Успей сказать «люблю». Ангел любви бесплатное чтение

© Лора Брайд, 2024

ISBN 978-5-0059-6504-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Успей сказать «люблю»

1.Шаг навстречу

Они остановились у окна, и Лаки достала телефон, чтобы позвонить Вику.

– Пожалуйста, не злись на отца. Не знаю, что на него нашло, – огорченно произнес Олиф.

– Перестань. Как я могу сердиться на моего любимого мужчину?

– Опять шутишь, а я серьезно…

Парень не договорил. Дверь резко распахнулась, из кабинета вышли его родители. Алисия торопливо направилась к выходу, в расстроенных чувствах не замечая никого вокруг, даже стоявшего у окна сына. Аластар шел следом и настойчиво уговаривал выслушать его, но она раздраженно пресекала все попытки мужа оправдаться.

Олиф никогда слышал, чтобы мать говорила с отцом таким тоном, и растерянно посмотрел на свою преподавательницу, молчаливо спрашивая совета, как помирить родителей.

– Предложи отцу провести обряд очищения, – шепнула Лаки, – а я пока поговорю с твоей мамой.

– Алисия, пожалуйста, уделите мне несколько минут, – раздался нежный голос, и расстроенная женщина, услышав свое имя, потерянно оглянулась.

К ней подошла эта удивительная девушка, учительница ее сына, и, взяв под руку, отвела в сторону, к большой раскидистой пальме, а потом начала разговор, принесший успокоение измученной душе.

– Не волнуйтесь за Кассандру. Я уверена, что эти две недели станут для нее самыми счастливыми, – с легкой улыбкой заверила Лаки. – И еще. Не опасайтесь за мужа, я не стану мстить ему никаким способом.

– Не желаю ни видеть, ни слышать его. Как он посмел наброситься на вас? Что может быть еще ниже, чем ударить женщину? Пусть теперь теряется в догадках, что именно вы подразумевали под дегустацией виски, – злорадно усмехнулась Алисия. – Фицджеральд ведь тоже не рассчитывал, что самому придется удовлетворять свои мерзкие желания.

Женщина не смогла сдержать слезы разочарования в муже, с которым прожила столько лет. Она любила его и считала благородным человеком. До сегодняшнего дня.

– Почему вы простили его? Почему не наказали? Он вел себя, как последняя скотина!

– А сейчас сам себя наказывает и очень страдает, – мягко ответила Лаки. – Вы сильно обиделись, но, я прошу, дайте Аластару шанс загладить вину и перед вами, и перед Кассандрой. Не отталкивайте мужа, ведь вы его любите.

– Еще и защищаете его, – удивилась Алисия такому великодушию. – Но почему?

– Я затрудняюсь определить свое отношение к Аластару. Он одновременно и восхищает, и возмущает меня. Думаю, мистер Килпатрик испытывает ко мне столь же странное смешение симпатии и антипатии, поэтому мы постоянно и пикируемся. Но, это уже в прошлом. Теперь мы станем избегать друг друга, и все будет в порядке.

Девушка широко улыбнулась и Алисия, неожиданно для себя, ответила такой же искренней улыбкой. Слова Лаки, словно солнечные лучи, изгнали из ее сердца леденящий холод. Она решила, что даст мужу шанс объясниться. Только не сейчас. Пусть обида и боль хоть немного утихнут.

Олиф придержал отца за руку:

– Погоди, есть разговор.

Аластар хотел отмахнуться. Сейчас не до разговоров, надо обязательно догнать жену и поговорить с ней. Но сын крепко держал его за локоть, да и Алисия задержалась в холле, беседуя с девушкой.

– Не упрекай за Лаки. Сам знаю, что набитый дурак. Только мне сейчас не до этого. Надо как-то помириться с мамой, – он глубоко вздохнул. – Я не смогу жить без нее.

– Об этом я и хочу поговорить с тобой. Только выслушай внимательно. Тебе надо провести обряд очищения маминой памяти, чтобы она забыла о Фицджеральде.

– Не пойму, о чем ты говоришь? – недоуменно спросил Аластар, недоверчиво глядя на сына. А тот удивил еще больше, протянув какую-то книгу.

– Мне тут подсказали предложить тебе обряд, описанный в последнем разделе. Поверь, он поможет. Проверено лично мной. Остальные разделы лучше не читай, а то опять сделаешь неправильные выводы. Вернешь книгу завтра, у нас в одиннадцать урок.

Увидев, что Лаки закончила разговор с его матерью и подает ему знак, Олиф кивнул отцу и подошел к своей любимой преподавательнице. Вместе они поспешили к выходу. У главного корпуса их уже с нетерпением ожидали.

Аластар по давней ученической привычке засунул книгу за ремень и подошел к жене.

– Я хочу поговорить с тобой. Пожалуйста, пойдем домой.

Она ничего не ответила. В молчании они дошли до машины и поехали домой.

Когда уже дома муж вновь попытался заговорить с ней, Алисия резко сказала:

– Я хочу побыть одна, – и закрыла дверь в их спальню прямо перед его носом.

Он растерянно смотрел на дверь, в которой словно выстрел, щелкнул замок. Как бы ни ссорились они за двадцать четыре года семейной жизни, жена никогда не отгораживалась от него. Аластар привык, что они мирились в постели, а сейчас ему ясно дали понять, что с ним не желают, не только разговаривать, но и спать тоже. Что же делать? Как убедить Алисию простить его за сегодняшние выходки?

Аластар глубоко вздохнул и недовольно поморщился, когда что-то уперлось ему в живот. Он совсем забыл о книге сына. Вытащив из-за пояса, покрутил ее в руках. Последнее, что хотелось бы сейчас сделать, так это читать. Хотя, Олиф говорил о каком-то обряде, правда, он тогда его почти не слушал.

Нехотя раскрыв книгу, мужчина нашел последний раздел «Магия любви» и начал читать.

«Это хорошая идея, провести обряд, – он несколько раз повторил про себя заклинание. – Да и послушать, что говорит ее сердце, не помешает. А то опять выяснится через двадцать лет, что все делал не так».

Не удержавшись, Килпатрик просмотрел и остальные разделы, выхватывая из текста фразы, рядом с которыми были пометки сына весьма откровенного содержания.

Да это же полнейший разврат, привычно возмущался он, читая примечания сына, а мысленно уже прикидывал, как ему их применить. Но особым открытием для него стали выдержки из раздела, написанного его бывшим другом, о любовных подвигах которого ходили легенды. Антэн предлагал делать упор не на выносливость, а на нежность. А приписка сына кольнула Аластара очередным упреком. «Мама тоже сказала, что с любимой девочкой надо быть ласковым и терпеливым», и ниже подпись: «Проверено мной лично».

Похоже, у Алисии семейная жизнь безрадостная была не только вначале, но и теперь. Аластар не слишком щедрый на ласку. Он заводится от одного прикосновения к жене, и все эти прелюдии ему ни к чему. А романтику, вообще, считает полной ерундой. Зачем устраивать нелепые романтические вечера, когда ты уже женат?

Но сегодня особенный и очень трудный случай. Его любимая жена впервые заговорила о разводе. Не зная, как переубедить ее, Килпатрик решил воспользоваться советами сына, причем всеми сразу. И, захлопнув книгу, направился в ближайший супермаркет.

Алисия вышла из спальни только через несколько часов. Она не знала, где муж и не горела желанием его разыскивать. Сегодня Аластар перешел все границы, разговаривать с ним абсолютно не хотелось, да и что он скажет в свое оправдание.

Усевшись в кресло в гостиной, женщина погрузилась в свои невеселые мысли, как вдруг что-то большое и теплое прижалось к ней. Опустив глаза, она увидела мужа, присевшего на ковер возле ее ног.

Положил голову ей на колени, он тихо сказал:

– Когда Касси и Грэди вернутся, я обязательно попрошу у них прощение. А сейчас, пожалуйста, прости меня за тупость и гордыню, за то, что не понимал твоих чувств и желаний. Как хочешь, накажи, но не оставляй меня. Я не смогу без тебя.

Алисия смотрела на умолявшего о прощении мужа и вспоминала слова Лаки, а затем глубоко вздохнула и погладила его по голове.

Аластар поцеловал ее ладонь и прошептал:

– Ты – моя жизнь.

Он легко поднялся, подхватил жену на руки и понес в ванную комнату.

Ему удалось ее удивить. Алисия ахнула от изумления, увидев десятки свечей, уставленные по всей комнате. В серебряном ведерке охлаждалось шампанское, в воздухе витали ароматы жасмина и ванили, и тихо звучала музыка. На ее глазах выступили слезы, под эту мелодию они танцевали на первом свидании.

Аластар медленно раздел жену и бережно опустил в ванну, наполненную ароматной пеной и лепестками роз. Быстро раздевшись, он сел рядом, обнял ее и, целуя в висок, попросил:

– Расскажи о Фицджеральде. Он сильно обидел тебя? – и, не совладав с эмоциями, угрюмо пообещал: – Я убью его.

– Броган хотел меня изнасиловать, когда я была беременной Олифом, – еле сдерживая слезы, ответила Алисия. – И он бы это сделал, если бы Антэн не стащил его с меня. Я попала в больницу с угрозой выкидыша, а когда вышла из нее, узнала, что Фицджеральд оклеветал Антэна и перед дедом, и перед тобой. А еще пригрозил, что если я расскажу тебе правду, то он провернет все так, что ты не поверишь мне и бросишь.

Она заплакала, вспоминая свои мучения все эти годы.

– Фицджеральд постоянно пытался затащить меня в темный угол, поэтому я так упорно отказывалась приглашать его в наш дом.

– Надо было все рассказать мне, малышка, – мягко упрекнул ее Аластар, целуя в мокрые щеки.

– Ты мог поверить ему так же, как поверил в ложь о дочери. Ты даже не представляешь, что эта девочка Лаки сделала для меня, Кассандры и Нэнси. И теперь ей грозит изгнание из клана. История повторяется, с ней хотят поступить так же, как с ее отцом.

Алисия с отчаянием посмотрела на мужа, и ее голос задрожал от возмущения:

– Еще и ты напал на нее! Как ты мог ударить девушку, Аластар? Тем более дочь Антэна? Или ты ненавидишь ее именно из-за этого?

– У меня все перемешалось в голове. Уже и не знаю, как отношусь к Лаки. Она одновременно удивляет меня и безмерно злит. И прекрасно об этом знает, если сказала, что я первый в очереди желающих ее убить, – увидев испуганные глаза жены, Аластар улыбнулся. – Ну, это она преувеличивает. Я никогда не считал ее врагом. Просто дрянной девчонкой.

– Чем же она дрянная? Тем, что помогает всем?

– Лаки и нам хочет помочь, поэтому предлагает провести обряд очищения, чтобы навсегда забыть о Фицджеральде. А с ней я позже разберусь. Возможно, мы даже подружимся.

Они уснули лишь под утро. Аластар не выпускал жену из объятий, прося прощения за все те ночи, когда любовь заменялась хорошим сексом. В этот раз все было по-другому, и в постели Алисии был не муж, а мужчина ее грез.

***

Свадьбу друзей они отметили в Испании. Ласковое Средиземное море, белый песок, напитки, вкусная еда и самое главное, отличная компания, привели ребят в неописуемый восторг.

Лаки и ее братья снисходительно смотрели на детские забавы своих подопечных на водных аттракционах. Сами же они лениво грелись на солнышке, с удовольствием отдыхая от строгих порядков Дармунда, от которых уже отвыкли за последние четыре года.

В отличие от братьев, девушка не загорала, легкая шелковая туника полностью скрывала ее тело. Лаки, вообще, держалась в тени, возложив обязанности главного распорядителя на Викрама. Ей было не до веселья, хоть она и старалась скрыть печаль за привычной улыбкой.

Олиф очень хотел поговорить с ней наедине и уже подходил к уютной беседке, где в удобных креслах расслаблялись его преподаватели, как его окликнул Эйлин, предлагая прокатиться на яхте вместе с Перлой и Тришей.

Неожиданно Стивен резво подскочил на ноги, возбужденно крикнул: «Лаки, волна!» и, подхватив доску, лежавшую рядом с беседкой, побежал к берегу.

Девушка мгновенно выскользнула из туники и, схватив свою доску для сёрфинга, побежала следом за братом. Через минуту она уже скользила по волнам. Скромный черный купальник не скрывал великолепную фигуру, а обнаженные длинные ноги просто сводили с ума.

Олиф и Эйлин с восхищением наблюдали за каждым ее движением, а Перла и Триша обменялись грустными взглядами. Они понимали, что не смогут составить конкуренцию Лаки, и стоит ей только поманить пальчиком, как их мальчики сразу забудут о тех, кого так нежно и откровенно любили два дня назад.

Глаза Триши наполнились слезами, а поджатые от негодования губы Перлы превратились в узкую полоску. Не сговариваясь, девушки отошли в сторону от своих парней, а те даже и не заметили.

Вик стал свидетелем этой сцены и пожалел девчонок, впервые увидевших мужскую реакцию на красоту его сестры. Он быстро догнал их, подхватил под руки и увлек за собой.

– Надо учиться доверять, девочки. Триша, ты ведь уже невеста, а Олиф очень серьезно относится к своим обязательствам.

– Так серьезно, что прямо поедает глазами другую девушку.

– И Эйлин хорош, – с сарказмом заметила Перла. – Говорил: «Скоро у нас тоже так будет, любимая, и лимузин, и свадебное путешествие». Вот только когда это будет? И с кем?

– Сейчас мы узнаем, когда и с кем, – засмеялся Викрам.

Он обнял девушек за талии и одновременно приподнял обеих. От неожиданности те завизжали, а потом весело засмеялись, когда Вик чмокнул каждую в щечку.

Буквально через секунду рядом с ними возникли зазевавшиеся парни.

– Ольсен, если ты забыл, что Триша моя невеста, так я могу напомнить, – угрожающе сказал Олиф.

– А Перла – моя невеста, – холодно произнес Эйлин. – Получается, на занятиях учишь, наставляешь, а в жизни сразу забываешь об этом?

– Нет, это был наглядный урок о том, как заглядываясь на чужое, теряешь свое. Уводят прямо из-под носа.

Он вернулся в беседку, поднял тунику и пошел к берегу, где Лаки возбужденно обменивалась впечатлениями с братом. Вик накинул тунику ей на плечи и тихо что-то сказал. Стивен засмеялся, глядя на растерянное лицо сестры, и, кивая в сторону ее учеников, шутливо заметил, что она сводит все свои уроки к нулю.

А на пляже бурно выясняли отношения. Девочки сердито обвиняли парней, те горячо оправдывались. Проходя мимо, Стивен с понимающей ухмылкой подсказал Килпатрику: «Мириться лучше в воде».

Олиф подхватил Тришу, крепко прижал к груди и бросился в воду. Она отчаянно вырывалась, но он не выпускал ее из рук. Почти рядом с ними плюхнулся со своей ношей и Эйлин. Без лишних слов парни энергично заработали руками и ногами, и поплыли в противоположные стороны, быстро удаляясь от берега. И там, уже на достаточном расстоянии, они начали просить прощение, подкрепляя слова раскаяния нежными поцелуями. Девочки немного подулись, а затем и сами включились в приятную игру.

А трое преподавателей, вновь удобно устроившись в своих креслах, лениво наблюдали за ними, потягивая мартини.

– После такого примирения девочки рискуют выйти из воды топлесс, – с видом знатока заметил Стивен. – У меня был подобный случай. Пришлось нести ее на руках, прижимая к себе.

– А парни рискуют выйти совсем голыми, – с таким же знающим видом продолжил Вик. – У меня был подобный случай, пришлось изображать нудиста.

– Тогда лучше прекратить морские забавы, не то изучение второго раздела закончится прямо сейчас, – засмеялась Лаки, – и господин Галлард выгонит меня еще и с позором. Он всегда категорически возражал против моих уроков.

– Не выгонит. Вот увидишь, попросит остаться, причем, без всяких условий. Он же понимает, что лучшего приемника ему не найти, – уверенно заявил Викрам.

– Но не только из-за этого, Лаки, – столь же убежденно продолжил Стивен. – Твой прадед любит тебя. А когда любишь, то боишься выдвигать свои требования. Вдруг их не примут и уйдут.

– Это ты так считаешь, брат, – грустно улыбнулась Лаки. – А некоторые сразу предъявляют такие требования, что не остается ничего другого, кроме, как уйти.

Она вновь вспомнила последнюю встречу с Аланом, и свою боль от потери. Теперь предстояло испытать новую боль. Она была связана с Галлардом такой могучей магической силой, что ощущала себя частью единого целого, переплетенного сросшимися корнями. И теперь ей придется выкорчевывать эти корни, разрывая душу пополам.

