Случайная ночь бесплатное чтение

Случайная ночь

Глава 1

«У тебя сын от другой женщины! А ты просишь меня успокоиться?!»

О том, что у мужа есть ребёнок на стороне, я узнала буквально несколько часов назад. Устроила грандиозный скандал, но внутри пусто: так горько никогда не было.

– Не хочешь поделиться, отчего глаза на мокром месте? – этот голос врывается в раненное осознание, вытесняя из мыслей нервный глас мужа:

 «Ты мне не можешь родить, а она родила. Я люблю тебя, но от сына не откажусь никогда, прости».

– Оль? – тут же моего колена вскользь касаются мужские пальцы, и я вздрагиваю, отодвигая ногу.

Сморгнув слёзы, натягиваю на лицо кривую улыбку и «уверенно» заявляю, что все в порядке, наблюдая за мелкими каплями дождя на стекле.

– Как скажешь, – глубокий баритон ласкает слух, а мужчина отворачивается и полностью концентрируется на дороге.

Этого человека я вижу второй раз в жизни. А в первый – он приложил неимоверные усилия, чтобы затащить меня в постель. Удача ему так и не улыбнулась, но надо отдать должное: мужчина очень старался.

Сегодня судьба свела нас вновь.

«А говорила, не встретимся больше. Ну привет, Оль».

Аскар. Этот человек потряс меня изначально. Высокий, мощный, крепкий. Самоуверенный и наглый. Гордый разворот плеч и упрямо выдвинутый подбородок. Смешинки в карих глазах заражают весельем. А еще ударение в его имени громко ставится на второй слог.

Сегодня мы встретились в ресторане, и это удивительно. Потому что мужчина живет в Европе. Аскар постоянно бросал в мою сторону изучающие взгляды. И в конце концов настоял подвезти меня.

Я ему очень благодарна: так не хочется оставаться сейчас одной. Но ехать некуда. Об уютном гнездышке даже думать противно: как представлю, что придётся ночевать под одной крышей с мужем-предателем, тошно становится.

Поблагодарю Аскара и найду адрес ближайшей гостиницы. Как-то я сразу не сориентировалась…

А завтра подумаю, как жить дальше.

Машина плавно тормозит у подъезда, а неожиданный вопрос сбивает с толку:

– Любимый муж накосячил?

– Долго рассказывать, – кратко отмахиваюсь.

– Да у меня в принципе много времени…

Тёмный взгляд мерцает так ярко.

– Может, и не обязательно туда идти? – он так настаивает… на чем?

– Спасибо, что подбросил, – отстёгиваю ремень безопасности и поскорее распахиваю дверь, до боли закусывая нижнюю губу.

– Поедем ко мне, Оль? – шокирующий вопрос уверенно прилетает в спину, но я успеваю захлопнуть дверь и оставить Аскара одного в салоне. Тяжелая аура давит, а запах проникает в легкие.

По мере приближения к крыльцу на сердце становится все тяжелее. Мы с Егором через месяц планировали ЭКО. Тем страшнее предательство.

Одинокая слезинка быстро скатывается по щеке, зовёт за собой вторую и третью. И вот уже соленые потоки бесконечно струятся по лицу, а я все ещё копаюсь в сумочке в поисках ключей. Необходимо взять белье и косметику: завтра на работу.

Перед глазами все плывёт, не выходит нащупать прохладную связку. Внезапно чьи-то ладони ложатся на плечи, и я замираю. Сумочка выпадает из одеревеневших пальцев. А Аскар резко разворачивает к себе.

– Оль, тебе сегодня не нужно домой.

Задираю голову и тяжело сглатываю, не в силах прервать зрительный контакт: смотрю на мужчину, как завороженная. Я скольжу несмелым взором по шраму на правой брови, по едва заметной горбинке носа, упрямо поджатым губам. За плечи Аскар держит крепко. И очень медленно наклоняется.

Дыхание вдруг замирает на выдохе…

Спокойное терпкое прикосновение к губам обжигает, и земля уходит из-под ног. Не понимаю, что сейчас происходит. Испытываю только одно. Острое желание забыться. Хотя бы на ночь. Хотя бы на час…

– Останься со мной сегодня. Ты о нем даже не вспомнишь. Обещаю.

Жаркий шёпот касается кожи на шее, распространяя волны дрожи и порочного предвкушения. Я пытаюсь отвернуться, упираюсь в мужскую грудь, чувствую мягкую ткань под ладонями. И понимаю, что моя защита уже вдоволь поистрепалась.

– Оль… – нежный поцелуй за ушком отзывается внутренним трепетом, а этот шёпот… он и вовсе добивает меня. – Оля…

Мгновение, и мужчина уже сжимает меня в объятиях, а я с неожиданным и удивительно острым желанием отвечаю на сдержанные ласки.

Нахожу в себе силы прервать настойчивый и в то же время нежный поцелуй и, заглядывая в потемневшие от страсти глаза, серьезно уточняю:

– Только сегодня, Аскар. А завтра сделаем вид, что ничего не было.

Глава 2

Странное чувство… Что-то не так… Что же?

Солнце безжалостно ласкает веки, покусывая искристыми переливами, и заставляет поморщиться сквозь сон. Реальность начинает опутывать затуманенное сознание медленно. Очень медленно. И, наконец, окончательно вырывает из объятий забытья. Перед тем как распахнуть глаза, я ощущаю чужой запах, без спроса врывающийся в легкие. Мужское размеренное дыхание инородно щекочет кожу на шее, оставляя испарину. Крепкая рука с темными выбитыми узорами на коже и редкой порослью чёрных волос по-хозяйски устроилась на моей талии, ревностно охраняя.

Обрывки горячих воспоминаний заставляют стыдливо прикрыть глаза. Эта ночь стала… настоящим безумием. Как будто внутренние демоны вырвались на поверхность. Забыв про смущение и робость, сковавшие в самом начале, я позволяла мужчине многое. Слишком многое. Мужчине, которого почти не знаю. Мужчине, который сейчас согревает меня своим теплом и ровным дыханием. Единственному мужчине, которого я познала, кроме мужа.

Тело охватывает легкая истома, а ещё я чувствую невесомое волнение внизу живота.

Но в душе все покрывается тонкой корочкой льда. Зачем я это сделала… Что хотела почувствовать… я не знаю. Только сейчас, наутро, оглушающая мысль бьет наотмашь. А если он несвободен? Он ведь живет в другой стране… мне совсем о нем ничего неизвестно. Если у него есть девушка? Или жена… господи, какой ужас…

Аккуратно обхватываю пальцами крепкое запястье и немного приподнимаю его, ровно настолько, чтобы это позволило мне физически отдалиться от постороннего человека.

Неожиданно чувствую в груди неприятное покалывание. И я знаю, чем оно вызвано. Даже с мужем мы давно не просыпались вот так: когда наши ноги переплетаются, а я утопаю в нежных объятиях. Это так интимно. Как будто мы не чужие люди. Как будто это нечто большее…

Не торопясь свешиваю ноги, касаясь ступнями прохлады пола, сажусь на постели. Моя одежда лежит на полу возле кровати. И его – тоже… Щеки воспламеняются, когда я перебираю в памяти жалящие воспоминания о том, как нетерпеливо стягивала с Аскара рубашку цвета хаки, слегка царапнув каменный живот, в то время как сама давно уже была обнажена…

Мы спали раскрытыми, а сейчас мне вдруг стало холодно. Но облачаться в мятую одежду пока не слишком-то хочется. Тяну на себя однотонное тонкое покрывало и обматываюсь им.

На тумбе терпеливо ожидает мой телефон, но и он не выдерживает гнетущего напряжения, оживая: на экране фото сестрёнки.

Вибрацию я специально отключила, как и звук, поэтому не боюсь разбудить Аскара. Поскорее переговорю с Владой, соберу одежду и тихонько выйду из квартиры.

Уверенно зажимаю белый корпус в руке и бреду на кухню. Только теперь принимаю вызов и слышу осуждающее:

– Оля… – голос Влады звучит озабоченно. Обычно так рано мы не созваниваемся. – К нам Егор приехал. Говорит, что ты дома не ночевала, трубку не берёшь… ищет тебя.

– Я не смогла сегодня вернуться. А звук выключила.

– Что ему сказать?

– Пусть уезжает.

– Оля! – взбешённый голос мужа вылетает из динамиков, заставляя отнять трубку от уха. Кажется, супруг вырвал у сестрёнки телефон. – Я тебе тридцать раз звонил! Где ты, черт возьми?!

– Хватит пугать моих родных. Уезжай.

– Ты когда домой приедешь?!!!

– Егор. Если бы я хотела поговорить, я бы ответила на твои звонки. Владе отдай телефон.

– ОЛЯ! Скажи, где ты, я приеду и заберу тебя! Говори сейчас же!!!!

Поджав губы, нажимаю отбой. Кладу телефон на гарнитур. Шумно втягиваю воздух и как можно медленнее выдыхаю через рот.

В этот момент горячее дыхание неожиданно обжигает плечо. Твёрдые губы настойчиво прижимаются к шее, чужая ладонь небрежно ложится на живот, мгновенно забираясь под тонкую ткань покрывала, а непривычный запах вновь обволакивает, как и чарующий манящий голос:

– Доброе утро, сладкая.

Я замираю. По телу пробегает легкая дрожь. Секунда, и я оказываюсь в плотном кольце рук. Аскар ведёт носом по чувствительной коже и втягивает мой запах.

– Я уже испугался, что ты сбежала.

– Нет, – пытаюсь осторожно отстраниться: Аскар щекочет губами за ухом, – но мне уже пора собираться.

– Уверена? Кажется, я все ещё голодный.

Широкая ладонь непоколебимо движется вниз, чуть задевая край кружева, и мне окончательно становится не по себе… мы совершенно чужие люди, а это слишком интимное прикосновение. Так странно чувствовать рядом с собой мужчину. Другого. Не Егора. Щеки вспыхивают, я молчаливо прошу его остановиться, тут же перехватывая крепкое загорелое запястье. А Аскар…

Он все понимает и выполняет просьбу. Не настаивает. Не говорит неприятных обличающих слов: я ведь все ещё замужем, а ему все ещё об этом известно.

Аскар плавно разворачивает к себе.

– Стесняешься? – заправляет прядь волос за ухо, а я пытаюсь плотнее завернуться в покрывало.

– Неловко.

– Мне тоже, – насмешливое выражение его лица и широкая улыбка заставляют усомниться в произнесённых словах.

Я сейчас со стыда сгорю. Впервые в жизни меня касается кто-то другой. Посторонний. Чужак. Ростки сожаления и раскаяния уже проросли в душе.

Аскар смотрит с задоринкой. Лукавые темные глаза пожирают, мягко утягивая в порочный водоворот, предлагая повторить все, чему я позволила случиться ночью. А я…

Чувствую себя дешевкой. Если бы не вчерашнее отчаяние и пошатнувшееся душевное равновесие, меня бы здесь не было никогда.

Тупая боль обрушивается заново. Этой ночью я ничего не добилась. Ситуацию не исправит. Веру не вернёт. Забыться получилось ненадолго. Желания улыбаться и идти дальше как не было, так и нет. Зато Аскар поставил очередную галочку напротив моего имени. Что ж… это я как-нибудь переживу. Мы с ним вряд ли увидимся снова, а думать о страстной ночи мне будет некогда: впереди тяжелый развод и все вытекающие.

– У тебя сейчас такое лицо, как будто ты готова провалиться сквозь землю.

– Я впервые в подобной ситуации и просто не знаю, что сказать. Я пойду лучше, – неестественно кривой улыбкой стараюсь загладить муки совести, насквозь пропитавшие голос.

Подушечка пальца плавно обрисовывает изгиб моего плеча и устремляется вниз.

Мужской взгляд смягчается, а бархатные ресницы на пару-тройку секунд опускаются.

– Неприятно слышать разочарование в твоём голосе.

– Извини. Мне правда пора.

Сбрасываю с себя руку и мысленно благодарю мужчину за то, что он не стал меня задерживать.

Поскорее возвращаюсь в спальню и дрожащими пальцами натягиваю одежду. Движения выходят резкими, похожими на рывки. Быстрее бы остаться одной.

Защелкиваю застёжку бюстгальтера как раз в тот момент, когда в дверном проеме возникает могучая фигура. Нужно признать: Аскар выглядит великолепно. Не сравнивать его с мужем не получается. Егор ниже ростом и не так широк в плечах. Его живот не такой рельефный, а руки не такие мощные. Но еще вчера Егор был для меня самым красивым. Самым лучшим и надежным. И ключевое слово «был».

Боковым зрением замечаю, что мужчина складывает руки на груди и не сводит с меня взор. Когда он успел натянуть спортивные брюки?

Стыдливо отворачиваться сейчас будет явным перебором. Поэтому я не меняю ракурс, но намеренно стараюсь не сталкиваться взглядами, пока Аскар с неудовольствием наблюдает за моим молчаливым бегством. Представляю, как жалко я выгляжу со стороны.

– Оль, – напряжение во мне настолько велико, что я замираю и не сразу поднимаю глаза, – пойдём завтракать?

Такой простой и спокойный вопрос выбивает меня из колеи окончательно. Нет, нужно срочно собраться и уезжать. По дороге домой необходимо понять, что делать дальше. Потому что вчера моя жизнь не просто дала трещину, она раскололась на до и после.

– Я ещё не успела проголодаться. Да и времени столько нет, чтобы на завтрак его тратить.

Я честно попыталась вложить в интонацию дружелюбные нотки, чтобы заявление не выглядело настолько грубым.

– Жалеешь?

– Аскар. Мы ведь договорились, – впиваюсь взглядом в его лицо. – Только эта ночь. И все. Утром я задерживаться не собиралась.

Шаг в мою сторону. Затем другой. Третий. Аскар берет меня за руку, аура его спокойной силы укрывает и заставляет остановиться. Он сам нагибается, тянется к моей блузке, поднимает с пола. Отряхивает и медленно надевает на меня, лично застегивая каждую пуговичку. Напоследок чуть поглаживает талию. Пальто висит в прихожей, мне хочется поскорее надеть и его.

– Полагаю, предложение отвезти тебя будет бессмысленным? – он не ждёт ответа на риторический вопрос, а размеренно тянется к карману и выуживает позабытый на кухне телефон, подавая экраном вверх. В этот самый момент гаснет наше совместное фото с Егором.

Принимаю гаджет, бесконтрольно отмечая, как мужской взгляд осторожно ощупывает золотой ободок на моем пальце…

Вот так и закончилось ночное безумие.

Сухое прощание, ровный взгляд, щелчок дверного замка, цокот каблуков по плитке, вгоняющая в уныние медленная мелодия в лифте. И, наконец, свежий воздух.

До дома взяла такси. Егора уже точно нет в квартире. В это время он обычно успевает сходить в зал, принять душ, позавтракать и уехать на работу. Потому что ровно через сорок минут у него еженедельное совещание с подчинёнными. Пропуск равняется расстрелу, и коллективу об этом известно очень хорошо. Только один раз на моей памяти Егор перенёс совещание. На следующий день после рождения моего племянника – Мишки. Потому что празднование затянулось до утра.

Хорошо бы мне позвонить на работу, предупредить о задержке на пару часов.

Как только за моей спиной тихо закрывается дверь, в коридоре раздаётся сухой обвинительный голос:

– Где ты ночевала, Оля?

Глава 3

– Оля, я с тобой разговариваю! Где ты была?

Внутри все трясётся от его разъярённого взгляда. Хочется заорать на весь дом. У него другая семья давно уже, а он меня осуждает, что я домой ночевать не пришла.

– Думала, ты уехал уже. Знала бы – ещё сутки бы не возвращалась.

Пальто немного нервно отправляется на плечики и в шкаф.

– Я тебе обзвонился! Мы договорились, тебе нужно немного времени переварить! Знал бы, – вторит моим собственным словам прямо мне в затылок, но его дыхание не согревает, а наоборот, пускает иней по коже, – ни в жизни бы тебя не послушал!

Сапожки, разлетаясь, ложатся на пол. А рука супруга резко оплетает талию.

– Пошли на кухню, перетрем.

Муж несёт меня, как вещь, пока я безуспешно отбиваюсь. Опускает на пол у окна и дальновидно отодвигается на два шага назад.

Просто невероятно. Никогда не думала, что все это может коснуться нас. Боль, ужас перед будущим и неверие фонтаном бьют изнутри – меня, кажется, даже немного потряхивает.

– Я с тобой развожусь, – отворачиваясь, звенящим голосом бросаю через плечо, даже не смотрю в его сторону.

Одна секунда понадобилась Егору, чтобы пленить мое запястье и вновь прижать к себе: сильно, крепко, без возможности отодвинуться.

– Отпусти, мне больно.

– Оля. Я не собираюсь с тобой разводиться. Это ошибка, понимаешь? Просто ошибка! Да, я признаю! Согласен, я виноват. Но я из семьи из-за этого никогда не уйду, ты слышишь меня? – глотая слёзы и горький ком в горле, я сначала просто вырывалась, а теперь, с силой царапая его ладонь, стараюсь на корню прервать ненавистное прикосновение. – ОЛЯ!!!

– Не трогай меня. Не трогай! Предатель!

– Олечка, – толкает к подоконнику, как безвольную куклу, заставляет посмотреть в глаза, обхватывая лицо руками, не позволяя вырваться, и тянет на себя, окончательно лишая пространства для манёвра.

Он стоит вплотную ко мне. Так странно. Именно его тело ощущается сейчас чужим и посторонним. Его. С Аскаром было стыдно и неуютно, но его тепло согревало, а не загоняло сердце под толщу льда.

– Оль, это было только один раз. И все. Клянусь. Я тогда перебрал жесть просто. По трезваку ни на одну бабу б не посмотрел даже! Я тебя больше жизни люблю, Оль! Но так получилось. Он сын мой, я подтверждал отцовство. И я не могу делать вид, что его не существует!

– Сволочь ты, Алмазов, я тебя слушать даже не хочу! Какая же ты сволочь! Ребенка на стороне воспитываешь, а мне про какую-то любовь льёшь!

– Да, урод, да, свинья, да, тварь последняя, – с каждой фразой он всё увереннее кивает и заглядывает мне в глаза, – но я от тебя никогда не откажусь. Это совершенно другое. Непосредственно тебя это никогда не коснётся. Через месяц мы, как и планировали, делаем ещё одно ЭКО, а пока ты спокойно продолжаешь готовить к беременности свой организм. Тебе нельзя нервничать. Успокойся, Оль. Ну пожалуйста. Прости мне одну ошибку. Всего один раз! Этого никогда больше не повторится.

Ласково обводит костяшкой пальца овал моего лица, а у меня кровь в виски долбит как сумасшедшая. Тело съедает озноб, а сердце грохочет и стучит о рёбра. Одну ошибку? Одну?! Господи, сколько же раз он мне изменял?!

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – со всей дури несдержанно луплю его по груди и плечам, но чувствую лишь новую боль – физическую. – Вали к своему сыну! Вали к своей бабе! Хрен тебе, а не ЭКО! Никакой тебе семьи! Нагулял ребёнка – топай и живи с ними теперь! А я с тобой в одну постель больше никогда не лягу!

– Ну все, хватит, Оля. Все. Спокойно, – я вновь в его ненавистном плену. Не понимаю, как такое могло произойти. Как он смог так «ошибиться»… Слёзы сочатся из глаз: никогда бы не подумала, что мой брак сломается вот так. – Тебе нельзя так переживать. Ну Олечка…

Тянется к губам, а я сдавливаю его горло и стараюсь оттолкнуть в сторону. Эта ледяная глыба совсем не поддается.

Наконец, с силой вырываюсь, Егор делает шаг назад.

– Не подходи ко мне!!!

– Оль…

Стираю мокрые дорожки с лица, но соленые капли вновь и вновь горько катятся из глаз.

Много лет у нас уже ничего не получается с желанным ребёнком. Оба проходили обследование. У каждого нашлись проблемы. Но мы долго и упорно двигались к своей цели. И даже длительные бесплодные попытки – два выкидыша и замершая беременность, после которой я месяц ночами лила слёзы в подушку – не смогли сломить нашу веру в чудо. Потому что мы оба отчаянно хотели малыша.

Сейчас насчёт подготовки организма Егор говорит абсолютно серьезно: выносить ребёнка для меня очень большая проблема. Тем больнее этот разговор.

И да, мне действительно нельзя так переживать. Но вопреки всему хочется крушить все, что попадётся под руку.

– Оль, – он, тихо уговаривая, вновь обнимает меня за плечи – на этот раз очень мягко. – Солнышко, прости ты меня. Я идиот. И сволочь. Да. Но ребёнок в моих грехах перед тобой не виноват. Я должен его содержать. Он так или иначе будет частью моей жизни. Но не твоей. Обещаю. Не нашей. А только моей.

«Солнышко».

