Арктическая академия. Гроза Севера бесплатное чтение

Глава 1. Чудеса типографии

Выйдя от Гронского, я направился в гостиный зал, где собрались ребята. Учебный год официально завершился, делать было особо нечего, поэтому сегодня здесь было людно.

– Сеня! Прыгай к нам! – помахал рукой Родион, приглашая за столик, где помимо самого Серафимова сидели его двоюродная сестра, Валик, Кеша, Никита Кирсанов и Яна Дорофеева.

– Слышали? – Родион удобнее устроился на стуле и обвёл нас взглядом. – Никитскому дали три года ссылки за то, что тот знал о планах Кислова, но не сообщил куда следует. Кучерову влепили двенадцать лет за соучастие, а у Кислова там целый букет.

– Ну-ка, подробнее! – заинтересовался Кирсанов.

– Покушение на жизнь граждан империи, содействие беглым каторжникам, подготовка массового убийства, попытка дискредитации государственной организации и сотрудничество с иностранной разведкой.

– Интересно, сколько ему дали? – задумался Валик.

– Пожизненная каторга. Заметьте, даже не ссылка, как у остальных, а именно каторга.

– Да, набедокурил Платоха, – произнес Никита. – В какой-то степени мне его даже жаль.

– А мне жаль только Никитского, – признался я. – Учитывая, что Кисловы причастны к гибели моей семьи, я не испытываю чувства жалости, а приговором доволен.

– Прости, я не знал, – осёкся Кирсанов и потупил взгляд.

– Ладно, давайте о хорошем… – я попытался сменить тему, но в этот момент в зал вошёл Платонов.

– Вот вы где! – обрадовался Георгий Максимович. – Отлично. Ну-ка, дамы и господа студенты, отрываем свои мягкие места от стульев и выходим на прогулку по городу. Свежим воздухом дышать полезно. Тем более что на улице конец мая.

– Георгий Максимович, что мы там не видели? – заканючил Родион.

– Это приказ, господин Серафимов, если вы не поняли. А чтобы совместить приятное с полезным, во время прогулки вы должны срывать и уничтожать все вот такие листовки. Все, которые удастся найти.

Платонов протянул листовку, на которой я увидел знакомый символ в виде осьминога, в точности такой же, как мы обнаружили на острове Буйвола во время ознакомительной экспедиции в начале курса. Ниже картинки располагался текст:

«Гроза Севера выходит на охоту. Беспощадный монстр топит все корабли, которые осмеливаются выйти в море. Только за последний месяц им были потоплены двенадцать кораблей»

Далее шло перечисление кораблей с датами их гибели.

– Кто-то неслабо заморочился, – протянул Кеша, рассматривая листовку.

– Это не ваша забота, – отмахнулся Платонов. – Можете быть уверены, этими шутниками займутся хранители порядка, а вы должны убрать эту дрянь с улиц, чтобы не пугать жителей. Не хватало, чтобы моряки отказались выходить в море из-за этих клочков бумаги.

– Мне кажется, моряки – народ не из пугливых. Одними бумажками их не запугать, а двенадцать потопленных судов – это не так уж и много. В одном только Мурманске сейчас находятся полтора десятка кораблей, я уже не говорю о яхтах и катерах, – заметил Гаранин.

– Моряков, может, и не запугать, а что на счёт остального населения? Всё, хватит терять время. У вас три минуты на сборы, – отрезал Платонов и вышел из зала.

Чтобы добраться до тренировочной площадки, пришлось поторопиться. Что любопытно, Платонову также хватило трёх минут. Некоторые студенты специально пытались поймать его на опоздании, но отставной генерал пришёл на десять секунд раньше конца объявленного срока.

– Итак, сейчас я распределю районы для каждого. Заранее подумайте с кем хотите прогуливаться по городу, потому как эта экскурсия может растянуться часов на пять, а то и дольше. Я хочу, чтобы ни одна листовка не попала на глаза прохожим.

Мне, Родиону, Валику и Кеше достался район к северу от озера Семёновское. Честно говоря, я до последнего недооценивал масштаб проблемы, но стоило выбраться в город, чтобы своими глазами увидеть происходящее и сделать выводы.

– Попали! – одним словом озвучил наше положение Валик, рассматривая обклеенные листовками двери подъездов, афиши, остановки, а местами даже стены. За первые полчаса мы собрали больше сотни листовок, но работа почти не двигалась с мёртвого места.

– Вуаля! – Родион держал листовку на ладони, а затем активировал талант, и бумага мгновенно вспыхнула, превратившись в горстку пепла, которую подхватил ветер и унёс прочь.

Поначалу мы воспринимали это как забаву, но с каждой сотней уничтоженных листовок наше настроение падало.

– Кто-нибудь считал, сколько мы собрали за сегодня?

– Я сотни три уже сорвал, – признался Кеша.

– Аналогично! – пробормотал Валик, уничтожая очередную листовку.

– Найти бы того, кто это всё налепил, я бы ему руки оторвал! – пригрозил Серафимов.

– Родь, у тебя есть такой шанс, – я кивнул в сторону пацана лет десяти на вид, который старательно мазал клеем дверь очередного подъезда. В заплечной сумке у него торчало десятка три свеженьких листовок.

– Ну, сейчас я ему! – Родион помчался к пацану, попутно кроя его отборными ругательствами. Парнишка повернулся на шум, мгновенно понял, что ничего хорошего ему не светит, а потому засверкал пятками. Пусть мы и были лучше подготовлены и старше беглеца, догнать его не вышло – добежав до середины улицы, парень нырнул в дыру в заборе и скрылся. Не помогли даже вихри, которые призывал Серафимов, чтобы замедлить парня. Отпускать ценного свидетеля я не хотел, поэтому активировал талант.

***

На этот раз я не стал заранее делиться с друзьями своими наблюдениями, а отдал эту возможность Кеше. Сам в это время пытался обойти парня с другой стороны.

– Смотрите! Этот пацан клеит листовки! – возмутился артефактор. – Значит, мы их срываем, а он новые лепит!

Я сразу замедлил время и помчался наперерез пареньку, который устремился к спасительной дыре в заборе. Оказался у цели первым и успел схватить парня за воротник. Поначалу он брыкался и пытался высвободиться, но затем смирился со своей судьбой и безвольно повис в воздухе.

– Молодец, Сень! – похвалил меня Серафимов. – С твоей скоростью можно на охоту борзых не брать, сам зайца схватишь! Потащили этого мелкого гадёныша к Платонову!

Через полчаса пацан сидел в кабинете Георгия Максимовича, хлюпал носом и выкладывал всё, что знал. Увы, знал он поразительно мало. Оказалось, какой-то человек вручил ему сотню листовок и пообещал тысячу рублей, если он расклеит их в срок. Если справится быстро и на совесть, сможет получить заказ снова.

Это была уже пятая ходка у парня, а оплата за предыдущие лежала на столе смятыми купюрами, как вещественное доказательство. Судя по всему, таинственный заказчик особо не скрывался, а действовал нагло и открыто. Правда, через подставных лиц.

В моём мире такие случаи тоже имели место, когда собирали толпу бестолковых малолеток, готовых за деньги участвовать в чём угодно, и использовали их для своих целей. Именно поэтому я совершенно не удивился такому ходу. Чего ожидать от подлецов, которые пытаются запугать мирных жителей?

– Неплохой заработок! – покачал головой Серафимов. – Некоторые два дня за такую сумму горбатятся, а тут за утро заработал.

– Но заработал нечестным путём! – заметил Платонов. – От меня вам личная благодарность, парни, но участок нужно очистить от этой макулатуры. Возвращайтесь к работе!

На борьбу с листовками ушло четыре с четвертью часа, зато Платонов был доволен. Уставшие мы вернулись домой и завалились спать, а на следующий день отправились в академию. До последнего мне казалось, что в гостиную заявится Георгий Максимович с очередным безумным заданием, но на сегодня обошлось.

– Копчёный палтус! Знать бы что за мерзавец такое организовал, я бы пожал ему горло!

– Сень, ты куда? – поинтересовался Родион, когда я поднялся с места и направился к выходу.

– Хочу увидеться с глазу на глаз с одним человеком.

Я направился прямиком в лаборатории, где работали артефакторы. Несмотря на конец учебного года, несколько человек всё равно находились здесь и возились возле столов, стараясь не мешать друг другу. Пришлось немного прогуляться по лаборатории, чтобы найти нужного мне человека.

– Чижов? Чего тебе? – Ванёк Кораблёв бросил на меня безразличный взгляд и вернулся к работе.

– Да вот, решил заглянуть к мастеру и оставить отзыв о его работе, – достал из внутреннего кармана фальшивый выпуск газеты и швырнул на стол перед Иваном. – Хорошая работа. Вот только не думаю, что следователи оценят.

– Не понимаю о чём ты, – спокойно ответил Кораблёв.

– Разве? А я очень хорошо понимаю, что у тебя проблемы.

Вынул из внутреннего кармана одну из сорванных листовок и положил на стол.

– Видишь, Ваня, как оно бывает? Всё начинается с малого. Сначала ты подделываешь газету и подсовываешь её Серафимову, зная, что он непременно расскажет мне. Затем масштабы растут, и ты начинаешь портить жизнь не конкретному человеку, а всей академии и городу в том числе.

– Листовки не мои! Краска, которой они напечатаны, не используется в моей печатной машине.

– Вот! То есть, ты уже не отрицаешь, что газетёнку состряпал ты. Может, сейчас дойдём и до листовок?

– Не мели ерунду! Очевидно, что их печатал не я. Если следствие решит разобраться…

– Вот именно! Если следствие решит! Ты представляешь, что сейчас творится на верхах? Все на ушах стоят из-за этих бумажек. Думаешь, кто-то будет разбираться? Виновного нужно было найти ещё вчера, а это значит, что ты пойдёшь под суд, и светит тебе лет десять каторги. Будешь развивать свои навыки артефакторики где-нибудь на рудниках.

– Какие десять? Подделка документов и распространение ложной информации по закону до пяти лет, – набычился Кораблёв.

– А ты, как я погляжу, вообще не каешься. Тебе пяти лет мало? Учти, из-за такого резонанса дадут по всей строгости.

– Да не делал я эти листовки! – едва не разрыдался Иван. Фух! А я уже думал, что не продавлю, упёртый попался.

– А газету зачем склепал?

– Чтобы ты о Мирке забыл. Думал, найдёшь себе другую, а я после академии вернусь в Москву, и у меня будет шанс. Конечно, если она не выйдет за Юзовского…

– Ну и чмошник же ты, Кораблёв! Ладно, выкладывай свои соображения на счёт того, кто это мог быть, и я сделаю вид, что ты прощён.

Иван взял в руки потрёпанную бумагу и повертел в руках.

– Листовки однозначно делали здесь, в Мурманске, или ближайших посёлках. Краска после печати ещё не высохла как следует. Печатали совсем недавно. Возможно, этой ночью или ранним утром. Кстати, на счёт краски – скорее всего, это «Оливер Инк» английского производства. У нас её редко встретишь, а после торговых санкций так и вообще не найти в продаже. Если найдешь печатный станок, на котором будут следы такой краски, с огромной вероятностью это то, что тебе нужно.

– А как определить, что это «Оливер Инк», а не другая краска?

– Смотри! – Кораблёв подвёл меня к своей печатной машине и провёл пальцами по пятну краски на вале. – Наша краска оставляет черный оттенок, а у английской отчётливо заметен тёмно-синий. Видишь? Это самый простой способ, как определить разницу, не разбираясь в тонкостях.

Ванёк потёр листовку, и одна из букв действительно поплыла, оставив на его пальцах тёмно-синий след.

– На бумаге она чернеет после высыхания, но если растереть, разница заметна.

– Спасибо тебе! Можешь считать, что ты прощён, но я всё равно за тобой слежу. В случае рецидива так просто не отделаешься.

Спрятал листовку и поддельную газету в сумку и направился на выход из лаборатории. Сегодня мне удалось решить сразу две проблемы – прояснить ситуацию с газетой, и приблизиться к поимке вредителя, засевшего в Мурманске.

Из лаборатории направился прямиком в кабинет Гронского и застал Бориса Ефимовича буквально на пороге.

– Чижов, не сейчас, я спешу! – произнёс Гронский, заметив меня.

– Есть информация на счёт того, кто мог печатать листовки! – перешёл я сразу к делу, чтобы ректор не успел отмахнуться. – Нужно искать подпольную типографию в черте Мурманска.

– Вот откуда ты такой инициативный взялся? Ладно, поехали со мной. Думаю, тебе будет интересно взглянуть.

Машина уже ждала ректора у входа, Борис Ефимович устроился на заднем сидении и пригласил меня сесть рядом. Мы направились к южной окраине города, где ютились небольшие домики. В какой-то момент мне показалось, что мы едем в сторону столба дыма, и я не ошибся. Машина свернула на улицу, и остановилась возле пожарища. Помимо нас здесь уже была машина пожарной службы и стражи порядка.

– Вот, полюбуйтесь, господин Гронский, – произнёс начальник полиции Мурманска и протянул пачку с обгоревшими с краёв листовками. – Следующей своей целью эти негодяи выбрали вашу академию, именно поэтому я и просил вас явиться сюда.

Гронский повертел в руках листы бумаги и протянул их мне. Я увидел уже знакомую эмблему осьминога, а ниже текст, который рассказывал обо всех недостатках Арктической академии. Увы, часть листа сильно обгорела, и я не мог прочесть весь текст, но там было и о купании нагишом на посвящении в студенты, и о подпольном турнире, и о нашей дуэли с Колмыкиным.

