Непослушная. Я спущусь за тобой в Ад бесплатное чтение

Пролог

Сначала тихо, а потом все громче звучали слова заклинания, пробуждая древний храм после сотен веков забвения. Они вспыхивали в наполненном запахом благовоний воздухе тонкими золотыми символами языка, который человечество забыло много тысяч лет назад, вместе с именем древнего бога. На коленях перед алтарем стоял высокий темноволосый мужчина, это он, сложив руки в молитвенном жесте, произносил слова древнего заклинания. Ритуальная чаша на камне перед ним, засветилась по ободку, в точности повторяя светящиеся в воздухе знаки. Пора. Мужчина достал из крепления на лодыжке небольшой клинок и уверенно провел лезвием по раскрытой ладони. В сосуд ровной струйкой потекла кровь.

Жидкость в чаще забурлила, заворочала тяжелые пузыри, выталкивая их на поверхность.

– Тлен к тлену. Кровь к крови, – так же монотонно произнес мужчина. – Отец мой Создатель, возьми мою душу, мою плоть, мою кровь и позволь принять наследие, дарованное предками.

Он одним глотком осушил ритуальный сосуд. Прошло не больше пары секунд, как, выронив чашу, мужчина упал на пол и начал корчиться от боли. По его плечам и спине, как бикфордову шнуру, побежал огонь, рисуя на матово бледной коже причудливые символы. Стиснув зубы, он надрывно замычал, лицо его побагровело и покрылось каплями пота. Символы в воздухе вспыхнули и, осветив серые стены древнего храма в последний раз, погасли.

В дальнем углу, за каменным алтарем, куда не мог пробиться свет факелов, взметнулась тень и начала медленно надвигаться, притягивая всю тьму, оставшуюся в храме, пока не приняла очертания человека. Сотканный из тьмы вступил в круг горящих свечей, и поднял с пола выпавший из рук мужчины клинок. Теперь он не был просто тенью – человеком с оливковой кожей и миндалевидными черными глазами. Золотая схенти1, обернутая вокруг крепких бедер, переливалась в пламени десятков свечей. Он приблизился к распростертому на каменном полу мужчине.

– Я так долго ждал тебя, Эвирхейм. Мне осточертела эта каменная тюрьма. Ну же, остался последний шаг, – и он вложил в раскрытую ладонь мужчины клинок.

– Ты обещал, что не тронешь ее, – тяжело поднимаясь на ноги, напомнил мужчина.

– Правда? Ну, раз обещал… Только не забывай, теперь ты принадлежишь мне, – с этими словами на запястьях мужчины сверкнули два серебряных браслета. – Сначала твоя часть договора, а потом я подумаю.

– Нет, – сжимая в руке клинок, мужчина отступил на шаг, однако, чем дальше отходил, тем ярче светились браслеты на его руках, причиняя боль.

– Нет – это неправильное слово, – губы Сотканного из тени изогнулись в гримасе ярости.

– Ты не можешь меня заставить, – Мужчина начал беспорядочно махать перед собой клинком в попытке защититься. – Ты обманул меня… Обманул… Обманул… – словно в бреду запричитал он и, превозмогая боль в запястьях, попятился к выходу.

– Тебе не уйти, – сотрясая воздух, прогремел голос Сотканного из тьмы.

Мужчина бросился по извилистому каменному коридору к выходу из храма. Не добежав до него пары метров, налетел на невидимое препятствие и упал навзничь. Ритуал не закончен. Произнесенные слова древнего обряда все еще защищают храм. Несколько мгновений он судорожно соображал, что делать. Было наивно полагать, что он сможет обмануть такого сильного противника. Сделав несколько глубоких вдохов, мужчина вонзил клинок в грудь. Рана наполнилась светящейся жидкостью, такой же, как та, что он выпил из ритуальной чаши несколькими минутами ранее. Он достал из груди еще бьющееся сердце, и оно тут же материализовалось в небольшой круглый компас. Преграда исчезла, но вернулась боль, и браслеты на запястьях зашипели, плавя кожу. Хватаясь руками за острые каменные стены, едва переставляя ноги, он двинулся к выходу. Каждый шаг давался с трудом. Когда его обнял прохладный ночной воздух сьерры, он уже почти ничего не видел от боли. Упал на колени, тут же чужие руки обхватили его голову, придержав у самой земли. Он силился открыть глаза. Лишь на мгновение зрение снова прояснилось и как через запотевшее стекло перед ним возникло лицо девушки.

– Лика… – сил хватило только на то, чтобы отдать ей компас, перед тем как все его сознание заполнила темнота.

Глава 1

«Вы верите в судьбу?

Да-да, избитая фраза, скажете вы – и будете абсолютно правы. Пару лет назад я бы с вами согласилась, но сейчас мне кажется: есть пресловутый указующий перст, голос мироздания, фатум или как это еще можно назвать? Поверьте, уж я-то знаю, о чем говорю. Как сейчас любят говорить серьезные дяденьки по телеку – у меня опыт.

Но давайте по порядку. Зовут меня Алика Шемякина. Да, вы не ошиблись, я дочь известного археолога, знатока древностей, профессора какого-то невероятного количества университетов по всему миру, и прочая, и прочая… Георгия Константиновича Шемякина. Да ладно, я привыкла. Лет до двенадцати мне вообще казалось, что меня, как отдельной личности, не существует. Для всех я была просто «дочка Шемякина». Как прыщ на его лице или язва желудка. Да, язва, наверное, в моем случае более подходящее определение».

Девушка сделала паузу и, закусив кончик карандаша, пробежалась глазами по написанному. Она сделала над собой усилие, чтобы тут же все не стереть, и, заложив карандаш между страниц тетради, посмотрела на бледное, осунувшееся лицо мужчины на больничной койке. Казалось, он просто спит и вот-вот проснется. Но Алика знала – это не так.

Ее знакомство с Поляковым началось неудачно. Тогда она даже представить себе не могла, что может влюбиться в этого совершенно невозможного человека. Правда, Руслан продолжал относиться к ней, как к ребенку или к младшей сестре, но сейчас это было не важно. Лике казалось, что, воскрешая на страницах ученической тетрадки воспоминания о нем, она заставляет его жить. А может быть, себя. Врачи дали ей неделю на принятие решения. У Полякова, как и у нее самой, не было родных. Лика оказалась единственным человеком, кто мог подписать бумаги об отключении его от системы жизнеобеспечения. Опять Поляков переиграл ее. Заставил принимать самостоятельные решения, сделав своим единственным опекуном. Словно знал, что все так получится. Чертов идиот. Единственное, чего Лике сейчас хотелось, – это спрятаться где-то очень далеко отсюда, лучше на другой планете, и, зажав ладонями уши, ничего не слышать и не чувствовать. Снова стать прыщом на лице своего знаменитого, давно умершего отца.

Тревога начала распирать грудь, словно предчувствие беды, которое, как далекие раскаты грома, уже зазвучало в ее душе.

Лика знала: не дневник она пишет – прощается. Ведь в случае неудачи она уже никому ничего не сможет объяснить.

***

«В тот самый день, шесть лет назад, отец в первый раз представил мне Руслана.

– Дорогая, – он протянул руку, приглашая подойти ближе, – это мой новый помощник Руслан Поляков, – папа мягко обнял меня за плечи и развернул к высокому мужчине.

Я окинула его взглядом: брюнет лет тридцати. С моими ста шестьюдесятью сантиметрами он показался мне огромным: метра два ростом, черные волосы до плеч, очень спортивный. Почти идеальные черты лица, но у меня не возникло мысли, что он красив. Напротив, было в нем что-то отталкивающее. Неприятный брюнет, такую характеристику я бы дала ему, просто проходя мимо на улице.

– Руслан Витальевич, – не сходя с места, представился мужчина, без стеснения разглядывая меня.

– Что, серьезно, Руслан Витальевич? – язвительно переспросила я и перевела взгляд на хитро улыбнувшегося мне папу.

Я сейчас думаю: почему так невзлюбила Руслана? Неужели из-за его самоуверенности. Позже я поняла, что это обычная ревность. Я всегда была папиной девочкой, его любимой ученицей и другом. А тут вдруг появился нахрапистый тип и перетянул все внимание отца на себя.

– Алика, – в палату вошел доктор Абрамов.

Девушка вздрогнула от неожиданности и, поспешно закрыв тетрадку, уставилась на врача. Тот подошел к неподвижно лежащему пациенту и, привычным движением обхватив его запястье, нащупал пульс. Поднял глаза к монитору, на котором монотонно попискивала кривая жизни Полякова, и, видимо, удовлетворившись результатом, снова обратился к девушке:

– Как ваши успехи в университете? На зачетах не заваливают?

Лика знала, что все эти обходы, визиты и прощупывания пульса были лишь видимостью лечения безнадежного больного. Врачи создавали ту во многом благодаря уважению к памяти ее отца, с которым Абрамов был много лет знаком. Но она все равно ощущала благодарность. Абрамов давал ей такое драгоценное сейчас время, чтобы найти способ вывести друга из этого ужасного состояния.

– Спасибо, все хорошо. Вот, готовлюсь к зачету, – зачем-то соврала Лика.

– Преотлично, – с безразличием протянул доктор и уже развернулся к двери, но вдруг что-то вспомнил. – Да, Лика, – лицо его стало серьезным. Он медленно вернулся к кровати больного и присел на край.

– Ты подумала над моими словами относительно отключения Полякова? Он лежит в этой палате уже год. И, признаться честно, никаких видимых улучшений за это время не произошло. Думаю, пора, наконец, принять решение. Я знаю, этот человек дорог тебе. Но есть ли смысл в продлении жизни тела, в котором больше нет души? Лика, подумай, пожалуйста, над этим. Его мозговая активность практически равна нулю. Это лишь элементарные рефлексы. Не отвечай сразу. Но, думаю, профессора Полякова больше нет. Это я тебе как его врач говорю, – он с сочувствием посмотрел на девушку, поднялся на ноги и направился к выходу.

В дверях доктор снова обернулся.

– Подумай, пожалуйста. Без твоего решения его никто не отключит, но ты же понимаешь, он не может находиться здесь вечно.

Когда дверь за врачом закрылась, Лика откинулась на спинку стула. От короткого напряжения, вызванного словами доктора, заболела спина. Алика подняла глаза на застывшего каменным изваянием Руслана. Все внутри сжалось от мысли, что Абрамов прав, и нет смысла мучить человека, который уже давно не с нами. Но что-то останавливало ее. Может быть, врожденное упрямство. Может быть – зарождающееся чувство любви, которое не позволяло отпустить дорогого сердцу человека. А может быть – Темный компас, что они с Русланом нашли в Перу во время последнего «похода». Того, который стал для Полякова роковым. Она провела кончиками пальцев по странной тату, опоясывающей запястье друга.

Весь этот год Лика искала записи отца, в которых был описан обряд перехода. После смерти мамы он буквально заболел мыслью вытащить ее с того света. В одной из экспедиций папа нашел манускрипты, чудом уцелевшие после пожара в Александрийской библиотеке. Это были записи Александра Македонского.

Отец рассказывал, что, по легенде, Александр заключил сделку с Дьяволом – господство над миром в обмен на душу. Как часть договора, он должен был носить два серебряных браслета, символы на которых очень напоминали татуировки на запястьях Руслана. Только умерев и вновь вернувшись в тело, он мог избавится от контракта с тьмой. Когда пришел срок расплаты, Македонский нашел ученого алхимика, который построил для него Портал, чтобы после смерти полководец смог выбраться из Ада. В легенде была оговорка: прознав о хитрости Александра, Дьявол поставил у выхода стражника. Похоже, что предостережение не напугало отца. Они с Поляковым помешались на этой идее. Как очумелые, сидели днями и ночами, изучая древние фолианты, и пропадали месяцами в «походах». А сейчас и Лика была вовлечена в эту странную и страшную игру со смертью.

Где бы сейчас ни находилась душа Руслана, Лика не собиралась отступать. Шанс еще есть, просто нужно найти толкового алхимика.

Девушка в бессилии прикрыла глаза.

«Господи, ну какой алхимик в двадцать первом веке? Ты бредишь».

Поднявшись, она направилась к выходу. В дверях, так же как доктор Абрамов, обернулась на неподвижно лежащего Полякова. С трудом заставив себя покинуть палату, Лика медленно побрела по длинному больничному коридору в сторону выхода.

На улице девушка почувствовала себя лучше. Теплый летний день тут же обнял ее, согревая после печального оцепенения больницы. Лика закинула сумку с конспектами на плечо и быстрым шагом направилась к остановке.

***

– Ну, перестань. Ты себя вообще слышишь? Как бабка старая. У всех экзамены, – голос лучшей подруги звучал в трубке громко и настойчиво. Лика невольно согласилась на ее предложение и, только сбросив вызов, пожалела о своем обещании. Она целую вечность не выбиралась на студенческие тусовки. Хотя Вика права – отмазываться завалом в учебе просто смешно.

«Схожу на часок, а когда все напьются – свалю по-тихому», – размышлял она, засовывая готовый обед из ближайшего супермаркета в микроволновку. Назойливое, как запах чеснока, чувство неловкости тут же заползло по кожу, напомнив голосом Полякова, что в ее-то годы пора бы научится готовить.

Они с отцом постоянно были в пути, и тот против полуфабрикатов не возражал. Когда же оставлял дочь дома, с ней сидела Ба, которая всю жизнь проработала кладовщиком на автобазе. Привыкшая к шумным застольям и кабакам, готовить она не умела. Папа всегда говорил, что работа в мужском коллективе отразилась на характере тещи не лучшим образом. А Лике нравилось наблюдать за пляшущей в уголке ее рта папиросой, когда на нервные замечания отца Ба говорила своим тягучим, прокуренным басом:

«Поверь мне, Гоша, лучше уж человек, ругающийся матом, чем тихая воспитанная тварь».

Лика не понимала, за что отец так злился на Ба. За то, что она называла его Гоша, или за то, что напоминала ему о маме, которая была на нее очень похожа?

Пока разогревался ее рис по-восточному, Лика вытащил из сумки книги и устроилась с ними за кухонным столом.

***

– Я думала, ты, как обычно, передумаешь в самый последний момент, – Вика обняла подругу за плечи и повела внутрь ярко освещенного дома. Вокруг сновали незнакомые люди, громко играла музыка. Все весело здоровались с ней, но, пройдя мимо, оборачивались, провожая долгими оценивающими взглядами. Именно из-за этого Лика и не любила подобные мероприятия. Совершенно посторонние люди считали ее папенькиной дочкой, которой можно месяцами не появляться в универе, а потом экстерном закрывать сессии.

