Похождения ловеласа бесплатное чтение

© Евгений Сергеевич Земцов, 2024

ISBN 978-5-0064-0153-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая любовь

Свою первую любовь к девушке Аня, я встретил в той же школе, где мы учились, и, с переживанием замечательного чувства, открылась новая грань моих способностей – поэтическая. Ради такой красавицы шел на жертвы, порой, даже безумные.

Эта девушка очаровала меня своей изящностью и милыми глазками. Помню, как не сводил глаз с ее лица, находясь в Игровой комнате, когда она сидела за партой и что-то писала в тетради, немного наклонив свою голову на бок, что ее локоны волос плавно и свободно спадали почти до стола. У меня было желание подойти поближе и коснуться такого великолепия, сочетающее в себе мягкость лепестков роз, и плавность приходящей волны на берег при штиле. А ее рука плавно выводила буквы – будто художник вырисовывал мелкие детали своего произведения искусства. Обнять ее руку – своими, было бы для меня уже большой наградой. Но я так и оставался сидеть на месте, любуясь и восхищаясь простотой и спокойствием Аниных волос, и нежной легкости руки до звонка на урок.

Иногда мы вместе ездили в небольшом школьном автобусе, когда он нас отвозил в школу и забирал по домам после занятий. Каждый день хотелось видеть ее и быть рядом, но так не получалось, ввиду разного расписания, так как она училась в классе помладше моего на год. На всем протяжении учебы мы только перекидывались словами приветствия друг друга и прощания, но на что-то более содержательное не хватало смелости у меня.

Когда был сильнейший мороз в феврале 2005 года, то он не остановил меня в исполнении желания увидеться и поприветствовать такую особу моего воздыхания.

Я даже сказал маме, чтоб проходил плановые обследования в НИИ Педиатрии только в каникулы, чтоб не пропускать дни, в которые мог ее увидеть.

В то время я начал «качаться» гантелями весом в 2 килограмма (они были единственными дома), чтобы привлечь внимание такой девушки. Мои поднятия доходили до 300 раз, а подтягивания на турниках до 7. Но болезнь стала напоминать о себе все чаще и безжалостней, и я вспомнил о противопоказаниях при Рассеянном склерозе. Поэтому пришлось прекратить «качаться». Но она все равно оставалась непоколебимой и недоступной в открытии и понимании своего мира, что ввергал меня в пучину уныния вдали от нее, и незыблемого счастья рядом с ней.

В октябре 2005 года я предполагал написать стих в небольшой книжке-дневнике, для признания в любви Ане, но успел записать только его название: «Аня». После возвращения из школы на автобусе с ней, я попросил подождать. Мое сердце колотилось, как отбойный молоток, но скрывать в себе было уже не в силу:

– Ань, я тебя люблю.

– У меня уже есть парень.

Всего две фразы, а какой шквал переживаний был до них! Странно, но такой ответ меня никак не задел, а после него так и расстались, только не попрощавшись.

Идя домой, было ощущение свободы, открытия новых возможностей, снятия запретов на поиски новых девушек. Чувствовал себя как в полете, после пережитого состояния нервозности, как это бывает, находясь рядом с человеком, которого любишь, и при неуверенности во взаимных чувствах.

Придя домой были мысли о написании стихотворения под названием «Аня», так как оно было уже зафиксировано в книжке, но остановился только на описании самого такого имени, которое мне очень нравится:

После бурных волнений хотелось писать, писать то, что на душе болело – стихи. Они сочинялись довольно легко и почти каждый день. На момент написания этих строк, их собралось 125, но могло быть и больше, если бы я не отнесся критически к своему творчеству. Ту книжку, в которую все записывал, чуть было не выбросил в мусор, так как свои стихи мне казались не красивыми и банальными.

Недаром говорят: «Первая любовь – самая сильная». При ней мы и совершаем много ошибок, будучи еще неопытными и в «Розовых очках». Поэтому и считаем, что она именно та, навсегда, и за нее надо резать руки себе, добиваться внимания к себе с надеждой, что заметит, полюбит, пожалеет и приласкает. Но мы не в сказке живем, и не в каком-то романтическом фильме или сериале, где все действия случаются по заранее выверенному и отрепетированному сюжету. Мы живем, чтоб самим создавать, планировать, стараться, научаться, как и ошибаться для лучшего своего будущего.

Доверие

Начало безумству началось в 2013 году, когда я временами от нечего делать «сливал» время, играя в «Бутылочку» на Яндексе. Там-то все и началось. На ее аве не было фотки, но это не мешало приятно с ней общаться. Вскоре попрощались, так как ей надо было надолго уйти. Перед завершением игры я узнал, где она живет, и решил найти ее аккаунт только по аве и месту жительства – Москва. Пришлось потрудиться с поиском, но симпатия к ней «пинала» меня на розыск загадочной дамы. Долго мои муки блуждания по списку имен тянулись. Измученный поиском, я все-таки ее нашел! и тогда наше общение продолжилось уже вне игры.

Я у нее не спрашивал, насчет возраста, и немного опешил, увидев ее. Она была на вид 14 лет, симпатичная, милая. Когда речь зашла про болезни, оказалось, что наши болезни связанны с ЦНС. У нее она называется тиреоидит, а эутиреоз – диагноз, что был написан в выписке. Мне хотелось ее поддержать при такой болезни, и не бросать наедине с ней. Я и решил просто встречаться как друзья, а как достигнет совершеннолетия, то можно подумать завязать отношения с ней.

Так мы периодически встречались как друзья. Весело гуляли, общались, пока не позвонили на ее телефон. Та солнечная улыбка вмиг исчезла, появились слезы. Она развернулась и стала уходить, ничего не сказав. Я пошел за ней, чтоб узнать, что случилось, и попытаться успокоить ее. Когда дошли до метро, она сказала, что ее ищет отец. На том мы и попрощались.

Она поблагодарила меня за встречу и нарисовала, как сказала, «Наркоманского зайчика» с немного разными глазами (один получился чуть уже другого). При этом добавив надпись: «Женечка, я люблю тебя прости за Наркоманского зайчика XD я постаралась, но чуток не получилось». Я очень ценил ее такие благодарности, как и видеть счастливую улыбку со звонким смехом.

Общаясь по «Skype», и услышав ор своего отца, она начинала плакать, доставала смятую салфетку, и стала разворачивать ее. В ней было канцелярское лезвие. Она поднесла его к своей руке, и сказала, что ей незачем жить, надоело, не хочет страдать и так далее. Я ее давай успокаивать, отговаривать, но она меня как будто не слышала. На том разговор и был закончен. Я не на шутку волновался за нее – как бы что с собой не натворила в таком суицидальном припадке!

На следующий день она была весела, как ни в чем, ни бывало. Мне это показалось странным, но ее улыбка с милым голосом очень быстро улетучили мое смятение. Мы продолжали болтать, она рассказывала про свою школу, жаловалась на учителей, хвасталась «пятерками», а так же изливала душу за издевательства своих одноклассников.

Бывало, когда мы и ссорились, что случалось немало раз. Она зачастую понимала мои слова по-своему, а поддержку интерпретировала по-своему. Это меня довело до того, что попрощался с ней. Однако на следующий день она уже просила прощения, но я оставался не преклонен.