– Выходит, мы опоздали, – заметил Борис Ефимович. – Те, кто стоял за печатью этих листовок, поняли, что их раскрыли и замели следы. Другое дело, что такие мерзавцы находятся среди нас, возможно, мы видимся с ними каждый день и не понимаем что они нам враги.

Следующий день не принёс ничего нового. Занятия завершились, и даже Платонов не доставал тренировками, хоть я и ещё с полсотни однокурсников всё равно заходили на тренировочную площадку, чтобы размяться и поддержать форму. По факту сейчас в академии нас удерживало лишь ожидание окончания учебного года, которое из-за сорвавшейся экспедиции застало нас на три дня раньше.

Наконец, всех оповестили, что Гронский собирает студентов и преподавателей в актовом зале. Ректор долго собирался с мыслями, прежде чем выступить с итоговой речью и завершить учебный год. Когда он начал говорить, я понял в чём заключалась загвоздка. У Бориса Ефимовича нашлось несколько важных объявлений и сильных слов:

– Глубокоуважаемые коллеги, студенты, друзья! Первый год работы академии нельзя назвать лёгким. У нас было много сложностей, которые пришлось преодолевать. Каждый из нас допустил массу ошибок по вине недоброжелателей, но это ещё раз доказывает, что мы идём в правильном направлении. Именно поэтому нам следует быть более осмотрительными, не поддаваться на провокации и уловки врага. Надеюсь, каждый из вас усвоит этот урок, и в следующем году мы обойдёмся без происшествий.

Борис Ефимович взял небольшую паузу, чтобы перевести дух и незаметно перешёл к организационным вопросам:

– Я хочу предупредить вас об изменениях в расписании учебного года. Отныне, чтобы избежать неприятных ситуаций, которые подбрасывает нам погода, и чтобы наладить учебный процесс, экспедиции мы будем проводить в августе и июне. Это значит, что практике посвящены отдельные месяцы, а учебные семестры растянутся на четыре месяца каждый и позволят нам передать вам ещё больше знаний и навыков. Январь и июль будут для вас месяцами отдыха. О цели для следующей экспедиции для вашего курса вы узнаете по возвращении в академию.

– Это что, получается, теперь десять месяцев торчать в академии? – расстроился Родион.

– Привыкайте, господин Серафимов! – ректор остановился, чтобы обратить внимание на парня и призвать его к тишине. – После академии вас ждёт напряжённая работа, а отпуск будет вдвое короче.

Родя сник, а Гронский продолжил:

– Напоследок хочу напомнить, что даже вне академии на вас смотрят как на студентов, поэтому постарайтесь не запятнать репутацию Арктической академии во время отдыха. На этом всё, встретимся в августе.

Ректор спустился в зал и занял своё место, однако на сцену выбежал профессор Калитвинцев и замахал руками, призывая всех вернуться на места.

– Дамы и господа студенты! Прежде чем вы разойдётесь, я хочу сделать небольшое объявление! Многие из вас знают, что я веду научные исследования, которые помогут нам пролить свет на возникновение архипелагов в Арктике и особенности формирования здесь жизни. Через две недели я отправляюсь в экспедицию на Новосибирские острова, и предлагаю всем желающим принять участие. В этом учебном году летом у вас будет почти два месяца каникул, поэтому вы успеете и отдохнуть, и поработать, а ваша помощь будет полезна науке!

– Работать бесплатно ради возможности ещё раз помёрзнуть в море Лаптевых? Нет уж, спасибо! – отозвался Серафимов.

– На счёт экипировки и оплаты труда не беспокойтесь. Я получил грант от Имперского географического общества в два миллиона рублей, поэтому смогу обеспечить участников раскопок всем необходимым. Мы создадим первый студенческий отряд, который будет заниматься археологией! За подробностями прошу к моему столу.

К своему удивлению я отметил, что десятка два студентов потянулись к Калитвинцеву, когда нам позволили разойтись. Я бы и сам подошёл хотя бы полюбопытствовать, но какой в этом толк, если всё равно придётся ехать с Родионом в Москву? Не думаю, что в такой сложной ситуации Владимир Михайлович позволит мне отлучиться на пару недель.

На следующий день мы собрали вещи и отправились на вокзал. С квартиры пришлось съехать. В принципе, мы планировали заплатить на три месяца наперёд, чтобы жилье гарантированно осталось за нами, но потом отказались от этой идеи. Кто знает, что ждёт нас в начале учебного года? Учитывая, что комнатка на крыше вдалеке от порта и вокзала не особо пользовалась популярностью у местных, у нас были все шансы вернуться сюда в конце лета.

Снова собрались в нашем вагоне большой шумной компанией. Алиса также незаметно влилась в нашу компанию, как передвигалась под действием собственного таланта. Мы уже не могли представить себя без её забавных выходок.

– Арс, погоди! – опомнился Кеша перед остановкой на своей станции и полез в чемодан. Покопавшись там, он извлёк мои старые часы, которые я просил отремонтировать его ещё пару месяцев назад. – Вот, удалось починить. Механизм, конечно простенький, материал слабый, потому и дешёвые, но я заменил пару деталей и ещё добавил кое-что.

– Спасибо, дружище! Надеюсь, время они показывают правильно?

– Конечно! Но ты обрати внимание…

– Иди уже, остановку пропустишь! – поторопил его Родион. – Нет, ну что за рассеянный человек? Поражаюсь, как он вообще в артефакторы подался – там же внимание нужно. Чуть остановку не пропустил, пока языком молол.

Кеша Уваров вышел в Новгороде, Валик Зимин покинул нас в Твери, напомнив о приглашении в гости, поэтому до Москвы мы добирались вчетвером: я, Родион, Алиса и Лиза. До конечной остановки оставалось всего пару часов, но километров за сто от Москвы поезд остановился прямо в поле.

– В чем дело? – удивился Родион и выглянул в окно. – По какой причине стоим? Здесь ведь за десять вёрст ни одной самой захудалой станции нет.

– Если тебе так интересно, можешь сходить к начальнику поезда, – заметила Лиза.

Вот только идти никуда не пришлось. Минутой позже в тамбуре послышались голоса, а ещё через несколько секунд в нашу дверь постучали.

Алиса применила маскировку и устроилась на краю верхней полки, чтобы при необходимости обрушиться на головы врагам, а я покосился на окно – как бы ничего не прилетело оттуда. Родион приготовился применить талант, а Лиза по привычке отодвинулась подальше – её дело оставаться за спинами бойцов и оперативно лечить тяжёлые раны.

– Войдите! – произнёс Родион, когда стук повторился, но был уже более настойчивым.

Дверь отъехала в сторону, а в проёме появилась фигура человека в форме хранителя порядка. Второй стоял у него за спиной и переминался с ноги на ногу.

– Полиция Московской губернии! – произнёс молодой парень, года на два-три старше нас. – Согласно указу императора от двадцать пятого мая этого года все пассажиры, которые въезжают на территорию губернии, обязаны предъявить документы и назвать цель визита.

– Мы домой едем! – возмутился Родион.

– Охотно верю, но проверить всё равно придётся – таков порядок. Предъявите документы.

Процедура проверки документов не заняла много времени. Буквально через минуту хранители вежливо попрощались и ушли дальше по вагону, оставив нас в недоумении.

– Что же это за правила такие, что даже домой теперь только по документам пускают? – нахмурился Родион. Как ни странно, ответ на этот вопрос отыскался у Алисы.

– Видимо, в Москве становится неспокойно – дворянские дома выясняют отношения, а ситуация угрожает выйти из-под контроля. Скорее всего, дворяне пытаются затащить на свою сторону наёмников из других губерний, а указ мешает этому. Император всё делает правильно – не хватало ещё в столице устроить выяснение отношений с сотнями, или даже тысячами участников.

– Да, иначе я представлял себе возвращение домой, – произнёс Родион.

Хранители покинули вагон, а поезд медленно потянулся в сторону Москвы, набирая обороты. Нам оставалось ехать чуть больше часа, но теперь я ждал нашего появления в столице империи не с трепетом, а с неодолимой тревогой.

Глава 2. Покушение

На вокзале уже по традиции нас встречал Алексеич. Водитель суетился возле нашего увеличившегося в размерах багажа, пытаясь уместить его в машине, а мы пока могли осмотреться и привыкнуть к шуму столицы.

Первое, что бросилось в глаза – увеличенное количество хранителей порядка на вокзале. Среди толпы людей, которые спешили занять места в своих вагонах, частенько попадались люди в форме. Удивительно, но у нас никто ни разу не проверил документы, хотя я успел заметить, что многих останавливали с подобной целью.

Нет, всё-таки здесь совсем другая жизнь. И я не о том, что Москва никогда не засыпает, а жизнь здесь буквально кипит и не замолкает ни на секунду. В Мурманске, а тем более, в экспедициях, просто не знаешь об интригах, заговорах и закулисных договорённостях дворян. На краю земли совсем другие задачи и мысли. Здесь же борьба за власть и могущество не останавливается ни на минуту.

– Готово! – послышался довольный голос Алексеича, а звук закрывающегося багажника подтвердил, что водителю всё-таки удалось справиться с головоломкой и уместить наши чемоданы. – В следующий раз придётся микроавтобус нанимать!

До Барвихи мы добрались минут за сорок. Вырвавшись из плотного потока машин, свернули на свободные улочки, усеянные богатыми домами, и быстро домчались до особняка Серафимовых. Здесь нас ждал приятный сюрприз.

– Пашка! – заметив старшего брата, Родион заключил его в объятия и похлопал по плечу. – Рад, что ты всё-таки выбрался к нам в гости. Как отец отреагировал на твоё появление?

– Старик сменил гнев на милость, – улыбнулся Павел. – А вообще, я за него волнуюсь. Он весь день ходит задумчивый, а мать говорит, что это состояние у отца уже неделю. Обычно это ничем хорошим не заканчивается.

– Видать, снова ввязался в какую-то авантюру. Ты ведь знаешь отца, постоянно придумывает какие-то схемы, чтобы удержать наш дом в числе лучших.

Сегодня нас ждал праздничный ужин по случаю воссоединения семьи. Павел делился историями из своего личного опыта, рассказывал о трудностях работы моряком на ледоколе и даже показал орден за освобождение пяти кораблей из ледяного плена. На Галину Юрьевну радостно было смотреть – она вся светилась от счастья. Шутка что ли, спустя несколько лет родной сын появился дома. Даже Владимир Михайлович добродушно улыбался, когда Павел рассказывал забавные случаи из службы на флоте.

Павел погостил у нас всего пару дней, а потом ему пришлось возвращаться на службу. Его и так отпустили всего на неделю, поэтому особо пообщаться с ним не удалось. В свободное время Родион попытался снова встретиться с Николаевской, но был послан в тундру и больше не навязывался. Очень вовремя парень вспомнил о номере телефона, который стрельнул почти год назад у девушки из ателье, но оказалось, что та уже вышла замуж. И тогда Родя откровенно заскучал.

А мне было не до скуки. Я решил потратить свободное время с пользой и получить полезные навыки. Для этого направился к водителю Серафимовых.

– Алексеич, дело есть!

– Прыгай, отвезу! – отозвался водитель. – Только учти, после обеда мне везти Галину Юрьевну по делам, поэтому у тебя всего три часа.

– Не проблема. Вообще, я немного по другому вопросу, мне бы научиться водить машину.

– Зачем это тебе? – удивился Алексеич.

– Ну, как это? Ситуации в жизни разные бывают. Может, пригодится когда-нибудь. С меня за одно занятие полторы тысячи.

– Да ну тебя! – махнул рукой мужчина. – Тысячи с головой хватит. И то, чтобы Владимир Михайлович не сердился из-за горючки и обслуживания машины. Садись на переднее сидение, я знаю тут тихое местечко, начнём заниматься там.

Мы выехали за пределы Барвихи и добрались до какого-то отдалённого посёлочка. На дороге было совершенно пусто, поэтому именно здесь Алексеич решил провести первое занятие. Пусть у меня не было опыта вождения, в родном мире я не проявлял особого интереса к машинам, да и не было денег, чтобы купить себе авто, но правила хотя бы отдалённо знал.

Матчасть я, конечно, подтяну, но здесь, на просёлочной дороге, мне достаточно хотя бы завестись и проехать пару кругов.

– Садись на водительское сидение! – скомандовал Алексеич, уступая мне «баранку».

Конечно, даже завестись у меня получилось не с первого раза, но мне достался терпеливый и толковый учитель. К концу нашего двухчасового занятия я уже сносно мог ездить вперёд-назад и даже попадал в повороты.

– На дорогу тебя выпускать, конечно, ещё рано, но перспективы есть. Через пару недель можем и по городу покатать. Только мой тебе совет – в Москву даже после получения прав не торопись выезжать – там опыт нужен.

– Спасибо, Алексеич! У меня нет пары недель, но я и не тороплюсь сейчас за баранку садиться. Так, хотя бы немного хочу ориентироваться для экстренных ситуаций.

– Ничего, я отмечу в карточке наезженные часы. Понемногу к концу учёбы наскребёшь на права.

– Алекеич, а если остановят? У нас не будет проблем, что я за рулём?

– Брось, я же рядом! А мы практикуемся на дороге без оживлённого движения. Проблем не будет, можешь быть спокоен.

Через неделю я уже уверенно катался по Барвихе. Если бы не академия, к концу лета я бы уже мог получать права. Правда, у меня заканчивались деньги, поэтому в скором времени занятия по вождению пришлось бы закруглять в любом случае.

– Тормози! Не рассчитаемся! – завопил Алексеич, когда перед нами выскочил дорогущий бронированный автомобиль. Что примечательно, нарушал правила не я, но водитель всё равно схватился за баранку и выкрутил её на себя, уводя автомобиль в сторону.