Ненавижу! Ненавижу!!! Ненавижу…

– Ты себя не слышишь, Егор, – обмякнув в его сильных руках, я шепчу… словно в никуда. В темноту и пустоту. Он не понимает, что это конец? Правда не понимает? – Мы не сможем так жить. Никакого ЭКО не будет. Я подаю на развод. Мне такой муж не нужен. Хотел ребёнка – поздравляю, он у тебя есть. Но я для тебя рожать не буду. Я больше не хочу тебя видеть.

Он выпускает меня из объятий, и я пытаюсь понять, что делать. Прямо сейчас. Что? Хочу сходить в душ. Смыть с себя воспоминания и…

Втягиваю с шумом воздух.

Открыть сайт с арендой квартир. Или оставить заявку в агентстве недвижимости. Начинать собирать самые необходимые вещи.

– Ты просто на эмоциях. Мы с тобой много лет вместе, Оль. Я оступился, признаю. Но я от тебя не откажусь. Ты моя жена, ею и останешься. Ребёнок в семье – это одно, а там – совершенно другое.

– Егор. Ребенок – это ребенок. Ты несешь полнейшую чушь. Как только найду квартиру, заберу вещи.

– Оль, давай не будем. Все равно потом вернёшься ко мне. Какой смысл устраивать эти танцы с бубнами, вещи перевозить?

– Машину можно оставить у себя на какое-то время или прямо сейчас вернуть?

Любимый s-класс всегда меня радовал. Я давно мечтала о новом собственном авто, и муж как-то сделал мне вожделенный подарок: чёрный Мерседес. Купе. Машина идеальная, обслуженная. Но оформлена на мужа. «Чтоб проблем было меньше» и «сюрприз не испортить», а до переоформления руки все не доходили. Я ее выбирала сама. Душу в нее вложила. Так же, как и в эту квартиру. Которая мне никогда не принадлежала. Но которая полностью обставлена на мой вкус…

Кажется, жизнь сломана, а осколки, впившиеся в душу, вытаскивать придётся ещё очень долго…

*****

Колотит до сих пор. Сон все никак не идёт. Темнота – мой самый желанный спутник вот уже пару дней.

С трудом устроившись на диване, подложив руки под голову, я пилю невидящим взглядом потолок.

Внезапно сбоку раздается тихое шуршание.

– Олечка, – сестрёнка просовывает голову в гостиную, – Мишка уснул. Хочешь, на кухню пройдём? Чай попьем.

Мишаня почти всегда быстро засыпает. Даже мне не составляет никакого труда уложить мелкого.

– Нет, Влад, – какие уж тут разговоры. – Я постараюсь поспать.

– Ладно. Тогда спокойной ночи.

Два дня я лила слёзы вечерами: ничто не могло заставить меня переключиться с недавнего разговора с мужем.

Я в тот же день уехала к сестре, прихватив небольшой чемоданчик и самые необходимые вещи. Только вот незадача – и эта квартира мужа. Поэтому новое жилье теперь предстоит искать не только мне, но и Владе.

Я уже успела осмотреть три квартиры. Да уж. Это не мое уютное гнёздышко… но ничего, я все равно найду подходящий вариант.

Рядом начинает играть тихая мелодия: телефон звонит. Номер незнакомый, я частенько такие игнорирую. Предложения быстрых кредитов или пройти медобследование по скидке меня уже порядком подзадолбали.

Поэтому я укладываюсь на бок и вслушиваюсь в переливистые нотки.

Как только в комнате воцаряется абсолютная тишина, на телефон приходит смс, и снова номер не определён. И тут… в душе что-то царапнуло. Я уверена, что не ошибаюсь.

Это он. Это Аскар. Я не давала ему свой номер, но какое-то внутреннее чутьё безошибочно подсказывает: это он.

«Занята?»

Ни подписи. Ни приветствия. Зато сразу следует короткое пояснение, не оставляющее место сомнениям: я оказалась права.

«Ты забыла у меня».

И тут же прилетает фото. Золотистая туба, привычная надпись «Gucci Premier». Наверное, выпала из сумочки. А я думала, что по несобранности оставила ее на квартире мужа. Пришлось перед работой клянчить косметичку Влады.

Дааа уж. Очень неприятно, однако. Тушь недешевая. И я только недавно ее купила. Обожаю эту щеточку. Да и вообще, эта фирма – мой фаворит.

Я: «Привет, Аскар. Можно выбросить. У меня новая».

Ну и что, что лгу? Кого это волнует. До сих пор не понимаю, как она могла выпасть.

«Я звонил днём. Если сейчас наберу, ответишь?»

Он играючи игнорирует мое замечание насчёт туши, ожидая ответа.

Я: «Не получится».

«Мы могли бы увидеться. Что скажешь?»

На мгновение я прикрываю глаза. Увидеться... Зачем? Обсудить разовый секс? Повторить? Я хотела бы поскорее забыть об этом. А ещё я отчего-то думала, что он уже уехал.

Я: «Не смогу».

Короткий ответ показался пропитанным грубостью. Но я все равно нажала на кнопку отправки.

Наша единственная ночь осталась в прошлом, как мы и договаривались. Но…

Внезапно нахлынули воспоминания. Глубокий бархатистый голос. Горящий взгляд. Обжигающее дыхание. Тяжелая мужская энергетика и настойчивость, которой невозможно противиться. Нежные руки гладят меня, успокаивая и возбуждая одновременно, постепенно спускаясь… Я все еще помню, как вдохи становились поверхностными, а внутри с неожиданной силой разгорался жар. Впервые в моих мыслях не Егор. А мне за это ни капли не стыдно.

 «Ок».

Аскар не просто бескомпромиссно закончил разговор, но и потрудился обозначить, что короткий ответ пришёлся к фразе «Можно выбросить».

Ни слова прощания. Да, именно так я и хотела.

Переворачиваюсь на другой бок и закрываю глаза. А перед ними стоит яркая картина того, как загорелая рука, миновав пупок, плавно спускается ниже, распространяя волны дрожи по телу. Я вздрагиваю, но тут же стараюсь отогнать от себя непрошеные воспоминания и унять бешеное сердцебиение.

Хотя… Пусть лучше так, чем ненавистные видения того, как маленькая копия Егора доверчиво обнимает моего мужа за шею…

Глава 4

Грустным взглядом осматриваю любимый чёрный купе. Сажусь внутрь и втягиваю запах кожи. Светлый салон, двухзонный климат, массаж сидений… такого красавца я ещё долго не смогу себе позволить. Теперь мне придётся копить на квартиру.

На работу я выехала в шесть утра. Сегодня совещание с руководством. Оно, как обычно, затянется минимум на полтора часа, поэтому, чтобы все успеть, пришлось приехать раньше.

Чуть больше двух недель прошло с того ненавистного дня. Егор выяснил, где я снимаю квартиру. Приезжает постоянно и целует дверь, уезжая ни с чем. Звонит на регулярной основе. А я никак не реагирую и смс не читаю. Если накипит слишком сильно и муж выведет меня на эмоции, я обычно пишу язвительное смс:

«Позвони женщине, которая воспитывает твоего сына. Мне не надо».

Я думала, до него скоро дойдёт, что я не шучу и в семью с ним играть отказываюсь. Но нет. Документы на развод я подать ещё не успела. Совершенно не до этого было. А Егор как с цепи сорвался. Он реально думает, что мое поведение – это всего лишь блажь. Совсем, что ли, глупый?

Стресс сказался на мне сильнее, чем я ожидала. Я перестала следить за здоровьем: стала питаться как придётся, здоровый сон вообще для меня теперь призрачное воспоминание. Самовольно отменила часть препаратов и витаминов. Нереально много времени ушло, чтобы арендную площадь хоть немного изменить под себя, потому что каждый вечер возвращаться в холодную и чужую квартиру – для меня настоящий кошмар. А видения, где уже бывший муж весело играет с сыном и носит его на руках, преследуют меня в кошмарах.

Мы познакомились, когда я училась в институте. Егор меня постарше, и тогда он только начинал своё дело. Внешне он был совсем не в моем вкусе, я поначалу мягко улыбнулась в ответ на его нелепую попытку пригласить меня куда-нибудь. Он был худой, немного выше меня, тусклые голубые глаза и отталкивающие слишком сильно отросшие жидкие светлые волосы. А потом мы встретились на вечеринке у моих новых знакомых, где был и Егор. Разговорились. И мне он показался очень интересным молодым человеком.

Парень предложил отвезти меня домой. Машины у него не было, будущий супруг уже вызвал такси, чтобы проводить, а я, поддавшись порыву и отменному настроению, отказалась ехать и захотела прогуляться. Вожделенный номер телефона Егор трепетно забил в память своего телефона с обещанием позвонить через пару дней.

Вот так как-то и закрутились наши отношения. Сейчас мы оба изменились. Я усиленно работаю над собой и поддерживаю достигнутые вершины: спорт, правильное питание, здоровая кожа, волосы, ногти. Книги по психологии и саморазвитию. Ухоженный дом. В автосалоне возглавляю отдел продаж, а за эту должность пришлось ой как побороться. Егор тоже уже несколько лет занимается спортом: помимо качалки он увлёкся катанием на сноуборде. Отрастил брутальную короткостриженную бороду, остриг волосы, постоянно оставляя сбоку две тонкие полоски. В его манере поведения теперь неизменно скользит уверенность и иногда даже немного гордыни. Амбиции в нем крепнут с каждым днём параллельно тому, как разрастается бизнес. Я периодически ловила восхищённые женские взгляды, направленные на мужа, но была в нем абсолютно уверена. Он всегда ночевал дома, если не был в отъезде по работе. В чем, конечно, я уже тоже очень сомневаюсь. Никогда никаких подозрительных звонков или смс тоже не было. В общем, причин подозревать его в нечестности у меня не находилось.

– Оль, телефон, – врывается в потаенные мысли голос коллеги. Мы пришли в кафе пообедать. Кристина постоянно ужимается, но я обещала заплатить за неё, потому что мне тошно сидеть в одиночестве в небольшом личном кабинете. В последнее время я особенно часто обещаю себе вернуться к привычному укладу. А из-за того, что жизнь вышла из-под контроля и все теперь наперекосяк, я стала очень быстро уставать, в голове постоянно тысячи мыслей. Но ночам мучает бессонница. Пару раз я даже просыпала работу, засыпая под утро. Днём совершенно нет аппетита, зато ближе к вечеру просыпается не просто голод, а настоящий жор, но я пытаюсь держать себя в руках и запивать сосущее чувство в желудке кефиром или, на худой конец, заедать бананом.

Как-то все невесело сейчас, а выгляжу я совсем не ахти. Под глазами синяки. Во взоре равнодушие и печать. Лицо осунулось. И подбородок даже как будто немного вытянулся и заострился. В общем, изменения неприятные. Приходится накладывать тонну косметики и без конца приклеивать на лицо вежливую улыбку, дабы никто не понял, что моя жизнь сломана.

С каменным лицом сбрасываю очередной вызов от Егора. Игнорирую его постоянно. Воспоминания о сумасшедшей страстной ночи с Аскаром я заглушила в корне, отправив их в самый дальний уголок души. Не место им в моей голове. Надеюсь, он уже уехал обратно за границу и мы никогда больше не пересечемся. Иначе я точно провалюсь от стыда под землю.

– Егор звонит?

– Угу, – цепляю взглядом обслуживающего наш столик официанта. Когда же принесут хоть какую-нибудь еду.

Я стала жутко раздражительной. Мне кажется, что ждать лишние десять минут – настоящая трагедия. Ведь я за такое время успею два-три вопроса важных решить!

– Слушай, а расскажи, как вообще ЭКО делается? –  настроение портится окончательно. – Вам же на приём вроде бы на днях надо?

Надеюсь, в потухших глазах уже не заметна боль.

Перевожу потрясённый взгляд на коллегу. С Кристиной мы сдружились уже давно, поэтому она чуть больше остальных знает о моей жизни. Мы, кстати, даже вместе вне работы отмечаем особо крупные праздники: дни рождения, 8 марта, какие-то особенные даты. По магазинам можем вместе прошвырнуться, в кафе посидеть. Кидаем друг другу смешные картинки в сообщениях.

– Мы разводимся. Тема о детях теперь закрыта, – отрезаю довольно грубо, за что тотчас же чувствую стыд.

Кристина вскидывает голову, а из ее пальцев выпадает вилка и с неприятным отзвуком шмякает по тарелке. Которую ей только что принесли. Прекрасно, а я должна сидеть и смотреть, как она ест! Спасибо женской солидарности, подруга отодвинула салат в сторону.

– Как так? Вы же просто не разлей вода!

– Вот так получилось.

– У него любовница появилась?! – круглые глаза Кристины меня заставляют взять себя в руки и перевести тему разговора.

– Нет. Но дальше жить вместе не можем. Ой, а вот и мой заказ несут.

Кристина бросает на меня испытующие взгляды, но я четко обозначила свою позицию. Когда захочу поделиться – поделюсь.

Подношу первую же вилку ко рту и морщусь уже от одного запаха. Что за черт? Куда ж столько бальзамика лить? Жуть какая. Ладно, может, просто кажется.

– Ты чего, Оль? Это ж твой любимый салат.

– Фу, кислятина, в рот взять невозможно, – разочарованно отодвигаю от себя тарелку, делая про себя зарубочку: больше не посещать это заведение. Чувствую, как поникли плечи.

Экран моргает сообщением.

А я ощущаю, как остатки настроения только что с обрыва рухнули вниз.

Егор: «Сегодня заберу тебя из салона. Поговорим».

*****

Выхожу ровно в пять вечера: видеться с Егором нет сил. Муж знает, что я обычно заканчиваю в 18:15, и приедет к этому времени. Если я задержусь, он будет ждать до победного. А вот если я выскользну из здания пораньше, то однозначно не встречу ненавистное лицо – банально не успеем пересечься.

Быстрым шагом семеню к любимому авто и, не дойдя пяти метров, замираю в удивлении и жестком разочаровании. Прямо возле любимого мерина припаркован перламутровый Кадиллак мужа. Шикарно. С каких это пор у нас на стоянке столько свободных мест?!

Дверь уверенно распахивается, и «любимый» супруг вальяжно выбирается из машины. Каждое его движение раздражает: то, с какой небрежностью он толкает дверь, закрывая. Как он проводит рукой по волосам. Как твёрдо шагает мне навстречу, опаляя жестким взглядом. Даже привычно выбритые две короткие полоски над правым ухом заставляют впасть в уныние.

– Здравствуй, – раздаётся глухое приветствие.

Не хочу слышать его голос. Меня аж коробит внутри. До дрожи.

– Здравствуй. Я уезжаю, – глядя прямо перед собой, приближаюсь к «своему» чёрному купе, снимаю с блокировки и распахиваю дверь. – С тобой стоять некогда.

– Без вопросов. Прокатимся на твоей.

Безапелляционное заявление вынуждает остановиться и наблюдать, как Егор обходит машину, хватается за ручку переднего пассажирского сидения, чтобы распахнуть передо мной дверь и предложить занять место рядом с водителем. То есть с ним.

– Кроме развода я ничего с тобой обсуждать не буду.

Как ни в чем не бывало он приближается. Неотвратимо. Твёрдо. Я не успеваю среагировать. Через секунду уже оказываюсь зажата между крепким телом и кузовом. Егор держит за талию жёстко, не позволяет отстраниться. Чувствую частое дыхание в висок.

– Мы же сцены устраивать не будем, верно? И перед всем коллективом позориться тоже не будем. Садись пассажиром, Оль. В страховку я вписан. За своей позже вернусь на такси.

До меня отчего-то только сейчас доходит очевидная истина: если я категорически не выхожу на контакт, как же мы сможем обсудить развод?

– Ладно, поехали, – цежу сквозь зубы.

В любом случае я должна идти на обсуждение. Просто немного потерпеть. И все.

Муж с негромким хлопком закрывает дверь, а я уже настраиваюсь на… нехорошо настраиваюсь, в общем.

Но Егор вдруг меняет тактику, абсолютно меня ошарашивает.

– Оль. Эмоции немного схлынули. Давай спокойно обсудим.

Он не заводит машину. Просто устало откидывается на спинку сидения. Смотрит в потолок. И… начинает.

– Я очень виноват. И я понимаю, что такую вину не загладить. Я понимаю, что тебе больно, что ты чувствуешь себя преданной. Я все это понимаю, солнце. Я тебя очень люблю, Оль. И я принимаю твое решение уйти. Я не хочу на тебя давить. Ругаться не хочу. Ты вольна сама поступать, как считаешь правильным, и я буду уважать любой твой выбор. Просто хочу, чтобы ты знала: я вообще не соображал, что делал. Да, это меня не оправдывает. Но это так. Я просто не представляю, что сейчас делать.

Странно. Я думала, он будет кричать и угрожать. Заставлять переехать обратно. А теперь я немного растерялась. Но эмоции по отношению к нему это не притупляет.

– Я не мог рассказать тебе. Просто не посмел. Я как узнал, думал крыша уедет. Тебе даже боялся показываться. Да господи, я же знал, что так будет. Надеялся, что ты нескоро узнаёшь, потому что я реально не знаю, что сейчас делать. И я езжу к ним не так часто. Но деньги перевожу постоянно. Оль, я… действительно не смог сказать. Духу не хватило.

– Сколько? – с губ срывается вопрос, а ответ услышать страшно.

– Что – сколько? Денег?

– Сколько раз в месяц вы видитесь?

– Зачем тебе это знать? Я у них не ночую. Вообще ничего такого. Только с малым время провожу и все.

– Сколько?

– Ну… не считал я…

Опять уворачивается. Он опять уворачивается!

– А я думала, ты хотел обсудить честно. Со мной ты редко домашними делами занимаешься.

– Ну где-то… – пожимает плечами, а его рот искривляется словно в удивлении, – раз в месяц… Нет, ну чаще конечно. Ну два, может…

– Ты каждую неделю к ним ездишь?

Особо не имеет значения, но то, что он снова врет…

– Нет, солнышко. Конечно нет. Я навещаю их обычно или в четверг вечером. Или в воскресенье утром, когда дел на работе нет. Но не каждую неделю. Я просто с ним играю… и все…

– Ты просто помогаешь ей вести быт и ходить по магазинам. Пакеты таскаешь. Я же сама вас видела. Вы гуляете вместе. Ты и с ней вместе время проводишь тоже.

– Ну он же маленький еще… И чаще я гуляю с ним в ее сопровождении. И, да, пытаюсь немного помочь таким образом.

Если бы он меня ударил, мне было бы не так больно. Да что там… Если бы он меня трактором переехал, было бы приятнее…

– Она может заказать доставку, как это делаю я. Тем более что ты ей даешь деньги.

– Олечка…

– Чего тебе не хватало? У нас же все было нормально. Я не понимаю.

– Олечка… Я просто не соображал. И я очень сожалею. Но уже не исправить, понимаешь.

– С работы?

Егор прекрасно понимает, что я подразумеваю.

– Нет. В баре с пацанами сидели, – тяжелый взгляд супруга падает на руль, губы поджимаются. – А эта знакомая одного из них.

– Все, замолчи, Егор. Просто замолчи, – отворачиваюсь. Что тут скажешь…?

Он, как я и хотела, рассказывает все, как есть. Протягивает руку для рассудительного обсуждения. Но я не хочу ее принять.

– В эту субботу я поеду подавать документы на развод. И я рассчитываю, что ты их тоже подпишешь.

– Ладно, – он поднимает ладони вверх, словно признавая своё поражение, а я ушам своим не верю! – Хорошо, я подпишу, только чтобы ты не нервничала.

Внимательно на него смотрю и пытаюсь найти подвох. Если бы я знала Егора не так хорошо, подумала бы, что он говорит без лукавства. Но я его знаю как облупленного.

– Договорились, – тяну по слогам, а он тут же добавляет:

– Оль, а может, не будем торопиться? – супруг поворачивается ко мне и тут же подбирается, видя мой возмущенный взгляд. – Нет, я подпишу! Я все сделаю, как ты хочешь. Правда! Ну просто… ну месяц хотя бы…

– Твое присутствие в принципе не обязательно, – выдыхаю равнодушно и тянусь к ручке.

– Ладно-ладно. Только в эти выходные я не смогу. Ну серьезно, – добавляет под мой подозрительный взгляд. – Буду в разъездах по объектам. И в воскресенье тоже. Нет, я к ним не поеду, я действительно буду мотаться все выходные. Следующая суббота тебя устроит?

– Следующая – устроит.

– Хорошо. Договорились, – заводит мотор. Внутри меня все продолжает искриться и воспламеняться.

– Рада, что мы нашли общий язык, – лучше уйти. Не надо мне быть с ним. Опасная близость выводит меня из равновесия. Намного спокойнее, когда он далеко и я чувствую себя эмоционально защищённой.

– Погоди, ты куда? – аккуратно придерживает меня за запястье.

– Я домой. Одна. На метро.

– Так я же хотел…

– Меня это мало волнует.

– Хорошо, я выйду. Езжай спокойно на машине, – укладывает руку на руль.

– А это твоя машина.