Алика убеждала себя в том, что это – только на час, и кивала Вике, когда та оборачивалась и о чем-то ее спрашивала. Из-за шума Лика не слышала и половины из того, что говорила ей подруга. Да и, признаться честно, голова ее была полна собственных мыслей. Все-таки зря она пришла. Сожаление об этом с каждой секундой, с каждым новым «поклонником» только усугублялась.

– Пойдем выпьем, – предложила Вика и потащила Алику к фуршетному столу.

– Классный прикид, – проходивший мимо парень окинул оценивающим взглядом ее клетчатую фланелевую рубашку, надетую поверх белой футболки, и серые потрепанные джинсы. – Дай угадаю. Гарри Поттер. Ну, в той части, где он еще у Дурслей жил, – усмехнулся он, оскалив мелкие зубы, и, уже пройдя мимо, так же, как все, обернулся.

Лика скривила рот в брезгливой усмешке, провожая его взглядом.

– Вот козел, – Вика осуждающе покосилась на грубияна и протянула Лике пиво. – Забей, нормальный прикид, – и сделала глоток из своего стакана.

Лика тоже отхлебнула. Скорее, для того чтобы закрыть тему ее нелепого вида. Пиво она не любила. Да и вообще к алкоголю относилась настороженно. Это Ба могла пить его ведрами и, подперев голову рукой, стряхивать пепел со своей папиросы внучке в кофе и с театральным апломбом рассказывать о минувшей молодости. Лику же развозило после пары стаканов, и она начинала нести чушь и творить дичь. Вот и сейчас, медленно потягивая пиво и кивая подруге, она прислушивалась к своим ощущениям. Не хватало еще концерт здесь устроить, на радость всем злопыхателям.

– Ты меня слушаешь? – Вика пощелкала пальцами перед ее носом.

– Прости. Задумалась, – виновато улыбнулась Лика и поставила стакан с недопитым пивом обратно на стол.

– Я говорю, сегодня придет какой-то крутой колдун-чернокнижник. Он наделал много шума в Европе, а теперь вернулся в Россию. Я думаю, он шарлатан. Но тебе решать. Ты же у нас интересуешься разными темными практиками и прочей магией, – Вика весело усмехнулась, но вдруг потеряла к подруге интерес, заметив входящего в дверь Сашку. Схватила оторопевшую Лику за руку и потащила через толпу.

– Как всегда, опаздываешь, – беззлобно проворчала Викуля, обнимая парня.

– Еле вырвался с тренировки. Вам, гражданским, везет – никакого плаца, никакой муштры и турников, – он по-приятельски хлопнул Алику по плечу, но тут же осекся и поспешил отдернуть руку, словно она могла его укусить.

Алика Сашку недолюбливала. Нет, парнем он был неплохим: добрым и веселым, но, как сказал бы папá, «поверхностным». Ничто, кроме телок и тачек, его не волновало. Лика недоумевала, чем ее подругу так привлек этот питекантроп.

– Ну что, по стакашеку? – Потирая руки, Сашка выискивал глазами стол с закусками. Найдя, схватил подругу за талию и, словно ледокол «Арктика», начал быстро прокладывать им обоим дорогу через толпу.

– Перестань, – притворно дулась Вика, пытаясь убрать его руки со своей попы.

Алика, скривив губы в ухмылке, медленно двинулась следом. Некоторый вещи никогда не меняются.

Следующие полчаса Лика со скучающим видом слушала рассказы Саши об учебе в университете МВД. Саша был парнем энергичным, всего в нем было слишком много. Жгучий брюнет с удивительно с живыми черными глазами. Во время разговора он постоянно жестикулировал, все время что-то жевал, запивая все пивом, так что она почти сразу потеряла нить разговора и только криво улыбалась, заметив на себе его взгляд.

Музыка вдруг стихла, толпа заволновалась и, как косяк рыб, одним синхронным движением устремилась в большой, хорошо освещенный зал. Судя по возгласам и общей суете, приехал тот самый темный маг, о котором рассказывала подруга. Вика насилу оторвала Сашу от стола с закусками и потащила их с Аликой туда же.

– Да оставь ты эту тарелку. Саш, ну хватит жрать, – недовольно ворчала она, увлекая друга через плотное кольцо зрителей ближе к ярко освещенному центру.

Лика, пользуясь общей суетой, отстала от друзей и заняла неприметный угол недалеко от двери, решив понаблюдать за представлением с безопасного расстояния.

В центре зала на небольшом возвышении стояло широкое кресло. Сейчас оно пустовало, но по нервному возбуждению публики было ясно, что звезда уже в здании и вот-вот украсит вечер своим появлением. Через мгновение и подиум, и кресло исчезли в плотном кольце зрителей. Девушки задергались в истерическом экстазе, их изящные ручки взлетели вверх и затряслись в воздухе под приветственные крики и визг, из-за чего самого мага Лика не видела. Она решила, что это подходящий момент, чтобы незаметно смыться.

– Разрешите представить вашему вниманию потомственного мага, чернокнижника, магистра защиты от темных искусств, алхимика. Дамы и господа, Божидар Влочар, – подогревая нетерпение толпы, ожидающей незабываемого шоу, объявил низкий тягучий баритон из центра зала.

– Приветствую вас, друзья мои, – раздался четкий, с едва заметным шипящим акцентом голос гостя.

Лика уже в дверях развернулась и привстала на цыпочки, чтобы разглядеть его лицо. При словах «алхимик, чернокнижник и магистр защиты от темных искусств» она представляла себе умудренного опытом старика. Однако в кресле вальяжно раскинулся молодой мужчина лет тридцати, светловолосый и стройный. Он с довольной улыбкой оглядывал новую паству. Алика даже на какое-то время забыла о своем коварном плане побега и начала прислушиваться к словам мага.

– Что ж, – тот поднял вверх руку, останавливая общий гвалт, и, когда голоса стихли, продолжил:

– Все вы хотите испытать мои неповторимые способности и задать интересующие вас вопросы. Так не будем терять время. Прошу, – он указал на стоящую перед ним блондинку, которая, прижав руки к груди, не сразу пришла в чувства от поразившего ее восторга. – Как вас зовут, дорогая?

– О Господи. Я – Стелла, – срывающимся от волнения голосом ответила девица.

– И что же ты, Стелла, хочешь узнать? – с опьяняющей улыбкой, понизив голос до томного, спросил маг.

– Я встретила молодого человека, – на мгновение девушка замолчала, но тут же взяла себя в руки. – Я хочу знать, поженимся ли мы в этом году?

Маг театрально запрокинул голову, тряхнув копной светлых кудрей. Закрыл лицо ладонью, украшенной россыпью перстней, и погрузился в транс.

«Понятно», – разочарованно выдохнула Лика.

Она только сейчас смогла воспротивиться очарованию, которое буквально источал мужчина. «Понятно, почему по нему все с ума сходят».

– Это средних лет брюнет, – начал маг несмело, но с каждым следующим словом его голос обретал прежнюю уверенность. – Имя на букву… – Он на мгновение замолчал, видимо, подключался к мирозданию в поисках ответов. – На букву «Д». Дима, Денис… Нет… Нет. Все не то, – злился маг. – Джеймс, – наконец выдал он.

– Да! – заверещала от восторга Стелла, – Джонатан!

– Конечно. Я это знал.

Лика уже вышла на улицу, где до нее еще долетал чарующий голос мага, обещающего ответы на все вопросы. Так почему же она не осталась и не задала свой? Дело совсем не в ее идиотском прикиде, о котором Лика вдруг вспомнила. И не в том, что она считает мага шарлатаном. Она просто боялась услышать то же, что сегодня днем сказал доктор Абрамов, – надежды нет.

Алика быстро перешла на другую сторону улицы. И, решив срезать угол, направилась домой через парк. Хотелось проветрить мозги.

***

Как вместо своей одинокой квартирки она оказалась в шумном переполненном баре, Лика уже не помнила. Она сидела в самом дальнем углу за небольшим столиком и потягивала пиво. Это был уже пятый по счету стакан, не считая выпитого на вечеринке с друзьями. В голове приятно шумело, в районе желудка поселилось уютное тепло. Мысли не было ни одной, что ей определенно нравилось. Каждый новый глоток на время возвращал ее в реальность, и Лика начинала невольно прислушиваться к чужим разговорам, но стоило прохладной горечи стечь в горло – снова проваливалась в пустоту. Осознание того, что она не сможет спасти Полякова, делало ее беспомощной. Приятные же воспоминания, о которых девушка успела поведать дневнику, будили жалость к себе. Хотелось просто повеситься.

– Привет, – раздался над ухом уверенный мужской голос.

Лика уже отшила парочку приставал и этому так же небрежно махнула рукой, чтобы убирался.

– Я смотрю, ты скучаешь? Думаю, дай-ка подсяду, может, смогу поднять красотке настроение.

Лика скривилась от чужой беспардонности.

«Да ладно. Быть не может», – подумала она, глядя на стоящего рядом с ней молодого мужчину.

– Ты же этот, как там тебя… алхимик, черный маг и просто хороший человек – Божемир каковски?

– Божидар Влочар. Можешь звать меня просто Боже, – усмехнулся тот и сел напротив, поставив на стол бокал пива. – Шутка. Называй меня Борис.

Лика хотела возмущенно напомнить, что его никто не приглашал, но, не желая окончательно выходить из своей нирваны, где-то внутри себя лениво махнула рукой.

– Так ты была на моем шоу? А чего ушла? – не отставал маг, алхимик и кто-то там еще.

– Слушай, мне это не интересно. Или ты преследуешь любого, на кого не подействовали твои чары? Находишь их поодиночке и страшно мстишь, заговаривая насмерть?

Брезгливость в ее голосе сменилось неожиданной враждебностью. Лика понимала – все это выглядит, как детская обида, полученная в песочнице. Но вести разговоры она сейчас точно не собиралась. Хотелось поскорее вернуться в теплое бездонное небытие – еще хотя бы на пару часов. Она залпом допила свое пиво, достала из кармана пару помятых купюр и бросила на стол рядом с пустыми стаканами.

– Эй, я тебя обидел? – Маг коснулся ее руки в попытке задержать.

– Я же сказала, мне неинтересно, – демонстративно убирая руку, дыхнула она пивным выхлопом ему в лицо.

– Это из-за компаса, что ты носишь в кармане? – Он показал глазами на джинсы Лики, которая, поднявшись из-за стола, направилась к выходу.

– Откуда ты…

– Откуда я знаю? – переспросил маг и откинулся на спинку стула, довольный тем, что смог захватить внимание скептика. – Я почувствовал его, как только пересек порог того дома. Не стану врать, будто не знаю, что это за штука и кто ты такая, – он испытующе уставился на все еще стоящую в растерянности девушку.

Та медленно села обратно на свой стул. Желание побыстрее убраться сменилось любопытством.

– Так откуда ты знаешь о компасе?

– Я его чувствую – так же, как и твою боль. Тебя уже много месяцев терзает вопрос, но ты так и не осмелилась его задать.

Борис замолчал, давая Лике возможность переварить входящую информацию и прийти в себя для дальнейшего разговора.

– Я не думаю, что хочу задавать его сейчас.

Она снова поднялась из-за стола, неловко потопталась на месте и рванула к двери.

– Эй, постой, – окликнул ее маг.

Девушка обернулась. В его протянутой руке была визитка.

– На случай, если передумаешь.

– Я не… – снова начала Алика, однако, увидев на карточке изображение знакомого ей компаса, замолчала. Она с болезненной обреченностью подняла глаза на мага.

– Тебе не обязательно отвечать сейчас. Но, если передумаешь, позвони. На обороте мой телефон.

Алика еще несколько мгновений смотрела на Бориса, потом сунула визитку в задний карман джинсов и почти бегом выскочила на улицу.

Глава 2

Уже час Лика сидела за кухонным столом и в задумчивости вертела в руках визитку. Откуда чертов маг узнал о компасе? Алкоголь уже давно выветрился, и сейчас она боролась с желанием немедленно найти Бориса. Однако верить первому встречному на слово Лика тоже не собиралась. Она наконец отложила карточку и решительно поднялась из-за стола.

Лика знала – кабинет отца пуст, но все равно заглянула, прежде чем войти. Внутри было тихо. Только одинокий огонек настольной лампы под зеленым матовым стеклом тускло освещал часть столешницы, выхватывая из темноты ломаные очертания сложенных стопкой учебников. Девушка прекрасно ориентировалась в полутьме, так как проводила в кабинете отца все свободное от больницы и учебы время. Она не хотела включать свет, чтобы не потревожить жмущихся по углам призраков. Достала с одной из бесконечных книжных полок внушительный фолиант, затянутый в темную сыромятную кожу, и, отодвинув учебники в сторону, устроилась с ним за большим письменным столом.

Ее интересовала глава «Физические состояния времени и пространства. Способы воздействия». Звучало довольно устрашающе, особенно учитывая, что компас, о котором здесь шла речь, красовался на визитке чокнутого мага-фокусника, совершающего мировое турне.

Лика помнила историю, которую рассказывал отец, когда в первый раз заговорил с ней о Портале.

– Сотворивший мир призвал помощника, которого наделил силой созидания. Его называли Темным творцом. Два циферблата компаса означают миры – земной и подземный, – отец вел длинным крючковатым пальцем по изображению компаса на пожелтевшей от времени странице книги из Александрии. – Только он способен открыть проход.

– Почему «Темный творец»? – невольно перебила Лика. Ее маленькое сердечко быстро билось в груди, как и каждый раз, когда отец рассказывал ей очередную захватывающую историю.

– Потому что он вознамерился потягаться с Создателем. Он сотворил еще один мир – подземный, где хотел заточить своего отца навечно. За это Создатель проклял Творца, заточил в его же тюрьму, обрек на вечное скитание в темных недрах изнанки. Это место называется Арцелон. Что-то вроде дантовского Ада. Ты читала.

Тогда Алика еще не понимала, о каком Портале говорил отец, и не знала о его безумной теории путешествия между мирами. Ее тогда больше интересовала сказка о Создателе и его сыне.

Отец, как любой другой ученый, был закоренелым скептиком. При этом совершенно серьезно и с большим уважением изучал древние религии и обычаи. Алика порой недоумевала, как все это уживалось у него внутри. При абсолютном неверии в Бога он пытался построить Портал, способный вернуть маму из загробного мира.

Поляков с его одержимостью новыми открытиями был не лучше. Начитанный, знающий восемь языков, он почти никогда не разговаривал. А если такое все же случалось, от его колких замечаний и саркастических насмешек было не спрятаться. Именно поэтому он производил впечатление человека нелюдимого и желчного. Лика и сама первое время шарахалась от язвительных замечаний Руслана Витальевича. «Руслика-суслика», как она его про себя называла, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от собственной безнаказанности. Правда, сказать все, что она о нем думает, Полякову в глаза решилась только в семнадцать. Тогда они крепко поссорились.