Машина поравнялась с нами, а окно в салоне опустилось вниз, и оттуда появилось улыбающееся лицо Сальникова.

– Арсений! Вот так встреча! Не знал, что ты решил сменить квалификацию и пойти в водители. Неужели Серафимовы так мало платят своим телохранителям?

– Юрий Михайлович, не волнуйтесь, платят хорошо. Просто хочу научиться водить автомобиль. Я считаю, что мужчина должен уметь делать всё.

– Похвальная инициатива! – кивнул аристократ. – Ты ещё больше вырос в моих глазах. Кстати, не голоден? Могли бы пообедать вместе. О деньгах даже не думай, я угощу.

Я прекрасно понимал, что отказать такому человеку было бы очень опрометчиво, а его желание пообедать – лишь повод вывести меня на беседу. Мне нужны веские причины, если я хочу отказаться от этого предложения и не навредить ни себе, ни дому Серафимовых.

– Принимаю ваше предложение, но за себя я заплачу сам. Право, Юрий Михайлович, вы меня обижаете, считая, что я не в состоянии заплатить за обед в приличном заведении.

– Идёт! – ухмыльнулся Сальников.

– Алексеич, сядешь за руль? По Москве я точно не поеду.

– Разумеется! – деловито отозвался водитель, который ещё не успел отойти от потрясения. – Но кофе пейте без меня. Моё дело маленькое – баранку крутить и в машине ждать.

Через несколько минут мы сидели в солидном кафе под названием «Ямал» на двадцатом этаже роскошного небоскрёба на Смоленской улице. Отсюда, с крыши высокого здания, открывался отличный вид на окрестности. Если хорошенько присмотреться, можно увидеть здание Московской академии, которое частично скрывалось за другими высотками. С другой стороны находилась Красная площадь и Кремль, но за домами его не было видно, да и я старался не особо вертеть головой по сторонам, чтобы не показаться дикарём.

– Ямал! – произнёс я, покачав головой. – Юрий Михайлович, у вас хорошее чувство юмора. Я как раз хотел отдохнуть от Арктики, но она нашла меня и в Москве.

– Простите, Арсений, – добродушно рассмеялся мужчина. – Мне казалось, вы оцените такой ход. Надеюсь, вы не голодны? Володька, небось, голодным отпустил из-за стола.

– Напротив, я сытно поел. Правда, это было ещё утром, поэтому от чашки кофе с круассаном я не откажусь.

Пока нам несли заказ, Сальников расспрашивал меня о севере. Мы болтали об учёбе в академии, экспедициях, моих планах на будущее.

– Понимаешь, Арсений, я совершенно не озаботился тем, чтобы иметь свои глаза и уши в академии и в Арктике в целом.

– И вы хотите, чтобы вашими глазами и ушами в Арктике стал я?

– Это очень смелое предложение и открытое. Дворяне никогда не говорят в лоб, но мне нравится твоя прямолинейность, – я отметил, что Юрий Михайлович незаметно перешёл на «ты», что говорило о его попытке договориться. – Нет, я не хочу обременять тебя такими обязанностями, но хотел бы знать о самых важных вещах. Например, если вы найдёте там месторождения полезных ископаемых, или другие ценности.

– Например, бивни мамонтов? Опасная затея, господин Сальников. Эти ресурсы принадлежат государству, и оно очень щепетильно относится к сохранности недр.

– Ты не улавливаешь тонкости, Арсений. Пусть бивни и прочие окаменелости достаются государству, я не претендую на кости существ, давно испустивших дух. Но если на каком-нибудь архипелаге обнаружится крупное месторождение алмазов, или на худой конец, железной руды, империи нужны те, кто добудут эти ресурсы. И вот здесь вступлю в игру я – подготовлю проект и получу разрешение от императора на добычу. Лёгкие деньги! Разумеется, ты получишь вознаграждение за свои труды.

– Я приму к сведению.

– Надеюсь, ты меня услышал, – без тени улыбки произнёс Сальников, пытаясь быть как можно более серьёзным.

Юрий явно сказал всё, что хотел, но у меня к нему появился разговор.

– Господин Сальников, могу я задать вам встречный вопрос?

– Весь во внимании! – мой собеседник не скрывал своего интереса, это читалось по его глазам.

– Боюсь вас разочаровать, но мой вопрос будет касаться дома Серафимовых. Что не так с Владимиром? Ещё зимой я получил предупреждение от неизвестных людей, потом предупреждение передаёте вы. Сейчас Владимир снова ходит сам не свой. Мне кажется, у него какие-то неприятности.

– Неприятности? – ухмыльнулся Сальников. – У Володи не неприятности, а реальные проблемы. А виной тому его непоследовательные шаги в общении с дворянскими домами. Я не буду называть тебе имена, но объясню схему на пальцах.

Юрий достал из внутреннего кармана ручку и нарисовал на салфетке несколько небольших кругов.

– Смотри, дворянских домов в Москве огромное множество, и часто они образуют фракции, чтобы защищать свои интересы.

– Кажется, понимаю. Это как Аверины с Вершиниными и своими вассалами.

– Верно! На самом деле, у Авериных в союзниках и подданных куда больше домов, но сейчас это не важно. Смотри, есть условная фракция Авериных, есть моя, есть фракция Кисловых, есть другие, а есть фракция, в которую всеми силами пытался вступить Владимир. Причём, не просто вступить, а получить права не вассала, а союзника. В какой-то момент это ему удаётся, но затем этот союз слабеет, а Кисловы начинают открыто им угрожать. И вот тут Володя делает то, что вызывает бурю негодования у его союзников. Он получает гарантии неприкосновенности ценой того, что покидает эту фракцию.

– Пахнет предательством, – я нахмурился и следил за руками Сальникова, потому как он сопровождал свой рассказ рисунками.

– Не пахнет, а так оно и есть. Пусть среди дворян подбирают более обтекаемые формулировки, но ты попал в точку. Вот только Кисловы не отказываются от претензий, понимаешь? И Серафимов оказывается в трудном положении. Когда под ним начинает гореть земля, он решает основать свою фракцию и собирает союзников. Как думаешь, что происходит?

– Это вызывает сопротивление от других фракций. Кому понравится, что рядом зарождается новая сила, пусть и для защиты своих интересов?

– Мне нравится как ты мыслишь, – прокомментировал мой ответ Сальников. – Именно поэтому Серафимов получил предупреждение от другого альянса дворянских домов. Но его это не остановило, он пошёл дальше и попытался переманить на свою сторону кое-кого из моей фракции. Это произошло на званом вечере у Вершининых, и я отреагировал незамедлительно. Как видишь, у Володи куча врагов. Кисловых нет, но дворянские дома из их союза питают ненависть к Серафимовым из-за того, что ты уничтожил лидера и поставил их в затруднительное положение. Мне кстати, ты оказал этим неоценимую услугу. И пусть сейчас эти люди заняты вопросами собственного выживания, некоторые всё равно могут попытаться отомстить. Как и люди из фракции, из которой Серафимов сбежал.

– Непростая ситуация.

– Очень непростая, – согласился Сальников. – Я не могу назвать Володьку мерзавцем, потому как слишком хорошо его знаю. Просто он недалёкий политик и стратег. Кстати, если захочешь, двери моего дома всегда открыты для тебя.

– Юрий Михайлович, я же не крыса, чтобы бежать с тонущего корабля. Мы попытаемся решить проблемы Серафимовых вместе, но если наши пути разойдутся, я подумаю над вашим предложением.

На этом наше общение с Сальниковым закончилось, а я вернулся в машину, где меня дожидался Алексеич.

– С опасными людьми вы общаетесь, Арсений Игоревич. Как бы чего не случилось.

– Оно и так случится, Алексеич. Я лишь пытаюсь разобраться в обстановке и отвести удар от нашего дома.

Следующий день принёс новые проблемы. После завтрака Владимир озадачил меня:

– Арсений! Сегодня поедешь со мной.

– Куда?

– Телохранители такие вопросы не задают, – ответил Серафимов-старший, напоминая о моём статусе. Всё-таки, в академии я учусь для развития таланта, а потом отработаю три года в Арктике, и неизвестно куда забросит меня жизнь. Скорее всего, придётся вернуться в Москву и работать на Серафимовых. Конечно, если к тому моменту я не придумаю способ избавиться от контракта.

В этот раз Владимир взял с собой оба автомобиля. В первом поместились водитель и три охранника, а во втором спереди находились Алексеич и охранник, на заднем сидении расположились мы с главой дома.

– Отчего такая осторожность?

– Слишком много вопросов задаёшь! – обрезал Владимир, но потом всё-таки смягчился. – Мы едем на заседание Совета, но есть люди, которые очень не хотят, чтобы я там появился. Думаю, они могут что-то устроить. Я говорю это не ради того, чтобы потешить твоё любопытство, а чтобы ты был начеку.

Автомобили проехали Барвиху, повернули на широкую дорогу, а потом свернули на улицу, где почти не было машин. Два взрыва прозвучали практически одновременно. Автомобиль повело в сторону, а в бронированную дверь ударили осколки. Взрыв был настолько мощным, что осколки смогли пробить бронированные листы, а мои ноги прошило сразу в нескольких местах. Я скорчился от боли и закричал. Видимо, боль была настолько сильной, что я сам не заметил как откатил время назад и продолжал кричать, хоть ноги были совершенно целыми. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять – боль осталась лишь в моём сознании, на самом деле физически я больше её не испытываю.

– Что случилось? – послышался требовательный голос Владимира.

– Впереди засада… Два взрыва… – я всё ещё с трудом мог говорить, но всё-таки переборол себя и собрался. Сейчас дорога каждая секунда, потому как я даже не знаю насколько удалось откатить время.

– Что ты видел?

– Осколки прошьют бронированную дверь и ранят меня. Что дальше – не знаю.

Мне всё ещё было тяжело дышать, и каждая фраза давалась с трудом.

– Где это произошло?

– Точно не знаю, где-то в жилом районе. По обеим сторонам улицы стоят высокие дома и вывески. Там ещё рядом цветочный бутик, торговый комплекс, а впереди – парковка…

– Костя, ты слышал? – произнёс Серафимов по связи. – Заезжай в арку!

Кортеж заехал в арку, где машины остановились, а двери открылись, давая нам выйти.

– Скорее, Арсений! – скомандовал Серафимов и первым вышел из машины. – Наши враги должны думать, что всё идёт по плану.

Мы с Серафимовым и двумя охранниками из первой машины остались в арке, а кортеж поехал дальше.

– Куда они едут? Там ведь засада.

– Они выполняют мой приказ. Да, там может быть опасно, но эти люди знают на что идут. Они вскроют засаду, а там подтянемся и мы.

– Вы собираетесь идти туда?

– Конечно! Мои люди идут под пули, зная, что впереди их ждёт засада. Как я могу остаться в стороне? Станьте ровно, я дам защиту от стихий, Костя, активируй щит! Полная боевая готовность!

Ратник скептически осмотрел меня, отцепил от пояса пистолет и швырнул мне:

– Пусть это и не мощная винтовка, пробивающая броню, но всё лучше, чем с пустыми руками. Надеюсь, умеешь обращаться с этой штуокй?

Я повертел в руках боевой «Тур» и кивнул.

– Спасибо, приходилось стрелять из такой шутки.

Как ни странно, я не ощущал страха. Скорее, волнение и невероятность происходящего. Владимир вскинул руки вверх, а через пару мгновений нашу четвёрку окутали едва заметные ауры. Телохранители Владимира активировали амулеты, висевшие у них на шее, и сам Серафимов потянулся к защитному артефакту.

Один из охранников оказался артефактором. Я понял это, когда мужчина достал небольшое устройство, а затем активировал талант и напитал его энергией. Вспыхнули силовые линии, и в обе стороны от рукояти расползлось защитное поле, образовав подобие прямоугольного щита. Через силовое поле можно было спокойно смотреть, не рискуя получить ранение.

Только сейчас я понял, насколько мы были не подготовлены, когда штурмовали охотничий домик с заложниками в предместье Дудинки. Нам здорово повезло, что там оказались обычные каторжники без таланта и с ограниченным вооружением. Такой отряд, как у Серафимова, доставил бы нам куда больше проблем.

Мы покинули укрытие под аркой и поспешили следом за кортежем.

– Стоп! – скомандовал один из охранников и жестами приказал зайти в укрытие. Мы расположились под козырьком подъезда и следили за небом.

– Смотрите, летяга! – заметил второй охранник, который оказался ратником.

Неподалёку промчалась летяга и скрылась за поворотом. Такое впечатление, что она следила за нами. Как только её жужжание исчезло вдалеке, мы продолжили путь. Каждый из нас прекрасно понимал, что безнадёжно опаздывает, но ускориться не было возможности. Машины успели отдалиться от нас и повернуть на другую улицу, а через пару минут прозвучали взрывы и выстрелы.

– Через дворы! – скомандовал ратник, и повёл нас по сокращённому пути. Минут через пять мы оказались в соседнем дворе от того места, где произошло нападение. Буквально нам навстречу из соседнего подъезда выскочило трое нападавших. Мы заметили их первыми и успели атаковать. Завязалась перестрелка.

Пули ударили в щит артефактора, но не смогли его прошить, а наш ратник, который скрывался за щитом союзника, расстреливал врагов из автоматической винтовки. Владимир тоже не терял время даром и создал вокруг врагов огненный вихрь, но пламя не причинило им ни малейшего вреда. Похоже, эти ребята подготовились к возможной встрече со стихийником, и взяли защитные артефакты.

– Ничего, посмотрим, насколько у ваших артефактов хватит заряда! – пробормотал Серафимов, формируя морозное кольцо.

