Моя особенная студентка бесплатное чтение

Глава 1. Аня

Скольжу взглядом по самой разной публике, которую только можно представить. Хотя по сути, мы тут все студенты одного универа, ну и несколько преподов. Но мало кого здесь можно узнать: сегодня отмечаем Хэллоуин.

А потому вокруг меня и ведьмы, и вампиры, и жуткие клоуны, и скелеты, и демоны, и даже парочка приведений. В общем, казалось бы, должно быть весело. Но вот уже примерно час как нет.

И не мне одной – девчонки рядом тоже откровенно скучают. Мои однокурсницы, с которыми общаюсь все почти два месяца, что мы вместе учимся. Саша в образе кошки, а Света – мёртвой невесты. Ну а я – медсестра с окровавленным халатом и таким же скальпелем, закреплённым к карману.

Света лениво потягивает из трубочки остатки какого-то явно алкогольного, но не как у меня, коктейля; задумчиво глядя на нас. То на одну, то на другую. На мне задерживает взгляд и вдруг заинтересованно спрашивает:

– Слушай, Ань, у тебя же анонимная симка есть, да?

– Ну да, – подтверждаю, пожав плечами.

Давно уже так. С момента, как я хотела разобраться в смерти отца и искала в этом деле самых разных помощников в интернете. Потом решила оставить симку: полезное это дело – иметь возможность сохранять анонимность.

Света знает, потому что хотела проверить своего парня как-то раз. Есть сайт-шпион, который может выдать скрытые данные соцсетей любого человека, но для этого нужна регистрация через симку. Моя не просто анонимная, а платная с плавающим адресом и качественной шифровкой.

– И не пробить её никак, – задумчиво подытоживает Света.

Явно к чему-то ведёт. Вот и Саша уже свой коктейль толком не пьёт, только и переводит озадаченный взгляд с неё на меня.

– Да, никак, – невозмутимо соглашаюсь, будто самой неинтересно, с чего вдруг такой разговор.

Делаю уверенный глоток своей «Кровавой Мэри». Выбрала из-за названия, вписывающегося в Хэллоуин. Оказалось, крепкач. Водка с томатным соком. Пью чисто из принципа, сама себя на слабо беру.

Голова от этого немного кружится. Кажется, я упускаю диалог Светы с Сашей по поводу моей симки. Но девчонки быстро включают в обсуждение и меня:

– Не думала, что так можно и развлечься? – это всё ещё Света, но и у Саши глаза горят.

Усмехаюсь. Кажется, всё-таки не мне тут скучнее всех.

– Например?

– Написать кому-нибудь что-нибудь интересное… – тут уже Саша задумчиво встревает. – Напугать. Или наоборот, пофлиртовать, – последнее с чуть смущённым смешком.

Хмыкнув, собираюсь уже сказать, что для Хэллоуина самое то – напугать, а не флиртовать, хотя вообще обе идеи так себе. Но девчонки явно загораются. Да и разве мне сложно?

– Какому-нибудь однокурснику? – прикидываю, ещё раз оглядев собравшихся. Не всех из нашей группы узнаю, хотя и не думаю, что этим что-то теряю. – Вряд ли из этого получится что-то интересное.

Ребята у нас в группе больше учиться ходят. А в целом безынициативные: отметить первое сентября отказались, скидываться деньгами не захотели, да и на эту вечеринку тоже бы не пришли, наверное, – если бы не преподы, которые тут с нами. Это мероприятие полностью за счёт универа.

Но с парнями нашими скучно, это определённо. Вот и девчонки тоже обсуждают между собой варианты и решают, что нет, тухляк. Бесполезно. Да и не особо интересно, даже если кто из них и клюнет. Не цепляют они нас.

Конечно, Свету у нас цепляет только один вариант: её многострадальный парень, которого периодически сталкерит с того сайта-шпиона. Но мы с Сашей против: нам так веселья минимум. Всё-таки, раз уж вписываемся в это, то с максимальным выхлопом для всех. А значит, выбрать нужно человека, которого знаем мы трое. И который ни одной из нас не кажется скучным.

– А если преподу? – с воодушевлением предлагает Саша, отведя взгляд от преподавательского состава, разговаривающего о чём-то между собой. Они тут типа за нами следят. – Аспиранту нашему, который основы маркетинга ведёт, – добавляет она то, что заставляет моё сердце пропустить удар.

Марк… Точнее, теперь он Марк Алексеевич для меня. Помню, как чуть не задохнулась от неожиданности, увидев его впервые.

Уверена, он тоже меня узнал. Потому что упорно игнорирует – обращается к кому угодно другому, а если случайно бросит на меня взгляд, тут же отводит. Пока лекции ведёт – это ещё ладно, а семинары как будет проводить? Меня ни разу не спросит?

Ну да ладно. Марк может трусить и в глаза мне смотреть, а я смелее. Я уже пережила прошлое и отпустила, а других причин выделять этого человека для меня нет.

Потому как ни в чём не бывало уточняю, видя, что и Свете этот вариант нравится:

– И что ему написать?

– Что-нибудь непристойное, – прыскает Саша.

И тут же краснеет. Он ей нравится?

А ведь и вправду возмужал, кстати. Хотя и в свои девятнадцать казался симпатичным для меня тринадцатилетней.

Может, и поэтому я так легко поддалась его убеждениям…

– Разведи его на виртуальный секс, – перебивает мои мысли решительный вердикт Светы.

Меня аж жаром обдаёт от такого поворота. Веселиться, так на полную?

Зачем-то делаю совсем уж большой глоток. Аж горло жжёт. Морщусь.

Пристально смотрю в сторону преподавательского состава, хотя с самого начала вечера поняла, что Марка среди них нет. Наверное, аспирантам не поручают такое важное дело, как следить за тусовкой студентов.

