Пути тьмы бесплатное чтение

Глава 1.

Сумерки уже давно накрыли густой огромный лес. Деревья в нём росли так плотно друг к другу, а ветви их были такими раскидистыми, что даже в дневное время сюда лишь изредка мог пробиться яркий лучик солнца, его просторы часто опутывал вязкий бело-голубой туман, в воздухе зависал запах сырости и грибов, а поляны застилали мягкие ковры мхов и цветущий папоротник. Лес Потерянных всегда безмолвствовал, его обитатели или боялись, или не любили шуметь и делали это крайне редко, однако сегодня кто-то нарушил общий порядок. Люди не любили жить по чьим-либо законам, кроме собственных, они не терпели отличающихся от них, и сегодня, они вторглись на территорию, не принадлежащую им, чтобы загнать ведьм.

Начнём с того, что Ферат было страшно.

Вообще, жизнь девочки была довольно беспечна, она жила с семьёй в маленьком домишке у леса на окраине огромной столицы, частенько помогала маме собирать целебные травы, уговаривала дядюшку рассказать ей больше интересных историй, а ещё имела привычку спать до полудня. Мир для восьмилетней Ферат всегда был наполнен солнечными лучами и стрекотанием цикад в тёплой, влажной лесной траве. Сказочная внешность притягивала взгляд как новых знакомых, так и хороших друзей девочки: у неё были смольно-чёрные волнистые волосы, которые она частенько собирала в высокий хвост, глаза оттенка голубой платины, как лёд озера с самой чистой водой, кукольная нежная кожа и огромная сила, спящая в глубине детской души. Все ведьмы красивы, и она не исключение. Ферат была счастлива. До сего дня…

Вздрагивая от каждого шороха, девочка пряталась в небольшом сарае за стогом сена.

– Ферат, постарайся дышать потише, – дрогнувшим голосом попросила женщина с тёмными каштановыми волосами, прямыми, жёсткими и густыми, она являлась матерью девочки. На её лице была лишь лёгкая обеспокоенность, выражаемая синими глазами и капелька негодования, вероятно, она не хотела, чтобы её дочь боялась ещё больше, при виде отчаяния мамы. Как и просила Кенна, так звали женщину, Ферат, коснувшись кончиками пальцев собственных губ, постаралась успокоиться и выровнять дыхание. С трудом, но у неё получилось.

В их дом сегодня вломились ведьмоловы из Альянса, страшные, сильные люди, действующие по собственному усмотрению и часто не спрашивающие королевского дозволения, они не испытывали ни капли сожаления о своих делах, у них не было страха, они никогда не ошибались. Испокон веков они твердили, что являются приемниками Порядка, который должны блюсти. В Альянс людей отбирали по особым качествам и физическим способностям, которые потом доводили до человеческого предела, но не только это способствовало их эффективной работе, все ведьмоловы пользовались зачарованными вещами, такими как плащи, что уберегали их почти от любой магии, талисманами, что отпугивали мелкую нечисть или оружием с особой силой. Ведьмоловам было поручено беречь мир. Они его щит.

Когда двери дома Ферат оказались выбиты, бежать казалось уже было поздно, но Варма, сожитель Кенны пожертвовал собой, чтобы дать ей с дочерью уйти, ненадолго, но он задержал ведьмоловов. На улице послышались приказы, отдаваемые командиром, Альянс будет искать их всю ночь, если потребуется и Кенна понимала, что рано или поздно, их обнаружат. Женщина также понимала, что загонять себя в угол и прятаться в чужом сарае было глупо, но здесь есть надежда, маленький огонёчек, тлеющий в душе, что их обойдут стороной, в небольшую постройку не заглянут и её дочь вновь сможет увидеть восход солнца, яркие звёзды на небосклоне, почувствовать, как ветер нежно касается кожи… На открытой местности у них не было ни единого шанса против лучников и свирепых гончих. Альянс даже не даёт возможности оправдаться, попробовать опровергнуть вину, если их подозрение на кого-то пало, ему уже не спастись. Дверь, ведущая в сарай, хлопнула и лёгкие шаги засеменили по полу, судя по звуку – это был ребёнок. Мальчик лет десяти, с копной тёмно-русых волос, еле заметными веснушками и невыразительными, но довольно красивыми зелёными глазами осмотрел стога сена, держа в мозолистых руках вилы. Это Эитри, сын фермера, на чью территорию и вторглись две ведьмы. Ферат была его подругой, днём, когда оба не были заняты работой, они часто играли у ручья возле леса и отец постоянно ругал мальчика, потому что боялся тварей, которые могут утащить его сына в самую чащу, а также наставлял Ферат не ходить туда, но детям было не до занудных беспокойств взрослых и каждый раз они возвращались на излюбленное место. Кенна жестом приказала дочери замереть, ведь молва явно уже разнесла по округе, что Альянс загоняет ведьм. Тут мальчик устало вздохнул и со всей силы воткнул вилы в один из стогов. Ферат испугано втянула в себя воздух, когда три железных штыря прошли в сантиметре от её ноги. Эитри услышал шум и заглянул за сено. Когда он заметил беглецов, его глаза шокировано расширились и он уже собирался закричать, скорее от неожиданности, чем намеренно, но девочка приложила дрожащий палец к губам, умоляюще взирая на друга платиново-голубым взором. Тот растерялся и нахмурено осмотрел Ферат, затем кивнул, поправил сено так, чтобы их не было видно и тихо ушёл. Но стоило ему выйти на улицу, как он закричал:

– Ведьмы! Ведьмы здесь!

У девочки словно рухнул весь мир, она замерла не в силах пошевелиться и поверить в предательство, ведь только этим утром они с Эитри строили шалаш на берегу того самого их любимого ручейка с чистейшей холодной водой и уходя, обещали друг другу вернуться туда завтра. Теперь, благодаря ему, завтра может не наступить для неё. Кенна тут же вытащила из маленького кармашка уголёк и подбежав к деревянной стене, нарисовала на ней рунический символ – феху. Доски тут же вспыхнули ярким магическим пламенем, быстро разъедавшим их словно кислота. Через получившуюся дыру мать с дочкой покинули укрытие, побежав в сторону леса. Позади были слышны крики людей, рёв пожара и лай гончих Альянса. Ферат бежала так быстро, как только могла и когда маленькая деревушка сменилась скрипучими раскидистыми деревьями, девочке на мгновение показалось, что они спасены, но и это не остановило ведьмоловов, то и дело среди шершавых стволов мелькали их белые с изумрудной окантовкой плащи, развевающиеся на ветру. Внезапно, краем глаза юная ведьма заметила, как мама упала, резко и слишком тихо. Тут же остановившись, она обернулась и увидела, как натягивает ещё, казалось бы, звенящую тетиву лучник, чей лик скрывал капюшон плаща и как навсегда меркнет жизнь в прекрасном взгляде её матери, чьё сердце так неожиданно пронзил серебряный наконечник стрелы. Багровая кровь, едва касаясь земли, сразу впиталась в почву, где через секунду расцвели необычайно красивые тёмно-бордовые барвинки. Ферат окружили, ведьмолов готов был пустить стрелу и в её сердце, но девочку занимал только неземной силуэт её матери, лежащий на мгновенно распустившемся цветочном ковре из крови ведьмы, на который тонкими нитями спадали лёгкие лунные лучи, едва пробившиеся сквозь кроны. В какой-то момент она осознала, что мама больше не встанет, к глазам тут же подступили слёзы и горе захлестнуло Ферат, лук в руках ведьмолова с готовностью заскрипел, собаки оглушали яростным лаем, девочка упала на колени и не осознавая даже реальности происходящего, надрывно закричала от своей беспомощности, от безысходности, закрывая лицо руками и давая волю слезам. Юная ведьма не заметила в какой период времени стало тихо, молчали гончие, молчали люди, молчали даже деревья, лучник пустил стрелу, но от чего-то промахнулся, Ферат открыла глаза. Её белая мокрая кожа блестела в свете луны, словно девочка маленькое божество, спустившееся на грешную землю, чтобы очистить её своим сиянием, вот только, вокруг неё клубился чёрный дым, который витиевато расходился острыми шипами к каждому живому существу в этой прогалине. Со стороны они были похожи на внезапно выросшие в воздухе полупрозрачные черновато-серые деревья, на чьих ветвях безвольно повисли пронзённые насквозь ведьмоловы и гончие. Они молчали. Они были мертвы.

Вздрогнув, Ферат резко села на кровати и ошарашено осмотрела комнату, в которой находилась, затем раздражённо фыркнула и плюхнулась обратно в постель. Прошло уже около ста двадцати лет, а ей всё ещё иногда снится тот, не совсем приятный момент её жизни.

– Ферат, – тихо позвал её тягучий, ленивый голос. – Уже утро, тебе пора вставать, я есть хочу. А ещё ты собиралась сходить сегодня к озеру за водным гиацинтом, помнишь?

– Конечно помню, – отозвалась из-под мягкого тёплого одеяла девушка. Что-то лёгкое бесшумно легло ей на живот. – Бастина, дай мне ещё минут пятнадцать.

– Ещё пятнадцать? – раздался другой, более высокий голосок над головой. – Ты говорила это два часа назад, напомню, тогда было уже девять утра! Угадай, сколько сейчас? – надрывно вещал он.

– Что гадать, я и так знаю, что одиннадцать, – проворчала Ферат. – Евита, ты-то чего не спишь?

– Я усну, как только ты встанешь, – угрюмо заявило существо.

– Какая принципиальность, – буркнула ведьма.

– Ферат, в самом деле, старейшина опять будет негодовать, – на этот раз голос был словно мужским, но настолько хриплым, что слова было сложно разобрать, хотя девушка давно привыкла и всё понимала. – День в деревне начинается в десять.

– Пусть скажут «спасибо», что я вообще здесь живу и помогаю им.

– Вообще-то, это тебе нужно было укрытие, так что это ты должна их благодарить, – в который раз в этой жизни осадил ведьму собеседник, как принято считать, самый мудрый из присутствующих.

Ферат опять села на кровати и окинула недовольным взглядом свою совесть в виде трёх сожителей: Бастины, чёрной гладкошёрстной кошки, которая, сидя на ногах хозяйки, немигающим нефритовым взором смотрела в её бесстыдные глаза, за то, что девушка не кормит её; Евиты – маленькой, чёрно-коричневой летучей мыши, что сонно повисла вниз головой на изголовье кровати. Ну, и конечно, глас разума этой компании, сидящий на подоконнике закрытого шторами и деревянными ставнями снаружи окна, такой же иссиня-чёрный, как и всё в жизни Ферат, Во́рона. Просто Ворон, его имя соответствует его сущности.

– Ладно, ладно, – уныло закивала ведьма, сдаваясь и вставая. Действительно, ей пора было начинать новый день и первым делом она решила впустить свет и свежий лесной воздух в дом, открыв окно.

Место, в котором живёт девушка, одно из немногих подобных поселений, находящихся в лесу Потерянных. Если говорить о нём самом, этом загадочном лесе, то стоит первоначально упомянуть, что его размеры огромны и на удивление равносторонни, он простирается от самого Вейтиви́на, обители Альянса ведьмоловов, на пять тысяч километров, что на Юг, что на Запад, что на Восток. Любые города, и большие, и маленькие находятся за его пределами, внутри же только мелкие поселения. Это дом почти всех сверхъестественных созданий, которым не нашлось места в обществе людей, многим из них по вполне понятным причинам, ибо питаются они свежим мясом, пропитанным кровью, чаще всего принадлежащим роду человеческому. Самые лютые твари живут в так называемых бессолнечных местах, где деревья растут плотной стеной, не давая дневному и ночному свету и шанса проникнуть в их мшистые плесневелые владения, где гораздо мрачнее, чем на дне самого глубокого водоёма. Существа там выживают за счёт инстинктов и жестокости, они почти не покидают своего укрытия, потому что остальной лес для них слишком яркий, но иногда, чувствуя жгучий, непреодолимый голод, они всё же выбираются под покровом темноты и разоряют какие-нибудь деревеньки вроде этой. Но у людей, живущих здесь нет иного выхода, в городах им не место.

Вместе с Ферат тут живут ещё человек пятьдесят, большинство были когда-то полукровками, чьи родители составляли пару из ведьмы или колдуна и человека. Такие люди не имеют большой магической силы, они зачастую вообще не маги, поэтому за три поколения, которые Ферат пережила здесь, даже те, у кого один из предков имел силу, теперь являлись не более, чем обычными людьми. Тем не менее, они в тайне живут по магическим законам, ибо так существовали их прародители и среди нормальных людейв городах за лесом, они просто не смогут ужиться под постоянным наблюдением ведьмоловов, ведь малейший намёк на причастность к магии и Альянс не оставит им шанса. Однако, здесь, посреди леса, ведьмоловы их не трогают, потому что знают, что сил у большинства живущих нет, но и, как уже отмечалось, в города не пускают. Девушка в поселении самая сильная, что же касается остальных магов… Среди них её сила скорее необычная, чем сильно превосходящая, однако всё же вселяющая некий страх. Просто когда-то, несмотря на предупреждения и неприязнь окружающих, она отдала предпочтение чёрной магии и очень в ней преуспела, и никакие обещанные последствия её пока не настигли. Да, за тёмные силы приходится платить, и ведьма делает это исправно каждый день. У каждого здешнего жителя свой отдельный дом и род занятия, кто-то отвечает за съедобную растительность, кто-то за съедобную живность, девушка же – лекарь, хотя ей это дело и не особо по душе, но ещё больше ей не по душе то, что она, когда надо своего рода шаман. Видите ли, засуха урожай портит, а Ферат, будь добра, дождь создай. Благо хоть солнца достаточно, ведь над своей деревней жители исправно прореживают ветви деревьев, что является ещё одной причиной, по которой твари бессолнечных мест захаживают к ним крайне редко. Люди относятся к ведьме по-доброму и с уважением. Конечно, ведь она была сама лично знакома ещё с их бабушками и дедушками, ибо срок жизни полукровок как у людей. Только один старейшина, глава деревни, вечно на неё беснуется. Нет, он, как бы, любит её, но постоянно сетует на её пристрастие ко сну. Когда Ферат пришла в эту деревню, Тиборк уже был старейшиной, он древний, потому что тоже чистокровный колдун, решивший отойти от большого мира магии, как и девушка, только с одним отличием, он по своей воле, а она – нет. Ах да, забыла упомянуть, ведьма тут прячется, потому что ей, несмотря на силу чёрной магии, есть кого опасаться. Лет так сто назад повздорила она с Ковеном – собранием достаточно сильных колдунов и ведьм, но, по личному мнению Ферат, просто кучкой взбалмошных стариков с огромным самомнением. Нет, там, конечно, есть и молодые, девушка сама когда-то входила в Ковен, но почтенные не стареющие старейшины держат всю власть решений у себя в руках. Пока ведьме особо опасаться нечего, ведь все её старые знакомые за пределами этой деревни уверены, что она мертва, а тут, в лесу, очень даже ничего… Ничего нельзя поделать со скукой, одолевшей Ферат, но идти ей больше некуда, поэтому, она умудрилась уже давно убедить себя в том, что ей тут нравится. Итак, вернёмся к утру всё ещё молодой ведьмы.

Только девушка открыла шторы и приготовилась подставить лицо нежным дуновениям ветерка и тоненьким лучикам солнца, которые пробивались сквозь густо сплетённые ветви деревьев, как заметила знакомый недовольный силуэт прямо перед носом. Ферат тут же дёрнулась закрывать окно обратно, но было уже поздно, гость легко стукнул костяшками пальцев по створкам и те предательски распахнулись

– Ты пропустила завтрак, – сказал Тиборк простую фразу отчитывающим тоном. Его карие глаза медленно моргнули один раз, волосы и борода тёмно-русого цвета, как всегда, были аккуратны, ни одной лишней волосинки не осмелилось выбиться из общего строя. Чистокровные колдуны и ведьмы бессмертны, они не умирают своей смертью, но их можно убить, при том некоторых довольно легко, всё зависит от энергетической силы мага. – То, что у тебя в комнате всегда есть своя еда, которую ты таскаешь с общей кухни я знаю, но Агнет пришлось готовить завтрак одной на всю деревню.

– Моя главная задача – быть лекарем, второй повар я по доброте душевной, – парировала Ферат. Тиборк так долго смотрел на девушку в упор не моргая, что ведьма запереживала не уснул ли он прямо так. Его телосложение было довольно крепким, пусть и худощавым, особенно это заметно в простой крестьянской одежде.

– Ладно, в общем-то, я не по этому поводу здесь. Ты собираешься же сегодня на озеро?

– Да, прогуляюсь за водным гиацинтом, – беззаботно отозвалась собеседница, собирая длинные чёрные волосы в высокий хвост. – А что?

– Будь осторожна, – со странным беспокойством попросил старейшина. Брови Ферат удивлённо поползли вверх. – Вчера у нас на ночь останавливался охотник шедший из Стантеда, он сказал, что по близости видели ангела смерти, – пояснил мужчина.

Ведьма замерла, уставившись на Тиборка, если это правда и речь действительно идёт о настоящем ангеле смерти, то ей стоит быть осмотрительной. Эти существа бесчувственны и безжалостны, а ещё они непомерно сильны и их почти невозможно убить. Опасны они тем, что питаются душами и маги одно из любимых деликатесов этих тварей. Всего ныне существующих ангелов смерти одиннадцать и их ещё никогда не было так много. Давным-давно, во времена, которые уже никто не помнит, сильные ведьмы и колдуны могли убивать и даже пленять их, вырезая сердца, но в последние столетия это ещё никому не удавалось, даже Ковену. Ферат много знает об ангелах смерти, ведь она часто от корки до корки пролистывала древнейшие бестиарии в библиотеке Ковена и самое главное правило, которое девушка вынесла из информации, оставленной разными собирателями – это то, что с этими существами лучше не пересекаться вообще, а, если такое произошло, молить вселенную о помощи.

– Да ну бред, – отмахнулась она, рассмеявшись. – Тиборк, ты же сам понимаешь, что ангелы смерти редко оставляют живых свидетелей, они ненасытные твари, готовые поглотить любую душу, я абсолютно уверена, что тот охотник или кто-то из его знакомых просто наткнулся на абааса, перепугался до ужаса и пустил слух.

– Ну да, абаас же так похож на ангела смерти, прям один в один, – скептически скривив губы, Тиборк скрестил руки на груди. – Их так легко перепутать.

– Ну, путают же, – хмыкнула Ферат, пожав плечами.

Люди из таких же поселений, как это частенько видят в лесу, за пределами деревни одноглазых одноногих существ, отдалённо похожих на человеческих детей и принимают их за ангелов смерти, бросаясь на утёк рассказывать всем о случившемся с ними ужасном происшествии. Это и были абаасы, которые, по легенде, рождаются из черного живого камня, имеющего очертания человеческого дитя, хотя на самом деле и по сей день никто не знает откуда они берутся. Поначалу такой каменный ребенок живёт ничем не примечательной жизнью и ест все то же, что едят обычные дети, но, когда вырастает – начинает есть людей. Ферат догадывалась о причине такой путаницы у простого люда – это их незнание, всё, что им было известно – ангел смерти похож на человека, вот они и принимают за них кого не попадя. На самом же деле пожиратели душ разительно отличаются, они точь-в-точь как люди, но с ангельскими чёрными крыльями, отсюда и пошло название, и винтовыми рогами на голове. Охотники из городов, когда путешествуют по лесу Потерянных, постоянно останавливаются в деревеньках, ибо думают, что тут живёт простой народ, такой же, как они сами, раз ведьмоловы их не трогают, значит безопасно. Да, к тому же, на открытой местности в одиночку заночевать считай равносильно смерти, обязательно сожрёт какая-нибудь голодная тварь, причём даже не обязательно сверхъестественная. В общем-то, лес и прозвали так из-за подобных случаев, раньше тут гибло много людей, шедших из города в город или просто охотившихся на дичь, они пропадали без следа, но в последнее время чаща спокойнее, наверное, потому что путники наконец выработали карту более-менее безопасных маршрутов в обход бессолнечных мест и с постоянными привалами в поселениях. Именно из-за такой выгоды Альянс и Ковен установили ряд договорённостей по поводу этих поселений, сделав их «нейтральной территорией», то есть останавливаться на ночлег там могли все и, если совершенно случайно в одной деревне пересекутся маги с ведьмоловами, по факту, они должны проигнорировать существование друг друга, однако, каждая из сторон соблюдает это правило только тогда, когда выгодно им и потому несчастные мирные жители нередко становятся свидетелями разного рода столкновений идеологий двух враждующих организаций. Городские любят рассказывать разные байки о тех, кого якобы повстречали на опасной дороге по пути сюда, в деревню, и их любимые монстры – это абаасы, ангелы смерти, ведьмы, лешии и водяные. Довольно странно ведать об этом тем, кто живёт в самом лесу Потерянных, но заезжих даже не волнует то, как выживают тут эти поселения. Так, гости даже не подозревают, что иногда рассказывают страшилки собеседнику о «нём же самом», но стоит им лишь поразмыслить немного на эту тему, как ответ станет очевиден. Пока же всех устраивает формулировка – «монстры боятся большого скопления людей, потому в деревнях безопасно». К слову, данная формулировка работает с точностью да наоборот.

– Хорошо, да, путают, – согласился Тиборк. – Но, Ферат, вчера у нас останавливался не городской охотник, а мой брат.

– Хелль? – удивилась девушка.

Прошлым вечером старейшина сказал, что у них остановился «особый гость», когда произносились эти слова, ведьме не следовало покидать дом, потому что в поселение приходил кто-то, кто мог знать её в прошлом, кто-то из Ковена. Конечно, Ферат установила защиту вокруг деревни, чтобы её не нашли, но Тиборк подговорил девушку сделать это не для всех, чтобы парочка магов всё-таки могли заглядывать к ним и вскользь упоминать об этом в Ковене, иначе поползли бы слухи, куда пропала целая деревня, которая долгое время находилась в определённом, легко находимом месте. В особенности старейшина настоял на своём брате, теперь лишь круг определённых лиц из магов может найти их поселение, но, даже, когда они его посещают, гости всё равно не видят дом ведьмы, уж она-то об этом позаботилась. Хелль был братом Тиборка и старым знакомым чернокнижницы, он всегда был добр к Ферат, но, если уж она мертва, то мертва для всех.

– Да, ты же знаешь, он не из пугливых, если он сказал видел – значит видел. Будь осторожнее.

– Хорошо, – согласно кивнула ведьма. – За меня можешь не беспокоиться, лучше позаботься о деревне.

Мужчина хмыкнул, кивнул и ушёл, а девушка стала готовиться к новому дню.‌‌‌‌‌ Её дом одноэтажный и однокомнатный всё равно был довольно просторным. У дальней стены, рядом с окном, прямо в углу расположилась кровать, в центре большой деревянный стол, на котором Ферат изготавливает зелья и настойки, перебирает травы, за ним же ест. Слева от стола стоит каменная чаша объёмом в три литра, в идеале – это раковина, в которую нужно натаскать воды, но, так как заниматься этим ведьма желанием не горит, она решила попусту потратить магическую энергию, надрезав палец и нарисовав на дне руну лагуз. Чаша сама наполнилась водой, правда, с красноватым оттенком, потому она нарисовала ещё один символ, на этот раз пентаграмму чёрной магии на своей ладони и впитала с её помощью всю кровь обратно. Идеально, теперь вода чистая и Ферат может умыться. В другой части дома у ведьмы камин, в котором всегда горит огонь, даже, когда её здесь нет. Быт девушки почти целиком держится на её магии тьмы и на самом деле, в ней нет ничего ужасного, просто она сложна и не прощает ошибок. Любая магия основывается на внутренней энергии колдуна или ведьмы, которую составляют их эмоции, восприятие мира, характер, в общем, на качествах довольно эфемерных, что так не устраивает Альянс. Движущей силой Ферат сначала была ненависть, она и дала ей толчок к развитию в этом особенном направлении, но со временем она угасла, а силы девушки остались и продолжили развиваться, потому что она привыкла к чёрной магии, а чёрная магия привыкла к ней. Кровь – плата почти за любое тёмное заклинание, но, как уже упоминалось, высокой ценой это назвать сложно, на самом же деле вся опасность состоит в том, что в отличие от белой магии, чёрная имеет обратную связь с исполнителем за счёт его жертвы. Тот же самый камин, принцип его действия примерно таков – дрова в нём исписаны руническими символами, которые заставляют их гореть и пентаграммами, которые закольцевали заклинание. Забирая энергию дерева, огонь горит ярко, но в какой-то момент тускнеет, потому что запускается обратный процесс возвращения от энергии огня к дереву и так по кругу. Если Ферат позволит образовавшейся единой энергии в камине добиться обратной связи с ней, через кровь, то тогда загорится уже она сама, поэтому эти пути необходимо постоянно контролировать. Именно из-за этого нюанса обратной связи, чёрная магия и считается опасной, на ступени начального её изучения контроль путей даётся очень сложно. Если девушке придется где-то тратить много магической силы, то огонь потухнет, это очевидно, потому что в образовавшееся единение в камине, естественно, примешиваются ещё и тончайшие нити энергии исполнителя, которые и заставляют весь механизм работать. Казалось бы, Ферат делать нечего тратить свою магию на такие пустяки, ведь поддержание всего быта забирает у неё очень много сил, но она же не виновата, что хочет просто жить в комфорте, и, самое главное, может себе это позволить. Конечно, есть ещё один нюанс в магии тьмы, который называется «Видениями», но об этом поговорим позже. Под потолком треугольной крыши у ведьмы протянуты верёвки, на которых сушатся красные плоды шиповника, оранжевые пучки календулы, букетики белых ромашек, жёлтый бессмертник и прочая лекарственная растительность. Также есть пара шкафчиков с готовыми настойками и один с книгами, в них всё расставлено в особом порядке и определённой последовательности, аккуратность была свойственна чернокнижнице не всегда, но с какого-то периода жизни её можно даже назвать переродившимся перфекционистом. Дом сложен из почерневших от времени брёвен, шириной в две ладони, фронтон двускатной крыши украшал резной чудаковатый узор, прочное крыльцо было завалено не рассортированными травами, потому что у кое-кого просто руки не доходили всё это разобрать, сушившейся на верёвках полынью и сиренью, и старым, милым, округлым котлом на витиеватых ножках. Вот и всё её жилище.

Наспех выпив чаю и перекусив вяленой олениной с кусочком ржаного хлеба, Ферат надела длинное платье в пол, верх его был сделан из чёрной парчи с лёгким серебряным узором, а юбка из нескольких слоёв чёрного, словно шёлкового шифона с таким же серебряным узором по полам, что при ходьбе развевались и колыхались, будто чёрный туман, из него же были сделаны и широкие полупрозрачные рукава, которые прилегали к телу лишь в двух местах – на запястьях, благодаря манжетам из блестящего атласа и на сантиметр выше локтей, всё из-за того же атласа. На талии она повязывала тоненький поясок. Собранные волосы, что доходят ей до середины спины, украсила серебряной тоненькой цепью с подвесками – звёздами, она цеплялась на затылке под хвостом, затем чуть свисая по бокам с обеих сторон шла ко лбу, проходила по центру головы и уходила в сам хвост, заканчиваясь вместе с его длинной. В ушах у ведьмы также были две серебряные цепочки, а на правой руке на браслете висел миниатюрный сосуд с чёрным живым облачком. Покормив беспокойную, изголодавшуюся Бастину, Ферат вышла из дома, прихватив плетённую корзину, но вспомнив про предупреждение Тиборка, вернулась и взяла зачарованный кинжал. Кожа ангела смерти крепче стали, но эта вещица не совсем обычный магический нож и возможно он её спасёт, хотя на это глупо надеяться, ведь монстру не надо даже прикасаться к жертве, чтобы поглотить её душу, вероятно, девушка его даже не увидит, главное, что он увидит её. В биографии Ферат есть важный момент, когда ей чудом удалось спастись, она то редчайшее исключение, которое когда-то решил не убивать, по неизвестным девушке причинам, ангел смерти, но с тех пор она заработала осознание, что не является всемогущей на этой земле. Было очень обидно.

Только ведьма вышла на улицу, жители стали приветственно кивать и улыбаться, она делала то же в ответ, мимо пробежали беззаботные дети и тут к ней навстречу заспешила пышная женщина в льняном сером платье и бежевом чистом фартуке с вышитыми фиалками, ей на плечо спускалась толстая русая коса – это Агнет, жена пекаря, именно её сегодня Ферат обрекла на готовку завтрака в одиночестве.

– Ферат! – воскликнула она с негодующим видом. – Пожалуйста, мне нужна помощь. Муж мой слёг с утра с давлением, встать не может, если к вечеру не оклемается, вся деревня без хлеба останется.

– Ох беда-то какая, – еле слышно фыркнула ведьма. – Если нужно к вечеру, то зайди в мой дом, там на второй полке сверху на ближнем стеллаже найдёшь настойку из боярышника. А, если не сможешь, просто скажи Бастине или Ворону, что ищешь, они покажут.

– Спасибо, – Агнет сложила руки на груди, благодарно кивая и заторопилась к дому девушки. – Удачного дня!

– Благодарю, тебе тоже, – помахала ей в ответ Ферат, шагая прочь из деревни.

Невольно её мысли вернулись к ангелу смерти, когда она свернула с протоптанной тропы, ведущей к близлежащему городу, и стала углубляться в чащу потемнее, где маленькие сухие ветви ломаясь, хрустели под ногами, пахло мхом, сыростью и сладкой травой, а ещё ужасно раздражала растительность чуть не до самого пояса и мельтешащие перед глазами мошки. Насколько помнила ведьма из прочитанных бестиариев, ангелы смерти отпрыски обычных людей и сами должны были родиться людьми, но им не повезло появиться на свет в период восхождения на небосвод звезды Бездушия. Она занимает место в небе совершенно в любое время, в какое ей только заблагорассудится и в основном держится там не более пяти дней. Некоторые звездочёты могут предсказать её редкий внезапный приход по другим светилам и предупредить роженицу, что в срок есть вероятность произвести на свет ангела смерти, хотя обычно, это совершенно бесполезная информация. Родиться под знамением этой звезды – тоже большая удача, ведь в основном происходят выкидыши, ну а те, кто всё же слушают звездочётов и обращаются к лекарям, чтобы заранее убить ребёнка, ведь всё-таки есть шанс, что он выживет, зачастую потом припоминают созерцателей небес недобрым словом, ибо ребёнок уже убит, а звезды в назначенный срок нет. В общем, именно под этим непредсказуемым небесным светилом и появляются люди без души – ангелы смерти. Ходят легенды, что, питаясь чужими душами, они таким образом пытаются восполнить отсутствие своей. Спустя столетия тайна появления ангелов смерти обросла новыми выдуманными фактами, например, кто-то утверждает, что в роду предков монстра должен быть чернокнижник – враньё, кто-то пошёл дальше и приплёл даже погоду, якобы месяц обязательно должен быть самым жарким, но он и так может оказаться самым жарким, потому что это небесное светило иногда влияет на климат. В общем, всё в том же духе, но Ферат то знает, что истинная причина кроется лишь в самой звезде Бездушия, это утвердил ещё Матис Мион, один из первых прославленных чёрных магов и составитель самого подробного бестиария, он был фактически учителем девушки, ведь его книги, которых сохранилось непозволительно мало, всегда очень помогали ей. Потянуло запахом стоячей воды, ведьма уже близко. Она искренне надеялась, что сегодня Водяной не станет выражать своего недовольства в виде раздражающего брюзжания. «Вот и нужно было ему поселиться именно в этом озере» – ворчливо думала про себя ведьма. Они с Водяным друг друга стоили, если честно, один мог легко составить другому конкуренцию в бурчании в дурном настроении. Остановившись перед пунктом назначения, Ферат оглядела спокойную водную гладь синего озера, вокруг которого росли грациозно склонившиеся ивы. Удивительно, действительно необычно, Водяной даже носа не высунул. Порадовавшись своей удаче, девушка стала собирать фиолетовые цветки гиацинта и складывать их в корзину, но тут по поверхности озера пошла рябь, м-да, рано она обрадовалась. Неподалёку от ведьмы всплыла сначала чёрная макушка, затем показалось и бледное лицо. Водяной здешнего озера был… Думаю, это создание всё-таки можно охарактеризовать словом «парень». Так вот, он был парнем с обескровленным цветом кожи, глаза его были так же белы, словно покрыты бельмом, даже без намёка на зрачки, тёмно-зелёные волосы мокрыми прядями облепили лицо, но свободно расплылись в воде, их длине могла бы позавидовать любая красавица, точно до поясницы. Телосложением крепким не отличался. Такой, своеобразный местный утопленник. Характера скверного, ворчливого и вечно праздного.

– Ферат, – наполовину побулькал в воде, наполовину произнёс на воздухе Водяной. – Иди отсюда.

– Эй, – возмутилась ведьма. – Почему так грубо, я всего лишь пришла собрать гиацинт. Неужели ты настолько жадный?

Он подплыл ближе к берегу и уперевшись руками в землю, по пояс высунулся из воды, волосы тут же обволокли белое тело, наряженное в странную полупрозрачную ночную рубашку. Видимо, голыми ходить Водяным в наше время не пристало. Тут же потянуло лёгким запахом водорослей, который он принёс с собой со дна.

– Мне не жалко для тебя этих цветов, забирай хоть все, но недавно тут проходил ангел смерти, – прошептал он, вперив в Ферат белые глаза. Она почувствовала, как по телу побежал холодок, а кожа покрылась мурашками, появилось ощущение, что за ними кто-то наблюдает, лёгкий ветер зашептал между ветвями высоких елей свои призрачные сплетни и деревья зашелестели, смеясь ему в ответ, ведьме страшно хотелось начать озираться, но она сдержалась и постаралась спокойно выдохнуть, хотя дыхание дрогнуло. Теперь словно сам лес стал живым.

– Ты его видел? – таким же шёпотом поинтересовалась Ферат, продолжая срезать гиацинты.

– Да, – кивнул Водяной.

– А я-то думаю, чего ты сегодня такой тихий.

– Внимание его привлекать не хочу. Я тебя предупредил, иди домой.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Скоро уйду, не волнуйся.

Её собеседник конспиративно ушёл под воду, не создав ни одной брызги, что для него не свойственно, ведь он любит и сам плюхаться, и Ферат обрызгивать. Однажды даже уговорил её поплавать с ним. У девушки до сих пор пробегали мурашки по телу от воспоминаний его холодных рук на её талии. Просто одна зловредная, ревнивая навка захотела утопить ведьму, дёрнув под водой за ногу и потащив ко дну. Водяной тогда быстрее Ферат понял, что произошло и вытащил девушку на поверхность, отбив у духа. Он отчитал нерадивую утопленницу, но было уже поздно, ведьма разозлилась. В общем, нет больше той навки. Хозяин озера до сих пор иногда припоминает девушке это и ворчит, хотя количество навок в его владениях погоды ему совершенно никакой не делает, одной больше одной меньше. Собрав почти полную корзину, чернокнижница решила, что пора возвращаться. Хоть деревня и была обложена по периметру камнями с защитными пентаграммами, Ферат слегка тревожилась насчёт того, сработают ли они против ангела смерти. Сверху в корзине лежал её кинжал, который приносил ведьме немного спокойствия. Он достался ей от матери, как-то она рассказала дочери, как тот ковался в свете луны и звезды Бездушия и благодаря пентаграмме на лезвии впитал энергию последней, точно такой же символ сегодня использовала Ферат, чтобы вернуть себе свою кровь. Пентаграммы из разряда тёмной магии в отличие от рун, а Кенна до мозга костей была белой доброй ведьмой, если конкретнее, женщина была целительницей, поэтому ей приходилось использовать руны, чтобы управлять стихией, ведь маги другого вида, именуемые стихийными, могли использовать её за счёт своей энергии. Чернокнижница предположила, что, вероятно, кинжал тоже достался маме от кого-то, но женщина никогда об этом не упоминала. Его рукоять была сделана из кедра и оплетена тонкой серебряной ковкой в виде лоз с розами. Внезапно Ферат почувствовала резкую, сильную боль в груди, будто кто-то изо всех сил толкнул её в спину, выбивая воздух из лёгких. Это ощущение было настолько болезненным, что, медленно выдыхая, девушка опустилась на колени и уперевшись дрожащими ватными руками в землю, стала восстанавливать дыхание, попутно соображая, что могло произойти. Такая реакция определённо на повреждение какого-то из её заклятий чёрной магии, но какого именно? Кто-то сумел потушить огонь в камине? Невозможно, только маг может это сделать, а Тиборк никогда не суётся в её дом без надобности и уж тем более не лезет к камину, к тому же, он явно бы столкнулся с сопротивлением её энергии, к слову, разрушение которой и вызвало боль, только сам исполнитель мог безболезненно для себя снимать и накладывать чары. Был ещё более реальный вариант – Бастина вновь проголодалась и пребывая в дурном настрое съела Евиту, ведь эти звери тоже под магией Ферат. Или всё же ангел смерти набрёл на деревню и сломал барьер? Об этом ведьма думать не хотела, но любой вариант от самого глупого до серьёзного не был исключением, ведь дом Ферат буквально пропитан её энергией и любое нарушение её мерной, заложенной девушкой работы, отражалось вот так на ней. До конца так и не восстановив дыхание, она поспешила к деревне.

