Соседний вагон бесплатное чтение

Пролог

Двери поезда гостеприимно открылись, приглашая немногочисленных пассажиров в салон. Платформа опустела. Машинист сверяясь с расписанием посмотрел на станционные часы и широко зевнул. "0:44:40" – показывали они. "Пора" – подумал машинист и нажал кнопку информатора.

"Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция Улица Старокачаловская!" – объявил приятный женский голос. Двери закрылись. Трехвагонный состав медленно тронулся, выезжая из под станционной крыши на встречу плотной дождевой завесе. Постепенно увеличиваясь, цифры на скоростемере остановились на отметке "24 км/ч." Эстакадный участок лёгкого метро располагался близ жилых многоквартирных домов. Поэтому, для снижения уровня шума скорость поездов после девяти вечера ограничивалась, проверяя машинистов на прочность в борьбе со сном. Эстакада оканчивалась относительно крутым уклоном, и поезд набирая скорость сквозь рампу въехал в слабо освещенный тоннель.

Автоматически руки делали своё дело, перемещая контроллер то в ход, то в тормоз, соблюдая режим следования. Адаптационное освещение раздражало глаза. Остекленевшим немигающим взглядом, машинист скользил по измерительным приборам, в то время как его мысли, вспоминая прошлое и загадывая будущее, летели прочь из тоннеля.

Притушенный свет в кабине… лёгкий шум вентиляции… Его веки сомкнулись лишь на миг…

Вдруг, яркая вспышка света, продираясь сквозь веки разбудила машиниста. Одновременно с этим сзади послышались щелчки автоматических выключателей. От шума разряжаемой воздушной магистрали поезда закладывало уши. Машинист по инерции применил экстренное торможение, но поезд уже резко затормозив встал как вкопанный – сработала система безопасности. В тоннеле, как и в кабине была полная темнота. Ни один из сигнальных приборов не подсвечивался, поэтому, машинист достал телефон из кармана, и включив на нём фонарь, начал судорожно озираться по сторонам. Свет скользнул по переносной рации. Он мигом схватил её и нажав кнопку вызова громко сказал:

– Диспетчер!

В ответ прозвучало лишь шипение помех.

Он повторил попытку, но связи с диспетчером по прежнему не было.

Так, высокого нет, нервно соображал машинист, подсвечивая телефоном киловольтметр. Напряжение на батарее тоже было ровно нулю. В голове начало проясняться. Освещения в тоннеле нет. Переносная рация работает, но связь с диспетчером отсутствует. Он вспомнил про вспышка света. Короткое замыкание? Наверное, это всё непогода. Возможно, молния ударила в какой-нибудь энергоблок отвечающий за данный участок пути. А может и авария покрупнее, как в мае две тысячи пятого, когда несколько районов Москвы были обесточены. Он работал тогда на Серпуховской линии и частенько вспоминал те несколько часов, проведённых в мыльном поту. Помнил лица измученных духотой пассажиров, ждущих свей очереди при эвакуации из безжизненного тоннеля. Помнил свои действия по организации эвакуации. Может, действовал он не совсем по инструкции, но главное обошлось без жертв. И началось всё тогда так же… Машинист встряхнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания.

– Так, – сказал он себе! – Главное это чёткий алгоритм действий. Машинист отключил тумблер "двери торцевые" и перевёл контроллер реверса в положение "ноль". Затем, выключил батарею. Автоматические выключатели на панели поездной защиты были все выбиты, поэтому он перевёл их в крайнее нижнее положение. Подсветив телефоном манометр тормозных цилиндров, машинист убедился в заторможенности состава. Затем он резко открыл дверь, ведущую в салон и чуть не налетел на пассажира.

– Извините! – Сказал пассажир слегка отступив, прикрывая глаза рукой. Луч от фонаря машиниста, ударил ему прямо в лицо. – Просто связь с вами не работала, вот я и решил к вам постучаться. А тут вы вышли. И… там кажется что-то случилось.

Пассажир указал рукой в противоположную сторону от кабины.

– Не переживайте! Сейчас разберёмся что к чему и поедем. – сказал машинист и открыл массивную дверь аппаратного отсека. Здесь тоже автоматы были выбиты. Он восстановил их все кроме двух – открытия левых и правых дверей.

– Как-то жутковато тут было одному, в полной темноте. – С нервным смешком заметил пассажир. Он всё ещё стоял в шаге от машиниста.

– И не говорите. – Протянул машинист, и осветив салон фонариком, действительно убедился в том, что пассажир был единственным в этом вагоне.

Неожиданно, из рации, которую машинист всё ещё держал в руке, сквозь помехи донеслось:

– Восемьдесят шестой маршрут! Ответьте диспетчеру!

Машинист поднёс к губам рацию и устремился в конец вагона.

– Диспетчер! – Начал бодро докладывать он. – Восемьдесят шестой! Возможна потеря управления поездом! – Он перешёл во вторую секцию вагона. – Прошу включения сигнальных огней автоблокировки! Покинул кабину для осмотра состава!

Подходя к торцевой двери, машинист вдруг осознал, что произошла большая беда и уже потерянным голосом закончил:

– О результатах осмотра доложу.

– Восемьдесят шестой… Помехи… Укажите… Помехи… Возможность следования… Помехи… – надрывно продолжал вещать голос из рации. Но машинист уже его не слушал. Открыв торцевую дверь, он освещал телефоном то, что предстало его взору. Это был явно разрыв поезда. Отблеск света фонаря выхватил из темноты очертания его хвостовой части, которая находилась в метрах тридцати от головного вагона. А между ними зияющая темнота участка тоннеля, который был словно вырван из этого мира. Не было ни путей со шпалами и рельсами, ни бетонной отделки с тюбингами и кабелями. Лишь сырая земля по всему периметру. И ни намёка на механическое воздействие. Будто этот участок тоннеля был недостроен. Даже часть автосцепного устройства под переходным мостиком на котором стоял он, была словно выпилина циркулярной пилой. Машинист аккуратно спрыгнул на землю. Внезапно он почувствовал, как что-то капнуло ему за шиворот. Он направил луч фонаря на потолок. Верхний земляной наст тоннеля был влажным. Местами с него стекали тоненькие ручейки воды, а кое-где даже спадали куски грязи. Дождь на поверхности уже лил вторые сутки и наст земли над тоннелем без поддержки бетонных конструкций грозил обвалится с минуты на минуту. Надо было действовать быстро.

– Думаю, нам с вами необходимо прогуляться до хвостовой части. – Обратился он к пассажиру, который стоял в торцевом дверном проёме.

– Что-то мне не хочется идти под этим. – пассажир многозначительно посмотрел на потолок. Как раз в это время к ногам машиниста с него упал большой кусок грязи.

