Шедевр под подозрением бесплатное чтение

Пролог

Работал он с упоением, самозабвенно. Погружался в свое занятие так, что забывал даже о еде и сне. Удивительно, но работа для него уже не казалась работой, скорее это было хобби, любимое увлечение…

Нет, даже не увлечение, это было смыслом его жизни. И смысл этот придавал ему надежду, веру в собственные силы, необыкновенный душевный подъем и счастье.

До сегодняшнего дня он не мог пожаловаться на свою жизнь. Эта жизнь была прекрасна – казалось бы, желать больше нечего, он реализовал себя в любимой профессии, каждый день был наполнен кипучей деятельностью, изматывающей, но не так, как изматывает скучная, нелюбимая работа, не оставляя сил и энергии ни на что другое. Нет, это была иная усталость – такая, от которой ночью забываешься крепким сном, а утром просыпаешься с радостью и готовностью встретить новый плодотворный день.

Спроси его кто-нибудь, хочет ли он что-то изменить в своей жизни, наверняка он ответил бы отрицательно. Сказка длилась долго, но рано или поздно все хорошее заканчивается.

Эту картину он знал очень хорошо. В художественном училище преподаватель по истории искусств рассказывала про творчество знаменитого русского художника-импрессиониста, да так интересно, что он прочитал все о великом живописце, просмотрел все его картины. Захотел быть похожим на него, и в некоторых своих этюдах попытался даже скопировать манеру художника. А сейчас, глядя на шедевр русского и мирового искусства, он с ужасом понимал, какое грязное и отвратительное занятие ему предстоит. Смотрел – и отчаяние, смешанное со страхом, переполняло все его существо. Он понимал, что не в силах выполнить этот заказ, что он должен отказаться, должен прекратить все это.

Вдруг до него дошло, чем он, собственно, занимается. Он осознал это внезапно, понимание вспышкой пронзило его мозг и заставило сердце биться чаще. Нет, это неправильно, это противоречит всем его убеждениям – и как только он раньше до этого не додумался? Все эти месяцы он был словно ослеплен, находился в состоянии, близком к безумию. А сейчас он наконец-то понял, что натворил.

Но что теперь делать? Бежать? Но куда? Его найдут – найдут и жестоко накажут. Это было ясно, ему никуда не спрятаться, никак не избежать суровой расплаты за свои грехи.

Он судорожно метался по квартире, то и дело возвращался к мольберту, смотрел на картину, которая взирала на него, следила, точно живая. Он хватал толстую кисть, но рука против его воли бессильно опускалась, пальцы точно не принадлежали ему. Он был не в состоянии прикоснуться к святыне, коей была для него картина великого художника.

Кисть выпала из его рук, оставляя на полу следы белой краски. Он даже не заметил этого. Посмотрел на картину, сжал пальцы в кулаки.

Итак, его судьба решена – и ничего сделать он не может. Что ж, придется идти до конца… Чего бы ему это ни стоило.

Глава 1

Зима в этом году в Тарасове выдалась странная: сильнейшие морозы резко сменялись оттепелью, город то заваливало снегом, то лил ледяной дождь, превращая дороги и тротуары в неровный каток.

Вообще-то для меня, телохранителя Евгении Охотниковой, плохой погоды не существует – я не обращаю внимания на такие мелочи, как сильный мороз или изнуряющая жара, спокойно переношу любые природные аномалии. Но вот бесконечные пробки на дорогах Тарасова мне порядком надоели. Чтобы доехать из одного конца города в другой, приходилось тратить уйму времени, а это мне совершенно не нравилось. Специфика моей работы такова, что каждая секунда для меня очень дорога, промедление может стоить жизни моим клиентам. Увы, метро в Тарасове не было, поэтому сократить время в пути было попросту невозможно.

Вот и сейчас, я тоскливо ползла по улице Московской за колонной автомобилей, которая двигалась ужасающе медленно. Путь предстоял долгий, а, согласно моему навигатору, все объездные дороги тоже стояли. По тротуарам ковыляли прохожие, то и дело поскальзываясь на неровном льду, сковавшем город. Вчера весь день лил дождь, а ночью ударил мороз, в результате чего Тарасов превратился в ледяной ад.

Делать нечего – пешком до места встречи с моей новой клиенткой не дойдешь, слишком далеко от дома, поэтому выбирать не приходится.

Я надеялась, что за время моего пути с Анастасией Ленской ничего не произойдет, и я смогу побеседовать с девушкой по поводу ее дела.

Что произошло с Ленской, я не знала – Анастасия заявила, что по телефону рассказывать о своих проблемах боится, и я ее понимала. Телефон мог прослушиваться, и, если девушке на самом деле грозит серьезная опасность, рисковать не стоило.

Я велела Насте никуда не выходить из дома и никому не открывать дверь до моего приезда. Ленская жила одна, это единственное, что мне удалось узнать во время нашего с ней разговора. Сегодня прийти к ней никто не должен, на работе она взяла отгул. Проблема заключается в том, что преступник, который, вполне вероятно, покушается на жизнь девушки, может воспользоваться отмычками и без проблем открыть дверь и войти в квартиру.

Я надеялась только на то, что средь бела дня злоумышленник не станет рисковать и хотя бы дождется позднего вечера, дабы нанести визит в квартиру Насти. Хотя, с другой стороны, сейчас утро, десять часов, соседи Насти наверняка находятся на работе, в доме моей потенциальной клиентки от силы два-три человека, к которым можно отнести неработающих пенсионеров или мамочек в декрете. Крики Ленской вряд ли кто услышит, и на помощь ей никто не сможет прийти…

Я тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, которые роились в моей голове. Даже удивительно – раньше я не отличалась привычкой накручивать себя и представлять всевозможные ужасы, которые могут случиться. Наверно, так на меня влияет изнуряющее движение по забитой машинами дороге, подумала я про себя. Будем считать, что я всего-навсего прокручиваю в голове возможные варианты развития событий. В конце концов, что толку размышлять, если даже неизвестно, в чем состоит проблема Ленской? Может, Насте ничего и не угрожает – были в моей практике случаи, когда человек был уверен, что его пытаются убить, а на самом деле оказалось, что никакой опасности и не было, сыграл свою роль человеческий фактор и эмоциональное состояние клиента. Так что лучше не забивать себе голову всякой ерундой и сосредоточиться на дороге.

Я еще раз посмотрела на навигатор, убедилась, что лучше ситуация не становится, включила радио. Диктор как раз рассказывала о прогнозе погоды. Увы, в ближайшие дни ожидался мороз, снега не предвиделось. Значит, и пробок в городе меньше не будет…

Сразу же за прогнозом погоды последовал астрологический прогноз для всех знаков зодиака. Ради шутки я прослушала информацию для себя – мне надлежало сегодня посвятить день домашним делам, к примеру убраться в квартире. Ну уж нет, домашние хлопоты – это вообще не мое, мне проще пробежать марафон или оказаться в перестрелке, нежели что-то приготовить или навести порядок в комнате. Благо я живу со своей тетей, которая обожает кулинарию, рукоделие и подобные дела, за что я ей искренне благодарна…

Наконец скользкий участок дороги миновал, колонна автомобилей стала двигаться побыстрее. Ленская проживала по адресу: улица Фурманова, дом сорок пять, до которой было около получаса езды. Постояв немного на светофорах, я добралась до улицы Чапаевской, свернула на нее, после чего дело пошло несколько быстрее. Ехала я, конечно, не полчаса, а сорок пять минут, но, учитывая погодные условия, добралась до нужного адреса я сравнительно быстро. Я без труда нашла нужный дом – девятиэтажку, на первом этаже которой находились продуктовый магазин и социальная парикмахерская. Парковка располагалась рядом с магазином, а чтобы попасть в квартиры, надо было обойти здание.

Сидя в машине, я набрала номер Ленской. К счастью, Анастасия сразу же взяла трубку, наверняка мобильный далеко не убирала.

– Женя, вы подъехали? – спросила девушка.

– Да, я около вашего дома, – сообщила я. – Первый подъезд, квартира тридцать семь, верно?

– Да, я живу на четвертом этаже, лифт в доме работает, – сказала Ленская.

– Отлично, я скоро буду. – Закончив разговор, я положила мобильный в карман своей короткой черной куртки и вышла из машины.

Дорожка к дому была покрыта льдом и скользким твердым снегом. Я быстро пошла к дому, про себя думая о том, что в этом месяце наверняка прибавится клиентов в травмпункте. Надо сказать тете Миле, чтобы она лишний раз из дома не выходила – увы, тетушка не так уверенно передвигается по гололеду, как я, не хватало еще, чтоб она заработала себе травму.

Я решила позвонить ей, как только закончу разговаривать с Анастасией, вроде тетя Мила сегодня и не собиралась ни на какие мероприятия. Моя тетушка просто обожает посещать всевозможные выставки, концерты и представления, помимо домашнего хозяйства это еще одна ее страсть…

Я набрала номер квартиры Ленской в домофон. Настя предусмотрительно спросила, кто это, после чего открыла мне дверь. Я прошла к лифту и поднялась на четвертый этаж.

В дверях тридцать седьмой квартиры стояла девушка лет двадцати трех – двадцати пяти. Невысокая, худенькая, с длинными светлыми волосами, забранными в конский хвост. Одета Настя была в узкие синие джинсы и серую свободную толстовку оверсайз, которая подчеркивала миниатюрность моей клиентки. На лице у нее не было никакой косметики, украшения Настя тоже не носила. Хотя за собой она ухаживала – я обратила внимание на руки девушки. Кожа в идеальном состоянии, ногти покрыты светло-розовым лаком, маникюр, несмотря на его неяркость, явно сделан в дорогом салоне. Да и джинсы с толстовкой куплены не на распродаже и не в секонд-хенде, могу поспорить, что вещи эти качественные и стоят недешево.

Интересно, кем Настя работает? Либо у нее высокооплачиваемая работа, либо ее содержат родители, либо обеспеченный бойфренд. Вряд ли Ленская замужем – и не потому, что на ее пальце нет обручального кольца, девушка ведь говорила, что живет одна. Впрочем, скоро я все узнаю из ее рассказа.

– Проходите! – Настя пригласила меня в квартиру. – Можете не разуваться, не стоит… Куртку повесьте на крючок, вот здесь…

Я оглядела прихожую – небольшую, но чистую, с большим зеркалом во весь рост, вешалками для верхней одежды и полкой для обуви. Зимние ботинки я сняла, не хотелось топтать в квартире, к тому же находиться в помещении в теплой обуви не слишком приятно. Настя дала мне тапочки для гостей и предложила пройти на кухню.

– Вы будете чай? – спросила меня Ленская. – Или предпочитаете кофе?