Подойдя к её окраинам, ведьме пришлось для страховки нарисовать на руке символ сокрытия, такой же, какие укрывали само поселение. Только символ был завершён, энергия ведьмы заставила его работать и на секунду вспыхнув красноватым светом, он растворился, заставляя исчезнуть и чернокнижницу. Прячась за деревьями, она подкралась к первым домикам и её тут же смутила тишина, и смутила не зря. В центре деревни, прямо рядом с домом Ферат стоял он – высокий юноша в чёрном кожаном плаще, с медового цвета рассыпчатыми волосами, которые подрагивая на ветру, концами иногда задевали большие бордово-бурые рога утолщённые у корня и заострённые к концу. Сквозь плащ, через специальные отверстия, на его спине покоились крылья, настолько чёрные, что выделялись бы даже на фоне ночного беззвёздного неба, каждый палец на его руке заканчивался длинным, в тон крыльям, когтем, песочные глаза, внимательно осматривавшие местность, были словно того же оттенка, что и волосы. Ведьма засмотрелась, она бы бессовестно соврала, если бы сказала, что существо перед ней не столь же прекрасно, сколь опасно. Вокруг него лежали трупы в миг угасших людей. Соседей, знакомых, друзей Ферат. Она отвернулась и прислонилась спиной к стволу дерева не зная, что делать. Девушке стало дурно, не смотря на род занятия и возраст в сто двадцать восемь лет, за который она повидала немало смертей, сейчас ей было действительно не по себе. Ведьмы восприимчивы к угасанию, потому что их души не привязаны к телу, как у людей или любых других полу-магических существ, считается, что они стоят на пороге между жизнью и смертью и имеют двуликий образ, можно сказать, они одновременно существуют и в загробном и в живом мире, но ни в коем случае не являются неубиваемыми, их легко можно вытолкнуть на ту сторону, как и всех обычных созданий. Они могут чувствовать уход души или её привязанность к земле. Смерть от рук ангела смерти была неестественной, трупы полукровок поселения выглядели для Ферат как никогда жуткими, пусть их внешний облик и не изменился, мертвецы, как мертвецы, но от души не осталось и следа, её просто стёрли из этого мира, забрали навсегда, без малейшего намёка на присутствие когда-либо. Его жертвы были похожи на никогда не живших марионеток и у девушки появилось пугающее ощущение, что половину жизни она провела в каком-то очень долгом и жутком спектакле, главным кукловодом которого был этот юноша, похожий на высшее существо, венец творения. Ведьма прижала ладонь ко рту, потому что её замутило, пожиратель душ оказывал на неё ужасное давление своим присутствием, в основном из-за этого нарушения порядка, заложенного самой природой, сейчас ангел смерти был огромной чёрной дырой энергии, что поглощает всё и вся. Ферат подумала было бежать, это желание навязчиво пульсировало на задворках сознания, пробуждая в ней инстинкты, ближе к звериным, но разум подсказывал, что бежать ей некуда, в другой деревне её могут не принять, в город слишком опасно, на неё могут открыть охоту сразу и Ковен, и Альянс. Вдруг послышался треск молний, и девушка резко выглянула из своего укрытия. Тиборк ещё сопротивлялся, но разве он мог что-то поделать с ангелом смерти? Ферат может успеть прийти ему на помощь, но… Тело сковал неестественный страх, не дающий ей сдвинуться с места. Стоило только парню поманить пальцем, как бело-голубая дымка выплыла из тела старейшины и потянулась к монстру. У ведьмы зазвенело в ушах, и она глупо попыталась закрыть их руками. Несносный вопль поглощаемой души разорвал всё пространство на мелкие частицы и Ферат замутило ещё сильнее, только она может слышать эту агонию. Отчаяннее зажав уши, девушка упёрлась лбом в согнутые колени, еле сдерживая подступившие слёзы. На самом деле, ей не было дела до жалости к людям, которые только что погибли, с которыми она жила долгое время, было только лёгкое сожаление, ведь смерть явление общее и в конце концов она может прийти ко всем, и за срок своей жизни ведьма это давно поняла, но сама её суть существа, стоящего на границе между жизнью и смертью, противилась тому, что у загробного мира забирают его жителей. Это было противоестественно, ангелы смерти одно большое, чёрное, несмываемое пятно на самых жестоких законах природы, естественного отбора и выживания. В этот момент ведьме почему-то вспомнилось как добр был к ней Тиборк, как они с Агнет любили посплетничать за готовкой, как женщина весело и ехидно смеялась, каким ворчливым по отношению к Ферат был заместитель старейшины – Олис, который всегда сетовал на её лень, но как-то раз, напившись вина, стоял под её окнами прося руки и сердца, а девушка лишь заливалась смехом и наслаждалась собой. Бедный парень на следующий день сгорал от стыда и пытался всё отрицать. Она вспомнила, как девочка из соседнего домика постоянно оставляла ей под дверью корзинку свежей смородины, а ведьма взамен тайком от всей деревни пекла рассыпчатый и вкусный ягодный пирог, с которым они вдвоём с девочкой пили чай. Эти кадры из памяти вызывали приятные ощущения на душе и лёгкую горечь, они же помогли Ферат более-менее успокоиться, в какой-то момент, она вспомнила фразу, свою собственную, брошенную когда-то необдуманно, но уверенно, которая взбудоражила девушку: «Вот увидишь, я достигну таких высот, что сам ангел смерти будет лежать у моих ног». Это был детский спор, глупый и несерьёзный, когда-то уже провалившийся, но именно сейчас ведьме подумалось – «а почему бы и нет?»

В какой-то степени Ферат была фаталистом и, если ей суждено погибнуть сегодня, так и произойдёт в любом случае, поэтому она незамедлительно решила действовать, взяв себя в руки. Возможно, вперёд её толкало ещё и естество существа границы, девушке в какой-то мере хотелось отомстить, но не за жизнь, забранную у людей, а за поглощённые души. Собрав все силы, впитав почти всю свою магию в этом месте, девушка порезала левую ладонь и нарисовала кровью на правой пентаграмму с шестиконечной звездой и тремя рунами: уруз – энергия, турисаз – сила, как защищающая, так и разрушающая и ансуз – духовная сила. Это заклятие должно подавить сознание ангела смерти, ведь когда-то именно им, так хорошо и точно описанным всё тем же Матисом Мионом, ведьмы вводили пожирателей душ в небытие на несколько минут, а то и часов, и вырезали им сердца, пленяя. Пока маг владеет сердцем – монстр его не ослушается. Об этом ритуале ходят легенды, но уже давно никто его не проводил, а всё потому, что применяемая магия должна быть чёрной, профиля Ферат, да и оружие особым, способным прорезать кожу ангела смерти. Пока не передумала, девушка вышла из укрытия и быстрым стремительным шагом направилась к крылатому созданию. Он стоял к ней спиной, да и к тому же, она всё ещё была под сокрытием печати, потому монстр заметил её не сразу, но почувствовав сильную душу, которую можно поглотить он обернулся и в тот же миг Ферат приложила ладонь с пентаграммой к его лбу, направляя туда всю свою энергию. Песчаные глаза ангела удивлённо и, как ни странно, панически расширились, он схватил девушку за запястье, пытаясь отшвырнуть её руку, но ведьма, превозмогая собственные силы старалась держаться, чувствуя притяжение и сопротивление одновременно, их энергии столкнулись и в конце концов стоять на ногах останется лишь кто-то один. Сознание Ферат помутилось, но девушка собрала ещё больше сил, хотя уже казалось, что она выжата. На миг ведьме почудилось, что ей конец, ведь ангел смерти был ещё в сознании и даже попытался отшатнуться, а она уже чувствует свой самый крайний предел, но в какой-то момент его испуганный взор упёрся точно в медно-голубые глаза чернокнижницы и через секунду он упал. Когда всё закончилось, девушка почувствовала резкое облегчение, словно её перестали тянуть вниз сразу сотни килограмм, тело стало ватным и почти не слушалось, но ведьма не без удовольствия осмотрела его тело у своих ног, хотя она ещё не совсем осознавала, что произошло, затем взяла кинжал своей матери и вонзила лезвие в грудь ангела, на удивление разрезав легко и беспрепятственно кожу. Достав истекающее кровью сердце, Ферат стала заворожённо наблюдать, как при контакте с пентаграммой оно уменьшается до миниатюрных размеров и превращается в рубиновую подвеску сохраняя истинную форму, которую наверняка не разбить никакими средствами. Типичный пример преображения предметов под воздействием энергии и желания, после которого девушка почувствовала себя ещё более опустошённой. Оставив противника валяться на земле, она поползла к дому. Кое-как открыв дверь и ввалившись внутрь, Ферат хриплым голосом позвала:

– Ворон, – её звери тут же взволнованно собрались вокруг, они тоже ощутили затрату сил и скорее всего сейчас не могли говорить, потому что делали это за счёт магии хозяйки, но сохранили человеческую разумность. – Ворон, дай мне отвар из кровохлёбки, измельчённую сирень и настойку рябины, – попросила ведьма. Кровохлёбка от кровотечения из носа, которое появилось сразу после соприкосновения с ангелом смерти, измельчённая сирень заживит рану на руке, настойка рябины восстановит силы. Только всё нужное оказалось у неё, как девушка почувствовала, что больше не может удерживать сознание и отключилась, сжимая в руке самый ценный трофей в своей жизни.

Глава 2.

Очнулась Ферат ночью, похоже этого же дня, в доме горело пару масляных ламп благодаря Евите и Ворону, вроде бы и разбавляя кромешный мрак, но также и создавая непроглядные затемнения в местах, куда не дотягивался их тёплый свет. Голова девушки раскалывалась от ужасной боли, мышцы и энергетические пути ныли, она не успела выпить лекарства, прежде чем потеряла сознание, поэтому всё ещё была ужасно слаба и первые несколько секунд даже не могла пошевелиться. Потом она всё-таки, с чувством старой развалюхи, скрепя суставами и издавая жуткие стоны смогла сесть. Сейчас ведьма как никогда чувствовала груз прожитых лет.

– Сколько я пролежала здесь? – накрывая ладонью глаза от тускловатого света огня, спросила чернокнижница, ожидая ответа от кого-то из своих зверей.

– Два дня, – произнёс незнакомый ей голос и Ферат вздрогнула, уставившись на юношу, сидевшего в углу её дома, поджав колени к груди и глядя перед собой отсутствующим, потерянным взглядом.

– Давно ты очнулся? – тут же поинтересовалась она, в панике ища сердце, что сначала было у неё в руке, а теперь там отсутствовало.

– Через час, можно сказать почти сразу, в отличие от тебя, – он перевёл свой взор на девушку.

– Где твоё сердце? – дрогнувшим голосом спросила ведьма. Он ткнул на стол, где оно действительно лежало. – Ты его себе не вернул? – удивилась она. Ангел смерти склонил голову на бок, разглядывая девушку, словно изучая, затем фыркнул и ответил:

– Только ты можешь это сделать, – пожиратель душ поднялся с пола, его крылья тихо зашуршали, белая хлопковая рубашка под плащом была испорчена пятном крови и дырой. – Верни. Моё. Сердце. Обратно, – разделяя каждое слово проговорил он, начиная угрожающе приближаться. Но Ферат не испугать так просто, особенно после того, что она пережила.

– Стой, – хрипло и неуверенно буркнула девушка, но ангел продолжил подходить всё ближе. Тогда ведьма взяла со стола его сердце и сжала в ладони. – Стой! – разозлившись, приказным тоном прорычала она и существо замерло.

Он действительно встал как вкопанный и по его лицу прошла волна раздражения, а Ферат не удержалась от довольной ухмылки.

– Чего скалишься? – ворчливо поинтересовался юноша.

– Значит, приказы работают только если сердце в руке, – не обращая на него внимания, предположила чернокнижница, она всё ещё не до конца понимала как это работает, но главное, что вообще работает. Каждое движение давалось ей с трудом, ведьма кое-как поднялась на ноги, нужно в идеале отлежаться несколько дней, но теперь защитный барьер разрушен и деревня не так безопасна, как раньше. Тут к ногам Ферат подошла Бастина, и пока побеждённый монстр сокрушался над своим положением, заглянула изумрудным взором в глаза хозяйки и со всей серьёзностью, присущей сложившейся ситуации, сказала:

– Может ты в кои-то веки покормишь меня? А то я Евиту съем, не шучу.

Что ангел смерти, что ведьма несколько секунд смотрели на кошку в ступоре, пока Ферат не расхохоталась:

– Хорошо, хорошо. Только приму всё, что собиралась.

– Разговаривает, – удивлённо выдохнул парень. Для существа с крыльями и рогами, питающегося душами, он был слишком впечатлительным. – Она сама разговаривает.

– Ты удивлён? – спросила девушка, посыпав измельчённой сиренью рану на левой руке. На самом деле звери не должны говорить даже у колдунов и ведьм, это нововведение Ферат. Существуют маги, которых называют говорящими, они могут общаться с животными на их языке, а её звери – её творения. Ведьма стала неуклюже пробовать замотать ладонь чистым кусочком белой ткани.

– Да, – довольно честно ответил ангел. – Я тут два дня как дурак сам с собой причитал, а они ни слова не проронили, – он подошёл к девушке и стал сам обматывать её руку тканью, она же ошеломлённо наблюдала за всем этим действом. Когда же он заботливо и кропотливо начал завязывать аккуратный узелок, удивительно ловко управляясь со своими когтями, Ферат решила напомнить:

– Я тебе не приказывала, – юноша тут же отшатнулся в шоке смотря на свои руки, словно видит их впервые. Девушка злорадно засмеялась, положение вещей нравилось ей всё больше.

– Чтоб тебя! Глупая ведьма, терпеть вас не могу.

– Ну, теперь у тебя нет выбора, тебе придётся меня терпеть, – чернокнижница направилась к выходу из дома, ибо место, где готовилась еда и обедала вся деревня было в отдельном доме, там ей сейчас нужно достать немного мяса для Бастины. Она хоть и угрожала съесть летучую мышь, но охотником была скверным, поэтому Евита никогда особо не обращала внимания на её нападки. – Слушай, – Ферат остановилась у двери и чуть обернулась к своему новому слуге. – А ты вообще зачем сюда пришёл?

– Голод привёл, – с каменным выражением лица отозвался ангел. Ведьма лишь устало вздохнула, в принципе, на другой ответ она и не рассчитывала.

– Понятно, – сухо ответила девушка. – Ну, теперь будешь отрабатывать, – слуга поник, а его выражение сменилось на кислое, что заставило Ферат усмехнуться. Если опустить все недавние события, он ей даже немного нравился. – Посмотрите-ка, как расстроился, а ведь говорят у ангелов смерти нет чувств и эмоций.

– Только если мы голодны, – бросил он. – Ну, а как ты заметила, я недавно поел, – съязвил юноша. Девушка проигнорировала его выпад и тогда существо произнесло: – Почему ты не кричишь на меня, не угрожаешь? Не делаешь всего того, что обычно делают все, когда кого-то теряют? Те люди не были тебе дороги?

– Были, – ведьма полностью повернулась к нему. – Но смерть явление постоянное, рано или поздно с ними это бы произошло, а вот за души обидно.

– Слушай, я ещё довольно молод, – состроив мученическое выражение, заискивающе начал говорить ангел. Мысли Ферат в этот момент были довольно скептическими, примерно такими: «Дорогой мой, я живу на свете сто двадцать восемь лет, семнадцать из которых я провела в отменном серпентарии с лицемерами всех мастей и хоть этот срок для ведьм ничто, я научилась отличать ложь от правды и более древних существ от менее, и ты уже попался». Именно так подумала она, но всё равно дала ему продолжить, – Ты знаешь, что такое голод? Его невозможно контролировать, я не справился, прости, но давай договоримся?

– Нет, я столько энергии потратила не для того, чтобы вот так отпустить тебя, – отрезала Ферат, хотя вид у такого (не смотря на всю пугающую сущность) величественного существа, был сейчас жалкий, не то, что в их первую встречу. – Прости, но это жизнь. Сколько тебе лет? – девушка вспомнила, как читала в одном прославленном бестиарии или ей говорил об этом кто-то из учителей, что чем старше ангел смерти, тем он сильнее и тем легче ему управлять голодом, молодняк не справляется с желаниями, а вот зрелые просто не хотят этого делать, потому и поглощают души целых деревень.

– Сто четырнадцать, – пробурчал слуга, отворачиваясь от ведьмы, явно недовольный её несогласием на его предложение.

– А ну не ври! – приказным тоном, задев сердце, что опять покоилось на столе, воскликнула Ферат. Он тут же посмотрел на неё и сам того не ожидая отчеканил:

– Четыреста тридцать один.

– Ого.

– Чёрт.

Он был, выразимся так, довольно древним, а значит сильным. Судя по негодованию на его лице, он ещё не смирился с тем, что подчиняется

приказам ведьмы.

– В общем, слушай план дальнейшей твоей жизни, – смакуя каждое слово начала Ферат. – Теперь ты круглосуточно страдаешь со мной, завтра уберёшь трупы, захоронишь, а сегодня, – она кинула взгляд в окно, судя по взошедшим звёздам только-только свечерело. – Сделаешь мне чай с ромашкой, добавь в него настойку рябины, Ворон покажет, где что лежит, а я пока найду одежду тебе на замену.

– Не собираюсь я тебе прислуживать! – капризно и яростно воскликнул ангел. Губы девушки невольно растянулись в широкой довольной улыбке.

– Ещё как собираешься, – произнесла она и взяла сердце. – За дело, это приказ.

И с этими словами она покинула свой дом, услышав в ответ тихое и ворчливое:

– Ещё посмотрим кто с кем страдать будет.

Запашок на улице витал не из приятных, тела начали подгнивать за два дня, к тому же погода стояла тёплая, завтра Ферат предстоит сложная работа и её слуге тоже. Если в скором времени трупы не убрать, ветер разнесёт запах на многие километры, а тут неподалёку есть бессолнечное место, неизвестно какую тварь оттуда выманит этот аромат, как минимум Гаки точно не упустит шанса набить живот падалью. Ходят легенды, что Гаки – это проклятые люди, которые при жизни выбрасывали еду и обжирались, теперь они ненасытные демоны, что едят всё подряд, живое и мёртвое. Мало того, они ещё и выглядят отвратительно, у них костлявое тело, буквально кожа да кости, но очень большой живот, они вроде бы потеряли человеческий облик, их кожа стала зеленовато-серой, глаза впали, но они всё ещё отдаленно напоминают людей. Ферат всегда негодовала с того, что нормальные люди, живущие в городах, боятся ведьм и колдунов, неужели они не понимают, что есть твари пострашнее? Происхождение и логику которых не понять даже чернокнижникам. Хотя, от Альянса ведьмоловов отхватывают не только они, но и бессолнечные тоже. Такова жизнь в лесу Потерянных – это борьба за выживание. Взгляд девушки невольно наткнулся на тело Тиборка. Не боль, но всё-таки лёгкая грусть сжимала душу ведьмы в тиски оставляя послевкусие горечи. А ещё, на задворках разума, куда чернокнижница не очень любила заглядывать, послышался далёкий, но настойчивый голосок, неприятно прошептавший: «ты могла ему помочь». Она тряхнула головой, словно можно было так отогнать неприятные мысли. Тем не менее, Ферат была удовлетворена исходом ситуации, или упорно убеждала себя, что удовлетворена… И всё же, появилось хоть какое-то разнообразие в жизни. Если говорить честно, Ферат начинала тут скучать, она никогда не стремилась к тихой жизни в уединении, это была вынужденная мера. Прикинув примерное телосложение своего нового раба, девушка направилась в дом Олиса, где позаимствовала пару вещичек, с мыслями о том, что потом надо будет выбраться в город и прикупить что-нибудь, затем заглянув на кухню и взяв сырой телятины, ведьма вернулась домой. Ангел смерти сидел поникшим на стульчике, опустив лицо в ладони, а на столе стояла чашка горячего чая.

– Ничего, – Ферат подошла и похлопала его по плечу. – Скоро привыкнешь, – он жалобно посмотрел на неё, но девушка лишь улыбнулась. На отдалённых рубежах памяти неудобно заёрзало какое-то древнее воспоминание, пробуждённое видом слуги, но чернокнижница так и не дотянулась до глубин сознания, чтобы понять, какие ассоциации только что были вызваны, да, в принципе, ей не очень-то и хотелось. – У тебя имя-то есть?

– Конечно, – фыркнул он. – Сакари, – через некоторое время тишины, он робко спросил: – А твоё как?

– Ферат, – ответила ведьма, кладя стопку одежды на кровать и раздумывая над тем, что не таким она представляла себе характер самого страшного и кровожадного существа их мира, к тому же входящего в разряд древнейших. – Вот тут выбери во что переоденешься.

Сакари послушно пошёл к одежде, животные молча наблюдали, а девушка принялась резать мясо, несколько кусочков которого отдала Бастине, пока она не съела саму Ферат.

– Сомневаюсь, что ты в курсе, – раздражённым тоном начал юноша. – Но теперь мне нужно питаться обычной едой.

– Ух ты, – ведьма действительно была удивлена. Получается, если бы сердце ангела смерти было легко вырезать или сами существа так не сопротивлялись этому, то Ковен мог бы избавить мир от одной напасти, превратив их в обычных людей. – Есть что-то ещё, что я должна учесть?

– Да, – кивнул Сакари, стягивая с себя хлопковую рубашку, сначала он снял её с рук, затем с шеи, а уже потом плавно вытянув свои шикарные крылья с чёрными перьями, скинул совсем. Ферат бы соврала, если бы сказала, что это действо не завораживало и что она совсем не косилась боковым зрением на него. Заметив, что рана на груди ещё не затянулась, она нахмурилась и сказала:

– На первой полке снизу второго шкафчика возьми мазь из водяного перца, я сейчас перевяжу тебе рану, – слуга послушно побрёл в указанное место, эта покорность так забавляла ведьму. – Ну так, что ещё я должна знать?

– Что у меня теперь меньше половины сил. Мы магические существа, как и вы, каждому из нас подвластна какая-то стихия, но без сердца я не могу использовать свою в полную мощь.

– Понятно, и какая твоя стихия?

– Огонь.

– О, вот и хорошо, – Ферат закончила с мясом и негодующе посмотрела в пустую каменную чашу. – Принеси воды из колодца, – попросила она и Сакари против воли поплёлся на улицу. Когда чаша была наполнена, она помыла руки и настал черёд перевязки. – Раз огонь, значит сейчас ты сможешь разжечь камин? – ангел кивнул. – Тогда ты разожжёшь камин, а я приготовлю нам еду, – у ведьмы сложилось впечатление, словно она завела очередного питомца. Телосложение Сакари не отличалось внушительными мускулами, но он не был физически слаб, всё-таки проглядывались очертания бицепсов, кубиков, разного рода прожилок. Коснувшись раны кусочком белого хлопка, на который была нанесена мазь, девушка заметила, как напряглись все его мышцы на груди. – Больно? – полюбопытствовала она.

– Нет, – холодно ответил Сакари и Ферат усмехнулась его детской наивности, как будто она не видит, что он на самом деле чувствует боль.

Когда ведьма закончила перевязку, ангел оделся и без напоминания пошёл разводить огонь в камине. Взяв одно полено в руки, он осмотрел символы на нём.

– Ты совсем сил не жалеешь, я смотрю, – протянул парень.

– Могу себе позволить, – не без доли бахвальства заметила девушка.

– Странно, я слышал, что последнюю сильную тёмную ведьму Ковен убил лет так сто назад.

– Сто одиннадцать, – поправила Ферат. – Только между нами, Ковену лучше не знать о моём существовании, – ведьма наконец сделала глоток чая. Сакари молча вытащил все дрова и направился на улицу. – Ты куда?

– Нужны другие, ты же не хочешь загореться? – спросил он и тут в его глазах сверкнул хитрый огонёк, который пропал также быстро, как и появился.

– Ну ты и дурак, – с довольной ухмылкой попивая чай, проговорила девушка. – Хорошо хоть сначала думаешь, а потом делаешь.

Только что, как Сакари показалось сначала, он придумал отличный план по избавлению от главной проблемы, нужно было всего лишь поджечь полено и Ферат бы сгорела, вот только сердце ему на место тогда вернуть было бы некому, а без него он словно калека среди других ангелов смерти. Девушка сразу поняла о чём он подумал и её это только насмешило. Раздражённо выдохнув, он ушёл, а ведьма посмотрела на своих сожителей.

– Ну как вам всё это?

– Он неплох, – лениво протянула Бастина, умываясь после обеда. – Но соврал.

– Что? Когда? – вздёрнула брови Ферат.

– Когда сказал, что пришёл сюда из-за голода. Слишком спокойным и терпеливым был он в тот момент, – устраиваясь на шерстяной подстилке, сказала кошка.

– Но он один из древних, – заметила Евита, садясь на плечо хозяйке. – Для него нормально контролировать голод и всё равно поглощать города.

– Резонно, – согласилась ведьма.

– Откуда ты знаешь, что он прям древний, мало ли сколько лет самому старому из них, может этот ещё зелень, а может и является самым старым, – не без доли раздражения произнесла Бастина. – Мы никогда не узнаем этого.

– Вообще-то, мы знаем самого древнего, примерно, – не отступала Евита. – Вы что, уже забыли о Фритрике?

– М, точно, – вспомнила Ферат. Ещё когда девушке было лет восемь, мир потрясло хладнокровное уничтожение нескольких довольно крупных городов, жители были убиты все, за исключением детей от семи до десяти лет. Тогда молва и разнесла весть о Фритрике, якобы это древнейший ангел смерти развлекался. Магическое сообщество решило, что это странный ритуал или новый почерк пожирателя душ, никто не понимал почему он решил оставить свидетелей. Девушка ни за что бы не поверила слухам, если бы не была на тот момент уже в Ковене, у которых свои источники информации, те самые говорящие. Кто-то из них знает язык птиц, кто-то насекомых, а кто-то животных. В тот день Ковен почувствовал неладное и отправил на разведку сов, они и принесли весть о случившемся.

– Когда о нём заговорили, ему приписывали примерно четыреста шестьдесят лет, на сегодняшний день ему должно быть около пятисот восьмидесяти, – неожиданно заинтересовалась словами летучей мыши Бастина. – Сакари четыреста тридцать один, да, он определённо древний, если слухи о возрасте Фртирика не врали. Всё равно спроси у него ещё раз, у меня предчувствие, это был не просто голод.

Ферат кивнула. Если у Бастины предчувствие, значит стоит прислушаться, кошки обладают хорошим чутьём, именно поэтому их всегда держат прорицатели.

– Ворон, а ты чего скажешь? – поинтересовалась ведьма.

– Я надеюсь ты не пойдёшь на поводу у своего эго? – отозвался тот.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что очень рассчитываю на то, что ты не пойдёшь показывать Ковену своё чудесное воскрешение, чтобы похвастаться новым слугой.

– Не подавай ей идей, – проворчала Евита, а девушка цокнула:

– Что вы обо мне думаете. Хотя, эти старые курицы…

– Ферат, нет! – в раз отрезали звери и тут же вернулся Сакари. Он окинул всех пристальным взглядом песчано-золотых глаз и проходя мимо, к камину, кинул:

– Ферат, да.

– Вот, слышали, – рассмеялась ведьма.

– Дурак, ты даже не представляешь о чём речь, – проворчал Ворон.

– Да мне всё равно, хуже уже не будет.

Когда Сакари развёл огонь лишь прикоснувшись к дровам кончиком указательного пальца, Ферат смогла приготовить ужин, всё-таки все заботы сваливать на слугу было бы слишком скучно. Уже сидя за столом, она посмеивалась с того, как ангел первый раз пробует еду, взирая на неё с явным недоверием.

– С тобой впервые такое? – пошла на поводу у любопытства девушка.

– Естественно, – буркнул он. – Из ныне живущих ангелов смерти никого не пленяли, я первый. Позор какой, – тихо проворчал Сакари.

– А ты из древнейших?

– Да.

– Мне тут кое-кто по секрету сказал, что ты обманул меня.

– Когда? – искренне удивился парень, пережёвывая кусочек мяса, жевал он тоже неумело, но, похоже, ему всё-таки понравилось.

– Ты не был голоден, когда пришёл в деревню.

– Был, – уверенно заявил он, откидываясь на спинку стула и взирая на Ферат слишком нагло. В следующий момент их взгляды одновременно переместились к краю стола, где лежало сердце Сакари и… С лица ангела сошёл весь цвет, а глаза испуганно расширились.

– Где моё сердце? – на выдохе, взволнованно спросил он. Ведьма сама непонимающе пялилась на то место, где до этого лежал магический медальончик и которого там сейчас не было. Заметив внезапно выступившее недоумение на лице Ферат, Сакари вскочил: – Ты! – стукнув руками по столу он чуть ли не в истерике стал шарить глазами по поверхности стола. – Как ты можешь так беспечно относиться к таким вещам?!

Девушка тоже поднялась с места, пробегая взглядом по полу. Снаружи может ведьма и выглядела спокойно, но внутри её накрыла волна паники. С утратой сердца Сакари, конечно, навсегда останется слабым ангелом смерти, но всё-таки уже может не быть её слугой, ибо без него её приказы он исполнять не будет.

– Не волнуйся, я чувствую его присутствие в доме, – сказала Ферат. Сердце ангела пульсировало их смешанной энергией где-то совсем рядом, но она никак не могла понять где. Возможно, если она сможет уловить эти слабые импульсы и прикоснуться к ним своей магией…

– Есть, – довольно ухмыльнулась девушка. – Сакари, принеси мне своё сердце, – приказала Ферат, наблюдая может ли она управлять им слегка касаясь сердца только энергетически.

Парень посмотрел на неё взором полным боли, словно всё ещё размышляя шутит она или нет, и потом, дрогнувшим голосом выпалил:

– Это так не работает! Я не знаю где оно.

И тем не менее опустился на колени, начиная ползать и искать его на полу. Ведьма так и не смогла сделать дельных выводов из эксперимента, поэтому просто наблюдала. Через некоторое время он радостно воскликнул:

– Нашёл! – подняв сердце-кулон, Сакари снял со своей руки цепочку из белого золота, обмотанную вокруг запястья на три раза, она была настолько тонкой и нежной, что Ферат заметила её только сейчас, затем продел её через отверстие в кулоне между сосудами и протянул ведьме с грозным видом. – Только попробуй ещё раз потерять. Цепочку тоже.

Приняв сердце и надев его на шею, девушка впервые за долгое время почему-то почувствовала себя не в своей тарелке и ей даже стало немного стыдно, но вместо того, чтобы сказать искреннее «спасибо» так и рвущееся из её души, она спросила:

– Ты выбираешь рабство со мной, вместо свободного существования слабым ангелом?

– Не просто слабым, калекой, это унизительно, – Сакари замолчал, устремляя песчаные глаза куда-то мимо Ферат. – Без сердца с тобой я сильнее, чем и без сердца, и без тебя. Ты разве не читала об этом в своих книжках? – с некоторым раздражением поинтересовался он.

– Не все книги сохранились. Так получилось. Я многого не знаю на самом деле.

– Ладно, узнаешь по ходу.

– Может расскажешь?

– Нет, – его губы растянулись в издевательской ухмылке. – Будешь учиться на собственных ошибках.

Именно в этот момент девушка и поняла, что не всё так просто будет с ним, как ей хотелось бы.

– Итак, – она затронула сердце на шее и произнесла. – Спрошу ещё раз, ты ведь не был голоден?

– Не был, – спокойно сказал Сакари, похоже, он смирился со своей участью, по крайней мере, сейчас он своими руками передал власть ведьме.

– Я слушаю, что привело тебя в мою деревню?

– Как-то раз я хотел поглотить душу прорицательницы, – вздохнув, начал он. Крылья вместе со вздохом колыхнулись, и парень застучал когтем по поверхности стола. – Но тогда я уже был достаточно сыт, поэтому предложил ей обмен, я сохраняю ей жизнь, а она мне предсказание. Конечно же женщина согласилась. Она сказала, что я встречу ведьму, что пленит меня на века и ключевой деталью стало то, что сейчас эта ведьма среди слабых и живёт в поселении в лесу Потерянных. Как можно пленить такого, как я на века? Естественно, через сердце, я на такое согласен не был и до сих пор негодую. Тогда я истолковал вторую часть предсказания так, что она, то есть ты, ещё не набрала силу и решил, пока не поздно, уничтожить все деревеньки вроде этой.

Ферат не сдержалась и закатила глаза, усмехнувшись:

– Конечно, типичный ангел смерти, лёгких путей вообще не ищешь. Ну, дорогой, ты сам загнал себя сюда.

Сакари что-то хмуро проворчал и просто продолжил есть. Так и прошёл их первый вечер совместной жизни. После ужина, девушка постелила своему слуге на пол мягкую овечью шкуру, дала одеяло и подушку и со злорадной ухмылкой улеглась в свою мягкую кровать. Это был последний день спокойной жизни Ферат.

Глава 3.

На следующее утро проснулась ведьма ни свет ни заря, так ещё и не по своей воле. Ровно в девять часов утра этот… Очень хороший юноша возрастом в четыреста с лишним лет, вылил на Ферат ведро холодной воды. Резко сев на кровати и судорожно глотая воздух ртом, она ошалелым взглядом наткнулась на Сакари, что стоял рядом, одну руку уперев в бок, а другой обняв ведро. Бастина, которую тоже задело, недовольно зашипела и стала метаться по дому, оставляя мокрые следы, Ворон захлопал крыльями, а Евита, пискнув, попыталась убраться подальше от источника проблем к Ворону, но случайно от шока врезалась в стену и чуть не упала. Это было слишком нагло, настолько, что Ферат даже не нашлась сразу что сказать, да и к тому же её слуга опередил девушку:

– У нас много работы, спать не время, – Сакари мило улыбнулся, словно всё прекрасно. – Завтрак на столе, ешь, пока он не остыл, тёплая вода в чаше, можешь умыться, – между ними повисла немая пауза, на протяжении которой юноша еле сдерживал широкую издевательскую улыбку. – Ну, что застыла?

Ведьма, мокрая, сидела на мокрой кровати и пыталась осознать, как у него хватило наглости на такое, а ведь вчера ей было почти жаль его. Ну ладно, если он хочет показать ей свой характер, Ферат покажет и свой. Встав с постели, она стянула с себя ночную рубашку, оставаясь полностью без одежды, на шее у девушки всё также висел кулон и взгляд Сакари на несколько мгновений замер, осматривая его.

– После завтрака, – начала девушка, надевая своё платье. – Ты высушишь всё, что намочил, похоронишь людей и приготовишь обед, – тон ведьмы был спокоен и это немного огорчило ангела.

Когда они приступили к еде, Сакари заметил:

– У тебя красивая фигура.

– Спасибо, – ответила Ферат, это её немного удивило, она не думала, что ангелы смерти смотрят на оболочку. – А ты подстриг ногти, – в ответ заметила она. Больше пальцы слуги не заканчивались длинными острыми когтями, они оказались аккуратно срезанными и подточенными.

– Неудобно стало, теперь многое приходится делать руками, – проворчал тот. – А Бастину мне тоже сушить? – решил перевести тему Сакари.

Девушка кинула короткий взгляд на кошку, что недовольно вылизывала мокрые лапы в уголке.

– Ну, если хочешь быть обруганным последними словами, можешь попробовать к ней подойти и предложить помощь.

– Ладно. Почему я сплю на полу? Это, знаешь ли, больно.