И всё же… Его отсутствие не так уж облегчает задачу. То, что предлагают девчонки – самый настоящий вызов всё-таки. Мне, наверное, с любым было бы не по себе подобное начать.

– Если он будет этим заниматься с незнакомым анонимным номером, то у него лютый недотрах, – пренебрежительно фыркаю.

Девчонки тоже посмеиваются, но, увы, от идеи не отступают.

– Можно подтолкнуть, – размышляет вслух Света, постукивая кончиками пальцев по бокалу собственного коктейля.

– Как? – хмыкаю, решив даже не прикидывать варианты.

У них фантазия сейчас явно побогаче моей.

– Прислать ему фото. Какой-нибудь части тела, где не видно лицо, – предлагает Саша, и Света тут же с готовностью кивает.

Только вот увы, готовность эта не означает, что справятся без меня. Девчонки явно настроены именно меня на действия раскрутить. Смотрят обе, причём, судя по взгляду, прикидывают, какие именно части моего тела отправить… Марку.

Облизываю пересохшие губы и передёргиваю плечами. И Света тут же говорит:

– У тебя же фигура бомба просто, пришли ты. А сообщения вместе писать будем.

Если уж честно, я знаю, что это не лесть ради моих действий: у меня и вправду соблазнительная фигура с уверенной двоечкой в груди, тонкой талией и выделяющейся попой. Ещё и ноги длинные и стройные. Отчасти повезло с генетикой, отчасти – результат походов в спортзал.

Хотя девчонки тоже наверняка могут сделать не менее горячие кадры, чем я. Но неожиданно решаю не спорить с ними по поводу того, кому фоткаться. Вместо этого только и сообщаю со вздохом:

– Я всё ещё думаю, что это дурацкая идея.

Света и Саша тут же наперебой кидаются убеждать:

– Да просто посмотрим реакцию. Если у него недотрах, нам лучше об этом знать и быть готовыми, что будет зверствовать на семинарах и зачётах.

– У такого красавчика наверняка кто-то есть, так что не ответит всё равно.

– Попытка – не пытка.

Закатываю глаза, но всё-таки решаю не спорить. Делаю ещё глоток коктейля, тут же ударивший в голову и включаю камеру на своём телефоне.

К счастью, тут многие фоткаются или снимают видео, так что много внимания я не привлеку. Да и пофиг в целом. Уходить в туалет ради этого не собираюсь – не буду же я обнажаться. Ещё чего.

Первый кадр – ноги с чуть задёрнутым наверх медицинским халатиком. Второй – ключицы и шея, немного волос тоже в кадре. Третий – ложбинка груди. Четвёртый – как пальцы расстёгивают верхние пуговицы, обнажая больше уверенной двоечки.

Стараюсь не думать о Марке, фоткая себя. Получается ведь довольно эстетично, можно оставить эти кадры исключительно для себя.

Хотя всё равно показываю их девчонкам:

– Выбирайте.

– Блин, отправь всё, – Света загорается ещё сильнее. – Всё равно никогда не догадается, кто это. Лица не видно, да и везде тут загадка.

– Причём офигенно соблазнительная загадка, – смеётся Саша.

То ли их комплименты играют роль, то ли алкоголь в моей крови, но я уверенно беру телефон и прошу надиктовать мне номер Марка. Света знает, потому что староста.

И вот уже через некоторое время я без лишних комментариев отправляю ему фотки. Несколько движений пальцев – и сердце начинает отбивать сумасшедшие удары, отдаваясь в висках. Запоздало понимаю, что идея и вправду отстой. Судорожно проверяю, точно ли анонимный номер. Фух… Да.

Но по-настоящему выдохнуть не получается – Марк заходит в чат и читает все сообщения. И, как ни странно, не выходит сразу. Застревает там.

Смотрит?

Боже, всё это офигеть какое лишнее. Но Света и Саша буквально облепляют меня, гипнотизируя мой экран.

И… Марк печатает. Чёрт возьми, он не закрывает дурацкие сообщения, а пишет что-то в ответ!

Девчонки по этому поводу чуть ли не пищат, а мне всё сильнее хочется просто закрыть долбанный диалог.

«Зачем?» – всего одно слово.

Даже не «кто это», а зачем. И действительно хороший вопрос. Мне стоило задать его себе самой, прежде чем вестись на идею девочек.

– Напиши, что потому что он тебе нравится, – подсказывает Света. – Давай, он всё равно никогда не узнает, от кого это, – ещё и подначивает.

Пальцы на какое-то время замирают над клавиатурой, а потом печатают совсем другой ответ:

«Интересна твоя реакция».

Марк снова печатает: видимо, всё-таки собирается продолжать этот странный всё более выбивающий меня диалог и даже выдать мне реакцию. На которую я вроде как сама напросилась, но с трудом держу телефон в руках. Тянет отключить его вообще, а лицо спрятать в ладонях. Странным смущением накрывает, прям непривычным.

Но в то же время и азартом тоже. Какая-то дикая смесь стыда и взбудораженности.

«Твой номер не отображается», – приходит сообщение от Марка. Всё-таки не про реакцию на мои фото, хотя я говорила, что она мне интересна. Проигнорировал.

Это даже чуть задевает. Я тут вроде как себя на его оценку бросила, а в ответ ничего. И пишет как-то лаконично, сухо, даже без смайликов.

Но девчонки явно за продолжение переписки, и я подавляю в себе неуверенность. Назло этому чувству пишу дерзко и без колебаний:

«Анонимность раскрепощает ;)»

Света и Саша одобрительно посмеиваются, а Марк сразу отвечает:

«Насколько?»

