Заколдованная Мелодия бесплатное чтение

Иллюстрация Анны Гайворонской

© В оформлении макета использованы материалы по лицензии shutterstock.com

© Анна Захарова, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Принялась в отчаянии тереть синюю кляксу, которая расползалась по белоснежному рукаву школьной рубашки. Но все стало только хуже, синяя загогулина превратилась в фиолетовое пятно, вцепилась в новую блузку мерзким уродливым монстром. Черная сумка, растерзанная пинками одноклассников, развалилась беспомощно в кустах, а вокруг раскинулись еще нетронутые ручкой тетради – прямо как белые голуби со сломанными крыльями.

Девочка закусила губу, чтобы не расплакаться во весь голос. Школьный двор и асфальтовая тропинка были уже позади, крики одноклассников перестали звенеть в ушах, но Марика до сих пор дрожала от злости, рвущейся из груди. Вместе с яростью пришли и слезы, встали комком в горле и не давали вдохнуть.

«Нельзя реветь», – приказала себе девочка, сжала кулаки и застучала подошвами туфель по дороге, которая вела от школьного здания в сторону дома.

Ее нового дома… от новой школы…

Осенью у Марики появилось много нового в ее короткой двенадцатилетней жизни. Родители теперь жили отдельно друг от друга, она узнала слово «развод», переехала с мамой в новую квартиру, поэтому пришлось бросить старую школу и записаться в районный лицей номер сто пятьдесят восемь.

Папа звонил пару раз в неделю и постоянно рассказывал, как занят в командировках, открывая всякие разные магазины для своего бизнеса. А мама молчала, почти не улыбалась, не пекла румяные пироги, как раньше, и не пела на кухне. Она часто стояла на балконе, не отрывая взгляда от крыш домов, которые кольцом окружили их новое жилище – трехкомнатную квартиру в старенькой пятиэтажке.

Когда Марика хотела задать ей какой-нибудь вопрос или пыталась обнять, мама гладила черные блестящие волосы девочки, тяжело вздыхала и уходила в свою комнату.

Даже в конце августа мама не принялась с энтузиазмом возить дочку по торговым центрам, как они делали прежде, чтобы прикупить к учебному году тетради, ручки, выбрать несколько нарядов на вытянувшуюся за лето девочку.

В последний летний день они отправились в огромный магазин, где школьная одежда болталась унылыми растрепанными рядами между лотками с фруктами и пластиковыми корзинами с кучей тапок, чешек, резиновых калош. Мама равнодушно кивнула, когда Марика отдернула штору кабинки и выпрямилась во весь рост в куцей старомодной юбке и измятой блузке.

Форма была новой, но из-за долго висения на плечиках в запыленном зале и множества примерок белая ткань приобрела грязно-серый оттенок.

Девочка надула губы от недовольства: школьный наряд ей не нравился, сдавливал горло жестким воротом, колол кожу, он имел мало общего с выглаженной униформой с иголочки, которую носили ученики бывшей частной школы Марики.

Девочка уже открыла было рот, чтобы запротестовать, стянуть ненавистную жесткую рубашку, но натолкнулась на мамин взгляд в зеркале примерочной. Женщина с грустью рассматривала свое отражение и, казалось, не могла поверить, что это действительно она. С небрежно собранными волосами, в мятом костюме, истоптанной обуви, Анна Голубева совсем не походила на себя прежнюю, улыбчивую домохозяйку, которая каждое утро часами наряжалась, чмокала Марику в щеку ярко накрашенными губами, отвозила дочку в школу, и даже за покупками ходила в лаковых туфельках, звонко цокая каблучками.

От тоскливого маминого взгляда у Марики перехватило дыхание, а внутри защемило что-то ужасно колючее. Она вдруг поняла: родителям уже не до нее, развод сделал их совсем другими – грустными и чужими.

На обратном пути из магазина Марика плелась следом за мамой, сжимала ручку пакета, который уместил покупки – форму и десяток тетрадей. Девочка мысленно пообещала: «Я все сделаю, чтобы мама с папой стали такими же, как раньше. Буду хорошо себя вести, стану отличницей, больше никаких троек. Запишусь в танцевальный кружок, как хотела мама. Она посмотрит мое выступление и очень обрадуется, заулыбается. И папа тоже меня увидит. Они помирятся. Обязательно. Мы вернемся домой, я буду ходить в старую школу, в класс, где мои друзья».

Размышляя, Марика чуть не врезалась в маму, которая остановилась возле клумбы у подъезда. Анна сказала что-то пожилой женщине, возившейся с белоснежными пышными цветами, потом сунула руку в карман и протянула измятую купюру.

Соседка покачала головой, срезала три пушистых белых хризантемы и вручила цветы Анне:

– Вот, держите, не надо денег, даже не предлагайте. Забирайте, пускай у девочки будет праздник, я все понимаю, у любого бывают трудные времена.

Мама закивала, прижала к себе нарядные цветы и заспешила к двери подъезда. Марика брела за ней, не поднимая головы и не обращала внимания на приветливое лицо соседки. Девочке было ужасно неловко: мама попросила цветы, а ведь раньше они всегда заказывали для учителя красивый букет из нескольких десятков роз, обвитый лентами и в хрустящей упаковке. А завтра Марика потащится в новую школу с тремя скромными цветочками, сорванными с дворовой клумбы.

Дома мама поставила белые шары на зеленых стеблях в вазу и вдруг крепко обняла дочь, улыбнулась ласково, как, бывало, делала по утрам:

– Солнышко, ты такая у меня молодец, никаких капризов, совсем уже взрослая. – Анна накрыла ее ладошки тонкими нежными пальцами. – Я давно хотела с тобой поговорить, объяснить, что стряслось. Сейчас у нас и правда сложные времена, мы пока не можем жить так, как раньше, а денег мало. Понимаешь, я не хочу зависеть от твоего папы, поэтому надо потерпеть. Но есть и хорошая новость, завтра меня пригласили на собеседование, значит, скоро я начну работать. Поэтому после первого дня в школе жду тебя домой, мы отпразднуем нашу новую жизнь. Новый дом и все остальное! Я куплю тортик, устроим чаепитие, расскажешь про одноклассников.

Марика кивнула в ответ на мамины слова, даже смогла выдавить кривую улыбку, а глаза защипало от подступающих слез.

«Никогда не будет по-прежнему. Никогда. Впереди неизвестная жизнь, придется быть взрослой».

А потом наступило первое сентября и разразилась катастрофа…

После общей линейки в огромном школьном дворе Марика одна из первых вошла в класс и села на привычное место – первый ряд, вторая парта, – чтобы иногда можно было прямо во время урока посмотреть в окно. Девочке нравилось забыть на несколько секунд об учебе и наблюдать, как кружатся снежинки или ветер гоняет по асфальту пестрый хоровод из листьев.

Марика даже успела выложить на парту тетрадь и ручку, но внезапно резкий голос прозвенел над ее головой:

– Эй ты, новенькая, брысь отсюда! Тут занято.

Марика вскинула голову: над партой застыла худая высокая девочка. Ее можно было бы назвать приятной: длинные русые волосы собраны в хвост, губы круглятся буквой О на широком личике, но все портили глаза – черные и злые, они цеплялись, как колючки, вызывая тревожный холодок на коже.

Марика хотела было возразить, что здесь ее место, но неожиданно поняла, что она в новой школе, а значит, и парта у окна может быть занята кем-то еще. Поэтому она молча подхватила сумку и выбралась в проход между рядами.

Ничего страшного, Марика устроится на таком же месте, но за следующим столом в длинной веренице у окна.

Однако высокая девчонка преградила ей путь, не пропуская к выбранной парте:

– Эй, сюда тоже нельзя.

– Я же ушла с твоего места, а остальные свободны. Хочу сидеть возле окна. – От сердитого взгляда девочки у Марики задрожали руки и ноги, но она стиснула ремень сумки, чтобы никто не догадался, как ей страшно.

Первый день в новой школе – и сразу глупая ссора.

Задира выставила вперед тощую коленку, не давая однокласснице пройти:

– Ты глухая, новенькая? Я сказала, везде занято. А-а-а-а, теперь ясно! Ты же глупая, вообще ничего не соображаешь. Все парты в классе заняты, для тебя нет места. Ты лучше возвращайся обратно в свою школу для дурачков или где ты там училась.

