Мне можно быть одной… бесплатное чтение

Глава 1

– Недавно услышала такую фразу, “Одиночество – это выбор между половой и нервной системой в пользу второй” не знаю, кто это сказал, но по моему гениально звучит. – перепрыгивая весело через лужу думала я.

В это самое утро мой возраст перевалил за волшебную цифру сорок, на улице текли ручьи и светило яркое, мартовское солнце. – Еще немного и теплое лето, отпуск. – думала, жмурясь от солнца. Как в кармане, завибрировал телефон.

– Доброе утро, дочь. – услышала строгий голос матери, подняв трубку.

– Доброе мам.

– Желаю, тебе наконец то в этом году выйти замуж… – быстро протараторила мама, своим не терпящим возражения тоном, градус настроения упал.

– Мам, не начинай, пожалуйста! – жалобно взмолилась.

– Что не начинай, сорок уже, еще чуть-чуть и пенсия, а….

– Стоп, – прервала длинную тираду, которую слышала уже не один десяток раз. – Мам, услышь меня, пожалуйста. Я не хочу замуж! Мне не надо.

– Тебе не надо, а мне нужны внуки…

– В стране полно детских домов, пойди и возьми, себе внука или внучку на выбор. – повисла липкая тишина. – Мам! – но лишь гудок, был мне ответом оповещая о том, что мама в очередной раз повесила трубку. Потому что я осмелилась сказать, вещи не нравились родительнице.

– Вдох выдох, так тоже бывает… Мы не обязаны делать так как хотят родители. – повторила, словно волшебную мантру в очередной раз. – Это у мамы есть потребность во внуках. У всех ее подружек есть, а у нее нет! И не важно, что это маленький человек со своими желаниями, а не германская стенка, чтоб ей провалиться. Стенке конечно, стояла, как гроб с музыкой, да и до сих пор стоит, никакого толку, только место загораживает. Но как же ее выкинешь?! Доставалась же по большому блату. А тот факт, что для нее должна быть еще найдена квартира метров на двадцать больше как минимум никого не волновал.

– У всех есть и у нас будет! – коротко сказала когда-то мать, на то что посмела возмутиться, на двухметровый лакированный шедевр производства ГДР.

– Стоп, Лена, успокаивайся! Сейчас придем на любимую работу, и будем творить красоту. А мама? А что мама, уже не исправишь, она такая, как и есть, такую любим и принимаем. Ух. Сделала еще глубокий вдох.

Телефон в очередной раз завибрировал в сумке. – Привет, дочь, с датой тебя! – сказал веселый голос отца.

– Привет, пап. Спасибо. – папа всегда мне поднимает настроение.

– Поужинаем сегодня, или были какие-то планы? – осторожно спросил.

– Нет, планов не было.

– Тогда если не против заеду за тобой на работу.

– Да хорошо, в шесть думаю уже закончу.

– Договорились. Люблю тебя дочь. До встречи.

– Пока пап, люблю. – и положила трубку. Мои родители словно уравновешивали друг друга. У мамы был сложный и властный характер, папа же наоборот был мягким и веселым. А как только я поступила в институт и переехала, папа тут же подал на развод. Со словами, – Прости дочь, но я устал. – для меня это был шок, ведь всегда думала, что в нашей семье, если не все хорошо, то примерно как у всех, такая средняя температура по больнице, тридцать шесть и шесть, где у одного сорок, а у второго ноль.

– Устал. – подумала тогда, несмотря на то, что практически не бывал дома, работая по вахтам. Теперь спустя годы, понимаю, у мамы есть талант, доводить до истерики за пятнадцать минут и считать это нормой. Именно по этому сбегала, как только появлялась возможность, на все каникулы к бабушке, в общагу в институте, на ночевку к подружке куда угодно, только побыстрее из дома. Воспоминания опять накрыли, столько лет прошло, а раны до сих пор болят, может такие воспоминания и не стираются из памяти? Они как вечные якоря, держат немым напоминанием за сердце говорят откуда ты пришел.

Колокольчик на двери мелодично звякнул, когда входила в небольшой офис расположенный на центральной улице, в старинном особняке, хотя больше похож на какую-то фабрику, большие арочные окна в пол много света и воздуха. Стены из красного кирпича, дополняли свисающие с потолка кованые люстры, сделанными под старину лампочками. Зона ресепшен, за ней мягкая для посетителей и посиделок, несколько кабинетов со стеклянными перегородками, в глубине небольшая кухня и винтовая лестница из черного металла ведущая наверх, в кабинеты руководства, вот пожалуй и все наше рабочее пространство.

– Привет, Тоня, – сказала войдя в кабинет, что мы делили на двоих с моей лучшей подругой.

– Лена, с днем рождения, – проговорила девушка вручая мне небольшую коробку с гигрофилами.

– Спасибо.

– Что спасибо, сорок ведь уже?

– Да! – сказала на выдохе, констатировав факт.

– Как будем отмечать? – потирая ручками спросила она.

– С папой!

– Он у тебя конечно видный мужчина, хоть и за шестьдесят, но это как то скучно! Не находишь?

– Для нас забронировала столик на субботу, а сегодня только вторник, не хочу завтра стекать под стол. Заказ Татищева, сам себя не сделает. – сказала, напомнив о работе

– Умеешь, ты испортить настроение, это какой-то прям дар! – взмыла Тони руки к небу.

– Наследственный, я бы даже сказала, передался с молоком матери, но если хочешь с ней договорюсь, мамочка проведет тебе ускоренный курс, как портить настроение за пять минут. – с сарказмом в голосе, сказала Тоне.

– Нет, спасибо, в субботу так в субботу. – сказала подруга примирившись с неизбежным.

– Что там, с Татищевым уже согласовали концепт, который вчера сделала?

– Нет, Павлов сказал, встретила его на входе, что Татищев сам будет к одиннадцати, хочет с нами лично поговорить. – ответила Тоня покачиваясь на стуле.

– С чего бы это вдруг?

– Кто знает! Что он хочет. Нет бы сказать. “Мне все нравится, делаем.” А тут еще разговаривай с ним. – пробурчала под нос Тоня.

– Согласна, не люблю когда сами приходят. – буркнула я.

– Такое ощущение, что ты с ними встречаешься? – недовольно протянула Тоня.

– Для этого у меня есть ты. – сказала обняв подругу за плечи.

К слову говоря, с Тоней работали дизайнерами в крупной фирме нашего города. У нас был хороший доход, полная свобода, могли работать из дома, но мы ежедневно приходили в офис, за редким исключением, тут была дисциплина к которой так привыкли дети рожденные в СССР, и не так скучно. Все таки вокруг были люди, да и сам момент, что нужно собрать, одеться и пойти куда-то, вводил в рабочее состояние.

– Может по кофе? – пока есть время, спросила Тоня.

– А по кофейне? Уже есть результат.

– Ждем ответа, – махнула Тоня рукой.

– А лого для мастерской.

– Принят и заказ на брендбук, но там дело на пару часов. – сказала потягиваясь Тоня. – Пойдем пить кофе, утреннюю миссию я уже выполнила, почту пока ехала в метро, разобрала, отписалась, поэтом у нас есть законные полчаса на горячий кофе, пироженку и свежие сплетни.

– Хорошо, – сдалась я. – Только в офисе. Не хочу снова выходить на улицу.

– Договорились. – сказала подруга, потирая руки.

На кухне, привычно несколько человек, кофемашина и стеклянная витрина с пирожными, установленная кондитерской в прошлом году, как всегда, пользовалась популярностью.

– Ты какое будешь? – спросила Тоня.

– Я буду просто кофе.

– Ну у тебя же сегодня день рождение, как без тортика.

– Это не повод, есть тортики.

– Как ты живешь без сладкого, ума не приложу! – пробурчала Тоня, садясь за столик с шедевром кулинарии в руках. – Вот тебе совсем, совсем не хочется? – спросила наверное в тысячный раз.

– Тонь, ты думаешь, что в один из дней, я отвечу что-то другое, нежели обычно?

– Ну не понимаю, как можно жить без сладкого.

– Я могу, есть и тортики и пирожные, но не хочу, они кажутся невкусными, приторными.

– Как может быть это не вкусным, этот шедевр, не понимаю?

– Что ты хотела рассказать? – спросила у Тони наклоняясь ближе.

– Вчера вечером, когда ты ушла, я быстро все доделала, и мне стало скучно, в общем зарегистрировалась на мамбе и ты не представляешь, там столько мужиков. – сказала, Тоня.

– А как же Славик? – спросила немного удивившись.

– Так я же с твоей фоткой! Мне не надо, у меня есть Славик. А вот ты у нас, так и ходишь в старых девах. Еще чуть-чуть и климакс. Даже родить не успеешь. – внутри в очередной раз за день все оборвалось, мне не хотелось обижать подругу, но когда постоянно говорят о твоей ущербности в глазах других людей, начинаешь задумываться о посыле на три веселых буквы, даже близких людей.

– Тоня, я очень тебя люблю, но, пожалуйста, очень тебя прошу, согласовывай такие действия со мной. – стараясь, скрыть свое раздражение проговорила она.

– Да подожди Лен. Даже не дослушала. С тобой хотят пойти на свидание. Барабанная дробь, та дам, пять офигенных мужиков. – глубокий вдох, Лена, держись, видимо у тебя такая карма.

– Удали! – сказала я.

– Что? – возмутилась Тоня.

– Тоня, ты слышала, сейчас же удали мою страницу. – сказала отпивая кофе.

– Ну сколько можно быть одной?

– Столько сколько нужно, столько и буду. – сказала, чуть громче чем позволительно рамками приличия, но на тот момент на кухне мы были одни, встала и подошла к раковине. Сполоснула чашку.

– И Тамара Васильевна за тебя переживает! – это был последний аргумент, но он только разозлил еще больше.

