Путинбург бесплатное чтение

Глава первая

В детстве маленький Владимир стеснялся своего имени и, втайне от родителей, сильно печалился от того, что они назвали его именем популярного в советские времена персонажа идиотских анекдотов «Вовочкой», а не АЛЕКСАНДРОМ, в честь великого полководца Александра Невского.

Многократно пересматривая свой любимый фильм «Александр Невский», Владимир мечтал (когда вырастет) стать таким же смелым, сильным и справедливым, как его кумир, чтобы защищать родную землю от всяких пришлых басурман. Особенно ему нравилась в фильме фраза «Кто с мечом к нам войдёт, от меча и погибнет!» Она так сильно укоренилась в его сознании, что стала для него девизом всей его жизни.

Однако, хилые физические данные и заложенное в него с детства родителями правильное воспитание не позволяли Володе бить шведов, приезжих финнов, не говоря уж о местных питерских хулиганах. Со своим щуплым телосложением, слабым зрением, тонкими ручками и ножками, он мог заниматься музыкой, фигурным катанием или балетом. Но все эти внешкольные увлечения не соответствовали его внутреннему амплуа доблестного рыцаря, и сидящий где-то в глубине его души мужской характер категорически отвергал девчачьи разновидности досуга. Не имея богатырского здоровья, но всем сердцем желая быть приобщённым к пацанским игрищам, он, вместо того, чтобы бегать целыми днями по двору с игрушечным деревянным мечом, читал о настоящих баталиях и бесстрашных героях, совершающих многочисленные подвиги.

«Проглатывая» одну книгу за другой, Владимир не замечал, как пролетали дни, месяцы, годы. Перейдя в старшие классы, он перешёл с художественной литературы на учебники Истории и, изучив их от корки до корки, стал ещё больше гордиться величием своей Родины, заполняя своё сердце отечественным патриотизмом. Его поражало то, как на протяжении многих веков его сородичи защищали русскую землю и не позволяли никому безнаказанно её топтать. Рисуя в воображении историческую галерею славы, состоящую из легендарных личностей, спасших Россию в разные времена, он вдруг увидел в ней и нынешнего Президента России – Владимира Путина. Безукоризненное знание предмета и многочисленные исторические примеры говорили ему о том, что это видение не случайно. Только сейчас он понял, что в тяжёлые для России времена Бог опять нашёл и послал ей богатыря, способного с честью защитить и постоять за землю русскую. Что избранный, всевышним, богатырь – Владимир Путин, словно современный Александр Невский, бьётся во внешней политике за Отчизну, несмотря на сложную, коварную и нечестную геополитическую обстановку в мире.

Осмыслив это, Владимир, впервые за долгие годы, по-настоящему испытал гордость за своё имя и полюбил его всей душой.

Школьная программа явно не справлялась с разыгравшимся аппетитом Владимира и не могла удовлетворить его информационный голод. Он, как прожорливый «историкоман», копил деньги на очередную новую книгу (экономя на еде), покупал её, с жадностью набрасывался на незнакомые исторические события и, смакуя каждый их факт, насыщался новыми знаниями. Немудрено, что после окончания школы, когда настало время выбора дальнейшего жизненного пути, он, не раздумывая, решил превратить увлекательное хобби в будущую профессию и поступил на исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. Вот где Владимир почувствовал себя по-настоящему счастливым.

Храм наук, содержащий в себе огромное количество печатных материалов, казался ему тем самым райским местом, где он способен, наконец, обрести благоговейное умиротворение. Просиживая в университетской библиотеке всё свободное от учёбы время, он практически жил в ней, мысленно путешествуя с историческими героями из одной эпохи в другую.

Маниакальная тяга к истории не оставила талантливого студента без внимания, и его прилежное обучение было по достоинству оценено повышенной стипендией, а харизматическая натура – особым уважением со стороны преподавателей и титулом «любимчика».

Разглядев во Владимире истинно трепетное отношение к основному предмету, и признав в нём перспективного будущего специалиста, декан исторического факультета в конце третьего курса (перед летними каникулами) предложил ему применить накопленные знания на практике и принять участие в летней научной экспедиции по местам боевой славы Александра Невского. Владимир, не веря своим ушам, естественно, принял это почётное предложение, запрыгал от радости и, набросившись на удивлённого декана, при всех расцеловал его.

Узнав, что археологические раскопки будут проходить на берегах Невы и Ижоры, Владимир начал досконально готовиться к предстоящей экспедиции и собирать детальные сведения о Невской битве. Он, до мельчайших подробностей, изучил ход сражения, расположение войск и, сверяя всё это с географической картой современной местности, кропотливо отметил на ней наиболее «жаркие» места ристалищных соприкосновений.

С трудом дождавшись лета, сгорая от нетерпения, Владимир еле-еле дожил до того заветного дня, когда в компании с десятью известными историками прибыл на берег Невы, где семьсот семьдесят пять лет назад высадились шведские оккупанты. Разбив палаточный лагерь, экспедиция определила границы предстоящего поиска и, на следующее утро, приступила к раскопкам.

На третий день безрезультатных стараний Владимир начал «киснуть» и сомневаться в том, что он учится именно на историческом факультете, а не на каком-нибудь другом, например, биологическом, так как, копаясь в земле, он, в основном, находил не ржавые доспехи шведских рыцарей, а личинки муравьёв, дождевых червяков, да панцири крупных жуков. Оптимизм таял на глазах, от этого мутнел взор и пропадал глазной блеск.

– Я учусь на «крота», – разочарованно бубнил себе под нос Владимир, втыкая сапёрскую лопатку в очередной неисследованный участок земли, выделенный для него начальником экспедиции.

Брезгливо ковыряясь в земле, Владимир представлял, что если объединить и сконцентрировать в одно место все его предстоящие раскопки, которые ждут его на протяжении всей его профессиональной жизни, то, за свою карьеру, он сможет вырыть целый котлован. Представленные масштабы тактично намекали ему на то, что он вовсе не «крот», а самый настоящий археологический «ЭКСКАВАТОР».

Единственным «другом», который отвлекал Владимира от мрачных мыслей, был его преданный металлоискатель. Этот писклявый «напарник», временами, словно электронная служебная поисковая собака, радостно «повизгивал», и во Владимире на несколько секунд просыпалась надежда. Правда, «бодрствовала» она совсем недолго и тут же угасала, поскольку, обычно, «добычей» становились гнутые ржавые гвозди да копеечная мелочь советских времён номиналом 1, 2, 3, 5, 10, 20, 50 копеек. Хотя, в отличие от Владимира, другим участникам экспедиции везло гораздо больше. Им, иногда, даже удавалось найти железный советский рубль с изображением Владимира Ильича Ленина. Это считалось большой удачей, и по негласной традиции везунчик должен был громко выкрикнуть фразу «Я ВЫКОПАЛ ЛЕНИНА!» и, вытянув вверх руку с монеткой (в подтверждение своих слов), гордо продемонстрировать всем свою находку.

Пытаясь возбудить в себе вялый и «повисший» интерес к раскопкам, Владимир рисовал, в опущенной вниз голове, смелые археологические фантазии. Закрыв глаза, он представлял, будто под землёй прячутся зарытые кем-то и когда-то клады, бессметные сокровища, ну, или хотя бы такой же, как и висящий на шее у начальника экспедиции, железный рубль с изображением Ленина. Бурные фантазии, хоть и немного, но всё же помогали Владимиру справляться с грызущим его пессимизмом, и он находил в себе силы, изо дня в день, продолжать рыть эту влажную, холодную землю.

Стоит заметить, что у этих фантазий был и побочный эффект. С каждым днём синдром «крота» всё глубже и глубже зарывался в душу Владимира, выбрасывая наружу найденные внутри сомнения в правильности выбора будущей профессии. Начав «копаться» больше в себе, чем в земле, Владимир стал даже подумывать о том, что лучше бы он увлёкся не прошлым, а будущим. Тогда он не лежал бы сейчас в грязном камуфляже в глубокой яме, как контуженный пехотинец в окопе, а сидел бы в какой-нибудь светлой, чистой, тёплой, уютной лаборатории в белом халате, и смотрел в микроскоп на растущие клетки искусственного мяса.

Вспомнив про мясо, он так сильно захотел есть, что у него даже заурчало в желудке. Отложив в сторону металлоискатель, Владимир начал выкарабкиваться из «траншеи» наверх, где его ждал термос с горячим чаем, варёные яйца и бутерброды с колбасой.

Электронная поисковая «собака» явно не хотела отпускать на обед своего хозяина и тоскливо «заскулила».

– Ну, что там ещё? – нервно спросил Владимир и повернул голову к металлоискателю. Тот радостно «взвизгнул» ещё раз и замер в ожидании хозяина.

Владимир нехотя спустился обратно в яму и, отодвинув металлоискатель в сторону, легонько копнул рукой рыхлую землю. Там, где только что лежал металлоискатель, что-то кокетливо блеснуло и опять скрылось под осыпавшейся землёй. Владимир повторно смахнул с этого места землю, и на свет вылезла часть металлического предмета, похожего на наручный браслет. Медленно потянув за него, Владимир вытащил из земли находку и, аккуратно отряхнув её от земли, принялся разглядывать.

Сначала, предмет напомнил ему обычные, наручные, электронные часы с потухшим стеклянным дисплеем. Потом, он принял находку за старинное украшение с плоским и гладким драгоценным кристаллом, но из-за её непривычной, фантастической формы он сразу засомневался в последней версии.

– Если это новая модель суперсовременных часов, то тогда почему на них не указано название фирмы? Почему я не вижу в них зарядного устройства? Может, они работают от солнечных батарей? И, вообще, работают ли они в принципе? Или они просто сломаны? – размышлял Владимир, медленно покручивая прибор в руках. Но прибор не подавал никаких признаков жизни, оставляя Владимира без ответов.

– Ладно, вечером разберусь, – подумал Владимир и, спрятав браслет в карман, отправился на обед.

Утаив от начальника экспедиции и будущих коллег любопытный «трофей», Владимир утолил голод и, чтобы не вызывать подозрений, вернулся к активным раскопкам.

Вечером, после работы, Владимир, как обычно, поужинал вместе со всеми и, сославшись на лёгкое недомогание, уединился в своей палатке.

Оставшись в полном одиночестве, он вынул из кармана интригующий его всю вторую половину дня предмет и, раздумывая над тем, можно ли его починить, и насколько он драгоценен, примерил его на руку.

Как только находка оказалась на руке Владимира, на плоском и тёмном дисплее вспыхнули ярко-синие цифры 51022015.

– Ух, ты! Ожили! – воскликнул Владимир. – Значит, это действительно электронные часы, которые работают от солнечных батарей. Видимо, после того, как я их выкопал, они подзарядились на свету и заработали. Но, тогда, почему они не идут? – пытался докопаться до истины будущий историк, заворожённо уставившись на застывшее в дисплее таинственное число 51022015.

– Может, это не часы, а какой-нибудь нанотехнологический гаджет нового поколения, а цифры – это пароль для входа в прибор? Тогда почему пароль высвечен на дисплее? Он ведь должен быть скрыт. На то он и пароль, – продолжал логически рассуждать Владимир, пристально вглядываясь в синие цифры.

Через минуту молчаливого расшифровывания Владимир обнаружил в загадочных цифрах присутствие зеркального эффекта. Мысленно разделив число на две части, и сравнив их, он убедился в правоте своих предположений. Первая часть числа «5102» (с точностью до НАОБОРОТ) зеркально отражала вторую половину «2015». Причём вторая часть числа его волновала гораздо больше, чем первая. «На дворе» стоял как раз 2015 год.

– А что, если эти синие цифры – всего лишь дата изготовления изделия? Как пишут на кефире или на других продуктах питания? – вдруг неожиданно осенило Владимира. – Но ведь на Земле не может быть 51 февраля 2015 года? – тут же опроверг собственную гипотезу будущий учёный и, потерев пальцами подбородок, глубоко задумался. – А если не на Земле? А что, если это инопланетный прибор? Или прибор для мгновенной телепортации во времени? Тогда вполне возможно, что какой-нибудь глупый инопланетянин, не зная Земного календаря, наугад ввёл несуществующее число и, потерявшись во времени, потерял и сам прибор? Если это так, то это легко проверить. Нужно всего лишь на приборе указать дату завтрашнего дня, переместиться в него и, запомнив какие-нибудь яркие события, вернуться обратно. Затем лечь спать и, дождавшись наступления следующего дня, сравнить увиденное накануне с наступившей реальностью, – составил теоретический план предстоящих действий Владимир и, почувствовав себя настоящим учёным, стоящим на пороге какого-то невероятного научного открытия, торопливо, с азартом, принялся искать на приборе кнопки для введения новых цифр. Но как внимательно ни рассматривал Владимир прибор, он не мог отыскать на нём ни одной буквы или знакомого символа, которые обычно используют на бытовой технике. От отчаяния, он сматерился и легонько стукнул пальцем по вредным «замёрзшим» цифрам, попав пальцем в первую «пятёрку». Та, приятно пикнув, засветилась намного ярче и стала мигать. Сердце Владимира бешено заколотилось от волнения, а руки затряслись от напряжения. Подавляя в пальцах тремор, Владимир сосредоточенно и прицельно ткнул пальцем по «пятёрке» ещё несколько раз. С каждым нажатием цифра увеличивалась на один и превращалась в 6, 7, 8, 9 0, 1, 2 3, 4, и снова в 5. Вспомнив, что сегодня 19 июня 2015 года, а ему нужно установить 20 июня, Владимир продолжил легонько нажимать на первую цифру, до тех пор, пока на ней вновь не замигала «двойка». Пытаясь сохранить первую цифру, он нажал на соседнюю цифру справа. «Двойка» действительно перестала мигать, передав мигающую «эстафету» соседней «однёрке». Превратив «единицу» в «ноль», Владимир последовательно изменил третью и четвёртую цифры, обозначая нужный месяц, а вот последние четыре цифры года он оставил без изменения. В итоге, на дисплее теперь высвечивалось «20062015».

– Только бы не оказаться в 2006 году и не пробыть там до 2015. Я не хочу снова очутиться в пятом классе и дёргать за косичку свою будущую девушку Олю, которая мне изменит потом с моим же лучшим другом на выпускном вечере, – с испугом подумал Владимир, визуально разделив число на две равные части. – А если прибор перенесёт меня не в прошлое, не в будущее, а куда-нибудь на Марс? И, оказавшись там без специального скафандра, я задохнусь и умру? Думаю, что второй утраты в нашей семье мой отец точно не переживёт. Хотя, после смерти мамы прошло уже достаточно много времени, и у отца сейчас новая семья, новая жена, а я, являюсь той единственной ниточкой, которая связывает его с прошлой жизнью и, по большому счёту, мешает строить ему его новую жизнь. Я как третий лишний глаз, подглядывающий за любовными играми своего отца из соседней комнаты. Как третье лишнее ухо, подслушивающее его постельное «воркование» за стенкой. Как «кукушонок», живущий в одном гнезде с влюблёнными голубкАми. Как попугай, бубнящий на плече «капитана» всякие гадости о самой симпатичной (после мамы) «рыбке» на Земле. И если этот тяжёлый «груз» (в виде меня) свалится с плеч отца, то его больше ничего не будет тянуть в прошлое, и он, наконец, перестанет разрываться между мной и этой грымзой, а, значит, вновь обретёт спокойное семейное счастье. Ну, почему мой несчастный отец, после смерти мамы, нашёл утешение в объятиях именно этой ушлой, приезжей стервы, по которой сразу было видно, что ей нафиг не нужна его остывшая и скромная «сосиска»? Её ненасытный темперамент и барские замашки красноречиво говорили ему о том, что ей нужен целый «колбасный ресторан» и питерская прописка. Но отец никого не хотел слушать и, как загипнотизированный гадюкой наивный мышонок, пригрел её на своей груди. В общем, не знаю как отец, но мачеха точно обрадуется, если прибор меня закинет на Марс или ещё куда подальше, – с горечью подумал Владимир, но тут же резко себя одёрнул и тихонько похлопал рукой по своим губам. – Так. Всё. Стоп. Хватит сбивать настройки прибора своими негативными мыслями. А то, ещё чего доброго, «накаркаю» себе пункт назначения и улечу не в том направлении. Надо думать только о хорошем, а конкретнее – о завтрашнем дне, и посылать в небо только положительные импульсы. Тогда всё обязательно сбудется, и я окажусь не на Марсе, а в этой же палатке, что и сейчас, только на день впереди, – дал себе новую установку Владимир и ещё раз перепроверил правильность введённых цифр на приборе. Но как ни старался успокаивать себя Владимир и настраивать на позитив, его подсознательно напрягала цифровая идентичность даты 20.06 с 2006 годом.

Всё же, не исключая и такого поворота событий, Владимир, на всякий случай, решил подстраховаться и, чтобы не полагаться на сообразительность десятилетнего ребёнка, составил подробную пошаговую инструкцию, что нужно будет ему обязательно сделать, чтобы вернуться в 2015 год, если он всё же окажется в 2006 году. Примотав записку-инструкцию прозрачной липкой лентой ко второй руке, Владимир стал думать, как привести прибор в действие и что нужно нажать, чтобы последняя цифра совсем перестала мигать и началась телепортация.

Прислонив палец к продолжающей мигать «шестёрке», Владимир с небольшим усилием нажал на цифру и, не отнимая пальца от дисплея, замер в ожидании чего-то особенного. Прибор не стал разочаровывать Владимира и, нежно пискнув, зафиксировал введённое число. Сразу после этого под ярко-синим числом загорелись два огонёчка – красный и зелёный. Владимир, долго не раздумывая, интуитивно нажал на зелёный и перестал дышать. Ярко-синее число мгновенно исчезло, а вместо него, в центре дисплея появилась крупная ярко-красная «десятка» и запустился обратный отсчёт: «10», «09», «08», «07», «06», «05», «04», «03», «02», «01». На последней секунде Владимир крепко зажмурил глаза и, в ожидании телепортации, начал прислушиваться к каждому шороху, пытаясь услышать какие-то звуковые сигналы, оповещающие его об окончании процесса. Но прибор, ритмично пропикав от десяти до ноля, не издав никаких финальных мелодий, предательски замолчал.

– Неужели опять разрядился и «сдох»? – мелькнула в голове Владимира страшная мысль, но громко «барабанившие» по палатке крупные капли дождя быстро её прогнали. Под барабанную дробь дождя и сердца на образный «эшафот» сомнений Владимир «вывел» два оставшихся в голове варианта: либо этот прибор, досчитав до десяти, резко вызвал дождь, или всё-таки перенёс его в завтрашний день.

Не ощутив в своём организме никаких физических изменений, Владимир медленно открыл глаза, чтобы лично убедиться в том, что он действительно переместился или не переместился во времени. В палатке всё было, вроде бы, без особых изменений за исключением вынутого из рюкзака дождевика, мирно висящего при входе в палатку, да «переехавшего» из кармана джинсов в нагрудный карман рубашки мобильного телефона. Осторожно вынув телефон из рубахи, Владимир набрал в лёгкие побольше воздуха и взглянул на экран. На телефоне горела та же дата, что и на наручном приборе: 20.06.2015. Не веря своим глазам, Владимир включил радиоприёмник и, дождавшись ближайшего выпуска новостей, услышал в динамиках энергичный дикторский голос:

«Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Всем, кто подключился сейчас на нашу волну, я вкратце расскажу о самых важных событиях, произошедших двадцатого июня в нашей стране и за её пределами. Сегодня в Санкт-Петербурге официально закрылся девятнадцатый международный экономический форум. За три дня «Невского Саммита» было подписано договоров и соглашений на общую сумму более двухсот девяноста трёх миллиардов рублей. Также во время встречи с главами крупнейших информагентств мира, которая состоялась в Санкт-Петербурге в рамках «Невского Саммита», Владимир Путин заверил представителей прессы в том, что, невзирая на политическую конфронтацию, возникшую между Россией и странами Запада, угрозы ядерной войны нет. Переходя от политических новостей к спортивным, хочется отметить, что Российские депутаты в Москве сегодня сдавали нормы ГТО, а на Европейских играх в Баку наша женская сборная по водному поло обыграла в финале испанок. На этом, пока всё. С вами были вечерние новости. До встречи».

