть и прыгнуть в дыру, но замешкался. Все-таки пережитый ужас в молочном мареве давал о себе знать. А ну как, в обратную сторону эта штука не работает и я навсегда останусь в этом кошмарном белом ничто?

Пока я размышлял, что страшнее остаться в обществе колдунов или сделать отчаянную попытку к спасению, из стены, чуть не сбив с ног старика, одновременно выпали затолкавшие меня сюда парни. Тот, что открыл окно (а я стал называть это именно так) вопросительно глянул на успевшего ловко отскочить дедулю, и после его утвердительного кивка, протянул руку к стене и опять из его ладони сверкнул сиреневый луч. В этот раз я успел разглядеть, что луч выскакивал не из самой руки, а из широкого кольца на указательном пальце. Так вот этот луч, коснувшись сиреневой дымки, с мелодичным звоном исчез вместе с ним, оставив только абсолютно целую деревянную стену. Все, этот путь к бегству точно был закрыт.

– Не надо нас бояться! – опять повторил старик.

– Кто вы и что вам от меня нужно??

– Ты все узнаешь в самое ближайшее время. Мы твои друзья – успокаивающе заговорил старик. Кивнув на мои связанные руки, добавил – И я вижу, мы успели вовремя.

Вот только таких друзей мне не хватало, которые в стенах дыры делают непонятно куда ведущие. Таким мерзавцам самое место в подвалах или еще лучше на костре. Я еще сильней вжался в угол и оглядел комнату. Стол, три стула, шкаф и диван, возле которого сейчас суетился над раненным, притащивший меня молодой колдун.

Так, окон нет, через окно смыться не получится. Значит мы что, в подвале? А откуда же здесь дневной свет?? О-па! А это что? Я только сейчас заметил странные светильники, подвешенные на стенах под потолком через каждый ярд. Своим видом они больше всего напоминали гроздья винограда, только вот каждая «виноградинка» была размером с хорошую сливу и светилась насыщенным матовым белым светом. Глаз такой свет не резал, а комнату они освещали великолепно. Создавалась полная иллюзия дневного освещения. Никакого тебе мерцания или дыма! Нет, там внутри явно не огонь горит. Ясно, еще одни колдовские штучки. В голове сразу пролетели все рассказы о волшебных светильниках колдунов. Откуда здесь такие лампы?? Тьма меня побери, где я???

Из комнаты было два выхода. Двери справа от меня и на соседней стене прямо напротив. Обе двери закрыты изнутри на засовы. В каждой есть еще замочные скважины, так что, возможно, заперты и на замок.

– Мы не причиним тебе зла, Эвор, – в очередной раз повторил старец, вытянув вперед руки раскрытыми ладонями вперед, он старался говорить мягко и убедительно. Продолжая улыбаться, старец шагнул ко мне. – Я освобожу тебя от веревок.

– Осторожнее, мастер! – почтительно обратился к нему крепкий мужчина лет сорока, один из тех, что затолкнул меня сюда. – У него, кажется, сломана рука.

– Сейчас Алькон займется рукой, – мягко проговорил тот, кого назвали мастером, осторожно подбираясь ко мне. – Я сейчас разрежу веревки.

– Не подходите ко мне! – заорал я, готовый отбиваться до последнего.

Старик замер как вкопанный. Потом плавно махнул рукой в сторону деревянного стула с резной спинкой, стоящего в углу.

– Посиди, пожалуйста, минутку тут, пока мы окажем помощь нашему товарищу. Затем мы поможем тебе и ты немедленно получишь ответы на все свои вопросы.

Я остался упрямо стоять вжавшись в стену. Старец ничего на это не сказал, только понимающе кивнул, показывая, что ничего не имеет против и повернулся ко мне спиной, обратив свое внимание на происходящее у дивана.

Из остальных присутствующих в комнате никто не стал терять время на общение со мной, а все кинулись к раненому, не проявлявшему признаков жизни. К изголовью подскочил тот самый черноволосый паренек, который сознался, что он колдун. Остальные расступились перед ним. Колдун склонился над умирающим, положил левую руку прямо на окровавленную рубашку, под которой находилась рана и что-то торопливо шептал себе под нос. Так он делал примерно с минуту, потом отнял руки и повернулся к остальным.

– Я…я не смог ничего сделать, – он сокрушенно покачал головой.

Все вздрогнули и посмотрели на мальчишку. Действительно, дыхания, которое со свистом вырывалось у него изо рта еще минуту назад, не было.

Понятно. Как я сразу подумал, ранение смертельное. Удивительно, что он не умер прямо там, на лестнице. Несмотря на свой ужас перед колдунами я ощутил укол жалости, совсем еще мальчишка ведь, двадцати еще, наверное, не было. Парни молча стояли перед диваном, на котором лежал погибший. У черноволосого был такой виноватый вид, как будто это он лично убил своего товарища.

– Алькон, ты вы все равно бы не успел, – мягко сказал старик кладя руку ему на плечо. – Ему мог помочь только магистр высшего круга. Ты сделал все что мог.

Черноволосый Алькон хотел что-то сказать, потом безнадежно махнул рукой и направился ко мне.

– Давай я хоть тебе попробую помочь.

Я решительно помотал головой.

– Не прикасайся ко мне! Кто-нибудь мне объяснит что тут происходит?

Они стояли вокруг меня полукругом, как охотники, загнавшие зверя в угол. Старец, глядя на мое перекошенное ужасом лицо, ободряюще улыбнулся.

– Сейчас Алькон вылечит твою руку и я сразу же приступлю к объяснениям.

– Вылечит? Интересно как? Колдовством?

– Магией, – мягко поправил меня старик.

– А знаете что, идите вы во тьму вместе со своей магией!

– Предпочитаешь остаться со сломанной рукой? – вспылил черноволосый и отвернулся.– Пожалуйста! Упрашивать не буду.

– Алькон! – мягко остановил его старик. – Наш гость воспитан с иным отношением к магии, чем все мы. Простим ему его слова.

Он обернулся ко мне.

– Эвор, я не волшебник, но даже я вижу, что у тебя серьезно повреждена рука и много других ран. Так это оставить нельзя. Хочешь ты этого или нет, но Алькон вылечит тебя. Лечебная магия еще никому вреда не принесла, – и добавил строго, увидев, что я продолжаю упрямо вжиматься в стену. – Мы вылечим тебя, даже если придется держать силой.

Я оценил соотношение сил. Если даже не считать старика, в комнате было трое относительно здоровых мужчин, один из которых колдун. Они стояли полукругом и были настроены весьма решительно. Я же еле стоял на ногах, голова гудела, правая рука распухла и горела огнем. Я могу, конечно, посопротивляться, но это и вправду будет глупо и бессмысленно. И если честно, рука так болела, что мне уже было почти все равно каким именно способом ее лечить.

И я сдался. Пусть делают что хотят. Старик мягко указал мне на стул. Я пятясь к нему спиной осторожно сел. Алькон подошел ближе, аккуратно, стараясь не причинить боли дотронулся до связанных рук и веревка с тихим шелестом рассыпалась прахом, а вместе с ней и обрывки рубашки. Я попытался пошевелить рукой и зашипел от боли.

– Тише-тише! – успокаивающе прошептал колдун, – не дергай рукой!

Он внимательно осмотрел руку. Потом опустился на колени и, вытянув руки, какое-то время водил вдоль сломанной руки тихо бормоча себе под нос. Я не чувствовал никаких изменений. Потом он крепко обхватил мою руку чуть выше локтя двумя руками и резким движением провел вниз, до запястья. Я подскочил, ожидая боли. И уже открыл рот, чтобы завопить что-то ругательное, однако замер, так ничего и не сказав. Боли не было, по руке пробежало немного неприятное покалывание и все. Изумленно уставившись на руку, я глазам своим не поверил – никакой припухлости, синевы и даже царапины.

– Можешь пошевелить рукой, – язвительно сообщил Алькон.

Я недоверчиво пошевелил сначала пальцами, потом согнул-разогнул руку в локте, осторожно потрогал ее левой. Никаких следов перелома.

– Сейчас я вылечу рану на твоей голове, – сообщил Алькон, поднимаясь с колен. – Остальное само заживет.

Он еще немного поводил руками у меня над затылком, все окончилось знакомым покалыванием. Я осторожно прикоснулся к голове. Раны как не бывало. Голова правда раскалывалась как и прежде. Колдун еще несколько секунд внимательно смотрел мне в глаза.

– Избавление от головной боли – в подарок! – с иронией усмехнулся он и прикоснулся ладонью к моему лбу. В этот момент свет померк передо мной и я провалился в темноту.

Кронгар

Проснувшись утром, я от души потянулся с закрытыми глазами и очень удивился, когда ноги и руки уперлись в спинки кровати. Где меня опять угораздило уснуть? Да еще какой-то странный сон приснился.

Я лениво приоткрыл глаза и в следующую секунду подскочил, яростно их продирая. Первые несколько мгновений я тупо озирался, не понимая, где нахожусь. Маленькая комнатка, деревянный, некрашеный пол, небольшой, покрытый простой белой скатеркой столик, рядом с кроватью стул, на котором лежала стопка одежды, да умывальник, прикрепленный к противоположной стене.

И тут я окончательно пришел в себя и в голове всплыли события вчерашнего бурного дня. Значит все это не сон? Неужели я в банде полоумных, которые неизвестно для чего меня выкрали? Тьма! Последнее, что я помню, это прикосновение к голове черноволосого колдуна, Алькона, кажется. После этого наступила темнота! Значит они меня вырубили! Сколько же я пробыл без сознания? Судя по лучам солнца, пробивающимся сквозь неплотно закрытые занавески, уже довольно позднее утро. То есть я провалялся почти сутки.

Мое и так поганое настроение никак не улучшилось, когда я обнаружил, что в постели я оказался в одном белье, а моя одежда исчезла. Вместо нее на стуле лежала стопка новой и явно не моей одежды. Сегодня от вчерашнего ужаса не осталось и следа. Я разозлился. Да что это такое? Они уже все за меня решили? Притащили сюда без спроса, подменили мне одежду! Что дальше? Я собрался было пойти разбираться прямо как был, но потом решил все-таки сохранить лицо и не бегать по незнакомому дому в белье. Некоторое время я с удивлением разглядывал предложенные вещички. Одежда состояла из серой холщовой рубахи, с длинными широкими рукавами, прямых светло-серых брюк и такого же цвета куртки, с короткими рукавами, едва-едва достающими до локтя.

Я влез в брюки и натянул рубаху. Брюки оказались как раз, а вот рубаха была чуть свободней, чем я привык носить. Может, конечно, тут так носят, но мне это не понравилось!

Попробовав застегнуть куртку я обнаружил полное отсутствие привычных пуговиц или крючков, зато вместо них с равным интервалом были пришиты три серебристые тесемочки, с другой стороны проделаны три небольших отверстия, как для пуговиц. Похоже куртку предполагалось завязывать, а не застегивать. Какая глупость и нелепица! Я содрал с себя куртку и бросил на пол. Примерил невысокие сапоги из мягкой серо-голубоватой кожи. Они были тоже чуток великоваты.

Я как раз направился к двери, чтобы выразить свое негодование и потребовать возвращения моих вещей, как в дверь деликатно постучали. Ага! Явились, голубчики!

Я распахнул дверь и на пороге действительно обнаружился вчерашний старик. Оглядев меня, он, кажется, остался доволен увиденным.

– Светлого тебе дня! – радостно улыбнулся он. Наверное это было что-то вроде местного «доброго утра».

– Да какое там утро! Куда вы подевали мою одежду? – заорал я, стаскивая сапоги и зашвыривая их в угол. – Немедленно верните ее! И меня не забудьте отправить обратно!

Старик был несколько обескуражен моим поведением. Я злобно радовался! Так ему и надо.

– Твой прежний наряд был несколько странен здесь – нерешительно начал он. – И вызвал бы подозрения, поэтому мы заменили его на более подходящий.

– Мне плевать! Я не желаю ходить в этом! – я указал на смятую куртку и сапоги в углу.

– Если тебя не устраивает размер или фасон – мы все поменяем. Но вернуть тебе твою одежду не получится. Мы уничтожили ее.

– Вот значит как! А мое разрешение вы спросили? И как вы посмели усыпить меня? Что сделал этот ваш колдун?

– Алькон просто помог тебе уснуть. Это был самый простой способ избавить тебя от головной боли. Согласись, что сегодня ты чувствуешь себя лучше?

Что верно, то верно! И я решил этим по полной воспользоваться. То есть во что бы то ни стало вернуться домой.

– Верните меня домой. Я готов вернуться даже в таком виде.

– Эвор, – мое поведение все больше и больше его удручало. Он говорил все тише и последние слова практически прошептал. – Мы не можем вернуть тебя обратно. Сила кольца восстановится не раньше, чем через полгода.

– Полгода?! Да вы ошалели???

– Не кипятись так, пожалуйста! Мы не сделали ничего плохого. Наоборот, спасли тебя от рук тех, кто желал тебе зла. Я все тебе сейчас объясню. Позволь прежде предложить тебе завтрак?

Несмотря на злость и отголосок пережитого вчера ужаса я был зверски голоден. Поэтому я решил поесть, восстановить силы, а там уже посмотреть, что делать. Старик пошел распорядиться о завтраке, а я на скорую руку умылся и, поразмыслив, решил все-таки не одевать сапоги и остался босой. Попытки сбежать я тоже решил отложить до тех времен, когда пойму где я и что происходит.

Через пару минут вошел старик с подносом в руках и каким-то свитком под мышкой. Поставил накрытый белоснежной салфеткой поднос на стол и сделал приглашающий жест рукой. Я не стал себя уговаривать. Под салфеткой обнаружилось несколько тарелок с весьма аппетитным содержимым: жареное мясо, хлеб, мягкий сыр, еще горячие пирожки, чашка с медом и кувшин с молоком. Все это оказалось свежайшим и очень вкусным.

– Можете начинать ваш рассказ, – обратился я к старику, принимаясь за еду. – Мне уже надоело ждать пока кто-то объяснит что происходит.

– Это вполне естественно, что у тебя много вопросов. Я забыл представиться, меня зовут Манауто Тан. Обычно меня называют мастер Манауто.

Он сделал небольшую паузу, словно не находя слов.

– Я столько времени ждал и готовился к моменту встречи с тобой. Но представлял нашу встречу совсем не так. Все объяснения ты должен был получить на родине и сам решить: принять приглашение или отказаться. – Манауто горестно вздохнул и развел руками. – Но все пошло наперекосяк. Я хочу выразить сожаление, что ты попал сюда против воли.

– Все это мило, – я раздраженно дернул плечом. Ишь добренькие выискались, выбор они мне хотели предложить! Ага, так я и поверил. Еще неизвестно не его ли головорезы на меня нападали. А я как дурачок должен поверить в их добрые намерения и растаять. Я с трудом удержался, чтобы не высказать это все старику. – В первую очередь я хотел бы знать зачем вы меня сюда притащили? Кстати, где мы находимся?

Манауто загадочно усмехнулся.

– Первый твой вопрос очень сложен и не имеет простого ответа. Чтобы ты понял зачем мы, как ты изволил выразиться, тебя сюда притащили, придется узнать очень многое о себе и об окружающем мире. Я расскажу то, что ты должен был узнать после дня твоего двадцати восьмилетия. А что касается второго, то тут все просто, мы в моем доме в Эледеле. Столице Эледельса. – Манауто сделал небольшую паузу, разглядывая мое недоуменное лицо и добавил. – Мы в Кронгаре, Эвор.

– Что?? – я в волнении вскочил с надкушенным пирогом в руках, надеясь, что это шутка или я ослышался. Но старик и не думал шутить. Силы покинули меня. Я опустился обратно.

– Не пугайся. Ничего ужасного тут нет. Я не знаю, насколько далеко простираются твои познания в географии, но основное различие между твоей и моей родиной в их расположении. Кронгар и Рагнорк находятся на противоположных концах мира. Когда у вас ночь, у нас день. И наоборот. Да, еще Эледельс расположен в более теплом климате, у вас, я знаю, еще снег не сошел, а у нас со дня на день листья на деревьях появятся.

– Угу! – хмыкнул я. – Никаких отличий, не считая еще того, что ваш Эледельс и вообще весь Кронгар – это оплот колдунов и ведьм.

Манауто только улыбнулся еще шире.

– С ведьмами ты загнул. Ведьм у нас нет. Не рождаются женщины с магическим даром и все тут. Колдуны, как ты их назвал – да, есть. У нас их называют волшебниками или магами. Колдун – это уничижительная форма. Я знаю, что на твоей родине не любят волшебников. И это еще одно отличие между нами. У вас по какой-то непонятной причине не рождаются маги. У нас же, магия получила весьма широкое распространение.

– Настолько широкое, что вы стремитесь распространить его и на нас!

Манауто выставил вперед руки, словно сдаваясь.

– Было много совершено ошибок в прошлом. Но сейчас не об этом. Чтобы объяснить тебе, зачем мы тебя сюда притащили придется начать с самого начала.

– С сотворения мира? – ехидно подначил его я.

– Именно – обезоруживающе улыбнулся мой собеседник. – Начать я хотел бы именно с сотворения мира как его видим мы, кронгарцы. Для начала я хотел бы уточнить. Ты веришь в Единого Творца?

– Естественно, разве могло быть иначе?

– Замечательно, я так и думал, – неизвестно чему обрадовался странный старик. – Это просто замечательно!

Я нахмурился. Непонятно чему он так возрадовался, но походило это на насмешку над нашей верой. Я опять начал закипать. Я не такой фанатично преданный адепт церкви как мой папаша, но не пристало какому-то язычнику, а быть может и колдуну смеяться над верой. Только я хотел ему все это высказать, как он видно почуяв это, замахал руками.

– Извини, тебе непонятна моя радость, но я сейчас все объясню и ты поймешь. А начну я, пожалуй, с объяснения различий в наших верованиях. Пойми меня правильно, я не буду пытаться убедить тебя в правильности нашей веры. Просто расскажу как есть.

– А нельзя покороче и ближе к делу? Что вам от меня нужно?

– Если ты не будешь меня перебивать я быстро расскажу предысторию и подберусь к тому, зачем ты здесь.

– Я весь превратился в уши.