К тому времени папа почти не приходил в сознание, и Алика разрывалась между больницей и лекциями. Ей тогда казалось, что это она умирает в душной больничной палате, утыканная проводами и трубками. Лишь в редкие минуты ясности, очнувшись от забытья, папа повторял одну и ту же фразу:

«Я должен… должен выполнить предназначение…».

Его голос обрывался так же неожиданно, как и возникал среди монотонного писка аппарата ИВЛ, такого же неестественного, как папины вторжения на территории давно умерших цивилизаций.

Лика все думала о том, как это, наверное, страшно, когда единственное, что ты помнишь, – острые, рваные обрывки собственной вины. Она забыла мать. Не понимала, что же случилось между родителями, что даже на смертном одре отец продолжал думать о данном себе слове. Отчаяние и усталость – больше ничего не осталось в ее душе и все чаще, заходя в его палату, она подсознательно желала ему смерти.

Лика совсем не спала в ту ночь, слушая безумную исповедь угасающего человека, которую он шептал своим страшным, перекошенным судорогой ртом. Утром она пришла на зачет по истории искусства. Поляков даже не спросил про папу, а после ее вялых, невнятных ответов – отправил на пересдачу. Лика захлебывалась яростью, бросала ему в лицо совершенно ужасные обвинения. Все, что накопилось за несколько лет их знакомства. Руслан, с пунцовым от напряжения лицом, зло смотрел исподлобья. Когда девчонка выдохлась, и вместо крика из ее пересохшего горла вылетали лишь короткие сиплые оскорбления, вдруг схватил нахалку за руку и рывком притянул к себе. Его синие глаза почернели от ярости. На скулах вздулись желваки, до неузнаваемости исказив его красивое лицо, но Поляков так и не произнес ни слова.

Лика снова посмотрела на изображение Портала или Врат, как еще называл это отец. Он нарисовал его незадолго до смерти, но так и успел им воспользоваться, чтобы вернуть маму. Девушка провела ладонями по лицу, пытаясь стряхнуть с себя груз воспоминаний. У отца ничего не получилось, потому что у него не было компаса. Но у нее-то он есть. Лика закусила губу. Как ни крути, а получалось, что чертов маг – единственный, кто может ей помочь. Времени до дня летнего солнцестояния оставалось не так много, нужно решаться. Она аккуратно сложила рисунок и сунула его в карман.

***

Сегодняшний день Алика провела с единственной подругой. Они с Викулей были ровесницами, что еще больше сближало их, так как в основном Лика общалась с коллегами папы, много старше нее. С Викой она могла быть собой, с ней не нужно было притворяться, бояться бросить тень на отца. Они могли неделями не видеться, а потом проговорить о разной ерунде весь день, как сегодня. Такое нерегулярное общение никак не влияло на их дружбу, которая продолжалось уже без малого десять лет.

Провожая подругу домой, Лика даже пожалела, что за этот год провела с ней так мало времени. Когда она убирала со стола грязные тарелки, ей на короткий миг показалось, что все уже наладилось, и она продолжила не спеша мыть посуду. Как странно – возможно, она уже не вернется сюда, а ее волнует чистота тарелок.

Управившись с делами, Алика набрала номер, написанный на оборотной стороне визитки. Борис почти сразу ответил ей и без прелюдий назвал адрес. Лика вызвала такси и, накинув на плечи светлый тренч, выскочила за дверь.

Бориса она застала в одном из клубов в центре города. Он восседал на мягком диване в окружении верных поклонников, которые всеми силами пытались ублажить своего кумира. Кто-то подносил ему выпивку, девушки в обольстительных нарядах старались принять самые выгодные позы. В удушающей атмосфере лести и снобизма Лика невольно передернулась, не решаясь протиснуться ближе к магу. Благо тот сам заметил ее и повелительным движением руки пригласил подойти. Толпа расступилась, пропуская девушку к «телу».

– Присаживайся, – похлопал он по бархатной обивке дивана. – В ногах правды нет.

– Спасибо, – буркнула в ответ Лика, усаживаясь на освободившееся место. – Я смотрю, ты занят. Может быть, мы встретимся позже? – с надеждой спросила она, только сейчас заметив, что Борис изрядно навеселе, и, скорее всего, нормального разговора у них не получится.

– Ерунда, – ответил он и отточенным жестом завсегдатая подобных заведений подал знак официанту принести его гостье выпивку. – Расслабься, ты какая-то напряженная.

– Да неужели? – проворчала Алика, откидывая за спину копну непослушных светлых волос. – Я вообще по делу.

– Тем более. Оторвись. Напоследок, – усмехнулся Боже и махнул рукой какому-то парню, тот приземлился рядом, пихнув Лику вплотную к магу.

– Эй, аккуратнее, – брезгливо бросила она.

Бориса, похоже, забавляла эта ситуация, и он с улыбкой рассматривал девушку. Он оказался так близко, что их носы почти соприкасались. Лике стало неловко. Маг был очень красив и беспардонно пользовался своим очарованием. Даже не подумал хоть чуть-чуть отодвинуться и, похоже, наслаждался ее смущением.

– Не нужно стесняться своих желаний, – он провел кончиками пальцев по ее щеке.

Алика отстранилась, стараясь выглядеть невозмутимой, но предательский румянец уже заливал щеки. За год отшельничества Лика успела отвыкнуть от проявлений симпатии в свой адрес и поспешила отсесть подальше. Еще пара таких выпадов, и она растечется по широкому плечу красавчика-мага теплой лужей.

– Слушай, я не хочу ни пить, ни расслабляться, – отмахнулась она от протянутого ей коктейля. – Скажи, когда ты будешь свободен, и делов-то, – едва сдерживая раздражение, Лика поднялась с дивана, чтобы наконец уйти.

– Народ, – громко сказал Борис, и поднял вверх обе руки, привлекая внимание своей паствы. – Мне нужно побыть одному. Я устал. Оставьте меня.

Компания заволновалась, послышались вздохи разочарования. Кто-то нехотя поднялся, кто-то продолжал сидеть на месте в надежде, что маг передумает.

– Все вон! – заорал Борис не своим голосом, и все тут же повскакивали со своих мест и спешно удалились.

Буквально через пару минут Лика с магом остались вдвоем в опустевшем зале.

– Ну, теперь ты можешь расслабиться? – с той же мерзкой ухмылочкой спросил Боже. На этот раз он не похлопывал рукой по дивану, а терпеливо ждал, когда девушка отомрет и наконец сядет.

Когда Лика заняла место на безопасном для своей психики расстоянии, маг продолжил:

– Я так понимаю, ты решила принять мою помощь?

– Только не говори, что помогаешь мне из простого человеколюбия, – ответила она на его двусмысленный взгляд. – Что хочешь получить от этого ты? Деньги? Сколько?

– Может быть, я – добрый волшебник, помогающий всем страждущим? – продолжал паясничать маг.

Алика понимала, что тот пьян, но непременно хотела получить ответы сейчас.

– Слушай, если ты не готов к разговору, я могу прийти в следующий раз.

– Ладно, – вскинул руки маг, – начистоту, так начистоту. Я так понимаю, тебе нужна моя помощь, чтобы совершить обряд перехода. Не смотри на меня так, – ответил он на вопросительный взгляд девушки. – Я знаю, что за игрушку ты носишь в кармане, – увидев, что Лика перестала злиться и теперь внимательно слушает его, продолжил: – Ты хотя бы примерно понимаешь, о чем речь?

– Об обряде nigredo, – уверенно ответила Лика, стараясь не выдать своего волнения. Похоже, хитрости этому Боже не занимать.

– Приятно иметь дело с профессионалами, – маг откинулся на мягкую спинку дивана и не спеша потянул коктейль через соломинку. – Выпей, – подвинул он ближе к Лике утыканный трубочками и зонтиками стакан.

– Я же сказала, что не собираюсь пить, – строго напомнил она.

– Ладно. Просто хотел, чтобы ты расслабилась. Иначе я тоже начинаю нервничать, а я этого не люблю. От переживаний морщины появляются, – и красивым жестом откинул со лба прядь вьющихся светлых волос. – Нужно уметь получать удовольствие от жизни, а не геммороиться и напрягать других.

– И сколько лет ты получаешь удовольствие от жизни? – спросила Лика, которая начала догадываться, зачем маг тянет время.

– Много, – ответил тот и снова присосался к коктейлю. – Ну, так что, продолжим обсуждать мою биографию или перейдем к делу?

– Объясни, – коротко попросила девушка, не желая больше выслушивать никчемные нравоучения.

– Это действительно часть процесса по созданию философского камня. В алхимии считается, что, только умерев, человек может воскреснуть и жить вечно. Видишь ли, ни одна живая душа не может попасть в потусторонний мир. Чтобы обмануть стражника, охраняющего врата в Арцелон, человека подвергают страшному ритуалу, о котором ты упомянула – nigredo. Это переходный процесс, включающий добровольную смерть человека. В момент перехода сущность носителя затемняется – это сознательное самопожертвование. Данный процесс еще называют «мистическая» или «магическая» смерть, потому что здесь «я» подвергается опасности исчезновения. Только очень сильная личность может пережить обряд перехода. Во время nigredo человека погружают в транс, где на ментальном уровне разрывают на части. Но, несмотря на то, что все это происходит у человека в сознании, он испытывает невыносимую боль.

– Разрывают на части? – переспросила обескураженная Лика.

Она читала описания перехода, которые отец оставил на полях книги из Александрии, но все равно не совсем понимала процесс. Совершенно обыденные пояснения Бориса вызывали у нее бессилие и панику, от которых сводило челюсти.

– Да. Это отказ от господства тела над душой, которая и высвобождается в процессе ритуала. Отказ, пусть и временный, активизирует внутренние силы человека, пробуждает его память о прежних жизнях. Мучительные кошмары, опасные, губительные экстазы – все это предстоит испытать душе за пределом нашего мира. Борьба с собой может лишить странника рассудка, и он забудет, зачем пришел.

Все эти жуткие слова о расчленении, умерщвлении и прочих ужасах, как ни странно, вызывали нетерпение. Тьма и так каждый день рвала ее душу на части. Однажды Лика уже умирала с отцом в палате интенсивной терапии. С Поляковым этот номер на прокатит, решила она, стараясь взять себя в руки.

– Значит, это возможно? Пройти через врата и найти там проклятую душу человека? – с нетерпением спросила Лика.

– Этот ритуал под силу лишь могущественному алхимику. Но я помогу тебе.

– Тебе нужен философский камень? – вдруг осенило ее. – Даже не стану спрашивать, почему тебе понадобилась моя помощь, но сколько у меня шансов вернуться из Арцелона с другом?

– Ты – умная девушка. Я думал, все археологи того… Двинутые. Немного завидую твоему другу. Да чего уж, испытываю черную зависть. Если не получится его вывести, могу утешить тебя, – он снова дотронулся до ее лица, призывно улыбаясь.

– Приятно, конечно, но, может, мы перейдем к деталям? – огрызнулась Лика, отстраняясь.

– Основное об обряде ты уже знаешь, – с несвойственной ему серьезностью продолжил Борис.

– Я не знаю главное – как мне найти там друга?

– Я дам тебе возможность призвать проводника. Предупреждаю, это должен быть человек, которому ты безоговорочно веришь. Конечно, уже умерший, – добавил он. – У тебя есть такой?

– Есть, – уверенно ответила Алика.

– Ладно, с этим разобрались. Теперь проясним некоторые нюансы. Все видения, кошмары, малоприятные местные твари – все это реально и может запросто тебя убить. Помни об этим. Просто хочу знать, что все это ты понимаешь, – добавил Борис. – Проход в Арцелон можно открыть лишь раз в году, в день летнего солнцестояния, то есть – завтра ровно в полночь. Через двадцать четыре часа вход – так же, как и выход, – закроется. Если ты не успеешь до этого времени найти друга и добраться до Врат, останешься там, по крайней мере, на год. А год в Арцелоне… так себе местечко, скажу я тебе.

– Что-то еще я должна знать?

– Да. Возможно, твой друг не вспомнит тебя. И, чтобы вывести его, ты должна будешь постараться. Ну так что? Ты готова?

– Готова, – уверенно ответила Лика и почувствовала, как холодные мурашки поднимают волосы на затылке. – Подожди, а как же Портал?

– Видишь ли, – Борис на мгновение отвел от нее глаза, словно засомневался, стоить ли говорить об этом, – твой отец уже приходил ко мне. Я построил для него Портал, но тогда у него не было компаса.

– Что? – морща брови, Алика вонзила немигающий взгляд в лицо мага. – Папа уже обращался к тебе? Так вот откуда ты знаешь… – осенило ее.

– Тогда увидимся завтра за час до полуночи, – без лишних слов ответил Борис. – Если ты, конечно, не надумала выпить со мной.

– До завтра, – смутившись, ответила Лика.

Когда она вышла на улицу, уже стемнело, и на город опустились прохладные летние сумерки. Алика медленно шла в сторону дома. Было совершенно неожиданно узнать, что отец обращался за помощью к Борису. Это немного успокаивало и придавало уверенности. В последние несколько дней она была в таком напряжении, что, наконец расслабившись, почувствовала страшную усталость. Было немного обидно, что не получилось отправиться в Арцелон прямо сейчас, но она решила не предвосхищать события. Она ждала этого момента год. Еще день точно потерпит.

Глава 3

Стоило голове коснуться подушки, как Лика провалилась в сон. Ей снился Руслан, который забыл ее. Девушка колотила кулаками в стеклянную стену, разделяющую их, и что есть сил кричала, пытаясь привлечь его внимание.

Проснулась она под утро в холодном поту и несколько минут сидела на кровати, пытаясь избавиться от неприятного послевкусия сна. Поднялась, переодела мокрую футболку, выпила воды и снова легла в постель. Несколько минут ворочалась с боку на бок – казалось, уснуть уже не получится, однако совсем скоро снова провалилась в небытие. На этот раз без сновидений.

Через неплотно зашторенное окно в комнату заглядывало яркое летнее солнце. Был, наверное, полдень, но Лика все же взглянула на будильник, чтобы убедиться в этом наверняка. Сегодня время приобрело для нее особую ценность, хотелось сохранить хотя бы видимость контроля над ним.

Такой длинной ночи у Лики не было с того самого дня в Перу, когда, связавшись со спасателями, она, казалось, целую вечность ждала их приезда у неподвижного тела Полякова. Единственное, что он успел тогда сделать, – передать ей вынесенный из пещеры компас. Сейчас она чувствовала такое же бессилие из-за странного сна и дурных предчувствий.

