Телохранитель для Снежной Королевы бесплатное чтение

1.

«Что за бред?..» – стоя обёрнутой в белоснежное полотенце посреди женской раздевалки, Юля в третий раз вчиталась в строчки бумажного письма, которое нашла у себя в шкафчике, вернувшись с йоги.

«Юлия, у вашего мужа есть вторая семья. Это легко проверить: прямо сейчас он с любовницей и сыном отдыхает в загородном отеле «Ла-Манш». С уважением и сочувствием, тайный доброжелатель», – её пальцы тряслись так сильно, что не удержали проклятый клочок бумаги, и он изящно спланировал на пол, под ноги к одной из посетительниц фитнес-клуба.

– Извините, это моё, – Юля резко дёрнулась и скомкала письмо, сдерживая накатившие слёзы злости и отчаяния.

Они с Глебом были женаты восемь лет. Через неделю их ждал праздничный банкет в одном из модных ресторанов на Патриарших прудах, полсотни гостей, шикарное меню, вино прямиком с юга Франции, «глянцевый» фотограф… А за расписанные вручную каллиграфические приглашения она уже отдала художнику столько, сколько когда-то потратила на свадебное платье. И теперь это…

Юля слепо смотрела вглубь шкафчика, выпав из реальности. Семейная идиллия пошла трещинами, и весь её подробный план подготовки к первой беременности – тоже. Ей тридцать четыре, и теперь она понятия не имела, что делать…

Из забытья девушку вернуло уведомление на смартфоне: «Юля, доброе утро! Я на парковке». Очнувшись, она начала судорожно переодеваться, швырнула форму в сумку, кое-как подсушила волосы, небрежно стянув их в конский хвост, трясущимися руками с трудом завязала шнурки на кроссовках и на негнущихся ногах вышла на улицу.

Юлин телохранитель, Павел, стоял рядом с белоснежной представительской «Ауди». Заметив подопечную, он махнул ей рукой и широко улыбнулся, заранее приоткрыв пассажирскую дверь:

– Отличное начало дня!

Но Юля тихо шмыгнула носом и часто заморгала, стараясь не расплакаться:

– Типа того…

– Что-то не так?

– Проверь, далеко ли ехать до отеля «Ла-Манш»?

Усадив девушку назад, Павел занял водительское место и вбил название во встроенный навигатор.

– Сорок километров на юго-запад.

– Поехали.

Телохранитель удивлённо обернулся:

– Юль, с тобой всё в порядке?

– Нет! Всё ужасно! Пожалуйста, поехали!

Костров с первого дня работы с Юлией Белинской про себя называл её Снежной Королевой: невозмутимая блондинка с длинными прямыми волосами и большими холодно-зелёными глазами не имела привычки как-либо явно демонстрировать свои эмоции. Она всегда была приветлива, без лишнего гонора общалась с ним на «ты», даже в шесть утра выглядела так, будто провела пару часов в салоне красоты, и семь дней в неделю являла собой образец победительницы по жизни.

А сейчас на заднем сиденье приютилась растрёпанная плачущая девушка, по которой будто бульдозер пару раз проехался.

– Извини, – раздалось из-за его спины.

– Там в подлокотнике есть салфетки и свежая «Перье», – он коротко глянул на Юлю через зеркало заднего вида и вновь сосредоточился на дороге. – А что будет в этом отеле?

– Приедем и увидим… – сипло ответила она, промакивая глаза найденной салфеткой.

Костров благоразумно замолчал, включив новостную радиостанцию на минимальной громкости. Столичные дороги воскресным летним утром радовали отсутствием заторов и свежестью разметки. Солнце мягко светило вслед белому автомобилю бизнес-класса, и ничто не намекало на причину расстроенных чувств Юли.

Увы, последние полтора года Костров смиренно испытывал к ней непреодолимое влечение и сам не понимал, почему до сих пор не обратился к своему боссу для замены клиентки. Вся эта её сдержанность казалась Павлу лишь внешней социальной бронёй, за которой скрывался если и не вулкан страстей, то… то кто? Он снова глянул на её отражение в зеркале и еле заметно качнул головой. Юля казалась ему милой молодой женщиной, которую хотелось защитить от всего мира, носить на руках и каждый день радовать всякими мелочами вроде клубники, походов в кино и внезапных пикников в одном из московских парков.

Костров уверенно списывал подобные свои фантазии на кризис сорокалетия и упорно отмахивался от этих глупостей, заставляя себя думать, что ни новые отношения, ни второй брак ему не нужны. Но рядом с Белинской в нём, бывшем военном наёмнике, метком снайпере, а ныне опытном телохранителе, раз за разом пробуждались давно забытые эмоции. Первый брак десять лет назад оказался неудачным, а больше пробовать построить семейную жизнь желания не возникало. Однако, невысокая ледяная блондинка смешала все карты своим ежедневным присутствием в рабочем графике Кострова.

«Что же такого в этом отеле? – Павел продолжал плавно вести «Ауди», задумчиво почёсывая двухдневную щетину на подбородке. – Неужели…?»

К мужу Юли Костров относился со снисходительной неприязнью. Это был слишком влюблённый в себя красавчик «на спорте», до сих пор неспешно искавший своё предназначение в тридцать пять лет. А по факту – Глеб просто жил за счёт бизнеса жены и притворялся, что тоже хочет организовать собственное дело, но пока «сердце ни к чему не лежит».

Не то чтобы Павел жаждал развода Белинских, но за четыре года работы на Юлю не раз убеждался, что Глебу рядом с ней не место. Вот только ценное мнение телохранителя по-мужски оставалось при нём, и даже лучшие друзья были не в курсе испытываемых им чувств. Запретных и неуместных.