– Вот этого сейчас не надо. Мне документы переоформить, чтобы ты жила в привычном комфорте? Ты же любишь эту тачку!

– То есть иногда тебя все же заботят мои чувства, да? – на последнем слове голос меня подвёл и скатился до дрожи.

– Мне кроме тебя никто никогда не был нужен по-настоящему.

– И сколько же раз пришлось в этом убедиться?

– Олечка…

– И, да, судя по внебрачному ребёнку, ты меня конкретно так обманываешь.

Выхожу из машины. Егор выскакивает следом.

– Ну она ведь тебе нужна. Это твой комфорт, ты ее любишь. Не горячись, Оль.

Супруг что-то говорит ещё, а я вдруг замираю, с бешеным сердцебиением вглядываясь в толпу людей, что только что прошла в салон. Ну как толпу, человек шесть. И среди них как будто промелькнула знакомая фигура: могучая, крепкая… да нееет… ну точно же показалось!

В голове шумит, я пытаюсь стряхнуть наваждение.

– …ились. Да?

Окидываю растерянным взглядом мужа. Кажется, я прослушала фразу.

– Оль. Давай так. Ключи остаются у тебя. Ты сейчас едешь на машине. А дальше смотри сама. Хочешь – пусть мерин стоит под окнами. Хочешь – эксплуатируй. Я назад эту машину не приму. И я…

– Да, хорошо, – едва шевелю побледневшими губами и деревянными пальцами принимаю ключи, то и дело косясь на дверь. Кажется, у меня крыша едет. – Без проблем. Пока.

Как можно скорее усаживаюсь на сидение, даже не прощаясь с Егором. Стараюсь выровнять дыхание. И все ещё бросаю косые взгляды на стеклянные автоматические двери. Привидится же такое!

Глава 5

Кажется, у меня дрожат руки. Я стараюсь успокоиться и медленно выдыхать, но ничего, ничего не получается.

Сижу под дверью врача, а у самой внутри все холодеет. Точнее, не так. То холодеет, то теплеет, но остановить жаркий поток мыслей я просто не в состоянии.

Когда я почувствовала необычные синдромы, я сначала не придала им значения, но через некоторое время все же зашла в аптеку и купила тест. Невероятно, конечно, но какое-то внутреннее чутье толкнуло меня на это. Я взяла сразу три. Неясно зачем. Просто взяла, и все.

Когда первый из них оказался положительным, я на миг затаила дыхание. Ошибка, конечно. Забеременеть естественным путём «нам с Егором», видимо, не дано, поэтому и верить до конца в то, что вторая полосочка медленно набирала цвет, было очень опрометчиво. Второй тест, как я себя убеждала, тоже бракованный или просто старый. Но когда и третий показал положительный результат… до сих помню, как мороз побежал по коже, но он не жалил, не кусал, а, наоборот, распространял прохладный трепет по спине, рукам, пояснице.

Из глаз как будто до сих пор катятся слёзы, а я улыбаюсь и молю бога, чтобы это все действительно оказалось правдой! И чтобы судьба один! Хотя бы один раз сжалилась надо мной, позволив пройти через все то, что другие женщины воспринимают как данность.

Напроситься на внеочередной приём к своему доктору было очень непросто, но Борис Тимофеевич все же вошёл в положение и попросил свою помощницу «придумать хоть что-то».

В итоге я сижу на диванчике в клинике уже второй час, опаздываю на работу, но мне плевать. Я хочу увидеть, я должна увидеть маленькую чёрную мигающую точку на экране. Потому что если и его сердечко не будет биться… то… то… то я не знаю, как смогу перенести очередной удар.

– Ольга Александровна, проходите, пожалуйста.

На негнущихся ногах и с колотящимся сердцем я прохожу в светлый кабинет… и все… время поворачивается вспять.

Сначала мы разговариваем, а потом врач просит пройти на кушетку. И тут…

– Сердцебиения нет.

Как нет? Как это нет?! Ну не может этого быть, ну пожалуйста! Всего один раз, ну хоть один! Один хотя бы… пожалуйста… ну что я не так делаю в этой жизни…

Прикрываю веки, а внутри… как будто пожар разгорается. Жжёт так, что сил просто нет лежать спокойно. Слёзы уже брызнули из глаз. А Егора нет рядом, чтоб поддержать меня в очередной раз. И больше никогда не будет. Пусть валит к своей любовнице! И сына с ней воспитывает!

– Олечка Александровна, вы погодите расстраиваться, – Борис Тимофеевич колет укорительным взглядом и вновь смотрит на экран. – Нужно немного подождать. Сдадим анализы…

– Сердце уже должно биться, – заключаю глухим голосом. И начинаю отматывать время назад. Должно! Ну оно должно биться! Мы с Егором последний раз были близки… это… это было давно… он уезжал в Питер. А я… потом я летала в командировку в Европу. А когда вернулась, увидела его с сыном. И срок… срок не сходится нашей последней с Егором близости. Почему эта мысль мне даже в голову не пришла?

А ведь тогда получается… я помню тот день. Я даже помню день недели на календаре, когда я узнала о страшном предательстве. Отчаяние и боль толкнули меня в объятия другого. Не может быть. Это же невозможно!

– Давайте вы не будете нервничать, – продолжает отчитывать врач, – все же срок очень маленький, и бывают погрешности…

Погрешности… это не погрешности. Это…

Будто гром среди ясного неба бьет осознание. Ребёнок не от «бывшего» мужа... а от человека, которого я никогда больше не встречу.

От врача я выходила на ватных ногах. Не в силах поверить в происходящее.

На телефон поступает сообщение от коллеги:

«Ты про совещание не забыла?»

Я: «Бегу-бегу, в клинике задержалась!»

Через сорок минут взволнованно стучу в дверь, делаю шаг вперёд, извиняясь за опоздание, и…замираю на пороге, сталкиваясь с непроницаемым чёрным взглядом.

Внезапно в голове вихрями проносятся воспоминания о той единственной ночи, что мы провели вместе с этим мужчиной. Острые ласки будто до сих пор нежат, а дыхание пускает мурашки по коже. Я даже невольно вспоминаю, как он в порыве страсти укусил меня за шею… но мы ведь договорились делать вид, что ничего не было, и теперь Аскар молча смотрит на меня, ожидая, пока я займу своё место. Невозмутимый. Собранный и… холодный.

У меня начинает шуметь в ушах, когда словно сквозь туман до меня долетает заикающийся голос управляющего:

– Аскар Булатович, это р-руководитель н-нашего отдела продаж… – управляющий смотрит на меня убийственно, обвиняя в опоздании, и тут же отворачивается, а тон его становится подобострастным. Он вновь обращается к Аскару: – Алмазова Ольга Александровна. Очень ценный специалист и профессионал своего дела.

Как будто действительность на пару секунд уменьшилась в размерах и остались только мы с ним вдвоём. Смотрим друг на друга. А отреагировать не можем никак. Мне показалось, или уголок его губ дрогнул?

Что же он здесь делает? Да ещё и Андрей Яковлевич лебезит перед ним так, что…

– Проходите, Ольга Александровна, присаживайтесь, – на уровне подсознания ловлю короткую фразу. Я была уверена, никогда больше не услышу этот голос.

С трудом проглатываю застрявший в горле ком. Что происходит? Он же в Европе живет!

На ватных ногах бреду понуро и занимаю одно из четырёх свободных мест – возле окна.

Во главе стола место Андрея Яковлевича, но сейчас управляющий стоит возле Аскара и ждёт, пока тот вытаскивает из портфеля какие-то документы.

Нина Загревская тоже здесь. Из руководящего состава всего две женщины: я и Нина. Я – начальник продаж, как уже заметил Андрей Яковлевич, Загревская – руководитель отдела по работе с претензиями. Сколько крови мы друг у друга попили – не счесть. Я ей никогда не нравилась, она – мне. Терпеть не могу подхалимов. Для руководства она мягкая и пушистая, отзывчивая и всегда готова помочь. Остальной коллектив для неё как грязь под ногтями. Непременно ей кто-то что-то должен, и смотрит на всех свысока. Сейчас она восхищённым взглядом пожирает Аскара, будто ощупывает его. Со мной даже не поздоровалась, в отличие от других членов коллектива.

Усаживаюсь в кресло и пытаюсь справиться с волнением. И не думать о том, что отец моего будущего малыша расслабленно перебирает бумаги и передаёт их моему руководителю.

– Итак, как я уже говорил ранее, если вдруг кто-то пропустил, – косой взгляд в мою сторону режет во мне напускное спокойствие, – Айдаров Аскар Булатович теперь учредитель дилерского центра и владелец нашего салона.

Запас воздуха в легких неожиданно иссяк. Я медленно откидываюсь на спинку стула, силясь удержать гордый разворот плеч. Справа от меня неожиданно что-то грохается и мгновенно десять пар глаз впиваются в мое лицо.

До меня с опозданием доходит, что я задела локтем ручку, и она свалилась на пол.

– Простите, – бросаю в пространство, но с места не двигаюсь. Пусть валяется эта несчастная ручка! На Аскара даже смотреть боязно. И что же дальше?

– Присядем? – неожиданно уточняет новоиспечённый руководитель. И занимает место во главе стола. Возле меня.

Не узнаю Аскара. Со мной он был настойчивым, где-то наглым, но одновременно мягким и учтивым.

А сейчас нотки стали пробирают и становится морозно.

– Аскар Булатович считает, что падение продаж продолжается недопустимо долго.

Изо всех сил я стараюсь выкорчевать возмущение из голоса и стереть его с лица. Супер подстава! Руководитель технично свалил на меня всю ответственность и теперь заставляет оправдываться перед новым владельцем автосалона в одиночку!

– А как вы считаете, Андрей Яковлевич? Насколько недопустимо теперешнее падение продаж? – мне не удаётся сдержать удивлённое уточнение.

– Ольга Александровна! Любое, даже самое минимальное падение продаж – это плохо!

– Ну да, ещё и объём претензий увеличился.

От этой дамы сложно ожидать чего-то хорошего. Она никогда не упускает возможности ткнуть в кого-нибудь из коллег пальцем. Даже самый мелкий и неощутимый толчок в спину доставляет ей неизмеримое удовольствие.

– Необходимо разбирать каждый конкретный период в отдельности, – терпеть не могу, когда меня обмакивают во что-то гадко пахнущее. Да ещё и в ошибки, которых не существует. Я начинаю жутко нервничать. – Нина, мне кажется, необходимо уточнить, что большая часть претензий относится к ремонту и обслуживанию, к гарантийным случаям. Люди стали меньше покупать новых машин и чаще ремонтировать старые. Объёмы продаж отдела запасных частей увеличились в несколько раз. Аскар Булатович желает обсудить конкретную статистику? – стреляю сдержанным взглядом в нового владельца и с трудом стараюсь придать голосу хоть каплю дружелюбия. Раздражительность в последнее время – мое второе имя.

– Аскар Булатович и не планировал обсуждать сегодня цифры продаж, – доносится ленивое замечание. – Я лишь хотел познакомиться с коллективом и заверить всех, что никаких кадровых изменений в ближайшее время не предвидится, – мужчина откидывается на спинку кресла и порхает непроницаемым взглядом по моему лицу.

Дружный вздох облегчения пронёсся по кабинету.

Совещание продлилось ещё около сорока минут, каждую из которых я отсчитывала с особой тщательностью.

Аскар заверил всех, что изменение состава высшего руководства на сотрудниках никак не скажется. Работаем в прежнем режиме. Единственное, он уточнил, что первое время будет присутствовать в салоне постоянно.

– Всем большое спасибо, коллеги. Совещание окончено. Хорошего дня.

Он расслаблен. Лишь медленно прокручивает ручку между пальцев.

Откидывается на спинку стула и тут… я вновь ловлю его тёмный взгляд.

Приподнимаюсь, отодвигая стул, и слышу…

– Руководителя отдела продаж прошу задержаться.

* * *

Провожаю взглядом Загревскую: женщина мечтательным взором окидывает Аскара. Так и хочется сказать: слюни подотри.

Спустя минуту мы остались только вдвоём с новым владельцем салона: отцом моего будущего ребёнка и совершенно посторонним человеком. Потрясающая насмешка судьбы.

Я смущена. Не представляю, чего ожидать от мужчины. В голове сразу несколько вариантов.

– Привет, Оль.

Его голос несёт в себе скрытую силу. Спокойный. Ровный. Чарующий. И точно без насмешки.

– Привет, – отвечаю взаимностью. Совсем не чувствую напряжения между нами. – Очень удивил.

– Я и сам не ожидал тебя здесь встретить. Приятный сюрприз.

Я пытаюсь выдавить улыбку, но…

– Рад видеть тебя в хорошем расположении духа.

Тонкий намёк не остался мною незамеченным.

– Давай не будем об этом.

– Оль, я здесь планирую находиться часто. Поэтому хотел уточнить. Та ночь ведь не помешает нам сработаться и нормально взаимодействовать?

Нет! Нет! Нет! Ещё как помешает!

Я старательно не отвожу взгляд. Пытаюсь выглядеть уверенно и спокойно. Поэтому с достоинством произношу:

– Конечно нет. Я ведь профессионал.

– Отлично, – даже взгляд его смягчился. Как будто в нем появились переливы тёплого золотистого оттенка. – Помирилась с мужем?

Я нервно сглатываю, стараясь побороть внутреннюю неловкость и скованность. И сразу очертить границы дозволенного.

– Это слишком личное. Извини.

Уголки мужских губ тут же кривятся.

– Я понял. Не настаиваю. Цифры продаж я, кстати, действительно смотрел. И если бы хотел это обсудить – сделал бы наедине.

Стук. Стук. Стук. Я не знаю, почему. Не знаю… но уверена, что сердечко моего малыша уже бьется. Я так этого хочу… А если у него будут такие же глаза, как у Аскара? Это ведь будет здорово. Наверное.

– Ты о чем-то хорошем подумала? – мотаю головой в недоумении, и Аскар тут же поясняет: – просто твои глаза… будто загорелись.

– Они всегда такие, – позволяю себе лишь мягко улыбнуться в ответ. – Ты просто плохо меня знаешь.

Глава 6

– Привет, сестрёнка, ты обещала нас сегодня принять! Мы с Мишуткой уже едем в гости!

Да-да. Мы договаривались. И я об этом помнила. Ещё утром! А потом появление Аскара выбило дух и я… у меня из головы выскочило…

– Ты ведь не забыла, правда?

– Нет, я как раз вышла с работы. Буду вас ждать, – лукавлю немножко: стыдно.

Для любимого племяшки у меня всегда были припасены вкусности и то, чем его можно быстро занять: оттирающиеся фломастеры, водные раскраски, наклейки, камушки. Но все это осталось на старой квартире. В этот раз сгодится ручка и вырванный из «расходного» блокнота листок.

– На самом деле мы ещё не выехали, я просто хотела уточнить, не поменялись ли планы.

Влада в последние дни ходит окрылённая. Да, ее можно понять. Столько лет боли и непонимания, горечи и нежелания начинать новые отношения… а все потому, что Мишуткин отец в прошлом повёл себя как минимум некрасиво, неожиданно разорвав любовные отношения с Владой. Она ушла, проглотив обиду, и ничего ему о будущем сыне не сказала. Растила Мишку одна. А мы с родителями помогали, конечно, чем могли. Лишь спустя время выяснилось, что все оказалось очень сильно запутанно. Путь к счастью с Демидом – тернистым. А дорога к утерянному доверию – это хождение босиком по осколкам прошлого. Но… они оба смогли перешагнуть через все, что было, и вновь найти утраченное несколько лет назад чувство.

А вот нас с Егором уже ничто не спасёт.

До дома я добралась не слишком быстро. Но сестра доехать ещё не успела. Скорее всего, Демид прислал за ней машину с водителем. Он часто так делает в последнее время. А она настолько подобрела, что даже стала соглашаться и принимать от него заботу.

Как только я прохожу в квартиру – в который уже раз отмечаю, что мысленно мне сложно назвать это место своим домом, – в сумке вновь начинает вибрировать мобильный.

Я долго всматриваюсь в имя абонента, а потом все же решаюсь ответить. Ведь мама Егора не виновата в наших проблемах.

– Алло.

– Оленька! Здравствуй, моя хорошая. Оленька, я все забываю тебя попросить. Запиши меня, пожалуйста, к своему мастеру! Ближе к концу декабря. Чтобы на праздники походить красоткой, – представляю себе, как она кокетливо ведёт плечами и мило вздергивает носик. – Помнишь, ты мне предлагала?

– Конечно, Елена Николаевна. Запишу обязательно. Узнаю, когда есть свободное время, и свяжусь с вами.

В любом случае сейчас выполнить своё обещание намного проще, чем отмахиваться и обрубить все нити. В конце концов, восемь лет назад она меня приняла как родную. Были у нас недопонимания, и много, чего уж греха таить, но никогда я не слышала от свекрови в свою сторону дурного слова. Ни разу.

– Ты ж моя дорогая! Спасибо тебе большое! Как там Егорушка? Все так же по командировкам мотается?

Она неспециально ведь. Но удар получился неприятным. Я даже слегка поморщилась. Командировки ли? Где теперь та ложь заканчивается? Ни конца ни края ее не видно.

– Да конечно.

– Оленька! А вы Новый год уже распланировали? Небось опять улетаете в страны заморские?

– Нет. Не получится отдохнуть в этот раз.

– Так, может, к нам с папой приедете? Вместе бы и встретили…

– Нет-нет, Елена Николаевна. Вы на нас не рассчитывайте.

– Тогда приезжайте на следующий день! Я холодец приготовлю, торт твой любимый!

От очередного удара вновь не удалось закрыться. Да какой уж тут торт… судя по всему, Егор ничего не рассказал маме. И я даже не знаю, нужно ли откладывать или нет.

Когда она узнает о разводе, она будет шокирована. Да что уж там. Все будут шокированы.

Долго раздумываю, прежде чем набрать Егору смс.

Я: «Мама твоя звонила, звала к ним на Новый год. Я лезть не планирую, но, возможно, стоит рассказать?»

На экране тут же появляется его фото. Я отвечаю, потому что обсуждать острые моменты придётся в любом случае. Научиться делать это нужно прямо сейчас.

– Нет, пока ничего сообщать не будем. Незачем им сейчас знать.

– Хорошо. Но сложно делать вид, что у нас все прекрасно.

– Я прошу тебя пока что никому ничего не сообщать.

– Хорошо. Делай, как считаешь нужным. Я пойду. Влада скоро приедет.

– Оля! Подожди! – секундная запинка, и он неуверенно продолжает: – А… как ты там? Все нормально?

– Да, спасибо.

– А как на работе дела?

Я прикрываю глаза. Обсуждать с Егором работу – последнее, чего мне хочется, потому что мыслями я неизменно возвращаюсь к тому моменту, как перешагнула порог переговорной, столкнувшись с непроницаемым взглядом. И да. В глубине души мне все ещё стыдно перед мужем за ту ночь. Безумную. Горячую. Безрассудную. Неистовую. Пока золотой обруч все ещё холодил кожу.

– Егор, мне некогда.

– А когда у тебя будет время. Можно позвонить?

– Не стоит.

******

Смотрю на своё отражение и улыбаюсь сама себе. Ну и что, что не хочется. Надо. Все будет хорошо. Все будет отлично.

Волосы лежат мягкими волнами. Чёрная водолазка, светлые джинсы. Куртку надену легкую, в машине это удобно.

Натягиваю белые зимние кроссовки и думаю о том, что скоро все будет позади. Егору придётся принять мой выбор.

Когда он узнает о ребёнке, нас уже разведут. Должны развести! Мне нужно приложить к этому максимум усилий. А дальше… не знаю. Возможно, он полностью окунётся в заботы о другой семье.

Больно думать о том, что мое место в его сердце с легкостью займёт другая. Но для меня так будет намного лучше, чем отбиваться от периодических звонков и приездов Егора.

Мы условились встретиться у ЗАГСа в одиннадцать часов и вместе подать заявление. Да, мне это нужно. Чтобы он быстрее подписал документы. Потому что потом, когда он узнает о беременности ситуация усложнится многократно! Поэтому я согласна на что угодно, любые ухищрения, только бы он согласился добровольно и поскорее!

А вечером мне нужно к врачу. Просто приехать. Просто сделать очередное УЗИ. И тогда я точно буду знать. Жив мой малыш. Или нет.

Зима в этом году выдалась слишком тёплой и пасмурной. Не успеешь оглянуться – наступит тридцать первое декабря, но погода не радует обилием чистого пушистого снега. Грязно. Серо. Слякоть повсюду.

До встречи ещё много времени, на часах половина десятого. Я уже выхожу на улицу и снимаю с сигнализации Мерседес. Как только занимаю место водителя, набираю Егора. Нехорошее у меня чувство, вот нехорошее.

– Привет, солнышко.

– Егор. Давай без этого? – и прямо в лоб уточняю. – Ты собираешься?

– Куда?

Я даже немного растерялась от его обыденного тона. Прекрасно…

Стискиваю зубы от раздражения. Что значит куда?! Вообще-то мы разводиться едем!!!