День обещал быть долгим. Стараясь не поддаваться эмоциям, Лика решила провести его наедине с собой, наслаждаясь каждым отпущенным ей мгновением. Она приняла душ, позавтракала, и до вечера гуляла в парке недалеко от дома. Идти на лекции или в больницу не хотелось это могло нарушить зыбкое душевное равновесие, которое Лика с трудом обрела после беседы с магом. Солнце отражалось на поверхности реки ослепительными бликами, на которые просто невозможно было смотреть не щурясь. Маленькими корабликами в воде плавали утки, оставляя за собой чуть заметный след. День выдался тихим и спокойным, в нем не было место суете и дурным мыслям. Она ощущала благодарность жизни за эти минуты спокойствия, которые успокаивали ее душу.

Домой Лика вернулась лишь под вечер. После прогулки во всем теле ощущалась приятная усталость. Она заглянула в холодильник. Наверное, нужно поесть? Но в горло ничего не лезло. Оказавшись одна в квартире, она снова почувствовала смятение. Не в силах больше ждать, она накинула плащ и направилась по указанному Борисом адресу.

«Ну, конечно, – оглядывая монументальную постройку из стекла и бетона, думала Лика. – Почему-то я не удивлена».

Запахнув длинный шелковый халат, наброшенный поверх футболки и шортов, маг отошел в сторону, пропуская гостью в квартиру. – Ты рано. Надеюсь, без труда нашла дорогу?

– Найти тебя легко. С таким эго и тщеславием, как у тебя, сложно затеряться.

Девушка прошла в просторный холл, не без интереса разглядывая обстановку.

– Впечатляет.

– Согласен. Шикарно! Даже боюсь тебе сказать, как все это неприлично дорого. Выпьешь? – Он обернулся к медленно идущей позади Лике. – Нужно же нам как-то убить время, – пояснил он, заметив брезгливый взгляд девушки. – Нет, я знаю и другие способы скоротать время, вот только понравятся ли они тебе?

– Если можно, кофе, – ответила она, не желая продолжать разговор о способах убить время. – С молоком и двумя ложечками сахара, – добавила Лика, когда Боже со своей дурацкой ухмылкой направился в кухонную зону шикарной гостиной.

– Ты все время здесь живешь? – поинтересовалась Лика, продолжая осматриваться.

– Когда не путешествую, – под гудение кофемашины ответил Борис. – А что?

– Ну, у тебя вроде имя не русское, вот я и подумала, приезжий.

– Это сценический псевдоним, – улыбнулся Борис.

– Так же как акцент? – добавила Лика, только сейчас заметив, что красивые восточные нотки в голосе ее собеседника улетучились.

– Вот, держи, – не ответив, он поставил перед ней на стол чашку ароматного американо. – Ты постоянно напряжена. Знаю еще парочку способов расслабиться, – проговорил он, глядя как Лика делает осторожный глоток. – Например – секс.

– Нет, – от неожиданности Лика так резко поставила чашку обратно на блюдце, что выплеснула половину кофе на стол. – Прости. Я сейчас все уберу, – она вскочила на ноги и завертела головой в поисках салфеток.

– Сиди, я сам, – усмехнулся Борис. Он оторвал от стоявшего на подоконнике рулона пару бумажных полотенец и промокнул лужу.

– У меня есть… – Лика стушевалась, встретившись с ним взглядом.

– Да, я помню – друг, – ответил маг. – Расслабься, это была шутка. Тебя так просто смутить. Это сейчас редкость.

После этих слов разговор пошел легче. Лика, конечно, хотела узнать побольше об их договоре с отцом, но решила не вдаваться в подробности. Каждый раз, когда девушка уже открывала рот, чтобы расспросить мага, в горле вставал ком, а глаза начинали пощипывать слезы. Непринужденная беседа отвлекала от пугающих мыслей, и это нравилось ей больше, чем правда.

Наконец время подошло к одиннадцати, и Борис засобирался. Он повел Лику по небольшому узкому коридору, и через пару минут они оказались в круглой комнате без окон. Обстановка здесь заметно отличалась от общего интерьера квартиры. На полу из прямоугольных каменных блоков был сложен треугольник с конусообразными выступами на каждой из трех его вершин и пентаграммой в центре. Все стены комнаты от пола до потолка занимали стеллажи с книгами и склянками. Лика чувствовала себя, как в кабинете у врача перед сложной операцией.

– На самом деле, все не так страшно, как ты себе рисуешь. Раз Темный компас у тебя, значит, ты не беспомощная принцеска, и можешь за себя постоять. Не думаю, что путешествие в Арцелон будет сложнее, – маг взял девушку за плечи и пристально посмотрел в ей глаза, перед тем как уложить в центр сооружения.

– Просто объясни, что ты собираешься делать. Мне так проще будет успокоиться, – попросила она.

– Хорошо, как скажешь. Самое сложное – это переход. Ты права, лишение тела власти над душой – процесс болезненный. Но я уверен, что ты справишься. Ложись.

Алика судорожно вдохнула и осторожно переступила через невысокий черный бортик.

– Ложиться обязательно? – Она поймала недоумевающий взгляд Бориса. – Хорошо, я лягу. Просто думала, что все это можно сделать и сидя, – ворчала девушка.

– Когда подействует зелье, ты потеряешь всякие ориентиры. Лежа тебе самой будет легче. Еще есть вопросы?

Лика покачала головой и легла на каменный пол. Стоило Борису скрыться из поля видимости, как тревога холодным мерзким червем начала извиваться внутри. Лика пыталась отвлечься, поглаживая рукой на удивление теплый камень Портала.

– Что это? – спросила она, нащупав похожие на письмена тонкие витиеватые бороздки.

– Магнетит. Это и есть Врата. Не беспокойся, все сработает, – заверил ее Борис. – Держи.

Лика приподнялась на локте и приняла из его рук серебряный кубок. Она с опаской посмотрела на ярко-красную жидкость в бокале, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, готовясь выпить содержимое.

– До дна, – предупредил Борис, стоило губам девушки коснуться края кубка.

Алая жидкость, словно виски, обжигала горло. Алика попыталась отпрянуть, но Борис не позволил. Он взялся за круглую подставку чаши и разом влил содержимое ей в рот.

Девушка оттолкнула от себя руку мага с кубком и резко села, пытаясь отдышаться. В горле и груди горело огнем. Лика ловила воздух ртом, пытаясь успокоить жжение.

– Что это? – прохрипела она, глядя на мужчину сквозь выступившие на глаза слезы.

– Кровь и еще кое-что по мелочи, – спокойно ответил Борис и поставил кубок на край небольшого стола. – Ритуалы на крови подразумевают символическую смерть, а затем – новое рождение. Как себя чувствуешь?

– Кажется, что внутри меня огонь, – порывисто выдохнула Лика и приложила руку к пылающей груди, будто это могло помочь унять жар.

– Адское пламя, – совершенно спокойно ответил маг. – Привыкай.

Лике показалось, что он улыбнулся. Однако тело ее взмокло и задрожало, комната поплыла перед глазами, и все мысли до одной тут же вытеснила паника. Девушка хотела утереть ладонью пот с лица, но руки не слушались. Она запрокинула голову, пытаясь удержаться в сознании, но с каждой секундой это давалось ей все труднее.

– Эй, – Борис взял Лику за затылок и заставил посмотреть на него. – Не так быстро. Это, – он поднес к ее лицу фиал на цепочке, – поможет тебе призвать проводника. Просто развей содержимое и подумай о нужном тебе человеке. И еще компас. Ты знаешь, как им пользоваться? – уточнил он и, получив невнятное качание головой, продолжил. – Два циферблата – две стрелки. Чем ближе сходятся стрелки, тем меньше времени остается на поиск выхода. Поняла? Как только стрелки сойдутся вместе, портал закроется и вам будет не выбраться.

– Времени? – удивилась Лика.

– Этот прибор не совсем компас. Он показывает не только направление к Порталу, но и время, через которое границы двух миров наложатся друг на друга и станет возможен переход.

– Поняла.

Борис повесил фиал девушке на шею. Алика пыталась кивнуть, но лицо онемело, нижняя губа отвисла и вместе с веками начала стекать вниз, обжигая кожу. Она силилась что-то сказать, но лишь брызгала слюной. Казалось, тело раскалилось добела. Каждый вздох давался с трудом. Пол содрогнулся, под ней будто разверзлась бездна. Смертельный ужас сдавил сердце, и она устремилась вниз, захлебнувшись так и не прозвучавшим криком.

Через несколько минут Алика рухнула на что-то твердое и острое. Похоже, это были камни, которые тут же впились в ее бока и спину. Голова раскалывалась, тело все еще не слушалось. Казалось, мозг воспален, и даже тусклый свет, попадающий на роговицу глаз, вызывал сильнейшие приступы нестерпимого болезненного экстаза, как при долгой щекотке, – невыносимое чувство незащищенности, боль и какое-то странное жгучее удовольствие смешивались внутри, вызывая дрожь и слезы. Ей хотелось по-детски расплакаться, избавляясь от этих мучительных ощущений. Алика зажмурилась, сделала глубокий вдох и снова открыла глаза.

С неба, теряющегося за плотной пеленой тумана, ей в лицо летел… Снег? Девушка быстро заморгала, чтобы избавиться от видения, но, когда снова открыла глаза, светлые крупинки все еще падали. Только присмотревшись, она поняла, что это не снег, а пепел.

Лика медленно села. Неотступная боль в теле притупилась, сделалась будто фантомной. Девушка уже немного свыклась с ней и старалась ее не замечать.

Лике показалось, что дымка вокруг пришла в едва заметное движение. Сощурив глаза, девушка присмотрелась. Она не столько видела что-то, сколько ощущала движение кожей. Через пару минут туман собрался в большую темную тень, и из нее вышло безобразное существо, отдаленно напоминающее громадную собаку. Абсолютно лишенное шерсти, с широкой грудью и мощными лапами. Оно медленно приближалось к девушке, нюхая воздух и скаля длинные, как клинки, зубы. Лика понимала, что именно ему предстоит избавить ее душу от власти тела. Хорошим решением в этой ситуации было бы расслабиться, но она не могла оторвать взгляд от адской псины. Тугие, как канаты, мышцы перекатывались при каждом движении под покрытой уродливыми шрамами черной кожей, острые когти со скрежетом царапали камни, а из огромной пасти доносилось низкое гортанное рычание, которое вместе с обильной слюной животного непрерывно вытекало наружу.

Алику сковал ужас, тело окаменело. Пожар, все еще выжигающий грудь, больше не волновал ее. Все, что она сейчас видела, – два огромных красных глаза в метре от своего лица.

«Я уже иду, – прошептала она еле слышно, пытаясь заглушить низкий рокот зверя, отдающийся вибрацией у нее в груди, – уже иду, родной».

Лика зажмурилась и отвернулась от дышащей жаром пасти. Она чувствовала, как горячая слюна чудовища с шипением стекает по ее лбу, ощущала дыхание пса на своем виске, продолжая, как мантру, повторять: «уже иду… уже иду…».

Через мгновение горло обожгло каленым железом, и жилы, мышцы и нервы, словно струны, начали рваться с тяжелым протяжным звуком. Голову наполнила какофония голосов. А из раны вместе с кровью хлынула жизнь. Боль была мгновенной, но мучительной. Агония тут же охватила все тело. Казалось, миллионы острых раскаленных кинжалов снова и снова вонзались в незащищенную плоть, заставляя ее извиваться в твердых каменных ладонях скал.

***

Пришла в себя Алика в полнейшей тишине. Не открывая глаз, она некоторое время прислушивалась к ощущениям. Ни пожара в груди, ни боли от падения она больше не чувствовала. Ей вдруг стало страшно – а что, если маг обманул ее, и пути назад нет? Она никогда до этого момента не действовала самостоятельно. Рядом всегда находились отец или Поляков, которые в любую минуту были готовы поддержать ее. Девушка осторожно ощупала себя: лицо, грудь, живот… Вроде, все на месте и вполне осязаемо. Она наконец открыла глаза и осторожно села.

Пейзаж вокруг мало изменился, и теперь вместо плотного серого тумана вокруг были высокие черные скалы. Отвесные склоны нависали над головой, грозя в любой момент обвалиться и похоронить ее под грудой камней. Из глубоких трещин в земле доносился едва различимый гул голосов, словно нестройные вопли душевнобольных.

Лика поднялась на ноги и осмотрелась. Нужно было решить, в каком направлении двигаться. Узкая извилистая дорога, петляющая среди отвесных скал, терялась вдали. Девушка несколько мгновений колебалась, глядя по сторонам, но тут вспомнила про фиал, который маг надел ей на шею. Она приложила ладонь к груди, нащупала его под рубашкой и, вытянув за цепочку, сняла с шеи. Внутри был ярко-бирюзовый крупнокристаллический песок. Лика вытащила пробку и, недолго думая, развеяла его вокруг, сосредоточившись на имени того, кого хотела призвать проводником в это мрачное место.

Песок застыл в воздухе, образуя вокруг девушки плотное облако бирюзовой пыли, а через мгновение, словно подхваченный порывом ветра, исчез. Лика принялась ждать. Но ни через минуту, ни через десять никто не появился.

«Вот урод, обманул», – вырвалось у нее.

Раздосадованная неудачей, Лика медленно двинулась вперед.

Глава 4

Алика уже довольно долго шла по ущелью, казавшемуся нескончаемым. Тут и там небо рвали острые, ослепительные вспышки молний, вырисовывая края тяжелых сизых туч и склоны стоящих черной стеной скал: с острыми вершинами, трещинами и опасными уступами, готовыми обрушиться в любой момент на петляющую внизу тропу. Девушка прислушивалась к своим ощущениям, сжимая в кармане джинсов компас в надежде, что тот приведет ее прямо к Полякову. Но ни в душе, ни в однообразном пейзаже ничто даже не намекало на то, что она на верном пути.

Сейчас бы очень пригодился проводник, но, похоже, хитрый Боже ее наколол, и теперь ей придется полагаться только на себя.

Краем глаза она заметила справа едва уловимое движение. Казалось, кто-то крался за ней в тени черных скал. Лика невольно замедлила шаг и прислушалась, но ни один звук не доносился до ее воспаленного волнением слуха. Она все еще помнила об адском псе, и мучительные ощущения, пережитые совсем недавно, вернулись холодной тянущей болью в животе. Алика старалась не показывать своего беспокойства, но тело ее было напряжено до предела. Она искала глазами хоть что-нибудь, чем сможет защититься от непрошеного гостя. Вдалеке ущелье становилось шире, а скалы – ниже и реже. Похоже, впереди широкое пространство. Нужно продумать стратегию защиты, ведь как только она выйдет на открытое место – животное, скорее всего, нападет.

