Колхоз. Назад в СССР. Книга 2 бесплатное чтение

Павел Барчук

Глава 1

Я, словно истинный следопыт, наблюдал из-за дерева, как маменька резво шурует в сторону той самой улицы, которую, кстати, указала и добрая женщина из местных, когда узнавал адрес дочери Ольги Ивановны. Ирония судьбы, но мне реально нужно было туда же.

Возникла грешным делом мысль, выскочить из своей засады и с радостным криком: "Мамуля!" броситься ей на шею. Прямо подмывало поступить именно так. Прикола ради. Только, чтоб посмотреть на выражение лица. Вот бы она охренела, конечно. Однако, гораздо больше интересовала цель, которая на данный момент имелась у родительницы. На кой черт Светланочка Сергеевна приперлась в Воробьевку? Здесь ей теоретически делать вообще не́чего. Это даже не Зеленухи. Хотя, уж родная деревня, как место геолокации, была бы более логична. Соскучилась по сыну, например. Как вариант. Или приехала проверить, жив ли он. Стоят ли родные Зеленухи? Тут в кого больше верить.

Да что угодно. Но нет. Кроме того, ещё и однозначно пытается стать не особо приметной. Потому вышла возле универсама. Уж точно не ради прогулки по селу.

Приперлась, главное, на тачке, я так понимаю, прямо из Москвы, но теперь струячит пешком, отдаляясь от центра Воробьевки. Даже если учитывать, что машина привлекла внимание местных, про красивую женщину, которая из этой машины вылезла, уже сто процентов забыли. Вид у нее такой, что, если отошла от автомобиля, никто уже не подумает, будто дамочка прикатила из самой Москвы в сопровождении личного водителя.

Короче, я решил, все, что мамочка хочет скрыть, мне обязательно надо знать. Подозреваю теперь, там даже не скелеты в шкафу, а личное городское кладбище. Тайна на тайне и сверху тайной прикрыта. А потому мелкими перебежками двинулся следом за Светланочкой Сергеевной, имея твердое намерение получить необходимую информацию, чего бы мне это не стоило. Благо, вдоль домов имелась куча всевозможной растительности. Просто сельские джунгли какие-то. Кусты, деревья, цветы. А мне это только на руку. Исключительно благодатная обстановка для слежки.

Светланочка Сергеевна, не оглядываясь, дошла почти до конца улицы и остановилась перед одним из домов. Она заметно нервничала. Каждые две минуты поправляла платок на голове. А он естественно имелся. Платок. Только повязала она его элегантнее, чем местные носят. На манер французских кинозвезд прошлого века.

Кстати, в Воробьевке, в отличие от Зеленух, высокие ворота, прятавшие от посторонних глаз двор, отсутствовали. Наоборот. Перед каждым домом имелся невысокий забор из штакетника, за которым прекрасно просматривалось крыльцо и вся территория до самых хозяйственных построек. Но зато не было палисадников.

Минут пять моя новообретенная и жутко таинственная родительница стояла, тупо пялясь на незнакомое жилище. Вернее, незнакомым оно было для меня. Светланочка Сергеевна из всех домов выбрала именно этот достаточно уверенно. Знала, куда шла. Но сейчас, перед калиткой, она будто засомневалась, идти дальше или нет. В этот момент дверь открылась и на крыльцо вышел парень, лет восемнадцати. В первое мгновение я немного обалдел. Ну, как немного… Да я просто охренел!

Появление этого человека было настолько неожиданным, что я, прячась за кустами соседнего дома, очень старательно при этом вытягивая шею в попытке, как можно лучше разглядеть пацана, чуть кувырком не вывалился из засады на дорогу. Серьезно. В последнее мгновение успел ухватиться рукой за ближайший куст и остаться на месте. Просто сидел на корточках, поэтому, естественно, удержать равновесие было сложнее. А то очень быстро закончилась бы моя карьера следопыта. Выкатился бы как раз на самый вид, перед родительницей.

Мамочка разулыбалась этому типу́ совершенно идиотской, счастливой улыбкой, что-то тихо сказала радостным голосом, а потом толкнула невысокую калитку ограды и пошла к ступеням, на которых он стоял. Лицо пацана, кстати, такого же вселенского счастья не демонстрировало. Наоборот. Выглядел слегка раздраженным. Они обнялись, затем парень махнул ей рукой, приглашая войти внутрь. Прежде, чем закрыть дверь, окинул быстрым, но внимательным взглядом улицу. Конспиратор хренов.

Когда оба исчезли из поля зрения, и мать, и пацан, я реально без сил плюхнулся на задницу, прямо рядом с кустами, прямо в траву. Наверное, все прежние стрессы, испытанные в новой жизни, в это мгновение обнулились. Дело в том, что человек, встретивший Светланочку Сергеевну, был мне знаком. Более того, не просто знаком, а настолько близко знаком, насколько это вообще возможно.

Провел ладонями по лицу, пытаясь собрать мысли в кучу. Это как вообще может быть? Прикол такой или что?

Пацан, с которым мамаша весьма жарко обнималась на крыльце – мой отец. Родной отец, имею в виду. Никонов Сергей Сергеевич. Данный факт также верен, как то, что трава зелёная, а небо – голубое. Да, не вопрос, разница почти в сорок лет. Сейчас он вообще писюн, можно сказать. Но я не мог ошибиться. Взгляд, улыбка, поворот головы, характерная манера смотреть на собеседника, чуть наклонив голову к плечу. Это сто процентов он. Какого черта вообще? Ну, может, конечно, есть какая-то крохотная доля того, что имеется лишь феноменальная похожесть. Мало ли. Однако внутренняя интуиция упорно говорит мне, пацан, ты сто пудово прав.

Зацепил корзину, стоявшую неподалеку, а я, естественно, про поручение Ольги Ивановны не забыл, и принялся отползать назад, но внезапно уткнулся спиной во что-то мягкое и, судя по раздражённому шипению, закончившемуся матерным словом, живое.

Обернулся и чуть не зашипел, матерясь, сам.

– Ты какого хрена тут делаешь?! Тебе где было сказано ждать?!

Наташка, как и я, сидела на корточках, потирая ушибленное плечо. Наверное, задел, когда сдавал назад. Вот настырная девка! Я следил за мамочкой, а девчонка следила за мной. Чисто бабская тема. Сунуть свой нос туда, где его точно быть не должно.

– А ты? Я, вообще, стояла рядом с машиной, как сказал. Никого не трогала. Смотрю, ты начал вести себя, будто ненормальный. В принципе, от тебя, может, и не удивительно, но в этот раз было что-то новенькое. Сначала все деревья собрал, прижимаясь к ним разными частями тела, а потом чуть ли не ползком крался за женщиной. Подглядывал? Зачем она тебе? Кто такая?

– Слушай, тебе какое дело? Хочу деревья обнимаю, хочу в грязи ползаю, хочу за женщинами слежу. Может, это – мое хобби.

Хотел приколоться про сексуального маньяка, но вовремя заткнулся. Ну, его на хрен. А то выйдет шуточка в очень даже реальный срок. Зеленухи – про́клятое место. Наташка из Зеленух. Может, проклятье и на людей распространяется. Нет. Не буду рисковать. С Зеленухами шутки плохи. Ляпнешь вот так, а из ближайших кустов вылезет следак с "висяком". А что? Вообще не удивлюсь. Пошел поссать, а тут готовый тип в преступлении признается. Я на полном серьезе уже начал подозревать, что вселенная для того и вернула меня обратно, дабы на конкретном примере жизни в Зеленухах показать, как счастлив был раньше. Но не ценил.

– Да вообще никакого мне дела нет. – Психанула Наташка, – Просто прекращай вести себя, как ненормальный и все. Зачем тебе эта женщина?

Судя по всему, девчонка мою маменьку никогда в глаза не видела, а соответственно, и узнать не могла. В принципе, не удивительно. Ольга Ивановна ведь рассказывала, что после своего поступления, и после возвращения Виктора, приезжала Светланочка Сергеевна лишь раз. Думаю, в то время Наташки либо ещё не было, либо она мало интересовалась незнакомыми тётками в силу очень скромного возраста. Тем не менее, вообще не собираюсь тут девчонке душу изливать и пояснять смысл своих поступков. Самому бы разобраться, что за хрень творится.

– Влюбился. – Ответил с совершенно серьезным лицом, а затем выпрямился, поднимаясь на ноги.

От дома, где сейчас находились двое моих родителей, фальшивая мать и настоящий отец, (чокнуться реально можно), отполз на достаточное расстояние, чтоб из окна не могли увидеть. Вряд ли заметят.

– Как так? В смысле влюбился?

У Наташки стало такое обиженное лицо, будто я ей в душу плюнул. Отвечаю. Она почему-то, во-первых, приняла мои слова за правду, а во-вторых, эта правда ее очевидно задела.

– Как обычно влюбляются? Шел, увидел, понял, вот она, судьба. И все, пропал. Поэтому и следил. Хотел узнать, где живёт моя королева.

– Но она… она же взрослая. Старше тебя. Нет, красивая. Мельком успела рассмотреть. Но… Взрослая.

– И что? Много ты понимаешь. Наоборот, чем женщина старше, тем с ней интереснее, во всех смыслах. Соображаешь? Опыт, опять же. Представляешь, сколько много она может мне показать, рассказать и научить? М-м-м-м-м… Чувствую пожар…

Наташка, судя по резко покрасневшим щекам, представляла и то, чему учиться, и то, где пожар. Она точно поняла, о чем я говорил. Вспыхнула в одну секунду. О, как интересно… Неужели девочка с Федькой только звёзды изучала по ночам?

Если до этого момента Наташка продолжала сидеть на корточках, глядя на меня снизу вверх, то после столь бурной реакции своего же организма, вскочила на ноги и быстро пошла в сторону центра.

Не ожидала девочка от меня такого откровенного кобелизма, походу. Реально думала, буду за ней постоянно бегать. Смешная, конечно.

Я посмотрел на номер дома, у которого находился в данную минуту. Улица именно та, где проживает дочь Ольги Ивановны. Мне надо вернуться на несколько дворов назад, чтоб оказаться у нужного.

Дочери учительницы на месте не оказалось. Во дворе был лишь ее муж. Причем, вид этого мужа оставлял желать лучшего. Как говорил кто-то из классиков, организм человека был основательно измучен "Нарзаном". Короче, прибухивает зять у Ольги Ивановны, это точно. Рожа опухшая настолько, что глаза еле видно. Ясно, почему сама соседка приехать не может.

Я вручил ему корзину, передал привет из Зеленух и просил сказать супруге, что ту очень сильно ждет в гости мать. Мужик промычал что-то не совсем понятное, но при этом усердно кивал, что давало надежду на попадание пирожков в нужные руки.

Из дома родственников соседки вышел, усердно крутя головой, чтоб не дай бог не столкнуться лоб в лоб с маменькой. Было бы смешно, но очень неуместно. Я теперь ещё больше захотел разобраться в ее прошлом. Узнать его. Перетряхнуть, как грязное белье. И что-то мне подсказывает, аналогия очень верная. Про белье. Особенно грязное.

Женщина должна быть загадкой. По мне, если честно, данная мысль – полный бред. Но так, опять же, утверждают классики. Однако Светланочка Сергеевна Милославская переплюнула всех баб на свете вместе взятых. Уровнем своей загадочности.

Попытался представить причину, по которой новоиспечённая мать приперлась аж в Воробьевку, бросив свою обожаемую Москву, свои обожаемые тарелки и нашего обожаемого папеньку. Честно сказать, в голову лезло полнейшее непотребство и разврат. Аж передёрнуло. Сто́ило подумать, будто причина появления – встреча с молодым любовником, как сразу подкатил приступ тошноты. Нет, сам я, конечно, тот ещё тип. Далеко не святоша и не лох. Но блин… Отец и эта… мать. Она все же мать моего блин тела!

Кстати, про отца. В данном случае я снова о родном. Вот этого вообще-то тоже не понял.

Я был поздним ребенком, да. И на момент моей "смерти" ему исполнилось как раз шестьдесят. Мать, родная, моложе, конечно. На восемь лет. Но дело даже не в этом. Никогда в нашей семье не обсуждалось рабоче-крестьянское происхождение отца. Наоборот, если мне не изменяет память, а она мне сто процентов не изменяет, вроде бы шла речь о родителях, которые имели отношение к партийной элите советского союза. Но там однозначно не фигурировала фамилия Милославских. А теперь выходит, что биография родного папочки не так уж белоснежна и кристально чиста, как все эти годы преподносилось. Мать неоднократно во время каких-то посиделок с подругами, такими же богатыми и серьезными тётками, козыряла тем, что "Сережа – политическая элита в каком-то там, черт его знает каком, поколении".

Ни хрена себе элита. Отец явно не в гостях. Он вышел на порог дома по-хозяйски. Да и вид… Это в моей прошлой жизни я наблюдал холеного, уверенного красавца. Тут же – деревенское чмо. Нужно называть вещи своими именами.

Короче, выход только один, струячить в Зеленухи и расспрашивать дядьку. Если кто-то что-то и знает, только он.