Подошла к столу и прошипела. – Вот и зарегистрируй на мамбе Тамару Васильевну, пусть мама найдет кого-нибудь, вы будете дружно заниматься своими делами, и прекратите лезть в мои. Договорились? – подруга не успела ответить.

– А вот и наша именинница, – услышала я за спиной голос руководителя Андрея Петровича.

Повернулась и натянула улыбку. В кухню вошел Павлов и пару человек за ним. – Елена, мы от всех души поздравляем тебя с такой датой. Желаю здоровья… – а дальше все по классике жанра, вручение букета желтых роз, пара минут и все сопровождающие Павлова, включая Тоню разбежались по своим кабинетам.

– Елена, у нас все готово к приезду Татищева? – спросил Андрей Петрович.

– Да. – ответила, наливая в вазу воду.

– Этот клиент, может стать одним из крупнейших, у него несколько направлений бизнеса в нашем городе.

– Андрей Петрович, мы сделали все, что нужно, понимаете, но ему может просто не понравится. Иногда такое бывает. – спокойным голосом ответила. – Тогда у вас будет вариант, нанять другого дизайнера, чтобы тот сделал новый концепт и попробовать еще раз.

– У меня уже есть два дизайнера, зачем мне еще?

– Понимаю, будем надеяться на лучшее. А Татищев, уже сказал, что ему не понравилось?

– Нет, он ничего не сказал, но если клиент такого уровня хочет приехать сам, не кажется это странным?

– Кажется. – сказала отстраненно, не хотелось ко всему прочему еще и с Палычем с утра поссорится.

– А вот как ты думаешь, зачем он может хотеть сюда приехать, если не отказаться от услуг, потому что ему не понравилось? – нервно спросил Павлов, приближаясь ближе, существенно сокращая расстояние между нами.

– Я не могу этого знать. Давайте подождем Татищева и уже будем после этого решать. – сказала, спокойно на сколько могла, но откровенно говоря, терпение сегодня уже заканчивалось. – Нужно было взять выходные и отоспаться нормально. – пришла в голову мысль, но уже было поздно.

– Ты понимаешь, что возможно именно тебя мне придется уволить? – словно молния пронеслась надо мной.

– Почему именно меня? – спросила, пытаясь понять, правильно ли поняла, только что, сказанное им.

– Тоня, негласно в вашей группе ведущий дизайнер, она представляет все дизайны, а чем ты занимаешься иногда совсем не понимаю. – выплюнул пренебрежительно он, и куда подевалась та натянутая улыбка, с которой он вручал мне цветы менее трех минут назад.

Усмехнулась и подошла ближе держа в руках, вазу с цветами. Прошептала почти на ухо. – Я их создаю, то что презентует ваш ведущий дизайнер, но вы можете меня уволить. – развернулась и пошла в кабинет. Не хотелось находиться вместе с Палычем. По факту, он был прав, Тоня действительно представляла все проекты, она всегда отвечала на почту и отстаивала дизайны, мои дизайны, я делала основной концепт, а дальше как Тоня правильно сегодня сказала: “Дело техники, ее техники, убеждения и согласования”.

По спине пробежался неприятный холодок, – Не все так плачевно, даже если меня уволят, уйду работать на какую нибудь биржу фриланса. В конце концов, есть небольшие накопления. Как-нибудь протяну, сокращу расходы, отпуск конечно накрылся, но ладно.

– Что Палыч тебе сказал? – спросила Тоня, как только вошла в кабинет.

– Ничего особенного, спросил все ли готово к приходу Татищева.

– И все? – недоверчиво спросила она.

– И все. – монотонно ответила я.

– Зачем, тогда меня отправил на выход? – продолжая допытываться Тоня.

– Захотелось, пойди к нему и спроси. – так же безразлично ответила. Садясь за свое рабочее место.

– Что-то ты скрываешь? – не успокаивалась подруга.

– Наши полчаса закончились, брендбук сам себя не сделает. – сказала и достав из кейса наушники надела их. Открыла прогу, почту и начала работать, отключив все функции по жалости к себе и самобичеванию, об этом я тоже подумаю, тогда когда уже все случится. Не сейчас. Потом.

Если бы этот разговор случился у Тони, то вероятнее всего мы сейчас бы тонули в тонне слез. Странно насколько разная реакция может быть у людей на какие – то происшествия. Подумала и мозг погрузившись в работу отключил поток бурных мыслей.

Глава 2

Увидела перед компьютером машущую руками Тоню и вынула наушник. – Лена, Татищев приехал, пошли. – сказала, вставая Тоня.

– И? – спросила спокойным тоном.

– Идем.

– Зачем? Проект ты представляешь. – проговорила еще до конца не понимая, что она хочет от меня, и пытаясь вставить наушник на место.

– Павлов сказал, чтобы мы вместе пришли в зал для совещаний. Это не обсуждается. – сказала подруга разводя руками.

– Вместе так вместе, – ответила, поднявшись, взяла по привычке со стола планшет, чтобы можно было поработать там, пока будет обсуждение и если что внести сразу правки.

После сегодняшних слов Павлова, когда прошел первый шок, а перспектива быть уволенной не сильно напугала, слава богам, что благодаря психотерапии к сорока годам справилась с синдромом самозванца. Надела спокойную маску, и вышла из кабинета. Следом, шла и бубнила Тоня. – Нет ну не понимаю, зачем тебя было тоже звать, все равно будешь сидеть и молчать, а молчать можно и в кабинете.

– Да, молчать можно и в кабинете, – поддержала мысленно ее посыл.

Поднявшись на второй этаж, увидели открытую дверь в комнату переговоров, Павловым с Татищевым сидели за круглым столом, Станислав, был заметной фигурой в нашем городе и как он выглядел, знали многие. К тому же он регулярно мелькал в местной, светской хронике и считался завидным женихом.

– Добрый день. – поздоровалась и замерла на входе, Тоня обошла меня по кругу, и немного подтолкнув, сказала. – Что встала, садись.

Татищев встал, и отодвинул стул приглашая жестом сесть рядом с собой. Тоня самостоятельно заняла место рядом с Павловым, можно было сесть рядом с ней, за столом было семь стульев, но пересекла комнату и села в любезно отодвинутое кресло. Татищев улыбнулся и сел рядом.

– Нусс, – сказал Павлов. – Станислав Александрович, вы хотели видеть наших дизайнеров. Вот они. Елена, Антонина. – показал Павлов жестами поочередно на нас.

– Да, мне понравились макеты, есть небольшие правки, которые хотел обсудить непосредственно с исполнителем. – в воздухе, повисла минута молчания. – Мне так комфортнее, общаться напрямую с исполнителем. – Пояснил Станислав.

– Но, у нас так не принято, сотрудники делают макет, отправляют мне на согласование, а я уже заказчикам. Вы отправляете пакетом правки и так до утверждения макета. – проговорил Павлов, с легким раздражением в голосе.

– Понимаю, но дизайн это то, что символизирует мой бренд и я хочу, иметь возможность напрямую говорить с исполнителем. В этом есть какие-то сложности? – спокойно произнес Татищев, облокотившись на спинку кресла.

– Ну у нас коллективная работа. – сказал Павлов.

– Я понимаю, коллективная работа может быть там, где есть массовость, но первичный макет, как правило, создает один дизайнер. А потом коллективно его дорабатывают. Правильно я понимаю. – спросил Татищев смотря мне прямо в глазу.

– Да. – ответила ему, кивнув. У Тони в этот момент, синхронно вместе с Павловым, перекосило лицо. До, этого момента даже не думала, что они на такое способны. А над столом повисла немая пауза.

– Станислав Александрович, у вас предусмотрена штатная единица дизайнера? – спросила у Татищева повернувшись в пол оборота.

– Да. – ответил он, – Только пока, я не нашел человека, кто мог бы занять его место.

– Возьмите меня на работу. Проект делала я и смогу довести до конца в одиночку. – говорю и вижу, как у Тони расширяются глаза, а Павлов переводит взгляд с меня на Татищева. Словно пытается считать, что же тот будет делать дальше.

– Вы хотите перейти без согласования графика, зарплаты? – только и спросил удивленный Станислав Александрович.

– Если вы готовы были заказать дизайн в агентстве, как понимаете, знакома с расценками и думаю мы с вами сможем договориться.

– Хорошо, когда готовы будете приступить? – спросил, Татищев, словно боясь упустить выгодную сделку.

– Сейчас. Хотя, нужно оформить документы. Андрей Петрович, все равно хотел меня уволить пару часов назад. Думаю не возникнет вопросов с этим. Да? – повернувшись к Павлову спросила я.

– Елена, стойте, не кто, вас не хотел увольнять. О чем вы? – проговорил, ошарашенный Павлов, поднявшись на секунду и вновь сел, словно теряя почву под ногами. От его веса кресло на колесиках, откатилось чуть дальше от стола.

– Андрей Петрович, я пока не жалуюсь на слух, у нас Антонина ведущий дизайнер. Ваши слова? – спросила я в лоб.

– Стойте, стойте. Это какой-то розыгрыш? – сказал, вопросительно смотря на меня.

– Нет. – сказала вставая. – Как то после ваших слов, поняла, что нахожусь не на своем месте. Дела, Тоне передам. Брендбук сделала. Пойду напишу Марии заявление. А вы тут как-нибудь без меня. – взяв планшет со стола вышла из кабинета.

В тот момент, не понимала себя, что я творю. Взрослые люди так не поступают. Говорил внутренний голос, они терпеливые, взрослые не ведут себя так, в присутствии возможно будущих заказчиков и клиентов. Взрослые терпят. Но где-то внутри себя понимала, что если сейчас не встану, так и останусь тут, а мои мечты, так и останутся мечтами, и вскоре рассыплются как пепел.

– Мария, приветик. – сказала, заходя в кабинет. – Дай, пожалуйста, листок и образец заявления об увольнении по-собственному. – кадровичка замерла, поправила очки.