– Мой дом, где хочу, там и спишь, – усмехнулась Ферат. – Сегодня, после обеда выдвигаемся в город, на юге отсюда, Стантед, быстро до него не дойти, нужно будет заночевать в лесу, но это самый ближайший город. Есть одно более-менее безопасное и светлое местечко для ночлега, но до него тоже нужно успеть добраться засветло.

– Тебе ли боятся ночных тварей этого леса, – буркнул Сакари.

– Мои силы ещё не восстановились, поэтому да, нам лучше их опасаться. Ты должен будешь закончить всю работу до часу.

– Похоронить пятьдесят человек и высушить твою кровать?

– Именно, а ещё, приготовить обед и что-нибудь перекусить в дорогу.

– А что всё это время будешь делать ты? – сощурился слуга. Естественно, у Ферат было одно очень важное дело, которым она, собственно, и собиралась заняться, но девушка не смогла устоять перед удовольствием растянуть губы в ухмылке и произнести тихо и с наслаждением:

– Ни-че-го.

Как и ожидалось, её слуга выполнял всю работу ворча себе под нос. С сушкой он справился быстро, только Бастина в отместку глубоко поцарапала ему руку и, как и предполагала ведьма, после утраты сердца способность к быстрой регенерации у него не появилась, ведь именно в таком состоянии ангелы становятся смертными или легко убиваемыми. А вот с могилками пареньку пришлось повозиться. Ближе к полудню, Ферат вышла на крыльцо с чашкой чая поглядеть на его прогресс. Сорок пять тел оставались незахороненными. Сказав, чтобы поторапливался, девушка пошла восстанавливать барьер. Тело у неё всё ещё было уставшим, да и энергия не вошла в прежнее русло, питая ведьму и её магию с перебоями, но, если она сейчас не найдёт пробой и не закроет его, то могут возникнуть проблемы посерьёзнее, поэтому ей лучше поднапрячься. Ковен частенько заглядывает в такие деревеньки, останавливаясь на ночлег или просто пообщаться с жителями, пока барьер существует, они не найдут поселение и всё же, даже после его восстановления тут уже не будет безопасно, упоминавшийся ранее Хелль, брат Тиборка всегда имел доступ к деревне и когда-нибудь он в очередной раз сюда заглянет, обнаружив ужасную для него весть. Ферат тяжело вздохнула. Кое-кого из Ковена она была бы не прочь увидеть, в том числе и Хелля, но все без исключения сейчас уверены, что она мертва и пока что, так и должно оставаться.

Обходя деревню по периметру, девушка осматривала плоские камни, на которых, естественно её кровью, была начертана руна альгиз – сильнейшая защитная руна. Каждый камень находится на расстоянии пяти метров от другого. Спустя минут десять и восемнадцать целых камней, она наконец нашла расколотый. Осмотрев лес, Ферат тяжело вздохнула, ибо все камни близ деревни уже нашли своё применение в их быту и единственным местом, где она могла отыскать более-менее большой и ровный булыжник было озеро с её любимым знакомым. Оглянувшись и проверив, что Сакари продолжает работать, ведьма направилась к Водяному. Уже на подходе к озеру Ферат услышала заливистый смех навок, брызги воды и щебечущие голоса. Сразу понятно, что их жизнь вернулась в прежнее праздное русло. Только завидев ведьму, Водяной удивлённо замер, а его белые глаза оскорбительно для девушки расширились. Неужели он думал, что она больше не придёт, ведь наверняка слышал о нападении на её деревню от какого-нибудь заплутавшего ночного духа. Отдалившись от двух своих подружек, он поплыл к Ферат. Навки были возмущены, но обе промолчали, одна села на противоположный край озера, опустив в воду лишь ноги и стала обиженно стрелять зелёными глазками в сторону удаляющегося хозяина озера, выжимая белокурые волосы. Все водные навки – утопленницы, и когда-то они были обычными девушками, они красивы, но только лишь с лица, со спины у них нет кожи и можно увидеть посеревшие, почерневшие, позеленевшие внутренности мертвеца, бездыханные лёгкие, остановившееся сердце… В общем, навки не самые приятные на вид духи, и на характер тоже. Уперевшись локтями в землю, Водяной положил подбородок на ладони и протянул:

– Надо же, жива. Ты что, смогла сбежать? Я слышал твою деревеньку поглотили, трупы на улице гниют, – Ферат лишь довольно ухмыльнулась и показала ему кулон, с последующим удовольствием наблюдая как меняется выражение его лица, даже рот приоткрыл. – Ого! – спустя какое-то время выдохнул восхищённо Водяной. – Ты покажешь его мне? – он слишком эмоционально высунулся из воды, создавая слишком много всплесков и продолжая производить их болтая ногами.

– Зачем? – удивилась ведьма.

– Ну ты, мать, нашла что спросить, – расхохотался хозяин озера. – Это же ангел смерти. Ангел смерти! Понимаешь?

– Хорошо, хорошо, понимаю, – посмеиваясь, закивала девушка, на самом деле понимая, что, вероятно, ухватила возможность пошантажировать Водяного. – Но взамен, – он тут же настороженно сощурился и чуть отплыл от Ферат в знак недоверия. – Ты дашь мне один плоский камень средних размеров.

Парень состроил кислую мину и скрестив руки на груди недовольно пробурчал:

– Ты мне скоро всё озеро перетаскаешь.

– Что такое один камень в сравнении с ангелом смерти, – заметила ведьма. Поразмыслив некоторое время Водяной подозвал к себе одну навку.

– Принеси со дна один плоский камень средних размеров, кажется, у грота с восточной стороны лежит подходящий.

Навка окинула Ферат недовольным, уничижающим взором, затем жалобно посмотрела на хозяина озера и придав своему мелодичному голоску слегка обиженный тон спросила:

– Почему Вы всегда потакаете какой-то ведьме, Вы владыка близлежащих вод на многие километры и постоянно идёте у неё на поводу, – пожалуй стоит упомянуть, что Водяной не один, их много, и да, их всех зовут просто Водяными. Они делят между собой территорию вод этого леса, все ручейки, озёра, реки и даже лужицы кому-то принадлежат. Все хозяева воды ревностно охраняют свои владения и стараются их расширить посредством, так называемого, боя с другими Водяными. Видели бы вы их бои, по мнению Ферат в эти моменты они похожи на визжащих плескающихся барышень, однако последствия бывают очень серьёзными. Что касается знакомого девушки, то он действительно неплох, судя по тому, что ему принадлежат восемь озёр, самое большое из которых он сделал своим домом, две крупные реки, одна на Востоке, другая на Юге за деревней ведьмы, и даже некоторые ручьи в ближайшем бессолнечном месте, и к тому же, ещё никто ни капли у него отнять не смог. Ходят слухи, что этот Водяной когда-то и сам жил в бессолнечной точке леса, в сравнении, это как для людей обитать в очень-очень неблагополучных, опасных трущобах. По иерархической лестнице Водяные на самой верхней ступеньке среди водных существ и главенствуют над навками, русалками, келпи и прочими мелкими созданиями, уступая только наядам, но те, однако, встречаются крайне редко, да и уступают они лишь по своей слабости к женскому полу. Между своими владениями они могут перемещаться как по воде, если реки, озёра и тому подобное, соединяются какими-нибудь подземными водами, так и по земле, но только в один единственный день в году, который именуется русальим.

– Ну, во-первых, не всегда, – начал владыка этого озера. – Во-вторых, сейчас у меня есть резон. В-третьих, тебе что, жаль камня?

Навка надулась, нахмурилась и чуть отвернулась:

– Нет, но, если ей надо, пусть сама за ним и ныряет, – раздражённо бросила она.

Ферат тихо фыркнула, уж чего-чего, а мокнуть после сегодняшнего утра ей точно не хотелось. В тот же миг лицо Водяного помрачнело, а спокойная гладь озера пошла рябью, начиная волнами биться о берег с нарастающей силой, когда он ледяным тоном произнёс:

– Ты отказываешься выполнять мою просьбу? – и без того белая навка в мгновение ока побледнела, всё-таки она его прислужница и это его озеро, любые духи и существа обитают здесь с его позволения. Лёгкие мурашки от вида и голоса знакомого, да и вообще ситуации в целом, пробежались даже по коже Ферат. Утопленница, не сказав ни слова, скрылась под гладью неспокойного озера, оставляя после себя лишь быстро исчезнувший водоворот, заполнивший её пустое тело, а Водяной, якобы устало вздохнул: – Вот так всегда, пока не разозлишься…

Ведьма села на край берега, снимая туфли и приподнимая полы платья повыше, опустила ноги в воду по самое колено и внезапно поморщилась:

– У тебя холоднее чем обычно.

– Да, – неопределённо кивнул Водяной, сложив руки на ногах девушки и положив на них голову, взирая на неё снизу вверх своими белыми глазами. Мурашки вновь прошли по коже Ферат, но на этот раз от холода и влажности его тела. – Появились некоторые проблемы.

– Некоторые проблемы? – переспросила чернокнижница, впервые слыша такое от своего знакомого.

– Ты же знаешь, что воды в ближайшем бессолнечном месте принадлежат мне? – ведьма кивнула. – Я всегда навещал их переходом по суше, а недавно, между ними и этим озером появилось подводное сообщение. Холод идёт оттуда.

– Даже боюсь представить, что обитает сейчас у тебя на дне, – пробормотала девушка. Водоплавающие твари из бессолнечных мест наверняка не упустили бы свой шанс поохотиться на новом месте, многие из них способны убить даже другое сверхъестественное существо.

– В том-то и дело, что никого нового, ничего не происходит, слишком тихо. Как только появилось сообщение, я поплыл по нему и выплыл в одном озерце. Конечно же я сразу узнал свою проклятую точку в лесу Потерянных, но она была пуста. Там не было ни одной злобной твари, там вообще никого не было. И теперь меня занимают два вопроса, кто зачистил местность, и кто проделал проход. Ферат, – Водяной всем телом приник к её ногам, обнимая голени. – Это мог учинить кто-то из Ковена?

– Скорее они, чем Альянс ведьмоловов, – медленно кивнула ведьма.

Дело в том, что одна из основных задач Ковена как раз и состоит в том, чтобы зачищать бессолнечные места. Когда опасных существ на ограниченном пространстве становится слишком много, там начинает концентрироваться большой объём их тёмной энергии, которая постоянно воздействует на них же самих, из-за чего все инстинкты и желания тварей усиливаются, они больше жаждут крови, голод становится острее и тогда, они осмеливаются покинуть бессолнечное место, выходя на охоту даже в города. Ковен озаботил себя проблемой не допускать такого, поэтому иногда они проводят зачистку, но, как говорится, свято место пусто не бывает и в сырых бессолнечных местах всегда появляются новые твари. С одной стороны, не делай Ковен подобного, всех бы уже давно сожрали, а с другой, они имеют свои планы на некоторых из монстров. Людские ведьмоловы тоже занимаются подобным, но с меньшим успехом и в их «чёрный список» попадают абсолютно все магические существа, без деления на враждебных и нет. Тут всплыла удалившаяся недавно навка и когда она заметила, что Водяной очень даже удобно устроился у ног Ферат, по её лицу прошла волна раздражения, но она смолчала и положила камень на берег.

– Спасибо, – поблагодарила ведьма, поднимаясь с земли. Хозяин озера обхватил пальцам её лодыжку, напоминая:

– Не забудь показать мне его.

– Конечно, – улыбнулась девушка, взяла камень и направилась домой.

Когда она вернулась, все тела были уже убраны и это стало приятной неожиданностью… До определённого момента. Начнём с того, что слуги нигде не было. Ферат насторожилась, отчего-то ей стало не по себе, хоть сердце и было при ведьме, она всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что теперь сильнее самого страшного существа леса, всё-таки из прошлого она не понаслышке знает на что способны эти создания. Непроизвольно коснувшись медальона кончиками пальцев, чернокнижница медленно приблизилась к приоткрытой двери своего дома, из которого не доносилось ни звука и это было наистраннейшее явление. Осторожно заглянув, в щель, она увидела странную картину – к балке на крыше была привязана верёвка, на которой болтался Сакари. Крылья и руки безвольно повисли, голова была опущена, простыми словами он вздёрнулся. Ферат цокнула, закатила глаза и с тяжелым вздохом обречения вошла в дом. На столе была записка: «Ведьма, служить тебе слишком позорно для ангела смерти, лучше я убью себя, чем продолжу так унижаться». Чернокнижница подошла к висящему телу и толкнула его рукой, чтобы оно начало раскачиваться:

– Ну и? – спросила она.

– Что, тебя совсем не впечатлило? – даже не открывая глаз, полюбопытствовал слуга.

– Слушай, я не настолько не осведомлена в делах ангелов смерти и знаю, что убить тебя теперь можно магическим оружием или сильным проклятием, а не мылом с верёвкой.

– Ц! – вознегодовал юноша, потянувшись руками к петле. – Если честно, я надеялся, что ты начнёшь плакать, – начал рассказывать он такой интонацией, словно на самом деле совсем на это не рассчитывал и просто решил поглумиться. – Кричать: «о, Хаос, что же я наделала, до чего я тебя довела», вернула бы мне сердце, чтобы я ожил и тогда я бы просто мирно ушёл.

Ферат смотрела как ангел борется с петлёй и еле сдерживала смех.

– Если бы я решила, что ты умер, я бы сняла тебя с потолка и закопала рядом с жителями этой деревни, – заметила она.

– М-да, недочёт, – пробурчал Сакари. – Слушай, ведьма, – наконец сдался слуга. – Сними меня пожалуйста. Я, конечно, могу поджечь верёвку, но тогда сгорит твой дом, мне-то конечно всё равно, да вот ты явно не будешь рада.

– Правильно мыслишь, – согласилась девушка и достав свой кинжал, отрезала петлю. Ангел приземлился и потерев шею, окинул взором её оружие.

– Где-то я уже видел этот нож.

– Да ну, – хмыкнула Ферат. – Мне его мама отдала. Итак, ты всё сделал?

– Да, – с гордостью объявил он.

– Меня не было от силы минут тридцать, как ты успел всех похоронить?

– Ну, – Сакари потёр руки и повёл её к произвольному кладбищу. – Ты сказала поторапливаться, до часу дня я бы не успел, поэтому вот, три братские могилы! – радостно заявил юноша. Ферат в шоке уставилась на три бугра земли, рядом с которыми находилось пять нормальных захоронений.

– Сакари! Ты и так их души сожрал, хоть бы похоронил с почтением, – вознегодовала чернокнижница, но её слуга был спокоен и даже весел.

– Дорогая моя ведьма, спешу сообщить, что ничего подобного я к ним не испытываю, а ещё, ты лучше определись, тебе или скорость, или «почтение», – на последнем слове он сделал особенно язвительный акцент, беззаботно хлопнув чёрными крыльями. – Ты хоть и молода, но должна была уже смириться с тем, что тела после смерти – это просто оболочка и умершим уже всё равно.

Ферат закатила глаза и фыркнув, пошла восстанавливать барьер, бросив напоследок:

– Иди обед готовь, могильщик.

– Будут особые пожелания? – ехидно поинтересовался ангел.

– Да, без твоих заскоков попрошу, испортишь мне обед, ночью я съем тебя.

– Ух, каннибализм?

Девушка обернулась и окинула Сакари взглядом:

– Разве? Не думала, что я тоже курица с рогами.

Лицо слуги погрузилось во мрак негодования и раздражения, а крылья нервно колыхнулись, сначала чуть приподнимаясь вверх, а затем вновь опускаясь к земле.

– Сказала бы лучше «спасибо», что я им братский костёр не устроил! – крикнул он ей вслед.

Чтобы восстановить барьер, Ферат потребовалось приложить очень много усилий из-за истощённости и потому, к обеду, её запасы энергии вновь были почти на нуле. Садясь за стол и видя перед собой тарелку с горячим сытным супом, к слову, куриным, она ощутила несказанную благодарность, о которой даже не заикнулась Сакари, а только тихо бросила – «как иронично», ткнув ложкой в окорочок.

– Почему ты умеешь готовить? – поинтересовалась ведьма, делая глоток бульона и ощущая, как его волшебный вкус разливает тепло по всему телу. Это было действительно удивительно, что у существа, чей рацион состоит из душ, есть талант к готовке мирской пищи.

– Не твоё дело и прошу не заставляй меня рассказывать, – на одном дыхании предупредительно выговорил Сакари. Его медово-золотой взгляд внезапно на мгновение словно заволокла дымка воспоминаний, брови на секунду дёрнулись к переносице, а правый уголок губ скосился вниз. Чернокнижница настаивать не стала.

– Ферат, – обратился к девушке Ворон, садясь к ней на плечо – Ты сейчас ослаблена, может не стоит идти в город так скоро, куда так спешить? Настойки тебя не спасут, если на вас нападёт кто-то из бессолнечного места.

– Со мной будет Сакари, не переживай, – при упоминании его имени, парень настороженно замер, даже не проглотив еду. – К тому же, Водяной сказал, что местных тварей зачистили.

– Неужели? – Ворон беспокойно встрепыхнулся. – Тогда тем более, в Стантеде наверняка будет кто-то из Ковена или Альянса.

– Даже, если мы пересечёмся с Ковеном, меня не увидят и не признают, а Альянс тем более, у них уже несколько поколений охотников сменилось с того дня, как я последний раз виделась с ними лицом к лицу, – отмахнулась Ферат. – Мы не станем привлекать внимание.

– Проблемы с Ковеном? – вздёрнул брови Сакари. Вчера он не стал трогать эту тему, но любопытство зудило, как комариный укус.

– Ну, как тебе сказать, – вздохнула девушка. – Это я та самая тёмная ведьма, которую убили сто одиннадцать лет назад. Я думала ты догадался.

– Я предполагал. А можно узнать почему?

– Я не трогаю готовку, ты не трогаешь Ковен, – тут же отрезала чернокнижница.

– Ладно.

– Ферат, – опять обратил на себя внимание Ворон. – Ну чего тебе так срочно нужно в Стантед?

– Близится новый месяц.

– Что это значит? – полюбопытствовал ангел. – Ты проводишь какие-то страшные кровавые обряды на несчастных горожанах? – в голосе парня проскользнули явные язвительные нотки.

– Нет, – фыркнув, ведьма насмешливо закатила глаза. – Это значит то, что у меня лавка в городе и каждый месяц я забираю выручку.

– Так доверяешь наёмному продавцу, что оставляешь его без присмотра на целый месяц? – удивился Сакари. Уголки губ Ферат слегка дрогнули в злорадной ухмылке.

– Не доверяю, просто работающая там девушка привязана к месту. Лет так восемьдесят назад, одна дриада имела неосторожность нагло перейти мне дорогу. Долго пересказывать всю историю, просто скажу, что она отрабатывает должок. Ворон, перестань волноваться, ты меня недооцениваешь.

Несмотря на то, что Ворон всё-таки был прав и ведьме было опасно сейчас идти в город, она предпочла отмахнуться от этих предостережений и здравого смысла просто потому, что она засиделась в этой глуши. Каждый поход в Стантед был для девушки словно глоток свежего воздуха, ведь, если она тёмная – это не значит, что она пропитана ненавистью ко всему вокруг, Ферат любит веселые и шумные компании, деревенская, затворническая жизнь в глуши леса не для неё. В глубине души она даже немного хотела, чтобы ночью на них кто-нибудь напал или чтобы они наткнулись в городе на её старых знакомых из Ковена, хотела помаячить перед носом у Альянса, просто сходить на зачистку со своими друзьями… Которые уже забыли её, да и вообще, не друзья вовсе. От этих мыслей чернокнижнице стало тошно, и она решила просто продолжить есть суп. После обеда ведьма достала из шкафа два плаща с капюшонами, винного цвета протянула Сакари, а себе взяла чёрный.

– Он женский, – возмутился юноша, осмотрев вещь.

– Спешу сообщить последнюю новость, я – женщина и у меня только женская одежда, – тут она тихо усмехнулась: – Не думала, что тебя это беспокоит.

– Дай хотя бы чёрный, – ворчливо протянул ангел.

– Чёрный не такой широкий, он не скроет твоих рогов и крыльев.

С большим потоком негодования Саскари всё-таки надел этот несчастный плащ, и они вышли из дома в два часа, как и планировали. Ангел, уже как опытный слуга позаботился о небольшом перекусе на вечер, хотя Ферат больше казалось, что это не великая забота о хозяйке, а ему просто понравилось есть пищу простых смертных. Мысленно обозвав его обжорой, девушка усмехнулась и направилась в глубь леса по протоптанной более-менее безопасной дорожке. До места ночлега они добрались быстро и без происшествий, только встретили каких-то охотников с пустыми повозками, и те, и другие приняли друг друга за плохие приметы, ведьма и ангел охотников потому что повозки их пусты, хотя, по их состоянию, они уже давно в лесу, а охотники их, потому что две загадочные фигуры в плащах явно не к добру, поэтому Сакари и Ферат вслед им плюнули три раза. Суеверия бытуют во всех категориях общества этого мира. Вечером ангел развёл костёр, а Ферат очертила круг по периметру ночлега порошком из зверобоя, сильных существ, конечно, не остановит, но мелочь всякая доставать не будет. Стемнело быстро, сидя в полной тишине путники ели свой ужин. Ведьма также попивала холодный чай с настойкой рябины, которая помогает ей восстановить энергию, но к своему великому неудовольствию, холодный чай она терпеть не могла, а настойку просто так хлебать тоже не выход, вот и приходилось бедняге давиться этим отвратным напитком. Сделав очередной глоток, она поморщилась, что и заметил Сакари. Молча отобрав у неё баночку с чаем, он несколько мгновений подержал его в ладонях и затем отдал обратно уже горячим.

– Спасибо, – тихо буркнула Ферат, наблюдая, как ниточка белого пара тянется к ночному, закрытому густой листвой леса небу.

– Скоро меня начнут искать, – внезапно завёл разговор юноша.

– Кто?

– Другие ангелы смерти.

– Вы часто пересекаетесь? – чернокнижница вдруг осознала, что ей жутко любопытна жизнь этих существ, ведь когда-то она, как и все, думала, что они, словно слепые кроты рыскают по тёмным местам в поисках еды, однако, Сакари больше похож на человека, чем девушка ожидала.

– Мы всегда держимся вместе, – тыкая палкой в горящие дровишки, сказал ангел. – Конечно, частенько кто-то уходит на одиночную охоту, как я в этот раз, или просто прогуляться, но всегда возвращается.

– Что вы делаете вместе?

– Живём, – пожал плечами юноша. Через некоторое время он горько усмехнулся, еле слышно произнося: – А я уже и забыл какого это – чувствовать.

– Значит, ангелы смерти всё-таки имеют чувства? – шла на поводу у своего любопытства Ферат, осторожно задавая вопросы. Сакари кивнул.

– До тех пор, пока не истечёт наш человеческий срок. В те же года голод слишком силён и потому неконтролируем. А после… – он замолчал на несколько секунд, делая «спасительный» вздох, словно решая, что сказать, но уже на выдохе продолжил: – После мы теряем человечность, которой в нас и так было мало, становимся холодными и бездушными, – ответил слуга и тут же состроил кислую мину. – Благодаря тебе меня вновь накрыло этой морокой.

– Во сколько лет истёк твой «человеческий возраст»?

– В семьдесят.

– Ого, ты был бы человеком долгожителем.

– Не то слово, – усмехнулся ангел.

– А сколько сейчас самому молодому из вас?

– Пятнадцать.

– Проводите время за праздными разговорами? – внезапно спросил кто-то в темноте за защитным кругом. Ферат насторожилась и осмотрелась, точно сказать откуда доносился голос было невозможно, потому что словно ветер он пронёсся мимо, шурша словами. Неосознанно она коснулась цепи со звёздами, что украшала её голову. Вероятность того, что ночью на них никто не набредёт была мала, ибо их костёр посреди мглы леса словно маяк, но всё-таки она была не абсолютна. – Я здесь, – на этот раз слова прозвучали чётко, и ведьма тут же устремила взгляд к ветке одного дерева. Завидев сидящего на ней, она облегчённо выдохнула:

– Лукас, ты меня напугал.

Лукас – паренёк невысокого роста, цвет волос предположительно тёмно-русый, сейчас и не разобрать из-за его полупрозрачности и какой-то дымчатой структуры. Он призрак. Заблудшая душа, которых в этом лесу предостаточно. Такие как он абсолютно бессильны и могут только шататься по территории, пугая народ мелкими пакостями. Когда Лукасу было двадцать три, в его жизни наступила чёрная полоса: ферма его отца сгорела дотла, а парнокопытные, в частности овцы, которых удалось спасти, неблагодарно разбежались. Семья осталась на улице, и отец слёг с инфарктом и вскоре умер. Мать поникла, сёстры пытались заработать, но работы по их силам и способностям в ближайшем городе не было, двое пошли в другой город через лес Потерянных и больше их никто не видел, третья от безысходности подалась в бордель, где ночью её как-то задушил ненормальный клиент. В добавок ко всему, невеста разорвала помолвку с Лукасом. В общем, не выдержал парень, пошёл, да и повесился на одном из деревьев, кто же знал, что после смерти он станет самым болтливым сплетником леса Потерянных? Знает всё раньше всех, своеобразная газета загробного мира, хотя поначалу ему было нелегко, особенно, когда он обнаружил тела своих сестёр в бессолнечном месте среди кукол амферата – некого такого коллекционера человеческих, и не только, тел. Эти существа убивают своих жертв, съедая внутренности, а из оболочки делают подвижных кукол, которыми могут управлять с помощью нитей энергии, как марионетками, и таким способом заманивая к себе новых, поэтому в лесу Потерянных действует негласный закон – если кто-то просит о помощи, никто никогда не откликается, одинокие попавшие в беду люди не всегда люди. Амфераты определяют свою территорию расставляя на ней такие чучела, они любят одиночество, поэтому не подпускают к жилищу никого из тёмных существ, включая таких же, как они сами, более слабые амфераты могут стать куклами более сильных. Сейчас же Лукас сидел на ветке дерева, свесив одну ногу вниз и слегка покачивая ею, а другую подобрав под себя и ухмылялся. Сакари окинул незнакомца взглядом и фыркнул:

– Пф, висельник, лучше бы я съел твою душу, – на то, что Лукас удавился, указывала еле заметная полоса вокруг шеи, она была темнее всей его кожи.

– А сейчас ты съесть его не можешь? – удивилась Ферат и тут же встретившись со скептическим взглядом спутника, поправила себя: – Если бы у тебя было сердце.

– Нет, не смог бы, – буркнул ангел. – Призраки не души, вроде души, но всё-таки призраки.

– Чего? – в раз спросили Лукас и ведьма.

– Ой, – раздражённо прошипел юноша. – Я сам не знаю, но призраков мы не едим, иначе бы их не была бы тьма по всему лесу.

– А ты значит ангел смерти, давненько я вас тут не видел. Кто сердце отобрал?

– Я, – ответила Ферат, любезно улыбнувшись Сакари, тот на мгновение скривился.

– Неужели? – весело хохотнул призрак с ноткой сарказма, завалившись назад и словно легчайший лепесток сплыл с ветки на землю. – Ферат, – парень пошёл к самому краю круга из зверобоя. – Пусти меня.

– Обойдёшься, сиди там.

Лукас обиженно насупился и скрестив руки на груди, бесшумно плюхнулся у самой кромки защиты.

– Могу я услышать вашу любопытную историю? – поинтересовался он.

– Нет, – враз ответили чернокнижница и ангел, каждый по собственным соображениям, Сакари потому, что для него эта история была крайне позорна, а Ферат…

– Ты никому не расскажешь, что видел ведьму с ангелом смерти, понял? – угрожающе сверкнув платиново-голубыми глазами, протянула девушка, делая не менее угрожающий глоток чая.

– Почему? – Лукас явно становился всё более опечаленным, ему запретили распространять сплетню, а ведь это его любимое занятие.

– Потому что эта новость не должна дойти до некоторых людей и, если они всё-таки узнают, с тебя я приду спрашивать первым. Ты же знаешь, что может сделать сила тёмной ведьмы с призраком? – полюбопытствовала Ферат, Сакари заинтересованно слушал, пожёвывая свой бутерброд. – Как минимум, я могу заточить тебя в любой предмет на века одиночества, где тебе будет не с кем поговорить.

– Ладно, ладно, – поднимая руки, пробурчал Лукас. – Мы, призраки, несчастные существа, нас даже защитить некому.

– Лучше ты нам что-нибудь расскажи, – сказала ведьма и дух тут же повеселел.

– Так, так, дай-ка мне подумать, – парень чересчур активно заёрзал, пытаясь выпутать свои ноги из позы лотоса и при этом что-то бормоча себе под нос, роясь в своей памяти, которая работала как мини сборник историй. – Совсем недавно, буквально пять дней тому назад, колдун Лауро из около Вейтевинской человеческой деревни, вновь женился на какой-то красавице. – Лукас заходил туда-сюда, чуть подпрыгивая на носках и сложив руки за спиной, делая чрезвычайно важный вид. – Ферат, ты должна его знать, это тот, что пол века назад был пойман в постели самой королевы Хилд, он соблазнил её своими обольстительными чарами, хо-хо, – возбуждённо хохотнул призрак, закатывая глаза к небу и делая плутовской взгляд после. – А когда король готов был уже подписать ему смертный приговор, так он ухитрился и его очаровать. Вышел лис сухим из воды.

– Да, помню такой скандал, поговаривали, что Лауро бегал по замку в одном одеяле от королевской стражи и охотников Альянса, – усмехнувшись, кивнула девушка.

– Да, всё-таки помнишь? Ха-ха-ха, а я просто так это ляпнул, не думал, что ты действительно такая старуха! – не зная даже примерно, что такое такт или нормы приличия рассмеялся Лукас.

– Хватит мелочей, лучше расскажи нам что-нибудь действительно интересное, – прервала его Ферат немного высокомерным, холодным тоном, ведь возраст для ведьмы – её богатство и сила, и пусть она ещё не входит даже в круг ведьм старого мира, не то, что древнего и древнейшего, года девушки перевалили за сотню и она этим гордилась.

– Ну, раз ты так просишь, – парень взглянул на слушателей сверху вниз и его лицо отчего-то напомнило жуткую маску шута, слишком бледную, слишком лукавую, ненормально весёлую и в то же время просто довольную. Призрак вновь опустился на землю и подползая на коленях к самой кромке защитного круга, начал: – Недавно Ковен зачистил бессолнечное место, – заговорщицким тоном проговорил он. – Причём сделали это всего два человека, – от этих слов у Ферат провалилось сердце пропуская удары и ком встал в горле, пробуждались воспоминания, которые девушка прятала глубоко – глубоко в душе, также проснулось и жгучее любопытство кто именно это сделал, ведь раньше, только она и ещё один человек могли ходить на зачистку вдвоём, ибо это слишком опасно. – Они убили всех тварей подчистую, и я знаю зачем, – или призрак хитро сверкнул глазами, или в них странным образом отразился огонь костра, но вид он принял довольно загадочный и в какой-то степени пугающий, проглядывала его истинная, мёртвая сущность. – Поползли слухи, что Ковен воспитывает новую тёмную ведьму.

– Что? – чернокнижница, сидевшая до этого с отсутствующим видом и взором, затянутым пеленой прошлого, резко посмотрела на Лукаса. Сакари уселся поудобнее, тихо шевельнув крыльями, которые уже затекли.

– Вы слышали, что когда-то у Ковена уже была сильная тёмная, такая, которой не было равных, но им пришлось её убить? – призрак наслаждался собственными историями, всем видом показывая свою гордость от того, что он так хорошо осведомлён.

– Что ты такое говоришь, – отмахнулась от слов Лукаса Ферат, изображая запоздалое неверие. – Этих тёмных пруд пруди, взять хоть меня, сомневаюсь, что для Ковена среди нас есть особенные, зачем им воспитывать кого-то конкретно. К тому же, чернокнижники даже в среде колдунов и ведьм не на хорошем счету, а уж чтобы сам Ковен помогал кому-то такому, как я…

– Ферат, – раздражённо остановил её призрак с видом явного осуждения глупого непонимания девушки. – Сравнила тоже. Пруд пруди как раз таких как ты, которые еле как пользуются такой сложной магией, которую, как мне кажется, Ковен признал уже отдельным искусством, – по волшебному миру бродило много чернокнижников разного рода, но в основном они только делали вид, что используют магию тьмы, ведь с какой-нибудь простейшей пентаграммой поиграть каждый горазд до первого случая потери контроля путей, на них никто внимания вообще не обращает, ведь они как дети, нашедшие петарды, пока везёт – всё хорошо, точнее, пока самой чёрной силе нравится с ними играться и питаться ими, но есть истинные чернокнижники, кто усмирил тьму и может использовать весь её немереный потенциал. – А ты… – Лукас вытянул губы в трубочку осмотрев девушку и состроив неодобрительную гримасу. – Я вообще удивляюсь, как ты только смогла ангела смерти в слуги заполучить. Ладно мне угрожать, я всего лишь слабый призрак и со мной совладать ты можешь, но он, – парень многозначительно покосился на Сакари, делая возвышенный акцент на последнем местоимении.

Ангел же уставился на хозяйку вздёрнув брови, он уже понял, что девушка прячет свой талант ото всех, чтобы её не нашёл Ковен и ему было очень любопытно как сейчас она будет выкручиваться. А, если, ко всему прочему, он ей ещё и подпортит ситуацию…

– А ты разве не знал? – начал Сакари обыденным тоном врать. – Моя хозяйка…

– Молчать, – приказным тоном прорычала ведьма и юноша не по своей воле замолк, однако улыбаться ему никто не запрещал.

– Не хочется признаваться, но на самом деле, я нашла его без сознания, – приняв наиглупейший вид, наиглупейшим образом соврала чернокнижница, не упуская возможности злорадно посмеяться над окаменевшим в миг лицом Сакари.

– И почему я не удивлён, – покачал головой Лукас.

– И чего это я просто так лежал без сознания? – возмущённым тоном спросил слуга, игнорируя приказ Ферат молчать, последняя была тоже очень удивлена, что он смог раскрыть рот.

– Это уже у тебя надо спросить, – надавливая на каждое слово угрожающим тоном произнесла девушка.

– Думаю, я знаю, – заявил Лукас и оба сверхъестественных существа в кругу зверобоя удивлённо воззрились на него. – В общем, – ещё больше воодушевился призрак. – Такие ведьмы как Ферат имеют только зачатки тёмной магии, в каком-то смысле мы все ими обладаем, но в нас чего-то не хватает, чтобы её развить. Чего не хватает во мне или навке, дриаде, другими словами, в низших волшебных существах и так понятно – это магической энергии, мы слабы. Но ведьмы, ангелы смерти или любая грозная тварь из бессолнечного места могут её выработать, усовершенствовать, однако ведьмы как-то балансируют между нами и вами, у них раз на раз не приходится, бывают сильные, бывают слабые, – при этих словах Ферат с крайним раздражением закатила глаза явно думая, что дух вообще ни капли не разбирается в становлении чёрным магом, ну не бывает слабых, такая магия просто не может использоваться на низшем уровне, есть только прошедшие «видения» и трусы, которых просто язык не поворачивается назвать истинным чернокнижником! – Те же, о которых хочу рассказать я, – продолжал Лукас, не зная ничего о мыслях ведьмы. – Отличаются. Тёмная ведьма, убитая Ковеном около ста лет назад была нечета всем ныне существующим, кроме новенькой и да, я знаю зачем таких берут на попечение, видимо, чтобы они не учиняли хаос своей магией и ту, что пришлось убить, наверное, вышла из-под контроля, ведь такие ведьмы сродни любой твари из проклятой точки этого леса, и те, и другие живут за счёт тёмной энергии и зачастую направляют её во вред всем, – в это время Ферат скривила губы, наверняка размышляя о том, что это общепринятый после войны белых и чёрных магов бред, пока Лукас продолжал нести свой: – Но я больше, чем уверен сейчас, что тебя оставила без сознания новенькая в Ковене, она как раз зачищала бессолнечное место и заметив тебя, решила убить, но в силу неопытности только усыпила, – дух вздёрнул подбородок уверивши в собственные предположения, которые ни капли не сходились с реальностью , а Ферат лишь презрительно фыркнула. Лицо Сакари стало ещё кислее, ведь бесславная какая-то судьба, не находите?

– Поподробнее про новенькую, пожалуйста, – попросила девушка. Пусть он и врал многовато, всё-таки кое-что стоящее у него выпытать было можно.