– Как ты знаешь, существует два континента на противоположных концах мира. На вашей части суши волшебников нет. У нас же в давние времена появились люди, имеющие силу управлять магией по своему усмотрению. Их стали называть магами, волшебниками, колдунами и еще массой разных имен. Помимо этого наши народы отличаются верой. Вы верите в Единого Творца. Мы же верим во власть Стихий. Согласно нашей вере существует четыре Стихии, которые правят миром: Земля, Вода, Воздух и Огонь. Силы эти могучи, и считается, что именно они создали этот мир. Не скалься. Давай просто спишем это на языческие верования недалеких дикарей. Так вот, Стихии объединились и создали мир. Их сила пронизывает и управляет им. Землетрясения, наводнения, пожары, извержения вулканов, бури, грозы – это все спонтанные проявления Стихий. Все мировые процессы проходят по заведенному порядку. И никак не зависят от желания людей. Лишь магам было дано использовать частички от силы Стихий. Но это жалкие крохи от того могущества, которым обладают сами Стихии. Ни один волшебник не в состоянии вызвать землетрясение или ураган. Это и к лучшему. Ни к чему людям подобная сила. Найдется много желающих применить ее себе для выгоды. А это приведет к ужасным последствиям. Даже теми способностями, что есть сейчас у магов, они наделали столько дел, что и расхлебать-то сложно.

Нда.. Так на чем я остановился? Ах-да! Волшебники могут использовать силу Стихий лишь по верхам. Да и то, каждый из волшебников владеет магией лишь двух из четырех Стихий. Сложилось так, что тех, кто использует магию Воды и Земли называют Светлыми, тех же, кому достались Огонь и Воздух – Темными.

– Вот как! – хмыкнул я. – Оригинальное распределение названий! Судя по всему, ребята, которые заправляют Воздухом и Огнем проявили себя не с самой лучшей стороны.

– Ммм, в твоих словах есть крупица истины. Это началось очень давно. В то время, когда маги только начали изучать свои способности, учиться и экспериментировать. Как оказалось, магия Огня и Воздуха более агрессивна, это магия движения, войны, разрушений. Силой своего дара, Темные научились перемещать по воздуху предметы, вызывать огонь. Им подчиняются силы, способные уничтожать, сжигать, убивать. В силу особенностей магии, Темные обычно применяли свои способности в военном деле. Хотя и в мирных целях их магия вполне успешно использовалась: нет лучших мастеров по работе металлами, стеклом, чем Темные, на их магии держатся великолепные воздушные мосты, даже светильники на которые ты обратил внимание дело их рук. Магия Воды и Земли – в большей мере созидательна. Светлые чаще использовали магию для целительства, научились ускорять или замедлять рост растений и многое другое.

Манауто приподнялся, развернул принесенный с собой свиток. Это оказалась карта Кронгара. Я с умеренным любопытством уставился на нее. Мне до сих пор было не совсем понятно зачем нужен этот экскурс в историю. В целом, рассказывает старик складно, не отнимешь. Только вот как-то сильно издалека он начал. До сути, похоже, доберется не скоро. Может, у дедули не все дома? Тогда его тем более лучше не перебивать. У меня закралась шальная мысль, а может мы все-таки не в Кронгаре? И я просто попал к сумасшедшим. А все эти виденные мной чудеса не более, чем бред, после удара по голове?

А неугомонный историк продолжал.

– Если ты обратишь внимание на карту, то увидишь, что Кронгар разделяется на две почти равные части широкой полосой леса, который мы называем Картунским. В переводе с древнего языка, это значит, что-то вроде Величайший. Так вот, еще в те времена, когда волшебники только изучали свой дар, экспериментировали и изобретали новые заклинания стала заметна еще одна особенность. Не только магический дар разделяется на две части. Но и места рождения магов. Девять из десяти волшебников, рожденных по эту сторону Леса – Манауто обвел карандашом нижнюю часть континента, где было три разноцветных пятна, обозначающих страны, – Светлые. В то время как на севере Светлым рождается лишь каждый десятый, – Манауто указал на верхнюю часть, где судя по карте было 4 государства.

Я не знаю, как там на севере, но на юге сложилось так, что Светлых любили и уважали, Темных побаивались и избегали. При этом нельзя сказать, что Темные использовали свои способности во зло. Совсем нет! Однако, их агрессивная магия многим внушала страх и подозрение. Особенно на фоне более мирной магии Светлых. Сам понимаешь, что простым людям ближе те, кто сохранит и приумножит урожай репы или вылечит от хвори, нежели странные ребята, играющие с огнем. Темных не притесняли – их слишком для этого боялись. Но и продвигаться не давали. На протяжении тысячелетий нашей страной правил король и Совет магов. И уже много столетий ни один Темный не занимал место в Совете. И всех это устраивало. Кроме Темных, разумеется. Многие уезжали за Картунский лес в Монтаган, Трокеранг и другие северные страны, где ситуация была обратной. Это был мир Темных. Им не препятствовали. Все было тихо и мирно.

Такая ситуация сложилась в Кронгаре примерно пятьсот лет назад. Чтобы рассказывать дальше, я хочу узнать, ты что-нибудь слышал про Круг?

– Ни слова.

– Ясно-ясно. Картунский лес знаменит не только тем, что разделяет наш материк на две части. Где-то там располагается одно из величайших чудес нашего мира. Образно выражаясь, это что-то вроде двери, позволяющей стихиям проникать в наш мир. Его называют Круг. Это место издавна считается местом обитания великой силы. Круг и его ближайшие окрестности недоступны для людей и почти для всех волшебников. Только магистрам, то есть магам высшего и первого круга открывался путь туда. Не знаю, получали ли они какую-то дополнительную силу к той, что имелась, но все стремились попасть туда. Круг стал своего рода местом паломничества высших магов. Со временем они там устраивали даже что-то вроде совещаний о судьбах магии и мира.

Но даже это пока тоже не важно. Важно то, в один прекрасный момент в Эледельсе родился человек с особым даром. Хочу обратить твое внимание именно человек, не волшебник. Дар его был настолько же необычен, насколько полезен. Он мог общаться со Стихиями. Он, в отличие даже от магистров, мог не только зайти в Круг, но оттуда попасть в мир Стихий и там с ними общаться. За эту его особенность его назвали Гай`Раан. В разных переводах с древнекронгарского это означает что-то вроде «Человек, который говорит со Стихиями» или проще «Говорящий со Стихиями».

– Мда… А что, у ваших стихий и рот есть, чтобы с ними разговаривать?

– Я не в курсе таких подробностей, – Манауто развел руками. – Знаю, что Гай`Раан говорит с ними. А уж как он это делает – не важно. Возможно, это какое-то образное выражение чтобы донести, что он понимает волю Стихий и их планы. Как бы там ни было, а этот дар Говорящего оказался очень полезен.

– А в чем полезность-то? Поговорил он со стихиями, и что? Они ему монет золотых наштамповали мешок? Или корону королевскую?

Манауто улыбнулся.

– Нет, конечно! Стихии не подчиняются никому, в том числе и Гай`Раану и не вмешиваются в дела людей. Однако иногда ему было позволено сливаться со Стихиями и диктовать им свою волю. В чем это выражалось? Например, засуха. Это на юге случалось частенько. Гай`Раан мог вызвать ливень на изнывающие от жары земли. Или потушить лесной пожар. Или остановить бурю. Много всего полезного мог сделать Гай`Раан. Одно правило неукоснительно соблюдали все Гай`Раны – никогда не использовали свой дар для удовлетворения чьих-то личных интересов. Помимо этого, Стихии очень редко, но позволяли себе давать советы. Благодаря таким подсказкам, принесенным в мир Говорящими, были открыты некоторые новые полезные заклинания, предотвращено несколько войн. Эти данные были просто бесценны.

Этот уникальный дар передается по наследству в его роду первенцу по мужской линии. Правда не каждый первенец получал дар. По достижении двадцати восьми лет старший сын в сопровождении группы магов и как минимум одного из магистров отправлялся в Круг. Доведя Гай’Раана до Круга, магистр оставлял его и дальше тот оставался один. Примерно каждому третьему-пятому из рода Гай`Раанов удавалось попасть в Сердце Круга и он становился настоящим Гай’Рааном.

– То есть этот дар проявлялся через три, а то и пять поколений?

– Получается что так.

– Гмм… – недоверчиво замычал я, не заметив как меня захватил рассказ этого чудаковатого Манауто. – И что же, ни разу так не случилось, что первенец умер во младенчестве, или упал с лошади в детстве, или по-простому не захотел жениться, или у него рождались только девочки?

Манауто, торжественно сверкая глазами, помотал головой.

– В том-то и дело! Ни разу такого не случилось. Я так думаю, что не обошлось тут без вмешательства Стихий, но цепочка первенцев не прерывалась на протяжении нескольких тысячелетий. Нечего и говорить, что род Рэй`Гартов, в котором рождались Говорящие, стал очень знаменитым и богатым. Их всех, независимо от того, был ли в них Дар или нет, готовы были носить на руках. Короли всех государств предлагали им переселиться из Эледельса к ним. А уж за женитьбой и появлением наследника следили пристальней, чем за продолжением королевского рода. И вот однажды в семье Рэй`Гартов родились близнецы. Арикас получил Дар, а младший, Агнерус, оказался Темным.

– Как так? Разве маг может родиться у обычного человека?

– Конечно! Только у обычных людей и рождаются маги. Их появление не менее загадочно, чем появление Гай`Раанов. Маг может родиться в абсолютно любой семье: у бедных, у богатых, в королевской семье или у самого последнего нищего. Одно можно сказать с некоторой определенностью – пока не было ни одного случая, чтобы маг был сыном мага. Бывали единичные случаи, когда в чьем-либо роду на протяжении нескольких столетий рождалось несколько волшебников. Но это большая редкость.

Так вот как я уже сказал раньше, впервые младший брат Гай`Раана оказался Темным. Сначала, все порадовались, некоторые даже провозгласили начало новой эры. Агнерус Рэй`Гарт, оказался очень смышленым и одаренным магом. Я бы даже сказал поразительно одаренным. Он достиг вершин магического мастерства и стал магистром высшего круга к двадцати семи годам. Ты не в курсе, поэтому объясню – это очень рано. Его успехи приписывались, конечно, тому, что он не просто маг, а из рода Гай`Раанов, да еще и брат-близнец нынешнего потенциального Гай`Раана.

Прошло чуть больше года после того, как Арикас прошел испытание и стал Говорящим со Стихиями, Агнерус показал свое истинное лицо. Он давно уже выражал недовольство, что во главе Эледельса стоит король. Да и остальными странами Кронгара правят короли. Его возмущало, что волшебники вынуждены подчиняться людям, коих он ни в грош не ставил. Он хотел видеть мир, управляемый волшебниками, а себя естественно во главе мира. Он стал реализовывать свои тщеславные планы.

– Амбициозный парень.

– Не то слово! Его идеи нашли отклик в сердцах многих. За ним пошли как Темные, так и Светлые. И масса обычных людей также слепо верили ему. Магов он соблазнял грядущими перспективами захвата власти, людей золотом и обещаниями красивой жизни. Он обладал редчайшим даром убеждения. Так, Агнерус развязал войну. Самую кровавую, беспощадную и бессмысленную войну за всю историю Эледельса. Его брат Арикас, выступил против него. Но выяснилось, что Агнерус стал не только самым могущественным магом, но и совершенно неуязвимым ни для магии, ни для другого какого воздействия. Более того, он стал практически бессмертным. Сила Гай`Рана другая и он не смог противопоставить ее силе брата. Тот схватил своего старшего брата и заточил сначала в подвале собственного дома, а потом в специально построенной для этого тюрьме.

И люди и маги, противостоящие Агнерусу, терпели поражение за поражением. Все были в панике. Но тут Арикасу удалось освободиться, и он отправился в Круг. После чего оба брата исчезли.

Манауто сделал драматическую паузу.

– Это все очень интересно! Но я тут каким боком? Зачем вы все это мне рассказываете?

– Сейчас дойдем и до этого. Для всех оба брата таинственно исчезли. Лишь мы, Хранители знаем правду. Или лучше сказать часть правды, потому что всю правду знают только Стихии. Стихии научили Арикаса, как нейтрализовать силу брата, он не убил его, а поместил в некое место вне пространства и времени, где тот и должен был пребывать до тех пор пока его сила не иссякнет. На это должно было уйти пятьсот лет. Однако, силы, удерживающие его в темнице были зависимы от силы Гай`Раана. С помощью нее он запечатал двери темницы, с ее же помощью Агнерус мог освободиться. Поэтому Арикасу пришлось уехать в Рагнорк. Там нет связи со Стихиями и темница была крепка.

Покидая Кронгар, Арикас сообщил верным людям, что если темница брата рухнет до истечения времени и Агнерус освободится, в тот же миг родится новый Гай`Раан, который освободит мир от Агнеруса окончательно и принесет в Кронгар мир и покой на многие столетия.

Итак, Арикас уехал, а тем временем послушные Агнерусу армии жаждали возвращения своего предводителя. Прекрасно понимая, что без него обречены на поражение. Как-то они все-таки прознали про отъезд Арикаса в Рагнорк. Их вожди сложили два и два и догадались, что его поспешный отъезд, да еще и в Рагнорк напрямую должен быть связан с исчезновением Агнеруса. Именно они погрузились на корабли и отправились туда, чтобы разыскать и выпытать у него тайну исчезновения их предводителя.

Так началась война, после которой королевства Рагнорка более, чем на двести лет прекратили с нами все отношения. Только спустя такой большой срок возобновилась кое-какая торговля. И насколько я понял до сих пор есть приказ обстреливать любые приближающиеся Кронгарские корабли без предупреждения. Да и ваши же торговые корабли обыскиваются очень тщательно на предмет спрятанных… колдунов.

Манауто помолчал немного.

– После отъезда Арикаса осталось несколько верных ему людей, которых он посвятил в свою тайну. Они назвали себя Орден Хранителей. Я и те, кого ты видел сегодня – их последователи. Наша задача на протяжении всего этого времени заключалась в том, чтобы отслеживать судьбу первенцев в роду Гай`Рана. И если Агнерус вырвется из тюрьмы, в нужный срок вернуть Гай`Раана на родину предков.

Манауто сделал многозначительную паузу.

– Что собственно мы и сделали сегодня.

Я молчал. А что тут скажешь? Дедуля все-таки оказался сумасшедшим.

– Ты не веришь. Это можно понять. Твой род, Эвор, ведет начало от уехавшего в Рагнорк Арикаса Рей`Гарта. На протяжении последних четырехсот пятидесяти лет наш орден тщательно отслеживал судьбу первенцев в вашем роду. Так как вы жили в Рагнорке, ни один из перворожденных не получил силу, кроме тебя. У нас есть способы определить это. Однако главным доказательством того, что пророчество сбылось можно считать, что Агнерус проснулся двадцать шесть лет назад, в год твоего рождения. Так что ты Говорящий со Стихиями!

– Да вы в своем уме? – я вскочил и в волнении заходил по комнате. – Приняли за какого-то своего сказочного персонажа, притащили на другой конец мира и теперь несете несусветную чушь про то, что я это он! Даже если сбылось ваше пророчество, да в Рагнорке в тот год родилась тьма-тьмущая детей. Может это один из них?

– Может и так, – половинки очков старика хитро сверкнули. Его ничуть не смутила моя вспышка гнева. Он картинно развел руками. – Только вот Агнерус Рей`Гарт попытался похитить не кого-то, а именно тебя. Значит наше мнение о тебе совпадает.

Я так и сел. Дела, похоже, еще хуже чем я думал. Кажется, я попал в еще бОльшие неприятности, чем могу осознать. Со слов этого Манауто получается, что не только группка психов именующих себя Хранителями принимает меня за местного легендарного клоуна и по совместительству оракула, но и проспавший полтысячи лет полоумный колдун. И если верить старику – колдун очень могущественный и совсем не добрый. А если действительно, это его сподвижнички напали пятьсот лет назад на Рагнорк и учинили все те зверства и ужасы, что я читал, то мне лучше всего прямо сейчас наложить на себя руки. Во избежание, так сказать. А если Манауто, не приведи Творец, прав, то та страшная война была из-за моих чокнутых предков? Вот папаша бы мой удивился, если б узнал от кого ведет свой род.

– Так, стоп! Что же это получается! Этот ваш Агнерус Рей`Гарт мой родственник? Пра-пра-пра дядюшка?

– Совершенно верно!

– Звучит как бред! – вынес я свой вердикт.

– Есть еще один способ проверить, не ошиблись ли мы, – хитро блеснув очками провозгласил Манауто. – Но я уверен, что и он покажет, что ты Гай`Раан.

– Так стоп! Я и слышать про это ничего не хочу! Пусть я хоть трижды этот ваш Гай-как-его-там! Я требую, чтобы меня немедленно, любым способом вернули обратно!

– Эвор! Подумай… – начал было старик.

Но я его решительно перебил.

– Нет, это вы послушайте. Я не желаю ничего больше слушать о моем чудесном предназначении. И единственное, что мне нужно – это возвращение обратно! Не можете меня прежним путем вернуть? Да и не надо! Отправиться домой обычным путем я ведь могу? На корабле! – пояснил я в ответ на его недоуменный взгляд. – Ведь торговля с Кронгаром не прекратилась? Я только недавно видел наши корабли, прибывшие с товарами из Кронгара. Посадите меня на корабль!

– Но ведь вы не допускаете высадки команды на берег! И никого посторонних тоже на корабли не допускают.

– Вы дайте мне возможность добраться до корабля, а уж там я разберусь, как попасть туда.

Манауто очень долго смотрел на меня со странным выражением лица. В нем смешивалось и безмерное удивление, и разочарование, и что-то еще неуловимое покровительственное. В конце концов он медленно встал.

– Что ж, если ты так хочешь убраться отсюда, мы не можем тебе препятствовать. И сделаем все, чтобы вернуть тебя обратно. Только это не так просто как может показаться. Давай сообщим о твоем решении остальным.

И он повел меня в столовую, для чего мне все-таки пришлось обуться, еще раз получив заверения Манауто, что я получу другие сапоги, как только мы уладим вопрос с моим отбытием домой.

В столовой нас собралось четверо: кроме нас с Манауто присутствовал черноволосый колдун Алькон, нахально усыпивший меня вчера, и сорокалетний верзила, отзывающийся на имя Кольеро.

– Но ведь Рей`Гарт и дома тебя достанет, – Алькон кипел от негодования после того как услышал, что я собрался домой. – Ты же видел, он уже подослал к тебе своих людей!

– Если мне предстоит скрываться под чужим именем и прятаться от этого полоумного, так я лучше буду это делать у себя на родине. Сейчас я понимаю, что происходит и смогу организовать свою охрану. Да и сколько он туда людей прислать сможет? Десять? Двадцать? Вы сказали, что это сложно. Уж с таким количеством я найду как справиться. А тут у него армия, полиция, маги эти ваши. Они меня вмиг поймают. Я даже говорю иначе чем вы!

– Но ты же Гай`Раан! – вступил в разговор Кольеро. Он отреагировал не так эмоционально как Алькон, но тоже был ошарашен моими словами. И решил растолковать мне все, как маленькому ребенку. – Нужно чтобы ты отправился в Круг.