– Ладно, я подумаю обо всем завтра утром, а сегодня будем веселиться. Давайте, загоняйте всех в дом. Пора собираться в клуб.

Ровно в два часа ночи, все еще пребывая в радостном возбуждении от проведенного дня, веселая компания вернулась в Дармунд.

Лаки, попрощавшись, сразу ушла, а парни стали целоваться со своими девочками, словно перед долгой разлукой, что вызвало смешки Вика и Стивена.

– Миссис Фокс сейчас окатит вас холодной водой, если не отпустите девчонок, – ухмыльнулся Стивен.

– Быстро по корпусам, через несколько часов всем надо быть на занятиях, – шикнул Викрам. – В одиннадцать у нас очередной урок, парни, – напомнил он своим ученикам и тихо, словно про себя, пробормотал: – Если он еще состоится.

Его услышал только Килпатрик, который тоже надеялся, что урок состоится. Он помнил ультиматум Лаки, и боялся, что глава клана откажется от нее. Вчера утром тот резко высказался в адрес своей наследницы при многочисленных свидетелях, да и до этого дня не проявлял к ней своего расположения.

Олифу было шестнадцать, когда Лаки объявили преемницей главы клана. Будучи старше, он, тем не менее, хорошо знал ее. Однажды профессор Броуди привел на занятия по магическим заклинаниям ученицу, которая стала заниматься с их курсом. Уже то, что она девчонка и малолетка, вызывало пренебрежение у его однокурсников. А статус незаконнорожденной давал еще дополнительный повод для издевательств. Олиф не участвовал в травле. Он не обращал на девчонку внимания, как, впрочем, и на все то, что происходило на занятиях по магическим заклинаниям. В результате чего сдал экзамен лишь с третьего раза.

Заявление главы клана о том, что Лаки его родная правнучка и преемница прозвучало, как гром среди ясного неба, но никак не изменило ее жизнь. Она так и осталась странной, нелюдимой девочкой, которая занималась только учебой и скромно держалась в тени своих братьев, самых популярных и известных учеников. После окончания Школы Бардов Лаки сразу покинула Дармунд и, по общему мнению, жила в другой стране.

Олиф почти забыл о ней, как жизнь свела их вновь. И с первого же урока его охватило настоящее восхищение, переросшее в поклонение. Он влюбился бы по уши, если бы постоянное напоминание о ее недосягаемости не отрезвляло бы его. В характере девушки причудливо переплетались противоречивые черты, и это делало ее такой уникальной, что прямо дух захватывало от общения с ней. Она учила их не бояться любви и быть счастливыми. Олиф искренне благодарил ей за эти уроки, и теперь с тревогой ожидал решения главы клана, опасаясь, что, промелькнув в их жизни яркой звездой, Лаки исчезнет навсегда.

***

Наступил четвертый час ночи, самый тревожный ее час. Именно в это время, перед самым рассветом, в голову лезут унылые мысли, наполняющие сердце тоской и безнадежностью.

Галлард знал, что не сможет уснуть, поэтому даже не пытался это делать. Он мерил шагами кабинет, ненадолго падал в кресло, и, не находя покоя, вновь начинал свой обход. И вспоминал, вспоминал… Обрывки разговоров и каждый взгляд, брошенный в его сторону.

Этих воспоминаний до обидного было мало, но откуда им взяться, если он впервые заговорил с правнучкой лишь через четыре года после их встречи в Венесуэле. Да и то лишь для того, чтобы обвинить в недостойном поведении и пригрозить отправкой в приют. Все последующее общение свелось к его нравоучениям и указаниям, и ее дерзким противостоянием им, причем, всегда удачным. Последние годы не стали исключением. Он давал задания все труднее, пытаясь убедить, что она откусила кусок, больший, чем может проглотить, взвалив на себя обязанности, которые не осилить. В ответ она доказывала, что может все, и блестяще справлялась со всеми поручениями, не жалуясь и не спрашивая совета. Лишь один раз Лаки попросила его помочь, когда разыскивала Стивена. Но и тогда он всего лишь рассказал, как можно вызвать дух умершего человека, и даже не поинтересовался потом, получилось у нее или нет.

Внешне казалось, что его совсем не интересует жизнь правнучки, в чем его в очередной раз вчера упрекнули соратники по Совету, обвинив уже не в равнодушии, а в изощренной мести и в стремлении отыграться на ней за обиды, нанесенные ему Антэном. Они настаивали, чтобы он освободил Лаки от клятвы стать его преемницей, потому, что недостоин наследницы, посланной ему богами, как бесценный дар, за который он ни разу не поблагодарил их.

Галлард горько усмехнулся. Знали бы друзья, что не было ни дня, когда бы он не поблагодарил богов за Лаки. И скольких страданий ему стоило ни разу не сказать ей об этом, ни похвалить, ни приласкать. Он позволил друзьям быть ее наставниками, а сам терпеливо ждал, когда правнучка повзрослеет, поймет его и простит.

Девочка выросла, повзрослела, но не поняла и не простила. Все что ему остается сделать, так только отпустить ее и позволить жить своей жизнью. А попросту говоря, забыть о ней навсегда. Но он не хотел отпускать Лаки. И не только потому, что лишился бы наследницы. Галлард панически боялся потерять правнучку физически. Уже шесть лет предсказание Кэтлин Хьюз не давало ему покоя. И оно гласило, что Лаки может не прожить свой двадцать второй год. Особо опасными были первые полгода. Он специально заставил ее вернуться в Дармунд, чтобы как-то вмешаться и оградить от опасности, а теперь вынужден отпустить, потеряв при этом часть своей души, лучшую ее часть.

В изнеможении Галлард сел за круглый стол и опустил голову на скрещенные руки. Закрыв воспаленные глаза, он пытался хоть на мгновение забыться. И вдруг легкое дуновение ветерка слегка коснулось золотых волос. Он с усилием приподнял голову и разлепил тяжелые веки. Напротив, сидела та, которая занимала все его мысли.

Решив, что видение, вызванное измученным мозгом, растает через мгновение, он вновь закрыл глаза, но живое тепло заставило их широко открыться.

Лаки несмело погладила его по предплечью, и Галлард осторожно накрыл ее руку своей ладонью. Это было первое прикосновение и первый разговор за все годы. Ни слова не сорвалось с их губ, только глаза, такие одинаковые, словно зеркальное отражение, вели свой молчаливый диалог.

«Прости за все, что не сделал для тебя, а еще больше за то, что сделал. Поступи я иначе, ты росла бы, как принцесса. У тебя могли быть дедушка и бабушка, и счастливое детство. Но вместо безоблачных лет ты получила годы испытаний. Я повел себя жестоко и несправедливо. Меня не было рядом с тобой. Я не вытирал тебе слезы и не наказывал обидчиков, а только бросал на глубину, заставляя самой выплывать в этой жизни. Я не вправе ничего требовать, Лаки, поэтому освобождаю тебя от клятвы. Ты ничего не должна, ни клану, ни мне, и можешь покинуть Дармунд».

«Чтобы вырасти принцессой, ею надо родиться. Я провела с Антэном целый месяц. Он хороший человек, и его родители чудесные люди, но у меня нет с ними подлинного родства душ. В моих жилах течет твоя кровь, поэтому судьба так и распорядилась, послав вместо них тебя. А ты уже растил меня так, как считал нужным, позволяя самой принимать решения и отвечать за свои поступки».

«Все равно я не должен был воспитывать тебя, как мальчишку. Хотя, даже своего мальчишку Антэна, я воспитывал несравнимо мягче».

«Но ведь и Антэн намного мягче меня, так, что ты все правильно делал. И всегда был рядом. Твой амулет связывал нас незримой нитью. Через него ты учил меня жить».

«У тебя только было, что амулет. Больше ты ничего от меня не получила – ни игрушки, ни безделушки».

«К чему безделушки, если даришь такие бесценные вещи, как сила, смелость и чувство юмора? А бирюзовые глаза и золотые волосы? Уже только за них меня всю жизнь осыпают подарками и братья, и поклонники. Так что, ты щедро поделился всем, что имеешь».

«Но я заставил тебя жить долгом, а в жизни должна быть и любовь. Без нее сердце высыхает и становится черствым, таким, как у меня», – с убийственной самокритичностью признал Галлард.

«Неправда. Ты любишь своих друзей, наш клан, меня, в конце концов».

«Но я никогда не говорил, что люблю тебя. Ни разу не похвалил, не обнял, не поцеловал, даже тогда, когда ты была совсем ребенком».

«Терпеть не могу обниматься и целоваться».

«Я знаю, что там, за стенами Дармунда, есть человек, чьи объятия и поцелуи тебя радовали. Может, хоть ради него стоит вырваться на волю? – осторожно поинтересовался Галлард. – Ради его и своей любви».

«Не стоит, – твердо возразила Лаки. – Чтобы получить его любовь, надо выполнить одно условие. Но, если любят по-настоящему, разве требуют хоть что-то? К тому же, я не приемлю никакие условия», – со значением произнесла она.

«Обещаю, что никогда их не поставлю. Просто вчера я сильно испугался. Твоя смелость когда-нибудь тебя погубит».

«Даже, если и так, я не смогу быть другой. Прости, что огорчила тебя и наговорила лишнее. Я слишком устала из-за того неприятного дела, вот и вспылила. Мир?»

«Мир!» – довольно улыбнулся прадед и слегка сжал ее ладонь.

– Галл, я знаю, что ты не спишь, – раздался громкий голос Макбрайда, вошедшего в кабинет с бутылкой виски. – Я пришел мириться…

Увидев девушку, он замолчал на полуслове и попятился назад, извиняясь на ходу:

– Я, наверное, не вовремя. Вам надо поговорить…

Лаки поднялась со стула и с улыбкой заверила расстроенного Бирна:

– Напротив, ты пришел в самый раз, чтобы встретить рассвет в компании с другом. Увидимся в десять, – сказала она прадеду и вышла из комнаты.

– Я все испортил, Галл. Девочка пришла к тебе, вы могли все обсудить, а тут я приперся…

– Лаки права. Встретить рассвет с лучшим другом и со стаканчиком виски – это хорошая затея, – заверил его Галлард, – а обо всем другом поговорим на Совете.

Памятуя вчерашнюю вспышку гнева, члены Совета благоразумно молчали и с опаской ожидали, чем закончится разговор главы клана с правнучкой.

Ровно в десять часов Лаки вошла в кабинет, поздоровалась со всеми и подошла к Галларду. А затем, поцеловав его в щеку, невинно спросила:

– Ты хотел меня видеть, дедушка?

Улыбка осветила лицо Бойера, сразу делая его моложе лет на двадцать.

– Мы все хотели тебя увидеть, чтобы сказать – идея проведения брачного обряда в стенах Дармунда была великолепной. Теперь многие девушки захотят покрасоваться в белом платье, а значит, слегка задумаются перед тем, как пускаться в любовные приключения. А сегодня еще судья Ланкастер порадовал хорошей новостью. Олиф Килпатрик сделал предложение его дочери по всей форме. Твои уроки дают хорошие результаты, Лаки, и Совет готов рассмотреть другие предложения по реформе образования, если таковые имеются.

– Да сколько угодно, – живо откликнулась девушка и шутливо пообещала: – Вы устанете их слушать.

Лица членов Совета расплылись в довольных улыбках. Они не могли поверить в то, что двенадцать лет непонимания и отчужденности были стерты одним поцелуем. Но не желали ничего выяснять, и только радовались, что их девочка осталась с ними.

2. Проверка домашнего задания

Через час Лаки переступила порог аудитории. Все встретили ее с веселым оживлением, а трое просто ликовали, хорошо зная, чем могла закончиться ее встреча с главой клана.

– Привет, я тоже рада вас видеть. Вам понравился внеклассный урок? – с хитрой улыбкой спросила девушка, в ответ ей раздался одобрительный гул. – И я довольна. Все, кто не успел выполнить домашнее задание, вчера смог его доделать, и даже еще разок повторить пройденное.

Она смеющимися глазами посмотрела на Олифа и Эйлина, а те засмущались, словно подростки, вспоминая свои морские забавы.

– Но вчера был праздник, а сегодня суровые будни, и мы возвращаемся к проверке домашнего задания, – строгим учительским тоном продолжила девушка, внимательного вглядываясь в каждого ученика.

Прочитав в их глазах ответы на свои незаданные вопросы, она с легким удивлением отметила:

– Да вы у меня молодцы! Честно признаюсь, не ожидала, что вы отбросите все комплексы.

Парни привычно потупились, но на их губах сияли довольные улыбки.

– Ол, меня уже обрадовали известием о твоей свадьбе. Поздравляю! Как я поняла, ты хочешь устроить ее в свой день рождения, первого августа?

– Молодец, Килпатрик. Жена теперь точно не упрекнет, что ты забыл годовщину свадьбы, – шутливо подколол его Стивен.

– Да еще сможешь попросить у нее дополнительный подарок в честь дня рождения, – подхватил Викрам, – например, ванильный крем…

– Вик, ну зачем озвучивать свои эротические фантазии? – насмешливо прервала его Лаки. – У нас другая тема урока. И я думаю, что Олиф назначил эту дату, потому что она очень удобная. Есть время и к церемонии подготовиться, и медовую неделю провести до начала учебного года. Не следует забывать, что Трише еще предстоит поступление в Школу Друидов.

– Мы с Перлой тоже хотели пожениться первого августа, и наши родители одобрили, рассудив так же, как вы. К тому же отец сказал, что господин Галлард почти весь август проведет в Германии. Получается, теперь нам придется ждать до сентября, – огорченно пожаловался Эйлин и откровенно признался, – но, если честно, я столько не продержусь, так что не видать нам белого платья.

– Так ведь можно устроить обряд сразу для двух пар, – мгновенно сориентировалась девушка, – где-нибудь на нейтральной территории, да хоть в том же «Этуале», а потом разъехаться по домам или отметить вместе прямо там, у вас ведь много общих друзей, и родители хорошо знают друг друга.

– Здорово, – обрадовался Эйлин и посмотрел на Килпатрика, – если, конечно, вы с Тришей согласитесь.

– А что, хорошая идея, – одобрительно кивнул Олиф. – Честно говоря, напрягает вся эта суета. Мне понравилась свадьба Грэди и Кассандры. Красиво и быстро. Им не пришлось целый день улыбаться гостям. Уже через несколько часов они были в своем отеле.

– Чтобы оказаться там, им даже не понадобился перелет, – снисходительно произнес Викрам. – Пассажирский отсек Лаки переоборудовала в номер для новобрачных – с душевой кабиной, большой кроватью и мини—баром. В общем, все, как в пятизвездочном отеле.

– Вау! – восхищенно воскликнул Эйлин. – Вот так Грэди повезло.

– Тебе тоже так повезет, – засмеялась Лаки. – Самолет будет и в твоем распоряжении, после того, как вы с Олафом установите очередность, куда кого доставить.

А Килпатрик подумал, что пусть лучше никому не везет так, как Грэди. Если бы не вмешательство Лаки, он никогда бы не был с Кассандрой. Благодарность переполняла сердце Олифа. И за сестру, и за родителей. Лаки не только не отомстила отцу, но еще и помогла ему сохранить семью.

Он захотел искренне поблагодарить девушку, но только наедине, без свидетелей, поэтому решился и попросил:

– Лаки, можно пригласить вас на ужин в ресторан «Дублин»? Я хочу посоветоваться с вами о нашей с Тришей свадьбе.

– Ну, ты даешь, Килпатрик! Ты ведь жених, а ужин с красивой девушкой никак не тянет на деловую встречу, – ухмыляясь, поддел его Викрам. – Да и кто тебе позволит остаться с Лаки тет-а-тет? Мы со Стивеном не уверены, что с тобой она будет в безопасности, – он многозначительно приподнял брови, намекая на вчерашний инцидент.

– Да, ладно, брат, какая опасность поужинать в ресторане? Олиф, приглашение принято, – Лаки заговорщицки подмигнула парню. – Только давай не в «Дублине», где меня хорошо знают, как Герцогиню. Вик правильно заметил, что надо позаботиться о твоей репутации. Может, поужинаем в итальянском ресторанчике в Белфасте?

– А еще лучше съесть пиццу в нашей деревне, – вкрадчиво посоветовал Викрам. – И чтобы Килпатрика не заподозрили в измене, мы со Стивеном составим вам компанию.

– Никто меня ни в чем не заподозрит, мы с Тришей вчера все обсудили, – холодно возразил ему Олиф и без церемоний уточнил: – Я хочу поужинать с Лаки без вас, и не в Дармунде.