– Почти приехали, – спустя час молчания хрипло произнёс Костров.

– Хорошо, – Юля, к этому моменту немного пришедшая в себя, выудила из спортивной сумки щётку для волос, распустила хвост и привела причёску в божеский вид. Потом достала небольшую косметичку, аккуратно нанесла на лицо и шею солнцезащитный крем, подкрасила брови и сконцентрировалась на губах, вооружившись глянцевым розоватым блеском.

Костров напряжённо моргнул и медленно выдохнул через рот. Каждый раз наблюдая за тем, как Белинская подкрашивала чувственные пухлые губы, он покрывался мурашками и против воли испытывал жуткое возбуждение.

Притормозив на просторной парковке перед загородным отелем, Павел вышел из машины и, открыв заднюю дверь, подал руку своей подопечной. Юля прищурилась на ярком солнце и тут же «спряталась» за модными массивными солнцезащитными очками.

– Мне подождать тут? Или пойти с тобой?

Белинская неуверенно закусила нижнюю губу в задумчивости, но через мгновение кивнула:

– Со мной.

Нажав на брелок сигнализации, Костров последовал за ней.

– Увидишь Глеба, скажи мне.

– Может, просто позвонить ему?

– Нет.

До Павла постепенно начала доходить причина внезапной утренней поездки за город. Он неосознанно свёл брови к переносице и внимательно оглядывал утопающую в зелени территорию отеля.

Дойдя до главного здания «Ла-Манша», Юля растерянно замедлила шаги и оглянулась.

– По-моему, с обратной стороны виднеется ресторанная веранда, – подсказал Костров без тени улыбки.

– Хорошо, – Белинская шла нехотя, готовая вот-вот развернуться и сбежать от надвигающейся беды.

Павел чувствовал себя неловко, но лицо его оставалось непроницаемым, потому что решалась судьба его клиентки. И что бы они сейчас ни увидели, в его обязанности войдёт безопасная доставка Юли домой или в любое другое место по её желанию.

В следующую секунду она так резко остановилась, что Костров чудом не снёс её, притормозив сантиметрах в десяти.

«…с любовницей и сыном…» – в памяти проскользнула строчка из анонимки, а перед глазами Юли возникла милейшая картина: её муж сидел за дальним столиком крытой веранды и тепло улыбался девушке лет двадцати пяти, которая кормила с ложечки годовалого темноволосого малыша.

Взяв в руки смартфон, Глеб, не переставая умиляться, сделал несколько фото. Мальчик задорно рассмеялся и, устав сидеть в детском стульчике, начал дёргать пухлыми ножками и требовать свободы. Стройная шатенка отложила тарелку с недоеденной кашей, взяла сына на руки и тут же передала его счастливому отцу семейства.

По щекам Юли скатились слёзы немого бешенства. Она тоже достала смартфон и включила камеру в режиме видеозаписи, процедив за кадром:

– Двенадцатое июня две тысячи тридцать девятого года. Мой муж, Белинский Глеб Анатольевич, наслаждается поздним завтраком в отеле «Ла-Манш» в компании своей второй семьи. А я, Белинская Юлия Викторовна, стою тут как дура и записываю это видео… – нажав на «стоп», Юля обессиленно всхлипнула и отправила файл мужу.

Костров продолжал молча следить за происходящим, хотя желание обнять Снежную Королеву и поскорее увезти её подальше от измены мужа, барабанной дробью долбило его по вискам.

Глеб выудил из кармана второй смартфон, что заставило Белинскую горько рассмеяться, открыл переписку с женой и резко дёрнулся, повернув голову.

– Уходим, – прошептала, захлёбываясь слезами, Юля и бегом понеслась обратно к парковке.

Пребывая в лёгком шоке от увиденного, Костров в несколько широких шагов догнал свою клиентку и, обернувшись, заметил взволнованного Глеба, бежавшего следом за ними.

«Хрена тебе лысого», – Павел нажал на кнопку автозапуска, усадил Юлю и защёлкнул центральный замок, когда её муж был буквально в метре от «Ауди».

– Открой! – рявкнул Глеб, безрезультатно дёргая за ручку.

– Команды не было, – хмуро усмехнулся телохранитель.

– Я тебе говорю! Открой! – на последнем слове Белинский от волнения дал «петуха» и закашлялся.

– Отошёл от машины, – всё так же спокойно ответил Костров.

– Ты охренел?! Ты на меня работаешь, говнюк!

Павел закатил глаза, а его светло-русые брови красноречиво изогнулись:

– Я работаю на Юлию Викторовну. От машины отойди. Иначе станешь моей законной целью.

– Я её муж!

– Объелся груш.

– Хамло! – Белинского уже как следует трясло не то от злости, не то от страха перед теперь уже туманным будущим. Обойдя машину, он рискнул приблизиться к Кострову и даже изобразил нечто напоминающее замах, но тут же взвыл от боли в резко вывернутом плечевом суставе.

– Я предупреждал, – Павел невозмутимо прокомментировал свои действия и оттолкнул скорчившегося Глеба подальше от «Ауди». – Зубы побереги, придурок, – он быстро сел за руль, снова заблокировал двери и, ловко раскручивая руль, выехал обратно на шоссе.