– В ЗАГС.

– Я же вчера тебе смс написал, по субботам заявления не принимают.

– Не приходило ничего. Егор, если я не ответила, то можно было бы и позвонить. Или, на худой конец, ещё одно сообщение отправить.

– Оль. Ты мне теперь практически всегда не отвечаешь. Я подумал, что ты, как обычно, проигнорировала.

– Я ничего не получала.

Возмущению нет ни конца ни края!

– Ну хорошо. Это не проблема. Приедем в другой день. Тебе так будет спокойнее?

С трудом удерживаюсь, чтобы не вспылить. И не поехать прямиком в суд. И вообще! Как можно было так пролететь с графиком?! Идиотка!

– Можно попробовать в другое отделение позвонить, – рассуждаю вслух.

– Попробуй, позвони. Я думаю, везде примерно один и тот же режим. Да и плюс я уже день перепланировал. На работе уже.

В трубке провисает тягостное молчание. Ладно. Ничего страшного не произошло. Всего лишь несколько дней. Они ведь роли не сыграют?

– Оль. Я прямо чувствую, как ты уже проложила маршрут через суд. Но это будет долго. И сегодня они, возможно, тоже не принимают. Не трать время, Оль. Вместе съездим, как и запланировали, просто через пару дней.

– Сверюсь с графиком других отделений и перезвоню тебе. И я не игнорирую. Ты слишком преувеличиваешь.

– Я преуменьшил даже. Ты со мной вообще не разговариваешь. Если только сама что-либо уточняешь.

Правда, что ли? Я не замечала, что все настолько плохо. Наверное, на уровне подсознания я стараюсь все дальше отгородиться от Егора.

– Ладно, я пойду. У меня ещё куча дел.

– Хорошего дня тебе, солнышко.

В ответ выдавливаю из себя холодное «Взаимно» и  завершаю вызов. Нужно просто не думать о том, что завтра он поедет к ним. Просто не думать. Это его жизнь. И, как он сказал, меня она не касается. Только его.

Пытаюсь дозвониться до других отделений  ЗАГС. В итоге либо не дозваниваюсь. Либо они также не принимают сегодня документы. Что ж, ладно.

Уверенно вновь набираю номер Егора и подтверждаю очевидное: договариваться на сегодня было плохой идеей.

– Разводиться в принципе плохая идея, – парирует.

Внутри начинает шевелиться червячок сомнения. Егор изначально знал, что мы не сможем сегодня подать документы? Или узнал лишь накануне? С другой стороны, какая разница.

У меня действительно на сегодня грандиозные планы. Как бы дожить до вечера…

Глава 7

По лестнице не поднимаюсь – лечу на крыльях. Они сотканы из счастья и пусть и тревожного, но предвкушения. Бьется! Его сердечко бьется! Внутри меня развивается новая жизнь! Спасибо, Господи! Третий день в глазах слёзы радости и облегчения! Первым делом я позвонила Владе. Не смогла сдержать такую новость в секрете! Сестра тоже обрадовалась. Уточнила, с кем можно делиться. Мы договорились никому пока не рассказывать. На осторожное замечание о том, знает ли Егор, я ответила отрицательно.

– Нет. И пока я ничего ему говорить не буду. Кроме нас с тобой никто ничего не знает. Даже маме пока рано рассказывать.

– Я поняла. А как твое самочувствие?

Я заверила сестренку, что все прекрасно, но она все равно настоятельно уточнила: если что, звонить в любое время дня и ночи…

– Ольга Александровна, – этот голос сложно спутать с другим: глубокий, чарующий и чаще всего с оттенком легкого сарказма. – Вы, как всегда, обворожительно прекрасны. Но сегодня сияете так, что пройти мимо нет ни малейшей возможности.

– Вы мне льстите, Аскар Булатович. Просто хорошее настроение.

Мы столкнулись в коридоре. Видимо, Аскар тоже в превосходном расположении духа.

Он поравнялся со мной, и теперь мы идём рука об руку.

Мы вдвоём, и я словно физически ощущаю, как мужчина дотрагивается взглядом. Хочется поскорее убежать от него. И от воспоминаний, которые вот-вот догонят меня – тоже.

Опускаю взор, исследуя несовершенства напольной плитки, стараясь не быть втянутой в излишний разговор.

– Как будет время, пришли, пожалуйста, статистику продаж с графиками, – звучит ровная просьба.

– Интервал? – поднимаю глаза и поворачиваюсь к собеседнику.

– Последние полгода. Этого и предыдущего. С разбивкой по моделям плюс трейд-ин.

– Сделаю.

– Это не срочно. До конца недели, – как же я люблю, когда нет спешки и когда в задании присутствует конкретика.

Я согласно киваю, обозначая, что вопросов у меня не осталось.

Перед поворотом в сторону своего кабинета я замираю, стараясь отделаться от самого неуместного и неподходящего вопроса:

– Ты без кольца. Забыла или намеренно без него теперь?

Глупо смотрю на Аскара, пытаясь поскорее сообразить, что же можно нейтрального ответить.

– Посуду мыла, сняла и забыла.

Да уж. Я, человек, который не выносит вранья, лгу и обманываю на каждом шагу.

– Вот оно что. А я уж грешным делом подумал, что ты специально его сняла.

Ответа не последовало. Я прошла в свой кабинет и с головой окунулась в работу.

И только часа через два меня вернул к действительности телефонный звонок.

На экране имя мужа.

Все ещё помню его слова о том, что я его избегаю. И, недолго раздумывая, я все же решаю ответить.

После короткого приветствия звучит неожиданный вопрос:

– Оль. Давай сегодня поужинаем вместе? Пожалуйста.

– Зачем? Обсудить что-то важное мы можем и по телефону.

– Я просто хотел увидеться. Поговорить...

– Мы вроде как обо всем уже договорились.

– Оля. Люди оступаются, но я очень сожалею. Я правда все понимаю, ты не хочешь меня видеть. Но, пожалуйста. Мы можем еще раз обсудить? Если ты не согласна встречаться со мной где-то, я приеду к тебе. Оля…

– Скажи честно. Ты ведь не собираешься подписывать документы? И не дашь согласие? Ты снова мне лгал.

– Олечка, ну я не хочу расходиться. Да, сейчас тяжело всем. Мне тоже, даже если тебе кажется иначе. Но это так. Ты ведь можешь найти для меня полчаса вечером?

– Егор, разговор не поможет. Я просто не смогу так жить, понимаешь. Нечего обсуждать. Если хочешь, чтобы тебя пожалели и выслушали, ты всегда можешь приехать к матери своего ребенка. Там тебя заодно и утешат.

– Да не сплю я с ней! Не сплю!

– Мне это уже не интересно. Дел по горло. Извини.

– Оля! Ну подожди, Оль, не клади трубку!

– Хорошего тебе дня. У меня дел по горло.

Вызов я отбила твердо, а вот когда начала водить мышкой по экрану, ощущала, как пальцы дрожат.

Глава 8

Что-то не так с этим графиком… обязательно проверить данные, не могло быть у нас такого сильного падения…

Тянусь к ящику стола и выуживаю любимый блокнот: нежно-розовый (даже, скорее, пудровый), в твёрдом переплете, бархатная обложка. Вообще не слишком жалую розовые тона, считаю, что больше они подходят маленьким девочкам, но эта вещица мне полюбилась с первого взгляда.

Вытаскиваю чёрную ручку из органайзера, зубами снимаю колпачок, – уффф, дурацкая привычка! – как дверь неожиданно распахивается и на пороге показывается… Егор.

– Привет, Оль, – дверь тут же закрывается за его спиной, а сам он вальяжно шагает в мою сторону.

Мне нужно несколько секунд настроиться на предстоящий разговор, потому что супруг своим появлением выбил меня из колеи. Для этого я перевожу взгляд на монитор, отмечая, что пора бы стереть с него лишние пылинки. Люблю чистоту и порядок. Даже в кабинете у меня всегда прибрано, каждая вещь занимает строго своё место. А Егор будто пятнает обстановку своим присутствием.

– Как ты сюда вошёл? – минуя приветствие, задаю пустой вопрос. Супруг и раньше бывал у меня в кабинете, вот только тогда я предупреждала охранника. Или же спускалась за мужем сама.

– Это меньшее, что нам с тобой нужно обсудить. Кажется, твой кабинет – единственное место, где ты хоть как-то согласна меня выслушать.

– Егор, – смело смотрю на мужа, не утруждая себя даже встать. – Мне здесь ещё работать. Не нужно устраивать сцен и посвящать моих коллег в семейные проблемы.

– Оль, прости ты меня дурака. Ну давай как-то обсудим, а? Скажи мне, – опускает ладони на стол, – чтобы тебе было комфортно вернуться, что я должен сделать?

Я отворачиваюсь и смотрю в окно. Что он должен сделать? Исчезнуть и не мотать мне нервы. А дальше от него уже ничего не зависит.

– Да нечего обсуждать. Егор, ты не понимаешь, я не хочу с тобой жить. Ты мне два года лгал. У тебя другая жизнь параллельно нашей. Как мне может быть комфортно в таких условиях?

– Ну Оль, я ведь приезжаю к ребёнку. А женщина у меня только одна.

– Может быть. Но точно уже не я.

– Я с ней не сплю.

– Умоляю, избавь меня от подробностей. Нас все равно разведут. Даже если ты против. Вот правда, что ты мне вздохнуть свободно не даёшь? Это же не я гуляла, а ты!

У меня само вырвалось, но я тут же прикусила язык. Та ночь с Аскаром все ещё призрачным напоминанием держится в памяти. А еще я тихо лелею надежду, что с малышом в этот раз все будет в порядке.

– Если бы я мог… – он проглатывает окончание фразы. – Солнышко, а помнишь, как я тебя из загса на руках выносил? И мы детскую планировали? Помнишь, как мы радовались, когда смотрели на положительный тест? Все три раза. Я ведь всегда рядом был. Всегда. Мне ни одна женщина не нужна была, как ты, Оль. А это… для меня тот раз ничего не значит абсолютно, я просто ответственность с себя не собираюсь перекладывать.

– Да какая разница уже, Егор.

Отмахиваюсь от горестных воспоминаний и поднимаюсь со стула. Отхожу в сторону – лишь бы подальше от него быть.

– Я ведь не прошу прямо сейчас взять и забыть все. Можно я хотя бы буду тебе звонить? Или с работы забирать? Ну хоть что-то. Хоть раз в неделю видеться.

– Нет, нельзя. Я не хочу видеться. Ты не понимаешь? Как можно не понимать? – всплеск руками, горящий взгляд, только бы лишнего не сказать, но остановиться не получается. – Ты в постели с другой был. Завтра ещё раз захочешь. А потом снова. Ну а что? Жена ж простит, и ничего! А я не собираюсь тебя после других принимать, как объедки. Я согласилась женой твоей быть, а не тряпочкой – грязь с ботинок стряхивать. Захотел в чужую постель – ну так я не против, это твой выбор, Егор. Но последствия его тебе придётся принять. Я с тобой жить не буду. И компромиссу здесь не место.

Он делает два шага вперёд и слишком неожиданно меня обнимает, прижимает к себе крепко-крепко. И горестно как-то, но а мне-то что… я уже, наверное, все слёзы выплакала. Из-за него…

Чувствую нежное прикосновение его рта к виску. Муж рукой обнимает за шею и не даёт отодвинуться.

– Жесть как без тебя тошно. Просто жесть. Я не хотел так, я не соображал тогда ничего… ну зачем ты так, Оль…

Его руки плавно перемещаются на талию, я пытаюсь отстраниться, но он не позволяет. Он сильнее намного и пользуется этим. А я зажата между подоконником и крепким телом супруга. Порхающие поцелуи устремляются вниз, а я отворачиваюсь.

– Знаешь, как дома без тебя? Никак. Пусто, холодно, – шепчет, а по коже мурашки от его дыхания. – И возвращаться не хочется. А ты меня не подпускаешь к себе теперь. Скажи, что мне сделать, Оль? Скажи, пожалуйста, хоть что-то. Я ж без тебя никто, Оль.

Со свистом выпускает воздух из легких, твёрдые губы неприятно обжигают. Пальцы мужа почти болезненно впиваются в кожу. А потом комкают подол, и мужская ладонь настойчиво двигается выше.

– Каждое твое касание ненавистно. Противно до дрожи. Перестань, Егор, – поверхностные поцелуи переходят на шею и спускаются до ключиц. Муж крепко сжимает в объятиях, а я задыхаюсь рядом с ним.

– Вернись ко мне. Вернись… – влажная дорожка касается выреза платья, а я, зажмурившись, пытаюсь и дальше отталкивать супруга, – вернись, я тебя умоляю…

– Убирайся, – шепчу дрожащими губами. Руки трясутся, пальцы не слушаются. Не осталось во мне агрессии, не осталось больше сил противостоять, хочу, чтобы он просто ушёл. Хочу одна быть. Он сломал меня. А я только сейчас это поняла. – Ты свой выбор сделал.

– Оль, не надо. Давай я вечером приеду, пожалуйста. Ну Оль!

Прижимает к себе плотно, ловит губами мои губы, я пытаюсь отвернуться, но он держит крепко, заставляя почувствовать вкус ненавистного поцелуя. Слёзы льются из глаз, и Егор тоже чувствует их вкус и тепло.

– Не плачь, родная, ну не плачь.

– Ненавижу тебя. Уходи. Иди к ней. Иди к сыну. А меня не трогай. Исчезни из моей жизни, я тебя знать не хочу, и фамилию твою носить теперь тошно.

– Оля, ты жена моя. Мы ж с тобой много лет вместе.

– Нас разведут в любом случае. Можешь поступать, как тебе нравится, и спать с кем хочешь.

– Оля!

– Убирайся отсюда! – с силой отталкиваюсь от его груди, боль придаёт сил. – Оставь меня в покое! И живи как хочешь!

– ДА НЕ МОГУ!!! – выпускает меня и отходит назад. Голос мужа срывается на крик, Егор точно обезумел: глаза горят, орет на весь кабинет, и я уверена, за пределами все прекрасно слышно… – НЕ МОГУ Я БЕЗ ТЕБЯ! ТЫ НЕ ВИДИШЬ, ЧТО ЛИ?! Я все только для тебя делал! Все! Как проклятый вкалывал, чтобы у тебя все было! Чтобы ты отдыхала минимум два раза в год! Дачу тебе! Машину! Что угодно, только скажи! Ремонт этот долбанный! Все только тебе и как ты хочешь! По врачам этим гребаным бегал! Только чтобы тебе было хорошо! Я ту ночь вообще не помню! Прости ты меня за неё! Один раз, Оля!

Его грудь ритмично вздымается и опадает, а я опираюсь о подоконник, не зная, куда деться от всего этого.

В наступившей оглушающей тишине особенно громко с тихим скрипом опускается ручка и распахивается дверь. На пороге стоит Аскар с убийственным выражением лица. Но тон его на удивление спокоен, выдержки мужчине не занимать.

– Почему посторонние на этаже?

– Пять минут, – Егор обращается к моему руководителю, поднимает руку в воздух и растопыривает пальцы. – Пять минут, и я уйду.

– Сейчас уйдёшь. Здесь не проходной двор.

– Это моя жена. Мы с ней поговорим пять минут, и я уйду.

– Дома поговорите. А сейчас на выход.

– Ну войди в положение! Ну две минуты хоть!

– Она не хочет говорить с тобой.

– Оль, – Егор поворачивается ко мне и молчаливо просит подтвердить его слова.

– Иди, – киваю на дверь, и мой обессиленный шепот заставляет лицо супруга исказиться.

– Олечка, ну трубку-то хоть возьми вечером!

– Уходи, Егор.

– На выход, – Аскар резко прерывает поток бессмысленных фраз и отодвигается с прохода.

Егор, поджав губы и нервно одернув рукав зимнего пальто, без единого слова выходит из кабинета.

Аскар молча следует за ним и тихонько прикрывает дверь. Даже не взглянув в мою сторону, оставляет меня в одиночестве.

А я закрываю лицо руками и медленно переношу вес тела на подоконник, стараясь унять дрожь во всем теле.

Документы на развод я все-таки подала… И что дальше будет я даже представить себе боюсь.

Глава 9

– …указывают на угрозу прерывания беременности, поэтому необходима медикаментозная поддержка, – слова доктора выбивают дух – ещё немного, и я разревусь прямо сейчас, в кабинете. Утром низ живота несколько раз пронзила острая боль, поэтому я здесь. – Длительность ее пока остаётся под вопросом: возможно, месяц, возможно, несколько месяцев, – пальцы впиваются в ладони, оставляя от ногтей следы полумесяцев. Ничего. Я справлюсь. Не я первая, не я последняя. – Сейчас вам нужен покой. Полежите, отдохнёте. Мы все заинтересованы в том, чтобы дать плоду возможность удержаться в матке.

– Все настолько плохо? – усилием воли соскребаю последние надежды. Неужели и в этот раз все закончится, даже не начавшись?

– Ольга Александровна. Мы сделаем все, что в наших силах. А вы должны нам помочь. Не нервничать. Правильно питаться. Много отдыхать. И какое-то время быть под нашим присмотром. Медикаментозное лечение будем корректировать. Скорее всего, после выписки приём препаратов необходимо будет продолжить. Но пока рано об этом говорить. Через час на УЗИ. Завтра утром сдадите анализы. После будем обсуждать.

Сердце падает в пятки. Чувствую, как в секунду поникли плечи, а настроение настойчиво и целенаправленно скатывается под плинтус.

Доктор уходит, тихонько закрывая за собой дверь, а я уныло перевожу взгляд на свою соседку.

– Привет. Я – Таня, – звучит нерешительное замечание.

В палате нас двое. Силюсь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки, но выходит лишь неприятная гримаса.

– Оля.

Отворачиваюсь. Не хочу ничего говорить. Никого слушать. Начинаю медленно расстилать постель. Чувствую себя прибитой собакой, которой лапы переехали.

Достаю сменные вещи. Медленно натягиваю домашние брюки. Вынимаю свитер и аккуратно его складываю, облачаясь в футболку.

Просто ложусь на кровать, подтягивая коленки к груди, и накрываюсь с головой…

Даже думать ни о чем не хочется. Вообще ни о чем. Ещё один выкидыш? Я не знаю, как справлюсь одна.

– Алмазова…

– Это я! – тут же подскакиваю с места в ответ на звучный женский голос.

– Вам на УЗИ.

– Да-да, уже иду.

В кабинет ультразвуковой диагностики образовалась небольшая очередь. Девчонки болтают между собой. Никакого напряжения не чувствуется. Они спокойны, вон даже улыбки растягивают губы. Хотя, по идее, у каждой, кто здесь находится, свои проблемы. Я перевожу взгляд в потолок.

В палату возвращалась, медленно переставляя ноги. Ничего хорошего от специалиста я не услышала.

Вдруг чувствую слабый толчок в плечо и, возмущённо оборачиваясь, пилю взором неуклюжего…

Во взгляд неожиданно  проникает сочувствие, когда я смотрю на девушку, которая тоже сидела со мной в очереди на УЗИ. Но она прошла намного раньше меня.

Она случайно меня задела.

Глаза ее распухли от слез, покраснели. Даже и знать не хочу, что ей сказал врач…

– Извините, я нечаянно… – бормочет себе под нос, а у самой голос срывается.

– Да ничего, бывает.

Девушка отворачивается, а я успеваю заметить горючие потоки на ее щеках. Она проходит в соседнюю палату, и дверь за ней громко закрывается.

Ох... Обстановочка здесь та ещё…

Как только я зашла к себе, Таня сразу мне сообщила:

– У тебя телефон звонил. Раз пять.

Да уж. Я так спешила, что совсем про него забыла.

– Я сорвалась и даже звук не отключила, – оправдываюсь.

– Пустяки.

Просматриваю список пропущенных.

Влада. Кристина. Дима – один из менеджеров моего отдела. Мальчишка работает всего три недели, но уже неплохо себя показал.

А вот последнее имя вдруг заставляет мурашки бежать по спине. Почему я так реагирую именно на него? Наверное, та самая ночь всему причиной: я до сих пор по возможности стараюсь избегать Аскара. И не обсуждать с ним личные темы. Хотя он каким-то чудом всегда умудряется перевести разговор именно на них.

Перезваниваю сначала сестре.

– Олечка, привет! Я быстро. Мы поедем завтра на тюбингах кататься. Айда с нами? Именно кататься необязательно, но погуляем, за городом воздух прекрасный! Тебе полезно, что скажешь?

– Я в стационаре. Снова угроза. Поэтому без меня.

– Ах! – сестра довольно эмоционально реагирует.

Закидывает вопросами. Я отвечаю выборочно на самые важные.

– Анализы завтра. Положили сегодня. У меня все есть, не волнуйся. Ничего передавать не нужно. Но я если что, тебе наберу, спасибо, Влад... Да, конечно, буду держать в курсе.

Сестра беспокоится. Очень. Да я сама на нервах, чего уж греха таить.

