Тонкий лед Аркадия Петровича бесплатное чтение

Пролог

Петербургский зной начала июля и не думал отступать, хотя день уже давно клонился ко сну.

Аркадий Петрович не любил ждать. Особенно жену. Особенно в такую жару. Особенно в предвкушении двухчасовой поездки на дачу, и это если удастся проскочить до появления пятничных пробок. Докурив сигарету, он вытер пот со лба и со всей силы нажал на клаксон автомобиля.

– Да иду я! Не ори! – крикнула Нина Васильевна, высунувшись по пояс из окна четвертого этажа, активно жестикулируя своим маленьким сухим кулачком.

Словно в подтверждение данного слова, спустя пять минут раскрасневшаяся Нина Васильевна уже сидела на пассажирском сидении рядом с мужем и сверлила его недовольным взглядом.

– Вот обязательно, чтобы вся улица знала о том, что у тебя нервы шалят?

– Скорее о том, что ты не умеешь вовремя выходить!

– Я вышла вовремя: как только собралась. Никто не просил тебя бежать вперед. Что о нас соседи подумают?

– Они про нас уже давно все знают. Да и не все ли равно, что там они подумают?

– Ты что опять курил? – Нина Васильевна принюхалась. – Я отчетливо чувствую запах дыма.

– Ну курил, пока тебя дождешься…

– Ты же обещал, – перебила Нина Васильевна, повышая голос. – Клялся, что бросишь!

– А ты собирайся быстрее и мне не придется коротать время за сигаретой!

– То есть это я виновата, что ты не держишь слово и губишь свое здоровье?

Вместо ответа Аркадий Петрович вывернул руль и ударил по педали газа. Машина с визгом сорвалась с места. Нина Васильевна едва успела ухватиться за ручку, удерживая равновесие, свободной рукой пристегивая ремень безопасности.

Ехали в тишине.

“Специально поссорился с мной, чтобы я всю дорогу молчала, – злилась Нина Васильевна про себя. – Вот и не произнесу ни слова до самой дачи!”

Она была редкостная болтушка, в отличие от молчаливого Аркадия Петровича, который говорил редко и только по делу. И ладно бы болтала на фоне, точно радио, но так ведь вечно требовала ответа или какой-никакой реакции, отвлекая супруга от важных мыслей. А это уже порядком утомляло.

Аркадий Петрович вовсе не планировал ссору заранее. Не собирался таким хитроумным способом обеспечить себе спокойную поездку на дачу в тишине. Однако такому стечению обстоятельств был только рад. Никаких тебе последних сплетен, никаких компрометирующих вопросов или гениальных планов, которые придумала Нина, а реализовывать почему-то должен он. Два часа блаженного покоя на своем самом любимом месте на всем белом свете – за рулем автомобиля.

Вереницы машин вяло тянулись от светофора к светофору в мареве, исходившем от раскаленного асфальта. Центр города на Неве – гиблое место для автолюбителя, но только не для Аркадия Петровича. Здесь он прожил всю свою достаточно продолжительную жизнь и чувствовал себя, как рыба в воде, как лось в лесу, как малина в варенье. Он никогда не пользовался навигатором, зная каждый проулок, каждый дворовый проезд наизусть.

Вот и теперь свернул в узкий переулок, заставленный припаркованными автомобилями с обеих сторон, некоторым из которых давно было самое место на автосвалке. Пара-тройка маневров налево-направо и Аркадий Петрович ловко вклинился в самое устье пробки, подгадав момент, когда юный мажор на кабриолете зазевался, утомленный вечерним июльским солнцем.

Явно довольный собой, Аркадий Петрович с задорной улыбкой повернулся к Нине, но тут вдруг вспомнил, что они в ссоре, а он пока не готов идти на мировую. Пришлось оставить колкую шуточку относительно навыка вождения молодежи при себе.

Старенький Volvo не справлялся с охлаждением салона. Нина Васильевна давно просила мужа отвезти машину на сервис и исправить неполадку. Но упертый старик всегда делал все по-своему. Сейчас было самое время напомнить ему об этом, но она не стала. Продолжать ругаться не хотелось, и она припрятала этот аргумент в свою копилочку до лучших времен. А пока краем глаза подглядывала, как нервно муж вытирает пот со лба и страдает от жары и своей же собственной упертости. Это зрелище заставило уголки ее губ слегка дрогнуть в еле уловимой улыбке.

Подъему настроения способствовала также и сменившаяся картинка за окном.

Как только Аркадий Петрович вырулил из сауны душного города на трассу вдоль залива, первым же делом опустил окна, пуская в автомобиль свежий, но по-прежнему теплый воздух. В салон ворвался сладковатый запах хвои и моря.

Нина Васильевна вдохнула поглубже и зажмурилась, подставляя лицо солнцу. Теперь оно не казалось таким обжигающим и утомительным. Как будто среди сосен и бриза это было совсем другое солнце: ласковое и нежное.

