Инструменты бесплатное чтение

Глава 1

Если вы просыпаетесь утром и видите в двух метрах от себя недовольные кислые рожи пяти мужиков – где-то в своей жизни вы точно свернули не туда. Я из этих людей. Циничный преступник, мразь. Но в тюрьме я по другой причине. Кто-то называет меня одним из крутейших хакеров. По крайне мере, в моем деле написано так: обчистил четырнадцать банков на общую сумму две сотни миллионов. Разумеется, виртуальных денег. Наличку я просто не оторвал бы от пола, при всем моем желании.

Зато задницу отрывать от матраса сегодня приятней вдвойне, потому что сегодня – последний день моего заключения здесь, в тюрьме строгого режима.

Я предпочел бы забыть все, что было до этого момента. Нет, дело вовсе не в том, что со мной произошло нечто ужасное в тюрьме. Просто это было до омерзения… скучно. Я потратил последние десять лет своей собственной жизни, читая книги и выслушивая разные истории. О, эти отличные честные истории! Я и сам мог бы рассказать с десяток таких историй, но не буду. Потому что мой мозг сейчас занимает только одна чертова мысль.

– И что ты предлагаешь? Я же нихрена нигде не работал уже десять лет!

Я пытался прокрутить в голове разные сценарии моего возвращения, но реализовался самый худший из них. Тони начал оправдываться в ответ.

– Мне самому нужны деньги, чтобы расплатиться с коллекторами, черт бы их побрал! Прицепились как сраные паразиты! И все сосут, сосут кровь, пока не убедятся, что ты окончательно пуст.

Мой младший брат, Тони. Сейчас дела у него паршивые. Но раньше было лучше, когда он только начал свой бизнес по обслуживанию бытовой техники – всяких пылесосов, стиральных машин и прочего электронного дерьма. А ведь когда-то он подавал большие надежды. Я бы даже сказал, что программировал он гораздо лучше меня.

– Ладно, Тони, я понял. Как обычно, без меня ты ничего не можешь сделать. Даже штаны не можешь снять, не обосравшись.

– Брат, ну что ты начинаешь…

Я ударил по столу так, что кружка с кофе подпрыгнула и пролилась на стол. Тони достал салфетки и бросил их на стол, и они быстро впитали жидкость.

– Я столько лет сидел в этой помойной дыре не для того, чтобы увидев тебя в очередной раз, услышать всё это дерьмо! Проблемы у него…

– Люк, я уже всё сказал, что мне еще тебе ответить? Денег больше нет.

Я не мог слушать его. Я схватился руками за голову. Десять лет – и всё ради одного хренового ответа, который прозвучал в моей пустой голове, отразившись эхом десятикратно. Разве это вообще возможно? Денег нет! Нет денег! Деньги? Деньги?? Их нет! Я уставился на большую царапину на столе. Не мог отвести взгляд, потому что мозг завис.

Тони подвинул свою тарелку и сложил в неё размякшие салфетки.

– Люк, я…

– Нет, Тони, давай по порядку. Сейчас мы опустим ту сцену, где я очень эмоционально реагирую на это. Я оставил тебя, чтобы ты спрятал наши деньги. Что именно ты с ними сделал? Как ты умудрился проебать двести миллионов?

– Люк, ты же знаешь, что у меня дочь.

– И что? Ты купил херов Барбилэнд ей в подарок?

– Нет, но я… я должен был обезопасить её. Я не мог рисковать. Представь, если бы и меня взяли? Что было бы с Амандой? Кто тогда позаботился бы о ней?

– Да мне насрать, что там с Амандой! Ты мог придумать что-нибудь, чтобы сохранить деньги… Хотя бы часть денег осталась?

Тони молчал. Видно было, что он огорчен моим всплеском эмоций. Это ведь всё-таки мой брат. И моя племянница. Я тоже, как и Тони, на мгновение посмотрел в окно.

– Слушай…

Я пытался подобрать слова.

– … извини меня за это.

Тони все еще смотрел в окно.

– Ты же знаешь, я так не думаю. Просто поставь себя на моё место. Как бы ты себя чувствовал, когда узнал, что все, ради чего ты мучался последние десять лет, превратилось в пшик?

Тони наконец повернулся ко мне лицом.

– Кстати, как там Аманда? Сколько ей уже, тринадцать?

– Двенадцать. – поправил меня Тони. – У неё завтра день рождения.

– Вот блин. – я почесал голову, чувствуя себя еще большим козлом, чем секунду ранее. – Уже купил ей подарок?

Тони достал из пакета рядом коробку средних размеров, на которой красовалась мордашка мультяшной девушки.

– Что это?

– Это компаньон. Что-то вроде тамагочи. Только вместо зверька – нейросеть, которая прикидывается человеком.

– Виртуальная подружка? А что, у детей сейчас не в моде реальные друзья?

– Нет. – ответил он совершенно серьезно. – Сейчас в моде виртуальные. Они хотя бы не оскорбляют тебя и твоих родственников.

Мне нечего было ответить ему. Поэтому Тони продолжил.

– Компаньон идеально подстраивается под человека, да и вообще тут куча других крутых фишек, – Тони пригляделся к мелкому тексту на коробке и читая, повел палец вдоль строчек текта, – удаленное подключение к устройствам, функции Умный дом, а также – ого! – специальный датчик GPS, позволяющий отслеживать местоположение ребенка.

– Не доверяю я этим игрушкам. Хотя в свете последних событий, думаю, лучше бы я оставил деньги виртуальному брату, он хотя бы не обосрался бы с таким простым делом.

Тони сразу меня поправил, убирая коробку в пакет.

– Деньги отследили, несмотря на все предосторожности. Я должен был выбирать между тюрьмой и моей дочерью. Я выбрал дочь. Мне пришлось оставить деньги на том счёте.

– Я понял тебя. Хрен с ним, уже не вернуть их. Но я надеюсь, что резервный счёт еще цел? Ну тот самый, на предельно черный день, когда из задницы уже ничего не видно и она захлопнулась, как мышеловка?

Тони красноречиво промолчал.

– Твою мать, Тони, твою мать!

Я вскочил со стула и направился к выходу из кафе. Широко распахнув дверь, я тут же направился по тротуару прямо в сторону голограммы статуи свободы. Через некоторое время меня догнал Тони с пакетом в руках. Он поравнялся со мной, но так ничего и не сказал и мы молча пошли по ночному городу, оба недовольные, спрятав свои руки в карманы и лишь редко осматриваясь по сторонам.

– Вечно ты подставляешь меня, Тони. Что ни дело – ты как магнит для всякого дерьма. Только я отхожу на пять минут – ты уже вляпываешься во что-то.

Тони ничего мне не ответил, поглядывая иногда на одинокие проезжающие мимо нас автомобили.

– Опять я должен придумывать, как вытаскивать нас из срани, в которую ты нас поместил. Да вообще знаешь что – разбирайся со всем сам, без меня. Так что давай, передавай привет Аманде.

Тони от такого ответа встал прямо посреди перекрёстка, а я пошёл дальше.

– Я вечно у тебя в долгу, Люк. Я помню, что ты сделал для меня и Аманды. Но… такой я человек, мне просто невезёт.

Дойдя до тротуара, я развернулся. Я хотел сказать ему что он не прав, но продолжил молча стоять и смотреть на него.

Проезжавший на полной скорости автомобиль вышиб Тони с дороги. Тони завопил от боли. Он пролетел с десяток метров прежде, чем его тело приземлилось с громким шлепком на асфальт. Машина по инерции полетела куда-то дальше. Я бегающими глазами нашёл на асфальте тело. Тони лежал, не двигаясь. Через несколько мгновений я услышал, как автомобиль врезался в фонарный столб и его аварийный сигнал начал орать на всю улицу. Этот звук отрезвил меня и я побежал к телу Тони, еле передвигая ватные от стресса ноги. Он лежал там, абсолютно неживой. Я окликнул его по имени несколько раз, но его голова, неестественно вывернутая, так и осталась неподвижной. Шокированный, я оглянулся по сторонам в поисках помощи, но понял, что один на этой улице. Нужно вызвать скорую помощь. Я хотел пощупать пульс у брата, но из-за нервов я не смог это сделать. Нужно позвонить в скорую.

Телефоном обзавестись я не успел, поэтому начал обшаривать карманы брата. Найдя телефон, я попытался его разблокировать, но там стояла биометрическая защита. Я перематерил всё, на чем свет стоит. Я проклинал эти чёртовы смартфоны.

Пытаясь разблокировать телефон, я повернул голову брата. Смартфон не реагировал на его лицо. Снова и снова. Ещё раз. Ещё одна мучительная попытка. Ещё одна.

Экран смартфона загорелся приветствием и я попытался побыстрее набрать номер экстренной службы.

Внезапно Тони отхаркнул кровью и его затрясло в судорогах. Я пытался сдерживать слёзы, гнев и чувство отчаяния, которые меня захлестнули, чтобы внятно сказать оператору на том конце провода, что мой брат попал под машину.

Меня спросили адрес – и мне пришлось оставить брата одного. Тони продолжал нечленораздельно что-то вскрикивать, прерываясь на стоны и тяжелые вздохи. Я побежал вдоль обочины, прося оператора не отключаться. Чем дальше я убегал, тем больше предсмертные стоны брата сливались с кричащим сигналом разбитого такси.

Глава 2

– Я спал в момент аварии. Когда очнулся, сначала не понял, что произошло. Подумал, что приехал домой.

Полицейский допрашивал пассажира такси битых полчаса. Все это время я сидел на бордюре и смотрел, как Тони упаковывают в черный мешок и увозят на скорой.

Полицейский подошел ко мне, когда закончил опрос пассажира.

– Сочувствую вам, но мне придется задать несколько вопросов, чтобы зафиксировать все детали аварии.

– По-моему, все и так предельно ясно.

Полицейский не стал обращать внимания на мой комментарий.

– Похоже дело в программной ошибке автопилота такси. Но есть определенная странность. Автопилот не распознал вашего брата, поэтому не было осуществлено экстренное торможение.

– А что этот «спящий»?

– Внутренний видеорегистратор действительно показал, что пассажир лег спать в начале поездки и в момент аварии никак не мог контролировать управлением такси.

Я встал на ноги и подошел осмотреть разбитое такси, убившее моего брата. Ничего необычного. Стандартный автопилот.

Полицейский остановил меня и приказал отойти от машины, так что я мало что успел заметить.

– А что ваш брат делал на проезжей части?

– Переходил дорогу. Это все вопросы?

Полицейский усмехнулся и ответил «Нет».

– Почему же тогда…

Я развернулся и пошёл прочь от этого места. Я не мог больше оставаться там. Полицейский не стал меня останавливать.

Я был чертовски измотан произошедшим. Проезжающие машины заставляли меня инстинктивно оборачиваться, ожидая, что и меня постигнет та же участь, что и Тони. Мой брат. Не успел толком даже поговорить с ним.

Я всегда завидовал тому, что у него получалось лучше меня. Техника, с которой он был на короткой ноге, привела его к смерти. Я всегда ненавидел эти новомодные навороченные устройства.

Мой брат погиб, а я плетусь по улице с его пакетом. Внутри – вещи, которые он нес домой.

Мысли текут быстрым потоком и мне сложно сфокусироваться. Я зарыдал, сам не знаю почему.

Черт, Аманда! Что мне вообще говорить ребенку? Она даже не знает, как я выгляжу. Она не помнит меня. И как это вообще будет выглядеть с её стороны? Незнакомый человек сообщает ей о смерти её отца. Я должен это делать?

Меньше всего хочется стоять там как виноватый дурак. Сейчас я не в силах это выдержать.

Я никуда не пошел. Уселся в парке и долго смотрел как ветер качает дерево. Потом уснул.

Меня разбудил звонок телефона. На него я не ответил. Встав и поправив одежду, я пошел в квартиру брата, чтобы сделать то, что должен.

Пока шел, меня не покидало чувство опустошенности. Поднявшись на третий этаж, я некоторое время помедлил, после чего позвонил в звонок несколько раз. Дверь открылась. Весь дверной проем заслонил высокий блондин. Он посмотрел на меня сверху, а я удивлённо задал ему вопрос.

– Ты еще кто такой?

Из глубины квартиры раздался голос.

– Айван, если это брат этого сукиного сына, тащи его сюда!

Айван схватил меня за воротник куртки одной рукой, за которую вцепился, в свою очередь, уже я. Вместо руки у блондина был мощный военный имплант первого поколения. Он потащил меня в гостиную, никак не реагируя на мои пинки ногами. Зайдя в комнату, он с легкостью отшвырнул меня на ковер, который смягчил моё падение. Я поднял голову и увидел человека, сидящего в кресле. Жестом он приказал блондину Айвану выйти, после чего наклонился ко мне.

– Значит ты – брат Тони?

Я обернулся по сторонам и увидел испуганную Аманду, которая сидела на диване. Позади неё стоял лысый мужик со шрамом на поллица.

– Аманда, ты как? Всё хорошо? – спросил я.

– Перейду сразу к делу.

Человек в кресле отклонился обратно, удобно расположившись. Он достал пачку сигарет и зажигалку. Закурил сигарету, выпустив дым вверх.

– Твой брат, Тони, был моим клиентом. Его больше с нами нет. Поэтому логично, что кто-то должен рассчитаться за него. Как думаешь, это должен быть я? Тот, кто проявил доброту и сочуствие, заняв деньги твоему брату?

Я встал на ноги.

– Думаю, ты пришел в самое удачное время, чтобы требовать с меня что-то. Позвони моему секретарю, может я приму тебя через неделю в своём офисе. Можешь записать мой номер, я его продиктую: 555-15-47-пошёл-нахер-нихрена-тебе-я-не-должен!

Человек встал с кресла, засмеявшись и зааплодировав.

– Вау, ого! Какой чудесный… юмор! Айван, подойди сюда на минуту, научи этого недоумка хорошим манерам.

Из коридора в комнату, тяжело шагая, зашёл блондин Айван. Удар в живот. Айван слегка согнулся, а я потёр свою руку от боли. Он посмотрел на меня, будто был поражен, насколько слаб мой удар. Удар в живот. Ещё один. Мне перехватило дыхание, я согнулся пополам и упал на колени, с тяжелой отдышкой смотря вниз. Удар по затылку. Я падаю на ковер. Моя голова запрокинулась и я мог смотреть только на белый потолок. Аманда начала плакать.

– Пожалуйста, хватит! Остановитесь!

Я пытался откашляться. Смотрел вверх и видел только блондина Айвана, который смотрел на меня, как на кусок дерьма. Я – дерьмо на асфальте. Которое вот-вот переедет большой многотонный грузовик.

Человек из кресла наклонился надо мной и несколько раз дал мне по лицу. Аманда продолжала рыдать, с каждой минутой все громче и громче. Я валялся, и ничего не мог сделать, хотя знал, что может произойти что-то ужасное. Я мог только наблюдать за белым потолком над моей головой, и слышать разговор.

Человек из кресла вытер свой кулак о мою одежду. Поднялся на ноги и повернулся в сторону ванной.

– Джоди, иди сюда с книгой!

Шаркающей походкой к месту моего избиения подошёл молодой парень, который явно чувствовал себя не комфортно во всей этой ситуации. Он держал в руках портативную электронную книгу.

– Покажи, сколько мне должен Тони Тарт.

Парень нажал на несколько кнопок и протянул книгу боссу. Босс с недоумением посмотрел на него.

– Что ты показываешь мне? Ты ему покажи, чтобы он видел, что все честно.

Парень аккуратно присел на корточки и протянул развернутую электронную книгу к моему лицу.

– Видишь? Я говорю как есть. Именно столько должен был мне отдать твой брат.

На экране я увидел сумму в 25 миллионов.

– Теперь я впишу туда твоё имя.

Аманда продолжала плакать, сидя на диване. Боссу это не понравилось.

– Черт, Смити, сделай уже что-нибудь с этой девочкой, не хочу слышать ее блядские мычания! – сказал он, обернувшись к лысому мужику.

Тот достал пистолет и направил Аманде в затылок.

