Ты снова моя бесплатное чтение

Глава 1

Катя

Смотрю на то, как мой муж отпускает руку моего сына, прорычав ему, чтобы тот не двигался с места, и наставляет дуло охотничьего ружья на меня.

– Гриша, не глупи, – пытаюсь вразумить его и делаю шаг вперёд, но Денис впивается в моё запястье.

– Что тебе, тварь, не хватало? – орёт на всю округу муж, собирая любопытных соседей у забора.

Мне плевать! Пусть говорят, обсуждают и осуждают. Я всего лишь хотела спасти себя и сына от мужа-тирана.

– Гриша, одумайся, – холодным тоном говорит Денис, и мой муж направляет оружие на него.

Дёргаюсь, желая сделать хоть что-то, но Денис крепко держит, не давая мне и шагу сделать.

– Ты! Ещё в школе мечтал переехать тебя на тракторе, – злобно усмехается Гриша, и его глаза наполнены странным блеском, будто он выпил.

– Убери ружьё, Гриш, – прошу его я, трясясь от страха. Не за себя, за сына и за Дениса.

– Закрой рот, шлюха! – рявкает и снимает ружьё с предохранителя. – Я сейчас его застрелю, а ты… не представляешь, что я с тобой сделаю, – скалится, а я прекрасно представляю, уже не раз доводилось почувствовать на себе его гнев. – Или нет, лучше пристрелю вас обоих, – ведёт плечом.

Это конец!

Он меня сейчас убьёт, потом выстрелит в моего любимого человека, который держит меня крепко за руку, наверняка думая о том же, о чём и я – мы сейчас умрём. И никто нас не спасёт, даже мама, она и глазом не моргнула, когда увидела моего мужа с ружьём. Уверена, ей станет легче, если меня убьют. Лучше мёртвая дочь, чем, как она выразилась, шлюха.

Почему моя родная мать, женщина, которая дала мне жизнь, предпочла не свою дочь, а постороннего человека?! Того, кто десять лет мучил меня своей тиранией, жестоко избивал, оскорблял, не считая меня за человека? Чем я не заслужила родительскую любовь?

Тем, что любила не того? Или тем, что подарила им внука?

Я всегда слушала их, считала, что важнее слова родителей нет ничего. Вышла замуж за того, за кого хотели они, чтобы «брюхатая дочь» не позорила их чистое имя. Но я достаточно настрадалась, жила только ради сына, иначе давно бы сдалась. И сейчас, когда любимый человек, родной отец моего ребёнка, приехал спасти нас, нам не дают и шанса.

Не стоило мне идти к Денису, не стоило помощи просить, признаваться, что десять лет назад я ему сына родила, но поздно. Я знала, кто такой Гриша и на что он способен, прожила с ним столько времени бок о бок. По моей вине Денис умрёт. Потому что я хотела спасти себя и сына, подвергла любимого опасности. Мы оба умрём, а наш сын останется на попечительстве Гриши и будет всю жизнь отвечать за ошибки матери. Я не могу этого допустить!

– Прости меня, я… дура, не понимала, что делаю, – произношу и подаюсь вперёд.

– Катя? – раздаётся за спиной голос Дениса, но я вырываю свою руку из его хватки.

– Я люблю тебя, – шепчу одними губами, едва повернув голову в его сторону. – Гриш, прости, я сделаю всё, что ты захочешь: с работы уйду, из дома не выйду, только не делай глупостей, – буквально молю, специально не уточняя, что именно ему не надо делать.

Если я попрошу не трогать Дениса, это всё равно, что самой в него выстрелить.

– Сделаешь, – кивает муж без капли сомнения. – Будешь умолять простить тебя до конца своих дней, – добавляет, опустив дуло ружья.

– Хорошо, – соглашаюсь и делаю ещё пару шагов вперёд.

– Я всё тебе дал: замуж взял с чужим отпрыском, квартира есть, машина, денег хватает, а ты в постель к другому, – несёт какой-то бред, и я убеждаюсь, что он выпил.

Замуж? Да, с чужим ребёнком, но я не просила. Квартира? Мне плевать на те сорок квадратных метров с выцветшими обоями и скрипучим полом. И на машину его мне плевать. Меня волнует мой сын и моё здоровье, которое после каждого его избиения становится только хуже. Он просто убил бы меня однажды в порыве гнева и даже бы не понял. Я жить хочу! Спокойной и мирной жизнью. Не вздрагивать при каждом шорохе, не трястись, когда собственный муж окликает, думая «что ему ещё не нравится?». Просто жить, быть любимой, а не грушей для битья и телом, которое он использует, когда ему хочется.

– Ты дебил? – раздаётся насмешливо за спиной, и я резко поворачиваюсь.

– Денис, – шиплю на него, но он даже не смотрит в мою сторону, продолжая сверлить взглядом моего мужа.

– Сломанные рёбра, сотрясение мозга, повреждённая печень, отбитые почки и шрам от ножа – вот что ты ей дал, – голос вроде спокойный, а в глазах ярость.

– Что ты несёшь? – подает голос мама. – Гриша не способен поднять руку на женщину, – усмехается родительница, что, в принципе, было ожидаемо.

– Вы вообще молчите! Отдать единственную дочь такому… – Денис кривит рот. – Я был о вас лучшего мнения, – заканчивает, а у мамы глаза на лоб лезут.

– Врёт она всё, чтобы внимание твоё привлечь, – проговаривает Гриша, а я вспоминаю, что вообще Денису не говорила об этом, он сам всё узнал.

– Отпусти Егора! – требует Денис и делает несколько шагов вперёд.

– Стой на месте! – рявкает Гриша.

– Пап, не надо, – просит Гришу мой сын и тянет за полы футболки.

– Не лезь, куда не просят, – толкает Егорку, и тот падает со ступенек.

– Егор! – кричим в унисон с Денисом и подаёмся вперёд.

В ту же секунду раздаётся выстрел, и я застываю на месте.

Сердце замерло, в ушах звенит от выстрела, а тело онемело. Больше ничего не чувствую, кроме ужаса. Мне страшно. Страшно оторвать взгляд от земли, посмотреть по сторонам, понять, что я потеряла кого-то из любимых мне людей.

– Катя! – голос Дениса раздаётся словно через толстый слой ваты. – Кать, – испуганный тон на ухо, горячее дыхание на шее и сильные руки, что хватают меня за талию. – Боже, Кать… – кажется, я упала в его объятия. – Больной ублюдок! – кричит куда-то в сторону, а у меня перед глазами синее небо, такое чистое, красивое.

– Мама! – слышу голос сына, полный страха, жалости и боли. – Мамочка, – чувствую тёплые ладошки на своих щеках.

– Господи, что делается-то! – кажется, это мама, но она где-то далеко, и небо плывёт, превратившись в пятно, за которым ничего не различить, и голоса стихают, и тело такое лёгкое, совсем его не чувствую, а потом всё и вовсе меркнет.

Но ненадолго, буквально через мгновение я прихожу в себя, а в глаза бьёт яркий свет.

– Ну вот, всё хорошо, – раздаётся незнакомый голос. – Отделалась испугом…

– Пуля в плече теперь называется испугом? – слышу злой голос Дениса.

– Вы не нервничайте, её едва задело, всего лишь шок, – продолжает успокаивать его мужчина, пока я пытаюсь сфокусировать взгляд.

Когда туман рассеивается, и мне удаётся разглядеть всё происходящее, а память возвращается, словно тяжелым ударом по голове, я резко приподнимаюсь.

– Тихо-тихо, – шепчет Денис, приобняв.

– Где Егор? – первое, что спрашиваю охрипшим голосом.

– Здесь он, не переживай, – прижимает меня к своей груди и гладит по голове.

– Что случилось? Я ничего не поняла, – задаю вопрос, слыша, как громко и часто бьётся его сердце.

– Этот мудак выстрелил в тебя, – отвечает, вжимая меня в себя ещё крепче. – Слава богу стрелять он не умеет, едва задел, но, как говорит врач, ты от шока потеряла сознание.

– Где он? – спросив, я поднимаю взгляд на Дениса.

– В доме скрылся, соседи вызвали полицию и скорую, – проговаривает, продолжая гладить меня по волосам.

– Мне нужно к Егору, – произношу, и Денис выпускает меня из объятий.

Не моём плече повязка, но боли я не чувствую, наверняка что-то вкололи. Слабость во всём теле, и дрожь не отступила, но опираясь о руку Дениса, я выхожу из машины скорой помощи. Вокруг собрались зеваки и с любопытством осматривают двор, а заметив меня, и вовсе начинают шушукаться.

– Егор, – зову сына, наплевав на всё, и со всех ног он несётся ко мне.

– Мама, – буквально врезается в меня, обхватив своими ручками мою талию.

– Всё хорошо, родной, не плачь, – наклонившись, целую его в макушку.

– Я больше не хочу оставаться у бабушки, – проговаривает, и я грустно улыбаюсь.

– Не останешься, – раздаётся голос Дениса, и на моём раненом плече оказывается его рука.

– Ты понимаешь, что полиция ничего не сделает? – тихо говорю, посмотрев на него.

– Понимаю, – кивает, скривив рот. – Я разберусь, не переживай, – успокаивает, коснувшись губами моего виска.

– Молодые люди, – знакомый неприятный голос заставляет вздрогнуть. – Здравствуйте, – здоровается Сафонов.

– Добрый день, – сухо отвечает ему Денис.

– Да какой же он добрый, такое устроили, – качает головой и переводит презрительный взгляд на меня. – Что, Кать, на богатеньких потянуло? – его кривая ухмылка вызывает тошноту, а может, от лекарств, что мне вкололи, не знаю.

– Не лезь к ней, – цедит сквозь зубы Денис.

– А то что? Перестрелку устроишь? – вопросительно выгибает брови.

– Вообще твой братец тут оружием угрожает, – вижу, что Денис старается держать себя в руках, и я прижимаюсь к нему, продолжая обнимать испуганного сына.

– А свидетели говорят другое, – уверенно заявляет Сафонов, и я уже понимаю, почему начальник полиции сам явился на происшествие.

– И что же? – хмыкает Денис.

– Что вы приехали, потребовали у родного отца вернуть ребёнка, угрожали убить, если не отдаст, – продолжает Валера, а у меня сердце из груди готово выпрыгнуть.

