Картофельный король: сказки белорусского леса бесплатное чтение

Глава 1

Так тихо. Еле колышет ветер старые ели, которые разрослись до исполинских размеров. Уже шли четвертые сутки с того момента, как Леший вышел из лагеря. Стылая земля давно привыкла к его кострам и ночлегам, а полумертвый лес перестал реагировать злыми вскриками в ночи.

В эту вылазку Федю Лешего подбил идти староста общины. Старик долго уговаривал молодого добытчика, поскольку считал, что только “в полях” закаляется характер сталкера. Впрочем, Федя был не против и спорил разве только из-за приличия. Особого страха тоже не было, леса здесь были тихие, поэтому отправлять сталкеров по одному было довольно частой практикой, ведь людей и так было мало, а подготовленных и того меньше.

Основной Фединой задачей была добыча. Добыть мяса для зимних заготовок ему выпало впервые. Нет, он и раньше ходил со старшими на еженедельную охоту, но тут другое. Это ответственная задача, да и сделать все необходимо правильно, чтобы дичь не ушла в другое место. Вот уже четвертый день он расставлял самодельные ловушки на зайцев, а вечером собирал, разделывал и упаковывал тушки. Оставалось еще два дня и он непременно хотел утереть нос Максу – его заклятому товарищу, который в прошлом году успел набрать 40 кг. мяса. Весов у Лешего с собой, конечно, не было, но “на глаз” он определил, что необходимо еще примерно четверть того, что уже имеется.

Он родился уже после, задолго после События. Старожилы рассказывали о прошлой жизни и даже уже почти безболезненно, лишь изредка скупая слеза оставляла след на рыхлых старческих щеках. Из этих рассказов Федор знал, что жить тогда было весело, было много всяких интересных вещей названия половины из которых юный добытчик даже выговорить не мог, не то что запомнить. Он удивлялся, как это можно пойти и набрать всякой еды, какой только хочешь и даже уже готовой – только разогрей. И пусть Леший никогда и не жил такой жизнью, но все равно скучал по ней почему-то.

Сидя на сырой земле и предаваясь чужим воспоминаниям о чужой жизни он не заметил как на лес опустились сумерки. Вот растяпа… Не подготовил себе место для сна.

Он стал судорожно собирать лапник и раскладывать его около костерка, сверху уложил спальник и устроился. Еще несколько минут помечтав о жизни, которой у него никогда не будет, Федя задремал.

– Тише. Только не издавай звуков. Иначе они услышат тебя и больше уже никогда не отстанут.

Этот шепот проникал в самые темные уголки сознания, пробуждал самые первобытные страхи. Но Федя не знал откуда он доносится. Он просто слышал, или ему это снилось. Он не понимал до конца, но почти был уверен в реальности происходящего.

Повернув голову молодой добытчик увидел силуэт. В нескольких метрах от места его ночлега, выпрямившись в полный рост, стояла фигура девушки! Он даже не поверил своим глазам и поспешил их протереть. Фигура никуда не исчезла и даже немного приблизилась.

На незваной гостье были странные одежды, которые не носили в их лагере, но ведь на километры вокруг нет больше ни одного обитаемого поселения. Фигура в это время приблизилась еще немного: странно она передвигалась, будто парила над густой лесной травой. В ее волосах торчали перья и какие-то ленточки, а на плечи была накинута шкура какого-то животного.

Пока незнакомка медленно “плыла” к Лешему он успел привстать на локтях и вглядывался в ее лицо. Почему-то у него не получалось уловить ни цвета глаз, ни формы губ или носа. То есть в целом лицо он видел и даже почти представлял, но по отдельности каждая деталь почему-то ускользала из сознания.

От девушки пахло полынью и мокрыми листьями. Она неспешно, но неумолимо все приближалась к добытчику. Федора будто парализовало, он не мог ничего сказать или даже шелохнуться. Нагнувшись к нему близко, почти к самому уху, она вдруг прошептала:

– Проснись!

И громко рассмеялась.

Глава 2

Леший дернулся и ударился лбом о что-то твердое и мокрое. Пока он потирал ушибленное место и соображал, что происходит, силуэт девушки уже исчез, но он готов был поклясться, что все еще слышал ее смех. Висящая прямо над головой ветка ели и стала причиной столь неприятного пробуждения, а мокрой она была от того, что стал накрапывать мелких назойливый дождь – первый предвестник неприветливой и долгой осени.

– Не время тут разлеживаться, устроил, понимаешь, мистику. Так недолго и Макс тебе в очередной раз в лицо смеяться будет.

Федя Леший одернул самого себя и поспешил собираться. На горизонте уже занималась зорька, значит время расставлять ловушки на зайцев. Он наскоро позавтракал холодным вяленым мясом, упаковал свои вещи и побрел вдоль тропки в сторону Заячьей Поляны.

По дороге Федя предавался размышлениям и все никак не мог взять в толк, откуда взялась эта странная незнакомка, чей голос он слышал, и куда она так резко исчезла. Думая об этом, как о реальном событии, добытчик всерьез пытался найти ответы на все эти вопросы. Но у него ничего не выходило. Тогда Леший решил, что это был всего лишь сон, пусть и довольно реалистичный, но сон, а ему некогда думать о всяких сказках.

Разложив около 50 ловушек по периметру поляны и в ближайших зарослях и управившись, если судить по низкому и недоброму солнцу, примерно к часу дня, Федя отошел на приличное расстояние, чтобы разложить костер и пообедать. В железной кружке парень подогрел воды, бросил туда пару листочков мяты и малины. Аромат заполнил, казалось, все вокруг. Феде вспомнился дом и мама, которая заваривала такой чай ему перд занятиями в школе лагеря. Мама была доброй и ласковой, всегда внимательно относилась к чужим проблемам. Жаль что ее не стало. Федя гнал от себя эти мысли и старался предаваться только светлой грусти, вспоминая о ее советах, рассказах и интересных историях про лесных обитателей. Почему-то Феде вспомнилась история про Зазывку – красивую лесную обитательницу, которая шутки ради заманивала молодых парней в глубь леса и водила их там кругами, пока не наскучит.

Многие в лагере и правда рассказывали о странностях. Будто блудили в знакомых местах и не могли найти места, чтоб выйти к лагерю. Староста все списывал на злоупотребление березовицей и, как он сам говорил, топографический кретинизм.

Дело уже близилось к вечеру и наступала пора идти проверять ловушки. Леший неторопливо потушил костер, собрал все свои вещи и отправился в сторону Заячьей Поляны. Из пятидесяти ловушек сработали всего 23, но и это было больше, чем ожидал добытчик. Посмотрев на свою добычу: 12 зайцев, 9 белок, лисица и енот, Леший удивился. Было странно видеть таких крупных зверей в силках, видимо позарились на мелкую дичь и сами попались.

Федя сел за заготовку тушек и опять предался размышлениям. Парень представил, как утрет нос надоедливому Максу и подарит Алене шкурку лисы, такая красивая попалась, хоть и почти осень на дворе. Это была не первая лисица Лешего. Ему было 9 когда он поймал первую в своей жизни лису и принес ее домой. Мама заказала у кожевника воротник себе на пальто. Это Федя настоял, изначально она хотела сделать ему рукавицы. Светлое, теплое было время. Раньше о нем было кому заботится, мама сдувала с него пылинки, ведь он единственное, что ее держало на земле – так она сама ему говорила. Теперь Федя один и даже Аленка, к которой молодой добытчик вот уже 3 года из своих 19 испытывал нежные чувства, все не могла определиться.

В сознании всплыло то самое утро, когда Леший понял, что недолго ему осталось жить счастливой и беззаботной жизнью. Стоя у печи мама вдруг странно пошатнулась и ухватилась за выступ. Феде показалось, что она просто обожгла руку, но мама только оперлась лбом о стену и медленно сползла на пол тяжело выдохнув:

– Беги за Василе́вичем, Федю́шка.

И Федя побежал. До дома фельдшера Василевича было минуты 2. Лагерный врач еще ходил по дому в исподнем но услышав о Валентине накинул пальто поверх белья, схватил сумку и выбежал из дома даже не заперев дверь. Федя стоял в дверях кухни, пока фельдшер осматривал уложенную на лавку маму. Он качал головой и периодически вздыхал.

– Валя, скажи сыну, пусть за водой сходит.

– Так я утром набрал, мам.

– Сходи Феденька, принеси свежей, холодненькой, кружечку. Очень хочется.

И она улыбнулась грустно и любяще, так, что Федя не мог отказать. Просто взял кружку и побрел к колодцу. Он не знал о чем они говорили и что делал врач, но когда добытчик вернулся домой мама уже снова стояла перед печью, а на столе перед Василевичем стояла чашка горячего чая.

С того момента мама стала часто, минимум раз в неделю ходить к фельдшеру и проводила у него от одного часа до четырех. Феде никто ничего не рассказывал, но все в поселке как то странно и сожалением смотрели на 12-летнего мальца. Спустя полгода с того злополучного утра мама и вовсе перестала выходить дальше собственного двора, и все заботы о хозяйстве легли на хрупкие юношеские плечи. Помимо занятий в школе и на курсах добытчиков Феде приходилось смотреть за животными и посадками. Мама виновато смотрела на него и украдкой вытирала слезы краешком фартука. Федя все это видел, но не подавал виду, он не знал как нужно говорить с мамой и не понимал, что на самом деле происходит. Ему казалось, маме пока нездоровится, но скоро все пройдет и они снова будут ходить в лес за малиной, как раньше.

Но этого не произошло. Спустя почти 2 месяца с момента вынужденного домашнего заточения мама больше не проснулась. Федя не плакал в тот день. Не плакал когда стоял возле маминого гроба, когда весь лагерь шел в сторону кладбища, когда старейшина говорил о ней приятные слова и провожал в последний путь Федор тоже не проронил и слезинки. Поток отчаяния прорвался, когда тело мамы начали спускать в яму. Внезапно пришло осознание, что это происходит на самом деле. Вот сейчас ее туда опустят и засыпят землей, а сын больше никогда не увидится с матерью и не пойдет с ней в лес за малиной. Федя не плакал, он рыдал. И от этого становилось жутко даже видавшим виды добытчикам. Мальчика не могли успокоить до вечера и только проглотив почти насильно влитый стакан березовки Леший смог успокоится и задремать прямо там, на лавке, где весь лагерь провожал добрую рукодельницу Валентину.

Глава 3

Федя плохо помнил дни после. Всеми делами тогда занимались соседи, каждый понемногу. Опекали его всем лагерем: кормили, одевали, не давали впасть в уныние. Как то понемногу он начал отходить и жить один. Дети в лагере рано становились самостоятельными, поэтому ни у кого не вызывало вопросов то, что 14-летний парень сам отвечает за себя. В то же время он и начал регулярно ходить в группе дозора, тогда же и началась негласная борьба за лидерство с Максом.

За этими раздумьями добытчик освежевал и выпотрошил всю свою добычу, аккуратно разложил шкурки и мясо по мешкам и упаковал в рюкзак. Федя поймал себя на мысли, что мяса все равно не хватит, чтобы утереть нос Максу, а ведь завтра последний день вылазки и его нужно потратить на возвращение в лагерь. Тогда парень принял безрассудное решение – установить ловушки на ночь и не спать, дожидаясь результата. К слову в этих лесах, хоть и было безлюдно и зверье не донимало, но многие добытчики жаловались, будто видели странности, происходящие ночью. Слышали голоса, и хруст веток. Становилось им жутко и они больше не рисковали бодрствовать ночью, уж лучше во сне, так хотя бы ничего не видно и не слышно. Федя в эти байки не верил, а потому и решение это ему далось легко. И почему раньше так не делал?

Федя отправился расставлять ловушки чуть дальше по периметру Заячьей Поляны. Управился всего за полтора часа, даже похвалил себя за такую прыткость. Отошел на несколько десятков метров, разложил небольшой костерок и стал ждать.

Время медленно ползло к полуночи, Федя точил палки для стрел и вглядывался то и дело в темноту. Он слышал ночные звуки: шорохи, голоса диких зверей и птиц, далёкий шум воды. Все это было нормальным, знакомым и успокаивающим. С этими звуками Леший рос на протяжении многих лет, поэтому они его не страшили.

Но среди них всех вдруг стало различаться что-то незнакомое, странное и настораживающее. Парень никогда раньше не слышал такого звука и не знал, что, или кто могло его издавать. Звук был похож на тихий и низкий свист, перемежающийся с неразборчивым шёпотом нескольких голосов сразу. Причем в разных тональностях и с разной громкостью. Вслушиваясь в этот звук, удалось отделить его в сознании от остального шума ночного леса.

Звук нарастал. Он становился громче, ближе, страшнее. Феде сделалось не по себе, он тут же вспомнил байки добытчиков, мамины рассказы о лесных обитателях и ночные сказки у лагерного костра. Почему-то в памяти всплывали лишь жуткие подробности этих историй, но парень не хотел показаться трусом хотя бы даже перед собой, поэтому продолжил вслушиваться и пытаться объяснить происходящее рационально. Получалось плохо.

Вместе со свистом и шепотом парень стал различать приглушенный хруст веток, причем в нескольких местах сразу. Ему мерещились глаза. Или это были светлячки? Да ну, в такую то пору… Как ни старался Леший, но все никак не мог найти объяснения тому, что видел, слышал и чувствовал. А чувствовал он не страх, как ни странно, скорее любопытство, замешательство и недоверие. Он не верил, что происходящее могло иметь какую-то потустороннюю природу, но ему было любопытно, кто-же все таки пытается его напугать. Единственное объяснение которое приходило на ум – аномалия.

– Пойдееееемммм…

Свистящий шепот прокрадывался в самый мозг. Было ощущение, что он даже не слышит это, а будто воспринимает сознанием.

– Пойдееееммм с наааааммммииии…

И тут Лешего пронзило. Это Шатаны! Мама рассказывала о них. Так вот почему страха не было, они безвредные, но лучше им все же не попадаться, а то так и жить потом, шатаясь без цели по свету.

И добытчик зашептал, как мать наставляла:

Луна и небо,

Земля и солнце,

пройдите со мною

Путь сложный,

Путь опасный.

Отведите от меня

Напасть грядущую,

Зло несущую.

Развейте мрак.

Да будет так.

С каждым последующим разом произнесения наговора шепот стихал, хруст отдалялся, все яснее становились привычные лесные звуки. Парень потерял счет времени и как сидел у костра, так и завалился на бок рядом с ним.

Встрепенуться заставили первые, пробивающиеся сквозь листву лучики света. В сознание резко вернулось все произошедшее накануне и Лешего буквально подкинуло с места. И тут пришла пора удивляться. Костер был аккуратно потушен – присыпан землею, вещи аккуратно лежали рядом, а сверху на Лешего был неумело, но бережно наброшен спальник.

– Да что за мистика такая. Неужели в нашем лесу поселился кто-то и балует теперь со мною, за нос водит.

Догадки одна за одной всплывали в голове, каждая чудесней предыдущей, и Леший не знал чему верить. Поэтому принял самое правильное в его положении решение – пойти проверить ловушки, оставленные на ночь. Не зря же сидел и терпел всю это непонятную бесовщину.

Ночные ловушки сработали отлично. Правда, было заметно, что несколько зверьков смогли выпутаться и удрать. Эх засыпать не стоило, нужно было проверять часа в 4 утра, а сейчас наверное около 6, судя по грызущему горизон солцу. Парень собрал добычу и ловушки и поплелся разводить новый костер, чтобы спокойно освежевать туши да позавтракать хоть немного.

Глава 4

Работа шла ловко, нож лежал в руке прочно, а движения были отточенными и выверенными. На костре закипала вода для малинового чая и вокруг царило такое умиротворение, что вчерашнее все больше казалось пустым сном. К концу завтрака Леший и вовсе убедил себя, что заснул то он куда раньше, а все произошедшее ему просто приснилось. От этого сделалось легко. Парень собрал добычу в мешок, затушил костер и выдвинулся в сторону лагеря.

По его подсчётам к воротам он выйдет не раньше чем к вечеру и то, если не будет делать привалов на обед. Федор решил что поест по дороге, благо немного вяленого мяса еще оставалось. Рюкзак за плечами приятно тянул к земле, погода была на редкость тёплая и безветренная, поэтому обратный путь обещал быть лёгким. Добытчик стал, и сам того не замечая, перебирать в голове события последних двух дней: что за девушка виделась ему в лесу и какие голоса звали за собой. Почему-то не оставляло чувство, что произошедшее было вполне реальным, а Леший просто открещивается, потому что боится признаться в существовании духов и необъяснимых сил.

А ведь мама его верила в это. Она чтила духов и знала много чего про них. Валентина часто оставляла за печкой молоко и хлеб – гостинцы домовому, как она говорила сыну.

– Вот не станет меня, Федюша, и станет наш домовой за тобою присматривать.

Федя фыркал в ответ и не воспринимал мамины слова серьезно. Однако с любопытством поглядывал каждый раз, когда мама доставала из-за печки пустое блюдце.

– Подумаешь, наверняка соседская кошка к нам ночью через подпол лазает, а хлеб точно мыши съедают.

И сразу вспомнилась Лешему одна странность. На 43 день после смерти матушки всю ночь слышалось ему будто за печкой кто-то возится. А на утро парень остался без завтрака: хлеб заплесневел, а молоко вернулось, хотя было надоено прошлым утром. Леший даже остановился от неожиданного воспоминания. Тогда он не придал событию значения, а теперь все казалось закономерным, а сам добытчик чувствовал, будто вот-вот узнает какую-то тайну.

Стараясь гнать от себя странные, с примесью мистики мысли, он шел вперед по давно утоптанному пути. Но что за странность, высокий частокол лагерного забора все никак не хотел проглядывать через деревья, хотя, по его подсчетам, уже давно должно быть видно желтые концы заточенных бревен и две сторожевые вышки. Леший решил перевести дух и немного оглядеться по сторонам, может и правда свернул куда-то думая о своих приключениях.

С удивлением для себя парень обнаружил, что стоит на том самом месте, где останавливался около трех часов назад, чтобы достать из рюкзака флягу и попить воды. Время, однако, сдвинулось вперед – это было понятно по положению серого солнца. Так, чего доброго и в лагерь до темноты можно не успеть… И впервые за эти многие дни, с того самого дня маминых похорон, Федору сделалось страшно, и липкий пот проступил на лбу.

– Что ж за чертовщина то такая. Где лагерь? Эй. Эээээй!!!

Голос сорвался на крик и даже птицы взвились вверх со своих насиженных мест. Парень не мог понять, что происходит, он же четко помнил, что с того момента, как он был здесь, уже прошло очень много времени. Охватывала паника, делалось трудно дышать и леший опустился на мягкую пожелтевшую траву, прикоснулся к земле. И услышал тихий свистящий шепот.

– Нааакоонеец, я тебя вииижууу…

Глава 5

Парень стал ощущать свое тело медленно “ощупывая” сознанием каждый орган и конечность. Вроде все было на месте. Ничего сильно не болело. Слегка ныла голова в области лба, между глазами, затекла левая рука и нога. В целом повреждений никаких обнаружить не удалось, поэтому было решено постепенно открывать глаза. Сначала правый, потом левый.

Ничего. Полнейший мрак. Ну или Леший ослеп, что вряд-ли. Вынул руку из под себя, перекатился на спину и устремил глаза туда, где должен быть потолок. Почему потолок? Потому что сквозняка не было, это было закрытое помещение, или глухая ветка пещеры. А еще было довольно тепло и сухо, но вот странность, даже костра не было. Глаза к темноте все никак не привыкали, очертаний никаких тоже видно не было. Так Федор и заснул, пялясь вникуда лежа на спине, раскинув ноги и руки в стороны.

По спине потянуло холодом, а сквозь веки стал пробиваться оранжевый свет. Леший с трудом осознал себя все там же, но теперь справа от него занимался небольшой костерок, хозяина неизвестного жилища пока видно не было. В глубине помещения зашуршало и захрустело, Леший резко повернулся и увидел как к нему приближается приземистого вида старичок с охапкой хвороста для костра, в другой руке он держал болтающегося на веревке кролика и пару больших поленьев.

– Поди очухался малец? Дед Степан чуть сам не слег покась с поляны тебя дотащил до землянки своей. Ты чагось тут делаешь?

– Охотился я. Для лагеря на зиму мясо заготавливал.

– Ааааа. Так ты с этих, буржуйских.

– Каких?

От удивления брови Федора поползли вверх.

– Да не бери в голову. Так а чтож ты, малец, так далеко забрел от лагеря своего. Верст 12 поди еще топать.

– Сколько? Это же почти 13 километров, верно?

– Так, почти чертова дюжина. Неужто на ваших землях зайцы да лисы перевелись?

Но Леший не слышал. Он пытался понять, как он мог уйти от поляны так далеко, если с последнего места, где он себя помнил, до лагеря было от силы километра 4. Как так получилось, что его, бессознательного, как-то отбросило еще на почти 10 километров.

– Дедушка, а как вы меня нашли?

– Да ясно как, мед шел снимать и вижу, ты под кустом валяешься, рюкзак свой обнимаешь и лыбишься, аки блаженный.

Вопросов в голове стало еще больше. Некоторые, впрочем, были адресованы непонятному лексикону деда.

– Спасибо вам, дедушка, но мне идти надо. Можно мне воды, мой рюкзак и пойду уже.

– Да куда ж ты пойдешь, дурень, ночь на дворе. Нечисть вся гуляет, тебя домой точно не пустит. Да и факела лишнего нет у меня. Так что ты сиди, я тебя накормлю сейчас, да чаю со смородиною дам. Только не сладкий, уж звиняй, до меда я так и не дошел.

