Сказка о невероятных приключениях девочки Маши, Специальной Волшебной Операции, и Капитане Америка бесплатное чтение

Вместо присказки

В некотором было царстве, в некотором было государстве, не там где пальмы и апельсины, а где капуста в магазине, жила-была девочка по имени Маша. Маше было восемь лет, и училась она во втором классе.

Жила Маша в небольшой квартире, большого многоквартирного дома, на самой окраине города. Ходила в школу за пятёрками, а в «Пятерочку» ходила за хлебом.

Но и ладно для присказки.

Начнем саму сказку.

Часть Первая

Книга русских сказок

Глава 1

в которой рассказывается об удивительной школе, в которой училась Маша

Как обычно, Маша проснулась, умылась, почистила зубки, позавтракала, собралась в школу и вышла во двор.

Весна. Погода дышала волшебством. Чистое безоблачное небо, чистый двор с новенькой детской площадкой, дорожками и скамейками.

Когда Маша проходила детскую площадку, она сразу визуализировала свой вечер, когда она вернется домой, быстренько поужинает и выбежит гулять на площадку. И вместе со всеми девочками и мальчиками будет играть в супергероев, и спасать мир. Конечно, Маша, как и все девочки, будет Чудо-женщиной и станет побеждать каких-нибудь злодеев, которыми непременно будут мальчишки. Девочки будут бегать за мальчиками, бить их и тем спасать мир от злодеев. Будет очень весело и интересно! Маша как свизуализировала это, так на душе ее стало радостно.

С таким весенним настроением Маша и влилась в поток жизнерадостных школьников и учителей, и вошла в двери школы.

Школа, с самого входа, над которым возвышался билборд: Мы не учим учеников тому, чего они не понимают! – просто излучала волшебство.

Когда Маша, еще первоклассницей, вошла в коридор Начальной Школы, и увидела стены, а на стенах ярко-оранжевые кружочки и треугольнички, и салатовые и желтые квадратики, и на полу яркие квадратики и полосочки, а на этих полосочках разноцветные пуфики и столики, а на столиках кубики и пирамидки… Маша готовилась вдохнуть запах июльского сада – что пах ранними яблоками и поздней вишней. Так вокруг было цветно и весело! И учительницы в белых блузочках, и такие же веселые – одно загляденье! Вдохнула и… Ничего не почувствовала, кроме, конечно, запаха хлорки, которую и ее мама добавляла в тазик, когда мыла дома полы. Конечно, Маша расстроилась, но всего на полсекундочки, – так всё было нарядно и волшебно, что расстраиваться больше, просто не было времени.

Класс, в котором училась Маша, так же радовал: яркий веселый, полосочки, кружочки, квадратики – загляденье, а не класс! И весь такой современный, интерактивный, что даже мела не найти, потому что сама доска на стене интерактивна, и учительница ничего на ней не писала, а только показывала! На стенах в рамочках висели плакаты, где все улыбались, и было написано: Учеба – это игра! – и прочие веселые и радостные надписи. И уроки проходили страшно интересно! Маша вместе с одноклассниками и учительницей и пела и плясала, и на планшете рисовала – не уроки, а одно удовольствие!

Чего только Маша не постигла за первый год своего обучения: и Этику, и Эстетику, и Финансовую грамотность, и даже Эзотерику! А за второй год Маша постигла еще больше интересного, особенно, когда в школе объявили Эру Патриотизма, но мы слишком забежали вперед.

После уроков Маша со всем классом шла в группу Продленного дня и снова играла, пела и плясала, или сидела ровно на стульчике и смотрела в свой смартфончик.

А на переменах Маша гуляла по школе. Чего только она не находила: и спортивный зал, где играли в мяч, и столовую, где ели пиццу и пили компот, и актовый зал, где пели, плясали и вообще выступали. А в один удивительный день Маша нашла библиотеку.

Глава 2

в которой Маша знакомится с Библиотекой и Библиотекаршей

Маша полюбила Библиотеку с первого дня, как только вошла в нее. Комната величиною с класс. Справа четыре ряда стеллажей с книгами, слева же стол, за столом Библиотекарша, сама худенькая, маленькая как шпилька, и в высокой рыжей прическе миллион всевозможных шпилек и булавок. Маша, как вошла, первое и увидела эту перешпиленную прическу, точно Библиотекаршу, за какое-то престрашное преступление (к примеру, книжку какую-нибудь кому-нибудь запрещенную выдала, и не предупредила), вывели на школьный двор, и все-все мальчишки, наверное, даже девчонки, да что уж там! все учителя вместе с директоршей обступили ее и бросили в Библиотекаршу каждый по шпильке и по булавке, и все они вонзились в высокую прическу и так и застряли. Вот что представила Маша, когда впервые увидела Библиотекаршу.

Библиотекарша оказалась премилейшей библиотекаршей, наверное, никогда Маша не встречала такую милую библиотекаршу. Как только та услышала, что Маша зашла не просто сдать или получить учебники, а зашла посмотреть книжки, да еще и взять что-нибудь почитать интересное, Библиотекарша так обрадовалась, так засветилась, так заулыбалась, что Маша приготовилась, что вот сейчас все шпильки и все булавки от радости выскочат из ее прически!

– Как тебя зовут?! – радостно-радостно воскликнула Библиотекарша, и вышла из-за своего стола-укрытия, как из-за крепостной стены на встречу неожиданному и приятному гостю. Библиотекарша оказалась немногим выше Маши, само собой не считая прически, которая рыжей накрученной короной покрывала ее головку.

– Маша, – отвечал Маша.

– Как это прекрасно! – Маша, – умиленно повторила Библиотекарша и, взяв Машу за руку, повела ее к стеллажам.

Стеллажи снизу доверху были заставлены книгами. Книги стояли по тематике и по алфавиту. И ни одной пылинки на книгах.

– Наверное, за тысячу лет ты первая девочка, кто зашла в Библиотеку, чтобы взять почитать книжку, – говорила Библиотекарша. – Когда-то, давным-давно, когда я сама еще маленькой девочкой училась в этой же самой школе, за книжками стояла очередь. Да-да, не удивляйся, – сама удивилась Библиотекарша, – ученики приходили и записывали свои имена в специальную тетрадку, кто, когда и за кем будет читать книгу. А на каждой перемене ученики не сидели на подоконниках и не смотрели в смартфончики, а сидели в Библиотеке и читали книжки. Какие это были времена! – Библиотекарша так вздохнула, что прическа ее колыхнулась со всеми своими шпильками и булавками. – Я тогда решила, что непременно после школы поступлю в институт на библиотекаря, вернусь в свою школу и буду читать все-все книжки без очереди и без записи! Какие это были времена! – повторила она, и Маше показалось, что все ее шпильки и булавки печально вздохнули вместе с Библиотекаршей от нахлынувших воспоминаний. – Теперь же в Библиотеку заходят исключительно, чтобы сдать или получить учебники. И если бы я каждый день не протирала книги, то стеллажи покрылись бы такой пылью, что Библиотека превратилась бы в Гималайские горы или даже в Эльбрус! Какую книжку ты хочешь прочитать? Наверное, какую-нибудь про волшебство и приключения? Я страсть как любила читать книжки про волшебство и приключения! – и Библиотекарша стала показывать Маше книжки, где рассказывалось про что-нибудь волшебное и где приключались самые невообразимые приключения.

Книг про волшебство и приключения оказалось так много, что Маша даже растерялась, еще и от того, что Библиотекарша готова была выдать их Маше все сразу. Маша уже готова была выбрать из этого миллиона интереснейших книг одну книгу, как прозвенел звонок на урок.