– Понимаю. – Быстро начал объяснять машинист. – Но если вы останетесь в головной части, то после обвала будете ждать помощи целую вечность! А так, мы всем поездом, через каких-то пол часика благополучно эвакуируемся на Скобелевскую. Не думаю, что идти туда дольше. Ну же! – с мольбой в голосе добавил машинист, увидев сомнение на лице пассажира. Тот на секунду замешкался, но всё же решившись кивнул и спрыгнул на землю рядом с машинистом.

Они оба устремились в сторону хвостовой части поезда, как вдруг оттуда послышался щелчок открываемой торцевой двери, и их озарил луч от света чьего-то фонаря.

– Товарищ машинист! – к нему обращался ещё один пассажир из хвостовой части. – Я так понимаю, мы никуда не едем?

– Правильно понимаете! – бросил машинист.

В это время пассажир головного вагона, обогнав машиниста бросился бегом к хвостовой части с криками:

– Пожалуйста, помогите забраться в вагон, а то сейчас здесь всё обвалится!

– Соберите всех пассажиров и следуйте в хвостовой вагон! Воздух из состава вышел, так что торцевые между вагонами должны быть открыты! – Вдогонку ему крикнул машинист.

– В хвостовой? – с удивлением спросил пассажир из хвостовой части, уже помогая забраться в вагон пассажиру из головной, и с лёгкой озабоченностью в голосе добавил:

– А мы сейчас, простите, в каком вагоне?

Хвостовая часть располагалось в кривой и по мере приближения к ней машинист высветил фонарём сначала первую секцию вагона, затем вторую и… всё! Вторая секция заканчивалась хвостовой кабиной.

– Господи, боже мой! Но как?! – в полном исступлении промолвил машинист.

Не отрывая до крайней степени изумлённого взгляда от третьего хвостового вагона, в торце которого он сейчас стоял, машинист вновь поднёс к губам рацию и вызвал диспетчера.

– Я диспетчер! Восемьдесят шестой!? – Уточнила диспетчер и не дожидаясь ответа продолжила:

– Напряжение на контактный рельс не подаётся! Вы единственный на фидере! Что у вас с составом?!

– Диспетчер! Буду эвакуировать пассажиров на станцию Скобелевская! Произошёл… ммм… разрыв поезда! Путь и контактный рельс… повреждёны! И… Средний вагон… – машинист замолчал, не в силах объяснить то что произошло, ведь средний вагон вместе с участком тоннеля попросту исчезли.

1. Иревд йавыркто ен

Алексей открыл глаза. Поезд стоял в тоннеле. В вагоне горело только аварийное освещение.

– Тебя плохо слышно! – парень, что сидел напротив прижимал к уху телефон, и сосредоточенно пытался услышать собеседника. – Мы сейчас в тоннеле. Нет, стоим. Ну, уже минут пять. Да, скорее всего, – он нервно усмехнулся. – Слушай, я наверное не успею пересесть на шестую ветку. Придётся такси вызывать… Алло! – Парень чертыхнулся. Убрав телефон от уха он нажал кнопку питания и уставился в дисплей. Откликом ему послужило его же собственное отражение в глубине "чёрного зеркала".

– Ну вот! Ещё и батарея сдохла! – С досадой буркнул парень и потянулся к рюкзаку. Он долго там что-то искал, перебирая вещи. Наконец, выудив длинный сетевой шнур, парень с надеждой начал озираться по сторонам. Его взгляд скользнул по форменной одежде Алексея и тогда он решился спросить:

– Извините, вы же в метро работаете?

Алексей кивнул.

– А не подскажите, есть ли возможность зарядить телефон в вагоне?

Свой вопрос он сопроводил небольшой пантомимой с участием безжизненного телефона и сетевого шнура.

– К сожалению нет такой возможности. По крайней мере в этом составе.

– А что не так с этим составом? – парень заметно занервничал.

– Он не оборудован разъёмами для подключения зарядки. – Прокряхтел Алексей, вставая с места. – Сколько вы сказали мы тут уже стоим?

– Минут пять или шесть, – недоуменно ответил парень.

– Да, с этим составом определённо что-то не так, – протянул Алексей и направился к ближайшему микрофону экстренной связи.

Он нажал на кнопку вызова машиниста. Никакого отклика.

– Уважаемый машинист, а чего это мы не едем… икхр… никуда не едем?! – донеслось до Алексея.

С другого конца вагона к нему неровной походкой направлялся явно нетрезвый мужчина. На вид ему было лет пятьдесят. Одет он был в поношенные джинсы с вытянутыми коленками. Поверх заляпанной фланелевой рубашки сидела видавшая виды безразмерная чёрная куртка. Мужчина сделал ещё пару неловких шагов и оступившись завалился на сидевших рядом женщину с двумя детьми.

– Ай! Нога! – жалобно отозвался детский голос.

– Мужчина, что вы творите?! – воскликнула женщина, отталкивая от себя пьяного, – напились, так ведите себя сдержаннее!

– Пардон! Дико извиняюсь! Икхр… – Мужчина явно сдерживая рвотный позывы окинул троицу мутным взглядом.

Раздался детский всхлип. У девочки, которой отдавили ногу, на глазах выступили слёзы.

– Ну-ну, моя хорошая! – ласково проговорила женщина приобняв дитя, тем не менее не спуская ненавистного взгляда с пьяного мужика. Тот, в свою очередь, ещё раз дико извинился, и вытащив из кармана дешевую карамельку, предложил её девочке. Та безропотно её взяла, но женщина выхватив конфету швырнула её под стоящее напротив сиденье. Мужчина недобро осклабился. Кажется назревал конфликт. Чтобы хоть как-то помешать этому, Алексей настойчиво взял под руку мужчину и мягко усадил его на сиденье напротив.

– Ну что же вы, Уважаемый! Аккуратнее надо быть! В вагоне присутствуют женщины и дети. – Алексей многозначительно обвёл пассажиров взглядом и продолжил, – прошу всех сохранять спокойствие. Сразу уточню, я не машинист этого поезда, но сейчас постараюсь с ним связаться и выяснить почему так долго стоим. Хорошо?

Его взгляд задержался на женщине, та коротко кивнула, мальчик (лет восьми) сидящий от неё по правую руку неожиданно громко сказал "Да, се! Хорошо!".

– Хорошо, командир, – с усмешкой ответил нетрезвый, и наклонившись достал из под сиденья несчастную карамельку. Затем он вскрыл обёртку и закинул конфету в рот, не отводя наглого взгляда от женщины на против, при этом с аппетитом причмокивая.

"Да уж, цырк уехал…"– подумал Алексей, а вслух сказал:

– Так, ну а мы когда поедем? – И направился попытать удачу к следующему микрофону.

"ГОВОРИТЕ" откликнулся механический голос после нажатия кнопки вызова.