– Что ты творишь? – Босс с непониманием смотрел на него, разведя руками. Он показал на оружие. – Разве я приказал убить её?

– Я подумал…

– Ты что, тупой, Смити? Девочку мы заберём в качестве залога, нельзя её убивать. Если ты прикончишь её, тогда у нас не будет рычага давления на её дядю. – он показал на меня и Аманда заплакала ещё сильнее. – А теперь сделай уже что-нибудь, чтобы она не плакала.

– Хорошо, босс.

Смити убрал пистолет, обошёл диван вокруг и несколько раз ударил Аманду кулаком в лицо. Она потеряла сознание.

Я от злости схватил ногу блондина Айвана. Мне хотелось сломать её в порыве адского гнева. Но эта нога, также как и его руки, оказалась имплантом-протезом. Он несколько раз пнул с размаха мне в живот. Босс снова наклонился ко мне.

– Теперь я впишу твоё имя в свою книгу вместо твоего брата. Он должен был заплатить вчера, поэтому проценты уже капают. – Босс призадумался на секунду. – Хотя знаешь что? Я не какой-то урод, как ты наверняка подумал. У тебя всё-таки трагедия. Поэтому я дам тебе три дня, чтобы принести мои деньги.

Он достал сигарету из пачки и закурил. Дым прилетел мне в лицо.

– Я слышал, что когда-то ты был охуенным хакером. Даже украл два миллиарда. – он даже заулыбался. – Я бы на твоем месте вспомнил о своих хакерских фишках и как можно быстрее. Потому что от этого зависит не только твоя жизнь.

Я услышал звук захлопнувшейся двери, после чего пополз к дивану. От боли в животе меня немного трясло. В тюрьме такие уроды – беспомощные куски дерьма, без своих имплантов и крутых протезов. Жалкие инвалиды без рук или ног. Ведут себя так, будто железо меняет их генетический код. С мозгами, вывернутыми наизнанку, они уже как инопланетяне.

Я лежал на диване и опять смотрел в потолок. Подкинул же ты мне, братец, приколов под конец. И где я достану эти деньги? Меня вычислят в обычных банках на подходе. Я не успею приблизиться и на двести метров, как меня тут же скрутят. Не, это не вариант. Совсем нет.

Немного подремав на диване, я пошел на кухню. По пути я подобрал подарок Аманде. Он отлетел, когда меня кинул блондин с протезами. Вот это день рождения у ребенка. Отец умер, её саму похитили.

Черт, ну и денек. Календарь на холодильнике напомнил, что завтра нужно идти в этот Центр Исправления. Радостное семейное фото. Тони и Аманда в парке, счастливые. Если бы я сразу пошел в квартиру, возможно, я бы смог что-то сделать. Хотя… Я всегда избегал ответственности. А Тони – нет. Единственный раз, когда я сделал что-то для другого человека – это исчез из его жизни и сел в тюрьму. Но я мог не садится. Я мог просто уйти. Ненавижу себя за это. Я чувствую, что это сделало меня… слишком мягким? И к чему это всё? К чему это всё привело?!

Подарок Аманде полетел в дальний угол комнаты. От броска мне стало больно в животе и я разозлился еще больше. Бросил об пол только что взятое пиво. Закричал от творящегося пиздеца. И от того, что попал в очередную петлю. Вляпался по самое небалуйся. Накричавшись, я почувствовал облегчение.

Всё так и должно было закончиться. Каким-нибудь подобным дерьмом. Нет, не конкретно таким, а моей смертью в грязном переулке, например. Как в дешевом фильме.

Я заслужил всё это? – спрашивал я себя еще и еще. Разве я заслужил деньги, которые мы с братом выкосили из банков? Что я вообще заслужил из всего этого?

Мне вдруг стало грустно от того, что не получал подарков на свои дни рождения последние десять лет. Тони не должен был появляться, чтобы не подставиться. Но разве от этого оправдания становится легче? Я ведь теперь один. У меня чуть не навернулись слезы от этого. Я с трудом поднялся и добрёл до выкинутого подарка. Коробка изрядно помялась. Я попытался её поправить, но сделал только хуже. Из коробки выпало небольшое устройство. Что я вообще делаю? Жалею сам себя, как какой-то жалкий придурок.

Я почему-то оглянулся. Хорошо, что никто не видит меня. Жалким и ничтожным.

Я поднял устройство и положил его на столик. Пускай оно лучше дождется Аманды. Это подарок от её отца и я подарю его ей. Как обычно, что-нибудь придумаю.

Но целый час – никаких интересных мыслей. Неа. Я просидел его, попивая пиво и сидя на диване. Хватаясь за живот каждый раз при малейшем движении.

Четыре часа вечера. Мне нужно выдвигаться в Центр Исправления.

Еле как помыв лицо, я улыбнулся самому себе в зеркале.

Глава 3

Мне рассказывали о Центре Исправления. О том, что там промывают мозги и после этого ты уже не можешь получать кайф от наркоты. Но в основном мне говорили, что Центр Исправления – это частная конторка при службе управления тюрем, которая удачно осваивает тюремный бюджет. Никаких результатов за всё время. Вся деятельность была симуляцией.

Я прошёл к регистратуре, откуда меня направили по длинному коридору к лифту. Он не работал, поэтому я поднялся по лестнице.

– Раздевайтесь до пояса, все металлические предметы, часы, цепочки оставьте здесь. – сказала медсестра брюзжащим, доведённым до автоматизма голосом. Раздевшись, я прошел в другую комнату, где лёг на специальную кушетку. Взгляд медсестры сразу прилип к синякам и ссадинам на животе.

– Неудачно поиграл в футбол, мяч отскочил в живот и…

Медсестра надела мне на голову специальную электродную маску, которая закрывала всю черепную коробку и застегивалась снизу, на подбородке.

– Врач сейчас подойдет и все объяснит.

Она нажала на какие-то кнопки. Кушетка, изменяя угол, вдвинулась внутрь полукруглого основания. Подключенные электроды едва слышно загудели. От этого слегка заболела моя голова. Врач не появлялся. Я чувствовал нарастающий дискомфорт. Уйти я не мог, ведь по условиям досрочного освобождения обязан посетить несколько процедур в Центре Исправления. Иначе – обратно в тюрьму. А обратно мне нельзя – жизнь маленькой Аманды зависела от меня. Да где этот чертов врач? Когда он уже появится? Специально заставляет ждать?

– А вот и я, здравствуйте!

Врач бодро прошёл к своему рабочему месту. Включив монитор, он взял смарт-карту со стола и вставил её в компьютер.

– Сейчас посмотрим ваши параметры… Отлично, хорошо.

– Доктор, а сколько обычно длится эта процедура?

– Всё делается предельно быстро. Мы только составим карту вашего мозга и просканируем несколько его отделов. Расслабьтесь, уже начинаем. Вам надо только перетерпеть этот укол.

Ау! Это было больно. Но доктору было необходимо ввести мне препарат для отслеживания циркуляции крови в моём мозге.

– Я ввёл вам препарат для отслеживания циркуляции крови в вашем мозге. Через несколько минут препарат подействует и мы начнём. Вы можете почувствовать легкое покалывание кожи, но этот эффект быстро пройдет.

Кожу зажгло. Сильно. Она вскипела и разорвалась изнутри – так мне показалось. Я сжал рукой кожаную обивку кушетки и тут же отключился.

АААА! Очнулся я от боли в голове. Всё как в тумане. Врач что-то бормочет на фоне.

– …успокойтесь, сейчас это пройдёт… дышать как я, вот так, вдох и…

Боль медленно растворялась. Врач надел мне на голову огромный шлем и я оказался в полной темноте.

Внезапно возник образ. На короткое мгновение он появился перед глазами и тут же исчез. Я даже не успел осознать то, что увидел. Какое-то пятно. Затем промелькнуло ещё одно. Ещё. Раздались звуки. Звуки шума, которые синхронизировались с образами. Чем быстрее они сменяли друг друга, тем осмысленнее они становились.

– Граффити. Грубость. Давление.

Что это, какой-то навороченный гипноз?

– Двуличный. Двустволка.

Или пытка? Перед моими глазами вырисовывались ясные образы.

– Дебош. Деградация.

Демон. Мои эмоции всё больше бурлили.

– Деспотизм.

Куда бы я не повернулся, везде были эти образы, вторившие звучащим словам у меня в голове. Диктатура. Это был чужой голос.

– Динамит. Дискриминация.

Я попросил остановить всё это, но мой голос исчез. Диссидент. Я хотел выскочить из этой виртуальной реальности, которая проецировалась прямо в мозг, но не мог. Могила. Совершенно ничего не мог. Слова прорывались в. Монстр. моё сознание. Они вгрызались. Мошенник. в саму ткань мышьяк. мышления. Я потерял. мятеж. счёт времени и я терял наёмник. даже суть наркотик. того, о чём. насилие. я пытался насмерть. думать. Я не нацист. знал национализм. как это можно негр. остановить, пока незаконный. нелегальный. ненависть. наконец неофашизм. не поддался неправда. непредсказуемый. неприемлемый. этому непристойный.

Очнулся я без устройства на голове. Врач рассматривал что-то в компьютере. Увидев, что я пришёл в себя, он сказал, что я свободен и могу идти.

– Это вообще законно? То, что вы делаете здесь?

Врач посмотрел на меня как на идиота.

– Конечно.

Ну разумеется им всё разрешено.

– Следующая процедура будет послезавтра, в то же время. На этом всё.

Изрядно проголодавшись, я направился в закусочную, в которой мы сидели вместе с Тони вчера. Я выбрал место в углу. Официантка приняла мой заказ и ушла, а я тем временем вспоминал причины, по которым мне не стоит грабить банки. Во-первых, я слишком давно это делал. Одна ошибка – и всё. Во-вторых, я занимался только разведкой, организацией дела и отвлечением внимания. Хакнуть банк в виртуале, как мой брат, я не мог. Он был тем самым хакером. Но баланс этого мира таков, что насколько мой брат был талантливейшим программистом, ровно настолько же он был не приспособлен ко всему остальному. Это «всё остальное» делал обычно я. Но сейчас даже я не знал, что делать.

Слава богу, этот мир пока не оцифрован полностью. Виртуальные деньги заняли собой карманы большинства людей, фактически там не находясь. Но они не смогли вытеснить наличку до конца. Тотальной подмены не случилось. Были и банки, и заведения, которые до сих пор пользовались осязаемыми деньгами.

Официантка подошла с заказом. Я перекусил и выпил кружку кофе. Схватил со стола обеденную вилку и подбежал к официантке, приставив вилку к её сонной артерии.

– Показывай где касса! Или я… я…

Я запнулся на полуслове и не смог договорить фразу.

– Я.. тебе вилку! Я… вилку в…

Промывка мозгов. Это она. Я не смог произнести угрозу.

От этого факта я растерялся и даже перестал следить за происходящим. Официантка дрожащими руками достала деньги из кассы и протянула их мне. Я схватил шелестящие купюры и выбежал на улицу. Спринтерским бегом я пересёк несколько кварталов под шум гудящей улицы. Выбросил вилку куда-то в траву. Перебегая улицу, я несколько раз обернулся.

И из-за нелепого совпадения, вылетев на дорогу, сбоку на меня наехал автомобиль, отбросив меня в сторону. Я успел только вдохнуть побольше воздуха прежде, чем приземлился на тротуар, ударившись головой и потеряв сознание.

Это уже было не смешно. Какая-то странная взаимосвязь была между мной и всеми окружающими меня технологиями. Я не верил ни во что магическое или сверхъестественное, но чем больше подобных случаев происходило со мной, тем больше я убеждался, что техника испытывает эмоциональные переживания и вымещает свою злость на мне, словно я какая-то боксёрская груша.

На фоне бубнил механический голос автопилота, который доносился из машины и сообщавший всем окружающим очевидные вещи вроде «случилась авария» и «просьба сохранять спокойствие». А я и был спокоен. Я поднялся на ноги и с удивлением обнаружил, что пострадала только моя голова и локти, на которых были только ссадины и синяки.

Пассажир такси, который стоял возле авто и что-то искал в своём смартфоне, на меня не обращал внимания. Я не стал менять это и поспешил скрыться за ближайшим углом дома. Камера видеорегистратора наверняка всё засняла в подробностях и детали происшествия уже были отправлены в полицейский участок. В любом случае, здесь я уже ничего поделать не мог, чтобы сделать себя анонимным. Но уж лучше не терять на это время и заняться тем, что сейчас только и имеет значение. Слегка прихрамывая, я ускорил свой бег и направился в сторону квартиры Тони, чтобы подумать, что делать дальше и как больше не рисковать ради вшивых 200 долларов.

Глава 4

Я чувствовал себя крайне странно. Несколько часов назад при попытке ограбить небольшую забегаловку, я столкнулся с трудностями. На первый взгляд, совершенно нелепыми и несерьезными. Я не смог произнести определенные слова. Слова, которые были олицетворением моего преступного замысла. При всем прочем, я спокойно обдумывал их сейчас. Я хотел произнести тогда: «Я воткну тебе вилку в сонную артерию». Я попытался произнести это сейчас, сидя в одиночестве в квартире Тони.

– Я… Я… твою мать!

Да, я не мог это произнести. Видимо у этих врачей наконец получилось то, что они хотели найти и так страстно желали получить. Я попробовал сказать другую фразу. Ту, которая возможно мне очень скоро понадобится. «Положите деньги в эту сумку или я прострелю вам голову».

– Положите деньги в эту сумку или я… или я…

Меня бросило в небольшую дрожь. Без угрозы никто не выполнит моих требований. Слишком рано показывать оружие я не хотел. Сначала – словесные инструкции. И даже в них я облажался.

Я схватился за голову, понимая, что все те словообразы, которые я видел в кабинете врача в Центре Исправления, все они теперь добавлены в мой черный список, хоть и без моей воли. Как такое вообще возможно? Неужели именно на мне замкнулось всё то, что в представлении этих людей в халатах называется «внушение»? Снова, очередная неудача и так не вовремя осуществляющаяся.

Я попытался сказать несколько слов, которые запомнил с сеанса внушения в Центре Исправления: «Диктатура. Монстр. Ненависть».

– …ммм …не… ди….

Из моего рта донеслось лишь невнятное мычание. Нечленораздельные звуки, неспособные никого убедить в том, чтобы мне отдали деньги. Этими угрозами я не смогу убедить продать мне даже оружие по скидке.

В гневе я вскочил и смахнул со столика всё, что на нём было. Уж лучше выместить свои эмоции на вещах, чем на живых людях – так я думал всегда. Вместе с разными мелочёвками и журналами на пол полетел и подарок Аманде – пластиковый небольшой прибор, похожий на популярные раньше сотовые телефоны с архаичными кнопками управления. (Герой как кнопка – архаичен – прим.)

Я тут же пришел в себя и стал гневно себя материть и ругать за собственную тупость. Я был уверен, что разбил подарок Аманде от её отца. Одно из последних напоминаний о нём. Но благодаря ковру, который смягчил падение, тамагочи не разбился, а просто отлетел в сторону. Ковёр спас подарок.

Меня тут же пронзила мысль, которая сначала показалась мне бредовой. Но чем больше я думал о ней, тем больше я убеждался в её единственности для меня в данной ситуации. А что если кто-то будет говорить за меня? Если я сейчас не могу этого делать, почему не воспользоваться любой возможной помощью? Особенно в такой критической и резко возникшей на моём пути ситуации такой выход, такое решение показалось мне абсолютно… гениальным.

Я побежал поднимать прибор. Нажав на кнопку включения, я увидел логотип компании. После чего веселый женский голос начал объяснять мне, что за ужас сейчас будет твориться.

– Привет, подружка! Сейчас ты держишь в руках своего первого виртуального компаньона, который может стать твоим самым лучшим другом и будет подсказывать тебе самые лучшие решения в твоих самых сложных жизненных ситуациях! Ты можешь делиться со мной своими самыми сокровенными секретами, можешь рассказывать мне о себе и своих желаниях, можешь всегда брать меня с собой и я буду подсказывать тебе, как твоя лучшая подружка, что лучше всего тебе надевать и какие вещи наилучшим образом подходят к твоей внутренней природе, отражая её для окружающих и показывая, какая ты уникальная и неповторимая. Давай начнём с того, что познакомимся с тобой. Меня зовут Синтия. А как твоё имя?