Юля лежала на заднем сиденье, спрятав лицо в ладонях, и скулила, заикаясь от непрекращающегося потока слёз. Её смартфон безостановочно вибрировал, но ответить на звонки мужа Белинская смогла заставить себя только минут через десять, да и то, не собираясь растягивать диалог, прокричала в трубку:

– Ненавижу тебя! – и отключила телефон. Потом неловко села, оглянулась и срывающимся голосом произнесла: – Паш, останови, пожалуйста, у гипермаркета.

Свернув направо, Костров выискал свободное парковочное место и пошёл следом за Юлей. Мельком глянув на вывески в огромном незнакомом магазине, Белинская направилась к полкам с алкоголем, схватила две бутылки красного сухого и, проигнорировав какую-либо еду, подошла к кассе самообслуживания.

– Даже сыр не прихватишь? – Кострову её план напиться уже не нравился.

– Нет, – оплатив вино, Юля замерла: – у тебя штопор есть?

– Есть, – недовольно вздохнул телохранитель. – У меня всё есть.

Вернувшись к машине, Юля протянула ему одну из бутылок:

– Открой.

– Не думаю, что…

– Паша, просто открой эту чёртову бутылку! Не надо думать!

Костров раздражённо цокнул языком, но всё-таки открыл багажник, достал из компактного ящика с инструментами универсальный нож и выдвинул заострённую стальную спираль. Небольшого усилия хватило, чтобы освободить бутылку от пробки. Сердито сунув Юле вино, он молча сел за руль.

– Есть тут где-нибудь озеро с пляжем?

– Холодновато для купаний.

– А можно без лишних комментариев найти то, что я прошу?!

– Я считаю, тебе лучше вернуться домой.

– Считай дальше. И найди мне озеро!

Вместо озера нашёлся пруд, но Юле хватило и этого. Усевшись поближе к воде, она пила вино прямо из бутылки и тихо плакала.

Внутри всё болело. Сердце будто нашпиговали битым стеклом и гвоздями, горло горело от напряжения и терпкого алкоголя. Голова быстро становилась мутной и нестерпимо тяжёлой. Не выдержав, Юля с диким бешенством швырнула пустую бутылку в воду и завалилась на бок в сочную зелёную траву.

Костров больше не в силах наблюдать за ней, достал из багажника плед и спустился к берегу.

– Юль.

– Что?

– Не лежи на мокрой траве.

– Отстань.

– Хотя бы на плед переляг. Рискуешь отхватить спьяну цистит.

– Плевать.

Павел всё же расстелил рядом с ней плотный тёмно-серый плед и потянул хмельную Снежную Королеву за плечо:

– Не делай глупостей. Уж точно не из-за Глеба.

– А из-за кого? Из-за кого ещё я могла бы наделать глупостей? – Юлин голос под действием вина звучал растянуто и глухо.

– Из-за кого-нибудь другого, – перетащив её на ткань, Костров сам присел на край пледа, ослабив узел галстука и стащив с себя чёрный форменный пиджак.

Юля повернулась на спину и уставилась на ярко-голубое небо. Слёзы медленно текли из глаз, скатываясь по вискам и затекая в уши.

– Почему «Скай»?

– Что?

– У тебя ведь позывной «Скай». Небо? Ты сам выбрал?

– Ты решила спросить об этом спустя четыре года?

– Раньше я стеснялась.

Бархатистый смех Кострова заставил несколько бабочек вспорхнуть с торчавших из высокой травы полевых цветов.

– Из «Терминатора». Помнишь? «Скайнэт».

– Ты хотел быть на стороне машин?

– Не знаю. Первое, что пришло в голову, когда в старших классах регистрировался в сетевой стрелялке. Логин «Скайнэт» был занят, я взял себе сокращение.

– Мальчишки… – прыснула Юля. – Всё бы вам в стрелялки рубиться.

– А ты чем в школе увлекалась?

– В школе я училась.

– Какая скукота.

– Согласна.

Юля продолжила смотреть на небо. Костров уставился на мелкую рябь на поверхности воды. Впервые за долгое время он не находил каких-то подходящих слов поддержки. Точнее, слова-то были, но Скай сомневался, что имел право врываться в истерзанное сознание Белинской со своими комментариями.

– Почему он это сделал? – её внезапный вопрос заставил Павла поперхнуться.

– Не знаю…

– Захотел себе грудастую молодуху, да? Я в сравнении с ней старая и плоская.

– Глупости не говори, а?

– А что? – Юля села и повернулась лицом к Кострову. – Разве не так? Она лет на десять моложе. Ты же видел!

– Но ты шикарно выглядишь. Ни морщин, ни… – он всмотрелся в её заплаканные глаза.

– …ни груди, ни жопы, – пьяно расхохоталась Юля. – А он ведь намекал мне. «Сисечки» сделать!

– Дебил, что тут скажешь?

– Я не сделала. И он нашёл ту, у которой всё есть.

– Говорю же, дебил, – Скай был не в восторге от темы беседы, но и оборвать её не знал как.

– А тебе какие нравятся?

«Началось в колхозе утро…» – мысленно выругавшись, Костров выдавил из себя улыбку:

– Блондинки.

Его серо-голубые глаза скользнули по направлению к губам Юли, но он усилием воли отвёл взгляд в сторону.

– А я тебе нравлюсь? – последовал предсказуемый пьяный вопрос.

– Ты очень красивая, – уклончиво ответил Павел.

– И?

– Юль, поехали обратно. Я отвезу тебя домой.

– Значит, не нравлюсь…

– Вставай. Земля даже через плед холодная.

– Ну и что?

Однако, Белинская неожиданно резво подскочила на ноги, стянула с себя футболку и джинсы и, оставшись в спортивном нижнем белье, бросилась в воду.

– Юля!