Его логика была понятна – возможно, нападавшие использовали артефакты исключительно с защитой от огня, или взяли слабую защиту, которая годится всего на один раз.

Вторая попытка Владимира увенчалась успехом, пусть и сработала не так, как ожидалось. Ледяная корка расшвыряла наших противников по сторонам, сбив их с ног. Ратнику удалось уложить одного бойца и ранить второго, но в этот момент ему под ноги прилетела граната. Мы совершенно не заметили человека, который оставался в стоящей неподалёку машине и ждал своих подельников, чем он и воспользовался. Я не стал дожидаться взрыва, и откатил время назад.

***

Вернулся всего на минуту назад, в тот момент, когда бойцы выбежали из подъезда и попали под наш огонь. Здесь от меня особо ничего не требовалось, поэтому я снял с предохранителя «Тур» и повернулся в сторону машины. Оттуда уже выскочил водитель и потянулся за гранатой.

Я выстрелил, целясь в голову, но промахнулся – пуля разорвала ухо противника и впилась в податливый металл автомобиля. Тот инстинктивно пригнулся и получил ещё две пули в грудную клетку. На водителе был бронежилет, поэтому раны оказались не смертельными. Мужчина упал на пол и выпустил из рук гранату.

– На землю! – я повалил Серафимова, а ратника и артефактора не пришлось просить дважды. Взрывом гранаты зацепило уцелевших противников, которые не успели отреагировать.

Ратник поднялся и осмотрел наших врагов – водитель точно погиб, его тело превратилось в кровавое месиво. Один из участников нападения был мёртв, ещё двое живы, пусть и тяжёло ранены.

Во двор забежали ещё два стрелка. Видимо, они находились на другой части улицы, когда атаковали кортеж, а сейчас уходили от полиции. Они зашли с очень неудачной позиции для нас, зайдя со спины, поэтому я успел лишь повернуться, закрыть собой Серафимова и выставить левую руку, защищаясь от выстрелов.

Что удивительно, из моих наручных часов вылетел круглый силовой щит, такой же, как у артефактора Кости, и принял на себя короткую очередь из автомата. Хоть это и стоило жизни моим часам, я нисколько не расстроился. Новые часы куплю, если не починю эти, а жизнь у меня одна. Ратник быстро расправился с противником, уложив обоих, а затем повернулся и посмотрел на меня.

– А ты полон сюрпризов, парень. Откуда часы такие взял?

– В магазине купил, – честно признался я, но мой ответ вызвал улыбки у всего отряда. Теперь, когда нам ничего не угрожало, все заметно расслабились и смогли перевести дух.

– Владимир Михайлович, уходите! – произнёс артефактор. – Сюда скоро нагрянет полиция. Мы скажем, что вас не было ни в кортеже, ни с нами.

– Не стоит, Константин. Полиция уже здесь, да и наверняка найдутся свидетели, которые видели меня с вами. Лучше разберитесь с теми, кто уцелел и попытайтесь выудить из них хоть немного информации. Я хочу знать кто стоит за этим.

Нам удалось привести в сознание одного из бойцов, но выбить хоть немного информации не вышло. Они работали через посредников, и при всём желании не могли назвать имя заказчика.

– Беловы, – пробормотал Владимир, когда боец отключился. – Думаю, это они. Это единственный дом, у которого достаточно денег и причин для найма настолько мощных бойцов.

Полиция нашла нас буквально через пять минут. Пришлось сдать оружие и рассказать как всё было. Конечно, о моём таланте мы не распространялись, но остальные детали передали в точности. Наши враги потеряли двух бойцов убитыми и ещё двоих ранеными. Правда, судьба выживших была незавидна. После судебного разбирательство их отправят на каторгу, откуда почти нет шансов сбежать.

Нашему кортежу тоже здорово досталось. Погибли водитель и охранник в первой машине. Взрывы не смогли им навредить, но наёмники расстреляли их в упор и добили машину выстрелом из гранатомёта. Водитель и пассажир во второй машине выжили. Алексеич получил тяжёлые ранения ног и отправился в больницу, а сидящий рядом с ним артефактор укрылся за щитом, как у Константина, и остался без единой царапинки.

– Господин Серафимов, мы непременно найдём организаторов этого покушения! – заверил офицер полиции, выслушав наши показания. – До момента, пока ведётся следствие, вам и вашим спутникам настоятельно прошу не покидать пределы города.

Как не покидать пределы? Я замер и удивлённо посмотрел на стража порядка. Он в своём уме? У меня через месяц экспедиция на Таймыр, а он говорит о запрете на выезд. Только этого мне не хватало!

Глава 3. Наследство

К счастью, ограничение на выезд действовало всего несколько дней. Стражи порядка допросили свидетелей и виновников происшествия, и сняли с нас ограничения. Теперь мы не были стеснены в передвижениях, а потому вечером этого же дня Владимир сделал небольшое объявление:

– Семья, думаю, нам не помешает немного отдохнуть и сменить обстановку. Мы едем на отдых.

– Сочи, Геленджик? – обрадовался Родион.

– Нет, слишком далеко, Алексей пока не готов к таким дальним путешествиям, – отрезал Владимир.

– Куда тогда? – стушевался парень.

– Завтра узнаешь, это сюрприз.

Владимир отказывался говорить куда мы едем, и даже Галина Юрьевна пребывала в неведении. И только утром, когда мы выехали из Москвы, Серафимов-старший приоткрыл завесу тайны, а заодно и прояснил причины своего неожиданного решения об отдыхе.

– Нам нужно ненадолго уехать из Москвы, пока всё уляжется. Враги нашего дома могут достать нас даже в особняке, поэтому я хочу сменить обстановку и запутать их. Нам нужно всего-то протянуть неделю-другую, потом Беловым и их союзникам будет уже не до нас. У них найдутся проблемы поважнее, чем сводить счёты.

Владимиру пришлось купить микроавтобус, чтобы поместились все члены семьи. Алексеича выписали из больницы, и он приступил к своим обязанностям. Помимо него с нами в путешествие отправились два охранника Серафимовых: артефактор Константин и ратник, которого звали Юрий. Увы, чудесная целительница Инга Витальевна перестала работать на Серафимовых, и нам приходилось обходиться без её помощи.

Костя устроился за рулём микроавтобуса, а Юрий с Родионом и Лизой переместились в машину к Алексеичу. Меня Владимир держал возле жены и младшего сына на случай, если им будет грозить опасность. Несмотря на летний зной, дорога пролетела почти незаметно. Через пять часов мы были у цели.

– Где это мы? – я смотрел на поверхность большого озера, по которому рассекали моторные лодки. Вдалеке, среди деревьев и зарослей камыша виднелись дома и временные палатки. Несмотря на обилие людей, здесь было значительно тише, чем в Москве, да и воздух был куда чище.

– Это Селигер, – Родион узнал озеро и покачал головой. – А сейчас мы находимся в городе Осташков, да пап?

– Верно, отдыхали здесь в прошлом. Только в этот раз мы направимся чуть дальше.

Владимир отпустил водителей, но Константин и Юрий всё равно остались с нами. Мы арендовали две моторные лодки, погрузились на них и направились на север к острову Городомля.

– Мы будем ночевать в палатке? – хмыкнул Родион, когда мы остановились у самой кромки берега и выбрались на сушу.

– Твои шутки не к месту, – огрызнулся Владимир. – Мы направляемся в посёлок Солнечный. Рядом с ним располагалась военная база, а теперь находится охраняемое убежище, в котором мы проведём неделю.

– Пап, ты серьёзно? Ехать на Селигер, чтобы сидеть в бункере и наблюдать всю эту красоту через иллюминаторы и решётки?

– Тебя я не держу, ты взрослый человек и можешь решать за себя сам. Это же касается Арсения и Елизаветы. Остальные останутся со мной.

В тот же вечер мы отправились кататься на лодке. Родион вызвонил Зимина из Твери, и мы отправились в Осташков встречать друга. На берегу нас ждал ещё один сюрприз – вместе с Валиком приехала Алиса. Не хватало только одного человека, и я тут же поделился своим наблюдением:

– Слушайте, тогда надо бы Кеше набрать, а то обидится! Всё-таки почти вся наша пятёрка в сборе.

– Это ты брось, – остановил меня Валик. – Наш Иннокентий сейчас горбатится в экспедиции на Новосибирских островах с профессором Калитвинцевым. Мы созванивались с ним буквально пару недель назад, когда они только отправлялись к островам. А там, сам знаешь, связь не ловит.

– Да, сейчас там хотя бы плюсовая температура.

– Ладно, куда поедем? – Родион устроился за рулём моторной лодки и вертел головой по сторонам, выбирая направление.

– А какая разница? – удивилась Алиса. – Мне кажется, здесь везде одно и то же.

– Не скажи! – авторитетно заявил Серафимов. – Вот, кстати! Сейчас я тебе докажу!

Мотор заревел, и мы помчались обратно на север. В этот раз Родя повернул чуть правее и обогнул остров по восточной стороне, остановившись на узкой песчаной косе. Её ширина составляла всего каких-то метров пять, не больше.

– Майская коса! – заявил Родя, спрыгнув на песок. – Мы ездили сюда, когда мне было лет пять.

– Интересно, где мы были в это время? – удивилась Лиза.

– Наверняка строили планы, как по-тихому смотаться в Швецию! – не упустил случая съязвить парень.

Здесь было действительно здорово. Песчаная коса уходила вглубь озера метров на сорок и скрывалась под водой. По ней можно было дойти почти до середины Селигера. Метров за десять от конца песчаной отмели на воде располагался буй, который подсказывал лодкам, что здесь можно безопасно проплыть и не сесть на мель.

– Давайте кто быстрее от буйка до берега! – предложила Алиса.

– Я как пловец – не очень, – честно признался я и посмотрел на Родиона.

– Да, я тоже лучше посмотрю со стороны, – поспешил ответить парень.

– От тебя другого и не ожидала, Серафимов, – улыбнулась девушка. – Лиза, составишь компанию?

– Конечно! Давай покажем мальчишкам как нужно плавать.

– Не торопитесь, я с вами! – увязался за девчонками Валик.

Мы с Родионом стояли по колено в воде на самом краю косы, а участники гонки добрались до буя и держались за него одной рукой.

– Начали!

Алиса сразу вырвалась вперёд, Зимин почти не отставал от девушки, а Лиза плыла последней. Видимо, экономила силы. Я повернулся к Серафимову и начал разговор, ради которого остался на берегу.

– Родь, я понимаю, что твой отец явно профан в конспирации, но ты-то что творишь? Думаешь, никто не догадается, что мы остановились здесь, если будем рассекать по всему озеру?

– Да где мы рассекаем, Сень? Сегодня ещё немного покатаемся, переночуем, а завтра заляжем на дно. Мне надоело чего-то бояться и осторожничать, я жить хочу, понимаешь? А если трястись от страха и ждать опасности, сидя в бункере, то жизнь сама по себе пролетит мимо.

– Ладно, я понимаю, что ты позвал Зимина, но Алиса… Откуда она узнала о том, что мы здесь? Думаешь, они приехали вместе с Валиком?

– Расслабься, старик! – Серафимов улыбнулся и хлопнул ладошкой меня по плечу. – Серьёзно, какой Зимин? Ей явно нравятся более решительные парни. Алису позвал я.

– Зачем? Думаешь, у тебя с ней что-то получится?

– Не, я с Малиновской даже не думаю мутить, себе дороже выйдет. Я позвал Алиску ради тебя, чтобы ты не косился на Лизу. Заметил, как она притихла в последнее время? Явно что-то замышляет.

– Ясно, гениальный план, который полностью крушит нашу конспирацию.

Я перевёл взгляд на наших пловцов и отметил, что Алиса и Лиза уже добрались до противоположной стороны берега и плывут обратно, а Валик явно отстаёт. Парень отдувался и хватал воздух ртом. Видимо, ему нечасто приходилось плавать.

Минут через пятнадцать пловцы добрались до косы и выбрались на берег. Алиса оказалась первой. Девушка выскочила на берег и принялась растираться. Я тут же сбегал в лодку за полотенцами и укрыл девушек, а последнее полотенце отдал Валику.

– Водичка теплее, чем в Мурманске, но всё равно не Сочи, – призналась девушка.

Я невольно залюбовался её фигурой – стройная, подтянутая. Алиса явно поддерживала себя в форме и часто плавала, потому как я бы ни за что не побил её рекорд. После такого заплыва недовольным остался только Зимин, который выбился из сил и проиграл, но уже через пару минут мы забыли об этом и отправились дальше.

Закат мы встречали на берегу озера Дивное, которое находилось внутри Городомли. Эдакое озеро в озере. Природа здесь была почти нетронута человеком, лишь кое-где встречались протоптанные тропинки. На дереве возле самого берега мы нашли качели, привязанные канатом к огромной ветке, а у самого берега пару раз натыкались на небольшие пирсы, которые оборудовали рыбаки. Проблем с охраной не возникло, потому как мы имели сюда допуск. Разве что Алису с Валиком придётся отправить на ночёвку в Осташков.

Мы нашли местечко подальше от посторонних глаз, развели костёр и жарили хлеб на костре. Валик отыскал кусок сыра, и у нас получилось вкусное горячее угощение. Через полчаса к нашему лагерю прибились белки, которые совершенно беззастенчиво таскали у нас хлеб. Видимо, привыкли к людям.

– Знаете, природа здесь особенная, – призналась Алиса. – На Таймыре тоже своеобразная природа, но не такая.

– Каждое место по-своему красивое, – начал философствовать Родион.