Злость на супруга начала потихоньку рассеиваться. За сорок четыре года совместной жизни Нина Васильевна научилась быстро отходить от ссор и легко отпускать обиды. Да и на Аркадия Петровича невозможно было долго сердиться. Одним своим внешним видом он вызывал у супруги умиление, а его чудаковатая улыбка неизменно заставляла улыбнуться в ответ. Сколько не пыталась Нина Васильевна держать обиженное лицо после крупных и мелких стычек и не поддаваться на чары мужа, практически никогда у нее это не выходило. Таким образом, все конфликты сходили на нет, как только того пожелал сам Аркадий Петрович. Очень удобный навык. Одна улыбка – и дело сделано. Не нужны ни извинения, ни подарки, ни мольбы о пощаде. Одна лишь харизма и обаяние. Ну и конечно необъятная, как сама Вселенная, любовь Нины Васильевны.

Четырехполосная широкая дорога плавно перетекла в двухполосную узкую трассу, замедлив движение. Автомобили послушно выстроились друг за другом и терпеливо следовали в общем потоке невысоким темпом своего предводителя.

Аркадий Петрович краем глаза увидел в боковом зеркале черный Nissan, несущийся по встречной полосе на высокой скорости. Впереди показался автобус. Расстояние между ними стремительно уменьшалось. Аркадий Петрович недовольно хмыкнул, а через мгновение резко ударил по тормозам, отчего Нина Васильевна дернулась вперед. Ремень безопасности больно впился в грудь. Nissan втиснулся в поток машин прямо перед ними резким непредсказуемым маневром. И лишь мгновенная реакция опытного водителя, наработанная десятилетиями, позволила избежать неминуемого столкновения.

Нина Васильевна с ужасом вжалась в кресло. Она совершенно точно знала, что сейчас произойдет.

– Аркаша, не надо, – протянула умоляющим голосом.

Но муж уже не слышал. Гнев застелил ему глаза, лишил слуха. Он видел только черный Nissan и ничего больше. Двумя руками вцепился в руль и поддал газу, прижимаясь к нарушителю спокойствия вплотную.

Автобус пролетел мимо, освобождая встречную полосу. Nissan вновь перестроился и рванул вперед. Аркадий Петрович отправился за ним, несмотря на запрещающие обгон дорожные знаки. Когда обидчик вернулся в поток машин, Аркадий Петрович проехал еще дальше и вклинился перед ним, дав по тормозам и сразу же резко газуя.

– Аркадий! – Нина Васильевна уже не молила, а яростно кричала.

Муж не обращал на нее внимания. Все потому, что Nissan опять промчался мимо по встречной полосе. Не теряя ни минуты, Аркадий Петрович бросился в погоню. Однако на сей раз, после того как черный кроссовер вернулся в общий поток законопослушных водителей, перед глазами Нины Васильевны появился встречный автомобиль.

Страх сковал все тело, крик застрял в горле. За мгновение до лобового столкновения, Аркадий Петрович дернул руль влево и выскочил на обочину. На долю секунды показалось, что все позади.

А потом был удар, от которого зазвенело в ушах. Встречный автомобиль зацепил заднюю часть старенького Volvo по касательной, отчего его развернуло. Неконтролируемое движение остановил массивный ствол сосны со стороны пассажирского сидения. Любимое дерево Нины Васильевны…

Глава 1. Рыбалка

Аркадий Петрович всегда был себе на уме. По своему собственному мнению, он лучше всех разбирался в любом вопросе и не терпел советчиков. И уж, конечно, он не привык прислушиваться к сообщениям МЧС, а также просьбам или советам супруги, особенно в таком вопросе, как рыбалка.

Март в этом году выдался необычайно теплым. Лед с Финского залива начал сходить раньше обычного. Это не входило в планы Аркадия Петровича и не могло помешать ему осуществить задуманное мероприятие, к которому он так тщательно готовился последние несколько дней.

В назначенный день встал стал рано и бесшумно, точно вор, прокрался мимо крепко спящей Нины Васильевны. Родик – йоркширский терьер и всеобщий любимец, удобно устроившийся в ногах у хозяйки, взволнованно поднял голову. Утро было ранее даже для него. Провожая Аркадия Петровича пристальным взглядом, он зевнул, когда тот скрылся из виду, тихонько притворяя за собой дверь, и продолжил свой беззаботный сон.

Все было собрано еще накануне вечером, когда жена заснула, утомленная домашними хлопотами и проведенным с внуками бесконечно долгим днем.

На то, чтобы незаметно улизнуть из дома потребовалось не более пяти минут. Довольный собой Аркадий Петрович опустился в кресло автомобиля и выдохнул с облегчением, которое продлилось недолго. Машину грел всего пару минут, отступая от своих же собственных правил, нервно поглядывая на окно спальни, выходящее, как назло, прямо на дорогу.

“И ведь угораздило вчера припарковаться именно тут, у Нины под носом” – подумал Аркадий Петрович с раздражением. А потом вспомнил, что других мест не было, и пустился в путь по пустынным холодным улицам знакомой дорогой, по привычке не используя навигатор.

Ах, если бы не эта невероятная спешка, если бы не эти потрясающие знания города, то Аркадий Петрович наверняка обнаружил бы, что забыл свой мобильный телефон дома в беззвучном режиме, установленным на ночь. В любимом махровом халате, который остался висеть на крючке в ванной.

Пропажа обнаружилась только в пункте назначения. Раздосадованный Аркадий Петрович посыпал голову пеплом недолго, решив, что оно даже к лучшему. Не придется отвлекаться от любимого занятия и выслушивать нравоучения Нины. А вечером он ей все объяснит, привезет шикарный улов, и она перестанет злиться. А телефон она наверняка очень скоро обнаружит и поймет, что он забыл его по рассеянности, а не по злому умыслу.