– Что?! – фыркая и хохоча, она поплыла вглубь пруда, оглядываясь на своего злого телохранителя. – Вода кайф!

– Вернись на берег!

– Не хочу!

– Будь хорошей девочкой и плыви обратно!

– Я была хорошей девочкой! Тридцать четыре года была! Не помогло! Теперь хочу побыть плохой!

– Обязательно начинать это дело пьяной в ледяном пруду?!

Юля задорно расхохоталась, но внезапно сведённая мышца в левой икре заставила её вскрикнуть от резкой боли.

– А-а-а!

– Юля!

Едва успев сделать короткий вдох, Белинская ушла под воду, хаотично размахивая руками.

– Вот коза! – Скай рывком стащил брюки, сдёрнул с себя рубашку и с разбегу нырнул в мутную холодную воду. – Юля!!!

Совсем недалеко раздался ещё один всплеск. Костров набрал воздух в лёгкие и нырнул в надежде хоть что-то разглядеть среди ила и песка.

2.

– Идиотка… – задыхаясь и отплёвываясь, Скай зло дёрнул Белинскую обратно к воздуху и, мощно загребая воду одной рукой, поплыл к берегу, держа второй надрывно кашляющую перепуганную подопечную. – Просил же… – Телохранитель уложил дрожащую от холода Юлю на плед и прощупал её стопы. – Какую мышцу свело?

– В-в-вот эт-т-ту… – стуча зубами, она дотянулась до икры и тут же снова вскрикнула, когда Костров уверенно потянул на себя её пятку, надавливая второй ладонью на пальцы. – А-а-ай! Что ты…?! – Юля инстинктивно ударила ладонью по мокрому плечу Павла. – Больно же!

– Терпи, – он перестал давить и принялся разминать подушечками пальцев сведённую судорогой мышцу.

Юля замерла, почувствовав, как по всему телу табуном понеслись опасные мурашки, и наконец-то заметила, что Костров сидел перед ней в одних мокрых боксерах. Белинская опустила взгляд на его мускулистые плечи и рельефный торс и медленно сглотнула. Все четыре года знакомства она лицезрела своего телохранителя исключительно одетым. А теперь…

Чёрно-белый чешуйчатый дракон обвивал его правую руку от запястья и почти до основания шеи. Слева под ключицей темнела какая-то надпись на латинском, а чуть ниже левого локтя замыкались две широкие окружности с замысловатыми узорами.

– Ну? Отпустило?

Юля вздрогнула и сфокусировалась на его лице:

– Что?

– Судорога.

– А… Да…

– Одевайся, а то простынешь, – Костров поднялся с земли, подхватив свои вещи, и скрылся за автомобилем.

Белинская с трудом стянула с себя мокрое нижнее бельё и как можно быстрее «упаковалась» обратно в джинсы и футболку, но на свежем ветерке из-за влажных волос она продолжала подрагивать.

– Паш…

– Пей, – у её лица возникла мужская ладонь со второй вскрытой бутылкой вина.

– Решил окончательно меня напоить? – Юля попыталась пошутить, но стучащие друг о друга зубы испортили весь эффект.

– Решил, что не стоит тебе сейчас сваливаться с ангиной или пневмонией, – Костров обулся и поправил пряжку брючного ремня. – В идеале это должен быть термос горячего чая, но вино тоже на крайний случай подходит.

– Ты такой заботливый… – хмыкнула Юля, сделав большой глоток.

Утомлённый происходящим Павел провёл ладонью по лицу и опустил глаза на Белинскую:

– Поехали домой.

– А с чего ты взял, что я хочу домой? – немного покачиваясь, Юля поднялась с пледа и шагнула вплотную к телохранителю.

– Раненая душа требует веселья…

– Тебе смешно? Мой муж! Мой любимый муж мне изменил! И не просто изменил! У него сын!!! Вторая семья! Вторая жизнь!!! – сорвавшись в истерику, Снежная Королева отвернулась и глотнула ещё вина. – Утром я проснулась в прекрасном настроении, хотела позаниматься йогой, пройтись по магазинам и вечером встретить Глеба после его этого идиотского пятидневного ретрита. Который так срочно был ему нужен, что мне пришлось в одиночку решать вопросы с годовщиной свадьбы… А теперь?! – Юля снова посмотрела на Кострова: – Ни ретрита, ни годовщины, ни отпуска на Бали! Ничего! Я спустила грёбаные два миллиона! Чтобы сегодня днём умереть от удара ножом в сердце!

– Юль, послушай…

– Раненая душа… Раненая?! Он меня убил! Одним ударом наотмашь! Я думала, Глеб себе мозги ставит на место в Питере, а он в получасе езды от Москвы за мои же деньги трахает эту… эту… и у них… – Белинская плюхнулась обратно на плед, расплёскивая вино, и, свернувшись калачиком, заскулила от боли.

«Подвесить бы меня за мой язык…» – Скай поморщился от неловкости и присел рядом.

– Мне очень жаль. Ты не заслужила такого отношения. Глеб – мудак.

– Да ладно уж. Скажи как есть.

– Как есть? – Костров нахмурился.

Юля упёрлась ладонью в землю и села, глядя на него заплаканными глазами:

– Думаешь, я слепая? Ты с первого дня работы смотрел на него, как на убогого альфонса. И если вам случалось обмениваться фразами, по твоему голосу всё было понятно.

– Правда? – Скай виновато улыбнулся. – Ну… Я держался как мог.