– Слышно меня?! – воодушевлённо обратился Алексей. – Хм, вагон 0509! Я машинист! Может, помочь чем?! Или вспомогательный ждём?

Ответа не последовало, о чём незамедлительно объявил тот же механический голос: "КОНЕЦ СВЯЗИ".

– Да уж…

Алексей ещё дважды попробовал связаться с машинистом, но оба раза не увенчались успехом.

– Извините ещё раз, – в это время к Алексею подошёл тот самый парень с севшим телефоном. – Насколько я понимаю, этот состав состоит из трёх вагонов. – Алексей кивнул. – Мы сейчас в среднем. Почему у нас, какой-никакой, горит свет, а в первом и третьем темно.

Алексей деловито встал посреди вагона и внимательно посмотрел сначала в один конец, потом в другой. И действительно, через смотровые стекла торцевых дверей он увидел лишь своё блеклое отражение.

– Так! – Алексей направился в сторону первого вагона. Парень увязался за ним. – Есть у меня предположение, что наш паровоз тут не причём.

– Паровоз? – не понял парень.

– Профессиональной сленг. – отмахнулся Алексей и продолжил:

– Думаю, у кого-то на нашем фидерном участке большие проблемы.

Алексей подошёл к торцевой двери и внимательно вгляделся в темноту.

– Не видно не зги! Там вообще кто-нибудь есть? – подосадовал он, и через плече бросил парню:

– Что такое фидер, знаешь?

– Знаю, – живо отозвался парень, – грубо говоря, это участок контактной сети, который получает питание от одной подстанции.

– Угу! – подхватил Алексей, – И на этом участке в данный момент могут стоять несколько поездов. Так вот, либо один из поездов навернулся на этом фидере, либо сам фидер. Хм, а ты шаришь, – с уважением добавил Алексей, – как зовут?

– Костя, – смущённо отозвался парень.

– Лёша.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Лё… Алексей, а почему вы уверены, что это не наш паровоз виноват?

– Можно на ты. Не на много я тебя старше. – Алексей улыбнулся и продолжил:

– Во первых, сколько мы здесь кукуем, а я так и не услышал, что машинист в агонии вокруг состава с бубнами пляшет. Во вторых… – Алексей в задумчивости посмотрел на аварийное освещение салона. – Давай ка проверим.

В торце вагона справа и слева от двери располагались два закрытых отсека. Алексей подошёл к тому, что слева. Достал из напоясной сумки трёхгранный ключ и стал открывать отсек.

– Шкаф с ПВЗ. Панель вагонной защиты, – начал он объяснять, уловив заинтересованный взгляд Константина. – Здесь находятся автоматы вагонного оборудования, а так же то, что нас более интересует. Вольтметр бортовой сети и киловольтметр контактной.

– Угу, – буркнул Костя.

– Да уж, – спустя некоторое время протянул Алексей.

– Что такое?! – спросил Костя.

– Да вот именно, что ничего. Напруга в норме. Разве что…

Алексей заметил, что один из автоматических выключателей выбит – "освещение салона основное". Он попробовал восстановить его, опустив вниз, затем, подняв до упора вверх. На миг в салоне зажглось основное освещение.

– Опа!!! – восторженно закричал пьяный мужик.

Но этот миг закончился, и автомат снова выбило.

– Америка, Европа – раздосадованно вторил пьяному Алексей. – Ничего не понимаю. Сколько времени прошло с остановки? – обратился он к Косте.

Тот сверился с наручными часами и прошептал:

– У меня часы встали.

– Ну, день у тебя такой сегодня, а точнее ночь, – Снисходительно заметил Алексей, сверяясь со своими часами. – Сначала телефон сел, сейчас вот часы…

Не договорив эту фразу он удивлённо уставился на циферблат.

– И у меня стоят. Умные…

– Я хочу писать! – раздался звонкий голос из глубины салона.

– Ну потерпи, Кирюш! – женщина пыталась успокоить ребёнка, но тот всё продолжал как заведённый:

– Я хочу писать! Писать!…

– О Господи! Да что же это такое?! Послушайте, машинист! – женщина начала кричать через весь салон. – Когда мы уже поедем! Мы здесь торчим уже (она заглянула в телефон) уже… У кого есть время?! – требовательно возопила она, – У меня часы остановились…

– Писать! А я хочу писать! – всё не угоманивался мальчик.

– Так всё! Хорош! Успокойтесь, пожалуйста! – Повысил голос Алексей, стараясь перекричать вопли мальчика. – Сейчас я открою одну пассажирскую дверь и мальчик сможет справить свою нужду.

– А не безопаснее открыть одну торцевую? – спросил Костя.

– Нет, брат – ответил Алексей, – здесь торцевые заблокированы из кабины. Я уже пробовал. А вот за этой, – он указал на ближайшую створку пассажирской двери, – я вижу телефон тоннельной связи.

И действительно, за смотровыми стеклом пассажирской двери виднелся небольшой ящичек с жёлтой надписью "телефон".

– Надеюсь, смогу связаться с диспетчером, – буркнул Алексей, а затем повысив голос обратился к мальчику:

– Нука, малой! Давай иди сюда, сейчас дядя Лёша тебе туалет откроет.

– Да! сначала писить, а потом планшет? – поняв, что к чему и успокоившись, сказал мальчик женщине, которая уже вела его за руку в сторону Алексея.

– Да, Кирюша! – успокаивала она того, – сейчас пописаешь и поиграешь в планшет. Только отдай планшет Поле пока. – Рядом с ними, не отставая, семенила девочка.

– А потом планшет. – всё повторял Кирюша.

Тем временем, Алексей, предварительно закрыв левый шкаф с ПВЗ на ключ, этим же ключём начал открывать отсек, находящийся справа от пассажирского дверного проёма, как вдруг произошли сразу несколько событий…

Кирюша на пол пути остановился, и указав пальцем на торцевую дверь вагона, воскликнул:

– Ой! Что это?!

Свет в салоне мигнул. И вместе с тем, краем глаза, Алексей уловил, что в соседнем вагоне зажглось освещение.

Он быстро кинул взгляд на ближайшее торцевое окно, готовясь произнести: "Да будет свет!" И обомлел…

С другого вагона, с той стороны на него смотрело измождённое, измученное болью и страданием, испещеренное глубокими и свежими царапинами лицо. Его собственное. Он сразу узнал себя, но не мог понять взаправду ли это происходит. Всё было будто в вакууме, будто смотришь немой фильм без музыкального сопровождения. Полная тишина. И в этой тишине, тот Алексей, в другом вагоне что-то истошно кричал ему и размахивал руками.