Меня аж жаром обдаёт и в горле пересыхает. Вроде бы в том же стиле сообщение, коротко и почти сурово, но сам вопрос…

Провокационный ведь. И это замечаю не только я.

– Воу-воу, – не отрываясь от моего экрана, усмехается Света. – Кто тут кого раскручивает?

– Просто вопрос, – зачем-то возражаю.

Но звучит неубедительно. Причём и для меня самой. А девчонки так тем более распаляются.

– Ну-ну, – это уже Саша хмыкает. – Кажется, у него всё-таки никого нет, – как-то мечтательно добавляет.

Света угумкает, а я уставляюсь на вопрос. Что у Марка в голове вообще? Он меня дразнит? Испытывает?

В тот наш единственный совместный день в съёмной квартире я общалась с ним гораздо проще, вообще без запинок и неловкости. Мы играли в приставку, многое обсуждали и откровенничали. Сама не заметила, как рассказала ему об отце и… Человеке, который теперь муж моей сестры.

А Марк это потом использовал. Жмурюсь, выбрасывая из головы неприятные воспоминания. Уж не думала, что из-за них стану так тяжело его воспринимать. На пары к нему эти полтора месяца ходила почти так же, как и ко всем остальным.

«Чтобы признаться, что ты меня заводишь», – печатаю, поймав себе на желании самой дезориентировать Марка.

Судя по его поведению во время пар, одно моё присутствие способно выбить нашего красавчика-аспиранта из колеи. Так что пусть тут не строит из себя каменную глыбу.

Девчонки одобрительно показывают палец вверх моему ответу. И даже подшучивают, что я так уверенно написала это, как будто правда.

– Пфф, – только и издаю в ответ, шаря ладонью по барной стойке. Хочется пить.

«Какой смысл в признании, если ты остаёшься инкогнито?» – приходит ответ.

Поверил. И, кажется, размечтался, что к нему сейчас в постель легко прыгнут. Знал бы, кто это пишет и зачем…

Хм, нет. Этого ему лучше не знать. Никогда.

Кажется, я беру коктейль Саши и пью сразу огромным глотком. Что-то лёгкое… И в горле всё ещё пересыхает.

– Кажись, заинтригован, – комментирует Саша, вообще не реагирующая на свой коктейль. Он сейчас мне явно нужнее.

– Может, намекнуть, кто ты? – предлагает Света. – Чисто по приколу.

Вздыхаю. Девчонкам весело, а я подставляюсь. Понимаю это на удивление чётко, но всё равно не торможу – смысл теперь? Вместо этого пишу своё пришедшее на ум:

«В реале предпочитаю инициативу от мужчины», – типа даю понять, что без его признания мне или хотя бы шажков действовать не буду.

Как отмазка нормально. И пофиг, что там будет делать Марк после нашей переписки – пусть хоть на всех девушек своего окружения подозрительно смотрит. На студенток всё равно не должен подумать.

«Мы общаемся?» – допытывается он.

Морщусь: ну всё, такими темпами веселья не будет. Оно и сейчас сомнительное.

«Просто знакомые», – отправляю, потому что это и так понятно: откуда-то же знаю его номер, да и не стала бы непонятно кому просто так фотки отправлять.

Вернее, стала, но это по факту. А для Марка – нет, для него логично всё должно быть.

«У нас ничего не было?»

Хмурюсь. И часто он проводит ночи с девушками, о которых потом всё забывает? Конечно, сложно узнать человека по таким фоткам, но хотя бы предположить бы мог. И понять, что ответ очевиден – нет, и не может быть.

«Ты бы запомнил)», – усмехаясь собственному банальному и дурацкому, но подходящему для наших целей ответу отправляю.

А вообще, тухлый диалог. Идёт не туда – Марк собирается узнавать, кто я, вместо того, чтобы проявиться как-то более интересно. Девчонки тут чуть ли не в предвкушении сидят, а мы их толком не развлекаем.

Марк начинает что-то печатать, но я тоже – своё. И, уловив это, он перестаёт. Эх… Даже жаль. Пожалуй, мне было бы интересно, что там.

Хотя, скорее всего, пришёл бы очередной сухой вопрос вместо нормальной реакции на мои слова. Потому увереннее дописываю и отправляю:

«Пока не было, но можно это исправить прямо сейчас», – да, я помню про вирт.

И мне даже интересно, будет ли в нём Марк такой же лаконичный и отчуждённый. Да и вообще – пойдёт ли на это?

«Как?»

Света и Саша аж чуть не подпрыгивают, понимая, что мы добираемся к основному. Не обламываю их:

«Вирт. Занимался с кем-нибудь?»

«Нет, – Марк снова не выдаёт никаких эмоций, даже удивления. – А ты одна?»

Хм… Неужели догадывается, что мы тут с девчонками угораем? Вернее, пытаемся. По крайней мере, я. А им, кажется, и такого сухого Марка достаточно.

Мне всё-таки нет.

«Да, и я возбуждена», – добавляю огня.

Глава 2. Марк

Одна и возбуждена, значит?

Открываю фотки снова. В груди стрёмно щемит. Слишком настойчиво я вижу в них именно её, Аню Беликову. Я, блять, постоянно её вижу, даже когда стараюсь не смотреть.

Какая она стала… Закрываю глаза, сжимая челюсть. Стараюсь не реагировать, не вспоминать и вообще включить трезвый разум. Я ведь перевёлся со второго семестра второго курса в другой универ как раз для того, чтобы сбежать от прошлого, которое не был в силах изменить. Учиться с сестрой Ани и с не реагирующим на меня никак Ником становилось всё более невыносимо.

Поплыть от Ани Беликовой – худшее, что я могу себе представить. Какого чёрта она вообще поступила в универ, куда перевёлся я, вместо того, чтобы пойти в тот же, где училась её сестра?..