Вокруг раздались смешки, класс заполнили ребята, которые уже не болтали после долгой разлуки в три летних месяца, а с интересом следили за стычкой двух девочек.

Марика серьезно уставилась прямо в черные колючки.

Спокойно, не выдавая страх, отчеканила:

– Я не глухая и не глупая. И сяду у окна. А ты слепая, раз не видишь, что места не заняты и за парты можно сесть.

И снова – смешки вокруг, от которых в черных глазах соперницы вспыхнула ярость. Колено не просто перегородило проход, а с силой ударило по сумке Марики.

– Слушай, ты, новенькая, ты у меня еще поговоришь! Я тебе устрою! Ты не знаешь, кто я! А я выкину тебя из школы! – Пальцы схватили белые хризантемы Марики, которые та решила подарить учительнице перед уроком.

Марика попыталась вырвать букет, но не успела, и ворох белых лепестков взлетел в воздух. Второй замах длинных пальцев соперницы остановил пронзительный звонок и стук каблуков – порог класса переступила учительница.

Она строгим взглядом обвела притихших учеников, белую россыпь лепестков на парте и полу, застывшую в проходе Марику:

– Здравствуйте, ребята, очень рада вас видеть! Поздравляю всех с первым сентября. У нас новая ученица в классе, Голубева Марика. Познакомитесь с ней поближе на перемене. – Женщина кивнула на ряд парт у окна. – Садись на любое свободное место, мы начинаем урок.

Она продолжала говорить, ребята бойко отвечали, как провели каникулы, смеялись – уже по-доброму – и обсуждали расписание, записывали что-то в дневники. Но Марика слышала их будто через стену, обитую ватой. Она могла думать лишь об одном: как вести себя со скандальной девчонкой, которую задел рассудительный ответ на наглые слова.

Хотя забияка вроде бы забыла о ссоре на глазах у всего класса, она смирно сидела, не оглядываясь на новенькую.

– Кристина, ты как провела лето? – обратилась к ней учительница.

Девочка тонким голоском, уже без яростных ноток, принялась рассказывать:

– Мы были в Москве, мне понравилось лететь на самолете. Посещали музеи и выставки, а еще я выиграла музыкальный конкурс.

Учительница закивала:

– Какая молодец, мама прекрасно тебя воспитала. А сейчас пусть Марика расскажет нам, как провела лето.

От неожиданности девочка застыла: что ей говорить? Что родители развелись, мама грустит, а папу она видела лишь раз за целый сезон?

А вместо совместной поездки на море у них с мамой был переезд из загородного дома в скромную квартиру…

Учительница одобрительно улыбнулась – заметила ее смущение:

– Ну же, давай, Марика, поделись с нами. Может, делала что-то хорошее для родителей? Некоторые ребята достаточно взрослые и могут подрабатывать во время каникул. Не стесняйся, если ты таким вот образом помогала маме. Где она работает?

Марика опустила голову и пробормотала:

– Пока нигде, но… она скоро будет работать.

Щеки предательски полыхнули жаром, класс уставился на новенькую. А сидящая впереди Кристина повернулась и даже не скрывала злорадную ухмылку, ведь учительница не могла этого увидеть.

К счастью, преподавательница сразу поняла, что Марика растеряна, и прекратила ее страдания:

– Ладно, мы побеседуем позже. Пока привыкай, осваивайся. Если будут вопросы, можно всегда обратиться к Кристине. Она все в школе знает и будет рада поддержать, правда?

Кристина одарила Марику насмешливым взглядом, но мигом состроила невинную рожицу, развернувшись к доске:

– Конечно, я лично займусь новенькой.

От ее уверенного обещания у Марики все похолодело внутри, а одноклассники принялись перешептываться между собой, поглядывая на девочек.

После урока ребят отпустили домой, тяжелое знакомство завершилось. Марика начала медленно класть вещи в сумку. Девочка украдкой наблюдала за высокой задирой, но та, похоже, совсем забыла об обещании. Кристина вместе с одноклассницами выплыла в коридор, где уже шумел разноголосый хор учеников самых разных классов.

Марика подхватила сумку и последней покинула кабинет.

К лестнице стекались ручейки из учеников старших классов и совсем еще малышей, темную форму разбавляли яркие букеты цветов для учителей. Девочка пробралась сквозь толпу, которая застопорилась у широких дверей, вышла на крыльцо, обогнула группу подростков – те фотографировались на ступенях, – пробежала по двору и с облегчением выскользнула за железные ворота.

Вдруг Марику кто-то окликнул. Полноватая девочка с волнистыми волосами до плеч показалась ей знакомой, наверное, это одна из одноклассниц.

– Марика, привет, меня Вероника зовут. – Девчонка ухватила ее за рукав, приподнялась на цыпочки и зашептала прямо в ухо: – Зря ты так с Кристиной, знаешь, она у нас… самая крутая. Лучше тебе ее слушаться.

Возмущенная Марика чуть не подпрыгнула:

– Что? Да она первая начала! Я не хотела с ней ругаться.

Вероника захихикала:

– Ну, как хочешь, а я тебя предупредила. – И бросилась бежать по асфальтированной дорожке вдоль забора.

Тотчас раздался громкий хохот, замелькали лица одноклассников, показавшиеся в желтеющей листве деревьев. Марика проводила Веронику ошеломленным взглядом, опустила глаза и внезапно обнаружила огромное темное пятно на рукаве блузки.

Девочка вскрикнула и сжала ткань, пытаясь остановить расползающуюся во все стороны черноту. Снова зазвенел язвительный хохот, а Марика даже не успела ничего понять, но через секунду сумка вылетела у нее из рук и раскрылась от чьего-то пинка. Тетради рассыпались по влажной и грязной траве.

Марика тщетно попыталась поймать вещи и завертела головой, чтобы рассмотреть обидчиков, но увидела лишь спины одноклассников. Ученики улепетывали по дорожке, ведущей от школы к жилым домам. Девочка сделала пару шагов в попытке догнать хоть кого-нибудь, вернулась обратно и начала лихорадочно оттирать пятно на рукаве сорванными листьями.

Все было напрасно. Клякса изуродовала обновку, тетради впитали грязь и разбухли, ручка сумки оказалась безнадежно оторвана, а кто все устроил, Марика не знала.

Трясущимися руками девочка кое-как запихала вещи в сумку и поплелась к дому. Как она покажется в таком виде маме? Ведь Марике вообще невдомек, кто это сделал, а главное, зачем? Для чего? Она – первый день в школе…

Какая ужасная новая жизнь. Марике хотелось разрыдаться, бросить порванную сумку и побыстрей поговорить с мамой, чтобы пожаловаться на задиру Кристину и наглую выходку. Но, приближаясь к дому, она шагала все медленнее, прокручивая в голове слова, которые надо сказать, чтобы мама не встревожилась из-за испорченных вещей. Может, соврать, что споткнулась и упала в лужу? А как объяснить краску на рукаве?

Или стоит признаться, что столкнулась с хулиганами?

Марика задумалась и сперва не услышала, что кто-то к ней обращается.

Высокая девочка неожиданно вынырнула из-за кустов и преградила ей дорогу:

– Эй ты, новенькая, пожалуешься – еще хуже будет.

Марика оторвала взгляд от асфальта под ногами и увидела Кристину, которая ухмылялась во весь рот.

Кристина пнула грязную сумку Марики:

– И это только начало, ясно тебе? Будешь мне дерзить, станет совсем плохо.

– Значит, ты все придумала, ты подговорила ребят! – Марика вспыхнула от чудовищной догадки. – Я расскажу взрослым, тебя накажут!

– Кто? Твоя мать? Да она даже не работает! – фыркнула Кристина.

От бушующей внутри ярости у Марики перед глазами потемнело, она отшвырнула сумку и вцепилась в рукав пиджака Кристины:

– Ты за все ответишь! Я к директору пойду, тебя накажут, а родителям сообщат о твоих гадостях.

Черные глазки-колючки горели ненавистью, голос завизжал:

– Моя мама – директор школы, мне ничего не будет! А ты… я тебя выживу отсюда! Вышвырну! Убирайся из моей школы!

