Дочь Мороза бесплатное чтение

Пролог

– Оборви всё! – прорычал мужчина, стукнув посохом о пол.

От удара на каменной поверхности выступил колючий морозный узор, но это ничуть не смутило женщину. В своих чёрных лохмотьях она напоминала ворону. Глубокий капюшон скрывал волосы и лицо, позволяя рассмотреть только подбородок и узкие губы, подкрашенные сажей. На поясе у неё висел старый серп и несколько склянок. При движении они то и дело соприкасались друг с другом, издавая противный лязг.

Подняв руку, она грозно шикнула на незваного гостя. В её доме никому не следовало вести себя неуважительно, даже если это сам бог.

– Знаю, зачем ты пришёл, да только сказать мне нечего.

– Вестига, не для себя прошу, – глухо отозвался мужчина, подойдя ближе.

При каждом шаге, посох издавал звон, оставляя дорожку морозных пятен.

– Не ведаешь ты скрытого, оттого и гневаешься. Можешь хоть кричать, хоть угрожать, а такие связи не в моей власти обрывать. Ни одна пряха не возьмётся вынимать нити из центра уже готового полотна.

– Значит зря серп на поясе носишь!

Он прошёл до ряда полупрозрачных, светящихся нитей, что оплетали пещеру подобно паутине и устремил свой взор в темноту одного из коридоров.

Логово Вестиги находилось так глубоко под землёй, что даже ему здесь было неуютно. Большую часть времени она проводила здесь, лишь иногда позволяя себе выйти на поверхность. Встретить её – к беде, но он сюда пришёл сознательно.

Перед глазами возник образ ледяного зала, где сейчас спала его дочь. В хрустальном гробу на серебряных цепях её качали векшицы будто в колыбели. Такую хрупкую и беззащитную. Девочку, так и не познавшую материнской любви, и сражённую человеческим коварством.

Он чувствовал, что должен защитить своё сокровище любой ценой и оттого не боялся спуститься в логово той, к кому даже боги обращаться боялись. Хотя бояться, он разучился уже давно, впрочем, как и надеяться на лучшее.

– Не твоя она! – бросила ему в спину женщина, – Не тебе подарена, а миру. Значит, должна сама решать, с кем ей быть.

– Да что тебе, пустоцветной знать об этом! – фыркнул он, резко обернувшись.

Вестига стояла у небольшой каменной купели, опустив голову и пытаясь что-то поймать в воде. Чёрные кончики пальцев касались поверхности, то и дело погружаясь глубже, из–за чего рунический узор на рукаве быстро пропитался влагой.

– Ты забываешься, – тихо и вместе с этим грозно молвила она, – Мы совсем неравны. Мне нет нужды быть причастной к миру, и я не нуждаюсь в поклонении. Неважно, будут ли меня помнить или забудут. Пока существует жизнь – буду существовать и я. А ты, как и многие другие не больше чем булыжник, брошенный в воду. От одних камней, круги едва заметные, от других – глубокие и долгие. Вот только вода всё скроет, и все камни окажутся погребённые в густом иле забвения. Поэтому оставь суету и прислушайся к голосу разума.

– Тогда что тебе одна небольшая услуга? – с мольбой в голосе произнёс мужчина.

– Это порядок. За жизнью следует смерть и никак иначе. Твоя дочь рождена вопреки всему, оттого и мается. Стоит ли говорить, что ты мог выбрать себе в пару любую другую богиню, но…

– Давай не будем об этом, – он резко оборвал эту речь, не желая касаться прошлого даже на словах, – Что сделано, то сделано.

– Тогда не мешай мирозданию залатывать раны. Твоей дочери начертано прожить долгую жизнь. Можешь над ней хоть коршуном кружить, хоть на сто замков запереть, а всё равно вырвется. Ты сделал свой выбор, теперь настал её черёд.

– Значит, помогать ты не станешь.

– Дважды ты приходил ко мне, и дважды я отказывала, с чего бы что-то изменилось? – ехидно процедила она.

– Хочешь сказать, что не приложила к этому руку?

Усмешка тронула губы под тенью глубокого капюшона. Вестига резко одёрнула руку от воды и выпрямилась.

– Я вижу, что близится час пробуждения. Это последний шанс для неё. Но помни, что каждую дорогу надлежит проходить своими ногами и только в той обуви, которую сам выбрал. Пусть всё идёт своим чередом.

– Ты сейчас о чём? – насторожился мужчина.

– Нить её жизни истончилась под тяжестью горя и слёз. Пять зим осталось и на исходе этого срока, всё само решится. Не должно такому созданию занимать чужое место.

– Ты всё ещё говоришь о моей дочери!

– Для меня все живые создания словно дети, а она, словно птичка с переломанными крыльями.

Думаю, мне не стоит говорить о том, что случается с богами в случае смерти. Ты и сам видел это.

– Ты предлагаешь мне пережить смерть собственного ребёнка?

– Разбуди её сам, иначе будет поздно.

– Нет, ещё не время, – мотнул головой он, не желая верить услышанному.

– Через две зимы князь начнёт собирать невест. Ежели желаешь всё вернуть, можешь попытаться, только помни, что ежели встретит твоя дочь весну среди людей, в своём нынешнем состоянии, то тотчас же сгинет.

– Ты предлагаешь мне её самому отдать человеку? – вновь стукнул посохом, прорычал мужчина, – Не бывать этому!

– Чтобы стать живой, ей для того надо сердце отогреть. Чтобы кровь по жилам заструилась, наполняя тело жизнью. Чтобы жар любовный охватил, да ни отпускал. Коли выберет долг, будет с тобой как равная, а коли иной путь выберет, так станет как они. Не стылой и блёклой, а живой и яркой.

– Чем ярче горит огонь, тем быстрее тухнет.

– Но этот жар может оказать большую услугу, – с лёгким смешком отозвалась Вестига.

Глава 1

Благосклонно приняв помощь приставленного отцом соглядатая, Весения окинула взглядом деревенских. Бедно одетые ребятишки и их матери, вышли поглазеть на воинов и их госпожу, ведь не каждый день удаётся на такое посмотреть. Вскарабкавшись на белую лошадь, Весения тяжело вздохнула. Столько времени в пути, а сердце так и не успокоилась.

Словно бы в ответ, Лихоманка недовольно ударила копытом, после чего заржала. Ей явно не нравилось прислуживать дочери своего господина, поэтому она то и дело ускорялась, а во время ночных стоянок, нередко самовольно покидала конюшню.

Забыли люди как Лихоманка белая витала над полями и лесами, ища жертву. Как падали замертво люди, сражённые хворью. Покуда боги делили между собой эту землю, каждому созданию было место, а как князь решил внести порядок, так и пришлось многим уйти в небытие.

Спрятались, затаились, да и забылись. Весения не раз замечала тоску в чёрных глазах Лихоманки, но и сочувствовать ей не могла. Её из царства хлада отец вывел специально для этого путешествия, вот только девушка так и не поняла, к чему нужна такая напасть в её свите.

Несмотря на то что движения Весении были неуверенными и неловкими, она старалась сохранять силу духа.

– Вижу, тебе всё ещё не по нраву подарок отца, – сухо обронил Яровит, когда они покинули деревню.

– Думаю, в санях было бы куда удобнее, – возразила девушка, улыбнувшись своему тюремщику.

Яровит не был виновен в бедствиях, что свалились на его голову. Как и многие другие боги, он пал и уже не мог ничего предложить этому миру. В его чёрных, как угли глазах, то и дело мелькала ненависть. Забытый бог, вынужденный прислуживать, за время путешествия не раз гневно сплёвывал на землю, при виде людей. В далёком прошлом, ему ставили идолов, приносили дары, восславляли его воинов и просили о милости, но теперь, никто даже имени его не помнил.

– Не нам обсуждать его решения.

– Видимо, и мой комфорт обсуждать не стоит, – поморщилась она, вновь заёрзав в седле.

– Мы с тобой это уже обсуждали.

«И как я могла забыть о своей роли!» – мысленно фыркнула она, для верности прикусив язык, чтобы не сболтнуть лишнего.

Старый бог несмотря на свой вид, мог внушать страх даже ей, а гневаться, так и без особого повода. Яровит защищал её ночью, а Лихоманка днём. Своей силой, они закрывали Весению от взора Шести. По крайней мере, так ей объяснил отец.

Тяжело вздохнув, Весения направила лошадь налево от дорожного столба. Если верить указателю, то совсем скоро они должны были добраться до деревни, где им предстояло стать на ночлег.

За время путешествия девушка успела всей душой возненавидеть капризное животное, но даже если бы её посадили на самую обычную, смирную лошадь, было бы то же самое. Если бы не отец, так и сидела бы она в ледяном дворце, что скрыт глубоко под землёй, в краю мёртвых рун.

Если бы только её судьба была другой, она могла бы прогуливаться по хрустальному саду, общаться с векшицами, да читать о былых временах. Но всё изменилось, когда отец пригласил её на разговор. Говорил он, как всегда коротко, но совсем неласково. Повелел отправиться за море, да приворожить князя. Ему как раз невест собирать начали, вот и случай, отличный для расправы, представился.

Всё за неё решили, поэтому Весения и не возразила. Смирение давалось ей тяжелее всего, особенно учитывая, что в дороге ей нужно было провести не одну десятину. Да ладно бы в дороге, но сопровождать её должен был старый бог да отряд воинов. Им велели смотреть за будущей княжной, а сама девушка ощущала себя как замёрзшая во льду рыба. Именно таких можно было увидеть, в одном из коридоров ледяного дворца.

«Скорей бы уже всё закончилось!» – подумала она, ощущая боль во всём теле от длительного пребывания в седле.

Так много времени теряется в дороге, да и тянется оно, словно густой мёд. Но было в этом путешествии и нечто невыразимо прекрасное, Весения, наконец, смогла посмотреть на людей и то, что увидела, ей не понравилось.

Люди забыли про старых богов, но продолжали украшать дома их знаками, да оберегами, молились всем и сразу, а для защиты от тех, кого называли нечистью – призывали Ярунов.

От них, у девушки мурашки по коже шли, суровые мужчины и женщины в ярких кафтанах, они расправлялись с любыми созданиями без тени страха.

– Держись подальше от тех, кто отмечен Шестью! Не друзья они тебе и никогда не станут. То не воины, а псы Князевы, разменявшие дар на поклонение. Через каждого из них боги говорить могут, а значит, и учуять тебя. Истинным хозяевам этого мира пришлось уйти в тень, а всё из-за таких, как они!

Голос отца звучал в голове каждый раз, стоило только вспомнить о ярунах. Если в деревнях держаться от них на расстоянии не проблема, то как с этим быть в стенах дворца, Весения не знал. Судя по разговорам, это не просто одарённые люди, что выбрали для себя путь служения, это самое настоящее воинство и в Шестиграде число не десятками измеряется, а сотнями.

Перед глазами всё ещё стояла жестокая сцена расправы отряда ярунов над одним несчастным волколаком. Жил себе колдун в деревне, никого не трогал, а кого трогал, так без злого умысла. А потом пришли отмеченные князем и богам, да оборвали невинную жизнь.

«Прав был отец, надо вернуть былое!» – думала она, проезжая мимо столбовой площади, где виднелись следы недавнего боя.

Сердце уже привычно кольнуло тоской. Весения всегда чувствовала те места, где раньше возносили молитвы. Теперь в чистом поле и намёка не было на идолов, только едва заметный каменный круг, да основания, но и те поросли мхом.

Кто с кем бился и не понять, да только следы крови, подтаявший от огня снег и пепел, просто не могли говорить ни о чём хорошем.

– Светлая госпожа, может, желаете чего? Молочка парного или кваску? – залебезил Баташ, подъехав ближе.

Невысокий мужичок уверенно чувствовал себя в седле, несмотря на объёмный живот. Он отчаянно стремился угодить девушке, ведь благодаря её отцу смог подняться из нищеты, а теперь пришёл черёд платить. Вот и старался как мог. Для князя Истислава, Весения будет дочерью Баташа из рода Белогор. Но в истинной своей природе она была порождением богини лета и бога хлада.

Окинув льстивого «отца» холодным взглядом, девушка приспустила поводья, тем самым давая Лихоманке знак двигаться быстрее.

«Приворожить князя, что может быть проще?» – фыркнула она, но не решилась огласить эти мысли.

Не зря с ней векшицы нянчились. Уж они и научили Весению тонкостям своего ремесла. Продавшие свою свободу за молодость, они всячески старались угодить своей ученице и её отцу, преподавая жестокую науку по-новому. Без ударов розгами и длительных голодовок на воде и чёрством хлебе. Видела она, как тяжело даётся обучение её наставницам, оттого и старалась, а теперь настал час пустить полученные знания в дело.

Весения подняла взгляд и посмотрев особым зрением, увидела, что эта деревня полна людьми. Ослепительный солнечный свет озарял припорошённые снегом крыши и плетёные заборы. Над низенькими хатками клубился белый дым, оседая на ветвях рядом стоящих деревьев, чтобы совсем скоро обратиться серебром.

– Ужасное зрелище, – сплюнув на землю, процедил Яровит.

Губы девушки тронула горькая усмешка. Весении было известно лучше, чем кому-либо, каким расчётливым может быть старый бог. Ему не нравились изменения и каждый раз, глядя на процветающие деревеньки и счастливых людей, он кипел злобой, не хуже переполненного похлёбкой котелка. В этом отношении он не отличался от любого другого забытого бога.

Порой его дурной нрав вызывал раздражение, но не могла же она отчитывать того, кто старше её. Впрочем, как и не могла быть недовольной своей долей.

Ей не хотелось ехать в столицу, не хотелось привораживать князя и уж точно не хотелось делить с ним ложе. Всё внутри противилось этому. Сердце чуяло, что в этом путешествии её ждёт нечто невероятное, но именно эта неизвестность и пугала.

В ледяном дворце никто не вёл счёта времени, поэтому Весения даже не знала, сколько прожила на этом свете. Сколько дней или зим. Ведь за морем, день и ночь могли тянуться долго, а зима никогда не сменялась летом.

Весения вздохнула. Вряд ли ей будет разрешено когда-либо решать самой, что делать со своей жизнью. Но, по крайней мере, она постарается исполнить волю отца, даже если сердце противится этому решению.

Её оберегали всю жизнь от людей. Оберегали как священную реликвию и девушка чувствовала, что должна оправдать ожидания, просто обязана исполнить своё предназначение. Не ей, смиренной дочери некогда великого бога, решать, что будет лучше для этой земли. Люди отвернулись от них, люди предали свою исконную веру, а значит, нужно сделать всё возможное, чтобы вернуть былую славу не только её отцу, но и всем забытым.

Весения тряхнула головой, отгоняя прочь тревожащие её мысли. Ритмичный шаг лошадей погружал в тягостную задумчивость, а тёплый, солнечный свет наполнял сознание чудесными образами, которые обязательно обретут жизнь в каком-нибудь из её творений.

Ещё с детства она проявляла особую страсть к огню и стеклу, создавая прелестные изделия, недоступные руке человека. Эти стёкла могли являть разные картины, прошлого, будущего или желаемого. Именно такой подарок она и готовила князю.

Каждой избранной надлежало явить свой талант, вот и пришлось Весении потрудиться ради того, что бы впечатлить Истислава. Приворот, с пустого места не сотворишь, как не создашь пламени без искры. Нужна сильная эмоция, искренний интерес. Только тогда, у неё появится шанс.

За этими мыслями девушка и не заметила, как они добрались до деревни.

– Я куплю еды, а на ночлег остановимся в другом месте, – вновь сплюнув на землю, отчеканил Яровит. – Не нравится мне тут!

– Хорошо, – кивнула Весения, немного опечаленная его решением.

Это место казалось ей милым и уютным. В воздухе не витал аромат печали, а люди выглядели довольными. Окинув взглядом улицу, Весения невольно улыбнулась. Неподалёку трое юношей и с десяток девушек играли в снежки вместе с детьми. Их весёлый смех разрезал воздух подобно трелям пастушьей свирели.

Совсем скоро старый бог вернулся с двумя мешками еды, которую он сразу же закинул в телегу и оседлав гнедого жеребца, направился прямо через деревню, к большаку.

Целый день в седле, уже не ощущался для девушки жестокой пыткой и к тому моменту, когда холодные сумерки накрыли мир плотным одеялом, она очнулась от дивных грёз, что заполняли её голову. Так происходило каждый раз, стоило только погрузиться в созерцание, а зимний пейзаж завораживал своей причудливой красотой. Мысли всё ещё витали где-то далеко, когда она сошла с лошади и внимательно осмотрелась.

До следующей деревни они так и не доехали, и прилично проехав через лес, решили заночевать там, где их застала ночь. Воздух наполнили весёлые голоса и шутки наёмников, которые начали разбивать лагерь. Вглядываясь в тёмную лесную чащу, девушка мысленно отметила, что звуки стали отдаляться, затихать и совершенно исчезли, а через мгновение Весения больше не слышала ничего.

Холодное покалывание в центре груди указывало на опасность. Шагнув в объятия мрака так быстро, что едва не рухнула на землю, Весения сжала зубы, удерживая рвущиеся наружу ругательства. За пределами лагеря снег был хрустящим и плотным, из-за чего каждый шаг давался с трудом. Запутавшись в юбках, она почувствовала злость, которая тут же сменилась тревогой. Весения покачнулась, угодив в неглубокую ямку, но удержалась на ногах.

Темнота была такой густой, будто её можно зачерпывать ложкой. Покалывание превратилось в леденящий холод, но к холоду, Весения уже давно привыкла. Она могла долго лежать в снегу и не потерять чувств, однако это ощущение холода было немного иным. Оно перекатывалось под кожей мелкой каменной крошкой, что доставляло дискомфорт.

На лысоватом пригорке она увидела воина, верхом на могучем жеребце. Его силуэт выглядел угрожающе грозно, из-за чего и мужчина, и конь, показались ей огромными. Не успела Весения выдохнуть, как всадник направил жеребца вниз по склону.

Несколько наёмников, что следовали всё это время за ней, бросились навстречу незнакомцу. Один из оставшихся схватил девушку за руку и потянул на себя.

– Побудьте здесь, госпожа!

Его голос был раздражающе резким. Вытянув шею, Весения присмотрелась к несущемуся на них воину, пытаясь рассмотреть его. Она почувствовала приближение всадника ещё до того, как увидела своими глазами. Заметив наёмников, он немного замедлился и в этот момент, девушка всё поняла.

Шагнув вперёд и выполнив несколько пассов руками, она выпустила бурлящую под кожей силу. Разрушительная волна была узкой, но всё же задела несколько деревьев, вырывая их с корнем. Внезапно волна остановилась, будто бы ударившись обо что-то.

– Изыди! – крикнула Весения, поддерживая правую руку, что удерживала разрушительную волну у горла чудища.

В ответ раздался оглушительный рёв, полный гнева.

– Я сказала – изыди! – твёрдо повторила она, продолжив наступать. – Ни одному еретнику не справиться со мной, посему – изыди!

Нехотя существо отступило и в один момент пропало. Наёмники смотрели на девушку, как на юродивую, но стоило ей повернуться, как все они стыдливо опустили взгляд.

Внезапно воин рассмеялся, заставив Весению вздрогнуть, а её заступников, опомниться и обступить лошадь.

– Клянусь воздухом и водой, землёй под моими ногами и хлебом, что ем каждый день. Я пришёл с миром и не имею в своих мыслях чинить вред.

– Ты едва нашу госпожу не зашиб! – строго произнёс мужчина, что придерживал поводья, тем самым лишая всадника возможности сорваться с места и продолжить свой путь.

– Я не настолько глуп, чтобы атаковать в одиночку! – произнёс незнакомец. В его голосе, глубоком и низком, всё ещё звучал страх. Мужчина снял капюшон и отпустил поводья, подняв руки вверх. – Можете считать себя в безопасности. Я уже давно в дороге и увидев огонёк вашего костра, подумал, что вы не откажете путнику в помощи.

– Ну и как тебя величать? – грозно осведомился Яровит, привлечённый шумом.

Он держал руку у меча, в любой момент, готовый атаковать наглеца, посмевшего нарушить их покой.

– Горислав, из рода Сважичей.

– Не слышал о таком.

– Я ещё служил роду Кулиславишей.

Наёмники переглянулись и слабо зашевелили губами.

– Ты служил самому Вестибору Лихому? – спросил Маридар. Как глава отряда он выступал от имени своих воинов, но даже в его глазах промелькнуло уважение.

«Кто такой этот Вестибор?» – удивилась Весения, уловив в голосе Маридара глубокое уважение к этому имени.

Девушка никогда не видела, чтобы он обращался с кем-то настолько уважительно. Даже с Яровитом, своим господином, он говорил не более чем с вынужденной вежливостью.

Горислав спрыгнул с коня и взял его под уздцы.

– Было дело. Я служил в его личном отряде, но оставил его у Марьиной пади уже с десятину тому назад.

Маридар тут же протянул мужчине свою широкую ладонь и когда тот пожал ему руку, заключил в крепкие объятия.

– Что ж, братом тогда будешь. Я Вестибору тоже служил, но больше тайно.

Отцепившись кое-как от наёмника, Горислав направился к девушке.

Весения ожидала увидеть незнакомца грузным и неповоротливым, по крайней мере, он выглядел именно таковым. В своём массивном доспехе и подбитом мехом плаще он напоминал медведя, но приближавшийся быстрым шагом мужчина, был совсем иным. Он оказался ненамного выше девушки и хотя выглядел широкоплечим, движения его были лёгкими и плавными.

– Госпожа, вы позволите ему остаться? – серьёзно спросил Маридар. – Пусть это и неожиданно, но я доверяю этому человеку и полагаю, что в своей клятве он был честен.

– Если ты уверен, то так тому и быть. Пусть остаётся, – согласилась Весения, полагая, что от одной ночи хуже уж точно никому не станет.

– Благодарю вас, милостивая госпожа! – опустившись на одно колено, произнёс Горислав, – Вы спасли мне жизнь, и я никогда этого не забуду.

Судя по лукавому взгляду, он явно имел в виду не холодную смерть в ночи, а еретника, которого ей удалось отогнать.

«Значит, он способен видеть незримое, интересно», – отметила про себя девушка, протянув ему руку.

– Клянусь, что верну вам долг, даже ценой своей жизни! – тихо произнёс он, прикоснувшись губами к массивному перстню на её руке. Камень слабо мигнул, и это означало, что это были не просто слова.

Поднявшись, он скользнул взглядом по лицу Весении и вернулся к наёмникам. Грива пшенично-русых волос падала на широкие плечи, оттеняя бледное лицо и светло-голубые глаза. Светлые настолько, что казалось, в них можно было увидеть своё отражение, как в отполированной ледяной пластине.

– Можешь присоединиться к нам, но придётся отдать меч и любое другое оружие, – требовательно произнёс Яровит.

– Думаю, в этом нет необходимости, – мягко произнесла девушка, подняв руку вверх.

– Весения, прошу не спорить. Таковы правила. Этот человек явился среди ночи и как знать, что он не является одним из воинов, засланным одной из других семей, что так и жаждут устранить конкурентку.

– Если хотите, могу принести клятву… – начал было Горислав, но тут же осёкся под грозным взглядом старого бога.

– Я уже давно не верю клятвам!

Под прожигающим душу взглядом, мужчина принялся разоружаться. Передав меч, арбалет и несколько ножей Маридару, он позволил одному из наёмников себя обыскать.

– Чисто! – провозгласил проверяющий.

– Это только на время, – извиняющимся тоном произнёс Маридар и кивнув в сторону Весении, уже окружённой вооружёнными людьми. – С нами госпожа Весения, поэтому я надеюсь, что ты будешь вежлив с ней, если понимаешь о чём я.

– Я всё понимаю и благодарю за помощь, – сказал Горислав, вновь поклонившись девушке.