Но Нина Васильевна не нашла телефон. Вместо этого она обнаружила пустую постель. Сердце сразу подсказало неладное. Она со всех ног бросилась к подсобке, в которой муж хранил свои рыболовные снасти. Она звонила ему снова и снова, на телефон, который беззвучно принимал звонки в нескольких метрах от нее. Она металась из стороны в сторону по квартире. Сперва от злости, потом от беспомощности, а когда тусклое солнце, едва заметное сквозь толщу серых туч, стало клониться к горизонту – от тревоги.

Она обзвонила всех известных ей закадычных друзей-товарищей любителей рыбалки. Все, как один, заявили, что в такую погоду они на лед ни ногой, отчего сердце Нины Васильевны сжалось еще сильнее. Заодно, превозмогая жгучую боль внутри, расспросила о всех рыбных местах, фиксируя ценную информацию на клочке бумаги дрожащей рукой.

Стало очевидно: что-то произошло. Так долго Аркадий Петрович на рыбалке еще никогда не задерживался. Нина Васильевна позвонила сыну Артему и рассказала ему все, как есть.

– Собирайся, я скоро за тобой заеду, – сообщил он без лишних расспросов.

Когда телефон звякнул, а на экране появилось долгожданное “выходи”, Нина Васильевна уже стояла на пороге в полном одеянии. Родик смотрел на хозяйку жалостливыми глазками-пуговками и тихонько поскуливал.

– Мой, малыш… – растрогалась Нина Васильевна. – Ты тоже переживаешь? Хочешь поехать со мной?

Не тратя время на раздумья, она схватила пушистый скулящий комочек в правую руку, левой вытащила из комода его зимний костюмчик экстравагантной расцветки – подарок дочери, и пулей вылетела из квартиры.

Ехали быстро по свободным воскресным дорогам города, собирая все возможные штрафы по пути. Артем матерился, Нина Васильевна беззвучно плакала. Тысячи мыслей, самых темных и ужасных, роились в ее голове, словно навозные мухи. Не было сил их отгонять. Тьма сгущалась вокруг Нины, вытесняя последние лучи надежды.

Вдруг Артем резко ударил по тормозам, вырывая мать из мрачных мыслей. В следующее мгновение он развернул автомобиль, пересекая двойную сплошную. Нина Васильевна встрепенулась и стала судорожно озираться по сторонам. Сердце забилось еще сильнее прежнего. Даже Родик тревожно заерзал на коленях хозяйки.

Старенький Volvo одиноко стоял на небольшой площадке среди деревьев. Артем и Нина Васильевна с собакой на руках выбежали из машины и бросились к береговой линии. Во все стороны, насколько хватало зрения, не было видно ни души. Только белый лед, а за ним – зияющая чернота воды залива.

Сын обнял мать за плечи, отчего Нина Васильевна сорвалась на рыдания.

– Погоди отчаиваться, я звоню в МЧС. В прошлый раз пронесло, и сейчас найдут.

Действительно, однажды для спасения мужа уже привлекалась целая поисковая группа. Пришлось даже задействовать вертолет. Дело было чуть больше десяти лет назад. Аркадий Петрович пошел собирать грибы и заблудился в лесу. Как такое могло произойти с человеком, уверявшем, что знает лес, как свои пять пальцев, сказать сложно. Сам виновник происшествия, конечно, утверждал, что попал в аномальную зону, которая и сбила его с толку. В общем, несклонный к суевериям взрослый мужчина был готов поверить в любую чертовщину, только бы не признавать, что был чересчур беспечен и самоуверен.

Компанию Аркадию Петровичу в прогулке за грибами составил их тогдашний любимец – сенбернар по кличке Чайковский, которого ласково звали Чай. Возможно, именно это обстоятельство помогло Аркадию Петровичу пережить ночь в лесу.

Во время своих блужданий им повстречались и стая кабанов, и странный лагерь, походивший на убежище беглых зеков, и следы жизнедеятельности более крупных диких животных, которые вполне могли оказаться медведями. Чай пару раз решал, что он на охоте, и Аркадию Петровичу стоило немалых усилий сдерживать его порывы и немедленно ретироваться, не вступая в лишние конфликты на чужой территории.

– Тише, мальчик, тише… нам не нужны проблемы, – успокаивал он пса и медленными плавными движениями уводил подальше от угрозы.

Они все ходили и ходили по лесу, а телефон упорно продолжал информировать об отсутствии сигнала, заряд таял на глазах, а интуиция Аркадия Петровича подсказывала, что они все дальше удаляются в чащу.

Ночь прошла в тревоге. Каждый шорох рисовал в воображении потенциальную угрозу. Чай, как и хозяин, пребывал в напряжении и реагировал беспокойным рычанием на любой звук. Свернувшись в клубок, прижимаясь друг к другу, даря спасительное тепло, они кое-как протянули до рассвета, периодически проваливаясь в мучительную дрему. А с первыми лучами солнца двинулись в путь.

То ли счастливая случайность, то ли непрерывные молитвы Нины Васильевны помогли Аркадию Петровичу спастись спустя более суток скитаний.