Снова открываю сторис Ромки – с той самой хэллоуинской тусовки, которая проходит в клубе. Там только студенты и следящие за ними преподы. Мой друг как раз из преподавательского состава, но по большей части ему похрен на все эти формальности. Снимает там всё свободно, развлекает себя, как может. И в целом атмосфера там не то что бы цепляющая, но… В кадр к Роме попадает Аня.

Делаю скрин. Каким-то образом чётко ловлю момент, когда это надо сделать. Хотя девчонка засветилась совсем мимолётно. Но я всё равно умудрился зацепить её взглядом, причём ещё когда увидел в первый раз, лениво листая ленту соцсети.

Увеличиваю получившийся кадр. Маниакально вглядываюсь.

Интересный выбор костюма. Кровавая медсестричка. Та, что должна спасать, убивает? Скальпель, прикреплённый к карману на груди…

На той фотке, где незнакомка расстёгивает явно белый халатик, виден его кусочек. И маникюр тот же. И части тела… Чертовски похожи как минимум. А если вглядываться во все детали, сравнивая с фотками, то картинка очень даже складывается.

Сердце со всей дури бьёт рёбра, пока я сравниваю, сравниваю, сравниваю…

Зачем она это делает? Если Аня всё ещё на том самом вечере, то явно не одна. И уж точно дело не в возбуждении, а тупо в желании подшутить надо мной. Не знаю, её ли инициатива, но не удивлюсь. Есть ли у этой девчонки тормоза?..

Ловлю себя на внезапном желании проверить это. Ну а что, это ведь всё же может быть не она. А даже если и Аня, мы с ней сейчас не флиртуем напрямую – она издевается, а я типа не знаю. Вряд ли это в счёт за нарушение преподавательской этики. И, может, хотя бы так я смогу выбросить девчонку из головы.

«Ты притих. А я уж думала, ты посмелее», – приходит мне новое сообщение с подмигивающим смайликом.

Она как нарывается. Не даёт вытряхнуть о ней мысли, очнуться.

«Посмотрим, насколько смелая ты?» – пишу ей.

Не то чтобы хочу заставить напрячься… Нет, я неожиданно хочу другого. Чтобы её же неосторожная идея ей боком вышла. Чтобы Аня не просто развлеклась на мой счёт, а сама как минимум напряглась. Прочувствовала, о чём вообще пишет, насколько не туда залезла. Перенаправить воздействие на неё. И есть один способ…

Кажется, я получаю желаемое уже сейчас: Аня пока молчит. То печатает, то затихает. Ей не по себе?

Значит, улавливает, что мой вопрос – подводка. И вряд ли просто сбежит, раз там не одна и пытается развлекать кого-то. Хорошо если только девочек… Моих студенток. Что они потом хотят сделать с перепиской, шантажировать меня её распространением, чтобы зачёты им поставил?

Да даже если просто развлекаются – это слишком. Но козырь будет у меня. Пусть Аня думает, что это она меня раскручивает, в реале обнажится она. И покруче, чем на тех фото. Сама потом краснеть будет.

Если, конечно, способна на это…

«Я смелая, но хочу сохранить инкогнито», – пишет Аня, думая, что опережает мои намерения.

Что за хернёй мы вообще занимаемся? Эта мысль пульсирует в висках, когда набираю слова, которые должны бы образумить невыносимую девчонку, а не раззадорить меня:

«Одно противоречит другому. Но раз анонимность раскрепощает… Хочу твой голос. И твои стоны».

Нахрена мне это? Ну, кроме вызова ей. Всё просто – интонации скажут многое. Да и фон услышу. В клубе ли она, рядом там кто-то, или правда уже домой пошла и спьяну проявляет ко мне какие-то чувства непонятные. Не знаю, зачем, но мне надо знать.

А её голос обнажит ещё больше, чем фон. Будет ли в нём волнение? Придыхание? Томность? С трудом сдерживаемый смех?

Да, хочу знать, что на уме Ани Беликовой. В том числе и на мой счёт. Вернее, в первую очередь. Сейчас это так…

Хотя я ведь отказался от похода в клуб как раз во многом из-за неё. Слышал мельком, как она выбирала костюм, советуясь с девочками. Решил, что видеть её в неформальной обстановке не выдержу. Мне и на парах не по себе от её присутствия. А останься я на вечере – вряд ли долго избегал встречи взглядов. Скорее всего, следил бы за её состоянием. Чтобы не напилась и не вляпалась в приключения. Чувствовал бы себя обязанным непонятно с чего.

Вернее, конечно, понятно. Аня Беликова – не просто студентка. Она моя особенная студентка.

Которая молчит. В шоке от моих предложений? Решила свернуть свою идиотскую идею? Или та всё-таки принадлежала не Ане?

«Ты ведь предлагаешь вирт?» – напоминаю её же дерзкие слова, намекая, что моё предложение как раз не выбивается за их гранью.

Аня наконец печатает. Жду, буквально не моргая. Пусть бы струсила и сказала, что шутит.

Услышать её голос… Я что, действительно могу нравиться этой девчонке? Она и вправду там одна?

Тогда, в мои девятнадцать и её тринадцать мне казалось, что Аня смотрит на меня как-то по-особенному. Чуть ли не каждое моё слово ловила в тот день. И мне легко далось убедить её подставить Ника.

«Ты можешь узнать меня по голосу», – перебивает неприятное воспоминание её сообщение.

Я как бы и без него узнал. Ну да ладно, виду не подам. Пока нет…

«Можешь шептать. Или изменить голос. Раз у тебя зашифрованная симка, то ты наверняка в курсе таких программ», – только и набираю, потому что уступать не собираюсь.