В том другом вагоне, на той стороне происходило невообразимое. Рядом с пассажирской дверью, которую он только что собирался открыть лежало изломленное тело той самой женщины. Две её части поодаль друг от друга были соединены невероятно белоснежным рядом её же позвонков, которые увязали в месиве кишок, желчи и испражнений. Её рука сжимала ручку мальчика, но лишь только ручку, застрявшую по локоть между створками дверей. Девочка Поля измазанная в крови рыдала над трупом женщины. Пьяный мужчина, со сжатыми до белезны губами, пытался оттащить девочку от того, что осталось от её матери. А тот другой Алексей вдруг начал судорожно копошиться в напоясной сумке. Он достал из неё ручку и блокнот, и что-то написав, резко приложил зеркальную надпись к стеклу.

"ИРЕВД ЙАВЫРКТО ЕН" гласила она. "НЕ ОТКРЫВАЙ ДВЕРИ".

И свет погас.

2. Выход здесь

Свет в соседнем вагоне погас.

Всё замерло.

Алексей сидел, сжимая трёхгранный ключ в протянутой руке и казалось перестал дышать. "Абсурд! Вот ещё чутка так посижу и проснусь", – думал он. – "Абсурд! Если пошевелюсь, это всё окажется не сном", – боялся он.

– Писать! – нарушил тишину Кирюша.

– Писать… – пробормотал Алексей.

– Так вы откроете двери?! – надломленным голосом просипела женщина.

– Двери… – всё так же отстранённо вторил Алексей, не отрывая взгляда от торцевых окон. Затем повернулся к немногочисленным пассажирам и промолвил:

– Двери открывать нельзя!

– Что, простите? – с раздражением в голосе вопросила женщина.

– Нельзя! – Вдруг подал голос Костя. – Вы разве не видели?!

– Я… видела? – неуверенно спросила женщина, всё так же не отрывая взгляда от смотровых окон в торце вагона. Её лицо было мертвенно бледного цвета. А в глазах, наполненных ужасом, стояли слёзы.

– Вон там! – Константин указал трясущейся рукой в соседний вагон, где минуту назад он видел самого себя, лежащего на полу без чувств. – Там были мы все… И вы были мертвы…

– Что вы несёте!? – женщина, кинула свирепый взгляд на Константина, переходя на истерический крик. Из глаз её прыснули слёзы. – Сейчас же откройте двери! Мы не можем здесь больше находиться!

– Мамочка, не надо! – неожиданно всхлипнула Полина. Она вцепилась в руку матери, а та в свою очередь, пытаясь освободиться начала напирать на Алексея, волоча Полину за собой.

– Вы минуту назад сказали, что откроете эту дверь! – выпалила женщина, подойдя к Алексею в плотную. Её слюна орасила его щеку. Но Алексей не заметил этого. Он вглядывался в перекошенное от ненависти лицо женщины. Её взгляд был безумен.

– Нельзя открывать двери, пока не выясним, что здесь происходит! – уже со злостью в голосе прикрикнул Алексей, всё так же не сводя глаз с лица обезумевшей женщины. Он рассчитывал, на то что она стушуется и сдаст позиции. Но та лишь украдкой бросила взгляд через плечо Алексея, в то место где на стене вагона покоился аварийный кран открытия пассажирских дверей.

– Мне нужно выйти отсюда! И вы меня не остановите! – Прорычала женщина.

– Мамочка! Не надо!

– Ну уж нет! – Алексей поняв, что задумала эта безумная, загородил собой аварийный кран.

– А ну прочь! – брызжа слюной, прошипела женщины, и резко полоснула свободной рукой по лицу Алексея.

Тот не успел увернуться. Длинные острые наманикюренные ногти пробороздили щеку до крови. Алексей рефлекторно выставил руки вперёд, отталкивая от себя женщину. Та, в свою очередь, резко высвободила вторую руку, отшвырнув Полину в сторону, словно тряпичную куклу, и уже занесла её для второго удара. Как вдруг сзади, вокруг её тела плотно сомкнулись чьи-то руки. Это был тот самый пьяный мужик. Только вот теперь он не казался пьяным. Отточенными движениями он скрутил женщину так, что та, всё ещё брыкаясь зарычала от беспомощности.

– Тише-тише! Спокойно! – шептал мужик ей на ухо. Он плотно прижимался к ней со спины. Казалось он удерживал её всем телом.

– Костя, да? – обратился мужик к парню, тот растеряно кивнул. – посмотри, что с девочкой.

Только тут Алексей обратил внимание на лежащую на полу девочку. Кажется та, после того как её отшвырнула мать, ударилась головой о поручень и теперь была без сознания.

– Господи, Полюшка! – женщина, перестав сопротивляться, тоже бросила взгляд на дочку. И вдруг обмякнув в руках мужика, провалилась в беспамятство.

Мужик мягко уложил женщину на ближайший диван, и присоединился к Константину, который уже осматривал девочку.

– У неё шишка на лбу. – указал Костя.

– Да тут небольшая гематома. – Мужик подхватил бесчувственное тело девочки на руки и мягко положил её на диван напротив матери. Затем, прижал два пальца в районе запястья девочки и на несколько секунд замер. – Пульс ровный, но ей бы в больничку.

– Мне бы тоже. – отстранённо проговорил Алексей, осторожно касаясь окровавленной щеки. – укол от бешенства поставить.

– Что ты несёшь? – мужик вперился в Алексея.

– Ну, у этой вот, – Алексей кивнул в сторону женщины, – точно бешенство. Видели как она на меня накинулась?

– Это шок, – начал объяснять мужик. – Скажи спасибо, что у неё при себе ножа не было. Вот как бы ты себя повёл, если б увидел свой труп с кишками наружу?

– Значит, вы тоже видели?! – Алексей судорожно достал пачку сигарет из кармана, но обнаружив там лишь две сигареты, с досадой сунул её обратно.

– Видел. – взгляд мужика вдруг стал отстранённым, наполненным недавними воспоминаниями. – И подумал уже, что вот она, белочка пришла.

– Я хочу писать. – напомнил о себе Кирюша. Казалось, его беспокоили только собственные нужды. Он не выказывал ни малейшего интереса к лежащим без сознания матери и сестре.

– Странный мальчик, – вдруг подал голос Костя, – Когда это всё происходило, мальчика это кажется даже забавляло.

– Он аутёнок. – с нежностью в голосе проговорил мужчина и с укоризной посмотрел на Костю.

– Что? – не понял Костя.

– Аутист. —

Объяснил мужчина. – Совершенно по иному воспринимает реальность. Хотя реально ли это всё…

Мужчина глубокомысленно осмотрел вагон.

– Писать! – вновь напомнил о себе Кирюша.

– Командир, где тут можно пописать? – Спросил мужик, взяв Кирюшу за руку.

– Там, в районе "гармошки", между секциями. – указал Алексей. И тут же, поморщившись от боли, обратился к Константину:

– Кость, у тебя есть вода какая-нибудь в рюкзаке? Мне б эти царапины промыть. Саднит ужасно.

