Невеста для плохого парня бесплатное чтение

The Fiancée Caper

© 2014 by Maureen Child

«Невеста для плохого парня»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глава 1

– Кража изумрудов леди Ван-Корт – папиных рук дело, не правда ли? – негромко спросил Джанни Коретти у своего брата Пауло, сидящего напротив с бокалом виски.

Пауло пожал плечами, сделал глоток и слабо улыбнулся.

– Ты же знаешь папу.

Джанни нахмурился и нервно провел рукой по волосам. «Пауло намеренно ответил уклончиво», – сказал он себе. Откровенно говоря, ничего другого Джанни не ожидал, он знал, что Пауло примет сторону их отца.

Джанни окинул взглядом ухоженные лужайки Винли-Холла. Расположенный в сердце Хэмпшира, на южном побережье Англии, этот роскошный отель всегда был местом, где предпочитали останавливаться члены семейства Коретти. Частный аэродром Блэкфорн, находящийся поблизости, всегда принимал личный борт семьи Коретти по первому требованию, а оттуда до Винли-Холла рукой подать.

Джанни не любил гостей, даже членов семьи, а Пауло мог вывести его из себя за считаные минуты. Его визит в Лондон затянулся на три дня, которые показались Джанни вечностью. И вот сегодня наконец Пауло возвращался домой. На полпути к аэродрому братья решили пропустить по стаканчику в одном из баров их любимого отеля.

Симпатичная официантка, в черной юбке и элегантной светлой блузке, приняв у них заказ, двинулась в сторону бара, который когда-то служил библиотекой в Винли-Холле. В ее присутствии Джанни обратился к своему брату на итальянском:

– Надеюсь, вы с папой помните, что год назад мне удалось уговорить Интерпол списать все наши кражи, при условии, что мы не будем совершать новых?

Пауло вздрогнул и, сделав еще глоток виски, ответил:

– Кстати, как тебе это удалось, вокруг ведь было столько полиции? И честно говоря, мне непонятно, зачем вообще ты взял на себя такую ответственность. – Он поставил свой тяжелый хрустальный бокал на полированный дубовый стол и провел пальцами по краю столешницы. Встретившись взглядом с Джанни, он добавил: – Мы не просили замолвить за нас словечко.

Они действительно не просили об этом. Но Джанни все равно позаботился о том, чтобы их не трогали. К сожалению, семья не оценила такого подвига, а мысль о том, что им придется оставить семейное дело, приводила их в ужас.

Искусство воровать в семье Коретти передавалось из поколения в поколение. Детей с рождения обучали секретам и трюкам этого тонкого ремесла. С таким воспитанием они вырастали ловкачами с быстрым умом и способностью проникать за закрытые двери без особого труда.

Полиция на любом континенте отдала бы многое за возможность найти против них хотя бы маленькую улику. Но до сих пор семье Коретти сопутствовала лихая удача, и только Джанни был убежден, что рано или поздно полоса везения закончится.

– Ты ведь серьезно говоришь, да? – спросил Пауло.

– О чем? – В голосе Джанни послышалось раздражение.

Пауло фыркнул:

– Ну, о новой жизни – честной и добропорядочной?

Огонь раздражения вспыхнул еще ярче.

– Ты говоришь так, словно я стал… – Джанни задумался, чтобы точнее выразить свою мысль. – Словно я стал бойскаутом.

Пауло рассмеялся:

– Но ты ведь не стал им, не так ли?

Было сложно просто взять и избавиться от привычки воровать, но год назад на Джанни словно снизошло озарение. К сожалению, ни отец, ни брат так и не смогли понять его решения.

Его сестра Тереза, благослови ее Господи, была единственным человеком, который смог понять его. Несколько лет назад она сама решила оставить семейные традиции…

– У тебя теперь есть работа, Джанни. – Пауло снова вздрогнул, словно мысль о том, чтобы начать работать, потрясла его до глубины души. – У Коретти не бывает постоянной работы, но зато есть «работенка». Между двумя этими понятиями существует огромная разница.

В другом конце комнаты, отбрасывая причудливые тени на дорогую обшивку из дуба, в большом камине горел огонь. От этого в помещении было тепло и уютно, и в другое время Джанни бы наслаждался тем, что находится здесь, но не сегодня. В беседе с его изворотливым братцем было мало приятного.

– И благодаря этой разнице моя семья может оказаться в тюрьме.

– Ну, пока ведь ничего не произошло, – с самодовольной улыбкой заметил Пауло.

Пока – нет. Но Доминик Коретти, отец Джанни, не становился моложе, а, как известно, даже самые лучшие мастера своего дела с возрастом теряют сноровку. Но попробуй намекнуть об этом Нику! Джанни позаботился о его безопасности, осознавая то, что отец вряд ли сумеет пережить тюремное заключение.

Разумеется, это была не единственная причина, по которой он, как говорил его отец, «предал то, ради чего родился на свет». В том, чтобы быть знаменитым вором, были свои плюсы, но и без минусов также не обходилось. Например, существовала необходимость всю жизнь опасаться полиции.

Джанни хотелось чего-то другого.

А если отец с братом продолжат его подставлять, то светлое будущее может оказаться под угрозой. Несмотря на сделку, которую он заключил с агентами Интерпола, в случае появления доказательств того, что семья Коретти снова промышляет кражей драгоценностей, сделка с ним будет моментально расторгнута, а его новые подельники проследят за тем, чтобы он сам присоединился к остальным членам своей семьи.

– Ты слишком много беспокоишься, Джанни, – сказал Пауло. – Мы ведь Коретти.

– Я знаю, кто мы, Пауло.

– Правда? – Склонив голову набок, Пауло несколько секунд изучал лицо Джанни, а затем продолжил: – А я думаю, ты забыл. Но когда вспомнишь, то тут же оставишь позади эту свою новую жизнь.

Джанни допил содержимое своего бокала и взглянул на брата.

– Я прекрасно знаю, кто я. Кто все мы. Я дал свое слово в обмен на неприкосновенность, Пауло.

Его брат ухмыльнулся:

– Полиции.

Будто бы это был пустяк.

– Это – мое слово, – нахмурился Джанни. – К тому же сделка, которую я заключил с Интерполом, распространяется только на прошлые преступления. Если тебя или отца сейчас поймают…

– Я же говорю: ты слишком волнуешься. – Пауло покачал головой. – Нас не поймают. Нас никогда не поймают! И потом, ты же знаешь папу, для него прекратить воровать – все равно что перестать дышать.

– Знаю. – Джанни пожалел, что не может заказать еще виски. После того как он посадит брата на самолет до Парижа, ему еще предстоит возвращаться домой в Мейфэр. А попасть в лапы полицейского за вождение в нетрезвом виде… Только этого ему не хватало для полного счастья!

Должно быть, размышления Джанни отразились на его лице, так как Пауло снова рассмеялся:

– Папа – тот, кто он есть, Джанни. И потом, леди Ван-Корт сама напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь украл ее драгоценности.