– Кажется, мы тут уже были, – выпалил Аркадий Петрович возле очередного упавшего дерева. – Давай передохнем немного.

Он рухнул на камень, вытащил телефон из кармана ветровки и не поверил своим глазам. Значок слабого сигнала сотовой сети появился на экране. Он успел сделать звонок в службу спасения и получить необходимые инструкции, прежде чем телефон разрядился окончательно и сообщил об этом погасшим экраном. Спасатели успели зафиксировать местоположение и спустя несколько часов обнаружили пропавших человека и пса на том самом упавшем дереве. Оказалось, за время скитаний друзья удалились от дома более чем на три километра. Нина Васильевна не разделяла веселья мужа, который рассказывал свои лесные приключения, как анекдот. Она не разговаривала с ним неделю. А потом, как обычно оттаяла.

Вот и теперь Аркадия Петровича нашли дрейфующим в Финском заливе на льдине, когда на востоке начал заниматься рассвет. На этот раз у Аркадия Петровича не было компаньона. Он оказался совсем один, окоченел и несколько раз попрощался с жизнью. Многое обдумал за эту страшную ночь. Но больше всего размышлял о Нине. О том, сколько слез она пролила, вытаскивая его из различных передряг, коих набралось предостаточно за их долгую совместную жизнь. А ведь он так и не сказал ей “спасибо” или “прости”, принимал все, как должное.

“Я умру сегодня счастливым человеком, потому что прожил жизнь с такой прекрасной женщиной, как ты, Нина, – разговаривал он мысленно с женой. – Жалко только, что редко говорил тебе о любви”.

Как только лодка спасателей причалила к ледяному плоту, окоченевший рыбак был настолько счастлив, что вмиг забыл о грустных мыслях. Его даже позабавило то обстоятельство, что он так просто сдался и принялся прощаться с жизнью. Все философские мысли остались на той льдине, а Аркадий Петрович вернулся к прежнему веселому и беззаботному расположению духа.

“Ну уж нет, рано ты, дружище, на тот свет собрался! Поживем еще!” – радовался он.

Тем временем, Нина Васильевна не находила себе места и не сомкнула глаз за всю ночь. Когда она пришла в больницу с полным пакетом домашней еды проведать мужа, то молча выслушала рассказ Аркадия Петровича о своих приключениях, который находил всю ситуацию до абсурда нелепой и смешной. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице. А неуместное веселье мужа не позволило ему заметить, что с женой творится что-то неладное. Тьма проникла внутрь ее, оставила свой след.

Соседи по палате напротив оказались благодарными слушателями и от души хохотали над историями из жизни Аркадия Петровича.

– Ох, Аркаша, по тоненькому льду ты ходишь, смотри, как бы он однажды не треснул, – говорил сосед, вытирая выступившие от смеха слезы.

– Так он и треснул, – весело парировал Аркадий Петрович.

Очередной взрыв хохота прокатился по палате.

Спустя две недели Нина Васильевна встречала мужа из больницы в гробовом молчании. Накормила, застелила свежее постельное белье и пожелала спокойной ночи, отходя ко сну.

Глава 2. Аркадий Петрович

Тусклый свет сочился сквозь узкую щель между стеной и занавеской. Окно было приоткрыто на проветривание. Легкий морозный ветерок заставлял шторы мерно покачиваться в неспешном ритме. Аркадий Петрович открыл глаза и узнал знакомый интерьер.

“Я дома” – подумал он и почувствовал, как тепло стало на душе.

Комната была наполнена свежим воздухом. Аркадий Петрович поежился, посильнее закутавшись в одеяло, и опустил руку на место рядом с собой, не поворачивая головы. Оно оказалось пустым и холодным.

– Нина-а-а! – прогремел хриплый голос.

Никто не отозвался. После минутной паузы, потраченной на раздумья, последовал новый клич.

– Ро-дя-я!

Опять тишина.

“Ушла что ли гулять с собакой” – на ум пришло очевидное объяснение. Обычно этим занимался Аркадий Петрович. Но за время его вынужденного отсутствия, Нина Васильевна приняла обязанность мужа на себя.

“Видимо вошла во вкус и забыла, что я уже дома” – продолжал рассуждать Аркадий Петрович.

Их пути пересеклись в еще совсем юном возрасте – учились в одном классе. Десятилетний Аркадий сразу приметил скромную симпатичную девочку Нину и ужасно ревновал, когда его товарищи оказывали ей слишком много внимания. Нередко на почве ревности случались драки. Только Нина даже не догадывалась, что является их причиной.

Все годы вплоть до выпускного класса хранил свои чувства в тайне, боялся быть отвергнутым. Наблюдал за ней издалека, ни разу не выдав свой секрет. Считал, что недостаточно хорош, что погубит умницу и красавицу Нину, принесет ей одни только беды и несчастья. Уже тогда скверный характер давал о себе знать, толкая Аркадия во всякого рода дрянные ситуации. И ничего с этим поделать он не мог, как ни старался. Неприятности словно преследовали его по пятам. Против природы, как говорится, не попрешь.