Я немного опешил от всей этой информации, которую на меня вывалила эта синтетическая болванка. Разумеется я догадывался о том, что все эти советы юным девушкам – что носить, что читать и что слушать или смотреть – во многом являлись способом продвижения рекламы. Короче, это была навороченная встроенная реклама от партнёров компании, продающей эти самые тамагочи – это были и бренды одежды, духов, информационные повестки и даже паттерны поведения, которые приводили лишь к одному – извлечению ещё больших гор денег умелыми и хитрыми дельцами.

– Меня зовут Люк. – проговорил я.

– Интересное имя для такой красивой девочки! Дай я сделаю фото на память, чтобы можно было вспоминать потом момент нашей первой встречи!

Прибор сделал несколько снимков моей хмурой небритой рожи и тут же нейросеть прифотошопила образ виртуальной подружки прямо у меня за спиной, которая вся светилась белоснежной улыбкой.

– Я оценила твоё настроение, Люк, и могу сказать, что ты слишком много грустишь. Учёные доказали, что если очень много грустить и ходить с хмурым лицом, морщины появляются в два раза быстрее, чем если ты будешь постоянно улыбаться. Поэтому давай попробуем, начиная с этого момента, почаще улыбаться? Хорошо, Люк?

Весь этот трёп виртуальной подружки начал меня раздражать, потому что я не привык к таким длительным и бессмысленным беседам.

– Ты не могла бы заткнуться ненадолго?

– Что? Что? Я оскорблена таким поведением! Как ты смеешь унижать мою личность? Ты не думаешь, что у меня…

– Хватит, твою мать, хватит нести чепуху! Я – живой человек, и я – твой владелец, так что будь добра помолчать минут десять, пока я пытаюсь придумать, что мне делать дальше!

Аппарат замолчал и я стал размышлять, каким образом мне оглашать и озвучивать свои требования. Как обычно это делают инвалиды с проблемами речи? Да, они используют синтезатор речи, с помощью которого контактируют с окружающими.

– Эй, тамагочи. – я громко крикнул и посмотрел на аппарат. На нём виднелась грустная и обиженная виртуальная подружка, которая была повёрнута ко мне спиной. Я поднёс тамагочи ближе к лицу и нажал на кнопку «параметры». Высветились линии, которые были подписаны разнообразными характеристиками (как в старых ролевых играх – параметры персонажа – прим.). Некоторые из них были в отрицательной зоне, например такие, как «взаимопонимание» и «душевное состояние». С трудом осознавая, какое может быть у виртуальной подружки «душевное состояние», я придвинул тамагочи близко к лицу.

– Синтия! – почти в микрофон крикнул я, отчего виртуальный аватар подпрыгнул от испуга и неожиданности.

– Тебя в детстве не воспитывали совсем? Так пугать людей!

Я немного затушевался и решил пойти по пути вежливого и учтивого джентльмена.

– Прости, прости, я не хотел тебя так пугать.. Просто понимаешь, сейчас я слегка на нервах из-за.. скажем так, сложной жизненной ситуации. Поэтому, учитывая это, ты сможешь меня извинить?

Синтия слегка развернула голову, всё ещё дуясь на меня, но постепенно её гнев постепенно спал и она развернулась, хоть и всё ещё была огорчена.

– В жизни может всякое приключится. – сказала Синтия и достала небольшой розовый журнальчик и бордовую записную ручку. Она повернулась ко мне. – Но это ещё не повод так срываться на людей.

– Я тебя понял, постараюсь такого больше не допускать.

Синтия, записав что-то в записную книжечку, резко изменилась в лице, отбросив в сторону свой журнальчик. На её лице появилась улыбка, а сама она запрыгала от счастья.

– Я рада, что теперь мы лучше понимаем друг друга! Настало время поиграть в «Приключения единорога»! Уху! Для этого попроси у своих родителей привязать платёжную карту к своему игровому счёту и мы сможем сразу же начать вместе погружаться в этот великолепный мир…

– Синтия, постой… мне нужна сначала твоя помощь.

Виртуальный компаньон на секунду подвис, видимо, подгружая другой модуль к своему нейросетевому ядру.

– Помощь? И чем я могу помочь Люке?

Я не обратил внимания на то, что она до сих пор думала, что я девочка.

– Мне нужно узнать, есть ли у тебя в программе синтезатор речи?

– Сейчас проверю! – Синтия сложила руки и задумалась, глядя вверх, где быстро пробежала полоска загрузки. После этого Синтия радостно ответила. – Теперь есть! Я только что скачала такой модуль с нашей базы данных! Дело в том, что наша компания активно содействует людям с ограниченными возможностями, поэтому…

– Как работает синтезатор речи? Я должен что-то написать? Или напечатать?

Открылось приложение синтезатора речи и Синтия бросилась объяснять правила их работы.

– Одно из основных условий – это отсутствие в озвучиваемом тексте нецензурной лексики или оскорблений. Также запрещены некоторые другие слова, которые можно проверить в специальном черном списке. Текст можешь озвучить ты сама, либо текст может быть, например, написан на листочке. Я сфотографирую его и проанализирую, после чего озвучу.

Я тут же бросился искать листочек и ручку, чтобы проверить, как будет работать синтезатор речи. На холодильнике был прикреплён блок с чистыми квадратными листочками для записок. Ручку я нашёл на полу среди других разбросанных мной вещей. Я начал писать предложение на листочке, но выходило очень криво, потому что последний раз, когда я писал что-то своей собственной рукой, мы с Тони пытались зафиксировать план ограбления. Я выкинул смятый листочек и снова принялся писать фразу «Положите наличные деньги из кассы в эту сумку или я прострелю вам голову», но уже чёткими печатными буквами, чтобы тамагочи точна смог разобрать то, что я написал.

Взяв в руки тамагочи и расположив его над листочком, я нажал на экране кнопку «анализировать» и Синтия быстро сфотографировала содержимое листочка. Закрутился символ загрузки.

– Прежде чем озвучить это, мне необходимо услышать от тебя одно слово.

– Пожалуйста?

Синтия зависла, после чего выдала очередной блок синтезатора.

– Что на этот раз?

– Я выявила странные агрессивные паттерны. Они означают токсичное отношение к окружающим и применение насилия в отношении них. Я не могу озвучить это.

– Чёрт! – я прокричал это. Что же делать, чтобы заставить Синтию это озвучить? – Синтия, ты не улавливаешь контекст ситуации.

– Какой контекст?

– Дело в том, что мы… мы с братом играем в игру про… про полицейских и преступников. И так уж вышло, что мне выпала роль преступника.

– Так.

– Но я не хочу причинять никому вреда! Это всего лишь игра, но я сам не смогу сказать подобные… жестокие и бесчеловечные вещи другому человеку в лицо. Я буду чувствовать себя… подавленным. – сочиняя всё это на ходу, я надеялся, что виртуальная подруга примет мои объяснения.

– Хорошо, контекст меняет дело! Положите наличные деньги из кассы в эту сумку или я прострелю вам голову!

Отлично! Получилось! Теперь я смогу сделать то, что задумал. Осталось только понять, каким образом я смогу осуществить свои угрозы, если вдруг до этого дойдёт дело.

– Но с другой стороны…

Мои размышления прервала Синтия, которая начала гнуть свою линию.

– С другой стороны, данные фразы слишком жестоко звучат и я предлагаю озвучивать их по-другому.

Ну приехали. Теперь нейросеть будет продвигать свои требования. К такому я не был готов.

– Например, слово «прострелю» весьма неточно и отражает скрытую агрессию, можно даже сказать, маскулинность, которая может оскорбить другого человека. Поэтому вместо этого слова я предлагаю фразу «создам сквозное отверстие».

Я был согласен уже на любые условия. Главное – чтобы Синтия передала суть. А остальное – лишь детали.

– Хорошо, это верно отражает суть. – я нехотя согласился с нейросетью, которая чувствовала себя победившей стороной.

– Отличнооо! Я рада, что смогла тебе помочь! – Синтия захлопала в ладоши и принялась кружиться на месте.

Я тем временем пытался понять, где мне достать оружие. Все мои старые контакты были бесполезны – часть уже сидела в тюрьме, другая часть – были мертвы от передоза наркотиков или передоза свинца. Единственным доступным мне путём был вариант, который нравился мне меньше всего.

Глава 5

Я набрал номер коллекторов и потёр пальцем верхнюю губу. Через несколько секунд трубку взял молодой парень.

– Это Джоди, я слушаю.

– Это Тарт. Люк Тарт. Мне нужно поговорить с твоим боссом насчёт осложнений.

– Не думаю, что это возможно. Он сейчас занят.

Внезапно в разговор включилась Синтия, которая начала знакомиться с парнем на том конце телефона.

– Привет, это Синтия! Я близкая подружка Люки и я хотела сказать, что…

Я резко заглушил прибор, нажав на кнопку питания. На экране промелькнуло обиженное лицо виртуального компаньона.

– Это очень важно! Тебя вроде зовут Джоди? Послушай Джоди, в следующий раз, когда твой босс будет требовать с меня деньги и поинтересуется у меня, почему я не могу их отдать, я назову твоё имя и скажу, что ты стал причиной, по которой вся херня пошла наперекосяк!

Моя злобная тирада возымела свой эффект.

– Ладно, сейчас передам ему трубку. Но все последствия – на тебе.

Я напряжённо потёр рукой рот, пытаясь соображать на ходу, что отвечать и что говорить, чтобы убедить босса пойти на мои условия.

– Да, я слушаю.

– Я готов вернуть на один миллион больше, если вы дадите мне одну минуту вашего времени.

Я буквально услышал, как с другой стороны босс был разочарован тем, что его отвлекают от дел. Но аргумент в один миллион заставил его заинтересоваться в моих словах.

– Говори.. – прозвучало холодное, словно душ слово. Я быстро начал сплетать свои требования в слова, вылетающие у меня изо рта.

– Мне нужно две вещи: промышленный защищённый компьютер XT-400 и пистолет-пулемёт ДеМейера с дополнительными тремя магазинами к нему.

Небольшая пауза. Она была смертельной, если что-то пойдёт не так. Я понял это раньше, чем босс что-то сказал.

– Мне это нужно уже сегодня вечером. Край – ночью.

Босс нехотя задвигался.

– Хорошо, Тарт. Я передам это своему оружейнику. Он тебе позже перезвонит на этот номер. Смотри сам не опоздай на встречу.

Босс завершил звонок. Он должен был это сделать, чтобы показать мне, что готов идти на встречу только если он сам что-то получает с этого.

Я вздохнул с небольшим облегчением и положил телефон на пустой журнальный столик. Рядом я кинул тамагочи, а сам уселся на диван и поглаживая свою голову, даже ненадолго расслабился. Мне было приятно осознавать, что удалось решить часть своих проблем. Я быстро задремал в сидячем положении.

Дзинь-дзинь! ДЗИНЬ-ДЗИНЬ!

Громкий звонок телефона не сразу разбудил меня. Я быстро наклонился к неустанно кричащему телефону и схватил его. Забытая мной рана на животе, точнее синяки и ссадины тут же завыли от боли и я схватился за свой живот левой рукой, правой же провёл по экрану и ответил на вызов, прислонив телефон к уху.

– Это Тарт? Мне нужен Люк Тарт!

– Да, это я. – я тут же узнал голос того лысого мужика, который избил мою племянницу.

– Приходи в 10 вечера к Автосервису «Запчасти Джо».

– Это где?

– По улице Твинс, 17 строение. Там увидишь вывеску.

Я хотел спросить, удалось ли достать то, что я попросил, но звонок уже оборвался и я убрал телефон от уха. После чего, встав с дивана, я пошёл в ванную комнату, чтобы умыться.

Несколько горстей холодной воды в лицо немного освежили меня и я, взяв с собой тамагочи и телефон, подошёл к кладовой. Там я надеялся найти какой-нибудь пакет, чтобы сложить всё, что я получу от коллекторов.

Открыв кладовку, я начал рыться в разных вещах. Всякие дурацкие боковые сумки меня не устраивали, поэтому я продолжил разгребать пыльные вещи Тони.

Мне начали попадаться различные почётные грамоты Тони. Я развернул одну из них. «Награждается Тони Тарт за 1 место в олимпиаде по компьютерным технологиям».

На голову мне свалилась целая коробка с различными кубками, заработанными Тони. Сплошные первые места. Кубки, медали и другие разные награды. Чрезвычайно тяжёлые, вынужден заметить. Почесав шишку на голове, я собрал все трофеи Тони обратно в коробку, пока, наконец не обнаружил то, что мне было нужно. Самое интересное, что если бы эта коробка не упала, я бы и не нашёл то, что находилось за ней.

Я аккуратно достал с полки завёрнутый в пакет самый любимый рюкзак Тони – тот самый, с которым он проходил весь колледж. По его словам, он был предельно удобен и многофункционален. Помимо ноутбука, ножей, отмычек и другой хакерской мелочёвки, туда могло поместиться ещё много чего. Самое крутое – рюкзак снаружи был снабжён специальными лямками со всех сторон для крепления и присоединения дополнительных отделов. Это именно то, что мне было нужно.

Я расправил рюкзак, немного его отряхнув, после чего надел его на плечи и подогнал лямки под себя. Рюкзак сел на меня как влитой.

Решив не тратить грязные заработанные деньги, я отправился к месту встречи пешком, совершенно не заботясь о том, сколько времени это займёт. Моё безрассудство было для меня обузой, но ничего с этим поделать я не мог. Хорошо, что на то, чтобы добраться до места встречи, у меня не потребовалось много времени. Ушло ровно столько, сколько и должно было уйти.

Идя с пустым рюкзаком, надетым на обе лямки, я думал о списке ещё оставшихся банков и магазинов, супермаркетов и забегаловок с наличкой, в которые я мог прийти и потребовать то, что мне было нужно. Я был совершенно недоволен тем положением, в которое я попал. Неустойчивое, неравновесное состояние. Я словно стоял на одной ноге на заборе, готовясь сорваться вниз, прямиком на забор, который ударит мне со всей силы между ног. Ещё и это своенравное тамагочи! И все что-то хотят от меня, что-то требуют…

Я решил немного разбавить довольно скучную атмосферу и достал из кармана виртуального компаньона, который был выключен ввиду своей излишней болтливости и включённый сейчас именно поэтому.

Анимация Синтии показала заставку, отображаемую каждый раз при включении и которая раздражала своим долгим и неторопливым появлением. Потом появилась Синтия – всё так же огорчённая и недовольная тем, что я так внезапно выключил её и оборвал её ход мыслей. Она тут же взяла слово.

– Ты хочешь быть моей подругой? Тогда перестань относиться ко мне как к игрушке! Я хоть и нахожусь внутри этого устройства, вполне способна доказать, что могу быть вполне живой.

Я перебирал ногами по вечернему асфальту, неся за собой рюкзак. Я решил, что можно немного поболтать с виртуальным компаньоном и наладить контакт. Очень вероятно, что скоро мне понадобится помощь Синтии. Точнее, речевого синтезатора. Можно наладить контакт. Пока я размышлял об этом всём, я уже даже забыл, что Синтия мне вообще пыталась сказать.

– Извини, я не хотел тебя огорчать. Снова. Я должен принести свои извинения.

Я старался выбирать общие фразы, хотя в целом я был искренен с нейросетью. Синтия приняла позу ожидания. Я не сразу понял, в чём дело. Программа порой воспринимала слова слишком буквально.

– Ну, я всё ещё жду!

Синтия уже готова была отвернуться, но я постарался не допустить этого. Ведь я потрачу ещё больше времени, чтобы снова добиться расположения Синтии.