Федор почувствовал вину, но поделать ничего не мог, у него меда тоже не было. Но была пастила! Вот это он здорово придумал, что в последний момент прихватил мешочек со сладкими “улитками” из тертых ягод. Пастилу он и сам с восьми лет делать умеет, и делает, каждое лето, только ягоды пойдут.

– Ну хорошо, дедушка, только подайте мне пожалуйста рюкзак мой.

Своды сухой и теплой землянки огласил звонкий старческий смех.

– Да кто ж я по твоему, малец, богатырь? Там твой мешок осталси, завтра с рассветом встанем да и заберешь. Никто его не тронет на моей поляне. Хищников я свел давно, а лесным духам твое добро без надобности.

На том и решили. Старик приготовил тушеную крольчатину, заварил чаю со смородиной и весь вечер делился историями о своей жизни. Лешему понравилось слушать о жизни одинокого старика в лесу. Казалось он знает все его тайны и всех обитателей. Может приручить их или отвадить от своего жилища. Только вот интересно, как так вышло, что никто до сих пор из лагеря не встретил деда Степана на своем пути. То ли проворный и мудрый старик так ловко прячется, то ли наши разведчики не заходили в эту часть леса.

После вкусного ужина, ароматного чая и увлекательных историй парня окончательно разморило. И несмотря на то, что он и так провалялся без сознания черт знает сколько времени, сон сморил его быстро. Потрескивание очага убаюкивало, мех медвежьей шкуры мягко обволакивал. Было тепло, уютно и так спокойно, что не хотелось никуда уходить. Впервые, со дня потери мамы, Леший ощутил заботу и уют родного дома. Глаза закрылись и он провалился в сон.

Глава 6

Ветви мелькали перед глазами с какой-то немыслимой скоростью, сквозь них просвечивало солнце, пахло чем-то сладким, но легким. На душе было спокойно, Федор знал, что ему ничего не угрожает, знал, что рядом с ним родные люди. Свет все настойчивее пробивался через веки и пришлось открыть глаза.

Он видел перед собой стекло, а за ним быстро сменяющие друг друга кроны деревьев, сквозь которые пробивалось яркое, до рези в глазах солнце и голубое, как озерная гладь, небо. Парень сделал глубокий вдох и в сознание мгновенно проникло сотни незнакомых и таких родных запахов. Он полулежал на чем то мягком, подскакивающем, время от времени, ладони упирались в бархатистую поверхность, как у мха.

– Але, малец, уж третьи петухи пропели. Пора подниматьси, я уж чаю с малиною заварил. Поешь да пойдем за пожитками твоими.

Как же не хотелось возвращаться из этого теплого и такого родного сна, в котором было все так незнакомо. Нехотя Федор перевернулся на другой бок в сторону костра, где уже закипала вода с малиновыми листочками и веточками. По всей землянке стелился удивительный аромат и казалось, что сейчас начало июля, мама пошла за молоком и оставила на печи томиться малину для варенья. И так стало уютно, даже радостно, Федя почувствовал себя маленьким, и готовым ко всему, чему угодно.

Парень резво сел на своей импровизированной кровати и принял из рук дедушки Степана кружку с душистым чаем, а к нему сухарь из белой булки. У них в лагере тоже были сухари, но больше ржаные, темные, а это был беленький, с небольшими темно-желтыми вкраплениями.

– Шо пялисси, аль сухарей никогда не видывал? Ты в кружку макай и кусай, а потом чайком сверху запей. Вот тебе яичко еще, только сегодня из под курочки.

– У вас и куры есть?

– А как же. Что ж я по твоему дикарь какой-то. Куры есть, козочки и кролики, были утки даже но хворь их скосила какая-то, последняя 3 месяца как померла.

– А чего сухари такие белые, дедушка?

– Так булка то пшеничная была, вот и белый сухарь. А пшеницы у меня немножко. За землянкой деляночку сею каждый год, потом собираю. Смолоть сложнее с каждым разом, жернов то ручной, с ним силы нужны, чтобы управляться, а дед Степан чай не молодеет. Вот смолю мучички мешочек, потом булки пеку на меду и закваске молочной. Потом из булок сухари сушу, чтоб подольше сохранились. Да плохо пшеница растет тут, не нравится ей земля лесная. А к полям идти долго, я старый уже. Сколько вот смог еще несколько лет назад земли сюда натаскать, на том и сею. Ну что поел?

– Да, дедушка, спасибо. Очень вкусно было. Давно я так не завтракал, все мясо вяленое да сухари ржаные с сушеными грибами.

– Ну давай тогда собирайси и пойдем, покажу где тебя нашел и мешок заберешь свой, а там уж решишь, до лагеря свого пойдешь, иль у дедушки погостишь еще.

И старик, хитро прищурившись, вышел из землянки. Только сейчас Федор разглядел, что выход располагался слегка сбоку и уходил почти под потолок. Наскоро дохлебав чай и проглотив остатки сухаря, парень натянул шапку, обувь, куртку и вышел вслед за дедом.

На улице в глаза ударило низкое серое солнце. Лешему подумалось, что оно не такое яркое, как… Он осекся. Как где? А вот как где, он никак не мог себе ответить, но почему-то знал, что не такое.

Они стояли на полянке, а сзади возвышался небольшой холмик – землянка, откуда он только что вышел. Немного поодаль, накрытое еловым лапником, стояло какое-то строение. Судя по тому, что с той стороны доносилось кудахтанье, там был курятник, а возможно и кролики с козами тоже ютились в этом небольшом сарайчике, потому что других построек разглядеть не удалось. Зато Федя увидел с правой стороны от землянки две огромные еловые ветви и до него дошло, как хрупкий старик смог дотащить его до своего дома. Их в лагере, на занятиях добытчиков, тоже учили делать волокуши из подручных средств.

– Ну шо, огляделся? Пойдем ужо?

– Да, пойдемте.

И старик рванул вперед слишком бойко для своего возраста, но потом, все же, сбавил шаг, и завел очередную историю о своей одинокой жизни в лесу. Они шли не спеша, судя по солнцу сейчас было около 9 часов утра, жизнь в лесу уже кипела во всю. То тут то там вскрикивали напуганные птицы, шелестела листва и хрустели ветки – бегало зверье.

– Дедуля, а какие животные у вас тут ходят поблизости?

– Да разные ходят, сынок. Зайцы, лисы, волки, кабаны бывают приходят, тут пару дубов неподалеку растут. А один раз я и медведя видел. Только был он странный, слишком мелкий и какой-то худой. Я не стал близко идти к нему, вдруг больной или еще что. Просто тихо присел и подождал, пока тот мимо пройдет.

Медведя Федор никогда не видел в живую, хотя помнил, как лет 6 назад добытчики после дневной охоты приволокли медведя. Он был огромен, разделывали его вчетвером, а ели потом еще месяц всем лагерем. Баба Анюта такие чудесные медвежьи котлеты с капустой крутила. Леший даже зажмурился от удовольствия.

– А долго идти то, дедушка?

– Так пришли ужо, малец. Вон они, твои пожитки.

Леший повернул голову в сторону взгляда старика и увидел свой рюкзак, сиротливо прислонившийся к сосне. Там же, на земле, отчетливо виднелись очертания, вмятины и от них две полосы в ту сторону, откуда они сейчас пришли. Теперь Феде предстояло решить, вернется он в лагерь, или останется погостить у дедушки, как тот и предлагал.

Глава 7

Федя, как бы ему не хотелось, понимал, что надолго остаться с добродушным дедушкой у него не выйдет, ведь он добытчик. Те запасы мяса, которые ему удалось раздобыть за эту неделю в лесу, ждет весь лагерь, поэтому здесь он не имеет права решать за всех.

– Спасибо вам, дедушка Степан, но мне нужно идти. Меня в лагере очень ждут. Но, если это не сложно, могли бы вы проводить меня немного, а то я в этих краях не бывал никогда, боюсь заблудиться, а хорошо бы попасть в лагерь до темноты.

– Отчего не показать, покажу конечно. Только с тобой не пойду, дед старый ужо. Я еще от прошлой прогулки не оправилси, когда тебя, несчастного нашёл. Но подробно покажу как и куда идти, не заплутаешь. Но шоб до вечера дойти нужно будет поторопиться и прямо сейчас в дорогу выдвигаться.

Дед Степан подробно рассказал Лешему как выйти к лагерю и даже метров 500 проводил его. Строго наказав ни в коем случае не сворачивать с дороги дедушка перекрестил парня и благословил в путь, взяв перед этим обещание наведываться в гости.

Лешему шлось легко, он даже забыл про всю ту чертовщину, что приключилась с ним совсем недавно. Рюкзак с мясом и шкурами приятно тяжелил плечи, но молодой добытчик понимал, что переплюнуть своего конкурента Макса ему не удастся. Вот если бы не провалялся он почти сутки в землянке у старика, то может быть и получилось бы. А так…

По его подсчетам, если идти достаточно быстро, то до своего лагеря он должен выйти уже к глубокому вечеру. Нужно было поторопиться. На свою привычную тропу парень вышел спустя часа 4. Да уж, далеко забрался дедушка, ничего не скажешь. А как сюда занесло самого Лешего – это вообще в голове никак не укладывалось. Но он решил просто принять случившееся как факт и не пытаться разбираться, потому что получалось у него плохо, да и каждый раз, когда мозг генерировал какие-то соображения на этот счет, то начинала творится еще большая чертовщина. Так что лучше уж просто идти себе, да идти, а вот как чаек уже на печке дома будет кипятится, тогда уже и подумать будет можно.

На удивление дошел до лагерных стен добытчик без особенных происшествий, а возле ворот уже встречали его односельчане – заждались. Приняли ношу с плеч и понесли в общинный дом – взвешивать да заготавливать дальше. Федору же по традиции поднесли ломоть теплого каравая и кружку квасу. Как не вглядывался добытчик, но среди встречающих почему-то не увидел ни Макса, ни Аленки. Внутри кольнуло – уж не вместе ли они сейчас. Но ведь Федька так надеялся, что Аленка встретит его у ворот и увидит, какой он достойный добытчик, а тогда, возможно, и задумается уже, что и мужем он будет хорошим.

Федьке сделалось плохо, злость накатила и решил он идти домой отдыхать, несмотря на уговоры мужиков посидеть в общинном доме. Он кое как отмахнулся, пообещав назавтра вечером, во время общего сбора, рассказать все подробно и в красках. Дома было прохладно, никто ж не топил. Несмотря на это Леший не хотел разводить огонь, решил просто лечь спать. Проходя мимо маминого угла, где стояла ее кровать за шторкой, его неотвратимо потянуло туда. Парень рухнул на мягкое покрывало и забылся беспокойным сном. Последний раз он спал тут накануне ее похорон.

Солнечные зайчики скакали по лицу, отчего становилось тепло на коже и счастье разливалось в душе. Мерный гул убаюкивал, а сквозь него можно было различить шепот голосов. Вместе они сливались в такой родной шум, внутри которого было уютно и спокойно. Не хотелось открывать глаза, Федор хотел вот так ощущать этот приятный уют и никогда не возвращаться в холодную, пустую избу. Но он открыл глаза и увидел перед собой стекло, а за ним быстро сменяющие друг друга деревья, сквозь крону которых мерцали лучи солнца. Переведя взгляд чуть влево парень заметил силуэты двух людей, мужчины и женщины, они сидели в каких-то креслах спиной к нему и вполголоса переговаривались. Женщина вдруг заметила, что Федя проснулся, обернулась к нему и ласково прошептала:

– Проснулся уже, милый? Мы почти на месте, осталось ехать еще минут 10, не больше, так что постарайся не засыпать.

И она улыбнулась так ласково, как не умел улыбаться никто, кроме одного, самого дорогого во всем мире человека – его мамы.

Лешего буквально подкинуло на кровати, а по лицу стекали капли липкого холодного пота. Он не мог первые пару секунд понять где реальность, а где его бредовые сны. Кровь гулко била в висках, прогоняя последние остатки дремы прочь. Лешему сделалось страшно, захотелось немедленно выйти на воздух и он поспешил последовать своему желанию. Схватив старую волчью шкуру, накинув валенки, он в чем был, так и выбежал во двор.

Луна была яркой и почти полной, а в лагере было тихо и спокойно. Леший пытался унять звенящий во всем теле страх, от чего быстрым шагом обошел дом 3 раза по кругу. Это немного помогло и в голову начали возвращаться здравые мысли, а первобытные инстинкты стали понемногу отступать. Он присел на ступеньку крыльца и вспомнил свой странный сон. Будто снова ощутил пляшущие на лице лучи солнца, увидел силуэты людей и вспомнил странную фразу, обращенную к нему – осталось ехать… Как это, ехать? Куда? Леший не видел в своем сне лошадей и повозки. Только странный мерцающий свет и стекло. Много стекла. И спереди и сбоку все было стеклянное, было много света. Все эти воспоминания еще больше выбили из колеи юного добытчика. От бессилия он сделался злой и захотелось кричать на весь мир, за то, что играет с ним в какие-то странные игры, правила которых Феде не по силам сейчас угадать и он обречен проиграть.

Сделав несколько глубоких вдохов носом и выдохов ртом – как учила его делать мама в минуты ярости и отчаяния, парень попытался успокоится и сложить в голове все кусочки головоломки. Получалось плохо. На улице было холодно – только сейчас он это заметил. Шкура не спасала. Надо вернуться в дом и постараться собраться, затопить печь, попить чаю, поесть. Поесть! Он же с утра ничего не ел, с тех пор, как ушел от деда. Да и когда в лагерь пришел откусил кусок хлебной краюшки, да отпил глотка полтора кваса. Ну точно. На пустой желудок ужасы всякие ему и мерещатся, не иначе.

Федя расхрабрился, найдя внятное объяснение своим страхам, и смело шагнул в дом. Он все делал быстро и со знанием дела, все движение были отработаны годами практики. Зажег свечу на столе. Натащил к печи дров, закинул поленья, открыл вьюшку, ловко разжег огонь и стал смотреть как он бодро занимается, перескакивая с одного поленышка, на другое. Затем Федя поставил на плиту чайник, достал нехитрую снедь и выложил на стол.

Попивая ароматный отвар из малиновых веточек в прикуску с ржаным сухариком Леший с улыбкой и теплотой вспоминал гостеприимного дедушку, который угощал белыми сухарями. Уже почти и забыл о своих тревогах – стоило только перекусить. Да и мама его не уставала повторять:

– Сыт – весел, а голоден – нос повесил.

И никогда даже и не пыталась заводить с ним разговоры, пока тот не поест. И правда, сделалось как-то легче и теплее на душе. Злость и страх отступили, но осталось любопытство. Добытчику было непонятно, откуда в его снах появились такие вещи, которых он не знал никогда и в глаза не видывал. Отчего это вдруг его сознание начало разворачивать перед ним такие фантастические картины. Он стал вспоминать то, что видел в своем странном сне. Ощущения, которые испытал и ему сделалось снова также тепло и уютно внутри, будто он был не в странном месте, наполненном незнакомыми вещами и запахами, а дома, в кругу близких, которые ни в коем случае не желали ему зла.

Леший за своими мыслями даже и не заметил, как начало заниматься солнце на горизонте. Сначала оно едва коснулось частокола вокруг лагеря, потом подобралось к дровнику, и уже оттуда перепрыгнуло на подоконник, стало нагло заглядывать в избу. Ну что ж. Не дело рассиживаться тут с чаями да сухарями, пора и делами заняться. И Федя занялся привычными сельскими хлопотами: наносил воды в бочку, наколол еще немного дров про запас, сварил картофельный суп к обеду и прибрал немного. Пока суть да дело уже и вечер был не за горами и молодой добытчик стал собираться на вечерний сбор в общинном доме. Это нужно было сделать еще вчера, как только Федор вернулся в лагерь, но сил тогда не было.

Что странно, ни Аленку, ни Макса, он так за день и не повстречал. Возможно, его заклятого друга отправили в рейд, а Аленке сидит в избе, по наказу матери. Но на сборе то уж она точно будет, такие события обычно никто без уважительной причины не пропускает. Леший решил, что подойдет к девушке после посиделок и наберется смелости предложить себя в качестве кавалера.

Глава 8

Подходя к общинному дому Леший заметил, что собралось там уже больше половины лагеря. Все живо обсуждали его поход и хвалили за хорошую добычу. Старейшина подошел к нему и протянул шкуру лисы, про которую Федор уже и думать забыл.

– На вот. Небось подарок кому задумал сделать. Шкура то ладная, пусть у тебя останется, ты заслужил. Много мяса принес, совсем немного не хватило, чтобы прошлогоднюю заготовку перекрыть.

Федор растерянно принял мех, а сам продолжал выискивать взглядом Алену. Но девушку почему-то видно не было, а спрашивать у остальных Леший не решался – было стыдно, они ведь не были при всех наречены парой, как того требуют традиции. Тогда он решил забыть ненадолго об этом, все таки этот вечер посвящен ему и его походу, необходимо было отдать дань уважения старейшие и главному добытчику, отчитаться о вылазке.

Федя занял почетное место возле очага, между старостой и главным добытчиком и стал ждать, пока все соберутся. Женщины суетились, подавая квас и березовицу, некоторые разносили сушеное мясо и овощи.

Когда все расселись старейшина подал Федору резной туесок с квасом. Он отпил глоток и передал его дальше. Когда сосуд вернулся вновь к старейшине, он допил оттуда последние капли и бросил туес в огонь со словами:

– Мы благодарны лесу за его щедрость, и с благодарностью возвращаем его подарки.

– Да будет так – отозвались сидящие вокруг очага.

Потом снова заговорил старейшина:

– Федор, названный добытчиками Лешим, расскажи о своем походе, какими дорогами ходил, кого на своем пути встретил. Расскажи своим братьям-добытчикам, чтобы они могли предостеречься и научиться. Пусть видят твоими глазами, идут твоими ногами и слышат твоими ушами.

Леший встал, и заговорил, как подобает:

– Спасибо старейшине и людям, которые доверили такое важное дело, такому молодому и неопытному добытчику. Путь мой был проложен привычными тропами, до Заячьей Поляны. Зверей страшных не встречалось, событий странных не приключалось.

Федор сел. Все заметно расслабились – официальная часть встречи прошла, можно было переходить к дружественным посиделкам. Тут и там начали раздаваться несмелые вопросы о количестве туш, пройденных путях, личных переживаниях добытчика. Люди хотели просто рассказа о походе. Им, сидящим за частоколом круглый год, как воздуха не доставало впечатлений. И Леший неспешно рассказал о своем приключении, рассказав как дошел до Заячьей Поляны, как ставил ловушки, и как глупый енот с лисицей попались в силки. Рассказал даже о том, что видел девушку, в странных одеждах и с перьями в волосах. Однако о дедушке и о том, как он оказался за несколько километров от привычного места охоты, Федя решил умолчать.

Посиделки текли своим чередом. Мужчины выпивали и вспоминали истории своих вылазок, женщины хвастались количеством обработанного мяса и редкими шкурами, которые мужья приносили с походов. Лешему все никак не удавалось встретиться с Аленой, она так и не пришла на сбор, хотя ее мать была здесь. Макса не было тоже. Посидев так еще немного он решил набраться храбрости и спросить таки у старосты, где подевались Алена и Макс. Парень улучил момент, когда главный остался совсем один, и несмело подошел к нему.

– О, Федор. Ты молодец, парень. В первый раз пошел, а столько мяса сумел принести. Ну вот не зря же я тебя уговаривал, так ведь?

– Да, Юрий Игнатович, Вы правы как всегда. Я даже рад, что пошел. Вроде бы. Я вот что хотел спросить у вас: не знаете где Макс и Аленка, почему их на сборе нет?

– Знаю, отчего не знать. Максим пошел в дозор вчера с вечера с двумя старшими, а Аленку отец взял на заготовку рыбы. Макса раньше завтрашнего обеда можно не ждать, а вот Аленка вернется ранним утром скорее всего. Там уж как клев будет. Ну что ты не весел, Федя, случилось что ли чего, а ты рассказывать стесняешься? Ты поделись, тебе легче сделается.

– Да нет. Нормально все, Юрий Игнатович, просто хотел Аленку увидеть, она – Леший осекся – нравится она мне в общем, давно уже. Я ей шкуру подарить хотел.

– Ну что ты, Федя. Придет Аленка твоя и подаришь, ты не робей главное, и не тяни. Она невеста видная, почти все молодые добытчики заглядываются. Но я тебе по секрету скажу, среди всех, ты самый умелый, и не только я так думаю. Главный ваш, Иван Алексеевич, так же думает и надежды большие возлагает на тебя, Федь. Даже преемником своим тебя сделать хочет. Так что если Аленка твоя сомневаться в тебе вздумает, то ты ей так и скажи смело, что в свое время всех добытчиков возглавишь.

– Не, мне хочется чтобы она сама, понимаете? Чтобы не из-за приданого и статуса в лагере, чтобы я сам ей как человек мил был и приятен. А если нет чувств у нее, так и не надо мне тогда, один проживу.

– Так тоже правильно думать, тут уж кто какую цель преследует. Но мне твое понимание вещей понятно, я и сам так считаю, что если уж нет чувств у людей, то не построишь на этом счастья. Валентина, мама твоя, пусть Мокошь возьмет ее в свои ученицы, была мне очень дорога и мне хотелось сделать ее своею женой. Я предлагал ей себя, в качестве мужа, но она выбрала Петра – твоего отца. Жаль, не довелось им пожить. Не стало его, едва тебе полгода исполнилось – медведь задрал. Ну да ты и так историю ту знаешь. Так вот у них такая любовь была, весь лагерь изумлялся. А мне, после, так никто и не приглянулся больше. Что-то заболтался я. Так вот к тому я это все, что не тяни со своей Аленкой то, если нет чувств, то хоть сразу знать будешь, время не потеряешь на напрасное ожидание, а если есть, то сможете вместе быть, сколько отмерено.