Все, что ему оставалось – мечтать о Нине и их совместной жизни каждую ночь, отходя ко сну. В его фантазиях они были вместе: гуляли по парку, ходили в кино, целовались под теплым летним дождем, ругались и били посуду, а потом страстно мирились в постели, растили детей, строили дом, гуляли с собакой, ездили на отдых, даже клеили обои или готовили ужин. В это время суток он ощущал себя самым счастливым человеком во Вселенной.

Вечерние грезы плавно перетекали в ночные сновидения, где Нина была частым гостем и непременно так же сильно влюблена в него, как и он в нее. Но ничто не способно противостоять законам природы, даже отчаянные желания молодого человека, такого упертого, как Аркадий. Земля продолжала вращаться вокруг своей оси, за ночью неизменно следовал день, а будильник предательски вырывал из идеального мира, возвращая в беспощадную реальность.

Утро. Каким же ненавистным оно стало для Аркадия. Но делать было нечего. Приходилось подниматься, идти в школу и в очередной раз осознавать свою никчемность, наблюдая за своей невероятной возлюбленной издалека.

Но вот пришло время расстаться навсегда. И тут Аркадий понял, что жить без Нины не сможет. Лишиться тех крох, которые у него были, показалось чем-то невероятным и невозможным. Эгоизм победил. Благородный порыв уберечь прекрасную девушку от несчастной жизни в его компании рассеялся, словно дым сигарет, которые он, в своем совсем юном возрасте потреблял, пожалуй, слишком много.

Он вывалил на бедную Нину свои чувства, настолько сбив с толку, что она от растерянности дала ему шанс. С тех пор они не расставались. Картинки из воображения Аркадия вдруг стали одна за другой воплощаться в жизнь. И вот, Аркадий Петрович уже не считает, что так уж плох, и смеется над глупым мальчишкой, решившем, что не может сделать счастливой пускай даже самую лучшую девушку на Земле. Пройдет всего несколько месяцев их тесного общения, а скромная девушка Нина вдруг уже по-настоящему влюблена в хулигана Аркадия и не представляет своей жизни без него.

Вместе они прошли огонь и воду. Родили двух детей, воспитали их хорошими людьми, работая не покладая рук, чтобы дать им все самое лучше. Периоды были разными: жили и в нужде, и в достатке. Много путешествовали. Построили тот самый дом из фантазий Аркадия Петровича на берегу живописного озера – чтобы глава семейства мог наслаждаться рыбалкой, в окружении сосен – чтобы его вторая половинка могла наслаждаться своим любимым видом. Завели собаку – огромную, по прихоти Аркадия Петровича, а после ее печальной кончины, другую – крохотную, по настоянию Нины Васильевны.

Когда дети, один за другим, покинули родительский дом и отправились строить собственное счастье, Аркадий Петрович поддержал жену, которая чуть было не провалилась в депрессию.

– Да не переживай ты так, я тебе заскучать не дам!

– Это уж точно, – улыбалась Нина Васильевна, поспешно вытирая подступившие слезы.

– Глядишь, внуки пойдут… сразу вспомнят про мамку. Так что пользуйся моментом и набирайся силенок, они тебе скоро пригодятся.

И действительно, долго скучать Нине Васильевне не пришлось. Внуки пошли друг за другом, как будто по заранее сформированному плану детей. Сначала дочка Алина подарила родителям внука, а спустя всего два года пополнилась и новоиспеченная семья сына Артема.

Год, в котором оба супруга с размахом отметили шестидесятилетний юбилей, стал переломным. Праздники проходили в их загородном доме, полном детского смеха, в окружении большой семьи. Когда гости разъехались, а уставшие после нескольких дней активных торжеств супруги вновь остались наедине, Нина Васильевна выпалила, не особо рассчитывая на успех:

– Давай может уже пойдем на пенсию?

Аркадий Петрович задумался лишь на мгновение и ответил:

– А давай!

Так они единодушно пришли к выводу, что заработали достаточно, а дети в финансовой поддержке не нуждаются, и дружно отправились на пенсию за заслуженной свободой. Заявление написали в один день – идея Аркадия Петровича, которая привела его в восторг. И вот теперь, наконец, смогли расслабиться, наслаждаться каждым прожитым днем без суеты и спешки.

Одна любовь на всю жизнь. Точно, как в сказке. Но сказкой их жизнь не была. И всему виной была потрясающая способность Аркадия Петровича попадать в передряги и на все иметь свое собственное, порой далекое от здравого смысла, мнение. Сотни раз Нина Васильевна обещала себе и супругу, что прощает его в последний раз, и ни разу не нашла в себе сил сдержать слово. Так они и прожили вместо до того самого утра, когда Аркадий Петрович проснулся в пустой постели, а жена не прибежала, как это обычно, по первому зову.

Немного поразмыслив над неожиданным отсутствием Нины Васильевны, Аркадий Петрович вновь сомкнул глаза и решил еще немного подремать, пользуясь долгожданным уединением, которого не хватало последние две недели. Но сон, как назло, прошел. Глаза распахнулись, уставились в потолок. Решение о подъеме давило своей очевидностью. Пришлось приложить немалые усилия, приводя свое грузное тело в вертикальное положение. Ноги опустились точно в мягкие домашние тапочки, аккуратно поставленные рядом с кроватью с математической точностью заботливой рукой жены. На стуле терпеливо ждал махровый халат в полосочку – древняя реликвия, с которой хозяин никак не мог расстаться, несмотря на его изрядно потрепанный вид.

