Враг любит больно бесплатное чтение

Глава 01

– Помогите!!! – Делаю последний отчаянный рывок. Врезаюсь в грудь развернувшегося на мой окрик незнакомца. Его сигарета падает рядом с моими грязными ступнями.

– Мужик, отдай ее нам по-хорошему, – нагнавшие меня парни замерли в паре метров от нас. Тяжело дышат, ухмыляются озверело.

А мне страшно, я с ума схожу от одной мысли, что эти подонки могут со мной сделать.

– Пожалуйста, не отдавайте, – взмолилась я со слезами.

Цепляюсь дрожащими пальцами за пиджак, словно испуганный котенок. Только сейчас замечаю, какой мужчина высокий и большой. Мое лицо на уровне его груди, мужское тело кажется каменным. Его дыхание мерное и спокойное, несмотря на ситуацию. Запах парфюма дорогой, агрессивно-дымный, смешанный с сигаретами.

Я чувствую в нем настоящую силу и опасность. Он может защитить, если захочет.

Мужчина медлил и паника накрывала все сильнее. Неужели отдаст?

– Пожалуй, эту добычу я оставлю себе, – мужская ладонь коснулась обнаженного плеча, пальцы сжали тонкую кожу. По моему позвоночнику тут же побежали горячие мурашки. Сердце ухнуло вниз и взлетело вверх. В его словах было спасение, но и угроза тоже.

– Эта девка наша, отдай или пожалеешь, – подонки оскалились.

– Садись в машину, девочка, – мужчина толкнул меня к машине. Голос прозвучал холодно и ровно.

Я подчинилась, не раздумывая. Все потом, сейчас только бы спастись.

Забилась в уголок на заднем сиденье. Заткнула уши, чтобы не слушать, как он с ними расправляется. Когда все стихло, увидела в окно, как незнакомец курит. Мощная фигура развернута спиной ко мне, он нее фонит силой и опасностью. Мужчина медленно затягивается, выдувая дым через ноздри в пространство ночи. Его движения плавные, не дерганые. Будто бы все хорошо и он только что не дрался.

– Спасибо, вы спасли мне жизнь, – шепотом благодарю севшего за руль мужчину. С заднего сиденья мне видны его взъерошенные темные волосы, мощная шея, короткая щетина на щеке. Он взрослый, я сразу это поняла. Его костяшки сбиты в кровь, ворот рубашки разорван. Наши взгляды встречаются в зеркале заднего вида. Его темно-синий, острый, практически не мигающий. Мой осторожный.

– Теперь ты моя, – он оборачивается с усмешкой и я вжимаюсь в сиденье.

Сердце истошно колотится в груди. Это невозможно, но передо мной злейший враг и конкурент моего отца. Мы не встречались лично, но я видела его фотографии.

Если он меня узнает, то еще неизвестно, где мне безопаснее. На улице, где бродят те подонки или в машине с ним.

Глаза мужчины сужаются, он внимательно вглядывается в мое лицо.

Рассматривает?

Вспоминает, где видел?

Я застываю на сиденье, сжавшись в комок, дыхание останавливается. Все чувства обостряются. Слышно, как противно скрипит сиденье подо мной, как за окном затевают возню бездомные коты. Их истошные крики царапают по нервам. Наверное, я просто не выдержу сейчас и начну его умолять не убивать меня.

Я знаю, что мой отец сделал этому мужчине.

– Выдохни, а то сейчас прямо тут вырубишься и мне придется тебя откачивать, – на его лице появляется ироничная ухмылка, – как зовут?

– Яся, – спохватываюсь, но уже поздно. Надо было выдумать что-то другое. Он ведь не узнал. Точно не узнал, иначе бы вытащил из машины и добил вслед за теми парнями.

– Яся… – тянет медленно, застревая взглядом на моих искусанных в кровь губах.

– Да, просто Яся, – на самом деле Есения, но полным именем меня только пара зовет, а мне оно кажется каким-то старомодным, слишком киношным. Всегда вспоминаю тот старый фильм про цыганку, которая встречалась с военным и ушла из своего табора. Бросила все ради него одного.

Слишком слезливо, в современном мире такой любви не бывает.

– Роб, – он отворачивается и заводит машину.

– Куда мы? – с тревогой смотрю в зеркало заднего вида, стараясь переловить его взгляд.

– Уезжаем ли или ты хочешь остаться и прогуляться еще?

– Нет, – отвечаю коротко.

Машина плавно трогается и едет вперед. Всего в десятке метров за поворотом уже бурлит жизнь и горят огни города. Внутри все оживает, начинает подрагивать от радости. Мне даже тепло становится, хотя в салоне температура не поднялась ни на градус.

Роберт Поклонский выворачивает на оживленный проспект. Злосчастный клуб оказывается совсем рядом. Я не так далеко смогла убежать, хотя мне казалось, что бегу бесконечно долго. Я же выбилась из сил.

– Вы меня отпустите? – спрашиваю совсем тихо.

– Пока нет, – слегка качает головой, уложенной на подголовник, – хочется познакомиться со своим трофеем поближе.

Роберт нажал на педаль газа, заметно ускоряясь. Мотор под капотом взревел.

Там, в подворотне, я даже не заметила, что у него за автомобиль. Но сейчас по салону могу сказать, что это что-то спортивное.

Все внутри отделано черной кожей. Никаких лишних деталей и украшений. Аскетично, дорого, агрессивно. На руле замечаю значок ягуара. Однозначно, они друг другу подходят.

Когда я поняла, что Роб меня не узнал, меня отпустило. Уверена, он не сделает мне больно. Ведь бился за меня, спас. Совсем ужасный человек так бы поступить не смог. Я же была ему никто, просто девочка в беде. Можно было отвернуться и забыть.

Украдкой смотрю на его сбитые кулаки. Скольжу взглядом по мощным рукам и чеканному профилю.

Я видела фотографии Роберта в журнале, но никогда не оценивала его как мужчину, лишь как угрозу отцу, а значит и мне.

– Не спросишь, куда везу? – Роберт усмехнулся, заметив мои разглядывания в зеркале.

– Куда?

Опять усмешка и никакого ответа.

– Можно мне позвонить? – спохватываюсь, вспоминая о Маше. Она уже должна был заметить мое отсутствие и начать искать. Будет звонить, а сумочку с телефоном я потеряла где-то там, как и туфли.