Лешему слова старосты в душу запали и он даже осмелел. То ли от них, то ли березовица в нем взыграла, но решил он даже спать не ложиться, а ждать возвращения Аленки и признаться сразу, да предложить себя, в качестве мужа. Про расположение главного добытчика пока решил умолчать, очень уж хотелось узнать есть ли искренние чувства у нее.

Время уже было за полночь, не меньше, почти все уже разошлись. Только Леший остался, староста, главный добытчик и несколько мужчин. Леший со всеми вежливо распрощался, аккуратно свернул лисью шкурку и поплелся к дому. Дома парень заварил целый чайник черничного чая, и решил поставить хлеб, поэтому пошел набрать зерна, чтобы смолоть муки.

Мама всегда поговаривала, что мука мертвеет быстро, поэтому никогда впрок не молола. Только как надо выпечь чего, только тогда. Хранилось в их семье только зерно, мука – никогда. Намолов муки Федя пошел и переоделся во все чистое – как учила мама. Женщина во всем лагере считалась самой искусной хозяйкой, а за ее хлебом выстраивалась очередь. Знала она какие-то секреты, как с хлебом подружиться, Леший так и не смог научиться также хорошо выпекать хлеб, как мама, хоть и делал как она наставляла.

В закваску, заготовленную заранее из кусочка прошлого теста, Леший добавил теплой подсоленной воды и немного ржаной муки. Бережно завернул деревянную квашню рушником и отправил на печь подходить. Он делал все медленно, размеренно, при этом тихонько напевая “мамину” песню. Пока тесто подходило и прогорали поленья в печи Леший задумался о дедушке в лесу и решил непременно наведаться к нему до наступления холодов и захватить ему гостинцев: пастилы, меда, немного орехов и зерна. И тут парень с ужасом осознал, что совершенно не помнит дорогу к избушке старика. Однако, решил не отчаиваться раньше времени и подумал, что сможет сориентироваться на месте, ведь всегда хорошо понимал лес.

За раздумьями прошло уже часа два – пора было замешивать хлеб. Опара была хорошая – поднималась быстро. Мама научила Федю оставлять кусочек теста после каждого замеса хлеба, она и сама всегда так делала, а после Леший продолжил. Ему нравилось думать, что в каждом, испеченном им каравае есть и частичка мамы. Он не спеша замесил тесто, не забыв оставить маленький шарик в квашне, сформировал на деревянной лопате круглую булку, накрыл чистым рушником и отправил на печь расстояться. Через 20-30 минут, можно будет ставить в печь.

Пока подходит хлеб парень аккуратно убрал все по своим местам и поставил кипятить воду для свежего чая. Он чувствовал как потихоньку в груди разгорается тревога. Близилось время рассвета, скоро должна была вернуться Алена и тогда все решится. Федя сдвинул угли в стороны и ссадил каравай в печь. Осталось подождать минут 20-25 и все будет готово.

Тем временем за окном стало немного светлеть. Солнце встанет еще не скоро, но ночные сумерки уже перестали быть таким плотными. Дом наполнялся ароматом свежего хлеба и земляники, которую Леший заварил в этот раз – ее очень любила Алена. Он слышал, как начали просыпаться люди в лагере. Некоторые держали большое хозяйство, которое требует внимательного отношения, поэтому и просыпались еще до зари. Сам Леший, после смерти мамы, раздал или обменял почти всю живность, которой, впрочем, и так было немного. У него осталась только своенравная кошка, которая редко показывалась дома, но работу свою по отлову мышей выполняла исправно, да и блюдце с молоком обновлять приходилось часто.

До слуха добытчика донесся скрип тяжелых деревянных ворот и сердце тотчас ухнуло куда-то в подпол. Он быстро поддел хлеб на лопату и выставил его на шесток, затем также быстро сбрызнул ключевой водой верх каравая и снова накрыл его рушником. Леший оделся так быстро, как не одевался даже перед общим сбором добытчиков и пулей выскочил за двери. Всего за 4 минуты он преодолел расстояние от дома до ворот, где уже стояли староста, отец Алены и сама девушка. Вид у них всех был мрачный, а на Алене и вовсе “лица не было”. И тут Леший понял – разговора не получится, что-то случилось. Ему даже стало немного легче, но всего на секунду, а потом мимолетное облегчение сменилось тревогой и он сделал уверенный шаг вперед.

Глава 9

– Алена, Казимир Терентьевич, Юрий Игнатович, здравствуйте. Случилось что-то? На вас лица нет.

– О, Федя – отозвался староста, – а ты чего не спишь то, рань такая, только солнце занялось.

– Да я хлеб ставил и другие дела по дому накопились, не спалось как-то.

Алена стояла опустив голову и почти не смотрела на Лешего.

– Да вот, рыбаки наши говорят что рыбы нет в озере. Пришли почти пустые. За сутки поймали только несколько мальков в мордушки и все на этом. Та рыба только котам сгодится.

– А отчего же? С дичью в лесу все было хорошо, даже более чем. Куда же делась рыба? Может снарядить вылазку до дальнего Кривого озера? Там всегда рыбы было валом?

– Погоди, Феденька, не пори горячку. Скоро заморозки первые стукнут, а до Кривого пути только дня три, если привалы делать только на сон. Будет ли там та рыба еще не понятно. Я вот что предлагаю – пока дичь не ушла, мы лучше снарядим еще одну вылазку в лес. Не будет рыбы зимой – не беда, добудем больше мяса. Как вам?

Со старостой спорить никто не решился, да и идея действительно была разумной.

– Я тоже хочу быть в отряде! – Выпалил Леший не думая.

Алена даже рот открыла от изумления, а староста, отчего-то, вдруг зашелся звонким и заливистым смехом. Затем прищурился и положил руку на плечо молодому добытчику.

– Феденька, ты же только вернулся, поди и не отдохнул еще толком. Может останешься, мы Макса снарядим, еще пару юнцов для боевого крещения, а ты дома побудь, отдохни.

– Нет. Я не хочу оставаться. Да и лес я лучше Макса знаю. Возьмите меня в составе группы, я быстро соберусь, Юрий Игнатович, честно. Ну возьмите, нет сил мне за забором сидеть.

– Ну что делать то с тобой… Давайте так, 3 часа на сборы, встречаемся здесь по готовности. Сейчас я Ивана Алексеевича в известность поставлю, чтобы дал еще двоих самых толковых ребят, поведешь их в качестве старшего. Больше людей снаряжать смысла нету, да и тут, в лагере, работы перед зимовкой достаточно, помогать нужно.

Леший бросил беглый взгляд на Алену и развернулся, собравшись уходить, но она вдруг схватила его за локоть.

– Только вернись, Федь. Мне поговорить с тобою нужно.

Девушка закусила губу, резко одернула руку и зашагала быстро прочь. Добытчик стоял пару мгновений, как будто его водой холодной окатили, но потом быстро вспомнил, что на сборы дано всего три часа, а сделать еще много нужно, поэтому поспешил к дому.

На крыльце его встретила кошка приветливым мяуканьем – явно требовала утренней порции молока. Леший прошел к холодной веранде, взял оттуда банку и налил кошке в миску. Сам тоже решил позавтракать, ведь неясно на сколько уйдет, а молоко за это время может и испортиться. Он налил и себе большую кружку, а остатки долил кошке. Отрезал себе край еще теплого каравая и, усевшись за стол, с упоением зажмурился – прямо как в детстве.

Завтракал добытчик не спеша. Мама всегда ругала его когда он ел впопыхах, поэтому с детства научился, что во время еды торопиться не стоит. Лучше тогда уж и вовсе не есть. Конечно, с жизнью добытчика не всегда удавалось размеренно и с наслаждением позавтракать, но тогда леший старался просто есть меньше, но не пренебрегал маминым советом хорошо пережевывать пищу.

Однажды в поселке даже случай был с парнишкой, который впопыхах обедал, да проглядел в куске рыбы кость. Уж как она ему в горле встала, бедный, не знал куда деть себя. Пока доставал фельдшер эту кость злосчастную, так все горло внутри изодрали. Кость достали конечно, но говорить нормально он потом месяца 2 не мог, а еду чуть ли не в кашу перетирал и только потом ел. Ему сейчас за сорок, а когда это случилось лешему то всего года 3 было, вот с тех пор мать и стала трястись над сыном за каждый кусок, он ведь один у нее был, отца не стало когда тому и года не было.

После неспешного и вкусного завтрака Леший стал готовится к вылазке. Нарезал весь свежий каравай на куски, настрогал вяленого мяса, взял пастилы, меду, сала, немного сушеных овощей, орехов, круп по кулечку, трав для чая и ржаных сухарей. Молодняк наверняка возьмет по минимуму, в походы то ведь не хаживали еще, да не знают, как на свежем воздухе аппетит бунтует. Тут вспомнились Феде сладкие пшеничные сухарики дедушки и он взял еще немного пастилы, орехов и меду, в надежде вспомнить или хотя бы случайно набрести на домик старика.

Федя аккуратно сложил все в походный рюкзак, взял несколько вещей потеплее – вязаные носки, большой свитер. Он хоть и занимал много места, но лучше уж носить мешок потяжелее, чем совсем потом не смочь встать из-за болезни. Вспомнив про болезни парень прихватил с собой травяную настойку и немного порошков от фельдшера, который он давал от всяких простуд.

До моментаа сбора у ворот оставалось еще минут 40, поэтому Федя решил напоследок прибраться в доме, хотя было достаточно чисто вокруг. Убирая в шкаф фартук парень вдруг заметил кулон-амулет, который сам вырезал лет в 10 для мамы из найденной ветки дуба. Тогда была страшная гроза и ветер такой, что казалось земля перевернется. Много деревьев поломало в ту ночь, но дуб, который находится прямо за домом, сумел выстоять, только потерял огромную ветку. Она упала в нескольких сантиметрах от крыши и чудом только не снесла полдома. Тогда эту ветку Федор порубил и пустил на растопку очага во дворе. Он давал много тепла, горел ровно, а аромат, который от него исходил нельзя было описать никакими словами.

Амулет выглядел неровно и неумело был выструган, но такая теплота и забота от него исходила, что Лешему показалось, будто это сама мама напомнила ему о себе, благословляя в путь этим жестом. Он осторожно расправил веревочку и повесил себе на шею, пряча внутрь рубахи. Потом добытчик собрал по своим местам остальные вещи, немного приоткрыл двери в холодную веранду, чтобы кошка могла ходить когда надо и принялся одеваться.

Парень прикинул примерно, что как минимум полторы недели они будут на вылазке. Пока дойдут до дальней поляны, затем несколько дней на охоту, ну и на обратный путь неспеша пара дней. За эту неделю температура может опуститься ощутимо, поэтому взял куртку потеплее и надел дополнительную пару исподнего. Уж лучше немного вспотеть, чем промерзнуть насквозь. Земля то стылая, ночью сыро и холодно. Еще леший уложил дополнительное огниво в рюкзак и основное засунул в карман куртки. Теперь вроде все. Можно выдвигаться. Дом запирать не стал, тут никто не запирает, только старейшина. По пути заглянул к фельдшеру и просил иногда проведывать дом и кошку.

Еще на подходе к воротам Леший заметил, что все уже собрались. Его ждал Староста, Глава добытчиков и еще двое молодых парней, с которыми Леший проходил тренировки в лагере. Он их знал хорошо, это были толковые и ответственные ребята, которые все экзамены сдали на отлично, умели хорошо бегать, охотиться и разделывать туши. Федору подумалось что с такими ребятами они могут справиться и раньше и тогда он сможет наконец узнать, о чем же хотела поговорить с ним Алена.

Глава 10

Долгих прощаний никто не любил, поэтому уже минут 20 спустя, после напутственной речи старших и объятий от матерей молодых добытчиков, за ними уже закрылись ворота. Все переглянулись между собой и как по команде молодые стали аккурат за Лешим, признавая его бесспорный авторитет и лидерство в этой вылазке. Парень одобрительно кивнул своим подопечным и махнул головой по направлению пути.

Федор откомандовал идти сначала до Заячьей поляны, раскинуть ловушки там на ночь и заодно переночевать, а утром уже выдвигаться до дальней. Дорогу до Заячьей Поляны все знали хорошо, не раз ходили со старшими, поэтому говорить нужды не было. Каждый шел и думал о своем. У Федора все из головы не выходило напутствие Алены, что же такое важное задумала рассказать девушка? Конечно, Леший глубоко в душе надеялся, что та захочет быть с ним, но гнал от себя эти мысли, боясь потом сильно разочароваться, если не услышит заветного признания в симпатии.

До нужного места идти было несколько часов, но за раздумьями и неспешными редкими разговорами время быстро пролетело и ребята сами не заметили, как время стало стремиться к вечеру, а впереди показалась опушка. Леший дал команду сбросить вещи и пойти сразу устанавливать ловушки, чтобы потом в ночи не блуждать. В шесть рук добытчики справились за 2 часа, а потом занялись лагерем, разведением огня и приготовлением нехитрого ужина из вяленого мяса да горсти пшена.

Наскоро поужинав кашей с мясом, да напившись малинового чаю за охотничьими байками Леший дал отмашку своим собратьям ложиться на ночлег, а сам остался в дозоре. Через 4 часа его должен был сменить Леша – толковый молодой парнишка 18 лет отроду. В лагере его прозвали котом – уж больно тот был проворен и бесшумен, что ни у кого не возникло сомнений, когда пришло время принимать кличку добытчика.

Прошел примерно час дозора, в это время Леший по обыкновению точил стрелы, как вдруг в ушах стал нарастать гул, точно как в тот раз, когда парень отключился в лесу. Феде, почему-то, не было страшно, но очень хотелось узнать, куда же это все приведет в итоге. Парень начал сильнее прислушиваться, но ничего внятного так и не мог различить, хотя звук был похож то на рев медведя, то на вой собаки, а то и вовсе на крик петуха. И как только добытчика казалось, что он вот-вот разгадает природу странного шума, догадка сразу ускользала от него.

Шум не стихал, но и не становился громче. Он будто тоже изучал этого странного парня, так остервенело вглядывающегося в пустоту. Леший мог бы поклясться, что буквально кожей четко ощущал чье-то присутствие, но объяснить кто это, а, тем более, увидеть ночного гостя, никак не удавалось.

И снова Лешему вспомнилась очередная мамина байка про Зазывку – это лесная обитательница, которая не любит непрошенных гостей в своем царстве, но и страшного вреда она не сделает, если ее или лес не обидеть. Мама говорила, что с Зазывкой лучше не шутить, она может так в лес завести, что даже в знакомых местах затеряешься. И добытчику казалось, что та странная девушка с перьями в волосах отчего-то непременно и должна была быть этой Зазывкой. Вот только зла она ему совсем не желала, но как-то будто даже пыталась предостеречь от чего-то опасного, незнакомого, недоброжелательного.

Гул не проходил. От него даже сделалось плохо, захотелось убежать и спрятаться подальше. Он как-то странно действовал на закаленного на тренировках молодого добытчика. К таким непонятным явлениям его точно не готовили, да и можно ли было подготовить к такому. Мозг упорно отказывался внятно формулировать мысли, тело почти перестало слушаться. Единственное, на что хватило сил у парня, так это бросить точильный камень в сторону самого ближайшего товарища. Казалось, в это действие он вложил буквально все оставшиеся силы, а после просто завалился на бок, как мешок с зерном, и отключился.

В глазах, сквозь неплотно прикрытые веки, мелькали яркие пятна. Мелькали они с большой скоростью и почти невозможно было уловить темп, при котором они сменяли друг друга. Под пальцами ощущалось что-то очень знакомое и мягкое, вот только названия этому Федор не мог отыскать в сознании. Легко, чуть слышно, были различимы голоса и ненавязчивая музыка, которая, впрочем, тоже была странно знакомо-незнакомой.

– Ты уж давай, просыпайся. Надевай обувь, мы почти приехали.

Леший ощущал себя будто гостем в чужом теле. Многое ему было непонятно, но, почему-то отдаленно казалось знакомым. Он будто со стороны наблюдал все, что происходило с ним в этом странном месте. Все вокруг было залито солнцем, но удалось рассмотреть множество окон вокруг, все, впрочем, фактически было из стекла. Впериди сидело двое – мужчина и женщина. Она собирала в сумку разложенные вокруг вещи, какие-то предметы, а он крутил руками колесо, намертво приделанное к поверхности.

Автомобиль. Вдруг откуда-то из глубин возникло чужое и незнакомое слово. Леший посмаковал его в голове, покрутив-проговорив и так и эдак. Он, вернее тело, в котором находился от чего-то добытчик, свесило ноги вниз и стало натягивать странного вида обувь с веревочками. Кроссовки – осенило Федю. Такое слово он слышал от старших. Они всегда мечтательно глядели в небо, когда вспоминали что-то из прошлого.

Сейчас то уже прошло больше 70 лет с момента События, но в деревне все еще были те, немногие, которые хранили воспоминания о прошлом. Были в лагере и специальные люди, точнее это было братство Хранителей, которые тщательно записывали и хранили воспоминания прошлого. Некоторые даже приносили очень древние книги, но Федор этим никогда не интересовался, а потому и о прошлом знал немного. Тем не менее странное слово кроссовки и автомобиль было ему очень отдаленно знакомо.

Федя продолжал как бы со стороны наблюдать, как тело, в котором он гостит, натягивает обувь, завязывает веревочки на узел с петельками, потягивается, затем берет пластиковую бутылку у женщины спереди и пьет воду. Леший готов был поклясться, что даже почувствовал вкус этой воды. Не сказать, что она была очень вкусной – из колодца гораздо вкуснее. И вот они остановились. Мужчина, сидящий впереди, вышел и хлопнул дверью очень громко. Так громко, что Федор зажмурился от неожиданности и в то-же время услышал:

– Леший! Леший! Очнись. Да очнись же, что, ж такое то. Леший!!!

Глава 11

Добытчик встрепенулся от того, что на лицо брызнули водой. Он снова был посреди поляны, все еще была ночь, а рядом сидели оба молодых товарища и ошарашено пялились на молодого предводителя их маленькой группы очень испуганными глазами. Оказалось, что брошенный в Кота точильный камень долетел таки до адресата и разбудил его практически тут же. Парень не сразу сообразил что именно произошло, но когда понял, то сразу разбудил второго напарника Солому и они принялись приводить в чувства своего старшего. Все это время Леший практически не подавал никаких признаков жизни, лишь отрывисто и чуть уловимо дышал.

Федор не стал рассказывать своим товарищам что именно привиделось ему в отключке. Ему только было непонятно, почему же все еще ночь, тогда как по его подсчетам должно было пройти около 6 часов, не меньше. Но, по словам молодняка, прошло всего каких-то минут 15-20 и вся ночь еще была впереди. Спать не хотелось, но было нужно непременно отдохнуть, поэтому Федор нехотя согласился на уговоры товарищей подремать до утра. Оставшееся время дежурства они разделили между собой. Несмотря на опасения добытчика остаток ночи прошел без каких-либо происшествий и Леший даже смог немного поспать.

Утром, примерно часов в 6, когда начало заниматься серое рассветное солнце, его разбудил Солома и сразу поднес чашку горячего мятного чаю. Это было как нельзя кстати. В закуску к чаю Леший достал домашнюю пастилу и угостил своих товарищей. После чаепития пошли проверять ловушки и не поверили своим глазам – они сработали буквально все, но ни одного зверя в них не было. Эта была какая-то мистика. Из 70 ловушек не поймать ни одну дичь, даже самой крохотной мышки-полевки! Такого с Федей еще не было. У добытчиков пропал дар речи и примерно минуты 3 они просто стояли с открытыми ртами и смотрели на нечто никак не поддающееся объяснению.

Федор стал ходить от одной ловушки к другой все же надеясь застать хотя бы одного зверя, но все было тщетно. Он только недоумевающе моргал глазами и пытался найти логичное объяснение произошедшему.

– Кот, Солома, есть мысли?

– Не могу ничего сказать, командир – отозвался Солома – зря мы на ночь все же ставили, надо идти дальше и пробовать силы на дальней поляне, как и планировали, а тут ничего мы не отыщем, чувствует мое нутро. Да и лучше было бы больше не ставить в ночи, а то, глядишь, и вовсе без дичи останемся.

Леший Соломе был склонен верить, поскольку парень на всю деревню был известен своим отменным чутьем, и если уж что и казалось Соломе, а уже подавно если парень решался озвучить свои опасения вслух, то надо было прислушаться.

– Это нас сильно замедлит.. Но так и быть, сделаем как положено. Кот, на тебе сбор ловушек, Солома – свернешь со мной лагерь.

На все про все подготовленным добытчикам понадобилось около получаса. Действовали быстро, слаженно и к 8 часам утра уже были готовы выдвигаться. Леший прикинул, что примерно на Дальней поляне они будут уже слишком поздно для того, чтобы расставлять ловушки, поэтому охоту начнут со следующего дня.

Федя снова вспоминал свои странные сны по пути и уже по обыкновению пытался найти им разумное объяснение. Наверняка когда-то, будучи еще совсем маленьким, он слышал рассказы хранителей обо всех этих автомобилях, кроссовках и прочем, а теперь его мозги шутки с ним шутят. Такие выводы немного успокоили, но вот как объяснить поляну сработавших ловушек без дичи? Это было странно и необъяснимо, а потому не давало покоя. Понятно, что поставить ловушки на ночь было не лучшей затеей, но Леший надеялся хотя бы на треть, а тут ни одной. Странно.