Девушка не успела прекратить их перепалку, как зазвонил ее сотовый телефон. Сделав всем знак молчать, она жизнерадостно защебетала в трубку:

– Привет, Касси. Ну, рассказывай, как там у вас дела? Вот видишь, я же говорила, что будет классно. Да делай с ним все, что захочешь, он теперь полностью твой, – и Лаки тихонько засмеялась. – Не сомневайся, ему понравится. Потом расскажешь Трише и Перле, как хорошо быть замужем. Они стали невестами и очень переживают. Да, твой брат женится первого августа. Вы как раз успеете вернуться и помочь с подготовкой свадьбы.

Она разговаривала с Кассандрой, как с лучшей подругой, и все услышанное явно обрадовало ее.

– Папа? А что папа? – с улыбкой переспросила Лаки и успокоила девушку: – Все хорошо, ты же его любимая малышка. Наслаждайся отдыхом и ни о чем не думай. Целую, пока, пока.

Она посмотрела на своих слушателей и растроганно призналась:

– Так приятно, когда хвалят твоего ученика.

Телефон зазвонил вновь.

– А вот и Грэди звонит, – усмехнулась Лаки и приняла вызов. – Привет! Как вы там? А что Килпатрик? Да, брось, он нормальный мужик. Ну, побурчал немного, а ты как хотел? Вот вырастишь дочь, тогда и поговоришь с ним на равных. Да все уладим, ты у него еще будешь любимым зятем, – весело засмеялась она и решительно прервала поток благодарностей. – Перестань, для чего тогда нужны друзья? Кстати, как обслуживание, на уровне? Хотя, о чем я спрашиваю? Грэди, там, рядом с отелем есть океан, вы окунитесь в него хотя бы пару раз.

Закончив разговор, Лаки задумчиво посмотрела на брата, а затем с заговорщицкой улыбкой предложила:

– Вик, может, слетаешь с Самантой на Мальдивы? Надо определиться, работать нам дальше с этим агентством, ведь предстоят еще два свадебных путешествия.

– Да с радостью, – оживился Викрам, – только меня ведь не отпустят просто так, прогуляться.

– Мы со Стивеном прикроем тебя, и тоже куда-нибудь съездим, – успокоила его сестра. – Может в Австралию, там, говорят, сейчас такие волны.

– Я лучше проведу недельку в Аликанте, вместе с Раяном. Помоги это устроить, – попросил Стивен.

– Без проблем, брат. Ладно, мы немного заболтались и забыли о нашем занятии.

Но обсудить выполнение домашнего задания им вновь не удалось. Тиббот Бор с решительным видом напомнил своей преподавательнице:

– Лаки, вы пообещали что-нибудь придумать для нас с Эми. Она так растроилась, что у нас не будет настоящей свадьбы.

– Из-за этого и плакала вчера? – обеспокоенно спросила девушка.

Она заметила заплаканное личико Эми, и хотела поговорить с Тибботом после занятий. Но он уже на все ответил, удрученно кивнув головой.

– Хорошо, я помогу вам.

– Помогите тогда и нам, – пользуясь моментом, быстро вставил Бродерик Салливан. – Мы с Тиной тоже хотим пожениться.

– Тина поняла, что ты ее судьба? – деловито уточнила Лаки.

– Да. Мы провели вместе не только день, но и ночь. А утром Тина призналась, что всегда хотела проснуться в моих объятиях, и приготовила мне завтрак. Мы даже чуть не опоздали на занятия.

– Завтрак – это уже серьезно, Брэд, – хохотнул Стивен. – Но как ты им поможешь, Лаки? Не думаю, что по твоей просьбе господин Галлард нарушит правила.

– Конечно, нет, – без всякой обиды ответила ему сестра. – Поэтому, не станем его беспокоить, и сделаем звонок другу. Он же – любовник, – усмехнулась она и набрала номер Макбрайда.

– Привет! Как твои дела? – промурлыкала девушка. – У меня все прекрасно. И будет даже великолепно, если ты выполнишь одно мое желание. Не бойся, оно совсем маленькое. Надо исполнить роль святого Валентина и провести брачный обряд. Увы, не для меня, а для двоих моих учеников. Нет, они не могут обратиться к господину Галларду, потому что слегка поторопились. Ты ведь знаешь, как это бывает, – намекнула она на Мариоку и с мягкой настойчивостью продолжила, – сделай ради меня. А я устрою тебе ночь запретных удовольствий, – загадочно пообещала Лаки, вызывая живейший интерес у всех присутствующих. – Давненько мы с тобой не куролесили. Чего ты хочешь? Секс, наркотики, рок-н-рол? Ах, у тебя и так это каждый день. Тогда карты, выпивка и бои без правил. Я знала, что тебе понравится. Да, хоть в эту пятницу. Хочешь взять с собой друга? Ну, если это тот красавец, с которым ты сегодня встречал рассвет, то без проблем.

У учеников вытянулись лица, а Стивен удивленно переглянулся с Виком.

– Только подружку для него не обещаю, со мной будет брат. Он поведет вертолет. Говоришь, штурвал лучше доверить Маккензи? Знакомая фамилия, а кто это такой? – притворно удивилась девушка, а затем решительно заявила:

– И повторю опять, что он ничем не лучше Стивена. Ладно, так и быть, пусть и Маккензи летит с нами. Ему полезно увидеть настоящий бой без правил, как, впрочем, и тебе. Заинтригован? Тогда до пятницы. Стоп, мы ушли от главной темы. Брачный обряд. Какие условия? Ну, это жестоко, – упрекнула она Бирна и со вздохом ответила: – Мы согласны, куда нам деться.

Лаки отложила телефон и сказала своим ученикам:

– Учитесь, вот настоящий ирландец – и кучу условий поставил, и развлечения выторговал. Да, ладно, главное, что согласился помочь, если, конечно, вы пойдете на его условия. А заключаются они в том, что он проведет обряд только через два месяца. Весь этот срок пары должны строго воздерживаться. И на церемонии невесты будут не в белых платьях.

– А если ребята не согласятся, тогда ночь запретных удовольствий отменяется? – вкрадчиво поинтересовался Викрам.

– Ага, сейчас! Она состоится в любом случае в эту пятницу, – расхохоталась его сестра. – Я же сказала, что он настоящий ирландец. Так что, мальчики, посоветуйтесь с девочками, и потом ответите.

– Да что тут советоваться, другого случая не будет. Мы с Эми согласны, – заявил Тиббот. – Жаль, конечно, что не будет белого платья, и придется все объяснять родителям. Они ужасно консервативные и постоянно твердят мне о чистоте рода. Я даже ругаюсь с ними иногда за то, что они относятся ко мне, как к своему племенному жеребцу.

– Мы с Тиной тоже согласны, – быстро сказал Бродерик. – А что платья не будет, действительно, жаль. Отец постоянно твердит о том, что я должен жениться только на девственнице, потому что он хочет быть уверен в своих внуках. Теперь родители начнут осуждать Тину, и кто их знает, будут потом коситься на наших детей.

– Конечно, будут. Не забывай, что твой отец, как, впрочем, и ты сам, потомок Томаса Саливана, написавшего раздел трактата «Сила рода – в семье». А в нем говорится, что девственность – это ворота к женской душе. Как девушка их откроет, так и сложится ее жизнь. И если она открыла, поддавшись на уговоры, то откроет их и в следующий раз. Думаю, отец и тебе внушал, что расставаться с невинностью надо только на брачном ложе, напоминая: «как часто семя, брошенное на чужом поле, дарует чахлые побеги сорняков», – невесело процитировала Лаки строки трактата. – Но, что уже говорить об этом. Родители ничего не узнают, если только вы сами им не расскажете. А девчонок мы оденем в серебристые платья. Я попрошу нашу знаменитую модистку, которая по счастливой случайности, и мама Эйлина, сказать, что это последний писк свадебной моды в Европе. Так мы и выполним условие нашего святого Валентина.

Парни довольно заулыбались. С легкой руки их преподавательницы огромная проблема превратилась в пикантную мелочь.

– Родителям объявите, что господин Галлард назначил дату церемонии на пятнадцатое августа. Но в этот день его срочно вызовут в Руан, и обряд проведет его заместитель Бирн Макбрайд. Вот вам и весь сценарий, мальчики, – снисходительно улыбнулась Лаки. – Я пообещала оплатить церемонию и свадебное путешествие, но, думаю, что свадьбой займутся ваши родители, поэтому я возмещу вам их расходы.

– Лаки, пожалуйста, не надо ничего возмещать, – тихо попросил Тиббот. – Я женюсь не ради игры, для меня все очень серьезно.

– Для нас всех это давно уже не игра, – поддержал его Килпатрик. – Да и в самом начале никто не замышлял играть чувствами девчонок, просто так интересней было их добиваться. Наши домашние задания очень хорошо подстегнули в некоторых моментах. Так бы думал – делать такое или не делать, или вообще бы не думал, а тут все четко и ясно. Иди и выполняй.

– Вот-вот, именно помогли и подстегнули, – подхватил Бродерик. – Так что больше никаких игр и призов. Будем считать, что победил О’Малли.

– Хорошо, забудем про игру, – легко согласилась девушка. – Тогда считайте свадебное путешествие обычным подарком к свадьбе.

– Но тогда вам обязательно надо прийти на нашу свадьбу. Мы с Эми приглашаем вас, – быстро среагировал Тиббот.

– И мы с Тиной тоже, – сразу произнес Бродерик. – Пожалуйста, Лаки, будьте нашей почетной гостьей.

– А еще лучше подружкой невесты, – мечтательно протянул Тиббот.

– Нет, ей должна стать лучшая подруга Эми, – быстро возразила девушка и подумала, как же ей надоело быть подружкой на свадьбе. Позавчера это было уже в четвертый раз.

– Но подружкой Кассандры были вы, а не Триша, – резонно заметил Бродерик.

– Так вышло случайно. Триша дважды была подружкой невесты, а в третий раз уже нельзя, иначе не выйдешь замуж, поэтому Касси попросила меня, – быстро выкрутилась Лаки и сразу пресекла дальнейшие попытки сосватать ее на эту роль. – Кстати, для меня это тоже был второй раз. Поэтому, я буду присутствовать на ваших свадьбах в качестве простой гостьи.

– Нет, так нечестно, – расстроился Олиф. – Они украли мою идею. Я первый хотел пригласить вас.

– Зато теперь можно не париться насчет ресторана, – меланхолично заметил Вик.

– Ольсен, я тебя убью! – уже по-настоящему рассердился Килпатрик. – Ты меня достал!

– Так, тихо, – приструнила их Лаки. – Олиф, мы с тобой уже договорились насчет итальянского ресторанчика, а ты, Вик, отстань от нас. Мы пойдем только вдвоем.

И прекращая дальнейшие обсуждения, девушка строгим тоном продолжила урок:

– А теперь поговорим о другом важном моменте, о котором упомянул наш Валентин – о воздержании. Для Бродерика и Тиббота оно становится обязательным условием для проведения обряда. Но проблема воздержания касается не только их, но и всех остальных. Олиф и Эйлин, вы сами убедились, что едва справляетесь со своими желаниями. Страсть в любой момент может перечеркнуть доводы рассудка, и тогда про обряд придется забыть. Но, если мы уже заговорили о браке, то, Риган и Оскар, вам тоже пора определиться, чего вы хотите: легкомысленную связь или серьезные отношения. Для мимолетного удовольствия не надо портить своей девочке жизнь. Сейчас она влюбленная и доверчивая, не задумывается о будущем. С ней рядом любимый парень, и она уверена, что это навсегда. А «навсегда» не будет, как не будет ни белого платья, ни брачного обряда. Никогда, – по слогам произнесла девушка.

– Лаки, но почему никогда? – недоуменно спросил Риган. – Вы же смогли помочь Бродерику и Тибботу. Может, и потом будут какие-то варианты? Бриана мне очень нравится, но дать клятву в верности на всю жизнь, я еще не готов.

– Никаких вариантов не будет, – холодно возразила Лаки. – Макбрайд проводит обряд только, если в брак вступают первые партнеры друг друга. А болтовня об оплате его услуг – это наши с ним игры, которые не имеют никакого отношения к условиям обряда.

– Я тоже пока не хочу жениться на Амалии, – честно признался Оскар. – Мне хорошо с ней, но сказать точно, что люблю ее, я не могу, – неопределенно пожал он плечами. – Наверное, пойму это после нашей близости.

– У Амалии нет опыта, и ваша близость вполне разочарует и ее, и тебя. Для краткосрочной связи лучше найти более искушенную девушку. У тебя это легко получится, ты ведь уже освоил искусство соблазнения.

– Но, не могу же я сказать Амалии: «Все кончено, прощай», – неуверенно произнес Оскар. – Она обидится, ведь мы столько времени встречались.

– А услышать «прощай» после того, как вы переспите, станет для нее особой радостью, – скептически усмехнулась Лаки. – И она совсем не обидится, что ее использовали, а затем отбросили в сторону, как ненужную вещь.

– Но, как тогда поступить? – озадаченно спросил Риган. – Мне ни жениться, ни расставаться с Брианой пока не хочется.

– Значит, будешь, как и все остальные, в течение шести – восьми недель изучать третий раздел трактата «Сдержанность в желаниях». Изучение подразумевает абсолютное воздержание. Не разрешаются даже легкие поцелуи и встречи наедине.

Со всех сторон послышались недовольные возгласы.

– Еще два месяца без секса? Да мы сдохнем, – возмутился Риган. – И причем здесь я и Оскар? Это пусть «женатики» терпят.

– Никто из вас не сдохнет, – насмешливо осадила его Лаки. – Вы хорошо провели выходные дни и в какой-то степени сняли сексуальное напряжение. А перед брачным обрядом по обычаю всегда надлежит воздерживаться три месяца. Вам и так идут на уступки, потому что вы первые, кто изучает наше величайшее учение столь необычным способом. Поэтому для Олифа и Эйлина этот период займет шесть недель, а для Тиботта и Бродерика, заодно, и для вас с Оскаром за компанию – восемь недель.

– А почему мы должны страдать из-за того, что кто-то захотел, чтобы его окольцевали? – продолжал взывать к справедливости Риган.

– Вы должны не страдать, а понять, нужны ли вам именно эти девочки, или через два месяца вы будете рады любым первым попавшимся.

– Ну, это уже перегиб. Я взрослый мужик. У меня полтора месяца не было секса, так и онанистом заделаешься, – с грубоватой откровенностью упрекнул ее Дафф.

Лаки обожгла разбушевавшегося парня строгим взглядом и сурово произнесла:

– Похоже, ты забыл, кто ты в первую очередь. Завел здесь волынку о мужиках и онанистах! А я напомню тебе, да и всем остальным, что вы – ловцы, причем желающие вступить в элитный отряд, выполняющий самые сложные задания главы клана. Если тебя возьмут в отряд, ты будешь оторван от дома не на восемь недель, а намного дольше. И ты хочешь сказать, что на задании все твои мысли будут заняты лишь тем, кого бы трахнуть? А знаешь, сколько погибает вот таких же взрослых мужиков от рук, а еще хуже от зубов отзывчивых красоток? Спроси при случае у Маккензи, как ему удалось вырваться из объятий вампирши.

– Причем здесь задание? Тогда все будет по-другому, а мы говорим о том, что сейчас, – вклинился в их перепалку возмущенный Эйлин.

Лаки правильно определила реакцию парней. Они все, как и Дафф, были недовольны ее словами о воздержании.

– Да все будет так же, Эйл, – уныло заметил Стивен. – Если секс для тебя на первом месте, то пофигу на задании ты или нет. Сначала думаешь с кем переспать по-быстрому, а потом уже обо всем остальном. Проверено лично мной. А вот, когда любишь ту, которая ждет тебя дома, то думаешь лишь о том, как скорее вернуться к ней, и никакие отзывчивые красотки тебе не нужны. Тоже проверено лично мной, – уже совсем грустно закончил он.

– Я имел в виду, что не хочу обходиться без своей девушки, а остальные мне по барабану.

– Видели вчера, по какому барабану, – лениво протянул Вик. – И тебе, и Килпатрику.

Эйлин побагровел, но промолчал. Он помнил, какие чувства вызвала у него Лаки.

– Вот, мальчики, и начнем изучать эту главу, чтобы посторонние девушки действительно были по барабану, когда вас надолго оторвут от семьи. Что же рекомендует нам Гай Коннор? Он начинает свой раздел словами: «Умеренность – союзник природы и страж здоровья. Поэтому, когда вы пьете, едите и даже когда вы любите – соблюдайте умеренность».

В этот момент вновь зазвонил ее телефон.

