В мире с животными. Новое понимание животных: как мы можем изменить нашу повседневную жизнь, чтобы помочь им бесплатное чтение

Ингрид Ньюкирк, Джин Стоун
В МИРЕ С ЖИВОТНЫМИ
Новое понимание животных: как мы можем изменить нашу повседневную жизнь, чтобы помочь им

Москва

«Манн, Иванов и Фербер»

2021

Ingrid Newkirk, Gene Stone

ANIMALKIND

Remarkable Discoveries About Animals and Revolutionary New Ways to Show Them Compassion

© Ingrid Newkirk and Gene Stone, 2020

First published in 2021 by Simon & Schuster Paperbacks, an Imprint of Simon & Schuster, Inc.

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021

* * *

Посвящается Нэнси Александер — сосчитать невозможно, какое количество животных обрело счастливую жизнь благодаря ее усилиям, и памяти истинного последователя джайнизма Гурудева Читрабхану — покойный просил считать всех живых существ нашими братьями и сестрами

Предисловие

В начале 2000-х годов, когда я работала над своей диссертацией по нейробиологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, мир был совсем другим. Сотовые телефоны служили нам только как… телефоны (кто бы мог подумать!). Плутон тогда числился полноценной, а не карликовой планетой (не повезло парню!). Цирк «Братья Ринглинг, Барнум и Бейли» еще радовал своего зрителя.

Двадцать лет жизни в общем замысле мироздания — срок ничтожный, однако современные технологии и круглосуточные новостные потоки так деформировали наше восприятие времени, что, кажется, мы стали познавать за день столько, сколько когда-то осиливали за год. И независимо от того, как и откуда мы приобретаем знания, они на самом деле являются силой — как бы банально это ни звучало. Такие знания дает нам книга «В мире с животными»: она не только помогает понять, кто есть животные, но развенчивает наши устоявшиеся представления о них и дает нам силы изменить то, каким образом мир людей обращается с ними.

Будучи человеком, которому небезразлична судьба животных, и к тому же нейробиологом, я стремлюсь понять, как все мы думаем, чувствуем и взаимодействуем. Исследования сравнительной нейроанатомии кардинальным образом изменили как общепризнанный научный взгляд на способности животных, так и общественное мнение о них. Между нами и нашими собратьями-животными оказалось гораздо больше общего, чем многие из нас предполагают. Мы всегда думали, что высокоразвитый интеллект присущ исключительно человеку, но теперь нам точно известно, что это не так. Животные владеют собственными способами коммуникации, они умеют и играть друг с другом, и перенимать опыт, учась друг у друга, и — что несомненно — любить друг друга.

В этой книге дана большая подборка научных сведений, собраны удивительные факты и увлекательная информация о поведении животных, и поэтому я как человек, посвятивший себя науке, высоко оценила работу авторов. «В мире с животными» открывает глаза читателю на то, что не причинять вред животным довольно просто, что жизнь без насилия над животными плодотворна и отрадна — и поэтому я как веган полюбила книгу. У нас появилась возможность перейти на вкусную и питательную еду, которая ничем не хуже пищи животного происхождения. Мы можем приобретать модные сумочки и наряды, которые практически не отличаются от «настоящей» кожи. Наши впечатления от развлекательных программ и переживания от представлений под куполом цирка не стали менее яркими оттого, что в них больше не используют животных. И все это вполне доступно в мире, где не доставляют страданий другим живым существам.

Как мать, как веган и как исследователь я приучаю своих мальчиков подвергать сомнению окружающий мир и не принимать его таким, какой он есть, только потому, что так проще и удобнее, или потому, что так поступают все другие. Я не хочу, чтобы мои дети выросли самодовольными и равнодушными людьми. Я учу их быть справедливыми и добрыми. Я надеюсь, что, став взрослыми, они будут делать жизненный выбор, опираясь не только на факты, но и на сострадание. Книга «В мире с животными» научит моих детей и всех нас действовать в жизни подобным образом. Ингрид и Джин, спасибо вам, что показали, насколько животные многогранны и как просто относиться к ним с добротой и уважением, которых они заслуживают.

Маим Бялик

Введение

Они доставляют человеку ежедневную радость. Приветствующая нас, прыгающая от счастья собака; улыбающийся нам из воды дельфин; мурлычущий от удовольствия кот; ведущий свой затейливый подводный танец морской дьявол; защищающий своего детеныша от снежной бури императорский пингвин; жаворонок с его изысканным пением — животные восхищают нас, удивляют нас, они делают нашу жизнь богаче, а наши помыслы благороднее.

С помощью научных исследований и целенаправленных наблюдений, а иногда просто благодаря удачному случаю мы постоянно узнаем все больше и больше нового о тех, с кем вместе живем на этой планете. Мы открываем для себя, что первым из живых существ обогнул земной шар вовсе не мореплаватель, а альбатрос. Мы обнаруживаем, что шимпанзе одерживает победу в компьютерных играх над студентами вузов. Мы вдруг понимаем, почему крохотная песчанка выживает в палящий зной: оказывается, эта малютка умеет собирать питьевую воду, помещая камешек перед входом в свою нору, — и в жаркий день она пьет скопившуюся утреннюю росу.

Кажется, человеку никогда не наскучит наблюдать за своими собратьями и их повадками. Мы с удовольствием смотрим документальные фильмы, приоткрывающие завесу тайны и над жизнью уличных собак, и над бытом речных выдр, и над тем, как муравьи преодолевают реки, умело используя листья в качестве лодок и возводя мосты из собственных тел. Мы посещаем заповедники дикой природы, мы кормим белок, готовы часами сидеть и ждать появления кита, отправляемся в далекую Африку на фотосафари. Стало нормой, что молодые люди, обдумывая свой путь в жизни, отдают предпочтение профессии ветеринара. Среди людей считается огромным удовольствием жить под одной крышей с каким-нибудь домашним животным. А то, что мы с такой радостью тратим с трудом заработанные деньги на лакомства, игрушки, лежанки для наших питомцев, даже не обсуждается.

Каждый день мы читаем новости из мира животных и узнаем о них множество вещей — милых, забавных, смешных до слез. Бывают и другие истории: грустные, тяжелые, духоподъемные, поражающие наше воображение. В интернете много видеороликов, благодаря которым мы видим, как во время ураганов, пожаров, наводнений и прочих бедствий животные спасают и своих сородичей, и людей — совсем как мы, а также много кадров, где люди идут на выручку животным в разных обстоятельствах. Несколько лет назад, в 2015 году, в Музее кинематографии в Нью-Йорке открылась выставка «Как кошки захватили интернет», сразу завоевавшая немыслимую популярность. Некоторые видео с «котиками» были просмотрены миллионы раз. Однако не одни коты вызывают интерес людей. Не так давно из-за количества просмотров сюжета о летучем мышонке обрушился сайт заповедника «Мир летучих мышей». Дело в том, что этот самый крупный в мире центр по их спасению опубликовал видео, на котором осиротевшего детеныша летучей мыши выкармливают с помощью кусочка поролоновой губки, смоченной в молоке.

Мы не устаем восхищаться животными, нас поражают их способности. Особенно в последние годы мы все больше узнаем об их уникальных навыках, всегда считавшихся исключительной привилегией человека. Например, куры и медведи умеют считать как минимум до пяти. Оказывается, овцы могут узнавать до шестидесяти других овец и различать людей по фотографиям. А собака Чейзер, бордер-колли (порода, славящаяся своим умением пасти овец), выучила названия более тысячи игрушек. Известный американский ученый Нил Деграсс Тайсон приехал к Чейзеру и подверг пса настоящему экзамену, который тот с честью выдержал. Этот блестящий эксперимент транслировали по национальному телевидению.

Чем больше мы узнаём о животных, чем глубже постигаем их способности, тем чаще у нас возникает повод задуматься, насколько правильно человек обращается с ними. Несомненно, в вашем детстве кто-нибудь да интересовался у вас: «Если ты мог бы стать животным, кем хотел бы быть?» Как вы ответили бы сегодня? Птицей? Волком? Слоном?

Живи вы даже пару столетий назад, дать ответ на этот вопрос было бы нелегко, потому что животных оценивали лишь с точки зрения той пользы, которую они приносили людям. Канарейку брали с собой в угольную шахту, а лошадь использовали на войне. Собака принадлежала своему владельцу, то есть у нее всегда был только хозяин, но не опекун — вы когда-нибудь слышали это слово в связи с собаками?

В прежние времена, разумеется, многие люди любили своих домашних питомцев, но лишь до известной степени. Бездомных собак, отловленных в Нью-Йорке, тогда просто топили в Гудзоне. Китовый жир использовали для освещения улиц, а китовый ус вставляли в женские корсеты. Курица была только едой, никто никогда не считал ее птицей и не перечислял средства на ее содержание в приютах для сельскохозяйственных животных. Чтобы определить беременность женщин, в лабораториях до середины прошлого века «приносили в жертву» кроликов. Мальчик становился мужчиной сразу после первой охоты, на которую его брал отец. Как еще могли использовать самых разных зверей и птиц — дальше вы сообразите сами. Именно поэтому, когда дело доходило до вопроса, каким животным вы предпочли бы стать, выбор у вас был невелик, ведь в большинстве случаев жизнь животных, так или иначе связанных с человеком, была полна страданий и заканчивали они ее, как правило, довольно печально.

В наши дни с хорошими животными все еще совершаются плохие вещи, но тем не менее уже происходят большие перемены, и впереди нас ожидают еще бо́льшие. Многие цирки постепенно отходят от использования животных, что означает отказ и от дрессуры, и от содержания их в тесных грязных фургонах, — теперь во время цирковых представлений только человек демонстрирует свои великолепные способности и волшебное техническое мастерство. На смену голубиной почте и почтовым лошадям пришли электронные средства коммуникации. По всему миру возникают замечательные приюты для пожизненного содержания животных: там, например, живут индейки, спасенные от своей судьбы быть праздничным блюдом, живут медведи, освобожденные из плена передвижных зверинцев. Современные собаки и кошки обзаводятся собственными роскошными спа-салонами и даже пекарнями, не говоря уже о центрах по уходу за домашними животными. Благодаря этим изменениям, скорее всего, воротник вашей новой куртки будет не из натурального, а из искусственного меха.

Сегодня мы смотрим на животных совсем иначе, и нам нравится то, что мы видим. У нас наконец открылись глаза — этим мы обязаны многим и многим людям, среди которых и лауреат Нобелевской премии по физиологии, австрийский зоопсихолог Конрад Лоренц, и такие приматологи и этологи, как британская исследовательница Джейн Гудолл, канадская активистка Бируте Галдикас, нидерландский ученый Франс де Вааль, американский ученый и поборница охраны дикой природы Дайан Фосси; среди них и французский исследователь подводного мира Жак-Ив Кусто со всей своей семьей. Благодаря исследователям и ученым, а также защитникам прав животных, тысячи которых последовательно и неустанно трудились ради их блага, мы стали обретать любовь, понимание и уважение ко всему живому миру. Человек вступает в новую эру заботы о животных, и это наполняет нас радостью.

Первая часть книги посвящена победам — нам их приносит новое понимание животных. Мы рассказываем о стремлении человека понять, кто есть животные, исследовать разнообразие их талантов, языков общения, сложного уклада. Вторая часть книги составлена уже с учетом обретенного нами понимания, кто такие животные. Она подводит нас к дальнейшему логическому выводу: нам следует выстраивать свое отношение к животным так, чтобы научиться уважать их индивидуальность и способности. Другими словами, человек может счастливо и разумно организовать свою жизнь, в которой не будет места эксплуатации животных.

Несомненно, вас поразят факты, о которых вы прочитаете. Вы узнаете, на что способны животные: выполнять задания, поражающие воображение; изобретать невероятные игры; отправляться в удивительные путешествия; совершать немыслимые для человека подвиги. Их возможности ставят в тупик даже ученых. Вы также узнаете, на что способны люди: моделировать для фильмов компьютерные анимации обезьян — они неотличимы от реальных, но гораздо более «покладисты» на съемочной площадке; с помощью сверхмощных компьютеров, запрограммированных на конкретные данные человека, фактически за сутки синтезировать лекарственные препараты — без всякого тестирования на животных; продавать куриные окорочка, для производства которых не потребуется истреблять кур. Вы узнаете о существовании множества способов, как помочь всем животным вести полноценную и счастливую жизнь — ту, которую они заслужили, или хотя бы сделать так, чтобы их оставили в покое.

Возможно, когда все люди начнут лучше понимать, кто такие животные на самом деле, мы приблизимся к тому, во что верила Дженни Большое Облако из племени сиу, однажды сказавшая: «Буйвол и койот — наши родные братья. Птицы — наши двоюродные братья. Даже крошечный муравей, даже маленькая вошь, даже самый мелкий цветок — все они наши родственники. Мы завершаем свои молитвы словами mitakuye oyasin (митакуйе оясин), что означает „все связаны“ — то есть все растущие, ползающие, бегающие, прыгающие, летающие на нашей земле являются сородичами».

Часть I. Новое понимание животных

Ученые из немецкого Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка буквально потеряли дар речи. Оторопь была вызвана не открытием нового ископаемого и не скелетом доныне неизвестного предка человека. Их воображение поразил бордер-колли Рико. На вид вполне обычный десятилетний пес продемонстрировал в проведенных в 2004 году опытах свое умение не только приносить по команде более двухсот предметов, но и запоминать их, что он и доказал месяц спустя. Решив выяснить пределы возможностей Рико, группа ученых подвергла его целой серии когнитивных тестов и выявила поразительные способности к освоению новых задач. Пес легко приносил из соседней комнаты уже знакомые ему предметы, но главное — каждый раз, когда его просили о новой вещи, с которой раньше ему не приходилось иметь дело, Рико разыскивал точно ее, так как догадывался, что незнакомое имя связано с незнакомым ему предметом. Как показал данный случай, когнитивные способности бордер-колли практически соответствуют способностям человекообразной обезьяны, дельфина, попугая и в конечном счете человеческого детеныша.

Довольно часто эксперименты с животными оканчиваются именно этим: исследователи сравнивают умственные способности своих испытуемых с интеллектом человека. Но так ли просто поддаются сравнению интеллект животного и интеллект человека? И даже разум одного животного и разум другого? Если Рико мог, используя метод исключения, правильно находить теннисный мячик, делает ли это его умнее полярной крачки, которая каждый год путешествует между Северным и Южным полюсами, преодолевая более 70 тысяч километров? Кошка, играющая на пианино, — умнее ли она шимпанзе, способного выучить язык жестов и чья ДНК почти на 99 % совпадает с человеческой?

Сравнивать умственные способности животных не легче, чем сравнивать умственные способности разных людей. Платон или Аристотель? Ньютон или Эйнштейн? Мане или Моне? Кто из них умнее? Красногубая рыба-ласточка или китайская исполинская саламандра? Индийский слон или африканский слон? Кто умнее? Ранжирование интеллекта животных в итоге оказывается бесполезным занятием. Более того, последние исследования показали, что из предполагаемых 9 миллионов видов, населяющих планету, открыто только 15 %. Кто знает, какие сказочные существа живут в глубинах океана, парят в стратосфере, ползают в труднодоступных джунглях? Каким фантастическим разумом они обладают? И способны ли мы, люди, его постичь?

Довольно часто интеллект рассматривается лишь как единственный фактор, по которому мы определяем, какие животные заслуживают нашего сострадания, а какие нет. При этом наше весьма ограниченное представление о собственном, человеческом интеллекте лишает всякого смысла попытки классифицировать наших собратьев-животных по критериям сходства их мозга с нашим. Или это просто неразумный способ — можно и так сказать — определить критерий значимости.

Цель нашей книги — не только поставить под сомнение вопрос о превосходстве человеческого интеллекта или продемонстрировать, что животные мыслят и действуют подобно людям, но и показать их отличие как от нас, так и между собой — и оценить это по достоинству. Разве подлежат сравнению умственные способности гиббона, перемещающегося по тропическим лесам с помощью мощных прыжков, и гигантского синего кита, оглашающего просторы океана своим пением? Каждое животное преуспевает в своем занятии. Как вы увидите дальше, животные мыслят, путешествуют, ориентируются на местности, общаются, любят, играют — и делают все это исключительно уникальными способами.

Тем не менее в течение долгого времени, когда мы заводили речь о животных, все сводилось только к интеллекту. По мнению ученых, единственное, что имело значение, — это разум. Многие считали, что развитие интеллекта представляет собой непрерывную поступательную эволюцию, которую венчает человек, и все остальные виды едва ли могут соответствовать его уровню. Однако любой другой вид мог бы точно вписаться в этот эволюционный диапазон. Именно такую концепцию изложил Чарлз Дарвин в 1871 году в своем позднем труде «Происхождение человека и половой отбор». Когда Дарвин писал: «Как бы ни было велико умственное различие между человеком и высшими животными, оно только количественное, а не качественное»^{1}, — то он, по сути, имел в виду, что все животные происходят от одного предка и потому обладают одним и тем же набором умственных способностей, но на разных уровнях.

Идея не нова. Еще в IV веке до нашей эры был известен аристотелевский принцип совершенствования scala naturae, то есть «лестница природы». Как и позже Дарвин, Аристотель утверждал, что все живое без труда можно распределить по специальной шкале (scala naturae): на одном ее конце — «низшие» животные, что-то вроде разных червей; в ее середине — «промежуточные» животные, например собака и кошка; на противоположном конце — «высшие» животные, такие как обезьяна и человек. В Средние века христианские теологи, преобразовав идею Аристотеля, создали свою иерархическую шкалу, названную «великая цепь бытия», которая была упорядочена согласно степени совершенства организмов. На вершине ее располагался Бог, за ним следовали ангелы, далее — люди, животные, растения и, в самом конце, неорганические вещества. Каждое звено цепи имело собственную иерархию. У людей наверху располагались короли, высшая аристократия и дворяне, тогда как крестьяне низводились до самого дна общества. Животные высшего ранга были представлены крупными хищниками, например львами и тиграми, — их нельзя приручить, и потому они считались более исключительными, чем покоренные, одомашненные животные, такие как собаки и лошади. Насекомые тоже имели свою систематизацию: пчелы, дающие мед, располагались выше комаров и травоядных жуков. Самый низ занимали ползучие гады — их положение объяснялось коварным поведением змея в Эдемском саду.