– Родителям?

Папа в отъезде и ему звонить точно не стоит ни в коем случае. Узнает о произошедшем, доучиваться буду в закрытом университете с монашками и охраной, а сразу оттуда выйду замуж за его любимчика Яра и сяду уже под его замок.

– Подруге, она в клубе осталась. Волноваться будет.

Роберт разблокировал мобильный и бросил рядом со мной на сиденье.

– Спасибо, – хватаю телефон и по памяти набираю номер.

– Да? – раздается настороженно. Голос Маши перебивает громкая музыка и смех.

– Это Яся.

– Яська, я тебя потеряла. Весь клуб обошла. Почему с чужого номера звонишь? Ты где? – голос подруги тревожно – требовательный.

– Уехала. Я позже все объясню, ладно?

– Яся, с тобой все хорошо??? Ты какая-то странная.

– Все нормально. Извини, что так вышло.

– Да ничего… – она заминается, – тут Виталик приехал.

– Ммм… – на недовольство ее поступками у меня сил сейчас нет. Потом выскажусь.

– Ладно, он уже идет. Я тебе потом подробности расскажу. Ты точно в порядке?

– Точно, – сбрасываю вызов и передаю телефон Роберту. Наша машина как раз завернула на территорию охраняемого жилого комплекса, заехала на подземную парковку.

Роберт покинул салон. Я, нерешительно осмотрелась по сторонам и вышла следом. Поправила разорванное на груди платье, переступила на босых ногах и пошла следом за ним к лифту.

Этажи на табло быстро промельками до пентхауса и дверь открылась прямо в квартиру.

Я проводила спину Роберта и никак не могла заставить себя выйти. Поздно метаться, я уже у него. Но вдруг я ошиблась.

– Насиловать не буду, – он устало сбросил с плеч пиджак прямо на пол. Закатал рукава рубашки.

– Не думаю, что вам подобное нужно, – я неловко улыбнулась.

Понимая, что веду себя глупо, я решительно вошла в квартиру. За просторной прихожей оказалось огромное двухуровневое пространство. В центре диван из черной кожи персон на десять в центре, плазма. Три стены полностью зеркальные, за ними длинный балкон по всему периметру квартиры. Сбоку стеклянная лестница на второй этаж.

– Душ наверху, – Роберт отвлекся на телефонный звонок. По его лицу пробежала хмурая рябь, тело напряглось. Он рассеянно кивнул мне в сторону лестницы, а сам вышел на балкон, чтобы поговорить.

На втором этаже замираю и оглядываюсь по сторонам. Здесь также нет лишних стен или дверей, одни лишь стеклянные перегородки. За затемнённой находится ванная.

Именно туда я направляюсь. Внутри белый кафель, большая купель выдолблена прямо в полу и словно парящие умывальники с подсвеченным по контуру огромным зеркалом.

Складываю грязную одежду на прозрачный куб – пуфик, забираюсь под горячий душ.

Стоит первым каплями попасть на мою кожу, как я осознаю, насколько сжата. Все мышцы, челюсть, пальцы, все напряженно. Упираюсь ладонями в стеклянную стену, за которой видна спальня, прикрываю глаза и позволяю горячим потомкам смывать грязь липких прикосновений, злых взглядов и мыслей тех парней. Перед закрытыми веками мелькают их лица, тёмный переулок, мои босые ноги, несущиеся по земле. И Роберт впереди, как моё спасение.

Этот момент, когда прижалась к нему надежному, вдохнула запах резкого дымного парфюма с табаком, ощутила его силу, он впечатан в мой мозг навсегда.

Почему именно этот мужчина спас меня?

Судьба так ужасно решила подшутить нам всеми нами?

Моюсь мужским гелем для душа. Основательно оттираю свою кожу до скрипа. В ванной не оказывается халата, лишь полотенца на стеклянной полке. Выбираю самое большое и вытираюсь.

В спальне беру на себя смелость взять одну из рубашек Роберта. Они пахнут им, как и все пространство вокруг.

Вниз спускаюсь, касаясь одной рукой стены. Стеклянные ступени вмурованы в единственную стену и не имеют перил. Они широкие, я не упаду. Но все равно страшновато.

Роберт все там же. На балконе. Он курит, рассматривая город под своими ногами.

Интересно, о чем думает?

Сдвигаю балконную дверь в сторону. Ежусь от того, как на высоте прохладно и ветрено.

– Не помешаю? – останавливаюсь рядом с мужчиной.

– Нет, – его задумчивый взгляд неотрывно скользит по панораме города. Отсюда все миниатюрное, словно игрушечное. Дороги похожи на огненные пульсирующие артерии. А сам город кажется ожившим муравейником.

– Я одолжила, – обнимаю себя в рубашке, – надеюсь, вы не против.

– Можешь не выкать, – Роб глубоко затянулся сигаретой и тягуче осмотрел меня с головы до ног. Сделал еще пару тяг, – идем внутрь, тут прохладно.

– Да, немного, – возвращаюсь в квартиру, где растираю ставшую гусиной кожу на предплечьях, – У вас есть аптечка? У тебя… Нужно обработать руки.

– В кухне должна быть, – Роб проходит к столовой зоне. Отодвигает себе стул и садится в центре, – нальешь мне выпить? Сама будешь?

– Нет, мне точно не надо, – наливаю из початой бутылки виски в стакан. Ровно на два пальца, как пьёт отец. Считается, что это приличная единоразовая порция.

Передаю Робу, стараясь не думать, что он смотрит на мои голые ноги. Потом занимаюсь поисками аптечки.

Раскладываю перекись, вату на столе, осматриваю руки Роберта. Вид крови пугает, но я стараюсь не показывать.

Он широко расставляет ноги и я занимаю место между ними. Смотрю на мужчину сверху, но он все равно доминирует. Вблизи его запах становится сильнее, так и тянет заполнить им все легкие.

Роберт – зрелый мужчина, который хорошо следит за собой. Тело тренированное, стрижка идеально прострижена. На лице есть морщины, но они лишь добавляют ему мужественности. В расстегнутой рубашке видна часть татуировки, которую хочется увидеть полностью. Что такой мужчина мог набить на свою грудь?

Поднимаю взгляд к глазам. Они сразу притягивают. Ярко-голубые, без посторонних примесей цвета. Они идеальны, с моими болотными не сравнить. И взгляд у Роберта особенный. Он словно у душу каждый раз смотрит. Меня от его взглядов бросает в горячую дрожь.