Одевшись, Аркадий Петрович проследовал на кухню, еще в коридоре уловив божественный аромат домашней еды. На плите обнаружил полную кастрюлю свежесваренного рассольника и сковородку румяных сырников – свои любимые лакомства. Холодильник также подвергся тщательному досмотру и оказался набитым едой до отказа. Аркадий Петрович довольно ухмыльнулся, не заметив подвоха. Несмотря на богатый ассортимент, выбор был сделан в пользу сырников без малейшего колебания. В дело также пошли сметана и малиновое варенье с яркой этикеткой “Урожай 2022”.

Удобно разместившись на своем любимом месте за обеденным столом, Аркадий Петрович вдруг подумал, что чего-то не хватает. Немного поразмыслив, пришел к выводу, что недостающим звеном в его привычном утре был звонкий щебет Нины Васильевны. Удивительное дело, обычно ее непрерывная болтовня его раздражала. Почти все, что говорила жена, он чаще всего пропускал мимо ушей, за что потом огребал по полной, если, конечно, был пойман с поличным. Как правило, ему удавалось умело маскировать свое безразличие, за монотонным киванием головы и редкими ‘’угу”.

Чтобы хоть как-то разбавить эту непривычную звенящую тишину, решено было включить телевизор. Оглядевшись вокруг, Аркадий Петрович обнаружил пульт лежащим на полочке. Пришлось снова вставать. Выругавшись вслух, он поднялся, включил телевизор и приступил к завтраку.

Аппетит был зверским. Сказались две недели на больничных харчах. Жена, конечно, передавала домашнюю еду, но ее катастрофически не хватало, чтобы быть сытым весь день.

По завершению выпуска новостей, Аркадий Петрович обнаружил тарелку пустой, желудок достаточно набитым, а время на часах перевалившим за двенадцать часов. Последнее обстоятельство заставило удивиться, что случалось с ним достаточно редко. Он нащупал в кармане халата свой мобильный телефон и позвонил жене.

“Опять не слышит ничего, глухая тетеря” – подумал раздосадованный Аркадий Петрович и швырнул телефон, отчего тот прокатился по столу, остановившись на самом краю в миллиметре от падения.

Немного поразмыслив, Аркадий Петрович решил отправится на свою ежедневную прогулку. Заодно и отыскать пропавшую супругу.

“Должно быть пошла гулять с Родиком и зацепилась языками с одной из своих бестолковых подружек” – продолжал свой внутренний монолог Аркадий Петрович, в очередной раз набирая номер жены и не получая ответа.

Одевшись потеплее, он вышел из подъезда своего дома номер пять по Столярному переулку и неспешным шагом направился по привычному маршруту в сторону Юсуповского сада. Грязный облупившийся светло-желтый фасад родного дома первым делом привлек внимание Аркадия Петровича. Особенно тоскливо он выглядел в сравнении со свежевыкрашенным первым этажом, слепившем глаз даже в пасмурный день. Эта нелепая картина заставила притормозить и невольно поморщится.

– Совсем тут без меня распоясались, – пробурчал раздосадованный Аркадий Петрович и двинулся дальше.

Пройдя перекресток на красный свет, он решил заглянуть в булочную.

– Оу, какие люди к нам пожаловали! – приветствовал его кассир, расплывшись в добродушной улыбке.

– Здравствуй, Вениамин! Мне как обычно.

– Прошу вас, свежайший батон, только из печи. Чем еще могу быть полезен?

Аркадий Петрович, высыпал из кармана звенящую мелочь, отсчитал нужную сумму и уже было направился к выходу, как вдруг обернулся и выпалил:

– Не видел сегодня Нину?

– Не-а, – ответил Вениамин. – Вчера только.

– Вчера и я видел, – пробурчал Аркадий Петрович себе под нос.

– Что, простите?

– Ничего, спасибо.

– Хорошего дня! – крикнул Вениамин в спину уходящему посетителю, но тот уже не слышал, погрузившись в свои мысли.

Вернувшись на свои привычный маршрут, Аркадий Петрович продолжил путь в сторону Юсуповского сада. Он так много раз преодолевал его ежедневно вне зависимости от погодных условий и состояния здоровья, что совершенно точно знал, сколько шагов нужно пройти до его любимой лавочки возле пруда. Ровно семьсот тридцать шагов, и он у цели. В привычный день он бы стал вести отсчет. Это нехитрое упражнение помогало голове освободиться от посторонних мыслей и насладиться спокойствием и умиротворением на финише. Но сегодня считать не было желания. Цель его прогулки впервые за долгие годы изменилась. Ему нужно было отыскать жену.

Что-то неприятное сидело внутри, заставляя его пребывать в совершенно не свойственном для себя состоянии – легком волнении. Это чувство подгоняло вперед и вынуждало оглядываться по сторонам в поисках Нины Васильевны и Родика.

Аркадий Петрович даже слегка ускорил шаг, чтобы побыстрее достичь сада. Нетерпеливо переминался с ноги на ногу на светофорах, и буквально срывался с места, как только машины начинали притормаживать у стоп-линии. Пару раз даже перебежал на красный, когда дорога была свободной.