В рюкзаке оказались чистая белая футболка и литровая бутылка воды.

Промыв царапины и кое-как остановив кровотечение, Алексей наказал Косте, чтоб следил за состоянием женщин.

– А ты что будешь делать?

– Пойду закрывать двери вручную. Давненько что-то я работы компрессора не слышал…

Алексей понимал, что если сжатый воздух, не пополняемый работой мотор-компрессора, выйдет из дверной магистрали, двери могут открыться самопроизвольно. Этого нельзя было допустить. Перед глазами всё ещё стояла ужасная картина происходящего в соседнем вагоне и та записка… "Не открывай двери".

С помощью всё того же трёхгранного ключа он начал закрывать пассажирские двери на замки следуя вдоль вагона. Переходя от одного дверного проёма к другому, Алексей встретил на пути мужчину с мальчиком. Они возвращались от "гармошки". Мальчика, казалось, уже ничего не беспокоило.

– А меня дядя Коля. – ласково говорил мужчина. – А сколько тебе лет, Кирилл?

– Сколько лет Кирилл? Восемь лет! – отвечал мальчик.

– Ух ты! Да ты уже взрослый! Наверное в школу ходишь?

– Да, се! В понедельник пойдём в школу. Я хочу поиграть в планшет.

– Кость, – обратился мужчина, – там под сиденьем, вижу, планшет валяется. Посмотри, работает?

– Работает! – отозвался Костя.

– Кирюш, иди к дяде Косте, он тебе планшет даст.

С этими словами, мужчина слегка подтолкнул мальчика в направлении Константина, а сам развернувшись последовал за Алексеем.

– Командир! – обратился он к нему

– Меня Алексеем зовут. – закрывая очередной проём, буркнул Алексей.

– Меня Николай. Слушай, – мужчина вкрадчиво продолжил, – я из далека всё видел. Тот, твой двойник, тебе, вроде как, записку написал. А что в ней было?

– Не открывай двери.

– Ты поэтому их дополнительно закрываешь?

– Да. – просто ответил Алексей, закрывая следующий проём.

– Я тут что подумал. – заговорщицки продолжил Николай. – может это всё неправда. Глюк, понимаешь?

– Ага, массовый психоз. – с сарказмом ответил Алексей и повернулся к Николаю. От того донёсся неприятный запах свежего перегара. – Ты может, дядя Коля, и выпил лишку. И казаться тебе может всякое. Да только я трезвый. И нахожусь в здравом уме! И то что я там увидел не было глюком!

– А ты мне не хами, командир! – ощерился Николай, – Я в своей жизни видел такое, от чего у тебя даже на жопе дыбом волосы встанут.

– А у меня и встали! – огрызнулся Алексей.

Мужчины с полных пять секунд испепеляли друг друга взглядами. Затем, Николай, смягчившись, хлопнул Алексея по плечу.

– Ладно, Лёш. Закрывай уже эти двери.

Николай повернулся и, зашагав в сторону остальных пассажиров, добавил:

– Как закроешь, подходи. Обсудим, в какой жопе мы оказались.

– Поля… – слабо простонала женщина, затем резко привстала на локтях. – Полина! Что с ней?!

Она решила встать, но тут к ней подошёл Николай.

– Успокойтесь, с девочкой всё нормально. – он помог ей сесть.

– Не вставайте, а то опять голова закружится.

– Мне лучше! – настойчиво сказала женщина и встав подошла к дочери.

– Полюшка, родная! – ласково проговорила женщина, приглаживая волосы дочери. – Слышишь меня?

Услышав материнский голос, Полина начала что-то невнятно стонать:

– го… ва…

– Что такое, доча?

– Голова… болит…

Девочка лежала на спине. Она вдруг широко открыла глаза, и привстав на один локоть свесилась с пассажирского дивана. Её обильно вырвало. Женщина едва успела подобрать волосы дочери, чтобы их не испачкать.

– Полина, девочка моя!

– Мама, голова! – сквозь рвотные спазмы простонала Полина и вновь легла на спину. Её тело сотрясала крупная дрожь.

– Моя сумка! – женщина указала на сиденье напротив.

Николай подхватил сумку и передал её женщине.

– Сейчас, моя хорошая. – женщина достала из сумки какой-то тюбик с жидкостью и пероральный шприц. Быстро наполнив шприц, она приподняв девочке голову влила содержимое ей в рот.

Девочка, проглотив лекарство, положила голову на колени матери и всё так же постанывая прикрыла глаза. Мама, поглаживая дочь по голове, что-то тихонько напевала. Николай сидел напротив и наблюдал. Костя, поодаль от них, расхаживал взад вперёд и что-то бормотал себе под нос. Алексей во второй секции вагона уже закрывал на ключ предпоследний дверной проём. А Кирюша, всё так же увлечённо, играл в игру на планшете.

Едва Алексей подошёл к собравшимся, Константин тут же взял на себя роль председателя немногочисленного совета.

– Итак, что мы имеем! – эмоционально начал он. – Со Скобелевской мы отправились в 00:45. Остановились в 00:50. Сейчас на часах 00:55. Ровно через пять минут стоянки часы встали у всех, так?

Алексей утверждающе кивнул.

– Кхм! – кашлянул Николай, привлекая внимание. И недоверчиво продолжил – У меня часов нет и телефона тоже. Можно мне взглянуть на ваши?

– Конечно! – отозвался Костя, охотно предоставляя на показ свои наручные часы.

– Они механические. – с гордостью объявил он. – И они встали, не смотря на то, что я их никогда не забываю заводить.

Он наглядно провернул барашек заводного механизма, но не сделал и двух оборотов, а барашек уже упёрся в предел.

– И вот ещё что! – Костя выдвинул барашек и медленно перевёл часы на пять минут вперёд. Неожиданно, механизм ожил и минутная стрелка, сопровождаемая тиканьем, в считанные секунды вернулась на своё прежнее место. Часы вновь затихли.

– Снова, 0:55, – заворожённо прошептал Константин, вглядываясь в лица собравшихся.

– А телефон? – недоверчиво спросил Николай.

– Телефон сел, – разведя руками ответил Костя.

– У меня тоже показывают 00:55. – подала голос женщина, указывая на свой смартфон. Она по-прежнему сидела около дочери. —

Кирюша, подойди сюда! Дай я кое-что посмотрю в планшете!

– Нет! – заупрямился Кирилл.

– Кирилл, я сейчас его заберу! – строго сказала женщина.

– Нет! – Кирилл всё так же продолжал протестовать, но всё же подошёл к матери.

– Тоже 00:55 – констатировала женщина, отдавая планшет обратно Кириллу.