– Лучше кофе, – проговорила я. – Черный, без сахара.

– У меня только растворимый, подойдет?

– Как-нибудь переживу, – усмехнулась я.

Настя улыбнулась, мы прошли на кухню, которая была оснащена всевозможной техникой, призванной облегчить труд хозяйки. Микроволновка, мультиварка, тостер, соковыжималка, электрический чайник – в общем, проще назвать, чего на кухне не имелось. Интересно, Настя сама готовит еду? Наверно, сама, иначе зачем ей мультиварка?

Словно в ответ на мой вопрос Ленская проговорила:

– Простите, что не предлагаю вам ничего к кофе, я сегодня в магазин не выходила и службу доставки побоялась вызывать. Понимаете, после того, что со мной происходит, я уже всего боюсь… Даже готовить не хочется, да и не из чего. Когда у меня есть время, я сама готовлю, правда в последнее время надо много чего делать, поэтому я либо в кафе ем, либо готовую еду заказываю… Ну, как-то так…

– Не переживайте, я не голодна, – проговорила я.

Ленская включила электрический чайник, достала банку растворимого кофе.

– Вам одну ложку или две? – спросила Настя.

– Две, – отозвалась я.

Ленская зачерпнула чайной ложкой кофе, я обратила внимание, что рука у нее трясется. Одно неловкое движение – девушка просыпала кофе мимо чашки.

– Простите, я сейчас уберу… – растерянно пробормотала она. – Я растяпа, что-то вообще не могу ничего нормально сделать…

– Оставьте, я сама в состоянии насыпать себе кофе, – проговорила я.

Ленская села на табурет и тоскливо посмотрела на меня. Я правильно истолковала ее взгляд и произнесла:

– Расскажите, что с вами случилось. Я ведь не кофе к вам пить приехала, вы по телефону сказали мне, что опасаетесь за свою жизнь. Вам угрожали?

– Нет, – покачала головой Настя. – Все гораздо серьезнее.

– Рассказывайте, – велела я.

Закипела вода в чайнике, Настя встала со стула, но я ее остановила.

– Прекратите суетиться, я налью кофе. Вам одну ложку, две?

– Одну, я тоже без сахара пью, – тихо сказала девушка. – Молоко у меня в холодильнике, если хотите…

– Мне не нужно, вам налить?

– Нет, я черный кофе пью.

Наконец с напитками было покончено, я налила в чашки кипяток. Помешивая ложечкой свой кофе, Настя произнесла:

– Началось все где-то три дня назад. Точнее, я не знаю, когда именно все началось – три дня назад я обнаружила некоторые странности. Я уже говорила, что живу одна, но мне кажется, что в мое отсутствие кто-то приходит в мою квартиру! Это очень жутко – вроде все вещи целы, ничего не украдено, но я точно знаю, что кто-то здесь бывает! Когда все это началось, я решила, что у меня с головой непорядок – ведь ключи от квартиры только у меня, больше ни у кого их нет, поэтому не мог никто прийти ко мне домой, пока меня нет! Я даже думала, что с ума начинаю сходить, списывала все на усталость. Я работаю в редакции модного журнала – пишу статьи, обрабатываю фотографии, иногда коллажами занимаюсь – в общем, у меня много обязанностей. Сейчас декабрь, конец года, поэтому работы прибавилось, и я целыми днями нахожусь в редакции, времени больше ни на что нет. Домой я возвращаюсь поздно вечером, ем еду, которую мне курьер приносит, да спать ложусь. И так – день за днем, просто кошмар какой-то. За последнюю неделю я очень сильно устала – энергии ни на что нет, я ничего не хочу, только сонливость дикая, постоянно в сон клонит. И вот недавно начало твориться всякое непонятное в квартире. Да любой на моем месте подумает, что крыша поехала – окончательно и бесповоротно. Я стала успокоительные пить, чтобы как-то восстановиться, но не помогло…

– А почему вы решили, что в вашей квартире кто-то бывает в ваше отсутствие? – спросила я.

– Вещи лежат не на своих местах, – пояснила Настя. – Понимаете, я очень аккуратный человек. Я ненавижу беспорядок, не переношу грязь дома или на рабочем месте. У меня все лежит там, где полагается – если ручки, то в специальном пенале, ноутбук стоит на столе в спальне – была бы квартира побольше, я бы сделала себе настоящий рабочий кабинет, это моя мечта… В редакции надо мной даже смеются, говорят, что у меня какое-то психическое расстройство, мания порядка и чистоты. Но я действительно очень люблю порядок! У меня и книги по авторам разобраны в шкафу – если не верите, можете посмотреть! Одежда тоже аккуратно лежит на полках, есть полка для белья, для футболок, для легких кофт, все брюки и джинсы висят на вешалках, чтоб не мялись… Короче говоря, меня с детства приучили класть вещь на свое место, поэтому когда я увидела, что некоторые предметы в комнате сдвинуты, то сразу поняла, что в квартире кто-то был!

– Так, ясно. А что оказалось не на своих местах?

– Много чего, – проговорила Настя. – Скажем, тут, на кухне, кто-то лазил в этот ящик. – Ленская показала на кухонный шкафчик около плиты.

Девушка открыла дверцу, я заглянула внутрь. В шкафу аккуратно стояли пакеты с крупами – макароны, рис, гречка, чечевица.

– Видите, я располагаю пакеты с крупами в ряд и каждый пакет закрываю, если я его уже открывала. Иначе крупа может просыпаться. А в субботу, позавчера, я хотела приготовить утром себе гречку, перед работой. Я сейчас по субботам тоже в редакцию езжу – только не к девяти, как в будни, а к десяти или к половине одиннадцатого, чтобы побольше успеть. К девяти я просто не в состоянии шесть дней в неделю просыпаться, поэтому в субботу приезжаю на час позже, но и задерживаюсь допоздна. В общем, я открыла ящик – даже точно скажу, во сколько это было, в половине восьмого утра, – и обнаружила, что некоторые пакеты упали. Вы понимаете, что сами по себе они не могут упасть? Вот, посмотрите, они стоят ровно, аккуратно, ну с чего им падать? У меня был открыт пакет с рисом, и он лежал, а не стоял, как остальные, еще макароны тоже упали! Я этот шкаф открывала в воскресенье, неделю назад, чтобы приготовить себе еду на понедельник. И естественно, я вытащила нужную мне крупу, открыла ее, приготовила, что нужно, а потом убрала на место! Получается, кто-то по неизвестной мне причине лазил в кухонный шкаф!

– М-да, странно, – протянула я. – Сомневаюсь, что преступник, который незаконно проник в вашу квартиру, внезапно решил приготовить себе еды и открыл кухонный шкаф.

– Если бы не было так страшно, я бы засмеялась, – вздохнула девушка. – Вор или грабитель проголодался и в перерыве между делом вздумал подкрепиться. А так как в холодильнике готовой еды не было, стал кашеварить… Но в шкаф лазили, это точно. И это была не я…

– Что еще было не на своем месте? – поинтересовалась я.

– В моей комнате преступник открывал шкаф с одеждой – некоторые кофты лежали не там, где нужно, – продолжала Настя. – В шкафу с книгами вообще кошмар какой-то – авторы перепутаны, все совсем не по порядку, понимаете? Причем я не знаю, в один день этот человек проникал в мою квартиру или он несколько дней подряд сюда приходил, и когда это было – тоже неизвестно. Все, о чем я вам рассказываю, я обнаруживала не сразу – просто потому, что списала все на свою усталость. Я даже подозревала себя в лунатизме, решила, что на фоне усталости, нервного стресса и работы без выходных я брожу ночами по квартире и переставляю свои вещи с места на место. Я же и в воскресенье работаю, только дома, на ноутбуке, редактирую статьи и исправляю ошибки своих коллег. Вот и результат… А на самом деле моя усталость здесь ни при чем…

– Получается, три дня назад, то есть в пятницу, вы впервые обнаружили беспорядок, верно? – уточнила я.

Ленская кивнула.

– Да. Я решила надеть на работу полосатый теплый свитер – у нас отключили отопление из-за каких-то неполадок, начальница в нашу группу прислала сообщение, что в пятницу в редакции будет холодно и надо одеваться теплее. Теплые свитера у меня лежат не на полках, а в общем отделении – там, где висят штаны. Так удобнее просто. У меня самый теплый свитер – это полосатый, который я и хотела надеть, он лежит в самом низу шкафа. А когда я залезла в свой платяной шкаф, то увидела, что он не в самом низу лежит, а на зеленом джемпере! Хотя я точно помню, что полосатую кофту я кладу в самый низ, чтобы надевать ее только в сильные холода. Я удивилась про себя, подумала, что со мной происходит что-то странное – раз я уже изменяю своим принципам. Вам, наверно, это кажется ненормальным, как и моим коллегам – им-то без разницы, какая кофта где лежит и как стоят книги в шкафу. Если они вообще есть, эти книги – все ведь сейчас читают электронные книжки, я периодически тоже онлайн что-то читаю, но больше люблю бумажные издания. Но для меня порядок вещей в моем жилище и на работе крайне принципиален, если уж на то пошло, у меня такая жизненная философия. Если у человека кавардак дома, то у него и в жизни точно так же! Все большое начинается с мелочей, и раз уж ты в квартире не можешь поддерживать порядок, то что говорить о жизни!

– Я вовсе не спорю с вами и не считаю вашу позицию ненормальной, – возразила я. – Можете не оправдываться.

– Я говорю все это потому, что привыкла: люди воспринимают мою любовь к аккуратности как что-то маниакальное, – пояснила Настя. – Вот мой молодой человек Макс любит шутить по этому поводу. Но он сам по себе раздолбай каких поискать – что с него взять, художник, ему меня не понять! А я не понимаю, как он живет в таком беспорядке…

– Так может, это Максим хозяйничал у вас в квартире? – прервала я девушку.

Настя отрицательно покачала головой.

– Нет, он никак не мог оказаться у меня дома в мое отсутствие, – проговорила она. – Мы не настолько близки, чтобы я давала ему ключи от своей квартиры. К тому же мы… ну, у нас в последнее время все не очень хорошо, и я сомневаюсь, что вообще стоит продолжать наши отношения.

– А этот Максим, он вообще был у вас в гостях? – поинтересовалась я.

Настя кивнула.

– Да, мы и встречаемся только у меня. Точнее встречались, – исправилась она. – К нему домой я что-то приходить не хочу – представляю, какой у него дома хламовник, нет уж, спасибо, поберегу свою психику… Максим в жизни бы не стал переставлять мои вещи, он ведь знает о моей любви к порядку и так просто ничего в комнате менять не станет. Женя, вы меня извините, но я о Максиме вообще не хочу говорить – мы с ним поссорились, и я предпочитаю о нем не думать. Мы ведь не о моей личной жизни разговариваем, верно?