Метрах в ста от нее показались невысокие скрюченные деревца. Лика прибавила шагу, чтобы запастись хотя бы палкой на случай атаки незнакомца, но ее ждало разочарование. Деревья были такими хилыми, что едва ли могли выдержать сокрушительную силу челюстей адского пса. Алика осторожно огляделась по сторонам. Никого. Либо ей показалось, либо эта псина чертовски умна. Ладно. Если зверюга не напала в ущелье, возможно, она следует за ней по другой причине.

«Вот скоро и узнаем», – подумала Лика, оглядывая, казалось, бескрайнюю выжженную пустыню.

Докуда хватало взгляда, была видна лишь потрескавшаяся черная земля. Кое-где взгляд цеплялся за такие же скрюченные, голые деревца, и весь этот скучнейший пейзаж терялся в огромной, дышащей огнем пасти горизонта. Его живое, пульсирующее пламя переливалось от кроваво-красного до ярко-желтого, превращая унылую картину перед глазами в нечто ужасающее и вместе с тем прекрасное.

Стоило Лике выйти на открытое место, ноги ее тут же увязли в плотном непроницаемом тумане. Лишенная защиты скал, по колено в тумане, словно в черной воде, она почувствовала себя абсолютно беззащитной. Постаралась незаметно оглядеться в поисках преследователя, но никого не заметила. Скорее всего – показалось. Компас в кармане нагрелся от ее ладони. Это верный знак. Возможно, и без проводника удастся найти здесь Руслана. Правда, где это – «здесь», она представляла себе смутно. Она достала компас. Его стрелки были сейчас ровно перпендикулярны друг другу. Время есть.

Плотный туман под ногами пришел в движение, и, прежде чем Лика сообразила, что происходит, кто-то с силой несущегося под откос локомотива налетел на нее и сбил с ног. Отлетев на несколько метров, она еще не успела понять, что произошло, как кто-то тяжело навалился ей на грудь. Единственное, что Лика успела заметить, – огромную зубастую пасть, во влажном жаре которой через мгновение исчезла ее голова.

– Лаки, фу! – послышался совсем рядом юношеский голос, и девушка вновь обрела свободу, со свистом пытаясь отдышаться.

Едва переведя дыхание, Алика с трудом уселась прямо на земле, вытирая рукавом рубашки собачьи слюни с лица. Перед собой она увидела парнишку, который играл с огромной адской гончей, словно с котенком. Та прыгала, валилась на землю, перекатывалась через спину и снова вскакивала на ноги, чтобы попробовать отнять у него палку.

– Ты кто такой? – охрипшим от волнения голосом спросил Лика.

– Маркус, – ответил юноша и, наконец, отшвырнул палку в сторону.

Тварь тут же рванула за ней и исчезла из виду.

– Я Алика.

– Прости ее, она еще маленькая. Все время играть хочет. – он протянул девушке руку, помогая подняться.

– Маленькая? – ошарашенно протянула Лика, вспоминая размеры псины.

Собака была чуть меньше лошади, какой же она станет, когда вырастет?

– Я нашел ее совсем крошкой. У нее была сломана лапа.

– Я не знала, что адских гончих можно приручить, – проговорила Лика, отряхиваясь. – Думала, они подчиняются только… Кто тут у вас главный? Не смотри так, я о них читала, – пояснила она, заметив вопросительный взгляд мальчишки.

– Это да. Но знаешь, все зависит от того, в какой момент происходит приручение. Просто с Лаки это произошло до ее привязки к хозяину. Я смог завоевать ее доверие. Вообще, адские гончие – глупые создания, но беззаветно преданы своему хозяину. Первых двух мне пришлось убить, – улыбнулся он.

Лика с интересом наблюдала за своим новым знакомым. Он так запросто рассказывал, как убивал адских существ, это совершенно не вязалось с его видом. Парень был длинный и тощий, совсем еще подросток. На вид – лет шестнадцать, не больше. Но от него исходило странное ощущение силы. Ловкий и гибкий, Маркус походил на молодого хищника, что с любопытством обследует свои владения. Судя по одежде, он находился здесь давно. Засаленные на коленях коричневые бархатные бриджи и такая же вытертая жилетка, надетая поверх когда-то белой рубашки, выдавали в нем молодого аристократа века этак семнадцатого.

– Ты давно тут?

– Время здесь – величина относительная. Но, если судить по твоей одежде, – давно. Что ты здесь делаешь? Я чувствую запах плоти и едва уловимое биение сердца.

– Кое-кого ищу, – ответила Алика. Конечно, она впервые видит этого Маркуса, но, судя по всему, он славный малый. Да и собачка его может пригодиться. Лика оценивающе смотрела на парня, решая, стоит ли рассказать ему о своей миссии, или воздержаться. – Ты хорошо знаешь местность?

– Здесь небезопасно. За этой равниной начинаются владения Шираку – демона отчаянья. Всем здесь заправляет Маут или Черная смерть. Эти земли разделены между его шестью детьми. Их дворцы начинаются сразу за огненной рекой, – Маркус указал пальцем на пылающий горизонт.

То, что Алика приняла за небо, оказалось огненной рекой. Вот почему оно показалось ей живым.

– А что за ней? – поинтересовалась она.

– Нефритовый дворец Шираку.

– Туда можно как-то попасть?

Маркус усмехнулся.

– Можно. Но я бы не советовал. Каждый дворец – своего рода лабиринт, из которого нет выхода. Вернее – есть, но к тому времени, как ты доберешься до него, демон выпьет тебя досуха.

– Выпьет?

– Да, эти твари питаются человеческими страхами, болью, отчаянием. Их дворцы – как парк зловещих аттракционов для угодивших в лапы демонов душ. Если ты хочешь попасть в Нефритовый дворец, просто подожди здесь. Свора адских гончих всегда в поисках новичков для утех своих Хозяев.

– А без адских собак как-то можно туда проникнуть?

– Думаю, я быстрее смогу ответить на твои вопросы, если ты прямо скажешь мне, что ищешь? – сощурил глаза Маркус.

Алика ловила себя на мысли, что мальчишка старше и умнее, чем кажется, но никак не могла к этому привыкнуть.

– Я ищу друга, – начала она. – Его отправило сюда проклятие. Тело его все еще живо, но душа застряла здесь, в Арцелоне. Я хочу вернуть ее.

– А ты не робкого десятка, – усмехнулся Маркус, с интересом и уважением рассматривая девушку. – Бревулла ты, я так понимаю, добровольно прошла?

– Бре… кого? А, впрочем, даже запоминать не хочу.

– Стража врат. Помесь Церегула – демона огня и адской гончей. Да, подруга, ты даешь. Видимо, тот, кого ты ищешь, стоит того?

– Не сомневайся.

– Ладно, отведу тебя. Но мы не можем искать его во всех семи дворцах. Есть что-то, что укажет на него? Может быть, вещь, или, я не знаю, прядь волос?

Лика задумалась. Она сняла с себя рубашку и повязала ее на пояс.

– Жара, – виновато улыбнулась она, пытаясь сообразить, нет ли у нее какой-то вещи Руслана.

Вместо нового вопроса Маркус подошел к девушке и протянул руку к висящим на ее шее побрякушкам. Лика тут же отстранилась, пытаясь сохранить дистанцию, но парень, словно завороженный, снова приблизился почти вплотную. Он взял двумя пальцами небольшой кристалл, нанизанный на засаленную, потемневшую от времени веревочку.

– Это подарок, – осторожно забирая из его руки камень, пояснила она. – Странно, до этого он никогда не светился, – нахмурила брови Лика, разглядывая пульсирующий внутри камня сгусток света.

– Ты знаешь, что это? – больше не пытаясь нарушить ее личное пространство, спросил Маркус. Но, заметив растерянный взгляд девушки, ответил сам:

– Это – «Сердце зари». Магический амулет. Он соединяет душу дарителя с предметом его страсти.

– Предметом его страсти? – со смешком переспросила Лика. – Какой еще страсти?

– Это любовный оберег. Его дарят дорогому сердцу человеку, после чего тот становится связан с дарителем ментально, духовно и физически, – заулыбался парень.

– Ты ошибаешься, – с недоверием ответила Лика. – Это просто стекляшка.

– Ладно, – поднял руки вверх Маркус. – Стекляшка, так стекляшка. И что она тебе говорит?

– Подожди, ты хочешь сказать, что она поможет мне найти Полякова?

– Чем вы ближе друг к другу, тем больше камень разогревается.

Лика снова взяла розовый кристалл в руку. Он действительно стал теплым, и пульсация света внутри словно усилилась. Поляков подарил ей его на восемнадцатилетие. Они тогда сидели в машине, пытаясь переждать песчаную бурю. Порывы ветра яростно швыряли тонны песка в стекла. Казалось, что весь мир исчез в этой нескончаемой яростной буре, поглотившей солнце.

Несмотря на бушующую снаружи стихию, Поляков, в отличие о самой Лики, был абсолютно спокоен. Он рассказывал ей легенду о демоне юго-западного ветра – Пазузу, который приносил засуху и голод в засушливые сезоны, и потопы – во влажные, пытаясь стереть все сущее с лица земли.

– Я совсем забыл, – отряхивая лоб спутницы от налипшего песка, неожиданно произнес он. – У кого-то день рождения.

– Правда? – по привычке начала ерничать Лика. – И у кого же?

Руслан вытащил из кармана небольшой камешек.

– На веревочке, – смущенно улыбнулся он.

Его неожиданное дружелюбие почему-то пугало Лику. Приказной тон и холодный взгляд были куда привычнее.

Она вдруг почувствовала, что воздух в небольшом салоне внедорожника раскалился, и ей стало нечем дышать. Взгляд синих глаз напротив затягивал ее в свой омут, лишая воли.

Руслан повесил импровизированный кулон девушке на шею.

– Потеряется, – сипло выдохнула Лика, стараясь отстраниться от него. Воздух, смешанный с его дыханием, выжигал ее легкие.

– Не потеряется, – заверил он и прижег концы шелковой веревочки зажигалкой. – Давай спать, – встретившись с ней взглядом, сказал Руслан и почти сразу отвернулся.

Лика еще несколько минут смотрела на его мерно поднимающуюся в такт дыханию спину и машинально теребила гладкий камушек на веревочке. Они впервые остались вдвоем, и сейчас, слушая дыхание Полякова, Лика злилась не на то, что своим бодрящим сарказмом тот снова выставит ее идиоткой, а на желание, что совершенно неожиданно завладело ею. Она боролась с искушением развернуть Руслана к себе и впиться в соленые от песка губы поцелуем. Лика откинулась на спину и закрыла глаза.

Ей, казалось, она чувствует тепло его рук на своей коже. Осторожные пальцы медленно скользили по ее щеке, порывистое дыхание огнем опаляло приоткрытые в нетерпении губы. Едва касаясь кожи, он целовал самые чувствительные местечки: за ухом и шею. Его волосы, щекоча, падали ей на губы и подбородок.

Лика проснулась от собственного стона и резко села. Машину занесло почти по самую крышу, оставив нетронутой лишь тонкую полоску стекла, и в салоне царил полумрак. Руслан спал, повернувшись к ней лицом, и тихо сопел во сне.

Камень действительно не потерялся. Позже она несколько раз пыталась его снять, чтобы повесить на цепочку, но узел приплавился намертво, а разрезать его Лика не решалась.

– Пошли, – прерывая ее воспоминания, напомнил о себе Маркус. – Скоро гончие выйдут на охоту. Я бы предпочел убраться с их дороги. А ты?

– Я тоже, – поддержала его Лика, все еще находясь под впечатлением от рассказа парня и послевкусия нахлынувших воспоминаний.

Ребята ускорили шаг. Лаки куда-то пропала, и они шли в относительной тишине. Были слышны лишь далекий гул голосов и шипение, с которым из трещин между камней вырывался пар. Земля здесь была горячая. Лика чувствовала это даже через подошву своих кроссовок. Она с любопытством пялилась на босые, покрытые копотью ноги Маркуса. Тот не обращал внимания на спутницу. Взгляд его синих глаз был устремлен на дорогу. Лишь оказавшись под защитой невысокой скалистой насыпи, Маркус снова заговорил.

– За тем уступом – Нефритовый дворец. Что твой камень? – вполголоса спросил он.

– Ничего не изменилось, – прижав ладонь к груди, ответила она.

– Значит, его здесь нет, – в задумчивости поговорил парнишка и огляделся.

Вдруг он схватил ее за запястье и толкнул за ближайший валун. Лика не удержалась на ногах и уселась на задницу.

Он поднял ладонь и посмотрел на девушку, давая ей знак – замереть. Через минуту мимо них, сотрясая землю, промчалась свора адских псов. Топот огромных лап почти затих вдали, как перед ними появилась еще одна, перекрывая путь к отступлению. От неожиданности Алика подскочила на ноги и вжалась спиной в камень.

– Мать твою, Лаки, – Маркус насилу отогнал от себя собаку, норовившую вылизать ему лицо.

– Иди, иди уже. Позже поиграем.

Лаки мельком взглянула на оторопевшую девушку, снова попыталась подлезть под руку Маркуса и, наконец, умчалась догонять своих подружек.

– Задорная псина, – все еще дрожащим от испуга голосом проговорила Лика.

– Да ты себе даже не представляешь…

Маркус, как грациозная пума, в два прыжка добрался до вершины насыпи и огляделся.

– Кажется, опасности нет, пошли, – он махнул девушке рукой и сбежал вниз.

За все то время, пока спутники шли через пустыню, они не обменялись и парой слов. Маркус был сосредоточен: все время прислушивался, приглядывался, в любую минуту ожидал нападения. Лике тоже передалась его настороженность. Каждый новый звук заставлял ее испуганно озираться. Она поймала себя на мысли, что, наверное, это очень страшно – постоянно находиться в ожидании поимки. Когда все вокруг – возможное зло, что ждет своего часа. Хитрый Боже – молодец. По доброй воле даже в поисках бессмертия сюда вряд ли кто-то спустится. Но, несмотря на постоянную опасность, Алика сейчас чувствовала себя более живой, чем весь прошедший год. Видимо, без экспедиций ей не хватало доли риска. Приключения наполняли ее существование особым смыслом, ощущением новизны, странной жаждой, которая не давала в очередной раз сорваться вниз. Наверное, поэтому Лике был так нужен Поляков. Он не просто понимал, он разделял ее вечную жажду движения вперед.

– Как ты сюда попал? – наконец спросила она у Маркуса, когда дорога начала петлять среди чахлых, редких деревьев, хоть как-то скрывающих их своими тонкими скрюченными ветвями.

– Шпага, – коротко ответил Маркус. – Я был молод и беспечен. – Он мельком взглянул на Лику и улыбнулся. – Я полюбил не ту женщину. Ее муж проткнул меня в поединке. Вот так иногда оканчиваются истории любви, – усмехнулся он. – Моя ночная нимфа, – задумчиво добавил Маркус, думая, что спутница не услышит его.