– Сейчас! – Алексей нетерпеливо достал из сумки свой смартфон и включив кнопку питания, начал копаться в настройках. Костя с Николаем придвинулись ближе, чтоб наблюдать за его манипуляциями.

– Не верю! – спустя несколько минут, сказал он. Какое бы время Алексей не пытался выставить, часы на его смартфоне упрямо возвращались всё к тем же цифрам – 00:55.

3. Другие

– И что будем делать?

Нарушил тишину Николай и вопросительно посмотрел на Алексея.

– Особого выбора у нас нет. – сказав это, Алексей вперился взглядом в смотровое окно торцевой двери, за которой был открыт путь в соседний вагон в виде прямоугольника зияющей темноты.

Алексей попробовал открыть дверь. Она ожидаемо не поддалась. Тогда он, покопавшись в напоясной сумке, достал из неё многофункциональные плоскогубцы, из рукояти которых выдвинул крестовую отвёртку.

Пассажиры молча наблюдали, как Алексей откручивал небольшой квадратный лючок на торцевой стенке слева от двери. Наконец крышка была снята.

– Так, сначала подстрахуемся.

С этими словами, Алексей вернул на место плоскогубцы и достав трёхгранный ключ повернул его против часовой стрелки в замке торцевой двери. Затем, сунул руку в открытый лючок и что-то там нажал.

"Ссс! Клац!" послышалось со стороны замка торцевой двери.

– Итак, – Алексей подбоченившись обратился к пассажирам. – Дверь открыта. И прежде чем из неё выйти, мне необходимо больше знать об этой твоей червоточине. – Он многозначительно посмотрел на Костю.

Тот с энтузиазмом начал объяснять:

– Я конечно не специалист в области астрофизики или квантовой механики, но очень люблю научную фантастику. – Костя принялся расхаживать взад и вперёд, периодически жестикулируя. – Есть множество теорий про кротовые норы, мосты, червоточины. Они состоят из двух точек и тоннелем между ними, который рассекает пространство и даже время. С помощью такой червоточины якобы можно сократить огромное расстояние, которое может измеряться световыми годами!

– Подожди ка! – перебил его Алексей. – Вот ты говоришь про световые годы. Но ведь эта единица измерения применима только к космическому пространству. Разве не так?

– Так! И точки входа и выхода из червоточины чаще называют чёрными дырами.

– Но мы же на земле, чёрт вас дери! – грубо вступив в полемику, рыкнул Николай.

– Вот поэтому я и говорю, что нельзя это… – Костя на секунду замялся – … наше с вами состояние, в котором мы находимся объяснить! Даже с точки зрения научной фантастики.

– Ладно! Хорошо! – Алексей вскинул руки в примирительном жесте. – Пусть будет червоточина! Что в ней ещё может произойти?

– Помимо того, что мы оказались вне времени и видим в соседнем вагоне наши зеркальные копии? Да всё что угодно!

Вновь наступило молчание. У Алексея от чрезмерных мыслительных процессов застучало в висках. Он украдкой, кончиками пальцев тронул борозды на щеке и поморщившись спросил:

– А твоя научная фантастика может подсказать, как нам из этого "состояния" выбраться?

– Движение! – ответил Костя. – Нужно идти вперёд или назад. Расстояние в самой червоточине может измеряться километрами или даже метрами. Возможно, выход за этой дверью.

Все молча уставились в темноту соседнего вагона через смотровое окно торцевой двери.

– Я пойду первым! – с маниакальным блеском в глазах выпалил Костя.

– Нет, Костя! – Алексей отрицательно покачал головой. – Здесь тебе не твоя фантастика! Кто знает, что ждёт нас за этой дверью?

– Он прав! – Решительно сказал Николай. – Ты Костя в армии служил?

– Нет. Но причём здесь это?!

– Может единоборствами какими занимаешься?

– Нет, но…

Николай вновь не дав договорить Косте, продолжил:

– А у меня за плечами Афганистан и первая чеченская! И поверьте, в случае чего у меня единственного из вас есть шансы вернуться обратно живым! Первым должен идти я! И это не обсуждается!

– Я пойду с тобой! – заявил Алексей. – Тем более, пригласил нас в этот вагон именно я. То есть… – он запнулся – …другой я.

– Хорошо, – согласился Николай. – только я пойду первым. Открывай!

– Постойте! – с отчаяньем выкрикнула женщина. – А если вы не вернётесь?

– Вот! – Алексей достал из сумки запасной трёхгранный ключ и подойдя к женщине протянул его ей. – После того как мы туда войдём, закроете дверь этим ключём.

– Но зачем?! – с недоумением воскликнула женщина, принимая из рук Алексея ключ.

– На случай, если сюда попробует зайти кто-то другой. – мрачно отозвался Алексей.

– Простите… Вас как величать? – Обратился к женщине Николай.

– Ольга.

– Ольга, не переживайте. Всё будет хорошо. Мы найдём выход и вернёмся за вами.

Алексей открыл ключём дверной замок и взялся за ручку, изготовившись распахнуть дверь, но почему-то медлил. Внезапно его передёрнуло, словно от удара током. Будто интуиция предупреждала его о неминуемой опасности ожидавшей за этой дверью. Но ощущая на себе взгляды пассажиров он понимал, что другого пути нет. Наконец, спустя наверное целую вечность, он её открыл.

– Ой, что это?

– Кирилл, сядь пожалуйста на место!

Мальчик уже подходил ближе к торцу вагона. Ольга, вскочив со своего места придержала его за плечики.

– Мама, посмотри-се! – Кирилл указывал пальцем на то, что было за дверью.

Все мужчины заворожённо смотрели в ту же сторону. В проёме соседнего вагона стояла плотная стена черноты, по которой местами пробегала мелкая рябь. Словно смотришь в чёрный экран кинотеатра когда заканчивается киноплёнка.

– Мамочка, что там такое? – проговорила Полина.

Все на мгновение обернулись в ее сторону. Девочка уже сидела на своём месте и потирала лоб ладонью.

– Доча, ты проснулась. Как самочувствие? Голова не болит?

– Немного… Ой! – девочка попробовала встать и наступила на лужу собственной рвоты.

– Полин, возьми у меня в сумке салфетки и пересядь на другое сиденье. Кирилл, да стой же ты! Туда нельзя!

Мальчик, удерживаемый матерью, всё порывался рассмотреть поближе чёрную стену.

– Ну как, се? – досадовал он.

– Ну, так что? Вы идёте? – нетерпеливо обратился к Николаю Костя.

– Да!

Николай положил руку на плечо Алексею. Тот посторонился. Мужчина ступил на переходной мостик, соединяющий вагоны. Медленно с осторожностью он приложил ладонь к чёрной стене в проёме. Руку вдруг окаймило белым светом, и она начала в нём утопать. Сначала, по локоть. Затем, по плечо.