Все другие варианты будут выглядеть глупо. Даже если дождусь, пока мамочка смоется отсюда и пойду к отцу. Что ему скажу? Привет, я сын этой дамочки. Расскажи, что вас связывает? Да он меня пошлет и все. Выловить маман, а потом в лоб задать ей тот же самый вопрос? Как бы реально не уструячить на Байкало-Амурскую магистраль. Не могу сказать, будто ко мне у Светланочки Сергеевны очень горячие материнские чувства.

Единственное, можно выждать немного времени и затем познакомиться с отцом. Случайно. Под каким-нибудь благовидным предлогом. Это, да. Это можно рассмотреть. Тем более, теперь у меня имеются в Воробьевке солидные связи в лице главы сельсовета.

Короче, на данный момент дорога одна – Зеленухи.

Я быстро, пока не спалился, рванул к центральной площади, где стояла председательская "Волга". И кстати, когда оказался на месте, Вадима вместе с тачкой уже не было рядом с универсамом. Это лишний раз подтверждает подозрение, мамуля приехала на на час.

Наташка сидела в машине, надувшаяся и недовольная. Зато обратно мы ехали в полной тишине, и это несомненный плюс. Состояние было неподходящее для активного общения. Мысли роились в голове, как куча очень надоедливых пчел.

Добравшись до Зеленух, сразу поехал к сельсовету. Председатель был на месте. Судя по всему, ждал нас.

– Ну, как? Видел? – Он вскочил из-за стола, как только я вошёл к нему в кабинет и положил ключи от тачки на стол. Наташка, кстати, даже "пока" не сказала. Вылетела, будто ошпаренная из "Волги", и унеслась в сторону дома. Аж пыль столбом. Вот как девку зацепило.

– Если Вы про Дмитрия Алексеевича, то, конечно, видел. Всё передал. Если про соперников, то тоже видел. Лучше бы наоборот. Ребята серьезно готовятся. Честно сказать, не знаю, как заполучить эту победу.

– Георгий, она мне очень нужна. Не хочу вдаваться в подробности. Просто поверь. Мы должны что-то придумать. Может… может есть шанс рассчитывать на помощь твоего отца? Из нашего города нам профессионалов точно не дадут. Но вот если из Москвы…

Я еле сдержался, чтоб не рассмеяться ему в лицо. Надо же такое придумать. Как он это представляет? Позвоню папочке и попрошу парочку человек из сборной Советского союза? Так что ли? Я ещё своего нового родителя в глаза не видел и понятия не имею, как он ко мне, то есть к своему сыну относится. Если отталкиваться от поведения мамочки, то подозреваю, тоже не ахтец. Однако, вслух, конечно, свои мысли не озвучил.

– Надо подумать, Николай Николаевич. Сами понимаете, уровень отца все же несколько не соответствует нашей проблеме. Да и он, если честно, против использования рабочего положения. Давайте так. Я попробую всё-таки сообразить что-то сам. Хорошо? Как и говорил, вариант только один. Оставить команду соперника без профессионалов. Тогда, может быть, есть шанс. Но я, так то, ещё и наших игроков не видел. Надо бы тоже оценить.

– Конечно, Георгий! – Председатель дружески хлопнул меня по плечу, хотя я прекрасно видел, он расстроен моими словами. – Давай ближе к вечеру, на футбольном поле. Оно за школой. Парни тренироваться будут.

Я заверил Николаича, что обязательно, всенепременно появлюсь, и с облегчением смылся из сельсовета. Тяготил этот мужик меня своими щенячьими, полными надежды глазами. Тем более, бо́льшую часть мыслей, если не самую основную, занимало лишь одно. Вопрос: что, твою мать, происходит?

Глава 2

Вопрос: "Что происходит?" мучил меня очень сильно. Я бы даже сказал, на данный момент являлся жизненно важным. Причем, жизненно важным конкретно для меня. Потому что это моя, вообще-то, жизнь сейчас протекала не в Москве, где комфортный, сытый быт, а здесь, в Зеленухах.

Все бы ничего. И будь это в обычных обстоятельствах, имею ввиду столь странное совпадение, как наша встреча с отцом, я бы не заморачивался. Но тут сказывался факт того, что обстоятельства уж точно ни хрена не обычные. Я, если что, умер. Хотя в мои планы это точно не входило и никак произойти не должно было. Чем уж там кого-то наверху (даже голову поднял к небу) прогневил, не знаю. Потом очнулся в теле левого пацана, в 1980 году. Тут, конечно, отдельное спасибо. Мог и не очнуться. Или бегать собачкой по улице, жрать объедки. Вопросов нет, за Милославского без претензий. Спасибо, хоть так. А теперь вдруг, совсем неожиданно, всплывает отец. Слово "всплывает" не особо красиво выглядит, но в данном случае так и есть. Оно всплыло и оно уже точно не потонет.

Казалось бы, совпадение. Нет, ни черта. Не верю. Может, пацан вовсе и не левый тогда? Выходит, не с проста мне именно эта жизнь прилетела в качестве бонуса? Так тогда хоть бы расписали, что да как. Инструкцию дали бы. Кто там этой темой заведует.

Пока шел к дому упорно пытался вспомнить, что моя знакомая говорила о переселении душ и ка́рме, но ни хрена не вспоминалось. Как назло. Просто каждый раз, когда ее пробивало на подобные разговоры, я был, мягко говоря, несвежий. Да и она тоже. По трезвянке кто подобной ерундой будет голову забивать? Крутилось только в памяти, что иногда второй шанс дают, чтоб не просрать первый. Типа, исправить что-то или наоборот, не дать чему-то произойти. Ну, в принципе, очень даже может быть. Правда, пока представить не могу, какое все это отношение имеет ко мне. Однако, после появления отца, подозреваю, точно имеет.

От всех этих мыслей меня просто растаращивало. Жаль, что толку не было никакого. Ни одной подходящей версии. Потому как не видел в случившемся не то, чтоб здравого зерна, вообще никакого смысла не видел. В любом случае, прежде всего надо переговорить с Виктором. Для начала. Дождаться дядьку и вывести его на откровенную беседу. Узнать хотя бы, чем маман отличилась много лет назад. Да и вообще все, что он может рассказать. Конечно, сейчас рассчитывать, будто дядька вернулся домой, глупо. Ещё рано, время только перевалило за обед.

Как и предполагал, во дворе никого не было. Походил, побродил, переоделся. От обилия мыслей в голове, не мог найти себе места. Не люблю ждать. Не люблю неопределенность. Не люблю, когда происходит то, что не люблю.

Пиджак Дмитрия Алексеевича повесил в шкаф. Верну, когда поеду снова в Воробьевку. Потом, нарезая круги по двору, от нечего делать, заметил хозяйственный инструмент, скромно стоящий рядом с летней кухней. Подумал, выбрал среди обилия различных предметов уже знакомую мне тяпку, и пошел в сторону огорода. Не то, чтоб очень сильно хотелось работать. Если говорить откровенно, так не хотелось вообще. С огромным удовольствием завалился бы спать. А ещё лучше, наведался бы к Лидочке. Соскучилась, наверное, бухгалтерша. Наше короткое общение было очень жарким. Не грех продолжить. Однако, дабы дядька был доволен и расположен к разговорам, нужно напрячься немного. Типа, он вернётся, а я, такой молодец, занимаюсь хозяйством. Короче, образ Лидочки помахал мне ручкой издалека и растворился в воздухе.

Решил, окучивать картоху. Представление теперь имеется. Да и опыт, хоть черезжопный, а все же присутствует. Только на этот раз, сделаю, как положено.

Короче, несколько часов изображал из себя сознательную личность. Грёб землю на картошку, как потерпевший. Мне кажется, кроты в земле дохли от зависти, как красиво я накидывал эти земляные горки на кусты.

В процессе моей активной работы, спустя некоторое время, на соседнем огороде обозначилась Ольга Ивановна. Вид Жорика, занимающегося делом, вызвал у нее, мягко говоря, удивление. Она сначала просто стояла рядом, глядя на мои усердия с огромным подозрением. Затем прошлась вдоль огорода, рассматривая грядки на предмет какого-то косяка. Косяков не было, потому что я, как нормальный пацан, на этот раз все сделал правильно.

Не найдя видимой причины, которая объяснила бы мое рвение к работе, а в добрую волю ей явно не верилось, Ольга Ивановна ненадолго зависла, уставившись суровым взглядом на картоху. Будто это она, картоха, виновата в происходившем. Попутно, судя по губам, которые беззвучно шевелились, соседка пыталась переварить происходящее. Затем резко сорвалась с места и побежала к хозяйственным постройкам. Сначала метнулась к своим. Вернулась через минут десять, ещё более задумчивая. Потом громко ахнула и очень быстро засеменила к нашим сараям. Оттуда пришла совсем озадаченная.

– Живы. – Сообщила, наконец, соседка многозначительно, но при этом с каким-то даже удивлением.

– Кто? – От кустов не отрывался, зная, если остановлюсь, пошлю все это мероприятие к черту.

Всё-таки работа и я не созданы друг для друга. Пёр сейчас чисто на энтузиазме. Плюс огромное желание узнать, что там мамочка имеет за спиной. Надо сильно постараться. Дабы дядька вернулся, а тут я такой, держите, распишитесь. Вот ваш огород в идеальном состоянии.

– Все живы. И куры, и кролики… Не пойму… Что ты натворил?

– Ничего не натворил. – Пожал плечами, продолжая свое дело.

Зато, совершенно случайно выяснилось, что ещё где-то есть кролики. Эти, наверное, просто сразу после моего появления ушли в подполье. Типа, инстинкт самосохранения. Куда родственникам, интересно, столько живности? Ну, ладно, коровы – молоко. Свиньи – мясо. Куры – яйца. Кролики зачем?

– Да ну конечно! – Ольга Ивановна так и крутилась рядом, всем своим видом демонстрируя волнение и стресс. – Почему тогда здесь? Трезвый, спокойный, без приключений. Странно, Жорик. Очень странно.

– Ну так картошка сама себя не обработает. Не пойму, что Вас не устраивает?

– Георгий … лучше сразу скажи, где наделал делов? Что сломал? Кого угробил? Откуда ждать беды? – Ольга Ивановна подошла совсем близко и даже немного наклонилась вперёд, будто мы с ней великую государственную тайну обсуждаем. При этом лицо у соседки было – серьезнее некуда.

– Да нигде ничего не наделал. Честно. Вот, родственникам помогаю. Вы лучше, знаете что…

Я оторвался от работы и упёрся тяпкой в землю, сложив руки сверху.

– Заходил тут к вашим. Дочери дома не было. Мужу отдал корзину.

– М-м-м-м-м… Егору. – Ольга Ивановна поджала недовольно губы, подтверждая мою догадку, что про наличие у зятя тяги к алкоголю она знает.

– Ну, наверное, ему. Так вот, когда шел к их дому, заметил пацана. Показалось, лицо знакомое. Буквально пять дворов от вашей дочери. По той же стороне. Не знаете, кто такой? Хотя… откуда вам знать. Это же не Зеленухи. Вряд ли конечно…

Ольга Ивановна возмущенно вскинула голову, сильно напоминая того самого петуха, который ходил по дядькиному двору в первый день. Казалось, она сейчас так же оттопырит зад, сведёт лопатки, а потом начнет нарезать круги, прихлопывая локтями по бокам и возмущённо кудахтая. Конечно. Я же нанес смертельную обиду, заподозрив, будто Ольга Ивановна чего-то не знает, в то время, как она знает все!

– Ничего не вряд ли! Погоди, соображу. Так. Пять дворов говоришь … Пять… Так там не жил никто. Вернее, последние месяца два не жил никто. Точно тебе говорю. До этого старушка обитала. Одинокая. Детей у нее не было. Померла ещё весной. И все. Дом пустой остался. Зелёный забор у них. Правильно?

Да хрен его знает, какой там забор. Я так обалдел, увидев отца, что забор точно не разглядывал. Он меня в самую последнюю очередь волновал. Невольно закралась мысль, может, всё-таки ошибся? Однако, тут же эта мысль выкралась обратно и испарилась по причине своей неуместности. Нет. Не похоже на то. Точно отец.

Тем более, если вспомнить, есть интересный нюанс. В прошлой жизни имеется один очень важный факт, каким можно подтвердить всю сложившуюся ситуацию и лишиться возможности сослаться на совпадение. Темная история с происхождением отца. Только сейчас это понял.

К нам, например, никогда не приезжали дедушки и бабушки. Даже не упоминались, как явление. Будто их вообще никогда не существовало. Причем, с обеих сторон. Я в них сильно и не нуждался, но все же странно. Можно предположить, будто из родственников просто никого не осталось. Ок. Тем более родители достаточно взрослые. Отцу шестьдесят, матери пятьдесят два. Но хоть какая-то родня должна же быть. Дяди, тети, сестры или братья, путь двоюродные, пятиюродные, по фиг. А вот никого, выходит, не было.

Фотографии – нет. Рассказы о детстве – нет. Воспоминания – нет. Я ни разу даже не слышал от кого-то из родителей коронной фразы "а вот я в твоём возрасте…" Ни черта такого не было. Сейчас не могу вспомнить ни одного подобного случая. Странно? По-любому, странно. Или мне уже просто мерещится заговор.