Дальше перезвонила Кристине. Она сообщила, что Андрей Яковлевич крайне недоволен моим отсутствием. Ну простите. Больничные – дело всегда неожиданное.

– Кстати, тут такие новости… – загадочно тянет слова, – Айдаров заезжал минут на пятнадцать всего. И знаешь что?! Народ говорит, что в машине с ним была одна мадемуазель.

– У него же стёкла тонированные.

Вот сплетники, как они разглядели? Как будто на работе больше заниматься нечем.

– А ты откуда знаешь? – посмеивается Кристина.

– Из окна видела.

– В общем, говорят такая девочка... Прям красавица! Элегантная, волосы до пояса, юбка в пол. Правда… молоденькая. А Димка сказал – дорогая девочка, он бы такую не потянул.

Да. Аскар, наверное, любую потянет.

– Кристин, ты знаешь, как я отношусь к сплетням. Это могла быть его сестра. Или племянница. Да кто угодно. Но даже если и девушка…

– Девушка-девушка! Говорят, она так на него смотрела, когда он вернулся в машину. Щенячьим взглядом. Кажется, господин Айдаров не одинок. Ох, как хочется взглянуть в лицо этой кобре Нинке. Она точно вынашивает планы по его совращению, а вот не получится!

Лишь криво ухмыляюсь в ответ: Кристина неисправима.

– Я бы спросила, как твое самочувствие, но ты же мне голову откусишь!

– Откушу и не замечу. Но в целом нормально. Только на работе не распространяйся, Кристин!

– Я могила! Ты ж знаешь!

– Знаю. Поэтому и говорю.

Мы перебросились с подругой ещё парой слов, после чего она тихонько распрощалась, заявив, что покупатели пришли. А я мирно свернулась в клубочек, уговаривая малыша поспать, набраться сил и не оставлять маму…

И вдруг… телефон вновь оживает. Заставляю себя приподняться и распрямить плечи. Хоть собеседник этого и не видит, но так я чувствую себя увереннее.

– Оля, здравствуй, – беспокойство в его голосе окатывает ушатом холодной воды. – Я краем уха услышал, что ты в больнице. Так и есть?

Прежде чем ответить, набираю побольше воздуха в грудь. Увиливать? Только не в моей ситуации.

– Да. Я на сохранении.

Сложно описать словами, но каждая убегающая секунда вдруг растягивается в минуту. Атмосфера мгновенно накаляется, а на том конце провода повисает тягостное молчание.

– Ты беременна, – спустя несколько мгновений глухо раздаётся в трубке.

Я не могу понять, с каким выражением он произнёс эту фразу. Это не вопрос, определенно. Обвинение? Не знаю. Но удивление присутствует точно.

– Беременна. Срок маленький. Поэтому сообщать на работе пока не увидела смысла.

– Я понял. А… – неуверенность на пару секунд заполняет тон, но дальше Аскар произносит уже твёрдо, – какие-то серьёзные проблемы?

– Ну как сказать… врач сказал, надо поберечься. Я буду постоянно на связи, мои ребята всегда смогут до меня дозвониться, поэтому…

– Не волнуйся. Выздоравливай. И береги себя. Тебе сейчас о работе меньше всего нужно думать.

– Спасибо, – все, нужно просто попрощаться и положить трубку.

– Муж наверное счастлив, – догоняет сухое замечание.

– На седьмом небе, – голос меня подводит, и я замолкаю, поджимая губы.

– Поздравляю.

Разговор получился каким-то скомканным. Лишь когда короткие гудки стихают, я отнимаю телефон от уха.

А потом кладу ладонь на живот и мягко поглаживаю.

Все правильно. Я все делаю правильно. В любой другой ситуации любой другой женщине я бы сказала, что мужчина имеет право знать. Да. Ещё и настаивала бы и обвиняла в неискоренимом эгоизме и глупости. Но только не сейчас. Потому что этот малыш только мой. И мне он нужен по-настоящему.

*****

Первый рабочий день после выписки стал настоящей бедой. У нас прорвало трубу в туалете, затопило половину коридора. Айдаров приехал, посмотрел на эту картину и вызвал управляющего. Андрей Яковлевич после разговора из кабинета вышел белый как полотно. Как только все узнали, что я вернулась, на меня обрушился шквал звонков и срочных заданий от юристов, из бухгалтерии… и даже мои ребята, которые в принципе вполне могут без меня обойтись несколько дней, и те шагу ступить боятся без моих разъяснений.

Но вишенкой на торте стало другое. Ко мне пришла Ирина из отдела кадров и напрямую спросила, почему я увольняюсь.

Мои круглые глаза ввели ее в ступор.

– То есть ты не знаешь, что Булатович дал задание искать нового руководителя по продажам?

– Теперь уже знаю. Ир. Ты пока притормози с этим. Я поговорю с ним.

– Вот сволочь! А говорил, изменения штатного состава никого не коснутся! Я так и знала, он сюда своих рассадит! А нас всех выпнет! Какой лжец! Всем в уши льёт, а сам тихим сапом уже готовит новых людей на места!

– Ир, ты не кипятись. Возможно, мы с ним недопоняли друг друга. Я поговорю с ним, – повторяюсь.

Как только дверь за Ирой закрывается, набираю рабочий номер Аскара. Да. Я могла бы и сообщить ему о беременности. А он мог бы и поставить меня в известность, что уже ищет мне замену. Неприятная ситуация.

– Слушаю, – раздражение в мужском голосе бьет по и без того напряженным нервам.

– Аскар Булатович, – я, честное слово, не понимаю, как к нему теперь обращаться. И ты неуместно. И вы вроде как… тоже. – Это Ольга Алмазова. У вас найдётся три минуты?

– Да, я сейчас свободен.

– Зайду?

– Заходи.

Я застала его погруженным в какие-то бумаги. Чашечка с остывшим кофе отодвинута к краю стола.

Кажется, он настолько сосредоточен, что меня просто не замечает. А я словно по чьей-то молчаливой команде замедляю шаг. И всматриваюсь в черты мужского лица. Как Аскару удается выглядеть одновременно и серьезным, и насмешливым? Горбинка на его носу сразу привлекает внимание. Интересно, это травма всему виной? Опускаю взор чуть ниже.

У Аскара тонкая верхняя губа, а нижняя полная. Где-то я слышала, что мужчины с тонкими губами эгоистичные, скупые, придирчивые и изворотливые. Сложно судить, насколько это применимо к руководителю, я ведь его почти не знаю.

– Я почти закончил, – бросает в пространство огромного кабинета, но больше никак не реагирует на мое присутствие. – Присаживайся.

Занимаю место напротив него.

– Я хотела у вас уточнить…

– Можно на ты, Оль, – он отрывается от документов и поднимает на меня тяжелый взгляд, – когда мы остаёмся вдвоём.

Нервно сглатываю, потому что замечаю: Аскар вскользь прошёлся отстранённым взором по моему декольте и остановился на губах.

– Я хочу обсудить сложившуюся ситуацию.

– Оль, будем честны друг с другом. Я немного расстроен, как ты говоришь, «сложившейся ситуацией». Какой у тебя срок? Два? Три? Четыре месяца? Ещё столько же, и ты уйдёшь в декрет. А я, извини за выражение, останусь с голой задницей, – его тон повышается. Совсем немного. Но неприкрытое обвинение ранит. – А отдел продаж – без грамотного руководителя. Это несерьёзный подход. Любому человеку понадобится время вникнуть в работу. А тебе, вместо того, чтобы перенапрягаться с новичком, нужно больше отдыхать. Разве не в твоих интересах было раньше об этом задуматься?

– Я именно это и хотела обсудить. Я не планирую уходить в декрет.

– Ты… – он осекается на полуслове. – Ты… что…?!

Пилит меня ошарашенным взглядом. Брови сошлись над переносицей. Широкая ладонь ложится на столешницу.

– Я хотела договориться на будущее. И попросить оставить меня.

– И как ты себе это представляешь? – возмущению в его голосе нет предела.

– Я буду работать вплоть до родов, – видя перекосившееся лицо руководителя, тут же поправляю себя. – Ну почти. А потом… Мне всего лишь нужно будет восстановиться месяца два. И я выйду на работу. А в первое время могу работать удаленно. Это же возможно, правда?

Он молчит и просто на меня смотрит. Я совсем не понимаю его реакции.

– Да, я знаю, что удалённая работа – это не полноценное присутствие в офисе, и пойму, если вы захотите урезать мне зарплату… частично…

– Оля. Ты себя слышишь? – неверящим голосом перебивает мою речь.

– Естественно.

– А ребёнком кто будет заниматься? Он будет болеть. И ему нужна мама вообще-то.

– Я первое время буду рядом. А потом… буду с ним вечерами. Ночью. Пожалуйста, позвольте хотя бы попробовать. Если вас не устроит…

– Оля, меня это уже не устраивает.

Я опускаю глаза на свои руки. Что ему ещё сказать? Что? Правду? Что беременна от него, а с мужем развожусь, потому что у того вторая семья уже два года?

Я не хочу, чтобы Аскар знал. У каждого своя жизнь. Мне присутствие мужчины не нужно. Одной будет проще. Мне бы только работу сохранить.

– Я хороший специалист, – вновь смелый взгляд скользит по лицу руководителя. – И я давно работаю в нашем салоне. Вам нужен профессионал, мне – работа. Все взаимно.

– Оль. Вас с ребёнком что, содержать некому?

– Мы вроде как не мою личную жизнь обсуждаем.

– И все же.

– Я не могу позволить себе зависеть от мужа.

– Почему?

– Так сложились обстоятельства.

– Лучше бы ты тогда позволила мне пройти. В свой номер. Кому ты верность хранила? Человеку, который не в состоянии взять на себя ответственность за своего ребёнка, несмотря на ваши с ним проблемы? Он отказывает тебе в содержании?!

Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Но зато я нервно ломаю пальцы под столом, и в оглушающей тишине раздаётся громкий хруст.

– Я бы не хотела это обсуждать. Это… это… слишком.

– А в ту ночь ты уже знала о беременности?

– Нет, конечно.

Аскар неожиданно сжимает ладонь в кулак и отворачивает голову, стреляя взглядом в окно. Проходит минута, а я сижу и молча жду его решения.

– Я подумаю. Что-то ещё?

– Только возможность остаться.

– Если останешься, никто зарплату тебе не урежет, – и вдруг пронзает суровым взглядом, а последующий вопрос выбивает воздух из легких. – Я позвоню тебе вечером. Это не слишком личное?

******

«Думаю, уже успею взвесить варианты».

Именно на этой фразе мы закончили тот разговор.

Но Аскар так и не позвонил. И на следующий день тоже. А ещё до конца недели он не появился в офисе. Конечно, с моей стороны было бы крайне глупым и чересчур мнительным искать причину его отсутствия в себе. Поэтому я просто надеюсь, что он войдёт в положение и разрешит мне остаться. Другого выхода я не вижу.

Егор пропал недели на полторы, но теперь вновь звонит мне периодически, а у меня напрочь отсутствует желание не только выяснять отношения, но и видеть супруга. Вчера он даже приезжал, благо меня не было дома, я ездила к маме.

Суд, как и ожидалось, дал нам время для примирения. Я уверена, что бракоразводный процесс стараниями Егора затянется надолго, поэтому пошла на крайние меры, позвонив Демиду – мужчине своей сестры. Он когда-то сказал, что я могу обратиться к нему по любому вопросу… и не обманул.

– Рад тебя слышать, Оль. Все в порядке?

– Да не очень. Ты сказал, можно обратиться к тебе за помощью, если возникнет необходимость, поэтому… Демид, я с мужем развожусь, а он не хочет и тянет время. Ты не мог бы поспособствовать? Очень уж нервное это дело.

– Да не вопрос. Все решим, – отвечает задумчиво. – Я сейчас узнаю, что к чему, и тебе перезвонит мой человек – уточнить нюансы.

– Я буду ждать. Спасибо.

– Не за что. Если вдруг возникнут проблемы, ты сразу мне звони, договор?

– Конечно.

– Оль. Я не пойму только. Почему ты от квартиры отказалась? – Демид предложил пожить в его предыдущей квартире. – Вполне приличный район, и места много. Меня не затруднит, серьезно.

– Демид, это лишнее. Просто с разводом помоги.

Больше он не стал упорствовать. Почему нет? Просто я не хочу. Я не хочу ни от кого зависеть, хочу, чтобы мои решения целиком зависели от меня. Если все будет совсем плохо, тогда и буду думать.

Машину теперь я оставляю на платной парковке: очень удобно и близко. И, главное, безопасно.

По пути домой зашла в магазин, купила фрукты, йогурт и орехи. А еще – лекарства в аптеке.

На улице холодает, а подтаявший за день снежок схватывается корочкой. Скользко. Нужно быть поаккуратнее. Элегантные сапоги на каблучке я уже успела сменить на удобные и тёплые зимние кроссовки. Самочувствие радует. Токсикоз обошёл меня стороной. Хоть здесь повезло. Потому что в остальном… да, в общем, не в моей ситуации жаловаться. Я вытерплю что угодно. Даже нескончаемые курсы уколов.

Поднимаюсь на крылечко, шагаю вперёд, намереваясь приложить домофонный ключ к магниту, но неожиданно поскальзываюсь и теряю равновесие. Пакет с покупками уже успевает шмякнуться об пол, а я с трудом пытаюсь удержаться на ногах и схватиться за поручни.

– Осторожнее! – слышится сзади звучный женский голос и я ощущаю, как меня мягко поддерживают чьи-то руки.

Моей спасительницей оказалась молоденькая девушка, на вид ей лет двадцать. Хрупкая, миниатюрная. Но меня удержала.

– Здесь очень скользко, подморозило. Вот, возьмите, – и помогает поднять пакет.

– Спасибо большое, я ещё не привыкла, – только падений мне сейчас не хватало! Как я девочку не угробила – сама не знаю.

– Вы недавно переехали? Я вас видела как-то.

– Да, не так давно здесь живу.

– Меня зовут Юля. Рада знакомству, – девушка по-доброму мне улыбается.

– А я – Оля. Спасибо, что не дали мне упасть.

Я не знаю, что ей сказать, хочется поскорее домой. Но и девушку обидеть не хочется, она меня прям очень выручила…

У меня начинает вибрировать телефон в кармане, и я тянусь за гаджетом. Юля, с улыбкой попрощавшись, зашла в подъезд и направилась к лифту.

Внутри что-то ёкает, как только я смотрю на экран.

Я так ждала от мужчины хоть каких-то известий. Любого уже решения. Просто чтобы понимать, как жить дальше и на что рассчитывать. Неопределенность вгоняет меня в состояние депрессии.

– Алло, – стараюсь придать голосу лёгкости и бодрости, которых на самом деле не ощущаю совершенно.

– Оля, привет. Не отвлекаю?

– Нет. Я только к подъезду подхожу, – вцепившись в трубку голыми пальцами, напряжённо вслушиваюсь в его голос. Даже холод не чувствую. Внезапно все отодвинулось на второй план.

– Я подумал над твоей просьбой, – голос Аскара серьёзен. Ну пожалуйста, пожалуйста… – Оставайся, – прикрываю глаза и медленно выдыхаю. Просто камень с души свалился. – Ближе к делу обговорим детали. На зарплате никак не скажется, не волнуйся, деньги будешь получать те же. Только у меня одно условие.

– Какое? – душа уходит в пятки.

– Найдем тебе помощника. Ты будешь по-настоящему себя беречь, и если вдруг тебе будет плохо, ты – с предупреждением, конечно – остаёшься дома и работаешь оттуда. Я дам задание прислать сисадмина, чтобы он подключил тебе базы и программы в ближайшее время на домашний компьютер. Но в офисе ты сейчас тоже нужна.

– Да, конечно! – восклицаю слишком эмоционально, я так ему благодарна!!! – спасибо тебе большое, я даже не знаю, как тебя благодарить!

 – Сделать так, чтобы я не пожалел о своём решении. Как твое самочувствие?

– Только что стало намного лучше, – задор проникает в голос, ничего не могу с собой поделать.

Как же я ему благодарна!

– Счастлив это слышать.

Глава 10

АСКАР

Отнимаю трубку от лица, нервно кладу ее на пассажирское сидение, и отрешённый взгляд сам собой упирается в стену.

Сказать, что я зол, это ещё мягко выразиться. Ну какая к черту может быть работа с новорожденным ребёнком?! Хочется подловить ее недоумка мужа и объяснить, что в семье так нельзя! А женщина становится наиболее уязвимой после рождения малыша! И целиком и полностью зависит от мужа! Что значит «Я буду работать на удаленке, а через два месяца выйду в офис»?! Лучше бы она замуж вышла за нормального мужика, а не за этого идиота! Но кому нужно мое мнение. Оля сразу же дала понять, что я лезу не в своё дело. С самого начала. И она для меня – неприступная высота.

Я сделал вид, что проглотил ее слова. Хотя в ее номер тогда в Женеве пробивался всеми правдами и неправдами. Но в итоге… да. Она так и осталась вне зоны моего доступа. И даже в ту единственную ночь, когда Оля допустила меня до своего тела, было ясно: она согласилась только для того, чтобы получить эмоциональную разрядку.

Я, когда ее в ресторане увидел, думал, сбрендил. Если и был шанс встретить эту девушку вновь после неудачной сцены в Женеве, то самый минимальный.

Оля, глотая слёзы, все же разрешила сесть за ее столик. Но мне разрешение и не нужно было: я бы остался в любом случае.

Слишком уж сильно она зацепила меня своим отказом. Не в моих правилах вообще-то замужних женщин в постель тащить. Но с Олей… главным стала победа, а не средства ее достижения.

Признаю, я просто воспользовался ее состоянием. Низко и подло. Знаю. Но мне плевать было. Почему-то казалось, если ее муж, которому она хранила верность, настолько облажался, что Оля даже не снесла мне полфизиономии за тот поцелуй, то я имею полное право отвезти ее к себе и утешить.

Я думал, что просто добьюсь поставленной цели. Хочу ее, и все. Просто хочу. Ущемлённое самолюбие – та ещё болючая штука. Но стало только хуже. Мало того, что все случилось на ее условиях, так ещё и утром, когда я проснулся, она уже разговаривала с ним…

Я разве что зубами не скрипел, когда смотрел на то, как она нервно и рывками натягивает на себя одежду, на неприкрытую вину и сожаление в ее взгляде… да, в общем, даже вспоминать не хочется. Впервые в жизни женщина после ночи в моей постели горела желанием поскорее убежать, а не прыгнуть в нее и повторить все заново.

Как последний идиот я украдкой вытянул из ее сумки какую-то золотистую фигню и спрятал в ящик шкафа. Как только она уехала, тут же набрал Демиду и потребовал номер Ольги, а потом… потом все вышло, как я и думал: на ее условиях прошла не только совместная ночь, но и последующее общение.

Она тупо игнорила меня все оставшееся время. А я злился и локти кусал, что по сто раз на дню проверял – перезвонила или нет.

Встретить ее в салоне было приятным сюрпризом, но кто бы сомневался, что я вновь натолкнусь на стену отстраненности и холодности? Усилием воли пришлось вдолбить себе в голову всего одно слово: СТОП! В конце концов, Оля – чужая женщина. И мне по большому счету рассчитывать не на что. Но…

Чуть позже ситуация полностью вышла из-под контроля. Сначала, когда ее холёный Егор приперся в салон, а я зацепил обрывки их ссоры про врачей, машину и что-то ещё, дальше я не слушал, потому что готов был снести ему полбашки.

 Затем новость о ее беременности просто ударила под дых. А теперь ещё и полное надежд «Разреши мне остаться»!

Разрешил. Вопросов нет! Но ее вот это вот «не знаю, как тебя благодарить…»

Зато я, мать твою, знаю! Потому что то, как она извивалась и стонала подо мной в ту случайную ночь, я помню очень отчетливо! А теперь от этих воспоминаний становится паршиво. Оля беременна…

С суровым лицом выхожу из машины, плотно прикрывая дверь. Дорожки всегда расчищены: отец особо тщательно следит за своим комфортом и окружающей обстановкой. Сегодня он просил заехать на семейные посиделки. А у меня нет причин отказывать в этом. Я и так виделся с родными два раза в год на протяжении последних пяти лет, как переехал в Брюссель.

Прохожу в дом. У отца сегодня гости, он попросил заехать и подольше задержаться. «Уважить стариков».

– Аскар! Как же хорошо, что ты все-таки нашёл время навестить нас!

– А как иначе, мам.

Обнимаю ее и прижимаю к себе. Не сказал бы, что связь с родителями у нас такая уж крепкая, но за кордоном мне их частенько не хватало.

– Сын, ты все же сдержал обещание. Привет, дорогой.

Кажется, отец совсем не стареет. Такой же поджарый, бодрый, как раньше. Только лишь седина уже коснулась его темных волос и сеточка морщин потихоньку испещряет лицо.