Когда среди безликой городской постройки возник оазис из таких же безликих, лишенных жизни деревьев, будто спрятанных за резную ограду от посторонних глаз, Аркадий Петрович чуть не сорвался на бег от нетерпения. Войдя в сквер, он стал озираться по сторонам в поисках знакомой миниатюрной фигуры. В середине буднего дня конца марта, пасмурного и морозного, желающих прогуляться было немного. Не самая привлекательная для прогулок на свежем воздухе погода разогнала всех туристов по близлежащим кафешкам, а местных жителей и вовсе не выпустила из дома. Пустой холодный сквер в точности передавал внутреннее состояние Аркадия Петровича, такое для него непривычное и чужое.

Он обошел сад и, не обнаружив жены, опустился на свою любимую лавочку возле пруда. Достал батон из бумаги, бережно завернутый Вениамином. Утки тотчас оставили свои дела и направились прямиком к гостю за угощением. Монотонные действия по отламыванию кусочков хлеба и бросанию их в пруд погрузили Аркадия Петровича в глубокие рассуждения, граничащие с беспокойством и даже тревогой.

“Куда она могла деться? Неужели пошла гулять к Исаакию? А может зашла в гости к какой-нибудь из своих многочисленных подружек-соседок? Но почему не предупредила?” – мысленно перебирал возможные варианты. Снова предпринял попытку дозвониться, но безуспешно. Очевидное объяснение вертелось на уме. Однако Аркадий Петрович упрямо продолжал его игнорировать, подыскивая более безобидные варианты.

“Как сквозь землю провалилась, проклятая!” – разозлился он, наконец, и швырнул остаток батона в стаю уток, отчего они разлетелись в разные стороны с недовольными воплями.

Аркадий Петрович резко встал и пошел прочь.

Задержавшись на светофоре, он оказался прямо напротив пиццерии, в которую частенько заглядывал после своих утренних прогулок на перекус или, как он сам это называл, второй завтрак – огромный кусок пиццы и самый большой стакан колы. Втайне от Нины Васильевны, тщательно следившей за питанием мужа после перенесенного им несколько лет назад инсульта, которого вполне можно было избежать.

Все началось с проблем с высоким давлением, которое то и дело беспокоило Аркадия Петровича. После визита к врачу, на который Нина Васильевна тащила мужа буквально силком, пациенту прописали ежедневный прием препаратов и контроль давления трижды в день. По такому случаю был приобретен электронный танометр.

Поначалу все шло, как по маслу. Аркадий Петрович послушно выполнял предписания врача: измерял давление, пил таблетки, в случае необходимости повышал дозировку. Нина Васильевна была счастлива от такого прилежного поведения супруга.

“Видимо не на шутку испугался” – хихикала она сама с собой, втайне наблюдая за мужем. В конце концов, Нина Васильевна ослабила свою хватку надзирателя, потеряла бдительность совсем ненадолго, и это привело к тому, что Аркадий Петрович расслабился в свою очередь.

Когда однажды утром он почистил зубы жидким мылом, тревогу бить не стал, списав все на рассеянность, сонное состояние, да что угодно. Кратковременные проблемы с чтением также не заставили его задуматься. А вот когда приступ случился, парализовав всю левую часть тела, он, кое-как шевеля губами, проговорил:

Нина, вызывай скорую!

Перепуганная Нина Васильевна, умела действовать четко и отлажено в критических ситуациях. Этому ее научила жизнь с Аркадием Петровичем.

Скорая помощь приехала через тридцать минут и увезла пациента в неизвестном направлении, оставив Нине Васильевне лишь номер больницы и тревогу за мужа. Двое суток без связи – сущая пытка для человека, привыкшего к ежедневному общению со своей второй половинкой. В справочном больницы удавалось получить лишь крупицы информации: пациент в реанимации, состояние стабильное тяжелое. Все эти страшные два дня она боялась только одного: звонка с неизвестного номера с просьбой присесть и принять соболезнования.

Но когда зазвонил телефон, на экране появилось знакомое имя, а из трубки зазвучал голос, отдаленно напоминавший мужа, Нина Васильевна расплакалась от счастья.

– Аркашенька, миленький! Слава Богу! Все будет хорошо, ты обязательно поправишься!

Разобрать невнятную речь удавалось с трудом, но Нина Васильевна поняла главное: мужа перевели из реанимации в терапию, и его можно навестить.

Выглядел Аркадий Петрович еще хуже, чем говорил. Впервые войдя в палату и увидев мужа в его новом состоянии, Нина Васильевна замерла в оцепенении. Перекошенное лицо, невидящий взгляд, невнятная речь. Куда делся бодрый и энергичный Аркадий Петрович, с которым она прожила большую часть своей жизни?

Нина Васильевна взяла себя в руки. На это ей потребовалось не более пяти секунд и тотчас же принялась хозяйничать в палате.

Окруженный заботой жены, которая в данной ситуации оказалось весьма кстати, Аркадий Петрович быстро шел на поправку и спустя две недели после приступа был отправлен домой, получив все необходимые рекомендации врачей, в том числе по части питания.

Долгих шесть месяцев Нина Васильевна возилась с мужем, как с малым ребенком. Первое время он практически не вставал с постели и требовал круглосуточного ухода со стороны супруги, готовой прийти на помощь в любой момент дня и ночи. Постепенно, благодаря титаническим усилиям со стороны обоих супругов, пациент начал восстанавливать все функции своего изрядно потрепанного организма.