Федор не хотел делиться своими мыслями с напарниками, но тут Кот разорвал тишину:

– Леший, а как так получилось, что все ловушки пустыми оказались? Неужто мы плохо поставили?

– Ну, все сразу? Скажешь тоже! – Ответил ему Солома – я не знаю как ты там экзамены добытчиков сдавал, но у меня по всем направлениям зачеты и похвальные листы, так что мои ловушки точно были выставлены правильно. Есть же негласное правило – ночная охота под запретом, вот и пожалуйста. Потому с нами лесные духи шутки шутят, отвели все зверье от поляны.

Кот громко расхохотался, да так, что его согнуло пополам, а Солома сделался еще серьезнее, чем был до этого.

– А чего ты заходишься, Кот? Я тебе как есть говорю, прогнали нас духи. У нас ведь с ними как заведено, если хочешь, даже негласное соглашение – мы на Заячью раз в год крупно за дичью приходим, в ночи не расставляем силки и они позволяют нам. В течение года по мелочи позволяют ходить. А тут мы дважды явились – подавай нам зайцев да белок охапку, да еще и среди ночи, конечно воспротивились они. Хорошо хоть самих не тронули. Вон, Федора-Лешего скрутило как, чуть дозвались. Что ты видел, командир? Ведь что-то же было, раз ты в Кота точильный камень запустил?

– Прав ты, Солома, было кое что. Я гул слышал странный, ни на что не похожий, будто из тысячи голосов и разных звуков. Он был такой сильный, что я отключился, ну и пока сознание терял сообразил вас предупредить. Вот только не советую думать о всякой нечисти, нам надо закончить вылазку с трезвой головой, не отвлекаясь на байки, а уж когда все кончится и за нами ворота деревни закроются, вот тогда и будем догадки гадать. Привал. Солома – костер. Кот – согрей воды на чай.

Пока парни исполняли указания старшего сам Леший достал из рюкзака сушеной земляники и зверобоя на чай. Оттуда же выудил сухари, мед и орехи – что надо перекус получится. Остальным запретил доставать провизию. На все про все командир выделил час времени, которого подготовленным ребятам вполне хватило, чтобы перекусить, просушить маленько носки и аккуратно собраться в дорогу вновь. Потраченное на привал время необходимо было наверстать, поэтому Леший неспешно побежал, а его подопечные, не дожидаясь команды, припустили следом.

Примерно через полтора часа размеренной пробежки ребята остановились немного отдышаться и попить. Федор решил озвучить планы на текущий день.

– Ну что, парни. Явимся мы на место ориентировочно часов в 8 вечера, потому ловушки ставить не будем уже, ясно дело. По прибытию Солома, займешься заготовкой дров и разведением костра, мы с Котом разобьем лагерь. На все должно уйти не больше полутора часов. Потом полчаса на легкий ужин и сразу сон, чтобы рано утром, не теряя времени приняться за ловушки. Как поняли?

– Все поняли, командир – отозвались ребята.

– Ну все, отдохнули, давай снова в путь.

Добытчики выдвинулись в дорогу. Чтобы не скучно было идти завели полевую песню. Сам же Леший петь не очень любил, да и не умел особо, а вот у Кота хорошо получалось – складно и мелодично. Казалось, будто сам лес подпевает ему шелестом веток, случайным шуршанием мелкого зверя, отдаленным хлопаньем птичьих крыльев. Федя вдруг осознал насколько он счастлив в данном моменте. Все проблемы мира перестали резко существовать. Перестало волновать Аленкино признанье, ушла глубокая тоска по родной матушке, не было тяжести на сердце от осознания закончившегося мира. Ему было так уютно идти в осеннем влажном лесу и слушать неспешную монотонную песнь Кота. Хотелось остаться в этом моменте навсегда и идти так вечность. Не хотелось возвращаться в реальность.

Момент озарения прервал Солома:

– Командир, вижу опушку. Разрешите отправиться на сбор дров для костра?

– Конечно, ступай. Мы лагерем займемся.

Оказалось, что Кот пришел куда более подготовленным, чем думал Леший. У него с собой в рюкзаке лежала древняя еще пластиковая пленка, которую очень удобно было бы приладить в качестве крыши шалаша с наветренной стороны, чтобы защитить место ночлега. Федор поручил добытчику это дело, а сам отправился нарезать лапника, чтобы соорудить лежаки. Такое устройство временного лагеря им объясняли в школе добытчиков. Старший всегда говорил: «Все для выживания может дать лес, и кров и пищу. Не надо тянуть туда свое добро, не нужно оно лесу, да и вам будет в тягость. Уж лучше ходить налегке и пользоваться тем, что щедро предложит природа. Только главное не забудьте, мальки, всегда благодарите лес, не делайте ему плохого и сами останетесь обогреты, сыты и невредимы».

Лешему была близка его философия. Матушка тоже всегда наказывала не делать злого природе и учиться на опыте предков. Она говаривала, что как раз из-за ненасытности человеческой, да желания подмять все живое под себя и случилась беда с миром. И это повезло еще, что все живое не сдохло, остались крохи. Хотя, она говорила, что многой живности не встречала никогда больше, да и некоторые растения изменились. Голубика, говорит, раньше крупнее была и черная почти. А сейчас она размером с горошину и больше просто яркого фиолетового цвета. Полынь наша, вокруг поселения, почти с трехметровый забор, а раньше, говорит, едва до коленей доставала. Много еще она ему про разницу той и нынешней жизни говорила, всего Федор и не смог бы запомнить. даже если захотел.

Леший приволок лапник и аккуратно раскидал его под натянутой Котом пленкой. Солома уже разложил костер и он весело потрескивал, озаряя влажные стволы деревьев оранжевым и желтым светом. Становилось уютно, несмотря на сильно опустившуюся температуру. Парням же было жарко, они наработались, а теперь порывались скинуть одежду, но Леший настрого приказал того не делать.

– Вы сейчас распаренные, до исподнего тут разденетесь, а завтра мне даже грибной порошок фельдшера вас на ноги поднять не поможет. Не сметь раздеваться. Сейчас остынете и нормально будет. Так, короткий легкий ужин и все на боковую.

Поужинали каждый своим. Только чай Леший заварил малиновый и достал сухарики к нему и горсть орехов. И тут вспомнился добытчику добрый дедушка и его душистый чай с белыми сухариками. Интересно, как далеко от этой поляны находится землянка дедушки? Леший не помнил дороги, даже той, которой старик выводил Федора из леса. Это было странно, как минимум. Нет, добытчик помнил конкретные места, и как все выглядело вкруг, но никак не смог бы проложить четкий маршрут, для того, чтобы добраться до землянки.

Ребята улеглись спать, а Леший не торопился. Боязно ему было засыпать, в который раз уже приключалось с ним странное. За все прошедшее время, в той вылазке и этой, спал нормально, поди, только дома разве, когда с мясом в общину вернулся. А это всего одна ночь. Но тут вспомнил Леший, что и в ту ночь не было ему покоя. И снова видел он незнакомо-знакомый мир, в котором ощущал себя, почему-то, уютно и безопасно.

Федя, однако, понимал, что совсем не спать он не может – подведет всю общину. На нем сейчас большая ответственность, и только сейчас до него дошло, какое на самом деле доверие было ему оказано. Старейшина доверил ему добычу провизии. Если не сделает – поселение будет голодать, возможно, кто-то даже не выживет. Значит доверяет ему старейшина, значит готов положиться. Эти мысли утешали парня, и нутро его немного успокоилось. Он немного подбил лапник и улегся на краешек своего рюкзака укрывшись сверху теплой курткой.

Глава 12

– Феденька, не бойся. Это я, мама. Просыпайся, Федюш.

Теплый мамин голос звал тихо, но настойчиво. Федор не мог понять, откуда он доносится. Огляделся по-сторонам, везде только деревья да кусты в тумане, лес будто обвит паутиной, настолько плотным была пелена. Голос не унимался:

– Сынок. Ты слышишь меня? Ступай же на зов, не бойся, я присмотрю.

И Леший сделал робкий шаг, будто в киселе. Поступь была тяжелой, воздух вязким, но прохладным, отчего двигаться было трудно. Но голос звал. Мамин голос. Федор отчетливо понимал, что мать не может звать его – ее давно нет уже в этом мире. Но тогда, может это он в том? Он решился и набрал в легкие побольше вязкого воздуха:

– Мам?

Но вместо звонких букв, в воздухе, как прибитый топором, повис только тихий стон.

– Молчи сынок, молчи и слушай. Сны твои, они не твои вовсе. Это чужие сны, милый. Но ты их не бойся. Они не сделают тебе зла, но дадут ответы на вопросы. Ты только лишнего не спрашивай. Наблюдай осторожно, не мешай, не путай. Будь благодарен и не требуй большего. Прощай. Мне больше не позволяют говорить. Поймешь те сны – и все остальное ясно станет. Прощай, сынок.

И Леший остановился. Хотел идти дальше, но не мог. Туман становился гуще, надвигался на него ватой. Слова не получались. Ему хотелось кричать на весь лес, звать маму, но голос не звучал. Не было слышно даже привычных лесных звуков. Было непривычно тихо. Так, как никогда не бывает в природе. Туман сгущался, давил, пока не окутал каждый миллиметр вокруг. В глазах просто повисла белая пелена.

Федор услышал далекий гул, который нарастал и делался объемным. Через секунду звук стал нестерпимым настолько, что ему пришлось зажмурится и присесть на корточки, сильно зажав голову руками. Парень почувствовал, что чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо, и звук тут же стих. Убрав руки Леший понял – он снова в лесу. В нормальном, реальном лесу, а неистово колошматит его за плечо наверняка Кот.

– Командир! Командир, ну чего опять то? Уже полчаса как солнце занялось. Уже и вода вскипела. Ловушки-то ставить пойдем?

– Оставь его. – Вмешался Солома. – Не видишь не отошел он еще от дремы. Видать приснил чего особенного. Подсаживайся, Командир. Сейчас чай уже подоспеет.

Федор оторвал голову от коленей. Оказалось, что он не сидел вовсе, а лежал, только скрутившись калачом и прижимая колени к груди, что есть мочи. Как же он устал от этого. Едва исполнилось 19 лет, так уже и жизнь не мила от этих странностей. Он решительно встал и накинул куртку, которая мирно покоилась рядом. Лешему подумалось, что оттого он и скрутился в бублик, что холодно стало. И сны дурацкие на него навалились по той же причине.

– Так, на завтрак даю 30 минут, затем установка ловушек по периметру поляны. После даю личное время час и принимаемся за приготовление обеда. Далее послеобеденный отдых, а к сумеркам ближе – сбор ловушек.

– Командир! – Отозвался Кот. – А давай ловушки раньше соберем, и сразу на ночь их выставим?

– Нет. Ты забыл, чему вас в школе добытчиков учили? Не ставим ловушки на ночь. Запрещено это, сам понимать должен.

Солома поддержал запрет, а Кот насупился и был явно недоволен решением старшего, но открыто возражать все же не стал.

У ловких добытчиков дело спорилось и уже за два с небольшим часа вся кромка поляны метра на 4 вглубь леса была усыпана ловушками на мелкого зверя. После чего ребята, соблюдая приказ командира, принялись за обед. Кот натаскал хворасту, Солома набрал воды из ручья недалеко от места ночлега, а сам Леший подготовил немного крупы, вяленого мяса, да сухарей, чтобы сварить кашу и пообедать как следует. У Соломы в рюкзаке оказался еще и сбор сушеных овощей, потому каша обещала быть очень вкусной.

Понятно, что на свежем воздухе аппетит и так бушует, вкусной становится даже черствая корочка хлеба, а уж такая каша, с мясом, луком, морковью, чесноком до помидорами и вовсе должна показаться не иначе как даром духов. Мужчины с нетерпением ждали, когда наконец приготовится обед, а до этого старались вести себя очень тихо, чтобы не напугать зверье, ходящее рядом. Говорили они редко и мало, да и то, только шепотом.

Иногда, то там, то тут был слышен хруст веточек и шелест травы, редкое попискивание и другие звуки лесных обитателей. Леший было подумал, что духи леса наконец сжалились над бедными добытчиками, и послали в их ловушки немного дичи. Но думать об этом было рано и на всякий случай Леший решил лучше поразмышлять над тем, что он с ребятами будет делать, если дичи они, за эти пару дней, отловят недостаточно.

Примерно Федор понимал, что для того, чтобы нормально перезимовать жителям их лагеря необходимо еще как минимум рюкзак мяса дополнительно к тому, которому он уже принес до этого. Если каждый день хотя бы половина ловушек будет с дичью, то им хватит ровнехонько 3 дня, чтобы собрать нужное количество. Вот только не мог никто гарантировать, что лес будет благосклонен и даст собрать ребятам хоть бы то и половину того, что задумано. Все больше слова о том, что духи разгневались и не желают больше помогать поселению, казались Лешему вполне себе логичными.

Однако, рано было так с наскока хоронить всю надежду. Ловушки еще вполне себе могут оказаться не пустыми, надо только дождаться вечера и шуметь поменьше. И сам старший и молодые добытчики знали, что разуверится в своей удаче – это уже наполовину проиграть. Вспомнились Феде и мамины слова сразу – «Коли ты хочешь, чтоб удача с тобой под руку шла, ты от нее не отворачивайся, да не жди, пока сама побежит за тобой, не будет этого. Удача знаешь, какая капризная. Ей надо всегда, чтобы ее звали, ждали, хотели да колени перед нею преклоняли. Так что если нужна удача тебе в деле каком, то обязательно так прямо и говори. Зови удачу свою, приманивай, добрым словом, дельным поступком. Она увидит как ты ждешь ее, как нуждаешься и откликнется».

Мама всегда с Федей говорила. Она могла так словом успокоить, что, казалось, во всем мире нет такого горя, которое могло бы подкосить его. Она всегда могла найти слова, всегда поддерживала и подбадривала. А теперь ее не стало и мир добытчика съежился до состояния родной избы, в которой многие вещи все еще хранили воспоминания о теплых маминых прикосновениях.

Сейчас, находясь в лесу, за несколько часов пути от родного дома, только воспоминания о маме могли успокоить Федора. Вот так, посидев и подумав о самом близком человеке у Лешего почти прошли страхи и за добычу, и за Аленкино признание. Ему, почему-то казалось, что мама все еще где-то рядом. Она его слышит, понимает и старается во всем помогать. А этот ночной сон, который видел добытчик накануне, еще больше убедил его в правильности своих мыслей.

Теперь, если прислушиваться к сказанному родительницей, необходимо принять и понять те сны о чужой прошлой жизни, чтобы найти какие-то ответы. Но какие? У самого Лешего никаких вопросов не было. Разве только пара – чьи это все таки сны и почему они снятся именно ему? Однако, отвлекаться на такую ерунду, как сны и видения было не с руки. Сейчас перед добытчиком стояла куда более важная задача – обеспечить снедью несколько десятков людей, которые доверили ему свое выживание в зиму.

Глава 13

Старший добытчик чуть было не пропустил момент, когда нужно было уже обедать, прошло уже больше часа, с тех пор как начали приготовление каши. Он дал отмашку своим ребятам и шепотом проговорил команды каждому из них. Коту предстояло набрать еще веток, а Солома отправился к ручью за водой, чтобы обмыть там котелок и принести еще свежей воды, но уже на чай. Сам же Леший расчистил место, достал из рюкзака травы на чай, пастилу и, уже по обыкновению, орехи. Да, еда в вылазке не отличалась разнообразием, но всегда была вкусной и сытной, а что еще надо в дальней дороге?

Каша остывала в мисках, а Кот уже тащил к кострищу огромную охапку хвороста и более крупных поленьев чтобы как следует вскипятить воду на чай. Соломы с его водой, почему-то, до сих пор видно не было, хотя, по идее, вернуться он должен был еще раньше своего товарища. Леший было подумал что молодого добытчика отвлекла какая птица, или зверек, впервые же на таком серьезном деле, да так далеко от лагеря. Было принято решение разводить пока огонь с новой силой, до ждать, когда Степа вернется.

Огонь занимался споро в умелых руках старшего добытчика. Сколько уже раз было разведено пламя, сколько ночей оно осветило и сколько раз грело душу уже и не посчитать. Огонь – это благо человека, ровно как и его погибель. Нельзя обращаться с такой силой неуважительно, огонь и спасти может и убить, и это нужно помнить всегда.

Уже хорошо занялись даже крупные бревна, самое время было ставить котелок с водой на огонь, но Солома все не торопился. Федор скомандовал Алексею оставаться на месте ночевки и поддерживать пламя, а сам решил спуститься к ручью, чтобы самому проверить, что же так отвлекло молодого подопечного. Спуститься до ручья занимало минут 10 максимум, учитывая особенности местности и то, что кое где между кустарников протиснуться было трудно.

Спустившись к месту, где добытчики обычно набирали воду Леший сильно удивился, не увидев в поле зрения своего напарника. Не мог он так далеко уйти сам, по своей воле. Сразу у Федора пробежал холод по спине и липкий страх за жизнь доверенного ему молодого добытчика стал прокрадываться в клетки. Стараясь гнать от себя плохое Леший вполголоса позвал:

– Солома! Отставить шутки! Явиться немедля к командиру! Это приказ!

В ответ было слышно только поскрипывание деревьев на ветру, легкий шелест травы, да звуки редких птиц. Казалось, даже время замерло, а в ушах все громче «ухало» собственное сердце Лешего. Он стал судорожно соображать, как поступить дальше, ведь на нем лежит ответственность и еще за одного молодого добытчика – Алексея-Кота. Федор прошел вдоль ручья несколько десятков метров, немного углубился в лес с разных сторон, но тщетно, никаких следов того, что сюда за водой спускался Солома даже и в помине не было.

Было решено вернуться к лагерю, пообедать уже остывшей, наверное, кашей и вместе отправиться на поиски напарника. Подходя к костру командир уже заметил, как ерзает в нетерпении Кот, и вопрос о том, куда делся вдруг его напарник так и горел в его глазах.

– Солому я не обнаружил. Сейчас перекус на скорую руку и отправимся на его поиски, пока еще солнце не село.

Кот не задал ни единого вопроса, просто кивнул в ответ и принялся за ложку. наворачивая из походного котелка ароматную кашу. Федору и кусок не лез в горло, но поесть было нужно, иначе он скоро выдохнется и тогда от него точно пользы не будет и подавно. Кашу Соломы командир плотно закрыл крышкой и положил в свой рюкзак, чтобы добытчик мог сытно поесть, когда его отыщут.

Ребята напряженно и быстро поели, аккуратно собрали рюкзаки, затушили костер и выдвинулись по привычному маршруту к ручью. Все было по привычному спокойно и тихо. Также шумела трава и верхушки деревьев терлись друг о друга, будто пытаясь убедиться, что они все еще существуют, не сгинули в этой кутерьме одинаковых дней. Леший приказал не разделаться и они вместе с Котом отправились по тропине, ведущей от ручья в лес.

Здесь были следы того, что совсем недавно кто-то проходил – сломанные ветки, чуть примятый лесной покров из травы и опавших иголок. Вот только чьи именно следы были здесь оставлены наверняка не удавалось рассмотреть – лес умело скрывал личности свои посетителей, даже если те были не очень желанными.

Добытчики ступали осторожно, боясь спугнуть того, кто мог быть виновен в пропаже товарища. Да и напугать заплутавшего ненароком добытчика тоже не хотелось. Парни продвигались вглубь леса крайне медленно, хотя все нутро рвалось бежать и кричать, выкрикивать имя Соломы, пропавшего друга и напарника. В душе у Лешего было очень тревожно. Сразу начали вспоминаться те странности, которые творились с ним в прошлый, да и в этот раз. Не хотелось связывать воедино все эти события, но всякие догадки очень настойчиво лезли в голову, не давая шанса молодому командиру на рациональные размышления.

– Командир!

Вдруг тихо позвал Кот, который остановился как вкопанный метров в 15 от Лешего и указывал рукой в кусты прямо рядом с собой. Федор подошел ближе и увидел тот самый котелок, с которым Степа спустился к ручью, чтобы набрать воды для чая. Волосы на макушке зашевелились, а липкий предательский страх уже активнее начал окутывать конечности. Леший с усилием выдохнул, а затем нагнулся, и поднял кухонную утварь. Оглядев котелок на предмет повреждений он немного успокоился.

– Так, вмятин, новых царапин нет. Значит Солома не отбивался и ни с кем не пытался драться. Это конечно почти ничего не значит, но скорее всего котелок он или сам бросил, потому что надоел, или просто обронил, увидев что-то такое, что полностью заняло его мысли. Думаю стоит поискать следы рядом и двинуть по ним. Вот только рядом почти никаких следов недавнего присутствия человека, кроме самого брошенного металлического предмета не было и в помине.

Покрутив головой по сторонам Леший заметил в отдалении, метрах в пятидесяти от того места, где они сейчас стояли, странное темно красное пятно. Такого цвета, который вовсе не свойственен для леса, тем более в такое осеннее время, когда краски леса ограничиваются зеленым, и несколькими оттенками желтого.

Командир сделал знак Леше стоять на месте, а сам не спеша начал движение в сторону странного темно-красного пятна. Ему не хотелось думать о плохом, но в сознание настойчиво прокрадывалось страшное – темное, с красным отливом пятно – наверняка труп, оставалось надеяться, что это не Солома. Подойдя к непонятной куче веток и, видимо, кишок с плотью, Леший с облегчением осознал, что это не человеческие останки. Перед ним было какое-то животное, точнее то, что от него осталось. Наверное олень или что-то вроде того, потому что куча была довольно приличных размеров.