– Ну, беги! – подбодрила Библиотекарша испугавшуюся Машу, потому что Маша как послушная девочка никогда не опаздывала на уроки. – А после уроков приходи. Я не просто подберу тебе книгу, я познакомлю тебя со своим другом. В Библиотеке живу не я одна. Беги, – Маша немедля побежала к своему классу, хотя она и знала, что по школе бегать нельзя, но Маше очень не хотелось опаздывать на урок.

Глава 3

в которой Библиотекарша познакомила Машу с Книжным Червем

Познав на последних трех уроках, как брать кредиты в банке, как добиться личностного роста и как сконцентрировать свою внутреннюю энергию, Маша со звонков, конечно, отпросившись у учительницы, побежала в Библиотеку.

Библиотекарша ждала Машу, и чай заварила, и печенье в вазочке на стол поставила, и только Маша вошла, Библиотекарша так обрадовалась, что все шпильки и булавки в ее прическе радостно вздрогнули.

Как только Маша села за столик, за которым, когда-то давным-давно, ученики сидели и читали книжки, а сейчас стоял чайник, три чашки, и вазочка с печеньем, Библиотекарша, села рядом и значительно посмотрела на Машу.

– Ты очень хорошая девочка, – сказала Библиотекарша, – и я хочу познакомить тебя со своим другом. Библиотекарша произнесла всё это так торжественно, что Маша аж приосанилась, приготовившись к самому неожиданному и волшебному.

– Прошу к столу, – глядя на стеллажи негромко, но величественно произнесла Библиотекарша, что Маша замерла в ожидании.

И он появился.

Большой толстый гладенький, переливаясь каждым колечком, он выполз из стеллажа со сказками, и неторопливо спустившись, подполз к столу, взобрался на стульчик и удобно свернув свое кольчатое блестящее тело колечком, прислонился к спинке стульчика.

– Прошу любить и жаловать, – представила его Библиотекарша, – Книжный Червь.

Маша, обомлев, но совсем немножко, взяла себя в руки и вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте, – и как же она удивилась, когда Книжный Червь ей ответил. Конечно, и само появление Книжного Червя было удивительно, но когда он удобно расположился на стуле, Маша ясно видела, что у Книжного Червя не было ровным счетом ничего, кроме его блестящего коричневатого тельца. К слову, Книжный Червь был размером с обыкновенного ужа, правда очень сытого и даже через чур толстенького, и как он вообще мог прятаться в стеллаже с книгами… Но об этом чуть позже.

Так вот, когда Маша поздоровалась, из… верхней части тела (потому как никакой головы у Книжного Червя не было, а было одно кольчатое тело без рук, ног и каких либо хвостов и лапок), из верхней его части, как фары спортивного автомобиля, поднялись два кольчатых века; два очень разумных карих глаза внимательно смотрели на Машу, и еще одно колечко растянулось в улыбке и чуть с хрипотцой, какой-то даже старческой, проговорило:

– Добрый день.

Каково же было Машино удивление, когда из самой середины тела раскрылись еще два колечка и две лапки неторопливо выбравшись, потянусь к чашке с чаем, взяли ее, и поднесли к колечку, где появился ротик. Книжный Червь подул на чай, аккуратно припал к чашке, сделал глоточек, довольно выдохнул и вернул чашку на стол.

Это было так обворожительно, что Маша невольно сама взяла чашку, подула на чай, сделала глоток, выдохнула и вернула чашку на место – точь в точь как это сделал Книжный Червь.

Библиотекарша смотрела на всё это с превеликим удовольствием. Она очень была рада, что Маша и Книжный Червь нашли общий язык.

Какое-то время все прилично молчали и пили чай.

Первым нарушил молчание Книжный Червь.

– Как вы находите сегодняшнюю погоду?

Маша посмотрела за окно. За окном моросило.

– Нахожу ее моросящей, – вторя степенному тону Книжного Червя, отвечала Маша.

– Прекрасная погода, – согласился Книжный Червь.

– Просто изумительная, – согласилась и Библиотекарша. Ей очень нравилось, что беседа началась именно с погоды, как и положено в приличном обществе.

– А как вам чай? – продолжал Книжный Червь.

– Горячий, – не хуже светской дамы отвечала Маша, и даже чуть тронула прическу, как это делают светские дамы в таких случаях.

– Ах! – Библиотекарша аж руки к груди прижала от умиления. Так ей всё это нравилось. – Как это прекрасно, вот так сидеть, пить чай и вести непринужденную беседу, – Библиотекарша смахнула появившуюся слезинку.

Беседа началась неспешно и приятно, как и положено в приличном обществе, и для Маши крайне познавательно. Потому как она совершено ничего не знала об удивительнейшей жизни самого Книжного Червя и книжных червей вообще. Оказалось, что Книжный Червь поселился в Библиотеке с самого ее открытия, с того дня, когда в Библиотеку принесли первые книги. Вместе с книгами он и заселился. Как трогательно Книжный Червь отдался воспоминаниям! Он вспоминал первый день, когда Библиотекарша, совсем еще молоденькая, только после института, открыв коробку, в которой и лежал Книжный Червь, взяла его на руки, заглянула в его карие умные глаза. Как впервые напоила его чаем, – Библиотекарша еле сдерживала слезы, то и дело, пряча лицо в ладони; и шпильки и булавки вздрагивали вместе с ней, видимо так же окунувшись в приятные воспоминания молодости, когда сами они были еще маленькими шпилечками и булавочками. Как он поселился на стеллаже со сказками, найдя себе уютное местечко на самой верхней полке. Забравшись на полку, он, как и все Книжные Черви, сжимал свое кольчатое тело до размеров обыкновенного дождевого червя и устраивался в небольшое гнездышко, спрятанное под самым потолком; когда же Библиотека закрывалась, он вновь вырастал до размеров ужа спускался со стеллажа и пил чай с Библиотекаршей, приятно проводя вечер в беседах о литературе.

– Как это было прекрасно, – вдохновенно произнесла Библиотекарша. – Продолжай, мин Херц, – и Книжный Червь продолжал. Он рассказывал, как с каждым днем наполнял Библиотеку Духом спокойствия и тишины. Как каждую перемену, и после уроков Библиотека слышала вдумчивое сопение и дыхание учеников, сидевших за читальным столом и читавших книжки, или же бравших и возвращавших книжки на полки стеллажей. Библиотека тогда не знала пустоты. Как не знает пустоты гостеприимная семья.

– Какое это было время! – не выдержав, Библиотекарша дала волю чувствам, и так растрогала Машу, что та, достав из кармашка платьица свой кружевной платочек, протянула его Библиотекарше. Утерев слезы, Библиотекарша вернула Маше ее платочек, и пообещала больше не плакать.