– Верно, – кивнула я, про себя подумав, что как раз тут Ленская ошибается. Хочет она или нет, но рассказать о Максиме ей придется, также как и о других своих знакомых, друзьях и коллегах.

Вслух я проговорила:

– Стало быть, в пятницу вы открыли шкаф и впервые заметили, что вещи находятся не на своих местах, – подытожила я.

Настя снова кивнула.

– Да. Но я не придала этому особого значения… Точнее, я насторожилась, потому что это показалось мне очень странным, но потом решила, что сама положила свитер не туда, куда нужно. Я оделась и пошла на работу, в редакции, как всегда, была куча дел, и я совсем позабыла о злополучном свитере. Домой вернулась в десять вечера, пришлось вызвать такси – я опоздала на свою маршрутку, поэтому других вариантов не было. Подумала еще, что в субботу уйду из редакции не позже девяти, и гори все синим пламенем! Лучше поработаю в воскресенье дома, возьму просто все материалы и засяду за выпуск журнала с самого утра. Заодно деньги на такси не буду тратить – терпеть не могу лишних трат, не подумайте, что я жуткая скряга, я хорошо зарабатываю в редакции, но если тратить деньги направо и налево, ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше я пообедаю в нормальном ресторане или куплю себе какую-нибудь вещь, которая меня порадует, чем из-за переработок вызывать такси…

– Признаться, я никогда бы не подумала, что вы пользуетесь общественным транспортом, – заметила я.

– Почему? – удивилась Ленская.

– Девушка, которая хорошо зарабатывает, покупает качественную одежду и делает маникюр в салоне, вряд ли станет ездить на маршрутке, – пояснила я. – Ведь так?

– Необязательно, – пожала плечами Настя. – Вы правы, зарплата у меня хорошая, на одежде я не экономлю, за внешностью тоже слежу. Но это не значит, что я не езжу на общественном транспорте! Нет, такси я тоже пользуюсь, но не постоянно. Вот, например, в гололед я на работу поеду не на маршрутке, вызову машину – не хочется падать и ломать себе руку или ногу, но зачем ездить на такси, когда спокойно можно добраться до дома или до работы на маршрутке? Я этого не понимаю…

– Ладно, оставим этот разговор, – кивнула я. – Итак, вернемся к пятнице. Вы доехали домой на такси, верно? И что было с вами дальше?

– А дальше я зашла в квартиру, чувствовала себя очень плохо, – произнесла Ленская. – Я хотела приготовить что-нибудь – я люблю готовить, надеюсь, это вам не покажется странным? Ну вот, готовить я себе ничего не стала, заказывать еду тоже поленилась. Сразу легла спать, решила в субботу утром сварить себе гречку. Потом – в субботу то есть – увидела, что в шкафу у меня кто-то рылся. Тогда я сразу вспомнила про свой свитер, который лежал не на том месте, и меня это сильно напугало. Понимаете, если со свитером и может быть совпадение – ну мало ли, чисто машинально положила не туда, то две такие «мелочи» случайными быть не могут! Знаете ведь поговорку: «Дьявол кроется в мелочах»? Вот и я ее вспомнила и решила проверить всю квартиру, нет ли еще чего странного. Я зашла в комнату, ноутбук и флешка были на месте, там, куда я их всегда кладу. Если бы в квартиру залез вор, он наверняка бы украл ноутбук – он у меня хороший, модель новая, стоит прилично. Ноутбук был на месте. Зато в книжном шкафу книги стояли не на своих местах, не по авторам, как я люблю расставлять. Я сильно испугалась – мои опасения подтвердились, кто-то побывал у меня дома! Самое страшное – я не понимала, зачем этот человек вломился в мою квартиру. Шкатулка с украшениями, которые мне дарили, была на месте, из нее ничего не украли. Я не очень люблю ювелирные изделия, надеваю их очень редко, но шкатулку храню. Там, кстати, не бижутерия какая-нибудь, но и драгоценности преступник проигнорировал. Деньги – наличные – тоже были на месте. Короче говоря, кто-то проник ко мне в квартиру, переставил мои вещи, но ничего не украл. Как вы думаете, зачем он это сделал? Кто это вообще мог быть?

– Пока у меня есть две версии, – пожала плечами я. – Если злоумышленник ничего не украл, значит, он не нашел то, что ему нужно. Скорее всего, он или она что-то искал, поэтому и переставлял ваши вещи.

– Я тоже так подумала, – согласилась со мной Настя. – Но кроме денег, ноутбука и драгоценностей, у меня в квартире ничего ценного нет! Хотя одежду я тоже покупаю дорогую, но не знаю, крадут ли свитера и джинсы… В магазин ворованное не сдашь, а мой размер может и не подойти вору. Вы говорили про вторую версию?

– Да, – кивнула я. – Вещи могли переставить и для того, чтобы напугать вас.

– И они этого добились! – воскликнула Ленская. – Сказать, что я была напугана, это не сказать ничего! Мне стало страшно находиться у себя в квартире – если кто-то приходил сюда, когда меня не было дома, то это значит, что преступник, а может и убийца, мог проникнуть ко мне и когда я дома! А если меня убьют прямо тут? Я пожалела, что мои родители живут в другом городе, и домой к себе я никого позвать не могу. С Максом я поссорилась, а Машку, мою подругу, тоже из дома не вытащишь – она не любит ночевать в гостях… Просить коллег по работе? Тоже исключено, у многих свои семьи, да и нет у меня в редакции близких друзей. Я решила пойти на работу, чтобы немного отвлечься от этого ужаса и привести мысли в порядок. Если бы я осталась в тот день дома, то, наверно, сошла бы с ума от тревоги и панических страхов… Хотя лучше бы я никуда не ходила…

– Полагаю, с вами еще что-то произошло? – предположила я.

Настя кивнула.

– Да. Я поехала в редакцию, и мне показалось, что кто-то за мной идет от остановки. Но когда я оборачивалась, то никого не замечала – просто прохожие, но каждый раз – разные. То есть я не могу сказать наверняка, что за мной шли, но у меня постоянно было ощущение, что за мной наблюдают. Это очень жутко… Я почти бегом добралась до редакции, хотя на улице было скользко. Так-то я иду по льду медленно, чтоб не упасть, но тогда я и думать забыла про гололед. На работе не могла сосредоточиться, допускала сплошные ошибки, потому что мысли были заняты совсем не тем. А вдруг, пока я сейчас нахожусь в редакции, у меня дома снова кто-то орудует? Вдруг я приду, а в квартире меня уже дожидаются? Я думала, что надо кого-нибудь позвать к себе в гости, но, как назло, повод не находился, да и вообще, я никого из коллег не звала к себе. Я позвонила подруге Маше, спросила, занята ли она сегодня вечером. Маша сказала, что они с Маринкой пойдут на концерт в семь вечера. Подруга живет с матерью и младшей сестрой, Марина – сестра Маши – без царя в голове, ей семнадцать лет, и она совсем безбашенная девица. Маша сказала, что мать отпустит Марину на концерт только в сопровождении старшей сестры, поэтому сегодня вечером подруга будет занята. Она еще спросила меня, не случилось ли у меня что и почему я ее спрашиваю о планах на вечер. Я не стала рассказывать Маше, что у меня дома кто-то бывает в мое отсутствие – не хотелось, чтобы в редакции кто-то услышал о моих проблемах. Я была в таком жутком состоянии, что даже Максиму позвонила, несмотря на то что мы с ним поссорились и я была жутко обижена на него. Подумала, что скажу ему, будто решила помириться, ну и все в таком роде. В конце концов, плевать на Максима, мне было главное, чтобы кто-то со мной находился дома, чтобы преступник этот не стал вламываться ко мне домой… Но Максим даже трубку не взял, у него телефон был выключен! Паршивец… Я тогда приняла решение никогда ему больше не звонить, пусть делает что хочет, развлекается с кем хочет… Художник чертов!

– Максим вам изменил? – догадалась я.

– Почти, – махнула рукой Настя. – Хуже того – он не ответил тогда, когда я в нем нуждалась! А если мужчина не оказывается рядом с женщиной в тот момент, когда она в нем нуждается сильнее всего, то отношениям – грош цена. Я решила подождать, может Макс мне перезвонит, а если нет – то я вычеркну его из своей жизни. Собственно, он мне и не перезвонил, и я больше не пыталась с ним связаться. Ладно, черт с ним, с Максимом, я так и не рассказала про самое главное.

– Я вас внимательно слушаю, – проговорила я.

– Несмотря на то что мне было очень страшно, я смогла заставить себя заниматься работой, – продолжала Ленская. – И просидела в редакции до девяти вечера. Потом собралась, взяла с собой необходимые вещи для работы дома, пошла на остановку. Села в маршрутку, в девять часов пятнадцать минут уходит последняя маршрутка до моего дома, доехала до своей остановки. От остановки надо было пройти по улице, где находятся частные дома, потом свернуть направо и идти по скверу. Летом я люблю идти по этой дороге – когда деревья зеленые, вроде как за городом оказываешься. Но зимой, наоборот, сквер кажется слишком унылым, пустынным и заброшенным. Он и на самом деле заброшенный – никто за ним не ухаживает, да и не такой большой, чтобы гулять, как в парке. А в тот день мне было очень страшно идти одной, к тому же меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Я постоянно оглядывалась, но никого не было видно. Я ускорила шаг, но мне постоянно слышались шаги за моей спиной. Я останавливаюсь, и шаги стихают. То ли от нервов мне уже мерещится всякое, то ли и в самом деле за мной кто-то идет… Я шла очень быстро, несмотря на то что было скользко, удивительно, как только не упала. Как назло, прохожих не было – никто, кроме меня, в субботу так поздно домой не возвращался. Когда до конца сквера оставалось совсем немного, я не выдержала и побежала. Мне показалось, что позади меня я слышу чье-то прерывистое дыхание… Я закричала, и в тот самый момент кто-то ударил меня по голове. Дальше я ничего не помню… Очнулась я в том же самом сквере, надо мной склонился незнакомый мужчина. Я сперва подумала, что он и есть тот самый преступник, который ударил меня по голове. Я хотела закричать, но вдруг увидела большую собаку – не помню, как называется порода. Мужчина держал ее на поводке, а собака хотела подбежать ко мне. Хозяин называл собаку по имени – кажется, пса звали Оскар, точно, Оскар. Я еще подумала, какая необычная и красивая кличка для собаки, обычно всех собак зовут Рексами, ну или Бимами, или еще как… Потом до меня дошло, что не о кличке собаки мне надо думать, а о том, что со мной произошло, представляет ли этот человек со своим волкодавом для меня опасность, и если да – то что делать в этой ситуации. Мужчина спросил меня, могу ли я подняться, болит ли у меня голова и помню ли я, кто я и где живу. Голова у меня болела – ударили сильно, приложили от всей души, но память я не потеряла. Мужчина помог мне подняться, Оскар, пес его, вырвался, но не покусал меня, а, наоборот, облизал мне лицо. Умная собака, мне бы такую – точно не страшно было бы по ночам домой возвращаться. Мужчина рассказал, что он живет в частном доме, а Оскара выгуливает поздно вечером в сквере, потому что собака большая и люди при виде пса пугаются. Оскар ненавидит намордники, и вообще он не злобный и на людей никогда не нападает, поэтому его хозяин гуляет с ним поздно вечером и рано утром, зато без намордника. Внезапно Оскар что-то почуял и стал вырываться, а потом мужчина услышал мой крик. Оскар вырвался и побежал вперед, его хозяин побежал за ним. Пес, естественно, прибежал ко мне быстрее хозяина, стал громко лаять. Мужчина сказал, что не видел человека, который напал на меня, скорее всего злоумышленник услышал лай собаки, испугался и убежал. Не знаю, собирался он меня убить или нет, но мне кажется, что да. Вряд ли это было ограбление, хотя я уже ничего не знаю…

– Вы обращались в полицию? – спросила я.