Побледнев от услышанного, Владимир, стараясь соблюдать спокойствие и держать себя в руках, решил не рисковать своим психическим здоровьем после свалившихся на его голову столь мощных и резких мифических событий и как можно скорее вернуться обратно во вчерашний день. Ему было необходимо всё спокойно обдумать, «переварить» и решить, что делать дальше с этой фантастической находкой: закопать её обратно или оставить себе. Ловко набрав на наручных часах новую дату «19062015», Владимир нажал на зелёный огонёк и, досчитав вместе с таймером от десяти до ноля, тут же почувствовал телефонную трубку в заднем кармане джинсов.

– Фу-у-у. Ну, слава Богу, я дома, – с облегчением выдохнул Владимир и, достав из кармана телефон, удостоверился в том, что в данный момент времени действительно 19 июня.

Вытерев со лба холодный пот, Владимир попил из термоса остывший чай и лёг спать.

Проснувшись утром, он, первым делом, сверил дату на телефоне, позавтракал и отправился на раскопки.

Примерно после обеда погода стала постепенно хмуриться, ветер усиливался, а вместе с ветром усиливалось и волнение Владимира.

– Наверное, к вечеру будет гроза, – предположил начальник экспедиции и распорядился после завершения сегодняшних работ укрыть важные места раскопок брезентом и полиэтиленом.

Вечером, после работы, примерно в то же самое время, Владимир пришёл в свою палатку, переоделся, достал из рюкзака дождевик, включил приёмник и, усевшись возле него поудобнее, начал ждать вечерний выпуск новостей.

За окном брезентовой палатки стал накрапывать дождь и усиливаться ветер.

Ровно в положенный час, в радиоприёмнике раздалась знакомая мелодия джингла новостей и энергичный дикторский голос приступил к вещанию:

«Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Всем, кто подключился сейчас на нашу волну, я вкратце расскажу о самых важных событиях, произошедших двадцатого июня в нашей стране и за её пределами. Сегодня в Санкт-Петербурге официально закрылся девятнадцатый международный экономический форум. За три дня «Невского Саммита» было подписано договоров и соглашений на общую сумму более двухсот девяноста трёх миллиардов рублей. Также во время встречи с главами крупнейших информагентств мира, которая состоялась в Санкт-Петербурге в рамках «Невского Саммита», Владимир Путин заверил представителей прессы в том, что, невзирая на политическую конфронтацию, возникшую между Россией и странами Запада, угрозы ядерной войны нет. Переходя от политических новостей к спортивным, хочется отметить, что Российские депутаты в Москве сегодня сдавали нормы ГТО, а на Европейских играх в Баку наша женская сборная по водному поло обыграла в финале испанок. На этом, пока всё. С вами были вечерние новости. До встречи».

На последних словах диктора, Владимир почувствовал, как перед его глазами «поплыли» палаточные вещи, а через мгновение, он потерял сознание.

Очнувшись, Владимир отхлебнул коньяку из походной фляжки и, поморщившись, мечтательно задумался…

– Чёрт, побери! Неужели это всё происходит со мной? Если я сейчас не сплю, не сошёл с ума, и действительно нашёл самый настоящий прибор для телепортации во времени, то моя карьера историка с этой секунды может начать расти не по дням, а по часам. По этим самым наручным ЧАСАМ, – коварно поглаживая находку, произнёс Владимир, с вожделением поглядывая на, надетый на запястье, прибор. – Да с моими новыми приобретёнными неограниченными возможностями я лично теперь смогу познакомиться с Александром Невским и пожать его крепкую руку. А ещё я могу присутствовать на самых известных исторических событиях, а потом в точности описывать произошедшее. Хотя, перемещаться во времена куражившихся богатырей небезопасно. Где гарантии, что я телепортируюсь в 15 июля 1240 года и окажусь именно среди наших богатырей, а не в лагере шведских рыцарей? Я, конечно, был бы не против угодить, на какое-то время, на Российский престол, но упасть на шведский стол у меня точно нет никакого желания. Или оказаться в самой гуще сражения без шлема, без доспехов, без меча, с одним только сотовым телефоном в руках… Опять же, какой смысл описывать то, что и без меня давно уже все прочитали? – расстроился Владимир и, отхлебнув из фляжки ещё немного коньяку, продолжил беседу со своим внутренним голосом. – А, что если заглянуть не в прошлое, а в будущее? Узнать, как там всё будет, а потом вернуться в настоящее и написать СВОЙ учебник будущей Истории? Вот это было бы круто! Такой книги ещё никто не издавал. Я смог бы стать не Первым космонавтом в истории, как Юрий Гагарин, а Первым писателем-ИСТОРИКОНАВТОМ, побывавшим в будущем. Даже если мне никто не поверит и учебник не получится издать, то в крайнем случае можно будет использовать полученные материалы для написания научной диссертации. Представляю, как у декана вылезут от удивления глаза, когда он увидит мою рукопись, – погружаясь в глубокий хмельной сон подумал Владимир и, мягко улыбнувшись, сладко уснул.

Глава вторая

Утром следующего дня в палатке Владимира раздались короткие звуковые очереди электронного будильника, безжалостно выталкивающие находящееся в неге тело Владимира из тёплой постели – на холодные, уличные раскопки. Веки Владимира вздрогнули и с той же частотой, синхронно, стали трястись вместе со звонками будильника.

Медленно вытащив руки из-под одеяла, Владимир вяло зевнул и, издавая скрипучий протяжный звук, потянулся.

– Ну, уж, нет. Больше я не буду копаться в этом говне и искать исторических «глистов» в «заднице» прошлого. Настало время заглянуть в будущее и рассказать людям то, что их ждёт впереди. Я покажу им мир с другой стороны и напишу новый учебник Истории с последней страницы. Надеюсь, что мой писательский труд остудит горячие головы некоторых политиков и предостережёт их от опрометчивых шагов в будущем, а проще говоря, станет для человечества той самой мягкой «соломой», которую я подстелю в завтрашний день, чтобы смягчить неизбежное болезненное падение. А, может, мой учебник вразумит людей настолько, что вовсе не позволит им пасть? – решительно заявил сонным голосом Владимир и, заткнув будильник, стал собираться в будущее.

Быстро скидав в сумку всё самое необходимое, он быстро и плотно позавтракал и, введя на приборе дату «21062115», переместился в двадцать первое июня две тысячи сто пятнадцатого года. Ровно на сто лет вперёд.

Как только таймер закончил обратный отсчёт, палатка над головой Владимира моментально исчезла, и он оказался под открытым небом.

Осмотревшись по сторонам, Владимир обнаружил, что исчезла не только палатка, но и экспедиция вместе со всем инвентарём. Но больше всего его удивило не исчезновение порядком поднадоевших нудных коллег, а исчезновение огромной РЕКИ. Вместо неё был глубокий заросший ров, затянутый зелёным мхом, словно огромным махровым покрывалом. Трава вокруг Владимира, деревья и кусты были непривычно ярки, будто бы невидимые художники-авангардисты безвкусно раскрасили их аляповатой краской кислотных оттенков, а птиц и животных вообще забыли нарисовать. Картина природы была абсолютно глухой и немой. Птицы не пели, звери не шумели, кузнечики не стрекотали, стрекозы не летали, пчёлы не жужжали, комары не зудели, кусать и пить кровь его не хотели. Пейзаж был красив, но, в то же время, искусственен и напоминал декорацию в театре. Владимир не чувствовал дыхание ветра и складывалось впечатление, будто на этой просторной «сцене» по-настоящему дышит только он один. От этого он ощущал себя абсолютно невписывающимся в эти мёртвые декорации персонажем, вырванным из чёрно-белого прошлого и вклеенным в цветное настоящее. Этакой корявой ретро-«кляксой», плюхнувшейся в современную картину безупречного мира.

– Надеюсь, что за сто лет люди не вымерли, как динозавры, и кроме меня на нашей Планете остался хоть кто-нибудь живой, – с оптимизмом подумал Владимир и отправился в ту сторону, где раньше находился населённый пункт.

Захудалая деревушка за сто лет, естественно, сильно преобразилась и внешне напоминала маленькую европейскую столицу, но «затюнингованную» в национальном стиле. Владимир обратил внимание, что ни кур, ни гусей, ни поросят, ни коров, ни кошек, ни собак, ни голубей в деревне не было. Вместо них на улицах царила безупречная чистота и полное безлюдье. Лишь изредка мимо него абсолютно бесшумно проезжали красивые, полупрозрачные автомобили, оставляя после себя не запах вонючих выхлопных газов, а шлейф ароматизированного тёплого ветерка, похожего на морской бриз.

– Так, главное ничему не удивляться, а только слушать, наблюдать, изучать и постараться адаптироваться в данной реальности, – повторял как мантру Владимир, стараясь откровенно не озираться по сторонам и широко не открывать от удивления рот.

Чувствуя себя «белой вороной», а точнее «ДРЕВНЕЙ вороной» прилетевшей из прошлого, он боялся оказаться не в своей «тарелке» и стать изгоем общества. Но, в то же время, ему было безумно интересно, хотя бы, одним глазком взглянуть на ту жизнь, которая ждёт человечество в завтрашнем дне. Посмотреть на свой родной Питер, на дом, в котором он жил в 2015 году, и если повезёт, то может, даже, увидеть и свои «плоды», растущие на его «ветке» их семейного генеалогического древа.

Пройдя пару километров, Владимир увидел на противоположной стороне улицы автобусную остановку и, перейдя дорогу по специальному безопасному мостику, возвышающемуся над дорогой, радостно поспешил к ней. Остановка, загороженная с трёх сторон толстым прозрачным стеклом, оборудованная мягкими кожаными креслами, раскладными столиками, автоматизированным баром с прохладительными напитками, встроенной в стену телевизионной плазмой, скорее ассоциировалась у него с приличным АВТОВОКЗАЛОМ, нежели с обычным деревенским местом для остановки автобусов. Зайдя вовнутрь, Владимир увидел в углу бабульку, торгующую спелой и сочной клубникой.

– Ну, хоть что-то в этой жизни есть неизменно вечное, – подумал Владимир и доброжелательно улыбнувшись, обратился к старушке: – Здравствуйте, бабушка. А вы не подскажите, как часто здесь транспорт ходит? Может, вы знаете расписание?

– Какое расписание? Здесь транспорт уже сто лет по расписанию не ходит. Зачем ему по кругу как цирковой лошади по манежу без всадника скакать? Если нужно уехать, вон, нажми кнопку, за тобой и приедут, – прокряхтела старуха и махнула рукой в сторону зелёной кнопки с изображением транспортного средства. – А если ты Принц и тебе маменька не велит вызывать самому себе «карету», то я могу за десять рубликов тебе послужить и сделать за тебя эту грязную «работу». Иначе, ты тут можешь всю жизнь просидеть перед моим носом, а мне это совсем ни к чему. Во-первых, я о «принцах» никогда не мечтала: не нравятся мне эти припудренные «неженки». А во-вторых, старовата я для тебя, – усмехнулась бабка и стала с подозрением, внимательно следить за дальнейшими действиями странно одетого молодого человека.

– Да не принц я никакой, а обычный студент. Будущий историк. Мы тут недалеко отсюда раскопки проводим с экспедицией, а меня в город с отрытыми артефактами отправили, – попытался выдать себя Владимир за потерявшегося «маменькина сынка», не жившего самостоятельной жизнью ни дня и нерешительно подошёл к терминалу с кнопкой.

Рядом с зелёной кнопкой он обнаружил красную, под которой было крупно написано: «ПОЛИЦИЯ».

– Надо же, прямо как на приборе телепортации. И красная кнопка есть, и зелёная, – мысленно подметил Владимир и уверенно нажал на зелёную.

На экране терминала, в ту же секунду, появилась трёхмерная голова симпатичной девушки. Она была настолько реалистична, что можно было бы подумать, что в терминале сидит настоящая живая девушка, высунувшая оттуда одну только голову.

– Добрый день. Меня зовут Ксения, я представитель транспортной компании «ДАЛЬНИЙ СВЕТ», куда хотите поехать? – приятным дикторским голосом спросила Владимира девушка и приветливо улыбнулась.

– Мне нужно до города, – смущаясь от ослепительной красоты девушки, ответил Владимир и слегка покраснел.

– От точки вашего обращения до черты города проезд будет стоить тринадцать рублей. Пожалуйста, внесите необходимую сумму на баланс вашего временного заказа и ожидайте. Как только произойдёт оплата, к вам тут же будет направлено транспортное средство. Время ожидания составит не более пятнадцати минут. Хорошего вам дня, – попрощалась девушка, и вместо неё на экране появилась табличка с надписью «ВСТАВЬТЕ КУПЮРУ В КУПЮРОПРИЁМНИК».

Владимир судорожно вынул пятидесятирублёвую купюру из портмоне и всунул в терминал. Машина, «втянув» полтинник, пару секунд «посмаковала» им в своём электронном «рту», будто дегустируя купюру на вкус, после чего, брезгливо «проглотив» её вовнутрь, громко сообщила механическим голосом:

– ВАША КУПЮРА НЕ РАСПОЗНАНА СИСТЕМОЙ КОНТРОЛЯ КОРПОРАЦИИ «ГОСЗНАК». ПО ЗАКОНУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФАЛЬШИВЫЕ КУПЮРЫ ИЗЫМАЮТСЯ ИЗ ОБРАЩЕНИЯ И ВОЗВРАТУ НЕ ПОДЛЕЖАТ. ВСТАВЬТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НАСТОЯЩУЮ КУПЮРУ ИЛИ ПРИСЛОНИТЕ ПАЛЕЦ К СКАНЕРУ, ЧТОБЫ МЫ МОГЛИ ПО ВАШИМ ОТПЕЧАТКАМ УДОСТОВЕРИТЬ ВАШУ ЛИЧНОСТЬ И СНЯТЬ НЕОБХОДИМУЮ СУММУ С ВАШЕГО ЛИЦЕВОГО БАНКОВСКОГО СЧЁТА.

Долетевшая до ушей Владимира непривычная и режущая слух информация, словно током, дёрнула за его гражданское законопослушание и, почувствовав себя каким-то ненарочным преступником, он резко отпрянул от терминала.

– Милок, а какие ты говоришь у вас там раскопки? Не фальшивых ли денег? – поинтересовалась старуха и, вынув предмет, похожий на электрошокер, выставила его перед собой. – Шёл бы ты подобру-поздорову отсель, а то я нажму в терминале на красненькую кнопочку, и уедешь ты чуть подальше города и чуть посевернее.

– Вы всё неправильно поняли. А точнее, не за того меня приняли. Я, правда, не фальшивомонетчик, а студент исторического факультета, и у нас на самом деле проходят недалеко отсюда раскопки. Просто я с детства очень рассеянный и второпях, как правило, что-нибудь обязательно забываю: то утюг выключить, то лекарство выпить от склероза. Вот и сегодня, представляете, кошелёк с деньгами в других брюках оставил, растяпа. Мне этот недуг в наследство от предков достался, вместо сокровищ, – «вывалил» Владимир на бабку всё, что пришло ему в голову на тот момент и, как бы, в подтверждение своих слов по-идиотски захихикал.

– А что, дурачков в университеты сейчас тоже берут? – не веря во всю эту чушь, пошла в контратаку старуха.

– Так в университетах, сейчас, только одни дураки и учатся да богатые бездельники. А умным и так ума хватает деньги зарабатывать. Потому-то они и работают, а не учатся.

– И то верно, – согласилась старуха и, хитро прищурив глаз, разоблачительным тоном спросила: – А чего ты тогда в терминал совал, коль ты все деньги в других штанах забыл?

– Так древние находки и совал. Надеялся, что терминал не побрезгует и примет от меня старинные деньги, – находчиво ответил Владимир на каверзный вопрос бабки и, довольный своим удачным враньём, уставился на неё честными глазами, давая понять, что не собирается их от неё «прятать».

– Ну-ка, покажи-ка мне, что вы там со своими дружками нарыли? – продолжала разматывать криминальный «клубок» бабка, пытаясь ухватить вьющуюся ниточку за конец.

Владимир гордо, пафосно и демонстративно вынул из кошелька несколько крупных купюр и, сложив их веером, кокетливо помахал ими перед собой.

– Ну, дай поближе-то посмотреть. Чего дразнишься? Я ведь старая и вижу плохо, – с возросшим любопытством «закудахтала» старуха, увидев в руке Владимира разноцветные бумажки.

– Ладно, смотрите. Только аккуратно. А то меня из университета выгонят, если с ними что-нибудь случится, – поддался на уговоры бабки Владимир и торжественно вручил ей денежный «веер».

– Ух, ты! Да это же деньги путинских времён! – воскликнула старуха, выпучив от удивления глаза. – Так ты, чудак, совсем не дурак, а действительно историк. А я и не поверила сначала. Думала кибер-наркоман или бомж из виртуальной реальности в нашем захолустье объявился. А ты самый, что ни на есть, учёный, – изумилась бабка и уважительно посмотрела на Владимира. – Ты прости меня, старую перечницу, но я так редко людей вижу, что одичала совсем. А тут ты такой нарядный выплываешь, как гуманоид с Марса. Вот и проснулся во мне «охотник» за приведениями. Думала, изловлю шпиона межпланетного и получу за это дополнительные льготы от государства или лицензию на продажу крыжовника.

– Можете не извиняться. Проезд в автобусе этим не оплатить и мне всё равно придётся возвращаться в лагерь за обычными деньгами, – перебил бабкины причитания Владимир и, аккуратно выдернув лёгким движением из трясущихся рук старушки бумажный «веер», сложил его в стопочку и убрал обратно в кошелёк.

– Постой, не уходи! – остановила Владимира старуха. – А зачем тебе по такой жаре в такую даль туда-сюда шастать? Давай я выкуплю у тебя один из твоих артефактов за тринадцать рублей да езжай себе с богом? – предложила старуха, и её глазки хитро «забегали» из стороны в сторону.

– А вам зачем эти древние бумажки? – спросил Владимир, сменив образ «оправдывающегося преступника» на образ «пытливого следователя».

– Мой сын работает директором нумизматического музея и просто млеет от всех этих древних денежных знаков. Вот ко мне в голову и пришла идея: сделать ему сюрприз и внести свой материнский вклад в его древний финансовый капитал.

– А, если, честно? – терпеливо дослушав до конца бабкины бредни, вновь спросил Владимир и, вынув из кошелька сторублёвую купюру, помахал ею перед носом старухи.

– Поклянись, что продашь мне её за тринадцать рублей, если правду тебе скажу, – выпалила старуха, не отводя вспыхнувших глаз от сторублёвки.

– Клянусь светлой памятью Александра Невского, который доблестно защищал эти места от шведов восемьсот семьдесят пять лет назад, – торжественно произнёс Владимир, приложив купюру к сердцу.

– Александр Невский? Кто это? – наморщив лоб, спросила бабка, пытаясь отыскать в своей памяти следы этого человека.

– Да это же великий полководец! – всплеснул руками Владимир, – Вы что, в школе историю не изучали?

– Изучали. У меня в школе по истории «отлично» было, – с обидой в голосе призналась бабка и, чтобы не быть голословной, как на экзамене, стала «выпуливать» из головы фамилии известных ей военачальников.