– Да, – продолжал свой рассказ Книжный Червь, – в те стародавние доинтернетовские времена, когда Книга была источником знаний и лучшим подарком, в каждой библиотеке жил, а точнее служил свой книжный червь. Тогда все книжные черви, рождались в Свете Знаний в Москве, в самой главной Библиотеке, которая называлась Ленинская, и стояла через дорогу от Кремля. После появления на Свет, молодого книжного червя распределяли во вновь открытую библиотеку, которых с каждым годом открывалось всё больше. Это было так давно, что и сам Книжный Червь с трудом припоминал то удивительное время, когда все и везде читали книги, как сегодня все и везде смотрят в смартфончики. Книга была тогда такой ценностью, что не каждый мог себе позволить хранить ее дома. И потому в каждом городе, в каждом районе, да что уж там – в каждом дворе открывали библиотеку, и все желающие могли читать книги, какие они захотят, и сколько им будет угодно. Книги читали в самих библиотеках (для этого были специальные читальные залы), книги можно было брать домой, и читать их лежа на диване или сидя в кресле, словом, книги оказались так нужны, что их печатали всё больше и больше, но их всё равно не хватало. Читая книги, мальчики и девочки так образовывались, что придумывали всё на свете: от космических кораблей до атомных электростанций. Книжные черви, что служили в библиотеках, помогали библиотекарям: следили за тем, чтобы книги были в надлежащем виде и стояли на своих местах – по разделам и алфавиту. Ко всему прочему, книжные черви являлись хранителями Духа библиотеки, наполняя библиотеку той особой тишиной и спокойствием в котором чтение книг становилось особенно увлекательным и полезным. Именно книжные черви создавали ту волшебную атмосферу, что каждый, кто садился за стол читального зала и открывал книгу, не мог от нее оторвать до той минуты, когда или не прочтет книгу до конца, или же когда библиотека не закроется.

Но всё изменилось, когда в Главную Библиотеку имени Ленина пробрались ложные книжные черви.

Глава 4

в которой Маша узнала про вормов

– Да-да, – со значением повторил Книжный Червь, – ложные книжные черви. По виду они не отличались от настоящих книжных червей, как не отличить настоящий опёнок от ложного. Они были всем похожи. Выдавали глаза. У настоящего книжного червя глаза карие и вдумчивые – служба обязывает, – Книжный Червь заметил это как замечают вполне обыденную, но крайне важную деталь. – У ложных же книжных червей глаза бесцветные и пустые. Эти ложные книжные черви появились в далеком средневековье в самых сырых подвалах самых глухих европейских монастырей. Поговаривают, что вывели их сами монахи, испугавшиеся, что знания, доступные им одним, станут доступны всем смертным, но это лишь предположение, – поправил сам себя Книжный Червь. – Ложные книжные черви, – продолжал он, – наполняли ядом книги несущие в себе знания, и распространяли Лож. Библиотеки, где заводились ложные книжные черви, сырели, воздух наполнялся тревогой, книги или гнили, или сохли, а люди, кто открывал и читал отравленные книги, видели в них только плохое и глупое, совсем не замечая хорошего и умного. Читая книгу о любви, кто читал ее, видел что любовь – это порок и страсть, и ничего прекрасного в любви нет, и впитывал в себя эту страсть и не понимал любви другой, как только боль и страдания, не видя, что любовь это радость и чистота. Кто начинал читать книгу о жизни какой-нибудь семьи, читал, что семья это ужасно, а жить нужно порознь, не замечая, что в книге рассказывается о дружной семье и семья это лучшее, что есть на Земле. Кто же открывал книгу о сражениях – видел, что подлость, страх и боль – это хорошо, и невольно наслаждался войною и убийствами, не видя, что в книге говорится совсем о другом – что война это плохо и убийство это плохо. Ложные книжные черви переворачивали наизнанку смысл, вложенный в книги великими мыслителями и писателями. Доходило до того, что читая книги по географии, где рассказывалось, что наша Земля это планета – шар, вращающийся вокруг неподвижной звезды по имени Солнце, человек видел, что Земля плоская и стоит на трех китах, а Солнце на колеснице катится вокруг Земли, – вот до чего очаровывали читателя ложные книжные черви. И звали этих ложных книжных червей – вормы.

Маша слушала всё это и капельки пота выступили на ее лбу, до того всё услышанное, казалось ей мрачным и удивительным.

– Вормы, – повторила она. Что-то сказочно-зловещее звучало в этом слове.

– Да, вормы, – повторил Книжный Червь. – Когда первые слухи дошли до нас, что вормы захватывают библиотеку за библиотекой, низвергая Просвещенную Европу во тьму и мрак, когда мы узнали, что костры Инквизиции запылали от Испании до Польши, мы не верили своим ушам. Как такое возможно? Прекрасная Европа, получившая в наследство Знания Древней Греции и Древнего Рима, отказывается от Знания, и подобно безумцу, что отказывается от солнечного свет и спускается в сырую тьму подземелья, сползает в болото безграмотности и суеверий. Мы отказывались верить, что европейские настоящие книжные черви бездействовали, и позволяли этому червивому мракобесию уничтожать всё то, что Человечество собирало и создавало веками. Тем более что свою историю настоящие книжные черви ведут с образования Александрийской библиотеки – матери всех библиотек. Свитки и папирусы великих философов и мыслителей, с трепетом и благоговением собирали и хранили в стенах, этого поистине светоча знаний. Более ста ученых ежедневно трудились, и столько же первых книжных червей помогали им, наполняя благостным духом стены этой обители. Их потомки заселили все библиотеки Европы. И как они позволили ложным книжным червям взять верх?.. Впрочем, вскоре и мы, кто блаженствовал в наших монастырях и библиотеках ощутили на себе отравляющую силу ложных книжных червей.

– А как же они пробрались к нам? – искренне ужаснулась Маша.

– Подлостью, – отвечал Книжный Червь. – По обмену опытом.

– Как это? – не поняла Маша.

– Когда стало ясно, что Европа заражена ложными учениями, наши книжные черви опустили Железный Занавес, закрывший наши границы от тлетворного влияния Запада. Запад загнивал, у нас же Знание распространялось со скорость мысли, и вскоре наша молодежь так напиталась Знанием, что запустила в космос первый в мире спутник, затем отправила на орбиту двух собачек, Белку и Стрелку, а следом в космос полетел и первый человек – Юрий Алексеевич Гагарин!

– Я знаю-знаю! – обрадовалась Маша, – мне про это папа рассказывал! Он еще, Юрий Гагарин, сказал: «Поехали!» и махнул рукой!

– Да-а, – на какую-то секунду задумался Книжный Червь, – сказал «Поехали» и махнул рукой… – повторил он в задумчивости. – С этого-то всё и началось.

– Что началось?

– Обмен опытом. Наши книжные черви, верившие в справедливость и силу человеческого разума, поддались на ложь вормов, уверивших наших книжных червей, что они раскаялись, и больше не хотят дальше ввергать человечество во мрак. Им поверили, открыли Железный Занавес и впустили вормов, а в знак доброй воли, отправили на Запад делегацию наших самых образованных книжных червей. И это стало непоправимой ошибкой. Вормы сразу затерялись среди настоящих книжных червей. И со скоростью, с которой может распространяться только Лож, заполнили новые библиотеки. Скорость Лжи, как известно, быстрее скорости Мысли, потому как Лож использует исключительно человеческие чувства, а не разум. Наша молодежь стала читать всё меньше и меньше, космические корабли перестали летать в космос, даже пришлось затопить в океане орбитальную станцию, потому как наша молодежь не просто разлюбила читать, но вообще потеряла интерес к Знанию. И космос им стал не интересен, – Книжный Червь вдруг впал в задумчивость. Даже к чаю не притрагивался, опустил веки и так и сидел в молчании.

– А что же им стало интересно? – вежливо помолчав вместе с Книжным Червем и Библиотекаршей, которая лишь слушала и не вступала в разговор, нарушила молчание Маша.

– Ничего, – отвечал Книжный Червь.

– Как ничего?

– А вот так. Пустота. В Центральной Азии, было когда-то огромное соленое озеро, четвертое по своим размерам в мире; его даже называли морем – Аральское море. Оно было живым островом посреди безжизненной пустыни. Его так и назвали Арал – что значит «остров». В нем водилось много рыбы, плавали суда, вокруг моря жили люди. Но море стало мельчать. Вода уходила из него, оставляя Пустоту – безжизненную соленую пустыню. Теперь вместо наполненного жизнью моря, три соленых озерка, до того соленых, что даже рыба не живет в этой мертвой воде. Пустота. Она захватывает всё, откуда уходит жизнь. Она захватывает и человека, если он отказывается от Знания.

