Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 5. Иисус Навин. Поэтическое прочтение бесплатное чтение

Глава 1. Завершение Исхода

Как завалится детина к девственнице на порог

Обесчестить Палестину – Книга Иисус Навина

Поведёт тому итог.

С пару тысяч до Ислама лет, как Бог им повелел,

Подались до Ханаана племена от Авраама,

Что Иакова колен.

Те достойные потомки в край, где реки с молоком,

За обещанной сгущёнкой заявились не с котомкой,

А с мечами и с псалмом.

Перелётные те птахи завершили перелёт.

Израильские рубаки обещаньем Бога Яхве

Оправдали свой налёт.

Как они младенцев били, им припомнится не раз…

По количеству насилий им в жестокости Аттила

Пальму первенства отдаст.

Сила есть ума не надо, а добавить к силе ум,

Одержимость до упаду – завершеньем интифады

Мировой грядёт триумф.

Яхве выполнит обет свой, сдаст евреям Ханаан.

Как лишать народы девства передаст Господь в наследство

Пролетариям всех стран.

Говорил Бог Иисусу: «Моисей почил, мой раб,

Никогда он не был трусом, как пророк весьма искусный,

Но как полководец слаб.

Сорок лет водил в пустыне, от погони уводил

Свой народ, но Палестину буйволицею за вымя

Не словил и не сдоил.

Встань, Навин, за Иордан свой обрати орлиный взгляд.

Все угодья Ханаана отдаю Я вам приданным

До самой реки Евфрат.

Победителей не судят. Все пределы, где стопы

Ваших ног пройдут, повсюду Я хранителем пребуду

Племенной твоей толпы,

Визы выдам без ОВИРа. Яхве соблаговолят

Лорды Бальфуры* и Киры*, и прокатятся по миру

Волны ваших интифад».

Речь левиты услыхали Иеговы (ну и слух)

И в анналы записали те слова, что поддержали

Боевой еврейский дух.

* Артур Джеймс Бальфур, британский премьер-министр, в 1906 году предложил отдать евреям Палестину

** Персидский царь Кир, разрешивший нескольким тысячам иудеев вернуться в Иерусалим

Глава 2. Блудница Раав

Иисус сын Навина разведать послал из Ситтима

Соглядатаев двух и пришли служки в Иерихон.

В дом блудницы зашли они заночевать без интима,

Но проведали люди про странности этих тихонь

И царю донесли, что какие-то два иудея

Заглянули к блуднице на красный фонарь неспроста.

Не от прелестей блудной Раав те ребята балдеют,

А узнать норовят про совсем не срамные места.

Не нужны им ни сиськи Анфиски, ни малые губы.

Их вопросы другие совсем отрывают от сна -

Психотропные где воют Иерихонские трубы

И какой музыкальный ещё есть в стране арсенал?

Царь тот Иерихонский отдал приказанье блуднице

Обслужить тех клиентов и после составить отчёт

Обо всём, в чём подвигла их проговориться,

И какие ещё она тайны из них извлечёт.

Сам начальник спецслужб в подобающем случаю ранге

(Что не ниже Ягоды – готов заключить я пари),

Лично к ней заявившись, приказ передал на бумаге

И Раав на ушко с придыханием так говорил:

"Укажи на людей мне, пришедших к тебе ночью поздней,

Что впустила в свой дом ты, как делала это не раз,

Ибо отроки эти явились сюда строить козни

И узнать, что мы прячем подальше от вражеских глаз".

Но Раав тех мальчишек сокрыла от власти, сказавши:

«Побывали два юных семита в публичном дому,

Про Муму в Иордане трепались, изрядно поддавши,

А зачем приходили – сама до сих пор не пойму.

Когда ж в сумерки вам затворять надлежало ворота,

Прочь, икая, ушли, озираясь лишь по сторонам.

Так гонитесь за ними до самого вы поворота,

А догнав, расспросите как вброд перейти Иордан».

Посланные блудницей до самой неслись переправы

Разузнать, где форсируют вражьи войска Иордан.

Так всерьёз и конкретно послала блудница Раав их,

Что те псы контрразведки оббегали весь Ханаан.