– Что за бред?! – прыскает нервным смехом Денис. – Свидетели у вас слепые что ли?

– Вам лучше сдать оружие, чтобы кто-то ещё не пострадал, – не унимается Сафонов.

– Валер, что ты такое говоришь? Гриша стрелял в меня! – влезаю в разговор, указывая на раненое плечо и пятна крови на платье.

– Гриша защищал сына и себя, – заявляет без капли сомнения.

– Он с ума сошёл! – почти кричу, потому что понимаю, мы проиграем.

– Гражданочка, успокойтесь, – громко, чтобы все вокруг слышали.

– Мужик, ты в самом деле хрень несёшь, – обращается к нему Денис.

– Одумайся, – и снова громко, так, что на нас все внимание обращают.

– Да что я делаю? – разводит руками Денис. – Ты что орёшь? – выпустив меня из объятий, он делает шаг вперёд. – Давай, я тебе объясню, как всё было…

– Стоять! – орёт на всю улицу Сафонов и, достав пистолет из кобуры, направляет его на Дениса.

– Мужик, ты что творишь? – нервно усмехается Денис. – Я, наверное, своему юристу позвоню, – проговаривает и собирается достать телефон.

В этот же момент Сафонов стреляет в воздух.

– Не двигайся! Руки, чтобы я видел! – приказывает Денису, и тот не успевает поднять руки, как двое в полицейской форме крутят ему руки и валят на землю.

Глава 2

Катя

До того, как Дениса погрузили в полицейскую машину, словно самого опасного преступника, я успела вытащить у него телефон из кармана, подбежав к нему.

– Немедленно езжайте в гостиницу, и звони Саше, – прошептал он на ухо, пока меня силой не оттащили от него.

Я знала, что медлить нельзя. Что в любой момент из дома выйдет Гриша и при помощи брата вернёт меня домой. Поэтому, схватив Егорку за руку, бегу к припаркованной у забора машине Дениса. Он даже мотор не заглушил, думая, что мы пробудем здесь недолго. Так и собирались: забрать Егора и вернуться в гостиницу, но не вышло.

– Садись быстро! – говорю сыну и сама прыгаю за руль, пока Сафонов занят.

Водить я не умею, точнее, прав у меня нет, но ещё в школе Денис пытался научить меня на своей старой развалюхе. Кое-что помню, надеюсь, до гостиницы доеду. Не знаю, сколько у меня времени, вряд ли Гриша будет сидеть и ждать, зная, что защитить меня некому. Но мне нужно успеть хотя бы с Сашей поговорить. Решив не тянуть, на ходу ищу в журнале звонков мужчину и, набрав его, ставлю на громкую связь и трогаюсь с места.

– Денис? – раздаётся по ту сторону.

– Саша, это Катя, Дениса арестовали, его обвиняют в нападении, но он не виноват! Мы ничего не делали, но Сафонов, он все вывернул, выставил его виновником…

– Так, глубоко вдохни и давай по порядку, – совершенно спокойно говорит юрист.

Сконцентрировавшись на дороге, я начинаю рассказывать с момента, как мы приехали к моим родителям, и до конца, как Дениса впихнули в машину с наручниками на запястьях. Где-то сигналили недовольные водители, пару раз я проехала на красный, чудом избежав аварии. Мне казалось, что до гостиницы мы не доедем, что нас догонят люди Сафонова во главе с Гришей, но на удивление за нами никто не гнался. Зачем? Они ведь знают, что мне некуда пойти, кроме гостиницы. Благодаря разговору с Сашей дорога оказалась не такой долгой, а когда я очень коряво паркуюсь у отеля, нас уже ждёт водитель Дениса и сам юрист. На негнущихся ногах и с трясущимися руками я выхожу из автомобиля, позвав Егорку с собой.

– Вы ранены? – подходит ко мне Юра.

– Ничего, – отмахиваюсь и поворачиваюсь к Саше. – Вытащи его, пожалуйста, это всё из-за меня, – срывающимся голосом прошу я мужчину.

– Успокойся, поднимемся в номер, – подхватив меня под руку, он почти незаметно кивает Юре.

– Егор, дай руку, – обращаюсь к сыну и позволяю Саше проводить меня наверх.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться, но мне нельзя. Нельзя раскисать и сдаваться, несмотря на то что очень хочется спрятаться под одеяло.

– Я закажу еду в номер, вам нужно подкрепиться, – словно ничего не происходит, Саша звонит на стойку регистрации, а мне хочется накинуться на него.

Я знаю Сафонова и на что способен. Только что была свидетелем, как он сделал из невиновного человека преступника. Ему ничего не помешает прямо в этот момент избить Дениса до полусмерти и спихнуть всё на драку в КПЗ.

– Саш, ты собираешься что-то делать? – смотрю на него, на то, как он спокоен и, судя по всему, никуда не торопится.

– Ты не переживай, расслабься, прими душ. Еду принесут, поешьте…

– Саша! – кричу, но тут же захлопываю рот.

Какое право я имею что-то требовать, но, с другой стороны, у меня выбора нет, а он, вроде как, работает на Дениса.

– Пожалуйста… – начинаю спокойно, но меня прерывает открывшаяся дверь.

– Юра? – вопросительно смотрит на водителя Саша.

– Всё есть, – довольным тоном отвечает, поднимая руку, в которой зажат видеорегистратор.

– Ну вот, дело почти сделано, – усмехается и разводит руками Саша. – Значит, ты остаешься здесь, защищать их, – даёт указания, кивком указывая на нас с сыном. – А я поеду в участок, – добавляет и, забрав из рук Юры маленькую камеру, выходит из номера.

Есть я не стала, хотя от блюд на тележке шёл очень аппетитный запах. Вообще ничего делать не могла, кроме как мерить номер шагами и заламывать пальцы от переживания.

– Егор, поешь, мультики себе включи, – говорю сыну, который также ходит по помещению, осматривая каждый уголок с интересом.

– Мам, я взрослый, какие мультики! – возмущается этот взрослый.

– Сядь и поешь, – указываю на тележку. – Бери, что хочется, – произношу, бросив взгляд на блюда.

Не знаю, кем нас Саша считает, но еды как на целую футбольную команду. В меня кусок не влезет, от волнения тошнит, максимум, что могу, – это воды выпить.

Время тянется мучительно медленно, Юра развлекает Егорку какой-то настольной игрой, а я руки себе стёрла и мозоли на ногах заработала. В какой-то момент на улице раздаётся звук сигнализации, и, поднявшись, Юра выглядывает в окно.

– Вот засранцы, – выругавшись, он несётся к двери. – Я сейчас вернусь, – бросает и выходит из номера.

А через минуту, раздаётся стук в дверь, вздрогнув, я смотрю на неё, не двигаясь с места. В голове в тот же момент всё складывается. Это Гриша, я в этом уверена. Наверняка пнул колесо машины, чтобы сработала сигнализация, чтобы вытащить единственного человека, который мог бы нас защитить.

– Мама, это папа? – испуганно спрашивает мой сын после очередного стука.

– Тихо, – шепчу и прижимаю ребёнка к себе. – Тихо, – успокаиваю его, хотя у самой сердце так сильно стучит, что грозится рёбра сломать.

Открыть дверь я не решаюсь, даже с места не двигаюсь, прижимая Егорку к себе так, что он едва дышит. Стук не прекращается, а наоборот, становится только громче и настойчивее.

– Катя! – раздаётся по ту сторону, и сначала я вздрагиваю, а потом, поняв кто за дверью, облегчённо выдыхаю и быстрым шагом иду открывать. – Что так долго, я уже волноваться начал, – проговаривает Денис и проходит внутрь.

– Боже, я так за тебя испугалась, – бросаюсь в его объятия, рыдая как ребёнок.

– Всё-всё, не плачь, – успокаивающе гладит по спине. – Нормально ведь всё.

– Прости, – сквозь плач говорю я.

– За что? – усмехается и, ослабив объятия, накрывает моё лицо руками.

– За всё, не надо было впутывать тебя в это, – всхлипываю. – Боюсь представить, что с тобой могли сделать.

– Не столько, сколько с тобой сделал Попов, – проговаривает с улыбкой и большими пальцами вытирает дорожки слёз. – И не смей больше такого говорить, поняла? – я киваю, и меня снова прижимают к твёрдой груди.

– Мам? – прерывает наши объятия Егор, и я отхожу от Дениса.

– Иди сюда, – зову его и присаживаюсь на корточки. – Это не папа, всё хорошо, – сжимаю его ручку, не сразу понимая, что говорю.

– Кать? – раздаётся вопросительно над головой. – Что значит?..

– Прости, я не в том смысле, – потупив взгляд, соображаю, как сказать взрослому ребёнку, что человек, которого он называет папой, на самом деле не его отец. Даже не представляю.

– Здорово, – протягивает сыну руку Денис.

– Здрасте, – пожимает её по-мужски в ответ. – А я вас помню, вы были на крутой машине, – проговаривает Егор.

– Точно, и я обещал тебя покатать, – подтверждает мужчина.

– Меня мама уже покатала, да так, что думал, мы врежемся в кого-то, – сдаёт меня с потрохами собственный сын.

– Мама плохо водит? – с интересом смотрит на ребёнка Денис.

– Она вообще не водит, я первый раз видел её за рулём, – продолжает выдавать все секреты.

– Как интересно, – протягивает и, выпрямившись, бросает на меня короткий взгляд. – А пойдём, расскажешь мне что-нибудь ещё, – подмигнув, Васильев направляется с Егором к дивану.

Мне ничего не остаётся, кроме как идти за ними, присесть поблизости и любоваться тем, как двое самых любимых мужчин мило общаются.

Егорка у меня общительный парень, но только со своими. С незнакомыми людьми он сдержан и держится отстранённо, но с Денисом быстро находит общий язык.

– А мы домой не вернёмся? – спрашивает в какой-то момент Егор.

Я, растерявшись, смотрю на Дениса, но он продолжает сидеть со спокойным выражением лица.

– Ты хочешь домой? – интересуется в ответ настоящий отец моего ребёнка.

– Если там папы не будет, – небрежно пожимает плечами.

– Он тебя обижал? – спрашивает, и я вижу, как играют желваки на его лице.

– Маму обижал, – отвечает Егор и переводит взгляд на меня. – Сильно обижал.

Я готова снова расплакаться, потому что всегда была уверена, что ребёнок мало что слышит за стенкой. Я сдерживала себя, чтобы не издавать лишних звуков, не пугать сына, но оказывается… Боже!

– Теперь вас никто не обидит! – заявляет Денис. – Договорились? – смотрит на Егорку, протянув руку.

– Я вам верю, – едва заметно улыбается сын.

– Правильно делаешь, – произносит Васильев, подняв указательный палец.

– Денис, нам бы уехать, – проговариваю, всё ещё боясь за жизнь любимых людей.

– Куда? – вопросительно смотрит на меня.

– Гриша, он… просто так не сдастся, – отвечаю, сглатывая ком в горле.

– А он правду сказал? – вдруг спрашивает Егор.

– Что именно? – хмурю брови я.

– Что ты шлюха, – припечатывает меня своим вопросом.

Так сильно я ещё никогда не терялась, в лёгкие даже воздух перестал поступать, и всё, на что меня хватает – это открыть и закрыть рот, как задыхающаяся рыба.

– Начнём с того, – спасет меня Денис, – что это плохое слово, и ты никогда не должен его использовать, особенно в сторону женского пола хорошо? – сын кивает, а я облегчённо выдыхаю.

Получается, Гриша долго просидел у моих родителей, ожидая нас и промывая мозги Егору. Но как можно такое говорить десятилетнему ребёнку про его маму? Какой же он всё-таки скотина, и слава богу я решилась на этот отчаянный и в то же время смелый шаг.

– И нет, это не правда, – тем временем продолжает Денис.

– Почему он тогда это сказал? – не унимается сын.

– Егор, – со вздохом обращаюсь к нему я.

– Подожди, – подняв руку, Денис не даёт мне договорить. – Попов, то есть Гриша…

– Папа, – кивает Егор, а Васильев стискивает челюсть.

– Я этого не выдержу, Кать, – переводит взгляд на меня, как бы ожидая разрешения, и я киваю, давая ему право на откровения. – Егор, – тут же возвращает своё внимание к сыну. – Так получилось, что когда мы с мамой были молодыми, хотели пожениться, создать семью и жить вместе, – он говорит так, словно имеет большой опыт общения с детьми, а у меня глаза на мокром месте.

– Почему тогда на маме папа женился? – хмурится ребёнок.

– Так получилось, что мне пришлось уехать… надолго, – Денис замялся, наверняка прикидывая в голове, сколько можно знать мальчику. – Но когда я уехал, ты уже был в животе у мамы…

– Я не маленький, – возмущается Егор, видимо, ему не понравился тон Дениса.

– Конечно, – усмехается Денис. – В общем, Гриша не твой папа, – говорит и выдыхает.

– Как? – недоумевающе смотрит на него Егор. – А кто тогда мой папа?

– Я, – с гордостью заявляет Васильев. – И теперь вы с мамой будете жить со мной.

– А ты маму тоже будешь обижать? – с серьёзным, даже враждебным выражением лица спрашивает мой сын.

– Никогда, – мотает головой Денис.

– Хорошо, – одобрительно кивает Егор. – Иначе, когда я вырасту, буду тебя бить, – угрожает, а я уже вовсю плачу.

– Молодец, весь в меня, – кажется, Дениса распирает от гордости. – Вы поели? Я голодный как волк, – проговаривает и поворачивается ко мне. – Нет, ну надо что-то делать с этим фонтаном, – вздыхает, заметив мои слёзы.

– Всё нормально, это от счастья, – спешу успокоить мужчин. – Давайте поужинаем, – встаю на ноги.

– А потом посмотрим кино с попкорном? – радостно спрашивает Егор.

– Всё, что ты захочешь, – хлопает его по плечу Денис.

Сегодня вечером мы позволим себе немного спокойствия и счастья, а завтра начнём войну, и очень надеюсь, что без последствий.

Глава 3

Денис

Сижу на диване в одном полотенце после душа и думаю о сегодняшнем дне. Уж всего этого говна я точно не ожидал, когда приехал отмыть деньги на этом ремонте школы. Не ожидал столько всего из-за одного развода, но хорошо, что приехал и спас Катю от этого урода. Сына обрёл, взрослого, умного и храброго. Гены ничем не скроешь, вряд ли его так воспитал Попов. Сомневаюсь, что он вообще приложил руку к его воспитанию. Да и слава богу, вырос бы ещё один тиран.

– Не холодно? – раздаётся мелодичный голос, и Катя усаживается рядом.

– Нет, – мотаю головой. – Тебе, вижу, да, – обнимаю дрожащее тело и прижимаю к своей груди.

– Это, скорее, от переживаний, – проговаривает и укладывает голову на моё плечо.

– Нечего переживать, – успокаиваю, погладив по волосам.

– Что с тобой сделали? – спрашивает, проводя холодными пальцами по моим рёбрам, где красуется огромный синяк.

– Они заплатят, не переживай, – уверяю её, сам не сомневаясь ни на секунду.

– Прости, – шепчет и почти невесомо касается губами багрового пятна на коже.

– Не начинай опять, тебе незачем извиняться, – проговариваю в который раз. – Я взрослый мужик, и сам принял решение.

– Но явно не на такое ты рассчитывал, – судя по тому, что на мой живот капает, она снова плачет.

– Кать, если ты не прекратишь лить слёзы по любому поводу, у нас будет другой разговор, – серьёзным тоном проговариваю и приподнимаю её лицо за подбородок.

– Прости…

– И извиняться тоже прекрати, у меня уже аллергия на твое «прости», – добавляю.

– Не буду, всё, – выпрямляется, вытирает щёки и вымученно улыбается. – Так что было в участке?

– Да ничего, врезали пару раз, тюрьмой угрожали и несуществующими обвинениями, Саша быстро разобрался, – коротко отвечаю, не посвящая в детали.

– Как? Он что-то взял из твоей машины.

– Видеорегистратор, – киваю. – Я удачно припарковался, и всё, что было во дворе твоих родителей, записалось, так что если уж и выдвигать обвинения, то против Сафонова, – говорю, а на деле думаю, как бы его в асфальт закатать.

– Скажешь тоже, – фыркает Катя. – Кто пойдёт против Валеры…

– Я и мои юристы, а если не получится, то я подключу других людей, – раздражённо бросаю.

– Каких? – выпучивает глаза на меня.

– Тебе лучше не знать, – отмахиваюсь и, схватив её за талию, усаживаю к себе на колени. – Егор спит? – спрашиваю, прижимаясь губами к её шее.

– Спит, разозлился на меня, – с придыханием отвечает.

– За что? – задаю вопрос между поцелуями.

– За то, что укладывать его пошла. «Ты мне ещё сказку прочитай, мама», – изображает голос сына и смеётся.

Сына! Моего сына! У меня есть сын! Чёрт, как же это приятно произнести.

– Ну правильно, взрослый пацан, – говорю и спускаю лямку платья.

– Мне нужно домой, – припечатывает этой фразой, и я отстраняюсь.

– Не понял, – хмурюсь. – Твой дом теперь там, где я…

– Мне нужно вещи забрать, я в этом платье третий день уже хожу, – поясняет, и я успокаиваюсь.

– Я дам тебе карту, пойдёшь завтра и купишь всё, что нужно тебе и Егору, – возвращаюсь к своему приятному занятию.

Кажется, у меня зависимость от её тела, запаха, нежной кожи.

– Не могу взять у тебя деньги, ты и так много для нас делаешь, – хрень какую-то несёт. – У меня есть немного, я копила, чтобы сбежать.

– Господи, – откидываюсь на спинку дивана. – Какая ты упрямая.

– Ну Денис…

– Ты хочешь, чтобы Гриша тебя убил там или что? – уже начинаю злиться.

– Я буду ждать, когда он уйдёт из дома, быстро соберу всё необходимое и вернусь…

– Так, всё! – прерываю её бред. – Завтра, карта, магазины, и разговор окончен. Поняла?

– Угу, – поджимает губы, скрывая улыбку.

– Что? – спрашиваю, смотря в затуманенные глаза.

– Ты такой сексуальный, когда злишься, – проговаривает и проводит пальчиками по моему животу, проникая под полотенце.

– Да ты у нас шалунья, – произношу, впиваясь руками в её бёдра.

– Не здесь, – останавливает, когда я поднимаю подол платья.

– Как скажешь, – подхватываю её на руки и несу в ванную.

Надо завтра другой номер снять, этот на троих мал будет.

– Только тихо, – шепчет, когда я закрываю за собой дверь.

– Не обещаю, – усаживаю её на тумбу и срываю с себя полотенце. – А, кстати, – начинаю, вспомнив кое-что и избавляя её от этой тряпки. – Купи в аптеке таблетки эти, чтобы ребёнка не заделать.

– Не надо таблетки, – отвечает, помогая мне её раздеть. – Детей не будет.

– В смысле? – застываю.

Я так-то молодой, и одним сыном отделаться не хочу. К тому же, я пропустил десять лет его жизни, хотелось бы почувствовать все прелести отцовства с самого начала.

– Я не хотела забеременеть от Гриши и сделала… – я задерживаю дыхание, готовясь к худшему.

Катя держит паузу, словно специально маринует меня. Выпускаю её из объятий и отхожу на шаг назад, внимательно смотря на эту женщину.

– Кать? – обращаюсь к ней в ожидании ответа, уже готовый услышать худшее.

– Уколы делаю, четыре раза в год, – ровным голосом, а я всё ещё стою, потому что мало что в этом понимаю.

– Что ещё за уколы? Детей вообще иметь не можешь? – уточняю, стараясь держать себя в руках.

– Могу, конечно, ты чего, – улыбается, а меня что-то пока не тянет на веселье. – Последний сделала недавно, так что пару месяцев получается не могу…

– А если не делать эти уколы? – прищуриваюсь я.

– То можно забеременеть, – проговаривает, и я выдыхаю с облегчением.

– Зачем так пугать? – качаю головой и возвращаюсь к её телу.

– Ты хочешь ещё детей? – дрогнувшим голосом спрашивает, пока я целую её шею.

– Конечно, уж больно процесс их зачатия мне нравится, – отвечаю в перерывах между поцелуями, спускаясь к груди.

– Сумасшедший, – хихикает над головой, выгибаясь мне навстречу.

Яйца скоро взорвутся от напряжения, и я решаю оставить долгую прелюдию на потом. Раздвигаю ноги Катьки максимально широко, отодвигаю трусики и рывком заполняю её собой, едва удерживаясь на ногах от свалившегося на меня кайфа. С губ Кати срывается рваный стон, который я тут же заглушаю поцелуем, и, прижав её к себе, начинаю двигаться, постепенно ускоряя темп.

– Тише, – шепчу, когда Катя стонет слишком громко. – Прикуси губу, – говорю, и она подчиняется, заглушая свои крики.

Заставляю её лечь на спину и, впившись пальцами в её талию, особо рвано, резкими толчками насаживаю её на свой член всё глубже и глубже.

Неописуемые ощущения испытываю только с ней одной. Каждый раз как первый, как познавать снова и снова, что такое секс. Столько баб перетрахал за это время, но только от неё у меня крышу рвёт. Хочу её всегда, везде, вот такую красивую, потную, с закатанными глазами от удовольствия, которое я ей дарю.

Когда тело подо мной напрягается, а член сжимают нежные стенки её лона, словно железными тисками, у меня зубы сводит. По позвоночнику ток пробегает каждый раз, когда она так вкусно кончает. И стоит ей содрогнуться в оргазме, как меня тоже накрывает. Словно огромная морская волна, которая заглатывает сёрфера.

Пару минут мы не двигаемся, я перевожу дыхание, упав лбом на влажную грудь, слышу громкий стук своего сердца в ушах и рваные вздохи Кати.

– Мне нужно в душ, – проговаривает она, и я с неохотой выпрямляюсь, поднимая её за собой.

Быстро сполоснувшись, я наматываю полотенце обратно на бёдра и оставляю Катю принять душ. Если останусь, трахну её ещё раз, но она и так вымоталась за сегодня.

– Что ты маме сделал? – раздаётся детский голос, и я застываю на месте.

– Что? – непонимающе смотрю на Егора в полутьме гостиной.

– Ты маму обидел? – повторяет свой вопрос, сжимая кулачки.

Начинаю понимать, в чём дело, и, бросив мимолётный взгляд на дверь ванной комнаты, едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

– Нет, конечно, я ведь обещал, – прокашлявшись, начинаю, но что говорить дальше, я понятия не имею.

«Сынок, я просто трахнул твою мать на тумбе, ничего плохого»

– Егор… – начинаю, но тут же замолкаю. Ну вот что ему сказать, он взрослый, но не настолько. – Мама просто поскользнулась, встать не могла, а я помог, – выговариваю и выдыхаю.

– Точно? – хмурится ребёнок.

– Конечно, – киваю я. – Вот выйдет из душа, и сам спросишь, – говорю больше для того, чтобы он убедился.

– Хорошо, – вместо «ладно, верю», он прыгает на диван и принимается ждать.

М-да уж, анекдотичная ситуация.

Катя не торопится, а ситуация нагнетается. С одной стороны, смешно – сидят двое с разницей в двадцать лет и ждут любимую женщину. Мне даже интересно, что в таких случаях говорят ребёнку, а у Кати сто процентов есть нормальный ответ. Надо учиться общаться с сыном и не выглядеть, как архитектор, который не может с бригадой договориться. Книжку что ли почитать ему или погуглить, чем заняться с собственным сыном, а лучше у Кати спросить.

– Как дела в школе? – решаю разрушить эту тишину.

– У нас каникулы, – сухо отвечает Егор.

Ну точно, Денис, скоро конец июня уже, какая школа.

– А так хорошо, у меня только две четвёрки, – добавляет сын, и я улыбаюсь.

Я в школе не особо хорошо учился. Ну как, до седьмого класса ещё нормально, а потом член требовал горячее лоно, а не “Мёртвых душ”.

– Молодец, тебя с радостью примут в новой школе, – проговариваю я, потрепав его по макушке.

– В новой школе? – поворачивается и прищуривается. – Это которую вы построите?

– Нет, новая школа в Москве, – отвечаю, всё ещё улыбаясь как придурок.

Как я не понял сразу, что они с Поповым не имеют ничего общего? Егор ведь вылитый я: те же черты лица, форма носа, даже губы мои, от Кати ничего. Ну точно, надо девочку заделать, чтобы на неё была похожа.

– Мы поедем в Москву? – ещё больше хмурится Егор.

– Да, у меня большой дом с бассейном, ты ведь любишь плавать? – спрашиваю, но улавливаю совсем не радостное настроение.

– Люблю, – неохотно кивает. – Но у меня здесь друзья, – поднимает глаза на меня.

– Заведёшь новых…

– Заводят собак, – перебивает, и я захлопываю рот.

– Хорошо, познакомишься с новыми, – соглашаюсь.

– А если не получится? Я могу им не понравится, – проговаривает и сжимает губы. А вот и сходство с Катей, она всегда так делала, когда нервничала.

– Это невозможно, ты всем понравишься, а девочки хвостом будут за тобой ходить…

– Не рано начал его этому учить? – раздаётся голос нашей мамы.

– А я что? Я ничего, – качаю головой, подняв руки в сдающемся жесте.

– Егор, почему ты не спишь? – спрашивает, суша полотенцем волосы.

– Я услышал, что тебе плохо, – отвечает ребёнок, и я, поджав губы, смотрю на Катю, которая сделалась цвета спелого помидора.

– Я объяснил, что ты упала, а я помог, – опережаю ответ Кати, чтобы она не выдумала другое.

– Да, там пол мокрый, и мама упала, – спешно подхватывает.

Ну точно, нужен другой номер, каждый вечер выдумать сказки мне фантазии не хватит.

– Ты с папой тоже так говорила, – не унимается Егор, а мне зубы сводит от его «папа» в сторону этого урода.

– Егор, – влезаю я. – Мы с тобой говорили сегодня о том, что Гриша не твой папа, так? – ребёнок кивает. – А кто твой папа?

– Ты? – неуверенно спрашивает.

– Правильно, я, так что Гришу не стоит папой звать, – проговариваю раздражённым тоном.

– Денис, он был его отцом десять лет…

– Был, не был, – бросаю. – Я его отец, а Попов… – замолкаю, потому что на языке одни маты.

– Егору нужно время, – милым голосом произносит и, подойдя к дивану, садится рядом с сыном. – Дай возможность ему привыкнуть, – просит, и я вздыхаю.

Понимаю я всё, но вырвалось, и знаю – сам виноват в том, что мой сын зовёт другого мужика отцом, но жуть как неприятно скребёт.

– Хорошо, извините, – сдаюсь и опускаю голову, сжимая кулаки.

– Не плачь, – внезапно проговаривает мальчик и кладёт свою ручку на моё колено. – Вы мне больше нравитесь, папа на меня только кричал и пугал, – признаётся, а мне только за это хочется свернуть шею Попову.

– Теперь на тебя никто не будет кричать, и у тебя будет всё, что только ты захочешь, – смотрю на сына, сжимая его руку на своем колене.

– Всё? – вопросительно выгибает брови.

– В разумных пределах, ты всё же ещё маленький, – исправляюсь.

– А компьютер в разумных пределах? – спрашивает и нервно губы сжимает.

– Конечно, хоть целая комната компьютеров, – с улыбкой отвечаю.

– Целую комнату не надо, только один, – мотает головой, ну скромность у него тоже от Кати.

– По рукам, – протягиваю ему ладонь, и он сжимает её по-мужски.

– Буду папой тебя звать, если будешь хорошо себя вести, – припечатывает этой фразой и, спрыгнув с дивана, уходит в сторону спальни.

– Ну точно мой, – с гордостью бурчу под нос, смотря ему вслед.

– Я раньше только сходства во внешности замечала, – раздаётся голос Кати. – И не подкупай его, пожалуйста.

– Да его и не подкупишь, – усмехаюсь я.

– Баловать тоже не надо…

– Имею право, как минимум десять дней рождений пропустил…

– Девять, – поправляет Катька.

– А само рождение? – с улыбкой смотрю на неё.

– Ну он и в год ничего не понимал, а когда родился, ему только молоко нужно было…

– Любовь к сиськам у него тоже от меня, – проговариваю и, вытянув руки, хватаю её за талию и притягиваю к себе.

– Фу, Денис, это пошло, – кривится она.

– Да ладно, – хмыкаю и целую пухлые губы.

– Давай спать, – отрывается от меня. – Поздно уже, – добавляет, смотря на часы на тумбе.

– Пол второго ночи? – удивлённо вскидываю брови.

– А я о чём, – встаёт на ноги. – Этот диван хоть раскладывается? – смотрит на предмет мебели.

– Нет, – бросаю и ложусь. – Я не против, если ты поспишь прямо на мне, – хватаю её за руку и под судорожный вдох заставляю упасть на меня.

К счастью, мы поместились вдвоём, и отрубился я, едва глаза закрыл. Завтра начну превращать жизнь Попова и его двоюродного братца в ад. А Катька решила ослушаться меня и рискнуть собой ради каких-то тряпок.

А следующее утро у меня максимально непривычное и необычное. Когда я выхожу из душа, в гостиной на столе уже накрыт завтрак. Катя в одном халате что-то крутится, а Егорка сидит за столом и с интересом наблюдает за матерью.

– Нет, Егор, – говорит она, когда сын тянется к корзине с булочками. – Папу ждём, забыл? – укоризненно смотрит на ребёнка.

– Кать, ты чего? Пусть ребёнок поест, – проговариваю, заодно обозначая своё присутствие.

– Ой, ты уже всё, – расплывается в улыбке. – Мы тебя ждали.

– Не надо меня ждать, я не король, а вы не мои подданные, – восклицаю и присаживаюсь за стол.

– Ты потом ругаться будешь, – говорит Егор.

– Что за глупости? – вопросительно вскидываю брови.

– Папа ругался, говорил, что мы семья и должны делать всё вместе, – отвечает ребёнок.

Чем дальше, тем хуже. Что я ещё узнаю? Нет, не так, точнее: от чего я ещё охренею?

– А если папы целый день нет, ты голодный? – смотрю на этого пацана, и представить сложно, какое у него детство.

– Нет, просто не говорим ему, – это пиздец, товарищи.

– Кать? – перевожу взгляд на опустившую голову женщину.

– Что? Давай тему сменим, – сухо, резко и не подняв головы.

– Понятно, – вздыхаю я. – Значит так, чтобы я этого больше не слышал, это… твою же мать, ну что за хрень вообще! – не договариваю мысль и встаю из-за стола.

– Денис? – окликает Катя.

– Аппетит пропал, – бросаю и иду в сторону спальни, спешно переодеваюсь, попутно набирая Сашу.

– Денис? – раздаётся вопросительно по ту сторону.

– Пора работать, Саша, – говорю без приветствия.

– Я всегда готов, – ровным тоном отвечает мужчина.

– Через пять минут в ресторане, – бросаю и отключаюсь.

Переодевшись, я выхожу из комнаты, и на меня смотрят две пары глаз.

– Денис, прости, я не хотела…

– Я найду психолога, у тебя какое-то нездоровое чувство вины, – перебиваю, посмотрев на неё предупредительным взглядом.

– Но я правда…

– Ты ни в чём не виновата! Извиняться не надо каждые пять минут, есть не стал, потому что не терпится шею свернуть этому… – замолкаю и перевожу взгляд на сына. – В общем, у меня встреча с юристом, – меняю тему. – Вот карточка, – достаю из кошелька одну из карт и кладу на комод. – Идите по магазинам прогуляйтесь, я скажу Юре, чтобы он отвёз, куда скажете, – после этих слов выхожу из номера и спускаюсь на первый этаж.

– Доброе утро, – протягивает руку уже ожидающий меня Саша.

– Доброе, – киваю, пожав его ладонь, и направляюсь в сторону ресторанного зала. – Чёрт, – торможу и делаю пару шагов назад, останавливаясь у стойки регистрации. – Мне нужен другой номер, с двумя спальнями, – говорю девушке с ярко накрашенными губами.

– Остался только президентский, – с улыбкой сообщает.

– Вот как, – хмыкаю я. – Даже интересно, – протягиваю ей карту, оплачиваю и сказав, чтобы дальше без меня, продолжаю путь к ресторану.

– Что ты хочешь, Денис? – скрестив руки на груди, Саша смотрит внимательно на меня, когда мы усаживаемся за свободный столик.

– Размазать этих двоих по стенке, а лучше в асфальт закатать, – сквозь зубы отвечаю.

Этот урод, мало того, что превратил Катю в послушную собачонку, так и сына почти приучил к такому же поведению. Может, прикончить его? И развода не потребуется.

– Всё, как мне нравится, – с блестящими от предвкушения глазами проговаривает Саша. – С Поповым всё просто, там даже заморачиваться не надо. А вот Сафонов… тут придётся попотеть.

– Потей, Саша, так, чтобы водопадом с тебя лилось, – без сомнения говорю я.

– В таком случае, я вызову свою команду из столицы, подключу связи в генпрокуратуре, чтобы прижали Сафонова. Проверки устрою, чтобы ему некогда было за вами следить…

– Делай всё, что потребуется, на этот раз у тебя картбланш, можешь использовать абсолютно всё. А если возникнут проблемы, скажи мне, я решу их по-другому.

– В обход закона? – щурится мужчина.

– Не важно, – отмахиваюсь от него.

– Важно, Денис, – поучительным тоном начинает. – Я уверен на сто процентов, что Сафонов полон грехов, Попову тоже найдётся, что предъявить, в суде мы выиграем, даже половину имущества отберём…

– Нахрен мне его имущество, пусть бомжей там поселят, – нервно перебиваю.

– Как тебе угодно, только не предпринимай ничего за моей спиной, иначе я умываю руки прямо сейчас, – серьёзным голосом предупреждает.

– Ладно, но учти, если не выйдет, я использую свои методы, – тем же тоном отвечаю я.

– Посмотрим, – сухо бросает и тут же цепляет на лицо свою привычную хитрую улыбку.

– Тебя не поймать, – раздаётся сверху знакомый голос.

– Вика? Ты до сих пор здесь? – удивлённо смотрю на девушку, о которой я совершенно забыл.

– А где мне быть, если ты здесь, а? – закатывает глаза и кривит свои утиные губы. – Не хочешь объясниться?

– Мне пора, – усмехается Саша и встаёт из-за стола.

– Если что… – пытаюсь сказать, но мужчина поднимает руку, останавливая меня.

– Буду держать в курсе, – бросает через плечо и удаляется, а на его место тут же садится Вика.

– Я жду, – барабанит длинными когтями по столу.

– Чего? Денег дать на обратный билет? Или новый телефон? Для второго ты не дососала… – не успеваю договорить, как мою щёку обжигает пощёчина.

– Ты совсем охренел? – возмущается девица.

– Рот закрой и не привлекай внимания…

– А то что? Твоя доярка прибежит? – фыркает, а я даже не сразу понимаю, о чём речь.

– Ещё раз, – хватаю её за волосы, как только до меня доходит, – назовёшь хоть каким-то оскорбительным словом мать моего ребёнка, окажешься в дорожном борделе и сосать будешь не на айфоны, а на буханку хлеба. Тебе всё ясно? – шиплю ей в лицо, и она со слезами на глазах кивает. – Свободна, – отталкиваю от себя, и она, встав, уходит гордо виляя бёдрами.

Жопа у неё хорошая, и сосёт как первоклассная шлюха, но Катя – это как подснежник посреди зимы, и никто не смеет её оскорблять. Выхожу из ресторана и в холле встречаю Юру за руку с Егором.

– Не понял? – смотрю на этих двоих. – Катя где?

– Мама сказала, что кое-что заберёт и быстро вернётся, – отвечает сын.

– Юра? – перевожу испепеляющий взгляд на мужчину.

– Её в номере не было, когда я поднялся, – пожимает плечами этот идиот.

– Ты дебил, Юра? Тревогу бить надо было сразу, – цежу сквозь зубы и набираю номер этой неугомонной, но на том конце робот говорит, что абонент вне зоны доступа.

Глава 4

Катя

Едва я успеваю переступить порог гостиницы, как Денис впивается в мой локоть, с силой тянет, буквально впечатывая в свою грудь, и прижимает мою голову к своему плечу.

– Дура! – ругается, противореча действиям, после чего отстраняет от себя, берёт моё лицо в ладони и смотрит в глаза. – Куда ты пошла? Тебе было сказано – не рисковать своей красивой задницей, или у тебя ломка? Хочется, чтобы тебе пару рёбер сломали? – говорит он злобным тоном, но глаза выдают истинные чувства. – Отвечай! Какого хрена ты поплелась туда?

– Куда «туда»? – спрашиваю. – Я встречалась с Мариной, – добавляю и вижу недоумение на его лице.

– С кем? – прищуривается и опускает руки.

– Марина – моя подруга, накопленные деньги я хранила у неё, – поясняю, и Денис заметно расслабляется.

– Не могла предупредить? – вздыхает и нервно трёт лоб.

– Я хотела, но ты был… занят, – отвечаю и поджимаю губы.

Когда вышла в холл, решила предупредить его, что отлучусь на полчаса, и пошла в сторону ресторана, но Денис сидел с той девушкой, которая была у него в номере пару дней назад. В принципе, я могла бы подойти, но внутри царапнула ревность и, развернувшись, я пошла, куда собиралась.

– Ты видела меня с Викой, – не спрашивает, констатирует. – Глупая, пошли, – берёт меня за руку и тянет в сторону лестницы. – У меня с ней ничего нет. Уже нет, – произносит, но мне легче не становится.

– Ты не обязан оправдываться, – вопреки проговариваю.

– Но тем не менее, – спокойно отвечает. – Прости, но десять лет я не был монахом, – от этих слов тоже не проще, но я не имею права что-то говорить.

– Я понимаю, – сдавленно говорю.

– В общем, я поменял номер на двухкомнатный, Егор с Юрой уже ждут нас там, – меняет тему, и это, наверное, к лучшему. – Ты сейчас берёшь Егора, и вы едете покупать всё нужное, ребёнку ни в чём не отказывай…

– Денис, не стоит, – перебиваю его.

– Так, – тормозит у двери в номер. – Я не люблю повторять дважды, но с тобой я делаю это уже в третий раз. Пожалуйста, никаких "не надо", "не стоит", "я сама" и так далее, ясно? – я киваю в ответ. – Надеюсь, – вздыхает и стучит в дверь.

– Босс, – на пороге появляется Юра.

– Едешь с ними, куда скажут, – приказывает, заходя внутрь. – Егор, – зовёт сына, и тот выходит из комнаты. – Смотри на папу, – проговаривает и опускается на корточки. – Всё, что ты видишь в магазине, всё, что тебе хочется, показываешь маме, и она покупает, хорошо? – ребёнок кивает, но я своего сына знаю. – Отлично, езжайте, – встаёт на ноги и поворачивается ко мне.

– Что сказал Саша? – интересуюсь я.

– Об этом не переживай, всё по плану, – отмахивается от меня, и, с одной стороны, я не хочу переживать, но с другой – не могу.

И не зря, потому что Гриша не сдался.

***

Когда кажется, что твоя свобода маячит на горизонте, не спеши радоваться. Как бы не старался Денис убедить меня в том, что я совершенно свободный человек, у меня не получается почувствовать эту свободу. Наоборот, постоянное ощущение, что я связана, вернее, скована оковами. Тугими кандалами, которые впиваются в кожу, причиняя боль.

Заявление о разводе мы написали, да только не всё так просто. Когда один из супругов не хочет разводиться, дело отправляется в суд. И там опять же, если один не согласен, судья даёт три месяца на размышление. А когда у вас общий несовершеннолетний ребёнок, то всё ещё печальнее. Денис злится, потому что он не планировал так долго задерживаться в нашей глуши. Он и так уже слишком много времени и нервов потратил на меня и мой брак.

Не знаю, каким образом, хотя догадываюсь, но юрист Дениса ускорил процесс, только Гриша не явился. Он вообще исчез, никто его не видел и не знает, куда он делся. Подозреваю, что он делает то, что ему говорит Сафонов. У Гриши соображалка не так хорошо работает, я-то знаю его много лет.

В основном я стараюсь слушать Дениса и не злить его, скорее всего, на автомате. Сложно менять привычки после стольких лет, выходит всё само собой. Даже тот завтрак, когда сын сдал нас с потрохами, сказав, что мы не садимся за стол, пока глава семьи не сел сам. А что я могу сделать? У моих родителей так было принято, потом с Гришей, и мне казалось, что у всех так и что это нормально.

Пользоваться картой Дениса мне было очень некомфортно и неловко. Но тратить свои сбережения я не могла по одной простой причине – за развод нужно платить. И я не могу допустить, чтобы все мои денежные проблемы решал Денис. Ладно, для сына он может тратиться, в конце концов, он его отец и десять лет отсутствовал. Но и Егорка у меня мальчик скромный, и самой большой покупкой для него был компьютер, от которого он почти не отходит.

– Юра, я спущусь в ресторан, кофе с Мариной выпью, – сообщаю охраннику, который чуть ли не спит на диване от нечего делать.

– Не положено, – отчеканивает мужчина. – Мне Денис Игоревич голову оторвет, – добавляет.

– Юра, ты не можешь разорваться надвое, кто-то должен остаться с Егором, – милым голосом, но серьёзным тоном говорю я. – Из здания гостиницы я не выйду…

– Мы либо идём с вами, либо вы пьёте кофе в номере, – ставит условие, но смотрит на меня отчаянным взглядом.

Сама понимаю, что он получит от Дениса, если отпустит меня одну, но с другой стороны, я ведь буду рядом. Но когда я уже думаю, что лучше позвать Марину в номер, меня спасает сын.

– Внизу есть игровая комната, я могу там побыть, – влезает в разговор Егорка.

– Умница, – подхожу к ребёнку и целую его в макушку. – Так подойдёт? – поворачиваюсь к Юре, и он неохотно кивает. – Отлично, – быстро собравшись, мы спускаемся в холл гостиницы.

– Пойдёмте, – говорит Юра, указывая в сторону детского помещения.

– Ну, Юра, тут несколько метров, – смотрю на него умоляюще. – Марина меня уже ждёт, – мужчина тяжело вздыхает и, взяв Егорку за руку, направляется в другую от ресторана сторону.

В гостинице есть охрана, куча персонала и, в самом деле, что может со мной случиться, – думаю я до того, как на пути к залу ресторана из ниоткуда появляется человек, который закрывает мне рот рукой и тащит в тёмное помещение.

Можно ли узнать человека, если у тебя закрыты глаза? Можно, если ты делил с ним постель последние десять лет. Тебе знакомо всё: движения рук, запах, то, как он хрипло дышит, а особенно то, как он сдавливает твоё горло.

– Ну привет, жёнушка, – раздаётся у моего уха. – Соскучилась? – в нос проникает запах спиртного, и я хнычу от безысходности.

У Гриши и так характер мерзкий, а когда выпьет, так вообще с катушек слетает. Надо было всё же в номере остаться, но кто же знал, что он не испугается в гостиницу приехать. Да и сколько можно сидеть без дела, хоть с Мариной парой слов переброситься, узнать, что люди в городе говорят. Я ведь даже с родителями больше не общалась, а прошло уже немало времени, как мы в этом отеле живём. Время тянется мучительно медленно, особенно когда находишься в ожидании.

Денис решил не тратить время впустую и лично контролирует ремонт нашей школы. Пропадает там целыми днями, а потом приходит в номер злой и уставший. Мы в последнее время стали мало общаться, в основном по делу о моём разводе. Чувствую себя виноватой, хотя не стоило бы, как говорит Марина. Ведь, с одной стороны, он виноват, что я докатилась до такой жизни. К тому же, его никто не заставлял, он сам вызвался, вернее, настоял, чтобы я ушла от Гриши. Только я не такой человек, мне становится неловко и некомфортно, когда доставляю неудобства другому. Глупо, наверное, но ничего с этим не могу поделать, мучаю себя мыслями постоянно.

– Знаешь, правы были люди, когда советовали не разрешать тебе работать, – проговаривает Гриша, продолжая одной рукой закрывать мне рот, а второй начинает шарить по моему телу.

Мычу в его ладонь, брыкаюсь, пытаясь вырваться, когда он сжимает мою грудь, но мне только сильнее рот зажимают. В этом помещении ни грамма света, пахнет чистящими средствами, и вряд ли кто-то зайдёт сюда.

– Сука! – шипит Гриша, когда я кусаю его ладонь, не собираясь сдаваться просто так.

Наступаю ему на ногу и, воспользовавшись его заминкой, делаю шаг вперёд, чтобы выбраться и убежать. Не побежит за мной, там в холле люди, и Юра должен был вернуться из детской комнаты. Но не успеваю дойти до двери, как меня хватают за волосы и со всей силы тянут обратно. Не удержавшись, а может, Гриша на это и рассчитывал, но я сваливаюсь на пол, больно ударившись головой.

– Надо было пристрелить тебя в тот день, давно бы меня в этом городе не было уже, – проговаривает, забравшись на меня верхом.

У меня же от боли в голове словно птички вокруг летают, а в темноте перед глазами белые блики мелькают.

– Ну ничего, сейчас исправимся, – сказав это, Гриша сжимает моё горло двумя руками.

Никогда не понимала фразу «вся жизнь перед глазами пролетела», казалось, это что-то из области фантастики. Однако сейчас, когда моё горло сжимают с такой силой, что дышать невозможно, а перед глазами мушки летают, прекрасно понимаю значение этих слов. Потому что и в самом деле в памяти всплывают все счастливые моменты, которые я пережила.

– Трахнуть бы тебя во все щели или лучше мужикам на заводе отдать, – слышу отдалённо голос Гриши. – Да опозорюсь только, – с этими словами он убирает руки от моей шеи, и я давлюсь воздухом, жадно вдыхая.

– Гриш, отпусти меня уже, – хрипло, едва слышно прошу его я.

– Какая же ты тварь, – шипит мне в лицо, сжав его до будущих синяков. – Подобрал суку со щенком, а она к другому кобелю, – плюнув мне в лицо, с силой толкает мою голову, и я врезаюсь затылком в пол, на миг теряя сознание.

Уже не понимаю, что происходит, от звона в ушах почти ничего не слышу. Чувствую, как под платье забираются руки, сжимают бёдра, разводят ноги в сторону, а следом мою промежность накрывает потная ладонь.

Сил не хватает, но я всё равно пытаюсь оттолкнуть, сопротивляться, ударить Гришу, но мои попытки вызывают у него только смех. Сдаюсь в какой-то момент, расплакавшись, словно ребёнок, но мне тут же закрывают рот, а заодно и нос, перекрывая кислород. Пока брыкаюсь на инстинктах, чувствую, как в мою промежность упирается головка члена, и только сильнее извиваюсь. Но не долго, от нехватки воздуха я отключаюсь до того, как Гриша сделает задуманное.

Просыпаюсь я от резкого запаха и сразу же начинаю отбиваться, кричать, пока есть возможность, давиться слезами и пытаться прикрыть ноги подолом платья.

– Успокойся, тихо, – раздаётся родной голос, и меня прижимают к твёрдой груди.

– Денис? – не верится, что это он. – Денис, – протягиваю и взрываюсь громким плачем, пряча лицо на его плече. – Там… Гриша… он…

– Я знаю, – цедит сквозь зубы.

Цепляюсь за него, как за спасательный круг, сжимаю в руках ткань рубашки, рыдая как ребёнок. Как я устала, как хочется уже уехать отсюда, не бояться и иметь возможность гулять по улице, не оглядываясь по сторонам.

– Ответьте на пару вопросов, – слышу незнакомый голос.

– Вопросы не ей задавать надо, – грубым тоном отвечает Денис.

Оторвавшись от мокрой рубашки, я вытираю щёки и поднимаю голову к мужчине. Так была увлечена слезами, что не слышала и тем более не заметила, сколько в холле гостиницы людей. Полиция, медики скорой помощи и любопытные носы постояльцев.

– Мы лучше знаем, как выполнять свою работу, – таким же грубым тоном проговаривает незнакомец.

– Всё нормально, – сжимаю руку Дениса.

– Нормально будет, когда этого урода закроют, – выплёвывает и переводит взгляд.

Проследив за ним, я вижу Гришу, избитого и всего в крови, а над ним стоят двое мужчин в медицинской форме. На лице мужа множество синяков, кровоподтёков и, судя по всему, ему сломали нос. Не могу сказать, что мне его жалко, я не раз наблюдала в зеркало такое. Много раз смотрела на своё отражение, и хотелось разбить чёртово зеркало на осколки.

– Это ты его… – осторожно спрашиваю Дениса.

– Я, а что? – недовольным тоном отвечает.

– Ничего, – сухо отвечаю, продолжая смотреть на Гришу, который наблюдает за нами с презрением, пока врачи скорой помощи обрабатывают его раны. – Спасибо, – добавляю, прижимаясь к нему.

– Мы вызовем вас для дачи показаний, – напоминает о себе незнакомец и, развернувшись, уходит.

Мне хочется спросить, насколько поздно меня нашли, и что успел Гриша сделать. По ощущения сложно понять, тело болит так, будто по нему катком проехались, и между ног тянет, но мне страшно.

Боюсь, что несмотря на то, что это было по факту изнасилование, Денис откажется от меня. Он вообще не подписывался на такое, столько времени терять, нервов, средств, чтобы спасти ту, которую любил в школе.

– Денис, я… – пытаюсь сказать хоть что-то, но не знаю, с чего начать. Извиниться опять? Я не выходила из гостиницы, как он и требовал. – Он… так внезапно всё произошло, – на выдохе проговариваю, и на глазах снова слёзы. – Я отбивалась, и я пойму, если ты не захочешь больше… после того, как он… – заикаюсь, не могу сказать это вслух, мне самой противно.

– Не захочу, что? – спрашивает с нажимом в голосе. – Если ты думаешь, что он успел тебя трахнуть, то можешь быть спокойна, – произносит, и я бы выдохнула с облегчением, но мне не позволяет его обвиняющий тон.

– Прости, – шепчу, стыдливо опустив голову.

– Угу, – всё, что срывается с его губ.

Я понимаю его, он тоже устал решать мои проблемы, которые бесконечным потоком обрушивается на его голову.

– Денис, правда, я не хотела ничего подобного, – выпрямляюсь на диване, ожесточённо вытирая лицо.

– Я понял, не надо повторять по сто раз, – выплёвывает и, достав свой телефон, копается в нём.

– Прости…

– Да господи, хватит уже! – рявкает так, что я вздрагиваю.

– Ты что разорался? – раздаётся голос Марины. – Ничего, что она по твоей вине стала такой и пережила столько дерьма?

– Ты-то куда лезешь? – вздыхает Денис.

– Если бы ты, козёл такой, не променял её и собственного ребёнка на карьеру в столице, ничего бы этого не было, – проговаривает подруга, не замечая мои просьбы молчать в виде жестов.

– Я не знал, что она беременна, – шипит Денис.

– А надо было знать, а не сбегать, как трус, даже не попрощавшись. Так что нехрен обвинять Катю во всём, ты тоже виноват. Она просто пыталась выжить с такими родителями, а потом с этим уродом.

– Марин! – обращаюсь к ней.

– Ну что? Если бы он не уехал, ты бы не жила как в тюрьме, – фыркает на меня. – И перестань рычать на неё, взялся помогать, так войди в положение и не срывайся на ней.

– Я и не рычу, – бурчит Денис и, встав на ноги, отходит на пару шагов.

– Зачем ты так? – спрашиваю подругу, но смотрю на мужчину, который кому-то звонит.

– Затем, что нечего на тебя срываться, – занимает его место, скрестив руки на груди.

– Он теперь ещё больше злиться будет…

– Если будет злиться, шли его к чертям, ты не затем от Гриши ушла, чтобы тебе кто-то другой указывал, как жить, – злобно бросает, а я замолкаю, думая, что мне уже показалось, что Денис не сильно отличается от Гриши.

Глава

5

Катя

Когда во время суда, который состоялся значительно раньше поставленной даты не без помощи денег Дениса, судья сказал, что развода не будет, потому что у нас общий ребёнок, я чуть в обморок не упала прямо там, в зале. Я была слишком рассеяна, напугана, всё время переживала, что не уделяю внимания важным вещам, больше волнуясь о том, что доставляю проблем Денису, а не о суде. Надо было подготовиться, что-то делать, а не сидеть и ждать у моря погоды.

Не понимаю, когда я стала такой тряпкой, вроде не глупая, мозги есть, и много с чем справлялась сама за все эти годы, а сейчас я сама себя не узнаю. Возможно, Марина была права, когда сказала, что я морально истощена. И Денис был прав, когда говорил, что мне нужно посетить специалиста.

– Общих детей у них нет, – уверенно заявил адвокат Дениса.

Вообще мужчина профессионал своего дела, предоставил суду кучу доказательств и фактов, что Гриша домашний тиран и абьюзер. Но судья всё равно упёрся, особенно на том факте, что у меня нет своего жилья и работа с мизерной зарплатой, но отнимающая много времени. В принципе всё так и есть: своего у меня ничего нет, единственное место, куда я могла бы пойти, – это родительский дом, но мои родные люди на стороне Гриши.

Папа вообще не пришёл на суд, заявив, что у него больше нет дочери, а мама, как всегда, поддержала Гришу, сказав, что в семье всякое бывает, подумаешь, собственный муж стрелял в меня. Не смертельно, всего лишь задел, что тут такого.

Они списали то происшествие на случайность, якобы Гриша был в состоянии аффекта, и он вообще никому не угрожал, просто оружие чистил, мол, на охоту собирался, и я уверена, тут Сафонов постарался. Доказательств побоев нет, в мед карте написано, что я то падала, то с дерева свалилась, черешню собирая, то лестница дома неустойчивая, а я всё равно полезла что-то достать с антресоли. В общем, я сама виновата, что у меня рёбра сломаны, частые сотрясения мозга и так далее. Показания дали только Марина и сосед, размером со шкаф, не боящийся Гришу. Дениса даже слушать не стали, потому что он никто и не жил поблизости. Да и мама прокричала из зала, что он мой любовник, и поэтому я от мужа ухожу, потаскуха такая.

Я едва не расплакалась, когда поняла, что развода мне не видать, а что страшнее всего – Гриша может забрать у меня ребёнка. И не потому, что он испытывает тёплые чувства к Егору, а чтобы меня наказать. У него есть квартира, хорошая работа и куча рекомендаций, люди на его стороне, так что он с лёгкостью это сделает. Ещё и справку принёс, что Денис его избил, когда он приехал в гостиницу с сыном увидеться.

Какой же он монстр!

– У нас на руках тест ДНК, который доказывает, что Григорий Попов не имеет никакого отношения к ребёнку, – громко говорит адвокат и отдаёт бумагу судье.

Документ приняли, но суд перенесли по просьбе нашего адвоката, и вот этого я не поняла. Вроде тест должен помочь, и нет смысла дальше тянуть или давать возможность Грише придумать что-то ещё. Но на мой вопрос никто не ответил, Денис и вовсе исчез из зала суда, Саша сказал что всё потом, а Олег велел ехать в гостиницу.

Уже глубокая ночь, а Дениса всё нет, я уже начинаю волноваться и придумывать себе всякое, особенно учитывая, что никто мне ничего не говорит. Саша отмахнулся и ушёл к себе, Олег сказал, что ничего не знает.

Уложив Егорку, я сижу в гостиной на диване, раскачиваясь и размышляя, что же происходит. Почему суд перенесли, если всё было почти готово? Куда Денис уехал? Моя фантазия отвечает на этот вопрос, подкидывая картинки, где он между ног девушки со стойки регистрации, которая всё время ему глазки строит.

Заметив, что Олег заснул в кресле, я аккуратно, стараясь не шуметь, встаю и направляюсь на выход, правда, не понимая, куда идти и что искать. Только едва я дверь открываю, как натыкаюсь на Дениса.

– Куда? – спрашивает, сделав шаг вперёд, тем самым толкая меня обратно в номер.

– Ты пропал, я волновалась, – тихо проговариваю, осматривая его с подозрением и пытаясь унюхать чужие духи.

Цветочный аромат проникает в нос, и я понимаю, что он был с женщиной. В груди больно колет, а в уголках глаз собираются горькие капельки. Я не имею права что-то ему предъявить, но разве он не обещал, что мы будем вместе? Что он заберёт нас с сыном, увезёт в свой дом, где мы будем семьёй? Так почему от него пахнет женскими духами?

– Денис? – дрогнувшим голосом обращаюсь к нему.

– Мы завтра уезжаем, – сухо бросает. – Егор спит? – интересуется, посмотрев поверх моей головы.

– Да, – сипло отвечаю, кивая.

– Пошли, – хватает меня за руку и тянет к нашей спальне.

Только переступаем порог, как он закрывает дверь, легко приподняв меня на руки, бросает на кровать и принимается избавлять меня от одежды. Наверное, впервые я не хочу его, не после того, как он был с другой женщиной. Хочется рыдать в голос, кричать, сопротивляться, оттолкнуть его, но я не могу. Я помню, чем заканчивались мои сопротивления с Гришей, не хочу повторения.

– В чём дело? – недовольным тоном спрашивает Денис, когда я лежу бревном, никак не реагируя на его ласки.

– Всё нормально, – сухо отвечаю, сглатывая ком в горле.

– Я по-твоему идиот? – приподнявшись, он упирается локтем в мягкий матрас. – Ты что доску из себя воображаешь? – задаёт вопрос раздражённым голосом.

– От тебя пахнет другой женщиной, – сдавленно произношу и прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

– У меня была деловая встреча, – почти криком.

– Как скажешь, – всхлипываю и отворачиваюсь.

– Катя! – взяв меня за подбородок, он заставляет посмотреть на него. – Я встречался с этой сукой судьёй, долго и нудно уговаривал её принять решение быстрее и в нашу пользу. Предложил ей огромную сумму денег, чтобы перебить взятку твоего муженька, и наконец свалить из этого города, – когда он заканчивает, я уже вовсю лью слёзы. – Ну вот что ты плачешь? – вздыхает, закатив глаза.

– Опять я тебе проблемы доставляю, – сквозь рыдания проговариваю.

– Тебя точно надо к психологу вести, – мотает головой устало.

– Прости, – шепчу и, приподнявшись, сама его целую.

Пока что отблагодарить его я могу только телом, так что я толкаю его в грудь, уложив на спину, и раздеваю, как он меня несколько минут назад. Освободив стоящий колом член от тесных боксеров, я смотрю на багровую головку с выступившей прозрачной каплей. Провожу рукой по всей длине, замечая, какой он твёрдый, большой и горячий. Высунув язык, я собираю капельку и аккуратно целую нежную кожу.

Денис откидывает голову назад и шумно вдыхает. Закрываю глаза и провожу губами по всей длине члена, языком делаю круги вокруг головки.

Вбираю его в рот, пока головка не упирается в горло, и понимаю, что он не влезает. Закашливаюсь и пытаюсь отстраниться, но рука на моей голове не даёт этого сделать. Мужчина распускает мои волосы и наматывает их на кулак, начиная толкаться мне навстречу, сам задавая темп. Я впиваюсь ногтями в голые бёдра мужчины. Он шипит, стонет, рычит. Отпускает мои волосы и гладит по голове как зверёныша.

Я глотаю выступившие слёзы и продолжаю сосать его каменный член. Чувствую языком узоры выпирающих вен. Закрываю глаза и сама не понимаю, почему мне это нравится. Почему он кажется таким вкусным, и почему стоны мужчины так подбадривают. С Гришей это всегда было противно, мучительно и унизительно, но с Денисом я сама получаю удовольствие.

Помогаю себе рукой, всё быстрее насаживаясь ртом на горячую плоть. Чувствую, как напрягается мужчина, слышу, как шумно он дышит, постанывая. У самой между ног горит от желания, смазка уже стекает по бёдрам, уже хочется самой насадиться промежностью на толстый член, но я не могу оторвать язык от него.

– Хватит, – рычит Денис, вынимая свой стояк из моего рта.

Ловко опрокидывает меня на кровать, разводит ноги максимально широко и одним резким толчком врывается во влажное лоно, выбивая из моей груди рваный стон. Замерев на секунду, он прикрывает глаза, вдыхая и выдыхая, после чего начинает вдалбливаться в меня особо жёстко, будто наказывает.

Каждый толчок уносит меня далеко отсюда, заставляет забыть обо всех проблемах, оставляя только приятное удовольствие. Буквально выбивает весь воздух из груди, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не стонать в голос, потому что в номере мы не одни.

Чувствую, как тело натягивается, словно струна, как пружина внизу живота сжимается, а через очередной толчок я взрываюсь. Трясусь, словно к телу приложили оголённые высоковольтные провода. Долго бьюсь в конвульсиях, как выброшенная на сушу рыба, разрываясь от приятных импульсов по всему телу. Денис догоняет меня и вскоре сам, глухо зарычав, трясётся не хуже моего.

Упав лбом на мою часто вздымающуюся грудь, он сжимает меня в объятиях, и я отвечаю тем же, обняв его влажное тело.

– Завтра с утра собирай вещи, развод у меня на руках, нам здесь больше делать нечего, – кажется от этих слов я получила ещё один оргазм.

***

Собрать вещи большого труда не составило, потому что собирать почти нечего. Из дома я ничего не взяла, кроме документов, которые и так были со мной, остальные Денис обещал восстановить без проблем. Осталось только диплом из школы забрать и уволиться по собственному, чем и планирую сегодня заняться.

– Мне поехать с Олегом в школу? – интересуюсь у Дениса после завтрака.

– Олег останется с Егором, я поеду, заодно и стройку проверю, – отвечает, и я улыбаюсь.

Мы редко куда-то вместе выходили, кроме суда, но и тогда были с Олегом и Егоркой. Я женщина взрослая, конечно, но и мне хочется любви, романтических прогулок, где мы держимся за руки. И пусть едем мы по делам, мне всё равно приятно. У меня всего этого не было, были только приказы мужа, которые начинались с дома. Гриша контролировал, во что я одеваюсь, как крашусь и как укладываю волосы, ему всегда что-то не нравилось, поэтому мы всегда и везде опаздывали.

– Оставь так, что ты их собираешь, будто тебе шестьдесят лет, – говорит Денис, когда я собираю волосы в пучок.

– Но… – запинаюсь, размышляя, стоит ли упоминать Гришу и его психи. – Ладно, – решаю не делать этого, стягиваю резинку с волос, и они водопадом спадают по спине. – А платье? – поворачиваюсь к нему и разглаживаю невидимые складки на тёмно-зелёным приталенном платье.

Выбирала я его с помощью Марины, которая грозилась разорвать любую тряпку, похожую на те, что я носила в браке с Гришей. Не то чтобы мне нравились те платья-халаты в цветочек и длиной до колен, но человек ко всему привыкает и с лёгкостью меняет свои вкусы и взгляды, если ему это регулярно в голову вбивают.

– Мне нравится, – произносит, осматривая меня жадным взглядом. – Не знаю, что ты такого делаешь, – добавляет томным голосом и приближается ко мне. – Но я хочу тебя, стоит только на тебя посмотреть, – обвивает мою талию и поворачивает нас к зеркалу во весь рост.

– Я ничего не делаю, – блаженно улыбаюсь, накрывая его руки своими.

– Ладно, пошли, а то придётся задержаться, – в подтверждение его слов я чувствую твёрдый бугор, когда он прижимается пахом к моей попе.

– Угу, – прикусываю губу, сама возбудившись.

– Олег, – зовет охранника и отходит от меня.

– Слушаю вас, – мужчина появляется из комнаты Егорки.

– Мы уезжаем по делам, с ребёнка глаз не спускать, – тычет в него пальцем.

– Само собой, – кивает Олег.

– А куда вы идёте? – выходит сын и смотрит на нас с тоской.

– Мы решим пару вопросов, перед тем как уехать, – проговаривает Денис и опускается на корточки.

– А можно мне с вами? – спрашивает, но смотрит на меня.

– Тебе там будет скучно, а вот когда мы дела закончим, пойдём, куда ты захочешь, – с улыбкой обещает ему отец. – Договорились?

– Да, – кивает ребёнок и жмёт Денису руку.

– Настоящий мужчина, – встав на ноги, он треплет его по макушке. – Мы поехали, – приобняв меня за талию, толкает к выходу из номера.

Денис уверенно ведёт автомобиль, иногда отвлекаясь и сжимая моё бедро, от чего я вся покрываюсь мурашками. Мне ещё не верится, что я наконец стала свободной, что меня ничего не связывает с Гришей, что начну новую жизнь далеко отсюда. Счастливую, спокойную и без страха за себя и сына.

– Я пойду к прорабу, а ты иди за документами, – произносит, когда мы паркуемся у школы, которая сейчас ограждена высоким строительным забором. – Если закончишь раньше, жди меня в машине, – наклоняется к моим коленям и достаёт из бардачка дубликат ключей.

– Хорошо, – улыбаюсь во весь рот, забрав у него ключи.

Выходим из автомобиля, и Денис открывает ворота, пропуская меня вперёд. Осматриваюсь вокруг и хмурюсь, вроде говорили, что построят новый корпус на территории, чтобы вместилось больше классов, а старый снесут. Однако прошло столько времени, а всё, что они сделали – это новый фасад стен.

– Денис, а разве не должны были строить новую школу? – спрашиваю мужчину.

– Давай, ты не будешь лезть туда, где ничего не понимаешь, хорошо? – улыбается, но это не смягчает неприятные ощущения от его тона.

– Ладно, – киваю, поджав губы.

Может, я и в самом деле что-то не поняла, хотя чётко говорили про то, что построят новую школу, а не сделают то же самое, что наш мэр делает каждый год, чтобы выделенные средства списать, – красит стены.

– Вот и отлично, – шлёпает меня по попе и подталкивает ко входу, а сам уходит к рабочим.

Переступаю порог здания, где когда-то у нас и начался роман, где прошло больше половины моей жизни, сначала как ученицы, а потом в роли учительницы. Даже немного грустно становится, но я мотаю головой, отгоняя все мысли. Впереди меня ждёт всё новое и лучшее, не стоит грустить.

– Какие люди! – восклицает Илона Марковна, наша учительница русского языка. – Что, пришла похвастаться? – окидывает меня брезгливым взглядом.

– И вам здравствуйте, – вопреки её тону, улыбаюсь я. – Пришла уволиться и забрать документы.

– Правильно, неподобающе, чтобы в этом храме знаний работали потаскухи, – с умным видом проговаривает.

Глава

6

Катя

Смотрю на женщину с сединой в волосах в застёгнутой под горло блузке, юбке почти до щиколоток и вспоминаю, что она подруга моей свекрови. Наверняка перемыли мне кости не один раз, обсуждая, какая я плохая, что променяла её драгоценного сыночка на Дениса.

– Тогда что вы здесь делаете, Илона Марковна? – спрашиваю насмешливо, подавшись вперёд.

– Да ты… как… как ты смеешь? – багровеет на глазах от злости. – Я уважаемая женщина…

– Вы злобная, завистливая и несчастная женщина. Вас не любят, поэтому вы на всех рычите, купите себе резиновый член, чтобы хоть иногда улыбаться, – выплёвываю ей в лицо, обхожу её и гордой походкой продолжаю идти к директору.

Боже, неужели я смогла всё это сказать? Наконец, ничего не боясь, поставила её на место, не позволила себя оскорбить, отплатила той же монетой.

– Как вкусно пахнет свобода, – шепчу себе под нос и глубоко вдыхаю, но в нос проникает запах краски, и я морщусь.

Цокая каблуками, иду по пустому коридору, осматривая с тоской стены, пыльные окна и пожелтевшие шторы, на которые собирают деньги каждый год, но менять не меняют. Я буду скучать, но не сильно, мне уже нравится моя новая жизнь. Наконец я буду счастлива, не буду бояться никого и ничего.

– Тамара Валерьевна, можно? – спрашиваю, аккуратно постучав в приоткрытую дверь кабинета.

– Екатерина Павловна? – удивлённо смотрит на меня поверх своих очков. – Я думала уже не увижу вас, в городе говорят…

– Что я потаскуха? – усмехаюсь, пройдя вперёд.

– В этом городе все патаскухи, если делают так, как обществу не нравится, – отмахивается она. – Вы развелись?

– Развелась, – киваю и прячу глаза почему-то.

– И правильно сделали, – неожиданно такое от неё слышать. – Попов с детства только казался хорошим мальчиком, а на деле… эх, – вздыхает, а я округляю глаза.

Я была уверена, что только мне известно, какой Гриша на самом деле тиран, ведь в глазах общества он был просто идеальным мужем. Мог стул мне подвинуть, ухаживать за мной, комплименты говорить на виду у всех и даже руки целовать, а стоило переступить порог дома, все менялось словно по щелчку пальцев.

– Не знала, что вы знаете Гришу, – озвучиваю свои мысли.

– Знаю, он в школе с моей внучкой встречался, и когда Ирка пришла домой с синяком на шее, я запретила ей приближаться к нему, а Попову сказала, что если хоть пальцем мою внучку тронет, я сделаю всё, чтобы он школу никогда не закончил, – не перестаёт удивлять меня Тамара Валерьевна. – Да и знакомая у меня в поликлинике есть, – добавляет, и теперь мне всё становится ясно.

– Я пришла уволиться и документы забрать, – меняю тему, не желая больше говорить о Грише.

– Значит, всё-таки уезжаешь, – вздыхает.

– Уезжаю, – с улыбкой отвечаю, предвкушая будущее.

Когда мы почти заканчиваем, раздаётся стук в дверь, и в кабинет заходит Денис.

– Добрый день, – здоровается своим низким голосом.

– Денис Игоревич, рада вас видеть, – встаёт со своего места директриса и пожимает руку моему мужчине. – Как проходят работы? – спрашивает и смотрит на него каким-то загадочным взглядом.

– Всё по плану, – отвечает ей Денис, слегка кивнув.

Мне их переглядывания кажутся подозрительными, но, может, это просто моя фантазия.

– Прекрасно, – довольная Тамара Валерьевна садится обратно на своё место.

– Вы закончили? – задаёт мне вопрос Денис.

– Да, уже всё, – говорю и, собрав свои вещи, поднимаюсь на ноги.

– Хорошо, подожди меня в коридоре, – указывает на дверь взглядом, и я, покосившись на директрису, которая улыбается во весь рот, выхожу.

Не знаю, не уверена, но кажется мне, что-то тут не чисто.

Подхожу к окну и смотрю через стекло, однако всё размыто, потому что его закрыли прозрачной плёнкой. Уже слышны звуки работающих инструментов, и хоть это радует.

– Ну что, поехали? – сильная рука обвивает мою талию и прижимает к крепкой груди.

– Угу, – мычу, не зная, как начать разговор.

– В чём дело? – интересуется Денис, пока мы идём к выходу, наверняка заметив моё озадаченное лицо.