– Какой кошмар! – Маша обхватила голову ладошками. – Просто кошмар! И что, это море высушили вормы?

– Не без них, – согласился Книжный Червь, а Библиотекарша согласно закивала и все ее шпильки и булавочки закивали с ней вместе.

– Как только вормы пробрались в нашу страну, они немедля стали внушать людям ложные знания, люди стали совершать необдуманные поступки, и уверяться, что поступки их правильные. И уверять в этом остальных людей. Но всё это долгая, даже бесконечная история, – Книжный Червь видно решить завершить этот тяжелый для него разговор.

– А как же те, настоящие книжные черви, что уехали по обмену в Европу? – вспомнила Маша.

Книжный Червь, услышав вопрос, совсем расстроился и оттого отвечал чуть слышно:

– Они остались в Европе. Они отравились Ложью, их карие глаза потеряли цвет, стали пусты. Как стали пусты и наши библиотеки, где поселились вормы. Наш мир стремительно пустеет, как опустело Аральское море. Теперь и в Ленинской библиотеке правят вормы. И нас, настоящих книжных червей, осталось так мало, что мы не в силах что-либо изменить.

– Но это нужно! – Маша аж поднялась, ее кулачки сжались. – Нужно всё вернуть, всё исправить! Иначе Пустота захватит всё. Нельзя этого допустить! – хотела еще что-то такое сказать важное, как дверь Библиотеки отворилась, вошла учительница.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с Библиотекаршей. Книжного Червя учительница не увидела – как только скрипнула дверь, он мгновенно, как сдувается шарик, сдулся до величины дождевого червя. – Маша, – ласково произнесла учительница, – собирайся, всех забрали мамы, осталась ты и я. Пойдем, я провожу тебя.

Глава 5

в которой Маша знакомится с Компьютерной Мышкой

На следующий день, сразу после уроков, Маша вместо продленки отпросилась у учительницы позаниматься в компьютерном классе. По Эстетике всему классу задали создать проект-презентацию на тему: «Формирование метафорического влияния на фронтальное отношение к объективному имажинизму». Весь класс дружно залез в интернет и понакачал оттуда столько метафорически-фронтальных проектов-презентаций, что учительница с благообразной улыбкой поставила всему классу пятерки, за трудолюбие, проекты же вместе с презентациями, не читая, сложила в стол, чтобы после уроков отдать всю эту пачку бумаги секретарю, а та уже придумает, что с этим делать. Обычно, на таких презентациях, секретарь, на обратной стороне, печатала всевозможные отчеты, которых печаталось столько много, что непонятно, что еще можно было отчитать в школе.

Но Маша не могла вот так взять и скачать проект из интернета. Она хорошо помнила, что папа всегда всё делал сам. Потому что неизвестно какой лабуды понавыкладывают в этом интернете; скачаешь, и будешь потом стыдиться как первоклассник, – так говорил папа, так поступила и Маша, потому как она училась во втором классе и «стыдиться потом как первоклассник», ей совершенно не хотелось. Села за компьютер и стала изучать, что же это такое «объективный имажинизм».

Получалось, что форменная лабуда. От этого Маша совсем запуталась, и так расстроилась, что открыла игрушку и стала гонять компьютерную змейку по экрану; змейка проглатывала попадавшиеся ей на пути коробочки, и избегала своего хвоста; потому, как только змейка вместо коробочки хватала свой хвост, звучала противная музыка и – начинай всё сначала.

– Понимаю, – сказал кто-то сверху. Маша задрала голову и… ничего не увидела, кроме системного блока, а еще выше стену и потолок. – Эти методисты такого понавыдумывают, что сам Стив Джобс не разберет.

– Какие методисты? – все-таки спросила Маша, конечно перед этим крепко взяв себя в руки – не каждый же день с тобой разговаривает сам компьютер. А то, что говорил компьютер, Маша нисколько не сомневалась, потому как в классе, она была одна-одинешенька.

– От Министерства Образования, конечно, – немедленно последовал ответ, – не от Министерства же Культуры.

– А это кто – методисты? – осмелев, спросила Маша.

– Бесполезнейший народец, – отвечало свысока, – только и делают, что сочиняют разные бессмысленные шарады, которые спускают по разнарядке в школы и заставляют сходить с ума всех учителей вместе с учениками.

– А может они жертвы вормов? – сообразила Маша.

– Ты знаешь вормов? – перед Машей прямо на столе возник маленький мышонок. В коротеньких синих хипстерских штанишках, в таком же хипстерском вязаном красном свитерке, и в рыжей шляпке с короткими полями поверх мышиных ушей.

– Мышка! – от неожиданности Маша отпрянула.

– Да, забыл представиться: Компьютерная Мышка, прошу любить и жаловать, можно просто, Гаджет Маус, – Компьютерная Мышка, он же Гаджет Маус, снял шляпку, манерно чуть поклонился, вернул шляпку на уши, и уже без церемоний, поправив крашенные в черное усики, уселся на коврик для компьютерной мышки, скрестив лапки по-турецки, явно демонстрируя Маше свои стильные рыжие мокасины. – А тебя зовут Маша, – покручивая лапкой свои крашеные усики, продолжал Гаджет Маус. – Ты ученица 2-го «А» класса, и ты сидишь здесь вот уже целых полчаса и пытаешься разобраться во всей этой лабуде. В этом я тебе помогу. Но ответь – откуда ты знаешь про вормов?

– От Книжного Червя, – отвечала Маша. Она окончательно пришла в себя и уже не удивляясь, рассматривала Компьютерную Мышку, что сидел на коврике для компьютерной мышки и называл себя Гаджет Маусом.

– Ты и Книжного Червя знаешь! – присвистнул Компьютерная Мышка. – Значит ты действительная продвинутая девочка! Книжный Червь, с кем попало, не дружит.

– А почему ты – Компьютерная Мышка?

– Зови меня Гаджет Маус, – поправил Машу Компьютерная Мышка.

– Хорошо, – согласилась Маша. – Так почему ты… – она запнулась.

– Если Книжный Червь – Дух Библиотеки, я – Девайс этой увечной Школы, где все – от директрисы до секретаря – беспросветные ламеры. Единственный человечек, кто хоть как-то шарит в программах, это Сисадмин, клевый чувак; я вас познакомлю.

– Сиса… кто? – не поняла Маша. Беспросветные… ла-ламы…? – Маша запуталась от всех этих неизвестных ей словечек, не меньше чем от объективного имажинизма.

– Сисадмин – это наш системный администратор, кто следит за тем, чтобы компьютеры в школе хоть как-то работали. А ламеры – это человечки, принципиально не желающие хорошо освоить работу на компьютере, – охотно отвечал Гаджет Маус. – Да, а ты их видела?

– Кого? – не поняла Маша.

– Вормов.

– Нет, – отвечала Маша.

– Хочешь, покажу?

– Настоящих вормов? И ты их не боишься?

– Вормов бояться, в интернет не ходить. Так показать?

Маша молча кивнула.

– А вот он – перед тобою, – и Компьютерная Мышка, он же Гаджет Маус, не оборачиваясь, большим пальчиком свой лапки показал на экран монитора, где маленькая змейка готова была по Машиному велению двинуться в путь и проглатывать разные коробочки.

– Это и есть ворм! – Маша так удивилась, что чуть рот не открыла от удивления. Так и замерла с втянутыми щечками. Всё-таки она была воспитанной девочкой и знала, что удивляться нужно с закрытым ртом.