– Как будто ты один такой. Мне все говорили, что Глеб использует наш брак. А я, дура, верила, что он просто… просто немного тараканистый, сложный… ищет себя, и… и мой бизнес над ним довлеет, сбивает его с фокуса. Вот и отпускала. Оплачивала все эти тренинги-херенинги. Надеялась, что он вдохновится. Вдохновился…

– Юль, ты ни в чём не виновата. Любила мужа и помогала ему, а он не оценил. Ты не дура.

Белинская скривила сомнительную гримасу и одним большим глотком прикончила остатки алкоголя. Её холодные зелёные глаза «поплыли», а всегда идеально накрашенные чувственные губы теперь стали синевато-фиолетовыми: не то от холода, не то от вина. Волосы подсохли беспорядочно спутанными прядями, и весь её вид вызывал чувство жалости.

– Мне тридцать четыре. Я так и не родила. И мужа у меня больше нет. Никого нет… И никому я не нужна, – она закрыла глаза и снова заплакала.

– У тебя есть твоя компания. Шикарная огромная квартира. Друзья-подруги. Не всё так плохо…

– Семьи нет. А мама ведь говорила: рожай сразу… А я её не слушала. Всё куда-то неслась, зарабатывала… – Юля истерично всхлипнула. – ФУНДАМЕНТ готовила. Чтобы у моих гипотетических детей ВСЁ БЫЛО!

Скай держался до последнего, но как-то аккуратно успокаивать женщину, к которой неравнодушен, невозможно. Он придвинулся к Юле и молча накрыл её ледяные пальцы тёплой ладонью, предчувствуя сложный вечер и затяжную истерику обманутой пьяной Снежной Королевы.

Белинская подтянула колени к груди и, сгорбившись, уткнулась в них носом, но руку не отдёрнула. Они просидели в тишине ещё с четверть часа, пока солнце не скрылось за верхушками сосен.

– Ладно… Поехали, – Юля внезапно спокойно поднялась на ноги, и, если бы не хмельные покачивания, понять, что она под градусом, было бы сложно.

Костров сложил плед, закинул в багажник пустую винную бутылку и протянул Белинской её мокрое нижнее бельё. Она неловко зажмурилась и сунула его в сумку с формой для йоги.

– Домой? – Павел выжидающе уставился в затылок зависшей у машины девушки.

Юля обернулась и как-то странно посмотрела на телохранителя снизу вверх. Он вопросительно вскинул бровь, но тут же заметил опасный блеск в светлых глазах и насторожился. Белинская приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но в итоге неожиданно встала на цыпочки и, обхватив Кострова за шею, скользнула тёплым языком по его губам.

Скай от удивления неосознанно обнял её и ответил на поцелуй, хотя в его сознании разом вспыхнула дюжина петард, и ярче всех сверкал алыми искрами строгий профессиональный запрет на подобные шалости. Но Юля так отчаянно прижималась к нему и так горячо сплеталась с его языком своим, что Костров сдался без боя, запустил пятерню в её волосы, а второй ладонью скользнул под футболку. Белинская задрожала, словно её ударило током, но ещё крепче обхватила Павла за шею, не прерывая поцелуй. Бархатная кожа под подушечками его пальцев покрылась мурашками, будто жаждала смелого продолжения, и только под тихим полувздохом-полустоном Юли Скай с мясом вырвал себя обратно в реальность.

– Так нельзя…

– Что?.. – разочарованно прошептала Белинская, не открывая глаза.

– Это всё вино, – он с сожалением выдохнул, еле касаясь её губ. – И, может быть, твоё желание отомстить Глебу, – аккуратно, даже заботливо поправив край футболки, Костров заставил себя убрать руки от Юли, которая тут же всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.

– Боже, какой позор!.. Я даже не знаю, как… Я правда напилась…

– Ничего страшного. Главное, вовремя притормозить и не наделать глупостей, – Павел всё же не удержался и пригладил ладонями медово-пшеничные волосы Белинской.

В воображении против воли на долю секунды вспыхнула горячая фантазия, где эти волосы беспорядочно разметались на гладкой чёрной простыне, а обнажённая Юля изгибалась в экстазе, обнимая Кострова стройными ногами. В паху тут же снова отозвалось и так с трудом погашенное возбуждение. Скай зажмурился и сделал шаг назад.

– Прости. Я… Да, наверное, мне действительно нужно домой. Прости, пожалуйста. Мне ужасно стыдно…

– Юль, – Костров криво улыбнулся, – не переживай. Случилось и случилось. Я же не идиот, всё прекрасно понимаю. Ты застала мужа за изменой, напилась, эмоционально уничтожена. Немного не сдержалась… Уверен, это стандартный сценарий в подобной ситуации. Лучшее, что мы теперь можем сделать, это отвезти тебя домой и перелистнуть страницу.

Но мысленно Павел уже громко смеялся над собой: «Ага… Она отоспится и протрезвеет, а я теперь знаю её язык на вкус. Пытка памятью вошла в чат…»

– Хорошо… Спасибо. Спасибо, что ты такой… понимающий и тактичный, – Юля грустно улыбнулась в ответ и тут же покрылась густым румянцем.

Скай довёз Белинскую до дома и поднялся вместе с ней на пятнадцатый этаж элитного жилого комплекса в надежде, что её идиот муж не додумался вернуться в их квартиру раньше Юли.

К счастью, внутри никого не оказалось. В комнатах царила гробовая тишина, шкафы были закрыты, а все вещи лежали на своих местах.

– Будешь менять код на входной двери?

– Наверное, надо… – Юля устало зевнула, уныло оглядывая своё семейное гнёздышко.

– Помнишь, как это делается?