Кристина замахнулась для удара, целясь Марике в лицо, но ее запястье перехватила чья-то смуглая рука.

– Ой, девчонки, вы что не поделили? Знания? – Загорелый мальчик с рюкзаком за спиной выставил перед разъяренной Кристиной ладонь, не давая задире кинуться на соперницу. – Привет, Кристина, а я только что из школы. – Он широко улыбался, как будто не было начинающейся драки между одноклассницами. – Маму твою встретил, она тебя везде ищет.

Зачинщица словно стала меньше ростом, резко опустила руку и отскочила в сторону. Но напоследок бросила недобрый взгляд-колючку на Марику, а уж потом двинулась к школе, быстро вышагивая длинными ногами.

Марика потеряла дар речи, провожая взглядом Кристину.

Ее потрясло открытие: нападение одноклассников – идея Кристины, она всех подговорила отомстить за смелый ответ Марики. А самое отвратительное, что вредина настолько ее возненавидела, что теперь планирует преследовать постоянно. Только пожаловаться на придирки некому, выяснилось, что у девчонки есть защитница – директор школы и по совместительству мама.

Вот почему одноклассники ее слушаются, они в курсе, что любые выходки нахалки останутся безнаказанными.

– Ты как – нормально? Эй, ты здесь живешь? – Марика запоздало поняла, что загорелый парнишка указывает на ее подъезд.

Она кивнула, и мальчик легонько потянул ее за локоть через двор, сияя улыбкой:

– А мне бабушка рассказала, что в третьей квартире новые жильцы поселились. Она как раз над вами живет. Меня Ваня Май зовут. Ты ведь в нашем лицее будешь учиться, да?

Марика согласно затрясла головой, от нахлынувшей обиды стало совсем тоскливо. Слезы, которые она сдерживала несколько дней подряд, хлынули из глаз и потекли теплыми дорожками по щекам.

Ваня покосился на плачущую девочку и вытащил из рюкзака салфетки, протянул к заплаканному личику:

– Держи. А из-за Кристины не переживай, она вменяемая девчонка, просто немножко вредная.

– Угу. – Слезы никак не хотели останавливаться.

Ваня наклонился к клумбе и аккуратно сорвал несколько белых пушистых шаров.

– Это… нельзя их рвать… соседка… – Марика не смогла выговорить связное предложение из-за отчаянных всхлипываний.

А мальчик улыбнулся так тепло, что Марике вдруг стало легче дышать.

Он подмигнул и вручил ей три цветка:

– С первым сентября тебя. Срывать можно, соседка и есть моя бабушка, Валентина Трофимовна. Мы вместе с ней вырастили хризантемы, сорт «белое солнце». Специально к началу учебного года, классная любит белоснежные цветы, каждый год дарю.

Марика шмыгнула носом, забота Вани отвлекла ее от засевшей в груди ледяной занозы боли и страха.

Она удивилась:

– Ты же говорил Кристине, что из школы пришел!

Ваня смущенно потрепал чуб из выгоревших на солнце прядей:

– Малость соврал, но вы же чуть бой без правил не устроили. Кристина никого не боится, кроме мамы, поэтому я немного пофантазировал. Ты сама видела, она почти бежала, потому что знает – получит нагоняй. А в школу я, наоборот, сейчас иду, у седьмых классов – вторая смена в этом году, а у вас, шестиклашек, первая.

Мальчик принялся аккуратно срывать цветы, складывая хризантемы в огромный снежно-белый букет.

Марика смотрела во все глаза на веселого соседа.

Тот закончил возиться с цветами, уставился на разодранную сумку девочки и вытащил еще несколько чистых салфеток:

– Нужно оттереть грязь. Позвони в дверь пятой квартиры – к моим бабушке с дедушкой. Я по телефону их предупрежу и попрошу помочь, дед зашьет. Он раньше сапожником работал, в два счета ручку сумки приделает обратно. – Ваня сунул Марике в руку влажные кусочки ткани. – Давай, отмывайся, чтобы родители не отругали. – И снова подмигнул забавно. – Ну ладно, соседка, увидимся еще, пока! – Ваня помчался по залитой солнцем дорожке.

На школьном дворе раздавались громкие голоса детей, но скоро все звуки перекрыла пронзительная трель звонка на урок.

Перед тем как скрыться из виду, Ваня остановился и помахал в прощальном жесте:

– С первым сентября, соседка! Не грусти!

Девочка сумела улыбнуться в ответ. Новая жизнь на короткий миг показалась не столь ужасной: хоть один ученик в школе отнесся к Марике по-доброму. Но она тут же сообразила, что не сказала мальчишке, как ее зовут.

– Эй, меня зовут Марика! – выкрикнула она вслед Ване, но тот уже исчез за деревьями, еще не сбросившими яркие листья.

Девочка со вздохом начать счищать грязь с сумки, думая о новом знакомстве. «Как здорово, что я с ним столкнулась. До прихода мамы успею заскочить к его дедушке и бабушке, может, они и правда помогут разобраться с проблемой». Марика горько вздохнула: нерадостный выдался первый день в школе, но есть надежда кое-что исправить.

Девочка задрала голову, всмотрелась в симпатичные цветочные занавески на окне, которое находилось как раз над ее комнатой, и решительно потянула на себя тяжелую дверь подъезда.

Глава 2

То ли подействовала солнечная улыбка Вани, то ли ситуацию спасли белые хризантемы, которые Марика принесла домой и поставила в вазу, но конец ужасного дня оказался не таким печальным, как урок в новой школе.

Сумка, которую починил дедушка Вани, лежала в комнате Марики, блузку девочка отстирала в ванной.

А потом весь вечер они с мамой чаевничали на кухне, нарезали большими кусками шоколадный торт и со смехом вспоминали проделки Марики в первом классе. Затем девочка поднялась на этаж, сжимая в руках тарелку с переливающимися кремовым глянцем кусками сладкой выпечки. От чая она отказалась, еще раз поблагодарила старушку и деда за помощь. Говорила вежливо и при этом чутко вслушивалась в звуки, раздающиеся в квартире.

Марике очень хотелось, чтобы в прихожей появился Ваня, снова улыбнулся ей, мол, привет, соседка.

Наверное, бабушка Вани почувствовала ее желание, потому что радушно предложила:

– Забегай завтра к нам, Маришечка, хорошо? Ванюша у нас частенько гостит, он сегодня с одноклассниками гуляет, а завтра, конечно, будет у нас. Внучек почти каждый день нас навещает после школы. Я блинчиков нажарю, посидим, дед стихи свои почитает. Тебе какая начинка нравится: варенье или творог?

– Любая, спасибо, я приду! Спасибо вам за все! – Марика кинулась бежать вниз по ступенькам. Сердце стучало в такт торопливым шагам, а по щекам разливался горячий румянец – завтра она увидит Ваню!

Правда, утром по дороге в школу ей было уже не до мыслей о соседе Иване Мае. Чем ближе становилось серое здание, тем сильнее внутри все сжималось от отчаяния. Сейчас она снова встретит взгляд колючих черных глаз, и продолжится необъявленная война.

И она действительно наткнулась на знакомый взгляд. В просторном холле, где суетились и шумели ученики, Марика увидела женщину, похожую на Кристину, – с милой улыбкой и злыми глазами за стеклами очков.

Она кивнула Марике, глухим голосом отчеканила:

– Здравствуй, Голубева. Меня зовут Жанна Анатольевна, я – директор школы. Ступай за мной, нам надо побеседовать. – Строгая директриса не дождалась ответа или кивка, а резко развернулась и направилась вперед, каблуки уверенно чеканили каждый шаг.

Даже своей походкой мама Кристины демонстрировала власть: привыкла, что ее приказы исполняются неукоснительно и мгновенно, поэтому ни разу не оглянулась, наверное, была уверена, что девочка идет следом.

Однако Марика не шла, а брела, режущее напряжение в животе стало почти осязаемым и тяжелым, а грудь сдавило, будто туда положили булыжник. В кабинете директора девочка застыла, не решаясь приблизиться к столу. Зачем Жанна Анатольевна ее вызвала? Прознала о вчерашней стычке с Кристиной? Но ведь задира сама виновата!