– Что-то случилось? – спросила она давая папку с образцами и лист бумаги, шустро выдернутый из принтера.

– Нет просто решила уйти. – констатировала я факт.

– Как? – удивленно спросила она. – Павлов, опять что-то наговорил? – шепотом спросила Мария.

– Ногами, хочу уйти, ногами. – сказала на выдохе. – Павлов не Павлов, надоело все. Можешь меня одним днем рассчитать и уволить?

– Да, но на это разрешение Павлова нужно. А ты потом не будешь жалеть, все таки вы давно работаете у вас команда слаженная. – спросила Маша.

– Команда, где двое едут, а один везет. – ответила, с ироничной улыбкой. – Посмотри, пожалуйста, все правильно. – протянула ей свежий написанное заявление.

Мария взяла лист, пробежалась глазами по написанному. – Может лучше в отпуск, съездишь, отдохнешь, как раз хотела предложить, дней много накопилось у тебя. – спросила Маша, пытаясь, увести меня от необдуманных решений, которые потом могут повернуться боком для меня же.

– Получу деньгами. – ответила ей с улыбкой.

– Все хорошо. – подпись Павлова нужна.

– Хорошо. Спасибо. – забрала листок из рук и направилась к выходу. Как дверь распахнулась и в кабинет влетел, по другому это не назовешь, Андрей Петрович.

– Как раз хотела к вам идти. Подпишите, пожалуйста! – протянула, заискивающим тоном с улыбкой. Не хотелось ругаться, хотелось поскорее выйти из этого кабинета. Закрыть дверь и забыть. Так нестерпимо, словно кожа была покрыта роем пчел, и нужно было стряхнуть их с себя, что бы они не покусали.

– Что это ты придумала? Ты вообще понимаешь, что ты в этом городе работу не найдешь! – рыкнул он.

– В этом не найду в другом найду. Подпишите.– спокойно с улыбкой, сказала, протягивая листок.

– Татищев не возьмет тебя на работу. – выплюнул, как главный аргумент.

– Ну и пусть, – так же равнодушно сказала я.

– Елена, давайте не будем рубить с горяча, сходите в отпуск, отдохните, а там с новыми силами. – резко изменившись в голосе проговорил Павлов, видимо поняв, что я не шучу.

– Андрей Петрович, подпишите, пожалуйста, я не буду на вас работать.

– Почему? Все было хорошо. – спросил Павлов.

– Я вдруг поняла, что не хочу, терпеть такое обращение.

– Какое? – скривился он, словно не понимая, о чем говорю.

– Такое, когда тебя ловят по углам и угрожают увольнением. Лучше сама уйду. А вы тут как-нибудь, сами справитесь с ведущим специалистом, говорили не велика потеря.– сказала и вновь протянула листок. Павлов выдернул из рук, достал ручку и поставил размашистую резолюцию. Молча передал.

– Мария, рассчитайте Елену сегодняшним днем, за фактически отработанные дни, но без премии, она ее не заработала.

– Благодарю, – сказала Павлову и тот вышел из кабинета, звучно хлопнув дверью.

– Может, все таки отпуск? – спросила осторожно Маша.

– Нет, когда готово будет? – с улыбкой ответила, этому доброму человечку, которого мне будет не хватать.

– Трудовую сейчас сделаю, пять минут, расчет в банк отправлю. – Мария сняла очки и задумчиво протерла по очереди стекла, надела словно этот волшебный артефакт бухгалтера, что помогал собраться с мыслями. – Думаю, ближе к вечеру зачисление пройдет, край утром, но потороплю. – встала и подошла к сейфу, – Трудовую подожди.

Мария заполнила бланки, дала мне на подпись, поставила штампик.

– Ну вот и все. – сказала передавая мне синюю книжечку. – Еще, можно передумать. – играючи отодвинула от меня трудовую.

– Нет. Спасибо, от души, приятно было с тобой работать. – сказала вставая.

– Первый раз, так быстро увольняю людей, – проговорила она на выдохе. – Стой, совсем забыла, хотела на обеде забежать. С юбилеем тебя! – Маша, достала из шкафа большой букет тюльпанов.

– Спасибо. – проговорила обнимая, девушку. – В субботу жду. Координаты скину в сообщении.

– Договорились. – обняла еще раз на прощание и вышла из кабинета.

Дверь в кабинет Павлова была открыта нараспашку, а в зале совещаний ожидаемо было пусто. Не хотелось попадаться на глаза уже бывшему начальству. Аккуратно прикрыв дверь в бухгалтерию спустилась по лестнице.

Тоня завидев меня, вскочила с места и открыла передо мной дверь.

– Что ты такое придумала? – проговорила она на повышенных тонах, не ожидая такого натиска. Моей первой реакцией было спрятаться, но я почему-то рассмеялась, со стороны было похоже на первые признаки сумасшествия, но если учесть, что сорвала совещание полчаса назад, а потом еще и уволилась. Мне можно было смело назначать курс успокоительного с длительной психотерапией, до полного приведения в норму, особи женского пола, сорока лет отроду.

– С тобой все хорошо? – спросила Тоня с волнением в голосе.

– Замечательно, – сказала я, смахнув капли слез с глаз. – Лучше, чем когда не было. – ответила, снимая блокировку с телефона. Тоня села на свое место и продолжала наблюдать немигающими глазами за моими действиями.

– Пап привет, а ты можешь за мной пораньше сегодня заехать.

– Привет, когда? – спросил он.

– Хорошо если в течение часа. Вещи соберу и свободна.

– Да, через пятнадцать минут буду. – ответил отец на том конце провода.

– Отлично, жду.

– Люблю папу, – сказала вслух, завершив вызов, – Ни каких лишних вопросов.

– А куда ты собралась? – с возмущением в голосе, проговорила Тоня. – Татищев подписал договор и принял логотип, там правки в макет нужно вносить.

– Ну, вот и внесешь, доступ к прогам у тебя есть, пароль мой знаешь. – сказала механически доставая из тумбочки личную мелочовку и складывая их в сумку. Никогда не была барахольщицей и сейчас еще раз сказала себе за это спасибо. Открыла рабочий компьютер, снесла поочередно личную почту, диск и удалила из синхронизации все пароли.

Подняла рабочий телефон и набрала знакомый номер. – Владик, приветик. – протянула я.

– Привет. Это правда? – первое, что спросил наш айтишник, на том конце провода.

– Влад, уточни! – строго сказала я. – Но если ты о том, что мне сегодня сорок, то да правда, и то что я уволилась тоже.

– Ну ты даешь! – восторженно произнес он.

– Пока, только беру. – пошутила я. Чувствуя, как наш Владик краснеет на том конце провода. – Влад, все хорошо, сегодня, я уйду и тебя больше не кому будет смущать. – слыша, как он пыхтит, точно паровоз в трубку. – Но, у меня будет просьба.

– Какая? – спросил Влад с интересом.

– Я сейчас все удалила, личную почту, соц. сети, пароли. Сделай, так чтобы они удалились окончательно и ни кто не мог воспользоваться, ну что бы не менять, а потом не запоминать. Старость, склероз. – весело договорила я. Поглядывая на тоню, что делала вид, как будто работает, но на самом деле просто раскладывала косынку, которая отражалось в зеркале за ее спиной.

– Хорошо, повиси минуту, что бы я не забыл. Все можно сносить, что в корзине? Правильно понял.

– Угу. И пароли из синхронизации. И синхронизацию, с моим личным ноутом, отруби тоже.

– Как ты на это решилась? – спросил Влад, попутно работая, было слышно, как он печатает.

– Так случилось. – только и ответила ему.

– Лена, все готово. Если что звони, знаешь же мой личный телефон. Ну там, если с компом проблемы будут. – уточнил он, стеснительно.

– Спасибо большое, Влад. Конечно, твой телефон у меня первый в справочнике кому звонить в случае ЧП.

– Хорошо, пока. – сказал он и положил трубку.

– Ты понимаешь, что Татищев тебя не возьмет на работу, Павлов, твою выходку спустил на тормозах, сказав, что у тебя кризис среднего возраста, мол, сегодня сорок лет не замужем, детей нет. Вот и бесится, отойдет, куда она пойдет.

– Это ты не понимаешь Тонь. Я уволилась. Вот трудовая. – показала заветную синюю книжку подруге. – Маша делает сейчас расчет.

– И куда ты пойдешь? – сказала она пренебрежительно, словно я прокаженная.

– Для начала, обедать с папой.

– Это понятно, а потом? Кому ты в сорок лет нужна?

– Кому-нибудь нужна. Ты что так переживаешь за меня, за себя теперь переживай. – сказала подруге, остановилась. Тоня все так же сидела напротив меня, все так же раскачивалась в кресле, но что-то изменилось. Очень быстро. Мне пока не было понятно, что именно, но в эту секунду, попыталась представить себя на месте Тони, как бы реагировала на ее внезапное увольнение? Поддержала или вот так, пыталась унизить, уколоть больнее, если от Маши, веяло искренним желанием помочь и заботой. От Влада, юношеский восторг. То тут я почувствовала липкий холод и пустоту. Так же не должно быть?

Подумаю об этом потом, отбросила странную мысль из головы.

Завибрировал телефон.

– Я приехал дочь.

– Иду. – ответила отцу.

– Тебя встретить?

– Нет, вещей немного.

Окинула взглядом кабинет. – Вроде бы все собрала. – сказала вслух.

Надела пальто, собрала цветы и вышла из кабинета, Тоня промолчала, не предложила проводить. Странное чувство опять шелохнулось внутри, и я вновь попыталась его поглубже запрятать.