Настя кивнула.

– Да. Мужчина этот позвонил в полицию, потом я вроде снова потеряла сознание. Он вместе с собакой был со мной, пока не приехали полицейские. Я написала заявление, меня, к счастью, не стали везти в полицейский участок, вызвали скорую помощь. Мне предложили ехать в больницу, но я отказалась – потом неизвестно, как я бы добралась до дома, вызывать такси пришлось бы, а мне хотелось только доползти до своей квартиры и лечь спать. Такая сонливость дикая напала, может, потому, что мне что-то вкололи врачи, или кто там у них в скорой помощи был. Я написала отказ от госпитализации, полицейский взял мой номер телефона и сказал, что мне позвонят и сообщат, если нужно будет явиться в полицейский участок. Еще вроде меня спрашивали, подозреваю ли я кого-нибудь – ведь напасть на меня мог человек, которого я знаю. Но я сказала, что понятия не имею, кто на меня напал. И еще – я не рассказала полицейскому о том, что в мою квартиру кто-то приходил в мое отсутствие. Я не знаю почему, но мне показалось, что если я расскажу в полиции, что у меня вещи стоят не на своих местах, меня отправят в сумасшедший дом. Ведь ничего украдено не было, то есть и преступления нет, поэтому я ничего не стала рассказывать. Честно говоря, я не думаю, что полиция вообще станет заниматься моим делом – меня ведь не убили, а вот если бы убили, то другое дело…

– Вижу, вы не слишком высокого мнения о правоохранительных органах, – заметила я.

– Это правда, – согласилась со мной Настя. – По-моему, полицейские работают спустя рукава, это только в фильмах они ловят преступников. А в жизни вешают преступления на ни в чем не повинных людей, только бы закрыть дело.

– И поэтому вы решили нанять телохранителя? – предположила я.

– Да. Все воскресенье я спала – просыпалась временами, чтобы выпить таблетку от головной боли, естественно, никакой работой я не занималась. Скорее всего, у меня все-таки сотрясение, потому что меня периодически тошнило и очень сильная головная боль была. Я даже думала обратиться в больницу, но у меня была жуткая слабость, поэтому я решила подождать до понедельника, а пока отоспаться. Не знаю, приходил ли кто-нибудь ко мне домой, пока я валялась в отключке, или нет, но, думаю, если бы приходил, у него был бы прекрасный шанс завершить начатое и добить меня. Как видите, я жива, а значит, преступник ко мне в квартиру не заявлялся. Сегодня утром я чувствовала себя гораздо лучше, по крайней мере пока я выпила только две таблетки обезболивающего, и меня уже не тошнит, как вчера. На работу я позвонила, рассказала, что получила травму и сегодня не приду в редакцию. К счастью, начальство у нас хоть и строгое, но понимающее, меня отпустили без проблем. Прежде чем позвонить вам, я долго думала, что предпринять. Потом вспомнила, что коллега с работы Инга Федорова однажды рассказывала про ее знакомого, который попал в неприятную ситуацию, его едва не убили, и он нанял телохранителя, который помог ему. Телохранителем была женщина. Я позвонила Инге, сказала, что хочу узнать номер телефона телохранителя, к которой обращался ее знакомый. Она сказала, что перезвонит мне, потом дала ваш номер телефона. Вот, собственно, и все… – Настя замолчала, потом тихо спросила: – Вы ведь мне поможете, правда? Вы говорили, что у вас есть время, то есть нет других клиентов… Или мое дело не кажется вам… заслуживающим внимания? Но меня правда пытались убить, если не верите, можно попробовать найти того мужчину с собакой, я совсем забыла спросить его имя. Но он выгуливает Оскара каждый день, рано утром и поздно вечером. Я уверена, он и сегодня будет в сквере, где-то в половине десятого. Если вы не верите мне, то можно спросить этого мужчину, он все подтвердит!

– С чего вы взяли, что я вам не верю? – удивилась я. – Вроде я этого не говорила. И, уверяю вас, если моему клиенту угрожает опасность, я берусь за дело! У меня нет причин вам отказывать в помощи, я не сомневаюсь в искренности ваших слов.

– То есть вы мне поможете? – с надеждой посмотрела на меня Настя.

– Да, я возьмусь за ваше дело, – кивнула я. – Только у меня будет одно условие.

– А, по поводу денег, это не проблема, – быстро заговорила Ленская. – Инга сказала, сколько вы берете за день работы, я могу и больше заплатить. Лично мое мнение – человеческая жизнь бесценна, а мне моя очень дорога, и никаких денег не жалко за вашу работу. Я не могу вечно сидеть в четырех стенах и трястись от страха, что меня придут убивать…

– Я не про деньги говорю, – прервала я девушку. – Условие такое: на все мои вопросы вы отвечаете очень подробно, ничего не утаиваете. Я склоняюсь к мысли, что некто пытался вас убить, и в квартиру преступник проникал для того, чтобы вас запугать, заставить нервничать. Кому-то вы перешли дорогу, и человек этот очень зол, раз решился на убийство. Вам очень повезло, что тот мужчина выгуливал своего пса поздно вечером – как я поняла, шанс встретить прохожего в сквере, через который вы шли, крайне невелик. Но во второй раз преступник будет гораздо осторожнее, поэтому вам не стоит бродить по улицам в одиночестве, и не только по вечерам, но и днем.

– Вы меня пугаете! – воскликнула Настя. – Но я не могу все время находиться дома! У меня работа, завтра я должна быть в редакции! Я ведь даже больничный не взяла, это будет считаться прогулом, если я несколько дней подряд не буду появляться на работе!

– По поводу редакции подумаем… – задумчиво проговорила я. – Не беспокойтесь, я не заставляю вас сидеть дома. Правда, вам придется терпеть мое присутствие – специфика моей работы такова, что при клиенте я нахожусь двадцать четыре часа в сутки. Преступники ведь не совершают свои злодеяния согласно режиму дня, у них нет четкого графика «работы». Именно поэтому я не должна оставлять вас одну, тем более что злоумышленник может беспрепятственно проникнуть в вашу квартиру.

– Вы что же, будете и ночевать в моей квартире? – удивилась Настя.

– Именно, – кивнула я. – Вас это напрягает?

– Нет, но… это как-то странно… Вы не подумайте ничего такого, просто я впервые в жизни обращаюсь за помощью к телохранителю…

– Не беспокойтесь, вы не одна такая, – хмыкнула я. – А что же, вы полагаете, что моя работа будет заключаться только в том, что я стану сопровождать вас при выходе на улицу? Увы, тогда я вряд ли смогу вам помочь. Не беспокойтесь, я не доставлю вам никаких неудобств. Спокойно делайте свою работу, живите обычной жизнью, а я буду заниматься расследованием вашего дела и поиском преступника.

– Хорошо… – растерянно проговорила Настя. – Но все-таки я не понимаю, как преступник проникал в мою квартиру. Я ведь не теряла ключей, никому не давала ключи, у меня даже дубликата нет!

– Вот на этот вопрос я вам отвечу легко, – усмехнулась я. – Существует такая штука, которая называется «отмычки». У любого уважающего себя преступника эта вещица имеется в обязательном порядке, при помощи отмычек можно открыть любую дверь. Думаю, человек, который на вас напал, использовал отмычки для того, чтобы проникнуть к вам домой.

– А, ну да… в фильмах я такое видела… – вяло проговорила Настя. – Отмычки, как же я про них забыла… Просто думала, что в реальной жизни все по-другому.

– Отчего же? – удивилась я. – Отмычки – не фантастическая выдумка режиссеров, они существуют давно, так что тут все понятно. Настя, скажите, вы не видели человека, который на вас напал? Даже мельком? Вы рассказывали, что постоянно оглядывались назад, когда шли. Попытайтесь вспомнить, может, что-то вам удалось увидеть? Подумайте хорошенько!

– Нет, в том-то и дело, что я никого не видела, – вздохнула Ленская. – Я не знаю, как он или она за мной шли… Но в сквере много деревьев, может, преступник прятался за деревьями, когда выслеживал меня. А потом, когда до дома оставалось совсем немного, убийца и напал. Я бы все равно далеко не убежала – на улице гололед, обязательно бы споткнулась и упала. Я помню, что когда шла, то постоянно поскальзывалась, ума не приложу, как только я не упала. Точнее, потом-то я упала, но не оттого, что поскользнулась, а оттого, что меня как следует огрели по голове.

– От удара у вас была ссадина? – спросила я. – Кровь выступила?

– Нет, крови не было, – уверенно проговорила Настя. – Врачи сказали, что это был сильный ушиб. Сзади на голове, если прикоснуться рукой, можно почувствовать шишку, но никакой крови не было.

– Значит, вас ударили тупым предметом, – заключила я. – И, судя по всему, не очень сильно, хоть вы и потеряли сознание. Интересно, почему преступник не ударил вас ножом, раз хотел убить…

Настя побледнела.

Я спохватилась и быстро произнесла:

– Не обращайте внимания, это просто мысли вслух. Я пытаюсь найти логику в действиях преступника. Если человек собирается убить кого-то, логично, что он станет действовать наверняка, так? Не понимаю, почему убийца сперва вас оглушил, а не убил сразу. По меньшей мере это как-то глупо… Может, он, конечно, оглушил вас для того, чтобы вы не оказали сопротивления и не закричали? Но вы закричали, причем до того, как он огрел вас по голове. На месте преступника что бы вы сделали, если б ваша жертва подняла крик?