– Да нет, я имел в виду древнюю, а не современную историю, – остановил Владимир бабкины перечисления совершенно незнакомых ему фамилий.

– Если ты о той эпохе, из которой ты вырыл эти деньги, то я знаю из тех времён только Шойгу и Верховного главнокомандующего Путина. Но, никакого Невского там и в помине не было.

– Ну, хорошо. Тогда клянусь светлой памятью Владимира Путина, что продам вам эту сторублёвую купюру той великой эпохи за тринадцать рублей, если скажите мне правду, – так же торжественно, как и в первый раз, произнёс клятву Владимир и прижал денежку к сердцу. – Так пойдёт? – шёпотом спросил у бабки Владимир, продолжая стоять перед ней по стойке «смирно».

– Вот теперь, верю. А то придумал какого-то Александра Невского. Ты бы ещё поклялся обезьяной, из которой труд сделал человека, – усмехнулась старуха.

– Хватит отлынивать. Говорите уже правду, я жду.

– Хорошо, хорошо, скажу, – послушно закивала головой бабка, переходя на заговорщицкий шёпот. – Я не представляю, каким нужно быть ботаном и задротом, чтобы не знать, что деньги путинских времён сейчас на вес золота и что за ними «охотятся» не только отечественные, но и зарубежные коллекционеры. В городе, на любом «блошином рынке», мне за эту сторублёвку заплатят не тринадцать рублей, а целую тысячу! И я смогу больше клубникой вообще не торговать, а скушать её и запить холодненькой водочкой, – похвасталась старуха и закатила к небу глаза, представляя эту идиллию.

– Другими словами, обогатитесь за счёт моего «продишивизма». Я правильно понял? – уточнил Владимир и вопросительно посмотрел на бабку.

– Не знаю, что ты имел в виду, но думаю, что правильно, – согласилась старуха.

– Ну, что ж, раз честно сознались в своей спекулятивной афере, тогда держите свою, нечестно заработанную купюру, но смотрите не обосритесь от счастья. А то смешаете такое количество клубники с водкой да зальёте этим «компотом» свои старые «дрожжи», не ровен час, в организме могут начаться и необратимые процессы, – предостерёг бабку Владимир и вручил ей сторублёвку.

– А ты, всё-таки, дурачок, – покачала головой старуха, пряча купюру в бюстгальтер. – Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что дурачок ты честный, раз отдал мне денежку. Я бы ни за что не отдала, – созналась бабка и, вытащив из маленькой сумочки бумажную десятку и три купюры по одному рублю, протянула их Владимиру.

– В расчёте, – заключил сделку Владимир и, подмигнув бабке, вернулся к терминалу.

Внеся требуемую сумму, он получил письменное уведомление от терминала о том, что транспорт к нему выехал, и распечатанный билет со штрих-кодом. С облегчением выдохнув, Владимир расположился в уютном кожаном кресле и, прикрыв глаза, застыл в ожидании транспорта.

– Слышь, дурачок? А почему тебя с таким ценным грузом одного отправили и без охраны? Вы там, на раскопках, все такие бесстрашные? Или вы там так много этих денег нашли, что за раз не увезти? Потому-то тебя с «образцами» находок за подмогой и отправили. Угадала? Кстати, а где вы копаетесь? Далеко отсюда? – начала неожиданно «бомбить» Владимира новым шквалом вопросов бабка, пытаясь застать собеседника врасплох.

Владимир вздрогнул от громкого, скрипучего голоса старухи и нехотя приоткрыл глаза.

– Не спешите, бабуля, на скользкую дорожку становиться и образ гангстера на себя примерять. Не доведёт вас ваша алчность до добра. Не нужно быть такой жадной. Срубили лёгких денег, успокойтесь и радуйтесь. Зачем вам фарт на проблемы менять? К тому же напрасный это труд нашу экспедицию искать. Сами понимаете, засекреченные объекты просто так на дороге не валяются. Лучше забудьте меня и продолжайте торговать клубникой. Иначе можете и рыбку НЕ съесть и на год сесть, – дал бесплатный совет бабке Владимир, смекнув, для чего она проявляет такое нездоровое любопытство.

– Может, тогда клубнички возьмёшь? – разочарованно спросила старуха, поняв, что её коварные замыслы раскрыты. – Ещё за одну старинную сотню все ягоды тебе отдам. Будешь ехать в автобусе да клубнику жрать, как король. Лепота-а-а…

– Если верить вашим словам, то на старинную сотню я смогу в городе не ящик, а целый вагон клубники купить. Так зачем мне спешить? К тому же, вы меня могли обмануть и умышленно цену снизить. Не удивлюсь, если в следующий раз увижу вас уже в качестве хозяйки клубничного супермаркета.

– Ну, это ты лишку хватил, – засмеялась старуха. – Размечтался! В жизни есть куда более ценные вещи, чем твои замусоленные бумажки. Со своими артефактами ты можешь себя почувствовать «принцем на час», но не «королём по жизни». Ты не сможешь купить весь мир, а сможешь в лучшем случае скупить только всю клубнику в мире.

– Но ведь тогда я стану «Клубничным королём». Это, конечно, не КОРОЛЬ ЖИЗНИ, но тоже неплохо, – подыграл бабке Владимир и уселся в кресле, как на троне.

– Неплохо, но сейчас ты даже не «Клубничный принц», а всего лишь «Принц замусоленных бумажек». Вот если купишь у меня клубнику, тогда и сможешь на столь высокий титул претендовать. А пока ты безвольный «мальчик на побегушках», ЩЕНОК, которому приказали отнести добычу хозяину, – предприняла очередную попытку выторговать хотя бы ещё одну заветную купюру старуха, искушая Владимира властью над ягодами.

– Впервые вижу такую хитрожопую бабулю, – возмутился Владимир, качая от удивления головой. – О чём бы не говорили, всё на деньги переводит да в клубнику «конвертирует». Вы часом не цыганских кровей будете, раз вам моя денежка так покоя не даёт? А давайте лучше я вам по руке погадаю? – предложил Владимир и, направив взгляд на руки старухи, изображая из себя великого провидца, заговорил громогласным голосом: – Судя по вашей коммерческой жилке, которая тянется из вашей руки в мой карман, я с уверенностью могу сказать, что учились вы в молодости на торгаша. И ярко-красная клубника мне подсказывает, что учились вы хорошо и закончили торговое учебное заведение с КРАСНЫМ дипломом…

– Хреновый ты, экстрасенс, – «крякнула» бабка. – Вообще ничего не угадал. На самом деле, я закончила Сельскохозяйственную академию. Написала диссертацию на тему «Плодово-ягодные гибриды и влияние Лунного календаря на аграрную систему Марса». Защитила обычный диплом, а вовсе не красный. Прошла практику на орбитальной станции, где смогла вырастить первую космическую клубнику. Побывала на Луне. Десять лет проработала на Марсианских плантациях. А потом меня потянуло земное притяжение, и я вернулась сюда, в родные края. Купила пятьдесят квадратных метров экологически чистой земли, получила лицензию и теперь выращиваю авторский сорт натуральной клубники.

– Так вы, бабушка-космонавт? Ничего себе! – удивился Владимир и подпрыгнул на кресле. – Тогда тем более с вашей-то высоты полёта говорить о деньгах, об этом низком бумажном эквиваленте, должно быть стыдно. Да вам не о клубнике нужно говорить, а рассуждать о поэзии.

– Поэзия? А это ещё кто такая? Поди, жена Александра Невского? – без интереса, но с явным пренебрежением в голосе спросила старуха.

– Бьюсь об заклад, что у вас в школе и по литературе «отлично» было, – рискнул предположить Владимир, сдерживая улыбку. – Поэзия, это обычные стихи. Зарифмованные строчки о любви. Вам посвящали когда-нибудь мальчики стихи?

– Любовь? Ты что с ума сошёл? Какая любовь? Посмотри на себя! Красивый, здоровый, молодой парень, живешь в двадцать втором веке, а выражаешься, как мой прадедушка. Тот тоже всё про любовь твердил, пока от полового «гриппа» не умер. Вот ему на похоронах посвящали какие-то слова, но я не уверена, что это были стихи.

Владимир поморщился, соскочил с кресла и, встав в поэтическую позу, с выражением начал читать:

«У лукоморья дуб зелёный,

Златая цепь на дубе том,

И днём и ночью кот учёный,

Всё ходит по цепи кругом!»

Процитировав Пушкина, Владимир сделал небольшую паузу и, опустив взгляд на бабку, осторожно спросил: – Ничего не напоминает?

– Бред какой-то напоминает, – заворчала старуха. – Почему на дубе золотая цепь? Откуда на дубе взялся кот, да ещё и учёный, а не спелый жёлудь? Может, в вашей учёной среде и принято сложенные в одну кучу несовместимые вещи обзывать поэзией, но в народе это обычно называют мусорной свалкой, помойкой. А бессмысленный набор фраз – словесным «поносом».

– Ладно, объясню проще, – устало вздохнул Владимир. – Каждая песня состоит из мелодии и стихов. И если из песни выкинуть музыку, то и останется та самая поэзия. Вот у вас есть любимая песня?

– Не-а, – отрицательно замотала головой старуха.

– Ну, что вы обычно поёте, когда напьётесь красного французского вина?

– Обычно, я, молча, слушаю грустную музыку Бетховена и плачу, – стесняясь, созналась старуха.

– А что вы слушаете, когда вам не грустно, а очень весело? – приободряюще спросил Владимир и взмахнул вверх руками, изображая праздничное настроение.

– Моцарта, – расплывшись в улыбке, произнесла бабка и попыталась насвистеть отрывок из своего любимого произведения «Турецкий марш».

– А молодёжь, под какую музыку на вечеринках дёргается? Тоже под Моцарта? – съязвил Владимир, начав терять терпение.

– Вот юное, продвинутое поколение предпочитает танцевать под отечественных авторов, – уверенно заявила бабка.

– Ну, слава Богу! – хотел было обрадоваться Владимир тому, что сможет, наконец, привести бабке пример песенной поэзии, но не успел, так как старуха начала перечислять этих самых отечественных авторов:

– Чайковский, Прокофьев, Шостакович, Глинка, – загибая кривые пальцы, начала расставлять бабка лидеров хит-парада местных танцплощадок по своим местам. – Хотя, если положить руку на сердце, то под «Вальс цветов» из балета «Щелкунчик» Чайковского я и сама готова трясти своими слегка увядшими «бутонами» до самого утра.Но зачем ты задаёшь мне такие глупые вопросы, будто сам не знаешь, под какую музыку танцует молодежь? Али ты танцуешь под что-то другое?

Владимир побледнел. Мысли в его голове стали в панике разбегаться и больно натыкаться на острые вопросы:

– Неужели в двадцать втором веке так быстро устарели и бесследно вымерли такие жанры как поэзия и песня? Неужели из памяти современности стёрлись имена таких людей как Александр Невский и Пушкин?

Опять же, Владимира приятно радовал тот факт, что музыка великих композиторов: Моцарта, Бетховена, Чайковского до сих пор была не только жива, но и очень популярна. А это доказывало, что настоящее искусство вечно. Однако тревожные мысли в его голове не утихали.

– А, может, люди за двадцать два века научились отделять агнцев от козлищ, незабудку от дерьма и то, что не прошло проверку временем просто кануло в лету? С другой стороны, Невский и Пушкин, априори не могли быть дерьмом ни при каком раскладе. Почему же тогда о них забыли?

Владимир видел в этом только две причины: либо, человечество стало безупречно идеальным, оставив для себя только те плоды человеческих достижений, которые, по мнению большинства жителей Планеты, имели глобальное значение, а несущественные «отфильтровали»; либо, это обыкновенный старческий маразм, отдельно взятого, пожилого жителя Земли.

В любом случае, Владимир не хотел раньше времени паниковать и, напомнив себе о том, что нужно поменьше говорить и больше слушать, попытался успокоить свои напряжённые мысли и привести их в порядок.

– Ты чего молчишь-то? – повысила голос старуха, подумав, что её не расслышали. – Я тебя спросила, зачем ты задаёшь мне такие глупые вопросы про музыку, будто сам не знаешь на них ответы? Сам-то ты под что танцуешь? Неужто под звуки турбинных двигателей?

– Да, под то же, что и все, – опомнился Владимир. – А «Вальс цветов» вообще моя любимая танцевальная композиция! Но это же обожаемая всеми популярная музыка. А мне было интересно узнать, слушаете ли вы, кроме этого, какие-нибудь альтернативные музыкальные направления? Например: джаз, блюз?

– «Джаз», «блюз», «газ», «шлюз».. Что за набор несуществующих зашифрованных слов? Ты выражаешься не как студент исторического факультета, а как выпускник спецшколы межгалактической безопасности. Ты, наверное, хочешь меня завербовать и купить на эти старые деньги «скелетов», которые прячутся у меня в шкафу? Но я хочу тебя предупредить, что в моём шкафу нет никаких скелетов, и я не знаю никаких тайн, которые могли бы заинтересовать спецслужбы, – отрапортовала старуха и стала прятать голову под прилавок.

– Я устал вам повторять. Я не принц, не агент, не шпион, а самый настоящий студент-историк, такой же натуральный, как и ваша замечательная клубника, – попытался успокоить бабку Владимир и намеренно прекратил беседу, чтобы не нервировать пожилого человека и не вызывать к себе ещё большее подозрение.

Через пару минут обоюдного молчания к остановке бесшумно подъехало небольшое транспортное средство без водителя, похожее на двухместную прозрачную капсулу, управляемую автопилотом. Бортовая дверь, негромко пшикнув, плавно отворилась.

– Ну, мне пора, – с фальшивым сожалением произнёс Владимир и посмотрел на бабку. Та быстро перевела взгляд с Владимира на клубнику и, как ни в чём не бывало, стала поправлять ягоды, придавая им более выигрышный, товарный вид.

– Благодарю вас за интересную беседу и помощь в разрешении моей финансовой проблемы. Простите, если я обидел вас словом или насторожил вас своим несовременным восприятием мира. Уверяю вас, я сделал это не нарочно. Я хотел лишь скоротать время, а не создать в ваших упорядоченных мыслях хаос. Всего вам, доброго, – вежливо попрощался с собеседницей Владимир и, усевшись в необычайно уютное транспортное средство, бесшумно отъехал от остановки в направлении города.

Глава третья

Комфортабельная капсула плавно скользила по зеркальной поверхности дороги, словно маленький космический корабль, плывущий в невесомости. При высокой скорости движения полностью отсутствовали не то что потрясывания, а даже лёгкие покачивания. Благодаря этому, в транспорте можно было свободно читать, писать, пить кофе, ну и, конечно, спать. Ненавязчивая нежно звучащая классическая музыка, приятный запах нового салона, полу-лежачее кресло, сделанное из какого-то желеобразного материала, лёгкий освежающий ветерок кондиционера располагали Владимира ко сну, но интерес к мелькающим за окном пейзажам и волнение от предвкушения встречи с родным городом были куда сильнее дрёмы.

Утонувшее в кресло, как в домашнюю ванну, тело Владимира физически не могло устать в дороге и, мало того, он чувствовал, как за время пути его организм наполняется мощной энергией. Мысленно, он даже сравнил транспортную «капсулу» с человеческим, биологическим «зарядным устройством», подпитывающим людей жизненной силой.

– Чудеса! Поверить не могу в то, что за эти сто лет Россия смогла избавиться от дураков и научилась делать дороги, – не уставал восхищаться Владимир, рассматривая тянущийся за окном многополосный тракт, больше похожий на огромную широкую дорожку для кёрлинга, нежели на автомобильную магистраль. – Представляю, как дураки крепко держались за эту «золотую жилу», не желая выпускать дорожную «птицу счастья» из своих рук. Интересно только одно, какая из этих «бед» была истреблена в России первой: дураки вымерли от голода, когда идеальные дороги лишили их «кормушки» или дураками залатали дорожные дыры, закатав их в асфальт?Надеюсь, отечественная медицина за эти сто лет тоже совершила переворот с жопы на голову и научилась лечить, а не удалять больные органы. Я с удовольствием бы переместился в прошлое и собственноручно оторвал бы руки тому горе-медику, который «зарезал» мою маму на операционном столе. Но, к сожалению, это не изменило бы судьбу, и на её пути обязательно встретился бы какой-нибудь другой придурок с таким же острым ножом. Да и что бы мог сделать здоровому, вооружённому скальпелем, хирургу хилый восьмиклассник, имевший в своём арсенале лишь прибор телепортации? Обматерить его с ног до головы и эффектно исчезнуть в ту же секунду, прямо на его глазах? – пытался гнать от себя Владимир, спонтанно появившиеся в его голове, заведомо обречённые на провал планы, осознавая в глубине души, что уже ничего нельзя исправить и он может, всего лишь, перемещаться во времени, но не может как-то влиять на него.

Мягкое кресло, мелодичная музыка, прохладный ветерок кислородного кондиционера постепенно выветрили из головы Владимира печальные воспоминания вместе с эмоциональными порывами «слетать» в прошлое и, растворив их в очередном живописном пейзаже, оставили далеко позади. На смену им, тут же, стали приходить нереальные образы Нимф будущего, которые стояли на обочине и, гостеприимно приветствуя Владимира, кокетливо перебегали ему дорогу.

Пребывая в состоянии, близком к эйфории, Владимир не заметил, как в пути пролетело время и, увидев вдалеке плотно утыканные «свечки» домов, тянущихся к небу, понял, что подъезжает к Питеру.

Сердце стало бешено биться в груди, будто пытаясь своими учащёнными ударами подталкивать автомобиль к долгожданной встрече с любимым городом. Прильнув к окну транспортного средства, Владимир, чувствуя себя блудным сыном, возвращающимся на Родину после долгого отсутствия, с жадностью впился глазами в надвигающуюся на него городскую черту.

Однако вместо расположенной при въезде в город привычной стелы с названием северной столицы, Владимир увидел огромные белые буквы, выложенные в слово «ПУТИНБУРГ».

Сердце Владимира на мгновение замерло, волосы встали дыбом, а выпученные глаза вылезли из «орбит» настолько, что стали походить на две стеклянные автомобильные фары.

В этой застывшей и нелепой позе Владимир миновал монументальное архитектурное сооружение и въехал в город.

Словно потерявшийся в незнакомой местности пёс, Владимир в панике метался по изменившемуся до неузнаваемости и затопленному водой городу, шарахаясь от каждого, проплывающего мимо него в лодке или на водном велосипеде, земляка, как от незнакомого чужака.

Чтобы справиться с нахлынувшим на него потоком информации и воды, побороть страх, успокоиться, прийти в себя, а заодно и вновь познакомиться с городом, Владимиру пришла в голову великолепная идея прикинуться туристом и отправиться на экскурсию по городу.

Без труда отыскав на вокзале экскурсионный катер, Владимир предложил экскурсоводу за билет металлическую пятирублёвую монету из своего кошелька и та, быстро спрятав старинную монету в своём маленьком кулачке, гостеприимно пригласила его в лодку.