– А ты чего спрашивал? Откуда интерес? – Ольга Ивановна переминалась с ноги на ногу.

Мысль, будто ей, пусть и в соседнем селе, что-то не известно, судя по кислому лицу соседки, приносила бедолаге физическую боль. Я уже понял, что она спокойна, лишь когда держит все под своим контролем.

– Да говорю же, пацан показался знакомым. Вроде в Москве его видел. Вот и стало любопытно. Где Москва, а где Воробьевка. Подходить не захотел, вдруг ошибаюсь. Итак на все близлежащие села Вы меня знаменитостью сделали. Не хватало очередной истории. – Я перехватил удобнее тяпку, а затем принялся дальше брушить картофельные грядки.

– Я?! Да я могила! Никому, ничего, никогда. Ни словечка! Жорик… Ну, как так… Уверен, что пятый дом от моих?

– Угу. – Не останавливаясь, просто кивнул. Зная Ольгу Ивановну, уверен, сейчас ее энтузиазм пойдет в нужном направлении.

– Знаешь… К вечеру расскажу тебе, кто там живёт. – Соседка решительно задрала подбородок и промаршировала в сторону своего двора. До калитки обычным шагом, а как только отошла дальше, чуть ли не бегом побежала. Не терпится ей тряхнуть языкастых подружек.

Все. Вызов принят. Теперь она не успокоится, пока не выяснит. Вот и чу́дно.

Я посмотрел на часы. Время было ближе к шести вечера. Подхватил свое орудие труда и пошел к дому. Первой же попалась на дороге тетка. Она накрывала ужин, но увидев меня и тяпку остановилась на ходу, с кастрюлей в руках. Взгляд ее растерянно метался от моего усталого лица к тяпке и обратно. Мне кажется, она не могла поверить своим глазам, что вообще видит нас вместе.

– Жорик… А ты чего это? – Голос у Анастасии звучал ласково, по-доброму. Будто с буйным разговаривает.

– Картоху вашу окучивал. Что же ещё?

Тетка в два шага оказалась рядом со столом, поставила посуду, которая занимала ее руки, и собралась бежать на огород. Видимо, ей, как и Ольге Ивановне, представлялась беспорядочно разрытая земля, выдранная с корнем картошка, усыпанная трупами домашней скотины.

– Да все нормально. – Я остановил тётку. – Правда, все нормально. Что вы совсем из меня дурака делаете. Кушать будем?

Кивнул на кастрюлю, брошенную Анастасией на столе. Пахло оттуда очень даже вкусно.

– Да. Виктор с Андреем тоже приехали. Мой руки. – Не веря до конца в хорошее, она, всё-таки, медленно вернулась обратно, затем принялась разливать горячее по тарелкам. Правда, в сторону огорода и сараев периодически нервно косилась.

Только Настя добавила к тарелкам с супом хлеб, зелень и сало, порезанное тоненькими ломтиками, как в зоне видимости появились дядька и Переросток. У них тяпка в моих руках тоже вызвала недоумение. А я сам не знаю, чего вцепился в нее. Стоял, словно Гендальф с посохом, повиснув всем телом, и наблюдал за Анастасией, как ловко она готовит стол для ужина. Остановились оба, вопросительно глядя на тётку. Типа меня и спрашивать не надо. Что возьмёшь с Жорика?

– Да е-мое… Все хорошо. Работал я. Время было свободное, когда приехал из Воробьевки, поэтому занялся огородом. Что у всех реакция такая? Будто я из леса с топором вышел. А топор в крови.

– Да лучше бы так… – Тихо протянул Переросток. – И то спокойнее было бы.

Поставил орудие труда, от греха подальше, на место. А то так и буду оправдываться.

Следом появилась Машка и мы, наконец-то, сели ужинать. Проголодался, кстати, я основательно. Ел молча, ни на кого особо внимания не обращая. Соображал, как бы мне Виктора вытянуть на приватный разговор. Да и вообще мыслей был целый ворох. Пытался вспомнить какие-то детали из прошлой жизни. Но выходило, вспомнить то мне и нечего. Вернее, про свои похождения до хрена чего могу рассказать. А вот о родителях – чистый лист. Я как-то и не вникал никогда. Есть они, да есть. Деньги на счету не заканчиваются. Что ещё надо?

К счастью, дядька решил провести профилактическую беседу сам. Как только все наелись, а тетка начала собирать посуду, встал из-за стола и позвал меня с собой. Видимо, у него тоже имелся разговор.

Мы вышли сначала на огород. Виктор окинул взглядом ту часть, которую я успел обработать, хмыкнул, вроде одобрительно, но пошел дальше. Спустились к пруду, там уже уселись на лавочку возле бани.

– Жорик, имел сегодня я разговор с Андрюхой, теперь хочу и с тобой. По поводу того, что вы устроили вчера…

– Да я понял, дядь Вить…

– Нет. – Он остановил мои словесные излияния, которыми я, вообще-то, планировал покаяться и все такое.

– Ты запомни. У вас с Андреем – кровная связь. Братья вы. Хоть и не родные. Чтобы не происходило, но об этом никогда нельзя забывать. Есть вопрос? Задай. Есть недопонимание? Выясни. А вот так морду друг другу бить, это знаешь… Нельзя. Друг за друга должны стоять. Чтоб не страшно было спиной опереться. Понимаешь? Я вот один всю жизнь…

– Как один? А мать?

Походу, Виктор увлекся своим педагогическим поучением и сам случайно спалился, что с сестрой у него все далеко не гладко.

– Мать… Да, мать твоя… – Он замялся, соображая, как сменить тему разговора и вернуться к нам с Андрюхой. Да щас! Хрен я дам ему соскочить.

– Нет уж. Вы, дядь Вить, объясните. Я имею право знать. Ещё когда приехал, в первый день понял, что-то у вас не так. Да и потом, соседи несколько раз оговорились. А теперь сами сказали, всю жизнь один. Вы поссорились? Так ведь? Мамочка моя что-то натворила? Говорите, не бойтесь. Я знаю ее натуру. Она способна на многое. И вижу Вас. Вашу семью. Очевидно же, что косяк с ее стороны. Расскажите. Это ведь и меня касается.

Виктор несколько минут смотрел молча вдаль. Потом поднялся со скамьи и подошёл к обрыву, сразу за которым уже был пруд. Постоял, выдержал паузу, думая о чем-то своем, затем вернулся обратно на лавочку.

– Ты давай, Жорик, иди. Надеюсь, вы с Андреем выводы сделали. Ещё раз повторится, выдеру так, что сидеть не сможете неделю. Не посмотрю на возраст. Ясно?

– Дядь Вить… Так про мать…

– Нет. Я тебя только что учил, семья, какая бы она не была, это – семья, а ты хочешь, чтоб я мать твою дерьмом поливал? Что было, то было. Бог ей судья, как говорится.

– Так значит есть оно, дерьмо?

– Георгий!

– Да ладно. Понял, понял…

Встал с лавочки и поплелся к дому. Вот блин чистоплюй хренов. Не хочет он про сестру плохо говорить. Ну, и дурак. Уж та бы точно не постеснялась. Ладно, ничего. Все равно найду способ вывести Светланочку Сергеевну на чистую воду. Есть ещё деревенский спецназ в лице соседки. А так же ГРУ и ФСБ в одном флаконе. Ольга Ивановна. Уж эту моральные принципы никакие не держат. Если целью задастся, точно все разузнает. Мандец. Только картошку зря окучивал. Впахивал, как дурак.

Глянул мельком на часы. Председатель говорил, будто вечером команда тренируется. Вот и чу́дно. Надо посмотреть, что там за великие игроки.

Глава 3

– Далеко собрался? Ходишь тут, наряжаешься… Жених прямо… Как этот… Ален Делон. Свиданье что ли?

Андрюха спросил с таким равнодушным видом и таким безразличным тоном, будто ему вообще не интересно. Аж смешно, честное слово. Оборжаться можно. Пока я сходил искупаться в душ, переоделся, причесался, братец чуть на стену не лез от раздирающего его любопытства. По двору кругов двадцать нарезал, заглядывая в окно, чтоб видеть, чем я там занят.

– Да так… Председатель сказал команду посмотреть. Вот хочу пройтись, глянуть. Школа в какой стороне? Напомни.

Я тоже ответил так, будто и мне по хрену на братца. Типа, просто полюбопытствовать, куда идти, ну и заодно рассказал свои планы. Не́хотя.

– М-м-м-м-м… Футбольное поле… Погоди. – Переросток молча исчез в комнате и буквально через пять минут уже стоял рядом, нарядный, причесанный, воняющий своим ужасным одеколоном. Как супермен он там, что ли, собирался. – Теперь идём. Провожу, а то опять попадешь в передрягу.

Он обогнул меня, а стоял я уже на пороге дома, и направился к воротам. Не стал спорить, или задавать какие-то вопросы. Честно говоря, даже был рад, что братец так ведёт себя. Серьезно. Будто ничего не было. Может, дядька повлиял, а может, сам решил, делить нам и правда нечего. Но разговоры стали бы лишними. А тут, все четко. Было и прошло. Разное случается.

– Вы давайте там, без приключений. – Крикнула нам вслед тетка. – Отец, если что, голову оторвёт. Обоим! Хватит уже по всему селу позориться.

Мы переглянулись, усмехнувшись.

– Оторвёт. Если узнает. – Тихо буркнул Андрюха себе под нос, что вполне соответствовало и моим мыслям. Главное не перестать чуди́ть, главное – больше не пали́ться. Вот основное правило прошлой жизни, которому я всегда следовал. И, похоже, братец думает так же.

Пока шли от дома к школе, где должно было находиться футбольное поле, он с большим интересом расспрашивал меня про поездку. Я ломаться не стал. Рассказал. Не жалко. Про все, кроме встречи с мамочкой, естественно. Наташка один хрен ее не узнала, даже если растрепет, совершенно непонятно, что за тетка привлекла мое внимание. Зато приключения с быком повеселили Переростка конкретно. Он ржал, как конь. Половину села, наверное, распугал своим гоготом.

– Жорик, да как так-то? Это же Сидоровых бугай! Перед ним можно хоть танцы устраивать. Спокойный. Тихий. Ты зачем ему по морде цветами лупил? Это один вопрос. Второй, на кой черт они вообще тебе понадобились. Цветы. А?

Я не успел ответить, потому что до братца, наконец, дошло. Он прямо споткнулся на ровном месте от неожиданности, запутавшись в своих же ногах.

– Ох ты ж, мать твою! Тебе Наташка что ли… ну… того? – Андрюха смотрел на меня, вылупив глаза. Можно подумать, либо Наташка не баба и нравится мне никак не может, либо я хрен пойми кто. Даже не знаю, какой вариант лучше.

– Чего "того"? – Покосился на застывшего братца. – Да ты дыши! Чего охренел так? Смотри, глаза сейчас на лоб вылезут.

– Нравится тебе Наташка? Вот ты чего меня о ней расспрашивал. А я то подумал, так, просто, интереса ради. – Андрюха двинулся, наконец, с места, перестав привлекать внимание торчавших в окнах и из-за заборов палисадников соседок. – Слушай… Ну, не знаю. Федька без боя не сдастся. Сразу говорю. Ты будь готов. Мордобоя не избежать. Он ее столько добивался, что просто так не откажется точно. Да и как ты Наташку в Москву повезешь? Она же обычная, деревенская девка. Думаю, твои родители сильно не обрадуются. Ещё и тебя попрут вон. Нет. Ну, в принципе, комнату в общаге добиться можно. Ты тогда на завод, наверное, пойдешь…

Я промолчал. Хотя мысленно много чего ответил Андрюхе на его столь ярко описанную картину будущего, от которого передергивало. Как минимум то, что Наташку вообще никто никуда везти не собирается. Если бы я всех своих телок водил к родителям на просмотр и для знакомства, они бы просто охренели. Отец, конечно, гордился бы количеством и качеством, но к мозгоправу отправил бы точно. Ибо надо быть полным психом, чтоб телок после секса домой тащить. Это снова лишний раз подтверждает, насколько Андрюха наивный в вопросах баб. Если переспал, то, типа, женись. Так что ли? Нет. Надо его наставить на путь истинный. А то не успеет пацан погулять, как его уже оприходуют и окольцуют. Мужик должен выгуляться. Обязательно.

Братец опять начал что-то говорить мне про Наташку, из серии, а как мы с ней назовем наших детей, но, к счастью, школа оказалась недалеко и впереди уже маячило футбольное поле.

Ну… не знаю. В Воробьевке, наверное, оно поприличнее будет. Зря Николаич затеял все это. Очень зря.

Одиннадцать человек бегали за мячом, больше напоминая мне не слаженную команду, а урок физкультуры в средней школе. Причем, далеко не лучший урок. Хотя бы нужное количество людей правильно вывели, и то неплохо.

У края поля тусовалась кучка местных. Среди них в первую очередь заметил Наташку и, конечно же, неизменного Федора. Тот, увидев меня, сделал такое выражение лица, будто его сейчас вывернет ужином на это поле. А вот Наташка как-то подобралась. Подтянулась. Да и девочки, отирающиеся рядом, тоже. Стали перешептываться и хихикать, глядя на нас с Андрюхой. Обычно так ведут себя подружки, которые знают, что одной из их компании нравится явившийся тип. В данном случае – я.