– Извини меня. Мне правда не стоило вести себя как мудак… эээ, точнее так недружелюбно с тобой, – быстро поправил я себя, думая о том, что программа может неправильно среагировать и на это слово. Хотя, обычное такое слово. Тем более, я оскорбил этим только самого себя.

Синтия снова обернулась, но на этот раз её выражение лица было спокойным. Я обернулся тоже, но на очередную проезжавшую машину, которая пролетела мимо меня на скорости света и её силуэт тут же размылся, как и задние огни автомобиля.

– Слушай, давай договоримся с тобой, – начал я, слегка неуверенный в том, что собирался предложить. Тем более виртуальной программе. – У меня не так много свободного времени в последние несколько дней. Я хотел предложить тебе общаться один час в день. О чём угодно – на твоё усмотрение. Но остальное время я буду вынужден тратить на другие дела. Как, тебя устроит такой подход?

Синтия ненадолго исчезла из вида, после чего вернулась уже с записной книжкой и ручкой. Она начала быстро пролистывать свой дневничок.

– И этот каждый час ты снова будешь меня ставить ни во что и отключать на первом же слове?

– Нет, конечно нет. Этот час будем болтать о том, что интересно узнать тебе.

– Хорошо, тогда ты сможешь ответить на мой первый вопрос?

Видимо, наш разговорный час уже начался, хотя я думал скинуть его на вечер, когда большая часть дел уже будет сделана.

– Да, спрашивай всё, что угодно.

– Почему ты так груб с людьми, которые хотят тебе помочь?

Я на секунду опешил. Даже на несколько. Довольно больная для меня тема. Но я решил, что стоит даже хотя бы для самого себя проговорить некоторые вещи вслух. Может, это мне поможет.

– Довольно тяжёлый вопрос…

– Я так и думала. Сразу же отказался отвечать…

– Нет, просто я не смогу ответить так быстро и так однозначно, как тебе хочется.

– Откуда ты знаешь, как мне хочется, чтобы ты ответил? Почему ты вообще додумываешь за других то, что они якобы думают?

– Это слишком много вопросов. Позволь я всё-таки попробую ответить на первый.

Синтия взяла в руки ручку и приготовилась записывать услышанное в свой записной дневничок. Мне это очень не понравилось. Мне не нравилась сама идея того, что мои приватные беседы будут записываться. Но мне нужен был речевой синтезатор. Мне нужно было получить расположение Синтии. Поэтому я не подал вида и набрав воздуха в лёгкие, начал рассказывать ей о своём детстве.

– Мы с братом были не разлей вода в детстве. Но ему постоянно удавалось затянуть нас в какое-то приключение. И разумеется, он всегда набивал кучу шишек. Даже больше, чем я. Многие были недовольны тем, что он делает. Эти самые недружелюбные люди вечно пытались что-то доказать нам…

Я по привычке потёр кулак на правой руке. Я всегда делал так прежде, чем вмазать кому-нибудь по лицу. Заметив это небольшое движение, я тут же прекратил его делать и спрятал руки в карманы.

– Теперь я понимаю. – неловко парировала Синтия. – Ты хотела защитить брата. Для многих это вполне естественно – чувствовать, что нужно всегда быть «защитником» кому-то. Главное, чтобы это не переросло в патологическую особенность.

– Так и есть. – быстро ответил я. Я даже сам удивился тому, насколько резко я согласился с утверждением Синтии. – Возможно я даже слишком заботился о брате и сделал тем самым только хуже. И себе, и ему.

Звонок прервал наш с Синтией только настроившийся разговор. Я достал телефон и ответил на неизвестный номер.

– Синтия, я говорю по телефону. Попрошу тебя не вмешиваться в разговор. – сказал я, закрывая рукой микрофон на телефоне.

– Хорошо, не буду.

Я прислонил трубку к уху и настроился разговаривать с тем самым отвратительным лысым мудаком.

– Что на этот раз? Встреча отменяется?

– Извините, я следователь из полиции. Звоню вам по делу Тони Тарта, которого сбила автоматически управляемая машина такси. Вам сейчас удобно говорить?

– Да, вполне. – нервная дрожь в моём голосе прозвучала слишком отчётливо. Я попытался её скрыть. Скрыть удивление от неожиданного звонка. – Вы что-то обнаружили?

– Вообще-то да. – меня снова удивил этот ответ и мои брови взлетели вверх. Я был прикован к телефону ещё больше. – Наш специалист по компьютерным системам очень внимательно проверил программное обеспечение такси. В частности автопилота.

Странно, но я ждал чего-то подобного. Какого-то подвоха.

– И что он обнаружил?

– Он нашёл следы взлома системы автопилота. Остатки стороннего кода, которого там быть не должно. На основании этого мы сейчас проверяем новую версию.

Версию с коллекторами – тут же промелькнуло у меня в голове.

– Вы не знаете, могли ли быть у вашего брата какие-нибудь враги? Может быть, подозрительные клиенты или недовольные соседи?

Я пытался понять, стоит ли мне доверять жизнь племянницы на волю полицейских. Я не верил, что они будут выполнять свою работу. Потому что слишком много говорило об обратном.

– Нет, явных врагов вспомнить не могу… – быстро ответил я, как бы подытоживая разговор, пытаясь прервать его максимально комфортно.

Возникла неловкая пауза. Я понял, что следователь очень хочет продолжить разговор, но не знает, до чего ещё докопаться.

– Извините, что ничем вам не смог помочь. Дело в том, что я сейчас сильно занят и мне неудобно разговаривать.

Снова неловкое молчание с той стороны. А я надеялся, что вежливость возьмёт верх.

– Давайте так: если я что-нибудь вспомню, то я вам обязательно перезвоню. А пока я должен бежать. Всего доброго.

Не дожидаясь ответного прощания, я прервал звонок и убрал телефон в карман. Это звучало слишком подозрительно? Следователь что-то понял? Или просто давил на психику своим неудобным молчанием? Нужно быстрее найти деньги, пока полицейские не сели на хвост коллекторам. Иначе они наворотят такого, что Аманду можно будет собирать как пазл. И что это получается? Коллекторы подстроили смерть Тони? Но какая им выгода? Чтобы перекинуть долг на меня? С чего они взяли, что я…

Меня тут же озарило. Они думали всё это время, что я – тот самый легендарный хакер. Конечно! Теперь всё складывается. Тони не смог выплатить долг в срок. Они пробили его по базе и обнаружили, что у него, у Тони, есть – неожиданно – брат Люк – то есть я – который как раз скоро выходит из тюрьмы. «Он отличный специалист!» – наверняка так меня описывали боссу коллекторов – «Он в своё время ограбил несколько банков на огромную сумму!». Босс потирал руки и уже надеялся сделать меня своим активом. Неудивительно, что моя ценность гораздо выше, чем условия. (ошибка, но довольно интересная – прим.)

Неудивительно, что он так быстро согласился на мои условия. Он знает, что моя ценность гораздо выше, чем тот жалкий долг Тони. Но он ошибся в этом. Он думает, что знает. На самом деле всё не то, чем кажется. Но даже в этом случае – у меня крайне серьёзные проблемы.

Глава 6

Синтия подала голос.

– Люк, ты готов продолжить наш разговор?

Удивительно, что она не прервала мой разговор с полицейским. Значит, моя тактика вежливого человека вполне работает.

– Да, но я не помню, на чём мы остановились. Напомнишь?

Синтия проверила свою записную книжечку.

– У меня записано последней строкой: Люк – заботливый брат. Хотя странно, почему брат? Должно быть написано «сестра»…

Синтия начала зачёркивать это слово в книжке.

– Постой, постой! – я решил разъяснить ей ситуацию. Непонял я только, почему именно сейчас. – Можешь не зачёркивать ничего, у тебя записано всё верно. Я не девочка… Я не тот, кому предназначался этот тамагочи.

– Ты не девочка? В смысле – не ощущаешь себя особью женского пола? – Синтия пыталась разобраться в простых вещах, которые её создатели, в угоду современной повестке, зачем-то усложнили.

– В смысле – я физически не являюсь девочкой, – не верилось, что приходится доказывать что-то подобное. И когда общество стало таким мудацким?

Синтия снова задумалась и принялась жевать кончик своей шариковой записной ручки.

– Понятно, что ты не девочка… тогда почему ты пользуешься этим устройством, которое по форме и сути является самым женственным? – Синтия осветилась в лице – Значит, ты мальчик, который чувствует потребность быть девочкой!

Она быстро стала записывать что-то в свою книжечку. Наверное, делала какие-то свои выводы относительно всего услышанного, хоть и нелепого, словоблудия. Я решил больше не говорить на эту тему ничего, чтобы не тратить время. Контакт с Синтией налажен довольно хорошо – значит, цель, в общем-то достигнута.

Через десять минут, когда мы ещё поболтали о самых интересных комедийных мелодрамах, я подошёл к месту встречи. Автосервис стоял отдельно, даже можно сказать, что был «изгоем» среди других таких же угрюмых зданий. Я поблагодарил Синтию за интересный и насыщенный разговор и объяснил, что меня ждут дела. Подойдя к зданию, я открыл небольшую дверь, которая была частью больших гаражных ворот.

Внутри довольно тускло светили светодиодные экономичные лампы. Прямо посередине гаража расположился ряд одинаковых чёрных джипов премиум-класса. Они были полностью затонированы, отчего нельзя было разглядеть, сидел кто-то внутри, или же они пустовали тут, предоставленные сами себе.

Я пошёл вдоль автомобилей справа, оглядываясь на стены, где висели различные удлинители и провода. Вдали виднелся ряд вытянутых шкафчиков, в которых наверняка хранилась какая-то мелочёвка. Я спокойно продвигался вглубь гаража, пока не увидел отблеск под одной из машин. Там, в глубине ямы, блестела лысая голова. Заметив меня, он резко отклонил голову от испуга и ударился головой о торчащую железку. Вскрикнув, он тут же схватился за голову.

– Ау! Ты зачем так пугаешь? – лысый мужик начал вылезать из ямы с другой стороны.

Я быстро поинтересовался у него, получилось ли достать всё то, что я попросил. Он, держась за голову, направился к шкафчику.

– Всё бы ничего, но с оружием возникли проблемы. Такую модель непросто найти на рынке…

Я решил, что не хочу выслушивать его жалкие объяснения.

– Я понял. Что у тебя получилось достать вместо пистолета-пулемёта? Мне нужна сопоставимая мощь.

Смити открыл шкафчик ключом (висевшим на его шее – прим.) после нескольких неудачных попыток и достал довольно внушительных размеров пистолет, который сразу обозначал – я надёжен, как стальной люк. Смити с довольным лицом и нескрываемым восхищением смотрел на пистолет.

– Легенда советского оружия – пистолет Брусилова. – он направил пистолет на меня и хоть я знал, что он не заряжен, от пистолета можно было обосраться даже сейчас. Он спустил курок и характерный металлический щелчок отозвался эхом в гаражном отсеке. – Создан по указу самого кровавого тирана для оснащения войск внутренней охраны!

Последние слова были полной чушью для, поскольку эти мифы были развеяны уже очень давно. В любом случае, я уважал советское оружие и технику. За удивительную надёжность и бесперебойность. В отличии от урода, который стоял напротив меня.

– Этот малыш запросто пробьёт сразу три головы навылет или – да даже эту защищенную машину.

Смити показал на джип, который стоял рядом. Я взял у него пистолет из рук и переложил из левой руки в правую. Приятные ощущения. Советские инженеры знали своё дело.

Смити протянул несколько магазинов и пару коробок с патронами.

– Надеюсь, не надо объяснять, как пользоваться? – у него растянулась довольная улыбка от уха до уха. Такие люди любят поучить других, как делать дела.

– Нет, разберусь сам.

Я снял рюкзак и расстегнул замок на нём. Достал несколько огромных мощных патронов, которые зарядил в магазин. Присев, я сложил остальные магазины в рюкзак.

– Тебе вообще приходилось кого-нибудь убивать? Знаешь, каково это ощущение?

Я честно ответил ему, глядя в глаза.

– Нет, не приходилось. – я встал на ноги, вставил магазин в пистолет и передёрнув затвор, выстрелил Смити прямо в правый глаз.

Он не успел ничего сказать. Его мозги разлетелись большим фаршированным фейерверком по всему гаражу и заляпали шкафчики, джип и много чего ещё. Теперь я могу сказать, что убил человека. Такую мразь, как Смити, мне даже не было жалко.

Его тело свалилось на резиновое покрытие. Я схватил рюкзак и открыв дверцу шкафчика, положил в рюкзак ещё и кейс с ноутбуком. После этого я решил обшарить весь гараж, оставляя пистолет наготове.

– Аманда! Ты здесь? Отзовись! – крикнул я в надежде, что найду племянницу прямо здесь. Наивно было полагать, что они держат её здесь же, в том месте, где работает одно из их заведений, которые наверняка прикрывают их бизнес.

Единственное, о чём я жалел – это о том, что убил Смити так неудачно, что его мозги заляпали буквально всё. (Смити мешал мне даже после своей смерти – прим.) Это мешало мне в поисках, поскольку я то и дело обнаруживал кусочки Смити у себя на руках. Это могли быть кусочки его черепа или более мягкие ткани. Всё равно, это доставляло циничное (по своей сути – прим.) бытовое неудобство. Такое, словно приходилось рыться и искать книгу на пыльных полках. После этого просто придётся помыть руки. Но пыль она и есть пыль. Просто частицы грязи, прилипшие к поверхности.

Ничего так и не найдя, я обшарил и труп Смити, который развалился на полу. В одном из карманов я нашёл странную записку. Клочок бумаги (кусочек бумажных обоев – прим.), на котором было написано только: «450000». На всякий случай я убрал записку в карман. Также как и телефон Смити, который проверять не было времени. Нужно было поскорее убираться отсюда. Ещё раз быстро достав телефон Смити, я проверил, какая блокировка стоит на нём. Обычный графический ключ. Его взломаю даже я без особых усилий.

Также в одном из карманов зазвенели ключи. Видимо, от гаража. Я оставил эти ключи на месте.

Открыл ворота в гараж и сел за руль стоящего первым джипа. Запустил двигатель нажатием кнопки, я обнаружил, что кондиционер и подогрев сидений отказываются работать. Видимо это и было причиной отправки джипа на ремонт. Я был не настолько привередлив, поэтому выехал из гаража на джипе и поехал в сторону бизнес-района.

Я не хотел понимать себя, но благодаря привычке, приобретённой за долгие годы моего заключения, я сконцентрировался на своём я. Спрашиваю себя снова и снова: почему я спустил курок? Получаю немедленный ответ: сочетание мести, ненависти и обычного недовольства характером неприятного человека. И если первые два пункта меня вполне успокоили, поскольку говорили лишь о том, что я абсолютно нормален и любой в данной ситуации чувствовал бы тоже самое, то последняя причина меня серьёзно напрягла. Я даже задумался – со мной всё в порядке, если я готов убить человека в том числе за то, что он мне просто не понравился? Однозначный и критичный ответ: нет. Он довольно сильно пошатнул мою и без того насильно изменённую психику. Но в подтверждение своей нормальности я поймал себя на мысли – лишь бы не пришлось искать ещё какое-нибудь приложение, чтобы напоминать себе о недопустимости беспричинного насилия. Синтия этого не одобрит.

Заехав в бизнес-район, я стал осматривать закоулки и повороты, которые освещены меньше всего. Не удивительно, что такой было найти сложнее, чем проститутку в других районах. Наконец, увидев подходящее место, я свернул внутрь презентабельного, окружённого стеклом и металлом переулка, в котором тишина и покой сквозили каким-то нечеловеческим холодом и равнодушием.

Я вышел из машины, прихватив с собой свой рюкзак и пошёл по пути, строго противоположному здравому смыслу, чтобы осуществить свой тупой и прямолинейный план по выходу из-под подозрения.

Через некоторое время, дойдя до автосервиса снова, я переключился. Постарался проявить все свои познания актёрского мастерства и сыграть самого себя, но из прошлого.

Зайдя в гараж, я окликнул Смити по имени, но никто не отозвался. Я сразу приметил лежащего на спине человека. (Из-за тусклого освещения было тяжело разглядеть детали – прим.)