Глава 3

Немного из исторической справки, так сказать. С Тоней, мы знакомы с детского сада, ее родители и моя мама до сих пор живут на одной лестничной клетке. Поэтому у нас на двоих был один сад, школа, и даже так сложилось, что и институт. С той небольшой разницей, что я закончила художественную школу, а Тоня занималась плаванием, завоевывала медали на соревнованиях и не думала ни о каких картинах. До тех пор, пока не получила травму перед самим поступлением. Дорога в спорт была закрыта, а максимум, что может получить спортсмен без особых достижений, после физкультурного института это место учителя в школе. Такой финал, ни Тоню, ни ее родителей не устраивал. Мой факультет, тоже не устраивала, но там было место, бюджет. Возможность пересидеть особо не напрягаясь, пока не восстановиться организм. Мало кто из наших сверстников хотел изучать историю искусства, все хотели быть менеджерами и юристами. Так и получилось, что родители Тони, пристроили, как тогда было сказано. “Потерпи годик, не по улице же болтаться, а там куда-нибудь перейдем на втором курсе.” Не перевели, постепенно Тоня втянулась, а там спустя несколько лет наша не очень привлекательная профессия “Художник” с массовым появлением соц. сетей, брендов и рекламы, стала очень даже востребованной, и пройдя дополнительные курсы мы неплохо работали в команде, пытались в самом начале открыть свое агентство, но не пошло. Были молодыми, глупыми, амбиций много, а вот как правильно делать не поняли. А дальше, как обычно, отсутствие клиентов, долги, и полнейшее не понимание, как все работает. Слава богам быстро опомнились, хотя еще несколько лет выплачивали совместный кредит взятый, на развитие бизнеса с обычной зарплаты.

Мысли о пережитом, грели сердце, в той войне, быстро повзрослели и всегда думала, что с Тоней, сможем в любой ситуации найти точки соприкосновения, но что-то в ней изменилось, а может во мне. А может, просто период, когда мы шли вместе закончился вот так неожиданно в день моего сорокалетия. И я не заслужила, что меня даже проводили до двери.

– А ты сама? – вдруг спросила у себя, остановившись в холе, оглянулась вокруг. – Я бы проводила. – сказала себе, вдохнула запах цветов и пошла к выходу.

Стеклянная дверь отъехала, легкий порыв свежего воздуха, – Наверное так начинается свобода. – подумала я. Увидев отца, что припарковался перед самым входом и уже спешил навстречу.

Забрав букеты, он поцеловал в щеку. – Дочь, тебя отпустили пораньше, спросил он когда мы сели в машину.

– Нет, уволилась. – достав из сумки трудовую книжку, показала разворот с синей печатью.

– Ну, бывает, я в сорок развелся с твоей мамой и ни разу не пожалел, – заговорчески сказал он.

– Обедать?!

– Да было бы очень даже хорошо. – ответила отцу.

– В наш любимый? – уточнил он.

– Спрашиваешь?

– Не каждый день, дочь неожиданно для всех увольняется и отмечает сорок лет. Поэтому уточняю, может до кучи еще и вкус на рестораны изменился. – сказал, он отнимая руки от руля и жестикулируя.

– Нет, тут все по классике жанра. Хотя! Есть, какие-то неординарные предложения. – спросила у отца.

– Может я тут недавно нашел небольшой ресторанчик с итальянской кухней и отменными спагетти. – проговорил, он задумчиво.

– Пусть будут спагетти, – сказала я и рассмеялась.

Ресторанчик и вправду был небольшой, располагался он в подвале цокольного этажа, старинного дома, знаете, где толстые стены, арки из красного кирпича и высокие купольные потолки, с деревянными балками и коваными люстрами свисающими с потолка. Атмосферу поддерживала мебель, из покрытого лаком темного натурального дерева, со стульями напоминающими трон, обитые темно-фиолетовой бархатистой тканью.

– Мама знает? – наконец, отважился спросить отец, когда мы сделали заказ.

– Пап, как ты долго решался задать этот вопрос? – сказала я чуть посмеиваясь над родителем. Он старался насколько, мог. Поддерживать меня и нейтралитет в отношениях с бывшей женой, иногда это удавалось плохо, но он честно каждый раз старался налаживать контакт. Для моего блага, зная, что в противном случае, буду первая кому мама станет говорить какой папа плохой и как она ошиблась выйдя за него замуж, и все в том же духе.

Отец тяжело вздохнул и констатировал факт. – Видимо нет.

– Нет, – коротко ответила отцу и улыбнулась, ободряюще положила руку на его ладонь. – Но, знаешь пап, после того, как мама с Тоней зарегистрировали меня на мамбе, выставив фото и назначили от моего имени свидания. Хочется отправить обоих в черный список, недели так на две, а то и три. Ты как выдержишь? – рассмеялась спросив у отца.

– Извини Елена, но тогда тебе еще придется сменить адрес проживания на некоторое время, могу предложить бабушкин дом. – сказал, он усмехнувшись. – Там почти закончен ремонт, хотел ближе к лету туда переехать насовсем, единственное, все удобства есть включая ванну и горячую воду, но придется топить печь дровами, отопление сделано не до конца, осталось пару нюансов, но их можно доделать только когда будет сухо. – тихо по-деловому предложил отец.

– Ух, ты когда я там была в последний раз, единственное из доступных удобств это было спокойствие. Если можно, то буду очень благодарна. Временная перегрузка будет очень кстати. – ответила, предложение было неожиданным и заманчивым.

– Могу сегодня тебя и отвести. Там даже интернет теперь есть.

– Серьезно? – с удивлением спросила.

– Да. – сказал, смутившись отец. Говорю, хотел переезжать совсем. – старый становлюсь, на родину потянуло.

– Тогда мне нужно собрать вещи, купить еды и я готова. – ответила отцу, пока тот не передумал обеспечивать меня убежищем.

– Ты не поверишь, но в поселке построили большой магазин, недалеко от дома, поэтому голодная смерть тебе там не грозит, но в магазин тоже заедем, у меня же девочка, незачем носить все на себе.

– Здорово, пап вот сейчас пытаюсь вспомнить когда там была в последний раз, наверное бабушка еще была жива. – сказала задумавшись.

– Я там не был пятнадцать лет, до позапрошлого года. Мне исполнилось шестьдесят, с работы не попросили, но стал понимать, что еще пару тройку лет и на отдых, а тут председатель звонит, говорит, что стали поступать предложения о продаже дома и решил съездить посмотреть, а там появились дороги, выстроились дома, все чисто ухоженно. Даже у нашего дома. Я конечно отправлял деньги, на благоустройство, но думал, как обычно, деньги сдал и забыл. А тут даже цветы в палисаднике, как при маме было. И так понравилось, что решил на пенсии перебраться туда, но нужен был капитальный ремонт им и занимался последние два года. По мере сил и финансовых возможностей.

– А почему, я об этом узнаю только сейчас?

– Хотел сделать сюрприз. Не знаю на сколько он конечно удался.

– Очень вовремя, удался, сказал бы раньше, наверняка поделилась с мамой или Тоней, что в принципе, как выяснялось одно и тоже. И та знала где меня искать.

– Тоже верно. – согласился отец.

За обедом, просто болтали, о планах, папа старался меня насмешить и ему это, как всегда, удалось. Мы съели по карбонаре, нам предложили лимонный наполеон, и я согласилась, что было неожиданно для меня, десерт был не сладкий, с легкой кислинкой, под итальянский кофе, замечательно.

Спустя час вышли из ресторанчика, на улице светило яркое, весеннее солнце. Со жмурилась и подставила лучам лицо.

– Весна, – сказала, чувствуя, как теплые лучи нагревают мою кожу.

– Весна. С годами начинаешь ценить, каждую весну. – сказал отец.

В сумке завибрировал телефон причем единовременно у меня и отца.

– В ресторане почему-то не ловит сеть забыл предупредить. – сказал отец. – Мама знает. Теперь уже точно. – добавил он.

– Видимо Тоня позвонила. – сказала обреченно я.

– Авиа режим нас спасет. – ответил папа с улыбкой и нажал волшебную кнопку.

– Ух ты не знала, что ты так умеешь! – сквозь смех проговорила я.

– Это годы тренировки неподготовленным леди такое лучше не повторять, давай я. Что бы потом с совершенно серьезным лицом могла сказать. Отец привез меня в ресторан где не ловит сеть, а потом практически в принудительном режиме, сам переключил телефон в авиа режим. – когда папа выключил и мой телефон, я уже почти похрюкивала от хохота, вытирая слезы. – А теперь, нам нужно ускориться, сейчас твоя любимая мама поймет, что что-то не так и поедет к тебе домой.

– Пап ну ты же помнишь, что она живет на другом конце города?

– Поэтому у нас есть максимум час, если конечно она уже не едет. Тогда можем и опоздать.

За пятнадцать минут и по дворам доехали до моего дома, оставив машину на всякий случай в соседнем дворе. Зашли в квартиру.

– Дочь, бери только самое необходимое, если что в выходные привезу. – сказал отец заняв наблюдательный пункт у окна не отодвигая шторы, для чего родителю пришлось вытянуть шею. Увидев это рассмеялась, но продолжала собирать вещи в ускоренном режиме.

– Поверь, нам будет с тобой не до шуток, если твоя мама нас здесь вдвоем обнаружит. Еще и с выключенными телефонами. – проговорил он, не на секунду, не отрывая взгляда с подъездной дорожки.

– Согласна, – ответила, засовывая ноутбук, шнуры, косметичку, белье, спортивный костюм, пару маек в спортивную сумку.

– Как думаешь, у меня есть время переодеться? – спросила, стоя в раздумьях.

– Думаю нет. – ответил отец.

– Ну и ладно, – сказала и засунула с большой пакет кроссовки, куртку, худи и штаны. – Я готова.

– Не успели! – разочарованно произнес отец.

– Как? Уже.

– Мама приехала. – проговорил папа и стремительно направился к выходу. За секунду, одев ботинки и протянул руку за покетом, что я держала в руках.