– Ну всё! Я пошёл! – с этими словами Николай шагнул в проём и тьма поглотила его полностью. Чёрная стена вдруг сгладилась и застыла. Белая рябь на ней пропала.

Алексей осторожно прикоснулся к стене рукой и почувствовав сопротивление встревожился.

– Что-то не так? – спросил Костя.

– Кажется, я не могу войти! Она меня не пускает! – испуганно сказал Алексей. Он уже стучал ладонями по чёрной стене. Ощущение было такое, будто стучишь по монолиту.

– Чёрт! Так и знал! Портал похоже схлопнулся! – Костя с досадой схватился обеими руками за голову.

– Что ты имеешь ввиду?

– А то, что это по-любому был выход из червоточины и заходить в него надо было цепочкой, держась за руки! – сказав это, Костя вновь принялся расхаживать взад-вперёд.

Алексей прекратив попытки прорваться сквозь монолитную черноту, с укоризной набросился на Костю:

– Так ты что же, всё это время знал об этом и молчал? А ещё первым вызвался идти. Кинуть нас хотел?!

– Чего?! – возмутился Костя. – Нет конечно! Ничего я не знал. Да и сейчас, только предполагаю. Мы же с вами все в одной лодке!

– Ладно, Кость! Не серчай. Просто нервы ни к чёрту. Вот и сорвался. – извиняющимся тоном сказал Алексей. Затем добавил:

– Ты, вроде говорил, что выхода два должно быть.

– Точно! – Костя шлёпнул себя ладонью по лбу. – Пойду проверю другую сторону вагона.

Он стремительно зашагал в противоположную сторону, к другому торцу вагона. Алексей уже собирался последовать за ним, Как вдруг! Кириллу удалось высвободиться из материнских рук. Он, прошмыгнув мимо Алексея подбежал к дверному проёму и со словами: "Ой! Что это?", ступил на переходной мостик, и коснулся рукой закрытого портала. В то же мгновение, по чёрной стене вновь пробежала белая рябь. Из ожившего "экрана" вынырнула чья-то рука. Она мягко, со спины подтолкнула мальчика и тот, окаймлённый белым светом провалился внутрь. И тут же на месте Кирилла возник человек.

– Кирилл! – закричала Ольга, устремившись к порталу. Но сделав лишь шаг, наступила на лужу рвоты. Её ноги разъехались в стороны и она упала навзничь, лишь чудом не ударившись о край сиденья головой.

Алексей не мигающим взглядом смотрел на возникшего из портала человека. Это был он сам. Его точная копия не теряя ни секунды, зайдя в вагон схватила растерянного Алексея за грудки и подсечкой уложила его на пол. Затем, Лжеалексей пройдя мимо неоклимавшейся от падения женщины, схватил не менее растерянную чем остальные Полину, и прижавшись спиной к створке пассажирских дверей приставил к её горлу небольшой ножичек из набора многофункциональных плоскогубцев.

– Мамочка… – прохрипела Полина. Хватка у Лжеалексея была железной.

– Тишина! Никому не двигаться!

В это время Алексей уже был на корточках и собирался встать, но остановился. Этот голос был неприятен. Как и всегда бывало, когда он слышал свой голос в записи.

– Ольга Александровна! Прошу, не делайте глупостей. Тогда ваша дочь не пострадает. – Тон его голоса был уверенным и как показалось Алексею, даже слегка скучающим, словно он повторял заученные фразы.

– Что ты такое?! – Проревела женщина. Она уже стояла на ногах. Её волосы спутались. Вся одежда сзади была вымазана рвотой. Она с ненавистью скалилась на Лжеалексея. Как у дикой кошки, её тело было готово к прыжку.

– Костя! Не бойся! Подойди ближе. – Не сводя взгляда с Ольги, громко сказал Лжеалексей.

Костя, который в это время был в другом конце вагона, медленно со страхом на лице подошёл ближе.

– Время точное подскажи! —Настойчиво попросила копия.

– Б… без пяти час! Ровно! – Чуть заикаясь ответил Костя, машинально кинув взгляд на наручные часы. Хоть и знал, что время на них не изменилось.

– Хорошо. Алексей! – обратился он к Алексею. Тот вздрогнул. Странная мысль промелькнула в его голове. Он бессчётное количество раз повторял своё имя представляясь кому-либо. И только сейчас, услышав его от своей копии понял, насколько оно по-дурацки звучит. "Больше никогда не буду представляться Алексеем!" – Думал он, но его бесцеремонно вытащил из раздумий всё тот же раздражающий голос.

– Понимаю, непривычно вот так встретиться со своей копией. Я попрошу тебя не вслушиваться в интонацию моего голоса, а сосредоточиться на смысле того, что я говорю. Сейчас сюда войдёт ещё один человек. Так что, я попрошу тебя отойти к ближайшему дверному проёму слева.

Алексей повиновался. В этот же миг из портала возник ещё один человек. Это был Костя. Вернее, другой Костя.

– Ольга Александровна! Без глупостей! – напомнил о себе Лжеалексей. Так как та, в это время, подозрительно косилась на свою сумочку, лежащую на сиденье на расстоянии вытянутой руки. – Я знаю, что у вас в сумке перцовый баллончик. Так что даже не смотрите в её сторону.

Лжеалексей сделал мимолётное движение кистью. Девочка в его руках вскрикнула. На ее шее из небольшого надреза проступила капелька крови.

– Не надо, прошу вас! – Тотчас взмолилась Ольга. Лицо её побелело, от прежнего боевого настроя не осталось и следа. – Я сделаю всё, что скажете!

– Встаньте рядом с Алексеем! – Сразу сказал Лжеалексей.

Как только Ольга заняла своё место рядом с Алексеем, Лжекостя, всё это время по-видимому дожидаясь такой развязки, стремительно направился к своему двойнику. Тот стушевался.

– Костя! Тебе необходимо покинуть вагон! – продолжил распоряжаться Лжеалексей. – Возьми планшет Кирилла, сумочку Ольги, свой рюкзак и направляйся к порталу. Ничего не бойся! И не задавай вопросов, иначе девочка пострадает!

Костя, уже было открыл рот, намереваясь что-то произнести, но после очередной угрозы передумал и безропотно пошёл в сторону портала, попутно собирая перечисленные вещи. По пути, в полном молчании он разминулся со своим двойником, вперившись в него взглядом, полным страха и любопытства. Но тот даже не посмотрел в его сторону.

Когда портал за Костей стал монолитом, Лжеалексей продолжил говорить тоном стюардессы, которая объясняет как пользоваться ремнём безопасности:

– Итак, запомните! Все те, кто сюда будут заходить – моя группа. Мы всего лишь меняемся вагонами! Всё произойдёт гладко. Никто не пострадает. Последовательность будет такая! Сейчас сюда зайдёт наша Полина, и я отпускаю вашу. Затем, заходит наш Кирилл, выходит ваша Ольга. Заходит наша Ольга, выходит ваш Алексей. Всё понятно?