– Да, – довольный произведенным эффектом, отвечал Компьютерная Мышка, – это и есть самый настоящий ворм. Пойманный и заключенный в игру навечно. Если бы ты только знала, как его трясет и как он мучается, когда хватает себя за хвост! – Компьютерная Мышка в наслаждении потер лапками. – Ничего! пусть мучается – за все свои злодеяния!

– Так он мучается?! – искренне расстроилась Маша, ей очень не нравилось, когда кто-нибудь мучился, пусть даже и ворм. Впрочем, о злодеяниях ложных книжных червей Маша знала только по рассказам настоящего Книжного Червя, а мучения ворма Маша видела каждый раз и… причиной его мучений была… она сама! Маша невольно пальчиками отпихнула компьютерную мышку – пластмассовую, конечно, которой она играла. И невольно покраснела. Ей почему-то стало стыдно, что она, пусть и не зная, только что мучала кого-то, пусть и злого ворма.

– Какие вы люди сентиментальные, – усмехнулся Гаджет Маус. – Только слыша о злодеяниях злодея, желаете ему самого злого зла, а как только увидите, как он страдает, за свое зло, сразу начинаете его жалеть. Парадокс.

– А как ты его поймал? – всё-таки Маша, как и все девочки, была ужасно любопытна.

– Не без труда, – не без гордости отвечал Гаджет Маус. – Вормы, удивительные существа… – и Компьютерная Мышка рассказал Маше не менее удивительную историю, чем историю, которую она услышала от Книжного Червя.

Глава 6

в которой Маша узнала, как хорошо жила школа до появления вормов

Итак, как и Книжный Червь, что появился в школе вместе с первыми книгами, завезенными в Библиотеку, так и Компьютерная Мышка появился в школе вместе с первым компьютером, что установили, конечно, в кабинете директора.

Директор, женщина постоянно занятая, использовала компьютер исключительно для релакса – раскладывала пасьянс Косынка, между бесконечными собраниями и проверками. И до появления компьютерного класса и вообще всешкольной компьютеризации, Компьютерная Мышка, скучал и дораскладывал за директором пасьянс, когда та, бросив всё, покидала кабинет, для решения постоянно внезапно сваливающихся на ее голову проблем, от всех этих собраний и проверок.

Но появился компьютерный класс, в каждом классе появились компьютеры, электронный дневник, интерактивные доски, учительский чат, родительский чат, словом школа встала на компьютерные рельсы и покатилась в цифровое будущее быстрее высокоскоростного интернета.

На педагогическом совете директор вышла на сцену актового зала, достала бумажку, на которой был текст, который ей скачала, опять же, из интернета секретарь, и с выражением прочитала:

– Процесс информатизации глобального общества является необратимым, поэтому задача качественной информатизации образования является одной из важнейших, стоящих перед всем мировым сообществом. Развитие экономических и культурных связей между различными типами обществ позволяет учащимся пользоваться услугами дистанционного и традиционного образования ведущих мировых образовательных организаций, что в конечном итоге приносит пользу всему мировому гражданскому обществу.

Все зааплодировали. И школа, из обычной средней, превратилась в школу с американским уклоном, дабы принести пользу всему мировому гражданскому обществу. В школе сделали красивый ремонт. Все учителя экстерном прошли компьютерные курсы и курсы повышения американского языка, получили дипломы и стали суперспециалистами. Появился Сисадмин – полноватенький, лысоватенький, двадцатипятилетненький человечек с уставшим взглядом под вспухшими веками, и в мятой рубашке; и забот у Компьютерной Мышки появилось не меньше чем у директора.

Сисадмин, не вылезающий из-за компьютера, обложенный системными блоками и мониторами, которые постоянно ломались и он их постоянно чинил, вел исключительно ЗОЖ – здоровый образ жизни, и не пил ничего кроме зеленого чая и не ел ничего кроме вегетарианской пищи; потому и комната его была заставлена всевозможными коробочками от чая и салатов, которые он просто не успевал выбрасывать, потому как день-деньской, чинил компьютеры и исправлял программы. А после работы отдыхал – строил на компьютеры виртуальный дом своей мечты, и иногда, между постройкой дома, постреливал по злодеям из машингана – виртуального пулемета, который он постоянно абгрейдивал. Когда Сисадмин спал (и спал ли он вообще) было для всех загадкой. Как была загадкой и вся его жизнь вне его комнаты, что находилась под самой крышей, и к которой вела пустынная железная лестница. Подниматься по этой лестницы все учительницы, включая директора, страшно боялись, потому и в обитель Сисадмина никто никогда не заглядывал, а если что-нибудь ломалось, его вызывали и он спускался из своей комнаты, как спускается дух леса из своих дремучих ветвей на землю.

И Компьютерная Мышка стал не только правой, но и левой рукой Сисадмина, и даже его ногами и его телом, и даже глазами; словом, Компьютерная Мышка стал вездесущ и необходим, как вездесущ и необходим верный адъютант.

– Как фиксик?! – поняла Маша.

– Фиксиков не существует, их придумали сценаристы. А я существую, – немножко обидевшись, отвечал Компьютерная Мышка. Ему не понравилось, что его сравнили с какими-то мультяшками. Но он был отходчив, и потому забыв про фиксиков, продолжал.

Итак, всё шло, как и положено идти в таких случаях: Сисадмин чинил компьютеры и программы, пил зеленый чай и ел спаржу с брокколи, его верный адъютант Гаджет Маус, как и положено вездесущему адъютанту, знал всё и был везде. До того, как какая-нибудь замечательная учительница, нажав на какую-нибудь замечательную клавишу, не снесет операционную систему до заводских настроек, или же не уронит на вверенный ей Сисадмином ноутбук что-нибудь вроде чашки с чаем, Гаджет Маус всё знал и докладывал своему Диванному Генералу (работал Сисадмин, сидя на небольшом, но удобном диванчике). И Сисадмин, подобно всеведущему Существу, появлялся в классе перед несчастной учительницей до тех пор, как она успевала набрать его номер.

И всё шло хорошо. Компьютеры ломались, чинились и работали, учительницы предоставляли ученикам педагогические услуги – задавали всевозможные проекты и презентации, которые обогащали учеников пятерками, а секретаря килограммами бумаги, на которых она печатала километры всевозможных отчетов. Школа процветала и повышала свой рейтинг, побеждая на всевозможных конкурсах и фестивалях по песням, и танцам, объединяющие народы мира, и интерактивным проектам, вроде – нарисуй город будущего или построй диаграмму личностного роста, и, конечно, на олимпиадах по английскому языку. Все ученики готовились стать лидерами и после школы возглавить какую-нибудь перспективную компанию по решению каких-нибудь перспективных проблем. Остальные, менее важные знания, всякие там химии, физики и математики, ученики получали от репетиторов.

Компьютерная Мышка между работой или пил зеленый чай с Сисадмином или пил черный чай с Библиотекаршей и Книжным Червем.

И всё, как и было сказано выше, шло по-английски размеренно и безмятежно, пока в школьный родительский чат не пробрался первый ворм.

Глава 7

в которой Маша услышала удивительную историю о кознях вормов

Всё началось с родительского чата.

– Да-да – именно с него всё и началось, – Компьютерная Мышка поднял указательный коготок вверх, дабы Маша поняла, насколько это событие оказалось важным.