– Ах да, ей лет девятнадцать, ну, по крайней мере она так выглядит. Очень способная и сильная, получает удовольствие от своего рода занятий. Волосы тёмно-русые, глаза карие, рост средний, голос милый, строение тела изящное.

– Исчерпывающе, – сквозь зубы проговорила чернокнижница.

– Красавица, – добавил дух. – Тебе с ней не тягаться даже во внешности.

Ферат оказалась оскорблена до глубины души, она-то со своими холодными как лёд самого чистого озера платиново-голубыми глазами, блестящими чёрными локонами и белой лунной кожей не может составить конкуренцию какой-то молодой кикиморе? Заметив выражение, застывшее на лице хозяйки, Сакари покатился со смеху, она пялилась куда-то в пустоту, а во взгляде можно было рассмотреть пылающий костёр, на котором горит и страдает Лукас, при этом губы у неё опасно крепко сжались, превращаясь в белую обескровленную черту на лице.

– Катись отсюда, пока я добрая! – прорычала она на духа. – Уж с каким-то призраком ведьма моегоуровня точно справится, – девушка даже с места поднялась особенно грозно.

– Правда глаза режет? – съехидничал Лукас перед тем, как раствориться в воздухе, оставив за собой лишь слегка примятую траву и успев махнуть на прощание спутнику Ферат.

– Вот чёрт поганый! – выругалась на него чернокнижница. Сакари, кое-как перестав хохотать, вытер с края глаза слезинку и спросил:

– Ну, может что-нибудь объяснишь, убиенная?

– Балабол, сам не знает о чём болтает, – не унималась она, плюхнувшись обратно и раздражительно отпивая чай. – Если то, что он сказал – правда, я имею ввиду новенькую, то дела плохи. Да, тёмной ведьмой может стать каждая, но для развития чёрной магии нужна смелость. Если ты начал использовать и развивать чёрную магию и тебе не хватает сил её покорить, она обернётся против тебя. Существа из бессолнечных мест пропитаны ненавистью и злобой, а потому так опасны, они отдаются её буйству, а маги усмиряют её…

– То есть, ты живёшь какой-то ненавистью или злобой? – вздёрнул брови Сакари. – По тебе не скажешь.

– Сейчас уже нет, – призналась девушка. – После того, как я перестала её испытывать, я думала, что потеряю свои способности, ведь даже если ты усмирил свои силы, им нужна подпитка, как я сказала, это отрицательные эмоции, но, видимо, я настолько приспособилась к ней, научилась её подавлять и заставила подчиняться, что и без этого могу собирать в себе эту энергию. Мне просто надо было с чего-то начать и ненависть стала толчком. А также страх.

Повисла ощутимо долгая пауза, Ферат всматривалась в синее сердце пылающего костра, а её спутник в неё саму и в какой-то момент ведьма спросила:

– Тебе известно что-нибудь о Королеве Хаоса?

– Та, что когда-то повелевала всеми тварями из бессолнечных мест?

– Именно. Легенда гласит, что была такая особа, которая не просто повелевала ими, она создала их. Многие века она жила и правила якобы тёмной стороной мира, пока светлую держал под контролем Король Порядка. Этот сказ настолько древний, что известны лишь определённые общие детали. Как-то раз два правителя разошлись во мнениях, но сошлись в битве, силы были равны, а потому оба пали, их души слились с энергией мира и до сих пор витают где-то среди нас. Также, бытует поверье, что Королеву Хаоса и Короля Порядка можно вернуть. Обе эти сущности не принадлежали к кому-то определённому, они не были ведьмой и колдуном, людьми или кем-либо ещё, но говорят, что Королева Хаоса может воплотиться в сильнейшей тёмной ведьме. Ковен верит в это и хочет вернуть её. Существует озеро, которое именуют Отражением Души, если в него погрузиться с головой, ты встретишься со своими внутренними демонами, искушениями. Всё, что ты прячешь глубоко-глубоко, выйдет к тебе, скажем так, лицом к лицу. Из озера обратно ступит на берег только тот, кто победит в самом трудном бою – с самим собой, а если не справишься, останешься на дне навсегда. Ковен твердил мне, что в душе каждой истинной тёмной живёт частичка нашей королевы и во мне она проявилась очень сильно, они говорили, что, если я нырну в озеро, смогу пробудить её силу.

– И что же произошло? Их догадки не оправдались? – уже и следа не осталось от недавнего смеха на лице Сакари, он оказался полностью поглощён историей Ферат и теперь, облокотившись локтями на колени и складывая ладони рупором, подался вперёд, внимательно рассматривая ведьму, тем временем меж его бровей залегла маленькая хмурая морщинка сосредоточенности.

– О, нет, мы даже до озера не добрались. Она потеряла надо мной контроль, у меня появилось своё мнение, свои мысли, вот она и взбесилась.

– Она?

– Да, одна крыса, – отмахнулась девушка. – Вообще, конкретно эта история всего-навсего легенда, записанная в древних фолиантах, я… Я ещё не решила верить в неё или нет. Но больше склоняюсь к версии недоверия хотя бы потому, что столь слабые существа как люди, духи, дриады, звездочёты, алхимики и нимфы, одним словом, подданные Короля Порядка, не смогли бы стать серьёзным противником ведьмам, ангелам смерти и любой твари бессолнечного места – подданым Королевы.

– Но, ангелы смерти рожаются под влиянием звезды…

– Звезды Бездушия, которая считается символом Королевы Хаоса, – закивала Ферат. – Я же говорю, всё очень неубедительно. В легенде говорится, что битва была не только между правителями, но, естественно, и между их подчинёнными, но разве какие-то люди могли бы выйти достойно против колдунов и ведьм? Или ангелов смерти? Вот, если бы раньше они, то есть люди, не были такими жалкими и обладали какими-нибудь полезными силами, тогда да, я бы ещё подумала о том, чтобы поверить.

– Да? – Сакари насмешливо вздёрнул одну бровь. – Что-то вы и сейчас мрёте от их ведьмоловов, которые не обладают ничем, кроме оружия и слабых чар.

– Сильные не мрут, злые тоже, – резонно заметила чернокнижница.

– А ты сильная или злая? – скрестив руки на груди и расправляя по земле свои в конец затёкшие крылья, юноша скривил губы в полуулыбке.

– Что за глупые вопросы, ты должен уже был понять, что я универсальная личность, – наигранно надменно произнесла Ферат.

– Неправда, – помотал головой ангел. – Я не могу назвать тебя злой.

– Ну, хотя бы агрессивной?

– Нет, наоборот, ты до жути сдержанная.

– Хох, – устало выдохнула девушка, немного, но незначительно разочаровываясь. – Я спать, – она допила свой чай и устроилась на земле возле костра.

– А что такого? – хохотнул Сакари. – Ты хочешь быть злой?

– Да нет, в принципе, мне всё равно. В этом мире нет абсолютно злых или добрых.

Ангел тяжело вздохнул, словно в который раз осознавая бренность бытия с высоты своей вечности и стал молча наблюдать как ворочается его хозяйка. В какой-то момент его губы растянулись в широкой довольной и нагло-ехидной улыбке, когда она протянул:

– Почувствуй мою боль. А ведь земля даже мягче пола.

Ведьма цокнула и проворчала:

– Хорошо, хорошо, завтра в городе мы посмотрим тебе что-нибудь подходящее.

–Хе-хе-хе, – этот смех звучал ну уж очень ехидно. – А не конкретно? – вдруг спросил Сакари.

– Что? – у Ферат даже мысли не закралось о чём он может сейчас говорить.

– Ты сказала, что не веришь конкретно этой истории, зачем была эта пометка?

Чернокнижница повернулась на слугу и наградила его долгим взглядом:

– Слушай, а ты чего такой внимательный?

– Уродился таким, – не без доли гордости ответил тот.

– А не конкретно эта история тебя не касается, – ведьма опять отвернулась. –Спи.

Ангел грустно нахмурился, уперев свои песчано-золотые глаза в плавный силуэт хозяйки и погрузился в мысли. Тишина ночного леса наполнила пространство вокруг путников, вместе с тьмой сжимая его до радиуса защитного круга, только треск горящего костра напоминал Сакари о том, что он ещё в реальности, ещё в этом мире. Или треск ему уже мерещится? Ангел потерял счёт минутам, часам, он не знал сколько просидел молча впав в транс вместе со снопами ярко-оранжевых искр, но ночь никак не желала уходить, горизонт, который первым встречает алеющий рассвет был не виден из-за исполинских ветвистых деревьев, возможно солнце уже взошло, но здесь так и оставался один юноша и его спутница в круге тусклого света огня. Сакари стало казаться, что утро не наступит, а безмолвие сведёт его с ума, с ним такое впервые, поэтому, чтобы развеять это ужасающее ощущение он решил как-то отвлечься.

– Ферат, – шёпотом позвал он и ответом ему было молчание. – Фера-а-а-ат, – чуть громче повторил попытку ангел. Всё та же безответность. – Ферат! – громко выпалил ангел.

– А?! – наконец раздражённо ответила девушка.

– Ты спишь?

Ведьма медленно открыла глаза и наградила слугу взглядом, которого недавно удостоился Лукас. Они несколько мгновений сверлили друг друга взорами, и девушка произнесла:

– Возможно.

– Поговори со мной, тишина давит на меня, – попросил Сакари. Ферат более ясным взглядом уставилась на парня, чуть вздёргивая брови.

– Только не говори, что испугался темноты.

– Ничего подобного, – возмущённо фыркнул её слуга. – Я сказал тишина, а не темнота. Ещё чего придумала, чтобы я боялся! Я – ангел смерти. Я могу вообще спокойно уйти в любую сторону этого леса прямо сейчас… – он осёкся, потому что заметил с каким хитрым выражением лица, явно что-то замышляющим, чернокнижница села в позу лотоса. Она стала замечать в нём тщеславную черту, что так явно в последнее время проглядывает в его характере. Также, девушка не отрицала, что эта черта присутствует и у неё, возможно даже в гораздо большей степени.

– Если сможешь пройти пятьсот метров на запад, завтра я куплю всё, что ты захочешь, а если нет, я дам тебе позорное прозвище, которым ты будешь величаться до скончания веков. И да, оно будет связано со словом «трус», – высказалась девушка и расплылась в широкой улыбке.

Сакари подавился высокомерным смешком и даже цокнул, что уже было перебором для выражения его отношения к ситуации. Ему действительно не было страшно… Просто немного жутко и это было абсолютно нормально для ангела смерти, ставшего полу ангелом! Как никак у него появились более-менее человеческие эмоции. Но юноша всё равно поднялся с места и уверено зашагал на запад.

– И будь уверен, – крикнула ему в след довольная собой Ферат. – Соврать о метраже ты мне не сможешь.

Он ещё раз презрительно фыркнул и бросил ей:

– Как ребёнок.

И продолжил удаляться. Вскоре свет костра погас позади него совсем и не осталось даже точки вдалеке, хотя, казалось бы, на расстоянии пятисот метров он должен быть ещё виден. Лёгкое волнение, но не страх пробирало несуществующую душу Сакари, заставляя её покрываться мурашками и смутно волноваться о чём-то неизвестном. Четыре сотни метров уже были за спиной, а его предчувствие всё никак не могло успокоиться, юноша даже сам не понимал, что могло его настораживать здесь, призраки? Твари бессолнечных мест? Ковен? Альянс? Ему не должно быть дела ни до кого из них, ведь он – ангел смерти. И всё же, проходя мимо одного из многочисленных деревьев в лесу, парень остановился и медленно повернул голову налево. Толстый вековой ствол, вероятно помнящий ещё Королеву Хаоса, был немного странной формы, нижняя его часть имела одну слишком выпуклую сторону, которая неестественно колыхалась на ветру. Чтобы присмотреться, Сакари приблизился и вдруг, на уровне трёх метров над землёй эта выпуклость открыла глаза. Жёлтые, светящиеся в темноте, с вертикальными зрачками они смотрели точно на ангела, который, к счастью или сожалению, сразу сообразил, что за существо находится перед ним. Сакари отскочил назад, мигом сдёргивая с себя плащ и расправляя крылья помчался прочь с каждым мощным взмахом лавируя между препятствиями и уже через несколько секунд оказался у костра.

– Круг! – воскликнула Ферат, когда увидела спешащего назад слугу, один взмах его крыльев разнесёт порошок из зверобоя по окрестности, поэтому ведьма перестраховалась и направила встречный порыв на Сакари за пределами защиты. Юноша шлёпнулся на землю, сбитый небольшим ураганом, но злиться и досадовать у него не было времени, наоборот, он был даже рад видеть круг и ведьму. Перепрыгнув через черту, он, запыхавшись, спросил:

– Насколько сильных монстров выдержит зверобой?

– Ну, не особо, а что?

– Там амферат.

Тут на их огонёк приковыляла хромая девушка. Она была невысокого роста, со светлыми волосами спутавшимися от грязи, в драном крестьянском платье и большой раной на ноге, из-за которой, вероятно и хромала. Незнакомка обнимала себя руками и тихо плакала, когда она увидела Сакари и Ферат, на её лице отразился проблеск чистейшей надежды и, в какой-то степени, мольбы.

– Пожалуйста, – всхлипывая дрожащим тоненьким голосом заговорила гостья. – Помогите. Меня преследует монстр, он такой страшный, я боюсь, пожалуйста, помогите мне, – она срывалась на судорожные рыдания, сотрясаясь всем телом, а по её щекам текли настоящие крупные слёзы.

– Ферат, – тихо позвал хозяйку ангел. – Она жива или мертва? Я не могу без сердца чувствовать души.

– Мертва, – отчеканила напряжённая и сосредоточенная ведьма. Круг из зверобоя против амферата не годится, а она сама ещё не восстановилась. – Души в ней точно не присутствует, так ещё и рана на ноге по краям уже зеленоватая, гниющая.

– Пожалуйста, помогите, – повторил тот же самый мелодичный женский голосок, но на этот раз девушка молча дрожала, а звук шёл совсем с другой стороны. Обернувшись, чернокнижница увидела его, свисающего с ветки одного дерева, почти достающего до земли. Амфераты около трёх метров в высоту, у них костлявое тощее тело, покрытое чёрной кожей, которое обросло бурой шерстью, напоминающую по своему виду удлинённую жилетку, ибо руки от плеч были голыми, как и ноги от колен и некоторая часть груди. Эта шерсть была достаточно длинной, чтобы развеваться на ветру. Каждый узловатый палец твари заканчивался толстым острым метровым когтем, больше напоминающим грязные бело-серые ленты, все суставы были такими же узловатыми. Амфераты никогда не моргали, а только пристально смотрели в самое нутро жертвы своим непроницаемым жёлтым взглядом. Лицо, больше напоминавшее морду обезьяны тоже всё было обтянуто чёрной кожей, а уши походили на уши летучих мышей. Сейчас нежеланный гость висел на ветке вниз головой, зацепившись за неё ногами в коленях, а руки его почти доставали до земли, он лениво дёргал пальцами, заставляя своё чучело шевелиться.

– Мне так страшно и холодно, – в который раз голосом девушки проговорил амферат.

– Чёрт, что делать то, – почти шипя пробормотала Ферат, стараясь не шевелиться. Сакари так же настороженно замер позади неё. Тварь стала медленно соскальзывать с ветви и уперевшись рукой в землю, спустила свои ноги, оставаясь сидеть на корточках. Пару раз повернув голову сначала на один бок, потом на другой смотря точно на ведьму он вдруг произнёс:

– Чёрт, что делать то, – точно скопировав голос и интонацию чернокнижницы. Ферат злобно цокнула, отступая на шаг назад, тем временем как амферат стал подкрадываться ближе, осторожно перебирая четырьмя конечностями, как дикий зверь в засаде. Затем он неуверенно, легко ткнул своим длинным когтем в их сторону и столкнулся с препятствием, то мешал ему зверобой. Жёлтые глаза, словно заворожённо наблюдали за сопротивлением пустоты, но стоило ему чуть сильнее надавить, как защитный круг стал давать трещины и ломаться. Ведьма почувствовала лёгкое головокружение, но не боль, как во время вторжения Сакари в её деревню, ибо поселение девушки защищала лишь её собственная энергия, а зверобой сам по себе был оберегом и его уничтожение почти никак не отражается на ней.

– Ферат, – решительно позвал её ангел. – Приказывай. Прикажи защитить тебя.

– А сам не можешь, без приказа, – немного с раздражением бросила девушка.

– Отдай приказ, – настойчивее повторил юноша, наблюдая, как амферат в том же медленном темпе подбирается к его хозяйке.

У чернокнижницы не было времени размышлять к чему его просьба, сейчас она совсем потерялась от ступора, который не давал принять ей никакое решение, потому что все варианты казались провальными, но девушка доверилась и как можно увереннее произнесла:

– Сакари, спаси меня, – от этих слов по телу ведьмы прошла неприятная дрожь, она никогда не просила помощи и защиты, то, что произошло сейчас – немыслимо, но как бы для неё это не было позорно, такой шаг весьма выгоден и логичен, ведь если Ферат сегодня потратит силы на амферата, завтра её энергия точно не восстановится, а она уже не могла ощущать свою слабость. Логика почти всегда присутствовала в действиях чернокнижницы, всегда был план, всегда был расчёт, перед логикой отступали любые другие черты её характера. Девушка не успела опомниться, как перед ней пролетела чёрная рогатая тень, стремительно бросившаяся на тварь. Коротким, рывковым движением оттолкнув амферата, Сакари расправил крылья закрывая ими Ферат и каждое его чёрное перо внезапно вспыхнуло ярким пламенем. Бессолнечная тварь с первым касанием земли тут же в один прыжок оказалась опять на ветке дерева и стала молча наблюдать.

– Ну же, – злобно прорычал ангел. – Проваливай отсюда.

Ведьма поражённо затаив дыхание наблюдала, как он опускает концы крыльев на землю и огонь, стекая с них расползается, зажимая путников в кольцо гораздо большее, чем был круг из зверобоя, оставляя за собой чёрные тлеющие полосы. Амферат несколько мгновений взирал на них в ожидании, но затем просто сполз с дерева и стал углубляться во тьму. Облегчённо выдохнув и обернувшись к хозяйке, Сакари встретился с ней своими песочно-золотыми глазами. Повисла немая, напряжённая пауза.

– Амфераты не любят огонь и яркий свет, как и все твари бессолнечных мест, – пояснил юноша, неловко косясь в сторону от застывшего в лёгком шоке взора Ферат.

– Я это знаю, не утруждай себя объяснениями, – выдыхая, остановила его чернокнижница. – А ты сейчас лес не спалишь?

– Нет, лес я не спалю, этот круг работает по принципу зацикливания, как в твоём камине, – тут потерянность на лице ангела сменилась диким негодованием, и он прошипел: – Ох, Хаос! Какой невыносимый позор, как мне очистится от этого ощущения! Что? – кинул юноша в сторону косящейся на него с подозрением Ферат. – Ведьма, ты просто проклятье какое-то. Ты не представляешь, как невыносимо чувствовать оцепенение и осознавать, что не сможешь сделать и шага без чьего-то приказа. Сними немедленно блок с моей силы, – потребовал он.

– Но я ничего не ставила, – от столь явного раздражения со стороны слуги девушка внезапно почувствовала потребность принять оборонительную позицию. – Сам испугался, а на меня сваливаешь!

– Хаос, – устало выдохнул ангел, обречённо потерев переносицу пальцами. – Она ещё и не контролирует это, – пробормотал он сам себе. – Я определённо попал в плохие руки… – Сакари состроил крайне раздражённую гримасу. – Пойми, чем дальше я от тебя, тем слабее становлюсь, это же логично, во имя привратника Куно, ведьма, ты не знаешь даже таких элементарных вещей, до которых можно догадаться, –раздосадовано ангел всплеснул руками, тем временем, как Ферат, поморщившись и отвернувшись бросила:

– У меня как-то не было времени размышлять над подобным.

Заметив застывшее на лице девушки выражение, Сакари сменил гнев на милость, проводя рукой по медового цвета волосам и проскальзывая по одному бордово-бурому рогу.

– Виноват, – признал он. – Подверг тебя опасности, а ты нас. Не стоит нам заниматься этими детскими спорами, давай спать.

– А если амферат вернётся? – спросила чернокнижница. – Как я теперь могу спать.

– Даже если и вернётся, круг будет гореть всю ночь, он не сунется сквозь огонь, – ответил юноша. – Можешь отдохнуть, сейчас безопасность на мне, – заверил её он.

– Ох, какими мы добрыми стали, – проворчала Ферат, возвращаясь на своё «спальное место».

– Да, я добрый, ты добрая, мир прекрасен, – закивал Сакари, ложась напротив.

– Ты точно ангел смерти? – уже с некоторым недоверием стала расспрашивать его ведьма. – Небось оборотень какой, умелый.

– Ха-ха, как смешно, благодаря тебе, у меня есть чувства, забыла? – с явным упрёком бросил ангел.

– Нисколечко, ведь ты не упускаешь шанса напомнить мне об этом, – девушка повернулась к нему спиной. – Разбудишь меня ещё раз и познаешь все прелести рабского труда.

– Ага, значит ты всё-таки спала!

Ферат шумно выдохнула.

– Сакари, молчать, до самого утра, это приказ.

Более парень рот раскрыть не мог.

Глава 4.

На следующее утро они выдвинулись в путь почти сразу, как проснулись.

– Когда придём в Стантед, не смей привлекать к себе внимание, – наставляла слугу ведьма. – Нам не нужны вопли и лишний интерес окружающих, поэтому поправь свой капюшон.

Сакари же лишь не задумываясь кивал, пропуская слова чернокнижницы мимо ушей. День становился всё жарче несмотря на то, что вообще-то ранняя осень. Даже в лесу солнце умудрилось нагнать духоты, а в плащах было и вовсе невыносимо. Юноша угрюмо переставлял ноги шагая вперёд и желая отомстить Ферат, которая, к слову, тоже была разгневана на эту погоду и усталость. К Стантеду они вышли ближе к полудню, город опоясывали кирпичные стены, которые в некоторых местах потрескались и почернели от сырости, что стоит тут обычно поздней-поздней осенью. Дома были построены в хаотичном порядке, а улочки петляли, потому, чтобы что-то найти, нужно было ещё постараться. Особенностью Стантеда считали крыши, абсолютно все они были кирпичного цвета и имели спиралевидную форму. У этой особенности когда-то было стратегическое значение, древние люди, начиная строить этот город считали, что, если ведьмы решат напасть на них с неба, впадут в замешательство увидев, что крыши домов сливаются со стенами, как и дорожки, вымощенные кирпичом, и им обязательно померещится, что город накрыт кирпичным куполом. Ковен тогда только посмеялся над наивностью людей.

Сперва Ферат решила навестить свою лавку, в которой продавались её целебные мази, настойки и некоторые травы, весь товар был лёгкого характера и со слабым эффектом, чтобы тут не заподозрили вмешательства колдовства. Он сюда попадал вместе с одним охотником, который частенько любил останавливаться в их деревеньке и… Выпивать с Ферат. Девушка слыла отличным собутыльником, она была устойчива к алкоголю, а потому на неё всегда можно было положиться, если вдруг ты перебрал. За эту небольшую услугу он, каждые две-три недели доставлял её товар в Стантед на своей повозке. Лавака ведьмы была одноэтажной и в принципе, чем-то напоминала её дом. Снаружи каменное строение, покрытое белой извёсткой и увенчанное традиционной спиральной крышей, было на уровень несколько выше самой дороги, как, в принципе и большинство зданий здесь, поэтому ко всем их входам вели такие же каменные ступени, лично у чернокнижницы было даже крылечко. Внутри лавки, под крышей, которая была усеяна маленькими круглыми окнами, что пропускали много солнечного света, на верёвках висели разнообразные засушенные травы, с двух сторон у стен возвышались шкафчики с разными баночками и один с лекарскими книгами. В центре, в деревяном полу была выложена камнем длинная выемка – кострище, где разводят огонь, если нужно по особому заказу приготовить клиенту особое лекарство. Остановившись перед дверью из красного клёна с небольшим витражным окошком, где была изображена ведьма на метле, Сакари кинул взгляд на вывеску из того же материала, в виде котла и с подписью: «Лавка белой ведьмы».

– Слушай, – обратился он к хозяйке. – Как тебя ещё Альянс не вытурил из города, с такими-то насмешками?

Ферат хитро и надменно ухмыльнулась и ответила:

– У меня есть одна очень влиятельная бумажка, именующаяся «королевским разрешением», в котором мы значимся аптекой чародеев, достать её мне стоило многого, но она подлинная и Альянс против неё ничего сделать не может, ну или пока не видит надобности в действиях. Ох, каких же усилий стоило бедной Одетте убедить короля, что такое название будет насмешкой не над Альянсом, а над Ковеном.

– Одетте?

– Ну, ты же не думал, что я сама ходила в столицу, рассадник ведьмоловов? Эта девушка жила в моём поселении, я уговорила её помочь взамен на приворот. Даже речи к королю ей писала, когда она совершала паломничества во дворец. Померла старушка лет восемь назад, прожив счастливую жизнь с парнем, которого мы приворожили, – уходя некоторой частью сознания в сладкие воспоминания мечтательно протянула ведьма.

– Вот вы жестокие, – буркнул себе под нос Сакари. – Может у парня свои планы на жизнь были, – ангел разочарованно помотал головой, заходя в лавку. Его тут же очень заинтересовала златовласая дриада, сидящая за дубовым прилавком, изящно скрестив лодыжки, на одной из которых была тоненькая золотая цепь, крепившаяся к полу, что удлинялась, если работнице нужно было пройти к какой-то из полок, но не выпускала её за пределы лавки. Такая цепь не была видна простым людям. Словно невесомо положив голову на сложенные на столе руки, дриада игриво разглядывала гостя и иногда с отвращением косилась на Ферат.

– Рановато вы в этом месяце, – заметила девушка с хорошо слышимым недовольством в надменном голоске, вероятно, она не раз сетовала на своё заключение и это ещё говоря в мягкой форме. Хозяйка магазина удостоила её лишь беглым взглядом и сухим ответом:

– Обстоятельства.

Зато Сакари был открыт беседе:

– Скажи, прелесть, за что тебя здесь приковали? – облокачиваясь на прилавок, полюбопытствовал он, чуть приподнимая уголки губ в еле заметной кошачьей ухмылке.

– Мы тут не за историями, – послышался грубый голос ведьмы, которая осматривала свои полки, проверяя товар. – У нас нет на них времени.

Дриада показательно закатила глаза и посмотрев на ангела покачала головой лукаво улыбнувшись, одним только таким действием оскорбляя само существование Ферат. Благо та не видела.

– Я скажу просто, – мелодичным голосом отозвалась девушка, плавно, с грацией лесной нимфы, коей, в принципе и являлась, приближаясь к Сакари, – Не угодила эго её величества.

– Может мне отрезать тебе язык, чтобы ты меньше трепалась? – послышался холодный тон чернокнижницы где-то за границами их доверительного кружка. Дриада испуганно отпрянула от парня, а тот недовольно спросил:

– Почему ты так груба?

– Не твоего ума дело.

– Да ладно тебе, Ферат, я могу клянчить весь день.

– Нет, если я прикажу тебе молчать.

– Вчера не сработало при Лукасе, – резонно подметил ангел.

– Сработало, просто я не обозначила время, на сколько приказала тебе замолчать.

– Бежишь позорно с поля боя?

– Ещё чего.

– Тогда расскажи.

Теперь уже Ферат закатила глаза, в некоторые моменты ей начинало казаться, что Сакари приносит больше проблем, чем пользы, но вспомнив, как он вчера подогрел ей чай и защитил от амферата, сменила гнев на милость.

– Если коротко, то как и Лукас, эта особа когда-то думала, что я слаба. Она решила завести со мной дружбу, приставая со своими разговорами, когда я ходила за травами, а в один прекрасный день попыталась одурманить меня сладким туманом, ты знаешь, что это?

– Сладкий туман? Вроде как он воздействует на разум, заставляя объект подчинятся всем приказам наславшего его, имеет запах слегка переспевших яблок.

– Именно, – кивнула ведьма, подходя к прилавку, ибо уже покончила с осмотром. – Я, естественно, смогла легко развеять его воздействие, но решила подыграть ей, чтобы узнать вообще зачем она пошла на такую наглость. Тогда эта обманщица привела меня в густую рощу Мхов, там все деревья им поросли и даже земля, к Лешему, ещё к такому древнему, похожему на старую корягу. В общем, продала меня эта девица за место под покровительством хозяина рощи. Слышал бы ты как она лепетала про то, какой я буду покорной слугой под её дурманом. Другими словами, решила воспользоваться мной, но самое главное, умудрилась ляпнуть, что он лучшее для меня.

– Я льстила Лешему, это не значит, что я говорила правду, да и вообще, чем я тебя оскорбила? – хмуро проворчала дриада.

– А, то есть для тебя этого мало? Нет, дорогая, то, что ты сделала совсем не тянет на оскорбление, – саркастично рассмеялась ведьма. – Но, если ты хочешь ещё, то напомню один фактик, тогда, ещё на подходе к роще, когда не надо было никому льстить, ты сказала, что такая доверчивая дура как я только и достойна сгнить под дурманом в жёнушках у Лешего. А я и не думала, что дриады бывают такими стервами. Вот, если бы ты убивалась и говорила, что у тебя не было выбора, всё могло бы обернуться иначе.

– В лесу Потерянных, особенно близ целых двух бессолнечных мест каждый выживает как может.

– И за это ты сколько её тут держишь? – поинтересовался Сакари.

– Восемьдесят лет, – враз ответили девушки.

– Вот ты злопамятная, – протянул ангел, представляя собственную участь.

– Это ещё что, Лешего неделю его слуги из тополя выковыривали, – усмехнулась Ферат. – Никто же не ожидал, что я довольно неплохо пользуюсь магией тьмы. Да и плевать на слова, дорогуша, – обратилась она вновь к дриаде. – Сам факт того, что ты меня предала после того, как я помогла тебе…

– Ты помогала ей? – удивился Сакари.

– Я же говорила, история долгая, а времени в обрез, – пробубнила чернокнижница. – Мне нужна выручка, мы идём по магазинам, – достав деньги, девушка одобрительно покачала головой. – Неплохо, неплохо.

– Конечно, – ответила дриада так, будто ничего очевиднее не было. – Твоя лавка единственная в округе имеет нормальные исцеляющие средства.

– Ничего себе, – уже направляясь к выходу якобы поражённо протянула Ферат. – Хвалишь? Впервые слышу от тебя подобное, но можешь не стараться, я не Леший, лесть на мне не сработает.

– Ферат, восемьдесят лет – это действительно долго для такой пустяковой ссоры, ты ведешь себя как ребёнок, – назидательным тоном старшего сказал ангел, когда путешественники покинули лавку.

– Сакари, восемьдесят лет – это мало после того, как она выпросила у меня сильный приворот и увела шестерых мальчиков из поселения, чтобы принести их в жертву Природе, – ответила чернокнижница. – Она сожгла шесть детей, понимаешь? Только из нашей деревни. С моей помощью. Я узнала об этом через несколько дней, когда она вновь пришла ко мне. Мы думали мальчики пропали, потому что ушли слишком далеко в запретные территории. За это она здесь.

– А к чему тогда вся эта история с Лешим? – не понял юноша. – Да и для дриад это обычное дело, приносить жертвы.

– Для них да, для меня… – Ферат осеклась на секунду. – Я не сторонник жертвоприношения, – через силу проговорила ведьма. – Она думает, что сидит здесь за историю с Лешим, потому что… – девушка странно улыбнулась, как-то нервно и виновато. – Потому что иначе мне придется признать, что и я виновна в случившемся, – чернокнижница тряхнула головой, будто не желая больше об этом думать и ускорила шаг, оставляя позади своего слугу. Сакари же остановился и ещё некоторое время смотрел ей вслед, пытаясь осознать, что только что заметил в настроении хозяйки.

Они успели обойти всего пару магазинов, ибо у Сакари в голове давно зрел коварный план, а тут ещё и момент удобный подвернулся, причём странным образом сразу после того, как ему купили пуховое одеяло, на котором он теперь будет спать, и пару комплектов простой одежды. Заметив, что хозяйка на что-то отвлеклась, юноша обхватил поудобнее свёрток с покупками, которые ведьма отказалась преобразовывать с помощью магии в маленькую компактную вещь, отчасти чтобы поглумиться над слугой, пусть таскается, отчасти чтобы лишний раз не привлекать не нужного внимания, и направился в гущу толпы. Тем временем чернокнижница увидела у одного магазинчика знакомый силуэт и замерла, когда до конца осознала кому он принадлежит. Сердце больно сжалось, стоило её взгляду скользнуть по хорошо узнаваемым длинным чёрным волосам, одна часть которых была рассыпана по спине и доходила до самого пояса, а другая собрана и подвязана серебряной лентой, тем не менее, чёлка, как всегда, выбилась из части собранных волос и теперь аккуратно обрамляла лицо, словно выточенное из лучшего мрамора. Плавные переходы острых скул, носа и подбородка придавали этому лицу особую красоту и изящество, чёрные глаза интересной формы, чем-то напоминающей лисий прищур и филигранная форма бровей были последними штрихами в этом произведении искусства. Стройное, но крепко сложенное тело украшали и подчёркивали красно-чёрные одежды, что плавно колыхались от каждого движения хозяина, с левого бока в ножнах висел меч, его рукоять и сами ножны были туго оплетены чёрными лентами и усыпаны сияющими рубинами. Этот человек был прекрасен, как и все колдуны и ведьмы. ‌Его зовут Локи, и он был лучшим другом Ферат в Ковене. ‌‌Они подружились не сразу, по началу девушка его презирала, в то время как все остальные ведьмочки сражались за его внимание. Их дружба была чем-то особенным для обоих, чем-то бо́льшим, они были той ещё парочкой, страх божий для всех существ, подвергавшихся зачистке, и отдельная головная боль для Альянса. Это было сто одиннадцать лет назад, теперь рядом с ним была какая-то молодая ведьма, что радостно прыгала и тыкала куда-то пальцем, а от её взгляда на Локи всё внутри у Ферат переворачивалось и сердце куда-то падало, в душе образовалась пустота, ведь эта новенькая явно была очарована находясь рядом с таким красавцем, в то время как сама чернокнижница не могла даже встретиться с ним взглядом ни на одно жалкое мгновение. Он был в другой жизни, теперь не доступной ей. Друг девушки мягко улыбался новой тёмной ведьме Ковена и что-то говорил. Внезапно Ферат грубо вырвали из воспоминаний боли и обиды, от которых она начала задыхаться сознанием, панические вопли окружающих, будто разом стая Водяных решила устроить кровавую бойню. Не понимая в чём дело, куда все бегут и толкаются, ведьма осмотрелась и тут же нашла источник всех бед, ибо он остался один на пустой улице. Сакари скинул плащ и расправил крылья нагло ухмыляясь, а горожане, надрываясь и крича во всю глотку: «ангел смерти», в мгновение ока испарились, кажется, из города совсем. Ферат словно окутало смертоубийственной аурой, исходящей от неё самой в направлении своего слуги, который сиял ехидной улыбкой. Девушка быстро направилась прочь, проходя мимо него, лишь бросив приказным тоном:

– Идёшь за мной, надень плащ, – ведьма была уверена, что Локи со своей новой знакомой тоже скрылись, они не стали бы устраивать бой с ангелом смерти посреди города, раскрыв свои сущности ведьмы и колдуна, однако, всем свойственно ошибаться.

Услышав позади фразу: «Это же ангел смерти, я не могу его отпустить!», чернокнижница обернулась, чтобы увидеть, как к ним бежит молодая ведьмочка, на ходу пуская собственную кровь.

– Не смей! – только и успел выкрикнуть ей вслед Локи.

Ферат что-то гневно прошипела, схватила Сакари за руку и бросилась бежать. Девушка не хотела признаваться в этом даже самой себе, но где-то в глубине души она чувствовала давно забытый адреналин, драйв, ей нравится то, что происходит сейчас, в этом – опасностях, неожиданных поворотах судьбы, новых и старых встречах – была её настоящая жизнь, что так разнилась с характером подчиняющегося логике и планам человека, который, в прочем, сейчас более возобладал над ведьмой и она всё-таки злилась.

– Я у ведьм прям на расхват, – рассмеялся Сакари, его вообще не заботило, что произойдёт в следующие минуты.