Наполнив группу ещё несколькими ротозеями, катер плавно тронулся с места и приятный голос молоденькой экскурсоводши начал заученное наизусть повествование:

– Уважаемые Путинбуржцы и гости культурной столицы. Я рада приветствовать вас на борту самой романтичной, чувственной и трепетной лодки городского экскурсионного флота Путинбурга – «Ассоль». Я терпеливо и преданно ждала вас на берегу для того, чтобы вместе с вами совершить незабываемое путешествие по этой северной «Венеции», городу на воде, окрашенному снизу синей гладью, а сверху белыми ночами. Это единственный город на Планете, где летом люди передвигаются по улицам на лодках, гидроциклах, водных велосипедах и водных лыжах, а зимой – на обыкновенных коньках. Многие считают Путинбург серой, мокрой, унылой, чопорной и зазнавшейся колыбелью геополитической революции, но для самих путинбуржцев это самый лучший город на Земле, на воде и в воздухе. Вдохните поглубже. Что вы чувствуете? – обратилась экскурсоводша к смирно сидящим в лодке туристам, как «дед Мазай» к «зайцам». Туристы послушно засопели носами и, переглянувшись друг с другом, пожимая плечами, по очереди предположили: «Запах сырости». – Во-о-от! – воскликнула экскурсоводша. – А после нашей экскурсии в вашем теле проснётся душа и, оповестив ваши обонятельные рецепторы о том, что это был вовсе не влажный запах сырости, а свежий воздух свободы, начнёт требовать от тела остаться в этом городе навсегда. До вас на эту «удочку» с удовольствием попались такие великие писатели музыки, картин и прозы как Чайковский, Шостакович, Репин, Брюллов, Достоевский, Гоголь и даже, известный всем, изобретатель динамита Нобель. В конце девятнадцатого века в этом городе физиолог Павлов разработал теорию условных рефлексов, а Менделеев составил периодическую систему химических элементов, известную также как таблица Менделеева. Побывав в этом городе хотя бы один раз в жизни, человек становится зависимым путинбургоманом и не может больше без него жить. Основан город был Петром Первым, а с недавних пор переименован в честь бывшего Президента Российской Федерации – Владимира Владимировича Путина, который жил и работал в этом Великом городе. Мы, конечно, обязательно посетим самые древние достопримечательности города – Эрмитаж, Кунсткамеру, Киностудию «Ленфильм», но начнём мы нашу экскурсию с самой главной достопримечательности Путинбурга – «Статуи Справедливости». Раньше историческими символами города являлись: кораблик на шпиле Адмиралтейства, Медный всадник и ангел на шпиле Петропавловского собора, а нынче этим символом, бесспорно, считается «СТАТУЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ». А пока мы к ней подплываем, я немного расскажу вам об истории этого памятника…

– После того, как бывший сотрудник государственной безопасности Путин Владимир Владимирович сделал безопасным не только российское государство, но и весь мир, благодарные жители города на Неве, при поддержке всего российского народа, решили увековечить память своего любимого Президента и почётного земляка и переименовали Санкт-Петербург в ПУТИНБУРГ.

Сразу после этого на берегу Васильевского острова был установлен огромный, пятисотметровый памятник Путину, уверенно смотрящему на Север. В одной руке справедливый Президент держит «пряник», а в другой – «кнут». Под ним, крупными буквами на большой мемориальной плите на русском языке и на латыни написано: «КТО С ДОБРОМ К НАМ ИДЁТ – ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! А КТО СО ЗЛОМ – ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ НА РОДИНУ!» Точно такая же «Статуя Справедливости» стоит в Крыму на берегу мыса Тарханкут и с той же уверенностью смотрит на Запад, третья копия статуи размещена на берегу мыса Дежнёва (на Чукотке) и, соответственно, смотрит на Восток, ну, а четвёртая обращена к Югу и возвышается над горой Рагдан в Дагестане. А вот и она! – с гордостью произнесла экскурсоводша и указала рукой на статую, выросшую перед ними над горизонтом и смотрящую на них издалека. Все, сидящие в лодке, туристы, включая и Владимира, от восхищения открыли рты. Дело в том, что талантливым скульпторам удалось добиться уникального эффекта, который они «спрятали» во взгляде Путина и заключался он в следующем… Если подплывающий с севера гость приближался к городу без злого умысла, то статуя на него смотрела доброжелательно. А если у гостя были плохие намерения, то взгляд становился предупредительно суровым и бескомпромиссным.

– Я специально подплыла к статуе со стороны Финского залива, чтобы вы смогли ощутить на себе в полной мере всю широту и глубину миролюбивой русской души и, в то же время, всю несгибаемую непокорность характера народа-победителя, – произнесла экскурсоводша и хитро прищурившись, спросила: – Надеюсь, что среди вас нет шпионов и русофобов? Иначе, ни с того, ни с сего, может начаться шторм, и наша лодка разобьётся о защитную статую.

– Нет! No! Nein! Non! – отрицательно замотали из стороны в сторону головами иностранные туристы и на всякий случай покрепче вцепились в борта лодки.

– Ну, тогда нам бояться нечего. Мы смело можем вернуться в город и продолжить нашу экскурсию, – радостно объявила экскурсоводша и, взяв курс на центр города, на полной скорости помчала к Эрмитажу.

После Эрмитажа и Зимнего дворца экскурсионная группа посетила Петропавловскую крепость, где вместо традиционного полуденного пушечного выстрела из сигнального орудия был произведён пуск неуязвимой ракеты «НР-35» напоминающий горожанам об их защищённости. На киностудии «Ленфильм» туристам разрешили поприсутствовать на съёмках фантастического фильма «Снег». Фильм рассказывал о таком несуществующем и давно забытом природном явлении как СНЕГ. Сюжет этого фильма был прост. Последний и единственный уцелевший на Планете старый медведь-долгожитель, проживший в лесной чаще пятьдесят лет (и ещё не забывший те времена, когда Землю укутывали сугробы) никак не мог приспособиться к изменённому бесснежному климату и впасть в зимнюю спячку до тех пор, пока не увидит снег. Так медведь и страдал бы от бессонницы до самой смерти, но в один прекрасный зимний день вдруг неожиданно пошёл самый настоящий снег. Заревев от счастья, медведь завалился к себе в берлогу и, посасывая вкусную лапу, сладко заснул. Для съёмок фильма в большом павильоне был воссоздан участок живого леса с берлогой, а снег вырабатывала специальная снегомашина. Никакой компьютерной графики задействовано не было. Зрителя давно перестали увлекать трёхмерные вымышленные киногерои и все подобные технологии безнадёжно устарели. В связи с этим, современные режиссёры предпочитали снимать фильмы о реальных персонажах, в полудокументальном формате.

Затем, экскурсионный маршрут прошёл по Русскому музею, Исаакиевскому собору и «проголодавшаяся» «Ассоль» причалила к Российской национальной библиотеке, чтобы подзаправиться «невонючим горючим», а туристам дать немного передохнуть в тихой книжной «заводи».

Оказавшись в самой главной библиотеке страны, Владимир не мог не воспользоваться столь щедрым подарком судьбы и, обложив себя исторической литературой от начала XXI века до этих дней, принялся заполнять образовавшийся в его голове столетний «пробел».

Энергично «пробегаясь» глазами по ключевым фактам и основным событиям столетия, он узнал, что за прошлый век рубль смог укрепиться так, что азиаты готовы были выложить сегодня за одну копейку миллион юаней, а другой валюты к 2115 году уже и в помине не было. Что самым ценным природным ресурсом в двадцать втором веке стали не нефть и газ, а обыкновенная питьевая ВОДА. Что морской солёной воды было сколько угодно, а вот чистая пресная вода считалась страшным дефицитом. Причиной этому послужила плохая экология и возросшее потребление. Мелкие реки и озёра были мгновенно истощены и высушены, а крупные – загажены отходами переизбыточного производства, в том числе и Нева. Единственной, уцелевшей, сохранённой и безальтернативной питьевой «артерией» поддерживающей жизнь на Земле была река Енисей, а питьевым «сердцем» – озеро Байкал. В связи с этим, все жители Земли испытывали чёрную зависть к России и мечтали, как можно скорее, «присосаться» к этому источнику влаги.

Читая эти строки, Владимир припоминал, как «завистники» предприняли свои первые попытки подобраться к полезным ресурсам России ещё в 2015 году. Когда после присоединения Крыма к России, враждебно настроенные страны, наконец, нашли официальный повод подорвать экономику активно развивающейся страны и ввели против России санкции. В политической энциклопедии этому был посвящён целый раздел и назывался он «Эпоха Путина. Народный президент Планеты». Желая узнать, что было после того, как он улетел в будущее, Владимир заострил внимание именно на этой статье и начал её внимательно перечитывать:

«ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РОССИИ XXI ВЕКА»

ТОМ ПЕРВЫЙ: «ЭПОХА ПУТИНА. НАРОДНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ ПЛАНЕТЫ».

Вводя против России санкции, Запад наивно полагал, что экономически измотанная и оголодавшая страна вернёт сначала Крым, а потом, отдаст и все свои природные ресурсы. Ну, или, в крайнем случае, обменяет их на европейскую еду, как это сделала ворона из басни Крылова, обменявшая сыр – на комплименты. Однако, севшая на «диету» Россия, становилась от этого только краше, а экономика здоровее. Как и положено, в таких случаях, привлекательная Россия раздражала страшненьких «соседок», и они всеми способами пытались её очернить в глазах общественности. Во всём, что бы тогда ни происходило плохого в мире, была виновата Россия, а вот в том, что Россия делала хорошего и полезного для мира на Земле, она не была виновата. «Вину» за всё хорошее смело брали на себя те самые, враждебно настроенные, страны и громко «трубили» об этом на весь мир. Подобные тенденции не могли привести Землю к процветанию и всё глубже погружали её в хаос. С каждым годом мир становился всё более недоговороспособным и опасным для жизни. В итоге, России, чтобы обезопасить своих граждан и драгоценные ресурсы своей земли, пришлось оградиться от сумасшедшего мира – ВКС (Великой Кирпичной Стеной). Прочная, высокая, широкая стена из красного кирпича стилистически напоминала Кремлёвскую стену и живописно вписывалась в общий национальный колорит страны. Вооружённые силы держали стены под неусыпным контролем и жёстко пресекали любые попытки их разрушения беженцами для незаконного проникновения на территорию России. А от воинственно настроенных стран, россиян сверху прикрывали «ядерным щитом» космические силы России. Как только Россия стала для всех непреступной крепостью, дрессированные бешеные информационные «собаки», с пеной у рта, стали «тявкать» на весь мир о том, что Россия, наконец-то, изолирована. Но, со временем, обладая всеми необходимыми для жизни ресурсами, Россия не только «не загнулась», но и, гордо выпрямив спину, превратилась в самостоятельный, самодостаточный, тихий, спокойный, благополучный и безопасный «островок», на тонущей в беспределе и произволе Планете. К удивлению многих международных скептиков, модель России становилась всё более привлекательной, а радостный «визг» информационных «собак» постепенно утихал. В конце концов, люди опомнились и, «протрезвев» от вскружившей им голову евро-интеграции, стали просить Путина о дружбе и помощи.

Первыми в Европе проснулись от «коматозной демократизации» немцы и, единогласно проголосовав, выбрали себе нового главу государства – ПУТИНА. Владимир Владимирович к тому времени уже ушёл с поста Президента России на заслуженный отдых, но спокойно смотреть на то, как разваливается Европа, не мог. Видимо, взвесив все «за» и «против», он подумал, что это в конечном итоге будет полезно для России и согласился с волей немецкого народа. Пример Германии стал для других недружественно настроенных стран заразительным. Вскоре вслед за немцами дружбу России предложили французы, англичане, греки, итальянцы, поляки, прибалты. Одна за другой страны излечивались от русофобии и присоединялись к новой, ДРУЖЕСТВЕННОЙ форме мироустройства, оставив ВРАЖДЕБНУЮ форму её «авторам». Сила нового мироустройства была в РАВНОПРАВИИ, СПРАВЕДЛИВОСТИ и НАРОДОВЛАСТИИ. Чтобы политики не смогли вновь всё испортить, всеми странами управлял простой народ, а не коррумпированные политические элиты с олигархами. А поскольку обыкновенные и простые люди были заинтересованы в мире, то постепенно народы научились жить дружно, и международное добро окончательно победило геополитическое зло. Страны прекратили гонку вооружений, внутри стран перестали конкурировать политические партии. Угроза «конца света» объединила людей и вынудила их перестать враждовать, разрывать и раскалывать мир. Настало время по крупицам склеивать и сшивать разорванные между собой отношения.

Америка, конечно, не могла спокойно стоять в стороне и смотреть на то, как центры влияния стремительно перемещаются в правое полушарие Земли и все финансовые реки начинают течь в обратную сторону – в Москву. И чем сильнее она хотела изолировать Россию, тем больше сама становилась изгоем общества и превращалась в того самого «урода», без которого, как говорится в русской пословице, не обходится ни одна семья. Продолжая безнадёжно сопротивляться мировой «путинизации», Америка, как капризный ребёнок, бегала по европейскому «дому» и требовала от других членов международной «семьи» продолжать «плясать под её дудку», а с Россией не разговаривать. В ответ, Путин сначала наказал и поставил её в геополитический «угол», а потом и вовсе закрыл Америку в её же собственной «комнате». Таким образом, он исправил политическую близорукость Колумба и обратно запер этот «ящик Пандоры».

К сожалению, Владимиру не хватило времени прочитать всё, что произошло за «перепрыгнутые» им годы, но, в общих чертах, он хотя бы стал представлять на каких «китах» сейчас держится современный мир.

По окончании обеденного перерыва началась вторая часть экскурсии, посвящённая современному Путинбургу, но Владимиру это было уже не так интересно. Да и вычитанной только что информации ему вполне хватило для того, чтобы замкнуться в себе и до конца экскурсии молча переваривать, заполненный им до отказа, информационный «пробел».

Глава четвёртая

– Эй, пассажир! Проснись! Экскурсия закончена! – пыталась привести Владимира в чувство экскурсоводша, легонько тряся его за плечи, словно тренер, отправленного в нокаут, боксёра. – Иностранные «крысы» дружно сбежали с моего корабля, не хотите и вы последовать их примеру?

– Да, да. Спасибо вам за увлекательное путешествие, – опомнился Владимир и, поцеловав даме ручку, добавил: – В отличие от них, мне бежать некуда. Но, вы абсолютно правы. Если бы я не был путинбуржцем, то на их месте я обязательно остался бы в этом городе навсегда.

– Так вы местный? – догадалась экскурсоводша. – Теперь понятно, почему вы манерничаете и целуете мне ручку, как придворный Петра Первого. Если б вы знали, как я вам завидую… В отличие от приезжих, вы имеете уникальную возможность всю жизнь плавать по этим святым улочкам, по дну которых когда-то разгуливал сам Путин.

– А вы что, не местная? – с удивлением поинтересовался Владимир.

– К сожалению, нет. Я приехала из Костромской глубинки, чтобы поступить в музыкальный колледж имени Мусоргского, а на самом деле реализовать свою давнюю мечту и сняться в кино на «Ленфильме». Я с детства пиликаю на скрипке и за восемнадцать лет смогла заработать себе только мозоли на пальцах. А вот если я стану популярной актрисой, то мои пальцы будут украшать уже ослепительные бриллианты, а не болезненные волдыри. А пока деревенской девке, с амбициями городской барышни, и повышенной стипендии не хватает на все эти прелестные женские штучки, вот и приходится подрабатывать экскурсоводом на этом шустром судёнышке.

– Но ваше знание города и та страсть, с которой вы говорили о нём, не оставила на мне и тени сомнений в том, что вы местная.

– Это всего лишь заученный текст и моя скромная актёрская игра. Жаль, что вас не слышит руководитель наших актёрских курсов. Он был бы удивлён вашей оценкой и, возможно, перестал бы меня считать бездарной личностью.

– А вы посещаете ещё и актёрские курсы?

– А как по-другому ещё можно попасть в кино? Как в двадцатом веке через постель? – засмеялась экскурсоводша.

– А хоть бы и так, – не исключил простого и очень эффективного способа попадания в кино Владимир. – Согласитесь, симпатичной девушке гораздо проще заполучить главную роль в фильме, нежели талантливому парню. Стоит только «построить» режиссёру глазки и сымитировать оргазм в гримёрке.

– Фу, какая пошлость! Как вам не стыдно говорить такие гадости в присутствии хорошо воспитанной и благочестивой девушки? – возмутилась, экскурсоводша, брезгливо поморщившись. – Вы, путинбуржцы ,точно чокнутые. Вам без разницы кто будет играть главную роль в вашем фильме: парень или девушка. И, мало того, вы за это готовы ещё и отсношать живого человека. Хорошо, что вы не работаете режиссёром на «Ленфильме», – возмущённо покачала головой экскурсоводша. – Кстати, а где вы работаете, если не секрет? С вашими извращёнными взглядами на жизнь не иначе как в порно индустрии?

– С моими взглядами в этой индустрии делать нечего. Иначе, эротические сцены изобиловали бы батальными сражениями, а герои ходили бы не без трусов, а в кольчугах, – успокоил встревоженную девушку Владимир. – Я учусь на историческом факультете и, в данный момент, пишу курсовую работу о путинской эпохе, поэтому и залез в вашу лодку в этом маскарадном ретро-костюме, чтобы освежить в памяти события того легендарного времени да немного проветрить мозги на водных просторах.

– А монетами той эпохи вам выдают стипендию в университете? Или вы их носите с собой в вашем ретро-костюме для пущей важности, ради пафосного антуража и воссоздания атмосферы того времени, о котором пишете?

– Я их нашёл во время раскопок.

– Ты что, раскопал могилу какого-то олигарха? – вдруг резко перешла на «ты» испуганная экскурсоводша, забыв о правилах приличия. – Такие сокровища сейчас хранятся либо в музеях, либо в частных коллекциях мульти-пульти-миллиардеров.

– Да, не-е-ет, – засмеялся Владимир. – Ничем таким я не занимаюсь. Вместе со мной в экспедиции участвовали уважаемые историки, доктора наук, а не уважаемые криминальные авторитеты. Мы не потрошили могилы богатых людей, а проводили официальные научные археологические раскопки в пригороде Путинбурга. Во время той экспедиции я и наткнулся на чью-то «заначку», зарытую около ста лет назад в огороде частного дома. Ты не поверишь, но их бывший хозяин хранил деньги в банке. В самой обыкновенной стеклянной трёхлитровой банке из-под гранатового сока.

– Раньше делали сок из гранат? Вы что, искали следы древних Терминаторов? – спросила у Владимира, как у компетентного историка, изучающего ту эпоху, изумлённая экскурсоводша и, вытаращив глаза, попыталась представить себе этих суровых людей, которые могли употреблять гранатный сок.

– Так назывался сочный плод, который сто лет назад рос на деревьях. Внешне он был похож на боевую гранату, но внутри был абсолютно невзрывоопасным, а вполне миролюбивым и очень даже вкусным фруктом.

– Да-а-а, раньше люди совсем дикие были. Тащили в рот всё, что не попадя. Давились, травились, дристали, умирали, но всё равно срывали с деревьев плоды и жрали их наперегонки с гусеницами. Как они не могли понять, что добровольно заталкивают в себя такое количество микроорганизмов, которые их же потом и глодали изнутри? Неужели они так были голодны, что ели натуральную растительную пищу? Вот уж действительно, сожрать гранату и умереть, – усмехнулась экскурсоводша, поражаясь неслыханной глупостью предков.

– Да это просто дичь какая-то, – согласился с экскурсоводшей Владимир, а сам подумал: – Интересно, а что же они, в таком случае, едят сейчас?

– Ладно, давай выходи из лодки, мне нужно работать, – строго распорядилась экскурсоводша и кивнула головой в сторону причала.

Владимир, покоряясь воле хозяйки экскурсионного судна, нехотя сошёл на длинный и узкий пирс, идущий вдоль домов, и, молчаливо отвесив прощальный поклон, скрипя деревянным настилом, пошёл в продуктовый магазин с незамысловатым названием «КУШАТЬ ПРОДАНО».

Беседы с экскурсоводшей о еде не столько пробудили аппетит, в успевшем немного проголодаться организме Владимира, сколько раздразнили любопытство к тому, из чего же состоит, та самая, современная еда.