Отец спрашивает как дела, как я устроился: переехал окончательно я совсем недавно – около месяца назад. Пока разобрался с квартирой в Брюсселе, пока нашёл новых жильцов. Договоры и остальная мишура заняли прилично времени. И ещё, наконец-то, теперь стоит жирная точка в отношениях с Селеной. Она напрочь отказалась ехать со мной в Россию с самого начала, как только брат предложил мне вложиться в «один очень перспективный проект». Сейчас у нас с Адамом уговор: он вкладывается больше меня финансово, а я больше него посвящаю себя работе. Позже я смогу выкупить часть его капитала, а брат просто будет получать с бизнеса неплохие дивиденды.

Селена изначально закатила истерику, что она никогда не уедет из Бельгии. Обвинила, что я хочу отдалить ее от семьи и подруг, посадить под замок в чужой стране, а сам жить «на работе» и наслаждаться радостями в родном уголке.  Когда-то я думал, что женюсь на этой девушке, но последние полтора года наших отношений и регулярных целенаправленных пропилов мозга остудили мой пыл в принципе. Расходились и сходились мы раза три минимум. Встреча с Олей в Женеве произошла как раз в один из таких периодов, когда мы с Селеной брали паузу. Теперь бывшая любовь осталась в прошлом. 

– Адам уже уехал, – вещает мама,– у него там какие-то дела неотложные, – вот поганец, запулил на десять минут и свалил при ближайшей возможности. А с меня сейчас точно не слезут.

– Аскар, в гостиной Юсуповы. Здорово, что мы все вместе собрались, да?

Без энтузиазма поддакиваю и натыкаюсь взглядом на застывшую в дверях хрупкую фигурку. В знак приветствия киваю девушке головой.

– Ну какая все же Дариночка у них красавица, правда, сынок? – тихонько щебечет мама.

– Мам, – склоняюсь и так же тихо отвечаю ей на ухо, – оставь роль свахи. Тебе не идёт. Дарина для меня ещё ребёнок.

– Какой же она ребенок? – заговорщицкий шепот начинает трепать мои нервы. Не люблю спорить с родителями, но и на шею садиться тоже не позволяю. – Она молодая женщина. Очень привлекательная, умная, воспитанная…

– Я понял. Пойду я к Юсуповым.

– Привет, – восторг карего взгляда сложно не заметить. Когда я ровняюсь с ней, Дарина восхищённо смотрит на меня. И немного стеснительно произносит, – я не знала, что ты приедешь.

– Отец позвал, и я не смог отказать старику. Рад встрече, – Дарина действительно приятная и, бесспорно, привлекательная девушка. Стройная, длинные чёрные волосы касаются поясницы, на лице застыло наивное выражение; нежная кожа, пухлые губки, аккуратные брови и длинные бархатные ресницы, ни следа косметики, а ее взгляд… она смотрит так, будто чего-то ждёт от меня.

– А я хотела поблагодарить тебя. Ты так выручил меня в прошлый раз. Я бы точно замёрзла и заболела. Мне очень повезло тебя встретить.

– Пустяки. Если бы мне не нужно было срочно заехать на работу, мы бы быстрее управились. Но ты все же повнимательнее в следующий раз. Следи за зарядом. На морозе телефон быстро разряжается.

– Да, конечно. Спасибо тебе.

Мы случайно пересеклись. У Дарины батарея села. Пришлось подвести ее. Из вежливости, но мне не составило труда. Девушка совершенно не напрягает: молча находиться с ней рядом или поддерживать разговор… неважно. С ней легко и комфортно.

Когда я уезжал из России, ей было… сколько? Четырнадцать? Пятнадцать? Я до сих пор помню, как мы вместе рубились в приставку. Беглым взглядом опять окидываю ее фигуру. Значит, сейчас ей двадцать. Или двадцать один. Да, красивая она, нечего сказать, от пацанов наверное отбоя нет.

– Пойду с твоими родителями переброшусь парой слов.

Вечер немного затянулся. По привычке я уже в который раз бросаю беглый взгляд на тёмный экран. Среди кучи уведомлений нет ничего важного. И нет смысла признаваться себе, что я безуспешно жду от Оли банального смс или звонка. Конечно, она не позвонит. Это закрытый вопрос.

– Аскар, – нерешительный голос за спиной принадлежит Дарине. – Я хотела попросить тебя.

Оборачиваюсь и вежливо уточняю, чем могу помочь.

– Папа разрешил мне водить машину. Сказал выбрать подходящий вариант и показать ему. А я, честно говоря, мало в автомобилях понимаю.

– Так ты с ним посоветуйся, как раз обговорите критерии, сумму…

– Да… – девушка нерешительно отводит взгляд, – но… у папы своё мнение на этот счет. А мне бы хотелось чего-то… более…

– Молодёжного, я понял, – заканчиваю за неё. Я уже столько лет в автопроме, что помню, в каком году какой был рейстайлинг по большинству марок и моделей.

– Ты не мог бы помочь? Я подыщу несколько вариантов, а ты скажешь, хороший выбор или нет.

– Договорились. Звони.

– У меня нет твоего нового номера, – у неё и старого вроде не было.

– Диктуй, я на прозвон скину, – тянусь к гаджету, отмечая, что уведомлений не прибавилось. Глаза Дарины загораются, она уверенно называет цифры, а я быстро вбиваю их в память телефона и нажимаю кнопку вызова. – Сохрани.

– Конечно, спасибо, – в упор на меня смотрит. И улыбается. Широко. Искренне. Кажется, ее лицо светится от радости. – Я так рада, что ты вернулся. Уже разобрался с жильём?

– Да, – позволяю вовлечь себя в отстранённый разговор. В гостиной и без меня все отлично. – Квартиру в Брюсселе пока сдаю. Здесь брат выделил мне однушку перекантоваться. Через годик планирую взять что-то попросторнее.

– В каком районе сейчас живешь?

Отвечаю, и диалог плавно начинает раскачиваться.

Вот нравится мне в Даринке то, что с ней можно расслабиться и не ожидать подвоха. После месяцев непрекращающихся горячих ссор с Селеной спокойный отстранённый и ни к чему не обязывающий разговор с дочерью Юсуповых кажется глотком свежего воздуха.

– Я на балкон хочу выйти, люблю зимнюю свежесть. Пойдёшь со мной?

– Пойду, – девушка тихо соглашается.

– Только куртку надень. Иначе замёрзнешь.

– Конечно, – произносит с придыханием и все смотрит на меня, не отрываясь. – Я сейчас.

******

– Это вообще не твой вариант, – смело вычеркиваю первую подобранную Дариной машину. Девушка сидит возле меня на диване и через мое плечо заглядывает в собственные записи. Мы с ней встретились в кафе и заняли столик в отдалении от чужих глаз. – Эта тем более. А ты давно права получила? – стреляю вопросом, не отрываясь от блокнота.

– Полгода примерно. Я сама сдала, – искрящееся веселье витает в воздухе. Дарина прекрасной милой улыбкой уже успела очаровать официанта и администратора.

– Молодец какая. Не боишься ездить? – очередной вопрос, а в ответ короткая заминка… и женский голос понижается до шепота.

– Нет, я только одного боюсь.

– Чего же? – она смогла и меня заинтриговать: я поднимаю глаза, растягивая губы в насмешливой улыбке, и поворачиваю голову.

– Что ты не захочешь, – улыбка сползает с ее лица, непринуждённая атмосфера мгновенно выветривается, а я на всякий случай уточняю:

– Не захочу чего именно?

– Этого.

Сначала я почувствовал неуверенное прикосновение мягких тёплых губ к своим, затем разобрал тяжёлое сбивчивое дыхание. И лишь потом резко ударило осознание: Дарина меня целует.

Будто молния пронзила, а я сижу и не могу пошевелиться. Девушка лишь прикасается: поверхностно, неискушенно, невинно, неумело и неуверенно. Затем слегка отстраняется и испуганно ждёт моей реакции. А я вдруг теряюсь. Не хочу ее обидеть. Хорошая же девчонка. Но мы с ней… это смешно.

– Дариш. А это что сейчас было?

– Оттолкнёшь, да?

В ее взгляде сомнение и грусть. И какая-то суровая обречённость.

– Я же совсем старый для тебя, Дарина. Зачем?

– Ну какой же ты старый, – ее взор с теплом изучает мое лицо: глаза, брови, нос, губы. Стеснительный взгляд медленно порхает, обжигая невербальной лаской. – Ты… ты такой… просто с ума сойти можно…

– Дариш. Давай ты не будешь делать того, о чем впоследствии пожалеешь, договорились?

– А я не пожалею, Аскар. Никогда не пожалею. Я тебя пять лет ждала. С пятнадцати… надеялась, что вернёшься скорее.

– Зря ждала, – отрезаю любые возможные компромиссы. – Я жениться собирался.

Она на мгновение прикрывает глаза, скрывая резанувшую по сердцу боль от этих слов, но тут же поднимает веки и принимает сказанное мною спокойно и рассудительно.

– Но не женился ведь.

– Дарина. Я тебе не подхожу. Совершенно, – даже произносить это… просто удивительно.

– Откуда такое мысли? Все возможно…

– Потому что ты меня совсем не знаешь. Ты запомнила образ, который сама себе придумала. А я на самом деле не такой. Я не мягкий плюшевый мишка, в которого ты привыкла играть в детстве. Я мужчина. Со своими недостатками и желаниями. И с таким опытом за плечами, который тебе вряд ли понравится. Ты просто ещё молоденькая. И слишком идеализируешь воспоминания из далекого прошлого.

– Пусть я ещё совсем, как ты говоришь, молоденькая. Пусть. Но я женщина. Да, мы друг друга не слишком хорошо знаем. Но это поправимо, лишь дай возможность узнать…

– Да твой отец голову мне оторвёт. И я бы на его месте сделал то же самое. Дариш, ты очень хорошая девушка, невероятно красивая, только…

– Тогда поцелуй меня, – встречает неожиданная фраза, заставляя меня замолчать. – Я так тебя ждала. Так хотела, чтобы именно ты научил меня всему. Даже не целовалась ни с кем. Ни разу.

Удар под дых я пропустил, конечно. И это было мощно. Да так, что я сам немного растерялся. Невероятно…

– Аскар…

Ее губы вновь находят мои, уже увереннее, дыхание утяжеляется и дрожит. А я… Я цепенею, не в силах отреагировать. Сижу не шевелясь, вдыхаю ее запах, и… понимаю, что мне он нравится. Определенно. Чуть сладковатый нежный аромат. И едва уловимая терпкая нотка. Этот запах проникает в легкие, просачивается в кровь, а я неожиданно для себя обнаруживаю, что уже увлечен и напряжение сковывает чресла.

Мой рот закрыт, я все ещё под впечатлением. Шокирован. Боюсь шагнуть не туда, тем самым Дарину обидеть или унизить. Я не знаю, что делать.

– Поцелуй меня хоть один раз. По-взрослому, – эмоциональный шепот рвёт душу, а я различаю в нем нотки страдания. Но моя реакция просто недопустима! Нужно прямо сейчас отодвинуть Дарину в сторону и всучить в руки перечень тачек. – Ну пожалуйста. Я пять лет об этом мечтала, Аскар… хотя бы один раз. По-настоящему…

Она закрывает глаза и вновь прикасается.

Ее руки опускаются мне на плечи, скользят ниже, ладонями она не спеша гладит меня сквозь ткань тонкого джемпера. Ее запах будоражит и уже бурлит в крови. Я будто пропускаю удар в голову, а по щелчку пальцев вокруг просто ничего кроме нас не остается.

Осторожно прижимаю девушку к себе, языком провожу по нижней губе медленно-медленно, заставляя впустить меня. Дарина действительно неопытна, она замерла, вдохнув побольше воздуха. Прохожусь кончиком языка по острию зубов, чувствую несмелое влажное прикосновение и проталкиваюсь глубже.

Я вообще не понял, как она успела оказаться у меня на коленях, совершенно пропустил этот момент, но девушка становится смелее, отвечая на «взрослые» ласки. Обнимает меня за шею, прижимается. А я уже заведен неслабо.

Ее дыхание поверхностное. А этот запах… Такой знакомый… Такой нежный… и терпкость словно придает поцелую остроты… И…

Только сейчас до меня доходит. Это ЕЕ запах. От Дарины пахнет Олей. Это Олины духи.

Я резко отстраняюсь, наверное, даже немного грубо. Когда я прервал поцелуй, а девушка распахнула глаза, женский взгляд горел огнём: столько радости в нем и ликования… дыхание ее сбилось. Она прикладывает пальцы к губам, словно все ещё смакует вкус нашего поцелуя, и доверчиво заглядывает в глаза.

– Дарина. Чтобы это было первый и последний раз. Ты запомнила?

– Тебе совсем не понравилось?

– Нет.

– Я просто не умею еще…

– Собирайся. Я тебя домой отвезу.

– Ты больше не позвонишь мне, да?

«Если сейчас наберу, ответишь?»

Оля: «Не получится».

«Мы могли бы увидеться. Что скажешь?»

Оля: «Не смогу».

Короткие ответы въелись в подкорку. Злость вновь неудержимой волной укрывает с головой.

– Я тебе и так никогда не звонил, Дарин. Давай не будем портить приятельские отношения.

– А может, – надежда в ее голосе начинает раздражать, – немного покатаемся? Просто так! А домой успеем...

Глава 11

Такое чувство, что я выдыхаюсь. По утрам еле-еле разлепляю веки и с трудом заставляю себя вылезти из-под тёплого одеяла. Дома все из рук валится. Ни на что нет сил: ни на уборку, ни на готовку. Аппетит отвратительный. Часто болит голова. И даже на себя любимую искать лишние полчаса нет желания. В салоне не лучше: после обеда клонит в сон, а утром нужно долго раскачиваться, чтобы влиться в рабочий процесс. Я стала рассеянной, из головы все вылетает. Раздражение периодически укрывает неожиданной волной.

Егор просто достал. То он везде, то он пропадает. Его номер давно уже висит в чёрном списке, но супруг приезжает ко мне домой, целуя дверь со стороны подъезда. А мне так плохо, что тратить энергию ещё и на него кажется кощунством. А еще… меня начало тошнить. Первая половина дня проходит как в тумане под лозунгом «поскорее бы наступил вечер». Все вроде бы и ничего, но ближе к ночи тошнота возвращается. Чаще – когда я уже ложусь отдыхать.

Не хочу жаловаться на своё самочувствие… но мне реально плохо. А ещё эти уколы… кажется, на мне уже живого места не осталось.

Да, дурацкое желание, но так иногда хочется просто выплакаться кому-то в жилетку, чтобы меня, не перебивая, хотя бы выслушали. И обняли. Но я довольно закрытый человек по натуре. И не привыкла делиться горестями.

С каждым днем идея сохранить место кажется все более бредовой. Не в далекой перспективе. А конкретно сейчас. И слова «я сильная, я справлюсь» уже не кажутся мне такими логичными…

Хорошо, что Аскар разрешил мне иногда филонить и оставаться дома. И, кстати, он, как и обещал, приставил ко мне помощника. Тем самым прибавив работы…

Недавно был корпоратив. Говорят, это был грандиозный праздник в известной на всю столицу высотке с входом только по пригласительным, но я отказалась присутствовать на мероприятии сразу же. Кристина мое состояние отметила, и я честно призналась, что неважно себя чувствую. Подруга благоразумно сдержалась и не стала задавать лишних вопросов. Она знает о моем положении. А остальной коллектив догадывается, но с вопросами никто не лезет.

Сегодня 31 декабря. Последний рабочий день в уходящем году. Сотрудников отпустили пораньше. А я задержалась на тридцать  минут, чтобы закончить  отчёт для Аскара: он просил поскорее. Зачем этот список руководителю именно сегодня… черт его знает.

Отправляю результат проделанной работы. Дополняю действие кратким сообщением в рабочей переписке. «Отчёт на почте».

Все. Надо домой ехать.

Поскорее бы остаться одной. Настроение скачет постоянно. И сейчас хочется все затопить слезами. Я действительно понимаю, что в некоторых ситуациях перегибаю палку и воспринимаю все чересчур остро, но не могу справиться с собственными эмоциями.

Прохожу к выходу, прощаюсь с охранником, желая ему счастливого Нового года, и бодро приближаюсь к машине. Скорее домой, скорее… открываю машину, и тут…

Что за черт! Не срабатывает! Дёргаю за ручку – ничего.

Замёрзла. Да что ж ты будешь делать, а?!  Она замёрзла в самый неподходящий момент! И теперь туча времени уйдёт прогреть ее! Ну как так-то! Вроде и мелочь, можно ведь подождать, но…

Я держалась как могла, а именно сейчас слезы хлынули из глаз. Как будто кто-то крутит вентиль и открывает кран. Именно сейчас, именно здесь.

Впервые за все время эксплуатации! И не такой уж жуткий на улице мороз. И так домой по диким пробкам, а тут ещё и…

– Оль.

Я замираю на пару секунд, а потом…

Чьи-то ладони ложатся на плечи и плавно съезжают вниз.

Сомнений нет, я точно знаю, кто это.

– Ты сейчас ручку оторвёшь.

Аскар мягко, но настойчиво разворачивает к себе лицом и впивается взглядом в мои губы. Потом поднимает взволнованный взор чуть выше.

– Случилось что-то?

Я опускаю глаза, рот сам собой кривится в горькой усмешке.

– Она замёрзла, – я честно пытаюсь добавить воодушевления в дрожащий голос, но не выходит совсем, а слёзы горячим потоком скользят по лицу, – а я домой хочу…

Стыдоба-позорище. Жалкое зрелище…

Новые обжигающие потоки все льются и льются из глаз. Я стираю их, но они сменяются новыми. Просто опускаю лицо, Аскар все равно уже увидел, в каком я состоянии.

Аккуратным касанием мужчина приподнимает подбородок и перехватывает мой взгляд.

– И все?

Тембр его голоса непривычно мягок. А взор искрится задором.

– Угу.

– Вызвать тебе такси?

Конечно, я отмечаю, что он не предложил отвезти меня. Как в прошлый раз, например. Конечно, я понимаю причину. А он, конечно, понимает, что я все равно не соглашусь.

Он улыбается. Он реально улыбается, когда я хочу оторвать эту чёртову ручку!

– Нет. Потом возвращаться будет неудобно. Мне машина завтра понадобится, – я планировала навестить маму.

– Ну это не беда. Сейчас что-нибудь придумаем. Автозапуск есть?

А как же? Конечно есть! Но у меня он не сработал!

Мужчина убирает руки, хоть от меня не отходит. Я утвердительно киваю, объясняя, что не смогла завести. Пытаюсь справиться с эмоциями. Но меня все равно не «отпускает».

– Так, давай брелок. Сейчас решим, – в его руках брелок неожиданно оживает и раздаётся тихий звук зажигания. – Ну вот, у меня все работает как часы.

В другой ситуации я бы рассмеялась от двусмысленности фразы… все-то у него работает… как часы, ага…

Тёплый взгляд обволакивает.

– Скоро прогреем, – на его губах играет снисходительная улыбка, а я вдруг чувствую себя маленьким ребёнком, а не взрослой рассудительной женщиной. В последнее время я вообще сама себя не узнаю: выхожу из себя по любому поводу. И каждый, даже самый незначительный пустяк кажется верхом трагедии.

– Ну вот. Теперь осталось подождать чуток.

– Спасибо, – поправляю шапку, откидываю волосы назад и желаю начальнику счастливого Нового года.

Разворачиваюсь и плетусь обратно в здание. Полчаса точно здесь куковать.

– Оля.

– А?

Он успел придержать меня за руку, а последующий вопрос уже успел резануть по напряженным нервам.

– А мужу почему не позвонила? Ты в таком напряженном состоянии… Он же должен о тебе заботиться, Оль.

– Мы не живем вместе, – неприглядная правда оголенным проводом бьет по толще лжи, которую я сама вокруг себя выстроила. – И я не желаю принимать от него помощь.

Аскар медленно-медленно, плавно, почти невесомо спускает пальцы ниже и, обхватывая их, приподнимает мою руку, опуская взгляд. Да. Кольцо не появилось и сегодня.

– Посуду, значит, мыла?

Я ожидала взрыва. Претензий. Грубости. Да чего угодно. Но точно не рассчитывала наблюдать, как его губы трогает насмешливая улыбка. Правая бровь саркастически выгибается. Но агрессии в мужчине нет. Он не обвиняет. Лишь припоминает мои собственные слова и тыкает носом в мою же изворотливость.

– Извини за ту ложь, – слова вдруг сами слетают с губ, и я не успеваю продумать фразу. – Я не хотела, чтобы ты знал. Мне так было комфортнее.

– А сейчас?

– И сейчас тоже. Но ведь все равно узнаешь.

– Пойдём, составлю тебе компанию, пока салон прогреется.

– Так… Новый год же… скоро… – имею в виду, как он может тратить драгоценное время не там и не с тем, как говорится, но в итоге предпочитаю не уточнять.

– Ммм, Новый год? Серьезно? – снова насмешливый изгиб брови. – Даже странно, что я забыл.