Мы гуляли до полуночи, а потом отправились в Осташков, где заночевали наши друзья. Следующим вечером Алиса уехала обратно в Москву, Валик пробыл с нами ещё дня два, но затем вернулся в Тверь. Вернувшись с автостанции, застали Серафимова-старшего на берегу озера с удочкой в руках.

– Нагулялись, – сухо заметил он, удостоив нас недовольным взглядом.

– Пойду переоденусь, – произнёс Родион, не желая развивать тему и ссориться с отцом. Лиза тоже ушла отдыхать, а я остался на берегу.

– Знаешь, почему мне нравится рыбалка? – неожиданно спросил Владимир. Видимо, его потянуло на откровения.

– Почему?

– Спокойное это занятие, не терпящее суеты. Вот мы все суетимся торопимся куда-то, а здесь так нельзя. Здесь нужно уметь ждать и действовать тогда, когда это нужно. А природа тут какая! Дышишь и радуешься. И, потом, пока ждёшь клёва, есть время посмотреть на свою жизнь со стороны, многое понять.

– Надумали что-нибудь?

– Надумал, – признался Серафимов. – Я ехал сюда не только, чтобы скрыться и отдохнуть с семьёй. Нужно было хорошенько подумать над тем, как быть дальше.

Естественно, Владимир не стал делиться со мной подробностями, но я не особо желал слушать его соображения. Когда понадобится – узнаю, а мне и самому есть над чем подумать. Каникул осталось совсем немного, и нужно использовать оставшееся время с максимальной пользой. На Селигере мы пробыли ещё неделю, а потом засобирались домой. И вот тут я сделал то, что планировал сделать, ещё когда находился в Мурманске.

– Я хочу взять неделю отпуска и заглянуть в родную Вологду, – заявил я, когда мы засобирались обратно в Москву. Моё решение вогнало в ступор Родиона и заметно удивило Серафимова-старшего.

– Хорошо, – сухо ответил мне Владимир, догадываясь о цели моей поездки.

– Даже не проси меня ехать с тобой – не поеду! – заявил Родион. – Я слишком соскучился по Москве, чтобы тратить своё время на провинцию.

– Даже не собирался, одному спокойнее. Не хватало тебе ещё от местных получить за приставания к девчонкам.

Лиза хмыкнула и поделилась своей идеей:

– Могу я поехать! Чтобы… проследить за Арсом и убедиться, что с ним всё будет в порядке.

– Это лишнее! – отрезал Владимир. – Арсений поедет сам, это дело его семьи и точка.

Пришлось возвращаться в Москву вместе с Серафимовыми и заказывать билеты на автобус до Вологды. В тот же день отправился на свою малую родину. Возвращался туда со смешанными чувствами. С одной стороны, мне хотелось проверить теорию, что в каждом параллельном мире существует двойник, который живёт свою жизнь. С другой стороны, боялся, что мои предположения окажутся правдой. Узнать, что ты и твоя семья были убиты, пусть и в параллельном мире, совсем неприятно.

Тем более, в Вологде могли оставаться подельники Кисловых, которые помогали в нападении на дом. Был ведь у этих мерзавцев какой-то мотив? Может, Чижовы помешали их бизнесу, или перешли дорогу в другом месте. Факт один: я не могу чувствовать себя в безопасности в этом городе.

Вологда встретила меня приятным солнечным днём и лёгким ветром. Город оказался невероятно красив: много старинных построек, парки, утопающие в зелени тротуары. Пока разбирался куда мне податься, успел налюбоваться городской красотой и даже невольно заскучал по родному городу в моём мире.

Из-за того, что я три года не заявлял о себе, да и вообще считался погибшим, свои права мне пришлось отстаивать в суде. К счастью, это заведение находилось в самом центре города, и мне не пришлось искать его.

– Вам в седьмой кабинет! – произнесла девушка в приёмной, когда я описал ей свою проблему.

Подошёл к седьмому кабинету, как мне и посоветовали на входе, и прочёл надпись на табличке: «Вениамин Фёдорович Чуриков». Постучал и потянул на себя ручку двери, которая мягко подалась движению, практически без усилий. Вошёл в небольшой кабинет и осмотрелся, пытаясь найти среди кучи бумаг хоть одного работника.

– Чем могу помочь?

Из-за стола, заставленного папками с бумагой, вышел преклонного вида мужчина. Его седые волосы были прилежно уложены, а лицо гладко выбрито. Всем своим видом он производил впечатление организованного и педантичного старичка.

Объяснил свою ситуацию, и старичок всплеснул руками:

– Право, господин Чижов, какое счастье, что вы живы! Конечно, казначейство может быть иного мнения, но я рад, что вы находитесь в добром здравии. Разумеется, вы имеете право возродить дворянский дом Чижовых, однако для этого потребуется провести судебное заседание. Знаете ли, нам нужно быть уверенными, что это действительно вы.

– Понимаю, Вениамин Фёдорович, поэтому не имею никаких возражений. На какой срок растянется этот процесс?

– Сейчас я найду дело вашего дома и назову наследство, на которое вы можете претендовать, а затем передам документы в суд. Думаю, минут через десять можно провести заседание. Видите ли, у нас на сегодня все заседания завершились, но рабочий день ещё в самом разгаре.

Так быстро? Памятуя бюрократическую машину в моём родном мире, я мысленно готовил себя к тому, что дело растянется на долгие месяцы. Даже прикидывал как бы вырваться на судебные заседания из академии, а тут всего пару минут, и готово. Хотя, не стоит торопиться с выводами. Может, я чего-то не понимаю?

Кстати, у меня ещё и наследство имеется. Я даже не думал об этом, а тут такая неожиданность. Интересно, что мне оставили Чижовы? Насколько я понимаю, статус дворян мои предки получили таким же путём, как Зимины – в награду за впечатляющие заслуги перед государством, поэтому ждать богатого наследства не стоит.

– Вот она! – довольно закричал старичок, размахивая в воздухе плотной папкой. – Давайте-ка посмотрим.

Завязки легко подались, и Вениамин Фёдорович принялся перелистывать бумаги.

– Так-с… Ага, вот оно!

Я терпеливо ждал, стараясь не перебивать старика. Понимаю, насколько это ответственная работа. Пусть хорошенько разберётся, но ничего не пропустит.

– Итак, юноша, вы можете претендовать на двести семьдесят тысяч четыреста пятьдесят рублей, хранящихся на счету вашего дома, и на земельный участок в престижном районе Вологды —родовое поместье Чижовых.

– Замечательно. Что мне делать дальше?

– Проследуйте за мной! – произнёс Чуриков и с важным видом направился по коридору. Лишь в самом конце длинной комнаты Вениамин Фёдорович велел мне устроиться в кресле и подождать. Его не было минут пять, а затем он вышел, но уже без папки и повернулся ко мне:

– Ожидайте здесь, вас позовут. На этом мои полномочия окончены!

Поблагодарил вежливого старичка, который так прилежно выполнял свою работу и принялся ждать. Как мне доказывать своё право на наследство? Похож ли я на себя в этом мире? Вдруг у местного Арсения Чижова были какие-то шрамы, или другие выделяющиеся приметы? Может, зря я это всё затеял? Нет, не зря! Если мои мысли верны, в этом мире жила моя семья, и я имею полное право на всё, что осталось после Чижовых. И вообще, я пришёл сюда не за наследством, а затем, чтобы восстановить свой дом!

Дверь отворилась, и в коридор выглянула девушка в строгом чёрном костюме. Она задержала на мне взгляд и скомандовала:

– Пройдите!

Я оказался в зале для судебных заседаний. Помимо меня здесь было всего два человека: судья и та самая девушка, которая пригласила меня войти. Судьёй был мужчина лет шестидесяти. Он посмотрел на меня поверх огромных очков с толстыми линзами и кивнул, приглашая занять место.

– Итак, Чижов. Верно я понимаю?

– Верно, ваша светлость.

– Понятно! – мужчина пролистал документы из папки, будто до этого их в глаза не видел и отложил бумаги в сторону. – Что-то не особо вы торопились вступать в наследство, господин Чижов. Ещё семь лет, и всё имущество перешло бы к государству, а заявить о наследовании было бы уже невозможно.

– На то были свои причины.

– Вы знаете о наказании за попытку ввести суд в заблуждение и посягательство на чужое имущество?

– Признаться, не слышал.

– Пять лет каторги! Срок может быть увеличен, в зависимости от тяжести злодеяния.

Вот это я попал! Жил себе тихонечко, никому не мешал, и проблем меньше было. Надо же было ввязаться в это наследственное дело. С другой стороны, почему я должен отказываться от того, что принадлежит мне по праву?

– Теперь знаю!

– Отлично! Будьте так любезны, положите руку на артефакт. Мы должны убедиться, что вы действительно Арсений Игоревич Чижов, наследник дворянского дома Чижовых.

Внутри у меня похолодело. Вот как они проверят мою принадлежность к Чижовым. У них есть артефакт, который каким-то образом определяет Чижов я или нет. Как же он работает? Считывает ДНК, или это своеобразный детектор лжи? В любом случае, отступать уже поздно. Если я дам заднюю сейчас, меня могут заподозрить в чём-то неладном. Я положил вспотевшую ладонь на артефакт и перевёл взгляд на судью.

– Вы подтверждаете, что являетесь Арсением Игоревичем Чижовым, наследником дворянского дома Чижовых?

– Подтверждаю!

Руку обдало приятным теплом, а камень засветился зелёным. Надеюсь, это значит, что я прошёл испытание?

– Замечательно! – кивнул судья и принялся что-то писать, а потом поднял на меня взгляд и протянул бумаги: – Дворянский дом Чижовых восстановлен, а вы являетесь его единственным членом. Позаботьтесь о сохранении и процветании собственного дома. И ещё, доступ к банковскому счёту вашего дома будет восстановлен. Права на владение земельным участком с находящимися на нём постройками принадлежат вам. Всего доброго!

Я вышел из зала заседания суда на трясущихся ногах. Получилось! Даже не хочу думать чем бы всё закончилось, если бы артефакт сработал иначе. Итак, теперь у меня есть немного денег и земельный участок в Вологде. Понимаю, что это родовое гнёздышко, но я не испытывал к этому месту совершенно никаких чувств. Наоборот, мне совершенно не хотелось находиться в месте, где произошло страшное убийство моей семьи.

И всё-таки я поймал такси и отправился смотреть бывшее семейное гнёздышко. Сгоревший дом я заметил ещё до того, как машина остановилась возле высокого каменного забора. Я расплатился с водителем и вышел на улицу. Долго простоял перед калиткой, не решаясь войти внутрь. Ключи от ворот мне передали в суде вместе с другими бумагами. Правда, за три года замок поржавел и не открывался, поэтому пришлось перемахнуть через забор. С замком потом разберусь.

За три года с момента трагедии участок пришёл в запустение. О том, что здесь был разбит сад, говорили разросшиеся деревья и мощённые камнем дорожки, а вот клумбы полностью заросли сорняками. Увы, цветы оказались неспособны бороться за выживание в этих условиях.

Дом выглядел ещё хуже – крыша рухнула после пожара, похоронив под собой всё содержимое второго этажа. Стены закоптились, а окна зияли пустотой. Заглянул внутрь дома через окно и убедился, что всё ценное давно вынесли. И всё равно не смог отказать себе в возможности забраться внутрь и прошерстить доступные комнаты. Судя по всему, я оказался в гостиной. Моё внимание привлёк сервант, который от влаги и перепадов температуры пришёл в ужасный вид. Внутри лежала фотография, которая не заинтересовала мародёров. Для них она не представляла никакой ценности, а мне была дороже золота.

Я смотрел на фото и едва сдерживал себя в руках. Оказывается, в этом мире у меня были старший брат и младшая сестрёнка. Отец был жив! В моём мире я почти не помнил его – он погиб, когда мне было пять лет. Здесь даже дедушка с бабушкой были живы. И всё это у меня отобрали Кисловы. Не у меня, а у того Арсения, который принадлежал параллельному миру. Тому миру, в который забросил меня профессор Мезенцев. В этот момент я почувствовал себя невероятно одиноко, словно меня окружали совершенно чужие люди.

Но ведь это не так! У меня есть друзья, которые поддержат. Кеша, Валик, наверно, даже Родион. Пусть он заносчивый и невыносимый индюк, но я считал его своим другом. Правда, мне всё равно не хватало семейного тепла, но с этим пока ничего нельзя поделать. Спрятал фотографию, осмотрелся в поисках ещё хоть чего-нибудь ценного, но потерпел неудачу и поскорее выбрался из сгоревшего дома, пока перекрытие между этажами не обрушилось и не похоронило меня под завалами.

Достал телефон и задумался кому звонить. Серафимову? Родион вряд ли сможет помочь, да и не в его интересах это. Мне нужен кто-то из сильного дома, у кого могут быть связи даже в Вологде. Аверин! Если влияние их дома распространялось даже на Арктику, то в Вологде точно должны быть какие-то зацепки. Заодно и проверим, друг он мне, или нет.

– Арс, вот так неожиданность! – послышался в телефоне удивлённый голос Аверина. – Чем обязан?

– Ава, есть дело на круглую сумму. Я ведь знаю, что у твоего дома есть связи во многих крупных городах. В Вологде кто-нибудь есть?

– Решил заняться наследством?

– А ты откуда знаешь?

– Арс, я многое знаю! – послышался из трубки довольный голос Петра Аверина. Готов поспорить, он сейчас улыбается. – Чем могу помочь?

– Хочу продать свой участок. Десять процентов твои.

В трубке на пару секунд повисла тишина.

– Арс, самостоятельно ты этот участок будешь продавать полгода, если не дольше, но я могу помочь. Сам понимаешь, возня с бумагами будет стоить денег. Взамен я хочу получить десять процентов и услугу.