– Не знаю, я ведь не убийца… – растерялась Ленская.

– Я тоже, – заметила я. – Но если мы посмотрим на ситуацию со стороны, как зрители, то что увидим? Верно, увидим отсутствие логики. Оглушение призвано вывести жертву из строя, помешать ей убежать и позвать на помощь. Раз жертва уже позвала на помощь, стало быть, надо ее добить, так? Но преступник убежал с места преступления, не завершив начатое. Может, он испугался, растерялся – предположим, возможно и такое, убийцы тоже люди. Однако растеряться можно, если преступление совершается спонтанно, то есть оно не запланировано. Скажем, преступник хотел вас убить и ограбить, так как шел по улице и увидел потенциальную жертву. Мотив возник неожиданно, злоумышленник действовал под влиянием сиюминутного порыва – убить и ограбить. Но жертва закричала, вызвала помощь в виде мужчины с собакой. Преступник испугался и сбежал. Это логично, так?

– Вроде…

– Но в нашем случае преступление было тщательно спланировано, оно не было сиюминутным актом! – заявила я. – Злоумышленник готовился к нему, он совершил предварительное действие – проник в вашу квартиру, возможно не один раз. Переставил вещи, потому что знал, вы обратите на это внимание. Значит, убийца знаком с вами и прекрасно знает вашу любовь к чистоте и порядку! Ведь если в шкафу обычного человека поменять местами две вещи, вряд ли это будет замечено, верно? А преступник знал, что вы обратите внимание на то, что предметы находятся не на своих местах!

– Получается, я знакома с убийцей? – едва слышно пробормотала Настя.

– Именно, – кивнула я. – А по-другому не получается! Либо два события – проникновение в вашу квартиру и перестановка вещей и нападение на вас в сквере – не связаны между собой. В таком случае напавший на вас человек мог быть просто грабителем, для которого не важно, кем является жертва.

– Как-то странно получается, – задумчиво произнесла Настя. – Сперва преступник проник в мою квартиру и сразу после этого на меня напали… Вы в самом деле думаете, что это совпадение?

– Я не уверена наверняка, но и не исключаю такого варианта, – пояснила я. – Вы написали заявление в полицию, это уже хорошо. Давайте пока займемся человеком, который переставлял вещи в вашей квартире. Я считаю, что преступник хорошо вас знает. Скажите, у вас есть враги?

– Не знаю, – пожала плечами Настя. – Вроде я ни с кем не ссорилась, не конфликтовала… Явной вражды у меня ни с кем нет.

– Конкуренты? – предположила я. – Вы неплохо зарабатываете, наверняка занимаете не последнюю должность в редакции, так?

– Да, но при этом я и работаю очень много, – заявила Ленская. – Я же рассказывала вам, что работаю сейчас без выходных – даже в воскресенье. Я не считаю вчерашний день, потому что это своего рода форс-мажор. Но я не помню, когда я в последний раз брала больничный – прошлой зимой приходила в редакцию даже с температурой и насморком…

– Я понимаю, что платят вам не за красивые глаза, – кивнула я. – Но многие люди не видят напряженной работы, они считают, что успешному коллеге все достается просто так, деньги с неба падают. Человеческая психология такова, что мы склонны замечать лишь успех, не беря во внимание усилия, которые тратятся на достижение этого успеха.

– В таком случае завидовать мне могут практически все мои коллеги, – пожала плечами девушка. – Но я не думаю, что они не видят, сколько сил я трачу для того, чтоб прилично зарабатывать. Мы же трудимся в одной редакции!

– Настя, вместе с вами кто еще работал в редакции в субботу?

– Инга Федорова, Наталия Земцова, Ульяна Нефедова, еще был Андрей Голубцов, Ева Золотова… Из корректоров – Милана Иванова и Софья Великанова…

– И все они задержались допоздна?

– Нет, Инга ушла раньше всех, – покачала головой Ленская. – Ее встретил муж Слава, они куда-то там вместе собирались. Потом Наташа Земцова пошла домой, она неважно себя чувствовала, сказала, что очень болит голова. Я уходила вместе с Миланой Ивановой и Ульяной Нефедовой, они тоже, как и я, задержались на работе.

– А Андрей Голубцов?

– Ну, он сделал свою работу и ушел домой… Он вообще не особо общительный, делает свое дело и уходит. Ни с кем не разговаривает, все время музыку в наушниках слушает.

– Настя, все же хорошо подумайте и скажите: кто-то из ваших коллег мог совершить на вас нападение?

– Сомневаюсь… – Девушка задумалась. – Вроде ко мне все хорошо относятся…

– И все-таки мне бы хотелось поговорить с сотрудниками редакции. Думаю, это можно устроить, верно? Вы собирались завтра идти на работу, у меня будет возможность посмотреть на ваших коллег.

– Но вы же не работаете в журнале! – заметила Настя.

– Это не проблема, – заявила я. – Не забивайте этим голову. Вы не возражаете, если я осмотрю вашу комнату? Покажете мне книжный шкаф, где были переставлены книги, а заодно и шкаф с одеждой.

– Да, конечно, – проговорила Ленская.

Не допив кофе, мы встали из-за стола и вышли из кухни.

Глава 2

Комната моей клиентки являла собой образец порядка и аккуратности. Признаюсь, маниакальное стремление Насти к порядку меня несколько удивляло. Даже моя тетя не так помешана на уборке, как Ленская, к примеру книги в алфавитном порядке тетя Мила никогда не расставляла.

Я еще раз убедилась в том, что преступник, переставлявший вещи в квартире моей клиентки, хорошо знает девушку, обычный человек никогда бы не заметил, что книги в шкафу стоят не так, как раньше.

Мебели в спальне Насти было немного – обстановку комнаты составляли кровать, прикроватный столик, книжный и платяной шкафы и письменный стол со стулом. Ноутбук стоял на письменном столе, на прикроватном лежала только книга, которую читала Ленская.

Я посмотрела на название – «Ведьма придет за тобой», автор романа был мне неизвестен. Похоже, какая-то мистика, моя клиентка любит пощекотать себе нервы.

– Правда, я уже убрала все, поставила как было, – призналась Настя. – И свитер сейчас на своем месте, вот, смотрите! – Она открыла платяной шкаф и указала на одежду.

Я даже не удивилась, увидев, как аккуратно сложены вещи, теплый полосатый свитер и в самом деле лежал в самом низу.

– Жаль, – заметила я. – Значит, надежды на то, что мне удастся обнаружить отпечатки пальцев преступника, нет.

– Я и не знала, что это важно, – вздохнула Ленская. – Но я понятия не имела, что мне придется обращаться за помощью к телохранителю…

– Ладно, что сделано, то сделано, – махнула я рукой. – Но мне придется вытащить вещи и осмотреть шкаф. Вы не возражаете?

– Делайте то, что считаете нужным, – разрешила моя клиентка. – Я потом все уберу.

Я стала вытаскивать сложенную стопками одежду – джемпера, свитера и кофты. Все они были из качественного материала, цветовая гамма варьировалась от светло-бежевых до темных оттенков. Настя не носила яркую, кричащую одежду, предпочитала спокойные цвета. Я пришла к выводу, что девушка превосходно разбиралась в моде, но при этом строго придерживалась выбранного элегантного стиля. Вещей в шкафу было довольно много, я вытащила всю одежду и положила на пол.

Кроме свитеров и джинсов с брюками, в шкафу ничего не было. Осмотрев самое большое отделение шкафа, я занялась полками. Здесь я увидела ту же самую картину – аккуратно сложенная одежда, но, кроме вещей, в шкафу ничего не оказалось.

Я закончила осмотр платяного шкафа, Настя стала убирать одежду обратно.

Я подошла к книжному шкафу, открыла дверцу. Как всегда – грандиозный порядок, книги и в самом деле расставлены в алфавитном порядке, на каждой полке – произведения определенного жанра. Верхнюю полку занимали классические произведения, вторую и третью – современная проза. В самом низу стопкой лежали глянцевые журналы.

– Это журналы из редакции, – пояснила Настя, которая подошла ко мне. – Мы выпускаем, можете посмотреть – там моя фамилия под статьями указана.

Я вытащила первый журнал из стопки, на обложке которого улыбалась широкой улыбкой в тридцать два зуба красивая девушка с модной стрижкой и идеальным макияжем. Издание называлось «Анжелика», оно было предназначено для женщин, рубрики оказались соответствующими – мода и красота, советы по домашнему хозяйству, кулинарные рецепты, рукоделие, полезные диеты, советы из разряда «как удержать мужчину». На последней странице – гороскопы для всех знаков Зодиака и популярные гадания. Несколько статей в рубриках «Домашнее хозяйство», «Уход за собой» и «Кулинарные рецепты» написала Ленская.

– Вы ведете только эти рубрики? – уточнила я.

– Нет, пишу все подряд, – покачала головой Настя. – Что попадется, про то и пишу. Тут главное – составлять статьи интересно, придерживаясь стиля журнала, плюс ко всему существуют правила оформления текста. Вот это самое нудное – составить текст по заданному шаблону. Слов должно быть определенное количество, ни больше ни меньше, поэтому приходится изощряться, дабы уложиться в рамки.

– Ясно. – Я просмотрела все рубрики, в записную книжку занесла фамилии авторов статей, потом спросила у Ленской: – Как я понимаю, это все авторы в вашей редакции?

– Статьи пишут шесть человек, – пояснила Настя. – Я, Инга Федорова, Ева Золотова, Екатерина Частова, Наталия Земцова и Ульяна Нефедова. Мы – художественные редакторы, еще есть верстальщики, корректоры, редакторы, специалисты по фотомонтажу – короче, полно всех… В нашем кабинете еще сидит верстальщик Андрей Голубцов и корректоры – Милана Иванова и Софья Великанова. Специалистов по фотомонтажу не хватает, раньше в штате была Ольга Яковлева, но она уволилась год назад, и с тех пор на этой должности текучка. Не знаю почему, но нормальных работников найти не удается, поэтому часть задач по фотомонтажу выполняют художественные редакторы – я, Катя Частова и Ульяна Нефедова. Остальные сотрудники работают в других кабинетах, я с ними не общаюсь. Нашу начальницу зовут Римма Ивановна Мельникова, еще есть бухгалтер, секретарь, специалист по кадрам. В Тарасове только один женский журнал выпускается в печатном виде, остальные – только в электронном, так что мы монополисты, поэтому и зарплаты у нас высокие.