– Господа, – я оглядел их с удивлением. – С чего вы решили, что я все брошу и отправлюсь что-то искать и свергать этого вашего злодейского колдуна? Лично мне это все ни капельки не нужно!

– А ты не боишься, что он, как и пятьсот лет назад, снарядит корабли и отправит их в Рагнорк? – мрачно глядя на меня вопросил Кольеро.

– По-правде говоря нет, не сильно боюсь. Та война многому нас научила, мы стали намного опытней и хитрей. Теперь чужие корабли и близко к берегу не подойдут. Мы, конечно, не маги, но и у нас есть свои секреты.

Теперь и Алькон, и Кольеро глядели на меня с выражением крайнего изумления и даже возмущения. Только Манауто был задумчив.

– Я думаю, что свою задачу мы выполнили, – сказал он, слегка откашлявшись и остановил рукой Алькона, собравшегося было что-то сказать. – Мы должны были отследить судьбу первенцев в роду Арикаса и того, который родится в год воскрешения Агнеруса перенести в Кронгар и все ему рассказать.

– Все верно учитель, но… – начал было Кольеро, но также был остановлен жестом Манауто.

– Мы не можем указывать Гай`Раану его путь! – строго заявил он. – Только он сам его выбирает. Мы лишь можем ему помочь в его преодолении.

– Мастер! – теперь встрял Алькон. – Вы же сами не меньше меня верите в пророчество. Если он уедет, то некому будет справиться с Рей`Гартом!

– Если, Алькон, ты так веришь в пророчество, то ты должен верить, что Эвор даже из Рагнорка найдет способ уничтожить Рей`Гарта. Или способ найдет его, что в сущности не важно. Поэтому я не вижу причин задерживать его тут против его воли.

– И что, вы действительно собираетесь отправить его обратно??? Мы с таким трудом его оттуда вытащили! Эльрис погиб из-за него!

– Хватит! – перебил его Манауто. – Эльрис погиб, спасая Гай`Раана. Если Эвор столь решительно настроен отправиться домой, мы не будем ему препятствовать. Эвор, мы организуем твою охрану, отправим тебя в порт и посадим на корабль.

– Отлично! Сколько ехать до ближайшего порта?

– Дней двадцать.

– Долго! Ну, да ладно! Вы дадите мне лошадь или мне отправиться пешком?

– Мы дадим тебе и лошадь, и провожатого, не волнуйся. Но кроме лошади, чтобы добраться до порта, тебе понадобятся документы. Без них, ты даже из города не выедешь. Потом тебе надо хотя бы немного освоиться у нас, иначе неосторожным словом или действием ты вызовешь подозрения первого же патруля.

– Мило! – раздраженно проворчал я. – Вы меня выдернули, а документы не озаботились подготовить?

– Да мы, собственно, и не собирались тебя сейчас выдергивать, – огрызнулся Алькон. – Просто шкуру твою пришлось спасать, ты уже извини.

– Я уже сказал спасибо. Не дави на жалость.

– Мне понадобится какое-то время, чтобы сделать документы, – подытожил Манауто. – Сейчас с этим сложно. Давай сделаем так, дай мне несколько дней, чтобы сделать для тебя документы. А ты пока немного освоишься у нас. Нужно будет поработать над твоим акцентом,

На том и порешили. Я отправился в свою комнату, сбросил сапоги и завалился на кровать. Хоть все и выглядит как дурной сон, но сегодняшний день прошел весьма плодотворно. По крайней мере, я много чего выяснил и много чего добился. Если Творец на моей стороне, у меня будет шанс вернуться домой.

Я попытался свести воедино кучу информации, вываленную за последние два дня на мою несчастную, побитую голову. И постепенно я смог худо-бедно оценить ситуацию в которую попал. Итак, если верить этому Манауто, что мы имеем?

Во-первых, я нахожусь на другом конце мира в стране колдунов. Да еще и в разгар их междоусобных разборок между собой.

Во-вторых, мне очень не хочется в это верить, но есть большая вероятность, что я этот как его, Говорящий со Стихиями, что бы это не обозначало.

В-третьих, даже если я никакой не Говорящий, меня с неизвестной целью хочет похитить очень недобрый волшебник. Возможно, по совместительству являющийся братом-близнецом первого моего предка ступившего на землю Рагнорка. Скорее всего, цель похищения кроется именно в этих родственных связях. Хотя ясно как день, что он хочет меня заполучить не для того, чтобы предаться воспоминаниям о днях былых.

В-четвертых, есть еще Хранители, которые уверены, что я спасу их мир от этого Агнеруса Рей`Гарта и явно ждут, что я сейчас бодрой рысцой отправлюсь в этот самый Круг и начну болтать со Стихиями.

В-пятых… А что собственно в-пятых? А получается, что я ее имею ни малейшего желания ввязываться в местные проблемы. Злобные колдуны, полоумные хранители, войны, стихии! Зачем оно мне нужно? Меня вполне устраивала моя беззаботная жизнь, а тут как раз с Калеллой только все началось, – при мысли о синеглазой сумасбродке в груди потеплело и я с новой силой ощутил насколько же велико было мое желание, во что бы то ни стало вернуться обратно!

Осознав это, я решил, что поступил совершенно правильно, как бы укоризненно не смотрел на меня Манауто, и не высверкивал глазами Алькон. Я ни под каким видом не соглашусь ни на какие авантюры. Приняв решение, я немного успокоился и почти сразу заснул.

Алькон Ирил`алл

Выспаться этой ночью мне не удалось. Ранним утром ко мне в комнату влетел всклокоченный, заспанный Алькон, схватил за плечо и страшным шепотом сообщил, что сваливать надо прямо сейчас.

Я, отчаянно протирая глаза, пытался сфокусировать взгляд на черноволосом колдуне. Тот тряс меня за плечо и что-то говорил. Я в недоумении посмотрел на едва-едва начинающее сереть после ночной тьмы небо, потом опять уставился на него.

– Что за шутки? – я начал злиться. Чего ему от меня надо посреди ночи? От души зевнув, я, наконец, смог собрать мысли в кучу, прислушаться к тому, что он говорил и сформулировать свое недоумение. – Ты вроде был против моего отъезда? А сейчас собрался ни свет ни заря, вон еще не рассвело!

– Мы не можем ждать! – Алькон перестал трясти меня. – Рей`Гарт узнал где ты находишься! С минуты на минуту он будет здесь.

– Что?? – я подскочил, наверное, на пол ярда.

– Мы все смываемся отсюда. Прямо сейчас.

– А, тьма! – я скатился с кровати. – Где он?

Алькон натянуто улыбнулся.

– Пока он еще не стоит за дверью. Но его люди нагрянут к нам с минуты на минуту. Одевайся. Встречаемся внизу.

Я никогда еще не одевался так быстро. Сейчас, в момент опасности, я чувствовал себя без кликасы беззащитней котенка. Внизу бурлила жизнь. Манауто, Кольеро, Алькон, еще один безымянный хранитель заталкивали какие-то вещи по заплечным мешкам.

Увидев меня, Манауто, схватил за рукав Алькона и буквально подтащил ко мне.

– Эвор, вы с Альконом уходите первыми. Через тайный ход.

Я уставился на старика. Да он от страха голову потерял? Чтобы я пошел вдвоем с колдуном? Да ни за что! Алькон, похоже, был огорошен таким назначением не меньше меня, и счастья также на его лице написано не было.

– Нет! – хором закричали мы и удивленно переглянулись.

– Можно мне в провожатые… эээ… не волшебника? – добавил я.

– А я лучше останусь тут и прикрою ваш отход магией! – вторил мне Алькон.

– Нет! – отрезал Манауто. Впервые в его голосе послышался металл. – Вы оба уберетесь отсюда сию же секунду!

И он, подхватив с пола и всучив мне и Алькону по туго набитому заплечному мешку, решительно потащил нас к двери в подвал.

– Эй! Эй! Не так быстро! – вырвался от него я. – Мне нужна кликаса! Если на нас нападут, я хочу защищаться!

– Ах-да! – Манауто хлопнул себя по лбу. – Конечно! Кольеро!

Тот кивнул, торопливо вышел за дверь и тут же вернулся, неся кликасу и кинжал в ножнах.

– Бери! И поспешим! – Манауто опять потащил нас к двери в подвал. Я на ходу пристегнул кликасу и кинжал, и сразу почувствовал себя уверенней.

При нашем появлении в коридоре засветились шарики на потолке, не такие как были в комнатах, а большие, размером с детский кулачок. Но они также хорошо освещали все вокруг. Манауто подтащил нас к металлической двери под лестницей, отодвинул засов и с видимым усилием открыл тяжелую дверь. Я стоял совсем рядом и в нос мне пахнуло затхлой сыростью. Внутри тьма была непроглядная. Я обернулся, чтобы сообщить об этом и увидел, что Алькона в руках из какой-то совершенно невзрачной на вид былинки расцветает что-то вроде цветка. Огромные лепестки светились белым светом. Выглядела эта штука странно, да и света давала не много, но в темном подвале вполне могла осветить путь.

Манауто крепко взял меня за плечи и проникновенно посмотрел в глаза.

– Каким бы ни был твой дальнейший путь, Рэворис – да хранят тебя Стихии! – едва слышно прошептал он. – Прости, за причиненные неудобства. Вы с Альконом сейчас отравитесь в место, где вас не должны найти, отсидитесь там немного, пока все немного уляжется и Алькон сопроводит тебя до порта.

Алькон в этот момент шумно и недовольно вздохнул. Старик обернулся к нему.

– Алькон, мальчик мой, если захочешь вернуться обратно, сделай все, как я тебе сказал и мы найдем тебя! – он обнял Алькона. – А сейчас в путь! Когда дойдете до известного тебе места, ты знаешь что делать!

– Нет!! – закричал Алькон. В его голосе сквозило отчаяние. – Нет!

– Это не обсуждается! Ты поклялся выполнять мои указания. Изволь подчиняться!

– Мастер! Вы не успеете! – взмолился Алькон.

– За нас не беспокойся! – уже чуть мягче произнес старик. – Мы успеем.

– Но..

– Ах-да! – перебил его Манауто, достал из-за пазухи небольшой сверток и решительно сунул в руки Алькону. – Возьми. Ты знаешь, что это. И когда им нужно воспользоваться.

Алькон как на ядовитую змею смотрел на сверток. Потом осторожно взял и, поколебавшись, спрятал в рюкзак.

– А теперь в путь! Времени в обрез, – голос у старика дрогнул, я заметил, как по морщинистой щеке скатилась одинокая слезинка. – Поторопитесь! Да хранят вас Стихии!

Алькон колебался. Он хотел сказать, что-то еще, но в этот момент по лестнице вниз скатились Кольеро и второй парень.

– Мастер! – задыхаясь от ужаса выдохнул Кольеро. – Они уже здесь!

В этот момент дом содрогнулся от грохота, с потолка посыпалась краска, а пара светильников отвалились от стен и с жалобным чмоканьем плюхнулись на пол. Один из них разбился, лопнул, и из него, растекаясь подобно мякоти из перезрелого фрукта, вытекло белое неровное пламя. Оно расползлось в неровную лужицу и быстро погасло.

– Ловушки их надолго не задержат! – крикнул второй, вытаскивая кликасу.

– Отставить! – скомандовал Манауто и с силой втолкнул нас в мрачную сырость подвала. – Что встали? Бегом!

Железная дверь захлопнулась, отсекая свет, звуки и тепло. Мы остались вдвоем. В сумраке подвала Альконов «цветок» засветился ярче и довольно неплохо освещал все на расстоянии пары ярдов. С одной стороны толстенная железная дверь, с другой пугающий темнотой ход в неизвестность.

Несколько мгновений мы стояли молча. За дверью не было слышно ни звука. У Алькона был такой вид, будто он собрался броситься на дверь и потребовать впустить его обратно. На меня он смотрел, мягко говоря, не слишком дружелюбно. Как будто это я был во всем виноват. Хотя он прав – это из-за меня все неприятности. Алькона было немного жаль. Он так ждал появления этого мифического Гай`Раана. А вместо него появился я. Никак он не мог понять, что это не моя война. Мне плевать на распри колдунов, ах простите, волшебников. Ему еще и «повезло», на его долю выпало сомнительное удовольствие сопровождать меня. Странно, что Манауто выбрал именно его мне в провожатые.

Наконец, он словно очнулся.

– Подержи-ка! – он сунул мне в руки свой «цветок» и начал лихорадочно ощупывать земляные стены вокруг двери.

Я от неожиданности сначала схватил, а потом чуть не выронил это.

– Убери свою пакость! – завопил я, отставляя порождение магии на вытянутых руках. Жуткая штука была теплой и противно мягкой. Я бы ее бросил, но боялся, что она потухнет и мы останемся в кромешной тьме. Да и пакости любой можно от магии ожидать. А ну как, рванет, если ее бросить?

– Замолчи, – отмахнулся Алькон, не отрываясь от своего занятия, – ничего светляк тебе не сделает. Это просто растение.

– Ага! Растение! – брезгливо скривился я.

Я еще много чего хотел сказать, но Алькон удовлетворенно вскрикнув что-то выдернул из стены, какой-то рычаг, и в этот момент словно огромные железные челюсти, с двух сторон выскочили металлические створки и с плотоядным лязгом сомкнулись посередине. Вот тут я чуть не выронил треклятый цветок, но теперь уже от изумления. Теперь ход назад был окончательно закрыт.

– Теперь у нас есть еще минут пять, пока они ее сломают. Побежали! У нас мало времени! – крикнул Алькон и, выхватил у меня свой цветок, не оглядываясь помчался вперед.

Мы убежали совсем немного, когда за спиной послышались отдаленные глухие удары. Люди этого, как его там, так быстро добрались до железного барьера? Пять минут им понадобится, чтобы его сломать????

– Алькон! – заорал я. – Мы не успеем далеко уйти! Они нас догонят! Пять минут, это не фора!

– Спокойно! – Алькон внезапно остановился. Я чуть не налетел на него.

– Что случилось? – выдохнул я, выхватывая кликасу. Я не собирался сдаваться без боя.

– Пока ничего, – мрачно процедил Алькон. – Но сейчас случится.

Тут я заметил, что ход закончился тупиком. Впереди нас ждала такая же земляная стена, как остальные стены тоннеля.

– Тупик?? – завопил я.

– Не ори, – лаконично ответил Алькон. – Возьми!

Он опять сунул мне свое светящееся чудо. Я уже даже не сопротивлялся.

– Отойди-ка! – голос его был полон решимости.

И он довольно бесцеремонно оттолкнул меня и сделал шаг в ту сторону, откуда мы только что пришли.

– Ничего не бойся! – сквозь зубы процедил он.

Я с удивлением наблюдал за ним. Он опустился на колени, и погрузил руки почти по локоть в земляной пол. Как ему это удалось – непонятно, пол был твердый как камень.

– Что ты делаешь?

– Сейчас увидишь! Не пугайся! – Алькон обернулся ко мне и подмигнул.

Я невольно отшатнулся и попятился, когда увидел, что его глаза в темноте засветились ядовитой зеленью. А он, не обращая на меня больше внимания, вытащил полные горсти земли и встав с колен, сначала долго что-то бормотал под нос, а потом бросил вперед сначала одну горсть, а после минутного бормотания вторую. Сначала ничего не произошло. А через секунду послышался отдаленный гул. Он все нарастал и нарастал, приближаясь к нам оттуда, откуда мы только что пришли. Я бы попятился, но я и так уже стоял, вжавшись спиной в стену. Алькон, медленно отступая, приблизился ко мне почти вплотную. Обернулся и что-то сказал. Я его не слышал, насколько оглушительно ревело вокруг. Я покачал головой, показывая, что не понял, но тут мне стало не до него. Тоннель, из которого мы только что пришли обрушался! Обвал медленно, но неотвратимо приближался к нам. Земля с грозным гулом оседала вниз, сползая с потолка и стен, как тесто. Я застыл от ужаса, сжав упругое тельце цветка, отчего он засветился зловещим красным мигающим светом, что сделало представшую передо мной картину еще ужасней. Вот уж о какой смерти никогда не мечтал – это быть погребенным заживо! Из оцепенения меня вывел Алькон, он обернулся и с силой вырвал у меня злобно мигающий красным цветок, что-то еще сказал, но я его не услышал. Тогда он, держа в руке цветок, который постепенно с красного переходил на более желтые оттенки, похлопал меня по плечу. Успокоить, что ли пытается? Самое время! Он стоял передо мной, словно защищая от обвала. Когда обвал подошел к нам на расстояние пары ярдов, я позорно закрыл глаза, как вдруг мне показалось, что пол подо мной переворачивается. Хотя нет, не показалось, пол действительно накренился и я полетел куда-то вниз.

Я только разинул рот, чтобы заорать, как плюхнулся во что-то мягкое и влажное, что засыпало меня с головой и набилось в рот. Я с перепугу задергался и попытался нащупать опору, чтобы выбраться. Мне это удалось довольно быстро, я нащупал под ногами что-то твердое, вскочил на ноги и, быстро очистив лицо от налипшего нечто, открыл глаза. Картина мне предстала совершенно невероятная. Я стоял по пояс в огромной куче земли. Рядом барахтался Алькон, так и не выпустивший свой светящийся цветок, который испускал лучи попеременно всех цветов радуги. Но в нем сейчас не было необходимости. Овальная комната, в которой мы очутились, освещалась такими же круглыми шариками, как дома у Манауто. С потолка на нас сыпалась земля и я успел увидеть как проворачивается, закрываясь, огромный люк. Сквозь щель был отчетливо слышен гул обвала, но с каждой секундой все тише. Люк встал на место и больше не шевелился. Наступила тишина, нарушаемая только пыхтением Алькона, который, встав на ноги, пытался очистить свой драгоценный светляк от земли.

– Ты мне расскажешь, что это было? – поинтересовался я, отплевавшись от набившейся в рот земли.

– Операция по спасению твоей шкуры, действие второе, – устало сообщил Алькон.

Он вылез из кучи, сбросил рюкзак и без сил опустился возле стены в обнимку с цветком. Он был бледен и весь в испарине. Он долго молчал и я уж было решил, что больше объяснений не последует. Я тоже выбрался из кучи, скинул рюкзак и сел рядом. Однако Алькон продолжил.

– Теперь нас не догонят. На месте дома сейчас воронка глубиной пару ярдов, и ход намертво засыпан. Раскопать его сможет только Светлый, а откуда им его взять? – и после еще одной продолжительной паузы он добавил. – Главное, чтобы остальные успели уйти до того, как в дом ворвались эти… и до того, как я все обрушил.

Меня вдруг осенило.

– Об этом тебя просил Манауто перед уходом?

– Да.