– Пап, она наверняка взяла ключи. Сколько раз пыталась у нее забрать, но как только у мамы появляется потребность, появится в моей квартире находятся и ключи. И да замки тоже меняла не помогает. Полтергейст какой-то!

– Этот полтергейст зовут Тоня. Обувайся. Только тихо. Благо ты живешь на пятом этаже. Мы выскользнули из квартиры, в тот момент когда внизу открылись створки лифта. Тихо закрыв дверь, начали спускаться вдоль стены, и остановились на четвертом, когда лифт остановился наверху. Мама вышла, слышно было как по пустому подъезду разносится гулким эхом, тяжелые шаги. Папа вздохнул и приложил палец к губам, тяжелое, тягучее молчание повисло в воздухе. Наверху звякнули ключи и единовременно рядом с нами звучно открыла дверь Вилена Степановна.

– Кто… – хотела сказать старушка, но мы с отцом синхронно приложили палец ко рту с очень жалобным видом. Старушка заговорчески кивнула и продолжила.

– Кто так топает, Леночка это ты? – проговорила она и вышла на площадку. Нажав на кнопку вызова лифта. – Ой добрый день Всеволод Аристархович, на прогулку не как собрались? Заходите после чай попьем.

– Нет это Маргарита Дмитриевна, мама Лены. – ответила мама.

– А я думала Леночка. – ответила ей и стала подниматься. Лифт открылся, мы вошли внутрь. Последними словами, что услышала, было. – Вот же старый пенек и слова от него не дождешься. – сказала Вилена Степановна, а двери лифта благополучно закрылись и мы поехали вниз, чуть сдерживаясь от смеха. Внизу, пока шли до двери, слышали, как старушка отчаянно отвлекала нашу маму разговорами.

– Вот кому повезло с соседями, надо же, как она ловко придумала, про этого Аристарха, – сказал папа, когда мы беспрепятственно вырулили из двора и влились в поток машин граждан спешащих по своим делам.

– Да, Вилена Степановна уникальная женщина. Ее кстати до сих пор приглашают в качестве экскурсовода, в наш музей, когда приезжают какие-то важные гости.

– А кто такой, Всеволод Аристархович? – спросил папа, а я рассмеялась.

– Всеволод Аристархович, ее глухонемой сосед, который практически здесь не появляется, в основном живет за городом, я его вижу пару раз в год.

Папа рассмеялся, – Очень удобно иметь соседа, который как бы есть, а как бы и нет. Сейчас заедем на заправку и в магазин.

– Да, хорошо. Только давай подальше от дома.

– Я знаю отличное место за городом, туда мама точно не поедет. – сказал отец.

Спустя полчаса мы остановились у большого супермаркета. – Дочь, давай разделимся для ускорения, ты за продуктами, я в строительны, нужно кое-что купить. Сколько нужно время?

– Минут тридцать максимум.

– Хорошо, тогда буду ждать в машине, телефон пока не включай. – сказал он.

Быстро закупив стандартный для себя набор продуктов на неделю, благо этот навык был отработан еще мамой, когда раз в неделю закупались продукты и из них делались сразу полуфабрикаты на неделю на всю семью, что было очень удобно, не нужно ходит в магазин и ты всегда знаешь, что приготовление обеда займет минут пятнадцать, двадцать. От души спасибо ей за этот навык, экономии времени.

Вообще, мама была хорошим человек, портило всю картину, любовь к контролю, всего окружения, желание держать все и вся в поле зрения, что бы все было правильно и как она решила. Много лет после того, как стала жить одна, боялась, до ужаса совершить ошибку. Наверно, поэтому, мы и сошлись с Тоней в работе, я молчала и делала. Она отстаивала дизайны.

Синдром отличницы во мне был культивирован, как самые дорогие кустовые розы. Много, времени ушло, пока научилась извините, за прямоту, но делать через жопу, но до сих пор, иногда, например пробуя приготовить, что-то новое, борюсь внутри себя и боюсь что-то испортить, бывает, доходит до абсурда. Стою, там где меня застал ступор и в голове проговариваю, что самое страшное произойдет, если сейчас сделаю, что-то не так. До того момента, пока не отпускает. И ведь на самом деле отпускает. Со временем, этот процесс прекратил отнимать более тридцати секунд, раньше могла зависнуть, на десять и более. Почему я это вспомнила?

Пять минут назад когда стояла в магазине взяла утку, я ее никогда не готовила сама и решила попробовать, и хватило пару секунд, чтобы справится со внутренней отличницей, объяснив себе в очередной раз. У меня вряд ли тем более с первого раза получится утку сделать как мама, но если не получится, самое страшное, это либо утка будет сырой либо горелой. Ну тогда мы на ужин просто жарим яичницу, как один из сотни вариантов плана Б.

Папа уже был в машине, когда выехала из магазина с тележкой.

– Мамины уроки вижу не прошли даром, – кивнул он забирая большие пакеты с продуктами.

– Да. – ответила я. – Нужно включить телефон и сказать, что уехала отдыхать.

– Думаешь? Стоит. – осторожно спросил.

– Думаю. – уверенно ответила я.

– Решать тебе. Только меня нет. Я не смогу долго противостоять ее напору, сама знаешь. – сказал он честно.

– Я решила, хорошо. – включив телефон, набрала номер. – Мам привет.

– Где ты, что с тобой? – сразу посыпался град вопросов. Знала, что первые минут пять, это будет поток из угроз и манипуляций, поэтому, отодвинув трубку, от уха села в машину и мы поехали. – Где ты едешь? – вдруг спросила она и замолчала, что было верным знаком, что мне дали правого говорить.

– Уехала на несколько дней в другой город, нужно подумать и сменить обстановку. – спокойным тоном ответила маме.

– Отец с тобой? – спросила она.

– Нет, он довез меня домой после обеда и уехал. Наверное на работе. Хотя не знаю.

– А почему он не берет трубку, вот сейчас ему звоню, – в трубке послышался монотонный голос, оператора, “Абонент выключен или находится вне зоне действия сети…” – мысленно поблагодарила, что папа не включил телефон, а то сейчас было бы сразу понятно, что мы вместе.

– Мам, услышь, пожалуйста, мне неудобно разговаривать, я уехала. Вернусь домой и позвоню. – из трубки опять полился монолог, что она плохо воспитала дочь, если та считает в своем праве себя так вести и все в том же духе.

Отец, сидел рядом и только возмущенно шумно вздыхал. – Мам, ты очень громко говоришь, тебя слышит весь автобус. – это подействовало, как ушат холодной воды.

– Как будешь на месте, позвони. – быстро проговорила она и связь оборвалась.

– Ух. – сказал отец, – Давно бы так! Вообще такие встряски от мамы, периодически напоминают, что брак в целом – это то с чем не хочу больше связываться. – сказал папа. – Хотя…

– Что? У тебя появилась дама сердца. – спросила у отца.

Папа поелозил в кресле, – Пока не знаю, как станет понятно, расскажу.

– Хорошо, не буду тебя мучить вопросами. – ответила и посмотрела в окно.

За окном, дома становились реже, голые деревья встречались все чаще, из динамиков мелодично пела скрипка, ее сменил саксофон, а потом подключилась гитара, какая-то непонятная мелодия смесь классики с тяжелым металлом, но папе нравилось, он в такт мелодии постукивал по рулю и казалось быть счастлив. Редко видела отца таким умиротворенным, спокойным.

– Нам долго ехать, не помню? – спросила у отца, когда мелодия закончилась.

– Примерно еще час, может чуть меньше. – ответил он. – Можешь откинуть сиденье и поспать немного, предложил он.

Глава 4

Через сорок минут мы съехали с трассы. Раньше это был ужасный участок разбитой дороги по которой пока едешь можно было почувствовать все позвонки, что норовили то и дело выпрыгнуть, но в детстве сидя в старых папиных жигулях на заднем сиденье, за долго до того, как стали задумываться про кресла и безопасность. Я считала сколько раз, подпрыгнула до потолка. И была счастлива, ведь впереди было лето, друзья, теплые бабушкины объятия и свобода. Сейчас же это была широкая двухполосная дорога, с ровным асфальтом, на столько ровным, что я спросила у отца.

– Мы туда свернули?

– Да, такие же мысли были и у меня, когда сюда приехал в первый раз спустя много лет.

Въехали в поселок, ухоженные дома, чистые улицы, подстриженные деревья вдоль дороги. Проехали мимо сетевого магазина, с хорошей парковкой, за ним росли деревья, раньше там был пустырь, где в детстве играли и там же был спуск к реке.

– За магазином небольшой парк в котором есть фонтан, и спуск к реке, тоже облагородили, а внизу сделали пляж, летом есть лодки, зонтики, небольшое кафе. – сказал отец, озвучивая список достопримечательностей.

– Серьезно? – спросила, удивленным голосом. – Я думала, облагородили, прибрали, но что бы настолько. – удивлению не было предела.

– Да. Поселок разросся как видишь, много тех кто держит здесь дома под дачи, но и местные остались, кто здесь как я родился, начали возвращаться в родительские дома. Приезжим нужны развлечения, а местным заработок, и сейчас этот симбиоз хорошо работает. Помнишь рынок небольшой, у почты был? – спросил отец.

– Да.

– Он также работает, по утрам до 12 часов. Летом там конечно больше народу, но и сейчас приходят.

– Мы там яблоки продавали. – сказала, вспоминая как заработали первые деньги на мороженое. Папа улыбнулся, видимо вспомнил, что-то из детства.

Вдалеке виднелась белая церковь, с золотыми куполами, опять же, по-видимому, реставрированная, когда я ее видела последний раз, она стояла полуразрушенная без окон и дверей. Много лет не видевшая прихожан.

– Церковь тоже отремонтировали? – спросила я всматриваясь в даль.

– Да, в прошлом году еще вся в лесах стояла, осенью запустили, батюшка приехал. Многое поменялось. – ответил папа.