Мне вообще не по себе от мысли, что мы тут будем расписывать сексуальные фантазии друг другу. Я себе их с ней и не позволяю. Хотя, блять, пару раз проскальзывали в голове. Особенно, когда однажды Аня сидела на паре, не конспектируя лекции, а задумчиво глядя вдаль, водя пальчиком по нижней губе. Тогда я против воли задержал взгляд на девчонке, которую собирался избегать. А в башку сразу полезли непрошенные мысли и про эти её губы и про то, что водить по ним Аня могла бы не только пальчиком и не менее томно.

Блять! Зачем об этом вспоминать сейчас?

И ведь это не первое такое наваждение. Первое было, когда, войдя в аудиторию, сразу увидел эту Беликову, повзрослевшую и уверенную. Глазам не поверил. А тело почему-то отреагировало. Пришлось закрыть глаза, чтобы не думать, что там было под тем синим платьем и как я мог её трогать.

Долбанные непроизвольные реакции. Они есть и сейчас.

«А текстом?» – опять с задержкой, но отвечает Аня.

Не сдаётся. Сколько там человек, интересно, ответ мне придумывают?

Колеблюсь. Может, и вправду выплеснуть ей всех демонов в моей башке, чтобы хоть как-то утихомирить? Это ведь я знаю, кому и о ком пишу, она не поймёт. А мне хоть спокойнее станет от того, что это порочное воздействие на неё всё-таки произошло.

Хоть как-то. Насколько могу себе позволить.

Ведь могу?

Ладно. Это будет хотя бы как-то оправдано, если она одна. Надо всё-таки узнать…

«Уступка за уступку. С тебя одно голосовое: покажи, как ты стонешь, прошепчи моё имя. Потом продолжим текстом», – понятно, конечно, что я всё ещё хочу убедиться в её мотивах: послушать фон, понять, что девчонка испытывает по этой крайне неоднозначной ситуации.

Но, кажется, мои демоны уже гуляют: нахрена именно такие требования? Моё имя, стоны…

Поднимаюсь, иду на кухню. Там в холодильнике вроде бы бутылка вина завалялась. Сейчас будет кстати, потому что смесь чуть ли не неловкости с предвкушением не так уж просто выдерживать.

Шёпот узнать сложно, и Аня должна это понимать. Если она там одна и если… вправду меня хочет, то должна уступить.

Если так сомнительно подшучивает – найдёт повод слиться, а я потом отыграюсь, доходчиво обозначу, что со мной такие финты не прокатят.

Аж вздрагиваю, когда приходит ответ. Только и успеваю, что открыть бутылку. Делаю глоток прямо с неё, а только потом смотрю в сторону бокалов. Хотя нахрен их – буду пить прямо из горла.

Почему-то не по себе открывать сообщение Ани. Всё это какой-то лютый кринж.

Делаю ещё глоток, потом читаю:

«Чуть позже», – хммм… Всё-таки не одна, но решила продолжить веселье в приватной обстановке? Посоветовалась об этом с девочками, или по своей инициативе? Стало любопытно?

Аня вообще азартная. Пять лет назад мы рубились в приставку по какой-то игре драк, и ещё тогда уловил, насколько девчонке важно меня уделать, пройти все этапы и поставленные собой же задачи. Тогда я поддался, но сейчас-то с чего бы? Она уже не ребёнок.

Уже не ребёнок…

Закрываю глаза, делая ещё один большой глоток и продолжая при этом «видеть» её шею, грудь, ноги… Всё то, что прислала мне. Такое ощущение, что не только Аня это сфоткала, но и я сам глазами себе в сетчатку. Помню мельчайшую деталь – чтобы рассмотреть её, снимки открывать ни к чему.

Проходит несколько минут, за которые я уже почти всё выпил и даже съел остатки вчерашнего мяса прямо холодным, а Беликову не забыл. И вот она всё-таки присылает мне голосовуху.

Пиздец… Лучше бы не включал. Она ведь и вправду стонет. Томно, с придыханием, очень возбуждающе. И возбуждённо тоже – разве можно так играть?

И по имени меня называет. Горячим шёпотом, в котором ещё и «да» проскакивает. Блять… Просто… Блять!

«Я настроила фильтр исчезающих сообщений, так что у нас разовое развлечение. Завтра всё исчезнет», – приходит мне почти бездушный после такого перфоманса текст.

Сам себя не узнаю, но какого-то чёрта подрываюсь делать скрин. Хочу сохранить… А может, на видео снять, чтобы и голос слышен был?

Выдаёт ошибку. Вот откуда у Ани Беликовой такие навыки шифровки? Хакерша?

Я вот без понятия, как ограничить собеседника в возможности скринить или на видео снимать. Или при режиме исчезающих сообщений это само собой по умолчанию стоит?

«Предусмотрительно», – только и пишу в ответ. Оставляю ход за ней: потому что сердце херачит так часто, что начинаю беспокоиться за своё состояние.

Нафига так ярко реагировать именно на неё?

«Представь, что я звоню тебе в дверь. Прямо сейчас», – видимо, в отличие от меня, Аня уверена.

А я, как идиот, и вправду на дверь бросаю взгляд. Аж напрягаюсь, будто действительно вот-вот позвонит. Ладно… Поиграем.

«Открываю», – умудряюсь выжать из себя только этот ответ, потому что аж чуть ли не школьником на первом свидании себя ощущаю. Откуда такая робость? Смелость Беликовой так действует?

А ведь судя по голосовухе, она там одна. И у неё и вправду фантазии на мой счёт? От неё ведь хрен пойми чего ждать. Строчит там мне что-то…

«Я в одном пальто. Распахиваю его, и под ним только шёлковые тонкие красные трусики. Лифчика нет», – и вот тут уже моя фантазия прорывается, а демоны чуть ли не пируют.

Слишком отчётливо представляю эту картинку. Охренительно реально.