У Манауто и остальных был шанс нырнуть в еще один ход. Если они не замешкались. Но у них все было готово, поэтому с чего им задерживаться. Думаю, что с ними все в порядке. Размышляя таким образом, я пока оглядывался вокруг. Интересное место. Низкие, чуть выше человеческого роста потолки, стены и пол выложены широкими желтыми плитками. На равном расстоянии друг от друга комната имела четыре аркообразных выхода. Ну, а в центре покоилась здоровенная куча земли. У меня была куча вопросов, но я решил не приставать к Алькону, судя по его виду, он был без сил. Мы еще немного посидели. Наконец, Алькон открыл глаза, тяжело поднялся и потянулся к своему рюкзаку.

– Пора идти дальше.

– Хорошо бы узнать куда мы попали.

– Это старые городские катакомбы, – лаконично ответил он. Погладил цветок, и он уменьшился до размера полевой ромашки и перестал светиться. Алькон еще немного погладил цветок, словно благодаря за работу, и аккуратно уложил в специальную коробочку в рюкзаке. Немного постоял с закрытыми глазами, словно прислушиваясь к чему-то. А потом решительно направился в один из проходов. Я поспешил за ним.

Не знаю сколько точно времени мы провели в подземельях, мне показалось, что несколько часов. Коридоры змеились и петляли, словно их рыл пьяный, разветвлялись на два, три, а иногда до восьми отростков, уходили вверх и вниз. При каждом разветвлении Алькон уверенно выбирал одно из направлений и решительно отправлялся туда. Шесть раз он останавливался посреди ничем не примечательного места, дотрагивался одной из плиток на стене, и с тихим шелестом перед нами открывался еще один проход, куда мы и ныряли. За нами стена закрывалась и вряд ли бы кто смог определить, что она хоть когда-то сдвигалась на место. И везде, задолго до нашего появления зажигались белые светильники. И гасли после того, как мы уходили.

На мои вопросы, Алькон отвечал неприветливо и односложно. Он переживал за друзей. И мои уверения в том, что они успели уйти на него не действовали совершенно. Но даже из его бурчания я уяснил, что под землей весь город окутан сетью древнейших катакомб. Для чего они были сделаны Алькон не знал, или не захотел объяснять, но я понял, что знают о них очень немногие, а даже те, кто знает, вряд ли в курсе обо всех тайных ходах, которыми мы сейчас следуем. Поэтому есть хороший шанс, что нас не отследят.

Я уже давно проголодался и отчаянно хотел пить. Но Алькон все шел и шел вперед. Наконец, он остановился у очередной глухой стены без признаков двери, надавил на одну из плиток и перед нами открылся очередной проход.

– Вот мы и на месте! – измученно выдохнул Алькон, делая приглашающий жест.

Я осторожно заглянул внутрь. При нашем появлении все осветилось белым шариками. Проход вел в небольшую уютно обставленную комнату, в центре которой стоял большой круглый стол, а вдоль стен все было уставлено мягкими диванами.

– Что это?

– Это наш дом. До тех пор, пока все не уляжется.

– Под землей???

– Предпочитаешь дворец Рей`Гарта? Могу отвести. Только не обессудь, если там тебе тоже достанется подвал.

Я не нашелся что ответить. Шок у меня был полнейший.

– Не знаю как ты, а я завалюсь сейчас спать. Пойдем я покажу тебе твою комнату, – он открыл дверь и мы очутились в небольшом коридоре с шестью дверями. – Вот кухня, еды там нет, но вода должна быть. Тут туалет. А вот тут будет твоя комната. Моя напротив.

Я заглянул внутрь. Комната оказалась почти точной копией той, что была у меня в доме Манауто. Узкая кровать, стол, стул, небольшой шкаф и умывальник на стене. Но больше всего меня изумило наличие окна. Какое тут может быть окно? Тем более, из-за занавесок явно пробивался свет! Я отдернул занавески и как баран уставился на беленую стену. Точно такую же как остальные стены комнаты. Никакого света не наблюдалось и в помине. За спиной раздались сдержанное фырканье, это Алькон забавлялся над моим изумлением.

– Магия! – развел он руками. – Задерни шторки-то.

И видя, что я стою как столб, протиснулся вперед и плотно их задернул. Тут же из-за них опять начал пробиваться дневной свет.

– Сейчас два часа. Долго же мы с тобой путешествовали. Свет настроен на создание полной иллюзии, что за окном уличное освещение. Вечером стемнеет, если станет пасмурно, тут тоже все посереет. Раньше, говорят, тут месяцами жили, и чтобы с ума не сойти вот кто-то придумал. В общем, я спать, а ты располагайся!

Алькон ушел, а я, напившись воды, улегся одетый на кровать чтобы спокойно обдумать происходящее, но практически сразу уснул. Проснулся уже в темноте, скинул сапоги и завалился спать дальше. В следующий раз проснулся уже когда совсем рассвело. Если можно назвать золотистое сияние из-за штор – рассветом.

Я решил, что пришла пора подниматься. Дверь в комнату Алькона была приоткрыта, его самого в комнате не было, я нашел его в кухне.

– А, ты как раз вовремя. Я приготовил завтрак из того, что нам успели сунуть в рюкзаки. Так что не обессудь за скудность рациона.

– Да что там, – светским тоном отозвался я, – по сравнению с тем, что вы притащили меня на другой край мира и то ли вернете обратно, то ли нет, это сущие пустяки.

Алькон предпочел не реагировать на иронию. После завтрака, который прошел в молчании, он сообщил, что пойдет наружу, раздобудет нам еды.

– Как это пойдешь? Как? А я что, тут останусь?

– Тебе на улицу соваться точно нельзя! – отрезал Алькон. – Посидишь тут. Это вполне безопасно. А выход я тебе покажу.

– Может, стоит подождать? Нас же ищут! Выходить сейчас опасно.

– Опасно – не опасно, но сидеть тут без дела, тоже не вариант. Рано или поздно у нас закончится еда и выйти придется.

– А документы?

Алькон немного помялся, а потом порылся в рюкзаке и вытащил пачку перевязанных ленточкой бумаг.

– Документы у нас есть. Манауто заранее готовился к твоему прибытию, за несколько лет. Так что у тебя есть несколько вариантов документов. У меня, впрочем, тоже.

– Вот здорово-то! А в чем еще вы меня обманули?

– Ни в чем. Просто Манауто хотел чтобы ты чуть-чуть освоился. Кое-что узнал об этом мире, научился правильно говорить, в конце концов. Ты говоришь слишком резко и отрывисто, нужно научиться более плавной речи, растягивая гласные. Не в твоем положении сейчас привлекать внимание.

– Могли бы так и сказать.

– Ага, скажешь тебе. Ты орал как резанный.

– Ты бы на моем месте вел себя также. Ладно, если у нас есть документы, чего мы сидим?

– Надо выждать немного, пока все уляжется. Через две недели в Эледельском университете закончатся экзамены и все провинциалы массово двинут из города. Вот тогда и мы поедем. Меньше внимания привлечем.

– Я вряд ли сойду за студента. Мне двадцать шесть, помнишь?

– Ерунда. Во-первых, в твоих документах написано, эмм… – он развернул один, другой, третий, – вот, двадцать три. Тебе двадцать три года и ты провинциальный дворянчик из Большедорожья. Стихии! Я даже не представляю где это, глушь поди несусветная. А сынки тамошних баронов могут до тридцати лет учиться, да так и не выучиться. Лицо, главное попроще делай.

– И что, я две недели просижу безвылазно тут?

– Если есть идеи получше – говори!

– Свои идеи я давно высказал. Притащили меня тьма знает куда, а теперь я должен еще две недели сидеть в подвале. Да еще ерунду какую-то придумали, что я Гай-как-его-там.

– Ты до сих пор в этом сомневаешься? Есть еще один способ проверить, не ошиблись ли мы, – хмуро процедил Алькон, глядя на меня исподлобья. – Но я уверен, что и он покажет, что ты Гай`Раан.

– Чудно! Выкладывай! – воскликнул я.

Алькон аккуратно снял с шеи обычную суровую нитку, на которой болтался невзрачнейшая оловянная подвеска-квадратик и торжественно протянул ее мне. Я с подозрением оглядел вещицу, но брать в руки не стал. Он усмехнулся.

– Не бойся. Возьми за веревку и просто сосредоточься, попробуй увидеть, что ты держишь на самом деле! Прикажи этому куску металла явить свой истинный облик. Да не ухмыляйся. Просто попробуй. Меня не надо убеждать, что ты Гай`Раан. Убеди себя сам.

Я действительно сначала решил ничего не делать, а потом подумал, что я ничего не теряю, если попробую. Ничего же все равно не произойдет. И попробовал. Посмотрел с интересом на серый квадратик и подумал, что Алькон совсем спятил, коль думает, что у этой грошовой безделушки есть какой-то другой облик. Внезапно произошло нечто такое, от чего я подскочил на месте, а лицо мага просто-таки засветились от счастья. И нитка, и квадратик исчезли. Сверкнуло зеленым. Засаленная нитка превратилась в толстую серебряную цепь с мощными квадратными звеньями, а вместо грошовой безделушки на ней покачивался, сверкая изумрудными гранями здоровенный, с мою ладонь изумрудный квадрат.

– Теперь ты веришь, что в тебе есть сила? – спросил Алькон с восторгом разглядывая висящий у меня в руке изумруд.

– Что это такое было? – сказать, что я был шокирован, значит ничего не сказать.

– Квадрат равновесия Гриенры! Один из четырех Великих камней. Все они считаются давно утерянными. Однако, один из них был передан ордену на хранение Арикасом Рей`Гартом. Открыть истинную сущность такого камня может или маг высшего круга, или, как ты уже догадался, Говорящий со Стихиями. – Алькон весело засмеялся. – Нет, мне не нужно его возвращать, он по праву твой. Можешь приказать ему принять свою обычную форму – таскать на шее такую каменюку не слишком удобно.

Я нерешительно посмотрел на камень и представил, что он опять уменьшился, секунду ничего не происходило, а потом цепь и камень также внезапно превратились обратно в нитку и оловянный квадратик. Я осторожно осмотрел их. Ничего особенного с виду не было.

– Он твой, – торжественно заявил Алькон. – Смотри только не потеряй. Камень древнейший и очень много тайн в себе несет.

Я пока аккуратно положил артефакт рядом с собой на стол.

– А он не превратится внезапно опять в изумруд? – поинтересовался я.

– Нет. Только по твоему приказу. И можешь не бояться, тебе не придется играть в игру «не думай про обезьяну», на шальные мысли он не среагирует. Ты должен именно хотеть, чтобы он превратился. Но как бы там ни было, мне пора. Пойдем я покажу выход, – Алькон поднялся, выбрал себе один из пачки документов. – Сегодня я буду младшим писарем. Обрати внимание на одежду, так одеваются мелкие чиновники. Это знак гильдии писцов.

Я только сейчас обратил внимание на его одежду: темно-серые брюки и куртка с рукавами до локтя, серая застиранная рубашка, выглядывающая из рукавов, на груди фиолетовый круг с вышитым белым пером.

Мы вышли в гостиную, как я назвал эту комнату со столом и диванами и Алькон прикоснулся к одному из светильников возле двери. Тут же в потолке открылся люк из которого выпала веревочная лестница. Я уже настолько привык к появляющимся откуда ни возьмись тайным ходам, что ничуть не удивился. Алькон полез первым, я за ним. Светящихся шариков тут не было, поэтому Алькон достал из кармана светляк и тот, радостно переливаясь, засветился в его руках. Я увидел, что мы попали в узкий коридор, медленно, но верно уходящий вверх. Через пару минут мы уперлись в каменную стену. Алькон повернулся и поманил меня ближе. Когда я втиснулся рядом с ним, он погасил цветок и нажал на один из кирпичей на уровне глаз. Тот замерцал и исчез.

– Подойди поближе и посмотри, – прошептал Алькон. Я приблизился почти вплотную и словно бы очутился в темном узеньком проулке, застроенном старыми кирпичными домиками. Видно все было на несколько десятков ярдов в обе стороны. В паре ярдов справа я отчетливо разглядел здоровенную кучу старых корзин. Через дом справа, открылась дверь и оттуда вышел неопрятного вида мужчина, по виду подмастерье, и отправился восвояси. Больше никого в пределах видимости не было. Я от удивления потряс головой. Как такое может быть?

Похоже я последние слова сказал вслух, потому что Алькон прошептал.

– Магия, привыкай.

– Чтобы открыть проход, нужно попеременно нажать вот на этот, этот и одновременно на эти два кирпича. Запомнил? Сейчас я выйду, а ты отправляйся обратно и жди меня, – опять прошептал Алькон. Он подал мне засиявшего опять светляка. – Держи, он сам погаснет минут через пять. Так что иди спокойно. Я вернусь через несколько часов.

– А если не вернешься?

– А если не вернусь… можешь идти сдаваться Рей`Гарту. Ты тут все равно один не выживешь.

Я уже рот открыл, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но подумал, что как бы хранители не облажались, вытащив меня сюда, Алькон искренне пытается помочь. Поэтому я сдержался и просто кивнул.

– Удачи!

Алькон вернулся уже под вечер, когда я места себе не находил. В голову лезли только нехорошие мысли, я представлял как его хватают люди этого полоумного колдуна. И разрывался между паническим желанием сбежать куда глаза глядят и благоразумием, которое подсказывало мне терпеливо дожидаться и не пороть горячку. Стены подвала давили на меня, я метался из комнаты в кухню и не находил места от волнения, когда с потолка послышался шорох. Я выхватил кликасу. Но это был всего лишь Алькон. Вот уж никогда не думал, что буду так радоваться его появлению.

Он вернулся с хорошими вестями, здоровенной жареной курицей, огромным караваем хлеба, большущим мешком, набитым сырами, колбасами и зеленью и бутылкой вина.      Мы отпраздновали его возвращение отличным ужином. Алькон откопал в кухонном шкафу два тончайших хрустальных бокала на витой ножке, непонятно за каким лешим сюда принесенных.

– Рубиновая заря, – с гордостью сообщил он мне разливая густое вино.

Он отпил первым, блаженно закрыл глаза смакуя. Я осторожно отхлебнул в меру терпкое, в меру сладкое вино с незнакомым, но приятным привкусом. Мы помолчали, смакуя вино и думая о своем. Я разглядывая свой пустой бокал. Стекло оказалось тончайшим словно пленка мыльного пузыря, с нанесенным на него узором. Ножка представляла собой сложнейшее переплетение тончайших, не толще волоса нитей. Я постучал по стеклу ногтем. Непонятно как эта красота не только не рушилась под собственным весом, но и не рассыпалась в руках.

– Таких сейчас уже почти не делают, – с сожалением произнес Алькон, заметив мой интерес к бокалу. – Чтобы создать подобное требуется приложение силы одновременно Светлого и Темного. А такого сейчас уже не встретишь.

Во время ужина он рассказал, что весь город полнится слухами, как целый дом ушел под землю. Еще больший интерес вызывает то, что вместе с домом было погребено пара дюжин гвардейцев Рей`Гарта. Несмотря на это, Алькон не заметил особого увеличения количества стражи на улицах.

– Но нас, безусловно, ищут. Так что особо высовываться не будем. Наша задача за две недели сделать из тебя человека, неотличимого от местного жителя. Не кривись. Иначе мы просто не доедем до порта. Вот кстати, ты оброс щетиной, как крестьянин из глубинки. В таком виде на тебя все будут пялиться. У нас не принято ходить с растительностью на лице.

– Я бы побрился, только не нашел чем, – огрызнулся я. – У вас в ванне только бутыльки странные стоят.

– Естественно, к бритью прибегают только те, у кого не хватает денег, купить барб. Пойдем я объясню тебе что и как?

– Опять магия?

– Конечно, – Алькон хитро подмигнул. – Не бойся, пошли!

Он привел меня в ванную.

– Смотри, это барб, – он взял с полки золотистый рожок, свитый из незнакомого плотного шершавого материала. – Если намазать этим составом подбородок и щеки, а потом смыть водой, то месяц можно не бриться.

Алькон сунул мне его в руки, я осторожно повертел в руках тяжелый рожок. Широкая сторона аккуратно закрыта, будто заплавлена таким же золотистым материалом из которого и был скручен рожок, а узкая заткнута деревянной пробкой.

– Открой! Не бойся! – Алькон довольно улыбался.

Взяв рожок, я двумя пальцами вытащил деревянную пробку и осторожно принюхался. Пахло приятно, но этот запах у меня ни с чем не ассоциировался.

– А теперь намажь все те места, которые ты бы хотел побрить!

Я постоял еще с минуту и протянул рожок Алькону.

– Я предпочитаю традиционные способы.

– Да ладно, смотри, это совсем не страшно, – Алькон нажал на рожок, и выдавил на ладонь немного барбы. Масса была полупрозрачной и золотистой под стать рожку. Он, весело блестя глазами, намазал щеки, подбородок и верхнюю губу барбой. Низ лица стал будто покрыт блестящей пленкой. На пару секунд раздалось едва слышное потрескивание, будто лопались мыльные пузыри. Потом он обильно поливая лицо водой, умылся.

– Вот видишь, я жив здоров! По мне не сильно заметно разницы, я пользовался барбой дня четыре назад, а действует она месяц. Но поверь мне, это очень удобно.

– Месяц?? – я был поражен. – Месяц можно не бриться?

– Конечно! Попробуй!

Я с сомнением посмотрел на рожок. Тьма! Это так заманчиво месяц не бриться! Но я совершенно не готов был мазаться непонятным колдовским зельем. Я так и сказал Алькону. Тот возвел глаза к потолку, показывая как ему тяжело со мной.

– Ладно, горемыка. Побрейся кинжалом, что ли. Мыло вот на полочке в зеленой бутылке.

– У вас жидкое мыло?

– Естественно

– Гхм! Волшебное?

– Нет, самое обычное.

Я недоверчиво взял треугольный сосуд, с острым носиком, закрытым стеклянной крышкой. Внутри на три четверти он был заполнен густой, похожей на кисель жидкостью. Я снял крышку и осторожно принюхался. Приятно пахнуло лесом: горькой травой, теплой земляникой, дикой ромашкой.

Алькон пожал плечами.

– Смотри сам пользоваться или нет. Давай я тебе остальное покажу. Умывальник ты уже видел, самый обычный, подносишь руки и польется вода. Вот это, – он указал на три высокие узкие трубочки, набитые шариками размером с вишню. В одной содержались фиолетовые шарики, в другой красные, в третьей розовые. – Зубные шарики. Если хотя бы раз в несколько дней разжевать такой шарик, а соком, который получится, прополоскать рот, то зубы никогда не будут болеть и сохранятся здоровыми. Сок можно выплюнуть, а можно проглотить. Но это из волшебной лавки, так что решай сам пользоваться или нет.

– А почему разного цвета?