Подъехали к металлическому забору, за которым виднелась пристройка, раньше на этом месте была дальняя калитка. Папа нашел в бардачке пульт и рольставни медленно поехали вверх.

– Да, строил капитально. – сказал отец, увидев мои удивленные глаза.

Гараж был большой, мы въехали и еще осталось место, там стояло какое-то оборудование, деревянные доски, вдоль стены развешаны инструменты, ящики, баночки и все в таком идеальном порядке. Вышли из машины, перед машиной, дверь с несколькими ступенями лестница.

– Заходи, сейчас все принесу, – взяв цветы, что полдня пролежали в машине, я поднялась, открыла дверь, оказалась в небольшом тамбуре, разувшись, открыла другую дверь и попала в кухню с черного входа. При бабушке, эта дверь тоже была, но использовалась крайне редко, в основном была закрыта.

Отец зашел следом водрузив пакеты на стол, – Сейчас затоплю печь. Не против если, сегодня тут останусь? – спросил папа.

– Пап, конечно. Я на это рассчитывала, и купила утку на ужин.

– Даже так! – удивился отец.

– Не рассчитывай, что она у меня получится как у ма, это первый эксперимент и утка может сгореть или остаться сырой, на этот случай будут яйца. – отец рассмеялся в голос и вышел из дома.

Дом был построен из красного кирпича с толстыми стенами, в два этажа, бабушка рассказывала, что от моей прабабушки маминой мамы, она получила в качестве приданного небольшую избушку, на два окна и большой участок. Где впоследствии и выстроили дом. Мне всегда нравилось тут бывать, многое изменилось, но большая, круглая печка, что отапливала весь дом и находилась посередине, по-прежнему стояла на месте. Прошла в комнату, где были стеллажи с книгами, и они тоже были на месте. Большое старинное зеркало, в черной, деревянной оправе на резных ножках с двумя ящиками внизу, стояло в том же углу. Новый диван и кресла, деревянные рамы заменили пластиковые окна, а вместо привычных бабушкиных занавесок в цветочек аскетичные рулонные шторы блэк-аут на окнах. Деревянные половицы поскрипывали, когда я подошла к окну, чтобы посмотреть на двор с другой стороны.

За спиной хлопнула дверь, – Как удалось сохранить библиотеку?

– Я ее вывез, тогда. Дом хотел продавать, но покупателей не нашлось, раньше не модно было еще жить за городом, да и сама видела поселок вымирал.

Отец сложил дрова в поленницу, – Я тебе еще нарублю, на пару недель хватит, они, как и прежде лежат в поленнице за домом.

– Наверх поднималась? Твоя комната, тоже готова.

– Моя? Тут есть, что-то мое?

– Ну да, твоя! В той что ты всегда жила с окнами во двор.

– Нет, не поднималась.

– Там, сейчас еще холодно будет. Пока печь прогреется примерно пару часов нужно.

– Пойду переоденусь и займусь продуктами. – сказала, осматривая фронт работы.

– Тут есть вторая ванная комната. Правда с душем.

– Тут теперь две ванны? – вновь удивилась.

– Да. Летом еще баню должны привезти полностью готовую и тогда можно будет считать ремонт законченным. – сказал, довольный папа.

Взяв одежду, зашла в комнату, что когда-то была большим чуланом. В детстве, очень боялась к нему подходить, всегда казалось, что в нем полным-полно всякой нечисти и монстров. Зашла и улыбнулась, а сейчас только белый кафель, новый фаянс и никаких страшных монстров.

Переодевшись в теплый спортивный костюм в доме еще было прохладно, поставила цветы в вазы и отнесла наверх тюльпаны, в зал розы и гипсофилы оставила на столе. Начала разбирать продукты, папа ушел, слышала стук топора во дворе, периодически его фигура мелькала перед окном. Разобравшись с уткой по рецепту из гугла, засунула ее в духовку. С удивлением обнаружила за ровным рядом шкафчиков, спрятанными стиральную и посудомоечную машинки, модный встроенный холодильник, отдельный кран со встроенным фильтром для воды, и вытяжку. Папа действительно серьезно подошел к ремонту и приближающейся старости, создав себе хороший уровень комфорта. Мысленно оценила его старания. И принялась за заготовки.

Таймер на духовке, прозвенел, когда я убирала последние заготовки в морозилку. Проткнув утку, все таки уроки ма не прошли даром и увидя розовый сок отправила еще на пятнадцать минут.

Зашел отец, – Как пахнет!

– В общем почти все готово, сейчас только салат порежу и можем садиться ужинать. – сказала.

– Я в душ, одна нога здесь другая там. – ответил он и скрылся в ванной.

Утка получилась восхитительной такая, как и должна была быть. Мы поужинали, поболтали обо всем одновременно, папа достал альбом бабушки и дедушки.

Никогда не могла подумать, что за каждой фотографией есть своя история, – Сейчас в нашей жизни много фото и мало историй. – думала, пока отец увлеченно вынимал из памяти отрывки давно минувших лет. Вечер закончился, тихо по-домашнему.

Утро

За окном светило солнце, откинула одеяло, и потянулась. Дом за ночь нагрелся и воздух наполнился теплыми запахами дерева, уюта и солнца. Хотя как солнце может иметь свой запах? Не знаю, наверное так как пахнет в этой комнате, давно забытым спокойствием. Потянувшись, спустилась вниз. Взглянув на часы, что показывали половина одиннадцатого, поняла, что отца уже нет. Сегодня рабочий день и ему нужно было на службу. В отличии, от внезапно уволившейся дочери.

– На календаре среда, а за окном весна, – подумала я. – Если бы вчера в очередной раз промолчала, сейчас сидела бы в офисе, но не промолчала. – пришла мысль, пока помешивала закипающий кофе в турке.

Налив ароматный напиток села за стол и устроившись удобнее открыла свой ноутбук.

Несколько писем в ряд от Тони с рабочей почты. Открыла первое. “Лена, это не поступок взрослого человека, вот так уйти на пол дороги не закончив проект”. Гласило послание.

– Ну да, не совсем взрослый поступок, а вот выдавать мою работу за свою, очень даже по взрослому и по-дружески. – написала ей в ответ и отправила сообщение.

Почему-то в голову ни разу не приходило, узнать, что говорится на совещаниях, что содержится в переписках почты, от которых меня так упорно ограждала Тоня. “Зачем тебе творческому человеку, отстаивать очередной макет?” И я получала, как правило, просто вырезку с правками, как теперь понимаю, части из созданных мной дизайнов, просто поменяли авторство. У меня нет короны, мы с Тоней работали всегда в паре, я создавала концепт, стиль продукта. А подруга, уже на ее основе готовила полиграфию и все, что было нужно заказчику, перед отправкой макетов, финально смотрела и вносила правки.

– Подруги! А были ли когда-то ими. Ведь так с друзьями не поступают. Ведь с чего-то Павлов решил, что именно я в нашей компании слабое звено, которое нужно поменять.

Открыла следующие письмо. “В проект Татищева, нужно внести эти правки. СРОЧНО!!!”

“Я официально уволена со вчерашнего дня!” – отправила сообщение в ответ.

Открыла третье письмо, которое было первым на самом деле и написано оно было, за несколько минут до того, как вчера мы вместе поднялись в зал совещаний.

“Мы тут с твоей мамой решили сделать подарок. Это логин ***** и пароль ******, от мамбы, привязано к этой почте. Там есть очень даже интересные экземпляры. Обязательно посмотри, хотя бы загляни! ПРОШУ!!!

Что мужики просто так пропадают.

Тоня”

– Правильно зачем им одним пропадать, лучше пропадать вместе. – и рука хотела уже нажать на кнопку удалить, как на этом месте появилась ссылка на новое только что пришедшее письмо и перешла сразу в него. – Потом почищу, – подумала я.

Письмо тоже было от Тони.

“Значит так! Ну ок. Матери позвони, а то задолбала мне названивать! Работать не дает!” Гласило послание.

Точно, обещала же маме еще вчера позвонить и забыла.

Набрала номер, и отпила уже подостывший кофе.

– Где ты? – ответила моментально. И не дожидаясь ответа, продолжила. – Я вчера ездила к тебе, дома пусто, только разбросано все по всей квартире, тебя скажи, совсем не учили дома убирать за собой?

– Так получилось. – только и ответила не говорить же, “Мы с отцом боялись, что ты в очередной раз без приглашения заявишься, поэтому и не успели прибрать, а я еще и покет с пакетами на середке вывалила, пока искала куда сложить, и шкафы все пооткрывала. В голове, пронеслось, весь бардак, что оставила.”

– Ты обещала позвонить и не звонишь и ни отвечаешь, я вчера два раза скорую вызывала с сердцем плохо было, вот так умирает мать одна, зачем такую неблагодарную дочь растила, столько сил вложила, а ты даже трубку не можешь поднять.

– Ты в больнице. – спросила, все так же ровным голосом.

– Нет, взвизгнула она. Ты хочешь, чтобы меня там на тот свет отправили? – продолжила она.

– Насколько я помню медицина создана, чтобы вытаскивать с того света.– сказала, все так же равнодушно. Мама же бросила трубку, как обычно, посчитав, наш разговор оконченным.

Всю свою жизнь, сколько себя помню, моей маме было плохо, если я или отец делали не так. По моему я раньше освоила, что нужно положить холодное полотенце на лоб, когда человеку плохо, чем научился говорить. Маме было плохо, когда записалась в секцию по боксу, когда первый раз подралась, когда отпрашивалась в кино с мальчиком и на дискотеку, когда в восемнадцать лет впервые решила уехать на новый год с друзьями на дачу, а не сидеть с ней. Это был первый новый год, после того как она развелась с папой, а я переехала. Благо тогда еще не было мобильников, и новый год все таки отметила, но потом месяц после мама жаловалась на сердце и сидела с тонометром, каждый раз когда к ней приходила. Можно сказать, что спустя такое количество скорых, что видела, сложно будет поверить, даже если будет настоящий сердечный приступ и реальная опасность для жизни.