– Наверно, трудно было устроиться на работу? – поинтересовалась я.

Настя пожала плечами.

– У меня с написанием статей проблем нет. Я окончила факультет журналистики, была лучшей на курсе и работу нашла довольно быстро. У меня были хорошие рекомендации, так что в редакцию меня взяли без проблем, надо было только выполнить тестовое задание, и все.

– Интересно, а почему в Тарасове только один журнал издается в печатном виде? – спросила я. – Насколько я понимаю, ничего особенного в издании нет, вы не обижайтесь, я говорю про темы рубрик. И, несмотря на это, издание пользуется популярностью, раз его издают!

– Во-первых, журнал «Анжелика» издается уже давно, – пояснила Настя. – Его запустили в девяностых годах, с того времени, конечно, издание сильно изменилось, но его рейтинг не падает. Во-вторых, прочитайте ради интереса какую-нибудь статью. Любую, необязательно мою.

Я пожала плечами, наугад открыла страницу, которая была посвящена рукоделию, стала читать. В принципе написано легко и понятно, слог хороший, и даже мне, человеку, далекому от вязания, вышивки и шитья, читать было не скучно.

– Видите? – улыбнулась Настя. – Художественные редакторы стараются писать так, чтобы читать журнал было интересно, здесь нет ничего лишнего, все по существу. В каждом выпуске печатаются рассказы из жизни – они так и называются: «История о жизни». Все эти рассказы сочиняем мы, и, скажу честно, придумать короткую, но интересную историю не просто. Журнал можно даже взять с собой в поездку – читать для того, чтоб отвлечься и отдохнуть. За это «Анжелику» любят читательницы, у нас есть сайт, куда пишут отзывы и пожелания о темах статей простые люди. Мы читаем эти отзывы и строим свою работу так, чтобы соответствовать требованиям современных людей. Именно поэтому журнал очень популярен и пользуется спросом. Я читала об истории издания, так вот, неоднократно были попытки выпустить другой женский журнал, но все эти издания были подделкой под «Анжелику». Придумать что-то новое, необычное довольно трудно, и пока никто с этой задачей не справился. А зачем издавать журнал, который является практически копией уже существующего? Вот именно, смысла в этом нет. Так что вот ответ на ваш вопрос.

– Понятно, – кивнула я и положила журнал в стопку. – Ладно, с вашего позволения я осмотрю полки для книг.

– Да, конечно. – Ленская отошла к платяному шкафу и продолжила убирать на место одежду.

Девушка аккуратно складывала каждую вещь и клала ее точно в то место, которое было предназначено для данной детали гардероба. Я же вытащила все книги с верхней полки книжного шкафа и положила их на пол. За книгами ничего не лежало.

Точно так же я осмотрела другие полки, но никаких тайников и подозрительных предметов не увидела. Книжный шкаф служил лишь для хранения книг, не более того.

Покончив с осмотром шкафа, я подошла к письменному столу. Настя не стала возражать, когда я включила ее ноутбук и стала изучать содержимое рабочего стола. Компьютер девушка использовала исключительно для работы – в папках рабочего стола находились написанные Настей статьи для журнала. Как всегда, идеальный порядок, ничего лишнего даже на экране монитора.

– Настя, вы пользуетесь электронной почтой или социальными сетями? – поинтересовалась я.

– Если вам нужно, откройте интернет, – разрешила девушка. – Там есть вкладка электронной почты и социальной сети, правда я пользуюсь только почтой. В социальной сети есть моя страничка, но я туда практически не захожу. Не очень люблю общение онлайн.

– Ясно, – кивнула я. – Мне придется просмотреть сообщения на вашу электронную почту и зайти в социальную сеть, возможно, я увижу там что-то важное для расследования.

– Заходите, никаких конфиденциальных писем вы там все равно не найдете, – пожала плечами девушка. – Разве что прочитаете деловую переписку, только вряд ли вы увидите в ней что-нибудь интересное…

Настя оказалась права – я просмотрела сообщения в электронной почте, но ничего заслуживающего внимания там не обнаружила. В социальной сети Ленская не публиковала фотографий, на своей стене тоже ничего не писала. Единственное личное сообщение Настя получила от Марии Загорной, но оно ограничивалось лишь приветствием да смайликом с улыбкой. Остальные сообщения оказались рекламного характера.

– Мария Загорная – это ваша знакомая? – спросила я.

– Это моя подруга, о которой я вам рассказывала, – пояснила Настя. – У которой сестра Марина.

– Ясно. С ней вы тоже в социальной сети не общаетесь, верно?

– А зачем? – вопросом на вопрос ответила Ленская. – Мы с ней и так можем увидеться, к тому же есть телефон, по которому можно позвонить.

– Вы довольно редкий экземпляр, – заметила я. – Сейчас люди без социальных сетей себе жизнь не представляют, все общение – только в интернете.

– Знаю, – произнесла Настя. – И я этого искренне не понимаю. Лично мое мнение, социальные сети – пустая трата времени, а у меня и так времени не хватает ни на что. Я не хочу тратить его зря.

Я выключила ноутбук, осмотрела письменный стол. Не вдаваясь в подробности, скажу, что кроме идеального порядка в ящиках стола я ровным счетом ничего не обнаружила. Дальнейший осмотр комнаты моей клиентки тоже ни к чему не привел.

Квартира, в которой жила Настя, была двухкомнатной, оставалась еще гостиная. Ленская прошла со мной в зал, в котором, как и в спальне, царил изысканный минимализм.

Я не удержалась и спросила:

– Настя, вы говорили, что ваши родители живут в другом городе, верно?

– Да, в Балаково, – пояснила Ленская. – Я окончила в Балаково школу, а потом переехала в Тарасов, чтобы поступить в университет на факультет журналистики. Сдала вступительные экзамены и стала учиться тут, к родителям только на каникулы приезжала. Ну потом окончила университет, устроилась на работу. Сейчас в Балаково я редко бываю, только если в отпуск, и то ненадолго. Мне не очень нравится город, там все какое-то унылое, сходить некуда… Я рада, что переехала в Тарасов, тут намного больше возможностей.

– Вы снимаете эту квартиру?

– Нет, квартира досталась мне от моей тети, которая умерла десять лет назад, – сказала Ленская. – Тетя жила одна, других родственников, кроме меня и моей мамы, у нее не было. Тетю звали Маргарита, но она предпочитала, чтоб ее звали Марго. Когда я была маленькой, мы с мамой приезжали к ней в гости. Я всегда восхищалась тетей Марго, она была такой элегантной, стильной, держалась как королева. Тетя переехала в Тарасов, потому что вышла замуж, но ее супруг, Александр Иннокентьевич, трагически погиб в автомобильной катастрофе. Они вместе прожили семь лет, тетя Марго очень любила своего мужа, второй раз замуж так и не вышла. Она жила одна, детей у нее не было, после смерти мужа тетя Марго посвятила свою жизнь работе.

– Кем же она работала?

– Тетя Марго занималась наукой, она была ученым, – проговорила Настя. – Подробностей я не знаю, не спрашивала у нее. К сожалению, мы с ней мало общались, я приезжала в Тарасов только на каникулы, и то ненадолго. Почему-то мама с тетей Марго плохо ладили, между ними какая-то ссора была, но из-за чего, мне неизвестно. Но меня тетя очень любила, мы прекрасно проводили время вместе. Помню, что она водила меня в Театр оперы и балета, я столько спектаклей зимой пересмотрела, даже вспомнить все не могу. Тетя Марго считала, что детей надо приобщать к прекрасному с раннего возраста, а оперу она просто обожала. Я не понимала, что в ней такого интересного, о чем поют – непонятно, иногда голосят так, что уши закладывает. А вот оперетта мне нравилась. И вообще, все, что придумывала тетя Марго, казалось мне необычным и интересным. У нее ведь тоже всегда порядок в доме был, за чистотой тетя следила. После ее смерти квартира досталась мне, поэтому я и переехала в Тарасов, когда поступила в университет. Если б своей жилплощади у меня не было, пришлось бы снимать, а это дорого, и вряд ли я бы смогла учиться, пришлось бы жить в общаге, а, на мой взгляд, это просто ужасно… Но так как квартира тети досталась мне, я после учебы осталась тут насовсем. Хотя сперва я не хотела жить в тетиной квартире – без нее все казалось мне тусклым, печальным, каждая комната напоминала мне о ней… Первые две недели, как тут поселилась, я постоянно плакала – как вспомню тетю Марго, так ничего поделать с собой не могу, слезы ручьем текут. Ну а потом как-то привыкла… Даже стала не бояться что-то менять в квартире, хотя раньше я и прикоснуться не могла к чужим вещам. Может, вы видели шкаф в коридоре, по дороге в кухню? Так вот, разобрать его у меня хватило мужества только недавно, и то пришлось позвать подругу Машу, потому что одна я боялась. Мы оттуда выгребли какие-то ненужные старые вещи, я выбросила их на помойку только благодаря подруге. Маша заявила, что от хлама надо избавляться, и не важно, что эти вещи когда-то принадлежали тете Марго…

– А у мужа вашей тети были какие-нибудь родственники? – поинтересовалась я.

– Ой, точно я не знаю, когда умер Александр Иннокентьевич, мне было три года, – призналась Настя. – По-моему, у него родители умерли давно, был еще брат, Егор, но я его никогда не видела. Не знаю, жив ли он или нет…

– И этот Егор не претендовал на квартиру? – удивилась я.

– Нет, по крайней мере я об этом ничего не знаю, – произнесла Настя. – Квартира принадлежала тете Марго и ее мужу, Александр Иннокентьевич сам купил ее, потому что он прилично зарабатывал. Это мне тетя рассказывала… После смерти Александра Иннокентьевича хозяйкой стала тетя Марго, Егор не имеет к квартире никакого отношения!

– Насколько мне известно, в случае смерти одного из супругов квартира необязательно переходит к другому супругу, – заметила я. – Наследниками могут стать братья и сестры умершего! Чтобы квартира принадлежала вашей тете, ее муж должен был составить завещание!

– Не знаю… Может, и было завещание, но тетя стала владелицей квартиры, это точно, – растерялась Ленская. – А потом квартира досталась мне.

– Настя, только не пугайтесь, если я задам вам следующий вопрос, – сказала я. – В случае вашей смерти кому достанется эта квартира?

– Да откуда ж я знаю! – воскликнула девушка. – А вы думаете, что меня пытались убить для того, чтоб завладеть жилплощадью?

– А почему вы удивляетесь? – Я пожала плечами. – Помните, как было сказано в «Мастере и Маргарите»? «Люди как люди, квартирный вопрос только испортил их». За точность цитаты не ручаюсь, но смысл понятен, за квадратные метры нередко совершаются убийства.