Жанна Анатольевна захлопнула дверь с блестящей табличкой «Завирова Жанна Анатольевна, директор лицея № 158» и ткнула острым подбородком на стул, стоящий прямо напротив стола:

– Присаживайся.

Марика опустилась на сиденье, которое сразу же впилось в нее жесткими деревянными ребрами.

Таким же неприятным был взгляд из-под очков:

– Голубева, ты перевелась в наш лицей, но не хочешь находить общий язык с одноклассниками. С таким подходом трудно освоиться на новом месте. Надо уметь соблюдать правила приличия. – Женщина открыла папку с надписью «Личное дело. Голубева Марика Игоревна» – та лежала на столе – и удивленно вскинула брови. – Кроме того, ты к нам перешла из школы номер сто. Неужели в элитном учебном заведении не объясняли, как надо вести себя в обществе?

Марика открыла рот, чтобы ответить, но Жанна Анатольевна ее опередила.

Снова зашуршала страницами личного дела и уточнила:

– Родители в разводе?

Девочка поникла и лишь склонила голову.

– Понятно.

Колючие глаза ощупали съежившуюся девочку на стуле.

Жанна Анатольевна забарабанила отполированными ноготками по столешнице:

– Ты не молчи, Голубева. Если нужна помощь, скажи.

Но, судя по ледяному взгляду, который прощупывал будто лазерный луч, девочка поняла совсем другое. Жанна Анатольевна не собирается ей помогать, она хочет выяснить, что за новенькая ученица появилась в классе у любимой дочери, а еще намерена узнать, не представляет ли Марика опасности, ведь она посмела дать отпор наглой Кристине.

Женщина пролистала личное дело девочки и пожала плечами:

– Я смотрю, оценки у тебя средние. – Жанна Анатольевна захлопнула папку и поднялась из-за стола.

От цокота каблуков Марика запаниковала. Захотелось вскочить и убежать подальше от тяжелого взгляда, покинуть поскорее мрачный директорский кабинет.

Но каблуки словно гвоздями прибили Марику к стулу – не пошевелиться.

Директор нависла над девочкой, а та еще сильнее вжалась в жесткое сиденье:

– Послушай меня, Голубева, тебе нужно сосредоточиться на учебе. Постараться. Выполнять домашние задания, слушать учителей, подтягивать оценки, иначе… – Жанна Анатольевна сделала долгую паузу, а у Марики все заныло внутри. – Иначе придется тебя оставить на второй год или вообще порекомендовать перевод в специальное заведение. Для тех, кто не в состоянии освоить стандартную программу. Думаю, можно вызвать в школу маму по поводу твоих перспектив, она, кажется, не работает, да?

Слова застряли в горле настолько глубоко, что Марика сумела только покачать головой.

Девочка с трудом выдавила:

– Не надо маму, я… постараюсь.

Директриса провела ладонью по гладкому пучку волос на затылке и наконец вернулась на свое место:

– Хорошо, но до первого замечания. Ты свободна, Голубева. И помни о нашем разговоре.

Марика поднялась и на ватных ногах направилась к выходу из кабинета. Девочку трясло, даже ручку двери она нашла не сразу. Все время, пока дрожащие пальцы неуверенно скользили по полированной поверхности, она чувствовала спиной злые черные колючки глаз Жанны Анатольевны: они воткнулись ей прямо в затылок.

Щелкнул язычок замка, и девочка заторопилась по опустевшему коридору. После звонка школа безмолвствовала, однако за дверями классов звучали строгие учительские голоса – начались уроки. Ошарашенная Марика ничего не видела перед собой, просто шагала, задыхаясь от подступающих слез.

Бежать! Скорей! Как можно дальше от кабинета директрисы! Она проскочила мимо своего класса, свернула в какой-то мрачный тупик, вернулась обратно и помчалась по лестнице.

Школьница быстро шла наугад, пока не уткнулась лбом в железную дверь.

Прохлада металла чуть остудила голову. Нет, плакать сейчас нельзя – не время. Девочка вздохнула, скользнула за дверь и задумалась. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы мама узнала о ситуации в школе. Она только начала изредка улыбаться, а когда увидит злое лицо Жанны Анатольевны, то опять закаменеет и замкнется в себе.

Девочка решила пойти в класс, но вспомнила о Кристине, которая, конечно, уставится на нее, едва Марика войдет в кабинет. Наверняка задира в курсе, что новенькая побывала у директрисы, поэтому будет насмешливо смотреть на нее. А что еще хуже – изводить с удвоенной наглостью, зная, что избежит любого наказания.

Теперь Кристина не сомневается, что после разговора с директрисой Голубева не посмеет ей возразить. Значит, Марика окажется в ее власти, как и остальные ребята.

От ужасной мысли о возвращении в класс, где ее будет буравить презрительный взгляд Кристины, ноги снова подкосились. Марика не смогла сделать ни шага. Она принялась озираться по сторонам, чтобы понять, куда ее занесло. Девочка, видимо, очутилась в подсобке дворника, где были ведра, метла, лопаты.

«Посижу пока здесь, – решила Марика и опустилась на перевернутое ведро у другой металлической двери каморки. – После звонка незаметно прошмыгну в класс. На уроке Кристина не будет меня доставать. А вот на большой перемене… Или после занятий…»

Марика поежилась и прислонилась прохладному металлу старой двери, пытаясь успокоить клубок тревожных мыслей, который раскручивался в голове. Но тут створка скрипнула и приоткрылась, поэтому девочка чуть не свалилась с импровизированного сиденья.

Оказалось, что дверь закутка дворника не заперта, а отсюда можно попасть на школьный двор. Марика выглянула наружу и с удовольствием втянула носом осенний запах улицы – смесь аромата желтеющих листьев и свежего воздуха. Голова прояснилась, ослабевшие руки сжались в кулачки.

«Нет, я не сдамся, я не позволю издеваться над собой. Пускай даже ее мать – директор школы. Я найду способ избавиться от Кристины! Обязательно! Нельзя огорчать мою маму! Должен быть какой-то выход. Просто надо хорошенько подумать над тем, что случилось. Но ни мама, ни Жанна Анатольевна ни должны ни о чем догадаться. Открыто ругаться с задирой не стоит, надо найти ее слабое место, и тогда я смогу дать ей настоящий отпор. Не кулаками, а словами. Быть хитрее ее. Но в чем же уязвима Кристина?»

Раздался школьный звонок, и Марика, которая вновь опустилась на перевернутое ведро, подпрыгнула на неудобном сиденье. В коридорах зазвучали голоса, раздался топот ног.

Девочка затаилась в убежище, прикидывая, как бы потихоньку пробраться в класс. Внезапно обидчица, вокруг которой вертелись тяжелые мысли Марики, показалась во дворе. Марике было хорошо видно одноклассницу в дверную щель. Она приникла поближе к металлическому полотну, чтобы понаблюдать за врагом.

Кристина уселась на невысокую оградку, которая отделяла двор от спортивной площадки, и отвернулась от ребят. Но и те не спешили звать ее в компанию. Девчонки хихикали, собравшись в звонкую стайку, мальчишки гоняли старенький мяч, на нелюдимую Кристину они лишь изредка бросали осторожные взгляды, но никто не подходил к вредине, даже подлизы-одноклассницы.

Ну а задира демонстративно уткнулась в телефон. Марика видела ее лицо в профиль. И то, что она обнаружила, было неожиданным. Высокомерная злючка Кристина что-то листала в мобильном и… улыбалась. Она буквально светилась от радости, шевелила губами и даже пальцем погладила экран.

Марика не могла отвести удивленного взгляда от смягчившегося лица Кристины. Счастливая девочка с телефоном в руках была совершенно не похожа на надменную Завирову. Когда зазвенел звонок, Марика испуганно отпрянула от щели, а Кристина натянула на физиономию привычное горделивое выражение и направилась к зданию школы.

Марика Голубева выскочила из подсобки и поспешила в класс, поднимаясь по лестнице и перепрыгивая через две ступеньки. Девочки влетели в кабинет почти одновременно и плюхнулись за парты.

Начался урок, ребята раскрыли учебники и слушали объяснения учителя.

Одна Марика не отводила глаз от ехидной одноклассницы: после сегодняшнего открытия на перемене она следила за каждым жестом Завировой, сверлила худую спину с острыми лопатками, пытаясь разгадать тайну обидчицы.