Даже на протяжении XX столетия ученые не отступали от убеждения, что эталоном оценки животных может быть только человеческий интеллект. Для определения мыслительных способностей животных придумывались все более безжалостные эксперименты, многие из которых проводились в Висконсинском университете в Медисоне под началом психолога Гарри Харлоу. Харлоу приобрел известность еще в 1950-е годы серией опытов над макаками-резусами, во время которых отнимал у матерей младенцев и конструировал для них суррогатных матерей из проволоки. Отчаянные попытки травмированных детенышей найти живой отклик и ласку у неодушевленной матери послужили основой для дальнейших исследований последствий разлучения с матерью, социальной изоляции и потребностей в зависимости от других. (Многие историки науки считают, что именно жестокость опытов Харлоу в немалой степени способствовала началу движения за освобождение животных.) Позже Харлоу разработал серию экспериментов, названных «протоколы обучения», которые эффективно определяли, насколько субъект готов учиться. Например, животному предъявляли две двери, за одной из которых находилась еда; опыт продолжался до тех пор, пока испытуемый не находил правильную дверь. Придумывая подобные эксперименты и как бы следуя заветам аристотелевской scala naturae, ученые создавали собственные межвидовые тесты для оценки коэффициента умственного развития, чтобы классифицировать существующих в нашем мире животных.

На первых порах казалось, будто результаты тестирований подтверждают традиционные представления о соответствии интеллекта размеру мозга. В «протоколах обучения» люди превосходили шимпанзе, шимпанзе опережали горилл, гориллы — хорьков, хорьки — скунсов, скунсы — белок и так далее. Однако чем больше животных подвергалось такого рода проверкам, тем противоречивее становились результаты. Когда ученые начали тестировать голубых соек и других птиц, выяснилось, что те дают результаты лучше, чем добрая половина испытуемых млекопитающих. В некоторых заданиях голуби, по словам одного исследователя, «дают фору любой обезьяне»^[1]. Вскоре ученые все-таки стали понимать, что мир животных слишком сложен и не надо старательно загонять его в рамки линейной систематизации. В конце концов исследователи отказались от большинства своих экспериментов, которые физически и эмоционально травмировали животных. Вот заключение, сделанное в 1969 году в статье, напечатанной в Psychological Review: «Идея, что всех животных можно расположить на „филогенетической шкале“ с человеком на вершине, оказалась несостоятельной и не соответствующей современным представлениям об эволюции животных… Итак, попытка сравнительной психологии опираться на зоологическую модель эволюции при отборе видов для исследования и интерпретации поведенческих сходств и различий потерпела сокрушительное поражение. Результаты исследований не имели никакой прогностической ценности»^[2].

Интеллект животных может быть понят или по крайней мере изучен только в контексте эволюционного пути конкретного вида. Мы, люди, — какие мы есть — стали такими не только из-за прямой осанки и размера нашего мозга, но и благодаря присущему нам чувству индивидуальности, благодаря нашему творческому началу, воплощенному в изобразительном искусстве и музыке. Изобретательность позволила человеку обрести язык, научиться разводить огонь и готовить пищу. Однако, как далее мы поймем из этой книги, многие животные обладают не меньшими способностями, а некоторые владеют совокупностью таких свойств, которые человек даже осмыслить не в состоянии.

Эволюция муравьев продолжалась 140 миллионов лет, и все это время они оттачивали свои коллективные инстинкты. Вы когда-нибудь видели жизнь муравейника в замедленной съемке? У каждого муравья есть своя конкретная роль в группе, а каждая группа выполняет определенную функцию. Любой, кто наблюдал по кабельному каналу заседание Конгресса, знает, как легко обычная дискуссия оборачивается крикливой перебранкой. В муравьиной колонии такого не происходит — все ее сотни миллионов членов сосредоточенно и бесперебойно работают на общее благо. Наши шестиногие друзья не могут общаться между собой с помощью речи, как это делаем мы, однако они способны координировать воспроизведение, строительство, накопление ресурсов и даже военные действия с помощью языка запахов, прикосновений и звуков. Кто скажет, что коллективный разум муравейника уступает интеллекту отдельной человеческой личности?

Даже размер мозга не служит корректным показателем интеллекта. Мозг человека в четыре раза меньше, чем у кашалота, слона и дельфина. А по пропорциональному соотношению массы мозга и тела мы уступаем муравьям, тупайям, малым птицам и мышам. Мы не знаем никакого анатомического критерия, определяющего «умственное превосходство» одного животного над другим; но даже если он и существует, то слишком много составляющих, которые еще предстоит изучать. Умственные способности птиц не могут не впечатлять, хотя у них относительно небольшой мозг и ограниченное количество нервных клеток и нейронных связей.

У самых неожиданных существ иногда обнаруживаются удивительные качества. Например, слизевики — вряд ли эти организмы придут вам в голову при мысли об «умном животном». Не растения, не животные, не грибы — всего лишь почвенные амебы, состоящие из одной клетки. (Для сравнения: в человеческом теле насчитывается примерно 37 триллионов клеток.) Слизевики могут образовывать экзотические формы необычных цветов, напоминающие пчелиные соты или фруктовое мороженое; они растут луковицеобразными скоплениями, достигая в длину трех метров. Есть разновидность слизевиков под чарующим названием «собачья рвота», которая, как вы догадываетесь, и выглядит соответственно. На каждом континенте живет более 900 видов слизевиков, и ученым предстоит еще долго их изучать, изучать и изучать. «Думаю, они самые прекрасные и совершенные создания, которые я когда-либо видел», — свидетельствует специалист по слизевикам Фредерик Шпигель, профессор биологии из Университета Арканзаса^[3]. Ученые обнаружили генетическое сходство между новозеландскими и американскими образцами, а это означает, что они каким-то образом путешествуют по миру, не имея ни крыльев, ни лап, ни ног. Даже если их разорвать пополам, слизевики продолжают расти и размножаться. И, как показало одно увлекательное исследование, слизевики способны находить выход из лабиринта.

Исследователи часто используют лабиринт для изучения когнитивных способностей разных животных, поскольку его прохождение требует от испытуемых хорошей памяти и навыков по решению задач. В частности, лабиринт проверяет, как функционирует гиппокамп, который расположен в одном из самых архаичных отделов мозга позвоночных и играет важную роль в сборе информации, в работе кратковременной и долговременной памяти, а также в пространственной ориентации. Степень развития гиппокампа часто бывает ведущим критерием интеллекта в целом, а лабиринт оказывается самой простой его проверкой. Частичка слизевика на одном конце лабиринта может воспроизводиться и расти по направлению к пище, находящейся на другом конце. Когда слизевик попадает в тупик, он вбирает в себя отростки, возвращается обратно и пытается найти новый путь. Слизевик может часами искать кратчайший путь к своей добыче. Проведенное недавно исследование ученых из Сиднейского университета показало, что слизевик обладает пространственной памятью: он умеет оставлять след из прозрачной слизи и таким образом помечает места, где уже был. И нужен ли мозг, если есть такая слизь?

Слизевики не могут создавать произведения искусства, не умеют — насколько мы знаем — влюбляться, но их интереснейшее существование заставляет нас пересмотреть определение интеллекта. Называя некоторых животных «умными», мы подразумеваем, что есть животные «глупые», но не затрудняем себя изучением особенностей их эволюционного пути. Ради ныне живущего потомства их предки переносили страдания, далеко выходящие за пределы нашего понимания; их предки выживали вопреки всем условиям, чтобы только передать свою ДНК следующему поколению. Медузы, как и слизевики, возможно, не выглядят высокоразвитыми существами. Тем не менее они путешествовали по морям более пятисот миллионов лет — задолго до того, как плавники стали лапами или ногами и как появились разные континенты. Медузы смогли пережить все: от сурового ледникового периода до вулканических катастроф, уничтоживших 96 % морской живности. И когда в следующий раз вам придется столкнуться с муравьем, ползущим по стене вашей кладовой, или повстречаться со свиньей на ферме, или увидеть под микроскопом бактерию, помните, что вы смотрите на самые умные организмы, которые когда-либо населяли нашу Землю, просто по той простой причине, что они выжили и продолжают преуспевать на ней.

Британский этолог и психолог Конви Ллойд Морган в преддверии XX столетия провозгласил принцип зоопсихологии, гласящий, что ни в коем случае нельзя истолковывать поведение животного «как результат проявления какой-либо высшей психической функции, если его можно объяснить наличием у животного способности, занимающей более низкую ступень на шкале психологической эволюции». Это утверждение, позже названное каноном Ллойда Моргана, означает, что при интерпретации сравнительного интеллекта земных обитателей идея антропоморфизма по отношению к животным — то есть приписывание их поведению человеческих эмоций и намерений — глубоко контрпродуктивна. Разум человека отличается от разума дельфина, который, в свою очередь, отличается от разума мыши. И попытки сравнивать их бесплодны, так как у них иной образ жизни и разная среда обитания.

Сравнительный анализ умственных способностей животных может быть затруднительным даже внутри одного семейства. Возьмем, например, гиббонов — небольшие субтильные создания с мощными руками, благодаря которым они раскачиваются на ветках для прыжков с дерева на дерево. Долгие годы в научной среде гиббонов держали за умственно неполноценных. Особенно это было очевидно на фоне других приматов во время проведения экспериментов. Например, шимпанзе быстро учились различать разные предметы, усваивать и выполнять простые задания, тогда как гиббоны обнаруживали полную бестолковость. Так обстояло дело до 1960-х годов, пока американский ученый-приматолог Бенджамин Бек, помогавший обезьянкам тамаринам готовиться к выходу из зоосада на волю, не догадался, почему гиббоны по сравнению со своими собратьями-приматами показывали столь плачевные результаты. В отличие от шимпанзе, гиббоны обитают исключительно на деревьях. Своими длинными мускулистыми руками и отстоящими крючковидными большими пальцами, предназначенными для захвата ветвей, они резко отличаются от обезьян, живущих на земле. Во время опытов гиббоны находились в клетках, где они должны были манипулировать предметами, лежавшими на плоской поверхности. Гиббоны физически не могли брать и поднимать их из-за кривых больших пальцев — и это поведение ученые ошибочно интерпретировали как дефицит интеллекта. Бек повторил эксперимент, расположив предметы не на полу, а на уровне плеч, и гиббоны справились с заданием так же хорошо, как и шимпанзе.

Немецкий физик Вернер Гейзенберг в 1958 году в книге «Физика и философия» писал: «Мы должны помнить, что то, что мы наблюдаем, — это не сама природа, а природа, которая выступает в том виде, в каком она выявляется благодаря нашему способу постановки вопросов»^{2}. Гейзенберг в данном случае говорил об исследовании и описании атомных процессов, однако этот принцип применим и к изучению животных. Ученые будто приговорены сравнивать повадки мышей с повадками крыс, манеры альбатросов с манерами чаек, поведение кошек с поведением собак — и в конечном счете всех животных с человеком. В нашей книге мы поступаем совсем иначе. Мы убеждены, что навигационные способности слепыша — пушистого грызуна, лишенного зрения и ориентирующегося по магнитному полю Земли, — не менее поразительны, чем умение полярной крачки, ежегодно преодолевающей более 70 тысяч километров. Самец пингвина Адели́, в суровых антарктических условиях сохраняющий в тепле невылупившегося детеныша, так же полон любви к своему потомству, как и бурая медведица, защищающая медвежат любой ценой.

В главах этой части книги мы рассмотрим, каким подчас удивительным, загадочным и непостижимым образом животные летают, ползают, прыгают, скользят, плавают, любят, болтают, резвятся — иными словами, как они живут.

Сначала мы расскажем о невероятных способах передвижения животных по миру. Прокладывая себе путь, животные, как и люди, ориентируются по солнцу и звездам, но, кроме того, они пользуются средствами, которые недоступны биологической природе человека, — это и обонятельные карты, и внутренний компас, и эхолокация.

Далее мы исследуем системы взаимодействия среди животных. Щебет птиц, уханье совы, пение кита, кваканье лягушки — это языки общения в животном мире. Методы современной науки позволили нам понять: все то, что прежде считалось какофонией случайных звуков, на самом деле чрезвычайно замысловатая система коммуникаций.

Затем мы погрузимся в самую сильную и таинственную эмоциональную сферу — в любовь. Вряд ли когда-нибудь мы до конца поймем, что такое взаимное чувство животных, их забота друг о друге, но мы можем наблюдать за ними: как они обнимаются, флиртуют, спариваются, защищают друг друга.

И наконец, мы обратимся к самому, пожалуй, универсальному занятию на Земле — к игре. Животные, как и люди, любят резвиться. Будь то шуточная потасовка или прыжки в воду, игра выходит за пределы видовых барьеров, и наука пока не может объяснить это явление.

Узнав, как животные передвигаются, взаимодействуют, любят и играют, мы приближаемся к пониманию того, кто они есть: что представляют собой их многочисленные таланты, непостижимые языки общения, удивительные повадки. И таким образом мы лучше познаем себя: как мы, люди, можем использовать во благо и себе, и животным наше понимание того, что движет ими в этом мире.

Глава 1. Тайны передвижения

Как животные прокладывают свой путь, передвигаясь по неизведанным местам, через непроходимые леса, по голой пустыне, сквозь бескрайние океаны, над плоской морской гладью? Они делают это без компаса, без секстанта, без хронометра, без карты.

РОНАЛЬД ЛОКЛИ. Навигация животных

Одним туманным майским вечером 2016 года в деревушке Тобермори, что находится в провинции Онтарио, полиция получила сигнал бедствия: какая-то женщина направила свою машину прямиком в озеро Гурон. Покорно следуя рекомендациям своего навигатора, она сделала роковой поворот на причал и рухнула в мутные воды озера. Сама женщина не пострадала.

Даже беглый просмотр в поисковике обнаруживает несчетное множество случаев, связанных с ошибками в системе навигации, когда водители, слепо следуя своему GPS, оказываются на железнодорожных платформах или краю обрыва, исчезают в пучинах океана, въезжают на поля для гольфа, а порой оказываются в жилых домах. Чем изощреннее становятся наши технологии, тем меньше мы доверяем врожденной пространственной ориентации и собственному опыту. Зачем уметь читать дорожные знаки, если приложение всегда укажет нужное вам направление? Зачем вообще думать, как куда-то дойти или доехать, когда можно заказать такси? Американский авиатор Чарльз Линдберг в мае 1927 года в одиночку совершил перелет через Атлантический океан всего лишь с помощью компаса. Современные летчики полагаются на сложнейшие системы автопилота, умеющие прокладывать путь к любому аэропорту мира. Как показал опрос молодых врачей, сделанный в 2015 году, едва ли не половина их признавалась, что им приходилось долго блуждать, добираясь до серьезно пострадавших людей.

И пока человечество в своем дивном новом мире, где правят смартфоны с их навигаторами, преодолевает очередные дерзкие рубежи, животные продолжают по старинке передвигаться из одного пункта в другой — все так же ставя нас в тупик этой способностью. Вот, например, история Холли, обычной домашней кошки. В ноябре 2012 года Джейкоб и Бонни Рихтеры проехали по Флориде в своем автофургоне 320 километров, перебираясь из города Уэст-Палм-Бич в город Дейтона-Бич. Когда они прибыли на место, их трехцветная кошка выскочила из машины и исчезла где-то по направлению к знаменитой международной гоночной трассе. После долгих отчаянных поисков Рихтеры потеряли всякую надежду и, решив, что Холли пропала навсегда, вернулись в Уэст-Палм-Бич. Два месяца спустя им позвонили. Соседи обнаружили Холли в одном из дворов буквально в километре от дома Рихтеров. Пробираясь по побережью Флориды, умудряясь увертываться от машин, избегать встреч с аллигаторами и людьми, кошка преодолела более 300 километров и вернулась домой.

Холли могла, например, просто вскочить в попутную машину — так многие и думали, относя ее невероятное возвращение к благоприятным обстоятельствам. Однако все свидетельствовало об обратном и указывало на долгое пешее путешествие. Стертые до крови лапы, сточенные до основания когти, потеря почти половины веса. По словам лечившего ее ветеринара, она едва держалась на лапах, когда добралась до дома.

Холли не была первой кошкой, которая, минуя все преграды, нашла дорогу домой. Персидский кот Хоуи, никогда ранее не выходивший на улицу, прошел в 1978 году через Австралию 1600 километров, чтобы вернуться в родные места. Мурка, такая же трехцветная кошка, как Холли, в 1989 году преодолела более 500 километров, пройдя путь от Воронежа до Москвы. Восьмилетний полосатый кот Ниндзя в 1997 году прошел пешком почти 1500 километров, покинув новое жилище в пригороде Сиэтла в штате Вашингтон и вернувшись в свой прежний сельский дом в штате Юта.

Без карт, без указателей направления движения на автозаправочных станциях, без навигаторов — как умудряются ориентироваться в пути животные? Для них поступок кошки Холли вовсе не выдающееся явление, ведь в животном мире такое возвращение домой считается обычной практикой. Именно от умения возвращаться через тысячи километров на прежнее место напрямую зависит выживание многих видов. Животные привыкли полагаться на такие поразительные навыки, которые в нашем, человеческом мире до сих пор приводят в недоумение самых опытных исследователей.

Небесные путешественники

Знакомьтесь — аисты Клепетан и Малена. Пара длинноногих птиц с прекрасным оперением, которые обитают на красной крыше маленького деревенского дома где-то в Хорватии. Аисты — перелетные птицы, обычно улетающие зимой на юг. Они исключительно педантичны и неизменно из года в год возвращаются в одно и то же место в один и тот же день. Каждую зиму Клепетан снимается со своей красной крыши, покидает хорватскую деревню и летит в Южную Африку. Но без Малены. Когда-то, еще в 1993 году, ее случайно подстрелил охотник, а потом нашел и выходил школьный учитель, который помог ей построить гнездо на крыше своего жилья. После ранения она уже не могла летать на длинные расстояния, и в зимнее время учитель переселяет аистиху к себе в дом. Однажды Малену, стоявшую на красной крыше, увидел Клепетан — с тех пор они не расстаются. Каждое лето у пары появляются птенцы, и Клепетан учит их летать. Клепетан и Малена стали местной достопримечательностью, у них даже есть страница в социальной сети, и каждый может наблюдать их повседневную жизнь. В одну весну Клепетан стал причиной паники среди местных жителей, так как вернулся на шесть дней позже обычного — и кто знает, какие преграды ему пришлось преодолеть^{3}.

В эпоху подробнейших интернет-карт и систем пошаговых навигаций несметное множество птиц, подобно Клепетану, каждый год преодолевают десятки тысяч километров. Они возвращаются в одно и то же место и чаще всего — в один и тот же день.

Как летают птицы?

Веками люди восхищаются парящими в небе птицами. Пернатые разительно отличаются друг от друга обличьями и размерами — от странствующего альбатроса, размах крыльев которого достигает трех с половиной метров, до колибри, которым, порхая, приходится взмахивать семьдесят раз в секунду своими маленькими крылышками. Однако в воздухе их удерживают одни и те же законы аэродинамики.