Войдя вовнутрь, Владимир решил сначала обойти весь магазин, чтобы осмотреться и прицениться.

В отделе напитков, где раньше, по всей видимости, размещался алкоголь, продавалась обыкновенная прозрачная вода. Расставлена она была на витрине по ценовому порядку. С левого края стояла самая дешёвая фильтрованная вода, бывшая в употреблении два раза. По центру стояла вода вторичной фильтрации. А с правого края стояла самая дорогая, нефильтрованная чистейшая питьевая вода. Алкоголь, конечно, тоже был представлен, но только в одном единственном виде. В виде ВОДКИ.

Чуть позже Владимир узнает, что никакой другой спиртосодержащей альтернативы в виде вин или коньяков не существовало в связи с отсутствием в природе экологически чистых фруктов. Для него станет большим открытием то, что бесплатно люди могли пользоваться лишь речной, солёной морской или дождевой водой. Важно отметить, что из-за скопившихся в воздухе вредных веществ, дождевая вода (точно так же, как и речная, с морской) была пригодна только для уборки улиц, производственных площадей, мытья полов в общественных местах и очищения технических средств. Пить или использовать такую воду в пищу было категорически запрещено, так как бытовая фильтрация в домашних условиях не способствовала её полному очищению. Переработать её в пригодную для питья воду можно было только промышленным способом на государственном специальном режимном предприятии. Однако после обработки в ней не оставалось ни вредных, ни полезных веществ, и она становилась «мёртвой».

Поскольку вода была самым главным и ценным ресурсом страны, в России (при Министерстве Водных Ресурсов) был создан Комитет Пресноводной Безопасности, который строго следил за круговоротом воды в природе и, особенно, на внутреннем рынке. Частным фирмам заниматься водой было, категорически, запрещено законом, и любые попытки нарушить его карались самым жёстким наказанием, вплоть до смертной казни через показательное утопление. Обычно, такие казни проходили на главных площадях городов. Виновного подвешивали над глубоким прозрачным стеклянным аквариумом, заполненным дождевой водой, привязывали к ногам мешок с заработанными им на воде тяжёлыми монетами, зачитывали приговор и, на глазах у обманутых граждан, резко обрывали верёвку. Приговорённый, «камнем» плюхался с высоты в воду и, брыкаясь, словно выброшенная на берег рыба, плавно опускался на самое дно.

Но в данный момент Владимира интересовала не вода, а ЕДА. Хотя, с интересом разглядывая содержимое продуктовых полок, он понимал, что с едой была та же беда, что и с водой.

Вместо мяса, молока, фруктов, овощей на прилавках были представлены идентичные «продуктовые массы». Отличались они вкусом, весом и содержанием в них калорий. В мясном отделе располагались продуктовые массы со вкусом говядины, свинины, баранины, птицы, рыбы. В молочном – сухое молоко, сырный порошок, творожная масса, колбасная масса. А в овощном – картофельное, морковное, свекольное, луковое и чесночное пюре.

(ПРИМЕЧАТЕЛЬНАЯ СПРАВКА АВТОРА: Обычно, продуктовые концентрированные массы разводились водой до консистенции кашицы и с аппетитом съедались современными обжорами. Хозяйкам приходилось включать фантазию, чтобы как-то разнообразить рацион питания своей семьи и находить креативные решения по приготовлению блюд. Например, продуктовую массу со вкусом говядины они делали густой, а потом лепили из неё котлеты, катали фрикадельки и начинку для пельменей. Из сдобной массы замешивали тесто, а после, разрезая его на тонкие полоски, делали домашнюю лапшу, пельмени, чебуреки или выпекали из него хлеб, булочки, кексы и даже праздничные торты. Но, всё же, самыми популярными блюдами у россиян по-прежнему были традиционные пельмени и гороховый суп-пюре с фрикадельками. С напитками было намного проще. Не было ни настоящего чая, ни настоящего кофе, ни свежевыжатых соков, а порошковые напитки стоили очень дорого, и пользы от них не было никакой. Был один только вред. В связи с этим, люди предпочитали пить, в основном, одну только чистую воду. Своих детей взрослые иногда баловали натуральным квасом, а сами баловались водочкой. Состоятельные граждане, уставшие от порошковой еды, могли себя изредка побаловать, поужинав в ресторане, и, впившись зубами в сочный бифштекс, почувствовать себя древними дикими россиянами из двадцатого века. Правда, сочный бифштекс до того, как оказаться в тарелке, не бегал по лесу, как в древние времена, а был искусственно выращен в мясной лаборатории. Зато сам процесс поедания был схож с первобытным и напоминал человеку об его хищном прошлом. Торговать готовой продукцией и полуфабрикатами, в обычных магазинах, было запрещено из-за повышенной опасности инфицирования. Поэтому, в магазинах продавались только герметично запакованные продуктовые массы. Единственным местом общественного питания, где можно было вкусить настоящей, приготовленной еды, были небольшие элитные рестораны, находящиеся под пристальным взором санитарно-эпидемиологических спецслужб. Количество таких ресторанов, в больших городах, можно было пересчитать по пальцам, да и посетителей в них захаживало крайне мало.

Давайте всё же не будем надолго оставлять нашего героя один на один с порошковыми продуктовыми массами, и вернёмся обратно в магазин.)

Пятиминутного променада по супермаркету вполне хватило Владимиру для того, чтобы полностью удовлетворить своё любопытство и напрочь отбить себе аппетит. Правда, в рейтинге нерешённых проблем, проблема еды стояла лишь на втором месте (в конце концов, можно было немного и поголодать), а вот на первом месте в голове Владимира остро стоял вопрос: «ГДЕ ПЕРЕНОЧЕВАТЬ?»

Начать испытывать судьбу Владимир решил с места своей прописки и фактического места проживания.

– Чем чёрт не шутит? А вдруг там до сих пор живут какие-нибудь мои дальние родственники? Выдам себя за внебрачного сына или внука, по отцовской линии, приехавшего в Путинбург из Костромской области поступать в музыкальный колледж имени Мусоргского (как та экскурсоводша) и попрошусь на ночлег. А там сориентируюсь, как дальше быть. Терять мне нечего. Если повезёт, то значит, есть Бог на свете, а если не повезёт, то извинюсь, скажу, что ошибся адресом да ретируюсь. А там уж и буду думать над альтернативными вариантами решения этой задачи, – размышлял Владимир, двигаясь в сторону дома.

Добираться по деревянным мосткам до Невского проспекта оказалось не таким уж быстрым и лёгким делом. На дорогу ушло чуть больше часа, однако, усталости в ногах не чувствовалось. А это означает, что дорога домой всегда легка и приятна.

Войдя в родной двор, Владимир с изумлением обнаружил, что многоэтажка в которой он жил, практически, не изменилась за сто лет. Она, конечно, заметно постарела, но, судя по тому, как она выглядела, чувствовалось, что за «старушкой» заботливо ухаживают коммунальщики из соседнего ЖКУ и внимательно следят социальные службы. В отличие от улицы, внутри двора было сухо и ничего не булькало. Живописный островок двора был сделан из какого-то прочного непромокаемого материала, покрытого искусственным газоном. Трава газона была такой чистой и мягкой, что по ней можно было ходить босиком. Кроме травы, двор был оформлен высокими берёзами, практически не отличающимися от настоящих, красивой клумбой с цветами и шикарным фонтаном. А на том месте, где раньше стояли песочница и качели, расположились какие-то странные разноцветные сооружения, похожие на огромные детские головоломки.

Вбежав на нужный этаж, Владимир с придыханием и трепетом встал перед дверью своей квартиры и, собравшись духом, нажал на дверной звонок.

– Кто там? – спросил приближающийся к дверям женский голос и дверь, пикнув, вдруг стала абсолютно прозрачной. Через мгновение за дверью появилась молодая женщина средних лет в цветастом шёлковом китайском халате с намотанным на голове махровым полотенцем.

– А, это ты? Заходи, – спокойно произнесла женщина и нажала на какую-то кнопку на пульте дистанционного управления. Дверь вновь приобрела прежний непрозрачный вид и, щелкнув замком, отъехала в сторону.

– Что за маскарад, Владимир? И почему ты не открыл дверь своим ключом? – строго спросила женщина и, повернув голову к гостиной, громко крикнула:

– Отец, иди сюда! Полюбуйся на нашего «орла», нарядившегося в костюм ощипанного воробья.

Из гостиной в прихожую вышел мужчина, как две капли, похожий на родного отца Владимира и, точно так же приподняв левую бровь, заговорил до дрожи знакомым голосом:

– Вовка, привет. Что за новый стиль? Ты опять рылся в дедушкиных вещах или в вашем Военно-космическом кадетском корпусе Петра Великого вам выдали новую униформу петровских времён? – пытаясь разрядить обстановку, шутя, поинтересовался мужчина и принялся разглядывать Владимира с ног до головы.

– Папа? – воскликнул Владимир и, побледнев, облокотился на закрывшуюся за его спиной дверь, чтобы не упасть в обморок.

– А кого ты надеялся вместо меня увидеть? Своего кумира Владимира Путина? – усмехнулся мужчина.

– Что ты здесь делаешь? – с недоумением произнёс Владимир и начал озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит: то ли ему это снится, то ли прибор телепортации глюкнул и без спроса вернул его обратно в двадцать первый век. Ведь не мог же отец найти такой же прибор и переместиться в будущее следом за ним?

– Странный вопрос. Я здесь делаю то же самое, что и ты – ЖИВУ, – не раздумывая, ответил мужчина и, уже без шуток, исподлобья посмотрел на Владимира.

Продолжая пребывать в шоковом состоянии от неожиданной встречи с самым близким ему родственником, Владимир, косясь на стоявшую рядом незнакомую женщину, вдруг неожиданно промямлил: – А где твоя грымза, которая с нами жила?

– Я за неё, – потеряв терпение, коротко ответила за отца строгая женщина и ревниво посмотрела на мужчину. – Насколько я понимаю, у вас начался мужской разговор о каких-то общих знакомых бабах, и я здесь лишняя, раз меня не замечают и игнорируют?

– Дорогая, клянусь тебе, я не понимаю, о какой «грымзе» идёт речь, – начал оправдываться мужчина и жестами показывать женщине, что с их сыном явно что-то не так и, возможно, он даже не трезв. Поверив мужу «на слово» (насчёт баб), женщина вздохнула и перевела тяжелый взгляд на сына:

– Владимир, если ты напился водки и пьяный припёрся домой, то зачем ты привёл с собой вместо девочек – «белочек»? Тебе что, с галлюцинациями общаться приятнее, чем с живыми людьми?

– Постой, – остановил женщину напуганный отец и, подбежав к Владимиру, потрогал его лоб. – Сынок, ты что, не узнал маму?

– Это не мама, – покачав головой, начал отрицать Владимир, продолжая с опаской смотреть на незнакомую женщину, как на постороннюю.

– Вовка, опомнись! Что ты такое говоришь? Сосредоточься и объясни, что с тобой? От тебя ведь не пахнет спиртным. Может, ты употреблял электронные наркотики? Где тебя черти носили? Куда ты подевал свою одежду, и кто на тебя надел эти лохмотья? – переполошился встревоженный отец.

– Простите меня. Я ничего не помню и не соображаю. У меня болит голова. Мне надо прилечь и всё вспомнить, – прошептал Владимир и начал притворно закатывать глаза к небу.

– Мать! Сыну плохо! Быстро намочи тряпочку и сделай холодный компресс, – распорядился отец и, подхватив Владимира на руки, отнёс его на диван в гостиную.

Незнакомая женщина убежала на кухню и через минуту принесла прохладный компресс, а отец, вынув из аптечки какую-то жидкость, пшикнул ею на специальную марлевую салфетку и положил её на рот Владимира.

– Дыши сынок, глубже. Сейчас полегчает, – пообещал мужчина и заботливо укрыл его покрывалом. Тем временем, незнакомая женщина налила в стакан воды и, разболтав в нём какую-то шипучую таблетку, поднесла стакан к дрожащим губам Владимира.

– Выпей, это придаст тебе сил.

Владимир с трудом приподнял голову, сделал несколько небольших глотков и обессиленно упал на подушку. Закрыв глаза, он попытался воспроизвести в памяти последние события и понять, что здесь делает его отец и какая-то женщина. В его распоряжении было минуты три, чтобы трезво оценить обстановку и успеть придумать новую «легенду» под сложившуюся в данный момент ситуацию.

– Кстати, об обстановке, – нашёл первое несоответствие со своей прежней квартирой Владимир. – Расположение мебели, да и сама мебель не из прошлого. Значит, всё, что со мной происходило в последнее время, не было сном, и я не проснулся в старой квартире в 2015 году, а продолжаю бодрствовать в 2115. Тогда отсюда следует логический вывод, что этот отец – не мой настоящий отец, а будущий. В таком случае, кто Я такой? Чью роль в этом спектакле играю я, раз так гармонично вписываюсь в этот семейный «ансамбль»? Если нашу семью клонировали из прошлого, то почему рядом с отцом находится не моя родная мама, а эта незнакомая женщина? Да и меня, по идее, здесь быть не должно. Я ведь добрался сюда своим ходом при помощи прибора телепортации? Значит, нас не клонировали. Но почему тогда они меня принимают за своего сына, с которым, по всей видимости, давно здесь живут, а не за незваного гостя, свалившегося им на голову? И мало того, у нас совпадают ещё и имена! Не слишком ли много совпадений? Если я внешне похож на их родного сына, точно так же, как и этот мужчина похож на моего настоящего отца, то, что произойдёт, когда сюда явится мой двойник – их настоящий сын? – пытался торопливо раскладывать по «полочкам», сваленные в одну кучу, мысли в своей голове Владимир, тихонько постанывая и имитируя перед родителями из будущего сильное недомогание. – Ну, всё. Плевать на то, кто, кому, кем приходится. Я здесь всё равно ненадолго. Моя главная задача собрать материал, вернуться в 2015 год и написать учебник будущей истории, а не составить для этих милых людей генеалогическое древо. Будь, что будет. Если объявится их настоящий сын, то значит в силу вступит мой запасной первоначальный план, и я вдруг неожиданно «вспомню», что я не настоящий, а внебрачный сын этого мужчины, приехавший поступать из Костромской области в музыкальный колледж имени Мусоргского. А пока, мне нужно продолжать «косить» под невменяемого, – твёрдо решил Владимир и, скорчив на лице несчастное выражение, медленно приподнял веки.

– Вовочка! Сынок! Тебе лучше? Ты можешь объяснить нам с мамой, что с тобой происходит? Почему ты бредишь о какой-то «грымзе» и не хочешь признавать родную мать? – спросил отец, поглаживая Владимира по руке. Женщина сидела на коленях рядом с отцом и, молча, вытирала капающие из глаз слёзы.

– Хорошо, я вам скажу. Только не перебивайте меня, пожалуйста, мне очень трудно говорить, – попросил затаившихся родителей Владимир и громко сглотнул слюнку. – Я всю жизнь мечтал сниматься в кино, а не участвовать в звёздных войнах. Поэтому, вместо учёбы в Военно-космическом кадетском корпусе Петра Великого я тайно, чтобы вас не расстраивать, посещал актёрские курсы.

После этих слов у отца нервно задёргалось веко над глазом. Но Владимира это не остановило и он продолжил «каяться»:

– Сегодня на занятиях мы репетировали костюмированную сценку из спектакля «Путин в октябре», а когда объявили обеденный перерыв, я решил не тратить времени на переодевания и не разгримировываясь сбегать в ближайший супермаркет за какой-нибудь съедобной смесью. На улице ко мне пристали какие-то гопники и, ударив меня по голове чем-то тяжёлым, забрали все мои деньги вместе с ключом от квартиры, банковскими карточками и средствами связи.

На этих словах ахнула уже женщина.

– Когда я очнулся, я ничего не мог вспомнить: кто я, где я живу, и как меня зовут. Видимо, ноги сами меня привели сюда на внутреннем «автопилоте», по зрительной памяти, – слабым голосом, медленно выдавливая из себя каждое слово, чтобы успевать придумывать на ходу дальнейшие события, объяснил родителям причины столь глубоких провалов в памяти Владимир и, переведя плавно мутный взгляд с отца на женщину, добавил:

– Прости меня, мама, за моё временное помешательство, выраженное в моём, столь жестоком, непризнании тебя. Я ни в коем случае не должен забывать своих родителей, даже по независящим от меня, уважительным причинам. А ты, отец, прости меня за то, что я не оправдал твоих надежд – «увидеть сына в мундире генерала Космических Сил России». И прошу вас, пожалуйста, не настаивайте на моём возвращении в Военно-космический кадетский корпус Петра Великого. Позвольте мне исполнить свою мечту и сняться хотя бы в каком-нибудь замызганном телесериале, пусть даже в роли холуя, произносившего в каждой серии всего лишь одну и ту же фразу: «КУШАТЬ ПОДАНО!»

Расчувствовавшаяся, от того, что её, наконец, признали, мать, всхлипнула и чтобы не забрызгать сына новой порцией слёз, удалилась в ванную комнату.

– Тебе нужно отдохнуть и немного поспать, – предложил отец, заметно нахмурившись. – Давай временно отложим обсуждение столь серьёзных и жизненно важных вопросов и вернёмся к ним чуточку попозже. А пока, наберись сил и ни о чём не думай. Пусть в твоей головушке всё уляжется на свои места. А там и разберёмся с твоими мечтами и карьерами.

Оставшись в одиночестве и покое, Владимир последовал мудрому совету отца и, отвернувшись к стенке, уснул.

Покемарив пару часиков, он открыл заспанные глаза и даже не сразу понял, спросонья, где он находится. Прямо над ним, вместо натяжного потолка был натянут видеоэкран, на котором транслировалось голубое небо. По небу плыли красивые и густые облака, медленно трансформируясь в разные фигуры, рождая в голове Владимира интересные образы. Картинка была настолько реалистична, что складывалось впечатление, будто потолка вообще не существовало, и Владимир лежал на диване под открытым небом. Белоснежные однотонные стены были украшены интересными картинами с эффектом «обмана зрения», на которых человек видит сначала одно, а присмотревшись, обнаруживает совсем другое. Пол с подогревом был сделан из плотного силиконового покрытия с небольшими, мягкими выпуклостями, которые приятно массировали стопы жильцов при ходьбе. Из немногочисленной мебели в гостиной, кроме дивана, стоял комод, журнальный столик, два кресла, музыкальный синтезатор, электронный камин с потрескивающим в нём трёхмерным огнём, такой же электронный аквариум с грациозно «плавающими» в нём маленькими, но безумно красивыми Русалочками. Напротив дивана, на стене, висела большая и плоская телевизионная плазма, а окно было зашторено солнцезащитными жалюзи, перерабатывающими солнечную энергию – в электрическую.

– Да-а-а. С поступлением в музыкальный колледж имени Мусоргского я погорячился, – подумал Владимир, бросив взгляд на клавишный синтезатор. – Ещё чего доброго попросят родители помузицировать, а я, кроме «собачьего вальса», ничего играть не умею. Вот это будет конфуз, так конфуз. Надо будет подобрать для моей «легенды» какое-нибудь другое, более бездарное учебное заведение, нежели музыкальный колледж.

– Сынок, ты уже выспался? – вдруг раздался отцовский голос из угловых комнатных динамиков. От неожиданности Владимир вздрогнул и стал озираться по сторонам. – Вижу, что ты уже не спишь. Сейчас мы с мамой придём к тебе, – предупредил отец и отключил громкую связь.

Через минуту в гостиную вошли новоявленные родители Владимира и, улыбнувшись, присели к нему на краешек дивана.