– Гляди, гляди! – Андрюха так подпихнул меня локтем, что ребро чуть не сломал. Отвечаю. – Вон "твоя" стоит. Смотрит, Жорик, обратила внимание на нас.

Мандец. Все. Теперь для братца девчонка уже "моя". Подозреваю, следующая стадия нашего сближения с Переростком – это помощь в устройстве личной жизни. Могу представить, как он это сделает. Андрюха в данном вопросе, хуже, чем слон в посудной лавке. Даже сейчас только что пальцем не тычет в Наташку.

Мы подошли ещё ближе и остановились с противоположного конца поля. Как раз, почти напротив местных. Девчонки что-то напевали, пританцовывая на месте. Я немного завис. Эта картина меня зацепила смутными ассоциациями. Чего-то она мне сильно напоминала. Потом одна из подружек "моей", как теперь упорно называл Наташку братец, несколько раз подпрыгнула на месте и громко засмеялась. В этот момент, меня буквально по голове долбануло. Твою мать! В хорошем смысле этого слова… Я понял, что именно напоминала тусовка стоящих напротив подвижных симпатичных девочек. И ещё я понял, что походу, у меня есть идея, как запороть весь матч к чертям. Но при этом получить возможность уехать в Москву.

Глава 3(2)

– Ты чего? – Андрюха снова ощутимо подпихнул меня в бок.

Я же в этот момент лихорадочно соображал. Умственный процесс пёр со страшной силой, открывая фантастические перспективы.

Чирлидерши! Вот кто всплыл в моей голове, пока рассматривал местных девиц, веселящихся на противоположной стороне поля. Развлечение для боевого настроя парней. Не зря их называют "команда поддержки", основная цель которой – стимулировать болельщиков на более активное участие в игре.

Короткие юбки, откровенные топы, яркие помпоны в руках и энергичные движения, во время которых получаешь эстетическое наслаждение от упругих, спортивных, загорелых женских тел.

В данной части размышлений пришлось притормозить. Особенно с упругими и спортивными телами. С сомнением снова посмотрел на деревенских девок. Ну… это будет точно нечто особенное. Такого мировой чирлидинг не знал и никогда больше не узнает. Тело, конечно, есть. Причем его, тела, очень много, в плане объемов и форм, которым позавидовали бы Кардашьян с Лопез вместе взятые. Они же, местные телочки, реально, как на специальном корме выращены. Если все это богатство засунуть в соответствующие костюмы… Поддержат, так поддержат.

Правда, пока не могу сообразить, как их убедить насчет наряда. Он, как ни крути, должен быть максимально открытым. Где взять этот наряд? А главное, что конкретно придумать с выступлением. Видел не раз, но с трудом представляю, как эти конкретные особы будут совершать необходимые кульбиты или друг друга вверх подкидывать. Тут явно потребуется несколько измененный вариант. Иначе либо сами убьются, либо кого из болельщиков пришибут.

Моя бурная фантазия мгновенно нарисовала картинку, как оно может выглядеть. Скажу честно, стало немного страшно.

Теоретически, идея абсурдная. Все же 1980 год на дворе. Не готово ещё советское общество к подобным веяниям в спорте. Деревенское общество вообще за подобные веяния как бы меня потом не сожгло на костре своей классовой ненависти.

С другой стороны, самое оно. Серьезно. Председатель просил устроить ему такой матч, чтоб Воробьевские не могли выиграть. В присутствии будущей команды чирлидерш из Зеленух, они не то чтоб выиграть не смогут, у них, предполагаю, с вообще игрой сразу не заладится. Я бы на месте игроков охренел, если на поле выскочили бы эти девицы. Тем более, деревенские, да я думаю, что и городские, ничего подобного никогда не видели.

Дмитрий Алексеевич, с другой стороны, обещал посильную помощь в любом вопросе в случае, если Зеленухи поменяют председателя и проиграют. На матч пригласили какую-то газету и, так понимаю, кого-то из руководства. После того, как я воплощу свою идею в жизнь, разом решатся все насущные вопросы. Николаич точно будет вынужден уйти на отдых, вряд ли его по головке за такое погладят. А матч… Думаю, он завершится, не успев начаться. По сути, я выполню требования всех сторон и сам останусь при своих интересах.

– Чего это вы тут?

Я оглянулся на знакомый голос. У края поля, почти рядом с нами, стоял Матвей Егорыч. В руке дед держал верёвку, второй конец которой был привязан к Борьке. Со стороны, конечно, смотрелось так, будто козла вывели на прогулку. Увидев меня, Борька заметно оживился, пару раз игриво подпрыгнул и тряхнул башкой. Было ощущение, что даже подмигнул. А морда у козла стала хитрая-прехитрая.

– Мы наблюдаем репетицию дня позора Зеленух. – Я кивнул в сторону футболистов. – А Вы? Какими судьбами?

– Да вот, веду скотину эту к ветеринару. Он теперь новую хворь приобрел. Уж скоро ночь, а бабка моя одно по одному, иди да иди. Клавка обещала, сынок посмотрит. Эта сволочь рогатая, не ветеринар, естественно, про Борьку я, приспособился сбегать из загона. Натурально тебе говорю. Главное, только закрою, сидим с бабкой, обедаем, смотрю, идет Борька по двору. Первый раз испужался. Думаю, ну, все… Вот она какая, та самая горячка. Виду, главное, не подаю. Молчу. Не скажешь ведь вслух, что среди бела дня козлы мерещатся. Но тут Зинка увидала, ор подняла, будто я замок плохо закрыл. А как плохо-то? Там вот такенная щеколда.

Дед Мотя рубанул ладонью по локтю второй руки. Потом с тоской посмотрел на довольного Борьку. А вот Борька на деда вообще не смотрел, зато, как очарованный, пялился на меня. Аж не по себе стало. Отвечаю. Почему-то снова вспомнилось проклятие Зеленух. Взгляд у Борьки был очень уж выразительный.

– Нет, тут не только батюшку надо звать… Экзорциста, походу, тоже… – Сказал тихо, себе под нос.

– У-у-у-у-у… Скотина… – Матвей Егорыч замахнулся на козла, – Так ты представляешь, закрыл его, пошел в дом. Только повернулся к окну, опять козел по двору рыщет. У меня чуть сердце не остановилось. Бабка снова в крик. Мы с ней засаду устроили. Эта гадина подпрыгивает, по стенке разбегается и через калитку перескакивает.

– Кто? Бабка? – Вышло у меня как-то испуганно. Воображение тут же нарисовало Зинаиду Стефановну, которая по стенам бегает, а потом прыгает через закрытую ограду.

– Да какая бабка. – Дед Мотя сплюнул на землю, – Скажешь тоже… Если бы у меня бабка по стенам бегать начала, я б уже на станции у кума сидел бы. С вещами. Борька прыгает. Говорю тебе. Чистый архар.

– Архар – это баран. – Поправил деда на автомате Андрюха, который по-прежнему пялился на футболистов, а потому наш разговор слушал краем уха.

– Да хоть кто! Сволочь и есть. Приколотил доску, значит. Сверху. Так он один черт приспособился копытом щеколду выбивать. А знаешь, что ему покоя нет? Самогон, скотина, ищет. Да хлеще пограничной собаки находит. Ежели в доме, в дом лезет. Про летнюю кухню, вообще молчу. Ну, уж как найдет… Не отнимешь. Дерется, главное. Представляешь? А почему позор? – Дед резко переключился на тему футбола, затем подошёл ближе и несколько минут пялился на бегающих по полю парней.

Видимо, в процессе наблюдения моя мысль стала ему более близка и понятна, потому что игроки о футболе имели представление только на уровне дворового баловства, тогда как команда соперников явно превосходила их профессионализмом. Правда, я об этом знал наверняка, воочию убедившись во время посещения соседнего села, а дед Мотя нет. Но и при таком раскладе даже ему стало ясно, новоиспечённым футболистам явно нужна помощь. Либо помощь нужна председателю, эту авантюру затеевшему. Причем, в виде божественной благодати или чуда. Других вариантов я, например, на видел. То, что парни вообще не сыграны, заметно без всякого спортивного опыта. Да и каждый по отдельности далеко не Роналду.

– Кто так бьёт?! Кто так бьёт, говорю! Эх… молодежь. Всему их учить надо… Держи. – Матвей Егорыч сунул верёвку мне в руку и шустро устремился на поле.

Борис, заметив исчезновение деда, подкрался ближе, с надеждой глядя в мои глаза и попутно обнюхивая, как самая настоящая собака, карманы брюк. Походу, наше прошлое знакомство и все, что с ним связано, реально осталось в его козлиной памяти.

Я же решил не затягивать, обсудить перспективу создания команды поддержки с потенциальными участниками этой самой команды. Тем более времени, кот наплакал. Сунул веревку братцу, не денется никуда Борис, и обошел поле по периметру, приблизившись к девчонкам. Те, в свою очередь, ещё больше оживились, "стреляя" глазами в мою сторону. Только Наташка нахмурилась, явно не испытывая восторга от происходящего. Федор вообще напрягся. Аж скулы побелели.

– Привет. – Улыбнулся девочкам своей "фирменной" улыбкой. Хоть тело не мое, но рожа тоже смазливая. А уж на фоне местных парней, так и правда кинозвезда.

– Ну, привет… – Протянула одна из девочек, рыжая, с россыпью веснушек на лице.

– Есть предложение. Вы же знаете, что скоро игра в соседним селом?

– Знаем. Как не знать. Николаич все темечко пробил. – Рыжая повела плечом, а потом хитро посмотрела, слегка наклонив голову. – А что?

– Ну я, как бы, отвечаю за всю организацию. Вот есть идея. Потребуется ваше участие и помощь. – Пришлось переключиться на активистку, раз она за остальных начала говорить. Не пялиться же в этой ситуации на всех сразу.

– Ого. Так мы завсегда рады. – Рыжая принялась накручивать на указательный палец кончик косы, перекинутой через плечо вперёд.

Подождала бы ты радоваться, подумал я про себя, но вслух, конечно, сказал совсем другое.

– Отлично. Надо будет встретиться нам отдельно от команды. Обсудить, порепетировать.

– Ух, ты! Всеми? Или вдвоем? Меня Ленкой звать, если что. – Рыжая снова игриво улыбнулась.

Наташку аж перекосило. Боковым зрением видел, как она сорвала травинку и принялась грызть ее, будто собака кость, честное слово. Отрывала зубами по куску и выплевывала.

– Всеми. Вас тут женского пола … – Я бегло посчитал, окинув взглядом присутствующих. – Восемь человек… Нормально. Парней не считаем.

– Почему восемь, – Взвилась Наташка, – Вообще-то нас тут девять. У тебя плохо с математикой?

Конечно, с математикой все у меня хорошо. Девчонку специально исключил. Интересно было, заметит или нет. Придаст этому значение? Судя по реакции, ее мой игнор в очередной раз зацепил. Ну, а ты как думала, милая? Не захотела по-хорошему – получай.

– Ты никуда не пойдешь, – Тут же встрял Федор, которого, если что, вообще никто не спрашивал. Да и, честно говоря, лица парней, стоявших рядом, тоже стали какими-то кислыми. Так понимаю, присутствующие – Федькины товарищи и потенциальные или действующие кавалеры будущих звёзд чирлидинга. Хотя девиц было вместе с Наташкой девять, а ухажеров кроме Федьки еще четверо, явно не просто так они тут отираются.

– С чего это? – Наташка моментально встала в позу. Причем, буквально. До этого момента она, в отличие от подружек, сидела на лежащем рядом с футбольным полем толстом дереве, которое выполняло функцию лавочки. Теперь же вскочила на ноги, выставив бедро и уперев одну руку в бок.

– С того это. – Федор набычился, глядя на меня исподлобья. Главное, на меня, не на нее. А я вообще с ним не разговаривал, если что. Манданешься логика. Его баба исполняет, а я крайний.

– Да вот прямо и разбежалась. Жорик, зачем откладывать? Давай сейчас, как ты там говоришь… обсудим. – Наташка в два шага оказалась рядом, а потом вообще ухватила меня за локоть, как так и надо. – Идём.

– Куда?!

Вопрос задали хором и я, и Федька, оба обалдевшие от ее прыти.

Остальные девицы тоже придвинулись ближе, решив, раз пошло такое дело, надо присоединиться, а то все самое интересное просрут. Пока совершенно не ясно, что именно, но если столь бурные дискуссии, наверное, Наташке известно больше, чем им.

– А ну, пошли, поговорим. – Выдал вдруг Федор, по-прежнему глядя на меня.

Я пожал плечами, типа, ну, идём, чего не пойти. Хотя, очевидно, дело движется к разборкам. Не то, чтоб это пугало, однако, за спиной у ревнивого Федьки стояли ещё четверо таких же крепких товарищей. И лица этих товарищей точно говорили, мы не подружимся.

– Федор! Прекрати. – Наташка топнула ногой.