И уж конечно, их отец просто не мог остаться в стороне, когда добыча сама лезла к нему в руки. Джанни вздохнул и сказал:

– Когда увидишься с папой, скажи ему, чтобы он ненадолго залег на дно, по крайней мере, до тех пор, пока журналисты не утратят интереса к этому делу. Если придется, запри его у себя в шкафу.

Пауло глотком допил виски, поставил бокал и встал.

– Мы оба знаем, что для того, чтобы удержать нашего отца, когда он этого не хочет, одного замка слишком мало.

– Ты прав, – пробормотал Джанни, встал и проследовал за своим братом на аллею, где их уже ждал автомобиль. До аэропорта было рукой подать, и через двадцать минут братья уже прощались друг с другом у взлетной полосы.

– Будь осторожен в своей новой деятельности, братишка.

– Ты тоже, – сказал Джанни, крепко обнимая брата. – И папа пусть тоже будет осторожен.

– Я присмотрю за ним, – обнадежил его Пауло и, взяв сумку, направился к трапу их самолета.

Джанни не стал ждать, когда самолет взлетит. Он сел в машину и направился домой. К новой жизни.

– Что ж, – прошептала Мари О’Хара, – кража драгоценностей и впрямь прибыльное дело.

Всю свою жизнь она следовала правилам, подчинялась закону, а сегодня все это было позабыто ради того, чтобы справедливость наконец восторжествовала. Именно по этой причине Мари сейчас находилась в логове одного из самых известных во всем мире воров дорогих ювелирных украшений. В животе у нее что-то выделывало кульбиты, даже дышать было непросто, но она была настроена решительно и собиралась произвести здесь быстрый и тщательный осмотр.

Несколько недель она буквально по пятам следовала за Джанни Коретти, изучая его привычки, и сейчас была уверена в том, что в ее распоряжении есть несколько часов. Рисковать все же не хотелось.

Свет Мари не включала – на всякий случай, хотя шансы, что ее заметят соседи, были ничтожно малы, да и благодаря лунным бликам здесь вполне можно было обойтись без освещения. Роскошный пентхаус Коретти расположился на десятом этаже.

– Мило, но больше напоминает музей, а не дом, – пробормотала Мари, шагая по белому мраморному полу. К слову, здесь все было белым: как будто идешь сквозь мягкий зефир, только старательно минуя острые углы и неожиданные повороты. Покачав головой, Мари вышла из гостиной и, вздрагивая от каждого шороха, зашагала по длинному холлу.

Вообще-то в короткой черной юбке и на высоченных каблуках воровать было неудобно, но Мари должна была пройти мимо швейцара, не вызвав подозрений, а для этого ей пришлось принять облик одной из многочисленных подружек Джанни. Это было ужасно, но, по крайней мере, помогло ей прорваться сквозь первые защитные кордоны.

Кухня, как и все остальное в его квартире, обескураживала чистотой и строгостью своих линий. Несмотря на наличие огромной плиты и дорогого низкотемпературного холодильника, она выглядела так, словно ею никто никогда не пользовался. Рядом с кухней располагалась столовая – с большим стеклянным столом и шестью прозрачными стульями.

Мари прошла дальше, миновала две гостевые комнаты и направилась прямиком в спальню хозяина.

– Боже праведный, – вырвалось у нее, – от него что, убудет, если это заведение станет хоть немного походить на дом? – В тишине квартиры ее голос прозвучал довольно громко.

Тряхнув головой в ответ на собственные, непонятно откуда возникшие, мысли, Мари велела себе сосредоточиться и вспомнить, ради чего она решилась на эту эскападу. Она здесь, чтобы найти доказательства вины Джанни Коретти. Полиция по всему миру уже столько лет пытается отыскать против семьи Коретти хоть какие-нибудь улики – и все безрезультатно. А у нее уже было кое-что интересное, способное привлечь внимание Джанни.

Ей хотелось торжества справедливости.

– Не такая уж это безумная мысль, – вслух ободрила она себя. В этой зловещей атмосфере и гробовой тишине Мари хотела слышать хотя бы свой голос, эхом возвращающийся от стен.

В такой же белой спальне хозяина сквозь большую стеклянную стену виднелась терраса, откуда открывался потрясающий вид на ночной Лондон.

Огромная кровать занимала большую часть пространства, практически не оставляя места для комода и большого стенного шкафа. В центре просторной белой ванной громоздилось безразмерное белое каноэ, выполняющее роль ванны, с настоящей водопадной установкой вместо душа.

Оформление квартиры показалось Мари кричащим и роскошным одновременно.

– Вообще-то ты здесь не в качестве декоратора, – твердо напомнила она себе.

Повернувшись к шкафу, она принялась быстро и аккуратно перебирать одежду – ей ни к чему, если Коретти заподозрит, что кто-то рылся в его вещах. Она проверила карманы пиджаков, курток, слаксов. По крайней мере, стоило признать, что в одежде у него был хороший вкус. Она проверила каждый ящик и постаралась не обращать внимания на то, что вор, в квартиру которого она проникла, предпочитал черные шелковые трусы. Ну и что с того?

Ничего не найдя, Мари опустилась на колени, чтобы заглянуть под кровать. Заметив плоскую длинную коробку, она усмехнулась.

– Секреты, Коретти? – прошептала она, протягивая руку к находке.

Пальцы нащупали деревянные бока коробки, но ухватить ее не удалось. Нахмурившись, Мари заползла дальше под кровать.

Вдруг она замерла. Что это за шум? Мари задержала дыхание и подождала секунду. Кажется, все в порядке, в этом холодном дворце она одна. И сейчас она узнает, что может прятать Джанни Коретти в этой коробке. Еще немного – и вот… достала! Подтащив коробку ближе к себе, Мари пробормотала:

– Интересно, что я здесь найду?

– Вопрос в другом, – раздался глубокий голос позади нее. – Что здесь нашел я?

У Мари была всего секунда на то, чтобы удивленно взвизгнуть, после чего сильные мужские руки вытащили ее из-под кровати.

Джанни сразу понял, что в квартире он не один. Можно было назвать это шестым чувством, инстинктом самосохранения, как угодно. Он почувствовал разницу мгновенно и инстинктивно перешел на шаг, от которого отказался больше года назад.

То есть он думал, что отказался от него. Похоже, от навыков, которые были с тобой на протяжении всей жизни, избавиться не так-то просто. Он двигался по квартире без малейшего звука, его тело словно растворялось в обстановке, сливалось со стенами, превращаясь в свою тень. Джанни прислушался, и его уши моментально уловили шорох. Шелест одежды, чей-то приглушенный вздох, легкие шаги.

Он двигался от одной комнаты к другой, все четче и четче ощущая незнакомого человека поблизости. Это ощущение нарастало и пузырилось, как отличное шампанское. Джанни заглушил голос разума и включил интуицию, которая привела его к спальне.