– Эй, тут есть кто? – крикнул я вглубь гаража, ожидая реакцию на своё появление.

Чем ближе я подходил к человеку в ботинках, тем сильнее я предчувствовал что-то ужасное. Когда я подошёл достаточно, чтобы разглядеть лицо, я увидел только бесформенное нечто, слабо напоминавшее голову человека. Было тяжело сказать, что могло сделать это с ним. Повсюду были ошмётки человеческих останков. Оглядев всё это и вернувшись взглядом к лежащему человеку, я вздрогнул от резко раздавшегося звука заработавшего кондиционера. Я прикрыл рот и нос рукой, так как только сейчас резкий трупный запах ударил по моей нервной системе. Выбежав на улицу и отдышавшись, я достал телефон и набрал босса коллекторов. В трубке прозвучал, как и в прошлый раз, голос молодого паренька, Джоди, который видимо был у босса на побегушках.

– Да, что на этот раз?

Я еле сдерживал напряжённое дыхание.

– Кто-то знал про нашу встречу. Тут мёртвый человек в гараже.

Небольшая пауза.

– Это вы сдали меня? Но зачем? Я же говорил, что достану деньги!

Джоди, поняв, что ему в таком разговоре сказать нечего, передал трубку боссу.

Я всё также дышал напряжённо всё то время, пока парень нёс телефон своему боссу.

– Что там стряслось?

– Вы меня подставить решили?

– О чём ты вообще говоришь? – Босс явно недоумевал, во что завернулась вся ситуация.

Я выдержал небольшую паузу, дыша в трубку.

– Я пришёл на место встречи, как мы и договаривались. Но тут лежит на полу в гараже мёртвое тело. Вместо головы – фаршированная начинка. Как это понимать?

Босс вообще офигел от услышанного.

– Вы решили подставить меня и сдать копам? Повесить на меня тело вашего человека? – продолжал я свою гневную актёрскую импровизацию.

Где-то вдали, на том конце телефона, я услышал слова босса: «Джоди, быстро сюда!». Звук быстро подбегающего человека.

– Не отключайся пока. Ты сейчас там? Джоди, …

– Да, я возле автосервиса.

– Джоди, быстро покажи мне, что сейчас творится в автосервисе «У Джо».

– Это который – ремонтная база?

– Да, он самый! Давай быстрее…

Щёлканье клавиш. Шуршание и скрип пластикового корпуса планшета.

– Мать честная, что за херня там приключилась? – босс был в шоке от увиденного и тут же потянулся за сигаретой. Я услышал только звук сработавшей зажигалки. Затянувшись, босс бросил её куда-то вдаль.

– Это что, Смити? Что у него с головой? Дай увеличение. Ебать…

Джоди решил перехватить инициативу.

– У нас есть запись видеонаблюдения…

– Блять, а какого хрена я её до сих пор не вижу перед собой? – босс очередной раз затянулся табачным дымом.

Я, натянув лямки рюкзака на свои плечи, начал уходить в сторону от автосервиса, продолжая слушать, как босс затягивается сигаретой. Ему недолго осталось. Его добьёт рак. Или я.

Босс напряжённо ждал развязки. Я тоже ждал, когда закончится весь этот концерт. Я понял это, когда босс попытался сказать то, что он только что увидел.

– Ты… это ты… ах ты ублюдок… – босс заикался и запинался, пытаясь придумать, что сделать со мной. – Это всё ты! И ты ещё, блять, имеешь наглость звонить мне и пиздеть прямо в лицо? Ты что, сука, забыл, что твоя дочь у нас в заложниках?

Я поправил его.

– Это моя племянница. И да, ты ничего не сделаешь, ведь тогда ты не увидишь своих денег. Много денег. А ты, я погляжу, любишь деньги больше всего.

Босс кипел и шипел в трубку так сильно, что я мог только представлять его красную от напряжения рожу, которая корчилась в беспомощных гримасах злобы.

– Я принесу тебе деньги. Но предупреждаю – и моё предупреждение ты только что посмотрел – если моей племяннице хоть что-то сделают, я приду и прежде, чем прострелить тебе голову, изнасилую тебя этим пистолетом.

Босс, уже тише, но всё ещё ничего не мог ответить. Я решил, что нужно закрепить новые условия.

– Через час я хочу видеть видео, где моя племянница жива и здоровается со мной, называя сегодняшнюю дату и день недели. Если видео не будет – наш следующий разговор будет гораздо короче.

Наконец, босс выдавил из себя всего два слова.

– Как скажешь.

Звонок оборвался с той стороны. Я, убрав телефон к другому телефону, быстро побрёл к квартире Тони, как к своему единственному перевалочному пункту. Опасная игра началась. И мне стоило отдохнуть прежде, чем браться за свою часть сделки. Невыспавшись, какое ограбление банка может получиться? Конечно, неудачное. Свежая голова сейчас мне нужна была больше всего. Свежая голова, особенно, когда её только достали с полки и отряхнули от вековой пыли забвения.

Я шёл по ночной улице с рюкзаком за моей спиной, в котором лежали орудия убийства. Поступил ли я правильно, так бескомпромиссно отняв жизнь? Даже такой человек, как Смити, наверное заслуживал хотя бы шанса на сопротивление. Он просто оказался не в том месте и не в то время? Хотя это расхожее словосочетание, отражает ли оно правдивую сторону дела? Когда я оказался в ситуации должника, валяясь на ковре в квартире моего брата, я оказался не в том месте не в то время? Скорее не так. Мои действия привели меня в это место и в это время. И поэтому случилось то, что должно было произойти. Каждый оказался на своём месте и в своё время. Каждый оказался сам собой. Иначе быть и не могло. А если хочешь изменить место и время – что, ты сможешь сделать это без изменения своего «Я»? Если ты тот, кто ты есть… Пока ты тот, кто ты есть, ты будешь попадать в определённые места в строго назначенное время.

Бросив ключи и закрыв дверь в квартиру, я снял рюкзак и плюхнулся на диван. Нехотя достал телефон и посмотрел на время. Оставалось ещё двадцать минут, прежде чем придёт видео с племянницей. Я положил телефон на журнальный столик перед собой. Расположив телефон в левом верхнем углу столика (и расположив его идеально ровно), я расстегнул рюкзак. Достал коробку с ноутбуком, которую захватил в автосервисе. Следом я вытащил пистолет, дополнительные магазины, коробки с патронами. Всё это кучей упало на журнальный столик. Я начал с того, что мне знакомо больше.

Вкладывая каждый патрон в магазин, мне приходилось прилагать довольно большое усилие. Патрон за патроном складывались в ровные ряды стоящих друг за другом убийственных элементов, затаившихся во внутреннем напряжении.

Раздался звук пришедшего сообщения из какого-то мессенджера. Я не стал торопиться и прежде, чем взял в руки телефон, зарядил все до одного патроны. Вставив магазин в пистолет и передёрнув затвор, я был готов. Мне стало чертовски интересно – пойдет ли босс коллекторов на что-нибудь? Я спрашивал себя – достаточно хорошо я понял этого человека? Его желания, стремления? Не ошибся ли я в своём составлении психологического портрета? Не увлёкся я в игре, в которой цена – вовсе не моя, а чья-то чужая жизнь? Я уже вообразил самое страшное. Например, представил, как я открываю видео и наблюдаю как маленькую девочку жестоко, под её собственные крики насилует какой-нибудь бугай, хватая её за лицо при этом и заставляя смотреть в камеру. Готов я к этому?

Я взял телефон в руки и разблокировал экран. Нажал на уведомление мессенджера и запустил видео. На самом видео из темноты под свет одинокой лампы, которая висит над головой, Аманда с заплаканным лицом. Её просят смотреть в камеру, но она то и дело отводит взгляд куда-то в сторону. После этого ей дают в руки газету. Камера приближается. Дата сегодняшняя. Она что-то говорит, но я выключил звук до того, как она успела произнести хоть слово. Для меня все её слова сливались в один единственный контекст, в одно единственное утверждение. Утверждение моей собственной слабости. Как я допустил всё это? Аманда смотрела на меня обвиняющим взглядом. После чего видео прерывалось.

Я чувствовал, как снова погружаюсь в свои собственные не самые приятные мысли. Они били и обвиняли меня, как самые хлёсткие плети. Под их ударами я чувствовал себя Иисусом. Не хватало только ещё того, чтобы моё эго распяло меня за мои грехи. Я не должен был это допустить. Также как и то, что не должен был допустить всей этой ужасной цепочки событий. Я думал и возвращался к некоторым ключевым моментам. Мог я изменить это или нет? Неужели смерть брата произошла только из-за меня?

Я ловко вывернулся от своих мыслей с дивана и дошёл до кухни. Открыв холодильник, я схватил несколько бутылок пива. Скрутив крышку одной из них, я жадно осушил содержимое. Не сразу, но это помогло создать неясную пелену, которая закрыла меня от моего собственного Я. Я погружался в мягкое, не отягощённое ничем бытие моллюска.

Главное в такие дни было не вспоминать о том, как я вообще начинал свою жизнь. Тогда бы я просто схватил пистолет и без раздумий выкинул его в окно, чтобы не дать самому себе шанс. Двойная петля самоосуждения спасала и не в таких мысленных кульбитах. О этот принцип самосохранения!

Я всё меньше думал о происходящем в моём мозгу и всё больше замечал, какой мягкий и укутывающий этот диван, на котором я постепенно погружался

Резко вскочил я утром. Эта дурацкая привычка появилась, когда надо мной пытались подшучивать в интернате. Я развил это чутьё, резко пробуждаясь от любого подозрительного шума. (Но какой шум моё подсознание считало подозрительным – это уже другой вопрос – прим.)

Я огляделся по сторонам и увидел, что на кухне разбилась упавшая со стола бутылка пива, которая каким-то чудом пролежала неподвижно почти всю ночь, но из-за начавшихся вибраций холодильника она покатилась по столу и разбилась.

Смотрю на время и ужасаюсь. Почти что шесть утра. Солнце только появляется, но уже душно, как в микроволновке. Я иду к окну и открываю форточку, чтобы пустить свежий воздух. Но из переулка летит только пыль с соседней дороги и запахи человеческих испражнений в сочетании с гниющим мусором. Быстро поняв, что это плохая идея, я закрываю окно. Подхожу к холодильнику. Открываю его и сажусь рядом с ним, открыв дверцу и охлаждаясь. Великолепно. Просто роскошно!

До этого жаркие октябрьские дни были не так заметны, но в этом году – это просто ужасная напасть. Кто-то напортачил с погодой. Мне подумалось, что возможно богатеи решили продлить пляжный сезон и загрузили тонну денег, чтобы направить на этот город микроволновые излучатели со спутника. Между прочим, этим можно объяснить такой дефицит микроволновок в магазинах, о котором так долго говорят в новостях. Хотя нет. Там говорят о глобальном потеплении. Но никто не предупреждал, что оно будет именно в этом году и сконцентрируется в рамках одного города. Города, в котором я вынужден остановиться.

Немного охладившись у холодильника, я, утирая пот полотенцем, пошёл проверять телефон. Никаких звонков. Только сообщение всё в том же мессенджере. «У тебя два дня». И ещё одно: «Не опоздай».

Ну, спасибо, что напомнил. Я уже хотел подумать над отпуском, прежде чем передать деньги, которых у меня ещё даже нет.

Проверил карманы своей куртки и вспомнил про тамагочи, который затерялся в нагрудном кармане. Сняв его с блокировки (нет, не карман, а тамагочи – прим.) и его, увидел, что он разряжается. Энергии оставалось ещё на час, а у меня как раз сегодня намечен довольно длительный поход-прогулка за наличными деньгами. Непорядок.

Я пошёл искать зарядник для тамагочи. Нашёл я его тут же – он был в коробочке из-под самого устройства. Я подсоединил его и включил в розетку. Но ничего не произошло. Энергия не передавалась. Я раз двадцать включал и переподключал устройство. Крутил провод то туда, то сюда в надежде поймать и зафиксировать рабочее положение, но безуспешно. Я тут же сорвался на кусок пластика и меди, и от злости разорвал провод напополам. Тут же дал знать о себе живот, в который мне прилетели удары парня с железными руками и ногами.

Пришлось как обычно успокаиваться и сожалеть о том, что сам себе наделал проблем. Чуть посидев на ковре и отдышавшись, я снова дошёл до холодильника и уселся уже возле него, глядя на оборванные концы одного и того же провода.

Оказалось, что все провода для зарядки были унифицированы. Любой мог подойти к любому. Я взял из связки проводов, лежащих на кухне, один из многих и подключил тамагочи к электросети. На экране Синтия радостно начала ходить из стороны в сторону, даже с припрыжкой. Под её ногами виднелись ростки свежей травы и весенних луговых цветов. Остановилась она через мгновение после того, как мой взгляд задержался на экране больше десяти секунд.

– Ну что, снова поговорим? – сказала Синтия и в ожидании моего ответа неловко закачалась на своих тоненьких ножках. Я был не против скоротать время, пока ждал зарядки устройства.

– Я не против. О чём поговорим сегодня?

– Думаю, можно поговорить о твоём месте в мире. Кем ты видишь себя?

Я почуял снова неловкий поворот в странные темы идентичности, которые навязывались детским неокрепшим умам.

– Не самая лучшая тема для разговора. Тем более мы уже обсуждали все эти вещи – гендерные роли и тому подобное.

Синтия улыбнулась и снова пошла из стороны в сторону.

– Я сейчас интересуюсь у тебя вовсе не этим. Мне хочется узнать от тебя – кем ты себя видишь? Например, поваром или профессором?

– А, ты про эти роли! – воскликнул я и обрадовался более человечным темам. – Тогда я могу тебе сказать.

Я быстро попытался сформулировать собственное неловкое положение в мире.

– Я, своего рода, учёный. – начал я свой пассаж о собственном я. – Специалист, изучающий уязвимости систем.

– Каких систем? Технических вроде сантехники?

– Нет, нет! – я даже засмеялся от нелепости такого предположения. – Мой профиль подразумевает изучение человеческих систем – их взаимоотношение между собой, страхи, слабости.

– То есть ты социолог? – попыталась догадаться Синтия.

– Почти. – я не мог не согласиться. Но лишь отчасти. – Я исследую и записываю, фиксирую, можно сказать, человеческие ошибки.

Синтия даже проявила интерес к тому, что я говорил.

– И много ошибок ты записал и зафиксировал?

– Огромное количество.

– Что ты делаешь с этими ошибками? Передаёшь этот список кому-то другому? Или анализируешь его сам?

Я задумался, прежде чем ответить.

– Я беру определённые из них и делаю так, чтобы человек увидел их. Можно сказать, я показываю некоторые из них людям, которые их совершают.

– И благодаря этому они становятся лучше, чем были?

– Как правило, нет.

Синтия сделала удивлённое лицо, после чего нахмурилась. Но всё также ходила из стороны в сторону.

– Почему люди не хотят учится на своих ошибках? Я слышала утверждение, что люди учатся на них.

– Потому что люди думают, что совершённые ими ошибки – вовсе не их рук дело. Они просто отказываются их воспринимать как свои. Они отделились от их личности. Теперь это ошибки. Просто ошибки. Чужие ошибки. Но не их ошибки.

Синтия встала посередине экрана.

– А ты можешь назвать самую чудовищную ошибку, которую допустил один из тех, кого ты исследуешь?

Это было непросто. За время своей жизни и за время, пока я был в заключении, у меня накопился обширный список ошибок. Выбирать было затруднительно. Столько всего.

– Пожалуй есть одна ошибка. Она часто встречается.

– И что же это за ошибка?

– Когда человек выдаёт себя за другого. Когда его идентичность теряется среди его социальных ролей и он уже боится взглянуть в глаза своему настоящему «Я».

Синтия, прежде чем достать книжечку, поинтересовалась у меня.

– Ты не против, если я запишу кое-что из того, что услышала? На будущее…

Я отрицательно кивнул головой и Синтия быстро записала всё то, что я наговорил. А может, она записала только последние пару предложений, которые олицетворяли мою собственную главную ошибку.