– Ну что, «орёл», как спалось? – спросила Владимира мама, но уже как-то по-доброму, по-домашнему тепло и, склонившись над сыном, поцеловала его в лоб. – Я тут тебе принесла чистую одежду, горячее влажное полотенце и расчёску. Тебе, наверное, хочется привести себя в порядок, переодеться, отмыться, причесаться и чем-нибудь подкрепиться? – предположила добрая женщина и положила возле Владимира стопку с приятно пахнущей одеждой.

– Мам, ты просто читаешь мои мысли. Я очень сильно проголодался, но ещё больше я хочу поскорее снять с себя эти затхлые тряпки, – обрадовался Владимир, обтёр влажным полотенцем лицо, руки и приступил к процедуре переодевания. – Я пока плёлся в таком виде по улице домой, на меня люди смотрели, как на бездомного бомжа, и даже намеревались подать мне милостыню.

– Не расстраивайся, сынок. Сегодня мы сообщим об этих подонках в полицию, и их обязательно найдут вместе с твоими вещами, – решительно заявил отец и грозно помахал кулаком в воздухе.

– Не надо, пап, – отмахнулся рукой Владимир, натягивая на себя спортивный комбинезон с капюшоном, похожий на водолазный гидрокостюм. – Они напали на меня так внезапно, что я даже не успел их запомнить. И даже если я их вспомню, их найдут и посадят в тюрьму, моей голове от этого легче не будет, а вот на жопу себе мы можем найти много новых проблем. Во-первых, нет никаких гарантий, что этим ублюдкам дадут реальные сроки, а не условные. И когда они окажутся на свободе, не факт, что им не захочется свести со мной счёты. А во-вторых, нас будут таскать по судам и мучить своими процессуальными процедурами до тех пор, пока мы не заберём своё заявление взад. Так кого мы накажем, если сообщим об этом в полицию? Преступников или себя? Вот если бы их поймали, переодели в костюмы «петушков» и заставили при всех клевать зёрнышки с моих ног, а я при этом пинал бы по их яйцам на подбородках, вот тогда имело бы смысл обращаться в полицию, – начал было отговаривать отца не предпринимать никаких действий Владимир, но тут в разговор вмешалась ошарашенная мать.

– Сын, остановись! Как твой юный, нецелованный, чистый рот может произносить такие грязные слова как «жопа», «ублюдки», «я бы пинал их по яйцам»? Я не верю своим ушам! Где мой воспитанный, добрый сын, который и мухи-то никогда не обидит? – растерянно произнесла расстроенная женщина и, закрыв от стыда ладонями глаза, добавила: – После того, как тебя ударили по голове, ты из культурного путинбуржца превратился в провинциальное быдло.

– Подожди, мать. Не спеши с выводами, – заступился за Владимира отец, внимательно наблюдая за сыном. – Мне кажется, что он хитрит и просто пытается нам продемонстрировать свои актёрские способности. И я думаю, что ты поверила в его, действительно талантливую, «игру».

– Думаешь, он претворяется? – шмыгнув носом, спросила женщина, и внимательно всмотрелась в глаза сына, пытаясь тоже в них разглядеть следы позёрства.

– Думаю, что да, – утвердительно заключил отец и шутливо погрозил сыну пальцем, чтобы тот больше так не делал.

– Ну, тогда, оба марш на кухню! – скомандовала своим мужчинам обрадованная женщина и возглавила торжественный «парад», посвящённый предстоящему ужину.

Рассевшись за круглым семейным столом, голодные мужики вытащили из кухонного ящика ложки и, облизываясь, стали с нетерпением ждать, чем их порадует хозяйка.

– Сегодня, в честь праздника, я решила вас побаловать изысканным блюдом, – таинственно произнесла счастливая женщина, и её глаза заблестели. – Оно изготовлено из редких экзотических ингредиентов и является неизменным лакомством для королевских особ, – продолжала заинтригованно расхваливать, приготовленное ею блюдо, хозяйка, аккуратно расставляя по столу тарелки, закрытые глубокими крышками из нержавеющей стали.

И только тогда, когда у каждого сидящего за столом, перед носом, оказалась заветная тарелка, хозяйка подала долгожданный сигнал к трапезе и все одновременно открыли свои блюда.

– ПРОТЕИНОВОЕ ЖЕЛЕ С БОЖЬИМИ КОРОВКАМИ, – с придыханием произнесла хозяйка и, прикрыв глаза, блаженно застонала.

– Ух, ты, похоже на холодец из жуков, – меланхолично подметил Владимир, без восторга рассматривая пятнистых божьих коровок, застывших в прозрачном трясущемся квадратике из желе. – Что-то я не припомню, а какой сегодня праздник? «День муравьеда»?

– Вообще-то, сегодня «День всеядного гурмана» по вегетарианскому календарю. И в этот день все должны угощать друг друга изысканными блюдами, – с едва заметной ноткой разочарования напомнила сыну мать и, тяжело вздохнув, без аппетита принялась выковыривать из своего желе красненькое насекомое.

– Не знаю, как у вас, но у меня прямо слюнки текут при виде этого кулинарного великолепия. Я такое даже по телевизору не видел, не то, что пробовал. Ну, ты мать, удивила! Я готов проглотить его весь, целиком и полностью, – осЫпал комплиментами свою жену восхищённый отец и, пыхтя от удовольствия, набросился на праздничный ужин.

Обратив внимание на то, что, в отличие от отца, сыну не очень понравился её сюрприз, и он через силу пытается заталкивать еду в рот, хозяйка не стала браниться и обижаться на неблагодарного едока, а вместо этого тактично забрала у Владимира тарелку с желе и мило ему улыбнулась.

– Давай-ка, я тебе лучше «желтушки» взболтаю, – предложила Владимиру мама и, высыпав из пакета в миску с горячей водой какого-то порошка, начала усердно всё это взбивать.

Через пару минут перед Владимиром стояла тарелка с тёплой кашицей, похожей на выдавленную из жирных гусениц жёлтую жижу. Владимира передернуло, и к горлу стала подступать рвота.

– Что ты морщишься? Это же твоя любимая каша? У тебя часом не сотрясение мозга? Голова не болит? – начала «заводиться» от бесконечных капризов сына, уставшая мать.

– Видимо, я ещё не полностью восстановился. Можно я пойду ещё полежу? – сдерживая рвоту, пробубнил Владимир, стараясь не смотреть на желе и жёлтую кашу.

– Иди в свою комнату и выспись, как следует, – посоветовала мама и, недовольно покачав головой, добавила: – Завтра нужно будет показать его врачу, если он до утра не оклемается.

Отец согласно покивал головой и, молча, продолжил уплетать протеиновое желе.

Выйдя из кухни, Владимир, пошатываясь, прошёл по коридору мимо гостиной и остановился возле той комнаты, которую он занимал в прошлом.

– Если за сто лет мои предпочтения не изменились, то именно эта комната и должна быть моей, – подумал Владимир и, немного приоткрыв дверь, заглянул вовнутрь.

По небрежно разбросанным вещам, висящим на стенах его портретам в кадетской форме и мощной аудиосистеме, Владимир понял, что это, без сомнения, его среда обитания и по-хозяйски вошёл в свою комнату.

Первое, что привлекло его внимание, это стоящая вместо кровати просторная стеклянная барокамера с названием «Морфей-075».

(ПРИМЕЧАТЕЛЬНАЯ СПРАВКА АВТОРА:

Технические характеристики этого спального места отечественного производства предвосхищали ожидания самых капризных засонь, и потому, эта барокамера пользовалась бешеной популярностью во всём мире и была бессменным лидером продаж по сравнению со «спальниками» импортного производства.

Помимо таких полезных и приятных функций как абсолютная звукоизоляция, подогрев ног, кислородное вентилирование камеры и матрацное микромассирование, «кровать» была оснащена неотъемлемым атрибутом – сонной шапочкой. Этот мягкий головной убор, напичканный электроникой, служил для полного расслабления, стабилизации эмоционального состояния человека и отвечал за содержание снов. В двадцать втором веке люди уже не смотрели по ночам хаотичные сны, а умели их контролировать, формировать по своему вкусу или вовсе их отключать. Любители «ужастиков» могли запрограммировать себе на ночь традиционные кошмары. Любители фантастики – полетать по звёздному небу несуществующих Галактик. Ну, а любители эротики, на время сна, перевоплотиться в ночных героев сексуальных приключений.)

Не зная обо всех этих технических возможностях, Владимир завалился в кровать, накрылся «по старинке» каким-то пледом и попытался заснуть.

Переворачиваясь с одного бока на другой, он никак не мог улечься и найти удобную позу для сна. Проборовшись с бессонницей час, Владимир решил взять тайм-аут и, встав с постели, начал расхаживать по комнате из стороны в сторону.

– Сынок, а ты почему до сих пор не спишь? – прошептала мать, заглянув в комнату Владимира. Мы с отцом услышали в твоей комнате шаги и сильно испугались за твоё здоровье. Сотрясение мозга – это пустяки по сравнению с лунатизмом. Поверь, просыпаться во время сна – это серьёзная и редкая патология. Тебе срочно нужна медицинская помощь! Всё. Я иду к отцу, и мы звоним в безотлагательную клинику.

– Да нет, не переживайте. Со мной всё в порядке. Просто небольшая бессонница.

– Бессонница? Это что ещё за вымершее понятие? У тебя что, сломалась шапочка для сна? – с той же тревогой в голосе поинтересовалась мама Владимира и, вбежав в комнату, вытащила из барокамеры пижамный головной убор. – Странно. Сигнал вроде бы есть, уровень заряда в норме. Ну-ка, быстро ложись в кровать! Хватит выдумывать всякую чепуху! Тебе нужно отдохнуть и хорошо выспаться, – строго скомандовала мама и бескомпромиссно указала пальцем на «кровать». Владимир послушно залез в барокамеру и лёг ровно на спину. Ловкими, уверенными движениями мама натянула на голову Владимира шапочку для сна, нажала на внутреннем дисплее подогрев ног, установила категорию сновидений в режим «БЕЗ СНОВ», закрыла герметичную стеклянную дверь кроватной «кабины» и, пожелав сыночку спокойной ночи, нажала на кнопку «СОН».

Не успела мама выйти из комнаты Владимира за дверь, как он почувствовал в своей голове лёгкое головокружение, в глазах всё поплыло, и он плавно погрузился в крепкий и сладкий сон.

Спать в отдельной «усыпальнице» было непривычно, но чрезвычайно полезно. Организму человека достаточно было двух-трёх часов такого эффективного сна, чтобы полностью восстановиться и отдохнуть. Именно поэтому, проснувшись рано утром, Владимир ощутил в себе необыкновенный прилив сил. Впервые за сто двадцать лет, он почувствовал себя абсолютно выспавшимся, счастливым человеком. У него, почему-то, не возникало желания поваляться в «кровати» ещё с полчасика и, широко растягивая рот, глубоко зевать. Ему, наоборот, хотелось бегать, прыгать, петь и плясать.

Бодро выскочив из спальной барокамеры, как из кабины самолёта, Владимир, в приподнятом настроении, устремился в туалет.

Открыв крышку унитаза, он направил упругую струю в центр заполненного морской водой углубления и блаженно закряхтел:

– О-о-о, со вчерашнего дня ничего не ссал! Мочевой пузырь чуть не лопнул! Ещё хорошо, что во время беспробудного сна не обоссался. А то заполнил бы мочой до краёв герметичную капсулу и утонул бы в собственном ссанье.

Помочившись, Владимир машинально встряхнул половой орган рукой и, заправив его в комбинезон, стал изучать просторный, совмещённый санузел.

По бокам раковины для умывания, слева и справа, находились два приспособления. Одно, как понял Владимир, было предназначено для чистки зубов и по устройству напоминало титан, так как внутри приспособления стояли два стаканчика – один с зубными щётками, а второй – пустой. Другое приспособление было похоже на сушилку для рук, только размеры её были намного больше привычных. Чтобы не гадать на бытовых электроприборах и не «ломать» себе голову, для чего они предназначены, Владимир решил начать пробовать ими пользоваться. Вынув из стаканчика первую попавшуюся зубную щётку, он бегло пробежался взглядом по полкам, но тюбиков с зубной пастой не обнаружил. Внимательно осмотрев «титан», он нашёл на нём небольшое отверстие, над которым была схематично нарисована зубная щётка. Неуверенно пожав плечами, Владимир вставил щётку в это отверстие, и стал наблюдать, что будет происходить дальше. В отверстии зажегся ультрафиолетовый свет, «титан» глухо загудел, и на зубную щётку выдавилась зубная паста.

– Уау! Круто! – воскликнул Владимир и вынул зубную щётку наружу.

Затем он включил над раковиной кран и набрал из него в рот немного воды.

– Тьфу! Солёная! – тут же выплюнул изо рта всё, что набрал из крана, Владимир и поморщился.

– Что за фигня? Кто-то пересолил в кране воду! Как такой водой умываться? – завозмущался было Владимир, но наткнувшись взглядом на пустой стаканчик и расположенную над ним синюю кнопочку, онемел. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул через нос, медленно выдохнул, а после обратился к себе через большое зеркало, висящее над раковиной:

– Владимир. Ну, почему ты ведёшь себя, как первобытный папуас, слезший только что с пальмы? Соберись. Будь внимателен. Тебя окружают явные подсказки, которые может понять даже первоклассник, не то, что будущий первоклассный историк. Ай-я-яй, – нравоучительно покачал головой своему отражению Владимир, нажал на синюю кнопку, наполнил стакан чистой водой и тщательно вычистил себе зубы. Прополоскав зубную щётку, он убрал её на место в стаканчик и, повернувшись к большой «сушилке», заставил работать и её. «Сушилка» оказалась «умывалочным шкафом», из которого автоматически выползали горячие влажные полотенца для «мытья» рук и лица.

Последним неисследованным сантехническим оборудованием оставалась прозрачная герметичная кабина с названием «ПАРНАЯ».

– О! Это, скорее всего, современная баня или душевая, – догадался Владимир и, раздевшись догола, смело залез в кабину. Внутри неё не было ни шланга, ни лейки, а на скромном дисплее было всего две кнопки «ВКЛ» и «ОТКЛ» да терморегулятор.

– Ну, в этом даже дебил разберётся, – усмехнулся Владимир, нажал на «ВКЛ» и, плавно выкрутив ручку терморегулятора, установил на дисплее температуру в шестьдесят градусов.

Из невидимых глазу отверстий в кабину стал просачиваться приятный пар и равномерно отпаривать тело Владимира. По лицу, спине, рукам и ногам поползли капельки воды, поры прочистились, кожа задышала. Тщательно пропарив тело со всех сторон, Владимир покинул парную, обтёрся влажным полотенцем и, блаженно выдохнув, произнёс:

– Хорошо-то как! Сто раз парился в бане сам и людей поздравлял с лёгким паром, но ни разу его по-настоящему на себе не испытывал. Не думал, что пар может быть таким нежным и ласковым.

Как только Владимир покинул «парную», в ней началось автоматическое кварцевание, и на внешнем дисплее появилась надпись: «ВЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ 3,5 ЛИТРА ФИЛЬТРОВАННОЙ ВОДЫ. ХОРОШЕГО ВАМ ДНЯ И ЧИСТЫХ ПОМЫСЛОВ!»

– Всего три с половиной литра воды нужно взрослому человеку, чтобы смыть с себя суточную грязь? – не поверил своим глазам Владимир и даже потёр их руками. – Ничего себе, экономия. Вот это я понимаю! Бытовой прибор служит во благо людей, а не во благо производителя. Интересно, а современные автомобили у них сидят на такой же экономичной «диете»? Или у железных «коней» сохранилась булимическая «прожорливость» с двадцать первого века? Почему-то мне кажется, что и здешние автомобили работают на людей, а не люди работают на автомобили, – интуитивно предположил Владимир и, вспомнив, что почти сутки ничего не ел, на цыпочках покрался на кухню.

Он не хотел столкнуться на кухне с родителями, чтобы те опять принялись его усердно потчевать какими-нибудь жуками или давлеными гусеницами. Он хотел тихонько, не привлекая внимания домочадцев, прокрасться к продуктовым запасам и, порывшись в них, найти что-нибудь на свой вкус.

Небольшой холодильник оказался практически пустым. Шкафы были забиты всевозможными порошковыми смесями из магазина. А на чистой и блестящей поверхности кухонного стола можно было увидеть своё отражение, но не остатки еды и, уж тем более, ХЛЕБНЫЕ КРОШКИ. Лишь на плите одиноко стояла маленькая кастрюлька, интригующе скрывая в себе последнюю надежду Владимира на завтрак.

– Только бы в ней была еда, а не повешенная мышь, – молил бога Владимир, приближаясь к кастрюле, как отчаявшийся тонущий человек к спасательному кругу.

Схватив кастрюльку в руки, он резко открыл крышку и увидел внутри жижу жёлтого цвета.

– Моя вчерашняя «желтушка», – разочарованно прошипел Владимир.

Он хотел было поставить кастрюльку на место, но желудок, отреагировав на увиденное урчанием, не поддержал намерений хозяина продолжать голодовку и направил соответствующий сигнал в мозг.

– Может, она не такая уж и противная, как кажется? По крайней мере, на вкус? – начал морально готовить себя к трапезе Владимир и, вынув из стола ложку, ковырнул ею кашицу. Загустевшая масса податливо смялась и небольшим количеством прилипла к ложке. Закрыв глаза и представив в уме овсянку с кукурузными хлопьями, Владимир поднёс ложку ко рту и, морщась, начал сталкивать еду губами в ротовую полость. Оказавшись на языке и перемешавшись со слюной, каша дала знать о своих вкусовых свойствах и сообщила Владимиру о своей схожести со сладким кремом для торта, сделанным из яичных желтков, перемешанных с сахаром.

– У-у-у! Да это же невероятная вкуснятина! – оживился Владимир, облизывая ложку. – Я обожал эту смесь и сто лет назад. Неудивительно, что «желтушка» до сих пор является моим любимым блюдом.

Усевшись за кухонный стол, Владимир, активно стуча ложкой по кастрюльке, не поднимая головы, в один присест, полностью опустошил двухлитровую ёмкость.

– Ну, наконец-то к тебе вернулся аппетит, – радостно заметила сонным голосом мама, войдя на кухню. – А я уж думала, тебе отбили не только память, но и вкусовые пристрастия. А теперь вижу, что нет, – озвучила свои былые опасения мама и с удивлением стала наблюдать за тем, как Владимир, отложив ложку в сторону, начал вылизывать кастрюльку языком. – Если ты не наелся, то я могу ещё наболтать тебе пару литров.

– Да нет, хватит. А то ещё лопну, – довольно ответил Владимир и поставил пустую кастрюльку на стол.

– У-у, можно не мыть, – усмехнулась мама, заглянув в чистую посудину. – А что бы ты хотел на обед? Отец вчера настолько увлёкся моим сюрпризом, что не заметил, как слопал и твою порцию желе.

– Мам, извини, но я лучше снова «желтушки» поем, если можно, а то мне эти божьи коровки полночи снились.

– Чего ты врёшь? Они тебе не могли сниться. Я вчера собственноручно отключила тебе сновидения. Так бы и сказал, что мамины сюрпризы тебе не по вкусу.

– Мама, я очень люблю твои сюрпризы, но после вчерашнего происшествия мне больше хочется не божьих коровок, а самых обыкновенных коровок, от которых пахнет мясом и молоком. Может мне, действительно, повредили вкусовые рецепторы?

– Ну, где я тебе в двадцать втором веке найду настоящую корову? Рожу? – развела руки в стороны, мама Владимира. – Может, потерпевший соблаговолит пообедать хотя бы пельменями или гороховым супом с фрикадельками? – предложила сыну альтернативный вариант меню озадаченная мать.

– ПЕЛЬМЕНЯМИ? СУПОМ? – выпучив от удивления глаза, переспросил Владимир.