Сначала он услышал ее. Она что-то бормотала себе под нос. Этот низкий, хриплый голос заинтриговал его еще до того, как он смог увидеть ее. Джанни замер на пороге и взглянул на лежавшую на полу женщину.

Не полицейский.

Ни один полицейский не выглядит так, как выглядела она.

Он охватил ее быстрым, оценивающим взглядом. Красная шелковая блузка заправлена в очень короткую, по фигуре, черную юбку, длинные, стройные ноги и крошечные ступни, обутые в пару черных туфель на огромных каблуках.

При взгляде на столь соблазнительную женщину его тело мгновенно отреагировало выбросом тестостерона. Ему захотелось увидеть ее лицо. Не только для того, чтобы узнать, кто вторгся к нему в квартиру, но и для того, чтобы удостовериться: ее внешность так же прекрасна, как и ее фигура.

Наклонившись, он схватил ее за лодыжки и потянул. Ее удивленный вскрик прозвучал как музыка. Джанни задержал преступницу с поличным, и ее юбка поднялась еще выше.

Правда, стоило ему об этом подумать, как она дернулась, освободилась от его хватки, натянула юбку пониже и взбрыкнула ногой с острым каблуком.

– Эй! – Джанни вовремя отпрыгнул, увернувшись от ее удара.

Незнакомка попятилась, ее зеленые глаза расширились от удивления и страха, короткие темно-рыжие волосы упали ей на лоб, и она, тряхнув головой, откинула их назад. Вскочив на ноги, девушка сжалась, как пружинка, словно готовая к драке, и Джанни едва не рассмеялся при мысли об этом.

– Драться с вами я не собираюсь, – коротко сказал он.

Женщина рассмеялась и покачала головой.

– Ваша беда.

Она бросилась на него без предупреждения, выбросив вперед руку. Не будь Джанни начеку, она застигла бы его врасплох. Но он был готов к ее нападению. Схватив ее за руку, он развернул ее и толкнул на кровать.

Не давая времени на размышления, Джанни оседлал незнакомку и прижал своим весом к широкому матрасу.

– Слезьте с меня! – яростно прошипела она. Судя по акценту, она была американкой.

Ее глаза сверкнули зеленым льдом, и, может быть, кто-то другой и подчинился бы ее требовательному голосу, но Джанни даже не шелохнулся. Он не сдвинется с места до тех пор, пока не получит ответы на все свои вопросы.

– Вы никуда не уйдете. По крайней мере, сейчас, – сказал он, прижимая ее плечи к матрасу. В ответ она подняла коленку и ударила его в спину.

– Довольно! – велел Джанни.

– А вы остановите меня! – с вызовом бросила она, пытаясь избавиться от давления его рук и одновременно извиваясь под ним.

– Не думайте, что я этого не сделаю. – Его голос перешел в утробное рычание. – Но должен заметить, я получаю удовольствие от ваших попыток освободиться.

Джанни добился желаемого, она застыла как изваяние. «Вот и умница», – сказал себе Джанни, чувствуя, как возбуждается.

Ее глаза по-прежнему метали молнии. Дыхание участилось, и белоснежные крошечные пуговички на ее красной шелковой блузке начали расстегиваться. «Да уж, соблазнительна», – подумал Джанни, а затем заставил себя сосредоточиться на женщине – взломщице, проникнувшей в его квартиру, а не на ее восхитительном теле.

– Уже лучше, – одобрительно сказал он. – А сейчас, когда вы успокоились, расскажите мне, что привело вас в мой дом.

– Слезьте с меня, тогда мы поговорим, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

Джанни рассмеялся:

– Я что, действительно выгляжу таким простаком? – Покачав головой, он снова спросил: – Что вы здесь делаете?

Она с шумом выдохнула, подумала секунду и попыталась как можно кокетливее произнести:

– Я ждала вас.

Позабавленный и заинтригованный, Джанни смотрел на ее лицо и видел в ее глазах холодный расчет.

– В самом деле?

Прошла секунда-другая. Женщина пробурчала что-то неразборчивое, а затем призналась:

– Ну ладно. Нет.

«А жаль», – с кривой усмешкой подумал он. Найти под своей кроватью женщину было таким же соблазном, как найти ее в своей постели. Особенно такую привлекательную женщину. Но для начала нужно узнать, как она попала в его квартиру и какого черта здесь делает.

– Если вам не нужна моя компания, почему вы здесь? Что вам надо?

Незнакомка молча продолжала испепелять его взглядом. Джанни подумал, что лучше бы не смотреть на него так пристально. Ведь она не знала, как этот страстный блеск ее зеленых глаз на него действует. Прошло много времени с тех пор, как он возбуждался от одного лишь взгляда на женщину, но в незнакомке было что-то особенное. Может быть, дело в ее воинственном выражении лица? Или он просто слишком долго жил без женщины.

– Что, нечего сказать? – спросил Джанни. – Тогда позвольте я объясню. Единственно возможное объяснение для вашего присутствия здесь сегодня вечером заключается в том, что вы воровка. Хотя надо признать, симпатичная воровка, – добавил он, окидывая взглядом ее пышную грудь, и продолжил: – Но это дела не меняет. Если вы думаете, что я окажусь более великодушным, чем жертвы ваших прежних взломов, и отпущу вас, уверяю, этого не произойдет.

– Я ничего не взламывала…

Джанни взмахом руки заставил ее замолчать.

– Мне любопытно узнать, как вы проникли в мою квартиру и чем вы думали поживиться. И поверьте, я получу ответы на свои вопросы до того, как вы двинетесь с места.

Рот у нее приоткрылся, она глухо засмеялась и в полном недоверии уставилась на него.

– В этой комнате вы единственный вор, Коретти.

– А, – сказал он, и в его голосе слышалась заинтересованность. – Так вы меня знаете. Значит, это не случайная кража.

– Это не…

– Должен признать, мне еще не приходилось встречать такого привлекательного взломщика, – сказал Джанни и вновь окинул взглядом ее тело.

Незнакомка стиснула зубы.

– Я не взломщица.

– Так значит, вы мелкая воровка, решившая перенять у меня мастерство? Если вы знаете, кто я и к какой семье я принадлежу, вы также должны знать, что учеников я не беру. Кто вы и что вам здесь надо?

– Я человек, у которого достаточно доказательств, чтобы отправить вашего отца за решетку!

Теперь все внимание Джанни действительно принадлежало ей.

Глава 2

Игривое выражение исчезло из его карих глаз за долю секунды. Мари сделала вдох и постаралась утихомирить бешено стучавшее сердце. Не так-то легко это сделать, когда твой план сыграл в ящик. Она совсем не рассчитывала на то, что Коретти явится раньше времени и застанет ее на месте преступления. Она даже и предположить не могла, что он вытащит ее из-под своей кровати, бросит на матрас и усядется сверху на ее бедра. И надо было признать, что ощущение его крепкого, мускулистого тела, вжимавшего ее в матрас, волновало больше, чем все происходящее в данный момент.