Пройдя в лагерь, он привязал поводья к дереву рядом с другими лошадьми и стреножив своего скакуна, присел ближе к огню. Протянув замёрзшие руки ближе к пламени, он окинул взглядом лагерь.

«Не может же быть так, что я почувствовала опасность грозящую не мне», – подумала она, прислушиваясь в себе.

– Будь с ним осторожна, не нравится мне, что он среди ночи явился, да ещё и еретника с собой приволок, – тихо произнёс Яровит, наклонившись к уху девушки.

– Не волнуйся, у меня своя голова на плечах.

Окинув Весению взглядом, полным сомнения, он вернулся к прерванным делам. Некоторые воины разгружали телегу, в то время как остальные заканчивали разбивать лагерь.

Не зная, чем себя занять, Весения сняла плащ и расстелив его возле огня, уселась напротив Горислава. Пусть снег и расчистили, но от земли исходил холод, который ощущался как нечто неправильное и пугающее. Чтобы лучше разглядеть гостя, она то и дело бросала на него заинтересованный взгляд, стараясь, впрочем, не задерживаться слишком долго. Для неё всё ещё было тайной, почему за ним увязался еретник, но больше всего, её озадачила столь необычная реакция. Какой мужчина мог рассмеяться, стоя лицом к лицу с вооружёнными наёмниками?

Она могла видеть Горислава благодаря серебристому лунному свету, что освещал пригорок. Но сама, была скрыта густой тенью вековых деревьев.

«Должно быть им овладел ужас, раз он решился нестись прямо через лесную чащу», – подумала она, вновь задержавшись взглядом на его лице.

В итоге любопытство взяло верх над благоразумием. Весения повернулась к Гориславу и оглянувшись на снующих в другом конце лагеря наёмников, выдохнула.

– Почему он за вами гнался?

Мужчина посмотрел девушке прямо в глаза. Задохнувшись, она отвела взгляд.

– Это длинная история. Возможно, даже слишком длинная для такого приятного вечера у костра. Да и вам, скорее всего, будет скучно её слушать.

– И всё же, я бы очень хотела услышать эту историю. Вы видели его, а значит, не такая уж и скучная история.

– Полагаю, что каждому из нас есть что скрывать, – мрачно отозвался он, чем вызвал у Весении желание вновь посмотреть на него.

Глаза Горислава были всё такими же холодными, как вдруг, в глубине его прозрачных льдинок мелькнула искра узнавания. Девушка могла поклясться, что никогда прежде они не встречались, но в один момент ей показалось, что один знали друг друга всю жизнь.

– Благодарю за разрешение остаться в вашем лагере, этим вы подарили мне ещё один день жизни.

– Вам следует благодарить Маридара, что признал вас как своего. Не всё в моей власти…

– Уверен, что они получают приказы от вас! – возразил мужчина.

Сердце бешено колотилось в груди. Весения заставила себя сделать глубокий вдох и только потом ответила:

– О нет, они подчиняются не мне. Я здесь не более чем груз, который они сопровождают из одного места в другое. Решения принимает Яровит и Маридар, второй, в меньшей степени, конечно.

– Но госпожой называют вас.

– Вы же не стали бы интересоваться мнением сундука, не так ли? Вот и ко мне отношение почти такое же. Их задача доставить меня в целости и сохранности, но прикажи я им поехать другой дорогой или остановиться в каком-то определённом месте, никто и слушать не станет.

Её губы тронула горькая усмешка, отчего на правой щеке появилась трогательная ямочка. Всё уже было решено и ей выделили главную роль.

– В таком случае вы самый прекрасный груз, какой я когда-либо видел, – произнёс он, не отводя взгляда.

Весения опустила глаза, боясь, что он заметит, как ею овладели неловкость и смущение. Её часто называли красавицей, но никогда ещё, столь обыденные слова не касались её души. Подстёгиваемая любопытством, она вновь посмотрела на лицо, освещённое бликами огня. Чувствуя себя зачарованной, Весения хотела подсесть ближе и взять его за руку, но это было бы неправильно.

– Весения! – резкий голос старого бога разрубил то чувственное очарование, что витало в воздухе, заставив опомниться.

– Что случилось? – выдохнула она отвернувшись.

– Твой шатёр уже установили, можешь идти отдыхать. Ужин принесут чуть позже.

Кивнув, она поднялась с земли и взяв плащ, направилась к себе, ощущая жуткий зуд в затылке от пристального взгляда тюремщика.

***

Впервые за несколько дней, мужчина мог нормально отдохнуть. Без щемящего сердце ощущения опасности, без страха и готовности в любой момент сорваться с места. Если бы у него было чуть больше времени, он бы нашёл безопасное место и начертил защитный круг, но еретник настиг его раньше.

За какие-то несколько дней он потерял так много сил, что невольно возникали мысли о смерти. Горислава не так сильно измотала сама погоня, сколь ощущение выжигающего душу взгляда. Каждое мгновение его мучало это чувство. Однако этой ночью можно было не бояться, ведь сама судьба подкинула ему спасительницу, в виде златовласой девы, с серо-голубыми глазами. Кем бы она ни была, но именно ей он обязан жизнью.

Утро встретило Горислава пробирающим до костей холодом и ощущением свободы. В полное исчезновение еретника мужчина не верил, но покуда рядом Весения, бояться ему нечего. По какой-то причине враг отступил перед её силой, а это значило, что его спасительница является очень сильной колдуньей.

Поёжившись от холода, он всё же поднялся со своей узкой лежанки и принялся помогать со сборами. Пока готовили завтрак, солнце уже успело запустить первые лучики в мир, тем самым постепенно оттесняя ночь.

Весения вышла из палатки как раз на аромат отвара еловых веток, которые один из наёмников вываривал в широком котелке. Заняв место рядом с Гориславом, девушка взяла в руки деревянную кружку и зажмурилась, вдыхая полной грудью пар.

– Если вы не сундук, то, что же вы за груз? – неожиданно для самого себя, произнёс мужчина, чувствуя себя глупцом. Он смотрел на золото растрёпанных волос и просто не мог удержаться оттого, что бы не заговорить с госпожой, – Может быть, шкатулка с драгоценностями или корзина свежеиспечённого хлеба?

Весения замерла от неожиданного обращения и медленно повернулась к нему.

– Нет. Это наверное, слишком грубо. Скорее, шёлк.

– Даже не знаю. Но полагаю, что в столице меня оценят примерно таким образом, – сухо ответила она, опустив взгляд.

– Приношу свои извинения, я не хотел обидеть вас.

Девушка выглядела печальной, что заставило Горислава почувствовать себя полным дураком. Его несдержанность оскорбила Весению, а значит, нужно думать, прежде чем что-то говорить.

– Я не должен был, прошу прощения, я переступил границы дозволенного, – снова извинился он, искренне сожалея о том, что послужил причиной печали для своей спасительницы.

– Вы ни в чём не виноваты, – вздохнула она и слабо улыбнувшись, посмотрела ему в глаза.

Её лицо притягивало взгляд. Он готов был поклясться, что никогда прежде не встречался с этой девушкой, но по какой-то причине, ему казалось, что они уже встречались. Её лицо, незнакомое и вместе с этим такое родное, как биение собственного сердца. Но как бы он ни пытался вспомнить, где же мог видеть Весению, всё никак не мог добраться до истины.

В золотом сиянии живого огня она являла собой прелестный образ. Для женщины Весения была высока ростом, однако подобно девам-воительницам, широка в кости. Её лицо было подобно лику богини, а держалась она со спокойным достоинством, чуть откинув голову назад, из-за чего волосы свободно струились непокорными волнами до бёдер и будто бы обладали собственным свечением.

«И правда, Весения, прекрасна как сама весна!» – мысленно отметил он. Горислав покачал головой возвращаясь к реальности, и тут же приказал себе отвернуться, дабы не смущать её и дальше. – «Вряд ли мы когда-либо встречались, ведь я бы ни за что не забыл такую встречу, даже если бы она была мимолётной!»

В тот момент, когда мужчина отводил глаза в сторону, к костру вернулся Маридар.

– Госпожа Весения, – произнёс он, и голос его был столь же резок, как и взгляд, – Он вас не беспокоит?

– О нет, – глухо ответила девушка, – Я бы даже сказала, что развлекает.

– Это хорошо, а то я уже заволновался. Мы народ бывалый, да только не всегда удаётся повстречать такую красавицу, как вы! А от смущения можно ненароком и ляпнуть лишнего.

Весения поправила юбки и повернувшись к Гориславу и одарила его скромной и милой улыбкой:

– Мне было очень приятно побеседовать с вами…

Но договорить она не успела, так как раздался крик одного из наёмников.

– К оружию!

Сердце Горислава встрепенулось от знакомых звуков. Песнь клинков он не перепутал бы ни с чем. Подскочив, мужчина замотал головой, желая понять, откуда надвигается опасность. Со стороны дороги выбегали люди с обнажёнными мечами, в скудном обмундировании. Рука потянулась к ножнам, но пояса на нём не было. Бросив умоляющий взгляд на Маридара, он хотел было попросить того вернуть оружие, но наёмник лишь пожал плечами, вынимая из ножен собственный меч.

– Верни ему меч! – повелительно произнесла Весения.

– Нет времени.

– Куда ты его положил?

Горислав устремил свой взгляд туда, где люди Маридара уже сражались с нападавшими. Он всей душой желал присоединиться к ним, ведь он должен был защищать ту, что спасла его. Даже ценой собственной жизни. Однако защищать кого-то лучше с оружием в руках.

– Мой долг – защитить вас, госпожа!

В следующее мгновение он достал кинжал из голенища сапога и бросив его Гориславу, быстро кивнул.

– Спасибо, – твёрдо произнёс мужчина, ощутив прилив благодарности.

– Я верю твоей клятве, так что не подведи, – сухо произнёс он, после чего ринулся в гущу сражения, оставляя Весению на попечение Горислава.

Глава 2

«Он с ума сошёл?» – подумала Весения, наблюдая за тем, как Горислав выступил против хорошо вооружённого разбойника.

С кинжалом против меча это был заведомо неравный бой. Ей отчаянно хотелось помочь мужчине, но она пообещала отцу не использовать силу без крайней нужды. Явление еретника было неожиданным, но подходящим под это правило, а вот нападение разбойников совсем не походило на крайний случай. Шестеро могли почувствовать её силу и тогда, князю тут же станет известно о том, что одна из невест засланная.

«Нужно срочно что-то сделать, как-то помочь!» – думала она, наблюдая за схваткой.

Мысли не были путанными, но из-за рёва клинков, думать получалось плохо. Весения, осторожно прокралась мимо Горислава с его противником и юркнула за телегу, надеясь, что его оружие сложили к остальным вещам.

Этих людей специально наняли для её защиты, но Горислав не был одним из них. Его благородный порыв пусть и немного, но впечатлил девушку.

«Не останавливай его, девочка, ты ничем не можешь ему помочь. Помни о своей цели, так что постарайся не сглупить!» – раздался в голове голос Яровита. Подняв взгляд, она увидела старого бога в окружении десятка человек. – «Не стой на пути и судьбы и не мешай ему сражаться!»

– Даю слово! – одними губами произнесла она и в этот момент, Яровит кивнул.

Эта схватка была по сути ничего не стоящим эпизодом, для бога войны. Но ему хотелось размяться и именно по этой причине, он старался сражаться наравне с людьми. Умело отбиваясь от напавших, он лишь изредка позволял себе атаковать.

Весения ещё ни разу не сталкивалась с разбойниками, пусть и много про них слышала. Уставшие от службы войклы, голодающие деревенские мужики, жаждущие лёгких денег и развлечений, эти люди платили жизнью за золото и сейчас, их дороги пересеклись. Много раз за время пути Весения задавалась вопросом, для чего отец нанял целый отряд, ведь после высадки на Дакрийском берегу, ещё ни разу не возникала опасность. Хотя не всегда их маршрут проходил через безопасные земли, но как-то удавалось избегать открытых столкновений и судя по всему сегодня удача покинула их.

Не выходя из тени, Весения принялась осторожно шарить под грубой тканью полога, в надежде нащупать ножны. С противоположной стороны лагеря доносились звуки ожесточённого сражения. Голос битвы и зрелище, которое предстало перед её взором, совсем не походило на те рассказы, которые она слышала в детстве.

Песнь клинков не ласкала слух, а ощущалась бездумной какофонией. Запах крови врезался в нос, подобно едкому щёлоку, а благородные воины не выезжали друг против друга сразиться в честном поединке. Открывшаяся глазам картина была шумной неразберихой, полной крови и боли. Омерзительной, в своём неистовстве и вызывающей жалость. Весении было жалко каждого, кто падал на землю, испуская последний вздох. Казалось, что она слышит каждый болезненный хрип, стон и вскрик. Это была битва жизни со смертью, о существовании которой девушка до сегодняшнего дня не подозревала.

«За что бьются эти люди? Для чего нужна эта пытка?» – думала она, желая заткнуть руками уши.

В ледяном дворце всё было так возвышенно и абстрактно, никакой боли и смерти. Разрываясь между желанием вмешаться и долгом, конец её мучениям положило оружие, которое ей всё же удалось нащупать. Схватив ножны, девушка вновь пригнулась и обогнув телегу, вернулась к костру.

Горислав держался с достоинством, но выглядел потрепано. Увидев Весению, он поднырнул врагу под руку и схватил ножны, которые она ему кинула. Мгновение и в лучах рассветного солнца сверкнула сталь.

«Пусть весь этот ужас окажется обычным нападением негодяев с целью ограбить и убить», – мысленно запричитала она, сцепив руки, чтобы ненароком не выпустить силу.

Отступив в тень деревьев, она прижалась спиной к шершавому стволу старой сосны. За неё прямо сейчас сражался целый отряд, в то время как разбойники, могли просто позариться на сундуки. В этот момент, сознание озарила догадка. Яровит высказал накануне подозрение, что другие семьи вполне могли бы попытаться устранить её. Сердце остановилось и снова бешено заколотилось в груди. Она не могла позволить себе столь неравноценный обмен. Столько жизней, только бы не допустить её появление в столице.

Распалённый разум искал оправдание. Весения хотела выпустить силу, разнести тут всё и тем самым, добиться тишины. Всё её существо жаждало действий. Ещё мгновение девушка вглядывалась в хаос битвы и не выдержав напряжения, всё же направилась к дерущимся.

Грива льняных волос вновь приковала внимание девушки. Горислав уже давно сбросил свой подбитый мехом плащ и остался в короткой шерстяной рубахе и штанах, обшитых толстой кожей. Он не успел облачиться в стёганый доспех и поэтому каждый раз, когда на него обрушивалась атака, сердце Весении замирало.

Мужчина дрался неистово и при этом изящно, словно умелый танцор и неожиданно для самой себя, девушка отметила, что Яровит явно оценил бы такого бойца. В одной руке он держал короткий меч, а в другой, кинжал. Его противник совершал атаки одну за другой, когда он замахнулся мечом, целясь Гориславу в голову, мужчина резко воткнул кинжал ему в плечо.

Этот разбойник был одет куда лучше своего предшественника, но Горислав успел воспользоваться моментом и ударил в незащищённое коротким рукавом кольчуги, место. Нападавший вскрикнул и выругался, пытаясь отмахнуться, но Горислав, ударом гарды выбил из его руки меч и приставив лезвие к горлу, прижал противника к рядом стоящему дереву.

Желая быть полезной, Весения принялась шарить взглядом по окружению и увидев верёвку, использовала её, чтобы связать пленного.

Схватка прошла большей частью у дороги, но нескольким разбойникам, всё же удалось проникнуть вглубь лагеря. Весения едва сдержала крик удивления, увидев довольную улыбку Яровита. Его лицо было в крови.

«Сколько же человек на нас напали?» – промелькнула мысль, но тут же была изгнана другими, ведь наёмники вели нескольких обезоруженных пленников, которых тоже было бы хорошо связать.

– Значит, Горислав теперь вооружён, как подобает воину, – ядовито процедил старый бог, окинув мужчину взглядом.

Горислав тут же бросил оружие на землю, в знак послушания. Его приняли с условием сдачи оружия и то, что он взял в руки меч, могло быть неправильно истолковано. Весения понимала, что для наёмников, нападение на лагерь послужило бы оправданием, но не для Яровита.

– Это я ему вернула меч! – тут же вступилась она за Горислава.

– Потом обсудим, сначала надо порядок навести, – отозвался бог, взявшись за верёвку.

Девушка отошла к своему шатру, в то время как остальные принялись подбирать оружие и перевязывать раненых. Ей срочно требовалось немного подышать свежим воздухом, так как находясь рядом с пленными и мёртвыми, она не чувствовала ничего, кроме запаха крови.

Обогнув палатку и обойдя дерево, девушка ударилась головой о низкую, не замеченную ею ветку. Острая боль отвлекла её, заставив сделать несколько шагов назад. Приложив ладонь ко лбу, Весения наклонилась. От такого удара было скорее обидно, нежели больно.

Неожиданно она почувствовала рывок и в следующее мгновение уже катилась по невысокому склону. От неожиданности она даже не вскрикнула, а когда очнулась, то чья-то рука ухватила её за волосы и прижала лицом к земле.

Весения почувствовала, как тяжёлое мужское тело придавило её, мешая дышать. Снег смягчил падение, но как только она чуть приподняла голову, что набрать в лёгкие воздуха, грязная ладонь зажала ей рот.

– Давай без криков, – прохрипел мужчина, наклонившись к её уху. – Не хочу причинить тебе боль. Как жаль, что у нас мало времени, с такой аппетитной красоткой я был бы не прочь согреться. Но к сожалению, мне приказали убить тебя, не позволяя даже простой вольности.

Он говорил с таким негодованием, что не возникало ни малейшего сомнения в том, что его и правда печалит невозможность воспользоваться столь желанным телом. Несмотря на его объяснения, от страха у девушки свело живот. Она должна была выбраться, срочно что-то придумать, как-то подать знак. Ей хотелось надеяться, что кто-то уже обратил внимание на её исчезновение. Но нет. Голоса, что доносились со стороны лагеря, не говорили ни о какой панике.

«Приказали? Но кто желает мне зла?» – промелькнула мысль.

Мужчина, что прижимал её к земле, был очень тяжёлым и мускулистым, от него пахло кислым луком, лошадиным навозом и немытым телом. Если бы не снег, её бы уже давно стошнило от этого зловония.

«Может, укусить за ладонь?» – подумала она, но его рука так крепко сжимала рот, что девушке не удавалось даже шевельнуть губами. Тогда она попробовала чуть отодвинуться от мужчины.

– Ну ничего страшного, в золоте я нуждаюсь больше, чем в распутной девке, – прохрипел он над ухом, после чего верхняя часть тела перестала ощущать тяжесть.

Для того, чтобы понять, что он потянулся к кинжалу, не нужно было обладать особым даром. Поэтому девушка прикусила губу и выгнув руку, выпустила бурлящую в крови силу. Всего каплю, чтобы не навредить, но ей до безумия хотелось выместить на разбойнике весь гнев.

Ощутив свободу, она попыталась подняться. Однако сил хватило только чтобы сбросить наглеца.

– Дрянь! – прошипел он, снова хватая Весению за край подбитого волчьим мехом плаща.

– На помощь! – что было мочи закричала она и рванулась прочь от мужчины, путаясь ногами в юбках.

Похититель дотянулся до её ноги и схватил за лодыжку. Она вновь рухнула на землю и не глядя пнула мужчину. Удар пришёлся во что-то мягкое. Она била свободной ногой куда могла, стараясь нанести как можно больше вреда. Неожиданно мужчина резко отпрянул и бросился в противоположную сторону. Слуха коснулся треск кустарника под его грузным телом, но это не имело никакого значения, её просто обрадовало то, что удалось отбиться.

От всех этих переживаний и необходимости сдерживать силу, ей совсем не хотелось преследовать наглеца. Обессиленная, она обмякла, позволяя холодной земле забрать всю её боль и напряжение, что сковало тело.

Услышав характерный скрип, она открыла глаза и увидела, что к ней бежит Горислав, а следом за ним и Яровит и Маридар.

– Что произошло, госпожа? Почему вы здесь? – встревоженно спросил её новый знакомый, подавая руку.

– Здесь был мужчина. Догоните его. Он побежал туда.

Указав свободной рукой направление, Весения приняла помощь. Говорить было тяжело, язык словно примёрз к нёбу, но сейчас было не время для игры в молчанку. Чем скорее поймают разбойника, тем скорее правда выйдет на поверхность. Мысленно, Весения уже готовила жестокую расправу своему врагу, посмевшему сделать на неё заказ.

– Маридар, возьми двух людей и отправляйтесь по следу, – мрачно произнёс Яровит. – А с тобой мы сейчас поговорим. Горислав, оставь нас!

Его голос был наполнен сталью. Старый бог никогда не просил, он сразу отдавал приказы и ожидал беспрекословного подчинения. Даже по отношению к девушке у него проглядывалось подобное отношение, хотя и более мягкое, нежели к остальным.

– Можете идти, – слабо улыбнувшись, произнесла она, давая тем самым понять, что с ней всё в порядке.

– Я подожду в лагере, – кивнул мужчина, после чего сразу же направился вверх по склону.

Когда Горислав и Маридар скрылись из вида, Яровит указал Весении направление, и некоторое время они шли молча. Наконец, он остановился у поваленной берёзы, которую судя по копоти раскололо надвое молнией. Окинув девушку тяжёлым взглядом, старый бог с шумом выдохнул и начертал на стволе знак молчания.

– Ты о чём думаешь? – требовательно спросил он, когда остроконечный рисунок вспыхнул алым.

– Я знаю, что не должна использовать силу до того момента, пока не окажусь в столице. Но ситуация этого требовала! – принялась оправдываться Весения.

Особой вины она за собой не чувствовала, но вот оказаться под гневом Яровита совсем не хотелось.

– Если бы ты сидела в своей палатке, не пришлось бы использовать силу. Сегодня ушла, вчера. Ты должна вести себя как обычная женщина, держаться ближе к мужчинам, прятаться. Зачем ты вчера отправилась в лес, захотелось погеройствовать?

Готовясь защищаться, девушка совсем не ожидала, что ей припомнят вчерашнее.

– Что-то меня туда потянуло. Я не знала, что встречу там еретника!

– Допустим, – фыркнул старый бог, – А сегодня что было? Сколько раз мне нужно тебе объяснить простую истину – всех не спасти. Люди умирали, умирают и будут умирать по самым разным причинам. Как прикажешь мне скрывать твои следы? Если думаешь, что это просто, то спешу тебя разочаровать, только моя магия, позволяет тебе оставаться незамеченной для взора шестерых. Думаешь, кто-то оставит тебя в живых при обнаружении подлога?

– Сегодня ты тоже не особо скрывался, я видела, в какой азарт ты впал! Это же из-за тебя они стали такими яростными. В воздухе звучали отголоски старых битв.

– Глупая девчонка! – прорычал Яровит, замахнувшись для пощёчины, но в последний момент остановился. Широкие ноздри, с шумом втягивали морозный воздух, а глаза горели едва сдерживаемым гневом, – Я умею свою силу по миру распылять так, чтобы никто меня учуять ни мог и не забывай, что у меня с шестерыми, возраст один. Стоит им догадаться о том, что мы задумали, и отряд ярунов явится по твою душу. Думаешь, справимся?

– Нет, не думаю, – пробурчала она в ответ, стушевавшись.

Пусть и неприятно это осознавать, но и её силам был свой предел. Не обретя божественности, нет ей хода в царство хлада и иные миры. Несмотря на происхождение, Весения так же как и люди, могла пораниться или истечь кровью. Поэтому её и берегли всю жизнь, как хрупкую драгоценность.

Вытянув шею, старый бог приблизился к её лицу и обдав горячим дыханием, принялся цедить слова:

– Тогда держи себя в руках!

– Я и стараюсь. Но мне это нелегко даётся…

– Весения, – покачав головой, прервал её мужчина, – Не надо искать себе оправданий. Просто думай головой, это же совсем нетрудно. Может быть, постараешься, ну хоть немного?

Последние слова вышли с издёвкой, что было вполне в его духе. Поморщившись от зловонного дыхания, которое представляло собой смесь серы и пепла, девушка подняла взгляд, не желая показаться слабой.

– А ты постарайся говорить со мной без издёвки, мне тоже не нравится, что отец отправил тебя…

– Это было наше общее решение! – вновь перебил её Яровит.

– Тогда не надо обвинять меня в желании защититься. Тем более что я всю жизнь пользовалась силой и даже не думала о том, что бы сдерживаться. Я вижу, как люди костёр разжигают и едва держусь, чтобы не сделать это при помощи магии, когда мы в той деревне были, я же могла вылечить того ребёнка, а ты не дал мне этого сделать. Всего-то и требовалось сделать отвар да немного пошептать над ним, такая малость. Всех не спасти, но в чём тогда смысл возвращения былого величия, если мы будем слепы и глухи к живущим на этой земле?

– Да не хочу я чтобы и в этот раз всё пошло прахом! – выкрикнул он и глаза его зажглись алым.

– В этот раз?

– А ты что думала, мы в первый раз пытаемся? Этой войне столько же лет, сколько жрецы Светлого по земле ходят, да ересь свою распространяют. Так что твои неудобства, это лишь капля в море, – холодно процедил он, после чего закрыл ладонью лицо и отвернувшись, принялся глубоко дышать. Немного успокоившись, Яровит повернулся к девушке и скользнув взглядом по её лицу, добавил, – Сейчас ты вернёшься в лагерь и будешь вести себя тише воды и ниже травы! Остальное оставь мне, как-нибудь замету следы. Но больше, чтобы ни смела выпускать силу.

***

После возвращения в лагерь, Горислав всё никак не мог найти себе места. По какой-то причине его волновало то, что происходит с Весенией. Это странное чувство поселилось внутри него, как только он заглянул в серо-голубые глаза. Её слова про ценный груз и плохо скрываемая печаль в голосе, всё это заставляло насторожиться. Яровит не был похож на её родственника, поэтому его поведение заставляло мужчину всё время быть настороже.

Как только девушка вернулась в лагерь и заняла место у костра, он тут же подошёл к ней и опустившись на одно колено, спросил:

– Что случилось? Почему вы оказались так далеко от лагеря?

Горькая усмешка тронула губы.

– Всё ли в порядке?

– Всё будет хорошо, – пробормотала Весения, приглаживая растрёпанные волосы. Горислав не сильно поверил её словам и нахмурился, но она только отвела взгляд. – Много ли раненых?

– Двое мертвы, ещё у троих не сильные повреждения. Всё обошлось малой кровью, уж поверьте мне на слово. Надеюсь, что тот подлец не успел причинить вам вреда, – стараясь сохранять спокойствие, произнёс он.

– Это моя ошибка. Не стоило отходить от лагеря, но мне так хотелось сделать хотя бы один глоток свежего воздуха. Тут повсюду кровь… – голос красавицы звучал глухо, будто внутри у неё не осталось никаких эмоций.

Подняв руку, мужчина со всей возможной осторожностью коснулся ледяных пальцев. От его прикосновения она вздрогнула и отстранилась.

– Простите, это было лишним, – поспешил извиниться он, опустив глаза.

– Вам уже, наверное, пора в путь…

– Не знаю кто вы, но за спасённую жизнь, я просто обязан вам отплатить.

– Вы мне ничего не должны, – твёрдо произнесла Весения и в голосе мелькнула сталь.

– Быть может, вас послало мне само провидение, да и покинуть свою спасительницу, в такой момент, было бы самым настоящим преступлением. Я бы так никогда не поступил. Поэтому просто позвольте мне путешествовать с вами, пока не представится случай вернуть долг.

Он говорил от сердца, прекрасно понимая, что его слова могут быть неправильно истолкованы. Как человек чести, он мог напроситься в попутчики, используя это оправдание, но истинной причиной, было его желание оставаться рядом с этой девушкой. Невероятно сильное, но при этом лишённое логики, желание.

Весения подняла взгляд, но так и не взглянула в его сторону. Нахмурив брови, он устало покачала головой и наконец, изрекла:

– Что ж, если вы сами того желаете, то быть по сему. У меня не осталось сил на споры.

– Этот человек что-то сказал, когда напал на вас? – осторожно поинтересовался Горислав, желая понять причину столь неожиданного нападения.

Как для обычных лихачей, они были слишком хорошо одеты, а значит, что каждый из них, промышлял разбоем давно. У некоторых, можно было заметить даже войкловскую кольчугу и мечи, но судя по размерам, то было не личное имущество, а военный трофей.

– Он был очень зол, но проговорился кое о чём. Ему кто-то заплатил за меня, а это значит, что скорее всего, будут и другие.

– Может быть, вам лучше отправиться к себе и отдохнуть. Сегодня никто уже точно не отправится в путь. Нужно перевязать раненых, допросить пленных, ну и собрать тела.

– Это я уже поняла. Но в данный момент я меньше всего хочу быть в одиночестве.

– Этот человек, он не прикасался к вам? Я имею в виду…

– Нет! – отрезала Весения, а на щёки выступил румянец.

Очевидно, что обсуждать подобное с мужчиной, ей было неловко. Тем более, в окружении наёмников, которые то и дело проходили мимо, занимаясь своими делами.

– Он столкнул меня в овраг и прижал к земле. Обращался грубо, но это я переживу.

– Вы не серчайте госпожа, но может, он просто хотел овладеть женщиной? – предположил один из наёмников, который как раз занимался костром. – Пока мы были заняты боем, а потом и его последствиями, он решил воспользоваться шансом. Да и когда обустраивали лагерь, как знать, что за нами не следили? Он наверное, наблюдал за нами перед нападением и увидел вас, госпожа. Такой красивой женщины, как вы, я ещё ни разу в своей жизни не видел. А какой мужчина не возжелает вас?

– Это было лишним, – тихо, но при этом твёрдо произнёс Горислав, надеясь, что у вояки всё же проснётся разум.

– Ну это просто предположение. Пока все бились с нами, он предпочёл сражение с женщиной. Это же гораздо более приятное столкновение.

Горислав осуждающе покачал головой.

– Это слишком простое объяснение, да и сама госпожа сказала, что этих головорезов кто-то нанял. Нужно узнать, почему они напали на нас именно здесь, как долго следили и кто им заплатил. Не думаю, что целый отряд, хоть немного походит на лёгкую добычу. Вы лучше вооружены, лучше укомплектованы, опять же, отряд не сборище отбросов. Есть свой командир, какая-никакая дисциплина…

– Горислав, прошу вас, давайте не будем об этом, – прервала его речь Весения.

– Просим прощения госпожа, но звучит всё разумно. Так бы и сам Маридар сказал. Место не дикое и не лихое, мы когда карты смотрели, командир обсуждал с Егором, что можно расслабиться, мол спокойно всё. К тому же эти земли принадлежат наместнику Злотчину. Сама дорога изъезжена мало, тут только простые люди ездят. Думаю, существует лишь одна причина происшедшего, и раз один из них самой госпоже признался, то сомнений быть не может, – он взглянул на Весению. – Прежде мы не подвергались нападению, но теперь не следует этому удивляться, поскольку мы оберегаем бесценное сокровище!

– Что же это за сокровище? – поинтересовался Горислав, уставившись на наёмника как на юродивого.

Тот поколебался, но, пожав плечами, кивнул в сторону девушки, после чего стыдливо опустил взгляд.

– Нам так командир сказал.

– Что ты имеешь в виду? Почему? – спросил он, и тут же лицо его залилось краской, едва пришло осознание невежества, которое можно было распознать в безобидном вопросе. – Прошу меня извинить. Я не имел в виду, что вы не представляете ценности, наоборот. Просто я не совсем понимаю, с кем имею честь говорить.

На языке вертелось ещё много чего, в том числе и более умелые извинения, но мужчина понял, что ему лучше остановиться, пока он не сморозил ещё какую-нибудь глупость.

Госпожа Весения поселилась в его мыслях с того самого момента, как вышла из-за спины наёмника. В его мыслях она была просто Весенией. Сама девушка, в это время буравила взглядом землю. Её пальцы, судорожно переплетённые на коленях, выдавали волнение. Она выглядела бледной, словно была больна, а судя по мимолётному прикосновению, ещё и холодна как лёд. Только сейчас Горислав обратил внимание, что одежда девушки не настолько тёплая, чтобы спокойно себя чувствовать на открытом воздухе.

Почувствовав себя грубым и неотёсанным бревном, безосновательно требующим ответа на вопросы, мужчина сглотнул вязкую слюну. В горле застрял колючий ком.

«Как я мог забыться и нагрубить?» – принялся сокрушаться он, не зная, что и делать в данной ситуации. На них напали и прежде чем лезть не в своё дело, следовало подумать. – «Ей должно быть и так непросто. Некоторые погибли, вероятно, она хорошо их знала и вероятнее всего она чувствует себя виноватой, а тут я со своим любопытством».

Следовало извиниться и уйти, но ему было слишком тяжело сделать ей такое одолжение. То, с каким достоинством держалась Весения всё это время, невольно заставляло восхищаться, хотя Гориславу и не нужна была причина для этого. Собственные чувства казались мужчине головоломкой, которую он даже не пытался сложить воедино. Однако он понимал, что нельзя грубо давить на девушку из одного только эгоистичного желания, удовлетворить своё любопытство.

Мужчина поднялся и хотел было извиниться, но Весения его опередила.

– Ничего страшного, – глухо отозвалась она и подняв на Горислава взгляд, тяжело вздохнула, – Я еду к князю Истиславу и если мне повезёт, то стану его княжной.

Сердце рухнуло камнем вниз. Его спасительница была уже предназначена мужчине. Горислав знал, что ни одна из девушек, приглашённых на княжеский смотр, не покинет столицы не обручённой. Даже тех, кого князь отвергал, выдавали замуж за преданных и высокопоставленных людей.

С такими способностями Весении будут открыты многие двери, но отчего-то, она совсем не выглядела счастливой. Именно сейчас, её слова про сундук и невыразимая печаль в глубине прозрачных глаз, стали ему понятны.

Молчание с каждым мгновением становилось всё более неудобным, но Горислав не мог и слова вымолвить. Поздравления прозвучали бы неуместно, а извинения – глупо.

Девушка метнула на него взгляд из-под ресниц, положила руку на его ладонь и поднялась. Глядя ей вслед, мужчина жалел только об одном, о том, что не может понять эту загадочную золотоволосую красавицу, которая прошлой ночью спасла ему жизнь.

Весения шла медленно, словно каждый шаг причинял ей боль, но Горислав так и не осмеливался проследовать за ней, окликнуть или найти правильные, для данной ситуации слова.

Поэтому просто смотрел ей вслед.

Глава 3

Устроившись на тёплых шкурах, Весения устремила свой взор, наверх. Туда, где грубо очищенное бревно удерживало тканевый полог. Прислушиваясь к каждому шороху в лагере, девушка всеми силами пыталась вернуться к мыслям о долге.

Судя по шуму, наёмники уже разместили раненых и принялись допрашивать пленных. Грязная брань, которая то и дело доносилась с той стороны, доказывала, что разбойники почти ничего не знают о своём нанимателе.

Весения закуталась в плащ до самого подбородка, спасаясь от бьющего изнутри холода. Слова Яровита оставили ноющую царапину глубоко внутри. Несмотря на грубый тон, он был прав.

Её долг – сделать всё возможное, чтобы подобраться к князю как можно ближе. Никакое сочувствие не может быть дороже цели, ради которой ей пришлось покинуть дом. Именно сейчас, привычное послушание давалось тяжелее всего.

«Почему так сложно? Почему я не могу быть такой же бесчувственной как Яровит?» – думала она, прижав руки к груди и пытаясь согреться.

Всякий раз, когда Весения закрывала глаза, мешанина образов и переживаний устраивали настоящую войну в её голове, и никакими усилиями, девушке не удавалось восстановить привычное спокойствие. Сколько бы она ни силилась, но всё не могла выкинуть из головы образ Горислава.

Векшицы учили её прислушиваться к чувствам, ведь именно женская природа наиболее близка к тонким материям. Прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях, Весения услышала стук собственного сердца, будто бы это был глухой барабан.

Не выдержав этого напряжения, девушка резко поднялась и подползла к резному сундуку, в котором хранились её вещи. Достав из груды платьев голубой свёрток, она вернулась на прежнее место и достала искомый предмет.

Это было не слишком широкое серебряное блюдо, с резным краем. По ободу оно было украшено угловатыми аквамаринами, которые идеально вплетались в дивный узор. Взяв из вазы небольшое жёлтое яблоко, девушка поставила его в центр и принялась крутить по внутренней кайме там, где заканчивался узор.

– Векшица Ясенька, покажись.

Яблоко принялось раскручиваться с большей силой, уже без помощи Весении, что было хорошим знаком. Сначала серебряная поверхность покрылась туманом, но через некоторое время, девушка увидела перед собой знакомое лицо.

– Вы что ж, до столицы уже добрались? – удивлённо вскинула брови черноокая красавица, с массивной косой на плече.

– Нет ещё, просто хотелось с кем-то поговорить. Пришлось нам на одном месте немного задержаться.

– Твоему отцу это не понравится, – слегка нахмурившись, покачала головой девушка.

– Знаю, да только нас врасплох застали. Ты же меня учила опасность чуять, вот и не прошла наука даром. Как остановились, холодом меня прошибло, – начала Весения, глядя прямо в глаза своей наставнице.

Яся Быстрая, была ей как-то ближе по духу, быть может, из-за того, что никогда не смотрела на ученицу, как на возможность получить свободу. Их дружбу нельзя было назвать особенно крепкой, но девушке было легче открыться именно ей. Рассказав о событиях прошлой ночи и этого дня, Весения замолкла. Она и сама не знала, для чего решила открыться, но именно в этот момент, почувствовала лёгкую тревогу.

– Ох, Веся, сочувствую тебе, – немного помолчав, наконец ответила векшица, – Но раз кого-то послали за тобой, значит, жди незванников снова. Есть люд жестокий и коварный, так что держи ухо востро и береги себя.

– Это мир, совсем не такой каким я его себе представляла. Среди людей оказалось, что не так уж и приятно быть, – опустив глаза, выдохнула девушка.

– Да нигде нет лёгкой жизни, уж поверь мне. Могу конечно поворожить, чтобы дорогу лёгкой сделать, но запутать врагов вряд ли получится.

– Да и не надо, – с тяжёлым вздохом отозвалась Весения, вновь погрузившись в тягостные мысли. Немного подумав, она всё же решила рискнуть, – Ты мне вот что скажи, бывает ли так, что едва человека увидев, чувствуешь, будто знал его всю жизнь?

Векшица насторожилась.

– А тебе это зачем знать? – с хитрым прищуром спросила она.

– Да просто, – пожала плечами Весения. – У меня такое ощущение, будто я одного из наёмников, словно бы видела уже. Ничего приметного в нём нет, поэтому и не знаю, что думать. Я его, как увидела, так с самого начала путешествия мучаюсь. Смотрю в глаза и знакомыми кажутся. Голос слышу, а сердце замирает. Я уже думала, что подхватила какую хворь, но рядом со мной Лихоманка, так что никакая напасть не страшна.

– А не влюбилась ли ты часом?

Этот вопрос заставил девушку поперхнуться воздухом. Уж что-что, а любви она к Гориславу не чувствовала. Болезненную тягу, желание быть рядом, простой интерес, но никак не любовь.

– Не думаю. Просто кажется, что видела его раньше.

– Ну и как зовут этого наёмника?

– Прокл, – соврала девушка, чувствуя за елейным голосом опасность.

– Незвучное какое-то имя, – задумчиво протянула Яся и подняв взгляд, добавила, – Раз хочешь узреть связующие нити, нужно к воде обратиться.

– А Яровит не почувствует?

– Да что ты, в этом и магии нет особой, так, пустяковая ворожба, на которую и любая девка деревенская способна, коль хоть каплей силы обладает. Загляни в воду, да скажи: «Матерь-вода, прозрачна как слеза, сила живая как правда слепая. Яви сокрытое, алой нитью сшитое, подсвети тайное, в водах памяти бескрайное. На миг покажи полотно, где я и всё что мне дано. Ключ, замок, даю навек зарок. Не рассказывать про явленное и не разрывать спряденное».

Весения быстро зашевелила губами, мысленно повторяя заговор и убедившись в том, что всё точно запомнила, уверенно кивнула наставнице:

– Надо будет попробовать. А то уж сильно мучает меня это.

– Понимаю, поэтому надеюсь, что всё это вызвано волнением. Всё же, ты так долго прожила в ледяном дворце, считай и мира людского не знаешь совсем. Немудрено запутаться.

– Спасибо ещё раз за науку и разговор. Мне немного спокойнее стало.

– Я и сама тоскую по тебе, да только у каждого из нас своя доля. Тебе к князю ехать, а мне тут свой век коротать. Может ещё и свидимся, ежели отец твой смилостивится да отпустит меня к тебе.

В голосе векшицы прозвучала печаль, из-за чего улыбка на полных розовых губах отдавала горечью. Что-то её беспокоило, но задать прямой вопрос, Весения так и не решилась. Попрощавшись с наставницей, она выкинула сгнившее в один миг яблоко и спрятав зачарованное блюдо, растянулась на тёплых шкурах.

Закрыв глаза, она ещё раз постаралась просто выбросить из головы мысли о Гориславе, но вновь потерпела поражение. Это стало последней каплей. Странное, тянущее чувство, что давило на неё подобно тяжёлой земле, сама девушка видела простым отклонением, глупой ошибкой, вызванной замкнутым образом жизни. Ведь Горислав, стал для неё первым человеком со стороны.

К деревенским её особенно близко не подпускали, наёмники воспринимались как часть окружения. Они были проявлением отцовской заботы, которая ощущалась колкой удавкой на шее. Поэтому Весении требовалось убедиться в том, что её чувства это просто глупая симпатия и ничего большего за ними нет. Она точно помнила, что никогда не встречала Горислава прежде.

Налив в деревянный таз для умывания немного воды, девушка уколола палец и произнесла заветные слова. Как только капля крови коснулась прозрачной поверхности, вода забурлила, а неведомая сила притянула её лицо, заставив окунуться. Зажмурившись, Весения не сразу поняла, что её уже ничто не удерживает и открыв глаза, едва удержалась от удивлённого вздоха.

Пальцами она ощущала дерево, но перед глазами всё было так, будто не было никаких препятствий. Ни деревянной миски, ни палатки, ничего.

Опустив взгляд, она увидела множество нитей, идущих из центра груди. Одни нити были тонкими, другие толстыми, и одна из них, переплетённая с золотой, вела к Гориславу.

***

Маридар вернулся как раз к ночи, жутко злой и уставший, он шествовал во главе небольшого отряда, освещая дорогу факелом.

– Надеюсь, нас не будут больше беспокоить, хотя бы этой ночью, – рявкнул он, входя в лагерь.

– Что случилось? – подавая руку командиру, спросил Горислав.

– Да не нашли мы его. Долго шли по следам, он или дорогу забыл или специально путал, но когда к лагерю вышли, его уже и след простыл. Видимо, одну лошадь они там оставили. Хотя что с этим всем делать, даже не знаю. Лагерь хиленький, бедный слишком. Взять особо и нечего, ещё и трупы.

– Ну с этим просто, можно временный лабаз построить, несколько брёвен, веток еловых накидать да колышки поставить, чтобы зверьё ни растрепало тела. А как до деревни дойдём, ты им указания дашь, там уже сами разберутся.

– А ты дело говоришь, тем более что та деревенька, куда мы путь держим как раз не из богатых. Пусть телами займутся, заодно и поснимают, что приглянется, – просиял Маридар. – Всё лучше, чем возиться самим и так на день задержались. Прошка, подай горячего, а то продрог как последний скот!

Один из наёмников тут же встрепенулся и принялся накладывать густую похлёбку из котелка.

– Ох и сильно же я проголодался, да и пить хочется. Сначала отужинаю, кости прогрею, а потом посмотрим, что можно вытянуть из этих обвесков.

– Яровит их уже допросил, – мрачно изрёк Горислав, глядя на пламя.

– И что вызнали?

– Да ничего особенного. Их доспехи и одежда потёрты и поношены, оружие старое и явно не под руку сделано, к тому же в плохом состоянии, да и сражались они больше как свора диких собак за брошенную кость. Так что и так было ясно, что это никакие не наёмники, хотя ты это и сам, наверное, уже понял. Несколько из тех, что получше одеты, скорее всего, были знакомы и промышляли разбоем давно, остальных наняли позже.

– А ты, должно быть, имел огромный опыт общения с наёмниками! – хмыкнул Маридар.

Не теряя времени даром, он отправлял ложку за ложкой в свой широкий рот. Изнурительный бой и долгое блуждание по лесу забрали последние силы, поэтому на еду он буквально накинулся.

– Бывало, – кивнул Горислав, – Да и невеликая это наука, видеть кто давно ремеслом владеет, а кто недавно пришёл.

– Да, похоже, ты прав. Жаль только, что не хотят говорить, кто нанял их и для чего.

– Скорее всего, они сами не знают, кто им платит.

Глядя на Маридара, мужчина не знал, стоит ли тому говорить о том, что ему удалось узнать от Весении. Но немного поколебавшись, всё же решился.

– Весения обмолвилась, что тот, кто на неё напал, получил на это заказ. Так что всё случившееся, было кем-то спланировано.

– Для тебя, она госпожа Весения, – строго произнёс командир.

– Прошу прощения, не хотел никого оскорбить.

Окинув взглядом лагерь, он придвинулся к Гориславу и перейдя на шёпот, заговорил:

– Ты не подумай, что это я такой грозный, это всё её дядька. Бдит за ней, как за племенной кобылой.

– Дядька?

– Яровит, хотя кто уж он ей на самом деле – я не знаю.

– А как ты заказ этот получил? От кого?

– Я зиму тому назад, крупно так в карты проигрался. Ободрал меня один купец, как липку. Уже думал, что в исподнем идти придётся. Но в последний момент к нам подсел мужик какой-то. Мужик как мужик, прилично одетый, с седой бородой до пупа. Уж не знаю, что он там сделал, да удача ко мне вернулась. Отыгрался, да ещё и сверху привалило. Ну я и пригласил его выпить, раз уж такое дело. Полночи мы разговаривали, всё расспрашивал кто, да что, а перед уходом предложил работу. Мол надобно будет через год, пару человек до столицы сопроводить. Я рот разинул от такого предложения, ведь тогда и людей у меня почти не было, да и где это видано, чтобы на год вперёд такие заказы выдавали.

– Но ты согласился, почему?

– Да нет в этом никакой тайны, денег этот дед предложил столько, что у меня глаза едва не повыпадали. Столько золота мне и за всю жизнь не заработать. Сердце, конечно, чуяло подвох, но я ж не дурак, чтобы собственными руками счастье рушить. Набрал людей, вооружился, да через год явился с людьми на место.

– А деда то хоть как зовут?

– Не знаю, не назвался. Да и к чему имена, ежели часть денег он мне сразу дал.

– Странно, что он так сразу заплатил.

– Вот и я подумал. Уж не знаю, кому он служит, а только корабль, на котором госпожу доставили, очень непростой. Никогда ещё такой резьбы я не видел, да и вышло судёнышко прямиком из тумана. Я тогда даже засомневался, что кто-то в такую погоду плыть станет.

Маридар тяжело вздохнул.

– Так кто же такая госпожа Весения? – подстёгиваемый любопытством, спросил Горислав шёпотом.

– А вот этого я и сам не знаю. Видел мужика в богатой шубе вчера, Баташ зовут?

– Неужели он?

– Мне сказали так, но уж больно дочка на отца непохожа. Явровит этот тоже, как цепной пёс возле неё. То и дело отходят в сторону, шушукаются. Да и вчерашнее, уж не знаю, как так вышло, да чует моё сердце, что без неё не обошлось. Это надо же, вырвать несколько деревьев с корнем, да ещё и к кому-то обращалась. Я-то ничего не понял, как и ребята мои, но мы сразу решили, что молчать будем, что и тебе советую, – быстрый шёпот смолк, стоило Яровиту показаться из своей палатки. Взяв из телеги бурдюк с вином, он сразу же скрылся за тяжёлым пологом. Тяжело вздохнув, Маридар бросил взгляд на своего собеседника и продолжил, – Уж не знаю, кто они такие, но явно непростые люди. Наше дело сопроводить и золото получить, а с остальным, пусть кто-нибудь другой разбирается.

– Просто интересно, чем именно ценна госпожа Весения.

– Неужели ты не понимаешь? Её ценность, не наша забота. Может, она владеет каким-то особенным даром, который никто не может похитить. Где-то с три дня назад, мне в одной деревне мужик предлагал выдать госпожу ему, золотом умаслить пытался.

– Это он тебе сам сказал, про дар?

– Немаленький, догадался. Да и ты сам должен понимать, что если кому-то хочется чем-то обладать, существует самый простой способ это сделать – просто выкупить!

– Или? – уловив в словах командира недосказанность, поинтересовался мужчина.

– Или её хочет устранить отец другой девушки. Госпожу Весению нам велено до дворца сопроводить, а там война не на жизнь, а на смерть будет. Это же какой шанс – стать княжной. Я бы для своей дочки тоже бы не поскупился такое обеспечить. В общем, думаю, что ежели то разные заказчики были – нам придётся держать ухо востро. Благо с первым случаем, всё куда проще.

– Ты прав. Никто не станет резать курицу, несущую золотые яйца, – мрачно протянул Горислав.

Глядя на жёлто-оранжевые языки пламени, он всё никак не мог отделаться от навязчивой тревоги, что терзала его на протяжении всего дня. Весения так и не вышла к ужину. Чувствуя себе неловко, он думал подойти и извиниться, но попасть под чужой взгляд не хотелось, всё же Весения не деревенская девка, а самая настоящая госпожа.

«А кто же теперь я?» – с тяжестью на сердце спросил себя Горислав.

– Ладно, раз уж всех допросили, пора бы и улоговениваться, – отставив миску в сторону, протянул Маридар.

– Доброй ночи.

– Да какой там, надо сначала убедиться, что все на своих местах стоят.

Горислав сидел у костра, не ощущая усталости. Будто неведомая сила приковала его к месту, заставляя ожидать неизвестно чего. Дозорные стояли в отдалении и время от времени обходили лагерь по кругу, из общей палатки, устланной тонкими лежаками, доносился храп. Сон просто не шёл, поэтому мужчина просто сидел у костра и его терпение, вскоре было вознаграждено.

Услышав шорох, он повернул голову на шум и наткнулся на смущённый и немного испуганный взгляд девушки.

– Не против, если я немного посижу у костра? – тихо спросила она, подойдя ближе.

– Нет, конечно, присаживайтесь, – ответил Горислав, отодвинувшись в сторону, тем самым уступая нагретое место.

Она уже успела облачиться в дорожное платье, но даже этот наряд не выглядел подходящем для зимы. Богато украшенное вышивкой, тёмно-синее одеяние соответствовало статусу богатой госпожи, а шитый серебром голубой платок, сразу указывал на достаток. Но мужчина видел, что ткань не настолько плотная, чтобы сохранять тепло.

«И как она не боится заболеть?» – промелькнула мысль.

С тяжёлым вздохом поднявшись, Горислав снял свой плащ и накрыл им плечи девушки. Вблизи костра было не так холодно, как в лесу, но его одежда была куда теплее, поэтому потерю плаща он мог пережить.

Некоторое время они молча наблюдали за огнём, покуда ожидание не стало для мужчины слишком мучительным.

– Могу ли я просить прощения за случившееся? С моей стороны было неправильным мучать вас расспросами.

– Ничего страшного, если я смогла пережить нападение, то несколько безобидных вопросов мне уж точно по плечу, – с улыбкой отозвалась она. – На самом деле, мне просто было неприятно узнать, что эти люди относятся ко мне как к какой-то реликвии.

– Что именно вас смутило?

На мгновение Весения погрузилась в мысли.

– Знаете, меня смутили даже не сами слова, а то, с каким восхищением они были сказаны. Я уже не в первый раз замечаю, как на меня смотрят. Мне претит сама мысль, что можно вот так легко, с улыбкой, отдать жизнь за кого-то. Неужели этого можно добиться одной только красотой?

Повернувшись к девушке, будто бы влекомый некой силой, Горислав коснулся прекрасного лица. Пальцами, дрожащими от волнения, он отвёл непослушные локоны. Золотистые волосы, на ощупь оказались такими мягкими, будто шёлк.

Весения слегка отвернулась от него, из-за чего волосы упали обратно на лицо, скрывая алеющий на щеках румянец.

– Можете не верить мне, но ради красоты, порой развязывали войны. Да и нет для воина смерти слаще, чем пасть в бою, да ещё и защищая ту, что поразила его в самое сердце.

– А вас я тоже поразила?

– Вы спасли мне жизнь, это способно поразить даже самоё чёрствое сердце, – горько усмехнулся он. – На самом деле, неудобно признаваться, но я даже не знаю, как говорить с вами.

– Я тоже должна признаться, что чувствую неловкость. Я вас совсем не знаю, но мне кажется, что наша встреча была определена свыше.

– Могу ли я задать вопрос?

– Задать можете, а что отвечу, не обещаю, – немного напряжённо ответила она.

– Я видел вашу силу прошлой ночью, для того, чтобы освободиться от того разбойника, вы тоже использовали её?

Дыхание девушки прервалось на секунду, а в следующее мгновение она уверенно кивнула.

– Если бы я могла, то нашла любой другой способ. Но он повалил меня на землю и прижал своим телом, мне дышать было тяжело, не то что рыскать в поисках подходящего камня или ветки. Но прошу вас более не вспоминать об этом. Если кто-то узнает о моей силе, все мы окажемся в огромной опасности.

– Значит, вы всё же скрываетесь, – устало выдохнул Горислав.

Ответная улыбка девушки была настолько мимолётной, что он подумал, не привиделась ли она ему.

– Если бы я могла, то обязательно рассказала вам всю правду, но это не только моя тайна. Гораздо больше, меня напугали его слова, – хмуро добавила Весения. – Он сказал, что должен был схватить меня, и убить. Ему очень хотелось воспользоваться моим телом, но тогда ему бы не поздоровилось. Кто-то готов очень хорошо заплатить, чтобы прервать моё дыхание.

Горислав быстро сжал её руку и наткнувшись на серьёзный взгляд, сразу убрал ладонь.

– Прошу прощения.

– Не нужно всё время извиняться. Я всего лишь желаю мирно добраться до столицы и исполнить свой долг. У меня нет времени беспокоиться, не похитит ли меня кто-то из лагеря или не решит ли меня выдать кто-то из своих.

– Об этом можете не беспокоиться, Маридар твёрдо намерен выполнить заказ. Он не позволит какой-либо опасности коснуться вас.

– Что ж, одной проблемой меньше. Но это никак не избавляет меня от тяжкого груза ответственности за жизни этих людей.

– Об этом тяжело думать, но никогда не знаешь, где и когда настигнет смерть. Прошлой ночью я уже успел попрощаться с жизнью, но вы спасли меня.

– Вы были сами за себя, а мне подобная роскошь недоступна. На сердце так тяжело оттого, что эти люди положили свои жизни за меня… – Весения вздрогнула и обхватила себя за плечи, – Это ужасно несправедливо. Пусть и ради золота, но им не следовало так рисковать. В этом мире всё не так, совсем не так, как я себе представляла.

– Такое часто бывает, когда наши ожидания, не сходятся с реальностью. Не знаю в каком мире выросли вы, но в моём мире, больше всего ценятся мужчины, сражающиеся до последней капли крови и защищающие то, что им дорого. Для многих из них золото откроет двери в лучшую жизнь. Они борются не только за вас, но в том числе и за себя.

Весения вновь подняла на него взгляд, в котором отчётливо прослеживался вопрос. Немного помедлив, она всё же решила задать его:

– Как для обычного наёмника, вы слишком складно говорите и зрите в суть вещей куда лучше остальных. Даже лучше Маридара.

– А я и необычный наёмник.

– Тогда кто же вы?

– Тот кто по своей воле ушёл из княжеского дворца, – честно ответил он, буравя взглядом пламя.

– Неужто вы…

– Да, в моих жилах течёт кровь благородного рода, пусть и смешанная с нечистой кровью дворовой девки, – мрачно произнёс Горислав, в глубине души желая, чтобы его отцом был кто-нибудь другой. – Госпожа Весения, вы не должны чувствовать себя обязанной разделять моё общество. Вы, должно быть утомились, а рассвет может наступить, прежде чем вам удастся хоть немного восстановить свои силы. Позвольте мне проводить вас.

– Но я не желаю оставаться одна.

– Если хотите, я могу остаться у шатра и посторожить вас сон. Никто не побеспокоит вас, я обещаю.

– Я пока не хочу спать. Если мой вопрос доставил вам неудобство…

– Совсем нет, просто мне стыдно признаваться в этом, – мягко прервал её мужчина.

– Почему?

Слабая улыбка осветила юное лицо удивительной красотой. Горислав просто не мог и дальше сохранять прежний настрой, поэтому слабо улыбнулся в ответ.

– Вдовствующая княжна всегда была добра ко мне, но стоило отцу умереть, как отношение её тотчас же переменилось. Словно бы в отместку за прошлое, она отказалась освобождать мою мать. Поэтому я и покинул дворец, чтобы найти того, кто согласится выкупить её, не оглашая моего имени. У меня почти нет денег, чтобы хватило и на выкуп, и на подкуп, да и человека согласного выступить в качестве покупателя, я пока не нашёл. Я думал, что Вестибор поможет, но из-за него, за мной и увязался еретник.

– Думаю, что я бы смогла помочь. Когда стану княжной, то смогу попросить князя освободить вашу матушку.

– Истислав никогда не пойдёт против своей матери. Их связь слишком крепка.

– Не стоит об этом беспокоиться, если я смогу помочь хоть одному человеку, то значит не зря на этом свете живу.

«Неужели она готова сделать это просто так?» – с замиранием сердца подумал Горислав.

Весения пережила схватку, смогла отбиться от разбойника, ни разу никому не нагрубила и искренне беспокоилась о тех, кто просто выполнял свой долг. Несмотря на всё пережитое, в ней не было ни капли злобы.

– Откуда вы? – с восхищением в голосе произнёс мужчина, глядя на красавицу.

Этот вопрос смутил Весению ещё сильнее.

– Мне, наверное, лучше вернуться к себе, – выдохнула она, не глядя на него.

Поднявшись вслед за ней, Горислав проводил девушку и придержав полог, пропустил Весению в шатёр.

– Я буду у костра и не сомкну глаз до рассвета. Спите спокойно, моя госпожа, – произнёс он, с нежностью в голосе.

Весения согласно кивнула, но он ни на миг не поверил, что она будет спать – слишком многое скрывалось в омуте её серо-голубых глаз. На мгновение он представил девушку, свернувшуюся клубком в окружении богатых мехов, но тут же поспешил отогнать от себя этот образ.

– Доброй ночи, – тихо отозвалась она.

Не желая расставаться с красавицей, Горислав задержал взгляд на лице девушки перед уходом, и в это мгновение, его сознание поразила вспышка. Словно солнечный луч, внезапно выглянувший из-за мелкой листвы, такой яркий и живой, он поразил мужчину в самое сердце. Отойдя в сторону, Горислав прислонился к дереву и вынул из ножен кинжал, который всё же оставил себе на всякий случай. Делая глубокие вдохи, он пытался унять биение в груди, позволяя привычной тяжести оружия, успокоить себя.

Теперь он знал, почему Весения показалась ему столь знакомой. Он уже встречался с ней. Много-много раз. На самом деле он знал эту девушку задолго до их встречи. Горислав видел её во сне.