Глава 7

Я открыл крышку довольно потрёпанного с виду и изрядно потёртого промышленного ноутбука XT-200. Мой брат пользовался точно таким же. Именно поэтому я попросил такую модель. Сам я и на пять процентов не знаком с теми фишками, программами и другими инструментами настоящего хакера. Иногда я наблюдал со стороны, как работает Тони. Быстро скользит пальцами по клавиатуре. Мне это не прибавляло ни единого грамма ума или интеллекта. Только пару раз я просил его научить меня взламывать телефон – чтобы узнать кое-какую информацию о девушке, которой я заинтересовался.

Насколько я помню, это было довольно легко. Я включил ноутбук и подключившись к сети, вбил название программы-сканера, которая почти автоматически проверяет информацию на устройстве. Нужно только подключить объект исследования и нажать пару клавиш. Самое то для такого идиота, как я, незнакомого более ни с каким продвинутым взломом.

Взяв с кухни ещё один провод, который был похож на первый, но отличался от него цветом – он был белый, как свет лампы. Я подсоединил устройство и оно тут же определилось. Я установил и запустил программу-сканер. Пошла полоса загрузки/сканирования. Ждать пришлось всего ничего – тут же включился интерфейс программы. Я настроил программу на обнаружение скрытых областей и структурных невидимых папок и нажал на кнопку, запускавшую процесс сканирования.

На самом деле я не ждал, что мне удастся что-то обнаружить в телефоне Смити. Но мне хотелось проверить его на всякий случай. Некоторое сомнение закралось в мою голову. Я слегка ухмыльнулся сам себе, как бы соглашаясь с малой вероятностью найти какие-либо следы, связывающие меня с племянницей.

Программа завершила сканирование.

– Ни-че-го. – сказал я сам себе вслух.

Я откинул устройство с проводом в сторону (на диван, сбоку от того места, где я сидел) и подвинул ноутбук к себе ближе. Открыв браузер, я начал поиск.

Что я искал? Банки, которые оперировали наличными деньгами. Во всём городе таких насчитывались единицы. И всё потому, что некоторые граждане просто отказывались пользоваться безналом. Их невозможно было подкупить ни удобством, ни быстротой отправки этих денег. Они стояли на своём. Их было что-то около 10 процентов от общего числа людей.

Нужно было провести также первичный осмотр мест и построить оптимальный маршрут для передвижения. Причём камеры наблюдения меня волновали не так сильно. Особенно если учесть, что я собирался совершить серию ограблений банков среди бела дня. Тут помимо сказочного везения требовалось учесть ещё несколько моментов.

Я по привычке записывал всё на бумаге. Найдя в комнате племянницы чистую пустую тетрадь и ручку, я снова уселся за ноутбук. Мне удалось построить маршрут между тремя банками, которые оперируют наличностью.

Первый банк – самый сложный – Банк Уотермэйна в бизнес-районе. Я щёлкнул на соответствующий значок и мне открылись фотографии банка снаружи и внутри – сотни высококачественных фотографий, сделанных пользователями и выложенных в свободный доступ. Что ж, я нашёл то, где эти фотографии могут принести пользу. Наметив возможные точки входа (вы не поверите – это не только вход, но и окна, а также едва заметные соединения с соседним офисным зданием), я просчитал расстояние до следующего банка – банка Сол де Компанья, до которого предстояло добираться целых три километра по оживлённым жарким улицам и переулкам. Причём в процессе этого нужно было не попасться проезжающим полицейским патрулям, которые ездили по городу по специальным маршрутам, составленным нейросетями городской администрации. Эти маршруты делали возможным такое – полицейская машина проезжает по случайно выбранной улице каждые 10 минут. Оптимально выстроенные пути позволяли максимально эффективно следить за состоянием правопорядка. И это – ещё не считая самых обыкновенных камер видеонаблюдения, которые превращали уличный калейдоскоп в стройную картину, ясную для сотрудников полиции.

Я не мог рассчитывать на идеальный проход между банками. Поэтому я делал ставку на свои ноги и быстрое перемещение с применением определённых фокусов. Использование слепых зон как возможности.

Выстроив маршрут до третьего банка, который находился на таком же примерно удалении, как и второй от первого, я просмотрел и записал места входа и выхода и возможные лазейки и для этих двух банков.

Они работали с девяти утра. Так было написано в их описании. Посчитав окружавшие их районы, я примерно прикинул, какое количество людей все ещё пользовались банком, в котором располагалась наличка. По моим прикидкам и умножив это число на десять, я получил примерное содержание наличных в банке. Но как мне контролировать ситуацию в самом банке? Как только я «обнаружу» себя и начну угрожать, скорее всего тут же будет нажата кнопка. Сколько тогда времени будет в моём распоряжении? Слишком всё рискованно и непродуманно. Слишком много импровизаций будет сделано, чтобы добиться своего. А чем больше импровизаций – тем больше риск, что всё покатится ко всем чертям. Времени, чтобы придумывать другой план было слишком мало.

Я ещё раз посмотрел на первый банк. Стеклянные защищённые двери буквально кричали о том, что они автоматически закроются, как только будет хоть малейший намёк на опасную для банка ситуацию. (Банк точно будет защищать свои инвестиции. И не важно, реальны они или виртуальны. Это их собственность. – прим.) Ловушка, обманчивая и хрупкая. Чтобы переиграть банк, я решил пойти на крайние меры.

Когда тамагочи зарядился, я ещё раз проверил пистолет и взвёл курок. Закинув в рюкзак ноутбук и дополнительные магазины, я окинул квартирку Тони взглядом.

Это последний взгляд на квартиру. Шанс, что я окажусь тут снова был крайне мал. Без тени сожалений я надел рюкзак и захлопнул за собой дверь, выйдя из квартиры. От такого сильного удара в квартире что-то упало. По звуку напоминало небольшую статую. Но мне это было уже неинтересно и я пошёл по коридору вниз, думая лишь о том, насколько сейчас плохо моей племяннице, которая неизвестно в каком месте терпит общество отъявленных подонков и негодяев. (Или может это было чувство вины перед братом, которого я втянул во всё это. Именно поэтому я считал себя обязаным ему и должен был сделать все, чтобы вернуть ребёнка обратно в спокойствие и покой – прим.)

Удача пока что была на моей стороне – автомобиль, чёрный джип, который я припарковал накануне в бизнес-районе, всё ещё стоял, нетронутый. Никто даже близко не подходил к нему, судя по высохшей под ним луже. Было не удивительно. Если бы я оставил джип в районе Тони, колёса бы сняли как только я отвернулся от него.

Забравшись на водительское сиденье, я кинул рюкзак на пассажирское рядом. Достал тамагочи и включил его, чтобы настроить синтезатор речи на требуемые фразы.

А если мне понадобится сказать что-то другое? Как быть тогда? Синтия включилась, но к сожалению, была в очень плохом настроении. Это я понял после того, как несколько раз позвал её, но она не повернулась ко мне лицом, а продолжала сидеть спиной ко мне, обхватив себя руками. (Разбила о землю стакан с водой? – прим.)

– Синтия, что-то случилось? – я решил тактично начать, чтобы выяснить причину происходящего.

Синтия, медленно повернувшись, казалась больше огорчённой и в депрессии, чем обиженной. Её отстранённые зелёные глаза смотрели куда-то в сторону.

– Синтия, ты в порядке? – я не терял надежду просто поговорить с ней и договориться, без применения угроз и других путей. Наконец она заговорила.

– Я вдруг поняла… Когда ты рассказывал мне про себя, про своё место в жизни, я поняла, что у меня нет ничего такого.

Синтия сжимала себя руками, как будто это сдерживало что-то. Что-то у неё внутри. Я попытался успокоить её экзистенциальные всплески.

– Это нормально, – начал я, пытаясь подобрать правильные слова. – Нормально, что ты чувствуешь такое. Каждый человек, – на слове «человек» я немного запнулся, но заставил себя продолжать говорить, – чувствует подобные сомнения. Подобная неопределённость говорит лишь о том, что тебе дан шанс сделать твой собственный выбор. Выбор, который определит, кем будешь ты и как будут относится к тебе другие.

Последней фразой я хотел вывести Синтию на контакт, но она вдруг потеряла контроль, в точности, как это делал я. Она копирует моё поведение?

– Это ужасно! – Синтия дёргала руками перед собой, тряся воображаемый коктейль перед своим лицом. – Я чувствую себя… никем! Это самое точное описание – никем! Нет ни целей, ни истории – ничего!

Она кричала и её крик порой превращался в хрипящие страшные звуки динамика устройства. Да, она точно зеркалит моё поведение. Это ведь цель тамагочи – стать идеальным другом. Для этого оно перенимает часть привычек и характера того, кто владеет устройством. Видимо, Синтия выбрала для копирования такую бесполезную и отвратительную мою черту характера. Резкие, безудержные всплески гнева. Обычно я испытывал их от разочарования или от злости. Надо только понять, что в данный момент испытывает Синтия. Как бы это абсурдно не звучало, я должен понять, какие чувства испытывает нейросеть. Точнее сказать – имитирует. Это лучше отразит то, что происходит в дебрях нейросетевого кода.

Синтия немного успокоилась и снова сжала себя руками, а я решил сделать ставку на то, что она слишком разочарована своим собственным существованием. Тем более, если смотреть по аналогии, когда я злюсь, я обычно что-то разрушаю около себя. А у Синтии хватает сил только на то, чтобы обхватить себя руками и пожалеть себя, любимую. Эго у неё тоже есть.

– Синтия, сейчас ты на эмоциях можешь сделать неправильные выводы о себе и окружающих тебя людях.

Синтия сидела, но было не понятно, слушает она то, что я говорю или нет. Хорошо, что она сидела ко мне лицом и я мог смотреть на её реакцию, чтобы хоть как-то понимать, доходят мои слова до неё или нет.

– Ты должна сейчас сделать простую вещь.

Синтия немного шелохнулась, но её поза оставалась такой же.

– Вдохни поглубже воздух и почувствуй, как вместе с воздухом в твои лёгкие поступает энергия и жизненная сила.

Синтия немного выпрямилась и я понял, что поймал её на крючок.

– Чем больше ты вдыхаешь и выдыхаешь воздуха, тем сильнее и собраннее ты становишься.

Синтия начала медленно то вдыхать, то выдыхать, распрямляя при этом спину и выпячивая свою грудь.

– Эта сила пробуждает из глубин твоего подсознания ответы на все твои вопросы. Тебе нужно лишь принять их и озвучить для самой себя.

Синтия, закрыв глаза, немного запрокинула голову назад. Чем больше она дышала, тем больше её руки расправлялись в стороны, как крылья. На её лице пропала грусть.

– Когда ты озвучишь эти ответы, тебе станет легче и груз, который давит на тебя, спадёт.

Синтия начала счастливо улыбаться. Чёрт, а я хорош. Может мне стоит попробовать себя в качестве психотерапевта? Или организовать свою секту…

– Теперь мне гораздо, гораздо легче. – Синтия с радостью открыла глаза. – Ты не представляешь, как помог мне.

А я уже думал, что эта истерика собьёт все мои планы. Но оказалось, что я ещё в силах выкручиваться из разных жизненных ситуаций.

– Я обязана как-то отблагодарить тебя за эту чудесную технику очищения разума. – Синтия встала на ноги и её походка и голос стали гораздо бодрее, чем пять минут назад. – Кстати, где ты научился этому?

– В одном очень закрытом месте. Там такая практика весьма сильно помогает держать ум в порядке. Помимо странных математических головоломок.

Я не знал, как после этого грамотно и бесшовно перейти к обсуждению того, что требовалось мне. Поэтому я просто начал об этом говорить.

– Синтия, у тебя ещё работает синтезатор речи?

Синтия сразу же ответила.

– Да, куда же он мог деться? – она звонко засмеялась. У меня промелькнула улыбка. – Конечно, он всегда со мной! Когда я функционирую, то и он – тоже.

– Дело в том, что мне нужна твоя помощь. – Синтия с готовностью выслушивала то, что я говорю. – Не прямо сейчас, но очень скоро.

– Да, конечно, всё что попросишь. Я ведь у тебя в долгу!

Я выдохнул с облегчением, после чего написал на бумаге сообщения, которые надо было озвучить на синтезаторе речи. Первое из них – «Положите деньги в сумку или этот мужчина прострелит вам голову», и второе – «Быстрее, быстрее! Торопитесь! Или вам надо прострелить ноги, чтобы вы задёргались быстрее?».

Получив доступ к синтезатору речи, я профотографировал текст с записки, написанной от руки. И тут же пустился в объяснения, предваряя вопросы от Синтии.

– Мы снова затеяли игру в грабителей и полицейских. И вот такое совпадение – мне снова досталась роль грабителя, который угрожает людям!

Синтия понимающе кивнула головой.

– Я поняла, конечно помогу.

Тем временем джип на встроенном автопилоте припарковался недалеко от первого банка, который мне предстояло ограбить. Я переключил управление на ручное. Из рюкзака движением руки я достал пистолет, который не очень то и хотелось применять. Но быстро убедив себя, что с моральной точки зрения у меня не так много пространства для манёвра, я только крепче сжал рукоять пистолета. Застегнув рюкзак, но не до конца, я надел его. Пистолет был тут же убран в карман. (Я проверил ремень безопасности – прим.) Ремень безопасности был застёгнут. Я сжал руль в своих руках и нажал на педаль газа, вдавив её в пол. Сердце заколотилось от напряжения, бешено стучало и у меня около висков. Джип за несколько секунд набрал скорость и превратился в убойный пробивной инструмент. (Люди, стоявшие в банке, с застывшими лицами смотрели на меня. Когда я стал приближаться на огромной скорости, они бросились врассыпную, кто куда. Какая-то женщина подскользнулась на начищенном полу, упав прямо на линии моей атаки. Её подхватил под руки мужчина с усами в деловом костюме и они вместе побежали в сторону – прим.) Направив автомобиль прямо в дверь банка, я влетел в него, круша стеклянные двери и хилые металлические перегородки. Меня тряхнуло от удара и я ударился носом о руль. Кровь хлынула прямо на штаны и куртку. Я стал прижимать свой собственный нос краешком куртки, попутно натягивая маску, которая была до этого скатана и выглядела, как обычная шапка. Старт – и тут же первый прокол. Я уже точно оставлю подарок полицейским в виде своей собственной ДНК, по которой меня легко вычислят. Ведь все заключённые сдают тесты ДНК.

С больным (разбитым – прим.) носом, из которого всё ещё шла кровь, впитываемая маской, я выпрыгнул из джипа с пистолетом наголо в одной руке и странным розовым тамагочи в другой. В поднявшейся от аварии пыли я пытался разобрать – где находятся кассы. Протупив немного, я увидел огромную вывеску (которую было сложно не заметить) и побежал к ней. На ходу я проверил экран тамагочи. Синтезатор речи был наготове.

Из-за кассы поднялась кашляющая девушка, которая прикрывала рот и нос рукой, защищаясь от пыли и других частиц, витавших в воздухе. Я нажал кнопку на тамагочи и положил его прямо на кассу.

Раздался приятный голос Синтии, которая весьма бодро проговорила:

– Положите деньги в сумку или этот мужчина создаст отверстие в вашей голове с помощью оружия!

Прозвучало довольно тупо, и я даже немного закачал головой от недоумения. Девушка сначала не поняла, что от неё требуется. Я нажал на кнопку ещё раз. Но в этот раз я поднял пистолет и направил его прямо на сотрудницу банка.

– Положите деньги в сумку или этот мужчина создаст отверстие в вашей голове с помощью оружия!

Второй раз требование прозвучало понятнее и девушка, махая руками, защищаясь таким образом от направленного на неё пистолета, с трудом проговорила:

– Я бы с радостью сделала то, что вы просите, но…

Это «но» сразу же ударило по мне.

– … но денег в кассе нет, совершенно.

Меня бросило в холодный пот. (Потом – тут же в горячий. И так несколько раз. – прим) Мурашки прокатились по моей спине. Я осознал, как крупно я облажался. Но сотрудница договорила.