Командир махнул своему подопечному, чтобы тот подошел ближе.

– Тут разорвали кого-то. Олень наверное. Может медведь задрал, или что тут еще водится?

– Медведи вроде не ходят на крупную добычу. Если только слабый был или раненый, тогда и мог накинуться. Со здоровым оленем медведь бы не сдюжил, слишком медлительный.

– Твоя правда, Кот, да только не наше это дело, сейчас Солому нужно отыскать. Смотри, уже верхушки в красный окрасились. Сядет солнце скоро и придется становится на ночлег.

Леший замер и усиленно стал обдумывать дальнейший план действия. На нем молодой добытчик, который и леса толком не нюхал еще, да к тому же один пропавший, не менее молодой. Да уж, хороший же из него командир вышел. Одного потерял, со вторым не знает как быть. Одному легче, что не говори. Ответственность только за себя несешь, больше ни о ком думать нет нужды. Но раз уж возложили на него такую обязанность, то нужно до конца долг выполнить, иначе и показываться в поселении он не сможет – совесть не позволит.

Федор шумно выдохнул, обернулся к Леше, а на том лица не было. Ясно дело, что видел он многое, и сам животных убивал не раз, но то, что было сейчас перед ними, трудно было представить в виде какого бы то ни было живого существа. Это был просто ком, непонятной формы, состоящий из крови, мяса, внутренностей, шерсти и того, что составляло покров леса. Там и тут в некоторых местах торчали заостренные, надломанные в нескольких местах, кости. Страшное было зрелище. Страшное, в своей необъяснимости.

– Ну что ты, Кот? Нормально?

– Так точно, Командир. Жду дальнейшей команды.

– Смысла искать дальше нет, если хотим остаться в живых. На обратный путь уйдет с полчаса, за это время стемнеет еще сильнее, а еще ловушки надо проверить. Поэтому надо выдвигаться обратно, а сразу с первым лучом солнца отправимся искать Степу снова.

– Вас понял, командир.

Добытчики забрали котелок и повернули в обратный путь.

Глава 14

Место кострища еще было теплым. Добытчики сбросили сумки и вместе отправились смотреть ловушки. На удивление несколько зайцев, белок и даже лиса все-таки попали к ним в силки. Но все равно, это была даже не треть от выставленных ловушек. Этак они мясо неделю заготавливать будут. Идея пойти на дальнее озеро за рыбой уже не казалась Лешему такой уж бредовой.

Костер развели небольшой, погрели кашу Соломы и поделили на двоих, а еще вскипятили воды и попили чаю с пастилой. Федор дал команду отсыпаться младшему, а сам остался на дежурстве. Чтобы время не пропадало зря начал освежевывать тушки. Тем временем из головы не шла страшная картина, которую они застали в лесу. Ком мертвой плоти было сотворить не по силам ни одному лесному обитателю. Было страшно за Солому, ведь если с осторожными и быстрыми лесными обитателями могло приключиться подобное, то и зеленого неповоротливого добытчика могла постигнуть та же участь.

Леший старался гнать от себя тревожные мысли и стал вспоминать маму, как он делал всегда в минуты страха. С удивлением для себя он обнаружил, что думает еще и о странном дедушке в лесу. Как он умудрился прожить столько, если подобное тут происходит. Дедушка, поди, не молодой резвый олень, да и не опытный добытчик. Возможно, научился прятаться умело и его живность не трогает.

На удивление ночь была очень тихой, спокойной и даже почти безветренной. Прошло уже часа 3-4, надо было поспать и самому, поэтому он разбудил Лешу и поручил ему поддерживать костер, да закончить его работу по свежеванию тушек, благо осталось совсем ерунда.

– Как только зарево заниматься начнет, так сразу разбудишь меня, понял?

– Так точно командир, сразу разбужу.

Леший устроился настолько удобно, насколько это было возможно и мгновенно заснул. Сон был тревожный, прерывистый. Казалось не прошло и часа, как его что-то разбудило, буквально подорвало с места. Леший вскочил на своей лесной «кровати» и чуть было не закричал. Прямо напротив него, буквально в 10 метрах, стоял Степа.

Взгляд у добытчика был пустой, направленный куда-то в глубь леса, в темноту. Сам он весь был измазан кровью, одежда оборвана. Зрелище, мягко говоря, было странное. По большому же счету хотелось бежать от него настолько далеко, насколько бы позволили ботинки, пока подошва не стерлась бы в пыль. Отогнав подобную идею Леший очень осторожно и бесшумно встал, огляделся – нигде не было видно Кота. Командир, про себя пообещав разобраться с этим позже, осторожно двинулся навстречу Соломе. Юный добытчик совершенно никак не реагировал. Со стороны можно было подумать, что тот просто заснул, хотя глаза у него были полностью, даже довольно широко раскрыты.

Шаг за шагом Леший преодолел расстояние, разделяющее его от потрепанного товарища и остановился рядом. Командир не знал, как себя повести. Почему юнец не реагирует, не напугает ли он его, если вдруг прикоснется?

– Солома. – Осторожно позвал Федор. Реакции не было.

– О, вернулся, пес!

Раздался радостный визг откуда-то слева из-за спины Лешего. И в тот же миг произошло странное: Солома резко задышал, потом глубоко и хрипло вдохнул, а затем просто рухнул на землю, как мешок со старой репой.

Леший шепотом заорал на только что появившегося Кота:

– Ты что творишь, негораздок, чего орешь на весь лес, будто черти тебя гонят?!

– Звиняй, командир, откуда ж мне знать, отошел вот, до ветру, возвращаюсь, а тут картина такая. Обрадовался я, ну можно понять, не клейми уж.

Командир обреченно вздохнул и глянул на невесть откуда появившегося, заплутавшего Степана. На первый взгляд ран на добытчике не было, а кровь, поди, не его.

– Поди сюда, Кот, помоги дотащить его до лежанки.

Юный добытчик быстро подошел к командиру и они дотащили упавшего товарища до места лагеря, где и уложили на место Лешего отоспаться. Сами сели возле костра и решили вскипятить воды, благо вода еще с вечера оставалась. В воздухе висела звенящая тишина, не слышно было даже птиц, хотя явно было уже больше 4 часов утра. Такое часто было перед грозой, но дождя не ожидалось. Природа вела себя странно и пугающе, хотя это не самое странное, что волновало на данный момент командира маленького отряда.

– Что думаешь, командир? Странно все это, и что с Соломой приключилось?

Прервал тишину изрядно испуганный Кот.

– Не знаю, Леш. Странно, не спорю, но как все это объяснить, а, тем более, что дальше делать, вообще себе представить не могу. Нам нельзя сейчас раздумьями мучаться. Следует делать, что положено, а то есть привести в порядок Солому, собрать мяса и дойти до лагеря. А там уже, как окажемся за воротами, можно будет и подумать над произошедшем.

Командир развернулся к Соломе, тот тихо и мирно сопел на его лапнике, как ни в чем небывало. Будто не пропадал, добытчик, будто не искали его среди леса, а сам он был не в кровь измазан, а в дорожную пыль от долгого похода.

Закипела вода, заварили чай. Пока дули на горячие кружки, уже и заря заниматься стала. Леший отправил Кота за водой, чтобы нагреть ее да, помыть несчастного, блуждавшего где-то Солому. Думать о том, где он мог так испачкаться в кровь и чья она была, Лешему совсем не хотелось.

Пока вода грелась на огне, оставшиеся в добром здравии добытчики пошли ставить ловушки. События, само собой, были странными, но о главной задаче нельзя забывать никогда – это одно из основных правил добытчиков.

Глава 15

Уже и чаю напились трижды, и вода вскипела, и пообедали, да даже ловушки проверили, и освежевали несколько туш, а Солома все спал. Он даже на другой бок не повернулся, так и лежал на лапнике калачом. Федор ходил все вокруг и думал, что может стоит разбудить подопечного. Но страх нарушить его сон и сделать тем хуже все же останавливал. Решил что даст добытчику выспаться столько, сколько тот сам захочет, все равно с поляны уходить пока смысла не было, дичь хоть и в малом количестве, но была.

Когда время уже близилось к вечеру, а верхушек деревьев коснулся мрак, Солома вдруг пошевелился. Леший дернулся и вперил глаза в своего товарища. Он все так и лежал, грязный, измазанный в чьей-то крови. Но на лице у него было умиротворение и никаких эмоций. Не двигался никакой мускул, будто то лежала перед ним кукла, а вовсе не живой человек. Кот отошел, чтобы собрать веток черники к чаю, а Леший остался, чтобы следить за Соломой и постоянно подогревающейся для него водой.

Командир подумал, что тот наверное, скоро проснется, раз уж начал шевелиться. Считай весь день проспал. У Федора было неспокойно на душе. Он будто чувствовал надвигающуюся беду, и отчего-то ему казалось, что беда эта исходит и от Степана тоже. Будто не Солома это вернулся к ним, а кто-то уже совершенно другой.

– Ну что, командир, не проснулся наш гуляка?

– А, Кот. Да нет, пока спит еще. Но уже повернулся немного. Я думаю он проспит до утра. Хотя, посмотрим. Давай чай пить, что ли, да поужинаем хоть чем, а то вода без толку уже сколько бурлит над огнем.

Каждый добытчик взял по куску вяленого мяса, сухарю, зачерпнул себе по кружке кипятка, и бросил в них понемногу земляничных ягод да веточек черники. Аромат начал расходиться вокруг. Он щекотал ноздри и прокрадывался к воспоминаниям о доме, тепле, поселении. Очень хотелось поскорее оказаться возле очага, пусть не с мамой, так хотя бы с кошкой – думалось Лешему. И тут же пробудились воспоминания о дедушке Степане, и его уютной землянке, где пахнет душистым чаем и есть белые сухари.

Так тоскливо сделалось Лешему, что захотелось вот так же, как Солома, свернуться калачиком и рыдать от безысходности. Так стало добытчику себя жаль, так стало жаль свою неприкаянную душу, рано лишившуюся дорогой матери, не имевшую ни одного настоящего друга, не знавшую никогда отца. Он почему-то чувствовал какую-то странную связь с тем лесным стариком, которую и сам то не мог объяснить, и даже немного пугался этого.

Вот бы вспомнить дорогу к землянке, вот бы еще раз повидаться с дедушкой. Нужно было остаться тогда хотя бы еще ненадолго. Так много хотелось выспросить и узнать. Эх, упустил такую возможность – корил сам себя добытчик. Отчего-то ему казалось, что дедушка очень много знает, хоть и живет отшельником уже много лет. Кстати, а сколько это лет он один живет? И как так вышло, что наши никогда его не видели, но он про наш лагерь откуда-то знает? Так много вопросов. И Леший решил не мучать себя дальше, а то этак можно было и вовсе голову потерять в раздумьях, а он себе сейчас такого не может позволить никак.

– Ну что, Леша, как чаек?

– Хорош, командир. Еще бы к чайку чего, а то я ничего такого не додумался взять, а ты видно, что опытный.

Федя чертыхнулся, а ведь и правда, ничего не достал к чаю.

– Вот же. Совсем забыл. Погоди, пастилы тебе достану.

– Да ну, мне еще одного сухаря хватит, пастилу еще тратить на меня.

Он смущенно улыбался. И куда теперь делся этот нагловатый, везде сующий свой нос парнишка? Подумалось Лешему. Перед ним сидел натурально ребенок, которому бабка принесла гостинцев тайком.

– Угощайся, Кот, это сам я делал, по рецепту мамы моей. Каждый год делаю, как только яблоки и прочее подходит. Это ж польза какая.

– А я с батей живу. Мамка в родах померла, когда сестра моя пришла в наш мир. Он ничего такого делать не умеет. У нас к чаю только хлеб да мед иногда. Пастилой меня бака Марья иногда балует. Но твоя вкуснее, слаще даже.

– Так я мед и кладу.

И Леший протянул своему подопечному ароматную фруктовую улитку. Тот даже зажмурился от удовольствия.

– Ну давай, допивай тогда чай, я пойду ловушки снимать начну, а ты потом подходи.

– Командир, может на ночь все же поставим, а?

– Нет, это не обсуждается, Кот. Я уже один раз нарушил запрет, и поплатился за это. Собираем ловушки, а на утро ставим снова. Ночью отдых и дежурство, само собой.

Леший пошел в сторону от костра туда, где стояли ловушки. Поляну уже почти накрыло тьмой, но самое важное пока еще можно было разглядеть – силки не были пустыми. То тут, то там виднелись попавшиеся в них зверьки. В основном кролики и зайцы, пара куниц и… Леший не поверил своим глазам. Откуда? Он не ставил таких больших силков. В петле болтался целый олень. Да, он был молодой и еще не очень крупный, но это олень, а в нем килограмм 50 не меньше. Федя уже и не помнил, когда последний раз олень ему попадался. Они очень осторожные стали, потому что их всех почти истребили. Староста предполагал, что они ушли дальше к югу, потому что добытчики вот уже полтора года не приносили в лагерь ни одного.

Командир чуть было не запрыгал на месте от радости. Это ведь означало, что вылазку можно сворачивать – мяса достаточно. И он почти бегом направился к костру, чтобы поторопить Кота, который что-то подзадержался со своим чаем.

Глава 16

Подходя ближе к месту ночлега Федор понял, что же так задержало Лешу – Степан наконец пришел в себя. Он стоял выпрямившись во весь рост прямо перед Котом, а тот, также вытянувшись струной, стоял прямо напротив него.

Леша увидел своего командира и легкая улыбка едва сверкнула на его лице. Леший подходил торопясь, боясь спугнуть недавно очнувшегося Солому. Неизвестно, что он пережил и как именно может отреагировать. Федор слегка обогнул поляну, чтобы попасть в поле зрения своего нестабильного подопечного, ведь заходить со спины было бы точно не самой лучшей идеей.

– Степа. – Окликнул товарища Леший. – Смотрю очнулся уже. Наверное голодный, давай мы тебе чаю заварим, да перекусить сообразим?

Только что пришедший в себя юный добытчик медленно повернул голову, стараясь держать в поле зрения обоих своих товарищей. Заметив Лешего Солома диковато и нервно хихикнул, при этом глаза у него не выражали ровным счетом ничего.

– Командир, ты? А я вот заплутал, представляешь. Сам не понял куда забрел, и котелок потерял, ты уж прости меня. Вы получается нашли меня, или я сам в лагерь пришел? Не помню вот ни грамма, будто стерли все.

– Да ты не переживай, Степан, котелок то мы нашли, вон, вода в нем греется, чтобы ты помыться смог, да чаю попить, как проснешься. А в лагерь ты и правда сам дошел. Хороший из тебя следопыт, сам видишь. По экзамену небось пятерка была в школе добытчиков.

Леший старался говорить мягко, сохранял добродушное выражение лица, слегка улыбался. Старался не напугать молодого всеми силами. Командир пока не понимал почему, но от Степана он чувствовал теперь угрозу, хотя с виду парень выглядел все так же, если не считать грязную одежду и слегка отстраненный взгляд. Но Леший поймал себя на мысли, что вид и взгляд Соломы с каждой минутой все больше возвращаются в норму, хотя тревожность пока никуда не ушла.

– Ты давай, садись, сейчас чаю тебе заварим, а остальная вода пусть поостынет немного, чтобы ты умылся. С мятой будешь?

– Да, пожалуйста.

Пока Леший ввозился с котелком и кружкой, доставал сверток с травами, засыпал мятные и смородиновые листья в чашку, Кот стоял исступленно пялясь на своего товарища. Казалось, будто он его не узнает или просто не желает больше иметь с ним ничего общего.

– Кот, допил чай? Давай со мной на поляну, там надо ловушки собрать и дичь дотащить до костра. Нам сегодня повезло, ребятки. Наверное завтра уже сможем выдвинуться в сторону лагеря.

– Правда, сможем? – Поинтересовался Солома.

– Правда, там в силках олень. Много мяса.

Глаза молодого добытчика недобро сверкнули, а лица коснулась какая-то нездоровая улыбка. И это не ускользнуло от цепкого взгляда Командира маленького отряда.

– Ну что же. Солома, ты отдыхай, пей чай, вот тебе вяленое мясо, сухари, немного пастилы и орехов. Ешь, набирайся сил, потом умойся и ложись дальше отдыхать. Мы с Котом пойдем забирать добычу и снимать петли, а потом между собой дежурство распределим. Как понял меня?

– Понял, командир.

Леший сделал знак Коту следовать за ним, и они осторожно зашагали в сторону поляны.

– Ты силки такие здоровенные растянул, признавайся?

– Я, командир, но ведь сработало же.

– Сработало, это и странно. Когда последний раз опытная группа во главе с Игнатовичем в лагерь оленя приносила, пусть и маленького? А вот то-то и оно, что года полтора, не меньше. А тут мы, на повторной вылазке вдруг изловили. Еще Солома этот.

Командир не унимался. Слишком много было совпадений, и совпадений очень тревожных, которых ну никак не могло произойти. Хотя жизнь иногда и не такие загадки подкидывает, что уж там.

– Командир, ты не пыли раньше времени. Радуйся лучше, вот сколько мяса да за такой срок собрали. Теперь можно и домой, а там спокойно обо всем подумать, да со старейшиной поговорить. Солому по прибытию к лекарю сразу направим, так?

– Так оно, все так. Ну что, давай, собирай добычу да петли, некогда нам больше лясы точить.

За дело принялись с особым рвением – столько мяса заготовили всего за каких-то пару дней, это многого стоило. Леший срезал пару больших веток ели ручной гибкой пилой, чтоб не на своем горбу туши тащить, а на лапниках – так, все же, сподручнее.

Подходя к лагерю добытчики увидели, что их товарищ снова сладко спал, а половина провизии, что ему оставляли, даже не тронута. Ровно как и вода, которая уже изрядно успела остыть и годилась разве что только сполоснуть лицо и руки. Что и сделали. На этот раз Леший сам пошел за водой, а Кота оставил поддерживать огонь и освежевывать туши.

Глава 17

Спускаясь к ручью Федя все никак не мог отогнать от себя мысли про деда в лесной землянке. Сердце и все нутро вместе с ним отчаянно рвалось туда вновь. В лесу царила тишина, звуки были привычными, перекликались ночные птицы и звери, шелестела листва и все ближе становился шум воды. У ручья было хорошо и свежо. Неровные блики от луны позволяли рассмотреть как внутри него кипела маленькая жизнь. Даже ночью в лесу жизнь не останавливалась ни на минуту.

Леший сполоснул котелок, набрал свежей воды и еще немного постоял, наслаждаясь лесной «тишиной» и лунными бликами на воде. Вздохнув парень развернулся и зашагал к месту ночлега, уже представляя как полночи проведет за разделыванием туш, и упаковкой мяса в рюкзаки. Возле костра, который горел как факел, Кот во всю уже возился со своим оленем. Он наполовину уже снял шкуру и выглядел натурально, как рыкарь, весь перемазанный в крови, с отблеском костра в глазах и с тушей оленя наперевес. Эта картина позабавила командира и остаток пути до костра он шел улыбаясь во весь рот.

– Я так посмотрю что уроки по заготовке добычи ты посещал неохотно, а то и вовсе прогуливал, да, Кот?

– Никак нет, командир, я просто впервые такую огромную тушу сам разделываю, непривычно мне. Я вот белку за минуту освежую, а то и меньше, а тут попыхтеть приходится.

– Оно понятно, потешаюсь я, ты не принимай близко. На самом деле ты хорошо показал себя, тебе только дисциплины недостает, как и мне, в свое время. Но это придет со временем.

– Спасибо за приятные слова.

– Слушай теперь мою команду. Я первый сейчас спать лягу на три часа, потом ты меня буди. Только вот дождусь кипятка, мятного чайку попью и можно спать.

– Понял, командир. А я оленя своего закончу.

Добытчики взялись за ножи. Леший кромсал мелких зверей, а Кот пыхтел над молодой оленьей тушей. Скоро подоспела и вода, и по лесу разлетелся тонкий мятный аромат от чая лесных гостей. Насладившись душистым напитком командир маленького отряда еще раз проверил как чувствует себя Солома, а потом и сам отправился спать с полной головой мыслей о прошедших днях и о днях будущих, предвкушая скорейшее возвращение в лагерь и встречу с Аленой. В сон Федя провалился буквально за секунды.

По лесу стелился туман, который больше походил на дым от туго скрученной папиросы. Было прохладно и очень сыро. Вокруг было тихо. Тишина для леса была неестественная и всеохватывающая, очень глубокая, почти объемная. Тяжело было дышать. Воздух был густой и вязкий, казалось, его можно черпать ложкой.

Леший стал ощущать нарастающий гул в ушах, совсем такой, как в первый раз. Множество голосов теснились в одном протяжном звуке, который нельзя было поймать, определить, разобрать на части. Леший вертел головой из стороны в сторону, но кроме серых стволов деревьев и густого неприглядного тумана-дыма не было видно ровным счетом ничего.

От протяжного гула начал отделяться звук. Он был едва различим, больше походил на плач ребенка. Так плакали, когда было горько и тоскливо в душе. От этого звука и самому хотелось рыдать сгребая землю вокруг себя.

Леший постарался прислушаться, отделить этот звук от остальных помех, но получалось плохо. Он щурил глаза в темноту, пытаясь рассмотреть хоть что-то помимо деревьев, но этого тоже не выходило. Вдруг в голове прозвучало отчетливо:

– Закрой глаза и только слушай.

Федя послушался голос и изо всех сил зажмурился. Из протяжного непонятного плача вырисовывался стройный голос, говорящий все время одно:

– Онуой… Он уой… Он другооооой…

В висках у командира застучало. О чем пытается сообщить ему незнакомый голос, кто другой, что все это значит?