«Я затаскиваю тебя в квартиру и закрываю дверь», – пишу, даже особо не обдумывая.

Делаю ещё один глоток и только потом сознаю, что из пустой бутылки.

«Ммм, так сразу? Без лишних вопросов?», – не медлит с реакцией Аня. Дразнится.

Сама нарвалась. Я уже серьёзен. Дрочить, конечно, не буду, представляя это всё – не настолько докатился, но и спуску ей теперь не дам. Тем более, это всё исчезнет из диалога, оставив чувство нереальности. А значит, и диалог сам пропадёт… Её номер не сохранишь ведь никак, зашифрованный. Даже не виден.

«Я не настроен на разговоры. Сдираю с тебя трусики, но оставляю пальто», – отправляю сразу, оставляя ход за ней.

Никаких долгих прелюдий и красивых описаний. Одни только фотки Беликовой, отправленные мне – слишком вызывающая дерзость, ответить за которую девчонка должна сполна. И попадись она мне на самом деле, едва ли церемонился бы.

«Я начинаю расстёгивать твою ширинку», – кажется, Ане только заходит такой формат.

В жизни, интересно, такая же смелая?

Нет, узнавать это я не собираюсь. И бесит, что такая мысль вообще сидит. Если бы и вправду добрался до Ани Беликовой – где-то в параллельной реальности – был бы резок и груб. Потому что нарывается, и вообще язвой какой-то сидит в мозгах. Потому что наше совместное прошлое тоже дёргает так, что нежностью не выплеснуть. Потому что слишком красивая и такая же непростительно дерзкая. Потому что хрен знает вообще, что у неё на уме – и меня это почему-то волнует.

«Хватаю тебя за волосы, сжимаю их в кулак и грубо целую. Трахаю языком твой рот», – не церемонюсь в выражениях. Сомневаюсь, что этим выбью ей почву из-под ног, но хотя бы немного легче становится.

Это не просто вирт, где я проявляю слабость, расписываясь в порочных желаниях – это, оказывается, ещё и способ выплеснуть негатив. Пусть и не к ней, но хочется с ней.

«Стону тебе в губы, сжимая твой член», – не медлит с ответом Аня.

Опытная уже? Не в переписках – в жизни? Ей ведь сейчас восемнадцать. И то недавно должно было исполниться…

Член, кстати, и вправду аж подрагивает, будто от её воздействия. Но я его упорно игнорирую. Вместо этого толком не реагируя на её слова, невозмутимо продолжаю свои:

«Лапаю твои сиськи, раздвигаю ноги, проверяю уровень влаги», – ограничиваюсь пошлым набором слов, хотя на самом деле её грудь могла бы стать моим фетишем, который стоило изучить детально: губами, языком, пальцами… Не просто тупо лапать.

Даже на фото видно, какая она упругая, нежная и мягкая. Аккуратная форма… Соски наверняка небольшие. Розовые? Коричневые? Что-то между?

Давлю в себе желание спросить. У нас минимум конкретики должно быть.

«Горячо и мокро», – читаю в ответ.

Это об описываемой нами ситуации, или прямо сейчас? С каким вообще выражением лица Беликова мне всё это написывает?

«Поворачиваю тебя к стене, нагибаю и сразу вхожу», – пишу, ища глазами новую бутылку.

Нет… Да и жажда совсем другая наклёвывается. Придётся позвонить Кире, с которой мы друг друга выручаем в подобных случаях. Дрочить на переписку со своей студенткой я уж точно не стану.

Только заряжусь… Испытаю. Её, себя.

«Начинаю двигаться», – пишет Аня.

Активная в сексе, значит? Хотя почему-то только сильнее бесит этим. В первую очередь ощущением, что опыт там всё-таки есть.

«Шлёпаю по попе и задаю свой темп», – хочу подчинить.

Хотя вроде как по жизни и в постели моменты доминирования для меня никогда не были принципиальны. Лишь обоюдное удовольствие. Чувственное и неспешное порой даже больше заходит, чем резкое и страстное.

«Подстраиваюсь», – сразу поддаётся Аня.

Немного даже неожиданно. В первую очередь тем, насколько приятно. Аж рука непроизвольно тянется к ширинке.

Но нет. Это Кире потом. Быстро скидываю ей сообщение, что жду и оплачу такси. Снова открываю диалог с Аней:

«Хорошая девочка. Кончу тебе в рот», – неужели и сейчас согласится?

Может, лучше было бы написать про «на лицо», чтобы было больше шансов смутить?

«Сегодня тебе можно всё», – помедлив, отвечает Аня.

Многообещающе…

«Сегодня я не спрашиваю, – отрезаю. – Вдалбливаюсь в тебя, теребя клитор. Хочу слышать, как ты кончаешь».

«Можешь включить голосовуху фоном. Примерно так я буду кончать», – парирует Аня.

Нет, блять, этого я не сделаю.

«Громче», – вместо этого велю, а у самого и без нажатия лишней кнопки в ушах снова её стоны вперемешку с моим именем и «да».

«Сжимаюсь вокруг тебя, стону всё громче и кончаю, царапая тебе стену», – пишет вконец охреневшая студентка своему преподу.

Причём зная, что это мне.

«Шлёпаю ещё раз и ставлю на колени. Отрывай рот».

«Открыла, облизала головку, высунула язык, постучала по нему членом».

Что. У неё. В башке?

Она ведь знает, что всё это мне…

«Направляю член внутрь, двигаюсь с каждым разом глубже, сжимая твои волосы. Кончаю в горло», – злюсь и возбуждаюсь всё сильнее.

В голове пульсирует мысль о том, что нахрен такие эксперименты, но она же перебивается настойчивыми стонами Беликовой, которые тоже уже на подкорку мозга записаны, как и фотки те.