– Ну и денек сегодня, никак не начнем урок! – возмутилась девушка, но, увидев высветившийся номер, явно удивилась: – Извините, мальчики, но этот звонок я не могу проигнорировать.

– Здравствуйте, мистер Килпатрик, – холодно ответила она своему абоненту.

Олиф напрягся, услышав имя отца. Интересно, что ему надо от Лаки? Вчера в кабинете главы клана они уже все выяснили друг с другом.

– Я не могу принять ваше приглашение. У меня на вечер другие планы. Нет, не сержусь, ваши извинения приняты, – и, выслушав настойчивые просьбы Аластара, чуть теплее произнесла: – Сегодня я ужинаю с другом, а с вами, давайте, как-нибудь в другой раз. Ах, вы уже привыкли к моим словам: «Встаньте в очередь за Килпатриком»?

Она засмеялась и ответила уже тем, слегка насмешливым тоном, каким всегда разговаривала с ним:

– Мой друг тоже Килпатрик, так что очередность не нарушилась. Хорошо, присоединяйтесь к нам со своей девочкой, посидим вчетвером, поболтаем. Договорились, в семь часов в «Феличите».

Окончив разговор, Лаки с довольным видом объявила еще не пришедшему в себя парню:

– Олиф, мы с тобой посекретничаем с часок, а потом повеселимся в компании.

– Ничего себе. Мир перевернулся, – ухмыльнулся Стивен. – Килпатрик уже не хочет убить тебя? Или он задумал это сделать в ресторане на глазах у изумленной публики?

– Нет, просто хочет извиниться за высказанное недовольство моим свадебным подарком, ведь из-за него Кассандра пропустит две недели занятий, – быстро нашлась с ответом Лаки и хитро подмигнула брату. – Но до вечера он явно передумает и, возможно, захочет убить меня прямо в ресторане. Поэтому я и предложила ему прийти с женой, при ней он точно этого не сделает.

– Что ты опять задумала, чтобы рассердить Килпатрика до такой степени? – не поддаваясь на ее шутливый тон, встревожился Викрам.

– Да как обычно – драку с Маккензи. Когда у вас начнется тренировка, мальчики? В два? Прекрасно! Звоним еще раз любовнику, – она набрала номер и промурлыкала в трубку: – Это опять я. Соскучился? Тогда сделай мне одолжение. Вызови к себе Килпатрика в два часа. Ну, не знаю зачем, придумай что-нибудь. Хотя бы на полчаса, а лучше на час. Хорошо, мой повелитель, возьмем и его с собой. Целую, пока.

Лаки отложила в сторону телефон и строго приказала сама себе:

– Все, хватит отвлекаться, у нас мало времени. Продолжим наш урок.

3. Шестой урок. «Сдержанность в желаниях»

– Гай Коннор приписывает воздержанию всевозможные целебные свойства и называет самые известные средства для снятия сексуального возбуждения: валериану, уксус, соду, алкоголь и никотин. Последние два самые распространенные, но ими лучше не увлекаться, чтобы не уподобиться автору раздела, который в борьбе с вожделением стал законченным алкоголиком и безнадежным импотентом.

– Некоторые всю жизнь пьют и курят, а в восемьдесят лет еще делают детей, – с ехидной улыбкой возразил Викрам, прямо намекая на Макбрайда.

– Эти некоторые уникальны, поэтому даже не пытайся соревноваться с ними, иначе закончишь так же, как Гай Коннор, – снисходительно ответила Лаки, и продолжила свою лекцию:

– Уксус и сода тоже вредят здоровью, поэтому я не стану рассказывать об их применении. Вы сможете сами все прочитать, если возникнет такое желание.

Девушка небрежно пролистала несколько десятков страниц, на которых автор долго и нудно сравнивает вкусовые качества яблочного, медового и винного уксуса и честно призналась:

– Я думала, что умру от тоски, когда изучала этот раздел. Рекомендации Коннора одна лучше другой. Так, например, в особо критических случаях, он советует принять ледяную ванну. Ничего не скажешь, отличный выход. После того, как простудишь своего драгоценного «друга», конечно, будет уже не до секса, – саркастически усмехнулась она и предложила: – Отбросим в сторону все сомнительные методы и остановимся на одном, заслуживающем нашего обсуждения. Вы хорошо его знаете, и умело применяете, и называется он – мастурбация. Не спорю, это самый приятный выход из ситуации, но и здесь имеются свои «за» и «против».

Лаки обсуждала столь интимный вопрос без всякого смущения. На что ее ученики, как всегда, опустили глаза. Возражать никто не решился, кроме Ригана, который удивленно сказал, быстро пролистав весь раздел:

– А в моей книге ни слова не написано о мастурбации.

– Конечно, не написано, как и во всех остальных, кроме книги моего отца, – спокойно ответила преподавательница. – В тексте, написанном ханжой и пропойцей Коннором такого слова и быть не могло. В те времена мастурбация считалась в высшей степени аморальной. И когда мальчиков ловили за этим занятием, то им угрожали, что на ладонях вырастут волосы, а главное «украшение» усохнет и отпадет.

Девушка скучающим голосом перечислила «страшилки» и мимоходом заметила:

– Да вы все в детстве слышали нечто подобное. Не думаю, что папочки откровенно говорили с вами на эту тему, вдруг бы вы заподозрили, что они тоже иногда занимаются столь неприличным делом, – она иронично фыркнула. – Тоже мне тайна. Вряд ли найдется мужчина, который никогда бы этим не занимался. Когда по несколько раз в день держишь в руках свою «штуковину», то подобная мысль не может не прийти в голову.

– Лаки, может, обойдемся без обсуждения? – в очередной раз упрекнул ее Викрам. – В конце концов, это личное дело каждого.

– Вик, надо честно признать, что мастурбация – важный физиологический процесс, а не стыдливо умалчивать о ее существовании, – резко осадила она брата. – Мой отец откровенно написал своему сыну, что иногда полезней мастурбировать, чем набрасываться на все, что шевелится. Именно эту мысль я и хочу донести своим ученикам. Только Антэн делал главный упор на венерические болезни, а я – на прекрасных «волшебниц», завлекающих наших ловцов, которых потом находят с перерезанным горлом. Или скажешь, что я все придумываю, и у наших врагов нет специально обученных девиц?

– К сожалению, не придумываешь. Их целый легион, – тихо ответил Вик. – Прости, я был неправ.

– Прощаю, и в очередной раз всем напоминаю, что трактат «Друидская любовь» – не песнь о сладострастии, а пособие по выживанию клана, – отчеканила Лаки. – Продолжим нашу тему. В отличие от восемнадцатого века в настоящее время к мастурбации относятся весьма снисходительно. Ее даже приветствуют в случаях, когда надо облегчить депрессию или сохранить семейные отношения. Об этом Антэн и пишет своему сыну, утверждая, что мастурбация не постыдна и не нанесет ему никакого вреда, если только он будет заниматься ею изредка. Он серьезно предупреждает его об умеренности, два раза подчеркнув слово «иногда». Навязчивая мастурбация становится своего рода наркотиком, и приводит к тому, что человеку уже никто не нужен, кроме себя любимого. И такой роман с самим собой очень опасен, мальчики. Антэн приводит пример о том, как один парень за полгода свихнулся на этой почве. Сначала он закрывался в туалете по несколько раз в неделю, а потом по несколько раз в день. Но и этого оказалось мало. Тогда он стал любить себя не только чаще, но и более изощрённо, доведя дело до аутофелляции.

– До чего? – осторожно поинтересовался Оскар. – Что такое аутофелляция?

– Это когда делаешь минет самому себе, – спокойно объяснила Лаки.

– А разве такое возможно? – недоверчиво произнес Эйлин, непроизвольно опуская вниз глаза, оценивая расстояние.

– Ну, если только у тебя размер, как у жеребца, – засмеялся Стивен.

– Да это обычная страшилка, придуманная Антэном, чтобы сынок не увлекался рукоблудием, – авторитетно заявил Викрам.

– Я тоже так посчитала и, как шутку рассказала своему учителю. Думала, вместе посмеемся над находчивостью Антэна. А учитель ответил, что это был реальный случай с одним ловцом. Вы сами знаете, сколько упражнений вам дают на растяжку. Так что любой из вас вполне сможет дотянуться. Только не надо проверять, – даже без намека на улыбку предупредила девушка, – можно повредить позвоночник, как случилось с тем парнем.

– Такое даже слушать противно, не то, чтобы проверять, – брезгливо скривился Эйлин, а Килпатрик, вспоминая кадры с Фицджеральдом, подумал, что это действительно отвратительно.

– Согласна, зрелище весьма неприятное, – словно услышав мысли Килпатрика, задумчиво протянула Лаки.

– Неужели ты такое видела? – недоверчиво спросил Оскар.

– У меня живое воображение, – быстро ответила девушка.

– Надеюсь, ты не представила за этим занятием кого-то из нас? – ухмыльнулся Викрам и с нажимом произнес, намекая сворачивать неприятную тему: – Заверяю тебя, здесь собрались нормальные парни, забывшие о мастурбации еще в подростковом возрасте.

– Кто бы в этом сомневался, – легко согласилась Лаки, глядя на всех с понимающей улыбкой.

Оскар ниже склонил голову, надеясь, что никто не заметил его вспыхнувших щек. Девушка удовлетворенно усмехнулась. Ее услышали и то, что она сказала, надолго засядет в голове самого замкнутого и стеснительного ученика.

– Я прочитала вам о мастурбации лишь потому, что о ней упоминает Антэн, а заострить ваше внимание хочу совсем на другом моменте. Вы все знаете знаменитые удары Макбрайда, но уверена, что никто не слышал о дыхательной гимнастике Макбрайда. Именно ее мой отец рекомендует сыну, как самое эффективное средство для снятия сексуального возбуждения.

– Господин Бирн разработал еще и дыхательную гимнастику? – недоверчиво спросил Стивен. Ему, как правнуку, было неприятно не знать об этом.

– Нет, он не имеет к ней никакого отношения, – мягко сказала Лаки, прекрасно понимая чувства брата. – Ее придумал его прадед. Он был главным егерем, и почти все время проводил в лесу, оторванный от женского общества. Вот и придумал среди дубовых рощ под пение птиц специальные упражнения.

– А разве в роду Макбрайда были егеря? – удивился Стивен и быстро добавил, чтобы не заострять внимание на своем настойчивом любопытстве: – Ну, это я к тому, что в клане он ведь главный ловец.

– Первый ловец у них появился лишь в семнадцатом веке, а вторым через девяносто лет стал Киган Макбрайд, один из авторов «Друидской любви». Так что господин Бирн по счету всего лишь пятый ловец в его роду. Правда, самый знаменитый.

– Лаки, вы столько всего знаете, – искренне восхитился Тиббот Бор. – Интересно, а откуда ваш отец узнал об этой гимнастике?

– Думаю, что от господина Бирна, ведь тот был его наставником. Антэн тщательно записал ее для своего сына, и я хочу поделиться ею с вами. Только не сейчас, у нас осталось совсем мало времени. Я передам записи Стивену, он разберется в них, а потом проработает с вами каждое упражнение на практических занятиях.

– Лаки, а как ты справляешься со своими… гм, проблемами? – вкрадчиво задал провокационный вопрос Викрам, и не только потому, что не смог удержаться от привычки поддеть сестру. Его действительно это заинтересовало, причем, первый раз в жизни.

– Хороший вопрос, брат. Уже не считаешь, что твоей сестре неприлично думать о сексе? – ответно поддела его Лаки.

– Стараюсь отходить от двойного стандарта, – усмехнулся Вик. – А проблема воздержания ведь серьезная и для женщин. Вот мне и стало любопытно, как ты справляешься с ней.

– Проблема действительно серьезная. И вы, мальчики, столкнетесь с ней, когда начнете надолго покидать свой дом. Вы будете страдать от воздержания на задании, а ваши жены – находясь дома. Все, о чем я говорила можно отнести и к женщинам. Только им еще опасней слишком увлекаться мастурбацией. Сейчас стало модно применять всякие приспособления при занятиях любовью. Не рекомендую. Сначала вы будете использовать такую «игрушку» для разнообразия любовной игры, а затем ее будут использовать вместо вас, причем с большим удовольствием, ведь можно задать и любой размер, и частоту вибраций. Некоторые дамы увлекаются до такой степени, что потом без помощи врачей не обойтись. У нас таких игрушек не купишь, но вы будете мотаться по всему миру, поэтому не привозите их домой. Ваши жены должны с нетерпением ждать вас, любимых, со всеми вашими достоинствами и недостатками. Мы ведь не зря изучали первые два раздела трактата. Эти знания вполне обеспечат яркую сексуальную жизнь. А недостаток длины и толщины, реальный или воображаемый, можно с успехом возместить руками и губами.

Лаки мельком посмотрела на Оскара, вспоминая их недавний разговор. Именно из-за него она сегодня и подняла вопрос о воздержании. Надо как-то расшевелить парня, заставить задуматься о будущем, а то из-за своей неуверенности еще станет «пустоцветом» – одиноким бобылем, без жены и детей, изредка балующим себя в своем «тайном саду».

– В ожидании любимого мужа вашей девочке лучше заняться чем-то полезным, например, связать вам носки, или вышить картину. Можно, конечно, сразу наградить жену ребенком, только потом не удивляйтесь, что у нее не будет ни сил, ни желания заниматься сексом. Детей надо заводить, когда страсти немного утихнут, годика так через два или три после свадьбы.

– Уважаемый профессор, извините, что перебиваю, но посмею напомнить, что вы читаете лекцию не прыщавым юнцам, а взрослым мужчинам, самый младший из которых, старше вас на полтора года, – с высокомерной ухмылкой заметил Викрам. – Да ни одному нормальному мужику не придет в голову предложить жене опробовать силиконового «дружка». Что ты потчуешь нас какими-то небылицами? Скажи еще, что знаешь и такой реальный случай.

– Так и скажу, мой недоверчивый брат, – улыбнулась девушка. – Я всегда говорю лишь то, что знаю точно. По крайней мере, стараюсь это делать. Пять лет назад, когда нас с Кеном, как начинающих гасителей, включили в одну группу…

– Пять лет назад? – недоверчиво переспросил Бродерик. – Но вам тогда было всего шестнадцать лет, а в Школу Друидов поступают после семнадцати, а вы говорите…

– Кто такой Кен? – бесцеремонно перебив его, строго спросил Викрам. – Еще один друг, которого я не знаю? Хотя, что-то припоминаю. Кен и Барби.

– Да, нас тогда все так называли. Славное было время, – ностальгически вздохнула Лаки, и объяснила недоумевающим ученикам: – Это были наши никнеймы, когда мы обучались в отряде гасителей. И поступила я в него, Бродерик, в четырнадцать лет. Но сейчас речь идет не обо мне. Так вот, когда мы с Кеном устроились на ночлег в стогу сена…

– Ай-ай-ай, – не удержался Вик и осуждающе покачал головой. – Ты еще расскажи, как кувыркалась с парнем на сеновале.

– Ага, кувыркалась. В конце ноября, в промерзшем стогу, стоявшем в чистом поле, неподалеку от поселения мафар, да еще и в компании с нашим наставником Зубром.

– Простите, сказал, не подумав, – быстро пробормотал Викрам, хорошо зная, что Зубр – отец Эйлина Келли. – Я никого не хотел обидеть.

– Вик, осталось мало времени, дай мне нормально закончить урок. Без комментариев, пожалуйста.

Викрам сделал красноречивый жест, что будет молчать, как рыба, а Лаки продолжила занятие:

– С другой стороны стога примостились трое ловцов, и мы случайно услышали интересный разговор. О чем говорят мужчины, если не о выпивке? Правильно, о женщинах. Двое мужчин лет сорока учили молодого парня, такого же стажера, как мы с Кеном, уму-разуму. Исходя из аксиомы, что все бабы одинаковые и среди них нет ни одной честной, они делились опытом, как поймать их на измене. Один рассказал, что утыкал дом камерами наблюдения, а второй посоветовал решить проблему другим способом. «Бабе ведь что от мужика надо? Стоячий и толстый, вот она его и ищет, – заявил он. – А я взял и привез ей из Америки силиконовый член с разными прибамбасами. Теперь точно знаю, что жена сидит дома, а не таскается по мужикам». Стажер заинтересовался и начал уточнять детали, а его наставники со знанием дела стали объяснять, куда и как надо вставлять, как подошел главный по группе и сказал, что хватит болтать, пора занимать посты наблюдения. Все разошлись, а мы с Кеном начали дурачиться и строить догадки о том, чем набит огромный рюкзак того мужика. Кен предположил, что в нем лежит резиновая кукла в натуральный рост, а я – что новые «игрушки» для его бабы, и сейчас он демонстрирует их своему стажеру. Потом мы представила, как наш наставник, солидный и маститый Зубр учит нас правильно выбирать такую «игрушку», а затем подробно объясняет, что с ней надо делать. И наше тихое хихиканье превратилось в громкий хохот.