Волшебство полета связано не с крыльями и перьями, а с птичьими костями. В отличие от костей млекопитающих, заполненных костным мозгом, кости птиц внутри полые, что делает их легчайшими на подъем. При этом у полых костей есть еще одно преимущество: они пористые. Кости птиц имеют полые сумки, которые наполняются воздухом независимо от легких, что позволяет птицам поддерживать огромную энергию, необходимую для подъема и взмахов крыльями. Форма птичьего тела обладает аэродинамической обтекаемостью — без единой лишней детали, у них нет даже зубов. Желудок птиц имеет железистый и мускулистый отделы, нужные для химической и механической переработки пищи.

Принцип полета у птиц остается неизменным, но взлетают они все разными способами. Гагара, крупная водоплавающая птица с острым клювом и гладкой темной головой, разворачивается под ветер и разбегается иногда до сотни метров. Сапсан, самая быстрая птица в мире, предпочитает прыгать с утеса или других возвышений, что позволяет ему развивать скорость свыше 300 километров в час. Колибри вспархивает вертикально, как вертолет. Но независимо от того, как птицы достигают неба, у всех них есть слой легких, гладких, сужающихся на конце перьев, которые, как крыло самолета, отвечают аэродинамическим требованиям.

Благодаря такому оперению воздух обтекает крылья сверху быстрее, чем снизу, создавая перепад давления, что как бы толкает птицу вверх. Когда птица опускает крылья, она создает большее давление воздуха под ними и меньшее над ними, тем самым наращивая подъемную силу. Поднявшись в воздух, птица ложится на восходящие теплые потоки, известные как термальные, но также пользуется и другими природными явлениями, например восходящими потоками, когда ветер встречается с преградой и поднимается. Чем меньше птица машет крыльями, тем больше энергии она сохраняет и дольше может парить в воздухе.

Осенью перелетные птицы понимают, что пришло то время года, когда пора отправляться в теплые края, где много пищи. Весной они возвращаются в места с более умеренным климатом. Из 10 тысяч видов птиц около 1800 видов следуют этой модели поведения. (Остальные виды птиц ведут оседлый образ жизни и остаются на одном месте круглый год.) Некоторые совершают свои путешествия как можно быстрее, тогда как другие предпочитают неторопливые, вальяжные перелеты. Птица дупель развивает скорость до 100 километров в час и покрывает более 6 тысяч километров за два дня. Малый веретенник летит на расстояние более 10 тысяч километров буквально на одном дыхании, без остановки на отдых и еду. Американский вальдшнеп, птица с довольно округлым телом и длинным прямым клювом, предпочитает неторопливую миграцию, совершая перелеты ночью на малой высоте. Иногда небольшие стаи вальдшнепов могут развивать приличную скорость — до 50 километров в час, но обычно они летят на сниженной скорости, едва достигая 8 километров в час. Медленнее не летает ни одна птица в мире.

Расстояния, которые преодолевают птицы во время миграции, тоже самые разные. Североамериканский голубой тетерев на зимние месяцы лишь поднимается на Береговые хребты, тянущиеся вдоль побережья Тихого океана, и поселяется там в горных сосновых лесах, питаясь иглами. К наступлению весны эти птицы, накопив силы для миграции, перелетают с гор вниз, где устраивают себе гнезда в земле и едят уже свежие листья и семена. Крошечные полярные крачки демонстрируют другую крайность: каждый год, летя зигзагами, они преодолевают более 70 тысяч километров между Гренландией и Антарктидой. Птичка весом не более ста граммов, менее всего, казалось бы, приспособленная к дальним перелетам, спокойно перескакивает с континента на континент, поскольку всегда точно следует воздушным потокам, и поэтому ей никогда не приходится лететь против ветра. Полярная крачка может прожить более тридцати лет, то есть расстояние, которое она преодолевает за свою жизнь, в совокупности равно трем полетам на Луну и обратно.

Как птицам удается такая точность? На этот вопрос есть несколько вариантов ответов. Ученые подозревают, что птицы с рождения умеют определять местность, так как в них генетически заложена программа ориентирования по солнцу и звездам. Кроме того, микроскопическое количество железа, присутствующее в ушах птиц, может взаимодействовать со зрительными нервами, что помогает определять магнитный меридиан. Еще один важный инструмент навигации — это клюв. Считается, что птицы обладают своеобразной обонятельной картой, помогающей им находить путь по запаху. И наконец, тройничный нерв, проходящий в клюве, улавливает напряженность магнитного поля, позволяя перелетным птицам чувствовать, как далеко они находятся от полюсов Земли.

Магнитное поле Земли довольно слабое, около сорока миллионных долей тесла, — сравните с магнитно-резонансным томографом, который излучает до трех тесла магнитной индукции. Существуют некоторые предположения, что у птиц есть встроенный внутренний компас, состоящий из светочувствительных соединений, известных как фотохимические элементы. Когда они вступают в контакт со светом, то становятся восприимчивыми к малейшим изменениям магнитных полей, что в теории обеспечивает птицам ориентацию на основе их восприятия света. Этим можно объяснить, почему птицы сбиваются с пути, находясь рядом с высоковольтными линиями и коммуникационным оборудованием. Немецкие зоологи недавно предположили, что птицы «видят» магнитные поля с помощью фотохимических элементов в своем правом глазу. Взаимодействуя с левым полушарием, элементы синтезируют светлые или темные тени на основе магнитных полей Земли, по сути создавая легко читаемую карту передвижений до места назначения.

Некоторые птицы, видимо, ориентируются по небу. Они освоили искусство астрономической навигации намного раньше человека, который изобрел солнечные часы три с половиной тысячи лет назад, а секстант — всего лишь 300 лет назад. В начале 1950-х годов ученые предположили, что многие виды птиц пользуются солнечным компасом. Наблюдая за специально отобранными европейскими скворцами — красивыми птицами с глянцевыми черными перьями, — исследователи обратили внимание, что они корректирует свои маршруты, ориентируясь на положение солнца на небе. Дальнейшие исследования показали, что птицы умеют учитывать свои внутренние циркадные ритмы^{4} и это позволяет им в течение дня подстраиваться к движению солнца. Современные люди, чтобы узнать, который час, и выяснить свое местоположение, нуждаются в айфонах и смартфонах, тогда как скворцу — и многим другим перелетным птицам — довольно лишь мельком взглянуть на солнце и точно определить, в каком месте планеты они находятся.

Домашние голуби обладают еще более совершенными навигационными способностями. Они могут развивать скорость до 150 километров в час и находить путь даже за сотни километров от дома. Люди давно оценили замечательные голубиные способности. Мало известно, как птицы добиваются этого, но, по версии современных орнитологов, домашние голуби способны запоминать сверхзвуковые характеристики окружающей среды и потому всегда успешно возвращаются домой «на слух». «С помощью звуков они представляют себе окружение своей голубятни, подобно тому как мы узнаем свой дом, используя зрение», — говорит геофизик Джон Хэгструм, изучающий свойства голубей^[4].

Сентябрь 1918 года, конец Первой мировой войны. Пятьсот американских солдат оказались в ловушке у подножия холма и находились под непрерывным огнем немцев. В течение дня их батальон сократился до двухсот человек. Хуже того, американская артиллерия, дислоцированная за много километров от холма, ошиблась, когда определяла положение немцев, и регулярно отправляла снаряды в сторону своих. Не имея возможности наладить радиосвязь, атакованные со всех сторон американцы отправили в свою артиллерийскую часть двух голубей с мольбой прекратить бить по своим. Но птиц почти сразу сбили немецкие снайперы. В распоряжении майора Чарльза Уиттлси остался последний почтовый голубь — восьмилетняя Шер Ами. Он закрепил на ее лапке отчаянное послание артиллеристам: «Ради всего святого, прекратите огонь!» Как только голубка взмыла в небо, ее ранили в грудь, лапку и глаз, и тем не менее Шер Ами набрала бешеную скорость и долетела до огневой точки, преодолев 40 километров за 25 минут. Американская артиллерия прекратила огонь, и батальону удалось укрыться на территории союзников. Благодарные военные медики залечили раны Шер Ами и сделали для ее искалеченной лапки деревянный протез. Голубку отправили домой под личным присмотром командующего Американскими экспедиционными силами генерала Джона Першинга. За военные заслуги и спасение солдатских жизней Шер Ами была награждена французским Военным крестом и Золотой медалью Американского общества почтовых голубей. Чучело голубки хранится в Смитсоновском институте в Вашингтоне.

Необыкновенные способности голубей до сих пор остаются научной загадкой. Но есть птицы, о которых хорошо известно, что они ориентируются с помощью зрения — совсем как люди. Возьмем, например, сову. Если у большинства хищных птиц глаза расположены по бокам головы, то у совы глаза смотрят вперед, что позволяет ей гораздо лучше видеть при слабом освещении во время ночной охоты. Правда, глаза совы крепко зафиксированы в глазницах, поэтому, не имея возможности вращать ими, как это делает человек, она постоянно вертит головой. Благодаря четырнадцати шейным позвонкам (у человека их всего семь) сова способна поворачивать голову на 270 градусов. По сравнению с нашим зрением — ее намного острее.

Совы очень различаются по величине, например, длина тела сыча-эльфа едва достигает 14 сантиметров, и весит он не более 44 граммов, а размер евразийского филина — почти 75 сантиметров при весе 5 килограммов. У сов, как и у людей, бинокулярное зрение, то есть они способны четко видеть одновременно обоими глазами одно трехмерное изображение предмета. Тем не менее до недавнего времени ученые не верили, что мозг совы способен воспринимать большие объемы визуальной информации, например находить движущуюся цель на меняющемся фоне. Это требует высокой степени зрительной обработки, отмеченной ранее только у приматов. Однако новейшие исследования показывают, что совы и другие хищные птицы воспринимают мир почти совсем как люди. Израильские ученые провели эксперимент с обыкновенными сипухами: на головы сов, когда те наблюдали за движением черных точек на сером фоне, прикреплялись камеры, которые фиксировали, сколько времени нужно этой птице для измерения перемены направления целевой точки, движущейся в другом направлении. Оказывается, сипуха способна выделять и распознавать отдельные смысловые объекты на сложном фоне, например мышь, бегущую по полю в ветреную погоду, или птицу, отбившуюся от своей стаи, — что показывает высокий уровень развития мозга совы.

Теперь мы уже точно знаем, что птичий мозг гораздо сложнее, чем считалось прежде. Как показали недавние исследования, мозг птиц содержит гораздо больше клеток, чем у большинства млекопитающих, а их способности к решению сложных задач сравнимы со способностями приматов. Овладев новыми научными данными о птицах, мы можем с уверенностью говорить, что в скором времени выражение «птичьи мозги» перестанет быть оскорбительным и станет вполне лестным.

Действительно ли слепы летучие мыши?

Вопреки распространенному мифу, летучие мыши отнюдь не слепы. Существует более 1300 видов летучих мышей, и каждый имеет свои повадки и пищевые пристрастия. Одни предпочитают цветы, другие едят насекомых. У каких-то видов плохо развито зрение, а у некоторых, как у длинноязыкого листоноса, крошечного обитателя Центральной и Южной Америки, есть особые зрительные рецепторы, позволяющие им видеть цвета дневного света и даже различать ультрафиолетовый свет. И хотя многие виды летучих мышей могут видеть не хуже, а иногда и лучше людей, они все-таки преимущественно ночные существа, которые охотятся с помощью своих эхолокационных способностей.

Подобно тому как моряки используют гидроакустические приборы для создания карты морского дна, летучие мыши посылают высокочастотные импульсы и прислушиваются к эху от ближайших предметов или живых существ. Рассчитав разницу во времени между своим криком и последующим эхом, летучие мыши могут идентифицировать точное расстояние до препятствия и добычи. Человек неспособен слышать высокочастотные звуки свыше 20 килогерц, а летучие мыши могут слышать звуки на частоте свыше 110 килогерц. Испуская полный спектр сигналов, летучие мыши способны точнейшим образом ориентироваться в окружающей среде и обнаруживать объекты, которые человек легко пропускает даже при дневном свете.

Покорители морей

Мировой океан покрывает более двух третей поверхности Земли и, насколько мы знаем, является обиталищем для 15 % всех биологических видов. Человек достиг поверхности Луны, посылает зонды в межзвездное пространство — и тем не менее огромная часть океана, более 80 %, отсутствует на картах, остается неизведанной и невидимой. Вода в 800 раз плотнее воздуха, она поглощает свет даже на небольших глубинах. Уже на глубине четырех метров вы не сможете увидеть красный цвет, на семи — оранжевый, а на глубине двадцати метров — зеленый. На глубине чуть более 200 метров океан становится темным, как самые дальние уголки космоса.

Океан населяет около миллиона биологических видов, и все его обитатели должны уметь ориентироваться в нем с исключительной точностью. Некоторые обитают близко к поверхности, во всем полагаясь на солнце. Зеленые морские черепахи, плавающие вдоль тропических и субтропических морей, знамениты своими путешествиями на огромные расстояния между местами кормления и пляжами, где происходит их вылупление. Каждые два — четыре года самки проплывают более четырех тысяч километров, чтобы отложить яйца на побережьях Северной Азии, Индии или уединенных островов в западной части Тихого океана. До тех пор, пока не был изобретен хронометр, благодаря которому можно точно определять географические широты и долготы, мореплаватели постоянно терялись в океанских просторах, между тем как самки черепах, преодолевая расстояния в тысячи километров, возвращаются точно на тот самый берег, где десятки лет назад они появились на свет. Эти величественные существа сегодня находятся на грани истребления: из-за постоянной законной и пиратской охоты на них, из-за браконьеров, собирающих черепашьи яйца, из-за лодок, которые их давят. А ведь эти животные могут определять свой путь как по магнитным полям Земли, так и ориентируясь по солнцу. По мнению ученых из Атлантического университета Флориды, черепахи, чтобы вычислить свое местоположение, вероятно, следят за высотой солнца над горизонтом.

Большинство видов рыб обосновались в каком-нибудь тихом уголке океана или озера и вполне довольны своей жизнью, но несколько сотен видов предпочитают путешествовать, проплывая в год сотни и даже тысячи километров. Некоторые в поисках пищи даже мигрируют между пресными и солеными водоемами. Возможно, самые удивительные ритуалы совершает тихоокеанский лосось. Его судьба могла бы стать сюжетом для голливудского боевика: захватывающая гонка на время, головокружительный бросок вверх против течения, опасные встречи с голодными медведями гризли, неистовая, хотя и мимолетная, любовь — и героическая смерть.

Для пяти разновидностей тихоокеанского лосося — это чавыча, кета, кижуч, горбуша и нерка — миграция оборачивается дорогой в один конец. Первые месяцы жизни лосось проводит в пресноводных водоемах. Малыш тихоокеанского лосося становится молодой красивой рыбой с нежной серебристой чешуей — в этом возрасте его называют смолтом. Со временем биохимические процессы в его теле меняются, и смолтам начинает требоваться соленая вода. Когда они мужают, то покидают пресные водоемы своего детства и держат путь в бескрайние просторы океана. В течение нескольких лет молодые лососи должны питаться очень хорошо, чтобы стать большими, могучими рыбами. Им нужно собрать много сил для последнего в их жизни путешествия.

Несмотря на свои тысячекилометровые странствия по океану, тихоокеанские лососи возвращаются в те самые реки, где когда-то родились. Ученые до сих пор гадают, как этим рыбам удается плыть так точно по маршруту. Согласно одной теории, лосось ориентируется по магнитным полям Земли; по другой — каждая река имеет собственный уникальный запах, и лосось использует свое исключительно острое обоняние, чтобы найти путь домой. Поиск своей реки — самая легкая часть. Реки текут в океан, а значит, лосось должен плыть против течения — это феномен, известный как ход лосося, или нерест лосося. К началу своего «хода» лососи претерпевают кардинальные физиологические изменения: чешуя темнеет, хвост набухает, у самцов вырастают острые зубы. За время пребывания в океане лососи наращивают сильные мышцы и накапливают большие запасы жира. Потом, в пути, они используют всю свою энергию без остатка, чтобы мчаться по воде против течения. Лосось преодолевает пороги и водопады, выпрыгивая из воды на три метра в высоту, пытаясь не попасть в лапы медведей, избежать орлиных когтей и человеческих рук. Он плывет без остановки и еды, пока не закончит свой поход, который может растянуться на сотни километров. Чавыча и красная нерка из Центрального Айдахо путешествуют на сотни километров и поднимаются по воде на две тысячи метров, прежде чем достичь своего родного нерестилища.

У тихоокеанского лосося — пусть похудевшего и истощенного, но сумевшего вернуться в родные реки — все-таки остаются последние силы для своей миссии. Самка лосося делает гнездо для нереста и откладывает пять тысяч яиц размером с горошину, известных как икра. Тем временем самцы кусаются, дерутся, гоняются друг за другом, а самый активный присоединяется к самкам и откладывает свою сперму рядом с ее икрой. Тело взрослого лосося больше не приспособлено к пресной воде, как это было в юности, и оно быстро разрушается после нереста. Практически лишенный еды, с ослабленным и совершенно разбитым телом, истощенный лосось, выполнив свое предназначение, погибает на том месте, где был рожден. Гибнет подавляющее большинство лососевых рыб, однако в Северной Атлантике была найдена небольшая часть вида, самки которого ухитряются выжить: они возвращаются в соленый океан, восстанавливают силы и снова пускаются в ход для воспроизведения потомства.

Самые протяженные миграции млекопитающих

Рекорд по протяженности перелета ежегодно ставят полярные крачки. У них есть преимущество — умение летать. А кто из млекопитающих удерживает такой же мировой уровень? Ученые отдают титул рекордсмена западному серому киту, потеснившему в этом своего близкого родственника — горбатого кита. Каждый год серый кит проплывает тысячи километров между ареалом размножения и богатыми пищей водами Северного Ледовитого и Антарктического океанов. Это чудо природы, величавое и при своих пятнадцатиметровых размерах грациозное, путешествует из России в Мексику и обратно, преодолевая почти 20 тысяч километров.

В результате бесконтрольного китобойного промысла популяция серых китов была на грани истребления, пока Международная китобойная комиссия не обеспечила им в 1949 году защиту. С тех пор популяция постепенно восстановилась, хотя некоторые подвиды, особенно из северо-восточной акватории Тихого океана, до сих пор находятся на грани исчезновения.