Глава 4

Навьючив тех лошадей, что остались им в наследство от разбойников телами павших в бою собратьев, отряд продолжил свой путь к деревне. Они добрались до Милюги гораздо быстрее, чем ожидал Горислав. Деревня находилась в ущелье меж двух невысоких гор, и теперь, он понимал, почему Маридар решил разбить лагерь именно в лесу. Если бы они ехали после заката солнца, то стали бы лёгкой добычей для разбойников, ведь чуть дальше, дорога извивалась как змея.

Несмотря на молчание Весении, каждый раз, когда она смотрела на него, Горислав чувствовал её взгляд так же отчётливо, как если бы она кончиками пальцев проводила вдоль его позвоночника.

Деревня, обнесённая грубо сколоченным деревянным ограждением, выглядела брошенной. Маленькие домики, будто бы сиротливо жались друг к другу, худые соломенные крыши изобиловали заплатками из смеси глины и навоза. Все ставни были закрыты, а кое-где, даже забиты старыми досками.

Когда отряд подошёл к воротам, голодные дети побежали им навстречу, громко приветствуя наёмников, в надежде, что хоть кто-то из них расщедрится и кинет медную монету. Но радость их сразу сменилось печальной тревогой, когда они увидели навьюченных лошадей.

Одна женщина выскочила впереди остальных. В пепельных глазах застыла тревога, она нервно кусала губы и не сводила глаз с воинов.

– Где староста? – громко пробасил Маридар, спешившись.

– Я староста! – хрипло отозвался седобородый мужик, сделав шаг вперёд.

Один его глаз прикрывала повязка, но несмотря на почтенный возраст, он совсем не производил впечатление человека слабого и немощного.

– Мы когда через лес проезжали, разбойники на нас напали. Сам понимаешь, на похороны у нас  времени нет, поэтому соорудили на скорую руку лабаз. Хотя это так, одно название. Думаю, не пропустите, а недалече от него лагерь есть. Ты бы людей туда послал, нам чужого не надо, да и некуда брать, а вам думаю пригодиться.

В этот момент та самая женщина запричитала, и её тут же поспешили увести. Заметив это, Маридар тяжело вздохнул.

– Ты не бойся, мы пришли не расправу чинить. Хоть и гады последние, а похоронить их следует по-человечески. Полагаю, что тут найдутся родственники, согласись, терзаться неизвестностью куда страшнее, чем иметь возможность проститься.

– Твоя правда, – кивнул старик. – Сегодня же отправлю мужиков с телегами, чтобы всё забрали.

– И ещё, нам бы отогреться нормально, да еды в дорогу немного. До следующей деревни путь неблизкий. Только смотри мне, чтобы никто с ножом ни кинулся.

– Не бойся, никто мстить не будет. Знали, по какой дорожке шли, так что нечего об этом говорить.

Такова была суровая правда жизни. Судя по состоянию деревни, не было ничего удивительного в том, что некоторые решили выйти на большую дорогу. Сегодня повезло им, но как знать, будет ли удача сопутствовать отряду Маридара и дальше?

Горислав переводил взгляд от одного лица к другому и видел только безысходность. Жизнь на севере тяжёлая, не везде можно растить пишу, а охота не всегда оказывается удачной. Каждый выживает как может, поэтому мужчина уже давно начал приучать себя к тому, что не стоит рубить сплеча и осуждать людей, не зная их жизни.

Обернувшись, он мельком посмотрел на девушку и тут же отвёл взгляд. Весения выглядела опечаленной, закусив губу, она крепко сжимала поводья и явно вела какой-то оживлённый спор в своей голове.

«Должно быть её всю жизнь держали взаперти, хотя чего ещё ожидать от благородной семьи!» – одёрнул себя Горислав.

– Как поступят с телами погибших? – неожиданно подала голос Весения и в нежном тоне, проступала едва заметная дрожь, которую можно было списать на холод.

Староста посмотрел на юную госпожу и тяжело вздохнув, почесал бороду.

– Принесём в деревню, обмоем, в чистое завернём, да в лабаз отправим. Нашинский, как раз стоит в перелеске неподалёку, а как весна придёт, так и схороним, – пояснил он и переведя взгляд на Маридара, – Езжайте прямо, до кострища. Я пока пройдусь по домам, чтобы места для вас определить, а вы отдохните у Пешки, зятя моего. Он держит харчевню. Над входом у него красной краской маки намалёваны, не ошибётесь.

Поблагодарив старосту, Маридар запрыгнул в седло и повёл колонну в указанном направлении.

Горислав с любопытством смотрел по сторонам. За несколько лет путешествий по княжеству он повидал много всякого, в том числе и такие бедные деревеньки. На самом деле вдали от больших городов, где восседали наместники, часто можно было увидеть подобную картину, поэтому голод и нищета, не были для него чем-то удивительным.

Милюга была похожа на большинство деревень вдали от столицы. Вдоль главной улицы тянулись в два ряда деревенские дома, дальше стояли амбары и большие сараи с грубыми навесами. Всё выглядело таким серым, местами покосившимся от времени, что мужчине стало жалко этих людей. Из печной трубы большого дома, стоявшего в центре деревни, вверх устремлялись клубы дыма. Судя по описанию, это и была та самая харчевня.

Спешившись, Горислав вместе с остальными прошёл внутрь и сразу же убедился, что предчувствие его не подвело. Сердце деревни выглядело так же, как и всё вокруг. Мужчина стал высматривать Весению, но та затерялась в толпе и обнаружить её получилось, только обратив внимание на Яровита, что нависал над ней подобно коршуну.

Отчасти он понимал его желание оградить Весению от незнакомцев и грубых воинов. Нельзя было его упрекать, в желании защитить девушку, но эта забота больше всего напоминала колючий ошейник.

Благоразумнее всего было бы распрощаться с Маридаром и покинуть его отряд здесь и сейчас, но что-то внутри, противилось этому. Впервые в его жизни желание остаться, возобладало над страхом перед тем, что может случиться, если он не уедет.

Пойло, которое им подал плюгавый мужичок в сальном фартуке, оказалось кислым, из-за чего на языке будто щавелём поводили.

Размышления Горислава прервал Маридар. Похлопав его по плечу, он указал на дверь.

– Прошу прощения, друг мой, но я просто обязан тебя спросить о планах, – покинув харчевню, серьёзно произнёс он. – Я подбирал людей сам и хоть ты и спас госпожу Весению от нападения, когда несколько разбойников прорвались, но я не могу просто так позволить тебе оставаться с нами. Без твоей помощи нам было бы куда тяжелее…

– Я всё понимаю, – прервал его речь Горислав, – С вами благородная госпожа, а я свалился как снег на голову.

– Да я не об этом. Никто тебя прямо сейчас не гонит.

Но больше он сказать не успел, так как их разговор прервало появление старосты. Подойдя к ним, он поклонился и повернувшись к Маридару, произнёс:

– Я людей уже в лес отправил. Можем о другом поговорить?

– Конечно.

– Я не буду долго мучать. О домах я уже распорядился. Тут рядом четыре хаты освободили специально под вас. Надеюсь, не осерчаете, что в тесноте придётся ночевать.

– Хорошая новость, я тогда своих людей соберу и будем определяться.

– Ты только… – начал было старик, но тут же осёкся, опустив взгляд.

– Не тушуйся, вижу ты человек прямой, поэтому говори как есть.

– Моя жена с другими бабами уже начали готовить ужин. Вот только прошу, смилуйтесь. Мы живём не богато, чем сможем – тем накормим, но можешь сказать своим людям, что бы девок не щипали? Есть наша вина в том, что с вами случилось, а всё ж бабы в том не виноваты.

– Не волнуйся, мы тут не просто так, а благородную госпожу провожаем, так что разбоя не будет.

В единственном оставшемся глазу зажглась надежда. Подождав пока Маридар, оповестит всех, староста направился к домам как раз в направлении выезда из деревни. Идти пришлось недалеко, так что желающим остаться в харчевне, не пришлось бы долго плутать по незнакомой местности.

Горислава определили рядом с командиром, Баташем и несколькими, приближёнными наёмниками. Весению и Яровита поселили в соседний дом, который выглядел лучше остальных, а за остальными, мужчина уже и не следил.

Когда он переступил порог дома, то сразу же в глаза бросилась чистота. Пусть тут и жили небогато, но чистоту соблюдали. Посередине стоял массивный стол и две скамьи, а также искусно вырезанная деревянная стойка с полками для тарелок и кувшинов. От соломы под ногами разносился аромат свежести, которая смешивалась с запахами домашнего хлеба и варёного гороха. Горислав глубоко вдохнул и медленно выдохнул этот запах уюта.

Маленькая, хрупкая женщина в коричневом платье и грязном льняном переднике, что-то напевала себе под нос, мешая ложкой в железном котелке. Склонившись над очагом в дальнем конце комнаты, она на мгновение напомнила ему мать. Те же худые руки, усталость, что читалась в каждом движении. Платок сполз с её головы, являя огненный, чуть тронутый сединой нимб локонов. Её облику явно недоставало красоты, но Горислав пришёл сюда и не любоваться.

Маридар предостерегающе положил руку ему на плечо.

– Проходите скорее! – вскричала хозяйка дома, уронив ложку от неожиданности. – Не пускайте холод внутрь, а то и дров не напасёшься протапливать.

Её строгий, слегка возмущённый тон, вернул Гориславу ощущение реальности. Мотнув головой, он прошёл вслед за остальными и опустился на скамью.

– Хозяичка, налей-ка нам горяченького взвару, – вежливо произнёс Маридар, убедившись, что всем досталось место.

Женщина поправила волосы и лишь, затем посмотрела на прибывших. Её глаза были такими же блёклыми, как и у других жителей деревни. Но их цвет оказался карим, к огромному удивлению Горислава.

– Сейчас всё справлю как надо, – вежливо сказала она, слегка приседая.

Было очевидно, что её тяготит общество незнакомцев, но всё, что она могла, так это сдержанно помалкивать, отвечая только тогда, когда к ней обратятся. Такое поведение для мужчины было совсем не удивительным, ведь и ему приходилось многое терпеть, даже в стенах дворца.

– Не желаете ли медовухи? – сухо произнесла она, вернувшись к очагу и щедро сыпанув в котелок целую миску крупы. – Ужин скоро будет готов, а как известно, к сытной пище, медовуха – святое дело!

– Не стоит, только взвар, – вежливо отказался Маридар, из-за чего несколько наёмников тяжело вздохнули.

Ожидание никогда не было для Горислава тяжёлым испытанием, поэтому он просто свёл руки в замок и облокотившись о столешницу, принялся ожидать. Когда всё было готово, Маридар щедро плеснул напиток в кружки и одну подвинул ему.

– Спасибо, – произнёс мужчина, подняв её в знак признательности. – Ваше здоровье, хозяйка!

За ним эту фразу подхватили и остальные. Запах горячей похлёбки, приготовленной женской рукой, вызвал улыбки на губах мужчин. Горислав пил пряный напиток и размышлял, как лучше всего заговорить о том, что занимало сейчас его мысли.

Маридар махом осушил свою кружку и со стуком поставил её на стол.

– Клянусь богами, я жаждал этого со вчерашнего вечера! А то на том холоде, да ещё и с тем, как Прошка кашеварит, я точно скоро ноги протяну!

– Разве всё так плохо? – не удержался от вопроса Горислав.

– Будто сам не пробовал!

– А я и не прихотлив, надо будет и корой отобедаю.

– Это пока молодой, – наставительно протянул командир, – А вот как постарше станешь, лет на десять-пятнадцать, так и начнёшь ценить хорошую еду и питьё. Прошка лучше всех нас готовит, а до женской руки ему всё одно далеко.

– Ну что ты такое говоришь! – накинулся на Маридара Егор, толкнув командира локтем в бок. На что тот рассмеялся.

– Прошка ещё ни разу ничего не сжёг, а это уже достижение! – согласился с ним Сева и подняв кружку вверх, пробасил, – За Прошку, у которого руки из нужного места растут!