– Дурак! Идиот! – ругалась на ходу Ферат. – Они из Ковена. Я тебя сейчас вообще брошу и сбегу, сам будешь выпутываться. Помрёшь, домой можешь не возвращаться.

– Ой, – слуга лишь самодовольно рассмеялся. – И кто меня убьёт, эта девчонка?

Только он это сказал, как его ногу окутала чёрная дымка, такая же, какой иногда пользуется Ферат, это лишь собранный с ближайших сырых местечек туман, пропитанный энергией использующего его, именно поэтому он становится чёрным. Чернокнижница протяжно застонала, проклиная всё на свете и нехотя остановилась, ангел же повернулся ко второй, младшей, чернокнижнице и одарив её уничижающим взглядом, полным презрения, надменно произнёс:

– Это очень опрометчиво с твоей стороны, стоит мне поджечь его и ты сгоришь.

Рядом стоящая Ферат прятала лицо и руки под плащом и со стороны могло показаться, что он летает сам по себе.

– Зачем ты меня предупреждаешь? – удивилась молодая ведьма, в её глазах горел огонь любопытства. – Ты не похож на описываемых ангелов смерти.

– На твоё счастье, – бросил Сакари. – Сегодня у меня хорошее настроение.

– Айлин, пожалуйста, пока он добрый, отпусти его, иначе он может разозлиться, – осторожно подходя сзади произнёс Локи, он испускал такую же зловещую ауру, что и Ферат.

– Хорошо, хорошо, – туман девушки отступил. – Но кто рядом с тобой? Другой ангел смерти?

– Зачем ты с ним разговариваешь, пойдём отсюда, – прошипел на неё напарник. – Нам вообще повезло, что в этом городе нет Альянса, который по лесам сейчас ошивается, повезло, что этот ангел смерти нас отпускает, кругом одно везение, поэтому не искушай судьбу и пожалуйста, пойдём отсюда.

– Не твоё дело, – ответил ей Сакари.

Айлин раздражённо фыркнула и пошла к Локи. Они стали удалятся вдвоём, чувствуя позади два пристальных взгляда, которые, казалось, насмехаются над ними. Ну, так казалось только молодой ведьме.

– Знаешь, где это видано, чтобы ангел смерти не съел ни одной души? Тут что-то не так, странные они… – прошептала девушка.

Напарник уже собирался что-то ответить чернокнижнице, но она достала из маленьких кожаных ножен, висевший на поясе кинжал и развернувшись со скоростью света, метнула его точно в голову силуэту рядом с ангелом. В мгновение ока блеснувшая серебром молния сбила кинжал и как белая змея по земле вернулась к хозяйке в чёрном плаще, к которой уже устремились иглы чёрного тумана. Это была хорошая комбинация с отвлекающим манёвром, быстротой реакции, но была одна маленькая деталь, которая подвела Айлин, её козырь – туман. Стоило только острым шипам приблизиться к Ферат, как они превратились в мягко стелящиеся по земле ленты, окутывая полы плаща чернокнижницы и становясь её прислужниками, а не Айлин. Рядом с туманом покоилась та самая белая змея, коей являлись серебряные звёзды, что недавно украшали голову Ферат, они были персональным оружием колдуньи, как меч Локи. Такое зачарованное оружие есть у многих магов, оно полезно в бою, когда нужно действовать быстро и не всегда удобно пользоваться чистой магией тому, кто привык визуализировать свою силу, ну, или тому, кому нравятся дополнительные функции, которые может иметь то или иное орудие. У него есть своя душа и своя воля, поэтому его ещё надо приручить, но после, такое оружие до самого конца слушается лишь своего хозяина и лишь он может его использовать, даже после смерти. Именно поэтому персональное орудие мага хоронят вместе с ним.

Локи рефлекторно положил руку на рукоять своего меча, а его напарница шокировано смотрела на предавший её туман, как вдруг холодный женский голос произнёс:

– Зачем ты напала?

Но, похоже, Айлин не слушала, она уже вся светилась безумным восхищением и как в бреду что-то бормотала, даже несмотря на то, что тело сковывало судорогой боли, а из носа потекла кровь – последствия потери контроля туманом:

– Не может быть. Неужели? – она взглянула на Ферат предвкушающим взором и уверенно сказала: – Только один человек мог его забрать, та, что впервые его использовала, девушка, что стала моим учителем.

– Твоим учителем? – не поняла ведьма, её тон лишь слегка звучал заинтересованно.

– Да, – улыбнувшись, кивнула Айлин. – Я училась по вашим книгам, которые до сих пор хранятся в библиотеке Ковена, госпожа Ферат, – та на мгновение задумалась и точно припомнила, что во времена своей лихой молодости написала что-то типа пособий или личных дневников по использованию чёрной магии, в основном для себя. У неё всегда было такое чувство, будто она её первооткрыватель, ведь до прихода Ферат было очень мало каких-либо источников и все они были отрывистыми, почти не приносили никакой пользы и знаний. Это всё из-за восьмого главы Ковена, которого убили в возрасте четырёхсот лет, он боролся с тёмной магией и был прямо каким-то параноиком в этом деле. Единственные нормальные книги Матиса Миона, которым поклонялась Ферат в подростковом возрасте, были спасены лишь потому, что схоронились в катакомбах Ковена, девушке их принесли специально для изучения. – Забрав мой туман вы коснулись своей энергией моей, и я ощутила просто невообразимую мощь, – продолжала всё с тем же всепоглощающим восхищением Айлин и вдруг закашлялась, однако упрямо говорила. – Такую мощь, которую, как мне кажется, можете иметь только вы, Ферат.

– Не говори ерунды! – раздражённо воскликнул Локи не сдержавшись, на его лице за последнюю минуту отразилась целая палитра эмоций, от недоумения и надежды, до настороженности и мрачности. – Ферат умерла на моих глазах, – его голос дрогнул, но сдержано выдохнув, он произнёс тише, чем хотел: – Я держал её тело на руках, – парень опустил задумчивый взгляд в землю и добела закусил нижнюю губу. Внезапно его руки сжались в кулаки, и он повелительным тоном произнёс, пронзая взором незнакомку в чёрном плаще: – Покажись!

– Успокойся, Лис, не нужно кричать, – осторожно произнесла она, делая пару шагов вперёд и наматывая серебряную цепь на руку, между звёздами которой то и дело пробегали разряды молний. Услышав подобное обращение, Локи на секунду нахмурился как обиженный ребёнок, который вот-вот расплачется, но вовремя взял себя в руки и вернул свой враждебный скептицизм.

– Лис? – удивлённо переспросила Айлин, вздёрнув уголок одной брови и упирая руки в бока, облачённые в сумеречно-синее платье, расшитое узором голубых нитей, довольно популярным в это время. Локи лишь крепче ухватился за меч, упрямо буравя настороженным взором существо в чёрном плаще.

– Так его называла только я, – любезно пояснила Ферат. – За его хитрую ухмылку. Ну, иногда ещё плут.

– Она называла меня так при всех и это слышали многие, – непреклонно заявил парень. – Я сказал покажи лицо! – приказным тоном выкрикнул он и чернокнижница медленно сняла капюшон. Рука Локи соскользнула с рукояти меча и безвольно повисла, словно утратив все силы, на его лице отразилось мученическое выражение, он глубоко вдохнул и пробежался пальцами по покрывшемуся испариной лбу, затем ещё раз внимательно осмотрел замершую перед ним ведьму, пытаясь углядеть хоть одну деталь в её облике отличную от той Ферат, которую он помнил, но девушка из воспоминаний и пребывавшая в реальности были абсолютно идентичны. – Докажи, что ты Ферат, мне нужно что-то убедительнее её фраз и внешности, я не могу отрицать, что ты какой-нибудь хороший оборотень.

В этот момент Айлин скривила недовольную гримасу, видимо от боли, что, казалось, разрывает внутренние органы на части, ну или ей впервой быть лицом второго плана, Сакари же сочувственно на неё покосился и продолжил исполнять роль тени наблюдателя. Ферат сдержанно выдохнула, хотя ей хотелось сделать это раздражённо, девушке не так представлялось её фееричное возвращение в жизнь, которое, в общем-то, никогда и не должно было произойти, но и явная боль, отражающаяся во взгляде Локи, ей немного льстила, неужели ему всё-таки её не хватало? Преобразовав цепь опять в украшение для головы и вернув его на место, ведьма спросила:

– Ты помнишь моё первое персональное оружие?

– У Ферат был посох Накопления, который в первое время помогал ей концентрировать и накапливать энергию, часть её он принимал на себя, чтобы хоть немного обезопасить в начале пути Ферат пользование чёрной магией, – ответил колдун. Он ещё не решил, что сделает, если чернокнижница перед ним действительно окажется его лучшей подругой, падёт ей в ноги или совершит суицид, в любом случае настроение было отвратное.

– Да, во время моей последней битвы я сломала его пополам, – девушка сняла серьги, что всегда болтались на её ушах и преобразовала их в две половинки посоха. Он был серебряным, как и всё у Ферат, ибо она не любила золото, высотой в целом состоянии чуть выше самой хозяйки. Его, мелким плетением, словно побеги лозы, украшал узор в принципе-то и сделанный под лозу, даже с маленькими, размером с ноготь листиками из малахита, верхушка его заканчивалась изящной вытянутой в овал «клеткой» из тоненьких прутьев, закрученных по спирали, внутри которой был голубой сапфир.

– Ты его узнаёшь? – поинтересовалась Ферат. Почти в самом центре посох был сломан и его элегантность портили неровные, острые края. Это было самым явным доказательством реальности и подлинности чернокнижницы, ведь никто, кроме неё не смог бы пользоваться посохом, как и создать нечто похожее на него.

– Локи, что с вами? – обеспокоенно спросила Айлин, когда посмотрела на напарника. Его лицо было белее луны, а взгляд сквозил гаммой чувств отнюдь не радостной направленности.

– Ферат, – одними губами прошептал колдун. Он выглядел так, словно уже не может стоять на ногах и так оно и было, ведь Локи внезапно обессиленно упал на колени, уперевшись руками в землю и склонив голову, будто ему резко поплохело. Чёрные волосы слегка растрепались, но чёлка всё так же красиво обрамляла лицо. Айлин испугано взирала на него не в силах пошевелиться от удивления.

– Ведьма, ты что, плачешь? – подал признаки жизни зависший в воздухе Сакари, которому осточертело просто так стоять.

– Не говори ерунды, – фыркнула Ферат, но тут осознала, что с её ресниц действительно сорвалась слеза, которую она поспешила смахнуть.

– Ферат… – громче повторил Локи и вдруг рассмеялся. – О всемилостивая Королева Хаоса, какое счастье, Ферат, я так рад, что ты жива! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя снова, – говорил он, одновременно смеясь и роняя слёзы на мощёную мостовую. Это скорее была истерика. – Всё это время я молил высшие силы вернуть всё назад, но никогда не надеялся, что подобное произойдёт. Я хотел хотя бы просто извиниться. Ферат, сейчас можешь не прощать меня, но просто знай, что я сожалею. Очень сильно.

– Что… – ведьма растерялась, но быстро собралась с мыслями и подошла к другу протянув ему руку со словами: – Не уверена, что смогу тебя простить, но я не злюсь.

– А ты не меняешься, – выдохнув так, словно с его плеч упал невыносимо тяжкий груз, ещё больше рассмеялся Локи. – Всё так же противоречишь себе после слова «но».

– Ой, – не то усмехнулась, не то фыркнула Ферат, которая на самом деле уже давным-давно простила напарнику всё. – Хорош на земле сидеть, вставай давай.

И Локи встал. Он поднялся на ноги и тут же прижал девушку к себе, бормоча:

– Сто одиннадцать лет были вечностью… Сожалею, я так сожалею, что не защитил тебя.

Сакари видел, с каким выражением замерла его хозяйка в этих объятиях, она была поражена, смущена и где-то в глубине души даже рада. Он, этот колдун, ей друг или кто-то больший? Также ангел обратил внимание на ещё одну замершую фигуру, коей была Айлин, девушка так взирала на развернувшуюся перед ней картину, словно увидела какое-то оскорбительное непотребство. Сначала Сакари хотел посмеяться над ней, но потом понял, что его собственное выражение выглядит ничуть не лучше, поэтому промолчал и поспешил его исправить.

– Что было то было, – буркнула Ферат, еле пересиливая себя, чтобы не прижаться ещё сильнее к старому другу.

– Ковен не узнает, что ты жива, – произнёс на полном серьёзе Локи, наконец отстраняясь.

– О, как я рада, что ты понимаешь такие нюансы, – расслабленно выдохнула чернокнижница.

– Почему? – в свою очередь удивилась Айлин, изредка прижимая окровавленный платок к носу.

– Потому что они опять захотят её убить, – пояснил колдун. – А я этого не допущу. Тебе лучше тоже молчать, – заявил он, в то время как молодая ведьма нацепила на лицо гримасу а-ля «с какой это стати» и упрямым жестом скрестила руки на груди. – Сама подумай, Ферат была первой избранницей Ковена, я уверен, она сильнее и старше тебя, кто знает, вдруг Ковен захочет не убить её, а заменить ею тебя, м? – в его тёмных глазах сверкнули недобрые огоньки. – Откуда ты знаешь, что взбредёт в голову Верховной ведьме.

Сама же Ферат была убеждена, что в голову Верховной ведьмы не придёт больше никакой мысли, кроме как действительно повторить покушение, по многим причинам, но также, девушка понимала, что Локи в её благо запугивает Айлин, а потому возражать не стала. Естественно, никто не сомневался, что новенькая чернокнижница поверит более старшему, опытному и обаятельному напарнику, поэтому она хитро и немного злобно улыбнулась и уверенно кивнула ему:

– Хорошо, Локи, пусть это будет ещё одной нашей тайной.

– В каком смысле ещё одной? – со странным, не предвещающим ничего хорошего выражением на лице, почти сквозь зубы процедила Ферат прежде, чем успела себя остановить. – И сколько у вас тайн? – её взгляд словно лезвие прошёлся по Айлин и устремился к Локи. Последний же странно нахмурился, будто не желая об этом говорить, и махнул рукой, переводя тему вопросом:

– Ты справилась со своей магией?

Чернокнижница скептически скривила губы и в упор посмотрела на друга, отвечая:

– Я никогда и не теряла над ней контроль, эта женщина просто наглым образом наврала, чтобы от меня избавиться.

– То есть, – Локи нервно закусил губу и прерывисто вздохнул. – Тебя решили убить просто так?

– Ну, не просто так, у нас с Верховной ведьмой возникли разногласия, – уклончиво ответила Ферат и посмотрела на Сакари. – Долго ты ещё собираешься в воздухе висеть, пыль крыльями поднимать?

– Я спущусь, если вон та сумасшедшая не станет на меня кидаться, – с усмешкой заявил ангел.

– Я не сумасшедшая! – возмутилась Айлин.

– Она не станет, – ответил за неё Локи.

– В общем, – нервно потёрла ладони Ферат, обращаясь к другу. – Времени у нас мало, скажу кратко, я отказалась выполнить то, что требовал от меня Ковен и они решили от меня избавиться, вот и всё.

– А, как ты выжила?

– Сама не знаю. Всё, нам пора расходиться, улица Стантеда – не самое подходящее место для разговоров, особенно когда мы столько шуму наделали.

– Ферат, подожди, – колдун схватил её за запястье. – Я не хочу больше прощаться с тобой надолго, – в его голосе впервые звучала мольба и ведьма просто не смогла устоять, она украдкой покосилась на недовольную Айлин, затем приблизилась к парню и на ухо прошептала, положив одну руку ему на грудь, а другой обхватив шею:

– Найдёшь меня в маленькой деревушке на северо-западе отсюда, увидишь рощу Мхов по левую руку – ты близко, наткнёшься на озеро с плакучими ивами – прошёл мимо. Там тебя встретит мой помощник и приведёт ко мне. Приходи один, иначе это будет наша последняя встреча, – голос чернокнижницы слегка дрожал, она тоже не хотела больше расставаться с ним, но Локи всё ещё из Ковена, да и после того, что случилось… Нет, она не злилась, но разумно ему не доверяла. Сердце Ферат стучало где-то в горле, давно она не была так близко к нему. Сделав над собой огромное усилие, ведьма развернулась и пошла вместе с Сакари прочь, еле сдерживаясь, чтобы не оглянуться, хотя чувствовала на своей спине взгляд глубоких и прекрасных чёрных глаз.

– Пойдём, – бросил колдун Айлин.

– А что она тебе сказала? – поинтересовалась любопытная ведьма.

– Айлин, если говорят что-то кому-то на ухо, значит хотят, чтобы это знал только один человек – тот, кому это и сказали.

– Ой, вот только не надо разговаривать со мной как с ребёнком.

– Так ты же ребёнок, – усмехнулся Локи.

– Мне девятнадцать.

– Дитя, – продолжал смеяться парень.

Слыша этот удаляющийся спор, Ферат не смогла сдержать улыбки, в характере Локи всегда была черта, которая заставляла его доводить окружающих до белого каления, этот колдун, болтающий сейчас с новенькой ведьмой, и был тем, кого она всегда знала, он ни капли не изменился. На ходу преобразовав посох обратно в серьги, девушка всучила свёрток с купленным обратно Сакари, а также заставила его надеть нормально ненавистный плащ.

– Ну ты и чупакабра лесная! – проворчала она на слугу. – А если бы это был не Локи, а любой другой член Ковена? Да от нас и мокрого места могло не остаться.

– Не принижай наши способности, – отмахнулся Сакари, для него, как для ангела смерти, самого страшного существа этого мира, такое было оскорбительным. И да, Ферат преувеличивала, потому что в ней внезапно вспыхнула угасшая злость, которая так и твердила её сознанию вынести мозг слуге за такие выходки. В Ковене были как сильные, так и слабые маги, Локи относился к сильнейшим, как и она когда-то. В этом кругу есть люди, способные принести огромные проблемы девушке и действительно мокрого места от неё не оставить, но их немного, хотя, это лишь из тех, кого помнит чернокнижница, а сколько туда могло прийти новых талантов, вот, например, как эта Айлин. Злобно и шумно фыркнув, она наконец выпустила весь свой пар и её гнев поутих.

– А знаешь, – тихо усмехнулась ведьма. – Хорошо, что так всё вышло, я устала сидеть в глуши, – призналась Ферат.

– М-да, не стоит благодарности, – буркнул Сакари. Он, вообще-то, хотел всего лишь доставить неудобств хозяйке, а получилось так, что помог ей. – Кстати, теперь мне очень любопытно знать подробности твоего прошлого, – сказал он, накрывая рога капюшоном. – А то как-то не по-людски, живу с девушкой, о которой ничего толком и не знаю. Вдруг ты особо опасный маньяк?

– Совсем дурак?

– Лишь иногда.

– Тебя было проще убить, – проворчала ведьма.

– Ну и ладно, сама бы себе завтраки готовила и чаи холодные пила, – обиделся ангел, а Ферат рассмеялась:

– Ладно, ладно, прости. Но тебе не кажется, что это будет не честно, если ты обо мне будешь знать всё, а я о тебе ничего?

– И что ты предлагаешь? – насторожился Сакари. – По взгляду вижу, что что-то придумала, ухмыляешься как-то хитро.

– Система сказок на ночь! – радостно выдала чернокнижница.

–Что? – не понял её спутник.

– Ну смотри, по вечерам мы будем рассказывать друг другу по одной истории из своего прошлого, такие, которые сами посчитаем нужными. А потом в голове просто сложится картина общего впечатления и понимания, – Ферат придумала это, чтобы и Сакари отстал, и ей удалось сильно не распространяться о своей жизни в прошлом, ибо она не сильно любила делиться с кем-то посторонним, пусть даже живущим с ней в одном доме, своими воспоминаниями. Юноша, шагающий рядом задумчиво сжал губы, судя по всему, в его планы также не входило выдавать своё прошлое, но подумав с пол минуты он наконец кивнул:

– Хорошо, согласен.

– Отлично, – ухмыльнулась девушка. – Тогда сегодня первая ночь сказок.

– Нет, прошу, называй это как-нибудь по-другому, – взмолился ангел.

– А что так? Не любишь сказки? Ты уже вырос из них? – в насмешливой манере протянула Ферат.

– Я никогда их не любил, – уклончиво ответил Сакари, и чернокнижница злорадно расхохоталась:

– Хо-хо-хо, когда-нибудь я услышу историю об этом на ночи сказок.

– Во имя привратника Куно, женщина, это было жутко.

– Кто такой привратник Куно? Впервые слышу такую присказку.

– Когда-нибудь ты услышишь историю об этом на ночи сказок, – съязвил парень, передразнивая голос и манеру хозяйки, та цокнула, но всё же не удержалась от грубой усмешки. – Кстати, а куда мы идём? – опомнился он.

– К выходу из города. Я планировала переночевать здесь, но после того, как мы засветились, лучше надолго в Стантеде не оставаться, Альянсу не составит труда нас найти.

– Но мы сегодня уже не успеем добраться до того же перевалочного пункта засветло.

– Да что ты говоришь, – с некоторым раздражением всплеснула руками Ферат. – Конечно не успеем, нам придётся идти в сумерках, – путники переглянулись, ибо оба вспомнили жуткого амферата и хоть ведьма и ангел смерти сами существа сверхъестественные, эта ночь всё ещё вызывала у них мурашки по всему телу. – А всё потому, что ты сначала делаешь, а потом думаешь, – укоризненно ткнула в слугу пальцем чернокнижница. – Или нет, даже не так, ты вообще не думаешь о последствиях.

– М-да? – буркнул он. – Совсем недавно ты хвалила меня за совершенно противоположное качество. И это вообще не я виноват, невезение к нам притянули те охотники с пустыми повозками в лесу, – тихо и ворчливо пробормотал парень. – А что, мы не можем в любом другом месте остановиться? Лес огромный.

– Нет, не можем. Альянс рыскает по территории, близко прилегающей к Стантеду. Всё, не задавай глупых вопросов и не раздражай меня, – нервно махнула рукой на слугу ведьма, чьё настроение каким-то странным образом быстро испортилось, и она стала хмурить брови так, словно её загрузили проблемы вселенского масштаба. Сакари же, всё ещё в некоторых моментах воспринимал этот мир с точки зрения ангела смерти, то есть, существа почти неуязвимого, а потому, большая часть опасений хозяйки ему казалась глупой и не обоснованной, но он предпочёл промолчать, всё-таки несчастная уже один раз была убита и её можно понять. Но всё равно, ради своей безопасности юноша решил отойти чуть подальше от чернокнижницы.

Глава 5.

Так и шли они на расстоянии двух метров друг от друга. За стенами города Ферат пару раз останавливалась и вопреки всем своим словам делала передышки, садясь на какой-нибудь сухой пень или корягу, покрытую мхом, и медленно пила тёплую воду, которую не в силах была охладить ни она сама, ни её слуга. В Стантеде было жарко, в лесу – душно, горячий воздух словно не мог высвободиться из плена плотно сплетённых ветвей, просочиться сквозь широкие листья и частые иголки в пространство мира и потому висел меж деревьев заставляя их кору источать терпкий древесный аромат, смешивающийся с запахами сладких цветущих трав и смолы. Очень поразительным было то, что Айлин в такую погоду смогла вообще собрать крохи тумана, видимо с ночи ещё припасла. Ферат на такие случаи носит маленькие крупицы в склянке на браслете, но они обычно мало чем могут помочь. Где-то в зарослях стрекотала цикада, похоже осень в этом году поздняя, что очень и очень расстраивало ведьму. Плащи на путниках становились всё тяжелее, в них было невыносимо жарко, с каждым пройденным метром ноги слушались всё неохотнее. В один момент Ферат резко остановилась.

– Слава Королеве Хаоса! – выдохнула девушка с таким облегчением, словно увидела перед собой оазис с освежающей ледяной водой. – Я чувствую грозовую тучу поблизости.

– Хочешь я приведу её сюда? – поинтересовался тоненький голосок, нежный и добрый, будто принадлежащий совсем юной безгрешной деве и сквозивший родниковой чистотой. Даже не оборачиваясь на его звук, чернокнижница поняла какому существу он принадлежит.

– А ты… – начал было Сакари, но хозяйка его оборвала:

– Не заговаривай с ней, а то не отстанет, – ведьма сняла раздражающий капюшон с головы, готовая пожертвовать своей конспирацией, лишь бы меньше изнывать от жара и покосилась на молодую девушку с блестящими тёмно-синими локонами, стройное плавное тело которой едва прикрывало небесно-голубое платьице, выглядящее настолько лёгким и несущественным, словно сам ветер подарил ей несколько своих невесомых потоков воздуха для его создания. Уперевшись острым плечом в одно из деревьев, она стояла, скрестив руки на груди и игриво-насмешливо наблюдая своими сверкающими чёрными глазками за измучавшимися от жары путешественниками.

– Ты уверена, что не хочешь получить от меня такую маленькую услугу? Долгожданная прохлада и благословенный дождь в жаркий осенний зной.

– Взамен на? – уточнила Ферат.

– На твоего мужчину, – ответила незнакомка, поправив на голове пышный венок из чёрных с бордовым отливом цветов. Чернокнижница не могла не узнать эти цветы, впрочем, как и её слуга. Такка шантрье – цветок чем-то напоминающий орхидею и имеющий два больших лепестка рядом и один удлинённый овальной формы уходящий вниз, противопоставленный им, на фоне которых выделялось несколько маленьких ромбовидных цветочков, на длинны ножках, что сходились к центру цветка, оттуда также свисали и длинные своеобразные усики соцветия. Люди, в свою очередь, называют его цветком Хаоса, что сравнимо в их понимании с дьяволом. Нимфы и дриады плетут из него венки незадолго до ночи шабаша, на которой предаются веселью и делают подношения Природе. Мать Природа – трансформировавшийся за многие века в сознании нимф и дриад Король Порядка – именно он их покровитель. Так же он трансформировался и в сознании людей, становясь неким божеством, а Королева Хаоса – дьяволом. Правда, люди никого, кроме себя к созданиям Порядка не причисляют, хотя к ним относятся упоминавшиеся нимфы и дриады, духи, звездочёты, чародеи и алхимики. Ферат грубо усмехнулась на просьбу девушки, которая вероятно была нимфой ветра и бросив беглый хитрый взгляд на Сакари, сказала:

– Забирай.

– Правда? – удивилась девушка, вздёргивая уголки изящных бровей. Со стороны ангела послышался тяжёлый вздох и какое-то ворчливое бормотание. – А ты в курсе зачем он мне нужен? Кем бы он тебе не приходился, братом, женихом, другом, ты готова отдать его за дождь? Домой он уже может и не вернуться.

– Нашла кому говорить такие вещи, – отозвался негодующий Сакари. – Идём, ведьма, нам пора, скоро вечер, будет прохладнее, так что без дождя проживёшь, – и с этими словами юноша подхватил её под руку, таща вперёд, в то время как Ферат залилась злорадным хихиканьем.

– Подождите, – спохватилась синеволосая красавица. – Ты правда ведьма? Значит ты явно колдун.

– Лучше тебе не знать кто я, – бросил ангел, чьи рога и крылья по-прежнему скрывал плащ.

– Нет, это меняет дело, я не убью тебя, я прошу всего одну ночь, – на этот раз нимфа вела обсуждение с самим предметом торгов, а всё потому, что обычно обольстительная магия таких как она действует только на мужчин-людей, поэтому изначально девушка решила поторговаться со спутницей объекта интереса. Но то, что мужчина может оказаться не человеком, совершенно меняло дело, слабая нимфа зачастую не может справится даже с полу-колдуном, что уж говорить о других существах более магических.

– Ночь? О, значит ты любитель приносить в жертву своих нерождённых детей? Какая подлость.

– Должно быть ты очень уверен в себе, раз отказываешь нимфе в преддверии шабаша, – не собиралась сдаваться девушка, а манера её общения внезапно стала грубее. – Не уж то не слышал о каре, которая настигает отказавших просьбе? – она специально сделала акцент на последних словах, чтобы придать им больше значимости, загадочности и устрашения. – Природа возьмёт ваши жизни или извратит души, если я попрошу её об этом в особенную ночь, – бытовало мнение, что магия нимф сильнее всего именно в этот период, но всё же, оно оставалось только мнением.

Сакари фыркнул, остановился и обернувшись к девушке скинул капюшон с явной угрозой произнося:

– Не уж то ты не слышала, что бывает, когда злишь ангела смерти? Природа и так достаточно извратила меня, – от этих слов и тона, от которого, казалось, помрачнело пространство и повеяло загробным хладом, по телу Ферат побежали мурашки, что-то в голосе слуги заставило её душу содрогнуться. Впервые после его пленения она вспомнила, что перед ней действительно настоящий ангел смерти, один из тех, кто может отправить её, сильнейшую тёмную ведьму в небытие одним взглядом. Чернокнижница так и не поняла какие чувства конкретно испытала, было ли это чем-то хорошим или плохим, был ли это действительно страх, но думать над этим она возможно будет ещё долго.

Остекленевший взгляд нимфы замер, уперевшись в бордово-бурые остроконечные винтовые рога. Не прошло и минуты, как она быстро растворилась в легчайшем порыве ветерка, который чуть колыхнул медово-золотые волосы Сакари.

– Я же говорила, не отстанет, – отойдя от непонятного оцепенения, заявила позади него Ферат, стараясь привести в норму и свой голос, который немного дрогнул, но, к счастью, её спутник этого не заметил.

– Э, вообще-то не я начал с ней болтать, – возмутился парень, его тон вновь изменился, и ведьма поразилась насколько он уже показался ей родным. – Ходить с тобой по лесу одна сплошная морока, слишком многолюдно, – проворчал он и на несколько минут замолчал, но потом нерешительно поинтересовался: – Слушай, ты действительно меня отдала бы?

– Кто знает, кто знает, – отозвалась чернокнижница, продолжая путь. – Смотря какие обстоятельства и кто просит, – издевательским тоном протянула Ферат, замечая, что это немного задевает её слугу, но всё же смилостивилась и добавила: – Что же касается этой нимфы – нет, не отдала бы, – Сакари, услышав это, не смог подавить довольной улыбки, хотя сам же считал, что радоваться нечему, такому как он слугой быть не пристало. К великому несчастью ангела, его улыбку заметила хозяйка. – Не отдала бы потому, что её услуга могла бы привлечь внимание Альянса, ибо ве́тра, который гонит тучу на несколько метров в определённом направлении за пару минут, не бывает, – поспешила поддеть слугу Ферат, ну не могла она удержаться, слишком милое обиженное выражение лица у парня.

– Ты слишком опасливая для сильнейшей тёмной ведьмы, – подметил тот, проигнорировав издёвку со стороны девушки и не удовлетворив её стремления.

– Я просто избегаю лишних проблем, зачем нам вся эта суета? Только время зря на них потратим.

Сумерки застали путников на пол пути к месту ночлега. Когда солнце скрылось за горизонтом и перестало нагревать шапку леса действительно стало прохладнее, даже наконец почувствовалось морозное дыхание осени, которое заставило покрывшуюся вечерней росой траву закутаться в иней цвета голубого турмалина, что создавали странные отсветы ловя тоненькие нити света луны, еле как проникавшие сквозь кроны.

– Как я могла забыть, что скоро шабаш, – причитала Ферат. Её походка стала на редкость интенсивнее.

– А что, подготовиться не успеваешь? – усмехнулся Сакари.

– Ха-ха, очень смешно, – съязвила девушка. – Ковен не участвует в шабашах. Ну, не в таких, – спустя некоторое время добавила она. – Мы почитаем Королеву Хаоса в ночь с шестого на седьмое число месяца духов огня, – (что соответствует второму месяцу лета), – нимфы и дриады неспроста выбрали ночь с двадцать второго числа месяца жатвы, это день осеннего равноденствия и за неделю до него, лес Потерянных терпит изменения и преображения на энергетическом уровне. Помимо живущих в нём существ, вокруг словно оживает вся флора и она не всегда добродушна. Идеальное время, чтобы почтить Мать Природу.

– Вот скажи, почему пока с тобой не связался, я об этом не знал и не волновался, – с какой-то обременённостью в голосе полюбопытствовал юноша.

– Дело не в незнании. Ты ничего не боялся, потому что все боялись тебя, а сейчас ты стал значительно слабее, вот и всё, – спокойно объяснила ведьма и с обыденным видом добавила: – Теперь охотишься не ты, теперь охотятся на тебя.

Сакари понял, что имела ввиду его спутница. Если такие существа как люди, дриады, ведьмы, колдуны, нимфы, ведьмоловы, все, кто обладает развитым разумом, всё ещё в его внешнем виде узнают ангела смерти и опасаются, то не менее опасные обитатели бессолнечных мест ориентируются на инстинкты и чувствуют энергию, и сейчас им хорошо известно, что он стал слабее.

– Всё равно ты виновата, – обиженно пробурчал себе под нос парень.

Месяца испокон веков как в мире магии, так и в мире людей носили говорящие названия и имели свой смысл. Например, первый месяц осени называют жатвой – у людей это время сбора урожая, у Ковена и Альянса период относительного отдыха и затишья, когда они подсчитывают итоги проделанной работы за последний месяц лета – месяц пика охоты. Он так называется потому, что именно тогда начинается самая большая активность тварей из бессолнечных мест, многие из которых не живут зимой, а впадают в спячку, поэтому в конце летнего цикла они начинают больше охотиться. Этот же самый период называется у людей месяцем застоя, потому что все торговые пути, проходящие через лес Потерянных, прекращаются, и они сидят в своих городах предоставляя возможность Альянсу беспрепятственно заниматься охотой. Некоторые названия у ведьмоловов и Ковена сходятся, но большая их часть разнится, Ферат же предпочитает использовать вариант Ковена, ибо он отражает магические циклы, а также … Не достоен Альянс такой великой благодати, чтобы госпожа тёмная ведьма использовала их систему!

Сумерки вокруг всё сгущались, а путь всё не заканчивался, хотя по подсчётам чернокнижницы они должны были прийти на место ещё час назад, это не могло её не настораживать и более того, не раздражать. В какой-то момент она опять остановилась и простояла в немом молчании около трёх минут, а затем, сглотнув так, будто горло её в миг пересохло и нервно скривив линию губ, спросила:

– Сакари, ты заметил, как мы вошли в туман?

– Какой туман? – искренне не понял парень, даже для большей уверенности осмотревшись вокруг, дабы точно убедиться, что видит толстые стволы корявых деревьев и мог даже поклясться, что на одном из них заприметил короеда.

– Присмотрись, – сквозь зубы процедила Ферат. Сакари немного оторопел от такой странной просьбы и агрессии, ведь ясно видно, что никакого тумана нет, но всё же ещё раз огляделся по сторонам. Дерево слева, дерево справа, повсюду стволы, под ногами пара сухих веток и по-осеннему ещё редкие оранжевые листья.

– Да не вижу я никакого тумана, тебе говорю! – сердито бросил ангел. Девушка резко повернулась к нему, и юноша от неожиданности отступил, закрываясь в защите одной рукой и крыльями. Платиново-голубые глаза ведьмы были затянуты непроницаемой чернотой, брови грозно нахмурены, а правая рука уже успела треснуть слугу по лбу в обход всей его защиты.

– А я тебе говорю смотри лучше! – отступив ещё на пол шага, шокировано окидывая взглядом спутницу Сакари напряжённо шикнул и пробежавшись языком по губам потёр большим пальцем и указательным пальцами веки. – Не думай о том, что мы должны были куда-то прийти, сосредоточь внимание на точке «здесь и сейчас», и осмотрись, – посоветовала уже спокойнее Ферат. Медленно выдохнув, ангел сделал всё, как советовала хозяйка, попробовав полностью отдаться зрительным чувствам, мысленно спросив, где он находиться у пространства, пропитанного магической энергией до атомов, которую он заметил только сейчас. Стоило парню приоткрыть глаза, как он стал замечать густой, стелящийся плотными волнами у его ног и окутывающий непроглядной дымкой тело морозно-синий туман. – Увидел?

– Да, – еле слышно шепнул поражённый Сакари. – Откуда он?