Джанни оказался выше, чем она думала, и, боже, какой же приятный аромат исходил от его кожи: тонкая смесь чего-то мускусного и мужского! Ей хотелось сделать глубокий вдох и задержать этот запах в себе, чтобы потом вдыхать снова и снова. Но ведь она здесь не для того, чтобы попасть под его обаяние, ее гормоны не должны управлять ее жизнью. Однажды она уже совершила такую ошибку: позволила вору отвлечь ее, и повторения она не допустит.

Проклятье, почему все пошло не так?

Ее план предусматривал встречу с ним в назначенном ею месте и в указанное ею время, что давало бы ей над ним преимущество. Сейчас же она оказалась в западне, и, судя по жесткому блеску в его глазах, проявлять милосердие Коретти не собирался.

Поэтому Мари сделала то, что делала всегда, когда чувствовала себя побежденной. Она бросилась в атаку.

– Слезьте с меня, и мы поговорим! – потребовала она.

– Вы начинайте говорить, и тогда я с вас слезу, – возразил Джанни.

Да, немногого она добилась. Лунный свет струился из окон и падал на его жесткие черты лица, придавая им холодности. То, что должно было смягчать и придавать романтичность, наоборот, почему-то выглядело зловещим. Его глаза и губы, с игравшей на них ироничной усмешкой, оказались в тени.

Мари быстро и прерывисто вздохнула и, взяв себя в руки, приготовилась к конфронтации, над которой работала несколько месяцев. Ее тщательно подготовленные планы полетели ко всем чертям просто потому, что, возможно, впервые в жизни он объявился в квартире раньше, чем она его ждала. Значит, он во всем виноват!

Мари почувствовала себя увереннее от этой мысли и пошевелилась под ним, бросив сердитый взгляд.

– Трудно дышать, когда на тебе сидят.

Он даже не шелохнулся.

– Тогда вам лучше говорить быстрее. Какая улика у вас есть против моего отца?

Что ж, приходилось признать: этот раунд она проиграла.

– Фотография.

Он фыркнул:

– Фотография? Прошу вас, мисс Как-вас-там. Придется вам придумать что-нибудь поубедительнее. Все знают, что в графических программах в наши дни можно нарисовать все, что угодно. Фотографию нельзя принимать в качестве доказательства.

– Эта фотография ретушированию не подвергалась, – заверила Мари. – Может, она и темновата, но на ней отчетливо виден ваш отец.

Мари не думала, что такое вообще возможно, но черты его лица словно стали резче и холоднее. В этот момент он показался ей еще более привлекательным.

– Я должен верить вам на слово? Я даже не знаю вашего имени.

– Мари. Мари О’Хара.

Он сполз с ее живота. Этого было достаточно для того, чтобы она могла сделать глубокий вдох.

– Что ж, будем считать это началом, – отрывисто сказал он. – Продолжайте. Откуда вы меня знаете? Мою семью?

– Вы это серьезно? – недоверчиво спросила Мари. Она была ошеломлена тем, что он задает такие вопросы.

Семья Коретти десятилетия находилась в центре слухов и домыслов. Застать одного из членов этой семьи за кражей драгоценностей было мечтой тысяч офицеров полиции во всем мире. Мари подумала, что такой вопрос задавать было просто нелепо.

– Вы – Коретти. Самая печально известная семья воров драгоценностей во всем мире.

На его скулах заходили желваки. Плохой знак или хороший? Впрочем, не имеет значения.

– Предполагаемые воры драгоценностей, – поправил он, удерживая ее взгляд. – Нам никогда не предъявляли обвинений.

– Потому что до недавнего времени у полиции не было улик, – сказала Мари. – Сейчас они есть.

На его подбородке дрогнул нерв.

– Вы блефуете.

Мари не отвела взгляда.

– Нет.

Коретти долго изучал ее. Наконец он покачал головой и спросил:

– Почему я должен верить словам женщины, которая вломилась в мою квартиру?

– Я не вламывалась, – поправила его Мари. – Я просто вошла.

Мари как зачарованная смотрела на то, как от вспышки гнева расширяются его зрачки.

– Что вы имеете в виду? Как вам удалось зайти?

Мари фыркнула, увидев злобное выражение его лица.

– Все, что от меня потребовалось, – это надеть короткую юбку и высокие каблуки, чтобы ваш швейцар буквально с поклонами встретил меня у входа. Он даже не спросил паспорт и, убедив, что ключа не потребуется, проводил в лифт, который поднимается только до вашего пентхауса. И его совсем не удивило то, что я пришла, когда вас не было дома. Полагаю, причина в том, что женщины в вашем пентхаусе бывают гораздо чаще, чем мужчины.

Джанни слегка нахмурился, и Мари почувствовала удовлетворение: пусть маленькое, но одно очко она заработала, Джанни Коретти должен был ее поддержать. Мари было ненавистно осознавать, что она нуждается в его поддержке, но без него ей ни за что не провернуть дело, ради которого она приехала в Европу.

– Очевидно, – пробормотал Джанни, – мне придется поговорить со швейцаром.

При виде раздражения, появившегося на его лице, Мари улыбнулась.

– Ну, не знаю. По мне, так вы его хорошо научили – сопровождать ваших «спутниц» в лифт и позволять входить в квартиру, даже когда вас нет дома.

Жилка на его подбородке дернулась вновь.

– Допустим. На один вопрос вы ответили. Теперь объясните, что вам понадобилось в моей квартире, а точнее под моей кроватью. Что вы искали?

– Еще улики.

Из его горла вырвался короткий, резкий смешок.

– Еще улики?

Мари нахмурилась:

– У меня есть одна фотография. Но мне нужны еще.

Морщина на его лбу стала глубже.

– Для чего?

– Мне нужна ваша помощь.

Джанни рассмеялся.

По-прежнему сидя на ней, он откинул голову и затрясся от хохота. Мари была настолько оглушена, что могла только беспомощно смотреть на него, в то время как в ее голове билась одна мысль: его ослепительная улыбка просто неотразима. Но вообще-то она находилась здесь не для того, чтобы любоваться Джанни. И ей вовсе не хочется коснуться его густых, темных волос…

В мыслях у нее все затуманилось, но Мари продолжала цепляться за ясность ума. Вне сомнения, любая женщина почувствует себя немного неуютно, если на ней будет сидеть Джанни Коретти.

Наконец взрывы смеха утихли. Все еще покачивая головой, он взглянул на нее:

– Вам нужна моя помощь. Потрясающе! Вы вторглись в мой дом, угрожаете моей семье и ждете, что я вам помогу?

– Если думаете, что я в восторге от этой перспективы, то вы ошибаетесь, – заверила его Мари. Ей совершенно не хотелось просить его о помощи, но чтобы поймать вора, нужен был другой вор.

– А чтобы быть уверенной в том, что я пойду вам навстречу, вы что, приготовились к шантажу?

– Вы бы не пригласили меня, если бы я просто пришла с вами поговорить.

– Ну, не знаю, – протянул он, и его взгляд опустился с ее лица на то место, где красная шелковая материя блузки натянулась и удерживалась лишь белыми крошечными пуговками. – Я вполне мог бы вас пригласить.