Реабилитация давалась с огромным трудом им обоим. От Аркадия Петровича требовалось заниматься по несколько часов в день, а от Нины Васильевны – контролировать, чтобы муж не ленился. Когда же Аркадий Петрович вернулся, наконец, к прежней жизни, а от инсульта не осталось и следа, Нина Васильевна спросила:

– Почему ты перестал измерять давление? Врач сказал, что инсульт был спровоцирован высоким давлением!

– Потому что на танометре сели батарейки, – был ответ.

Нина Васильевна вспыхнула, словно спичка.

– И все? Это, по-твоему, причина? Тебе было лень поменять батарейки и поэтому полгода мы с тобой проходили этот ад?

– Ай, Нина, ну что ты расшумелась! Все же хорошо закончилось! А значит и говорить не о чем. Не кричи, а то у меня сейчас это самое давление опять подскочит. Будем еще раз проходить…

Внезапно всплывшее воспоминание, навеянное пиццерией, кольнуло тоненькой иголкой в сердце Аркадию Петровичу. Захотелось признаться во всем Нине, просить прощения за свой маленький секретик, обещать, что впредь так не поступит и будет питаться исключительно полезной пищей, которую она с такой любовью готовит для своего непутевого мужа. Только бы она нашлась. Даже приятный запах свежеиспеченной пиццы, исходивший из заведения и обычно не оставлявший ни малейшего шанса пройти мимо, на этот раз вызвал отвращение. Ускорив шаг, он прошел мимо, даже не заглянув внутрь.

А вот в овощную лавку, расположенную в двух шагах от его дома, он все-таки решил зайти.

– О-о-о-о, какие люди! – обрадовался продавец-старый приятель Аркадия Петровича. – Кого это занесло попутным ветром на льдине к нашему скромному магазинчику?

– Не заходила сегодня Нина? – не реагируя на шуточки, отрезал Аркадий Петрович.

– Нет, брат, не видал. Ну так скажи мне, много рыбы хоть поймал?

Аркадий Петрович в ответ только махнул рукой и с раздражением отметил, что эта история больше не кажется ему такой уж забавной, как всего пару дней назад. Он ведь действительно мог погибнуть в ту ночь. Что бы тогда стало с его бедной Ниной? Смогла бы оправиться от такого удара?

Из подсобного помещения показалась продавщица средних лет, с ярким макияжем и слегка растрепанными волосами.

– О, Светка, а ты Нину не видела сегодня? Супруг справляется! Потерял жену, гляди какой бледный! На себя не похож…

– Так может ушла Нинка твоя? – ответила Светка с надменным видом.

– Куда ушла? – встрепенулся Аркадий Петрович.

– Так от тебя и ушла. Сколько натерпелась бедняга. Я б давно ушла…

По коже пробежал мороз. Очевидное объяснение, давно напрашивавшееся и так тщательно скрывавшееся, прозвучало, словно раскат грома, оглушив и обезоружив. Обычно острый на язык, Аркадий Петрович не нашел, что ответить. Не говоря ни слова, он выбежал из магазина и бросился домой.

– Аркашка, погоди! Да не слушай ты ее! Сама не знает, о чем говорит… – кричал в след приятель.

Но Аркадий Петрович уже вел свой внутренний монолог.

“Не может такого быть. Нина бы никогда так со мной не поступила. Я свою жену знаю. Куда лучше, чем какая-то продавщица овощей” – успокаивал себя, не видя ничего вокруг.

Оглушительный гудок вырвал Аркадия Петровича из собственных мыслей. Он обнаружил себя на проезжей части. Светофор горел красным, а водитель машины, затормозивший в паре сантиметров от непутевого пешехода, что-то кричал и махал кулаком. Несмотря на очевидную вину пешехода, он ни в коем случае не собирался ее признавать. Вместо этого поспешил отправить в ответ водителю порцию отборнейших ругательств, не сдвинувшись при этом с места. Когда светофор загорелся зеленым, Аркадий Петрович продолжил свой путь, как ни в чем не бывало, не обращая ни малейшего внимания на продолжавшего материться водителя.

Случившийся инцидент привел в чувства. Заставил голову прочистится и рассуждать здраво. Возле подъезда Аркадий Петрович остановился отдышаться, приводя мысли и дыхание в норму. Нужно было разработать новый план действий. На ум пришла идея: проверить второй маршрут, по которому любила гулять Нина. Он был гораздо длиннее пути в Юсуповский сад, а после двухнедельного пребывания в больнице в малоподвижном состоянии в течение всего дня, сил на еще более продолжительную прогулку не осталось. Тогда возникла мысль доехать до Исаакиевской площади на машине.

Так и стоял Аркадий Петрович, в нерешительности топчась на месте, когда на него вдруг снизошло озарение. Он рассмеялся вслух, отчего проходившая мимо девушка с ребенком поспешила ретироваться на противоположную сторону улицы. Разгадка таинственного исчезновения жены показалась ему настолько простой и очевидной, что было даже смешно, как глуп он был все это время. Строил различные теории и пускал тревогу в свою рациональную душу. Даже поддался на дешевую провокацию продавщицы…