– А ты не лезь. – Встряла вдруг рыжая Ленка. – Парням надо выяснить кое-что. И вообще, нечего тут амур-тужур устраивать, все равно ты у нас без пяти минут замужем. А кое-кто, например, ещё в поиске настоящей любви…

Судя по всему, в бабском царстве Зеленух наметился раздрай. Ленка бросала в мою сторону заинтересованные взгляды и, походу, дело уже вовсе не в подруге. Наоборот. Рыжая очевидно сама положила глаз на городского парня. То есть на меня. Наташка от неожиданной подставы потеряла дар речи, обернувшись к подруге, так понимаю, уже бывшей, с выражением лица: "Гля, ты крыса…" Вот точно такое и было выражение.

– Ну? – Федор переминался с ноги на ногу, потирая ладони. Парню явно не терпелось перейти к более конкретному разговору. Меня данная перспектива не радовала, но и давать заднюю тоже не вариант.

Я посмотрел на Андрюху. Тот стоял на прежнем месте, со смехом наблюдая, как дед Мотя гоняет по полю игроков, поясняя им, что такими кривыми ногами только дерьмо месить в свинарнике. Звать братца не стал, как-то стрёмно. Будет выглядеть, будто я испугался. Ну и не должны же они всеми вместе, если что. С Федькой… Попытался оценить Наташкиного хахаля. С Федькой, наверное, справлюсь. Хотя… не факт. Совсем не мелкий тип. Да и после драки с Переростком вполне ясно, может, они тут секции не посещали, уроки капоэйры не брали, но зато дури в них немерено. И это с лихвой компенсирует нехватку знаний. Даже, наверное, перекрывает. Потому что нет "стопов" в голове. Дерутся, как в последний раз.

– Федор… – Наташка, злая, будто самая настоящая фурия, прищурила глаза, испепеляя взглядом своего рыцаря. – Если ты сейчас же не успокоишься, я… я пойду гулять с кем-то другим. Понял? Сегодня и пойду!

– С кем ты собралась? – Федор, наконец, перестал пялиться на меня и посмотрел на девчонку. В его тоне очевидно слышалась уверенность, типа из местных никто не рискнёт.

– С кем… – Наташка обвела медленно взглядом присутствующих парней, а потом вдруг выдала, указывая прямо на меня. – Вот с Жориком и пойду.

Я мысленно поблагодарил эту особу за то, что, если у Федора были сомнения, просто поговорить или выбить зубы, то сейчас она его от “сложного” выбора наверняка избавила. Лицо у Федьки моментально окаменело, глаза налились кровью. Отвечаю. Прямо как тот бык, что гонял меня по полю. Эх… Жаль Федьке футболкой в морду не кинешь… Нет, так-то можно, вот правда думаю, вряд ли он от этого успокоится.

– Спасибо, Наташ! – Сказал девчонке прямо от души, искренне, – Но я с тобой точно никуда не пойду. А вот с Федором схожу. Поболтать.

Местные изумленно открыли рты. Они стояли полукругом, переводя взгляды с меня на Федьку, с Федьки на Наташку, с Наташки обратно на меня. Деревенские такой мелодрамы, походу, никогда не видели. А тут чистое мжм. Сплошная интрига. Кто, с кем и куда.

Рыжая откровенно хихикнула, почти в лицо Наташке, которая моментально вспыхнула, краснея.

– Идём уже. Без тебя дел невпроворот. – Я кивнул Федору и направился в сторону школы.

Попробую взять инициативу в свои руки. Как говорится, если революция неизбежна, нужно ее возглавить. Даже не оглядываясь, ощущал спиной, парни идут следом. И ещё чувствовал снова Наташкин взгляд между лопаток. В нем было столько эмоций, что аж засвербило. Надо теперь, наверное, по вечерам ходить и оглядываться, как бы не долбанула камнем. Эта может. Нет, а с чего она решила, будто я, лошара такой, на радостях побегу? Главное, отшивала, отшивала, а тут, посмотри на нее, разродилась.

Как только завернули за школу, сразу обернулся лицом к Федору.

– Ну?! Чего тебе надо. Прицепился. Ходишь и ходишь за мной. Нравлюсь, что ли? Так имей ввиду, за это и в морду можно получить.

– Кто? Я хожу?! Да на кой ты мне сдался. – Федор от неожиданности немного опешил, хотя, и я видел это по его суровому лицу, изначально разговоров не предполагалось. Смысл вопроса до конца он тоже не понял, с толерантностью еще не знакомы в этом времени, но по моей ухмылке догадался, его как-то нехорошо обозвали.

– А в чем тогда дело? – Я напирал на Федьку так, будто это вообще моя инициатива была устроить разборки.

– Ты… Ты чего возле Наташки кружишь? – Опомнился, наконец, деревенский Отелло.

– Очнись, пацан! Кто кружит? Она сама вон предложила. Все слышали? Ну?!

Парни, стоявшие за спиной Федора неуверенно пожали плечами. По идее, так и есть, но с другой стороны, там не только Наташка, ещё девки. Вдруг с ними такая же беда произойдет. Если не Наташка, то другая может приглянуться городскому пижону.

– Да чё с ним разговаривать. – Буркнул один из товарищей Федора. Вот прям по лицу видно, что мудак редкостный. – Ноги поломать, да и всего делов. Чтоб не кружил вообще нигде.

– И то верно. – Согласился Федор, а затем сделал шаг ко мне, сжав кулаки.

Я сосредоточился, пытаясь понять, как и когда ударит. Главное – не пропустить первый удар.

– А не пошли бы вы на хрен, мужики.

Я с удивлением уставился на братца, который совершенно неслышно возник за спинами местных ревнивцев.

– Ты чего, Андрюх? За него, что ли? – Тот же, который предложил перейти от слов к делу, возмущенно уставился на Переростка. Говорю же, мудак сто процентов. Не успокоится никак.

Братец молча растолкал парней, а потом подошёл ко мне и встал рядом.

– Ты чего? Ты же сам говорил, городской дебил. Надо его проучить и все такое. – Вот не человек, а дерьмо. Сразу видно. Главное, Федька молчит, а этот самый инициативный. Точно свой интерес какой-то есть среди девок.

– Андрюх. Это как понимать? – Спросил, наконец, Федор.

– Да так и понимай. Полезете к Жорику, так на меня тоже тогда силы рассчитывайте. Ясно?

Момент был трогательный и где-то очень волнительный. Я бы наверное пустил у одинокую мужскую слезу и обнял братца. Но именно в этот момент Борька, брошенный всеми, и дедом Мотей, и мной, и Андрюхой, пошел разузнать, что происходит. Какого черта его оставили одного.

Глава 4

Надо признать несомненный факт. До своей новой жизни в Зеленухах я, выходит, много не знал. Правда, никогда и не думал, что мне это понадобиться. Даже не предполагал. Вот, козлы, например. Свято верил, тупые никчемные животные, которые ни на что не годны.

Парни стояли спиной к углу школы, за которым находилось футбольное поле и, естественно, появления нового участника нашего междусобойчика не заметили. Глаз то на жопе у них нет. Я, как бы, тоже сильно значения не придал. А вот Андрюха улыбнулся.

– Бегите, пацаны…

Удивленно посмотрел на братца, а через секунду понял. Борька вдруг издал боевой клич, а звучал он так, что уже в этот момент обосраться можно, потом встал на задние ноги, а передними со всей дури долбанул того, который находился к нему ближе, в спину. Это был красивый, бреющий полет. Бедолага прямо головой усандалился в кусты, которые росли рядом. Причем, там, в этих кустах, и остался, здраво рассудив, девки – явление временное и очень ненадежное, а козел – вполне себе реальный. К тому же, явно не совсем адекватный. Выяснить отношения с городским всегда успеется, а вот разбираться с козлом никто не подписывался.

На достигнутом Борис не успокоился. Он опустился обратно на все четыре конечности, наклонил башку и не хуже все того же быка, память о котором была для меня еще свежа, рванул на Федьку. Наверное, оценил расстановку сил и выбрал главного противника. Может, у Федора и был шанс, но он то ли растерялся от неожиданного поворота событий, то ли понадеялся на себя, что с его стороны было глупо, уж ему о козлах точно известно побольше моего. Короче, пока ревнивый Отелло сообразил, что происходит, Борька пронесся стрелой вперед, а потом попытался насадить на рога свою жертву. Федька хотел отпрыгнуть, однако, в итоге, подскочив вверх, в сторону уйти не успел и приземлился ровно на Бориса, одной ногой волочась по земле. Выглядело это эпично, отвечаю. На мчащемся козле, лицом к его филейной части, сидел Федька с охреневшими глазами, потому как с размаху он плюхнулся самым ранимым местом на козлиный хребет, вцепившись обеими руками в козлиную же задницу. При этом Борис, не иначе, как на фоне одержанной первой победы, скакал не только вперед, но и воодушевленно подпрыгивал, всеми силами пытаясь скинуть балласт.

– Мл-я-я-я-я-я-я… мотю … вите… – Донеслось на повороте, когда Борька пошел на второй круг. Совершенно было непонятно, что конкретно хочет Федька. Если с первым словом вопросов не возникало, очевидно оно отражало весь спектр его эмоций, а вот дальше совершенно неясно, кто такой Витя.

Парни бросились врассыпную, потому что, судя по траектории движения, Борис твердо решил смести всех, кто есть в поле его зрения.

Андрюха дернул меня за руку, увлекая в сторону. Хотя ржал при этом, сгибаясь пополам.

– Ты чего гогочешь, придурок? Надо Борьку тормозить, пока и нам не досталось! – Я отбежал вслед за братцем, но, честно сказать, реально соображал, как быть. Федьку не жаль, если честно. Но опять нарезать круги от очередного бешенного животного совсем не хочется. Даже пусть и в дружной компании деревенских парней. Быка хватило.

– Ты не понял? Он же за тебя вписался. Ты – его стадо. У козлов этот инстинкт развит. Он решил, что тебе нужна помощь. Сейчас, погоди, если он еще и на бороду нассать решит, это вообще будет номер.

Андрюха еле стоял от смеха, ухватившись за живот.

– На какую, блин, бороду?

Думал переросток прикалывается.

– На свою, Жорик. На свою. У них это перед случкой в основном происходит, но если решит показать, кто здесь главный козел, то может и сейчас.

– Твою мать…

Братец выглядел убедительно, я поверил. Легче не стало, правда. Видеть такую страсть точно не хотел бы. В этот момент Борька сделал крутой вираж, снова подпрыгнул вверх, и Федька, наконец, решив, чем испытывать судьбу, лучше повторить трюк товарища, который из кустов не торопился вылазить, делая вид, будто его вообще тут не было. Отелло выпустил козлиный зад и по инерции сразу улетел вперед. За неимением поблизости растительности, вся она находилась в другой стороне, приземлился прямо на землю, проехав на пузе еще пару метров.

В этот момент, видимо, привлеченные шумом, из-за угла школы выскочили девки. Мы же уходили, вроде, поговорить, а тут мат, крик и звуки, которые издавал Борис. А от этих звуков, хочу сказать, заикой останешься, если вот так в темноте случайно на них нарвешься. Женскую компанию возглавлял дед Мотя, который ухитрялся шустро бежать впереди всех.

– Ах ты ж, етить колотить! Гадина такая! – От души высказался Матвей Егорыч, а потом подскочил к Федьке, пытавшемуся подняться на ноги и со всей дури отвесил ему подзатыльник. Тот итак не мог встать, походу, урон, нанесенный во время скачки, повредил ему жизненно важный орган основательно, а тут еще по башке лупят ни за что.

Зато Борис, убедившись, что противник повержен, да еще и дед матерится рядом, сразу как-то успокоился, потом подошел ко мне и натурально, будто собака, лег рядом.

– Видишь, – Хохотнул братец, – Выходит, Жорик, это ты самый главный козел в стаде.

Глава 4(2)

– Ты на кой хрен мне животное портишь! – Вычитывал Егорыч Федьке, который встал на ноги, но вид имел, посочувствуешь. Да еще все это на глазах не только у местных красавиц, но и у самой основной, той ради которой затевалась вся суета.

Федор молча зыркнул в мою сторону, а потом развернулся и пошел, подволакивая ногу, подальше от места своего бесславного позора. Меня, если честно, это взгляд напряг. Было в нем что-то не просто злое, а самая настоящая ненависть. Такие эмоции опасные. Точно знаю. Подгадит мне Федька. Причем, подгадит не в открытую, а исподтишка. Скорее всего, когда ждать я этого точно не буду.

– Эх… только отвернулся… – Продолжал убиваться дед Мотя, попутно осматривая козла на предмет возможных повреждений, которых, естественно, у Борьки даже рядом не имелось. Он вообще был теперь подозрительно тих и счастлив. Может, радовало внимание, которое ему уделяли. Не знаю. Но свое мнение о козлах я изменил точно.

Остальные парни как-то незаметно подтянулись ближе. Закономерный итог. Кто сильнее, тот и главный. А с Борькиной помощью выходило так, что лидерство вдруг внезапно оказалось за мной.

Девки охали, ахали и пытались разузнать детали. Но мое внимание привлекла Наташка. Она тихо, незаметно сделала несколько шагов назад, а потом пошла вслед за скрывшимся из поля зрения Федькой. С одной стороны, испытал разочарование. Хотелось, чтоб и эта стервозная особа крутилась рядом, глядя на меня восхищенным взглядом.

