Территория любви бесплатное чтение

– Проснись, боец!

Чарли открыл сонные глаза. Перед ним сквозь пелену дрёмы проявился образ мастер-сержанта Леджера.

– Сэр…

– Я приказал проснуться, солдат!!! – воскликнул он, – или тебе особое приглашение нужно, урод?!

– Сэр, нет, сэр! Готов к бою! – громко отвечал Чарли, вставая на ноги. Команды сержанта мигом отогнали сон. Он выпрямился и встал по стойке смирно.

– Чуточку не понял, солдат! У тебя со слухом проблемы?! Или приснилось, как мамочка делает тебе домашнюю кашку на завтрак?!

– Сэр, нет, сэр!

– А почему тогда ты не встал по команде «подъём» вместе со всеми?!

– Сэр, я виноват, сэр!

– Ты чертовски виноват, солдат. Отдуваться будешь по полной программе. На боевом выходе будешь первым. Не заметишь противника – убью. Не заметишь мину – убью. Прослушаешь приказ или заснёшь на посту – убью. Я доходчиво выразился?!

– Сэр, да, сэр!

Леджер обратился ко всем бойцам во взводе.

– Сосунки, готовимся к выходу! На подготовку пятнадцать минут.И не забудьте перед высадкой надеть памперсы, малышки. Планета XM-249 – местечко не для слабаков! И пусть там каждый из вас покажет, на что способен!

Чарли тут же принялся спешно проверять оружие и снаряжение, попутно пытаясь понять, как так действительно вышло, что он не слышал команды? Пока перебирал вещи, был сосредоточен только на этом. Но как только приготовился, сразу принялся вспоминать, какой же сон ему приснился.

Во время межперелётного анабиоза, как правило, сон под снотворными слишком крепкий, чтобы снилось хоть что-то. И уж лучше так, нежели осознавать, что преодолеешь десятки световых лет за сотни лет земных в космическом пространстве, надеясь только на надёжность сборки, а также роботов и автоматику на борту. Побочный эффект после пробуждения – сильная сонливость.

А как только оказался около нужной планеты и провёл сутки на ногах при подготовке к сложной высадке, проваливаешься в дрёму как убитый. И там уже во сне с огромной радостью смотришь на любую из галлюцинаций, которую мозг воспроизводит при поступлении достаточного количества необходимых для этого химических веществ.

И ведь сержант Леджер как будто знал! Чарли действительно снилась мать. Её образ во сне возник неожиданно. Но почему именно в это момент? Почему не раньше, не позже? Так то сын уже давно не вспоминал про неё, отчасти даже забыл, как она выглядела, что неудивительно, учитывая, что покинула она этот мир уже более пятисот лет назад. Но во сне он снова её увидел так, как будто вот она сейчас стоит перед ним наяву.

Мама его была женщиной строгой. Чаще больше тихой, конечно, но особенно Чарли воспроизводил в голове именно то, что запомнил особенно сильно – её строгость вследствие желания чрезмерно опекать единственное дитя, подаренное бесплодной согласно мнению врачей женщине, считай, чудом. Потому в памяти всплывал удар ремнём по лицу за опоздание домой после прогулки с друзьями, ругань и упрёки за нежелание слушаться, подчиняться. И вся остальная её совсем неженская жёсткость, лишь бы уберечь его от перманентной угрозы.

В отличие от матери отец был настроен к сыну более наплевательски, чем старше Чарли становился – тем сильнее ему было всё равно. Если она не отпускала гулять, он наперекор ей позволит. Если не даёт денег на вредную еду или алкоголь, тот добавит даже больше, чем было нужно. И вроде бы показатель безразличия при сохранении права выбора, как жить. Но в момент, когда сыну грозила опасность, отец был готов защищать своё чадо любыми средствами и методами. Так однажды зимой после снегопада юный Чарли шёл по обочине дороги, по которой проезжали машины, водители которых грешили постоянно лишать пешеходов пешеходных дорожек, прижимая тех к сугробам. Снега в один момент навалило столько, что ногу нельзя было поставить, не поскользнувшись, не потеряв равновесие. Собственно, так и вышло – Чарли повело. И как назло, в сторону проезжавшей мимо машины, из-за чего юноша задел стекло бокового вида. Водитель вышел из салона и начал в очень грубой форме требовать у парня деньги за якобы испорченное имущество, иначе сломает ему нос, наплевав на то, что прижал пацана в пешеходной зоне. Чарли позвонил отцу и объяснил ситуацию. Узнав, что незнакомый мужик прессует его сына, отец тут же приехал, выскочил из машины и надавал дорожному хаму по морде. А потом на суде по компенсации вреда здоровью пострадавшему заявил, что ни капли не стыдится своего поступка, ибо защищал родного сына, пусть даже бы это стоило ему жизни. То есть делал то, что на его месте сделал бы каждый папа. При этом поразило Чарли, как рьяно тогда его отец избивал того ублюдка, совершенно не переживая, что может сесть из-за этого в тюрьму.

И вот сначала воспоминания о матери, потом отец… Но почему именно сейчас перед выполнением задания?

Мысли его прервал громкий голос мастер-сержанта Леджера:

– Внимание, дамочки! Высадка на ХМ-249 произойдёт через тридцать секунд. Время на припудрить носик закончилось. Кто не успел приготовиться – тот подохнет. Я предупреждал. Остальным удачи. Увидимся уже на поверхности. Переходим в режим радиомолчания. Точка высадки «Браво» указана в вашем КПК, так что не вздумайте потеряться и ныть мне в эфире, что потерялись. Как поняли?

– Сэр, есть, сэр! – хором отвечали бойцы.

– Тогда всем удачи, и да поможет нам удача!

Сразу после этих слов Чарли услышал в своём наушнике характерный белый шум. Тут же открылись задние створки челнока, кабину залил яркий солнечный свет, потом платформа разгрузки медленно опустилась вниз. Сразу же после зажглась зелёная лампочка, знаменующая собой добро на высадку. Сию же минуту все пятьдесят бойцов ринулись вниз к поверхности планеты.

Атмосфера на ХМ-249 немного плотнее земной, поэтому командование ограничилось для оснастки бойцов костюмами системы «флайн сквиарл» и реактивными ранцами, что позволило им совершить в целом мягкую посадку.

Только вот точности высадки остаётся только позавидовать. Где-то а атмосфере неподалёку от половины расстояния до поверхности задул сильный ветер, попросту размотавший всю группу. Такие на этой планете дули часто. Изредка даже небольшие шаттлы при высадке сносило мимо координат. Чего уж там говорить про обычных людей.

Чарли отдалился на шесть миль от указанной точки, куда теперь предстояло добраться на своих двоих. И как назло ему не повезло приземлиться в лесной роще прямо среди зарослей довольно высоких и размашистых деревьев. В отличие от земных сородичей их ветви были мягкими и упругими, но при этом прочными, будто плотная резина. Из-за этого падать на них было не больно, так как они выступали амортизатором, а вот ухватиться за эти ветви никак не удавалось: пружинили так, что удержаться просто не получалось. Так Чарли и свалился на землю: благо ничего не сломал, но падать было довольно страшно.

Оказавшись внизу, он осмотрелся. Вокруг одни деревья, листья у них ярко-жёлтые, а запах от них был сравним с ванилью. Здесь они по осени чернели, но не опадали на землю, а разлагались на нечто схожее с угольной золой и рассыпались при первом же сильном порыве ветра. Атмосфера же была устроена так, что если в ней и оставались совсем крохотные капельки воды, не превращавшиеся в лёд из-за высокой температуры, то из-за пониженной гравитации не опадали, а оставались в воздухе на высоте примерно километра. Проходящий через них свет преломлялся на спектр, и Чарли при пролёте как бы оказывался внутри самой настоящей радуги. На поверхности же оказывался мокрым, будто побывал под сильным ливнем.

Всё это вокруг выглядело настолько красиво, что несколько секунд он просто простоял, наблюдая за всем этим великолепием. А в сознание его привёл голос мастер-сержанта, отключившего режим радиомолчания. Связано это было с тем, что сигнал с высоты на поверхность отследить было легче, чем, если его передавать на земле.

– Уотсон! Живо на точку сбора. У тебя пятнадцать минут!

– Сэр, есть, сэр!

Чарли тут же рванул по навигатору что есть силы через рощу к зоне высадки. Спустя уже пару минут выбрался на поле, где вдалеке уже видел сближавшиеся чёрные точки бойцов своего отряда. Решил ускориться. Бежал так быстро, что не обращал внимания на всё окружение. Только и успел заметить в небе большую птицу с охватом крыльев как у дельтаплана. «Интересно, а она хищная или травоядная?» – подумал Чарли и от волнения проглотил слюну. Тут же ему довелось это проверить, так как птица с огромной скоростью начала пикировать на него. «Ну же! Пролетай! Пролетай мимо!» – мысленно кричал ей Уотсон, а это животное, разумеется, и не слышало его мыслей, но приближалось всё быстрее.

Решение принимать нужно было незамедлительно. Чарли тут же схватился за автомат, и как только птица приблизилась на достаточное расстояние, всадил в неё очередь. Животное кубарем свалилось на землю, не подавая признаков жизни.

– Твою ж мать… – вырвалось из уст Чарли. Он приблизился к птице и посмотрел на неё. Это была огромная мохнатая, склизкая гадина серого цвета, источавшая отвратительную вонь. На вид почти как земная, но пасть была продолговатая и зубастая. Он мог бы так смотреть на неё ещё очень долго, но строгий голос Леджера его вновь отрезвил.

– Уотсон! Какого чёрта ты нарушил тишину?!

– Сэр, на меня напала огромная птица…

– Живо сюда, иначе я сейчас сам на тебя нападу!

Чарли подчинился. Ускорился, и уже через пять минут был со своим отрядом.

– Уотсон, ты что натворил?!

– Птица, сэр. На меня напала…

Сержант тут же перебил его.

– Да хоть дьявол. В инструктаже чётко было сказано соблюдать тишину! Ты сейчас отряд подставил под удар!

– Сэр, я…

– Сейчас свяжусь с штабом. Если твоя выходка им не понравится, операцию свернут.

– Но она бы меня съела!

– Слышать ничего не хочу, Уотсон!

– Сэр, есть, сэр! – отвечал Чарли и покорно отошёл чуть назад.

Пока Леджер вёл радиоэфир, Уотсон себе места не находил: «Лучше было бы, чтобы погиб?!» Иногда пересекался взглядом с бойцами своего отряда. Все были порядком взволнованы. За операцию каждый из них предоплатой получил сумму, равную полугодовому жалованию, и отказываться от такой суммы из-за произошедшей оплошности уж очень не хотелось. Оставалось только ждать.

Когда мастер-сержант закончил, то повернулся к своим и, вздохнув, сказал:

– Кажется нам повезло. Каких-либо изменений в квадрате местонахождения цели со спутника не замечено. Нам разрешено продолжать задание.

– О да, детка! – одобрительно присвистнул один из бойцов.

– Но впредь нужно быть осторожнее и тише. Цель спугнуть нельзя. А сейчас за мной! Не отстаём!

Бойцы отряда повиновались и следовали за командиром.

***

Причина, по которой Чарли пошёл в отряд была простой и банальной. Ему хотелось ребёнка. Он даже с женой расстался, потому как та не хотела детей. Притом её не волновало, каким образом новорождённый появится на свет: из утробы, либо из инкубатора. В отличие от Чарли она просто не хотела, и всё тут.

Помимо всего прочего одобрение на первенца должно дать государство. И вот как раз получить разрешение на ребёнка со стороны властей – задача непростая, практически невыполнимая. С тех пор как учёные сумели создать сыворотку для бессмертия, именуемую «Нектаром», человечество уже два раза попадало в ловушку Мальтуса, из-за чего пережило несколько разрушительных гражданских войн в пределах колонизированной части вселенной. С тех пор рождаемость поставили под жёсткий государственный контроль, чтобы не допустить дефицита ресурсов и товаров, соответственно предотвращая голод и прочие социальные потрясения. Для получение разрешения на зачатие было необходимо дождаться своей очереди, потому что детей хотели многие пары и даже потенциальные родители одиночки. Также было необходимо соблюсти несколько условий. Семья или родитель должны быть в достатке и не сидеть на безусловном доходе, также иметь в обществе безупречную репутацию по социальному рейтингу, пройти курсы воспитания и контроля гнева – и это только вершина айсберга. Подводных камней на порядок больше, и перечислять их можно до бесконечности.

Проблемы у Чарли были как раз по теме денег. Чтобы ребёнок ни в чём себе не отказывал, не испытывал зависти к сверстникам, нужно иметь работу и при этом хорошо зарабатывать, чтобы оплачивать любые его хотелки. С работой в эпоху полного доминирования искусственного интеллекта караул. Имевший боевой опыт в горячих точках Чарли с трудом поступил на службу сотрудником спецподразделения «Кронос», где платили весьма и весьма недурные деньги за поимку тех, кто вопреки воле и правилам государства решал завести ребёнка и при этом осмеливался оказывать сопротивление в ответ на санкции. А если ещё и не одного, то это уже потенциальная социальная катастрофа – опять возможна война за ресурсы, которых не будет хватать на всех.

Вот бойцы «Кроноса» и специализировались на поимке таких нарушителей закона. В круг их задач входил арест провинившихся, а также ликвидация лишних ртов, как цинично это бы ни прозвучало. Но как бы ни был суров закон, он – закон. Отряд искал как единичных преступников, так и организованные группировки, террористические организации, общины противников режима, против которых организовывал аресты и зачистки при активном, вооружённом сопротивлении даже в самых отдалённых уголках космической Ойкумены. В зависимости от численности противника допускалось даже применение орбитальных бомбардировок с применением многотонных объёмно-детонирующих, изредка даже ядерных боеприпасов.

Чаще, разумеется, искать приходилось отдельные семьи, и обнаружить их было всегда тяжелее. Посему серьёзные вооружённые столкновения происходили сравнительно редко.

Нынешняя операция по меркам «Кроноса» была банальной и рядовой. На отдалённой экзопланете в системе Плеяд ХМ-249 проживал некий Хэнк Муди со своей женой Клэр. По данным разведки у них родилось за всё время совместной жизни уже целых семь детей, что однозначно было недопустимо законодательством. Добавляло тяжести их преступлению то, что пара пользовалась «Нектаром» и в принципе была не против колоть им своих детей. И вот на их поимку для суда, а также ликвидацию потомства четы Муди отряд «Кронос» и был отправлен.

Странным во всей этой истории было то, каким образом Хэнк с семьёй настолько долго скрывался от властей, что успел за это время сделать себе семь детей. Стараясь пользоваться благами цивилизации, он в любом случае должен был контактировать с другими людьми, закупать электронику, аккумуляторы. Чтобы подпитывать последние, был нужен термоядерный мини-генератор, рассчитанный на срок работы в двести двадцать земных лет, для которого требовалось топливо, кое по идее враги государства купить не могли, но вроде как пользовались. И вот как ему всё это время удавалось скрываться, не вызывая подозрений? Что именно спасало его от наказания? Коррупция? Чьё то форменное, наглое и неприкрытое разгильдяйство? Или чудо, удача?

В любом случае в очередной раз проблему разгребать «Кроносу», а они и рады лишний раз побряцать оружием. Чем больше работы, тем меньше им сидеть и тухнуть на базе без дела, соответственно, получая больше денег по итогам за выполненную работу.

Работал отряд в самых недружелюбных с точки зрения климата планетах. ХМ-249 как раз из таких: местечко крайне недружелюбное и поэтому, к счастью, весьма труднодоступное в контексте космической навигации. Колонии тут – явление редкое, колонистов из-за удалённости заставить на подобных планетах жить ещё надо постараться. Потому ХМ-249 – идеальное место для того, чтобы скрыться: дикие, девственные леса, никаких городов или военных баз, шахт или заводов трансгалактических корпораций.

Окружённая в космическом пространстве астероидными кольцами и спутниками планета, если таки долетаешь до неё, встретит тебя массой сюрпризов. Учёные уже обнаружили здесь сотни неизвестных человеку вирусов и бактерий. Восприимчивы ли они к известным лекарствам? Можно ли их уничтожить нанороботами? Вопрос в учёных кругах дискуссионный, ибо планета ещё открыта для исследований. А коли не убьют микроорганизмы, добьёт местная флора и фауна, состоящая из ядовитых и плотоядных растений, опасных грибов, уродливых насекомых, массивных условно тровоядных, диких хищников и даже куда более опасных тварей.

Притом поразителен даже не сравнимый с земной объём биосферы, сколь сам факт того, что основной элемент на этой планете, создающий крепкие полимерные цепочки, а также дарующий жизнь всем существам, здесь в отличие от земного углерода – фосфор. Это даёт возможность для организмов в условиях весьма холодной и продолжительной зимы выживать при самых экстремально низких температурах, так как переработка фосфора митохондриями дарит клеткам внутреннюю тепловую энергию.

Живность здесь самых невероятных видов, форм и расцветок сравнима с земной, по многим аспектам не слишком сильно отличается от привычных нам зверей и растений. Здесь есть свои волки, медведи, львы, подобия жирафов, рептилий, насекомых, а также обитатели морских глубин. На первый взгляд внешне мало чем отличаются от наших, но при детальном исследовании находишь у тех же зайцев два и даже три ряда клыков на краях челюсти, ибо местные являются всеядными, как и люди (потому и травоядными их можно назвать условно). И это только одно живое существо. А сколько таких ещё есть? А вдруг рано или поздно где-нибудь найдутся живые организмы разумные как человек вроде примитивных подобий доисторических австралопитеков?

Планету ещё исследовать и познавать, но, как уже говорилось, проблемы в логистике и сложности с финансированием создают определённые проблемы с колонизацией ХМ-249. Именно поэтому официальное присутствие человека здесь и ограничивается парой небольших колоний, нескольких научно-исследовательских станций, а также единичными поселенцами, которым на уже освоенных планетах, видимо не хватает острых ощущений и приключенческого духа покорения неизведанного фронтира. Ну и, конечно, неофициально такие планеты – рай для контрабандистов, террористов, сепаратистов и беглых преступников.

Собственно, таким и был Хэнк Муди – некогда довольно известный неолуддит в узком кругу сетевых радикалов. Частные детективы и подразделения «Кроноса» искали его в нескольких галактиках, меж которыми он постоянно мигрировал со своей большой семьёй. Что за нелёгкая заставила его осесть на планете ХМ-249, это ещё предстоит понять. Ибо в голове не укладывается, как заботливый отец семерых детей станет подвергать своё племя опасности пребывания на столь дикой и неизведанной планете. Пусть здесь и легко укрыться, опасностей на планете несоизмеримо больше, дабы так сильно рисковать семьёй. Но факт таков, что он здесь. И отряд продолжал движение, чтобы его найти.

Вскоре бойцы прошли поля, переправились через речку, преодолели лес, а позже вышли к низине у подножия одиноко стоявшей горы – вероятно, небольшого, уже давно как потухшего вулкана. И каждый поражался, как же сильно ХМ-249 похожа на родную Землю.

Расставив бойцов для наблюдения, мастер-сержант Леджер посмотрел через бинокль на близлежащую местность. Под потухшим вулканом в низине располагались редкие деревья удивительно ровных и правильных волнистых форм, меж которыми спрятался средних размеров уютный модульный дом, сооружённый из нескольких соединённых между собой моноблоков. Таковые обычно используются колонистами на экзопланетах земного типа и внутри выглядят как обыкновенный уже сотни лет автодом с минимум свободного пространства внутри. Рядом с жилищем сновались дети, весело бегающие вокруг участка. Старшие резвились с младшими и следили за ними. Это были дочь лет семнадцати, державшая в руках младенца, два сына в районе пятнадцати, девочка двенадцати лет и один совсем маленький и коротко стриженный, отчего его половую принадлежность определить с большого расстояния было почти невозможно. Чуть поодаль под тентом, развалившись в шезлонге, сидел крепкого телосложения мужчина на вид чуть старше (из-за «Нектара» очевидно) их самой взрослой дочери и что-то смотрел на своём планшете. А между деревьями ходила того же, что и мужчина, возраста женщина, собиравшая с веток некие разноцветные плоды.

– Маккарти, выпускай стелс-дрон! – скомандовал Леджер.

– Сэр, есть, сэр! – бодро отвечал боец, вынул из рюкзака квадрокоптер и планшет для управления. Запустив птичку, нажал на кнопку, и дрон тут же словно растворился в воздухе.