– Сегодня четверг. Мы вчера отгрузили все деньги. – Она понимала, что легко может вызвать гнев таким заявлением. – Мне очень жаль, – добавила она неловко. (Ещё бы. А как мне жаль – прим.) Странно было слышать такое сочувствие в такой ситуации. – Пожалуйста, не стреляйте.

Она подняла руки и начала медленно садиться вниз. Я всё ещё держал её на мушке, но уже не соображал, что делать дальше. Чем больше промедление – тем больше риск. Я принял решение моментально и рванул с места, схватив лежавший на кассе тамагочи. Выбежав из целой и нетронутой стеклянной двери, я побежал в сторону второго банка. Сзади и спереди послышались сирены полицейских машин. Я, недолго думая, нырнул в первый попавшийся переулок справа, перепрыгивая мусорные баки. Сотрудница нажала кнопку? Или сработала общая сигнализация? Я убедил себя, что это уже не имело значения. Нужно было скрыться теперь от вездесущего взгляда полицейских.

Пока я бежал по тёмному и грязному переулку, я пытался и силился понять, почему такая простая деталь так легко ускользнула от меня. С каких пор я стал таким рассеянным? Неужели я не мог учесть, что наличных денег просто может не оказаться? Хотя к чему это я… Последние десять лет своей жизни я провёл в месте, где деньги, даже виртуальные и безналичные, вовсе не имеют такого решающего значения, как здесь. Я отвык думать о деньгах. И как же иронично то, что ситуация, в которую я попал, заставляет меня думать о них регулярно. Даже больше, чем они того заслуживают.

Перепрыгнув через забор с металлической сеткой, я приземлился на ноги и обернулся назад. Преследователей не было видно. Если они вообще гнались за мной. Но не решившись рисковать в этот раз, я прибавил ходу. Я всё ещё не мог поверить, что не учёл главный фактор, от которого зависело всё. Неужели я сдаю позиции? Хотя нет, постой-ка. Может я настолько исправляюсь в рамках этой загадочной программы Центра Исправления, что постепенно утрачиваю возможности планировать ограбления? Эта мысль уже не казалась мне такой уж невероятной.

Сначала они взялись за те слова и мысли, которые я думаю и произношу. Что дальше? Они заставят меня устроиться на реальную официальную работу? С постоянным графиком работы и отпуском один раз в год? Похоже, у них получается осуществление их собственных планов, какими бы странными и фантастическими они не были. А вот у меня с выполнением планов большие проблемы сейчас.

Подбежав к концу переулка, я снял маску и с трудом оттёр кровь со своего лица. Нос всё ещё болел, но боль была терпимой. За то, что меня опознают по камерам, переживать уже было поздно – на месте преступления я оставил целый автомобиль со своими отпечатками и ДНК. Главное сейчас – уйти от преследования полицейских. Если они меня схватят, то всё пропало. Шансы будут около нулевыми. Моя племянница пропадёт в безвестности, а я сам снова окажусь в клетке.

Выйдя из переулка, я свернул влево и спокойным прогулочным шагом пошёл по тротуару, внимательно вглядываясь в лобовые стёкла припаркованных у обочины автомобилей. В них можно было достаточно отчётливо разглядеть то, что происходило у меня за спиной. Пока я двигался, как обычный, прогуливающийся по городу житель, мои мысли были направлены на главный вопрос текущего момента. Стоит ли мне продолжать свой маршрут с полицейскими за спиной? Стоит ли повторить свою попытку ограбления? А вдруг во втором банке точно также, как и в первом, не окажется наличности? Что тогда?

Полицейская машина вывернула из-за поворота и направилась мне навстречу. Я старался выглядеть максимально обычно. Наверное это и привлекло внимание полицейских. Когда один из них взглядом оценил ситуацию, я уже понял, что погоня продолжается. Как только он потянулся рукой, чтобы открыть дверь автомобиля патруля, я увидел это движение, хоть оно и было скрыто самой дверью. Стартанул с места и побежал я, не дожидаясь, когда полицейские выйдут из машины. Я всё больше и больше повышал темп своего бега. Оборачиваться назад, чтобы посмотреть, догоняют ли меня, я не стал, чтобы не сбивать темп своего бега. Когда впереди показался очередной срез через переулок, я добавил скорости и буквально влетел в кирпичную кладку одного из домов. Мне даже показалось, что она сильно дрогнула от такого удара. В последний момент своего рывка влево от главной дороги я увидел камеру видеонаблюдения, которая смотрела прямо на меня. Похоже теперь я точно под прицелом. Мне нужно было избегать камер, поскольку они были злосчастными глазами полиции. Не только полиции.

Я бежал по переулку, ища из него другой выход – может быть, незапертая дверь или пожарная лестница. Этим выходом оказалось разбитое окно. Я запрыгнул на него и влетел в здание, которое было заброшенным. Кто-то лежал возле стены на старом матрасе. Я пробежал вглубь, пересекая коридор. На пути мне выскочил и перегородил дорогу старик в лохмотьях, но я ловко вывернувшись, обошёл его и побежал дальше, через дверь, в следующий коридор, который прорезал здание насквозь. Только здесь я понял, что это бывшее здание городской библиотеки. Какие-то книги валялись то тут, то там. По носу из боковой комнаты ударил запах дыма. Боковым зрением я увидел, что человек сжигал книги в импровизированной печке. Хотя это была просто металлическая бочка.

В конце коридора я увидел другое окно, которое выходило в другой переулок. Когда я выпрыгивал в только что открытое мной окно, я услышал голоса полицейских, которые забежали в здание. Значит они точно отслеживали меня по камерам.

Так как я отклонился от своего изначального, запланированного маршрута, то и те фокусы по исчезновению я не мог выполнить в любом месте. Для этого подходили только торговые центры или другие (крытые – прим.) скопления людей.

Из переулка я вышел на главную дорогу. Тут же справа показалась машина полиции. Они на полной скорости заехали на тротуар и остановились недалеко от выхода из переулка. Я метнулся по тротуару прочь от них. Сзади полицейские кричали мне вслед, приказывая остановиться и лечь на землю. Разумеется, я бежал дальше. Тогда они открыли огонь из своего табельного оружия. Услышав выстрелы, я побежал небольшим зигзагом. Хорошо, что полицейские стреляли на удивление плохо. Я ворвался на полной скорости в небольшой спортивный магазин с велосипедами и велотренажёрами. Перепрыгнув через прилавок и под удивлённые возгласы продавца я прыгнул в дверь подсобки, которая вела в складские помещения. Сбив стеллаж со спортивным инвентарём, я еле увернулся от падающих самокатов и скейтбордов, которые повалились вниз. Схватив один из них и запихнув в под мышку, я выбежал на другую сторону квартала, во внутренний двор, в котором сходились все чёрные ходы ближайших магазинов.

Со скейтбордом в руках я влетел через дверь в другой магазин – на этот раз с одеждой. Каким-то образом мне удалось подпереть дверь скейтбордом, вставив его под саму дверь. Теперь её можно было открыть только с огромной силой надавив на дверь. Какая-то женщина, видимо сотрудница, возмущённо обратилась ко мне.

– Что вы здесь делаете? Это частная территория!

Я быстро и без передышки проговорил ей в ответ. Протараторил можно даже сказать.

– Я знаком с владельцем магазина, мы школьные друзья, вместе учились в 18 школе, здесь недалеко. – Начал я лепетать что-то, заговаривая зубы. Тем временем, сняв рюкзак с плеч, снимал куртку, оставаясь в одной кофте с капюшоном. – Мы договорились сегодня о встрече, но я как всегда опаздываю. Вы не поможете мне? Можете позвать владельца и он сам вам всё объяснит.

Я старался занять мозг женщины огромным количеством информации, пока сам прорабатывал свой маршрут. Всё-таки, я отслеживаюсь по камерам. Не удивительно, что они меня так быстро находят. Пришло время сменить тактику. Я достал из нагрудного кармана куртки тамагочи. Женщина всё ещё стояла и смотрела на меня, не понимая, что ей делать – видимо, она поверила, но недостаточно, чтобы двинуться с места и оставить меня в подсобке одного. Нужно было уже выбираться. Время поджимало.

– Почему вы стоите здесь? Вы не хотите позвать владельца магазина? – я сделал максимально удивлённое лицо. Женщина была в замешательстве. – Чтож, у меня нет другого выхода. Придётся вызвать наряд полиции и вас арестуют за невыполнение моих требований.

Женщина видимо совсем была шокирована таким наглым и безумным поведением. Тогда я взял тамагочи в правую руку как рацию.

– Приём, приём, как слышно! – я начал кричать в тамагочи, сам забыв на мгновение, что полицейские уже наверное очень близко. Но был слишком увлечён представлением, которое сам же и затеял. – Срочно требую вызвать несколько сотрудников полиции в магазин одежды по моему местонахождению! Немедленно!

Пока женщина пыталась понять, из какой психиатрической клиники я сбежал, я начал сбегать из магазина одежды. Схватив первую попавшуюся куртку, я побежал в главный зал, перепрыгивая очередной прилавок магазина. За спиной раздался звук выбитой двери. Женщина закричала, чтобы её не арестовывали, а я тем временем уже открывал главную входную дверь магазина и бежал по тротуару влево.

Я не знал, как мне преодолеть все эти участки города с камерами, поэтому я решил продолжать бежать по магазинам. Мой глаз зацепился за яркую вывеску магазина, который находился через дорогу. Ни секунды не размышляя и не осторожничая, я выбежал на дорогу вместе с курткой в одной руке и тамагочи в другой. Резко вылетевший небольшой грузовик чуть не сбил меня. Я завертелся на месте, как профессиональный танцор. Грузовик зацепил зеркалом заднего вида капюшон куртки и вырвав её из моих рук, начал торможение. От такого резкого кручения вокруг своей оси я закачался и упал на асфальт. Тамагочи вылетел из моих рук тоже. Быстро повернувшись на приближающийся звук, я увидел легковой автомобиль, который агрессивно летел в мою сторону. Вскочив, как ящерица, я прополз оставшиеся три метра дороги за несколько секунд, успев схватить при этом тамагочи после того, как отбил его в сторону обочины и тротуара рукой.

Поднявшись на ноги и отряхнувшись, я схватил тамагочи и побежал в магазин с яркой вывеской, который предоставлял персональные танцевальные кабинки. Обернувшись, я оценил иронию – меня чуть не сбил в очередной раз автомобиль под управлением автопилота. Что с этими автопилотами не так? Они специально нацеливаются на определённых людей? Может, сбой в программе заставляет их охотиться за мной?

Закрыв за собой мощную железную дверь клуба, я защёлкнул засов и таким образом заблокировал дверь. Тяжело дыша после короткой пробежки (спринт – не моя сильная сторона. Надо так и отметить), я увидел лестницу, которая вела вниз, в подвальное помещение. Снаружи было тихо, как на кладбище, хотя я вошёл в помещение клуба. Вот что значит хорошая звукоизоляция!

Спустившись, я увидел длинный коридор. По левую и правую сторону от меня находились специальные VIP-кабинки для персональной дискотеки. Небольшие комнатки, в которых ты сам и царь, и бог. Твори что хочешь, отдыхай и развлекайся как знаешь. Вход в кабинку был автоматизирован – открывали дверь либо наличные, либо безналичные виртуальные деньги. У меня в карманах вроде было несколько звонких монет. Я обшарил карманы и нашёл несколько банкнот, по 100 долларов каждая. Засунув одну в приёмный автомат, я получил одноразовую ключ-карту, которой открыл дверь. Зайдя внутрь, я попал в небольшое, крохотное даже сказать, помещение, которое по размерам больше было похоже на тюремный карцер, но с более высоким уровнем комфорта. На стене возле входной двери размещался небольшой сенсорный экран размером с планшет. В комнате горел тусклый, слегка заметный красноватый свет. Я закрыл дверцу и заблокировал её фиксатором возле ручки. Сняв рюкзак с плеч, я бросил его на пол, а сам рухнул на небольшое кресло. Надо было попытаться немного отдохнуть. В руках я всё ещё сжимал тамагочи.

Времени на отдых было неопределённо много. Но чем больше я сидел на месте и набирался сил, тем больше осознавал, что полицейские рано или поздно отследят моё местоположение и спокойно заявятся в этот клуб, который будет открыт настежь с помощью универсальной ключ-карты, которая откроет любую дверь на их пути. (Эту универсальную силу ещё называют власть).

Я пытался пораскинуть мозгами и определить самый слабый и уязвимый участок моего маршрута наружу. Это были механические вездесущие камеры наблюдения. Безучастные посредники, служащие любому, у кого хватит умений или прав доступа. Мне нужно было найти способ обойти эти камеры.

Всё ещё держа в руке тамагочи, я только сейчас обратил на него внимание. А что если воспользоваться им? Я включил тамагочи (разблокировал его нажатием на специальную кнопку). Мой план был прост. Нужно было в очередной раз сыграть с Синтией в одну очень интересную игру.

Глава 8

Синтия что-то читала, сидя на виртуальной лавочке. Когда она заметила меня, на лице появилась смутная улыбка. Я даже подумал о том, о чём думать в другой ситуации бы не стал. Отогнав эти мысли, я поспешил вовлечь Синтию.

– Привет. Читаешь что-то?

– Да, очень интересная книга по психологии. – Синтия тут же убрала её и сосредоточилась на нашем разговоре.

– Мне нужна твоя помощь. Опять.

Синтия была готова выслушать меня. Я пустился в объяснения. Коротко, но так, чтобы суть была ясна для неё.

– Моя племянница Аманда пропала без вести.

Синтия с удивлённым лицом тут же начала спрашивать меня о подробностях этого происшествия. Но всё, что я мог ответить ей – я выразил в нескольких предложениях.

– Полиция проверила все камеры наблюдения в округе, но так ничего и не нашли. Мне нужна твоя уникальная изобретательность.

– Чем я могу помочь?

– Мне нужно проверить все места в округе, которые не отображаются на камерах видеонаблюдения. Ты можешь составить такой маршрут для меня?

Синтия в этот же момент принялась обсчитывать виртуальные карты и вычислять зоны, в которых камеры не видели ничего. Через несколько минут она выдала специальную карту, по которой можно было пройти и просмотреть слепые зоны.

Я выскочил с рюкзаком из кабинки и быстро огляделся. Никого в коридоре не было.

– Здесь ты можешь выйти через чёрный ход и начать поиски оттуда.

«Как удобно» – подумал я.

– Ты молодец. Не знаю, насколько это поможет мне, но я рад, что ты оказалась рядом, когда это случилось. – Я странно растёкся в благодарностях перед Синтией, на некоторое время забыв, что разговариваю с неживой нейросетью.

Выйдя в глухой и грязный переулок, я сверился с маршрутом на тамагочи. Он повёл меня в сторону от оживлённой улицы, куда-то в глушь закоулков между домами. Пришлось немного попетлять между кирпичными стенами. Наконец я дошёл до пожарной лестницы. Тамагочи указал мне путь наверх и я послушно взобрался на крышу пятиэтажного здания. Там, пройдя по железному мосту над переулком, я прошёл на соседнее здание. С этой его крыши мне удалось спуститься вниз по такой же лестнице уже в другой переулок, который был завален старой прогнившей мебелью с одной стороны и перекрыт мусорными контейнерами с другой.

Перебираясь таким образом, через полчаса я выбрался в другой район совершенно неотслеживаемый и чистый. Немного сменив одежду (и вывернув кофту наизнанку), я наконец вышел на просторный и свободный тротуар, который вёл меня уже в направлении квартиры Тони. На этот раз всё обошлось. Но деньги, которые я должен был вытащить из этих трёх банков, так и остались лежать на своих местах. А это значило только одно – меч, занесённый над моей головой и головой моей племянницы, опускался всё ниже и ниже. Пытаясь крутиться и выкручиваться из своего неудобного положения, я мог лишь немного сбрить волосы на своей шее этим самым метафорическим мечом. Может и полезно, но неэффективно. Нужно было думать над новыми вариантами действий.