– Вкусы разные.

– Гмм, ладно, посмотрим…А там что? Что-то вроде ванны?

– Ага!

Я уже разглядывал это сооружение, когда Алькона не было. Вместо нормальной человеческой ванны, большую часть помещения занимала здоровенная деревянная конструкция, которую я сначала принял за огромную бочку. Подойдя поближе обнаружилось, что это скорее полукруглая ширма, так как с противоположной от двери стороны она имела неширокий проход. Заглянув внутрь я увидел, что сверху на меня как жерло пушки одиноко смотрит труба. Пол внутри был выложен разноцветной мозаичной плиткой таким странным образом, что между кусочками мозаики были довольно значительные отверстия.

– Если захочешь принять душ, вещи можешь положить сюда, – он указал на лавку возле двери. – Когда зайдешь внутрь, сверху польется теплая вода. Скажешь «горячо» и она станет горячей, скажешь «холодно» и она похолодает.

– Эмм, – я с опаской посмотрел на торчащее жерло трубы, – я потом как-нибудь. А вот мыло попробую.

– Чувствуй себя как дома, – фыркнул Алькон и вышел.

Изначально я не собирался мыть руки с мылом, но теперь решил попробовать средство из зеленой бутылки. Капнул чуть-чуть мыла на ладонь и замер ожидая чего-то необычного. Например, что капля сама взобьется в пену и растечется по руке. Однако ничего подобного не произошло. Пришлось самому намыливать. Ничего особенного. Покосившись на остальные средства, особенно на чудесную барбу, я решил пока не связываться.

Заняться тут все равно было нечем и Алькон начал меня учить. Правда, почти каждый наш разговор сводился к тому, что он исподволь пытался переубедить меня и заставить ввязаться в их безумную авантюру. Я в споры не вступал, но его внимательно слушал. Манауто, наверное, серьезно с ним поговорил, потому что он больше не пытался убеждать меня отказаться от возвращения домой. Но, кажется, он решил убедить меня другим способом. Теперь он, объясняя мне особенности жизни в Кронгаре, старался описать все в самых завлекательных красках, чтобы мне захотелось остаться. Но с учетом того, что в стране хозяйничали захватчики, устанавливали свои порядки, казнили всех Светлых, недовольных и вызывающих подозрение направо и налево, картина складывалась не сильно радостная. Я, конечно, не передумал, однако общение с Альконом много дало мне информации, которая несомненно пригодится по дороге. С большим удовольствием и ностальгией Алькон рассказывал о тех временах, когда его страна была свободной. Его послушать, так просто райский уголок был. Сейчас, конечно, все не так. Темные не только истребляли поголовно всех Светлых, но и объявили всё созданное Светлыми вне закона. За хранение и использование предметов, созданных Светлыми могли побить палками, посадить в тюрьму или казнить, в зависимости от того, насколько виновный нравился или не нравился новой власти.

От Алькона же я много узнал и о войне, что произошла четыре года назад и о захвате Хрустального Дворца – так называлось место, где заседал совет магов, последнего оплота власти Светлых. Оказывается, Алькон был учеником одного из верховных магов, входящих в Совет. И когда захватчики добрались до Дворца он очутился в гуще событий. Он был непосредственным участником последней битвы за Совет и магистров убивали практически у него на глазах. Ему самому удалось выжить чудом.

– Все было еще ничего, – с горечью рассказывал он. – Если бы мы смогли сохранить Совет, может и исход войны был бы другим. После смерти всех верховных магов, их учеников и помощников – а это около сотни сильнейших магов страны, армия потеряла веру в победу, войска или сложили оружие, или сбежали в другие страны. Некоторые рассеялись по стране и ушли в подполье, теперь они устраивают диверсии, но это уже никак не может повлиять на положение дел. Страну захватили Темные и хозяйничают как хотят.

– А как же сотня сильнейших магов допустили такое? Они не ждали нападения? Витали в облаках? – ворчливо спросил я. Я убежден, что во всех бедах виновато неграмотное руководство страной. Если на страну свалились какие-то неприятности, значит в данном случае Совет не предвидел их и не смог подготовиться. О готовящемся нападении знали заранее, чего сидели, спрашивается?

– Зря ты так, – неодобрительно покачал головой Алькон. – Совет представлял реальную угрозу для полчищ Темных. Они и победить-то смогли только благодаря предательству. Еще один урок, подтверждающий, что нельзя доверять ни одному Темному. Тебе Манауто не рассказал почему пал Совет? А я расскажу. Так получилось, что один из Пятерых (так называли глав совета) взял себе в ученики и помощники Темного, а по сути пригрел на груди змею. Грег С`Нивелл до поры до времени был само очарование, со всеми вежлив, а уж какой талантливый. Когда все случилось, ему было двадцать пять, а он бы уже магом второго круга! Это почти невероятно в таком возрасте. Была, правда, в нем некая отстраненность. Он ни с кем не сближался, не дружил. Со всеми держался ровно, к попыткам сблизиться относился равнодушно. Многие принимали это за высокомерие…

Алькон опять надолго замолчал. Я терпеливо дожидался пока он снова заговорит. А он добавил с горечью:

– Кроме меня. Мне казалось, что только я, да может Магистр Гонт – его учитель, знаем какой он на самом деле. Почему-то он сдружился именно со мной. Я младше его на семь лет и для меня он был как старший брат. Не знаю почему, но мне казалось, что ему также интересно со мной, как и мне с ним. Со мной он делился самым сокровенным, я знал, что он рано лишился родителей и что в детстве он чуть не утонул и с тех пор панически боится воды и многое другое. Я думал, что хорошо его знаю.

А когда Хрустальный Дворец был окружен и положение стало критическим, но еще можно было склонить чашу весов на нашу сторону, он как последний трус и предатель переметнулся к Рей’Гарту и провел его тайным ходом прямо в святая святых. Магистры, захваченные врасплох, были убиты, остальные тоже не избежали их участи. Ты просто не представляешь, что там творилось! Обычно в таких случаях принято говорить, что кровь лилась рекой. Однако крови почти не было, зато повсюду полыхали живые костры. Они просто сжигали всех заживо. Мало кому «повезло» умереть от клинка или арбалета.

Алькон замолчал, погрузившись в тягостные воспоминания.

– А как выжил ты? – спросил я, когда пауза совсем уж затянулась.

Лицо Алькона помрачнело еще больше. Он долго не отвечал и я уже решил, что не дождусь ответа, когда он нехотя заговорил:

– Когда Темные вломились во Дворец, мы с двумя учениками помчались в комнату Совета, где кипела основная битва. В одном из коридоров нам навстречу вывернул Грег, в окружении еще троих Темных. Я тогда еще не знал о его предательстве, поэтому мы замешкались. А когда сообразили – было поздно. Грег ударил первым. Помню только волну ледяного воздуха. Очнулся я в темном, узеньком лазу, без куртки, на которой был вышит знак Светлого. С одной стороны была глухая стена, в которую был воткнут факел, а в руке у меня был клочок бумаги, на котором было написано: «Не используй магию! Через 900 ярдов дверь». Поднявшись я обнаружил ключик, висящий у меня на шее. В конце тоннеля я обнаружил ступеньки и небольшую круглую дверцу в потолке. Открыв ее ключом, я обнаружил, что попал в какой-то винный погреб. Я поднялся, опустил крышку и услышал тихий щелчок. Наверное, дверца закрывалась сама. С этой стороны никакой ручки не было, да и вообще дверь практически невозможно было увидеть, если не знать, что она есть. Осторожно выглянув из погреба, я обнаружил себя в каком-то трактире. Посетителей не было, а трактирщик при виде меня демонстративно отвернулся, сделав вид, что люди выходящие из его погреба ему совершенно не интересны. Я был настолько ошеломлен происходящим, что просто вышел на улицу и бездумно побрел по улице. Отовсюду слышались крики, со всех сторон вздымались клубы черного дыма. Несколько раз мимо меня проезжали отряды солдат Рей`Гарта. На меня они не обращали внимания, кликасы или знака Светлого у меня не было, да и производил я тогда впечатление местного дурачка. Так я какое-то время бродил по городу, пока не встретил Манауто. Он был знаком с моим учителем и знал меня. Он отвел меня к себе домой, привел меня в чувство, сделал новые документы и с тех пор я живу у него. Я сначала порывался как-то помочь остаткам сопротивляющихся наших сил. Но Манауто практически силой удержал меня, рассказал о тебе, о том, что только ты сможешь убить Рей`Гарта. Манауто уверен, что он как-то околдовал всех Темных, и если его убить, то заклятие спадет и они сами сложат оружие. Я в это не сильно верю, но в любом случае, пока жив Рей`Гарт нам не победить. И вот уже четыре года я жил только для того, чтобы дождаться тебя и помочь тебе разделаться с этим гадом…

Он обреченно махнул рукой. Прямо как ребенок! Алькона тоже по-человечески жалко. Только вот моего мнения никто не спросил, а надо ли оно мне. Чтобы отвлечь его от нехороших мыслей обо мне я спросил:

– А кто тебя спас? Кто засунул в тоннель?

Алькон смутился, замешкался, но после паузы ответил:

– Я узнал почерк в записке… Это был почерк Грега, – тихо сказал он.

– Так может он и не такой уж плохой парень? Не убил же он тебя? Еще и постарался вытащить из передряги. Что с ним стало?

– О! У него все чудесно! – голос Алькона был полон горечи. – Он первый помощник и правая рука Агнеруса Рей`Гарта. Не знаю, чем он руководствовался, спасая меня, но теперь он совсем не похож на того Грега, которого знал я. Он выполняет самые гнусные поручения Рей`Гарта, присутствует на всех казнях Светлых, он даже вместе со своим господином пытался уничтожить Храмы Стихий! Вот что значит гнилая порода!

– А что за Храмы такие? – я опять решил сменить тему.

– Э, брат! Эти храмы были местом, где каждый, даже пусть не волшебник, мог прикоснуться к великой силе Стихий. По всему Кронгару есть места концентрации Силы. И Храмы были построены не абы где, а в местах скопления этих Сил. Поэтому большинство городов выросли вокруг Храмов, а не наоборот. Чем сильней энергия Стихий в Храме, тем больше людей сюда тянулось, и тем сильнее город разрастался вокруг Храма. Таких мест не много, а уж такой силы как в Эледельсе и вовсе по пальцам пересчитать. Со временем начали строить Храмы во всех городах без привязки к силам. Так бывает в небольших городках и деревеньках. Раньше сюда ехали со всего Эледела. В Храме каждый получает что-то свое: на кого-то снисходит успокоение, кто-то шел в Храм за просветлением, кто-то просто напитаться благостью места. Но это лишь малые кусочки Силы. Самая большая Сила находится в Круге, про который я тебе уже рассказывал.

– Дальше можешь не продолжать, – хмыкнул я. – Желания посмотреть на великую силу Круга у меня пока не возникло. Значит ты говоришь, что Темным Храмы не угодили? Им не нужна благодать от Стихий?

– Этим мерзавцам ничего не нужно. Они мечтают уничтожить всех Светлых и править миром. Рей`Гарт даже новую религию организовал. Строит жуткого вида идолов! Заставляет всех теперь им поклоняться. На праздниках народ должен колоннами мимо идти. А попробуй кто выступи против, того без разговоров на виселицу. Или от какой-нибудь гильдии мало народишка придет – таким штрафом обложит, что по миру пойдут. И люди ходят. А толку-то. Силы в них нет никакой. Правда, говорят, что Рей`Гарт неспроста идолов этих понатыкал. Якобы, может он в них вселяться и наблюдать, что в его вотчине делается. Я не сильно в это верю. Думаю, хочет он сравняться со Стихиями, доказать всем, что он, дескать, сильнее. Большую часть Кронгара захватил, Храмы Стихий закрыл, Светлых почти уничтожил, почему бы собственную религию не создать. Теперь у него целая когорта сподвижников, как они себя назвали. Тьфу! Мне Манауто рассказывал про вашу религию, так вот это что-то вроде ваших священников. Эти сподвижники и следят, чтобы все идолам поклонялись, подати на строительство новых собирают, представления устраивают в праздники. А праздники, представь, новые придумали! Со смеху помереть! День рождения Властителя Рей`Гарта! День Чудесного Воскрешения Властителя Рей`Гарта! Можешь себе представить? Еще вот новый недавно придумали, День Волшебника называется. В этот день каждая гильдия, деревня или город несут сподвижникам еще одну подать. То есть мы их еще и содержим! А за каждого убитого Темного, они казнят тысячу человек! Представляешь!? А эти ублюдки могут безнаказанно убить кого угодно и им за это ничего не будет. Еще давно, когда я верил, что в Греге осталось что-то хорошее, решил пойти с ним поговорить. Узнать, почему он так поступил и зачем меня спас. Так вот разузнал я, что он иногда заходит в одно питейное заведение и решил с ним там встретиться. И увидел, как они развлекаются. Грег с одним своим товарищем подняли какого-то беднягу в воздух ярдов на двадцать. Да вниз швырнули. Еще и пари заключили, смогут ли его на шпиль флюгера наколоть или нет. Вот тогда я и понял, что с нельзя ними договариваться. Их надо уничтожить. А вперед всех Рей`Гарта, иначе никак.

– Погоди, Алькон! Не кипятись. Вы же сами говорите, что на Темных как-то плохо влияет Рей`Гарт. Может они все и твой друг находятся под его влиянием?

– Манауто слишком добр и в каждом негодяе готов увидеть что-то хорошее. А влияет он на них единственным образом – дает возможность безнаказанно творить беззаконие. А их порочным натурам только того и надо. Глупо их оправдывать. Я тоже сначала думал, что наговаривают на них. Ан нет! Грег тому самое яркое подтверждение. И не называй его моим другом!

В результате нашего общения я узнал краткую не только историю Эледельса, но и более насущные вещи: как вести себя с солдатами, полицией, с Темными. Как одеваться, что говорить. Мы много занимались моим произношением. Через пару недель у меня начало получаться говорить почти также певуче, как коренные кронгарцы. Теперь мой акцент был намного менее заметен. Алькон сказал, что я почти готов. За день до нашего отъезда Алькон сделал еще одну вылазку в город, договорился о покупке двух лошадей и докупил некоторые детали одежды и снаряжения, которых по его мнению нам не хватало.

В частности, это были пара связок книг и две совершенно дурацкие шляпы с короткими полями, зато гордо украшенные длиннющими пестрыми перьями диких расцветок.

– Ничего, в Большедорожье все так носят. Мы должны выглядеть соответственно. Но хоть мы и провинциалы, будь добр убери щетину. Любым способом.

Мы уже несколько раз возвращались к вопросу уничтожения растительности на лице. Я барбой не пользовался и у меня отросло длиннющая щетина, грозившая в скором времени превратиться в бороду. Но, признав правоту Алькона, я решил все-таки рискнуть. Выдавив на ладонь небольшую порцию золотистой барбы, я долго ее разглядывал. Потом быстро намазал шею, щеки и подбородок. Ничего особо страшного не произошло. Опять послышалось слабое потрескивание и в намазанных местах почувствовал легкое приятное покалывание. Выждав немного, я тщательно все смыл водой. Глянув после этого в зеркало, обалдело уставился на свои абсолютно чистые щеки. Недоверчиво провел рукой по коже – гладкая, как у младенца. Никаких следов того, что у меня вообще когда-то была растительность на лице.

– Хмм, – промычал я. – Может колдовство не так уж и ужасно.

Расхрабрившись, я высыпал на ладонь одну горошину из трубочки. Внимательно рассмотрев матовый теплый шарик, я осторожно надавил на него пальцами. Оказалось, что он весьма твердый, будто сделан из плотной резины. Я с опаской оглянулся на дверь, но звать Алькона не стал. Осторожно засунул шарик в рот и тихонько надавил зубами. Удивительно, но даже от легкого укуса он лопнул, а рот заполнила сладкая, но немного странная на вкус жидкость, очень напоминавшая сок какого-то экзотического фрукта. Причем жидкости этой образовалось весьма приличное количество, на хороший глоток. Столько сока в крошечной горошине поместиться никак не могло. Оставив этот вопрос на потом, я хорошенько прополоскал рот этим соком. Проглотить его я, правда, не рискнул и выплюнул. Провел языком по зубам. Алькон не соврал, действительно, зубы чистейшие. Удобно.

Когда мы очутились на улице было уже позднее утро. Жизнь вокруг кипела. Всюду сновали прохожие, катили по своим делам телеги. Первый раз очутившись за пределами дома в загадочной стране колдунов (катакомбы не в счет), я с жадным любопытством огладывал все окружавшее меня. Но через некоторое время понял, что не вижу ничего примечательного. Да, город немного отличается архитектурой. Да, одежда у местных немного непривычная. Но прожив тут уже почти три недели, я многое узнал об этом мире и ко многому был готов. В целом город как город поначалу решил я. Ничего общего с безумными историями, что я слышал у себя на родине. Через несколько минут я заметил, что отличие все же есть. Людей на улицах было много, но большинство шли опустив головы, не поднимая глаз, стараясь не встречаться взглядами с окружающими. Несмотря на ласковый, весенний денек не было заметно ни оживления, ни улыбок. Вокруг витала напряженность.

Особенно это было заметно, когда мимо проезжали патрули городской стражи. Их нам встретилось штук пять. Они, равнодушно скользнув по нам взглядами, не обратили на нас никакого внимания. Один раз мимо нас проехал отряд в форме гвардии Рей`Гарта. Я уже знал достаточно, чтобы понять, кто эти люди в черно-серой одежде. Профессиональными ощупывающими взглядами они прошлись по нам и у меня неприятно забегали мурашки. Я вспомнил банду, напавшую на меня по приказу Рей`Гарта. У тех ребят тоже были такие же холодные глаза, и я невольно уподобился окружающим, втянул голову в плечи и опустил взгляд. Но они не нашли в нас ничего предосудительного и проехали мимо.

Одеты мы были в серую дорожную одежду, небогатых провинциальных дворян, образ довершали безумные шляпы, связки книг, которые мы сначала тащили в руках, а после покупки лошадей прикрутили к седлу, на плащах красовались сине-красные эмблемы Эледельского университета.

До нужных нам ворот пришлось ехать довольно долго. Алькон, наверное, решив, напоследок показать мне красоты Эделела повез меня через центр города. Возле какого-то здоровенного и ничем не примечательного строения, одиноко расположившегося посреди большой круглой площади, он притормозил и, указав на него подбородком, с благоговением произнес:

– Это Храм Стихий.

Я обернулся и удивленно уставился туда, куда указывал Алькон. Скажу честно, Храм меня разочаровал. По тому, с каким придыханием о нем говорил Алькон, ну и вообще потому что это Храм волшебных Стихий я ожидал увидеть нечто поражающе своей красотой и великолепием. И я никак не ожидал увидеть нелепое серое, квадратное строение, с плоской крышей и без окон.