– Не-а…

Павел открыл металлическую настенную панель и включил режим настройки дверного замка.

– Вы не пользовались сканером отпечатков?

– Нет. Глеб – параноик. Везде, где можно обойтись без «пальчиков», старается их не загружать.

– Хорошо. Тогда тебе нужно просто ввести новую комбинацию из шести цифр, – он пропустил Юлю вперёд.

– Не забыть бы её к утру, – она глупо хихикнула и наморщила лоб, пытаясь придумать новый пароль.

– День рождения мамы? Дата регистрации компании?

– Нет, это всё он тоже помнит и сможет подобрать… – Белинская задумчиво постукивала указательным пальцем по губам, и Костров при виде её жеста резко перевёл взгляд в потолок. – А у тебя день рождения тринадцатого сентября…?

– Девяносто девятого. Не думаю, что это хорошая идея.

– Это отличная идея! И запомнить легко: один, три, ноль, девять, девять, девять! – она уверенно ввела цифры и подтвердила смену кода.

– Как скажешь, – Павел побеждённо вздохнул. – Спокойной ночи. Завтра как обычно? Выезд в семь утра?

– Не знаю, Паш, – Юля растерянно моргнула. – Теперь все планы по одному месту. Нужно всё отменять, всех гостей обзвонить. Объяснять… Позориться…

– Зачем что-то объяснять? – Костров равнодушно пожал плечами. – Просто извинись и скажи, что банкет отменяется по объективным причинам, которые ты пока не можешь раскрыть. Вот и всё.

– Думаешь?

– Уверен.

– Спасибо. Ты меня сегодня спас. Несколько раз.

– Я же телохранитель. Это моя работа, – Скай задорно подмигнул ей и уже хотел было выйти из квартиры, но что-то вспомнил и обернулся, сунув руку во внутренний карман пиджака: – Вот, выпей сразу две, – он протянул удивлённой Белинской блистер с таблетками.

– Что это?

– Волшебное средство. Янтарная кислота, витамин С, магний и калий. От утреннего похмелья.

– О… Спасибо.

Юля ещё несколько минут тупо смотрела на новый код, потом всё-таки открыла заметки в телефоне и вписала шесть цифр в напоминалки.

На душе было невероятно гадко, будто кто-то перепутал и вытряхнул туда пару мусорных вёдер. Голова после двух бутылок вина неприятно гудела и казалась слишком тяжёлой, чтобы гордо держать её прямо. Белинская, позорно сжав плечи, побрела в сторону просторной спальни, посреди которой возвышалась огромная кровать, застеленная шёлковым бельём любимого Глебом тёмно-серого цвета.

– Чтоб ты… Чтоб тебя… – отчаянно пнув высокий матрас, Юля не смогла подобрать идеальное наказание для предавшего её мужа и с отвращением сдёрнула наволочки, простыню и пододеяльник с острым желанием выкинуть весь комплект завтра утром. – Ну и катись из моей жизни… Наслаждайся новой ролью. Может, хоть эта… – Белинская поймала себя на мысли, что не знает имени любовницы, – хоть она тебя заставит поднять задницу и начать действовать! Увидишь, каково это! Гандон…

Юле казалось, что за день она выплакала годовой запас слёз, но нет. Они снова потекли по щекам, хотя на этот раз были приправлены её злостью. Открыв шкаф, она выдернула с нижней полки свежий комплект белья и тщательно застелила постель, стараясь хоть немного привести мысли в порядок. Впереди её ждала полоса препятствий в виде развода, суда, скорее всего – раздела имущества, хотя почти всё оно приобреталось на Юлины деньги, и теперь это было обидно вдвойне: мало того, что Глеб ей изменил, так ещё и уйдёт с частью её кровно заработанных.

– Ладно. Я подумаю об этом завтра, когда протрезвею, – Белинская стащила с себя одежду и, слегка покачиваясь, направилась в ванную. Перед глазами мелькали события дня, но годовалый мальчик и перекошенное от ужаса лицо мужа вдруг сменились видом мускулистой фигуры Кострова и его длинным драконом на всю руку. А потом – его мягкие тёплые губы… И язык… И ладонь на её спине…

Юля пьяно тряхнула головой и включила горячий душ.

– Ты издеваешься, да? – вернувшись домой, первое, что увидел Скай, был его яростно пережёванный зимний ботинок. Второй, чуть менее пожёванный, валялся в метре от товарища.

Рядом с испорченной обувью лежал огромный серебристо-серый кане-корсо с виноватыми жёлто-карими глазами.

– Какого хрена, а?! Они же лежали в… – Костров уставился на шкаф и застонал: угол деревянной дверцы пал смертью храбрых под острыми зубами его четвероногого друга. Несколько коробок с обувью упали на пол, но по вкусу ему пришлась только пара зимних походных ботинок.

Пёс заскулил, словно попытался извиниться и, поднявшись с пола, мягко ткнулся носом в сжатую в кулак ладонь.

– Да пошёл ты, – буркнул Скай. – Знаешь же, что нельзя!

Отпихнув псину, он переоделся из костюма в джинсы и толстовку, сдёрнул с крючка увесистую бобину поводка и защёлкнул тяжёлый карабин на широком кожаном ошейнике. Пёс продолжал виновато смотреть на хозяина.

– Ты наказан. Неделя в наморднике.

Раздался жалостливый скулёж.

– Даже не пытайся. Сам виноват, – Костров достал с верхней полки шкафа огромный намордник и, не глядя в печальные глаза кане-корсо, немилосердно «упаковал» его морду.