– Я об этом как-то не подумала… – растерялась Настя.

– Можете показать мне документы на квартиру? – спросила я.

– Да, конечно, они находятся в зале… – Настя подошла к изящному туалетному столику, на котором стояла косметика, выдвинула ящик и вытащила оттуда большую коробку. Внутри лежали документы.

– Можете посмотреть бумаги, – проговорила девушка. – Я не очень хорошо разбираюсь во всех этих тонкостях…

Я кивнула и стала перебирать документы. Среди них я обнаружила завещание Александра Иннокентьевича, согласно которому наследницей является его жена Маргарита Косенкина.

– Я и не знала, что муж тети Марго составил завещание спустя год супружеской жизни… – пробормотала Настя. – Юрист всеми этими вопросами занимался, когда я вступала в права наследования, мне он сказал только то, что все документы надо обязательно хранить и ни в коем случае их не потерять…

– Естественно, – сказала я. – По документам все верно, квартира принадлежит вам. Но в случае смерти владельца жилплощадь может достаться и родственникам Александра Иннокентьевича, то есть его брату Егору Иннокентьевичу Косенкину. Что вы знаете об этом человеке?

– Ничего не знаю, говорю же, я его в глаза не видела!

– Значит, надо будет его найти, – заметила я. – Пока он – главный подозреваемый, у него есть мотив для убийства.

– Но… – Настя не нашлась что сказать.

Некоторое время она молчала, потом заявила:

– Мне кажется, что если бы этот Егор претендовал на квартиру, он бы заявил об этом открыто! Ведь он – родственник мужа тети Марго!

– Завещание-то написано на вас, – возразила я. – Этот Егор – не дурак, он понял, что пока ему ничего не светит. В случае если он решит требовать свою долю, вы покажете ему документы, согласно которым вы – полноправная владелица квартиры. Получить жилплощадь он сможет лишь в случае вашей смерти. У вас ведь нет детей, верно?

– Нет, конечно…

– Ну вот, и завещание вы тоже не писали, поэтому, если вдруг с вами что-то случится, Егор окажется прямым наследником. Юридически все будет верно, по закону, вот только мне непонятны действия этого человека. Если вы погибнете в результате преступления, будет возбуждено уголовное дело, и неизвестно, выйдет ли Егор сухим из воды. Другое дело – несчастный случай или суицид, тут у Егора гораздо больше шансов избежать наказания. Почему преступник напал на вас, мне непонятно…

– Получается, надо искать этого Егора? – спросила Настя.

– Получается так, – кивнула я. – По крайней мере, мне ясно, с чего начинать расследование. Против Егора у меня нет прямых доказательств, есть только предположение и мотив.

– Но я в этой квартире живу уже довольно долго, – заметила Ленская. – Почему брат Александра Иннокентьевича начал борьбу за жилплощадь только сейчас?

– Возможно, он ждал, пока пройдет достаточно времени с момента смерти вашей тети, – предположила я. – Если бы он попытался устранить вас сразу же, как только вы вступили в права законного наследования, на него пали бы подозрения. А так – прошли годы, вот Егор и думал, что никто не станет подозревать наследника второй очереди.

– Не знаю… – задумчиво пробормотала девушка. – Но вещи-то ему зачем переставлять?

– А может, Егор решил попросту свести вас с ума? – выдвинула я новую гипотезу. – Сами подумайте, если вы окажетесь в психиатрической лечебнице, квартира будет пустовать. Написать завещание вы уже не сможете, потому что будете находиться далеко не в здравом уме и в твердой памяти. В больнице можно спокойно подкупить медсестру, чтобы она давала вам препараты, которые усугубят ваше состояние. Человека запросто можно превратить в инвалида, овощ, который будет только лежать целыми днями на кровати и не сможет элементарно себя обслуживать. А можно поменять лекарства и вместо снотворного вколоть больному ампулу с ядом, тоже вариант. Возможностей существует великое множество, и моя задача – помешать злоумышленнику претворить свои преступные идеи в жизнь.

– Вот теперь мне по-настоящему стало страшно, – проговорила Настя.

Девушка побледнела, и я пожалела, что стала делиться с ней вслух своими предположениями.

– Пока пугаться рано, – попыталась успокоить я свою впечатлительную клиентку. – Я всего лишь озвучиваю варианты развития событий, и необязательно, что какая-либо из моих теорий превратится в реальность. Вы можете не волноваться – пока я нахожусь рядом с вами, опасность вам не угрожает. Я хочу как можно быстрее разобраться в вашем деле и не дать преступнику совершить повторное покушение на вашу жизнь. Давайте я завершу осмотр вашей квартиры, еще я бы хотела посмотреть на тот шкаф, про который вы мне рассказывали. Помните, вы говорили, что вместе с вашей подругой разбирали старые вещи?

– Да, только теперь там уже точно ничего нет, – проговорила Настя.

– И все же я хочу сама посмотреть, – возразила я.

Ленская села на диван, я же провела тщательный осмотр гостиной. Как и в спальне, никаких посторонних предметов в зале не оказалось.

Шкафчик, о котором рассказывала Настя, находился в коридоре, он был замаскирован обоями, и только две ручки указывали на то, что здесь находится не просто стена. Я залезла на кухонную табуретку, открыла дверцы, заглянула внутрь. В шкафу было совершенно пусто, Ленская не преувеличивала.

– Вы все вещи выбросили на помойку? – поинтересовалась я.

– Ну да, говорю же, там был какой-то хлам, – пожала плечами девушка. – Книжки всякие, тряпки…

– Ясно, – кивнула я и слезла с табуретки. – Ладно, будем считать, что осмотр квартиры завершен. Пройдемте на кухню, допьем кофе.

Настя согласилась, взяла табуретку, и мы вместе прошли на кухню. Девушка села на свой стул, отпила глоток кофе.

Я тоже стала пить свой напиток. Холодный растворимый кофе на вкус оказался совершенно отвратительным, допивать его я не стала.

Настя тоже отставила чашку, посмотрела на меня и спросила:

– Что теперь делать будем?

– Во-первых, надо найти Егора, – проговорила я. – Вы можете заниматься своими делами, на меня не обращайте внимания.

– Да какие дела, у меня мысли заняты совсем не статьями в журнале, – вздохнула девушка. – А как вы будете искать Егора? Надо куда-то ехать?

– Пока нет. – Я достала свой мобильный. – Я скажу, если сегодня потребуется куда-то выйти из дома. Да, еще я хотела бы поговорить с вашей подругой, Марией Загорной. Вы можете позвонить ей и попросить, чтоб она пришла к вам домой? Можно встретиться у нее, мне без разницы. Пригласите ее в кафе, на худой конец.

– Маша работает в школе, она учитель рисования, – произнесла Ленская. – В первой половине дня она точно занята, встретиться удастся только после обеда. Конечно, если у нее сегодня нет никаких планов.

– Узнайте у нее, удобно ли ей сегодня приехать, – попросила я.

– Да, я напишу ей эсэмэску, – кивнула моя клиентка.

Пока Настя общалась с Марией Загорной, я открыла на своем смартфоне вкладку базы данных. На моем телефоне установлена замечательная программа, которая позволяет узнать информацию абсолютно о любом жителе Тарасова и области. Правда, сведения носят чисто биографический характер – сообщается адрес проживания человека, его семейное положение, наличие у него детей и родственников, а также информация о судимости, если она имела место быть. Номеров телефонов в базе данных нет, потому что с появлением мобильников номера можно легко сменить, также невозможно было узнать адрес фактического проживания человека. Однако в большинстве случаев информация, которую я узнавала в базе данных, здорово помогала мне в расследованиях.

В поисковую строку программы я ввела имя, фамилию и отчество интересующего меня человека.

В Тарасове проживал только один Егор Иннокентьевич Косенкин. Я стала внимательно читать сведения о брате Александра Иннокентьевича.

Егор Косенкин родился в Тарасове, проживал по адресу: улица Коломенская, дом двенадцать, квартира шесть. Егор был женат на Косенкиной Людмиле Ивановне, в девичестве – Абрамовой. Мужчине исполнилось пятьдесят два года, Людмила Ивановна была его ровесницей. По профессии Егор был геологом в Нижневолжском научно-исследовательском институте геологии и геофизики, его жена окончила факультет биологии и преподавала свой предмет в Тарасовском государственном университете. У Косенкиных было двое взрослых детей. Младшая дочь Жанна оканчивала географический факультет Тарасовского государственного университета. Старшему сыну Петру было двадцать четыре года, парень имел неоконченное высшее образование, в настоящее время официально нигде не работал. Никто из Косенкиных не был судим, к уголовной ответственности не привлекался.

Весьма скупая информационная сводка, отметила я про себя. Но что поделаешь, в базе данных подробных жизнеописаний не найдешь, придется работать с тем, что есть.

Итак, мне известно место работы Егора. Я нашла в интернете адрес и телефон Нижневолжского научно-исследовательского института и позвонила по указанному номеру.

Трубку взяли сразу же. Женский голос официально проговорил:

– Нижневолжский научно-исследовательский институт геологии и геофизики, слушаю вас.

– Здравствуйте, – поздоровалась я. – Мне нужно поговорить с Косенкиным Егором Иннокентьевичем.

– По какому вопросу? Егор Иннокентьевич работает в лаборатории.

– Меня зовут Евгения Охотникова, я корреспондент газеты «Тарасовские известия», – представилась я. – Я собираюсь сделать материал об исследованиях, которые проводит институт геологии и геофизики. Мне рекомендовали Егора Иннокентьевича как выдающегося специалиста, в какое время я могу сегодня подъехать для интервью?

– Сейчас я не могу ответить на ваш вопрос, – проговорила моя собеседница. – Оставьте мне ваш номер телефона, если Егор Иннокентьевич сможет выделить время для беседы с вами, я вам перезвоню.

– Буду вам очень благодарна, – сказала я и продиктовала свой номер телефона.

Закончив разговор, я положила мобильный на стол.

Настя, которая сидела рядом, взглянула на меня с любопытством и спросила:

– Как вы смогли так быстро узнать про этого Егора? У вас в телефоне какая-то программа установлена?

– Да, – подтвердила я. – Весьма полезная штука. А у вас как дела? Вы договорились с Марией о встрече?

– Я написала ей эсэмэску, жду, когда ответит, – произнесла Ленская. – Простите, что надоедаю вам расспросами, просто интересно… Вы сказали, что являетесь корреспондентом газеты, а если Егор потребует документы? Думаю, в научно-исследовательский институт без удостоверения не пропустят…

– Можете не волноваться по этому поводу, документы у меня есть, – заверила я девушку.