Мари почувствовала себя оскорбленной.

– Несмотря на мой вызывающий внешний вид, я вовсе не одна из ваших девиц.

Его бровь взметнулась вверх.

– Девиц?

– Вы смущены?

Его рот искривился, и Мари снова представился шанс увидеть, как улыбка преображает его лицо. Но какое ей дело до того, что он так неотразим? Он – вор. И она здесь не для того, чтобы ее влекло к мужчине, в чьей помощи она нуждалась.

Когда Джанни снова заговорил, Мари с облегчением переключилась со своих мыслей на его слова.

– Понятно. Вы не относитесь к числу «девиц», вы не взломщица. Тогда кто же вы?

Мари снова дернулась, но Джанни сидел на ней прочно и, судя по всему, не собирался ослаблять свою хватку.

– Давайте заключим сделку, – предложила она спустя пару секунд. – Я отвечу еще на один ваш вопрос, и вы с меня слезете.

– Вы не в том положении, чтобы торговаться, – напомнил он ей.

Джанни говорил с завораживающим итальянским акцентом. Его внешность, глубокий голос с хрипотцой… Черт, может, он и не крал драгоценностей? Возможно, женщины сами отдавали их ему? От этой мысли спина у нее напряглась.

– У меня есть улика против вашего отца, – напомнила ему Мари и сразу же об этом пожалела.

Кожа на его скулах натянулась, глаза угрожающе потемнели.

– Ладно, скажите, кто вы, и я вас отпущу.

– Я ведь уже сказала. Меня зовут Мари О’Хара.

– Вы американка?

– Да, – нахмурилась Мари.

– И что? Ваше имя ни о чем мне не говорит.

– Когда-то я работала в полиции.

– Дьявольщина! – Джанни сделал глубокий вдох. – А сейчас?

– Я ответила на ваш вопрос. Позвольте мне встать, и я продолжу говорить, – сказала Мари.

Несколько секунд он колебался.

– Хорошо. – Он наконец присел рядом, и Мари смогла вздохнуть полной грудью.

Выпрямившись, она поправила блузку и опустила юбку как можно ниже. Тряхнув головой, она убрала падающие на глаза волосы и взглянула на Джанни.

– Почему вам нужна моя помощь и откуда у вас есть улика против моего отца?

Даже в его голосе Мари чувствовала ту самую властность, от которой перехватывало дыхание. Казалось, он полностью владел ситуацией.

– Может быть, мне стоит сообщить в полицию о вашем вторжении? – продолжил он.

Мари покачала головой:

– Всемирно известный вор обращается в полицию? Вот так ирония.

Губы его изогнулись в улыбке, он пожал плечами:

– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я законопослушный гражданин. Более того, я сотрудник Интерпола.

Мари знала, что он не врет. Но работа на международную полицию не могла зачеркнуть прошлого Джанни Коретти. Скорее всего, он заключил с властями Интерпола какую-нибудь сделку в обмен на свою помощь. Чего не сделаешь ради спасения собственной шкуры?

– Ну что ж, тогда звоните в полицию, – заявила Мари. – Уверена, там заинтересуются фотографией Доминика Коретти, вылезающего из одного из окон дворца Ван-Корт в Италии. Особенно учитывая, что произошло это за день до того, как они объявили о взломе.

Черт! Только усилием воли Джанни сохранял непроницаемое выражение лица, не позволяя ей увидеть бушевавших в нем чувств. Изумруды Ван-Корт. Да уж, приходилось признать: если эта Мари блефует, то делает она это первоклассно. Он знал, что кража, случившаяся у Ван-Кортов на прошлой неделе, была делом рук его отца. И если эта женщина тоже знала о случившемся, то у нее, без сомнений, есть фотография Ника Коретти. Этой улики достаточно, чтобы упечь его отца за решетку.

Джанни целый год работал, создавая себе репутацию законопослушного гражданина, а эта невысокая фигуристая женщина могла поставить крест на его стараниях в одно мгновение. То, что он вдруг возжелал ее, – это одно. Совершенно другое – дать ей возможность подставить всю его семью.

– Давайте-ка взглянем на нее. – Джанни подошел к выключателю на стене и нетерпеливо включил свет.

В свете луны Мари О’Хара была привлекательна, но при более ярком освещении она оказалась просто сногсшибательной. Ее зеленые глаза оказались еще зеленее, ее темно-рыжие волосы горели как пламя, ее формы были выпуклыми, а изгибы тела соблазнительными. Ему, казалось, было совершенно наплевать на то, что эта женщина могла пустить жизнь его близких под откос. Он почувствовал приступ неконтролируемого желания.

«Она бывший полицейский», – напомнил себе Джанни, и эта мысль немного охладила его. По своему опыту он знал, что полицейские никогда не бывают бывшими.

– Фотография, на которой якобы запечатлен мой отец, – отрывисто сказал Джанни. – Где она? Я хочу на нее взглянуть.

– Она в моей сумке.

Брови Джанни приподнялись: в руках женщины не было никакой сумки.

– И где она?

– На софе в гостиной.

Джанни слегка нахмурился. Проходя, он не заметил на диване никаких посторонних предметов. С другой стороны, с того момента, как он вошел в квартиру и почувствовал чье-то присутствие, все его мысли были заняты нежданной гостьей.

– Быстро же вы освоились, а? – Он иронично поднял бровь.

– Я собиралась взять ее на обратном пути. – Она сердито взглянула на него. – Вас не должно было быть еще несколько часов.

– Вы что же, ждете извинений за то, что я вам помешал?

Мари шумно выдохнула:

– Так вы хотите взглянуть на фотографию или нет?

Сказать по правде, смотреть на фотографию Джанни не хотел. Если эта женщина не лжет и на ней запечатлен его отец, – это означало неприятности. Он посторонился, давая Мари возможность пройти вперед, и проследовал за ней.

В гостиной она подошла к низкой белой софе и выдернула крошечную черную сумочку. Неудивительно, что он ее не заметил. В ней мог поместиться только паспорт и телефон. Она лежала между подушками, а на виду был только узкий черный ремешок.

Она открыла сумочку, вытащила телефон, включила его и повернула экран к нему.

– Вот она, как я и говорила.

Джанни выхватил телефон из ее рук и вгляделся в мужчину на фотографии. Это был Ник Коретти.

– Прокрутите экран до следующей фотографии, – сказала Мари.

На другой фотографии также был запечатлен Ник. Он перелезал через крышу и готовился спуститься вниз.

Черты его лица были еще более размыты, чем на первой фотографии, но все-таки они были различимы.

– Это может быть кто угодно, – отрывисто сказал Джанни, выходя в меню и удаляя обе фотографии.

– Но это именно ваш отец, – возразила Мари. – И можно было не удалять фотографии, у меня есть копии.

Джанни бросил ей телефон.