Глава 5

Отправила в корзину, сообщение Тони и высветилось, то самое с реквизитами Мамбы, лениво посмотрела на часы, потянулась, а почему бы и нет?! Вчера сама дала себе отдых до конца этой недели, почему не потратить время, на изучение того, что пропадает? Может ну ее работу, действительно выйду замуж и буду примерной женой. Мама, счастлива будет. Папа, будет счастлив. Осчастливлю всех, одним разом.

– А я? Буду счастлива… – думала, выливая оставшийся кофе, – Буду, ли я счастлива… ладно, хотя бы попробую. – успокоила себя открывая поисковик.

– Поехали, логин, пароль. Так. Мама дорогая, а фото поприличнее, точнее более одетое, нельзя было поставить? Ладно, они хотели найти мне мужа, сделаем скидку. Меняем фото, на то что нравится мне… Ух ты, и вправду ничего себе так! – увидев длинную ленту из мужского пола. – Только почему они все из Рима? И в километре от меня? Телепорт вроде бы не изобрели, а я в тридцати километрах от Воронежа, вроде как была вчера. Точно включен ВПН, отключить, перезагружаем, хоп ля, уже местные Вани, пошли. Ну не совсем конечно местные, – проговорила, вздохнув, смотрела на мониторе Вань. Мелькает оповещение, о сообщении. Открываю с интересом, нуда любопытная и никогда этого не скрывала. На фото отправителя, знакомое лицо. Только не могу вспомнить чье, но очень знакомое.

“Доброе утро, Елена! Судя по эскизам, что я недавно получил, вы все таки уволились и смеющийся смайлик.” Можно пригласить вас на обед? – вчитываюсь, еще раз в сообщение, и смотрю на фото более внимательно, человека зовут Стас. – Какие эскизы? Это Андрей Петрович, с Тоней, так решили пошутить? – приходит мысль. – О моем увольнении, по факту знали только Маша, Павлов, Владик и Тоня, утром еще работала, а ушла не простившись, так сказать, но если Владик уже все знал, когда я ему звонила, то знал весь офис…

“Извините, если отвлекаю.” – прилетает следом сообщение.

“Добрый день, а вы кто такой Стас? И откуда вы знаете о моем увольнении?”

Три смеющихся смайл в ряд.

– Ой, как не смешно. – думаю. Пока Стас набирает сообщение.

“Татищев Станислав Александрович, вы вчера попросили на совещании, взять вас на работу!” и еще смеющиеся смайлы.

Не знаю, как вам, но мне мужская особь за сорок, что изъясняется при помощи смайлов, не сильно внушает доверия, ни в качестве работодателя, ни в качестве, кем он там еще может быть, но хотя бы это не Павлов С Тоней, что уже радует. Еще раз всмотрелась в фото, да это был Татищев, без строгого костюма и рубашки, в обычной белой майке сидит за деревянным столом. Сразу так и не скажешь, что этот человек построил несколько бизнесов.

“Так как насчет обеда?” – прилетело еще одно сообщения, на этот раз без смайликов.

Ладно, нужно сказать, как есть, все таки этот экземпляр хоть и со смайликами, но может быть неплохим заказчиком на фриланс. Если не удастся найти постоянную работу. Кушать, то надо будет!

“Я сейчас за городом.”

“ Я тоже, смеющиеся смайлики, и локация показывает, что мы примерно в полукилометре друг от друга.”

Смотрю, на обозначение и правда, как раньше этого не заметила.

“Тут есть небольшой домашний ресторанчик, конечно, если единственное, что вас останавливало от обеда со мной это расстояние, а не люди к кому приехали.”

– Те к кому, приехала, уже уехали. – сказала вслух. В мыслях начиная перебирать, что же я вчера впопыхах, собирала.

“Или, все таки отвлекаю?” – прилетело еще одно сообщение, пока думала, что же мне одеть.

“Я не брала с собой, ничего кроме джинсов.” – написала, ему в конце концов это лучше, чем отмалчиваться.

“Мы в поселке и джинсы, тут лучшая одежда. Договорились?”

“Да!”

“Во сколько и куда за вами заехать? Теоретически можно попробовать с телефоном в руках, попробовать вас найти, но думаю по адресу будет проще.” – приходит сообщение и кстати без смайликов.

“Вы будете смеяться, но я не знаю адреса.” – написала ему. “Раньше когда тут бывала всегда говорила, двухэтажный дом из красного кирпича и все находили.” – отправила еще одно сообщения. “Только теперь не знаю, есть ли тут еще двухэтажные дома из красного кирпича.”

“Вы приехали к Василию Александровичу Сергиенко?” – моментально прилетело сообщение.

“Да”

“А откуда вы знаете?”

“Мы с ним иногда ловим рыбу на речке!” – пишет он. “Адрес по-прежнему не нужен, я знаю, где вас искать! Во сколько?” – на часах было двенадцать, – Двенадцать?! – подумала. – Как быстро пролетело время.

“Давайте к часу.” – написала ему.

“Отлично, буду!” – ответил он и практически моментально пропал из сети.

Нужно сходить в душ и откопать джинсы. В конце концов, самое страшное, что произойдет, Татищев просто откажется ехать обедать с женщиной в мятых джинсах, с другой стороны мне уже сорок и мятые джинсы это последние, почему стоит паниковать. Успокоила в очередной раз, свою внутреннюю хорошую девочку, которая стремится делать все правильно и как нужно.

Сделав последний глоток кофе, закрыла ноутбук и пошла в душ. В голове ни как не могла понять, как так случилось, что человек, которого вчера видела, лично, первый раз в жизни, оказывается, живет по соседству с моим отцом? Знает его, но самое невероятное, что зайдя в мамбу единственный с кем общалась, был тоже Стас! Плохо верила в совпадения и случайности, но посмотрим, что же из всего этого выйдет. Может Татищев и правда хочет позвать меня на работу. Тем лучше, для меня, одной проблемой меньше. Но после всего случившегося, идти на работу в прямом смысле этого слова не хотелось. Да, я понимала, что работать придется, но в голове мысль пока не сформулировалась, как это будет

За отведенный мне час, даже успела погладить джинсы и ровно в тринадцать, ноль, ноль в дверь постучали.

– Боже какая пунктуальность! – думала открывая дверь, в одном одетом ботинке.

– Добрый день, Елена, вы уже почти готовы. – с улыбкой проговорил он. Без костюма выглядел совершенно по другому, как одежда меняет внешний вид. Тогда в зале совещаний, мельком обратила на него внимания, высокий, видно что дружит со спортом, но тогда Татищев показался строгим, с жесткими чертами лица и строгой стрижкой, а может конечно под прессингом Павлова и Тони, что нагнетали, несколько часов до этого, мое воображение нарисовало именно такого человека? Сейчас передо мной стояла точная противоположность, того оттиска, что остался в памяти, более мягкие черты лица, может это улыбка так изменила. Растрепанные ветром волосы, что зачесал назад рукой. Обычный светлый свитер, синие джинсы и высокие ботинки на шнуровке.

– Добрый, Станислав. – проговорила пытаясь единовременно застегнуть второй, но замок заело.

– Стойте, – сказал Татищев и присел, на корточки, вынимая из моих рук собачку, – Я очень не хочу, чтобы у вас появился дополнительный повод не обедать со мной сегодня, – и аккуратно застегнул мой ботинок.

– Спасибо. – проговорила смущаясь. – Последний кто застегивал мне ботинки, был мой папа, в детстве. – промелькнула неожиданная мысль.

– Пальто или куртка? – спросил он показывая на вешалку с верхней одеждой.

– Пальто. – Стас снял и помог одеть.

– Интересно, он со всеми такой обходительный? – в голове всплыл вопрос, а в памяти момент, когда тот отодвинул стул на совещании.

Вышли из дома, – Хотите прогуляться или поедем?

– Прогуляться. – ответила.

– Тогда лучше выйти с другой стороны дома.

– Хорошо, – сказала я, продолжая изучать Татищева. Дорожки были сухие, солнце светило и грело.

– Значит вы все таки уволились? – проговорил Стас, когда мы вышли на дорогу.

– Да, в течение пятнадцати минут, как вышла из кабинета.

– Следовательно, теперь вам ничего не мешает работать у меня? – спросил он.

– Ничего, – подтвердила. – Хотя, наверное, не хочу идти в штат.

– А как? – удивленно спросил он.

– Вы же не рекламное агентство?

– Нет, – подтвердил Станислав.

– Значит, у вас не будет постоянной работы.

– У меня много разных проектов и везде нужен дизайн, сайты, соцсети, полиграфия, давно была идея нанять дизайнера в штат, но как то не срослось. Дизайнеры люди творческие, бывают, пропадают, случаются творческие кризисы.

Я рассмеялась, – Вы вчера видели один мой, и после увиденного вы по-прежнему хотите взять дизайнера за сорок с кризисом в жизни на работу?

– Да, поясню. Во-первых, кризисы бывают у всех, нужно уметь их опережать и давать отдых организму. Вчера, как я понял, на вас много навалилось.

– Да было такое. – ответила ему.

– Но если смотреть, в более широком смысле. Как вы понимаете, Елена, знаком со многими предпринимателями нашего города и не только, мы часто, делимся контактами толковых исполнителей в разных сферах. И за последние несколько лет, каждый раз когда видел дизайн, что нравился. Это в девяносто процентов случаев было ваше агентство. Так же те кто рекомендовал, говорили, что можно доверить работу любой сложности и не переживать за сроки. Все будет сделано вовремя, но тут было одно, но… – Татищев, остановился и замолчал.

– Какое? Мне интересно. – спросила я у него.