Девушка широко улыбнулась и подмигнула ученикам.

– Но оказалось, он тоже слышал разговор тех мужчин и высказал нам свое мнение на этот счет. Правда сначала отчитал за беспечность, которая могла стоить жизни, ведь за своим обсуждением мы даже не заметили, когда он подошел. А потом приказал отжаться пятьдесят раз. И когда мы с Кеном, совсем выдохшиеся, опять заползли в свой стог, Зубр сказал: «Не знаю, почему вы так развеселились. Ведь то, о чем говорил тот парень весьма печально, и мне его жаль. Как хорошо вернуться домой, где тебя ждут и любят таким, какой ты есть. В семейной жизни ведь всякое бывает. Иногда не получается с женой из-за усталости или болезни. Да и у нее бывает отсутствует настроение. Но это ведь не означает, что надо сразу хвататься за таблетки или „игрушки“. Можно просто полежать рядом, обнявшись, и это намного приятней, чем искусственный секс. А если тебя заменяют силиконовым „другом“, то это не только обидно, но и унизительно. Значит, тебя тоже воспринимают, как игрушку».

Лаки ненадолго замолчала, а потом задумчиво произнесла:

– Тогда в свои шестнадцать лет, я просто приняла его слова к сведению. А сейчас вот вспомнила их и поняла, что полностью согласная с мудрым Зубром. Если бы мой парень хранил верность с помощью резиновой красотки, это причинило бы боль намного сильнее, чем его измена с моей лучшей подругой. И подтвердило бы, что во мне видят не личность, а, извините за грубость, обычную «дырку», куда можно вставить. Но это мое личное мнение, а вы уже думайте, как хотите.

– Интересно, а ваш Зубр поделился такими ценными мыслями со своим сыном? – индифферентно спросил Эйлин, но от внимания девушки не ускользнула глубоко спрятанная обида.

– Не думаю, Эйл, – мягко ответила Лаки. – Мы все подвержены двойному стандарту. Мой отец вряд ли написал бы «Послание дочери» даже если бы и знал о моем существовании.

– Но он хоть написал «Послание сыну» и в нем откровенно обсуждает вопросы, волнующие каждого парня. А мой отец даже никогда не заговаривал со мной об этом. В нашей семье не принято обсуждать такие темы.

– Можно подумать, что это принято в семьях кого-то из нас, – проворчал Килпатрик. – Отец, только узнав о Трише, решил чему-то меня учить. А мне его наставления уже не нужны. Меня всему научили здесь, на уроках, по книге чужого отца.

– Ну, не надо быть такими категоричными, – примирительно сказала Лаки. – Я предлагаю вам самим начать писать послания сыновьям, а когда они появятся, вы уже определитесь, делиться этими записями с ними или нет. А сейчас я расскажу, что еще услышала от моего уважаемого наставника. В ту ночь мы проговорили почти до рассвета. Зубр посчитал нужным поделиться с нами опытом и в этом деликатном вопросе, ведь выполняя миссию, каждый отдает ей свою молодость. Он посоветовал поскорее найти себе постоянного партнера, а чтобы до того момента не предаваться любви с самим собой, научил, как бороться с приступами похоти, которая может накрыть в любой момент.

– И рассказал, как сам борется с такими приступами? – вновь не удержался от язвительного вопроса Эйлин.

– Что ты пристал к этому Зубру? – не выдержал Тиббот. – Ну, кто говорит о таком со своими учениками? Конечно, он давал общие рекомендации.

– Да, Тиб, наставник давал общие советы, но я всегда славилась тем, что задавала бесцеремонные вопросы преподавателям. Это мое хобби, – хитро улыбнулась Лаки. – Я прямо спросила, Эйл, и представь, он ответил. Сказал, что применяет гимнастику Макбрайда, а если уж совсем невмоготу, то отжимается до потери пульса. И нас заставил это сделать не только за беспечное поведение, но и для унятия возбуждения. А то мало ли, до чего мы договорились бы, обсуждая развлечения того ловца.

– Да, твоему наставнику хорошо досталось. Трудно обучать мальчишку и девчонку в паре, за ними нужен глаз да глаз, – искренне посочувствовал Вик отцу Эйлина. – Ему бы голову оторвали за то, что не доглядел, если бы Кен сделал тебе ребенка.

– Наоборот, еще похвалили бы за содействие, – и, глядя на недоверчивые лица своих слушателей, девушка с улыбкой объяснила: – Тот разговор был затеян ведь неспроста. Зубр недавно признался, что они с моим прадедом серьезно строили планы о том, что за годы обучения я обязательно влюблюсь в кого-нибудь из наших ребят. А еще лучше, рожу ребенка и навсегда забуду о нелепом желании стать гасителем. Но этого не случилось.

Лаки говорила беззаботным голосом, а Стивен ощутил, как запоздалое раскаяние острой иглой кольнуло его сердце.

– Конечно, не случилось, ведь из-за своих непутевых братцев тебе пришлось в семнадцать лет приступить к миссии. А мы, недоумки, еще наперегонки стараемся отвадить от тебя всех парней, – удрученно произнес он и тихо попросил: – Прости нас, пожалуйста.

– Глупости, не бери в голову. Какие парни могли быть у меня здесь? А тем более, на заданиях?

– Неужели вам никто никогда не нравился в Дармунде? – несказанно удивился Бродерик. – Да начиная с тринадцати-четырнадцати лет девчонки только и болтают о мальчиках. Помню, как сестра мучила меня расспросами обо всех моих друзьях. Я с таким облегчением вздохнул, когда она нашла себе парня.

– Я тоже болтала бы о мальчишках, если бы не выросла среди них. К тому же, приличные мальчики не обращали на меня внимания, а неприличные – наоборот, настойчиво его оказывали.

– А мне вы всегда нравились, Лаки, – неожиданно признался Тиббот. – Я помню вас лет с двенадцати. Вы уже тогда были такой красивой.

– Спасибо, Тиб, за добрые слова. Думаю, теоретически я могла нравиться и Бродерику. Вы же не учились вместе со мной. А вот Эйлин и Грэди меня просто обожали, – насмешливо подмигнула она Келли. – Особенно на дуэлях по магическим заклинаниям, устраиваемых профессором Броуди.

– Ну, зачем же говорить с такой иронией? – шутливо упрекнул ее Эйлин. – Мы с Грэди восхищались, когда ты укладывала нас на обе лопатки, только не показывали этого. Стеснялись, – игриво улыбнулся он и уже всерьез сказал: – А после испытаний в Заповедном лесу я и, правда, тебя обожаю.

– В Заповедном лесу? – девушка нахмурила брови, словно пыталась что-то вспомнить, а потом с облегчением вздохнула: – Это когда ты показал мне средний палец? Что-то припоминаю.

– Ла—а—а—ки! Ну, зачем ты так? Я говорю о том, как ты спасла…

– Стоп! Мы слишком далеко ушли от темы нашего урока. Всегда смеялась над преподавательницами, любившими вместо предмета рассказывать о своей жизни, а сейчас прямо чувствую себя одной из них, – и она вновь вернулась к строгому «учительскому» тону: – Напоминаю, что сегодня мы обсуждаем проблему воздержания. И в заключение нашего урока хочу сказать…

– Погоди, Лаки, ты еще не ответила на вопрос, как сама борешься с вожделением, – вкрадчиво напомнил Викрам. – Интересно, какой совет ты дала бы нашим девочкам.

– Чтобы я делала без твоих напоминаний? Наверное, и одного урока не провела бы. В заключении, я и хотела сказать, как еще можно бороться с вожделением, исходя уже из собственного опыта. И называется это красивым словом «сублимация».

– Где ты его откопала?

– Впервые услышала от наставника, все того же Зубра, а потом еще прочитала в книге отца. И означает оно замену приоритетов. Проще говоря, находишь себе занятие по душе и тратишь на него всю накопившуюся сексуальную энергию. Например, написание женских романов – это сублимация в чистейшем виде. Неудовлетворенные и тайные желания переносятся на бумагу. Моя подруга, автор примерно полусотни женских романов, недавно вышла замуж за очень темпераментного мужчину, который теперь устраивает ей любовные сцены каждый день. В результате читатели потеряли любимого автора. Сексуальная энергия писательницы стала расходоваться по назначению.

Другой мой хороший знакомый за два года сделал головокружительную карьеру в строительном холдинге, направив всю свою сексуальную энергию на изучение тонкостей ведения бизнеса. Кстати, вместе с ним сделала карьеру и его помощница, которая из секретарши выросла до финансового директора.

– А потом свою производственную энергию они вместе превратили в сексуальную, – ухмыльнулся Стивен, – причем, с твоей помощью.

– Ну, нельзя же всю жизнь думать только о работе, – заметила девушка и лукаво посмотрела на второго брата. – Теперь понял, Вик, как я справляюсь со своими инстинктами? В декабре ты хорошо это прочувствовал на своей шкуре, когда везде сопровождал меня, как мой хранитель.

– Так вот к чему были все эти сумасшедшие гонки, прыжки с моста, и полеты на воздушном шаре! – хлопая себя по лбу, воскликнул Викрам. – Хорошо, что мы со Стивеном по очереди сопровождали тебя, один бы я точно не выдержал. Мне казалось, что ты и твой папочкой совсем обезумели.

– Ну, не надо так преувеличивать. Мы просто немного сбросили напряжение, – засмеялась Лаки. – Так что, мальчики, если кому-то станет совсем невмоготу, я могу прокатить вас на своей машинке. Обещаю, что ваши мысли сразу изменят свое направление.

– Да там будет только одна мысль – как быстрее выскочить из твоей адской машинки, и, главное, живым, – проворчал Вик. – Проверено лично мной.

– Брось, все не так печально. Ты просто не понимаешь, какой это драйв, – возразила девушка и обратилась к своим ученикам: – Самое главное в сублимации – это найти занятие, которое одновременно и очень нравится, и отнимает много сил. А чтобы вы не заморачивались с расстановкой приоритетов, я помогу вам. Будем считать, что самое приятное дело – это усиленные тренировки. Я попрошу господина Бирна организовать для вас внеплановые выездные сборы. Думаю, что он с удовольствием это сделает.

Ответом на ее предложение, высказанное жизнерадостным голоском, стало унылое мычание и тягостные вздохи.

– А вы думали, я предложу романы или картины писать? Но это же так сложно, надо какой-то сюжет придумывать, мозги сушить. А так все мысли будут только об отдыхе. Выездные сборы и станут вашим домашним заданием. Наш урок я хочу закончить высказыванием: «Многократно сильнее тот, чьи мысли не опускаются ниже пояса».

Мы – друиды и страсть у нас в крови. Наши мысли часто опускаются ниже пояса, и ничего с этим не поделаешь. Главное, чтобы они не были единственными в наших головах.

4. Занимательный эксперимент

Тренировка шла полным ходом. Аластар Килпатрик рассеяно наблюдал за схваткой сына с Джедом Маккензи и вспоминал другой бой, четырехлетней давности. Кто тогда мог подумать, что дерзкая девчонка за считанные минуты разделается с подготовленным бойцом? А оказалось, что она – тот неуловимый Ангел, о котором в Дармунде говорят уже восемь лет. И этот Ангел спас его дочь.

Аластар был полностью деморализован. Великодушие, проявленное к нему, вообще, не укладывалось в голове. Утром Алисия призналась, что пошла на примирение только благодаря этой девочке, которая сумела убедить ее простить мужа, хотя после его безобразных выходок, это казалось, уже невозможным. А сегодня, несколько часов назад, он был еще раз сражен благородством Лаки.

Прибыв в резиденцию главы клана, Килпатрик был готов к суровому наказанию. Вчера Совет четырех не расстрелял его прямо на месте только из-за выкрика Лаки: «Не трогать, он мой!», но, Аластар знал, что нападение на наследницу главы клана не останется безнаказанным. И сам не понимал, почему ненависть так затуманила ему разум, что впервые в жизни он применил удар на поражение к женщине. Даже не к женщине, а к девчонке, лишь немногим старше его дочери. Только быстрая реакция Олифа спасла Лаки от удара, а самого Аластара от мгновенной расправы.

Переступив порог кабинета, он увидел, что кроме главы клана в нем присутствовал еще и Макбрайд, смотревший исподлобья напряженным взглядом.

– Входи, Килпатрик, – не отвечая на приветствие, приказал Галлард.

Аластар молча застыл посреди комнаты. Он понимал, что любые оправдания не имеют смысла, да и не находил их для себя.

Бойер почти вплотную подошел к своему телохранителю и сделал то, чего от него не ожидал ни сам Килпатрик, ни Макбрайд. Глава клана изо всей силы ударил Аластара в живот. От боли и неожиданности тот упал на колени.

– Никто не смеет нападать на мою Лаки! Только по ее просьбе тебя публично не высекли и не изгнали из Дармунда! Интересно, почему она столь снисходительна к тебе? Может, потому, что ты когда-то был лучшим другом ее отца? Тем, который предал его, и теперь мстит ей за свое же предательство? Да у меня руки чешутся прибить тебя! Скажи спасибо сыну за то, что он прикрыл Лаки. Только поэтому ты еще живой.

Килпатрик никогда не видел главу клана в такой ярости. Его ярко-бирюзовые глаза сейчас были почти черными от полыхавшего в них гнева.

– Никогда не думал, что ты – такой честный и благородный, так низко упадешь и ударишь девчонку! Хотя, о чем я говорю? Вчера ты втаптывал в грязь собственного ребенка! Тогда скажи, почему я должен пощадить тебя, а не избить до полусмерти? Может, тогда твои мозги встанут на место?

Стоя на коленях, Килпатрик виновато смотрел на главу клана, понимая, что все упреки были справедливыми.

– Галл, зачем ты опередил меня? – недовольно пробурчал Бирн. – Я бы так ему врезал, что он больше никогда не поднялся бы на ноги.

– Меня уговорила Лаки. Сказала: «Не надо никакой расправы. Если так уж хочешь наказать, то сделай это сам. Макбрайд сгоряча может и убить», – холодно ответил Галлард. – Вот ответь, почему она попросила об этом?

– Не знаю, – честно признался Бирн.

– А мне она так объяснила: «Килпатрик хороший человек, но слишком прямолинейный. Я хотела слегка расширить его кругозор, но, похоже, перестаралась. Обещаю, что больше не скажу ему ни слова. Могу даже делать вид, что его не знаю. Тебе не надо вмешиваться, оставь все как есть».

Галлард жестом разрешил Килпатрику подняться с коленей и небрежно взмахнул в сторону висевшего на стене большого монитора.

– Сейчас ты увидишь несколько эпизодов, и поймешь, как на самом деле к тебе относилась Лаки. И бредовые мысли о том, что она пыталась соблазнить тебя, навсегда покинут твою больную голову.

– Ага, а то уж слишком размечтался, – съязвил Бирн, презрительно глядя на пристыженного мужчину. – Да если бы она захотела, ты бы через секунду ползал перед ней на коленях и готов был на все ради нее. Только зачем ей сдался такой болван? Судя по отношению к собственной дочери, ты, вообще, не знаешь, что такое любовь.

Килпатрик пораженно смотрел на экран, где шли фрагменты нескольких уроков, на которых Лаки упоминала его имя, причем, всегда исключительно в уважительном контексте. Аластар не ожидал, что она такого высокого мнения о нем. Фраза о сорокалетнем виски уже не прозвучала для него столь двусмысленно, а слова, сказанные сегодня Кассандре и Грэди, растрогали до глубины души.

– Я не хочу, чтобы Лаки делала вид, что мы незнакомы, – тихо произнес Аластар и умоляюще посмотрел на главу клана. – Пожалуйста, сэр, разрешите встретиться с ней. Мне надо столько всего сказать.

– Зачем? Ей не нужны ни извинения, ни благодарность. Она всегда делает только то, что важно для нее самой, – равнодушно ответил Бойер.

– Позвольте и мне так поступить, сэр. Для меня очень важно увидеть Лаки.

Галлард посмотрел на Бирна:

– Как считаешь, им надо встречаться?

– Все равно они будут сталкиваться в Дармунде, так пусть хоть договорятся не демонстрировать явную вражду, чтобы не было сплетен, – ответил Макбрайд и, смерив строгим взглядом Килпатрика, сурово предупредил: – Разговаривать будешь в моем присутствии. И, учти, следующий выпад я тебе не прощу.