На улице ещё царили по-летнему тёплые городские сумерки. Взяв большой стакан кофе из соседней пекарни, Костров жестоко проигнорировал желание пса полакомиться большой сосиской в тесте и направился в сторону освещённого десятками фонарей парка и закрытой площадки для собак.

По полосе препятствий носились две немецкие овчарки соседа сверху. Поздоровавшись с ним, Костров отстегнул поводок и отпустил своего хулигана на свободу. Собаки тут же устроили дружескую возню, прыгая и толкаясь, а Павел, глотнув кофе, сунул в зубы сигарету и закурил, задумчиво уставившись в пустоту.

В мыслях царил раздрай. В чувствах – тоже. В том, что Белинские разведутся, сомнений не было, но что дальше? Юля обретёт свободу, но где она и где Костров? Владелица АйТи-компании по разработке приложений для смартфонов и… телохранитель. Ни в сказке сказать, ни пером описать.

Костров зарабатывал неплохо, был близким другом основателей агентства частной безопасности, в котором трудился уже почти пятнадцать лет с момента его открытия, натаскивал новичков, участвовал во многих серьёзных мероприятиях… Но и всё. Кем он мог бы стать для Юли, если вдруг рискнёт прийти к ней со своим признанием? Телохранителем-любовником?

Потушив окурок о край лавки, Скай метко щёлкнул им в стоявшую недалеко урну и отпил остывший кофе. Настроение окончательно испортилось. Сосед с овчарками ушёл, и кане-корсо теперь резвился с какой-то палкой, больше похожей на дубину, в полном одиночестве. Просидев, маринуясь в невесёлых мыслях, ещё с полчаса, Павел выкинул пустой бумажный стакан и свистнул:

– Пушок, домой!

Пёс понуро приблизился и поднял морду на хозяина, чтобы тому было удобнее защёлкнуть поводок. Не удержавшись, Костров наконец-то улыбнулся и как следует потрепал своего любимца за уши и складки кожи на щеках:

– Гадёныш ты. Разоришь меня скоро и на обуви, и на мебели.

Гадёныш по привычке хотел было лизнуть хозяина в нос, но длинный шершавый язык упёрся в намордник, и Пушок снова заскулил.

– Нет. Наказание есть наказание.

Костров медленно побрёл домой. Утро следующего дня обещало быть непростым, но мимолётное желание позвонить боссу и попросить заменить его позицию у Белинской, лишь на секунду кольнуло сознание. Он ещё ничего не решил. Но обязательно подумает об этом завтра…

3.

Ровно в семь утра Юля спустилась на улицу в полной боевой готовности. Её реальное состояние выдавали только покрасневшие глаза.

– Отлично выглядишь, – Скай протянул ей небольшой бумажный стакан с американо, открыл дверь «Ауди» и помог сесть.

– Спасибо, – она смущённо улыбнулась. – Я бы хотела ещё раз извиниться за вчерашнее…

Костров глянул на неё через зеркало заднего вида и забавно качнул головой:

– Всё в порядке. Не загоняйся.

– Ты не поменяешь меня на другую клиентку?

– Что?

Юля вздохнула и уставилась на свои ногти:

– Я помню правила вашего «Феникса». Запрещены любые… э… контакты.

Скай тихо рассмеялся:

– Нет, Юль. На другую клиентку я тебя не поменяю.

– Это приятно, – она отпила крепкий кофе из тёплого стакана и до самого офиса больше не проронила ни слова.

Компания Белинской арендовала небольшой офис в одном из исторических зданий на Большой Никитской. Почти все программисты работали удалённо. Коллектив собирался в полном составе только для отчётных собраний и на корпоративные вечеринки.

Утром в понедельник в офисе было малолюдно, поэтому Юля издалека заметила своего мужа, хмуро маячившего у двери в её кабинет.

– Ну вот и началось… – прошептала она сама себе, но не стала сбавлять скорость и с каменным выражением на лице приблизилась к Глебу: – Зачем ты здесь?

Тот, вскользь глянув на невозмутимого телохранителя, остановившегося в паре метров от Юли, недовольно вздохнул:

– Обговорить развод.

– В суде обговорим. Я не намерена тратить на тебя своё драгоценное время.

– А ты и так его на меня не особо тратила. Вот и результат.

Брови Белинской взлетели вверх:

– Прошу прощения? Я не ослышалась?

Скай издалека почувствовал холод, который в тот момент источали глаза Юли, и подумал: «Вот и Снежная Королева включилась…»

– А что не так? – оскорблённо вскинулся Глеб. – Тебе последние несколько лет вообще было плевать на меня. Все мысли только о бизнесе, а я – так, по остаточному принципу.

– Ты не охренел ли, дорогой? – Белинская угрожающе понизила голос. – Последние несколько лет не кто-то, а именно я оплачивала все твои бесконечные хотелки, тренинги, конференции, ретриты и прочие… – она внезапно осеклась, на несколько секунд опустила ресницы, а потом с удвоенной ледяной ненавистью снова уставилась на мужа: – Вот оно что… Ты и на половине этих дурацких сходок не появлялся, да? При любой возможности линял к молодой подружке? А меня кормил сказками о непростом пути к самореализации.

– Самореализацией я тоже занимался, – цокнул языком Глеб.

– Вон отсюда, – процедила Юля. – Мне смотреть на тебя противно. Неблагодарный урод.

– Я не говорил, что я тебе не благодарен! Но твоё отношение ко мне, как комнатной собачке…

Костров не удержался и всё-таки демонстративно закатил глаза, скрестив руки на груди и не заботясь о том, заметит ли кто-то его реакцию на бред из уст уже почти бывшего мужа Белинской.