До этого вечера, родители спокойно общались в своих чатах, обсуждая учителей, какие они хорошие и ставят детям одни пятерки, учебу, какая она интересная креативная и интерактивная, и, вообще жизнь, какая она удивительная и стабильная, как вдруг, во всех чатах сразу, от первого до последнего класса, появилось странное сообщение:

«Я вообще не понимаю! Зачем эти чаты придумали! Зачем тогда дети в школу ходят? Чтобы мы сидели в чате и домашнее задание друг у друга спрашивали?!!!»

«И я не понимаю, зачем моему сыну нужно изучать историю Америки, в первом классе!!! Когда он историю России не знает!!!» – появилось следом.

«И я не понимаю, зачем моей девочке во втором классе!!!!!!!! учиться, как правильно брать кредит в банке?!»

«И я не понимаю, зачем я должна скидывать деньги на…»

«И я не понимаю, почему я обязана записываться на платные курсы по…»

«И я не понимаю…»

«И я…»

И родители, что еще минуту назад всё понимали и на всё скидывались и записывались, наполнили чаты таким количеством непонималок, что все чаты рухнули, и на всех экранах всех компьютеров и смартфонов появилось коричневой блестящее гладенькое тело, какого-то червя. Веки поднялись и все, кто смотрел на экран, увидели бесцветные пустые червивые глаза; у многих от такого явления смартфоны из рук выпали, а у особовпечатлительных случились обмороки.

– Это был ворм, – со значением посмотрев на Машу, произнес Компьютерный Машка. – Покруче искусственного интеллекта, он заполнил родительские и следом учительские чаты таким количеством ненужных и вредных вопросов, что под угрозой встала сама безопасность школы. К тому же, сразу после чатов, ворм пробрался в электронный дневник и так перепутал оценки, что отличников сделал троечниками, а троечников – отличниками. Кошмар!

Я не помню дня, когда мой верный Сисадмин выпил бы столько зеленого чай и съел столько спаржи и брокколи. Я только успевал ставить перед ним коробочки с салатами и подливать в его чашку чай – так он был погружен в борьбу. Три дня и три ночи, Сисадмин боролся с кознями ворма. Тем более что заполнив чат вопросами, запустив эту страшную информационную машину, перепутав оценки, ворм исчез. И три дня и три ночь рассвирепевшие отравленные вормом родительницы уже сами задавали и задавали вопросы, не понимая, зачем они их задают. Еще вчера они хвалили школу и учителей, а сегодня собирались забирать своих детей из такой неправильной школы, где вместо образования, детей развлекают песнями и заинтересовывают проектами, – вот до чего дошло! Это была настоящая диверсия! Плюс – перепутанные оценки! Директор готова была слечь в реанимацию, удерживало ее лишь нечеловеческая воля и страстное желание узнать, чем всё это кончится.

Маша, слушая рассказ Компьютерной Мышки, начинала припоминать, как и ее мама без сна три дня и три ночи сидела в родительском чате и ругалась вместе со всеми родительницами, совсем неконструктивно критикуя учебный процесс в целом и, каждую учительницу в частности. Да, это было страшное время, – мысленно согласилась Маша с Компьютерной Мышкой. Вслух она ничего не сказала, чтобы не прерывать разгоряченную речь своего нового друга.

– Но мы победили, мы выиграли эту первую интерактивную битву в этой необъявленной нам информационной войне.

И помог нам Книжный Червь.

Порывшись в своей памяти, Книжный Червь вспомнил, что вормы – ложные книжные черви, крайне самолюбивы, и терпеть не могут, когда их называют «ложными книжными червями» (они считают себя самыми настоящими и истинными), и Сисадмин, по закрытому каналу стал смеяться над вормом, называя его не только ложным, но еще и земляным червяком. И ворм попался. Сисадмин обманул его, как Ивашко обманул Бабу-Ягу, заставив ее саму влезть в печку. Точно также Сисадмин заставил ворма влезть в компьютерную игру, где он сейчас и находиться. Вот как полезно читать в детстве русские сказки, – Компьютерная Мышка аж выдохнул от своего такого рассказа.

– И всё? – спросила Маша. – Вормы были побеждены?

– Куда там! – отмахнулся Компьютерная Мышка. – Это стало лишь началом. За первым вормом в нашу школьную сеть стали проникать всё новые и новые вормы. Но проникая, они запутывались в ней и, вслед за первым, отправлялись в заключение в компьютерные игры.

Но сколько бед принесли они школе, пока Сисадмин выстроил надежную сеть для отлова вормов, сколько раз директор готовилась слечь в реанимацию, особенно она захотела слечь в реанимацию, когда вышла на сцену с докладом, посвященному Дню учителя. Полный зал, почетные гости, глава города, родители, телевидение, и… Такой провал.

Чтобы не читать по бумажке, директор смотрела в поставленный перед нею монитор, и читала все с телесуфлера. Речь заранее была подготовлена и многократно прочитана и отрепетирована. Директор собиралась рассказать о школьных достижениях, о величии России и вообще обо всём хорошем.

Но как только она прочитала первое предложение, и мне и Сисадмину стало ясно – вместо телесуфлера директор повторяла слова ворма.

Страшно вспоминать, что наговорила под влиянием ворма директор в те несколько минут, пока Сисадмин не вырубил телесуфлер, а вбежавшие на сцену гости не подхватили красиво падающую на пол директора (директор, надо отдать ей должное, умела красиво падать – одну руку прислонив ко лбу, другую – в сторону, голова запрокинута, волосы развиваются – очень красиво).

– А что она наговорила? – спросила Маша.

– О-о-о! – Компьютерная Мышка покачал мордочкой, – она такого успела наговорить…

Как только директор встала у телесуфлера, лицо ее изменилось, она, испытывая страшные муки (она увидела ворма, он смотрел ей прямо в глаза), приложила правую ладонь к груди и возгласила:

– Я имею высокую честь выступить здесь, в Конгрессе великой и свободной страны, как впервые за тысячелетнюю истории России, как гражданин великой державы, сделавший свой выбор в пользу свободы и демократии, – зал притих. – Сегодня свобода Америки защищается в России. Президент Кеннеди сказал: «Не спрашивайте, что Америка может сделать для вас, спросите себя, что вместе мы можем сделать для свободы человека!», – лицо директора всё более темнело, хватая красивым ртом воздух, сопротивляясь всеми силами, директор воскликнула: – Господи, благослови Америку! – и упала в обморок.

– Какой кошмар! – согласилась Маша.

– Ни то слово, – согласился Компьютерная Мышка. – Но всё обошлось. Все решили, что директор просто переволновалась.

Дорого обошлась школе эта «речь». Директора вызвали на ковер в Администрацию и сильно-сильно ругали ее за перегибы. Директор обещала, что больше так не будет, в качестве наказания обещала всем учительницам по английскому языку поставить на вид, чтобы они имели в виду, как допускать, что их директор позволяет себе такое и со сцены! Директора услышали и постановили «понять и простить» (и резолюцию написали, где черным по белому было напечатано: в виду полного раскаяния понять и простить); отпустили с ковра обратно в ее кабинет, где она заперлась и три дня и три ночи релаксировала, раскладывая пасьянс Косынка. Лишь на утро третьего дня, когда пасьянс сошелся трижды, директор вышла из своего кабинета и приступила к работе, с головой окунувшись в отчеты и педсоветы; на первом же педсоветы все учительницы по английскому были директором поняты и прощены, учительницы же пообещали директору, что больше так не будут.

Маша ничего не поняла. Кто виноват? Что понять? За что простить? Виноват же ворм, почему наказали учительниц?

– Подрастешь, поймешь, – только и отвечал Компьютерная Мышка. – Это такая взрослая игра, называется: Найти крайнего.

– А как в нее играют? – как настоящая девочка, Маша, услышав новую игру, сразу захотела узнать, как в нее играют.