Скольжу по лицу ниже к пухлым губам. Они приоткрываются, стоит задержаться на них. Кончик языка вскользь касается верхней губы.

Он меня дразнит, мне кажется. Опытный и взрослый, как кошка с мышкой играет. Вижу это, а сопротивляться не могу.

– Расскажешь, что в клубе искала? – прерывает наши молчаливые глядели.

– На самом деле ничего, просто никогда там не была, – опускаю глаза.

– Тебе там нечего делать, Яся, – моих ног невесомо коснулись его пальцы и мурашки побежали вверх, – мужики от таких невинных лапочек дуреют и могут порвать на части.

Глава 02

– Что вы… что ты… делаешь? – Дыхание разгоняется и во рту сохнет. Нервно облизываю губы в попытке их увлажнить, кусаю. По телу от казалось легких касаний разносятся трескучие электрические разряды. Мне становится душно в своем теле, тесно. Соски болезненно упираются в ткань хлопковой рубашки.

Роб одним глотком допивает виски и ставит стакан на пол, задирает подбородок. В глазах полный мрак, который меня затягивает.

Он так смотрит, что я невольно пошатываюсь в его сторону, ударяясь своим телом о его грудь. Роб ловит и усаживает к себе на колени, заставляя седлать.

Наши лица так близко друг к другу, что я улавливаю его теплое дыхание с примесью алкоголя. Хочется потянуться самой, чтобы попробовать вкус его губ на вкус. Они маняще полуоткрыты, блестят.

Опускаю взгляд вниз, чтобы прервать зрительный контакт. Снова натыкаюсь на татуировку на груди. Игнорируя наглое сжатие его ладонями моих ягодиц под рубашкой, касаюсь пальцами голой кожи.

– Можно посмотреть? – спрашиваю шепотом, отодвигая край рубашки.

– Смотри, – его голос севший, хриплый. Роб двигает меня ближе к себе, заставляя почувствовать, как у него сильно напряжено в штанах. Одно движение его бедер и меня ошпаривает внизу живота. Там все стягивает, начиная пульсировать.

Наши тела вплотную друг к другу, трутся, но я не готова к такому. Я трушу поддаться ему.

И это неправильно, если моим первым мужчиной станет именно ОН.

– Очень красиво, – пытаюсь сфокусировать взгляд на тату крыльев на груди. Ниже под крыльями выбито две даты. Промежуток времени ровно в две недели.

В таком месте тату делают для того, чтобы смотреть и каждый раз вспоминать о том, что случилось. Чтобы обязательно отомстить.

Одернуть руку хочется, словно от ожога. Я не имею права касаться этой надписи. Ведь наша семья ответственна за эти две недели ада в жизни его семьи.

Что бы Роб сделал со мной прямо сейчас, если бы узнал кто я?

Его ладонь сжимает волосы на моем затылке и заставляет отклониться, посмотреть ему в глаза. Губы Роба накрывают мои. Нетерпеливо и жадно, язык упирается в зубы, скользит по ним. Мужчина сжимает второй ладонью мою челюсть, заставляя открыть для себя рот. Целует глубоко, ненасытно, заставляя все мысли из моей головы испариться.

Мой первый взрослый поцелуй с мужчиной и сразу сумасшедший. Ярослав целовал, но только в щеку или слегка касаясь губ. Ему было не слишком интересно с неумелой девственницей.

Мои губы пульсируют и горят от его поцелуя, хочется еще и еще. Тело пробудилось и тянется за неизведанной лаской. В Робе так много сексуальности и силы, он опытен и умел. Он вырвал меня из рук других мужчин… Для себя?

Глаза закатываются сами, когда он касается языком моей шеи, пульсирующая венка готова взорваться от перенапряжения, там качается слишком много крови. Я дышу так шумно, что у самой закладывает уши.

Влажные поцелуи перемещаются в вырез рубашки, метят мои ключицы. Роб рычит, сжимая мое тело в руках, словно вкусную добычу.

И я чувствую, уже… почти… совсем скоро точка невозврата будет пройдена. Он не остановится.

– Роб, Роб, Роб… ты обещал… ты говорил… что не будешь…

– Хочешь сказать, я тебя насилую? – он с трудом отрывается от моего тела. В поплывших, расфокусированных глазах полно сарказма и возбуждения. Мужская ладонь с нажимом скользит вниз по животу и забирается мне в трусы. Мгновенно становится влажной. Когда Роб достает ее и раскрывает пальцы, между ними натягиваются тонкие вязкие ниточки моего возбуждения.

– Я не могу, я еще никогда… – мотаю головой и сжимаю на груди расстегнутую рубашку.

– Я хочу быть первым, – Роберт демонстративно засовывает пальцы в рот и облизывает. От такого интимного жеста у меня голова кругом идет.

Боже, помоги.

Я и он.

Это невозможно.

Нам нельзя этого делать.

Но Роб не собирается останавливаться. Одним махом он разрывает на мне рубашку и сбрасывает на пол. Я инстинктивно пытаюсь прикрыть грудь, но он разводит мои руки. Смотрит хищно на крупные соски моей маленькой торчащей груди.

– Тебе же есть восемнадцать?

– Аааа…… дааааа, – выдыхаю шепотом.

Роберт поднимается вместе со мной на ноги. По лестнице заносит в спальню. Бросает меня на пастель, застеленную белоснежным шелком. И я понимаю, путь назад отрезан. Он получит то, что хочет.

Мужчина медленно расстегивает пуговицы на своей рубашке, щелкает пряжкой ремня. Я смущенно отвожу взгляд, когда он остается в одних боксерах.

– Смотри, – командует, ведя ладонью по забитой татуированной груди, спускается ладонью по поджарому прессу.

Он прекрасен. Идеален, насколько это вообще возможно.

Широкие плечи, прекрасно развитая мускулатура. На груди совсем нет волос, но от пупа к боксерам ведет темная жесткая дорожка. В полутьме спальни Роберт кажется мне практически божеством.

Он снимает с меня трусы, оставляя полностью голой. Потом сам избавляется от боксеров. Роб совершенно не стесняется тяжелого члена, пошло покачивающегося у него между ног.

Я первый раз в живую вижу мужчину голым, поэтому дико смущена. Меня всю покрывает алыми пятнами и кожу палит жаром. Это неизвестное мне раньше возбуждение накатывает с силой урагана.