– Женщина? – усмехнулась Лика. – Сколько тебе лет?

– Шестнадцать. И нечего улыбаться. Александр в моем возрасте командовал армией. Ты сомневаешься в том, что я – мужчина? – Маркус ловко запрыгнул на большой камень и развернулся к ней лицом. Казалось, он сам сейчас выхватит шпагу и заставит драться с ним на дуэли.

Лика с трудом подавила улыбку, видя решительный настрой парнишки.

– Прости, я не это имела в виду. Просто…

Договорить она не успела, Маркус стремительно спрыгнул со своего постамента и заставил ее пригнуться.

– Тише. Замри, – прошептал он еле слышно, пригибая голову девушки к камням.

Совсем близко раздался свист исполинских крыльев, тела укрывшихся за большим валуном путников обдало жаром, поднявшимся с земли.

– Это – Нгала, – все еще шепотом пояснил Маркус, когда шум стих. – Стражник Маута. Возможно, из его дворца снова кто-то сбежал.

– Снова? – переспросила Алика, заметив, что Маркус отвел глаза.

– Ты что, сбежал из дворца эээ… Маута?

– Уже давно, – ответил тот и привстал, чтобы оглядеться.

– Ты видел там кого-то? Может быть, что-то слышал о Полякове. Руслане Полякове?

– Нет, прости. Я слышал вопли, крики, стоны, но вот имен никто не называл.

Лика поморщилась, стараясь не поддаваться волнению, которое вновь завладело ею, стоило услышать слова: крики и стоны. Она глубоко вдохнула.

– Думаешь, твой друг во дворце Маута? Хотя ты, наверное, права. Живой человек. Такую диковину Маут точно прибережет для себя. Ты говоришь, что тело его еще не умерло?

– Да, а что?

– Это значит, что Маут еще не сломал его волю. Твой друг сопротивляется ему.

– Я в этом уверена. Он – сильный. Тогда во дворец Маута? – спросила Лика, когда они с Маркусом снова вышли на дорогу.

– Давай, попробуем. Хотя, ты знаешь, наверное, это последнее место, куда мне хочется попасть.

– Я понимаю, но ты можешь просто показать мне путь. Я не прошу тебя идти со мной. Хотя точно бы не отказалась от помощи. Ты же знаешь, как найти дорогу в его подземелье?

– Тут такое дело, я не помню дороги, – скривив губы в подобии улыбки, ответил Маркус.

– Но ты же сказал, что сбежал оттуда?

– Да, но ты же знаешь, как обычно бегут из таких мест, – куда глаза глядят. Я не думал в тот момент, что мне придется возвращаться. Но нам есть, у кого спросить, – сказал он, видя разочарование на лице спутницы. – Есть здесь один чернокнижник…

– Хочешь сказать, что и здесь есть те, кто промышляет запрещенкой?

– А что ты думала, и в Арцелоне есть жизнь. Никто не отменял похоть, предательство, ложь, алчность… А здесь такого добра – хоть ложкой ешь. Идем?

Лика кивнула, и они снова отправились в путь.

Глава 5

Чахлая лесополоса закончилась, и путники снова оказались в ущелье. На узкой, петляющей между скал тропинке Лика почувствовала себя гораздо увереннее. Где-то вдалеке они пару раз слышали звук огромных крыльев Нгал. Лика всем сердцем верила, что это Руслан сбежал из проклятого дворца Маута и сейчас находится в относительной безопасности. Они его непременно найдут. «Сердце зари» становилось все теплее по мере их приближения к дворцу. Но сейчас они направлялись не туда.

Пока они добирались до колдуна, Лика все думала над тем, что не так представляла себе это место, изучая книги в папиной библиотеке. И Маркус со своей ручной адской псиной, и чернокнижник этот, который может помочь – как она поняла из разговора с парнишкой – в любой скользкой ситуации. Крылатые демоны, о которых она вообще никогда не слышала. Побеги из дворца пыток… Все почти так же, как на Земле, если не принимать во внимание климат и мрачноватый пейзаж. Хотя – дело вкуса, думала она, разглядывая глянцево-черные, словно вырубленные из цельного куска вулканического стекла, отвесные скалы. Никакой растительности, кроме иссушенных зноем карликовых деревьев, она здесь не видела. Вместо солнца на горизонте рдела огненная река, окрашивая окрестные земли в кроваво-красный. За то время, что они находились в пути, та стала шире, Лика даже могла различить, как, переливаясь жидким золотом, по ней течет раскаленная лава, озаряя яркими вспышками тяжелые, нанизанные на острые пики скал багровые облака.

Чем ближе они подходили к реке, тем более жарким становился воздух. Во рту у Алики пересохло и стало трудно дышать.

– Слушай, а воду здесь можно раздобыть? – стараясь не выдавать своего волнения, спросила она Маркуса, с совершенно беззаботным видом прыгающего с камня на камень, словно он просто вышел пройтись. А ведь, скорее всего, так оно и было.

– Сейчас дойдем до Альфарда – будет тебе вода.

Маркус спрыгнул на дорогу и пошел рядом с Ликой.

– Расскажи мне про этого чернокнижника. Ты доверяешь ему? – попросила она, стараясь отвлечься от жажды.

– Конечно, нет.

– Тогда зачем мы идем к нему?

– За картой, – с удивлением ответил Маркус, словно не уловил смысла вопроса. – Ты же хотела попасть во дворец Маута. Или передумала? – сощурил он один глаз и, не дождавшись ответа, снова заскочил на камень.

***

Через полчаса они оказались перед вертикальной расщелиной в скале. Чтобы добраться до нее, им пришлось карабкаться несколько метров вверх по почти отвесной стене. Щель была такая узкая, что Лика ни за что бы не догадалась, что это – вход. Маркус засунул руку в проем, до чего-то дотронулся внутри, и проем стал расширяться.

– Был здесь пару раз. Пошли, – махнул он рукой, приглашая девушку следовать за ним, и исчез в черной пасти грота.

Это напомнило Лике последнюю вылазку с Русланом в ту самую пещеру в Перу, где они нашли компас. Ей он не позволил пойти с ним. Наверное, предвидел исход этого вторжения. И сейчас, следуя за Маркусом, Лика пыталась представить, что тогда видел и чувствовал Руслан. Сердце ее болезненно сжалось, а в душе поселился страх, что их тоже ждет неудача. Она прибавила шаг, пока могла различить в темноте удаляющийся силуэт парнишки.

Пройдя длинным извилистым коридором, они оказались в большой пещере. На каменных стенах в медных держателях горели факелы, впереди был новый проход, откуда донесся низкий прокуренный бас:

– Кого нелегкая принесла?

– Это я – Маркус, – ответил юноша и чуть замедлил шаг, видимо, ожидая, когда хозяин пригласит их войти. – Он немного нервный, – пояснил Маркус. – Но отходчивый.

Лика криво улыбнулась, не зная, как реагировать на эту информацию. Но, видя, что парень остановился, на всякий случай отступила на шаг.

В проеме замаячила огромная тень и начала надвигаться, заслоняя собой свет. На пороге появился здоровенный детина в длинном болотно-зеленом плаще. Он был весь седой, хотя на вид ему было не больше сорока. Его черные глаза зло сверкали в ярком свете огня, а ссутуленные плечи и широко расставленные ноги делали похожим на разбуженного в неурочный час медведя.

Лика невольно вздрогнула, когда человек снова заговорил.

– Чего вам? – Он близоруко прищурился и, узнав, наконец, Маркуса, нахмурил брови. Но на лице его не было недовольства – напротив, Лике показалось, что их визит вызвал у него замешательство.

Мужчина молча вернулся в комнату, бросив гостям:

– Заходите, коль явились.

Они с Маркусом вошли в небольшой кабинет вслед за хозяином. Лика с интересом оглядывалась по сторонам и бросала мимолетные взгляды на чернокнижника, опасаясь вызвать своим любопытством его недовольство.

Помещение напоминало кабинет Бориса, из которого началось ее путешествие в Арцелон. Такой же круглый, от пола до потолка заставленный стеллажами с книгами, склянками и прочей дрянью, о назначении которой Лика даже не догадывалась. Некоторые полки были закрыты тканевыми занавесками. Видимо, там хозяин хранил то, что не предназначалось для чужих глаз.

Маг указал им на небольшой диван, покрытый облезлой шкурой. Сам же сел за каменный стол, на котором лежала раскрытая книга.

– Итак, – сказал он, стоило гостям расположиться на диване.

– Альфард, мы пришли к тебе за помощью, – начал Маркус. – Нам нужна карта дворца Маута.

Тот несколько минут молчал, почесывая неряшливую поросль на подбородке. Наконец спросил – резко, как на допросе:

– Цена?

Маркус вскочил на ноги и пружинящей походкой подошел к столу, доставая что-то из кармана брюк. Он выложил на стол перед магом несколько овальных черных кристаллов. В подрагивающем свете факелов казалось, что внутри них – огонь.

– Это застывшая кровь Нгал, – пояснил Маркус, скорее, для Лики, но тоном, который говорил о высокой ценности кристаллов.

– Нет, – не отрывая цепкого взгляда от Маркуса, ответил мужчина.

Лика видела, как напряглась спина парнишки. Он снова полез в карман и вытащил пузырек с какой-то жидкостью. Альфард взял его в руки и поднес ближе к свету.

– Яд адской гончей? И все равно – нет, – он положил фиал на стол и, отклонившись вбок, указал пальцем на сидящую на диване Лику.

– Ты.

Девушка вздрогнула и машинально приложила ладонь к груди, словно хотела удостовериться, правильно ли поняла мага.

– Да, ты, – угрожающе понизив голос, ответил Альфард. – Подойди.

Алика, так же как Маркус, вскочила на ноги и быстрой неуверенной походкой подошла к столу.

– Эй, брат, у нее ничего нет, она – новенькая. У меня еще есть зубы «животных».

– Я сказал – нет, – Альфард приподнялся в кресле и в бешенстве хлопнул ладонью по столешнице с такой силой, что от удара подскочил и перевернулся серебряный кубок. По светлому камню поползла красная жижа. Лика была почти уверена, что это кровь.

Маркус мельком взглянул на спутницу.

– Хорошо, но Маркус прав, у меня ничего нет.

– Тут ты ошибаешься. У тебя есть нечто поистине ценное, – осклабился маг и медленно сел на свое место. – Твоя душа, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд.

– Душа? – Алике казалось, что ее связали по рукам и ногам, и она не может пошевелиться. Снова захотелось пить.

– Да ты сядь, – совершенно спокойно сказал Альфард и, откинувшись на спинку кресла, изучающе уставился на гостью. – Крохотную частицу, – он поднял руку и, приблизив большой и указательный пальцы на расстояние в несколько миллиметров, пытался показать ничтожный размер необходимой частички души, что собирается забрать у нее. – Ты даже не заметишь ее отсутствия.

– А зачем тебе частичка моей души? – с недоверием спросила Лика.

– Да ты не дрейфь. С такой крошечной частью души невозможно сделать что-то ужасное, но это – сгусток светлой энергии, она используется в различных практиках перехода между мирами, или для вызова духов. Да, Нгал можно с помощью нее приманивать. А многие части Нгал – это ценнейшие ингредиенты высших зелий. Короче, нет у меня времени лекции по черной магии читать. Да – да, нет – нет, и разбежались, – недовольно огрызнулся Альфард. – Либо платите. Я вам в рассказчики не нанимался.

Маркус молча наблюдал за их разговором и, стоило Лике бросить на него полный мольбы взгляд, виновато улыбнулся.

– Ты можешь отказаться. Тебя никто не заставляет. Поищем другой способ, – с этими словами он зло зыркнул на вальяжно раскинувшегося в кресле Альфарда.

– Ну-ну, – протянул маг, лениво разглядывая перстни на своих пальцах.

Лика уже все решила. Она готова была отдать за эту чертову карту свою жизнь, не то что крохотную частичку души. Только вот слово «жизнь» звучало в устах темного мага куда менее зловеще, чем слово «душа». И девушка все медлила, словно ждала какого-то чуда, что неожиданно ворвется в ее жизнь и разрешит все проблемы. Вот только время шло, а чудо все не случалось.

– Я согласна, – выпалила она, пока здравый смысл окончательно не похоронил под грудой железных доводов ее такое зыбкое решение.

Маг тут же оторвался от созерцания своих рук и, уперев их ладонями в стол, посмотрел на Лику.

– Дело говоришь, – он поднялся и принялся суетиться возле полок, что до этого были скрыты от глаз занавесками.

– Слушай, Альфард, у тебя не найдется немного воды? – спросил Маркус, который так же, как Алика, наблюдал за перемещениями мага.

Тот в один шаг оказался возле причудливого шкафчика со стеклянными дверцами и извлек оттуда небольшой бурдюк.

– За счет заведения, – сказал он, протягивая его Лике.

Наконец Альфард достал все необходимое для обряда и, сложив на столе, снова обратился к так и стоящей посреди комнаты девушке.

– Присядь, – указал он глазами на все тот же диван. – Не переживай, это совсем не больно и очень быстро.

– Успокоил, – пробурчала Лика, усаживаясь поудобнее.

Маг уже колдовал над серебряным кубком, смешивая в нем жидкости из стоящих на столе фиалов. В завершение он бросил в готовую смесь какой-то порошок, содержимое кубка вспыхнуло сине-зеленым пламенем и тут же погасло. Он протянул его Лике.

– Рекомендую выпить залпом, это – не крем-брюле. Но решать тебе, – он придвинул к дивану колченогий табурет, сплетенный из толстых, как огромные черви, веток, и сел напротив.

Алика посмотрела на продолжающую меланхолично побулькивать жидкость в бокале и, прежде чем выпить, поднесла кубок к носу. Зелье пахло затхлой землей. Она невольно поморщилась и, взглянув на Альфарда и Маркуса, которые молча наблюдали за ней, опрокинула в себя содержимое.

На вкус зелье было горьким. Лика передернулась, ощущая тошноту. Она уперлась локтями в колени и склонилась над полом – на случай, если ее вывернет. Но дурнота начала отпускать, а по венам словно побежал жидкий азот, до боли сковывая мышцы. Девушка тяжело откинулась на спинку дивана, вцепившись похолодевшими от слабости пальцами в жесткую шкуру, на которой сидела. Силясь поднять потяжелевшие веки, пыталась разглядеть лицо Маркуса или Альфарда, голос которого звучал едва различимым далеким эхом, но не видела ничего.

– Все хорошо, – наконец различила она глухой, словно пробивающийся сквозь морок сна голос Альфарда. – Расслабься, сейчас все пройдет.