– Это туман полночных георгин. Помнишь о чём я говорила тебе сегодня? – ведьма выглядела больше недовольной, чем напуганной и, как ни странно, это успокоило её слугу. – Полночные георгины цветут раз в году на этой самой неделе солнцестояния, подпитываясь каплями лунного света. Туман, в который мы попали, они испускают для обмана, он галлюциногенный, мы даже не заметили, как вошли в него, потому что он сразу воздействовал на наш мозг, предоставляя нам то, что мы хотим видеть, а не то, что есть на самом деле. Эти цветы растут у кровавой глицинии, видел их когда-нибудь?

– Да, мне говорили, что название пошло от кроваво-красных цветов, которые насыщаются кровью жертв.

– Именно, а жертв к ней как раз приводит туман георгин, который, в свою очередь, питается соками глицинии.

– А ты не можешь подчинить себе этот туман, как тот, чёрный, новенькой тёмной ведьмы Ковена?

– Нет, в отличие от того, собранного за счёт энергии Айлин, этот словно живой, у него будто есть сознание, а пробираться в сознание и подчинять его я… Не умею, – со странной осечкой проговорила Ферат. На этот раз глаза её были нормальными и то, что видел Сакари до этого, скорее всего было галлюцинацией.

– Ну и, как мы будем из него выбираться? – поинтересовался парень.

– Сейчас посмотрим, – с тяжелым вздохом чернокнижница обернулась вокруг своей оси, потирая ладони. Ангел еле мог рассмотреть её силуэт, находящийся в двух шагах от него из-за густых голубых клубов, чем-то смахивающих на дым. – Только не отходи от меня далеко и старайся больше не попадаться в иллюзию.

– Как будто я пойму, что попал в неё, – пробурчал Сакари.

– Выбравшись из неё однажды, поймёшь. Просто, когда почувствуешь, что клонит в сон, не отключайся и постоянно думай, что туман есть.

– Ферат, – нервно схватив хозяйку за запястье, слуга придвинулся ближе к ней и прошептал над самым ухом. – Кажется, и в тумане тоже кто-то есть.

Ведьма прислушалась к своему спутнику и замерла, сосредоточив всё своё внимание на местности. Сначала она почувствовала более явные шевеления дымной массы, которая сама по себе витает в пространстве плавными волнами, но неподалёку от них словно кто-то её беспокоит и заставляет шевелиться быстрее. Вдруг девушка увидела тёмный расплывчатый силуэт, что остановился прямо напротив неё и замер, будто наблюдая за потерявшимися путниками. Сакари насторожился и встал точно позади Ферат, взяв её за руку и крепко сжав, готовый в любой момент защитить хозяйку от какого угодно монстра, таящегося во мгле. Силуэт продолжал неподвижно стоять и из-за плохой видимости нельзя было даже понять какому существу он принадлежит. Чернокнижница сжала губы и сбавила дыхание до минимума, и хоть ведьме не было страшно, а рядом был сильный слуга, чьи крылья нежно прильнули к ней по бокам, даруя явное и уверенное чувство защищённости, напряжение и неизвестность раздражали её. Она даже хмыкнула, про себя подумав защищает ли Сакари её по доброй воле или потому что так велит его положение. Тут тень двинулась в противоположную от них сторону и послышался её ворчливый голос, принадлежащий девушке:

– О всемогущая Королева Хаоса, и как мы только умудрились сюда загреметь?!

– Успокойся, мы скоро выберемся, – ответил ей грубоватый мужской тон. – Надеюсь, – спустя время добавил он.

Поняв, что эти голоса явно принадлежат не тварям бессолнечного места, Сакари спокойно выдохнул, а вот глаза Ферат наоборот округлились и она в панике заметалась по доступному видимости ангела пространству, выбирая направление для побега и бормоча:

– Что за день сегодня! И чего их только тянет всех в этот район леса. Идём, – теперь уже она схватила ангела за край плаща и потянула за собой в противоположную от голосов сторону.

– Это кто? – не удержал своего любопытства Сакари, стараясь говорить как можно тише.

– Ещё одни знакомые из Ковена. Вот им точно лучше не попадаться на глаза. Особенно тебе.

Последнее добавление заставило гордость ангела взыграть в нём, но он промолчал и продолжил торопливо шагать за хозяйкой прочь, ибо она и так сегодня на редкость нервная. Девушка же искренне надеялась, что выбрала правильный путь отступления в этой дымке, иначе мало того, что сейчас они могли уйти в обратную сторону от её дома, так ещё и нарваться на бессолнечное место, но, похоже, встреча с голосами пугала Ферат гораздо больше, чем с кровожадными монстрами. Сакари пытался сориентироваться на местности хотя бы примерно, но выходило плохо, как вдруг, что-то мягкое ударило его по лицу.

– Что это? – не понял он. – Ферат, постой, – ангел заставил хозяйку остановиться и вернулся к тому месту, где что-то почувствовал. – Это… Что за… – юноша присмотрелся к изящной, будто висящей в воздухе веточке с кроваво-красными цветами. – Только не говори, что мы сами пришли к кровавой глицинии.

– Не должны были, – помотала головой ведьма. – Я прислушивалась к тому, куда тянет нас туман и не пошла в ту сторону, – она провела пальцами по нижней губе нервно сжимая её и шумно вздыхая. – Почему всё так вовремя! – прошипела чернокнижница, стараясь сохранить хладнокровие, что уже у неё получалось не очень, затем сделала два шага назад и тут же вскрикнула, исчезая из поля зрения слуги.

– Ферат! – воскликнул он, взмывая на метра два над землёй и осторожно подбираясь к тому месту, где только что пропала ведьма, различая слухом лишь не то странное чавканье, не то бульканье.

Сама же девушка поняла, что просто оступилась и упала в какой-то водоём, и барахтаясь сейчас на его поверхности злобно прорычала:

– Сакари, твои крылья могут разогнать туман?

– Вряд ли, – признался слуга, по интонации хозяйки слыша, что это была последняя капля.

– Только пыль поднимать и умеешь, – фыркнула Ферат.

– Э! Я говорил это к тому, что он опять соберётся. Эффект будет не долговечным.

– Значит разгоняй, я уже хочу понять где мы точно находимся.

– Ладно, – ангел поднялся немного выше, мощные чёрные крылья с соответствующими звучными хлопками забили в воздухе прогоняя морозно-синюю дымку. – Ты могла бы сделать всё гораздо быстрее использовав магию ветра, – пыхтя заметил Сакари.

– У меня с ней плохо, – ответила честно ведьма.

– Да ладно, – усмехнулся юноша. – А я уж думал ты всемогущая.

Девушка проигнорировала нападки со стороны слуги и попыталась разглядеть, где находится берег, что у неё получилось уже спустя несколько секунд, ибо старания ангела не прошли даром. Они смогли даже рассмотреть ту веточку, что затронула Сакари. Это была самая обычная ветвь ивы и кроваво-красной она показалась им вероятнее всего из-за дурмана полночных георгин. Открывшаяся обстановка подняла Ферат настроение, ибо была ей очень знакома. Облегчённо расхохотавшись, ведьма заметила краем глаза что-то странное справа от себя и повернувшись, вздрогнула шарахаясь подальше от пугающего предмета, всплывшего рядом. Только узнав в нём наконец голову своего друга, она разразилась ещё большим хохотом и произнесла:

– Ой, извини.

– Ты чего мне тут воду по ночам мутишь? – недовольно пробурчал Водяной.

– Мы попали в георгиновый кошмар и заблудились, с видимостью всё было настолько плохо, что я оступилась и упала сюда, – вкратце рассказала ему чернокнижница, плывя к берегу. – О, кстати, вот, можешь познакомиться, это Сакари, мой домашний ангел смерти.

– Я не домашний! – возмутился юноша, опускаясь на землю. – Не говори обо мне как о каком-то зверьке, которых у тебя полный дом.

– Ух, я так задела твоё самолюбие?

– Можно посмотреть его поближе? – тут же забыв о желании отчитать подругу за то, что она его разбудила, поинтересовался Водяной.

– Ага, – беззаботно кивнула Ферат, выжимая подол плаща.

– Эй, хватит распоряжаться мной так, будто я вещь, – не успокаивался уже порядком раздражённый Сакари.

– Тебе что, жалко? – скрестив руки на груди, с обиженными нотками в голое, спросил хозяин озера, уже выбравшись на сушу.

– Подожди, ты что, водяной? – вздёрнул брови ангел, осматривая ноги стоящего перед ним экземпляра.

– А что, не видно? – с явным недовольством, даже чуточку сквозившим угрозой, полюбопытствовал тот.

– Ты такой мелкий, я был убеждён, что ты русалка, – самой хищной и язвительной ухмылкой, какая только может быть на свете, одарил собеседника Сакари, а хозяйка подала ему запоздалый предупредительный знак.

– Да что ты, – холодно произнёс Водяной и вполне убедительно посмотрел на ангела так, словно тот отвратительнейшая кучка помоев. Ферат заметила сменившееся выражение лица слуги и еле сдержала смех, на такую кислую мину ещё даже ей не удавалось его вывести. – Просто я ещё молод.

– К твоему сведению, – вступилась за друга ведьма. – Он имеет во власти воды в бессолнечном месте, а это тебе не лужица на окраине леса, так что молча дай ему то, что он хочет, а то я ещё век тут никаких трав не соберу из-за его обиды.

– Ферат? – неуверенно произнёс в темноте низкий мужской голос, что совсем недавно ввёл ведьму в беспокойство и она убежала в озеро. – Это действительно реальность? – риторически пробормотал он, скорее спрашивая самого себя. Девушка некоторое время стояла спиной к говорившему, пока ангел смерти и водяной по бокам от неё с подозрением осматривали пришельца. В какой-то момент она сорвалась с места и бросилась бежать, огибая озеро.

– Что… – удивлённо и растеряно дёрнулся Сакари, успев только взглядом проследить за хозяйкой и оставшись сейчас стоять в недоумении, размышляя стоит ли ему бежать за ней.

Чернокнижница же не знала куда именно бежит, она просто хотела скрыться с глаз долой того человека, что так легко узнал её. Вдруг, что-то выскочило прямо перед ведьмой, какое-то белое пятно, с которым она столкнулась и зажмурившись упала.

– Ой! – воскликнуло препятствие женским голосом. Шумно и раздражённо выдохнув, Ферат поняла, что сегодня явно не её день и потерев место ушиба, а именно правое плечо, она осмотрела одну из своих старых знакомых, входящую сейчас в ту самую категорию – «лучше никогда не попадаться на глаза». Невысокая блондинка примерно того же возраста, что и Ферат, с большими будто подведёнными фиолетовыми глазами, недовольно морщила лоб и маленький острый носик, скривив такие же маленькие губы интересного оттенка – насыщенного бордового – по которым, на первый взгляд, да и на последний тоже, даже и не скажешь, что они ничем не подкрашены, они резко контрастировали с её белой кожей. Это ведьма Ковена из группы говорящих, её питомцем был большой бурый с плавным рыжеватым отливом орёл, что сейчас беспокойно хлопал крыльями на плече девушки.

– Чёрт! – сквозь сжатые зубы выругалась Ферат, а столкнувшаяся с ней девушка шокировано замерла.

– Ты?! – не веря собственным глазам выпалила блондинка резко отшатываясь.

– Нет, – буркнула чернокнижница, поднимаясь с земли.

– Как нет, Ферат, я узнаю тебя даже в толпе однотипных брюнеток. Почему ты жива?

– Я не Ферат, я умелый оборотень, – смирившись со своей участью и подавив внезапный панический порыв, девушка зашагала назад. Всё равно бежать ей некуда.

– Ну конечно! Только дурак поверит в такую глупость, – заспешила за ней знакомая, а чернокнижница грубо и злорадно хмыкнула:

– Я передам Локи, что ты назвала его дураком.

– Что? Причём тут вообще Локи? – блондинка была явно раздражена, и ведьма не могла сказать из-за чего именно, то ли потому, что она ударилась при столкновении и ей было больно, то ли её огорчил сам факт существования Ферат в мире живых. По некоторым причинам и наблюдениям чернокнижница склонялась ко второй версии.

Вернувшись, девушка взглянула на мужчину, что уже изучал Сакари. К слову, последний был крайне недоволен.

– Хелль, – внезапно надломившимся голосом позвала его Ферат, и колдун перевёл на неё задумчивый светло-карий взгляд, приподнимая лишь уголки губ в мягкой и тёплой полуулыбке. Глаза Хелля всегда выглядели задумчиво, поэтому его вид приобретал особую загадочность и важность особенно в те моменты, когда мужчина просто смотрел в одну точку. От его седых волос, собранных в низкий хвост, грозного носа с горбинкой, плотно сомкнутых губ веяло невероятной мудростью, казалось, что он таит в себе познания обо всём мире, которые тяготят его и заставляют постоянно думать о судьбе всего сущего. Не смотря на всю строгость и обременённость образа, Хелль был довольно добродушным и весёлым. Именно он привёл Ферат в Ковен… Именно, его брата убил недавно Сакари.

– Ферат, ты могла не убегать от меня, – рассмеялся колдун. – Я же всегда был на твоей стороне.

– Неужели, – подал скептический голос ангел. – Судя по тому, что она считается убитой, вы не очень торопились ей помочь когда -то.

– Сакари, – предупреждающе произнесла ведьма. – Помолчи, пожалуйста.

– Пф, ну и ладно, – фыркнул юноша, действительно обижено отходя в сторонку.

– Я больше беспокоилась из-за Нессы, – призналась девушка. – Мы заметили вас недавно в тумане.

– О, не стоило… – начал было Хелль, но блондинка его прервала:

– Вообще-то очень даже стоило. Я уже отправила орла Ковену с таким любопытным известием.

– Зачем? Ты поторопилась, – негодующе покачал головой мужчина.

– Поторопилась? – немного с истеричной интонацией переспросила Несса, пока Ферат стояла, устало прикрыв глаза и раздумывая над своим будущим. – Хелль, это же Ферат! Та самая наша Ферат, которая, напомню, поддалась напору тёмной энергии и сошла с ума! А ведь она с самого детства была неуравновешенной.

– Ох, Несса, не говори ерунды, – с несвойственным ему раздражением отмахнулся колдун. – Я никогда не поверю в это.

Откуда-то со стороны послышалась грубая усмешка Сакари, который явно считал странным то, что большая часть встреченных ими знакомых хозяйки из прошлого то, каются перед ней, то уверяют в своей верности, но по факту, девушка всё-таки была убита.

– Давайте закроем тему, в любом случае всё уже произошло, это в прошлом и ничего не изменишь, – примиряюще сказала Ферат, уловив настроение слуги.

– Хорошо, но, может ты нам расскажешь из-за чего это самое прошлое произошло? Что в тот день случилось между тобой и Верховной ведьмой? – поинтересовался Хелль. – И не только это, а вообще всё, вплоть до сего дня?

– Да, да, да, обязательно, – закивала чернокнижница. Сакари впервые видел её такой подавленной, и, хотя за пару дней их совместного проживания уже успело произойти всякое, сейчас ведьма была воистину разбитой, но старалась этого не показывать. Он не понимал причину этих чувств, но видел, как они гложут его хозяйку, от чего ему становилось как-то не по себе.

– Хах, Хелль, ты такой спокойный, я тебе поражаюсь, – лихорадочно потирая руки, маячила позади колдуна Несса. – Мы, считай болтаем с той, чья голова нужна Верховной ведьме, разве это не преступление против Ковена?

– Ковен – это все мы, Несса, а не только Верховная ведьма, тебе бы пора это усвоить и, к тому же, я спокоен и не впечатлён появлением нашей первой тёмной ведьмы, потому что всегда знал, что Ферат жива.

– Что? – чернокнижница поражённо уставилась на мужчину, но затем понимающе усмехнулась. – Тиборк, да?

– Он самый, – улыбнувшись, кивнул Хелль. – Но я делал вид, что не знаю о твоей жизни в деревне, потому что мой брат так попросил, он боялся твоего последующего недоверия к нему, переживал, что ты захочешь покинуть место, в котором, как он считал, тебе было безопаснее всего восстанавливаться.

– О, Королева Хаоса, это какой-то кошмар, – причитала в стороне Несса.

– Слушай, Хелль, – неуверенно начала Ферат. – Ты уже был в деревне?

– Нет ещё, мы можем сейчас пойти…

– Все мертвы, – выпалила девушка и на поляне перед озером замер воздух, натягивая струны тишины и неловкости. Обстановка сменилась так резко, что все присутствующие, даже сама Ферат, ещё раздумывали, а правильно ли они вообще понимают смысл происходящего.

– А? – растерянно, словно не расслышав с первого раз, переспросил мужчина. Его светло-карий взгляд остановился на заламывающей собственные руки ведьме. – Все мертвы?

– О! – воскликнула Несса. – Ну что, видишь, до чего дошло твоё доверие к ней? Неужели ты убила людей в порыве сумасшествия, а, Ферат?

– Это была не я, – всё же в какой-то степени виновато буркнула та.

– Так вот откуда у тебя ангел смерти, – пробормотал колдун. Сакари неуютно поёжился, а чернокнижница кивнула. Некоторое время Хелль постоял, сверля мрачным взглядом землю и тяжко закусив губу, седые брови грозно сошлись над переносицей, и мужчина почти перестал дышать, но в какой-то момент он легко улыбнулся и произнёс: – Ну, что ж, хотя бы ты жива.

От чего-то это только разозлило Ферат, события тех минут где-то глубоко-глубоко внутри прожигали дыру в душе, заставляя девушку снова и снова задаваться одним вопросом – могла ли она помочь Тиборку?

– Я пряталась за деревом, пока Тиборк умирал и меня тошнило от страха, – сквозь зубы процедила она, буквально дрожа от гнева на саму себя. Сакари удивлённо нахмурившись, покосился на хозяйку. – У меня было время его спасти, но я потратила его на собственное успокоение, – Хелль лишь тяжело вздохнул.

– Всё сложилось так, как и должно было быть, – проговорил он. – Смерть – неотъемлемая часть этого мира, она придёт за всеми нами когда-нибудь. Даже бессмертных можно убить. Я почту память своего брата.

– А я и забыла, что ты фаталист, – шумно выдыхая, покачала головой Ферат и потирая лоб ладонью, а Хелль опять мягко улыбнулся.

– Всё-таки ты ещё слишком молода. К тому же, в глубине души, морально я был готов к такой вести, – признался он. Чернокнижница недоумённо на него посмотрела. – Когда видишь ангела смерти в лесу, неподалёку от деревни, а потом встречаешь его в слугах у одной из жительниц этой самой деревни… Несложно предположить подобный исход. А я ещё сейчас думал, он – не он.

И тут до Ферат дошло, что в день нападения Сакари на деревню, об опасности её предупредил Тиборк, который, в свою очередь получил эту весть от пришедшего в деревню Хелля, охотника, видевшего ангела смерти. Девушка несколько мгновений переваривала информацию, но затем наконец сказал, смиряясь:

– Пойдёмте ко мне. Я заварю вам чай. Сакари… – ведьма хотела было обратиться к своему слуге, но того уже не оказалось рядом. Чернокнижница огляделась, нахмурилась и пошла в сторону дома, а Водяной, лишь поверхностно удовлетворив своё любопытство, побрёл обратно в озеро, протяжно зевая.

– Подожди, Хелль, ты что, действительно идёшь с ней? – вытаращив от шока глаза, словно подобное невозможно было и представить, поинтересовалась Несса, наблюдая как колдун удаляется от неё.

– Естественно, – как само собой разумеющееся, кивнул мужчина. – И ты тоже, – ткнул он в напарницу.

– Нет!

– Значит, жди меня здесь и смотри не поддавайся туману полночных георгин. – с усмешкой предупредил её Хелль и хохотнул, услышав, как ворча себе под нос разные проклятья, ведьма начала нагонять их.

Глава 6.

Когда Ферат поднялась на любимое крыльцо, чуть отодвигая в сторону висящие под крышей сухие пучки трав и вошла в дом, она увидела Сакари, задумчиво заваривающего чай.

– Ух ты. Мысли мои читаешь? – ухмыльнулась чернокнижница. Слуга что-то буркнул себе под нос и тяжко вздохнув, полюбопытствовал:

– Чего изволите на ужин?

– Подожди, подожди, – ведьма подошла к юноше и заглянула ему прямо в глаза. – Ты что, чем-то расстроен? – сощурившись, поинтересовалась девушка.

– Нет, я просто устал от твоего общества, – без какой-либо окраски, произнёс ангел. – Ну так?

– Даю волю твоей фантазии, – сказала Ферат, отстраняясь от него и скрещивая руки на груди с таким видом, который явно предполагал, что этот разговор ещё когда-нибудь всплывёт. – Только, что-нибудь быстрое. И ещё, накрой тот стол, что на крыльце стоит, там поужинаем, погода сегодня хорошая. – свободно наполнив лёгкие чистым свежим воздухом, чернокнижница довольно улыбнулась.

– Ты весь день на неё ворчала, а тут хвалишь? – своим бурчащим тоном обиженной грозовой тучи, продолжал Сакари. Он не разделял настроений хозяйки.

– О дневной погоде речи не было, – заметила Ферат. – Ворон, не мог бы ты пролететь по округе и поискать орла, питомца говорящей? Он должен держать путь в сторону замка Ковена, – чёрная птица, сидящая на шесте и всё это время, не моргая, наблюдавшая за ведьмой, кивнула, не удержавшись от язвительного комментария:

– Я же говорил, что ты попадёшь в неприятности.

– Ты не можешь точно определить, что является неприятностью, а что – новой страницей жизни, – возразила ему свернувшаяся на подушке Бастина.

– Не может быть, – раздался голос Нессы, что предпочла не войти в дом, а заглянуть с улицы в окно. – Ферат, кто эти звери?

– Ну, ворон и кошка, также у меня есть летучая мышь, – прикинувшись дурочкой, пожала плечами чернокнижница.

– Ферат, – почти прошипела разгневанная блондинка. – Не придуривайся, ты поняла о чём я. Не заставляй меня пояснять тебе базовые вещи! – фиолетовый взгляд упёрся точно в голубую платину, выглядящую не то по-издевательски, не то действительно наивно. Волна раздражения прошла по лицу ведьмы-говорящей и фыркнув, она бросила: – Ну ладно, надеюсь у тебя просто отшибло память. Животные не разговаривают, только такие как я могут с ними общаться на их языке, а не человеческом. Чтоб тебя, ты должна это помнить! – раздражение Нессы возрастало, ибо она чувствовала, что над ней издеваются. – Ни один маг не понимает и птиц, и зверей, и уж тем более они не говорят сами. Я спрошу ещё раз, Ферат, кто они?

– Ворон, кошка, – с каменным лицом отвечала девушка. – И, о, летучая мышь позади тебя, – белокурая ведьма, взвизгнув, еле успела пригнуться, как в комнату через окно влетела Евита.

– Ой, простите, – произнесла мышь.

– Ах ты! – ударив кулаком по подоконнику прорычала Несса на Ферат, а та широко улыбнулась.

– Успокойся, Несса, ты же знаешь, что не добьёшься нормального ответа, ибо у вас взаимная неприязнь, – сказал пришедший Хелль. – Твой ангел показал мне, где захоронил Тиборка. Я почтил память брата. Должен признать, я не думал, что ангелы смерти такие. Сакари не так уж плох, по крайней мере, – мужчина усмехнулся. – Он большой оригинал.

– О, неужели он поведал тебе историю братских могил?

– Именно. Познакомишь меня с питомцами?

– Ну, если желаешь. Кошку зовут Бастина, улетевший ворон так и именуется – Ворон, Сакари ты уже знаешь, – юноша с некоторым негодованием покосился на хозяйку, но ничего не сказал. – Ну а мышь… – чернокнижница закусила нижнюю губу, лукаво косясь на друга. – Её зовут Евита.

– Евита? – в раз спросили Хелль и Несса.

– Да, Евита, – кивнула чернокнижница и немного озадачено добавила: – Жаль только, что она летучая мышь, а не крыса.

– Пф, – презрительно фыркнула блондинка, а колдун напротив, расхохотался. – Ничего другого от тебя ожидать и не стоило, как была наглой, никого не уважающей, высокомерной эгоисткой, так и осталась.

Доли секунд посверлив взглядом бывшую подругу и раздумывая чего бы такого сделать, Ферат просто чуть наклонила голову вправо, усмехнувшись, и створки окна резко захлопнулись, ударив Нессу по затылку.

– Ай! – послышался глухой возглас. – Ах ты ж… – последующую брань перекрыл утихающий смех Хелля, препятствие в виде окна и скрип входной двери. Уходивший за продуктами Сакари пришёл и понял, что ничего не понял. Сама же чернокнижница достала из ящичка одного шкафа колоду таро и задумчиво нахмурилась тасуя её.

– О, а ты и правда не меняешься, – хмыкнул колдун, заметив это.

– А что, стоит? – вздёрнула брови ведьма, чуть улыбнувшись. – Так, – она выбрала из колоды двенадцать карт не глядя, подмешала к ним шута и разложила в линию, карты зависли в воздухе перед девушкой. – Хм, – безрадостно изрекла она, сжав большим и указательным пальцами подбородок.

– Что там? – спросил любопытный слуга, что сейчас усердно чистил клубни картофеля.

– Шут, обозначающий точку «здесь и сейчас» в самом начале ряда, значит я в самом начале какого-то пути, – задумчиво и протяжно ответила Ферат. – Но всё-таки он второй. Единственная карта до него – это прошлое. Ну, и так всё понятно. Башня означает несчастье, подрыв здоровья, крах личных планов, она символ конфликта и развала существующего порядка жизни. Сакари, это явно твой выход, – с усмешкой бросила ангелу ведьма. – Хозяйка… – продолжила бормотать она. – Хозяйка – это хорошо. Всадник кубков рядом с шестёркой пентаклей…

– Выгодный визит? – напрягая память прикинул Хелль.

– Он самый, – кивнула чернокнижница, хитро ухмыльнувшись своим мыслям, припомнив, что к ней скоро должен заглянуть Локи. – Да и по отдельности эти карты неплохи, – тут взгляд Ферат скользнул на следующую карту и она, прикрыв глаза мученически вздохнула: – Конечно, а вот и проблемы, – шестой картой был дьявол. – Ничего, переживём, – отмахнулась девушка. – Так, а это что? Ну-ка, Хелль, я правильно понимаю, у меня тут мошенник и обманщик? – мужчина подошёл поближе и приглядевшись, кивнул. – Всемилостивая Королева Хаоса, что-то мне не нравится мой расклад. О, хе-хе, шестёрка кубков перевёрнута. М-да, лучше бы перевёрнутой была десятка жезлов! – ведьма устало потёрла ладонью лоб, осмотрев все тринадцать карт и положила колоду на место. Несколько мгновений спустя, она услышала приятный шум дождя за окном, тяжёлые толстые капли застучали по изголодавшейся по влажности земле, наполняя своим сладким шуршанием слух Ферат, он стал радующим её душу фоном довольно хорошего завершения этого тяжёлого, неоднозначного дня.

Когда Сакари накрыл стол на улице, троица магов во главе с ангелом смерти и, конечно же, кошкой Бастиной, смогла наконец поужинать горячей жареной картошкой с грибами и выпить вкусного чая чернокнижницы со смородиной.

– Итак, – Хелль сделал глоток горячей жидкости, от которой поднимался полупрозрачный пар. – Почему Евита взбеленилась на тебя?

– Евита? – непонимающе нахмурился Сакари. Ферат поджала губы и хмыкнула.

– Так зовут Верховную ведьму Ковена, – пояснила она. – В её честь я и назвала свою летучую мышь, которая «жаль, что не крыса», – повторилась чернокнижница.

– Оригинально, – вздёрнул брови и покачал головой ангел, продолжив жевать картошку.

– Как бы тебе объяснить… – обратилась на этот раз к Хеллю Ферат, складывая руки рупором у рта и упираясь в них носом. – Мы просто разошлись во мнениях, – неопределённо ответила она, упрямо сверля взором колдуна и пытаясь незаметно донести до него, сидящего напротив, скрытый смысл, который мужчина кажется уловил. Он незаметно покосился на скучающую рядом Нессу и Ферат ему чуть кивнула. Она не хочет ничего говорить при девушке, которая в любой момент может передать весть Евите. Хелль принял позицию чернокнижницы и продолжил разговоры на отвлечённые темы.

Потом хозяйка предложила гостям остаться на ночь, отдохнуть. Хелль ушёл спать, кое-как уговорив заночевать в этом селении Нессу, которая, на минуточку, не очень убедительно, но тем не менее очень яростно якобы пыталась отказаться от ужина. Ферат же осталась сидеть со своим слугой на крыльце допивая уже вторую кружку чая и кутаясь в мягкий шерстяной плед. Рядом горел маленький огонёк в стеклянной лампе, который собрал вокруг себя несколько мотыльков и стайку глупых, бьющихся собственными тельцами о нагретую линзу, мошек. С покатой крыши шумным потоком стекала вода, образуя длинную лужицу возле ступеней дома несмотря на то, что дождь уже истощил свои ресурсы и стал совсем слабым, в кои-то веки было по-осеннему прохладно. Поймав истинное удовольствие от погоды и собственного внутреннего покоя, ведьма плотнее обхватила горячую чёрную фарфоровую кружку с чёрными, но другого, более тёмного оттенка цветками барвинка, контуры которого были обведены серебряной краской и сделав глоток, спросила:

– Ну и?

– Я жду свою законную историю от тебя, – произнёс Сакари, глядя в темноту, туда, где возможно, сейчас темнота вглядывается в него. Перья на его крыльях шевелил нежный ветерок, сами они неподвижно покоились вытянутыми на перила крыльца.

– Хорошо, давай так, один день история от меня, другой – от тебя, так и будем меняться.

– Согласен. И каждый выбирает сам о чём рассказывать.

– Определённо. Тогда я начинаю и, пожалуй, выберу хронологический порядок своей жизни, поэтому сегодня ты узнаешь, как я попала в Ковен, – призадумавшись произнесла Ферат с несвойственными её речи паузами, а затем и вовсе наступило долгое молчание, которое разбавляло шуршание дождя, да стук насекомых о лампу. Чернокнижница замерла, глядя в одну точку, видимо, погрузившись в воспоминания и в какой-то момент Сакари наскучило ждать.

– Эй, старушка, ты задремала что ли? – спросил он и тут же вздрогнул от ледяного взгляда резко переведённых на него голубых глаз.

– И это ты мне на возраст намекаешь? – резонно подметила девушка, чей взор также внезапно обрёл свою мягкость, которой сквозил весь этот дождливый вечер по отношению к слуге. – Нет, я просто думала. Что ты знаешь о Вейтевинской равнине? – поинтересовалась ведьма.

Вейтевинской равниной называлась местность в лесу Потерянных у самой столицы на юго-востоке от города. Это место, на самом деле, не дотягивало до размеров того, что могло именоваться равниной, но кто-то очень давно пустил такое обозначение в народ и оно приелось. Как бы глупо не звучало, та равнина скорее была своеобразной маленькой «лысиной» непроглядной чащобы в несколько тысяч километров, по-простому – поляной. Размеры её достигают всего трёхсот восьмидесяти метров в диаметре. Дело в том, что на этой равнине деревья исчезли без следа ещё девятьсот лет тому назад и никто до сих пор не знает куда, каким образом и почему. И также до сих пор там не выросло ни кустарника, однако, совсем недавно, если судить в рамках времени сверхъестественных существ, на поляне появился ковёр цветов необычного оттенка.

– О, неплохое место, – в некотором роде мечтательно улыбнулся ангел. – У меня с ним хорошие ассоциации.

– Да неужели, – с каким-то невесёлым подтекстом бросила Ферат.

– Да, – важно кивнул юноша. – Я там был, видел местную достопримечательность, слышал бытующую легенду. Кстати, эта самая легенда, о духе прекраснейшей девушки, моя сама любимая, – Сакари чуть отклонил голову назад и прикрыл глаза, словно собираясь задремать.

– Ты же не любишь сказки, легенды и тому подобное.

– Да, но эта является исключением, – тихо растягивая слова, словно кот, отвечал слуга.

– Расскажи мне её, – попросила ведьма. – Знаю, что я должна, но…

– Но ты не знаешь этой легенды? – удивился ангел, приоткрыв один глаз, а Ферат энергично закивала. – Ну ты, – укоризненно усмехнулся он, но затем добавил: – Ладно, она относительно новая, поэтому простительно, – он сел поудобнее, прогнав сонливость и с каким-то воодушевлением начал: – В общем, жила неподалёку от леса Потерянных и той самой равнины в маленьком домике девушка, чья внешность не знала себе равных. Волосы её были чёрные, словно мои крылья…

– От себя добавляешь? – хохотнув и вздёрнув брови перебила его чернокнижница.

– Как смоль звучит банально, но не волнуйся, я ничего не изменю и не приукрашу. Так вот, волосы её чёрные, будто ночь, утратившая звёзды, – продолжил слуга, вызывая улыбку у хозяйки и легко улыбаясь сам. – Глаза ясные, как безоблачное небо, кожа гладкая и нежная, словно тончайший шёлк, – на мгновение Сакри замер, глядя точно на Ферат и хмыкнув своим мыслям, добавил: – Точно с тебя списывали, – это замечание заставило ведьму немного засмущаться, никогда не сомневавшаяся в своей красоте, она вдруг почувствовала внутри приятное будоражащее тепло, в ответ на которое самой себе она только грубо усмехнулась. – Красота её заставляла людей восхищённо глядеть ей вслед и выкрикивать комплименты, она сводила с ума и безжалостно разбивала сердца. Девушка была юной и незамужней, а от женихов не было отбоя. Вот настало время ей выбирать кого-то в спутники, созвала она претендентов на своё сердце в лес на равнину поздно вечером. Это оказалось первым испытанием для женихов, потому что ни одна живая человеческая душа не имела смелости ступить на территорию нечистых после захода солнца. И всё-таки красавица была такой завидной невестой, что собралось около полусотни мужчин. Забрело на это действо и пару ведьмоловов. Тогда девушка сказала им, что тот, кто проявит свою смелость, соберёт сейчас хворост для большого костра и проведёт с ней тут всю ночь, сможет стать её мужем. Претенденты удивились, они спросили красавицу, как она будет выбирать дальше из многочисленных женихов одного, потому что были уверены, что испытание достаточно лёгкое и пройти его смогут многие, если не каждый, но девушка лишь загадочно усмехнулась и сказала, что нужно иметь не только смелость, чтобы пройти её испытание, но и выносливость. Пока мужчины собирали костёр посреди поляны, девушка неизвестно какой монетой заманила туда кабацких музыкантов и объявила, что лишь оставшийся стоять на ногах до рассвета после танцев будет достоин её руки. Женихи поначалу возмутились, ведь танцы – женское дело, но у вечера была слишком привлекательная хозяйка, поэтому волнения улеглись быстро. Как только костёр был зажжён, вся эта честная компания устроила массовые танцы под музыку на все лады, которые могли выдать барабан на пару с бубном, грубо отёсанной флейтой и неким подобием чего-то струнного. Приглянулась красавица одному из ведьмоловов, и он решил принять участие, пока его друг, посмеиваясь и попивая мёд, наблюдал. Девушка танцевала с каждым, кружась и меняя партнёров на ходу, останавливаться было строго запрещено. Молодой парень из Альянса тоже очень понравился хозяйке вечера и потому, со временем, она стала больше уделять своего внимания ему. Вскоре пробила полночь, бой барабанов, переливы флейты и бренчание бубнов не стихали, потому никто не заметил, как чащоба вокруг их сборища ожила. Тонкие упругие ветви многовековых деревьев, наверняка видевших ещё Королеву Хаоса, заскрипели и затрещали, качаясь словно на ветру, без присутствия оного. Между их изящных стволов промелькнула сутулая тень и лишь на миг красные глаза твари показались во тьме. Красавица, танцующая в этот момент с ведьмоловом, заметила их, но продолжила улыбаться и плясать. Мужчины, что не смогли продержаться до этого времени, в качестве утешения могли вдоволь напиться мёда из бочек, что принесли сюда из того же кабака, где нашли музыкантов, поэтому проигравшими себя особо не чувствовали, а всё их внимание было приковано к красавице. В общем гуле танцев и под дурманом сладкого напитка никто и не заметил, как по одному стали пропадать люди. Сначала двое, потом ещё четверо, все те, кто далеко отходил от общей массы. Конечно же их похищал тот силуэт. Так толпа стала редеть, но никто не предавал этому значение, думая, что те мужчины могли просто уйти домой или уснуть в каком-нибудь тёмном уголке. Когда пропажи стали слишком ощутимы, было уже поздно, тварь, насытившаяся человеческой плотью, набралась сил и вышла открыто на равнину. Музыканты замолкли, танцующие окаменели от страха, все смотрели на чёрное сгорбленное существо с горящими в темноте красными, будто налитыми кровь глазами, в которых отражающиеся яркие всполохи костра напоминали дьявольский огонь и казалось, что на празднество явилась сама Королева Хаоса в истинном обличии, – в этот момент песочные глаза Сакари и платиново-голубые Ферат встретились и между ними повисла многозначительная немая пауза, полная смысла, понятного обоим. Затем парень пожал плечами и усмехнулся: – Ну так, люди же придумали.