«Глотаю», – пишет Аня, не колеблясь.

Тут же приходит сообщение от Киры, что она готова…

Да уж. Я тоже.

Глава 3. Аня

Голова раскалывается просто адски. Ну вот и зачем устраивать такие вечеринки в понедельник, не отменяя занятия следующего дня? А ведь он, этот следующий день, уже наступил, пока я спала. И варианта не пойти нет – у нас аттестационная идея. Ещё одно издевательство над студентами. Всё-таки не зря наш университет сокращённо МУДО называется. Прям говорящая аббревиатура, хоть и расшифровывается как международный университет деловых отношений.

Принципиально поступала не туда, где училась Ника. Она ведь не так давно окончила свой универ – как и её муж – а потому там до сих пор они оставались на слуху. Он уж точно. Оставался негласным авторитетом до конца учёбы, да и до сих пор вроде кто-то к нему за помощью или советом обращаться может. Намного реже, конечно, но учись я там – наверняка как натыкалась бы на периодические разговоры о нём. А я предпочту сбежать от прошлого, а не окунаться в него каждый день. Конечно, я вижусь с Никой и её мужем – тем более, они скоро тётей меня сделают – но каждый раз мне приходится переступать через себя. Постоянно кажется, что сестра всё ещё осуждает меня, а он терпит ради жены. И пусть ведут себя они при всём этом совершенно естественно, улыбаются мне, заводят непринуждённые беседы, шутят – от этого ощущения не избавиться никак, грызёт оно. Вернуть бы те пять лет… Долбанный Марк. Очень убедителен был.

При этой мысли меня обдаёт жаром. Вспоминаю, что вчера Марк был не менее убедителен, занимаясь со мной виртуальным сексом. Вроде бы просто текст, но, чёрт возьми, воздействие слишком яркое было! Острое. Как будто каждое слово прикосновением было. Как минимум… Так-то Марк совершено не стеснялся в выражениях. И я ведь тоже!

Причём ладно бы ограничились одним разом. Сначала я писала ему из-за какого-то нездорового пьяного любопытства, хотелось распалить так, чтобы потом ещё больше тушевался, глядя на меня. И только где-то в процессе всего я вспомнила, что он как бы не в курсе, кому пишет. И если кто будет краснеть, то скорее я… Я-то знаю, кто мой собеседник был.

Девчонки, кстати, долго не хотели меня домой отпускать… Только под честное слово, что скину в итоге всю переписку им, раз уж он просит голосовое. Хотели поехать со мной и поприсутствовать, я сказала, что так не смогу нормально сыграть. В итоге ждали от меня сообщений, а я не прислала. Просто не отвечала ни на звонки, ни на письменные требования. Сама не знала, что на меня нашло. Как-то резко почувствовала, что мы теперь наедине с Марком и никак иначе. Азарт подогревал, но смешивался со смущением – казалось чем-то слишком личным отправлять кому-то эту переписку. А потом, через паузу, ближе к ночи, мой новоявленный препод написал снова. Нагло флиртуя, склонил меня к очередному раунду, причём на этот раз более горячему за счёт подробных описаний. Хотя и те короткие фразы казались перебором. Новые так вообще окунули в ощущения настолько, что, к своему стыду, переписку я заканчивала уже в душе под сильным напором. Струи ощущались, как прикосновения Марка, которые он уже куда более детально расписывал.

Меня оправдывает только количество выпитого алкоголя. Оно же и даёт надежду, что всё это было только во сне. Хотя бы какая-то часть… Потому что снилось мне как раз именно что-то такое.

Открываю диалоги: новых нет. Никакой переписки с человеком, уже дважды поставившим меня в совершенно немыслимую ситуацию. Или я его? Каждый из таких разов мы отличались оба, но это только сильнее бесит

Тем более что всё вчерашнее было правдой: сообщения девочек и пропущенные звонки говорят за себя.

Вздыхаю, напяливая на себя платье, которое не надо гладить. Полосатое, облегчающее, ткань тянущаяся. Туда же колготки. Пофиг мне, в чём идти. Быстро расчёсываю волосы, вливаю в себя стакан воды, которым в том числе и запиваю таблетку от головной боли – и, морщась, неохотно иду в коридор обуваться. Краситься уж точно не буду.

Несколько минут на такси – и вот я в стенах универа. И увы, Света и Саша уже тут. Причём сразу чуть ли не воинственно подходят ко мне.

– Я заснула, – тут же выпаливаю, чтобы как можно быстрее закрыть и без того стрёмную тему. – Меня начало вырубать ещё на полпути к дому, а потом я забила на всё и легла спать. Перепила.

– Ну блииин, – разочарованно тянет Света. – А он писал что-то? Покажи.

– Нечего показывать, я удалила всё, – оглядываюсь по сторонам. Я вроде бы не из стесняшек, да и девственности лишилась скорее на спор, но вся эта ситуация стрёмно ковыряет, скорее бы уже отпустила. Невыносимо вспоминать, что я там писала Марку. Марку, чтоб его! – Вообще мы херню какую-то сделали, предлагаю забыть.

А в первую очередь херню сделала я… Лучше бы и вправду спать легла. Странные у меня вчера были порывы, нелогичные абсолютно.

Хорошо хоть пара Марка только в пятницу. Он по понедельникам и пятницам у нас, а вчера как раз был понедельник. За три дня должна подготовиться к неминуемой встрече и настроиться вести себя, как обычно. Разве случилось что-то совсем уж выбивающее? Переписки нет, Марк никогда не узнает, кто ему писал, и скоро сам забудет обо всём этом. Потому что даже при желании написать мне не сможет.