– Правила просты. Совершаешь какой-нибудь нехороший поступок, смотришь по сторонам, видишь, кто меньше и слабее, и показываешь на него пальцем. Теперь он вóда – он виноват, и он смотрит по сторонам, находит себя меньше и слабее и называет его виноватым, и так пока не найдут самого маленького и самого слабого. Его сначала все ругают, потом понимают и прощают. И всё – начинай сначала.

– Какая интересная игра! – удивилась Маша.

– Да, – согласился Компьютерная Мышка, – самая у взрослых любимая игра, они в нее каждый день на работе играют.

– На работе? – удивилась Маша.

– Конечно! – удивился и Компьютерная Мышка, – а где же еще? Дома в нее играть не интересно, дома всегда в такую игру выигрывает мама. А вот на работе, где мам много, в такую игру очень интересно играть.

– И что было дальше? – вспомнила Маша.

– А дальше было вот что, – и Компьютерная Мышка, потянувшись, продолжил.

За эти три дня Сисадмин выстроил сетевую защиту, расставил сетевые ловушки, и так преуспел, что мы ежедневно отлавливали и сажали в игру по дюжине вормом. И школьная жизнь, встав на прежние рельсы, покатилась, как и прежде – ровно и размеренно. Ну что ж, – Компьютерная Мышка поднялся, отряхнул свои хипстерские штанишки. – А теперь, как и обещал, помогу тебе сочинить этот проект. Подвинься, – сказав, Компьютерная Мышка запрыгнул на клавиатуру и, танцуя, быстренько нарисовал на мониторе красивую картинку: много красивых детей, учительница, все улыбаются, как на рекламе зубной пасты, все счастливы, точно взяли ипотеку, над головами светит солнце и радуга, и название проекта большими красивыми буквами. И так на всех двадцати страницах, с разницей, что дети, учительница и солнце с радугой менялись местами, и буквы названия были то больше, то меньше.

– И всё? – удивилась Маша.

– И всё, – довольный своим творением, отвечал Компьютерная Мышка. – Главное, чтобы креативно.

– Это как?

– Красиво. А всё остальное – посредственно. Всё равно это завтра ляжет в стол к секретарю. А ты получишь свою пятерку.

Маша не стала спорить. Креативно, так креативно. Маша приучила себя не спорить с теми, кто помогал ей получать пятерки – это было в ее возрасте так приятно. Она аккуратно сложила отпечатанные на принтере листы с проектом, и, попрощавшись со своим новым другом, побежала на продленку, где ее одноклассники всё это время пели и плясали, совершенно не представляли, какие удивительные дела происходят в Школе.

***

Теперь, когда у Маши появились новые друзья, каждый день после уроков Маша или сидела в Библиотеке и пила черный чай с Библиотекаршей и Книжным Червем, разговаривая о литературе, или поднималась по пустынной лестнице в комнату Сисадмина и пила с Сисадмином и Компьютерной Мышкой зеленый чай, разговаривая о компьютерных играх и рассматривая пойманных вормов (играть и мучить вормов Маша категорически отказалась – ей было их по-человечески жалко). И всё шло интересно и размеренно, пока…

Пока Маша не нашла старую папину книгу с русскими сказками.

Здесь и начинается эта невероятная и правдивая сказка о Специальной Волшебной Операции и Капитане Америка…

Глава 8

в которой Маша находит старую папину книгу с русскими сказками

В этот вечер Маше было особенно скучно. Наверное, никогда ей не было так скучно и, даже… одиноко. Маша сидела в квартире одна и совершенно не знала, что ей делать. Школьные уроки сделаны, мультики пересмотрены, компьютерные игрушки переиграны; в куклы играть не хотелось. А книг в доме не было.

Когда-то книг было много, они стояли на полках в книжном шкафу, но… как то так незаметно, книжный шкаф вместе с книгами (а кому они нужны, если есть ноутбук и смартфон), был отнесен на мусорку, и книги растаскали дворовые безграмотные галки и голуби, наверное, для самообразования. А на месте шкафа появилось Денежное дерево. Маша сама, нет да нет, да посматривала – не выросли ли на дереве деньги… но нет, на дереве росли одни листья.

Маша потрогала листики, прошлась по комнате. Вышла на кухню, заглянула в холодильник; ничего ей не хотелось. Вздохнула тяжко, как только вздыхают маленькие девочки, которым ну вот совершенно нечего делать, а делать чего-нибудь очень хочется, и зашла в свою комнатку.

И в своей комнатке Маша ничего интересного не увидела, всё тоже, что и всегда: кроватка, шкафчик и стол с компьютером.

И вдруг Машу почему-то очень сильно потянуло заглянуть под кроватку. Она и сама не понимала, почему ее это так сильно потянуло. Может потому что она давно туда не заглядывала? Нет, она, конечно, как послушная девочка протирала в своей комнатке полы и пылесосила коврик, и даже под кроваткой пылесосила и протирала…

– Нет, это неспроста! – Маша решительно соскочила с кроватки, и залезла под нее. Темно тесно и пыльно – что и следовало ожидать. Маша уже собиралась вылезти, как… застряла. Вот, форменно, застряла.

Звать на помощь было понятно некого. Как Маша ни крутилась, как ни вертелась, выбраться не получалось. Тогда к ней пришла поистине спасительная мысль – вползти еще поглубже, упереться ладошками в стену и – вытолкнуть себя, как пробку из бутылки. Придумано – сделано. Протиснувшись еще дальше, Маша ладошками стала искать стену. Как вдруг ладошка ее нащупала какой-то предмет похожий на коробку. Пальчики легко пододвинули предмет поближе; нет, это точно была не коробка. Это оказалась книга. Точно – книга! – как только Маша озарилась и поняла, что трогает книгу, как только взяла книгу обоими ручками, и потянула к себе, так сразу ее тело само собой легко вытолкнулось из-под кроватки и Маша выползла, как бы сказала мама, на свет божий. Сев на коврике, и, конечно, облегченно выдохнув от такого неожиданного спасения, Маша теперь внимательно осмотрела обложку. Темно-зеленая, по краям витиеватый лиственный рисунок, по центру старинными, изображающие сказочных зверей буквами, крупно: Русские сказки. Книга была большая и увесистая, и такая новая, точно только из магазина. Хотя Маша вспомнила, что эту книгу подарил ей папа, когда ей исполнилось шесть лет.

– Если мне сейчас восемь, – считала Маша, – то этой книге целых два года! и всё это время, все эти два года, она лежала под моей кроваткой! Вот это да! – восхитилась Маша, и даже оглянулась, точно искала свидетелей этой удивительной находки; понятно, что Маша была одна, но всё равно она оглянусь, так бывает – знаешь, что никого нет, а всё равно возьмешь и оглянешься по сторонам.

Смутно Маша начала припоминать этот день. Праздничный стол, торт со свечами, папа, мама. И папа дарит ей эту книгу. Маша, конечно, сразу стала рассматривать картинки. А перед сном папа прочитал ей всю книгу – от сказки до сказки. Папа читал, а Маша, прижавшись к папе, рассматривала картинки. Она сейчас ясно их вспомнила. Там был Иван Царевич на Сером Волке, красивый такой, в царском наряде, и у Волка морда такая добрая, но суровая, какая и положена быть морда у волка. А обнимал Иван Царевич, спасенную им Василису Прекрасную! Такую красивую, что ни в сказке сказать, ни пером описать! И Илья Муромец в книжке был, и Водяной, и Баба-Яга с Ивашкой. Кого там только не было!