Ведьма рассмеялась и небрежно махнув рукой, бросила:

– Продолжай.

– Мягко ступая по поляне четырьмя лапами, существо стало приближаться к красавице, орошая влажную изумрудную траву багряными каплями, что стекали с огромных клыков твари. Кто-то из мужчин замер не в силах пошевелиться, кто-то бросился бежать, но монстр в два прыжка нагнав их, пожирал и тут же возвращался назад. Каждый из присутствующих в глубине своей души поддался низменному желанию, трусливой надежде на то, что, если они не станут сопротивляться, чудовище просто заберёт собравшую их всех здесь красавицу и скроется в лесу, а они смогут по-тихому сбежать, но этого не произошло, монстр стал нападать даже на тех, кто не оказывал сопротивления. Только ведьмоловы не растерялись, один из них выхватил свой верный меч и бросился на тварь, а та, оскалившись, собиралась напасть в ответ, как вдруг, девушка встала между ними и оба сражающихся замерли. Со слезами на глазах красавица попросила ведьмолова не убивать монстра. Парень был удивлён, даже поражён подобной просьбе. «Почему? – вопрошал он. – Зачем ты защищаешь эту тварь?!» Но девушка лишь плакала и умоляла. На удивление всех, монстр не нападал пока красавица вела спор, он молчаливо ждал в стороне и даже с интересом и любопытством наблюдал. Распалённый ведьмолов не отставал и требовал ответа, и вскоре, девушка сдалась. Это существо – оборотень, было её сыном, которого она прятала ото всех в лесу, а когда приходило время, и он начинал голодать, ей ничего не оставалось, кроме как приносить ему разных кур, да свиней, но чем старше он становился, тем яснее было видно, что такая еда не для него. Оборотень стал чахнуть и погибать. Одна старушка, скрытая ведьма, посоветовала красавице накормить своего сына плотью мужчин в ночь летнего солнцестояния и тогда, он якобы сможет века жить в человеческом обличии, питаясь обычной едой. Девушка заливалась слезами, но ты же сама понимаешь перед кем она распиналась. Ведьмолов стал говорить с красавицей тихо, так, чтобы любопытная тварь ничего не услышала, речи его были убедительны и сладки, и вскоре он уверил девушку, что такой сын – проклятье для неё, он же монстр, а она красавица. В основном, повиляла и пара оброненных фраз о том, что, живя такой жизнью страдает не только она, но и оборотень. Также, призвав всё своё обаяние, ведьмолов поклялся девушке в любви и пообещал, что сможет дать ей нормальное дитя. Утомлённая долгими муками и размышлениями о судьбе своего чудовища, уставшая от постоянного беспокойства, красавица сдалась. Она подошла к чудовищу и роняя слёзы на его густую бурую шерсть, стала успокаивать его, припоминая старую сказку, что всегда рассказывала ему долгими ночами. Сначала тварь стала льнуть к матери, поддаваться её ласкам, но тут приблизился ведьмолов с обнажённым мечом. Монстр хотел напасть на него, но девушка успокаивала его и говорила, что всё хорошо и бояться не нужно. Чудовище взволновалось, от парня и его оружия исходила ощутимая угроза, но мать нежно обнимала его. Жалобно и обеспокоено скуля, оборотень заглядывал девушке в глаза, ещё не понимая, что его предали. Когда ведьмолов пронзил своим мечом верное сердце чудовища, весь лес услышал его последний, полный боли и страдания вой. И вот тварь была убита и скованные страхом люди, которых осталось совсем немного, смогли выдохнуть с облегчением. Юноша подошёл к красавице, она подняла на него заплаканный взор полный надежды на то, что ведьмолов выполнит своё обещание, но он произнёс – «Только та, что якшалась с тьмой, могла породить нечто подобное», – Ферат фыркнула и закатив глаза что-то ворчливо прошептала. – Полностью согласен, – кивнул ничего не расслышавший, но уловивший скрытый смысл Сакари. – И с этими словами он поражает своим мечом и девушку. Как оказалось, та была нимфой и когда её кровь пропитала землю, на этом месте зацвёл цветочный ковёр, который и по сей день не увядая находиться там, храня в себе память о несчастной преданной нимфе. Теперь равнину все обходят за километр, ибо говорят, что разъярённый дух оборотня, жаждущий мести, всё ещё бродит по той местности и убивает невинных странников, пытаясь заглушить боль в давно не бьющемся сердце.

– М-да, великий Хаос, какой мрак. По-моему, несчастнее всех тут бедный оборотень, – пробурчала чернокнижница, возвращаясь в реальность.

– Согласен, – опять кивнул ангел. – На самом деле, я рассказал тебе ещё более мягкий вариант, так сказать, в моём переложении, ты же понимаешь, что оригинальная легенда наполнена едкими комментариями в адрес и оборотня, и нимфы, тварей Королевы Хаоса, по мнению людей.

– Естественно, куда же без этого. И почему эта история твоя любимая? – поразилась ведьма. – Как по мне, полнейший бред, прославляющий Альянс. Не думала, что ты мрачный романтик, любящий такое.

– Ничего подобного, я не романтик, – отрезал Сакари. – Как раз наоборот, но причин я тебе своих не раскрою. Не хочу, – он сладко потянулся, зевнул и взял со стояла дольку яблока.

– Ладно, твоё право.

– Серьёзно? Так просто сдалась?

– Я не буду заставлять тебя рассказывать то, что ты не хочешь, – на полном серьёзе ответила Ферат. Ангел усмехнулся:

– Она моя любимая, потому что в отличие от многих других самых страшных легенд по мнению людей, она написана не про меня, – и заметив нахмуренный взгляд, парень шевельнул крыльями.

– Такова наша участь, – согласилась чернокнижница. – М-да, как исковеркали, ужасно исковеркали, – на задумчивом выдохе пробормотала ведьма.

– Что исковеркали? – не понял Сакари.

– События той ночи. Я потому и игнорировала существование легенды, ибо понимала, что ничего правдивого люди там не расскажут. Я, кстати, вообще так и не поняла, что они хотели ею сказать. Во-первых, не было никакого веселья и костра, единственным источником света являлась холодная безжалостная луна. Во-вторых, не было никакого сборища женихов, была напуганная ведьма со своей дочерью, сорок загонщиков из Альянса и около дюжины гончих. В-третьих, в живых после той ночи остался лишь один человек и это был далеко не ведьмолов.

Сакари замер, глядя точно в глаза хозяйке и пытаясь осознать, издевается она над ним или нет, а затем, тяжко проглотив большой и твёрдый кусок яблока, застрявший в горле, тихо попросил:

– Поясни.

– Когда мне было восемь на нашу семью вышли ведьмоловы Альянса. Дядя… – она осеклась. – То есть Варма, он остался в доме задержать их, а мы с мамой бежали в лес. Была ночь и дул сильный тёплый ветер. Когда мы вышли на равнину, один из лучников пробил своей стрелой сердце мамы, и она умерла. Мгновенно. Кровь, коснувшаяся земли, заставила зацвести тёмно-бордовые барвинки, потому что эта кровь была доброй, чистой душой белой ведьмы. А не нимфы-предательницы. Смутно помню, что было дальше, только крик, кажется мой, помню, как лучник натянул тетиву, как страшно рычали где-то в неизвестном мне, словно другом пространстве, но в то же время так близко, гончие, а потом я зажмурилась.

– То есть… – Сакари с недоверием нахмурился и стал ждать, когда чернокнижница ответит на его не заданный вопрос.

– Да, – Ферат недовольно скривилась и нехотя пробурчала: – Судя по всему, это я горбатый монстр Вейтевинской равнины, оросивший её человеческой кровью. Та, кем пугают детей уже сотню лет, чтобы они не ходили на эту поляну.

Поначалу между собеседниками опять воцарилась гробовая тишина, ангел, вздёрнув брови буравил взглядом хозяйку, потом его губы стали медленно растягиваться в улыбку, которую юноша сначала честно пытался подавить, но все усилия пошли прахом и Сакари расхохотался так, словно до этого держал столетия непреложного обета на смех.

– Горбатая! – еле выдавил из себя он – Ты! Ха-ха-ха!

Чернокнижница сжала губы и глубоко вдохнув, произнесла:

– Ладно, буду думать, что этот смех – комплимент.

– Конечно, – успокаиваясь, кивнул ангел. – Прости, продолжай.

– Спасибо, – с долей язвы буркнула девушка. – В общем, дальше я хорошо помню всё только с того момента, когда пришёл Хелль…

…Когда Ферат осознала, что некая сила убила всех ведьмоловов, в том числе и пустившего стрелу в сердце её матери, она не почувствовала ничего, ибо все её мысли занимал только один факт – её семья убита, а она осталась одна, совершенно одна в тёмном лесу среди кровожадных зверей и монстров, без единой мыслишки что делать дальше, как жить, стоит ли вообще жить. На небосвод уже восходило солнце, но его лучам ещё долго не удастся проникнуть в лес Потерянных, особенно близ бессолнечного места. В какой-то момент со стороны безмолвно созерцавших этот мир кустов дейции с некогда нежными розовыми цветками, что теперь тоже, словно внимая случившемуся, приобрели глубокий бордовый оттенок – оттенок пролитой крови, появился мужчина в плаще, превращавшем его в бесшумную тень. Ферат не обратила на него никакого внимания, вероятно потому, что даже не заметила его прихода. Незнакомец с интересом осмотрел открывшуюся перед ним картину: посреди поляны, полной трупов ведьмоловов Альянса, чьи белые плащи с изумрудной окантовкой стали багряными, лежала на боку убитая женщина, а рядом, уткнувшись головой в пронзённую грудь своей матери, свернулся маленький комочек. Мужчина бы подумал, что это создание тоже мертво, если бы оно не дрожало всем своим мелким тельцем. Скинув капюшон, он сел перед убитой и осторожно позвал:

– Эй, – Ферат не обратила на него никакого внимания, она лишь плотнее подвинулась к женщине. – Что тут случилось? Ты не ранена? – спросил пришедший. Девочка не намеревалась говорить, судя по абсолютному безразличию к вопросам и своей будущей жизни. Незнакомец глубоко вдохнул и выдохнул, затем обошёл тело и тронул его за плечо, собираясь перевернуть на спину.

– Не трогай, – послышалось от Ферат. – Оставь нас, если ты не можешь ей помочь.

– Знаешь, ей уже не поможешь, а вот тебе можно. Поднимайся, сырая земля не доведёт до добра.

– Нет, я сказала уходи, – в тени трупа матери скрывалось бледное заплаканное лицо. Слёзы девочки не кончились, они продолжали струится по щекам, окропляя землю, однако сейчас она гнала от себя любые мысли о чём-то мирском, каких-то потребностях, у неё не было смысла к существованию, сил к существованию, её мир отняли.

– Ладно, – незнакомец выпрямился и осмотрелся. – Хорошо. Ты наверняка будешь здесь, никуда не денешься, поэтому я могу спокойно сходить осмотреть ваш дом, вдруг Варма ещё жив, и потом вернусь к тебе, – то, что данные слова были сказаны вслух специально, дабы заинтересовать Ферат, она не сомневалась, поэтому изначально не собиралась к ним прислушиваться, но произнесённое имя дяди заставило девочку обратить внимание на мужчину.

– Откуда вы знаете Варму? – она тут же села. – Он действительно может быть жив?

– Я старый друг твоей мамы, – и с этими словами незнакомец удалился, а когда вернулся Ферат опять лежала рядом с матерью уткнувшись в её грудь, не желая заглядывать в пустые мёртвые глаза Кенны. Однако на этот раз девочка заговорила первой:

– Ты тоже пришёл меня убить?

– Нет, совсем нет, – замотал головой незнакомец, поднимая руки. – Я же сказал, что твой друг.

– Я тебя не знаю. В общем-то, мне всё равно, дядя ведь тоже мёртв. Это я знаю. Ну же, убей меня. Всё, чего я хочу… – тут её голос дрогнул, рыдания новой волной захватили Ферат. – Я хочу быть снова с ними, убей меня, прошу! Мне нужно к ним.

– Кенна не для этого хотела тебя спасти, – заметил мужчина. – Она отправила мне письмо незадолго до этого дня, в котором говорила о волнениях во дворце и подозрениях в её сторону. Она хотела, чтобы я забрал тебя и спрятал, пока всё не успокоится.

– Ты всё равно опоздал! – выкрикнула девочка. – Какая теперь разница, я ничего не хочу, – она упала на живот убитой, скрывая мокрое лицо. – Она такая холодная, – прошептала Ферат. – И от неё больше не пахнет сиренью. Я хочу, чтобы мама опять меня обняла.

Видя, что делать что-либо бесполезно, незнакомец сел рядом и стал ждать. Так они провели ещё около девяти часов, девочка продолжала лежать рядом и плакать, пару раз она засыпала, но совсем ненадолго, а когда просыпалась снова плакала. В конце концов пришедший заговорил вновь:

– Я могу предложить тебе только одно. Есть место, где тебе помогут стать сильной. В этом месте когда-то жила Кенна, там будет много таких как мы.

– Как мы? – совсем незаинтересованно переспросила Ферат.

– Мы с тобой похожи, смотри, – он щёлкнул пальцами и между ними заплясало маленькое пламя. Девочка обернулась к незнакомцу на краткий миг. – Я – колдун, а ты, как и твоя мама – ведьма. Я, наверное, не должен тебя так мотивировать, ведь я хороший взрослый, но ты сможешь отомстить тем, кто причинил тебе столько боли.

– Я уже отомстила, – ответила юная ведьма.

– Значит, это ты их убила?

Последовала долгая пауза:

– Наверное. Не знаю. Просто в один момент они стали мёртвыми и мне этого хватило. Они заслужили, мы не сделали ничего плохого, мама была лекарем и помогала им.

– Таких людей по всему миру ещё очень много.

Ферат вздохнула:

– Я так понимаю, вы меня убивать не будете. И не отстанете, – она села.

– Не отстану, – помотал головой мужчина. – Души твоей матери уже давно нет в теле, если ты хочешь уберечь её прекрасный храм от осквернения плотоядными тварями, то нам нужно её похоронить, иначе они сожрут тебя и её. Вставай, – он протянул Ферат руку, которую та приняла и поднялась. – Я тут припомнил ещё кое-что. Некромантия.

– Что это? – ведьма явно заинтересовалась.

– Магия, способная воскресить мертвого, – да, колдун понимал, что и это плохой способ мотивации и когда-нибудь эта девочка поймёт, что такая магия предполагает немного не то, что она себе уже представила, но всё-таки, ему нужно было вернуть это пока что живое существо в жизнь социальную.

Когда мужчина закончил с погребением тела под неустанным и, кажется, не моргающим пустым взором своей юной знакомой, он решил поинтересоваться кое чем ещё:

– Как умерли эти ведьмоловы?

– Я не знаю, – еле заметно пожала плечами Ферат. – Я просто увидела, как маму пронзила стрела и, кажется, закричала. Я зажмурилась, а потом наступила тишина. Когда я открыла глаза, вокруг было много чёрного дыма, он насквозь пронзил всех, кроме меня, а потом рассеялся.

– Так, хорошо, – колдун серьёзно озадачился. Чёрным дымом, о котором говорит девочка могло быть что угодно начиная от заклинания и заканчивая новой неизвестной тварью из бессолнечного места. Но, в первом случае, должен был быть маг, который сотворил заклинание, а во втором, тварь убила бы и девочку. Из магов тут только одна живая ведьма, но на вид она мала и хрупка, мог ли ребёнок сотворить нечто, что разом убило взрослых ведьмоловов? Тогда мужчина решил расспросить её поподробнее. – Ты дым чётко видела или он перемещался?

– Он замер, – ответила Ферат. – Висел в воздухе и был похож на огромные колья, которые проткнули людей.

Дым, принимающий конкретную, твёрдую форму, колдун озадачился ещё больше.

– А у него было начало? Откуда он исходил?

– От… – девочка задумалась и сжала губы, затем отошла на пару шагов в сторону и указала двумя пальцами в землю. – От этого места.

– И на том месте никто не стоял? – сомневающимся тоном поинтересовался мужчина, если ответ сейчас будет отрицательным, то дело примет просто неразрешимый оборот, можно будет даже предполагать, что сама земля Королевы Хаоса воспротивилась и всех убила.

– Стоял, – неуверенно, но всё же кивнула Ферат. Иногда с краёв её глаз всё ещё срывались слезинки, но она усердно их утирала и шмыгала носом. – Я.

– Хм, хорошо, хорошо, – сдержанно кивнул мужчина, в его голове появились некоторые догадки, уже хоть что-то. – Идём, нам пора, – и Ферат последовала за ним, ибо больше ничего ей не оставалось.

Как позже выяснилось, его зовут Хелль, он колдун из Ковена и действительно был знаком с Кенной лично. В ту ночь, высокого седоволосого колдуна со светло-карими глазами и доброй родной улыбкой, к месту гибели знакомой привело не только её письмо, но и странное явление. Мужчина собирался идти всю ночь, так как страх свой старая знакомая изложила ему вполне ярко и Хелль понимал, что лучше поторопиться, когда лёгкий сырой туман, окутавший лес Потерянных, стал стремительно, словно всасываемый вакуумом, сползаться к одному месту, притягиваемый чьей-то энергией. Это произошло так быстро, что Хелль даже не успел проследить за нитями маленьких капель воды и ему пришлось самому искать место притяжения. К счастью, спустя несколько часов брожений он наконец нашёл кое-что удивительное. Кенну мужчина узнал сразу, а вот девочку рядом… В прочем, она была похожа на мать, так что не составляло труда предположить кем она является. Всё это время в голове колдуна что-то не сходилось, пока он говорил с Ферат. Сползающийся к одному месту туман походил лишь на одно заклинание, которое хорошо известно каждому магу, однако, оно не настолько сильное, чтобы проткнуть кого-то насквозь, да и цвет его никогда не бывает чёрным, только если… Если энергия призвавшего его мага не чиста, точнее, если используется тёмная магия. Но, выяснив у девочки детали, Хелль позволил себе подумать, что юная ведьма могла оказаться чернокнижницей, ситуация благоволила для этого, и именно тогда он наконец стал понимать, что же это всё значит.

Приобретя в Вейтевине пару лошадей, Хелль повёл девочку на Юг, через весь лес Потерянных и на свой путь они потратили два с половиной месяца. За это время Ферат успела задать новому знакомому всевозможные вопросы и получить всевозможные ответы. На ночлег они останавливались прямо на улице, реже попадались какие-нибудь деревушки, где девочка общалась с местными, вкусно и сытно ела, и спала на нормальной постели, иногда тихо плача в подушку от ещё не затянувшейся раны на сердце. Заходить в города было долгим делом, ведь все они расположены за пределами лесной чащи, которую путникам нужно было пройти насквозь, а не тратить время блуждая по кромке. Как-то раз Ферат спросила у Хелля, где тот берёт деньги.

– Мне платят их за работу, – ответил он. – Ковен поручает мне разные задания на убийства кровожадных тварей, не дающих житья, их оплачивают заказчики. Также, работают и ведьмоловы, которые убили твою семью.

– Значит ты такой же? – нахмурившись, полюбопытствовала девочка. Ей не верилось, что добрый и весёлый Хелль может быть похожим на тех странных, безжалостных людей.

– Нет, я такой, как ты, – подмигнул ей мужчина. – Ковен охотится только на тварей, которые переступают границы бессолнечных мест и убивают много и без разбора, единственное, мы не можем никак совладать с ангелами смерти, они намного сильнее нас. А ведьмоловы убивают всех сверхъестественных существ. В этом главное различие. Не думал я, что мама тебе не будет рассказывать о Ковене, – задумчиво пробормотал Хелль. – И Ковену о тебе.

– А что такое Ковен?

– Ковен – это мы.

– Мы? – не поняла Ферат.

– Да, – довольно кивнул колдун. – Ты и я. Ну, и ещё пара сотен человек. Колдуны и ведьмы, ищущие единого пристанища, когда-то образовали Ковен, они собрались в одном месте и стали обучать молодое поколение. Сейчас там около тридцати учеников, таких же, как ты. Когда они подрастут, то тоже будут выполнять заказы за деньги, как я, заниматься целительством, как твоя мама, изобретать что-то новое, совершенствовать магию. У нас могут найти убежище и дом все маги, но также, мы никого не заставляем присоединяться. Ты узнаешь больше, когда станешь там жить, – Ферат удовлетворённо кивнула. Спустя какое-то время Хелль опять заговорил, но каким-то другим, задумчивым, серьёзным тоном: – Ферат, ты будешь отличаться от многих, если захочешь, точнее даже от всех.

– Как это?

– Тот чёрный дым в лесу, помнишь? Его собрала ты, это был простой бело-голубой туман, но ты пропитала его своей энергией, и он изменил цвет подстать ей. Сделай я то же самое, он остался бы прежним и не имел бы такой силы, как в твоей власти. Ты, сама того не осознавая, вышла на путь тьмы.

– Это плохо? – настороженно спросила девочка.

– Не обязательно. Всё зависит от тебя, от того, как ты будешь использовать свою магию. В тот момент, у тебя было много отрицательных эмоций, они и спровоцировали всплеск тёмной энергии. Сейчас ты ещё слишком слаба что в белой, что в чёрной магии и можешь выбрать между ними, но после твоего решения, пути назад уже не будет, подумай хорошо. Обе магии сложны, но чёрная ещё и очень опасна, именно поэтому идти по этой стезе никто не предпочитает…

– Я буду тёмной ведьмой, – глядя прямо перед собой заявила Ферат.

– Откуда такая уверенность, может ещё подумаешь? – всё-таки в душе колдуна засело некоторое беспокойство за свою маленькую знакомую, ведь, если она не справится с чёрной магией, то погибнет.

– Нет. Раз уж так вышло, хочу остаться такой, я её чувствую, свою силу и знаю, что у меня получится. Выбираю не я, магия сама выбрала меня.

В тот момент решимость Ферат поразила даже взрослого колдуна. Он мог бы легко принять слова от восьмилетки как нечто несерьёзное, мало ли что этот ребёнок хочет сейчас и что будет хотеть потом, может у неё вообще не выгорит это дело, всё-таки она ещё слишком мала и не осознаёт всех тягостей этой жизни, но её взгляд, в тот момент тяжёлый и осмысленный, был пропитан настоящей уверенностью и твёрдостью, волей-неволей поверишь.

– Хорошо, – разумно согласился Хелль, в его душе даже вспыхнул яркий огонёчек азарта. – Но тебе придётся непросто, ты будешь единственной в Ковене настоящей чернокнижницей и большую часть обучения и познания своих сил тебе придётся пройти самой. А ещё, тебя может отвергнуть общество. В наших кругах тоже есть некоторое предвзятое отношение к тёмным магам.

– Я готова.

Ферат не стала говорить своему спутнику о том, что теперь всем своим сознанием презирает белую магию, потому что та не помогла её матери в самый ответственный момент. Конечно, спустя годы она поймёт, что виновата вовсе не магия, а сама её мама, которая была целительницей и просто физически не могла навредить живым существам, ведь её предназначение в обратном, да и слабовата она была как боец, но всё же сейчас в девочке сидит слишком много сильной ненависти. Она не показывала её Хеллю, но факт оставался фактом, ненависть в ней всё же была, пульсировала тёмным комком силы в груди, который и чувствует Ферат. Это отрицательное чувство появилось не сразу, сначала девочка была слишком напугана, потом растеряна, но вскоре она всё больше и больше стала думать о произошедшем и пришла к одному выводу – Эитри должен заплатить за предательство, а ведьмоловы прекратить своё существование. Они несправедливы, их суждения неправильны, все должны существовать в мире, и кто-то должен установить этот мир, даже, если придётся принести жертвы. У Ферат появилась цель, к которой она уверенно пошла. Этой же ночью Хелль выцепил где-то в лесу ворону и с ней отправил какое-то письмо, когда его спутница справедливо заметила:

– Вороны не почтовые птицы, твоё письмо не дойдёт.

– А вот и дойдёт, я же нашептал ей путь, – похвастался мужчина. – Я – говорящий, мои животные – птицы, я знаю их язык, это врождённое.

– И такое бывает? – поразилась Ферат.

– Да, у нас в Ковене восемь человек могут говорить с животными.

– Ты можешь им приказывать?

– Просить их, – поправил её Хелль.

– Ясно, – утратив интерес буркнула девочка. – А разговаривать с существами из бессолнечных мест можно? Я бы предпочла попросить о чём-нибудь их. Если уж просить кого-нибудь, о чём-нибудь, то обязательно сильного, а то смысл, если твоё поручение не смогут выполнить? Да ещё так просить, чтобы обязательно выполнили.

– Вот как? – мужчина загадочно улыбнулся. – Вот ты маленький диктатор. И о чём бы ты их попросила? – мужчина специально сделал акцент на последнем слове, чтобы оно соответствовало тому, что под ним подразумевает сейчас его юная спутница.

– Помочь мне уничтожить ведьмоловов. Весь их Альянс.

– Да ты подходишь больше, чем я думал, – протянул себе под нос Хелль и ответил: – Никто такого ещё не делал, но кто сказал, что ты не можешь стать первой?

– Вот и отлично, – ни капли не шутя кивнула Ферат. – Я хочу быстрее приступить к обучению.

– Мы скоро прибудем, видишь вон те скалы? – колдун указал на горизонт, где в сумерках ещё виднелся тёмный силуэт гор. – Там конец леса Потерянных и там находится Ковен.

Спустя три дня путники уже были на границе леса, который опоясывала спокойная, но широкая река. Её воды тёмные, почти чёрные, тихо текли по руслу, завлекая странников своей зеркальной поверхностью. Ферат заинтересованно уставилась с моста вниз. Она впервые видела такую странную реку, казалось, что вода в ней совсем не двигается, нигде не замечалось даже плывущего листика или палочки, никакой речной пены, просто бесшумный омут.

– Не смотри долго вниз, затянет, – предупредил Хелль.

– Как? – удивилась юная ведьма. – Я же на мосту.

– Эта река завораживает, ты сама не заметишь, как полностью поддашься её безмолвию, она усыпит твоё сознание, и ты прыгнешь вниз. Ей нужны души.

– Она живая? – тут же отходя подальше от края моста полюбопытствовала девочка.

– Можно и так сказать, – что-то прикинув у себя в голове, напряжённо кивнул колдун.

– У неё есть имя?

– Мы называем её Смородина, – Хелль краем глаза заметил нахмуренные брови спутницы и пояснил: – Ты чувствуешь запах? Река источает тот же аромат, что и ягодные кусты по кайме её русла, а ещё они одного оттенка. С виду Смородина хоть и кажется спокойной, но внутри у неё сильное подводное течение. Или нет. На самом деле мы не знаем, что с ней не так, но заходящие в неё люди пропадают и тут не обитает ни одного водяного или любого другого духа.

– Поняла, к воде не подходить, ягоды эти не есть?

– Правильно мыслишь, – кивнул Хелль с лёгкой улыбкой, диву даваясь тому, как Кенна, не сильно будет сказано, выдрессировала дочь на послушание.

Когда путешественники перешли мост и прошли последние древесные стволы, Ферат ошарашено замерла, ещё стоя у самой кромки леса. Перед ней открылась большая поляна, заканчивающаяся у двух огромных скал. Точнее, это была одна целая скала, просто в самом её центре был высечен целый замок. Он действительно находился в горе и был сделан из её камня. Острые пики крыш сливались с острыми верхушками скалы, вимперги – стрельчатые декоративные фронтоны, украшенные ажурной резьбой, завершали каждое из окон, внутри которых были цветные витражные стёкла, и два входа – западный и восточный, центральный же венчался тимпаном – аркой с внутренними полями, углублением в стене, в котором выделялся большой высеченный герб в виде широколистного цветка с двумя пересекающимися противоположно направленными эллипсами внутри и большим, источающим мистическое свечение аметистом в центре, который опоясывала змея. Также, центральный вход был обрамлён архивольтом, выделяющим дугу арки из плоской стены. К каждой грани замка, которая была отделена от скалы и как бы выпирала из неё, тянулась каменная струна от общего массива горы, явно для укрепления постройки, но благодаря этому, казалось, словно это величественное строение кто-то невидимый и огромный вытаскивает из густого топлённого молочного шоколада, ибо цвет каменной породы был именно таким, и сейчас за замком ещё влекутся его сладкие вязкие нити. На полукруглой центральной крыше, которая также лишь наполовину выступала из скалы, стояло изваяние Королевы Хаоса, в правой руке сжимающей свои халади – кинжалы средних размеров, с чуть изогнутыми лезвиями с двух сторон и рукоятью по центру, а левую, которую тоже обвивала змея, вытягивала вперёд в повелительном жесте, словно что-то указывая своим людям – множествам статуй колдунов и ведьм, выстроившихся в линию с двух сторон от главной дороги и держащим в руках настоящий огонь, что освещал путь в этот пасмурный день, создавая светлый коридор точно до ворот замка.

– Ну как? – спросил Ферат вставший рядом Хелль, с горделивой улыбкой осматривая здание, будто сам его возвёл.

– Под впечатлением, – протянула девочка. Мужчина рассмеялся и двинулся вперёд, кинув:

– Идём внутрь.

Внутри замок оказался как замок. Каменные коридоры, комнаты, кабинеты, сплошные повороты и переплетения, благодаря которым Ферат смекнула, что одна она бы точно заблудилась. Хелль привёл её на самый верхний этаж, который был сделан под большой зал с круглым столом в центре, на десять человек. Стена напротив красиво переливалась витражами окон, которые расположились через каждые полтора метра друг от друга и было их около пятнадцати. На тот момент Ферат не волновали десять пар глаз, уставившихся на неё, внимание девочки не привлекала ни большая каменная гаргулья, свесившаяся с потолка, прямо над столом, из чьей клыкастой пасти вырывался трепещущий огонь, ни пара заинтересованных в ней живых воронов, даже на привидение какого-то паренька, что в наглую вальяжно прошёлся перед ней и заглянул прямо в лицо она не обратила никакого внимания. Её целиком и полностью увлекли цветные пятна на полу и стенах, спроецированные теми самыми оконными витражами, на которые попал случайно вырвавшийся из плена туч лучик солнца. Затейливые узоры и рисунки размытыми образами отразились на каждой поверхности и создали своеобразный театр теней. Только когда Хелль отошёл от неё и сел на своё место за столом, Ферат заволновалась.

– Не переживай, – улыбнулся ей мужчина. – С тобой только поговорят, теперь ты среди друзей, – он, конечно, сказал чистую правду, однако взгляды собравшихся так ненавязчиво намекали на обратное.

– Значит, о ней ты писал? – произнесла женщина, умудрившаяся занять центральное место за круглым столом. Вроде бы все его грани были одинаковы, образуя собой идеальную окружность, но именно со стороны говорившей чувствовалось какое-то сосредоточение централизованности. У неё были блестящие огненно-рыжие волосы, собранные в высокий опрятный пучок и серебряные, отливающие сталью глаза. Аккуратно очерченный контур розовых губ то задумчиво сжимался в линию, то принимал прежнее положение, а скулы и нос усыпали еле заметные веснушки. – Младше, чем я думала.

– Евита, – Хелль перевёл на женщину красноречивый взгляд. – Я же человеческим языком написал: восемь лет. Но ты не смотри на возраст, она способная, очень способная.

– Госпожа Евита с возрастом стала слаба памятью и вниманием, – съязвило приведение, всплывшее рядом с женщиной. – Как ни как триста восемьдесят восьмой год.

– Зенон! – прорычала та. – Проваливай, тебя никто сюда не звал. Не испытывай моё терпение, – затем ведьма шумно выдохнула и опять обратилась к Хеллю: – То, что она очень способная ты понял в пути?

– Да, было пару моментов, когда я ощущал её энергию, ты что, мне не доверяешь? – удивился мужчина.

В это время призрак парня медленно стал прохаживаться по столу, окидывая присутствующих, которые никак не могли его нормально игнорировать, насмешливым взором, вызывая у них раздражение и негодование.

– Может кто-нибудь найдёт уже управу на это наглое приведение?! – возмутилась ещё одна ведьма по правую руку от Евиты, и все согласно загалдели.

– Конечно, Эва, мы когда-нибудь найдём на него управу, если все постараемся и отыщем уже наконец тот предмет, к которому его привязал Верховный колдун Оден, – на грани собственного терпения процедила рыжая ведьма, вновь оторванная от важного вопроса. Видимо данным делом с поиском эта компания занималась уже давно и безрезультатно. Заметив непонимающий взгляд Ферат, Хелль ей учтиво пояснил:

– Зенон – дух, которого предыдущий Верховный колдун пожелал заключить в замке Ковена на века за то, что тот своим болтливым языком за пару ночей умудрялся сводить путников в лесу Потерянных с ума, в основном выбирая своими жертвами трусливых людей, которые и так каждого шороха как огня боялись. Это приведение оказалось настолько зловредным, что даже Верховный колдун не смог изгнать его в мир иной. Всё, что получилось сделать – заключить его частичку в какую-то вещь, а какую, никто не знает. Единственное, что нам известно, так это то, что она где-то в замке и пока она здесь, Зенон не может уйти. Пока был жив Оден, он находил способ утихомирить призрака, контролируя предмет, а мы просто на стену теперь лезем.

– Это было опрометчивым поступком, – проворчала та же ведьма, которую назвали Эвой, по правую руку от Евиты.

– Зачем ты всё это ей объяснил, толку то, что теперь она знает, – не то безразличным, не то скучающим тоном протянул моложавый колдун с волосами цвета ржаной пшеницы и с виду, на ощупь, словно тоже ржаная пшеница. Его зелёные глаза с вертикальными зрачками замерли на толстом рыжем в тёмно-рыжую полоску коте, сидящем у его ног с точно такими же зелёными глазами, как у хозяина.

– Ох дитя, дитя, вольная душа, – на распев протянул Зенон, спрыгивая со стола так же легко, как слетевший со стебля пух одуванчика. – Тёмная душа, – он подошёл к девочке и ткнул пальцем ей в щёку, наблюдая как тот проходит насквозь. – Смотри, чтобы сила твоя тебя не погубила, – приведение ещё раз ткнуло в неё пальцем, насмехаясь. – Или они, – он кинул беглый взгляд на магов. – Не погубили твою силу, – Зенон собирался назойливо проделать то же самое и в третий раз, как вдруг Ферат наотмашь ударила его по руке, раздался громкий шлепок, и все удивлённо уставились на юную ведьму и приведение. Последний же пялился на свою кисть недоумевая. До этого всё и все проходили сквозь него, если он не желал с чем-то соприкасаться, а сейчас его ударили.

– Отвали от меня, – негромко и вкрадчиво сказала Ферат, награждая Зенона тяжёлым взглядом. Девочка терпеть не могла, когда к ней лезли, тем более к её лицу. В том месте, где она жила с семьёй, она считалась самой красивой из сверстниц, да и вообще девушек, а всё из-за ведьмовских корней, но люди то этого не знали и частенько какой-нибудь любопытный ребёнок норовил потрогать её смольно-чёрные волосы или коснуться бархатной нежной кожи. Раньше Ферат была доброй и терпела всё это, но теперь она не обязана.

– Ну ты и злыдня, – бросил напоследок Зенон и обиженно ушёл сквозь стену. Колдун с рыжим котом невыразительно посмотрел на Хелля и склонив голову на бок выдал:

– И чего ты её раньше не привёл.

– Любопытно, – протянула Евита, сложив руки у рта и уперевшись в них носом. Хелль лишь наградил колдуна с котом прожигающим взглядом раздражения (только этот колдун, единственный в мире, мог вывести спокойного и добродушного Хелля на такие эмоции), а затем сжал губы и выдохнул для успокоения.

– У тебя есть родственники, кроме убитой семьи?

– Тётушка, двоюродный брат и… Папа. Но я не знаю где они.