Кристина же от пристального внимания новенькой притихла, на переменах убегала и возвращалась в класс лишь после звонка. За хмурой маской она тщательно прятала светлую тайную радость, которой наслаждалась в одиночестве. Марика старательно наблюдала за ней, хотя не смогла понять, чему радуется девчонка.

Поэтому, когда начался последний урок – литература – твердо решила: «Прослежу за ней после занятий и узнаю, чем она увлечена».

Первая смена закончилась, и холл быстро опустел, но, в отличие от одноклассников, Марика Голубева не торопилась домой. Девочка спряталась за деревьями и кустами, что росли вдоль школьного забора, и терпеливо ожидала, когда покажется долговязая Кристина. Наконец, девчонка вышла из широких дверей, но не одна, а в сопровождении Жанны Анатольевны.

Марика от досады прикусила губу: вдруг они сейчас поедут на машине, и не удастся выведать тайну Кристины. Мать и дочь пересекли двор, Жанна Анатольевна привычно отстукивала каблуками быструю дробь, а девочка плелась позади.

У ворот директриса остановилась, с недовольством осмотрела девочку.

Женщина пригладила выбившуюся русую прядь Кристины, поправила воротник школьной формы дочери и выпятила подбородок:

– Кристина, еще раз повторяю. Идешь домой, потом уроки и гаммы. Поешь, помой посуду, а затем – двадцать страниц чтения. И не надевай эту дурацкую ленту. – Наманикюренные пальцы содрали с тугого хвоста голубую измятую ленточку из шелка.

– Отдай! – Кристина, которая только покорно кивала на все приказы, неожиданно проворно выдернула ленту и сунула в карман. Девочка отступила на несколько шагов от матери. – Я все помню, я пошла.

Жанна Анатольевна грозно сверкнула очками:

– Что за дурость, зачем тебе грязный обрывок! Еще и на голову тряпку намотала! Чтобы я больше такого не видела, выкини немедленно.

– Хорошо. – Кристина согласно тряхнула головой, стоя на асфальтовой дорожке, а после развернулась и кинулась прочь, убегая подальше от строгой матери.

Жанна Анатольевна проводила ее взглядом, поджала губы и зацокала обратно к школьному зданию. А Марика выбралась из укрытия и припустила изо всех сил за Кристиной – надо ее догнать и узнать, куда она торопится.

Через несколько метров ветка с размаху шлепнула школьницу по щеке. Марика ойкнула и остановилась. Как же больно и как некстати!

Темно-синий школьный пиджак мелькнул среди желтеющих листьев – Кристина быстро нацепила на хвост голубую ленту. Затянув кончики, оглянулась по сторонам и вдруг резко бросилась по направлению к проспекту. Петляя между деревьями словно заяц, Марика помчалась за одноклассницей. Она то замирала за стволами, то стремительно неслась за мелькающим впереди синим пиджаком.

Кристина то и дело озиралась, чтобы проверить, не увидел ли ее кто-нибудь. Марика вовремя пригибалась к земле. Такими перебежками девочки наконец добрались до шумной широкой улицы, заполненной транспортом. Двор с жилыми домами был позади. Гудели машины, звенели трамваи, пассажиры толпились под козырьками, выискивая нужные маршруты. Но следить за девчонкой в такой многолюдной суматохе и оставаться незамеченной стало легче, Марика чуть замедлилась, а потом протиснулась вместе с худенькой бабулей на заднюю площадку троллейбуса.

Впереди, над серой ручкой одного из сидений, маячила знакомая голубая ленточка на русом хвостике. Не выпуская Завирову из поля зрения, девочка пристроилась рядом с массивной сумкой старушки. Если Кристина поворачивала голову, Марика сразу наклонялась, чтобы поправить шнурок или отряхнуть невидимую грязь с обуви.

Троллейбус медленно трясся в плотном потоке машин, осеннее солнце прогревало густо набитый пассажирами салон. Через некоторое время двери распахнулись, и многие принялись протискиваться наружу, стало гораздо просторнее, и Марика занервничала.

Старушка с огромной сумкой с трудом спустилась по ступеням, и в салоне осталось совсем немного пассажиров. Кондуктор дремал в кресле, Кристина сидела, уставившись в окно. Через несколько минут она вскочила и бросилась к дверям, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.

Механический голос объявил: «Остановка “Ипподром”», – и девчонка заторопилась наружу. Двери уже с шипением начали закрываться, когда Марика ринулась в узкий проем.

Она оказалась на залитой мягким осенним солнцем остановке. Марика повертела головой, но девчонка с голубой ленточкой в волосах уже исчезла с безлюдного пятачка.

Рядом с дорогой, кроме навеса остановки, ничего не было. Сразу за асфальтированной площадкой высились деревья с золотисто-зеленой листвой.

Марике ничего не оставалось, кроме как идти куда-то по вытоптанной тропинке. Первые шаги были сделаны с опасением, однако через несколько метров лес перестал казаться жутким. Он совсем не пугал: стройные сосны, а между ними на земле – упругая ароматная хвоя. Где-то поблизости звучали человеческие голоса, поэтому девочка не испытывала страха, шагая по тропе в одиночестве.

Она с изумлением вслушивалась в незнакомые для нее звуки – переливчатое ржание, приглушенный травой топот копыт. Внезапно из-за деревьев вышла крупная лошадь: пораженная Марика застыла, но не струсила.

Лошадь действительно была большой, но обладала удивительным изяществом. Крутой изгиб шеи в прядях шелковой гривы, вытянутая морда с блестящими внимательными глазами и мускулистое туловище в серо-белых переливах, словно животное обсыпало серебристым снегом.

Лошадь тихо фыркнула, наклонила голову и втянула ноздрями воздух рядом с лицом Марики. Волосы всколыхнул пряный яблочный аромат мощного дыхания. Девочка осторожно протянула руку и погладила вытянутую морду, чтобы показать свой дружеский настрой. Под пальцами заскользила теплая бархатистая и мягкая шкура.

Лошадь фыркнула еще раз и направилась в глубину леса, через пару шагов остановилась и оглянулась, проверяя, идет ли за ней девочка. Марика последовала за неожиданной проводницей. Крепкие копыта почти неслышно ступали по хвое, солнечные зайчики озаряли серебристые всполохи на гриве, а от мерного покачивания сильного тела девочке вдруг стало спокойно и легко.

Марика подумала, что лошадь можно сравнить с кораблем, который плывет через золотистое море с сосновым ароматом. Когда деревья поредели, девочка увидела широкое поле, обнесенное частоколом. На черном вытянутом овале двигались лошади разных мастей с наездницами на спинах.

Провожатая Марики обернулась напоследок, острые уши на прощание шевельнулись, грива взлетела светлой волной. Звездная лошадь вновь шагнула в лес и почти мгновенно исчезла среди деревьев, столь же бесшумно, как и появилась.

Девочка прижалась к древесной коре. Марика волновалась, что кто-нибудь из всадниц заметит ее появление. Но на поле для выгула и тренировок животные и люди были увлечены своим делом. По периметру вытоптанной площадки оказались расставлены препятствия из сена, хрупкие наездницы, по очереди похлопывая поводьями, направляли к ним лошадей.

Послушные животные по команде взмывали вверх, вытягиваясь в живую струну. Невысокая женщина у забора внимательно наблюдала за проходами, иногда давала советы, а порой подходила, подхватывала уздцы и начинала объяснять седоку, как лучше выполнить прыжок.

Присмотревшись повнимательней, Марика поняла, что одна из наездниц и есть Кристина Завирова! Голубая ленточка вздрагивала на голове в такт шагам вороной до угольной черноты лошади, девочка уверенно сжимала поводья, короткими приказами разгоняя четвероногую партнершу перед препятствиями.

Марика невольно залюбовалась ею, такой изящной выглядела одноклассница в седле. Кристина покачивалась вместе с лошадью, перед прыжком наклонялась вперед, а затем они сливались в одно целое, вторили движениям друг друга, взмывали в воздух и парили несколько секунд.

После каждого удачного упражнения Кристина гладила черную шею животного и что-то шептала в нервно подергивающиеся острые уши. Лицо светилось от счастья, щеки вспыхивали еще сильнее всякий раз, когда лошади удавалось вытянуть ноги, не задеть сено копытом и приземлиться далеко от стены из соломы.

Тренер одобрительно кивала и показывала жестами – продолжай. Наездница в ответ улыбалась и шевелила поводьями, направляя верную спутницу на новый круг. Она совсем не походила на мрачную, высокомерную Кристину, которая насмехалась над одноклассниками, строила рожицы и устраивала жестокие розыгрыши. Девочка была полна энергии, она не стеснялась своей улыбки, озаряющей раскрасневшееся лицо.

Марика воочию увидела тайну Кристины Завировой. Правда, теперь ей почему-то не хотелось мстить, ведь противница не казалась злой задирой, пользующейся защитой мамы. Сейчас одноклассница превратилась в обычную девчонку, которая невероятно рада заниматься любимым делом. На поле она была настоящая и живая, без вечной маски недовольства на физиономии.

Тренер окликнула всадниц. Девочки на лошадях сразу же выстроились в вереницу, затрусили в сторону зеленых крыш и большой вывески «Академия конного спорта “Зеленый замок”».

Марика отступила в глубину лесочка, укрывшись за стволами высоких деревьев. Открытие удивило и смутило ее, теперь она не знала, как действовать дальше. Использовать информацию против Кристины и заставить ее бояться? Судя по разговору с матерью, она не должна оказаться на ипподроме, значит, занятия проходят в тайне от строгой Жанны Анатольевны. Однако после встречи с невероятной «заснеженной» лошадью, после улыбки на лице Кристины желание мстить и вовсе куда-то пропало.

Марика внезапно поняла, что ей не хочется прятаться за деревьями. Наоборот, она бы с удовольствием направилась к загону, чтобы послушать поближе мелодичное ржание, завороженно понаблюдать за перестуком мощных копыт, полюбоваться солнечными бликами на лоснящихся боках. В пальцах до сих пор сохранилось ощущение шелковистых прядей гривы, бархата губ над ухом.

Марика застыла в нерешительности. Как же теперь поступить?

Вдруг совсем рядом раздались звонкие голоса девчонок, которые, вероятно, шли после тренировки на остановку, чтобы вернуться в город. Марика моментально пригнулась и юркнула в кусты, мелкими шажками пробралась в заросли. Будет очень глупо, если Кристина ее заметит и поймет, что одноклассница вела за ней слежку. Случится новая ссора, а война никогда не закончится. Нет, надо действовать по-иному, придумать новый план!

Может, поговорить с Кристиной наедине и рассказать, что Марика видела ее на ипподроме? Хотя девочка сразу поняла: да, она хочет пообщаться с Кристиной, но не для того, чтобы та испугалась и отстала, а чтобы выяснить имя серебристой лошади. Ведь если она гуляет в лесу, то, скорее всего, живет с другими животными в конюшне спортивной академии «Зеленый замок».

Поэтому Марика снова сможет ее увидеть, погладить нежную морду, вдохнуть пряную сладость, идущую от шеи и гривы.

Голоса зазвучали уже очень близко. Девочка юркнула за огромное дерево, а потом попятилась и схоронилась в укромном месте, образованном сросшимися соснами. Марика подождала, пока затихнут шаги на засыпанной хвоей земле, вылезла из-под широких лап-ветвей и принялась отряхивать иголки, нападавшие за шиворот.

Когда труха и хвоя перестали колоться, Марика сделала несколько шагов. И еще. Но вместо просвета и утоптанной тропы перед ней почему-то появилась глухая стена из иссиня-черных елок. Девочка поозиралась, приподнялась на цыпочки, чтобы высмотреть пространство за деревьями, но тесно сплетенные ветки стояли перед лицом черной колючей массой.

Марика торопливо зашагала в глубь леса, заглянула за раскидистые ветки и наконец сообразила, что потеряла ориентир – три стоящих рядом сосны, которые обнялись, будто в танце.

Девочка кружила из стороны в сторону, но никак не могла понять, как выйти обратно к тропинке. Конское ржание и голоса, раздающие на ипподроме, стихли, а деревья стали совсем одинаковыми, поэтому Марика метнулась сначала к одному просвету, затем к другому, пробежала несколько метров и наткнулась на овраг.

Попыталась пройти вдоль него в поисках тропы к остановке, но неожиданно нога предательски соскользнула, и Марика покатилась кубарем к серому завалу из бурелома. Сучкастая обглоданная временем коряга больно ударила в бок, хотя такое «грубое обращение» все же помогло Марике остановить падение.

Девочка неловко поднялась и тут же вскрикнула от боли. На лодыжке проступили алые капли – один из сучков противной коряги пробороздил ногу. Это была лишь длинная царапина, но кожа натягивалась и саднила, когда Марика попыталась выпрямиться в полный рост.

Девочка отмахнулась – ей надо отсюда как-то выбраться. Густая трава скользила под ногами, получилось сделать пару шагов, но земля опять ушла в сторону. Однако на этот раз Марике удалось не полететь еще ниже по склону, она успела рухнуть на четвереньки и вцепиться пальцами в желто-зеленые травяные пряди. Девочка рывком подтянулась – в кулаках остались пучки и корни вырванной из земли растительности, – но она все же сумела приподняться чуть повыше.

Еще раз захват, всем телом вверх и упереться коленями! И еще! Сантиметр за сантиметром, но у девочки почти получилось вскарабкаться по склону подальше от торчащих сучков бурелома. Марика уже приготовилась к последнему рывку, но высокие стебли на краю оврага, в которые она вцепилась, легко вылетели вместе с рыхлой почвой.

Комки грунта полетели прямо в лицо, Марика вздрогнула, потеряла равновесие и опять скатилась по скользкому травянистому ковру.

В отчаянии она застонала: нога болела еще сильнее, а земля покрыла рану толстой коркой грязи, в горле уже пересохло, пальцы дрожали из-за напряжения. Силы были на исходе, пестрая, желто-зеленая стена равнодушно высилась перед лицом. В носу защипало, а в уголках глаз выступили горькие слезы. Марика поняла, что угодила в ловушку. Ведь никто не знает, где она сейчас.

Мама и папа даже не подумают искать дочь в лесу рядом с ипподромом, да и звать на помощь нет смысла – никто не услышит. Наездницы наверняка ушли с поля, а тренер сейчас в конюшне. Дорога слишком далеко от лесного массива, а овраг вообще неизвестно где и на каком расстоянии от тропинки.

Глаза вновь налились слезами, девочка не выдержала и пересохшими губами прошептала:

– Неужели я не смогу вылезти отсюда?!

Глава 3

Удушливый запах прелой травы окутал Марику как чересчур теплое одеяло, солнце прогревало воздух даже через гущу верхушек деревьев. Девочке безумно хотелось пить, горло стало как сухая бумага, а губы слиплись в горячую полоску.

Марика снова приподнялась на локтях, взглянула через налипшие на лицо потные пряди волос вверх. Дурацкие и такие сложные несколько метров! Она упрямо мотнула головой: «Все равно выберусь!» – и тотчас от слабости потеряла равновесие. Едва успела ухватиться за торчащие стебли, чтобы не свалиться на дно оврага.

Со стоном девочка распласталась на буром покрывале, чтобы хоть чуть-чуть сдержать тянущую вниз силу.

Как же быть?!

Внезапно ее обдало знакомым ароматом, словно рядом рассыпали корзину с хрустящими свежими яблоками. Марика ахнула, когда подняла голову: на нее смотрели черные глаза, обрамленные густыми ресницами. Лошадь всхрапнула, мелькнула белая грива, а затем животное принялось осторожно спускаться в овраг.

– Нет, нет! – попыталась воскликнуть Марика, но вместо крика из горла вырвалось сипение.

Лошадь аккуратно ступала по склону. Копыта упирались в бугристую землю, сильное тело играло мощными мускулами под серебристой шкурой. Уже через пару минут кобыла была рядом с Марикой, обнюхала девочку, фыркнула, втянув запах запекшейся крови от раны. Неожиданно подогнула изящные ноги, опустилась рядом с ней на траву и ткнулась бархатистой мордой в плечо.

Марика с удивлением прошептала:

– Ты пришла меня спасти?

Новый толчок – и легкое фырканье в ухо. Девочка в растерянности провела рукой по гладкой шерсти. Она никогда не ездила на лошади, а спасительница казалась такой огромной, особенно сейчас, когда легла рядом. Марика робко обвила рукой гладкую шею и закинула ногу на круп. Сморщилась от саднящей боли, но смогла перевалиться всем телом так, чтобы распластаться вдоль широкой спины.

Лошадь терпеливо, стараясь не шевелиться, ожидала, пока девочка вскарабкается на нее.

Когда все получилось, кобыла шевельнулась, ее круп и бока заходили в стороны. Вместе с плавным движением Марика тоже покачнулась, но тут же сообразила, как покрепче устроиться на лошади: спустила ноги, прижала их к вздымающимся от мерного дыхания бокам, а пальцы сами сплелись с шелковистыми прядями гривы.

Кобыла неторопливо поднялась и опустила голову. Хрупкая девочка и мощная прекрасная лошадь будто встретились после разлуки, обрели друг друга. Они были вместе и словно превратились в большой теплый корабль, который уверенно прошел по бурым стенкам оврага и вынырнул из обрыва в хвойную зелень.

Марика с восторгом наблюдала, как мимо проплывают деревья, ветки ласково поглаживали ее, беззвучно успокаивая: «Теперь все будет хорошо. У тебя получилось выбраться». Испуг улетучился, а вместо страха сердце заполнила безудержная радость. Девочка находилась высоко от земли, но чувствовала себя в полной безопасности.

Серебристая кобыла ступала ровно, продолжая легонько покачиваться из стороны в сторону, но лес вокруг мелькал очень быстро и редел прямо на глазах. Спасительница вывезла девочку на тропинку, откуда через просветы виднелись блестящие крыши «Зеленого замка».

Лошадь протрусила мимо огороженного поля и свернула на вытоптанную тропинку, которая вилась до серых зданий, разделенных на широкие проемы для животных. Из черных глубин конюшни на идущую лошадь смотрели ее товарищи, они приветствовали серебристую красавицу мелодичным ржанием.

Стучали нетерпеливо копыта, лошади переступали на месте, оживившись при виде подруги.

Внезапно Марика услышала возглас:

– Да стой же смирно, Грей, что случилось?!

Раздались шаги, а затем из конюшни быстро вышла тренер, которая проводила занятия у Кристины. Она направилась к серебристой спасительнице и Марике.

Когда тренер оказалась вблизи, Марика смогла рассмотреть, что это молодая девушка. Невысокая, ладно скроенная, с длинным хвостом густых темных волос и челкой. Она напоминала крепкую, сильную лошадку, в особенности яркими миндалевидными глазами с пушистыми ресницами.

При виде лошади и прижавшейся к ее спине маленькой девочки девушка удивленно выпалила:

– Мелодия, кто с тобой?!

Марика подняла голову и с трудом разлепила сухие губы:

– Я… я Марика.

Девушка охнула и поспешила к остановившейся у приоткрытых ворот кобыле:

– Что с тобой, малышка? – Она увидела окровавленную ногу и обняла ослабевшую девочку. – Только тут поранилась? Еще где-то болит?

Марика отрицательно покачала головой, ей кое-как удалось прошептать:

– Пить, воды…

Тренер коротко приказала:

– Мелодия, заходи скорей. – Девушка кинулась внутрь. Подхватила бутылку с чистой водой и протянула Марике.

Пока всадница жадно делала глоток за глотком, тренер бережно ощупала рану.

– Сможешь спуститься, Марика? – Тренер скрылась в глубине конюшни и выкрикнула: – У нас есть аптечка, сейчас ссадину твою обработаем! Рана небольшая, но выглядит ужасно из-за грязи. Промоем, перевяжем, мигом заживет.

Девушка вышла к свету, который падал внутрь через узкие окна под крышей.

Марика увидела в ее руках аптечку с лекарствами:

– Потерпи пару минут. Все будет в порядке, не переживай. – При помощи куска бинта, смоченного в прохладной жидкости из бутылки, девушка принялась промокать рану.

Кожу защипало, как от огня, Марика уткнулась в шелк гривы, чтобы сдержать стон.

Кобыла под ней тревожно всхрапнула, а девушка звонко рассмеялась:

– Что ты сделала с Мелодией, заколдовала? Она защищает тебя. И эта наша упрямая Мелодия, которая делает только то, что пожелает.

Вода подействовала, Марика наконец смогла говорить:

– Она спасла меня, вытащила из оврага. Я поскользнулась и свалилась… почти на дно, никак не получалось выбраться, а она – Мелодия, меня спасла.

Девушка стала серьезной:

– Тебе повезло, в лесу есть опасные места. Лучше здесь не гулять в одиночку.

Наездница в смущении замолчала. Марика не знала, что ответить, если девушка вдруг спросит, что она делала в лесу без взрослых. К счастью, тренер сосредоточилась на ране, обмотала вокруг ноги тугой бинт, проверила, не сползает ли повязка.

– Сможешь спуститься? – повторила она, глаза смотрели ласково и внимательно.

Девочка кивнула и выпрямилась. Нога скользнула вниз, центр тяжести тотчас сместился, и она, придерживаясь за лошадь, аккуратно опустилась на здоровую ногу.

Тренер с любопытством следила за ее ловкими движениями:

– У тебя хорошо получается, Марика. Ездила раньше на лошади?

– Сегодня первый раз, – призналась Марика.

Темноволосая девушка заметила:

– Приходи как-нибудь на ипподром, прокатишься снова. На Мелодии. Я так понимаю, вы нашли общий язык. – Она указала на распахнутые квадратные ворота. – А теперь нам пора. Я подброшу тебя до города и до дома, с общественным транспортом в это время сейчас туго, а до центра вообще долго добираться. Сумеешь дойти до машины?

Девочка наступила на вторую ногу и сделала несколько пробных шагов:

– Да, все нормально. Точно.

– Вот и славно. – Девушка медленно зашагала к выходу.

А Марика двумя руками аккуратно обхватила бархатистую морду на прощание:

– Спасибо, Мелодия. Я обязательно тебя навещу, правда. Обещаю. Спасибо, ты спасла меня!

В сумраке конюшни девочке почудилось, что лошадь стала прядать ушами именно потому, что поняла каждое слово, адресованное ей.

Марика с сожалением покинула конюшню и вышла наружу, на предзакатный солнечный свет.

Просигналила машина, маленькое серебристое авто лихо развернулось на подъезде к конюшне, тренер распахнула пассажирскую дверцу:

– Прыгай, помчали, пока еще не стемнело. Только адрес скажи.

Марика уселась на удобное сиденье, пристегнулась ремнем, а девушка уже успела вырулить к шоссе. Она косилась на молчаливую спутницу, хотя не задавала вопросов о том, как девочка очутилась в лесном овраге.

Зато коротко представилась:

– Меня Надежда зовут, можно просто Надя. Я тренер Академии конного спорта «Зеленый замок». Ты, наверное, видела название на крыше конюшни?

Пассажирка отозвалась:

– Да.

– Как нога, полегче?

– Да, все хорошо. – Девочка вдруг устыдилась, она ведь была сильно расстроена расставанием с Мелодией и даже не поблагодарила Надю за помощь. – Спасибо вам большое. Вы меня подвозите. И рану обработали. – Фразы прозвучали как-то спутанно, Марика совсем застеснялась и замолчала.

Но Надя будто не обратила внимания на замешательство девочки: тренер широко улыбнулась, и от ее открытой улыбки смущение девочки улетучилось.

– Пожалуйста, давай на «ты». Представляю, как ты перепугалась. А Мелодия молодец, она отчаянная лошадь.

– Да, Мелодия спустилась прямо в овраг! И легла рядом, чтобы я могла на нее вскарабкаться. Терпела, хотя я вцепилась ей в гриву! – Марика с восторгом принялась рассказывать, как кобыла неожиданно пришла ей на помощь в лесной ловушке.

Надя слушала Марику и не перебивала ее, а иногда кидала на девочку пристальный взгляд и кивала.