– Мне плохо во все это верилось.

– Почему? – удивилась.

– Я с вашим Павловым учился в одном классе и знаю, не понаслышке, о всех его положительных и отрицательных чертах.

– Даже так?! – улыбнулась я.

– Да, и вот исходя из этого, а еще зная, что люди в принципе не способны сильно меняться за редким исключением, обходил ваше агентство стороной, хотя сам Павлов регулярно позванивал и присылал предложения.

– Но в итоге, вы как то оказались в том кабинете?

– Примерно две недели назад, встретились с Павловым на одной презентации. Это было открытие, загородного клуба, у них еще логотип под старорусский орнамент.

– Да, помню такой, у них было много наименований, делала эскизы не только стандартные соцсети, сайт, кружки, футболки. Для них разработала уникальные узоры на всю посуду, даже приборы изготавливались с этим узором.

– И салфетки, текстиль все. Это меня и поразило. Павлов ходил, на презентации довольный как медный самовар, с девушкой, что вчера вместе с вами была.

– Тоней, она второй дизайнер.

– Это же ваша была задумка и реализация?

– Общая. – сказала на выдохе.

– Я конечно могу быть неправ, но ясно прозвучали слова, “делала и разрабатывала”, но на презентации вас не было. – сказал он внимательно смотря на меня.

– Так получилось, выбрала выходной. – Татищев был прав, Тоня заболела и две недели пролежала в больнице, я делала весь заказ одна, с перерывами на сон и еду, все остальные манипуляции были роскошью даже душ. И когда, макеты были приняты единственное, что хотела это отдых, дали неделю отпуска, Тоня выйдя с больничного с новыми силами представляла работу и все подумали, что автор тоже она. Подруга не стала отрицать, а когда через неделю все вернулись, то прямиком попала на вечеринку, где все ее поздравляли. Наверное именно, тогда первый раз, шевельнулось странное подозрение, почему Павлов так снисходительно смотрит на меня, но как всегда потушив внутри пожар из желания, рассказать всем как было на самом деле, я просто ушла с головой в работу. Это единственное, что умею.

– Выходной, – задумчиво проговорил Станислав. – Вот именно на той презентации я сделал Павлову заказ. Мне хотелось посмотреть, на того дизайнера, что сделал, тот уникальный рисунок. – молча внимательно посмотрела на Татищева, а он продолжил. – Рисунок, был слишком тонко сделан, для того, чтобы автором была Антонина, может быть у нее хороший вкус и отличные макеты, но…

– Но?

– Елена, простите вульгарность, но если женщина рисует толстые стрелки, она не может сделать тонкий дизайн. – я рассмеялась, не сдерживая себя, невозможно было более точно описать дизайны Тони, чем только что – это сделал Татищев.

Глава 6

– А мы кстати пришли! – показал Татищев на здание за моей спиной.

Дом из сруба дерева, с открытой верандой и небольшим балконом. Носил название, “Трактиръ” – было написано прямым белым шрифтом, на черном фоне.

– Кажется им тоже нужна хороший дизайн вывески, как считаете? – сказал Татищев стоя сзади меня, видимо он немного наклонился, а я почувствовала его теплое дыхание на своей коже.

– Наверное, да. Будем надеяться, что кормят здесь лучше, чем печатают вывеску. Хотя в этом случае придется вас пригласить, на холодную, вчерашнюю утку.

– Кормят здесь хорошо, хотя холодная утка – звучит вкусно.

Из двери вышел здоровяк, с очень знакомым лицом, – Ленка? – прозвучал вопрос, прежде, чем я смогла совместить все воспоминания о друзьях из детства с этим здоровяком.

– Паша?! – назвала первое имя, что пришло в голову.

– Ленка! – здоровяк, почти бегом спустился по лестнице и схватив меня оторвал от земли. Пашка, был лучшим другом в детстве и именно так, всегда выглядело наше приветствие, но потом мы выросли, и потерялись, не стало бабушки и мне больше не к кому было приезжать. А так случилось, что мы общались только летом.

– Поставь меня на землю! Я уже старенькая, кости переломаешь. – завопила, задыхаясь от смеха.

– Старенькая, значит? – сказал Пашка, но все таки поставил на место. – Ты когда приехала?

– Вчера?

– С отцом?

– Да, отдохнуть немного. А он не говорил, что ты вернулся.

– Может потому что ты не спрашивала?

– Может. – ответила ему, Татищев отошел немного в сторону и наблюдал за нами.

– А вы я смотрю на обед? Здравствуй, – сказал Пашка, Татищеву и мужчины пожали друг другу руки.

– Да, твой? – кивнула я на ресторан за его спиной.

– Мой, – улыбнувшись, проговорил довольный собой Пашка, словно мы были вновь на берегу реки, где жарили на костре рыбу, только что им лично пойманную и очищенную.

– Вижу эксперименты с жаренной на костре рыбой не прошли даром и мечта стать шефом осуществилась?

– Я освоил, пару новых рецептов, проговорил он и вновь стиснул в объятиях. – Татищев продолжал смотреть на нас с интересом, но как то серьезно, вновь вернулось то лицо, что запомнилось на совещании. – Может вечером встретимся? Поболтаем?

– Да. – ответила ему.

– Отлично, а сейчас мне нужно вас оставить, – сказал и чмокнул меня в щеку. – Обратившись к Татищеву. Столик наверху готов.

– Спасибо, – ответил Стас, – мужчины еще раз пожали руки и Пашка сел в припаркованный внедорожник, помахав на прощание рукой.

Как только сели за столик, Татищев задал сильно интересующий его вопрос. – Правильно понял, Василий Александрович, вам отец?

– Да. – утвердительно кивнула ему.

– Не знал, ваш отец никогда не говорил, что у него взрослая дочь. И всегда приезжал один, думал, что не женат и детей нет.

– Папа в разводе, а дочь в том возрасте, когда встречи с родителями, все больше по устоявшемуся расписанию.

– Но, сейчас вы тут, что-то сбило расписание?

– Да, это кто-то.

– Это простое любопытство, если не хотите говорить, вопрос отменяется. – улыбнулась Стасу.

Подошел официант и подал меню.

– Что тут есть вкусного?

– Елена, пару минут назад, я узнал, что рыба в листьях приготовленная на углях, это ваш с Павлом совместный рецепт. Предлагаю вам опробовать версию, двадцать лет спустя.

– Серьезно? В меню есть рыба в листьях? – спросила и начала листать меню в поиске, этой давно забытой, но очень вкусной рыбки.

– Да, часто ее заказываю. – ответил Татищев.

– Тогда на ней и остановимся. – сказала и отдала меню официанту, так и не найдя искомого. Когда тот отошел, я проговорила. – На самом деле вчера у отца попросила, как бы это сказать, политического убежища. – тихо проговорила я.

– Очень интересно.

– Никто не знает, что папа отремонтировал дом, я тоже не знала, но вчера встал вопрос, что нужно уехать на время и папа предложил пожить у него. Так я оказалась тут.

– Это из-за Павлова? – смутившись спросил он.

– Нет, Павлов был душкой, рассчитал за один день, премию не выплатил, ну и ладно. Это издержки за быстрый расчет.

– А кто тогда? – еще более настороженно спросил Стас.

– Мама!

– Мама?

– Мама, ей нужно всегда всех контролировать, а если, этот кто-то находясь в поле зрения контроля, немного уходит в сторону от намеченного плана, в область которая не понятна. Этого человека, сбившегося с праведного пути срочно нужно вернуть в русло порядка. И если бы сейчас осталась дома, то мама поселилась со мной, на время, пока дочь вновь не станет приличной единицей общества. Желательно конечно, эту приличную единицу, объединить в ячейку, чтобы ячейка сделала себе подобных единиц, но мне сорок, и очень скоро я войду в возраст, когда по меркам моей же мамы, иметь маленьких детей просто неприлично. – закончила, свой монолог, задумалась. – Станислав с интересом смотрел на меня. – Я это все только что сказала вслух?

– Да, – утвердительно кивнул он и улыбнулся.

– Забудьте, буду отрицать, даже если меня станут пытать. – все так же шёпотом проговорила я, Татищев рассмеялся.

– Мужскому полу в нашей стране намного проще. – сказал Стас.

– Соглашусь. – повисла минута молчания.

– Так вы пойдете ко мне работать? Вы не ответили.

– А у меня есть время подумать?

– Я очень жду ваш положительный ответ. – сказал Татищев и улыбнулся. – К тому же ни кто вас не будет заставлять ездить в офис, вполне можно работать из дома, но если хотите, можно организовать вам рабочее место. У нас есть большое помещение на центральной улице, где работает весь офисный персонал со всех моих проектов и я, в том числе. На сколько помню, есть пара кабинетов свободных можно выбрать.

– Сегодня среда, рабочий день, почему вы тогда тут? Ладно я официально безработная.

– У меня по средам выходной.

– Серьезно? Да много лет уже, и кстати у большинства офисных сотрудников тоже, по крайней мере это официально разрешено, если у тебя нет горы не выполненной работы, подвешенных в воздухе проектов или закрыт план по продажам, любой сотрудник, может смело отдыхать в среду.

– А как же выработка часов, графики?

– Человек, может сделать работу за четыре часа, а может за десять, при моих наблюдениях, качество больше страдает когда ее делают десять часов. Поэтому, поддерживаю инициативу, работать быстро и качественно. Сам такой. А больше времени уделять семье и увлечениям. Приходя на работу, вместо того чтобы толпится у автомата с кофе, обсуждая начальство, уделять эти часы продуктивному исполнению обязанностей, для которых человека и нанимают. Потом идти жить свою жизнь. По факту, работа это то место где мы зарабатываем деньги, чтобы нам хорошо жилось в мире, никто туда не ходит просто так. Хорошо, если это совпадает с реализацией и призванием, но мы живем в мире, где за все нужно платить.