– Нет, Бирн, извинения в твоем присутствии еще более не нужны Лаки, – возразил Галлард. – Ладно, Килпатрик, договаривайся о встрече. И делай это сейчас при нас.

Галлард включил другой монитор. На нем они увидели аудиторию, в которой девушка проводила урок по третьему разделу трактата.

Аластар набрал номер и услышал, как она сказала ученикам:

– Извините, мальчики, но звонок этого человека я не могу проигнорировать.

– Здравствуйте, Лаки, – взволнованно произнес он, опасаясь, что с ним не станут разговаривать. – Я хочу извиниться и пригласить вас на ужин в «Дублин». Пожалуйста, для меня это вопрос жизни или смерти.

По ее холодному, вежливому тону Аластар понял, что его отшивают, и заискивающе попросил:

– А вы не перенесете встречу на другой день? Я уже привык к тому, что первый в вашем списке, и все становятся в очередь за мной, – и, услышав ее ответ, он широко улыбнулся. – Спасибо, мы с Алисией обязательно придем. Только угощать виски буду я.

– Она согласилась. Я сделаю все, чтобы помириться, сэр, – с искренней радостью заверил Килпатрик главу клана.

Макбрайд громко засмеялся:

– Ты лучше послушай, о чем там дальше говорят, может, сразу и передумаешь.

Тут зазвонил его мобильный телефон, и закончив разговор, он насмешливо посмотрел на Аластара:

– Дрянная девчонка снова жаждет драться с твоим любимчиком. Так что отменяй встречу.

– Нет, ужин обязательно состоится. А на драку я бы с удовольствием посмотрел. В прошлый раз меня хорошо щелкнули по носу. Возможно, и сегодня будет что-то интересное.

– Ладно, вместе поглазеем, – великодушно пообещал Бирн. – Есть там одно местечко, откуда все хорошо видно и слышно. Я тебе сброшу сообщение, отошлешь всех, кроме команды сына, на пятую площадку и подруливай ко мне.

Спустя два часа Аластар получил сигнал и, отозвав Маккензи, дал ему распоряжение оставаться на месте, а сам с двумя командами направился на площадку, находившуюся перед главным корпусом. Предупредив, что Макбрайд лично наблюдает за всеми, Килпатрик быстро поднялся в его кабинет. Спустились по потайной лестнице в подвал, они через несколько минут через подземный ход вышли на опушку Заповедного леса, где на старой ели был оборудован смотровой пункт, и удобно расположившись в деревянных креслах, приготовились смотреть шоу, которое наверняка устроит Лаки для Маккензи.

Джед внимательно следил за учениками, вступившими в рукопашный бой, как услышал знакомый голос:

– Привет, подеремся, как в добрые времена? Ты же должен отбиться.

Ученики видели, как хилый парень в спортивном костюме с капюшоном на голове подошел к их тренеру, и очень удивились, когда тот резким выкриком дал им отбой и набросился на хлюпика.

Такой драки они еще не видели. Слабак оказался гибким, как лоза, быстрым, как молния, и ничем не уступал их прославленному тренеру. Вместе они демонстрировали такую технику кувырков и перекатов, что их зрители восторженно орали и свистели. Этот бой профессионалов, казалось, будет бесконечным, но хлюпик вдруг резко рванул молнию на куртке, и в вырезе мелькнула женская грудь, прикрытая прозрачным бюстгальтером.

Маккензи лишь на секунду отвлекся и сразу поплатился за это. Через мгновение длинная цепь, висевшая на шее его соперника, вернее, соперницы, была использована, как аркан, и наброшена ему на шею. Как подкошенный, Джед упал на землю, и это наповал сразило его учеников. Недоверчивые возгласы парней огласили тренировочную площадку. Они не могли поверить, что непобедимого Маккензи одолела девчонка. Но тут она заговорил, и все сразу стало понятно.

– Мы с вашим тренером наглядно показали, как мгновенно окажешься на земле, да еще и получишь по яйцам, если будешь глазеть на чьи-то дойки, – цинично произнесла Лаки, демонстративно указывая ногой, куда могла нанести удар Маккензи, когда тот упал, и резко застегнула молнию на куртке.

– А можно еще и так, – издевательски сказала она и взмахнула рукой, проводя воображаемую черту на уровне их гениталий. Однако, это был не жест, а удар, нанесенный дистанционно, но весьма ощутимо.

Парни болезненно поморщились, а их прелестная преподавательница ехидно поинтересовалась:

– Больно, мальчики? Как же мало вам надо. Увидели буфера, и уже стояк.

Она не церемонилась и говорила откровенно грубо, что было так не похоже на ее обычный стиль общения с ними. И делала это специально, чтобы сильней уязвить, справедливо полагая, что обидные слова помнятся намного дольше, чем похвальные.

– Если вы так сильно любите свою девочку, то почему любая другая вызывает у вас мгновенную эрекцию? – продолжила язвить девушка.

– Лаки, ты отлично знаешь, что можешь каждого свести с ума, – тихо возразил ей Маккензи.

– Неправда. У того, кто имеет свои принципы, я не вызову желания, даже раздевшись догола, – холодно возразила девушка и начала перечислять: – Например, у Макбрайда, Ольсена, Маклафлина, Килпатрика, – она недовольно посмотрела на Олифа и уточнила: – у Аластара Килпатрика.

– Но ты назвала людей, имеющих с тобой почти кровную связь, – вновь возразил Джед. Он один осмелился спорить, остальные пристыжено молчали.

– Да, особенно с Аластаром. Он уж точно мой кровный родственник. А кто мешает вам считать меня сестрой, матерью или даже бабушкой? Ну, как вбить в ваши головы, что родное ждет дома, а все остальное – чужое и абсолютно не нужное? И как, допустим, я возьму кого-то из вас на задание, если не уверена ни в ком? Ведь часто приходится не только переодеваться на глазах друг у друга, но и спать, обнявшись, чтобы не замерзнуть в снегу. Но, это так, мелочи. А вот как вы станете бороться не с врагом, а с врагиней? Сегодня ваш тренер любезно согласился помочь мне показать, как простая уловка легко вырубает даже очень сильного противника.

Маккензи понимал, что Лаки не хочет позорить его перед учениками. Ему было стыдно, что он – не зеленый юнец, а тренер, который передает опыт молодым ловцам, не смог устоять против сексуальности девушки. А ведь уже был неприятный случай, когда вожделение чуть не стоило ему жизни, и вот нате, опять прокололся.

– Такой прием часто используют, чтобы выбить из колеи. Это у нас женщины не участвует в операциях, а на той стороне действует целая армия красоток. У мафаров есть Иванка и Молгожата, у болгарских ведьмаков – Дельфина и Боряна, а у румынских вампиров так целый выводок: Виорика, Флория, Ангелика, Ионка. Все, как на подбор, одна краше другой. И такие отзывчивые, прямо готовые на все, только помани их пальцем. Джед, Виорику помнишь? – Лаки сладенько улыбнулась Маккензи.

Тот машинально потер шею, вспоминая схватку с вампиршей, которую принял за обычную девчонку, скучавшую в баре. Он предложил приятно провести время в его номере, и обрадовался, что она сразу согласилась. Девчоночка была чудо как хороша, правда, пока не открыла свой очаровательный ротик.

– Как же, забудешь ее, – проворчал он. – Хорошо, что внезапно вспомнил твои слова о волчьем оскале и резко оглянулся. Вот это, действительно, был оскал, до сих пор дрожь пробирает.

И, меняя русло неприятного разговора, поинтересовался:

– Я вижу, ты их всех знаешь. Тогда расскажи про Эванджелину. Она, говорят, самая сильная.

– Ну, не знаю, что там говорят, – загадочно улыбнулась девушка. – Наверное, врут.

– Я должен был догадаться, что это ты!

Но она не стала развивать эту тему, и вновь обратилась к своим ученикам:

– В драке, мальчики, вам должно быть абсолютно все равно, кто перед вами. И когда эти красотки начнут раздеваться, зачастую догола, то представьте что-нибудь нелепое. Например, что они мутанты, у которых есть третья грудь, или хвост, – парни гадливо поморщились, а девушка довольно рассмеялась. – И когда такое же чувство брезгливости у вас будут вызывать все чужие женщины, воздержание перестанет быть проблемой.

– Лаки, а кем вы представляете мужчин, когда с ними деретесь? Мой отец в схватке для вас тоже был бы мутантом? – хитро улыбнулся Олиф. – Может, и мне представлять его с хвостом, а то прямо поджилки трясутся, когда он нападает на меня на тренировке.

– Нет, мужчин лучше воображать в другом виде, – вкрадчивым голосом поделилась с ним преподавательница. – Например, когда я дралась с Маккензи, то мысленно видела его в розовых стрингах.

– О-о-о, клаас! – раздался насмешливый хор учеников.

– Хорошая уловка Лаки, – громко расхохотался Маккензи. – А как все-таки ты представила бы нашего командира? Я тоже иногда его боюсь.

– Нуу, – задумчиво протянула девушка и, прищурившись, игриво ответила: – Его, пожалуй, в черных ажурных чулках и в серебристом бюстгальтере.

У нее был фантастический дар телепатии, и свои слова она сопровождала яркими картинками, мысленно посылая их своим ученикам. Те увидели и жгучую брюнетку с поросячьим хвостиком, и очаровательную шатенку с третьей грудью, а сейчас перед ними, почти наяву, предстал мужественный Аластар Кирпатрик в ажурных чулках, в бюстгальтере, усыпанном стразами, да еще и в туфлях на чудовищной «платформе».

От увиденной картины парни зашлись в истерическом хохоте, а когда в оглушительном шуме наступила небольшая пауза, раздался спокойный голос Килпатрика-старшего:

– И что же вас так развеселило? – Аластар обвел всех заинтересованным взглядом. – Поделитесь со мной?

Его невинный взгляд никого не обманул. Все поняли, что он тоже увидел посланную Лаки картинку, только вряд ли посчитал ее смешной. Парни смущенно потупились, а девушка виновато произнесла:

– Я так понимаю, что свидание в ресторане отменяется.

– Ни в коем случае, – глубоким чувственным голосом заверил Аластар. – Я хочу похвастаться перед вами новыми туфлями.

– Простите меня, пожалуйста, мистер Килпатрик, – смиренно попросила Лаки. – Я не хотела вас обидеть.

Видя на лицах искреннее раскаяние в том, что они потешались над ним, мужчина засмеялся:

– Это хорошая тактика, ребята, я сам ее использую. Но в каком бюстгальтере я представляю господина Бирна вам не скажу.

Парни облегченно вздохнули и даже слабо заулыбались его шутке, а Лаки, увидев, что ситуация разрядилась, поспешила покинуть площадку, сказав напоследок своим ученикам:

– Осваивайте дыхательные упражнения, мальчики, через две недели будет зачет по этой теме.

– Не ожидал, что вы так опозоритесь, – язвительно произнес Аластар, как только они остались одни. – Вы кто? Сопляки, онанирующие в туалете или взрослые мужики? Да я сам вас высеку, если вы опять так осрамитесь через две недели. И ты, Маккензи, тоже хорош, – упрекнул он своего любимого ученика. – Дома жена-красавица, а ты пялишься на чужих девчонок. Запомните все! Лаки для вас ни мать, ни сестра, и уж подавно ни мутант с хвостом. Она – полярное солнце, вот и любуйтесь им издали. А греть это солнце будет только своего парня, с которым вы даже рядом не стояли, уж поверьте мне на слово.

– Вы видели ее парня? – встрепенулись ученики. – Ну и какой он?

– Видел, – кратко ответил Аластар и загадочно улыбнулся. – Одним словом – Красавчик!

5. Примирение

Олиф был крайне раздосадован. Вмешательство отца нарушило все планы. Теперь надо успеть рассказать все Лаки до прихода родителей. И лучше, начать разговор уже в машине, ведь у них есть почти час на дорогу.

Но оказалось, что поездка не займет много времени. Девушка объявила, что ужин состоится в кругу его семьи и пообещала домчать до их дома за пятнадцать минут на своей машине.

– Мы ведь договорились поужинать в ресторане, в приятной обстановке.

Олиф не возражал прокатиться на крутой тачке, но известие о семейном ужине его явно расстроило.

– Для меня важней не обстановка, а вкусная еда, – мягко возразила Лаки. – Все говорят, что твоя мама великолепно готовит, поэтому, я с удовольствием приняла ее предложение заменить пиццу мясным пирогом. Все-таки ирландская кухня мне ближе итальянской.

– Ну, если ты так считаешь, – неуверенно протянул парень.

А девушка с грустью подумала, какое же это счастье – обычный семейный ужин. Встретив Антэна, она впервые поняла, что значит быть дочерью. Жаль только, что почувствовать отцовскую любовь довелось совсем уже взрослой. Вина вновь кольнула в сердце. Конечно, несправедливо вычеркивать отца из своей жизни. Но так будет лучше и для него, и для нее, и… для Алана. Интересно, какая бы у них получилась семья, согласись тогда она стать его женой?

Лаки недовольно нахмурилась, отгоняя ненужные мысли. Ну, сколько еще раз нужно повторить себе – забудь его навсегда? Сто? Тысячу?

Олиф взглянул на девушку, отрешенно смотревшую на уносившуюся из-под колес дорогу, и виновато спросил:

– Ты сердишься, что я вчера пялился на тебя? Но я не хотел обидеть, просто ты такая красивая, что нельзя не любоваться, ну, как…

Он не мог найти подходящих слов, а Лаки удивленно посмотрела на него и улыбнулась:

– Да не парься, я все понимаю и абсолютно не сержусь. Просто слегка задумалась. Так, о чем ты хотел поговорить? О Трише?

Олиф облегченно вздохнул и начал увлеченно рассказывать, как удачно завершилось его домашнее задание. Конечно, без интимных подробностей. Но его преподавательница и так поняла, что он доволен тем, чем занимался, и тем, что получил в ответ.

– Мне ни с кем не было так хорошо, как с Тришей. Я уверен, что ей тоже все понравилось. Наверное, это и есть любовь.

– Это сексуальная совместимость, Ол, – деликатно уточнила Лаки. – Из нее потом и расцветает супружеская любовь. Если не забывать ее подпитывать романтикой и заботой, то она будет жить долгие годы. Хороший пример – твои родители. Они так срослись корнями, что уже не мыслят жизни друг без друга.

– Если бы не ты, они бы разошлись, – тихо сказал Олиф.

– Нет, не разошлись бы, – решительно возразила девушка. – Возможно, расстались бы на время, но затем все равно помирились бы, потому что много лет назад, раз и навсегда сказали: «Это моя женщина» и «Это мой единственный мужчина». Понимаешь, сказали именно себе, а не просто произнесли традиционную клятву в присутствии главы клана. И если ты раз и навсегда поймешь, что только одна женщина существует в твоей жизни, то будешь любоваться самой сексапильной красоткой, как прекрасным созданием природы, абсолютно безразличным тебе.

Они быстро доехали до утопавшего в зелени уютного дома. Дверь открыл хозяин, пребывавший, как и его сын, в некой растерянности от резкой смены планов на вечер.

Килпатрик предупредил жену о том, что они будут ужинать в ресторане. И, придя домой, чтобы переодеться, несказанно удивился, застав ее не за туалетным столиком, а на кухне. Вместо того, чтобы наносить последние штрихи макияжа, Алисия ставила пирог в духовку. На плите, источая дразнящий аромат, томилось мясное рагу, а жареный лосось, лежавший на огромном блюде, мог бы украсить и королевский стол.

Аластар судорожно сглотнул слюну. Он обожал блюда жены, но то, что она затеяла готовку за полчаса до похода в ресторан, было странным и непонятным. Не желая ссориться, ведь они только помирились, он осторожно спросил:

– Солнышко, а ты успеешь допечь пирог? Олиф и Лаки ожидают нас к семи часам. Ты ведь не забыла, что мы сегодня ужинаем с ними в ресторане? Ну, ничего страшного. Я предупрежу сына, что мы немного опоздаем.

– Ничего я не забыла. Мы не идем в ресторан.

– А что мне сказать Лаки? – растерялся Аластар. – Сначала я так настаивал на встрече и обещал, что приду вместе с тобой, а теперь, извините, мы передумали, – окончательно расстроился он. – Но я же хотел перед ней извиниться.

– Мы не пойдем в ресторан потому, что Лаки сама придем к нам на ужин, – улыбнулась Алисия. – Я предложила такой вариант, и девочка согласилась. Так что ты сможешь извиниться у нас дома.

– Но когда ты успела поговорить с ней и переубедить?