Мое тело хочет его, внизу призывно пульсирует между ног, соски изнывают.

– Раскройся, – ставит колено на постель и разводит мои ноги руками.

– Может быть… – лепечу растерянно.

– Нет, ты моя сегодня, – отрезает приказным тоном.

Роб накрывает меня своим телом, твердым и горячим. Сердце в груди барабанит истошно, пытаясь вырваться. Я не верю, что это со мной происходит.

Горю и не верю.

Его ладони обнимают мое лицо, пальцы убирают рассыпавшиеся по нему прядки. Роб смотрит, каждую черточку пожирает. Его член упирается мне между ног. Твердый, пульсирующий. Мне страшно, что будет очень больно.

Роб прикрывает глаза. Ведет носом по моей щеке, жадно втягивая запах. Натягивает ладонью волосы, заставляя смотреть только на него.

Вторая ладонь скользит по груди и животу, пошло сжимает ягодицу.

Мои глаза расширяются, когда головка члена толкается в меня. Внутри болезненно тянет и распирает. Я скребу ногтями по его груди, пытаюсь оттолкнуть. Но не выходит.

Роберт – моя ловушка.

Его глаза не отрываются от моего лица. Он впитывает каждую эмоцию, ловит каждый вздох. На дне его глаз какое-то мрачное торжество.

– Роб, – кусаю губу, когда он доходит до преграды. Боль усиливается, пронизывая все мое тело. Я задыхаюсь и слезы катятся по щекам.

Он не останавливается, он резко подается вперед. Зажмуриваюсь от резкой болезненной вспышки, опоясывающей все внизу и пронизывающей меня насквозь. Впиваюсь ногтями в его плечи и веду по груди. Из горла вызывается сдавленный крик. Меня всю выгибает дугой.

После резкого напряжения тело безвольно обмякает на простынях. Они влажные подо мной, я сама вся в поту. С закрытыми глазами наблюдаю, как постепенно сходит боль. Она остается лишь внизу, пульсирует.

– Теперь ты принадлежишь мне, – Роберт шепчет в самое ухо. В его голосе железобетонная уверенность, которая передается мне, ядом разливается по моим венам. Я чувствую, что теперь принадлежу именно ему. Врагу моего отца.

Роберт ведет влажным языком по соленой от пота и слез коже. Слизывает влагу на щеках. Добирается до губ, проникает горячим языком в рот. Его поцелуи тягучие, медленные. Он наслаждается моим телом, приручает его к своим ласкам.

Член внизу медленно выходит. По бедрам разливается теплая липкая жидкость. Роберт толкается в меня вновь, вызывая болезненное горение. Стискиваю зубы, переживая каждый толчок.

Постепенно жжение ослабевает, болезненные ощущения притупляются. Мне тянет. В то же время становится приятно. С новыми толчками снова нарастает жар, но уже другой. Я позволяю себе открыть глаза, чтобы увидеть Роберта. Изумительно прекрасного и пугающего, с заострившимися чертами лица, с одержим взглядом, с порочной ухмылкой на губах.

Он демон, явившийся по мою душу.

Пульсация нарастает, внизу все стягивает жгутом. Между нашими телами скользко от капель пота. Взгляд расфокусировано мечется по лицу и телу Роберта. Тянусь к его губам, чтобы почувствовать их вкус. Выгибаюсь, обнимаю за шею.

Внизу сводит болезненно – сладким спазмом, по телу разносится мелкая дрожь. Прикрываю глаза, пропуская через себя первый оргазм с мужчиной. Ничего даже близко похожего я не испытывала, лаская себя дома под одеялом.

В живот выстреливает горячей струей и в воздухе разливается терпкий резковатый запах. Смотрю вниз, где Роб сжимает свой член, выжимая последние капли спермы. Она белесая в красных разводах моей крови.

Измученное стрессом и первым сексом сознание резко начинает отплывать. Оргазм высосал из меня последнее. Силы окончательно покидают.

Веки тяжелеют, но я все смотрю на Роберта. А он на меня.

Сон, который утягивает мое создание в черноту, получается крепким и без сновидений. Я благодарна своему организму, который не стал заново возвращать меня к болезненным воспоминаниям из переулка.

Когда открываю глаза, на светящихся на полотке часах восемь двадцать. Я промаргиваюсь и осматриваюсь в пустой постели. Подушка рядом примята, Роберт спал здесь. Самого его нет.

Мое внимание привлекает звук падающей воды, доносящийся из ванной комнаты. За затемненным стеклом виден его силуэт под душем.

Сажусь, откидываю от себя одеяло. Подо мной большое пятно крови, на бедрах и животе неприятная стягивающая корка.

Я стала женщиной с ним.

Что же теперь будет?

Сползаю с постели. Между ног неприятно тянет, но не так критично, как я могла бы подумать. Делаю пару осторожных шагов по комнате, оглядываюсь. Я совершенно голая. Хватаю валяющуюся на полу рубашку Роба и накидываю ее на плечи.

Мне нужно уходить.

Но перед этим нужно ему что-то сказать, наверное…

Или уйти просто так?

Наверное, сбежать будет неправильно.

Он спас меня.

Сделал женщиной.

И на самом деле я очень хочу еще раз посмотреть на него.

Коснуться.

Ведь я верю, что это последняя наша встреча.

Сдвигаю в сторону дверь из темного стекла. Просачиваюсь в ванную, шлепая по плитке голыми ногами.

Роберт стоит под душем ко мне спиной. Его кулаки уперты в стекло перед ним, голова опущена.

Невольно любуюсь его фигурой, словно высеченной из камня. Вода плавно скользит по широкому разлету плеч, по литым мышцам, перекатывающимся под кожей. Мощным ногам, идеальным ягодицам.

По моему телу проносится первая легкая волна возбуждения. Я уже знаю, как это быть с ним. Как умело он ласкает. Грубо, но так, что ты понимаешь, он хочет именно тебя. Не может сдержаться, насытиться, поэтому так. Он очень темпераментный.

– Иди сюда, – его низкий голос разлетается по душевой. Роб отталкивает ладонями и разворачивается ко мне. Смотрит исподлобья колким взглядом.

Делаю пару неуверенных шагов к нему навстречу, робко поднимаю взгляд. Вся краснею от воспоминаний, что он со мной вчера делал.

Роб выкидывает руку и сжимает мой локоть, тянет к себе под воду прямо в одежде. Поднимает за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

Он напряжен, еще сильнее чем вчера. Даже крылья носа побелели от напряжения, а в глазах сплошной ад.

– Я знаю кто ты, Есения Калугина.

Его слова вводят меня в ступор. Дрожу, не смотря на теплую воду, льющуюся нам на головы.

– Когда ты узнал?

– К сожалению после того, как трахнул, – его губы кривятся.

– Жалеешь, да? Что спас меня? – выговариваю с мучительной дрожью. По щекам стекают предательские слезы. Они смешиваются с водой, так что он их не увидит.

– Жалею, – высекает безжалостно, – надо было отдать тебя тем ублюдкам и посмотреть, как порвут на части.

Мне больно это слышать, он слишком безжалостен. Пытаюсь отступить назад, но Роб не пускает, встряхивает.

Срывает с меня мокрую рубашку, толкает к стене.

– Не надо, я хочу уйти, – изо всех сил ударяю его кулаком по груди, которая вся в следах моих ногтей.

Роб мотает головой, двигается вплотную. В глазах ненависть, злость, дикая похоть.

Одним движением разворачивает к стене лицом, вжимает мои ладони в стекло.

– Понравилось со мной трахаться, Яся? – шепчет на ухо, – мне понравились. Сладкая сучка, невинная. Буду ебать тебя пока не надоест.

Его напряженное тело прижимается к моему. Мужские руки грубо дёргают за бедра, врезая в каменный член.

Роб шумно дышит, пошло щупает меня везде, тянет за соски, больно шлепает по заднице.

Большая ладонь сгребает мои волосы и тянет назад, заставляя хорошенько выгнуться.

– Запомнила, Яся? Ты моя. Подстилка.

– Иди к черту, Роб, – цежу сквозь зубы.

– А у маленькой сучки есть зубы, – трется щетиной о мою щеку. Тянет за волосы, заставляя повернуть голову в сторону. Впивается жёстким поцелуем в губы.

Отталкиваю его язык, но Роб настойчив. Облизывает губы, кусает. Сжимает ладонью мою шею и челюсть, не позволяя сопротивляться.

В голове крутятся странные мысли – зачем целует? Разве может он целовать, зная кто я? Почему просто не ударит? Не вышвырнет голую на улицу, как пакет мусора. Всем на обозрение, чтобы знали, что он сделал с дочкой Калугина?

– Ненавижу тебя, – рычит хрипло. Зубы впиваюся в моё предплечье, оставляя на нем следы.

– И я тебя ненавижу, – вторю ему в унисон. За слова обидные, за отношение, за все!

– По хуй, – Роб толкается в меня эрегированым членом. Сразу глубоко, заставляя привстать на цыпочки и зашипеть от боли.

Мы оба натужно дышим, пока он привыкает к моей тесноте, а я к его размеру. Пара мучительно – медленных движений. Его грубые ласки моего клитора. Нарастающий до сумасшедшего темп, не жалея меня. Кусаю губы, отрезвляя себя и не позволяя поддаваться Робу.

– Течешь, Яся, – шипит самодовольно.

Я мотаю головой, упираюсь в стену лбом и закрываю глаза. Но так я чувствую его только острее.

Мне нет спасения. Роберт во мне, я дышу им, слышу его, я принадлежу ему.

– Ты моя, поняла?

– Нет.

– Моя. Сделаю с тобой все, что захочу. Буду трахать твой непорочный рот, во все дыры выебу, Яся.

– К черту иди, к черту!

Роб резко выходит из моего тела. Разворачивает меня к себе лицом и нажимает на плечо тяжелой ладонью. Ноги подкашиваются, я падаю на колени перед ним.

– Открой рот, – мне в губы упирается крупная головка, скользит по зубам. Роб быстро водит ладонью по члену, пока упругая струя не выстреливает. Его сперма растекается по моим губам, стекает на шею и грудь, – я тебя научу мне сосать, не сомневайся.

Он выходит в спальню, а я остаюсь. Меня всю колотит после случившегося. Вода заливает сверху, смывая следы Роберта с меня.

Вытираю рот ладонью. Быстро обмываюсь и заворачиваюсь в полотенце.

В спальне застаю Роба. Он сидит голым в кресле и курит. Ноги широко расставлены. На теле поблескивают капли воды. От него фонит напряжением, как от высоковольтки.

– Твои шмотки, – указывает сигаретой на пакет на кровати. Там моя сумка и туфли.

Платье я прихватила с собой из ванной. Быстро одеваюсь, стараясь на него не смотреть.

– Ты хоть представляешь, какая у меня власть в этом городе теперь? – он цинично усмехается.

– Нет, – тяжело сглатываю, – мне очень жаль, что так получилось тогда, – делаю шаг к нему на встречу. – Это невозможно простить, но…

Слова застревают у меня в горле, я не понимаю, что может искупить папин грех.

Он выкрал у своего конкурента жену с маленьким сыном. Их держали в заложниках две недели, а потом был штурм и перестрелка. Мать Роба застрелили.

Две недели ада и кошмарный финал.

Доказать, что причастен именно мой отец не смогли, но все знали, что это он.

– Без но, папина принцесса Яся, – Роб поднимается на ноги. Тушит окурок в пепельнице, вынимает из гардероба одну из своих рубашек. Бросает в меня ею, – чтобы я больше не видел тебя в этом, – брезгливо кривится от вида моего откровенного платья, – выглядишь, как шлюха.

Краснею.

Надеваю рубашку, чтобы скрыть голые ноги и открытую грудь в разорванном лифе платья. Дрожащими пальцами застегиваю пуговички.

Между нами повисает напряженное молчание.

– Почему из всех женщин в мире мне попалась именно ты, а Калугина? – усмехается мрачно.

– Не знаю, – отвечаю растерянно, – а зачем меня спас именно ты?

Глава 03

Дома долго сижу на краю постели, вцепившись пальцами в матрас. Я уже переоделась, платье и туфли засунула в пакет, чтобы потом выбросить. На полу играют солнечные зайчики, за которыми я зачем-то слежу.

Жизнь перевернулась. Она никогда прежней не будет после этой ночи.

Зажмуриваюсь до боли, вспоминая, как уходила от Роба. Он шел следом за мной до самой двери, там долго удерживал ничего не говоря. Я чувствовала, что может и не отпустить.

Наконец, отпустил со скрипом.

Его человек довез меня практически до дома, я еле проскользнула в дом незамеченной. Все в доме уже проснулись, ходили по своим делам. А я как воровка пряталась то за гаражом, то за деревом. В итоге влезла в окно.

Машка донимала сообщения, но я пока не готова была разговаривать о случившемся с кем-то.

В дверь раздался стук, от которого я подпрыгнула на кровати.

– Есения, Петр Альбертович просил вас поторопиться, – в дверь заглянула Алла, наша экономка. Взгляд как обычно строгий.

Никогда не любила ее.

После смерти мамы отец сделал ее ответственной за мое воспитание. У него была работа, было не до меня.

У нас с Аллой не получалось. Она сухая, закрытая. Мы раздражали друг друга, да и сейчас раздражаем.

– Иду, – делаю вид, что заканчиваю расчесывать волосы. Ее поджатые губы игнорирую.

На входе в столовую застопориваюсь.

А вдруг отец что-то заметит? Вдруг догадается?

На деревянных ногах подхожу к своему стулу, сажусь. Вилка в руках предательски подрагивает.

Благо отец в планшете что-то листает, мне кивнул лишь мельком.

– Вечером гости, не забыла? – спрашивает, не отрываясь от дел.

– Я как-то не очень хорошо себя чувствую.

Ярослав должен приехать вместе с отцом, а я пока не готова его видеть.

– Прими таблетку, – взгляд отца отрывается от планшета и придирчиво осматривает мое лицо. Сердце замирает, а вдруг догадается, что что-то не так. Но отец равнодушно пожимает плечами и возвращается к переписке. – Есения, ты скоро выходишь замуж, – выговаривает он, – отнесись более ответственно ко времени, которое проводишь с будущим мужем. Это в твоих же интересах.

Вот и вся забота.

Папа любит меня, наверное. Просто показывать не умеет.

Он все измеряет деньгами – дорогие подарки, выгодный муж, трастовый фонд для будущего внука. Но мне бы хотелось, чтобы он хотя бы иногда обнимал или разговаривал со мной. Можно об учебе или о чем я мечтаю в этой гребаной жизни.

Время до вечера провожу в своей комнате. Пытаюсь делать уроки. Взгляд то и дело возвращается к телефону.

Роберт сказал, чтобы я была на связи.

Какие у него планы на мой счет?

Что значат его слова о том, что теперь я принадлежу ему?

Стоит хотя бы на мгновение прикрыть глаза, как я сразу вижу его, чувствую его запах, прикосновения на коже.

К ужину спускаюсь вовремя. Ярослав с отцом уже на месте. Также к нам зашел еще один друг моего отца – Стас. Он в приличном возрасте, но посматривает на меня не как положено. Маша сказала бы, что он пускает слюни.

Все же, если выбирать, то Ярослав – это меньшее из зол. Отец вполне мог засватать меня и за старика. Стас точно бы не отказался.

– Яся, – Яр целует в щеку, – рад видеть.

Он красив в свои двадцать пять. Примерно такого же роста, как Роб, только более худой, жилистый. У Ярослава светлые волосы и брови, глаза светло-серые. Он любит футболки и джинсы, в костюмах не ходит никогда. Самый большой компромисс, на который он соглашается на деловых встречах – это накинуть модный пиджак поверх майки.

– Я тоже, – дежурно улыбаюсь ему.

Яр дергает бровью, всматривается в меня внимательно. К столу ведет меня под руку.

– Уже определились со свадебным путешествием? – отец обращается к Яру. Ну да, у меня же спрашивать не обязательно.

– Полетим в Дубай, – Ярослав накрывает мою ладонь своей, похлопывает. Как собачку, ей-богу…

– Отлично, – отец решает, что достаточно уделил времени мне и свадьбе и переходит к делам. Через час нас с Яром отпускают погулять по саду.

– Я посмотрел, кого ты выбрала свидетельницей, меня она не устраивает, – заявляет, когда мы доходим до беседки.

– Маша – моя лучшая подруга.

– Она не о чем.

Это наверняка обозначает, что денег у Машиных родителей немного. Она простая девчонка, мы в универе сдружились, за одной партой сидим.

– Она хорошая.

– Но бесперспективная. Брать нужно тех, от кого польза есть. Свидетелем будет Марк, сын мэра. В свидетельницы предлагаю позвать Милу.

– Ну нет, – закатываю я глаза. У Милы отец банкир, но я терпеть ее не могу.

– Это не обсуждается, – Яр садится на лавку, вытягивает ноги. Достает из кармана пачку сигарет. Дымом затягивается, разглядывая меня с прищуром, – что с тобой, Ася. Ты какая-то не такая?

– Не такая? – сажусь напротив него, сложив руки на груди.

– Напряженная, – он агрессивно выдувает дым сквозь сжатые зубы, – со мной неласковая.

Неожиданно понимаю, что он прав. Обычно я была покладистой, как папа просил. Выбора у меня все равно не было. Но вчерашняя ночь что-то изменила во мне. Я не хочу больше прогибаться под Яра и под отца. Я хочу за себя побороться.

– Видела твои фото из клуба, – о развлечениях будущего мужа я знаю много. Только ленивый не донес мне, сколько женщин за раз бывает у него в постели на таких вечеринках. Именно так я потеряла приличную часть друзей и разбила свое сердце в первый раз.

– Все уже почистили, – во взгляде Ярослава раскаяние даже не мелькает, – держи, это тебе, – он достает из кармана черный бархатный мешочек, бросает мне на колени, – примерь.

Развязываю тесемку. Внутри обнаруживаю золотой браслет с россыпью камней. Он приятно поблескивает в теплом уличном освещении.

Тошно становится. Раньше так со мной поступал отец, теперь так будет поступать муж. Оба откупаются.

– Ты бы хоть улыбнулась, – Ян поднимается на ноги. Тушит сигарету о беседку. Окурок бросает в куст роз рядом.

Натягиваю искусственную улыбку и тоже поднимаюсь. Яр забирает браслет, сам надевает мне на запястье.

– Потренируйся, Яся, благодарности. Иначе ничего больше не получишь, – резко обнимает меня за талию и вжимает в свое тело. Ревниво смотрит в мое лицо, изучает.

– Что ты делаешь? – не успеваю отодвинуться, как он впивается в мои губы. Его вкус во рту вызывает тотальное сопротивление.

Когда Яр заканчивает, еле сдерживаю себя, чтобы не вытереть влажные губы ладонью.

– Да что ты такая дикая? – кривит губы, – ничего, за медовый месяц выдрессирую.

Дрессура – вот что меня ждет.

Не нормальное отношение мужчины к женщине, не любовь.

В груди разгорается жгучая ненависть к человеку рядом со мной. Я ни за что замуж за него не выйду.

Господи, я не товар, я не кусок мяса.

Отец должен понять, что я достойна лучшего. Я поговорю с ним сегодня, когда гости уйдут, постараюсь достучаться.

В конце концов, я его единственный ребенок. Неужели он не может сделать меня счастливой?

Яр пытается приблизиться ко мне снова, но я отталкиваю его руки. Распрямив плечи, с достоинством ухожу в дом.

Папа с друзьями сидит в гостиной за бокалом виски. Яр присоединяется к ним, не забыв чмокнуть меня в щеку напоказ.

Никто не против, что я извиняюсь и ухожу к себе. Яру меня показали, видимость счастливой пары увидели. Интереса ко мне ни у кого больше нет.

Хотя Стас смотрит украдкой, ему моя компания была бы интересна.

Мне противен мир этих безжалостных мужчин, где женщина не идет за человека.

Почему? Мы ведь не тупые.

Мы тоже можем выучиться, занимать руководящие должности, управлять. Сколько таких примеров в мире?

Почему обязательно свести мою роль до домохозяйки, которая безропотно рожает детей и терпит измены мужа?

Чем я заслужила?

В комнате проверяю телефон – от Роберта ничего. От Маши не меньше десятка сообщений.

С подругой я поговорю завтра в универе, сегодня нет сил.

Когда гости разъезжаются, долго мнусь на пороге комнаты. Говорить с отцом страшно, но я себя уговариваю, что это необходимо. Я взрослая, мне восемнадцать, он должен дать мне возможность решать за себя.

Спускаюсь на первый этаж к папиному кабинету. Обычно он проводит там вечера за бумагами.

Дверь приоткрыта и я слышу голоса отца и Стаса. С досадой прикусываю губу, я думала он уже уехал.

– Скорее бы уже все закончилось, – отец вздыхает, – надоел этот нервяк.

– Уверен, что Ярослав лучший вариант?

– Ммм… да. Он мне почти как сын, которого я так и не получил, – в голосе отца сквозит разочарование, – умный мальчик, перспективный. Он моими бабками распорядится как надо, когда меня не станет. У внука будет хороший траст – от меня подарок. Да и Яся под хорошим присмотром, не хочу, чтобы она болталась и херней страдала.

В голосе отца при упоминании меня столько раздражения, что меня передергивает. Он меня совсем никчемной считает.

– Поклонский, падла в спину дышит. Вырос, сучонок, крови хочет. Я один войну с ним не вытяну, здоровье уже не то. Яру придется ввязаться вместо меня. И за бабки и за Ясю отработает.

– Умно просчитал, – присвистывает Стас.

– Надо было решать с ним раньше… Было бы проще. Сейчас все стало намного сложнее. Щенок с криминалом связался, полезными связями оброс. Хрен его завалишь в одиночку.

На негнущихся ногах возвращаюсь в спальню.

Отец не станет меня слушать.

Яр ему почти как сын, а я – разочарование.

Моя жизнь кажется трясиной, из которой мне не вырваться.

Единственным ярким пятном в ней неожиданно сияет Роберт. Мужчина вне правил, противник моего отца и Яра. Я ему интересна. Он с трудом оторвался от меня утром.

Что между нами за чувства не понимаю, но это точно не холодное равнодушие и расчет.

Ночью практически не сплю, утром оправляюсь в университет на машине с водителем.

Как обычно за моей спиной едкие шепотки к которым я уже привыкла. Загул Яра на выходных не остался незамеченным.

Маша ловит меня у входа в аудиторию, повисает на руке:

– Яся, я два дня не сплю, дома грызу стены. Что случилось в клубе? С кем ты ушла? С чьего телефона звонила? – подруга засыпает меня вопросами.

Оглядываюсь по сторонам, не подслушивает ли кто. Тяну ее библиотеку на наше место в углу. Сейчас пара не самая важная, можно пропустить.

– Ко мне приставали и мне помог один мужчина, если коротко, – рассказываю ей.

– Ого, – Маша хмурится, – нельзя было оставлять тебя одну. Прости…

– Ничего, ты же не знала, что такое может со мной случиться, – развожу руками, – наверное, я просто бедовая. Ко мне со всех сторон липнут проблемы. Те парни, Яр со своей свадьбой, отец со своими планами… Черт, забудь… Я тебя гружу.

– Все нормально, – Маша отмахивается, – что за мужик? Нормальный?

– Поклонский, у него с моим отцом давняя вражда.

Маше я могу сказать что угодно. Она вне нашего круга. Много раз помогала, прикрывала меня. Лучшая подруга, что у меня когда-либо была.

– Ого, Монтекки и Капулетти?

– М… да.

– Иииии?

– Мы с ним ночью … – Я краснею.

– О боже!! – Маша вскрикивает на всю библиотеку. Мне приходится на нее цыкнуть, – ты с ним? Вы с ним? Ооооо!!!! Кто-то больше не девственница?

– Да, – выдыхаю.

– Вот Яр обломается в первую брачную ночь, – Маша хмыкает, – или свадьбы не будет?

– Роберт не станет за меня бороться, – горько усмехаюсь, – мы просто… ну…

– Запретные любовники.

– Наверное, можно сказать и так.

– Ты собираешься с ним еще встречаться?

– Я не знаю… он не звонил еще.

– Просто отвал башки, – Маша пораженно качает головой, – а я думала сама буду в топе с историй, как мы с Виталиком опять сошлись.

– Маша…

– Ну не надо, он классный. Он байкер. Мне же не замуж за него выходить. Виталя – классный секс.

– После которого ты плачешь.

– В этот раз не буду. Мы договорились на один секс, никаких отношений. Он использует меня, я использую его. Встретились, переспали, разбежались.

– Ну-ну…

– Пффф… давай ты сначала с Капулетти своим разберешься, а потом будешь давать советы мне.

«Давыдов двор, среда. 00.00» приходит мне сообщение на последней паре с незнакомого номера. Гуглю название и нахожу бутик-отель в самом центре города.

Внутри все начинает дрожать от предвкушения.

Я обязательно там буду.

Глава 04

Второй раз сбегаю из дома. Сейчас волнуюсь еще сильнее. Если поход в клуб был блажью, то встреча с Робертом для меня практически жизненная необходимость.

Я жажду увидеть его снова, прикоснуться, удостовериться, что произошедшее между нами не фантазии моего больного мозга, а реальность.

Он мой бунт против отца и Ярослава.

Он моя слабая надежда на то, что моя жизнь может быть иной.

Очень тщательно подбираю свой образ. Я не хочу, чтобы он увидел меня распущенной вновь, но и совсем скучной быть не хочется. Перемеряю всю обувь и одежду, что у меня есть. В комнате бардак, вещи на всех поверхностях, а мне все не нравится.

Помимо красоты, нужно еще учесть мобильность. Мне из окна вылазить, по газону бежать, потом по тротуару до следующей улицы. Каблуками стучать нельзя.

Выбираю белые кроссовки на платформе. Сюда же пышную юбку-пачку белого цвета и топ. Сверху накидываю черную косуху. Образ дерзкий, но не пошлый.

По крайней мере, мне так кажется.

Наношу свои любимые духи. Они у меня цветочно – ванильные, летние. Волосы рассыпаю по плечам свободными локонами. Макияжем лицо практически не трогаю, лишь тушь и немного ягодного блеска на губах.

Сердце колотится, когда лезу в окно. Вниз по улице несусь не оглядываясь. Там меня уже ждет такси.

Отдышавшись, выпаливаю таксисту нужный адрес. Себя еще раз осматриваю в маленькое зеркальце, которое в рюкзак положила. Замечаю, как лихорадочно блестят мои глаза, какие красные щеки.

Роберт тоже это увидит и все поймет.

Он взрослый и опытный.

Я против него совсем неискушенная девочка.

В голове столько мыслей…

Он уже получил мою девственность. Мог бы на этом ко мне всякий интерес потерять. Но нет, он хочет еще встречу. А может быть, она будет не одна.

Прижимаю ладони к сердцу, пытаюсь его унять.

Я влюбилась, да?

Вот так глупо в самого неподходящего человека в мире.

А что же Роберт?

Может быть и он не сможет противостоять тому притяжению, что существует между нами?

Я бы так хотела, чтобы он влюбился и спас меня. Забрал у Яра с отцом, себе присвоил.

Я бы тогда для него все сделала. До конца жизни любила бы.

Рядом с гостиницей расплачиваюсь. Торопливо иду в холл, где спрашиваю номер на имя Поклонского.

В лифте пытаюсь унять лихорадочную дрожь. Боже!!!! Я же сейчас увижу его снова. Все волоски на теле становятся дыбом, стоит положить ладонь на ручку двери.

Вхожу внутрь и захлопываю за собой дверь. В комнате полумрак, светил лишь одна прикованая лампа.

Впиваюсь глазами в Роберта, который курит в кресле у приоткрытого окна. Он без пиджака и галстука, рукава рубашки закатаны по локоть. Лицо в тени, но я кожей чувствую его взгляд на мне.

Оставляю всякие попытки скрыть волнение, потому что это невозможно. Влажные ладони мнут юбку, грудь ходит ходуном от частого дыхания. Я бесконечно облизываю и кусаю пересохшие губы и съела весь свой блеск.

– Привет, – роняю тихо.

– Привет, – голос ровный, спокойный, даже безразличный. Роб выдувает сигаретный дым через зубы, стряхивает пепел с сигареты. В пепельнице рядом не менее пяти окурков.

Он здесь так долго?

Делаю шаг навстречу, замираю…

Что дальше?

Роберт в отличие от меня слишком спокойный. Это нервирует еще сильнее.

Откуда в мужчинах столько выдержки?

Он осматривает меня медленно: кроссовки, пышную юбочку с курткой и рюкзак со смешным брелком с минни-Маус. Останавливается на моих искусанных алых губах.

Напряжение между нами нарастает, сгущается. Дёргано сжимаю и разжимаю кулаки, скидываю на постель рюкзак, потом куртку. Обнимаю себя ладонями, потому что вся кожа пошла пупырышками.

Он же видит как мне сложно, можно же как-то иначе, а не вот так.

– Иди сюда, – Роб протягивает одну ладонь, а второй гасит свою сигарету в пепельнице.

Мой пульс начинает запредельно частить. Грудную клетку сдавливает, отчего дыхание становится поверхностным. На подкашивающихся ногах иду нему. Касаюсь пальцами протянутой мне руки и между нами проскакивает микроразряд тока.

Мужчина дергает меня к себе на колени. Врезаюсь в твердое мужское тело и тут же с жадностью втягиваю его запах. Я точно заболеваю им, потому что это ненормально.

Каждую черточку его лица в полумраке рассматриваю. Затуманенные расширенные глаза, полуоткрытые губы, желваки на скулах. Он не так спокоен на самом деле, в нем много чувств. Но Роберт их не выпускает.

В отличие от меня, он умеет держать их на привязи.

Я в двусмысленной позе с разведенными ногами, так что хорошо, что юбку выбрала пушистую и объемную. Она прячет мои прелести от мужского жадного взгляда.

Под попой чувствую его вздувшуюся ширинку, краснею.

Роб кладет ладони мне на колени, ведет ими выше, пока не упирается в белье под юбкой. Тянет его с меня вниз.

Вот так сразу?

– Может поговорим? – сжимаю его плечи. Мну твердые мышцы под рубашкой. Мне жарко, очень жарко на нем. Меня потрясывает.

Между ног пульсирующий огонь разливается, стоит ему нажать на мои бедра, чтобы лучше чувствовала член в брюках. Мышцы реагируют, сжимают внутри пустоту, изнывают.

Это у всех женщин такая реакция на своего мужчину? Или мой организм реагирует слишком бурно?

– Давай, – Роб усмехается уголком губ. При этом его пальцы раскрывают мои влажные половые губы, проникают внутрь меня. Вот так просто… Мне резко становится не до разговоров, когда он насаживает меня на них раз за разом. Хватаю ртом воздух, взгляд теряет резкость, все мысли в голове начинают путаться, – о чем ты хотела поговорить, Яся? Мммм…?