– Давай лучше двадцать процентов, но без услуги.

– Ладно, десять процентов так десять! – послышался разочарованный голос Аверина. – Лишнего не возьму. Я сделаю пару звонков, а ты пока подожди час-другой. Думаю, на пустой участок в престижном районе быстро найдётся покупатель. На счёт честности не волнуйся, тебе заплатят хорошие деньги и не обманут. За этим проследит мой человек. Процент Авериных от сделки отдаешь ему, это пойдёт на развитие наших дел в Вологодской губернии.

Аверин не обманул – прошло всего минут двадцать, и мне позвонили.

– Добрый день. Это Арсений Игоревич Чижов?

– Он самый!

– Я от господина Аверина. Он сказал, что вы хотите продать земельный участок в Вологде?

– Всё верно.

– Когда мы можем встретиться с вами?

Через полчаса к поместью Чижовых подъехала машина, из которой вышел мужчина лет пятидесяти. Он приветливо помахал мне рукой и направился навстречу.

– Баграмян Иван Арамович, – представился мужчина. – Давайте осмотрим участок!

Мы прошлись по участку, за время инспекции Баграмян делал пометки в своём журнале, но не давал никаких комментариев. Подниматься на второй этаж сгоревшего дома он наотрез отказался, а саму постройку прокомментировал просто: «Под снос». В конце, когда мы остановились у выхода, Иван Арамович задал мне провокационный вопрос:

– Арсений, сколько вы хотите за этот участок?

– Иван Арамович, я полагаюсь на ваш опыт. Назовите свою цену.

– Миллион вы за него точно не получите. Здание нужно сносить и вывозить строительный мусор с участка, а это время и деньги. Были бы здесь хоть какие-то уцелевшие постройки, мы могли бы выручить значительно большую сумму, но в этой ситуации я не обещаю больших денег.

– Меня устроит даже восемьсот тысяч. Вы согласны?

Баграмян покачал головой и бросил оценивающий взгляд на участок.

– Арсений, я не покупаю его, а помогаю найти покупателя. Это большая разница. Знаете, если бы за вас не попросил Пётр Николаевич, я бы предложил вам четыреста тысяч сразу и занялся бы продажей самостоятельно, но ради вас я поищу человека, которого участок может заинтересовать. Дайте мне день-два, и мы всё уладим.

Мы ударили по рукам и разошлись. Я решил заночевать в Вологде и отправился искать хорошую гостиницу с надёжной охраной. Теперь, когда у меня были деньги, я мог не экономить на безопасности. Тем более, этого не стоит делать в городе, в котором на Чижовых уже совершали удачное нападение.

Ночь в гостинице обошлась мне всего в три тысячи, зато я выспался и был полон сил. Баграмян меня приятно удивил, когда в десять утра позвонил с предложением проехаться на участок с потенциальным покупателем. Вот это я понимаю оперативность! Хорошо, что решил не уезжать в Москву, а остаться здесь.

Участком заинтересовался банкир лет сорока на вид. Ему не терпелось скорее посмотреть поместье, а Баграмян наоборот тянул резину, подогревая интерес. Было забавно наблюдать со стороны, как Иван Арамович презентует мой участок и набивает цену. Всё-таки этот человек умеет работать с недвижимостью, а идея позвонить Аверину была замечательной. Я нисколько не пожалел, что согласился отдать десятую часть в качестве благодарности за помощь.

Осмотрев весь участок, банкир решил пообщаться со мной, как с владельцем:

– Арсений, можно начистоту? Почему решили продать участок? Это ведь ваше родовое гнездо. По логике вещей вы должны зубами в него вцепиться и не отдавать. Я бы на вашем месте здесь навёл порядок и возродил поместье.

– Всё так, в иной ситуации я поступил бы также, но место, где погибла вся семья, доставляет мне мучительные воспоминания. Я хочу сменить обстановку – уехать отсюда подальше, начать новую жизнь. Этот участок будет тем магнитом, который постоянно будет тянуть обратно и напоминать о случившемся. Для меня будет лучше перелистнуть эту страницу истории, и избавиться от тяжёлых воспоминаний.

– Понимаю, – кивнул мужчина и повернулся к Баграмяну. – Иван Арамович, я принимаю ваше предложение.

Мы подписали договор, который тут же был скреплён официальными печатями. Взамен документов на участок я получил чек на девятьсот пятьдесят тысяч.

– Я же говорил, за миллион мы этот участок не продадим, – произнёс Иван Арамович, когда мы остались наедине без посторонних ушей. – Пришлось торговаться за цену, которая несколько ниже этой психологической планки.

– И всё равно, это больше, чем я рассчитывал.

– Не забывайте, что мне причитается десять процентов. Ваша доля – восемьсот пятьдесят пять тысяч. Я учёл ваши пожелания и мог торговаться ещё немного, но Аблицову очень приглянулось это место, поэтому он особо не настаивал на снижении цены.

– В таком случае, давайте проследуем в банк, потому как выписать чек у меня нет возможности.

Рассчитался с Баграмяном, ещё раз поблагодарил его за помощь, и с банка направился прямиком на вокзал. К счастью, железнодорожное сообщение в Вологде было куда лучше, чем в Мурманске, поэтому на поезд я сел в тот же день, погуляв всего пару часов по вокзалу. До последнего опасался, что на меня могут начать охоту нечистые на руку дельцы, но обошлось. Что ни говори, а сейчас у меня на руках было чуть больше миллиона и ста тысяч рублей.

В Москве я оказался в полночь. Не стал беспокоить Алексеича, который сейчас наверняка спал, а вызвал такси.

На следующее утро Владимир огорошил меня очередной новостью.

– Арсений, я так понимаю, ты восстановил дворянский дом?

– Все верно, Владимир Михайлович, можете меня поздравить.

– Поздравляю, – сухо проронил Серафимов-старший. – В таком случае, наш контракт необходимо расторгнуть. Дворяне не могут служить у других дворян – они могут служить только императору!

– И что из этого следует?

– Из этого следует, что я хочу получить обратно свои четыреста тысяч, которые прописаны в твоём контракте как отступные. Надеюсь, ты помнишь об этом?

– Разумеется, Владимир Михайлович. Вам как удобнее, наличными или чеком?

Нужно было видеть лицо Серафимова. Он явно не ожидал, что у меня будет достаточная сумма, чтобы вернуть долг. Понимаю. Думал загонять меня в долги по четыреста тысяч в год и намертво прикрепить к своему дому? Не вышло. А ведь Владимир знал о моём происхождении, но не сказал мне об этом. Не мог не знать, потому как меня проверяла его служба безопасности и как-то он ведь сделал мне документы. Точнее, восстановил без моего участия.

– Меня устроит любой вариант, – произнёс он, взяв себя в руки.

– В таком случае, выпишу вам чек. Благо, по случаю приобрёл в банке чековую книжку.

Формальности были улажены, и я мог вздохнуть спокойно. Впервые за долгое время я не был стеснён никакими обязательствами и чувствовал себя свободным человеком, хозяином собственной жизни. Приятное чувство, что ни говори. Правда, перспективы пока очень туманны. Мне точно хватит на оплату обучения в этом году, а что делать с третьим курсом? Нужно ведь ещё снимать квартиру и чем-то питаться. Да и не мешало бы обновить свой гардероб.

– У меня есть предложение, – произнёс Владимир, отложив в сторону столовые приборы. – Я предлагаю принять вассалитет нашего дома.

– Полагаю, условия те же, только теперь они позволительны для дворян?

– Условия гибкие, но мы их обсудим и прочно закрепим. Мне нужны способные люди, которые могут быть полезны дому. Во время покушения ты показал себя с лучшей стороны, поэтому я готов сделать тебе такое предложение. От нас ты получаешь покровительство и защиту, от тебя я жду участия в жизни дома

– Владимир Михайлович, мне нужно подумать. В конечном счёте, меня никто не гонит в шею, и я могу спокойно подождать.

Серафимов хмыкнул, но не стал комментировать моё решение, но по его глазам я видел, что старый лис заволновался. Наверно, думает, что я могу переметнуться к Авериным или другому дворянскому дому. Да сейчас! У меня пока нет ни малейшего желания встревать в эти ваши дворянские разборки. Тем более, пока они находятся в горячей фазе.

Нет, я не собирался спешить с вассалитетом. Отлично помню званый вечер у Вершининых и принятие вассалитета Марковыми. Слова Аверина впечатались в мою память: «Вассал не может идти против воли сюзерена. По крайней мере, сразу, как только принял статус подданного». Перспектива становиться безвольным болванчиком мне совсем не улыбалась. Я отлично помнил отношение ко мне Владимира, когда он потребовал сопроводить его на совет. Это была не просьба, а приказ, как к прислуге.

– Хорошо, я подожду, пока ты прокутишь все доставшиеся в наследство деньги и согласишься на мои условия, – закончил Владимир, давая понять, что наш разговор окончен.

– Всё вы о делах печётесь! – возмутилась Галина Юрьевна. – Вот, лучше попробуйте мою фирменную запеканку. Уверена, после неё вы хоть ненадолго забудете обо всём на свете!

Каникулы заканчивались поразительно быстро. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, вот я и не заметил как почти пролетели два месяца, и пришло время возвращаться в академию. На прощальном ужине перед нашим отправлением Владимир сидел хмурый, а уже после того, как все расправились с едой, поднялся из-за стола и взял слово:

– Семья! Я принял судьбоносное решение для нашего дома. Сегодня я продал наш семейный бизнес. Да, пришлось сильно уступить в цене, мы получили всего лишь двести шестьдесят миллионов, но этого хватит, чтобы рассчитаться с долгами и начать заново на новом месте. Чуть позже я продам поместье. Надеюсь, удастся выручить за него ещё шестьдесят миллионов.

– Мы уезжаем из Москвы? – удивился Родион.

– Да. В последнее время здесь слишком опасно, а встревать в разборки сильных дворянских домов я не намерен.

– И где мы будем жить? Надеюсь, мы ездили на Селигер не для того, чтобы подыскать подходящее местечко для переезда?

– Нет. Мы перебираемся на север, в Мурманск.

Глава 4. Морской бой

Малиновская поймала такси и направилась на окраину города к неприметному двухэтажному зданию, которое выделялось на фоне остальных домов лишь осыпавшейся штукатуркой на фасаде. Кто бы мог подумать, что это здание – одно из самых защищённых во всём Мурманске?

– Алиса Малиновская, к Щукину на третий этаж, – бросила девушка консьержу, сидевшему у входа.

В другой ситуации эта фраза прозвучала бы очень странно, ведь у здания было всего два этажа, но Алису поняли без лишних объяснений. Девушка задержалась всего на несколько секунд, после чего услышала фразу: «Доступ разрешён» и продолжила путь.

Тот самый «третий этаж» находился не наверху, над вторым, как логично можно было предположить, а под землёй. Называть его подвальным помещением язык не поворачивался, да и фраза «третий этаж» давно стала паролем и вносила свою долю путаницы для возможных недоброжелателей, которые могут сюда заглянуть.

Пришлось здорово заморочиться над обогревом подземного комплекса в широтах, где зимой земля промерзает на несколько метров в глубину, но оно того стоило. Алиса прошла по коридору и постучала в мощную бронированную дверь, а потом решительно распахнула её и вошла в комнату.

– А, моя юная разведчица пожаловала! – расплылся в улыбке худощавый мужчина с пронзительным взглядом серых глаз. – Присаживайся. Может, чаю?

– Благодарю, Василий Степанович, не откажусь.

Щукин нажал кнопку на пульте и передал просьбу секретарю, а затем жестом пригласил девушку располагаться в мягком кресле для посетителей.

– Давно ты не баловала старика своими посещениями. Ещё со времён дуэли между Колмыкиным и Чижовым.

– Не было повода, – отозвалась девушка. – А о происшествии в Дудинке вы и так узнали больше, чем я могла сообщить.

– Да, ты молодец, хорошо сработала. А вот нагоняй от императора мы всё-таки получили. Не заметили, не предотвратили… Кстати, как там этот Чижов? Очень интересный парень. Пропал без вести три года назад во время нападения на их имение, нигде не засветился за это время, и тут неожиданно выплыл. Что любопытно, у нас нет никаких данных о его таланте. Обычно он формируется к семи годам, но я изучил информацию по нему из вологодской гимназии, и там пишут, что Арсений был обычным парнем и не проявлял талант.

– Хотите сказать, что у него не было таланта вообще?

– Или его тщательно скрывали. Учитывая, что парень уник, я не удивлён. Присмотри за ним, Алиса. Арктика опасное место, а Чижов – перспективный парень, я не хочу потерять его по нелепой случайности.

– Уже присматриваю, – произнесла девушка и едва заметно покраснела.

– Та-а-ак! Наша маленькая разведчица влюбилась? Надеюсь, чувства не помешают выполнению задачи?

– Нет, я присматриваю за происходящим в академии и обо всём подозрительном немедленно докладываю вам. А своё отношение к Чижову не считаю помехой выполнению задачи.

– Согласен, – Щукин покачал головой и не смог сдержать улыбки. – Действуй, Алиса. Я на тебя рассчитываю.

***

Владимир остался в Москве, чтобы уладить некоторые дела и продать дом, а мы с Родионом и Лизой вернулись в Мурманск, где нас ждало начало нового учебного года. Ждал этого момента с волнением, потому как конец прошлого года выдался невероятно драматичным и богатым на события. Да и весь год нас ждали неприятности, которые охотно устраивали враги.

В северных морях до сих пор бушевала загадочная угроза, вредившая мореходству. На её счету собралось уже не меньше трёх десятков кораблей. В основном жертвами становились контейнеровозы и рыболовные судна.