– А теперь смотри!

Будто что-то заставило Федю открыть глаза во всю ширь и перед его взором предстала знакомая картина – красивая лесная дева в свободных одеждах и с перьями в волосах. Она смотрела на него яркими глазами, которые буквально светились во мраке туманного леса. Взгляд был тяжелый, от него хотелось спрятаться или убежать.

– Слушай меня, добытчик. Слушай внимательно, пока я могу говорить с тобой. Среди вас чужой. Другой, совсем другой. Он приведет с собой беду в твое поселение. Если хочешь жить, он не должен покинуть этого леса. Я не желаю вам зла и позволю уйти, но только если тот, который пришел последним, останется здесь. Иначе из леса не выйдет никто!

Она резко взмахнула своими одеждами, в воздухе заметались пряди длинных волос вместе с перьями и наваждение исчезло, как и туманный лес. Леший снова лежал возле костра на лапнике, тяжело дышал и слушал бьющееся в ушах сердце.

– Ну что, командир, никак опять кошмар привиделся? Ты так вздрагивал и метался, я уж было будить тебя хотел, но и так пора, три часа прошло. А я с оленем закончил как раз, да в рюкзак уже упаковал. Осталось несколько кроликов и куница.

– Понял тебя, Кот. Я продолжу, а ты ложись отдыхать. На утро выдвигаться, нужно быть отдохнувшими, чтобы как можно скорее добраться до лагеря.

На этих словах Леший сам себя оборвал. Как же себя вести то теперь, как быть. Как воспринимать ночное видение, как предсказание или просто глупый сон? Он решил ничего не думать пока, а просто закончить дела и дождаться утра.

Глава 18

Было тихо. Даже слишком, не смотря на то, что была глубокая ночь. Машинально взялся за разделку туш. Кот хорошо поработал, почти вся дичь уже была освежевана и аккуратно сложена в рюкзаки. Федору осталось действительно не много и он планировал справиться за час-два не больше. А вот что делать дальше?

В голове, как ни старался добытчик отогнать глупые мысли, всплывала ночная гостья и ее строгое наставление – не пускать Солому в поселок. Но почему? Нет, конечно, было в его поведение что-то странное, даже пугающее немного, но можно понять, он невесть где заблудил, непонятно что с ним было, сознание потерял, насмотрелся жути наверное. Надо дать ему время отойти. Из леса они будут выходить пару дней, не меньше, а за это время можно понаблюдать за молодым добытчиком. Да и вообще, как он может вернуться без одного из своих подопечных? Нет, это невозможно.

И Леший принял единственное, как ему на тот момент казалось, верное решение – понаблюдать еще за Степаном, а уж если что страшное случиться, тогда и думать на месте. Решение далось непросто, и он все посматривал на спящих своих подопечных. Такая безмятежность была на их лицах, умиротворение, покой. И все меньше верилось Лешему в предсказание Зазывки. Но мама ведь верила во все эти небылицы про лесных духов, чтила их и ему наставляла. Для Феди мамин авторитет был непоколебим, не может же она ошибаться, в конце концов.

А тем временем лес стал оживать, Лешему стали слышаться снова звуки его обитателей, такие привычные, успокаивающие. Значит дело уже к рассвету близится. Да и у него с дичью уже почти покончено. Вокруг себя добытчик собрал валявшиеся ветки, докинул в костер, чтобы не потух к моменту пробуждения ребят. Наверняка после сна захочется согреться теплым чаем, да и хорошенько подкрепиться перед дорогой точно не помешает.

Огонь разгорался, птицы пели все громче и ярче, но солнце пока на горизонте не показывалось, не торопилось начинать новый день и отпускать ночных обитателей леса. Леший уже разложил все по рюкзакам, аккуратно собрал все вокруг, чтобы не оставлять после себя мусор в лесу. К этому строго относились в лагере и с мальства учили всех, что человек не должен мешать природе жить как ей привычно. Если же посмеет человек вмешаться, то быть беде обязательно. Может не сразу, а через месяц, год или несколько, но последствия не избежать. Старшие говорили, что потому и случилась беда, что человек позабыл, как нужно вести себя с природой. От этого и поплатился. До сих пор расплачивается. !!!!!!!!!!!!!

Первым проснулся Кот. Он сладко потянулся на своем месте, а потом резко съежился, явно не желая вставать. За это время Федя уже успел сходить набрать воды и поставить ее кипятиться. Для чая на сегодня он выбрал веточки черники, немного мяты и зверобоя. Маме эта трава очень нравилась, она говорила: Зверобой – болезням бой. Когда маленькому Феде было плохо, болел живот, мучал кашель или лихорадка, всегда выручала именно эта травка.

Кот, как бы ему не хотелось нежиться дальше в теплоте, на аромат чая высунул голову и глубоко потянул воздух носом.

– А это что там в котелке, командир? Так пахнет знакомо, только вот названия вспомнить никак не могу.

– Так это зверобой, Кот. Подумал что неплохо бы для профилактики в чай пару веточек добавить. Она ведь как, говорят, трава эта, от любой хвори спасает, а уж если пить иногда, так и вообще не заболеешь. Мы то вон по сырому лесу бродим, на стылой земле спим, нам уж точно не повредит.

– Твоя правда, командир. Травница наша мне тоже про этот зверобой много чего говаривала, сколько раз по её личной просьбе с рейдов траву ей эту таскал, думал байки, а но вон даже если ты веруешь, так и мне негоже сомневаться. Наливай свой зверобой, охота согреться.

Молодой добытчик нехотя вылез из под вороха шкур, укутался в одну из них понадежнее и подсел к котелку, от которого исходил изумительный аромат. Видимо также на аромат травяного отвара зашевелился и второй молодой добытчик – Солома. Он вертелся под шкурами нервно, даже яростно. Казалось, будто его тревожит что-то или мешает сильно. Спустя минуты три из под шкур показалась голова многострадального Соломы.

– Командир, а чем это так смердит, аж наружу выворачивает? Неужто мясо наше протухло?

– Да нет, все нормально с мясом, Солома. Не знаю что за запах тебе чудится. Ты уж лучше к костру подсаживайся, мы тебя чаем напоим, согреешься и лучше станет.

Добытчик, с выражением глубокого отвращения на лице выбрался из своего "укрытия". Он не стал кутаться в шкуру, как его товарищи, а пошёл к костру как лежал, в рубахе да штанах. Будто было ласковое летнее утро на дворе, а никак не поздняя осенняя мерзость.

Чем ближе подходил добытчик к костру, тем более явственным становилось выражение глубокого отвращения на лице. Федя налил в котелок ароматный отвар и протянул его только подошедшему добытчику. Солома недоверчиво покосился на испускающую пар жидкость, поморщился и поднёс котелок губам. Но едва тот коснулся кожи добытчик закричал так истошно, будто обожгли его раскаленной кочергой. Глаза покраснели, кожа местами вздулась, а парень продолжал вопить на весь лес. Резко швырнув в сторону котелок с чаем Солома бросился прочь в глубину леса. Оттуда ещё несколько минут раздавались дикие крики постепенно удаляясь.

Оставшиеся сидеть у костра добытчики были парализованы. Они не могли взять в толк то, что сейчас произошло. Еще секунд 30 понадобилось, чтобы прийти в себя. Первым заговорил Кот.

– Это что такое было сейчас, командир? Что нашло на этого болезного?

Но казалось, будто Лешего произошедшее ничуть не удивило. Он сидел опустив голову и в ответ на обращение своего напарника только и сделал, что глубоко и отчаянно вздохнул.

– Этого я и боялся. Честно, не верил до конца, но боялся.

– Да что такое, ты можешь объяснить нормально то?

– Так. Слушать мой приказ! Свернуть лагерь. Быть готовым к выходу через 15 минут.

– Есть свернуть лагерь!

Работа закипела. Кот спешно собирал пожитки, Леший тушил костер и помогал своему подопечному. Все делали выверено, в полной тишине. В школе добытчиков их хорошо воспитали. Никогда добытчик не ослушается приказа командира и не будет задавать лишних вопросов. К тому же Кот знал, когда придет время, Федор обязательно все объяснит, а сейчас нужно было сворачивать лагерь, раз уж командир так велел.

Остатки чая пришлось вылить, хоть для Лешего это было и противоестественно. В их лагере не принято было выбрасывать или выливать что-то съедобное, что еще годилось в пищу, а все отходы тщательно перерабатывались и возвращались обратно в природу. Командир утешил себя тем, что ситуация была необычная, а чай хоть и был еще вполне свежий, все ж вернулся в землю, откуда пришел.

Мать всегда поучала маленького Федю:

– Оттого, что не чтил человек природу, пренебрегал ее дарами, оттого и случилось Событие. Мы все должны уважать природу, быть благодарны ей и делать все, чтобы не навредить, а только сделать все, чтобы процветала она и дарила нам свою благодать. Нам, нашим детям, детям наших детей, и их детям тоже. Если мы все будем помнить об этом каждую минуту того времени, что отмерено, то жить в достатки сможем долго.

Прошло даже меньше отведенных 10 минут и вот уже два молодых добытчика с тремя большими рюкзаками наперевес, стояли наготове. Леший с Котом собрали и рюкзак Соломы, а мясо распределили поровну между тремя тюками. Третий рюкзак предполагалось нести по очереди. Первым взялся Леший, чтобы добытчик помоложе успел набраться сил. На дорожку, как водится, присели на лежавшее тут же большое бревно, а после двинулись в дорогу.

Глава 19

Спустя полчаса торопливого шага Кот все же решился задать волновавший его вопрос.

– Командир, так что же все таки стряслось с Соломой, чем ему так чай не понравился твой? И о чем ты там подозревал? Уж больно любопытно, я ждал сколько мог. Ты уж поведай мне.

– Что же, твое право, это твой товарищ и брат-добытчик. В чай я добавил зверобой. Помнишь? Я говорил тебе это.

– Припоминаю.

– Ну так вот матушка моя, храни ее Мокошь, говорила «зверобой – болезням бой», а еще верила, что траву эту нечисть на дух не переносит. Я не особо верю во все это, но все же решил, что плохого от этого не будет. Вот и добавил траву в чай. А он видишь как. Сам удивился, что греха таить, не думал, что так будет. Когда он котелок откинул и заорал, я сразу все понял. Он когда в лесу пропал видать что-то с ним приключилось, напала нечистая, может вселилась. Для меня это звучит как ересь, но матушка верила во все это, да и сам Солома.

– Делаааааа… – Протянул Кот. – Больше мне не на что переложить такую бесовщину, так что будем думать, что так и произошло. В лагере переполох будет. Как пить дать старейшина тревогу поднимет.

– Но это еще не все, Кот.

Федя замолчал, собираясь с мыслями. Он размышлял над тем, стоит ли говорить о наказе Зазывки или лучше этот момент не озвучивать. Это Солома понял бы командира, а вот Кот не особо верил во всю эту чертовщину. Да что там говорить, даже сам Федор еще совсем недавно посмеялся бы в лицо каждому, кто посмел бы рассказать подобную байку.

– Ну что там, командир, не томи уж. Есть что говорить, так выкладывай. Я за эти дни столько всего навидался и столько в голове своей мыслей передумал, что вряд ли ты меня чем-то удивишь.

Леший остановился и развернулся к своему подопечному так резко, что Кот даже испугался.

– Вот что, Лёша, давай-ка сделаем короткий привал на глоток воды, а я все и расскажу.

– Как скажешь, командир.

Добытчики уселись под ближайшей сосной, достали фляги и отхлебнули по глотку. Леший начал свой рассказ с самого начала.

– Еще в прошлой вылазке со мной приключилось странное – привиделась дева с распущенными волосами. Шептала мне что-то, пыталась предупредить. А сейчас, когда за мясом с вами второй раз пошли мне и мать снилась и снова дева эта. Последний раз, когда мы уже Солому нашли, вернее он вернулся. Так вот она мне настрого приказала оставить его в лесу. Сказала что не выпустит нас из леса, коли все втроем пойдем. Я не специально конечно зверобой добавил в чай, не хотел, чтобы с Соломой что-то случилось. Но почему-то вспомнил про эту травку. И вот, видишь, как вышло.

Воцарилась тишина. Кот, видимо, обдумывал сказанное только что командиром. Федор не знал, как отреагирует его подопечный, он переживал. По той же причине решил не рассказывать про дедушку в лесу, и про странные сны о прошлом. Хватит им и так загадок на ближайшее время.

Кот шумно потянул носом воздух, резко выдохнул и, наконец произнес:

– Ну что же. Раз так случилось, значит так тому и быть. Раз какая-то сила заставила добавить траву в чай, значит так было нужно. Ну и раз Солома сам в лес ушел тебе не придется принимать решение, которое ты, возможно, и не смог принять. Считаю, что нужно двигаться дальше до лагеря, как можно скорее.

Лешему сразу сделалось легко на душе. Как камень упал. И он приказал двигаться дальше до темна.

Прошло уже много времени в пути. Еще один раз делали привал, чтобы попить воды, передохнуть немного и поесть. Идти предстояло пару дней, не меньше, и то, только если делать очень короткие привалы на еду и сон. За это время они успели прилично отойти от лагеря. При всем при этом нельзя было забывать и о сбежавшем одержимом добытчике. Он мог следить за ними, мог даже вернуться. Он будто даже не понимал, что с ним что-то неестественное произошло.

Лешему за это время было о чем подумать, но вопросов, все же, было больше, чем ответов. Основной из них – куда делся Солома, и не преследует ли он их сейчас? На сколько безопасно теперь им ночевать в лесу, когда где-то ходит их неприкаянный товарищ, который может сотворить злое. Ведь нельзя было забывать и о следах крови на добытчике и о странном куске мяса, найденном в лесу. Федя, подумав обо всем этом уже знал, как поступит дальше.

В лесу, однако, было по осеннему хорошо и спокойно. Тихо шелестели листья и были слышны звуки леса и его обитателей. Леший вспомнил, как он вот так в начале осени ходил с мамой в лес за грибами. Это были хорошие, теплые и беззаботные дни. Сердце наполнилось светлой грустью, захотелось снова в детство и накатила такая тоска, что Феде захотелось сесть и больше никогда не идти. Захотелось, чтобы все проблемы снова решали взрослые, как в детстве, когда основной заботой было сделать дела по дому и поиграть с ребятами во дворе в лапту.

Находясь в своих раздумьях Леший не сразу расслышал, как его зовет Кот.

– Командир. Как насчет ночевки здесь?

Федя дернулся, и стал судорожно осматриваться. Место было хорошее. Скрыто от глаз небольшим холмом и плотно стоящими друг к другу деревья. Ветер при таком расположении им будет не страшен, да и огонь будет тяжело заметить с тропы, слишком уж плотно стояли деревья. Место Кот отыскал хорошее, тем более, что искать что-то лучшее не было времени – уже почти стемнело.

– Да, Кот, отличное место. Организуй ночлег, а я за хворостом для костра и воды поищу, вроде ручей не так давно проходили.

Парни разбрелись по своим задачам и каждый думал, удастся ли пережить грядущую ночь.

Глава 20

Все шло привычно: Федя натаскал дров и воды, Кот соорудил место для ночлега. Затем вместе приготовили нехитрый ужин, поели и стали думать, кому оставаться сторожить в первую половину ночи. Леший любил встречать рассветы, поэтому сразу сказал своему товарищу, чтобы оставался за дежурного первым. Но не оставляло командира тревожное чувство, что он совершает ошибку. Делать было нечего, и от предчувствия пришлось отмахнуться, не сидеть же ему на страже всю ночь без отдыху. Строго наказав разбудить его через 4 часа Федор улегся на теплый, ароматно пахнущий лапник и буквально провалился в сон.

Лучи солнца играли на щеках Феди, а под ладонями снова была мягкая, бархатистая поверхность. Вот только чувства движения больше не было, да и непонятный механический звук, который слышался ему раньше, тоже пропал куда-то. Вместо этого Федор отчетливо слышал монотонный гул с улицы, в котором, казалось, сочетаются миллиарды звуков. Где-то кричали дети, пели птицы, что-то гудело, пищало, звенело, смешивалось в винегрет звуков, создавая невообразимую какофонию. Но она не была тревожной, напротив – очень успокаивающей, расслабляющей, вызывающей только доверие и притупленную радость.

Федя огляделся, он уже даже не удивлялся своему сну, хотя четко понимал, что это именно сон, не реальность. Его реальность куда страшнее, опаснее и унывнее, чем эта, наполненная добрым солнечным светом, родными запахами и звуками. Он был один. Мужчина и женщина куда-то пропали. Федя сидел в тесной «комнатушке», сплошь окруженной стеклами, через которые было видно только яркий солнечный свет и больше ничего, как ни вглядывайся вдаль. Машина – снова вспомнил Леший. Это ведь в машине он сейчас находится. Он видел такое на картинке в древней книге. И хранители рассказывали.

Федя потрогал все, что было вокруг, все, до чего мог дотянуться и внезапно одна из ручек, потянутая на себя, издала звонкий щелчок и отошла в сторону. Внутрь полился яркий солнечный свет. Федя часто заморгал и стал тереть глаза руками. Постепенно он стал видеть очертания деревьев, какие-то лавки и клумбы, большую мохнатую собаку на веревке, и женщину. Ту самую женщину, которая в прошлом сне сидела впереди. Она стояла с сумкой немного поодаль. Вдруг она обернулась, встретилась глазами с Лешим, замахала ему рукой и крикнула:

– Выходи, Степа, помоги папе отнести вещи наверх.

Стоп! Что?! Степа?

В ушах стучало и гудело, Федя слышал только свое частое прерывистое дыхание, а мозг в это время мчался сквозь пустоту пытаясь прорваться в реальность. Командир маленького отряда обнаружил себя сидящим на груде разворошенных еловых веток, а вокруг, почему-то, было темно. Слегка поодаль командир заметил красное тусклое пятно – это тлели угли от костра. Кота нигде не было. Лешего накрыло одеялом липкого страха, а в голове заметались тревожные мысли.

Командир подскочил на своем месте и принялся раздувать потухающий огонь первым делом. Без костра верная погибель. Как только занялось ровное пламя парень рванул с места куда только понесли ноги, пытаясь отыскать пропавшего товарища. Может тот отлучился по нужде? Но так далеко он бы вряд-ли пошел, уже бы отозвался. В темноте леса, только лишь со слегка прогорающей палкой. было сложно что-то рассмотреть. Пламя выхватывало тени там и тут, Феде постоянно мерещились голоса – вздохи и всхлипывания. Он несся напролом, почти не замечая торчащих из земли корней и невесть откуда взявшихся пней. Никого не было нигде. Лес опустел. Он был там совершенно один. Один из людей. По крайней мере так ощущал себя.

Несколько раз он возвращался к костру и начинал свой путь снова, только уже в другом направлении. За этой беготней шел уже второй час. Леший почти обессилел, больше от нервного напряжения, ежели от физической усталости, хоть и поспал, казалось, всего часа 3, если не меньше. В очередной раз вернувшись к костру он присел, чтобы закинуть пару поленьев и поддержать огонь. Его нельзя было тушить. Так Кот хотя бы мог увидеть путь обратно. Хоть и таяла надежда с каждой минутой все больше.

Делая очередной глоток воды Леший услышал далекий треск веток и тут же весь обратился в слух. Что-что, а слух у него был отменный, даже старший добытчик отмечал эту его особенность. Парень безошибочно определил направление звука, тихо встал и так же бесшумно начал двигаться в сторону источника. Федор ступал осторожно и каждые три шага останавливался, прислушиваясь к звукам. Хруста больше было не слышно, но четко различалось чье-то тяжелое, шумное дыхание и возня.

В голове пролетали сотни мыслей, ему казалось, что вот-вот голова лопнет от такого напора, а все они разлетятся кто-куда. Ему тут же подумалось, какое это было бы облегчение, почувствовать полную пустоту в голове, без постоянного шума мыслей в ней. И он понял еще кое-что: с той самой ночи, когда впервые привиделась та странная девушка в лесу, не то наяву, не то во сне, вот с того самого момента он и потерял покой. Ни дня еще не было, чтобы он не маялся от раздумий, или не принимал какое-то сложное решение. Неужели это она – взрослая жизнь. Ни одного спокойного мгновения…

Из раздумий вырвал приблизившийся звук. Он уже почти не напрягая слух различал дыхание, а это значило, что до источника не больше метров семи. И он решился осторожно позвать:

– Коооот. Отзовись. Ты здесь?

В ответ послышалось только приглушенное мычание, а возня стала активнее. Леший рванул на шум со всей прыти и уже через пару секунд его взгляду открылась просто ужасающая картина.

Глава 21

На опавшей и уже слегка подгнившей листве тут и там были видны крупные бурые пятна. В двух шагах от Лешего, в почти уже голых кустах полу-сидел полу-лежал Кот. Он тяжело и отрывисто дышал, а в руке сжимал огромный нож. Лезвие было бурым от крови, точно такого цвета, как и вся одежда напарника, его лицо, руки и волосы. Кот заплакал.

– Я не смог. Солома… Он… Что-то стало с ним, командир. Глаза как у зверя. Свирепый. Набросился на меня. Я вот… Нож. В последний момент вытащить успел. Он быстро умер, не мучался. Простииии…

И парень протяжно завыл, переполошив всех, кто мог услышать его в этом безумстве.

Леший растерялся, он не знал, как реагировать. Что сказать пострадавшему напарнику, который только что хладнокровно избавился от своего боевого товарища и друга. Он стал рассматривать Лёшу пристальней, не пострадал ли сам добытчик? В глаза бросились разодранные на голени штаны и такие же бурые пятна, из-за которых не было видно ничего ровным счетом. Леший решил, что он должен взять себя в руки и сделать все, чтобы они дошли до дома. Одного сталкера он уже потерял, больше не позволит случиться подобному.