Мать восприняла столь бурную реакцию сына как негативную и начала оправдываться:

– А что ты хочешь, чтобы я продала все наши семейные драгоценности и сводила тебя в ресторан откушать непрожаренный бифштекс с кровью?

– О-о-о! Это было бы великолепно! – с важным видом эстета согласился Владимир. – Говорят, древние люди брызгали слюнями на скатерть при виде подобного блюда.

– Говорят, что среди древних людей были ещё и такие, кто предпочитал пить чистую кровь, без всякого мяса. И этих гурманов звали вампирами. Может, на тебя напали не гопники, а древние румынские вампиры? Ну-ка, покажи мне шею. Где ты прячешь след от укуса? – шутливо спросила Владимира мама и стала нарочито заглядывать под его комбинезон.

– На самом деле, мне больше хочется мяса, чем крови. А отсюда следует, что меня покусали не вампиры, а какие-то волкИ позорные. Надеюсь, ты меня не обманываешь с пельменями? А то я завою от обиды, как волк, – тем же шутливым тоном поинтересовался Владимир и, в подтверждение своих слов, громко клацнул зубами.

– Конечно, не обманываю. Что я, для своего единственного волчонка пельменей не налеплю? – ласково ответила мама и потрепала Владимира по голове. – Чем сегодня планируешь заниматься? Вчера ты заявил, что в кадетский корпус больше ни ногой. Не передумал, как с кашей?

– Нет, мама. Это взвешенное решение, и оно было принято задолго до нападения. Сегодня я, как обычно, пойду в актёрскую школу. Нужно вернуть «реквизит» да забрать свою одежду, – поделился своими спонтанными планами Владимир, и на секунду задумался о том, куда бы на самом деле «подевать» ту несуществующую одежду, в которой он, якобы, ушёл вчера из дома.

– На, вот, запей пока свою «желтушку», а то попа слипнется от такого количества сладкого. А я, тем временем, принесу тебе денег на дорогу, – своевременно сообразила мать и, поставив перед сыном прозрачный стакан чистейшей нефильтрованной воды, вышла из кухни.

Не прошло и пары минут, как она вернулась обратно, держа в руках расчётную банковскую карту.

– Это неименная подарочная карта на предъявителя. Чтобы расплачиваться ею, не требуется никаких подтверждений. Смотри, как бы и её у тебя не украли. На ней пятьдесят рублей. Этого тебе должно хватить на недельку, а там, глядишь, и свою восстановишь.

– Благодарю Вас, сударыня. За вашу обалденную кашу и щедрые «чаевые». К обеду непременно постараюсь быть, – откланялся Владимир и, преклонившись перед мамой на одно колено, почтенно поцеловал ей руку.

– Да, иди, уже! Артист! – захохотала мать и отмахнулась рукой.

Глава пятая

Выйдя из дома во двор, Владимир, миновав тихий и спокойный, безлюдный, ярко-зелёный уголок искусственной растительности, оказался на шумной, оживлённой, бурлящей и хлюпающей улице.

– Ну-с, с чего начнём цепляться за новую жизнь? – азартно потирая ладошки, спросил сам себя Владимир, панорамно осматривая улицу слева – направо. – Где этот указатель с предупреждениями: «НАПРАВО ПОЙДЕШЬ – ЖЕНУ НАЙДЁШЬ», «НАЛЕВО ПОЙДЁШЬ – КОНЯ ПОТЕРЯЕШЬ»? Как я без этого указателя пойду туда, не зная куда и буду искать то, не зная что? Может, лучше воспользоваться советом из другой сказки и пойти туда, куда глаза глядят? Так они у меня то туда глядят, то туда. С такой частой переменой курса я быстро наплаваюсь, меня укачает, и я позеленею, как бордюры зданий, покрытые мхом. Лучше я не буду рисковать своим здоровьем, а напрямик «погребу» к своей, ещё пока, единственной знакомой «Ассоль» и порасспрашиваю её поподробнее насчёт актёрских курсов. Тогда мне будет, что рассказать родителям, если они, вдруг, захотят выяснить, чем на этих курсах занимается их сын.

Определившись с направлением, Владимир нанял вёсельную жёлтую надводную лодку и, уплатив гребцу-таксисту, с карточки, один рубль двадцать пять копеек, поплыл на вокзал.

Неспешным, прогулочным гребком, плавучее средство, с шашечками на бортах, проскользило по водной глади путинбуржских улиц и спустя полтора часа причалило к привокзальному пирсу. Быстро сориентировавшись, Владимир отыскал взглядом место первой встречи с «Ассоль» и, увидев скучающий возле экскурсионной лодки знакомый силуэт, попросил таксиста подплыть к девушке, как можно ближе.

– Ассоль! Ассоль! – начал кричать издалека Владимир, встав на нос лодки и вытянув вперёд руку, изображая из себя капитана Грея.

Девушка, услышав знакомое имя, рефлекторно обернулась на крик и, щурясь от солнца, стала всматриваться в образ «принца», плывущего к ней на жёлтом скрипучем «коне».

– Ты ждала меня, Ассоль? – романтично спросил Владимир и ловко спрыгнул с жёлтой лодки на деревянный пирс, на котором сидела девушка. – Это же я, капитан Грей. Ты не узнала меня? Я приплыл, чтобы забрать тебя отсюда и навсегда увезти.

– Обратно в Костромскую область? – перебила Владимира девушка. – Ну, уж, нет. Я с таким трудом выпорхнула из родного гнезда и на крыльях мечты прилетела в самый лучший город на Земле не для того, чтобы какой-то придурок подрезал мне крылья, посадил меня в свой жёлтый плавучий «чемодан» и увёз обратно в эту дыру. Приезжие так сильно раздражают местных, что они готовы увезти нас к «чёрту на кулички», лишь бы мы не стесняли их культурные задницы.

– Да не собирался я тебя никуда везти. Просто, заметив, что ты грустишь, захотел оригинально к тебе «подкатить» и тем самым немного тебя повеселить. Ты, наверное, с такой радостью и скоростью покидала отчий дом, что забыла, впопыхах, взять с собой чувство юмора? Представляю, как оно сейчас в деревне, лёжа на печи, «угорает» над моей остроумной выходкой.

– Ничего я не забыла. У тебя просто шутки дурацкие. Такие же, кстати, как и твоё имя «ГРЕЙ». Ты кто по национальности? Англичанин с русским происхождением? Я где-то слышала, что после того, как ваша Великая Британия почти полностью спряталась под водой, на поверхность стали всплывать русскоязычные иммигранты и, вспомнив о том, что они русские, бурным потоком течь на Родину. Вот и ты, по всей вероятности, отыскал в своей «родословной» путинбуржские корни и вернулся на историческую Родину в официальном статусе полноправного земляка. А мне «заливал», что коренной путинбуржец. Ну, что, угадала, что Родина-Мать, тебе не мать, а ты для неё не родной, а приёмный сын? А точнее – «десятая вода на киселе»? А-та-та, Грей, как не стыдно обманывать провинциальных, доверчивых девушек, – укоризненно покачала головой экскурсоводша, при этом звонко цокая языком.

– А вот и не угадала. На самом деле меня зовут Владимир. Я родился в этом городе и никогда его не покидал.

– А фамилия у меня, ПУТИН, – передразнила Владимира экскурсоводша, стараясь подражать его грубому мужскому голосу. – А «ГРЕЙ», это моё ненастоящее имя. Его я использую для того, чтобы никто не догадался, кто я на самом деле, – продолжала басом иронизировать девушка, изображая из себя своего врущего собеседника.

– Перестань прикидываться дурочкой. Если ты хочешь меня убедить в том, что никогда не читала Грина «Алые паруса» и не узнала мой художественный образ, я всё равно тебе не поверю. Человек, мечтающий стать актёром и сняться в кино, просто обязан знать классику. А иначе, как ты сможешь понять и прочувствовать русскую душу, если ты о ней никогда не читала? На примерах каких персонажей ты будешь оттачивать своё актёрское мастерство в стенах вашего учебного заведения? На кошечках и собачках? Кого ты будешь играть на выпускном спектакле, одну из чеховских «Трёх сестёр» или одного из «Трёх поросят»?

Девушка густо покраснела и, пряча свой стыд, отвернула от Владимира голову.

– Да ладно! Что, правда не читала?

Девушка, не поворачивая головы, отрицательно покачала ею из стороны в сторону.

– А тебе не говорили твои боссы о том, в честь кого названа эта экскурсионная лодка, на которой ты работаешь? И что означает та обязательная фраза, которую ты каждый раз обязана произносить туристам: «Я терпеливо и преданно ждала вас на берегу»?

Девушка продолжала молчать, опустив голову, как, не выучивший урок, двоечник.

Владимир нахмурился, почесал затылок и, присев на пирс возле девушки, неожиданно воскликнул:

– Так это же великолепно! Я буду иметь честь первым представить тебе Грея и Ассоль, а заодно и поведать историю о том, как сбываются мечты, если в них сильно верить. Кстати, для тебя эта история может стать хорошим уроком. Не вешай нос, сейчас мы быстро наверстаем упущенное и пополним твой литературный запас, – подбодрил девушку Владимир и, приобняв её по-дружески, с выражением, чувственно и проникновенно пересказал ей повесть Александра Грина «Алые паруса».

Сюжетная линия так сильно увлекла девушку, что за время повествования она успела встать на место героини, пережить все события и даже выйти замуж за Грея. Она представила, как капитан внёс её на руках на свою шхуну, и они понеслись, расправив алые паруса, в кругосветное свадебное путешествие. В её ушах постепенно стихли звуки большого города и лишь редкие ритмичные всплески воды под пирсом создавали шумовой эффект плывущего по волнам корабля, что бесспорно оживляло историю и делало её абсолютно правдоподобной.

На пересказ краткого содержания повести ушло, примерно, десять минут, и как только Владимир замолчал, девушка нехотя вернулась из сладких грёз на скрипучий причал, и воцарилась «осмыслительная» тишина.

– Это тебе нужно играть на сцене и сниматься в кино, а не мне, – смахнув с заплаканных глаз слёзы счастья, призналась девушка. – Ты великолепный рассказчик. Ты добрался до самых дальних уголков моей души, зацепил и вывернул её наизнанку. По моему телу до сих пор бегают мурашки.

– Я тут не причём. Это Александр Грин на тебя так подействовал. А я, всего лишь, тебя с ним познакомил, – не согласился с приятным и вполне заслуженным комплиментом Владимир, скромно опустив голову.

– Мне так стыдно перед тобой, что я такая недалёкая и необразованная дура. Я так глуха и слепа по сравнению с твоим богатым мировоззрением, как безухая зашоренная кобыла. Почему я раньше не слышала об этой повести? Почему встретила тебя только сейчас? А если бы я не встретила тебя, то я так и жила бы в неведении того, что паруса бывают ещё и алыми, а мечты – сбыточными? Прожить восемнадцать лет и не знать о том, что я не одна такая на всём белом свете. Что есть на Земле мечтательницы и похлеще. Да я была бы намного увереннее в себе и не чувствовала себя такой одинокой, если бы прочитала эту повесть раньше. Представляешь? – как бы, между прочим, спросила Владимира девушка и плечом подтолкнула его легонечко в бок. – Сама судьба «толкнула» меня на эту работу экскурсоводом, чтобы я поверила в свою мечту, а я даже не задумалась, почему эту лодку именуют «Ассоль». Я, честно говоря, думала, что это какой-то морской термин или название какой-нибудь экзотической птицы. Раньше же называли лодки «Ласточками», «Альбатросами»? Но то, что это имя самой наивной и светлой девушки в мире, которая так сильно поверила в сказку, что та вынуждена была стать былью, в мою пустую голову даже и прийти не могло. А сейчас, я убеждена, что это знак. Что эта лодка неспроста носит это имя, и судьба неслучайно свела меня с ней и с тобой. Ты приплыл в мою жизнь как капитан Грей, открыл мне тайну всех «мечт» и вселил в меня веру в будущее. Теперь Ассоль станет для меня примером несгибаемой воли и символом неиссякаемого оптимизма. А ты должен стать моей путеводной звездой в мир литературы, – провозгласила экскурсоводша и торжественно положила свою изящную ручку Владимиру на плечо, точно так же, как кладут меч, когда посвящают в рыцари. Прикосновение девушки «активировало» в организме Владимира выброс адреналина, он мгновенно смешался с тестостероном и началась необратимая химическая реакция. – Вот скажи мне, мой новый учёный друг, как я могла раньше сомневаться в себе? Ведь по сравнению с её мечтой, моя мечта вполне реальна. У неё был один шанс из ста, а у меня, как минимум, пятьдесят на пятьдесят. У неё, в приморском захолустье, кроме мечты и облезлой лачуги больше ничего не было, а у меня в таком огромном городе столько возможностей, – принялась загибать пальцы на руках экскурсоводша, пересчитывая свои преимущества перед Ассоль. – Слушай! А ты много знаешь таких душераздирающих историй? Если после знакомства с Грином в моём сердце проснулись вера с надеждой, то, может, ты знаешь авторов, которые пробудят в моём сердце какие-нибудь ещё более мощные чувства? – с азартом затараторила девушка и умоляюще взглянула на Владимира.

– А ты не боишься, что мои книжные «знакомые» в твоём сердце пробудят такое чувство, как любовь? – тактично перевёл разговор в романтическое «русло» Владимир, безнадёжно утопая в бездонных, как океан, серо-голубых и всё ещё влажных от слёз, глазах.

– Любовь? – разочарованно произнесла девушка и отвела взгляд от Владимира на сверкающую на солнце воду. – Это же проза жизни. А мне хотелось бы чего-нибудь волшебного.

– А разве любовь не волшебное чувство? – удивился Владимир и заглянул девушке в лицо, пытаясь восстановить с ней зрительный контакт.

– Конечно, нет, – равнодушно ответила экскурсоводша, не спуская глаз со своей ноги, болтающейся в воде. – Любовью пропитан наш скучный быт. Нас окружают любимые блюда, любимые фильмы, любимая музыка, любимые вещи, любимые сны, любимые родственники. А мне хочется диковинных чудес. Того, чего нет под рукой. Яркого праздника. Понимаешь? А ты мне предлагаешь обыденные, серые будни.

– Не спеши с выводами. Любовь, иногда, творит настоящие чудеса, – возразил девушке Владимир. – В «библиотеке» моей памяти хранятся тысячи разных книг, в том числе и диковинные, но для того, чтобы я смог подобрать для тебя наиболее интересного и подходящего автора, я должен узнать тебя получше. Расскажи мне про себя, про свои жизненные приоритеты, поделись со мной планами на будущее и я уверен, что «покопавшись» в себе, я найду именно то, что тебе нужно, – пообещал Владимир и взял девушку за руку, чтобы та не сомневалась, не боялась и, самое главное, никуда от него не уплыла.

– Давай, попробуем. Почему бы и нет? – согласилась девушка и, обратив свой гипнотический взор вновь на Владимира, с подростковым задором, принялась рассказывать о себе:

– Меня зовут Венера, мне восемнадцать лет, родилась я жарким летом 2097 года, когда российским учёным впервые удалось обнаружить на Венере жизнь. В связи с этим важным событием меня и назвали в честь второй планеты Солнечной системы. Не знаю, каково жить на этой таинственной Планете, но у меня с самого рождения и вплоть до моего отъезда в Путинбург было трудное детство. Дело в том, что мои родители прилагали все свои усилия для того, чтобы я в жизни непременно добилась того, чего не смогли добиться они. Все свои нереализованные мечты они передали мне по наследству и делали всё, чтобы эти мечты, наконец, сбылись. Папа воспитывал во мне великого скрипача, а мама – химика. Поэтому, один, с утра до вечера, заставлял меня повторять гаммы, а другая – таблицу Менделеева. Временами мне даже хотелось повеситься на струне или отравиться каким-нибудь химическим составом, но мои мысли о суициде, видимо, бренчали в моей голове намного громче, нежели скрипка в моих руках, и родители не спускали с меня глаз ни на секунду. Своей жизнью я жила лишь по ночам и вместо того, чтобы спать детским беззаботным сном в обнимку с плюшевым медвежонком, подолгу мечтала о самостоятельной взрослой жизни и об артистической карьере. Я очень часто представляла себя, идущей в лучах славы и ярких софитов по красной ковровой дорожке в красивом вечернем платье. Как под беспрерывный треск фотовспышек и восторженный визг фанатов, я кокетливо позирую фотографам, даю короткие комментарии журналистам, посылаю воздушные поцелуи поклонникам и щедро раздаю автографы. Я никогда не спешила покидать эту, усыпанную комплиментами, дорожку и нередко «купалась» в овациях аж до самого утра. А если меня всё же охватывала дрёма и уводила в царство Морфея, я всё равно продолжала делать всё, то же самое, но только уже во сне. Это был мой маленький, хрустальный мир, в котором я была сама собой, а не родителями, и, естественно, в этот мир я никого впускать не хотела. Он казался мне таким хрупким и уязвимым, что я вынуждена была бережно скрывать его от взрослых, боясь их грубого, разрушительного вмешательства в мою личную жизнь. Я понимала, что если я поделюсь с родителями своей сокровенной мечтой, то они никогда не отпустят меня в Путинбург, и я просижу всю свою жизнь в Костромской области под их неусыпным контролем, работая на местном химическом комбинате по производству продуктовых смесей, либо, пиликая на скрипке на похоронах и свадьбах. Потому-то я и претворилась в старших классах в одержимую скрипачку, повесила над кроватью портрет Никколо Паганини и выучила наизусть все его произведения. Ты не представляешь, как я ликовала в душе, когда мой грандиозный план удался, и я «подстрелила» сразу двух «зайцев». Во-первых, счастливый отец убедил мать больше не приставать ко мне с таблицей Менделеева, а во-вторых, стал настаивать на моём поступлении в музыкальный колледж имени Мусоргского в Путинбург. Как ты понимаешь, долго меня уговаривать не пришлось. Я для приличия немного посомневалась и скромно согласилась. Приехав в Путинбург, я первым делом записалась на актёрские курсы при «Ленфильме», а уж затем подала документы в колледж имени Мусоргского.

После этих слов девушка вдруг неожиданно замолчала, закрыла глаза, глубоко вдохнула через нос и, медленно выдохнув ртом, тихо произнесла:

– В тот день я впервые ощутила этот воздух свободы и поклялась, что никогда больше не вернусь в душное прошлое. Однако это вовсе не означало то, что отворив СКРИПИЧНЫМ ключом домашнюю клетку, я смогу этим же ключом открыть перед собой любую дверь, ведущую к моей мечте. Оказаться на свободе это ещё только половина дела, а вот достучаться до сердец зрителя, да так, чтобы тебя впустили в душу и приняли с распростёртыми объятиями, вот это можно было бы считать полностью выполненной миссией. Чтобы добиться этой цели, мало было уметь виртуозно играть на скрипке, нужно было научиться, также виртуозно, играть на чувствах, на нервах, на эмоциях. Овладевать всеми этими навыками на актёрских курсах мне нравилось гораздо больше, нежели тереть наканифоленным смычком по ненавистной скрипке в колледже, и мои серые дни контрастно разделились на чёрно-белые. Первая «чёрная» половина дня была скучной и мрачной, а вот вторая «белая» – лучезарной и весёлой.

– Прости, что прерываю твой биографический монолог, но я хотел бы уточнить: а волосы ты выкрасила в те же цвета, по тем же причинам? – не в силах больше сдерживать своё нарастающее любопытство, спросил Владимир и указал пальцем на свисающие с двух сторон головы тугие длинные, пышные хвостики чёрных и белых волос.