– Разумеется. Думаю, вам хватило на это ума. «Рыцари плаща и кинжала»… Полагаю, вы в восторге от себя?

– Дело не в рыцарях, – возразила Мари. – Скорее «Поймать вора». – И впервые с того момента, когда он выволок ее из-под кровати, на ее губах заиграла слабая улыбка.

Джанни знал этот старый фильм, более того, он был одним из его любимых. Кэри Гранту, снявшемуся в главной роли вора драгоценностей, в конце фильма удается не только одурачить полицию, но и заполучить красавицу, которую сыграла Грейс Келли.

– Что это у вас на уме, мисс О’Хара?

– Что ж, мистер Коретти, – сказала она, убирая телефон в сумочку. – Мне нужен вор, чтобы поймать вора.

Глава 3

– Объяснитесь.

Мари окинула его взглядом. Джанни стоял перед ней в дорогом сером костюме, белой рубашке и алом галстуке и выглядел типичным банкиром. Может, поэтому женщин тянуло к нему как магнитом?

– Могу я присесть? – спросила она.

– Располагайтесь, как вам удобно, – кивнул Джанни.

Джанни неожиданно стал очень любезным, но Мари оставалась начеку.

– Ладно, я вам уже говорила, что я раньше работала в полиции.

– Говорили.

Ей показалось или его действительно передернуло?

– В моей семье все полицейские – отец, дяди, кузены, все они в то или иное время носили полицейскую форму.

– Мило, – сухо сказал Джанни. – А какое отношение это имеет ко мне и моей семье?

– Я иду к этому. – Внезапно Мари почувствовала приступ жажды. – Я бы не отказалась от чашечки чая, – неожиданно сказала она. – У вас есть чай?

– Да, разумеется, у меня есть чай. Все-таки мы в Лондоне. Прошу на кухню. Продолжайте, – скомандовал Джанни, как только они оказались на кухне.

– Несколько лет назад мне предложили место начальника службы безопасности в отеле «Уэйнрайт» в Нью-Йорке, – начала Мари с самого начала, чтобы он ее понял. – Я оставила службу в полиции и согласилась.

– Что ж, честь и хвала вам, – пробормотал Джанни.

– Н-да. В общем, все шло отлично, пока несколько месяцев назад не была ограблена Абигейл Уэйнрайт.

– Уэйнрайт, – повторил Джанни и нахмурился. – Ожерелье графини.

– Именно. – Мари кивнула и положила руки на стеклянный стол.

– Абигейл за восемьдесят. Последние тридцать лет она жила в пентхаусе отеля. – Ее ограбили, можно сказать, в собственном доме. Она не заслуживала того, чтобы ожерелье, принадлежавшее ее семье несколько поколений, было украдено.

– Ни я, ни моя семья это ожерелье не крали, – заметил Джанни и отключил чайник, который начал свистеть.

– Я и не говорила, что его украли вы, – натянуто произнесла Мари. – В любом случае я знаю, кто это сделал.

– В самом деле? – Джанни поставил на стол заварочный чайник. – Ну и кто же это?

– Жан-Люк Баптиста.

Мари пристально следила за выражением лица Джанни, надеясь не пропустить ни малейшей реакции. Его губы на мгновение искривились, а в глазах вспыхнул гнев. Схватившись за галстук, он развязал его и бросил на стойку. Затем расстегнул несколько пуговиц и снял пиджак.

– Я его знаю.

Вот это да. Без пиджака его грудь казалась широкой и мускулистой. Она выглядела как гранитная стена, к которой так и тянет прислониться. Джанни закатал рукава рубашки, обнажая загорелые руки, и в горле у Мари встал комок.

– Жан-Люк, – сказал Джанни, – высокомерный слюнтяй. Он не может обойтись без помощи какой-нибудь очаровательной глупышки.

Услышав это, Мари стиснула зубы. Она знала, что Джанни получает удовольствие, видя ее раздражение.

– В общем, – сказала она, пряча малопривлекательные мысли подальше вглубь сознания, – Жан-Люк жил в отеле пару недель и был, надо сказать, м-м-м… очарователен.

Надо признать, что она проглотила наживку вместе с леской и грузилом! Но что в этом такого удивительного? Жан-Люк – настоящий француз, обаятельный красавец! Он ухаживал за ней, уделял ей внимание, и она, глупышка, действительно купилась на все. Пробудь он там еще неделю-другую, она бы и в постель с ним легла.

Джанни фыркнул:

– Да Жан-Люк не знает даже этого слова – очаровательный. И все-таки он вас надул.

Мари вспыхнула. Она чувствовала, как горячий румянец заливает ее лицо. Хуже всего было то, что Джанни был прав.

– Да, надул.

– Ну и как? Он такой хороший любовник?

Глаза у Мари округлились.

– Не знаю. Этой ошибки я не совершала.

– Должно быть, Жан-Люк теряет квалификацию, – кашлянул Джанни и, прежде чем она успела что-либо сказать, продолжил: – Значит, он использовал вас, чтобы получить информацию об отеле и системе безопасности. После этого он пробрался к графине и был таков.

Мари вздохнула:

– Ну, примерно.

Джанни покачал головой и разлил чай.

– Молоко? Сахар? Печенье?

– Нет, спасибо. – Мари взяла чашку, сделала глоток и спросила: – Почему вы так милы? Чай? Печенье?

– Не вижу повода, почему бы нам цивилизованно не выпить чаю.

– Но повод есть, – с кривой улыбкой сказала Мари. – Коп и вор вместе пьют чай. Фантастика.

– Попробуйте печенье, – произнес Джанни, протягивая ей упаковку.

«Да уж, ситуация», – подумала Мари. Она представляла другой свою первую встречу с Джанни Коретти.

– Ладно, возвращаюсь к своему рассказу.

– Да. Потому что я пока ничего не понимаю.

– Абигейл не винила меня в краже, – объяснила она, вспомнив доброту пожилой женщины. – Зато обвинил в этом совет директоров, и меня тут же уволили.

– Я не удивлен. Вы позволили вору обвести себя вокруг пальца. – Джанни откинулся на стуле, нахмурился и поерзал. – И кому?! Не самому классному вору, надо заметить.

– От ваших слов я чувствую себя гораздо лучше, – с кривой улыбкой сказала Мари.

Глядя на сидящего напротив нее Джанни, она заставила себя признать:

– Я совершила ошибку, за которую пришлось расплачиваться Абигейл. Это неприемлемо. Я хочу вернуть ее ожерелье. Вернее – я просто обязана вернуть ей его.

Джанни легким кивком показал, что понимает, что ею движет. Но когда он заговорил, ощущение единодушия исчезло.

– Желаю вам удачи.

– Мне нужно больше, чем просто удача. Мне нужны вы.

Джанни коротко рассмеялся, сделал глоток чаю и покачал головой.

– А почему меня должно заботить то, что вам нужно?

– Потому что у меня есть те фотографии.

Черты его лица стали непроницаемы.

– Ах да. Ваш шантаж.