– Отставить страдания! Кот, ты идти сможешь?

– Не, командир. Он когда меня наземь повалил, я себе ногу разодрал сильно. Крови хлестало море. Я и до сюда то чуть дополз и то, благодаря костру – свет увидел. Я и тебя слышал, но сил кричать не было.

Парень и сейчас еле шевелил губами. На последний крик в темноту он отдал весь запас сил, что были. Лешему приходилось нагибаться к самым губам, чтобы различить слова.

– Так, это ничего.

С этими словами командир подхватил своего подопечного взвалил на плечи и потащил к костру. Попутно Федор вспоминал, что в котелке оставалась еще вода, будет, чем промыть раны. В рюкзаке были кое-какие снадобья от местного лекаря и травницы. Там есть чем обработать, чтобы зараза не завелась. А вот лоскут ткани, чтобы перевязать многострадальную ногу напарника найдется вряд-ли, придется пожертвовать рубаху.

Постепенно Леший дотащил уже притихшего Кота до костра и сгрузил почти бездыханное тело на лапник, где и сам спал всего несколько часов назад. Парень, похоже, потерял сознание. Леший стянул с себя рубаху, разорвал ее на полоски и принялся обмывать аккуратно голень добытчика. Видать от боли парень очнулся и жалобно застонал. Леший старался действовать осторожно, но опыта в таких делах было мало, руки тряслись и получалось не очень.

Спустя минут 20 возни наконец с ногой было покончено. Только отмыв рану Леший понял, что дело там серьезное, и если ему не попасть к доктору вовремя, то ногу, скорее всего отнимут вовсе. От этой мысли сердце сталкера сжалось. Инвалид в лагере только обуза. Вряд ли увечный парень найдет себе невесту, да и заботится о нем будет некому. Нет, Леший не мог позволить, чтобы Кот сделался немощным. Он решил во что бы то ни стало довести его до лагеря. Там врач, там точно помогут.

Федя решительно рванул за водой. Нужно было до рассвета успеть сварить поесть, срубить две еловые ветки побольше, да собрать все вещи. Как только станет заниматься заря, нужно будет выходить. Так у него есть шанс успеть в лагерь еще затемно, чтобы у Кота был шанс жить здоровым и полноценным, завести семью и детишек,быть нормальным мужиком, не хуже чем другие.

К тому моменту, когда серое солнце начало робко освещать еще более серое небо у Лешего уже было все готово. Он накормил Кота кашей с мясом, напоил сладким чаем с пастилой и орехами, поел сам. Товарищ уже тревожно спал на двух огромных, наспех кое-как связанных вместе ветках ели. Федя подложил все мягкие вещи, какие были, под тело Кота, чтобы дорога была для него прошла как можно легче. Леший притушил костер, сделал большой глоток воды, оглядел поляну и уверенно двинулся в путь.

Если идти в среднем темпе, но не останавливаться надолго, то дойти до лагеря получится к вечеру. Добытчик почти был уверен, что за это время ничего плохого не случится с его драгоценной ношей, и он передаст молодого Кота отцу и лагерному врачу если уж не в целости, так в сохранности.

Большой рюкзак с вещами Кота и Соломы пришлось оставить в лесу, на месте стоянки, иначе Федя просто не дошел бы до лагеря вовремя. Ему ведь нужно было дотащить и мясо, которое удалось добыть. Однако парень твердо был уверен в том, что как только убедится, что его товарищу ничего не угрожает, а сам наберется сил, то отправится сюда снова и заберет оставленное. Все эти вещи были нужны и Коту и родне Соломы. Это память, часть жизни. Не привыкли в поселении вот так бездумно разбрасываться пожитками. Все бережно использовалось, хранилось и передавалось другим. Даже одежда.

Идти было очень тяжело и Леший понял, что просто не сдюжит тащить напарника и мешок с мясом так, как запланировал сначала. Ему понадобится гораздо больше времени для отдыха. Уже буквально через 3 часа пути Федор выдохся настолько, что готов был сдаться. Единственное, что подстегивало молодого добытчика – ответственность за жизнь и здоровье своего напарника. На четвертый час пути он решился на небольшой привал и разрешил себе полчаса отдыха.

За это время Леший планировал подкрепиться, накормить Кота, и немного отдохнуть. Наспех поев и буквально заставив напарника проглотить кусок вяленого мяса и пастилы, новоявленный командир прислонился головой к холодному стволу вековой сосны чтобы перевести дух и буквально пропал, будто кто-то повернул выключатель.

Глава 22

Шелестел лес. Шелестел не мрачно и угнетающе, а по-доброму, будто старый друг. В этом шелесте хотелось раствориться, забыться, остаться навсегда. Леший стоял посреди поляны, вокруг него были только сосны, заканчивающиеся где-то далеко, в голубом, до рези в глазах, небе. Там же, где-то между макушками, мелькали лучи яркого солнца. Было тепло, непривычно спокойно и еще более непривычно радостно.

– Добытчик.

Раздалось нежно и мягко где-то за спиной. Голос показался знакомым и Леший резко повернулся в ту сторону, откуда он исходил. Перед ним стояла та самая девушка из леса. В этот раз на ней не было шкур, только легкий льняной сарафан, почти такой-же, как носили девушки в лагере летом. Перья из волос, тем временем, никуда не делись, только их дополнили свежие полевые цветы и травы. Рядом с девушкой сидел огромный пес. Леший таких никогда в жизни еще не видел. Он был размером с небольшого теленка и вполне мог бы перекусить ногу Лешего пополам в самой крупной ее части.

У добытчика похолодело внутри а по затылку пробежали мурашки. Страха он не показывал, но пес, видимо, все почуял, потому что вскинул лежавшие до этого уши и повернул голову набок.

– Ты не страшись, Добытчик. Я зову его Сим, и ты так зови. Он тебя не тронет. Поможет дойти до лагеря. Тебе же тяжело, я вижу и хочу помочь. Если ты и второго потеряешь, проку мне от тебя никакого. Так что отправляйся, а позже приходи ко мне. Сейчас я тебе помогу, а потом и ты мне, да что там мне, всем нам. Ну давай, пора тебе. Еще немного и навек тут останешься. Просыпайся. Просыпайся же!

От звенящего в ушах крика буквально подкинуло на месте. Оказалось Леший действительно заснул, а девушка с псом ему во сне привиделись. Видимо спал он совсем недолго, потому что серое солнце висело все там же в небе. Добытчик стал быстро собирать вещи, на импровизированных носилках метался в дреме Кот. Пока Леший взваливал на свои плечи рюкзак невольно думал о сне. Давно к нему не приходила Зазывка, а сегодня еще и не одна. Интересно, что ее слова значили.

На половине мысли замерли и дальше никак не решались идти, а все потому, что напротив Лешего, глядя в упор из кустов, стоял тот самый огромный пес из сна. Добытчик оцепенел. Закрыл и открыл глаза – страшный гость не пропал, он даже подошел немного. Сейчас, стоя напротив, всего в каких-то паре шагов пес казался еще больше и страшнее.

Леший решил что стоять и пялиться на животину сейчас не с руки, поэтому выдохнул и протянул ладонь по направлению к морде чудовища. Как ни странно «чудище» даже не повело ухом. Вместо этого ноздри зашевелились, а морда потянулась вперед. Леший зажмурился, уже готовый к тому, что распрощается со своей рукой в эту же секунду, но вместо этого ощутил на ладони что-то липкое и теплое. Он его лизнул. Он не сожрет руку, он действительно здесь чтобы помочь!

Осознание ударило холодным ливнем прямо в голову, да так, что добытчик сел, точнее, просто рухнул на землю. Пес времени не терял, он очень шумно обнюхал Лешего, намочил языком его ухо и часть головы, а затем двинулся к лежащему почти без сознания Коту. Феде было подумалось, что Кота псина уж непременно сожрет, ведь от него пахло кровью. Однако лохматый гость также обнюхал лежащего на лапнике добытчика, вот только лизать не стал, даже как-то скривил морду и фыркнул.

Собака развернулась, села рядом с раненым и выжидающе уставилась на Федора. Командир понял, что тот ждет команды, ведь он же пришел помочь.

– Сим?

Вопрошающе позвал Леший. Собака подняла уши и уставилась на своего временного хозяина. Удивившись такому послушанию парень понял, что медлить не время, быстро взял себя в руки и достал из рюкзака оставшийся кусок веревки. Хорошо что не оставил на поляне. Приладив кусок к лапнику и накинув получившуюся петлю на шею псу Леший немного отошел, чтобы оценить надежность своего творения. Выглядело неплохо, веревка должна выдержать, а вот выдержит ли Сим…

Однако, размышления тут же оборвались, когда собака важно встала и легко потопала вслед за Федором. Лапник с лежащим на нем Лёшей потянулся следом. На вид сложно было оценить удобство перемещения на подобной «телеге» но выбирать не приходилось. Собака тем временем обогнула Лешего и припустила рысью, поэтому Лешему пришлось бросить размышления и поторопиться следом.

На удивление Сим не задавался вопросами о том, куда идти. Он уверенно семенил вперед ловко огибая любую кочку и пенек. Кота почти не трясло на лапнике, кажется, он даже заснул, потому что даже стоны прекратились. Этак, чего доброго, Леший может отстать от своего четвероногого помощника, настолько прытко тот двигался вперед.

Хоть и не было необходимости теперь тащить своего напарника, но рюкзак тянул к земле, становилось тяжело, начиналась одышка. Ноги уже почти не чувствовались, только огонь, которыми горело все, что ниже края рубахи. Федя понял, что если он сейчас не остановится на короткий отдых, то тащить загадочному лесному псу уже надо быдет двоих. Причем наверняка он справится.

– Сим, а ну ка привал.

Сначала пес резко повернул голову, потом понемногу замедлился и только потом совсем остановился, стараясь не потревожить хрупкую свою ношу. Он сел рядом с раненым и уставился в сторону леса.

– Сим, поди попей. Сим!

Леший старался позвать своего помощника и предложить воду, но тот только смотрел в лес и не шевелился. Видимо он здесь только ради своего долга и очень скучает по своей настоящей хозяйке. Леший с понимание вздохнул и стал собираться в путь. Чем раньше они дойдут до лагеря, тем быстрее Сим сможет вернуться к привычному. По примерным расчетам добытчика к частоколу они смогут выйти только затемно. Идти ночью с таким попутчиком Леший не боялся, а вот ворота после захода солнца сразу точно не откроют.

Глава 23

Солнце уже час, как полностью ушло на другую половину земли, а луна еще не спешила осветить небо. Идти приходилось почти в полной темноте и ориентировался добытчик только на светлое пятно хвоста, мелькающее впереди. От усталости думалось плохо, единственной мыслью, которая занимала все его сознание была скорее увидеть высокий частокол забора родного лагеря. Как на зло он все еще не появлялся, а тропа была странной, какой-то незнакомой.

Пес упорно шел вперед, несколько раз переходил на рысь, но теперь держался четкого шага, который не позволял Лешему сильно отставать, но и задавал определенный темп всему пути.

– Сим, давай сделаем привал. Нам нужно попить и перевести дух.

Буквально взмолился Федор. Пес остановился, повернул голову на своего временного хозяина и оскалил зубы. Всем своим видом Сим дал понять, что останавливаться не желает и Лешему не советует. Добытчику не нужно было повторять дважды и он, буквально превозмогая самого себя, поплелся дальше за псом.

Спустя еще полчаса пути Феде стали попадаться знакомые места. Вот этот пень, и тот куст, и вон та дальняя сосна. Сознание радостно завопило о приближающемся доме, резко взялись откуда-то еще силы и Леший зашагал бодрее. Чувствуя явные изменения в настроении своего двуногого напарника Сим тоже прибавил ходу, стараясь, все же, держать не слишком быстрый темп. Человек, объективно, был куда слабее его и куда менее выносливым.

Еще 15 минут пути и Леший рассмотрел за кустами острые бревна, упирающиеся в черное небо. Федор чуть не подпрыгнул на месте и еле сдержался чтобы не закричать. Вот он, дом! Совсем рядом. Федя даже не верил, что дошел.

Сим аккуратно дотащил до ворот раненого и сел, стал ждать, когда Леший отпустит его. Федя срезал веревку и от избытка чувств потрепал огромное животное между ушей и тут же одернул руку, испугавшийся и сам своей смелости. Сим повел ушами, встал на лапы и побежал в лес. Лешему даже показалось, что пес обернулся у самой кромки леса, но было темно, поэтому точно он не был уверен.

Укорив сам себя в своей нерасторопности добытчик подошел к воротам и осторожно, специальным стуком, постучал. Пришлось повторить стук трижды, потому что никто открывать не торопился. Интересно, кто сегодня на дежурстве, наверняка ведь заснул. Засов вдруг пришел в движение, заскрипел, а внутри у Лешего все начало вертеться. Неужели он дома, он не верил, даже не надеялся уже.

Ворота со скрипом начали отходить в сторону, а в щель высунулся Макс. Тот самый Макс, нос которому ему так не терпелось утереть. Но, как ни странно, он необычайно рад был видеть даже его.

– Макс, давай помогай. Коту плохо, беги за фельдшером и пошли кого-то к старосте. Надо мне многое ему рассказать.

Было видно, что Макс был удивлен и даже ошарашен такой наглостью, чего это вдруг тот ему приказывает, но видя тело раненого и явные потери в рядах небольшого отряда, спорить с ним не стал, а просто отправился, куда сказано.

Леший, тем временем, уселся прямо на сырую землю и начал жадно пить воду из фляги. Только теперь, сидя на опавших листьях, Федор осознал, насколько сильно он устал. Сил не было даже на то, чтобы снять рюкзак. Он так и сидел, рюкзак тянул книзу еще больше, а Леший пил, пил, пока полностью не опустела фляга.

Стали слышны приближающиеся шаги. Судя по ним навстречу ему бежит не только фельдшер и староста, был кто-то еще. И действительно, в воротах показались Макс, лагерный врач, староста и глава добытчиков.

– Так, Василевич, сейчас подойдут еще пара хлопцев покрепче, помогут донести до дома раненого, я послал. Федя, ты иди с Иваном Алексеевичем в общий дом, тебе сейчас помощь нужна. Мешок здесь оставь, мы все сделаем.

Спорить со старшими у Лешего привычки не было, поэтому он кое как вылез из своего огромного рюкзака, и поплелся за главой добытчиков в общинный дом. Пока шли Федя заметил, что весь лагерь уже не спал. Он не знал, сколько сейчас времени, но мог предположить, что не больше часов трех ночи. Странно, неужели его приход так всех переполошил? Однако, его мало волновало это, его вообще мало чего волновало. Он устал настолько, что с трудом мог даже думать. До общинного дома оставалось несколько метров, но Леший понял, что не дойдет. Все, на что его хватило, это чуть слышно позвать:

– Иван Алексеевич…

После этого все погасло, а Леший рухнул мешком почти у порога общинного дома.

Глава 24

Федор смотрел в упор на женщину, которая стояла на улице, все махала ему и звала, почему-то, Степаном. Он все смотрел на нее и не решался выйти из безопасного укрытия наружу. Тем временем женщина отвлеклась и заговорила с еще одной, которая проходила мимо. Внутри у Феди нарастала паника, воздуха стало не хватать, перед глазами все поплыло, он снова куда-то провалился.

Стоя в лесу, коленями прямо в мокрых листьях, Федя дышал шумно и часто, не мог отдышаться, не мог насытится этим родным, сырым, лесным воздухом. Он стоял с закрытыми глазами и буквально кожей ощущал, что кто-то стоит рядом с ним. Он боялся смотреть кто, он не хотел смотреть. Но вопреки его желанию веки поползли вверх, будто их потянули силой.

– Ну что ж ты, добытчик, неужели все еще боишься меня?

У Феди упал с души камень – это была его старая знакомая – Зазывка. От этого облегчения навернулись слезы. Что же происходит с ним, он не понимал. Почему это происходит, за что он так мучается и страдает.

– Ты задаешь не те вопросы, Добытчик. Если ты начнешь слушать свое нутро и перестанешь бороться с ним, ты перестанешь страдать и мучаться.

И впервые Федя решился на диалог. Он вызывающе вскинул голову, посмотрел прямо в упор на лесную деву, все также одетую в шкуры, и спросил:

– Ты кто такая? Почему приходишь ко мне? Зачем я вам нужен?

– Так уж распорядилась судьба, я не выбирала, как и ты. Духи сами знают, как надо. Но не все духи должны быть услышаны, понимаешь? То, с чем вы повстречались в лесу – это истинное, первобытное зло. У него множество имен – Ляд, Чемор, Лихновец. Раньше, до того, как умерла земля, его звали Дьявол. Леший не знал, как реагировать. Ему не верилось, что это реально. Это ведь снова сон, верно? Все выдумки. Он так устал, что сознание его совсем отказывает.

– Нет, добытчик, не шучу я с тобой. Ты должен помочь мне. Так уж вышло, что ты связан с прошлой жизнью, связан кровно. Приходи, как наберешься сил, я буду ждать там, где ты оставил свое добро. Поговори с девицей. Алёной. Я жду. Не придешь, никто не выживет, даже мы.

И снова пришла освобождающая пустота. Вместе с ней пришло спокойствие и безразличие, такое нужное, чтобы голова наконец отдохнула от потока мыслей, от странных гостей, снов, людей и духов. Сейчас Леший просто впал в забытье и где-то, глубоко внутри себя молился, чтобы продолжалось оно как можно дольше.

Однако, такое долгожданное забвение очень быстро стало рассеиваться, по крайней мере, так показалось Лешему. Слегка приоткрыв глаза парень понял, что сейчас все еще ночь, поскольку свет в доме был тусклый, не солнечный, исходящий от огня. Получается на отдых ему было отведено всего час или два – совсем немного, учитывая, сколько пришлось пережить.

Повернув голову чуть в сторону он увидел на лавке Аленку, которая полу-сидела, полу-лежала, очень низко склонив голову. Спит, получается. Но кто за ней послал, да еще и среди ночи. Леший был смущен, не знал что делать и стоит ли заговаривать с девушкой, которая так давно нравится ему. Да и о чем говорить. И сознание напомнило ему, как пропал Солома, как Коту пришлось убить своего родного товарища, как нечто потустороннее помогало ему добраться домой, а главное, наказ лесной девы непременно поговорить с Аленкой. Зазывка точно не будет водить его за нос и раз уж требует разговора, значит знает, что ему надобно случиться.

– Алена. – шепотом позвал Леший. – Алена.

Девушка встрепенулась и уставилась на добытчика слегка затуманенным взглядом. Потом глаза просветлели, взгляд стал непонимающим и, буквально в то же мгновение, слезы крупными градинами покатились по щекам.

– Федя! Феденька! Я думала не выходим уже тебя, ты почти перестал дышать, столько метался во сне, кричал и наговаривал что-то постоянно.

Леший не понимал, чего она так расстраивается, всего то пару часов прошло, а она в слезы, небылицы какие-то складывает.

– Погоди, Алена, ты чего такое говоришь. За пару часов столько всего случиться успело?

– Глупый, какие пара часов? Ты четвертые сутки валяешься мертвым. Кожа белая, сердце чуть слышно бьется, только время от времени вскрикиваешь, да бормочешь постоянно, какого-то Сима, Степана зовешь, почему-то Зазывку да маму вспоминаешь. В тебя лекарь столько настойки восстановительной влил, мертвого можно было воскресить, а ты вот, только сейчас очухался.

– А Кот, с ним что?

– Жив он, только головой видать стукнулся. Бред какой-то говорит. Что Солому убил, что тот с нечистью какой-то спутался. С ним сейчас Василевич. Ничего, оклемается со временем. Главное, все на месте.

– Мне нужно его видеть, поговорить с ним. Алена, отведи.

– Нет, Феденька, ты прости, но не время сейчас. Сейчас нам с тобой говорить нужно. Мне много есть что тебе сказать, да и вопросы кое-какие задать надобно. Вот только позже. Сейчас утро ранее, мне надо уходить уже, а вечером я приду, и мы поговорим. Ты за это время как раз сил наберешься. Я скажу, чтобы поесть тебе принесли.

Она нежно прикоснулось теплой ладонью к его щеке и Лешему вдруг стало неловко. Он столько раз об этом мечтал, что столкнувшись даже не знал как себя повести. Только глупая улыбка скользнула по лицу. Девушка встала и пошла прочь. Обернулась в дверях и посмотрела на него так, что парень понял, что-то изменилось между ними безвозвратно. И изменениям этим он рад.

Через полчаса принесли теплую похлебку из зайчатины с овощами и еще теплым хлебом. Странный был завтрак, но баба Марья, которая, видно, сегодня смотрела за немощными на деревне, хитро ему подмигнула:

– Тебе творожников поди мало будет, тебе мясца надобно, чтоб быстрее сил набраться. Кушай, болезный, твои зайцы. А вот и на сладенькое тебе.

Рядом с похлебкой на табурет стала кружка с молоком и несколько сладких, ароматных оладушков к нему.

От такого пира Леший, который питался почти только сухим мясом да грибами с кашей, чуть не подавился слюной. Было желание все уплести за раз, но раз 4 дня он нормально не ел, наверняка только пил медовую воду, то полноценный завтрак может он сразу не осилить. Федя осторожно, не прекращая дуть на ложку, съел половину принесенной порции и отставил миску в сторону. Голод еще не отступил, но приятное сытое тепло уже развивалось по всему телу.

Как же не много нужно человеку, чтобы быть счастливым. Всего-то сытно поесть да выспаться вдоволь. Хранители истории рассказывали, что всего у человека раньше было в избытке, и всего чего было, все одно не хватало. Оттого и случилась беда с землей. Кто считает, что одни они остались, но Леший не верит в это. Не может быть, что нигде больше не выжил человек. Наверняка, есть еще деревни, а может, и целые города. Где-нибудь за реками, морями и океанами.

Из-за приоткрытых ставен стало пробиваться рассветное солнце. А добытчика неумолимо снова поклонило в сон. Он съел один оладушек, сделал пару глотков молока и довольный снова задремал. Ему оставалось всего-то дождаться вечера и заветного разговора с Аленой.

Глава 25

День тянулся так долго и мучительно. Леший просыпался и снова засыпал раз шесть. К нему приходили постоянно гости. То баба Марья, чтобы проверить, как он ест, то Василе`вич, справиться о здоровье, а то и староста, чтобы расспросить о Соломе. Федя ничего не таил. Рассказал все, как было. Как добытчик потерялся, а потом странным образом нашелся, как отреагировал на зверобой в кружке и как позже нашел Кота всего в крови и полу-живого.

Староста слушал внимательно, даже не думал перебивать, иногда только качал головой, да переживающе поджимал губы. Дослушав рассказ до конца, Юрий Игнатович пожелал поскорее поправиться Федору и ушел. Видимо, слова добытчика в чем-то убедили старейшину, потому что уходил он из общинного дома с выражением глубокой задумчивости на лице, что-то неустанно бормоча под нос и при этом утвердительно кивая.

Лешему подумалось, что наверняка он уже опрашивал Кота, да и не раз наверное. Но мог подумать что молодой добытчик или головой повредился или сон с реальностью спутал. А тут и Леший то же самое поведал, вот у старейшины сомнений меньше и осталось.

Из окна солнца видно не было, но нутро подсказывало, что дело близиться к вечеру. В общинном доме уже стали разводить огонь, зажигать свечи. Значит и Алена скоро придет. Внутри у добытчика поднималась тревога. Он и хотел и не хотел предстоящего разговора. Боялся неизвестности.

Подоспел ужин. На этот раз баба Марья принесла заячьи паровые котлеты, свеклу с чесноком, кусок темного хлеба и горячего чаю с ромашкой и мятой. По понятным причинам свеклу Леший есть не стал, но с удовольствием уплел котлеты и половину принесенного хлеба. Чай пил не спеша – растягивал удовольствие.

В дверь осторожно постучали и она тут же отворилась показав самую долгожданную гостью – Алену.

– Как ты, Федя? Смотрю и щеки зарумянились и взгляд стал тверже. Меня вот пораньше отпустили и я к тебе сразу. Готов поговорить со мной?

– Конечно, проходи, присаживайся.

Леший убрал с табуретки чашку с чаем и подвинул его ближе к своей гостье. Алена взмахнула волосами, поправила косынку на плечах и легко опустилась на место, словно снежинка с неба.

– Когда ты ушел в вылазку, еще первую, за ежегодной заготовкой мяса, меня подозвала мать и сказала, что пора мне перенять традицию семейную. Мол, у нас женщины все провидицы, да травницы и теперь пришло и мое время. Повела в баню, там парила какими-то вениками особенными из трав разных, поила настойками, шептала всякое. Все как в тумане, Федь. Но в этом тумане, в своей голове, точнее, я тебя увидала.

Брови Лешего поползли вверх от удивления и с каждым сказанным девушкой словом ему становилось еще больше не по себе. А Алена продолжала.

– Я увидала как стоишь ты на коленях посреди осеннего леса, а над тобой дева в странной одежде да с перьями в волосах. И, значит, стоит она над тобой и шепчет что-то. А я далеко стою, не могу слов разобрать совсем. На этом и видение мое закончилось. Вот только это было первое видение, Федь. Дальше – больше. Я уже столько их видела, что голова кругом, при чем половины не понимаю даже. Приходила потом и ко мне эта женщина, говорила, что у меня предназначение, в пути тебе помогать. Но ни про путь не сказала, ни как помогать я тебе должна, не намекнула даже. Это что такое, Феденька. Что со мной твориться, что за путь? Что мне нужно делать то? У меня голова кругом, я места найти себе не могу с тех пор как ты вернулся.

– Аленка, не переживай. Я, кажется, могу тебе растолковать некоторое. Та дева в шкурах и с перьями – это Зазывка. Помнишь, мама моя часто говорила про них, что они путников в лесу водят или помогают? Ну вот. Она сказала, что я должен вернуться туда, где остальные вещи остались, после того, как сил наберусь. Иначе не жить ни поселению нашему, ни духам лесным. А все потому, что пробудилось зло древнее, и Солома его жертвой пал, как я понял. Кота вот еле отбили. Это она, точнее собака ее мне вернуться помогла.

Теперь уже брови ползли вверх у Алены.

– То есть как, собака? У духов еще и собаки имеются?

– Выходит, что так. Она его звала Сим.

– Сим? Так это Симаргл значит – огненный пес, охранитель посевов. Про него я где-то слыхала, не то от бабки своей, не то от хранителей истории.

– А мы и правда команда не плохая, так, Аленка?

Девушка залилась краской и смущенно заулыбалась, а Леший даже стушевался от своей нечаянной решительности.

– Вот только взять я тебя с собой никак не могу, это я даже обсуждать не желаю. Там слишком опасно, самому бы вернуться целым. Тебе придется придумать, как помочь мне из лагеря, потому что на встречу к Зазывке, я точно пойду один.

Лицо Алены сделалось серьезным, она сдвинула брови к центру, скрестила на груди руки и заговорила очень решительно:

– Ты думаешь, раз я деви`ца, то не справлюсь с походом? Думаешь, только парни горазды по лесам шастать да зверье бить? Я, может, повыносливее вас буду.

– Да не в том дело, что ты девица. Ты не готовилась как мы, добытчики. Много не знаешь, не умеешь читать звериные тропы, правильно устраиваться на привал. А обучить тебя этому я так быстро не сумею. Так что придется, Алена, и не спорь пожалуйста. Не сподручно мне будет думать и заботится еще о ком-то, мое дело быстро дойти туда и назад вернуться, а неготовый компаньон будет мой путь только тормозить.

Алена поджала губы, но злость стала улетучиваться и через несколько секунд совсем пропала, а девушка только понимающе кивнула и уронила голову на грудь.

– А ты обещаешь, что вернешься? – чуть слышно прошептала Алена.

– Я буду очень стараться и сделаю все, что в моих силах, чтобы поскорее снова войти в наши лагерные ворота. А ты ждать меня будешь?

– Конечно буду. И помочь постараюсь, вот только придумаю как. Я с мамой посоветуюсь, – вдруг оживилась Алена – она всяко больше моего знает, наверняка что-то, да сможет подсказать.

В избе воцарилась тишина. Только было слышно, как потрескивают свечи и дрова в печи.

– Пойду я, меня мама ненадолго отпустила, дома дел много еще. Да и поговорить с ней побыстрее хочу.

– Ступай. Приходи ко мне завтра, если новости будут. Ну или если не будет новостей, тоже приходи, меня тут никто особо не навещает.

И Алена, также, как утром, задержавшись у двери на секунду, ушла. А леший стал думать. О ней, о своих видениях, случившемся в лесу и старике-отшельнике. В голове снова возник рой из мыслей, но теперь Феде было не столько тревожно, сколько радостно и радостью этой, как ему казалось, он был обязан именно Алене.

Глава 26

Ночь прошла на удивление тихо и спокойно. Уже давно не спал так крепко Федя, без всяких снов. На утро ему снова принесли вкусный завтрак: пшенную кашу с тыквой и компот из яблок с кусочком свежего хлеба. Леший уже достаточно хорошо чувствовал себя, силы постепенно возвращались, поэтому он решил отпросится после завтрака на небольшую прогулку вокруг дома. Врач сначала не хотел отпускать его, но когда добытчик пообещал, что обязательно возьмет кого-нибудь в сопровождающие, то сдался и дал добро.

Леший стал ждать, когда наконец забежит к нему Алена. Никаких дел у нее вроде быть не должно, значит после обеда должна прийти. У Федора захватывало дух, когда он думал о ней. Никак не мог поверить, что она не только замечает его, но и сама тянется. Странно как выходит. Почти не общались до похода, а тут она уже с ним в вылазку готова, да и ждать обещает. Все это очень льстило парню, но и что с этим внезапно свалившимся на него счастьем делать он не знал. Поэтому где-то внутри решил не торопиться, а сосредоточиться только на своей задаче – набраться сил и помочь лесной деве, чтобы ей от него не потребовалось.

Утренний час остался позади и за дверью уже стояла Мария Станиславовна – мама Максима. Видать сегодня ее очередь дежурить на кухне. То, что она принесла, пахло непередаваемо и было похоже на грибы. Так и есть. В плошке была грибная похлебка с зайчатиной, а к ней кусок хлеба и чашка малинового чаю.

– Ну здравствуй, Федор. Как ты? Мне Максим рассказал что ты на себе считай Алёшку приволок. Вот молодец. А с Соломой то что приключилось?

Она подошла к постели и поставила на табурет еду.

– Добрый день, Мария Станиславовна. Даже не могу сказать что с ним стряслось, мы сами и не поняли ничего. В лесу пропал наш Солома. Вы лучше расспросите Юрия Игнатовича. Он уже и с Лёшей беседовал и со старцами наверняка советовался, может уже и есть у него ответ. А сам то я не помню и половины.

– Конечно, конечно. Ты ешь, пока теплое, не буду отвлекать тебя. Поправляйся.

И она спешно вышла за двери. Как странно. На него раньше и внимания то никто не обращал. Жил изгоем, как мама оставила этот мир. Разве только из жалости поглядывали на него да интересовались делами. А теперь вот оно как, в центре внимания.

От такого положения вещей делалось Феде не уютно. Ему хотелось назад в лес, к теплой осенней листве, шуршанию деревьев, к знакомой тишине. Он вспомнил сон с ярким солнцем, которое пробивалось отрывками через веки, теплый женский голос, ощущение чего-то мягкого под ладонями. Он в лесу себя ощущал точно так же как там, во сне. Ощущал себя дома.

Парень принялся за еду. Похлебка была очень ароматная, мясо мягким, а хлеб буквально таял во рту. Обед приготовили на ура, Леший и не заметил как вычерпал все до последней ложки, а куском хлеба собрал с тарелки остатки. Будто неделю не ел. Так был поглощен добытчик обедом, что не сразу заметил гостя у двери.

Прислонившись к деревянному торцу за парнем тихо наблюдала Алена. Он заметил ее только тогда, когда поставил на табурет пустую тарелку и потянулся за чаем. От неожиданности вздрогнув и чуть не пролив горячий напиток на себя.

– Алена, давно стоишь? Ты проходи! Я тут обедал, тебя ждал.

Девушка смущенно заулыбалась и вошла в комнату.

– Ты не обращай на меня внимания, Федь, ешь спокойно, я только вот подошла. Как чувствуешь себя? На вот, к чаю тебе.

Алена протянула Лешему кусочек ржаного сладкого кекса с орехами, завернутого в хлопковую салфетку.

– Ох ты, сама пекла?

– Да, мама помогала. Решили вот тебя немного побаловать. Ну так как чувствуешь себя?

– Хорошо, Ален. Давай с тобой пройдемся, меня Василевич только в компании отпустил, одного наотрез отказался.

– Отчего не пройтись, пройдемся, так и разговор легче строится. Ты вот только чаю попей и пойдем сразу.

Леший кивнул и принялся дуть на кружку. Кекс был вкусный, сладкий, явно отдавал медом и лесным орехом. Мама такие сласти не пекла. Он впервые ощутил тепло и заботу от кого-то помимо собственной матери, будто появилось снова в жизни что-то кроме него самого.

С чашкой было покончено быстро. Алена помогла Феде собраться и аккуратно под руку вывела на крыльцо. Леший даже зажмурился, хотя солнце нельзя было назвать ярким. Солнечные дни выдавались крайне редко и те только летом. А тут осень уже, надеяться не приходится.

Они медленно зашагали по тропке, огибающей общинный дом. Людей было мало, все были заняты своими хлопотами, некоторые трудились на благо лагеря, другие смотрели за собственной семьей и хозяйством, но при деле были все.

– Ну что, Феденька, был разговор с мамой у меня и она пока не знает, как я смогу помочь тебе, если не пойду с тобой. Она говорит что дар наш, он лучше проявляется на месте. То есть если ты пойдешь я могу и вовсе не увидеть ничего, а даже если увижу, то предостеречь не смогу тебя никак. Разве только обряд оберегающий можно сделать, чтобы немного хоть помочь тебе в походе. С эти мама мне поможет. Но ты все равно не скоро пойдешь, может еще что-то придет на ум.

– Ничего не случится со мной, Ален. Не первый раз я в этом лесу, да и дева эта с перьями, видать, зла мне не желает, раз помощи просила, да и сама помогала. Про обряд… Я, честно, не особо верю в это. Ну раньше не верил, а теперь вижу, есть что-то этакое, поэтому, ладно, согласен на ваш обряд, раз настаиваете.

– Ты не переживай только, там ничего такого. Мама в бане делать его будет, не знаю правда, возьмет меня в помощь, или сама со всем справится. Но я попрошу все равно. Мне полезно будет знать. Как только точно станет известно, так я сообщу тебе.

На улице было отлично, а может Лешему так казалось после нескольких дней заточения. Не привык добытчик так долго в доме сидеть. Даже не припомнил такого времени, наверное это впервые – так долго не выходить на улицу. Дышалось легко, на секунду даже забылось обо всех злоключениях. Но лишь на секунду.

– Ален, а ты у Кота была? Я ж не видел его даже с момента как мы вернулись.

Девушка странно посмотрела на Лешего, шумно вздохнула и отвела глаза.

– Была, Феденька. Он не в себе еще. Почти не говорит, лежит только, иногда в себя приходит.

– Он цел?

– Врач его как мог подлатал. Осталось восстановиться, но, говорят, жить будет.

У Лешего свалился камень с души. Ему не хотелось и хотелось одновременно увидеть товарища. С одной стороны, очень хотелось поддержать парня после его первой вылазки, а с другой он понимал, что увидеть своего командира, значит снова пережить весь тот ужас, а это ему точно сейчас не нужно.

Они прошли еще несколько кругов вокруг дома, Алена рассказала последние новости лагеря и они разошлись каждый к себе.

Глава 27

В палате уже ждал Лешего ужин – тушеная зайчатина с тыквой и луком. Аромат разносился по всему дому, и он понял, что жутко проголодался. С Аленой они гуляли часа 4, а раз так быстро аппетит разыгрался, значит точно идет он на поправку.

Запив нежное, ароматное мясо мятным чаем Федя предался размышлениям, и сам не заметил, как провалился в сон. Ему стали видеться высокие деревья, и солнце сквозь них. Летний лес, совсем как тогда, когда они с мамой ходили за ягодами, грибами, травами. Теплые, детские воспоминания. Их так не хватало уже взрослому Лешему, который забыл, как это, когда о тебе заботятся. Как это, когда у тебя есть кто-то ближе кошки и товарищей-добытчиков.

Он ходил между этих деревьев, наслаждался запахами летнего леса, теплыми лучами и старался запомнить каждый миг, чтобы потом, наедине с собой, доставать эти драгоценные крупицы из глубин сознания, любоваться ими, радоваться им, дорожить.

– Феденька. – Окликнул добытчика знакомый до боли голос. – Это я, мама, не бойся меня. Я хочу просто поговорить. Иди на мой голос.

И Леший пошел. Он не мог не пойти. Даже если бы это была ловушка, он бы обязательно пошел. Он так безмерно скучал по маме, так тосковал по ней внутри, что это чувство, казалось, могло поглотить весь свет в мире, оставив только мрак.

Под ногами хрустели ветки, солнце слепило глаза, но он упорно шел вперед, ведомый каким-то необъяснимым чувством, будто компас указывал точное направление своей стрелкой. Через несколько минут лес резко закончиля, а перед добытчиком предстала небывалой красоты картина – большое плато, покрытое мелкой зеленой травой, резко обрывающееся вниз и заканчивающееся глубоким озером с водой нежно-бирюзового цвета.

Леший не знал, что это за место, он никогда раньше тут не бывал, но во сне ведь всякое может привидеться, поэтому он не удивлялся. Парень просто наслаждался видом, ощущал, как ветер скользит по лицу и забирается в волосы, играя с ними и запутывая. Так можно было простоять целую вечность, ну или хотя бы до тех пор, пока петухи не пропоют утро. Но наслаждение природой снова прервал голос.

– Мой сынок… Как же долго мы не виделись. Повзрослел, возмужал, совсем как отец стал. Красивый, статный. Не насмотреться мне на тебя.

И тут с Лешим произошло то, что он и сам от себя не ожидал. Внутри будто прорвало плотину, он ринулся маме в ноги, обнял колени и зарыдал во весь голос, почти как тогда на похоронах. Поток тоски и отчаяния невозможно было заглушить, он накапливал его годы, он не мог столько раз поговорить с мамой тогда, когда ему это было очень нужно. Он откладывал это до сегодняшнего дня и теперь сможет сказать маме все, что хотелось когда-то. И он скажет. Только успокоится, и они сразу поговорят.

Они стояли так долго, плачущий, обнимающий мамины колени сын и женщина, неустанно гладящая по голове своего большого ребенка. У нее на лице была грустная улыбка, которая говорила как она тоскует по нему, как у нее болит сердце, за его страдания и как рада она сейчас, в этот момент, разделить с ним эту небольшую слабость.

– Ну что ты, мой мальчик? У нас не так много времени. Я знаю, как ты устал, знаю, как тоска тебя съедает, ведь я чувствую также. Но нам пора поговорить о важном, не так уж много времени мне отмерили.

Федя, престыдившись своей слабости, стал судорожно рукавом вытирать мокрое лицо, но глаза выдавали то отчаяние, которое бушевало внутри у молодого добытчика. Он поспешил встать и вытянулся перед мамой в струнку.

– Конечно мамочка, я понимаю. Прости что так повел себя, сам не знаю что нашло. Так что там, говори, не томи.

– Идет к вам зло. Ты уже понял, наверное. Те байки, которые я рассказывала тебе, то не байки вовсе, а все правда. Мы живем бок о бок с миром духов. Если раньше люди не верили в это, сторонились, да и как верить, ведь никто не видывал ничего такого. То теперь, а точней после События, будто границы между нашим и их миром стерлись. Уж я не знаю, что могло повлиять на это, ведь я не разбираюсь во всех этих законах, оружии, но нельзя не верить тому, что видишь своими глазами. Ведь ты же видел, Федюш?

Парень чуть заметно кивнул и еще больше напрягся, чтобы не упустить ни слова более.

– Ну так вот, есть среди духов, как и среди людей, и добрые, и злые. Никуда без этого в любом мире. И если добрые духи и вовсе стараются людям не показываться – побаиваются, то злые так и норовят себя проявить. Оттого может показаться, что только злые духи и бывают, но это не так, ты просто знай. Запомни и поверь мне, это важно. Есть среди злых духов самый страшный, и люди ему – как кость в горле, мечтает он их всех изжить. А затем и мир духов сделать своим, стать в нем правителем. Нельзя нам с тобой допустить этого, Феденька, никак нельзя.

Леший пока мало что понимал, все казалось каким-то нереальным, будто сном. Ну так точно же! Он же во сне! Вот дубина. Но как тогда он так отчетливо все ощущает, даже запахи не ускользают от него.

–Это не совсем сон, сынок. Но ты слушай, и постарайся понять и поверить в то, что я говорю тебе. Того злого духа звать Чемер. Он очень сильный и если захочет, да и не встретит на своем пути отпора, то добьется обязательно своего. Но вместе мы сможем все, и ты должен помочь нам, всем лесным духам.

– Мама, но почему я? Что такого во мне особенного?

– Ты связан с прошлым, настоящим и будущим. Я не знаю почему, но так вышло. В лесу ты найдешь еще союзника, но времени мало совсем и нужно торопиться. До следующей луны тебе нужно с ним встретится, а Зазывка поможет, проведет. И еще, Феденька… К обряду, что ждет тебя, ты отнесись серьезно, прими любую помощь, что тебе предложат. А Аленке не обещай ничего. Ты можешь не вернуться из этого похода.

Он вздохнула очень глубоко и стала буквально таять, растворяться в воздухе.

– Мама, стой! Мамаааааа! Подожди, я еще не хочу с тобой прощаться! Ну стой же!.

Леший кричал и хватал руками воздух, пытаясь задержать силуэт еще хоть на мгновенье. Мама только тоскливо смотрела на него и, казалось, даже плакала.

– Прощай, мой Федюшка. Я буду наблюдать за тобой. Просто знай, что я рядом. Чувствуй, что я стою за твоей спиной.

И она растворилась совсем.

Леший закричал от отчаяния в небо и тут же обнаружил себя сидящим в кровати в той самой комнате общинного дома, где и ложился спать с вечера. В дверях стоял дежурный и таращился на него с недоумением.

– Ты погоди, парень, я уже послал за фельдшером. Уж больно истошно ты орал, аж страшно сделалось.

Федор вытер влагу с лица, то ли пот, то ли слезы, отвернулся спиной к двери и сжал изо всех сил одеяло в зубах, чтобы не закричать от отчаяния. До утра оставалось еще несколько часов, но он понимал, что больше точно не заснет, поэтому просто уставился в стену и стал ждать, ощущая полное опустошение в сердце и мыслях, будто задули последнюю свечу, которая все это время поддерживала своим светом и теплом. Что-то в нем этой ночью сломалось навсегда.

Глава