«Ненавижу чернокнижников», – пронеслось у нее в голове, прежде чем тело снова начало обретать чувствительность. Лика наконец смогла оторвать все еще казавшуюся чугунной голову от спинки дивана и посмотреть на мага. Тот делал какие-то пассы руками в районе ее груди, словно пытался слепить снежок из воздуха, пока не показался сгусток света, который отделился от тела и поплыл в руки мага. Лика поморщилась, наблюдая за происходящим. Альфард, не прекращая делать пассы руками, мельком посмотрел на нее.

– Крохотную частичку.

От общего сгустка отделился еще один, совсем маленький, и по воле мага медленно заплыл в подставленный им фиал. Остальной свет вернулся в грудь, и уже через мгновение Лика чувствовала себя так, словно ничего и не произошло.

Она выпрямилась и ощупала себя. Убедившись, что все на месте, перевела взгляд на фиал в руке чернокнижника. Внутри пузырька упруго пульсировал яркий белый свет, словно в его стеклянном чреве билось крошечное сердце.

– И, заметь, я не беру платы за свое молчание. Считай, это – скидка за твою смелость, – поднимаясь с табурета, сказал маг.

Он убрал фиал в небольшой сундучок, который закрыл на ключ, а девушке протянул плотно свернутый свиток пергамента.

– Ваша карта.

Маркус выхватил свиток из рук Альфарда, прежде чем Алика успела дотянуться до него. Быстро развернул, окинул внимательным взглядом и снова скрутил.

– Это она, – сказал парнишка, глядя на Лику. – Идти можешь?

– Я в порядке, – ответила она, поднимаясь с дивана.

Маркус сунул карту за пазуху и быстро направился к выходу. Алика слегка замешкалась, привязывая бурдюк к ремню на джинсах, и тоже заторопилась прочь, не желая больше ни минуты оставаться рядом с колдуном.

– Эй, ты, – уже в дверях окликнул ее Альфард. – Я дам тебе еще один совет. Бесплатно. Здесь нет невинных овечек. Все, кто попадает сюда, заслуживают этого. Прислушивайся к тем, кому доверяешь, но верь только себе. Запомни мои слова, и однажды они спасут тебе жизнь.

– Ты о чем? – нахмурила брови сбитая с толку Лика.

– А теперь убирайся, пока я не потребовал плату, – рявкнул Альфард и отвернулся к столу, будто потерял интерес к разговору.

Девушка медленно развернулась и вышла.

– Чего так долго? – спросил Маркус.

– Чуть воду не забыла, – ответила она, машинально показывая на кожаную фляжку на поясе.

А затем украдкой взглянула на компас. Половина пути стрелки уже прошли. Времени осталось не так много, а они до сих пор не нашли Полякова.

– В каком направлении дворец? – спросила она Маркуса.

Тот вскарабкался на небольшой уступ и, приложив ладонь ко лбу, не спеша огляделся.

– Туда, – указал он рукой на запад и быстро спрыгнул вниз. – После обряда твоя душа некоторое время будет уязвима и привлечет Нгал. Нам нужно двигаться быстрее, – не успел Маркус договорить, как вдалеке послышался свист перепончатых крыльев. – Да быть не может, – он сунул руку в карман и вытащил несколько черных кристаллов, что недавно предлагал Альфарду за карту. – Не дыши! – крикнул юноша Лике, и сам прикрыл рот и нос полой жилетки.

Девушка последовала его примеру, внимательно наблюдая, что будет дальше.

Маркус раздавил кристаллы в руке и, поворачиваясь на пятках, начал сдувать получившийся порошок с ладони. Вокруг них тут же образовалось плотное облако красного тумана. Он махнул рукой спутнице и побежал в направлении дворца.

– Это на время собьет их со следа. – пояснил парень, стоило им оказаться на безопасном расстоянии. – Кровь Нгал дезориентирует и временно отшибает память. Мы успеем спрятаться, прежде чем они вспомнят, зачем прилетали. Быстрее.

Они рванули, что есть сил. Вдалеке был все еще слышен протяжный крик крылатых демонов: мрачный, стонущий, похожий на короткое эхо. Все внутри замирало от этого омерзительного звука. Скоро они оказались возле небольшой пещеры. Поочередно протиснувшись в узкий лаз, путники очутились в прохладной сырой темноте. Под ногами что-то хрустело, и Лика подозревала, что вряд ли это ветки. Она прищурилась, стараясь разглядеть, куда ступает. На земле валялись кости каких-то мелких животных.

– Почему они нас так быстро нашли? – спросила она Маркуса, идущего впереди.

– Наверное, Альфард призвал их.

– Альфард? Но зачем? – Лика даже остановилась от возмущения.

– Он – черный маг, и служит Мауту.

– Но ты сказал…

– Сказал, что не доверяю ему. Но карта у нас, правда? – Он обернулся к девушке. – Нужно тебя замаскировать, – и снова полез в карман, за новым пузырьком. – Побрызгай на себя. Это их отпугнет.

– Что это? – Алика взяла протянутый пузырек и откупорила пробку. – А-а-а, жуть, – тут же скривилась она, убирая фиал подальше от носа. – Что это за дрянь?

– Моча адских гончих, – невозмутимо ответил Маркус. – Давай, нам нужно идти.

Состроив гримасу отвращения, она быстро побрызгала на одежду и, отшвырнув пустой пузырек в сторону, понюхала себя.

– Ну и запах, – плаксиво повторила Алика и, скривив рот, уставилась на Маркуса.

– На то и расчет, – подмигнул ей парнишка и быстро зашагал вперед, к светящемуся тусклым красноватым светом выходу.

Некоторое время они шли молча. Продолжая при каждом подозрительном шуме прятаться за уступы скал, которые тянулись по сторонам, образуя извилистый узкий коридор.

Скоро вдалеке показался черный замок Маута. Путники прибавили шагу, чувствуя, что цель их путешествия уже близка.

Глава 6

Короткими перебежками они преодолели открытое пространство и скоро оказались возле здоровенного рва с водой, окружающего огромный, будто вырезанный из единого куска гранита, дворец. Его изломанная черная вершина терялась в красновато-сизой мгле, застилающей небо. Глядя на слабо пузырящуюся бурую жижу канала, Лика подозревала, что вряд ли это вода.

Маркус молча подал девушке знак, чтобы она следовала за ним, и, пригнувшись, направился в сторону рощицы карликовых деревьев. Здесь, рядом с дворцом, они были не просто сухими – черными, словно опаленными адским огнем.

Оказалось, что под небольшим уступом, образованным плотным сплетением удивительно крепких и длинных корней, есть замаскированный лаз. Лика и Маркус убрали преграждающие им путь камни и друг за другом на четвереньках поползли вперед.

Внутри было темно и воняло гнилью. Лика двигалась наугад, ориентируясь по шуму осыпающейся земли и сопению Маркуса, ползущего впереди.

– Что случилось? – недовольно проворчала она, уткнувшись головой в спину замершего парня.

– Сейчас. Тут развилка.

Наконец ему удалось достать из-за пазухи карту. Впереди забрезжил тусклый свет – и снова исчез.

– Направо, – вполголоса произнес парень.

Лике показалось странным, что Маркус сказал это вслух. Но свет погас, шорохи стихли, и она поняла, что совершенно ослепла в темноте. С трудом нашарила рукой проход и, изогнувшись, протиснулась в узкий боковой лаз.

– Маркус, – позвала она в темноту.

– Давай быстрее, здесь пошире, – послышался впереди его громкий шепот.

Девушка поднажала и через пару минут буквально вывалилась на земляной пол небольшой комнаты.

– Похоже на нору крота, – усмехнулась она, оглядывая невысокое помещение. Откуда-то сверху проникал скудный свет, но после кромешной темноты тоннеля его вполне хватало, чтобы ориентироваться.

Так и есть, – ответил Маркус. – Эти тоннели копают Урусы – земляные черви.

– Ты хочешь сказать, мы залезли в нору гигантского земляного червя?

– Ну да, – ответил Маркус, изучая карту. – Туда, – он указал рукой на один коридоров, темнеющих справа от них. Точно такой же, как тот, из которого они только что вылезли.

Алика обреченно посмотрела на спутника.

– Не бойся, черви беззубые и абсолютно слепые. Максимум, что может случиться, – они перекроют нам путь, – весело сказал Маркус и исчез в темноте нового тоннеля.

Когда чего-то боишься – именно это обычно и происходит. Через несколько метров Алика почувствовала вибрацию. Земля начала с шорохом осыпаться, а впереди послышались возня и шипение. Мгновенный страх пригвоздил ее к месту. Она пыталась на слух определить, где Маркус, но прежде чем смогла что-то разобрать, кто-то схватил ее за шиворот и, протащив чуть вперед, с силой втянул в небольшую боковую нишу. Лика чувствовала, как буквально в нескольких сантиметрах от нее стремительно двигалось что-то огромное. Она не могла пошевелиться. Запах от этого существа был столь отвратительным, что девушка не могла даже вдохнуть. Она насилу подняла руку, чтобы закрыть нос и рот, пытаясь подавить приступ тошноты.

– Че села, пошли, – Маркус уперся руками ей в спину, пытаясь вытолкнуть обратно в туннель. – Это мы удачно разминулись.

Лика слышала в его голосе веселые нотки, хотя ей самой было не до смеха. Ноги и руки все еще дрожали, и двигаться было тяжело.

– Немного осталось, – чувствуя настрой спутницы, пояснил парнишка.

Сейчас Алика возглавляла их маленькую группу – поменяться местами не было возможности, и Маркус направлял ее голосом. Через несколько минут они снова оказались в небольшой слабо освещенной комнатке. Видимо, кладовой хозяев, так как вдоль стен были свалены полуразложившиеся туши животных. Вонь от них стояла невообразимая.

– Ты же говорил, что они не опасны, – напомнила Лика.

– Я же не сказал, что они питаются землей. Я говорил, что у них нет зубов. Они, как змеи, заглатывают добычу полностью, а потом отрыгивают, чтобы посильнее разложилась.

– Не хочу слушать эту гадость. Пошли уже, – она обернулась к Маркусу, ожидая, когда тот укажет направление.

– Мы пришли, – он кивнул в сторону небольшого каменного завала у противоположной стены. – Осталось освободить проход.

Они быстро убрали камни и оказались в глянцево-черном сводчатом коридоре. Лика провела пальцами по гладкой стене. Похоже на мрамор.

– Это обсидиан, – пояснил Маркус. – Мы находимся внутри Матери огня – это гора, из которой вытекает огненная река. Ты ее видела. Говорят, когда Создатель низверг Черного Творца в порожденный тем мир, Маут впал в страшную ярость и стал извергать потоки лавы. Так он хотел продемонстрировать Создателю свой гнев и свою силу. Он хотел сжечь землю, но Создатель запечатал проход. Много дней свирепствовал Маут, прежде чем успокоился. Так образовались эта гора и все черные скалы, что ты видела.

– Но камень холодный. Если мы находимся внутри вулкана – здесь должно быть пекло.

– Должно, – ответил Маркус и ускорился. – Если ты знаешь, из обсидиана делают магические шары, которые показывают будущее, – пояснил он, даже не замедлив шаг. – Маут видит и знает все, что происходит в стенах дворца. У нас не так много времени, чтобы найти здесь твоего друга.

– А скалы? Ты сказал, что они тоже из обсидиана.

– И скалы, и все здесь.

– То есть, он знает, что мы идем?

– По сути, все это – и есть Маут. И камни, и лава, и деревья, и все твари, населяющие Арцелон. У демона нет души. Все души, что попадают сюда, принадлежат ему. Он шьет из них свою собственную, как лоскутное одеяло, в надежде однажды выбраться отсюда. Он может стать кем угодно: мной, тобой, твоим другом. Будь осторожна.

Коридор закончился широкой лестницей.

– Наверх или вниз? – спросил Маркус.

– Полагаю, наверх.

– Я тоже так думаю, – и юноша, перешагивая сразу через две ступеньки, начал быстро подниматься. – Твоего друга он, скорее всего, держит в своих покоях.

Слово «покои» неприятно резануло слух, и Лика прибавила шагу. Как объяснил ей Маркус, в своей спальне Маут бывает гораздо реже, чем в подземелье, где находятся его пленники. Так что шанс проскочить незамеченными у них есть.

На верхних этажах оказалось просторно и светло. Здесь не имелось черных стен. Все вокруг было сделано из золота. И огромные каскадные люстры, свисающие с высоченного потолка, и бра, и массивные рамы картин, украшающих стены, и витиеватый рисунок белоснежных дверей. Лика много раз была с отцом во всевозможных дворцах и замках, но все они выглядели не так роскошно. Здешний интерьер прямо-таки кричал о несметном богатстве.

– Похоже, у хозяина непомерно раздутое самомнение.

– Одним словом – тиран. А что ты хотела увидеть? Мрачные казематы? – усмехнулся Маркус.

Он тут же замолчал. Впереди послышались шаги. Путники быстро зашли в первую попавшуюся дверь и оказались в просторной комнате с огромными окнами, выходящими на пылающую реку. Маркус приложил указательный палец к губам и прислушался. Как минимум двое прошли мимо. Когда снова стало тихо, он осторожно выглянул в коридор и осмотрелся. Затем подал знак Лике, чтобы та следовала за ним.

Через несколько метров им снова пришлось прятаться. На этот раз комната, где они оказались, была оформлена в нежно-голубых тонах. На изящных столиках стояли вазы с цветами. Огромная кровать под высоким бархатным балдахином была убрана шелковым цветастым покрывалом. В комнате витали запахи роз и лилий.

За дверью послышался звонкий девичий смех, который казался здесь еще более зловещим, чем ритмичное постукивание огромных когтей Нгал о дубовый паркет. Маркус толкнул растерявшуюся спутницу к большому шкафу напротив кровати. Едва они успели закрыть дверцу, как в комнату вошли три молодые девушки. Лика наблюдала за ними сквозь щели между неплотно подогнанными деревянными рейками на дверях. Девушки были так прекрасны, что она на миг забыла и о тесноте шкафа, в котором они оказались, и о том, зачем они вообще сюда пришли. Все ее внимание занимали юные красавицы. Их изящные фигурки, затянутые в шелк и бархат, звук их хрустальных, переливистых голосов, золотые локоны, крутыми волнами спадающие на длинные белоснежные шейки.

– Это – суккубы, – шепотом пояснил Маркус. – Именно так я и попал в плен в первый раз.

– Тогда закрой глаза, – прошептала в ответ Лика, и сама на всякий случай отодвинулась в глубину шкафа, откуда продолжила наблюдать за перемещениями девиц.

Те веселой шумной стайкой впорхнули в смежную комнату и через некоторое время снова показались на пороге, хищно облизываясь. Благо они не стали задерживаться здесь надолго и, так же весело переговариваясь на каком-то непонятном языке, вышли.

Лика с облегчением выдохнула и посмотрела на стоящего рядом с ней парня.

– Кажется, пронесло.