– Понятно, – Евита встретилась взглядом с мужчиной, что привёл Ферат в Ковен и усмехнулась своим мыслям. Как позже выяснилось, эта рыжая девушка нынешняя Верховная ведьма и все важные дела решает она, естественно советуясь с той девяткой, что была в зале собраний вместе с ней, они считаются самыми могущественными магами. Поразмыслив несколько секунд, Евита провела указательным пальцем по стеклянному шару, что стоял перед ней на столе, нашла в нём нужного ей ребёнка на втором этаже замка и произнесла своим властным голосом, что подобно грому разнёсся по всему этажу:

– Несса, зайди в зал собраний…

– Ну вот, как-то так, – заключила Ферат, выводя Сакари из глубокой задумчивости, в которой он слушал её историю.

– А жаль, я уж было хотел узнать какие были взаимоотношения между тобой и этой зловредной ведьмой, что не хотела есть мою восхитительную еду сегодня, – признался ангел, затем шумно втянул носом свежий воздух ночного леса и мокрой древесины с оттенком запаха сырой земли, и нахмурившись произнёс: – Почему твои родители выбрали местом жительства самый подходящий для магов город на земле – Вейтевин?

– Знаешь, у этого выбора была обоснованная, но, как мне кажется, глупая причина, – Ферат скривилась так, что любому бы стало понятно, как она более, чем не согласна с их решением. – Моя мать была лекарем, очень хорошим лекарем, а королева людей в то время страдала от наследственного недуга, ей грозило медленное угасание, два-три года мучений. Правитель впал в отчаяние, и тогда молодой звездочёт осторожно намекнул, что он может найти человека, который поможет Её Величеству, но есть одно «но» – возможный спаситель ведьма. Храня эту тайну, моя мать была все восемь лет лекарем королевской семьи, госпожу она излечила быстро, но король пообещал ей безопасность, если она останется работать на них и поможет потомкам, которым может передаться генетическое заболевание. Доверилась мать королю зря, не знаю как, но Альянс узнал об истинных истоках силы придворного лекаря и тогда они пришли за ответом к государю, а у того не хватило смелости признать, что просил помощи у ведьмы. Подставил не только маму, но и своего звездочёта, который их познакомил, свалив всю вину на него. Ведьмоловы потом и к этому несчастному козлу отпущения заглянули, хотели осудить за связь с «нечистой», но кое-кто их опередил. Ангел смерти поглотил того звездочёта и его семью. К слову, он был женат на маминой сестре, она тоже ведьма и сын у них был маленький. Мой брат двоюродный, Калисто звали, но его тело не нашли, в отличие от его родителей, не знаю, может сбежал. От ангела смерти вообще можно сбежать?

– Если отпускает, то можно, – кивнул Сакари с таким выражением лица, что стало понятно, как на самом деле серьёзно он отнёсся к этому вопросу.

– М-да, хоть как-то, – закатив глаза буркнула чернокнижница. – Всё это мне рассказали разведчики Ковена, вороны говорящих в любую дыру пролезть могут, чего уж говорить о крысах и мышах.

– Как подло поступил король, – пробормотал себе под нос Сакари.

– Люди всегда больше всего боялись смерти, – пожала плечами Ферат. – К тому же, в критический момент лишь единицы заботятся о ближнем, – девушка зевнула. – Как же я устала за сегодня. Нужно ложится спать. Завтра, – она многозначительно-строго посмотрела на слугу. – Я хочу проснуться от лучиков солнца, а не потому, что какое-то крылатое чудовище вылило на меня ведро холодной воды, – Ферат угрожающе ткнула в Сакари пальцем, а тот замерев, слушал её. – Упаси тебя Королева Хаоса, если ты что-нибудь такое вытворишь, – завершила свою угрозу ведьма и поняла, что юноша смотрит на неё так нагло, что чуть-ли не ухмыляется. – На улице спать будешь, – прибавила она, чтобы наверняка дошло.

– Ладно, ладно, – поднял руки Сакари. – Лучики солнца, так лучики солнца.

Тут где-то в темноте захлопали крылья и на перила крыльца приземлился мокрый Ворон, которого девушка отправляла перехватить вестника говорящей.

– Я не нашёл, – рапортовала птица.

– Это плохо, – Ферат сжала губы, её настроение вмиг изменилось с устало-весёлого на мрачное и задумчивое. – Срочно найди Локи в Стантеде и передай только ему, смотри, чтобы Айлин не узнала, что… – тут чернокнижница серьёзно озадачилась, её пыл немного поутих и было видно, что в её голове идёт борьба между двумя идеями. – Скажи ему, что планы меняются, он может не приходить, меня не будет дома, – наконец произнесла ведьма.

– Знаешь, что опасно и всё равно хочешь, чтобы он это узнал? – с долей упрёка поинтересовался Ворон. Сакари угрюмо фыркнул, опять он один не в теме смысла между строк.

– Да, – твёрдо бросила девушка.

– Ферат опять, почему опять ты хочешь наступить на эти грабли, ты… – начала было птица, но чернокнижница перебила его, пронзая ледяным взором:

– Не вмешивайся и делай как тебе говорят, – процедила она, злобно разделяя каждое слово и стуча им в такт пальцем по столу. Ангел впервые видел, чтобы его хозяйка злилась на кого-то из своих питомцев и, хотя он живёт с ними с недавнего времени, по сложившимся отношениям можно было понять, что такое действительно редкость. – Мне надоели твои нравоучения! – дрожа от злости шипела Ферат. – Хватит обвинять во всех грехах меня, всё, что было в прошлом, мы делали вместе, не забывай об этом.

– Хорошо, – спустя некоторую паузу согласился Ворон, что всё это время сверлил упрямым взором хозяйку и, хотя по его непроницаемым чёрным глазам нельзя было сказать ничего, складывалось впечатление, будто он тоже рассержен. – Надеюсь это не выйдет тебе боком.

– Кыш! – девушка наотмашь махнула рукой, иссиня-чёрные крылья захлопали в ночи, и птица улетела.

– И что это было? – полюбопытствовал скрестивший руки на груди Сакари, взирая на хозяйку скептически.

– Ты о чём? – переведя дух, Ферат направилась в дом, и ангел последовал за ней. – Он просто часто меня поучает, вот и сорвалась.

– Нет, я о второй части того восклицания: «Всё, что было в прошлом мы делали вместе», – процитировал парень. – Интересная фраза, намекающая на вашу бурную совместную молодость. У тебя. С птицей, – не отставал он. – А судя по реакции, твои друзья из Ковена о ней не особо-то знали.

– Ну хорошо, хорошо! – раздражённо сдалась она, расправляя свою кровать и нервно отбрасывая край одеяла. – Я знала, что когда-нибудь ты поймёшь…

– Что Ворон – не животное, – закивал Сакари.

– Да, он фамильяр, но это не касается Бастины и Евиты, – медленно выдохнув для успокоения духа, произнесла девушка.

Фамильярами из покон веков называли животных, помогающих ведьмам, но, это не совсем простые животные или, как выразился Сакари, вообще таковыми не являются. Фамильяра ведьма создаёт сама, используя кусочек своей души, то есть Ворон и есть часть души Ферат, он – это она. Вот только, чтобы провести ритуал по разделению, ведьмам нужно соединить обе части души, то есть призвав и ту, которая стоит в мире мёртвых, но ею они не могу управлять сами, поэтому, чтобы разделить душу, маги призывают богиню смерти. Это сложный, кровавый ритуал, который под силу далеко не всем, даже сильнейшим. Именно поэтому он перестал пользоваться популярностью и вскоре вообще ушёл в забытье.

– Тёмное прошлое тёмной ведьмы? – ухмыльнулся слуга. – Первое время на меня как на отродье смотрела, а сама когда-то фамильяров создавала.

– Я не смотрела на тебя как на отродье, не надо врать, – скривилась Ферат. – Знаешь, – она повернулась к ангелу, который, как оказалось, стоял слишком близко, и девушка чуть не упёрлась носом в его грудь. Сакари всё ещё сверлил её скептическим взглядом со скрещенными на груди руками, что придавало ему весьма строгий вид. – Я бы с удовольствием рассказала тебе эту историю, да вот только моя очередь прошла, – съязвила девушка, чуть задирая голову, чтобы посмотреть в лицо слуге. Парень не мог не признать, что подмечено резонно, поэтому ему пришлось отступить, а ведьма продолжила готовиться ко сну, переодеваясь. – Завтра, как уйдут Хелль и Несса, будем собираться в дорогу.

– Мы действительно уйдём куда-то надолго? – спросил ангел, тоже расправляя своё спальное место, радуясь, что сегодня ему будет мягче спать с новым одеялом.

– Да, мы пойдём к озеру Отражения Души, – кивнула чернокнижница и слуга глупо уставился на неё.

– К тому самому озеру? – решил уточнить он, не в силах в это поверить.

– Именно, – опять кивнула Ферат. – Я вновь вступаю в игру и хочу занять место Королевы Хаоса вместо Айлин.

– Молодая кровь пробудила былые амбиции? – поддел хозяйку Сакари.

– Не совсем, просто я не могу допустить, чтобы человек Ковена занял этот пост. Мы ещё, конечно, не уверены, что занявший это великое место человек сохранит чисто свой разум, да и вообще сработает ли придуманный ритуал, но, если это действительно произойдёт, я не должна допустить, чтобы юная ведьма с силой Королевы Хаоса находилась под влиянием Евиты. Именно из-за того, что наши точки зрения разошлись, меня убили, а разошлись они в очень весомом вопросе. Теперь, когда Ковен, благодаря Нессе, узнает, что я жива, они захотят ускорить процесс становления новой королевы, потому что будут опасения, что я встану на их пути. Что, собственно, я и собираюсь сделать. А Локи – человек Ковена и сейчас я думала стоит ли ему передавать послание. Если он выберет Ковен, то с полученной от меня информацией и знаниями о том, что я видела новенькую тёмную, он сможет сообразить куда я направляюсь и передать это Евите. С другой стороны, если бы я промолчала, то завтра мы бы ушли, а он всё равно бы пришёл сюда и только потерял бы время. Ворон знал о моих размышлениях.

– То есть, отправив Локи птицу, ты убила нашу фору как минимум в один день?

– Да, но это только, если Локи выберет Ковен, – заметила девушка. – Если же нет, мы выиграем около суток, которые уйдут у Евиты на то, чтобы получить послание от Нессы, принять решение и передать указания Айлин в Стантед.

Сакари несколько мгновений смотрел на хозяйку усталым взором, затем саркастично-скептически фыркнул:

– Пф, значит будем надеяться, что он выберет нас.

– Ты тоже считаешь, что я наивно наступаю на одни и те же грабли? – каким-то уязвлённым тоном поинтересовалась Ферат, ложась в кровать. От такой перемены настроения девушки, у ангела странно что-то сжалось в груди. Можно было бы сказать, что это сердце, да вот только его там нет.

– Я не могу судить об этом, ведь я не знаю какие грабли были до этого, – ответил Сакари, но заметив неизменно подавленное состояние ведьмы страдальчески закатил глаза и добавил: – Я думаю мы можем ему верить, – через силу, почти процедил он. – Да и к тому же, мы к озеру всё равно ближе, чем Ковен. Да и Стантед находится ближе к югу, чем к северу, у нас самое выгодное положение.

– О да, им вообще через весь лес пилить, – довольно согласилась чернокнижница.

Сакари прищурившись покосился на хозяйку и полюбопытствовал:

– Слушай, а если бы я упёрся и сказал, что ты поступила категорически неправильно, это бы что-то изменило?

– Не-а, – лукаво улыбаясь помотала головой Ферат, а ангел тяжело вздохнул, поняв, что его использовали в качестве утешения по прихоти.

– А как тут будут звери без тебя?

– Ворон присмотрит, – отмахнулась ведьма. – Да и всё, что им нужно, я оставлю, – девушка устроилась поудобнее на мягкой перине, которая приняла её в свои тёплые объятия, получше закуталась в пуховое одеяло и не без удовольствия глубоко вздохнула, невольно замечая, как слуга всё ещё стоит над её кроватью и наблюдает. Хмыкнув сама себе, Ферат издевательски протянула: – Я бы предложила тебе лечь со мной, да вот…

– Нет, спасибо, твоя компания не прельщает, – бросил Сакари, не давая хозяйке закончить и торопливо направился к себе.

– Вот ты… – последующее обзывательство затерялось в ехидном хохоте ангела. – Ну смотри мне, чупакабра летучая, – буркнула чернокнижница, так же невольно улыбаясь. – Кстати, я всё ещё жду ответа, ты был чем-то расстроен, когда мы вернулись домой?

– Нет, я же сказал, что твоё общество мне просто надоело, – улёгшись, ответил ангел.

– Ой, можно подумать, – зевнув, протянула ведьма. – Ты не потушил лампу, – напомнила она. Раз уж не хочет откровенничать, пусть хотя бы обязанности выполняет. Юноша что-то мученически простонал ей в ответ, повернулся на другой бок, укрываясь с головой и крыльями, и огонь в масляной лампе тут же погас сам собой. «Стихия огня, – припомнила девушка. – Стихия огня… Сильная, непредсказуемая, властная. Что же будет, если долго держать её в теле слуги?» – и с этими размышлениями, невольно всплывшими в её голове, Ферат довольно быстро погрузилась в сон.

Глава7.

Ведьма чувствовала, как сладкая дрёма окутывает её сознание, тело, словно онемевшее, не желало шевелиться и пробуждаться, было тепло и хорошо, но всё-таки что-то мешало. Сонно открыв глаза, девушка поняла, что именно – это было солнце, светившее ей в глаза. Причём светившее настолько нагло и упорно, что в пору было подумать, будто ему нравится издеваться над чернокнижницей. Это-то и заставило Ферат нервно сесть и бросить злобный взгляд на окно. Как и ожидалось, там стоял Сакари и с помощью зеркала пускал солнечных зайчиков ей в глаза. А ожидалось это потому, что расположение дома и кровати в нём никогда не позволяло солнцу дотянуться до спящей ведьмы и сегодняшний день не мог быть исключением.

– Да чтоб тебя! – прорычала девушка, заставляя открытые ставни с силой захлопнуться. Еле успевший увернуться от этого порыва ангел, дико расхохотался на улице и заметил:

– Ты сама хотела проснуться от солнечных лучей! Я заметил, что они не могут попасть в твой дом и помог им. Я исполнил твоё желание, так что проснись и пой!

Изнутри дома послышалась отборная ругань и проклятья, о некоторых из них Сакари даже всерьёз обеспокоился, мало ли что нашлет на него эта чернокнижница в действительности, однако, спустя долгий поток брани и громкий топот по комнате туда-сюда, ставни вновь нервно распахнулись и показалась заспанная Ферат с растрёпанными волнистыми волосами. Данная картина ещё больше насмешила парня, но в этот раз он решил сдержаться, хотя удавалось с трудом.

– Который час? – пребывая в крайнем недовольстве спросила ведьма.

– Смотря по какому летоисчислению и смещению временных циклов, – сделав умный вид ответил ангел. Девушка уже хотела испепелить нерадивого слугу взглядом, но Бастина где-то в глубине дома произнесла, сладко потягиваясь:

– Половина одиннадцатого.

– Спасибо, – бросила за спину чернокнижница отнюдь не благодарным тоном, затем ещё раз окинула Сакари таким взором, будто он помёт амферата посреди лесной поляны и ушла переодеваться. Юноша ещё несколько мгновений постоял, улыбаясь солнышку и наслаждаясь проделкой, а затем заговорил:

– Вообще-то, – он подошёл к окну и облокотился на него, положив голову на руки. – Тебе пора провожать гостей, они начали собираться в дорогу, будь хорошей хозяйкой, – с лёгким упрёком заметил ангел.

– Уже? – удивилась Ферат, стягивая ночное платье и надевая чёрное. Сакари за всем этим спокойно наблюдал, не смущая ни себя, ни ведьму.

– Ага. Я приготовил ванну, можешь помыться. К завтраку я уже всё собрал, приглашать гостей?

– Да, пожалуйста, – кивнула девушка и добавила: – Если опустить все твои выходки, ты хорошо справляешься со своими обязанностями. Даже очень.

Ангел уже собирался уходить, но после этих слов замер, стоя спиной к хозяйке. Его крылья словно вздохнули, чуть приподнявшись и медленно опустившись даже ниже, чем были до этого и в какой-то момент, он, чуть обернувшись, хмыкнул:

– Конечно, ведь я знаю как должны работать слуги, – и с этими словами он ушёл, оставив Ферат недоумевающе смотреть ему вслед. Ведьма серьёзно задумалась, что могли значить эти слова. Её посетила неприятная мысль – не выреза́л ли сердце у Сакари кто-то ещё? Многое могло произойти за четыреста с лишним лет, что он живёт. Но почему тогда он свободен сейчас? Не рано ли Ферат расслабилась, переходя с ним на дружеские отношения, всё-таки он ангел смерти, неизвестно насколько он может быть коварен и как хорошо умеет пускать пыль в глаза. И всё же, пока чернокнижница владела его сердцем, её это могло не заботить, она была уверена, что у Сакари нет другого способа вернуть его себе, кроме как уговорить хозяйку сделать это, а она на уговоры не податливая и обмануть себя не даст. Но мысль эта была неприятна в самой своей сути, что Сакари мог владеть кто-то ещё. Усмехнувшись своим размышлениям и удивившись, когда это она стала собственницей настолько, девушка пошла мыться.

После завтрака Ферат попрощалась с Хеллем, Нессу она просто одарила взглядом снисхождения, затем сделала вид, будто возвращается в дом, как самая ярая затворница. Только Локи было позволено осведомить о её планах и то, не прямым текстом, а простым намёком, потому что она так захотела. Встав посреди комнаты и уперев руки в бока, чернокнижница недовольно оглядела пространство и спросила:

– Ну и где носит этого Ворона? Мы не можем уйти, пока он не вернулся, – стоило этим словам сорваться с её губ, как на улице, посреди деревни, на земле появилась чёрная воронка. Тьма закружилась, поднимая вокруг ветер и заставляя ветви деревьев недовольно шелестеть и стеная, склоняться к ней всё ниже и ниже. Ферат, увидев это, обомлела, даже её рот приоткрылся в удивлённом вздохе. Это заклинание нельзя было не узнать, единственное в своём роде позволяющее сокращать километры расстояния и проводимое на крови чёрного мага.

Пространственная воронка сокращает расстояние ровно в пятьдесят километров, она сложна в исполнении и затратна в плане энергии, да ещё и опасна, как и всё в чернокнижничестве, зато, благодаря такому риску, чёрная магия имеет преимущество перед белой в плане незаурядности своих возможностей, хотя конкретно это заклинание не всегда выгодно из-за километражного ограничения. Ферат выбежала на улицу в тот самый момент, когда в вихре чёрной густоты и ветра заколыхались красно-чёрные одежды. Спустя несколько мгновений воронка сузилась и исчезла, оставив лишь черноволосого парня с драгоценным мечом. К слову, простоял на ногах он недолго, тяжело опустившись на колени, юноша упёрся рукой в землю и зашёлся в грубом кашле. Ферат взволнованно бросилась к другу.

– Сакари, найди в доме настойку из горца, – крикнула она, опустившись рядом с Локи, наблюдая с беспокойством за его симптомами.

– Какой именно горец, их несколько, – высунулся из окна ангел, держа в руках цветные подписанные баночки.

– Змеиный, он фиолетовый, – ответила ведьма, осторожно положив руку другу на спину. Тот лукаво покосился на неё и усмехнулся:

– Ну и что за паника, Вишенка, ты же меня знаешь, крепкий как скала.

– Королева Хаоса, Локи, зачем такие сложности? – покачала головой ему в ответ Ферат, она не на шутку была напугана, ибо уже успела забыть сколь беспечным бывает её лучший друг. – Вода может сточить скалу, – строго заметила она. – Сейчас будет легче, – взяв у подошедшего слуги склянку с настойкой, она заставила Локи сделать глоток и, хотя после он ещё больше закашлял, всё-таки вскоре стало лучше.

– Ну, моя скала свою воду ещё не нашла, – подметил колдун, а чернокнижница закатила глаза, но всё же усмехнулась. – Зачем такие сложности, спрашиваешь. Так ты же уйти собиралась, я не мог тебя отпустить. Как только прилетел твой ворон… – тут парень замолк, над чем-то размышляя. – Ну, почти сразу после сообщения от твоего ворона, я выдвинулся в путь.

Изящная бровь Ферат изогнулась, и она поинтересовалась:

– Почему почти?

– На самом деле причина весьма прозаична, в первые пять минут я думал, что надышался дыма Отомэ, когда со мной заговорила птица, – признался Локи. Отомэ – имя меча колдуна, которое переводится как «Покорённый», а дым, о котором он говорит, одна из его особенностей. Это орудие, так же, как и у Ферат цепь со звёздами, стихийное и специализируется на магии огня, однако, у него есть и другие качества, такие как дым, который по эффекту схож с туманом полночных георгин. – А потом я вспомнил про существование фамильяров, – чёрный взор с каким-то странным смыслом замер на ведьме.

– Быстро же ты меня раскусил, – отозвалась девушка.

– Ну так… – колдун начал с видом, обычно уместном в их общении времён до смерти Ферат, однако сейчас осёкся и не осмелился произнести следующее: «мы же Чёрный Морозник». Вместо этого на его лице застыло странное выражение, словно слились воедино огорчение, разочарование и ложь, приправленные щепоткой размером с кулак, вины. Чернокнижница тоже глядела на друга неоднозначно, будто ждёт, когда он закончит, но, если он это всё-таки сделает, она его ударит. Или себя. Тут ещё непонятно. Сакари некоторое время понаблюдал, но тут ему наскучило и он решил их отвлечь:

– Как ты это сделал?

– Что? – так бесцеремонно выдернутый из своеобразных гляделок, Локи даже не сразу понял о чём речь.

– Я говорю, как перемещение использовать смог, это чёрная магия, – ангел обошёл сидящего на земле колдуна и тот оказался зажат между более-менее дружелюбно настроенной Ферат и выглядящем так, словно сейчас пнёт лежачего Сакари, который, для полного образа, скрестил руки на груди и чуть приподнял крылья.

– Вообще-то, не совсем, – Локи поспешил подняться, чтобы не быть больше в невыгодном положении и как равный установил зрительный контакт с ангелом смерти. – Нужна всего лишь кровь чёрного мага, – тут он грубо хохотнул и обернулся к подруге: – Угадай у кого я её одолжил.

Ферат злорадно расхохоталась язвительным низким тоном, к которому присоединился и колдун.

–… – Сакари глядел на двух магов перед ним как на умалишённых. По представшей его взору картине, он предположил, что это был тот ещё дуэт в подростковом возрасте. Грубый, дерзкий, стервозный, наверняка надоедливый… Тут парня осенило и с губ сорвался вздох понимания. – Чёрный Морозник? – неуверенно уточнил он и маги замерли, сканируя его взглядом.

– Как догадался? – полюбопытствовала Ферат, ухмыльнувшись.

– Да на вас смотришь и прям напрашивается их слава, – отмахнулся ангел и направился к дому, бросив через плечо: – Пойду, соберу что-нибудь в дорогу, чтобы вы с голоду не померли, – его тон звучал ворчливо.

– Вы? – переспросила чернокнижница, приподняв уголок брови, хитро улыбаясь. Сакари лениво помахал рукой, что означало: «не надо делать из меня дурака, как будто я не понял, что твой Локи потащится с нами». Ведьма хохотнула и покачала головой.

«Чёрный Морозник» – прославленный дуэт магов прямиком из прошлого века. Двое наглых подростков целыми днями шатались по лесу Потерянных и доводили до белого каления Альянс, который, к слову, и наградил их этим прозвищем, кровожадных тварей и даже смогли подокучать одному ангелу смерти, естественно не без последствий. Они зачищали бессолнечные места, в особенности им нравились самые опасные, и нарывались на неприятности со всем, что только двигалось, а что не двигалось – двигали и нарывались. Это прозвище брало своё начало в цветах одежд Локи и Ферат – красные и чёрные, – когда в тёмной лесной чаще два сражающихся с сумрачными созданиями мага двигались и перемещались очень быстро, со стороны их одежды сливались в вихрь чёрно-бордового оттенка, который имеют лепестки чёрного морозника.

– Ну а если серьёзно, ты мог загубить не только себя, но и Айлин, – произнесла Ферат.

– Я проконтролировал все пути обратной связи, у меня же есть опыт, забыла?

– Я помню, к чему привёл этот опыт. Что сейчас вообще с твоей новой подругой? – маги направились вслед за ангелом.

– Она мне не новая подруга, – проворчал колдун. – Мне пришлось использовать дым, чтобы она уснула. Скоро проснётся и найдёт записку, я сказал ей возвращаться в Ковен без меня. Вот и всё.

– Бедняжка, что же ты кинул несчастную, – с наигранным сочувствием пробормотала ведьма, не испытывая ни капли сострадания к девчушке. – А, кстати, – внезапно припомнила кое-что чернокнижница. – Это вы зачистили бессолнечное место недалеко от этой деревни?

Тут вид Локи стал немного хмурым и задумчивым, он помотал головой:

– Нет. Мы пришли как раз потому, что его кто-то зачистил, – голос колдуна становился тяжелее и мрачнее, что не на шутку встревожило Ферат. – Сначала мы думали, что это сделал Альянс и не придали случаю особого значения, но позже в Ковен прилетел ворон-разведчик, который передал своему говорящему, что Альянс обсуждал эту точку относя к нашей зачистке. Всю нашу верхушку охватило лёгкое волнение, и мы с Айлин отправились проверить место, надеясь отыскать каки-то зацепки, но там было пусто, тихо и стерильно чисто.

– Стерильно чисто? То есть, ты имеешь ввиду ни капли крови?

– Именно.

– Странно.

– Не то слово. Такого на своём веку не припоминают даже старейшины. А, Ферат, Ферат, – Локи хитро, по лисьи, ухмыльнулся, схватив подругу под локоть, заставляя её обратить на него свой платиновый с голубым взор. – Мы же собираемся к озеру Отражения Души?

– Хо-хо-хо, – ведьма скопировала его ухмылку. – Мои действия настолько очевидны?

– Только для меня, моя королева, – парень склонился в неглубоком поклоне, одну руку приложив к груди, а другую убрав за спину.

– Полно, полно, лис, – высокомерно ответила Ферат, и маги расхохотались. На самом деле Локи был очень благодарен чернокнижнице за то, что она позволяла им общаться как раньше несмотря на то, что случилось. Ему дали второй шанс, а значит он им воспользуется.

Когда они шагнули за порог дома девушки, колдун окинул взглядом интерьер и постояв в ступоре с пол минуты, он усмехнулся, потерев глаза одной рукой и уперев другую в бок.

– Вообще не меняешься, хотя раньше, мне кажется, порядка было меньше, – хмыкнул Локи. – Дай угадаю, баночки не только подписаны по названиям, но и даты изготовления стоят?

– Я скажу тебе больше, – отозвалась Ферат. – Сверху стоят самые давние зелья и по убыванию вниз, с лева на право.

– Мне бы уметь так, – сокрушённо пробормотал колдун.

– Я просто перфекционист, – отмахнулась девушка, но тут же столкнувшись со свисающим с потолка пучком травы и вообще осмотрев комнату, в которой давно пора уже было прибраться, добавила: – Слегка.

– Всё, что я собрал на столе, по моему мнению необходимо в дороге, – привлёк их внимание Сакари, который, судя по виду, был больше не в силах терпеть их пустую болтовню. – Еды взял только на первое время, в лесу полно косуль и кроликов, поймать их не проблема. – бесцветным тоном отчитался он, стоя у окна с опущенной головой и скрещенными на груди руками. Чернокнижница так и чувствовала недовольство слуги, которое он даже не пытался скрыть. Тогда ведьма решила его подбодрить:

– Ох, Сакари, ты просто прелесть, – на минуточку, девушка говорила искренне и Локи понимал это как никто другой. Стоя у книжной полки и разглядывая ровные ряды многотомников, колдун грубо хмыкнул, делая вид, что данное действо было обращено к «Собранию сочинений Матиса Миона», а не к хозяйке и её слуге. Однако, несмотря на все старания Ферат, ангел не изменил настроя, произнося:

– Ведьма, – он исподлобья глянул на чернокнижницу. – У меня к тебе одна очень важная просьба, прошу, отнесись к ней очень-очень серьёзно.

– Хорошо, я тебя слушаю, – насторожилась девушка.

– Путь предстоит неблизкий и опасный, – нагоняя ещё больше мрака своим загробным тоном, начал Сакари. Присутствующим даже показалось, что в комнате стало темнее и холоднее, Локи невольно опустил руку на Отомэ, при этом не отрывая замершего взора от книги. – Поэтому пожалуйста, оставь моё сердце дома.

– То есть? – удивилась Ферат.

– Ты его и цепочку потеряешь, я больше, чем уверен.

– Но… – ведьма хотела возмутиться, но почему-то слова так и не слетели с её губ. Резко поднятый золотой взгляд пробрал девушку до костей и заставил слова встать комом в горле, в такие моменты в голове и всплывает паническое напоминание: «ангел смерти!», пробуждая генетический страх,

накопленный к этим существам поколениями. Так же невольно, как взявшийся за меч Локи, чернокнижница потянулась к кулону на груди, как вдруг от лица Ферат резко отлила кровь.

– Что? – не менее ведьмы встревожился Сакари. Сердца на груди не оказалось. – Только не говори, что… – ангел побледнел так же, как и хозяйка. Некоторое время они потерянно смотрели друг на друга.

– Не убивай меня! – успела пискнуть Ферат, как слуга сорвался с места, воскликнув:

– Ах ты ж!

Локи спохватился довольно быстро, но успел увидеть лишь два мелькнувших чёрных крыла в дверном проёме. Когда он выскочил на улицу, готовый обнажить меч, Сакари уже повалил хозяйку на землю и, кажется, между ними завязалась борьба, при этом, ангел выглядел как бешеная ворона, размахивающая чёрными когтями.

– Стой, пожалуйста! – сквозь громкий хохот пыталась выдавить чернокнижница. – Замри!

И слуга действительно замер. На лицах обоих отразилось удивление и девушка заозиралась, почувствовав, как к ней тянутся нити энергии кулона и неподалёку заметила рубиновый блеск в траве, как раз в том месте, где она недавно склонялась над Локи.

– Вот это повезло, – не веря собственным глазам, выдохнула Ферат, скидывая с себя Сакари. Если учесть два предыдущих насыщенных дня, кулон мог потеряться где угодно, начиная от перевалочного пункта между деревней и Стантедом и заканчивая озером Водяного. Подняв сердце, она упёрла одну руку в бок и с возмущением пробурчала: – Между прочим, это твоя цепочка расстегнулась, – вид Локи в этот момент говорил сам за себя, а взгляд выдавал немой вопрос: «серьёзно?». – Свободен, – разрешила слуге шевелиться ведьма. – Хорошо, я оставлю его.

– Спасибо! – не без раздражения бросил ангел, поднимаясь на ноги и отряхивая новую одежду так, словно побывал в самом пыльном месте на земле.

– Ты что…?! – поразился колдун. – Это же ангел смерти! – подойдя к подруге, он прошептал ей на ухо: – Ты же знаешь, на что он способен.

– Он ничего не сделает против меня, – уверенно заявила чернокнижница.

– С чего такая убеждённость?

– Только хозяин может вернуть сердце обратно слуге, если со мной что-то случится, он так и останется жалкой слабой версией себя. Единственное что, – поспешила отметить Ферат. – Я потеряю возможность влиять на него, когда он начнёт чудить, – пелена негодования и мрака опечалила взор ведьмы.

– Пф, чудить? – еле сдержав смешок, переспросил Локи.

– Ох, лучше не спрашивай. И кстати, заодно проверю насколько далеко можно чувствовать нить энергии.

– Вообще-то, нити энергии определённого предмета можно почувствовать где угодно, – заметил колдун с умным видом и встретив ожидаемый взгляд непонимания, важно закивал. – Да, да, Кохен кай говорил об этом на той самой лекции.

В Ковене ученики обычно использовали приставку «кай» к имени мага, который их обучал, что, в общем-то, и обозначало – «учитель». Придумали это уже очень давно, ибо колдуны не любили именоваться ни учителями, ни профессорами, ни кем другим в этом же ключе, потому что такое обращение использовалось в людских академиях, и даже были против, чтобы их называли по фамилии и имени, ведь такая форма практикуется у ненавистного Альянса, однако уважительное обращение всё же требовалось, ибо это отлично тешило самолюбие магов, и тогда решили сделать приставку к имени. Почему именно такую никто уже давно не помнил, ведь маги не особо привыкли архивировать и хранить столь незначительные знания и даже, если бы кто-то захотел разобраться в этимологии, вряд ли бы продержался долго, штудируя древние книги и ища зацепки, ведь, честно говоря, библиотека Ковена то ещё местечко, там не то, что найти что-то, там себя потерять можно. Ну, что поделать, маги – личности неоднозначные, неопределённые, истинные творения Хаоса.

– А-а-а, ну раз на той самой… – Ферат приняла такой же насмешливо-важный вид с каплей покорности и раскаяния, закивав в такт другу. «Той самой лекцией» они называли только одну, пропущенную девушкой, потому что она была занята своими очень интересными делами, в которых принимал участие, как ни странно, Зенон, призрак Ковена, а не Локи, на что последний, даже спустя столько лет, дуется. – Ладно, тогда просветишь меня по пути.

– Ох, ты настолько плохая ученица, что наверстать упущенное решила лишь через сто одиннадцать лет, – как бы разочарованно выдохнул Локи и посмотрел на подругу взглядом: «ну что с тебя ещё взять».

– Кто бы говорил, – фыркнула ведьма и начала искать в своём доме карту леса Потерянных.

– Во что ты собираешься сложить вещи? – поинтересовался Сакари, как самый ответственный домохозяин.

– Видишь череп на каминной полке? – не отрываясь от просмотра свитков в одном из ящиков, спросила Ферат. – Так вот, это сумочка, в неё.

Ангел уставился в спину хозяйке, пытаясь понять шутит она или нет, затем недоверчиво подошёл к камину и взял человеческий череп. Оказалось, не шутит, страшная женщина. Внутри череп обволакивала выделанная кожа, благо не рода людского, она была сделана в виде кисета, если голову перевернуть и повесить на плечо, то она будет выглядеть как завязанный сверху мешочек с костяным низом в виде перевёрнутого черепа.

– О, Королева Хаоса, Ферат, это тот самый? – поразился Локи.

– Ага.

– Что значит «тот самый»? – не понял Сакари. – Только не говори, что этот ужас – твой подарок, – обратился он к колдуну.

– Вообще-то, Ферат сама его сделала, – как бы невзначай заметил тот. Ангел невольно покосился на девушку и содрогнулся от её молчаливого взора убийцы, тихо сидящего в засаде за тумбочкой. – Ой как неловко получилось, – съехидничал Локи.

– Пф, ничего подобного, – отмахнулся слуга, даже не думая извиняться за оскорбление творчества хозяйки. – Всё равно ужас.

– А я думал такие вещи как раз в стиле ангелов смерти, – с особым смыслом произнёс черноволосый парень. Ферат же делала вид, что не замечает никакого напряжения между этими двумя, потому что хотела, чтобы в таком походе рядом были оба парня. Откопав свою любимую карту, чернокнижница стала невозмутимо её рассматривать, желая поскорее выдвинуться в путь.

– Вообще ни капли, – совершенно безэмоционально ответил Сакари. – В нашем стиле изящно забирать души без следов крови и жутких воплей, а отрывать головы и снимать скальпы… Уж извините, мы руки не пачкаем. Ведьма, сама всё сложишь.

– Хорошо, – кивнула она и тут же саркастично заметила: – Ага, тихо.

– Тихо, – подтвердил Сакари. – Ты думаешь иначе?

– Конечно, – выдала Ферат, будто ничего очевиднее не было, но встретившись с непонимающей миной слуги, который смотрел на неё так, будто ничего на свете не очевиднее нет, на девушку внезапно снизошло озарение. – Подожди, ты что, не слышишь, как души кричат?

– Души умеют кричать? – поразился ангел и троица уставилась дуг на друга.

– Ничего страшнее криков навсегда уходящей души я ещё не слышал, – произнёс Локи. Повисло по-настоящему неловкое молчание, которое прервала Ферат, небрежно качнув головой и сказав: