Сделка как в сказке бесплатное чтение

Всю ночь капли дождя стучали по крыше. Шум мешал спать, и утром, открыв глаза, Пард не чувствовал себя отдохнувшим.

Стрелок с трудом оторвал голову от подушки. Комнату заливал болезненный серый свет. Он проникал в спальню через неплотно задёрнутые жёлтые занавеси и обволакивал стены и мебель унылой дымкой. Судя по всему, за окном начинался пасмурный ноябрьский день. Впрочем, чтобы понять это, необязательно было смотреть на улицу. Достаточно было прислушаться к ощущениям в теле: как всегда, на ненастье болели старые раны.

Пард поморщился: вставать не хотелось. Он глянул на противоположный край постели. Там было пусто. Лишь смятая простынь хранила воспоминание о прекрасной эльфийке. Она, вероятно, давно проснулась и уже занималась делами по дому. Стрелок прислушался: доносящийся звон посуды подсказывал, что Июния накрывает стол к завтраку. Но даже такая приятная перспектива не заставила Парда подняться. Он только перевернулся на другой бок и плотнее закутался в одеяло. Знобило…

Сильнее всего беспокоил шрам на плече, оставленный клинком Роксаны. Пард невольно вспомнил эту несчастную девушку. Где теперь её душа? Она была одним из немногих врагов, кого ему было жаль. От нахлынувших воспоминаний стрелка передёрнуло. Он постарался выкинуть Роксану из головы и стал заставлять себя думать о чём-нибудь хорошем. Однако не получалось…

Вдруг в спальню впорхнула Июния – красивая, свежая, как апрельская роса, и с лучезарной улыбкой. Короткое синее платье, которое эльфийка носила дома, открывало взору стройные ноги.

– А я шла тебя будить, – сказала Июния, увидев, что Пард проснулся. – Завтрак на столе. И вообще, мне без тебя скучно.

– Я плохо спал, – пожаловался стрелок, ничего не ответив на приглашение завтракать.

Эльфийка бегло оглядела его и всё поняла.

– Болит?

– Да.

Июния присела на край кровати. Она знала, что в плохую погоду Пард всегда страдает душой и телом. Войны, в которых участвовал стрелок, не прошли для его здоровья бесследно. Эльфийка обычно использовала в качестве лекарства себя, но сейчас этого явно было бы недостаточно.

– Тебе нужен компресс и успокаивающий нервы отвар, – сказала Июния.

Не тратя времени даром, она сразу же отправилась на кухню, чтобы приготовить снадобья.

Пард вначале хотел проворчать, что ни в чём не нуждается, однако потом подумал, что компресс – это не так уж плохо. Стрелок решил отнестись к своему состоянию философски и позволить Июнии позаботиться о себе.

Ждать пришлось недолго. Примерно через пятнадцать минут эльфийка вернулась в спальню, неся в руках дымящуюся кружку с горячим отваром и маленький тазик, в котором лежали бинты. В комнате сразу запахло целебными травами. Какими именно – Пард понятия не имел. Он ничего не понимал в медицинских растениях. Июния же, напротив, разбиралась в них очень хорошо, и потому ей можно было безбоязненно довериться.

Она ловко наложила компрессы на больные места, после чего напоила Парда отваром. Напиток оказался горячим и довольно вкусным – в меру сладким, с острыми нотками. Стрелок почувствовал, как внутри тела распространяется тепло. Затем пришло приятное расслабление.

– Теперь сможешь ещё поспать, – сказала эльфийка, забрав у него кружку.

– Не знаю, хочу ли, – проговорил Пард.

Целебные травы снизили боль, но сонливости стрелок пока не чувствовал.

– Скоро подействует, – пообещала Июния.

Пард откинулся на подушку, однако дрёма так и не приходила. Напротив, понемногу возвращались силы. Даже захотелось наконец подняться с кровати.

– Как ты думаешь, – вновь заговорил Пард, – может мне станет лучше во второй половине дня? Я обещал Рыжебраду пойти с ним ловить форель в реке.

– Ну уж нет, – сказала эльфийка, – сегодня я тебя из дома точно не выпущу.

– Жаль, – промолвил стрелок. – Рыжебрад обидится. Да и нам с тобой рыба пригодилась бы к ужину…

– Обойдёмся без рыбы, – твёрдо сказала Июния, – а твой приятель переживёт.

Пард не стал спорить. Возможно, действительно, следовало провести этот день в постели. А на рыбалку с Рыжебрадом сходить как-нибудь в другой раз.

– Кстати, – вдруг проговорила эльфийка, – всё хотела узнать: как вы с ним познакомились? Ты никогда не рассказывал.

– С Рыжебрадом? – переспросил стрелок.

Июния кивнула.

Пард задумался. Это случилось давным-давно.

– Ну как познакомились… – начал вспоминать он. – Шла Вторая Северная война…

***

В штабе был переполох. Офицеры не спали несколько суток. Измотанные и злые, они зарылись в утыканные флажками карты. Бесконечно сыпались донесения с мест сражений. Фельдъегеря сновали в дверях, сбивая с ног друг друга. В общей суете никто ничего не понимал. И тем не менее работа кипела.

Такая картина открылась моему взору, когда с трескучего мороза я зашёл в душное помещение, где располагался штаб. Мне предстояло стать его временным руководителем, потому что прежний начальник слёг с воспалением лёгких. Зима в том году выдалась на редкость холодная, и, видимо, старик простудился.

С тяжёлым сердцем принял я это назначение. Во-первых, потому, что не хотел бросать своих стрелков, командовать которыми, на мой взгляд, у меня получалось гораздо лучше, чем копаться в бумажках. А во-вторых, я просто боялся брать на себя ответственность за исход войны, который на тот момент был совершенно неясен. Однако моим мнением не интересовались. Князь принял решение перевести меня на новую должность, и мне не оставалось ничего другого, как подчиниться и приступить к исполнению обязанностей.

Я начал с того, что приказал затопить печь в маленькой каморке, которая была выделена под мой кабинет. Целый день никто не удосуживался разжечь там огонь: кабинет пустовал, а забот и без того хватало. Дубняк был такой, что зуб на зуб не попадал. Окна в комнатке оледенели, стол покрылся хрустящей изморозью. Как на улице, изо рта шёл пар.

Через пару минут пришёл коренастый, неповоротливый денщик. Покряхтев, он начал возиться с дровами. Заложив их в топку, парень чиркнул огнивом, и в каморке тотчас приятно запахло дымком. Поленья взялись робким оранжевым пламенем. Оно понемногу разгоралось, нагревая в помещении воздух, но совсем не так быстро, как мне хотелось.

Не снимая шубы из волка, я сел на холодный стул и сразу начал читать доклады командиров подразделений. Оптимизма, впрочем, мне это не добавило. Ситуация складывалась непростая, а если сказать прямо – тяжёлая. Я быстро понял, что подготовка к войне была проведена крайне плохо. У меня и ранее закрадывались мысли на этот счёт, но теперь, когда на руках была полная картина, сомнений не оставалось.

Бросив бумаги, я откинулся на спинку стула. Мне уже было наплевать, что она холодная. Я видел, что мы терпим поражение. И знал, что должен был с этим что-то сделать. Но что?..

В дверь постучали.

– Ваше превосходительство, – в кабинет зашёл адъютант. – Прикажете подать чай?

– Давайте, – сказал я, через силу вновь беря в руки документы. Просматривать их было больно. То и дело попадались знакомые имена с приписками «ранен» или «убит». Я заставил себя прочитать все донесения, и к концу этой неприятной работы у меня начал появляться план.

– Господин Пард! – в кабинет опять вбежал адъютант. – Седьмой полк…

Я побледнел. Это был мой полк.

– Что с седьмым полком?

– Попал в почти полное окружение. Пытаются пробиться, но шансов у них мало. Неприятель загнал в ущелье.

Схватив карту, я стал всматриваться в хороводы линий и стрелочек.

– Где?

– Здесь, – показал адъютант.

Я примерно прикинул в уме местность.

– Пошлите им на помощь десятый.

– Десятый полк на прошлой неделе разбит, – отчеканил адъютант.

С досадой я хватил кулаком по столу.

– Чёрт! Есть там ещё кто-нибудь поблизости?

– Только сводный кавалерийский эскадрон.

– Пошлите его! Срочно направьте к ним гонца с приказом.

Адъютант схватил лист пергамента и перо.

– Диктуйте, ваше превосходительство!

Я проговорил текст приказа, состоявший в том, что кавалеристам необходимо незамедлительно выступить на помощь седьмому полку, пробежал глазами получившееся послание и, наскоро расписавшись, возвратил его адъютанту.

– Что передать седьмому полку? – спросил он.

– С ним есть связь? – удивился я.

– Пока ещё есть, – кивнул адъютант.

Я задумался. Приказать держаться? Обещать помощь? Сказать, что отечество не забудет их подвиг? Все варианты казались мне неуместными.

– Седьмому полку ничего не передавать, – наконец решил я, и адъютант вышел за дверь.

***

В тот день свирепо бушевала пурга. Хлопья снега лепили на окне моего кабинета узоры и геометрические орнаменты. В печной трубе тоскливо завывал ветер. Настроение у меня было прескверное. Я думал, что перспективы войны плохие, что меня поставили на расстрельную должность, и что седьмой полк, скорее всего, погибнет. Поданный адъютантом чай успел остыть, а я так и не притронулся к чашке.