– Фигушки теперь я попадусь на их чары. Одного раза – за глаза, – ворчал Маркус вылезая из шкафа.

Он направился к выходу, но Лику внезапно разобрало любопытство. Ей вдруг стало интересно, куда ходили девушки-суккубы?

Не дойдя до двери в соседнюю комнату несколько шагов, она попыталась заглянуть внутрь. Ей показалось, на полу что-то лежит, но разглядеть, что это, не могла. Лика подошла ближе и, переступив через порог, увидела на полу абсолютно голого человека. Он сидел на подогнутых под себя ногах, упираясь лбом в пол Неестественно вывернутые за спиной руки были крепко связаны.

– Господи, – выдохнула Лика. Сердце ее до боли сжалось при виде унизительного и совершенно беспомощного состоянии пленника. – Руслан.

Она бросилась перед ним на колени и осторожно убрала волосы с лица. Глаза мужчины были закрыты, а лицо, осунувшееся и бледное, казалось безжизненным. В горле у Лики пересохло, а руки задрожали от внезапно овладевшей ею слабости.

«Неужели опоздала?» – пронеслось в голове.

Сзади подошел Маркус и протянул ей через плечо нож. Она взяла его и принялась с остервенением перерезать толстые веревки. Мышцы на руках Полякова, впрочем, как и на его спине, и на шее, бугрились, утомленные долгим напряжением. Предательские слезы застилали глаза. Лика была рада, что стоящий у нее за спиной Маркус не видит их.

Освободив Полякова от пут, она осторожно перевернула его на бок и убрала волосы с лица. Лика только сейчас заметила широкий кожаный ремень, туго затянутый на его шее. Дрожа теперь уже от ярости и возмущения, девушка быстро расстегнула металлическую пряжку и со злостью отшвырнула ошейник к стене.

– Руслан, пожалуйста, – она обхватила его бледное лицо ладонями, пытаясь привести друга в чувства. Наконец, после недолгих усилий, веки его дрогнули и открылись.

Увидев перед собой Лику, Поляков дернулся и отпрянул. На его лице появилась гримаса отвращения.

– Прочь, – угрожающе просипел он. Взгляд его был темным и ненавидящим. Он попытался подняться, но снова в бессилии повалился на пол. – Прочь, я сказал, – он выставил вперед руку, но тут же уронил ее и уткнулся лбом в пол.

– Русо, ну что ты. Это же я – Лика, – она не знала, что делать. Осела на пол и безвольно опустила руки.

– Помнишь, что я говорил тебе о Мауте? Демон может принять облик любого человека, чтобы сломить волю пленника. Он просто не верит, что это ты. Говори с ним, – вполголоса напомнил ей Маркус.

Лика придвинулась ближе и осторожно взяла Полякова за руку. Тот попытался отдернуть ладонь, но у него не хватило сил. Пользуясь удачной возможностью, Алика придвинулась почти вплотную и заглянула ему в глаза.

– Ты помнишь нашу последнюю встречу? В пещере Затерянных душ. Ты едва смог выбраться наружу, но, перед тем как потерять сознание, ты дал мне вот это, – с этими словами она вложила в руку мужчины компас. – Возьми, он твой.

Руслан ничего не ответил, лишь с облегчением откинулся на спину и закрыл глаза.

Лика проигнорировала его молчание и осторожно положила голову ему на грудь – так же, как в ту самую ночь. Казалось, больше ничего не нужно. Она дома и абсолютно счастлива. Их воссоединение прервал голос Маркуса:

– Все это, конечно, ужасно романтично, но, думаю, нам надо делать ноги, и побыстрее.

Алика пришла в себя и, приподнявшись, напоролась на строгий взгляд Полякова.

– А теперь объясни мне, какого черта ты тут делаешь? – понизив все еще хриплый после удавки голос, спросил он. А Лика-то ожидала благодарности! – Дай мне что-нибудь прикрыться, – глядя на возвышающегося над ними Маркуса, потребовал Руслан.

– А он у тебя душка, – усмехнулся Маркус и вышел за дверь.

– Так что ты здесь делаешь? – повторил Поляков свой вопрос.

– Тебя спасаю, – уже без особого энтузиазма ответила Лика.

– Какая ты все-таки непроходимая тупица, – Руслан покачал головой, а потом – совершенно неожиданно – притянул ее к себе и обнял. – Чем от тебя несет?

– Не спрашивай, – выдохнула девушка ему в шею. И поспешила отстраниться.

– Держи, – снова раздался голос Маркуса, и к ногам Руслана упали шелковые тряпки.

Лицо мужчины угрожающе потемнело, когда, подняв с пола принесенные Маркусом вещи, он обнаружил, что все они женские. Здесь были кружевные панталоны, шелковая рубашка, пара чулок и корсет. Поляков медленно поднял испепеляющий взгляд на парнишку.

– Тут вам не лавка, – спокойно ответил тот. – Сойдет срам прикрыть.

И снова направился к выходу, чтобы дать мужчине возможность одеться.

Лика с энтузиазмом принялась помогать Руслану, краснея и бледнея при виде его наготы. Правда, продолжалось это недолго. Похоже Полякову было стыдно не меньше. Он кривил тонкие губы, не смея, однако, озвучить свое презрение к излишней опеке, так как сил одеться самостоятельно у него не было. Лика тайком разглядывала его, утопая в странном блаженстве видеть профессора прежним.

Она не смогла сдержать смешок при виде Полякова в женских панталонах и шелковой кружевной рубашке.

– Еще раз улыбнешься – прокляну, – прорычал он и, покачиваясь от слабости, вышел из комнаты.

Лика с Маркусом пропустили его вперед и, переглянувшись, беззвучно прыснули.

***

Быстро передвигаться по замку с обессиленным Поляковым было нелегко. Судя по карте, следовало преодолеть не только казавшийся бесконечным коридор, но и огромную оранжерею, которая выходила прямо на берег огненной реки. По словам Маркуса, там водилось много Нгал, и лучше всего им ненадолго спрятаться, чтобы дать возможность Руслану немного прийти в себя.

Прямо перед оранжереей находилась кладовая, где хранились продовольственные припасы. Лика решительно не понимала, зачем Мауту еда, но вот сама бы точно не отказалась сейчас от бутерброда с колбасой. Да и Поляков выглядел неважно, только хорохорился – это единственное, на что ему хватало сил. Лику волновал один совершенно неуместный в данной ситуации вопрос: все ли время Поляков был связан? Причем, она даже не понимала, какой ответ ее больше расстроит. Еще этот ошейник… Она бросала мимолетные взгляды на Руслана, который тяжело опирался обеими руками о стену, но, тем не менее, от ее помощи каждый раз отказывался. Он был смешной и ужасно сексуальный в этих кружевных панталонах и спадающей с худого плеча шелковой рубашке, со спутанными, отросшими почти до плеч волосами. Лика испытывала умиление, которое играло на ее губах совершенно дурацкой улыбкой.

Маркус предпочитал сохранять молчание. На его лице тоже периодически появлялась улыбка при виде суетящейся, как наседка, Лики и постоянно взбрыкивающего Полякова, который даже в своем довольно-таки шатком положении пытался сохранить независимость.

До кладовой они дошли без приключений. Маркус поколдовал с замком, и все трое быстро скрылись за дверью. Внутри опьяняюще пахло копченостями и хлебом. У Лики сразу подвело желудок, и она начала шарить глазами по полками, выискивая, чем бы перекусить. Руслан опустился на пол прямо у двери. Было видно, что его бравада дорого ему обошлась, но, несмотря на изможденный, голодный вид, он даже не пытался говорить о еде. Алика, видя хороший повод проявить-таки заботу, рванула к металлической перекладине, на которой висели палки и колечки сырокопченых колбас. Она сняла парочку аппетитных кружков, прихватила кругляш ржаного хлеба и устроилась на полу рядом с Поляковым.

Снова пригодился нож, которым она совсем недавно перерезала веревки на запястьях Руслана. Уперев каравай хлеба себе в грудь, девушка отрезала большой ломоть и протянула его Полякову. Тот больше не сопротивлялся и молча взял предложенный ему кусок. Через минуту Лика прибавила к нему хороший шматок колбасы и, улыбаясь другу, принялась с аппетитом поглощать свой нехитрый обед. Поляков последовал ее примеру, но ел медленно, откусывая маленькие кусочки, и долго жевал их, прежде чем, казалось, с трудом проглотить. Маркус сидел напротив и, прислонившись спиной к одному из стеллажей, тоже наслаждался обедом, правда – только глазами.

– Хочешь? – Лика вдруг вспомнила о манерах и протянула ему кусок колбасы.

– Хочу, но… – Он усмехнулся и на мгновение опустил глаза. – Я лучше на вас посмотрю. Пища для меня сейчас имеет один вкус – тлена.

– Как тебя зовут? – вдруг спросил парнишку Поляков.

Он отложил бутерброд и внимательно посмотрел на Маркуса.

– Я думал – и не спросишь, – улыбнулся парень. – Маркус.

– И как же ты здесь оказался, Маркус? – с недоверием продолжил мужчина.

– Руслан, – вклинилась в разговор Лика, пытаясь защитить нового приятеля.

– До тебя очередь тоже дойдет, – прервал ее Поляков, не отрывая глаз от Маркуса. – Итак?

– Я всего лишь помог твоей подружке найти тебя. Можешь не благодарить.

– Я не сказал, что хочу отблагодарить тебя. Я – не наивная девочка, которую можно обвести вокруг пальца. Зачем это тебе?

– Ты не веришь в благие намерения? – как-то зло усмехнулся парнишка.

Лика понимала – Поляков не прав, но вспомнила слова Альфарда и решила не вмешиваться.

– Ты рискуешь быть пойманным, но все равно приходишь сюда. Зачем? Что тебе нужно? И не заливай про благие намерения, – строго предупредил Поляков.

Алика снова хотела возразить, но, открыв было рот, поймала упреждающий взгляд Руслана, откусила здоровенный кусок колбасы и начала энергично жевать.

Маркус опустил глаза, и Лика заметила смущение на его лице. Он медлил, словно решал, стоит ли ему оправдываться. Наконец поднял на глаза на девушку и начал говорить, обращаясь к ней.

– Меня призвал мой хозяин. Он сказал, что я должен помочь тебе в поисках.

– Так ты и есть проводник? – обрадовалась Лика. – Я думала, этот хитровыделанный маг надул меня.

– Так, тихо, – прервал их разговор Поляков. – Теперь ты, – обратился он к Лике.

– Я нашла колдуна, который согласился помочь мне отыскать твою душу. Он построил по чертежам папы Портал и дал мне зелье, которое призовет проводника. Велел сосредоточиться на том, кому я доверяю. Но, когда я развеяла порошок, никакой проводник не появился. А позже я встретила Маркуса. Он согласился мне помочь. Руслан, он несколько раз спасал мне жизнь. Я не думаю, что он нам враг.

– Помнится, я тоже спасал тебе жизнь, и что из этого вышло? Ты продолжаешь ею рисковать, – подытожил тот. – Кого ты призвала в качестве проводника? – спросил он, чуть помедлив.

– Папу.

– Я так и подумал.

– Почему тогда появился ты? – Он снова вонзил свой немигающий взгляд в Маркуса.

– А, так допрос еще не окончен? – попытался отшутиться парень, однако, видя серьезный настрой мужчины, поостыл и продолжил спокойнее:

– Об этом тебе лучше спросить у Бориса. Мое дело маленькое. Я должен был помочь Алике найти тебя, а затем довести вас двоих до Врат.

Поляков молчал. Лика не решалась с ним заговорить, а Маркус радовался, что к нему больше нет вопросов. Все трое сидели некоторое время молча, пока Маркус не нарушил мирную тишину, сдобренную запахами колбасы и хлеба, от которых тянуло в сон.

– Времени не так много, если вы хотите успеть выбраться из Арцелона сегодня – нужно поспешить, – голос Маркуса стал холодным и деловым. Лика даже пожалела о допросе, который устроил им Поляков. Путешествовать с другом было куда интереснее, чем плестись к выходу с наемным проводником. Она повернулась к Руслану – тот сидел с закрытыми глазами, упершись затылком в стену, и Лике показалось, что он спит.

– Ты как? – Лика дотронулась до его запястья, но Поляков не шелохнулся.

– Нормально. Парень прав, нам нужно двигаться дальше, – он открыл глаза и повернул голову к Лике. – Сколько у нас осталось времени?

Девушка вытащила компас.

– Не очень много. Ты идти сможешь?

Руслан тяжело поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь Лике встать.

– Вполне.

Маркус тоже вскочил со своего места и первым направился к двери. Пока он прислушивался к тому, что происходит снаружи, Руслан обхватил девушку за плечи и внимательно посмотрел. Его напряженно-пронизывающий взгляд с тревогой скользил по ее лицу.

– Лика… – Он вдруг запнулся, и его черные глаза заблестели в свете, ворвавшемся из приоткрытой Маркусом двери.

Мужчина поспешил отвести взгляд и направился за Маркусом, который заглянул из коридора, показывая знаками, что путь свободен.

Глава 7

Стоило им снова оказаться в коридоре, как вдалеке послышались шум шагов и звуки, похожие на речь: протяжные, резко обрывающиеся выкрики сменялись хрипением и громкими щелчками. Они колебали густую тишину замка, наполняя ее волнением и безотчетным страхом. Лика каждый раз вздрагивала, стоило эху повторить угрожающие звуки погони. Воображение рисовало ей картину их поимки и мучительных пыток в темных лабиринтах подземелья. Маркус и Руслан, казалось, были сосредоточены на дороге, но и они каждый раз замирали на мгновение, напуганные неожиданно резкими выкриками преследователей.

– Это Нгалы. Маут знает, что мы здесь, – взволнованно сказал Маркус, обернувшись к девушке. – Нужно поторопиться.

Не сговариваясь, вся троица ускорилась, время от времени переходя на легкий бег. У Полякова, казалось, открылось второе дыхание, он уверенно двигался вперед, лишь изредка останавливался и, опершись рукой о стену, переводил дыхание. Только его ссутуленная спина говорила о том, что он все еще слаб.

Алика старалась держаться рядом на случай, если ему понадобится помощь. Несмотря на грозившую им опасность, она впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему живой. Она не хотела нарушать личное пространство любимого, но при любом удобном случае пыталась коснуться его, как бы невзначай, а если повезет – взять за руку. Руслан, хоть и не проявлял внешних признаков заинтересованности, и вообще казался немного отстраненным, тем не менее, руку убирать не спешил.

Маркус недоумевал, наблюдая за этими маленькими проявлениями нежности в такой напряженный момент бегства. Он старался не раздражаться, ведь, в конце концов, главное сейчас – вовремя добраться до Портала. Остальное не так важно.