– Это что, и есть знаменитый Храм Стихий? – я удивленно повернулся к своему спутнику за объяснениями. – Я думал их все снесли.

– Тсс. Не так громко! – цыкнул он, поддав лошади шпорами и пуская ее быстрой рысью. И отъехав на довольно приличное расстояние, оглянувшись по сторонам, тихо злорадно добавил. – Храмы он снести не смог. Не подействовала его поганая магия. Пришлось ему их просто закрыть. А по внешнему виду не суди. В них не это главное. Ээх, жалко сейчас тебе туда не попасть. Раз бы туда зашел, сразу понял бы… А сейчас я тебе покажу, чему он заставляет поклоняться.

Проехав еще пару кварталов мы выехали на небольшую площадь, где в центре возвышалась здоровенная скульптура, ярдов пятнадцать высотой. Из черного сверкающего камня был высечен величавый человек в плаще с капюшоном, простирающий вперед руки, словно приглашая кинуться ему на грудь. Лицо его скрывал капюшон, а на груди развевалось рубиновое сверкающее пламя. Судя по всему, сделанное из настоящих драгоценных камней. С одной стороны скульптура и скульптура, но чем ближе мы подъезжали, тем тревожней мне становилось. Сначала это было просто необъяснимое волнение, потом стало казаться, что истукан пристально за мной наблюдает и не просто смотрит, а забирается внутрь и читает мысли. Мне стало трудно дышать, двигаться, соображать. Осталось только непреодолимое желание развернуться и ускакать как можно дальше отсюда. Однако я этого не сделал, а из последних сил дал шпор лошадке и мы проскочили мимо. Я даже пригнулся, чтобы оказаться как можно дальше от нависающего надо мной черного камня.

– Что с тобой? – беспокойным шепотом спросил догнавший меня Алькон. – На тебе лица нет!

– Не знаю. Это было ужасно! Такое ощущение, что ЭТО насквозь меня видит, проникает внутрь меня. Не могу описать. Так со всеми происходит?

– Хмм… Не слышал ничего подобного. Народец, конечно, не любит сюда ходить, но на такое не слышал чтобы кто жаловался. Может, это все правда, что я тебе рассказывал? Ну, что это не обычный истукан. Просто никто кроме тебя этого не чувствует?

– Не знаю. Но, пожалуйста, давай будем подальше объезжать такие штуки? Я хочу оказаться как можно дальше и от истуканов, и вообще подальше.

Алькон насупился, как он всегда делал, когда я заговаривал о своем желании убраться отсюда и дальнейший путь до ворот мы проделали в молчании. По счастью, больше черных истуканов мы на своем пути не встретили.

У ворот выстроилась небольшая очередь из желающих выехать из города и большущая тех, кто хотел бы в него въехать. В очереди на выезд было еще несколько похожих на нас, убого одетых личностей. Ворота охранялись парой десятков вооруженных до зубов солдат и именно тут я первый раз увидел Темного. Это был усталого вида мужчина лет пятидесяти в темном свободном одеянии, на груди у которого сверкала эмблема: развевающееся на ветру золотое пламя обведенное тремя кругами. Маг третьего круга, я уже знал – для его возраста ничего особенного. Он стоял прислонившись к стене и подчеркнуто безразлично оглядывал въезжающих и выезжающих. Окинул взглядом и нас. У меня аж холодок пробежал по спине, когда я встретился с ним взглядом. Несмотря на простецкий вид, на секунду мне показалось, что он видит меня насквозь. Уже второй раз после встречи с бандитами у себя дома, меня пробрал страх. А что если он сейчас заметит, что Алькон Светлый? Нас схватят, меня отправят к Рей`Гарту, а Алькона на костер.

Но видно, никаких следов магии в Альконе не было заметно, потому что Темный перевел взгляд на других, а мы проехали мимо. Солдаты споро проверяли документы у выезжающих и гораздо пристальней разглядывали въезжающих, основательно проверяя документы и копаясь в багаже. Так как мы выезжали – наша очередь двигалась довольно быстро. Мы удостоились внимательного взгляда капрала, он быстро пролистал наши документы.

– Куда едем? – дежурно поинтересовался он.

– Возвращаемся домой из Университета, – также дежурно ответил Алькон.

– Что-то мало у вас багажа, – почесал затылок капрал. – Господа студенты прибарахленные из столицы уезжают.

Алькон как мы и договаривались слегка смешался, и тут встрял я.

– Дело в том, господин капрал, что мой младший брат воспылал страстью к одной милой особе. Вы понимаете о чем я. А вчера об этом прознал отец девушки! – Я хохотнул. – А теперь в нашей квартире засада – двое ее старших братьев ждут этого обалдуя, чтобы под белые ручки отвести под венец. Так что мы уезжаем налегке.

Алькон смотрел на меня волком.

– Удачной дороги! – капрал понимающе ухмыльнулся, протягивая документы.

Мы благополучно покинули город и какое-то время скакали прямо по дороге, ведущей в северном направлении. На протяжении нескольких миль за городской стеной не покидало ощущение, что мы и не выезжали из города. Нас окружал типичный городской пейзаж: узенькие улочки, отходившие от основного тракта, ряды аккуратных деревянных и каменных домов, снующие всюду по-городскому одетые люди, работающие лавки. Все это мало отличалось от городских окраин. Алькон объяснил, что желающих поселиться в столице с каждым годом становилось все больше. Те, кому не хватало места или денег, чтобы поселиться в городе, строили дома в непосредственной близости от городских стен. Раньше оборонительную стену неоднократно переносили, расширяя площадь города. Однако люди продолжали прибывать, поэтому стену оставили в покое. Город решили больше не расширять, и теперь размеры пригорода едва ли не превышали размер самой столицы. Впрочем, жители пригорода считали себя полноценными горожанами и не обращали никакого внимания на то, что живут за его пределами.

Правда, кое по каким признакам было все же заметно, что мы выехали за городскую черту: улицы погрязней, одежда попроще, не заметно фонарей и везде сады-сады-сады. Мы попали как раз в опьяняющую пору весеннего цветения, поэтому аромат от окутывающих фруктовые деревья цветов был одновременно чарующим и дурманящим. За разноцветными пенными цветочными шапками не было видно листвы. Помимо знакомых мне яблонь, апельсинов, абрикосов и персиков нам встречались совершенно невообразимые деревья с ярко оранжевыми и даже зеленоватыми цветами. В городе я не видел столько фруктовых деревьев, по правде говоря не видел ни одного. Специально, конечно, не присматривался, но контраст был такой разительный, что я обратил внимание.

Алькон, к которому я обратился за разъяснениями поведал, что фруктовые деревья давным-давно запрещено садить в столице. Истоки данного закона восходят к правлению короля Рогнеда четвертого, жившего более двухсот лет назад. Причиной столь странного закона стало предсказание, сделанное королю на пороге его семидесятилетия, что он будет жить до тех пор, пока его жизненный путь не прервет плод солнца. Даже дураку было ясно, что речь идет об апельсине. Предусмотрительный король приказал вырубить все апельсиновые деревья в Эледеле, а до кучи еще и все остальные фруктовые тоже. И издал указ, под страхом смерти запрещающий посадку фруктовых деревьев в черте города. Говорят, что он на всякий случай перестал есть фрукты и пить соки. Король был уже весьма немолод, за пределы города выезжать не собирался и таким образом хотел обеспечить себе чуть ли не бессмертие. В том, что он бессмертен его убеждало еще то, что Рогнед был хоть и стар, но весьма бодр и силен. И любил в сопровождении небольшой свиты ездить по городу верхом.

Тут коварный Алькон сделал драматическую паузу, хитро на меня поглядывая.

– Умер он, когда во время одной такой прогулки под ноги его лошади бросился сначала невесть откуда выскочивший кот, а затем с громким лаем огромный пес. Лошадь взбрыкнула со страху, Рогнед, хоть и был хорошим наездником, свалился и сломал шею. – Алькон сделал еще одну многозначительную паузу и поусмехавшись на мой недоуменный взгляд добавил. – Когда нашли хозяина кота, выяснилось, что его звали Апельсин. Так что пророчества сбываются иногда самым причудливым образом.

Тут Алькон пристально на меня посмотрел. Я решил сделать вид, что не понял намека и продолжил глазеть по сторонам. Движение на тракте было не менее оживленным, чем в городе. Навстречу нам ехали разномастные телеги, груженные сеном, мукой, овощами, фруктами, а также булыжниками для мощения дорог. За некоторыми телегами, понуро брели на привязи коровы и козы, в больших корзинах кудахтали куры и гоготали гуси. В иных повозках, в здоровенных плетеных клетках, важно сидели жирные, откормленные золотые эледельские голуби. Размеров они были весьма приличных, в несколько раз превышающих размер обычного голубя. Некоторые экземпляры, достигали размеров с курицу. Мясо их поистине таявшее во рту, обладало совершенно волшебным вкусом и невыразимо приятным дурманящим воображение запахом.

Порода золотых голубей являлась особой гордостью Эледельса. Про них знал даже я. Нигде больше такие птицы не водились. Попытки их разведения за пределами страны заканчивались ничем. Голуби не размножались, а после долгого пребывания за пределами Эледельса их мясо становилось жестким и похожим на обычную курятину. А на подушках, набитых пухом этой птицы спала только высшая знать. Поэтому если в Эледельсе один золотой голубь стоил как десять куриц, то в других странах цена возрастала многократно. Продажа голубей за границу составляла неплохую статью бюджета страны. Да и для торговцев они тоже были золотой жилой. Доставлять их в Рагнорк было делом непростым, птиц надо было доставить быстро и соблюдать сложные условия их кормления и содержания. Однако все проблемы окупались сторицей. Мне доводилось несколько раз пробовать мясо кронгарского золотого голубя. Птиц завозили к нам торговцы и продавали за совершенно баснословные деньги. Несколько раз на приеме в королевском дворце нам подавали этот деликатес.

В обратном направлении телеги и повозки громыхали пустые, либо везли изделия произведенные умелыми руками городских мастеров гильдий ремесленников, ткачей, оружейников. В обе стороны скакали всадники, брели путники. Поднимая клубы пыли и заставляя всех остальных прижиматься к обочине, со свистом и гиканьем, промчалась дорогая золоченая карета со знаком развевающегося пламени. Как мне уже раньше объяснил Алькон – это был знак Темного, а судя по карете, облеченного властью и могуществом.

На пути нам то и дело попадались конные и пешие дюжины и полудюжины. Так тут назывались военные патрули, по количеству солдат. На нас они, по счастью, внимания не обращали.

Объезжая неповоротливые телеги, мы упорно скакали вперед. Пригород закончился, теперь по обе стороны тракта простирались зеленые, усыпанные пестрыми цветами поля. Доехав, до первой развилки, мы как и было заранее оговорено, не останавливаясь двинули прямо. Здесь движение было не таким оживленным. Крупных городов впереди не предвиделось. Ближайшими населенными пунктами на нашем пути были небольшие деревеньки, раскиданные по тракту в нескольких десятках миль друг от друга. Отъехав на приличное расстояние от развилки, мы остановились и пристально обозрели окрестности. Теперь заметить слежку, если таковая вдруг велась, стало проще. Позади нас в пределах видимости неспешно телепались две телеги, которые мы обогнали несколько минут назад. Ни одного всадника не наблюдалось. Это давало надежду, что нам удалось вырваться и никто за нами не следит. Тем не менее, мы еще не раз останавливались и оглядывались назад.

Миновав небольшую деревушку, мы, пропылив по дороге, рассекающей надвое бескрайнее золотистое пшеничное море, подъехали к лесу. На карте он обозначался как Звенящий лес. Когда я спросил Алькона почему лес звенящий, он только фыркнул, что я сразу пойму, когда мы туда въедем.

У кромки леса мы еще раз остановились, и, убедившись в очередной раз, что в пределах видимости позади нас все тихо и пустынно, рысью нырнули в прохладную лесную тень. Стоило проехать в лесу несколько шагов, как я услышал ЭТО! От неожиданности резко натянул поводья, заставив коня, недовольно всхрапнув, встать как вкопанному. Звенящие клены, из которых в основном лес и состоял – они натурально звенели – в шорохе листвы слышался едва различимый звон хрустальных колокольчиков. Кроны лениво раскачивались на ветру, напевая одну им известную мелодию. Я прислушался. Вот колокольчики напевают о чем-то печальном, да так, что за душу берет. Так бы стоял и слушал. Внезапно налетевший порыв ветра изменил тональность и тембр мелодии, и вот, листья уже отзвякивают веселую беззаботную плясовую.

Алькон, чуть обогнав меня, с усмешкой наблюдал за мной.

– Поехали, – ворчливо поторопил он меня. – Нам нужно уехать как можно дальше. Да и тебе, наверное, не терпится скорее покинуть страну колдунов?

– Ладно, не начинай. Дело не в колдунах! Хотя и в них тоже. Я сто раз говорил и повторю в сто первый. Не моя это война. Будь я даже трижды Гай`Раан я не хочу вмешиваться в вашу войну.

– Ты Гай`Раан, твои предки жили тут испокон веков.

– Это было пятьсот лет назад. Понимаешь, пятьсот! Сменилась куча поколений. Моя родина Рагнорк. И именно ее я буду защищать, если возникнет опасность.

– Ладно, тьма с тобой. Поехали. Манауто запретил мне говорить с тобой на эту тему.

И Алькон сердито пришпорив коня рванул вперед. Мне ничего не оставалось делать как пуститься за ним. Через несколько минут безмолвной скачки я плюнул на решение не лезть к волшебнику и спросил откуда взялись такие деревья.

– Результат экспериментов одного Светлого лет шестьсот лет назад, – нехотя ответил Алькон. И помолчав добавил. – К сожалению Звенящие Клены растут только здесь. Больше нигде не приживаются. И секрет их создания мастер унес за собой в могилу.

Минут через двадцать лесная дорога резко повернула вправо, и осторожный Алькон, предложил свернуть с дороги в лес, немного передохнуть, а заодно еще раз убедиться в отсутствии ненужных провожатых. Я с радостью согласился. Давно было пора перекусить.

– Если за нами есть хвост, думаю, мы заметим его здесь, на повороте, – сказал я, собираясь достать снедь из седельных сумок. – Не будем отходить далеко от дороги.

Алькон задумчиво огляделся и покачал головой.

– Мы заметим. Но и нас будет видно. Если слежка есть, то постараемся скрыться. Да и лошадям нужно дать напиться. Здесь совсем рядом есть родник. Давай отведем туда лошадей.

Поплутав между деревьев мы через минуту действительно вышли на крохотную полянку, где среди деревьев и кустов весело журчал звонкий, под стать лесу ручеек.

– Как ты узнал, что ручей именно тут? – поинтересовался я, опускаясь на колени и с наслаждением плеская воду, на разгоряченное потное лицо. Водичка была отменная. – Что-то я не видел, чтобы ты колдовал.

– Мне для этого не нужно колдовать. Я чувствую, – усмехнулся Алькон, опускаясь рядом со мной.

Он быстро окунул лицо в воду, сделал несколько торопливых глотков и поднялся на ноги.

– Напои лошадей, а я схожу к дороге. Погляжу чего там и как.

Его не было минут сорок. Я успел напоить лошадей, немного отдохнуть, даже перекусить из взятой с собой провизии, а его все не было. Мне стало казаться, что из-за кустов за мной кто-то наблюдает. Я постоянно оглядывался, но никого видно не было. А из-за звенящих на разные лады деревьев я не услышал бы как ко мне подкрадется целый взвод солдат. Я уже собрался идти на поиски своего спутника, вынул кликасу из ножен. Как внезапно, деревья на секунду притихли между двумя мелодиями и я услышал сбоку, в зарослях красноцвета, отчетливый хруст сломанной ветки. Я подскочил как ужаленный, развернулся, направляя туда клинок.

– Никого! – заявил Алькон, возникая между веток, полыхающих алыми цветами. – Дорога в обе стороны пустынна.

– Отлично! – у меня немного отлегло от души и я кивнул, уступая Алькону место у разложенной на траве снеди.

– Пора отправляться! – заявил Алькон перекусив на скорую руку. – Если мы хотим провести ночь не в лесу или в чистом поле, а в теплой кровати в таверне, надо поспешить.

Алькон ехал впереди, погруженный в свои мысли. Я за ним вслед, изо всех сил стараясь не отставать. Как Алькон и предсказывал, лес действительно, оказался небольшим, и еще до наступления вечера мы благополучно добрались до намеченной для отдыха деревни.

Мы не поехали к расположенному в получасе езды от леса городу, стены которого были видны сразу по выезде из леса, а по обоюдному согласию свернули в сторону, и потратив лишний час, остановились в небольшой деревеньке, в которой, несмотря на размеры и некоторую удаленность от основного тракта все же был трактир.

Внутри было тихо, пустынно и небогато. Пара длинных, не очень чистых столов, потемневшие от времени деревянные лавки, растрескавшиеся, не знавшие краски, доски пола. Крашеные когда-то белой краской стены теперь были цвета грязной мешковины. В дальнем углу виднелась приоткрытая дверь, ведущая, по всей видимости, на кухню, ибо оттуда слышались голоса и распространялся запах тушеной капусты. Справа узкая лестница, уходила на второй этаж.

Все говорило о том, что дела идут ни шатко ни валко, но хозяевам пока удается сводить концы с концами. Обычный небольшой деревенский трактирчик. На одной из лавок сидел мальчишка лет пяти и, дергая за веревочку с привязанным к ней кусочком сала, играл с худым полосатым котенком. Увидев нас, мальчик, выронив веревку с салом, со всех ног бросился вон из зала в сторону кухни. Котенок тут же воспользовался отсутствием хозяина и, восторженно заурчав, мгновенно сожрал сало. После чего прямо с торчащей изо рта веревкой большими скачками помчался вслед за мальчиком. Не успел он добежать до двери, за которой тот скрылся, как она распахнулась сама и на пороге возник лысоватый толстячок в переднике. Увидев нас, он засиял щербатой улыбкой и, переваливаясь на коротеньких ножках, поспешил к нам, вытирая руки большим серым полотенцем.

Судя по радости, которую испытал хозяин при виде нас, постояльцы не так часто заглядывают в его заведение. Мои предположения подтвердились. Как рассказал словоохотливый хозяин, обрадованный сразу двум новым, относительно прилично одетым гостям, сейчас у него были заняты всего три двухместные комнаты. То есть всего шесть гостей. Это было нам очень на руку.