– Я предпочитаю называть это сотрудничеством к взаимной выгоде обеих сторон.

– Как волка не кличь, он все равно волком останется.

Мари предпочла игнорировать это замечание.

– Я провела свое расследование. Сразу после ограбления я уехала из Нью-Йорка. Купила билет во Францию и несколько месяцев провела путешествуя по Европе. Сначала я пыталась найти Жан-Люка в Париже, но там его не оказалось. Очевидно, он…

– Он живет в Монако.

– Вот видите! Вы знаете то, чего не знаю я.

– Вынужден с вами согласиться, – кивнул он и нахмурился.

– В общем, когда мои поиски Жан-Люка не увенчались успехом, я поняла, что мне понадобится помощь. – Мари откинулась на спинку. – Хотя Европа не слишком большая, найти в ней вора все равно что найти иголку в стогу сена. Но каждый коп в мире знает о Коретти, а в вашей семье не делают секрета из того, где вы живете…

– А почему, собственно говоря, мы должны это скрывать? – пожал плечами Джанни. – Нас не разыскивает полиция.

Мари не стала с ним спорить.

– Мне нужны были лучшие, а семья Коретти считается одной из самых лучших.

– Мы, конечно, польщены, – протянул Джанни.

– Я отправилась в Италию, связалась кое с кем из Штатов по старой памяти и получила достаточно информации, чтобы найти, где живет ваш отец.

Мускул на его подбородке снова задергался, а костяшки пальцев, обхвативших чашку, стали такими же белыми, как и вся его кошмарная квартира.

– После этого я стала за ним следить.

– Вот как, – повторил Джанни и еще сильнее сжал челюсти.

Мари кивнула:

– Я остановилась в местном отеле и стала изучать его привычки. Он очень мил. Однажды он даже купил мне чашку кофе в своем любимом кафе. Он сказал, что у меня очаровательный акцент, и пожелал мне приятного отдыха в Италии.

Джанни вздохнул и закатил глаза.

– Ваш отец очень красив. Он кое-кого мне напоминает…

– Джорджа Клуни, – не разжимая губ, сказал Джанни и коротко простонал. – Моя сестра считает его Джорджем Клуни в итальянском варианте – старше, ниже ростом…

Мари улыбнулась при этом сравнении.

– Точно. – Пару секунд она молча разглядывала его. – Должно быть, вы похожи на свою мать.

Джанни усмехнулся:

– Очень смешно. У вашей истории будет конец или нет?

– Да, – вернулась Мари к тому, с чего начала. Сказать по правде, она начала получать удовольствие от этого разговора. – Мне повезло, когда я сделала ту фотографию, – признала она. – Я последовала за Ником на вечеринку во дворец и целый час сидела неподалеку, наблюдая, как приезжают и уезжают богатые и знаменитые. Потом мне это надоело, и я уже собиралась уходить, как вдруг заметила вашего отца, покидавшего дворец через окно второго этажа. Он меня не видел и сразу отправился домой. – Мари еще раз отпила из чашки.

– Почему я? – спросил Джанни. – Почему вы не пошли к отцу? Или к Пауло?

– Потому что вам есть что терять, – ответила Мари, не отводя взгляда. – Последнюю неделю я следила за вами и думаю, лондонским копам будет интересно знать, как много времени Джанни Коретти проводит в дорогих ювелирных магазинах.

Джанни нахмурился:

– Я искал подарок.

– Не думаю, что ваши красотки сумеют отличать эксклюзивную вещь от вещи, купленной на барахолке. Так что думаю, лондонскую полицию заинтересует ваш внезапный интерес к ювелирным магазинам.

Джанни громко скрипнул зубами.

– Думаю, у полицейских и без меня работы хватает.

– Может, вы и правы, – легко согласилась Мари. – Но ведь есть еще и Интерпол, не так ли? Я знаю о вашей сделке. Да, вы отошли от дел, но ваша семья нет. Если они увидят это фото, ваш отец отправится за решетку, а сделка будет расторгнута.

– С чего это вы решили?

Мари плотоядно улыбнулась:

– Ваше желание стать законопослушным гражданином, Джанни, немного тревожит представителей власти, которые еще помнят о вашем недавнем прошлом.

Джанни потер рукой по шее. Тяжело вздохнув, он снова встретился с ней взглядом.

– Думаете, завладели мной с потрохами? Что конкретно вам от меня надо?

– Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Жан-Люка и отдать ожерелье Абигейл Уэйнрайт. Я хочу вернуть себе репутацию. – Она сложила руки на столе. – Как только я это получу, я отдаю вам фотографию и исчезаю из вашей жизни.

Джанни сделал глоток чая и пожалел, что это не виски. Как ни крути – он оказался в ловушке. При мысли об этом в венах его вскипала ледяная ярость. Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, Джанни ругал себя за то, что его отвлекают темно-рыжие локоны и умные зеленые глаза этой женщины. Должен же быть какой-нибудь выход! Но его ум говорил ему: это тупик. Им придется сотрудничать, иначе отец может закончить свои дни в тюрьме. Но Ник Коретти привык к комфорту, обществу красивых женщин и к абсолютной свободе действий. Пребывание за решеткой сломит его дух.

– Я обо всем позабочусь, – услышал он свой голос. – Как только я найду ожерелье, я свяжусь с вами.

– Не думаю. – Мари тряхнула головой, и ее чудесные волосы заплясали вокруг лица непослушными прядями. – Я не выпущу вас из поля своего зрения, пока ожерелье не будет в моих руках.

– Вы обращаетесь ко мне за помощью, но при этом мне не доверяете? – презрительно фыркнул Джанни.

– Вы ждете, что я буду вам доверять, когда мне пришлось шантажом выбить из вас согласие мне помочь? Я бывший коп, не забыли?

– Послушайте, – начал он. – Через несколько дней я должен присутствовать на семейном сборе, на острове Тезоро. Прежде чем я отправлюсь на поиски Жан-Люка, я должен побывать там.

Мари приподняла брови и кивнула.

– Хорошо. Я поеду с вами.

Джанни громко выдохнул:

– Я должен присутствовать на крещении племянника – сына моей сестры. Не могу же я привезти с собой незнакомую женщину.

Ее лицо оставалось невозмутимым.

– Но вам придется сделать это, – как ни в чем не бывало заявила она.

Не приехать на крестины он не может, его сестра никогда не простит ему этого. К тому же на этой неделе на острове должна состояться выставка драгоценностей, и сотрудники Интерпола, дабы уберечься от возможной кражи, хотели, чтобы он при этом присутствовал.

Принимая неизбежное, Джанни взглянул на Мари:

– Как пожелаете. Я возьму вас с собой на Тезоро, а после этого мы отправимся в Монако, чтобы я мог вернуть вам ваше чертово ожерелье.

– По рукам. – Мари встала и перекинула ремешок сумочки на плечо. – Когда уезжаем?

Мрачнея от невозможности контролировать ситуацию, он произнес:

– Через три дня.