Не могу удержаться – смеюсь в ответ. Неожиданно вдруг стало так тепло внутри… и спокойно.

Мы вместе вернулись в здание. И теперь Аскар сам наливает чай. На нас двоих.

Я сижу за столом и слушаю его впечатляющий рассказ о жизни в Бельгии. Как много приключений за его плечами.

Мы с мужчиной беззаботно смеёмся. Он, оказывается, вёл международные проекты, занимался открытием дилерских центров от и до. По его словам, в автобизнесе он уже много лет: сколько себя помнит.

– Покрепче? – отвлекается от интригующей истории, когда несколько лет назад ему пришлось поехать на международный форум вместо своего непосредственного руководителя даже не подготовившись.

– Нет-нет! – всплескиваю руками, – предпочитаю слабый чай. Сейчас тем более.

Наши телефоны лежат рядом на столе.

И мужской айфон вдруг начинает вибрировать. Контакт подписан лаконично: Дарина.

Второй раз за последние двадцать минут проносится в голове фраза: «Зачем он теряет здесь время? Скорее всего, его ждут…».

– Твой телефон, – на всякий случай уточняю.

– Я перезвоню. Ничего страшного, – отвечает не оборачиваясь и колдует еще немного. – Вроде не горячий. Этот твой, послабее.

Приближаясь, ставит передо мной дымящийся напиток.

– Спасибо, – медленно ощупываю взглядом кружку, в которой Аскар заварил чай для себя. – А ты предпочитаешь покрепче?

– Да, – садится напротив и берет в руки телефон. Экран подсвечивается, а мужское лицо остаётся абсолютно бесстрастным. Проходит ещё нескоро секунд перед тем, как Аскар, сбросив вызов, возвращает гаджет на место и небрежно поясняет. – Я не могу пить такую безвкусную водичку, как ты, – и кивает на мой напиток.

– Жаль, у меня закончились стаканчики с крышками, можно было бы с собой забрать. Скоро пора ехать.

– Так торопишься домой?

– Да. Хотелось бы оказаться там пораньше.

– С кем будешь отмечать? – бросает как бы между делом, размешивая сахар. Я же на дух не переношу сладкий чай.

– Да ни с кем, – отвечаю честно. – Даже стол накрывать не буду. Рассчитываю лечь пораньше. Последнее время меня постоянно в сон клонит. Думаю, не дотяну до полуночи: устала. А завтра уже к маме поеду.

– Я понял. Как тебе Комаровская?

– Неглупая девочка, – а ещё она стройная высокая брюнетка с пухлыми губками и нарощенными ресницами. Но привлекательная внешность не мешает девушке мгновенно вникать в суть вопроса, грамотно общаться как с коллегами, так и с высшим руководством. – Кто-то из твоих друзей настоял пристроить дочь?

– И да и нет. Один знакомый попросил взять племянницу помощником руководителя, если есть такая возможность. Но девочка далеко не промах и без этого. Иначе ее бы здесь не было.

Он прав. Девочка сообразительная. И она младше меня всего лет на пять.

Аскар смотрит на меня по-доброму. Его взгляд почти осязаем, ласков…

Руководитель еще дважды отбивает звонок, а потом на минуту погружается в телефон: набирает текст, отправляет смс. Потом что-то листает.

Внимательный взор сам собой вновь возвращается к Айдарову. К нахмуренным бровям, плотно сжатым губам… Смотрю на него и не могу отвернуться.

Много мыслей витает в голове. Очень много... так много, что сбежать от них не удаётся.

Во мне растёт его ребёнок. Интересно. Малышка – я уже свыклась с мыслью, что будет девочка, моя крошка, моя отрада – внешне больше на него будет похожа или на меня? А по характеру? Я по натуре довольно спокойный человек, рассудительный. А Аскар? Какой он по характеру? Какой он, когда не сидит в кресле руководителя? По тем крохам, что у меня есть, делаю вывод, что мужчина тоже вдумчивый, рациональный, расчетливый. Благоразумный. Но я на подсознательном уровне чувствую, что если его вывести, он становится взрывоопасным и вспыльчивым. Хорошо, что сейчас не такой момент и мы с Аскаром спокойно и довольно непринуждённо общаемся.

И сейчас не самый плохой момент рассказать ему обо всем. В принципе… Я не строю воздушных замков. Конечно, я не рассчитываю, что Аскар начнёт от радости до потолка прыгать. Но мне кажется, он отреагировал бы адекватно.

Да. Возможно, так и есть. Но проверять я ведь не намерена… и рассказывать мужчине ничего не буду.

Сейчас особенно сложно противостоять голосу разума, тем более что Аскар идёт на контакт, да и вообще ведёт себя… прилично.

Огромными волевыми усилиями я стараюсь отогнать от себя внутренний голос справедливости. Человек спокойно себе живет, строит бизнес, развивает его. У него есть девушка. Возможно, он ее любит. Возможно, собирается сделать предложение. То, что одна ночь выдалась действительно горячей и несдержанной, ярким клеймом оставшись где-то на уровне подсознания… все это дела не меняет. У Аскара своя жизнь. Мне бы не хотелось в неё лезть. Потому что я, к примеру, узнав, что муж так же провёл случайную ночь с другой женщиной, став при этом счастливым отцом… я просто больше не могу жить, как прежде. Никого не осуждаю, не в моей ситуации. Но если бы женщина Егора ничего ему не сказала, я бы так и продолжала жить в неведении, что мой брак давно уже дал трещину, потому что того, что было у нас, моему мужчине, очевидно, стало недостаточно.

– У тебя приятные духи. Мне нравятся.

Я понимаю, что задумалась и уставилась на мужчину. А он только что отодвинул в сторону телефон, перевернув экраном вниз и отключив звук.

На подсознательном уровне я отмечаю этот факт. Потому что он насквозь пропитан желанием что-то скрыть от посторонних глаз. Я бы на месте Аскара просто убрала телефон в карман. С глаз долой.

– Мне тоже, спасибо. И за чай спасибо. Я пойду.

– Минут десять ещё лучше подождать.

– Я думаю, машина уже прогрелась. У тебя телефон вновь звонит, – кивком указываю на подсветку. – Кто-то очень хочет с тобой связаться. А я чувствую, что ворую у этого кого-то время.

Мужчина не последовал за мной. И на крыльце я вздохнула свободно.

До дома ехала долго. Всегда в предыдущие годы я ездила на метро за несколько часов до праздника. Но там такая давка, что в моей ситуации лучше плестись по пять километров в час.

Подъехав к дому, я выдохнула с облегчением. Но… слишком рано.

У подъезда меня уже ждёт Егор. В его руках небольшой букет цветов. Все как я люблю: много зелени, мелкие бутоны, нежные оттенки. Раньше Егор частенько прихватывал охапку роз по праздникам, зная, что я люблю совершенно другие цветы. Но, по его мнению, розы – особенно с толстыми длинными стеблями – это идеал и высший класс. Лучше просто не бывает. И приходить ко мне с «обычным полевым веником» как-то не комильфо. А я говорила, что если он хочет сделать приятное мне, а не себе, то розы лучше оставить для мамы, например.

Я приближаюсь к мужу молча. Останавливаюсь напротив. Смотрю на него. Разговор начинать не хочется. Подниматься наверх, не зная, зачем он приехал – тоже.

Поэтому просто стою и смотрю. Без слов.

– Оль. До тебя не дозвониться. На работе не застать.

– Потому что я не хочу, чтобы меня застали. Только и всего.

– Прогуляться ты со мной можешь?

– Я очень устала. Буквально с ног валюсь, – это правда. Дорога очень вымотала.

– Пойдём в кафе. Поговорим там, отдохнёшь, – в моих глазах он видит категоричный отказ. Ну не хочу я с ним разговаривать. Если нужно что-то обсудить по делу, могу послушать здесь. Прошло совсем немного времени с той счастливой жизни, но этот мужчина стал для меня бесконечно далеким. Чужим.

Я предполагаю, зачем он приехал. Обсудить раздел имущества.

Демид настоял. Я поначалу хотела уйти без претензий, без финансовых разборок, но… сейчас у меня совершенно не та ситуация. Сейчас мне положиться не на кого. И ещё у меня нет в запасе лишних десяти лет и здоровья, чтобы начать все с чистого листа. Как было в двадцать. Сейчас мне нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне, тишина и спокойствие. И да, эти десять лет я тоже вкалывала как проклятая, и остаться в итоге ни с чем… в общем, да, это было бы очень глупо и недальновидно. Эмоции немного схлынули. Реальность отрезвляет и заставляет быть более расчетливой.

– Ты приехал про имущество поговорить? – бросаю равнодушный вопрос. Осознание того, что мы с Егором теперь посторонние люди, просто убивает. Восемь лет брака, не говоря уже о двух годах отношений до ЗАГСа, и вот мы с супругом друг другу никто.

– Да плевать мне на него. Забирай машину. Забирай квартиру. Больно смотреть, как ты по съёмным таскаешься.

Я лишь горько улыбаюсь. Егор частенько на эмоциях говорил что-то невпопад. И сегодня – не исключение.

Лицо мужа в свете вечерних огней выглядит осунувшимся.

– Что это ты такой щедрый?

– Потому что я тебя люблю. Потому что я виноват. И потому что я не хочу тебя терять.

– Егор. Темно уже. Я пойду, ладно? Это бессмысленный разговор.

– Цветы возьмёшь?

– Нет.

Кривит губы и отворачивается. Делает два шага в сторону. И с силой вбивает букет в урну. Он тяжелый, видимо. Цветы перевешивают. Крашеный металл опрокидывается, и все содержимое падает на снег. А розовые лепестки украшают пушистое белое одеяло своим нежным оттенком.

– Егор, ты за рулём поаккуратнее, ладно?

– Если со мной что-то случится, ты даже не заметишь.

Я предпочитаю никак не комментировать. Зла ему не желаю. Добра… Тоже. Вот такая с*ка я, оказывается. Мужу изменила. Ребёнка не от него ношу. Ещё и расчетливо протягиваю руки на имущество при разводе. И да. На меня уже не действуют голословные «я тебя люблю». Раньше любить надо было, а не врать, что по командировкам мотается, а самому двойной жизнью жить. И пусть меня осудят. Все те, кто не бывал в такой ситуации.

– Есть, кому заметить. Не печалься.

– Оля. Я никогда ее на твоём месте не представлял. Вообще никогда. Я ей сразу дал понять, что женат. Что мне это не нужно.

– Да? – в голос мой пробиваются стальные нотки. И удивление. Брови ползут вверх. – А ты же говорил, только разок было. Когда ты перебрал.

– Нет! Ну то есть да! – потрясающе. Это просто здорово! – Я ее знаю давно. И она давно пыталась подбиться. Я сразу с самого начала жестко сказал, что у меня есть ты. Она отошла в сторону. А потом через какое-то время мы… ну получилось так, Оль! Просто общались, ну… в компании общей. Она родственница одного из ребят. И бывала иногда на каких-то сборищах. Ты просто такие не любишь и никогда не присутствовала со мной.

– Конечно, я не бывала, Егор! Конечно! – держать отстраненной дальше становится невозможным. – Потому что слушать пьяный бред и тупые шутки ниже пояса от твоих друзей – не самое лучшее времяпрепровождение! Что мне было делать на мужских посиделках?! Или я должна была с ружьём ходить – конкуренток отстреливать?! Которые все же там были! Удивительно, как это у тебя только один ребёнок родился!

– Это случайность, – делает резкий шаг ко мне и пытается схватить за запястье. – Это просто гребаная случайность, Оля!

Я отворачиваюсь и срываю сумку с плеча. Негнущимися пальцами тяну молнию. Выхватываю связку ключей.

Руки трясутся от эмоций. Что же я делаю! Что? Мне вообще нельзя нервничать, а каждый разговор с Егором – это особый вид издевательства над собой. Я должна была просто мимо пройти, и все! Молча!

Нормально?!?! Оказывается, он с ней ещё и отдыхал постоянно!!!

– Оль, да послушай! – его рука ложится на плечо, а я, резко оборачиваясь, скидываю с себя его ладонь и отступаю в сторону.

– А если бы я тебе изменила. Ты бы как себя чувствовал? Ну а что? – равнодушно пожимаю плечами, пока он меняется в лице, а его подбородок плавно выезжает вперёд. – Разок. В состоянии аффекта. Что бы ты сделал? Сказала тебе, что есть мужик, который постоянно меня обхаживает, но я же ему сразу сказала, что замужем! Не, ну а потом просто случайность произошла! Ну гребаная случайность! Что бы ты сделал, Егор?!!!

– Не надо, Оль. Ну не надо.

– Так вот и я тебе говорю. Не надо, Егор. Не надо. Не приезжай ты больше, ради Бога!

Прохожу в подъезд и быстрым шагом иду к лифту. Жму на кнопку. Очень надеюсь, что супруг за мной не последует…

Глава 12

К ночи подморозило. Стою на улице недалеко от крыльца, задрав голову вверх. Наблюдаю, как небо подсвечивается тысячами огней разных форм и размеров, цветов и оттенков. Самые мои любимые – огромные одноцветные шары на полнебосвода. Всегда жду их, когда наблюдаю фейерверк. Вообще-то я с опаской отношусь к таким вот «частным» забавам, особенно когда пиротехника попадает в руки людей, которые только что запивали шампанским селедку под шубой.

Поэтому я стою подальше от места «происшествия». Но все равно эффектно и видно как на ладони.

Время немного перевалило за полночь. Спустя десять минут во дворе прекращаются звуки хлопков и взрывов петард. Остаётся лишь густая плотная дымка в воздухе. И характерный запах.

– Оля! Привет! С Новым годом! – раздаётся сбоку женский голос.

Я оборачиваюсь и ловлю милую искреннюю улыбку и лучезарный взгляд. Это Юля. Та самая девушка, что не позволила мне упасть на льду. Опускаю взгляд: женская рука сжимает маленькую детскую ладошку. Девочка лет четырёх-пяти радостно на меня смотрит. Это или дочь, или сестра. Похожи очень. Малышка ну просто копия Юли. Такая же светленькая. Вздернутый носик. Красотки.

– Привет, девчонки! И вас с праздником! – отвечаю искренне. Так необычно быть вдалеке от семьи в такой день, очень непривычно. Но мне это нужно было. Хотелось побыть одной. Никого не напрягать своей задумчивостью и не обижать нежеланием рассказывать о своей жизни. А мама бы обязательно обиделась. Лучше пусть это случится завтра.

– Мам, а это кто? – девочка доверительно смотрит на Юлю и произносит вопрос тихим шепотом. Все-таки дочь.

– Это тетя Оля. Наша новая соседка. Она живет в нашем подъезде.

Я аккуратно присаживаюсь на корточки и представляюсь сама. Девчушка – чудо. Неужели у меня тоже скоро появится такая принцесса! Ну… или маленький принц.

– А ты что… одна?

– Да. Вышла свежим воздухом подышать, поглазеть на салют. Тут атмосфера праздника: шум, гам. Захотелось ненадолго побыть участницей.

– Я бы никогда не подумала, что ты отмечаешь в одиночестве, – брови новой знакомой выгибаются в удивлении. И тут же девушка виновато уточняет: – Прости, это, конечно, не мое дело.

– Это состояние души. – тихонько посмеиваюсь: не вижу проблемы. Право отвечать или нет на неудачные вопросы я оставляю за собой. – Иногда хочется побыть одной.

– А мы тоже сами отмечаем! – восклицает малышка.

Я перевожу на Юлю вопросительный взор, но девушка его игнорирует. Но это и понятно. Пускать в душу незнакомого человека смысла нет никакого.

– Анюта просила на горке покататься. Она выспалась вечером. Пойдёшь с нами на площадку? Если хочешь, конечно.

– С радостью, – отвечаю даже не задумываясь.

 Так хорошо на улице. Свежо.

– Эх. Вот бы и мне так, с разгона, здорово, – произношу неожиданно даже для себя, пока наблюдаю, как Аня с громким визгом скатывается по заснеженной горке на ледянке.

– Давай! – смело поддерживает Юля. Мне нравится эта девушка. Без лишней скромности, но и высокомерия в ней нет. Все четко, прямо и по делу. – Сейчас у Ани попросим. Я частенько так делаю. Меня эта штука выдерживает запросто!

Щеки Юли раскраснелись, она улыбается. По-доброму так. Искренне. А мне так хорошо и легко на душе вдруг стало. Я поняла, что старую жизнь начинаю потихоньку отпускать. Новое жилье. Новые люди. Новые эмоции.

– Нет, нет. Я не могу. В моих силах только жадно смотреть и давиться завистью, – мы с Юлей смеёмся одновременно.

– Да брось! Это не страшно! И очень весело! Пойдём! Анюта у меня нежадная!

– Нет, мне нельзя. Надо беречься. И избегать встрясок.

Кладу руку на живот и слегка поглаживаю поверх зимнего пальто.

– Оооо, даже так? – глаза Юли загораются. – Поздравлять не буду, рано ещё. Я так понимаю, первенец?

– Да. Очень его жду.

Мы с Юлей как-то незаметно переходим на тему беременности. Девушка рассказывает о своём опыте, периодически бросая замечания дочери или помогая ей. Делится смешными случаями. Когда она забеременела, ей было двадцать. Ничего себе. Значит, сейчас ей около двадцати пяти, а я б больше восемнадцати в жизни ей не дала. Может дело в одежде? Девушка очень молодо выглядит, стильно, но неброско. Светлые волосы длинным каскадом выбиваются из-под шапки.

Не знаю почему, но я чувствую в Юле какой-то отклик. С ней очень комфортно. Легко. Не нужно задумываться над словами или действиями.

– Жаль расходиться, очень здорово погуляли, но нам домой пора, – девушка замечает немного расстроенно. – Если сможешь, присоединяйся к нам завтра. Мы около одиннадцати в парк поедем.

– Я маму навестить планирую. Утром никак. Но вечером можем снова во дворе встретиться.

– Отлично. А давай номерами обменяемся, чтобы не потеряться?

Юля смущается, как будто боится, что я откажу.

Засовываю руку в карман, цепляю телефон и, весело кивая, произношу:

– Диктуй!

Скидываю на прозвон и прячу гаджет. Отмечаю, что телефон у Юли не из дешевых.

– Так, я сохранила. Отлично! Аааняяя, – настойчиво зовёт дочь, – Анют, ну мы же договорились. Пять минут. И они уже закончились.

В лифте едем вместе. Юля с дочерью живут на четвертом этаже. Я – на пятом.

– Пока, тетя Оля! – малышка машет мне рукой и начинает развязывать шапку.

– Пока, золотце, – прощаюсь в ответ. Улыбка трогает губы. – Надеюсь, завтра ещё погуляем.

Глава 13

Новогодние каникулы прошли просто отлично. Как будто я вновь дышу полной грудью. Два раза я ездила к маме. Она за меня очень переживает. Мама теперь знает почти обо всем: о сложной беременности, о разводе (без подробностей), о моих планах продолжить работу. Осуждает, конечно. Но не слишком настойчиво.

Недавно я с радостью согласилась на очередное приглашение погостить в загородном доме у Демида, в коем сестра теперь негласная хозяйка, как и в городской квартире. Ребята ещё не поженились, но свадьба уже в планах, а предложение сделано.

Я безумно рада за них. Слишком многое им обоим пришлось пережить. Но они смогли. Прошли этот путь и не сломались. Да уж. Не то что некоторые… восемь лет идеального брака псу под хвост.

У ребят я пробыла три дня.

Предварительно, правда, тихонько уточнила у Влады:

– А Аскара не будет, да?

– Нет, конечно, мы семьей будем, с чего бы Аскару появиться?

Я не могла не понимать, что мое уточнение вызовет массу подозрений у сестры. Но это лучше, чем неожиданно столкнуться в гостях с мужчиной, его подругой и перспективой провести рядом с ними пару дней.

А так я смогла расслабиться и не думать о том, что совершаю возможную ошибку, скрывая от Аскара факт отцовства. Но сейчас мне хочется поменьше тревог и волнений.

Особенно когда он неожиданно позвонил. Вызов я непреднамеренно пропустила. И решила сделать вид, что в итоге его не заметила.

Ещё мне звонила Юля. Звала гулять. Мы условились, что я наберу ей, как вернусь. Интересно. Она одна растит ребёнка? Выглядит хорошо. Одета тоже. Глаза полны тепла, доброты и любви к дочери. Юля работает, потому как вскользь упоминала, что ей нужно заехать в офис на праздниках. Но выглядит счастливой и отдохнувшей, а не загнанной лошадью с языком на плече и капризным ребёнком под боком. И Анечка у неё очень воспитанная милая девочка. С виду может даже показаться, что они живут в полноценной семье. Но о муже или мужчине Юля ни разу не обмолвилась. Не мое дело, конечно, но у меня сложилось впечатление, что у неё отношения, которые она не афиширует. Хотя… я могу и ошибаться, и все на самом деле намного прозаичнее.