В первый день августа мы собрались в академии. Я увидел знакомые лица и отметил, что теперь среди студентов нет Кислова и его подельников, а также Татьяны Арской, которая оказалась родственницей императора. Видимо, девушка находилась здесь с определённой целью, и после разоблачения решила покинуть академию.

Август принёс нам и долгожданные встречи. Так мы наконец-то встретились с Уваровым, и наша пятёрка воссоединилась. Я решил поинтересоваться у Кеши результатами экспедиции. Всё-таки Новосибирские острова покорили меня своей красотой и хранили множество секретов.

– Полярный день – сущий ад, если вы ночуете в палатке и забыли прихватить с собой маску для сна, – признался парень. – Да и вообще теряешь ощущение ночи. Первую неделю я вообще не мог уснуть, спасали только микстуры со снотворным, которыми снабжал нас Куксин.

– Пётр Николаевич тоже поехал с вами?

– Конечно! Нашему биологу только дай возможность лишний раз побывать на краю земли и поразглядывать цветочки. С островов он притащил целый ворох новых образцов.

– А много вас в экспедицию собралось?

– Да нет, всего двенадцать студентов и два преподавателя. А могло быть и больше, это ведь даже не десятая часть курса.

– Мало нас осталось, – заметил Гаранин, ухватившись за волнующую его тему. – За год больше десяти человек отсеялось.

– К выпуску хорошо, если полторы сотни останется, – поддержал его Смолин.

– Да ладно вам, не нужно сгущать тучи, – одёрнул я ребят. – Это нормальный процесс. Кому-то не по пути, кто-то проштрафился. Это ректор ещё благосклонно относится к нашим выходкам, иначе нас с вами здесь бы уже не было, как и третьей части потока.

– Интересно, сколько студентов наберут в этом году? – переключился Коля. – Снова две сотни будут набирать, или расширят курс?

– Куда расширять-то? – ухмыльнулась Дорофеева. – Тут бы нашему курсу работу найти после выпуска, а там ещё по полторы-две сотни выпускников будет добавляться каждый год. Думаю, в ближайшую пару лет увеличивать число студентов не станут, пока не наладят вопрос с трудоустройством.

– А если не наберётся две сотни? Всё-таки, слава об академии прогремела на всю страну, и не всегда в лучшем свете…

– Шутите? Мы – четвёртые по популярности во всей империи по запросам в сети! – Яна достала телефон, пару раз коснулась экрана тонкими пальчиками с окрашенными красным лаком ногтями и повернула смартфон экраном к нам. – Вот, смотрите! Впереди только Московская академия, Питер и Ростов-на-Дону. Мы даже Новгород и Екатеринбург обошли по запросам в сети, а это кое-что да значит.

– Ну, запросы в сети – это одно, а реальный интерес…

– В сентябре увидим! – отрезала Дорофеева.

Спор мог бы продолжаться ещё долго, но в этот момент в гостиную ворвался Родион со свежими новостями:

– Слышали? Нас будет сопровождать эсминец и патрульный катер!

– Откуда узнал?

– Только что Гронский при мне связывался с адмиралтейством и выбивал сопровождение для нашего корабля.

– Хорошая новость, – произнёс Аверин. – Учитывая неспокойную обстановку, сопровождение нам точно не помешает.

– Собирают в актовом зале! – объявил Кирсанов, заглянув в гостиную.

В зале оказалось просторно. Я ожидал увидеть первокурсников, но ошибся – они появятся здесь неделей позже, когда нас в Мурманске уже не будет. Ознакомительная практика составляла всего две недели, поэтому не было нужды отбирать у будущих студентов время и томить их в стенах академии.

За столом преподавателей также было пусто – Гронский, Платонов, Лёвушкин, Остроумова… И это всё? Надеюсь, преподаватели просто не успели вернуться из отпуска, и у нас не будет проблем с кадрами.

– Приветствую, второй курс! – произнёс Гронский с улыбкой. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули за время каникул, потому как нам предстоит серьёзная работа. В этот раз вы снова отправитесь на Таймыр, закончите запланированную программу прошлой экспедиции и выполните новые задания. Надеюсь, хотя бы в этот раз мы проведём экспедицию до конца.

По залу пробежали шепотки, а потому ректор дал немного времени, пока снова воцарится тишина.

– С вами в экспедицию отправятся Георгий Максимович Платонов, Григорий Иванович Лёвушкин, Акулина Ивановна Остроумова и Константин Фёдорович Кочубей.

Ректор окинул взглядом преподавательский стол и вспомнил, что историка нет в зале, поэтому поспешил добавить:

– Константин Фёдорович присоединится к нам немного позднее. Отправляетесь в путь завтра утром. Желаю вам удачной и результативной экспедиции!

Утром мы в полном составе прибыли в порт. С собой я взял два комплекта сменной одежды и вещи, необходимые в экспедиции – сухое горючее, переносную горелку, зажигалку, фонарик, батарейки, спички, компас и массу других мелочей. Пайки с собой не брали, потому как академия пообещала обеспечить питанием. Правда, Зимин всё равно притащил фирменный мамин пирог с малиной.

Плыть нам снова выпало на «Печоре». Это экспедиционное судно было нам уже знакомо по весеннему путешествию на Таймыр. В этот раз мы ехали туда же, но планы были немного другие. Как я понял, Платонов хотел сделать всё то, чего не удалось добиться в мае, а значит, нас ждут путешествия по пустошам, ненадолго лишённым снежного покрова.

В августе заканчивается недолгое арктическое лето, и уже в начале сентября полуостров накроет плотным слоем снега. А сейчас у оленеводов есть возможность угнать свои стада дальше на север, чтобы олени наели бока и приготовились к долгой зиме. Нам снова предстояло отправиться в Диксон, а оттуда взять немного на восток в поисках оленеводов. Поймать их на одном месте практически невозможно, ведь каждые пять-шесть дней они передвигаются, чтобы отыскать новую пищу для оленей. Эти рогатые обжоры меньше, чем за неделю уничтожают растительность на километры вокруг, поэтому их хозяевам можно и не мечтать об оседлом образе жизни.

– Начинаем погрузку! – скомандовал Платонов, которому снова предстояло взять на себя командование нашей экспедицией.

Сложили свои рюкзаки в огромную сеть, расстеленную на пирсе, а сами по трапу. Через несколько минут рюкзаки подняли на корабль, и мы растащили вещи по каютам, но задерживаться внутри не стали, а собрались на палубе – такое событие нельзя пропускать. Тем более что в этот раз в порту собралось много зрителей, которые пришли проводить нашу эскадру в плавание. Некоторые дамы махали платочками и бросали их вслед, надеясь, что ветер подхватит их и донесёт парням на корабль.

– Улица Набережная, дом двенадцать, – прочёл Кирсанов, развернув один из платочков, который достался ему от симпатичной девушки ещё на берегу.

– О, кому-то будет чем заняться после возвращения из экспедиции! – оживился Родион, а парни, стоящие рядом, многозначительно заулыбались.

Нас сопровождал эсминец «Бородинский» и патрульный катер «Мурена». Эсминец первым вышел в море, затем последовали мы, а потом нас догнал катер. «Мурена» двигалась немного слева и чуть позади, прикрывая нас со стороны моря.

К вечеру зашли в Архангельск и передали немного груза, который прихватили по пути. Ночь мы простояли в порту. Видимо, Платонов решил не пороть горячку и не рисковать сверх меры, а перестраховаться, чтобы продолжить путь при хорошей видимости. Что-то мне подсказывало, что такое решение отставной генерал принял по вине таинственной угрозы, топившей корабли.

Путь продолжили в четыре часа утра. Благодаря тому, что небо оставалось светлым даже после захода солнца в это время, мы прождали чуть больше четырёх часов. Что меня удивило, в этот раз старались не уходить далеко от берега. В принципе, морской путь и так пролегал недалеко от береговой линии, но теперь мы держали землю в пределах видимости.

– Это для безопасности кораблей, экипажа и пассажиров, – пояснил Платонов, который вышел на палубу подышать морским воздухом и разведать обстановку. – Враг может атаковать только с моря. Ну, либо с земли, но тогда ему точно не уйти от возмездия.

Торчать на палубе нам быстро наскучило, а потому мы собрались в одной из кают-кампаний, чтобы изучить карты и свериться с планами. Платонов разработал для нас необычную программу – часть студентов сразу отправлялась в тундру на поиски оленеводов, а другая часть должна была помочь в настройке и обслуживании научного оборудования, которое мы везли на борту.

В Диксоне должны остаться сто человек вместе с Платоновым и Остроумовой, ещё пятьдесят спустятся по Енисею в Мунгуй, а остальные отправятся ещё южнее – в Усть-Порт. Нашей пятёрке выпала задача спуститься в Мунгуй, а оттуда добраться до Усть-Авама, который находился в глубине полуострова.

– На дорогу вам всего два дня! – распорядился Платонов, когда мы составляли планы. – Лёвушкин останется с первой половиной группы в Мунгуе, а вы на квадроциклах отправитесь в путь. Один человек управляет квадриком, остальные находятся в прицепе вместе с вещами. Заночуете посреди дороги, к концу второго дня должны будете добраться до Усть-Авама. С собой обязательно возьмите целителей, стихийников и артефакторов.

– Артефакторы там зачем нужны? – удивился Кеша.

– В посёлке есть несколько генераторов, которым наверняка понадобится обслуживание. Тащить их в город, конечно же, никто не будет. Куда проще вызвать специалистов и разобраться на месте. Да и по мелочи помощь артефакторов пригодится – в тех суровых условиях любое преимущество перед неприветливым климатом окажется к месту. На это вам отводится неделя, а потом выдвигаетесь обратно в Мунгуй и меняетесь со второй группой. Корабль заберёт вас через двадцать четыре дня…

Платонов не успел договорить, когда судно сотрясло от мощного взрыва. Все, кто сидел, попадали на пол, свет в кают-кампании погас, а комната наполнилась испуганными возгласами. Я машинально откатил время назад и незамедлительно начал действовать. Что могло произойти с кораблём? Варианта всего два: либо мы налетели на камни, либо нас атаковали. Во второй вариант я почему-то верил больше. Как минимум по той причине, что экипаж «Печоры» составляли опытные моряки, которые не допустили бы крушения. Тем более что на палубе должен был работать предсказатель.

– Держитесь за что-нибудь, сейчас тряхнёт! – закричал я и помчался на палубу, откуда направился прямиком на капитанский мостик.

Стоило мне открыть дверь, я понял, что о предстоящей атаке уже известно персоналу – сработал предсказатель. Почему так поздно? Неужели у врага есть сильный предсказатель, который мешает работе нашего таланта?

– Посторонним покинуть капитанский мостик! – приказал старпом и повернулся к капитану. В этот раз я увидел две торпеды, которые рассекали воду, вызывая буруны, и неслись к нашему кораблю. Те, кто их запустил, всё просчитали наперёд. Патрульный катер не успевал прикрыть нас собой, и обе торпеды попадали точно в цель: одна в машинное отделение, а вторая – в корму судна. Я не стал дожидаться взрывов и снова откатил время назад. На этот раз удалось выиграть три минуты и сорок семь секунд.

В капитанскую каюту я успел заскочить ещё до того, как предсказатель поднял тревогу, но мои слова не приняли всерьёз. И только через минуту штатный предсказатель подтвердил, что кораблю угрожает опасность. Сигнал тревоги передали на эсминец и патрульный катер, оттуда запустили осветительные ракеты и сбросили глубинные бомбы. Увы, это не помешало врагу торпедировать наше судно.

Два взрыва прозвучали с разницей в несколько секунд, мощные толчки сотрясли судно, а я не удержался и рухнул на палубу. Да, в этом варианте реальности удар получился не таким точным. Первая торпеда не попала в машинное отделение, ударив немного правее, но вторая попала в корму, создав огромную дыру.

– Чижов, что происходит? Что ты видел? – обрушился на меня с расспросами Лёвушкин, который поспешил следом за мной.

– Торпеды! Это были торпеды!

Спасательные шлюпки успели спустить на воду, вот только туда поместилось всего восемьдесят человек. При всём желании я не мог попасть в первую волну, а потому напялил спасательный жилет и приготовился ждать, пока эсминец и патрульный катер примут к себе пострадавших.

– Построиться по пятёркам! – скомандовал Лёвушкин. – Немедленно доложить, если кого-то из вашей пятёрки не хватает!

Я увидел перед собой взволнованные лица Серафимова и Малиновской. Валика и Кеши нигде не было.

– У нас нет двоих! Уварова и Зимина!

Шлюпки успели отплыть от тонущего корабля, когда внутри произошёл мощный взрыв. Корабль разорвало на две части, и он стремительно ушёл под воду. Во время взрыва меня и ещё несколько человек вышвырнуло за борт. Я ненадолго потерялся в пространстве, когда с размаху шлёпнулся в холодную воду. Мышцы сковало судорогой, но меня спас жилет, который не давал утонуть.

– Скорее! У нас есть всего полчаса, чтобы выудить всех из воды, пока они не замёрзли, – послышался голос, словно откуда-то издалека. – Стихийников сюда! Здесь ещё трое!

«Трое? Почему трое, ведь нас должно быть пятеро» – пронеслось в голове, когда меня вытаскивали из ледяной воды. Я попытался что-то сказать, но челюсть совершенно меня не слушалась, и в итоге вышло какое-то нечленораздельное мычание.

– Погоди, парень, сейчас мы тебя отогреем!