Аластар не мог поверить в то, что Алисии смогла запросто договориться с Лаки, а потом ему в голову пришла неприятная мысль:

– Теперь она подумает, что мы захотели сэкономить на ресторане.

Алисия укоризненно глянула на мужа, и тот поспешил оправдаться:

– Ты великолепно готовишь, но согласись, что ужин дома – это как-то обыденно. Лаки ведь наследница господина Галларда, и ее статусу больше соответствует дорогой ресторан.

– Ты забыл, что она еще и герцогиня. Если следовать протоколу, достойным ее положения будет только ужин в королевском дворце, – сухо ответила женщина, заправляя салат соусом, а затем, разделяя каждое слово, четко произнесла: – Я пригласила к нам не герцогиню Лаутензак и не наследницу главы клана, а дочь нашего друга Антэна. Для меня это самый главный ее статус, надеюсь, и для тебя тоже.

– Конечно, дорогая, прости, что наговорил каких-то глупостей, – виновато пробормотал Аластар, обнимая жену за плечи. – Но, где ты с ней встретилась?

– Вчера Лаки пообещала, что если что-то узнает о Кассандре, то обязательно мне расскажет. А сегодня позвонила и сообщила, что у нашей девочки все в порядке.

Она встряхнула с ресниц невольно набежавшие слезы, а Аластар, понимая, чем вызваны переживания жены, нежно поцеловал ее в губы и попросил:

– Не расстраивайся. У Касси все будет хорошо, и у нас тобой тоже.

Алисия улыбнулась мужу сквозь слезы и прижалась к его плечу.

– Потом Лаки пообещала, что мы еще поговорим о Касси, когда увидимся в ресторане. А я ответила, что ужин в ресторане, это замечательно, но для меня большей радостью было бы принять дочь Антэна в своем доме. И, знаешь, что я услышала? – уже полностью успокоившись, оживленно спросила она, и тут же ответила:

– Что дочь Антэна Бойера с удовольствием променяет изысканный ужин в любом ресторане на чашечку чаю, выпитую в доме его друзей. Ты слышишь, Аластар? Друзей! Лаки не сердится на нас за Антэна, – ликующе произнесла Алисия. – Я сразу зацепилась за ее слова и пригласила приехать к нам на семейный ужин. Девочка согласилась, только попросила не обременять себя готовкой. Вполне достаточно будет и чая с печеньем. Я заверила, что все будет по-простому. Как видишь, так оно и есть, – с мнимой скромностью сказала женщина, окидывая довольным взглядом уставленный блюдами кухонный стол.

– Ах, ты плутовка. Конечно, это самый скудный ужин в нашем доме, – смеясь, шутливо подтвердил Аластар. – Обычно, то, что мы едим, не помещается и на трех столах.

И протянул руку, чтобы схватить кусочек картофельного хлеба, но раздался дверной звонок, и через минуту он уже встречал сына и Лаки.

Неловкость при встрече была развеяна приветливым возгласом Алисии, поспешившей за мужем поприветствовать гостью. Она обняла девушку и поцеловала в щеку, а та с милой улыбкой извинилась:

– Простите, что мы приехали слишком рано. Думали, в это время будут пробки, а дорога оказалась на редкость пустынной.

– Вот и хорошо, что раньше приехали. Мясной пирог почти готов, и я боялась, что он остынет, – успокоила ее хозяйка и, подхватив под руку, увлекла за собой на кухню. – Пойдем, поможешь мне уложить его на блюдо.

– Мама, давай я тебе помогу, – укоризненно произнес Олиф. Он и так был недоволен, что они ужинают дома, а мать еще предлагает гостье сервировать стол.

– Займитесь с отцом посудой и не отвлекайте нас от важного дела, – твердым голосом пресекла его мать, давая понять, что сегодня вечером она главная в их доме.

Аластар кивнул сыну в сторону буфета, намекая не мешать женскому разговору.

– Пусть девочки посекретничают, – снисходительно сказал он, расставляя тарелки на столе.

– Наверное, мама расспрашивает Лаки о Касси, – догадался Олиф. – Кстати, она сегодня звонила. Сказала, что у нее все хорошо, только сильно переживает, что ты сердишься на них с Грэди. Но ты ведь уже не возражаешь против их брака, папа? – осторожно поинтересовался он.

– Да я не сержусь, просто не думаю, что Кассандра будет счастлива с ним.

– Но почему? Они очень любят друг друга, поверь, я это точно знаю.

– Верю, только часто даже самая сильная любовь бессильна перед обстоятельствами, которые невозможно ни забыть, ни простить, – грустно ответил отец сыну.

Тот не успел уточнить смысл его фразы, как в столовую вернулись женщины с оживленными от разговора лицами. Лаки держала блюдо с мясным пирогом, а Алисия вкатила сервировочный столик, уставленный тарелками.

– Аластар, помогай, – шутливо распорядилась она, и муж охотно бросился разгружать столик.

Волнение и стыд переполняли его душу. Еще вчера он ненавидел дрянную девчонку, а сегодня готов целовать ей руки. Со стороны такое поведение выглядит фальшивым и двуличным, и Аластар был благодарен жене за то, что прием гостьи она полностью взяла на себя.

Лаки же приняла его резкое изменение отношения к ней как должное. Она давно привыкла, что люди полностью меняли свое мнение, стоило ей в чём-то им помочь. В одно мгновение неприязнь рассыпалась в прах, сменяясь признательностью, симпатией и даже откровенным обожанием. Девушку часто считали высокомерной, потому, что она никогда не заискивала и не старалась понравиться. Ей было безразлично, что о ней думают остальные. Она знала себе цену, и ни одно слово, выпущенное вслед, не могло задеть ее или заставить думать о себе иначе. И сейчас в очередной раз было забавно наблюдать, как человек, вчера выкрикнувший ей в лицо «ненавижу!», сегодня не знал, куда ее усадить, как самую почетную гостью в своем доме. Но она не стала смущать его ни словом, ни взглядом, и вела себя легко и свободно, словно ужинать в кругу этой семьи было для нее привычным делом.

Аластар налил в высокие бокалы знаменитое вино Бойеров «Вересковый мед». Лаки принесла его с собой, и вместе с бутылкой коллекционного виски вручила хозяину дома, как небольшой вклад к ужину.

– Но я сам намеревался угостить вас, – напомнил Килпатрик-старший. – И хотел, чтобы вы лично выбрали виски из моей коллекции.

– Честно говоря, я пью виски только в трудные и неприятные моменты моей жизни, поэтому сегодня предпочту вино.

– Пожалуй, я тоже, остановлюсь на вине. Хочу попробовать ваш «Вересковый мед». Господин Бирн всегда высоко отзывается о нем.

– Тогда давайте выпьем за «медовый» месяц Кассандры и Грэди, – предложила девушка. – За их семейное счастье.

Услышав тост, Алисия растроганно улыбнулась, а ее муж, напротив, несколько напрягся, что не ускользнуло от внимательного взгляда гостьи.

– Они обязательно будут счастливы. Грэди обожает Кассандру, не сомневайтесь в этом, Аластар.

– Да я не сомневаюсь. Вот только сможет ли Касси забыть, как низко поступил его отец, и не будет ли подсознательно бояться, что рано или поздно Грэди станет таким же жестоким. А, возможно, так оно и будет. Мы все похожи на своих отцов, и часто наша жизнь складывается так же, как у них.

– Но ведь считается, что это дочь повторяет судьбу матери, а не сын жизнь отца, – с улыбкой заметила Лаки.

– Наша дочь уже пошла по моим стопам, выйдя замуж по большой любви в семнадцать лет. Думаю, и в дальнейшем все сложится так, как у меня. Касси рано родит ребенка, бросит учебу и полностью посвятит себя семье, – с явным сожалением вздохнула Алисия. Но, увидев сочувствие на лицах мужа и сына, поспешила заверить их:

– Нет-нет, я ни о чем не жалею. Создать семью и воспитывать детей было моей мечтой, да и училась я средненько. А Касси у нас умная девочка, и вполне могла бы окончить Школу Друидов.

– Она ее и окончит, – уверенно заявила Лаки. – Накануне свадьбы я поговорила с ребятами, и они меня заверили, что до конца учебы не будут обзаводиться детьми. Честно говоря, я и сама заинтересована в этом. Хочу предложить Кассандре преподавать в Школе Оватов.

– Но как она сможет преподавать, если даже еще не поступила в Школу Друидов? – удивился Алисия.

– Сейчас я объясню, что имела в виду. Но сначала скажу, что полностью согласная с вами, Аластар. Сыновья действительно похожи на своих отцов, и Олиф яркое тому подтверждение. Иногда мне кажется, что он ваша копия.

– И эта копия намного умней и красивей оригинала, – с легкой иронией уточнил Килпатрик-отец.

– Да, именно так, – честно ответила девушка. – Но ведь дети и должны быть лучше родителей, иначе род просто угаснет. Грэди не исключение, он тоже очень похож на своего отца, и со временем в нем полностью проявятся фамильные черты.

– О чем я и говорю, – уныло произнес Аластар.

– Все не так плохо, как вы думаете. Нэнси рассказала правду своим мужчинам.

– Грэди – сын Конрата О’Малли, ее троюродного брата? – первой догадалась Алисия. – Надо же, внешне они совсем не похожи. Ну, может только разлетом бровей и формой носа.

– В роду О’Малли орлиный нос передается мужчинам по наследству. Оба деда Грэди очень похожи между собой, ведь они двоюродные братья. Только отец Конрата передал внуку еще и цвет глаз, что стало главным аргументом для господина Ардала.

– Нэнси очень любила Конрата. Мы с ней дружили, и она делилась со мной своими переживаниями. Я была потрясена, когда узнала, что она вышла замуж за Фицджеральда, – печально произнесла женщина. – После того случая… – она судорожно вздохнула от неприятного воспоминания, но все же продолжила, – когда он напал на меня, я не понимала, как можно было променять прекрасного парня на такого подонка, и перестала дружить с Нэнси. А теперь все ясно. Конрат был на задании, от него долго не было никаких вестей…

– Ну и что? – перебил ее муж. – Разве это причина связываться с Фицджеральдом?

– Нэнси хотела защитить своего ребенка, – тихо сказала Лаки. – Испугалась, что он будет незаконнорожденным, если Конрат не вернется.

– С нами училась такая девочка. Над ней все издевались, а потом мы случайно узнали, что ее еще и насиловали с двенадцати лет, – со слезами на глазах прошептала Алисия. – Нам было почти семнадцать, когда выплыл наружу весь этот ужас. И помню, как Нэнси сказала: «Я никогда не допущу, чтобы мой ребенок был незаконнорожденным. Это все равно, что убить его собственными руками».

– И ради сына почти убила себя сама, – грустно произнесла девушка. – Я познакомилась с Нэнси два года назад. Уна Дафф попросила помочь ее подруге, которую сильно избил муж. Когда я ее увидела, то честно признаюсь, решила сама избить этого подонка до полусмерти. Но она упросила меня этого не делать.

– Почему? – удивился Олиф. – Неужели после такого пожалела его?

– Пожалела? – саркастически переспросила Лаки. – Да Нэнси панически боялась его и ненавидела. В тот день, – она с сочувствием посмотрела на Алисию, – ей не повезло так, как вам. От злости, что Антэн помешал ему, Фицджеральд изнасиловал первую попавшуюся на пути девушку. Как потом выяснилось, тоже беременную.

– Какой кошмар, – с ужасом прошептала женщина.

– Она сама сказала ему об этом, пытаясь образумить. Но он очнулся лишь тогда, когда понял, что надругался над дочерью генерала. И сразу заюлил, начал уговаривать, а затем предложил жениться на ней, чтобы прикрыть ее позор. Фицджеральд всегда умел нащупать слабые места каждого, с кем сталкивала его жизнь, и сразу догадался, что отца ребенка нет рядом с Нэнси. Он понял, что быть зятем генерала весьма неплохо для его карьеры и через три месяца уломал совсем отчаявшуюся Нэнси выйти за него замуж. Потом она каждый день жалела о своем решении, но в то же время испытывала признательность к Фицджеральду за то, что он избавил ее сына от клейма незаконнорожденного, ведь Конрат О’Малли вернулся домой спустя пять месяцев после его рождения.

– А почему она не разошлась с Фицджеральдом и не объяснила все О’Малли? Думаю, он признал бы Грэди своим сыном, – недоуменно пожал плечами Олиф.

– Даже, если бы Конрат сразу захотел признать Грэди, ему надо было еще доказать Совету, что он его отец. И внешнее сходство тут не помогло бы. Не забывай, что и Конрат, и отец Нэнси оба из рода О’Малли, поэтому вполне можно заявить, что ребенок похож на деда. Хитрый Фицджеральд так бы и сделал. А пока бы выяснялось, чей он сын, Грэди считался бы незаконнорожденным. И как хорошо, что ты даже не представляешь, насколько тяжелой была бы его жизнь в нашем Дармунде.

Невыразимая тоска прозвучала в голосе Лаки, но, заметив тревогу в глазах Алисии, она быстро перевела тему:

– Теперь вы поняли, что Фицджеральд не имеет никакого отношения к Грэди. А Конрат – хороший человек, он так всю жизнь и любил Нэнси. Теперь они тихо поженятся и уедут во Францию. А Грэди и Кассандра останутся здесь, и им очень понадобится ваша поддержка.

– Конечно, мы поможем во всем, – быстро произнесла Алисия и вопросительно посмотрела на мужа.

Тот согласно кивнул ей:

– Поможем, дорогая, и деньгами, и советами, не беспокойся, все будет хорошо. Только вряд ли Нэнси быстро получит развод. Броган точно заартачится.

– А вдове развод не нужен, – спокойно произнесла Лаки. – Три часа назад Фицджеральд был убит при попытке к бегству. Мне сообщили об этом, как заинтересованному лицу. Я выдвигала ему обвинение в оскорблении достоинства.

– Он никогда не появится в нашей жизни? – переспросила Алисия и нескрываемым облегчением выдохнула: – Пусть это плохо звучит, но мне его абсолютно не жаль.

– А мне вот жаль, что он так быстро умер, и я не успел с ним поквитаться, – недовольно сказал Аластар.

– Ну, не так уж и быстро, – безразличным голосом заверила Лаки. – Охранники оказались новичками и пока преследовали его, нанесли не менее десяти ударов.

Она не стала уточнять, что в роли охранников выступили оба О’Малли. И совершенно не осуждала их за самосуд, расценивая его, как справедливое наказание Фицджеральда.

– Главное, что теперь о нем можно забыть навсегда, – подвела итог девушка, а Килпатрик-старший с чувством произнес:

– Лаки, я благодарю за все, что вы сделали для нашей семьи. И прошу прощения за все плохие слова, которые годами говорил вам.

– Аластар, мой отец точно так же осуждал бы мое поведение, – великодушно успокоила его гостья.

– Лаки, расскажи нам, пожалуйста, об Антэне, – оживилась Алисия, переводя разговор на более приятную тему. – Как он выглядит, чем занимается?

– О, вы пропустили самые скандальные сплетни прошлого года, – засмеялась девушка. – При случае, просмотрите в Сети светские новости за декабрь, и узнаете, чем занимался Антэн последние двадцать лет, и как выглядит в настоящее время. От себя лишь добавлю, что он здоров, энергичен, и недавно женился на Кристиане Лаундер.

– Когда увидишь, передай ему привет, – с улыбкой попросила Алисия и неожиданно заметила, как тень сомнения промелькнула на лице гостьи. Но она тут же улыбнулась и жизнерадостно заверила, что обязательно передаст.

Аластар по-своему оценил реакцию девушки и, воспользовавшись моментом, когда жена и сын вышли из столовой, чтобы принести очередные блюда, прямо спросил у нее:

– Отец, наверное, и слышать о нас не хочет? Обо мне так точно. Считает предателем, да?

– Я не знаю, – честно ответила Лаки. – За все время, что мы провели вместе, он ни слова не сказал о Дармунде, словно никогда и не жил в нем. Ничего не говорил, и ни о ком не спрашивал. То, что когда-то вы были друзьями, я узнала не от него.

– Но в разговоре с Фицджеральдом вы упомянули давний спор, о котором знали только мы трое. Я подумал, что о нем вам рассказал отец.

Аластар отвел глаза в сторону. Ему неловко было вспоминать о физиологических параметрах. Услышав о них с экрана, он думал, что сгорит от стыда и возмущения на Антэна, посмевшего рассказать дочери о глупом споре незрелых юнцов.

Девушка, наоборот, и не думала стесняться, ответив, как всегда правдиво.