– Ну что, – с легкостью узнаю руки, только что обвившие мою шею. – Точно решила утром поехать? Тебе ведь здесь понравилось, – Влада обходит меня и наигранно прищуривается. – Мишка по тебе скучает. Он так рад, что ты согласилась приехать. Может, ещё ненадолго останешься?

– Нет-нет, мне нужно заняться домашними делами. И кроме того…

Не успеваю закончить фразу, как оживает мой мобильный. Смс прилетело. Гаджет лежит на столе, и Влада не задумываясь подходит и берет его в руки. Опускает глаза на экран… и тут лицо её вытягивается в диком удивлении.

– Держи, – протягивает мне, а я как ни в чем не бывало смело размазываю взглядом по экрану всего два слова:

Аскар: «Ты перезвонишь?»

Блокирую экран. Пока не буду отвечать. Руки уже дрожат, а дыхание сбивается. Этот человек может мне звонить по двум вопросам: работа и личное.

И я даже не знаю, что хуже.

– Ооооль… – сестрёнка тянет мое имя. А мне так хочется поделиться тем, что лежит на сердце. – А вы с ним разве общаетесь? – и коротко поясняет: – Я случайно подглядела.

В двух словах передаю суть сложившейся ситуации: Аскар теперь владелец салона, в котором я работаю.

– Но сейчас вроде как нерабочее время…

Влада напряжённо ждёт моего ответа. Конечно, она легко сложила два плюс два.

– Это его ребёнок, – понижаю голос до шепота и кладу ладонь на живот. – Но он не в курсе.

Если бы это было возможно, челюсть сестрёнки с громким треском стукнулась бы об пол.

– У меня нет слов. И… как… как так получилось?

Я оборачиваюсь, желая убедиться, что мы все ещё вдвоём, и тихо быстро объясняю, что в тот день Аскар отвёз меня к себе.

– И я осталась с ним. До утра.

Влада задала ещё лишь три вопроса. Как отреагировал Егор. Знает ли вообще Аскар о беременности. И женат ли он.

Точные ответы мне известны только на два первых…

– Но ты ведь расскажешь ему позже, правда? – допытывается сестра.

– Я не знаю, что тебе сказать. Я уже свыклась с мыслью, что будет девочка, и что мы с ней будем только вдвоём, а теперь… я…

– Но так ведь нельзя.

– Я знаю, – опускаю глаза в пол. И почему наводить порядок в чужой жизни всегда проще, чем в собственной?

– Нужно сказать ему. Не захочет – черт с ним! А если захочет, Оль…

– Кто что у нас захочет или не захочет?

Ну привет, Демид… Что ж ты так не вовремя…

Поднимаюсь с мягкого дивана и говорю, что пойду к себе.

– Устала...

В итоге зашла в диалоговое окно.

Я: «Сплю уже. Срочно?»

Ответ приходит минут через десять:

Аскар: «Нет. Хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Приятных снов».

Глава 14

Сегодня четверг. Я очень жду выходные, потому что хочется выспаться: первая рабочая неделя выдалась тяжелой. А еще мы с Юлей условились вместе поехать в парк в воскресенье.

Рабочий день закончен, поэтому я смело шагаю к машине. Настроение хорошее. Новогодние праздники меня очень взбодрили. На улице мелкий снежок. Свежо. Неосознанно бросаю взгляд в сторону и замираю, споткнувшись.

Неверящим взглядом наблюдаю, как Егор твёрдо приближается и останавливается в шаге от меня.

– Поехали. На мне, – хорошенькое приветствие, нечего сказать. – Посидим где-нибудь, поговорим. А потом я тебя домой отвезу. Твоя тачка пусть здесь остаётся.

Я недоверчиво прищуриваюсь и складываю руки на груди. Приём эмоционального отстранения от собеседника. Не всегда, правда, помогает, но все же.

– Оль. Пойдём.

Поравнявшись со мной, он пытается аккуратно направить меня к своему авто и кладёт руку на талию.

– Мне некогда, Егор. Давай без этого, – чтобы не устраивать сцен на офисной парковке, я послушно делаю пару шагов вперёд, а потом, отдаляясь, направляюсь к своей машине. – Хорошего вечера.

Нормально? Он меня сам повезёт сначала в ресторан, а потом домой? Рассчитывает остаться до утра, а завтра на работу отвезти? Звучит по-настоящему дико, но другого объяснения нет. Незачем мой Мерседес здесь оставлять. Если бы муж действительно хотел лишь поговорить, согласился бы поехать на моей машине, а сам вернулся за Кадиллаком на такси.

– Оля, я за тебя переживаю. Ты там одна. Ну не могу я так, солнце, – мужские руки внезапно обхватывают мою талию и разворачивают. – Ты не представляешь, как я раскаиваюсь. Без тебя я домой не вернусь...

– Так не возвращайся. Тебе есть куда пойти. Егор. Это не место для обсуждений. Вон там мои коллеги идут, отойди, пожалуйста, молча, – перевожу взгляд с улыбающейся Кристины и моего парнишки-продажника – они, видимо, вышли на пятиминутный перерыв, потому что у них свой график, рабочий день длиннее, чем у меня.

Муж поджимает губы, а на его лицо – и без того суровое –  набегают тучи.

– Оля. Ты меня вообще не слушаешь. К себе не подпускаешь. Трубки не берешь. Может, так услышишь. Я просто прошу еще раз спокойно поговорить в людном месте, неужели это так много?! Я не хочу разводиться, я… – резко притягивает к себе, вбивая в своё тело, а я то ли не успела сгруппироваться, то ли в принципе неудачно стояла и перенапрягла мышцы от неожиданности, но этот рывок заставляет скорчиться от боли внизу живота и тихо вскрикнуть.

– Оля! Олечка, ты что, малыш?! Оля! – Егор не понимает, что происходит, но ко мне подбегает Кристина и начинает что-то говорить, а я не сразу улавливаю, что именно. Лишь слышу отголоски отдельных слов: «с ребёнком…», «к врачу…», «живот болит…?».

Усилием воли заставляю себя выпрямиться, облокотившись на супруга, и выдавить из себя, что все в порядке и уже прошло. И попросить Кристину оставить нас с мужем наедине.

Егор пораженно осматривает меня с головы до ног: взгляд его жадный, потрясённый, в нем начинают мелькать искорки радости.

– Нам нечего обсуждать. Мы развозимся. Точка.

– Оля… – Егор трепетно тянется и, затаив дыхание, округляет глаза.

Я пытаюсь поскорее сориентироваться, но не могу ничего придумать. Врать не имеет смысла: он в любом случае позже узнает о ребёнке, и тогда очередной скандал гарантирован.

– Ты беременна, малыш? – не верю в мягкость его взгляда. И трепетные интонации в голосе… нужно все-таки отложить этот разговор. – Оль, ну какой развод? Нас так сразу не разведут, ребёнок – это же серьезно, тебе поддержка нужна, отдых, – а до этого у нас несерьёзно было, ага. И поддержка и честность не нужны были. – Мы же с тобой мечтали об этом. Когда ты собиралась мне рассказать? Это же здорово. Настоящее чудо, – вопросы льются рекой.

Я знаю, что нельзя сейчас. Я прекрасно осознаю, что совершаю в этот момент ооочень большую ошибку, но я не хочу молчать. Потому что есть хоть и мизерная, но возможность, что он выпустит пар, а потом добровольно исчезнет из моей жизни. И оставит меня в покое навсегда. И я эту возможность не упущу.

Кошусь в сторону двери, отмечая, что возле неё уже никого нет. Отодвигаюсь и понижаю голос, переводя жесткий взгляд на лицо мужа.

– Егор. Чудо настоящее, но ты к нему не имеешь никакого отношения.

Его лицо распрямляет плечи, напрягается, в глазах недоумение. Неверие. А затем осознание и, наконец, неприкрытая ледяная ярость.

– Оля, – шаг вперёд, – немедленно скажи, что ты это ляпнула мне назло. Сейчас же, – светлые брови взмывают вверх, на широком лбу образуются глубокие складки. Моя рука внезапно оказывается в до боли мучительной хватке. Муж медленно тянет на себя. – Говори.

– Нет, Егор. Ребёнок не твой. У тебя есть уже сын вне брака. А моего малыша ты недостоин.

– А кто, твою мать, достоин?! – резкий рывок, но я все ещё могу отдалиться.

– Отпусти, мне больно, – в висках начинает шуметь. Ещё рывок. Он заставляет прижаться к нему, а резкий запах его парфюма только сейчас проникает в легкие. Противно до тошноты.

Грудь Егора ритмично вздымается и опускается. Во взгляде бешенство.

– Ты что, мне изменила?

– Нет, что ты. Тогда наши отношения уже были сломаны. И сломала их не я.

– Ты в своём уме, а?! Это… это что, месть такая?! Оля, ты… ты просто… – очевидно, неприятное слово вертится у Егора на языке, но выплюнуть его мне в лицо муж не решается.

– Если ты закончил, то я поеду домой. Как ты правильно заметил, мне нужно больше отдыхать. Надеюсь, грандиозная новость все же заставит тебя пересмотреть непоколебимую позицию и отстать от меня окончательно.

– Оль, я же, я… – голос пропитан осуждением и неприятием.– Я правда в дрова был и ничего не помню вообще. Но ты, как ты могла лечь под другого? Мы же с тобой процедуру планировали! Ты что натворила-то, Оля!!!

 – Егор, если тебе так проще, то можешь обвинить во всем меня. Мне плевать. И мне пора домой.

Запястье я вырвала, развернулась и уже почти отошла от него. Но тут в спину врезается громогласное:

– Стоять!

Я дохожу до колонны и…

– Стоять, я сказал!

 В этот момент оказываюсь с силой прижата к жесткой шершавой поверхности.

– Когда? – из глаз его летят искры и ноздри раздуваются. Но меня не это беспокоит. А то, что нас могут заметить при выходе из здания. Мы стоим в стороне, но все же. И из окна, кстати, тоже. Нужно было сразу уезжать, знала ведь, что не надо общаться. Правда идиотка. Кому что хотела доказать? – В ту ночь? Когда ты дома не ночевала? Или это у тебя нормальная практика?

– Кто бы говорил, Егор, – выдыхаю в его губы: отвернуться не получается. – Насчёт практики бы молчал.

– То есть ты позволила какому-то баклану отыметь тебя, – его рука легко накрывает мое плечо и больно сжимает даже сквозь слой верхней одежды. Я замираю. Кажется, я недооценила мужа. – А теперь так спокойно заявляешь мне, что залетела от этого утырка?!

– Собери остатки мозга, Егор. Я здесь работаю, – тихо цежу сквозь зубы. – Хватит орать. Здесь люди могут идти. Отпусти, я уезжаю.

– Я твой муж вообще-то. И ты поедешь туда, куда я сказал, домой вернёшься. Сегодня же! Задрало смотреть на твои выкидоны!!! И будем с тобой дома разговаривать!!!

– Отойди, – я начинаю нервничать, его пальцы уже сжимают крепко, а в глазах слишком много агрессии. Он придавил меня телом к колонне, и я не могу ни вздохнуть ни пошевелиться. – Егор!

Вырваться не получается. Хочется кричать. Кричать и плакать.

– Это в ту ночь было? Когда ты дома не ночевала? С другим кувыркалась?! – я пытаюсь освободиться, но он просто озверел, я его таким никогда не видела. Действительно… дикий зверь… – Отвечай! От него залетела?

– Да!

Я только теперь понимаю, что сцены было не избежать. Супруг устроил бы ее в любом случае. Он для этого сюда приехал. Потому что ошибочно решил: я подчинюсь, если не захочу полоскать грядное белье на людях. Неважно, здесь или в другом месте. Он просто съехал с катушек.

Внезапно чувствую легкость и свободу. До моего потрепанного сознания доносится тихий вскрик боли, глухой удар, шебуршание. Возня. Только этого не хватало.

Но самое ужасное другое. Мой взгляд упирается в напряжённую спину Аскара. Егор стоит напротив лицом к нам. И, согнувшись, стирает алый след с губы, выплёвывая окрашенную слюну под ноги моему защитнику.

– С этого дня тебе въезд на парковку запрещен. Если немедленно не свалишь, я вызову охрану. Но только после того, как все зубы тебе пересчитаю.

– А ты считать-то умеешь? – Боже, какой ужас! Аскар ведь уже уехал! Ну надо же было ему вернуться в салон!

– Поверь, до трёх с тебя будет достаточно.

– Подождите! – в сердцах выкрикиваю, шагая вперёд, но мужчины не хотят меня слушать.

– Один…

– Мужик, свали, а? Это моя жена, и мы сейчас уезжаем.

– Два…

– Егор, пожалуйста, не позорь меня перед руководством!

– Сюда подойди, – полосует меня разъярённым взором. – И поедем.

– Егор! Я с тобой одна не останусь. Забирай машину и уезжай.

 Делаю неосознанно ещё один шаг вперёд, но Аскар резко выбрасывает руку, заставляя меня остановиться.

– Ольга Александровна, вы остаётесь на месте, – произносит бодро, уверенно, на меня даже не оборачивается. – А он сваливает.

– Слушай, мужик. Ты реально нарываешься.

– Егор, сейчас сюда придёт охрана, тебя заставят удалиться. Пожалуйста. У меня за спиной все судачить будут. Уезжай. Мне полвечера теперь объясняться.

– Хорошо. Но. Я тебя через час буду у подъезда твоей съемной квартиры ждать. Не появишься – сделаешь хуже.

Визг колёс, чёрные полосы на асфальте, и набирающий скорость Кадиллак уже выезжает на основную дорогу.

Только после этого Аскар грозно оборачивается и подходит почти вплотную.

Он как высокая скала. Нависает, а я чувствую себя маленькой пылинкой.

Темные глаза горят, подбородок угрожающе выдвинут. Я не ожидала такой агрессии.

Весь внешний вид мужчины кричит о том, что он слышал самое главное. Теперь Аскару все известно, и он в бешенстве.

Какая же я дура. Иногда закрыть рот и не реагировать ни на какие выпады – самое лучшее решение.

– Со мной сейчас поедешь, – тихое замечание оглушает. И это не предложение… – Без разговоров.

Глава 15

В салоне его авто царит не просто напряжение. Нервы накалены до предела. Как будто воздух наэлектризован и невозможно расслабленно выдохнуть. Я не совсем понимаю, как себя вести. Поэтому молчу. Как и Аскар.

Только вначале суровый поворот головы и гневный голос дали понять, что мужчина еле сдерживает эмоции. Он выплюнул в мою сторону всего одну грозную фразу:

– Это правда? От меня?

Что здесь можно сказать? Аскар при желании заставит меня доказывать правду. А это будет слишком унизительно для обоих. Да и не заслужил он лжи в ответ на простой прямой вопрос. Поэтому… утвердительный ответ очевиден.

Минут двадцать мы уже едем в оглушительном молчании. И это очень сильно угнетает.

– Ко мне или в кафе?

От неожиданности я вздрагиваю и поворачиваюсь к Аскару. Он глядит по зеркалам и сворачивает с магистрали. Внешне спокоен. И как будто даже расслаблен. Но это лишь видимость. Он очень зол, я чувствую. Я вообще отчего-то очень тонко улавливаю его настроение. Поэтому не стоит усугублять ситуацию.

– В кафе.

Ответа не последовало. Только когда машина остановилась, мужчина, щёлкнув замком, отстегнул ремень безопасности и метко швырнул в мою сторону напряжённое:

– Я так понимаю, ты не собиралась мне рассказывать?

Отвечать я не спешу. Пытаюсь подобрать слова, чтобы ответ вышел и твердым, и немного с пояснением.

– В ближайшие дни – нет. Зачем тебе лишние заморочки.

– Это нечестно. И трусливо, – уже спокойнее добавляет.

– Разве? От меня никаких претензий. Вся ответственность с тебя снята.

– А я просил? – обжигает пламенем взгляда. Словно растопленный горячий шоколад. Горький, наверное. – Я просил это делать, Оль?

– Нет, но…

– А давай ты отсебятину оставишь для мужа, а моим мнением отныне будешь интересоваться!

Я вновь вздрагиваю. Не от его тона. А оттого, как горят его глаза в обрамлении густых ресниц. Но даже мягкий бархат не в состоянии смягчить жёсткость обвинения в мужском взоре.

– Пойдём. Поговорим.

Еще через десять минут мы оба листаем лощеные страницы.

Отдаю меню официанту, даже не вглядываясь в название блюд.

– Воду без газа, без лимона, безо льда. Пожалуйста.

Даже кофе не хочу. Хотя у нас с доктором договоренность: одна чашечка, желательно в начале дня, если очень хочется. И первое время.

– Возьми что-нибудь посущественнее, – мужчина настаивает, а у меня в горле неприятный горький комок.

– В следующий раз обязательно, – мягко отказываюсь. Оба мы понимаем: если следующий раз если и будет, то очень нескоро.

Аскар по привычке заказывает капучино. Так же, как и я, не притронувшись к меню.

Как только официант уходит, раздаётся неожиданный вопрос-замечание:

– Мне нужно знать, какие у тебя отношения с мужем. Твой брак сильно усложняет ситуацию.

Отрываю взгляд от салфетницы. Что ему сказать? Я все ещё в браке. А развод – это только перспективы. Хоть и ближайшие.

– Я подала на развод. Хотела бы поскорее поставить штамп. Но теперь да, ситуация сильно усложняется. Я надеялась, что он о ребёнке узнает нескоро.

– Он не хочет расходиться, я правильно понимаю?

Какая-то часть меня пытается оправдаться. За тот секс, будучи замужем. За неприглядную сцену сегодня. Но другая половина настаивает, что я не обязана ничего объяснять. Это моя жизнь, моя боль, и перед посторонними ее обнажать необязательно.

– Ему придётся.

Появляется официант с подносом. Через минуту мы вновь с Аскаром наедине. Но разговор не клеится. Два взрослых человека не могут найти подходящих слов.

– Оля, ты точно уверена, что ребёнок мой, а не его? – летит очередной вопрос после долгой паузы.

А я мягко улыбаюсь и опускаю загоревшийся взгляд. Как я счастлива, что внутри меня расцветает маленькое чудо... это не передать словами. И мое отношение к будущему малышу не зависит от отцовства. Я уже люблю своего кроху. Не могу объяснить, отчего такая абсолютная уверенность, что будет девочка. И я назову ее Викторией. Она станет моей победой над всеми невзгодами. Она будет моей наградой за все трудности и разочарования. Я пойду на что угодно, лишь бы суметь ее выносить до безопасного срока и подарить жизнь.

Пытаясь все же подавить улыбку, смело встречаюсь с настороженными глазами. Аскар напряжённо ждёт ответа.

– Ты бы хотел услышать отрицательный ответ? Я могу озвучить, что нет. Не уверена. Мы разъезжаемся и делаем вид, что не было ни той ночи, ни этого разговора.

– Ясно.

Мужчина кладёт руки на стол, замирает, а потом немного нервно отпивает кофе: расслабленность уже не такая явная.

– Оль, давай начистоту. Я… – он смело озвучивает все то, что сейчас вихрем проносится в его голове, – я сейчас морально не готов. Вообще не готов. Ребёнок – это очень большая ответственность. И он все же должен появляться на свет при других обстоятельствах.

Чтобы он не наговорил лишнего и мы оба не пожалели об излишней откровенности, пресекаю сразу. Жестко и твёрдо:

– Мне этот ребёнок нужен. И я его жду.

– Ясно, – вновь короткий ответ. И вновь собеседник подносит чашку ко рту. У него такие крупные ладони, аккуратные ногти, пальцы красивые. Мужские. А небольшая кружечка кофе смотрится так сиротливо. И совсем маленькой. Будто игрушечная.

– Оль. Давай так. Я не могу полноценно считать себя отцом. И не хочу пока детей. Но делать вид, что я не при делах, тоже не могу. Как ты видишь все это в дальнейшем?

Я закусываю нижнюю губу по привычке и вновь пытаюсь погасить улыбку, но не получается.

– Ты хочешь честный ответ?

– Естественно.

– Никак. Мне было бы чрезвычайно удобным, если бы ты не имел по отношению к этому ребёнку не только обязанностей, но и прав.

– Так не пойдёт, Оль. Я ему не посторонний.

– Если ты захочешь участвовать, я, разумеется, препятствовать не стану. Но… Мы с тобой чужие люди. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Я всю ответственность и заботы беру на себя. А у тебя другие дети будут через какое-то время, от любимой женщины, а не от случайной спутницы.

– У вас с ним, – неожиданно Аскар стреляет в меня новым вопросом, подавшись вперёд и нахмурив брови, – какие-то проблемы были с детьми?

Необязательно быть слишком проницательными человеком, чтобы заметить, как откровенно я пытаюсь избавиться от лишних хлопот в лице биологического отца. И из последних сил цепляюсь за эту беременность.

– Были. У меня было два выкидыша. И одна замершая. Не говоря уже о нескольких годах бесплодных попыток. Так что мое положение мне только в радость.

– Значит, существует опасность, что…