Хотя, хрен его знает, почему на меня, герой – то Борька. А девицы так вели себя, будто это я раскидал врагов по кустам, да еще навешал люлей одной правой. С другой стороны, наверное, если бы в этой ситуации девчонка повела себя именно так, разочаровался бы в ней. Все же, Федька бился за свою большую и чистую любовь. Останься Наташка со мной, думаю, это можно было бы приравнять к предательству. Типа, отхватил пацан, на фиг не нужен сразу стал. Своим уходом она подтвердила мое мнение о том, что в ней есть какая-то непривычная правильность. Непродажная телочка. Вот так, если коротко.

Рыжая Ленка по-хозяйски оттеснила соперниц, а потом вообще повисла на мне, уже в открытую сообщив, будто ни с кем не “гуляет” и, если что, ее сердце вполне готово для настоящего чувства. Но на душе после ухода Наташки стало как-то пусто. Вообще, хочу сказать, в последнее время появилось у меня подозрение, что Зеленухи, как вирусная инфекция, проникают мне под кожу, заражая своим странным, совершенно непонятным духом. И это в очередной раз подтверждает мои мысли. Валить надо, пока не поздно. А то я начал сочувствовать каким-то левым мудакам, которые, на минуточку, планировали мне рожу набить. Между прочим, не известно, как бы сложилась ситуация, если бы не Борька. Вмешательство Андрюхи, конечно, тоже много значило. Пацаны этого явно не ожидали. Но вполне могли отхватить мы оба.

Пользуясь моментом, тем не менее, решил опять же не упускать возможность и на волне всеобщего восхищения обсудить с девицами наш будущий проект. Первым делом выяснил, умеет ли кто-то в селе шить. Просто сомневаюсь, будто и в Москве мы нашли бы что-то подобное. Про деревню, с ее единственным на пять сел универсамом, который находился в Воробьевке, даже говорить не стоит. Тут только делать эксклюзивный вариант, своими ручками.

Вопрос вызвал у присутствующих сначала молчаливое недоумение, а потом смех. Оказалось, все умеют. Девки имею в виду. Это значительно облегчало ситуацию. Значит, костюмы сделаем сами. При парнях не рискнул описывать модель, сказал очень туманно, мол – последний писк спортивной моды. В Москве, типа, так ходят олимпийские чемпионки. Слово “чирлидинг” произносит вообще не стал, а то у них система засбоит. Обозвал по-простому, группой поддержки. Потом красочно описал, сколь необходимо их присутствие для будущей игры. Если меня послушать, так и футболисты на поле на хрен не нужны. Такая важная роль будет у девок.

Один из парней все же засомневался и осторожно спросил, а давно ли подобное появилось в советском спорте. Я аккуратно, в очень обтекаемой форме, с уверенным лицом поведал всем страшную тайну, что нововведение появилось совсем недавно, в связи с предстоящей олимпиадой. Позаимствовали мы его у загнивающего запада, но не в том, капиталистическом варианте, как там, а немного переделав под правильных, порядочных, советских спортсменов. Короче, если честно, нес такую околесицу, что услышь меня кто-то из соображающих в теме спорта людей, покрутил бы у виска. Но деревенские в теме точно не соображали, а потому слушали меня, искренне веря всему сказанному. Как дети, отвечаю. Никому из них в голову не пришло, будто на самом деле я замышляю кинуть их село через то самое место.

Матвей Егорыч дослушал мою речь до конца. Не то, чтоб ему было очень интересно, хотя, и это тоже, но в большей мере по причине категоричного отказа Борьки уходить без меня. Правда, в обсуждении дед принимал очень активное участие. В основном поддакивал моим словам, уверяя всех, что точно краем уха слышал про группы поддержки. На вопрос одного из парней, где это, интересно, он мог что-то слышать, если дальше станции, никогда и нигде не бывал, Егорыч многозначительно повел взглядом в сторону Бориса. Вопросы сразу отпали. Репутация козла оказалась выше всяких сомнений.

В итоге, закончив совещание со своей будущей командой и договорившись начать тренировки прямо завтра, мы вчетвером, я, Андрюха, дед Мотя и Борька, направились к дому Клавдии. Братец заметно нервничал, хотя вида старался не показывать. А мне, честно говоря, заодно хотелось убедиться на счет своих подозрений о “погребном” романе этой парочки. И если я прав, то в срочном порядке необходимо будет вправить Андрюхе мозги.

По дороге Переросток просветил меня, что козлы на самом деле похожи на собак. Точно так же поддаются дрессировке. А вообще, существа они очень хитрые, имеющие склонность к математике и анализу. Борис в процессе рассказа братца периодически что-то “мекал” и смотрел таким взглядом, будто понимает каждое слово, а уж "анализ" – вообще его второе имя. Вот только когда Андрюха снова начал рассказывать про бороду, случку и специфику козлов со всем этим процессом связанную, очень убедительно, искренне, от всей души попросил его заткнуться.

В общем за разговорами, не заметили, как оказались возле Клавкиного дома. На улице уже начало смеркаться. Не знаю, что там и кто будет лечить, потому как, того и гляди, станет совсем темно.

Ветеринар, что вполне ожидаемо, встретил нас совсем не приветливо. Сдается мне, он был не рад столь активным клиентам.

Я разглядывал его с интересом. Во мне закономерно играло любопытство, с кем Жорика Милославского перепутали в самый первый день прибытия. Честно говоря, стало даже как-то обидно. Совершенно неприятный тип, этот местный Айболит, отвечаю. Выглядел он лет на тридцать. Может, больше. Сложно сказать, слишком какой-то смазанный. И данный факт снова ребром ставил вопрос о возрастном несоответствии Клавдии и братца. Лицо у мужика было вытянутое, сильно напоминающее лошадиное, при этом ещё и покрыто мелкими ямочками. Насколько могу судить, это, типа, оспины от ветрянки.

Болел ею в детстве сам. Няня, в то время отвечающая за мое здоровье и нормальную жизнедеятельность, позвонила матери, которая находилась в своей очередной поездке. Что-то связанное с интересами государства. У родной мамочки в принципе всегда во всем присутствовали интересы государства. Мне кажется, даже с отцом они жили во имя государства. А что? С одной стороны – Госдума, с другой – Совет федерации. Идеальный брак. Сестра – это процветающая экономика страны. А я… А я, наверное, та самая харизма и неповторимый русский дух.

Так вот, няня позвонила родительнице с вопросом, не против ли она, если мы самостоятельно будем лечить ветрянку. Думаю, мать даже вопрос не дослушала, просто сразу сказала: "Делайте, что считаете нужным, главное – Денчик и его благополучие".

Дежурная фраза, которая звучала далеко не единожды за всю мою жизнь. Няня сходила в аптеку и принесла какую-то малиновую бурду. При этом с очень ехидным лицом поведала, будто бурда бывает ещё и бесцветная, но она намажет меня именно малиновой. Не знаю, в чем прикол. Может, ей цвет нравился, а может угорала просто, глядя, как по дому разгуливает восьмилетний пацан, расписанный от пяток по самую макушку. И вот она, эта няня, сейчас даже имя не скажу, помнится, ругалась, когда лез чесать волдырики. А чесались они просто жопа как. Но пугала меня именно тем, что если сдирать корочку, то на месте болячки останется некрасивая дырочка. Поэтому и отложилось в памяти. Я уже тогда переживал за свое смазливое лицо.

Вот судя по сыну продавщицы Клавдии, он эти болячки не просто чесал, а ковырял осознанно, имея цель превратить себя в урода. Потому как ими было усыпано все лицо. Да и в остальном тоже малоприятный тип. Волосики реденькие, какие-то прилизанные. Зубы кривые. Опять же лошадиные. Думаю, верно он профессию выбрал. С такой рожей только животных и лечить. Но вот как меня могли с ним перепутать, не понимаю. Даже тихонько спросил деда Мотю, пока довольная Клавдия, будто на распродаже последние Луи Витон за три копейки отхватила, суетилась, приглашая нас в дом. На свой вопрос получил ответ, что “портретов” ему не давали, а по описанию, хрен его разберешь, все малолетки на одно лицо. Малолетки. Ясно? То есть двадцатилетний пацан и мужик за тридцать для него – малолетки.

От гостеприимства продавщицы мы отказались по причине того, что козел упорно не желал идти пить чай, и это вполне логично. Его же не на самогон приглашали. На кой черт Борьке чай. Он упирался, отказываясь приблизиться даже к порогу дома. Матвей Егорыч хотел Бориса привязать к ручке двери, чтоб животное было в зоне видимости, оставлять его одного во дворе опасался. После недавней эпичной битвы вполне понятные переживания. Однако, ни черта по итогу не вышло. Борис будто внезапно начал страдать раздвоением личности, и в данный момент считал себя ослом, вообще не двигаясь с места. Без преувеличения. Просто встал, как вкопанный. И все. Ни вперёд, ни назад.

К тому же, сам ветеринар откровенно не был рад нас видеть и, по-моему, упорно от своих прямых обязанностей отлынивал, ссылаясь на позднее время.

– А что время? Что время? – Горячился Матвей Егорыч, – Это в городе там у вас усё по графику. А тут, видишь как? Козел не в себе, надо что-то с ним делать. Ждать – силы нет. До завтра говорит… Слышь, Жорик? До завтра, он говорит. До завтра с меня три шкуры спустят.

– Кто? Кто с Вас спустит? Кому нужна Ваша шкура? – В свою очередь начал заводиться Клавкин сын. Вообще, звали его, как оказалось, Вячеслав Витальевич, или Славка, но для меня он навсегда теперь останется именно Ветеринаром. Местный Айболит стоял в дверях дома уже в трусах и майке, что однозначно говорило, на рабочие сверхурочные часы он явно не рассчитывал.

– Как кто? Некому, что ли? Бабка моя. Думаешь, шутки тебе тут? На! Смотри на козла! – Матвей Егорыч упорно подпихивал Бориса к Ветеринару. Но Борька настырно упирался всеми четырьмя ногами и идти отказывался. Видимо, ему, как и мне, Клавкин сын категорически не нравился.

В итоге, поняв, что покоя никому не видать, пока Матвей Егорыч не получит желаемого, да еще и мать зудела рядом в ухо: ”Ну, что ты, Славик, ну посмотри козла-то”, Ветеринар, матернувшись вышел во двор, включил большой фонарь, который висел на столбе рядом с домом, и принялся задумчиво разглядывать животное на предмет болезни. Борька переминался с ноги на ногу и отвечал таким же внимательным, но очень подозрительным взглядом.

– Так а что с животным? – Спросил, наконец, Айболит, не обнаружив видимых повреждений.

– Алкоголик он. – С тоской констатировал дед Мотя.

Повисла тяжелая немая пауза. Теперь ветеринар пялился не на Бориса, а на Матвея Егорыча.

– Издеваетесь? – Спросил Клавкин сын ласковым голосом.

– Какие уж тут издевательства… – Дед Мотя грустно вздохнул. – Рыщет по дому, находит самогон и пьет. А потом дерется. Бабка сказала, этак мы скотину потеряем. А козел – дело нужное. Знаешь, какие от него козлята по деревне бегают? О-о-о-о-о… Чистые архары.

– Архары – это бараны… – Поправил машинально Матвея Егорыча Андрюха.

До этого момента братец стоял вообще молча, немного в стороне. При этом они с Клавкой обменивались такими взглядами, что мое подозрение насчет случившегося между ними интима трансформировалось в четкую уверенность. Был ли у женщины секс с определенным мужчиной, можно всегда понять по тому, как она на этого мужчину смотрит. Так вот Клавдия смотрела на Андрюху с выражением лица, будто хочет его съесть. Будто Переросток – это огромный рожок мороженного, и продавщица ужасно хочет слизать вкусное, сладкое мороженное до самого конца.

Вот, собственно говоря, и отпали все вопросы. Мало того, что было, так еще вполне себе осознанно. Не перепутала его Клавдия со мной. Просто, наверное, решила, раз уж в руки пришло случайное добро, а не запланированное, то пусть хотя бы оно. Однако, дело даже не в этом. Братец вел себя пугающе. Андрюха вроде смущался немного, но при этом его взгляд то и дело падал на Клавкину грудь и в этот момент он как-то быстрее начинал дышать. Нет. Тут точно требуется вмешательство адекватного человека. А изо всех Зеленух единственный, кто реально адекватен, – это я. По крайней мере, пока еще.

– Так я что могу сделать? – Поинтересовался Славик у Матвея Егорыча. Их разговор набирал обороты, но при этом, все больше напоминал беседу двух ненормальных. Каждый о своем, и ничего не понятно.

– Откуда мне знать? Ты – ветеринар. Тебе виднее. – Упирался дед, – Мой Борис страдает алкоголизмом. Из-за этого бабка сживает со свету меня. Уж реши как-нибудь. Кто из нас собачий доктор?

– Слушайте, я не нарколог. Козлов от алкоголизма не лечу. Даже не уверен, что у них вообще такой диагноз существует. Представляете? А я работаю больше пяти лет. Но ничего подобного не слышал. Боюсь, это единичный случай и связан непосредственно с вашим Борисом.

– Вот что ты за человек… – Матвей Егорыч удручённо покачал головой. – Меня ж бабка из дома выгонит.