*******

Света и Саша не ждали меня – я просила не делать этого. Мне ведь несколько своих пропусков отрабатывать надо, потому это могло быть надолго. Ну и… Не хочу, чтобы опять о Марке речь зашла. Пусть лучше позабудут сначала, потом и будем общаться чаще.

Задерживают меня не так уж долго, но достаточно, чтобы вся наша группа разойтись успела. Да и остальные, видимо, тоже. Пустуют коридоры. Только Глафира Кузьминична, наша самая известная в стенах универа уборщица, возится с тряпками. Увы, тут же ловит мой взгляд и выпрямляется с довольным видом.

– О, вот ты-то мне и нужна, – становится у меня на пути. – На, ведро наполни мне, – протягивает.

Застываю в оцепенении. В какой-то степени уже наслышана, что Глафира Кузьминична ни с кем не церемонится, но вот так вот напрягать студентов… Даже в школьные времена с подобным не сталкивалась. И хотя в целом несложно, но из принципа подбираюсь:

– С чего это я?

– Ты в прошлый раз натоптала спортзал, вот теперь и помогай, – тут же парирует уборщица.

Злопамятная. Я действительно не стала переобуваться после физры, хотя мы занимались на улице. Но рассудила так, что всё равно мы в универ приходим не в домашних тапочках, а тоже после шагов по асфальту, так какая разница, какая обувь. В грязь не наступала… Но Глафира Кузьминична, видимо, пристально следит даже за подобными мелочами. Надо же, запомнила меня. Хотя я первокурсница ещё, отличиться вроде как не могла успеть.

Ну, не считая того эпизода с кроссовками и… Вчерашнего, с Марком.

Так всё. Второго не было. Беру ведро у уборщицы, с которой спорить – себе дороже. Лучше сделаю это, и, может, заслужу её прощение. Или даже уважение. Понятия не имею, зачем мне оно, но пусть будет.

Хорошо хоть наполнить воду можно на каждом этаже. Плохо – что ближайший туалет с раковинами с водой находится через три коридора от Глафиры Кузьминичны. Долго же мне носить ведро обратно. Кстати, старое оно какое-то, без современных удобств для выжимания тряпки и комфортной носки. Неужели солидный университет не способен выделить уборщикам нормальные вёдра? Издевательство какое-то.

Хотя, возможно, не ректора над работниками, а её – надо мной. Вроде как в прошлый раз видела именно нормальное ведро, а не это массивное и тяжёлое. И, возможно, нормальным уборщица сейчас и пользуется, а этим напрягает провинившихся в её понимании студентов, чтобы не расслаблялись.

Опешив от догадки, останавливаю воду. Наполнила, получается, примерно на середину. И всё равно, кстати, тяжеловато нести. Напрягаться приходится, да и пальцы побаливают.

Но оказывается, что это меньшая из проблем. Потому что стоит мне только совсем немного пройти с этим дурацким ведром, как тут же натыкаюсь взглядом на Марка, запирающего ближайший кабинет. Мимо которого мне в любом случае придётся пройти.

Препод-то какого чёрта задержался? Если мучил кого-то из студентов отработкой, то почему тут больше никого? И… почему, блин, именно сейчас Марк ещё и разворачивается?

Замечает меня. Привычно напрягается. Это у него постоянная реакция на меня, и я вроде бы свыклась, но сейчас приходится напомнить об этом себе. Марк понятия не имеет, что вчера ему писала я. Так что не стоит в любом его взгляде видеть на это намёки.

Но какого чёрта смотрит дольше? И вместо того, чтобы свалить в другом направлении, вдруг подходит ко мне? Аж замираю по-дурацки.

– Давай помогу, – неожиданно миролюбиво обращается Марк, и это самое длинное, что он мне вообще сказал спустя пять лет. – Глафира Кузьминична подпрягла?

Сглатываю. С чего вдруг он решил не делать вид, будто я не существую?

– Спасибо, – позволяю ему забрать ведро. – Может, вы ей и унесёте?

А я просто уйду, оставив их разбираться между собой. Лучший расклад.

– Чтобы она увидела, что ты нагло используешь преподавателя? – усмехается Марк, вкрадчиво снижая голос.

Сердце тут же ускоряет биение. Против воли в голове от этого вопроса возникает вовсе не ситуация с ведром… А вчерашняя, с душем.

Господи, надеюсь, я хотя бы не краснею.

– Преподаватель сам используется, – только и отрезаю хмуро, имея в виду ситуацию с ведром.

Конечно же, только её. Мне неинтересно, какого чёрта Марк вчера был так распалён.

– Не отрицаю, – многозначительно подтверждает он, хмыкнув чему-то. – Не безгрешен.

Мгновенно обдаёт жаром. Марк издевается говорить настолько неоднозначно?

Хотя понятно, что нет… Это просто меня никак не отпустит наша с девочками наиглупейшая затея. Ещё не хватало начать параноить и в каждом слове и без того напрягающего препода искать подвох.

– Помочь девушке с ведром – не такой тяжкий грех, – поддерживаю тему в безопасном русле, хоть и говорю куда более недовольно, чем могла бы.

Но Марк, похоже, ничего такого не замечает.

– Смотря какой девушке, – говорит всё тем же миролюбиво загадочным тоном. – Вдруг я помешал тебе искупить твой?

Хм, мы теперь об искуплении грехов? Скользкая тема. И даже не из-за вчерашнего – удивительно, что Марк её вообще поднимает.

Бросаю на него осторожный взгляд и тут же ловлю ответный. А ему идут эти модные большие очки и небрежно зачёсанные назад волосы. Скольжу взглядом ниже: препод одет в обычные джинсы и синий свитер, не скрывающий развитое телосложение. Марк и пять лет назад спортзалом явно не брезговал, но теперь это совсем заметно. А в серых глазах больше уверенности теперь. И даже вызова.