Большинство морских миграций не так драматичны, как у тихоокеанского лосося. Обитающая во всех мировых океанах большая белая акула по не вполне понятным причинам ежегодно мигрирует на тысячи километров. И хотя фильмы вроде знаменитых «Челюстей» (1975) Стивена Спилберга изображают белых акул свирепыми людоедами, их нападения на людей случаются крайне редко. Правда, по отношению к морским животным белые акулы не проявляют подобной деликатности и готовы поглощать кого угодно, начиная от морских птиц и заканчивая морскими черепахами и дельфинами. Но самое их любимое лакомство — богатые жирами неповоротливые тюлени.

До недавнего времени большая белая акула считалась территориальной, то есть оседлой рыбой, которая четко привязана к прибрежным водам и курсирует на сотни километров вдоль побережья в поисках популяции тюленей. Однако в статье, опубликованной в 2009 году в Proceedings of the Royal Society B^{5}, доказывалось, что в действительности белая акула — рыба трансокеанская, заплывающая практически во все моря планеты. Группа ученых Стэнфордского университета обнаружила, что белая акула вовсе не плавает на одном месте, а может, несмотря на скудность добычи, путешествовать по открытому океану, уплывая на пять тысяч километров. Некоторые большие белые акулы даже ныряют на глубину более 100 метров, чтобы поохотиться на плотные скопления рыб и кальмаров, известные как глубинные звукорассеивающие слои^{6}, богатые живностью.

Ученые с трудом находят закономерности в миграции белых акул, но все-таки стали известны некоторые места, отмеченные их повторными посещениями. Например, в Тихом океане белые акулы часто совершают любопытное зимнее путешествие: по неизвестным нам, людям, причинам они покидают богатые кормом места у побережья Калифорнии и отправляются к далекой и бесплодной полосе океана между Гавайями и Нижней Калифорнией. Эти воды так и называются Уайт-Шарк-Кафе (White Shark Cafe — «Кафе белых акул») — место, где у берегов зимой и весной отмечается самое большое на Земле скопление больших белых акул. Приплыв туда, они начинают совершать какие-то загадочные и крайне изнурительные погружения, достигая самых глубин океана. «День и ночь акулы очень быстро уходят на глубину от 50 до 250 метров и так же быстро поднимаются на поверхность. Вверх и вниз, вверх и вниз — иногда по сто раз в день, — двигаясь на пределе своих возможностей», — рассказал исследователь миграции акул Сэл Джоргенсен^[5]. По предположению ученых, акулы ищут свои пары или, возможно, особенно лакомую рыбу, но на самом деле ни исследователи, ни кто-либо еще не знают, зачем акулам это надо. Ответ пока не найден.

Есть ли у рыб самосознание?

Согласно распространенному мифу, рыба не чувствует боли и не испытывает эмоций, поэтому среди людей не считается жестокостью цеплять рыбу на крючок и давать ей задыхаться на берегу. Однако рыба ощущает боль и воспринимает себя как отдельную единицу.

Можно пометить участок тела животного краской (без запаха), поместить его перед зеркалом и таким образом определить, есть ли у него самосознание. Если, глядя в зеркало и видя свое отражение, животное исследует эту метку, касается ее или пытается снять, скорее всего, оно узнаёт себя и понимает, что метка расположена на его собственном теле. Распознавание себя в зеркале является показателем наличия самосознания у животных. (Зеркальный текст — один из многих способов определения самосознания. По общему мнению, сознание животных не всегда поддается обычному тестированию. Важно отметить, что животные, не обладающие сознанием в традиционном понимании, все равно могут чувствовать боль, травму и испытывать другие эмоции.) Японские ученые из Осакского университета решили провести зеркальный тест с губанчиком, маленькой рыбкой-чистильщиком, обитающей в коралловых рифах, которые тянутся от Восточной Африки и Красного моря до Французской Полинезии. Эта рыбка живет в симбиозе с большими рыбами и очищает их от паразитов. Губанчики весьма предприимчивы: они объединяются в стайки, образуя этакую «бригаду чистильщиков», обслуживающую очень больших рыб, и даже умеют привлекать новых «клиентов», извиваясь в своеобразном танце, двигаясь перед другими рыбами вверх и вниз.

Японские исследователи установили перед губанчиками зеркало. Сначала рыбки вели себя пугливо, видимо принимая свое отражение за незнакомых рыб. Но через несколько дней губанчики успокоились и к концу опыта явно стали узнавать собственные движения. Они даже оглядывались на свое отражение в зеркале, пытаясь снять метки, прикрепленные к их телу.

Путешествия самых мелких

Несмотря на крошечный головной мозг — полмиллиметра в ширину и всего лишь миллион нейронов, — пчелы способны отлетать от своего улья на три километра и возвращаться обратно. Даже когда пчела попадает в плен, например случайно залетает в окно автомобиля или бывает захвачена гнусным ученым, — вырвавшись на волю, она в состоянии переориентироваться и вернуться к своему улью. Как может такое маленькое существо, живущее считаные дни, не имеющее гиппокампа, энторинальной коры и других развитых структур головного мозга, — как может оно находить дорогу домой? Ученые понятия не имеют. У них есть только предположения. Например, что карта пчелиной территории отпечатывается в ее маленьком мозгу и пчела мчится, жужжа, домой по знакомым ориентирам. Или что пчелы следят за положением солнца и ориентируются по своим внутренним часам — пчелиному способу определения широты и долготы.

Похожий способ используют рачки-бокоплавы, миниатюрные ракообразные, которых можно видеть на песчаных отмелях в сумерках после отлива. Их часто называют пляжными блохами, и это досадная ошибка, поскольку рачки-бокоплавы совсем не блохи и даже не кусаются. Издали эти существа напоминают пляшущие коричневые бобы. Они перемещаются по направлению от береговой линии, где ищут себе пищу, прячась во влажном песке. Движения рачков в течение дня главным образом направлены по оси от востока к западу — по тому же маршруту, по которому солнце движется по небу, а ночью их ориентиром служит луна.

Некоторые насекомые ориентируются по звездам. Жук-навозник, или навозник-землерой, предпочитает выполнять свою грязную работу под покровом ночи. Возвращаться домой с добычей ему помогает звездное небо. Вечерами навозник занимается тем, что скатывает шарики из помета животных и закапывает их во влажную почву. Навозный жук не выглядит особенно выносливым и сильным, но, по данным исследований Лондонского университета королевы Марии, вес шариков, которые самец навозника перекатывает за один прием, порой может в 1100 раз превышать его собственный. Представьте себе человека, тянущего за собой шесть наполненных людьми двухэтажных автобусов.

Скатывать комки из испражнений — не самое простое занятие, как может показаться кому-то, кто ни разу не пробовал это делать. Жуку часто приходится стряхивать с них мельчайших насекомых, которые то и дело норовят прокатиться за просто так на навозном шаре. В результате жук теряет направление и всякий раз должен заново выстраивать свой маршрут. Кропотливые исследования показали, что перед возвращением домой навозник обычно забирается на свежескатанный комок и совершает на нем танец по кругу — на самом деле так он ориентируется на местности. «Дорсальные (верхние) глазки жуков-навозников специально устроены таким образом, чтобы анализировать поляризацию света — направление, в котором свет вибрирует», — рассказала в 2013 году исследователь Мари Даке^[6]. Навозный жук использует поляризационные характеристики ночного неба, чтобы не двигаться по кругу. Ученые пришли к выводу, что некоторые подвиды навозных жуков гораздо лучше ориентируются в ясные звездные ночи, когда на небе четко виден Млечный Путь.

От скромного навозного жука переходим к насекомому, отточившему свои навигационные способности до совершенства. Бабочку монарха недаром называют одним из самых удивительных природных явлений, ведь в одной ее миграции задействованы четыре поколения бабочек. Начиная с марта и апреля из яйца через четыре дня после кладки вылупляется личинка бабочки в виде гусеницы. Около двух недель малыши-гусеницы ползают вокруг и поедают листья ваточника, пока не становятся готовыми к следующей стадии своего метаморфоза. Зацепившись за стебель растения, гусеница обволакивает себя плотной шелковой оболочкой и превращается в куколку. Снаружи куколка кажется неподвижной, но внутри кокона происходят захватывающие события — старые части тела гусеницы превращаются в крылья. Примерно через десять дней появляется бабочка, расправляет крылья и взмывает вверх. Она прекрасна, но жизнь ее коротка — в распоряжении бабочки монарха всего от двух до шести недель. За это время она должна отложить как можно больше яиц, прежде чем погибнуть.

Метаморфоз бабочек повторяется снова, и появляется сначала второе поколение, рожденное в мае и июне, а потом и третье — рожденное в июле и августе. Каждое последующее поколение продолжает путь предыдущего, следуя все дальше на север и долетая даже до Канады. Но миграция рожденного в сентябре и октябре четвертого поколения бабочек монархов отличается от остальных. Их путешествие проходит намного труднее. Когда наступают холода, бабочки отправляются на юг, в Мексику, и делают это в одиночку. Живут они уже не от двух до шести недель, а от шести до восьми месяцев, мигрируя за зимний период на расстояние до четырех тысяч километров. Особенно знаменит Биосферный заповедник бабочек монархов, который находится в Мексике, в ста километрах от Мехико, и вмещает практически всю прилетающую популяцию. (Монархи, живущие к западу от Скалистых гор, холодные месяцы проводят в Южной Калифорнии.) Зимуют бабочки монархи, расположившись сплоченными группами на ветвях и стволах хвойных деревьев; их спячка длится до тех пор, пока они не будут готовы отправиться назад на север, чтобы снова начать жизненный цикл четырех поколений.

Некоторое время считалось, что путешествие бабочек монархов — самое протяженное среди всех миграций насекомых, но недавние исследования показали, что рекорд все-таки ставит стрекоза. Вернее, определенный вид стрекоз, именуемый бродяжкой рыжей, или бродяжницей рыжей, — что, надо сказать, звучит вполне уместно. Бродяжка рыжая, имеющая фасетчатые глаза, мощные крылья и вытянутое тело, принадлежит не только к самым известным насекомым на планете, но и к самым загадочным. Натуралисты давно знали, что некоторые виды стрекоз бывают перелетными, но из-за размера и скорости полета отследить их на длинных расстояниях казалось маловероятным. Однако эти маленькие, но очень мощные вертолеты могут перемещаться в шести направлениях и лететь со скоростью до 50 километров в час. Большинство стрекоз не знают, что такое настоящая миграция; за свою жизнь, которая укладывается в один-два месяца, они пролетают не более чем несколько километров. Но жизнь бродяжки рыжей представляет собой совсем другую, исключительную историю.

Секрет этого загадочного насекомого был раскрыт лишь в 2009 году, когда биолог Чарльз Андерсон опубликовал в Journal of Tropical Ecology свое исследование. Андерсон изучал бродяжек самым традиционным, старомодным способом: он наблюдал за ними. Сопоставив свои наблюдения, сделанные в Индии, Восточной Африке и других местах с сезонными изменениями погоды, ученый пришел к выводу, что многие невероятно протяженные миграции бродяжек требуют участия нескольких поколений — именно так происходит во время миграции бабочек монархов. Сначала Андерсона заинтересовал вопрос, почему эти невзрачные желтые насекомые вдруг появляются около его дома на Мальдивах — тропических коралловых островах к юго-западу от Шри-Ланки, — а затем загадочным образом исчезают. Наблюдая за ними более 15 лет, он обнаружил, что бродяжки рыжие перелетают Индийский океан, следуя за муссонными дождями. Как выяснилось, стрекозам просто нравится спариваться под проливным дождем, и потому они готовы следовать за муссонами, пролетая расстояние до 16 тысяч километров.

Некоторые малютки, чтобы добраться домой, не нуждаются ни в крыльях, ни в лапах. Об этом на своем опыте узнала в 2009 году одна пенсионерка из Англии, обнаружив, что ее любимый садик буквально оккупирован бандами мародерствующих улиток. Рут Брукс не только пришла в отчаяние — она была в ярости. По сообщению Би-би-си, «они съели салат, растерзали петуньи и уничтожили стручковую фасоль»^[7]. Госпожа Брукс была слишком милосердной женщиной и не стала уничтожать этих мелких тварей, ей пришлось их собрать и перенести на участок поблизости. Конечно, не сразу, не на следующий день (ведь скоростной рекорд садовых улиток — около 0,04 километра в час), но вся прожорливая банда вернулась в садик дожевывать свой салат. Куда бы Брукс ни относила их, улитки находили дорогу обратно. Пенсионерка обратилась в Оксфордский университет к биологу Дэйву Ходжсону, проводившему в Университете Эксетера эксперимент с участием 65 улиток, которых переносили в разные уголки сада, но в результате почти все они смогли преодолеть целых 25 метров и вернуться на прежнее место. По окончании опыта доктор Ходжсон подвел итог: «Необходимо еще проанализировать данные, но, насколько я понимаю, это весьма эффектное свидетельство, что у улиток есть инстинкт возвращения к месту рождения. Лучшего я и желать не мог»^[8].

Тяжелой поступью по суше

Легко представить птиц, рыб и летающих насекомых, путешествующих на дальние расстояния где-то высоко в воздухе или глубоко в океане. Однако и обитающие на суше животные способны передвигаться ежегодно на сотни и тысячи километров — даже самые большие, самые неуклюжие и самые медлительные. По последним данным, с начала XX века до наших дней популяция африканских слонов сократилась на 97 % — их было 12 миллионов, а стало 350 тысяч. Но в те дни, когда торговля слоновой костью еще не привела почти к полному их истреблению, эти величественные огромные животные могли путешествовать на очень большие расстояния. Под предводительством матриарха — старейшей и мудрейшей слонихи стада — африканские слоны проходили сотни километров по своим проторенным тропам, следуя за дождями к плодородным землям. Многие из этих путей были настолько протоптаны, что впоследствии люди стали использовать их как общественные дороги. В наши дни передвижение слонов сильно затруднено из-за человеческой деятельности и браконьерства. Как правило, их маршруты ограничены охраняемыми заповедными территориями. Однако отдельные популяции слонов все еще ходят по тропам своих предков.

Главными кочевниками среди африканских слонов оказались саванные слоны — выходцы из пустынь Сахара и Намиб. Эти животные странствуют всю жизнь, проходя в поисках воды более 50 километров в день. Как объясняет основатель некоммерческой организации «Спасти слонов» биолог Иэн Дуглас-Гамильтон, «саванные слоны существуют на грани — в самых экстремальных условиях»^[9]. Как и у всех слонов мира, главным злом саванных слонов являются браконьеры. Несмотря на активные усилия по восстановлению их численности, популяции слонов в Намибии и Мали составляют 600 и 400 голов соответственно. Невзирая на риск, слоны проходят сотни километров в год, поедая любые виды растений, которые смогут найти, включая травы, кустарники, кору, листья, семена и фрукты. Саванному слону не приходится привередничать, ведь ежедневно ему требуется около 300 килограммов еды и 150 литров воды.

В отличие от других животных, например птиц, которые уже рождаются с навигационными способностями, слоны учатся этому на собственном опыте и опыте старших. Выживаемость стада зависит от слонихи-матриарха — старейшины рода, знающей безопасные пути и надежные источники воды в местности, где практически нет ни того, ни другого. Эти знания передаются из поколения в поколение в течение тысяч лет. На протяжении десятилетий слониха-матриарх хранит в памяти, какие маршруты безопасны, какие дороги несут угрозу, знает, как различать дружеские и враждебные крики слонов. Самые мудрые слонихи-матриархи умеют определять разницу между рыком льва и рыком львицы, что имеет огромное значение, поскольку самцы львов крупнее и чаще всего именно они охотятся на слонят. Старейшины могут ориентироваться в таких местах, как область Кунене в Намибии, где выпадает в среднем 10 сантиметров осадков в год. Особенно изобретательными слонихи-матриархи должны становиться при нехватке пищи и вести свои стада в такие земли, как, например, у реки Хоаниб в Западной Намибии, где саванные слоны могут питаться семенными коробочками деревьев ана.

В Танзании, в Национальном парке Тарангире, в 2008 году было проведено заслуживающее внимания исследование: ученые в период долгой засухи вели наблюдение за двадцать одной слоновьей семьей. Группы, в которых были старейшие слонихи-матриархи, пережившие предыдущую крупную засуху тридцать лет назад, имели гораздо больше шансов найти пищу и воду в отдаленных местах, куда обычно слоны не доходят. Несмотря на то что слонихи не посещали этих территорий несколько десятилетий, они смогли вызвать у себя нужные воспоминания и довести свои семьи в спасительные места.

Мировые рекорды миграции

Сухопутные животные лишены роскоши парить высоко в небе. Им приходится совершать сезонные переходы, стирая на своем пути лапы и копыта. Самые сложные испытания достаются на долю северного оленя. Каждый год три миллиона этих рогатых обитателей северных районов Европы, Азии, Гренландии и Северной Америки проходят через арктическую тундру в поисках зеленых пастбищ. В летние месяцы северный олень питается сочными травами той же тундры, поглощая до пяти килограммов зеленой массы ежедневно. Когда в тундре ложится снег, стада поворачивают на восток и идут в более защищенные места, где питаются лишайником (ягелем). Некоторые виды северных оленей, особенно лесные карибу, обитающие на далеких северо-западных землях Канады, ежегодно проходят пять тысяч километров — и это самая далекая миграция среди сухопутных млекопитающих.

Каждый год на восточном побережье Африки совершается не имеющая аналогов миграция, которую недаром называют Великим переселением и даже чемпионатом мира по бегу в дикой природе. Из года в год более 1,5 миллиона антилоп гну, 200 тысяч зебр и около 400 тысяч газелей мчатся галопом от территории природного заповедника Нгоронгоро в Танзании на территорию заповедника Масаи-Мара в юго-западной части Кении — так происходит самая крупная в мире миграция сухопутных млекопитающих. Основной поток бегущих проходит через Серенгети — экосистему, охватывающую около 30 тысяч квадратных километров и простирающуюся от севера Танзании до юго-запада Кении.

Антилопы гну составляют самую большую группу в этой ежегодной миграции. Мощные животные с широкими мордами, косматыми гривами и длинными бородами, весом около 250 килограммов способны развивать скорость до 80 километров в час. Между прочим, в известном анимационном фильме «Король Лев» (1994) Муфаса, отец главного героя Симбы, погибает под копытами именно такого несущегося стада антилоп гну. Обычно Великое переселение начинается в январе и феврале в Танзании, когда самки антилоп приносят приблизительно 350 тысяч детенышей, которые рождаются один за другим в течение нескольких недель. Синхронное рождение такого количества антилоп гну дает им эволюционное преимущество, поскольку их естественные преследователи, в основном львы и гиены, сразу обильно насытившись малышами, оставляют в покое подавляющее большинство новорожденных.