Ольга и Алексей кивнули.

В этот самый миг из портала показалась Полина.

– Господи! – Ольга прикрыла рот рукой.

Лжеполина, встала у ближайшего дверного проёма напротив Алексея с Ольгой. Взгляд её был устремлен вниз на свои лакированные ботиночки. Лжеалексей медленно но уверенно направился к порталу, всё так же мёртвой хваткой держа Полину в руках. Дойдя до торца вагона он прошептал что-то девочке на ухо, затем отпустил её. Та, неровным шагом ступила на переходной мостик и бросив напоследок слезливый взгляд в сторону матери, скрылась в темноте портала. Тут же, из него показался Кирилл. Лжеалексей взяв того на руки передал его Полине. Дети молча поспешили в другой конец вагона, где их ждал Костя.

– Ольга, ваша очередь. Дети вас ждут!

Сказав это, Лжеалексей отдалился от торцевого проёма на почтительное расстояние, при этом всё так же угрожающе выставив перед собой острый как бритва нож.

Ольга вдруг замялась и украдкой кинула взгляд на детей, что были сейчас в этом вагоне.

– Это не ваши дети! – упреждающе сказал Лжеалексей.

Ольга, смирившись медленно побрела к выходу.

Как только портал вновь стал монолитным из него вышла другая Ольга. Она, ни говоря ни слова, стремительно направилась в другой конец вагона к остальным "другим".

– Алексей! – с нажимом сказал Лжеалексей.

– Могу я задать… – начал Алексей, но его тут же перебили.

– Можешь, но только один.

Алексей задумался. В голове у него роились догадки и предположения на счёт происходящего, и лишь один вопрос, который мог пролить толику света на тень сомнения в его душе. Он страшился задать его. Вернее, Алексея пугал ответ, который он может на него получить. И всё-таки, он струсил, и задал вопрос на который и так уже знал ответ.

– Чтобы выбраться отсюда нам тоже придётся это делать, ведь мы это вы?

– Да! – просто ответил Лжеалексей. Затем добавил:

– Тебе пора.

Алексей уже стоял на переходном мостике лицом к порталу. Он чувствовал лёгкое покалывание в кончиках пальцев, которые сейчас утопали в чёрной темноте покрытой рябью и мешкал. "А, к чёрту!" – подумал он и развернулся, посмотрев в глаза самому себе.

– А ты и вправду мог причинить девочке вред?

Его двойник ничего не ответил. Лишь махнул рукой в сторону соседнего вагона. Но этот блеск в его глазах… Этот жестокий и равнодушный взгляд, Алексею не понравились. Он не желал иметь такие же. С этими мыслями он шагнул в неизвестность.

Он словно нырнул ничком в колодец. Ощущение свободного падения заставило бешено колотится сердце, тарабаня дробным ритмом по ушным перепонкам. Алексей сильно зажмурился, да так, что под плотно закрытыми веками проступили яркие разноцветные кляксы немыслимых образов. Они с бешенной скоростью сменяли друг друга, пока из них не возник один единственный. Это было лицо мужчины. Его очертания были неясными и расплывчатыми, словно Алексей смотрел на это лицо сквозь воду. Одно можно было сказать с уверенностью, мужчина был слепым. Его белесый взгляд пронзал до глубины души, погружая в гипнотическую пучину небытия, заставляя волю и сознание ускользать безвозвратно. Мужчина медленно открыл рот и в тоже мгновение в голове Алексея с нарастающей громкостью зазвенели колокола. Звон стоял такой, что казалось голова вот вот взорвётся. Алексей кричал, бился в агонии, молил высшие силы о пощаде, только лишь бы этот звон прекратился. Прошла целая вечность, прежде чем какофония колоколов начала складываться в мелодию, а мелодия в слова.

"Вспоминай звон стали о сталь, хруст черепов!!! Защити дитя!!! Время пущенное вспять отдаляет от цели!"

А после… Долгожданное и сладостное ничто, в котором Алексей утопал с облегчением.

Лёгкое покалывание от кончиков пальцев на руках и ногах до макушки. Густую тьму озарила яркая ослепительная вспышка света. Уши слегка заложило. Так бывает, когда самолёт идёт на взлёт или на посадку. В голове всё ещё стоял гул от звона колоколов. Алексей промаргался, зрение постепенно приходило в норму. Впереди, в двух шагах от него стоял Другой Николай. Выглядел он неважно. Левый глаз, окаймлённый синевой, слегка заплыл. Нос, до этого вполне ровный, был сдвинут набок. Лжениколай недобро склабился и кажется, во рту у него не хватало переднего зуба. Его, чуть опухловатые руки с разбитыми костяшками, сжимали маленькие плечики Полины. Та, от страха боялась пошевелиться. Не далеко от этой парочки, на шестиместном пассажирском диване, как-то не естественно, сидел "свой" Николай. Его руки, связанные сзади кожаным ремнем, огибали поручень. На его окровавленном лице не было живого места. Он что-то невнятно бормотал и периодически схаркивал на пол кровью. Остальные пассажиры, скучковавшись находились в другом конце вагона.

– Что-то ты долго шёл сюда, Командир. – издевательски, растягивая слова, проговорил Лжениколай.

– Пробки… – с сарказмом ответил Алексей.

– Как всегда, один и тот же ответ. – хмыкнул Николай. – Ладно, не буду вам мешать, ребятки. Вам есть, что обсудить. Ты проходи к своим, не стесняйся.

В голове Алексея вдруг вспыхнула фраза "Защити дитя!".

– Отпусти сначала Полину! – твёрдо заявил он.

– Хм, не по сценарию! – удивился Лжениколай, – Впрочем , я б её и так отпустил!

Он разжал руки. Девочка, тут же бросилась бежать через весь вагон в объятья матери.

Лжениколай медленно не оборачиваясь проследовал к порталу. Прежде чем в него шагнуть он громко, с победным торжеством проговорил:

– Поздравляю! Вы сдвинулись с мёртвой точки! Теперь у вас осталось пятьдесят жизней!

Как только портал за ним обратился в гладкий монолит, Алексей тут же захлопнув торцевую дверь своего вагона, вставил ключ в замок и повернул его против часовой стрелки. Левой рукой он дёрнул за ручку двери, чтобы проверить действительно ли та закрылась. Как вдруг, засветился циферблат умных часов на его руке. Алексей машинально кинул взгляд на наручные часы и в памяти вспыхнула ещё одна фраза сопровождаемая звоном колоколов.

Они действительно сдвинулись с мёртвой точки. На часах было ровно 0:50.