Чтоб с поличным накрыть тех лазутчиков от Иеговы,

Все дома обыскали, в сараях валили дрова,

Ночью в спальни врывались, облазили стражи альковы,

Из шкафов извлекали сантехников, ждущих трамвай.

Изучали внимательно паспорт, сличали прописку,

Ломанувшихся в клумбу наряд извлекал из цветов,

Что средь них нет чужих, узнавали менты по пиписькам,

Благо тот, кто попался тогда, пребывал без штанов.

(Много позже в Чечне, защищая мир от терроризма,

Подозрительных лиц раздевать будет аж до трусов

Федерал, чтоб узнать отношение их к ваххабизму

По причине отсутствия всяких трусов у отцов).

Раав спрятала соглядатаев, но не на балконе,

А на кровле в снопах, оказала семитам почёт,

И когда затворили ворота в том Иерихоне,

На дому поместила табличку: «Закрыт на учёт».

Прежде чем угнездились, уснули ребята в соломе,

К ним на кровлю взошла и сказала: «Для всех не секрет,

Что прогнило всё в нашем от века языческом доме,

Нет в нём веры единой, а значит, спасения нет.

Знаю я, что Господь вам отдал Палестинскую область,

Край цветущий позволив скупить на корню за гроши.

Навели вы на жителей ужас, посеяли робость

Тем, что воды в морях перед вами Господь иссушил.

Знаю я, как бежали вы от дурака фараона,

Золотишко прибрав и в Египте казну обобрав,

По офшорам заранее спрятав свои миллионы,

Ойкуменой решив свой расширить еврейский анклав.

Если дверь на запоре, то вы залезаете в окна.

Вам народы чужие по жизни – навоз и балласт,

С Аморреев царём обошлись вы настолько жестоко,

Что весь энтузиазм вам перечить мгновенно угас.

Сердце наше ослабло, не дух в нас, а страх непотребен,

Мужики оскотинились, женщины перепились.

Племенной ваш Господь полновластный хозяин на небе,

Но на ваши разборки послушно спускается вниз.

Если сердце Его на народы все воспламенилось

(Даже собственных вас Он и то переносит с трудом),

Поклянитесь мне Господом вашим: как сделала милость

Вам блудница Раав, так и вы защитите мой дом.

Когда в край наш ворвётесь доить Палестинское вымя,

Всех других оторвать от его благодатных сосков,

Поклянитесь, что мать и отца сохраните живыми,

Пощадите сестёр моих, братьев, дядьёв и зятьёв.

Поклянитесь здоровьем, что бойня мой дом не затронет,

Обойдёт стороною чертог иудейская смерть,

А иначе я вам, как другим, постелю на балконе

И случится потом вам на пыточной дыбе висеть».

Скажем прямо, у этих ребят не особый был выбор.

Заключили с блудницей кабальный они договор -

Всех под бритву пустить, но родню аферистки не выбрить

И оставить в живых, что, по их разуменью, позор.

Про захваты земель их преступные помыслы знала

Та Раав, но за то, что властям не сдала тех ребят,

Ей обещана жизнь, что само по себе и не мало,

А что слово их твёрдо, ребята псалмом подтвердят.

«В вечной тяжбе за землю Господь Ханаан нам присудит.

Бога рейдеры мы и с мечами ворвёмся сюда.

Смерти наша душа вместо вашей пусть предана будет,

Если мы позабудем про тех, кто сдавал города».

В горы путь указала Раав молодцам неслучайно,

Где три дня им скрываться велела, чтоб не замели

До возврата дозоров – тем выдала важную тайну

О размерах доподлинных той Ханаанской земли.

На какие порой ни пускаются только уловки

Люди, если клюкой постучится к ним смерть на постой…

В ночь спустила Раав соглядатаев тех на верёвке,

Ибо был её дом её крепость в стене городской.

И сказали лазутчики: «Той же верёвкой червлёной

Обозначь нам окно и держи при себе всех родных,

Переметь их сурьмой, как угодно, хоть краской зелёной,

Чтобы нам отличить их от прочих иных шибутных.

Если наша рука чью-то голову в комнате вашей

Рассечёт палашом, будь то тёща-змея иль свекровь -

Кровь пролитая ляжет позором на головы наши,

Кто ж ступил за порог – на его голове будет кровь.

Если вдруг форс-мажор, а тем более если случится,

Наше дело откроешь ты – то от заклятий твоих

Мы свободны»… «Да будет по-вашему!» – молвит блудница

И верёвку с окошка спускает, одну на двоих.

Отпустила Раав их, семиты домой возвратились.

Как героев лазутчиков лично поздравил главком.

Получили они от блудницы огромную милость,

А как с ней расплатились и чем, мы узнаем потом.

Подвиг это иль подлость – какое нам в сущности дело,

Как смотреть. Право жить означает порой чью-то смерть.

Сколько разных разведчиков в женских объятьях сгорело

И как многим ещё суждено в тех объятьях сгореть.

Электрический стул – продолжение жарких объятий.

Для кого-то, возможно, подобный конец – ерунда.

Как вам спится, любезный, с блудницей в железной кровати,

Если к сетке матраца уже подвели провода?

Здесь предательство для осуждения служит мишенью,

Для людей интересны мотивы его, типажи.

Возводя подлость в доблесть во имя великих свершений,

Эту миссию скверную жрец на блудниц возложил.

Главы 3-6. Иерихон

Иисус поутру рано встал и в путь повёл народ

От Ситтима к Иордану, всех священников вперёд

Шлёт. Ковчег завета с ними, в Иордан они войдут,

Где свою обувку снимут на резиновом ходу.

Шлёт им Яхве сверху знаки: «В воду ступите стопой

И вода в момент иссякнет, остановится стеной

И застынет водопадом, капли книзу не прольёт,

Пока водную преграду весь народ не перейдёт».

Иисуса Бог прославил. От подобных новостей

Все его боятся стали, словно это Моисей.

Скажет как, так и случится. Иордан в погожий год

На уборочной пшеницы вброд ребёнок перейдёт.

В Иордане не утопли… Всех призвал военкомат,

Кто страдал от плоскостопья и кому сам чёрт не брат.

Сорок тысяч по призыву военком всего нашёл.

Не до жиру, быть бы живу – думал тот, кто не пришёл.

Мельче не натянешь сито – всех подряд не призовёшь,

Бронь отнимешь у левитов – сам за Иордан пойдёшь.

Приписное – это липа. Моисей не обрезал

Свой народ с времён Египта… Люд сознательней не стал.

Гвардия повымирала, чьих концов коснулся нож.

А народ без ритуала Яхве, что солдату вошь.

Отрок не по назначенью крайнюю терзает плоть…

Дал команду положенье выправить тогда Господь.

Приказал Он Иисусу поострей точить ножи

И обрезать, как капусту, что неправильно лежит.

Суть сакрального обряда – отправляясь на покой,

Чувствовать, что Бог твой рядом… ну, буквально, под рукой.

Непростое это действо точно выполнил Главком

И назвал святое место: «Обрезанья славный холм».

В той равнине очень плоской редкость даже косогор.

Уж не знаю, до иль после появился там бугор.

Кто в Египте был обрезан в бозе тот давно почил.

Люд обрезанный болезный приписное получил.

Прекратил Всевышний манну посыпать дождём с небес.

Зерновые Ханаана начал есть еврейский плебс.

Пышки пресные месились, хлеб на Пасху ел народ.

Помощь с неба прекратилась там, где мёд рекой течёт…

Городом в походе первым пал тогда Иерихон,

Когда действуя на нервы, осадив со всех сторон,

Вокруг стен его носили семь священников ковчег,

Как Бастилию святили, чтоб разрушить без помех.

И пока звучали трубы, рот закрыть был всем приказ.

Если кто покажет зубы, тубой врежут между глаз.

В барабаны, что есть силы, били. Дух ожесточал

Свой народ – его водили, а он в тряпочку молчал,

Точно в рот загнали дышло или врезали под дых.

На прогулку в поле вышло общество глухонемых.

За шесть дней не проронилось с губ сыновних слово мать…

Одним словом, накопилось, появилось, что сказать.

В день седьмой своим порядком укрепления семь раз

Обошли сыны. Всем рявкнуть во всё горло дал приказ

Иисус Навин (воскликнуть, если к тексту ближе быть,

Сил наличных поелику полагалось возопить).

Разом все взревели трубы, брань неслась со всех сторон,

И под матерщиной грубой задрожал Иерихон.

Вниз посыпалась на выи неба синяя эмаль,

Стены многовековые рухнули как «Трансвааль»*.

Город подвели левиты под заклятие «херем»,

Этот значит, в нём наймитам делать нечего совсем,

Не снасильничать девицу (хоть страшна, как смертный грех),

Барышами не разжиться – истребить здесь надо всех,

Левых, правых и неправых. Чтоб безбожником не слыть,

Надо Господу во славу всех в капусту изрубить.

(Мы такое наблюдали – По левицкому суду,

Помнится, царя убрали в восемнадцатом году.

Голубую кровь с убитых кислотой смыв во дворе,

Обошлись тогда бандиты без заклятия «херем»).

Золото и медь, железо и награбленный весь хлам

Надо сдать жрецам помпезно, а не прятать по углам,

Над живыми не глумиться, добивать в единый миг…

Лишь одна Раав блудница здесь останется в живых.

Оккупанты слово сдержат, ту Раав с её роднёй

При погроме не зарежут, не размажут пятернёй.

Глаз долой тому, кто в прошлом упрекнёт… Раав вдова.

Если Книге верить можно, до сих пор она жива.

Ничего о ней не слышно. Исполнительный левит,

Нам про смерть блудницы бывшей ничего не говорит,

Но сомненье меня мучит, Почему молчит, как шланг?

Очевидно не из лучших смерть ту женщину нашла.

Предавать кому случится – ждать возмездия изволь.

Неслучайно Бог блудницу подобрал на эту роль

На подмостках Палестины… От сценических проблем

Вновь вернёмся мы к Навину и к заклятию «херем».

Слёз по городу не пролил Иисус, поклялся он:

«Будет впредь пред Богом проклят вложит кто в Иерихон

Капитал и вновь отстроит ханаанский этот град…»

(Не играет вовсе роли, что за пять веков назад

До рождения Навина и с тех пор без перемен

Был Иерихон в руинах, не имел защитных стен.

Знал про это кто едва ли. Был неграмотным народ,

Геродота не читали, не родился Геродот.

Вымысел не есть химера. Вырастают города,

Чтоб потом во имя веры вновь исчезнуть навсегда.

У жрецов одно есть свойство – силой красного словца

Убедят народ в геройстве скотовода-праотца.

Спорить с ними неохота. Реноме чтоб не терять,

Летописцам с Геродотом надо вымысел сверять.

Если кто до самой сути постарается дойти,

Дуглас Рид и Гече Густав им попутчики в пути.

И за них я не отвечу, мне другие не указ…

Может быть, и Густав Гече тоже кое в чём фантаст.

Тайны он большой не выдал, уточнив столетий счёт…

Для меня важнее вывод из того, что я прочёл.

Про свой опус понял верно – прежде чем сдавать в печать,

Помолчать совсем не вредно, чтоб сильнее прокричать

О неравенстве великом…) Грянет вопль со всех сторон

И падёт под общим криком призрак – град Иерихон.

Лишь одна Раав блудница доживёт до лучших дней.

МЧС спасать примчится ту мадам из-под камней.

Сохраняя честь мундира, сообщат её родне,

Что нельзя иметь квартиру в городской стене. Верней

И намного безопасней жить в местах совсем иных,

Где еврей не рвётся к власти (Палестина не из них.

Потрясеньям в том районе потеряли люди счёт.

На сейсмическом разломе куда менее трясёт).

Некрасиво поступила, город сдав врагам, Раав.

Кол вобьют в её могилу, если я хоть в чём-то прав.

* 14 февраля 2004 года в Москве произошло обрушение крыши сооружения, погибло 28 человек.

Глава 7. О хереме и гаишниках

Вспомним про заклятие «херем».

У евреев нет его страшнее.

Только оборзевшие совсем

Иль кретин в четвёртом поколенье

Смеют предписанье нарушать.

Требует закон тот «охеремший»

Поголовно жизни всех лишать

До птенцов, забившихся в скворечню.

По этимологии – «гарем»,

Отгороженный удел, что значит

Посторонних не пускать (как в Кремль,

Где скопцов что сорных трав на даче).

В жертву Яхве следует снести

Всё, что от меча спастись не сможет.