К счастью, нам попались профессионалы своего дела и не стали отогревать меня ничем горячим, иначе кровеносные сосуды приказали бы долго жить, и полопались в мгновение ока. Я чувствовал как меня растирали сухими полотенцами, а затем укутали в плед и отдали в руки целителям. Пусть я всё ещё продолжал стучать зубами, но уже мог хоть немного говорить.

– Где… ос-стальные?

– Двоих парней из твоего отряда выловили парой минут раньше, сейчас удалось спасти вашу троицу.

– А… пр-пр…

В другой ситуации это выглядело бы комично, но я действительно не мог произнести слово «профессор». К счастью, меня поняли.

– Профессор Лёвушкин жив, находится с остальными спасёнными. Всё, парень, тебе уже ничего не грозит, мы поработали с тобой, залив достаточное количество энергии. Теперь твоя задача – сидеть закутанным и отогреваться.

– Говорю вам, это был самый настоящий монстр! – послышался возбуждённый голос Серафимова.

– Копчёная осетрина! Родя, не тупи! – оборвал его Зимин. – Если ты ничего не понимаешь в биологии, обратись к профессору Куксину, чтобы заполнить пробелы. Осьминоги не могут выпускать снаряды, которые топят суда. Если бы этот механизм действительно был монстром, он бы обхватил судно щупальцами, смял его, или утащил на дно. Но здесь очевидно, что борт корабля разворотило от взрыва.

– Может, это взорвались котлы в машинном отделении? – настаивал на своей версии Серафимов.

– Снаружи? Посмотри на повреждения, края дыры вогнуты внутрь, а это значит, что снаряд попал в борт извне.

– Тогда что это было? Ну, скажи, если ты такой умный! – Родя перешёл в атаку, но мне было чем ответить.

– Подводная лодка.

– Ха! Подводную лодку заметили бы с эсминца и уничтожили в два счёта! Они не смогли бы выпустить торпеды и уйти так быстро.

– Выходит, что смогли, потому как эта штуковина исчезла буквально сразу после взрывов. Тем более, я видел торпеды, которые приближались к кораблю.

– Интересно, как это ты мог их заметить в темноте?

– Ты серьёзно? С эсминца «люстры» развесили, видно было как днём! – вмешался Уваров.

– Какие ещё люстры? – опешил Серафимов.

– Кеша говорит об осветительных ракетах. Они действительно осветили округу и помогли подтвердить мою теорию – вокруг не было ни одного постороннего корабля…

– И только огромный осьминог! – взвыл Родион, замогильным голосом.

– И только болван, который увидел то, что ему хотели показать, – заключил Валик. – Я согласен с версией Арса – это была подводная лодка. Но очень быстрая, потому как смогла уйти. Верно, Кеша? Ты ведь артефактор, скажи хоть что-нибудь!

Уваров нахохлился и приготовился выдать какую-то умную мысль, но в нашу беседу ворвался Платонов и перебил парня:

– Вы видели корабль, который атаковал нас?

Пришлось отвечать мне, потому как при виде разъярённого Платонова все как воды в рот набрали и молчали, втянув головы в плечи.

– Это был не корабль, профессор.

– Бросьте, Чижов. Вы же не хотите сказать, что это было морское чудовище, которым нас пытаются запугать?

– Вовсе нет, Георгий Максимович. Я хочу сказать, что это была подводная лодка.

– Быть того не может! Подводные лодки могут погружаться на глубину до сотни метров, мы сбрасывали глубинные бомбы, окажись подводная лодка поблизости, она была бы уничтожена.

До сотни метров в глубину? Что-то у них не так со строительством подводных лодок. Насколько мне известно, в нашем мире на такую глубину субмарины могли погружаться ещё в Великую Отечественную войну, а современные подводные лодки без проблем «ныряют» в пять раз глубже. Конечно, есть случаи и более глубоких погружений, но в этом участке Карского моря глубже не нырнёшь – там уже океаническое дно.

– Значит, это была очень быстрая подводная лодка, которая успела уйти от глубинных бомб. Не спрашивайте меня, как ей это удалось. Думаю, вы найдёте ответ на этот вопрос, когда уничтожите её.

– Арс! – позвал меня Кеша, когда я собирался уйти в каюту. Я сел рядом с парнем, и только после этого он решился продолжить. Правда, почему-то говорил шёпотом. – Я всё думаю над твоими словами на счёт подводной лодки. Думаю, торпеды могли быть запущены с нескольких сотен метров. Пока мы запускали осветительные ракеты и сбрасывали глубинные бомбы, лодка погружалась на дно. Причём, вдали от радиуса действия бомб.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе найти лодку?

– Понимаешь, мы находимся в разных условиях. Лодка нас видит как на ладони, а мы её – нет. Конечно, осветительные ракеты ночью и дневной свет немного помогают нам, но всё равно сложно судить о её размерах, направлении движения и так далее, понимаешь? Я хочу выиграть немного времени, чтобы мы могли обнаружить её раньше. Какой-нибудь подводный фонарь, демаскирующий лодку или что-то наподобие этого.

– Не думаю, что свет тебе поможет. А как на счёт звука?

– А что звук? – удивился Уваров.

– Серьёзно? Я вообще удивлён, что в вашем мире до сих пор такой штуки не придумали.

– В каком это «вашем»? – надулся парень. – Ты хочешь сказать, что артефакторы не от мира сего, витают в облаках и мыслями где-то в другом измерении? Обидно, честно говоря…

Оп! Чуть не проговорился. Хорошо хоть Кеша понял мои слова несколько иначе.

– Я говорю о научном мире, Кеша! Очень странно, что никто из учёных не нашёл решения, которое просилось достаточно давно. Сам посуди, звук под водой распространяется очень хорошо. Те же дельфины могут слышать друг друга на расстоянии в сто пятьдесят метров. А что, если создать устройство, которое будет направлять звуковые волны в стороны? Если они отразятся, от поверхности лодки, мы её немедленно заметим. Мне кажется, устройство наподобие гидролокатора поможет обнаружить и подводную лодку и засечь выпущенные торпеды.

– Устройство, которое издаёт звуковые волны и принимает их… А это идея, нужно попробовать.

Глава 5. Диксон

Уже в Диксоне мы получили неутешительные новости. Очередная торговая эскадра была атакована буквально за день до нас – оба торговых судна затонули, а эсминец из числа кораблей сопровождения получил сильные повреждения и был вынужден выброситься на берег, чтобы не пойти ко дну.

– Говорил же вам! Подводная лодка не может создать такие разрушения! – твердил Серафимов. – И потом, я лично видел огромные щупальца осьминога, торчащие из воды.

– Да ты со страху ещё не то мог увидеть, – рассмеялась Лиза, но Гаранин подтвердил слова Родиона, и мы крепко задумались. Одно дело, когда о щупальцах говорил паникёр Серафимов, и другое дело – рассудительный Гаранин и ещё несколько человек.

– А как ты объяснишь торпеды?

– Сень, у тебя в башке торпеды! – сорвался Серафимов. – Завёл пластинку со своими торпедами и талдычишь. Может, это тебе показалось? Кроме тебя их больше никто не видел.

И не удивительно, потому как я знал куда смотреть, как и знал заранее о взрывах. Кстати, на капитанском мостике ведь тоже об этом знали! Чтобы рассеять сомнения, я могу спросить у кого-то из экипажа как было на самом деле, а заодно доказать, что все эти истории со щупальцами осьминога – самые настоящие выдумки.

– Парень, не твоё это дело, – отрезал старпом, когда я обратился к нему с расспросами.

– А что, если я могу помочь?

– Чем? – ухмыльнулся офицер. – Расскажешь забавную историю о морском чудовище?

В этот момент на капитанском мостике появился капитан. При его виде старпом немедленно вытянулся, с его лица исчезла улыбка, и он железным тоном произнёс:

– Посторонним немедленно покинуть капитанский мостик!

Вот же заладили! Как решать проблемы, так это ко мне, а как выслушать и намотать на ус, так сразу я посторонний. Уже не первый раз сталкиваюсь с такой предвзятостью. И ладно бы эти подлодки щёлкали, как семечки, тогда я бы понял. Нет! Ни одной не смогли уничтожить, а наших кораблей потеряно десятка три.

Ситуация с монстром и потопленными кораблями отошла на второй план, когда мы сошли на берег. В тот же день Платонов позволил нам прогуляться по городу, и мы незамедлительно направились в единственную кафешку на всю материковую часть Диксона, которая располагалась на первом этаже гостиницы «Северная».

Хозяйка кафе – женщина лет сорока пяти по имени Уйгуна щедро угощала нас местными лакомствами, и каждый раз подсылала к нам своих дочерей-официанток с очередным блюдом. Несколько ребят из нашей компании, которые прикладывались к спиртному, заметно захмелели. Даже не представляю как они завтра отправятся в экспедицию.

– Вот вы где! Так и думал, что застану вас здесь! – проревел над нашими головами Платонов. – Вы думали, что раз сошли на берег, можете расслабиться? Как бы ни так! Вы в экспедиции, а значит, это время приравнивается к учебному процессу. За нарушение дисциплины все выпивающие подвергаются аресту до завтрашнего дня. Остальным приказ заняться делом.

– Заприте их в любом свободном помещении на судне, через которое не проходят коммуникации, связанные с жизнеобеспечением судна и его мореходными качествами! – распорядился старпом. Тот самый, который сегодня выдворил меня с капитанского мостика.

Забавный чудак всё-таки! Откуда люди Платонова знают какое помещение подходит под описание, а какое нет? Скорее всего, найдут какую-нибудь пустую каюту, и запрут их там. Помощники декана ратников вывели из-за стола пятерых студентов, которые особо и не сопротивлялись, приняв свою судьбу, а остальные поспешили разбрестись кто куда, пока им не нашли какое-нибудь дурацкое задание.

– Чижов! А вы пойдёте со мной, пока не наломали дров. От вас постоянно одни неприятности, поэтому лучше не упускать вас из виду.

Не успел. Видимо, в безумном мозгу Георгия Максимовича уже родился какой-то чудовищный план. Я бросил взгляд на остальных ребят и последовал за Платоновым. Уйгуна что-то прокричала вслед генералу на местном диалекте, поэтому я не понял ни слова, но мне показалось, что это было что-то обидное.

Мы вышли из гостиницы и направились в сторону порта, где располагалась штаб-квартира академии в Диксоне.

– Да уж, хорошего же мнения вы обо мне, Георгий Максимович! Так расписали, что даже на рудники не примут с такой характеристикой.

– Дурак ты, Арсений! – проворчал Платонов. – А всё потому, что молодой и неопытный. Нет, конечно, на голову выше большинства своих сокурсников, но всё равно дурак. Думаешь, почему я тебя позвал? Я всегда выбираю самые сложные экспедиции, соответственно, и беру с собой только лучших. Уяснил? А перед Уйгуной я в красках расписал какой ты разгильдяй, чтобы она не сосватала тебя за одну из своих дочерей.

– Чего?

– Чего слышал! У неё семь дочерей, четыре из них на выданье. Эта хитрая баба абы за кого замуж свою дочь не выдаёт, всегда ищет жениха побогаче или поспособнее, чтобы в будущем раскрылся. Вот так один из наших геологов попал в её сети пару лет назад – Уйгуна его накормила, напоила и свою дочь под бок подсунула. Ну, а утром сам понимаешь, какая ситуация получилась. Эта старая лисица своего не упустит. Не была бы она старейшиной посёлка, окажись простушкой. Понимаешь, почему я за тебя волнуюсь? Если учесть твою любовь к бабам под юбку заглядывать, шансы устоять у тебя были мизерные. Так что ты меня ещё благодарить должен за то, что в холостяках ходить остался.

– Вообще-то я ко всем подряд под юбку не заглядываю, как вы выразились.

– Вот за это я тебя уважаю, – произнёс Платонов и остановился. – Но о бабах поговорим потом, дело есть!

Декан ратников толкнул дверь в здание штаб-квартиры и щёлкнул выключателем.

– Не разувайся, здесь полы холодные, да и грязно, как в порту после разгрузки контейнеровоза.

Мы прошли в следующую комнату, которая оказалась кабинетом Платонова. Внутренне убранство комнаты выглядело скромно – потухший камин, обогреватель, простенький письменный стол, несколько стульев и напольная вешалка для одежды.

– Времени у меня свободного нет, поэтому перейду сразу к делу. Там, на корабле, я не до конца объяснил задачу, но это уже неважно. Кое-какие планы поменялись. Ваша пятёрка спустится до Мунгуя, как и было задумано, а затем отправится в числе первых к Усть-Аваму. Разница в том, что с вами отправится Лёвушкин.

– А зачем нам профессор? У них что-то серьёзное сломалось и Уваров не справится?

– Нет, у Григория Ивановича будет особая задача, секретная. О ней никто не должен знать до определённого момента, но я хочу, чтобы именно твоя пятёрка помогла Лёвушкину её выполнить.

– Может, кого другого послать? Ребята у меня, конечно, хорошие, но есть пятёрки и посильнее.

– А кого послать? – поднял на меня взгляд Платонов. – Аверин и его ребята будут заняты в другом деле, как и пятёрка Гаранина, а больше толковых отрядов у меня нет. Есть сильные индивидуальные исполнители, но в масштабах отряда им с вами не сравниться. И потом, вы хорошо показали себя в Дудинке весной. Думаю, с этим заданием точно справитесь.

– А что нам хоть делать?

– Выполнять приказы Лёвушкина!

Вот уж объяснил, так объяснил! Я прям сразу осознал к чему нам готовиться. Ладно, надеюсь, это задание не потребует от нас соваться под пули или рисковать своей жизнью другим образом.

– Только внимательно, Арсений! Я очень рассчитываю на успех.

Надо же, Платонов впервые назвал меня по имени, или мне показалось?