– Вон отсюда, – повторила она, но Глеб, казалось, вошёл во вкус и уже открыл рот, чтобы высказать очередную претензию.

– Дорогу показать? Или сам найдёшь выход? – Скай, приблизившись к своей подопечной, угрожающе глянул на изменника.

– Тебя не звали! – огрызнулся Глеб и снова посмотрел на Юлю: – Цербера своего придержи! А то я в суд на него подам за вчерашние тяжкие телесные!

– Ты сначала загугли, что такое тяжкие телесные, подаватель хренов, – Костров уверенно оскалился.

– Качок тупорылый.

– Если ты сейчас же не уйдёшь, тяжкие телесные получишь уже от меня! – взбешённая Белинская шагнула в сторону мужа, но Скай остановил её, мягко удержав за локоть.

– Не трать энергию. Я всё сказал и уже ухожу. Встретимся на разводе, – Глеб раздражённо прищурился и, стремительно преодолев длинный коридор, исчез.

– Паш, прости, пожалуйста. Этот идиот…

– Прекрати. Ты не обязана извиняться за его тупость.

Юля, грустно опустив плечи, вошла в кабинет, но тут же обернулась:

– А, может, он прав?

– В чём же? – Скай недоумённо вскинул брови.

– В том, что я стала меньше уделять ему времени?..

– Не говори ерунды, а? И даже не думай поддаваться на его попытки заставить тебя испытывать чувство вины. Твой муж, вопреки его мнению, не комнатная собачка. Мог бы и ртом по-русски сказать, что ему тебя не хватает. Но нет, видимо, проще оказалось сходить налево.

– Ладно, уговорил, – Юля наконец-то улыбнулась.

– Если понадобится развеять ещё какие-нибудь сомнения, я в холле, – Костров подмигнул ей и тихо прикрыл дверь.

Белинская усмехнулась, но потом вспомнила о списке дел, угрюмо плюхнулась в своё кожаное кресло и нехотя взяла в руки смартфон. Нужно было обзвонить всех и сообщить об отмене годовщины…

Спустя почти два часа и десятки диалогов Юля чувствовала себя насухо выжатым лимоном. В горле першило, мозг уже еле ворочался, а ладони позорно дрожали.

– Ладно, с этим мы закончили… – она вычеркнула первый пункт и набрала номер юриста.

Гаврилов ответил после седьмого гудка:

– Здравствуй, Юля.

– Привет, Юр. У меня к тебе большое и сложное задание.

– Э… Какое?

– Я развожусь с Глебом. Сам понимаешь, мне нужен надёжный адвокат.

– Юль, я… э… прошу прощения, но представлять тебя не смогу.

– Интересно, почему?

Гаврилов неловко откашлялся и ответил после странной паузы:

– Я уже представляю Глеба…

– В смысле? Ты же мой адвокат!

– Ну… Вообще я ваш семейный адвокат. Вы оба и вместе, и по очереди обращались ко мне с разными вопросами. И Глеб позвонил мне ещё вчера. Так что…

– Юр, ты в адеквате, нет?! С чем бы он к тебе ни обращался, оплачивала все твои консультации и услуги я! Из собственного кармана! Ты МОЙ адвокат!

– Юль, прости. Я в любом случае уже получил от Глеба предоплату…

– Ага. Супер. Мой муж купил моего адвоката на мои же деньги! Какая прелесть! Спасибо, Гаврилов! Я знала, что ты меня не подведёшь! – Юля сбросила звонок, не дожидаясь его оправданий, и с бешенством ударила ладонью по столу, но тут же зашипела от боли и затрясла рукой. – Вот я дура! Счёт!

Забыв об отбитых пальцах, она открыла банковское приложение на смартфоне и попыталась отвязать карту мужа от их общего счёта, но голосовой помощник её разочаровал:

– Ошибка. Необходимо согласие отключаемого лица.

Белинская прищурилась: сумма на счёте была подозрительно меньше, чем обычно. Открыв историю операций, она громко застонала и несколько раз ткнулась лбом в стол: Глеб ещё накануне вечером успел не только оплатить услуги Гаврилова, но и перевести пять миллионов на другой счёт, принадлежавший некоей Екатерине Александровне В.

– Отмена последней транзакции, – без особой надежды произнесла Юля.

– Ошибка. Отмена невозможна. Если вы перевели деньги не тому человеку, необходимо связаться с получателем для согласования отмены транзакции.

– Ха-ха, – промямлила Снежная Королева. – Ладно. Создай новый рублёвый счёт и переведи туда все деньги со старого.

– Новый счёт открыт, – подтвердил помощник. – Перевод завершён.

– Привяжи к новому счёту мою карту.

– Привязка карты завершена.

– Отлично. А теперь создай новый вклад и переведи на него деньги со всех имеющихся вкладов.

– Преждевременное закрытие вкладов приведёт к потере накопленных процентов. Подтвердите операцию.

– Подтверждаю, – ей уже было плевать на потери, лишь бы окончательно закрыть Глебу доступ к финансам.

– Новый вклад открыт. Перевод завершён.

– Спасибо.

Почувствовав, что больше не может сидеть в четырёх стенах, Юля вышла из кабинета с твёрдым намерением съесть большой кусок какого-нибудь вкусного калорийного ужасно вредного для фигуры торта.

– Паш, пойдём, – кивнув телохранителю, Белинская уставилась на смартфон и без сожаления сбросила звонок Гаврилова, а потом и вовсе добавила его в чёрный список.