Лишь когда Марика завершила свою историю, Надя изумленно проговорила:

– То, что ты сделала, просто настоящее чудо. Мелодия – своенравная кобыла, не подчиняется наездникам. С ней уже не раз пытались тренироваться на занятиях по конной выездке. Без всадника лошадь еще выполняет команды, но стоит кому-то попытаться ее оседлать, сразу упрямится и хулиганит. Мне бы хотелось, чтобы она приняла участие в соревнованиях по конкуру, у нее отличные данные. Она хорошо сложена, невероятно ловко двигается, очень умная, но никто до сих пор не нашел к ней подход. Поэтому и наездницы для конкура не имеется. А в этом виде спорта лошадь и всадник – единый организм, они помогают друг другу и действуют вместе.

Заметив немой вопрос на детском лице, Надя пояснила:

– Конкур – это соревнования на лошадях, надо преодолеть препятствия в определенном порядке и на установленной высоте и не задеть преграду. Спортсмены выступают с лошадьми: важно, как я уже упомянула, работать вместе, быть буквально одним целым. Поэтому каждому коню подбирают наездника по характеру, иначе ничего не получится. Я тренирую девочек и их партнеров, мы так называем лошадей, готовлю пары к выступлениям. И я приглашаю тебя на тренировку с Мелодией.

– Меня? – ахнула девочка. – Но я даже ни разу не скакала на лошади. Там надо быстро бежать вскачь?

Надежда засмеялась:

– Хм… можно и так сказать. Нужно перепрыгивать через барьеры. Хотя об этом еще рано говорить, давай ты сперва попробуешь ездить на оседланной лошади и управлять ею с помощью поводьев. Если понравится, станешь учиться в моей группе: ты и Мелодия будете вместе осваивать искусство конной езды.

От подобного предложения Марика невольно расплылась в улыбке. Она позабыла о ссадине, о тяжелом дне, о недавнем отчаянии на склоне оврага, девочка была по-настоящему счастлива: ведь она сможет ездить на Мелодии!

Надя поддержала Марику:

– Думаю, что у тебя получится. Я видела, как ты сидишь на лошади. Даже без седла сумела! У тебя хорошие данные для конного спорта, а уж в этом я разбираюсь как тренер.

Авто почти повернуло ко двору Марики, когда девочка с тревогой воскликнула:

– Стойте, не заезжайте во двор! Не надо! Мама увидит, как я выхожу из машины, и забеспокоится.

Надя нажала на тормоз и остановилась у соседнего дома, а затем повернулась к пассажирке. Тренер внимательно посмотрела на девочку. Карие глаза изучали решительное лицо Марики – волевой квадрат подбородка, высокие скулы и растрепанные во время неудачной вылазки темные кудри.

– Послушай, не буду спрашивать, что ты делала в лесу рядом с конюшней. И ничего не сообщу твоей маме, хотя считаю, что лучше родителям быть в курсе твоих проблем. Надеюсь, ты сама разберешься. Запомни, пожалуйста, одно: в «Зеленом замке» тебя всегда рады видеть. Я и Мелодия. Мы будем ждать тебя.

– Спасибо, я поняла! Я и Мелодии пообещала, что вернусь. Еще раз спасибо вам за все! До свидания! – Марика просияла от теплых слов и вылезла из салона.

Девочка, слегка прихрамывая, поковыляла через двор, надеясь, что мамы еще нет дома. Рана на ноге, взлохмаченные волосы, пятна от травы на одежде, возвращение с опозданием в пять часов – для всего этого нет оправданий.

Она уже почти добралась до подъезда, когда сверху ее окликнул веселый голос:

– Ого, соседка, ты с каждым днем рекорды ставишь по количеству грязи на одежде!

Марика вскинула голову – с балкона ей улыбался знакомый.

Ваня Май свесился через перила:

– Стой, я тебе щетку дам, смахнешь все. Я сейчас!

И правда, через несколько секунд с балкона третьего этажа на бельевой веревке спустилось ведерко с щеткой и влажными салфетками.

Пока девочка старательно стирала следы грязи, Ваня спросил:

– Ты что, с Криськой сцепилась все-таки? Хочешь, я с ней поговорю, чтобы отстала?

Марика замотала головой:

– Нет, не стоит. Спасибо, я все узнала, то есть решила. Готово. – Она сунула щетку в ведерко и поднялась на крыльцо.

Добравшись до своей квартиры, Марика отперла ключом дверь и бесшумно прошмыгнула в ванную.

Через некоторое время девочка вышла в коридор и направилась в свою комнату. Квартира была залита темнотой, снаружи сгущались вечерние сумерки. Оказавшись в спальне, Марика кинула грязные вещи в шкаф и натянула домашнее платье.

И как раз вовремя! В квартире раздались шаги, щелкнул выключатель, зашипел чайник.

Мама сонным голосом протянула из кухни:

– Маричка, солнышко, ты где? Давай чаю попьем.

Марика сразу же откликнулась:

– Уроки делаю, мамочка! Чуть позже.

Мама загремела посудой и через несколько минут появилась на пороге комнаты дочери с чашкой чая и блюдцем, полным сладостей.

Она поставила все на стол, где Марика успела разложить учебник и тетради. Ласково провела ладонью по темным прядкам:

– А я после стажировки решила подремать, столько информации, вымоталась. И так крепко уснула, что даже не услышала, когда ты из школы вернулась. Представляешь? А ты сидишь тихо, как мышка, даешь мне отдохнуть. Умничка моя, спасибо. Попей чайку, я купила твои любимые конфеты. Собеседование прошло удачно, видишь, уже стажируюсь, а скоро получу первую зарплату, поэтому можно побаловать нас обеих.

– Поздравляю, мамочка! – Марике ужасно захотелось рассказать маме про новую школу и поездку на ипподром. Поделиться всем, что случилось за два дня, ей тогда стало бы гораздо легче.

Марика ведь так и не выплакалась. Слезы, которые она не показала ни одноклассникам, ни Кристине, ни Жанне Анатольевне, словно застыли в сердце горячим комом и никуда не делись. Они обжигали ее, из-за них сдавливало грудь, но девочка не разрешала себе проявить слабость.

Мама спросила:

– Много уроков задали? А форму приготовила?

От мысли, что сейчас будет обнаружена заляпанная зелеными пятнами травы рубашка, Марика чуть не подпрыгнула на стуле.

Второпях предложила:

– Может, лучше на кухне чай попьем, я закончила почти с домашним заданием. Какая у тебя должность, чем будешь заниматься?

Еще час они вместе сидели на кухне. Марика слушала мамин рассказ о работе – Анна Голубева устроилась администратором в небольшую гостиницу на соседней улице.

Марика кивала и ликовала, что снова видит ее улыбку. А поведать о своих проблемах девочка все же не решилась: не хотела, чтобы ее заботы стерли радость с маминого лица. Марика так сильно соскучилась по ее смеху и беззаботному голосу, что не осмелилась затронуть серьезную тему.

Только спросила:

– Можно я на днях съезжу на ипподром с одноклассницей? Мы посмотрим, как проходят занятия конным спортом.

Мама удивилась в ответ:

– На ипподром? Ну ладно, конечно. Я оставлю тебе деньги на проезд. Но прошу тебя, дочка, не приближайся к лошадям. Они – пугливые животные, могут ударить копытом незнакомого человека.

После этого замечания Марике еще сильнее захотелось поделиться с мамой, рассказать о Мелодии: о ее бархатистой морде, серебристой шкуре, невероятной храбрости и ловкости.

Но Анна собирала чашки со стола:

– Засиделись мы, пора спать. Завтра я перед уходом разбужу тебя, у меня смена начинается в полвосьмого. Попросили забежать в магазин, в гостинице закончился стиральный порошок, а постельное белье нужно менять каждый день. Поэтому я не смогу тебя проводить, хотя ты у меня уже взрослая совсем.

Марика помогла с уборкой, послушно проделала все необходимые водные процедуры и ушла укладываться в постель. С одной стороны, девочка была счастлива за маму: ведь работа воодушевляет ее, она увлечена новой жизнью, а с другой – теперь у нее, как и у папы, почти нет времени на дочку, значит, надо самостоятельно справляться со школьными проблемами. От таких мыслей вновь защипало глаза и, чтобы ее никто не услышал, Марика встала и тихонько отворила дверь на балкон.