Антилопы гну встают на ноги быстрее всех других копытных млекопитающих — буквально в первые минуты после появления на свет. Они должны быть сразу готовы к передвижению, поскольку уже в марте земля начинает пересыхать и антилопам гну нужно отправляться на север вслед за дождями и появлением свежей травы. Затем они устремляются в самую глубь Серенгети, к мелким пресноводным озерам и сочным пастбищам. К июню антилопы гну достигают заповедника Грумети — живописного парка, основанного в 1994 году правительством Танзании специально для защиты антилоп гну во время миграции. Опасность подстерегает их на протяжении всего путешествия: им приходится переходить вброд чудовищно бурные реки, которые в одночасье могут поглотить сотни антилоп гну; на них нападают львы, гиены, леопарды, гепарды и другие хищники. Наконец, к августу истощенные животные добираются до заповедника Масаи-Мара, где проводят следующие несколько месяцев, восстанавливая свои силы для обратного путешествия. К концу октября, с наступлением сезона дождей, антилопы гну начинают свой путь домой, на этот раз через лесистую часть Серенгети. К моменту возвращения самки уже находятся на сносях — скоро появится новое поколение антилоп гну, которое в следующем году присоединится к бегущим по древнему пути миграции.

Ощущение магнитного поля

Ближневосточный слепыш — крошечный пушистый грызун, роющий экстравагантные туннели, — способен определять свое местоположение благодаря магниторецепции^{7}. Слепыш слабо видит из-за слоя кожи, который закрывает его крошечные глаза. Однако это не мешает ему совершать далекие путешествия в поисках луковиц и клубней, затем методично складывать их на хранение в своей замысловатой сети туннелей и позже так же методично возвращаться за этими запасами. На коротких маршрутах слепыш, чтобы не терять направление, ограничивается пространственным чувством и обонянием. Но на далеких расстояниях он полагается на более сложную навигационную систему, ориентируясь по магнитным полям Земли. Каким образом слепыш использует свой магнитный компас, пока неясно. Возможно, в его обонятельной области существуют магнитные кристаллы, которые позволяют ему угадывать дорогу домой.

Скорее всего, слепыши не единственные млекопитающие, способные воспринимать магнитные волны планеты. Было замечено, например, что рыжие лисы набрасываются на свою добычу, преимущественно глядя на северо-восток. Если у вас есть собака, обратите внимание на то, как она справляет нужду. В журнале Frontiers in Zoology были опубликованы данные двухлетнего исследования 37 пород собак: на основании более пяти тысяч наблюдений ученые пришли к выводу, что «собаки предпочитают испражняться, когда тело выровнено по оси север — юг»^[10].

Людей восхищает, как животные летают, ходят, плавают, ползают и скачут, и чем больше мы узнаем об этих сложных процессах, тем глубже понимаем, как мало нам известно о них. Каким образом птицы, имеющие мозг во много раз меньше нашего, год за годом летают в одно и то же место за тысячи километров? Каким образом морской черепахе удается переплывать целые океаны, чтобы найти маленький остров, где десятки лет назад она появилась на свет? Человека не перестает мучить вопрос: почему животные способны ориентироваться на нашей общей планете во много раз лучше нас, людей? Ученые продолжают искать все новые объяснения, однако остается еще слишком много загадок — вероятно, мы никогда до конца их так и не разгадаем.

Люди продолжат изобретать новые смартфоны, которые уже сегодня доводят нас до любого «Старбакса» на Земле. Когда-нибудь, с появлением беспилотных автомобилей, станут ненужными даже дорожные знаки. А вот животные продолжат совершать свой обычный путь и будут делать это, как всегда, безупречно: без простоев и задержек — им не страшны потери смартфона и разрядка батареи. Правда, остается примерно семь миллионов биологических видов, до сих пор не обнаруженных нами. Человеку приходится только гадать, какими необыкновенными способами эти неведомые ему животные передвигаются по планете. Кто знает, может быть, он у них еще чему-нибудь научится.

Глава 2. Каналы связи

Глаза животного наделены способностью говорить необычайным языком.

МАРТИН БУБЕР. Я и ты

В начале XX века Германию покорил орловский рысак по имени Ганс. Его владелец Вильгельм фон Остин утверждал, что конь понимает человеческую речь и даже решает математические задачи. Умный Ганс, как прозвали его в прессе, среди прочих сложных задач мог складывать, вычитать, умножать, делить, считать дроби, следить за временем и читать по-немецки. Свои ответы он отстукивал копытом. Фон Остин устраивал представления с Гансом по всей стране, на которые приходили толпы людей. Конь стал такой сенсацией, что Совет по образованию Германской империи назначил специальную группу экспертов, получившую название «Комиссия Ганса», чтобы удостовериться в подлинности его феноменальных способностей. В результате комиссия постановила, что Ганс, несомненно, умен, но на самом деле реагирует на непроизвольные реакции и язык тела фон Остина. Наблюдая за выражением лица своего дрессировщика, Ганс понимал, когда надо ударить копытом, а когда стоять не двигаясь. В сравнительной психологии этот феномен известен как «эффект Умного Ганса» — тенденция исследователей непреднамеренно транслировать подсказки своим подопечным во время тестирования их когнитивных способностей.

«Эффект Умного Ганса» поднимает вопросы, которые давно терзают ученых: могут ли животные общаться, как это делаем мы? Возможно, нам только кажется, что они общаются? Или мы просто неспособны понять их способы связи?

Взаимоотношения человека и животного всегда были предметом фольклора. «Панчатантра», один из древнейших памятников индийской литературы, целиком посвящен историям о животных, которые общаются друг с другом и с человеком. Русские народные сказки — их населяют антропоморфные звери, а также волшебные персонажи, умеющие по своему желанию оборачиваться разными животными. Однажды в начале XVIII века французский епископ увидел орангутанга в зоосаде; обезьяна ходила на двух ногах и была так похожа на человека, что потрясенный епископ воскликнул: «Молви слово, и я крещу тебя!»

На городских улицах, в наших дворах, на широких просторах Серенгети — повсюду животные разговаривают друг с другом и с нами, но мы делаем только первые робкие шаги, чтобы понять, о чем они говорят.

Язык собак

Могут ли животные понимать произнесенное слово? Любой, у кого есть собака, не раздумывая скажет: «Конечно!»

По разным оценкам, обычная домашняя собака понимает около 200 человеческих слов и реагирует на них, а со специальной подготовкой — и того больше. До недавних лет было неясно, реагируют ли собаки на конкретные слова или на определенные интонации нашего голоса, но венгерские ученые кафедры этологии из Университета имени Лоранда Этвёша пролили свет на их многогранные лингвистические способности. Для эксперимента в рамках проекта «Семейная собака» набрали тринадцать домашних собак и научили их неподвижно сидеть или лежать в камере магнитно-резонансного томографа. Особо отмечалось, что собак не привязывали и в любой момент они могли начать двигаться. Ученые изучали их мозговые волны, которые возникали при прослушивании записанных инструктором фраз. Было обнаружено, что собаки могут обрабатывать слова и интонацию отдельно, так же как люди. Когда они слышали слова одобрения, такие как хороший мальчик, молодец, умница, аппаратура показывала, что левое полушарие мозга реагирует в той же области, где человеческий мозг обрабатывает речевую информацию. Интонацию, одобрительную и порицательную, собаки воспринимают правым полушарием — тоже как люди. Ученые обнаружили, что собаки реагировали на слова похвалы, только когда их произносили добрым тоном. «Собаки не только различают, что мы говорим и как мы говорим, но и могут объединять слова и интонацию, чтобы правильно интерпретировать сказанное, — практически то же самое происходит в мозгу человека», — отмечал руководитель исследования Аттила Андикс^[11].

Дальнейшие исследования показали, что собаки умеют не только слушать. Общение собак в стае может показаться человеку какофонией звуков — сплошные рычания, ворчания и лай. Однако, издавая все это, они используют разнообразные интонации — и каждая несет свой смысл. Собаки различают высоту, длительность и амплитуду лая и рычания, которые считаются средствами сообщения о намерениях внутри сообщества. Например, борясь за пищу, они издают «рычание за еду», которое явно отличается от «рычания на чужака» при появлении незнакомого человека. Когда исследователи проигрывали записи обоих рычаний псу, кружащему вокруг косточек, тот проявлял большую нерешительность, когда слышал «рычание за еду», и, напротив, в другом эксперименте спящие псы быстрее вскакивали на лапы при звуках «рычания на чужака».

Волки, близкие родственники собак, владеют такими же замысловатыми способами коммуникации. Серый волк, или Canis lupus, обитает в отдаленных регионах Европы, Азии и Северной Америки. В свое время ученые решили, что собаки произошли от серых волков приблизительно 10 тысяч лет назад. Однако современные генетические исследования предполагают, что у них есть общий доисторический волчий предок, живший в Европе примерно 9–34 тысяч лет назад. По сравнению с собаками, волки стройнее, лапы у них длиннее и сильнее, что позволяет им преодолевать большие расстояния в суровых условиях. Когда одомашненная собака бежит, скачет или подпрыгивает, ее движения хотя и энергичные, но довольно резкие и угловатые. Волк скорее крадется, а не скачет, движения его бесшумные и плавные. Челюсти волка гораздо крупнее собачьих и способны перекусывать кости. У собак самые разнообразные окрасы и цвет глаз, тогда как окрас волка — белый, серый, черный и бурый — можно считать вполне камуфляжным, и зависит он от окружающей среды; глаза у волка всегда желтые или янтарные.

Вопреки расхожему мнению, волки чрезвычайно социальные животные, поэтому выражение волк-одиночка по отношению к самому животному выглядит не очень корректно. Выживание волка зависит от крайне сложных взаимоотношений и иерархических систем. Обычно стаю составляет группа из 5–11 волков, в которую входят моногамная пара, 3–6 подростков и 1–3 щенка. Когда волки-подростки достигают половой зрелости, они покидают стаю, чтобы подобрать себе пару и образовать собственную семью. Чтобы выжить в суровых условиях со скудным пропитанием, волчьи стаи должны быть сплоченными, вместе выслеживать добычу и гнаться за ней, иногда на протяжении многих километров.

Сплоченность волков достигается благодаря очень сложной системе общения с помощью трех органов чувств. Первый — зрение. Для передачи информации внутри стаи волки пользуются языком тела в соответствии с установленными правилами, поскольку стая состоит из лидеров и подчиненных. Лидеры — это родители, они старше, сильнее и мудрее остальных. Они напоминают об этом своим детям, стоя во весь рост с высоко поднятыми головами и хвостами. Остальные волки демонстрируют свою покорность тем, что сутулятся и опускают хвосты. Подчиненные волки также в знак покорности могут лежать на боку, подставляя живот как уязвимое место. Когда волк злится, он дает это понять другим, поднимая уши строго вверх и обнажая зубы. Когда он боится, то прижимает уши к голове. Когда у него игривое настроение, он — совсем как собака — подпрыгивает, резвится и выгибает спину. Второй — обоняние. Исключительный нюх — почти в сто раз острее, чем у человека, — роднит волка с собакой. Нюх дает стае большое преимущество. Каждые несколько минут волки метят мочой деревья и почву, что имеет стратегическое значение: так они обозначают свою территорию и могут блюсти границы чужих территорий. Третий — слух. Воет волк всегда с определенной целью. Чаще всего это сигнал о защите волчат от хищников или призыв к сбору семьи в одном месте. Повизгиванием волчица напоминает детенышам о времени кормления, а старшим волкам выказывает свою покорность. Рычание — как правило, признак агрессии.

Почему собаки так дружелюбны?

В контексте взаимоотношений собаки и человека вопрос выживания лучше всего решали не самые приспособленные, а наиболее дружелюбные особи.

В то время как волки продолжают бродить по диким, безлюдным землям Северной Америки и Евразии, собаки предпочитают жить среди людей и водить с ними дружбу. Связывающие собаку и человека узы очень древние и на сегодня незыблемые. Как показывают новые исследования, связь эта гораздо крепче и глубже, чем мы думали.

Ученые Чикагского университета опубликовали в 2014 году в журнале PLOS Genetics интересные результаты своего исследования. Показано, что отдельные группы генов и собак, и людей, в частности связанные с пищеварением и некоторыми заболеваниями, в течение тысяч лет проходили один и тот же эволюционный путь, что, скорее всего, свидетельствует об общей среде обитания. Чем больше развивалась их взаимозависимость, тем теснее становилась их близость. В конечном счете природа — не без активного участия человека — произвела естественный отбор в пользу самых дружелюбных особей. Человек и собака жили и формировались вместе столь долго, что у них появились общие привычки, из которых одна — любовь к нездоровой пище — привела их к одним и тем же болезням, таким как ожирение, эпилепсия, злокачественные опухоли и даже обсессивно-компульсивное расстройство, то есть невроз навязчивых состояний.

Собака сыграла слишком важную роль в эволюции человека, и это дает право думать, что «вовсе не мы одомашнивали их, а они приручали нас»^[12], — по крайней мере, так считают ученые Брайан Хэйр и Ванесса Вудс, авторы известной книги «Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете»^{8}.

Животные, которые читают

Некоторые животные, кажется, обладают элементарными навыками понимания прочитанного. Веками мы знали, что лошади — животные умные, легко обучаемые, способные освоить огромное число команд и задач. Правда, история Умного Ганса надолго лишила людей веры в необыкновенные интеллектуальные способности лошадей. Но в наши дни группа ученых из Норвежского университета естественных наук обнаружила, что лошади могут читать символы и использовать их, чтобы выразить свое желание, например в случае, когда им нужна попона. Эксперимент был описан в 2016 году в журнале Applied Animal Behaviour Science. Лошадям показывали три вида символов: один — полностью белый, второй — с черной горизонтальной полосой на белом фоне, третий — с черной вертикальной полосой на белом фоне. Через одиннадцать дней лошади научились сообщать о своем выборе: положить попону на спину; снять попону со спины; оставить все как есть. Для этого они подталкивали соответствующий знак. Более того, как выяснилось в ходе исследования, лошади были явно воодушевлены новообретенной коммуникативной возможностью, а это уже свидетельствует, что они неплохо разбираются в причинно-следственной связи.

Оказывается, способность распознавать и понимать символы встречается у животных чаще, чем мы думали раньше. В процессе недавно проведенного в Калифорнии исследования работники Оклендского зоопарка выяснили, что Донна, слониха 34 лет, умеет связывать нарисованный банан с реальным фруктом. Донна хорошо знала, что когда она, просматривая разные картинки, касается хоботом изображения любимого лакомства, то потом обязательно получает этот банан. Важнейший показатель интеллекта — это способность предвидеть и планировать заранее. Специалист по изучению слонов из Стэнфордского университета Кейтлин О’Коннел-Родуэлл отмечает: «Если вы можете вообразить предмет в уме, значит, вы можете думать о нем и соображать, как поступить с ним дальше. Если Донна понимает, что на картинке изображен реальный банан, следовательно, она воображает его в уме»^[13].

Разговоры на ферме

Домашние животные, которые проводят жизнь на ферме, тоже очень общительны. Причем способы коммуникации бывают самые разные. Выяснилось, например, что коровам иногда бывает достаточно простого зрительного контакта.

«Гнездо воздушного змея» — довольно большая ферма (158 гектаров) с органическим сельским хозяйством — располагается на зеленых холмах юга Центральной Англии, рядом с деревушкой Котсуолдс. Владелица фермы Розамунд Янг многие годы вела записи своих наблюдений за коровами и в итоге написала о них целую книгу, которую назвала «Секретная жизнь коров»^{9}. Среди прочих в ней есть история коровы по имени Рождественская Шляпка. В один зимний день Янг собрала вместе всех молодых бычков с их матерями на фермерском дворе, чтобы подсчитать поголовье приплода для финансовой отчетности перед государственным органом. Это означало, что Рождественская Шляпка осталась одна — «без семьи и друзей»^[14]. На следующий день, когда Розамунд Янг и ее мать пошли кормить корову, та просто уставилась на них долгим, тяжелым взглядом. Пока обе женщины ходили от машины и обратно, Рождественская Шляпка не сводила глаз ни с той ни с другой. Было совершенно очевидно, что корова очень недовольна. Женщины выразили ей свои сожаления и пообещали как можно скорее воссоединить ее с семьей. Наверное, извинений оказалось недостаточно, потому что Рождественская Шляпка сбежала. Преодолев все изгороди, заборы и ворота, она сама нашла дорогу к своей семье.

У свиней, других обитателей фермы, чрезвычайно сложный способ общения друг с другом. Насчитывается более двадцати вариантов хрюканья, ворчанья и визжания в различных ситуациях — от ухаживания до выражения голода. Новорожденные поросята учатся бежать на голос матери, а свинья-мать поет во время кормления. В работе, проведенной английскими учеными в Университете Линкольна, также подтверждается, что голоса скотного двора — вовсе не бессвязная звуковая галиматья. «Чтобы лучше понимать, какую информацию сообщает свинья, исследователи поставили перед собой задачу изучить, какие факторы влияют на ее голосовые проявления», — объясняет руководитель проекта^[15]. Изучение в разных ситуациях 72 свиней, самцов и самок, подтвердило, что свиньи издают уникальные повторяющиеся звуки: «Они используют разные акустические сигналы в зависимости от обстоятельств, таких как поддержание контакта с сородичами, поиск пищи, общение родителей с детьми, ситуация опасности. Звуки, которые издают свиньи, передают широкий спектр информации — это и разные эмоции, и заинтересованность, и психологическое состояние животного. Например, они могут визжать, когда испытывают страх, предупреждают других, предлагают свою поддержку»^[16].

Коровы и свиньи — не единственные сельскохозяйственные животные с высокоорганизованными навыками коммуникации. Всем ведущим специалистам, изучающим поведение животных, известно, какими интересными и любопытными птицами бывают куры — их когнитивные способности в отдельных случаях превосходят способности кошек, собак и даже некоторых приматов. Как и все животные, курица любит свою семью и ценит собственную жизнь. Социальная природа курицы такова, что она всегда стоит на страже интересов своих родственников и других кур группы. Те, кто проводит много времени с курами, знают, что у них довольно сложная структура доминирования, отличные навыки общения и совершенно разные характеры — в общем, все как у людей.

Находясь в естественной среде, куры формируют сложные социальные иерархии, известные как «порядок клевания»^{10}. Каждая курица знает свое место на социальной лестнице, помнит внешность и иерархическое место более чем сотни других птиц. Куры издают около тридцати типов звуков, по которым, например, можно различить, откуда исходит угроза — с воздуха или земли. Наседка учит своих цыплят некоторым сигналам еще до того, как они вылупились из яиц. Когда она тихо кудахчет, высиживая цыплят, они чирикают в ответ из своей скорлупы.

Общение обитателей морских глубин

Есть разница между пониманием команд и настоящим разговором. Когда ученые изучают интеллект животных, они делают различие между их языком и их общением. Конечно, собаки могут анализировать отдельные слова, особенно когда их хвалят, и даже адаптировать свое рычание к той или иной ситуации, но в традиционном смысле это нельзя считать языком. Отличительными чертами человеческого языка являются способность артикулировать звуки и умение формулировать свои мысли и представления в прошлом и будущем времени. Однако в последние годы ученые начали пересматривать свои доводы о неспособности животных говорить, как мы.

Специалист по морским млекопитающим Дениз Херзинг многие годы изучала когнитивные и лингвистические способности пятнистых дельфинов, живущих вблизи побережья Багамских островов. Ученые давно знают, что дельфины очень умны. Они, как и люди, соответствуют определенным общим критериям интеллекта: среди морских млекопитающих у них самый большой коэффициент энцефализации, то есть соотношения размера мозга к размеру тела; они могут узнавать себя в зеркале; в некоторых частях света они используют для охоты инструменты. Будучи высокоорганизованными животными, дельфины живут стаями, насчитывающими десятки особей. Они удивительно чуткие существа: когда один дельфин заболевает или получает ранение, другие заботятся о нем. Но группа Херзинг особенно была заинтересована в исследовании сложной системы общения дельфинов друг с другом, состоящей из разных звуков вроде щелчков, писка, свиста и невербальных сигналов.

Херзинг разбила лагерь на Багамах, знаменитых своими кристально чистыми водами, позволяющими практически беспрепятственно следить за подводной жизнью. На протяжении двух десятилетий ее исследовательская группа проводила каждое лето на двухметровом катамаране, из года в год наблюдая за одной и той же стаей дельфинов, чтобы изучать их уклад жизни и взаимоотношения. В докладе, сделанном в 2013 году на конференции, которые ежегодно проводит американский некоммерческий фонд TED, Херзинг назвала дельфинов природными акустиками и дала им следующую характеристику: «Они издают звуки, которые в десять раз выше, чем человеческие, и слышат звуки, которые в десять раз выше, чем слышит человеческое ухо. Но у них есть и другие коммуникационные сигналы. У них развит язык тела, и они прекрасно им пользуются, поскольку обладают отличным зрением. Они лишены обоняния, но у них есть вкусовые ощущения и осязание»^[17]. У дельфинов настолько чувствительная кожа, что они буквально могут чувствовать звуковые волны в воде. Фактически, как говорит Херзинг, «дельфины могут прикасаться друг к другу и даже щекотать друг друга на расстоянии».

Подобно людям, которые зовут друг друга по именам, дельфины, имеющие собственные отличительные свисты, всегда знают, какой дельфин из их стаи говорит с ними. Но истинная красота общения между дельфинами недоступна обычному человеческому слуху. Дельфины умеют издавать ультразвуковые сигналы, и мы их можем услышать только с помощью специального оборудования. Херзинг, с помощью спектрографа проанализировав систему подачи у дельфинов импульсно-тональных сигналов, выяснила, что она имеет большое сходство с членением человеческой речи. Чтобы проверить это предположение, команда смонтировала сложный двусторонний интерфейс клавиатуры, который мог принимать и передавать сигналы на частоте дельфинов. Цель состояла в том, чтобы выяснить, можно ли научить дельфинов связывать искусственные сигналы с предметами.

Дельфины — очень игривые животные, и после наблюдений за их игрой Херзинг, прикрепив клавиатуру к лодке, спустилась с аквалангом под воду, прихватив любимые игрушки дельфинов, среди них были веревка и водоросли. С помощью клавиатуры команда обозначала свистом разные предметы. Вскоре дельфины научились просить предметы у людей, издавая отличительные сигналы. Более того, когда дельфины получали игрушку, Херзинг могла проигрывать свист на своей клавиатуре и просить их вернуть ей игрушку, что они послушно делали. В настоящее время Херзинг работает совместно с учеными Технологического института Джорджии над созданием более совершенной клавиатуры, которая позволит ей подойти еще ближе к тайнам общения дельфинов.

Дельфины не забывают

Мы знали, что у дельфинов отличная память, но до недавнего времени не понимали, насколько она хороша. Проведенное в наши дни исследование, результаты которого опубликованы в журнале Proceedings of the Royal Society B, показало, что дельфины способны распознавать свист своих сородичей, с которыми были разлучены не один десяток лет. Ученые Чикагского университета обнаружили, что дельфин узнает по свисту соплеменника, с которым не встречался 20 лет, так же легко, как своего друга, которого не видел всего полгода. «Это свидетельствует, что их когнитивный уровень очень близок к социальной памяти человека», — объясняет руководитель проекта Джейсон Брук^[18].

В воздухе звуковые волны распространяются со скоростью 1224 километра в час. В воде они могут проходить в пять раз быстрее, в зависимости от температуры океана и давления. Волны распространяются, замедляясь по мере погружения на глубину, пока не достигнут термоклина — слоя воды в океане с наибольшим градиентом температуры, искажающего распространение звуковых волн. Там звуковые волны рикошетом отправляются обратно к поверхности, ускоряются и могут путешествовать на тысячи километров. Это означает, что особо громогласные морские существа могут общаться друг с другом на огромных расстояниях — буквально через целые океаны.

Синий кит, достигающий 30 метров в длину и весящий почти 170 тонн, является самым крупным животным на Земле. Его сердце весит около 180 килограммов. Длинные и узкие, не имеющие естественных врагов, синие киты грациозно рассекают глубины практически во всех океанах планеты. Несмотря на свои размеры, они питаются самыми мелкими существами: вдыхают рачков, преимущественно криль, используя систему фильтрации, известную как «китовый ус»^{11}. Один синий кит может съедать до 40 миллионов рачков в день общим весом до трех тонн. Эти киты, в больших количествах обитавшие в океанах нашей планеты, были почти истреблены китобоями. Их численность стала восстанавливаться лишь благодаря защите, которую они получили в 1966 году от Международной китобойной комиссии. Хотя и по сей день считается, что синие киты находятся в опасности.

В разгар холодной войны Военно-морские силы США использовали гидрофоны для поиска советских атомных подводных лодок в северной части Тихого океана. Самой большой помехой были синие киты, которые переговаривались друг с другом через огромные толщи воды. Исследования показали, что киты всех видов используют звуковые сигналы по самым разнообразным поводам, включая навигацию и поиски пищи, но в глубинах океана даже тридцатиметровые киты могут потерять след друг друга. Их рокочущие голоса создают колебания в 14 герц, что значительно ниже нижнего предела человеческого слуха, с громкостью в 180 децибел. Они самые громкие существа на планете. В благоприятных условиях гудение и щелчки, издаваемые синими китами, могут распространяться на тысячи километров — это гарантия того, что мать никогда не потеряет свое дитя, даже если между ними целый океан.

Горбатый кит, близкий родственник синего кита, несколько меньше — обычно его длина составляет около 14 метров, а вес порой достигает 39 тонн. У него плотное тело и, как следует из его названия, выраженный горб. Горбатый кит, или горбач, — излюбленный объект наблюдения, поскольку он постоянно появляется на поверхности и выпрыгивает из воды, совершая знаменитый прыжок кита. Самки и самцы издают разные звуки, но именно самцы известны своими прекрасными причудливыми песнями. У китов нет голосовых связок, но они используют гортань, и поскольку им не нужно делать вдох, петь они могут часами без перерыва. У ученых нет точного объяснения данному феномену, но, по мнению морского биолога Филиппа Клэпама, «эти песни, возможно самые сложные во всем животном мире», обычно звучат в сезон спаривания и, похоже, с их помощью кит привлекает будущую подругу^[19].

«Я никогда не слышала ничего подобного», — призналась Кэти Пейн, специалист по акустической биологии из лаборатории орнитологии Корнеллского университета, после того как впервые услышала пение кита. Она и ее муж Роджер были первыми учеными, которые стали изучать песни китов. «Боже мой! Слезы текли по нашим щекам. Мы были совершенно сражены и потрясены. Эти звуки были такими прекрасными, могучими и разнообразными. А ведь, как мы потом узнали, пел один кит. Всего лишь одно существо!»^[20]

Песни горбатого кита так сложны, что только опытный музыкант способен оценить их по достоинству. После создания спектрограммы, визуальной презентации этих песен, Пейн с легкостью выявила их структуру, мелодические построения и гармонию. Песни китов различаются по регионам обитания; например, североатлантические киты поют одну песню, а северотихоокеанские — другую. Однако с годами отдельные особи слегка меняют свою песню: возникают иные модуляции, появляются новые интонации и новый финал — и, наконец, она становится полностью уникальной. Песня одного кита, которую изучала Пейн, сначала состояла из шести компонентов, а через два года — уже из четырнадцати. Когда у Пейн поинтересовались, для чего горбатым китам-самцам петь, она ответила: «Мы не знаем. Почему — спросите об этом у кита».

Разговорчивые лягушки

Живущие на границе суши и воды лягушки и жабы во время ритуалов ухаживания создают богатое разнообразие звуков и песен. Солист, обычно самец, заливается в зависимости от своего вида кваканьем, свистом, щебетанием, чириканьем, кудахтаньем, клекотом, писком, лаем, хрюканьем — так он сообщает о своей готовности к спариванию. Американская лягушка-бык, например, издает очень громкое, низкое гудение или мычание, а тихоокеанская древесная лягушка предпочитает классическое кваканье. Эти «рекламные призывы» самцов звучат не только ради привлечения самок, они служат и для закрепления за собой территории, и для отпугивания соперников.

В штатах Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу обнаружена дождевая лягушка. Это миниатюрное земноводное отличают особенно затейливые формы коммуникации — тактильные, звуковые и визуальные сигналы. От свиста до качания головой и взмахов лап — самец дождевой лягушки делает все возможное, чтобы его заметили, услышали и почувствовали. В одном исследовании наблюдатели обнаружили, что эти лягушки поют практически круглый год, за исключением, как ни странно, октября. А самцы даже исполняют брейк-данс с причудливыми восьмерками, раскачиванием головой и потряхиванием лапок. В вокальный репертуар входят писк и свист, самцы обмениваются с самками еще и особыми тактильными сигналами — лягушачья версия тайного рукопожатия. Самцы посвящают свои танцевальные номера не только самкам. Иногда они обращают их к врагам — возможно, чтобы напугать, а иногда таким образом предупреждают других лягушек об опасности.

Язык приматов

Фраза «обезьяньи разговоры» сразу вызывает в памяти фильм «Планета обезьян» (1968), в котором команда астронавтов, терпящих крушение, оказывается на странной планете с высокоорганизованным обществом человекоподобных обезьян, превосходно говорящих по-английски. Обезьяны, которых мы знаем в реальной жизни, не имеют анатомической предрасположенности к вербальному общению, у них недостаточно развиты мышцы гортани и не так подвижны голосовые связки. Однако если обезьяны не владеют человеческой речью, то это не означает, что они не могут общаться.

Первое предположение, что отдельные виды обезьян больше похожи на людей, чем предполагалось ранее, появилось в 1960 году. Находившаяся в Танзании знаменитый британский приматолог Джейн Гудолл заметила сидящего у термитника шимпанзе. Заинтересовавшись тем, что он там делает, Гудолл подкралась поближе и увидела, что шимпанзе с помощью травинки выковыривает термитов. Позже Гудолл наблюдала, как шимпанзе очищает от листьев ветку и использует ее в качестве копья для муравьев. Это стало поворотным моментом. Прежде ученые считали, что только человек способен создавать и использовать собственные орудия труда. Недаром антрополог Кеннет Оукли заявил в 1949 году, что «возможно, единственное удовлетворительное научное определение, данное человеку, — это „специалист по изготовлению инструментов“»^[21]. Когда Гудолл написала известному кенийскому антропологу и археологу Луису Лики о своем открытии, он ответил ей блистательным афоризмом: «А теперь мы должны переосмыслить, что такое орудие, кто такой человек, — или придется считать шимпанзе человеком». Правда, есть еще один вариант, который предложил американский биолог и писатель Джаред Даймонд: рассматривать человека как «третьего шимпанзе».

Действительно, разум шимпанзе на удивление близок к нашему, но вряд ли наука проявит такую любезность к обезьянам и пересмотрит старую классификацию, чтобы приравнять шимпанзе к человеку. Правда, в 2012 году международная исследовательская группа подтвердила, что карликовый чернокожий шимпанзе, или бонобо, обитающий во влажных тропических лесах Центральной Африки, является ближайшим родственником человека, имея с ним почти на 99 % общую ДНК. Люди и шимпанзе произошли от одного предка, жившего шесть или семь миллионов лет назад. Как объясняет Даймонд в книге, которую он так и назвал — «Третий шимпанзе»^{12}, шимпанзе гораздо ближе к человеку, чем к другим обезьянам. По сути, шимпанзе связаны с людьми теснее, чем многие животные одного вида друг с другом, например такие певчие птицы, как красноглазые и белоглазые виреоны.

Вслед за Джейн Гудолл многие ученые стали пристально изучать шимпанзе и убедились, что эти обезьяны демонстрируют человекоподобное поведение. Например, в Конго есть сообщества шимпанзе, которые перемещаются по лесу с двумя палками: одна нужна для раскапывания муравейников, а другая — для захвата муравьев. Шимпанзе из Габона собирают мед при помощи сложного набора инструментов — это «пестик» для взлома улья, «сверло» для открытия пчелиных сот, палка для расширения канала, приемник для забора меда и полоска коры для его зачерпывания. Как пишет приматолог Франс де Вааль, шимпанзе «используют от пятнадцати до двадцати различных орудий, и точность этих инструментов варьируется в зависимости от культурных и экологических условий, в которых живут разные группы»^[22].

Шимпанзе и охотники — кто умнее?

Шимпанзе обладают острым умом и развитыми когнитивными способностями. Ученые, наблюдавшие жизнь диких шимпанзе в Гвинее, видели, как они ловко передвигают силки, предназначенные для того, чтобы ловить и убивать их (и любых других животных). Эти расставленные ловушки причиняют шимпанзе, живущим на востоке и западе Африки, много горя и страданий, однако обезьяны научились виртуозно избегать их и даже нарочно захлопывать. Ученые считают, что эти навыки самосохранения передаются из поколения в поколение.

Психолог из Колумбийского университета Герберт Террас в 1970-е годы занимался исследованием темы, могут ли детеныши шимпанзе научиться общаться с людьми, как это делают человеческие малыши. Шимпанзе, как мы знаем, неспособны произносить слова, но у них чрезвычайно ловкие руки и пальцы. (Недавнее исследование, опубликованное в журнале Nature Communications, показывает, что руки человека гораздо примитивнее, чем у шимпанзе, которые с их помощью проворно и легко лазают по деревьям.) Исходя из этого, Террас решил, что люди могли бы разговаривать с шимпанзе, пользуясь языком жестов. Его эксперимент невольно поднимал серьезные этические проблемы. Террас привел детеныша шимпанзе по имени Ним Чимски (ироническое искажение имени выдающегося лингвиста Ноама Хомского) и поместил в семью, проживавшую в городском доме Нью-Йорка. По мнению Терраса, если Ним будет воспитываться в человеческой семье, как обычные дети, то, скорее всего, сможет понимать по-английски и общаться с помощью жестов. По вполне очевидным причинам эксперимент не увенчался успехом. Шимпанзе не приспособлены жить в душных городских квартирах — они привыкли к густым влажным джунглям. Ним смог выучить 125 жестов, но большинство экспертов сходились во мнении, что он просто реагировал на язык тела своих воспитателей, подобно знаменитому Умному Гансу. «В его общении не было никакой спонтанности и никакого реального использования грамматики человеческой речи», — признавал Террас^[23].

Позже проводились и другие опыты, причем некоторые были крайне неэтичными. В одном долгом эксперименте, начатом в конце 1960-х годов, приняла участие шимпанзе по имени Уошо, которую еще в младенчестве поймали в Западной Африке и привезли для нужд Военно-воздушных сил США. Вначале Уошо предполагали использовать в космических исследованиях, но в конечном счете она попала в Университет Невады, где ее начали обучать языку жестов. Как и Ним, Уошо воспитывалась совершенно как человеческий ребенок: ела за столом вместе со всеми, в ее распоряжении были собственные комната, кровать, одежда, зубная щетка. К концу обучения она знала 350 слов на языке жестов и смогла научить этому языку своего приемного сына Луиса.

Довольно известной стала горилла Коко. В результате обучения, которое проводилось в 1970–1980-е годы в рамках нескольких исследовательских проектов Стэнфордского университета, она усвоила более тысячи жестов и могла понимать более двух тысяч слов разговорного английского языка. Как настоящая знаменитость, Коко встречалась со многими звездами своего времени. Она умерла в охранном заповеднике для горилл в Калифорнии.

В наши дни прославился бонобо Канзи, родившийся уже в неволе, у родителей, живших на университетской полевой станции. Канзи учился на протяжении всей своей жизни, правда, уроки первых лет можно считать опосредованными, так как он просто сопровождал свою приемную мать на ее занятия. Неожиданно малыш обнаружил почти гениальные способности, и приматологи занялись непосредственно его образованием, обучая маленького бонобо языку общения с помощью специальной клавиатуры, содержащей около 400 лексиграмм, то есть визуальных символов. Сегодня Канзи проживает в штате Айова, в городе Де-Мойн, где его содержат в научно-исследовательском центре при заповеднике для человекообразных приматов.

Благодаря Канзи и многим другим шимпанзе ученые получили окончательный ответ, что обезьяны действительно в состоянии овладеть элементарными навыками коммуникации. Но достигается это с помощью дрессировки. И какой ценой? Наших двоюродных братьев и сестер отрывают от родных мест, от любящих матерей, растят в условиях городских квартир, держат в неволе лабораторий и зоопарков. Следует ли так поступать? Они не рождены для того, чтобы спать на чистых простынях в удобной постели, чтобы уметь мыть посуду. Если мы столь сильно хотим знать, как общаются между собой ближайшие родственники человека, почему нам так необходимо лишать обезьян их естественной среды обитания?

Сегодня все чаще применяют пассивную форму исследования. Для современных ученых прежде всего важен процесс наблюдения за жизнью приматов в естественной среде, как это делала уже несколько десятилетий назад Джейн Гудолл. В журнале Animal Cognition в 2011 году были опубликованы результаты обширного исследования шотландских ученых из Сент-Эндрюсского университета, которые провели 266 дней в Уганде, наблюдая за обитающими в природном заповеднике шимпанзе. Они отсняли сотни часов материала. Проанализировав и систематизировав его, исследовательская группа пришла к выводу, что для своих взаимоотношений шимпанзе используют как минимум тридцать специальных жестов. «Мы думаем, что раньше люди видели их общение лишь фрагментарно, так как в лабораторных условиях, когда вы изучаете животных в неволе, невозможно оценить все нюансы и особенности их поведения и составить цельную картину», — объясняла BBC News руководитель группы доктор Кэтрин Хобейтер. Свои слова она проиллюстрировала ярким примером: исследователи зафиксировали, что мать, когда хочет, чтобы детеныш вскарабкался ей на спину, вытягивает левую руку. «Она могла бы просто схватить своего ребенка и посадить на себя, но не делает этого. Она подходит ближе, протягивает ему руку и держит ее так очень долго, терпеливо ожидая ответной реакции», — рассказывала доктор Хобейтер^[24]. Исследователи задокументировали более пяти тысяч подобных «диалогов» между шимпанзе.

Небесная симфония

Мы каждый день сталкиваемся с многочисленными приемами коммуникации у пернатых животных. Устраиваем ли мы вылазку в лес, отдыхаем ли в парке, прогуливаемся ли вдоль кромки моря, спешим ли по Пятой авеню — нас повсюду окружает птичий гомон. Скрип, клекот, крик, трель, щелканье, карканье, уханье и еще множество самых удивительных звуков, которыми птицы общаются друг с другом. Однако не все, что мы слышим, является именно голосом птиц. Воротничковый рябчик, например, выбивает свою дробь благодаря интенсивному хлопанью крыльями. Со стороны это выглядит так, словно он аплодирует, причем аплодирует очень громко — характерный низкочастотный звук, создаваемый его крыльями, слышен на несколько сот метров. У бекаса Вильсона есть особые хвостовые перья, производящие свистящий шум, когда он приближается к земле, — так бекас привлекает внимание самки. Некоторым птицам для общения вообще не требуются ни шумы, ни обольстительные трели. Петухи и самцы павлинов целиком полагаются на мощь собственного экстравагантного одеяния. Они распускают все великолепие своего оперения, чтобы привлечь самок, отогнать посрамленных соперников и избежать хищников. Самцы павлинов умеют в самом прямом смысле кружить головы своим подругам. Когда такой герой трясет задом перед партнершей, его внушительные перья издают высокочастотный шум, от которого гребешок на голове самки начинает сильно вибрировать.

Птичье пение, часто немыслимо прекрасное, существует не только ради услаждения нашего слуха, прежде всего оно служит практическим целям. Птицы используют голос для самых разных нужд: созывают приятелей, привлекают партнеров, ищут свою стаю, предъявляют права на территорию, отгоняют незваных гостей, подают сигналы о приближении хищников и всякой другой опасности. Японские и швейцарские ученые недавно обнаружили в песнях большой синицы — маленькой птички с иссиня-черной головкой и ярко-белыми щеками — такое же синтаксическое членение, которое характерно для человеческой речи. До недавнего времени считалось, что только люди способны складывать фонемы в слова, слова связывать в предложения, а предложения объединять в единый текст. Но выяснилось, что большая синица представляет собой первое живое существо после человека — насколько нам известно на данный момент, — которое использует фонологический синтаксис, то есть способность воспроизводить звуки, по отдельности не имеющие смысла, но обретающие его при определенном сочетании. Подавая сигналы стае о приближении хищника или привлекая партнера, синица должна пропеть несколько отдельных нот в строгом порядке. Как показало исследование, если пропеть сигнал иначе, птицы на него не отреагируют.

Некоторые виды птиц эволюционировали настолько, что идут на добровольное сотрудничество с людьми, используя для этого свое пение. В национальном парке Мозамбика «Ниасса» живет птица с говорящим названием большой медоуказчик. Эта коричневая птичка весом 50 граммов откликается на специальный свист или звукоподражательный крик человека и приводит его к ульям диких пчел. Оказавшись на месте, птица и человек делят добычу: человек забирает мед, оставляя птице пчелиный воск. Подобное партнерство птиц и местных племен поддерживается уже многие тысячелетия. Медоуказчики не нуждаются в дрессировке, поскольку с самого рождения инстинктивно знают, как вести дела с человеком. Эти птицы, по результатам исследования ученых из Кембриджского университета, способны даже «активно привлекать людей к совместной деятельности», используя для этого специальное призывное пение^[25].

Городские мелодии

Последние исследования показывают постоянное нарастание шумового загрязнения в городах — и это уже никого не удивляет. Например, в Сан-Франциско с 1970-х годов городской шум вырос и достиг шести децибел. Звуки антропогенного происхождения обычно исходят от дорожного движения, разного рода сигнализаций, строек и много другого, чего мы по привычке просто не замечаем. Но птицы замечают. И для них эта проблема становится жизненно важной. Птицы зависят от своего пения — им они привлекают партнера, им защищают территорию. Птицы не смогут выжить, если не будут слышать друг друга. И они научились приспосабливаться. В городских районах, чтобы прорваться сквозь какофонию гремящих грузовиков, отбойных молотков и громогласных сирен, птицы стали петь на более высоких регистрах.

Однако у этого явления есть и оборотная сторона. В статье, опубликованной в 2016 году, Дэвид Лютер, биолог из Университета Джорджа Мейсона, указывает, что птицы, живущие в городах и вокруг них, действительно стали петь громче и пронзительнее, но это вредит их голосу. «Можно многое сказать о птице по тому, как она поет, ухаживает за подругой или защищает территорию, но повышенный шум физически затрудняет их пение, поэтому по их песне вы можете судить об их здоровье», — объясняет Лютер^[26]. Как следствие, враждебно настроенные птицы и хищники, улавливая дрожь в голосах птиц, могут воспользоваться слабостью соперника — и такие птицы становятся потенциальными жертвами.

В начале сентября 2007 года Айрин Пепперберг, психолог из Гарвардского университета, как обычно, пожелала спокойной ночи Алексу, своему любимому попугаю. Алекс, как всегда, попросил Айрин вести себя хорошо и заверил, что любит ее. В этом не было ничего удивительного — жако, или африканские серые попугаи, славятся своими способностями имитировать человеческую речь. К нашему сожалению, это были его последние слова. На следующее утро Айрин нашла попугая мертвым. Он прожил на свете 31 год. Пепперберг была в отчаянии, и не только потому, что потеряла любимого друга, но и потому, что Алекс коренным образом изменил человеческое представление об интеллекте животных.

Пепперберг обратила внимание на Алекса в местном зоомагазине в 1977 году, когда была еще докторантом Гарвардского университета. Принеся к себе это случайное приобретение, она начала учить годовалого попугая основным человеческим словам, которые он игриво повторял за ней. Вскоре она задалась вопросом: а может ли Алекс понимать смысл слов, которые повторяет? Пепперберг составила серию тестов для определения способности Алекса к общению и решению задач. Словарный запас попугая пополнялся быстро и дошел до 150 слов. Многие из них он мог распределять по таким категориям, как цвет, количество и размер. В короткое время Алекс научился простому сложению с помощью крекеров и драже, а также правильному расположению цифр от одного до восьми, используя для этого магниты на холодильнике. Пусть запоминание слов и характерно для попугаев, но Алекс не только мог идентифицировать предметы вербально, различать их по цвету и форме, но и усвоил такие понятия, как «больше», «меньше», «не такой», и многие другие сравнения. Он знал, какого цвета бумага, какой она формы и даже из чего она сделана. Глядя в зеркало, он мог спросить: «Какого цвета?» — и для ответа выучил слово серый, чтобы описать себя. Лингвистические таланты Алекса заинтриговали ученых — естественно, им захотелось узнать больше: могут ли животные демонстрировать такие же способности в своей естественной среде обитания.

Пернатые приматы

Попугаи гениальны, причем настолько, что иные ученые называют их пернатыми приматами. Например, какаду Гоффина — попугай, живущий во влажных лесах Индонезии, — признан самым лучшим изобретателем в мире. Одно исследование показало, что какаду, сталкиваясь с труднодоступным источником пищи, разрывает картон на длинные полосы и использует их как орудие. Какаду и другие попугаи печально известны тем, что с легкостью снимают ленточки, спутниковые маячки, ножные ремешки и другие приборы слежения, прикрепленные к их лапам.

Попугаи знамениты своей способностью к имитации человеческого голоса, но этим их коммуникативные навыки не исчерпываются. Биологи изучали желтоголовых амазонов — игривых зеленых попугаев, обитающих вдоль побережья Тихого океана, от Мексики до Коста-Рики, и обнаружили, что они общаются между собой на разных диалектах, которые не меняются десятилетиями. Как и люди, юные попугаи, оказавшись среди другого окружения, легко приобретают знания нового диалекта. Что касается более старшего поколения, то, переселившись в другое место, попугаи предпочитают общаться друг с другом на старом языке.

Язык животного мира — попытка анализа

Животный мир находится в постоянном контакте друг с другом, переговариваясь то с помощью не уловимой человеческим ухом ультразвуковой серенады, как у мышей, то с помощью мощных, разносящихся на огромные расстояния криков, как у китов. Все виды общения: йодль басенджи^{13}, низкий, грубый крик коалы, визгливый крик сипухи, трубный крик лося — служат определенной цели. Современные исследования показывают, что кажущиеся случайными рычание, щебет, клекот, крики и рев часто означают гораздо больше, чем простое «Я самец! Спаривайся со мной!» или «Я хищник! Готовься стать моей добычей!». Задействовав комплексные числа, ученые Национального института математического и биологического синтеза продемонстрировали, что даже самое случайное повизгивание имеет гораздо больше оттенков и причин, чем мы думаем.

Как показывают исследования, независимо от того, насколько примитивными могут казаться звуки, многие животные способны с их помощью передавать сложные мысли. Например, пересмешник умеет имитировать более ста различных звуков и сочетать их в сложной последовательности. А капский даман, небольшое пушистое млекопитающее, обитающее к югу от Сахары, может похвастать только пятью отдельными звуками, но он соединяет их в долгие пассажи и передает сложные сообщения. После записи голосов складчатогуба, или бульдоговой летучей мыши, калифорнийской цикады, бенгальского зяблика, косатки, черного дельфина, капского дамана и орангутанга команда биологов разложила голос каждого животного на отдельные ноты, такие как ля-бемоль, си-бемоль, до-диез и так далее. Ученые ожидали, что эти звуки будут простыми и случайными. Однако выяснилось, что звучание голосов животных гораздо ближе к человеческой речи, причем особенно замысловатыми были крики цикады, зяблика и кита. То, что кажется нам шумом, может быть бесконечно сложным языком, который мы просто не научились расшифровывать.

Американский дрозд может издавать очень резкий звук, когда видит крадущегося кота, или тянуть тонкую ноту, когда следит за ястребом, — произведенные звуки служат для предупреждения стаи о потенциальной опасности, а не для того, чтобы начать разговор с малиновкой. Однако многие звуки животных, которые мы слышим, оказываются двусторонними разговорами — это свойство ошибочно считалось специфически человеческим. Еще до недавнего времени ученые полагали, что общение животных исчерпывалось монологичной моделью, но никак не диалогичной. Работа, опубликованная в журнале Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences, показывает, что животные умеют вести беседы. Обычно в разговорах людей есть 200-миллисекундный интервал между высказыванием и отзывом — столько времени требуется мозгу, чтобы распознать услышанное, подготовиться и отреагировать. Ученые выяснили, что животным тоже нужно время для ответной реплики. Певчие птицы ожидают 50 миллисекунд перед ответом, тогда как кашалот думает целых две секунды. Никто не любит, когда их бесцеремонно перебивают во время разговора, причем у животных существуют свои способы пресечь невежливое поведение. Большие синицы и европейские скворцы стараются не перебивать друг друга — они вежливо ждут своей очереди, пока «выступает» собеседник. «Если кто-то перебивает чириканье, птица замолкает или улетает. Можно предположить, что это рассматривается как нарушение принятых социальных норм очередности в разговоре», — пишут биологи^[27].

Щебет гепарда

Гепард, один из самых жестоких хищников на Земле — не считая, конечно, человека, — может за 2,5 секунды разгоняться с 72 километров в час до скорости свыше 100 километров в час. Он прыгает на 7 метров, используя длинные мускулистые лапы и полувтянутые когти для тяги. Все строение гепарда создано для скорости — от аэродинамического строения тела и большого сердца до крупных ноздрей и легких, захватывающих большой объем кислорода. Учитывая его свирепость, можно было бы ожидать, что его рев будет таким же неистовым, как и его невероятная скорость.

Но гепарды не умеют рычать. У таких больших кошек, как львы, тигры, леопарды и ягуары, в гортани есть специальные двойные подъязычные кости, которые позволяют им широко открывать пасть и издавать мощный, страшный рык. У гепардов, пум, снежных барсов и дымчатых леопардов только одинарная подъязычная кость. Именно поэтому вместо рычания они издают пронзительное гнусавое поскуливание, которое часто описывают как щебетание. Обычно оно выражает возбуждение, например в момент сбора у добычи, но щебетать может и мать, когда ищет своих детенышей. И хотя щебет не так устрашает, как рык, гепард использует его вполне практично: по данным исследований, голос этого зверя можно услышать на расстоянии до двух километров.

Вряд ли когда-нибудь нам, людям, станет близок и понятен язык животных. Вряд ли когда-нибудь сами животные смогут использовать его для сочинения стихов и романов. Но где бы мы ни находились — в Гималаях, у тихого озера, в городском парке, во дворе собственного дома, — нас всюду окружают мириады подлинных, прекрасных и таинственных разговоров. Не пожалеем же нескольких минут своего времени и прислушаемся к ним. Пение птиц, свист дельфинов, навязчивый ночной хор цикад… Речь животных — это саундтрек к самой жизни, это мелодия нашего мира.

Глава 3. Хитросплетения любви

Плох тот биолог, который возражает против существования эмоций у животных. Научные исследования эволюционной биологии, когнитивной этологии и социальной неврологии поддерживают точку зрения, что многочисленные и разнообразные животные живут богатой и глубокой эмоциональной жизнью^{14}.

МАРК БЕКОФФ, профессор экологии и эволюционной биологии

В одном из языков Конго есть слово wounda, что означает «близкая к смерти». Вунда — так назвали крайне истощенную самку шимпанзе, которую привезли в находящийся в Республике Конго реабилитационный центр шимпанзе «Тчимпунга» при Институте Джейн Гудолл. Родителей Вунды убили браконьеры. Брошенная на произвол судьбы, она была на грани смерти, когда ее нашли спасатели. «Я увидела фотографии Вунды… и не могла понять, как она еще могла жить», — вспоминала Джейн Гудолл^[28]. Впервые в Африке было сделано переливание крови шимпанзе от другого шимпанзе — это спасло ей жизнь. Каждое утро она получала литр молока, и постепенно ее вес стал восстанавливаться. Несмотря на большой опыт ухода за многими шимпанзе, спасенными при схожих обстоятельствах, для полной реабилитации Вунды сотрудникам центра понадобилось целых два года самоотверженной работы.

Наконец 20 июня 2013 года наступил важный момент. Вунда была полностью подготовлена к тому, чтобы покинуть центр. Ей предстояло осваивать самостоятельную жизнь на просторах заповедника Тчимпунга, расположенного у реки Куилу. После двадцатиминутного путешествия по реке обезьяна и ее опекуны достигли дикого острова, где в мире и безопасности живет взрослая популяция спасенных шимпанзе. Добравшись до зеленой поляны, волонтеры открыли дорожный контейнер, в котором путешествовала Вунда, и она сразу выпрыгнула наружу. Казалось бы, шимпанзе должна была наслаждаться свободой и красотой своего нового дома. Но она вернулась, чтобы попрощаться с людьми, спасшими ее от смерти. Вунда довольно грациозно запрыгнула на крышу дорожного контейнера, выразительно посмотрела на Гудолл и обхватила ее руками. Кадры прощания показали миллионам людей по всему миру, как Вунда, прежде чем окончательно убежать в лес, несколько минут нежно обнимает женщину, возвратившую ее к жизни.

Годами ученых мучил один простой вопрос: могут ли животные любить? Каждый посетитель YouTube, даже самый случайный, скажет, что в этом нет сомнений, конечно могут. Достаточно посмотреть видеозаписи — допустим, с собаками, радостно встречающими своих хозяев, или с примерами «крепкой мужской дружбы» между собаками и другими животными, — и становится понятно, на какую любовь они способны. Этот вопрос не давал покоя даже Дарвину, который в 1872 году опубликовал свой третий труд, посвященный эволюции человека, — «О выражении эмоций у человека и животных»^{15}. Как мы уже говорили ранее, Дарвин поддерживал идею классификации животных по уровню их интеллекта, когда на одном конце шкалы размещаются «низшие» организмы вроде червей, а на противоположном ее конце находятся «высшие» животные — обезьяна и человек. Увлекшись на старости лет вопросами эмоциональной жизни животных, Дарвин полагал, что всем им свойственны такие переживания, как тревога, скорбь, уныние, отчаяние, радость, любовь, нежность, преданность, недовольство, раздражение, упрямство, ненависть, гнев, презрение, отвращение, чувство вины, гордость, беспомощность, терпение, удивление, страх, ужас, стыд, робость, застенчивость^[29]. Несколько позже, основываясь на собственных случайных наблюдениях, он сузил список «основных» эмоций, присущих всем животным, оставив им лишь гнев, счастье, печаль, отвращение, страх и удивление. С таким чувством, как любовь, у Дарвина, можно сказать, возникли некоторые сложности — главным образом из-за того, что ему оказалось трудно сформулировать, что такое любовь, то есть дать точное определение этой эмоции. Собственно, с подобной неразрешимой задачей сталкивались многие философы и поэты и до, и после него. «Хотя эмоция любви… одна из сильнейших, к каким способна наша душа, все же нельзя сказать, что эта эмоция имеет особый, ей одной свойственный способ выражения», — писал Дарвин^{16}. Далее он рассуждает о чувстве привязанности и ощущении удовольствия от соприкосновения с любимым существом. «И у низших животных мы видим действие этого же самого принципа: прикосновение, ассоциированное с любовью, доставляет удовольствие. Собаки и кошки испытывают явное удовольствие, когда трутся о своих хозяев и хозяек и когда те их гладят и треплют»^{17}.

Никто не сомневается, что собака получает удовольствие, когда ей чешут брюхо, а коту нравится, когда его гладят по шерстке, но чувство любви, которое испытывают звери — как, в сущности, и люди, — на самом деле намного сложнее. На протяжении всей жизни у некоторых животных бывает только один возлюбленный, у других — сотни и даже тысячи. Более 90 % всех видов птиц моногамны, например голуби и гуси, а шимпанзе и многие другие млекопитающие известны своими беспорядочными связями.

Животные способны создавать глубокие, прочные отношения, которые бывают похожи на человеческие, а проявления любви могут быть самыми разными. От Шекспира до кантри-певицы Тейлор Свифт — столько людей пытались описать любовь, а главное — разгадать ее. Одни выражают ее в стихах, рассказывая о своем чувстве всему свету; кто-то отдается этому чувству целиком, осыпая предмет своей любви бесчисленными поцелуями; другие, отгородившись от всего мира, доверяют глубоко спрятанные чувства своему дневнику. Животные тоже выражают любовь странными и прекрасными способами. Правда, мы никогда не сможем по-настоящему понять, почему и как любят животные, или даже надеяться сравнить их формы любви с человеческими. Единственное, на что мы пока способны, — отдать должное тому, как животные сообщают «Я люблю тебя», делая это хорошо знакомым или экзотическим образом.

Худшее свидание в жизни

У каждого есть своя история наихудшего свидания. Однако независимо от того, насколько плох был выбор ресторана или запах одеколона вашего спутника, вряд ли вы боялись за свою жизнь.

Самка богомола соблазняет самца с помощью феромонов, увлекая его в эротический танец. Когда движения самца ей нравятся, она соглашается на спаривание. Если самец танцует не в такт, если ему не удается ее заинтересовать, она просто откусывает ему голову, а затем пожирает и все остальное. По данным исследований, самки богомолов практикуют такой сексуальный каннибализм в 13–28 % случаев в период размножения. Некоторые коварные самки проглатывают своих кавалеров сразу после оплодотворения.

В следующий раз, когда свидание пойдет не так, помните: любовь способна разбить вам сердце, вы даже можете потерять от нее голову, но в любом случае, поскольку вы не богомол, голова в буквальном смысле останется при вас.

Выбор партнера

Как и у людей, у животных секс занимает лишь небольшую часть процесса избрания пары. Огромное число видов очень вдумчиво относятся к такому выбору. Возьмем, например, южных китов. Эти огромные величественные существа в летние месяцы питаются планктоном в богатых пищей водах Атлантического океана, а зимой спариваются на мелководье у побережий Австралии, Бразилии и Южной Африки. Ухаживают они нежно и элегантно, почти не проявляя враждебности к соперникам. При ухаживании самки и самцы ласково прикасаются друг к другу ластами, а затем начинают совершать медленные ласкательные движения. Они перекатываются с боку на бок, сцепляя ласты. Затем синхронно ныряют и выныривают. Если самке не нравятся движения самца, она прекращает этот танец и отправляется искать более ловкого партнера.

Другие морские жители не так разборчивы. Морские черепахи, невзирая на сотни миллионов лет, отпущенных им на оттачивание вкуса, на удивление легкомысленны в вопросах выбора партнера и непритязательны при спаривании. Семейство морских черепах состоит из семи сохранившихся видов: зеленые черепахи, логгерхеды, атлантические ридлеи, оливковые ридлеи, биссы, кожистые и австралийские зеленые черепахи. Как у коробчатых черепах — их всегда можно увидеть у пруда и в парке у вашего дома, — тела морских черепах защищены панцирем, состоящим из мелких пластин, или щитков. Исключение составляют кожистые черепахи, чья спина, как явствует из названия, покрыта кожей и маслянистым покровом, а не твердыми щитками. Черепахи, способные жить как в воде, так и на суше, каждый год, обычно в одиночку, преодолевают тысячи километров по океану, чтобы в период спаривания вернуться на тот самый берег, где появились на свет.

Самцы, как правило, прибывают на пляж первыми и тревожно ждут появления самок. Все происходит в порядке живой очереди, и самки не озабочены выбором подходящего и конкретного партнера для спаривания. Однако это не говорит о том, что морские черепахи не нуждаются в некотором времени, чтобы познакомиться друг с другом поближе. Ухаживание начинается на мелководье с нежного согласованного кружения самца и самки. Затем они поднимаются на поверхность воды, чтобы сделать глубокий вдох, после чего самец цепляется за спину самки и «держится там изо всех сил до 24 часов» — так описывает этот процесс Дэйв Уоэнс, океанолог из Чарлстонского колледжа^[30]. Подобная хватка просто необходима, потому что в процессе спаривания другие самцы пытаются столкнуть его и даже кусают за хвост и ласты. Увы, любовь морских черепах заканчивается так же, как и начинается: после спаривания черепахи идут каждая своей дорогой, чтобы потом обрести новую страсть.

Температура предрешает пол

У большинства видов пол устанавливается в период оплодотворения яйцеклетки, и происходит это совершенно случайно. Но у черепах, а также у аллигаторов, крокодилов и других рептилий пол детеныша предопределяет температура яйца.

После успешного спаривания самка морской черепахи направляется к песчаному пляжу, чтобы вырыть в песке круглое гнездо глубиной 50 сантиметров. Туда она откладывает яйца — от 50 до 350 штук, — а затем аккуратно засыпает гнездо песком. Закамуфлировав его ветками, она прощается со своими еще не родившимися детьми и возвращается в океан. Из яиц, положенных в прохладный песок, обычно появляются самцы, из более теплого гнезда — самки.

После 15–16 дней детеныши черепахи разбивают скорлупу и толпой отправляются к морю. Но им понадобится немало времени для взросления, ведь большинство видов морских черепах достигает половой зрелости к 30 годам при средней продолжительности жизни 80 лет.

В середине 1990-х годов дайверы, нырявшие у берегов Японии, обнаружили на морском дне изысканные круговые орнаменты. Это были не памятники внеземной цивилизации, а гнезда недавно открытого вида рыбы, названного японским иглобрюхом. Чтобы привлечь самку, самец иглобрюха неистово хлопает плавниками и плавает кругами, создавая в песчаном дне отчетливые возвышенности и углубления. Несмотря на свою незначительную длину в 12 сантиметров, он мастерски конструирует в течение двенадцати дней круги размером до двух метров в диаметре. А чтобы украсить гнездо, вместо цветов и шоколадных конфет рыба использует ракушки и кусочки кораллов. Когда поблизости появляется самка, самец иглобрюха энергично ворошит песок в центре круга в надежде сделать гнездо еще уютнее. Если это производит на самку должное впечатление, она направляется в центр гнезда и подзывает самца к себе. Но роман этот недолговечен. После спаривания и откладывания яиц в гнездо самка быстро удаляется и никогда не возвращается, оставляя на яйцах самца. Через шесть дней выводятся мальки. Прекрасное творение самца имеет не только декоративный, но и утилитарный характер, поскольку гребни, которые он создает, уменьшают напор воды на 25 %, защищая тем самым яйца.

Самка иглобрюха — не единственное животное, которое в любовных играх ждет инициативы от самца. Пингвин Адели́, ростом 70 сантиметров и весом около 5 килограммов, имеет классический облик пингвина из мультфильма — черный фрак и белая манишка. Многие виды пингвинов в зимние месяцы предпочитают уплывать к теплым островам, но наш энергичный пингвин Адели, щеголяя своим черно-белым костюмом и розовыми лапами, всю свою жизнь проводит на самом неприветливом континенте Земли.

На побережье Антарктики гнездятся почти четыре миллиона пар пингвинов Адели, образующих около 250 колоний. В отличие от людей, считающих высшим символом брачного союза бриллиант, пингвины Адели выбирают простую гальку. На голых берегах Антарктики трудно найти даже маленькие камешки, но именно их целыми днями сосредоточенно ищут самцы, а в некоторых случаях не стесняются красть у других самцов. Когда пингвин собирает достаточное количество камешков, он делает небольшое углубление во льду и выкладывает их по внешнему краю гнезда. Заметив самку, пингвин становится по стойке смирно и, демонстрируя свое богатство, начинает издавать звуки, напоминающие смесь голосов трубы и трещотки. Если он производит на нее впечатление, самка обменивается с ним поклонами, а он выкладывает собранными камешками их общее гнездо. Чаще всего пингвины Адели, создав супружескую пару, остаются вместе на всю жизнь.

В животном мире существуют такие способы ухаживания, которые могут казаться нам совершенно чуждыми, но так ли далеки от них наши собственные ритуалы? Например, человеческие пары, чтобы выразить взаимное чувство, обычно держатся за руки, а африканские слоны в знак любви сплетаются хоботами. Плотный хобот слона с чувствительными нервными окончаниями содержит 40 тысяч мышц и играет центральную роль во взаимоотношениях этих животных. Слон касается хоботом больной или опечаленной подруги, участвует в дружеской потасовке и переплетается хоботами в период ухаживания.

Даже самые причудливые повадки животных могут иметь сходство с поведением человека. Например, так ли отличается кавалер, привлекающий свою избранницу шикарным спортивным автомобилем, от павлина, который распускает радужный хвост и расхаживает без устали в надежде привлечь внимание потенциальной подруги своим восхитительным оперением? В одном исследовании с интересным названием «Влияние расточительного потребления на уровень тестостерона у мужчин» эволюционные психологи изучали, как действует на уровень тестостерона у мужчин приобретение дорогих безделушек. Когда молодые люди разъезжали на сверкающем «порше» по Монреалю, тесты показывали, что их уровень тестостерона был намного выше, чем во время езды на разбитом седане. Конечно, всегда есть риск перестараться, даже в животном мире. Отчет Университета Джонса Хопкинса показывает, что самцы канарейки с самым высоким уровнем тестостерона в крови поют громче всех, но они не слишком привлекательны для самок, которые предпочитают громким и маловыразительным звукам пение нежное и изысканное, — думаем, это не сильно удивит современных женщин.

Когда роскошные подарки недоступны, и люди, и животные становятся особенно изобретательны — возможно, даже чрезмерно. В конце 1888 года знаменитый голландский художник-постимпрессионист Винсент Ван Гог отрезал себе левое ухо и отправил его объекту своей любви — девушке, работавшей в кафе, куда он часто заходил. Этот жест не принес ему удачи^{18}. Похожий ритуал, правда более щадящий и успешный, присутствует в жизни олуши — тропической большой морской птицы. Самец олуши предлагает в подарок своей потенциальной подруге не только мелкие камешки, но и вырванные у себя перья. Любовь способна причинять боль любому представителю нашего мира.

Верность

Многие люди остаются моногамными на всю жизнь, другие неспособны оставаться с одним и тем же партнером дольше нескольких лет, а кто-то — и нескольких дней. Похожая картина складывается и в мире животных. Существуют многие виды, которые остаются с однажды выбранным партнером навсегда, и есть виды, которые после спаривания тут же расстаются.

Простой степной полевке, скромной мышке, выпала нелегкая доля. Этот грызун, которого порой называют «картофельным чипсом прерий», находится практически в самом низу пищевой цепи, будучи любимым лакомством ласки, ястреба, змеи и бесчисленного множества других хищников. Находя убежище в траве и кустах и укрываясь от почти непрерывной угрозы быть съеденными, полевки образуют прочные и долгие супружеские союзы.

После спаривания самка и самец остаются вместе на всю жизнь; не щадя сил, они защищают своих детенышей и даже успокаивают друг друга в трудные минуты жизни. «Когда один из партнеров страдает, другой оказывает ему знаки внимания, похожие на поцелуи и объятия, только в мышином исполнении. Более половины своего времени, если не больше, они проводят вместе», — рассказывает Дженнифер Вердолин^[31], автор книги Wild Connection: What Animal Courtship and Mating Tell Us About Human Relationships («Связи в дикой природе. Как ухаживания и спаривания животных объясняют нам отношения между людьми»).

Подобная степень верности необычна для грызунов. Надо сказать, что лишь 3 % млекопитающих придерживаются моногамии. Даже луговая полевка, ближайшая родственница степной полевки, не имеет таких тесных супружеских связей. Биологи связывают это явление с необычайно высоким содержанием у степных полевок окситоцина, так называемого гормона любви, который выделяется у них при спаривании, что способствует эмоциональной привязанности. Эти мыши настолько верны друг другу, что их поведение помогает исследователям понять биометрическую основу человеческой любви.

Однако среди всех животных немногие виды демонстрируют преданность такой силы, как птицы. Пример самой сильной любви показывают альбатросы. Взмахивая огромными крыльями размахом почти четыре метра, они парят в небе, перелетая от северной части Тихого океана до Атлантики. По данным исследований, эти величественные птицы проводят в воздухе почти 95 % своей жизни, но, невзирая на такие летные навыки, они никогда не отдаляются от своей пары. Ноа Страйкер в книге The Thing with Feathers («Чудо в перьях») объясняет: «Эти воздушные рысаки создают пары на всю жизнь и невероятно преданы друг другу — наверное, их любовь сильнее, чем у всех животных на планете»^[32]. Альбатросы откладывают только одно яйцо за сезон, и птенец вынужден подолгу оставаться один, поскольку его родители могут пролетать сотни, а то и тысячи километров в поисках еды. Когда юные альбатросы достигают половой зрелости, они мигрируют к своим родным берегам, где совершают удивительный ритуал брачного танца. Страйкер подробно описывает его: «Две птицы стоят друг напротив друга, притопывая лапами, двигаясь вперед и назад, проверяя взаимную реакцию и указывая клювами на небо… Затем альбатросы одновременно издают леденящий душу крик и полностью расправляют крылья на все четыре метра. Ни один не оставляет своей позиции. Они касаются друг друга клювами, запрокидывают головы и снова кричат»^[33].

Альбатросы будут продолжать танцевать, меняя партнеров до тех пор, пока не найдут любимую. Иногда на это уходят годы. Но ожидание стоит того, поскольку почти все альбатросы образуют пару на всю жизнь — а живут эти прекрасные птицы более 50 лет. По данным эколога Джеффри Блэка, который изучил почти сто видов птиц и написал книгу Partnership in Birds («Партнерство у птиц»), альбатросы — самые преданные существа на планете. Из всех птиц, находившихся в поле его зрения, не распалась ни одна пара альбатросов. Другие исследования показывают, что альбатросы находят себе новую пару лишь в случае гибели первого партнера.

Интересно, как складываются отношения у других представителей птичьего мира? Многие виды птиц преданы своим возлюбленным намного сильнее людей, среди которых уровень разводов довольно велик — например, в США он составляет 40–45 %. Обратимся к наблюдениям Блэка.

Лебеди, неизменные герои волшебных сказок, не расстаются друг с другом до конца жизни в 95 % случаев. Лебединая пара, чьи шеи так лихо переплетаются, образуя при этом идеальную форму сердца, исполняет свой брачный танец совсем не под умильную мелодию любви, а под звуки шипения и гуканья. (Представление о том, что лебедь поет только перед смертью, — чистый миф.) У каждого вида лебедей свои причуды. Например, австралийские черные лебеди привлекают самок необыкновенными черными перьями. Тундровые и американские лебеди предпочитают нежно звать друг друга. Лебеди-трубачи без всякого смущения трубят о своей любви на весь божий свет.

Другие виды, изученные Блэком, в том числе и голуболицая олуша, бросают своих партнеров приблизительно с такой же частотой, что и люди. Желтоногий зуек, отважная птица песочного цвета, обитающая на побережье Северной Америки, расстается в 67 % случаев, в то время как дружелюбная кряква сохраняет верность партнеру в девяти из десяти случаев. Согласно недавнему совместному исследованию двух британских университетов, Шеффилдского и Батского, птицы почти всех видов с большей вероятностью изменяют друг другу, когда в колонии есть половая диспропорция. «Если в колонии птиц существует количественный перевес одного пола над другим, у представителей меньшинства больше шансов получить нового партнера для спаривания, чем у представителей большинства… Фактически у птицы из меньшинства больше возможностей „погулять на стороне“ или совсем бросить своего партнера и уйти к другому», — рассказывает профессор Андрас Лайкер из Шеффилдского университета^[34].

Самая неразборчивая в своих связях птица — фламинго. По крайней мере, так утверждает Блэк. Это болотные длинноногие птицы с розовым оперением, обитающие в теплых краях. Живут они огромными колониями, часто насчитывающими несколько тысяч особей, — как считается, такая массовость должна отпугивать хищников. Понятно, что в столь многочисленном обществе у любого фламинго просто глаза разбегаются. Хотя, когда только начинают складываться отношения, они старательно исполняют все необходимые ритуалы ухаживания: тут и синхронные танцы, и вытягивание шей, и вроде бы крепкие союзы. Правда, Блэк оценивает связи фламинго скорее не как супружеские, а как мимолетные увлечения, напоминающие студенческие романы, которые, как известно, почти всегда заканчиваются новой влюбленностью.

В большом городе птицам, как и людям, легче найти свою любовь. Нью-йоркские городские голуби — потомки диких сизых голубей, обитающих вдоль скал и холмов по всему миру, — посчитали небоскребы подходящей заменой скалам. Они настолько размножились, что озабоченные горожане пытаются ограничить их численность всеми возможными способами, порой доходя до весьма сомнительных и даже жестоких, как, например, применение отравы.

Однако, как считает бруклинская художница Тина Пинья Трахтенбург, «город без голубей превратится в стерильный торговый центр; голуби добавляют городской среде красоту и уют»^[35]. Голубиная Мама — так величают Тину Трахтенбург горожане — стала достопримечательностью Нью-Йорка. Она в одиночку объявила крестовый поход против борьбы с голубями, направив все силы на восстановление репутации этой птицы среди ньюйоркцев. Сначала она просто кормила голубей, потом подружилась с голубиной стаей, живущей на крыше ее дома. Тина спасла множество птиц, среди которых и малышка Красотка Рита, упавшая из окна седьмого этажа и поломавшая лапки — «самые прелестные ножки в гипсе», по словам Тины. Трахтенбург сумела обратить в свою веру мужа, они оба надевали костюмы голубей, вешали на грудь таблички с надписью: «Голубиные пары не расстаются до конца своей жизни» — и в таком виде гуляли по городу.

Голуби действительно сходятся на всю жизнь. Научный журналист Брэндон Кейм рассказал историю о двух влюбленных — Гарольде и Мод. Гарольд, крупный, с широкой грудью и ярким оперением, выглядел настоящим альфа-самцом. С важным видом он расхаживал по бруклинской крыше Кейма. Его подружка Мод была слеплена совсем из другого теста: «Перья на голове и шее всклокочены, глаза слезятся. Все в ней будто свидетельствует о многих миллионах лет болезненной эволюции» — так описывает ее Кейм