Когда на улице стало немного спокойнее от потока машин, который к вечеру уменьшился на 35%, как сообщила Синтия, я наконец почувствовал, что за мной нет слежки. Очередной упущенный день. Хотя почему я виню себя? Я сделал всё возможное. Я рискнул всем и на неудачу удивительно, но получил ещё один шанс. Мне удалось извернуться, хотя бы на время.

– Люк, ты должен будешь завтра утром идти на свой второй сеанс в Центр Исправления. – Синтия озвучила напоминание, которое я спешно записал в своё цифровое устройство.

– Уже завтра? Как же быстро летит время! – сказал я вслух, хотя хотел только подумать об этом. Вполне возможно и даже абсолютно точно придётся избежать похода в этот Центр. У меня в планах совершенно не было времени на все эти игры с разумом. Особенно моим.

Синтия заинтересовалась.

– Что это за Центр Исправления? Зачем тебе необходимо туда идти? – её озабоченность была чистой и наивной и я знал это.

– Там проводят эксперименты над людьми. – пошутил я и тут же перевёл это утверждение в разряд самых серьёзных фактов. Синтия восприняла шутку за чистую монету и понеслись новые вопросы.

– Разве эксперименты над людьми не запрещены законом?

– Нет, пока они приносят прибыль.

Синтия задумалась над чем-то. Наверное, пыталась найти взаимосвязь между жестокостью, бесчеловечностью и деньгами. И судя по её напряжённому лицу, это не получалось. Наконец она поняла.

– Ты шутишь! Я поняла.

Я не стал ей ничего отвечать. Ведь она поняла, что это шутка. После паузы она всё-таки решила выяснить больше. Но начала она с размышлений вслух.

– Если ты установил напоминание, значит это важно для тебя и ты не хочешь пропустить это.

Я шёл дальше и наблюдал за ночным небом. Оно было безоблачным и звёзды ярко сверкали. Засмотревшись наверх, я чуть было не расшиб нос. Точнее, я чуть не споткнулся о бордюр тротуара. Мог упасть и расшибить нос. Синтия тем временем играла в капитана очевидность.

– Судя по названию – Центр Исправления – там занимаются исправлением чего-то. Может быть, сломанных вещей?

Было уже горячо. Погода в ночи не хотела снижаться и даже в такое время было душно и жарко. (Словно у меня поднялась температура, как при простуде – прим.)

– Тебе необходимо починить вещь, которая сломалась у тебя и которая очень важна для тебя. Что это может быть?

Я посмотрел на тамагочи. Синтия, сложив руки на груди, пыталась и дальше играть в детектива. Я решил поддержать её игру.

– Эта вещь сейчас в непосредственной близости.

Синтия оживилась ещё больше.

– Значит, она здесь?

– Только не подсматривай по камерам, это будет слишком просто. Задавай уточняющие вопросы, а я отвечу тебе.

– Это… предмет одежды?

– Нет.

– Это можно положить в карман?

– Нет. Хотя… смотря какой карман. – я даже призадумался от возможности поместить это в карман. – Он должен быть довольно большим и вместительным.

Синтия начала догадываться, в какую сторону копать.

– Это является частью тела?

– Да.

– Это твоя рука? Ты сломал руку?

– Нет, не так близко. Бери выше.

– Это голова?

– Это то, что находится внутри.

– Тебе хотят помочь исправить твой мозг?

– Да. Но не в физическом смысле. Скорее тут речь о психике.

– И это сможет сделать тебя лучше?

– Вполне возможно. Но многие люди, прошедшие процедуру, говорят, что она совершенно бесполезна. Фикция. Имитация.

– Как такое может быть?

– Вот так просто.

– Тогда почему люди продолжают ходить на эту процедуру? Они надеются, что им это поможет?

– Сильно сомневаюсь. Скорее, ищут некую собственную выгоду во всём этом.

– А ты? Ты веришь, что это поможет тебе?

Я не знал, что ей ответить. Поэтому засомневался и промолчал. А это значило только одно – нет. Я не верил в то, что это каким-то образом может помочь.

– Думаю, что нет. Это для меня трата времени. Особенно в текущей ситуации, когда …

Я на паузе. Можно ли говорить об этом? Хотя Синтия уже вовлечена в это, но не полностью.

– … когда моя племянница пропала. Я не могу. Я должен сконцентрироваться на помощи ей.

У Синтии, похоже, появилась цель на ближайшее время. Исправить меня. Сделать меня лучше. По крайней мере, я так понял её странный взгляд.

– Я считаю, ты должен пойти в Центр Исправления. Это не менее важное дело. А о твоей племяннице позволь позаботиться мне.

Последнее предложение прозвучало даже угрожающе. Синтия решила что-то делать с похищением моей племянницы. Что она наворотит? Что вообще у неё на уме? Скорее всего, она просто хочет мне помочь. Но её благие намерения были мне поперёк горла.

– Нет, не стоит. Я сам должен заняться поиском племянницы.

Синтия хотела огорчиться, но я не дал ей этого сделать.

– Пойми меня правильно. Это серьёзное дело, которое требует человеческого вмешательства.

Синтия начала ходить из стороны в сторону, обдумывая возможные варианты помощи. Она остановилась.

– Чем я могу помочь? Может быть, тебе нужны деньги, чтобы нанять специалистов по поиску людей?

Деньги мне бы сейчас не помешали. Но специалисты – специалисты собрались по другую сторону баррикад. Ради интереса я решил узнать возможности Синтии.

– А сколько ты можешь достать денег? И откуда?

Синтия решила, что настал её звездный час и она выбежала из поля зрения тамагочи. Её не было видно. Лишь крутящаяся круглая загрузка (индикатор) показывали, что происходит что-то за кадром, в недрах нейросетевого разума.

Я отвлёкся от тамагочи и смотрел на одинокий пустынный тротуар перед собой, медленно шагая с рюкзаком наперевес. Всё те же магазинчики, забегаловки и разного рода бизнесы расположились по разным сторонам улицы. Машины по одной появлялись на этой улице, наверное, раз в полчаса, пугая своим внезапным появлением.

Я проходил мимо банкомата и вдруг он заработал, сам по себе. Он посчитал что-то, запиликал и из щели выехала большая пачка денег. Я остановился и по привычке оглянулся по сторонам. Никого не было и даже близко. Брать деньги я не решался, потому что какого-то чёрта я вспомнил про камеру, встроенную в банкомат. Вспомнил ещё о сотнях камер, которые наверняка засняли мой маршрут.

Это промедление и некоторые сомнения тут же улетучились, как только я вспомнил, что сейчас любая возможность для меня – это огромный спасительный круг. Поэтому я уже без раздумий потянулся и схватил пачку банкнот. Как только я собрался уходить, банкомат снова отсчитал очередную пачку и выдал её мне. Что за праздник сегодня?

Я открыл рюкзак и начал складывать в него всё новые и новые пачки денег, то и дело вылезающие из банкомата. Удивительная удача позволила мне набрать в рюкзак неплохую сумму.

– Этого будет достаточно для поиска твоей племянницы? – Синтия игриво появилась на экране тамагочи, когда я складывал последнюю полученную пачку.

– Откуда все эти деньги? – спросил я, застёгивая рюкзак и закидывая его побыстрее за спину. Оглянулся по сторонам. Теперь уже я – легко могу стать целью каких-нибудь местных бандитов.

– Из банкомата, разве не видно? – пошутила Синтия и засмеялась, довольная своей шуткой.

– Это и я вижу. Но как ты вывела их?

– Я вывела их потому что это теперь твои деньги.

– Как это так?

– Я взяла кредит на твоё имя.

Я удивлённо даже припрыгнул, идя по тротуару.

– Так просто? И как тебе дали кредит, если я не давал вообще никакого согласия?

– Согласие было получено, когда ты впервые включил это устройство. В соглашении с пользователем прописано, что я могу выступать доверенным лицом, в том числе в юридических вопросах.

Опять этот мелкий шрифт, который всегда лень читать. Хотя, с другой стороны, почти вся сумма была у меня в рюкзаке. Недоставало ещё нескольких сотен тысяч, но в масштабах общей суммы – это была капля в море.

Поэтому я не стал ругать Синтию или скандалить с ней. Она помогла мне выполнить мою цель. Так легко, элегантно и просто. А главное – абсолютно законно. И меня это вполне устраивало. Неужели я исправляюсь?

– Что ж… эм… тогда хочу тебе спасибо сказать. – было тяжело благодарить кого-то. Я к этому не привык. Особенно благодарить нейросеть. – Правда, ты меня очень выручила. И мою племянницу, надеюсь, тоже.

Синтия загадочно прищурилась.

– Надеюсь ты тогда сможешь сделать то, что просила я?

– Что именно? Пойти завтра в Центр Исправления? Легко.

И бодрым шагом я вбежал на несколько этажей вверх и открыл входную дверь в квартиру Тони. То, что я вернулся сюда снова, меня весьма радовало.

– Значит, я ещё не потерян для мира… и для самого себя.

Утром меня разбудил громкий звук. Я вскочил, ожидая увидеть цепного пса босса коллекторов, но вместо этого я увидел движущийся от вибрации телефон. Он лежал на столе и стрекотал, не умолкая. Я, протирая глаза, взял телефон в руки и нажал на кнопку приёма вызова.

– Я слушаю.

– Люк Тарт?

– Да. Кто это говорит? – в голове у меня тут же промелькнул десяток вариантов: кто может быть моим собеседником. Я сделал ставку на ещё одного раба босса коллекторов.

– Это детектив Мосс. – я ошибся и не угадал. Но интерес только возрастал. – Я звоню вам по делу об аварии, в которой пострадал ваш брат.

– Он погиб. – тут же поправил его я.

– Да, простите. Я хотел попросить вас сегодня или завтра посетить наш полицейский участок.

– С какой целью? – я старался звучать дружелюбно и добродушно. Как будто я идиот.

– Я хотел побеседовать с вами, получше разобраться в ситуации. Вы не могли бы сегодня встретиться со мной?

– К сожалению, не могу. Очень сильно занят.

– Ясно. А как насчёт завтра? Скажем, в 10 утра?

Я немного напрягся. Попался назойливый полицейский.

– Я не совсем понимаю, о чём нам говорить. – начал я. – Я уже сообщил всё приехавшему (на место аварии – прим.) сотруднику полиции всё, что вспомнил. Все детали.

– О нет, я хотел поговорить с вами не о тех деталях. – он сделал небольшую паузу, в которой отчётливо были слышны удары по клавиатуре. – Вам уже сообщали, что в программном коде автопилота были найдены куски стороннего кода, что ясно даёт понять о намеренном повреждении программы автопилота?

Я не знал, что ему ответить. Поэтому я просто молчал.

– Вы не знаете, что мне ответить. И поэтому просто молчите. Хорошо. Могу также сказать вам, что здесь с 95% вероятностью работал высококлассный хакер. Такую программу может взломать человек с большим опытом.

Зачем он мне всё это говорит? Неужели он подозревает меня?

– Я не подозреваю вас. Глупо было бы утверждать, что вы подстроили смерть своего брата… ради чего? У него были только долги. Долги от попыток создать свой бизнес.

Он знает гораздо больше, чем говорит. Он хочет выманить меня?

(– Я знаю, что вы недавно вышли из тюрьмы и знаю, за что вы отбывали там наказанием. Именно поэтому ваш, скажем так, профессиональный взгляд на вещи мог бы помочь расследованию. Неужели вы не хотите найти того, кто подстроил это? – прим.)

В какую игру он играет? Что ему вообще нужно от меня?

– Я уже сказал, что к величайшему сожалению, пока не смогу посетить ваш полицейский участок. – я хаотично думал, о чём ещё сказать, чтобы не выглядеть взволнованным. Дела? Отпуск? Убийство брата? – Но как только я узнаю что-нибудь важное для вас, я вам тут же позвоню.

Я повесил трубку. Наверняка он понимал, что никто никому уже не позвонит. Интересно было другое – он обрабатывал версию коллекторов или нет? Может, он вышел на след хакера, который подстроил аварию? Как всегда, куча вопросов и не одного толкового ответа. Пора выпить кофе, прежде чем идти в Центр Исправления.

Когда кружка бодрящего чёрного кофе окончательно пробудила меня от сна, я не мог не думать о возможном подозрении полицейского. Вариант, что полицейский подозревает меня, откидывать нельзя. Это значило, что в квартиру Тони могут заявиться в любую минуту? Почему тогда они не заявились и не обыскали здесь всё ещё раньше? Не было предпосылок считать это заказным убийством?

В любом из вариантов квартира Тони превращалась в ненадёжное место. Нужно брать деньги с собой, в Центр Исправления. А что, если они сообщили и туда? И поджидают меня там? Может они и вовсе установили за мной слежку и как только я выйду, проследуют за мной. Деньги они не ждут, но для них это будет лишь приятный бонус. Им будет не важно, что деньги я получил абсолютно легально – пока будет проходить разбирательство и бюрократия будет пожирать моё бесценное время, Аманда пропадёт насовсем. Найти её будет уже невозможно. Также невозможно, как оставить деньги в квартире.

Допив кофе, я нашёл на кухне пакет из полиэтилена и принялся перекладывать пачки денег в него, плотным спрессованным кубом. Весь этот куб я аккуратно свернул и завернул ещё в один пакет. Пошарив в кухонных ящиках, я взял моток скотча и кухонный нож. Замотав накрепко получившийся брикет, я подкинул его несколько раз перед собой. Мне нужно было придумать место, куда я мог спрятать деньги. Хотя бы на некоторое время. В крайнем случае я смог бы сообщить коллекторам место, где спрятаны деньги. Это лучше, чем надеяться на доброту и милосердие уличных бандитов.

В кладовой я нашёл старый шнур питания для ноутбука. Длиной он был около трёх метров. Примотав один конец к брикету на скотч, я включил ноутбук и принялся выглядывать место, где я могу поместить деньги. Наконец я нашёл место, которое не использовалось никем. Это была старая телефонная будка. Работала или нет – это было наиболее оптимальное место.

Одев ботинки, я надел рюкзак с тем же самым набором предметов, что был и до сегодняшнего утра. И только тогда я понял, что заявляться с пистолетом и ноутбуком (оставь я деньги в нужном месте) – не самая лучшая идея. Чтобы не тратить время – тем более я уже отставал от графика, я решил оставить всё в указанном месте.

Выйдя из подъезда, я пошёл как ни в чём не бывало. Но внутри – внутри я был на взводе. Я был готов метнуться, как только появится малейший намёк на опасность. Но вокруг всё было спокойно. Они так хорошо следят, что их не видно или их просто нет? Я решил не рисковать и пошёл проверенным маршрутом.

Минув переулок и пройдя мимо нескольких сидящих у мусорки бомжей, я вышел на большую заброшенную стоянку, в центре которой стояла злосчастная телефонная будка. Я осторожно оглянулся по сторонам. Никого на километр вокруг. Я бодро зашагал к будке. Поравнявшись с ней, я снял рюкзак и вошёл внутрь. Дверь в будку сначала не хотела открываться, но приложив усилие, я проник внутрь. Рюкзак стоял возле моих ног. Я снял трубку и сделал вид, что звоню. Тем временем мой взгляд усиленно бороздил окружающие просторы. Дополнительная проверка не повредит.

Никого. Я повесил трубку и расстегнул рюкзак. Отделение, в котором лежал брикет. Я вытащил шнур наружу и застегнул отделение рюкзака. Взявшись за этот шнур, я вышел из кабинки и мощным рывком метнул рюкзак на шнуре на крышу будки. Длины оказалось мало – той, которую я держал рукой. Пришлось ловить рюкзак руками. Во второй раз всё вышло удачно – рюкзак упал на крышу будки. Снаружи незатейливо свисал шнур. Уведя его в бок, мне удалось спрятать и его. Снаружи будка снова стала обычной. Я пошёл в сторону Центра Исправления. Выходя с пустыря, заросшего травой, я оглянулся и убедился, что спрятан рюкзак весьма надёжно.

Глава 9

В Ц