– Не пойму, в чем проблема? – Выдал вдруг Клавкин сын. – Он ищет самогон, а вы прячете? Так ведь?

– Ну, так… – Дед Мотя выглядел совсем убитым.

– Попробуйте от обратного. Не прячьте, но и много не давайте. Накапайте ему определенную дозу, потом на выгон, на траву. Пусть пасётся. Только воды ведро поставьте. Вечером придет, снова накапайте.

– Да? – Матвей Егорыч посмотрел на Бориса, который после вердикта Ветеринара как-то заметно к доктору подобрел и уже не косился с такой злостью. – Думаете, поможет?

– Конечно!

Честно говоря, подозреваю, сын Клавдии был готов пообещать Егорычу все, что угодно, лишь бы мы уже свалили. Но вслух говорить этого не стал. Потому как сам хотел быстрее утащить улыбающегося и пускающего слюни, как идиот, отвечаю, Андрюху подальше от Клавки.

Короче, по итогу, мы всё-таки разошлись довольные и счастливые. Матвей Егорыч тащил пузырь с этикеткой на латыни, где в реальности плескался самогон, налитый клавкиной рукой. Для Зинаиды Стефановны это было редчайшее лекарство от козлиного алкоголизма, добытое у ветеринара с огромным трудом. Андрюха просто шел, продолжая улыбаться, как дурак. Ещё и оглянулся на дом продавщицы несколько раз. Я был доволен тем, что оказался прав. Люблю получать подтверждение своей сообразительности. Братец и правда поимел Клавдию. Или она его. Тут уж не знаю, как более точно сформулировать. А вот перспектива разговора с Переростком немного напрягала. Однако, понимал точно, разговор однозначно должен состояться.

Глава 5

Половину ночи проворочался снова без сна. Дурак дураком. Ложился и на спину, и на бок, и на живот. Один хрен не мог отключиться. Даже пытался считать овец. Серьезно. Закрыл глаза и стал представлять, как кудрявые барашки прыгают через плетёный забор. Не знаю, почему именно так. Видел нечто подобное, по-моему, в каком-то мультфильме.

Но в итоге, то ли воображение у меня на самом деле очень богатое, то ли делал все неправильно, только вместо нормальных голов у баранов имелись совершенно левые варианты. Один, к примеру, вообще отказывался прыгать и смотрел на меня мордой Андрюхи. У второго оказалась башка Федора. Третий был сто процентов овцой, потому что подмигивал натурально, как Наташка. Короче, намаявшись и вообще лишившись даже намека на сон, решил осмыслить все, что не давало мне покоя.

А подумать было о чем. Во-первых, когда распрощались с Матвеем Егорычем и вернулись с Андрюхой домой, там меня поджидала Ольга Ивановна. Правда, сначала мы с братцем были пристально осмотрены и даже частично обнюханы дядькой, который, не обнаружив ничего предосудительного, успокоился и пошел заниматься своими делами. Думаю, он прямо ждал какого-то подвоха, но на этот раз придраться было не к чему.

Соседка, едва завидев нас с Переростком, сразу открыла рот, планируя, видимо, делиться добытой информацией, но я быстренько подхватил ее под локоть и утащил со двора.

– Конечно, конечно! Помню! Обязательно помогу! – Громко приговаривал, волоча пенсионерку в сторону от родственников, которые с удивлением смотрели нам вслед, пока мы не исчезли за забором, отделяющим соседскую территорию от нашей.

– Чего поможешь? Кому? Совсем тюкнулся? Себе помоги! Шутоломный!

Ольга Ивановна, сначала опешившая от происходящего, оказавшись на своей, родной земле, начала активно вырывать руку из моей хватки.

– А-а-а-а-а… Да это я так… Думал, может, обещал и забыл.

Признаваться, что нам никак не нужны свидетели, которые могут узнать о моем интересе к непонятному пацану, (непонятному для них, для меня-то вполне даже родному), не стал, дабы у самой Ольги Ивановны не возникло лишних вопросов.

– Жорик, ты смотри. Голова – это дело серьезное. Тебе рано провалами в памяти страдать. Хочу напомнить, наоборот, с моей стороны было обещание разузнать про этого твоего возможного знакомого. Так вот… – Ольга Ивановна оживилась, довольная тем, что смогла-таки выяснить нечто интересное. – Парень, о котором, похоже, говорили, приехал недавно. Вроде как, объявились дальние родственники помершей старухи. Хотя, говорят, отродясь ни о каких родственниках прежде речи не было. Одиноко она жила. А тут – целая семья. Мать, отец и, значится, сын. Пацану семнадцать. Последний класс будет оканчивать в Воробьевке. Документы уже в школу принесли. Так вот. Звать его Никонов Сергей. Родители с северов перебрались. Оно, конечно, понятно, к нам многие оттуда едут. А что? У нас и ягода, и овощи, и рыбалка, и охота, и красотища вон какая. Климат, опять же, самый лучший Средняя, так сказать, полоса. Летом никаких югов не надо. Купайся, загорай, сколько душе́ угодно.

– Ясно… – Протянул я, задумчиво глядя на Ольгу Ивановну.

Хотя, ничего мне ясно не было, на самом деле. Какой, к чертовой матери, север? Откуда вообще взялся отец на севере? Я прекрасно знаю, он холод не переносит. Семнадцать лет, значит ему сейчас. А выглядит чуть старше. Получается, при таком раскладе, версия насчет любви Светланочки Сергеевны к молодым и неокрепшим умам или телам, скорее всего, отпадает. Ну, не извращенка же она? Одно дело молодой, совсем другое – малолетний. И кем тогда отец ей приходится? Сын? Тоже бред какой-то. Жорику, то есть теперь уже мне, скоро двадцать два. Младшему – четырнадцать. А тут еще один. Промежуточный. Значит, мамуля должна была где-то его сообразить. Истории про аиста и капусту даже в детстве казались мне абсурдными. Уж сейчас они точно не проканают. Этого промежуточного где могла откопать маман? На севере? Как бы ее туда занесло? Вообще идиотизм полный получается.

Хорошо, пусть Светланочка Сергеевна закрутила роман, а потом каким-то неведомым чудом тайком родила, что в принципе даже представить сложно. Скрыть беременность бабе… Ну, не знаю. Однако, предположим. Мало ли. Может, папенька у нас в силу возраста страдает дальнозоркостью и вблизи не видит ни хрена, а на расстояние от него супруга не отходила. Три раза ха-ха. Объяснение несомненно дебильное, но иначе он никак не мог бы пропустить беременность родной жены.

Насколько помню, членами ЦК КПСС становились прямо совсем не молодые товарищи. Это, если мягко говорить. А если откровенно, то просто-напросто, с моей точки зрения, старики. Лебединая, так сказать, песня. Предположительно, наш отец и кормилец точно далеко за шестьдесят. Проблемы со здоровьем, конечно, несомненно имеются. Кстати, и по мужской части, вполне возможно, тоже. А Светланочка Сергеевна, женщина еще в соку. Красивая, ухоженная. Ладно. Могу допустить с ее стороны измену. Но беременность… Сбежала из дома на какое-то количество месяцев? Черт. Тут я вообще полный ноль. От меня телки не залетали. Не знаю, может, они все, похожие на бегемотов ходят, а, может, нет. Понятия не имею.

Но изначально просто, если рассматривать версию измены, огромный имеется риск потерять сытую жизнь. Если наш отец спалил бы, вряд ли спокойно это принял. Все же, он – мужик. Да и так-то далеко не последнее лицо в стране. Его жену на развратном деле поймать найдутся желающие. Даже не представляю, кого можно себе в любовники ей взять… Да никого. А там хрен его знает. Но самое главное, Светланочка Сергеевна далеко не дура. Вот точно не дура. Несмотря на всю ее показную кукольность. Типа такая Барби среднего возраста. Она ради мужского члена вряд ли бы пошла на риск остаться ни с чем. Либо это должен быть волшебный член. Который сто́ит такой цены. В общем, ответа на вопрос, кем мой настоящий отец является моей ненастоящей матери пока что я найти не мог. Понимания, как он вообще попал в Москву и высшие эшелоны власти тоже не было. По виду, если честно, сейчас родитель прям лошара. Самый обычный деревенский лошара.

– Ну, так что? Поедешь?

Пока размышлял, совершенно выпал из реальности и упустил, что говорила Ольга Ивановна.

– Не понял. Куда?

– Жорик, о чем ты думаешь? Говорю, раз парень этот только что переехал с севера, то и твоим знакомым быть не может. А потом, значит, говорю, ты вроде ходил сегодня команду смотреть нашу? Виктор рассказал. Мне, конечно, никто ответственных поручений не давал, – В этом месте Ольга Ивановна скривилась, будто кусок лимона проглотила. Видимо, тот факт, что председатель в столь важном деле обошел ее стороной, соседке покоя не давал. А я уже понял, она всей душой хочет быть в центре внимания и любых активных движух, – Но все-таки, думаю, раз игра будет на серьезном уровне, надо бы форму и название для команды придумать. А то как – то нелепо они будут выглядеть. Без названия-то и формы. Вот и съездить бы опять в Воробьевку, посмотреть. Может, например, взять футболки одного цвета в универсаме. На них потом эмблема чтоб была. У меня так знакомая работает. Могу попросить, чтоб она подобрала. Поедешь?

Я заверил Ольгу Ивановну, что непременно будет и название, и форма, и универсам, и много всего интересного. Про себя подумал, такого "интересного" они точно еще не видели. Надолго запомнят.

На самом деле, мне не терпелось быстрее избавиться от надоедливой тетки. Нужную информацию она для меня раздобыла, теперь все это необходимо переварить. А Ольга Ивановна иногда бывает слишком назойливой. Прям много ее становится, аж дышать нечем. Куда не повернешься, везде она.

Поэтому распрощался с соседкой и вернулся к родственникам. На их вопрос, куда меня черт носил, с умным видом ответил, мол, требовалась помощь бедной, одинокой женщине. При слове “бедной” Андрюха громко хмыкнул. А на определение “одинокой” вообще откровенно хохотнул. За что получил от отца подзатыльник и комментарий, соседка у нас действительно одинокая, несмотря на имеющихся в наличие детей. А вот Жорик, то есть я, настоящий молодец. Осознал все свои ошибки и пересмотрел поведение. Стало даже как-то неудобно за столь сильную веру дядьки в мои человеческие качества. Да уж… Он бы сильно расстроился, если бы знал настоящие мысли своего племянничка.

Вот из-за этих мыслей и не спал бо́льшую часть ночи. То маменька в голове крутилась, то папенька лез без очереди. Под утро, испробовав все известные варианты, даже песенки себе пел, вроде задремал, но снилась какая-то нереальная чушь. Оба родителя, и тот, который настоящий, и та, которая не очень, бегали по ромашковому полю, со смехом кидали ромашки в сидоровского быка. Бык радостно мычал и как предыдущая овца, подмигивал мне Наташкиными глазами. Короче, хрень полная.

Проснулся, естественно, уставший, совершенно не отдохнувший.

Спозаранку, как обычно, в доме началась суета, да еще, будто назло, организм, видимо, перестроился под новый образ жизни. В принципе, меня никто не трогал, но я открыл глаза, вытаращил их на потолок, и хоть убейся, не смог больше задремать вообще никак. Поэтому плюнул и встал с постели. Чего лежать, изучая совершенно не интересный интерьер комнаты, если в этом нет ни смысла, ни толку. Тем более дел выше крыши. Прошлым вечером на фоне козлиной корриды, а потом посещения ветеринара, с Матвеем Егорычем даже не обсудили дальнейшие планы по нашему производству. Он обещал, при предыдущем разговоре, притащить от кума еще один аппарат, о котором баба Зина знать не будет. И вот это вопрос очень интересный: куда он собирается его определить, а главное, как он собирается гнать самогонку? Зинаида Стефановна – это цербер. Настоящий пограничный пес. Скрыть от нее данный процесс будет очень сложно. Значит, у Егорыча есть какой-то план, относительно секретности нашего дела. Вот теперь еще надо придумать, каким образом после тренировки встретиться с дедом Мотей так, чтоб не быть покалеченным бабой Зиной. Она, наверное, при виде меня вряд ли поверит, будто я новости обсудить пришел.

С будущей командой поддержки мы договорились состыковаться в десять утра. Ну, как договорились. Я бы в такую рань никуда не поперся. Это было их желание. Типа, пока не сильно заняты, час-два смогут выделить. Оборжешься, честное слово. Смогут выделить… Делопуты хреновы. Ну, я парень не привередливый, выделываться не стал, тем более, все происходящее в моих интересах.

Андрюху, походу, дядька снова забрал с собой, потому как в доме было тихо, а тетка и Машка уструячили, наверное, в свои поля. Короче, оставили меня на хозяйстве одного.