– Через три дня? – Мари пожевала нижнюю губу, и Джанни знал, о чем она думала. – Но как я смогу следить за вами все это время?

На взгляд Джанни, выход здесь был только один.

– Вы останетесь здесь.

– Прошу прощения? – недоуменно нахмурилась Мари.

– Нам нужно три дня, чтобы потренироваться, – продолжил он.

– Потренироваться?

Их взгляды встретились. Наконец-то в ее глазах появилось сомнение, немой вопрос. Неожиданно Джанни повеселел.

– Потренироваться, чтобы казаться парой.

– Какой парой? – Ее голос поднялся на одну октаву выше.

– Моя семья ни за что не поверит, что я приехал на такое событие с женщиной, которая ничего не значит для меня. – Он помедлил, наслаждаясь ее недоумением. – Так что на неделю или около того готовьтесь стать моей обожаемой невестой.

Глава 4

– Невестой?! – переспросила Мари, словно не веря собственным ушам. – Вы что, совсем с ума сошли?

– Ничуть. Если вы хотите сопровождать меня на остров, другого выбора у вас нет. Моя семья ни за что не простит мне, если я приеду на крестины с малознакомой женщиной.

– Разумеется! – поспешила вставить Мари. – Они скорее простят вас за то, что вы обручились с женщиной, с которой познакомились неделю назад.

Джанни пожал плечами, и игра его мускулов произвела на Мари впечатление.

– Моя семья ничего не знает о моей личной жизни. Они поверят мне, если я скажу, что влюбился в вас по уши.

Мари коротко рассмеялась. Это происходит с ней не наяву? Невеста Джанни Коретти?

– Мне не хочется лгать моей семье, – продолжал Джанни, – но это единственный выход.

– Можно сказать правду, – напомнила ему Мари.

– Вы обвиняете меня в том, что я – вор, и хотите правды?

Мари насупилась: в этом Джанни был прав. Однако быть его невестой… Нет, ей это определенно не нравится.

– Что, невеселые размышления? – спросил Джанни. Он явно получал удовольствие от того, как неуютно она себя чувствует. – Это в вас говорит ваше офицерское прошлое, – участливо заметил он.

– Вы такой понимающий, – съязвила Мари.

– Да, мне говорили, – ничуть не смутился Джанни. – Но мы можем пойти и другим путем. Вы можете подождать, пока я не…

– Нет, – тут же оборвала его Мари. Он знает об ее угрозе и может предупредить отца, а тот чего доброго сделает ноги. Или они оба могут залечь на такое дно, что никакая полиция их не отыщет.

– Как я и сказала, я не выпущу вас из поля своего зрения, пока не получу ожерелье назад.

– Тогда нам нужно забрать вещи из вашего отеля. И давайте уже начнем изображать влюбленную пару. Нам надо потренироваться.

Мари нервно хмыкнула. Неужели она чувствует к Джанни какое-то влечение?

«Жаль, что мы находимся по разные стороны баррикад», – с легким уколом сочувствия подумала она.

Мари направилась к гостиной, но Джанни ухватил ее за руку, и она остановилась. В то же самое мгновение ее бросило в жар от его прикосновения. Она выразительно взглянула на его руку, и он тут же ее отпустил.

– Еще не поздно отказаться от этой идеи, – сказал он, глядя на нее. – Если мы начнем притворяться, то дойдем до конца. Я не позволю волновать членов моей семьи просто так.

Темные глаза Джанни казались почти бездонными, и Мари просто таяла от его пронизывающего взгляда. На секунду ею завладело чувство вины, но оно также быстро отпустило ее. Она искренне не хотела, чтоб Ник Коретти отправился за решетку. Конечно, он вор со стажем, но с ней он был так мил…

– Я не передумаю, – заявила она и распрямила плечи. – Я пойду до конца, пока не получу то, ради чего я здесь.

Джанни кивнул, и уголок его губ пополз вверх.

– Что ж, тогда мы официальные влюбленные.

В животе у Мари что-то перевернулось, когда он неожиданно наклонил голову.

– Скрепим сделку поцелуем?

– Ну… – пробормотала Мари, ее взгляд был устремлен на его губы, которые приближались к ней все ближе и ближе… Она быстро отступила на шаг и поспешно сказала: – В этом нет необходимости.

Мари мысленно обругала себя. Ей стоило безразлично пожать плечами и поцеловать его. Нельзя позволить ему завладеть ситуацией, но ее так влечет к этому мужчине…

– Родная, – пропел Джанни, делая обиженное лицо, – разве так относятся к мужчине, которого любят?

Мари обескураженно молчала и смотрела на него во все глаза.

Джанни остался доволен произведенным впечатлением:

– Привыкайте! Кстати, мы играем по вашим правилам, – добавил он с серьезным видом.

Мари очнулась.

– Мы будем парой исключительно на людях! – не очень уверенно заявила Мари.

– Не только. Моя семья захочет увидеть женщину, которая безумно в меня влюблена. Вы хорошая актриса?

«Жаль, что мне не придется изображать физическое влечение», – подумала Мари. – Изобразить любовь, пожалуй, будет посложнее».

– Когда я была копом, я работала под прикрытием. Я справлюсь.

– Поживем – увидим, – промурлыкал Джанни. Затем он взял ее за руку и добавил: – Давай-ка перетащим ко мне твои вещи и начнем тренироваться быть парой.

Мари велела своему сердцу перестать биться так часто.

Из квартиры Джанни они отправились прямиком в отель, в котором остановилась Мари.

– «Знак принца»? – спросил Джанни, когда они подъехали.

– «Под знаком принца», – поправила Мари, игнорируя его сарказм.

– Кажется, этому отелю кое-чего не хватает. Например, пространства, удобства, изюминки…

– И это говорит мужчина, который живет в айсберге, – парировала Мари.

– Вы думаете, меня заботит мнение шантажистки?

Мари делано пожала плечами, но ее вдруг охватило чувство вины. Она ведь и вправду была шантажисткой. Но разве Коретти согласился бы ей помочь просто так? А ей во что бы то ни стало нужно вернуть то ожерелье. И то, что ради этого придется притвориться невестой Джанни, – не беда. Она сумеет убедительно сыграть эту роль.

После того как ожерелье будет в ее руках, она сможет вернуться в Нью-Йорк, восстановить репутацию и найти новую приличную работу.

Они вошли в лобби отеля. «Интересно, что он думает об этом далеком от роскоши месте?» – подумала Мари.

Ее номер находился на последнем этаже, и, выяснив, что лифт не работает, она кивком показала Джанни на обветшалую лестницу. В ответ он пробормотал что-то на итальянском.

– Что вы сказали?

Джанни вздохнул и поднял на нее глаза.

– Я сказал, что вы, должно быть, упрямая женщина, раз решили поселиться здесь.

– Прошу прощения, но «Ритц» я позволить себе не могу.

– А жаль, – сказал Джанни с грустью и вдруг добавил: – Cara[1].

Мари прикусила язык, повернулась и вновь принялась подниматься по узкой лестнице.