Удостоверение журналиста у меня действительно имелось, равно как и другие документы, необходимые для моей работы. В свое время один хороший знакомый из полиции сделал мне фальшивые удостоверения, которыми я частенько пользуюсь для допроса своих подозреваемых. Насте я подробностей, конечно, не рассказывала, и теперь Ленская смотрела на меня как на волшебницу.

– Ничего себе! – протянула она. – Не думала, что у вас так все… серьезно…

– У профессионала должны быть в запасе инструменты, необходимые для достижения цели, – заметила я. – Иначе работать будет сложно.

Где-то через полчаса мне позвонили из Нижневолжского научно-исследовательского института геологии и геофизики и сообщили, что Егор Иннокентьевич может побеседовать со мной сегодня в половине первого дня. Я сказала, что непременно подъеду в это время, поблагодарила за информацию и положила трубку.

– Настя, собирайтесь, – велела я своей клиентке. – Сейчас мы поедем разговаривать с Егором.

– Но… вы же сказали, что поедете брать интервью! – стушевалась Ленская. – А я-то кем представлюсь?

– Фотографом, – пожала я плечами. – Журналист ведь может работать в паре с фотографом, верно?

– Ну да… Только у меня нет никаких документов, подтверждающих, что я – сотрудник вашей газеты!

– У меня-то есть удостоверение, – возразила я. – Вам необязательно предъявлять какие-то документы за исключением паспорта. Пройдете со мной.

– А что делать с Машей?

– Вы сами говорили, что она занята в первую половину дня, – напомнила я. – Как только подруга вам ответит, назначьте ей встречу часа на три-четыре. Если, конечно, это время будет ей удобно. Сомневаюсь, что у Егора мы задержимся надолго – судя по телефонному разговору, Косенкин очень занятой человек, поэтому он постарается отвязаться от нас как можно быстрее.

– Ладно… – тоскливо протянула девушка. – Я тогда переоденусь, и мы можем ехать…

Глава 3

Перед уходом я установила жучки в квартире Насти – на случай, если за время нашего отсутствия неведомый преступник снова наведается в квартиру Ленской. Настя не видела моих манипуляций – она была в своей комнате, собиралась. Когда она вышла в коридор, я зашла к ней в комнату и быстро установила прослушку так, чтобы устройство фиксировало, что происходит в помещении.

До научно-исследовательского института мы добрались довольно быстро – сейчас пробок на улице было гораздо меньше, чем утром. Успели приехать заранее, часы показывали пятнадцать минут первого.

Пока мы ехали, Насте написала ее подруга Маша. Она сообщила, что сможет приехать к Насте в пять часов вечера, до этого будет занята на работе. Маше нужно было заполнять документацию, а, по словам Загорной, дело это весьма хлопотное и нудное, занимает много времени. Про себя я подумала, что пока все складывается как нельзя лучше – мы успеем и с Егором поговорить, и с Марией встретиться.

Нижневолжский научно-исследовательский институт геологии и геофизики находился напротив Театральной площади. Здание было четырехэтажным и вытянутым в длину.

Я припарковала машину на стоянке неподалеку, и вместе с Настей мы прошли к центральному входу института.

На входе дежурил охранник, который потребовал предъявить документы и записал в журнал цель нашего визита. Видимо, его уже предупредили о том, что в научно-исследовательский институт приедут журналисты. Охранник сказал нам подняться на четвертый этаж, где в четыреста третьей лаборатории трудился Косенкин.

В здании имелся лифт, которым мы и воспользовались. Стены в научно-исследовательском институте были выкрашены в белый цвет, из-за чего коридор казался стерильным и очень просторным. По пути к лаборатории мы не встретили ни одного человека, создавалось впечатление, что институт совершенно пуст.

– Какое-то странное здание, – тихо проговорила Настя. – Я думала, что в научно-исследовательском институте полно людей в белых халатах, которые в коридоре обсуждают свои научные разработки…

– Скорее всего, все эти люди в белых халатах сидят в своих лабораториях и проводят исследования, – поделилась я своими соображениями. – Наверняка они одержимы своими разработками, вот и корпят целыми днями над ними…

– У нас в редакции обычно гвалт стоит, – заметила Настя. – Все разговаривают, пьют кофе с пирожными, бегают на перекур. Но мы не бездельничаем, просто многие любят отвлекаться…

– Ну, художественные редакторы, судя по всему, народ творческий, вот им и не сидится на одном месте, – произнесла я. – Другое дело – ученые. Мне как-то приходилось общаться со светилами науки, могу сказать, они целиком погружены в свой научный мир и совершенно не хотят из него выныривать в реальную жизнь.

Мы подошли к двери, на которой висела табличка: «Лаборатория 403». Я посмотрела на часы – двадцать пять минут первого. Надеюсь, Косенкин не станет возражать, если мы зайдем на пять минут раньше условленного времени.

Я постучала в дверь, но ответа не последовало. Лаборатория была не заперта; я толкнула дверь, и мы с Настей зашли в помещение.

Лаборатория оказалась светлой, с белыми стенами. Похоже, тут все было выкрашено в белый цвет, прямо не научно-исследовательский институт, а какая-то операционная. На окне висели белые жалюзи, рядом с окном располагался стол с огромным количеством разнообразных приборов, из которых я смогла узнать только микроскоп.

Глядя в этот самый микроскоп, за столом сидел седоволосый человек в белом халате. Мужчина даже не посмотрел на нас – он был полностью поглощен своим занятием. В микроскоп он разглядывал какой-то камень, с виду не представляющий ничего особенного. Чем невзрачный булыжник так заинтересовал мужчину, оказалось загадкой. Видимо, артефакт все-таки представлял для геолога определенную ценность, раз он так пристально изучал его.

– Егор Иннокентьевич? – нарушила я молчание. – Простите, что отрываю вас от важного дела, но мы с вами договаривались об интервью…

– Да-да, подождите, – не оборачиваясь, проговорил Косенкин.

Делать нечего – пришлось нам с Настей стоять и ждать, пока ученый не налюбуется на свой камень.

Наконец Егор Иннокентьевич соизволил оторваться от своего чрезвычайно важного занятия и повернулся к нам. Это был худощавый человек с лицом, покрытым морщинами, выглядел он гораздо старше своего возраста. Только синие глаза за очками казались молодыми и выдавали умного, внимательного человека.

– Мне сказали, что журналисты хотят взять у меня интервью, – проговорил Егор Иннокентьевич. – Признаюсь, я был удивлен, в научно-исследовательский институт пресса не заходит. Другое дело – полевые работы, там журналистов пруд пруди… Я даже не знаю, о чем вам рассказывать, могу, конечно, рассказать про свои исследования, но мои изыскания интересны лишь узкому кругу читателей.

– Вы правы, научные термины обычный человек вряд ли поймет, – кивнула я. – Я собираюсь написать статью о том, чем занимается научно-исследовательский институт, а также рассказать о сотрудниках, которые здесь работают. Читателям интересен прежде всего рассказ о конкретном человеке – что его интересует, почему он выбрал занятие геологией, в чем, если можно так выразиться, он черпает вдохновение…

– Ну да, примерно так я и представлял нашу беседу, – согласился Косенкин. – Вы будете допытываться от меня, как я провожу свое время, сколько у меня было романов на стороне и как я развлекаюсь в экспедициях. Увы, вынужден вас разочаровать, милые барышни, жизнь я веду чрезвычайно скучную, семья у меня обычная, интриг на стороне никогда не заводил, а в экспедициях занимаюсь исключительно своими прямыми обязанностями – добываю образцы, которые имеют ценность с точки зрения науки. Возможно, вы выбрали не того человека для интервьюирования, на вашем месте я расспрашивал бы кого-нибудь помоложе…

– Нет-нет, вы нас вполне устраиваете! – заверила я Косенкина. – Вы не будете возражать, если моя коллега будет фотографировать?

– Нет, снимайте, сколько душе угодно, – милостиво разрешил мужчина. – Позвольте узнать, как к вам обращаться, милые барышни!

– Меня зовут Евгения, а фотографа Анастасия, – проговорила я. – Мы являемся корреспондентами газеты «Тарасовские известия», как только выйдет статья о научно-исследовательском институте, мы непременно отдадим вам несколько экземпляров номера! Егор Иннокентьевич, расскажите вкратце о вашей деятельности!

– Что ж, с чего бы начать… – задумался Косенкин. – Вы наверняка знаете, что в нашей стране в течение долгого времени усилиями геологической службы были выявлены почти все рудные месторождения, залегающие на поверхности или на большой глубине. В настоящее время геологи решают задачу поисков руд на больших глубинах, а также под мощным чехлом перекрывающих отложений, и поэтому поверхностное геохимическое опробование по вторичным и первичным ореолам…

Минут пятнадцать светило науки грузил нас всевозможными терминами и замысловатыми фразами, а мы с Настей усиленно изображали журналистскую деятельность. То есть я делала пометки в своем блокноте (я решила «по старинке» записывать за Косенкиным его речь, чтобы геолог наверняка поверил в нашу легенду), а Ленская фотографировала Егора на свой телефон. Вскоре наши головы окончательно разболелись от малопонятных фраз, я поняла, что пора бы остановить Косенкина, иначе мы так и не узнаем ничего полезного для расследования.

Дождавшись, когда мужчина на секунду прервет свой монолог, я быстро проговорила:

– Егор Иннокентьевич, несомненно, вы проделали огромную работу! Ваши исследования очень важны для науки, но мне очень интересно, как вы умудряетесь совмещать работу и личную жизнь. У вас наверняка есть семья, дети?

– Да, я счастливо женат на моей обожаемой супруге Людмиле. У нас двое взрослых детей, Петр и Жанна. Жанна оканчивает последний курс Тарасовского государственного университета, отличница, идет на красный диплом. Словом, у меня замечательная семья, можно сказать жизнь сложилась…

– Ваш брат Александр тоже геолог? – задала я новый вопрос.

– Нет, мой брат, царствие ему небесное, занимался бизнесом. Мы мало с ним общались – сказывалось отсутствие общих интересов и целей в жизни. Увы, когда Саша погиб, я даже не смог попасть к нему на похороны – находился в экспедиции.

– Вы совсем не поддерживали отношения с братом? – удивилась я.

– Говорю же вам, когда мы окончили школу, то поступили в разные учебные заведения, – проговорил Косенкин. – Я – на геологический, Саша – на юридический. В восемнадцать лет брат стал жить отдельно, снимал квартиру. Ему так было удобно. Потом наши родители умерли, и наше общение с Сашей окончательно прекратилось. Брат женился, я тоже завел семью… Вот, собственно, и все.