Уже по привычке сразу подошел к столу, где обычно Анастасия оставляла записку с указанием того, что надо сделать, если задания вообще имелись. Сегодня план на день выглядел очень безобидно и вполне реально. Покормить курей – это мы теперь знаем. Этим нас теперь не напугаешь. Куры другого мнения, при виде меня по-прежнему мечутся, будто психованные, но, если жрать хотят, переживут наше кратковременное общение. Полить огород – это мы тоже ученые. К вечеру сделаю. Окучить оставшуюся часть картохи. Вообще ерунда. Сварить сгущенку. Над этим пунктом немного завис. Сварить? Зачем? Насколько мне известно, она есть нескольких видов. Белая, коричневая и еще с кофе. Последнюю не очень люблю, по мне горьковата, а вот первые две – вкусно. С коричневой наш повар делал всякие пирожные. Но варить зачем? Продается ведь сразу готовая.

Помятуя о настойчивой просьбе дядьки в случае любого недопонимания сначала уточнить суть дела, отправился в соседний двор. Ольга Ивановна была дома. Она, как раз занималась своей живностью.

– Жорик, ну ты чего? Напугал! Какого дьявола со спины подкрадываешься?! Пока ты здесь, не умру своей смертью. Точно говорю.

Вполне правдиво и честно задал свой вопрос. Что уж скрывать, если не догоняю. Пенсионерка посмотрела на меня так будто я спросил, не плоская ли, случаем, земля.

– Сварить сгущенку. Ну. Что не понятного? Конечно. Завтра у Виктора День рождения, так Настя, наверное, хочет торт сегодня ему в подарок приготовить. Ох, и вкусный у нее “Рыжик” выходит… – Ольга Ивановна зажмурилась и несколько раз причмокнула губами.

– Так… Ладно. Торт в подарок. Ну… наверное, это круто. – Хотя, конечно, ничего крутого нет. Дарить жратву? Странная история. – Зачем варить ее, не пойму.

– Вот ты… бестолочь. Вы никогда не готовили дома ничего подобного? Обычная сгущенка, она ведь для крема мало подходит. А когда сваришь, становится густая, приятного карамельного цвета. Вот ее всегда за начинку берут. Когда орешки, например нужно сообразить.

Какие, мляха муха, орешки… Для белочки? Подумалось мне. Но вслух я промолчал. Дабы не выглядеть еще большим дураком. Хотят варенную сгущенку, да на здоровье.

Уточнил на всякий случай у соседки, где ее варить и сколько.

– Издеваешься? В кастрюле, конечно! – Ольга Ивановна судя по всему решила, будто я и правда прикалываюсь.

А я не прикалывался. Просто наученный горьким опытом, хотел сразу выяснить все возможные подводные камни. Ну… В кастрюле, значит, пусть будет кастрюля. Про время соседка гаркнула "долго", а потом вообще отвернулась. Точно подумала, Жорик глумится.

Вернулся в нашу летнюю кухню, достал из подпола пять банок сгущенки. На хрена столько много? Была даже мысль, может, все же надо одну? Сделал уже несколько шагов в сторону двора Ольги Ивановны, но передумал. Больше не меньше. Сварю всё.

Потом разыскал подходящую кастрюлю. Вот тут встала неожиданная проблема. Банки категорически отказывались укладываться компактно. Они громоздились горой и упирались в крышку, которая из-за этого поднималась. Однозначно, так быть не должно, решил я. Крышкой всегда накрывают плотно. Немного поэкспериментировав, придумал выход из сложившейся ситуации – не положить сгущенку, а поставить. Вышло просто отлично. Баночка к баночке, впритык. Довольный залил все это водой и водрузил на плиту. Огонь сделал посильнее. Пока закипит, как раз схожу искупаюсь в пруду. Заодно на обратной дороге все же уточню, сколько по времени должен длиться данный процесс, а то упустили эту деталь из вида. Кормить курей решил чуть позже. Еду́ для птиц в кухне, конечно, нашел сразу. Теперь не перепутаю.

Накрыл кастрюлю со сгущенкой крышкой, проверил, хорошо ли она лежит, нет ли щелей, через которые выкипит вода, зря мы что ли физику в лицее изучали, прихватил полотенце и направился в сторону калитки, которая вела к хозяйственным постройкам. Прошел сад, огород, спустился вниз. Народу не было никого, ни на нашем берегу, ни на противоположном. Заняты днем, как всегда. Круто. Сейчас даже прикольно побыть одному.

Вообще, хочу сказать, если бы не проклятие Зеленух, которое притягивало ко мне всякое дерьмо в виде разнообразных приключений, то несомненно, и это надо признать, получал бы удовольствие от своей ссылки. Места здесь реально красивые. При всем том, что мир я повидал, причем достаточно прилично повидал, деревня все равно смотрелась как-то иначе. Ближе, что ли. Не смогу даже объяснить.

Так как свидетели отсутствовали, решил, чего стесняться? Стянул не только одежду, но и трусы тоже. Искупаюсь, а потом сухое белье, как раз, пригодиться. Отличная идея. Сэкономлю время. Разбежался по мостику, а затем прыгнул "щучкой" в воду.

Несколько раз уходил на глубину и выскакивал обратно, но когда на пятый или шестой заход вынырнул, оказалось, что отсутствие свидетелей – штука очень ненадежная. На берегу стояла та самая Лидочка – бухгалтерша.

Глава 6

Варианта в этой ситуации было два. Либо продолжать изображать из себя дельфина, причем, слепого дельфина, который Лидочку не заметил. А это сложно. Она стояла на самом краю небольшого обрыва, изучая меня теплым, масляным взглядом и явно ожидая, когда я подплыву ближе. Либо в наглую выбираться из воды, продемонстрировав бухгалтерше все потенциальные возможности нашего будущего общения, на которое я, если что, очень даже рассчитывал.

Не то, чтоб стеснительность – главная черта моего характера, но все же светить своим достоинством именно в этой ситуации было почему-то стрёмно.

– Привет. – Я подплыл ближе, а потом встал так, чтоб вода была на уровне пояса.

Просто в обычной ситуации, скорее всего, уже бы вышел из воды, да еще медленно собирал бы одежду, чтоб зрительница моего непроизвольного стриптиза как минимум почувствовала себя неловко. Прикольная эта тема, ставить телочек в такое двусмысленное положение. Но пребывание в Зеленухах, а в большей мере все, что с ним связано, уже приучило меня воздерживаться от рискованных мероприятий. Это место проклято, отвечаю. А потому лучше не рисковать. А то пока вылазить будешь, обязательно что-то случится. В лучшем случае упаду мордой в грязь, сломаю какую-нибудь конечность. Потому что стоит мне только что-то задумать, сразу все идет через задницу. И выйдет по итогу не Жорик – король, а Жорик – идиот. Уже проходили, знаем.

– Здравствуй, – На Лидочке было симпатичное платье, которое от легкого ветерка прилегало к телу, позволяя наблюдать приятные глазу изгибы. – А я зашла во двор, никого нет. В кухне на плите что-то варится. Так и поняла, ты или на огороде, или здесь.

– М-м-м-м-м… Прикольно. А что пришла? По делу? Просто?

Все это, конечно, занимательно и весело. Еще занимательнее наблюдать снизу, как колышется, приподнимаясь, платье Лидочки. Панорама открывается соблазнительно-эротическая. Проблема в том, что молодое тело Милославского, было не только молодым, но и резвым. Похоже, столь интересный вид нравился нам обоим. Да еще учитывая, что к долгому воздержанию лично я, например, не приучен. Изголодался все-таки. Поэтому очень хорошо ощутил, что поднимается и колышется не только Лидочкино платье. Вот зараза…

– По делу, конечно. Муж на заработках. Помнишь, говорила? А тут мужская рука нужна кое-что в хозяйстве помочь.

Взгляд бухгалтерши лучше всяких слов говорил, в каком именно хозяйстве требуется помощь. Она даже ладонью провела по груди, типа, поправляя платье, но для меня это смотрелось как откровенное приглашение.

В этот момент из кустов появился Матвей Егорыч. Уж не знаю, к счастью или наоборот. Он вел довольного Бориса, так понимаю, планируя где-то неподалеку оставить его на выпас. Судя по счастливым физиономиями Борьки и самого деда Моти, лекарство, полученное от Клавдии, они принимали оба, причем в неравномерных пропорциях, потому как походка у Егорыча была, что говорится, “от бедра”, то есть правая нога немного заворачивалась за левую, и двигался он по странной витиеватой траектории.

– Здравствуй, Лидия, – Чинно кивнул головой дед, не глянув в мою сторону. Предполагаю, даже не заметил. Просто бухгалтерша стояла прямо на пути его следования и в нее Матвей Егорыч практически уперся носом.

Лидочка замолчала, ожидая, пока случайный свидетель пройдет мимо. Дед Мотя протопал к следующим зарослям кустов, рядом с которыми имелась небольшая чудная поляна с некошеной травой и березой. Приколол Бориса, а сам устроился под деревом, прислонившись к нему спиной. Глаза тут же были прикрыты, а довольное выражение лица, Матвей Егорыча, хотя и Борька был не менее счастливым, сменилось на сонное. Думаю, основной целью деда являлась вовсе не забота о родном козле, а желание смыться от бабы Зины и выспаться, пока она его не спалила. От нас он находился на приличном расстоянии, поэтому Лидочка, дождавшись, пока Матвей Егорыч начнет пускать пузыри, а случилось это буквально через две минуты, продолжила крайне волнительный разговор.

Наш с Милославским организм при этом не успокоило даже появление свидетелей. Он наоборот еще больше взбодрился, однозначно решив, что хочет Лидочку, причем прямо сейчас.

– Так что? Придешь помочь? Сегодня вечером, например? – Бухгалтерша многозначительно улыбнулась.

– Приду. Обязательно. Только сейчас ты подожди меня там, – Я неопределенно махнул рукой в сторону дома.

– Почему? – Лидочка проблемы, конечно же, не понимала.

Наверное, я бы придумал какой-нибудь отмаз и смог бы спровадить настойчивую бухгалтершу. Но уже привычно все снова пошло не по плану.

На склоне, который вел от огорода к пруду, появилась Наташка. Прорвало их, что ли. То никого, а то прямо паломничество началось. Заметив Лидочку, девчонка, споткнувшись на ходу, остановилась, явно понимая, скорее всего она будет лишней. Выражение лица у нее стало такое, типа, ну, вот, что и требовалось доказать. Будто меня на месте преступления поймали. Развернулась, собираясь уйти обратно, но потом отчего-то передумала и спустилась вниз, прямо к тому месту, где я уже, честно говоря, задолбался в воде стоять.

– Привет. – Наташка на Лидочку даже не глянула, обращаясь непосредственно ко мне. – А я тут решила зайти перед тем, как всеми собраться. Думала, обсудим по дороге. Смотрю, никого нет. На плите там кипит что-то. Сильно, кстати.

Твою ж мать… Точно. Я ведь не думал, что проведу столько времени, изображая русалочку. Рассчитывал, быстренько туда и обратно сгонять.

– Да там варится сгущенка…

Договорить не успел, обе девицы подскочили, как ужаленные.

– Ты чего? Бросил ее на плите? Надо же проверить…

Наташка почти стартанула с места, но в последнюю секунду глянула на Лидочку и, походу, передумала оставлять нас двоих. Деда Мотю, благополучно спавшего в кустах, она, конечно, не заметила. Судя по взгляду, которым Наташка одарила сначала меня, стоявшего в этом трижды проклятом пруду, а потом с пониманием улыбающуюся соперницу, у нее имелась твердая уверенность, как только останемся с Лидочкой вдвоем, предадимся разврату. Так, наверное, ей это виделось.

– Ну, так ступай, проверь. – Посоветовала бухгалтерша Наташке. – А мы сейчас договорим и подойдем.

– Да я вас дождусь. – Девчонка сложила руки на груди, демонстративно оставаясь на месте. Причем на Лиду она смотрела с откровенным вызовом. – А Вы, что это, Лидия Михайловна, бродите по селу без дела. Уж лучше бы мужу письма писали. Как соскучились и ждете его обратно.

На “Вы” и по имени отчеству она назвала бухгалтершу специально. Сто процентов. Намекая и на возраст, хотя, в принципе, для своих плюс-минус тридцати та выглядела очень даже интересно, и на существование законного супруга. Видимо, думала, для меня это играет какое-то значение. Ох и бабы. Неважно в каком времени и в каких обстоятельствах все равно действуют вот так, исподтишка.

Я был бы счастлив, если бы свалили они обе, честно говоря. Потому как теперь вообще хрен его знает, как выбираться из сложившейся ситуации. Вылезешь голый, Наташка черти что напридумывает. Не могу же я вечно сидеть в этом долбаном пруду.

Судьба, походу, решила так же. Внезапно со стороны дядькиного двора раздался сильный шум, грохот, а потом забористый трехэтажный мат. Учитывая, что расстояние до пруда приличное, но слышно было исключительно громко и хорошо, явно случилась какая-то неимоверная хрень. Тем более Ольга Ивановна, а это несомненно был ее голос, превзошла все свои предыдущие рекорды по изобретению цветистых эпитетов великого и могучего русского языка.

– Сгущенка! – Хором выкрикнули обе дамы, а потом, сорвались с места.

Не знаю, что там могло быть не так, но интонация в их голосе мне очень сильно не понравилась. Она была приблизительно такой, как если бы внезапно среди огорода упал метеорит. На автомате, совершенно не задумываясь о своем виде, выскочил из воды на берег и кинулся к вещам, кучкой лежавшим неподалеку.