Предопределено. Наука о жизни без свободы воли. Роберт Сапольски. Саммари бесплатное чтение

Оригинальное название:

Determined: A Science of Life without Free Will

Автор:

Robert Sapolsky

www.smartreading.ru

Мужество обреченных

Когда за книгу о свободе воли берется биолог, стандартных ответов не жди. Нужно иметь совершенно особую оптику и большое мужество, чтобы сказать человечеству то, что говорит в своем новом труде Роберт Сапольски.

Свобода воли – это миф. Все наши решения предопределены на молекулярном уровне. И каждый наш шаг полностью зависит от опыта поколений, уходящих в неподвластную осознанию глубину времени.

Один из самых авторитетных просветителей XXI века признается, что потратил пять лет на то, чтобы выпустить книгу «Предопределено. Наука о жизни без свободы воли». Он уверен, что большинство читателей, даже давние поклонники автора как биолога, специалиста по нейрофизиологии – не готовы принять его выводы. Он осознает, насколько рискованно это высказывание. И сколько мужества, зрелости и знаний потребуется тем, кто поверит ему и примет его мнение, чтобы просто… жить дальше. Ведь свобода воли не только краеугольный камень современных гуманистических ценностей, но и мощный двигатель личного развития. Это сила, которая движет вперед отдельных людей, организации, общество в целом.

И тем не менее Роберт Сапольски убежден, что рано или поздно его точка зрения победит. И приведет людей к созданию более гуманного, справедливого и честного мира.

Посмотрим, удастся ли ученому убедить в этом вас, дорогой читатель.

Финальная сцена

С точки зрения биологии все наблюдаемые действия людей – это финал фильма, который мы не видели.

Поведение человека – результат бесконечной цепочки событий, которые предшествовали данному конкретному моменту.

Мы поступаем определенным образом, реагируя на окружающий мир. При этом и сам этот мир, и наша реакция на него находятся вне нашей власти. Биология, а не свободный выбор делает нас нами.

На принятое без нашего сознательного участия решение влияют не только воспоминания, мысли, эмоции и информация от органов чувств, но и уровень гормонов и индивидуальные особенности строения отдельных участков мозга – которые, в свою очередь, зависят не только от наследственности, но и от таких факторов, как условия нашего внутриутробного развития и культура ухода за новорожденными, в которой нам повезло или не повезло родиться. Эти условия, в свою очередь, зависят от здоровья матери, ее привычек, уровня стресса, позиции отца по отношению к беременности и увеличению семьи, а также от социально-экономического положения, в котором наши родители пребывали, когда мы появились на свет и взрослели. Все эти факторы, в свою очередь, зависят от того, как и в каких условиях были рождены наши родители, родители наших родителей и так далее.

Глядя на пятилетнего ребенка, можно с уверенностью определить, будет ли он в один прекрасный летний день получать диплом престижного университета или станет уборщиком, который наблюдает за церемонией со стороны. Разрыв в стартовых условиях возникает задолго до того, как человек появляется на свет, – и только увеличивается с возрастом. Успех приходит к успешным, а невзгоды преследуют слабых.

А еще наш мозг в течение жизни меняется под воздействием событий, которые мы проживаем. Он меняется на физическом уровне и уже не становится прежним. В каких условиях мы росли, чем занимались в подростковом возрасте, насколько хорошо питались, какой была окружающая среда, чем мы болели и с кем общались, какой уровень стресса мы испытывали на протяжении всей жизни и все время, вплоть до данного момента – абсолютно все имеет значение.

Весь опыт – наш личный и бесчисленных поколений до нас – и окружающая среда определяют, как мы отреагируем на то, что кто-то подрезал наш автомобиль утром по дороге на работу.

А как же гены?

Вопреки распространенному мнению, гены вовсе не определяют человека. Лишь 5 % ДНК несет наследственную информацию. 95 % наших генов из примерно 200 тысяч отвечают за включение и выключение связанных с ними белков в ответ на воздействие окружающей среды (на уровне отдельной клетки, системы или организма). При этом одни и те же белки управляются различными генами, один и тот же белок может по-разному реагировать на изменения внешней среды – то есть этот процесс невероятно сложен. Эволюция ДНК главным образом связана именно с регуляцией генов, а не с их изменением.

В разных условиях гены ведут себя по-разному. Большинство из них полиморфны – то есть имеют разновидности. Кроме того, за поведение каждого гена отвечает примерно 250 звеньев в спирали ДНК. Суммарно около 4 млн. звеньев ДНК влияют на поведение генов в ответ на стимулы среды.

Наша индивидуальность глубоко детерминирована на клеточном уровне, изменить это мы не в силах. К тому же человек не в силах повлиять на то, как он пользуется доставшимся ему генетическим набором. Никакая «сила воли» не может помочь это сделать, потому что «сила воли» состоит из гормонов, нейронов, рецепторов и нейротрансмиттеров, которые неподвластным человеку образом реагируют на условия окружающей среды.

Теория хаоса, итерационная бифуркация и квантовая запутанность

Демонстрируя сложность строения человеческого организма, Роберт Сапольски обращается к теории хаоса, которая появилась в начале 1960-х и обрела неожиданную популярность лишь спустя

20 лет. Сегодня сложно найти человека, который не знаком с термином «эффект бабочки»: один взмах крылышек насекомого может драматически изменить ход всех последующих событий. Эта концепция произвела революцию, опровергнув принцип редукционизма, который царил в науке на протяжении столетий. Сегодня мы знаем, что для сложных систем нельзя изучить только один элемент и сделать верный вывод о свойствах системы в целом. Или, как часто говорят, целое больше суммы своих компонентов.

Сломанные механические часы можно разобрать, заменить поврежденное колесико и собрать их заново, но со сложной системой так не получится.

Сложные системы, которые создает природа, растут и развиваются без заранее разработанного «генерального плана». Это позволяет им достигать невероятной эффективности и сложности. К примеру, в человеческом организме каждая отдельная клетка находится рядом с капилляром, а общая длина всех сосудов тела достигает 77,3 тысячи км, при этом все они вместе занимают всего 3 % объема тела. Это невероятно компактная и эффективная система, которая создана по принципу итерационной бифуркации: каждый сосуд, достигнув длины, вчетверо превышающей его диаметр, делится пополам. Далее каждый новый сосуд достигает длины своих четырех диаметров – и делится снова. Так все тело оказывается пронизанным необходимыми для жизни питательными каналами.

Итерационную бифуркацию можно обнаружить и, например, при анализе дельт рек, которые образуются в районах впадения в море. Но самое удивительное – этот принцип действует даже на религиозные общины, которые раскалываются пополам при достижении определенной численности, и дальше продолжают дробиться до малых течений и отдельных общин. Чем крупнее община, тем дольше период ее стабильности, но принцип действует на всех.

В организме человека итерационная бифуркация имеет естественные пределы (ограничена размером тела). Но в принципе такого предела нет: в эмерджентных системах, пользуясь метафорой развития как движения, путь возникает с каждым новым шагом.

Каждый раз, когда мы принимаем решение делать X или делать Y, система меняется – и вернуться к исходной точке уже невозможно.

В сложных динамических системах ничтожно малое различие в стартовых условиях создает огромные различия на выходе. Мы не можем на старте предсказать, как будет развиваться та или иная система. И не можем, видя развитую систему, однозначно определить стартовые условия ее развития. При этом принцип предопределенности сохраняется полностью – ведь в каждой точке развития системы ее состояние определено реакцией на условия среды в предыдущей точке. То, что кажется нам хаосом, на самом деле система невероятной сложности, которую мы просто пока не можем понять и объяснить до конца. Именно так обстоит дело с детерминированностью человеческой деятельности: причинность здесь несомненна, но предсказуемость при этом очень невысока.

Еще один фактор, определяющий сложность процессов в организме человека, – это эффект конвергенции, то есть пересекающегося влияния разных факторов, приводящих к определенному результату. Сапольски иллюстрирует этот принцип, рассказывая о реальном случае пожара, который рассматривали в суде Чикаго в 1927 году.