Когда же Алькон недовольно наморщив нос, сказал, что мы собираемся хорошо отдохнуть и выспаться, и поинтересовался тихие ли люди здесь обитают и не стоит ли нам поискать ночлег в другом месте, напросившись в дом к какой-нибудь сердобольной молодой вдове. Хозяин испуганно всплеснул руками и многословно начал заверять нас, что люди, проживающие сейчас у него это торговцы, приехавшие по делам, что он их давно знает, люди тихие и мирные, днем ведут дела с местными лавочниками, ночью спят как убитые.

– Никаких проблем, благородные господа, все будет тихо и мирно. Обслужим вас по высшему разряду! А если хотите женского общества, это все можно устроить, – он хитро подмигнул. – За отдельную, конечно, плату.

Алькон опять недовольно поморщился, услышав про благородных господ. Мы специально оделись более чем скромно, насколько вообще позволяли приличия. Плащи мы сняли, эмблем университета видно не было. Однако, похоже, два конных молодых человека при оружии никаких других ассоциаций не вызывали.

Мы осмотрели незанятые шесть комнат, выяснили, что отличаются они только размерами и наличием одной, либо двух кроватей. Мы единодушно выбрали двухместную комнату, окна которой выходили на улицу. Оттуда открывался отличный обзор на всех входящих и выходящих. Номер не отличался богатством меблировки, две кровати, два табурета и крючки на стенах, на которые предполагалось вешать одежду. Но нас это вполне устроило, несмотря на многословные речи хозяина, что таким благородным господам как мы обязательно нужно занять два одноместных номера.

Алькон решительно пресек словесные излияния толстяка и выставил его вон, с указанием принести немедленно кувшин с водой, и как можно быстрей заняться приготовлением горячего ужина.

– И не забудь мяса побольше положить! А то знаю я вас, окромя яичницы ничего не дождешься! – крикнул он вслед уходящему трактирщику.

Тот, часто кивая и бормоча под нос уверения, что для благородных господ все будет по высшему разряду, пятясь скрылся за дверью. Мы повалились на жесткие кровати, и начали строить планы на завтра. Нам предстояло проскакать еще несколько миль на север, затем мы собирались свернуть, и сделав достаточно большой крюк (чтобы сбить со следа потенциальных преследователей), отправиться в небольшой городок Сатиш. Там у нас был запланирована смена лошадей, одежды и документов. Если из Эледельса выезжали два студента, то Сатиш должны были покинуть двое молодых дворян средней руки.

Мы улеглись на кровати и молча провели еще минут десять, пока в дверь не заглянул давешний мальчишка и не объявил, что ужин готов. В общем зале нас уже ждала исходящая горячим паром еда. От показавшегося невероятно аппетитным запаха закружилась голова. Ничего особенного, никаких деликатесов и изысков. Но мы не ели с того самого дневного перекуса в лесу, а это, как мне показалось, было очень давно. Поэтому мы энергично набросились на предложенные блюда. С наслаждением расправившись со здоровенным куском жареного мяса и запив его большой кружкой холодного пива, я почувствовал, что в жизни есть место счастью.

Хозяин, который пока мы ели, крутился неподалеку, попытался пристать с разговорами. Не так часто, видать к нему заезжают столичные незнакомцы и он аж подпрыгивал от любопытства. Но мы сдержанно поблагодарили его за еду и, сославшись на усталость, поднялись наверх и уснули как убитые.

Подскочив ранним утром, бодрые и отдохнувшие мы позавтракали холодным мясом, жирным маслянистым сыром и теплым парным молоком, расплатились с заспанным хозяином, который искренне расстроился нашему отъезду, и отправились в путь.

Вернувшись немного назад, мы выехали на развилку и теперь уже выбрали дорогу ведущую в сторону Сатиша. По расчетам Алькона, если держать хороший, взятый утром темп, то к вечеру следующего дня мы должны оказаться на месте. Вечер застал нас небольшой деревушке названия которой мы не потрудились узнать. Она была меньше, чем та, в которой мы ночевали, дальше от столицы и от торгового тракта, поэтому трактира в ней не обнаружилось. Но Алькон договорился с местным старостой, и он отвел нас в один из домов, где нас встретила приветливая хозяйка, окруженная стайкой разновозрастных ребятишек. Поручив старшим сыновьям позаботиться о лошадях, она пригласила нас в дом, и досыта накормила вкусной мясной кашей и ароматным свежевыпеченным хлебом. Никогда бы не подумал, что каша может быть такой вкусной. Переночевали мы на сеновале. Раньше мне и в голову не пришло, что я, наследник славного рода Невер`аллов (про бредни Манауто и мою якобы другую фамилию вспоминать не будем), стану ночевать на сеновале. Однако это не помешало мне прекрасно выспаться.

Проснувшись рано поутру и сытно позавтракав, мы щедро расплатились с хозяйкой и отправились дальше. Теперь уже до вечера мы ехали без отдыха, если не считать небольшой остановки возле речки, чтобы утолить жажду и напоить лошадей. И все равно в Сатиш мы приехали уже ночью.

Слава Творцу, городок не был обнесен стеной и на въезде не было ворот, которые бы обязательно закрывались на ночь, будь они в наличии. Городок, как я уже говорил, был небольшой, но городские власти не поскупились на освещение улиц. И по крайней мере по главной улице через каждые несколько десятков ярдов мерцали неровным светом волшебные фонари.

Поплутав немного по городу, мы наткнулись на патруль. Трое арбалетчиков и один капрал, вооруженный только кликасой. Мы сначала немного заволновались, увидев солдат, но потом успокоились, поняв, что это обычный ночной патруль. Проверив у нас документы, ребята не стали без нужды придираться к усталым путникам, а указали короткий путь к ближайшей гостинице.

– Это приличное заведение, – напутствовал нас на прощание капрал. – Если там не окажется мест, через три дома на противоположной стороне есть еще одна хорошая гостиница. И еще две в следующем квартале. Но они для публики попроще.

Без труда обнаружив указанную гостиницу, мы с разочарованием увидели, что фонарь, извещающий путников о наличии свободных мест – потушен. Не теряя надежду отдохнуть в приличном месте, мы поехали дальше, но и в следующей гостинице мест также не было. Только вывеска четверной по счету, самой простецкой на вид гостиницы, освещалась небольшим круглым фонариком.

Сняв грязноватый, убого обставленный номер у сонного неопрятного хозяина, в помятой заляпанной чем-то рубашке, от которого явственно попахивало перегаром, мы потребовали принести туда что-нибудь поесть. Что-то бормоча себе под нос тот ушел, но вскоре появился у нас в комнате, притащив поднос с хлебом, луком, сыром и кувшином пива. И продолжая недовольно бубнить вышел за дверь.

Мы быстро смели все, что принес хозяин. Еда оказалась не так плоха, как могло показаться в подобном заведении. Хлеб был свежим, сыр вкусным, а пиво прохладным. Стола в комнате не было, поэтому мы ели сидя прямо на узких кроватях. Слопав последний кусочек хлеба, я устало откинулся на подушку в застиранной наволочке. Алькон последовал моему примеру.

Не знаю как Алькон, он лежал тихо и не шевелился, а ко мне сон не шел, несмотря на усталость. В голову лезли мысли одна мрачней другой. Как мне захотелось оказаться дома, понять, что все происходящее было дурным сном. И забыть все, как забывают неприятные сны.

Я никогда не был авантюристом! Еще совсем недавно пределом моих мечтаний было получить как можно больше удовольствий от жизни, а потом, раз уж так надо, жениться и, возможно, даже начать какую-то полезную для общества деятельность. Счастья бегать по чужой стране, с чужими документами, как загнанный волк, когда за мной охотятся полоумный колдун, я точно не искал.

Заснул я лишь под утро, когда небо за окном сменило окрас с чернильно-черного на темно-синий. Мне снилось, что я попал в узкую кроличью нору, которую сзади начали засыпать землей. Свернуть нельзя, остановиться невозможно, осталось только ползти вперед навстречу неизвестности.

Кристобаль

Проснулся я совершенно разбитый с тяжелой головой. Пока Алькон занялся сменой коней и закупкой подходящей одежды (документы у нас с собой уже были), я решил пройтись по окрестностям. Осмотреться на месте, так сказать. Алькон предупредил меня, чтобы я был осторожней, в Сатише скорее всего есть каменное изваяние Рей`Гарта. Поэтому я далеко решил не ходить, а зашел по дороге в небольшой, с виду вполне приличный кабачок – прийти в себя и отвлечься от мрачных мыслей. Посетителей в этот еще ранний час было немного, что меня вполне устраивало. Я устроился в уголке и заказал себе пива. Крутя в руках пивную кружку, я мрачно размышлял над превратностями судьбы, забросившей меня в эту страну колдунов, где все не так как в привычном для меня мире. Удивительное дело, я довольно быстро привык к окружавшим меня почти на каждом шагу волшебным предметам, за последние дни я даже привык к опасности, подстерегающей меня на каждом углу.

Рядом со мной на лавке, лежа на боку и, нагло вытянувшись во весь свой немаленький рост, дремал рыжий котяра. Розовые лучи утреннего солнца золотили его и без того яркую шубу. Великолепный экземпляр. Люблю котов. Особенно больших, наглых кошаков, знающих себе цену и презирающих весь род человеческий. С детства я держал у себя пару котов, чем вызывал недовольство отца, уверенного, что потомку благородного рода не пристало проявлять дружеские чувства к каким-то животным кроме собак и лошадей. Пододвинувшись поближе, я уже протянул руку, чтобы погладить зверя по теплой шерсти, как вдруг тот приоткрыл один глаз и строго взглянул на меня.

– Че те надо, дылда? – услышал я недовольный голос. Тихий такой вкрадчивый голосок, и я готов был поклясться, что я его услышал не ушами, а он как будто возник у меня в голове. Рука моя замерла на полдороге. Обалдев, я на всякий случай воровато оглянулся, проверить, не разговаривает ли со мной кто-то из посетителей трактира. Как и ожидалось, поблизости никого не было, и никто даже не смотрел в мою сторону. Кроме…ээ…кота. Тот, открыв уже оба янтарных глаза, как мне показалось, злорадно разглядывал меня, замершего в нелепой позе с протянутой рукой.

Все, с ума схожу. Голоса уже мерещатся. Вроде с одной кружки пива не должны еще слышаться голоса, являться зеленые эльфы и начинать разговаривать коты. Убедив себя, что голос мне почудился, я решил не бросать незаконченное дело и все-таки осторожно прикоснулся к кошачьему нагретому солнцем боку. Он недовольно фыркнул, и сел, недовольно дергая спиной и сердито на меня зыркая.

– Вот идиот! Чего пристал-то? Иди лучше облапь красотку из прислуги, – услышал я все тот же голос.

Что за бред! Озадаченный до крайности я уставился на кота. Не он же со мной разговаривает.

– Че уставился, громила? – кот яростно вылизывал поглаженный мной бок, наблюдая за мной краем глаза. – Тебя бы хватали за бока все встречные-поперечные, понравилось бы?

– Это … вы… со мной разговариваете? – осторожно прошептал я, предварительно оглядевшись, чтобы убедиться, что никого нет по близости, чтобы засечь мой разговор с котом.

Котяра прервал свое увлекательное занятие по приведению шубы в порядок и уставился на меня круглыми желтыми глазами.

– Ты что, дылда, понимаешь меня? – опять я услышал в голове знакомый голосок. Теперь к недовольным ноткам в нем добавилось удивление.

– Вроде бы да, – обалдело прошептал я.

Кот оценивающе разглядывал меня.

– Никто из вашего племени не понимает меня, – сообщил мне недовольный голосок через минуту.

– Похоже, что один все-таки нашелся, – хмыкнул я.

Кот недоверчиво смотрел на меня, затем не торопясь встал на лапы, потянулся, выгнув спину дугой и с наслаждением подрал когтями деревянную лавку, оставляя на ней неглубокие бороздки.

– Меня зовут Кристобаль – сообщил мне голос в голове. – А тебя?

– Эээ..Эвор.

– Ээворр, – как бы пробуя на вкус, протянул кот. – Мыыыр, ладно, пойдет.

Я молча пялился на кота, не зная, что еще сказать. В голове роились вопросы один глупее другого. Кот не собирался облегчать мне задачу, невозмутимо сидел и вылизывал лапу, давая мне понять, что я его интересую в последнюю очередь. Хотя, может быть, он тоже был удивлен не меньше меня и просто не знал, о чем можно разговаривать с двуногим дылдой. Судя по всему, я первый такой нашелся, кто понял его. Кстати, вот и вопросик придумался, не очень вроде и дурацкий.

– Скажи, пожалуйста, как ты это делаешь? – прошептал я. – Как ты разговариваешь со мной?

– А что, мы уже перешли на «ты»?

Ого! В голосе явно слышна ирония! Ну и котик!

– А разве нет? – ядовито прошептал я. – Ты по-другому ко мне и не обращался.

– А ты наглый, – сощурив глаза, сообщил кот. И после паузы задумчиво, как бы уговаривая себя, добавил. – Ладно, в конце концов, ты один такой выискался, кто меня понимает. Я, знаешь ли, существо разумное и умею думать. И ты, выходит, понимаешь мои мысли. Ну, те, которые обращены к тебе.

– Но почему ты думаешь на человеческом языке?

Кот посмотрел куда-то мне за спину.

– Если тебе охота со мной поболтать, давай найдем какое-нибудь более подходящее место. А то наше общение уже привлекает внимание.

Я совсем забыл о том, что вокруг находятся люди. Оглянувшись, я увидел то, что до меня заметил кот. Народу в таверне прибавилось, и посетители с ближайших столиков уже начали коситься на ненормального, что-то шепчущего здоровенному коту.

– Пойдем со мной? – стараясь как можно меньше шевелить губами, предложил я. – Я тут живу недалеко в одной гостинице.

– Хорошо, иди. Я за тобой. Надеюсь, у тебя там найдется блюдечко молока?

С минуту я еще посидел, тупо соображая, смогу ли я купить молоко у хозяина гостиницы. Придя к выводу, что вряд ли, я жестом подозвал служанку.

– Можно у вас купить кувшин молока?

– Да конечно, господин! Шесть наттов.

Я рассчитался с ней за молоко и выпитое пиво, щедро добавив лично ей за красивые глаза. Подождал, пока она принесет мне кувшин, и вышел. Кот остался на скамейке, сощурив глаза и делая вид, что задремал.

Выйдя за дверь и пройдя несколько десятков шагов я не выдержал и воровато оглянулся, проверяя идет ли за мной кот. В первую секунду, не заметив его я решил, что или он меня обманул, или я все-таки спятил, вообразив себе диалог с котярой. Ан, нет! Вон он, голубчик, с независимым видом крадется вдоль забора, делает вид, что выслеживает одному ему ведомую добычу, и ему нет никакого дела до каких-то там людишек.

Отлично, значит в наличии две новости. Одна хорошая, я не сошел с ума. И вторая, непонятно какая, я несу кувшин с молоком, чтобы угостить кота Кристобаля и поболтать с ним по душам. И что ж со мной такое творится? Ни дня без приключений! Непонятно как я сейчас буду объяснять Алькону о своих взаимоотношениях с котом. Он точно решит, что я спятил.

Занятый своими мыслями я не заметил как добрался до гостиницы. Кот теперь уже бежал рядом со мной.

– А ну, брысь отсюда! – зарычал хозяин, увидев кота.

– Милейший, это мой кот! – осадил я его.

Тот начал ворчать, что животным нечего делать в приличном месте, но пара монет перекочевавших в его волосатую лапу быстро утихомирили его. В результате котяра прошествовал за мной на второй этаж гордо задрав хвост.

Я приглашающе открыл ему дверь, кот осторожно просунул голову в щель между дверью и косяком. Не заметив никакой опасности, которая могла бы угрожать целости его рыжей шкуры, настороженно принюхиваясь, он бочком прокрался в комнату и замер на коврике возле двери.

– Ээ, заходи, Кристобаль, не смущайся, – неуверенно пригласил я.

Кот внимательно осмотрел помещение.

– Мдэ… как вы дылды тут живете? Отстойное местечко. Я уж молчу как тут воняет клопами! – вынес он, в конце концов, вердикт и прыгнул на мою кровать.

Я замер на пороге в затруднении. И что теперь? За стол его пригласить? Как он за ним устроится? Или налить молока в миску и поставить на пол? Обидится. Понятия не имею, как принимать у себя в гостях разумное животное. Кстати, интересно насколько он разумен?

– Гхкм, – прокашлялся я, собираясь с мыслями, – тебе куда молоко налить-то?

– Ох, беда с вами дылдами, – устало вздохнул кошачий голос у меня в голове, – в блюдце наливай. Откуда мне, по-твоему, еще пить, из кружки?

Я растеряно почесал в затылке, спустился вниз и попросил у хозяина блюдце. Тот заявил, что никаких блюдец у них нет и выдал мне средней глубины глиняную тарелочку, покрытую белой глазурью с голубыми цветочками. Даже любезно вытер ее относительно чистым полотенцем.

Налитое молоко я, поколебавшись, поставил на стол. Котяра одним прыжком запрыгнул на стол и с наслаждением принялся лакать.

Я все никак не мог прийти в себя от своего нового знакомца. По разговору вполне разумен, словечки знает какие, язвит. А по повадкам обычный котяра. Да еще и наглый до невозможности. Ни один нормальный человек не потерпит кота, лакающего на его столе молоко.

– А сам-то чего расселся? – влез в мои мысли кот, не отвлекаясь от своего дела. Еще бы, ведь не ртом же он со мной разговаривает. – Попей молочка. Очень вкусно!

– Мне и выпитого пива пока хватит, – отказался я. – А ты раз можешь есть и общаться одновременно, рассказал бы пока как докатился до такой жизни.

– Ишь, торопыга! – Кристобаль оторвался наконец от опустевшей миски и начал сыто облизываться. И ни слова не сказал, пока не закончил эту процедуру. Явно показывая свое превосходство надо мной. Эх, выгнать бы наглую зверюгу. Да уже никак. Любопытство штука серьезная. Помру потом, если не узнаю откуда такое чудо природы взялось. Я в Кронгаре уже почти месяц, увидел и наслушался всякого, книжки даже почитал в подвале, но вот про говорящих животных первый раз слышу.

Тем временем, кот закончил облизываться и принялся вылизывать сначала одну лапу, затем другую. Я нетерпеливо ерзал на стуле и уже начал всерьез подумывать о том, чтобы схватить за шкирку наглое животное и вышвырнуть на улицу. Подумаешь, говорящий кот! Я тут уже и не такое видел. Кот, будто почувствовав мои недобрые мысли, прервал свое увлекательное занятие и удобно устроился, повалившись полубоком прямо на стол. Я стерпел и это, ожидая начала рассказа.

– Что тебе рассказать-то?

– Все расскажи! Как ты научился разговаривать с людьми?

– Ах, это! – ехидно муркнул кот. – Я не учился. Когда я был котенком – жил в одной семье. У них был маленький мальчик, который играл со мной и много разговаривал. Я начал его понимать. И он начал понимать меня. Мы с ним общались как с тобой. Родители, ему конечно не верили. Думали, это он так играет.

– И? – нетерпеливо воскликнул я, когда кот замолчал, за что заслужил его недовольный взгляд.

– Потом мальчик подрос и перестал меня понимать. Он даже сам поверил, что наши с ним разговоры были плодом его фантазии. Только вот я не перестал понимать ваш язык. Наоборот, мне стало неинтересно общаться с соплеменниками, они казались мне ограниченными созданиями, способными только спать и ловить мышей. Я много слушал, что говорили люди вокруг. Потом мне стало скучно жить в одной семье и я отправился путешествовать. Живу у разных людей, многому у вас двуногих научился. Один раз даже сплавал на торговом корабле в Рагнорк и обратно, – это он произнес с особой гордостью.

Это показалось мне весьма интересным. Я решил, что кот – это знак судьбы, показывающий, что я на правильном пути. Я вкратце, не вдаваясь в подробности, обрисовал коту мои планы на ближайшее будущее и спросил, не хочет ли он остаться со мной. Перейти, так сказать, из статуса ничейного бесхозного кота, в одомашненное состояние. Кот надолго задумался, потом сообщил, что подумает над моим предложением, а пока готов переночевать тут и посмотреть, что у нас и как.

– Что это такое? – это были первые слова Алькона по приходу, когда он увидел развалившегося на моей кровати здоровенного котяру.

Кот и ухом не повел. Я вкратце пересказал утренние события. Алькон удивленно выслушал мой рассказ о говорящем коте и способе моего с ним общения. Пока я рассказывал, он недоверчиво косился на него, внимательно меня разглядывая. Видно искал на моем лице признаки внезапно свалившегося сумасшествия. Кот совершенно невозмутимо сидел на лавке, поджав под себя лапы и зажмурив глаза, и ничем не выдавал того, что понимает о чем речь.

Когда я закончил рассказ, кот все еще не подавал признаков в красках описанной мной разумности и делал вид, что спит.

– Думаешь, я спятил? – спросил я. – Или это отличительная черта Гай`Раана? Понимать язык животных?

– Нет. По крайней мере, я о таком не слышал. Вряд ли этот кот воплощение одной из Стихий.

– А вообще, ты слышал о чем-то подобном? Чтобы люди разговаривали с животными?

– Нет, в том-то и дело. Обычным людям, понятное дело, это не под силу. Но я никогда не слышал, чтобы даже Светлый такое мог. Странно это все.

– А что странно-то?

– Видишь ли, это не волшебники не могут общаться со зверями. Это зверям не хватает ума разговаривать с людьми. Чтобы бессловесная, безмозглая тварь могла общаться с человеком…

Алькон сделал паузу, а кот, в этот момент открыл желтые глаза и нехорошо посмотрел на него. Кончик его хвоста едва заметно дернулся. Алькон, не замечая признаков кошачьего недовольства или просто их игнорируя, продолжал.

– Да еще кот! Не самое умное животное. Вот если бы это была собака! Или лошадь. А кошки это же туповатые зверьки, пусть даже весьма милые и нравятся девушкам.

Вот тут кот не выдержал и поднял голову, хвост задергался уже весьма заметно. Но Алькон, видно, не имел дела с котами, поэтому он не понял угрозы, исходящей от сидящего рядом, милого, пушистого, да еще и «дружески» виляющего хвостом котика.

– Если даже предположить в коте хоть какие-то признаки разумности, может, ты и смог бы с ним общаться. Ты же не обычный человек. О чем мы все тебе и толкуем. Только ты поверить не желаешь! Но даже если ты и можешь понимать его мысли, то это не повод разрешать котяре валяться на кровати.

С этими словами Алькон подошел и бесцеремонно спихнул кота на пол. Кот, слушая пламенную речь, моего товарища был готов к подобному развитию событий. Быстро сгруппировавшись, он приземлился на лапы и, вздыбив шерсть, очень недружелюбно уставился на нахала.

Алькон меж тем спокойненько сел и не подозревая, как сильно он нарвался, продолжал:

– Как бы мне тоже с ним поговорить? Если он понимает человеческую речь, значит может выполнять команды?

– Команды значит?! – это уже я «услышал» сочащийся ядом голосок кота. – Сейчас я ему покажу «команды»!

Кристобаль сиганул вверх и ловко приземлился на стол, умудрившись расставить лапы между тарелок и ничего не опрокинуть. Гордо задрав хвост и нагло вышагивая между пустых тарелок, он отправился к Алькону. Тот, откинувшись на спинку стула, недовольно глядел на приближающегося к нему кота. И кажется, даже хотел выразить протест появлению животного на столе. Наивный. Судя по поведению Кристобаля, было ясно, что он задумал какую-то страшную кошачью месть, но пока я мог сообразить, что именно. Мне было проще, чем Алькону, я всегда знал, что коты намного умней, чем хотят нам показаться. Возможно, поэтому я как-то легко воспринял говорящего кота.

Как бы там ни было, но я еще и сам не привык воспринимать кота, как абсолютно разумное существо, способное придумать и осуществить план мести. Поэтому чуть ли не с открытым ртом ожидал развития событий.

Алькон же просто раздраженно наблюдал за передвижениями кота. Кристобаль решительно подойдя к моему спутнику, с вызовом посмотрел ему в глаза и, будто бы случайно задел лапой стакан с дымящимся горячим отваром, опрометчиво оставленный Альконом на краю стола. Обжигающее зелье полилось прямо ему на колени.

– ААА! – не ожидавший такой пакости от «милого туповатого зверька», Алькон заорал дурным голосом, подскакивая так, что стул отлетел к противоположной стене, а стол чуть не опрокинулся вперед. Если бы я в последний момент не успел схватиться за столешницу, все наши тарелки, кувшин с вином и сам рыжий виновник безобразия полетели бы на пол.

Алькон прыгал по комнате, дергая за брюки, в попытке то ли сорвать их, то ли остудить. Жутко ругался такими словами, которых я от него никогда не слышал. Надо признаться, что смысл некоторых слов ускользало от меня. Какой-то местный фольклор. Надо будет узнать их значение, когда Алькон отойдет, пригодится, подумал я, едва сдерживая смех наблюдая за безумной пляской.

Кот же, чудом удержавшись на едва не упавшем столе, теперь сидел, примерно сложив лапы и, наклонив голову, довольно щурился, наблюдая за представлением.

Алькону еще повезло: «добрый» кот опрокинул на него не крутой кипяток. Отвар уже успел несколько поостыть, пока мы дискутировали. Поэтому обойдется без серьезных ожогов. Когда первый шок прошел, а жидкость, пропитавшая брюки, малость остыла, Алькон прекратил вопить и скакать, и обведя разъяренными глазами комнату, остановил взгляд на виновнике, который продолжал невозмутимо сидеть на столе, делая вид, что уж он-то точно не причем.

– Скотина! – заревел Алькон, кидаясь вперед с явным намерением сцапать кота за шкирку и вышвырнуть его в окно.

Не тут-то было! Кристобаль ловко увернулся от его рук, одним скачком переместился на другой край стола, красивой дугой пересек комнату, очутившись на кровати Алькона, и, издав злорадный боевой «Маауу!», сиганул на высоченный шкаф, умудрившись точно рассчитать силу прыжка и влететь четко в небольшой зазор между шкафом и потолком, подняв там тучу пыли.

Алькон, в попытке добраться до наглой твари, бросился вперед, животом проехался по столу, все-таки сметя все что там было на пол. Глиняная посуда с жалобным хрустом разбивалась, остатки еды некрасиво размазывались по столу, полу и одежде Алькона. Он, не замечая этого, перекатился на другую сторону стола, так и не успев схватить шустрого нахала. Кинулся к кровати, чуть не влетел носом в стену, однако и там его руки схватили пустоту. Кот уже был вне досягаемости, с интересом наблюдая со шкафа за неуклюжими попытками добраться до него. Морда при этом у него была довольная-предовольная.

Полагаю, в такие моменты котяра убеждается в своем умственном и физическом превосходстве над двуногими дылдами. Алькон, как и положено, образцовому объекту для демонстрации нашей человеческой недалекости, прямо в сапогах вскочил на кровать и, прыгая по собственной подушке, пытался достать кота со шкафа. Не тут-то было. Шкаф нам достался высоченный, и даже скача на кровати, Алькон едва мог коснуться верха кончиками пальцев. На такой высоте, рыжий нахал чувствовал себя в абсолютной безопасности. А когда Алькону все же удалось схватиться за край шкафа и он попытался подтянуться наверх, котяра, плотоядно урча, вцепился в его пальцы когтями. С моей точки зрения, это было сделано совершенно зря. Алькону вряд ли бы удалось забраться на шкаф, зазор между шкафом и потолком был настолько мал, что человек там вряд ли бы поместился. Но даже, если ему и удалось бы забрался наверх, то коту все равно ничего не угрожало, так как он легко мог спрыгнуть с него и найти себе другое убежище, в то время как Алькону было бы намного сложнее слезть с верхотуры.

Скорее это было сделано, чтобы позлить Алькона еще сильнее. Результат не замедлил себя ждать.

– Ах, ты еще вот так! – заорал Алькон, падая обратно на кровать и разглядывая свои поцарапанные руки. Затем быстро стянул сапог и, прежде, чем я смог его остановить, с силой швырнул его, метя в наглую рыжую ухмыляющуюся морду.

Естественно, в кота он не попал. Зато умудрился зашвырнуть сапог куда-то далеко на шкаф. Улетев за пределы видимости и, подняв еще одно облако пыли, предмет Альконова гардероба остался где-то на шкафу. Кот обернулся, посмотрел на приземлившийся за его спиной предмет, повернулся к нам, и я понял, если бы коты умели смеяться – этот бы хохотал в голос. Столько счастья ему давно не выпадало.

– Забавные вы людишки! – сдавленно мурлыкнул он мне. – А такого шута как твой приятель, я отродясь не видел!

Я уже давно беззвучно хохотал, зажав рот руками. Нда! Согласен с котом! Такое представление увидишь не часто. Теперь у нас возникла еще одна проблема с возвращением сапога владельцу. Алькон видя такое дело, а вернее перестав видеть свою обувь, немного опешил и, кажется, сразу малость остыл, начав соображать. Он постоял немного, тоскливо переводя взгляд со шкафа, куда улетел его сапог, на второй, оставшийся на ноге и попиравший бывшую еще недавно чистой, подушку. Яростно плюнул, стянул второй сапог, размахнулся, но на удивление, кинул не вдогонку за первым, а запустил им в угол у двери. После чего долбанул со всей дури кулаком ни в чем неповинный шкаф, еще раз выругался, и посасывая разбитые о шкаф костяшки пальцев, спрыгнул на пол и сердито уставился на меня.

Я попытался сделать вид, что мне было совсем не смешно. Получилось плохо. В попытке придать себе серьезный вид, лицо перекосило в невообразимую гримасу. Алькон смотрел на меня, будто это я был во всем виноват.

– Это ты во всем виноват! – обижено заявил он.

Все, тут меня прорвало! Не в силах больше сдерживаться, я расхохотался во весь голос. Давно я так не смеялся. Я просто валялся по столу, стучал кулаками, размазывал слезы по лицу. Чуть успокоившись, поднимал голову, и, видя его недовольное лицо, меня с новой силой накрывала очередная волна веселья.

Вакханалия веселья продолжалась какое-то время. Кот молча радовался на шкафу, я хохотал внизу. Алькон, у которого боевой запал уже прошел, картинно нахмурился и, подойдя к столу, поднял с пола чудом не разбившийся кувшин. С надеждой заглянул в него, сморщился и, обреченно вздохнув, уронил его обратно. Вожделенное вино, теперь существовало в виде грязной лужицы на полу.

– Хватит ржать! – ворчливо, но уже спокойно попросил он, снимая вымазанную рубашку и бросая ее вслед за вторым сапогом в угол. С сомнением оглядев грязные брюки, он покривился и уселся на свой стул, подняв и вернув его на место. – Сходи лучше вниз, позови служанку, пусть уберется тут и вещи заберет, постирает. И вина притащи.

Я, устав смеяться, молча кивнул и отправился к двери.

– Да, и еще! – окликнул меня Алькон, ухмыляясь. – Спроси у хозяина, где тут ближайшая живодерня. Я туда наведаюсь. Дело одно есть.

Алькон сделал страшные глаза, многозначительно косясь на шкаф. Правда, говорил он это уже без всякой злобы. Парень он взрывной, но в целом добрый и отходчивый. Кристобаль это тоже уже понял, поэтому только гордо фыркнул с высоты.

– Пусть лучше твой дружок, подумает, как обувь свою доставать будет, – ехидно вякнул он, довольно щурясь.

Интересно, что проще, упросить Кристобаля скинуть Альконово имущество, или припереть сюда лестницу? Наверное, второе. Хотя нет, достаточно будет подтащить к шкафу стол и поставить на него стул. Если Кристобаль пообещает не бросаться на того, кто рискнет забрать обувь, то может даже все пройдет без ненужных травм.

Алькону пока не буду говорить о моей идее, чтобы они с котом не доломали комнату, пока меня не будет. Уже и так, за разбитую посуду придется доплачивать. Мы, правда, не бедствовали, но расшвыривать деньги зазря не стоило. Я не то чтобы жадный или нудный типец, но неизвестно что еще ждет нас впереди и деньги лишними точно не будут.

Хотя представление того стоило. С моей стороны претензий к участникам разыгравшегося спектакля не было. Я получил большое удовольствие. Кристобаль тоже. Да и Алькону, когда он отойдет окончательно, надеюсь, хватит и здравого смысла и чувства юмора, чтобы воспринять произошедшее, как забавный инцидент. Тут я, чтобы опять не расхохотаться, быстро вышел за дверь.

После того, как ушла присланная мной служанка, которая прибралась в комнате и забрала грязные вещи, мы решили-таки достать его обувь со шкафа. Кристобаль, как и предполагалось, отказался нам в это помочь. Вернее, он выдвинул встречное требование.

– Пусть твой приятель извинится, тогда я, может, и верну ему обувь!

Я пересказал Алькону требование кота. Тот решительно отказался. Это представление продолжалось довольно долго, в результате мне надоело, я подвинул к шкафу стол, и поставив на него стул, залез и скинул сапог. На меня кот нападать не стал, но мне показалось, что он мне заговорщицки подмигнул.

Вечером кот, выждав момент, когда Алькон на минуту отлучился, мягко спрыгнул на его подушку, затем перескочил на подоконник и заявил, что отправляется на вечерний моцион и посоветовал не закрывать окно, ибо он вернется.

– Надеюсь, он насовсем ушел? – с надеждой спросил Алькон, когда вернулся и обнаружил отсутствие кота.

– Вернется.

– Зачем? Что собираешься делать с ним?

– А что с ним делать? – я сделал вид, что не понимаю, о чем речь.

– Мы завтра уезжаем. Не собираешься же ты тащить его с собой?

– Почему нет?

– Эту скотину?? Зачем? Что мы с ним будем делать?

– Думаю, что он не помешает. А вреда от него никакого, – пожал я плечами, и чуть улыбнулся, вспомнив, что все-таки некий вред от кота есть, но направлен он, в основном против Алькона. Тот видно тоже об этом подумал, потому что скривился как он лимона.

– Я не понимаю, зачем ты хочешь тащить непонятно какого приблудного кота!

– Но это не простой кот! Это вполне разумное существо! Привезу с собой домой зверушку говорящую, разве плохо?

– Ах, ну да! Сувенирами обзаводишься?

– Почему нет?

– Как хочешь! Подозреваю только, что стоит ему ступить на рагнорскую землю вся его говорливость разом кончится.

– Алькон, я понимаю, вы с Кристобалем не нашли общего языка. Но если кот согласится, то я возьму его с собой.

– Ты ему собираешься рассказать кто ты?

– А что тут рассказывать? Да, я сказал ему свое настоящее имя и рассказал, что направляюсь в Рагнорк, что у меня там роскошный дом и что если кот поедет со мной, то будет жить в холе и неге, а не мыкаться по подворотням. И знаешь что? Он обещал подумать.

Алькон не удовлетворился моим ответом, мы еще немного поспорили, потом вернулся кот, и Алькон, которым счел недостойным показывать, что обсуждал кота, махнул рукой и завалился спать. Я постелил коту свой плащ и он там отлично устроился.

Конец спокойной жизни

Кот с утра долго мялся, набивал себе цену, но в итоге как я и рассчитывал, согласился поехать со мной. Пока сказал, доедет со мной до Ганта, а там подумает, стоит ли со мной связываться дальше.

Я купил сумку из плотной кожи с жестким круглым дном, внутри положил мягкую материю, сумку привязал к седлу. У кота получилось отличное гнездо. Он там прекрасно устроился. Первую половину дня он тихо-мирно проспал внутри, когда ему это надоело, он открыл головой крышку и ехал с высунутой головой, комментируя окружающий пейзаж.

Алькон и Кристобаль, как и ожидалось, общего языка не нашли. Алькон изначально был не сильно рад появлению еще одного спутника, а когда получилось так, что мне волей-неволей приходилось отвечать на реплики кота, которых Алькон не слышал, он надулся еще больше. И когда я пытался завести с ним разговор, отвечал односложно и всем своим видом показывал, что не одобряет мое решение связаться с усатым нахалом.

Отношения немного наладились только когда мы к концу дня достигли реки Широкой, которую нам нужно было пересечь. И вот тут-то я впервые увидел волшебный мост – творение рук Светлых. Мое изумление при виде этого чуда было настолько сильно и искренне, что Алькон немного оттаял. А посмотреть было на что. Алькон уже делал намеки, что зрелище должно меня удивить. Я ожидал чего-то необычного. Ну, какой может быть волшебный мост? Хрустальный и сверкающий? Или. Наоборот, монументальный и грандиозный? И что я увидел? Да ничего! Движение на дороге было весьма оживленным. Но я не видел впереди никакого моста! Дорога прямой серой лентой утыкалась в небольшую деревушку, за которой в обе стороны раскинулась почти до горизонта темно-зеленая гладь реки. И где мост? А он должен быть! Нам навстречу проехало уже несколько десятков карет и повозок, откуда-то они взялись, не из деревни же? Да и те, кто ехал впереди нас, куда-то они девались, въезжая в деревню.

За разъяснениями я обратился к Алькону, но в ответ получил только ухмылку. Я пожал плечами, решил подождать и увидеть все своими глазами. Проехав деревеньку, мы добрались до реки и я невольно разинул рот. Моста как не было, так и нет. А телеги, повозки, кареты и путники, растянувшись длинной вереницей, шли прямо по воде!!