– Об этом, чуточку позже, – строго пресекла попытку Владимира сменить тему Венера и, чтобы не потерять мысль, продолжила рассказ с той же фразы, на которой остановилась:

– Так вот, мои серые дни контрастно разделились на чёрно-белые, точно так же, как и мои волосы на голове. Первая «чёрная» половина дня была скучной и мрачной, а вот вторая «белая» – лучезарной и весёлой. С утра я была железной, холодной, бездушной музыкальной машиной, считывающей с нот информацию и механически транспонирующей её в скрипучие звуки. А вечером я превращалась в мягкую, гибкую, поролоновую куклу, жадно впитывающую в себя всё, что мне давали на актёрских курсах мастера кинематографа. На занятиях мне больше всего нравилось перевоплощаться в дерево. Суть этого упражнения заключалась в следующем: я задумчиво стояла в течение нескольких минут, растопырив руки в разные стороны, словно ветви, и старалась, молча, передать характер задуманной мной породы. А сокурсникам нужно было угадать, какое именно дерево я изображаю. Когда я показывала столетний дуб, я делала суровое, спокойное лицо, напрягала на руках мускулы и стояла, не шелохнувшись, как «вкопанная». Юное берёзовое деревце у меня гибко склонялось от ветра и, плавно махая ветками, приветливо улыбалось. Демонстрируя ель, я вытягивалась в струночку, а из «веток» делала пышную «юбочку». А вот у клёна, наоборот, «ствол» был сильно изогнут, кривые «ветви» торчали в разные стороны, а широко растопыренные пальцы исполняли роль кленовых листьев.

Подробно описывая это упражнение, девушка активно жестикулировала и, словно в подтверждение своих слов, принимала соответствующие, каждому образу, позы.

Владимир смотрел на это юное, лепечущее, голубоглазое создание в чёрном обтягивающем гидрокостюме из лайкры, и почему-то, вместо деревьев, видел в ней прекрасного, красивого, чёрного лебедя, болтающего «лапками» в прозрачной воде. Ярко-красная помада на мгновение превратила пухлые губки девушки в слегка вытянутый маленький клювик, а грациозные ручки – в прекрасные изящные крылья. Гладко зачёсанные, в тугие хвосты, волосы идеально ровно разделяли очаровательную головку на две половины, и на Владимира поочерёдно смотрела то белая «лебёдушка», то чёрная, в зависимости от того, какой стороной к нему поворачивалась Венера в процессе позирования. Ему совсем не хотелось угадывать породы показываемых ею деревьев и отмечать схожесть с растительным оригиналом. Ему просто хотелось наслаждаться этой юной и непорочной красотой, возможно, даже, обделённой актёрским талантом, но бесспорно одарённой совершенной фигурой. Темпераментные и пластичные телесные извивания Венеры были настолько гармоничны, эмоциональны и горячи, что Владимир почувствовал в груди сильное волнение, а в паху приятное жжение. Ему захотелось немедленно познакомить её с творчеством Владимира Набокова, Ги де Мопассана, Маркиза де Сада, Эммануэль Арсан, но он побоялся вспугнуть эту юную птичку и, тем самым, позволить ей выпорхнуть из своих рук. Вместо этого, Владимир прогнал от себя дурные мысли и вернулся к разумным:

– А ты знаешь, что твою планетную тёзку назвали в честь древнеримской богини любви Венеры? Как так вышло, что ты символизируешь то, во что сама не веришь? Каково ходить «сапожнику» без сапог? – спросил Владимир и посмотрел на босые, бесконечно длинные и стройные ножки девушки. – Мне кажется, что именно здесь и произрастает корень твоей неуверенности в себе. В этом месте ты и нарушила гармонию и равновесие между своим именем и миссионерским предназначением. Всю свою жизнь ты должна олицетворять собой ЛЮБОВЬ, излучать её и пропагандировать. А вместо этого ты пытаешься наперекор природе занять чьё-то чужое, не своё, «славное» место. Оттого твоя жизнь пуста и идёт наперекосяк, что прогнав из себя любовь, ты не заполнила освободившееся место желанной славой. К тебе ещё не пришёл успех, а любовь уже безвозвратно ушла. Сама посуди… Родителей ты не любишь за то, что они направляли тебя по своему пути. Скрипку ты считаешь не божественным музыкальным инструментом, а «отмычкой», взломавшей замок на твоей родительской «клетке». Музыкальный колледж для тебя – «гнездо» для твоего вранья и «банкомат» для выдачи стипендий. Даже светлую половину дня ты выкрасила в непривычный чёрный цвет. И всё это ради призрачной славы? Ты променяла ЛЮБОВЬ на СЛАВУ?

– Да, – спокойно ответила девушка, не видя в этом ничего такого.

– А ты променяла бы свою душу на то, чтобы твоя мечта осуществилась прямо здесь и сейчас? ДУШУ на МЕЧТУ? Променяла бы? – хитро прищурившись, спросил у Венеры обалдевший от девичьей безалаберности и легкомысленности Владимир и замер в напряжённом ожидании категоричного и молниеносного христианского отказа. Но девушка, скривив губы и закатив к голубому небу голубые глазки, на секунду задумалась над невероятно заманчивым предложением и собиралась уже, было, ответить Владимиру согласием, но тот не дал ей совершить опрометчивый поступок и в последний момент резко прислонил палец к её губам.

– Только не торопись с ответом. Я чувствую, что ты готова, не моргнув и глазом, «наломать дров». Давай не будем злить небеса и дразнить бесов. Для начала, я познакомлю тебя с Иоганном Вольфгангом Гёте и его персонажем Фаустом, а потом ты мне ответишь на мой вопрос. Договорились?

– Валяй, – нисколько не сомневаясь в правильности своего выбора, смело «бросилась в омут с головой» Венера, желая, как можно скорее, доказать Владимиру, что никакие даже самые талантливые писатели не в силах заставить её свернуть с выбранного ею жизненного пути.

Владимир прокашлялся, сделал коварное выражение лица и подобно змею-искусителю начал зловеще шептать девушке в ухо:

Ну, что ж, тогда садись на пирсе поудобней,

И расскажу тебе я не тая,

Как дьявол может искусить тебя,

И спрятать твою душу в преисподней.

Того беднягу звали «Фауст»,

О нём мне Гёте рассказал.

И то, как он, за исполнение желаний

Коварному злодею душу променял.

После чего, исчадие ада – «Мефистофель»

Владеть его душой бессмертной стал,

А глупый «Фауст», наслаждаясь,

Невинной девой обладал.

А что потом? Страданья, муки,

Гореть в огне и, вскинув к небу руки,

Просить создателя: Простить,

И сделку эту отменить?

Но, нет, обратно душу не вернуть,

В один конец проложен сей печальный путь.

И чтоб тебе себя не потерять,

Хочу тебе совет бесплатный дать:

Очнись, красавица, и прежде, чем наступишь ты,

На эти, «Фаустом» обтоптанные, «грабли»,

Подумай трижды о своей душе, и стоят ли её, вообще,

Те лавры лицедейской и недолговечной славы?

В конце стиха, чтобы придать трагедии соответствующий окрас, Владимир протяжно, на выдохе, прохрипел.

– Обосраться можно, какая страшная история, – зевая от скуки, произнесла Венера и закатила к небу глаза. – Ты бы ещё пёрнул для нагнетания жути.

– Тебе не понравилось? – вернув голосу прежний тембр, спросил Владимир.

– Мне понравился твой странно-русский, рубленый язык повествования, но не понравилась смысловая нагрузка. Что ты этим набором коротких, складных фраз хотел мне доказать? Что любовь зла и за неё рассчитываться нужно не душой, а почкой? Так я тебе про то и твержу, что лучше сытым «плавать» в звёздной славе, чем быть голодным до любви.

– Этим набором складных красивых фраз, которые раньше назывались поэзией, я хотел тебе сказать, что не стоит размениваться по пустякам и всю жизнь гнаться за призрачной славой. И тем более расплачиваться за неё своей единственной, бесценной душой. Что твоя слава, как молоко, на следующий день может скиснуть, а душе придётся, потом, за это вечно страдать.

– Молоко? Это ты имел в виду сухой порошок или жидкость, выделяемую молочной железой женщины для кормления младенца? Если жидкость, то, как она может скиснуть в женщине? – с недоумением поинтересовалась Венера.

– Согласен, пример не очень удачный, – утомлённо пробубнил Владимир, устав от отсутствия в современном мире элементарных вещей и не найдя альтернативной замены «молоку», сухо добавил: – В общем, ты поняла, что я имел в виду.

– Поняла что? Что нужно отказывать себе в удовольствии и влачить жалкое существование на Земле ради того, чтобы после смерти моя душа оказалась на небе, а не под землёй? А мне не будет тогда уже всё равно, куда она устремится? И ты уверен, что из моего «фотоаппарата» вообще вылетит «птичка»? А то мы так тщательно на протяжении всей жизни готовим свою «птичку» к этому полёту, а на самом деле может оказаться так, что когда пробьёт наш последний час, «кукушка» вовсе не вылетит из деревянных «часов». Мне кажется, что все эти слухи распускают мои конкуренты, мечтающие о том же самом что и я, для того, чтобы на пути к славе было, как можно меньше желающих добраться до неё.

– А-а-а! Так ты нехристь? Убеждённая атеистка, которая не верит ни в Бога, ни в любовь? – разглядел под ангельской маской собеседницы её истинное лицо, Владимир и шлёпнул себя ладошкой по лбу. – Как я раньше-то не догадался.

– Я не атеистка, а крещёная реалистка. И пока я не уснула вечным сном, я предпочитаю жить сегодняшним днём. А сегодня я хочу быть артисткой, – сказала, как «отрезала», Венера и жестом рассекла воздух рукой.

– Ты просто ещё не встретила свою настоящую любовь, того человека, который бы стал твоей второй половиной, потому и несёшь всякую ересь, – со знанием дела, точно определил главную причину девчачьих заблуждений Владимир и, с важным видом эксперта-психолога, продолжил «сеанс»: – Знала бы ты, с каким удовольствием, не раздумывая, самые популярные в мире одинокие актрисы променяли бы все свои лавры, пальмовые ветви и позолоченные статуэтки – на одну, настоящую любовь. А если цель жизни всё-таки любовь, то зачем тогда нужна эта лишняя артистическая мишура? Зачем идти к истинной цели в обход? Ищи сразу любовь и иди к правильной цели напрямую, без всех этих «театральных закоулков».

– Ты всерьёз считаешь, что встретить любовь всей своей жизни это круче, чем стать кинозвездой?– ухмыльнувшись, спросила Венера и посмотрела на Владимира, как на престарелого Пьеро.

– Да, я уверен, что стать для кого-то настоящей звездой, несравнимо лучше, чем стать фальшивой звездой киноэкрана. Вечно сиять на небе и освещать путь одному, единственному на Земле, любимому человеку намного круче, чем светить миллионам людей полтора часа с киноэкрана и погаснуть одновременно с финальными титрами.

– А какая польза от того, что я встречу свою половинку? Ну, допустим, ему будет нравиться в сексе и в быту то же самое, что и мне; он будет не только идеальным любовником, но и интересным собеседником, с которым будет о чём поговорить; он будет радовать меня сюрпризами, заботиться обо мне, когда я буду недомогать… И что дальше? – обратилась Венера к Владимиру, вопросительно кивнув ему головой и, не дожидаясь ответа, тут же сама ответила на свой вопрос: – А дальше, нас ждёт многолетнее, ежедневное однообразие, сопровождающееся неизбежным угасанием той искры, от которой и вспыхнули наши чувства. И всё это «семейное дежавю» будет продолжаться до тех пор, пока постепенно не перерастёт во взаимную ненависть и мучительное отвращение друг к другу. А вот в звёздной карьере киноактрисы одни только плюсы, – мечтательно «прощебетала» Венера и, сладостно улыбнувшись, даже немного прикрыла глаза, видимо, для того, чтобы лучше представить себе эти плюсы. – Тебя обожают миллионы поклонников, все хотят добиться твоей благосклонности, дарят тебе дорогие подарки и цветы, лучшие режиссёры бегают за тобой, предлагая главные роли в своих фильмах, ты путешествуешь по всему свету, твоя искрящаяся жизнь насыщена многочисленными яркими событиями, разнообразна и эффектна. В общем, лучше я буду свободной плавать среди поклонников как сыр в масле, чем стану замужним плавленым сырком, – подытожила Венера, открыв глаза.

– А что ты будешь делать, когда тебя «надкусят» все желающие, «пережуют», «выплюнут», и ты превратишься из нежного, аппетитного и вкусного «сыра» – в ненужный, использованный заплесневелый чёрствый «огрызок»? На чьё плечо ты обопрёшься, и на груди кого ты будешь горестно рыдать о былой славе?

– Так вот зачем нужна вторая половина? – притворно удивилась Венера, нарочито округлив глаза. – Чтоб было об кого сопли вытереть, когда под рукой нет носового платка?

– В том числе и для этого, – ехидно подтвердил Владимир.

– Ну, уж, нет! Живая «тряпка» мне в доме не нужна. Лучше я буду жить одна, а плакаться в жилетку подружкам. К тому же, для решения подобных проблем существуют более профессиональные люди. Например, психологи.

– Ты считаешь, что совершенно посторонние профессионалы смогут заменить одного единственного, родного и любимого человека и сделать твою жизнь счастливее?

– Думаю, что да, – уверенно предположила Венера.

– Не комфортнее, а счастливее, – уточнил Владимир.

– Да, – твёрдо ответила Венера. – Профессиональный повар гораздо вкуснее приготовит еду, дипломированный врач окажет более квалифицированную помощь, подтянутый незнакомый стриптизёр сильнее возбудит и доставит истинное удовольствие, а не механически выполнит супружеский долг. Ну, и так далее.

– А если у тебя не будет достаточно средств на всю эту обслугу? Мы ведь рассматриваем вариант, когда ты уже никому не нужная, погасшая «звезда». Что будешь делать? Влачить бедное существование в одиночестве?

– Вернусь на «Ассоль» и буду подрабатывать, катая туристов по городу, – быстро нашла выход из положения Венера и кивнула головой в сторону привязанного к пирсу катера.

– А не скучно тебе будет, на протяжении многих лет, ежедневно катать туристов? «Туристическое дежавю» тебя не напрягает, как семейное? – язвительно намекнул Владимир на утомительное однообразие, о котором ранее упоминала Венера, критикуя семейную жизнь.

– Скучно прожить всю жизнь с одним человеком. А здесь вот такие странные типы, как ты, мне скучать не дают, – парировала на намёк Венера, игриво ткнув пальцем в грудь Владимира.

– Но ведь это всего лишь «типы». Сегодня они есть, а завтра их нет. А когда ты знаешь о том, что дома тебя всегда ждёт твоя вторая половина, которая с тобой разделит и радость и горе, жить становится намного легче.

– Если «плясать» от этого, то жить втроём или вчетвером ещё легче. Один готовит, другой посуду моет, третий – мусор выносит, четвёртый делает массаж… Почему же тогда люди живут именно парами, а не тройками, четвёрками или, вообще, группами? – возразила Венера и, показывая всем своим видом, что не видит заметных преимуществ в семейном тандеме, развела руки в стороны.

– Но ведь испокон веков люди почему-то жили именно парами? Значит, что-то в этом есть, помимо закона природы? В конце концов, мои и твои родители тоже живут парами, и, надеюсь, проживут ещё долго вместе. Почему бы и нам не последовать их примеру?

– Тоже мне образец для подражания, – фыркнула Венера. – Родители живут, как древние предки, по старинке. А продвинутая молодёжь давно задумывается о новых форматах семейных отношений.

– А-а-а, так вот почему тебе не нужна «половинка», – шутливо погрозил девушке пальцем, Владимир. – Потому что тебе нужны «две трети» или «три четверти»?

– Не-е-ет, – стала отмахиваться Венера. – Зачем мне столько? Нам с карьерой и вдвоём хорошо. Я, наверное, просто ещё молода для семейных отношений, да и на карьеру «половинки» плохо влияют: то в откровенных сценах играть запрещают, то к поклонникам ревнуют. А мне зачем эти постоянные разборки? Поэтому, уж лучше я буду жить одна со своей «ЗВЁЗДНОЙ СЛАВОЙ», чем в паре с каким-нибудь звездонутым «ВЯЧЕСЛАВОМ».

– Что ж, может ты и права, – сдался Владимир. – Ведь есть же люди-карьеристы, которые живут ради любимого дела, а не ради любимого человека. И ты, возможно, одна из них. Хотя мне, почему-то, всю жизнь казалось, что все без исключения девочки мечтают о большой, крепкой и чистой любви, а не о хрупком и грязном шоу-бизнесе.

– А мне кажется, что ты неспроста любовью пудришь мне мозги, – подозрительно взглянув на Владимира, задумчиво произнесла Венера. – Для чего ты это делаешь? Ты «запал» на меня и хочешь заняться со мной виртуальным киберсексом?

– Виртуальным? – переспросил Владимир. – Не-е-ет! Виртуальным не хочу. Вот если бы ты мне предложила заняться натуральным сексом, то я бы точно не отказался.

– Ты что, маньяк? – громко выкрикнула Венера и, озираясь испуганно по сторонам, перешла на шёпот. – Как твой язык посмел такое произнести вслух? Ты же знаешь, что по закону за физический половой контакт грозит стерилизация и кастрация? Ты совсем чокнутый или изображаешь из себя рискового бесстрашного крутого парня, чтобы произвести на меня впечатление?

– Скорее, чокнутый, – так же тихо прошептал в ответ Владимир. – Посмотри на меня, ну какой я гангстер? Кого может напугать умный, очкастый хлюпик? А сойти с ума от твоей красоты я мог запросто. Ты мне так сильно понравилась, что я ещё вчера от тебя потерял голову. Ты так похожа на мой идеал женской красоты, что я подумал: вот с ней бы я рискнул заняться настоящей, а не виртуальной любовью.

– А ты не боишься во время физического контакта подцепить какую-нибудь инфекцию? – продолжая шептать, прошипела Венера и покрутила пальцем у своего виска.

– Когда человек теряет голову, ему бояться нечем, – улыбнулся Владимир.

– А я, боюсь! Вдруг ты меня чем-нибудь заразишь, и я умру?

– Я абсолютно здоров и счастлив. И если, вдруг, когда-нибудь, ты заболеешь мной, то умереть ты сможешь только лишь от счастья, – попытался успокоить девушку Владимир, показывая всем своим видом, что не собирается настаивать на интиме, «форсировать» события и брать девушку на «абордаж».

В разговоре между молодыми людьми возникла неловкая пауза.

– Странно, но ты только что вызвал во мне противоречивые чувства, – первой нарушила тишину Венера, продолжая будто бы прислушиваться к своему внутреннему голосу. – С одной стороны, ты сильно напугал меня своим откровенным предложением и, по идее, я должна была как-то бурно отреагировать: заорать на всю набережную, ударить тебя по лицу или, как минимум, позвать на помощь. А с другой стороны, у меня, почему-то, не возникло желания врезать тебе пощёчину и заявлять на тебя в полицию за домогательства. Моя интуиция подсказывает мне, что ты не маньяк и тебя опасаться не стоит, но это не значит, что я тоже готова терять голову и совершать глупости. Я тебе, естественно, не дам, но твои речи о «запретном плоде» меня сильно взволновали. В один момент, я даже поймала себя на мысли: «А не поддаться ли мне искушению и не согласиться ли мне на твои уговоры?», но потом, я опомнилась, взяла себя в руки, и мне удалось усмирить в себе это возникшее, мимолётное, спонтанное желание. Но впредь, я прошу тебя, не бросать меня в пучину страсти так резко и неожиданно, без подготовки. А то я в этих делах совсем неопытная и легко могу в них утонуть.