– Как вы могли подумать, что Антэн обсуждал с дочерью размеры гениталий своих приятелей? – укоризненно покачала она головой. – Вы же хорошо его знали, вряд ли за двадцать лет он бы так сильно изменился. О вашем споре я узнала от самого Фицджеральда, – и, видя непонимание в глазах Килпатрика, объяснила: – Много лет назад меня научили одному приему ясновидения. У любого человека можно выяснить все что хочешь, надо только довести его до определенного состояния и войти с ним в тактильный контакт. Для этого я разыграла из себя слабую испуганную девочку, чтобы Фицджеральд преисполнился превосходством и захотел прикоснуться ко мне. Вполне достаточно было, если бы он просто схватил меня за руку, но получилось еще лучше. Он вцепился в волосы, и я поняла, что его переполняет не похоть, а ненависть. Тогда я мысленно спросила: «За что ты так ненавидишь меня?». И, как наяву, увидела троих мальчиков с линейками в руках.

Увидев вспыхнувшие уши Килпатрика, Лаки улыбнулась, забавляясь его смущением.

– А дальше было просто. Я быстро задавала вопросы, а Фицджеральд сам того не зная, отвечал на них воспоминаниями. Так мне стала понятна и причина его жестокости к женщинам. Пока он накручивал на руку мои волосы, я увидела, как мать, у которой мозги были явно набекрень, наказывает трехлетнего сына за излишнее любопытство, защемляя бельевой прищепкой его маленького «дружка». Такой метод воспитания привел в дальнейшем к женоненавистничеству и бесплодию.

Ситуация «мучитель и жертва» была весьма эффективной для ясновидения, и Лаки не ко времени вспомнила, как разыграла ее в Дублине, когда ловила маньяка. Тогда она выплеснула на Моретти прямо панический ужас. И тот, самоуверенно считая, что сейчас убьет и эту девушку, начал перебирать в уме имена всех предыдущих жертв. Плохо только, что ее эмоции почувствовал и отец. Заставив Вика рассказать об их жизни в банде, Антэн ошибочно решил, что после нападения своры подонков, в душе дочери поселился страх перед мужчинами. Но она никогда никого не боялась, ни мужчин, ни женщин. В тот день Лаки плакала от злости, что еще слишком мала и не может обжечь взглядом, чтобы избежать насилия. Тогда ей очень повезло, что ее увидел Алан.

Она недовольно нахмурилась. Да что же это такое? Мысли вновь возвращаются к Алану. Как ни старайся, а забыть его никак не получается.

Килпатрик заметил ее напряжение и расстроено вздохнул:

– Ну, вот опять испортил настроение. Так хотел улучшить ваше мнение обо мне, а получилось наоборот.

– Все нормально, Аластар. Предлагаю забыть все обиды и считать, что мы обоюдно улучшили мнение друг о друге. И в знак этого вы станете обращаться ко мне на «ты», как к дочери своего старинного друга.

– Спасибо, Лаки, – растрогался Килпатрик и откровенно признался: – Если бы ты знала, как мне не хватало Антэна все эти годы, и как мучила мысль о том, что он мог меня предать. Я тогда не был в Дармунде, а когда вернулся Фицджеральд «по секрету» рассказал, что Бойера отлучили от клана за то, что он изнасиловал преподавательницу прямо на уроке. Это прозвучало так абсурдно, что я рассмеялся ему в лицо. Да Антэну стоило лишь поманить пальцем, и любая девчонка была его. На что Броган с мерзкой улыбкой ответил: «Вот он и захотел поманить Алисию, невзирая на то, что она твоя жена, да еще и беременная. Я взывал к его совести, но ты же знаешь, если Антэну что-то втемяшится в голову, то все уговоры бесполезны. Хорошо еще, что с Алисией дело не зашло так далеко, как с преподавательницей. Ты только не расспрашивай ее ни о чем, чтобы лишний раз не расстраивать». И я поверил ему, Лаки.

Аластар тяжело вздохнул и огорченно покачал головой:

– Я был таким идиотом, что не выяснил все до конца и не вычеркнул Фицджеральда из нашей жизни. Касси даже не знала бы его, и Алисия не страдала бы все эти годы. А из-за меня…

Стоявшие за дверью мать и сын понимающе переглянулись и решили, что уже достаточно дали времени на примирение.

– Вы, наверное, заждались нас, – весело произнесла Алисия, входя в столовую. – Олиф предложил украсить пирог взбитыми сливками, вот мы немного и завозились.

– Но, согласись, мамуля, что теперь он выглядит, как торт из рекламного буклета новой кондитерской, – в тон ей ответил сын.

– Какая прелесть! Алисия, вы настоящая волшебница, – восторженно воскликнула Лаки, включаясь в их разговор. – Как вашим мужчинам еще удается сохранить форму, если они так вкусно едят каждый день? – с улыбкой спросила она женщину. И, понизив голос, чтобы ее услышал только Аластар, закончила их откровенный разговор:

– Перестаньте терзаться прошлым. С Касси все уладилось, и с Антэном как-то утрясется, когда вы с ним встретитесь и поговорите.

– А если никогда не встретимся? – все еще находясь под грузом воспоминаний, тихо спросил Аластар.

– Значит, эта встреча уже не нужна вам обоим, – философски заключила Лаки и полностью переключилась на Алисию.

– Как вкусно, – восторженно произнесла она, проглотив кусочек яблочного пирога. – Грэди счастливчик. Я уверена, что вы научили Кассандру прекрасно готовить, да и всему остальному, что пригодится в семейной жизни, тоже.

– Я растила ее так, как растила меня мама, и всегда считала, что хорошо знаю свою дочь. А недавно выяснилось, что она все-таки ходила на «праздник цветов», хоть обещала мне этого не делать. Значит, не так уж правильно я ее и воспитала, – огорчено признала Алисия.

– Хоть мы и договорились больше не говорить о Фицджеральде, я вспомню его имя в последний раз. Он подкупил двух старшекурсниц, чтобы те подливали Кассандре возбуждающее зелье. И только благодаря вашему воспитанию, она не бросилась на шею первому попавшемуся парню, – успокоила Лаки расстроенную женщину.

– Бедная моя девочка. Вот почему она так страстно целовалась с Грэди, а я еще сказал что-то гадкое в ее адрес, – виновато произнес Аластар и осторожно поинтересовался: – А он знает, что ее спаивали? Ведь могут возникнуть проблемы.

– Грэди все знает, понимает и надеется, что никаких проблем не будет. Он постарается разбудить настоящие чувства Кассандры, и я уверена, что у него получится. Не зря же он лучший ученик по изучению трактата «Друидская любовь».

Она с легкой улыбкой посмотрела на Килпатрика-старшего, вспоминая, как яростно тот возражал против ее уроков.

Но со вчерашнего дня, а еще больше с ночи, Аластар стал подлинным сторонником учения, и сейчас фраза девушки вызвала не обвинения, а строго заданный вопрос:

– Олиф, а почему не ты лучший ученик?

Тот картинно закатил глаза. Надо же, еще три дня назад отец громко заявлял, что на уроках они занимаются развратом, а сейчас возмущается, что сын не отличник по этому предмету. Но не стал с ним спорить и быстро нашел другой ответ:

– Потому, что я – любимый ученик нашего преподавателя, папа. Не могу же я забрать все титулы, надо и парням что-то оставить.

– Охотно подтверждаю слова вашего сына, сэр, – рассмеялась Лаки. – И хочу отметить, что мне нравятся не только мужчины из рода Килпатриков, но и женщины тоже, – и, сразу становясь серьезной, произнесла:

– У вас очень хорошая семья, с крепкими устоями и воспитанием детей в лучших наших традициях, о которых, к сожалению, вспоминают все реже. У нас перестали обучать мальчиков, считая «Друидскую любовь» устаревшим учением. А девочек, вообще, толком никогда не воспитывали, считая, что они всему научатся у своих матерей. Только чему может научить мать, в свое время хорошо погулявшая на «праздниках цветов»? Любви, верности, или тому, как лучше заарканить парня, если уже имела неосторожность забеременеть?

Лаки отметила, как семейство Килпатриков внимательно ее слушает, и продолжила в расчете найти в них своих будущих помощников.

– Я считаю, что надо возродить семейные ценности, поэтому предложила Совету программу женского обучения, рассчитанную на десять лет. Главное ее назначение – научить девочек основам семейной жизни, и для этого понадобятся хорошие преподаватели. Я хочу, чтобы младших девочек обучала не строгая матрона, а молоденькая преподавательница, которая вызовет у них доверие и симпатию. И эта роль хорошо подойдет Кассандре. Поверьте, Аластар, ваша дочь уже сейчас многое умеет. Она сможет научить семилетних девочек вышивать, десятилетних – вязать, а тринадцатилетним ученицам преподаст первые уроки красоты, научив правильно ухаживать за кожей лица. И не улыбайтесь так снисходительно, в таком возрасте каждый прыщ – уже целая трагедия.

– Лаки, это всё как-то несерьезно. У нас же есть преподавательницы домоводства. Их пять или даже шесть, вот пусть они и учат девочек.

– Я разогнала бы всех. А первой выгнала бы мисс Хоупп. Кроме историй о ее несуществующих кавалерах я больше ничего услышала на ее занятиях. За все годы меня так и не научили вязать носки или перчатки.

– Ну, это же мелочь, – с улыбкой протянул Килпатрик-старший. – В магазинах полно такого добра.

– Нет, не мелочь, – серьезно возразила девушка. – Это обереги для тех, кому их связали. Вам очень повезло с женой, Аластар. Готовит она или рукодельничает, все это делается с любовью к вам и детям, что оберегает вас от многих неприятностей. Женщина должна быть хранительницей очага в подлинном смысле этого слова. Этому и надо учить девочек. А объясняя всякую, с мужского взгляда, ерунду, вроде маски для волос, можно в увлекательной и доступной форме обучать зельеварению. Преподавая, Кассандра и сама лучше усвоит эту науку. Если мне удастся ее убедить, то через несколько лет она станет лучшей молодой преподавательницей, вот увидите.

– А мне нравится такая идея, – поддержала девушку Алисия. – У Касси появится интересное дело, и ей не придется скучать, когда Грэди не будет дома из-за непрерывных тренировочных сборов.

– К тому же это интересное дело хорошо оплачиваемое. Молодой семье деньги совсем не помешают, – добавила Лаки.

– Ну, с деньгами проблем не будет, – заверил Аластар, с неловкостью вспоминая, как еще вчера кричал Грэди, что и центом не поможет дочери. – Касси надо хорошо обдумать твое предложение, чтобы за всем этим рукоделием не запустить собственную учебу.

– Рискуя вызвать у вас уже настоящее недовольство, сэр, я все же сделаю подобное предложение и вашей жене, – засмеялась гостья и обратилась к матери Олифа: – Алисия, ваш опыт бесценен для обучения девочек.

– Да какая из меня учительница, Лаки, если я не получила даже фиолетовый капюшон? – засмущалась женщина, в душе искренне огорчаясь этому факту. Ей вдруг так захотелось вырваться из семейной рутины и заняться новым делом.

– Всё легко поправимо. Профессор Галлахар согласилась вести занятия с женщинами, решившими возобновить учебу.

– Лаки, ты хочешь лишить нас семейного уюта, – с шутливым испугом запротестовал Аластар. – За учебой Алисии точно будет не до мужа и сына.

– А они уже большие мальчики, и сами справятся, – засмеялась девушка. – Не торопитесь с ответом, Алисия. Пусть эта мысль немного побродит в вашей голове и найдет правильное решение.

За разговорами время пролетело незаметно, и гостеприимные хозяева попрощались с гостьей почти в полночь.

– Ты ведь не приняла предложение Лаки всерьёз, солнышко? Или загорелась идеей учиться вместе с дочерью? – шутливо спросил Аластар, помогая жене убрать со стола посуду. – И я буду вас обеих наказывать за плохие оценки?

– Конечно, не приняла, дорогой, – ровным голосом ответила Алисия, с грустью прощаясь с мечтой, так неожиданно сегодня вспыхнувшей и тут же угасшей. Аластар никогда не позволит, чтобы она занималась чем-то еще помимо семейных хлопот. Хорошо, что Грэди не возражает против дальнейшей учебы Кассандры. – Только ты забыл, что за нашу дочь теперь отвечает муж.

– Никак не могу привыкнуть к мысли, что наша девочка уже создала собственную семью. Так хочется, чтобы у нее всё сложилось.

– Обязательно сложится. Лаки правильно сказала, что мы научили дочь всему, что пригодится в семейной жизни. – уверенно заявила Алисия. – Кстати, а ты заметил, как она отреагировала на мою просьбу передать привет отцу? – внезапно вспомнила женщина и огорченно предположила: – Наверное, он до сих пор сердится на нас, и своими приветами я поставила девочку в неловкое положение.

– Я тоже так подумал, и прямо спросил ее об этом, – признался муж. – А в ответ услышал, что Антэн ни разу не вспомнил о Дармунде, или о тех, кого здесь знал. Возможно, между ними какое-то свое разногласие, вот Лаки и нахмурилась, услышав об отце.

– Ты считаешь, что у них не сложились отношения?

– Да какие там могут быть отношения, если она познакомилась с ним всего несколько месяцев назад, а до этого многие годы считала себя сиротой, причем незаконнорождённой. Ей только в четырнадцать лет объявили, что она наследница господина Галларда.

– Как незаконнорождённой, Аластар? – встревожено спросила Алисия. – Неужели господин Галлард узнал, что она его правнучка всего несколько лет назад? Я думала, что Лаки жила с ним в Дармунде.

– Она и жила в Дармунде. Только он признал ее через пять с половиной лет после того, как привез откуда-то. А до этого все считали ее… ублюдком.

– Вот почему она так грустно сказала Олифу, что он даже не представляет, как живут такие дети. Получается, что… – Алисия отказывалась верить в такое ужасное предположение, – девочка всё испытала на себе? Неужели она подвергалась насилию? Я не могу, не хочу об этом думать! – огорченно воскликнула она.

– Не расстраивайся, всё не настолько плохо, – поспешил успокоить жену Килпатрик. – У девочки был защитник. Помнишь, Фицджеральд утверждал об ее связи с Макбрайдом? Так вот, не один он был в этом уверен, – с явным намеком произнес Аластар.

– Еще лучше. Ты меня прямо утешил.

– Поверь, между ними не было интима. Макбрайд специально поощрял слухи, чтобы защитить Лаки от посягательств. Согласись, что с ним никто не захотел бы связываться. Но это еще не все, дорогая. Сейчас я расскажу тебе об Ангеле Дармунда.

6. Ночь запретных удовольствий

Макбрайд задумчиво смотрел на утопавший в огнях город. Еще совсем недавно он организовывал для своей девочки ночные вылазки, а сегодня уже она устраивает для него «ночь запретных удовольствий». Как же быстро летит время.

– Что-то ты загрустил, – раздался насмешливый голос его старинного друга. – Наверное, староват уже для таких развлечений. Лежать бы тебе сейчас в теплой постельке, а не искать приключений в ночном городе.

– Кто бы говорил, сам старше меня на полгода – проворчал Бирн. – Просто вспомнил нашу с Лаки первую вылазку. Кажется, это было еще вчера, а уже восемь лет прошло.

– Ты был ей хорошим другом все эти годы, – тихо сказал Галлард. – В отличие от злобного старикашки, вечно нападавшего с придирками.

– Перестань, Лаки умная девочка и давно поняла, что у тебя не было другого выхода. Она смотрит на мир твоими глазами. Ваше сходство иногда даже пугает. Хорошо, что вы нашли общий язык.

– Жаль, что лишь несколько дней, а не лет назад, – грустно заметил Бойер.

В последнее время тоска совсем измучила его. Роковая дата неизбежно приближалась. Как бы он хотел забыть о пророчестве Кэтлин Хьюз, выбросить его из головы, как глупый бред взбалмошной старухи, возомнившей себя великой пророчицей. Если бы он мог хоть что-то изменить…

– Ты словно завтра помирать собрался, – недовольно поморщился Макбрайд.

«Да лучше бы я», – с болью подумал Галлард.

Как страшно понимать свою беспомощность. Духи смерти категорически отказываются от простой замены, иначе, он давно бы договорился с ними обменять свою жизнь на жизнь Лаки. Но каждый, кто пришел в этот мир, должен сам пройти свой путь, и только Провидение определяет, когда оборвется тонкая нить, связующая Жизнь и Смерть. Таковы законы суровой, но справедливой Природы, наделяющей каждого человека собственным предназначением, которое он обязан выполнить.

Усилием воли Бойер прогнал назойливые мысли о смерти. Нет, он не станет думать о ней, и постарается от души развлечься, пользуясь великодушным разрешением Лаки присоединиться к их с Бирном компании.