Новый аттракцион бесплатное чтение

Экспериментально было установлено, что целостная картина всего, попадающего в поле нашего зрения, только на 50% формируется из информации, которую мы «видим».

Остальные 50% «домысливаются» нашим головным мозгом, чтобы скрепить между собою отдельные фрагменты информации, поступающей в него в качестве «увиденной», и тем самым уберечь их от полной утраты для нашего сознания.

Вот эти 50% «домысливания» и становятся объектом манипуляций для фокусников, чародеев и колдунов.

Самые сильные манипуляторы, захватив власть над 50% «домысливания», распространяют её и на остальные проценты субъективного восприятия, а, попавшие под воздействие их чар люди, «видят» то, что те повелевают им «увидеть».

О! какими страшными бывают те видения!

А иногда они бывают такими сладкими…

Но, какими горькими становятся разочарования, когда обнаруживается обман, наведённый манипуляторами!

Его карие глаза вначале пожелтели от тяжёлой обиды, а затем загорелись злобным красным огнём. Он издал утробный клокочущий рык:

«А-а-а-а!!!»

Его голова запрокинулась, на шее вздулись артерии, рык перешёл в протяжный, вселяющий ужас вой:

«У-у-у-у-у!!!»

«Экий обидчивый человек…

Подумаешь, плетью огрел его по спине за то, что лошадь моя от него, как от дикого зверя шарахнулась, вытряхнула меня из седла и умчалась, как заяц от лисы…», – испуганно пролепетал вмиг онемевшими губами молодчик, первый гуляка и забияка во всей округе, и зажмурился, не выдержав грозной силы огнём горящего взгляда.

Мощный толчок в грудь сбил забияку с ног. Страшный вой перешёл в ещё более жуткое рычание.

«Волк!!!» – взорвалось в голове у гуляки, когда, открыв глаза, он, припечатанный лопатками к земле навалившейся на него тяжёлой тушей, увидел перед своим лицом всё тот же, пылающий яростной злобой взгляд и оскаленную звериную пасть.

Время для забияки замедлило свой бег. Он не смел пошевелиться от сковавшего его ужаса. Мстительный волчий взгляд лишил его всякой воли к сопротивлению. Он снова зажмурился от страха и почувствовал, как острые волчьи клыки вгрызлись в его горло, пронзив его жгучей болью. В горле забулькала кровь, сознание взорвалось, как осколочно-фугасный снаряд, и угасло.

Человек подошёл к ручью и стал жадно пить холодную воду. Напившись, он долго умывался, отмывая кровь с усов и с бороды, затем отстирал от свежей крови свою рубашку.

Дойдя на исходе дня до ближайшей деревни, человек осенил себя перевёрнутым чернокнижным знамением и, выслушав телепатическое наставление невидимого Проводника, уверенно постучал в окошко одинокой, приятной во всех отношениях женщины-недотроги.

Та встретила его настороженно:

«Подать кружку воды запоздалому путнику? Это можно».

Пока она выносила из дома кружку с водой, женщина успела прикинуть, к кому направить путника на ночёвку.

Когда путник пил воду, женщина, встретившись с ним взглядами, впала в странное состояние: она вдруг стала говорить и делать всё не так, как требовала её всем известная нравственность, а совсем по-другому, будто кто-то овладел её волей и начал управлять её словами, движениями, намерениями. В ней появилась всегда презираемая ею раскованность и игривость бессовестных похотливых кумушек, их дурашливая смешливость и неприкрытое желание отдать своё тело сильному и ненасытному самцу. Она оживлённо захлопотала, подавая к столу обильное угощение, растопила баньку, приготовила для путника чистое бельё штаны и рубашку, оставшиеся от её покойного отца, сложила всё это в предбаннике.

Купаясь после того, как путник, напарившийся, выкупавшийся, одевшийся в приготовленную ею одежду, прошёл в дом, женщина почувствовала в себе такой неудержимый прилив чувственности, которого она не знала прежде.

«Глупости!» – попробовала взять себя в руки женщина-недотрога.

«Но, какой он твёрдый, уверенный в своих силах…

Какой у него притягательный, властный взгляд, от которого в жар бросает и слабеют колени…» – подумала женщина, одеваясь. – «А вдруг он начнёт меня раздевать?»

На этот трудный вопрос у женщины не находилось ответа, и она пошла в дом, охваченная смятением, и боясь, и втайне желая от своего нежданного гостя проявления той звериной страстности, которую она угадывала в нём безошибочным женским чутьём.

За столом женщина почувствовала, что ей доставляет удовольствие потчевать гостя кушаньями и подливать ему сладкие хмельные напитки, а он, насытившись, перехватил её выжидательно трепещущий взгляд, и она утонула в его ответном взгляде, как как в бурном водовороте.

Прошло три сказочно прекрасных дня, наполненных для женщины многократными и долгими воспарениями к неземному блаженству.

И наступило утро дня четвёртого – самого чёрного дня в жизни женщины: её мужчина исчез.

Не попрощавшись, не объяснившись.

Что скажут теперь о ней, о бывшей женщине-недотроги, жители их деревни?

Что может она ответить и им, и себе самой?..

Мужчина вновь подошёл к ручью, в котором он несколько дней назад отмывал от по-волчьи пролитой им человеческой крови свои усы и бороду, отстирывал свою рубашку, и стал жадно пить холодную воду.

Он давно уже не был хозяином своей судьбы и своих поступков.

«В путь!» – услышал мужчина телепатическую команду своего невидимого Проводника, и его карие глаза вначале пожелтели от обиды за эту его гнусную, богопротивную подневольную жизнь, а затем запылали красным огнём его застарелой бессильной злобы.

Он издал утробный клокочущий рык:

«А-а-а-а!!!»

Его голова запрокинулась, на шее вздулись артерии, рык перешёл в протяжный, вселяющий ужас вой:

«У-у-у-у-у!!!»

Прошлое вспоминать не хочу: оно токсично. Размышлять о будущем глупо: оно жестоко насмехается над тем, кто не понимает, что его главное свойство – непредсказуемость. А настоящее скрывается от глаз и от ума за иллюзиями, порождающими обманчивые образы и заблуждения относительно их истинной сути. Однако, вопреки рассудку, я не могу избавиться от токсичных воспоминаний, не могу не строить планов на будущее и отказаться от наивных попыток проникнуть в суть настоящего.

У прошлого много замаскированных ловчих ям и капканов. Оно внезапно овладевает памятью и играет с нею, как кошка с мышкой.

Я снова падаю в ловчую яму прошлого и вижу там обыкновенную девчонку в тот день, когда впервые заметил её в стайке весёлых подруг. Меня поразила её улыбка, лёгкая и светлая, как лучик ясного солнышка. Эта улыбка мягкой лапкой коснулась моей души, наполнив её неизведанной прежде сладостью. Я завороженно смотрел на ту девчонку, чтобы ещё и ещё раз насладиться её улыбкой. Она заметила это и всякий раз, перехватывая мой полный ожидания взгляд, дарила мне в тот памятный день свою лучик-улыбку.

На этом бы всё и закончилось, но случилось так, что наши родители познакомились, подружились и стали часто приходить друг к другу в гости, посемейному, а значит, вместе с нами. И вскоре я начал задаваться вопросом:

«Что в ней такого, что мне хочется видеть её каждый день?!»

Мы были тогда детьми.

Мой отец приобщил меня с пятилетнего возраста к своему любимому спорту – боям без правил. Вначале он готовил меня к этому виду спорта сам, в своё свободное время. Когда мне исполнилось семь лет, он отвёл меня в секцию к своему бывшему ученику – совсем ещё юному парню – обладателю чемпионского пояса по версии М-1. С первого же дня тренировок этот тренер стал мне вторым отцом и моим кумиром, а над моим письменным столом, за которым я выполнял домашние задания по школьной программе, появился его портрет.

– Какой красивый парень! – завороженно уставилась на этот портрет моя подружка с солнечной улыбкой Алёнка.

– Это мой тренер! Чемпион России по боям без правил! – ответил я, гордясь тем, какое впечатление произвёл на неё мой кумир.

– Что хорошего в таком жестоком спорте? Другое дело шахматы, волейбол, а ещё лучше – художественная гимнастика!

– Бои без правил – это и ум шахматиста, и упорство волейболиста, и скоординированность гимнаста, – возразил я.

Годы изнурительных тренировок не прошли для меня даром. На областных соревнованиях бои были напряжёнными. Победы добывались с большим трудом. Для них, кроме филигранной техники, мудрой тактики и умения стремительного реагирования на атаки противника, требовалась удача. Удача с большой буквы. И она сопутствовала мне!

Алёнка сидела в зале рядом с моим отцом и её лучики-улыбки придавали мне силы.

Я занял на тех соревнованиях первое место.

Меня обнимали и поздравляли с победой мои друзья по команде. Я задержался с ними, обсуждая, когда и где мы отпразднуем нашу победу в командном зачёте. Мнения разделились, поэтому обсуждение затянулось. Когда я, наконец, разыскал в вестибюле отца, то Алёнки возле него уже не было. На мой вопрос, куда она подевалась, отец беспечно обронил:

«Она уехала с тренером».

Она стала неразлучна с моим тренером, а я с тех пор разлучился с ним, навсегда уйдя из того спорта, который сросся с моей душой и с моими мечтами.

Вот цена моих представлений о сути того, что составляет настоящее, о том, каким быть моему будущему!

Я вырвал из своей души и этот спорт, и девушку с лучиком-улыбкой:

«Что в ней такого, чтобы я не забыл её в скором времени так же, как я забыл ту кочку, о которую споткнулся когда-то во время пробежки по пересечённой местности, упал и очень сильно ушибся?!»

Мы с ней уже повзрослели.

После того, как я храбро вырвал из своей души и спорт, и девушку с восхитительным лучиком-улыбкой, что-то сломалось в моей судьбе. Всё в моей жизни вдруг стало происходить не как у нормальных людей. Я не роптал, не выворачивал ни перед кем душу наизнанку на эту тему ни в целях самоуничижения, ни в поисках чьего-то там сочувствия. Жизнь во всех её проявлениях должно принимать такой, какая она есть, а себя постоянно совершенствовать, но не в сторону удачливости через ловкачество, а в сторону справедливости к окружающим, пусть даже в ущерб своему шкурному интересу. Иногда это у меня получалось, но не благодаря каким-то личным заслугам, а только по наущению свыше.

Дважды я был женат и оба раза очень неудачно.

Почему?

Для себя я решил: это потому, что я не нашёл свою вторую половинку в этой жизни.

А, может быть, потому, что не смог её удержать?

Временами мне вновь и вновь вспоминается тот день, когда впервые заметил Алёнку в стайке весёлых подруг. Меня поразила её улыбка, лёгкая и светлая, как лучик ясного солнышка. Эта улыбка мягкой лапкой коснулась моей души, наполнив её неизведанной прежде сладостью. Я завороженно смотрел на ту девчонку, чтобы ещё и ещё раз насладиться её улыбкой. Она заметила это и всякий раз, перехватывая мой полный ожидания взгляд, дарила мне в тот памятный день свою лучик-улыбку. И, вспоминая это, я начинаю злиться на себя: