Deep space empires. Сиф бесплатное чтение

Ты за тысячи парсеков от меня,

но я чувствую твое дыханье на своей щеке.

– Абсолютно исключено. – Твердо сообщил он. Отлично сложенный гуманоид развалился на кубическом троне, стоящем в огромной круглой зале. Потолки улетали ввысь. Стены и декор были теплых медных, латунных и золотых цветов, испещрённых геометрическими хай-тек орнаментами. Трон был повёрнут лицом к огромному иллюминатору, за которым открывалась бездна космоса.

Гигант был в мягких доспехах, отливающих латунным блеском, как и вся обстановка вокруг. Даже его не длинные волосы, цвета тёмного меда, то и дело вспыхивали золотыми искрами. Горящие белым светом глаза, как два прожектора освещали бесконечный мрак за окном.

– Это – политический контракт. Сганнар назначил меня козлом отпущения, будто в Аттракторе нет других плотных рас, подходящих для миссии. И я пошёл на это, руководствуясь интересами общей безопасности. Но теперь вы пытаетесь подсунуть мне это недоразвитое существо?

Он замолчал, словно прислушиваясь к чему-то.

– Мой духовный рост вас не касается. А моё уважение – имеет пределы. Я нахожу ваши пожелания – иррациональными. Это больше похоже на капризы.

Его перебили.

– Ваш тон отбивает всякую охоту потакать вашим играм в богов.

Гигант находился в зале один и разговаривал с кем-то, находящимся очень далеко от него. Его лицо было напряжено. Он с напряжением вслушивался в далёкие ответы своих невидимых собеседников.

– Я думал… – Но его невидимый собеседник прервал его, на что гуманоид лишь криво и снисходительно ухмыльнулся. Наконец, он смог говорить.

– Так я продолжу? Я гарантирую официальное дипломатическое и военное присутствие для защиты границ от вторжений Серой Вселенной, вывоз спящих старейшин из пещер южного полюса. Но о существе я больше ничего не буду слушать. Оставьте свои примитивные легенды для кретских крестьян.

Его глаза перестали светиться, белки вернулись в обычное состояние, а радужки окрасились в цвет сочной, изумрудной травы, сияющей на солнце. Гигант моргнул, сжал зубы и раскрошил руками подлокотники изящного кресла.

– Курс на Гайю. Контракт заключён. – Глухо бросил он.

ГЛАВА 1

2045 год.

Их прибытие было очень многообещающим. Состоялось множество официальных встреч по всему миру с главами всех мировых держав. Всё было достаточно радостно: в первую очередь от того, что пришельцы прибыли с миром и жаждали безвозмездно поделиться своими высокими технологиями.

После пары месяцев разговоров, в Америке, Китае, России, Европейском союзе и на Африканском континенте были учреждены посольства Мира айнов. Причем в Европе обещал некоторое время заседать сам Верховный посол айнов: Саарит Баал Терон. Было открыто множество совместных научных институтов, в которых айны делились бесценной для людей информацией, технологиями, познаниями о Вселенной.

Судя по немногочисленной инсайдерской информации, самые мощные орудия айнов были способны выжечь половину Земли за одно мгновение. Или даже взорвать планету изнутри.

Все эти страшилки вселяли панику и заставляли не только радоваться текущему миролюбию айнов, но и вести себя с ними заискивающе. Многих рядовых жителей это доводило до бешенства. В том числе и меня. Да и сами айны временами вели себя высокомерно. Но лишь временами. В основном они уверенно играли роль просветленных, миролюбивых, наделённых непоколебимым спокойствием и нечеловеческой доброжелательностью старших братьев.

В целом они были очень похожи на земных гуманоидов. За исключением того, что над рождением каждой особи, очевидно, хорошо потрудились генные инженеры. На Земле вы бы никогда не встретили людей с такими симметричными и отточенными чертами лица, развитой от рождения мускулатурой, совершенными пропорциями тела и гладкой кожей. Она была достаточно светлой, но не слишком отличалась цветом от кожи обычных северных народов. Как и их глаза. Они были лишь немного более яркими и пронзительными, чем у нас. Являясь продуктами генетической селекции, все они были приблизительно одного роста от 180 до 190 сантиметров. Даже айны женского пола были чрезмерно, на наш земной взгляд, высокими и мускулистыми.

Нельзя было утверждать, что каждый из них был непременно красив. Скорее, они были ужасно далеки от неидеальности настоящих земных людей, и зачастую нельзя было отделаться от мысли, что они сошли со страниц комиксов про эльфов. Что, конечно, всколыхнуло волну множества фанатических сект: эльфопоклонников, аниме-поклонников и прочих поклонников, рвущих на себе волосы в надежде быть замеченными своими кумирами. Масла в огонь добавляла физическая совместимость двух наших видов.

Спустя год своего посольства на Земле, некоторые айны стали объявлять о создании межрасовых союзов. Генетики воодушевленно подтверждали, что от таких союзов будут рождаться дети. И спустя всего каких-то пару лет их прогнозы подтвердились. Рожденные были преимущественно айнами, поскольку их генотип был более древним и оказался доминирующим.

Лично меня от всего этого тошнило. Конечно же, не из расистских убеждений, противницей которых я сама была с самого детства. Просто всё это было очень похоже на мирный захват нашей планеты. Через некоторое время после прибытия изначально дружелюбный и открытый энтузиазм пришельцев слегка поубавился. Они по-прежнему воплощали свои миролюбивые намерения в жизнь. Однако на лицах появлялось всё больше высокомерия и сдержанности, их речи становились все более снисходительными и поучающими нас, нерадивых землян, о том, как лучше жить.

Множество людей понимали, что это лишь начало диктата превосходящей расы. Но и сделать что-то мало кто пытался. Все помнили как на спасательную операцию после цунами в Японии явился сам лично Саарит Баал Терон, и своим непостижимыми телепатическими силами в мгновение ока разобрал завалы школы, под которыми ещё оставался целый класс детей. Всех вытащили целыми и невредимыми, что транслировали в прямом эфире. В том же месте от повреждения коммуникаций загорелось следующее здание, на крыше которого, в кольце огня метался рыжий кот. Этот инопланетный пижон, не моргнув ни одним глазом, используя лишь собственную телепатию отделил идеально круглый кусок бетона, и вместе с жалобно мяукающим животным перенес по воздуху на землю, аккуратно поставив под ноги недоумевающих репортёров. Мог бы перенести одного лишь кота и не выпендриваться.

Конечно, всё это было чистой акцией устрашения, предназначенной для поднимающего голову движения «нетолерантных». Такие способности лишь только одного айна ввергли в ступор всю общественность. До того дня человечество не вполне осознавало их потенциальную опасность. А вдруг однажды они сменят милость на недовольство? Так что на данный момент в оппозиционном эфире царила подозрительная тишина.

К слову о после Тероне.

Внешне Баал Терон неуловимо отличался от своей свиты, был немного шире и в чем-то даже больше походил на землянина, чем на светлокожих и эльфоподобных айнов. Кожа была тронута средиземноморским загаром, какой обычно бывает у итальянских фермеров, целый день работающих на винограднике. И пожалуй, это был самый удивительный созданный природой или лабораторией образец гуманоида. Восхищалась я сугубо с точки зрения ценителя искусства – как восхищаются безупречной греческой скульптурой. А восхищение прятала за кривой ухмылкой каждый раз, когда видела его по интервидению. Кто знает, может, под кожей он скрывал чешую?

Однажды я даже видела его вблизи. Вскоре после своего прибытия айны устроили приём для нескольких команд учёных, работавших над совместными проектами. Куда попал и мой муж. Тогда нас пригласили на флагман айнов, круживший на орбите Земли. Это была поистине гигантская вытянутая капсула бело-золотистого цвета, в которой поместилось бы десять пирамид Хеопса, не меньше. Знакомство проходило в большой круглой зале с окном в полстены. Она была отделана металлами всех оттенков золотого, медного, медового, бежевого, песочного. Причем, страсть к таким цветам наблюдалась только у посла Терона, кожа и волосы которого очень гармонично вписывались в дизайн корабля. Сами белобрысые айны предпочитали пастельные оттенки.

Помню, тогда я была одета в андрогинный брючный мешковатый костюм из неопрена, делавшей меня похожей на ребёнка, который решил поиграть в космонавта. Рыжие короткие вихры кудрявых волос солнечными протуберанцами торчали в разные стороны. А светло-карие глаза ярко выделялись на фоне бледных, едва обозначенных бровей и ресниц. Хотя я даже не думала маскировать этот цветовой диссонанс косметикой. Мама всегда говорила, что черты моего лица очень симметричны, а полные губы делают его очень женственным. На этом комплименте я закончила подростковые разборки со своей внешностью. И почти всю жизнь не обращала внимания на свой внешний вид или одежду.

Когда он пожал мне руку, то задержал её намного дольше положенного. В это время я чувствовала странное покалывание в ладони, а он долго смотрел на меня сверху вниз: сначала с интересом, а потом – с ужасным разочарованием. Ничего более невежливого он себе не позволил. Он вообще старался быть душкой со всей делегацией. Но я на это не купилась. Несмотря на маску вежливости и радушия, он мне не понравился. Я вдруг отчётливо поняла, что все мы для него – не более, чем пыль под ногами. Хотя другие дамы чуть не рвались из платьев, чтобы добиться от него заинтересованного взгляда. Меня же он не привлекал. Как и никто другой из известных мне мужчин, включая теперь уже моего собственного мужа.

Женаты мы были лет восемнадцать, с самого моего… восемнадцатилетия. Дочери было тоже… восемнадцать. Вот такая нумерология. Я вышла замуж ровно через восемь месяцев после установления факта беременности от Алекса – моего самого первого молодого человека. Мы учились на разных факультетах одного университета. Я хотела стать вирусологом. Он был на пять лет старше, подтянут, надменен и умопомрачительно умён. Конечно, он оказался человеком серьезным, уже тогда пророча самому себе славу известного ученого. Посему, узнав о моей беременности и взяв для размышления ни много, ни мало следующие восемь месяцев, он тщательно обдумал, распланировал бюджет и принял благодушное и взвешенное решение осчастливить меня возможностью родить ребенка в браке. Вообще-то я сразу приняла решение дать жизнь этому новому человечку, с Алексом или без него. Однако, по настоянию всех своих родственников и приняв во внимание свою по-прежнему увлеченность и восхищение его персоной, повела себя «благоразумно» и вышла замуж.

Вопреки моим ожиданиям скорый развод так и не состоялся. Несмотря на отсутствие главных, на мой взгляд, составляющих счастливого брака: страсти и любви, – мы отлично поладили. Первая увлеченность, конечно, же прошла. Но осталось взаимное уважение. А раннее рождение ребенка позволило нам обоим, параллельно с учёбой с головой окунуться в совместную научную деятельность и дальнейшую карьеру, а также радоваться, что уже не нужно тратить время на построение семьи, как многие наши однокурсники. Я очень и очень ждала, что настоящая любовь может придти со временем. Такая тихая, спокойная и уважительная, как в старинных английских любовных романах. И хотя он ни разу за всё время не признался мне в любви, сама для себя я знала, что на вопрос, люблю ли я его, всегда отвечу – да. Как отца своего ребёнка, родственника, домочадца, друга и соратника. Тогда я убедила себя, что другого мне не нужно.

Влекомые общими целями, мы худо-бедно, без страсти и пылких чувств, незаметно отмотали восемнадцатилетний срок нашего совместного жития-бытия. А семейная жизнь складывалась по принципу, не мешай другому заниматься своими делами и будешь счастлив. И, конечно, нас объединяли взаимное уважение и искренние чувства нежности и безграничной любви к нашей дочери Алисии. Все шестнадцать лет своего детства она отвечала нам взаимностью, пока в один прекрасный день не заявила, что отныне все её мечты исполнены: её приняли на обучение и дальнейшую службу в научный корпус Союзной военно-космической академии, и через неделю она покидает нас, отправляясь на лунную базу айнов.

Для меня это было страшным ударом, супруг же, кажется, был счастлив. Ведь её любовь к космосу, фанатизм в науке и устремление к максимуму своих возможностей были результатами именно его воспитания. Раз в полгода её отпускали на месяц домой, и это становилось для меня самым счастливым временем. Пока через пару лет она не объявила, что теперь её избрали в группу для разработки и реализации терраформирования на Марсе. Настоящего терраформирования, а не тех жалких потуг, что земляне предпринимали до прибытия айнов.

Это стало очередным ударом, перемежающимся с невообразимой гордостью за успехи своего ребёнка. С тех пор я укрепилась в своей неприязни к пришельцам ещё больше. Мне казалось, что именно они разлучили меня с моей малышкой.

Когда Алисия вырвалась из отчего дома, а интимная сторона нашей семейной жизни почти полностью отмерла, и я решила, что уже пришла старость. В тридцать шесть лет. Тогда же, у меня нежданно-негаданно начался кризис середины жизни. В какой-то момент, не выдержав психологического напряжения, я бросила работу. Ведь вирусологом я так и не стала, а всего лишь заменяла Алексу лаборанта, секретаря, пресс-атташе и менеджера в одном лице, всегда оставаясь в тени его одержимости наукой.

Однажды я поняла, что справиться со своим кризисом самоидентификации, я смогу только абсолютно и кардинально всё изменив. Я окончательно и бесповоротно ушла из института, переметнувшись в лагерь обычных инструкторов по йоге. Супруг тогда устроил мне первый и единственный скандал за всю жизнь. Зато он был грандиозным! После этого он нарочито не разговаривал со мной около месяца. Вплотную занявшись спортом, после долгих лет тотального равнодушия к своему здоровью и внешности, я внезапно почувствовала, как во мне поднимает голову годами дремавшая женственность.

Однажды я посмотрела на себя в зеркало, тряхнула торчащими во все стороны волосами, и на следующий же день отправилась на консультацию к имиджмейкеру. Имиджмейкер неопределённого пола и возраста встретил меня хамоватыми фразами типа: «Дорогая, если ты считаешь, что погрызанные ногти – это такой стиль а’ля натурель, то спешу тебя огорчить. Это всего лишь альпийский колхоз. И с бодипозитивчиком – это тоже не ко мне».

Поэтому в следующие месяцы моя отнюдь не добрая фея вцепилась в меня как умирающая от голода блоха в собаку. Каждый участок моего тела был взят им под строгий контроль, выхолощен и улучшен до возможного максимума. Сжав зубы и запасшись таблетками от головной боли, под натиском небодипозитивного стилиста, я села на диету, похудела на десять килограмм и отрастила торчащую во все сторону копну волос до середины спины. Избавилась от целлюлита, образовавшегося от долгих лет сидения за столом; сменила мешковатую одежду унисекс на обтягивающие джинсы, встала на каблуки и сделала перманентный макияж. Лицо пришло в гармонию, и с каждым днём происходящих со мной улучшений постепенно уходил стресс от последних лет рабочего давления и неудовлетворенности. Я все свободнее и увереннее дышала, всё твёрже стояла на ногах и всё больше любила себя. Это было прекрасно.

В зеркало на меня глядела молодая двадцатипятилетняя женщина. Все наши усилия и немного новейших косметологических технологий айнов сделали свое дело безупречно.

Однако все это, увы, не помогло мне разбудить интерес мужа вновь. На него нападала полная слепота, когда волею злого рока ему приходилось смотреть на меня, чтобы ответить на пару дежурных вопросов. Общение сводилось к обсуждению еды, вопросу: «как дела», ответу: «всё нормально», и пожеланию доброй ночи. И даже восхищенные взгляды и откровенные комплименты наших друзей-коллег ни разу не были им замечены.

Вероятно, ещё и потому, что меня саму так и не заинтересовал больше ни один мужчина. И супруг прекрасно знал об этом. Иногда я грешным делом думала, что со мной что-то не так. Но потом успокаивала себя: то, что я не испытывала сексуальной горячки, ещё не означало, что пора идти к врачу или психологу. Просто я хорошая верная жена. Именно так.

Я анализировала нашу семейную жизнь, винила себя, что запустила внешность, отношения, семью. Потом вновь поднимала голову, понимая, что вина не может лежать целиком только на моих плечах. И дело здесь не в бровях или смене работы. Половину ответственности я переложила на ничего не подозревающего мужа. Всегда виноваты оба, – решила я.

На заре молодости я мечтала не о такой семье. Но как можно было сообщить человеку, с которым прошёл восемнадцать лет жизни в одном направлении, что теперь мне стало скучно? Я была убеждена, что любовь и должна быть такой. А нерушимое чувство долга не давало уйти. Я хотела начать новую жизнь. Но я хотела начать её с ним, моим мужем, старым проверенным другом, родным домашним человеком. Однако с каждым днём новых усилий надежда таяла, и таяла, и таяла.

Ставить ультиматумы не позволяла природная деликатность и уважение к его работе. Иногда мне казалось, что в силу своего исключительного ума, он не мог не оценить моих усилий по реанимации нашей жизни, но просто… ему уже ничего не нужно было от меня, и он сохранял нейтралитет и молчание до тех пор, пока я его не трогаю.

Мы по-прежнему гуляли вместе на выходных, проводили вечера дома, каждый в своих занятиях и ждали следующей увольнительной Алис. Однажды, дождавшись перерыва между двумя проектами мужа, когда он мог позволить себе отдохнуть и, возможно, подарить мне немного внимания, я решилась на сложный разговор. Мы планировали пешую прогулку по Альпам на выходных. Я полностью изменилась, но мне не хватало одного последнего решающего шага. Сегодня я выясняю: либо я нужна ему, либо должна получить свободу и найти себя и свою настоящую жизнь где-то ещё.

Наш маршрут проходил в долине Валенского озера, совсем недалеко от места, где айны обосновали свой европейский космопорт. Девственная красота природы сказочным образом дополнялась снующими по небу чудесными маленькими шаттлами, которые умели совершать нуль-переходы. Вот так: в какой-то момент над твоей головой разрывается небо и из подпространственной дыры выплывает металлическая, переливающаяся радужными разводами капсула, с одним или несколькими айнами внутри. До сих пор не могу привыкнуть.

К походу я готовилась очень тщательно, тешась последней иллюзией, что муж должен хоть как-то отреагировать на мои очевидные изменения. Возможно, увидев меня в новой обстановке или в этих новых брюках и футболке без белья, я хоть немного зажгу свет в его глазах?

Сейчас, сидя в капитанском кресле Ар-Мира, я закрываю глаза, прокручиваю свою земную жизнь в голове и лишь ухмыляюсь. Теперь я понимаю, какой же инфантильной дурой я была. Тепличные условия так и не дали мне нормально повзрослеть. Сейчас всё это выглядит смешным и нелепым. Но тогда…

Перед дорогой на озеро меня трясло от нервного напряжения, поэтому я наглоталась изрядного количества успокоительных. В конечном итоге это сыграло такую злую шутку, что когда мы расположились на пикник на прекрасной изумрудной лужайке с видом на озеро я чувствовала себя хорошо захмелевшей, словно от доброй порции коньяка. Хотелось улыбаться, спать и ничего ни с кем не выяснять. Нет-нет! Надо сейчас! Встряхнув головой, отчего моя непослушная копна, до этого едва стянутая шнурком, рассыпалась по плечам, я почувствовала прикосновение. Алекс, словно загипнотизированный, пропускал мои волосы сквозь пальцы. Сердце ёкнуло: наконец-то! Не прошло всё даром!

– Ты чего? – Игриво спросила я, не сдерживая улыбки.

Он всё ещё не реагировал, и не смотрел мне в глаза, продолжая изучать один локон с каким-то нехорошим маниакальным упорством. Через некоторое время это стало нервировать. Но он вдруг заговорил:

– Сиф.

Кстати, знакомьтесь. Это моё дурацкое имя. Родители, оба повёрнутые на скандинавской мифологии, назвали меня, девушку из обычной русской семьи именем Сиф, только лишь потому, что я родилась с золотыми волосами, какими по легенде обладала супружница Тора. Отец, матерью которого была швейцарка, утешал меня тем, что иметь такое прекрасное имя из германской мифологии вполне уместно, учитывая, что на четверть я практически кельт. Лично я не испытывала никакого пиетета к германской примеси в крови и в молодости регулярно пыталась воспользоваться законным правом изменить всё это неблагозвучное безобразие. Однако родители, а потом и муж, регулярно и успешно отговаривали меня. Так что всю молодость на потеху сверстникам пришлось провести под именем Сиф Рокотова, пока родители не отправили меня на обучение в университете к бабушке в Швейцарию. Конечно же, там с таким именем тоже никого не нашлось. Зато, вопреки всем местным традициям, со мной случилось очень скорое замужество. Теперь моя персона обозначалась ещё более резким сочетанием букв: Сиф Райгнхаар. А волосы со временем стали медными.

– Сиф… Я должен озвучить кое-что.

Я никак не могла различить, что предвещал ровный тон его голоса. Мгновенно прокрутив в голове все сценарии, как я всегда делала, решила, что лучше будет сразу же его прервать. Не дай Бог он начнёт говорить что-то плохое, и я так и не смогу выдать свою предсмертную речь. Потом буду долго корить себя, что не сделала всё от меня зависящее.

– Подожди, Алекс! – Я ласково отстранила его руки, заставив взглянуть на себя. – Я тоже хочу многое тебе сказать.

Но все заготовленные фразы разом вылетели, когда я поймала его обречённый, полный невысказанной вины взгляд. Вины? Нет. Нет!

Опоздала? Нет, всё надо выпалить именно сейчас. Я схватила его за руки и начала тараторить.

– Давай начнём новую жизнь! Вместе! Сейчас! Я понимаю, многое ушло, но мы можем это вернуть! Или даже… Построить новое! Мы взрослые умные люди, нам не плохо вдвоём! Мы можем уехать в тёплые страны, как тогда мечтали, помнишь? Заработанного хватит до пенсии. Можем путешествовать? Без шика и роскоши, но нам ведь это не нужно? Ведь раньше нам всегда было о чём поговорить, помнишь? Может, мы можем завести ещё одного ребёнка?

Я начинала, кажется, рыдать. Но это не точно. Ведь я никогда не плакала. Даже когда погибли мои родители. Просто не смогла. Все слёзы тогда застряли комом в груди и так и не вышли наружу, плотно зацементированные шоковым состоянием.

Глядя на его ошарашенный взгляд, я поняла, что он увидел лишь мою истерику. Но не услышал ни слова.

–– Сиф, Прости, Сиф. Не понимаю, что на тебя нашло. Но он уже всё решил. – И Алекс как-то странно возвел глаза к небу.

ГЛАВА 2

– Кто ОН? – Я почти улыбнулась, подумав, что Алекс шутит. – Ты о Боге?

– Спасибо, конечно. Мне это польстило. – Сильный ровный голос откуда-то издалека врезался в наш разговор словно нож в масло. – Но ваш бывший муж сейчас говорит обо мне.

К нам подходила высокая фигура гостя из космоса. Сердце ухнуло вниз, когда я узнала посла Терона в сопровождении его чуть более низкорослой свиты. Ничего хорошего это не могло предвещать. Не люблю пришельцев. Я отреагировала на вид посла также, как реагировала, видя его по телевизору: кривой усмешкой.

– Н-, н-, не понимаю? – Теперь я беспомощно посмотрела на мужа. – Причём здесь он?

– Сиф! Ты должна всё прекрасно понимать! – Вдруг раздражённо начал Алекс. – Кроме отсутствия скандалов и ребёнка нас ничего и никогда не связывало!

А я то думала, что нашим отношениям не хватает лишь нового дыхания. Оказалось, всё держалось на отсутствии скандалов.

– Почему ты так разговариваешь со мной при посторонних? – Я удивилась его резкой фразе. Казалось, он даже сказал её скорее послу, чем мне. – И что ты имеешь ввиду?

На заре нашего брака он не раз подчёркивал мою ненавязчивость и легкость. Возможно, это действительно было так. Я перестала обращать внимание на посла Терона: за многие годы муж, наконец, снизошёл до разговора, и это стоило того, чтобы проигнорировать любого зеваку, которому есть дело до чужого несчастья. На лице Алекса раздражение сменялось отчаянием, злость – растерянностью, он часто дышал и даже заламывал руки.

– Да, – Наконец собрался он. – Ты ведь и сама это понимаешь. Другая женщина тянула бы всё внимание на себя, тратила мои психические ресурсы. Ты же никогда мне не мешала. Лишь с тобой я мог заниматься работой в полной мере. А наши совместные проекты в начале! Мы с тобой были хорошей командой. Пока ты не сотворила со своей жизнью полнейшую глупость и не ушла из проектов. Ты же умная женщина, я всегда уважал тебя именно за это! Нам было удобно! Но я не думал, что ты так сильно обманываешься на счёт всего остального! Страсть? Любовь? Как можно возродить то, чего не было?

– Может быть… Но я думала… Мне всегда было спокойно с тобой… уютно? – Я всё-таки старалась говорить тише, стараясь оградить наши семейные тайны от посторонних ушей. – Молчать вдвоём, понимать друг друга без слов? Мы ведь друзья? А друзья могут попытаться ещё раз?

Алекс молчал и жалостливо качал головой.

– Всё это звучит жалко. И мне это всё не нужно, Сиф. Пойми, наконец.

– Если вы закончили, я могу забрать её? – Вмешался чужак своим хрипловатым голосом.

– Куда? – Внезапно наваждение от второго в моей жизни скандала ушло, и я смогла трезво оценить картину вокруг.

Угрожающая фигура пришельца, который теперь даже не пытался разыгрывать телевизионную любезность, возвышалась над нами. В песочного цвета футболке и таких же песочных потертых джинсах он стоял, заткнув большие пальцы за пояс, словно какой-нибудь ковбой из рекламы. Посол неприкрыто осматривал меня с ног до головы, и с одной стороны, кажется, был не очень доволен увиденным. С другой – находил саму ситуацию до ужаса забавной, поскольку то и дело криво ухмылялся, и тогда в уголках его глаз пробегали насмешливые морщинки, выдававшие в нем любителя посмеяться. И почему он спрашивал разрешения не у меня, а моего супруга, к которому теперь уже нужно добавить приставку «экс-»? Кстати, Терон только что именно так и сказал. Но я не обратила внимания. Самое подозрительное, что Алекс был не удивлён его появлением, кидая на айна заискивающие взгляды.

– Сиф… Тут такое дело. Я уже всё решил. Прости. Но не унижайся дальше.

– Унижаться? Желание возродить семью – не есть унижение. – Я вновь переключилась на мужа.

– Я же видел все эти твои дурацкие попытки. Эти твои длинные волосы, спорт, диеты. – Для пущей наглядности он зачем-то указывал на меня руками и кривил губы. – С лицом что-то… Кажется, это макияж или что там у тебя?

Вообще-то я не красилась. Просто перекрасила бледно-рыжие брови и вживила искусственные ресницы на то место, где, по идее, должны были расти мои собственные.

– Ты думала, всё это может меня завести? – Не унимался мой любезный «друг». – Смешно просто.

Он презрительно фыркнул, и это было грубо. И очень унизительно в присутствии посторонних. Мне стало стыдно за него и почему-то за себя. Он мог прикидываться слепым, но сейчас он пытался меня растоптать. Мне больше нравилось считать его мечтателем, застрявшем в мире своих формул, чем обычным деревенским хамом. И всё-таки он прав. От идеально ухоженной женщины всегда веет едва заметной ноткой отчаяния. А я никогда не была самоуверенной.

Я готовила себя к такому исходу: проматывала в голове разрыв отношений много-много раз, проживала эмоции заранее, настраивалась, чтобы в нужный момент принять всё достойно. Кто-то скажет, что я сама притянула плохое в свою жизнь. А я скажу: я всего лишь предчувствовала неизбежное и готовилась принять его достойно. В конце концов, он прав. Настоящей любви, о которой снимают фильмы и пишут книги, у нас не было.

Я глубоко вдохнула, закрыла глаза, сосредоточилась. Плакать не буду. Слишком много зрителей, придётся продавать билеты на мелодраму. Поплачу потом. Я говорила себе это всегда в трудные минуты, и в итоге, никогда так и не находила времени для слёз. Сейчас надо разобраться с этими двумя.

– Зачем вам понадобилась моя скромная персона, господин посол? – Как можно любезнее процедила в сторону наглого типа. Любезность сочилась сарказмом. – Я ушла из любых научных проектов и не намерена возвращаться. Так что боюсь, что ничем не смогу быть вам полезной. Возможно по вопросам сотрудничества вам стоит обратиться к моему супругу.

Красавчик закинул голову и искренне, взахлёб рассмеялся. Вышло даже как-то дружелюбно, что обескуражило меня ещё сильнее.

– Что это с ним? – Обратилась я к ссутулившемуся и глядящему в пол Алексу. Он явно понимал больше меня.

– Сиф… Тут такое дело. – Алекс откровенно мямлил. Он всегда жил в своём мире, но всё же тюфяком не был.

– Да что здесь происходит? – Рявкнула я не свойственным мне тоном.

– Кое-кто считает, что я нашёл женщину, которая мне подойдёт. Предположительно. Но ещё не точно. Разберусь по дороге. Сейчас некогда. – Пришелец задумчиво глядел на меня, и сейчас я совершенно не могла считать его эмоции.

– Поздравляю, посол Терон. – Под стать ему равнодушно ответила я, передернувшись от его архаичных выражений. Женщину он себе нашел. У нас так не говорят со времён основания НМП*. – Однако я повторю свой вопрос: чем Я могу быть полезна империи Сайграхара?

_______

*Новое мировое правительство.

Они переглядывались между собой. Алекс испуганно, Терон – то равнодушно, то с интересом. Никогда не замечала за ним такого, если судить по интервизионным трансляциям.

– Скажи сам, землянин. Давай, будь мужиком.

Алекс громко сглотнул.

– Это ты – Сиф. Ему нужна ты зачем-то. Как женщина. Зачем-то. – Повторил он ещё раз и опять глупо показал на меня рукой.

В следующий момент рассмеялась я.

– Ааа! Разыгрываете? – Смех быстро оборвался. – То есть тебе, земному маргиналу не подошла, а досточтимому послу других миров вдруг сгодилась? Странная шутка.

Мужчины не улыбались.

– Простите, но у меня, кажется, уже есть муж, хоть и с дурным чувством юмора.

– Со вчерашнего дня уже нет. – Терон отрезал это внезапно столь серьёзно, что усомнится в правдивости его слов мог бы только глухой и слепой.

– Простите, на развод без согласия одного из супругов нужны месяцы. Алекс, когда ты это начал? – Предатель. За моей спиной.

– Вы пришли в суд вдвоём вчера. По обоюдному согласию ваш брак прекратили в этот же день. Ваш ребёнок эмансипирован. Имущественных споров нет. – Его сильный глубокий голос безжалостным приговором пронёсся над лужайкой.

– Я никуда не приходила. – Холод пробежал по спине.

– Боюсь, у нас есть видеозапись и показания многочисленных свидетелей, включая судью кантона.

– Вы всё подделали? Зачем этот цирк?

– Потому что с сегодняшнего дня я забираю тебя, и мы улетаем. Сейчас нет времени объяснять. Разберёмся по дороге. – Равнодушно цедил пришелец. Моя непонятливость явно стала его раздражать. И этот перепад в настроении испугал меня ещё больше.

– Это… Это сущий бред. У нас свободная страна, свободная планета. Вы же прибыли с миром, вы не имеете права похищать людей просто так. Алекс, что здесь творится? – По старой памяти я попыталась найти защиту у своего «доброго друга». – Ты знал обо всём этом? Как ты допустил?

– Да, Алекс, расскажи, как ты допустил? – Добродушно передразнил меня посол.

Алекс вновь начал мямлить, уткнувшись в траву:

– Сиф, прости меня. Но цена была очень велика. Ты же знаешь, эти толстосумы из Научного совета постоянно тормозят финансирование проектов. Ты же понимаешь, насколько утилизация пластика в океане важнее нашего формального брака! – Утилизация пластика? – Это вопрос мировой экологии! Я, наконец, нашёл деньги, Сиф! Мы же с тобой мечтали об этом, ещё несколько лет назад! Я продолжу наш проект! Ты должна порадоваться за наше общее дело! Мы спасём наш океан, Сиф! У нас всё равно никакой семейной жизни.

– Сколько? – Перебила я, твёрдо глядя в наглые глаза пришельца. Они были цвета альпийской травы.

– Двадцать миллионов кредитов. – Откуда-то сбоку прошептал Алекс.

– Маловато для твоего проекта. И слишком много за нашу семью. – Выплюнула я, не отрывая ответного дерзкого взгляда от посла. Продал. Продал как корову. Словно насмешка, с соседнего луга донеслось мечтательное мычание пятнистых рогатых альпиек.

– Я мог бы взять бесплатно. – Усмехнулся он. – Пошли. Мне пора улетать.

– Куда? – Липкий страх пробрался под одежду. Сейчас я чётко поняла, что он говорит не о коротком полёте в свою резиденцию на вершине Альтманна.

– Моя личная миссия на Гайе завершена. Я отправляюсь домой. Ты со мной. – И явно закончив с нами, он развернулся к своему шаттлу.

– К-куда? – Насколько я знаю, ещё ни один землянин не был в скоплении Великого Аттрактора. А айны прибыли именно оттуда. Полёт занимал от полугода до полутора лет, в зависимости от карты открывающихся червоточин. Хотя поговаривали, что где-то на Земле уже есть порталы, способные мгновенно перемещать в обе стороны пару гуманоидов в месяц. Но это были лишь наши человеческие догадки. Сами айны деликатно уходили от этих вопросов, не говоря ни да, ни нет.

– Я не хочу. Здесь мой дом. Друзья, ребенок. – Посол остановился и, не оборачиваясь, кивнул своим людям в мою сторону. Они мгновенно подскочили, схватив меня за руки.

– Остынь, Сиииф. – Он плотоядно протянул моё имя и удостоил мимолетным взглядом. – Ты можешь встречаться со своим ребёнком при наличии возможности. Если она сама будет про тебя вспоминать. Я наводил справки, кажется, она пошла в папочку. Так же увлечена работой.

– Ты высокомерный ублюдок! Я скорей в канаве сдохну! – Раньше я никогда не использовала столько грубых выражений. Наслушалась за просмотром каких-то боевиков, а теперь они словно сами собой выскакивали изо рта.

Так и не обернувшись, он засмеялся.

– А это будет интересно. – Сказал он самому себе, забрался в личный шаттл и на огромной скорости взмыл вверх. Я начала выдираться, но сразу сообразила, что со стороны это смотрится жалко и смешно. Ну уж нет. Взяв себя в руки, кивнула своим конвоирам и они участливо позволили мне идти самостоятельно. Их глаза были очень человечными. Казалось, что им глубоко противно насилие надо мной. Типичные айны. Они могли быть поучающими, снисходительными, и даже чуть высокомерными, но не терпели насилия ни в какой форме. Человеческие слёзы и вовсе вызывали у них ступор и желание сделать всё, лишь бы унять страдания своих «младших собратьев». Этого у них не отнять.

Терон был абсолютно другой: высокомерный, наглый, беспринципный сексист. Что значит, взять человека бесплатно? В моём мире общество уже давно не знало насилия над женщинами или их дискриминации. Правда, у тотального выравнивания в правах была и другая сторона: мужчины с годами всё больше и больше теряли мужественность, превращаясь в изнеженных мыслителей и мечтателей, редко проявляющих настоящую инициативу в отношениях. Но такова была моя современность. Зачастую, чтобы создать пару женщинам приходилось первыми подходить к мужчине и выражать свои намерения практически напрямую.

Все эти первобытные фразочки верховного посла айнов приводили меня в полный ужас. Однако на данный момент выбора, кажется, не было: Алекс от меня отказался, телохранители Терона настроены решительно, а мне, судя по всему, придётся полететь за ним и доходчиво объяснить ему, что все это чудовищная ошибка.

Даже не взглянув на предателя, я решительно прошла мимо него. Но он схватил меня за руку.

– Прости, Сиф. Я думал, ты поймешь меня. Этот проект так важен. Нам нужно очищать нашу планету. Айны помогают, но только мы в ответе за неё…

– Ты бы мог просто отказать ему. – Я холодно перебила его.

– Он бы всё равно забрал тебя силой. Он так и сказал. Но опасался, что я устрою публичный скандал. Поэтому решил уладить всё именно так. И это оказалось как нельзя кстати.

– Мог хотя бы остаться мужиком. А так – дешёвый торгаш и предатель. Решил всё за моей спиной, заманил сюда и продал как корову на лугу. – Каждое слово я выплевывала словно яд.

– Я не какой-то там мужик, Сиф. Не знаю, откуда ты берёшь эти межполовые бредни. В конце концов не важно, кто ты: мужчина или женщина. Важно лишь то, какую пользу ты можешь принести миру. Я учёный, я приношу пользу, и мне абсолютно не важно, в теле какого пола родился мой мозг, которым я и пользуюсь, в отличие от тебя! – Он затряс головой, отмахиваясь от моих обвинений словно от назойливых мух. – С тех пор как ты перестала нагружать свой мозг настоящей работой там всё перепуталось! Я существую только для того, чтобы давать миру новые открытия, работать, творить! Мне больше ничего не нужно. Прости. Я надеялся, ты разобралась в этом уже давно.

Я так и не посмотрела на него. Просто вырвала руку и пошла к другому шаттлу.

– Я могу забрать из дома свои вещи? – Спросила я у одного из парней.

– Всё необходимое уже упаковано и отправлено на флагман. Он отправляется через час.

– Всё необходимое? По закону, половина дома – моя! Вы упаковали половину дома?

– Тетрарх Терон лично указал, что будет необходимым, а что нет.

– Он лично копался в моих вещах? – Мне не ответили. Конечно, нет. Скорее всего какой-то мелкий служащий просто сгрёб все вещи в коробки. Меня затошнило от происходящего. И от страха. Я начала догадываться, что всё намного-намного хуже, чем выглядело на первый взгляд. Надо держать лицо. Истерики и сопротивления бесполезны. Пришельцы были сильнее, они сотрудничали с мировым правительством и управляли нами, как марионетками. А я теперь – никто.

– И почему тетрарх?

– Скоро вы сами всё узнаете, ллеиро Райгнхаар. – И он как-то странно поклонился.

Шаттл поднимался в воздух, и боковым зрением я видела, как подбегал к нему Алекс с полными глазами слёз. Он что-то кричал и махал руками. Пилот с сожалением посмотрел на меня и полностью отрезал шаттл от звуков внешнего мира, оставив меня в звенящей тишине. Я так и не повернулась к нему, сглатывая ком в горле.

ГЛАВА 3

Огромная махина флагмана предстала перед нашим крохотным шаттлом, когда мы вынырнули из пространственного разрыва. Я и забыла какой он огромный. Однажды с папой мы ездили к Великим пирамидам Египта. Но и тогда я не чувствовала себя такой крошечной букашкой, как сейчас. Золотые всполохи указывали на обволакивающее корабль защитное силовое поле. Еще сотни шаттлов влетали и вылетали из плавно раздвигающихся люков корабля, словно пчёлы из гигантского космического улья.

Пролетев по хромированному туннелю, шаттл приземлился в транспортном ангаре, больше напоминавшем центральный вокзал. Меня встречал конвой из трёх гуманоидов. Ни один из них не улыбнулся, но каждый поклонился. Не понравился мне их взгляд. Их предводитель, с черными длинноватыми волосами, слегка не достающими до подбородка, властно махнул конвоирам, которые привезли меня сюда. Те переглянулись, сочувственно поджали губы, словно желая мне держаться и не сдаваться, молча пожали мою руку, загрузились обратно в шаттл и улетели. Я осталась наедине с новыми тюремщиками.

Главный протянул мне руку и поклонился. Поклон показался чистым фарсом в сочетании с его дерзким взглядом.

– Светлейшая ллеиро. Вам стоит покинуть транспортный отсек как можно быстрее. Я провожу вас в ваши каюты.

Официоз и фарс зашкаливали.

– И где ваш тетрарх? – Пора переходить на их термины. Видимо, послом Саарита Баал Терона величали только на Земле. К этому моменту от количества выброшенного в кровь адреналина меня трясло и подбрасывало вверх. (Однажды я по глупости выпила десять чашек кофе за день. Эффект был приблизительно такой же.) Успокоительное больше не действовало. Я слегка шипела сквозь зубы, как гадюка, а всё потому, что челюсть свело судорогой, и она почти не слушалась меня. Как и взгляд. Я очень старалась сфокусировать его на предводителе отряда. Без этих титанических усилий глаза начинали самопроизвольно бегать по сторонам, пытаясь добыть для растерянного мозга максимум информации, из которой он смог бы хоть что-то понять.

Воин, а иначе его трудно было окрестить, выпрямился и повторно предложил мне руку. Я схватила её так крепко, что он удивленно приподнял одну бровь. На самом деле мне нужно было вцепиться во что-то твёрдое, потому что тело всё больше тряслось и отказывалось подчиняться. Ничего, потерпит. Я мотнула головой. Мы в полном молчании двинулись на поиски странного предводителя айнов.

Парни сказали, что отбытие корабля произойдет через час. У меня есть только час, чтобы убедить его в своей полной непригодности для любых целей, какие бы он ни придумал.

Мы шли по коридорам корабля около двадцати минут. Время неумолимо тикало, но вместе с тем помогло справиться с бешеным количеством адреналина в крови. Поднимаясь на лифте на верхнюю палубу, я, наконец, обратила внимание на своего поводыря. Он бросал взгляды на свою руку, которая так и была захвачена в плен моей железной хваткой, и уголки его губ странно подрагивали. Смейся-смейся. Плевать мне на твоё чувство юмора, мне всего лишь нужен был какой-то якорь в уплывающем из-под ног мире. И казалось, что этому военному удалось передать мне часть своей внутренней силы. Я немного успокоилась и почувствовала легкий всплеск благодарности. Пройдя по роскошным коридорам, устеленным мягкими коврами, мы, наконец, остановились напротив самой дальней двери. Мой «якорь» открыл её свободной рукой:

– Тетрарх, ваша гостья…

– Не сейчас. – Раздалось из недр каюты.

– Нет, сейчас. – Я отцепилась от несчастного оставив на его коже белые следы своей пятёрни, и вошла без приглашения. Когда дверь закрывалась, я успела обернутся. Черноволосый всё ещё смотрел на свою руку. Странный тип. Господи, да они все тут странные, как в сюрреалистическом сне.

Кабинет местного военачальника был под стать главной зале, в которой я была в прошлое посещение. Всё какое-то бежевое, искрящееся и наполненное его непомерным эго. Любитель космической роскоши стоял, скрестив руки и изучал голографические данные. От его фигуры расходились мощные вибрации силы, которые заполняли все пространство вокруг. Несмотря на то, что я находилась на другом конце кабинета, мне казалось, что его фигура возвышается надо мной, словно бы он стоял совсем рядом.

– Добро пожаловать в свой новый дом на ближайшие пол года. – Он постарался сказать это вежливо, в уголках глаз притаились смешливые морщинки. Обычно эта черта лица крайне располагала меня к себя при знакомстве с новыми людьми. Но не в этот раз. Мне все время казалось, что так он пытается скрыть своё раздражение.

Я промолчала, кусок подсыхающей грязи с моих походных ботинок шмякнулся на его роскошный белый ковер. Ещё час назад я шла по мокрым от ночного тумана альпийским тропам, собрав на рифленую подошву, килограмм пять глины. Глаза тетрарха сузились. А я мстительно ухмыльнулась.

– Одумайтесь, посол. У вас есть всего полчаса, чтобы отправить меня на Землю!

– Господи, это что? Ультиматум? – На секунду его взгляд окрасился проблесками ярости, которые мгновенно ушли.

– Я не вижу ни одной причины, по которой мы могли бы быть друг другу полезны.

– Представь себе, лично я тоже. – Чудной совсем. Вероятно, парень сбрендил, раз безо всяких причин выкладывает двадцать миллионов за невнятного человеческого индивида, и не знает зачем. Может, обратиться к его начальнику, объяснить, что у посла явно не все дома, но это не причина красть гражданина союзной планеты.

– У вас когнитивный диссонанс? – Я совсем растерялась.

– Не понял? – Моргнул он.

– Вы украли человека. Против его воли, разумеется, – я почему-то решила подробно это разжевать, – но при этом не знаете зачем? Поступки расходятся с мотивами.

Посол Терон надел непроницаемую маску.

– То, что я не знаю, зачем, ещё не значит, что этих причин нет. Скажем так: твоё прибытие на Сайградар – одно из условий моей сделки с очень влиятельными персонами. Других причин у меня нет. Хотя… – Он окинул меня равнодушным взглядом. – Я вижу свершившиеся преобразования с нашей последней встречи.

До этого момента я была уверена, что он меня не узнал. Хотя какая разница? Он прошёлся по мне взглядом сверху вниз и надолго задержался на волосах. Почему-то в голове пронеслась мысль, что их цвет очень подходит к гамме корабля. Или это не моя мысль?

– Речь шла о том, что вы нашли себе… – я смущенно замялась, – пару? Это была какая-то легенда для Алекса? Я ничего не понимаю.

Лицо Терона сделалось совершенно каменным.

– Такова воля наших старейшин. Скорее уж это та легенда, в которую верят они.

– Вы везёте меня к ним?

– Нет, им ты не нужна. Они утверждают, что ты нужна мне. – На миг он потерял самообладание и запустил руку в свои волосы, рассеянно глядя мимо меня. – Это, конечно, бред поистине космического масштаба, потому что кроме убогого секса ты ни на что не годишься. Поэтому это будет, кажется, первый случай в истории, когда они ошиблись.

– Они устраивают ваши браки? – Хамский выпад я пока пропустила мимо ушей. Не время заниматься своей гордостью. Сначала – свободой.

На сей раз Терон скрипнул зубами.

– Нет, всё намного хуже. Но. – Он усмехнулся и вновь удостоил меня взглядом. – Можешь не мечтать. Ну, или не бояться: я даже в страшном сне не подумаю про союз с тобой, землянка. Я – воин галактики Ахраг, и мы не пляшем ни под чью дудку. Будь они хоть трижды Старейшины. Но они не закрывали мой контракт без выполнения этого пункта. А если считают, что в тебе есть что-то такое уж особенное, так и отправлю тебя к ним на изучение, пусть разбираются.

– Слушай. – Я сжала зубы, чтобы не огрызнуться на оскорбления, но вдруг резко перешла на ты. Ведь сам пришелец «тыкал» мне с самого начала. Кое-как я собрала всё своё миролюбие в кулак и постаралась направить его на посла из самой середины своей души. Мне очень нужно было расположить его к себе. Это единственный способ. – Если тебе ничего от меня не нужно, и нам глубоко противна сама идея совместного нахождения в одной комнате, – зачем я это ляпнула? Я же хотела его к себе расположить, – просто так и скажи им, что они ошиблись, а меня, убогую, верни в мой убогий дом. Или ты так покорно им подчинишься?

Внезапно посол оказался прямо передо мной и уставился сверху вниз, не потрудившись даже слегка наклонить голову.

– Не нужно думать, что ты можешь манипулировать мной такими детскими методами. У тебя не получится сыграть на моем раздражении или гордыне. Кроме того, я не помню, чтобы кто-то здесь интересовался твоим личным мнением или спрашивал совет. Я уже всё решил. И купил тебя у твоего юродивого мужа.

– У нас нельзя покупать людей… – Прошептала я, теряя последнюю надежду, и отшатнулась.

– Ну я же это сделал.

– Ты меня не купил. Ты меня похитил. А этому предателю всучил деньги ни за что. Он не заслужил.

– Согласен. Разве что за молчание, мне не нужен был вой общественности на твоём астероиде. – Он раздраженно повёл плечом. – Я все сказал. Нам больше нечего обсуждать. Иди. Если понадобишься, я за тобой пришлю.

– Ты же сам сказал, что я ни на что не гожусь. – Я старательно потопталась по его ковру, с удовольствием оставив на нём ещё несколько приличных комков грязи.

– А ты так безоговорочно примешь всё, что я скажу?

– Чтобы оказаться дома? Да я всё, что угодно сделаю!

Он хмыкнул, а я сообразила, что это прозвучало очень неоднозначно. Он смерил меня взглядом ещё раз.

– Что ж, разве что на пару раз.

Пока я придумывала уничижительный ответ, меня вынесло в коридор непостижимым порывом ветра. Я аккуратно села попой на ковёр, в непонимании уставившись на с треском задвинувшуюся дверь.

– Пойдем. – Оказалось, что я сижу у ног черноволосого предводителя конвоя. Теперь он был один и наклонился, чтобы помочь встать. Его волосы прошлись по моей щеке, но я даже не отреагировала, лишь отвлеченно отметив, что они были чистыми и приятно пахли.

– Как зовут? – Всё ещё гипнотизируя дверь, поинтересовалась на будущее.

– Айко. Айко Рат-Наар.

– Что это было, Айко?

– Не имею представления. Но с тех пор, как Старейшины стали так настойчиво устраивать его личную жизнь, его легендарная уравновешенность дала трещину. – Он тоже задумчиво уставился на дверь. – Пойдем. Покажу тебе твою каюту.

– Я – пленница?

– Запрета на передвижения по кораблю, кроме транспортного отсека, не поступало.

Я машинально плелась за ним и ныла.

– Он всегда такой грубый? На Земле хотя бы прикидывался душкой по интервидению.

– Он тетрарх, это многое объясняет. Он просто такой… властный. Хотя с тобой он кажется слегка раздражённым.

– Слегка? – Я остановилась и перешла на громкий заговорщицкий шёпот, который без труда можно было расслышать на другом конце корабля. – Он выкрал меня, держит силой, везёт в открытый космос без разрешения, делает грязные намёки на секс, на то, что я убогая, и вообще, зачем он меня забрал – сам понятия не имеет. Он выглядит не слегка раздражённым, он выглядит опасным шизофреником! У вас есть кто-то стоящий выше его по должности? Возможно, я могла бы попросить помощи у кого-то вышестоящего?

Я не уловила ни грамма сочувствия, зато получила порцию заливистого смеха.

– Я говорю, что ваш посол Терон – опасный тип, а ты смеёшься? Ты кажешься нормальным парнем. Помоги мне связаться с вашим руководством. Пожалуйста!

– Милая, Терон больше не посол, его миссия на Земле окончена. Сейчас он просто тетрарх. Ты совсем не понимаешь, что такое тетрарх?

Я покачала головой.

– Ты ведь знаешь, что айны прибыли из империи Сайграхара?

Я кивнула.

– Империя Сайграхара была основана на основе союза четырёх более древних империй.

Он многозначительно помолчал, наткнулся на мой непонимающий взгляд, вздохнул и продолжил.

– И у любой империи есть император? – На этот вопрос я снова кивнула.

– Он посылал нам приветственные сообщения, я видела его в видеообращениях.

– То была компьютерная модель несуществующего человека.

– Четырёх? – Мне понадобилась одна секунда, чтобы связать четыре древние галактические империи, ненастоящие изображения императора, насмешливые объяснения надсмотрщика и слово тетрарх. «Тетра» – и есть «четыре».

– Терон и есть ваш император? – Я пискнула как испуганная мышь.

– Молодец. – В его жёстком взгляде проскользнуло сочувствие. – Пойдем.

Зачем он прикидывался все эти годы? И зачем лично прибыл на Землю? Что такого важного было в ней, что он тащился сюда за шестьдесят мегапарсек. Мне всё это ужасно не нравилось. Мы спустились на одну палубу вниз. Она оказалась более оживлённой. По дороге нам попались несколько гуманоидов, одетых, как и мой провожатый в комбинезон с твердыми вставками на плечах, предплечьях и на туловище. Всё вместе это создавало впечатление мягких металлизированных доспехов. При ближайшем рассмотрении было видно, что соединения этих чудо-комбинезонов были гибкими и комфортными для их обладателей.

– Пришли.

Он открыл одну из массивных электронных дверей. Я нерешительно прошла внутрь. На двуспальной кровати в центре каюты стояла одна единственная коробка.

– Это что, все мои вещи? – Я вскрикнула, потому что не могла поверить своим глазам. Я была привязчивой. Очень привязчивой. К вещам, к местам, к дому, к мужу. Поэтому и прожила с ним так долго. Теперь же я лишилась всего. Как в тумане я подошла к коробке и увидела на дне несколько фотографий Алисии, бабушки и своих родителей.

– Это просто насмешка. Ни за что, ни про что! Я ничего плохого ему не сделала! – Я гневно развернулась к Айко. – Должен же у вас быть какой-то совет, который не даёт этому деспоту делать всякие сумасбродные глупости! Я требую права обратиться к нему!

– Именно совет старейшин приказал тетрарху забрать тебя в качестве своей женщины. Это был обязательный пункт официального контракта. – И получив широкую белозубую улыбку от черноволосого, я взбесилась ещё больше.

– Это не смешно, Белоснежка.

– Я не Белоснежка. Я Айко. – Мужчина нахмурился, не оценив сарказма, но не спешил уходить. Мы рассматривали друг друга с каким-то научным интересом. Мне очень нужно было сфокусировать лихорадочно скачущие мысли, и я занялась изучением этого самого Айко. Несмотря на темные, почти иссиня-черные волосы, его кожа была светлее, чем у других встречающих меня конвоиров, почему я, ни секунды не думая, и окрестила его Белоснежкой. Черты лица – тонкими, что не мешало им быть очень мужественными, а губы – четко очерченными и плотно сжатыми. Глаза – цвета темно-темно синего моря, а волосы были подстрижены неровными ярусами, спускающимися от уровня глаз до подбородка. Либо у них нет парикмахера, и он сам отрезает от своих волос то, что удаётся. В темноте. Тупым ножом. И скорее всего, не на трезвую голову. Либо я ничего не понимаю, и это какая-то местная мода. Разобраться сложно, но эта конструкция была ему невероятно к лицу.

– Знаешь, что я думаю?

– И что же? – Он самодовольно повёл бровью и улыбнулся. Какой-то он чересчур жизнерадостный. В те моменты, когда лицо не превращается в суровую каменную маску.

– Я думаю, что все, кого я увидела на корабле по дороге сюда, включая самого посла Терона, очень сильно отличаются от привычных нам айнов. У всех здесь более смуглая золотистая кожа, кроме тебя, конечно. Ты вообще не похож ни на кого. Здесь все какие-то… яркие. И шире… шире, чем айны. Айны все, без обид, словно из одной пробирки. Но не здесь. Кто вы такие?

И ещё у айнов был другой взгляд. Несмотря на всё моё неприятие инопланетного вторжения, нельзя было отрицать, что их взгляд всегда был тёплым, заинтересованным, даже любящим. Когда их показывали по телевизору, то были ученые, миротворцы, просветители. Их энтузиазм заражал землян, чистота их намерений вселяла веру в то, что и человечество еще не потеряно само для себя, и может измениться, стать добрее, подобно айнам. И хотя было понятно, что Саарит Баал Терон отличается от них, поначалу я думала, что это статус правителя наложил на него такой отпечаток суровости, презрительности и одновременно с тем, безразличия. В прошлое посещение корабля, нам встречались только айны, и лишь посол Терон был исключением. Сейчас я уже была уверена, что последними увиденными мною айнами, были мои конвоиры на шаттле.

– Ты умная девочка. Но сейчас тебе нужно придти в себя. И переодеться. – Он скользнул по моей майке, и я вспомнила, что в глупых попытках соблазнить мужа потащилась в горы без бюстгальтера. На корабле было намного прохладнее, чем на солнечном лугу. И теперь, опустив глаза вниз, обнаружила, что это отчетливо бросается в глаза. Взгляд Айко посерьёзнел. Он медленно перевел его вновь вверх.

– Посол Терон оставил всю мою одежду на Земле. – Я намеренно подчеркнула слово «посол».

– Обратись к Даро. – И указал пальцем на потолок.

– Это бортовой компьютер?

– О, только не называй его так! – Усмехнулся мужчина. – Мне нужно идти.

– Подожди! – Я окликнула его уже в дверях. – Что мне делать дальше?

Это прозвучало так жалобно, что он вернулся на два шага назад. Немного подумал и пожал плечами.

– Привыкай. Насколько я понял, твой супруг тебя предал. Дочь в долгой командировке. От карьеры ты отказалась сама. Здесь тоже можно жить, поверь. На корабле есть и твои соотечественники.

– Тоже пленники?

– Нет, делегация с вашей планеты. Так сказать, первые гости.

– А не добровольно здесь только я?

– Похоже на то. Воспринимай всё как экспедицию к неизвестным мирам. Тебе может понравится.

– За исключением моментов, когда посол Терон захочет заняться со мной убогим сексом? – Выдохнула я совершенно бесшумно. Скорее даже просто подумала. И Бог знает, как пришельцу удалось это услышать.

– Почему убогим? – Воззрился на меня Айко.

– Не важно. – Едва слышно выдохнула я в сторону и услышала приближающиеся шаги пришельца. Чёрт. Он протянул руку к моим волосам и едва тронул одну прядь.

– Я думаю, он очень скоро изменит своё мнение. – Тихо вымолвил он. Надо было что-то возразить, но я опять не успела. Айко уже не было в каюте. Какие они все здесь стремительные.

В образовавшейся тишине мысли зазвучали громким пчелиным роем. Хотела начать новую жизнь? Хотела найти себя? Путешествовать? Мечты сбываются. И… бойтесь своих желаний. Я восемнадцать лет провела в браке без страсти и любви, а теперь попадаю в плен к идиоту, который считает меня недоразвитым существом. Приключений и путешествий хватит до конца жизни. Возможно даже, недолгой.

С одной стороны, всё может быть действительно интересно: другие миры, новые расы, технологии, космос. На данный момент меня ничего не связывает с Землей, кроме привычки и чувства безопасности. С другой, это может оказаться путешествием в один конец. А плата за это – унижение, пренебрежение и чёрт знает что ещё.

В 2030 году на Земле почти не встречались случаи межполового насилия. После целой серии военных конфликтов, которая закончилась случайно выпущенной ядерной ракетой, и перемещения ядерного облака в сторону Тихого океана, мир вдруг одумался. После десятка лет переговоров сильных моего мира, почти все воины и конфликты на моей планете прекратились. Ходили упорные слухи (и не только в жёлтой прессе, а непосредственно в наших кулуарах), что айны были не единственными вступившими в контакт пришельцами. И эти слухи говорили, что конфликты были прекращены под влиянием других контактёров из нашей галактики. Но они не желали показываться широкой публике. Поговаривали, что многие из них существовали на других вибрационных уровнях и были нам просто не видимы. Кое-где даже всплывало слово рааты. Но все это походило больше на бредни любителей инопланетян.

Зато айны были совершенно как мы. Ну, почти.

Результатом всех пертурбаций стало то, что человечество учредило под эгидой ООН реально работающее Новое мировое правительство, которое пропагандировало ненасилие, духовность, личностный рост и уважение. Его называли: НМП и иногда даже расшифровывали как Ненасилие, Мир, Просветление. Поначалу это были только декларации. Но на этот раз мы, земляне, действительно очень испугались. Всей планетой. И действительно старались стать лучше. Все усилия были направлены на сохранение экологии Земли, космическую экспансию, развитие науки и технологий. Так или иначе, с откатами назад, срывами, протестами, революциями некоторых олигархических групп, это приносило свои плоды. К прибытию айнов наше общество старалось выглядеть высокоморальным, так что грязные намеки посла Терона коробили и вызывали в теле странную реакцию. Но я была уверена, что он это не всерьёз.

Конечно, каждая земная женская особь, включая всех моих коллег и подруг, пускала слюни возле экрана, где демонстрировали это «чудо» генной инженерии. Тогда Посол казался мне слишком приторным. Но теперь я лично убедилась, что это не так. Он мог быть каким угодно раздражающим и диким, но только не приторным. Скорее уж – абсолютно лишённая сочувствия махина с перепадами настроения, свойственными классическому маньяку.

Утешение я нашла в обычном вопросе: а что если бы меня спросили, хочу ли я поехать в такую увлекательную экспедицию? Чёрт, да я бы скорее всего согласилась! Айко был прав: буду изучать всё, что под руку попадётся.

Конечно, после этого увлекательного путешествия я планировала вернуться назад в Солнечную систему. Может, терраформирование Марса к тому времени продвинется, и я смогла бы поселиться там с Алисией. Поработать вместе, применить собранные здесь знания. Ещё десять минут назад я готова была начать рыдать. А сейчас, немного подумав, с интересом потёрла руки и преисполнилась энтузиазма.

– Компьютер?

– Моё имя Даро. – Довольно игриво для компьютера шепнули стены мужским голосом.

– Это имя корабля или компьютера?

– Мы – одно и то же. И мы не компьютер. Мы – гравинид.

Я вопросительно посмотрела в потолок.

– Гравиниды – одна из форм жизни Третьей Вселенной, рыжая девочка. Мы – гравитационные организмы. Чтобы путешествовать к разным мирам мы решились на предложенную гуманоидами ассимиляцию с их кораблями. Это называется титаново-гравитационная неорганическая искусственная ассимиляция.

– Живой корабль? Поразительно! – Я заулыбалась в предвкушении предстоящих открытий.

– Смейся почаще, рыжая девочка.

Меня смутил его тон, но кто я такая, чтобы указывать кому и как себя вести?

– Даро, простите, Айко Рат-Наар сказал, что вы можете выдать мне одежду? Пожалуйста.

– С одним условием, рыжая девочка.

– Я… рыжую девочку зовут Сиф. С каким условием? – Когда он обращался меня так, я ощущала себя кошкой или белкой. Однако Даро даже не был гуманоидом, поэтому мне не было обидно.

– Я буду сам выбирать тебе одежду.

– Не пойдет. Мы еще не так долго знакомы, уважаемый гравинид. Вдруг ты заставишь расхаживать по кораблю в клоунском костюме или купальнике?

Из стен послышался мягкий шелест и я вдруг поняла, что гравинид смеётся.

– Недоверие. Всё правильно. Над тобой я подшучивать не буду, рыжая девочка Сиф. Просто не хочу видеть на тебе эти мешковатые комбинезоны. Тебе нравится убранство корабля?

– Видимо, послу Терону по душе роскошь. – Уклонилась я от ответа.

Гравинид снова зашелестел.

– Этот заскорузлый вояка был категорически против. Ему по нраву железо и утилитарность. Он не заметил бы и чёрные потолки, увешанные кабелями и трубами. Привык к своим казармам. – Гравинид обиженно фыркнул. – Однако корабль – моё тело, и только мне решать, каких цветов оно будет. Я твёрдо уверен, что эта гамма как нельзя лучше соответствует задачам имперского флагмана.

Ничего себе! Корабль диктует императору условия?

– А их золотистые доспехи?

– Это не мой дизайн, к сожалению. – Гравинид явно печалился отсутствием первенства в этом вопросе. – Историческая традиция Сайграхары опередила меня.

– Но если посол Терон был против, мог ли он выбрать себе более сговорчивого гравинида?

– Гуманоиды не выбирают нас. Таких как мы, вступивших с вами в контакт, – единицы. Мы сами выбираем питомцев для сотрудничества, рыжая девочка. – Гордо заявил голос. – Одевайся.

Питомцев? Я не могла не улыбнуться.

– А Терон знает, что он – питомец?

– Это будет наш с тобой маленький секрет, хорошо? – Прошелестели стены. Из одной из них выдвинулась панель с одеждой. Всё тот же цвет латуни, но это оказались вовсе не «доспехи» лже-айнов, а комплект узких брюк и такого же топа, с вырезом от плеча до плеча.

– Прости, но нет. Это явно на размер меньше нужного. Это не соответствует моим целям! В этом только в спортзале кувыркаться! – Возмущалась я.

– Неблагодарный гуманоид! Сначала посмотри на себя в зеркало!

Топ был изрисован геометрическими орнаментами, чем-то схожими с египетскими. Брюки же были просто неприличными.

– В этом я не выйду. Терон и так намёки делает. Мне это не подходит.

Гравинид обиженно выдал мне другие, уже не обтягивающие. На Земле я хотела проявить свою женственность, сейчас – моя цель не отсвечивать и затеряться среди огромного штата корабля. Это я и пыталась донести до самозваного кутюрье в титановой обшивке, выпросив у него невесомый жилет из какой-то неведомой кольчуги, доходящий до середины бедра. Волосы я собрала в высокую причёску, чтобы их никто больше не хватал руками.

– Не понимаю, что не так, но стало ещё хуже. – Резюмировала я. Вид был такой, будто я собралась на приём в Букингемский дворец.

– Ты говоришь непонятные мне вещи. Чем эстетичнее ты выглядишь, тем больше тебе не нравится.

– Потому что это то, что сейчас нужно мне меньше всего! – Взбесившись непонятливости организма, я отбарабанила ему список всех необходимых вещей, включая белье, пижамы, тренировочную одежду и обычный комбинезон технического состава, сухо поблагодарила и упала на пол.

ГЛАВА 4

Сильнейший ультразвук врезался в уши острой болью, заставив меня грохнуться на четвереньки. И во всем этом потоке на поверхность всплыло одно слово. Старейшины. Старейшины. Старейшины. Оно пульсировало на задворках сознания, постепенно заполняя собой всё пространство моей черепной коробки.

– Я слышу! – Кричала я в пустоту каюты. – Слышу я! Прекратите!

Всё стихло. Что это было? Я столкнулась с таким потоком чужого сознания впервые и теперь почти задыхалась. Найти старейшин? Надеюсь, я не схожу с ума. Мои психометрические показатели и генетика всегда были идеальными.

Гравинид заботливо поинтересовался, не нужна ли мне медицинская помощь, но я решила с ней повременить. Каюта показалась вдруг очень маленькой, и я решила выйти осмотреться и, немного остыв, вновь возобновила разговор со стенами Даро.

– Кто такие Старейшины?

– Эти вопросы лучше обсуждать с тетрархом. – Его голос на этот раз был бесцветным. То ли он обиделся, то ли просто не хотел со мной разговаривать.

– А этот Айко, кто он? – Вновь спросила я у гравинида, поскольку странный черноволосый тип никак не выходил у меня из головы.

– Генерал Рат-Наар является главным военным советником тетрарха и его правой рукой – с’архом.

Я поперхнулась.

– Ничего себе.

На этой фразе я врезалась носом в чью-то грудную клетку, выплывшую на меня из-за угла. Руки, принадлежащие ей, мгновенно оттолкнули меня и аккуратно переставили в сторону с дороги. Потирая нос я воззрилась на их обладателя. Экс-посол Терон смерил меня изучающим взглядом. Какая «удача» наткнуться именно на него. Но он молча прошествовал мимо.

– Подожди! – Крикнула я. Он не обернулся, а только тихо рыкнул, продолжая идти.

– Пока еще не поздно, отправь меня назад! Я тебя раздражаю, что лично меня безумно радует, – Чёрт, я слукавила. – Отправь меня назад! Я боюсь за свою жизнь! Когда все уверятся в моей бесполезности, меня убьют?

Пока я сама мало верила в это, но готова была плести любую чушь, чтобы разговорить чокнутую златовласку.

– Когда я наводил справки, там не было информации о том, что у тебя проблемы со слухом или с усвоением информации. Я уже всё тебе сказал. – Он удостоил взглядом мою одежду и скорбно выдохнул. – Вижу, Даро уже поработал над тобой.

– Нужно было просто собрать мою одежду, а не пару фотографий. Сам-то ходишь в нормальной одежде. – Терон всё ещё был в обычном земном облачении, никак не соответствующем его статусу.

– Найди место, чтобы пристегнуться, через пять минут мы прыгнем в первую червоточину.

– О, Боже! Моя первая червоточина! – Прозвучало глупо. Но на Земле мы только слышали об этом. Пройти через это самому было верхом мечтаний любого из моих коллег. А Алекс просто бредил этой идеей, сводя меня с ума бесконечными разъяснениями физической подосновы этого увлекательного процесса. Айны освоили перемещение в еще пяти пространственных измерениях из известных нам одиннадцати. И это стало прорывом в звездных путешествиях. Но даже передвижение в подпространстве не могло дать достаточной скорости для перемещений в область Великого Аттрактора. Для этого айны пользовались картой червоточин, которые открывали возможности по-настоящему мгновенных нуль-переходов между галактиками.

Терон прорычал что-то на незнакомом языке и схватил меня за руку.

– Пошли. Иначе тебя придется собирать по всему кораблю.

Я бежала за ним вприпрыжку и мы на всех парусах влетели в командную рубку. Она была такой же огромной как и приёмная зала, в которой я однажды побывала. Меня швырнуло в свободное кресло, а автоматические ремни накрепко привязали к нему. Вокруг царил хаос, человек пятьдесят заканчивали свои дела, разговоры, усаживались и пристегивались. Только сейчас я уловила, что не понимаю ни слова из того, о чём они говорят. На Земле всем желающим вживили импланты-переводчики на язык айнов. Но звучащий язык был неизвестен моему переводчику.

В огромном окне рубки одиноко висела моя родная планета. Маленький голубой светящийся в чёрной бесконечности шарик. Из этого окна он казался таким светлым и таким беззащитным. Вокруг Земли внезапно прорисовалось странное мерцающее кольцо. Как у Сатурна. Оно было таким бледным, что я несколько раз моргнула, и кольцо словно бы исчезло. Или нет? По неведомой причине сердце вдруг сжалось: словно говорило, Земля в опасности, её нельзя оставлять вот так, одну. А ведь окажись я сейчас дома, в своём любимом кресле, чувствовала бы себя словно в крепости, безопасно и спокойно. Паника сжала горло, и Терон, восседавший в главном кресле, вдруг повернулся, уставился на меня и нахмурился.

В соседнее кресло грохнулся какой-то здоровяк, хохотнул и тоже пристегнулся.

– Что трясёшься, красотка? Первый прыжок? Из делегации что ль? – Это отвлекло меня, и я кивнула.

– Простите, возле Земли нет чёрных дыр, как мы собираемся прыгать в такой близости от неё?

– Черная дыра? Детка, чёрные дыры – это не пространственные туннели, это то, что размажет тебя до кварков ещё на горизонте событий. А это – ПП-червоточина. Что переводится как червоточина в подпространстве. Она открывается пульсами, раз в полгода. Есть конечно, червоточины в чёрных дырах, но туда ооочень сложно прыгнуть. Нужен только сверхмощный гравинид, который своим разумом проложит туннель в гравитационном поле дыры, несясь на сверхсветовых скоростях. Даро, конечно, может. Но зачем так напрягаться? Сейчас спокойненько зайдём в подпространство и скакнём. – Мужчина нарочито равнодушно зевнул, будто готовился хорошенько вздремнуть.

Через минуту в сужающемся вокруг нас радужном туннеле исчез мой маленький голубой шарик. Нас втягивало и втягивало дальше, пока, наконец, мы не поменяли направление, и впереди не появилось огромное чёрное пятно, вокруг которого окружавшее нас радужное пространство закручивалась и исчезало в темноте. Я вцепилась в подлокотники.

– Сейчас немного потрясёт, – гаркнул мой сосед.– Прыгать в червоточину из подпространства всегда отстойно!

Больше всего на свете я хотела зажмуриться, но пытливый мозг запрещал это делать. И я не пожалела. На огромной скорости мы влетели в чёрное пространство и рассеялись. В буквальном смысле. На атомы, частицы, молекулы. Я даже не знаю. Каждый из нас словно расширился и стал похож на облако пыли, сохранявшее очертания наших тел. Каждая часть меня осознавала себя отдельно. Совершенно отдельно, и в то же время, всем Космосом одновременно. И это было прекрасно! Свобода, легкость, невесомость, полёт, счастье! Это продолжалось несколько минут, в течение которых эйфория достигла такого предела, что все мои разобщённые частицы разобрал счастливый смех. В эту секунду мы вынырнули из чёрного туннеля, и так быстро вновь стали собой, что я даже не успела прекратить смеяться. В полной тишине всё ещё отчетливо слышался мой смех. Все недоуменно повернулись, включая посла Терона. Сбоку кого-то вырвало в заботливо удерживаемый автоматическим манипулятором пакет.

– Гхм. Простите. – Кажется, я сделала что-то неправильное. – Не могла удержаться. Было так хорошо.

Бросив ещё несколько осуждающих взглядов, вся команда вернулась к работе. В рубке воцарился гул голосов и рабочая суета.

– Пожалуй, впервые слышу такое о прыжках через червоточины. – Мой сосед бесцеремонно хлопнул меня по плечу. Сам он слегка позеленел с того момента, как мы впервые заговорили.

– Гадарт, – он протянул мне руку.

– Обрастаешь знакомствами? – Айко стоял прямо передо мной. Пожалуй, чересчур близко. Наши колени практически соприкасались.

– Кажется, за тобой пришли. Генерал. – Гадарт почтительно поклонился, очень плавно для своего роста выскользнул из кресла и ретировался.

– Тетрарху не слишком понравилось, что ты ходишь по коридорам без сопровождения. Особенно опасно это в моменты прыжков через чёрные дыры. Ты должна была оставаться в каюте. Даро позаботился бы о твоей безопасности.

– А если прыгать в червоточину не пристегнутым? Всё? Потом не соберёшься?

Айко улыбнулся.

– Соберёшься. Дело не в ремнях безопасности, а в гравикреслах. Ими снабжены все каюты и рабочие места. Они не дают частицам рассеиваться на слишком большие расстояния. Если прыгать без них, тебя просто разнесёт, например, по всей каюте. Конечно, гравиниды всегда обеспечат безопасность прыжков для всех своих пассажиров. Но без гравикресла тело собирается дольше, и самочувствие будет намного-намного худшим, чем сейчас. Поверь.

Я поверила сразу. Встав, я оказалась слишком близко к генералу. Пришлось задрать голову вверх и вопросительно-вежливо улыбнуться, намекая на то, что он стоит слишком близко. Но он даже не подумал отступать на приличное расстояние. И, кажется, на это уже начали обращать внимание.

– Тогда, если я не под арестом, но мне нельзя ходить одной, могу ли я попросить тетрарха оказать мне любезность и выделить провожатого?

Судя по идиотическим смешкам, раздавшимся из нескольких точек, выглядело всё так, будто я выпрашиваю себе в провожатые Айко. Бравада генерала быстро поубавилась и он отступил, наконец, давая мне возможность отойти.

– Возможно, кто-то из младшего обслуживающего персонала? Или я могла бы присоединиться к группе землян? – Я поспешила сгладить двусмысленность и посмотрела прямо на Терона, адресуя вопрос непосредственно ему. Тот, находясь в другом конце рубки возле окна, слегка развернул своё кресло и наблюдал за представлением, чуть склонив голову.

– Гадарт! – Зычно крикнул тетрарх, и мой недавний сосед по гравикреслу мгновенно вернулся пред светлы очи тетрарха. – Назначаю тебя нянькой своей гостьи. Глаз с неё не спускай!

– Но, кэп, у меня дел невпроворот.

– Какие дела могут быть у стратега десантных войск в полёте? На нас пока никто не нападает, если я ничего не упустил. Штрафной за оспаривание приказа. На сутки. А твоя подопечная пока тоже посидит в каюте, дожидаясь тебя.

– Твою ж…

Терон махнул головой, и Айко, нежно взяв меня за предплечье, повел к выходу. Гадарт обиженно смотрел нам вслед, и мне осталось только обернуться, развести руками, виновато втянув голову в плечи, и изобразить на лице раскаяние и извинения. Удружила мужику.

Когда мы шли в мою каюту нас молча обогнал тетрарх, продолжая своё движение, но был окликнут Айко.

– Тер!

Тер? Значит, на короткой ноге. Златовласка развернулся и уставился на Айко.

– Я подумал. Леди могла бы эти сутки побыть под моим присмотром. Не будет терять время взаперти, дожидаясь Гадарта.

В коридоре воцарилась звенящая тишина. Терон подошёл к нам и сверху вниз уставился на Айко. Наконец, он бесстрастно отрезал:

– Вижу и ты, как всегда, не теряешь времени. У тебя слишком много дел. Девушка будет тебя отвлекать. Уже отвлекает. Приведёшь её сегодня ко мне на ужин. – Как-то самодовольно закончил он. А затем рявкнул уже мне. – Сидеть в каюте до особого разрешения.

Терон удалялся, а у меня по спине пробежал холод. Сегодня? Ужин наедине? Айко поджал губы. Похоже между ними не всё так уж гладко.

«Старейшины! Старейшины! Старейшины!» Ультразвук вновь заполнил весь мозг. Это уже не причиняло боль, но сила вторжения в разум была такова, что я опять осела на колени. Айко даже не успел меня поймать. Схватившись за виски, я раскачивалась из стороны в сторону. А он беспомощно гладил меня по руке. Внезапно нарисовался вернувшийся тетрарх.

– Что с тобой?

– Старейшины! – Прошептала я хрипло. – Я слышу это слово. Мне кажется… Они зовут меня.

– Но нам лететь до Сайградара ещё шесть месяцев. Если не опоздаем в переход…

– Нет, – коротко перебила я его. Мой собственный голос был совсем чужим. – Они здесь.

После этого опять была темнота.

Я проснулась от того, что тёплая мужская рука нежно трепала меня по щеке:

– Эй, – прошептал её обладатель. – Ты как?

– Убери лапы. – Прогрохотал за его спиной ещё один знакомый голос с лёгкой хрипотцой. Айко и Терон. – Свободен!

Терон отдал приказ, и Айко с легким, издевательским поклоном вышел, всё ещё не отрывая от меня взгляд.

– Тебе уже лучше? Жду у себя через пару часов. Дашь объяснения. – Бросил мне тетрарх отстранённо. Какие еще объяснения? Я сама не понимаю, что за чертовщина здесь творится. Это мне нужны объяснения, но его уже и след простыл.

К слову, я оказалась лежащей на своей кровати в центре каюты, всё ещё похожей на номер в семизвёздочной гостинице. Потолок был увит причудливым узором и орнаментом, не напоминающим ни один из известных мне земных мотивов. Лишь отдалённо – что-то шумерское или египетское. Но только отдалённо.

За увлекательным просмотром потолка я так и провела пару часов, пока стены голосом гравинида Даро не объявили, что пора облачить меня во что-то подобающее случаю. Я буркнула, что вполне уместным будет халат главврача психиатрической клиники, ведь император явно нуждался в срочном лечении, но неистовое в своём увлечении высокой модой космическое существо было не унять. Кажется, он просто игрался в доставшихся ему на потеху людей, как в куклы. С помощью механических лап, выдвигающихся из панелей в стене он терроризировал меня какими-то бирюзовыми тканями, пока я, наконец, не сдалась.

Это платье, а точнее совершенно бесподобное в своей красоте безобразие длиной в пол, было снабжено длинными рукавами и потрясающим орнаментом по всей линии декольте, которое полностью открывало плечи. Сама ткань искрилась в свете ламп и облегала все формы словно вода. Было очень красиво. Идти я в этом никуда не собиралась, – я отправлялась не на бал, а за ответами на свои вопросы. Гравинид же клялся, что любая почтенная матрона столичной планеты Тиграр даже на рынок за морковью выходит только в таком облачении. Я сильно сомневалась.

В любом случае, примерить его было просто любопытно. Тем более, что в конце концов Даро безапелляционно заявил, что обидится на веки вечные, если я хотя бы не покручусь в этом перед зеркалом. Что я и сделала.

В этот момент дверь без предупреждения открылась. Что за… А если бы я переодевалась? В дверях стоял Айко. Сейчас он уже не ослеплял меня улыбкой, и вновь был бесстрастен и загадочен. Я же, не остыв еще после спора с гравинидом, подлетела к нему, чтобы сделать небольшое внушение о том, что приличные люди должны хотя бы стучаться. Или подавать другой сигнал. Но мужчина буквально перехватил мое стремительно движущееся тело, положив руку на мою талию. Рука была горячей как раскаленные на солнце камни, а ткань платья – очень тонкой.

– Тебе очень идёт платье. Ты уверена, что хочешь пойти в этом?

– Скажи спасибо Даро. Он ничего другого не даёт. И почему тебя это вообще волнует? И почему за мной присылают генерала, а не простого сопровождающего? И на каком основании ты врываешься в мою каюту без сигнала? Я могла переодеваться! – Он всё время нарушал моё личное пространство, и это, наконец, меня разозлило. А ещё больше то, что это вызывало к жизни потаённый интерес к этому странному типу.

– Это личное поручение от тетрарха. Он, конечно, просто забавляется, но всё-таки лучше не спорить. По мелочам. – Прошипел Айко и, наконец, убрал руку с моей талии. Стало холодно.

Клянусь, до последнего момента я была уверена, что переоденусь, но видя, что это платье разозлило Айко, просто вышла из каюты и пошла в направлении обещанного ужина. К слову, есть хотелось безумно.

Когда мы остановились возле каюты посла, вконец обнаглевший военный провел пальцами по моей щеке. Это уже запредельно. Но где-то в глубине души спящая кобра моего женского самолюбия подняла голову и тихо шипела о том, как всё это волнующе и интересно! Поэтому я не отстранилась, хотя должна была. Просто у меня слишком долго не было близости, уговаривала я себя. А Айко был безусловно хорош собой. Но в данный момент меня больше волновало то, что ждёт меня за дверью. Он с сожалением открыл её и, не глядя, мягко втолкнул внутрь.

Огромная каюта была залита приглушённым светом. В одном конце за незапертыми дверьми, широкими, как ворота, виднелась такая же огромная кровать. В центре гостиной, куда вошла я, стоял длинный стол из настоящего цельного ствола темно-коричневого дерева, накрытый на двоих. Приборы стояли во главе стола и слева от неё.

Когда дверь за моей спиной захлопнулась, Терон просто вышел ко мне, держа руки в карманах.

Молчание затянулось.

– Зачем ужин? – Прямо спросила я.

– Пытаюсь быть гостеприимным. – Я скептически фыркнула. Терон улыбнулся. – Ладно. Если честно, хотел позлить генерала, не пропускающего ни одной юбки, но теперь у меня к тебе есть пара вопросов. Первый: зачем платье?

– Шантаж, угрозы. Даро очень убедителен.

– Верю. – Он улыбнулся одним уголком губы. – Это он может. Тогда второй вопрос. Что за фокус со Старейшинами? Я сделал ошибку, проговорился о них утром, и теперь ты решила манипулировать и разыграть представление? На что ты рассчитываешь?

Посол Терон подошёл вплотную, положил руки на мои предплечья и довольно ощутимо сжал, будто вот-вот собирался вытряхнуть из меня правду. Запугивание было срежессированным, и в очередной раз убедило меня, что о вежливости на этом корабле можно забыть. Но я чётко уловила, что он не был зол по-настоящему.

– Отпусти, узнаешь. – Прозвучало хладнокровно. Терону понравилось. Он улыбнулся одними глазами, но не отпустил. В этот момент меня пронзило давно забытое чувство. Трепет. Не простое женское удовлетворение, когда я поняла, что нравлюсь Айко, а настоящий трепет. От близости мужского тела. И стеснение. Желание понравится. Обида за его дурацкое высокомерное отношение. Желание доказать, что я не пустое место. Почему? Кто он мне? Просто прохожий инопланетянин, как бы ни безумно это звучало. Я ничего не должна ему доказывать.

Он стоял так близко, что я вдохнула его запах. Такой настоящий, чистый, но очень мужской. Нет. Всё это слишком личное. Я попыталась сморгнуть наваждение, но у меня совершенно не получилось. Мужественное лицо, широкие черты лица. Крепко сжатые красивые губы. Ямочка на волевом подбородке. И ещё одна на левой щеке, когда он улыбался. Всё такое настоящее и земное. Даже мимические морщинки. Кроме волос. Золотые всполохи в не длинной каштановой волнистой гриве, напоминали о том, что он вряд ли может быть человеком. Возраст было очень трудно определить. По земным меркам ему могло быть от тридцати до сорока пяти лет. Но я знала, что должно оказаться намного-намного больше. В нём было много имперского высокомерия, но при этом совершенно не красовался своей внешностью, хотя по праву мог бы. Это стало приятной неожиданностью. Никогда не любила самовлюблённых и глуповатых красавчиков, коих насмотрелась за последние годы своего увлечения спортом.

Взгляд Терона нёс в себе печать возраста, знаний, бремени власти и пережитых сражений. Я уговаривала себя, что именно из-за этого так необычно среагировала на его прикосновение. Хотя… скорее всего, мои гормоны просто истомились в ожидании супружеского внимания, а теперь готовы были выпрыгнуть наружу.

– Так что?

– Что «что»? – Поддавшись наваждению, я забыла его вопрос. И он отлично уловил причину этого ступора. Ухмыльнувшись, легко провёл большим пальцем по моим губам, и они предательски раскрылись. Он заинтересованно смотрел на них и словно бы самому себе произнес:

– Ты хотя бы понимаешь, что какой-либо интимный контакт с тобой для меня сродни скотоложеству?

Я вытаращила глаза. Открыла рот, чтобы возмутиться, захлебнулась собственным вздохом, выдав ослиный «ик». О, это отлично привело меня в чувство! Я даже не успела обидеться. Вы же не станете обижаться на психопата, который сидит в смирительной рубаке и выкрикивает при этом, что все вокруг дураки. Как только воздух вернулся в легкие, я смогла лишь удивленно фыркнуть ему в лицо.

– Все айны такого же мнения о нас? Знаешь, когда они смотрят на своих детей от землян, не скажешь, что с такой вот любовью можно глядеть на свою помесь с коровой!

– Ты уже догадалась, что мы не айны. – Равнодушно констатировал он и отпустил, разворачиваясь к столу.

– Ну да, – так же равнодушно протянула я. Я была по горло сыта его беспричинным хамством. В конце концов, это ему было что-то нужно, раз он выкрал меня, вместо того, чтобы по-человечески пригласить в экспедицию в составе земной делегации. Все отработанные на Земле схемы общения на этом корабле не работали. Нужно было действовать интуитивно. А интуиция кричала мне, что здесь как в воздушно-десантных войсках: если я не перестану быть пустым местом, долго мне не продержаться.

Сев на место гостя, я взяла в руки приборы и лишь после этого равнодушно спросила:

– Можно? – Он лишь удивленно кивнул.

Попробовав кусочек, зажмурилась от удовольствия. В полной тишине, не отрывая от меня глаз, Терон обошёл стол и сел на своё место. Я игнорировала. Глядя в стену, положила в рот ещё кусочек этой божественно вкусной штуки. Медленно жуя, весело рассматривала стены, потолок, стол, пока от прожигающего меня взгляда щека не стала по-настоящему гореть. Спешно положив нож, я потерла её и возмущенно посмотрела на маньяка-телекинетика.

– Это что за фокусы? – Прошипела я.

– Ну так что, тебе действительно не интересно, кто мы? Или ты пытаешься играть со мной в свои глупые земные игры, маленький зверёк?

В этот раз от его ледяного тона, скрытого за плотоядной улыбкой, я действительно стушевалась. Мне даже показалось, что в каюте стало холоднее. Бравада вдруг улетучилась, и на этом огромном корабле, летящем сквозь пустоту в абсолютную неизвестность, среди всех огромных и безразличных чужих, я почувствовала себя даже не маленькой девочкой, а просто… инфузорией-туфелькой! Меня может убить любой из них. Иногда они были вполне нормальными, а иногда – хладнокровными рептилоидами. И всё же, кроме жизни, терять мне теперь было нечего.

– Ну почему же. – Я прочистила горло. Надо засунуть свой страх поглубже в за… поглубже. Терять мне нечего. Я повторяла это себе. Это должно стать моей мантрой на ближайшее время. – У меня есть масса вопросов. Но то, кто ты такой, волнует меня, пожалуй, в последнюю очередь. А вот на кой черт я оказалась на этом корабле, когда я смогу вернуться обратно и как ваши старейшины залезли в мою голову – касается меня в данный момент напрямую. Это было два раза и оба раза весьма неприятно. Они говорят, что они здесь. Здесь где? На корабле?

Терон нахмурился. Вместо ответа начал играть своей вилкой, уделяя внимание исключительно ей. Казалось, он о чем-то размышлял, но ответа так и не последовало. Значит вот как. Перейдем к следующему вопросу.

– Если я нужна старейшинам, ты мог цивилизованно придти ко мне, поговорить, я бы прокатилась до старейшин и обратно добровольно. Зачем этот цирк и эта высокопарщина про какую-то «женщину»? Если я настолько ниже тебя по социальной лестнице, то это тебя просто позорит. А если ты извращенец и любишь забавляться с говорящими зверушками, то с твоими-то способностями, я могла просто исчезнуть, возвращаясь однажды темным вечером домой.

Этот высокородный богомол, смотрел на меня со злым весельем, изогнув одну бровь.

– Если ахрагит берёт в свой дом женщину, пусть даже всего лишь исполняя пункт контракта, он не крадет её тайно под покровом ночи, а объявляет об этом прилюдно, ни от кого не прячась.

– Ну вот опять. – Я уронила голову на стол, стукнув по нему лбом. – «Берет женщину». Что за неандертальская дичь. Самому не противно? Айны всегда были возвышены и деликатны в проявлении своих чувств.

– Повторю ещё раз: восемьдесят процентов персонала моего флагмана – ахрагиты.

Скорее уж охрениты. Да, русский я совсем не забыла, хотя и не разговаривала на нём с тех пор, как родители погибли в автокатастрофе десять лет назад.

– Ты утверждаешь, всё это из-за каких-то бредней ваших Старейшин. Я же для тебя – не более, чем овца. Ты что, зоофил? Подозреваю, что нет. Так зачем я здесь?

Последние слова я произнесла по слогам, оперевшись руками на стол и вперившись максимально твердым взглядом в переносицу этого засранца. На этот раз он медленно встал, подался ко мне через стол и прошептал губами мне прямо в лоб:

– Ты не овца, дорогая. Теперь я это ясно вижу. Ты очень редкая, дикая лошадь. – Его дыхание обжигало мое лицо. – И пока я не решу по-другому, будешь мо-е-й.

Он протянул, довольно смакуя, последнее слово. В тот момент, могу поклясться, никакого холода в его глазах не было в помине. Они горели глубоким желтым светом, и всё его лицо выражало предвкушение хищника перед славной трапезой. Затем он резко развернулся к открытой двери, ведущей в его спальню и бросил через плечо:

– Я уже понял то, что хотел на сегодня. Пока на этом всё.

– Пошёл ты. – Клянусь, я буркнула это совершенно бесшумно, услышав за закрывающейся дверью его искренний смех. Это делало его почти человечным.

– Что они делают в моей голове! Зачем это все?! – Проорала я, прежде чем панель с тихим шипением захлопнулась окончательно. Я осталась одна в этой комнате, запертая между его спальней и выходом в общий коридор. Ведущая на свободу дверь не реагировала на мои движения.

– Даро, открой, пожалуйста, дверь.

– Не раньше, чем ты поужинаешь. Приказ тетрарха.

Я начала метаться по комнате как пойманная для зоопарка дикая кошка. Зачем он вообще позвал меня сюда? Оскорбить? Когда блуждающий взгляд упал на стол и обнаружил на ней недоеденные деликатесы. Последний раз я ела часов двадцать назад, на другом краю галактики. Мозг, наконец, зашевелился: «И чего мы зря теряем время? Давай лучше делать запасы. Впереди неизвестность, на столе – еда. Надо подкрепиться!» И с этой спасительной мыслью я методично и с упоением доела всё, что было на моей тарелке, а так же во всех стоящих на столе контейнерах. И это привычное земное действие стало прекрасным якорем в океане безысходности и неопределенности. Затем, когда от переедания мне практически стало плохо, я заснула, просто свернувшись калачиком на огромном стуле.

Проснулась от того, что кто-то нес меня по коридору. И он умопомрачительно призывно пах. От этого такого родного запаха я довольно застонала и потерлась носом о футболку этого кого-то, сквозь сон еще не понимая, где я и какого чёрта сейчас делаю.

– Да что же ты творишь? – услышала я сдавленный стон.

После этого меня накрыл необычный беспробудный сон.

ГЛАВА 5

– Так, девочка. Вот тебе планшет, изучай расы и современную астрофизику, а не то, что у вас на Гайе выдают за науку. Это тебе переводчик почти всех известных нам языков. Имплантируй.

Зеленокожая и голубоглазая татуированная женщина с тремя белыми косами, плотно приплетёнными к голове и образующими своеобразные гребни, возвышалась надо мной в обширном техническом помещении на нижней палубе, куда сутки спустя меня привел недовольный Гадарт. Он пробурчал, что ему удалось переложить часть моего досуга на могучие плечи этой валькирии, и тотчас ретировался, добавив, что если останется со мной дольше, я опять накличу на него какие-нибудь неприятности. По дороге сюда я пыталась перед ним извиниться, но от веселого свойского парня, каким он мне показался при первой встрече осталось очень мало. Теперь он дулся, как большой ребёнок, и обиженно фыркал на все мои попытки помириться. А вот высокая женщина в комбинезоне военного образца с планшетом в руке, напротив, смотрела заинтересованно и, казалось, совершенно не возражала моему присутствию.

– Как имплантировать? – У меня уже был один имплант, но на Земле его вживляли под местным наркозом, и как происходила процедура мы не видели.

– Боже ж ты мой, дай сюда! – И она бесцеремонно вкрутила мне в ухо противно шипящую штуку. То же самое она проделала с моей гортанью, от чего я закашлялась.

– Ну? Теперь понимаешь меня? – Я отчётливо поняла, что она говорит на квидекском. Совершенные импланты идентифицировали даже название языка. В мозгу просто всплывала информация так, будто бы ты сам знал это всегда. Я поняла, что могу отвечать как на своем языке, что будет переведено ей, так и самой говорить на этих самых языках с теми, у кого таких имплантов нет. Я попробовала ответить ей также на квидекском:

– Кажется, понимаю. Ты с Квидека? – Я прокашлялась. Мой голос, говоривший на другом языке, звучал непривычно. – Как тебя зовут?

– У тебя кошмарное произношение. – Она шикнула на меня словно пантера, показав чуть удлиненные клыки.

– Уши загибаются. – При этом она смешно дёрнула своими заострёнными ушками. – Артикуляция не приспособлена. Лучше переходи на язык ахрагитов, или вообще говори на своем. Туан.

Она по-деловому тараторила, и я не сразу сообразила, что короткое слово в конце тирады должно было означать её имя. Между тем она не останавливалась:

– Я понаблюдала за этими змеями из вашей делегации. Я так скажу: они тебе не друзья. Каждая из них пройдёт по трупам, чтобы заполучить себе в пару ахрагита. И угадай, кто у них сейчас главный приз?

Я ошарашено молчала, бросив взгляд на группу ахрагитов, что-то обсуждающих в другом углу общего помещения.

– Бери выше! Некоторые замахнулись на Терона. – Она заразительно и громко засмеялась. – Идиотки. Ну а чтобы сдружиться с ахрагитскими девушками ты слишком слабая и мелкая. А мы уважаем силу.

– Ну рост я, пожалуй, оставлю такой как есть.

Если она так говорит о землянках, что же она тогда думает обо мне?

– С ростом ничего не поделаешь. – Мой сарказм она пропустила мимо ушей. – А вот с остальным я бы поработала. Лови подсечку!

Одно неуловимое движение, и я грохнулась на попу. Ах, вот что она обо мне не думает – сразу же решила отметелить. Ахрагиты замолчали, повернулись и сочувственно уставились на нас, ободряюще улыбаясь.

– Черт, что это было?

Она стояла надо мной, скрестив руки, и недовольно цокала языком.

– Начало тренировок. У тебя никакой реакции, никакой координации, никакой силы в мускулах. Никаких расчётов в голове и анализа поведения собеседника. Тебе всё это понадобится, чтобы завоевать хоть какое-то уважение. Из четырех рас объединенных Тероном империй, ахрагиты – воины. Как и квидеки. Были.

– Туан, не прессуй новенькую, она итак еле на ногах держится. – Донеслось от группы ахрагитов.

– Видишь? Еле на ногах держишься… – Туан состроила физиономию «я-же-говорила». – А мы ценим силу.

– Терон их объединил? – Спросила я, всё ещё сидя на полу и почесывая затылок.

– Угу. – Она кивнула, по-прежнему внимательно меня разглядывая.

– Завоевал?

– Защитил. Айны – сплошь неженки и учёные, тлареки – живут духовной жизнью и выбираться оттуда явно не собираются. Есть ещё примитивная раса кретов – занимают целую галактику. Их когда-то расселили по ней тлареки, представившись богами. Тоже империя раньше была вроде ваших. Но потом Терон великодушно вставил им в мозги всю нужную для выживания в Великом космосе информацию, и теперь они вполне приспособлены для торговли и взаимодействия с внешней Вселенной.

– Я не думаю, что мне нужно готовится в какой-то борьбе или агрессии. Я всю жизнь занималась наукой. И йогой. – Возразила я, вставая.

– Ну, были бы здесь айны, они бы тебя поцеловали в лобик, дали печеньку и приспособили куда-нибудь лаборантом, как пить дать. Но на Даро научная лаборатория небольшая, носит военную направленность и уже укомплектована ахрагитами. Поэтому считай, что тебе не повезло: здесь тебе нужно завоевать уважение воинов, а не йогов.

– Я что же, буду учиться воевать? Зачем мне это? Я на это не подписывалась.

– Не воевать, а быть готовой ко всему, детка. В бой тебя никто не пошлёт. Но быть теперь как мы – ты просто обязана. Лови хук. – И она выбросила правую руку вперёд, смачно впечатав её в мою скулу. Слава Богу удар был чисто символическим, иначе я бы уже лишилась половины зубов. – Ну я же предупредила за секунду до того! Тебе что, нужно было высылать письменное предупреждение голубиной почтой? Даже на крик среагировать не можешь. Всё ещё хуже, чем я думала. А ну пошли в спортзал.

И недовольно цокая языком, она протащила меня за руку через пол корабля, собирая сочувственные ухмылки ахрагитов.

– Держись, мелкая. – Сказал кто-то из них. – Выживешь под началом у Туан, выживешь везде.

– Это прямо сразу меня утешило.

На самом же деле, я сомневалась, что уцелею с такими «тренировками».

Сначала я слабо пыталась возражать и сопротивляться, но эта, неожиданно оказавшаяся на моем пути женщина за пять минут знакомства, решила в одностороннем порядке, взять на себя все дальнейшие заботы о моём досуге, развлечениях и армейской физической подготовке. Что в её понимании было абсолютно эквивалентно друг другу.

Я всё еще находилась в состоянии полнейшего ступора, когда едва переступив порог спортзала, она тут же перешла в нападение. Несколько часов я всё ещё отплясывала для неё трусливый танец под названием: бьют – беги, а также: отпрыгивай, отшатывайся, уклоняйся и уворачивайся.

После того как я упала на пол, скрестила руки и взмолилась о пощаде, она презрительно хмыкнула и подала мне руку, чтобы помочь встать. Я всё ещё ожидала подвоха, когда она добродушно улыбнулась и кивнула в сторону душевых.

– Так, растяжка отличная. – Ещё бы! Я с лёгкостью садилась на шпагаты и делала стойки на голове. – Стойки на руках тоже ничего. Но нам нужна не акробатика для фотографий, а движение, скорость и… – она многозначительно посмотрела на меня, – мозги! Да-да, их не хватает. Через десять минут идём на обед.

Приняв душ и переодевшись, я была готова через семь. К слову, Даро озаботился, наконец, выдать мне нормальную повседневную одежду, приятного латунного оттенка, почти не выделяющую меня из общей массы военного персонала ахрагитов. Почему ахрагитов, так и осталось загадкой. Ведь другие земляне и немногочисленные айны были одеты в гражданскую форму светлых пастельных оттенков.

В огромном пищеблоке было ужасно многолюдно и шумно. Я никогда не была в тюрьме, но, наверное, в столовых там должно было быть именно так. За исключением потолка, украшенного витиеватыми золотыми хай-тек орнаментами, то и дело встречающимися на корабле. Сотни людей в одинаковой форме сидели за одинаковыми длинными столами, поглощая одинаковую еду из одинаковых подносов. Я поёжилась и вспомнила восхитительный романтический ужин в каюте у Терона, который я провела в счастливом одиночестве наедине с целым космосом и доводящими до гастрономического оргазма кушаньями.

– Пойдём, у нас заказан отдельный столик в этом ресторане. – Понимающе похлопала меня по плечу Туан. Мы прошли по центральному проходу почти до конца залы, где стояли круглые столы на шесть человек, судя по всему для чуть более привилегированных голодающих. По дороге я успела поймать на себе заинтересованные взгляды своих сопланетников, и некоторые из них были не просто любопытными, но и вполне недоброжелательными. Неужели Туан была права? Потом разберёмся. Пока я просто помахала им и постаралась доброжелательно улыбнуться, поймав несколько ответных улыбок от молодых парней.

Мне досталось место между Туан и Гадартом, который при виде меня закатил глаза и состроил обреченную моську.

– Да ладно тебе, Гарт, прохлаждался целый день без дела, смотрел кино и спал, чем не выходной? – Прогудела Туан своим низким грудным голосом.

– Я пропустил матч Стратегов против Пилотов! И мы позорно продули. Если бы я стоял на воротах, этого бы никогда не случилось! Торх совсем салага в этом деле, его нельзя было выпускать. – Он пытался сыграть возмущение, но, честно говоря, получалось у него не очень. Глаза выдавали в нем природное добродушие, что очень мешало воспринимать его ворчание всерьез.

– Гадарт прости меня ещё раз великодушно. Но это ведь не я посадила тебя под арест. Не стоило возражать послу Терону при всех.

Мне уже надоело перед ним извиняться. Гадарт хотел что-то сказать, передумал, комично пожевал щёки, подумал ещё раз и выдал:

– Мне сегодня сон приснился. Самка тажеки (преводчик подсказал, что это аналог огромной летучей мыши) залетела ко мне домой и отложила яйца. И оставила меня их высиживать. А из них вылупились змеи. Мерзкие такие и начали орать: «Папа! Папа!» Я проснулся в холодном поту.

И он невозмутимо продолжил есть пока я переваривала эту сверхценную информацию.

– Я, может, та ещё змея, но можно я не буду называть тебя «папой»? – Гадарт поперхнулся, закатил глаза, и улыбнулся в тарелку. Думаю, рано или поздно мы всё-таки подружимся.

За стол уселось ещё трое ахрагитов. И слава Богу, среди них не было Айко. Иначе все приёмы пищи превратились бы в напряжённое заглатывание плохо пережёванных кусков. Что-то в генерале смущало меня. Мне понравилось нравиться ему, потому что он был первым за много лет мужчиной, посмотревший на меня… как мужчина. И всё же мне хотелось побыстрее сбежать от этого внимания.

Вчерашний день я провела запертой в каюте в ожидании, когда кто-нибудь про меня вспомнит, и единственный, кто про меня вспомнил был он. Даже Даро вчера так и не отозвался на призывы поболтать, после маленького диалога, который состоялся у меня с ним с утра:

– Даро, скажи, ты ведь хорошо ко мне относишься?

– Я не понимаю вопрос, рыжик. У меня нет особых симпатий. Я симпатизирую всем своим питомцам.

– Но ведь то, что все мы для тебя – питомцы, ты сообщил только мне.

– Просто мне нравится цвет твоих волос. Я люблю все золотое. И, пожалуй, ты одна из немногих способна адекватно воспринимать информацию, на которую другие обычно начинают бравировать своим непомерным эго.

– Не мог бы ты мне немного помочь? Пожалуйста. На корабле есть хотя бы один из старейшин, способных залезть мне в голову. Еще одной ментальной атаки я не переживу. Тетрарх скоро заполучит мой хладный труп.

На это Даро замолчал и больше на связь со мной не выходил. Кажется, я потеряла одного из симпатизирующих мне здесь.

Айко на этот раз любезно позвонил в дверь, не вламываясь без предупреждения. Дверь я открыла, но внутрь не впустила. Мужчина спросил, хорошо ли я себя чувствую, всё ли у меня есть, и сообщил, что нашёл для меня учителей на корабле, заметив с призывной улыбкой, что и сам прекрасно справился бы с этой задачей. Само очарование.

– Айко, а что ты знаешь про старейшин? – Не унималась я. В конце концов, скоро это станет для меня вопросом жизни и смерти. На это высокий лоб генерала нахмурился, и его обладатель выдал приказ Тетрарха не распространяться со мной на эту тему. И всё-таки он пояснил:

– Он решил, что ты это просто выдумала. Ведь он сам рассказал тебе о Старейшинах поначалу. А теперь ты якобы разыгрываешь связь с ними, чтобы подобраться к Терону.

С этими словами Айко всё-таки удалось просочиться в каюту. Я задумалась:

– А разве вы не читаете мысли? Или что-то вроде того? Пару раз мне так казалось.

– У каждого из нас разные способности. Терон – сильнейший телекинетик, но он эмпат, читает только эмоции.

– А ты?

Айко загадочно улыбнулся и молча посмотрел на свою раскрытую вверх ладонь. Над ней плясал крошечный огонёк пламени, который исчез, когда он сжал ладонь.

– Вау. – Только и смогла вымолвить я, действительно потеряв дар речи.

– Удобно. – Потупил он глаза. – В бою.

Ещё и скромничает. Когда он говорил, то едва склонял голову влево, отчего те пряди, которые достигали подбородка, слегка колыхались.

От моего внимания не укрылось, что он так и не ответил, читает ли он сам мысли или нет.

– А Терон не может хотя бы эмоционально понять, что я не вру?

Я снова переключилась на свои проблемы.

– Не знаю. Считывание эмоций не панацея. Детектор лжи тоже можно обмануть. В конце концов, ты и сама можешь верить в то, что говоришь.

– С ними можно просто как-то связаться и проверить, вру я или нет.

– Во-первых, Старейшины утверждают, что ты для императора… – Айко процедил сквозь зубы, – ллеирт. Больше они не желают слышать его возражения на эту тему. И не выходят на связь. Совет старейшин также запретил ему везти тебя к ним, на Сайградар. Но именно это он и хочет сделать. Привезти тебя, отделавшись тем, что выполнил их поручение забрать тебя с Гайи, а самому вернуться в столицу на Тиграре.

– То есть они разрушили мою жизнь, чтобы просто отпихивать друг к другу как мешок с ненужной ветошью? И теперь выясняют, кому же достанется сомнительная честь вынести его на помойку?

Этого я уже не могла вынести. Сейчас точно заплачу, подбородок трясся, меня трясло, я ненавидела весь мир, а себя было ужасно жалко. Пожалуй, впервые за всю мою жизнь. Жалко потому, что от меня здесь ничего не зависело. На Земле, попадая в неприятные ситуации или проходя через сложные периоды, я всегда с энтузиазмом бралась искать оптимальные выходы. И это позволяло мне чувствовать себя хозяином своей жизни. А сейчас.

Айко усадил меня на край кровати.

– Не бойся, ладно? – Он наклонился и заглядывал мне в лицо. – Как только тетрарх передаст тебя Старейшинам, они разберутся во всем, я попрошу их освободить тебя и заберу, хорошо?

– Что? – Я мгновенно «протрезвела», а слёзы опять так и не успели пролиться.

– Понимаю, звучит плохо. Ты не вещь, конечно. – Он поднял руки вверх в доверительном жесте. – Просто здесь у тебя не так много прав, к сожалению. Пока. Но ты не бойся. Я всё устрою.

– Что устроишь? И зачем тебе со мной возиться?

Кажется, мой голос звучал возмущенно.

– Всего лишь позабочусь о тебе. Просто не бойся. Тебя никто не убьет и не тронет. Терон померяется со Старейшинами своим… – он многозначительно посмотрел вниз, – эго. А потом все про тебя забудут. И я обещаю, что дальше помогу тебе. А пока ты должна будешь научиться здесь кое-чему. Иначе тебе придется совсем плохо.

– Спасибо, конечно.

Будь я в деревне, я бы ещё поверила, что один человек искренне хочет помочь другому просто так. Но сейчас я в другом мире. И я не верила.

– Каковы твои мотивы? Если это то, что я думаю, то мне это не очень подходит.

– Не очень? То есть немножко подходит? – Он положил руки мне на плечи и вдохнул, всё ещё склоняясь надо мной. Я отклонилась.

– Посол Терон предупредил, что ты любишь женщин. Как у вас это называется? Ллеирт? Это что, наложница, любовница, домработница, массажистка, секретарь? Кто?

– Ллеирт – вторая половина. Та, кто придаёт жизни смысл. Почувствовав её, ты уже никогда не будешь прежним.

Он замолчал, давая мне, видимо, прочувствовать торжественность сказанного. И продолжил:

– Словом «ллеирт» называют не только женщину в союзе двух душ, но и мужчину. Две половины одного целого. Они думают, что Терон тоже твой ллеирт. Но это… это как удар молнией. Ты видишь её, и остальные просто перестают существовать. Он не мог это пропустить. Наверное. Я ещё не знаю, каково это.

Его голос стал на два тона тише, а взгляд словно пытался меня загипнотизировать. Профессионально, ничего не скажешь. Я только усмехнулась.

– То есть Терон, увидев меня ничего подобного не почувствовал. И правильно сделал. Бред какой-то. – Айко разочарованно закрыл глаза. – Так ведь он увидел меня впервые два года назад? И тогда отступил. Почему же решил выкрасть теперь? И зачем я сдалась Старейшинам?

– Мне кажется, всё это просто им на зло. – Сдавшись, парень выпрямился и начал ходить по каюте. – Договор звучал так: «Эвакуировать с Гайи два объекта – Старейшину тлареков Такела-Ицедаар и ллеирт Саарита Терона – Сиф Райгнхаар». – Опять моё имя звучало комично в такой ситуации. Как и во всех остальных. – Вот он тебя и «эвакуировал». Так что контракт не нарушен. Поначалу он не думал тебя никуда забирать, увидев на приёме. Но за прошедшее время Старейшины не раз устраивали ему хорошую взбучку, как только энергетические червоточины сходились, связывая Гайю и Сайградар нуль-переходом на частотах ментальных вибраций.

Я почувствовала, как у меня задергался глаз.

– Вот тут я перестала понимать, если честно.

Воцарилась неловкая пауза, и я поняла, что Айко так и не ответил, что он собирается со мной делать потом.

– Так всё-таки ты можешь мне помочь вернуться на Гайю?

Генерал не отвечал. Только уселся в кресло напротив, вытянул длинные ноги и снова внимательно уставился на меня из-под упавших на лицо волос своими темно-синими глазами. Никогда не любила длинноволосых мужчин, но этому шло как никому другому. Хотя ему бы и лысина подошла: с таким то пропорциями лица и огромными глазами. Я глупо хихикнула, представив его лысым. Одет он был в чёрную футболку и черные военные штаны со множеством карманов. Ни дать ни взять тёмный ангел.

– Я не знаю, как тебе попасть на Гайю. – И в этот момент от него тонкой струйкой потянулся запах лжи. – Но я сделаю всё, чтобы ты захотела остаться. И только если у меня не получится, мы попробуем найти для тебя путь обратно.

Клянусь, в следующий момент он по-мальчишески засмущался и вылетел из каюты, словно провинившийся кот. Да, ладно. Снова какие-то приёмчики. Я была не очень опытна в настоящих отношениях, зато довольно неплохо чувствовала людей и разбиралась в психологии, благодаря прежней работе.

Упав на кровать, я уставилась в свой любимый потолок. Может, он и правда хороший вариант? Конечно, он профессиональный любитель женщин, но всё возможно. Надо хотя бы попытаться наладить личную жизнь. Или хотя бы использовать наши временные отношения, чтобы попасть домой. Господи, я что уже готова на близость ради выгоды? В кого я здесь превращаюсь?

Между мыслями то и дело всплывал образ Терона, сладко протягивающий: «Мояяя». Что он имел ввиду? Тетрарх Терон с Тиграра. Я произнесла это вслух, покатала на языке буквы «Р» на манер ахрагитов и поймала себя на том, что улыбаюсь. У него точно раздвоение личности. И у меня теперь, кажется, тоже.

ГЛАВА 6

– Мне нужно попасть к старейшинам. Хоть каким-то. – Объявила я на следующем завтраке Туан и Гадарту, пока остальные сотрапезники ещё не пришли.

Туан многозначительно переглянулась с ним:

– Это не к нам.

– Сегодня ночью у меня опять был приступ, связанный с ними. Со мной уже кто-то разговаривает. Терон мне не верит. Даро не отвечает. А моя голова скоро взорвётся изнутри. Либо мне нужны Старейшины либо психиатр, потому что я схожу с ума. И мне больше не у кого просить помощи.

Гадарт начал прочищать горло, намереваясь что-то сказать, но Туан пнула его под столом ногой.

– И всё-таки лучше спроси у Терона.

Понятно. Запуганные подчинённые.

После тренировки и душа с призывно пахнущим гелем, который персонально выдал мне молчаливый Даро, я с едва просохшими волосами отправилась на поиски тет-что-б-ему-было-пусто-рарха. Попавшийся мне по дороге офицер со скабрезной улыбочкой сообщил, что я могу найти его в личном кабинете, примыкающем к рубке на верхней палубе. А у него здесь много личных кают и кабинетов, как я погляжу. На каждой палубе.

Дверь открылась беспрепятственно, и я обнаружила тетрарха валяющимся с планшетом на огромном диване. В голубых джинсах. Без футболки. И он был единственным, кому было позволено нарушать установленные формы и цвета одежды, и расхаживать по кораблю в форме ковбоя аризонского ранчо. Императору – все привилегии.

– Я постоянно улавливаю идущую от тебя иронию, Златовласка.

– Сам Златовласка. – Слова выпрыгнули изо рта, прежде, чем я успела подумать.

Он угрожающе отложил планшет и встал, возвышаясь надо мной. С тех пор как я стала завсегдатаем спортивного зала, я видела много людей, зацикленных на своей фигуре. Все они были подтянуты и красивы. И ни одна человеческая фигура не заставляла меня задерживать дыхание. Но не фигура Терона. И почему только наши физиологии столь идентичны? Если бы у него из-под рёбер просвечивали жабры, или наблюдались перепонки на пальцах и забавные кисточки на ушах, сейчас я бы не потеряла дар речи. В этот момент, наконец, поняла смысл выражения «пускать слюни». Боже, пусть он оденется! Я уже готова была застонать от отчаяния.

– Ты искала меня потому что тебе не терпится, чтобы я привёл в жизнь свой маленький план насчёт тебя? – Он вкрадчиво заговорил и медленно начал кружить вокруг меня. Сарказм, идущий от него, зашкаливал. – У меня как раз есть немного свободного времени.

– Боюсь, я не достойна такой чести, о, великий. – Я расставила ноги на ширину плеч и скрестила руки, смотря прямо перед собой на военный манер. Больше для того, чтобы взять себя в руки и сконцентрироваться на висящей на стене картинке с изображением ангелоподобного ребёнка, летящего в космосе. – На корабле полно жаждущих дамочек, с ними и развлекайся. А если серьёзно, то я пришла по делу. У меня голова взрывается!

– Пока не заметил. – Он нарочито стал рассматривать мою голову со всех сторон, подойдя совсем близко. При этом, наконец, уделил приличиям пару секунд и напялил белую футболку, а я вознесла благодарственные молитвы.

– Кто-то постоянно твердит в моей голове «Старейшины» и что-то ещё очень неразборчивое, и это очень больно! Хотя с каждым разом становится легче. Но я не сошла с ума, я знаю! – Я нарочно добавила немного истеричности в свою тираду, чтобы до него лучше дошло, что я не шучу.

Улыбка сползла с его лица, а игривый сексуальный настрой сменился раздражением.

– Уходи. – Он отрезал это, словно мечом. А когда я не сдвинулась с места, меня опять вынесло за дверь, на сей раз аккуратно прислонив к противоположной от двери стене. Я отряхнула голову, и в этот момент Старейшины опять принялись за своё, вещая мне что-то на своей ультразвуковой волне. Когда всё закончилось, я едва нашла силы встать на ноги и, пошатываясь, побрела прямо по коридору, оказавшись в главной рубке, где ещё недавно прыгала через червоточину. Тер уже был там, пройдя в рубку через личный вход, и тихим, но далеко разносящимся голосом, раздавал указания. Я также заметила Гадарта и Туан, но они что-то обсуждали, и не обратили на меня внимания.

Пот всё ещё градом катился у меня со лба, а колени тряслись, заставляя держаться за стенку. Могу поклясться, что и лицо сейчас было приятного серого оттенка.

– Я не закончила. – Рявкнула я, стараясь не орать, но всё-таки сделать это максимально громко.

В зале тотчас воцарилась тишина. У замершего в шоке офицера выпала зубочистка изо рта, Гадарт уронил лист пластика, а Туан, спрятала лицо ладонях, чтобы не видеть, вероятно, как мои мозги сейчас размажут по стенке. Терон смотрел на меня сначала как на насекомое, потом явно заинтересовался моим болезненным видом, которого пять минут назад ещё не было. Затем вновь увидел меня в роли большой гусеницы, закусил щёки и едва слышно выдал:

– Ты понимаешь, что я могу раздавить твою голову, даже не прикасаясь к ней.

Забавно, что именно об этом я тоже подумала секунду назад. У дураков мысли сходятся. Это заставило меня усмехнуться и придало немного сил.

Я прочистила горло и постаралась придать голосу максимальную твердость.

– Конечно. По сравнению с твоей силой я просто желторотый цыпленок. Очень много доблести для здорового мужика раздавить цыпленка. Особенно, со всеми твоими телекинетическими примочками.

Он усмехнулся, обведя присутствующих взглядом. Все резко начали заниматься своими делами, суетливо прятать глаза, нарочито шуршать планшетами и совершать другие нелепые движения. Театр абсурда. Тер подошел ко мне и как-то чересчур просто спросил. Ну и перепады настроения:

– Намекаешь на мою жестокость?

– На твою бесчестность.

На заднем плане все фигуры вновь тревожно замерли.

– То есть, если бы я не пользовался своим телекинезом, то что? – Он пожал плечами. – Ты могла бы со мной справиться?

Я с вызовом посмотрела на него. Больше от злости. Знаю, что мои карие глаза сейчас горели решимостью и бравадой. Хотела выдать адекватный ответ, но, наконец-таки, потеряла дар речи.

Посол ждал ответа, но мне так и не удалось порадовать его.

– Если бы я не знал, что ты ни на что не способна, то подумал бы, что ты вызываешь меня на честный поединок.

На его физиономии нарисовались сожаление. Видимо, мои умственные способности окончательного его разочаровали. Что ж, меня они тоже разочаровали, да.

– Да.

Я, кажется, произнесла это вслух, подытоживая свои собственные мысли. Это был вовсе не ответ на его вопрос! Я просто вслух закончила свою мысль. Я попятилась назад. Нащупав рукой вход в рубку, медленно, словно под дулом пистолета, уплыла в коридор, а затем, резко развернувшись, и вовсе побежала.

– Что это сейчас было? – Услышала я бормотание Терона. Через несколько поворотов коридора меня отпустило. Я прислонилась к стене и начала хватать воздух.

– У меня тот же вопрос: что это сейчас, мать вашу, было? – Я спрашивала у пустого пространства.

«Не ругайся, дитя. Раньше ты никогда не ругалась». Моя собственная голова решила мне ответить.

– Раньше я жила в относительно цивилизованном обществе. А тут все словно из каменного века. Только в хай-тэк упаковке.

Я решила поговорить сама с собой. Раз хоть кто-то здесь стал отвечать на вопросы.

«Ну, ну. Просто ты вытаскиваешь наружу все самые тёмные стороны Терона. И это хорошо».

– Это плохо! Может, мне не надо с ним общаться?

«Надо. Он тоже должен познать их. И пройти. Вместе с тобой». Голос в голове был глубоким и шелестел, словно листва на ветру. Тут я сообразила, что разговариваю вовсе не с самой собой.

– Ты кто вообще такой?

«Мне тяжело говорить с тобой на расстоянии. Я, наконец, нашёл нужную вибрацию, нужную частоту, где ты слышишь меня без вреда для себя. И я сожалею, что причинял тебе боль. Приди ко мне». Голос стал растворяться.

– Стой! Кто ты? Господи, столько вопросов… Почему Терон думает, что я вру?

«Он сопротивляется своей судьбе. Выстроил вокруг себя щит из чистой кинетической энергии. Не пропускает твои вибрации. Не позволяет себе распознать свою ллеирт. Этот щит обманывает его, когда на тебя он смотрит. Признайся он, что ты действительно слышишь Старейшин, значит признать, что ты можешь оказаться ему ровней. Заставь его привести тебя ко мне». Голос всё утихал и, наконец, покинул меня совсем.

– Бред какой-то.

Через пару часов блуждания по нижним коридорам корабля, где я откровенно пыталась спрятаться, я всё же отправилась к Туан. Она работала в отряде стратегических разработок вместе с Гадартом, и сейчас я нашла их в общем офисе стратегов.

Она злобно прищурилась и поманила меня к себе, заставив присесть рядом с ней.

– Ты понимаешь, как это всё выглядело? – Зловеще прошипела Туан. – Это шутка или ты окончательно сбрендила? Зря я взяла над тобой опеку. Тебя нужно было отправить в медотсек на психиатрическую экспертизу.

– Ч-что? Пойми ты, это вопрос жизни и смерти! Рано или поздно эти ваши старейшины меня доконают своими радио-передачами. И никто, никто не хочет даже пальцами пошевелить, чтобы помочь мне! Но теперь я слышу голоса в голове и это хорошо. Хоть что-то сдвинулось с мёртвой точки и…

– Ты бросила императору вызов!

– Какой вызов? А, да перестань, никто не мог воспринять это всерьёз.

– Это, конечно, так. Зато Гарт напомнил мне положение о дуэлях Регламента Планетарных десантных войск Тиграра.

– Каких дуэлях, что ты несёшь?

– Я несу? Я несу? – Туан сорвалась на визгливый шёпот. – Ты, как идиотка, выдала «да», когда Тер съязвил, что ты бросаешь ему вызов. И он просто промолчал.

Гарт знает все Уставы наизусть. Регламент Планетарных десантных войск Тиграра гласит, что если рядового офицера галактики Ахраг вызывает на поединок разумный представитель низших цивилизаций, офицер обязан вступить в переговоры с таким существом, вежливо разъяснить ему преимущества мирного решения конфликта и указать на субординацию. Если этого не произошло или не удалось, то автоматически считается, что офицер обязуется защитить честь Ахрага и принять вызов без применения боевого оружия или же с оным для фактического установления субординации. Статья 457, пункт 72, подпункт эрго.21. Так вот Тер ничего тебе разъяснять не стал. А значит…

Какие ещё низшие цивилизации? – Подумала я. Но не суть.

– Туан. Туан, прости, но вы с Гадартом поспешили. Терон не рядовой офицер.

Туан с сожалением смотрела на меня.

– Ты, возможно, удивишься, но со времен Военной академии, он был и остается до сих пор обычным триарием Планетарных десантных войск Тиграра. Да, он император, и главнокомандующий. Но со времен академии Терон так и не озаботился формальностями и не повысил себя в военном чине.

– А как он вел войны?

– Ахвишемы напали еще когда он был на третьем курсе. Император был убит почти в самом начале. Терон принял на себя всё: правление, ведение войны. Кажется, с тех далеких времен к нему несколько раз подходили с вопросом, что надо было бы уладить формальности, но у него каждый раз оказываются какие-то более важные дела. – Туан закатила глаза. – На самом деле, нам кажется, он бережёт свой чин в память о том, что будучи триарием, выиграл войну, и создал свою тетрархию.

– Слушай, – я отмахнулась, – все понимают, что это положение вашего Регламента никак нельзя отнести к нашей ситуации. Да и кто вообще помнит статью 457, пункт 72, подпункт эрго.21.

Странно, что я сама запомнила эту информацию без запинки.

– Пусть тебя услышат все боги Ахрага. – Она сделала странный жест руками. – Прав был Гарт, с тобой не оберёшься проблем.

Поразмыслив, она решила пошутить:

– Хотя вообще задумка вашего поединка неплохая. А что, – она якобы задумчиво потерла подбородок, – теперь у наших тренировок хотя бы появилась цель! И очень даже забавная!

– Рада, что тебя забавляет вид моей раздавленной головы.

– Да, я слышала, что он сказал в рубке. В случае с тобой, надо сказать, он ведет себя страннее некуда. Иногда не узнаю его. Уверена, это были просто глупые слова. Причина, по которой он отнимает жизнь, всегда обязана быть стопроцентно оправданной, когда иного выхода нет и быть не может. Он может вести себя жёстко, но всегда справедлив. У него даже прозвище есть на некоторых планетах: Милосердный.

Тьфу ты, имперская высокопарщина. Но я промолчала. Не стану высказывать своё мнение на счёт этого самодура, раз Туан так им восхищается. Они все им восхищаются.

– Знаешь! – Она вскочила и вытащила меня в коридор. – Я никогда не упускаю возможности изучить боевые искусства племён, с которыми мы вступаем в контакт! Давай прикинем, чисто гипотетически, что тебе попадётся противник, подобный Теру. Я подумала о тактике: тебе нельзя подпускать его к себе. Ни в коем случае. И для этого, мелкая земная дарака (переводчик подсказал, что это зверёк Тиграра, очень похожий на нашу земную кошку), тебе подойдет ваша капоэйра. Ты гибкая и довольно прыгучая. Потренировать скорость, и… конечно, капоэйра не совершенна, но я совмещу её с квидекской техникой карао. То немногое, что выжившим удалось сохранить как наследие нашей планеты. Я пока подготовлюсь. Приступаем завтра же!

И, радостно присвистывая, эта эксцентричная зеленокожая красотка оставила меня переваривать произошедшее.

Несмотря на все события, я так и не забыла одну ценную информацию, которую нечаянно выдал мне черноволосый генерал. Старейшину тлареков зовут Такела-Ицедаар. И Златовласка забрал его с Земли. Голос без тела велел найти его обладателя. А что если именно он разговаривает со мной? И почему Терон так оберегает его, не давая нам увидеться даже на секунду?

Несколько раз я пробовала ментально вызвать его, но всё было тщетно. Да и никаких способностей у меня никогда не было. Разве что на йоге я научилась медитировать, концентрируя внимание на точке между бровями, называемой Третьим глазом. Пожалуй, это были все мои «сверхспособности».

Я начала слоняться по кораблю, отдаваясь на волю ногам, в надежде, что моё подсознание будет более удачливым. То и дело мне встречались ахрагиты, которые вежливо улыбались, а некоторые даже почтительно кивали. Вскоре я заблудилась и, оказавшись на одной из нижних палуб, набрела на круглое помещение, размером с микроскопическую городскую площадь, от которой отходило несколько коридоров. Я выбрала один, но дойдя до двери в конце, поняла, что это был тупик. Вздохнула, потопталась на месте и решила, что, пожалуй, стоит вернуться наверх.

Надо найти своих соотечественников, завязать знакомства, в конце концов.

Но как только я развернулась, мой нос опять уткнулся в грудь бесшумно подкравшегося тетрарха. На этот раз его лицо утратило ленивое и насмешливое выражение, превратившись в непроницаемую маску.

– Что ты здесь разнюхиваешь? – Он был раздражён. Опять.

– Старейшин ищу. – Бесхитростно ответила я. Зачем выдумывать какие-то другие причины?

Он закрыл глаза, видимо, работая над самообладанием.

– Кто тебе сказал, что они здесь?

– Никто.

– Кто сказал?

– Никто! Я просто бродила и мысленно представляла себе того, кто со мной говорит. А он, они здесь?

Он сделал ещё несколько дыхательных упражнений, потом открыл глаза и обречённо указал на массивную дверь, перед которой я нерешительно торчала. Её створки, с вырезанными на ней непонятными символами, медленно разъезжались передо мной в стороны, а я чувствовала себя мальчиком Атрейо, стоящим перед сфинксами, из книги «Бесконечная история».

– Ну, проходи, раз сама нашла, коробочка с сюрпризами.

Это он про меня?

Было страшно и торжественно. Глаза постепенно привыкали к темноте. Это было огромное помещение с широкой аллеей посередине, по обе стороны от которой располагались статуи. Несколько рядов каменных статуй, сидящих в позах лотоса, устремившие взгляды своих закрытых глаз в Вечность. Они принадлежали к разным расами, были одеты в разные одежды и сильно различались ростом: некоторые были человеческого роста, другие возвышались надо мной на три метра, не смотря на то, что сидели на полу в позе лотоса. Я завороженно прошла до середины, затем вдруг резко повернула направо и остановилась около огромной трехметровой статуей рептилоида, закованного в почти истлевший скафандр, едва прикрывавший его кожу.

– Кто они? – Я всё-таки решилась нарушить тишину, и мои слова эхом разлетелись по всей зале.

– Старейшины.

– Но ведь, это статуи?

– Почти статуи. Но нет. – Терон смотрел только на меня и подходил всё ближе. На его лице отражалось сомнение. Он словно решал, рассказать мне что-то, или я всё же не достойна этого. Затем решился. – Гайя очень важна. Несмотря на свой микроскопический размер, она находится на краю рукава Ориона. Это последняя обитаемая планета, находящаяся на границе Третьей и Второй Вселенной. Последний рубеж… – Его слова тихим эхом шелестели под потолком залы. – Она пригодна не только для дыхания и жизни вашей расы, но для других рас, которые прилетают к вам… в гости. Поэтому Правление вашего галактического союза построило на ней несколько космопортов. Но она – достояние не только вашей галактики. В разное время существования Гайи на неё прилетали странники со всех концов Вселенной. Некоторые – с исследовательскими миссиями, некоторые с селективными и генно-инженерными, с просветительскими, некоторые даже случайно попадали на Гайю через червоточины. Таких исследователей-одиночек, блуждающих между галактиками было и есть до сих пор великое множество.

Интонации Тера, наконец, стали серьёзными и уважительными, лишившись обычной насмешливости.

– Те, кто прилетает к вам из вашей собственной галактики очень любят наблюдать, экспериментировать, указывать, но они всегда имеют возможность вернуться домой. В случае с этими ребятами, – и он обвёл рукой залу, – всё не так просто. Они из моей части Вселенной, скопления Великого Аттрактора, застрявшие на Гайе по разным причинам, и ожидающие помощи от хорошо экипированного провожатого вроде меня, который доставит их, наконец, домой, в теплую в кроватку. Некоторые из них пробыли у вас так долго, что их планет уже давным давно нет.

Я удивлённо посмотрела на Терона.

– И эти странники – Старейшины?

– Именно эти – да. Я вывез не всех, застрявших на Гайе, а только тех, кого мне поручили эвакуировать из Лагеря Васту.

– П-прости?

– В Антарктиде. Зал ожидания для многих заблудших и покинутых душ на Гайе. Там они ждут.

– С-спасения? – Я вдруг стала заикаться.

Терон пожал плечами.

– Откуда мне знать? Спасение ли это? Я ведь не Старейшина, и не практикую подобное. Я просто подрядчик, который выполняет для них разные миссии. – Он засунул руки в карманы джинс и втянул голову в плечи, глядя в задумчивости на рептилоида.

– А потом они к-каменеют?

– Да, если ждут долго. Такела ждал около миллиона лет. Поневоле окаменеешь.

– Такела? – Встрепенулась я, услышав знакомое имя. – Но он жив?

«Ещё как жив». Голос в моей голове испугал меня так, что я подпрыгнула.

– Так это ты со мной говорил? Ты Такела? – Я громко шептала, стараясь, чтобы эхо, разнящееся по зале, не слишком тревожило остальные статуи.

«Я. Не сомневался, что ты найдешь меня».

Терон удивлённо уставился на меня.

– Ты что, не слышишь его? – Теперь я шипела уже на Терона.

– Нет. – Судя по его тону, он мне опять не верил.

«А я с ним и не разговариваю. Упрямый мальчишка».

– Да, но именно этот мальчишка спасает тебя и везёт… Куда ты его везёшь? – Я обратилась ко всё ещё разглядывающему меня Терону.

– На Сайградар. Такела-Ицедаар – тларек. То есть, в настоящее время является гражданином моей империи. – Казалось, Терон отвечает машинально.

– Тлареки – рептилоиды?

«В твоих устах это звучит слегка презрительно, дитя».

– П-простите, Такела, – мои руки вдруг сами сложились в почтительном жесте: левая рука легла на сердце, а правая ладонь раскрылась на встречу огромной статуе. – Вы знаете, ваше вмешательство в мою голову было очень болезненным.

«Для меня такое общение естественно. Для тебя – болезненно. Но кажется, мы нашли нужный канал? Сядь и дотронься до меня». Я так и сделала, нерешительно коснулась пальцами его огромного колена, оказавшегося у меня перед глазами, а затем подняла глаза на говорящую статую, сидевшую передо мной в позе лотоса. Это был не обычный рептилоид, которых изображают злодеями в наших земных комиксах и фильмах.

«Так мне легче передавать тебе образы. Закрой глаза». И я послушалась. Сердце налилось чувством глубокого доверия к этому огромному, доброму человекообразному ящеру.

Внезапно картина в голове перестала быть пустой. Я перенеслась на планету, наполненную жемчужно-розовой дымкой. Рядом стоял он, и мы были почти одного роста. Он радушно протянул мне руку, а на его мягком округлом лице царила светлая улыбка. На голове не было волос, не было ушей. Честно говоря, голова более всего походила на голову огромного травоядного динозавра диплодока, прикрепленную ко вполне гуманоидному телу. Только покрытого ороговевшей серой кожей, напоминавшей кожу слона или черепахи. Сам он был одет в литой темно-синий комбинезон, то и дело переливающийся радужными отблесками в лучах матового света, пробивающегося из-за жемчужных облаков. Он всё молчал.

«Что это за место?» Я всё-таки нарушила молчание.

«Мой дом. Вот видишь, не все рептилоиды плохие.» И он печально улыбнулся. Сквозь пелену облаков я начала присматриваться к окружающему меня миру.

Мы стояли на одной из многочисленных узких, уносящихся ввысь скал, покрытых хвойными кустарниками и деревьями. На каждой из них обитали сородичи Такелы. Некоторые из них летали, взмывая ввысь к и исчезая в облаках. У других, кажется, совсем не было крыльев, как и у моего нового друга.

Некоторые сидели на утёсах, находясь в глубокой медитации. В самом низу я увидела огромную площадь, где многие рептилии, одетые в подобие тог или мантий общались, спорили, читали, прохаживались или просто сидели, глубокого погруженные в свои мысли.

«Зачем я здесь? Это Сайградар?»

«Нет, дитя. Я показываю тебе то, что запомнил я, когда начал свой путь в вашу часть Вселенной. Это было полтора миллиона лет назад. Из потоков мыслей тетрарха и других я узнал, что моей планеты больше нет. Тхраот. Моего дома. Его уничтожили ахвишемы. Теперь наши старейшины живут на Сайградаре, в новой империи, которую создал этот юнец. И я лечу к ним, где они смогут пробудить моё тело. Сам я уже, увы, не могу это сделать».

«А ты не можешь реинкарнировать?» Или как это называется у них?

«Для чего? В этой жизни или следующей, в этом теле или другом, моё сознание везде едино. Я наслаждаюсь любым состоянием, любыми обстоятельствами, вкушая их и изучая себя в них в полной мере. Я не вижу ни одной причины перемещать себя из этих обстоятельств в другие, ведь их суть будет точно такой же».

Я подумала о том, что сама была постоянно недовольна обстоятельствами своей жизни, и только этими обстоятельствами определяла, счастлива я или нет. У него было достаточно времени, чтобы научится быть счастливым по-другому. У меня же нет миллиона лет.

«У тебя столько же времени, сколько и у меня». Ящер прочёл мои мысли. «Твоё сознание столь же вечно, как и моё. Но от постоянных реинкарнаций вы забываете то, чему научились до этого. Условно забываете. Ведь возможность всё вспомнить есть всегда».

«Здесь очень красиво.» Я ещё немного понаблюдала за открывающимся вокруг меня великолепием, осознавая, что всё это лишь иллюзия давно ушедших дней.

«Почему ты общаешься со мной?» Я вернулась к своему любимому занятию: охотой за информацией. Старейшина понимающе улыбнулся, прикрыв глаза.

«Сядь. Мы будем общаться здесь, где ты можешь видеть меня в более оживлённой проекции, чем мой памятник самому себе». Он усмехнулся. «Я вижу то, чего не видит мальчишка Терон. Вы связаны. Созданы друг для друга. А когда кто-то противится гармонии мира, возникающий вокруг диссонанс вибраций очень сильно тревожит мой покой. С другой стороны, мне, наконец, стало интересно выйти из состояния расфокусированного внимания и сосредоточить его на вашей проблеме. Это ментальное упражнение поможет мне в дальнейшем пробудиться».

«Я не понимаю фразу «Созданы друг для друга». Как это возможно?»

«Все энергетические частицы создаются парами. И разлетаются в разные части Вселенной. Ты ведь знаешь основы квантовой физики, дитя. Души – точно такие же частицы Вселенной».

«Я не чувствую этого».

«Ты научишься. Терону следует понять, что такой сильный энергетический сгусток как император Сайграхары не может так слепо отрицать основы мироздания. Это понижает его вибрации и в конечном итоге повлияет на то, что его сила не сможет удержать империю и защищать её как раньше. Он теряет мудрость, а это прямой путь к падению. Ты должна дополнить его, умиротворив его сердце, доведя круг его энергии до полной гармонии.»

– То есть… – Я вдруг перешла на голосовое общение реального мира. – я просто должна обслуживать его энергетическую гармонию? Чтобы он не упустил власть? А что с моими чувствами и самоуважением?

Я открыла глаза и резко встала.

«Ты ещё не готова.» Разочарованно, но снисходительно прошелестел он. «Приходи попозже. Одна. Двери этой залы всегда будут открыты для тебя.» Ящер игриво улыбнулся в моей голове и испарился.

Я злобно зыркнула на Терона и молча прошагала к выходу, ощутимо задев его плечом. Терон обогнал меня, игриво подмигнул и упругой походкой продефилировал дальше, позволяя мне любоваться своей крепкой узкой задницей.

– Видишь, я не врала про Старейшин. – Контроль над речью, наконец, вернулся, и я крикнула через весь коридор. – А ты зря меня обвинял.

Не вынимая рук из карманов, Терон развернулся ко мне, но продолжал идти спиной вперед.

– Я уже давно это понял, мисс Очевидность.

– И когда же?

– На ужине. Зачем, по-твоему, я тебя на него позвал? – Он так и не остановился, продолжая идти спиной вперед.

– Тогда что же ты меня раньше не привел сюда? Еще издевался.

– Хотел понаблюдать, как ты себя поведешь и что предпримешь дальше. – Простодушно объявил он, отвернулся и был таков.

Ах, это он, оказывается, эксперименты надо мной ставит. Ох, ещё не знаю как, но я тебе это припомню. И я отчего-то улыбнулась.

Оказавшись в своей каюте, я свернулась калачиком на кровати и уставилась в стену. На огромной кровати было не уютно и одиноко.

– Даро? Можешь передвинуть кровать к стене?

– Не хватает защищенности? – Прошелестели стены.

– О, так ты меня слышишь?

– Я не хотел нарушать запрет. Тетрарх просил не давать тебе больше никакой информации. Теперь в его запрете нет смысла.

Внезапно, кровать подо мной начала менять свою форму. Я вскочила, а она продолжила сужаться и постепенно отодвигаться в угол каюты, где образовалась уютная ниша. Теперь она стояла словно бы в домике. Кресло с уютным столиком передвинулось поближе в ней.

– Что бы ты ещё хотела, рыжая девочка?

Я вдруг вспомнила свою комнату в доме на озере. У меня был маленький отдельный кабинет рядом с общей спальней, в котором было кресло, торшер, небольшой письменный столик и много моих женских мелочей, фотографий и воспоминаний. Один угол был уютно оформлен для занятий йогой. А одна из стен представляла из себя огромное окно, выходящее на озеро. Она была только моя, и это была моя маленькая крепость, из которой меня бесцеремонно выдернули. Не долго думая, я закрыла глаза и сбивчиво, быстро, но очень подробно описала Даро своё любимое пристанище, окончательно потеряв всякую скромность. Была-ни была.

Гравинид очень долго молчал, и я уже было подумала, что он опять ушёл в офф-лайн. Я легла на кровать, уставившись в потолок, центральный мотив которого теперь переместился вместе с моей кроватью.

– Закрой глаза. И не открывай пока не скажу! – Пафосно прошелестел потолок. И я послушалась. Около пятнадцати минут в каюте все шелестело, двигалось, поскрипывало и ходило ходуном. Понимая, что он старается для меня, я улыбалась во весь рот, под конец уже просто счастливо смеясь. Какой же он хороший! Наконец, он недовольно буркнул:

– Хватит веселиться, рыжая дарака. Открывай глаза!

Это было волшебство. Всё было совершенно другого цвета, формы и материалов по сравнению с теми, что были у меня дома. Но! Это была МОЯ комната! Конечно, все цвета были бежевые и латунные, все вещи были такими, какими они нравились Даро, и всё-таки… Она была такой же уютной, как моя. Все вещи стояли на своих местах: письменный стол, маленький бар с печеньями, шкатулка для рукоделия, в которой не было моего рукоделия. Но он услышал это, и зачем-то сотворил её здесь. Пара горшков с ненастоящими цветами. Уютный коврик с подушками на полу в дальнем углу. Я растрогалась до слёз.

– Даро. Ты просто фея! Я тебя люблю! Моя благодарность тебе бесконечна! – Я радостно подскочила к стене и зачем-то поцеловала её, попытавшись обнять. Потом долго бродила по каюте, трогала вещи и безделушки, радостно упала в углу на коврик для йоги, который почему-то оказался мягким, словно перина. И с подушками. По-моему, Даро не совсем понял его предназначение, когда я сумбурно описывала свою берлогу, решив, что это должно быть какое-то гнездо для гигантской птицы. Но я даже не посмела прокомментировать это. Главным был тот уют, который он подарил мне. И заботу.