Маша немедля раскрыла книгу, чтобы увидеть все эти красивые рисунки…

Раскрыла и… Чуть книга из рук не выпала.

С первой страницы, первой же сказки на Машу весь из себя благородный и мужественный смотрел… Капитан Америка на… мотоцикле… На голове маска, в руке щит, на щите звезда красно-бело-синяя… это же, как есть, Капитан Америка! Где Иван Царевич?!

Маша аж зажмурилась и глазки протерла. Совсем она мультиками пересмотрелась, совсем комиксами перечиталась, совсем в компьютер переигралась. Чертовщина какая-то! – как бы сказала ее мама и немедленно бы перекрестилась. И Маша перекрестилась. А вдруг поможет!

Нет, вместо Ивана Царевича, в красном золотом шитом кафтане на Сером Волке, всё тот же бело-сине-красный Капитан Америка на бело-сине-красном мотоцикле Харлей Девидсон. Маша перевернула страницу. Вот здесь должна быть сказка об Илье Муромце, он побеждает Соловья Разбойника, он… Супермен…

Весь в синем обтягивающем костюме, поверх костюма красный плащ и красные трусы, а на груди красная буква S. Может букву S нарисовали неправильно, нарисовали наоборот, мысль появилась правильная, но ничего не объяснила. Даже бы если букву нарисовали и правильно, на русского богатыря американский Супермен никак не походил.

Маша уже переворачивала страницу за страницей, сказка сменяла сказку, и везде в каждой сказке на каждой странице творилось что-то невообразимое. Вместо Водяного – Аквамен, вместо Ивана-дурака – Человек-Паук, вместо Мальчика с пальчика – Человек-Муравей, вместо Бабы Яги… Барби!

Маша захлопнула книгу и отложила ее на коврик. Книга спокойно, как ни в чем не бывало, лежала на коврике, Маша смотрела на нее так, точно книга сейчас зашевелиться, распахнется, и из нее американские герои попрыгают. Нет, не распахнулась.

Маша тронула пальчиками обложку, раскрыла книгу. Всё тот же Капитан Америка на всё том же Харлей Девидсоне.

Маша прочитала название. Ничего удивительного, сказка так и называлась:

Капитан Америка и Харлей Девидсон.

Стала читать.

Ерунда какая-то. Не сказка, а форменный комикс.

В этом непременно нужно было разобраться. Посвящать в эту тайну маму… Маша сразу эту мысль выбросила. Так получилось, что по телевизору объявили Эру Патриотизма. Каждый год по телевизору объявляли какой-нибудь год чего-нибудь. Был год Литературы, был год Образования, много объявляли всяких годов. А тут объявили целую Эру, и ни чего-нибудь, а Патриотизма. И мама стала такой патриоткой, что покажи Маша ей эту книжку, где вместо русских героев появились американские супергерои, маму точно бы схватил какой-нибудь удар.

Так что, положив странную книгу в школьный рюкзачок, Маша решила разобраться во всём сама, конечно, с помощью своих новых друзей – Библиотекарши, Книжного Червя и Компьютерной Мышки.

Глава 9

в которой Маша принесла странную книгу в Библиотеку

Так как Эра Патриотизма наступила везде и в школе тоже, и был понедельник, то перед уроками, все ученики с учителями встали в ряд на школьном дворе. Все приложили правую руку к груди, и пока лучшая ученица поднимала государственный флаг, и звучал государственный гимн, все и Маша, смотрели на флаг и пели гимн. Смотрели и пели все с самым замиранием сердца, – за этим строго следила директор. В руках у нее был специальный тонометр, по которому она слышала замирание каждого сердца. И если тонометр показывал, что чье-нибудь сердце не замирало, или замирало не так сильно как надо, директор записывала это в специальный блокнот. Что она потом делала с этими записями, было страшной тайной. Потому что блокнот, директор прятала в специальный сейф. Все это знали, и все очень старались, чтобы их сердце замерло правильно и патриотично.

Первое время на таких линейках даже дежурила школьный врач, и оказывала первую помощь. Некоторые девочки и даже мальчики, от замирания падали в патриотические обмороки. И им приходилось натирать виски нашатырным спиртом. Один раз даже Маша чуть не упала в обморок от замирания. Но звуки гимна заставили ее устоять на ногах и потом, после линейки, Машу похвалили за мужество и поставили в пример всему классу. В этот понедельник Маша, уже научившаяся замирать свое сердце в правильном ритме, выстояла линейку на пятерку (на первом уроке всем ученикам учителя выставляли отметки по Замиранию – это стало обязательным, и отметка шла в Аттестат, и ценилась выше, чем даже отметка по математике или физике), и только гимн смолк, Маша, отмерев, побежала в Библиотеку, чтобы успеть до звонка на урок.

Библиотекарша, как и всегда, сидела за своей стойкой и, вздыхая всеми шпильками и булавками, заполняла какие-то бумаги, которые обязательно нужно было заполнить и сдать на подпись директору.

– Здравствуйте. Я вас не отвлекаю? – деликатно спросила Маша, страшно боявшаяся кого-нибудь от чего-нибудь отвлечь.

– А, Маша! – радостно воскликнула Библиотекарша, и все ее шпильки и булавки так облегченно всколыхнулись, что, наверное, еще чуть-чуть и подбросились бы от радости к самому потолку. – Ни от чего ты меня не отвлекаешь! А эти бумажки, что я заполняю каждый день, наверное, скоро сведут меня с ума!

– А что это за бумажки? – все-таки поинтересовалась Маша.

– Отчеты, – расстроилась Библиотекарша. – У нас же наступила Эра Патриотизма, и теперь я должна сочинять кучу бумажек, где я отчитываюсь о проведенной мною с вами патриотической работе. А как мне проводить эту работу, когда в Библиотеку никто не заходит, даже за учебниками. Потому что все учебники уже все получили. Я даже расставляла ловушки и раскладывала приманки. Но всё бестолку, – Библиотекарша совсем расстроилась.

– Как это интересно! – восхитилась Маша. – А какую приманку вы раскладывали?

– Я посыпала школьный коридор пряниками и конфетами – от каждого класса до Библиотеки, надеясь, что дети, поднимая пряники и конфеты, дойдут до дверей Библиотеки, а я их там поймаю, усажу на стульчики и расскажу им про патриотизм.

– И как? Получилось? – Маша аж замерла, готовая услышать, как Библиотекарша приманивала и ловила учеников на пряники и конфеты, чтобы рассказать им про патриотизм.

– Куда там, – вместе со шпильками и булавками вздохнула Библиотекарша. – Оказалось, что наши ученики совсем не клюют на пряники. Я перед самым звонком встала за угол, и стала ждать. Я была уверена, что как только прозвенит звонок, и ученики выйдут из классов, они увидят пряники и конфеты, станут поднимать их и… – Библиотекарша только всплеснула своими маленькими ладошками. – Что я увидела, вызвало у меня настоящий культурный шок. Прозвенел звонок и все ученики, один за другим, выходили из класса и смотрели – все-все-все – в свои смартфоны. Меня охватил ужас! Никто из учеников не знал дороги до своего класса. Они шли по школьному коридору по навигатору! Я едва устояла на ногах. Не зная дороги, следуя за своими смартфонами, они находили свои классы и свои парты! И, конечно, они не смотрели под ноги! Никуда не смотрели! Все пряники и конфеты была растоптаны. И весь следующий урок уборщица убирала школьные коридоры. И, наверное, сильно ругалась, на того, кто раскидал все эти пряники и конфеты. А мне стало так стыдно, что я никому об этом не рассказала. Ты первая, кому я признаюсь в своем злодеянии.